Дело было где-то в начале двухтысячных, между 2004 и 2006.
Регулярно мотаясь между Ригой и Петербургом, я думала, что видала всякое.
Но нет! Жизнь, к счастью, куда менее предсказуема, чем мы от нее ожидаем.
Итак, еду из Питера в Ригу.
Вагон купейный.
Никаких подвохов не жду. Сижу, читаю.
Попутчики - главный механик и пара матросов, молоденьких-молоденьких, уж не знаю, совершеннолетние ли, но совсем дети. Из разговоров понимаю, что в вагоне собралась вся команда, разметалась по разным купе. И всем матросикам очень нравится главный механик - солидный такой дядька лет сорока. И чертовски не нравится то ли старший, то ли первый помощник, не помню уж, как его называли. И вся эта матросская молодежь со всего вагона норовит посидеть именно в нашем купе. Заходят такие вежливые, по одному.
Дверь открывается, стоит мальчишка, улыбается:
- А можно я у вас тут чуть-чуть посижу? Я шуметь не буду.
Это он у меня разрешения спрашивает, остальные все как бы свои.
- Конечно, - говорю, - заходите.
Не успел зайти, сует голову следующий.
Постепенно набивается полное купе народу.
На моей полке - только я. Кто не поместился на второй нижней, сидят, свесив ноги на верхней, напротив меня. Разглядывают.
Мне забавно. Постепенно разговорились, кто такие да откуда. Оказались из Нижнего Новгорода. Интересное у них произношение, "пьятнадцать", как-то так примерно.
- А вы рижанка?
- Да.
- А как там в Риге?
Понимаю, у них первый международный рейс и я для них иностранка. Стараюсь соответствовать.
Наконец уже всем понятно, что пора спать. Рейс-то ночной. Старший механик выгоняет пацанов, давая мне возможность расположиться на ночь, - стреляный воробей, понимает. Терпеть не могу всякие там треники, надеваю удобный халатик, так, чтобы и спать в нем, и в туалет выйти нормально было. Укладываемся.
Верхний этаж - дело молодое - захрапели почти мгновенно. Механик же аккуратно, очень вежливо пробует "клинья подбить". Типа, он мужчина солидный, женатый и все такое, а есть ли у меня семья.
- Есть, - говорю, - сын.
- А мужа нету?
- Нет, развелись.
- А вот если бы мы с вами ближе познакомились, я бы мог у вас в Риге между рейсами останавливаться. Вы не подумайте, я не жадный...
Обижать дядьку не стала, вежливо объяснила, что не заинтересована, свет погасили, спим. Где-то среди ночи - граница. Поезд встал, служивые пошли по вагонам паспорта проверять. Работа у них такая, что же поделаешь. Достаю паспорт, приготовилась.
Морячки отстрелялись быстро.
А ко мне прикопались не по-детски:
- А вы почему не сделали регистрацию в Питере?
А черт его знает, почему не сделала. Тогда только ввели это правило. Раньше не требовали, ну я и не озаботилась. Кто же знал, что они прямо так серьезно. И не отстают! Несут ахинею всякую, типа "а вдруг вы снайпер в белых колготках?"! Я не сразу сообразила, что да, война в Чечне. Блин, два, или сколько там часа ночи, а тут отбивайся от мужиков в форме. И, главное, этот главный механик все норовит за меня вписаться и денег дать. А мне оно надо? Потом я ему должна буду. Не хочу.
- Давайте, - говорю, - из купе выйдем, не будем мешать людям спать.
Выпроваживаю этих, в форме, сама выхожу в своем халатике. Холодно. Понимаю прекрасно, что ребята хотят не регистрацию, а деньги. А у меня принцип: взятки не давать. Нет, и точка!
- Мы вас сейчас с поезда высадим.
- Можете, - соглашаюсь. - Но имейте ввиду, что денег у меня нет, все закончились. Вам придется меня кормить и содержать, пока разбираться будете. И потом, вероятно за государственный счет, отправлять на родину.
Смотрю, поскучнели служивые. Перспектива вошкаться с вредной теткой без денег, заполнять кучу бумаг и огребать воспитательный пендель от начальства радует существенно меньше, чем возможность положить копейку на карман.
Они понимают.
И я понимаю.
Тут игра на выносливость, у кого первого нервы сдадут.
Но есть еще один непредвиденный фактор: старший механик!
Я же почему из купе вышла? Чтобы его нейтрализовать. А он не нейтрализуется! Он так и норовит вмешаться и мне приходится изо всех сил держать дверь, ибо непрошенный защитник ломится наружу с деньгами. Блин!
Держу дверь, даже глазом не моргаю, чтобы погранцам совсем не интересно стало. Минут пятнадцать-двадцать прения были, пока они поняли, что взять с меня ничего не получится, а таскать среди ночи мои пожитки им тоже ни разу не сдалось. Сошлись на том, что "уж в следующий раз обязательно" зарегистрируюсь. За что им спасибо.
Возвращаюсь в купе.
Молодежь дрыхнет без задних ног, а вот с механиком плохо. Сердце у мужичка прихватило, перенервничал. И вот поезд набирает скорость, а я при свете ночничка делаю ему ассист - есть такая процедура немедицинская, но очень действенная для помощи при болезнях и травмах. Вроде и не бился нигде, кроме двери, а травма-то есть, волновался.
Наконец, отпустило.
Ну все, думаю, можно уже и поспать. Да как бы не так! Сердце больше не беспокоит, но душа-то болит:
- Да как же это! Да как же так! Я мужчина, я должен вас защищать, а вы сами справились!
И еще полчаса пришлось лечить добрым словом ранимую душу старшего механика.