Аннотация: Приехала я на каникулы к родственникам в Сочи. Стало на пляже плохо. Мне помогла милая девушка. Но что-то странно она себя ведет: обнимает, целует, спать укладывает...
МАРИНА. РОЗОВЫЕ СНЫ
Сочинский городской пляж пылал жарой и пах вареной кукурузой. Мое небольшое полотенце, на котором я еще с утра устроилась, нагло подвинули, пока я купалась. Так что мне пришлось улечься прямо возле расположившейся со всем комфортом бабы с разными "вкусностями". Вот для меня пляж и пах вареной кукурузой, жирными, источающими масло пирожками и, конечно, пОтом. Отдыхающих на пляж набилось столько, что к воде приходилось пробираться буквально по распластанным телам. Денег не было, а то бы я рискнула - купила такой жирный, такой пахучий пирожок с капустой. Ну, или с картошкой. Есть хотелось неимоверно. Братья, как всегда, свалили сразу, как только довели меня до пляжа. Вечером они сами меня находят среди отдыхающих (я же паинька, никуда не убегаю, не прячусь), и отводят домой. Там они ужинают и отправляются "гулять". Хоть мне и пятнадцать, но я понимаю, что "гулять" - это клеить девчонок. Где угодно: на пляже, на дискотеке, в многочисленных летних кафешках, в санатории, просто на улице. А потом мне, маленькой сестренке, они хвастаются: "Я сегодня трахнул двух телок, одна рыжая, другая - потолще", "А я - сразу с тремя, да прямо на пляже", и тому подобное. Их послушать, так ночью пляж и окрестные кусты превращаются в филиал борделя. Брр... Нет, не пойду я ночью к морю, даже не просите. А эти жеребцы смеются надо мной, заливаются.
Они всю осень, зиму и весну качаются в спортзале, чтобы во время пляжного сезона поиметь как можно больше телок. Блин, быки-производители нашлись. Марк учится в институте, а Толик перешел в одиннадцатый класс. Оба - красивые, плечистые, а аккуратные кубики пресса на животе у обоих всех девиц приводят в неописуемый восторг. Так и тянутся их полапать. Когда я, мелкое недоразумение, иду с ними по улице, многие оглядываются - что же эти красавчики нашли в мелкой пигалице? А я им просто сестра. Пусть троюродная, но сестра. Конечно, в глубине своего глупого сердца я ждала (не от братьев, конечно) какой-то там любви, признаний при луне, поцелуев, ласк... Не знаю точно, что я ждала, но на братцев украдкой поглядывала. А что поделать? Подросток, гормоны и все такое. Нам, девчонкам, все эти любовно-морковные дела особенно трудны. Парням легче. Подошел, предложил познакомиться, не прокатило - пошел к другой. Представьте, если так себя будет вести любая знакомая вам девчонка. Сразу скажут: шлюха, на всех мужиков вешается.
Братья на меня особого внимания не обращали. Отведут утром на пляж, часов в семь-восемь вечера заберут домой - и все. С кем-то познакомиться и подружиться мне не удавалось. Наверное, я слишком угрюмая. После школы еще не отошла. Там мне совсем несладко приходится, хорошо, что летние каникулы - целых три месяца. И впереди еще два с половиной.
Да. Позвольте представиться. Марина Тальшева, пятнадцать лет. Приехала к родственникам на отдых. Мама посчитала, что ей одной, без меня, будет лучше. Хоть три месяца отдохнет от своей доченьки. И я тоже от нее отдыхаю. Дышу этим влажным соленым воздухом, пропадаю целый день на пляже и читаю какую-то настолько скучную книжку, что засыпаю после страницы. Я счастлива - аж зубы сводит. Надеюсь, мамочке так же весело, как и мне. Ладно, не будем о грустном.
Я - смуглая худющая девчонка, волосы каштановые, глаза карие, почти черные. Нос прямой, губы... нормальные губы. Подбородок слегка раздвоенный, но хочется надеяться - он меня не портит. Грудь чуть больше первого размера и намного меньше второго. Сутулюсь, от чего моего "почти второго" не видно вовсе. Рост - метр шестьдесят четыре, но еще расту. Рядом с Марком и Толиком я выгляжу карапузом каким-то. Хоббитом. Или мини-орком (это я так критично о своей красоте). Говорят, что все девочки в моем возрасте жутко комплексуют из-за своей внешности. А мне-то что комплексовать? Хоббит, он и в Африке хоббит. Вон к другим девчонкам подходят знакомиться, а ко мне только с криком: "Чурчхэла! Орэшки! Сэмэчки!". Как тут не усомниться в собственной неотразимости? Легче считать себя гадким утенком, из которого когда-нибудь (хоть когда-то!) получится прекрасный лебедь. Лебедица. Дай Бог, чтоб не кобылица вышла.
Сегодня я чувствовала себя не очень уверенно. Дядя Костя расщедрился на карманные деньги (впервые за неполные две недели), а я наконец-то купила те злосчастные пирожки. Один с картошкой, второй - с капустой. Расправилась с ними за пару мгновений, вот только где-то через час в животе потихоньку началась революция. Я пару раз сбегала в туалет (пришлось бежать далеко, в бесплатный), но что-то не очень это помогло. Живот крутило так, что слезы на глаза наворачивались. И, как назло, именно сегодня дядя с тетей уехали к своим родственникам в станицу за какими-то жутко полезными овощами - экологически чистыми и супер-вкусными. Не знаю, я их не пробовала. Наверное, просто родственнички любят что-то брать на халяву. Ладно, это я так. Живот просто зверски болит, вот и злюсь на всех подряд.
Я присела на полотенце и обхватила согнутые колени. Вроде, полегчало чуть-чуть. В этот раз я устроилась почти у самой кромки воды, чтобы не перепрыгивать через упитанных отдыхающих, пробираясь к морю. Сижу, смотрю, как волны накатывают на берег, с легким шелестом отступают - и снова норовят лизнуть мои пятки. Голоса людей, детские крики, шум моря сливались в одну мелодию, которая отодвигалась куда-то не периферию сознания и почти не воспринималась. Волны гипнотизировали, вводили в транс. Провожая глазами одну волну за другой, я наткнулась взглядом на чьи-то ноги. Ноги подошли поближе, но сил поднять голову не было. Боль в животе нарастала, не желала отпускать такую маленькую меня. Я непроизвольно раскачивалась из стороны в сторону. Так легче, меньше болит.
"Девочка, тебе плохо? Тебе помочь?" Да уж. Видно, я совсем отвратно выгляжу. Живот болел сильно. Я покивала. "Где твои родители? Они рядом?" - я помотала головой. Говорить не рискнула, а то заору еще от полноты ощущений. "Так ты здесь одна? - я киваю. - Тебе помочь?" Кивнула я или нет - не знаю. В глазах потемнело, голова закружилась... Дальше не помню.
Очнулась я в постели. Воздух в комнате прохладный, постельное белье белоснежное и пахнет чем-то приятным. Я еще не умерла? Пошевелила руками-ногами. Полный порядок. Голова тоже в норме. А живот я даже пощупала. Ничего не болит. Дверь открылась, и в комнату вошла женщина. Я украдкой вздохнула. Вот бы мне хоть сотую часть ее красоты! Русые с рыжинкой волосы ниже плеч, не слишком худая, но без этих бабских сисек пятьдесят восьмого размера. Элегантно одета, лицо милое такое. Вроде бы лицо взрослого человека, но что-то в нем есть и от ребенка. Это что-то приковывает взгляд, заставляет оглядываться и провожать глазами. Мне с моей цыганско-греческо-славянской кровью (причем больше греческой) такое не светит. Ох, так и умру я, не познав народной любви... Это я себя так дразню, чтобы окончательно не унывать. А то - хоть в петлю.
Пару секунд, что шла женщина к кровати, я заняла этими размышлениями. Если хочу, могу и думать быстро. Она наклонилась надо мной, положила на лоб прохладную руку.
- Тебе лучше, малышка? - голос ласковый, нежный.
- Да, лучше, - я замерла, не зная, что делать. Женщина непринужденно присела на край кровати.
- Ты просто перегрелась на солнце. Тепловой удар. Тебя осматривал врач, пока ты была без сознания. Когда он освободится, придет еще раз. Как тебя зовут?
- Марина... А где я?
- А меня зовут Ольга, можно просто Оля, - она привстала, потянулась к моему лицу, и чмокнула в щеку.
- Аааа... Что это?...
- Что? Прости. Там, откуда я родом, так делают при знакомстве. А ты сейчас у меня в номере, в санатории. Не могла же я тебя оставить умирать на пляже?
Я растерялась. Можно же было вызвать скорую, позвать спасателей, наконец. Что ж, за заботу надо поблагодарить.
- Спасибо.
- Пожалуйста, малышка.
- Я не малышка!... А откуда Вы родом?
- Из Прибалтики. Название моего городка тебе ничего не скажет. Так что пусть будет просто - Прибалтика.
- Аааа... - глубокомысленно промычала я и смущенно захлопнула рот. Что еще сказать, я не знала. Видимо, и у Ольги такая же проблема. Положение спас стук в дверь. Сразу же в дверь влетел пожилой кругленький дяденька в белом халате с чемоданчиком в руке.
- Здравствуй, девочка! Как ты? Как животик? Как голова? А встать можешь? Голова не кружится? Ты мне сразу говори, если что-то болит, не скрывай, хорошо? Давай, давай, пройдись до окна и обратно. Давай ручку, моя хорошая. Так, а теперь сама-сама! Давай, девочка! Умница!
- Ипполит Андреич! Вы девочку совсем задергали. Ей нужен покой. Да и смущается она.
Я покраснела еще больше. От суетливых слов доктора, его указаний и внимательного взгляда Ольги хотелось убежать. Но до вечера меня никто не ждет. Потерплю еще немного.
- Так, Оленька. Эту девочку нужно еще подержать в прохладном месте. У тебя тут кондиционер, так что посиди с ней в комнате. Развлеки чем-нибудь свою гостью. Думаю, у нее прекрасный иммунитет ко всяким там тепловым ударам, правда, девонька? - покосившись в мою сторону, пухлячок весело подмигнул. И - уже серьезно: - Так, девочки. Если я буду нужен, я - в медпункте. Все будет хорошо, только сегодня ей нельзя находиться на солнце. Все, я пошел, - дверь хлопнула, и метеор по имени Ипполит какой-то там полетел на помощь другим пациентам. Я непроизвольно хихикнула.
- Ну что, понравился наш доктор? - Ольга улыбалась.
- Да. Только он какой-то... слишком быстрый.
- Быстрый - не то слово. Ты бы видела, как он по лестницам бегает! Обгоняет самых резвых семидесятилетних старушек, а трехлетних детей на прямой дистанции делает на раз!
Мы расхохотались. Веселая она, и даже нисколько не страшная.
- Есть хочешь? - еще улыбаясь, спросила Ольга.
- Нет, спасибо. Я не голодна, - промямлила я, вспомнив про пустые карманы. Дядиных денег хватило только на два пирожка и колу. Но тут мой живот опять подвел меня. Громко заурчал, требуя чего-нибудь посерьезней сладкой водички и пары кусков жареного теста. Я готова была сквозь землю провалиться.
- А вот твой живот протестует. Ты не хочешь, а он - хочет. В чем же тут подвох?.. - она сделала вид, что задумалась. - А! Я знаю! Вы просто пришли не вместе. Что ж, придется твой живот накормить, а тебя оставить голодной.
Я нахмурилась, пытаясь понять, шутка это или завуалированное оскорбление, но Ольга весело рассмеялась. Подсела поближе, обняла за плечи. Чмокнула в лоб.
- Прости, ты так смешно хмуришься. Прямо как одна моя знакомая. Пойдем в столовую! Или предпочитаешь пообедать здесь? Как, в силах побегать наперегонки со страшными трехлетними карапузами?
Ну как на нее сердиться?
- В силах.
Стараясь кряхтеть как можно тише, встала с постели и побрела к двери.
- Ой, да ты еще не совсем отошла! Может, еще полежишь?
- Нет, спасибо. Раз уж встала, то дойду.
- Тогда я тебя буду поддерживать под руку. Ты не против?
- Не против.
Ольга оказалась всего на полголовы выше меня, и держаться за ее руку было нетрудно. Идти было далековато, и почти полдороги Ольге пришлось поддерживать меня за талию, потому что меня ощутимо покачивало. Тем не менее, я с интересом рассматривала красивые интерьеры, клумбы, лужайки, беседки - все то, что и отличает дорогой санаторий от места жительства нас, простых людей. Санаторий состоял из нескольких небольших корпусов, утопающих в зелени и цветах. Столовая была в отдельном корпусе, но можно было заказать еду в номер, и ее принесли бы в течение пяти минут. Это и многое другое рассказывала Ольга, по пути к месту раздачи пищи проводя мне экскурсию. Оказывается, здесь каждый четный день месяца проводили различные праздники, карнавалы и танцевальные конкурсы. Посередине санатория была большая площадка, покрытая травой, за которой тщательно ухаживали. Во время праздника там выставляли фуршетные столы, официанты разносили напитки - и праздник заканчивался ближе к утру. Еще к услугам проживающих в санатории были массажи, различные лечебные процедуры, СПА-салон, а также вертолетные прогулки, поездки по горам на джипах и различные экскурсии. Да уж, это не мое бесцельное лежание на пляже с периодическим окунанием в мутную соленую водичку. Впрочем, каждому - свое. Зависть - нехорошее чувство, надо его в себе давить в зародыше. Есть! Задавила. А то так можно стать подобием моей мамы - все чужое хочет захапать. Чужих мужей, чужие деньги, чужое благополучие. Когда ей это удается, она счастлива. Когда нет - срывает свою злость на мне. Но даже ее мимолетное счастье - это печаль и горе других людей. Нет, завидовать я не буду.
Ольга искоса поглядывала на меня. От нее чудесно пахло, и это хоть немного примиряло с тем, что чужой человек касается моего тела. Руки, поддерживающие за талию, держали крепко, но не грубо. Голос был спокойным и мелодичным. И лишь когда мы подходили к корпусу столовой, Ольга немного охрипла. Наверное, простыла под своим кондиционером. У богатых свои проблемы.
Столовая, скорей даже ресторан, был расположен в очень красивом здании, похожем на небольшой дворец. Здесь каждый предмет интерьера был расположен дизайнерами так, чтобы производить наиболее подавляющее впечатление на маленькую пятнадцатилетнюю девчонку. Так мне показалось. Я сразу ощутила себя бедной родственницей, которую позвали на бал. Вот только крестной феи с прекрасным платьем и хрустальными туфельками не было. Ольга, наверное, почувствовала, что мне неловко тут находиться, и, сделав заказ на двоих, повела меня на улицу, где под большими зонтами были расставлены столики.
Обедать было приятно. Ольга (не могу себя заставить называть эту шикарную женщину Олей) была очень мила. Шутками и веселыми историями она отвлекла меня от смущения и развеселила. Еда была очень вкусной, такого я точно никогда не ела. Мясо, овощи, рыба, какие-то морепродукты... Фрукты, легкое вино (Ольга сказала, что это вино для аппетита дают за обедом детям на ее родине). Кусок чудесного торта, такого красивого, что даже не хотелось есть это произведение кулинарного искусства. Ну и, конечно, я старалась не жрать в три горла, не чавкать и вести себя за столом красиво. Мама, хоть и немного уделяла мне внимания, есть вилкой и ножом, и не сморкаться в салфетки на людях научила. Ольга смотрела на меня с легкой улыбкой, будто радуясь моему обществу.
- Ну что, пойдем обратно, моя хорошая? Тебе пока нельзя на солнце, а у меня в номере прохладно. Или тебе домой надо?
- Нет, я до вечера свободна, - не знаю, зачем я это ляпнула. Вдруг она маньячка или поставщица "живого товара" в публичный дом?.. Нет, не верю. Только не она.
Подхватив меня под руку, Ольга повела меня обратно. Почему-то путь показался намного короче, чем час назад. В комнате ничего не изменилось, только постель кто-то прибрал.
- Ложись, а я тебя развлекать буду.
- Мне неудобно лежать, когда Вы сидите.
- Не "вы", а "ты". Я ведь не настолько старая? - она улыбнулась своей открытой детской улыбкой, и на душе посветлело.
- Хорошо. А ложиться обязательно?
- Доктор велел лежать до вечера. Но, если ты не хочешь...
- Ладно, если доктор велел, я лягу. Только платье помнется...
Моим платьем можно уже полы мыть. А в этом санатории его бы не взяли и на такую почетную роль. Хотя оно мне нравилось. Светло-бежевое, на тонких лямках, сверху прямое, на резинке, на лифе три цветных полоски, пояс тоже на резинке. Больше похоже на сарафан, чем на платье. Мое любимое. После сегодняшних приключений оно выглядело совсем жутко.
- Если хочешь, я могу тебе предложить что-нибудь из моего гардероба. То, что не жалко мять. А твое платье я отдам горничным, они до вечера его почистят, будет как новое.
Что я теряю? Думаю, ничего со мной здесь не случится. А если я заявлюсь к дяде и тете в таком виде, они точно подумают, что меня избили, изнасиловали и убили. Потом я воскресла и пришла по их души. Ха-ха. Грустно.
- Наверное, так будет лучше. Только мне бы помыться...
- Прости, малышка. Сейчас достану тебе свежее полотенце. Иди, посмотри в шкафу какую-нибудь майку, там есть такие большие, что даже я в них тону. Да-да, не смейся, люблю спать в огромных майках, как девчонка.
Я заглянула в шкаф. Какие красивые платья... А сумочки... Туфли... Ладно, на чужой каравай рот не разевай, есть такая пословица. Где тут майки?.. Вот эта, с розовым слоником, поменьше размером, хотя и будет мне почти до колен.
- Нашла, солнышко?
- Да. Вот эту можно взять?
- Конечно. Давай знаешь как сделаем? Ты пойдешь в душ, разденешься и передашь мне свое платье. Пока ты будешь мыться, горничные успеют его постирать, и к вечеру оно будет готово. Хорошо?
- Хорошо.
Я зашла в душ, разделась, завернулась в полотенце и через приоткрытую дверь передала свое сокровище доброй принцессе. Принцесса пошла звать на помощь своих помощниц-фей, которые за несколько часов обещали из моего платья сотворить шикарный наряд и карету. А я прошествовала к ванне, сделанной из половинки огромной раковины, чтобы принять омовение. Угу, нечего смеяться. Уж и помечтать нельзя. Сказки все девчонки любят, и я не исключение.
Когда я вышла из душа, Ольга быстренько меня уложила в постель, а сама села рядом в кресло.
- Что тебе почитать? Есть Ги Де Мопассан, Теодор Драйзер, книга по психологии и журналы. Выбирай.
Ой, неужели меня будут пытать трактатом по психологии? А если не отвечу в конце параграфа на вопросы, лишат сладкого? Или пришьют на платье дополнительный шлейф?
- ...Может, журналы посмотрим?..
- Да не бойся, я пошутила! Никто тебя пытать взрослыми книжками не собирается, - она смеется, и кажется, что солнечные лучики прыгают по ее лицу. Везет же некоторым с внешностью. Ну ничего, дайте только подрасти, я всех принцесс затмю... затмлю... затемлю... В общем, моя красота затмит красоту всех принцесс на свете. Вот.
Ольга взяла журналы, положила кипу себе на колени и стала просматривать.
- Так, "Плейбой" - не для маленьких. (что? Я уже не маленькая! ...А какой он, "Плейбой"?) Смотрим дальше. Что-то про машины. Ты любишь машины?
- Не настолько.
- Ладно, - журнал для водителей летит на пол вслед за "Плейбоем". - Что у нас дальше? "Космо" любишь?
- Не знаю...
- Давай посмотрим. Может, что-то в нем тебе понравится.
Ольга очень смешная. Еще красивая и веселая. С ней так здорово читать и обсуждать статьи из журнала. Она высмеивает эти мнения, наряды, прически совсем не зло, так что остается хихикать и смотреть на нее восхищенными глазами. Нам было неудобно вместе читать один журнал, и ей пришлось перебраться из кресла ко мне на кровать. Было так приятно лежать рядом с Ольгой. Эх, была бы у меня старшая сестра, она бы тоже со мной валялась в кровати и читала "Космо", мы бы смеялись до одури, а потом засыпали рядом. Но у меня никого нет. Даже мама всегда будто бы не со мной. Я не удержалась, скривилась от неприятных воспоминаний. Ольга заметила, погладила по голове:
- Что с тобой, малышка? - и я не удержалась, уткнулась ей в плечо и тихонько завыла, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не залить слезами всю кровать. Блин, меня извиняет только то, что я сегодня не в форме. Ну, еще гормоны. Когда я уже выйду из подросткового возраста?..
Она залезла ко мне под одеяло, обняла одной рукой. Я оказалась в кольце ее теплых рук, головой на плече. Так приятно. Не знаю, обнимала ли меня мама когда-нибудь так, утешала ли настолько нежно? Ох, мама... Слезы лились ручьем.
Ольга потянулась, достала из прикроватной тумбочки носовой платок: "Держи, малышка". Снова обняла покрепче, поцеловала в висок. Если бы она сейчас стала выспрашивать, выпытывать, что же случилось - я бы убежала прямо в этой дурацкой майке. Но она просто была рядом. Молча, как делал бы надежный друг. Я немного поплакала, уткнувшись в теплое плечо, и незаметно для себя задремала.
* * *
Снова мне снится этот прекрасный сон. Чужие руки на плечах, чужие губы целуют щеку, ищут мои губы. Найдя их, нежно касаются, гладкие и горячие - моих обветренных. Поцелуй такой сладкий, такой страстный. Он будит спящее внутри вожделение, и это странное и незнакомое чувство заставляет постанывать прямо в целующие меня губы, изгибаться, обнимать в ответ. Жадные ладони обхватывают мою грудь, сильно сдавливают, потом нежно ласкают соски. Чужие губы целуют шею, и проснувшееся чудовище внутри меня подвывает от счастья. Руки гладят, ощупывают мое тело, проводят там, где никому трогать нельзя. Пальцы ласкают, губы сводят с ума, чужое тело обжигает огнем... Ах! Меня выгибает от невыразимого наслаждения, дыхание перехватывает... О, ТАКОГО мне еще никогда не снилось...
Несколько минут прихожу в себя. Что-то не так. Кто это в моей постели? Открываю глаза, ожидая чего угодно: от жуткого маньяка-насильника до одного из моих братцев. Блин! Ольга...
- Прости, малышка... Я тоже заснула, а во сне я себя не контролирую... Я приняла тебя за другого человека...
Глаза Ольги так близко. Она даже не убрала руки, продолжая меня обнимать. И что это было?.. Глаза сами собой наполнились слезами. Меня приняли за "другого человека"? Как это?
Ольга обхватила пальцами мой подбородок:
- Малышка, ты мне очень-очень нравишься. И я хотела бы быть с тобой. Но скажу тебе честно: в насильники я не записывалась. Я бы за тобой долго ухаживала, добивалась твоей благосклонности, дарила подарки. Прости, может для тебя это шок, но я - лесбиянка. Это значит, что мне нравятся женщины. Но это не значит, что я тебя заманила в свою постель. Просто во сне я не удержалась и стала целовать того, кто был рядом. А рядом оказалась ты. Не сердись на меня, ладно?
Взгляд этой красивой двадцатипятилетней женщины был настолько виноватым, настолько умоляющим, что я растаяла. ...А что мы такого сделали? Поцеловались, пообнимались. Некоторые девчонки из моего класса учатся друг у друга целоваться, и за это их никто не убивает. Может, простить Олю?..
- Прости, малышка... Если хочешь, мы сейчас встанем, ты переоденешься и пойдешь домой. Я даже тебя провожу, а то уже темнеет.
Я пошевелилась, и Ольга сразу отпустила меня. Она встала с кровати первая, и я невольно залюбовалась ее красивыми волосами, чуть спутавшимися, но такими яркими с последних лучах солнца. Вся ее фигура выражала сожаление, и хотелось обнять эти плечи, как-то утешить. ...Вот я дура!..
Встала, одернула майку, в которой спала. Ольга позвонила по телефону, и через несколько минут горничная в белом передничке принесла мое платье. Выстиранное, отглаженное, душистое. Я молча пошла в душ и переоделась. Посмотрела на себя в зеркало. Да, блин. Когда у кого-то из моих братцев появляется на лице такое выражение (счастливое и довольное), другой остолоп ржет и предлагает съесть лимон. Губы припухли от поцелуев, во всем теле приятная расслабленность, истома. Да уж.
Когда я выхожу из душа, Ольга заканчивает переодеваться в красивый брючный костюм. Поворачивается ко мне спиной:
- Застегни, пожалуйста, - на спине у нее несколько маленьких пуговок, и я с ними все-таки справилась через две... три... десять минут. Руки дрожали, дотрагиваться до тела Ольги было как-то необычно сладко, ее запах кружил голову. Она такая красивая, а я стою тут в своем нищенском сарафанчике. Ладно, скоро пойду домой. А завтра все забудется.
- А твоей семье можно позвонить по телефону? Ну, чтоб они не волновались?
- Да, можно, - Ольга поворачивается ко мне, ее глаза горят, как звезды.
- Марина, давай поужинаем вместе? У меня тут никого знакомых нету, так грустно одной. Я тебя не обижу! Ну, пожалуйста! А твоим мы сейчас позвоним.
Я стою, будто столб посреди Красной площади. И что бы это значило?
- Если ты согласишься, у меня для тебя сюрприз.
- Мммм... Какой?
- Посмотри.
На аккуратно застеленной (когда только успели?) кровати лежало платье-мечта. Даже не знаю, сколько оно стоит. Темно-розовое, красивое - аж страшно. Рука сама потянулась погладить искрящуюся ткань.
- Не бойся, если оно тебе не понравится, можешь не одевать. Ты и так красивая.
- А... Сколько оно стоит?
- Маришка, не думай об этом. Завтра его можно будет отправить обратно в магазин.
Ну, если только так. Быть должной чужому человеку не хочется.
- Ну как? Поужинаешь со мной? А потом можно будет потанцевать или покататься на лошади. У нас сегодня казачий день. Будут лошади, казаки будут показывать разные фокусы, а казачки - угощать местными блюдами. А в полночь - салют. Ты никогда не была на пляже в полночь?
- Нет...
- Соглашайся, Марина! Мне будет приятно. Просто знай: если тебе что-то не понравится, в любой момент я обещаю отвести тебя домой. Впрочем, если не хочешь...
- Хочу!
- Ладно. Давай звонить твоим родителям, - Ольга улыбнулась.
- У меня здесь не родители, а дядя с тетей. Я живу в Ростове-на-Дону, а здесь в гостях.
- Хорошо, позвоним дяде и тете. Они, наверное, тоже волнуются.
- Да, они всегда волнуются за меня.
* * *
Отпроситься у дяди оказалось совсем нетрудно. Сказала, что подружилась с хорошей девушкой, потом Ольга взяла трубку - и дядя за пару минут согласился отпустить меня не только на вечер, но, если будет на то мое желание, и на всю ночь. У этой девушки бездна обаяния. Вот бы мне хоть чуть-чуть. А то я, как многие подростки, будто создана из углов, комплексов и глупых шуток. Самой противно. Но рядом с Ольгой я чувствую себя почти красивой. И почти умной, что тоже радует.
* * *
Платье оказалось мне впору. Так же, как и открытые босоножки на небольшом каблучке. Я даже разрешила Ольге уложить мне волосы. Когда взглянула в зеркало - онемела. На меня смотрела девушка-мечта. Стройные длинные ножки, темные волосы лежат аккуратной темной волной, платье обнимает темно-розовыми воланами бедра и красиво обрисовывает мой "почти второй" размер. Ничего себе!