Аннотация: Молодая девушка решается на медикаментозный аборт.
"Вот так новость", - первое, что пришло в голову Ольги, когда она увидела результат теста. "Мне четырнадцать, школьница, работы толком нормальной нет, но уже беременна, - думала она, восседая на унитазе. - Вот так новость".
Она посидела еще немного, пытаясь собраться с мыслями, которые суетились, но не приводили ее к одному решению, тяжело вздохнула и смыв за собой, вышла из туалета.
По пути в ванную комнату, заметила свое отражение в зеркале и попыталась представить, как она будет выглядеть с огромным животом. Встала боком, задернула футболку и погладила живот, еще плоский и совсем юный, с пирсингом в пупке. Представление, что это место через несколько месяцев надуется как воздушный шар, ее совершенно не обрадовало. Она вздрогнула и, забыв, что ей нужно было сделать в ванной, побежала в свою комнату.
С кровати схватила мобильный телефон и набрала первый в списке номер. Через несколько секунд ей ответил знакомый голос:
- Алло.
Ольга молчала, чувствуя, как слезы собираются на нижнем веке крохотным озерцом, что вот-вот пойдет тонкими ручейками по коже.
- Алло! Оль!
- Аня...ты не занята? - сдерживая всхлип, она ответила.
- Оля, плохо слышно. Подожди...алло, говори!
- Аня, я беременна, - последнее слово она произнесла почти шепотом, и почувствовала, как в носу защипало.
- Я не слышу, что ты сказала?
- Я беременна! Глухая, что ли? - не удержавшись, наконец, она зарыдала.
- Ого! - Анна смолкла на секунду, слыша, как ее подруга издает булькающие звуки. - А это точно, проверяла?
- Ну, конечно! - Ольга старалась подавить предательские всхлипы и отдышку. - Я сделала тест...два раза... оба положительные. - Она вновь зарыдала. - Что делать, Ань?
- Я не знаю Гась. Ну, тише, тише! Во, даешь, блин. Данил что ли?
- Ну, кто еще?
- Я через час освобожусь, заеду к тебе. Родаки дома?
- Нет, на работе.
- Жди, не реви. Скоро буду.
Гася и Метла - подружки - неразлучницы. Эти прозвища обеим пришли на ум сами собой. Гася - от фамилии Гаськова, Метла - от фамилии Матлаева. Обе учились в одном классе, обе не были отличницами, но завсегдатаи любых мероприятий, будь то школьные стенгазеты или городские спартакиады.
Противоположности дополнявшие друг друга: Ольга - светлая, высокая. Аня - маленькая и темная. Гася предпочитала классический зарубежный рок; Метла - современную поп-музыку. Общих интересов все же находилось больше: тип парней им нравился один и тот же, но при этом они не позволяли себе ревновать или делить парней. Любили смотреть одинаковые фильмы в кинотеатрах. На вечеринках становились зачинщиками отдельных смешных событий, которые запоминались на долгое время.
Идеальная дружба. Тот редкий случай, когда ни одна из подружек и в мыслях не думает завидовать другой.
Аня приехала чуть раньше, сразу как освободилась. Встретила ее Оля у порога с красным и опухшим лицом. Аня обняла ее, и они прошли в комнату; начали беседовать.
- Месяц? - Глаза Ани округлились, а лицо исказилось в удивленной гримасе. - Месяц задержки? Тебя никак это не насторожило?
- Помнишь, я в больнице лежала? Там даже больше была. Думала, опять что-то подобное случилось.
- Ну, даешь! А маме почему не сказала?
- Потом уже начала подозревать, что беременная. Тошнота появилась, слабость, запахи стали раздражать, ну и все в этом духе. - Она склонила голову, теребя краешек диванной накидки.
С минуту воцарилось молчание. Аня в мыслях подбирала слова, что бы успокоить свою подругу, хотела дать совет, действенное решение. Оля не поднимая головы, нарушила молчание:
- Аборт надо делать, - тихо сказала, чувствуя, как следующая партия слез накатывает без её согласия.
Сочувствующе Аня глядела на подругу, и не знала, что сказать в этой ситуации.
- Куда идти? Кто сделает? - Тонкие струйки слез покатились по лицу, обняв крепко свою подружку, она заплакала. Слезы стекали по щекам, падали на плечи и сразу впитывались, превращаясь в серые кляксы. Аня ощущала, как ее плечо намокает, но не обращала на это внимание. Ей было приятно от той теплой мысли, что в данную минуту для своей подруги она исполняет очень важную роль.
- Ну, тише...тише, - успокаивала Аня. - Все хорошо будет.
- Ну, что я за дура? - судорожно бубнила Оля в плечо. - Как так можно было?
- Он не знает?
- Нет.
Оля попыталась успокоиться и отдышаться. Она смотрела на Аню, зареванными глазами.
- Ну, как так можно было?
- Что теперь? Случилось и случилось! Реветь теперь весь день? - деловито подняв голос, Аня взялась успокаивать подружку. Оля начала внимательно ее слушать, кивая в ответ.
- Ты здесь тоже может быть не причем. Он, что не мог проследить? Вон, сестра моя встречается с Вовкой, уже полгода, и ничего не произошло ни разу. Просто мозги тоже иметь надо! Когда думаешь своим одним... - Аня осеклась, и тронула Олю за руку. - Ничего, все нормально будет.
Оля ладонью вытерла слезы и прерывисто вздохнула. Она почувствовала, что стало легче после слов Анны. Теперь ей захотелось выпить воды. Она прошла на кухню. Вода вылилась из большого прозрачного кувшина в цветастый стакан. Оля в предвкушении облегчения сделала один большой глоток и вышла из кухни. По пути обратно в комнату вдруг остановилась.
Всю квартиру заполнила протяжная мелодия из коридора:
"Ди-и-ин - До-о-он"
Кто-то внизу набрал на специальной панели несколько цифр, нажал на кнопку "В" и стал ждать, когда ему ответят.
"Ди-и-ин - До-о-он", - одинокая белая дверь в конце длинного темного коридора молила, что бы к ней скорее подошли.
Оля, шмыгая носом, подбежала к трубке.
- Да? - спросила она, стараясь, насколько возможно, держать свой голос непринужденно.
- Солнышко, это я, - на том конце ей ответил мамин голос.
Она нажала на кнопку с рисунком ключика, и ее сердце замерло. Оставалось чуть больше минуты до разоблачения. Почему мама пришла раньше, ведь еще нет пяти часов?
Она обязательно узнает, что её дочь плакала. Ольга засуетилась, придумывая, каким образом можно объяснить ее опухшие, красные глаза. В этот момент из комнаты показалось не менее испуганное лицо Анны.
- Мама? - спросила она шепотом.
- Да...черт! - Она обтерла ладонями лицо, потянув кожу вниз, изображая маску убийцы из фильма "Крик". - Как я выгляжу? - спросила она Анну, и, увидев ее смятенный взгляд, сама все поняла.
- Не очень, - ответила все же Аня. - Придумаем что-нибудь.
В дверь постучали, Оля вздрогнула, Анна скрылась в комнате.
Оля повернула ключ в замке, и в квартиру вошла высокая, уставшего вида женщина, распространяя запах сладкого парфюма в прихожую, с полным пакетом из супермаркета.
- Я возьму! - не поднимая головы, проговорила Оля, и, выхватив пакет, убежала на кухню.
- Ты сегодня в школе была? - донесся голос мамы из прихожей.
- Была. Раньше отпустили.
- А кто у нас в гостях? - видимо заметив чужие кроссовки, спросила мама.
- Аня.
- Здрасте, тёть Тань! - крикнула она из комнаты.
- Привет Аннечка. Как у тебя дела?
- Хорошо!
- Вы голодные, дети? - поинтересовалась мама.
- Нет! - хором ответили девочки, но обе знали, что это не так.
- Я чай поставлю...на всякий случай, - сказала Оля, и продолжила дальше разгребать покупки, шурша пакетом.
Анна тем временем включила компьютер.
- А ты почему раньше пришла? - поинтересовалась дочка у мамы.
- Приболела, отпросилась.
Оля вздрогнула, услышав над своим ухом голос матери. Она не заметила, как та вошла на кухню, и встала за её спиной.
- У тебя все хорошо? - голос мамы был мягким с чуть заметной хрипотцой, но не от болезни, а от особенности голоса.
- Да...все хорошо.
- Посмотри на меня дочь. Голос какой-то у тебя...
Оля обернулась, и мама сразу поняла, что произошло какое-то несчастие.
- Что случилось? - На лице мамы появилась тревога.
Опустив голову, Оля стояла и не знала, что рассказать матери: правду, или попробовать придумать на ходу какую-нибудь ложь. Только она открыла рот, как из комнаты послышался голос Анны:
- Оля, ты идешь досматривать "Сумерки"?
Причем тут "Сумерки"? - подумала Оля, но моментально сообразив, куда клонила подружка, она с полными честности глазами, улыбнувшись, ответила маме:
- Фильм смотрели...я расплакалась.
Со стороны придуманный план Анны выглядел глупо; и хотя мама догадывалась: произошло что-то неприятное, решила оставить этот вопрос на потом, когда они с дочкой будут наедине.
Вечером Оля все рассказала маме. Мама рассказала отцу, который был возмущен поведением дочери, но как человек отходчивый, всю вину перекинув на молодого человека, как прежде, стал милым, и заботливым папой, и ни в чем свою дочь не упрекал.
Родители, как яростные противники аборта, и в мыслях представить себе не могли, что их дитя будет в руках какого-нибудь доктора изверга-детоубийцы. Они вели переговоры с семьей, оплодотворившего их дочь, молодого человека, дабы положить начало новой исполненной идиллии семьи.
Ольга не хотела видеть Данила, в то время как он напротив желал любой возможности встретить ее.
Последние два месяца пролетели для Ольги в суматохе. Мысли путались, вгоняя ее в депрессию.
Однажды Анна попыталась отвлечь подругу, но как позже выяснилось, просто решила поспособствовать встречи Ольги с отцом ребенка, за что Ольга обиделась на нее, и стала игнорировать. Вскоре они все же помирились, когда Анна придумала решение проблемы.
Сестра Анны, Галя, училась в университете, и работала медицинской сестрой в местной больнице. Коллега Гали работала в соседнем отделении, и за отдельную плату предоставляла одну услугу. Про эту услугу Галя знала давно, но не интересовалась ввиду отсутствия необходимости. До недавнего времени.
Анна однажды слышала, как Галя обмолвилась перед ней о некой любезности, что предоставляет ее коллега, и аккуратно издалека решила узнать про это конкретнее. Галя все рассказала сестре, а через несколько дней Анна обратилась к ней с просьбой.
Услуга заключалась в том, что через определенных посредников, доставлялись медсестре некие таблетки, которые она сбывала нуждающимся девушкам за небольшую плату.
Таблетки вызывали сильные спазмы, приводящие к выкидышу зародыша. Боли могли быть невыносимыми, но десять минут терпения избавляли, не используя операций, без последствий, от нежелательной беременности. Спустя некоторое время, женщины чувствовали себя отлично, и даже опытный гинеколог смог бы усомниться в том, что когда-то там могло быть прерывание беременности.
Этой услугой решила воспользоваться Анна. Галя сначала подумала про беременность своей сестры, но когда Аня все рассказала ей, решила поспособствовать в получении таблеток.
Таблеток у медсестры на тот момент не было. Пришлось ждать неделю. Через неделю коллега встретила Галину в холле, провела ее в раздевалку, и там отдала упакованную в полиэтилен коробку, с красочными иероглифами.
- Эти самые лучшие, - сказала она. - Самая последняя разработка, сто процентов натуральные и безопасные. Практически безболезненно все пройдет.
Такие же слова передала Галина своей сестре, когда вручила цветастую коробочку. То же самое Анна сказала и Ольге.
На раздумье Ольга выделила себе день. Мысль - быть беременной в четырнадцать лет не давала покоя. С одной стороны она уже начала привыкать с небольшой выпуклости чуть выше лобка, но с другой стороны: можно забыть о беззаботной юности, веселых посиделках с друзьями, и походах в кинотеатр. Ночью ей не удалось выспаться, и с рассветом она приняла решение.
В восемь часов утра, когда все ушли по своим делам, квартира казалась пугающе пустой, и даже незнакомой. Анна пришла по просьбе подруги ровно в девять часов. Ожидая возле двери подъезда, и слушая, знакомый, протяжный "дин - дон", она повторяла в голове одну фразу, с чего-то вдруг пришедшей ей на ум: "...и в горе и в радости...", и чувствовала гордость за себя, как за лучшую подругу, готовую всегда прийти на помощь.
- Как это делается? - Оля смотрела на открытую упаковку, полиэтилен от которой небрежно лежал на диване.
- Надо выпить сразу три таблетки, мне сказала сестра. Через час должно подействовать. Тебе потом надо раздеться, и либо в туалет сходить, либо в ванную.
- Фу-у! - протяжно вымолвила Оля, представив, что может из нее выйти, когда препарат начнет действовать в полную силу. - Чем запивать? Водой можно?
- Я думаю можно. Это как лекарство.
- Страшно, блин. А точно все в порядке будет? - Она наивно и с опаской глянула на подругу.
- Ну, конечно! Ты думаешь, первая их принимаешь? У сестры на работе дамочки уже в возрасте их пьют горстями, и живы - здоровы!
- Ну, да, горстями! - Оля цыкнула.
- Ну, не горстями, но много кто принимал. И сестра знает одну девочку, с ней работает, принимала - все хорошо. Не бойся!
- Ладно! - сказала Оля. Безмятежный взгляд Анны и её убедительные слова, подвигли Ольгу сделать этот серьезный шаг.
Она выдавила из блистера три белые, глянцевые таблетки, себе на ладонь, быстро положила их в рот и запила водой. На языке таблетки показались ей сладкими, что даже удивило Ольгу. Проглотив их, она вопросительным взглядом уставилась на подругу, словно спрашивая: "Ну, что? Со мной что-то уже случилось?"
- Будем ждать, - сказала Анна, когда девушки садились на диван. Затем Анна обернулась и спросила: - Ты хорошо себя чувствуешь?
- Нормально...пока непонятно. - Оля выпрямилась, и провела рукой по волосам.
Девушки сидели на диване и ждали. Сегодня им никто не помешает. Мама давно выздоровела, и теперь нарабатывает упущенные часы в две смены, так, что сутки ее не будет дома. Отец работает до вечера. По их расчетам времени хватает с лихвой. Они успеют сделать задуманное, и инсценировать так, словно это был несчастный случай. Улик не останется. План был идеальным.
Минут десять не происходило ничего. Девушки занимались каждая своим делом: все внимание Ольги было приковано к компьютеру; Анна играла с телефона в одну из тех игр, что навязываются социальной сетью. "Подружки-болтушки", - так называла их учительница литературы, - молча сидели и ждали, когда что-нибудь произойдет.
Вдруг Ольга издала "ой"! У нее это получилось немного смешливо и по детски, что даже Аня невольно хихикнула:
- Ты чего?
- Кажется...начинается...ой!
Теперь Ане было не до шуток. Лицо подруги исказилось в страхе, округлив ее и без того большие глаза. Она сжалась, словно у нее болел живот, и закричала:
- Ой-ой-ой! Больно!
- Оля! Оля! Снимай штаны, быстрей!
Анна начала стягивать с нее пижамные брюки, и заметила кровь.
- О, черт! - вырвалось у нее в страхе. - У тебя кровь!
Оля закричала. Анна стянула с нее штаны, бросила их в сторону, затем так же поступила с трусами; взяв ее под руки, отвела в ванную. Оля напоминала старенькую бабушку, согнутую в три погибели, издающую звуки похожие на вой животного. Анна аккуратно уложила ее в белоснежную ванную.
- Лежи тут, Гась. Все хорошо! Все будет хорошо, слышишь?
Но вместо ответа Оля еще сильней завыла, потом замычала, поджимая и кусая губы. На лбу выступал капельками холодный пот. Из ее промежности вытекала кровь, блестящим овалом она ползла, занимая все больше белого пространства. Анна не могла оторвать глаз, хоть ей и было очень страшно. В голове она пыталась найти слова ободрения, но понимала, что ей они сейчас вряд ли помогут. Так ведь не должно быть! Какого черта из нее вытекает столько крови? "Что же делать, - думала про себя Анна"
Дно из кипенной керамики было полностью покрыто тонким слоем блестящей бордовой жидкости. Кровь клеилась к внутренней стороне бедер, возле пяток и просачивалась между пальцев ног. Лицо Оли начало бледнеть. Анна застыла, руки задрожали, в голове промелькнула мысль о кровотечении. Ей часто приходилось слышать о кровотечениях от своей сестры, и она примерно догадывалась, что необходимо делать в таких ситуациях.
"Тампонада, - мелькнуло слово у нее в голове, - надо чем-то остановить кровотечение!"
Она убежала обратно в комнату, повытаскивала все ящики из комода, и взяла первое, что попалось ей на глаза. Снова оказавшись в ванной, держа в руках комок из футболки, носков, и рубашки, она приложила импровизированную повязку ей между ног.
- Держи тут! - сказала она Ольге, - я сейчас...
Анна взмокла, бегая по квартире, и не заметила как на спине и подмышками появились мокрые круги. Она кинулась в зал, где находился телефон, и уже начала набирать номер скорой, как вдруг остановилась. Лицо её горело, в виски кто-то назойливо стучал маленькими молоточками.
"Что если они все узнают, а они все обязательно узнают, ведь мы не успели подстроить всё как несчастный случай. Нам будет конец!"
Она положила трубку, присела на кресло и начала думать, кусая ноготь на большом пальце, нервно прыгая глазами по комнате. На одной из стен висела семейная фотография, в тусклых тонах. На ней папа сидел с маленьким белым свертком, из которого выглядывало розовое спящее личико, рядом стояла мама, и их дочь - Галина, сестра Ольги.
Ее вдруг осенило. Она прибежала в комнату Ольги, нашла ее сотовый, и выбрала номер сестры. Трубку никто не взял. Её взгляд метнулся на стену. Часы в виде смешного кота показывали без десяти одиннадцать.
"Она на работе, и скорей всего отключила телефон. Господи, что делать?"
- Га-ась! Ты там как? - прокричала она из комнаты.
В ответ тишина. И она только сейчас поняла, что все это время, когда она бегала по квартире, и возилась с телефоном, стоны ее подруги смолкли.
Анна вставала с дивана немая с лица, холодок прокатился по шее. Чем ближе она подходила к ванной, тем сильнее сердце отбивало панические ноты, словно вырастая в размерах, оно не могло больше умещаться у нее в груди. Ей казалось - путь до ванны занял всю жизнь. Там было тихо. Ни стонов, ни всхлипов; словно и не было никого. Как только Аня заглянула за край, ее взору предстала ужасающая картина, заставив её в пронзительном вопле податься назад.
Бледное тело молодой девушки, не подающее признаков жизни, лежало на багряной простыне. Голова опрокинута на край ванны, золотистые волосы стелились по плечам и свисали вниз. Рот полуоткрыт, глаза закрыты. На стене кровавые отпечатки ладоней. Анне на долю секунды показалось, как что-то шевельнулось в сгустках крови, между ног у подруги.
Анна попятилась, закрывая рот руками, и уперлась в стену. Все тело дрожало, из глаз текли холодные ручейки слез, затуманивая ее взор. Ей показалось, не она сейчас здесь стоит, и смотрит на свою остывающую подругу. Она где-то далеко отсюда, в другом измерении. Голова закружилась, но чувство тошноты вернуло ее в сознание. Через секунду ее вырвало.
Анна медленно подошла к ванне, пытаясь не поддаваться страху. Она сообразила, что нужно сделать в первую очередь. Это можно видеть почти в каждом фильме. Свою ладонь поднесла к её еще теплой шее, и, испытав облегчение громко выдохнула. Под пальцами чувствовались сильные толчки пульса. Скорей всего она просто упала в обморок.
Анна убрала окровавленные тряпки, и увидела, что кровь больше не идет. Так же она заметила зародыша, из живота которого тянулась тонкая веревочка - пуповина, заканчивающаяся непонятным кровавым комком. В густой массе из крови и тканей утробы, плод не был похож на зародыш человека. Он напоминал скорей огромную личинку шелкопряда, только прозрачно - розового цвета, в слизи и крови. Анна снова почувствовала, как рвота подходит к горлу, но переключив свой взгляд на Олю, поборола тошноту.
Она похлопала её по щекам. Оля приоткрыла глаза, но все еще была в полуобморочном состоянии.
- Вставай, - тихим, дрожащим голосом сказал Аня. - Вот так...держись за меня.
Повиснув на шее, Оля плотно охватила подружку. Сознание понемногу начало возвращаться.
- Надо сделать...по плану...надо... - еле слышно бормотала Оля.
- Да-да...сейчас. Дай я тебя ополосну. Бедненькая моя.
Анна открыла кран, вода зашуршала, затем зашипела, когда она переключила на душ.
Теплой водой она смыла всю кровь с ног Ольги. Затем начала споласкивать ванну. Смешиваясь с прозрачной водой кровь, приобретая розоватый оттенок, пузырясь, исчезала спиралью в сливное отверстие. Не родившийся плод лежал бесформенным сгустком плоти у ног Ольги. Анна, используя сильные струи воды, неприязненно отодвинула его в сторону.
Стянув полотенце, она вытерла подружку. С батареи взяла чистые трусы-шортики и собиралась их надеть, но Оля убрала ее руку.
- Нет, не надо. Там все болит.
Анна подпоясала ее полотенцем, и они вышли из ванной.
- Ты уверена, что это нужно сделать? - уже возле кухни, спросила Анна.
- Иначе не поверят. Проверять будут.
- Ты же на ногах еле стоишь. Скажем им, что...я не знаю, голова заболела, ты выпила анальгин, потом плохо стало.
- Сколько мне нужно анальгина было выпить? Нет, не поверят. Тем более что я маме уже как-то раз намекала на аборт. Видела бы ты ее лицо.
- Ну, и чем тебя? - спросила Анна, подходя к столу с различными кухонными принадлежностями. На стене, над разделочным столом, висели разнообразные половники, поварешки; на столе слева лежали горкой разных размеров доски, и скалка, чуть дальше; ближе к окну как матрешка собрана гора кастрюль. Если бы кухня была гораздо меньше, все выглядело бы неким нагромождением посуды и прочей утварью. Но тут все смотрелось очень гармонично и расчетливо. Чувствовалась рука практичного человека.
Анна отодвинула ящик и нашла внутри ножи всевозможных размеров; тут же рядом лежали вилки и ложки. "Нет, - подумала Анна, - это нам точно не пригодится". Задвинув ящик, она обернулась и увидела, как Оля аккуратно пытается сеть на стул. Ей было очень жаль подружку. Анна изменилась в лице, и Оля, заметив это, улыбнувшись, сказала:
- Все хорошо... я еще жива.
Анна взяла первую в стопке разделочную доску и показала Ольге. Оля покачала головой:
- Давай лучше половник. Нужно, что бы синяк остался.
Анна сняла половник, хромированный блеск сверкнул, отражая свет от окна и предметы на кухне. Анна заметила свое изображение на выпуклой части половника. Уставшее лицо молодой девушки, в искажённом виде, смотрелось гротескно, но улыбки не вызывало, а наоборот очень пугало её.
- Я не смогу, - жалостливо она пробормотала.
- Давай я попробую.
Анна отдала Ольге половник, и та, задрав футболку, попыталась ударить себя по животу. Делать ей было это крайне неудобно; удары представляли собой лишь слабые пошлёпывания. Анна смотрела на подругу с состраданием, и пониманием того, что от таких ударов синяки появятся очень не скоро.
- Давай - сказала Анна, отбирая половник. - Я попробую.
- Бей сильно. Не жалей меня.
Ссохнувшись лицом, Анна кивнула. На ее глазах выступили блестящие капельки. Она закрыла ладонью рот, вскрикнула, и замахнулась.
Половник громко упал на живот Ольги, оставив красный след. Оля, согнувшись, попыталась сдержать крик, и выдала звук похожий на гудение поезда. Анна выронила половник, и присев на колени, принялась квохтать перед подругой.
- Прости, прости, прости! Больно? - спрашивала она, пытаясь разглядеть лицо Оли. - Прости меня! Чем помочь, говори?
Ольга вскинула голову, громко вдыхая и выдыхая воздух, надувала щеки. Затем замычала, и опять скрючилась.
- Ох, блин! Гась, ну скажи что-нибудь?
- Больно! - в гневе ответила ей Оля. - Сейчас...пройдет...все хорошо.
Оля охнула, испытывая некоторое облегчение, и выпрямилась на стуле.
- Ничего себе у тебя удар!
- Прости, Гась...
- Да, все нормально. Фух! - Оля погладила живот в том месте, где светилось красное пятно. - Скоро синяк появится.
Подружки поглядели друг на друга мокрыми глазами.
Анна вспомнила, что они забыли еще кое-что сделать, не зная какие подобрать слова, она сказала:
- Что с тем будем делать?
- Что с ним делать? Выкинуть.
- А маме твоей что скажем?
Оля задумалась. Ведь если у нее случился выкидыш на фоне травмы, и синяк тому подтверждение, то куда делся сам плод?
- Мы выкинем, - решительно сказала Ольга. - Я скажу, что испугалась, что меня наругают, и выбросила его в контейнер.
Анна кивнула.
Оля осталась сидеть, когда Анна направилась в ванную с кухонным полотенцем. Мысль, что ей нужно прикоснуться к этому, пусть даже и через полотенце, вызывала отвращение. Какое оно на ощупь: как труп - холодное и твердое, или мягкое как желейная масса. Пытаясь отбросить гадкие ей мысли, она зашла в ванную комнату и оцепенела.
Ванна была чиста. Небольшие размытые пятна крови еще оставались, но то, ради чего она сюда пришла - словно не было никогда.
Зародыш исчез.
- О-ля, - протянула Анна, сдерживая приступ страха, - что - то не так...
- Что?
Анна вошла, и осмотрелась. Заглянула под ванну. Отодвинула все бутылочки, стоявшие в углах. Посмотрела в раковину. Даже заглянула в шкафчики. Никаких признаков мертвого зародыша.
- Он же был тут.
- Что ты говоришь? Я не слышу!
- Его нет!
- Кого нет? Как?
Анна услышала, как Оля поднялась и неспешно зашлепала голыми ногами по линолеуму.
- Как нет? - сказала она, подойдя к Анне и выглядывая из-за ее спины.
- Он был тут, - Анна показала пальцем в то место, где она в первый раз увидела зародыш, - лежал у твоих ног. Потом я его водой отодвинула сюда. - Она ткнула пальцем в сливное отверстие. - А теперь его здесь нет.
Некоторое время они молчали, глазами осматривая всё, что было в ванной комнате.
- Что это, - сказала Оля, указывая на край ванны. - Похоже на...
- След, - подхватила Анна, присматриваясь к тонкой кровавой дорожке, которая тянулась до края ванны, обрывалась, и начиналась уже на кафельном полу.
Девушки расступились, рассматривая дорожку под своими ногами. Она вела из ванной комнаты, заворачивала за дверной проем, затем делала дугу, и направлялась в сторону комнаты Оли.
Они вышли из ванной, не сводя глаз с дорожки. Они посеменили в комнату. Дальше дорожка с линолеума переходила на светлый ковер, отчетливо выделяясь на его фоне красным пунктиром. Девушки заметили: след скрывался за шторой, в том месте, где располагается батарея.
Анна, чувствуя, как ее тело пронзает судорога на пороге паники, взглянула на Ольгу, словно ожидая от нее действий. Оля, с трудом проглотив слюну, пробормотала:
- Я боюсь открывать штору, Ань. Что делать?
Анна не ответила, только посмотрела на нее испуганным взглядом.
Собравшись с духом, Оля взяла за краешек шторы, и потихоньку начала отодвигать ее. Анна стояла чуть ближе, и ей суждено было первой увидеть, что скрывается за шторой. По мере того, как двигалась штора, Анна кроме секций радиатора больше ничего не видела, и вдруг она, взвизгнув, отпрыгнула назад.
Ольга инстинктивно тоже отпряла от шторы, которая смявшись, вернулась в исходное положение.
- Что там, Ань?
Анна словно не слышала Ольгу. Она прыгала на месте, и потрясывалась, издавая громкие звуки.
- Что там?! - спросила снова Оля, вцепившись огромными глазами в подругу.
Анна глубоко вздохнула, и устремила взгляд в одну точку, словно зомбированная. Затем, не сказав ни слова, побежала на кухню. Загремели шкафчики, и через мгновение Анна шла обратно с каким-то блестящим предметом в руке.
Это был нож. В тусклом свете комнаты, зловеще вознеся над собой сверкающую сталь, Анна напоминала убийцу-психопата, стремительно шагая навстречу своей жертве. Ольга, испугавшись, посторонилась от неё. Такой она подругу никогда не видела. Каменное лицо не выражало никаких эмоций. Мокрые темные волосы небрежно слипшиеся свисали на глаза. Взгляд горел желанием сладострастного рокового деяния. Анна, будто не замечала Олю. Она смотрела на штору, и готовилась сделать решающий шаг.
- Отодвигай! - скомандовала Анна.
Оля безропотно повиновалась. И резко отдернула штору.
На одной из белых секций радиатора было приклеено студенистое овальное образование. По его выпуклому телу тянулись тонкие венки, в которых пульсировала похожая на кровь жидкость. Образование походило на кожаный кокон; прожилками он крепился к гладкой поверхности батареи. Кокон пульсировал, с каждой пульсацией выделяя на своей поверхности капельки зеленоватой вязкой жидкости, которая стекала на пол, образовывая небольшую лужицу.
Анна замешкалась, не ожидая, что Ольга так сильно одернет штору. Но вспомнив, что держит в руке нож - страшное орудие решимости - она двинулась вперед.
Удар был нанесен жестко, со свистом. Затем еще один. Нож, проткнув кокон насквозь, со звоном ударялся о радиатор. Вязкая, зловонная жижа тянулась за лезвием, и сочилась из зияющих ран. Кокон начал издавать чавкающие звуки. Анна рычала, и с исступлением наносила серию ударов в мягкое нутро студенистой массы. Чавкающие звуки сменялись тут же звоном стали о батарею. Снова и снова чудовищный враг получал смертельные уколы. Ольга попыталась остановить подружку, но боялась применить силу. Когда от кокона осталась бесформенная субстанция, Анна, успокоившись, села на пол, и отбросила нож. По рукам ее неслась дрожь, казалось, волнами проходя через все тело.
Некоторое время подружки молчали. Оля думала о том, что это могло быть, и как такое вообще возможно? Анна, ощущая во всем теле потоки адреналина, не думала ни о чем. Мысли о том, что это было за существо, и для чего оно превратилось в кокон, не могли прийти ей в голову. Только пустота.
Анна сидела на полу, уставившись в одну точку. Оля увидев, что жидкость, капающая с батареи, течет к ногам подруги, попыталась растормошить ее. Она взяла ее под руки, и аккуратно подняла, усаживая на диван.
- ...очнись! - Оля пощелкала пальцами возле глаз Анны. - Аня, очнись, давай! - Она легонько похлопала ее по щеке. Лицо Анны исказилось недовольной гримасой, и она остановила ладонь Ольги.
- Все хорошо, - сказала Анна. В ее глазах уже читалось присутствие разума.
Они собрали остатки от кокона и сожгли их недалеко от дома, возле гаражей. Придя домой вымыли пол, на всякий случай, с дезинфицирующим средством. Всю ночь в комнате стоял резкий запах хлора.
Наутро Оля рассказала родителям выдуманную историю про несчастный случай и выкидыш. Как она и предполагала к ней отнеслись с чрезмерным состраданием и жалостью. Их с Анной секрет никто никогда не узнает.
За много километров от города, где живут Анна и Оля, в одной китайской провинции, без перерыва на обед отлажено трудятся с утра до ночи машины и люди. Они измельчают и смешивают ингредиенты.
Работник в белом халате тащит чан с белым порошком в сушилку, там смесь под температурой 40? C томится несколько минут. Затем другие машины под давлением в пять тонн прессуют гранулы в круглые таблетки, которые попадают в другие руки.
Их засыпают в аппарат для нанесения оболочки. Там в течение сорока минут сопла распыляют специальный состав на таблетки. Дальше они попадают в желобки фасовочной машины. Потом в аппарат, упаковывающий их в блистеры, а те в свою очередь упаковываются в коробки. Всё должно быть сделано вовремя, без единой запинки.
Чтобы научный персонал, и работники в цеху получили свою заработную плату; что бы техникам было чем оплатить их ремонтные работы; что бы директора и главы компании смогли получить свою прибыль, а заказчики свой товар, весь процесс никогда не должен давай сбоя. Несмотря ни на что всё должно работать безупречно.
Только один человек знал, что пошло не так на этом заводе. Его звали Ли Фэй. Его убили месяц назад.