Когда лампы лопаются в венах
уходящего дня,
когда догорает солнце
и пламенным зеркалом
отдаётся в зрачках,
что ах! - прожигает сетчатку,
я ложусь на холодный паркет
моей одинокой квартиры
и вижу, как падают звёзды
в небесную твердь ностальгии:
тихо, светло и уныло
на сердце, что чувствует силы
прошедшего счастья -
в парном молоке и хлебе,
в сирени и плачущих ивах,
в стогах и оранжевых окнах -
огонь, разъедающий стёкла.
здесь пахнут ладони брусникой,
смородиной, дымом, полынью,
и стонут во мгле берёзы -
остались одни в центре поля.

Как  страшно внезапно ослепнуть!
не встретить подобного вида
родных панорам и узоров,
картин и зарисовок.
как странно не быть ребёнком -
забыть обо всём, что случалось:
сакральная тайна планеты
живых тополей и клёнов,
нависших над зеленью глаз,
впитавших цвет этих деревьев.

Как сложно остаться младенцем -
один на один с природой,
тонуть в ее сладостной неге,
в беспечном туманном утре.
и как результат не сгинуть
в бетонном асфальтовом
мире, повесившись на верёвке
из провода, данным соседом.

Поэтому лучше
поэтом, юнцом,
драматиком, лирой,
лежать на холодном паркете,
в своей одинокой квартире
и музыку слышать в жилах
любимых вос -
поминаний.