Аннотация: Всё добрею и добрею. Когда же выходные.
Глава 27. Музыкальная.
12.07.1941 г. Клаус Майне, рядовой третьей пехотной роты первого батальона восемьдесят второго пехотного полка.
"... эти восточные бесконечные леса и болота - шайсе!
Сумасшедшие местные жители, не понимающие ни слова на нормальном немецком языке. Эта мошкара размером с мизинец, звереющая от присутствия нормального немецкого солдата. Компас, стрелка которого крутится, как безумная. Герр лейтенант правда утверждает, что это потому что в этом болоте много железной руды. Сам он до войны жил в Руре и поэтому думаю знает о чем говорит. Одно радует - собаки довольно плотно держат след и ведут себя все уверенней. Скоро мы нагоним этих диверсантов и отомстим им за гибель немецких солдат." Отодвинув стволом винтовки мешающую еловую лапу, Клаус перевел взгляд на какую-то вспышку, мелькнувшую в закатных лучах справа от края растянувшегося цепью отряда....
Тихий вечерний ветерок, потянувшийся от болота ласково перебирал черное как смоль оперение стрелы, возникшей в правом глазу рядового через мгновение после того, как лучик закатного солнца отразился на гранях наконечника, теперь нагло проклюнувшегося из короткостириженного немецкого затылка, чуть приподняв при этом каску, залихватски надвинув ее на уже бессмысленные глаза, в которых отражается - впрочем, уже кому какая разница....
-Клаус! Рядовой Майне! Где ты! -встревоженные голоса далеко разносящиеся над болотистой белорусской землей переполошили любопытную белку, уже два часа пытающуюся своим куцым умишком дотумкать зачем этим людям ходить кругами по вроде бы ровной, пусть и заросшей местности. И самое главное, когда эти двуногие сволочи уйдут от ее заначки, любовно припрятанной в дупле дерева, стоящего в середине вытаптываемого пространства.
Ефрейтор Вальтер Кляйн уже в который раз с надеждой обратил взор на свою собаку Лайзу, все так же трусливо жмущуюся к его ногам. Эта странная и загадочная страна Россия. Немецкому мозгу страшно даже представить существование столь дикой местности, буквально целиком состоящей из гигантских деревьев, непроходимого, дикого, как монголы, подлеска и странной пружинящей под ногами почвы, покрытой слоем густого, влажного даже на первый взгляд мха.
Вдруг собака встрепенулась и с тревогой зарычала в сторону группы высоких деревьев, величественно выделяющихся на фоне молодой поросли. Некоторые из этих гигантов были давно уже мертвы и тянули к небу свои голые, безжизненные ветви. Некоторые наоборот, буквально светились здоровьем и являлись домом для огромного количества птиц, сейчас потревоженных близким присутствием человека и поэтому беспокойно перепархивающих с ветки на ветку.
Попытавшись тихо привлечь внимание лейтенанта Кольбе замахал руками. Подошедший на столь необычный семафор лейтенант сразу вошел в суть дела и быстро уточнил:
Вальтер, что по твоему мнению могла учуять Лайза? Может это наконец-то эти проклятые русские партизаны?
Нет, герр лейтенант, судя по реакции собаки это наверное какое-то животное, но стопроцентно гарантировать это я не могу.
Чтобы ни на минуту не прерывать погоню, лейтенант направил первое отделение вместе с вторым кинологом по еще чуть видимому следу этих неуловимых русских. Хотя по мнению самого Кляйна толку от собак в такой влажной местности в сущности никакого. Запах партизан, даже если бы он был, все равно рассеивался из-за влаги в воздухе раньше чем собаки успевали взять след. Благо война в Польше позволила Вальтеру и его напарнику Гюнтеру довольно неплохо научится разбираться в следах. С учетом того что русские оставляли за собой довольно четко видимый след из примятого мха, сломанных веточек на кустах и периодически попадающихся отметин от рук и обуви на краях бочажков, в которые явно проваливались эти русские свиньи. Так что метод преследования заключался в простом прочесывании местности на предмет оставленных русскими следов и потом следование им пока они не пропадут, потом все тоже изнурительное прочесывание местности.
Лейтенант вместе с Вальтером и вторым отделением аккуратно выдвинулся в сторону подозрительной группы деревьев. Не пройдя и пары шагов они были остановлены резко взлетевшими птицами, буквально взорвавшимися возмущенными криками. Птицы явно чего-то испугались и испугались намного серьезнее чем какой-то группы немецких солдат и офицеров. Почти подойдя к зарослям молодых елочек, любовно укутывающих подножия лесных великанов этаким колючим зеленым пледом, Лайза резко рванула вперед, заходясь в истерическом лае. Последовав за собакой и зайдя в глубь этой группы деревьев буквально на десять метров отряду пришлось остановиться. Обычно молчаливая овчарка бросалась на дерево с густой кроной, пытаясь вскарабкаться по стволу и соскальзывая громко лаяла на что-то находящееся в кроне.
Попытки определить с земли что же скрывается в густой листве не увенчались успехом и лейтенант буркнув что сумасшедшая собака явно лает на белку или еще на какого-нибудь варварского русского зверя приказал продолжить преследование и догнать первое отделение. Не успев проговорить последние слова и развернутся в обратную сторону лейтенант застыл как вкопанный и тихо, почти шёпотом приказал остановиться и приготовиться к бою. Медленно и по возможности неслышно передернув затвор МП38 он прошептал:
Там в ветвях явно не белка.
И глазами показал на каплю крови, застывающую на его рукаве.
Обследование ствола дерева и его ветвей не принесло никакого результата за исключением нахождения множества кровавых потеков и кусочков мяса, в беспорядке раскиданных на широких ветвях и прилипших к стволу. Только-только начавшие кружится над ними мухи и свежий вид крови означали что что бы тут не происходило - это произошло недавно.
Забравшийся на дерево лейтенант выдал предположение, что на одном из горизонтальных сучьев, поблизости от ствола, буквально несколько минут назад кто-то сидел и занимался самым странным, на его лейтенанта взгляд, делом - резал мелкими кусочками свежее мясо. Только вот зачем? И кто?
При обследовании ближайших к месту обнаружения крови зарослей опять отличилась Лайза. Буквально в пяти метрах от этого злополучного дерева, укрытый от посторонних взглядов разросшимся папоротником лежал человеческий труп.
-Герр Лейтенант, это рядовой Майне! Только что это с ним?
Бледные лица окружающих с застывшим на нем выражением ужаса и омерзения были обращены в сторону тела и склонившегося над ним лейтенанта.
Так вот что там строгали. Только... зачем? В этих лесах русские дикари совсем с ума сходить начали? Ведь это сделало явно не животное - слишком ровные разрезы. И самое главное - посмотрите чем его убило. Это же стрела. Эти русские и монгольские варвары действительно недостойны занимать эту землю. Наш фюрер безусловно прав в том что славянские варвары должны быть стерты с лица земли....
Раннее- раннее утро 13.07.1941 г. Лагерь партизанского отряда. Ссешес Риллинтар.
Глубокие, волнующие звуки флейты веселой песенкой раскатившиеся над потухшим кострищем и скукожившимися во сне от утренней прохлады бойцами . Кому-нибудь, более знакомому с репертуаром советского кинематографа в последующие полвека эта развеселая мелодия сразу бы напомнила замечательный мультик "Чунга-Чанга". Но медленно просыпающиеся красноармейцы, хотя и были ценителями прекрасного (особенно прекрасного ужина, завтрака и особенно обеда) комментировали побудку в крайне отрицательных тонах. Правда, только про себя.
Все же хорошо-то как! Настроение просто великолепное. Оказывается, для того чтобы сохранять нормальный цвет лица и хорошее настроение, дроу и в частности вашему покорному слуге необходимо просто кого-нибудь или качественно доставать или что еще более весело - убивать. Как показал вечерний и сегодняшний ночной опыт - убивать веселее. Вчера, после того как меня качественно достали эти два ирода мне в голову все же стукнула мысль не пылиться в лагере и не мешаться под ногами у воинов, а по-быстренькому пробежаться назад, по нашим следам и попробовать на ком-нибудь свежеизготовленные стрелы. Ну жалко мне с углепластиком расставаться их и осталось всего-ничего и пополнения не предвидится. А вот самоделок не жалко. Мешочек наконечников все равно на игру волок чтобы продать, а видишь - пригодились для другого. Правда с изготовлением стрел у меня всегда туговато было, но вот нужда заставила. Первые две правда вышли страшные как жизнь репера в квартале скинхэдов. Но зато прямые, ну почти. Потом вроде приноровился - даже пятки начал трофейным надфилем аккуратно выпиливать. Вспомнил даже как правильно свободный конец нити при креплении перьев под витки прятать. А вот комментариев о том что перья только на примотке и не клеенные - не надо. Сделайте в лесу, на коленке, лучше - тогда и комментируйте. В итоге получилось пять стрел вполне себе средневекового образца. Думаю правда, что средневековый мастер-лучник мне бы руки поотбивал за такое чудо, но как говорится особых ценителей рядом нет, а моё ОТК, зажмурившись конечно, но продукт аттестовало, ибо нехрен....
Ничто так не прочищает мозги после ругани, как пробежка. Ну и что, что бежит дроу и по густому лесу - все равно успокаивает. Ведь если дух чащи не свистел, то эти самые пока не несчастные немцы должны быть где-то рядом. Вот я и решил пробежаться до соседей по лесу. В гости, так сказать, забрести, и если не зарезать, то хоть в карман наложить ... - так сказать для душевного успокоения. Без огонька, но с подарками.
Бежать особо много не пришлось, преддверие болота распахнуло свои зудящие насекомыми обьятия. Две стены леса, с востока и запада обнимали громадную, ну будем считать поляну, заросшую ивняком, березками, молодыми дубами и осиной в просто нереальных количествах. И по всему этому благолепию кто-то долго и упорно топтался - этак с радиусом разворота в полтора километра. Многочисленные петли и окружности, вытоптанные в этом диком уголке природы явно доказывали работоспособность методик духа чащи. Так уговаривать гостей не покидать радушного хозяина может только он.
А вот и они - ходят! Чтоб у них ходилки сломались! Скучные до невозможности. Даже собаки какие-то не радостные. Ну и Ллос с ними.
Ехидно улыбнувшись, я принялся аккуратно, не спеша, с большой любовью к ближнему выбирать первого пациента для испытания своих самоделок.
Первой в деле надо испытать чудо моего сумрачного гения - "стрела почти прямая из орешника". С тоской посмотрев на свой блочник и на эту, с вашего позволения, хрень, я почесав оперением кончик носа, наложил стрелу на тетиву. В процессе натягивания меня особо порадовали эволюции совершаемые наконечником при перемещении стрелы на упоре. Почему-то сразу стало понятно, что траекторию полета именно этой стрелы можно совместить со всем кроме мишени. Наведя стрелу на находящийся от меня на расстоянии ста метров неровный строй покорителей русских болот и добрым, не злым словом помянув ректора, Ллос и чудо американского ракетостроения - "Пэтриот", спустил тетиву...
Первый показатель хорошего блочника и не кривых рук у лучника это почти полная бесшумность выстрела, максимум тихий, ласковый шелест хорошо смазанных блоков.
Сравнение с "Пэтриотом" себя оправдало на все сто процентов. Не пролетев и десяти метров это чудо авиастроения клюнуло наконечником и благодаря высокой скорости полностью скрылось в мягком, болотистом грунте. Простившись с геройски утонувшим уродцем, я вытащил из колчана образец номер три, с вторым не менее кривым образцом было решено не позориться.
Растянувшаяся цепь уже прошедшая мимо моей позиции позволяла с большим удобством выбирать любого в качестве мишени. Но для пресечения ранних воплей я присмотрел самого крайнего из хумансов и аккуратно прицелившись в плечо спустил тетиву. Все же нет сомнения паранормальные способности у хумансов существуют - иначе откуда тогда он знал что на него смотрят и почему повернул голову? Странно! Но с этим вопросом как-нибудь попозже. После выстрела выяснились следующие моменты. Первое - камышовые стрелы значительно лучше деревянных. В частности они просто прямее. Второе - они, сволочи, гораздо легче углепластика. Даже если учитывать кованый наконечник. Поэтому траектория полета имеет более длинный пологий участок. Все это и поворот головы опытной мишени, привело к замечательному попаданию прямо в чрезмерно любопытный глазик. Тушка мягко и тихо сложилась и замерла, привольно раскинувшись на белорусской земле. И самая большая прелесть заключалась в том, что остальная шеренга даже не заметила исчезновение крайнего бойца. Очень густые заросли и чрезмерно растянутый строй делали визуальный контакт между бойцами непостоянным, а накопившаяся усталость резко уменьшила частоту переклички.
Тихонечко, почти на цыпочках подкрался к месту падения тушки, для оценки непосредственно повреждений от стрелы "МК-2". Как оказалось долговечность и прочность не входит в перечень достоинств камышовых древков для стрел. Стрела умудрилась мало того что сломаться в двух местах, она еще расщепилась практически по всей длине. Хотя череп хумансу пробила на загляденье. Когда я с умилением смотрел на безвольно раскинувшееся тело в моей сумасшедшей голове возникло неудержимое желание пошалить. Буквально такое-же по накалу желание возникало у меня только в далеком-далеком детстве, перед тем как пойти с ребятами в крестовый поход на соседский сад. Подхватив тело и взвалив его себе на спину, неслышно растворился в зарослях. Отойдя буквально на полкилометра и только пару раз уронив тело, был остановлен знакомым шёпотом трав и листвы.
-Зачем убил? Только зазря жизнь человечишки потратил.
-Хм..? Захотелось. Вот стрелу новую опробовать решил. Да и может еще чего с тушкой сделаю.
-Да что из этих хумансов полезного заохотить-то можно? Мясо? Ну вроде все . Кожа никакая - непрочная, тонкая, тянется сильно.
-Вот давай сейчас и посмотрим. Кстати о делах наших скорбных - сколько хумансов примерно надо для источника? Надеюсь не толпу?
Да нет. Максимум одного-двух. Там только контур магией запитать и потом вздохов десять удерживать, а дальше-то он уж заработать должон.
Ну тогда эти вот страдальцы все нам и без надобности. Я тут еще вечерком стрелы поиспытываю, ну а оставшихся, чтоб по сговорчивее были - денька три еще поводи. Часть самых слабых можно потом и отпустить - пусть своих попугают. Если всех убить - воспитательный момент пропадет. И вообще не мешайся, у меня мысль появилась. Хотя нет, стой! У тебя муравейник, да побольше, рядышком найдется?
...
В туже ночь процесс испытания стрел был продолжен. Посидел для приличия у костра - погрустил. И что-то так хреново мне стало. Вспомнилось и вечернее развлекалово и процесс вырезания заготовок для флейты. И то что эти заготовки ожидают меня в муравейнике , обитатели коего, простимулированные лешим, стахановскими методами очищают человеческую бедренную кость.... Левую.... Правую я испортил, когда в процессе вырезания во мне что-то сильно перемкнуло и мне вдруг стало очень плохо на душе. Но впрочем это быстро прошло.... Почти....
Лучшее средство от хандры - как показала практика - это прогулка. Прогулка под полной луной с полным колчаном стрел. И игра в прятки - прятки со смертью. Нет не той больничной накрахмаленной, худенькой, бледной девочкой Смертью. И не с разложившимся окопным скелетом дамы по имени Смерть. На залитой луной местности в прятки играли две статные девы - затянутая в фельдграу фрау Тодт и закутанная в тончайшие паутины шелка таинственная темноэльфийская jalil Elghinn , очаровательно прикусывающая в волнении клычком свои бледные губы, с блуждающей на них страшной и притягательной улыбкой полной неземного наслаждения.....
Счет: Ноль - Шесть.... четверых раненных не засчитали....
Результаты испытания, как бы это сказать, поражали. Точность конечно до углепластика не дотягивала ни в каком ракурсе. Бронепробиваемость тоже не особо. Хотя тут можно возложить вину на наконечники из ковкого железа, сделанные абы как, так я-ж не для себя делал - для продажи. Каску, с расстояния в сто метров, не пробивает. И навесом тоже. Стрела от такого разлетается буквально в пыль. Кружиться в стремительном танце вокруг подвывающих от страха хумансов, но не показываясь и не приближаясь к ним ближе чем все та же сотня метров, оказалось восхитительно, волшебно! Первоначальные попытки определить откуда прилетела бесшумная смерть, попытки стрелять в темноту. Команды их командира, из последних сил и сорванного горла пытающегося организовать круговую оборону. Истерический лай и скулеж запуганных насмерть собак. Свист пролетающих где-то в стороне этих нелепых, слепых железяк - пуль. Впрочем, это мельтешение скоро очень сильно надоело. Оставив страдальцев караулить рассвет, я отправился к уже знакомому муравейнику и подхватив заготовку вернулся к костру.
Кожаный ремешок, посыпанный мелким, искристо белым песком стремительно скользил по кости, отгоняя мысли, желания, воспоминания. Монотонная, успокаивающая работа, тихий скрип разрезаемой кости, треск затухающих углей, уже подернутых серым саваном пепла.
Самое сложное при обработке кости, особенно в походных условиях, это правильно ее высушить. С этим всегда проблемы, ведь если сушить на костре, всегда есть опасность неравномерного нагрева и растрескивания. Если оставить как есть и к тому же плохо очистить - в таком случае через пару дней обращаться с изделием можно будет только в противогазе, причем изолирующем. Поэтому нет ничего более успокаивающего чем аккуратно, медленно и вместе с тем равномерно прогревать свежеотполированую кость над жаром углей, прислушиваясь к ночной тишине.
Час перед рассветом, собачья стража. Когда-то давно, это время, когда ночная прохлада сменяется холодом раннего утра и над травой появляется молочная пенка тумана не замечалось мной. Я либо спал без задних ног в палатке, либо лежал на своем любимом диванчике в квартире, придавленный весом спящего на груди или на животе кота. Теперь я почти не сплю, дрёма заволакивающая мой разум - разве это сон? Нет - ну как может быть сном состояние в котором слышишь, что происходит вокруг и даже можешь думать о чем-нибудь отвлеченном, правда очень медленно и неторопливо. Сюрпризы доставшегося мне тела - когда они закончатся? Да и прогрессирующая шизофрения на которую я стараюсь не обращать внимания, чтобы не сойти с ума. Нет - она полезная, очень полезная, можно даже сказать полезная для выживания, но из-за нее меня бросает в такие мрачняки, что просто жуть. И через минуту мне хочется хихикать, как ненормальному или хохотать во весь голос. Вот как сейчас - во мне опять зашебуршился маленький проказливый чертенок - я тут, значит... не сплю. А эти сволочи хрючат. Сейчас я им устрою пионерскую пробудку! Та-а-ак! За водой далеко идти . Посыпать их углями, пока еще горячие? - Неее! Орать будут. Громко и не музыкально. Музыкально! Точняк! Инструмент почти высох - досушу потом, не развалится. Так-с, подберем репертуар. Что-нибудь бодренькое и желательно .... О! Точно! Про каннибалов!...
Веселая детская песенка, раскатившаяся над потухшим кострищем и скукожившимися во сне от утренней прохлады бойцами. Замечательная и вместе с тем чуточку наивная. Что поделать - Побудка! Ректора её!