Мы, недомерки, - весёлый народ,
Который жрёт, пока не помрёт.
Скорей к столу, бери ножи и вилки!
Сгрызи и съешь всё до последней жилки!
Хор: Кушай, кушай, кушай, кушай,
кушай, кушай, кушай, кушай...
С рождения до смерти мы набиваем брюхо,
Пока однажды все кишки внутри не лопнут глухо!
Ну, а пока кишка крепка, - набей её едой;
Нажрись - всё прочее тебе покажется мурой!
Хор: Кушай, кушай, кушай, кушай,
кушай, кушай, кушай, кушай...
ХЭЙ! - и далее в том же духе.
Недомерки гуляли; в тот вечер было выпито и съедено больше, чем за всю историю поселения Хоботшир. Гремели похабные песенки из репертуара "Сектора Газа", билась посуда, дребезжал хохот.
Мышастый сидел за столом, вяло нажимая на кнопки пульта управления фейерверком, - тогда в ночное небо вырывался сноп разноцветных искр, а воздух сотрясало пьяное "ура" доброй сотни глоток. Маг усиленно поглощал арбузы, а корки кидал в Слима, дремавшего у ног Билла. Сам Билл был весел каким-то странным весельем. А всё объяснялось очень даже просто.
Подобно большинству хоботов, Билл Попрошайкинс терпеть не мог окружающих; единственные, кого он переваривал, были Фрэд и Хрендальф. Билл видел в племяннике верного преемника своих взломщических традиций.
Эту пьянку старик устроил с одной целью: всех убить и одному остаться. Это должно было стать подарком племяннику перед окончательным уходом на пенсию. Попрошайкинс в свою очередь связался с Митрандиром и предложил ему сделку; тот с понтом согласился...
Итак, недомерки гуляли. Было уже далеко за полночь, когда Билл, громогласно рыгнув, потребовал тишины. Смолкли слова непристойной песенки про какую-то весёлую вдову, гости нехотя перестали жрать, и всё и вся с интересом воззрилось на хозяина вечера. Старый обожравшийся хобот, пошатываясь, поднялся из-за стола и встал на скамейку. Скамейка не сдюжила и треснула пополам. Гости, сидевшие на ней, рухнули на землю, а Билл при помощи Слима расположился на столе, в миске с окрошкой. В павильоне царила тишина. Наконец старый недомерок кашлянул в кулак и начал Речь.
--
Дамы и господа, родственники и родственницы, а также прочий сброд, пришедший сюда пожрать и попить на халяву! Я, Вильям Сомерсет Бэггерс, чертовски рад видеть ваши жирные морды здесь, сегодня и сейчас! Дорогие мои Кроликсы, Скромби, Курвинсы, Отдышкинсы и Котомкинсы... Ублюдки и сволочи! - тут все улыбнулись доброму слову: старик Билл редко когда бывал ласков. - Я прожил эти сто одиннадцать лет так, что много, ой как много я б мог вам рассказать, будь у меня время и желание, а у вас - хоть капелька такта и культуры слушанья. Но не об этом речь; сегодня мы жрём и пьём по поводу моего очередного дня рождения с последующим уходом на пенсию. А посему, - подвёл он итог, - позвольте мне перед тем, как вы получите подарки... позвольте мне показать вам, мерзавцы, что вы для меня значили все эти сто одиннадцать лет! - И с этими словами старик хобот прямо на столе, не вылезая из миски с окрошкой, пред очами изумлённой публики ... СНЯЛ ШТАНЫ
(надо сказать, что недомерки не носят нижнего белья). Грохот от одновременного отвисания сотни челюстей заглушил торжествующий смех недомерка.
Фрэд понял - дальше медлить, - всё равно, что пустить Барлога в дровяной склад, и тихонько пнул под столом ногу Хрендальфа: давай! А сам покрепче сжал рукоятку молота, украденного у Отдышкинса.
Билл стоял на столе, его брюхо колыхалось и трепетало в такт скверному хихиканью. Он был занят тем, что отряхивал со своей задницы налипшие туда огурцы из окрошки. Тем временем Митрандир зажёг фитиль сильной магниевой петарды.
Сверкнула яркая вспышка. Гости, ослеплённные взрывом, схватились за глаза, а Фрэд, подняв молот над головой, словно игрушечный, описал им в воздухе красивую дугу. "Прости, старикан", - подумал он, зажмурившись.
Через мгновение всё было кончено; старый хобот валялся с разваленным черепом - все подумают, что его убило взрывом. Дальше - дело техники: изобразить горе, прогнать к чёрту гостей, и обшарить труп... Ах, да: избавиться от молота... Фрэд швырнул молот куда-то в сторону и пришиб ненароком кого-то из Курвинсов. Ладно, Фрэдди, и так сойдёт.
4.
На следущее утро мало кто что помнил.
Да, что-то было, какая-то пьянка; было весело, всем заправлял Билл Бэггерс... Ах, да что вы говорите? Неужто убило взрывом? Ай-ай-ай, хороший был старикан, правда, сволочь тоже порядочная... - ну и тэ дэ, и тэ пэ.
Фрэд весь день ходил с кислой харей и принимал соболезнования и поздравления - от Котомкинсов, - всё насчёт кончины дядюшки. Ему и в самом деле было чуть-чуть жаль старика, но молодой хобот с трудом удерживался от того, чтоб побегать по болотистым лугам за городом и поорать во всю глотку: "УрряаааА! Теперь Оно - моё!".
Известно: единственный способ избавиться от искушения - поддаться ему. Поэтому после обеда Фрэд целых три часа сигал на болотах с кочки на кочку и вопил дурным голосом.
Вернувшись домой, он застал там довольно скверную сцену: госпожа Фурия Котомкинс с властным видом шныряла по дому и бранилась со Слимиом. Увидав такую перепалку, Фрэд присвистнул. И было отчего: Фурия Котомкинс была молода и чрезвычайно миловидна, а от быстрого хождения и резких движеий её груди выскочили из-под корсажа. И когда она сигала чуть не на три аршина вверх от злости, оттого что Слим упорствовал, эти самые груди призывно и очень возбуждающе колыхались...
Суть спора была такова: поелику старик Бэггерс склеил ласты, то, согласно завещанию, она, Фурия Котомкинс, является теперь полноправной хозяйкой Дыры - в - Холме. Слим отбрыкивался, втом смысле, что-де придёт мастер Фрэд - тогда и поговорим.
Вобщем Фрэд, уже изрядно утомлённый громким визгом Фурии, достал из внутреннего кармана своей джинсовой куртки другое завещание и детектор ценных бумаг. Поочерёдно проверил своё завещание и "завещание" Фурии. На втором детектор скверно запищал. Фрэд злорадно улыбнулся: "Крути педали, шалава, пока не дали!" - предупредил он. - "Слим, проводи барышню на хрен с глаз моих!", -велел хозяин Дыры - в - Холме. Слим облапил Фурию и, невзирая на шум, поволок её к выходу. Дотащив госпожу Котомкинс до порога, он поставил её на ноги, щипнул на прощание за зад и хлопнул дверью. Потом довольно улыбнулся и вынул из ушей затычки.
--
Сли-им! Скотина, иди сюда! - позвал хозяин.
Хобот пожал плечами и пошёл на звук. Вскоре он показался на пороге зала. В зале на столе лежал дохленький Билл Бэггерс, а рядом стоял Фрэд. Он что-то держал в руках и был явно доволен собой. Слим подошёл поближе и глянул... Унего отвисла челюсть; и было отчего: в руках Фрэд держал золотое кольцо. Несмотря на то, что ставни на окнах были закрыты, кольцо СИЯЛО, да так притягательно, что Слим, не отдавая себе отчёта, потянулся к золотому кругляшку...
И тут же взвыл от боли: кто-то огрел его по руке! Это был не Фрэд; тот просто физически не мог этого сделать, потому что обеими руками держался за ушибленную голову. Садовник поискал глазами обидчика, и тут челюсть у него отвисла ещё сильнее. Недалеко от себя он увидал Хрендальфа. Тот сжимал в руке полицейскую дубинку и разглядывал поднятое с пола кольцо. На лице мага читалась сосредоточенность.
Фрэд начал приходить в себя. Увилав Митрандира, он было кинулся на него, дабы отобрать вожделенное кольцо, но снова получил дубинкой в череп и распластался на полу, скверно ругаясь.
Маг отпихнул Скромби и начал читать Лекцию:
--
Вы, засранцы мохноногие! Вы пошто не на своё позарились? - недомерки пристыженно глядели в пол, а Мышастый по-пренжему вещал. - Вот и не троньте шаловливыми ручонками, что не ваше. Да вы хоть знаете, уроды, ЧТО это за КОЛЬЦО?
Вопрос поставил недомерков в тупик. "Не-а", - испуганно пролепетали они.
--
Вот то-то! - властно сказал маг. Он достал и загашника ультрафиолетовую лампу и посветил ею на колечко. - Смотрите, - велел он.
Недомерки послушно воззрились на кольцо. На нём проступили какие-то чирки, почирки, чёрточки и дырки. Маг окинул Скромби и Бэггерса злобным взглядом.
--
Ну, поняли теперь? - гневно вопросил он.
--
Ни хрена не поняли, - признался за обоих Фрэд.
Митрандир скрипнул зубами - любимое занятие мага - и принялся читать руны на Кольце. Но, к несчастью, из хоботов никто не знал Тёмного Наречия. Пришлось переводить.
Кольцо Всевластья, партия N 1, артикул КВ-1-1.
В пищу не употреблять. Беречь от воздействия ёльфов.
В случае уничтожения обмену и возврату не подлежит.
Ежели кто найдёт - отослать Седалгину
Хрендальф замолк, отдуваясь. В комнате воцарилась тишина. Нарушил её Фрэд.
--
Н-да; это, конечно, не Шекспир, но звучит интересно. Вот только что вся эта белиберда означает?
Митрандир пожал плечами и сел на стол, по-прежнему сжимая в руках кольцо. Потом сделал широкий жест, приглашая недомерков устраиваться поудобней. Они расселись на полу и принялись чесаться. Маг спрятал под мантию грязные кеды, прокашлялся и начал:
--
Значится, дело было так...
Фрэд пригорюнился. Он довольно неплохо знал мага, и знал также его страсть почесать язык. А когда Митрандир начинал таким вот образом, то ничего хорошего это не сулило, ибо маг мог рассказывать четыре дня кряду, не щадя ни себя, ни слушателей.
Так вот,Фрэд пригорюнился и послал Слима за пивом и фисташками. Хрендальф пока молчал с видом человека, готового продолжать в любую минуту.
Вскоре вернулся Скромби с тремя кружками пива, рыбой для себя, фисташками для Фрэда и арбузами для мага. Попрошакинс кивнул: "Валяй, начинай", и Хрендальф пошёл сыпать пустыми словами. Он говорил чего-то про ёльфских королей, гномов, кольца и прочую гадость - то же самое, и лучшем исполнении, можно прочесть в "Повелителе Колец".
Тут до Мышастого дошло, что его не слушают. Он оскорбился и прошёлся дубинкой по головам недомерков. Те обиженно заскулили, а Хрендальф хлебнул пива, закушал арбузом и продолжил:
--
...Так вот я и говорю: Седалгин пронюхал, что Единственное снова объявилось в Мидгарде, и идёт на нас...хм, войной. Дабы заполучить себе эту цацку. - Хрендальф подкинул на ладони колечко.
Маг выдержал эффектную паузу и поинтересовался:
--
Вопросы есть?
Вопросы нашлись у Фрэда. Он почесал третью по счёту шишку на голове и выдал:
--
Слушай, Гудгалф (так на недомерочьем языке звучало имя мага), это всё просто великолепно, но причём здесь я и Слим? И откуда ты, чёрт тебя побери на веки вечные, ведаешь столько про это кольцо?
--
А счас узнаешь, - пообещал Мышастый. И без того тёмная комната погрузилась во тьму.
5. Срез памяти. Совет у Электорода.
...блин? В тот день мне так и не дали выспаться. Ёльфияночка, которую я вчера прихватил на полянке, ушла, прихватив заодно пачку сигарет, мой бумажник и вставную челюсть. У-у-ух, как болит голова... Старею, почки уже не те.
Я встал с постели, нацепил поверх плавок мантию и, не умываясь, потопал в Зал Советов.
Там уже шла кипучая дея?тельность. Как ошпаренный бегал Электрод и требовал тишины, Келеборн не таясь зевал, а ещё какой-то молоденький ёльф крутил цигарки из книги для протоколов. По-видимому, ждали только меня. Я рассеянно поздоровался с двумя другими магами, - Ридерсдайджестом и Саруманом - и плюхнулся в кресло.
Умаявшийся Электород наконец занял своё место, отпил водки из графина и начал:
--
Короче, так, братва. Времени у нас с гулькин хрен, поэтому действуем ушло. Надо по-бырому притулить куда-нибудь Кольцо этого...а, да, Всевластья, так шоб оно этому мудаку Седалгину не досталось. Нам-то самим оно и в хрен не впилось, а вот если он колечко приберёт... Тады нам придётся конкрено поднапрячься, чтоб этот поганый Мидгард в доску не спустить. Тема ясная? Слушаю идеи. Только чур фуфло не толкать!
Все задумались, да так, что стало заметно. Даже этот ёльфик перестал крутить цигарки.
И тут... УРА! Сработало! Я понял - это мой звёздный час, - и поднял руку.
--
Можно?
--
Валяй, Гульфик, - вяло разрешил Электрод.
Я приосанился, отхлебнул из того же графина водочки, и толкнул речь:
--
Сарынь на кичку. Я тут раскинул гнилушками, и у меня родился Коварный План. Знач' так: я беру себе в подручные кучку ублюдков, - у меня уже есть подходящие кандидиаты (тут я для понта помахал густо исписанным листиком), и мы приступаем к выполнению операции "Ни себе, ни людям".
Келеборн смотрел на меня с интересом, более чем деловым, Электрод перестал скучать, а Саруман занервничал. Я хлебнул ещё водки и продолжил:
--
Так вот: я во главе кучки ублюдков иду в Мордор и ... кидаю Кольцо аккурат в жерло Амфетамина. Вот и всё; дёшево и сердито.
Зал взорвался овациями. Было похоже на то, как если бы я забил на кубковом матче решающий гол. Они бросались на меня, они слюнявили мои щёки, они били меня по спине и по шее, они повалили меня на пол и повалились сами. "Умница!" - вопил Келеборн. "Голова!" - ревел Ридерсдайджест. "А я-то думал, что ты у нас дурак!" - приговаривал грубый Электрод. Воздержался только Саруман. Потом они успокоились, и всё пошло как по маслу.
Мне было поручено выполнение данного плана, набор команды и проч. Мне даже выдали три тысячи литров виски отпускных, и я отправился в Хоботонию.
Маг облегчённо вздохнул и отлепил от висков мнемокристаллы. Он допил пиво, скушал остатнюю дольку арбуза и заискивающе спросил:
- Ну что, ребята, я могу на вас рассчитывать?
Недомерки молчали. Наконец Фрэд робко вякнул:
- Знаете чего, мистер Мышастый, - он в друг резко зауважал мага, но ненадолно. - прежде чем мы двинемся в путь, мне б хотелось узнать кое-чего... а какова Его сила? - хобот кивнул на кольцо.
--
Фрэд, мальчик мой, - тоскливо проговорил Хрендальф, вольготно валяясь на столе рядом с трупом Билла Бэггерса. - у нас же здесь не хрен собачий, а Кольцо Всевластья, со всеми отсюда вытекающими! За ним охотились все величайшие умы Мидгарда. В своё время им обладали "Битлз", президент Вашингтон и даже Дмитрий Иванович Менделеев, - маг благоговейно воздел очи горе. - Но Оно само выбирает себе хозяина... Власть его велика; раз увидевши его, кто угодно свихнётся от желания обладать Им. Оно уже сгубило Годдема, сгубило беднягу Биллла... и скоро доберётся до тебя! - маг вдруг закашлялся и выплюнул на пол арбузную косточку.
--
Так вот же: Оно может делать своего обладателя невидимым, позволяет мгновенно перемещаться в пространстве, дарует власть над живым и мёртвым, само отыскивает свободное место на парковке и совобождает от уплаты налогов, и всё такое прочее, но... Невладение им страшнее метадоновой ломки. Оно потихоньку съедает своего хозяина, и ему, чёрт возьми, это в кайф! Сперва тебя несколько дней мучает сильнейшее похмелье и запах изо рта, но тебя ломает встать и открыть бутылку пива. Ты начинаешь думать только о Кольце; всюду мерещатся ментовские засады и урилы с кастетеам... и все стремятся отнять ЕГО у тебя! - словом, ничего хорошего обладание Им не несёт.
Тут подал голос отмалчивавшийся доселе Скромби. Он обратился напрямик к магу.
--
Слушайте, бвана, история Кольца забавна и мила, но только у меня в черепушке не укладывается: вы-то маг, а не историк. Откуда Вы всё это знаете?
Маг смутился и покраснел.
--
Я диафильм смотрел... у Электрода, - пробормотал он.
И только тут эта парочка заметила, что Фрэда в комнате нет. Маг в недоумении озирался. Вдруг раздался ужасный шум и в комнату через окно ввалились двое недомерков. Один был в тельняшке и клешённых брюках, другой - в драных джинсах и майке "Masturbation Machine-Guns". Оба были в умат пьяные и орали "Гражданскую Оборону". Хрендальф испуганно превратился в комод. Недомерок в майке "Masturbation Machine-Guns" метаморфозы не заметил, подошёл к комоду и затушил в одном из его ящиков беломорину.
Тут в дверях появился Попрошайкинс. Он был немного возбуждён.
--
А, ребята, это вы! Так быстро... - рассеяно протянул он. - Итак, это мои родственнички: Панч и Джуди. Ребята, а это вот Ге... - Фрэд осёкся и вдруг страшным голосом осведомился:
--
Слим, куда это ты дел Хрендальфа?..
Слим залез по стол и заскулил:
--
Не надо, бвана Фрэд! Я ничего не делал! Ой-ёй-ёй!
Фрэд посмотрел на родичей. "Я не брал", - признался Джуди, тот что в джинсах. "Я тоже", - поддакнул Панч и в доказательство вывернул карманы брюк.
Наконец комод превратился обратно в Хрендальфа и оскорблённо выплюнул бычок. Панч и Джуди шарахнулись в сторону и в суеверном ужасе пали ниц. Маг повращал глазами и для убедительности проычал что-то вроде: "Уга-уга, Хрендальф скюшайт нахален недомерок!", и сделал пару загадочных пассов руками. Сработала потайная пружина, и из рукава маговой мантии вылетело пять пиковых тузов. Очень довольный собой, Митрандир забрался обратно на стол.
Фрэд улыбнулся, показав отличные гнилые зубы.
--
Слушай, Гудгалф, я прошу прощения за весь этот бардак. Я позвонил своим родичам и попросил их помочь, - хобот кивнул на опасливо забившуюся в угол парочку. - А тебя забыл предупредить. Так вот: они теперь тоже вроде как у нас в команде.
Тут Фрэд нагнулся и крикнул под стол:
--
Эй, Слим! Abgemacht, ты едешь со мной в Мордор!
Под столом завозились, и вскоре появился, размазывая по прыщавой физиономии слёзы, Скромби. Он шмыгнул носом и улыбнулся:
--
Кайф! Всю жизнь хотел побывать на югах! - и он преданно поцеловал грязный кед Митрандира. Тот зарделся, как девушка, и утончившимся от переживаний голосом заявил:
--
Слушай мою команду: выступаем следующим утром после завтрака. А теперь - спать! - рявкнул маг, тут же свернулся калачиком возле камина и захрапел.
Слим подполз к нему и уткнулся в бок. Панч и Джуди заснули у себя в уголку, а Фрэд пристроился рядом со Слимом. Гудгалф - ибн Митрандир Хрендальф Мышастый приоткрыл один глаз и посмотрел на хоботов. "Ишь, угрелись, сукины дети", подумал он и отключился.
6.
На следущее утро Митрандир исчез. На его месте была записочка, сотворённая из скатерти покойной Фрэдовой матушки. Записочка гласила:
Я улетучиваюсь к Электроду.
Буду ждать вас там ещё недельки две, так что
шевелите помидорами, пижоны!
По дороге зайдите в забегаловку "Ретивый мул":
Там вас будет ждать СЮРПРИЗ
(см. карту покойника Билла).
Завтрак в холодильнике.
Доброго вам утречка!
Вы - идиоты.
Искренне ваш, Хрендальф Мышастый.
Записочка пахла соевым соусом, т.к. была написана им. Недомерки пожали плечами и отправились завтракать. Окончив трапезу, они решили проверить подгонку снаряжения. Слим уложил в чемоданы тушёнку, соль, сковородки, немного денег, плавки на всех и надувной спасательный круг - для себя. После этого занялись оружием. Скромби слазил в кладовку и достал фамильный "Хеклер - и - Кох", смазал его и оставил себе. Фрэд снял со стены катану, которая была раза чуть ли не в два больше него самого и вытащил из дядюшкиного кармана его испытанный наган (Билл всё ещё лежал на столе в зале и уже даже начал пованивать), а потом разыскал и упомянутуюкарту. Джуди добыл из заднего кармана джинсов раскладной ножик и кастет, а Панч одолжил в кладовке у Фрэда дробовик, и сделал пару эффектных выпадов своей мажорской "бабочкой". Отряд был в сборе, вооружён, сыт и не рвался в бой.
Фрэд велел всем присесть на дорожку. Посидев с пару минут, хоботы полезли через окно на улицу - их заломало идти через прихожую до двери. Последний раз взглянув на разгромленное поместье, Фрэд поднял к чистому сентябрьскому небу испитые глаза, ханжески перекрестился четыре раза, плюнул на последний одуванчик, матюкнулся и повёл отряд вперёд.
Стоял отличный сентябрьский денёк. Солнце не очень палило, а только согревало, но недомерки через десять минут ходьбы взмокли и стали ныть на тот счёт, что-де неплохо было бы взять такси. Эту анархию на корню пресёк Бэггерс. "Гудгалф не велел светиться", - сказал он. - "Если кто хочет - валите домой"... Спутники испустили торжествующий вопль, а Фрэд закончил: "Таво я прыстрылу, как сабаку!", нарочно выговаривая слова с грузинским акцентом. Страсти в отряде немного поутихли, и хоботы, понурив головы, зашлёпали по болоту.
Через час среди болота стала заметна серая полоса шоссе. Недомерки возликовали и ломанулись на шоссе. Вскоре они очутились на твёрдом асфальте и зашагали бодрее. Панч затянул боевой гномий марш:
Ага-него, ням-ням-ням-ням,
А ну-ка демо! А шервервумба!
А шервревумба, вумба-вумба!
Эту бредятину подхватил остальной отряд. Слова были незнакомые, зато простые и душевные.
Хоботы до половины проголанили марш, как вдруг на очередном "цум-бай-квеле!" они расслышали странный шум. Первым сориентировался Джуди; он сбежал с шоссе и спрятался за кочкой. Остальные нырнули в трясину.
Шум нарастал. Вскоре на шоссе появилось нечто. Нечто с сумасшедшей скоростью гнало на роликах. Внешний вид его внушал ужас. Существо было облачено в кургузые бриджи в обтяжку, ролики K-2 -Softboot и балахон "Samael". В руках оно сжимало хоккейную клюшку, в три слоя обмотанную изолентой, а из капюшона торчал красный нос. Существо затормозило метрах в двух от затаившихся хоботов и потянуло воздух своим кошмарным носом, как собака. Это результата не принесло: существо страдало жесточайшим насморком. Потом оно огляделось и спрятало под балахон высунувшийся наружу пушистый овчарочий хвост.
--
Абырвалг! - провозгласило существо и укатало с сумасшедшей скоростью вперёд. Это был предводитель Носгулов, Чёрных Роллеров Мордора. Совершенно случайно его именно так и звали: Абырвалг!.
Когда опасность миновала, Джуди помог друзьям выбраться из трясины, и отряд засеменил дальше.
Хоботы шли без приключений до самого обеда. К тому времени они уже порядком заколебались идти и решили перекусить. Слим дал каждому по банке тушёнки. "Приятного вам аппендицита", - пожелал Скромби, и все стали кушать. Консервного ножа ни у кого не было, но это не смутило недомерков: они просто сжевали консервы вместе с упаковкой.
Привал был окончен. Фрэд скомандовал: "Бегом - марш!" и дробной рысью учесал вперёд. Друзья еле поспевали за ретивым вожаком. Панч постоянно спотыкался и увлекал за собой Джуди, оба хныкали самым скверным образом, а им подвывал Скромби: он никак не мог совладать с чемоданом, и тот всё норовил выскользнуть у хобота из лап.
Однако физическое упражнение пошло на пользу предприятию: ещё засветло недомерки добрели до весьма мерзкого леса, который так и назывался - Мерзкий Лес. Через него, если верить карте покойного Попрошайкинса, пролегала дорога к "Ретивому мулу", и дальше - на юга.
Хоботы постепенно углублялись в чащу. Н-да, лес был и впрямь не из приятных. Всюду громоздились кучи мусора, в которых копошились самого неопрятного вида волки. Тут и там шныряли зайцы, обожравшиеся отходов с кухонь "Макдональдса", а за ними гонялись какие-то мужики в зелёных трико с луками и мечами за спинами - то ли разбойники, то ли толкиенисты. Время от времени слышася крик истязаемого гопника.
Растительность была не ахти. Над кустами конопли изредка втавали корявые ёлки, а по большей части попадались акации, баобабы и фикусы. В воздухе, даром что сентябрь, стоял тяжёлый душный аромат гниющих помоев и цветочной пыльцы. Вскоре недомерков стало клонить в сон. Первым не сдюжил Скромби. Он швырнул чемодан в кусты и рухнул как подкошенный в тени раскидистого баобаба. Его примеру последовали прочие хоботы. Через пару минут в лесу раздался мерный храп четырёх недомерков...
Слиму снилась Фурия Котомкинс, -причём в самом похабном виде. Скромби ощутил некоторое затруднение дыхания: а ему как раз снилось, что Фурия обвивает его могучую жирную шею своими нежными руками. "Чё-то тут не то", - свкозь сон подумал Скромби и ...проснулся. И тут же завопил: баобаб, под которым все они мирно дремали, обвил ветвями (сами думайте, как!) его шею и уже принялся за остальных. А когда садовник увидал, что одна из веток тянется к чемодану, он завопил ещё громче.
Баобаб не утерпел и посильней придушил хобота. Слим захрипел и забарабанил пятками по стволу баобаба. В лесу глухо забухало, но легче от этого не стало; зато проснулись остальные, и тоже завопили, насколько позволяли сдавленные глотки. Дерево заткнуло слуховые дупла пучками вялых листьев и продолжило своё увлекательное занятие.
Неожиданно сквозь хрипение, шипение и галдёж Фрэд уловил какие-то посторонние звуки. Они были похожи на совместное пение старой вороны и осла, страдающего ларингитом, в одну жестяную трубу. Однако для Попрошайкинса эта какофония была поистине райской музыкой в сравнении с хрипением полуживых уже друзей. Фрэд забыл, что его душат, и прислушался.
Шум усиливался и становился разборчивей; через некоторое время шум оформился в слова дурацкой песенки:
...Затрещали кусты, и на поляну выскочил сам певец.
Он весил от силы килограммов двадцать восемь - с волосами, ногтями, фенечками, свинцовой "пацификой", рубашкой -гавайкой, шортами и грязью. Копна, вернее, стог длинных и давно немытых волос полностью скрывала его голову; казалось, там, под волосами, ничего нет. Из этого ничего лихорадочно сверкала пара глаз. В руке певец сжимал бутылку виски.
Он обвёл поляну взором, оценил ситуацию, отпил из бутылки и в один прыжок очутился возле баобаба. Потоптался по жухлой траве и "пропел":
Дринь-брень, славный день,
По могучему баобабову стволу прошла ощутимая дрожь. А нежданный спаитель вдруг КА-АК ЗАВОПИЛ НА ВЕСЬ ЛЕС:
...Зубы спаителя были давно не чищены. Вонь поднялась такая, что даже хоботы не выдержали и позаткнули носы. Баобаб завял и выпустил своих пленников. Недомерки грохнклись на землю и принялись кашлять. Прокашлявшись и восстановив дыхание, отряд окружил странного молодого человека (?) с целью поблагодарить оного. Но парень перемахнул через недомерков и побежал куда-то с воплем: "Эй, э-эй, ты куда?! СТОООЙ! Ты мне ещё нужна!". Хоботы рванулись за ним, но долго бежать не пришлось: спаситель со всего размаху врезался головой в толстенную акацию и свалился с ног. Недомерки подбежали к месту катастрофы; парниша уже поднялся на четвереньки и шарил вокруг, приговаривая: "Ну, блин... ну, где она?!". "Кто - она, сэр?" - робко вякнул Фрэд. Спаситель поднял на него свои безумные глаза и проговорил: "Моя го-ло-ва", после чего резко повеселел и с молодецким посвистом вскочил на ноги.
--
Эгей, ублюдки! Меня зовут Том Барбитурат. Типа, я хозяин этого леса. Я вот тут прогуливался, и услышал, что кого-то без моего ведома душат... Ну, вот я перед вами, - с этими словами давешний певец поковырял землю большим пальцем ноги и протянул хоботам руку, обвешанную фенечками.
Недомерки по очереди, очень осторожно, пожали протянутую конечность и нагло приложились к Томовой бутылке. В виски был растворён димедрол... Хоботы повеселели и галдели вовсю. Том предложил спасённым "перенайтоваться на флэту; типа, ему их вписать будет не по облому"... Отряд посовещался, и Фрэд решил - все к Барбитурату. Том хлопнул себя по тощим ляжкам, присвистнул и повёл новых друзей к себе домой.
По пути Фрэд подлез к Тому и засыпал его вопросами. Из Томовых ответов явствовало, что он, Том Барбитурат, год, день, месяц и место рождения неизвестны, пребывал в Мерзком Лесу всегда ("Судя по твоему виду, ты не врёшь", - напрямки заметил ему Бэггерс. Том смущённо почесался.). В Томовы обязанности входил надсмотр над лесом и невмешательство в грызню меж лесными обитателями. Однако Барбитурат, по доброте своей, нет-нет да и спасал какого-нибудь зайца прямо из лисьей пасти. С целью употребить его, зайца, на свои нужды.
Жил Том на опушке Мерзкого Леса, почти на выходе из оного, со своей женой Золотухой. По словам всё того же Тома, Золотуха была "клёвая герла", и больше ничего он про супругу сказать не мог.
Чета Барбитуратов содержала флэт (читай: шалман); всю дурь Том с женой растили и готовили сами, и, судя по неослабевающему наплыву посетителей, дурь вставляла без базара...
Разговаривая таким манером, Том и четыре хобота вышли к... мазанке?.. шалашу?.. хибаре?.. Тьфу, короче, к строению, где селились хозяева Мерзкого Леса. Из рспахнутой двери строения тянуло жаром и марихуаной вперемешку с благовониями.
--
Не стремайтесь, -предупредил Том, - у нас, эта, всегда немного людно... Но, судя по вашим харям, вы, типа, быстро освоитесь.
Окончив эту тираду, Том нахально, вперёд гостей, шмыгнул в красноватый сумрак жилища.
"Бляха-муха, дом родной!" - хором подумали вошедшие хоботы. Такой тусовки они ещё не видели: хиппи, панки и просто наркоманы в ассортименте, какие-то депрессивного вида девушки с исколотыми руками, крепко мнущие друг дружку за груди... Джуди испуганно кивнул на торчащие из-за дивана волосатые ноги, обутые в ролики, но на него не обратили внимания. В чёрно-красном, с сизыми дымными прожилками воздухе стоял невообразимый гвалт: смех, плач, крики, стоны, звон стекла, и пьяное хрюканье. Хрипел допотопный бобинный магнитофон, и в общую какофонию вплетался злой голос Шевчука.
Жили, как свободные птицы, -
Но не знали в тринадцать, что будет,
Железнодорожной воды в ядовитой дороге...
надрывался Юрий Юлианович в плохонькие динамики.
Том повёл гостей на кухню, чтобы их не затоптали в "гостинной" ненароком. На кухне царил всё тот же красноватый сумрак; видимо, чета Барбитуратов из принципа пользовалась огарками свечей красного воска. Так вот, на кухне с хоботами случился очередной шок.
За плитой, облачённое в замызганный фартук, стояло ЧТО-ТО. ОНО шабашило с маком, бинтами и кипящим чайником, насвистывая под нос нечто весёлое и дебильное. "Сгинь, гнусное виденье!" - подумал Скромби и тайком перекрестился.
Том благоговейно остановился в полуметре от видения и, сверкая шестнадцатью железными зубами, провозгласил торжесчтвенно:
--
Во, мужики, это моя Золотуха ! - Хозяйка в трансе улыбнулась, затянулась косячком и вновь погрузилась в свои таинственные манипуляции. Том перегнулся через плиту, опалил волосы на тощей груди и чмокнул "подругу" в растянутые до ушей губы. Золотуха откинула с низкого покатого лба мокрую прядку некогда пшеничного цвета волос и прговорила низким, раскумаренным голосом:
--
То-ом, будь человеком, накорми гостей. - Барбитурат слазил в холодильник и достал из морозильной камеры с полтора килограмма каких-то небольших грибов с еле замаетными тёмными пятнышками на шляпках.
--
Гы-ы, - сказал Том. - Не, я не могу... Какая баба! Я, эта, когда на неё смотрю,.. меня всегда на стихи пробивает, - сообщил он и наморщил лоб, собираясь с мыслями.
--
Трень-брень, славный день...- робко предположил он. - Дзынь, трень. Серебрень... трень...брень... - Том агонизировал. - Бре-е-ень...Тьфу, хрень, - решил он наконец и рухнул на пол.
--
Том, ну вечно ты недоволен собой, - пропела, попыхивая косяком, Золотуха.
--
Недоволен собой, козёл голубой, не хоим играть с тобой... Ы-ы-ы... - произнёс Барбитурат и захрапел.
Золотуха спохватилась. "Ё-ё-ё-ё, вы ж голодные стоите", - сказала он хоботам. "Нате, угощайтесь". Она протянула гостям наполовину оттаявшие грибы. Не чванясь, хоботы принялись за угощение. Через пару минут от грибов не осталось и следа; изголодавшиеся недомерки сожрали даже целлофановый кулёк из-под грибов. Фрэд, сыто отдуваясь, прислонился к плите. От тепла и сытости его немного распёрло...
...Попрошайкинс прикрыл глаза, и гвалт, до того окружавший хобота, немного отсупил. Когда Фрэд открыл глаза, он был приятно удивлён: вокруг него на тоненьких ножках прыгали цветные круги. Фрэд улыбнулся с сделал попытку подняться на ноги, но, кажется, перестарался и вздетел под потолок. Мимо него пролетела утка. Хобот проводил её взглядом, пошёл на снижение и врезался в пожарный гидрант. Тот протянул недомерку шприц с розоватой жидкостью и умиротворённо прохрипел: "На, брат, ширнись - и ты познаешь Кайф". Фрэд взял у гидранта заряженный шприц, не глядя, вогнал иглу в вену, хорошо поставленным движением набрал в "баян" треть собственной крови, и плавно, растягивая предстоящий кайф, вколол геру...
Фрэд очутился на поросшей буйным разнотравьем поляне. Над которой висел загаженный чайник, время от времени наклонявшийся и выливавший кипяток. Чуть поодаль на травке сидела барышня, тактично прикрывая Самые Интересные Места волосами цвета платины. И всё бы было ничего, если бы не паривший где-то в небесах раскачанный мужик в облегающем синем трико и красном плаще. "Тьфу на тебя, пакость летучая!", -подумал Попрошайкинс. Летун не пропал. Зато барышня чуть-чуть подвинулась и похлопала ладошкой рядом с собой по смятой траве, призывно улыбаясь.
Бэггерс ощутил себя котом. Он встал на четвереньки, махнул хвостом, и на полумогнутых стал подбираться к барышне. Она заметила Фрэда, схватила его за шкирку и притянула к себе на колени. Фрэд благостно муркнул, и тут у него начался Провал В Памяти. Хобот помнил лишь, что грешным делом ляпнул чего-то про Кольцо Всевластья, а дальше всё исчезло из его мозгов вместе с розовым наркотическим туманом.
Память вернклась к хоботу только в кульминационный момент бреда. Попрошайкинс чувствовал себя самим собой, и ему было до фени, куда девалась его память; он хотел только одного - поцеловать ту самую барышню, на чьих коленях он столь бесцеремонно разлёгся. Видно, похожие мысли приходят в дурные головы одновременно: девушка склонилась над Фрэдом с совершенно ясным намерением, скрыв обзор своими дивными волосами, и пропела голосом Тома Барбитурата:
--
Дай я тебя поцелую...
На какое-то мгновение полянку заволок туман и пахнуло сыростью, но Попрошайкинс обвил шею девушки руками и с невольным стоном приник к её губам. Их фиалковый запах перебил все остальные запахи. Бэггерс напоследок стукнулся своими зубами об один из шестнадцати зубов барышни (?) и повалился в отключку.
ЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪЪ
7.
...Фрэд не знал, сколько времени он провёл в ауте. Он только смог упомнить, что познакомился с убойным парнем Томом Барбитуратом и его женой, и они кайфовали вместе; и всё тогда было так хорошо...
Но вот зато сейчас всё было ПЛОХО! Во рту словно кошки ночевали, жутко болела голова и хотелось поблевать - да было нечем. Хобот через силу поворочал головой - казалось, голова вот-вот отвалится, - и осмотрелся в поисках друзей. Нашёл он их неподалёку, под дорожным указателем...
Ах, да! Фрэд Беггерс, иначе - Попрошайкинс, неформальный лидер отряда Грабителей Кольца (так решили впредь именоваться Фрэд сотоварищи), очнулся в состоянии жестокой ломки на обочине дороги, а его отряд расположился под дорожным указателем с рекламой.
Рекламно-указательный щит гласил:
ВЫ хотите хорошо отметить день рожденья?
ВЫ хотите отлично провести время с барышней?
ВЫ хотите, чтобы Вас прохватило от скверных щей?
ВЫ хотите получить бутылкой в череп и отшвырнуть свои денежки на ветер?
ТОГДА - ЗАХОДИТЕ В КАФЕ "РЕТИВЫЙ МУЛ"!
И рядом - стрелочка и скромная приписка:
М 29 "Ретивый Мул" 5 лиг.