Из жизни насекомых: был обычный вечер, начало марта, на моём столе расцвёл кактус. И тут же рядышком на столе была Сеть. В ней билась бабочка. Я даже не удивился этому, потому что знал совершенно точно - в Сети должна быть бабочка. Осторожно беру ещё руками. Она очень яркая и красивая, но я совершенно её не знаю. Прикалываю булавкой к белому листу, начинаю пристально изучать. Осматриваю усики, крылышки, тельце и мою иголку в сочетании со всем этим сказочным великолепием.
Усики:здесь располагается интересное хайку (или нечто подобного рода). Совершенно очевидно, что зарисовке про жизнь и смерть бабочек должно иметь японский колорит. Автор умело создаёт необходимый антураж - восходящее солнце освещает обыкновенную деревянную рамку, которая обрамляет несчастное насекомое с иголкой в спинке, временами вяло помахивающее крыльями. Довольный энтомолог щурит и без того узкие глаза, радуется редкой добыче. Мы чётко слышим голос Автора, начинающего рассказывать историю насекомого. Таким образом, удачная визуальная прелюдия дополняется звуковым содержанием, которое постепенно нагнетает интригу.
Левое крылышко: бабочка захотела стать другой, о чём и сообщает далее Автор, но картинка предстаёт природного содержания. Здесь момент перехода из состояния куколки в состояние бабочки гармонично сливается с достаточно детальным описанием наступающего утра, создавая необходимые аналогии и выстраивая параллели. Все эти солнечные зайчики, капельки росы, голубое небо и зелень листвы подспудно создают атмосферу свежести и приятной неги, что заставляет немного отойти на задний план основную интригу и выставить в авангард чистую литературно оформленную эстетику. Несомненно, обилие такой эстетики делает рассказ скучным, неинтересным и бесперспективным, но в данном случае Автор уловил грань между "довольно" и "в самый раз", что непременно заслуживает отдельных похвал. Собственно, умеренный динамизм свойственен всей работе, что вполне соответствует важному литературному постулату (принцип "ни одного лишнего слова").
Итак, японские мотивы, обозначенные в усиках, удачно продолжаются и в левом крылышке. Бабочка вливается в коллектив своих засушенных подруг, которым всё же удаётся перешёптываться, несмотря на пристальный взгляд любующегося ими Энтомолога. С этого момента картинка достаточно статична, и Автор переходит к описанию жизни вокруг.
Правое крылышко:здесь внимания заслуживает сам Энтомолог (по-моему, несколько некорректно названный Создателем - это слегка сбивает). Он хоть и предстаёт живым и свободным - водит знакомых, показывает им коллекцию, ухаживает за своими сухими друзьями, но он также обременён иголкой в спине - любовью к бабочкам, вернее к их красоте и несвободе. Видимо, в наказание за своё живодёрское хобби Автор и приговаривает Энтомолога к жизни без солнца и голубого неба, напротив, давая свободу Бабочке, которая даже будучи висящей на игле, мечтает о настоящем полёте и делает всё для этого возможное.
Тельце: здесь располагается костяк всей работы. Автор очень удачно прикрепил к нему усики и крылышки. Эта генеральная идея состоит из двух основ. Во-первых, искусственность. Искусственность обстановки, искусственность бабочки и искусственность энтомолога сливаются в одной большой, но статичной картине. Всё это дополняется упомянутыми выше японскими мотивами, несмотря на отсутствие в тексте прямых упоминаний о стране восходящего солнца. Автор концентрирует базовые понятия восточной философии, отсекая бритвой Оккама внешние атрибуты японской культуры, оставляя лишь вводное хайку для затравки.
Во-вторых, искусственность в данной работе граничит со смертью (Автор упорно ведёт философскую линию). Здесь статичны даже солнечный свет, небо и зелень. Капли росы замерли и никогда не упадут на землю. Автор готовит нас к тому, чтобы вонзить завершающую сюжет иголку в это искусственное и мёртвое тельце. Показать нам все элементы сада камней Рёандзи. И красиво недосказать сказку про бабочку.
Иголка: Автор и сам понимает необходимость разрушения созданной им статики. Прекрасно осознаёт, что настоящее хайку должно завершиться умеренно-мажорно. И он вонзает иголку, роль которой выполняет безмерное стремление бабочки к настоящей, яркой и цветной жизни, стремление к полёту. Бабочка помнит красоту неба, хочет свободно порхать от одного цветка к другому. И она машет крыльями, борется с неумолимой железкой. Ей одной очень сложно превозмогать царившую вокруг искусственность и смерть, но желанная свобода вновь и вновь заставляет несчастное насекомое беспомощно трепыхаться. Таким образом, Автор постепенно подходит к кульминации рассказа. Нагнетя интригу до предела, Автор даёт бабочке сил оторваться от деревянной рамки (булавка со звоном упала на пол) и выпускает пленницу на свободу. На этом энтомологическая эпопея завершается. Последний штрих достаточно стандартен, но в контексте данной работы необходим - бабочка видит то, к чему стремилась, радуется всему этому. И летит, летит, летит.
Из смерти насекомых: своей патетической зарисовкой Автор попытался поднять несколько сложных общечеловеческих проблем. Решение целиком и полностью он возложил на читателей, которые по своему усмотрению либо дробят работу на отдельные теории и разбираются в каждой, либо рассматривают авторскую (основанную на восточной) философию как комплекс, при этом изучая грамотно выстроенные параллели.
Отдельного слова достойна авторская манера изложения материала. Стиль достаточно хорошо поставлен, и сбивается с него Автор лишь дважды - примерно в середине и в финале. Но, в конце концов, это можно объяснить индивидуальностью авторского пера, которое иногда выписывает неожиданные даже для самого Автора кренделя. Отсутствие "хромых" режущих ухо слов определённо положительное явление, что говорит о высокой эрудиции Автора, о богатстве его словарного запаса и безошибочном чувстве слова.
Работа без преувеличения представляет собой вполне законченное литературное вполне самостоятельное произведение. Название несколько стандартизировано, но вместе с тем просто и не оставляет никаких сомнений в характере последующего за ним текста.
Также следует сказать несколько слов об общей интонации текста и о вызываемых работой эмоциях. Автор выбрал порционно изложение текста. Он будто бы подаёт нам информацию небольшими порциями (в основном конкретные факты, описывающие события вокруг, а также некоторые переживания самой бабочки), чем, не отдаляясь от своей основной задачи, предлагает нам составить собственное мнение и о действующих персоналиях, и о дальнейшем развитии сюжета.
Эмоции же текст вызывает многочисленные и многовариантные. От лёгкой грусти и тоски за судьбу насекомого, искреннего переживания за неё здоровье, до практически чёрной злости на Энтомолога, нещадно издевающегося над таким свободолюбивым и прекрасным созданием. Большинство же эмоций настраивают на лад философский, чего Автор, видимо, и хотел добиться. Подобный настрой и создаёт дополнительный антураж для рассказа, но только не внутри него и не вокруг, а в голове самого читателя (это если всё же отойти от идеи того, что реальность - это то, что воспринимает человек, всего остального для него не существует). Если отделить читателя, писателя и рассказ друг от друга, то получится три разных реальности (на наш взгляд, наиболее интересная точка зрения на литературу), хотя традиционное объединение произведения, писателя и читателя в одно целое тоже вполне корректно.
Итак, если рассматривать данную работу по трём основным показателям литературного произведения, то текст экзамен выдерживает. Во-первых, интрига. Она умело создаётся в самом начале, плавно проходит сквозь весь массив сюжета и выныривает к финалу. Во-вторых, стиль. Как было сказано выше, здесь всё в порядке. И, в-третьих, недосказанность. Автор, раскрыв под конец интригу, всё же оставляет поле для дальнейших умствований читателя о судьбе бабочки, энтомолога и всей ситуации в целом.
Осторожно открепляю бабочку от белого листка, на нём остаются лёгкие отпечатки её крылышек. Пора уже ей дать свободу. Пусть полетает по Сети. Пусть познакомиться с такими же красивыми и уникальными созданиями. Пусть приносит радость и пользу тем, кто, случайно выудив её из Сети, станет также пристально рассматривать её крылышки, усики и тельце, и, возможно, откроет для себя нечто новое, как это удалось сделать мне.
Огромное спасибо Автору за предоставленный для анализа материал.