Коралевских Наталья Михайловна : другие произведения.

Я-Хюррем! Часть 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  ЧАСТЬ II. СУЛТАНША.
  
  Глава 1.
  
  Прошел год с момента описанных событий. На дворе стояла чудесная ранняя весна. Я стояла у окна в своих покоях и нежно поглаживала живот. Скоро, по моим ощущениям, должны быть роды, и я смогу наконец-то взять на руки своего сына!
  Сына султана Сулеймана, Повелителя мира, десятого султана династии Осман Ли!
  Широкая улыбка помимо воли появилась на моем лице. Я привыкла к местным нравам и правилам. Я почти не скучаю по дому. Даже моим призраки перестали меня терзать с того самого мига, когда я узнала, что жду ребенка.
  Дома... Там, где у меня когда-то был дом... Мне ставили диагноз "бесплодие" и советовали воспользоваться услугами суррогатной матери, если я захочу иметь детей. Я думала об этом, но до последнего надеялась на чудо. На то, что смогу когда-нибудь забеременеть сама.
  
  Оказавшись в Стамбуле, в 16 веке, эта проблема отпала сама собой. Тело Александры-Хюррем было телом юной здоровой девушки, не знавшей таких слов, как "поликистоз яичников" и "детская матка". Именно беременность примирила меня с тем, что я попала в гарем султана, как и с самим султаном.
  
  А так же с его склочными женами Фюлане, Гюльфем и Махидевран, последняя из которых была моей не проходящей головной болью.
  Махи вела себя, как полная и конченная дура. Каковой и была, по сути дела. Она не подпускала ко мне Мустафу, который был милым и очень живым сорванцом, напоминавшим мне моего погибшего младшего брата.
  
  Когда она видела меня издалека - начинала плеваться через плечо и показывать какие-то кукиши, якобы отводящие сглаз и порчу. Регулярно насыпала мне землю под порог, как рассказала позже вездесущая Нигяр - земля эта была с могилы покойника. Я только хихикала, чем бесила баш-кадину еще больше.
  
  В общем, ударилась Махи в черную магию, чем явно подводила свою голову под топор, так как Сулик подобных экзерсисов не уважал. Если бы я все-таки соизволила пожаловаться на ее не совсем адекватное поведение - ехать бы кадине в Старый Дворец, и не видать больше сына как своих ушей.
  
  И именно по этой причине я молчала. Мне не хотелось лишать Мустафу матери, потому что это было подло. Так подло, что хуже не придумаешь. Поэтому я избрала иную тактику, за что и огребла.
  
  Забрав Нигяр и Сюмбюля в свое полное услужение с наглой улыбочкой, я получила практически неограниченную власть во дворце. И моим плюсом было то, что я не кинулась использовать свои новые возможности на каждом шагу, а просто затаилась.
  
  Вела себя максимально тихо и старалась не попадаться никому на глаза. Не гоняла слуг и не старалась ставить себя выше всех в гареме. Только есть просила раз по пять на дню, и в библиотеке сутками пропадала, но это как раз никого не напрягало.
  
  Валидэ прониклась моим скромным поведением и почти каждый день заходила в гости, помогая (хих!) мне в изучении Корана. По настоянию Сулика я приняла ислам и теперь носила имя Хюррем, хотя очень настаивала на возможности самой выбрать себе имя. Потому что Хюррем... Ну не Хюррем я!
  
  При очередном заседании в библиотеке я наткнулась на имя Турхан в каких-то свитках, и очаровалась им по самое не балуй, но...
  
  Но раз Сулейман решил, что меня будут звать Хюррем, значит - я буду Хюррем. И тут мое мнение никого не волновало.
  За время моей беременности Сулейман успел сходить в поход на Венгрию и слегка попугать короля Лайоша, который имел наглость прислать ему в меду голову османского посла, отправленного для истребования задолженности по налогам. Сулейман при виде "подарочка" взревел белугой и кинулся собирать войско, в чем я его горячо поддержала.
  
  Вообще, идеи по поводу того, каким должен быть идеальный и сильный правитель, Сулейман стал чаще слушать мои, чем своих пашей и Великого Визиря. Последний на меня вообще старался лишний раз не смотреть, продолжая крутить шашни с Хати. Та была довольна, словно слон после купания, и даже попыталась наладить со мной псевдо-дружеские отношения. Пришлось делать вид, что мы с ней и не ссорились.
  
  Я, конечно, периодически вздыхала, глядя на смазливого визиря, потому что половая жизнь с султаном была достойна скорее фильма ужасов, чем любовного романа. Его мужская мощь и любовные умения были сильно преувеличены хорошо "подмазанными" подарочками и украшениями женами и наложницами, в связи с чем, оказавшись с ним в постели, я испытала глубокое разочарование и не испытала оргазм.
  Впрочем, до темы оргазмов мы еще дойдем. Как-нибудь позже.
  Но... Два раза в месяц?! По 10-15 минут?! Лучше бы я застрелилась...
  А идею научиться делать куннилингус султан с негодованием отвергал, с чем я пыталась бороться, но пока еще безуспешно. Приходилось стискивать зубки, напоминать себе, что власть порой бывает привлекательнее... И периодически хотеть выломать дверь к Ибрагиму в покои, поимев его в хвост и в гриву.
  Но не будем о грустном.
  Будем о смешном. То есть о повернувшейся на колдовстве Махидевран.
  
  Однажды, будучи месяце на шестом, я озлилась (гормоны взыграли), и принесла к ней под порог надоевшую мне до икоты землю. На следующий день по всему гарему понеслись слухи о "славянской ведьме".
  
  Я разозлилась еще больше, и заказала Нигяр дохлую кошку. Кошку не дали (священное животное!), дали маленькую собачку, насмерть подавившуюся косточкой. Я поплакала над собачкой и приказала Сюмбюлю положить ее трупик под порог к Махидевран.
  
  Утром был дикий визг, вопли и обвинения во всех грехах. Я только моргала, на вопросы Сулеймана делая недоуменные глаза. Потом не выдержала нудных расспросов, и попросила не лезть в наши женские дела. Сулейман все понял и дал мне полную свободу действий, про себя посмеиваясь.
  Через день баш-кадина обнаружила под порогом дохлую же овцу, потом - ворону, потом - крысу... Потом я поняла, что у меня появился подражатель, и озадачилась. Потому что с утра баш-кадина начала находить у себя на пороге кучу всевозможной дохлятины, в число которых однажды попала и задушенная кем-то наложница Повелителя Айше, и немой евнух Аббас, и даже хорошо полежавшая в Босфоре подруга Махидевран по Манисе - Амина Хатун!
  Вот тут я и заподозрила Сулеймана - большого шутника с неограниченными возможностями. Баш-кадина попросилась от греха в Старый Дворец, при каждой встрече теперь глядя на меня круглыми от ужаса глазами. Видимо, труп подруги ее изрядно доконал.
  Сулик же будто только этого и ждал, так что в данный момент Махидевран пребывала в Старом дворце, а я спокойно носила ребенка и ни о чем не думала. За что и поплатилась.
  Но обо всем по порядку...
  
  Глава 2.
  
  -Госпожа!- в покои просочился Сюмбюль, согнутый в три погибели. Тысячу раз пыталась объяснить, что передо мной кланяться не надо - так и не дошло. Субординация, мать ее. Я с трудом, придерживая живот рукой, поднялась с диванчика и подошла к евнуху. - Повелитель ждет Вас у себя!
  -Как срочно?- недовольно поморщилась я. Идти к Сулейману на ковер не хотелось. Опять начнет тряпки навешивать сундуками и нудить, что нарядов у меня мало и вообще одеваюсь не по-царски. Надоело. Как хочу - так и хожу. Мне и в моем "беременном" платьице удобно.
  -Приказано сопроводить,- вздохнув, отозвался Сюмбюль. Под глазами у евнуха залегали темные круги от бесконечного недосыпа.
  -Сама дойду. Иди поспи лучше, весь серый уже,- похлопав евнуха по плечу, посоветовала я. -Надорвешься же.
  -Спасибо, госпожа!- опять пытается полу платья целовать. Да за что ж мне это, Аллах-Аллах!
  К слову, быть мусульманкой я привыкла быстро. Как будто подсознательно всегда к этому тянулась, и это было моим. Но разбираться в собственном подсознании сейчас было не в приоритете, и поэтому я особо на данную тему не задумывалась. Просто была Хюррем - правоверной мусульманкой, по несколько раз на дню встававшей на молельный коврик, заслышав крик муэдзина.
  Что ж. Человек быстро ко всему привыкает.
  
  Сулейман ждал меня в кабинете - это была большая комната, отделенная от его спальни чем-то вроде театрального занавеса. Я с поклоном вошла и вопросительно воззрилась на своего господина и Повелителя.
  -Мне нужен твой совет, Хюррем.
  А вот это уже неожиданно.
  -Я слушаю?
  Моя наглость пока что еще его очаровывала. Но это пока что. Поэтому я все больше старалась брать в общении уважительный и слегка покорный тон, чтобы не обижать всемогущего Повелителя мира. Это он еще про США с их политикой захвата власти не слышал, тоже мне, Повелитель...
  Однако я отвлеклась.
  Следующий вопрос Сулеймана застал меня врасплох.
  -Подскажи, как лучше поступить с Лайошем.
  Вот, блин!
  Я сделала большие круглые глаза.
  -Сулейман... я же женщина. Откуда мне разбираться в военных делах?!
  -Хюррем,- с мягким нажимом отозвался гражданский супруг. - Я знаю, что ты очень необычная женщина. И поэтому спрашиваю совета именно у тебя.
  Приплыли. Небось мама никак со своей шпионской теорией не уймется, теперь и его накрутила. Ну, что ж...
  -Тогда введи меня в курс дела,- присаживаясь в кресло, попросила я.
  Довольная, как у обожравшегося сметаной кота, улыбка Сулика была мне ответом.
  
  -Хюррем... -спустя час султан смотрел на меня еще более влюбленными глазами, чем после первого минета. - Ты мой гений, посланный самим Аллахом!
  Не знаю, причем тут Аллах, но за то, что я выросла в семье военных, благодарить надо отнюдь не его.
  -Ты меня смущаешь,- мило улыбнувшись, отозвалась я. - Эта стратегия собьет венгра с толку, благо, что он с такими еще не сталкивался. Поэтому эффект неожиданности, на котором все и построено, должен быть в приоритете.
  Как обычно, понял меня Сулик с трудом.
  -Ох, Хюррем, твоя ученость скоро превзойдет любого улема,- привлекая меня к себе и кладя руку на живот, любовно произнес Сулейман. - И что мне тогда с тобой делать?
  -Хм...- сделала я вид, что задумалась. - Может быть, назначить своим тайным советником?
  Султан окаменел. Я поняла, что сболтнула лишнего.
  -Женщины такого у меня еще точно не просили.
  -Ты сам говорил, что я необычная женщина, - окрысилась я. В душе всколыхнулось забытое чувство страха. Теперь я боялась не только за себя, но и за ребенка, которого убили бы вместе с матерью, не раздумывая, сочти меня султан шпионкой.
  -Хюррем... Я понимаю, что прошу слишком многого...-неожиданно сменил тон Повелитель. -Но ... расскажи мне тайну своей жизни. Ты и вправду необычная женщина, и эта необычность порождает .... Много неприятных вопросов. И подозрений. Я обещаю, что эта тайна не пойдет дальше меня.
  -Ты все равно не поверишь,- тихо отозвалась я. - В такое я и сама до сих пор не поверила.
  -Расскажи.
  Голос султана приобрел стальные нотки. Вот, черт!
  Делать было нечего - пришлось рассказать.
  
  ...-И Турция в вашем мире теперь маленькая страна?!!!
  -да, Сулейман. Она в дружеских отношениях с Россией. Но только пока мы поставляем туда газ.
  -Невозможно!!
  -Тебя прозвали в истории Законодателем.
  -?
  -И очень уважали.
  -...
  -А после того, как о тебе и исторической Роксолане сняли сериал "Великолепный век". Вас полюбил весь мир.
  Улыбка.
  -И у Вас было пятеро детей. Шестого Александра потеряла во младенчестве.
  -Упокой его душу Аллах... -султан как-то загрустил. Но я почему-то не сомневалась, что он мне поверил. - Клад мой бесценный, и за что мне тебя Аллах послал? С твоими знаниями и мудростью... я смогу перевернуть этот мир!
  -Так, может, для того и послал?
  Если честно, я была совсем не уверена, что оказалась в прошлом для того, чтобы в будущем сделать весь мир османской провинцией. Но не говорить же об этом повернутому на величии династии Сулейману!
  
  Глава 3.
  
  Вернувшись в свои покои, я первым делом кинулась к кровати, схватила с нее мягкую подушку и, уткнувшись в нее лицом, от души повизжала. Сволочь! Мерзкая, наглая скотина с османскими е...нутыми принципами, повернутая на власти! Ненавижу!!
  Знаете, что мне предложил этот моральный урод?
  Отправиться в поход с ним!
  -А как же рожать?!- заикнулась я.
  -Раньше Повелители всегда брали с собой в поход своей гарем. Но Гюльфем после потери ребенка совсем от горя тронулась, Махидевран уже надоела, а Фюлане умирает от чахотки, - развел руками этот гад. - С нами будут лекари. Возьмем и повитуху. И кормилицу.
  -А это зачем?! Я сама кормить буду!!
  -Хюррем! Наши женщины не кормят детей! Ваша задача - доставлять радость мужу и господину, твоя грудь не должна потерять форму!
  Мои глаза были уже не просто на лбу - на затылке.
  -Привыкай.
  С этими словами он вызвал евнуха и вежливо выпер меня вон, готовиться к походу. Когда именно он планировал выступать - я так и не поняла, но в бешенство пришла конкретное. Я не хочу на войну! Что мне там делать?!
  В шатре сидеть и ждать, пока его с отрубленной башкой принесут, чтобы оплакивала? Или маркитанткой для всего полка янычар подрабатывать?!
  Но как бы меня все это не бесило - выбора он мне просто не оставил. Так что придется и сидеть, и ждать, и оплакивать при необходимости. Чтоб ему!
  Закинув со злости подушку в дальний угол покоев, я со вздохом опустилась на кровать. Рожать уже совсем скоро, может, успею до похода? С таким пузиком верхом на лошади особо не погарцуешь, а в карете я ездить не могу - укачивает. Да так, что блюю потом дальше, чем вижу. И султан об этом в курсе.
  Но какая же все-таки скотина, а!
  
  В этот момент в мои покои влетела белая, как полотно, валидэ. Ее еще не хватало!
  -Мою дочь...-задыхаясь и хватаясь за сердце. -Мою дочь...
  Но тут ей стало совсем плохо, и протяжно простонав, бедная женщина рухнула без чувств. Я, насколько могла быстро, бросилась к ней, по дороге диким криком подзывая служанку
   Их когда надо - не дозовешься!
  -Лекаря, Гюльнихаль, срочно!- бешено рявкнула я. - Валидэ-султан плохо!!
  Симпатичная крымчанка, недавно принявшая ислам, с места в карьер рванула на поиски врача, а я принялась делать непрямой массаж сердца бедной султанской маме. Интересно, что же там с Хати такого жуткого приключилось?!
  
  
  Спустя час валидэ, бледная и печальная, лежала на моей кровати и выглядела так, словно вот-вот отправится к Аллаху на суд. Я сидела с ней рядом и участливо поглаживала по руке.
  Выяснилось, что Хатидже немного промахнулась при подсчете опасных дней цикла и ... того. Залетела. От кого - говорить отказалась, и валидэ была в панике и ужасе. Как сказать об этом султану - она и понятия не имела. Где искать виновного - тем более. Я задумчиво смотрела на нее и прикидывала, выгодно ли мне будет слить шашни Хати с Ибрагимом, и не обернется ли данное благое намерение против меня, как обычно бывает.
  -Как она могла так поступить со мной?!- стенала несчастная Хафса.- Где ее совесть? А воспитание?!
  -Она чахнет в этом дворце, - вступилась я за озабоченную деву. - Ей замуж надо.
  -Да кто ее теперь возьмет?!
  -А срок большой? - прикинув кое-что на пальцах, спросила я.
  
  -Пока нет,- прошептала валидэ. - Ин ша Аллах, не доносит она ублюдка! Позор на голову принцессы османской династии! Вай, Аллах, Аллах, за что мне это горе-е?!
  -Ну, горю-то помочь легко,- задумчиво протянула я, кладя в рот кусочек пахлавы. - Есть у нас тут один... безотказный. Думаю, если поговорить с ним по душам, по поводу греха рта он не раскроет...
  -Кто!?- вцепилась в меня, как утопающий в соломину, султанская мама. -Он обеспечить ее сможет?! Жить есть где молодым?!
  -Разберемся, -лукаво улыбнулась я. -Ибрагим-паша это. Лучшего варианта не придумаешь. Во-первых, этот брак его по рукам и ногам повяжет, преданней служить будет. Во-вторых, если ему пообещать помощь и содействие в карьере, про грех промолчит. А если на это не купится - так у меня есть, чем его припугнуть. Главное - Сулеймана как-то убедить, что он для Хатидже Султан лучшая партия.
  -Сама сделаю,- хищно горящие глаза валидэ надо было видеть. -Ох, и умны ты, Хюррем хатун!
  -Благодарю, очень приятно слышать.
  
  Валидэ облегченно закатила глазки и наконец-то уснула. А я пошла на балкон проветриться и подышать свежим воздухом. Выдав эту озабоченную нимфоманку замуж за объект ее ночной дрочки, я заполучу себе верную союзницу во многих вопросах. Теперь главное поймать момент, и убедить Хати, что без моей помощи и содействия быть ей в ссылке пожизненно, а ребенку утопленным.
  Стало быть, нужно срочно идти к ней в гости.
  Я вздохнула, накинула на плечи теплую шаль, и оставив валидэ под присмотром служанок, направилась в покои Хати.
  Оттуда уже издалека был слышен белужий рев в исполнении султанской сестрицы. Постояв и понаслаждавшись этими милыми моему сердцу звуками, я деликатно постучала. Дверь распахнулась тут же.
  -Хюррем?!- шмыгая распухшим носом, поразилась Хатидже. -Что ты...
  -Поговорить, - оттерев ее пузом, я просочилась в покои и захлопнула за собой дверь. - Наедине.
  -О чем?!
  -О вашей свадьбе с Ибрагимом.
  Лицо султанской сестрицы можно было использовать в словаре терминов в качестве наглядной иллюстрации к слову "ох...ние". Жаль, фотоаппарата нет.
  
  
  Глава 4.
  
  Я сидела на диванчике и умиленно внимала покаянию Хатидже султан. Пообщавшись с ней по душам, я неожиданно пришла к выводу, что девица совсем не злобная дура, которой я ее раньше считала. Да, она была эгоистична. Да, не особо хотела развивать ум. Да, постоянно нуждалась в мужчине и активном сексе.
  Ну и что?!
  
  Мне это было понять куда проще, чем ее современникам, и потому Хати была прощена мной до первого, пардон, заскока. Но так как в данный момент она была обнадежена возможностью свадьбы с обожаемым Ибрагимом, заскоки, думаю, появятся еще нескоро.
  А там посмотрим.
  
  -Ты не представляешь, Хюррем, как я плакала, когда меня выдали замуж за старого пашу!
  -Почему же не представляю...
  -Это было ужасно!- рыдала в голос бедняжка. -Когда он в первый раз пришел ко мне в спальню, я хотела убить себя, лишь бы не позволить этому отвратительному чудовищу прикоснуться ко мне!
  Мне стало искренне интересно, как же в итоге выкрутился дедуля. Мысли почему-то были про куннилингус, которым он и взял Хати. Как выяснилось через пару минут, я оказалась недалека от истины в своих предположениях.
  
  -Но он был ласков и терпелив, доставлял мне удовольствие - в опыте покойному Хаджи-бею нельзя было отказать... - как-то даже тоскливо вздохнула Хатидже. Неужели по мужу скучает? Хм. - И я полюбила его, как отца. Отец же... Ему до нас с сестрами никогда не было дела. А Сулеймана он просто ненавидел и боялся. Всегда. Он сам убил собственного отца, братьев и кузенов перед тем, как взошел на трон, и поэтому считал, что Сулейман поступит точно так же. Подкупал его друзей, пару раз чуть не отравил, валидэ едва успела спасти Сулеймана. Он был очень жестоким, Хюррем. Жестоким... и трусливым одновременно. Но матушка его любила, несмотря на все его грехи.
  
  Бедная валидэ. Любовь зла, полюбишь и султана-маньяка, что тут еще сказать?
  Исповедь Хатидже продолжалась бы еще долго, не постучи в покои непрошенный визитер. Как оказалось, валидэ уже проснулась и срочно требовала меня к себе. Услышав имя грозной мамы, Хатидже затряслась, как козий хвостик.
  
  -Умоляю, Хюррем!-вцепилась она в рукав моего халата. -Помоги! Некого больше просить, кроме тебя.
  На автомате я протянула руку и погладила сестру султана по встрепанной макушке. Ребенок. Большой ребенок. И мозги детские. И что с этим несчастьем делать?
  -Помогу.
  С этими словами я встала, поклонилась изумленной моим поступком Хати, и вышла.
  
  Валидэ султан наслаждалась горячим бульоном, которым ее кормила с ложечки Нигяр, мечтающая выслужиться. Заметив мою змеиную улыбочку, калфа слегка побледнела, но отшатываться от своего билета в счастливое безбедное будущее побоялась. Ну-ну. Не люблю "слуг двух господ". И слугам пора бы это уяснить для себя раз и навсегда.
  
  -Валидэ султан...- я поклонилась. Поклоны, поклоны... С одной стороны, и спину гнуть надоело, а с другой - вежливость очень страшное оружие. Если я идеально себя веду - ко мне будет сложно придраться. Безупречность во всем - вот что стало моим девизом в этом дворце.
  -Хюррем!- искренне улыбнулась мне султанская мама. -Ты кушала? Садись, отдохни. Где ты была?
  -Я беседовала с Хатидже Султан, - последовав совету свекрови, я расположилась на подушках недалеко от кровати. Валидэ жестом отпустила слуг и вцепилась в меня, как клещ.
  
  -Она что-то сказала?!
  -Если коротко - она страдает без мужчины. Поэтому выдать ее нужно замуж как можно скорее в любом случае. Отца ребенка мы с вами знаем. И грех он прикроет,- ядовито улыбнулась я. - В противном случае достаточно одного слова, и Сулейман его казнит.
  Валидэ позеленела. Она была далеко не глупа, и сразу догадалась, о ком я говорю.
  -Мерзкий грек... Презренный раб!- прошипела она. - Да как он посмел обесчестить мою дочь!!
  
  -Она сама ему это позволила, - пожала плечами я. -Слишком труслив наш грек для таких поступков по собственной инициативе. Дорогая Хафса султан, мы обе с вами знаем, что Ибрагим - запуган. И он больше всего боится тех, в чьих руках сосредоточена реальная власть. Вас, Хатидже султан, и - больше всех, - Сулеймана. Он мечтает о власти, но предпринимать таких решительных поступков без поддержки и одобрения самой Хатидже бы не стал.
  -Ты права, Хюррем,- скрипнула зубами Айше Хафса. -Как ни горько это признавать, но ты права.
  -Сейчас важно, чтобы Сулейман не узнал о происходящем, и согласился выдать Хатидже за Ибрагима.
  -Ты права.
  Эти слова - сладчайшая музыка для моих ушей!
  -Поэтому, не откладывая, с ним нужно поговорить. И играть свадьбу.
  -Как я начну с ним этот разговор?!- спрятала лицо в ладони валидэ. - Он же знает, что я ненавижу этого грека!
  Она его даже по имени называть отказывалась. Суровая Валидэ Мама. Хи-хи.
  -Я Вам напишу, как.
  С ухмылочкой я потянулась за свитком и чернилами. Валидэ наблюдала за мной круглыми глазами. Заметив ее недоумение, я пояснила:
  -Когда пишешь - мысли проясняются. У меня так. К тому же, оценить проще написанное. И вычеркнуть лишнее, подобрав слова идеально верно.
  -Улемом бы тебе быть...
  -Вы пока кушайте. Я позову слуг?
  
  Спустя час был готов черновик беседы, который я по привычке чуть было не назвала "скриптом". Вовремя язык прикусила, и так уже в ведьмовстве обвиняют все, кому не лень. Сулейман-то теперь поймет, но я тоже живу не в вакууме. На каждый роток не накинешь платок, в конце концов.
  Валидэ читала свой монолог и ее брови ползли куда-то в район лба. Наконец, она не выдержала.
  -Это... возмутительно!
  -Отнюдь,- вежливо рыкнула я. Не люблю, когда мои таланты начинают оспаривать. - Это как раз то, что нужно.
  -Если что, я скажу, что это ты написала! - пригрозилась Хафса Султан.
  -Он, боюсь, и так догадается... - в сторону фыркнула я.
  И именно в этот момент мои покои соизволил посетить сам султан. Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! Теперь остается только расслабиться, и наслаждаться бесплатным цирком.
  
  
  Глава 5.
  
  -Матушка?- несколько удивленно поинтересовался султан при виде валидэ. Та зарделась и попыталась закопаться в подушки.
  -Валидэ султан стало плохо, - церемонно поклонившись супругу и господину, отчиталась я. - Но мы вызвали лекаря, и госпоже уже лучше.
  Султан тут же кинулся квохтать над больной мамой, как наседка над своим цыпленком. По сердцу больно царапнула острая тоска и зависть.
  Мама, мама... как же мне не хватает тебя... твоего вечного юмора, способности поддержать свою дочь в любой ситуации, твоего смеха и оптимизма...
  Мне больно смотреть на счастливые полные семьи и сыновнюю заботу. Но это мои проблемы, и султанской семьи они никак не касаются.
  
  Сглотнув царапающий горло комок, я поймала неожиданно острый взгляд султана. И смотрел он на меня... недобро.
  -Что такое, Хюррем Хатун? Тебя что-то расстроило? - в голосе звякнула сталь. И в чем ты меня теперь подозреваешь, скотина османская?! Задолбал!!!
  Захотелось завизжать и устроить султану разнос по всем пунктам. И, прежде чем я успела прикусить язык, из меня вырвалось язвительное:
  -Разве Вас волнуют такие мелочи, мой Повелитель?!
  
  И, решив, что спектакль "Нам срочно нужно выдать замуж Хати, а то у нее там все зарастет", пройдет и без моего участия, я поклонилась, и, ни говоря ни слова, покинула свои покои.
  Здесь мне места нет, и я это уже давно поняла. Но и домой я не могу вернуться.
  
  Слезы душили, но я не хотела позволять себе плакать при всех. Здесь слишком много тех, кто порадуется моей слабости. А слабой быть нельзя, уже не ради себя - ради будущего ребенка.
  
  Я шла, не разбирая дороги, пока не оказалась в саду. Одна.
  То, что нужно.
  
  В покоях Хюррем в это же время
  
  -Сын, почему ты так повел себя с Хюррем? - наверное, султан бы меньше поразился, если бы перед ним сейчас появился сам Аллах и провозгласил его новым Пророком. Валидэ как-то не отличалась особой любовью к Александре до этого момента.
  -Матушка?...
  -Извинись перед ней. Она ни в чем не виновата, а ты ведешь себя непозволительно.
  Вот тут челюсть Сулеймана стукнула его по коленке. Валидэ же была настроена решительно.
  -Она соблюдает правила, вежлива и учтива. Носит твоего ребенка и вскоре станет султаншей. Никого не задирает, не подкупает, не хамит, ведет себя сообразно своему положению. Так что это за дурацкие выходки, сын?! С Махидевран можешь так обращаться!! Та хоть действительно такого заслуживает - тупа, как ослица, но власти хочет побольше многих!!
  -Матушка, - лицо Сулеймана напоминало грозовую тучу. - Я султан. Я так решил! И имею право вести себя со своей рабыней так, как пожелаю!!
  -Говоришь, как твой отец, - слова Хафсы прозвучали для Повелителя как пощечина. - Идешь по его пути, сын? В таком случае, я тебе не мать больше!
  Сулейман молча подорвался с кровати, где лежала грозная султанша, и быстрым шагом покинул покои.
  -Она просто запутавшийся, одинокий ребенок...- тихо прошептала ему вслед валидэ. - Зачем ты с ней так, сын?
  Но он ее, естественно, уже не услышал.
  
  В это же время в дворцовом саду
  
  Начинался дождь. Я медленно брела по тропинке, чувствуя, что тонкие домашние туфли уже промокли и ногам холодно и противно. Хочу в тепло, к книгам и кофе, и чтобы стоял на столике верный ноутбук, и рядом на тарелке лежали любимые пирожные.
  Но главное - книги. Я всегда была книжным маньяком, пока были живы родители, мечтала стать или писателем, или библиотекарем. Посвятить всю себя своим любимым книгам. Ан нет. Жизни по фигу на твои планы и мечты, какими бы горячими те не были.
  
  Депрессия накрыла с головой и к каплям мелкого дождика, осевшим на щеках, присоединились солоноватые капли, скатившиеся из уголков глаз. Упрямо хлюпнув носом, я стерла слезы рукавом уже изрядно перепачканного сурьмой платья.
  
   Глазки подводила, как дура, старалась, красилась. А он со мной, как со скотиной. Не на кого опереться, довериться некому. Сожрут и растопчут. Может, и правда лучше было выйти замуж за Ибрагима? Тот не настолько ох...ел от своей власти и вседозволенности, человечность какая-то еще осталась.
  Если бы, да кабы... Что толку плакать над пролитым молоком? Моя судьба теперь связана с судьбой османского тирана, которого я с каждым днем ненавижу все больше.
  Ненавижу и терплю.
  
  В небе прогремел первый раскат грома. Похоже, все-таки придется возвращаться во дворец, мне еще только простуды для полного счастья не хватало. Выплакаться толком так и не удалось, и от того я себя чувствовала просто ужасно.
  
  Пройдя до конца тропинки, я поняла, что заблудилась. Из-за высоких зарослей кустов было не видно дворца. И куда это я забрела в такую глушь?!
  Грохнул очередной раскат грома, и я, повернувшись, неожиданно увидела шаровую молнию размером с арбуз, несущуюся ко мне на всех парах.
  Вскрикнув, я упала на землю и прикрыла руками голову. Мне еще только смерти от удара молнией не хватало!
  Но тут произошло кое-что такое, чего я точно никак не ожидала. Молния ударила в землю, и все вокруг заволокло густым туманом, а когда он рассеялся, передо мной стояла...
  
  -МАМА?!!!!!!!!!!!
  -Сашка, шилохвост ты мой,- ласково улыбнулась мамуля. Живая. Во плоти. В том самом платье, в котором ее похоронили. - Вот мы снова и встретились.
  Я икнула и от переизбытка чувств потеряла сознание.
  
  Глава 6.
  
  -Где Хюррем? Позовите ее ко мне,- дошлифовывая камень в новом кольце, буркнул Сулейман. После разговора с мамой он слегка остыл и понял, что в чем-то был неправ. А мама права - как всегда. Потому что Александра, русская из далекого будущего, умная, как Великий визирь, и очаровательная, как райская гурию - его женщина. Его жена. Мать его будущего ребенка. А что заповедовал Аллах?
  Почитать и защищать своих женщин, ибо они слабы. А он себя ведет, как скотина в квадрате.
  И султан раскаивался, с каждой минутой терзаясь все сильнее. Но тут в его покои без стука ворвался бледный Сюмбюль-ага.
  
  -Госпожи нет нигде, Повелитель! Пропала Хюррем-хатун!
  Султан цепко глянул на евнуха. А ведь он и правда переживает за Хюррем. А она - за него. Хоть на одного слугу бедняжка может положиться в этом крысятнике... Подумав, что надо поднять верному евнуху жалованье, султан неожиданно осознал, что ему только что сказали.
  
  -Как это -пропала?!!! -бешено взревел он. -Стража!! Немедленно обыскать дворец и сад!! Живо найдите мне мою женщину!!!
  
  Спустя час бледную Хюррем в сопровождении странной женщины средних лет представили перед очи Повелителя.
  -Ты где была?- подойдя к ней, тихо спросил султан. Его колотило. -И кто это с тобой?
  -Ты себе и не представляешь, Сулейман, кто это... - не менее тихо прошептала ошарашенная Хюррем. - Это - моя мама...Покойная мама...
  У султана отвисла челюсть.
  -Аллах Всемогущий! Как такое возможно?!
  Женщина за спиной Александры скромно улыбнулась, поправила очки и сделала султану ручкой. Тот едва уловимо покраснел. Непосредственность женщины его смутила.
  -Не знаю, - созналась Хюррем, без сил опускаясь на кровать Повелителя. - Мам?
  -Пути Господни неисповедимы, - лукаво улыбнулась мать Александры. И было ясно, что дальше говорить на эту тему она отказывается. - Меня отпустили. Ненадолго. Но призовут, когда придет мой час. А большего вам знать не следует.
  -Ясн-но, - слегка заикаясь, отозвался султан, бледный, как полотно. Ему неожиданно пришла в голову мысль, что если мать Александры смогла вернуться из загробного мира, то и его отец...
  От этой мысли ему чуть не стало плохо с сердцем. - Тогда... предлагаю Вам отправиться вместе с дочерью в ее покои, и отдохнуть. А слуги принесут Вам одежду.
  С этими словами султан раскланялся и сбежал, якобы по делам. На самом деле ему было безумно страшно разговаривать с ожившей покойницей. И кто бы его за это стал винить, в общем-то?
  
  В покоях Хюррем спустя пару часов
  
  Я никак не могла поверить своим глазам. Мама, моя любимая и дорогая мама, одетая по османской моде (расстарался Сюмбюль, ничего не скажешь!), неспешно пила кофе и закусывала пахлавой. Пожаловалась, что ей не хватает любимых ротфронтовских батончиков. И вела себя, как ни в чем не бывало.
  -Мам? - не выдержав, позвала я. Мама подняла бровь и внимательно на меня посмотрела. - Но как?!
  -Сашка, не любопытствуй. Нельзя тебе пока это знать. Со временем поймешь.
  -Но...
  -И никаких "но".
  -Откуда ты узнала, где я?! -неожиданно сообразила я спросить. Мама побледнела. И что бы сие значило?!
  
  -Откуда надо, оттуда и узнала. Все, хватит вопросов! -стукнула она по столу ладонью. -Лучше расскажи мне обо всем, что происходило после... моей смерти.
  
  А вот об этом говорить не хотела уже я. Вспомнились похороны, на которых было безумно мало народу. Вспомнилась я, пришедшая домой после того, как ее увезли в морг. Упавшая на пол и оравшая в голос, пока не сорвала его.
  
  Вспомнила свои мытарства по съемным квартирам в попытке убежать от своих призраков. Голод, унизительную работу горничной, официанткой, постоянные пинки и тычки от самых, сцука, умных работодателей. Свою злость и одиночество.
  
  Бесконечные кошмары, в которых она неожиданно падает на снег и гадкие усмешки врачей "Скорой помощи" - "Да она ведь синяя уже!". Слова работника морга: "Если у Вас нет денег на оплату хранения - забирайте тело прямо сейчас!"
  
  По щекам потекли слезы. Я ничего не говорила, но мама прочитала мои мысли, судя по всему. Смотрела на меня молча, с пониманием. Потом притянула к себе, обняла и погладила по голове.
  -Не плачь. Ты все сделала, что могла. От твоих слез я не смогла успокоиться, осталась... Я не ушла.
  -Э?- меня будто ледяной водой окатили. Что значит "не ушла"?
  Мама поморщилась, догадавшись, что сейчас будут расспросы. Посмотрела куда-то на потолок, словно спрашивая у кого-то разрешения на рассказ. И тихо сказала:
  -После смерти сорок дней душа остается на земле. Она должна осознать, что умерла, и решить - куда она пойдет дальше. Можно остаться, если тебе позволят, и вернуться домой в качестве духа-хранителя. Кошки, собаки, хомяка. Дают новое тело. Можно стать домовым духом - если ты привязан к месту. Как я... оказалась.
  -Но...
  -Я была у нас дома, в нашей старой квартире, и не могла оттуда уйти. Я застряла. Меня не отпели. До тебя я не могла достучаться даже во сне. Ты не ходила в церковь, не подавала записки, ни разу не молилась за меня - и я не смогла уйти. А твои бесконечные слезы и тоска привязали меня к земле хуже любых других оков. В исламе есть умная мысль - мертвых НЕЛЬЗЯ оплакивать! - по голосу я поняла, что мама злится. - Ты же, со своим атеизмом и собственными взглядами на религию, все только усугубила. Но я тебя не виню.
  Я сидела белая, как полотно. Сказать было нечего.
  -А теперь, дорогая, твоя задача - не повторить моих ошибок, или ты застрянешь здесь навечно.
  С этими словами мама улыбнулась и ... исчезла в туманном облачке.
  От моего крика содрогнулись стены, но что толку было кричать? Она ушла... Снова... А я так много не успела ей рассказать.
  
  Глава 7.
  
  Я уснула, и мне приснился очень странный сон. В нем я шла по коридорам, темным больничным коридорам, где почему-то были закрыты все двери в палаты. И только из-под одной двери пробивался неясный свет. Я толкнула эту дверь, и увидела хрупкое тело под тонким больничным одеялом. Пол лежащего в кровати человека был мне непонятен - до такой степени все скрывали бинты. Рядом с кроватью стоял ... Антон. И женщина-врач, участливо гладившая его по плечу.
  
  -У нее еще есть шанс. Она может очнуться. Вы так переживаете...
  В его глазах я увидела промелькнувшую затаенную ненависть, но он быстро ее скрыл.
  -Бедняжка, она так долго скрывала эту тоску по родным, что решилась пойти... на такое...
  Вот актер, а. Поднес платок к лицу и делает вид, что плачет. Скотина, насквозь гнилая и фальшивая. И как я могла ему верить?! Где были мои мозги?!
  
  От возмущения я попыталась заорать, как-то привлечь к себе внимание... и тут же проснулась. Ощущение было странным - я вылетела из сна пробкой, а перед глазами пронесся черный туннель. Что со мной за хрень творится?
  
  Когда я окончательно пришла в себя, надо мной склонилась встревоженная Хатидже. Увидев, что я очнулась, она радостно закричала:
  -Хюррем! Мы так переволновались! Пойду брата позову!
  И умчалась в неведомые дали. А я неожиданно поняла, что мне очень, очень хреново...
  Хорошо, что рядом с кроватью стоял тазик. Туда-то меня и вырвало. Что за...?!
  Спустя пару минут в покои ворвался бледный Сулейман.
  -Тебя отравили, - с ходу заявил он. - Тебя нашли в саду без сознания, и, найди мы тебя на час позже, тебя бы уже не было в живых, Хюррем.
  -А...мама? - растерянно спросила я, чувствуя новые рвотные позывы. Но перед султаном блевать в тазик было стыдно, почему-то. - Сулейман.... Мне плохо, отвернись.
  Но упертый Сулейман сам подал мне тазик и сидел рядом, пока меня полоскало.
  -Как отвратительно...- скрипя зубами, пожаловалась я. - Чувствую себя, будто под лошадь попала.
  Хотела-то сказать "под каток".
  
  -Мы найдем виновного, -свел брови на переносице султан. -А причем тут мама? Валидэ отдыхает, ей уже лучше. Просила зайти к ней и о чем-то важном поговорить. Потом зайду.
  -Моя мама, Сулейман...Значит, ее не было? - довольно глупо поинтересовалась я. Султан утешающее погладил меня по голове. Понятно. Мне все привиделось. Вот же ж... Странные причуды выдает мое подсознание, находясь на грани смерти.
  
  -Мой ребенок, - неожиданно вспомнила я, хватаясь за живот. -Что с ним?! Он жив?!
  Султан неожиданно отвел глаза. Что-о?!
  -Лекари пока не могут ничего сказать. Велели ждать, пока шехзаде станет толкаться... Если этого не произойдет в ближайшие сутки, то, скорее всего, наш сын умер, Хюррем...
  Я чуть в голос не завыла. Нет!!НЕТ!!!НЕ-Е-Е-Е-Т!!!!!
  Сулейман испуганно вскочил с кровати, увидев мое лицо. Помчался звать лекарей. А я лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку, и орала - хрипло, надрывно, бессвязно...
  Какая тварь решила убить моего малыша?!!! И тут до меня дошло. Махидевран!
  Тебе не жить, черкесская подстилка!!! Если мой сын умрет - ты отправишься вслед за ним, не откладывая!!
  
  
  Прибежавшие на зов своего Повелителя лекарши насильно напоили меня кучей всевозможных отваров, от которых я отупела и вскоре замолкла. А чуть позже и уснула, не в силах сопротивляться вязкой, опутывающей и тело и мозг, словно лиана, дремоте.
  
  
  -Как ты думаешь, кто мог ее отравить, Ибрагим?- спустя пару часов, сидя у себя в кабинете, поинтересовался султан. -Где искать виноватых?
  Ибрагим побоялся вслух высказывать свои подозрения, да и ни к чему это было. И так ясно, что без баш-кадины, сосланной в Старый Дворец, не обошлось.
  -Но ведь кто-то же ей помог в этом, - словно прочтя его мысли, протянул Сулейман. -И кто в этом дворце ее самые верные и преданные слуги?
  -Нигяр-калфа, -неожиданно выпалил Ибрагим. Нигяр мешала ему уже давно, а тут подвернулся прекрасный способ устранить ненужный элемент. -Я...допрошу ее.
  -Допроси. А я займусь допросом остальных подозреваемых, - вот только имена этих подозреваемых султан почему-то озвучивать не стал. - Можешь идти, Ибрагим.
  Великий визирь с поклоном покинул кабинет Повелителя, а Сулейман, допив чашку кофе, решил наведаться к валидэ. Она ведь говорила, что у нее важный разговор к сыну.
  
  В покоях валидэ сильно пахло мятным маслом. "Опять у матушки голова болит...", - с искренним сочувствием подумал Сулейман, подходя к постели Хафсы.
  -Я ждала тебя, сын, -послышался слабый голос Царственной Колыбели. -Садись.
  Султан послушно сел, ожидая продолжения.
  -Хатидже нужно выдать замуж.
  -?..
  -За Ибрагима.
  -?!
  -У них будет ребенок.
  -!!!!
  -Сам понимаешь, чем это грозит.
  -КАК!!!
  -Молчи! Она сама рассказала. Мы виноваты, не уследили. Она давно томится в четырех стенах. А ведь она женщина, Сулейман, не юная девушка, которой вдовство далось бы легко! Она знала, что теряет.
  Султан смутился. Вопросы интимной жизни сестры были выше его понимания, и вникать в них он совершенно не хотел.
  -Не говори Ибрагиму, что знаешь. Просто предложи жениться. Он не глупый человек, все сам поймет. И будет стараться доказать свою верность династии. Нам выгоден... этот брак.
  -Как скажете, валидэ. Я могу идти?- все еще переваривая услышанное, поинтересовался Сулейман. Валидэ кивнула, и, поцеловав на прощание руку матери, сын поспешил покинуть ее.
  -Дайе! -слабым голосом позвала верную служанку валидэ султан.
  -Да, госпожа?
  -Вот и как после этого не верить, что Хюррем - гений, а?!
  -Вай, Аллах, да Вы уже боготворите эту русскую девчонку! -недовольно покачала головой хазнедар-уста гарема.
  -У этой девчонки, Дайе, уже статус хафиза, она наизусть знает весь Коран! И мне страшно представить, что будет дальше...
  
  Глава 8.
  
  Махидевран неприкаянной тенью бродила по своим покоям в Старом дворце, и кусала губы. Сюда ее любимому доступ был закрыт. О, он очень старался вырваться к баш-кадине, но его бесконечная, монотонная работа отнимала все силы, да и кто бы ему дал хотя бы на час покинуть дворец?
  
  Баш-кадина вздыхала, терзалась и не могла найти себе ни места, ни покоя. Ее терзала ненависть к Хюррем - мерзкой славянской ведьме, околдовавшей султана.
  Иной причины интереса султана к этой тощей нахалке баш-кадина придумать просто не смогла. Только колдовство. И тогда она по совету верной ей Гюльшах нашла женщину, сведущую в темной магии. Хотела защитить от рыжей ведьмы себя и сына, вернуть в свои объятия Сулеймана. Не вышло. Ведьма только смеялась. Постоянно смеялась.
  
  О, как Махидевран мечтала вбить этот паршивый смех обратно ей в глотку! Руки женщины невольно сжимались в кулаки, когда она представляла себе этот момент. Но султан бы точно ей этого не простил. Когда-то, найдя отравленной одну из своих случайных наложниц, он уже сурово сделал ей замечание, сказав, что не стоит "портить его имущество". Иначе он может обидеться.
  
  Одного этого разговора ей вполне хватило. Баш-кадина отнюдь не была глупа, иначе бы никогда не добилась столь высокого положения.
  
  Махидевран остановилась у окна и с тоской вгляделась вдаль. Отдохнув за несколько месяцев от неугомонного Мустафы, она начала скучать по сыну, но во дворец Топ-капы ее пока еще никто обратно не звал. Оставалось только предаваться ностальгии, да чесать языками с собравшимися здесь неугодными наложницами и женщинами предыдущего султана.
  
  Среди них небывалой красотой и несломленным духом отличалась Айгюне-хатун, женщина, ставшая последней любовью султана Селима Грозного. Ее ненавидела валидэ Хафса, и потому Айгюне удалили сюда, как только соперница стала матерью уже не шехзаде, но нового султана.
  
  С ней-то Махидевран и удалось неожиданно для самой себя подружиться. Высокая, стройная несмотря на годы, с горделивой осанкой и изумительным чувством юмора -Айгюне была неподражаема и более приятна в общении, чем спесивая крымская принцесса. И она тоже прониклась симпатией к Махидевран, особенно после того, как признала в ней землячку.
  
  Теперь две женщины часто гуляли вместе в саду, который, хоть и уступал саду дворца Топ-капы, но тоже обладал своей неизъяснимой прелестью. Айгюне шепотом делилась с Махидевран своими знаниями об искусстве любовной игры, и та с благодарностью внимала. Если уж Айгюне-хатун сумела отвлечь внимание Селима от мальчиков и стать его Музой, той, что он посвящал стихи и дарил огромные поместья - к ней определенно следовало прислушиваться.
  
  -Моя прекрасная Весенняя Роза! -лукаво улыбаясь, обнимала ее Айгюне. -Ни одна славянская ведьма не обучена искусству любви восточных женщин, а потому - сравняться с ними на ложе не сможет! Мужчинам не важен наш ум или иные качества. Их можно покорить только сладостью, которые они с другими девами испытать на ложе не в силах, нежностью и готовностью к материнству. Иное им недоступно. По крайней мере, султанам.
  
  Махидевран краснела и понимала, что Айгюне-хатун права. Не своими познаниями в философии она привлекла Сулеймана когда-то, а тем, что умела сладко стонать и сжимать его копье своими внутренними мышцами, когда тот приходил к вершине страсти...
  Интересно, обучена ли тому же Хюррем? И почему Сулейман не может отвести взгляда от этой мосластой девчонки с некрасивым лицом?!
  
  Как-то раз баш-кадина поделилась своей печалью с Айгюне-хатун. Та задумалась надолго. Словесный портрет Хюррем удался плохо, и потому женщина была в затруднении. А по коротким сведениям, имевшимся у Махидевран о русской рабыне, разгадать секрет ее успеха оказалось непросто.
  
   Но, в конце концов, они сообща его разгадали. И то только потому, что Махидевран вовремя вспомнила, как подкупленная служанка Хюррем обмолвилась - Госпожа умеет ублажать Господина ртом. И тот от этого возносится в Райские сады Аллаха.
  
  Такого ни Махидевран, ни Айгюне-хатун себе представить просто не сумели. Как можно... брать в рот?! Ислам запрещает правоверным такую гнусность!
  Но потом они обе поняли - Хюррем НЕ мусульманка. Да, она приняла ислам, да, она стала носить новое имя - но как была славянкой, так ей по сути и оставалась. И, возможно, славянская девчонка не считала это грехом.
  
  -Не знаю, дочь моя, что больший грех - ублажить своего господина, как ему того требуется, или же прозябать здесь, позволяя другой занять положенное тебе место в его жизни и в его сердце... - как-то не выдержала Айгюне-хатун. Махидевран почувствовала, что из ее глаз вот-вот брызнут злые слезы. Ее власть, ее положение в обществе, ее сила - все в одно мгновение перечеркнули умелые пухлые губки рыжей колдуньи! -Тебе нужно вернуться. И заставить султана забыть эту девку.
  -Но как?!
  -Для начала, хотя бы раз сделать так, чтобы он призвал тебя на свое ложе. А дальше все будет зависеть от воли Аллаха и твоей искусности.
  Задача казалась практически непосильной - пока любимый баш-кадины не сумел-таки вырваться к ней на один день. Проведя его в восхитительных любовных утехах, они вечером, лежа обнаженными на шелковых простынях, сообща придумали план, согласно которому ведьму требовалось отравить. Это было поводом - иного варианта сделать так, чтобы Сулейман призвал ее во дворец, Махидевран не придумала. А там уже все оставалось за ней. Искусство кокетства, актерское мастерство и знание слабых мест султана играли ей на руку.
  И вот - этот заветный день наступил. За баш-кадиной приехала Нигяр-калфа с сопровождающими, чтобы забрать ее обратно в Топ-капы.
  -Хюррем ребенка потеряла, - как бы ни к кому не обращаясь, сказала она. И баш-кадина неожиданно поняла, что все идет далеко не по плану...
  
  
  Глава 9.
  
  Меня переполняла адская злоба. Я металась по своим покоям, и не хотела слушать уговоры лекарши прилечь и отдохнуть, чтобы не вредить ребенку, которому и так досталось. Хотелось рвать, метать, и не было никаких сил дождаться приезда Махидевран. Сулейман тоже понял, кому выгодно было меня отравить, и решился на невозможное - отдать свою баш-кадину на суд мне. А увидев мою кровожадную рожу, понял, что жить ей осталось очень недолго.
  
  -Хюррем! Очисти душу и отпусти свой гнев. Только тогда месть твоя будет праведной,- увещевал он меня. Я же молчала и только сверкала глазами. Эта черкесская дура не знает, с кем она связалась!
  
  А я... я объявляю ей ДЖИХАД - священную войну мусульман! Имею право - и по рождению (я наполовину татарка), и потому, что приняла ислам. У меня есть на это право, и ни один в мире султан не посмеет мне возразить!!!
  Или не сможет более считаться Хранителем веры. Уж я-то знаю, на что нажать. Юридическое образование и в Средневековье мне ой как пригодилось!
  
  -Госпожа, да уймитесь уже! - не выдержав, рявкнула на меня Бейхах-хатун. Лекарша. Да отвяжется она от меня когда-нибудь, наконец?!
  Вздохнув, я попыталась сосредоточиться на шевелениях сына внутри. Толкался он знатно, чему я радовалась, но меня преследовал страх. Один раз я уже напоролась на отраву, и того, кто мне ее подсыпал, так и не нашли. Как сквозь землю провалились исполнители! Хотя, кажется, в этом дворце по-другому и не бывает.
  
  А это значит только одно - покрывает исполнителя кто-то очень высокопоставленный. И это не валидэ, и не Хатидже - им моя смерть никак не выгодна. Знают, что я буду молчать, да и шехзаде будущего уничтожить у них рука бы не поднялась. И остается только баш-кадина.
  
  Неожиданно я замерла и растерянно уставилась на лекаршу.
  -Что такое, моя госпожа? - мягко поинтересовалась пожилая женщина.
  -Где сейчас Гюльфем?...- охрипшим голосом спросила я. Баш-кадина не единственная жена Сулеймана, и как я могла об этом забыть? У кадины Гюльфем недавно умер сын, и у нее тоже могли быть свои мотивы! Почему я не подумала про нее?!
  -Гюльфем-хатун увезли в Старый дворец, бедняжка очень страдает после смерти шехзаде Мурата. Совсем от горя помешалась... -вздохнула Бейхан.
  
  Я опять задумалась. Страдает, помешалась... Кто знает, что придет в голову помешанной? Тем более, от горя, постигшего ее со смертью единственного сына? Я помню свое состояние после смерти родных - и свою ненависть, и свое желание убивать!
  
   Только вот здесь это осуществить проще. В наше время хотя бы ограничения какие-то есть на убийства, у нас другой менталитет. А здесь - варвары. Которым ничего не стоит подложить яд в пищу или питье беременной женщины султана.
  
  Так, Хюррем, возьми себя в руки! Надо успокоиться и начать рассуждать логически. Ты же детективов перечитала уйму, неужели не сможешь расследовать это дело сама? От Ибрагима, которому поручено им заниматься, проку не жди. Я у него как кость в горле торчу, потому что стала заменять его для Сулеймана. И как же его это беси-ит...
  
  Присев на кровать, я отпила немного лимонного шербета и попыталась привести мысли в порядок. Логика, только логика и голые факты.
  В тот день, когда меня отравили, я ела только вместе с валидэ. Аппетит у меня в последнее время пропал - верный признак скорых родов. Прислуживали нам ее девушки. А приносил еду...
  Я вздрогнула от страшной догадки. Еду приносил Сюмбюль-ага.
  Нет, яд могли подсыпать и на кухне, к примеру, вот только там пищу пробует не только повар - и если бы была отрава, умер бы уже и он, и личный мой дегустатор! А нес еду... Сюмбюль. И в руки ее он никому не давал. Только вот и нашел меня тоже он - старался, искал...
  Нет, черт с ним, зову его сюда, и пусть отчитывается!
  -Сюмбюль-ага! - от моего крика вздрогнули и лекарша, и служанки. - Приведите ко мне Сюмбюля, живо!
  
  Спустя десять минут перед моим грозным взором предстал бедный уставший евнух. Но теперь мне было не до его усталости. И не до жалости, если уж на то пошло.
  -Выйдите все, я хочу поговорить с Сюмбюлем-агой наедине, -приказала я. И как только покои освободились, повернулась к побледневшему евнуху.
  -Говори.
  -О чем Вы хотели поговорить, госпожа? - промямлил он.
  -О том, кто тебе приказал подсыпать яд в мою пищу.
  Евнух побелел, как полотно. Ага. Выходит, не ошиблась я в своих предположениях.
  
  -Госпожа... я... не понимаю..
  -Все ты прекрасно понимаешь, -вызверилась я. -Еду нес ты. На кухне ее пробовали. И что мне прикажешь думать?! Сколько тебе заплатила Махидевран за то, чтобы ты это сделал?!
  -Я не брал денег! -рухнув передо мной на колени, заголосил евнух. Мне было противно на него смотреть. Денег он не брал, видите ли! Так отравил, за идею! -Это ... по личным мотивам...
  -Сволочь!- от моей пощечины он отшатнулся. - Значит, по личным мотивам?!! Значит, убить меня и ребенка тебе показалось примлемым?! И ведь в глаза мне глядел, в верности клялся! Скотина!!! НЕНАВИЖУ!!! -я уже орала. Евнух подскочил и схватил меня за руки.
  
  -Госпожа, послушайте, Вы все не так поняли... Я люблю Махидевран Султан! И она всего лишь хотела вернуться во дворец, потому и попросила меня помочь! Вы бы не умерли, я знал, где Вы и вызвал бы лекаря! И с Вашим шехзаде ничего бы не случилось, иначе бы с нас обоих голову бы сняли!
  
  Я отошла от него, как от ядовитой змеи. Меня тошнило от этих лицемерных признаний и заверений. Хотелось выть в голос и спрашивать всех вокруг - "Почему?!". А я ведь ему доверяла...
  Но, конечно, Махидевран же. Давала, видимо, как-то, хоть он и евнух. Ради нее - в огонь и воду, а меня можно и отравить. И чуть не убить моего ребенка.
  -Стража! - он испугался моего лица. - Живо сюда! А тебе я хочу сказать вот что. Махидевран доигралась. Я ведь могу и отомстить тем же методом. Не будет ни ее, ни ее шехзаде. Как бы ты себя почувствовал в таком случае, собака?!
  Но я не ожидала, что он кинется меня душить!
  -Только тронь ее, русская тварь, - шипел евнух, как змея. -Только тронь мою Розу, и я брошу тебя и твоего ублюдка в Босфор, зашитой в мешок!
  И тут его наконец-то схватила прибежавшая на мой крик стража.
  
  Глава 10.
  
  Долго разбираться с Сюмбюлем Сулейман не стал. Выслушав короткий отчет Хюррем, переменился в лице и сквозь зубы отдал приказ немедленно казнить изменника. А вот что делать с неверной баш-кадиной, так и не придумал. Кровожадная Хюррем предложила дать ей возможность самой придумать для Махидевран наказание. Султан не возражал. Ему было даже любопытно, что придумает его неординарная жена.
  
  На последнем слове мысли султана споткнулись. После разговора с Сашей, узнав, что та была наполовину татаркой, его мучили неясные сомнения. Татаркой по отцу, а значит - по национальности. Мусульманкой.
  
  Свободных мусульманок нельзя просто так держать в гаремах. И жить во грехе с ними тоже нельзя. Несмотря на то, что она издалека, и вообще не из этого времени. Да и Махидевран... хотелось проучить по-своему.
  
  Сулейман мучился этими мыслями очень долго. Потом решил обратиться за советом к матери.
  Валидэ в своих покоях вкушала поздний ужин и приходу сына искренне обрадовалась. Предложила присесть рядом и моментально распорядилась принести все его любимые блюда. Султан наблюдал за матерью и невольно пытался представить на ее месте Хюррем. Отлично представлялось.
  
  Было в этой славянской девчонке несвойственное ее возрасту величие и хладнокровие, да и кипучая татарская кровь тоже давала себя знать. Злая и беспощадная к врагам, с рациональным мышлением, не помешанная при этом на власти...
  Идеальный выбор.
  -Сынок, как Хюррем? Ты уже поговорил с Ибрагимом о свадьбе?- моментально завалила его вопросами мать.
  -Да, он согласен и почтет за честь. Что неудивительно. А Хюррем ... в порядке, и шехзаде тоже. Живой. Она нашла отравителя. Им оказался евнух Сюмбюль, бывший любовником моей баш-кадины...
  -Что?!- в глазах Хафсы был натуральный шок. - Да как он мог, паршивый предатель!! За это я ему платила?! Негодяй!!!
  -Мама?!- пораженный догадкой, уставился на мать Сулейман. -Вы...?
  Валидэ смутилась и покраснела. Но говорить на столь деликатную тему с сыном наотрез отказалась.
  -Ты, надеюсь, приказал его казнить?
  -Уже казнили...
  -И отлично. Собаке - собачья смерть!
  В этом была вся валидэ, и султан невольно отметил, что две его любимые женщины поразительно схожи характерами между собой. Хюррем была так же жестока к врагам и предателям.
  -Хюррем следует сделать подарок, - намекнула Хафса сыну. -Она сделала больше, чем Ибрагим. Подари ей и от меня что-то красивое.
  -Красивое не хочет. Ей полезное подавай.
  -Значит, подари полезное, -усмехнулась такая же практичная валидэ. - Поразительная девушка, я просто диву даюсь.
  -И я об этом и хотел с Вами поговорить, валидэ... - наконец вставил свои пять копеек Сулейман. -Есть одна проблема.
  -И какая же?
  -Она татарка по отцу...
  Валидэ побледнела до синевы. Она тоже прекрасно понимала, что все это значит, и чем грозит.
  -Что ты собираешься делать, сын?
  -Просить Вашего совета... - не благословения. Пока просто совета.
  Хафса задумалась и положила в рот кусочек лукума. Дать в такой ситуации правильный совет нелегко. Насильно удерживать в гареме мусульманку - а если кто узнает?! Такой удар репутация молодого султана не переживет, слишком недавно он на троне! А то, что ребенка с ней во грехе прижил - тем более удар.
  Но никях...
  -Султаны не женятся, сынок, - вздохнув, изрекла валидэ прописную истину. - Давно уже.
  -Но это просто традиция, валидэ.
  -Не все традиции стоит менять. Народ этого не оценит.
  -Народ оценит, если поймет мотивы.
  -Посоветуйся с шейхом уль-ислам, - наконец, решилась валидэ. -Он точнее меня решит, как будет правильно. Если скажет, что нужен никях ... ну что ж, значит, будем ломать традиции!
  Султан пораженно воззрился на мать. Та пожала плечами:
  -Твой отец тоже хотел взять меня наложницей, а я - крымская принцесса. Раз она татарка, то позорить девушку я не дам! И не смей к ней приближаться, пока не решишь эту проблему. И так она уже опозорена, ребенка твоего носит... Ай, Аллах-Аллах, ну почему она сразу не сказала?!
  -Я и так едва из нее это выбил,- признался султан. - Она не знает... Что нарушены ее права.
  -Тогда - тем более, - еще горше вздохнула Хафса. -Бедная девочка. Ты уже придумал, как накажешь Махидевран?
  -Хюррем попросила судить ее сама, так как считает нужным объявить ей джихад, - признался Сулейман. Глаза валидэ полезли на лоб.
  -Истинная татарка! - с неожиданным уважением признала она. - Я не против... такой невестки. Позови ее ко мне, Сулейман. А насчет шейха... Просто узнай подходящую дату для никяха. И реши остальные связанные с этим вопросы. А теперь иди, я хочу отдохнуть.
  Сын поцеловал руку матери и покинул ее покои в состоянии глубокого недоумения.
  
  -Вы и правда позволите ему жениться, Госпожа?- неслышной тенью возникла за спиной Хафсы Дайе-хатун. -Это же немыслимо.
  -Я не зря думала, что она умна не по годам. Наша кровь, гордая татарская кровь в ней говорит! Это и ум, и отвага, и беспощадность к врагам! Посмотрю я, как она с Махидевран поступит, уже даже самой интересно. Такая жена и нужна моему сыну, Дайе! К тому же, никях укрепит его положение в глазах народа. Стоит им заметить, что султан блюдет не только законы предков, но и соблюдает заветы Всевышнего - как уважение к Сулейману повысится в разы. Да и потом... татарские женщины плодовиты. Она принесет много здоровых детей своему мужу и господину, а сейчас это важно. Наложницы не рожают, хотя и ходят на хальвет. Почему так - я просто не понимаю. Семя Сулеймана дает всходы отнюдь не в любой почве... Я говорила с лекарем, и он сказал, что это бывает, как-то связано с кровью, но мне от этого не легче. Должно быть много здоровых шехзаде и луноликих Принцесс!
  -То есть Хюррем будет даровано почетное право продлить османский род? -растерянно уточнила Дайе. -Аллах благоволит этой девчонке...
  -На то воля Аллаха. Раз благоволит он - то не оттолкну и я. Кто я такая, чтобы спорить со Всевышним? -улыбнулась Хафса. В дверь постучали - пришла будущая невестка. - Войдите!
  
  
  Глава 11.
  
  Приказ валидэ немедленно явиться к ней меня слегка насторожил. Неужели Сулейман настучал, что я сама хочу открутить голову Махи, и теперь валидэ будет заступаться за невестку? Тоже будет учить меня всепрощению и напирать на то, что мне скоро рожать, и я вообще должна думать только о ребенке? Ответа на эти вопросы, естественно, не было - и оттого чувствовала я себя, направляясь к свекрови, несколько неуютно.
  
  Однако я зря волновалась. Хафса сама пылала праведной яростью по отношению к Махидевран и предложила просто отпустить ее поплавать. В Босфор. В мешке.
  -Слишком просто, - хищно оскалилась я, не сдержавшись. - За себя я бы ее не тронула и пальцем, Сулейман бы сам придумал наказание. Но за ребенка - порву.
  Валидэ одобрительно кивнула и предложила мне поесть. Есть не хотелось, но отказываться тоже было неудобно. Поэтому мы уютно расположились вокруг низенького столика с узорчатой столешницей и принялись вкушать принесенные Гюльнихаль-хатун яства.
  
  Приготовлено все было умело и с душой, но душа требовала пиццы или лазаньи. Или, хотя бы, шаурмы. Мысленно хихикнув при фантазии о том, как я вдохновенно учу повара делать донер, я неожиданно поняла, что странные боли внизу живота мне не померещились.
  Хюррем?- испуганно кинулась ко мне Хафса.
  -Б...ть! - от души выругалась я, хватаясь за живот. - Больно-о!
  -Немедленно зовите повитуху! Султанша рожает! -рявкнула на слуг Хафса. Не успела я подивиться странному обращению, как меня уже подхватили заботливые руки слуг и перенесли в постель, а там и лекарша прискакала вместе с повитухой.
  
  Дальнейшие двенадцать часов слились для меня в непрерывную череду боли, схваток, криков и попыток тужиться. Ребенок был крупным, чувствовалось, что меня словно бы разрывает на две части, и я искренне опасалась, что после родов султан ко мне точно не подойдет. Будет все болтаться, как ложка в стакане, какое уж тут удовольствие... И упражнения Кегеля не помогут!
  И что мне останется делать тогда?
  Рядом кто-то тоненько молился, прося Аллаха послать мне скорейшего разрешения от бремени. Я изредка рявкала "Ин ша Аллах!", соглашаясь, что добрый Боженька мог бы и помочь несчастной деве в беде. Однако ж он не спешил, и только к утру следующего дня на свет появился маленький красный комок, который первые минуты не подавал никаких признаков жизни.
  В покоях валидэ воцарилось на миг траурное молчание.
  -Дай сюда!- заорала я на лекаршу, требуя немедленно дать мне ребенка. Мне не противились, и спустя миг в руки легло тяжелое и холодное тельце.
  -Мне жаль, госпожа... - тихо сказала она.
  -Не дождетесь! - мое озверение пугало всех находящихся в этом зале. -Не для того я его носила!
  С этими словами, не обращая внимания на вытянувшиеся лица валидэ, повитух и служанок, я принялась делать сыну (все-таки сын!) непрямой массаж сердца.
  Минута... другая... и вдруг ребенок под моими ладонями дернулся и задышал. Вот так-то!
  Повитуха мгновенно выхватила у меня сына и со всего маху стукнула по маленькой попке. Он дернулся и сердито квакнул. Не закричал, именно квакнул - но мне и этого было достаточно. Я всхлипнула от облегчения и наконец-то потеряла сознание.
  
  
  Спустя час в покоях валидэ султан Сулейман взял на руки своего четвертого сына. И одного из двух выживших.
  -Как он похож на Хюррем... - мечтательно протянул султан, впечатленный рассказом матери о подвиге любимой женщины.
  -Она очень сильна духом, Сулейман, - с гордостью глядя на бледную, разметавшуюся на простынях девушку, сказала Хафса. -И сведуща в медицине, как оказалось. Повитуха была поражена.
  -Повитуха могла не спасти моего шехзаде, - нахмурился Сулейман. Женщина, стоявшая чуть поодаль, побледнела. - И, если бы не Хюррем, мы бы его уже похоронили.
  Здесь валидэ просто не нашла, что возразить.
  -Но она помогла появиться ему на свет, и потому я дарю ей поместье в Сарухане, и тысячу акче, - подытожил щедрый по такому счастливому поводу султан. Женщина вскрикнула от радости и кинулась целовать ноги падишаха.
  -Как ты назовешь сына? -любовно поглаживая маленькую пяточку, торчавшую из пеленки, поинтересовалась валидэ. Султан пожал плечами. В честь отца называть точно не хотел, а идей в голову пока не пришло.
  -Давайте назовем его Мехмед... - неожиданно послышался с постели слабый голос очнувшейся султанши.
  -Какое чудесное имя, - согласилась валидэ. Султан только кивнул. Он вспомнил рассказ Александры. Но та неожиданно его удивила.
  -Моего дедушку звали Михаил... По-турецки "Мехмед",- тихо сказала она. -Я бы очень хотела, чтобы моего первенца звали именно так.
  -Как скажешь, Хюррем Султан моя! - ласково улыбнулся Сулейман.
  
  
  Спустя час молодую мать вместе с сыном перенесли в ее новые покои, более просторные и украшенные по вкусу валидэ. Хюррем оценила такую о себе заботу и искренне поблагодарила Хафсу, отчего та пришла в смущение. До этого если и благодарили, то фальшиво, то и дело заглядываясь на ее собственные покои. Александре -Хюррем было все равно, она прекрасно жила и в маленькой комнатке рядом с покоями Сулеймана, но благодарила за внимание к себе искреннее. Валидэ все больше влюблялась в новую невестку, совершенно искренне забыв об их первоначальных разногласиях. Вот и сейчас она сидела в новых покоях молодой султанши и пыталась вспомнить, каково это - нянчить детей. Сулейман сказал, что церемония имянаречения пройдет через пару часов и удалился, оставив женщин заниматься с новым наследником.
  
  -Как же я хочу шаурмы... -неожиданно протянула новая султанша, баюкая сына.
  -Что-что ты хочешь? -удивилась валидэ.
  -Это блюдо такое... В лист лаваша заворачивают огурец, помидор, капусту и морковь, добавляют либо кебаб из баранины, либо курицу, и поливают соусом. Ужасно вкусно! - тоскливо вздохнула Александра. - Интересно, если повару написать рецепт, он сможет приготовить? Думаю, что и Вам бы понравилось, валидэ султан!
  -Зови меня просто Айше, -неожиданно разрешила Царственная колыбель. -Устала я... От титулов. Меня звали Айше, и я была единственной дочерью хана Менгли-Гирея, повелителя крымских татар. Имя Хафиз - или Хафиза, Хафса, - дал мне уже султан Селим. Это означает "мудрая".
  -Неудобно мне,- замялась Хюррем.
  -Тогда это приказ, - лукаво улыбнулась Хафса, осторожно принимая из рук девушки спящего ребенка. - Он похож на моего отца.
  -И на моего деда.
  -Удивительно, правда? Дети - это настоящее чудо, посланное Всевышним...
  -Иногда это чудо, а иногда - чудовища, -неожиданно зло сказала Хюррем. Хафса удивилась, но не поняла, что та хотела этим сказать. А спрашивать почему-то желания не было.
  В этот миг в покои ворвалась верная Гюльнихаль.
  -Госпожа...- поклонилась Хюррем девушка. - Валидэ-султан...
  -Что?! -одинаково грозно уставились на нее две султанши.
  -Приехала Махидевран Султан!
  Перекошенное от злобной радости лицо Роксоланы напугало всех до икоты.
  
  Глава 12.
  
  Махидевран невидящим взглядом смотрела в окно кареты, за которыми проплывали пейзажи Стамбула. Мысли у нее были сплошь черные и грустные. Она не хотела, чтобы у Мустафы были соперники, это правда. Но и желать смерти нерожденному еще младенцу было не в ее правилах. Сын или дочь - еще неясно ведь было, кто появится на свет у русской ведьмы,- был чистой и невинной душой. А Махидевран не хотела на своих руках крови чистых и невинных душ. К тому же, она сама была матерью.
  
  Она пока еще не решила, как именно будет объясняться перед Сулейманом. Идей в голове не было, а последний разговор с Айгюне-хатун оставил в душе Весенней Розы неприятный осадок. Она хотела власти, потому что та давала ей возможность не просто выжить, но и жить счастливо. Насколько это вообще возможно в султанском дворце.
  
  Она хотела в будущем увидеть на троне сына, потому что только так он мог выжить и продолжить свой род. Жестокий закон Мехмеда Фатиха коснется и его, если султан решит отдать предпочтение ребенку от другой наложницы. А увидеть сына, задушенного немыми палачами-дильсизами, Махидевран боялась. Ей часто снились кошмары с таким сюжетом.
  
  На самом же деле, красавица черкешенка хотела простого и тихого семейного счастья. Обыкновенного, человеческого, которое не подчиняется жестоким законам, придуманным власть имущими.
  
  Она не любила Сулеймана, ей отвратительны были его прикосновения и ласки. Но что ей оставалось? После первого хальвета, когда она предстала перед ним в Манисе, Махидевран долгое время чувствовала себя грязной. Опозоренной. А потом к ней пришла Любовь.
  
  Мысли султанши прервал крик стражника, сопровождавшего ее карету. Прибыли. Ее никто не встречал, будто и забыли о существовании султанши, бывшей матерью главного наследника.
  Махидевран старалась не показывать вида, что боится.
  Нигяр-калфа тоже не отличалась разговорчивостью. Она молча сопроводила султаншу до покоев Ибрагима-паши, поклонилась и отправилась по своим делам.
  
  -Добро пожаловать, Махидевран Султан! - поприветствовал ее Великий визирь. Между бровей Ибрагима пролегла тонкая, но не стирающаяся морщинка. В последнее время он вообще часто хмурился. Работа в новой должности не пошла ему на пользу.
  -И Вам доброго здравия, Визирь и-Азам,- поклонилась Махидевран, решившая проявить уважение.
  
  Греку понравилось. Ему было приятно, что еще вчера могущественная султанша кланяется ему, бывшему рабу. Да и отличались ли они чем-то? По сути, она была такой же рабыней, пусть и подаренной султану собственными же братьями, но все равно - рабыней.
  
  -У нас большие проблемы, султанша...- со вздохом сказал Ибрагим. Махидевран закачалась и поняла, что вот-вот потеряет сознание.
  
  В покоях султана
  
  Хюррем отдыхала, доверив пригляд за сыном вернейшим служанкам и мужу. Султан никак не мог наглядеться на нового наследника, и спускать ребенка с рук отказывался. Хюррем посмеялась и сказала, чтобы он разбудил ее, как только малыш захочет есть.
  
  Сулейман неопределенно хмыкнул. Он не хотел, чтобы его любимица портила грудь кормлением сына. Для этого есть хорошие кормилицы. Его самого, в конце концов, Айше Хафса тоже выкормила не сама. Но разве стал он от этого меньше любить свою валидэ?
  
  Хюррем возразила, что первые несколько недель должна сама кормить ребенка, чтобы он был здоровым. Предложила посоветоваться об этом с лекарями. Сулейман обещал подумать. В конце концов, упрямство любимой женщины начинало порядком его раздражать.
  
  Приезд Махидевран прошел тихо и незаметно. Сперва Александра рвалась сразу же разобраться с провинившейся баш-кадиной, но затем решила, что та до утра никуда не убежит. Ее же саму ужасно вымотали роды. Сулейман от греха подальше приказал перенести жену в смежные со своими покои, и даже поставил в своем кабинете колыбельку для Мехмеда. От этого решения пришел в шок и ужас весь гарем, но султану было все равно.
  
  Евнух доложил, что пришел Ибрагим-паша. Султан вздохнул, осторожно опустил спящего сына в колыбель и приказал впустить Ибрагима. Тот вошел с поклоном, в глазах - настороженность и тщательно скрываемый страх. Сулейман еще раз вздохнул. Он не хотел запугивать своего единственного друга, но рабам тоже не стоило забывать свое место. Этому его учила мать, этому же и отец. Дружба дружбой, но Ибрагиму не следует забывать о том, кто его хозяин.
  
  -Повелитель, я допросил Махидевран Султан. Она уверяет, что непричастна к отравлению Хюррем-хатун, - на последнем слове Ибрагим осекся. Ему не понравился недобрый огонек, мелькнувший в глазах султана.
  -Ибрагим. Хюррем больше не наложница-фаворитка, она - мать шехзаде. Обращайся к ней с должным почтением,- предупредил Сулейман. Говорить о том, что скоро власть Хюррем станет практически безграничной, пока не стал. Побоялся, что любимица не доживет до никяха.
  -Виноват, Повелитель. Баш-кадина уверяет, что никого не посылала к Хюррем Султан, а евнух просто на нее наговаривал. К тому же, она яростно отрицает тот факт, что они были любовниками.
  -Мне все равно, что она говорит, Ибрагим. Мне нужны факты.
  Ибрагим едва заметно вздрогнул, заставив султана насторожиться. И в этот момент из соседних покоев вышла Хюррем.
  -Прошу прощения за то, что невольно подслушала Ваш разговор, -медоточиво пропела Роксолана. -Повелитель, Вы позволите задать Великому визирю несколько вопросов?
  Султан, в душе поражаясь ее игре, разрешил.
  -Ибрагим-паша, я понимаю, что Вы будете защищать Махидевран Султан, но попробуйте уяснить для себя вот что, -тон Хюррем изменился, стал жестким и холодным. В глазах - тщательно скрываемая злость. - Она покушалась не на меня, а на наследника султана в моей утробе. И пока не будет доказано, фактами, а не словами, что это сделала не султанша, она будет считаться виноватой просто по умолчанию. И Ваши попытки спасти ее от расправы ничего не изменят. Надеюсь, Вы в ближайшее время - а сроку у вас три дня, - предоставите неоспоримые доказательства того, что баш-кадина невиновна. В ином случае, я воспользуюсь данным мне Повелителем правом распорядиться ее судьбой по собственному усмотрению.
  
  Ибрагим бледнел и краснел, испытывая невероятно острое желание придушить рыжую ведьму на глазах падишаха. Султан про себя мысленно аплодировал жене.
  -И, вот еще...- невинно добавила Хюррем, поплотнее запахивая тяжелый халат. -Я забыла сказать, что тоже веду свое расследование. Поэтому подтасовать факты, увы, не получится. А теперь разрешите откланяться, и извините, что побеспокоила.
  Подхватив на руки мирно спящего сына, Роксолана с достоинством удалилась.
  
  
  Глава 13.
  
  Как избавиться от навязчивого сексуального партнера? В наше время - просто разорвать отношения. Во времена османов - родить. Но как удержать при этом власть?
  Я лежала в кровати и умиленно наблюдала за теребящим сосок сыном. Маленький, но уже такой жадный! Ест и хрюкает, снова ест и снова хрюкает. Поросенок.
  
  Валидэ уже раз пять за день забегала ко мне, умилялась внуком и убегала дальше по своим делам. А я думала, думала и пыталась найти выход из ситуации. Ближайшие месяца три-четыре Сулеймана я к себе подпускать не хочу. Он мне и так не слишком приятен, а тут пока еще все заживет... Сорок дней с момента родов я буду считаться нечистой, и по идее, трогать меня он не должен. А если ему закон не писан? И как быть, кто бы подсказал...
  
  Помощь неожиданно пришла со стороны Хатидже, которая влюбилась в племянника и теперь постоянно тусовалась у меня. Пока Ибрагим был занят судорожными попытками спасти Махи от моей расправы, их свадьбу начали подготавливать валидэ и многочисленные слуги.
  
  Самой же Хатидже особо нечем было заняться, она сгорала от нетерпения - хотелось поскорее воссоединиться с любимым, - и в покоях ей спокойно не сиделось. Поэтому она либо шаталась по ташлыку рабынь с гордой физиономией почти замужней женщины, разве что язык рабыням не показывала, либо зависала у меня. Иногда она меня доставала до такой степени, что хотелось спрятаться под кровать, но она же султанская сестра, все-таки... Приходилось, скрипя зубами, развлекать великовозрастное дитятко.
  
  -Мне нужно будет купить новых рабынь, - зудела Хатидже, не обращая внимания на мои демонстративные зевки в горсть. Да уж, ее изгнать посложнее, чем демонов из Эмили Роуз.
  -Рабынь? - вежливо поинтересовалась я. -Для чего, госпожа?
  -Ну как же, Хюррем!
  -Для гарема? -брякнула я и осеклась. -Простите, госпожа. Не подумала. Какой тут гарем...
  -Именно, Хюррем! Не для Ибрагима. Для меня, - достаточно лояльно отнеслась к моему проколу Хати. - Ему рабыни не нужны. А если понадобятся!
  Ее злобная улыбочка хорошо показала, что она с ним сделает, если Ибра надумает гульнут налево. Ну и правильно, вообще-то.
  
  Я с ней очень даже солидарна. Надо было и мне так же Антона и предыдущих моих МЧ вязать по рукам и ногам, чтобы не пискнули. Деньги-то были у меня, а я еще собой помыкать давала, дура. Умнее надо было быть! Пока у тебя есть деньги - у тебя есть власть. А при наличии денег и власти все продаются и все покупаются. Просто и логично.
  
  Неожиданно мои размышления вильнули в другую сторону. Рабынь? Можно купить рабынь самой?...
  Ну-ка, ну-ка...
  -Как считаешь, Хатидже, - перебила я разливающуюся соловьем девицу. -Если я подарю Сулейману красивую рабыню, его это порадует?
  Хатидже булькнула и вытаращилась на меня.
  -Лучше у мамы спроси, - наконец, неуверенно предложила она. -Но... ты разве не будешь ревновать??
  Мне ужасно захотелось заржать в голос, но я как-то сдержалась. Пусть и дальше думает, что я искренне люблю ее братца, мне в этом никого не резон разубеждать.
  -Я же люблю его, - фальшиво вздохнула я. -Он мужчина, Повелитель, ему необходима женская ласка. А я нечиста...И неизвестно, когда еще приду в себя после родов.
  -Ну... - неожиданно замявшись, протянула Хати. Я насторожилась. -Вообще-то, по нашим законам после рождения сына тебя вообще больше не допустят к нему на ложе. Разве что предварительно сделав стерильной...
  Я вытаращилась на нее в священном ужасе. Не дам я себя стерилизовать! Что я, кошка дворовая, что ли?! Нашли тоже способ!
  А если меня больше не допустят на ложе... Плакали мои далеко идущие планы по захвату власти. Это как пить дать.
  Что за леший!!!
  Тут Хатидже решила меня немного подбодрить:
  -Не волнуйся, Хюррем! К брату, я думаю, этот закон применить сложно. Он и Махидевран должен был отослать, и Гюльфем, и Фюлане - но ему было все равно. Он руководствуется зовом сердца, и если кого-то любит - нарушит не один закон. Он - падишах, ему можно...
  
  Меня слегка попустило. Но ближайшие планы теперь следовало срочно пересмотреть. Пока в себя не приду, к нему должна ходить рабыня - чистая, стерильная (желательно уже купить такую) и красивая. Не слишком искусная, чтобы меня не перебила. Так, слегка освежить чувства. И не умная. Совершенно тупая, что лучше всего. Такая, которой будет довольно красивых тряпок, отдельных покоев и вкусной еды. На власть она зариться не должна!
  И где найти такой уникум, позвольте узнать?...
  -А где покупают дорогих наложниц, Хатидже?
  Хатидже вздохнула и поделилась контактами. Я решила не откладывать дело в долгий ящик и позвала нового евнуха - Гюль агу.
  Он был просто очарователен и совершенно меня покорил. Любитель вкусно покушать и откровенный гомосексуалист, меня он устраивал куда больше, чем ходок по бабам Сюмбюль, да упокоит Аллах его душу. Меня он искренне полюбил, за ребенком смотрел лучше любой няньки, поэтому Гюль-аге я могла доверять.
  
  Вежливо вытурив Хати, я пристала к Гюль-аге с расспросами.
  -Наложниц, госпожа...-пощипывая себя за подбородок, задумался евнух. -Есть такая, которая нужна именно Вам. Я знаю, у кого купить. Но стоят они безумно дорого!
  -Почему?- коварно поинтересовалась я. Дорогие наложницы - это хорошо. Но нужно знать, за что платишь.
  -Их называют Рабынями Страсти, моя госпожа. Их задача - доставлять удовольствие своему господину. Они очень искусны в любовных утехах. Но детей они не рожают. Редкая Рабыня Страсти продается не стерильной.
  Пока что - просто идеальный вариант! Подумав, я отправила Гюль-агу к торговцу Рабынями Страсти. Был тут проездом из Кафы некий Эмир-бей, который считался лучшим Учителем Страсти своего времени. Мимоходом я подумала, что у такого учителя и мне не грех было бы... поучиться...
  Но не будем забегать вперед. Сейчас мне важно было узнать наличие интересующего меня "товара" и его цену.
  
  Глава 14.
  
  Не будь я Хюррем, если не добьюсь от этого упрямого султана того, что нужно мне! Сулейман мерил комнату широкими шагами и то и дело бросал на меня полные укоризны взгляды. Ну, конечно. Минета захотелось. А вот фиг тебе!
  Кто бы знал, какое я к нему испытываю отвращение - чисто физическое... Но что делать? И раз представилась законная возможность не ложиться с ним в кровать почти полтора месяца, драться за нее я буду зубами и когтями!
  
  -Сулейман... - сделав нежное личико, притираюсь я к гневному Падишаху Мира. -Ты же -Законодатель! Кто, как не ты, должен соблюдать все законы и традиции, принятые во дворце?
  -Ты меня еще учить будешь, Хюррем?! - совсем взбеленился. Ну, что ж. Не хотела я этого, но придется действовать жесткими методами.
  
  -Садись, - мой голос стал строгим, как у учительницы биологии. Сулик сел, ничего плохого не подозревая. - Дай бумагу и перо.
  Спустя пять минут на листе был набросок, весьма кривой и схематичный, но понятный.
  
  -Вот смотри. Это - матка. То место, где в течение девяти месяцев вынашивается ребенок, - занудно начала вещать я. Сулейман сглотнул и слегка побледнел. -В нормальном, не беременном состоянии, ее шейка закрыта (вот шейка, на рисунок смотри!!). Так же в ней находится слизь, защищающая ее от микробов и бактерий - то есть инфекции.
  -Хюррем?!
  -Слушай и не перебивай! - огрызнулась я. - Итак, во время родов шейка матки открывается, чтобы выпустить на свет ребенка. И затем в течение сорока дней она сокращается, чтобы закрыться. В это время она ОТКРЫТА, и внутрь может проникнуть любая инфекция. То есть если мы сейчас займемся сексом, будут очень плохие последствия. Скорее всего, я потом не смогу забеременеть - это раз. Запросто воспаление схвачу, даже после одного раза. Ты можешь подхватить какую-нибудь грязь, так как сейчас мой организм очищается - это два. Лечить будем долго и упорно - это три. Ты все еще хочешь секса?!
  Султан осторожно отодвинулся от меня и отрицательно покачал головой. Ха!
  -И откуда ты такая умная взялась... на мою голову... - еле слышно процедил он сквозь зубы. Я усмехнулась и напомнила:
  -Из будущего, дорогой. Из будущего. Нас этому в школе учат.
  -Лучше бы вас учили своего господина правильно ублажать...-тоскливо простонал султан, которому ну очень хотелось. Я еще гадостнее ухмыльнулась и пропела:
  -Если ты будешь терпелив, мой господин, то послезавтра тебя ждет приятный сюрприз!
  -Какой? -тут же забыл о своем плохом настроении турок. Я лукаво улыбнулась и покачала головой. Так я тебе все и рассказала, жди!
  -А сейчас будут танцы.
  Сулейман недоуменно посмотрел на меня. Ну надо же мне тебя чем-то занять до прибытия купленной рабыни?? Вот. И не надо думать, что я прямо сейчас от ревности задохнусь, если перед тобой какая-то девица голой задницей покрутит. Мне главное, чтобы они на власть не зарились, специально таких отбирала по всему гарему, старалась...
  -Позови девушек, Гюль-ага! Пусть подготовят покои для вечернего отдыха Повелителя!- властно приказала я моментально появившемуся по взмаху руки евнуху. Султан смотрел на меня с искренним непониманием в глазах.
  -Сулейман, тебе необходим отдых, ты очень много работаешь. Я специально выбрала для тебя лучших девушек, которых обучила танцу живота. Так что расслабляйся, дорогой, и наслаждайся красивым зрелищем!- с улыбкой я чмокнула султана в нос и соскочила с его колен. Жадные ручки тут же попытались притянуть меня обратно, но я была быстрее. - Через час все будет готово, а я пока успею покормить Мехмеда и переодеться. Не скучай, родной...
  И улетела, сопровождаемая гневным сопением Законодателя в спину.
  
  
  -Гюль-ага, принеси мой костюм для танца, - отдав сына нянькам, устало сказала я. Эта борьба за власть давалась с каждым разом все тяжелее. А что делать, если у меня теперь девиз - выживи или умри? Причем выживание - и мое, и ребенка, - плотно связано с тем, как долго я пробуду на вершине власти. Политика, заговоры, ухищрения ... Никогда меня это по-настоящему не интересовало, и вот на тебе, пожалуйста. Попала, как кур во щи. Но что толку стонать и страдать?
  Надеюсь, что я сейчас в форме. А то Сулейман так толком и не видел моих танцев... Несколько последних дней я готовила этот праздник как одержимая, сама занималась по два-три часа в день, но все равно была еще недовольна уровнем своего владения чужим телом. И если в голове я все делала правильно и так, как нужно, то проклятущее тело подводило в самый неподходящий момент.
  Закон подлости во всей красе.
  
  Девушки были уже готовы. При виде меня, закутанной и неузнаваемой, оживились и захихикали. Их даже не насторожило то, что меня сопровождает евнух Гюль-ага, которого уже весь дворец знал, как мою правую руку.
  -Подарок Хасеки для султана, -показал он пальцем на меня. Легенда, придуманная наспех, была скушана без вопросов. Ну и отлично. Эти тупые курицы сейчас размышляют, как бы им пробраться поскорее на султанское ложе и там показать, как они умеют подмахивать, а у меня совершенно иные планы. Растравить, раздразнить, заставить чувствовать себя несчастным, утоляя плотский голод не с той, с которой действительно хочется... Психологический фактор. Поимеет раз одну из этих девиц и сразу же забудет. А я поиграю в недосягаемую мечту.
  Давно пора и султану зубки показать, и всем остальным. Забылись, с кем дело имеют. Особенно - Махидевран.
  
  Я приготовила для Сулеймана танец семи покрывал. Если кто не знает - страшная вещь. Один из наиболее эротических гаремных танцев, сложный до безумия. Но возбуждает гарантированно, его применяли в тех случаях, когда кавалер испытывал трудности с эрекцией. У Сулика я таких трудностей пока не наблюдала, скорее наоборот. Стояло как по заказу, словно у молодого на морозе. Только мне от этого радости мало...
  
  Девушки начали танцевать, я наблюдала из-за ширмы. Ну и коровы же. Двигаются, как сомнамбулы. Сонные, огня нет, ничего нет! Смотреть совершенно не на что. Но голодному до тела Сулейману, похоже, все одно и все едино. Что ж, сейчас мы тебя разбудим, дружок.
  Мелодии кончилась, послышался нарастающий стук барабанов. Мой выход. Я подмигнула Гюль-аге и выпорхнула в круг танцовщиц, упавший как по команде на пол, пред ясные очи Падишаха всего мира.
  Сулейман внимательно рассмотрел меня и сглотнул. Не узнал.
  А дальше я отключилась от происходящего и просто начала танцевать. Были только я, музыка, ритм танца, древнего, как сама жизнь. Я сейчас танцевала не перед султаном, а на огромном поле под ясным звездным небом. Танец жизни и поклонения древней богине Рее-Кибеле... Богине плодородия...
  Бедра бьются, словно в агонии, руки манят к себе застывшего на троне мужчину, который еле сдерживается, чтобы не сорваться со своего места и не наброситься на танцовщицу перед глазами всей публики.
  Ритм танца становится более бешеным, на пол начинают слетать покрывала. В конце на мне останется только одно - его я не стану снимать. Покрывало, закрывающее лицо, яшмак.
  В женщине должна быть загадка, правда, Сулейман?
  Мельком ловлю ошарашенные взгляды танцовщиц. Догадались? Или не дошли до них слухи, что их Хасеки умеет танцевать так, что мертвые поднимаются посмотреть?
  О!!! В зал неслышной тенью скользнул Ибрагим. Явно по какому-то государственному делу. Заметив меня, остолбенел и уполз в угол, наблюдая оттуда выпученными глазами. Разве что слюной не капая.
  Ну...Я закружилась, незаметно перемещаясь к засевшему в засаде Ибрагиму. Платок, закрывавший грудь и живот, с кокетливым смешком полетел в него.
  Ох...Я, кажется, перестаралась. У Великого визиря остекленевший взгляд, будто он уже кончил, Сулейман сзади рычит от ярости, что сиськи показали не ему...
  Пора заканчивать.
  Я падаю на пол, музыка меняется на более чувственную и тягучую. Короткая мелодия, короткий яростный танец, в конце которого я остаюсь совсем голой перед опешившим от такого султаном. Только яшмак, закрывающий лицо.
  -Понравился ли тебе мой танец, господин?- хрипло мурлычу я, надеясь, что он не узнает меня по голосу. И в руки мне падает фиолетовый платок. Не поднимая его, я кланяюсь и бросаюсь вон из зала, мимо Гюль-аги, который уже держит под мышкой мое нормальное платье.
  Вслед несется разочарованный рев Сулеймана.
  
  Глава 15.
  
  Меня, истерически хихикающую, верный Гюль-ага отпаивал вином в покоях, пока по всему дворцу летали ошалевшие стражи, разыскивая сбежавшую от Повелителя танцовщицу.
  -Госпожа.. -евнуха тоже распирал смех. -А если догадаются?
  -Ты одежду выкинул? -подавляя смешок, поинтересовалась я. Евнух неожиданно заухмылялся. -Ну-ка, рассказывай! Что придумал?
  -К Махидевран султан в покои подбросил... -сознался этот гад. Я представила реакцию Махи ... И из моего горла вырвался уже не просто смех, а самый настоящий истерический вой. Евнух смотрел за мной с непередаваемой нежностью и умилением.
  -Теперь я понимаю, почему вам дали такое имя, госпожа... -прошептал он с какой-то странной интонацией. Упс. Мне еще только влюбленного евнуха не хватало! Я, конечно, слышала ...
   Всякое. Например, то, что после евнуха ни с одним нормальным мужчиной не хочешь. Но если здесь такие проблемы с куннилингусом, то вполне понятно, чем они брали местных дамочек. Только вот мы лучше как-нибудь так обойдемся! Ручки пока на месте - проживем как-то. А шашни с евнухами заводить... опасно. Махидевраша уже прокололась, я по ее пути следовать не хочу.
  Мое веселье сразу же утихло - и очень вовремя. В покои резко постучали и ворвался Ибрагим. Тебе-то что здесь надо?
  -Все вон отсюда!!- ого. Это что с ним такое? Но мои рабыни послушно вымелись, опасаясь гнева Великого визиря. Гюль-ага, получив от меня подтверждающий кивок, тоже оставил нас. Наедине.
  Ой-ой. А вот это уже плохой расклад...
  -Хюррем.... Русская ведьма... - зашипел как змея.
  -Повторяешь прописные истины, Визирь и-Азам, - показала я кончики клыков. Зубки у Александры и правда были какие-то острые...И чуточку длинноватые. Но очень удобные, стоит признать. Особенно когда надо поставить на место зарвавшихся визирей.
  Ибрагиму же было фиолетово, что я там говорю. Одним прыжком он преодолел расстояние между нами и пылко прижал меня к себе. Я растерялась.
  -Я узнал тебя, Хюррем... - горько пробормотал Ибрагим. -Узнал там, у Повелителя на вечере...
  Мать твою! Хоть у одного глаза не на жопе оказались.
  -И что, визирь? - сделала я вялую попытку вырываться. Меня неожиданно охватила странная истома. От Ибрагима пахло....ммм... настоящим самцом от него пахло! И мышцы такие-е...
  Саша, мать твою, возьми себя в руки! Тебе еще шашни с Великим визирем только заводить не хватало, для полного счастья!
  Но мозг работать отказался напрочь. Сказывались почти полтора года издевательства в виде половых отношений с султаном.
  Жадные руки бродили по моему телу, а тонкие усы легонько щекотали чувствительную кожу шеи. А я таяла, таяла в его руках и понимала, что лечу в пропасть с ним на пару...
  Но в данный момент мне было все равно...
  
  -Хюррем... -сквозь зубы простонал Ибрагим, который тоже понял, что мы творим что-то откровенно непротокольное. - И почему я, дурак такой, позволил тебе... с ним?!
  -Судьба-злодейка, - пожала плечами я, пытаясь выровнять дыхание. Еще чуть-чуть, и я отдалась бы ему прямо здесь, на коврике. А если бы кто-то вошел?! Тут же не покои, а самый настоящий проходной двор! Казнили бы в ту же минуту...
  -Я...- договорить Ибрагим не успел. В покои ворвался перепуганный Гюль-ага.
  -Госпожа, сюда идет!!!
  Я моментально запихала ошалевшего Ибрагима под кровать, завесив покрывалом, и приказала сидеть, не высовываясь. Благо, на это ему ума хватило!
  Сама же бросилась на кровать, закутавшись одеялом по самые уши. Пусть теперь думает, что я спала тут сном праведника. И попробуй докажи обратное!
  
  Сулейман ворвался в мои покои, как разъяренный бык. Голубые глаза мечут молнии, усы дыбом... Зацепил его танец семи покрывал, как пить дать!
  -Выйди вон! -заревел он на бедного Гюль-агу. Я "сонно" зевнула и высунула нос из-под одеяла.
  -Сулейман?...
  -Хюррем, что ты творишь?!!! -ревел этот обезумевший самец, не подозревая даже, что я тут творю на самом деле.
  -А что случилось? - наглость моя всегда была вторым счастьем. А актрисой я тоже всегда была неплохой. Долгие годы тренировок и занятий актерским мастерством сказывались!
  -Это ты Махидевран научила?!
  -Чему научила? - похлопала ресничками я.
  -Танец такой танцевать научила! -Господи, да он уже слюной в бешенстве брызгает. Ужас какой.
  -А она сама что говорит?
  -Что ничего не знает!!! Врет, как обычно!!!
  Я еле подавила в себе желание в голос заржать. Подсобил Гюль-ага баш-кадине, ничего не скажешь.
  -Ну, я ...
  
  Минута молчания. Сулейман пытается прийти в себя и не задохнуться от ярости.
  -И что мне теперь делать прикажешь? - шипит он. Я пожала плечами и предложила позвать ее на хальвет. Султан совсем озверел, плюнул на пол и улетел из моих покоев. Из-под кровати послышалось тихое хихиканье.
  -Что смешного?- ласково поинтересовалась я, заглянув под покрывало. Ибрагим валялся на полу и пытался заглушить истерический смех, заткнув рот кулаком. Получалось плохо. Я же подавила странное желание вытащить его оттуда, раздеть и...
  Так, Саша, стоп!
  Нельзя! Фу! Плохая девочка!
  Но кто виноват, что меня тянет к этому греку, как магнитом?!
  
  Гюль-ага с понуро повешенной головой вошел в покои.
  -Султан приказал казнить баш-кадину за такие... шуточки.
  Вот тут нам всем стало резко не до смеха. Ибрагим быстро вылез из-под кровати и в ужасе посмотрел на меня.
  -Что будем делать, султанша?
  Я пожала плечами. Какой у меня выход?
  -Придется разруливать...
  С этими словами я зашла за ширму и скинула верхнее платье, оставшись в тонком и прозрачном нижнем. Взлохматила волосы перед зеркалом, покусала губы, придавая им пикантный вид. Чуть смазала маслом гардении запястья, кожу за ушами и шею. Султану этот запах нравится...
  -Гюль-ага, доложи султану, что я сейчас приду.
  Евнух покорно кивнул и испарился. Мы с Ибрагимом остались наедине.
  -Спасать кого-то путем того, чтобы ложиться в кровать с человеком, которого я не люблю... - тихо сказала я.
  -Я понимаю, -прижал меня к себе Великий визирь.
  -Знаю, что понимаешь.
  Наши губы опять встретились сами собой. Я тихо застонала, когда умелый язык скользнул мне в рот, изучая и поддразнивая. Нашла в себе силы слегка оттолкнуть Ибрагима.
  -Не сейчас...
  С этими словами я поправила волосы, чтобы они лежали в художественном беспорядке, и вышла из покоев, оставив его размышлять над моими последними словами. Да мне и самой было нелишним подумать, как быть дальше. Тело рвалось к одному человеку, обладал им другой, а душа не принадлежала никому.
  И от этого было горько, досадно и противно. Ведь ты же не любишь меня, Ибрагим? А мне так важно, так чертовски важно, чтобы меня любили!
  
  Толкнув дверь в покои Сулеймана, я предстала перед своим Повелителем покорная и готовая услужить. В душе же бушевала буря.
   Конец II части.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"