Аннотация: ДОП-2. Пишется в соавторстве с Юлией Ледяковой. Фон событий - пока по большей части 21 век, последствия действий персонажей, описанных в 1-3 книгах "Коптского креста". ЦЕликом первая часть книги.
Посторонним вход воспрещён
Часть первая
Дверь за нарисованным очагом
Апрель 1888-го года, Финский залив,
борт парохода "Ижора"
День. Нет ничего лучше возвращения.
Обшарпанный зелёный пароходик с тонкой белой трубой и белыми кожухами колёс неторопливо полз по Морскому каналу*. За спиной, в закатном мареве тонули угрюмые махины кронштадтских фортов. Впереди небо было ещё светлым: вот-вот где-то на фоне восточного горизонта должны были проявиться шпили Петропавловского собора и Адмиралтейства и массивный купол Исаакия. Евсеин поёжился, плотнее закутываясь в пальто, одолженное ему по случаю сырой погоды старшим артиллеристом "Джигита", мичманом Артемидовым. Своего гардероба, подходящего для стылой питерской осени у доцента не имелось.
#* Морской канал - (от устья Невы, до острова Котлин), предназначен для прохода судов в порт Санкт-Петербурга.
В Адене Евсеина с его грузом по распоряжению консула взял на борт русский винтовой корвет, следовавший на Гавайи, в Гонолулу, в распоряжение русского консула. Евсеин сошёл на берег только в японском порту Нагасаки - для того, чтобы немедленно отправиться через половину земного шара домой на борту другого русского военного корабля. Клипер "Джигит" только-только закончил трёхлетнюю службу на дальнем Востоке, в составе Сибирской флотилии; весь последний год он нёс сторожевую службу в Чукотском море и занимался исследованиями в Колючинской бухте - и следовал теперь в Кронштадт для докового ремонта.
Оставалось лишь удивляться, каким прихотливым и запутанным оказался путь на родину - дорога из Адена в Петербург на этот раз пролегала через далёкую Японию, страну маленьких, злобных желтолицых людей, тонких, как папиросная бумага, фарфоровых чашек и немыслимой красоты акварельного неба. Сам того не желая, Евсеин проехался по маршруту "русской кругосветки", которым уже четыре десятка лет бегали сперва парусные фрегаты, а затем - паровые корветы и военные клиперы, несущие службу на Тихоокеанской станции Российского флота.
Семёнов проинструктировал аденского консула насчет необходимости отправить Евсеина и его багажа - архива немецкого археолога Бурхардта, упокоившегося под завалами подземного лабиринта в Александрии - непременно на борту русского военного судна. Начальник экспедиции строго-настрого запретил полагаться на гражданские суда - хотя бы пароходы Доброфлота*, регулярно совершавшие рейсы из Одессы на Дальний Восток и обратно через Суэцкий канал. Военные же корабли под Андреевским флагом тоже заходили в Аден по пути следования на Тихий океан Восток и обратно - но нечасто; вот и пришлось злосчастному историку добираться в Россию через половину земного шара.
#* Доброфлот (Доброво́льный флот) - судоходное общество, основанное на добровольные пожертвования в 1878 году. Находился в ведении Министерства финансов; в мирное время его основной задачей было снабжение русского Дальнего Востока
Утомительное путешествие осталось позади; два дня назад "Джигит" встал у бочки на кронштадтском рейде, и Евсеин, свезя драгоценный груз на берег, принялся дожидаться распоряжений. Ни он сам, ни приставленный к грузу забайкалец (раненый в александрийской перестрелке казак давно поправился и к службе относился чрезвычайно серьезно), ни на шаг не отходили от ящиков, плотно затянутых в просмолённую парусину - первой и, возможно, главной добычи экспедиции Семёнова. Сам Олег Иванович - насколько это было известно Евсеину - скитался сейчас где-то в дебрях Экваториальной Африки. Связи с ним, разумеется, не было - последняя весточка от экспедиции была отправлена ещё в середине лета, из английской миссии на озере Виктория-Ньяза. Письмо это добиралось до Петербурга много месяцев, всего на пару недель опередив самого Евсеина, проделавшего путь на пару десятков тысяч верст длиннее.
В Кронштадте ни Евсеин, ни "секретные" ящики не задержались - уже на следующий день в гостиницу, где остановился доцент, явился предупредительный офицер с запиской от Корфа. Специально для доцента и его поклажи был организован внеплановый рейс посыльного пароходика "Ижора", бегавшего между Петербургом и Кронштадтом. В обычные рейсы "Ижора" перевозила в офицеров и матросов, служащих в Кронштадте, а так же иных чинов людей, состоящих при громоздком флотском хозяйстве. Но на этот раз на судёнышке вовсе не было посторонних", и, судя по удивлённым взглядам, которые бросал изредка на Евсеина её шкипер - краснолицый, седоватый моряк лет пятидесяти с лишком, вышедший в отставку из кондуктОров, - подобные строгости были здесь в новинку. Садясь на пароходик, доцент стал свидетелем скандальной сцены - когда присланный за ним офицер корректно, но непреклонно отказал в месте на "Ижоре" нескольким морским чинам, и в их числе капитану первого ранга. Те так удивились невиданным мерам секретности, что не стали спорить с наглецом и остались на пирсе, возмущённо переговариваясь между собой. А Евсеин почувствовал себя казённым грузом - впрочем, это чувство не покидало его всю дорогу, с того момента, как в Адене он ступил на палубу русского корвета.
Попытка расспросить посланца тоже ни к чему не привела - тот был неизменно вежлив и приветлив, но единственное, чего добился доцент: "его превосходительство начальник Департамента Особых Проектов изволят самолично всё объяснить". Похоже, Корф завёл в своей конторе весьма строгие порядки, под стать секретности, на которой - если верить книгам из будущего - помешаны потомки в их двадцать первом веке. Доцент, конечно, понимал, что известие о нём и его грузе попало в Петербург уже давно, за много месяцев до того, как он сам ступил на пирс Военной гавани; однако такого "внимания" к своей скромной персоне он не ожидал. Сам груз был в неприкосновенности; как ни чесались у доцента руки вскрыть один из ящиков и употребить бесконечные дни морского путешествия к пользе науки - он сумел удержаться от искушения. Работал только с записями в своих необъятных записных книжках и рабочих тетрадях - и считал часы до момента, когда можно будет взяться за дело всерьёз. Слишком много было начато и не закончено; и в слишком уж загадочные материи сумели проникнуть они с покойным немецким археологом. Работы было - непочатый край, и доцент, подобно скупцу, дрожащему над отдаваемым в чужие руки медяком, горевал по поводу каждой напрасно потерянной минуты...
***
Июль 2015 года, Москва, Ясенево.
Квартира Алисы Фроловой
День. Дела, делишки и безделки.
Где москвичи знакомятся и заводят романтические отношения - кроме соцсетей и сайтов знакомств, разумеется? Правильно, на пляже Таиланда или Египта. Когда Алиса сказала, что она - журналистка, Глеб недоверчиво усмехнулся, и сообщил, что он - успешный бизнесмен-гробовщик. Как выяснилось, никто не солгал. Только вот Глеб забыл уточнить, какой он, оказывается, педант и зануда: то его не устраивает Алисин до крайности беспорядочный график работы, то - ее круг общения (ничуть не менее беспорядочный и весьма широкий), то перманентный бардак в квартире (а это не бардак, Алиса ведь прекрасно знает, где что лежит!). То он не желает понять, как можно снимать для солидного издания, выходящего на мелованной бумаге с роскошными иллюстрациями, своей камерой, ибо издание это прижимисто до крайности и скупится на хорошую аппаратуру...
А все потому, что она перекрасилась в блондинку.
Если к самодовольному мужчине приходит за интервью хрупкая блондинистая девица, мужчина сразу начинает оказывать ей покровительство, стремясь объяснить глупышке правду жизни. И заодно, сам того не замечая, выкладывает куда больше, чем собирался сначала. Особенно, если раскрывать глаза (голубые, а как же!) пошире - и не забывать восхищенно качать головой.
Глеб тоже жаждет покровительствовать, объяснять, поучать, читать морали... и Алисе понятно, почему он до сих пор не женат. Вот скажем, спрашивает сегодня:
- Зачем ты завела еще один блог?
- Первый блог - это блог фотографа, - терпеливо объясняет подруга, - второй - мой личный, а этот - блог журналиста, тут я пишу под псевдонимом. Здесь будут мои журналистские расследования.
- Ты тратишь слишком много времени на те два блога - а теперь еще и этим надо заниматься! Ни о чем другом ты думать просто не успеваешь. А надо - вон, смотри, машина уже все постирала, мокрое белье перетягивает барабан. Так машинка быстрее выйдет из строя. А тебе плевать - ничего вокруг себя не видишь за своими блогами!
Короче, поругались.
Ну и пусть.
Зато блог получается - загляденье. Алиса уже выложила в нём три своих готовых расследования, опубликованных за последний год на разных интернет- ресурсах. С фотографиями, со ссылками, без редакторских купюр и оглядок на спонсоров. Два вечера просидела до глубокой ночи - отлаживала шрифты, подбирала оформление, наводила глянец. Будет теперь у нее вот такое развернутое портфолио - не каждый может таким похвастаться!
Только вот беда - блог надо продолжать, а приличных тем пока что-то не подворачивается.
Сегодня пришлось снимать нудную конференцию, потом - ехать в подмосковный лес, на тренировку добровольцев, разыскивающих пропавших людей. Вернулась усталая, вся в пыли - и вместо того, чтобы лезть в душ, уселась писать репортаж. Написала, сбросила на почту редактору. Опять ведь вырежет самое интересное, выхолостит до незначительной новости... обидно, да?
Ещё как. А что делать?
Потом ещё два часа - на обработку фотографий.
Пискнула напоминалка на мобиле. Пора в фитнес-клуб.
Алиса ненавидит фитнес-клуб. Точнее, дамочек, с которыми приходится заниматься в одной группе. В большинстве своем - стареющие курицы с претензиями на элитность в худшем понимании этого слова. Зато после тренировки все тело такое... довольное, иначе не скажешь. Заряд бодрости и полет... нарзанные пузырьки в каждой клеточке, покалывание, и хочется бежать и сворачивать горы!
У Алисы никогда не было проблем с фигурой - попробуй поносись весь день по городу, как угорелая, прижимая к боку кофр с камерой и сумку, набитую бог знает чем. Но фитнес-клуб - это еще и момент престижа. И, к тому же небесполезные связи, поскольку все эти курицы - жены всяких мелких специалистов в высотных зданиях из стекла и бетона. Нет незаметнее чиновника-специалиста... и незаменимее. Министры меняются, аппарат остается. И все знает. Пока этот источник выстрелил только один раз, но как!
***
Июль 2015 года,
Москва, центр, ТРЦ "Арена".
Вечер; приятное с полезным.
В тот вечер небо над Москвой было темно-золотым с синими узкими росчерками облаков. И клены были того же цвета, что и небо; золото плавилось в вечерних витринах - и окатило своими отсветами их группу, высыпавшую после тренировки на ступени спорткомплекса.
Большинство дам тут же ринулись на парковку, а Вера Василевская остановилась и воскликнула:
- Красота-то какая! Прямо плакать хочется!
Алиса уже достала камеру и принялась щелкать - в попытке поймать этот неудержимый золотой поток. Василевская вытянула шею, привстав на цыпочки:
- Покажи, что получилось!
"Ну вот, сейчас попросит сфотографировать..."
- Ой, Алисочка, а сними меня на фоне этого великолепия!
"И ведь не откажешь никак - повода, как назло, нет..."
Василевская оказалась надоедливой и настырной: сфоткай вот так, а вот так тоже, а давай ты снимешь меня вот там... Алиса сначала послушно щелкала, потом запротестовала:
- Нет, так не пойдет. Сними плащ, и сумку эту куда-нибудь день. Да, и и сними этот ужасный ободок. А потом садись прямо в листву - и загреби листьев побольше. Да-да, вот так! Ой, отлично, что туфель слетел, не надевай, не надо...
Неожиданная фотосессия завершилась, лишь когда солнце спряталось за высотки, оставив свое золото только на небе и в верхних окнах башен. Верочка кудахтала от восторга, любуясь собой на экране Алисиной камеры - а потом предложила поехать к ней и попить кофе, а заодно фотки скинуть на компьютер. Алиса не стала возражать - почему бы и нет? Хотя, фотографии еще надо обработать ...
- Нет, властно возразила Василевская, - знаю я вас, профессиональных фотографов-художников. Сделаете сотню снимков, а отдадите один - причем не тот, который мне самой нравится. Поехали!
Квартира у Верочки оказалось просторной - и с претензиями.
- Я люблю, чтобы в доме было светло и пахло жасмином,- тараторила хозяйка, водя гостью по хоромам. - Тут вот кабинет мужа, а тут - спальня. Вот посмотри - одобряешь обои, или бедновато смотрятся? Я ему всё говорю, что надо под гобелен...
Сквозь жасмин пробивался запах краски. Понятно - только что сделали ремонт, и хозяйка еще не успела вдоволь им нахвастаться. Алиса, разумеется, не обманула Верочкиных ожиданий - похвалила обои, одобрила сине-розовую гамму детской, а потом предложила заняться фотографиями. На ноуте у Верочки внезапно нашелся фотошоп - можно было хоть начерно обработать кадры. Вытягивала свет, кадрировала... и забыла про время. Хозяйка дома сварила кофе - и села смотреть. И, надо отдать должное -особо не мешалась. Немного попозже заглянул супруг - нечто аморфное в бежевых тонах и с глубоким чувством собственной значимости. Сел, налил кофе -и принялся жаловаться жене на "этого негодяя Шилова", который ушел в отпуск, оставив его разбираться с жалобами пикетчиков с Лесного Проезда. А какой ему, Василевскому, интерес, отфутболивать разъярённых жильцов? Да ровно никакого. Весь интерес уже давно подгреб Шилов - и укатил в Данию.
Алиса навострила уши. История с незаконной точечной застройкой на Лесном появлялась в ее новостной ленте раз по десять на дню. И вот всплывает фамилия - и не просто так, а в связке с неким "интересом"...
На следующее утро девушка отпросилась у редактора на Лесной Проезд. Горящих тем как раз не было, предыдущие материалы сданы в верстку - так что тот не возражал, материал для новостей требовался всегда. Алиса добралась до места, поговорила с жильцами, сняла мордоворотов, вяло оттесняющих жиденькую толпу пикетчиков с дороги самосвала, выяснила, куда именно ходили, кому писали, кто и что ответил...
И понеслось!
Сначала новость сняли с сайта. Палыч развел руками: "Алисочка, там огромные деньжищи замешаны. Покалечат же, будь благоразумна..."
Потом позвонили Алисе на сотовый - и очень настойчиво посоветовали не лезть куда не просят.
Упорная журналистка списалась с Хвостом и стала публиковать материалы на его "желтой" страничке под псевдонимом "Степан Стопкин". Посещаемость странички выросла: бандитов Хвост не боялся - твёрдо рассчитывал на свою крышу.
Приём сработал - незаконная стройка была заморожена, а в контору Верочкиного мужа нагрянула прокурорская проверка. Конечно, никого не посадили - но Лесной Проезд оставили в покое. Хвост рассказывал потом, что Степу Стопкина пытались разыскивать, но владелец странички псевдонима автора раскрывать не стал, заявив что это - журналист-фрилансер, работающий по удаленному договору. И даже договор для Алисы составил по всем правилам - на всякий пожарный. Вот что значит старая дружба, так и не переросшая в роман!
Так и появился на свет Степан Стопкин - вольный журналист, раскапывающий и предающий огласке разнообразные скандальные дела.
***
Июль 2015 года, Москва, Ясенево.
Квартира Алисы Фроловой
Ночь, потраченная с пользой.
Именно его блог и творит сейчас Алиса. За три "дела" образ Степана Стопкина вполне успел обрисоваться - причём достаточно отчётливо. А Хвост, дурак, всё подкалывает - ржет, что Алиса творит мужчину своей мечты...
Может быть.
Но сначала - она создавала полную противоположность себе. Она ездит на папиной старенькой "Королле", у Степы - патриотичная "Лада-Калина", купленная в кредит. Она - потомственная москвичка, Степа - "понаехавший" из глубинки, как он сам про себя и пишет. Алиса хватается за любую работу - а Степу интересуют только серьезные расследования. Он - парень упрямый, рисковый, в чём-то даже авантюрист - в отличие от покладистой и осторожной Алисы.
Нет, это не мужчина ее мечты. Это она сама, какой ей хотелось бы быть. Правда, серебристая "Королла" ее вполне устраивает.
В любом случае, литературные вкусы у них со Стопкиным одни и те же. Только Алиса про свои помалкивает, ибо они не вписываются в образ куклы Барби с фотокамерой, а вот Степа вовсе не скрывает, что любит Чехова и Толстого.
В школе она искренне ненавидела всю эту русскую классику - потому что литературу им преподавала Аннушка. С её подачи вся русская литература представлялась девушке, как нудное описание грязи, мучений и выворачивания душ наизнанку. Прежний мир, "до революции" рисовался серым и безрадостным, полным нищеты, тупости и лени.
А потом она, чтобы убить время в поезде дальнего следования, купила книжицу в мягкой обложке - "Статского советника" Акунина. Имя автора было тогда на слуху - вот Алиса и сочла полезным ознакомиться. Книгу она проглотила быстро - и испытала немалое удивление. Оказывается, позапрошлый век, в котором действовали герои, вовсе не был бесцветен.
Позже, в гостях у родителей, ожидая возвращения отца, она ради любопытства выдернула с полки томик Чехова. Просто так, полистать, от нечего делать. И - попалась. Дальше были Достоевский, Толстой, Салтыков-Щедрин...
Господи, ну почему эту проклятую Аннушку не придушили в колыбели? Как же умело эта растрепа отбила у Алисы интерес к прекраснейшей русской литературе! И особенно - к этому удивительному периоду истории!
А еще девушке - безумно понравились моды конца девятнадцатого века. Она даже принялась приобретать кое-какие шмотки в подходящем стиле - благо ей идут длинные юбки, соломенные шляпки и кофточки с фонариками. Петрович как-то обозвал ее "тургеневской барышней" - это когда она перестала вязать волосы в конский хвост и заплела их в недлинную мягкую косу с черным газовым бантом.
Порой Алиса воображала себя в огромной зале с зеркальным паркетом, танцующей мазурку в длинном платье с кружевным шлейфом. Одна беда - правда, мазурку танцевать она не умела. Да и кто сейчас танцует все эти мазурки, кадрили, гавоты? Вальс, разве - на традиционной какой-нибудь свадьбе, да и то редко и неумело...
Сегодня правят бал хип-хоп, хайп, хаус - драйв, раскованность и ритм.
Интересно, как Степа Стопкин относится к субкультуре хип-хоп? Наверное, никак. То есть - также, как и она сама. Не интересует -но и не раздражает.
***
Июль 2015 года, Москва, Ясенево.
Квартира Олега Сукновалова
День. За столом люди откровеннее.
Выгнувшись по-кошачьи, Алиса сладко потянулась. Не пойдет она сегодня в фитнес-клуб - просто пойдет и погуляет, ни о чем не задумываясь.
"Вот и лето наступило, - думала она, пересекая широкий, по июльскому пыльный двор. - а я и заметить толком не успела..."
Алиса совсем было собралась обогнуть угол пятиэтажки и выйти на улицу, в сторону чахлого сквера, когда её окликнули. Это был Олежик - старый приятель. Они всегда жили в этом дворе и дружили чуть ли не с детского сада. Сейчас он маялся возле своего подъезда, нагруженный двумя огромнейшими пакетами из "Пятерочки" - пытался вытащить из заднего кармана джинсов магнитный ключ от домофона. Увидав Алису, он бросил эту безнадёжную борьбу и бережно пристроил пакеты на асфальт.
- Привет! Сто лет тебя не видно!
- Привет, да я вся в бегах в работе. А у тебя что, закупки на неделю?
- Не, это для алхимических экспериментов. Рискнешь здоровьем? Пойдем ко мне, все наши уже там...
Вот это - именно то, что нужно после бестолкового дня и ссоры с Глебом - "алхимия" Олежика и Макса!
- Ой, классно как! А что намечено на сегодня?
- Да так, ерунда - эксперименты с новой фритюрницей и свежим кроликом.
- Кролик во фритюре? Ой, как здорово! - Алиса чуть не захлопала в ладоши.
- Не, фритюрница отдельно, а кролик отдельно. Мы его уже замариновали и сейчас как раз собираемся в духовку... Черт! - молодой человек хлопнул себя по лбу. - Сыр-то я забыл!
- Так я схожу, куплю! А то на халяву и неудобно.
- Давай! - обрадовался Олежек. - Только поскорее ко мне, а то кролика уже закладывать пора....
- А сыр какой?
- Самый дешевый типа голландского или пошехонского. Да неважно, любой твёрдый сорт.
Оба парня - и Олежек и Макс, - известны среди всех своих приятелей и подруг страстные кулинары-самоучки. Периодически они собирают народ на "алхимические эксперименты" - когда в большой компании и осваивают приготовление очередного, как правило, мясного блюда. В прежние времена Алиса тоже частенько сиживала на олежиковой кухне - в ожидании свеженькой вкуснятины. Это же так здорово - мальчики готовят, а девочки сидят рядом, ждут и непринуждённо болтают. Где еще такое увидишь? Но, когда учеба в МГУКИ осталась позади, традиция кулинарных посиделок как-то сами собой прервалась.
Макс колдовал с фритюрницей, обжаривая в ней какую-то невообразимую смесь- луковые кольца, мясную соломку, картофельные кружочки, сырные шарики с ветчиной. Пока Алиса, Иришка и Юлик все это подъедали, ребята измывались над кроликом. Сегодня им ассистировали Валерка и незнакомый Алисе молчаливый парень по имени Лев. Известный, как отрекомендовал его Олежек, мастерством приготовления волшебного соуса соус для фритюрных зажарок.
А Алиса наслаждалась забытым чувством беззаботности - и безопасности. Никто от тебя ничего не ждет, никто не накапает начальству, никому от тебя ничего не надо...
- Олег, вы свой мед уже закончили?
- Ага, - оторвался от кролика хозяин квартиры, - Макс в Склифе ординатуру отбывает, я - в Сербского.
- "Сербского" - это что? - не поняла Алиса.
- Социальная и судебная психиатрия. - охотно пояснил парень.
- А, ты все-таки решил остановиться на психиатрии?
- Ну да. Без работы не останусь - психов в наше безумное время становится все больше и больше, и деньги у них, как правило, имеются.
- А раздвоение личности там лечат? - невинно поинтересовался Валерка.
- Лечат, а что?
- Ты им про Грязного Гарри рассказывал?
- А я с ним не знаком, - под общий смех невозмутимо отозвался Олежик. - Его только вы знаете - а я к тому времени, как он появляется, как правило, уже ничего не помню. А раз не помню - значит, этого и нет вовсе.
Олежик - милейший человек, пока не напьется. А вот когда переберет - то становится агрессивным и вредным. Непременно докапывается до всех окружающих, чуть что - сразу лезет в драку. Тогда-то в компании и говорят, что в нём проснулся Грязный Гарри.
Парни принялись травить медицинские байки - сплошь и рядом весьма скабрёзные. Лев тоже оживился - и поведал девушкам леденящих душу историй из жизни анестезиологов.
Те охотно ахали - и то смеялись, то требовали немедленно прекратить эти "ужасные разговоры".
- К нам на днях мужика привезли, - запихивая противень с кроликом в раскаленную духовку, сказал Олежик, - бандит, проходит по делу то ли с наркотой, то ли с оружием, то ли и с тем и с другим. И несет такую восхитительную ахинею...
- Косит под дурака? - понимающе отозвалась Алиса.
- Не знаю, экспертизы пока не было. Но фантастики этот малый точно перечитал.
- Его что, инопланетяне похищали? - догадалась Ирочка.
- Не, у него где-то здесь, в Москве установлена машина времени. Они и переносит его в прошлое. В царскую Россию.
- И?..
- Наркоту он там покупает, в аптеке. Кокаин или морфий. Вот так, запросто, без рецепта.
Посмеялись.
- Так что же его к вам? - Спросил Макс, - Понятно же, что врет.
- Понимаешь, уж очень он убежденно врет. Или... убедительно, уж не знаю. Я как раз присутствовал, когда его по тестам гоняли. Он вроде как вменяемый; но в то, что говорит, похоже, сам верит совершенно искренне. Короче, менты не знают, что с ним делать. Пока отправили к нам на освидетельствование - а там видно будет. И самое занятное - он, похоже, и сам сознаёт, что ему чёрта с два кто поверит - и бесится, что его в дурку закрыли.
- А часто у вас вот так, под психов косят?- поинтересовалась Алиса.
- Не-а. Сейчас у нас на смертную казнь вроде как мораторий. Так что всякий понимает - лучше уж обычный срок отсидеть, чем гнить всю жизнь в закрытой психушке. К тому же симулировать психическое расстройство не так-то просто. Есть мелочи, нюансы, нестыковочки разные, которые не что опытный врач - любой практикант просечет на раз-два-три. Такие штучки только в "Золотом телёнке" прокатывали, а в наше время - вы бы знали, сколько одних дисеров на тему симуляции психических расстройств написано!
- Да и в "Золотом телёнке не прокатило. - заметила Алиса, которая как раз недавно прочитала бессмертное творение Ильфа и Петрова. -"Не помогли ни книга Блейлера и сумеречное состояние души, осложненное маниакально-депрессивным психозом. Профессор Титанушкин не уважал симулянтов".
На неё уважительно покосились - не всякий в наше время способен вот так, с ходу, цитировать классиков.
- Слушай, - продолжала меж тем девушка, - а можно мне с этим вашим уникумом поговорить, может, интервью у него взять? Проведешь? Покажешь его? А то с темами - полный трындец.
Олежик покачал головой:
- Нереально. Это же режимный объект! У нас такие Чикатилы лежат, что мороз по коже. Там ведь и серьезных преступнков для освидетельствования привозят, и даже по линии ФСБ - так что и они присматривают. Не, пустой номер...
- А может, как-нибудь потихоньку?
- Как? Алис, там высокие стены, колючка, решетки, камеры повсюду. Все, как в тюрьме.
- Подожди, - удивилась Юлик, - у меня знакомая говорила, что ее брат в Серпах от алкоголизма лечится. Добровольно. Как его-то пускают?
- Ну, у нас есть отделение для тех, кто сам приходит - или кого привозят из психиатрических интернатов. Наркология там, все дела... Кстати, даже музей имеется - посвящённый жертвам карательной психиатрии советских времен. Но бандит, о котором я рассказываю, содержится в особо закрытой, тюремной части. Там сплошные строгости - даже ложки после каждого обеда пересчитывают. Наверное, даже строже, чем в тюрьмах - в Серпах ведь не только бандюки на экспертизе, там и вполне реальные психи - маньяки с маньячками. Представьте, что будет, если такой сбежит? Чикатила пионером покажется!
- А ты где работаешь?? - спросила Иришка.
- А я везде! - усмехнулся Олежик, - Я - в каждой бочке затычка. Вчера вот с очередной беспамятной возился - случай биографической амнезии. Тетка второй месяц у нас парится - так вообще ничего не помнит. Ее подобрали на одной подмосковной станции. Вот я и учу ее разговаривать - она, видите ли, забыла, как это делается.
- И как, научил?
- Прогресс налицо, - парень налил себе пива и подхватил с салфетки сырный шарик - не дожидаясь, пока с него обтечет шкворчащее масло. Конечно, немедленно обжегся - и принялся ронять и ловить шарик, ойкая и плеская во все стороны пивом. Ирочка пыталась отобрать горячее лакомство и дать Олежику вручить остывший шарик, но тот свирепо засунул обидчика в рот, запил пивом и объявил, что победил супостата - убил и съел.
Кролик не слишком удался - получился с горчинкой. Но под пиво его все равно дружно слопали. Мальчики принялись обстоятельно рассуждать, что они сделали не так и как надо будет "алхимичить" с кроликом в следующий раз. А у Алисы все не шел из головы бандит, шаставший за наркотой в прошлое.
Когда с пивом и остатками лакомств переместились из кухни в комнату, она снова принялась убалтывать Олежика - чтобы тот свёл её с интересным субъектом.
- А у вас там практиканты бывают?
- Бывают. И сейчас есть. Но там же все строго - по пропускам. Оформляют по списку, который присылают с места учебы... хотя...
- Что - хотя?
Олежик встал и принялся рыться в завалах на подоконнике -из дисков, электронных девайсов и разномастных коробок. Нашел что-то - и задумчиво на него уставился. Потом поднял глаза на собеседницу:
- Ты же блондинкой заделалась... - и перевел взгляд на белый пластиковый прямоугольник. - Тут вот какое дело - сейчас у нас проходит практику группа из моего универа. И одна девчонка только один раз явилась на практику, а потом уехала к себе домой, в Алексин - вроде, у нее там кто-то умер. А пропуск мне отдала - чтобы я сдал. А я забыл...
Алиса немедленно вскочила заглянула в пропуск.
- Не похожа, - покачал головой Олежик.
- Сделаю так, что буду похожа, - упрямо мотнула головой девушка, - дай получше рассмотрю... да отдам, если не согласишься - просто посмотрю и всё!
Парень неохотно выпустил заламинированный кусочек картона.
К счастью, практикантка из неведомого города Алексина не отличалась полнотой. И глаза вполне можно сделать карими - с помощью контактных линз. Уложить такую же прическу - не проблема. Вот только носик...
Девушки немедленно принялись обсуждать, как сделать Алису, похожей на Елену Евгеньевну Коробову - девицу с фотографии.
А виновник неразберихи сидел, исполненный глубоких сомнений.
- Я же не собираюсь ему побег устраивать, - убеждала парня Алиса, - мне бы с ним только поговорить - и все!
- Да пойми ты, он же под следствием! Ему даже с родней свидания запрещены, если с кем и встречается - то лишь с адвокатом. А ты - журналистка. Если тебя поймают, мне точно пипец. Да и тебе кисло придётся.
- А ты-то тут причем? - удивилась девушка, - мало ли где я этот пропуск могла найти?
- Его же мне дали, чтобы сдать - а мы с тобой знакомы, это сразу всплывёт!
- Не поймают, Олежик, миленький! Ну пожалуйста!
И чем сильнее отнекивался её старый друг - тем больше Алисе хотелось проникнуть за стены неприступных "Серпов". А когда ей чего-то очень хочется...
- Давай так, - сказал наконец парень, - я завтра уточню, до какого числа практика у этой группы. Вроде бы, должна скоро заканчиваться. Вот ты в последний день и появишься!
- А вот, гляди, на пропуске дата окончания действия - Алиса подсунула приятелю прямоугольничек. - Как раз завтра!
- Да? Вот черт! Ты ведь вообще на нее не похожа, не успеешь замаскироваться...
- А мне и не надо быть на нее похожей. Мне надо быть похожей на фотографию.
- А если паспорт спросят?
- Ну, не ношу я с собой паспорт! А студенческий - дома забыла. В крайнем случае -не пропустят и всё, ничего страшного. Расплачусь и уйду, может, ещё и пожалеют...
И Олег сдался. Алиса - это вам не сырный шарик!
***
Июль 2015 года, Москва
Государственный научный центр социальной
и судебной психиатрии им. В. П. Сербского
День, прошедший не зря.
Проходная осталась позади. А вот и Олежик - ждет, нервно постукивая ногой:
- Ты прям везучая, честное слово! Как раз сегодня этому клиенту назначена предварительная экспертиза. Тесты всякие, все дела... И главное - на экспертизе этой будут присутствовать две группы практикантов, так что студенты каждой из групп решат, что ты - из другой. Быстро чеши вот туда- - сейчас как раз там инструктаж. Только молчи, ясно? А то ляпнешь что-нибудь...
Инструктаж. Проверка пропусков - по спискам. Суровые менты. Решетки. Белый кабинет. Практиканты молча сидят у стенки, бледные от серьёзности момента. Врачиха вручает клиенту листочки - просит то ли нарисовать что-то, то ли выбрать из предложенных вариантов...
Клиент - широкоплечий молодой бугай - подчиняется докторше с недоумённо-страдальческим видом. Ему куда интереснее молодые практикантки - вон как шарит сальными глазками по девицам! Когда взгляд его встречается с Алисиным - девушка слегка улыбается и подмигивает.
Парень замирает, принимается старательно чиркать коротеньким - настоящий огрызок! - к в докторшиных листках. Помнится, Олежек говорил, что пациентам здесь нарочно дают такие вот коротыши - чтобы, не дай бог, не ткнули карандашом в глаз себе или собеседнику...
Подследственный снова покосился на Алису. Та попыталась придать взгляду заговоршицкий вид - выразительно так, с намёком. "Клиент" уставился в свой рисунок, лоб пошёл морщинами - даже, вроде, вспотел. Загадка? Ну, думай, дорогой, думай, тебе это не повредит...
- Вы не поняли задание? - заботливо поинтересовалась докторша.
-Это, ага. Да, типа.... повторить можно?
И что делать дальше? Как здесь с ним поговорить? А никак. Надо ждать.
И вдруг Андрей (так, оказывается, зовут подэкспертного) нагло заявляет:
- Слышь, мне бы покурить - положено, да? Можно прям тут? Так сигарету подкинь, мне свои даже в камере держать не позволяют.
Докторша озадачилась - "прямо тут", понятное дело, нельзя. Ткнула пальце в звонок; явился конвоир - непреклонного вида товарищ в форме - и увёл "пациента" на перекур. Практиканты зашевелились, начались вопросы. Тетка отвечает. Какие у нее глаза холодные, бррр!
- Да, курящим у нас сигареты выдают один раз в час. Потому что нельзя им ни спичек, ни зажигалок давать, сами понимаете, что за контингент, - а голос жесткий, равнодушный. Видимо, у них тут от такого контингента все чувства атрофируются.
Вернувшись, Андрей снова принялся уныло карябать коротышкой-карандашом. Потом смял листок, отшвырнул, и решительно заявил, что у него ничего не выходит. Докторша терпеливо подсунула новый; тягомотина с тестами продолжалась ещё с четверть часа, после чего клиента увели. Перед тем как выйти из комнаты, Андрей швырнул в урну последний смятый листок, многозначительно зыркнув на Алису.
Докторша разложила на столе рисунки и прочие листочки с ответами подэкспертного - и пустилась в объяснения. Практиканаты сгрудились у стола - а Алиса тем временем, улучив минутку, выудила из урны листок. Уф, как руки дрожат, даже, вроде, вспотела...
Из комнаты она вышла последней. Группу практикантов проведи сквозь всё здание. Алиса, воровато, оглянувшись, шмыгнула за угол - так, как было обозначено на добытом листке. Коряво набросанный план со стрелочками и надпись - "третье окно".
Вот оно - с решеткой, забрано изнутри крашеным железным листом. И что дальше?
- Слышь, коза, ты кто? - раздается шепот из-за железного листа.
Сердце ухнуло в пятки. Но виду девушка не подала -повернулась спиной к окошку и принялась копаться в сумке.
- Я - корреспондент, случайно узнала о вашей истории. Вот мне и стало интересно.
- Ну еще бы! - пауза, - Мне уже терять нечего, так что заглохни и слушай. Времени ваще нет. В любой момент сюда войти могут, и тогда - всё, приехали, поезд дальше не идёт. Короче, дело в следующем: есть фраер один, журналист, может историк - я, в натуре, не в курсах. Семенов Олег Николаевич. У него сынок, Иван, старшеклассник. А дружбан этого Семёнова - врач, по фамилии Каретников. В седьмой градской работает, какая-то шишка, бывший эмчеэсник. Короче, захочешь - найдёшь. Так вот, компашка эта отыскала портал - ну как в книжках фантастических, - ворота в прошлое. Прямиком, в 1886-й год, при царе ещё. Ну и, понятное дело, принялись там дела крутить, бабло грести лопатой - а чё им теряться? Мы вышли на них через Ольгу Смольскую - есть такая шалава, с первого меда, у ней ещё братан, Роман, дембель из десантуры. Там какие-то дела с этим порталом не срослись - эта овца как-то узнала и хахалю своему, Геннадий его зовут, стуканула. А он по части политики шибко умный, я те отвечаю - такие мозги, закачаешься, куда там Зюганову с Жириком. Я его ещё по школе знаю типа, вместе в одном классе...
Расклад такой - к этому порталу нужен типа ключик: шарик такой, чёрненький. От каких-то древних бус. Гендос через Ольгу эти шарики раздобыл - сразу и просёк, чё дальше делать. А он крутой знаток всяких там дел насчёт революции - в натуре, всё волокёт, в теме по самые гланды... знаешь как его ребята слушают? Да если бы он лет на сто пораньше родился - он бы точно у этих, с революцией, центровым был.
Я это к чему говорю - Гендос, как за портал просёк, так нам и говорит - всё, парни, вот где надо революцию делать! В наше время с Интернетом и ФСБ только за большие бабки можно - а где они у нас, честных людей? А там - мы типа заранее все расклады знаем кто при каких делах - так что развернёмся! Ну, короче, решил он помочь тамошним революционерам царя грохнуть, ну который Александр. Чтобы потом у них типа в авторитете быть. В школе, небось не учила - тогда еще старший брат Ленина, который из Мавзолея, хотел подсуетиться, да не срослось - спалились они, царя не завалили а сами пошли под вышку. Вот Гендос и решил им мала-мала того, подсобить - чтобы покушение на царя типа срослось. И Александра Ульянова от охранки - это ихнее ФСБ - отмазать. Короче, чтобы революция случилась раньше, ну и он ею рулил, а не марамои всякие. А эти уроды, Семёнов с Каретниковым, - стали нам мешать, твари! И Ольга, сучка эта, нашла себе на той стороне офицерика - Гену кинула, свалила к тем....
Короче, мы замутили крутое дело. Стволы я через корешей с Украины добыл. Царя, значит, из граников, "Мух" то есть, покоцать, а в Москву, через портал - штурмовую группу на байках, и хрен бы нас тамошние городовые тормознули! Но как-то этот расклад засветился ... что там в Питере с царём вышло - не знаю, а нас зашухарили по полной. И на той стороне встретили и тут, на Казакова ментов подтянули. Этот портал - он на улице Казакова, ну, возле Курского. В общем, отыщешь, не маленькая...
Значит, когда нас на той стороне, в прошлом менты прижали... нет, не городовые или жандармы царские, этих мы бы только так уделали. Менты там были наши, натуральные, с калашами... козлы! Хрен его знает откуда они там взялись, я сам охренел, - а как понял расклад, так сразу всосал - надо валить в портал. А то там бы и покрошили... Ну я и свалил - а меня тут же ПэПээсы за рога и в стойло, прикинь?
Короче, спалились. Мало того, меня, как оказалось, давно пасли - ну, я же и стволы добывал, то-сё... думал, отсижусь в прошлом, хрен меня оттуда достанут! Но - не срослось. Так мало того - как только я выскочил, они портал взяли и схлопнули! Мы с Гендосом и не знали, что так можно; одна надежда - не навсегда это.
Ну я, понятно, в ментовке раскололся - а кто бы не раскололся? Всё одно ни чем не рисковал - кто ж такому поверит? Ну, они в натуре и не поверили - вот меня сюда и упаковали, марамои! Только я нормальный, слышь? Эй, ты там еще?
- Да-да! Я слушаю. - ответила Алиса.
- Ну вот. Я ж, прикинь, знал, что они меня сюда упекут - вот и думал как-то своим весточку подать, что ли... Потому как есть ещё один портал - только он под землёй, его просто так хрен разыщешь. Там тоже наши должны были быть, и я что думаю - а вдруг он, как и тот портал, на Казакова, тоже накрылся? В конце концов, эти гады, Семёнов с доктором, вполне могли нам такую подляну кинуть - чтобы от своего времени отрезать. Только я что думаю - сами-то они не дураки, наверняка ходят по-тихому, туда-сюда? Не, прально? Они на прошлом бабло рубят - а значит, должны ходить! Вот я и подумал - ты как-нибудь разыщи их, а через них уже - и наших. Дай знать Генке, что я тута парюсь - он чё-нибудь точняк придумает, у него не голова а Государственная Дума. А ты в накладе не останешься, отвечаю!
- Я... попробую. - неуверенно отозвалась Алиса. - Как вы говорите, имя-отчество этого Семёнова?
- Олег Иванович. Журналист, лет ему хорошо так за сорок. Живёт где-то возле Университета, точнее не скажу. И вот что ещё... ты учти, менты пока меня за психа держат, но когда доктора здешние им отрапортуют, что я нормальный - так сразу и начнут копать связи. Правда, о Семёнове с Каретниковым и о брате с сестрой Смольских я им звонить не стал, не дурак. Но они, точняк, сами докопаются, вопрос времени. Так что у тебя неделя, не больше. Вкурила?
Алиса понимала, что все это - бред настоящего сумасшедшего... хотя, врачи, вроде бы, считают иначе? Ладно, пока что - подыграем, а там видно будет.
- Так говорите, Геннадий добыл эти ключи - то есть бусинки - через Ольгу? А как именно?
- Не важно. Добыл. Одна у меня была - только я её сдуру выбросил, когда меня менты вязали. Теперь уж не найти, а жаль. Пригодилась бы.
- А кто создал эти порталы?
- Хмырь какой-то, из прошлого - ну, из 19-го века то есть. Его все доцентом звали - по ходу не кликуха, а правда учёный. Только его эти уроды похитили и заныкали где-то. Семенов и Колесников то есть. Он-то, наверное, их и научил, как портал закупорить, больше некому.
За железным листом прозвучало несколько заковыристых матерных конструкций.
- Короче, подруга, я спалился по самое не могу. Сделаешь всё, как надо - не пожалеешь. С баблом проблем нет, только бы наши меня вытащили.
- Я поняла, а можно...
За железным листом послышался недовольный начальственный голос.
- Сру! - вызывающе ответил "пациент", - Запор у меня!
Алиса осторожно отошла от окна и поторопилась к проходной.
Уже сидя в машине, послал Олежику эсэмеску: "Я еду домой. Все в порядке". Ну, чтобы не нервничал. Сразу пришел ответ: "С тебя вискарь". "Ок" И смайлик вдогонку.
И - подальше отсюда, скорее! Лучше постоять в пробке, чем попасться вот прямо сейчас.
***
Июль 2015 года, Москва, Ясенево.
Квартира Алисы Фроловой
Вечер. Поиски в Сети и наяву.
Алиса уже раз пять прослушала "интервью из сортира Сербского", записанное на телефон. Зря потраченное время - материал никуда не годится. Обидно. Конечно, Степа Стопкин может и проверить... но нужны доказательства - и, желательно, посерьёзнее.
Тут она вспомнила Олежика - ну ведь не на пустом же месте он так психовал? Надо всё же довести дело до конца - хотя бы для очистки совести.
Так, и что же мы имеем?
Семенов Олег Иванович, журналист, историк... отозвалась треском клавиатура. Стоп! Есть такой! Ого! И даже - цикл статей в "Вестнике живой истории" о Москве конца девятнадцатого века. С фотографиями, да какими! Алиса, как фотограф - хотя и начинающий - не могла не оценить уровень подборки парных кадров - один 19-го века, другой - сделанный с того же места и в том же ракурсе, но уже в наше время. Так...
Похоже, как минимум, этот персонаж - не вымышленный. Хотя, это ещё ничего не подтверждает, мало ли где мог тот подследственный увидеть такой вот журнальчик?
Теперь - седьмая городская клиника, доктор Каретников.
Есть! Завотделением детской хирургии! Все интереснее...
В социальных сетях нашлись и брат с сестрой Смольские - Ольга и Роман. В друзьях у Ольги два Геннадия. Интересно, который тот самый?