Аннотация: Разные миры, разные времена... В каждом - своя жизнь, свои трудности и заботы. Но череда событий наводит на мысль о том, что происходящее, возможно, не вписывается в естественный ход вещей.
3
Крытую повозку нещадно трясло на ухабах, не спасали и пружины под кузовом - дороги в окраинной Земле Заката были неважнецкие, гораздо хуже, чем в центральной части Элимпира. Лойнер Мирандар Гранир морщился, глядя в окно, однако не приказывал вознице придерживать четверку глендов - нужно было спешить. Слева уплывали назад темные бока скал, испещренные пятнами зелени, справа простиралась поросшая высокой полусухой травой равнина, наклонно уходящая к океану. В просветах между нагромождениями огромных каменных глыб на берегу мелькала серая водная гладь. Вдалеке она сливалась с краем затянутого облаками неба. Дорога то и дело ныряла в длинные низины, где было тесно от усеянных листвой деревьев и кустов, и вновь полого поднималась в гору. На спинах глендов покачивались четверо вооруженных мечами воинов в черных плащах, нанятых Мирандаром в столичном защитном отряде, еще двое сидели рядом с возницей - содержимое сундучка, задвинутого под лавку позади кресла лойнера, стоило того, чтобы его охраняли. Да и Земля Заката была не самой безопасной местностью в Элимпире.
Мирандар Гранир проводил в пути уже третий день и к вечеру, судя по карте, должен был доехать до цели. Он постоянно пытался занять свою голову чем угодно, но мысли его упорно цеплялись за одно и то же.
Лойне Лаолина... Лаолина... Лао...
Мирандар Гранир родился в старом замке на бывшей восточной меже Элимпира. Тут же прошло его беззаботное детство. Он рос вместе с двумя старшими братьями, учившими его вместе с наставниками всему тому, что должен знать и уметь истинный лойнер, чей род был одним из самых старинных в государстве, раскинувшемся от Темных гор до Закатного океана. Возможно, безмерная любовь отца и матери, ни в чем не отказывавших младшему сыну, привела бы к тому, что он превратился бы в избалованного себялюбца, считающего, что ночь сменяется днем исключительно ради него, однако братья не давали ходу этому превращению. К десяти годам мальчик умел не только читать и писать, но и отлично плавать и ездить верхом, биться на мечах и охотиться на диких зверей. За несколько лет он перечитал множество книг из отцовской библиотеки, а наставники вложили ему в голову основы самых разных наук.
Когда Мирандару исполнилось четырнадцать, он отправился поступать в столичный городок знаний - там раньше учился и старший брат. За шесть лет учебы в столице молодой лойнер обжился там, обзавелся знакомствами, открыл для себя множество отличных развлечений, доступных лишь тем, кто не стеснен в деньгах, и успешно совмещал их с постижением всяких научных истин. Столичная жизнь стремительно несла и кружила его, открывая перед ним самое сокровенное, и он уже не представлял себя без нее. Возвращаться в замок ему совсем не хотелось - разве можно сравнить глушь восточных лесов с размахом и разгулом великолепного Дайсора!
Окончив учебу, молодой лойнер решил остаться в столице. Нет, конечно, он, как и раньше, приезжал к родителям, но эти посещения нельзя было назвать частыми и длительными. Мирандар приобрел в Дайсоре хороший дом и продолжал принимать самое деятельное участие в бурной жизни верхов столичного общества. В деньгах он по-прежнему не испытывал нужды - но теперь не благодаря отцу и матери, а использовав собственную сметку: он занялся ростовщичеством и весьма преуспел на этом поприще.
Проводя много времени в веселых компаниях, лойнер Гранир тем не менее был достаточно благоразумным и умел не терять головы даже в самых разухабистых кутежах. Кроме того, он продолжал много читать, причем увлекался не только всякими придуманными сочинителями историями, но и штудировал серьезные научные книги.
Вскоре после того, как ему исполнилось двадцать два, Мирандар вместе с другими молодыми людьми из родовитых семей отправился в окруженную лесами Долину Озер, где с давних пор, почти не общаясь с внешним миром, жили кадуниты - приверженцы древних обрядов. Идея такой поездки возникла у кого-то из этих молодых людей и была восторженно встречена остальными. Присоединиться к празднованию Ночи красной звезды Гибард - ради такого стоило отмахать не один десяток переходов! Вечером участники праздника собирались на берегу озера, разжигали костры, сбрасывали с себя всю одежду и в ожидании восхода красной звезды попарно прыгали через огонь, водили хороводы и распевали старинные песни. Еще до начала ритуала мужчины надевали маски в виде морд домашних животных и диких зверей. Появление звезды Гибард на небосводе встречали заходом в воду и омовением рук. После выхода из озера женщины разбегались в разные стороны, а мужчины гонялись за ними. Настигали - и начиналось такое...
Приезжие тоже были в заранее раздобытых масках, они незаметно влились в толпу кадунитов, и никто не заподозрил в них чужаков.
Впечатлений от праздника у молодых людей из столицы было много, и на обратном пути каждый делился с другими своими достижениями. Эти любители наслаждений пребывали в отличном настроении и предвкушали, как будут рассказывать в Дайсоре об участии в замечательной Ночи красной звезды Гибард.
Однако Мирандару вскоре стало не до этого. Как оказалось, на другой день после их отъезда из столицы скончался Владетель Ирманорий. На его похороны съехалась вся элимпирская знать. Прощание с отжившим проходило в огромном церемониальном зале Дворца Владетелей, и вот здесь-то и случилась страшная беда. Несомненно, начало ей положила одна из множества высоких свечей, расставленных по всему залу. Когда начался пожар, участники прощальной церемонии бросились к единственным дверям и начали сталкиваться там с теми, кто входил в зал. Возникла давка, люди в панике метались, топча друг друга, помещение заполнялось дымом, а в каменных стенах не было ни одного окна...
В тот ужасный день погибли и отец, и мать Мирандара, и оба его брата. Он осиротел и стал единственным владельцем родового замка.
Происшедшее надолго выбило молодого лойнера из колеи, но постепенно боль утраты притупилась. Он снова стал появляться в обществе знати, однако не было в нем прежней веселости.
Так прошло три года. А потом в его жизнь вошла лойне Лаолина Меонис. Вплыла... Впорхнула...
Еще со времен учебы Мирандар не мог считать себя обделенным вниманием женщин. Много их у него было - и молоденьких, и постарше, но ни одна не овладевала его сердцем надолго. Не так случилось с Лаолиной. Безупречно сложенная белокурая красавица из Земли Заката, дочь владельца прибрежных земель, оказалась той осью, вокруг которой с некоторых пор стало вращаться все его существование. Она держалась с ним отчужденно, а иногда и почти надменно, и в тех редких случаях, когда ему удавалось остаться с ней наедине, не выказывала даже намека на то, что он для нее что-то значит. И тем самым еще более привязывала его к себе. Мирандар если и не следил за ней, то изо всех сил старался узнать, где она будет в тот или иной день - и обязательно тоже появлялся там.
При последней их встрече он с радостью обнаружил, что ее отношение к нему изменилось, стало более благосклонным, и он тут же уверовал в то, что ее холодность напускная, что Лаолина просто боится проявлять свои чувства к нему. Может быть, потому, что в прошлом испытала разочарование? Кто-то обидел ее? Разрушил ее мечты?
У Мирандара словно выросли крылья, он не собирался отступать и был уверен в том, что эта крепость рано или поздно откроет перед ним свои ворота... но тут Лаолина покинула столицу. Взволнованный Мирандар обошел все места, где собиралась знать, однако никто не мог ответить на его расспросы о причине ее отъезда. Ничего не знали и в гостинице. Можно было предположить, что красавица отправилась к себе, в Землю Заката, - но почему не сказала об этом? Какие неотложные дела заставили ее прервать восхитительное купание в водах верхов столичного общества? Что-то случилось дома? Или... или там, у Закатного океана, Лаолину ждал тот, кому родители решили отдать ее в жены, и посещение столицы было прощанием с девической жизнью?
Прошло несколько дней, и Мирандар уже готов был мчаться туда и узнать, чем вызвано исчезновение возлюбленной, но тут к его дому подскакал известитель в пропыленной зеленой накидке и доставил ему письмо от нее.
Оно ошеломило молодого лойнера. Это был отчаянный крик о помощи. Потрясенный Мирандар вчитывался в написанные дрожащей рукой строчки, и все кипело у него внутри.
Из письма следовало, что какой-то неизвестный мужчина вручил Лаолине листок бумаги, на котором было только несколько слов: "Немедленно приезжай, мне и Синлонии грозит смерть!" Под этими словами стояла подпись отца, скрепленная его родовой печатью. Неизвестный мгновенно исчез из гостиницы, а перепуганная Лаолина поспешно собралась в путь. В роще неподалеку от владений лойнера Меониса ее повозку остановили всадники с замотанными платками лицами. Их главарь заявил, что похитил родителей девушки и потребовал выкуп за то, что вернет их живыми. Сумма была такой, что Лаолина едва не лишилась чувств. Главарь дал ей десять дней сроку, и лиходеи умчались.
"Мне стыдно признаваться в этом, но таких денег у нашей семьи давно уже нет, - писала Лаолина. - Брат проиграл почти все наше состояние и до сих пор ходит в должниках. Мне не у кого просить помощи, кроме тебя, мой Мирандар! У меня нет другого выхода! Если эти негодяи лишат жизни моих родителей, я покончу с собой, и пусть простят меня Дети Сотворителей!"
Под подписью девушки была приписка:
"Ни в коем случае не сообщай надзорным - это не поможет!"
Мирандар и сам знал, что вмешательство надзорных, скорее всего, приведет к тому, что лиходеи убьют отца и мать Лаолины.
Протянувшаяся по океанскому побережью Земля Заката была своеобразной территорией. Ее присоединили к Элимпиру всего несколько десятков лет тому назад после победоносной войны с соседями, но там продолжали царить свои порядки. Разумеется, элимпирские законы распространялись и на эту местность, но соблюдались они далеко не всегда. Нельзя сказать, что лиходеям там было полное раздолье, однако они имели возможность проявить себя и подчас остаться безнаказанными. Ходили и слухи о том, что они даже водят дружбу с тамошними надзорными и делятся с ними своей добычей.
"Мой Мирандар"... Так она назвала его!
Не колеблясь ни мгновения, молодой лойнер спустился в подвал и наполнил сундучок золотыми. Потом приказал закладывать повозку и перенести туда сундучок, а сам ринулся в городок защитного отряда и оплатил сопровождение. Когда шестерка воинов прибыла к его дому, Мирандар накинул дорожный плащ, прихватил меч - и отправился выручать возлюбленную. Он совершенно не жалел о том, что лишится денег - только бы у нее все было хорошо.
...И вот теперь, во второй половине третьего дня пути, всего несколько переходов отделяли его от владений лойнера Меониса, где ждала и страстно надеялась на него лойне Лаолина...
Дорога вновь пошла под уклон, рассекая заросли в очередной низине, - и тут возница натянул поводья, останавливая глендов. Мирандар подался к переднему оконцу повозки и увидел, что путь преградило развесистое дерево, упавшее поперек дороги. Объехать его не было никакой возможности - и слева, и справа стеной стояли деревья и кусты. Оба воина, сидевшие рядом с возницей, соскочили на землю и быстро зашагали к преграде, а четверо верховых, настороженно поглядывая по сторонам, потянули мечи из ножен.
Дальнейшее происходило так стремительно, что Мирандар едва успевал осознать то, что видели его глаза. Справа раздался свист, и с обеих сторон выскочили из густой зелени на дорогу какие-то люди в темных куртках и штанах, вооруженные мечами. Сразу несколько из них бросились к двум воинам, намеревавшимся ухватиться за верхушку дерева и оттащить его в сторону. Те успели разогнуться, но принять бой им не довелось - сверкнули мечи нападавших, брызнула кровь, и воины защитного отряда рухнули в дорожную пыль и замерли там. А еще до того, как они приняли смерть, в верховых полетели с двух сторон веревки с петлей - их слаженно метнули другие лиходеи. Троих им удалось сдернуть со спин глендов и швырнуть на землю, а по четвертому промахнулись. Пока упавшие воины пытались подняться, на них налетели с воплями и зарубили. Четвертый воин остался в седле и вовсю отмахивался мечом, но лиходеи ловко уворачивались от его ударов. Если бы гленд был не в упряжке, воин мог бы маневрировать и спасти хотя бы себя, а так его рубанули мечом по ноге, вновь метнули веревку, на этот раз удачно, и когда он распластался на дороге, с ним поступили так же, как с его товарищами по защитному отряду. Эта расправа вызвала новые радостные крики лиходеев.
Перед тем как погибли первые двое, возница сбросил с себя накидку и, спрыгнув с передка, рванулся к зарослям, однако убежать ему не удалось. В спину парню воткнулось острие с силой брошенного вслед меча, и возница, споткнувшись, со стоном повалился в затрещавшие кусты. Его тут же добили...
Мирандар, часто дыша, с бешено барабанящим сердцем наблюдал за этой расправой и лихорадочно старался сообразить, что же ему делать. Спешить на помощь было уже бесполезно - мертвые в помощи не нуждаются. Отсидеться в повозке не выйдет - грабители, конечно же, заберутся в нее в поисках добычи. Они не скрывали своих бородатых лиц - в Земле Заката все мужчины носили бороды, - а значит, не намеревались оставлять в живых никого. Попытаться убежать? Вряд ли получится - лиходеи уже окружали повозку...
Спасения нет - Мирандар с болезненной отчетливостью понял это и и решил, что лучше погибнуть в схватке, чем просто ждать, когда грабители обнаружат его и заколют, как скотину. Вскочив на ноги, он вытащил из ножен меч, лежавший рядом, на свернутом дорожном плаще, и вспрыгнул на лавку. Откинул крышку люка над головой, с силой оттолкнулся подошвами полусапог, подтянулся на руках и выбрался на плоскую крышу повозки. Пригнулся, выставив перед собой меч, и начал медленно поворачиваться на месте, готовясь отбиваться до конца и от мечей, и от веревок.
Лиходеи, увидев его, довольно загудели и остановились, не дойдя до повозки.
- Бросай оружие и слезай! - хрипло приказал огромный косматый бородач и гадко осклабился.
- Лучше уж ты ко мне, - так же хрипло произнес молодой лойнер и стиснул зубы, борясь с отчаянием.
Бородач захохотал, его смех подхватили другие и придвинулись еще ближе к повозке, а Мирандар вдруг подумал, что если с разбегу прыгнуть через головы лиходеев, то появится шанс скрыться в зарослях и бежать вверх, в горы. Дорожный костюм не стеснял движений, хотя с мечом придется расстаться - но что такое один меч против полутора десятков других?
Шанс был очень невелик, об этом свидетельствовал окровавленный труп возницы у кустов, но он показался Мирандару очень и очень весомым.
Потому что был единственным...
Грабители продолжали хохотать, они просто упивались своей несомненной удачей, а Мирандар, сделав глубокий вдох, приготовился к прыжку с крыши повозки... возможно, последнему в его жизни. Бросил взгляд на заросли - и вдруг вздрогнул. Он не мог поверить своим глазам...