Лето. Моя маленькая и уютная комната с самым необходимым набором вещей.
Вечер. На полу лежит оранжевая гитара, чуть позади - опустошенная коробка тонких ментоловых сигарет. Ты говорил, что они вкусно пахнут, именно поэтому я их и курила, хотя внутри ненавидела себя за слабохарактерность, потому что терпеть не могла этот чертов отравляющий дым в моих легких. Я курила их для тебя, пуская крупные белые кольца.
Жара. Мое бледное тело сидит на полу, обнявши левой рукой колено, другой держа ментоловую папиросу. Видишь, тебя уже нет, но я не могу упустить даже эту возможность уничтожать себя, чтобы просто вспомнить, как нам было хорошо. Ты въелся в меня как этот желтый налет на зубах все от того же курения и избавиться от тебя можно, только сходив к доктору. Можно, конечно, взять специальное средство, долго мучиться, каждый день втирая его в свои пожухлые куски кальция (или покрывая кисточкой - кому как удобно), но уже после следующей затяжки все вернется на свои места. Даже гребаный дантист вам не поможет, а только лишь сдерет сто баксов и скажет не пить кофе, не есть продукты с ярко выраженной пигментацией и не курить мои (твои) любимые ментоловые сигареты.
Открытое окно. За ним полный штиль, поэтому тонкий, прозрачный тюль не совершает никаких движений. Думаю, ты все еще помнишь, как мы выбирали этот тюль в нашу новую съемную квартиру. О, этот тюль. С ним связано так много: и наша первая ссора, и первое расхождение во вкусах, и первые оскорбление, и первое, такое сладкое, примирение. Мы заполняли эту комнату нашими вещами. Ты принес свой этюдник и кучу тюбиков из-под масляных красок, холсты, кисти, палитры. Все это мы поставили в нашей комнате. В нашей единственной комнате в левом углу, прямо напротив маленького раскладного дивана-лягушки. Я принесла свою любимую гитару. Мне ее подарили на пятнадцатилетие. Своеобразный кусочек моей прошлой жизни. До тебя. Помнишь, как мы любили собираться вечерами с шумной компанией друзей? Они приносили легкий алкоголь, дешевую лапшу и иногда травку. Наша однушка была в эти моменты больше похожа на рай, полный белых клубней дыма и веселых, беззаботных людей, без слуха и голоса орущих под гитару Smells like a teen spirit. Здесь были музыканты, художники, писатели и поэты, которые учились вместе с нами в этом дождливом городе, основанным Петром Великим. Мы все надеялись стать великими и, стоя на краю сцены, кричать во весь голос таким же суицидальным детям, какими мы когда-то были, что смысл жизни есть, стоит только оглядеться вокруг. Мы мечтали об этом в нашем "раю". Музыканты вместе с поэтами сочиняли песни, а вы, писатели и художники, тихо смеялись над нами в углу, делая малюсенькие очерки и зарисовки.
Пустой шкаф. Когда-то здесь были твои вещи. Вместо этих голых вешалок висели твои клетчатые рубашки, твои милые, растянутые свитера, твои смешные, официальные пиджаки, а вот тут, рядом на полках, лежали твои майки, твои узкие-преузкие джинсы, твои домашние, серые трико и твои береты, как у настоящего художника. Моих вещей было, конечно, больше, ты даже иногда посмеивался, что живешь в магазине женской одежды, когда периодически с верхних полок на тебя сваливалась моя шапка или какой-нибудь элемент нижнего белья. Я отвечала, что мы купим тебе больше вещей, когда у нас будут деньги, но ты снова смеялся, говоря, что пара музыканта и художника обречена на нищенство до конца своих дней. Ты лгал.
Нотная тетрадь. Совершенно новая, куда я собиралась записывать аккорды на те стихи, что сочинил мне наш общий друг. Но она пуста, как и пачка сигарет, лежащая на полу возле нее. Последняя папироса у меня в зубах, но и она докурена уже почти до фильтра и начинает невыносимо горчить. Я не написала ни строчки с тех пор как ты уехал. Ни единой ноты. Мои мысли целиком сосредоточены на тебе. Человеке, который перевернул мой мир, расставив там внутри все, как ему угодно, и испарился, подарив на прощание лишь легкий, влажный след от поцелуя. Ты уехал далеко за горизонт, питаемый надеждами об огромном и светлом будущем. По крайней мере, так тебе сказал человек, посмотревший на твои работы и убедивший тебя в том, что это шедевры мирового уровня. Ты ему поверил и, даже не вспомнив обо мне, бросился объятия фальшивой славы и денег. Ты забыл о том, что мы вместе откладывали со стипендии на твои краски и холсты. Ты забыл о том, что мы вместе стояли в переходах метро - я и моя группа играли, а ты, мило улыбаясь, ходил по площади с шапкой, куда добрые люди кидали тебе монеты, а иногда и купюры. Ты забыл о том, что мы вместе питались быстрорастворимой лапшой, чтобы на выходных купить большой торт и шампанское и провести вечер только вдвоем, обжираясь до потери пульса.
Лето. Моя маленькая и уютная комната с самым необходимым набором вещей. Казалось, что ничего не сможет разрушить этот вечный хаос, царивший здесь. Я действительно надеялась на что-то типа вечности, потому что не могла и представить того, что когда-нибудь проснусь и, положив руку на другую сторону скрипучего дивана, не дотронусь до твоих белых как мрамор плеч. Я искренне думала, что так будет всегда. Ты всегда будешь вставать позже меня и "еще пять минуточек" валяться в постели. Ты всегда будешь есть яичницу на завтрак, смеясь над моими кулинарными способностями. Ты всегда будешь провожать меня до института и, целуя в щеку, идти в свой, через дорогу. Но нет.