Какой она вошла?
Желанной самой.
Что ярче в ней всего?
Её уста,
Подкрашенны помадой 
Ярко алой,
На бледной коже,
Как же хороша.

А цвет волос?
Как самой тёмной ночью.
Распущенны, 
чуть ниже края плеч.
Причёска что лицо не закрывает,
А оттеняет кожи белый цвет.

Её глаза? 
Сиянье звёздной ночи,
Не знаю как иначе объяснить.
И смотрит так ... 
Она желает, хочет.
Тот взгляд, я знаю точно, не забыть. 

Она вошла, одетая в рубашку.
Покачивая бёдрами прошлась, 
Взяла бокал, наполнен ярко красным, 
Глоток и капля алая, одна. 

Она бежит по шейке вниз так быстро, 
Подчёркивает, манит как магнит. 
От шейки вниз, под воротник рубашки,
Мне хочется её ...
Хочу творить!

Бокал отставлен, девушка подходит.
Движением каждым, дразнит так меня, 
Так близко... Плечи вдруг разводит,
Рубашка падает, вновь капелька видна. 

Она уже сбежала на животик, 
Тянусь рукой, к себе привлёк красу. 
Беглянка близко ...
Как же сильно манит!
И я сдаюсь, я язычком ловлю. 

А девушка смеётся чисто, ярко,
И пальцы в волосы мои, как я люблю. 
Коснулся кожи нежной я губами. 
Остановится? Нет, я не смогу,
И голод мой уж сладкими волнами,
Из глубины, я съесть её хочу. 

Ладошки девушки легли ко мне на плечи, 
Слегка толкает, что ж я подожду. 
Вот наклонилась, в губы, нежно жадно,
И увлеклась, присела на меня. 

Я обнимаю, крепко прижимаю. 
Хочу я чувствовать её всем телом всю,
Одежду к черту, здесь она чужая, 
И вновь прижать, и целовать, ещё. 

Желанье, голод, все смешалось вскоре, 
Ладонь на попку, сжать внезапно, стон. 
Она подалась вверх, целую шейку, 
И язычком, ах вкус, 
На все уже готов. 

Целую грудь, соски её ласкаю, 
Ладонями гуляю по спине. 
Дыханье чаще, каждый стон награда, 
И крепче прижимает лишь к себе. 

Роняю на спину, целую в губы, 
Один глоток, хочу ещё, сильней! 
Вот чёрт не весь еще раздетый,
Целую ниже, ниже, все быстрей!

И отстраниться в сладкое мгновенье, 
Помучать малость, не её, себя. 
Раздеться до конца, готово, к бою! 
Окинуть взглядом, как же хороша!
На алом фоне с белоснежной кожей,
И звёздами горят её глаза. 
Она разводит ножки, пальцем манит, 
Желанье, голод, разуму хана.

Я поцелуем следую за пальцем 
Животик, грудь, и шея, губы ммм моя.
Член по бедру все это время терся,
Но вот и им нащупаны врата.

Податься вверх, стон с губ её сорвался,
Прижаться крепче двигаться, моя!
Она целует шейку, пальцы-когти 
Царапины? Приятны иногда. 
Я чувствую её дыханье, тело,
Мы с ней одно, движение и жизнь, 
И поцелуи в шею, ммм, любимо!
Кончаем вместе, как же хорошо!
Но что? 
Клыки кусают шею?
И вспышка сладости и голода ещё. 
Так значит здесь охотник и добыча,
Ирония, но как же хорошо. 

Она на мне, лежит, о тело трется, 
И жизнь мою глотает как вино. 
Глоток, ещё, и слабость... 
Хм приятно. Лишь несколько минут и пустота. 

Быть может сдаться пред красою? 
Конец хороший жизни для меня. 
Закрыть глаза, обнять её покрепче, 
Вот только здесь охотник не она.
И прошептать 
- тебя хочу до дна! 

Глаза теперь становятся другими,
Она взглянула ужас на лице.
И даже хорошо что я не знаю,
От страха жертв слегка не по себе.

Попытка вырваться, мои объятья крепки.
И я уже тянусь к её душе, 
Не знаю чем, да впрочем как то пофиг. 
Касаюсь, миг, глоток, глоток, ещё. 

Я пью её до дна, не торопливо,
Передо мной прожитых дней поток,
И вкус приятный как же это мило, 
И голод мой лакает и поёт.

И на десерт вампирские там штучки,
Глоток ну что ж теперь она мертва. 
Пора идти, одеться надо только,
И вот стою, ах как она мила. 

На красных простынях, да бело тело, 
И чёрный водопад её волос.
Эх жаль из глаз её  ушло то звёзд сиянье, 
Но все равно какая красота.

И камеру достану я из сумки, 
И выбрать ракурс, вспышка, хороша. 
Жужанье фотопринта и готово, 
Та фотография, подарок мой ...
Пора.