Дик Рандом : другие произведения.

Рандом. Гром и Молния

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Выкладываю первые главы одним файлом. В дальнейшем, он будет пополняться, но новые главы, отложу отдельно, для удобства чтения.
  
Вступление.
  
  
  
  Мир Голариона жесток и несправедлив. Это утверждение - вдвойне верно для Украденных Земель. Места - где возможно все.
  
  Тут имеют свое воплощение самые смелые из фантазий, а новые королевства появляются вновь и вновь, чтобы пылью осыпаться со страниц фолиантов.
  
  Амбиции, власть, жадность - ломают даже самых стойких, превращая некогда великих правителей в серую массу безвольных марионеток - сломанных игрушек для сил, присутствие которых, не в силах даже осознать.
  
  Итак. На горизонте вновь собрались грозовые тучи, а мечи - уже извлечены из ножен, в ожидании свежей крови. Но что случится, если сквозь туман проклятия пробьется всего один лучик Солнца?
  
  А где-то в другом мире, уже взвыли сирены, оглашая пришествие невиданных масштабов катастрофы...
  
  Новый Ангел вострубил.
  
  
  
  
***
  
  
  
Затянувшееся предисловие. Точка отсчета. (An die Freude) .
  
  
  Название мира - неизвестно. Время - неизвестно.
  
  Он слышал хор триллионов голосов, слившихся в едином порыве. Они пели, они славили Его, в этот момент вознося оду радости.
  
  Это было прекрасно...
  
  Момент величайшего триумфа цивилизации - полноценное создание чистых душ.
  
  Перегруженные накопители запели в унисон, доверху наполненные силой тысячи солнц, тело буквально светилось энергией, щедро вливаемой в него Хоралом.
  
  Рука поднялась, давая сигнал к началу торжества...
  
  
  А в следующую секунду, все изменилось.
  
  
  Ода радости сменилась воплями боли и ужаса. Великий хор душ закричал, заметался в агонии, будучи развоплощенным, разорванным на части неведомой силой.
  
  Шок - только так можно описать состояние несбывшегося триумфатора.
  
  Столь грубый разрыв связи принес с собой мучительную, ни с чем несравнимую боль, а когда ему, наконец, удалось прийти в себя, накачка ядра уже вышла из-под контроля, пустив в разнос перегруженные батареи.
  
  - "Сейчас рванет..." - Эта мысль отрезвила и заставила взять себя в руки. Оставалось только одно.
  
  Скрипнув зубами от бессильной ярости, Адам дал кораблю команду на запуск аварийного протокола - исполинское тело, парализовало новой вспышкой боли.
  
  Прежде чем разум погрузился в спасительное небытие, инженер успел заметить, как из его груди вырос наконечник красного копья-нейтрализатора.
  
  Сила, способная несколько раз уничтожить всю солнечную систему, успокоилась, запечатанная в застывшем теле гиганта.
  
  Так и не успевшая опуститься рука, замерла в вечном салюте.
  
  Миллиарды лет мир будет слышать лишь мерный шелест красных волн океана...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Пролог. Два мира.
  
  
  ч.1. И будет Солнце.
  
  
  Мы с тобой одной крови,
  Мы с тобой одной породы,
  Нам не привыкать к боли,
  Если имя ей - свобода.*
  
  
  
  Голарион. 8 день месяца Неф. Север Украденных Земель.
  
  Зеленая роща, на окраине дремучего леса, могла похвастаться своим разнотравьем. Все лето на ней витал слабый запах пряностей, а ягоды, растущие почти круглый год, привлекали мелкую живность, водившуюся тут в изобилии. Не пугало ее, и наличие рядом человеческого селения. В любое время, здесь можно было услышать пение птиц и суетливую ругань, похожих на белок зверьков.
  
  Но не сегодня.
  
  На лес опустилась тревожная тишина. Умолкли птицы, даже ветер, казалось, перестал тревожить кроны деревьев. В гнетущей тишине небо, мгновение назад радовавшее своей синевой, превратилось в черную бездну, освещаемую редкими вспышками молний.
  
  Мир замер.
  
  Внезапно, тишина разрушилась. Задыхаясь от долгого бега, в рощу ворвался молодой парень.
  
  Светлые, спускающиеся до лопаток волосы, были растрепаны, а сам он - представлял из себя довольно жалкое зрелище.
  
  Если бы не глаза.
  
  Золотые зрачки - светились ровным солнечным светом.
  
  Взгляд юноши, то уходил глубоко в себя, борясь чем-то в глубинах сознания, то становился острым, цепким, отмечая малейшие детали.
  
  Парень бежал, внимательно следя за дорогой, в последний момент успевая огибать скрытые в траве камни и корни деревьев. Знакомый с детства маршрут с каждым шагом казался все более непреодолимым, но он продолжал бежать.
  
  Бежать - даже толком не понимая, что происходит.
  
  Удаляясь все дальше и дальше в лес, парнишка отчаянно пытался отвести беду от родного селения.
  
  Беду, источником которой - стал он сам.
  
  - "Раз-два, раз-два" - Сознание машинально отсчитывает шаги. - "Раз-два, раз-два" - Воздуха в легких уже не хватает, ноги заплетаются, а удержать равновесие удается в последний момент. - "Раз-два, раз-два" - Бороться с головной болью уже невозможно, с глаз срываются первые слезы. - "Раз-два, раз-два" - Гул в ушах усиливается. Мир начинает выцветать. - "Раз-два, раз-два" - Воздух густеет, становясь вязким. - "Раз-два, раз..." - Вспышка!
  
  Тишина, опустившаяся одновременно с ударом молнии, продержалась недолго.
  
  Жители Речных Королевств, услышали нарастающий гул.
  
  Поначалу, напоминающий комариный писк на краю сознания, он за мгновения превратился в бьющий набатом колокольный звон, а затем, со звуком лопнувшей струны, оборвался.
  
  Нависшие над лесом тяжелые тучи, выполнив свой долг и отдав в едином порыве все что имели, разразились проливным дождем, орошая хрупкую человеческую фигурку, лежащую в центре идеально круглой воронки, из дымящейся почвы которой, начали пробиваться первые зеленые ростки.
  
  *Группа Мельница - "Одной крови".
  
  
  
  
Пролог. ч.2. Среда.
  
  
  13 сентября 2000 года. Окрестности Скрабовки. Брянская область.
  
  Двадцать восемь лет. Отправная точка моего путешествия и конец пути одновременно.
  
  Покосившийся домик. Маленькая темная комната, в которой нет ничего, кроме стоящего в углу двустворчатого шкафа и кровати. На которой лежит тело. Именно тело, ибо даже сейчас ассоциировать это аморфное нечто с собой у меня нет никакого желания.
  
  Уже два года, как я расстался с женой. И за эти два года, от энергичного, стройного, пусть и не увитого мышцами паренька, не осталось и следа. Длинные, непонятного цвета сальные волосы, жидкая, отталкивающая бородка, бледная кожа и круги под глазами.
  
  Со стариковским кряхтением пытаюсь сесть, но отросший за последнее время живот, неприятно тянет обратно. Наконец, удается свесить ноги с кровати. Тупой, пульсирующей болью отзывается левая стопа - последствие стихийных подработок. Раздробленная при падении с высоты и неправильно сросшаяся пятка, теперь вечно сигнализирует о плохой погоде.
  
  Встав с кровати и дохромав до шкафа, начинаю одеваться.
  
  Сегодня особенный день - мой день рождения. И я собрался провести его особенным образом. Нет. Я не собрался пойти и убиться об легендарный японский грузовик. Еще с детства решил, что самоубийство - не мой метод. Как-то это отдавало трусостью, что ли... Для себя я твердо решил бороться до последнего, в любой ситуации. Это - во первых. Ну, а во вторых - где ж ты найдешь японский грузовик, в глухом-то лесу? - "Хе-хе".
  
  По радио не обещали грозу, но в точности моего прогноза, сомневаться не приходилось - небо уже затянули густые, свинцовые тучи, а в воздухе повис запах озона.
  
  Выйдя на крыльцо, вдыхаю полной грудью - "Красота..."
  
  Летний лес встретил тишиной и прохладой. Уже полтора года как я тружусь тут лесничим. В конце девяностых, когда этот край только сделали заповедником, в деревне все еще теплилась жизнь. Мужички промышляли охотой и рыбалкой, да устраивали сафари для приезжих. Сейчас же - от всего населения остался я один. Да и то, приехал полтора года назад, по наводке хорошего знакомого, узнавшего о моей ситуации.
  
  О ситуации... Мда.
  
  После тяжелого расставания, из-за которого пришлось буквально с мясом вырвать из себя привязанность, дела мои стали совсем плохи. Из-за нервов, периодические головные боли, стали моим перманентным состоянием, постоянно терзая и без того расшатанную психику. Машину - единственное, что осталось после развода, пришлось продать, чтобы выжить. Работать в моем состоянии - было решительно невозможно, а на мечту - собственную ветеринарную клинику, я так и не накопил, тратя все заработанные деньги на жену.
  
  И надо же было так влюбиться?
  
  Супруга была для меня всем, занимая каждую минуту существования. Мысли, жизнь, эмоции - в одной безумной ставке, я поставил на нее все... и проиграл.
  
  Она жила одним днем, совершенно не желая сдерживаться в расходах, но мне было все равно. Я жил ради нее, с радостью "устилая дорогу соболями". А потом, была... Нет, не измена. Это было бы слишком просто. И даже, как ни парадоксально - честно.
  
  Просто, в один прекрасный день, я ей надоел. Своей излишней правильностью, прямотой и что уж там говорить - местами навязчивой заботой.
  
  Фраза, некогда сказанная мной в шутку, лучше всего описывала суть наших отношений - я был "Верным псом кошачьей королевы".
  
  Развод много времени не занял. Детей она иметь, так и не захотела, окончательно сделав смыслом своей жизни работу, а делить совместно нажитое имущество - не захотел уже я. Самое ценное - потеряно, а все остальное... - "Да гори оно синим пламенем!"
  
  Так, собрав сумку с вещами, взяв на плечо старую гитару, я и ушел в закат. Без выяснения отношений и скандалов. Молча.
  
  Сделал последний подарок - покинул ее жизнь.
  
  Воспоминания отозвались тянущей болью в сердце. Мотнул головой, чтобы прийти в себя.
  
  "Тряпка! Уже сколько времени прошло..." - Пора бы давно уже отпустить, но не получается.
  
  Такой уж я дурак, из вымирающего вида дураков - любящих один раз и на всю жизнь.
  
  - Эхх, Настя, Настенька, как же так вышло-то... - Стряхнув наваждение, ускоряюсь по направлению к лесу.
  
  Некогда хорошо утрамбованная проселочная дорога, ведущая в единственную на всю округу деревню, гулко бьет по ногам. Ускоряюсь. Еще! Еще! - Мимо проносится густой подлесок. Я снова бегу. Прямо, как в детстве. И пусть тело протестует, отзываясь болью в ноге, пусть кровь стучит в ушах, а воздух царапает легкие. Чувствовать боль - я привык. А за душевное спокойствие, даруемое этим простым действием, готов отдать и большее.
  
  С неба, начал накрапывать, пока еще редкий дождь. Ну да ничего - я почти на месте.
  
  Вот лес кончается, и я оказываюсь на краю высокого обрыва. Внизу - раскинулась широкая река, будто бы обнимая своими рукавами, зеленое море деревьев. На горизонте, начали появляться первые сполохи молний.
  
  Всегда любил грозу. Буйство природы, освобождало сознание от мелких, ежедневных проблем, оставляя беспомощного человека один на один со стихией. Попав в шторм или ураган - все лишнее вымывается из головы. Оставляя только одну установку - выжить.
  
  Как-то раз в детстве, на наш палаточный городок, расположившийся в пригородном лесу, неожиданно опустилась гроза. Нет. Не так - Гроза. С Большой Буквы. Ураганный ветер, как спички ломал растущие на берегу деревья. Землю, до горизонта заливало льющим с небес, непрерывным потоком воды. За стеной дождя было невозможно увидеть ничего дальше полуметра от себя.
  
  Вот тогда я и почувствовал это первый раз - единение со стихией. Меня распирало энергией изнутри. Она бушевала во мне, требовала выхода. Я носился, словно окрыленный. Раз! Вот он я - затыкаю дыру в куполе палатки. Два! - Ловлю почти перевернувшийся чугунный котелок. Три! - Вместе со взрослыми пытаюсь остановить улетающие байдарки.
  
  Я мог быть везде, и всюду, будто скинув оковы, сдерживающие меня всю жизнь, а потом... Гроза закончилась.
  
  Борясь с предвкушением, машинально похлопал себя по карманам. Почему-то невыносимо потянуло закурить. Никогда этим делом не баловался, но нет-нет, да появляются крамольные мысли. И подаренная когда-то давно "по приколу" братом сигара, сейчас не вызывала неприятия, оттягивая нагрудный карман.
  
  Вроде дорогая, вроде кубинская. Во всяком случае, если верить дарителю. Так как сам я в этом - ни в зуб ногой. В другом кармане нашлась зажигалка. Ну, а кончик, можно с цинизмом табачного еретика, срезать охотничьим ножом. Сказано - сделано. Насыщенный травянистый запах коснулся носа.
  
  - А неплохо так, терпеть можно... - Хмыкнув себе под нос, зажимаю бяку в зубах. Первая затяжка, добавила к аромату трав терпкий древесный привкус. Или показалось? - "Да какая разница..."
  
  Рассеянно махнув рукой в ответ на свои мысли, достал телефон.
  
  "Хех. Наушники-то, остались дома" - Не то чтобы от сотового в лесу было много толку, но полянки, да пригорки, где ловит связь, я уже знал досконально. И музыки, без которой своей жизни не представлял, скачать успел порядочно.
  
  Нашарив нужный мотивчик, жму воспроизведение. Из колонок, под аккомпанемент разгорающегося буйства стихии, доносится хриплый голос вечного классика.
  
  
  Ну, вот исчезла дрожь в руках
  Теперь - наверх.
  Ну, вот сорвался в пропасть страх
  Навек навек.
  
  Для остановки нет причин
  Иду, скользя,
  И в мире нет таких вершин,
  Что взять нельзя.
  
  
  С каждой строчкой стихов, написанных задолго до моего рождения, невидимые тиски сжимавшие сердце, начали отпускать. А табачный дым - уносил прочь перегоревшие воспоминания.
  
  - Ну, ничего. Мы еще поборемся. - На душе, несмотря на творящийся вокруг хаос, стало вдруг легко и спокойно.
  
  Разразившийся ливень, не смог укрыть от взгляда вспышку молнии и заглушить последовавший за ней рокот грома.
  
  Обращенные к небу глаза, на миг зажглись неземным светом...
  
  
  
***
  
  Когда на небе показалось солнце, а вой ветра стих, на краю обрыва остался только чудом уцелевший, доживающий свой век телефон. Выжимая последнее из разрядившейся батареи, в журчании стекающего по откосу ручья вдруг зазвучал все тот же усталый хриплый голос:
  
  
  В тот день шептала мне вода:
  "Удач всегда",
  А день, какой был день тогда?
  Ах, да. Среда.**
  
  
  
  **Владимир Высоцкий - "Горная лирическая".
  
  
  
  
  
Глава 1. Река.
  
  Яркая вспышка и миллионы вольт, текущие по венам. Жгучая боль, пропитывающая каждую клеточку моего тела... Тел?
  
  Ощущение... Двойственное.
  
  Вот он я - замер на краю обрыва с огрызком сигары в зубах - от напряжения челюсть сжалась так, что перекусила ее пополам. От неба к груди тянется яркая электрическая дуга.
  
  А вот он я - молодой паренек, стоящий с широко раскрытыми глазами на опушке леса. Земля вокруг расходится кругами - как вода от падения камня. С неба, будто пытаясь стереть меня из реальности, срывается ветвистая, гудящая от переизбытка энергии молния... но не долетает. В последний момент, от ног, по всему телу расходится редкая сеточка разрядов. Собравшись в центре груди в один тугой комок, они срываются навстречу своей небесной сестре.
  
  - ВЗРЫВ! - В месте столкновения, разгорается маленькое солнце.
  
  Мир затопил свет.
  
  
  
***
  
  Уютная комната. Видавшая виды деревянная колыбель, со скромным резным рисунком бабочки. Гудящий в печи огонь. Мама тихо поет песню, стараясь успокоить мечущегося в лихорадке годовалого малыша. В нашем глухом углу - не найти ни жрецов, ни врачевателей.
  
  Но она сделала все, что могла. И даже больше, день и ночь не отходя от кровати.
  
  
***
  
  Мне четыре года. Несусь во весь опор.
  
  В деревню приехал бард - настоящий! А что это значит? А значит - настало время меча и магии, храбрости и отваги! Время захватывающих историй!
  
  Мы с мамой живем в небольшой деревушке, на окраине леса. Всего-то с десяток дворов. Из имущества - только добротный деревянный дом, да пяток кур. Сколько себя помню - отца не видел никогда.
  
  - Фух... Успел! - Хозяин таверны неодобрительно косится, но я не обращаю внимания.
  
  Нужно успеть занять лучшие места себе и маме, а то снова придется довольствоваться теми, где голос барда слышно едва-едва, а за людскими спинами, не видать рассказчика. Ненавижу толпу... И шум тоже, но мама любит слушать приезжих музыкантов, а значит - надо!
  
  
***
  
  Пять лет. Бегу, перепрыгивая аккуратно сложенную поленницу.
  
  За мной несется орава соседских ребятишек. Я счастлив - за мной не угнаться. Бег - это то, что меня радовало всегда. А уж когда играете в "салочки", да на известной тебе территории... В общем, в этом - я лучший! Правда, постепенно игры становятся все жестче. Дети - все чаще объединяются и стараются загнать толпой. Но, мне это даже нравится - так интереснее.
  
  По негласному договору, погоня заканчивается у околицы. Дальше бежать - опасно. Места вокруг дикие, и животные - далеко не главная опасность.
  
  
***
  
  Семь лет.
  
  - Держи его, держи! - Обернувшись, вижу быстро приближающуюся ко мне ребятню. - Так начиналась очередная погоня - одна из многих, слившихся в одну большую череду погонь.
  
  Тело уже само собой, не требуя команды, побежало знакомым маршрутом.
  
  "Как же я устал бегать..." - Кто бы знал.
  
  Деревенские дети, теперь постоянно меня задирают. Мама говорит, не обращать внимания. Такие как я в наших краях - большая редкость. Говорит - меня благословила сама Шелин, вот они и завидуют...
  
  Эхх, было бы чему завидовать!
  
  Тем временем, согласно старому договору, я останавливаюсь у ворот околицы. Развернувшись, вижу разогнавшегося толстяка. Это Леран - сын пекаря. Успеваю заметить его в последний момент, а потому - среагировать времени не остается.
  Он врезается в меня всем телом, легко сбивая с ног, прямо в лужу.
  
  Много ли надо сил, чтобы повалить того, кто младше тебя почти на два года?
  
  В голове, бьется только ода мысль - "За что?!" - Но задать вопрос не успеваю. В раскрытый было рот, попадает кусок грязи, заставив закашляться. Хочу подняться, но снова падаю, придавленный сверху его жирной тушей.
  
  Вокруг, подбадривая, что-то кричат подпевалы толстяка.
  
  Методично, удар за ударом, он начинает меня избивать. Первые пару ударов по лицу - пропускаю, после чего, остается только прикрывшись руками терпеть. Столкнуть его с себя - у меня нет никаких шансов.
  
  Неожиданно, Лер замер. Пытаясь понять в чем дело, опускаю руки и осматриваюсь.
  
  Мимо нас, не обращая никакого внимания на драку, проходит Бивер - деревенский кузнец, что не раз заходил к маме за мазью. Стоять у горна - дело опасное, а перчатки от ожогов спасают далеко не всегда.
  
  Хочу привлечь его внимание, но быстро это поняв, Лер затыкает мне рот грязным рукавом.
  
  Растерянность сменилась на ярость. С удвоенной силой начинаю извиваться, пытаясь сбросить его с себя, но ничего не выходит - слишком велика разница в силах.
  
  Прежде чем на мое лицо очередной раз опустился кулак, успеваю заметить равнодушные глаза, смотрящего прямо на меня кузнеца.
  
  
***
  
  Поморщившись не столько от боли, сколько от неприятных воспоминаний, приложил припарку к опухшему глазу.
  
  Мама пытается меня защитить, как может, но я-то, уже не маленький! И все понимаю... "Добрые соседи" просветили. В общем-то, ситуация для наших мест не редкая. - Мир жесток, а уж наши края - и подавно.
  
  Все необычное люди считают опасным и стараются обходить десятой стороной, в том числе и красивое.
  
  Нет, не так - ОСОБЕННО красивое. А уродом, назвать ладно сложенного мальчишку, со светящимися солнцем волосами и такими же, янтарного цвета глазами - не возьмется никто.
  
  Я аазимар - человек, в котором пробудилась родословная небожителей.
  
  Мама и папа - обычные люди, но это неважно, ведь родословная, может пробудиться и спустя множество поколений.
  
  Думаю, нужно немного пояснить ситуацию с красотой.
  
  Так уж сложилось, что Шелин - богиня красоты, у нас не пользуется особой популярностью.
  
  Среди местного люда, вместо сказок, по ночам детям рассказывают страшные истории, про прекрасных фей, что заманивают неосторожных путников на болота, или неземной красоты поляны, покрытые сказочными цветами, как ковром.
  
  Найдя такую - стоит бежать со всех ног, ибо забредший туда, будь то человек или зверь - рискует никогда не вернуться, уснув вечным сном.
  
  Вот и моя внешность, хоть совсем уж изгоем и не сделала, но... Скажем так - взрослых заставила смотреть с опаской. А дети... А что дети? Они, почувствовав отношение родителей, сделали меня объектом насмешек.
  
  Мама... Тяжело ей пришлось. Все хозяйство на ней. Если не помощь дяди - стало бы совсем туго. Да и какое там хозяйство...
  
  Своей лошади нет, а чтобы расплатиться с пахарем - надо трав лечебных, да ягод насобирать и засушить, да лучше побольше - авось, приезжающий раз в месяц купец, заинтересуется чем.
  
  Так бы и жили. Подрос, стал бы помогать маме, обязательно отплатил бы за помощь дяде...
  
  В то время, я еще не знал, что своей судьбой, может распоряжаться только сильный.
  
  
***
  
  Двенадцать лет. Не спеша иду по извилистой тропинке. В небе ярко светит солнце. Тепло...
  
  "Красота!" - Разморившись, довольно прикрываю глаза, как вдруг...
  
  - Тиас! - Вздрогнув от неожиданности, чуть не познакомил свою макушку с низко свисающей веткой дуба.
  
  Словно появившись из воздуха, от дерева отделилась фигура мужчины, одетая в коричневый, под цвет коры, охотничий доспех. Это дядя Экан - человек, во многом заменивший мне отца.
  
  "Ай да дядя!" - И как у него постоянно получается так незаметно подкрадываться? Одно слово - охотник. Настоящий лесной рейнджер! И ведь явно специально - вот по глазам вижу!
  
  За местного, его мог принять только слепой. Темная кожа и ежик угольно черных, выгоревших от солнца волос, с головой выдавали уроженца жарких пустынь Тувии.
  
  - Снова в лес? - Хотя нет. Тут и слепой бы не ошибся. Его южный акцент и немногословность, уже успели стать притчей во языцех, среди местных, долгое время активно обсуждаясь, за кружкой чего-нибудь горячительного.
  
  - Да куда ж еще? Я уже взрослый! Мне с детьми теперь бегать не солидно! - Так, выпятить грудь, набрав больше воздуха и повыше задрать подбородок - все как делал бард, чтобы придать себе важный вид... и не выдерживаю - мы оба начинаем смеяться. Я и дядя - прекрасно знаем, что с другими детьми у меня некоторые... проблемы, и оба поддерживаем эту "игру во взрослых".
  
  - Ну да, ну да. Кормилец ты наш. - Смеющееся мгновение назад лицо, снова становится серьезным - Передай Елене, пусть возвращается раньше. Дичь кто-то распугал. Неспокойно мне.
  
  - Спасибо, дядя Экан! Обязательно передам! - Распрощавшись, перехожу на бег.
  
  Уж второй год, как я начал помогать маме в лесу. Еду ношу, да сумки таскаю - невелика помощь, но что еще может делать ребенок? Грамоту я уже освоил, теперь учусь травы различать. Обучение у дяди тоже не пропало даром. До настоящего охотника мне еще далеко, да и оружие мне нормальное никто не даст, но притороченный за голенищем легкого кожаного сапожка нож - внушал некую уверенность. Несмотря на то, что только грибы срезать и годился. Мда.
  
  Так, вон - красивая, но почти бесполезная травка, похожая на клыковицу. На бегу срываю пару листьев и кладу в заплечный мешок. Конечно, надолго она так не сохранится, но вечером добавить в чайный сбор - самое то.
  
  Еще утром, мама сказала, что пришло время заготавливать каменику. Значит - будет сегодня около реки. Там как раз луга самые сочные, ягод много...
  
  А уж, какое вкусное варенье она из него на зиму варит, ммм...
  
  Печально вздыхаю - в прошлом году, мне почти ничего не досталось.
  
  - И ничего я не быстро расту... - Мое злое бурчание, как постоянно шутила мама, было способно распугивать злых духов.
  
  Или призывать - как добавлял уже от себя дядя.
  
  Не досталось мне - потому что десять горшочков с вареньем (целое состояние!), пришлось приезжему торговцу, за новый комплект одежды отдать. Старые вещи - стали совсем малы.
  
  - Ну, ничего! - Дождей было много. Ягод - целое море. Теперь точно наемся! - Из сладких грез (или грез по сладкому?), меня вывел звук текущей воды.
  
  "Да, что-то я совсем замечтался... Так недолго и в беду угодить". - Мамы на берегу не оказалось, но примятая трава и отсутствие ягод, намекали на то, что эту полянку она сегодня уже посещала. Осталось решить, куда она могла пойти дальше. Вверх или вниз по течению?
  
  А река у нас хорошая - не слишком широкая, но вполне себе судоходная... Могла бы быть.
  
  Барды рассказывали, что по таким, часто путешествуют речные бродяги - кочевники, имеющие дела с жителями стоящих на берегу деревень. Торговцы из них не ахти какие, но самое необходимое поставляют.
  
  Наверное, по нашей, они тоже могли бы путешествовать, только вот, частые заторы из притопленных деревьев, сделали ее совершенно непроходимой, а расчищать - некому, да и некогда.
  
  - Так-с, как там учил дядя? - Пытаюсь найти следы. На чуть влажной из-за близости воды траве, это сделать не в пример проще. По веточкам и стеблям, сломанным в направлении реки, достаточно быстро определил, откуда она пришла. Дальше - ничего сложного. Прошелся вдоль берега.
  
  Ученичество у охотника - накладывает свой отпечаток. Ты учишься видеть мир не так, как остальные. - "Жить в гармонии с природой, сродниться со своим внутренним зверем" - Так говорится в одной из умных книжек, что лежат у дяди дома. Не уверен, что все правильно понял, но звучит здорово, правда? Только, Экан говорит ерунда это все, большей частью. Внимательность - вежливость охотника. Главное - уважать лес и его жителей, тогда и лес будет уважать тебя, помогая своими дарами.
  
  - "Будь осторожен - иначе из жертвы, станешь добычей. И никогда не убивай больше, чем это необходимо". - Эти слова накрепко засели в моей голове.
  
  Но вернемся к нашим баранам. А вернее - следам.
  
  "Вниз по реке, сегодня явно никто не ходил - трава совсем не примята. Ну что ж, значит, пойдем вверх" - С той стороны, куда ушла мама, в реку впадал лесной ручей с небольшим родником. В полуденную жару напиться чистой воды - настоящее наслаждение.
  
  Идти решил вдоль берега, заодно срывая редкие, пропущенные мамой ягоды.
  
  Шел не спеша. Зная, что у родника она, скорее всего и остановится. По пути, машинально продолжал подмечать следы и уже через сотню метров заметил новые, идущие параллельно - следы зверя.
  
  Сразу вспомнилось недавнее предупреждение охотника - по спине пробежал холодок.
  
  Ускорив шаг, я постарался двигаться как можно тише, и вот, впереди послышалось тихое пение:
  
  
  Быть бы мне деревом на берегу реки,
  Стужею северной корни мои крепки,
  Горечью горькой листва на моих руках,
  Выпью глотком одним воду твою, река.
  
  
  В том месте, где в реку впадал лесной ручей, деревья расходились вдоль берега полукругом. Лишь сам родник защищала от солнца и посторонних глаз плакучая ива. А под ней, увлеченно перебирая ягоду, сидела мама.
  
  По голосу, ей нельзя было дать и двадцати, но первые морщины уже начали собираться в уголках глаз. Обветренное, загорелое на солнце лицо, несмотря ни на что, хранило свою красоту. Спадающие на плечи каштановые волосы, сейчас были спрятаны под повязанный на манер косынки серый платок, с незамысловатым узором, в виде белой бабочки.
  
  К своему стыду, сколько ей на самом деле лет - я не знал. Мама в ответ на этот вопрос постоянно смущалась и отшучивалась, а дядя - только провожал меня смеющимся взглядом.
  
  Что? Спросить кого-нибудь еще? Да вы шутите! - Меня же вся деревня на смех поднимет!
  
  
  Река-река, далеко до моря,
  Река-река, звала за собою,
  Расскажешь, как добраться до дома?
  Ведь ты, река, звала за собой
  Меня...*
  
  
  Она часто любила сидя вот так, петь песни, принесенные бардами из далеких земель. В такие моменты - ее лицо принимало особенно мечтательное, непередаваемое выражение.
  
  Однажды, дядя рассказал, что так она скорее всего вспоминает моего отца. Хотел бы я знать, что она видела в своих грезах, на самом деле...
  
  Как бы мне ни хотелось сейчас ее прерывать, но время терять нельзя - оставаться тут становится опасно.
  
  Внимательно осмотревшись и не обнаружив ничего подозрительного, выхожу к роднику. Пение сразу же стихло.
  
  "Заметила!" - Мое лицо озарила улыбка.
  
  Но что это? Почему она смотрит не в мою сторону? - Краем глаза замечаю движение и резко разворачиваюсь - слева от меня, замерев на противоположном краю поляны, стоял варг.
  
  В голове лихорадочно забегали мысли, судорожно перебирая все, что я слышал про этих животных.
  
  Варги - разновидность полуразумных горных волков. Более крупные и мускулистые, чем их лесные собратья. В этом же - минус. Ловкость и выносливость ниже. Варг один, небольшой, по их меркам - "всего-то" метр-метр двадцать в холке. Но для ребенка, в котором и полутора метров роста не наберется - хватит с лихвой.
  
  Тело начала сотрясать мелкая дрожь.
  
  Попытаться скрыться от него в лесу? - Почти без шансов. Будь я взрослее - еще можно было бы попробовать, но тут, вся моя скорость не поможет. И маму бросать нельзя.
  
  Бежать к реке? - Бессмысленно. Варг будет преследовать добычу до тех пор, пока она выдохнется и будет вынуждена выбраться на сушу, но это поможет выиграть время, чтобы дядя начал нас искать.
  
  Приняв решение, снова поворачиваюсь к маме... и давлю едва не сорвавшийся крик - вдоль реки, не скрываясь, к ней подбирался еще один зверь.
  
  "Что же делать? Что делать?!" - Сердце вырывается из груди раненной птицей. Времени рассуждать, больше нет. Надо действовать, но ноги сковал страх.
  
  А тем временем, за первым варгом, на берег выходит еще один, а за ним - еще, и еще...
  
  "Сколько же их тут?!"
  
  Мама, судорожно вертит головой в поисках выхода. Вдруг, ее бегающий в панике взгляд останавливается на мне.
  
  Время замирает.
  
  Панику в ее глазах сменяет непоколебимая решимость и... любовь?
  
  Слов не требуется. В горле замер ком.
  
  Подтвердив свое решение едва заметным кивком, она срывается с места, в сторону берега, почти перекрытого хищниками.
  
  Из ступора, меня вывела метнувшаяся слева тень - первый замеченный мной варг.
  
  "Как я мог про него забыть?!" - А вот он про меня - не забыл, и глупо было рассчитывать остаться незамеченным.
  
  До момента выхода на поляну - у меня еще был шанс скрыться. Обильное цветение, в это время года, забивало звериный нюх, но стоило выйти на каменистый берег ручья, как я сразу же стал желанной добычей.
  
  Мысли только формировались в голове, а тело, уже на одних рефлексах побежало прочь, стараясь выбирать кратчайший путь, ведущий к деревне.
  
  "Я обязан! Должен привести помощь! Мама сильная - она сможет добраться до реки и продержится! Обязательно продержится!" - Азартный рык хищника, приводит мысли в еще больший сумбур. Треск ветвей за спиной приближался.
  
  Нет времени петлять - что есть сил, ускоряюсь.
  
  Мимо проносятся вековые исполины. Впереди лесной завал, но времени обходить - тоже нет.
  
  Перепрыгиваю скрытый травой овражек и начинаю ловко пробираться меж наваленных давним ураганом стволов.
  
  Сзади послышался звук удара, и обиженный вой огласил округу - "Останавливаться нельзя!".
  
  Выскакиваю из бурелома, по лицу хлещут сухие, острые ветви - едва успеваю прикрыть глаза рукой, от чего нога цепляется за незамеченный корень. Плашмя валюсь на землю, возвращая преследователю с трудом выигранное преимущество.
  
  Хочется выть от досады!
  
  Боли нет - есть только всепоглощающий страх не успеть.
  
  Вскочив, продолжаю бег.
  
  Варг за спиной уже не рычит - из его глотки доносится только усталое сипение, но отпускать добычу, он не намерен.
  
  - "Раз-Два, Раз-Два" - Пытаясь отвлечься от боли в легких, начинаю считать шаги. - "Раз-Два, Раз-Два" - Глаза заливает кровь - неудачно рассек лоб при падении. - "Раз-Два, Раз-Два" - Впереди уже замаячил знакомый подлесок - "Осталось совсем чуть-чуть!"
  
  Выбежав из леса, понимаю, что дальше - будет только сложнее. Если не случится чуда, на ровной местности варг настигнет меня раньше, чем добегу до околицы.
  
  И чудо произошло - впереди, уже вооружившись длинным луком стоял дядя Экан.
  
  Пытаюсь закричать, но воздуха нет, сил хватает только чтобы нелепо махнуть рукой. Словно обретя второе дыхание, сворачиваю к нему, уже кожей ощущая приближающееся сзади дыхание зверя.
  
  С радостным звоном щелкнула тетива.
  
  Я знаю - дядя не промахнется. Его стрелы всегда бьют точно в цель. С тем большим удивлением замираю, уставившись на оперение стрелы, выросшее из груди. Моей груди.
  
  Тело по инерции заваливается вперед, но упасть не успеваю - сзади в меня с разбега врезается тяжелая туша варга.
  
  Угасающее сознание, успевает отметить еще один щелчок и звериный вой, наполненный болью.
  
  С третьим щелчком вой обрывается.
  
  Мир заполонил мрак.
  
  
  
  
***
  
  
  
  На небольшом пригорке, в том месте, где в реку впадает лесной ручей, в окружении утыканных стрелами тел стоял высокий темнокожий мужчина. Уверенный взгляд. Ровное дыхание. Прямая осанка. Казалось - он абсолютно спокоен. Напряжение, выдавали только мелко подрагивающие руки и пальцы, нервно перебирающие тетиву.
  
  - Экан! Мы нашли ее! Мы нашли!.. - Наткнувшись на взгляд рейнджера, крикун быстро смолк и шустро засеменив ногами, начал показывать дорогу. Идти далеко не пришлось. У самой кромки воды, тихо переговариваясь, стояли деревенские мужики.
  
  При виде приближающегося тувийца, они разошлись в стороны, явив взгляду страшное зрелище - на прибрежных камнях, лежало изорванное волчьими клыками тело.
  
  И пусть внешне охотник, остался совершенно спокоен, прикипевший к телу взгляд, выдавал эмоции с головой.
  
  Пускай другие отводят глаза - он не мог позволить себе такую слабость.
  
  Изучив следы вокруг тела, он посмотрел туда, откуда пришла стая. Где-то там, в лесу, осталось логово с щенками. Среди убитых - не было самок. Нехорошо. Надо выследить, пока не стали опасны.
  
  Но, не сегодня.
  
  Уже собравшись уходить, Экандейо зацепился взглядом, за танцующую на волнах бабочку.
  
  Нагнувшись, он выловил из воды, унесенный течением платок.
  
  - На сегодня, хватит смертей.
  
  
  
  
  *Мельница - "Река".
  
  
  
  
Глава 2. По горячим следам.
  
  
  Осень в этом году вышла особенно тоскливой... Несмотря на то, что деревья еще и не думали сбрасывать листву, а птицы - не торопились покидать гнезда. Лес, казалось, опустел. А может, во всем виноват комариный писк, назойливо мелькающий на самом краю сознания?
  
  Впрочем, все это - лишь размышления молодого юноши, устроившегося сейчас на ветке столетнего дуба и с интересом следящего за развернувшейся на поляне дракой двух кабанов-секачей.
  
  А посмотреть было на что.
  
  Два молодых крупных самца, сошлись в опасном танце, почти столкнувшись лбами. С диким визгом кружа напротив друг-друга, они выискивали бреши в обороне, ожидая возможности для удара.
  
  - Ннда уж, братцы. Да вы же весь лес на уши поставили... - Привычка говорить с самим собой, образовалась уже давно. Когда много времени проводишь в одиночестве, как-то начинаешь ценить умного собеседника - "Хе-хе".
  
  Происходящее действо, было совсем не типично для животных в это время года. Для гона - рано. Да и пищи вокруг - жри-не хочу. Тем не менее, с упорством, достойным лучшего применения, кабаны продолжали вспахивать поляну, то сталкиваясь, то расходясь в стороны. И вот - имевший чуть более темный оттенок шкуры секач, совершает ошибку. Не успев развернуться к противнику лбом, после очередной сшибки, его бок украшает длинная, нанесенная заостренным клыком противника рана.
  
  Округу огласил победоносный визг.
  
  Признав свое поражение, раненый кабан опустил голову и медленно похромал в лес. А победитель - с довольным похрюкиванием стал копаться в корнях дуба. Буквально погрузившись с головой в свое занятие, он даже не подозревал, что смерть только что обошла его стороной.
  
  Убрав стрелу обратно в колчан, и распрямив плечи легкого арбалета, молодой охотник дождался, пока животное окончательно увлечется своей трапезой и мягким движением, спрыгнул на землю. Тихо, стараясь не издавать лишнего шума, он скрылся в лесу.
  
  Знаете что самое сложное в преследовании раненного кабана? Угнаться? Найти следы? Подкрасться незамеченным? - Нет, нет и еще раз, нет! Самое сложное в охоте на раненного кабана - не огрести самому!
  
  Найти его по горячим следам - не большая проблема. Тем более, что он и не пытался скрываться, уверенно продираясь сквозь лес.
  
  Кабаны - вообще довольно крепки на раны. Их так просто не убьешь. Я бы, наверное, и не стал бы даже пытаться охотиться на секача, вполне удовлетворившись мелкой дичью, но раз представился шанс добить подранка - надо рискнуть.
  
  Опасность опасностью, но перспектива за один раз выплатить весь долг трактирщику, манила своей привлекательностью.
  
  Перекидываю на грудь, подвешенный за ремень арбалет. - "А еще, важно самому не стать кормом" - Кабаны хоть и не охотятся намеренно, но закусить незадачливым преследователем, не откажутся никогда.
  
  С такими мыслями, взвожу тетиву и кладу стрелу на ложе. - Треск веток впереди стих. Значит - зверь залег.
  
  "Заметил? - нет, это вряд ли" - Скорее всего, просто устал или добрался до лежки.
  
  Двигаться дальше, не издавая звуков, становится все сложнее. Приходится извиваться всем телом, чтобы не зацепить густой кустарник. Главное - не выдать себя шумом и зайти с подветренной стороны.
  
  О том, что кабан меня увидит, не беспокоюсь, есть у меня свои секреты, но об этом - потом.
  
  Сделав еще пару шагов, замираю. Вижу цель. Впереди, в выкопанной возле небольшого деревца яме, устроился подранок.
  
  Не желая тревожить свежую рану, кабан улегся на здоровый бок. А само увечье, вблизи выглядело весьма паршиво. Надо сделать себе зарубку на память - никогда не попадаться кабану на клыки. Протянувшаяся через весь бок глубокая борозда, зияла рваными краями.
  
  Отсюда точно не видно, но кажется, что видны даже ребра.
  
  "Да. Похоже, я принял верное решение, выбрав целью именно его". - Он уже и так не жилец. Даже, если вепрь сможет выжить сейчас и зарастить рану, сил к зиме точно уж не накопит и станет легкой добычей для хищников.
  
  Взвесив все за и против, и не найдя в своих размышлениях ошибок, прицеливаюсь.
  
  Звук спущенной тетивы, переходит в натужный визг. Дядя учил, что по звуку попадания можно определить, куда попала стрела и нанесла ли достаточный урон. Жаль, что эти знания сейчас бесполезны - поднявшийся шум, глушит все остальное.
  
  Стрела ушла точно в рану, но зверь еще дергается, пытаясь подняться. Быстро перезаряжаю арбалет. - Выстрел!
  
  После второй стрелы, кабан затих, но подходить не тороплюсь. Перезарядившись третий раз, прислушиваюсь - тихо.
  
  Медленным шагом приближаюсь, не отводя глаз от зверя. Уши торчат - значит еще жив.
  
  Отправляю третью стрелу и отскакиваю.
  
  В попытке сделать последний рывок, тело секача дергается, но обиженно хрюкнув последний раз, он замирает.
  
  В этот раз - точно все. На всякий случай, просветив неподвижную тушу магическим взглядом, убеждаюсь - зверь мертв.
  
  Кажется, что охота прошла легко, но напряженные мышцы начинает потряхивать, а расслабляться - еще рано. Впереди - самая неприятная часть. Можно попытаться разделать кабана на месте, но на запах крови обязательно сбегутся хищники. Конечно, самых крупных мы с дядей уже выбили, но никогда не знаешь, чем может удивить лес.
  
  "Верь в лучшее - готовься к худшему" - Пожалуй, это уже можно назвать моим девизом.
  
  Достав длинный нож, привязанный к голенищу, невольно замираю.
  
  Подаренный дядей на день рождения, он имел простенькое зачарование, делающее его поверхность подобным зеркалу.
  
  В Тувии, подобные ножи пользовались особой популярностью. С их помощью, отразив свет солнца, можно было легко развести костер. Или подать сигнал другим охотникам.
  
  В моих же руках, он был больше похож на короткий меч и сейчас, на его поверхности отражались, слегка светящиеся после применения магического взгляда, золотые зрачки.
  
  - Дядя Экан... - Привычным движением потерев через одежду шрам на груди, погружаюсь в воспоминания, воскрешая в памяти события четырехлетней давности.
  
  
  
***
  
  
  После злополучной встречи с варгами, я почти сутки провалялся в горячке. А когда пришел в сознание, обнаружил себя лежащим на мягких звериных шкурах, дома у дяди.
  
  Издав тяжелый стон, чувствую, как что-то холодное прижимается к губам.
  
  - Пей. - Открываю глаза и узнаю в этом "что-то" старую посеребренную фляжку. Жадно припадаю к ней губами, с каждым глотком все больше приходя в себя. По крупице возвращаются воспоминания. - "Бег через лес. Рык зверя. Свист стрелы. Мама..."
  
  - Мама?! - Пытаюсь вскочить, но падаю назад, придавленный тяжелой рукой. Грудь пронзает боль. - "Не важно! Важно узнать!" - Что с...
  
  - Не успела. - Всего два слова падают надгробной плитой.
  
  - Как же так... Я же... Должен... Бежал... И... - Всхлип! - Не успел... - Тело начинает трясти, но начинающуюся истерику, остановила все та же рука, до боли сжавшая плечо.
  
  - Нет. Ты не виноват - моя вина. Чувствовал опасность, но не внял. Должен был проверить. - Сказав все, что хотел, он сгорбился, враз постарев лет на десять.
  
  Я понимаю. Понимаю, что он хочет сказать, но сил принять нет. Горло душат подступающие слезы.
  
  - Возьми. Это твое. - Пальцев коснулось что-то мягкое. Перевожу взгляд - у меня в руках оказался старый мамин платок.
  
  Больше не сдерживаясь, из глаз потекли слезы...
  
  
  
***
  
  
  Наутро следующего дня, я уже более-менее пришел в себя. Скорее - менее. Говорят, что в детстве легче переносится боль потери. Может, это действительно так...
  
  Уставившись пустым взглядом в окно, лежу на кровати. Говорить трудно. Обработанная припасенными на черный день зельями, рана заживала быстро, но шрам - неизбежно останется.
  
  Раздвинув разделяющие пространство хижины шкуры, к кровати подошел дядя.
  
  - Тиас. Пора сменить перевязку. - Не отвечаю. Видеть не хотелось никого, но меня терзали многочисленные вопросы - Почему он меня подстрелил? Что произошло дальше? Что случилось с варгами?
  
  И задать их, я мог только одному человеку.
  
  - Дядя Экан, а как?.. Почему?.. - Сбиваюсь.
  
  Не в силах закончить вопрос, указываю рукой на скрытую под повязками грудь. Он понял.
  
  - Я тебя не видел.
  
  "Что?!" - Его лаконичный ответ ввел меня в ступор. - "Как не видел? Он меня за дурака держит?!" - В груди заворочалось что-то темное, злое, грозясь вырваться всплеском негодования, но... вижу по его лицу - не врет. Он вообще, на моей памяти никогда не врал.
  
  Поселившаяся в груди уверенность в искренности охотника, смыла подступающую ярость и позволила задать следующий вопрос.
  
  - Но как же? Я ведь...
  
  - Кровь гаруд. - Видя непонимание на моем лице, он продолжил. - Небожители, кровь которых ты унаследовал, бывают разными... - Выдав непривычно длинную фразу, Экан задумался.
  
  - Всё не знаю. Скажу только то, что видел сам. Знал когда-то аазимара, который умел выпускать огонь - это кровь пери - падших небожителей. Деревенские думали, ты такой-же. Боялись, что-нибудь подожжешь. Есть еще архонты и азаты, и много, много других... Ты - гаруд. Не самая плохая кровь.
  
  Даже не знаю, что меня удивило больше - его многословность, или свалившиеся знания.
  
  Сразу вспомнились и детская травля, и косые взгляды односельчан.
  
  - А... Что это такое? Ну, то есть... Что дает?
  
  - Невидимость. - Слегка поморщившись, будто вспомнив что-то неприятное, дядя продолжил.
  
  - Как - не знаю. Но я тебя не видел. Стрелял в зверя. - По спине пробежал рой мурашек.
  
  - То есть... Ты меня и правда чуть не... - В горле пересохло.
  
  - Да. - Ловлю его опустившийся взгляд.
  
  
  
***
  
  
  Начинаю срубать ветки, сооружая грубую волокушу.
  
  О том, чтобы вырезать стрелы - даже и не думаю. Слишком глубоко вошли, скрывшись вместе с оперением. Буду разделывать - там и посмотрим. Будет обидно, если они сломались, от столкновения с костями, делать новые - тот еще труд.
  
  Итак. Осматриваю скептическим взглядом свое творение, выношу вердикт - сойдет. Волокуша готова. Взявшись за веревку, подтащил ее поближе к мертвому кабану.
  
  - Иии... Рраз! - Пытаюсь перекатить на самодельные носилки свою добычу. С первого раза, ожидаемо не выходит - уж слишком я легкий, в сравнении с этой тушей.
  
  Осмотревшись по сторонам в поисках подходящего рычага, останавливаю свой выбор на засохшем деревце, в корнях которого, кабан устроил себе лежку. Приходится поработать извлеченным из сумки походным топориком.
  
  - Попытка, номер два. - Уперев один конец рычага под секача, навалился всем телом, начав подталкивать с другой стороны. Выгнувшееся дугой деревце, с надсадным скрипом выпрямилось, отправив тело кабана, аккурат на разложенную волокушу. Стирая выступивший пот со лба, печально вздыхаю - теперь еще до самой деревни тащить.
  
  Берусь поудобнее, перекинув волокушу через плечо и медленно двигаюсь с места. Веревка глубоко врезается в руки.
  
  Оставляя четкий след на лесной подстилке, тело вепря тащится следом. Идти далеко. Чтобы отвлечься, снова погружаюсь в мысли.
  
  
  
***
  
  
  В день, когда мама... В общем, в Тот день мне просто неприлично везло. Только, почему-то это, не вызывает радости.
  
  Пройди пущенная дядей стрела чуть правее и задень позвоночник - я бы на всю жизнь остался калекой. Чуть левее - с пробитым сердцем, не живут даже небожители. Пройдя между ребрами, снаряд чудом не задел ничего серьезного. Показавшийся со спины наконечник, был быстро сломан, а древко - извлечено. Сквозное ранение залечить много проще, чем вырезать глубоко застрявшее острие.
  
  Да. На спине у меня тоже красовался шрам, отзеркаливая отметину на груди.
  
  Быстро обработав и плотно перебинтовав мою рану, дядя велел прибежавшим на шум односельчанам отнести меня к себе домой, а сам - двинулся в лес. Если следы ребенка, еще каким-то чудом можно было пропустить, то вот тяжелый варг - оставлял после себя хорошо вытоптанную просеку.
  
  Дойти до берега быстро не получилось. На середине пути его уже встречали. Заинтересовавшиеся пропажей сородича твари, бродили у бурелома. Положение осложнялось тем, что они были готовы к нападению, и внезапно атаковать - не получилось. Пришлось потратить время на их методичное истребление.
  
  Так, отстреливая хищников по одному и петляя меж деревьев, он постепенно вышел к реке, где рейнджера уже ждала основная ударная сила стаи - вожак.
  
  Достигающий двух метров в холке монстр, довольно скалился. Огромная пасть, полная острых клыков, толстая шкура и что самое страшное - изощренный разум, усиленный обострившимися инстинктами.
  
  Бой вышел тяжелым. Как ему удалось выйти из этой схватки невредимым - дядя не может объяснить до сих пор. А потом, на место сражения подоспели вооружившиеся вилами и дрекольем мужики.
  
  
  
***
  
  
  Отпустив веревку волокуши, я остановился - надо размять онемевшую руку.
  
  По пути, крупных животных мне так и не встретилось. С тех самых пор, мы с дядей тщательно следим за безопасностью территорий, прилегающих к деревне. К слову говоря, логово варгов зачистить так и не удалось. Отправившийся на следующий день после схватки в лес дядя, обнаружил только пустую пещеру, наполненную свежими костями. Видно самки, не дождавшись возвращения вожака, решили бежать.
  
  "Быстро сообразили, хитрые бестии...".
  
  Маму хоронили по тувийским обычаям, сложив большой погребальный костер. Пусть она и не являлась уроженкой южных земель, было в этом что-то правильное...
  
  Тувия - страна песков. Пустыни в ней, чередуются с редкими оазисами джунглей. Опасные своей непредсказуемостью, они не оставляют права на ошибку и люди часто умирают, не успев осознать собственной гибели. Быть заживо поглощенным зыбучими песками - считается особенно мучительной, медленной смертью, а похороненные в джунглях останки, могут быть выкопанными дикими зверьми. Все это, сформировало свои, характерные только для юга, обряды и традиции. Среди них - погребение на костре, считается особенно благородным.
  
  Поправив ткань прикрывающую тело, Экан вручает мне горящий факел.
  
  "Правильно. Это должен сделать я" - Пригорок, в небольшом отдалении от родника, пуст. Проводить ее в последний путь пришли только мы. Это личное.
  
  Ходить тяжело, рана может открыться, но ждать дольше - тоже не дело.
  
  Придерживаемый со спины дядей, подхожу ближе и даю огню поджечь сухие, тонкие ветви, лежащие в основании костра. К небу потянулся тонкий дымок, быстро превращаясь во всепоглощающее пламя.
  
  Слез уже нет. Осталась только скорбь. Отражаясь в глазах, отблески пламени навсегда выжгли в моем сердце решимость - во что бы то ни было стать сильным, чтобы защитить то, что мне дорого.
  
  Ведь только сильный может распоряжаться своей судьбой.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Глава 3. И грянул гром.
  
  
  Деревня встретила непривычной оживленностью.
  
  Мимо, пробежала стайка девушек в легких праздничных сарафанах. На лицах улыбки. Суровые деревенские мужики - с такими же улыбками и беззлобной руганью, таскают из таверны мебель, перенося ее под простой деревянный навес. Тучные матроны, отгоняют ребятишек от праздничного стола, не допуская преждевременного истребления запасов снеди.
  
  Все изображают бурную деятельность, чтобы скоротать время до начала главного праздничного таинства - банальной деревенской попойки. Ну, а то, что поводом для нее стала чья-то свадьба - разве ж это повод огорчаться?
  
  - Тядя Матис! Тядя Матис велнулся! - Не успеваю отдышаться, едва сбросив с плеча свой груз, как мне в живот врезается маленький черный вихрь - со смехом обнимаю в ответ.
  
  - Хей! Чудо(вище) лесное! А ну брось тиранить усталых путников! Если ты так будешь встречать всех подряд, то нашу деревню последние барды избегать начнут!
  
  - Тядя Матис не все подл... потл... подрРяд, вот! - Наконец, выговаривает пигалица.
  
  - И сколько раз тебе можно повторять, называй меня просто Тиас, как все.
  
  - Но я не хочу! Не хочу как все! Я же у тяди Матиса особенная? Особенная, да?! - Разволновавшись, снова начинает проглатывать буквы.
  
  И смотрит-то как. Глаза серьезные - как у отца. Ну как тут отказать?
  
  - Ладно уж. Матиас, так Матиас, Чудо... - Схватив на руки, треплю девочку, по пепельно черной шевелюре. - Мама дома? - В ответ получаю энергичный кивок.
  
  Все-таки, оказывается любовь с первого взгляда - существует. Честно говоря, с детства считал все это враками раздухарившихся бардов.
  
  Ан нет. Подтверждение - сейчас сидело у меня на руках, нагло жуя собственноручно добытую из моего(!) нагрудного кармана горсть сушеных ягод.
  
  Вообще - странное, можно сказать невозможное сочетание получилось.
  
  Когда умерла моя мама, дядя Экан был сам не свой. В этом мы с ним были похожи. Первые месяцы - я тренировался, как проклятый, под суровым руководством рейнджера. Он же - посвятил всего себя истреблению опасной живности, перебив все, что было крупнее обыкновенной белки.
  
  Те же кабаны, вернулись в наши края всего два года назад.
  
  А потом - пришла беда. Соседняя деревня, в полу дне пути от нас, была полностью смыта наводнением, и лишенные, в преддверии зимы, крова люди, тонкой вереницей потянулись к нам.
  
  Что уж тут поделать? Приняли. Разместили, до весны.
  
  В мой, пустующий без мамы дом, было решено заселить сразу три семейства. Ну и дядя принял к себе пожилую пару с молодой внучкой, родители которой не пережили гнева стихии. Принял... А через девять месяцев, родилась эта... Чудо.
  
  Появившуюся на свет девочку, было решено назвать Клариссой. И это имя, надо сказать, просто невероятно ей шло*.
  
  Молочно белая кожа, в сочетании с исконно-тувийскими чертами лица и пепельно черными волосами. - Не думаю, что во всех Речных Королевствах можно найти второе такое... бедствие.
  
  Пока шел, нам навстречу из дома явились виновники торжества - дядя Экан, сейчас одетый в свой привычный, но начищенный до блеска кожаный доспех... украшенный цветами и разноцветными ленточками.
  
  "Дааа... Я обязан запомнить этот момент" - Впрочем, его собственная внешность сейчас волновала мало.
  
  Внимание жениха, было полностью поглощено его спутницей - красивой, невысокой девушкой, в праздничном сарафане, пестро обшитом красными узорами. Она была младше своего спутника на пять лет, но смотрелись они, донельзя гармонично.
  
  Черные, до пояса, волосы, цвета воронова крыла, были стянуты в тугую косу. Мраморно белая кожа, с редким бисером родинок - не давала усомниться в родстве, с сидящей у меня на руках обжорой.
  
  - Мьсье Матиас! Вы вернулись! - От подобного обращения, чувствую как к моим ушам приливает кровь.
  
  Еще при нашем первом знакомстве, красавица, представленная дядей, так сильно переволновалась, что обратилась ко мне на манер одного из аристократических домов Бревоя, неожиданно для всех, приставив к моему имени аристократическое "Месье".
  
  Знатно мы тогда повеселились... И кажется, я знаю, в кого характером пошла мелкая.
  
  Именно с подачи Аманды - невесты Экана, малышка стала называть меня не иначе как полным именем.
  
  Вы только не подумайте, что мне оно не нравится, просто... так раньше меня называла только мама, а тут...
  
  Переведя взгляд с Клариссы на счастливо прижимающуюся к жениху Аманду, не могу поверить, что в моей жизни снова появились те, кто искренне меня любит.
  
  - Мааам! Только я могу так называть тядю! Я! Он сам так сказал! - Закричала мелкая... аккурат в мое ухо.
  
  От звонкого голоска, кажется заложило уши. Комариный писк, донимающий с утра, усилился. - Под дружный смех взрослых, малышка выгребла у меня из кармана последние ягоды и убежала в дом. - Правильно. Прятать сладкое на черный день - это по-нашему! Главное - чтобы потом сама не забыла, где искать свой неприкосновенный запас.
  
  - Дядь Экан, я тут к тебе по делу. - Рукой указываю за спину. - Думаю, отдать долг старине Марку, нам удастся уже сегодня.
  
  Даже удивительно, что туша кабана, возвышающаяся над волокушей, была им замечена только сейчас... Ан нет - не удивительно. Едва скользнув взглядом по убитому животному, взгляд рейнджера... возвращается к невесте.
  
  А я что? Я - ничего.
  
  Поняв, что помощи с этой стороны мне не дождаться, снова берусь за веревку и продолжаю свой нелегкий труд, медленно продвигаясь в сторону таверны.
  
  Старина Марк - он же, старый скупердяй - являлся, по нелепому стечению обстоятельств, хозяином таверны. Единственной, на многие лиги вокруг. И что самое страшное - единственным же добытчиком, драгоценного эля. Так что, в должниках у него, числилась половина селения. А оставшаяся половина - регулярно охаживала "должников" скалкой по хребту. Пришлось и нам влиться в их нестройные ряды.
  
  Ну, в смысле тех, что должники.
  
  На что только не пойдешь ради такого празднества...
  
  Отдыхающие у входа в таверну мужички, были быстро припряжены к делу и помогли мне затащить в общий зал таверны добычу. Старина Марк, встретил нас, привычно ошиваясь за стойкой.
  
  Он смотрел на "улов" широко раскрытыми глазами и даже, кажется, что-то говорил.
  
  "Фуух" - Усевшись на чистый от крови, участок кабаньей шкуры, пытаюсь прийти в себя. Только сейчас понял, насколько же я вымотался за утро.
  
  "Марк, старина, ну что ты кричишь? Дай отдышаться, а?" - Ничего ведь не слышу.
  
  Писк в ушах, превратился в навязчивый гул.
  
  А скупердяй багровел. Скупердяй кричал. Скупердяй плевался и исходил пеной изо рта. Скупердяй... Так ничего не добившись, махнул рукой и снова позвал с улицы мужиков. Которые быстро и деловито, как муравьи, обступили секача и затолкали его тушу в подсобку.
  
  Уладив все дела и прикинув, сколько времени осталось до начала церемонии, решил пойти домой ополоснуться и переодеться во что-то менее пахнущее.
  
  Уже стоя на крыльце, я машинально потер висок.
  
  "Ох уж этот гул.... И почему так сильно болит голова?"
  
  
  
  
  *Кларисса - в переводе с латыни означает "самая светлая", "светлейшая".
  
  
  
***
  
  
  Эрастил - покровитель семей, он же - бог охоты и защитник деревень. В наших краях, к нему относятся с особым уважением и всецело почитают. Не сказал бы, что без оснований. Он - не требует помпезности и богатых даров, предпочитая практичность и искренность.
  
  Сейчас, перед его скромным алтарем, собрались все жители деревни, от мала до велика.
  
  Жених с невестой, степенно подходят к исполняющему обязанности жреца старосте, и начинается самая скучная часть - заученная много лет назад и ничуть с тех пор не изменившаяся речь, вгоняет всех присутствующих в полусонное состояние.
  
  Поддаться общему настроению, мне мешали пульсирующая головная боль и страх пропустить собственный выход. Роль моя, сводилась к малому - я должен был подать новобрачным кольца, а после - сопроводить их, до праздничного стола.
  
  Так уж случилось, что свадьбу сыграть сразу (то есть, три с половиной года назад), не вышло. - Сначала навалилась тяжелая зима, во время которой нам пришлось изрядно потесниться и растрясти запасы, выручая попавших в беду беженцев. Потом - был долгий период строительства и приведения в порядок пострадавших от наводнения земель.
  
  Проникнувшись бедой людей, с которыми столько времени вынужденно делили кров и пищу, мои односельчане не могли остаться в стороне. И активно помогали всем, чем было возможно.
  
  В общем, многое случилось за прошедшие годы. Всего и не перечесть.
  
  Скажу только, что это были не только плохое - чего только стоит рождение Клариссы.
  
  А она, кстати, сейчас сидя на руках у своей мамы, активно строит смешные рожицы старосте, разбавляя серьезную атмосферу церемониала и вызывая умилительные улыбки, у всех собравшихся.
  
  Притоптывая от нетерпения, гости ждут окончания заунывной речи.
  
  Наконец, жених с невестой, обмениваются кольцами и, дружно выдохнув, свадебная процессия, направляется к праздничным столам.
  
  
  
***
  
  
  Аманда
  
  Экандейо, не замечая ничего вокруг, с глупой улыбкой смотрит на надетое мною - своей, теперь уже женой, кольцо.
  
  Мысль отозвалась радостным хороводом бабочек и теплотой в сердце. Губы сами собой растянулись в улыбке. Пришлось, буквально усадить, ушедшего в себя жениха, во главе самого большого из столов.
  
  Слева от него, заметив мой взгляд и задорно подмигнув, садится Тиас.
  
  Кларисса - солнце мое, самостоятельно, с кряхтением, умудряется забраться на стул рядом.
  
  Едва сдержала порыв помочь - она уже считает себя взрослой и точно отреагирует недовольным бурчанием... В три с небольшим года-то! Эрастил милостивый! - Это определенно пагубное влияние одного чересчур обаятельного аазимара!
  
  Неодобрительно кошусь на своего... племянника?
  
  Странный мальчик.
  
  Когда мы только познакомилась, то я была так впечатлена врожденной харизмой юноши, что помимо воли прорвались придворные манеры, вбиваемые в нашей семье из поколения в поколение. - Стыд-то какой...
  
  Но ничего. Не одной же мне страдать, вспоминая те времена?
  
  Месть была приятной - не так ли, "Месье Матиас?"
  
  Подмигиваю в ответ, поймавшему мой взгляд парню.
  
  Что-то почувствовав, он едва заметно дрогнул. - Мои губы сами собой растянулись в улыбке.
  
  А ведь если не считать мужа и дочки, то ближе него у меня теперь никого нет...
  
  Иногда задаюсь вопросом - "И как так могло получиться?"
  
  Когда мы, наконец, разгребли ворох проблем и начали готовиться к свадьбе, вдруг выяснилось, что он остался единственным, пусть и не кровным, но все-таки родичем - как мне, так и мужу. Может, у Экана остался кто-то еще в Абсаломе или далекой Тувии, но он всегда говорит, что слишком много времени прошло.
  
  Кто-то умер для него, а для кого-то, умер он сам.
  
  Моя же бабушка, не пережила последней зимы, а вслед за ней, ушел и дед, таким образом, оставив из родной крови только моё маленькое сокровище.
  
  Но... Смотря на подпрыгивающую на стуле Клариссу, не нахожу в себе горести - ведь они ушли счастливыми, успев понянчить внучку.
  
  По старой традиции, произнести первую речь, от имени молодоженов, как ближайшей родне, принадлежит племяннику Экана.
  
  Дождавшись, пока даже самые тихоходные гости усядутся, а чарки будут полны, он разводит руки в стороны и привлекает к себе внимание громким хлопком.
  
  
  
***
  
  
  - Здравствуйте дорогие гости и те, кто тайком пробрался за наш праздничный стол! - В ответ на нехитрую шутку, раздаются редкие смешки, а на лицах, появляются первые улыбки.
  
  Что ж начало положено - внимание я к себе привлек. А это, как говорится у бардов, уже пол дела.
  
  - Сегодня, мне выпала честь говорить от лица хорошо известных вам Экандейо и Аманды. Людей, которых я имею честь называть своей семьей... - Дойдя до этого момента, мой голос непроизвольно осекся.
  
  Как уже давно можно было догадаться - кровной родней дяде Экану, я не являюсь. И особой интриги, в этом нет. - Еще в детстве, суровый охотник, был мне представлен мамой как "Дядя Экан" - так и приклеилось.
  
  Когда-то давно, он еще будучи молодым наемником, путешествовал по всему Авистану.
  
  Однажды появившийся на пороге нашего дома, серьезно раненный диким зверем рейнджер, нуждался в помощи, а мама, как единственная в деревне травница, просто не смогла отказать. Даже, вынужденная в одиночку заботиться о малыше и переживая не лучшие времена, она выходила тувийца.
  
  Так, у нас в деревне и появился молчаливый охотник, поселившийся в маленьком домике на окраине.
  
  В качестве платы за лечение, мама попросила охотника приглядывать за мной - кто же знал, что эта, брошенная в шутку просьба, будет так серьезно воспринята суровым уроженцем юга? - "Жизнь за жизнь" - И его долг, я считал выплаченным до конца.
  
  Размышления заняли не дольше секунды.
  
  - ...а так как, в нашей семье не принято много говорить... - Тут уже, к смешкам присоединилась большая часть присутствующих - про "аскетичную" манеру разговора дяди знал каждый. - ...буду краток!
  
  Глубокий вдох... Выдох. Незаметно переведя дыхание, продолжаю.
  
  - Наша деревня многое пережила. Последние годы, выдались для всех нас, особенно тяжелыми... - Медленно проводя взглядом над затихшими столами, ловлю согласные кивки и непонимающие взгляды. - "Ну-да, ну-да. С чего вдруг такие речи, да на свадьбе?"
  
  - Вспомните то, что потеряли. Всех тех, кто не дожил до этого дня. - Улыбки, на лицах гостей застывают. Каждый, начинает вспоминать что-то свое.
  
  - Но за смертью, всегда следует новая жизнь. На месте сгоревшего дерева - обязательно вырастет новое. - Мой тихий голос становится все громче, постепенно переходя на высокие тона и выводя людей из задумчивости.
  
  - Сегодня, мы собрались тут, приветствовать рождение новой семьи! Самое лучшее доказательство того, что все было не зря! За Экандейо и Аманду! За новую жизнь!
  
  - За новую жизнь!.. - За Аманду!.. - Слава молодым!.. - Нестройный хор воодушевленных голосов был мне ответом.
  
  А главное - среди них не было ни одного грустного или недовольного.
  
  Как говаривал один старый бард - "Хочешь сделать людей счастливее - отбери у них что-нибудь ценное, а потом, верни обратно" - и судя по довольным улыбкам и радостному смеху, мне удалось и первое, и второе.
  
  Над столом, грянул гром сталкивающихся чарок.
  
  
  
***
  
  
  Пить или не пить - вот в чем вопрос... Задумчиво сверлю взглядом стоящую передо мной кружку.
  
  После моей речи, градус торжества быстро нарастал.
  
  Уже отзвучали поздравления и изрядно подвыпившие крестьяне, со счастливыми улыбками пустились в пляс. В самом центре хоровода - кружились новобрачные, под аккомпанемент девичьих голосов.
  
  Барда, увы, отыскать нам так и не удалось. Осень и зиму они, как правило, предпочитают пережидать в куда более теплых и густонаселенных краях.
  
  Пока взрослые были увлечены ритмом танца, горячие пирожки со столов, начали быстро разбираться малышней. Те, что не были съедены сразу - перепрятывались на потом.
  
  С гордостью отметил успехи на этом поприще, своей названной племянницы. - Да и сложно тут не заметить, когда все стянутое со стола перекочевывает в твою легкую походную сумку, взятую мной с собой чисто по привычке.
  
  Вбитая с детства привычка, не дала отказаться от этого неизменного предмета гардероба, каждого уважающего себя охотника.
  
  Наблюдая за тем, как быстро заканчивается в ней место, усилиями одной шустрой особы, понимаю, что все, что ни делается - делается к лучшему.
  
  Итак, вернемся к извечной проблеме деревенского мужика, а точнее - так и не початому элю.
  
  Уже несколько раз я порывался попробовать, с таким трудом раздобытый напиток, но каждый раз что-то останавливает - а своей интуиции, я привык доверять.
  
  Головная боль, сбивает не успевающую формироваться мысль - складывалось ощущение, будто кто-то или "что-то", пытается дозваться до меня, достучаться до чего-то забытого, вместе с тем, вызывая ощущение нереальности происходящего.
  
  "А красиво..." - ловлю себя на мысли, наблюдая за игривыми лучиками света, в отражении кругов, расходящихся по поверхности напитка.
  
  "Стоп. Что?" - Приглядевшись, замечаю, что то же самое, происходит на всех столах. Вся жидкость, вдруг, стала слегка подрагивать, приветствуя нарастающий изнутри моей головы гул.
  
  Тренированное ухо, даже невзирая на громкий хор поющих голосов, улавливает дребезжание металлических приборов.
  
  Странное чувство нереальности происходящего, резко рассеялось. Я четко осознал - что творится что-то необычное, опасное...
  
  И что никто, кроме меня, этого сейчас не замечает.
  
  Быстро вырвать веселящийся люд из объятий праздника - задача почти невыполнимая.
  
  Вдруг, ощутив странное онемение в правой руке, перевожу взгляд и впадаю в ступор - к тыльной стороне ладони, едва подрагивая, приклеилась металлическая ложка.
  
  Слегка тряхнул рукой - не помогло. Уже с усилием, задействовав другую руку, все-таки отрываю столовый прибор от себя, но проблемы это не решило - звон усилился, а остальная металлическая посуда, начала медленно двигаться в моем направлении.
  
  Сглотнул вдруг ставшую густой слюну.
  
  Снова обращая внимание на ложку, приставшую теперь уже теперь к левой ладони, пытаюсь выбросить ее.
  
  "Не выходит!" - Борясь с паникой, снова тряхнул рукой, вложив в усилие весь свой страх и негодование, да так, что почувствовал боль в мышцах. С легким хлопком, покачнув меня потоком воздуха, ложка исчезла.
  
  - ТРРРЕСК! - В ту же секунду, со стороны изгороди, доносится громоподобный звук разорвавшейся древесины.
  
  Прочные, надёжные, толщиной с ногу взрослого мужика створки деревянных ворот, начали медленно накреняться, лишившись одной из опор.
  
  Перебитой пополам, одному мне известным снарядом.
  
  Из тела, будто вынули стержень. Обессиленно опускаюсь, едва успев опереться на спинку стула.
  
  Почти мгновенно, деревню охватывает гробовая тишина. Только упившаяся в стельку пьянь, продолжает голосить нехитрые куплеты, но постепенно, атмосферой проникаются и они.
  
  В наступившем молчании, отчетливо слышится звон подпрыгивающей посуды.
  
  Мир для меня замер.
  
  Виски, словно бы накрыло мягкими ладонями, избавляя от боли и даруя тишину, а вместе с тем, давая небывалую легкость и умиротворение. Я стал, будто бы немного выше, выйдя из своего тела. Мысли в голове - стали быстрыми, четкими, без усилий сменяя друг-друга. Будто лишившись сдерживающих всю жизнь оков, я мог в малейших подробностях вспомнить любой момент своей жизни.
  
  Я почувствовал Свободу.
  
  А потом, все закончилось. - Из странного состояния, меня вырвала боль.
  
  Нет, не так - БОЛЬ.
  
  От внезапной боли в руке, захотелось выть, но вместо этого, что есть сил сжимаю зубы.
  
  Ее словно выжигало изнутри, заполнившее вены пламя.
  
  Через мгновение, вернулась и боль в голове, ударив с удвоенной силой.
  
  Пока я пытался прийти в себя, беспокойство односельчан, начало перерастать в панику - подземные толчки усилились, теперь уже начав подбрасывать в воздух тяжелые дубовые столы.
  
  Откуда-то изнутри, пришла уверенность - дальше, все станет НАМНОГО хуже. Мозг еще не успел обработать полученное знание, но тело, как и много лет назад, в день гибели мамы, уже сорвалось с места и никем не замеченный в поднявшейся суете, я выбежал за ворота.
  
  Сразу стало легче.
  
  Словно лишившись лишнего раздражителя, гул в голове немного стих.
  
  Бежать мешает неправильно закрепленная сумка, с каждым шагом бьющая по ногам - без колебаний отвязываю ее и бросаю в сторону - "Мелкая, конечно обидится, но это я, пожалуй, переживу". - Уж чем задобрить наше проказливое чудо, у меня всегда найдется.
  
  Отвлекшись на эту мысль, чуть не пропустил знакомую с детства тропинку, ведущую вглубь леса.
  
  Сознание, переключившись в режим бега, начало машинально отсчитывать пройденные шаги.
  
  - "Раз-два, Раз-два" - Над лесом, стягиваясь в один тугой узел, стали собираться тяжелые грозовые тучи.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Интерлюдия. Ты (не) один.
  
  
  
  
  Заполненная густой травой воронка, недалеко от Заросших Холмов.
  
  Сквозь пелену сна, начали пробиваться первые посторонние звуки. Шелест листьев в кронах деревьев, запах лесных цветов, щебет птиц...
  
  Нехотя, открываю глаза и вижу... Березы. Господи! Как же давно я их не видел! Простые, стройные, нежащиеся на солнце ярко зеленой листвой. На глаза, неожиданно набежали слезы.
  
  Я... дома?
  
  "Стоп. Что со мной?" - Память зияла многочисленными провалами.
  
  Вот он я - уставший от жизни двадцативосьмилетний лесник, а вот - совсем еще молодой юноша, лет четырнадцати, со смутно знакомыми чертами лица. Память, услужливо показывает все, что со мной происходило, почти с самого момента рождения.
  
  Почти - потому что есть вещи, которые несовершенный человеческий мозг запомнить просто не мог.
  
  Последнее, что помню из своей "первой жизни" - как в меня попадает молния. Помню четко. Отчетливо. Глаза, которые должны были заметить только яркую вспышку, зафиксировали момент в мельчайших подробностях. Даже... Слишком подробно. - Как хорошо срежиссированную картинку, которую вежливо подложили в память, аккуратно и мягко затерев "неправильные" воспоминания.
  
  Сама мысль об этом и попытка вспомнить дальнейшие события, отозвались давящей болью в черепе. Чувствуя, что вот-вот переступлю предел, за которым ничего хорошего меня уже не ждет, прекратил бесплодные попытки и вернулся к созерцанию своей "второй" жизни.
  
  Нет, ассоциировать себя с молодым блондинистым юношей, мне ничего не мешало, но я чувствовал, что это было как-то... неправильно? Будто, я украл чью-то, чужую жизнь.
  
  И помимо нашей с ним памяти, в сознании ощущалось что-то еще. Титанически огромное, давящее, как тяжесть веков. И оно, постепенно приближалось, как неумолимый водный поток, грозящий смыть все живое.
  
  Паники не было. Такое чувство, что я уже успел побывать в подобных переделках, но времени удивляться нет. Растерянность сменила холодная решимость.
  
  "Что ж парень, извини. Даст бог, еще познакомимся, хотя... Пожалуй, небольшой подарок, я тебе оставить все еще могу..." - Сосредоточившись, создаю небольшой канал, соединяющий "первую" и "вторую" жизни, аккуратно отделяя часть сознания и копируя личную память - мне они, скорее всего, уже не понадобятся, а парню... кто знает?
  
  Закончив мысль, "поворачиваюсь" в сторону бурлящего потока, с удивлением, узнавая в нем тысячи... нет - десятки тысяч фрагментов памяти. Воспоминания людей - таких же, как и я, но не обретшие собственной воли.
  
  С натужным "хеканьем" отсекаю разум парнишки, создавая непроницаемый заслон между ним и собой нынешним. Затронь его этот поток - сразу же затянет, поглотит, оставив после себя только пускающий слюни овощ, наполненный обрывками чужих жизней.
  
  А я... Что я? Один раз, похоже, уже помер, а как говорится - "Двум смертям не бывать, а одной - не миновать". Сейчас, я собирался на себе проверить истинность этой поговорки.
  
  Прежде чем тусклую искорку человеческого сознания накрыло цунами из покалеченных душ, рядом, разгорелся пышущий жаром костер - встав со мной плечом к плечу, преграждая бурный поток, из тьмы проявилась сияющая человеческая фигура.
  
  - Ты сделал правильный выбор.
  
  
  
  
  
  
Глава 4. Прощаясь с настоящим.
  
  
  
  В себя я приходил тяжело.
  
  И дело тут вовсе не в боли или слабости, нет, скорее наоборот - я чувствовал себя потрясающе, будто заново рожденным. Из-за этого, хотелось просто лежать... бездельничать, не открывая глаз и наслаждаться звуками природы, впитывая всем телом лучи восходящего солнца.
  
  Густой, мягкий ковер молодой травы, на котором я расположился, приятно холодил тело.
  
  "Идеально..." - Не знаю, сколько бы я так еще валялся, если бы не странное ощущение, пришедшее откуда-то со стороны.
  
  "Наверное, я еще сплю. Неужели так хорошо погулял?" - То, что я ощутил, было дикой смесью, казалось бы, взаимоисключающих эмоций.
  
  "Страх. Настороженность. Облегчение. Вина. Любопытство..." - Настоящий букет чувств, среди которых одни то усиливались, то становились тусклее, и...
  
  "Это не мои эмоции" - С громким щелчком, в голове что-то встало на место. Начали возвращаться вчерашние воспоминания. - "Утренняя охота... Гул в голове... Свадьба... Бег на пределе возможностей... Вспышка".
  
  А вот с этого момента, начиналось что-то странное. Я помнил и не помнил одновременно, что происходило дальше. При попытке напрячь память, в голове начинала бороться целая мешанина образов.
  
  "Да я так быстрее шизофрению заработаю, чем разберусь... Стоп! А это что еще за слово такое, "шизофрения"?" - Ответ сразу же пришел, как будто я всегда это знал, но одновременно с этим, виски прострелило острой болью.
  
  Будто сквозь воду, я почувствовал на себе чей-то полный укора взгляд и скорее ощутил, чем услышал слово-мысль-образ.
  
  "Не торопись..." - Не успел я удивиться, как ощущение взгляда пропало, смытое приближающимся коктейлем эмоций.
  
  Медленно открываю глаза и, не меняя положения головы, осматриваюсь.
  
  Большую часть обзора закрывают стебли густой сочной травы. Только в небольшом "окошке" надо мной, видно покачивающиеся на ветру ветви деревьев.
  
  "Так!" - Поняв, что опасности рядом нет, рывком поднимаюсь на ноги. Тело отозвалось небывалой легкостью и звенящими, требующими действий мышцами. А еще, я испытывал ГОЛОД.
  
  Повернувшись в направлении источника эмоций, чувствую, как по телу прошла волна прохлады. Перевожу взгляд на себя и понимаю... что одежды на мне нет. Совсем. Присмотревшись, замечаю в траве на месте своей "лежки" мелкую черную взвесь, что сейчас уже быстро уносилась ветром.
  
  "И что бы все это значило?" - Ожидаемо не получив ответ, начинаю осматривать густой кустарник, со стороны которого резко повеяло радостью и... страхом?
  
  "Ничего не понимаю!". - Уже хотел было окрикнуть неизвестного наблюдателя, если мне конечно, все это не почудилось, как вдруг пришло ощущение узнавания.
  
  - Дядя Экан! Это ты? - Из кустов на поляну, опуская натянутый лук вышел виновник вчерашнего торжества.
  
  "А вот звука натянутой тетивы, я не услышал" - Неприятная мысль заставила слегка поморщиться, что не укрылось от его взгляда.
  
  - Тиас? Все в порядке? - Лук до конца так и не опустил, и в эмоциях, хоть и чувствую тщательно подавляемую радость, преобладает настороженность.
  
  - Да вроде был... - Провожу руками по груди, в поисках шрама и обнаруживаю его на своем старом месте.
  
  - Ты так спросил, что меня самого заставил сомневаться. - Успеваю заметить только метнувшуюся ко мне тень, но реакции среагировать не хватает. Оказываюсь сжат в железных тисках крепких мужских объятий. - Откуда-то изнутри пришло сдавленное покашливание и ощущение едва сдерживаемого смеха.
  
  - Эй! Ты что делаешь! Я же уже не маленький! - В ответ, оказываюсь еще сильнее прижат к... нагруднику. Ну-да. Что значат мои метр-семьдесят, рядом с двухметровым охотником? Я хоть за последние годы и вытянулся, но до дяди мне было все еще далеко.
  
  "Ах так? Ну, получай!"
  
  - Дядя Экан! У тебя же для этого теперь жена есть! - Вот! Прямое попадание! Вы когда-нибудь видели, как через черную кожу тувийца проступает робкий румянец? Я - да! И это зрелище мне никогда не надоест. Наверное, хорошо, что кроме нас с ним, да пожалуй Аманды, никто не был в курсе этой его черты характера. Иначе образ сурового лесного "рыцаря" оказался бы под серьезной угрозой.
  
  Впрочем, это мне не мешало при случае пользоваться его слабостью - "Хе-хе"
  
  
  
***
  
  
  - Как ты себя чувствуешь? - Отойдя от внезапно нахлынувших эмоций, но все еще стыдливо отводя глаза, суровый охотник сейчас представлял из себя образцово-показательного отца. Во всяком случае, мне почему-то всегда думалось, что будь у меня отец - он должен быть именно таким.
  
  Когда мне удалось, наконец, освободиться, Экан молча вручил мне снятый со своего плеча плащ и протянул брошенную вчера где-то по пути, сумку со снедью. Которую, я сейчас не стесняясь и поглощал.
  
  Снедь. Не сумку.
  
  И никогда еще я не был благодарен проказам Клариссы, так сильно, как сейчас.
  
  - Фы мне не повериф, но лучфе чем сейфас, я не чуфстфофал фебя никогда. - Тщательно прожевав самый вкусный в моей жизни пирожок с рубленным кабаньим мясом, начинаю озираться в поисках источника воды. Уловив мой взгляд, дядя протягивает мне уже открытую фляжку.
  
  - Фпафибо! - Наконец, проглотив смягченную влагой пищу, чувствую блаженное насыщение.
  
  А ведь если подумать...
  
  - Извини... Кажется, я испортил вам свадьбу? - На меня вдруг хлынула обида и чувство вины, за произошедшее. Потратить столько времени на организацию праздника, что бывает только раз в жизни и так... подвести.
  
  - На самом деле, не очень. Никто не понял, что случилось. Не успели испугаться. - Так, а вот сейчас я не понял, откуда такая вина в его эмоциях?
  
  Вопросительно поднимаю бровь.
  
  - Эмм... Дядя Экан, а когда вы заметили мое отсутствие? - Вот оно. Теперь, кажется, я понял. - Только не говори мне, что только утром? - Снова зардевшиеся щеки и горящие уши выдали его с головой...
  
  "Тааак! Надо выводить его из этого состояния" - И кажется, метод я знаю. Главное - самому не получить на орехи.
  
  Медленно приближаясь, проникновенным голосом спрашиваю.
  
  - И как первая брачная нооочь? - Уворачиваюсь от просвистевшего над самой головой подзатыльника.
  
  - ХА-ХА-ХА-ХА! - Поверить не могу, что человека, у которого четвертый год дочь растет, будут беспокоить такие глупости! К счастью, остывает он быстро.
  
  Отсмеявшись, сажусь рядом с успокоившимся охотником.
  
  - Не вини себя. Я ведь не просто так вчера исчез... Да ты и сам это уже понял. - Задумчиво чешу в затылке, пытаясь получше подобрать слова.
  
  - Ты про это? - Указывает он пальцем куда-то над моей головой.
  
  - Что? Ты о чем? - Поднимаю глаза, но ожидаемо, ничего странного не замечаю. Даже рукой волосы потрогал - вроде все как обычно.
  
  Видя мое затруднение, тувиец вытащил из-за голенища и протянул мне свой походный нож - точную копию того, что я оставил дома. Брать его с собой на свадьбу, показалось мне излишней паранойей.
  
  Все так же ничего не понимая, перевожу взгляд на зеркальную поверхность лезвия и замираю.
  
  Нет, в отражении на меня, по-прежнему смотрело мое лицо. Все те же рот, нос, скулы, глаза с янтарными зрачками... но... Во первых - губы, которые до этого имели обычный для человека, природный окрас, сейчас стали одного цвета с волосами, приобретя экзотический, соломенный оттенок. Но не это главное - в отражении, над моей головой, мягким притушенным светом горел самый настоящий нимб!
  
  В шоке раскрыв рот, касаюсь губ языком - ощущения и вкус - те же.
  
  - Даже не знаю, что и сказать... - Что сказать, я знал. И даже очень хорошо знал. Из глубин памяти, сопровождаясь болью в висках, всплывали очень... интересные... словесные конструкции.
  
  - Хмм... - Задумчиво вожу рукой у себя над головой, пытаясь поймать, тлеющий тонкий обруч. Рука проходит сквозь него, лишь вызывая легкий дискомфорт.
  
  - Так ты не знал? - Из задумчивости меня вывел вопрос рейнджера.
  
  - Нет, откуда бы? Вчера мне как-то не до этого было, я деревню спасал... - Глядя на враз напрягшегося охотника понял, язык мой - враг мой. Зря я, наверное, об этом заговорил...
  
  - Расскажи.
  
  "Рассказать? Что ему рассказать?" - Как я самому мне непонятным образом, чуть не разнес всю деревню? Что теперь чувствую эмоции? Что в голове, откуда то появились знания, которые мне не принадлежат?
  
  Потираю рукой висок. Кажется, голова снова начинает болеть.
  
  "С другой стороны, если не ему, то кому я вообще могу доверять?"
  
  Собрав мысли в кулак, наконец решаюсь и начинаю пересказывать ему события вчерашнего дня.
  
  
  ***
  
  
  Экандейо.
  
  Матиас, всегда был шебутным мальчишкой.
  
  Сколько раз Елена рассказывала мне истории, как он в полгода сумел выбраться из колыбели, чуть не свалившись головой вниз. Или, как в четыре, умудрился заговорить приезжего барда так, что вместо одного короткого выступления, тот до поздней ночи развлекал малышню, рассказывая собравшимся детям, сочиняемые на ходу байки.
  
  "Елена..." - Охотника до сих пор жгло чувство вины, что не сумел, не защитил свою названную сестру. И что чуть не убил ее совсем еще мелкого сынишку, которого клялся защищать.
  
  "О Тораг, сохрани..." - Этот пацан сейчас, закончив свой сбивчивый пересказ, сидел и смотрел на него своими наивными глазами, ища ответов и надеясь, что "дядя Экан" все знает и все сейчас решит.
  
  И Экан действительно кое-что знал, а вернее - догадывался. И догадки эти, ему совершенно не нравились, так-как грозили большими неприятностями.
  
  - Жди здесь. Я скоро. - Быстро собрав, разбросанные остатки трапезы и оставив плащ, Экан мягким движением соскользнул со ствола дерева, на котором они сейчас сидели.
  
  - Я принесу твои вещи. Идти так в деревню - не дело. - Получив короткий кивок от племянника, он скрылся в лесу.
  
  Да. Ему сейчас самому надо было о многом подумать.
  
  Что рассказать Аманде и Клариссе? - О других жителях деревни он не беспокоился.
  
  Они так и не смогли найти в себе силы сблизиться с мальчиком, хотя и приняли его, в конечном итоге, когда поняли, что опасности деревне он не несет. И вот теперь - это. Как среагируют простые крестьяне на новую угрозу, можно было даже не сомневаться. Нет, они честные, правильные люди и брать грех на душу не станут, но если кто-то вчера успел заметить лишнего, то места парню в "Заросших Холмах" больше нет.
  
  С такими мыслями, Экан миновал редкий подлесок и вышел к покосившимся створкам ворот, теперь уже осматривая их куда более внимательно, зная, что искать.
  
  Проведя рукой по растрескавшейся древесине, он обнаружил то, что скрылось от его внимания вчера - на руке остался след чего-то напоминающего пыльцу, какая-то мелкая взвесь, блестящая на солнце. Большую ее часть, похоже смыл дождь. Осталось совсем немного, в самой глубине пробитого отверстия.
  
  "Вот и ответ, на то, как столь малому предмету удалось нанести такие обширные повреждения" - Из увиденного следовало, что ложка глубоко войдя в дерево, разорвалась в пыль, не выдержав вложенной силы.
  
  Вернувшись из размышлений, он обнаружил, что больше не один.
  
  - Удалось ли найти племянника, сударь охотник? - На все еще размытой от дождя дороге стоял деревенский староста.
  
  Сухонький мужичок, разменявший шестой десяток - более чем почтенный возраст для обычного человека. А тем более - для жителя Украденных Земель. И до него доживали отнюдь не многие.
  
  - Удалось, Витар. Все хорошо. - Тувийцу староста нравился. Он был прямым как лом и лишенным хитрости, но это и позволяло ему успешно руководить деревней вот уже тридцать лет. Каждый житель деревни знал, что он встанет за них горой.
  
  Уже повернувшись к старику спиной, он услышал смущенное покашливание.
  
  - Тут это... Милка моя, кажись, видела что-то вчера...
  
  - Ей показалось. - Оборвал его охотник. Руки напряглись и непроизвольно потянулись к колчану, но поймав себя на желании достать стрелу, Экан заставил себя успокоиться.
  
  - Так-то оно может и так. - Уже увереннее продолжил не заметивший опасности староста. - Но только ведь же ж ты понимаешь...
  
  - Понимаю. - Глупо было надеяться, что никто ничего не заметит.
  
  Что ж, остается только один выход.
  
  
  
***
  
  
  Когда дядя скрылся в лесу, я закутался в его плащ на манер тоги и ушел в себя.
  
  Нет, не в смысле, что винил себя во всем произошедшем, пусть и не без этого, а... в более буквальном - я пытался понять, что за знания мне достались. Внутри моей головы, сейчас крылось что-то мне незнакомое и неподвластное, и пусть я не чувствовал явной угрозы - но это по настоящему пугало.
  
  Когда я только проснулся - то не чувствовал страха.
  
  Сначала - из-за новых ощущений, потом - будучи поглощенным пересказом своей истории, а сейчас, оставшись наедине с самим собой, ужас нахлынул с двойной силой, накатывая изнутри липкими волнами.
  
  "Что если бы вчера снаряд полетел не в сторону ворот, а в хоровод празднующих?" - Меня начало слегка потряхивать, как "смертника, что секунду назад разминулся с мчащимся на него, на полном ходу поездом". - "Ну вот, опять!"
  
  Боль в висках, заставила обхватить голову обеими руками.
  
  Появилось чувство, что что-то тянется ко мне из самой земли, мягко поднимаясь по ногам к голове.
  
  В панике, я попытался вспомнить вчерашние ощущения и сосредоточить это "что-то" в руках. В ответ - на ладонях заиграли искры электрических разрядов. Словно загипнотизированный, я стал наблюдать, как между пальцев, подобно речной рыбке игриво танцует маленький шарик молнии.
  
  В таком состоянии меня и застал вернувшийся дядя. И он пришел не один.
  
  С громким - "Тядя Матис!" - Выбив меня из медитативного состояния, на поляну ворвалось маленькое энергичное Чудо.
  
  - Кларисса! - Окрик Экана опоздал, а остановить дочку помешали занятые руки. Едва успеваю рассеять молнию, как девочка кидается ко мне, и ловко забравшись на колени, обнимает, начав с интересом рассматривать нимб, который все еще оставался на своем месте, и не думая покидать полюбившуюся "орбиту".
  
  Едва заметно вздыхаю - ну вот, еще одно новое слово. На удивление - новой порции боли не последовало.
  
  Зато, вместо нее пришло нечто куда более страшное - меня буквально затопило шквалом детских эмоций: - "Радость, нетерпение, капелька страха и любопытство, любопытство, ЛЮБОПЫТСТВО!"
  
  Как мешком с мукой по голове огрели! Я бы и рад как-то отключить свою новую особенность, но КАК? В сравнении с висящим у меня на шее бедствием, эмоции дяди были куда более четкими и хорошо контролируемыми.
  
  От ее напора у меня закружилась голова. Уже казалось, что сейчас утону, не в силах отстраниться, потеряюсь, но глотком воздуха стал набор более спокойных переживаний - "Страх, решимость, сочувствие, грусть..."
  
  Их излучала невысокая девушка, что вышла из-за деревьев вслед за Эканом. И эти эмоции - легко читались и на ее лице.
  
  Страх - за дочку, что сейчас обнимала непонятно как изменившегося... Кого? - Племянника? Друга? Кем я был для нее?
  
  А вот остальные эмоции...
  
  - Тетя Аманда... - Мы знаем друг друга уже почти четыре года, но тетей, я ее сейчас называю в первый раз, и возможно - последний.
  
  - Мы... - Заставляю себя проглотить комок в горле. - Мы ведь прощаемся, верно? - Девочка непонимающе вертит головой из стороны в сторону, переводя взгляд с меня на своих родителей и обратно.
  
  - Пааа? Вы о чем?! - Ответом ей, стала опущенная голова отца и грустная улыбка мамы.
  
  У самого охотника сейчас в голове плескался страшный коктейль, от которого мне стало немного не по себе: - "Вина, грусть, страх, неуверенность..." - И среди всего этого - вина стояла на первом месте, подавляя все остальное.
  
  - Тиас, Кларисса... - Ну что ж, зная дядю, всему происходящему я находил только одно объяснение.
  
  - Деревенские все поняли, да? - Выпустив воздух из легких, сажусь обратно на дерево. Даже не заметил, когда успел с него вскочить...
  
  Наступила неловкая тишина, которую прерывало только сопение девочки, которую вдруг все решили игнорировать.
  
  - Тиас. То, что с тобой произошло - это не сила аазимаров. То есть это - Указал он рукой мне на голову - от них, а остальное... - Замялся охотник - Похоже на дикую силу.
  
  - Дикая сила? - Само название, мне ни о чем не говорило, но у дяди и раньше случалось подобное, когда он не мог подобрать нужного слова на нашем языке.
  
  - Это сила кинетиков - Помощь, неожиданно пришла со стороны Аманды. Словно засмущавшись от направленных на нее взглядов, девушка зарылась лицом в пепельно черные кудри дочери.
  
  - Да. Она. В ваших землях, я не встречал такого дара. Владельцев дикой силы... - Снова замялся Экан, но глядя на жену поправился. - кинетиков, совсем мало, и они...
  
  - Изгои, не так ли? - Прервал я и без того затянувшийся монолог.
  
  Вот о кинетиках - я слышал. Барды упоминали эту силу в своих историях. Не сказать, чтобы часто, да и не совсем ясно, чему именно из этих сказок стоит верить.
  
  В одних - кинетики были рыцарями, что разили врагов клинками из чистой энергии, в других же - подлыми и хитрыми злодеями, что топили в грязи целые армии, размягчая землю под копытами лошадей. Но все эти истории сходились в одном.
  
  Кинетики - изгои.
  
  Одинокие странники, что в любой момент могут потерять контроль над своей силой и навредить окружающим.
  
  Немногие рискуют путешествовать рядом с ними, разделяя кров и пищу.
  
  Так. Надо успокоиться и подумать - Вдох-выдох. - Итак, что мы имеем? С одной стороны - мальчик аазимар, что стал опасен для всей деревни и что важнее - для молодой семьи. Имеет ли он право обижаться на дядю? - "А как бы ты сам, Тиас, поступил на его месте?" - Нет ответа...
  
  За мою недолгую жизнь, тувиец обучил меня всему, что знал сам. В первую очередь - мировоззрению. - "Прежде чем паниковать или впадать в истерику - думай. Ищи выход".
  
  Нет - столь же крутым лесным рейнджером я не стал. Для этого, требовались бы многие годы упорного труда, но благодаря полученным от южанина знаниям, я теперь в любом случае не пропаду, за что был ему безумно благодарен.
  
  Что еще у меня есть? Ну, если подумать, то магический взгляд, будет хорошим подспорьем в любом путешествии.
  
  Это особенность - которую может получить каждый, способный в той или иной степени владеть магией... или тот, кто имеет необычную родословную. А она, как я узнал уже позже - не ограничивается одной только кровью небожителей.
  
  Свой "магический взор", я открыл через год после гибели мамы.
  
  Просто, однажды припозднившись на тренировке с дядей, мне показалось, что не хватает света и "Рраз!" - зрение сразу улучшилось, совершенно меня ошеломив - я смог на короткий миг разглядеть и мелких птиц, что устроились для сна в кронах деревьев, и тропинку, что петляла между стволов.
  
  Потом - я тренировался пользоваться им специально, но держать "глаза" активными постоянно, было попросту невозможно - слишком большая нагрузка, грозила со временем полной потерей зрения.
  
  Самой же ценной особенностью "взгляда", является отнюдь не "ночной режим", а обнаружение мистических сил - магии и иных энергий. Пока что, я смог увидеть только зачарование, на подаренном дядей ноже, но разобраться в том как оно работает, для меня было невозможно - я совершенно в этом ничего не понимал и просто любовался время от времени, красивыми переливами рун, на поверхности клинка.
  
  Похоже, что мое молчание затянулось. Кларисса, по прежнему ничего не понимая, прижималась к матери, а чувство вины, исходящее от тувийца, стало почти осязаемым.
  
  - Ну и что вы раскисли? - Раз уж они не могут сделать то что должно, придется взять ситуацию в свои руки. - Неужели думаете, что пропаду? Мы же не навсегда прощаемся! - Видя, как Экан уже открыл рот для ответа, делаю останавливающий жест рукой.
  
  - Подожди! Дай мне договорить.
  
  - Если вы забыли... - Так, выпятить грудь, набрав больше воздуха - ...то я уже... - повыше задрать подбородок, все как делал бард, чтобы придать себе важный вид -...взрослый!
  
  Дядя сразу узнает эту клоунаду, известную нам обоим с детства. Губы охотника дрогнули, в попытке сдержать улыбку. - "Ну вот! Уже лучше!".
  
  - Как скажете, Ваше "Сиятельство". - Выразительно глядя на мой нимб, присела в книксене Аманда.
  
  Первой, начинает смеяться Кларисса, а спустя мгновение - не выдерживают и остальные.
  
  Напряжение, витавшее над поляной, взрывается громкими раскатами смеха.
  
  
  
  
  
  
Глава 5. Перекресток.
  
  
  1. Говори, что пожелаешь - ты свободный человек.
  2. Клятвопреступники - умрут.
  3. Ступай по любой дороге, плыви по любой реке.
  4. Судят Короли.
  5. Рабство - это мерзость.
  6. Что удержишь - то твое.
   Шесть Речных Свобод.
  
  
  По истоптанному деревенскому тракту, захлебываясь дождем, шла замыленная лошадь, таща за собой перегруженную крытую повозку.
  
  Копыта вязли в грязи, а колеса, натужно скрипели, грозя в любой момент развалиться и не добавляя хорошего настроения сурового вида патлатому мужику, примостившемуся на облучке.
  
  Немного подумав, он решительно спрыгнул в одну из многочисленных луж и, взяв коня под уздцы, пошел рядом.
  
  - Давай-давай... Потерпи, родной, мы уже почти на месте. - Похлопав по тяжело вздымающейся спине своего четвероногого товарища, он перевел взгляд на покрытое тучами небо.
  
  "Вот же ж не было печали! Сначала - разбойники, потом - неурожай, а теперь еще и непогода!" - Мысли рядового деревенского жителя, вынужденного бежать из родных краев, не отличались позитивом.
  
  В повозке - был нехитрый скарб из того что осталось, после очередной "выплаты дани", возомнившим себя, не иначе как князьями Украденных Земель, дуракам.
  
  Подобные им - тут сменялись чуть ли не два раза в год и сидели на каждой кочке, где можно было насчитать больше трех деревьев. Они ревниво следили за своим жалким болотом, да обирали и без того небогатых селян.
  
  Мужик смачно сплюнул себе по ноги - грязнее уже не станет.
  
  Одна радость - хотя бы семью удалось уговорить бежать.
  
  Вопрос "Куда?", даже не стоял - куда угодно, лишь бы не оставаться в этих, богами проклятых лесах.
  
  В Бревое - говорят, безопасно. Уж там-то местные аристократы точно не позволят всякой швали юродствовать. Но идти далеко - повозка не выдержит.
  
  Питакс - тоже не дойдут.
  
  Варнхолд? - Уже ближе, но там вообще, крестьян уж и не осталось поди.
  
  Все мужики (и даже говорят, бабы - вот невидаль!) в разбойничьи шайки подались. И остается - либо Мивон, либо Кьюнин. А если мозги совсем не отсохли - один только Мивон. В Кьюнине - никого кроме эльфов и не жалуют. А за остроухих, простоватые крестьяне даже в профиль не сойдут.
  
  Впрочем, на погоду жаловаться было грех. Только благодаря ей, ночная авантюра с побегом стала реальной. В такой дождь разбойничьи разъезды переставали патрулировать дороги, предпочитая проводить время где-нибудь в тепле, за кружкой крепкого эля.
  
  Но вот, дождь закончился. А еще через полчаса, дорога, идущая вдоль леса, сделала резкий поворот, открыв вид на небольшую деревушку. Над домами, в предрассветном тумане, тянулся сладковатый дымок.
  
  "Хвала Дезне!" - Вознеся безмолвную молитву хранительнице путешественников, мужик повел пошатывающегося коня к постоялому двору.
  
  Впрочем, от постоялого двора, тут было только название. Деревня, стоящая несколько в стороне от главного тракта, гостей не ждала и приветствовала путников только хлипким навесом, да скромной двухэтажной таверной, рассчитанной на редких путников.
  
  Щедро сыпанув овса в стоящие под навесом ясли, он проверил скрипящее колесо - вроде еще один переход должно выдержать, но лучше отдохнуть и немного подождать, пока дорога подсохнет, дав ветру с солнцем выполнить их работу.
  
  Заглянув в повозку, беглый земледелец улыбнулся, глядя на спящих жену и двух мелких пацанов - пусть поспят еще немного, а он, пока попросит в таверне приготовить для них чего-нибудь горяченького...
  
  
  
***
  
  
  Я сидел в одной из придорожных корчевен, что некогда были щедро рассыпаны по всему тракту и гипнотизировал взглядом свой завтрак - миску пустой похлебки с ломтем черствого хлеба.
  
  Да уж... Не так я представлял себе начало своего путешествия, когда две недели назад прощался с дядей Эканом и его... Нет - нашей семьей.
  
  Особенно тяжело было расставаться с Клариссой - это чудо прицепилось ко мне, обхватив руками и ногами, и не желало отпускать, не взирая ни на какие увещевания. Пришлось пообещать подарить ей что-нибудь особенное, при нашей следующей встрече.
  
  А уж что творилось в эмоциях девочки - больно даже вспоминать.
  
  Спасло только присутствие Экана и Аманды, на которых я поочередно переключал "фокус" своего нового навыка.
  
  И все же, не выдержав напора, я сделал то, чего сам от себя не ожидал - отдал ей свою самую дорогую вещь - платок, оставшийся от мамы.
  
  - Береги себя, Чудо. Я обязательно вернусь. Сохранишь его для меня? - Дождавшись кивка заплаканной пигалицы, мягко затягиваю его шарфом у нее на шее, поворачивая рисунок бабочки к солнцу.
  
  Вид серьезной моськи малышки, заставил меня рассмеяться. На прощание, потрепав ее по волосам, я подхватил баулы и скрылся в лесу.
  
  От воспоминаний, отвлекла открывшаяся дверь. - Даже интересно, кого это принесло, в такую рань?
  
  Непроизвольно натягиваю балахон дорожного плаща до самого подбородка - уже слишком устал от косых взглядов в свою сторону. - "Ну, хотя бы нимб научился отключать..." - На пороге показался суровый деревенский мужик, чей возраст, из-за густой спутанной бороды и длинных мокрых волос, было невозможно определить.
  
  Обведя пустой зал настороженным взглядом, он направился к стойке.
  
  Грязные следы и стекающая с него вода заставили поморщиться - угадайте, кого припрягут убирать всю эту "красоту"?
  
  Уже неделю обитаю в этом богами забытом заведении, помогая бандитского вида полуорку с уборкой и мытьем посуды, за это - он согласился сдавать мне комнату "за каких-то" двадцать пять медяков в неделю и дал доступ к кухне, на которой я мог приготовить все, что поймаю в окрестных лесах.
  
  Знал бы я тогда, что местные уже выбили всю возможную дичь - не радовался бы столь "выгодному" предложению.
  
  Что же я тут забыл? Так. Давайте обо все по порядку, но для начала...
  
  - Эй Матиас! Даймоны тебя задери, где ты там пропал?! - Раздался со стороны стойки басовитый голос Дарха - хозяина таверны.
  
  С некоторым облегчением отодвигаю от себя миску. - Мысль о том, чтобы распечатать выданные дядей походные пайки, уже не кажется столь ужасной. На фоне местной кухни - даже сырое мясо будет считаться деликатесом.
  
  - Да тут я, тут! - В ответ на мой крик, мужик у стойки явственно дрогнул и заозирался в поисках источника звука. - "Ну-да, ну-да". - Лицо само собой растянулось в улыбке.
  
  Меня сложно заметить, пока я сам этого не захочу, даже несмотря на весь мой эмм... экзотический вид.
  
  Я так и не разобрался, как работает моя "невидимость", но временами, как сейчас, например, я использовал ее просто ради веселья. - Ребячество, знаю, ну так я - и есть ребенок.
  
  Да и должен же я хоть как-то тренировать то что имею? Тем более, что использование этого навыка, было сопряжено с некоторыми трудностями.
  
  Во первых - я сам переставал видеть свое тело.
  
  Согласитесь, сложно сохранять ориентацию в пространстве, когда не видишь ни рук, ни ног.
  
  Ну и во вторых - не знаю от чего, но в "активном" режиме эта способность работала не дольше двух минут в сутки.
  
  То есть, мне ничто не мешало использовать это время по частям, включая на короткие промежутки времени, но две минуты - было пределом, после которого активная невидимость не желала работать ни в какую. Требовалось хорошенько выспаться, дабы она снова стала доступной.
  
  Одна радость - когда этот навык только появился, то время работы составляло всего минуту. Так что, меня не покидала надежда, что со временем смогу пользоваться им дольше.
  
  А вот с дядей - навык срабатывал уже хуже. Если я двигался, то он легко определял мое местоположение, по примятой траве и задетым веткам деревьев. То же было верно и для перемещения по грязи или снегу - следы меня выдавали с головой. Как и звуки, и запахи.
  
  Миновав нашего единственного посетителя, что до сих пор недоумевая, водил головой из стороны в сторону, я, не снимая с себя незримости, скрылся за стойкой, войдя в проход для персонала. Кухня встретила запахом жаренного мяса - а мне Драхн сказал, что ничего нет, налив вчерашней похлебки.
  
  Мысленно добавил еще один пункт, к списку претензий. Я, конечно, не злопамятный, но это - запомню.
  
  Терпеть издевательства я отучился уже давно. И пусть, вынужденно согласился на роль прислуги, свои обязанности выполнял честно, справедливо ожидая того же, со стороны хозяина. И вообще - если уж и начинаешь новую жизнь, то позаботься о том, чтобы никто не смел вытирать о тебя свои ноги!
  
  Итак... Что же я вообще забыл в этом клоповнике? - Ну, тут придется снова зайти издалека.
  
  
  
***
  
  
  После тяжелого расставания, сразу далеко уходить, я не стал. Бегать по лесу босиком, закутавшись в один только в плащ - не самая светлая мысль. Да и разобраться, что же такого мне нагрузил с собой дядя, все-таки следовало побыстрее.
  
  Только я облачился в свой старый охотничий костюм, как на границе восприятия появился рейнджер. Быстро узнавать людей по одним только эмоциям я пока еще не научился, но кто еще мог подойти ко мне по лесу незамеченным на дистанцию в пятнадцать метров?
  
  Чувствую от него капельку предвкушения. Напугать меня решил? - А вот фиг тебе!
  
  Подгадав момент, когда он уже должен будет показаться из-за кустов, швыряю в том направлении крупную сосновую шишку - в ответ слышу звук удара и досадное шипение. - "Упс!" - Не ожидал.
  
  Почему-то, был уверен, что он увернется. - "А ведь, в ответ может прилететь еще сильнее..." - Подстегиваемый этой мыслью, я решил начать диалог первым.
  
  Лучшая защита - это нападение!
  
  - Дядя Экан! Какая встреча! Давно не виделись! - "А ведь раньше я бы его и правда не заметил, какой полезный навык! Хе-хе". - Вообще, не подумайте, я вполне себе осознаю, что дурак, и шутки у меня дурацкие, но ничего уж с собой поделать не могу.
  
  Если бы не эта черта характера - то я уже давно сошел бы с ума. Каждый защищает свой разум, как может.
  
  - Тиас... - Из кустов, хмуро поглаживая рассеченный лоб, вышел тувиец.
  
  - Ой! Извини, я не специально! - Кажется, у меня зарделись щеки. - "Проклятое обостренное чувство вины!" - Я ведь и правда, не хотел, кто ж знал, что шутка так неудачно закончится?
  
  - Не переживай. Сам виноват. Задумался. - Отмахнулся от меня охотник.
  
  Ну, раз уж он сам так говорит...
  
  - Аманда с Клариссой вернулись в деревню. Я пришел проводить. - Хмм, ну, я подозревал, что у него есть какой-то план, и он его придерживается, но почему он ничего не сказал еще там, на поляне?
  
  Странно все это.
  
  Впрочем, дальнейшие слова, расставили все на свои места.
  
  - В одной из сумок, на дне, ты найдешь кошель. В нем - две тысячи серебром.
  
  - Ээээ... - Сказать, что я был удивлен - ничего не сказать.
  
  - Эти деньги, тебе понадобятся. Расходуй их с умом. Не забыл счет? - В ответ, только и могу как болванчик кивать головой.
  
  - "Две тысячи серебром! - Да ведь это же целое состояние!" - За такие деньги, можно было всю нашу деревню два раза купить... наверное.
  
  Что бы вы понимали, в одной серебряной монете - десять медяков. Десять серебряных, в свою очередь - это один золотой. Есть еще и более ценный металл - платина. Но это уже "металл королей", а среди простого люда - и медную монету не каждый в руках держал, обходясь в основном простым бартером.
  
  - Д-дядя Экан! Н-но я не могу...
  
  - Не спорь! - Прервал меня тувиец. - Дослушай. - Подойдя ко мне, он залез в один из закрепленных на поясе подсумков и достал сложенный пополам лист бумаги.
  
  - Это письмо. Друзьям. Они помогут. - Голос-то звучит уверенно, а вот в эмоциях что-то странное.
  
  - Эмм... Дядя, а ты уверен? - Кажется, я начинаю догадываться, о ком он говорит. - "Только бы не она, только бы не она, только бы не она..."
  
  
  
***
  
  
  Из кладовки донесся звук падения чего-то тяжелого. - "Ну да, логично было бы предположить, что если хозяина на кухне не оказалось, то он будет копаться именно там". - Не успел я подойти к двери, как она приоткрылась и из проема показалась лысая голова полуорка.
  
  Быстро осмотрев кухню своими маслянистыми глазками и не найдя никого постороннего, Драхн снова скрылся за дверью, с той стороны послышался лязг опустившегося засова.
  
  Только сейчас до меня дошло, что невидимость с себя снять я попросту забыл.
  
  Отключив способность, я уже собирался постучать в дверь, как услышал с той стороны голоса.
  
  Первый - незнакомый, что-то на повышенных тонах доказывал хозяину. Прижав ухо к двери поплотнее, прислушиваюсь:
  
  - ...не дрейфь, это по любому от Сивого побегуны. Совсем уже хватку мудак потерял, раз от него умудряются целыми "дилижансами" бегать.
  
  - А не прихренел ли ты, Баюн? - Донеслось ядовитое шипение трактирщика. - Или забыл, кто вас всю зиму на своем горбу содержал, потому что вы, дебилы, последнюю дичь в округе повышибали? Ладно, ляд с ней, с дичью, вас проглотов хер прокормишь, но дак вы же еще и по дороге не пущаете никого! Первых посетителей, за хер знает какой срок - и то, прямо в моем заведении "на перо" посадить хотите! Не позволю! Беспределить валите в свои леса! Мне - репутацию надо держать! И кровь, кто кровь-то потом отмывать будет?
  
  - Не шуми, дед, а то ж не посмотрю на заслуги, и тебя...
  
  - МЕНЯ?! - Сорвался было на крик Драхн, но опасаясь обнаружения, быстро сбавил громкость - Да я тебе щенку, прямо тут и сейчас шею сверну. Прямо вот этими руками. Или ты забыл, под кем раньше наша вольница ходила? - От его угрожающего рыка, мне самому стало не по себе и захотелось убежать. Сдержав этот трусливый порыв, решил дослушать разговор, который, впрочем, уже подходил к концу.
  
  - Мы тебе это еще припомним, Драхн...
  
  - Да пожалуйста, утырки безмозглые! Вам, видите ли, свои ленивые задницы по грязи неохота в лес тащить! Я тоже тебя запомнил, Баюн. Сочтемся, когда мне хабар на сбыт принесешь!
  
  - Эй, эй! - Донесся третий голос. - Успокойся, старик! Баюн вовсе не это имел ввиду. А ну, давай, извинись перед нашим гостеприимным хозяином.
  
  - Но я же...
  
  - БЫСТРРРО! - Гаркнул голос неизвестного, мало уступая в силе полуорку.
  
  - Мои извинения, Драхн. - Процедил недовольный головорез.
  
  Вслед за этим, раздался скрип дверных петель - из кладовки на улицу, вел черный ход, через который обычно выбрасывали объедки и требуху. По крайней мере те, которые хозяину не удалось скормить посетителям.
  
  Поняв, что разговор окончился, я поспешил покинуть кухню, прихватив с собой ведро и тряпку - чью-то рваную рубаху, с подозрительными, покрытыми грязью бордовыми пятнами. Помнится, еще в нашу с хозяином первую встречу удивлялся такому отношению к вещам, но теперь - многое встает на свои места.
  
  
  
***
  
  
  Завершив уборку и вернув инвентарь на место, я поднялся наверх, к себе в комнату, по пути пройдя мимо столика, за которым расположилось шумное семейство - тот самый патлатый мужик, уже отмывшийся в стоящей на улице бадье с чистой дождевой водой. С ним - тучная женщина, лет тридцати и два гиперактивных мальчугана, не сильно младше меня. Уже у самой лестницы, до меня донеслись обрывки их разговора.
  
  - А я тебе говорю - на море мы едем! На-мо-ре!.. - Пухлый мальчишка воодушевленно распинался на всю таверну, активно махая большой деревянной ложкой. Его брат - худой и высокий паренек, слушал, раскрыв рот, лишь изредка издавая восторженные возгласы.
  
  Сейчас он забавно щурился, пытаясь что-то вспомнить. Видимо, так и не сумев добраться до нужных воспоминаний, или попросту их не найдя, он подергал разошедшегося сказочника за рукав.
  
  - Эммм... Брат, а м-море это что? - Слегка оторопев от такого вопроса, толстячок бросил на притихшего слушателя удивленный взгляд.
  
  - Ну ты и орясина! Как можно такое не знать? - Преисполнившись собственной важности, он добавил в голос менторских ноток, явно пародируя кого-то из знакомых.
  
  - Море - это там, где всегда тепло и воды так много, что земли не видать!
  
  - А вот и брешешь! Не бывает такого!
  
  - Что?! Да я тебя...
  
  "И это их собирались вырезать бандиты?" - Сама мысль об этом, не желала укладываться в голове.
  
  Разумеется, я не забыл о подслушанном в подсобке разговоре, но вот что мне делать с услышанным? Просто "забыть", пройти мимо, сделав вид, что меня это не касается - я не мог.
  
  Да - наш мир не идеален и жесток, но сама мысль о том, чтобы стать обычным "наблюдателем", как те взрослые, что спокойно смотрели, как надо мной издеваются деревенские дети, не вызывала у меня ничего кроме отвращения.
  
  Пальцы сами собой сжались в кулаки, а под капюшоном зажегся и начал опасно мерцать нимб - "Нет, я не позволю!"
  
  Но проще сказать, чем сделать.
  
  Впрочем, время на подумать, у меня все еще оставалось - из подслушанной, во время уборки беседы, я знал, что семья путешествует на старой полуразвалившейся телеге, и им все равно нужно обождать, пока просохнет дорога.
  
  Значит - они выйдут в путь ближе к вечеру, а то и вовсе завтрашним утром. Необходимости снимать комнату у них нет, так-как всей семьей могут спокойно разместиться в своей повозке. - "Знали бы они, что грязь - это не главная их проблема..."
  
  Почему я не подошел и не предупредил о готовящемся нападении открыто?
  
  Ну, даже не знаю... Может - потому что за мной все время следил трактирщик, не отводя взгляда своих злобных кабаньих глазок?
  
  Если бы не был так уверен в своей невидимости и том, что он о ней не знает, то подумал бы, что старый полуорк о чем-то догадался, Ровагуг его раздери!
  
  Единственное, что радовало - бандиты не стали оспаривать авторитет хозяина и явно не сунутся на постоялый двор. А вот что будет ждать горе-постояльцев за его пределами...
  
  Зайдя в комнату, я закрыл за собой дверь на хлипкий засов, который легко можно было открыть с той стороны, обычным кинжалом. Делов то - просто просунуть клинок в щель между дверью и косяком. О защите постояльцев, тут думали в последнюю очередь.
  
  Сажусь на кровать и с облегчением, наконец, выпустив подавляемый нимб, обвожу взглядом нехитрое убранство.
  
  Порадовать оно не могло даже самого непритязательного из постояльцев - набитый соломой мешок, который тут выдавали за матрац, я вернул хозяину еще в первый день заселения, заменив его походным одеялом и теплой шкурой одного из варгов, убитых дядей.
  
  Кроме кровати, в комнате находился только полуразвалившийся деревянный сундук, выдававший скрипом петель такие рулады, что легко могли разбудить жильцов соседних комнат. - Эта мысль вызвала у меня скептический "хмык" - "Да уж! Если бы там еще кто-то жил!"
  
  Я поначалу, сильно удивлялся, как вообще может держаться на плаву заведение, со столь малым количеством постояльцев, а вот сегодня - наконец, получил исчерпывающий ответ.
  
  Драхн - банальный барыга, что скупает краденое и продает его редким гостям, да проезжающим по тракту караванам. А потом их грабят, и ситуация повторяется снова - идеальная схема. "Колесо Сансары делает оборот" - очередное пришедшее из ниоткуда забавное сравнение, вызвало нервный смешок.
  
  "Итак, вернемся к нашим баранам..." - начав мысль в подобном ключе, я осекся, вспомнив жизнерадостных детишек. - "Да уж, действительно, беззащитные, ничего не подозревающие ягнята, которых ведут на убой..."
  
  Далее, рассуждать в подобном ключе, не хотелось "категорически" - еще одно новое слово, не заставило даже поморщиться.
  
  За последние дни, боль, сопровождавшая их появление, исчезла. Уже не приходилось прилагать усилий, чтобы выяснить значение очередного "нововведения".
  
  "Что же делать?" - Допустим, я смогу незаметно с ними поговорить - а с чего бы им верить какому-то мальчишке, да еще и аазимару, которого видят первый раз в жизни?
  
  Но это еще ладно, тут же вот в чем вопрос - ну рассказал я о нападении и пусть даже они мне поверили, а что дальше?
  
  Развернуться и поехать назад - они не могут. Останутся тут - рано или поздно у бандитов сдадут нервы, да и сам хозяин, может какую-нибудь гадость придумать...
  
  Идея дождаться атаки и героически расправиться с "грязными разбойниками" в одиночку, конечно тешила мое самолюбие, но я прекрасно понимал - это не то же самое, что охотиться на глупых зверушек. Человек, несмотря на обманчивую уязвимость, является куда более сложной добычей.
  
  Будучи наемником, Экандейо часто сопровождал караваны, и "платить сталью за сталь", сражаясь с любителями легкой наживы - приходилось не единожды. Пусть, вспоминать те времена он не сильно-то и любил, но свой опыт мне передал более чем добросовестно и научил многому.
  
  Так что, в своих шансах на успех, я не сильно обманывался, и оценивал свои возможности вполне здраво. Но все же... все же не спешил отказываться от этого варианта, отложив его на крайний случай.
  
  "Нет, все не то... Должен же быть какой-то выход? Что я упускаю?" - Попросить помощи у жителей деревни? Поговорить со старостой? - Это было очень заманчивой идеей, которая манила с каждой секундой все сильнее.
  
  Осознав, что просто пытаюсь трусливо переложить решение проблемы на кого-то еще, я разозлился. - "Ага! Как же! Рассказать старосте! Как будто он не в курсе их темных делишек!" - Если уж в нашем Заросшем холме, каждый выпивоха прекрасно знал алкогольную "тайну" Скупердяя, то каков шанс, что местные не знают о заработке местного барыги?
  
  Тут, меня озарило. - "А что если они не только знают, но и..." - во рту сразу стало как-то слишком сухо - "...но и участвуют?"
  
  "А что? Все сходится!" - Это только в сказках разбойники спят в лесу, да подтираются хвоей.
  
  Из историй дяди, я сделал один важный вывод - этот сброд, больше всего ценит три вещи - комфорт, выпивку и женщин.
  
  И ни один из этих пунктов в лесу не найти.
  
  Да и от кого им там прятаться, если в Украденных Землях нет и не было законной власти. Нет тех, кто может повесить за разбой. Ни стражи, ни лордов. - Все решает грубая сила. Так что, тот же самый Баюн, вполне мог обитать где-то на соседнем дворе, днем отзываясь на простое крестьянское имя.
  
  Размышления заставили меня сильно нахмуриться. - "Итак, я в заднице... Остается вопрос - знал ли дядя, куда меня отправляет?" - Честно говоря, в этом у меня были большие сомнения.
  
  Нет - охотник он прекрасный и человек хороший, но он всегда был слишком... наивен. Чего только стоят "друзья", которых я по его просьбе ожидаю тут уже почти неделю...
  
  "Стоп! Вот оно!" - Может, попробовать потянуть время, в надежде, что они все-таки явятся с караваном в положенный срок?
  
  Да - изначально я поселился в этой таверне у перекрестка, именно по просьбе дяди. Передав мне письмо, адресованное своим друзьям, он велел остановиться на этом, прилегающем к тракту подворье.
  
  Сейчас осень - как раз в это время года из Гальта в Бревой идут последние караваны, стараясь успеть завершить свое путешествие, до начала заморозков. Сопровождая эти караваны, нас каждый год навещали знакомые Экана - наемники, с которыми он некогда исколесил пол континента.
  
  Одно упоминание этой разношерстной кампании заставляет меня поморщиться. Особенно, это касается Нтави - их негласного лидера. За всю жизнь, я видел ее всего два раза и конечно, этого мало чтобы составить полное впечатление. Но оба раза, она вызывала у меня не самые лучшие... ощущения.
  
  Нет, вела она себя в рамках приличий и при первой встрече, лишь мимоходом зашла к маме - поблагодарить за спасение друга.
  
  Вот только, было в ее взгляде то, что я опознал только спустя годы - взгляд хищника, оценивающего жертву.
  
  Подобное я чувствовал, только в Тот день, оставшись наедине с голодным варгом.
  
  Неприятное воспоминание заставило поморщиться.
  
  "И дядя хотел, чтобы обо мне позаботился такой человек как она?" - нет, ну ладно я. - Кто меня будет слушать? Да и сам я, далеко не был так уверен в своих подозрениях - мало ли, что у человека на душе?
  
  Только вот, Аманде Нтави тоже сразу не понравилась. Можно сказать - ненависть с первого взгляда.
  
  "Эхх, как они там?" - Воспоминания о родных отозвались болью в сердце.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Глава 6. Непредвиденные последствия.
  
  
  Я шел по темному бесконечному коридору, с абсолютно гладкими стенами и потолком, испускающим тусклый свет - его едва хватало, чтобы открыть очертания перехода.
  
  "Где я?" - Оказавшись в совершенно незнакомой обстановке я растерялся, не зная что делать дальше.
  
  Что-то коснулось ноги - переведя взгляд вниз, вижу, что по колено стою в черной, постоянно движущейся субстанции.
  
  "Ничего не понимаю!" - Я обернулся назад, но увидел лишь точно такой же, уходящий в бесконечность коридор.
  
  Попытка осмотреться магическим взглядом, тоже ничего не дала, вызвав только резь в глазах.
  
  "Не работает?" - Мысль, способная раньше легко вызвать панику, сейчас была принята, как должное.
  
  Прикрыв веки, чтобы дать глазам отдохнуть, прислушиваюсь - отовсюду, отражаясь от стен, пола, потолка, доносится смутно знакомый шелест.
  
  Решив, что идти против "течения" смысла нет, я отдался воле потока.
  
  Сколько я так шел? Бесконечность? Или может быть дольше? - Мерный шум, напоминающий звуки прибоя, убаюкивал, на сознание опустилось странное состояние полуяви.
  
  В голове начали мелькать расплывчатые образы людей, выполняющие нечто, сильно похожее на комплекс упражнений, показанных мне дядей и в то же время - совершенно иное.
  
  Я чувствовал, как напрягаются мышцы, в такт их движениям. Тело, будто само пыталось вспомнить некогда забытое знание и восстановить рефлексы.
  
  И из этого состояния, я был вырван самым грубым образом - пространство коридора пронзил оглушительный вой сирены, а одновременно с этим - потолок неожиданно вспыхнул ослепительным светом.
  
  Не успев вовремя прикрыть глаза, я словил "блик" и полностью потерял ориентацию.
  
  Чертыхаясь, пытаюсь двигаться в слепую, но, не пройдя и пары метров, чувствую, как что-то опять коснулось ноги.
  
  Осторожно приоткрыв глаза, я замер, не сдержав крик.
  
  - Donnerwetter!* - В ярком свете невидимых ламп, полностью скрыв под собой пол, меня окружал бесконечный поток огромных, черных как смоль пауков.
  
  *Donnerwetter - нем. 'Проклятье!' или 'Гром и молния!'
  
  
  
***
  
  
  Вскрикнув, рывком поднимаюсь с кровати.
  
  По лицу катятся холодные капли пота. Голова раскалывается. Руки трясутся, а в такт им, мерцает налившийся угрожающе алым сиянием нимб.
  
   "Надо успокоиться! Успокоиться, успокоиться..." - Повторяя это слово про себя, словно мантру, медленно закрываю глаза и пытаюсь унять дыхание. Через минуту, наконец, удается "подавить" свет.
  
  "И что это было?" - Остатки кошмара, постепенно выветривались из головы. Задержать их, не помогала даже улучшившаяся за последнее время память.
  
  Следующая мысль, заставила замереть, а по спине пробежал рой мурашек.
  
  "Разбойники!" - От осознания того, что я умудрился заснуть в самый ответственный момент, стало совсем паршиво.
  
  Над головой снова загорелся обруч, но уже куда более спокойным, ровным светом. Закрыв глаза, прислушиваюсь к своим ощущениям.
  
  - "Страх, настороженность, азарт..." - Первыми до меня донеслись размытые от недавнего сна, чувства трактирщика. Было там еще что-то, что я сейчас не смог разобрать.
  
  "Проклятье! Неужели опоздал?!" - Подойдя ближе к запахнутым ставням, слышу испуганные всхрипы лошади. Из повозки, по-прежнему стоящей чуть поодаль от навеса, донеслись детские крики, но быстро затихли. Сосредоточившись, погружаюсь в эмоции ее обитателей - "Ужас, страх, паника, решимость".
  
  От порыва выругаться во весь голос, сдержало только нежелание выдать себя.
  
  Будто оглушенный, из повозки вываливается Патлатый (имени мужика, я так и не узнал, так что, решил называть его так).
  
  С такого расстояния, услышать что он говорит не получается, но, похоже, пытается успокоить жену и детей.
  
  Нападающих нет. Значит, их просто приложило моим "выбросом".
  
  - Фуух... - Обхватив голову руками, сажусь на сундук - кровати теперь, доверять не хотелось совершенно.
  
  "Не проспал..." - Одновременно, я чувствовал стыд и облегчение. Горе-постояльцы остались ночевать тут - это хорошо, а вот то, что я вообще умудрился уснуть...
  
  "Кстати, а сколько я спал?" - Снова прижавшись к ставням, пытаюсь поймать взглядом ночное светило. Судя по расположению луны, на дворе была полночь.
  
  Нет, поспать я любил, и вообще - первые несколько дней, оказавшись в таверне, отсыпался впрок, приходя в себя от недельного перехода по лесу. До этого - так далеко от родной деревни, уходить мне еще не приходилось.
  
  В постоянном напряжении, в окружении дикой природы, высыпаться не удавалось от слова совсем. Каждый раз перед сном, приходилось забираться на дерево и, найдя более-менее крепкий сук, привязывать себя к нему веревкой - ни о каком удобстве тут речь, разумеется, не шла, на первом месте - стояла безопасность.
  
  "И все-таки это странно" - Так много я обычно никогда не спал, а последние дня три - меня и вовсе начала мучить совесть, напоминая о заброшенных тренировках.
  
  Так что, на утреннюю разминку я вставал с первыми лучами солнца.
  
  Пробежаться по тракту, размяться, проверить снаряжение - стандартный набор упражнений.
  
  К нему добавились только вынужденные тренировки на самоконтроль.
  
  Не зная, как лучше подступиться к своим способностям, я просто старался вызвать то чувство, при котором на кончиках пальцев начинали собираться электрические заряды и удерживал его как можно дольше. Единственный раз, когда я попытался влить в молнию больше силы - закончился дикой болью и загоревшимся рукавом.
  
  Так что, повторять эксперимент, я не торопился.
  
  Тем временем, за окном наступила тишина, нарушаемая лишь редкими порывами ветра и скрипом телеги.
  
  Заинтересовавшись, я приоткрыл ставни, заглушив перед этим свое сияние.
  
  В свете луны, отец семейства, ходил вдоль борта, время от времени простукивая колеса и смазывая оси дегтем.
  
  В груди начало нарастать недоброе предчувствие. - "Только не говорите мне, что они решили выезжать в ночь?"
  
  И, тем не менее - это было так.
  
  Закончив с колесами, Патлатый принялся отвязывать скакуна, а я, закрыв ставни, сполз на пол, костеря себя на все лады.
  
  - "Идиот! Какой же я идиот!" - Это же, как их напугать должно было, что они сразу решили бежать? От моих способностей пока было больше вреда, чем пользы.
  
  Грустно вздохнув, я начал собирать свой нехитрый скарб - большая часть вещей, принесенных Эканом в день прощания, вернулась обратно. С собой в тот день, я взял только самое необходимое.
  
  "А может, оно и к лучшему..." - С учетом магических глаз, темнота могла стать моим преимуществом. Правда, проблемой для незримости была грязь, но искать мои следы в темноте, да еще и в горячке боя... Я мог только пожелать удачи тем, кто за это возьмется.
  
  "Ничего, прорвемся! Как-нибудь, справлюсь!" - Подбадривая себя таким образом, я быстро завернул шкуру в одеяло и уложил их поверх сумки, покрепче закрепив получившуюся конструкцию на спине ремнями. Туда же, отправился и арбалет, а за голенищем, ощущалась приятная тяжесть "зеркального" ножа. Малый колчан, с десятком стрел, плотно крепился к бедру.
  
  Немного попрыгав и убедившись, что ничего не бряцает, выдавая меня шумом, я уже собрался уходить, но на полпути к двери понял, что перестал ощущать трактирщика.
  
  
  
***
  
  
  Дратх чертыхаясь брел по неприметной тропке, в направлении деревни, до которой от трактира было не больше километра. Ночью, это расстояние казалось еще более длинным. Ноги, то и дело пытались съехать по грязи в очередную лужу.
  
  - Долбанные дегенераты! - Костерил он, то ли своих "партнеров по бизнесу", то ли семейку беглых крестьян, внезапно собравшихся в путь посреди ночи.
  
  Да еще и это непонятное предчувствие...
  
  - Долбанная непогода! Долбаное все!..
  
  Несмотря на более чем бурную молодость и немалое личное кладбище, полуорк был не из тех, кто просыпается по ночам от кошмаров. И это, заставляло его беситься еще сильнее.
  
  Проснулся он, каких-то пятнадцать минут назад, почувствовав необъяснимый страх. Сначала подумал, что к нему забрались передумавшие подельники, решив похоронить старика и приготовился продать жизнь подороже.
  
  Даже свой старый боевой топор достал, да так и простоял минут пять, прислушиваясь к каждому шороху.
  
  - Совсем сдавать стал, старею... - Источника опасности он так и не нашел.
  
  Зато обнаружил, что "побегуны" от Сивого решили тихо смотаться с постоялого двора, пока все спят. - "И ведь могло получиться, демоны их задери!" - Молодняк, сменивший бывалых грабителей в нелегком ремесле ножа и топора, не озаботился даже дозором, свалив эту обязанность на старого трактирщика. Вот ему и пришлось на ночь глядя переться с недобрыми вестями.
  
  Раньше, для этих целей у него на побегушках был молодой "шустрила", и в хозяйстве помогал - да только вот уж две зимы как сбежал он к банде, где и сгинул от случайной стрелы.
  
  Мысли сами собой переключились на молодого аазимара, недавно появившегося у него на пороге и попросившегося на постой.
  
  А поразмыслить было над чем.
  
  Пришел юноша - из "Заросших Холмов", места - где даже куры не гадят.
  
  Эта деревня располагалась в такой глуши, что банды и не думали брать ее под своё покровительство. - Слишком далеко от тракта, слишком тяжело оборонять, слишком строптивые жители.
  
  Всех этих "слишком" - с лихвой хватало, чтобы игнорировать столь неудобную деревушку.
  
  Представился юноша Матиасом, и если верить его словам - то остановился он тут, в ожидании неких друзей.
  
  "Ну-да, ну-да" - Хмыкнул тогда про себя полуорк. Сколько раз он уже видел таких как он. Молодых, да с взором горящим.
  
  Размышления старика были просты и прямолинейны - заселился малец, на неопределенный срок, значит, когда придут эти его друзья - не знал.
  
  Серьезные встречи так не устраивают.
  
  Да и какие "серьезные встречи" в его возрасте? На посыльного - парень тоже не особо-то и похож, а значит что?
  
  Правильно! - Никого конкретного, юнец не ждал.
  
  Скорее всего - очередной сирота, сбежавший из дома, устав от гонений соплеменников. - На этой мысли, полуорк смачно сплюнул себе под ноги.
  
  Полукровок не любили нигде. Кому, как ни ему - ублюдку орочьего племени это знать?
  
  А еще, старый изгнанник нет-нет, да ловил себя на мысли, что этот аазимар ему нравится.
  
  Юноша, с первой минуты знакомства, вызвал у него симпатию. - Сыграла ли тут роль солидарность полукровки, трактирщику сказать было трудно.
  
  Несмотря на смазливую мордашку, на аристократа парень бы никак не похож.
  
  Взгляд, походка, да и то, как он держал арбалет - все выдавало в нем пусть еще и не заматеревшего, но хищника.
  
  - Эх, молодость, молодость... - Казалось бы - вот тебе готовый помощник. Бери, обучай, но нет... Если уж бывший атаман чему-то за свою жизнь и успел научиться - так это разбираться в людях.
  
  Парень ни за что не согласится участвовать в их маленьком предприятии. Уж слишком он был "правильным".
  
  "Ну да ничего, этот недостаток, проходит с молодостью" - В темноте раздался сухой смешок.
  
  Когда-то давно, многие из его шайки были такими же сопливыми идеалистами, но голод и нужда быстро вправляют мозги.
  
  Сейчас же, из стариков в составе банды, остался только старый Кама, да и то, только лишь благодаря своим фокусам. - Иначе, никто содержать брюзгливого магика просто не стал бы. Колдун-самоучка трудился, не покладая рук, ища среди награбленного зачарованные цацки и снимая магические ловушки с сундуков.
  
  Тем временем, ноги довели харчевника до высокой двухэтажной избы с плоской крышей.
  
  Перед дверью, разлилась глубокая лужа. Обходить - долго, а перепрыгивать.... Не те у него уже годы.
  
  "А ведь, этим мудакам теперь по темноте через лес побегать надо будет, что б беглецов перехватить! Уж как теперь заметается старая крыса..." - В лунном свете сверкнули два наполненных злым предвкушением глаза. - "Воистину - чужая беда греет сердце" - Сапоги барыги прошлепали через центр топи, наполняясь холодной водой и грязью. Тихо ругнувшись, он постучал в дверь.
  
  - "Если бы она еще и ноги сушила..."
  
  
  
  
Глава 7. То, что посеял.
  
  
  На голову, с ветки упала холодная капля воды, едва не заставив выругаться. Кажется, у меня появилось еще одно нелюбимое занятие - бродить по ночному лесу, пытаясь остаться незамеченным. Под ноги то и дело попадались корни, а балахон так сильно цеплялся за ветки деревьев, что пришлось сбросить его на плечи.
  
  - Ашшш! - Капля, будто испытывая мое терпение, закатилась за воротник, вызвав недовольное шипение.
  
  Медленно выдыхаю.
  
  "Я спокоен, спокоен...".
  
  Последние тридцать минут, я следил за беглецами, время от времени "щупая" окрестности, своим сканером. В груди все еще теплилась надежда, что удастся решить дело миром. Что разбойники, сочтут предполагаемую добычу слишком низкой для того, чтобы бегать по лесу посреди ночи.
  
  И все же...
  
  Я перевел взгляд с силуэта телеги, едва видимого за стеной деревьев, на взведенный арбалет. - "Надейся на лучшее - готовься к худшему, да?"
  
  Дерево приклада приятно холодило руки, даруя уверенность в своих силах. Из-под левой рукавицы, прижавшись к запястью, торчало оперение стрелы - маленькая хитрость, но в решающий момент, способная дать преимущество. Оттуда, ее можно было быстро извлечь, чтобы ускорить перезарядку... или, чтобы использовать в ближнем бою вместо ножа. К тому же, стрела совершенно не стесняла движений и не занимала место в колчане.
  
  Скрывшись от возможных свидетелей за густым кустарником, я уже собирался выпустить нимб для проверки окружения, но, услышав справа от себя голоса, быстро накинул капюшон и сместился ближе к дороге, на всякий случай, прижавшись к земле. Чтобы даже слабое сияние, выбивающееся из-под балахона, не могло быть замечено.
  
  "Раз, два, три..." - Первые появившиеся в радиусе действия нимба бандиты, как один фонили недовольством, досадой и предвкушением свежей крови. Прежде чем голоса приблизились, вынудив меня обратиться в слух, я успел насчитать шесть человек.
  
  "И это все?" - Нет, и этого количества, мне хватило бы с лихвой, но как-то подсознательно, я все-таки ожидал большего. К тому же... В эмофоне последней тройки, было что-то не так. Сильно не так. Вместо предвкушения или радости - только мандраж, страх и черная обреченность. Отбрасываю несвоевременные мысли и сосредотачиваюсь на разговоре.
  
  - ...рю же, мы и так справимся! Зачем еще этого пердуна ждать? Он же своим нытьем все веселье попортит. - Этот голос, я уже слышал в таверне. Именно его вчера угрожал придушить барыга-полуорк.
  
  - Баюн, я последний раз тебя предупреждаю - заткни пасть! Твой папаня четко дал понять, что нам нужен... - Кто или что им было нужно, я уже не услышал. Одна из фигур, шедшая впереди и отчетливо выделяющаяся ростом, от души зарядила локтем под ребра крикуну, заставив его заткнуться.
  
  Разобравшись с излишне шумным товарищем, головорезы продолжили путь, а я, подождав пока шаги достаточно отдалятся, выбрался из своего укрытия и осторожно последовал за ними.
  
  
  
***
  
  
   Огрен Айронвуд. Среди своих - просто Рен.
  
  Всего за пять лет, командир небольшой наемной группы, сумел высоко подняться в иерархии местных банд, став заместителем одного из разбойничьих царьков. Не в последнюю очередь - благодаря отличной боевой выучке и крутому нраву, который имели "удовольствие" на себе ощутить "новобранцы", плетущиеся в конце колонны.
  
  В последнее время их банде сильно не везло. От отряда, некогда насчитывающего полтора десятка человек, осталось меньше половины. Теперь, пусть медленно и со скрипом, они восстанавливали былую численность. В основном - за счет набранных в близлежащих селах "добровольцев".
  
  Нет, совсем нагло в рабство они людей не уводили, да этого и не требовалось. Стоило только припугнуть старост дополнительными поборами, как они сами откупались "рекрутами" - уж лучше потерять пару крепких парней сейчас, чем помереть всей деревней зимой, от нехватки провианта.
  
  Но бывали и исключения. Иногда - приходилось и кого-нибудь прирезать, да...
  
  В этот раз, этим "кем-нибудь", оказался надоедливый старикашка, что не хотел отдавать своего единственного внука - Огрен обезглавил его лично, на глазах у всей деревни - для придания лучшей мотивации, так сказать...
  
  Из раздумий его вывела зарождающаяся перепалка подчиненных.
  
  - Шептун, ну хоть ты меня поддержи! Говорю же, мы и так справимся!.. - Ночную тишину прорезал недовольный голос Баюна - единственного сына атамана.
  
  "Ублюдок. Не дай Горум всполошит "клиентов" раньше времени!"
  
  Отряду была дана простая задача - грабануть кучку беженцев от Сивого. С самим заданием, Огрен бы справился и в одиночку. Вряд ли вчерашний крестьянин сможет что-то противопоставить боевому опыту наемника. Сложность была в дополнительных поручениях, ведь главной целью мероприятия - было повязать свежих рекрутов кровью.
  
  Ну и дать Баюну набраться опыта, проследив, чтобы он не натворил глупостей. А в том, что он это умеет, ни у кого в отряде сомнений не было...
  
  - Баюн, я последний раз тебя предупреждаю - заткни пасть! Твой папаня четко дал понять, что нам нужен... - Удар!
  
  Повысивший голос боец затыкается, вынужденный заняться куда более важным делом - попытками вдохнуть воздух.
  
  Губы "правой руки" атамана скривились в презрительной усмешке - как бы ему сейчас ни хотелось адресовать эту оплеуху самому Баюну, но уж больно крутой нрав демонстрирует его папаня. Да и сам сынок... Как бы чего нехорошего не вышло.
  
  Впрочем, сообщение дошло и до адресата. Уловив косой взгляд из-под балахона, отпрыск атамана трусливо сжался и замолчал.
  
  "Пфф! Щенок! Только рядом с отцом и умеет гавкать!"
  
  А что касается того, что им было нужно...
  
  Старый колдун, доставшийся им "в наследство" от первого состава банды, совсем сошел с ума, в попытках продлить гаснущую на глазах молодость. И если раньше это не доставляло особых проблем, то сейчас уже начало выливаться в такие вот незначительные, но неприятные мелочи.
  
  Очередной эксперимент с зельями, требовал "свежих ингредиентов". Что под этим подразумевалось, никто из банды знать не хотел, но уже по шайке начинали ходить шепотки, что пора мол, "упокоить" колдуна, пока он всех их ночью на эти... энгри... тьфу! "ин-гре-ди-ен-ты" не пустил.
  
  В общем, надо было им теперь старого пердуна ждать. А пока он с кровати поднимется, да их догонит...
  
  "Тьфу! Не было печали..."
  
  Сам босс, сегодня с ними не пошел.
  
  - "Должны же в звании атамана быть хоть какие-то привилегии? А то молодняк вообще перестанет к чему-то стремиться" - Слова-то верные, но отговорка, откровенно говоря, паршивая. Лучше бы уж честно признался, что лень по бурьянам вдоль ночи шарахаться.
  
  Кулаки зачесались. Тщательно лелеемая ярость берсерка требовала выхода. Почувствовав это, салаги, плетшиеся в хвосте группы, решили немного отстать, чтобы не попасть под раздачу.
  
  Тем временем, едва заметная лесная тропка, вывела отряд на окраину леса.
  
  Да. Рен никогда не отличался особой щепетильностью по отношению к подчиненным. За что и был выгнан с поста десятника городской стражи в не таком уж и далеком Бревое.
  
  Выходец из семьи обнищавших аристократов, к жизни в бедности не привык и лишившись хлебного места, не нашел ничего лучше, как собрать под свое крыло отряд наемников, из таких же проштрафившихся вояк и отставников.
  
  Только, жизнь в качестве наемника не заладилась сразу - на первом же контракте, их караван был атакован стаей кобольдов.
  
  В бою, никто не пострадал, опасность - была замечена вовремя, а снаряды, отправленные допотопными луками и пращами - приняты на щиты.
  
  Казалось бы - все хорошо, если бы не одно большое "но".
  
  Пока они оборонялись, кто-то сумел поджечь повозки, спалив дотла обороняемый груз.
  
  Компенсация за потерянную прибыль, легла на плечи горе-охранников. Вместо положенных двух сотен серебром за выезд, они получили лишь по двадцать медяков.
  
  Огрен подозревал, что содержимое телеги, было далеко не так ценно. Да и сама ситуация, выглядела очень уж подозрительно - никто не видел поджигателя, а потому, у отставного стражника возникал вопрос - "Не сами ли торгаши подпалили товар?" - Но доказать что-то, Айронвуд разумеется не сумел. Оставалось только, сжав зубы терпеть.
  
  Это стало первой ласточкой.
  
  Второй выезд - тоже ничего хорошего уволенному десятнику не принес. Согласившись на конвоирование небольшого дилижанса в Мивон, он понятия не имел, каким мудаком окажется их наниматель. На первом же привале выяснилось, что снабжать продовольствием охрану, никто и не собирался.
  
  - "Самим не хватает" - Таким был лаконичный ответ жирного дельца.
  
  И Огрен стерпел. Стерпел и в этот раз, отправив двух сведущих в охоте товарищей за дичью.
  
  Из леса, не вернулся ни один.
  
  Последние гроши, вместе с полученной за поход прибылью, общим решением группы отправились семьям погибших. В то, что пара опытных бойцов просто потерялась, не верил никто.
  
  А третий выезд... Третий выезд так и не состоялся. Добравшись до Мивона и забрав положенный гонорар, оставшиеся бойцы, объявили, что покидают отряд.
  
  - "Рен, ты сам должен был уже понять - не тянешь ты на командира. Не твое это. Мы с ребятами и так весь прошлый месяц на одном только хлебе и воде просидели. А тут, караванщик предложил, к нему на постоянку пойти. Хочешь с нами? Главным, ты конечно уже не будешь, но хоть какой-никакой, а доход..." - Но Огрен уже не слушал.
  
  В отряд были вложены все его невеликие средства, а теперь, эти жалкие трусы решили бежать, бросив его после пары незначительных неудач?
  
  Ох, как он хотел тогда кого-нибудь избить. Как в старые добрые времена, когда зарвавшиеся подчиненные давали повод для рукоприкладства.
  
  Кто же тогда знал, что один из новеньких сразу побежит жаловаться вышестоящему начальству, и тем более - кто же знал, что у этого начальства, как раз найдется безработный родственник, требующий под свою задницу "теплое" местечко?
  
  В другой ситуации, Рен бы стерпел, как и всегда, но неудачи последних месяцев дали о себе знать, выплеснувшись неудержимой яростью.
  
  От проклятий и ругани, теперь уже бывший командир наемников, быстро перешел к угрозам физическим. Застланного гневом разума, хватило только на то, чтобы додуматься не использовать меч. Иначе, невзирая на старое знакомство, его зарубили бы на месте если и не бывшие соратники, то прибежавшая на шум стража.
  
  Избитый и выброшенный в канаву, недоаристократ провожал спины уходящих бойцов взглядом полным ненависти.
  
  "Ууу... Твари! Предатели! Я доберусь! Я до всех вас доберусь!" - Полностью слетев с катушек, он несмотря ни на что продолжал винить окружающих во всех своих неудачах.
  
  Через пару дней, заливая грусть в придорожной забегаловке, Огрен нажрался. Упился до того самого состояния, когда с языка спадают все замки, а в каждом встречном видится лучший друг. И на тот вечер, его "лучшим другом" стал трактирщик - подслеповатый полуорк.
  
  Костеря последней руганью зажравшихся торгашей, Айронвуд ему как на духу выложил все о своей беде, не забыв упомянуть и то, что тот самый жирный торгаш, через пару дней поведет по этому тракту новый караван.
  
  Уже утром, проснувшись в одной из гостевых комнат таверны, он получил предложение, от которого было невозможно отказаться. И он - не отказался, отыгравшись за все свои неудачи на знакомом караванщике и его новой свите.
  
  Приятные воспоминания помогли унять подступающую ярость и сосредоточиться на деле. Тем более, что они уже почти пришли.
  
  Едва заметная лесная тропка, вывела отряд на окраину леса.
  
  Вглядевшись в темноту дороги и не обнаружив цель, воевода принялся раздавать приказы.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Глава 8. Жатва.
  
  
  Идя вслед за своей добычей, я и не заметил, как из поля зрения пропала телега, а мы начали углубляться все глубже и глубже в лес. - "Что они делают? Передумали нападать? Или..." - Долго гадать не пришлось. Очень скоро заросли, стали становиться все реже, и вот, впереди вновь показался большак.
  
  Похоже, участок тракта, идущий через лес - не был прямым. Встретив на своем пути поросший орешником холм, дорога совершала настоящую петлю.
  
  Этим и воспользовались преследователи.
  
  Срезав угол через чащу, они обогнали повозку, оказавшись на пути беглецов.
  
  Что делать дальше я, честно говоря, представлял себе слабо.
  
  До того, как появилась возможность ощутить эмоции разбойников, была мысль просто их припугнуть - сделать пару выстрелов, пошуметь немного и скрыться в темноте. - От простреленной задницы не умирают, но желание преследовать добычу, это бы точно отбило, но сейчас...
  
  Меня начинала трясти мелкая дрожь.
  
  "Сколько таких вот путешественников вырезали эти душегубы? А сколько еще жизней загубят, оставь я все как есть?" - пальцы крепче сжали дерево арбалета.
  
  Тем временем, грабители остановились, и их вожак принялся раздавать указания.
  
  - Генри, Ларс, Шептун - сидят тут. Работаем по сигналу. - Ткнув пальцем в грудь одну из укрытых плащами фигур, он продолжил.
  
  - Шептун! Ты знаешь что делать. Проконтролируешь новичков. Одного, так и быть, возьму с собой.
  
  Дождавшись утвердительного мычания, главарь взмахом руки велел Баюну и последнему из бойцов следовать за собой. Быстро, но без лишней суеты, они перебрались на другую сторону дороги, скрывшись за стеной деревьев.
  
  "А вот этого я не предусмотрел" - С одной стороны, то, что отряд разделился - хорошо. Проще справиться с ними по отдельности, чем выходить сразу против всех. С другой - я теперь был лишен свободы маневра и оказался сильно ограничен по времени.
  
  Требовалось работать быстро - иначе, всех перехватить я просто не сумею. Кто-нибудь из разбойников, может успеть обстрелять повозку.
  
  В том, что у них есть такая возможность, я не сомневался - у каждого налетчика за спиной торчал грубый охотничий лук - любимое оружие дяди, я бы узнал и в полной темноте.
  
  Немного расслабившись в отсутствии начальника, бандиты начали готовиться к бою.
  
  "Сейчас или никогда" - Тихо скрипнула напрягшаяся дуга арбалета. Медленно, будто стремясь отсрочить приговор, рука уложила на ложе арбалетный болт.
  
  Понимал ли я, что передо мной такие же люди, как и те, что едут в телеге? Да - понимал. Как и то, что дома их наверняка ждут жены, и дети. - "Которые, просто не могут не знать о том, что живут на чужой крови" - Снова отгоняю неуместные сейчас мысли и беру на мушку крайнего бойца, стоящего чуть в отдалении, за спинами товарищей.
  
  Подтверждая внутреннюю решимость, в темноте леса загорелись два золотых огонька.
  
  - Вдох-выдох. - Передо мной не люди. Передо мной - звери.
  
  - Вдох-выдох. - Кровь наполняется адреналином. Руки дрожат.
  
  - Вдох-выдох. - Арбалет перестает трястись. Всего на мгновение, но этого достаточно.
  
  С приглушенным щелчком тетивы, сравнимым в ночной тишине с ударом грома, стрела срывается в полет, пробивая насквозь шею первого бандита.
  
  Быстрым движением достаю из рукавицы "хитрую" и взвожу опять. - Выстрел!
  
  Первое тело все еще медленно оседает, не успев коснуться земли, а следующий снаряд уже находит новую жертву, войдя точно под лопатку.
  
  Перезарядка.
  
  Что-то услыхав, оставшийся головорез оборачивается и получает болт в лицо. - Я целился в грудь, но дрогнувшая в последний момент рука, решила иначе.
  
  Снова перезарядившись, замираю.
  
  Тишина. Только со стороны дороги, доносится едва заметный скрип колес и приближающийся цокот копыт.
  
  Медленно подхожу к разбойникам, держа на мушке все еще дергающееся тело первого бедолаги - бандит никак не желал умирать, царапая горло, и пытаясь вытащить плотно засевшее древко болта.
  
  "Не жилец" - Подойдя ближе, опускаю арбалет.
  
  В глазах умирающего, плещется животный ужас и осознание собственной гибели. По штанам расползлось темное пятно.
  
  Дернувшись последний раз, он замирает навсегда, а меня начинает колотить.
  
  - "Спокойно, Тиас, спокойно..." - Сделав несколько глубоких вдохов, удается немного прийти в себя. - "Не люди - всего-лишь звери...".
  
  Магические глаза, до этого разгонявшие тьму, гаснут, вызвав короткую вспышку мигрени. Картина, открывшаяся в свете луны, кажется неестественной - разбойники выглядят мирно спящими. О бойне, напоминают только металлический запах крови, вонь испражнений, и странные позы лежащих на земле людей.
  
  Отвести взгляд, удается не сразу.
  
  Спохватившись, я натянул поглубже капюшон и выпустил свет. - В радиусе действия способности - пусто, но расслабляться нельзя.
  
  "Надо достать стрелы" - Наполненный адреналином организм, был рад хоть какой-то деятельности.
  
  Стараясь не смотреть на дело рук своих, я подрагивающими пальцами вытащил два снаряда из трех. Последний - безнадежно застрял в черепе и сломался.
  
  Кое-как стерев кровь бандитским плащом, один болт заряжаю в арбалет, а второй, возвращаю за ворот рукавицы.
  
  Пока я собирал боеприпас и приходил в себя, повозка успела показаться из-за поворота и сейчас медленно, но неотвратимо приближалась к месту засады.
  
  В попытке уловить, местоположение главаря, я подобрался поближе к тракту и... никого не нашел.
  
  - "Какого?!.." - Я думал, что он планировал атаковать неожиданно, с обеих сторон, но на противоположной стороне дороги - не было ни души.
  
  - "Так... Спокойствие, только спокойствие" - Если подумать, то куда они могли пропасть?
  
  О том, что разбойники как-то сумели укрыться от моего радара, я даже не задумывался. Может быть, кто-то на это и способен, но... деревенские головорезы? - "Нет. Точно нет".
  
  - "Ладно..." - Сжав пальцами переносицу, закрываю все еще побаливающие после применения взгляда глаза.
  
  Схема нападения не может быть слишком сложной. Как бы я поступил на их месте? - "А действительно, как?"
  
  Окажись я на месте атакующих, постарался бы в перво-наперво отрезать пути к отступлению...
  
  "Твою же!" - Взгляд сам собой метнулся в направлении повозки, до которой оставалось меньше тридцати метров. Я уже мог ощутить приглушенные эмоции возничего, дремавшего на облучке. - "Если я угадал, то времени совсем не осталось" - Додумывать пришлось на бегу. Молясь о том, чтобы догадка оказалась верной, я активировал невидимость и изо всех сил помчался в направлении телеги.
  
  Опять зажглись золотом глаза. Под ноги, то и дело попадались крупные коряги и ямы. Если бы не магический взгляд, боюсь, попытка быстрого перемещения закончилась бы, не успев начаться. Откат от частого использования обещает быть болезненным, но как-нибудь переживу - не велика цена.
  
  В завершение картины, еще больше увеличивая нагрузку на разум, над головой засиял нимб. Один раз сегодня я бандитов уже упустил, и не найти их теперь - было смерти подобно. Главарь явно опаснее всех остальных бойцов, нужно было убрать его до того, как обнаружится пропажа подручных.
  
  С этими мыслями, я достиг противоположной стороны тракта.
  
  "Ну же! Где вы?!" - Словно в ответ на мои мольбы, на самом краю "радара" появились яркие вспышки эмоций - "Азарт, страх и... голод".
  
  Странно - но это точно должны быть они. Да и эмоции, чувствовались примерно там, где я ожидал обнаружить засаду - в лесу, чуть позади повозки. Максимально снизив скорость, я стал заходить в спину притаившимся разбойникам. Обойдя их по короткой дуге, я увидел три фигуры, скрытые просторными плащами, одна из них - дрожащими руками удерживала натянутый лук.
  
  "Идиот". - Такое могли себе позволить либо настоящие профессионалы, вооруженные качественным оружием, не требующим постоянной замены тетивы, либо зеленые новички. И в то, что передо мной стоит настоящий матерый профи - не верилось совершенно.
  
  Тем более, что именно от него исходил липкий "аромат" страха.
  
  Спохватившись, подавляю светящийся ореол, но отключать невидимость или тем более глаза не тороплюсь, помня о жестком откате. - "Ничего. Осталось недолго".
  
  Кого выбрать первым? Главаря или лучника, лучника или главаря?
  
  В моем понимании, рослая, плечистая фигура, вооруженная широким двуручным клинком, представляла наибольшую опасность и в другой ситуации - я бы даже не размышлял, но лучник, мог с перепугу выстрелить в беглецов. Проверять его удачу и меткость, не особо-то и хотелось, руки горе-снайпера - и так уже из последних сил удерживали натянутую тетиву, в ожидании сигнала.
  
  Не в силах решиться, я продолжал переводить прицел с одной цели на другую, как вдруг, третья фигура, принадлежавшая видимо тому самому Баюну - обернулась.
  
  Раньше, он вызывал у меня лишь смутное чувство беспокойства, но с чем это было связано - понять я не мог. Не особо-то и пытаясь, если честно. Образ вспыльчивого и недалекого дурака слишком сильно закрепился в моей голове. Только вот...
  
  Сейчас, этот дурак, смотрел прямо в мою сторону. Еще миг - и наши глаза встретились.
  
  "Он меня видит?" - Зрачки разбойника расширились. Баюн уже открыл рот для крика, но его прервала ударившая в грудь стрела. - "Проклятье! Надо было убирать главаря!" - Но поздно жалеть о несделанном.
  
  Руки без участия разума принялись перезаряжать арбалет, а я напряженно думал, что делать дальше, так-как невидимость с меня слетела одновременно с выстрелом.
  
  Еще одна очевидная слабость моего "стелс-режима" - если область незримости на большой скорости что-то покидает (стрела, например), или же наоборот, попадает в нее, то маскировка моментально разрушается, становясь на короткое время совершенно бесполезной. Именно поэтому я раньше не использовал ее в бою, делая ставку на скорость и неожиданность.
  
  Все последующие события, заняли считанные секунды и запомнились чередой ярких образов.
  
  Вот - рука достает "хитрый" болт. Медленно, как башня танка, поворачивается голова Босса. Стрела занимает ложе. В ответ - в глазах предводителя начинает появляться нечто похожее на понимание. Скрип дуги арбалета и шелест вынимаемого из ножен двуручника слились воедино. - Выстрел.
  
  - Donnerwetter! - Незнакомое ругательство сорвавшееся с губ, как нельзя лучше описывало ситуацию.
  
  Болт оказывается уведен в сторону плоской поверхностью меча.
  
  Как я и боялся - передо мной не простой деревенский увалень с куском ржавого железа в руках, а бывалый вояка. И его зажегшийся ненавистью взгляд - не обещал мне ничего хорошего.
  
  Нашарив в колчане новый снаряд, я стал медленно отступать, отчаянно молясь, чтобы за спиной не оказалось неожиданных препятствий.
  
  - Граааа! - К тому моменту, как мне удалось перезарядить арбалет, воевода уже преодолел половину разделявшего нас расстояния. Я отчетливо понял, что если сейчас промахнусь - погибну. Права на ошибку мне никто не даст.
  
  Щелкнула тетива, вызвав мое недоумение и еще более яркие эмоции у приближающегося берсерка.
  
  - Ах ты сука! - Скорее от неожиданности, чем от реальной боли взвыл раненый босс, из спины которого выросло цветное оперение. Стрела вошла неглубоко, но видел это только я - так как сейчас, он всем корпусом развернулся к своему внезапному обидчику.
  
  "Ч-что за?" - Из-за переживаний, я совсем позабыл про последнее действующее лицо - неумелого лучника.
  
  Переведя взгляд на стрелка, я ожидал увидеть все что угодно - от лица перекошенного ужасом, до удаляющейся в панике спины. Но то, что я увидел... Уверен - будь сейчас активен нимб, то он уловил бы только праведный гнев и решимость.
  
  С отчаянным криком, мало уступающим берсерку, парень отбросил в сторону бесполезный лук и выхватил из-за пояса короткий ржавый клинок. Непозволительно застыв на месте, я наблюдал за тем, как маленькая, в сравнении с широкоплечим мечником фигурка, бежит на закованного в сталь гиганта.
  
  "Медленно. Слишком медленно" - Двигаясь, будто в замедленной съемке, парень приближался к своему недавнему соратнику.
  
  Бугай делает шаг навстречу - глаз успевает уловить лишь росчерк обманчиво неповоротливого двуручника, а юноша, с рассеченным напополам клинком, падает на землю, чудом избежав смерти.
  
  Активированные глаза позволили рассмотреть все в мельчайших подробностях - блеск широкой полосы стали, страх в глазах парнишки и обломок меча, сжимаемый его побледневшими пальцами.
  
  Увиденное и привело меня в чувство, в последствии, позволив сохранить жизнь.
  
  Оказавшийся во власти инерции тяжелый меч еще не успел остановить свое движение, а я, воспользовавшись положением противника, вгоняю стрелу в его открытый бок.
  
  "Удачно" - Снаряд вошел на всю глубину древка. Металлическая кираса, в которую был облачен разбойник, оставляла не так много незащищенных мест.
  
  С глухим стуком вонзился в лесную подстилку огромный клинок, в считанных сантиметрах от перепуганного мальчишки.
  
  Только сейчас я сумел разглядеть его подробнее - рыжие волосы, худая, нескладная фигура... Если он и был старше меня, то совсем ненамного. Да и то, поставь нас рядом, сложно будет сделать правильный вывод - благодаря упорным тренировкам, я был на голову выше своих сверстников.
  
  - Тварь... - Тяжело дыша, попытался вытащить свою оглоблю вожак, но ничего не вышло.
  
  - Атаман тебя... из-под земли... достанет. - Говорить раненому силачу становилось все труднее. В уголках губ начала собираться кровь.
  
  "Атаман? Значит, остались еще разбойники?" - Мысли текли совсем вяло. Ресурс удивления на сегодня, был уже давно исчерпан.
  
  Как-то сами собой потухли золотые зрачки.
  
  Борясь с нарастающей слабостью и головной болью, негнущимися пальцами пытаюсь выцепить из колчана очередной болт - последний на сегодня. Пора уже с этим заканчивать.
  
  Но точку в затянувшемся противостоянии поставил не я - проворно вскочив на ноги, парень резким движением вогнал обломок меча в шею здоровяку.
  
  Вот - еще секунду назад в глазах бандита теплилась жизнь, а вот - он уже с тяжелым грохотом валится на землю.
  
  - З-за деда! - Пнув бронированное тело, процедил сквозь зубы храбрец.
  
  В опустившейся тишине скрипнула тетива - это мне удалось, наконец, справиться с непослушными пальцами и взвести самострел. Сделал я это, не столько из необходимости, сколько из желания довести до конца начатое действие - уставшему разуму, это казалось необычайно важным, хотя и очевидной опасности больше не наблюдалось.
  
  Даже без помощи магии вижу, как напряглась спина подростка. Медленно повернувшись ко мне, он замер. - "Могу его понять" - Я бы тоже напрягся, оказавшись наедине с вооруженным чужаком в лесу, ночью.
  
  Видя страх на веснушчатом лице, отвожу в сторону арбалет и успокаивающе улыбаюсь.
  
  - Все хорошо, парень. Ты молодец. - Казалось бы, простые слова, заставили юношу расправить плечи и ответить мне пусть неуверенной, но все же улыбкой.
  
  Тусклое бледное сияние разлилось по округе, затмевая свет луны - необходимости сдерживать нимб, больше нет.
  
  Его свечение, отлично показывало мое состояние, говоря о крайней степени истощенности.
  
  Неожиданно, отчётливо чувствую удивление прямо за своей спиной.
  
  На одних рефлексах начинаю разворачиваться, уже отчетливо понимая - не успею.
  
  Снова, как во сне - я почувствовал ощущение полуяви. Из глубин памяти, пришло слово-определение - "темп".
  
  Мир неуловимо изменился.
  
  Сами собой вновь зажглись магические глаза. Я все еще не видел врага, но сумел разглядеть светящуюся вязь рун, в считанных сантиметрах от себя. Что-то потянуло меня в сторону, уводя с линии удара - все тело смещается, не изменив своего положения, а живот и грудь обжигает вспышкой боли. Распавшись двумя половинками, улетает в сторону бесполезный теперь арбалет.
  
  - Аазимар? - Сняв маскирующее заклинание, на меня взглядом матерого вивисектора смотрел мужчина лет пятидесяти, вооруженный короткой рапирой. Густая борода, сморщенная кожа, седые, коротко стриженые волосы. Если бы не живые, лихорадочно блестящие глаза, его можно было бы принять за доброго дедушку, коих в достатке можно встретить в любой деревне.
  
  "Маг!" - Или колдун - это уже не играло решающей роли. Рывок, вытащивший меня из-под удара, поглотил последние силы, лишив всякой возможности сопротивляться. И похоже, старик это понял - в его эмоциях появились четко узнаваемые нотки превосходства.
  
  Мир начал плыть. Глаза уже давно превысили свой предел и нещадно слезились.
  
  Истолковав это по своему, старик мерзко улыбнулся.
  
  - Ну, не плачь. Скоро ты присоединишься к своему другу.
  
  Левая рука деда светилась, готовя какую-то гадость - я не заметил этого сразу, так как изначально он прикрывал ее полами плаща. - "Другу? О чем он..." - Вдруг, я почувствовал то, от чего, по коже пробежал рой мурашек - дикий, всепоглощающий ГОЛОД.
  
  Еще не успев обернуться, я услышал короткий вопль, перешедший в тошнотворный хруст шейных позвонков, а на "радаре" - потухла искорка жизни парнишки.
  
  В голове, будто взорвалась граната - первый раз я ощутил каково это - умирать. - Дикая, непередаваемая смесь из ужаса и боли, но что самое неприятное - надежды. Никогда не думал, что это чувство может быть таким болезненным.
  
  Обернувшись, вижу покрытое короткой серой шерстью лицо, безумие в глазах и окровавленный волчий оскал. Из груди твари - торчит сломанное древко стрелы.
  
  Существо, стоящее передо мной - уже нельзя назвать человеком, но я его узнал.
  
  "Ох, не того я хотел прикончить в первую очередь...".
  
  - Твою мать, Баюн! Атаман будет недоволен... - Со светящейся руки заклинателя, наконец закончившего ворожбу, сорвалась голубая молния, будучи полностью поглощенной моим телом.
  
  И тут, мир взорвался...
  
  
  
  
  
Интерлюдия. Глаз бури.
  
  
  
  По старому укатанному тракту, проходящему через ночной лес, передвигалась весьма необычная компания.
  
  Добротная, крытая повозка, на козлах которой разместились двое - загорелый войн-мечник и стройная рыжеволосая девушка со слегка заостренными чертами лица.
  
  - Эй, Виви! Ты так и будешь липнуть к нашему прекрасному командиру, или наконец делом займешься? - Пробасил угрюмый дварф, закованный в тяжелый латный доспех. Свободной оставалась только голова, обнажая совершенно лысый череп и короткую пышную бороду.
  
  - Че сказал? А ну подь сюды! - В воздухе запахло озоном, а на кончиках пальцев полуэльфы заиграли искорки молний.
  
  - Ааа! Я еще слишком молод, чтобы умирать! - Едущий между ними на стройной гнедой лошадке плут, поспешил отъехать в сторону, продолжая вопить и строить смешные рожи.
  
  Театр абсурда прервал быстро приближающийся цокот копыт.
  
  Из-за стены деревьев показался низкорослый всадник, укутанный в черный дорожный плащ. Лицо было скрыто капюшоном, но судя по расслабившимся лицам спорщиков, они прекрасно знали личность седока.
  
  Поравнявшись с караваном, он заговорил совершенно бесцветным, лишенным эмоций голосом.
  
  - Впереди повозка. Едет навстречу. Два километра. - Сочтя свой долг исполненным, разведчик замолчал.
  
  - Не нравится это мне... - Найдя новый повод для бурчания, дварф потянулся к висящему на поясе молоту.
  
  - Да тебе вечно что-то не нравится, Борн - Прервал монолог товарища жулик. - Можно подумать, за всю дорогу ты сказал хоть одно доброе слово нашей милой госпоже.
  
  - Ты кого милой назвал, утырок? Сдохнуть захотел? - В подтверждение слов девы, молнии, бегущие по пальцам, превратились в гудящий электричеством прямой клинок.
  
  - Так! Замолчали все! - В разговор вмешался глава отряда, положив ладонь на плечо смутившейся валькирии.
  
  - Курт, что по составу гостей?
  
  - Крестьяне... - Прошелестело из-под тьмы балахона.
  
  - С каких пор простые крестьяне у нас по ночам разъезжать стали? - Недоверчиво нахмурил брови дварф, но добился лишь безразличного пожимания плечами.
  
  - Так, ладно, будем посмотреть... - Устало помассировал переносицу командир. - Везимир!
  
  - Яволь мой Господин! Отозвался улыбчивый проходимец.
  
  - Сгоняй на разведку - у тебя опыта все же побольше нашего будет. Может, чего необычного углядишь. Только поперед остальных не лезь, сам знаешь, некому тебя теперь латать будет... - С этими словами, на лицах всей компании отразилась тень, а плут, сдержал готовую сорваться колкость.
  
  - Все сделаю, Кэп. - Коротко поклонившись, он соскочил с лошади и, передав поводья бронированному товарищу, шустро скрылся в лесу.
  
  Ожидание не продлилось долго. Будто материализовавшись из теней, вор появился на краю освещаемого походным фонарем пространства.
  
  - Да, все верно, Кэп. Крестьяне. Семья, со скарбом. Вернее всего - беженцы. По ходу, у местных очередной передел власти начался.
  
  - Ох, не было печали... - Выразил общее мнение бородач.
  
  - Что делать-то будем а? Шуганутся ведь... - Как-то вдруг жалобно спросил пройдоха.
  
  Спустя пару секунд напряженной тишины, командир ответил.
  
  - Сходи-ка, узнай, может им надо чего? Заодно последние новости узнаешь...
  
  - Ага! Не дело это, с голой задницей на копья лезть! - Перебила его энергичная оторва.
  
  Со всех сторон послышались приглушенные смешки.
  
  Закончив массировать переносицу, командир поднял на пацанку полный укора взгляд, который, впрочем, пропал втуне, оставшись незамеченным.
  
  Следующие десять минут езды ничем интересным не отличались, как и встреча с семейством запуганных крестьян. Даже подготовленные ко встрече, они все равно смотрели на чужаков с плохо скрываемым страхом и опаской.
  
  Стоило их телеге скрыться за поворотом, голос подал Капюшон.
  
  - Пахнет грозой...
  
  Все взгляды скрестились на единственной девушке отряда.
  
  - Эй, а что сразу я-то?!
  
  - Ну, если учесть, что в небе туч не видать... - Очередное ворчание дварфа, было прервано громким треском. В полусотне метров от фургона, царапая небо, из леса вырвалась ветвистая молния.
  
  Следом за ней, до искателей приключений донесся нарастающий гул и полный отчаянья человеческий крик.
  
  - Вивиан! - Первой в направлении крика убежала полуэльфа, на ходу формируя два энергетических клинка.
  
  Попытавшись было соскочить с повозки вслед за своенравной воительницей, капитан рухнул обратно, а его лицо неестественно побелело.
  
  - Боги и демоны!.. - Из короткой речи главы каравана, печатными являлись только первые упомянутые сущности, потому как дальше, за языком он уже не следил.
  
  "Черт! Как же не вовремя!" - Скрытые под кольчугой бинты, начали пропитываться кровью.
  
  - Борн! Делай что хочешь, но вытащи девчонку! - Только и дожидаясь команды, низкорослый латник пришпорил дрожащую от испуга лошадь, а Балахон и Плут, заняли позиции по обе стороны от раненного командира.
  
  В этот момент, девушка уже достигла границы леса, за которой ей открылось завораживающе-страшное зрелище.
  
  Посреди выжженной поляны, в окружении бьющихся в конвульсии тел, на коленях стоял молодой аазимар. Из глазниц парня, вырывался яркий солнечный свет, а по щекам, двумя мерцающими дорожками, стекали янтарные слезы.
  
  Освещая лес вокруг, над поляной парил гудящий от переизбытка энергии нимб, в который, поднимаясь сплошным потоком из-под земли, били десятки золотых молний. Стихия выходила в окружающее пространство, используя тело юноши, как проводник.
  
  За спиной девушки, послышались тяжелые шаги. Догнав свою подзащитную, дварф замер, переводя дыхание - он как раз подоспел к моменту, когда с губ парня, вторя сотрясающим тело конвульсиям, сорвался мучительный крик боли.
  
  - Борн! Сделай что-нибудь! - Несмотря на сродство с разыгравшимся штормом и легкую безбашенность, дурой Вивиан отнюдь не была и прекрасно понимала - ее ограниченных способностей, тут будет явно недостаточно.
  
  - ЧТО?! Да ты с ума сошла, дуреха! Ему уже не помочь! - В ответ на отповедь паладина, из центра поляны донесся очередной, сошедший на нет вопль.
  
  - Борн! Пожалуйста! - Отчаяние отчетливо слышалось в голосе полуэльфы. - Пожалуйста... - Уже тише повторила она.
  
  Тем временем, сияние обруча над головой юноши, заметно усилилось, а вместе с этим, по вискам ударил давящий на сознание гул. Обхватив голову руками, девушка еле удержалась на ногах, в то время, как бородач едва заметно поморщился.
  
  - Ааа! Да гори оно все! - Нацепив на лысую голову болтавшийся у пояса шлем, служитель принялся быстро начитывать молитву, возложив руки на плечи соратницы.
  
  - Все. Вставай. Поднимайся! - Защищенная печатью бога подземного племени остроухая, наконец, смогла прийти в себя. - А теперь, вали отсюда! БЫССТРРО! - Придав деве ускоряющего пинка, бородач развернулся в сторону электрической бури.
  
  - Ну, давай посмотрим, так ли сильна моя вера... - Достав из-под плаща легкий треугольный щит, паладин замер, накладывая на себя все возможные усиления. Спустя минуту, дождавшись пока "щит веры? плотной пленкой покроет доспех, он твердым шагом направился к парню. Но чем ближе к центру аномального шторма он подходил, тем сильнее становилось давление, пока в десяти шагах от цели, оно не стало совсем невыносимым.
  
  "Могло быть и хуже? - Несмотря на обилие железа, покрывающего тело дварфа, молнии совершенно не обращали на него внимания, полностью сосредоточившись на теле юноши.
  
   "Десять шагов"
  
  - А-А-А-а!!! - Из горла мальчишки донесся новый полукрик-полувопль.
  
  Запах горелого мяса усилился.
  
  - Тораг сохрани! - Собравшиеся на руках у мальца разряды, начали на живую выжигать замысловатый узор.
  
  "Восемь шагов"
  
  Каждый последующий шаг давался все труднее. Мимо головы защитника пронеслась гудящая молния, задев самым краем "щит веры? и почти полностью исчерпав ресурс благословения.
  
  "Пять шагов"
  
  Новая вспышка нимба - и давление возросло многократно. Не сдаться - помогло только известное упрямство подгорного племени, да незримая поддержка божества.
  
  - Тораг милостивый, не за себя прошу, дай силы выдержать испытание... - С каждой строчкой подсердечной молитвы, тело храмовника начала охватывать золотая сфера, постепенно обретая насыщенность.
  
  "Три шага"
  
  Парнишка больше не кричал. Сквозь стиснутые зубы, слышались только сдавленное мычание, а из прокушенной губы, вяло сочилась кровь. Одежда уже давно сгорела, оставив тело совершенно нагим.
  
  "Два шага"
  
  Оказавшись на расстоянии вытянутой руки от аазимара, Борн с удивлением обнаружил, что давление на разум исчезло. Пропало, будто его никогда и не было.
  
  Опасность теперь представляли только сполохи молний, почти завершившие свой рисунок, поднимающийся от ладоней до самых плеч.
  
  Но в этом рисунке, чувствовалась незавершенность.
  
  Как достойнейший представитель подгорного племени и набожный последователь бога ремесел, Борн ощущал это всей поверхностью кожи. Будто сам Тораг снизошел до своего служителя и умолял дать закончить неповторимый шедевр.
  
  "Держись малой..." - Подчиняясь внутреннему голосу, дварф сосредоточил в ладони всю оставшуюся благодать и возложил покрытую металлом длань затихшему парню на голову.
  
  Стоило ему это сделать - как золотая сфера, окружавшая воителя, со стеклянным звоном рассыпалась. С яркой вспышкой оставив на щеках юноши пару дымящихся отметин, молнии исчезли.
  
  - Борн! Все в порядке?! - Развернувшись, паладин увидел на краю поляны полуэльфу, смотрящую на него широко распахнутыми глазами. Воительница пыталась стоять прямо, но подрагивающие колени показывали, что даром для нее последний выброс не прошел.
  
  - Я же сказал... вали... - Слова давались большим трудом. Все тело потряхивало - последствия последней, прорвавшейся молнии.
  
  - Этот пинок, я тебе еще припомню, коротышка!
  
  - О-обязатель...
  
   Последние силы покинули паладина, а сознание, рухнуло в подгорный мрак...
  
  
  
  
  
  
Глава 9. Племя изгоев.
  
  Коренастый мерин-тяжеловоз, лениво жуя сочную траву, невозмутимо наблюдал за утренней суетой людишек, устроивших лагерь на окраине леса.
  
  У котелка суетилась рыжеволосая полуэльфа. Не глядя, закидывая в кипящий котелок специи, она воровато косилась в сторону палаток. Вот - дымок от костра достиг разложенного спального мешка, в котором, бормоча во сне что-то неразборчивое, начал ворочаться низкорослый дварф. Втянув пару раз носом воздух, его глаза широко распахнулись. Вскочив на ноги, он молниеносно достиг котелка и, оттолкнув девушку, принялся спасать пока еще не безнадежно загубленное варево.
  
  - Вивиан! Едрить твою растудыть! Сколько раз можно повторять - не приближайся к готовке! - На шум, сонно потягиваясь, начали собираться остальные жители лагеря.
  
  - Что за шум, а драки не... - Протирающий глаза сонный плут, не успел договорить, как ему в голову прилетело что-то тяжелое.
  
  - Ауч! В этот-то раз за что?
  
  - Что? Ты же драки хотел? - Невинно хлопая глазами, аэрокинетик по профессии и ведьмочка по призванию, спрятала за спину тяжелый половник.
  
  - Это она после вчерашнего отойти не может. - Сдал ее с потрохами паладин. - Вот и дергается на каждый громкий звук.
  
  - Эй! Я не трусиха!..
  
  - Виви, пожалуйста, потише! - Придерживая рукой перебинтованную грудь, из палатки показался капитан отряда.
  
  - Разбудишь нашего маленького героя.
  
  - Так вот же он! Уже проснулся ведь... - Ткнула пальцем в сторону дварфа воительница.
  
  - Шлеп! - Синхронный звук множественных столкновений типа рука-лицо, разнесся под сенью деревьев, всполошив многочисленных лесных обитателей.
  
  Пару секунд, тишину нарушало лишь сердитое сопение бородача и что-то подозрительно напоминающее плохо подавляемый хохот - со стороны плута.
  
  Первым взял себя в руки командир.
  
  - Виви... вообще-то - я имел в виду нашего нового знакомого. - Сделав акцент на предпоследнем слове, он начал бурить стремительно краснеющую девушку тяжелым взглядом.
  
  - А! Ну так бы и сказал... А то начал тут в загадки играть, понимаешь... - Делая вид, что обиделась, Вивиан скрестила руки на груди и отвернулась.
  
  Ответом ей был лишь полный усталости вздох - а ведь день только начинался.
  
  Пару часов спустя.
  
  - Вот собственно и все, что мне удалось выяснить из осмотра местности. - На все той же лесной поляне, освещаемой яркими языками пламени, собрались члены разношерстного отряда. Слово держал улыбчивый вор. - Трофеи - уже погружены, после обеда - можем выдвигаться. - Закончив короткий доклад, он уселся на одно из бревен разложенных вокруг костра.
  
  - Нет, ну каков наглец, а? - Согревая руки жаром огня, снявший доспех дварф подкормил пламя парой сухих поленьев. - Это ж надо было! Один! С дешевым самострелом! Пятерых лиходеев, да оборотня с колдуном положить!
  
  - Ну, не пятерых, а четверых - если уж говорить по существу. - Прервал его эмоциональный монолог командир.
  
  - Последнего - волколак, чтобы быстрее восстановиться сожрал. - С упоминанием "трапезы", поморщились все - с недавнего времени, у их группы был особый должок к людоедам. - Ну и не забывай, что колдун с мохнатой шавкой, сложились не от стрелы - а от хорошей такой, прожарки! До сих пор не понимаю, как тебя угораздило вообще в эпицентр полезть - жить надоело?! - Вспылил воевода.
  
  - Ну... Дак это... - Замялся низкорослый воитель, спешно отводя взгляд от полуэльфы.
  
  Этот неуклюжий маневр заметили все.
  
  - А с Вивиан, у нас будет особый разговор. - Разорвал затянувшуюся тишину командир группы.
  
  - Приказов - не слушается. Дисциплину - нарушает. Теперь вот - еще и жизнь товарища ниже своих желаний поставила...
  
  - Ланс... - Попыталась оправдаться девушка.
  
  - Что Ланс?! Уже тридцать лет Ланс! Сколько можно-то?! Ты хоть представляешь, как мы за тебя волновались?! - В порыве эмоций попытавшись вскочить на ноги, капитан пошатнулся и осел обратно на ствол дерева. Рука сама собой потянулась к бинтам на груди.
  
  - Ланс! - Быстрее всех, рядом с побледневшим капитаном, оказалась испуганная валькирия. - Где болит? Руки! Руки убери! Дай рану осмотреть... - Вялые попытки отбиться, были жестко подавлены и вот, спустя пять минут она уже сидела рядом, прижимаясь к плечу своего сурового начальника. - Ну прости меня дуру, прости...
  
  Остальные члены отряда тактично помалкивали, отводя смущенные взгляды. Ну, или почти все - сложно сказать, что творилось под черной хламидой плаща, их флегматичного компаньона.
  
  - Так! - Хлопнув себя по коленям, плут привлек всеобщее внимание. - Кто-нибудь мне скажет, почему наш ворчливый чайник сегодня сияет словно начищенный самовар? - Проследив за взглядом мошенника, все присутствующие повернули головы к воителю Торага.
  
  Дварф же, не замечая ничего вокруг, с глупой улыбкой пялился на свою мозолистую ладонь.
  
  - А ведь и правда! - Вскрикнула отвлеченная от комиссарского тела девушка. - Колись, коротышка, ты чего такой радостный?
  
  Проигнорировав подначку воительницы, паладин перевел взгляд с ладони, на заинтересовавшегося командира.
  
  - Кэп... Тут такое дело... - Смущенно почесав сверкающую на солнце лысину, он закончил. - Мне кажись теперь в храм Торага надобно.
  
  - Зачем? - Брови капитана вскинулись вверх, в непритворном удивлении.
  
  - Ну... Я конечно могу ошибаться... Оно... Конечно, всякое может быть, но... Это...
  
  - Да говори уже! Чё ты мнешься, как пацан на первом свидании! - Резко прервала приступ его косноязычия Вивиан.
  
  - Ладно... - Глубоко вздохнул, Борн. Как ни странно - но замечание острой на язычок полуэльфы, помогло успокоиться и собраться с мыслями.
  
  - Я за ночь поднялся на два ранга.
  
  
  Ответом стала оглушительная тишина.
  
  
  "Оп-па... Вот это новость!" - Ланс - лидер отряда, замер, обдумывая внезапно свалившиеся перспективы.
  
  Ранг у храмовников - служителей и воителей веры, был отнюдь не декоративным званием, а показывал близость воителя к избранному божеству и количество доступной "благодати" - силы, которую паладин мог использовать для борьбы с врагами своего покровителя.
  
  Благодать не просто делала тело воина сильнее и выносливее - в зависимости от ее концентрации, паладин мог использовать все более мощные благословения и молитвы, становясь неприступной крепостью на поле боя и неся смерть противникам.
  
  Что это значило конкретно для их отряда? - Только то, что стены их "передвижной цитадели" стали еще крепче, а лучшая защита - равна лучшей выживаемости членов группы, более сложным заказам и еще большим деньгам. - А если им еще и удастся найти хорошего лекаря, на замену погибшему...
  
  "И если в храме Торага действительно подтвердят новый ранг..." - Размышления воеводы были прерваны восхищенным свистом плута.
  
  - А ведь мальчик-то нам попался - золотой!
  
  - Дааа... Очень необычный юноша... - Пробасил дварф, довольно поглаживая бороду.
  
  Спрашивать у храмовника, уверен ли он в своем "возвышении" никто не стал - незачем. Все в любом случае выяснится в первом более-менее крупном городе. Осталось только найти алтарь.
  
  - Ланс... - Вдруг подала голос кинетик, приковав к себе взгляды всех присутствующих. Нет - к ее грубости, бесцеремонности, наглости, и далее по списку - все члены команды привыкли уже давно, вот только...
  
  До этого - еще никто и никогда не видел у нее таких щенячьих глаз.
  
  - ...а давай его оставим, а?
  
  На мгновение, мозг капитана завис, пытаясь осмыслить услышанное, приняв это за признак слабости - дева решила "додавить".
  
  - Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!!
  
  - Кха-кха-кха! - Пытаясь подавить смех, вор завалился на спину и упал со своей импровизированной скамьи. Пару секунд спустя - из-за бревна донесся гомерический хохот.
  
  - Нет, Вивиан! Нет! Нет! И еще раз - нет! Кто он, по твоему - потерявшийся котенок? - Тон лидера был однозначен.
  
   - А я - за! - Неожиданно поддержал девушку паладин.
  
  Открыв рот для новых возражений, воевода осекся.
  
  - Ты что-то знаешь, Борн? - Мечник внимательно вгляделся в лицо друга, заставив сурового подгорного воителя подобраться.
  
  - Эй, ну ты чего, Кэп?
  
  - Ты мне зубы не заговаривай! Знаешь или нет? - Пара секунд гляделок закончилась безоговорочной победой командира приключенцев.
  
  - Бог ремесел благосклонен к мальцу. - Видя, что храмовник не торопится продолжать, Ланс уже хотел надавить посильнее, но был прерван самим служителем.
  
  - Большего не спрашивай - все равно не поймете! Да и я могу быть неправ! Незачем напраслину городить! - Сердито нахохлившись, Борн замолчал, всем видом показывая, что разговор окончен.
  
  - Ладно. Пусть так. - Капитан тяжело вздохнул. Рука сама собой потянулась к переносице.
  
  Если уж их "Щит" что-то вбил себе в голову - то переубедить его будет невозможно. Скорее горы рухнут, чем дварф усмирит свое упрямство. - "Разве что, во время следующего привала попытаться что-то осторожно выведать, или напоить..." - Коротко кивнув своим мыслям, он повернулся к девушке.
  
  - Ну, а ты что скажешь, Вивиан? Нам ждать от парня проблем? - Впервые за утро, на лице у полуэльфы появилась задумчивость, но ответить она не успела - из-под черного плаща показался неестественно бледный палец указав на плотно обмотанную бинтами фигуру аазимара.
  
  - Спросите его самого. Он проснулся.
  
  
***
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"