Снег мерцающим полотном слепит глаза, искажая перспективу. Свитер давно промок и противно липнет к спине, воздух с хрипом вырывается из перегретых легких, а спина легко мчащегося Лехи все дальше.
"Черт, ну зачем я согласился на этот "марафон"?!" - Мысленно кляня себя, я попытался поднажать, но непривычные к такому обращению ноги налились свинцовой тяжестью и пригрозили, совсем подогнуться.
"Идиот, нет ну какой же я идиот, что позволил себя уговорить! Я же лыжи со школы ненавижу. Спортсменом себя вообразил. Задохлик несчастный! Поехал бы, лучше, к Вадику на дачу. Камин. Яркие брызги живого огня, потрескивающие поленца и запах! Боже, какой от горящей сосны идет запах!"
Я просто воочию увидел смолистые капли среди оранжевых язычков огня. Только на рождество Вадик топит камин сосной, и весь дом пропитывается ни с чем не сравнимым ароматом праздника. Замечтавшись, я пропустил поворот и хряснулся лбом о низко свисающую ветку. Хорошо, что лыжи уже успели завязнуть в сугробе, и столкновение произошло на маленькой скорости. Но коварной ветке сей факт не понравился и, пошушукавшись с товарками, она измыслила для меня казнь. Снежный ком, свалившись с неведомых высот, плотно облепил раскрасневшееся и горячее от пота лицо. Тающий ледяной водой снег на горячем лице!!! У-у-у!! Холоднючие капли, стекающие по шее за шиворот!!!!
- Ненавижу-у!!!
Кажется, меня даже в Канаде услышали. С остервенением вытираю лицо, одновременно пытаясь восстановить дыхание. Справа раздается тихое "ш-шурх". Резко оборачиваюсь, ожидая насмешек, или другой подлянки этого дня. Прямо в глаза весело смотрит солнце и, блестя и переливаясь в его лучах искристыми гранями, медленно опускается снежинка. Одна. Но какая! Огромная, не меньше ногтя на мизинце, с идеальными классическими лучами, она кажется вырезанной из чистейшего алмаза. Случайное колебание воздуха поворачивает её ко мне плоскостью и, стремительно увеличиваясь, она летит прямо в глаза.
Как при замедленном воспроизведении я вижу, как она медленно приближается, невероятным образом увеличиваясь в размерах. Вот лучи скрываются в дебрях периферийного зрения, а центральная часть полностью закрывает обзор. Перед глазами переплетаются сотни радуг и неожиданно теплое прикосновение к глазам, от которого горячая волна проходит по телу и собирается мягким пушистым комком где-то в глубине сердца.
Перед глазами висит пелена, превращающаяся в слезы. Осторожно вытираю их.
Что это было?!! Сбитый с толку и ошарашенный, почти на ощупь нахожу палки и возвращаюсь на лыжню. Лешкиной спины ни где не видно, значит, придется, надрываясь из последних сил, нагонять. Но уезжать от чего-то не хочется, так и тянет бросить прощальный взгляд. На что?
- Ммда... крепко я о ветку треснулся, - бормочу под нос, потирая кулаком лоб, но желание обернуться буравчиком, сверлит между лопатками.
Не выдерживаю и поворачиваюсь, что бы взглянуть на ветку-обидчицу, но взгляд цепляется за огромную мохнатую еловую лапу со сверкающей шапкой снега. Потрясающе... Прямо на глазах это чудо мягко падает вниз, оставляя после себя легкую взвесь сверкающих пылинок. Тончайшая сверкающая кисея, словно миниатюрный млечный путь, устремляется к дальним сугробам. Мерно покачивается, празднующая освобождение от груза еловая лапа, желтые солнечные лучи из-за правого плеча, косо кладут синие тени на снег. Легкий морозец, бодрящим бальзамом вливается в легкие.
- Господи, какая же красота!
Мерно шуршат по снегу лыжи. Ни малейших следов усталости или боли. Словно не пару минут постоял, а полежал часок под руками умелого массажиста. Лыжня сама мягко ложится под ноги, предупредительно спрямляя повороты, а глаза с наслаждением тонут в искристом хороводе на нетронутом снежном покрывале, ласково проводят по прихотливой вязи птичьих следов, с наслаждением замирают на золотистой сосновой коре обрамленной пушистой зеленью хвои...
- Ванька! Ну, ты чего?! - Возмущенный возглас Лехи грубо вырывает из сказочного великолепия. - Совсем устал, что ли? Давай поднажми, а то к месту примерзнешь!
Последняя реплика вызывает довольный гогот Веньки и Дрона. И они, значит, вернулись, меня искать.
- Давай, давай, в лыжном спорте главное скорость. - Весело подзуживает меня раскрасневшийся до полного исчезновения конопатости Дрон.
- Какой спорт, - делаю наивно округлившиеся глаза, - мы же на прогулку собирались?
Ребят пробирает очередной приступ смеха.
- Ну, вот, мы и гуляем. На скорости! - Весело поясняет мне Леха, залихватски заламывая невесть как держащуюся на кудрявом затылке спортивную шапочку, пока Вениамин подбирает оброненные со смеху палки.
- Не ребят, так ведь природу совсем не увидишь. Да и не спортсмен я, в первый раз за пятнадцать лет на лыжах. Давайте вы вперед, а я, так... не спеша... своим темпом. Полюбуюсь на местный пейзаж...
- Да какой здесь пейзаж, - уже посерьезнев, бросает Леха, - елки да палки. Эх, Вань! Вот летящая на встречу лыжня. Это да. Ты ж не старушенция, право слово.
- Постоя видел снег... - загадочно, даже для самого себя, произношу я и удивленно замолкаю.
- Оставьте ребята, у него кислородное опьянение. - Как всегда тихо, почти шепотом, произносит Венька, - до деревни доедет, там водкой отпоим. А сейчас бесполезняк.
- А в лесу не останется? Впрочем, ладно, доедем, все приготовим и на встречу метнемся. Тут лыжня одна, Вань, ответвлений ни каких нет. Не заблудишься.
Я обрадовано машу им рукой и погружаюсь в сказку, недоступную моим спортивным друзьям.
Кислородное опьянение? Ну и ладно, зато будет что вспомнить в долгие ненастные вечера.
А на следующее Рождество, Вадика на лыжню вытащу. Пускай тоже немножечко опьянеет.