В этот день ты непристойно красива. Прошло два года, но ты как прежде поджигаешь во мне жуткое желание не удержаться. Раздражает только свадебное платье. Оно здесь лишнее. Уверен, без него ты бы выглядела просто божественно.
Кто ты? Моя случайная радость или вечное наказание?
Господи, как же ты хороша! А ведь когда-то эти шёлковые волосы, изумрудного цвета глаза, манящие губы - всё это когда-то принадлежало мне. Тогда кружилась голова от запаха светлых волос, смешанного с ароматом сладких французских духов. Тогда я был пленен нежным голосом. Тогда я кусал губы, целовал шею и наслаждался горячим бархатом белоснежной кожи. Тогда мы молчали. Подолгу. Слушали, как бьются наши сердца. И тогда всё испортил он - какой-то заезжий иностранец.
Сегодня ты улыбаешься и думаешь, что никто не догадывается как тебе тяжело. Но я-то вижу тебя насквозь. Меня не проведёшь, как этого наивного олуха. Я знаю, каким трудным было для тебя это решение и догадываюсь, сколько стоит твоя новая улыбка. Зачем ты меня сюда позвала?
И на этот вопрос я нашёл ответ. Словно кипятком на 'согласны ли взять в мужья...' ошпарило её 'да'. С натянутой улыбкой я кинул букет в руки новоиспеченной невесте и стремительно вышел из зала. Главное, подавить в себе вырывающееся желание последний раз оглянуться. Как перед смертью запомнить её силуэт.
Отныне я всегда буду рядом с тобой. В твоих мыслях. В твоей голове. В твоих снах. Лишь бы не запомниться тебе несчастным. Я постараюсь вынуть ножи из грудной клетки, которые сейчас ревностью режут меня на куски. А он, твой любимый жених, пусть каждый день носит тебя на руках. Наверное, этот богатенький джентльмен ещё не догадывается, какое счастье попало в его объятия. 'Эй! Держи её, не отпускай!' И тогда я смогу надеяться, милая, что всё у тебя будет хорошо. Будь счастливее меня и не держи зла за то, что под всеобщее дружное 'горько!' не я буду впиваться в твои пылающие губы. Господи, как же ты хороша!
В сознание меня привел порывистый ветер. Он сердито ударил меня по лицу в надежде, что хоть на секунду я приду в себя. Но в мыслях моих было только одно: 'Убежать'. В тот момент, когда я был готов выкинуть свой пиджак, телефон выкрикнул сообщение, в котором значились всего лишь шесть букв: п-р-о-с-т-и. 'Я люблю дуру!' - первое, что пролетело в моей голове.
Потом я сел в жёлтое такси и закрыл дверь.
'Этот вечер неплохо было бы завершить автомобильной катастрофой. Представляю, какой сыр-бор поднялся бы из-за оплошности водителя. Тебе бы сообщили. Ты бы обязательно приехала. Так, ничего особо не предпринимая, я бы разгромил твою свадьбу. Представляю, как бы ты бежала за мной, вся испачканная в моей бурой крови. Ты бы плакала от бессилия и ещё от того, что безнадёжно испорчено сверкающее белоснежное платье. А если бы я умер, то завещал бы тебе своё сердце. Быть может, в твоих нежных руках оно бы билось ещё несколько минут. Держи его, я не буду чувствовать боли.
Вот так я решил распорядиться своей жизнью. И в красных лентах, лениво ползущих по твоим рукам, ты бы почувствовала моё тепло. И может быть, наконец, поняла, насколько искренней была моя последняя любовь.
Ты бы оценила это, несчастная, как акварельными красками забрызганная тёмно-красным, рыдающая, с размазанной по щекам угольной тушью, с беспорядочно растрёпанными локонами - не такая уж ты и богиня'...
Водитель подозрительно посмотрел на мою умиротворённую физиономию и тихо спросил:
- Эй! Ты чё, обкурился что ли?! Куда едем-то?
Я внимательно посмотрел на него и засмеялся. Засмеялся так громко, что слышал, пожалуй, весь этот проклятый город. Захлёбываясь собственным смехом, дрожа от удовольствия, я возненавидел себя за свою мерзость. Я смеялся до слёз.
А спустя несколько минут успокоился и добавил:
- Поехали за моим счастьем.