Я так увлёкся работой, что даже не заметил, как стемнело за окном. В комнату осторожно ступая, словно на мягких лапах, забралась ночь. Уютно расположившись, она свернулась калачиком, заполнив собой каждый сантиметр пространства, и не один укромный уголок не остался без её внимания. Теперь лишь только тусклое мерцание монитора ноутбука едва освещало старый письменный стол и в нескольких квартирах пятиэтажного дома напротив у таких же полуночников, как и я, ещё горел свет. Спать совсем не хотелось, поэтому решил сделать небольшую паузу для отдыха, чтобы с новыми силами погрузиться в тот мирок, который сейчас создавал на мерцающем белом листе - Word. Нащупав пальцем кнопку настольной лампы, слегка надавил клавишу - щелчок, и тут же комнату наполнил яркий электрический свет, такой яркий, что пришлось зажмуриться с непривычки. На улице время от времени, шурша шипованной резиной по покрывшемуся льдом асфальту, проезжали одинокие машины. Доносились голоса припозднившейся подвыпившей молодёжи. "Всё как обычно" - подумал я умиротворённо. - "ничего не меняется". Наконец открыв глаза, я поднялся из уютного кресла, включил радио и услышав знакомые позывные "Маяка" отправился на кухню за очередной порцией кофе. Вернувшись с кружкой в руках и прокручивая в голове сюжет книги, с удовольствием занял ещё не успевшее остыть кресло. Увлечённый своими мыслями, я не обращал внимания на голос диктора, пока пронзительный сигнал отсчёта времени не вернул меня в реальность. "Московское время двадцать два часа" - объявил диктор. "Ого, уже двенадцать ночи" - едва успел подумать я, как тут же погас свет. Наступила жуткая тишина и так же как совсем недавно, лишь еле мерцал монитор. "Батареи хватит часа на два" - прикинул я в уме. - "Но надеюсь, всё-таки свет включат намного раньше". Вдруг меня охватило огромное желание зажечь свечи, взять листок бумаги и ручку (жаль, что у меня не было пера и чернил). Захотелось влезть в "шкуру" писателя из какого-нибудь семнадцатого или восемнадцатого века, когда про электричество и в помине никто не слышал. Я принёс пару свечей, которыми уже когда-то в такой же критический момент пользовались от чего они теперь походили на маленькие вулканы с кратерами, из которых торчали обугленные фитильки, а подножье было обильно залито расплавленным воском. Одно движение спичкой по коробку и пламя заплясало, быстро подбираясь к моим пальцам. Осторожно, дрожащей от волнения рукой, я поднёс поочерёдно зажженную спичку сначала к одному, а затем к другому фитильку. Вскоре свечки разгорелись. Огоньки пламени, потрескивая, метались из стороны в сторону от чего тени на стенах и потолке, словно оживали и выплясывали какой-то знакомый лишь им танец. Из ящика письменного стола, я извлёк листы бумаги и шариковую ручку. Аккуратно положив перед собой, задумался, о чём бы написать. Атмосфера переполняла мои чувства, ручка быстро зашуршала по бумаге, оставляя на ней синие буквы, переходящие в слова, а затем в предложения.
Совсем тихо и незаметно подошла она, и положив руки мне на плечи словно отталкиваясь, чтобы забраться повыше, наклонилась вытянув шею. Её чёрные, длинные волосы водопадом заструились по плечу, падая на письменный стол. Воздух наполнился ароматом лаванды.
- Про что пишешь? - промурлыкала она сладким голосом. - Ну не будь таким вредным, покажи!
Я замер от страха, не в силах пошевелиться и вымолвить даже слова. Девушка, медленно обошла стол и села напротив. Склонив на бок голову, незнакомка прищурилась, разглядывая меня.
- Ну что ты застыл как неживой, словно привидение увидел. - засмеялась она и пламя свечей затрепетало ещё сильнее. - Мне сегодня, как и тебе не спится, решила проверить, чем тут занимаешься.
С улицы послышался цокот копыт и скрип деревянных колёс. Я невольно покосился на окно, от чего ещё больше удивился: по заснеженной дороге ковыляла худая кобыла, запряжённая в бричку в которой сидел, кутаясь от холода в тулуп, полусонный извозчик. Куда-то исчез пятиэтажный дом стоявший напротив, а вместо него невесть откуда появилось строение, сложенное из массивных брёвен. Двери распахнулись, выпустив наружу клубы пара, наполнив округу громкой музыкой гармони и хмельным смехом кутившего внутри народа. Из клубов вывалился абсолютно пьяный и распалённый мужик. Шапка сползла на затылок, тулуп на распашку. Заметив бричку, он что было силы, заорал заплетающимся голосом на всю улицу:
- Стооо-ять, а ну цыц мне - кричал он, махая руками, словно медведь лапами.
Еле вышагивая, оставляя зигзаги следов на снегу, он доплёлся до кобылы, обхватив её за шею, долго что-то объяснял, показывая в сторону ( вероятно, указывал куда ему нужно) затем смачно поцеловал её в белую от инея морду, та попятилась в недоумении. В конце концов, мужик добрался до брички, вскарабкался на сидение и загорланил басом какое-то подобие песни. Извозчик перекрестился, натянул поводья, и вскоре вся компания исчезла в темноте.
Я медленно перевёл взгляд с окна на незнакомку. Она по-прежнему сидела напротив, теперь уже расчёсывая волосы.
- Завтра обязательно скажи Ваньке, чтобы топил пуще. - попросила она. - А-то этот бездельник всё норовит от работы отлынить. А намедни он и вовсе пьяный заявился. Ох, всё-таки добр ты с ним, а давно бы выпороть пора.
Я кивнул, соглашаясь, и сам не зная зачем, стал вспоминать знакомых с именем - Иван.
- Не забудь, что рано утром выезжаем в Слободу на Ярмарку. - вдруг вспомнила она. - Постарайся не засиживаться долго.
Незнакомка поднялась со своего места, поправила пуховой платок на плечах, совсем тихо подошла ко мне, и наклонившись, прошептала на ухо:
- Спокойной ночи.
Тут же по глазам, ударил яркий свет, от чего я подскочил в своём кресле. Оглядевшись по сторонам и не найдя незнакомки, попытался успокоиться, но что-то переполняло меня, не давая этого сделать. По радио играла спокойная музыка, настольная лампа исправно освещала комнату. За окном так же проезжали одинокие машины и доносились голоса подвыпившей молодёжи. "Всё как обычно" - подумал я, задувая уже ненужные свечи. - "совсем ничего не меняется"...