Аннотация: Посвящается Человеку по имени Ри. Совсем не плохому человеку, надо сказать. Жаль, что вы не знаете его...
Посвящается Человеку, которого теперь зовут Ри.
Совсем не плохому человеку, в общем...
--
А у тебя было, когда ни будь имя?
--
Когда-то, давно было... только оно теперь утрачено.
--
Ну, вообще это очень не обычно и приятно, когда у тебя знакомый без имени.
--
Чем же?
--
Так просто, что-то такое романтическое. Но только вот, я совсем не хочу знать твоего настоящего, прошлого имени. Я придумаю тебе новоё. И никогда не буду знать старого. Хорошо?
--
Хорошо...
Шёл по коридорам, на улицу вышел, шёл прямо мимо деревьев, по алее. Осень в то время была, по-моему, или весна? Важно лишь, что сыровато было и серовато, не на вящего.
Шёл и думал, так ни о чём, мимолётно, не то про птиц на заборе, не то про ноги прохожих, не то про витрины чужих магазинов.
Встретились случайно двое, сидят, смотрят на тихих уток на тихом озере. Один поднимает голову вверх и спрашивает:
--
Ты помнишь это небо?
--
Я не помню где.
--
А я помню где, но не знаю зачем...
Молчат.
--
Зачем молчишь? О чём молчишь?
--
Я, наверное, плохо говорю. Но я рисую.
--
Нарисуй ветер.
--
Я уже рисовал его, обернись и посмотри на деревья. Видишь, в макушках осин играет ветер. Это я нарисовал.
--
Красиво. А зачем ты его нарисовал?
--
Не зачем, вообще всё, наверное, не зачем.
--
Ты часто говоришь: "наверное" - не уверен?
--
А, что так важно быть уверенным?
--
Конечно, не важно.
Смеются. В воздухе плывёт суть и каждый понимает, что во всём этом нет ни какой истории и будущее мало вероятно. Просто двоё и ничем не связанные, и у каждого в голове дует разный ветер.
--
Но ведь зачем-то встречаются люди. Ведь бывают всякие короткие и длинные истории, и бывает плохо от этого и бывает иногда хорошо.
--
Бывает. Но ведь если бывает всё, что ты сказал. То должно быть и просто так. Ты понимаешь, что я тебе говорю?
--
Почти.
--
Почти... А может быть и не бывает....
Один смотрит далеко, и трёт переносицу. Второй смотрит под ноги и чертит носком туфель линии, круги и стрелы. Отдаёт тихую, бессмысленную дань Пастернаку, не осознавая этого.
--
Если троллейбус остановится?
--
Что? А, если остановится, то выйду и пойду пешком.
--
Если далеко?
--
Не тороплюсь.
--
Случается тебе обидно?
--
Нет, жалко и грустно случается, а обидно нет...
Временами проходили люди. И кто-то спрашивал сигареты, а кто-то время. Кто-то предлагал подарить жизнь. А другие, вообще клялись в вечной любви, сидевшим и смотревшим туда, где садилось солнце. Они почти не слышали, почти на видели. Сегодня ведь такой день, в котором не надо думать про завтра и вчера. День, который ровным счётом может ничего и не изменить, а просто остаться в памяти как факт.
--
Твой ветер бесконечно светел.
--
Безнадёжно светел.
--
Нарисую мне ветер, персональный, чтобы он только мой был.
--
Ветер без ничего не получиться. Выбери тебе ветер с листьями или быть может с людьми в плащах, у которых волосы длинные или ещё как, чтобы суть ветра отображать.
--
Нарисую ветер с собой у тебя ведь плащ и волосы.
--
Я не умею рисовать автопортретов.
Снова смеются. Один встаёт и уходит. Идёт не понятно куда. На скамейке остаётся другая, вторая фигура, смотрит вверх, шепчет про себя: "Ты помнишь это небо? ты помнишь это небо? Ты помнишь это небо?". Через время первый возвращается садиться и говорит что-то. Руками показывает направление, откуда только что пришёл. Второй возмущенно говорит:
--
Я не верю тебе, не верю.
--
Тебя никто не просит мне верить.
--
Меня в жар бросает, потому, что я верю тебе.
--
Ты не можешь разобраться в себе, иногда нужно решать верить или нет.
--
Ты ведь тоже не можешь разобраться в себе.
--
И я не могу.
Сзади первого идёт фигура, укатанная в плащ, ровно по прямой, глазами в затылок. Впереди второго идёт фигура, замотанная в плащ, глазами в глаза. Один держит подкуренную сигарету, но не курит. Второй смотрит в небо и шепчет: "Я не помню где. Я не помню где. Я не помню где". Две идущие фигуры проходят сквозь сидящие силуэты и далее удаляются, параллельно. Впереди первого идёт фигура ровно глазами сидящего в затылок идущей. Сзади второго идёт фигура ровно затылок в затылок.
--
Что это было?
--
Это время сквозь нас прошло.
--
Кстати сколько уже время?
--
Уже нет времени, оно прошло сквозь нас.
--
И что теперь с этим делать?
--
С этим? С этим ничего не надо делать. Прошло и прошло.
--
Но ведь что-то осталось...
--
Может быть, и осталось, а может быть, и не осталось.
--
Иногда хочется конкретного.
--
В том то и дело, что иногда. Это порывы сантиментов.
--
Это сильный аргумент.
Смеются. Солнце практически село. Ветер утих совсем. Мелкий дождь крапал на тихих уток и тихое озеро.
--
Когда ни будь, ты вспомнишь это небо.
--
А ты вспомнишь, где оно было.
--
Только мы, наверное, не увидим его больше.
--
Почему?
--
Потому, что это небо было только сегодня и только здесь.
--
Убиваешь романтику.
--
Нет. Увековечиваю её в памяти.
--
Романтик - фаталист.
--
Может быть.
Один встал, что-то сказал другому. Стоят оба. Идут. Удаляются. Почти исчезают.
--
Я придумал тебе имя.
--
А я думал, что уже не придумаешь...
--
Ну, ведь трудно придумать человеку имя. Ведь с именем ты закладываешь ему новую судьбу.
--
Ты думаешь?
--
Я уверен.
--
Я надеюсь, что с новым именем у меня всё будет проще.
--
Проще не обещаю, обещаю лучше.
--
Почему-то верю.
--
Тебе может не понравиться твоё имя...
--
Конечно, может...
--
Только не говори мне, понравилось тебе или нет, мне этого не надо знать. И не спрашивай, почему и зачем.
--
Боишься понизить себе самооценку?
--
Нет. Не боюсь. Просто время сквозь нас прошло и небо это...
--
Хорошо не скажу. Моё имя...
--
Твоё имя Ри
--
Это...
--
Ты обещал не говорить,... Наверное, могут знакомые стать друзьями.