Аннотация: Рыжий красавец-эльф и обычный человек. Могут ли они быть вместе?
Рыжий красавец-эльф и обычный человек. Могут ли они быть вместе?
Л И С А Н Т И Л Ь
1 ГЛАВА
Солнечный день тянулся и тянулся, как будто магическим способом в небе остановили светило. Весенняя грязь застыла неопрятными комками. Дорога, много раз перепаханная в распутицу колесами и копытами, замерла в странном подобии морских волн, только располагались они не вдоль, а поперек серо-коричневой дорожной ленты. "Я - первопроходец", - грустно усмехнулся Лисантиль. Его конь медленно брел вперед, равнодушно равняя замысловатые кочки, из которых состояла дорога. Это была обычная коняга, купленная в небольшом городке недалеко от Славного, откуда он ехал. Его эльфийский конь, боевой друг и товарищ, был отослан родителям. Вместе со всем оружием, воинскими наградами, родовыми украшениями. Его, Лисантиля, изгнали. Надеялись, что сдохнет в ближайшей канаве. Но он все-таки жив. Продал пару амулетов, на вырученные деньги купил коня, провизию. И теперь едет, куда глаза глядят. Он-то жив, а Сэл...
Сэла казнили перед строем боевых товарищей. Перед теми, с кем они с Лисантилем воевали, делили поражения и победы. Лисантиля привязали к столбу так, чтобы он все видел, а Сэл взошел на помост виселицы. Они не отрывали глаз друг от друга до последнего. Забывая дышать, до крови впиваясь ногтями в ладони, чтобы не закричать, Лисантиль смотрел в такие родные, потемневшие от боли синие глаза. Сэл старался идти ровно, даже слегка улыбался, хотя боль скручивала внутренности. Клеймо на обнаженной груди сияло черно-кровавыми линиями, складывающимися в древний знак: "преступивший". На шею накидывается веревочная петля, толчок - и синие глаза меркнут навеки. Сэл!.. Сутки Лисантиль смотрел на друга, раскачивающегося от порывов ветра, и твердил себе: "Это не он! Это всего лишь тело! Это не Сэл!" Твердил, пока не поверил. В то, что Сэл в лучшем мире, что наблюдает оттуда за ним. Если не верить в это - зачем жить?
Через сутки Лисантиля отвязали и выкинули за городские ворота. Не поленились же тащить через весь город. Добрые стражники, сторожащие вход в город, приказали крестьянину, вывозящему мусор, закинуть дохлого эльфа на телегу и отвезти подальше, чтобы не вонял. Когда Лисантиль очнулся, бедный мусорщик испугался ожившего мертвеца и улепетывал так, что только пятки сверкали. А ему досталась вонючая телега, еле живая от старческих недугов лошадка, фляжка с чем-то вроде дрянного пива и кусок плесневелого хлеба. Но выбирать не приходилось. Подкрепился, доехал до ближайшей речушки, отошел подальше от дороги и наконец-то вымылся и выстирал одежду. Он не будет ни о чем вспоминать: ни сейчас, ни потом. Проведя целый день у реки, заночевал там же и утром пошел дальше. Телега с мусором исчезла. То ли ее отыскал хозяин, то ли кому-то срочно понадобилось это сомнительное средство передвижения. Лисантиль довольно быстро дошел до какого-то городка, продал амулеты, что не успели отобрать перед казнью, и вот теперь едет куда-то на юг. Что дальше? Наверное, осядет в одном из городов подальше от Славного, выгодно женится. Человеческие женщины очень падки на эльфов. Что ж, он живучий, не пропадет.
2 ГЛАВА
Лисантиль так задумался, что не заметил, как его окружили вооруженные люди. А что он может сделать? Ни оружия, ни магии. Что ж, убьют, так убьют.
- Смотрите, какая милашка!
- Иди сюда, котенок!
Лисантиля стащили с лошади, обыскали.
- Да у него нет ничего! Только еда.
- Ладно. Сандро, Клён - эльфа к командиру, остальные на позиции.
Два человека быстренько связали эльфу руки, и повели его в лес.
- Эльф, а эльф, как тебя зовут?.. Ладно, не говори, будешь Лисенком, вон какой рыжий!
- Слышь, Клён, заткнись! Командир будет недоволен.
Клён замолчал, но Лисантиль чувствовал, что его осматривает, ощупывает глазами этот идущий сзади человек. Шли они недолго. Разбойничий лагерь был расположен у реки. Две женщины неопределенного возраста возились около костра, несколько палаток армейского образца стояли на возвышении, часовой маячил у леса. Прямо не разбойники, а воинское подразделение! Лисантиля привязали к дереву на краю поляны и оставили в покое. Незаметно для себя эльф уснул.
Проснулся он от громких голосов. Ночь. Два костра дают достаточно света, чтобы рассмотреть всех, находящихся на поляне. Властный высокий человек посередине раздает указания. Остальные четко и быстро выполняют. Сортируют сегодняшнюю добычу, чистят оружие, один перевязывает рану на плече. Командир лесных братьев махнул рукой: "Эльфа ко мне", - и двое рысцой побежали выполнять приказание. Лисантиля быстро отвязали, оттащили к кострам.
- Как зовут? - командир в упор разглядывал эльфа. Длинная рыжая коса сложного плетения, стройный, высокий, смазливая мордашка. Неудивительно, что издали его приняли за девушку.
- Лис... Лис.
- Ну да, ты же рыжий. У кого требовать выкуп?
- У меня никого нет.
- А куда ехал?
- Куда глаза глядят.
- Мммм... Значит, так. Моим ребятам ты понравился, вон какая ты лапочка. Правда, ребята?
"Ребята" ответили улюлюканьем и одобрительными криками.
- Эти парни теперь твоя семья. Что, будем знакомиться? - шуточки и радостные крики служили ему ответом. - Разденьте его!
Лисантиля не столько раздевали, сколько лапали. Он терпел молча. Ему просто было все равно. Когда обнаженного эльфа вытолкнули на середину, в свете костров белая кожа его будто засияла. Все умолкли, любуясь красивым равнодушным лицом, фигурой, как у храмовых статуй.
- Волосы распусти, - чей-то хриплый от возбуждения голос почти просил. Волосы рыжей волной разлились по плечам, достигая уровня чуть ниже пояса. Из-под этого своеобразного плаща бесстыже выглядывали белые ягодицы. Он был красив, чертовски красив.
- Эй, притащите нашему Лису пару шкур, чтобы он коленки и оцарапал, - командир немного пришел в себя. Он чувствовал, будто украв кошелек, обнаружил вместо медяков золото. - Сопротивляться не будешь?
- Не буду.
- Умница.
Эльфа поставили на четвереньки на принесенные шкуры, и командир первым подошел к нему. Лисантиля не насиловали, но и приятного в этих движениях было мало. Проникновение члена в задний проход, сильные толчки, длящиеся несколько минут, разрядка - и следующий в очереди уже поторапливает, спеша засунуть свой член в красивую задницу. Восемь мужчин - восемь членов, побывавших в нем. Какая разница! Может, это наказание за Сэла?..
Командир никому не позволил второй раз становиться в очередь к эльфу.
- Парни, мы же хотим, чтобы Лису у нас понравилось? Поэтому не наглейте. Один день - один раз. Кто будет лезть на эльфа второй раз за день, сам станет здесь на четвереньки. Все ясно?
- Командир! Можно, Лис будет спать в моей палатке?
- Ладно, Клён. Но если он пожалуется на тебя хоть раз...
- Я его не обижу! Пойдем, Лис. - Клён помог эльфу подняться, сгреб разбросанную одежду и повел его к палаткам.
- Я могу помыться?
- Да. Извини, не подумал. Пойдем, там удобный спуск к реке.
После мытья в ледяной воде одежда неприятно липла к телу. Проходя через весь лагерь, Лисантиль ловил на себе заинтересованные взгляды, кто-то улыбался, подмигивал.
- Вот моя палатка. Сейчас зажгу лампу.
Лампа, подвешенная посередине, осветила маленькое, но опрятное пространство палатки. В углу - что-то типа ложа из шкур и какого-то тряпья. Ближе к входу - небольшой сундук.
- Садись, я сейчас, - Клён усадил его на сундук, и через несколько минут вернулся с двумя тарелками, до краев наполненными горячей кашей с кусочками мяса. Только сунув полную ложку в рот, эльф понял, насколько он голоден.
- Давай спать, - Клён забрал пустую тарелку, поставил ее на сундук, задул лампу, за руку повел к "кровати". - Не бойся.
- Я не боюсь, - они легли, укрылись чем-то теплым. Клён обнял Лисантиля сзади за плечи, зашептал в ухо:
- Не обижайся на командира, Лисенок. У нас в отряде две бабы, и вчера из-за одной Сандро и Ельт подрались. У Ельта теперь все плечо синее, а Сандро хромает. А тут ты... Ты не злишься?
- Нет.
- Вот и хорошо. Ты мне очень понравился. Можно, я тебя поцелую? - не ожидая ответа, Клён развернул Лисантиля за плечи и прикоснулся губами к его щеке. - Ой, да ты совсем замерз!
Поцелуи парня были нежными, его руки ласково гладили по плечам, по волосам, согревая, заставляя сердце биться чаще. Всего несколько поцелуев, и Клён снова разворачивает эльфа, обнимает за плечи, прижимается сзади всем телом, шепчет: "Спи, Лисенок". Лисантиль расслабляется в этих теплых объятиях, чувствуя защищенность - впервые за последние две недели.
3 ГЛАВА
Приятно, когда тебя будят поцелуями. Хочется подставлять тело под умелые теплые ладони, тереться, целовать в ответ. А если не открывать глаза, можно представить рядом того, кого любишь. И тогда нежность и страсть захлестывает волной. Одежда улетает, отброшенная небрежной рукой, обнаженное тело прижимается к такому же обнаженному. Горячие поцелуи заставляют стонать, цепляться слабеющими руками за плечи того, другого, который рядом. Так же, не открывая глаз, усаживаться сверху, направляя в себя член, двигаться, двигаться в ритме, который так нравится самому. Заставить кончить, слезть с распластанного тела любовника и попасть в другие объятия. Снова поцелуи, снова одежда разлетается во все стороны, снова чей-то член проникает в задний проход. Только не открывать глаза! "Ты мой... хочу тебя...", - шепчет Лисантиль, извиваясь под мужчиной. И этого надолго не хватает. Куда им тягаться с эльфийской выносливостью?
В палатке шесть разгоряченных мужчин и эльф. Наверное, пятеро из них просто пришли на звуки секса. Ослепительно рыжие волосы, ослепительно белая кожа. Обжигающее, манящее, сладкое видение. Прикрытые глаза, распухшие от поцелуев губы, шея и плечи в засосах. Изгиб спины, округлые, крепкие ягодицы, сильные ноги. Палатка, надолго пропахшая сексом. Глаза, жадно ловящие каждое движение белокожего тела. Никто не уходит, и когда женщины зовут на завтрак, ни у кого нет сил оторваться от рыжего сексуального красавца. На завтрак мужчины выходят спустя почти час, улыбаясь, щурясь на солнце, расслабленно приводя в порядок одежду. Лисантиль сворачивается клубочком на шкурах, пытается ни о чем не думать. В спутанных рыжих волосах полно каких-то листочков, соломинок, и вид у эльфа настолько жалкий, что Клён, немного задержавшийся в палатке, собирает одежду рыжика, поднимает его, почти насильно ведет к реке. И там тоже приходится мыть эльфа, обтирать дрожащее тело, одевать. Явно видно - Лис не в себе. Клён отводит Лиса к костру, сует тому в руки тарелку с кашей, но тот даже не может ее удержать, и тарелка падает. Бесполезно тормошить, бесполезно кричать - эльф полностью ушел в себя. Ельт смеется: "Да пусть не жрет, лишь бы жопу подставлял". Клён уводит Лиса к себе в палатку, потом прибегает за кашей и бежит к своему рыжему.
- Ну, поешь, ну хоть чуть-чуть! - Клён сует ложку эльфу в рот, тормошит, заставляет жевать. - Лисенок, ну что ты? Ну что случилось? Ты обиделся? На что? Я всем за тебя рожу набью! Ну Лисенок! Не молчи!
Но эльф настолько погружен в себя, что не чувствует, что его теребят. Клён решил поговорить с командиром.
4 ГЛАВА
- Ну вот, а ты боялся, что не дойдем, - сердце Клёна радостно пело: наконец-то дома! - Ничего, как только дойдем до вон того дуба, можно будет увидеть дорогу наверх, в горы. Там никто нас не отыщет.
Лисантиль молча шел за знакомым говорливым человеком. Ему было все равно. Глаза словно не видели, уши словно не слышали. Он воспринимал мир как сквозь толстое одеяло. Но Клён не бросал своего безумного эльфа. За такие красивые глаза стоит побороться.
Когда командир осмотрел Лиса и признал его сумасшедшим, то запретил кому-либо прикасаться к эльфу. Мало ли что - еще кинется. А эльфы настолько сильны, что даже необученный воинскому искусству, если застанет врасплох, может уничтожить весь отряд. Так что всем оставалось только ходить вокруг и облизываться, вспоминая, какой горячей штучкой может быть эта кукла. Потом командир, видя, что Клён не может заниматься повседневными делами, а только ухаживает за эльфом, сначала пробовал приструнить дурака, а потом рассердился и просто выгнал из отряда. Хорошо, что пожалел, дал в дорогу немного денег. Хоть за это спасибо.
Клён привык к молчаливому присутствию Лиса, к его равнодушию. Ничего. Идет своими ногами, куда скажут - и то хорошо. А придут в родные места, глядишь, и отойдет. Ночами, согревая холодное тело в своих объятиях, Клён мечтал о том, как этот красавец посмотрит на него с благодарностью, улыбнется, скажет, растягивая слова: "Клён, ты такой мииилый! Спасибо тебе за все!" Но оставалось только мечтать, что где-то глубоко внутри этого рыжика спит разумное существо. А пока Клён старался разговаривать с ним, тормошить, делать вид, что все нормально. Блажен, кто верует.
5 ГЛАВА
Склоняясь под тяжестью вязанки дров, Клён шел домой, когда на тропе впереди увидел чьи-то ноги. Скидывая вязанку, распрямляясь, одним движением выхватил топор... Девушка, стоящая впереди, даже не испугалась. Да уж, он сейчас не в лучшей форме, если даже сопливые девчонки его не боятся.
- Ты кто? - голос вышел хриплый. Хорошо хоть кашель не согнул в три погибели, как бывает частенько в последнее время.
- А ты? - голосок нежный, певучий. Таким бы колыбельные петь, а не со встречными разбойниками разговаривать.
- Я-то знаю, кто я. А ты что тут делаешь?
- Я ищу кое-кого. Можно пойти с тобой?
Клён опешил от такой наглости. Это что еще за искательница приключений на свою задницу? Неужто он еще может чем-то привлечь такую белобрысую штучку?
- Ну пойдем, коли не шутишь. Вязанку понесешь, - и он пошел вперед.
Девушка подхватила вязанку, будто та ничего не весила, и пошла за бородатым стариком. Идти было недалеко, и через короткое время взору открылась маленькая долина. В длину она была шагов двести-двести пятьдесят. Тут росли несколько деревьев, стояла кособокая избушка и пристроенный к ней загон для коз.
- Лис! У нас гости!
Из избушки вышел красивый молодой эльф, рыжие волосы отливали на солнце медью, а зеленые глаза смотрели равнодушно и как-то отстраненно.
- Возьми дрова, неси в дом, - и эльф принял из рук девушки вязанку, легко закинул за плечо и пошел к избушке. - Заходи, красавица, гостем будешь.
Чтобы войти в избу, нужно было согнуться почти до земли. Видно, строили ее довольно давно, и бревенчатые стены вросли в землю. Девушка распрямилась, почти упираясь в потолок головой. В одном углу стояла печь, рядом располагалась широкая кровать, около окна стол с лавками. Эльф укладывал дрова в деревянный ящик, а мужик занялся растопкой печи.
- Извини, девонька, жрать нечего. Если подождешь, кашу сварю.
- Ничего, дедушка, у меня все свое, - и стала вытаскивать из своей котомки свежий хлеб, запеченное мясо, сыр, овощи и даже несколько яблок. Клён не помнил, сколько лет назад они с Лисом видели столько еды. С тех пор, как они пришли сюда и отстроили эту избушку, Клён считанные разы спускался в ближайшую деревню. Просто боялся оставлять надолго своего безумного эльфа. Если бы сюда забрели чужаки, Лис спокойно ушел бы за ними, куда скажут. Такой вот у него напарник.
- Дедушка! А вы давно здесь живете?
- Давно, "внученька", давно. Почти тридцать лет.
- И что, никто не беспокоит?
- Да нет, только вот всякие девчонки пристают. А так ничего, жить можно.
- А дикие звери тут бывают?
- Отчего же не бывать? Бывают. То снежный барс зимой забредет, то волк какой. А лихие люди сюда не ходят. Ничего здесь интересного для них нету.
- Так-таки и нету? - хитро прищурилась девка. И чего ей надо?
- Нету, девонька, нету. Живем скромно, богатств никаких сроду не водилось. Кому мы нужны?
- Ну не скажи, дедушка. А эльф твой? Разве он никому не нужен?
Девчонка даже не увидела, как дед, сидевший напротив, скользнул к ней. Она захрипела, забилась, хватаясь за руку, пережавшую ей горло.
- Даже не смотри в его сторону, поняла? - она судорожно закивала. - Даже не смотри...
Рука, сжимавшая горло, разжалась, и девка сползла на лавку. А дед спокойно повернулся и снова сел нарезать мясо и сыр на деревянную тарелку.
- Так что ты тут забыла? Не смотри, что я старый, если что - отсюда не уйдешь, - в голосе бородатого лесовика не было угрозы, но это-то и пугало больше всего. - Кого ты тут ищешь?
- Вот его, - рука протянулась в сторону эльфа.
- И кто же тебя послал? Кому он понадобился? - Из-за бороды эмоции деда прочитать было сложно. Но страх он нагонять умел. - Давай, не молчи, все равно расскажешь, не по-хорошему - так по-плохому.
- Я и так расскажу! - пискнула девка.
- Пойдем выйдем, моя хорошая, - дед поднялся с лавки и, подталкивая ее к выходу, обернулся к рыжему:
- Ты ешь пока. Мы сейчас.
Эльф послушно взял в руки кусок хлеба. Выйдя из избы, дед потянул девчонку в загон для коз. Загон был пуст. Козы паслись в долине, заботливо огороженной плетеным заборчиком прямо по-над каменными склонами.
6 ГЛАВА
- Поговорим, красавица? - в руках косматого деда показался топор. Видно, шутить этот человек не расположен. - Рассказывай, да поподробнее.
- Да... я все расскажу... только не убивайте...
- Не убью, если честно все расскажешь.
Девка дрожала, но четко поняла: убежать от гостеприимного хозяина она не сможет. Привыкший к жизни в горах, исходивший их вдоль и поперек, догонит ее очень быстро. Придется рассказывать.
- Я - травница из Славного.
- Далеко забралась.
- Да, далеко. У нас там уже много лет объявляют каждый год, что разыскивается пропавший эльф, волосы рыжие, глаза зеленые, зовут Лисантиль.
- Лисантиль...
- Да, Лисантиль. За него дают большую награду. Пятьсот золотых.
- Большие деньги.
- Да, большие. Я бы могла открыть свою аптеку, выйти замуж.
- А что, ты одна его ищешь?
- Нет. Только я одна догадалась, что этот эльф может быть в этих горах.
- А почему именно в этих?
- А за столько лет все вокруг Славного уже прочесали. Трупа не нашли, хотя искали лучшие маги-поисковики. Сказали, что но жив, но и на белом свете его нет. Не знаю, что это значит.
- А кто его ищет?
- Родня. Отец его из дворян, богатый очень. Больше ничего не знаю.
- Повезло тебе, девка, что рассказала все, как на духу. От смерти себя спасла.
- Ух, дедушка, ну напугал...
- Пойдем уже в дом, ужинать пора.
После ужина дед велел девчонке пойти спать в загон для коз, а сам с эльфом закрылся в избе. Спать ей мешали шорохи и скрип кровати, доносившиеся из избы. Долго мешали.
Утром губы у эльфа были припухшие, а на шее сиял засос. Равнодушный взгляд зеленых глаз пробирал до костей. А дед молча подоил коз, выпустил их из загона и занялся приготовлением пищи. Каша на козьем молоке на завтрак - вполне сытная пища.
- Дедушка, а сколько вам лет? - осмелилась задать вопрос непрошеная гостья.
- Да кто ж их считает, года-то? За пятьдесят уже, а сколько точно - не скажу.
- Да вы еще молодой!
- Да уж не старый. Поела? Иди посуду помой. Вон за тем камнем ручей.