Корешковский Михаил Григорьевич : другие произведения.

Здравствуй, Алиса!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

   Михаил Корешковский
  
  От автора.
  Все персонажи и описываемые события являются вымышленными. Любое совпадение с реальными людьми или событиями случайно.
  
   Здравствуй, Алиса!
  
  I. Наш герой осматривается и слышит трепет своего сердца
  
  Она всегда здоровалась первой.
  Он как раз женихался, когда впервые увидел эту черноволосую девочку с красным галстуком. Недавно вернулся из армии в родные Черновцы, работать не хотелось. Устроился грузчиком в большой книжный магазин. Непыльная работа - разгрузил книги, а затем эти же книжки и читай. Нравилась ему гостящая у родителей жизнерадостная кузина из Ленинграда. Но она крутила роман с военным медиком, и к тому же считалась сестрой.
  
  
  Он встречался тогда с милой ласковой закройщицей Яниной. Она приходила в магазин с подругой за журналом мод, там и познакомились. Волосы её, пепельные и мягкие, приятно пахли. Вроде он предохранялся, но Янина забеременела. Её мать, торговый работник, показалась слишком активной, пришлось жениться... Впрочем, в семейной жизни своя прелесть, а благодаря украинским родственникам тёщи в Канаде они много позже и уехали.
  
  Надо содержать молодую семью. Ради зарплаты устроился на автобазу, стал старшим диспетчером, а потом и замначальника диспетчерского отдела; обзавелись кооперативом, но сын рос у тёщи с тестем, и хаживали к нему чуть ли не ежедневно.
  
  
  Эта школьница жила в квартире под тёщей. Отец её был еврей, плотник на домостроительном комбинате, а мать светленькая и курносая. Как-то он встретил её в кроссовках, со спортивной сумкой на плече. Бросились в глаза её чуть смугловатая гладкая кожа и тёмные девичьи брови в разлёт.
  - Куда торопишься, Аля?
  - На тренировку.
  - И какой у тебя разряд? - спросил он, ожидая услышать что-то вроде: первый юношеский или третий взрослый.
  Она просто и серьёзно сказала:
  - Я кандидат в мастера спорта по спортивной гимнастике.
  - Правда? - удивился он. - Молодчина, ну беги, не опаздывай.
  
  
  Как-то при встрече на лестнице узнал от её отца, что Аля поступила в цирковое училище в Киеве. Папа считал, что цирк не профессия, но пустил, думая - всё равно провалится, приедет домой. А она поступила. Позже тот же папа рассказывал, что после училища все проживающие в общежитие потеряли киевскую прописку, потому что она давалась только на период обучения. А что же нам делать, спрашивали ребята. Пропишитесь там, где раньше жили.
  
  И папа Али бегал по инстанциям, доказывая, что его девочка поступила в училище, когда у неё даже паспорта не было, и, естественно, в нем не могло стоять никакой домашней прописки, и должна же дочь быть где-то прописана. И получилось вполне по-советски - артистка Киевского цирка воздушная гимнастка на трапеции Аля была прописана в Черновцах у своих родителей.
  
  
  Последний раз он видел её ясным летним утром незадолго до отъезда из Союза. Она сидела на скамейке перед подъездом с годовалым сыном - наверное, ещё в училище вышла замуж. Он узнал её и поразился - чистое лицо, тёплые карие глаза, мягкая улыбка и, потрясающей гибкости и пропорции, фигура. Её тело лилось и не кончалось. Потом в дело включился её голос - и он поплыл...
  Он поздравил её с рождением сына, спросил, тренируется ли она сейчас. Да, хожу в спорткомплекс университета, чтобы восстановить форму. А муж тоже из цирковых? Да. И кто он по специальности? Он клоун.
  Он сидел бы с ней ещё, и ещё, и ещё... Но тёща высунулась из окна - Григорий, что сидишь, заходи, давай.
  И он заставил себя подняться.
  
  - Ты что такой? - всмотрелась тёща.
  - Какой? - переспросил он, догадываясь.
  - Смутный какой-то.
  Не хотелось отвечать. Кот Пушок потёрся о ноги и сокрушённо мяукнул. Он погладил его за ухом.
  
  
  Душным вечером они выехали из Советского Союза через станцию Чоп. Эта бескрайняя земля называлась его родиной, а пограничники с тяжёлой неприязнью перетряхивали их багаж.
  - Что это ваш зять так переживает? Вы что-то неразрешённое провозите?
  Через неделю случился Августовский путч. Дальних родственников на границе тормознули.
  - Не кажи гоп, поки не проїхав Чоп, - сострила тёща.
  Уезжали уже без тестя - весёлый, расположенный к нему рукастый дядька скончался как раз к получению разрешения на выезд.
  
  
  По прибытии в шумный канадский Калгари он пошёл работать на автомойку, а жена - убирать дома приличных людей. Сразу привлёк здоровый, ковбойский дух города и оптимизм музыки кантри.
  Тёща немедля крестила внука в украинской православной церкви - в Союзе опасалась за свою карьеру завмага. Здесь же аккуратно посещала воскресные службы, познакомилась там со своим ровесником, и на людях теперь появляется с ним.
  
  
  Вскоре они с тёщей открыли магазинчик детской одежды для жены, а ему - компьютеры на продажу. Взял в помощники компьютерного гения из ближней школы, и сам поднатаскался. Бизнес шёл неплохо. Параллельно учил экономику в университете, раз занимается предпринимательством.
  Потом торговые сети и интернет стали бизнес теснить, сначала детский, а затем и компьютерный. Жену определил учиться на медсестру, а сам устроился в аудиторской фирме. И штудировал аудит - захватывающе интересное дело, и к тому же для карьеры требовалась лицензия.
  
  
  Тёще ставили протез на колено в университетской клинике. Это же надо было проехать пять тысяч миль, чтобы встретить там Зину из параллельного класса с загипсованной до ключицы рукой. Она поехала забирать из школы четверых своих детей и попала в аварию. Зина была из баптистской семьи, и, помнится, в школе на неё показывали пальцем. Он не знал в то время, кто такие баптисты, думал, это ругательство какое-то или извращение, поэтому она для него как бы не существовала.
  
  Материнство пошло ей на пользу. Зина похорошела, и чувствовалась открытой, определённой и надёжной. Может, вера, в самом деле, упрощает и проясняет жизнь.
  Ему казалось, в школе он тоже был для неё пустым местом. Нет, она помнила его по имени. Говорили по-русски, она обращалась к нему на вы. Он не возражал, может быть, у них так принято. Вспоминали однокашников - кто где теперь...
  Жена ревновала, тянула за рукав - нам некогда, пошли. Смешная - боится любой юбки.
  
  
  Он работал на босса и был недоволен - частые командировки и ненормированный рабочий день при оплате равной с просиживающими штаны работниками?.. Хлопнул дверью и стал самостоятельным предпринимателем - финансовый менеджмент с упором на аудит, анализ и инвестиции. Обзавёлся визитными карточками. Перенял принятый в окружающем бизнесе сдержанный, но, по возможности, дорогой и элегантный стиль одежды. Со временем появилось собственное бюро с наёмными сотрудниками.
  
  
  В один из дней он заглянул в гостиную сказать что-то жене. В телевизоре мелькнули цирк, публика, девушка на трапеции, знакомое лицо... Гран-при Монте-Карло - пробурчал диктор. Он остолбенел - Аля?.. Но всмотреться не успел, уже перешли к прогнозу погоды. Показалось, что ли. Он глянул на логотип канала - это был "CBC".
  
  Назавтра в офисе он заглянул в интернет с поиском "монтекарло+цирк". Вот оно что - ничего ему не померещилось - вчера завершился международный цирковой фестиваль. Одну из призёров украинскую гимнастку на трапеции Алису Галанову какой-то восторженный французский журналист назвал принцессой высоты.
  Он просмотрел фото и видео её выступления. Так вот она какая. В ней ни напряжения, ни пауз - просто удивительная летящая женственность. Значит, теперь она Галанова...
  
  Тогда, на скамейке, её грудь смотрелась больше, чем теперь. Она, верно, ещё кормила ребёнка, и молоко томилось в груди. И сам бы он хотел напиться её молока.
  Он смотрел на экран жадно, будто пил и хмелел. И снова поплыл, как когда-то. Это вернулось.
  
  
  II. Герой идёт по следам и пьёт яд воспоминаний
  
  На похороны матери он летел в середине мая через Киев. Незадолго до смерти мать переписала на него дом. Отца уже не было. Денег он посылал им достаточно, но забрать к себе не смог.
  В Киеве задержался - погребение назначено назавтра - чтобы узнать, как вывезти картины разгульного деда, одарённого, по словам знатоков, художника-самоучки.
  
  
  Хотел было пойти в Киевский цирк, раз уж здесь. М-да... Широко распахнутыми глазами будет он смотреть на неё, а потом на арену, как таракан, выползет и начнёт кривляться клоун, у которого почему-то есть право трогать её тело без разрешения. А он должен спокойно сидеть.
  
  
  Ну и леший с ними, видеть не желаю.
  Хоть бы он заболел... Тогда бы у служебного выхода он встречал её с красными розами; ей идёт красный, цвет циркового занавеса. Она выйдет в белом платье. И, может быть, живой интерес отразится в её глазах. А что он скажет умного:
  - Помнишь меня, Алиса - в Черновцах моя тёща жила на этаж выше.
  - А-а.
  - Ты отлично работала на трапеции.
  - Спасибо.
  - Как папа?
  - Ничего, держится.
  - Передавай привет.
  - Обязательно передам.
  И даже не спросит имя - просто соседки сверху зять.
  
  А может - без разъяснений - на асфальте перед выходом из цирка выложить её имя лепестками роз, и сказать почти прямо:
  - Если я тебе буду когда-либо нужен, я всегда...
  Нет!
  Она ему нужна. Губы, глаза, грудь, ноги, голос, дыхание - всё! И он готов был кричать об этом на всю площадь.
  
  
  Мать хоронили рядом с отцом. На кладбище он велел оркестру играть "Интернационал" - мать была партийной, и новые порядки не принимала. Пенсионерки рыдали в голос. Он в партию собирался, но так и не вступил - партийность потеряла значение.
  Подоспела петербургская кузина, по обыкновению совмещая всё на свете, с торговых переговоров в Кишинёве прямо на погребение:
  - ...Я с тобой... жаль маму... лечу в Варшаву... мои лоботряски учатся в Англии... не пропадай... твоим привет!
  Как всегда - чмок-чмок, такси, и исчезла.
  
  
  Он поехал привычным с детства троллейбусом на проспект 50-летия Октября, ныне Независимости. Гулял у бывшего дома тёщи. Её дома. Здесь живут теперь другие люди. Многоквартирное здание утеплили, деревянные оконные рамы заменили стеклопакетами, в подъездах появились кодовые замки, а вход во двор перегородил автоматический шлагбаум. Чуть поодаль гимназия, в которую она ходила. Скамеек больше не было. Люди стали жить обособленней, и на лавочках не общаются. Вот её окно. Он долго и ожидающе смотрел на него. Даже показалось, что кто-то приветливо махнул ему рукой.
  Он усмехнулся.
  
  В Центральном парке густо осыпались цветущие каштаны, и казалось, падает снег. Было солнечно, светло и уютно. Здесь эта девочка-подросток гуляла с подругами. А он сидел в аудитории Индустриального Техникума напротив входа в парк и, не ведая, что будет, готовился к защите дипломной работы.
  На той летней скамейке у дома она была в чёрных брюках и полосатой футболке с чуть оголёнными плечами. Кожа её отсвечивала матовой бархатистостью. Хотелось, но не осмелился её потрогать. Не принято.
  Было бы здорово - извиниться и дотронуться...
  
  
  Его дом на Ленина напротив Четвертой школы не изменился - отец с матерью ничего не перестраивали, знали, что не для кого. На этом пороге отец обнял его:
  - Езжай, сынок, не бойся. Человеком себя почувствуешь. Здесь всё катится в тартарары.
  Покупательница, процветающая модистка, охотно говорила, что дверные проёмы сделает арочными, тут наклеит фотообои и будет принимать заказчиков, а на высоком чердаке, где мать сушила белье, устроит мастерскую.
  Он слушал, стиснув зубы.
  
  
  В мощённом голышами, совместном с соседями дворе к нему подошла симпатичная улыбчивая девушка с русой чёлкой.
  - Вы на поминках меня не заметили. Помните, вы занимались со мной математикой. Я в себя не верила, а вы такие слова нашли... Благодаря вам я потом стала лучшей в классе. Теперь сама преподаю в школе математику и информатику.
  - Я рад за тебя, Таня.
  - Приезжайте через пару лет, покажу вам новый межшкольный компьютерный образовательный центр.
  - Вряд ли я приеду. У меня тут никого не осталось.
  - Но у вас осталась я. Я буду вас вспоминать...
  
  В этом городе он не один. Спасибо, Таня. Я тронут. Фактически она спросила - могу ли я что-то для тебя сделать. Такие не щебечут: ...скорее расскажи мне, какая я красивая...
  
  
  В последний раз он вышел из своего дома, спустился по Шевченко. Здесь на углу Шевченко и променадной Кобылянской раньше работало "Детское кафе", в котором отмечались все дети города. Здание стояло, в нём теперь банк, а углового входа со ступеньками больше не существует. Родители, конечно, приводили её сюда; кажется, у неё был старший брат-погодок. Ему покупали яблочный сок, а ей, наверное, какао с молоком. Сам он в детстве предпочитал сок томатный, подсоленный. Потом они всей семьёй шли гулять по Кобылянской или здесь же в кино.
  
  
  Что он так умиляется? Красивых женщин много. Да, он готов облизывать её с головы до ног. А что в ней такого замечательного, не как у всех? Подумал, вспоминая, и нашёл - в ней нет рефлексии. Этот термин он знал - встретил в иллюстрированном журнале. Рефлексия - это когда смотрят в себя. Эта летящая леди смотрела вовне. А ещё - абсолютная естественность, изумительная пластичность и какая-то чистота в сочетании с благородной сдержанностью...
  
  Чёрт, откуда он набрался таких слов. Он же их в жизни не употреблял. Ещё немного и книжку сочинит - какую-нибудь "Повесть о первой печали". Нет, что-то в ней есть. Недоверчивая отцовская легавая Веста льнула бы к ней как ребёнок. А ему хотелось прильнуть к губам.
  
  
  Заказал памятник матери, навёл порядок на захоронениях родственников с обеих сторон, заплатил вперёд за уход. Просматривал домашние альбомы в поисках фото для лицевой стороны памятника. На всех снимках мать улыбалась, даже на научно-технической конференции. Жизнь была ей ясна...
  
  На той же Кобылянской в ресторане он собрал на прощанье друзей по Индустриальному Техникуму. Пили и ели много, но казалось, былой теплоты отношений нет, они рассматривали его как канадского скоробогача. Выходя из туалета, он уловил обрывки разговора из курилки:
  -...Грицько-то наш нынче толстосум... Мы горбатились, а он там как сыр в масле...
  
  
  Улыбайтесь, парни. Его первые чаевые за вымытый "Опель" были пятьдесят центов. И дом он купил в рассрочку на тридцать лет. Он рассказывал об автомойке - своей первой работе в Канаде, учёбе и начальном бизнесе. Некоторых его карьера впечатлила. Для них это звучало, как если бы уличная торговка семечками стала вдруг владелицей агрохолдинга. Кто был никем, стал гостем дорогим.
  Не все присутствующие были бедны - добрая половина из них стали уже хозяевами фирм или их директорами, но они не возражали, чтобы он оплатил счёт.
  
  Подвыпив, делился своим ноу-хау в фирме бывший сокашник - потогонная система работы с копеечной оплатой:
  - Не хотел бы я, чтобы мои родственники у меня работали...
  - А я хотел бы, - к удивлению того сказал он. - Причём все. Это как бы жить в одном большом доме. И каждый день видеться.
  
  
  III. Герой изменяет, но не отечеству
  
  В Калгари праздновали ежегодный июльский родео-фестиваль "Stampede". В офисе он временно отменил строгий дресс-код в пользу одежды стиля вестерн. И разрешил частично работать на дому, чтобы участвовать в мероприятиях и параде.
  
  Новая, ясноглазая, инициативная сотрудница взяла срочный заказ на дом. Утром он заехал забрать документы. Бегло просматривал папку, а коллега угощала кофе. И ладненькая, пахнущая свежестью и здоровьем, в коротком халатике на голое тело, оказалась рядом. Он непроизвольно протянул руку погладить её. Его как ударило током. И он спонтанно, быстро и бурно накрыл её собой...
  
  Он сам поразился - дикость какая-то! - извинялся за несдержанность. Она, казалось, не слишком огорчалась:
  - Ничего, бывает.
  Дома было стыдно и неловко перед женой, и он решил, что больше это не повторится. Кот Чарли укоризненно глянул - был я о тебе, начальник, лучшего мнения - и скрылся в спальне. Спал он всегда в ногах.
  
  
  Коллега делала вид, что ничего не случилось. Это его устраивало. Спустя несколько дней она задержалась после работы на четверть часа, чтобы завершить отчёт. Положила бумаги ему на стол и, в кокетливой ковбойской шляпе, обтягивающей клетчатой рубашке и джинсовой юбке, снова оказалась близко. Его руки потянулись к ней машинально... Теперь почудилось, что повторение даже приветствовалось. Ей не требовалось разогрева. Она всегда готова, как пионер. Даже на столе.
  
  Смущение уже отсутствовало - так, почти гигиеническая процедура. Играй, кантри, пой. Пой, не умолкай... Он понимал щекотливость ситуации. Разрядка после напряжённого дня - недолго и качественно - почему бы нет. Но - семья, служебный роман, долг и приличия... А сотрудница наутро намекнула коллеге на своё особое положение.
  Она решила за него. Он предложил ей уволиться с выплатой приличного выходного пособия. Впредь набирал только семейных.
  
  
  Вскоре подвернулась неплохо оплачиваемая работа.
  Канадцы купили в Сибири дышащий на ладан нефтеперерабатывающий комплекс, реконструировали его для глубокой переработки нефти и газа. Отчётность те присылали регулярно, но владельцы ей до конца не доверяли. Им нужен был экономист, владеющий русским. Ехать следовало за тридевять земель в безбрежную таёжную даль. Владельцам эта командировка виделась очень тяжёлой. Они хотели взять его в штат, но он убедил их заключить договор с его фирмой как посредником. Это давало большие преимущества и свободу манёвра.
  
  Русский финансовый учёт и налогообложение он не знал, но за полторы недели освоился. Он приезжал в рабочий город среди топких марей два раза в год. Взвешивая кадровые позиции, увольнял тридцать-сорок человек из разных подразделений - для оптимизации и проверки производства на устойчивость. Он платил почти на шестьдесят процентов больше, чем на российских предприятиях, и за работу держались.
  
  Ввёл сухой закон, доплаты на питание, полный социальный пакет, постоянную и премиальную часть зарплаты. Говорил только по-английски. Звали его теперь мистер Пантел вместо Пантелеев. Грег Пантел. Руководящий состав он перевёл на зарплату в валюте - никакой, в принципе, разницы, но моральный эффект другой. Ближнее окружение, вероятно, догадывалось, кто он, но помалкивало.
  
  С рабочими и мастерами беседовал через переводчика, внимательно прислушиваясь к словам и интонациям. Выучил два правила - никому не верить на слово, и второе - если с людьми долго беседовать, они выболтают и то, что не желали бы.
  
  
  С первых же дней заметил - что-то длинноногое, короткоюбочное и беззаботное часто маячит поблизости в коридоре или в кафе-бистро для управленцев; улыбается, показывая ровные безупречные зубы, и бегло говорит по-английски.
  Будучи по делам в отделе кадров спросил попутно, кто это. Принятая недавно практикантка-химик, дочь одного из замов главы города. Догадался - пани Валевская, приготовленная к приезду заморского Наполеона:
  "- Мадам, я предлагаю вам своё израненное сердце солдата!
  - А как же Польша, сир?
  - Сторгуемся, мадам..."
  Он рассматривал это как попытку стороннего влияния. Практикантку сослал в лабораторию службы входного контроля и велел загрузить по уши пробами сырья для анализа.
  
  Договорился о консультациях с доцентом местного ВУЗа:
  - Я не сведущ в углеводородах, и не стану нефтехимиком, но мне необходимо знать, что и как с этим делают...
  
  
  Работал с восьми утра. В гостиницу приезжал уже затемно - намеревался в недолгий срок переустроить предприятие под стандарты канадского нефтяного сектора, и уехать. Постепенно определялись структура, управление, делопроизводство и планирование.
  Но усталость накапливалась, а сзади подкрадывалось что-то тоскливое.
  
  
  В воскресенье съездили с руководством на вездеходе поохотиться. Вечером сходил в караоке-клуб, познакомился с девушкой. Представился командировочным из Воронежа. Та долго жаловалась - как её отец вдруг решил, что она не от него родилась... И почему он так считает... И как холодно он к ней относится... И как она от этого страдает...
  - Ты можешь немного помолчать? А то целовать неудобно.
  Этот довод показался ей весомым. И она замолчала.
  Утром проспал, пришёл четверть десятого.
  
  
  Следующая гостья рылась в его вещах, нашла паспорт и протянула:
  - Так ты канадец? То-то я смотрю...
  Он схватил её за шиворот и вытолкал за дверь.
  С опозданием обнаружил, что его бумажник стал много тоньше. Пришло невинное создание и ушло с добычей. Конечно, не стоит ожидать, что караоке-клуб - школа царевен, но всё же...
  
  
  Не спалось. Холодная полуночная звезда стояла над городом.
  Чтобы успокоиться стал смотреть в интернете свежие фото той девушки из цирка, которая не шарит по карманам. На одном из снимков она в длинном чёрном платье легко и непринуждённо ассистировала иллюзионисту. На другом снялась в цирковой униформе. У неё был открытый взгляд и осанка молодого испанского тореро. Какой-то пылкий поклонник сравнил её с Дженнифер Лопес.
  
  Лопес против её модельной стати, высоких скул и одухотворённого шарма? Не смешите мои тапочки. В кого она такая пошла - папа нормальный, чуть коренастый, мама колобок... А имя откуда? Таких имён ещё не встречалось в Союзе. Мама у неё была то ли кассирша, то ли билетёрша в кинотеатре. Наверное, насмотрелась чего-то в кино.
  В анонсе Киевского цирка его несравненная леди уже не значилась. Он проверил. Да, он отставал от жизни - Алиса работала в Германии. Действительно, какие заработки в Киеве.
  
  
  Он порылся во всемирной сети.
  Она вытягивала любой снимок, у неё было обаяние и уникальная линия тела. Все цирковые обожали с ней фотографироваться. Какой-то джаз старпёров снялся с ней, и поместил фото на обложку своего альбома.
  Её номер смотрелся. Леди-Само-Совершенство подрабатывала, где могла - должно быть, через шоу агентства. Она засветилась в берлинском театре-ревю Фридрихштадтпаласт, в варьете Монако. И какая-то именитая сволочь, наверняка, приходила к ней потом за кулисы, облизываясь, как кот на сметану, для начала целуя ручку и даря автограф.
  - Ах, у вас нет бумаги? - И пробный шар. - В таком случае, мадемуазель, позвольте мне расписаться в вашем ежедневнике.
  
  Один из гостей нелегально и с плохим качеством снял её в "Мулен Руж", и выложил в "YouTube". Высота потолка не позволяла ей полноценно работать. Она коротко разбегалась в узком проходе между столиками и прыгала на трапецию, одновременно вращаясь вокруг оси своего тела.
  Он бы дал ей денег, но она же не возьмёт. И оттого, что ей трудно, щемило сердце...
  
  
  Третья девушка оказалась настолько голодна, что он едва не оторопел, видя, как она опустошает тарелку. Четыре вечера подряд он водил её в ресторан, чтобы наелась.
  - Тебя, что, дома не кормят?
  - Кормят, - усмехнулась она. - Иногда.
  Везёт ему на особенных девушек.
  - А почему к тебе в гостинице обращаются по-английски?
  - Это теперь международный язык сервиса, - выкрутился он.
  Она не совсем поверила, потому что попросила:
  - Купи мне, пожалуйста, зимние сапоги. Я белые хочу.
  - У меня нет времени. Вон кошелёк на тумбочке, возьми себе деньги и купи.
  Она удивилась, но деньги взяла...
  
  
  И Але с её фигурой идут сапожки. А чем он виноват? Что должен был сделать на черновицкой скамейке? Сказать тёще - мамаша, отстаньте. Аля, тебе достался некачественный мужик, выходи за...
  И это называется - шанс есть всегда, даже когда его нет. Жаль, не поделился при случае с матерью, легче бы стало. А мать сказала бы:
  - Чудная девочка, но не про тебя.
  Почему не?.. А про кого?
  А отец услышал бы, обронил:
  - Один раз живём. Отбей!
  
  
  Отец молодым моряком, гостя у друзей, познакомился со студенткой-технологом. Написал ей восторженное письмо. Студентка возмущённо исправила все ошибки красной ручкой и отослала письмо назад. Отца это не смутило, к его профессии правописание не имело отношения, а судовое оборудование бегало перед ним на задних лапках. И закончилось свадьбой-женитьбой. Однако родители матери (это она была студенткой), учительская семья, поставили условие - никакого моря. И отец из судового стал сухопутным электриком и мастером цеха.
  
  
  IV. Герой решается и вступает в клуб одиноких сердец
  
  Перед отъездом к нему подошёл один из уволенных по сокращению и, глядя в глаза, сказал:
  - У меня жена с тремя детьми дома сидит, а теперь вместе сидеть будем. Эх ты, бля...
  Он сделал вид, что не понял. В самолёте он всё проверил, и послал SMS - восстановить! Прикинул, и отправил электронной почтой единственное экономически нецелесообразное распоряжение - начиная с предстоящих майских праздников и в последующих, все дети сотрудников приглашаются с родителями на маёвку. Угощение, анимация, развлекательная и концертная программы за счёт предприятия.
  
  
  Дома подбежал кот Чарли и выразительно посмотрел в глаза.
  "Хорошо погулял, начальник?"
  "Нет, Чарли, не гулял, а выживал. А дело своё сделал".
  
  
  Вечером он сказал жене, что спать будет в другой комнате. Жена плакала и пыталась приходить к нему ночью. Пришлось пригрозить, что снимет квартиру, и она перестала. Жаль жену, но он не мог себя преодолеть. Хотелось подумать. И дело даже не в девушках.
  Жена, похоже, делилась с тёщей. Та приходила в гости с младшей незамужней дочерью, и с таким видом, будто он украл у них фамильную брошь. И шипела на кухне - всi москалi такi.
  
  
  - Папа, у тебя кто-то есть?
  - Пока нет, сынок.
  
  
  Он снял дизайнерскую квартиру в кондоминиуме поблизости от офиса. Забрал с собой привязанного к нему Чарли и картины деда. Большую их часть тот в трудные времена распродал. Писал контуженный на фронте дед-коммунист пейзажи с натуры - только море или лес с озером-рекой, аккуратно ставя внизу под подписью место и год. И ни одной человеческой фигуры. Не был ли он одинок?
  
  Украина, помнится, не хотела разрешать вывоз работ деда - смущала смелая и уверенная манера письма, и какая-то кровная связь художника с окружающим миром. Известный киевский галерист находил живопись деда свежей и оригинальной, и предлагал купить картины - ну, скажем, где-то гривен по двести за штуку.
  
  
  Государственный эксперт колебался, сомневался и выжидательно смотрел на него. Он вскипел:
  - Вот я сейчас включаю в кармане диктофон и запишу наш разговор. Вы знаете такого художника - Пантелеев?
  - Нет, не знаю.
  - Так какие могут быть проблемы из-за хобби одного человека?
  Собеседник видел его злость, подумал и поставил разрешительную печать. Эту печать он мог бы и проплатить, но пошёл на принцип. В его кармане не было диктофона. Сына он назвал в честь деда Иваном.
  
  
  "Может, купим дом, начальник? Я бы его караулил".
  "Зачем? Разве нам здесь плохо, Чарли?"
  "Не понимаешь. Я хочу дом с подвалом, с собственным чердаком, с садом. И что бы всё наше".
  "Ну, зачем нам пустой дом, Чарли? Хандра заест. Жаль, Ванюша с матерью остался".
  
  
  С сыном не получалось. Плохо, когда парень с младенчества слишком обеспечен. Изящную и добрую колли подарила ему тёща на день рождения - как видно, компенсировала себе недополученное в детстве. А выгуливает собаку жена.
  - Сынок, чем думаешь заниматься?
  - В армию пойду - военным ничего делать не надо.
  - Так и дома можно ничего не делать.
  - Ну, там за это ещё и деньги дают.
  - Мы живём в автомобильном мире. Выучись на автомеханика, куплю тебе мастерскую.
  - Не-а, пап, я в железе не понимаю.
  
  Учиться он не хотел, но любил угощать приятелей блюдами, которые сам готовил - чтобы удивлялись вкусу или не могли угадать, что это такое. Нравились ему только китайские девушки - Ксу, Мей, Киу, Лан... Эти девушки сына и довели - работает поваром в большом ресторане с охраняемой парковкой в Chinatown, и даже лопочет со своим патроном по-китайски.
  При молодом наследнике некому наследовать бизнес. Сидел бы консультантом в банке, выдавал кредиты, думать бы научился. Жаль, после рождения Вани разладилось что-то в организме у жены. Не могла больше рожать. Хотелось бы иметь ещё и девчонку...
  
  
  На пороге возникла девочка-одуванчик с игрушкой трансформером.
  - Можно у вас поиграться? А то сестра у меня игрушки забирает. Она младше, ей всё разрешают.
  - А ты маму спросила?
  Она исчезла и снова появилась.
  - Спросила.
  - Играйся. Чарли, будь добр, присмотри, чтобы ничего не случилось.
  Он сходил к её родителям.
  - Вы в самом деле разрешили у меня играть?
  - Да, если вы, конечно, не возражаете. Только, пожалуйста, не давайте ей сладкого.
  - А не стоит ли купить сразу два трансформера, чтобы не было зависти?
  - Так мы два и купили. Но младшей всё равно кажется, что у другой лучше...
  
  
  - Можно я к вам ещё приду?
  - Можно, только я не всегда бываю дома.
  
  
  "Начальник, а мне трансформер? Я тоже хочу. Ну, пожалуйста..."
  
  
  Жена возражала - живёшь себе отдельно, делай, что хочешь, зачем разводиться. Она надеялась на то, чего он не мог ей дать. Пора перестать быть правильным. Отпусти себя.
  Жена зарабатывала значительно меньше его, но он разделил всё поровну.
  
  - Ты что один? - сказал за бильярдом сосед-таксист Мехмет. - Вот наш брат едет домой в Турцию, женится на деревенской девушке, она не крутит носом, благодарна, что живёт в Канаде, уважает мужа, растит детей...
  Где-то он уже это слышал - канадиан бой, уеду с тобой.
  
  Он жил в это время с маникюршей Еленой, обстоятельной домовитой гречанкой. Познакомились на рождественской распродаже - сомневаясь в своём вкусе при выборе подарков для сотрудников, он попросил совета у посетительницы, полноватой крашеной блондинки. Она быстро сориентировалась. В благодарность угощал её в кафетерии.
  За кофе Елена высказала ему здравую мысль - на следующее рождество всем сотрудникам покупать одинаковые подарки: пусть будет дороже, зато никаких обид. Понравилось. И она понравилась. Всё равно не с кем рождество проводить.
  
  
  Чарли обнюхал холмик пакетов с подарками, презрительно сморщился и неодобрительно мяукнул.
  "Чтобы я в нашей гостиной ни одной твоей юбки не видел, начальник".
  "Не беспокойся, Чарли, в любом случае к нам ни ногой. Я - в сауну на часок. Но уборщица-то приходить может?.."
  
  
  Елена не интересовалась его прошлым, была практична и аккуратна. Говорила:
  - У тебя грубые неухоженные ногти. Как ты можешь с такими когтями встречаться с людьми.
  - Да что плохого, подрезаны, сколько можно, вид приличный.
  - Пахнет от тебя хорошо, но ногти ужасные. С такими ногтями нельзя ложиться в постель к женщине.
  В постели она была не очень. Слишком спокойна.
  
  
  Елена разъезжала на стареньком "Форде", он предложил ей свой чёрный "Лексус":
  - Я всё равно больше на служебной машине. И представительней будет. Ты же обслуживаешь людей на дому.
  Раз в неделю она делала ему мужской маникюр.
  - Вас учат при встрече с клиентом обращать внимание на часы, обувь, костюм. А ты гляди на руки, причёску, и многое поймёшь...
  Она предлагала ему и педикюр, но он решил, что это уже слишком.
  - Что ты стесняешься.
  - Как-то неловко - женщина у ног мужчины. Сам справлюсь.
  
  Он чувствовал, что ему нравятся женщины другого типа, и стал намекать на расставание, хотелось бы пожить одному. Елена отреагировала без особых эмоций - надо так надо. Она принесла ему ключи от "Лексуса".
  - Вот, забери.
  - Оставь. Нужна же тебе приличная машина. У меня четыре автомобиля в лизинге.
  - Ты как будто расплачиваешься. Нет.
  Он сгонял к нотариусу, дарственную и ключи забросил ей в почтовый ящик, а машину оставил у дома. Она потом два раза звонила - то ли хотела отказаться, то ли поблагодарить, но он не снял трубку.
  Дарить - это подарок самому себе. Он привык к ухоженным рукам и стильной стрижке.
  
  
  Он вспомнил слова Елены, когда к нему в бюро спасать свои деньги от инфляции пришёл улыбчивый вихрастый парень в свитере, джинсах и кроссовках. У него был маникюр высокого уровня, а вихры уложены рукой мастера. Он не поленился потом забить его фамилию в "Google". Оказывается, неплохо смотреть телесериалы - при виде этого парня женщины, должно быть, выстраиваются в очередь за автографом, а девицы визжат от восторга и забрасывают в открытое окно автомобиля лифчики с номерами телефонов.
  Он обычно смотрел вечерами только спорт и новости. Борьба, победа. Политика, рынки, биржи, движение капиталов.
  
  
  Но захотелось увидеть, какой у неё маникюр...
  В интернете он нашёл её фото в белой фуражке-капитанке; она шутливо отдавала честь. Он увеличил снимок. Пальцы длинные, соразмерные, ногтевая пластина вытянутым овалом изящно закруглена. Против ожидания она пользовалась бесцветным лаком. Скромница моя! Он бьётся, как рыба об лёд, а она....
  А ему хотелось изучить каждый сантиметр её тела.
  
  
  Вдруг боковым зрением он заметил какое-то сообщение на поисковой странице. Он вернулся к нему и понял, что снова опоздал. Алиса уже завершила артистическую карьеру, и совмещала в "ZED", токийском стационарном шоу "Cirque du Soleil", тренерские и режиссёрские функции, и даже предлагала себя как персональный тренер. Как она только успевает. Да, она не теряла время даром, за её спиной были уже спортивный колледж и образование режиссёра шоу.
  
  
  V. Герой ищет женщину, но не находит
  
  Лучшая девушка Черновицкой области брала сто долларов в час. Отзывы были превосходные. Для спортсменки её класса это недорого.
  Он не ценил тренажёрные залы. То ли дело бассейн, велосипед или лыжи. Или в поход по Скалистым горам с фотоаппаратом. В крайнем случае, теннисный корт... Какова она на корте? Его партнёр, двенадцатилетний индийский мальчик из квартиры напротив, всегда у него выигрывает.
  А если поехать посмотреть равнодушно-бесстрастно - ужель та самая Алиса?
  
  
  А где же муж?
  Он задал в поисковой строке "Clown Denis Galanov", и сразу вылетело - "Den Galanoff Band (USA)". Вот куда клоун забрался и полюбился американскому зрителю. Соответствуя профессии, он оказался не без чувства юмора; так, журналисты спрашивали, какое впечатление у него по прибытии от Соединённых Штатов.
  - Америка представляется мне похожей на большой цирк, причём все на арене, а единственный зритель - я.
  
  Из этого крупного, почти квадратного, человека с монгольскими скулами даже на снимках выпирала мощная природная энергия. Он выступал на манеже, снимался в кино, выпускал водку и аксессуары под собственным брендом, создал бэнд. Он пел, танцевал, садился на шпагат, орал, жонглировал, вставал на мостик, спускался в зрительный зал, обнимал девушек за талию и дарил им леденцовые сердечки на палочке.
  Ему он показался громким, но незлым и занятным малым. Молодец. Талантливых людей он уважал. Но извини, я тебе не товарищ.
  
  
  Живут на две страны?
  Он порылся в интернете и нашёл в архиве журнала "Планета Цирк" интервью с ней поздних киевских времён. В основном о её пути наверх, под купол цирка, но почему-то, между прочим, и о браке - развелись, дескать, по взаимному непониманию.
  Вот как. А он и не знал. Даже не надо соперника из постели выбрасывать или пиписками меряться.
  
  
  Их пару, тогдашних жениха и невесту, он мог себе представить - она была отличницей, спортсменкой, комсомолкой и просто красавицей. А тот уже тёртый, уличный, хулиган и двоечник. Нравилась она многим, а он растолкал всех локтями. Кто пёр нахрапом, тот и добился. Но получить её он мог только женившись. Такие ещё были времена.
  А может, наоборот, она его выделила - девушкам нравятся плохие парни.
   Она давно его хотела,
   А он плевал на это дело!
  В училище его, наверняка, взяли только за фактуру клоуна и дерзкое самоуверенное нахальство; с условием - не потянешь, выкинем. Эксцентричность зафонтанировала в нём сразу, как только появились зрители. Парень он своеобразный, всегда в центре внимания. А там - компания, музыка, вино, женщины. Она ему по неопытности скандал, а тот спьяну не нашёл оправдания, кроме как "жидовка пархатая"... И пошло-поехало.
  
  
  Разошлись, потому что характерами не сошлись. Эта леди в принципиальных вопросах могла быть железной. Как это он пропустил?.. Можно было сразу ехать. Расположиться по-хозяйски. У него же цепкая хватка, куда бы она делась. Просыпаться - и видеть её. Ложиться - и видеть её. Простая прелесть жизни - улыбка, взгляд, тепло.
  
  
  Но зачем о личном моменте всему свету?
  Просто объявлялся конкурс на вакансию. Вряд ли это помогает. Что-то не складывалось. В социальных сетях она снималась только с цирковыми. Коллеги отзывались о ней душевно. Единственный снимок с мужчиной - это фото с сыном. У мальчика были монгольские скулы.
  Можно взять отпуск, поехать в Токио, и получить у неё несколько приватных занятий. Возникнуть из небытия. Это почти то же самое, как заявиться к Миле Кунис - Мила, мы с тобой из одного города, помнишь Кобылянскую? Одолжи денег на бизнес...
  
  
  Как ей глянется мужчина с седыми висками - он рано поседел, чёрт знает почему. Он помнит - для девушки она достаточно рослая, и они должны смотреть друг другу прямо в глаза. Выдержит ли он её взгляд? Возможно, она его не узнает. Чего он боится? Его боятся две тысячи человек, хотя единственное, что он требует, чтобы за свою зарплату они работали как на себя.
  
  Быть отвергнутым. Разочароваться. Увидеть её постаревшей. Чего он боится. Это она ему должна. Пусть она выдерживает его взгляд.
  Он знал, что не поедет. Он стеснялся своего непропорционального, несовершенного в сравнении с нею тела. Его невзрачность рядом с ёё эффектностью, яркостью и фотогеничностью...
  
  
  Кавалеры, моё сердце свободно...
  И чресла - тоже. Давно пора кому-то заняться ею, особенно ему. Да, она живой человек. И встречались, конечно, мужчины, которые видели в ней то же, что и он. Некоторые, несомненно, ей нравились. Против её выбора он не возражал, хотя и с зубной болью. Женщину тоже надо согреть.
  
  Он зашёл к зубному врачу. Врач, подвижная молодая женщина со свежим дыханием, разбираясь в его коренном зубе, в ответственный для неё момент вся нависла над ним, прижавшись бедром к его кисти. Он мог убрать руку, но не убрал. Почему-то было приятно.
  
  Может, это касание почудилось желанным и на что-то похожим? Но это же не она! Что он, в самом деле, цепляется. Телу нужна радость. Та цирковая брюнетка не носит футболку с надписью "No", она тоже раздвигает бедра и испытывает наслаждение. Всем нравится этот вид спорта. Пусть спит с кем хочет, только не выходит замуж...
  
  
  Приходил в гости давешний компьютерный гений, ныне разработчик в IT-фирме - поплакаться в жилетку. Прелестная жена предпочла ему известного тележурналиста.
  -...И при этом он раза в два её старше. Я тоже известен. Я стажировался в "Microsoft". Меня хотели такие компании, а я остался, потому что у неё здесь мама и папа. Не посылал работать. Чего ей не хватало?
  
  Расслабься, парень. Бывает. Есть ещё много женщин сердечных и верных, и не тщеславных. Переключись. Забудь.
  Чем она их берёт - фигурка точёная, зубки жемчужные, в постели не зануда? А если бы в ряды её воздыхателей затесался бизнесмен, то на сколько б красотка согласилась? Годовой оборот в три миллиона для начала достаточен? А что скажет наш гений на историю о девушке из цирка?
  - Допустим, Грег, у неё сногсшибательный дизайн. Но ты много думаешь о человеке, который не задумывается о тебе ни секунды. Это плохая логика.
  
  Причём здесь логика? Он явственно ощущал жёсткую нехватку чего-то.
  
  
  В Калгари шли непрекращающиеся дожди.
  Бреясь поутру, он слушал "Кармен-сюиту". Вспомнился отдых с женой на озере Эри - мощные, дышащие в полнеба, неохватные и никогда не повторяющиеся рассветы. И томительно захотелось увидеть ту, далёкую подругу, спящей в утреннем свете. Чтобы долго смотреть, и никто не мешал. Наверное, удивительно-прекрасным будет лицо.
  
  
  Через сеть "Одноклассники" его нашёл дружок Вениамин, с которым он когда-то подрался в школе на перемене, а потом и познакомился. Веня был на класс старше и отчаянней: поменял школу, политех, военно-морское училище, мореходку, семь судов, трёх жён, а нынче ходит на саудовском танкере старшим механиком. И что удивительно - жизнью доволен. Проживает морской волк в Лужниках и потому прислал для приветствия песню "Московский бит".
  
  Ему по "Skype" - не смог удержаться - он начал рассказывать о девчонке из Черновцов. Веня быстро уловил суть и прервал, недослушав до конца:
  - Ты думаешь, она духами писает? Нашёл себе цацу. Нечего яйца чесать. Если да - то да. Если - нет, то пошла на...!
  - Венька, - ответил старому другу респектабельный мужчина в деловом костюме с галстуком цвета морской волны, - заткни хлебало, живот простудишь!..
  Впрочем, Веня не обиделся, да и он тоже. Может, идея понравилась?
  
  
  Снилось - все кабинеты офиса занесло снегом. Сотрудники взялись за лопаты. Потом он со своим замом Венькой развозил - на лифте! - людей по домам. Предпоследней спокойно вышла Алиса. Оставалась её подруга; та несколько задержалась на пороге кабины, будто не решаясь уйти. Он сказал ей в спину:
  - Сейчас не время, мадам, проявлять благоразумие.
  Смотрел ей в затылок, в тщательно уложенную причёску, и ждал. Она помедлила и шагнула за порог. Он вышел за ней следом - и проснулся...
  Медленно осознавая себя, вспоминал женщину с напряжённой спиной - чушь какая-то, полная ерунда...
  
  
  Чарли зевнул.
  "Кто это тебе, начальник, ни свет ни заря трезвонит? Спать не дают".
  "Извини, Чарли. Так, одна хорошая знакомая".
  "Как много девушек хоро-о-ших... Это не та, которая врёт, будто котов
  обожает? Поставь смартфон на вибрацию, силь те пле".
  
  
  По указанному Алей в "Одноклассниках" году окончания школы он подсчитал, что старше её на восемь лет. В голову пришла идиотская - он так и подумал - идиотская мысль. А вдруг...
  Через сайты знакомств он искал незамужних женщин её возраста, привлекательных, кареглазых, черноволосых, стройных. Встречался с ними. И всё для того, чтобы представить, какой она должна быть на вкус, на запах, на ощупь и без одежды...
  Казалось, вот ещё одна, и он схватит это ощущение. Но ничего не схватывалось.
  
  
  Он полагал - ему попалась неправильная женщина. Расставался, новую встречу не обещал, блокировал партнёршу в своём аккаунте и смартфоне, и искал следующую. Это требовало времени и настойчивости. Но он шёл к цели - его девушке, а препятствия существовали, чтобы их преодолевать. Он встречался, встречался, встречался, но, странное дело, никакого приближения не чувствовалось. А утренние лица были неприятно чужими.
  Тем хуже для них, чего церемониться. Он чувствовал, что мстит за что-то; ловил себя на интонациях грубости, и даже какой-то бабьей стервозности. И против кого?!
  
  
  Чарли лежал на изодранном им в знак протеста диване и сквозь зубы нахрипывал кантри.
   "Меня загрызли
   Медведи гризли...
  А-а, заявился, сердцеед. Я тут один в четырёх стенах пропадаю, а он и ухом не ведёт. Не будешь жить дома, начальник, обратно уйду. И лапы не подам".
  
  И с подвыванием затянул блюз.
   "Время, возврати меня туда,
   Где теперь меня нет..."
  
  
  Даже коты страдают. А все она, эта бездушная особа. Он смотрел на неё с упрёком, и казалось, вид у неё смущённый. Раньше он полагал, на её челе начертано - достоинство. Теперь он в этом не был уверен.
  Он много работал, но чувствовал себя пустым. На неё у него не оставалось сил. Ему стало всё равно, с кем она спит. Она была виновна. И женщины тоже были виноваты. И весь мир был виновен.
  
  
  VI. Герой отчаивается, и приплывает золотая рыбка
  
  Он зашёл в баптистскую церковь и отыскал пресвитера.
  - Я хотел бы принять крещение.
  - Зачем вы к этому стремитесь, брат мой? - спросил немолодой чернокожий священник.
  - Я не знаю, как жить.
  Ему не хотелось исповедоваться, но это тоже было правдой.
  - В таком случае, боюсь, вам это не поможет. Не торопитесь. Просто приходите в церковь. Вы почувствуете, когда будете готовы.
  
  
  В кризис он потерял сто двадцать тысяч в ценных бумагах. Но успел продать приобретённый по случаю чужого банкротства большой дом-новостройку в Chestermere, пригороде Калгари, - всё-таки почитывал аналитические статьи, хотя и не полностью доверял. Так что он остался даже в плюсе по сравнению с другими, вынужденными увольнять прислугу и ставить к кухонной плите собственных жён.
  
  
  На ресторанах кризис почти не сказался. Он позвонил Ване:
  - Сынок, пройди обучение французской кухне - ты же на готовке собаку съел, откроем с тобой французский ресторан.
  - Зачем, мне китайский колорит нравится. Сертификация у меня есть. Я - су-шеф. И посетители специально на меня приходят.
  Он даже не заметил, как его мальчик вырос.
  - Ванюша, а если твой патрон на пару месяцев заболеет, ты мог бы его заменить?
  - Конечно, да ещё и с удовольствием, что не нудит над ухом.
  - Годится. Начнём присматривать тебе китайский ресторан.
  - Не спеши, папа. Я ещё не решил, где буду жить...
  Как обычно, он узнаёт последним: подруга сына, близкий человек, раскосая изящная Аи - офицер береговой охраны. Как они только видятся при их работе? Если у них родится девочка, то станет капитаном. Если мальчик, то - ресторатором.
  
  
  Кризис стал ему наукой - надо акционироваться, расширять сферы деятельности, создавать дочерние фирмы, набирать команду, а не исполнителей, широко использовать деловой интернет. Через год он наверстает потери с лихвой. Борьба становится интереснее, открываются новые возможности. Впереди всё отчётливей вырисовывается фонд, который он создаст для студентов-отличников, изучающих экономику. Для ребят, которые заткнут его за пояс. Пора играть в гольф.
  
  
  Он сходил на воскресную службу к баптистам. Искал взглядом среди многочисленных прихожан Зину, но не нашёл. Может, она ходит в другую баптистскую общину. Спрашивал о женщине с четырьмя детьми. Оказалось, среди прихожанок такие не редкость. А он даже не знал её нынешнюю фамилию.
  Жаль, что не взял у Зины телефон из-за ревнивой жены. Среди этих людей, казалось, так связанных друг с другом и богом, он почувствовал себя одиноким.
  Знакомый пресвитер подошёл и пожал руку:
  - Я вижу, вы колеблетесь. Приходите, не обязывая себя ни к чему. Вы найдёте то, что ищете.
  
  Он ждал сверху только какого-то глубинного смысла, дающего силы. Остальное он мог сам.
  
  
  Долгая зима сопровождалась серыми облаками на ярко-синем небе.
  Будучи в большой консалтинговой компании он после вежливых, но трудных переговоров зашёл в туалет. Помыл руки. Посмотрел на себя в зеркало - никакая внешность, помятая, потёртая личность. Ну что, исполнилась мечта идиота? Пропади всё пропадом. Кому он что доказывает?
  И он загадал - сейчас он выйдет в коридор, и первая же женщина, которую встретит, будет его. И это будет последняя.
  
  
  Он стоял в коридоре в начале притемнённого туалетного блока, не решаясь двинуться дальше... За углом послышался приближающийся цокот каблуков. Он сжался в комок и зажмурился - вот вынырнет какая-то засушенная грымза, и с этим надо будет разбираться...
  - Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр?
  Голос был встревоженным, мягким и грудным. Он с облегчением открыл глаза:
  - Да, пожалуй, миз. Не могли бы вы быть столь добры покататься со мной на лыжах?
  Молодая женщина рассмеялась:
  - Мне показалось, что вам плохо... Извините, я не хожу на лыжах с незнакомыми людьми.
  - Тогда давайте познакомимся. - Он протянул ей руку. - Меня зовут...
  
  
  Её звали Джина. Потом он её рассмотрел - она оказалась ирландских кровей, менеджер среднего звена. Светло-рыжая и кудрявая, с серо-зелёными глазами и ямочками на щеках.
  Он ошибся: пакет контрактов в её компании он выторговал, а Джину - нет. Она была доброжелательна, охотно встречалась с ним на Stephen Avenue, пила горячий шоколад, платила за себя, спрашивала о прошлой "советской" жизни, просила называть ей по-русски предметы. И ей показалось очень смешным, будто нарочно придуманным, слово "карандаш".
  Но не желала никакого сближения.
  - Не тратьте время попусту, Мистер-Большое-Сердце.
  
  
  Поживём-увидим. Он перевёл ей с русского присказку про бабушку, которая надвое гадала: то ли помрёт, то ли жива будет. Джина поняла и насмешливо предложила ему новое прозвище - Мистер-Пятьдесят-На-Пятьдесят.
  Четыре недели прошли бесплодно. Уютно и причудливо светили рождественские огни, а небеса не хотели дарить ему эту женщину. А кто виноват, что они с Алей разминулись? Пора подводить итог. Пан или пропал - всё, что вы скажете, может быть использовано против вас:
  - Меня не устраивает просто проводить время. Я хочу к тебе прикоснуться. Решай. Завтра встречаемся в последний раз...
  Назавтра в ней чувствовались напряжённость и смятение. Он мягко сказал:
  - Знаешь, мне нравятся твои задорные веснушки. Можно мне тебя за них поцеловать?
  Губы её оказались нетерпеливыми. Под одеждой Джина носила крестик. Пасьянс сошёлся.
  
  
  "Чарли Григорьевич, возможно, мне надо будет отлучаться. Давай-ка откроем тебе кошачий клуб с отелем. А главным там будешь ты. Захочешь, ночуешь в отеле. Хочешь - у нас. Лады?"
  "М-мяу!"
  
  
  Он настолько увяз в погоне за своей ускользающей брюнеткой, что эта, возникшая будто ниоткуда, белокожая женщина с розовыми сосками и золотистым пушком лобка ударила в глаза контрастирующей вспышкой. Он взялся осваивать новую территорию истово, со всем тщанием - внутренне, возможно, готовясь к другой, неизвестной, ещё неоткрытой.
  
  
  Джина звонила сама - когда? И он, за несколько миль от неё, говорил - когда хочешь. К себе не приглашал, там он с былым наедине. Но приходить нравилось и нравилось.
  Узнавать её, смотреть, как хозяйничает, слушать лёгкую болтовню, сценки в лицах - про коллегу, которая пьёт кофе из чашки с фото мужа, а закончив, многократно чмокает портрет, делая губы уточкой. О широкой души завсектором, который встречается одновременно с несколькими девушками, путается в них, и отчаянно выкручивается по телефону. Как коллега с мурлыканием ест оладьи с кленовым сиропом; про клиентов, которые сами не знают, чего хотят...
  
  Её лицедейство заражало. В ней явно пропадала комическая актриса. Он пошучивал:
  - Ты понимаешь, что разбалтываешь?
  - Хочу тебя развлечь. Не подумай плохого - я горжусь своей компанией. А начальник умнейший человек.
  
  Играя изогнутой бровью, прямая и лёгкая, Джина отстучала перед ним ирландский степ. Он мог бы ответить только неуместной, памятной по Дворцу пионеров, пляской вприсядку. Отец в отличие от него танцевал вальс и фокстрот. Мне неловко, что я не умею танцевать, а просто топчусь, но я обещаю себе... Скольким вещам ему предстоит ещё научиться.
  Она догадалась:
  - Давай запишемся на курс танго.
  - Давай.
  
  
  Джина потащила его на скоростном трамвае в зоопарк - фотографироваться и посмотреть новорождённых коал.
  Она сходила с ним на мюзикл "Rock of Ages" - перенасыщенный, ностальгирующий и пародийный. Понравилась лёгкая, ни к чему не обязывающая, атмосфера. Сам он предпочитал слушать Лару Фабиан.
  Джина свела его с двумя очень важными для него людьми. Они ему поверили, намечалось сотрудничество в совместном бизнесе. Ещё неделю назад он не мог себе такое представить. Она привлекает удачу. Золотая рыбка.
  
  
  Утром он щёткой для волос расчесал её своевольные кудри и погладил по щеке.
  - У меня такое впечатление, что я тебя использую...
  - Нет, - заявила она, бросаясь ему на шею. - Это я тебя использую, причём на всю катушку. И каждую ночь.
  Это было не совсем так. Он боялся привыкнуть и старался большей частью ночевать дома. О бывшем муже Джина говорить отказалась - прошлого не существует. Как-то он её спросил, куда она направлялась в тот день, когда они впервые встретились.
  - В туалет.
  Ему казалось забавным, что с этой сидящей у него на коленях женщиной он познакомился по туалетным делам. Ноги у неё всегда тёплые. А если бы не она?..
  Бог спас.
  
  
  VII. Герой прощается и прощает себя
  
  Дома ночевалось неспокойно. В ожидании сна он просмотрел пару-другую последних фото из Токио. Алиса снималась на фоне пагоды в осеннем японском саду. Улыбалась, но показалось, что глаза грустны. Он увеличил снимок и заглянул ей в глаза. Нет, они определённо были нерадостными. Проделал то же самое с ранними снимками - глаза были большие и грустные.
  Против обычного не умиротворяли картины деда. Наоборот, глядя на них хотелось выть, как собака на луну.
  Он плохо спал, снилось опоздание в колледж, он не знал, в какой аудитории экзамен, а спросить было некого...
  
  
  Он сходил к врачу за таблетками для сна, тот перенаправил его к психологу.
  - Мне кажется, я сплю с двумя женщинами...
  - Внутренний конфликт решается на предмете конфликта, - сказал психолог. - Вам необходимо с ней поговорить.
  - Вы полагаете, у меня есть шанс?
  - Я говорю не о шансах, а о том, что вам надлежит сделать.
  - То, что со мной, это ненормально?
  - Ну почему же. Вопрос только о безвозвратно потраченном ресурсе. Мне самому в школе нравилась девочка с передней парты. Недавно она овдовела, у неё взрослые внуки и туристическое агентство. Если бы я начинал жизнь сначала, я бы на ней женился...
  
  
  Он пригласил Джину в ресторан. Она пришла в изумрудно-зелёном вечернем платье с декольте, а цвет волос усилила до золотисто-медного. По обыкновению она сочетала простоту и изысканность.
  - Какие у тебя приятные духи...
  С недавнего Джина пользовалась "Comme des Garçons". Она слегка улыбнулась, пригубив бокал:
  - Не тяни, пожалуйста. Ты же хочешь что-то сказать.
  До этой секунды он ещё имел право догадываться, какое белье она носит под платьем.
  - Джина, я тебе очень признателен за время, что мы были вместе. И рад, что мы встретились, но нам необходимо расстаться...
  Он взял в руки её ладошку, поцеловал и надел на безымянный палец кольцо с жёлтым бриллиантом. И тут же осознал свою оплошность - бриллианты можно дарить по любому поводу, кроме одного... Глаза её затуманились, а кольцо не произвело никакого впечатления.
  - Почему?
  - Мне трудно тебе это объяснить. Но это только из-за меня, ты совершенно ни при чём. Прости. Да зачем я тебе нужен?
  - Ну и вопрос. Вначале было тебя жалко. А сейчас просто нужен. А ты в правду не женат?
  - Конечно. Ты же знаешь.
  - Тогда иди. Если тебе надо. - Она помолчала. - Вспоминай меня.
  
  
  "Дружище Чарли, поехали в Токио?"
  "Из-за бабы в эту Тмутаракань тащиться. Нет уж, начальник, уволь. У меня здесь хлопот выше крыши".
  "Хорошо, если так, то жди в кошачьем клубе. Увидишь, она тебе понравится".
  
  
  Пора переустраивать мир, начиная с себя.
  Он зашёл через английскую версию портала персональных тренеров Японии записаться на... ну, хотя бы, стретчинг, и сразу увидел, что страница Галановой-senshu уже месяцев пять не обновлялась. У неё не было времени на приватные уроки. Он набрал поиск.
  
  Где-то далеко в Аргентине всплыло мелкими буквами: "...director Alicia Galanova". Как приглашённый режиссёр она поставила представление в цирке "Hermanos Servian", но это было ещё в ноябре-декабре, по-видимому, рождественское шоу. Он просмотрел анонсы шоу-компаний - Алиса ставила теперь в Спортивном Дворце Антверпена. Билеты оставались только на прогон перед премьерой.
  
  Между ними лежало девять часов полёта. В самолёте он смотрел запись её выступления в "Мулен Руж". Сделана она была с близкого расстояния. И самолёт, поглощая мили, тоже приближал его к ней.
  
  
  От Джины пришёл SMS:
  "Сегодня отличная погода. А тебя нет. Как насчёт катания на лыжах?"
  В Антверпене дул свежий ветер и готовились выстрелить тюльпаны.
  
  
  Алиса поставила средневековую Фландрию нон стоп.
  Шумел тревожно вихрь, и издали доносился колючий марш. Но неустанно бурлила площадь. Нараспев кричали глашатаи. Горожанки в длинных юбках совершали головокружительные кульбиты. Трубочисты в цилиндрах шли по канатам, натянутыми между печными трубами. И вдруг всё как окаменело...
  На арену падало серое небо - огромное, чуть ли не во весь зал, шёлковое полотнище. И шёл дождь, похожий на слёзы.
  
  
  У него был первый ряд нижнего яруса. Он поменялся местом с серебряно-седой старушкой, чтобы оказаться выше и напротив режиссёрской кабины. Из-за расстояния, прожекторов и бликов на стекле он не различал её. Он спустился в гардеробную и взял бинокль. Даже сквозь него нечётко угадывались три силуэта. Видимо, они сидели в глубине кабины за мониторами. Он перевёл бинокль на арену...
  
  
  Звал горн и грохотал барабан.
  Мастеровые споро ковали клинки, лили пушки в голубом огне и жонглировали ядрами.
  Морские гёзы прыгали на подкидных досках через борта кораблей, вращались на канатах и мачтах и поднимали боевые вымпелы. Гёзы лесные, акробаты на батуте, рубились в воздухе и стрелялись с врагом. Джигитовали в отчаянном аллюре гонцы, передавая друг другу весть - трепещущий факел.
  
  Пела русалка.
  Корабли плыли по воздуху. Гёзы взлетали на плечи друг друга, строились в человеческие башни и стремились ввысь. Над ними реяли, как чайки или как дух, четыре девушки на вращающихся и перекрещивающихся трапециях. Она смешала в многолюдном акробатическом танце шутов, аристократов, бродячих артистов, торговцев, ремесленников, простолюдинов, и пронизала шоу светом надежды.
  
  Над Фландрией шёл снег. Он медленно алел и превращался в кружащиеся лепестки роз. И зрители передних рядов тоже были усыпаны этими лепестками...
  
  
  Секунд за тридцать до окончания представления он достал из-под сиденья букет белых и красных роз, и поднялся с места. Коридор был пуст; приглушённо горели огни. Было легко. Он был свободен и независим. И делать то, что ему нужно, тоже было свободой. Сейчас он близко, как и тогда, увидит любимую женщину.
  На арене Дворца вспыхнули аплодисменты.
  
  
  Дверь режиссёрской кабины была полуоткрыта. Она, улыбаясь и переговариваясь с ассистентом, укладывала сумку-портфель. Он видел её вполоборота. Она стала взрослой обаятельной женщиной, и осталась узнаваемо безупречно-красивой. Ей шли светло-синий брючный костюм с голубой рубашкой и крупные локоны. Сейчас она повернёт голову, и он скажет...
  - Здравствуй, Алиса!
  Она ещё улыбалась, но смотрела удивлённо и даже чуть ошарашено. Он понял, что, не контролируя себя, произнёс фразу по-русски, и быстро исправился:
  - I"m sorry, Mizz Galanova. You've staged a magnificent show.
  Он передал ей букет, который скорее вручил, нежели она приняла. Глаза у неё были, в самом деле, большие.
  - It's okay, Sir. Thank you for the praise. Are you from Russia?
  Голос у неё был севший и чуть низковатый, возможно, из-за курения.
  - I was born there, but I'm Canadian.
  Он видел - эта привлекательная для мужчин женщина не умела жить с ними.
  - Have... have we ever met before?
  Ему она была знакома, но близка только та молодая женщина на солнечной скамейке в Черновцах.
  - No, I don't think we've met.
  - Maybe we... somewhere... - запнулась она.
  - Excuse me, I've got to go. Have a nice evening.
  Он вышел из кабины, ощущая спиной её взволнованный взгляд.
  
  
  Он шёл по проходу, заполняющемуся публикой. Он ни о чём не жалел, он такой, какой есть. Спасибо за всё, что она ему дала.
  Теперь бы стоять у служебного выхода. Он мог её добиться, но это было не для него.
  Его ждал сын, ждали в Сибири, люди в его офисе, партнёры, контракты...
  
  И Джина.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"