В медицинском я на бюджетном факультете учился. За счет государства. Вот и направили меня после интернатуры в районную поликлинику терапевтом участковым. Поднимать в государстве целину амбулаторной медицинской помощи. Затраты на обучение отрабатывать.
Два года по участку бегал. Работа как работа. Денег мало, времени свободного еще меньше. Зато впечатлений - целый вагон. И еще тележка маленькая - это если байки добавить, которые медсестрички рассказывали.
Когда-нибудь возьму пример с классиков, сяду да и напишу повесть, а то и роман. По мотивам, так сказать. Но это когда времени будет много. На пенсии.
Я и сейчас почему эту историю вспомнил - потому что сестричка молоденькая прибежала вся в панике. С термометром. И мне показывает, как будто я за десять лет работы термометров мало видел. И лепечет что-то неразборчивое. В общем, больному на выписку завтра, а у него температура тридцать семь градусов. По Цельсию.
А больного этого я хорошо знаю. Та еще рожа. Бухгалтер. У него там, видно, на службе какие-то неполадки, вот он и кочует по всем стационарам. Из одного выставят, перекрестятся - так он в другой ложится. В общем, профессиональный симулянт.
Рассказал я сестричке, как правильно температуру у симулянтов измерять. Воодушевилась, убежала. А я про Иван Федоровича подумал. Да старый свой кабинет с обоями в цветочек, ржавой раковиной и пыльными папками в скрипящем шкафу вспомнил. Это сейчас у меня евроремонт и пластиковые окна, и то домой хочется пораньше. А тогда каждому больному внимание уделял по полной программе. Шутка ли, когда от тебя и только от тебя здоровье и жизнь человеческая зависят! А так оно тогда и казалось - что только от тебя. Рок, судьба, карма, Бог - это все потом пришло, позже. С возрастом и циничностью.
Да. Отвлекся я. Иван Федорович. Фамилия... Не помню фамилию. Почти никаких фамилий не помню. Разве что самые смешные. Был у меня пациент - Небудыбатько. И пациентка Страшненькая. А так фамилии забылись. Зато имена и лица первых своих пациентов хорошо помню. Особенно тех, которые часто приходили. Так вот Иван Федорович каждые две недели в кабинете появлялся, как по расписанию.
Первые несколько месяцев я выслушивал стандартные жалобы "боль-в-горле-насморк-температура-суставы-ломит". Назначал дежурные таблетки, выписывал больничный. И никаких подозрений у меня не возникало. Тем более что зимой дело было, почему бы человеку и не заболеть каким-нибудь острым респираторным заболеванием?
А там зима закончилась, уже и болеть стало как-то не совсем хорошо. Неправильно даже. А Иван Федорович снова приходит. "Боль-в-горле-насморк-температура". Горло не так чтобы сильно красное. Миндалины в порядке. Насморк? Ну, шмыгает носом. А температура тридцать семь и шесть. Нехорошая температура. Вот тут я испугался. Даже спина мокрая стала. А что, если я серьезную патологию пропустил под маской простуды? Лейкоз? СПИД? Что там еще может быть? И если теперь уже лечить поздно - кто виноват? Участковый! Кто же еще? Кто у нас стоит на страже здоровья, на передовых рубежах? Кто за жизнь в ответе? Кого судить будут за халатность? А у меня духовка поломана. Придется сухари у соседей сушить.
В общем, метнулся я по кабинетам, все талончики собрал, какие только были. На все обследования. С головы до ног. Трясущимися руками Иван Федоровичу вручил. И потом неделю каждую ночь в холодном поту просыпался, и каждый день ждал, что вот сейчас к главврачу позовут, а там уже люди с вежливыми одинаковыми лицами и неприятными вопросами.
Когда Иван Федорович со всеми бумажками с обследований вернулся, то у меня от стандартно-безличного "практически здоров" тут же на душе стало как-то веселей. Обрадовал я Иван Федоровича положительными результатами обследования и хотел было попрощаться, но тут оказалось, что снова "боль-насморк-температура".
И только тогда я вспомнил про такой диагноз, как симуляция. В книжках читал. А в клинике ни разу не видел. Потому и не сразу догадался температуру по всем правилам померить. А сестричка у меня тогда молоденькая была - только из училища. Если бы старая осталась, та, что на этом участке пятнадцать лет отработала - она бы подсказала. Жаль, что ушла на пенсию, когда врача на повышение в другой район забрали. Пришлось вспоминать школьные уловки перед контрольными и принимать меры.
Вот значит, выдала сестричка Иван Федоровичу чистый градусник, я сам проверил, что он температуры никакой не показывает, и пластыря кусочек наклеил - чтоб подменить нельзя было. Стул от батареи подальше отодвинул. Сел напротив - глаз от симулянта не отвожу. А Иван Федорович удивленно так на нашу суету посмотрел, градусник под мышку определил и сидит спокойно. Вот так спокойно и просидел все пять минут, затем степенно достал градусник, передал сестричке, а она уже мне передала. Тридцать семь и шесть. И добрая улыбка Иван Федровича - мол, я же понимаю, что вы, ребята, не со зла тут цирк устроили.
А я пациенту с такой температурой не имею права больничный не выдать. Госпитализировать имею право - так не с чем. По всем бумажкам "практически здоров". Вирусная инфекция у человека. Часто? Ну так что ж, организм слабый, вот вирусы и цепляются.
Целых два года я Иван Федоровичу больничные выписывал. Когда раз в месяц, когда раз в два. Но не реже. Еще несколько раз пытался температуру перемерить и вывести симулянта на чистую воду. Чуть ли не обыск устраивал. А Иван Федорович понимающе улыбался и передавал сестричке градусник, на котором столбик ртути укоризненно пристраивался у традиционной отметки "тридцать семь и шесть".
Когда я в областную больницу переводился, то в предпоследний рабочий день прихватил из шкафа бутылку хорошего коньяка и коробку конфет. Обслужил все вызова и зашел проведать Иван Федоровича, узнать, как его "боль-насморк" и уж конечно, как его температура.
Сказал Иван Федоровичу, что на участке будет другой врач работать, расстроил человека - по глазам видно было. Выпили мы коньячку, конфетами закусили. Я все думал, как бы это половчее спросить у собеседника, что за трюк он с градусником проделывал все два года. Пока я думал, Иван Федорович сказал, что очень ему приятно было, когда я так рьяно бросился талончики на обследование для него собирать. И что вообще я хороший человек и доктор тоже неплохой. И вот только одно обидно... Тут я дыхание затаил, прямо как в книжках пишут. А Иван Федорович конфету из коробки достает и говорит так спокойно, что, мол, обидно, когда молодежь медицину по книгам учит. Мол, разве напишут в книгах, как оно на самом деле бывает?..
Мне даже обидно стало. И чего же это, спрашиваю, нет в книгах? А Иван Федорович конфету прожевал и спрашивает - меня спрашивает, грамотного и почти опытного врача! - какая нормальная температура тела у человека. Ну, тут я все рассказал, от возмущения - и какая температура, и как зависит от места измерения, времени суток, приема пищи и вообще все, что знал. А знал я не так уж и мало.
Иван Федорович внимательно меня выслушал, даже головой кивал в наиболее интересных местах. Еще за одной конфетой потянулся и сказал, что это у всех людей нормальная температура тридцать шесть и шесть. А у него тридцать семь и шесть. Всегда. А если вдруг болезнь, а болеет он редко, то сразу тридцать восемь.
После того, как у меня закончились слова и эмоции, Иван Федорович попросил меня по дружбе новому участковому заранее сказать, что, мол, обследовал я больного... в общем, фамилию все равно не помню. И что больной такой-то здоров, вот только организм у него слабый. Простужается часто...
Сестричка моя вернулась. Так глазками и сверкает. Смешная... Бухгалтер на кусочек пластыря поймался. Поменял градусник на свой, с нужной температурой, но без пластыря.
И вот она этим градусником и размахивает. И так искренне возмущается, что такие бессовестные люди бывают, и что в училище не рассказали, как симулянтов на чистую воду выводить...
Я когда книгу напишу, подарю ей на память. С автографом. Пусть учится жизни...