Ночь прошла, в целом, безрезультатно. Онира не нашли, что логично, поймали нрага, зайчишку и какую-то толстую птицу с острыми когтями, но неплохим, видимо, мясом. Нрага мы просто убили, балуясь под луной. Мясо у этих хищников годится только на приманку.
Я все оставшееся время держался на отдалении от Винча. Может, это и глупо, но мужчины не носят сережки просто так. Особенно если у последних есть определенная форма. Пока возможна связь охотника с гадким паладином, я буду на расстоянии. А Ктори предупредил уже после охоты, чтобы он не заметил изменения поведения.
Плащ я забыл отмыть, если честно, мне было лень, когда вспомнил, уже на пороге гостиницы. Надеюсь, этого никто (особенно владелец) не заметит! Он мирно посапывал, когда я вернул на место украденную ценность.
Вернулись мы близко к рассвету. Куча времени поспать! Так я и сделал: заснул. Добротно, по-аристократски, не просыпаясь для работы. Спал без снов, хотя с переживаниями, вся простыня и одеяло были скручены и смяты самым жестоким образом.
А разбудили меня громкие звуки. Сначала казалось, что это сон, но потом я начал разбирать отдельные слова, чуть позже - предложения, а еще через пару минут начал понимать смысл этих предложений. Со смысла вообще и следовало бы начать.
Громко говорил Карио, после крепкого кареольского вина его голос походил на брачный весенний крик сентиментального хрога. Ему отвечал красивый голос, его хозяйка - определенно девушка с красивой внешностью. Ах да, тут же Ктори, я и забыл. Кто, как не она?
Мои глаза были еще закрыты, но я сожмурил их еще сильней, как будто это помогало лучше слышать то, что происходит на первом этаже.
- ...но это не значило, что ты можешь это делать без разрешения... меня! - надрывался Карио. Ктори ему мягко отвечала:
- В который раз говорю, я просто прогулялась и набрала продуктов, чтобы приготовить суп!
Карио запнулся, но быстро обрел контроль над своей речью и возразил:
- Это не оправдывает тебя! Деньги я Винчу оставлял!
- Но его не было!
Хорошо, что этого человека здесь нет. Если он связан с Текесом или оборотнями, то мне нужно держаться от него подальше. Надеюсь, сейчас он не передает информацию обо мне кому-то заинтересованному.
- Тебе повезло, что никто не узнал!
- Я видела этот портрет и сама себя не узнала!
Крики разогнали сердце, и сон как рукой сняло. Я вскочил на холодный пол, отыскал штаны, рубашку и один носок. Ах, носки! Они как люди: без них никуда, часто теряются, с самого рождения одинаковые и только после многочисленных контактов с миром принимают определенную форму. А некоторые еще и воняют. Вонь сейчас была мне слышна постоянно, благодаря обонянию оборотня, а вот форма у носков определенно была. Конечно, столько они на мне пробыли уже! Теперь это можно назвать детенышем валенка.
Второй носок нашелся под одеялом в кровати.
Надо же, уже и правда поздно: солнце в зените, хотя скоро скроется за темными тучами, а кровать Ктори застелена. Один я столько спал, что ли, из всех нас? Немножко даже стыдно.
Надеюсь, хоть сегодня удастся отдохнуть. Я уже так отвык от этого, что даже встал, забыв понежиться часок-другой, как делал это раньше! Кровать выглядела необычно одинокой без этой привычки, еще и неопрятной, незастеленной. Никогда не понимал, зачем застилать ее, если через полдня снова ложиться?
Носки при соприкосновении с древесиной издавали глухой стук.
На первом этаже услышали мои шаги, и перепалка прекратилась. Всматриваясь в сторону лестницы с вытянутыми от неоправданного любопытства лицами и вслушиваясь в стук моих носков, спорщики представляли собой весьма забавное зрелище. Сердеонец стоял с поднятой в руке морковкой, как с оружием, а девушка держала палку колбасы в надежде защититься. И надо было видеть их глупые лица!
- Доброе утро, - я первый подал им пример.
- Добрый день. Доброе утро, - отозвались они.
Карио сразу вспыхнул с новой силой:
- Представь, она вышла...
- Я знаю! Вас нельзя не услышать. Она вернулась? Да! Уже хорошо. Есть что поесть? - перебил его я.
- Вода. Кипяток остывший. Хоть что-то... Приятного аппетита, - пробурчал своим немелодичным голосом вооруженный морковкой. - Да, тебе два письма доставили. Мой мальчишка. Пробежал и забрал все, что было в ящике, чтобы не поймали. Читай теперь, что написали отцу.
Он кинул на стол передо мной две бумажки.
- Благодарю, - суховато кивнул я и быстро сгреб эти письма себе. Ктори уселась рядом, а сердеонец отошел к себе в комнату.
- Хорошо себя чувствуешь? - спросила сердобольная девушка.
- Бывало хуже. Просто... Скоро расскажу, но давай сначала прочту письма!
Я отодрал печать на первом, меньшем, и прочитал его. Всего пара строчек, и адресовано не мне.
"Добрый день, Амарзай. В Ракотлуше пропадают охранники. Думаем на Разнокровных, кого из знакомых посоветуешь взять в отряд? Альпа"
В Ракотлуше...?! Там же мой друг! Интересно, сколько охранников пропало и есть ли среди них Франьен? Надеюсь на обратное! Ведь я еще не узнал правды, предатель ли он или это жестокая шутка судьбы... Это письмо не первой важности, но очень плохо, что оно сейчас лежит передо мной, а не перед отцом.
Второе письмо было длиннее и адресовано мне. Отцовский почерк и дорогие чернила на мягкой и приятной на ощупь бумаге вывели:
"Привет, Редви! Рад, что ты жив. Наши дела плохо, без вас. Как твои дела? Я отправил отряды в лес, искать твоего брата, но пока безуспешно. Ктори - страшное существо! Не приближайся к ней! Пусть ты и заражен, ты не такой, как она! То, что довелось убивать, меня и беспокоит. Так просто дела не замять, но есть еще шанс. Я могу скинуть вину с тебя на другого. Конечно, будь ты человеком, было бы удобнее, но можно и так. Для начала ты должен сдать нам эту Ктори, мы скажем, что это она убила всех тех людей. А я клянусь любыми путями сделать тебя человеком. Говорят, это невозможно - неважно. Способ должен быть. В любом случае, ты можешь провести несколько лет в камере, откуда сбежал, мы ее называет Вытрезвителем, и при надлежащем рационе зверь в тебе утихнет. Я задействую все свое влияние, чтобы найти способ побыстрее. А вампирский лагерь я уничтожил в день после твоего побега, отряд убил всех вампиров. Не лезь к неприятностям! Твой отец Амарзай де Лор".
- Ну, что там? - любопытничала Ктори.
- Ничего такого, - я сложил письмо и засунул себе в карман. Ей не нужно знать о недоверии моей семьи.
Отлично, мне ответили. Отец за меня, и пусть слишком наивно ожидать от него полной отдачи вплоть до пожертвования карьерой, он хочет помочь. Шанс стать человеком радует, но торчать годами в одном месте не собираюсь, как ни крути. После этого с головой точно станет не в порядке. А с вампирами дело обстоит сложнее: если отец отправлял магов в день, когда я очнулся в Гильдии, а потом первые появились опять... Они истреблены не все, а Нигиз жив.
В моем ответе я рассказал про то, что встретил в лесу тех же вампиров, что были в лагере и про нежелание гнить в Вытрезвителе. Еще попросил найти вампиров Вонгского леса и покончить с ними раз и навсегда.
Если кто-то и может оправдать меня перед законом, то только имеющий власть чиновник, такой как Амарзай. Разнокровные сами по себе не имеют в Тарии прав и тем более привилегий и даже расой не считаются. Даже рабы Интана - почти полноправные граждане, в отличие от Разнокровных, так что доброго имени с такой болезнью не вернуть даже через свой труп.
После отправки двух писем, предназначающихся отцу, я рассказал Ктори примерное содержание написанного без упоминаний ее имени, а потом рассказал подозрения насчет Винча. Не знаю, может, правильней было держать все в себе, но так у меня появлялся сильный и верный союзник.
Девушка восприняла мои подозрения положительно. Покивала, поподдакивала, потом задумалась. Сережку паладина она помнила, а у Винча ее не заметила, но это не было причиной не поверить моему рассказу. Мы решили быть предельно осторожными, но никак не выказывать подозрений и следить за поведением возможного врага. Допусти он хотя бы одну разоблачающую малость - ему конец. Хотя сейчас он не здесь, а вдруг в этот момент как раз докладывает паладину про наше местоположение? Опять эта мысль...
А вообще, мы оба решили сегодня отдохнуть. Этим и занимались до вечера: валялись на кроватях и болтали обо всем на свете.
Погода совсем испортилась. Небо заволокли тучи, сначала мышиного цвета, но вскоре к ним прибавлялся еще слой за слоем, пока все над головой не стало свинцовым. Я даже не заметил, что в окошках забрезжил свет, а мостовая, мокрая, заблестела как неограненный алмаз. Неплотно прибитое стеклышко то и дело стучало и пропускало сюда волны новых запахов. Воздух переполнился свежестью, а сильный ветер так выл в окне, как будто ему было жизненно важно заставить нас дышать тем, что он приносит. Внезапно ветер прекратил дребезжать и с силой надавил на стекло, а затем швырнул в него первые, тяжелые капли. Спустя минуту ненастье усилилось и заслонило всю видимую часть города. Капли барабанили, как войско бешеных дикарей, по козырьку окна, стеклам, мостовой и перешедшим с прогулочного шага на галоп незадачливым прохожим. Полчаса - и дороги было уже не видно, одна большая лужа.
Несмотря ни на вой воздуха, пробирающегося сюда через узкую щелочку, ни на воцарившиеся сырость и холод (ливень был по-настоящему осенним, таким, который пробирает насквозь и оставляет тебя лежать в постели с высокой температурой не меньше недели), здесь было хорошо. Гостиница была сколочена со знанием дела, и поэтому сквознячок мог достать лишь возле окна, в остальном же доминировали уют и покой. Уют - это очень важно во время проливного дождя, можно сказать, что он поддерживает в людях веру на благополучное завершение непогоды.
Поговорили мы и про другое, вновь порывшись в старых новостях. Вспомнили Велуда, Текеса, вампиров, Эйру, предателя-травника и, конечно, Ракотлуш. Проскользнуло предположение, что там исчезают представители порядка именно в отместку за наши действия. А может, это просто совпадение или преувеличение и Нигиз никак к этому происшествию не относится. Это не обязательно вампиры, хотя как раз их стиль - воровать из населенного пункта человека. А почему стража? Разве что месть, так я подумал.
Когда нам надоело слушать изнуряющий терпение стрекот капель, единогласно было принято решение спуститься на первый этаж, к Винчу и Карио. Первый там свежевал зайца прямо перед вторым, который поедал нечто, очень напоминающее рыбный студень. Обоняние сообщило, из южнотарийского широкохвостого окуня.
Карио успел сменить халат с бежевого на канареечный, его друг был одет в то, что и вчера, а именно в неброскую темную куртку.
- Закончили болтать, голубчики? - улыбнулся сердеонец, приветственно махнув тарелкой и чудом не выкинув из нее содержимое.
Винч ограничился броском взгляда.
- Закончили-закончили, - ответил я. С таким, как Карио, спорить - себе дороже.
- Хорош дождичек? Знаешь, дорогая моя, как хорошо, что ты успела сходить за продуктами утром. Сейчас не то что идти холодно и неприятно - все торговцы дома сидят.
- В больших торговых домах - нет, - хитро вставил я.
- Там же все так дорого! Как думаешь, почему бедный сирота смог приобрести себе древний лесной домик? Потому что он не покупал очень дорогой картошки! - замахал своей ухой Карио.
- Тем не менее, ты очень терпелив к двум голодным ртам, которых приютил, - заметила Ктори.
Сердеонец добродушно усмехнулся.
- Это правда. Но оплату, помимо работы на меня, я сполна получу тогда, когда она понадобится. Это может быть завтра, а может, и никогда.
Они с Винчем переглянулись, и при этом взгляды у них были без проблесков положительных эмоций.
- Скажи-ка, что именно ты хочешь у меня попросить? - Решил узнать я.
- Разве это тебе так хочется?
- Да, я хотел бы знать, на что подписываюсь.
- Это может тебе не очень понравиться, боюсь этого, - честно признался сердеонец. - Но вероятность не абсолютная. Ты можешь с радостью согласиться...
- Говори уже! - Рявкнул я, подуськиваемый Совестью.
- Не ори на меня. Хорошо, раз настаива...
Его перебил стук в дверь. Робкий, но такой неожиданный, что одного его, тихого, нерезкого, хватило, чтобы заткнуть взрослого мужчину. Карио замахал нам с Ктори руками, чтобы мы побежали прятаться.
Винч прекратил вытаскивать из зайца кишки.
- Это посетитель! - с некоторой растерянностью предположил он. - Кто там?
- Меня зовут Стяк! - услышали мы хриплый голос. - Редви здесь живет?
Нехотя тарелка со студнем была поставлена на стол рядом со злополучным зверьком, дверь открыта, а гость, весь пропитавшийся сырым холодом и теперь источающий его, впущен.
Не складывая свой кожаный зонт, Стяк поставил его на пол в раскрытом виде для хоть какой-то просушки и ввалился внутрь. Он был почему-то очень уставшим и не мог нормально дышать, воздух вырывался у него изо рта с сиплым аккомпанементом. Увидев стул, Стяк упал на него, опасливо и недоверчиво поглядывая на всех, кроме меня, кто находился сейчас на первом этаже. Несмотря на зонтик, пришедший был весь мокрый, тем более что додумался надеть дешевую куртку.
Где-то вдалеке что-то грохнуло так, как будто водопад Фрасильбель, состоящий из сухого гороха, весь за раз хлынул на титанических размеров барабан. Скоро здесь будет представление с молниями.
Я закрыл дверь и обернулся на друга. Он немного отдышался и говорилось ему чуть легче:
- Прошу простить. Мое имя - Стяк Суровый. Редви, я прибежал сразу (глыть)... к тебе, как только вернулся из клуба любителей пращи! Мне пришло... письмо, и оно касается тебя.
- Неужто? - Насторожился я.
Через Стяка мне еще не приходили письма никогда.
"Пришло-то ему", - напомнила Совесть.
- Важный разговор? - Осведомился Карио у Стяка. Тот с жаром кивнул, и сердеонец пожал плечами. - Дурацкий этикет, но я не могу ему не следовать. Пойдем, дружище Винч, оставим их наедине.
И он, одну руку положив на плечи охотнику, а другой прихватив свой недоеденный суп, направился наверх, на свой этаж. Ктори же, словно и не слышала ни про какие правила приличия, осталась стоять сзади Стяка.
- Показывай! Принес же? - Я кинулся к Стяку, схватил его за руку и подтащил к ближайшему столу.
- Да, не торопи... Я долго сюда бежал, вот гадость... болит всё. Вот письмо. Нет обратного адреса, нет печати, лишь послание. Положили в мой ящик...
Его рука с письмом, уже готовая положить его в открытом виде на стол, замерла и конвульсивно дернулась в сторону зайца:
- Он-н мертвый?
-Ты что, не видишь? Он спит! - ухмыльнулась Ктори, наблюдая, как мой друг смотрит беспомощно на тушку и не может понять, сарказм это был или правда.
Стяк вздохнул и решился положить письмо на заляпанный кровью стол, впрочем, до этого положив свое тело на придвинутый стул и поднеся свечу поближе к бумажке.
Почерк автора был по-аристократически красив, размашист и опрятен. Я начал читать вслух:
"Доброе утро, Стяк Суровый. Узнать Ваш адрес было нетрудно, и я поспешил написать это скромное послание. Точнее, приглашение. Приглашаю Вас одних, без магов, друзей Вашего отца, без стражи, подчиненных отца Вашего друга Далона, и без никого другого в гостиницу Бродячий Одран, что в лесу на северо-восток от Веоры. Одни. На закате. Вы - очень важный гость для меня и я обижусь, если Вы не окажете мне честь своим визитом. Для дополнительной мотивации напишу, что у меня находится тридцать два охранника поселка Ракотлуш, в том числе и Ваш друг Франьен. На закате сего дня я начну их убивать, а всему виной Ваш друг Редви, который лишил жизни нескольких подчиненных, то есть сыновей, Вашего покорного слуги и этим подал ему идею. Благодарите его. Искренне Ваш, Нигиз".
- И как тебе? - Стяк проследил за моими глазами и точно понял, когда я закончил читать.
- Он ошибся, ведь Франьен - только твой друг, поэтому я и пришел, - сказал Стяк.
Бежать спасать друга? А вдруг он предатель? Тогда спасать его не хочется! Но уповать на других нельзя, а боги в таких случаях редко помогают. Разве что если принести им в жертву человеческую жизнь. А вообще... Просто... банально страшно. В единственный свободный день, еще и по испорченной погоде, бежать за стену и надеяться на лучшее, на то, что Франьен - не предатель? Хотя, это ведь мой друг в любом случае, и с ним еще три десятка пленных! Где моя человечность? Сомневаться глупо! И спасти человека от Разнокровного сможет лишь Разнокровный. Или маг...
Интересно еще, зачем ему Стяк? Не я, не Ктори, а именно этот неприметный коротышка с носом роморца? Из него и вампир выйдет чахлый, скорей всего. Или это тонкий расчет заманить в свое логово меня и Ктори? Ну, тогда слишком тонкий, вплоть до нереальности.
"А может, все, начиная с нашего путешествия в Дерагол, было спланировано этим вампиром?" - предложила Совесть. - "А вообще, не обращай внимания, я только атмосферу нагнетаю. Не думай, а действуй... И думай."
- Кстати, Ред... Сейчас вечер, вполне возможно, что закат. Стяк (моя ты толстая вкусненькая душечка!) просто обнаружил письмо слишком поздно, - сказала Ктори.
- Да! Уже ведь вечер! Стяк, прошу тебя, скажи правду... Это сегодняшнее письмо? - Нельзя было не заметить, что мои руки задрожали.
- Вчера ничего не было.
- Отлично. Значит, еще есть время...
Судя по часам, закат должен быть примерно сейчас.
- Стяк, слушай: ты никуда не пойдешь. Пойду я.
- И я тоже пойду! - добавила Ктори.
Я не стал тратить времени на споры.
- Стяк, ты лучше беги в Гильдию и предупреди их, чтобы спешили туда! А мы попробуем спасти Франьена и остальных при помощи оборотнизма.
- А как же Карио, это ведь его гостиница! - Вспомнила Ктори.
- Он, по-моему, здание уже продал, а лишний раз его тревожить не хочется. Пусть лучше тут посидит, и так слишком много для нас сделал.
- Хорошо.
- Ктори, знаешь, бежать в Гильдию за помощью - безрассудство. Лучше к моему отцу. Сейчас расскажу где мой дом...
- Беги уже! - Стяк толкнул меня. - Я расскажу кому нужно, сделаю хоть что-то полезное. Не медли!
Я не стал одеваться, благо поверх рубашки была надета курточка, и кинулся в лес. Поначалу хотел взять зонтик, но какой в нем прок, если он, как неправильный парус, замедлит бег?
Все улицы превратились в водопад, так что одежда стала мокрой уже шагов через десять-пятнадцать. Сковывающий движения холод окутал тело своим совершенно не согревающим одеялом еще через двадцать шагов. Мерзкая неизбежность: когда делаешь один шаг и поднимаешь корону брызг, эти брызги неизменно попадут по той ноге, которая осталась сзади. Благодаря ней ноги промокли почти сразу. Начав со спины и заставив вздрогнуть на ходу, осенняя ледяная вода добралась до самых рук: сухим не суждено было остаться ничему.
Бежал я, несмотря на многочисленную орду неудобств, быстро. Беспокоящийся оборотень способен на многое! Казалось, еще чуточку, и получится не проваливаться в лужи, а шлепать по их поверхности.
Полчища капель путались в волосах и заставляли их мешать обзору, да и сами по себе были не промах: из-за водяной стены было видно лишь на пару - тройку шагов вперед. Я бежал скорей по памяти, не врезаясь в стены только потому, что учитывал освещенность: бежал на светлое, то есть на тучи, а темные стены огибал. Это не лучшая стратегия, успел два раза поскользнуться и столько же споткнуться. Все разы (на такой-то скорости!) падал. Поворачивать приловчился, цепляясь за мокрые от дождя столбы, и тогда пожалел, что в руке нету зонтика Стяка, с добротной крючкообразной рукоятью. Удобней было бы цепляться.
Как хорошо, что никто сейчас не идет мне навстречу по пузырящимся, как закипающим, лужам! Некому заметить необычную скорость, с которой я бегу! Одни молнии, с грохотом делящие небо на неравные части, но в большинстве своем не достигающие земли, были моими спутниками. Вот кто по-настоящему быстр!
Перед воротами я все же замедлил бег, чтобы охранники ничего даже не подумали заподозривать. Около ворот никого не было, а вот в окне сторожки вышло заметить движение.
Ворота обычно редко открывают, особенно по такой погоде. Надо бы им что-то наплести. Но что, к примеру?
- Откройте! Пропустите! - Крикнул я, как только заглянул в окошко. Охранник с любопытной формы головой, чуть изогнутой около подбородка (как у главных героев романтических романов матушки, такие сразу вызывают расположение), сидел там с кружкой пива. Он посмотрел на мой нелепый и жалкий вид, на мои обеспокоенные и влажные не только из-за дождя глаза, на быстро вздымающуюся грудь - и хихикнул:
- А что такое срочное? Пожар?
Какая же у этого урода рожа страшная. Как стопа. Глаза б мои его не видели.
- Да! - Прорычал я. - Только попробуй не открыть ворота, я их открою сам!
- Успокойся, шавка трущобная. Ворота откроют только по моему слову, сейчас они заблокированы. А сюда ты не проникнешь.
Он закрыл окошко железной решеткой.
Сторожка каменная, так просто ей не навредить. Но внутри сидит такой лакомый кусок! Нет ничего приятней, чем месть тому, кто этого действительно заслуживает.
В бессильной злобе я ударил по решетке, но она лишь глухо скрипнула.
Дверь тоже не поддалась.
Ворота тоже.
Бежать к другому выходу? Не успею! Остается лишь один вариант.
Я разогнался как мог, так, что капли не падали на голову, а хлестали по лицу. Не заботился уже о том, что кто-то может увидеть, просто прыгнул. Как можно выше и чуть вперед. И, побив все свои прежние рекорды, оказался на крыше двухэтажного дома высотой где-то в четыре человеческих роста.
Теперь меня не сможет остановить никто, кроме мощи Природы!
Я рванул по ровным и незатопленным благодаря сточным трубам крышам. Вперед, все стремительнее и стремительнее, перепрыгивая через одну, все ближе и ближе к стене. Стена высокая, но я же залетел на второй этаж! Что мне - сделать такой же прыжок?
О нет, я же не подумал, как приземляться! Это уже не очень хорошо, стена сама по себе в высоту, если мерить в людях, будет около семи. Не думаю, что смогу преодолеть столько без неприятных последствий. Лучше остановиться и добежать до соседних ворот!
Мои ноги и руки автоматически затормозили, но эффекта это не произвело никакого. Немножко опоздал! Уже прыгнул.
Рефлексы обогнали разум! Не совру, не впервой, но еще никогда, наверно, они не перебарщивали так! И что теперь делать? Сгруппироваться или встретить кончину с хорошим настроением и упасть в живописной позе?
"Ты же не собираешься умирать, чудик", - напомнила Совесть.
Замечание толковое.
"А на что приземляться тогда?!
"Не знаю! На ноги! Так хоть голова уцелеет."
Под ударами ветра было сложно держать равновесие, но худо-бедно получилось направить ноги вниз и удержать тело от дальнейших поворотов. Оно падало "солдатиком". Беспощадная твердыня земли все приближалась... Вдруг тело начало наклоняться вперед. Испугавшись и запутавшись, я выставил руки в ту же сторону и сделал в воздухе переворот, сразу за этим упав на землю, а точнее сказать, нырнув со смачным чавканьем в глубокую грязную лужу. Лишь немного воды, но море грязи! Это мягкое месиво меня и спасло.
Приземление оказалось удачным: ничего не сломано и не вывихнуто, лишь сердце стучало как бешеное. Осталось еще раз поблагодарить непогоду и свою болезнь и продолжать бежать. Спешить изо всех сил, пока не поздно!
Уже темнеет. Надеюсь, это лишь скопление туч! Лес стал еще непрогляднее. Несметное количество капель барабанило по листьям высоких деревьев и вызывало ни с чем не сравнимый, какой-то глуховато-таинственный, но одновременно громкий шум. Все стволы уже были сырые, отовсюду капало увесистыми меткими каплями, целящимися в голову или шею.
С холмиков стекали настоящие водопады, а хвоя свалялась с листьями и мешала подниматься, отслаиваясь и заставляя ноги скользить назад. Хлюпанье действовало на нервы, но по сравнению с опасностью потерять друга такой пустяк не заметен.
Захлебываясь и отфыркиваясь, я продолжал свою спешку. Наверно, от волнения, сознание сейчас работало отменно, а мысли - ясны как никогда. Нигиза - убить, друга с коллегами - спасти, прийти обратно в гостиницу и обсушиться. Даже во время той огромной скорости, на которой преодолевалось расстояние между Веорой и "Бродячим одраном", получалось разбирать сквозь дождь дорогу и думать о чем-то еще. Точнее, беспокоиться о чем-то другом.
Вот, "Одран" уже рядом. Сливается с деревьями, потому что сам сделан из них же, но я вижу четко. Лучше замедлить шаг и прислушаться... Нет, гром не даст услышать ничего другого, а дождь не позволит носу поймать запах друзей или врагов. У меня связаны руки, будто я обычный человек!
Согнутая козырьком ладонь немножко помогла глазам укрыться от неутихающего водопада. Сердце стучало громко и быстро, скорее от волнения и недавнего прыжка, самого большого за всю мою более чем спокойную жизнь, чем от усталости.
Справлюсь ли я с ними? Скорее всего, Нигиз не сам... Что может один оборотень? Почему рядом нет Ктори? Нет, не так: почему я допустил это?
На мое плечо опустилась сильная рука.
Воспользовавшись шумом дождя, кто-то подкрался со спины! Легкая на помине Ктори? Нет, рука не в перчатке...
Он неожиданности и страха я подпрыгнул на пару саженей, стряхнув с себя мокрую руку. Извернулся в воздухе и увидел... что рука принадлежала никому иному, как моему другу Франьену.
Он сбежал из плена!
Не замечая дождя, я бросился обниматься. Охранник Ракотлуша был в своей шипастой форме, его простая физиономия светилась радостью. С оттопыренных ушей скатывалась вода, как с одежды, оставленной на просушку и забытой под ливнем.
- Ну, ты меня и напугал! - Непроизвольно вырвалось из моих губ.
- А ты меня удивил! - Радостно крикнул Франьен, подойдя ближе и опять положив мне на плечо свою руку. - Я думал, придет твой друг!
Я машинально начал оглядываться в поисках врагов:
- За тобой нет погони? Как остальные ракотлушцы?
- Погони нету, а все остальные в домике! Лучше беги, Редви! Бежим в город!
Мой взгляд сам по себе сменился с радостного на презрительно-недоверчивый. Глаза Франьена были так же радостны, но в них поселился такой эгоизм... Сразу вспомнился вопрос, который я хотел задать, вообще-то, первым, когда и если отыщу старого друга.
На самом ли деле меня предал он, человек, который априори должен больше думать о благополучии остальных?
- А их выручать не будем?
- Есть же маги, - старый друг сжал мое плечо и потянул назад. - Быстрее, вдруг побег уже заметили!
Уйти, никого не спасая? Это как-то не по-геройски... Но я и не герой! Зачем притворяться кем-то другим?
- А Стяк зачем этому подонку?
- Я не знаю! Беги уже, Редви! Быстрей!
Я насторожился. Такое ощущение, что Франьен прогоняет меня силой, не собираясь убегать сам...
- А сам ты что, не будешь спасаться?
Друг посмотрел на меня. В его глазах, влажных то ли от дождя, то ли от слез, читалась теперь не радость, а непостижимая грусть и тревога. Губы были плотно сжаты, как будто от их защиты зависело многое... мыслей коснулось нежное ощущение облегчения, словно рядом сняли мороку, губы разошлись, и я увидел в его рту клыки, которые уже ничто не скрывало.
- Убегай быстрей! Ему нужен не ты, у тебя есть шанс! Он еще не заметил тебя...
Меня передернуло, и рука бывшего друга упала с плеча. Лицо мое, скорее всего, сейчас исказила маска отвращения и испуга, а сказать от нахлынувших чувств ничего не получалось. Изо рта не выходило ничего, кроме сухого хрипа, и даже дождь стал незаметен.
- Он давно следит за вами, - сказал некто сзади нас, в стороне домика. Конечно, еще один вампир, в коричневой непромокаемой мантии и в капюшоне. Рядом с ним - еще пятеро, и подобрались они сюда невероятно быстро и незаметно. - И господину Нигизу нужен твой дружок в качестве ценного заложника и собеседника.
Франьен твердо встал между нами, недвусмысленно расставив руки:
- Вы его не поймаете.
- Эй, новичок, - неприятно усмехнулся один из врагов. - Ты ведь знаешь, как господин Нигиз вознаграждает послушных.
И мой старый друг после этих слов изменился. Он дрогнул, сник... несколько секунд простоял, съежившись, и выглядел так, словно внутри него шла нешуточная борьба. На него было жалко смотреть: дрожащее от напряжения мокрое лицо, руки, по очереди заламывающие одна другую, дрожащие ноги... Когда эта агония закончилась, Франьен стоял уже напротив меня.
- Ты будешь помогать им? - Уточнил на всякий случай я.
Не глядя в глаза, Франьен полтора раза кивнул.
"Не робей, мы справлялись с большим количеством кровососов, там, в лесу", - ободрила меня Совесть.
Сражаться, так сражаться! Главное - не убить друга, остальных щадить не нужно! Я бросился в бой...
И то ли вампиры были слишком быстрыми, то ли слишком сильными - даже не успев понять, что происходит, я оказался на земле со скрученными конечностями, на которых восседало по вампиру. Двое оставшихся уродов стояли передо мной и смотрели сверху вниз, Франьен до сих пор не мог посмотреть в глаза и рассматривал свои насквозь мокрые ботинки.
Один из них пнул грязь перед моим носом, залепив ею все лицо:
- Ты не смотри, что паршивый перевертыш, ты бы и одного из нас не победил. Эй, парни, потащили его! Или сам пойдешь?
Сделав максимально презрительное выражение лица, я помотал головой, дескать, напрягайтесь сами. Они примерно так и сделали: связали и поволокли по грязи в "Бродячего одрана".
Когда мое обездвиженное тело перешвырнули через порог, я был похож скорее на мешок с сырой болотной грязью, чем на гордого аристократа, но этому никто не придал значения. Нигиз ждал именно умеющего говорить собеседника, а не красивую куклу.
Лишь несколько дней назад здесь жил Карио и здесь же принял нас с Ктори в свою семью. Те же нарисованные черной краской шкуры на стенах, те же столы и стулья... книжные шкафы сиротливо зияли бескнижными полками, а люстры словно оторвали (да так оно и было), выражая отвращение и презрение к свету. На полу остались следы от упавшего металла. Темные простыни, которые при переезде Карио не забрал с собой, теперь служили для драпировки больших окон, ранее всегда приветливо открытых. Запах рыбы отсюда выветрился уже почти совсем.
- Приветствую, Редви.
Хозяин бархатного голоса находился в соседней комнате, из которой незамедлительно вышел после своих слов. Любит эффектное появление? Ладно, у кровососа получилось меня поразить. Ничего похожего на какой-нибудь коричневый плащ или даже мантию, как раньше! Сейчас злодей был преображен, и для меня это было в диковинку, видел-то в таком наряде первый раз. А это, собственно, настоящая внешность Нигиза...
Для моей памяти это был довольно сильный диссонанс. Ничего, что смешивало бы этого вампира с толпой. Ничего дешевого. Ничего безвкусного.
Раньше лицо его было скрыто капюшоном, а теперь я увидел, что оно из себя представляет. Устало выглядящее лицо мужчины средних лет, с морщинами. Острый подбородок и нос ему под стать. Нежные вампирские глаза прятались от света за очками из темного веорского стекла, а на плече лежали волосы, связанные в двух местах серебристыми ленточками. Рубашка из шелка серебряного цвета, с великолепным воротником, расшитым светлыми нитками на манер узора бемирия. Пояс из черной кожи сливался со штанами и был бы незаметен, если бы не серебряная пряжка. На поясе покоилась дорогая шпага, надо думать, из серебра.
Помня, что все герои книг в подобные моменты молчат, я тоже хранил молчание, озлобленно пялясь прямо в очки вампира. Нет сомнений: он тоже смотрит на меня. Нужно сделать взгляд как можно более храбрым, хоть сила сейчас и не на моей стороне, а тело начинает ныть от неудобства. Пусть тело, главное - не заныть глазам...
- Вы хотите молчать, Редви? - продолжил вампир. - Это ваше право, но я рассчитывал на диалог. А в них, как известно, участвуют минимум двое.
Эти его спокойные слова были очень страшны. Казалось, он сейчас подбежит и начнет избивать меня или хотя бы с силой поднимет... и изобьет, чтобы развязать язык.
Конечно, пачкать руки он не стал.
- Поднимите его, отряхните, развяжите правую руку и посадите на один из стульев, - сам вампир сел на другой стул, стоящий напротив моего. Меня подняли две пары сильных и огромных рук, принадлежащих лысым здоровякам с кожей темного цвета. Хромты, вдобавок идиоты-интаниты... Один, похожий на хряка, облачился в кружевную рубашку с бантиками, слишком маленькую для его огромного тела. Другой, с очень низким лбом и выбитыми клыками, напоминал маленького великана тупостью своей рожи.
Меня несколькими крепкими ударами "отряхнули" и бесцеремонно швырнули на стул, который чудом не упал. Нигиз сидел рядом, я мог дотянуться до него свободной рукой. Собственно, этого он и добивался: протянул мне руку для пожатия.
Поддаться на его уловку? А, собственно, почему это уловка? Если бы он хотел мне сломать руку, то сломал бы... Убил бы, если бы мог: один хромт мог бы любой ногой раскрошить мне череп, пока я лежал. Вряд ли здесь есть подвох. Настроен этот гад миролюбиво, не нужно его расстраивать. Того и гляди, живым выберусь.
Нигиз все держал протянутую руку передо мной, но молчал. Молчали и хромты, ставшие с двух сторон позади меня, и притащившие меня сюда вампиры. В этой спокойной обстановке сразу же стали словно чуть громче звуки дождя за окном и дыхание вампиров в близлежащих комнатах. О, да их тут десятки! Вероятно, томящиеся в плену охранники.
Я протянул уже руку, но этот урод ее быстро отдернул:
- Я не пожимаю рук измазанных смердов.
Мое обиженное эго вскипело до того, что затрещал дубовый стул с веревками, а вампиры, особенно Франьен, попятились назад:
Интанитский подзатыльник, способный свалить с лап ездовую ящерицу среднего размера, заставил меня замолчать и чуть не откусить язык. Но ярость прорвалась магическим путем, и три самых слабых духовно вампира из тех, кто стоял рядом, упали в обморок и неслабо стукнулись об пол.
Нигиз осмотрел эффект моей злости:
- У вас сильная воля, Редви. Но это не значит, что вы столь же сильны физически. Прошу не ершиться. Объясните мне лучше, где ваш друг Стяк? Да-да, сейчас скажу. - Последние слова он сказал в ответ на мой вопрос, даже не успевший вырваться изо рта.
- Он дома, - буркнул я. Нигиз сделал четыре медленных, но торжественных хлопка:
- Отлично, вы заговорили. Раз так, отвечу и я... Но прежде представлю вам своих сыновей и дочерей. Выходите все сюда!
Последний хлопок был громким и резким. Как по волшебству, после него все, кого я не мог видеть, высыпали в вестибюль и стали передо мной. Даже двое огромных хромтов обошли мой стул и остановились у стула главаря.
Здесь было около сорока вампиров, три четверти которых когда-то носили гордое звание охранников, остальные же, в мантиях коричневого цвета, напоминающих повседневную одежду магов Гильдии, выглядели более устрашающе и среди них было четыре женщины крайне самоуверенного и стервозного вида.
- Здесь мои вампиры, а здесь - новые вампиры Ракотлуша, - с наслаждением хвастался Нигиз. - это мои любимцы, Узлик и Х...
- Большой Ха! - Загремел вдруг во весь голос интанит с бантиками.
Вампир одним строгим взглядом остановил даже его участившееся дыхание, не то что норов:
- Не будь невежливым! Это тебе не обычный человечишка, он тоже Разнокровный. Это заслуживает небольшого, но уважения. Я скажу твое настоящее имя, а ты - наказан. Неделю не будешь есть двухнедельных рябчиков.
- Неделю?
Мне даже стало его немного жаль.
- Две недели, - строго сказал Нигиз. Легко было заметить, что ему это вынесение приговора доставляет огромное удовольствие.
- А убитых неделю назад можно кушать? - Хлюпнул хромт.
- Нет. Пойди лучше потанцуй с Узликом, Большой Хрюк.
Большой Хрюк?
Меня хорошо воспитали, поэтому захлебывался от смеха я недолго. Вампир терпеливо ждал, пока я закончу, а потом пояснил:
- Его родители были шутниками.
Толпа разбрелась по комнатам, и тут уж я терпеливо подождал, а потом крикнул:
- Зачем тебе Стяк и почему ты заразил охранников, мерзкая тва... зачем?
Не хотелось еще подзатыльника, хотя хромты пока были увлечены вальсом. Хрюк со своими бантиками мог сойти за даму, но все равно эта парочка смотрелась так же странно, как иней в полуденной пустыне. На лицах обоих светилось умиротворение. Вел Узлик.
- Лучший способ отвлечь идиотов - занять их делом, достойным их мозгов, - подмигнул мне старый вампир, словно считал равным себе. Уверен, не считал и не станет...
Вампир махнул чем-то, зажатым в его левой руке. Темный кусок металла на старой цепи... Талисман или оружие? Нет, скорее, первое: кто делает такое нелепое орудие убийства? Шипы сделал бы...
- Нравится? Это мой идол, - клыкасто улыбнулся Нигиз. - Один из наших богов, показавший свое истинное лицо.
Он показал мне этот сгусток нелепости поближе, зажав в руке. Мерзкое злое лицо, словно сдавленное рукой во время создания, заставило меня нехотя отпрянуть. Представьте, что у... кхм, куска коричневой глины откуда-то взялось злое кричащее лицо.
И как его за такое богохульство боги не убили?
- Еще понравится, - сказал он, с раздражительной улыбкой наблюдая за тем, как я сморщился. - Отвечаю на вопросы. Стяк важен для нас. А вот охранники... Вы, Редви, думаете, что я не человек слова, а настоящие аристократы свое слово держат! - Вскричал он. - Не совсем. Я не всегда говорю то, что делаю и делаю то, что говорю. Это неплохая жизненная стратегия, я просто выше, чем эти бараны.
Он махнул рукой в сторону вампиров из Ракотлуша. Мразь. Соврал нам, значит, считает и нас баранами! Теперь дело чести - наказать зазнавшегося наглеца. Вот только как?
- Как там ваше с Ктори здоровье? - будничным тоном спросил главный вампир.
- Еще ничего, если не учитывать то, что по вашей вине я стал оборотнем и не могу вернуться домой, - огрызнулся я и сразу вспомнил про Онира. - А мой брат не у вас?
Раз со мной на "вы", то и я автоматически переключаюсь на эту форму разговора, даже если собеседник - бескомпромиссный подонок.
- Если бы не оборотнизм, быть бы вам сейчас мертвым в лучшем случае... Ваш брат? Как видите, его тут нет, - Нигиз развел руками. Если бы я его поймал, то сразу обратил бы в вампира и задействовал в этой небольшой встрече.
- А к чему вообще этот цирк?
Кровопийца хмыкнул.
- Я хотел подготовиться к любой неожиданности. Например, к вашему визиту. Удивлен, что вы здесь один, без Ктори.
- Увы, она не смогла уважить вас и явиться на этот званый вечер.
"Тяни время как сможешь, а Ктори явится сюда с ордой магов", - подсказала Совесть.
- А что же с Ктори такое? - сделал удивленную мину Нигиз.
- Не захотела помогать, - я пожал, насколько это было возможно, плечами.
- Ну и ладно. Мне сейчас нужна не она, а Стяк все равно сюда придет. Думаю, он хороший друг и попробует вас спасти.
- Вы плохо его знаете! - Усмехнулся я, ясно понимая, что, скорее всего, он прав.
Нужно тянуть время... Столько тем для "непринужденной" беседы, а я никак не могу и одной придумать! Хотя нет, одну могу...
- Для чего вы заразили охранников? Для чего ваши вампиры голодали в домике лесорубов?
Нигиз недобро на меня покосился, а потом вполне добродушным голосом ответил на все сразу.
- Вы зачем-то убили моих людей, а мне нужно было привлечь вашего друга сюда. Вот и нашел достойный способ отомстить, еще и приманить его.
- Он не придет, Франьен - мой друг, - позволил себе ухмыльнуться я.
- Да? Это правда? - Аристократ обернулся к моему другу. Тот боязливо кивнул, а вампир сморщил лицо в страшной злобе, хотя сразу собой овладел и сменил злость на наигранную доброжелательность. - Ну, ничего, для каждой рыбы - своя приманка. Для вас, Редви, это Франьен, а для Стяка лучшая наживка - это вы.
Паршивец, правильно мыслит.
Опасаясь за свою шкуру, Франьен подпрыгнул к Нигизу, повалился на колени, схватил рукав заразившего вампира и запричитал:
- Простите меня, идиота, я не сказал правду! Не наказывайте, просто глупый я, не сообразил!..
Нигиз презрительно отдернул руку и обратился ко мне: