Аннотация: Собственно, Курилов не собирался возвращаться с работы именно этим путем, но, как всегда бывает, на его решение повлиял ряд труднопредсказуемых факторов. Во-первых, пришлось задержаться на работе...
Алексей Корепанов. Если нет проблем
Собственно, Курилов не собирался возвращаться с работы именно этим путем, но, как всегда бывает, на его решение повлиял ряд труднопредсказуемых факторов. Во-первых, пришлось задержаться на работе - близился конец квартала. Во-вторых, в гастрономе появились сосиски и их атрибут - солидная очередь, а в холодильнике у семейства Куриловых было пустовато. В-третьих, желанный автобус даже не притормозил у остановки, потому что был битком набит, и Курилову пришлось дожидаться следующего. В-четвертых... Но, пожалуй, хватит. Именно в силу этих причин, увидев прореху в заборе новостройки, Курилов не смог удержаться от искушения значительно сократить путь домой, тем более, по телевизору уже начался хоккей.
Курилов просунул в щель "дипломат", протиснулся сам, подошвы поехали по неровному льду - и он, твердо усвоив из прессы, что лучше правильно упасть, чем пытаться удержаться на ногах и в итоге заработать вывих, а то и перелом, сгруппировавшись, упал на бок, выпустив из руки "дипломат".
Уже потом, из разговора с соседом-школьником, большим знатоком фантастики, Курилов узнал, что просто-напросто провалился в заурядную пространственно-временную дыру, которых, оказывается, полным-полно в самых неожиданных местах любых вселенных.
Тогда же, в момент падения, Курилов этого не знал и, пронесясь сквозь темноту, с недоумением обнаружил, что лежит на чем-то розовом и мягком, и что "дипломата" с сосисками поблизости нет.
Он поправил шапку, машинально отряхнул пальто, впрочем, совсем не испачканное, сел на розовом и мягком, оказавшимся чем-то вроде мелкого песка, - и осмотрелся. Пейзаж был настолько странным, что Курилов всецело сосредоточился на его изучении.
Он сидел на вершине небольшой розовой горки, у подножия которой зеленела густая трава. Чуть поодаль сбились в стайку низкорослые деревья с коричневой, словно отполированной листвой и красными плодами, похожими формой на огурцы. За деревьями виднелась зеленая равнина или поле с разноцветными сооружениями наподобие больших детских кубиков, а дальше темнел лес. Кстати, в безоблачном небе светило жаркое солнце, и Курилову пришлось снять шапку.
Еще пейзаж характеризовался тремя такими же розовыми горками, одна из которых была полуразрушена, желтыми, голубыми, оранжевыми и других цветов странными конструкциями, вздымавшимися над лужайкой, гладкой площадкой величиной с футбольное поле, абсолютно ровной и пустой, высокой черной колонной у леса, десятком извилистых дорожек и золотистыми обручами в два ряда. Пейзаж характеризовался и чем-то еще, просто Курилов не смог вот так сразу все это воспринять.
Он успел расстегнуть пальто, но не успел как следует все рассмотреть, а сзади к нему уже обратились с вопросом:
- Тебе не жарко?
Курилов сначала ответил: "Жарковато", - а потом повернулся на вершине своей горки и посмотрел, кто же это интересуется.
По ту сторону горки лежали на поле белые шары разной величины, и линия горизонта тоже пряталась за лесом. У подножия горки стоял босоногий юноша с нежным лицом и черными кудрями. Бедра юноши опоясывала серебристая полоска, еще одна полоска серебрилась на плечах. Телосложением и изяществом юноша походил на известную статую Давида.
- А ты разденься, - посоветовал Давид, щурясь от солнца.
Курилов медленно и покорно снял пальто и положил рядом с шапкой. Спускаться с горки он не решался.
- Где я? - спросил он спустя некоторое время, в течение которого юноша успел сесть на траву и закрыть глаза. - Кто вы?
- Да так, - уклончиво ответил Давид. - А ты, конечно, имиджер. Или фруверт?
- Фру... что? - не понял Курилов.
Юноша открыл глаза и приподнял бровь:
- Ясно. Спрашивай.
- Я же спрашивал, - резонно заметил Курилов. - Где я? И куда девался "дипломат"? Там сосиски.
- О! - Давид сделал ленивое движение, золотистые обручи, сорвавшись с места, покатились к лесу, все убыстряя ход, вспрыгнули друг на друга, образовав красивую цепь, - и растворились в воздухе. - Фабрикаты, как правило, не транктируют. Правда, только орт-классификации. И что значит - где? За пределы континуума, насколько мне известно, выйти еще не удавалось, хотя попытки, конечно, были. Лют-прорыв и квазинария.
Курилов ослабил узел галстука и понял, что хоккей он посмотреть вряд ли успеет.
- Но это, по крайней мере, планета Земля? - робко спросил он у чернокудрого незнакомца.
- Ах, вот в каком смысле? Конечно. И заметь, не в транслатальной субстуре, а вполне контингентированно.
- А какое именно место? - настаивал Курилов, начиная чувствовать некоторое раздражение от терминологии юноши. - Какая страна? И как я сюда попал? Только, пожалуйста, попроще.
- Место в смысле данного места довольно коллинтарное. Видишь ли...
- Попроще! - взмолился Курилов.
Юноша задумчиво похлопал ладонями по мускулистым бедрам.
- Попроще... Да я и так просто. Но как тебе объяснить, если ты фруверт? Разные уровни, тут никакого наложения не получается, потому что я на своем, а по-другому не умею.
- Понял! - обрадовался Курилов. - То, что для вас ясно, я уразуметь не могу, а вы объяснить не можете, да?
- Та же самая типичная сиборда, - задумчиво проговорил Давид, опять сделал ленивое движение, и над лесом пронеслись, возносясь к небесам, зеленые всполохи. - Преломленный эффект того самого Валтасара или даже суфр. А я ведь, собственно, и не говорю. И все равно совмещения нет. Давай так: твой конкретный вопрос - мой конкретный ответ. И, в общем-то, миксис на убыль.
- Давайте! - охотно согласился Курилов на разумное и очень понятное предложение. - Только что-то не очень у нас получается. Значит, я на Земле?
Давид кивнул.
- А сюда как попал?
Давид поморщился, подтянул колени к мускулистому животу, обхватил их мускулистыми руками.
- Значит, не пойму, - сказал Курилов. - Ладно. Какая страна?
- Нет, - лаконично отозвался Давид.
- Как? А куда же они подевались?
- Единое планетарное общество.
Курилов охнул и чуть не свалился со своей горки. Фантастикой он не увлекался, но "Машину времени" в школьные годы читал. Ему показалось, что горизонт на мгновение покачнулся. Потрясенный Курилов с трудом проговорил:
- Я попал в будущее?
- Сложно ответить. Если взять один темпоральный вектор - да, если другой - нет, а если начать выяснять по троичному полю...
- Но я не в своем времени? - перебил Курилов.
- Не в своем.
- Назад вернусь?
- Что считать возвращением? Тут несколько порядков... Миксис убывает, конфигурация меняется, а по сути, трансляция, грубо говоря, не есть достаточно разумное...
- А как же быть? - растерялся Курилов.
- Я же говорю: миксис убывает, и в известном смысле что-то вернется...
Курилов вскочил на ноги:
- Как это - "что-то вернется"? В каком известном смысле?
Юноша лениво потер мускулистую грудь и вздохнул:
- Ох, сложно. Я просто хочу учесть все параметры, а если крайне, повторяю, крайне упрощенно, то, конечно, вернешься.
- Так бы и говорили. - Курилов успокоенно опустился на розовый песок.
Юноша повел рукой, за его спиной возникло что-то белое и пушистое на вид, и он погрузился в это белое и пушистое, как в ванну с шампунем, так что осталась видна только чернокудрая голова.
- Еще? - расслабленно донеслось из пены. - Только так все трудно.
- Значит, в будущем... - пробормотал Курилов, соображая, о чем бы таком расспросить. - Войн, конечно, у вас нет?
- Прекрасно. А энергетическая проблема? Энергии хватает?
- Хватает.
- Голод, болезни?
Юноша удивленно посмотрел из своего пузырящегося шампуня.
- Голод - это когда нечего есть, - пояснил Курилов. - Хлеба нет, масла, сосисок вот. А болезни - это когда болен человек.
Юноша молчал и потирал лоб.
- Ясно, - сказал Курилов удовлетворенно. - А в космос далеко залетели?
- Нет, - с облегчением ответил Давид, отняв руку ото лба. - Вообще не залетели.
- Почему? А кто же его будет покорять? А мы-то стараемся!
- Зачем? У нас все есть.
Курилов округлил глаза и совсем развязал галстук.
- Откуда?
- Репликация.
Это слово было Курилову смутно знакомо, а возможно, он спутал его со словом "аппликация".
- Пояснить можно?
- Можно. - У юноши был немного рассеянный вид, словно он к чему-то прислушивался. - Самовоспроизводящиеся структуры. Создаем все, что нужно и сколько нужно. Никаких проблем.
- Никаких проблем... - растерянно повторил Курилов. - А не скучно вам? Ну, без проблем? Чем же вы тогда занимаетесь?
Юноша перестал прислушиваться и совсем погрузился в пену.
- Миксис почти на нуле, - раздался его голос. - На вопрос о наших занятиях ответить сложно. Тут ведь множество факторов...
- Вот вы лично чем занимаетесь?
Чернокудрая голова вынырнула из пены, на Курилова спокойно посмотрели голубые глаза Давида.
- Лично я занимаюсь уборкой.
- Уборкой чего?
- Отходов. Поликомпонентная деятельность предполагает некоторые отходы, хотя и необязательно. Но тут нужно исходить из принципа необходимости, понимаешь? Отходы все-таки нужны для того, чтобы был нужен я. Думаю, это вполне позитивное решение.
- Так вы, выходит, вроде дворника? - изумился Курилов.
Юноша опять наморщил лоб.
- Ну, есть у нас такие люди, - пояснил Курилов. - Убирают всякий мусор, листья опавшие, окурки, бумажки всякие.
Давид понимающе улыбнулся:
- В этом смысле, конечно. Хотя... А чем оперируют эти... двор-ники?
- Чем убирают?
Давид кивнул.
- Метлой убирают. Есть у них такой инструмент - метла. Длинная палка, внизу крепятся прутья - высохшие ветви растений... Вот он берет метлу и убирает мусор. Подметает.
- Ясно. Если уж так упрощать, то я не дворник, а метла. Потому что дворники - люди.
- К-как? - бормотнул Курилов и, пошарив рукой, нахлобучил шапку.
- Именно метла, - просветлев лицом, повторил Давид. - Сейчас просто момент функционального перерыва. А это все, - он широко повел рукой вокруг, - как бы временно реализованные мои... н-ну... Нет, сложно! - Он досадливо нахмурился, рощица с красными огурцами задрожала, расплылась и превратилась в некие гигантские подобия сосисок. - Скажем так: функции демиурга не утрачиваются, но трансформируются в соответствии с новой символикой, и террестация никогда не следует ограниченному выводу офранинга...
- Так вы человек или нет? - вскричал Курилов.
Юноша всплыл из пены, мечтательно заложил руки за голову, потянулся всем мускулистым телом.
- Привычка. В период функционального перерыва все мы, возможно, даже и неосознанно, стремимся принять вид людей. Здесь есть несколько объяснений, но миксис уже на точке схлопывания. Все мы имиджеры. Вот тебе и влияние людей. - Давид покачал головой. - Их нет, а мы постоянно в них перевоплощаемся, и тут, конечно, действует, хотя и не в полном объеме, правило рикошетирующих плоскостей, но, с другой стороны...
- Куда же они делись? - вцепившись в лежащее рядом пальто, просипел Курилов.
Юноша вздохнул:
- Ушли. Что им здесь было делать? Их можно понять...
- Куда?
Давид не успел ответить. В лицо Курилову плеснула темнота, и в следующий момент он чувствительно приложился подбородком к чему-то твердому и холодному.
Потом Курилов надел пальто и подобрал лежащий на льду "дипломат". Подбородок побаливал.
"Ушли, - думал он, пробираясь по захламленной территории новостройки. - Метлы... Репликация... Никаких проблем..."