Аннотация: Мы с Леночкой давние, можно сказать, заклятые подруги. Она у меня уводила парней всю жизнь, но вышло так, что единственная любовь всей ее жизни, Максик, ушел от нее ко мне...
"Никогда не спрашивай меня о нем, слышишь?" - ее голос звучит хрипло, будто от мороза. Змеиное шипение, а не голос. И как я могла так опростоволоситься? Не спрашивала бы о ее парне - не нарвалась бы на сдавленные проклятия и неприкрытую ненависть. Впрочем, что она может мне сделать? Дура.
Мы с Леночкой давние, можно сказать, заклятые подруги. Она у меня уводила парней всю жизнь, но вышло так, что единственная любовь всей ее жизни, Максик, ушел от нее ко мне. Ну, как ушел? Завалился как-то ко мне ночью пьяный (я чуть не умерла со страху), упал, не раздеваясь, на диванчик в гостиной, и прохрапел до утра. Не выбрасывать же было его с балкона? Утром, с похмелья, подумал, что мы с ним этой ночью стали любовниками. И как я ни отнекивалась, как ни отбивалась, это животное человеческого рода типа "козел" решило меня покорить.
Думаю, Максика просто задело, что я не захотела с ним встречаться. Ведь он же супер-мачо! А я... Так, девушка - вечная подружка. На таких, как я, не женятся. Не красавица, но и не урод, чтобы кто-нибудь пожалел, да и влюбился. О таких, как я, говорят: серая мышка. Никакая. Это у Леночки всегда было море поклонников, и, следовательно - подарки. Розочки-ромашки в вазочках, серьги-колечки в миленькой шкатулочке на тумбочке, плюшевые игрушки и шоколад. Но я не завидовала. Мои мысли всегда были заняты другим. Как-то не хотелось зависеть от милостей очередного ухажера, и потому я училась. Так как особых талантов бог мне не дал, приходилось тратить много времени на учебу. Еще - бег по утрам, клуб скалолазания по выходным. А по вечерам - работа официантки. Ну, где взять время на ухажеров с таким плотным графиком?
Леночка искренне не понимала, что во мне отпугивает потенциальных женихов. Моей настырной подруге все-таки удавалось два-три раза в месяц чуть не силком вытаскивать меня "погулять". Ночные клубы, небольшие ресторанчики, парки развлечений в летнее время, просто прогулки по набережной - у Леночки всегда было миллион планов и два миллиона идей. Конечно, на фоне меня подружка выглядела выигрышно. Я в просторной одежде неброских тонов, с конским хвостом на голове, в туфлях на платформе, и Леночка - искрящаяся радуга. Когда мы шли по набережной: Леночка со своим поклонником впереди, а мы с очередным претендентом на мое сердце и прочий ливер - сзади, все внимание парней притягивала только Она. Леночка, Настоящая Женщина.
И вот от этой девушки-звезды парень переметнулся ко мне. Переночевал разок на диване по пьянке - и ринулся в атаку на неохваченную территорию. Довольно путано (голова-то болит с перепою!) рассказал о своей неземной любви к такой прекрасной мне, и убежал на работу. Я честно позвонила Леночке и рассказала, что было ночью. Про утренний страстный монолог Максика все-таки решила промолчать. Подруга поплакала в трубку (или сделала вид, что плачет), и уговорила-упросила, что приедет вечером в мою берлогу. Плюнуть бы на все эти разборки, да видно, слишком хорошо меня родители воспитали: не могу просто взять, и послать подальше тех, кто меня напрягает. Проще промолчать.
На подкашивающихся ногах после напряженного дня я топала домой. У подъезда Леночка приплясывала от нетерпения:
- Ну, где же ты ходишь? Я уже насмерть замерзла!
- Ты со мной говоришь, значит - жива, - флегматично пробормотала я, доставая связку ключей.
- Это чудо! Аллилуйя! Я еще не умерла твоими стараниями! - экспрессия моей подруги чудно гармонировала с моим похоронным настроением. Только бы до кровати добраться...
- Ну чего ты там возишься? Давай я!
Она отобрала ключи, быстро нашла в связке магнитный ключ от двери подъезда, открыла, потащила мою тушку в теплую, душную темноту. Ей бы маньяком быть, а не милой девушкой! Никто не сможет спастись.
- Эй, не спи! Гостя чаем поить собираешься?
Я разлепила глаза. Блин, так устала, что засыпаю на ходу. Но если уж эта девушка-праздник пришла, нужно хотя бы притвориться радушной хозяйкой. Кофе, чай и полчаса подержать глаза открытыми. Надеюсь, она за это время выдохнется и уйдет домой.
- Где тут у тебя нож? А тарелки? А чашки поприличнее в твоем доме водятся? - будто ураган, промчалась по моей кухне Леночка. Нарезала бутербродов из принесенной ею же колбасы и сыра, открыла баночку маслин, высыпала в вазочку мелкие печеньки. - Руки мой, горе мое!
Я - ее горе? Странно. Думаю, это мое наказание свыше - терпеть всю жизнь эту темпераментную особу... Самое интересное, что я не чувствую себя хуже своей подруги. Просто у нас разные приоритеты в жизни. Она мотылек, я - муравей. И неизвестно, что лучше.
Только мы уселись за столом, и горячий кофе потихоньку принялся реанимировать мое измученное учебой и работой тело, прозвучал звонок в дверь. Кто может ко мне прийти в десять часов вечера, кроме Лены?
Подруга сидит, не шелохнется. Опять все самой. Шаркая ногами, отчаянно зевая, бреду к двери. Если пришли ужасные бандиты, кровавые маньяки или сантехники из ЖЭКа, сдамся им, может, прикуют к батарее и дадут вволю выспаться в уютном подвальчике...
- Привет! - привалившийся к косяку МОЕЙ двери высокий парень с букетом в одной руке и бутылкой вина в другой - это Максик. ЛЕНКИН МАКСИК!!!
- Привет, - зябко обняла себя за плечи я. Холодно, однако!
- Так и будешь держать на пороге? Даже не впустишь? - мурлычет этот котяра. Голос сексуальный до безобразия, даже сонную меня пробрало. Совсем чуть-чуть.
- Заходи, - ну что мне с ними всеми делать?..
Максим одним мягким движением перешагнул порог, умостил вино и букет на тумбочку, и обнял меня своими огромными руками. Обвил, будто лианами, нежно так прижал к своей благоухающей парфюмом куртке. И так мне стало уютно, так приятно, что глаза сами закрылись. Видимо, организм по собственной инициативе отключил мозг, и я бы тупо уснула в объятиях приятного мужчины, если бы не дикий крик:
- Максик! Что ты делаешь с Вероникой?!
Мигом открыла глаза, оценила обстановку и снова закрыла их. Да, я трусишка. Не люблю всех этих разборок, выяснения отношений, криков и битья посуды. Не хватает мне темперамента для такого времяпрепровождения.
Максим поспешно усадил меня на маленький диванчик, стоящий тут же, в прихожей, и на лету поймал Лену. Подруга тянула свои острые коготки к моему лицу, лягалась, царапалась, по-моему, даже кусалась. Хорошо, что вся эту акробатика досталась Максиму, а не мне. С моим хрупким (даже тощим) телосложением даже один удар когтистой лапки Леночки мог бы стать роковым. По крайней мере, для нервной системы - точно. Парень потащил сопротивляющуюся подругу на кухню. Дверь закрылась, задребезжали оконные стекла от крика. А я подумала: достали они меня! Просто достали...
Измученное тельце отключилось там, куда его усадили, прямо на неудобном диванчике в прихожей. От особо громких криков и звона бьющейся посуды (МОЕЙ посуды!) я вздрагивала, но не просыпалась. Скрючившись на узком твердом сиденьи, особо не отдохнешь. Когда руки-ноги, да и все остальное, затекло настолько, что дальше спать было невозможно, пришлось подниматься. Проходя мимо кухонной двери, слышала громкие голоса. Ну, хоть не крики, и то хлеб. Надеюсь, у этой Отеллы в юбке хватит совести смести осколки в мусорное ведро.
В спальне я наощупь добралась до кровати и упала, не раздеваясь. Моя подушечка! Мое одеялко! Мой матрасик любимый...
Вставать в темноте по будильнику - давняя привычка. Так, почему я сплю одетой? Ладно, потом вспомню! Быстрей, быстрей!
Пробежка в шесть утра, когда первые трамваи только начинают грохотать по пустым улицам, бодрит лучше самого дорогого кофе. Полчаса - и я в норме. Можно и домой.
Сразу топаю в душ, смыть пот и пыль дорог. То есть не пыль дороги, а грязь тротуаров. Одну улицу перекопали, и я вымазалась, как дворовая собака. А еще вчера там был прекрасный асфальт. Приспичило же кому-то прокладывать коммуникации осенью!
Всю одежду, в которой была, пришлось класть в стиральную машинку. Ничего, пока соберусь в институт, попью кофе, да повторю философию, должно постираться. Сегодня зачет.
Так. Кроссовочки чистенькие - на батарею, а чистенькую меня - в халатик и на кухню, хлебать отвратительный кофе (я его вообще не люблю) и обниматься с книжкой. Бегом-бегом! Через полчаса на выход!
Странно. На кухне прибрано, в холодильнике бутерброды на тарелке. Сыр подсох, скрутился по краям. Копченой колбасой провонял весь холодильник. Ладно, травиться, так травиться!
"Кофе - мой друг... Чай - мой брат..." - кривляясь, напевала я, глупо пародируя любимую песню любимой группы и хихикала сама над собой. По утрам главное - позитив. Кофе в одну руку, учебник в другую, и двадцать минут я вся твоЯ, философиЯ!
Хлопнула дверь в гостиную, тихие шаги, дверь открывается - и вот оно, явление святого Макса народу! Красивое лицо поцарапано, на левой скуле синяк. Дикая кошка Леночка в действии.
- Привет, - щурится на лампочку сонный человек. - Ты так рано встаешь?
- Привет. Я встала уже часа полтора назад. Успела сделать пробежку, принять душ, вот, кофе пью и повторяю философию к зачету, - знайте, сони, что есть и серьезные люди на свете!
- А мне можно кофе? - мурлычет этот парень. Мне что, глазки строят? Хм. Машу рукой в сторону чайника и початой банки растворимой гадости. Хочет кофе - пусть делает сам. Еще десять минут, и нужно будет бежать в институт.
Философия в голову не очень-то лезет, когда тебя так разглядывают.
- У тебя глаза голубые, - очень умное замечание! - А волосы блестят, как кожура каштана...
- Максим, что тебе от меня нужно? - смотрю ему прямо в глаза. - Вы с Леной помирились?
- Помирились. Почти, - прямо физически чувствую, как его взгляд пробегает по моей щеке, губам, волосам... Брр!
- Вот и делай комплименты своей девушке, а меня оставь в покое! - резко встаю из-за стола и топаю к себе в спальню.
Максим вдруг хватает меня за руку, а когда я поворачиваюсь к нему, просто ласково смотрит в глаза. Блин! Стараюсь побыстрее выдрать руку из его горячих ладоней и сбежать. Нет уж, на Зою Космодемьянскую я не тяну. В смысле, выдержать Ленкины пытки бедной мне не дано. Крики, оскорбления, интернет-троллинг и преследования экспрессивной особы никому не нужны. Да у меня просто времени на эти глупости нет!
Так, сосредоточься, Вероника! Джинсы, майка, джемпер. Не забыть носки. Учебник в сумку, и уже надо бежать. Почти час трястись в общественном транспорте, чтобы добраться до того места, где меня будут допрашивать с пристрастием на страшно важную философскую тему... Ох, не доведет меня до добра дружба с Леночкой! Вот знаю ее еще со школы, привыкла, как к мозоли на пятке. Вроде и неприятности доставляет, но как-то привычно, будто не со зла. Ох, подружка...
Сбежала в институт, даже не разбудив Лену. Крикнула с порога: "Уходить будете - захлопните дверь!", и помчалась на зачет. У нашего философа попробуй опоздай, сразу узнаешь, почему Фридрих Ницше ненавидел капитализм, и если бы он жил в наше время, больше всего ненавидел бы пробки на дорогах и отсутствие дисциплины в студенческой среде. Или еще какую-нибудь не менее важную информацию на тебя вывернут ведрами. Есть у нашего преподавателя такой пунктик насчет опозданий.
Зачет сдала. Пообедала на кухне ресторанчика, где работаю, вместе с поварами и официантами. И с двух до восьми бегала, как ошпаренная. Обычно я работаю по четыре часа, но одна официантка уволилась, и еще два дня придется работать за двоих. Надеюсь, я не умру смертью храбрых, защищая честь родного ресторана.
Вечером домой ползу, а не иду. Устала, как лошадь ломовая. Ничего, осталось продержаться еще только два года - и сладкое слово "диплом" материализуется в виде красивых корочек. И внутри этого великолепия (лучше всего красного цвета) будет увековечено мое скромное имя. Вероника Львовна Астафьева, дипломированный специалист... Звучит, черт возьми!
"Вот получим диплом, гоп-стоп-дубай..." - заорал телефон в кармане куртки. Дурацкая песня, дурацкий телефон, и только дураки звонят в полдесятого вечера. Ммм? Лена?
- Привет, Вероника. Как дела? - голос подруги дрожит, будто она вот-вот заплачет. - Ты уже дома?
- Нет, еще иду. А ты как? С Максимом помирилась?
- Никогда не спрашивай меня о нем, слышишь? - хриплый, злой голос Леночки проникает в уши, льется расплавленным воском. - Это ты во всем виновата, тварь!..
Это уже не смешно. Выслушивать ее бредни меня никто не заставит. Пусть сначала остынет, а потом поговорим. Мне не до Ленкиных истерик. Убираю телефон от уха, просто несу его в опущенной руке. Смешной писк доносится, будто из другой вселенной. Дура Ленка, зачем мне у нее Максима отбивать? Вместо воплей и бесконечного выяснения отношений попыталась бы ним просто поговорить. Больше бы толку было.
Лифт натужно скрипит, и легко представить, будто смертельно усталые за день волы, запряженные в ужасный лифтовый механизм, тихо вздыхают о своей нелегкой доле. Тянут, поднимают меня на восьмой этаж старенькой блочной девятиэтажки. Гулко отдаются в лифтовой шахте лязг цепей и вздохи гипотетических животных, скрип и шелест несутся эхом по пустым лестничным пролетам. И пара минут, проведенная в лифте, кажется вечностью. Но вот двери открываются, и голая лампочка без плафона освещает окрашенные зеленой краской стены, белый потолок и выщербленную плитку пола. Моя квартира, голубиное гнездо, ждет свою хозяйку.
Дверь чуть скрипит, надо бы смазать петли. Да и замок что-то заедать начал. Поменять его, что ли? Ладно, потом об этом подумаю. Надо хоть руки помыть после улицы.
В ванной смотрю в зеркало. Милое личико утром, вечером превращается в скуластую физиономию с темными мешками под глазами. Когда я уже высплюсь? Блин, опять телефон звонит. Леночка, чтоб ей... спалось покрепче сегодня. Чтобы мне спать не мешала, вредина такая. Не буду брать трубку.
Пойти, что ли чаю выпить? Нет, долго греть, потом ждать, пока остынет. Не люблю слишком горячий чай. Но пить-то хочется. Мммм... В чайнике вода есть. Кипяченая, с дохлыми микробами.
Водичка, мокрая моя... А это что такое?!
Не видать мне сегодня спокойного сна, как своих ушей. За кухонным столом сидит, вернее, спит, почти полностью распластавшись на маленькой плоскости стола, Максим собственной персоной. Перед ним нераспакованный торт и бутылка вина (вряд ли вчерашняя, та наверняка пала смертью храбрых в битве в Леной). Как он сюда попал? А, может, просто не уходил никуда? Хорошо, что этот парень крепко спит, даже не пошевелился, когда я вошла и включила свет.
И что теперь делать? Кого звать? Я же с таким бугаем не справлюсь по определению. Скорая помощь, пожарные, полиция, Леночка... Поразмыслив минутку, понимаю: все не то. Понаедут, станут разбираться, что куда зачем. Я еще и виновата останусь. На фиг - на фиг. Плюс ко всему и выспаться не дадут. Этот мачо спит и видит сладкие сны. Вон, как губы распустил, улыбается. Насиловать или убивать меня он, скорей всего, не будет. Хотя, если честно, мне уже все равно, что с моей тушкой сделают, лишь бы не будили. Все, решено. Этот пусть здесь спит, а я - к себе в кроватку. Спать-спать-спать...
Будильник звонит, и пора вставать. Дальние дороги ждут меня опять... Аахх! Спать хорошо, а выспаться досыта - еще лучше. Ладно, на том свете отдохнем. Быстро-быстро-быстро!
Бегу, а сама думаю: как бы выпроводить Максима из своей квартиры? Может, он поспорил на меня с кем-нибудь из друзей? Например, что переспит со мной, или влюбит в себя глупую серую мышку. Что же ему от меня нужно-то?
Уже подбегая к дому, все-таки решила: будь что будет! Надо просто поговорить с этим парнем, выяснить все без обиняков. А то будет торчать в моей квартире до моркОвкина заговЕнья.
- Привет. Завтракать будешь? - Максим в помятой рубашке и джинсах на моей кухне готовит яичницу. В лесу, наверное, слон сдох, не иначе.
- По утрам я только кофе пью, - не буду сдаваться по мелочам - и в главном не поддамся.
- Да ладно тебе! - ласково усмехается Макс. - Поешь немного, ничего с тобой не будет. Вон, какая худенькая.
Ррр! Фигура ему моя не нравится! Чего тогда приперся?
Видимо, все мои мысли были написаны у меня на лбу, потому что Максим сразу стал серьезным:
- Вероника, только не выгоняй меня, не выслушав, ладно? Давай спокойно поедим, кофе попьем с тортиком, а потом поговорим. Хорошо?
И глазки состроил, как у щенка, которого хотят несправедливо наказать. Блин!
- Ладно, позавтракаем вместе. Только потом ты все равно уйдешь. Договорились?
- Договорились. Если ты не захочешь меня видеть, я не стану тебя преследовать. Я же не маньяк, - и улыбается, сияет своей голливудской улыбкой. Откуда такие только берутся?
* * *
В институт я сегодня не пошла. Впервые за три года прогуляла без уважительной причины. И на работу не пошла. Позвонила, отпросилась на несколько дней. Наврала, что заболела. Настолько меня выбил из колеи разговор с Максимом. Блин...
Я, конечно, подозревала, что Лена считает меня недалекой особой, но чтобы такое... Оказывается, моя единственная подруга (на других просто времени не хватает) всем рассказывает, что я в нее влюблена, таскаюсь за ней, звоню по ночам и плачу. Ревную к ее кавалерам, извожу мелочными упреками. Угрожаю покончить с собой, если она не ответит мне взаимностью. Но, конечно, я никогда ничего с собой не сделаю, кишка тонка. Благородная Леночка старается меня познакомить хоть с кем-то, чтобы я влюбилась в парня, и оставила свое греховное чувство, но я ни в какую. Дура, в общем. Не повезло ей с такой подругой, как я. И все ее жалеют. И парни, которых она приглашает якобы для того, чтобы познакомить со мной, шарахаются от меня, как от огня.
Глуповатая, но хитрая Леночка годами пользовалась этой легендой, чтобы на фоне блеклой извращенки выглядеть ослепительно. Вот только незадача, последний ее парень, Максим, заподозрил неладное и навел справки о Леночке и обо мне. Лена - эксцентричная особа, живущая на деньги родителей и проводящая время больше в клубах, чем в институте. И я, простая заучка, живущая в доставшейся от бабушки квартире. Учусь, работаю, занимаюсь спортом. В лесбийских наклонностях замечена не была. И за все то время, что Максим встречался с Леной, инициатором наших с ней звонков и встреч была она.
Сама не ожидала, что все эти откровения так больно ударят по моему самолюбию. Ну, или что там у меня внутри. Больно-то как... Теперь понятно, почему общие знакомые, бывшие одноклассники, учителя обходят меня десятой дорогой. Все эти взгляды искоса, непонятные намеки, странные разговоры... Ох...
Как ни выгоняла я Максима, как ни уговаривала покинуть мое личное пространство на неопределенный срок (то есть свалить побыстрее), но он не ушел. Окопался на кухне, и дустом не выведешь, как таракана. Позвонил какому-то своему другу, и тот примчался с большими пакетами продуктов и еще чего-то из супермаркета. И я была права, Макс не выходил из моей квартиры, и тортик с вином ему привозил этот же друг-портянка. Плюнула на этого оккупанта, и пошла в свою комнату плакать. При чужих людях я не привыкла свои эмоции показывать. Лена, за что?..
Плакала я долго, потом уснула. Разбудил меня стук в дверь. Макс звал ужинать. Навязался на мою голову спасатель. Чип и Дейл в одном флаконе. Пошла на кухню, пересиливая себя. Хотелось зарыться в одеяло, окуклиться там, будто гусеница, и уснуть надолго. Пока болеть не перестанет внутри, пока не заживет небрежно продырявленное сердце. Лет эдак пять-шесть. Или десять.
Дотопала до кухни, не поднимая головы. Не нужно мне сочувственных взглядов, любезно поданного носового платка и чуткого дружеского уха, подставленного, чтобы слушать рыдания. Не дождется.
- На, пей, - сует мне в руку чайную чашку Максим. Хлебнула и задохнулась. Сколько тут градусов? Это кофе с коньяком или коньяк с кофе? Скорее, второе. - Есть будешь?
- Не хочется, - плитки пола розово-коричневым хороводом пытаются унестись вдаль. Я почти сутки ничего не ела. Вчера поужинала (пара бутербродов и чай), утром был только кофе, а весь день я проплакала-проспала.
- Жаль, а я старался... - расстроенный голос парня заставил хотя бы поднять глаза, чтобы узреть то, на что это товарищ направил свои таланты. Хм, пицца в фирменной упаковке и несколько судочков с салатиками. И жутко вредная кола. Меня пытаются накормить или отправить на тот свет?
- Вообще-то я такое не ем, - снова опустила я глаза. Отстал бы от меня этот Максим вместе со своей Леночкой.
- Да я тоже не ем. Но есть-то хочется... Может, просто попробуешь? Ну, пожалуйста... - блин, опять взгляд побитого щеночка. И что мне с ним делать?
- Ладно, сдаюсь. Только чтобы ты от меня отстал, - он смеется, быстро раскидывает куски еще горячей пиццы по тарелкам, открывает прозрачные коробочки с салатами, разливает колу по бокалам.
- Приятного аппетита, Вероника, - а у самого глаза горят при виде еды, как у тигра. Он, наверное, тоже не ел ничего целый день, все ждал, пока я настрадаюсь в одиночестве, наплачусь досыта.
Пища оказалась не такой уж и противной, и расплавленный сыр, который я с детства ненавижу, в горле не застрял. Салаты были четырех видов, легкий овощной с растительным маслом благородно отдали мне. Максиму достались оливье, селедка под шубой и что-то ветчинно-майонезно-чесночное, даже на вид жирное. Что ж, вкусы у людей разные. В меня эту гадость с чесноком удалось бы засунуть только силком, а он ест и радуется. Впрочем, у мужчин метаболизм совсем не такой, как у женщин - каждая жиринка сразу откладывается на попе. Мужикам надо мясо, жирный шашлык и пельмени, плавающие в сметане. И тогда они счастливы.
Так, в размышлениях о сложности бытия, прошел ужин. Потом Максиму позвонили.
"Да, я... Почему сегодня? Я занят... Ладно, вези. Записывай адрес..." - и диктует мой адрес! Вот нахальный тип!
- Кого ты уже сюда позвал? А меня спросить нельзя было? - я и ругаться умею.
- Вероника, прости меня. Ты совершенно права, я должен был сначала спросить тебя. Но тут такое дело... - он замялся, выбирая слова. Еще какая-нибудь подлянка от Леночки?
- Что-то случилось?
- В общем, расскажу тебе все, как есть. Это мне звонила моя мама. Она где-то через полчаса подъедет сюда, привезет одну девочку. Нужно будет малышку развлечь, а потом уложить спать. Прошу тебя, проведи этот вечер с нами! Я не хочу тебе докучать, да и Ксения - девочка умная и воспитанная. Только один вечер, Вероника! - сейчас он по-настоящему просит, в голосе ни смеха, ни мурлыкающих ноток. И в кого я добрая такая?
- Хорошо. Один вечер.
- Спасибо, солнышко! - сразу "включает мачо" это плут. - Я уверен, Ксеня тебе понравится!
* * *
На моей скромной кухне веселится маленький бесенок. Шаловливая малышка лет семи-восьми, чем-то похожая на Макса, с длинными спутанными волосами цвета льна. Она тут же переставила по-своему чайные кружки на полочке, влезла на табуретку и провела инспекцию моим специям: "Тут у тебя перца только на один плов осталось. А где лимонная кислота? Как ты компот варить-то будешь?" Не успела я ответить, а она уже спрыгнула на пол, ухватила из коробки кусок пиццы, засунула в рот и поскакала в комнату. Вот же стихийное бедствие!
Макс только ходил за нами и посмеивался. И когда она критиковала мои книги ("Ну зачем тебе эти детективы? Сказки намного интереснее"), и когда восхищалась грамотами, развешенными на стене в спальне. "А почему у тебя такая подушка маленькая? Она же меньше моей! Ааа, чтобы второй подбородок не появился..." - "Какой у тебя матрас прыгучий! Эээх! Здорово!.. Эй! Отпусти! Поставь, где взял!" - это уже Максу. ""А у тебя мультики есть? А компьютер? Как же ты на таком маленьком нетбуке в игры играешь? Неудобно же!" - заткнуть этот фонтан жизнелюбия удалось только первой части "Детей-шпионов". Спасибо тебе, первый канал! Славлю тебя, о телевидение, что не дало умереть страшной смертью, вывихнув язык в попытке ответить на все вопросы этого ребенка! Ооо, моя голова...
Два замордованных взрослых встретились на кухне, принялись отпаивать друг друга чаем с бутербродами и плакать... Шучу, мы не плакали, а смеялись, вспоминая особо меткие высказывания длинноволосого голубоглазого чуда. Какой-то час в компании шустрого ребенка - и начинаешь любить жизнь.
- А кто она тебе? Племянница? - все еще смеясь, проговорила я. Максим грустно вздохнул:
- Она моя дочь.
- Дочь? Сколько же тебе лет?
- Мне двадцать пять. А Ксении сейчас шесть, в апреле будет семь. Она выглядит немного старше, высокая вымахала, в меня.
- А ее мать? - Максим женат?.. Мне-то какое дело?
- Я женился в восемнадцать по большой любви. Потом Ксюшка родилась, а Вика, ее мама, как с цепи сорвалась. Стала гулять, уходила из дома. Неделями пропадала где-то. Потом я узнал, что она стала наркоманкой, связалась с плохой компанией. Когда Ксении было три года, Вику нашла полиция. Расфасованную в несколько пакетов, в мусорном баке на окраине города.
Я охнула. Ничего себе!
- Все это время Ксению воспитывала моя мама. Если бы не ее поддержка, я бы с ума сошел, наверное. Прости, вываливаю тут на тебя все, что наболело. Ничего, если мы переночуем у тебя сегодня? В гостиной, на диване. Честно, мы тебя не побеспокоим!
- Ночуйте. Я сейчас белье чистое достану, - я дернулась на выход, но Максим поймал мою руку:
- Спасибо, Ника. Ты настоящая. Спасибо тебе, - и поцеловал, как рыцарь, тыльную сторону моей ладони.
Растерянно пожав плечами, я пошла в гостиную. Фильм еще не закончился, но ребенок уже спал. Почти одиннадцать часов, уже пора и мне на боковую. Достала белье, подушки, запасной плед. Пришел Максим, осторожно переложил Ксюшку в кресло, помог разложить диван, застелить его простыней в синий василек. Малышка спала так крепко, что мы не захотели ее тревожить, и раздевать не стали. Так одетую и положили.
- Спокойной ночи, Максим, - я тоже хочу спать. Что-то много всего сегодня произошло.
- Спокойной ночи. И спасибо тебе за все, - Максим, наверное, тоже устал. Голос, по крайней мере, усталый.
Я развернулась и пошла к себе. Есть о чем подумать перед сном.
* * *
Дверь открывается, и маленькая фигурка крадется к моей кровати. Я почему-то заснуть не смогла, наверное, выспалась днем. Глянула на часы. Два часа двенадцать минут.
- Подвинься, мне неудобно, - лезет ко мне под одеяло лохматая девчонка.
- Постой, надо раздеться.
Послушно стоит, пока я стягиваю с нее штаны и футболку. В одних трусишках и маечке она похожа на тощее привидение.
- Иди уже под одеяло, чудовище, - она жмется ко мне своими холодными ножками, дрожит, щекочет лицо волосами.