Кондратьева Наталья Ивановна : другие произведения.

Наталья Кондратьева.

Высший суд по льготному тарифу.

Киноповесть для создания комедийного детектива.

Г.Донецк, 83044,

ул. Большая Магистральная, 15, кв.7 тел. (0622) 21-97-22.

События, о которых пойдет речь в повествовании

действительно произошли совсем недавно в одном

городе на юге Украины. Имена действующих лиц

изменены по их настоятельной просьбе.

Валентина в который раз за ночь очнулась от тревожного сна и прислушалась к шорохам за входной дверью. Ее благоверный не пришел домой ночевать. В последнее время он все чаще проделывал такие штучки. В конце концов, он всегда возвращался, но в каком виде и в какое время - предугадать было трудно. Еще труднее было пережить часы неизвестности.

Но вот Валентина совершенно отчетливо услышала звяканье ключей и выскочила в прихожую. Еще не оторвавшись от глазка, она сбросила цепочку и повернула ручку замка.

-Валюша, милая, - разлился ей навстречу пьяный тенор Алексея.

-Тише, ребенка разбудишь, - грозным шепотом произнесла Валентина.

-Я сегодня на работе подзадержался. Срочное задание. Понимаешь ?

-Не понимаю, какое задание может выполнять учитель физкультуры до двух часов ночи и возвращается с него на четвереньках.

Бедная Валентина еще не знала, что Алексей Иванович уже полгода, как не был учителем физкультуры, его уволили за систематическое появление на работе в нетрезвом виде. И все это время он не решался ей в этом признаться. Домой не придти ночевать решался, а признаться - нет.

-Валюша, я так устал. Проводи меня в люлечку и будем баиньки.

-Я тебе устрою баиньки у порога на коврике.

Алексей попытался протиснуться по коридору в гостиную, но Валентина, будучи женщиной основательного сложения, ловко сгребла его за шиворот.

-В комнату не ходи, там Ванька спит.

-Послушай, Валюша, - Алексей попытался изобразить всю серьезность, на какую только был способен, но его анестезированный язык изменял ему на каждой глухой согласной, - ты мне не оставляешь выбора. В комнате Ванька, в спальне - ты. Я правильно излагаю.

Алексей, переисполненный гордости за свое ораторское искусство, честно и открыто посмотрел в глаза жене.

-Харю иди помой, - приказала Валентина, глядя сквозь него.

Еще пару лет назад она и представить себе не могла, что будет говорить со своим мужем, отцом своего ребенка в подобном тоне. А теперь с трудом вспоминала, что когда-то они общались иначе. Хотя, что толку с ним ругаться? Только Ваньку спящего перепугать. Да и не так уж он ей дорог этот тощий хмырь с печально повисшими усами, если покою в семье он предпочитает пьяные сборища со всеми вытекающими отсюда последствиями.

- Валь, как же я умоюсь? Воды нет, - послышалось из ванной приглушенное сипение Алексея.

-Отключили воду. Я в тазик набрала, в тазике и умывайся, - безразлично бросила в ванную Валентина.

Давно рассвело. Стрелка будильника приближалась к той цифре, когда должен был раздаться пронзительный треск звонка, а Валентина так и лежала, не сомкнув глаз ни на минуту. События последнего времени разрушали ее. Будучи представительницей отнюдь не самых интеллектуальных профессий, Валентина была человеком достаточно тонкого душевного склада. Она была отзывчива к чужому горю, честна и порядочна во взаимоотношениях с мужем, и беззаветно предана озорному голубоглазому существу по имени Ванька. Но с некоторых пор первые два из перечисленных качеств утратили для нее свою ценность. Почему она должна сочувствовать кому-то, если ей самой приходиться несладко? А уж обязательства по отношению к этому ничтожеству она и вовсе с себя слагает.

Зато какие у нее были мечты!

Насмотревшись в детстве на отца-алкоголика и несчастную мать, она мечтала создать совсем не такую семью. Чтобы она, муж и ребенок. А лучше двое. И чтобы по воскресеньям в зоопарк. А после зоопарка в кафе-мороженое. И ни капли спиртного. И цветы, просто так, без праздника.

В самом начале все так и было. Алеша. Молодой, без памяти влюбленный в официантку студенческого кафе. Он провожал ее после работы домой, водил в кино, приглашал на студенческие вечера. А еще он посвящал ей стихи. И Вале было абсолютно все равно, что они имели сомнительную художественную ценность. Главное, что она была вдохновительницей поэта, его, можно сказать, музой

Потом их свадьба, Алешина работа в школе, его рассказы о рекордах юных спортсменов, будущих чемпионов. И опять же, не беда, что физкультура - не высшая математика. Для Вали Алеша был самым заслуженным учителем всех времен и народов.

И что за праздник был ее возвращение из роддома с маленьким орущим комочком! Первая улыбка комочка, первый зубик, первое слово, поход в зоопарк и кафе - мороженое, ну и бутылка пива папе.

Потом запах спиртного после работы, задержки, связанные с "производственной необходимостью ". Объяснения, обещания, потом снова объяснения. Скандалы. Визиты свекра и свекрови. Свекор, Иван Федорович, утешал и поддерживал. Свекровь, Анна Макаровна, корила и обвиняла. После бесед с отцом Алексей какое-то время держался, но потом обязательно срывался снова. А, когда похоронили Ивана Федоровича, тормоза у Алексея отказали совсем и отношения между супругами испортились окончательно. Валентина ругала мужа, пыталась напиться сама и даже побить его - ничего не помогало. Она постепенно начала терять интерес к жизни, меньше следить за собой. Но тут студенческое кафе, где она дослужилась до поста заведующей, решил купить некий Артур Георгиевич, преуспевающий бизнесмен, наполовину кавказского происхождения. Он подъезжал к кафе на белоснежной "тойоте", молча проходил в кабинет к Валентине. Был он достаточно сдержан, но вместе с тем Валентина чувствовала с его стороны внимание совершенно определенного свойства, из чего заключила, что новый шеф очень даже не безразличен к женскому полу Так что ей давно уже пора прекратить ночные страдания и заняться собственной внешностью.

Она нажала кнопку едва не зазвонившего будильника, сбросила одеяло на храпящего, чмокающего и издающего другие не менее неприятные звуки мужа и пошла на кухню.

-Ванюшка, сыночек, вставай! - крикнула она по пути.

Ванюшка - это маленький солдатик и ему не надо было повторять дважды. Он понимал мать с полуслова и с готовностью откликался на все ее призывы. Он откликался и на призывы отца, но в последнее время виделся с ним все реже.

На пороге кухни возник маленький принц в пижамке цыплячьего цвета.

-Мама, а где мои рыбки? - пролепетало очаровательное создание.

-Сыночек, я вчера меняла воду в аквариуме и забыла унести его из ванной. Отнеси сам, пожалуйста.

Цыпленок мигом юркнул в ванную, притих там на какое-то время и снова появился на пороге кухни, распахнув глаза еще шире и удивленнее, если только это было возможно.

-Мам, ты что купала их вечером?

-Сыночек, зачем купать рыбок, - улыбнулась Валя,- они и так чистые, они же в воде живут.

-Тогда почему рыбки все в мыльной пене и плавают сверху?

Валентина изменилась в лице.

-Как он меня достал, - процедила она, направляясь в ванную.

-Кто, мама? - щебетал семенящий за Валентиной цыпленок. Она зачерпнула пригоршню пены, утыканной трупами гупиков и вуалехвостов, боясь встретиться взглядом с собственным сыном. Вдруг маленькие пальчики выловили в мыльной пене померкший фонарик золотой рыбки.

-Мама, она что неживая?

-Сыночек... - начала Валентина.

-Она никогда больше не будет живая? - продолжал недоумевать Ванюшка.

Ничего не объясняя сыну, она прошла в спальню, плотно притворив за собой дверь.

-Вставай, ничтожество,- сдернула она одеяло со спящего мужа.

Алексей не сразу смог вписаться в действительность.

-Ты что с ума сошла?

-Лучше бы ты вчера вовсе не приходил.

Муж помолчал, соображая.

-А что собственно случилось? - начал было Алексей, но увидев мощный электрический заряд в глазах благоверной, решил не продолжать.

-Ты в чем вчера умывался, сволочь?

-А в чем обычно люди умываются?

-В чем?

-Ни в чем, а где. Под краном.

-Под краном ты вчера не мог умываться, воды не было.

-Да? Значит, я грязный лег спать. Ай-ай-ай, непорядок

-Издеваешься? Ты в аквариуме умылся и всех рыбок Ваньке загубил, скотина!

-Ты потише, парень сейчас услышит, как ты его отца честишь.

-А то парень сам не знает, что ты скотина.

Когда папа-алкоголик, наконец-то выполз из спальни, Ванька, обхватив руками колени, сидел в коридоре на полу и беззвучно плакал. На кухне, намазывая бутерброды, плакала Валентина. Ей было не столько жалко рыбок, сколько Ваньку. Ну и себя, конечно.

Неуверенными шагами Алексей приблизился к сынишке.

-Вань, не плачь.

Сын ему не отвечал.

-Ну хочешь, мы ее сейчас ре-ни реанимируем? - сконструировал он еще не протрезвевшим языком.

-Как это? - глаза сына с надеждой обратились к отцу.

-Ну, вызовем скорую помощь, - внес предложение Алексей.

-К дедушке уже вызывали, - напомнил он отцу о недавней смерти деда и заплакал с еще большей горечью и отчаянием.

Подошла мать, опустилась рядом с сыном на колени, погладила его по вздрагивающим плечикам.

-Сыночек, пора в садик собираться, пойдем, солнышко мое.

-Я не пойду сегодня в садик.

Ванька очень редко отказывался идти в сад и, несмотря на столь юный возраст, мать уважала решения сына. Им на помощь решил придти провинившийся папаша.

-Я отведу его к бабушке Нюсе.

Нюся - уменьшительно - ласкательное от Анна Макаровна Жила Бабушка Нюся всего в двух кварталах от Алексея и Вали, и Ванька всегда оставался у нее, когда его родителям требовалась временная свобода. Но после смерти деда Вани внук стал с меньшей охотой бывать у бабушки.

-Я не пойду к бабушке Нюсе, - произнесла маленькая личность.

-Почему, сыночек? - участливо поинтересовался папаша.

-Она называет маму "сука", - сообщил ребенок.

В его представлении сука была злобная ротвейлерша Линда из соседнего дома. Когда ее выводили на прогулку, все дети на качелях и в песочнице затихали, боясь позволить себе лишнее движение и привлечь внимание злобного монстра, в благонадежности которого не были уверены даже его собственные хозяева. Ничего общего между Линдой и мамой Ванька не видел, и бабушкина метафора была ему не понятна и не приятна.

Валентина в очередной раз смерила мужа взглядом, полным презрения.

-Хочешь, пойдем со мной на работу? - предложила Валентина, зная безотказность маневра.

Мальчишка поднялся с пола, побрел в ванную, открутил кран.

Когда мать с сыном втискивались в переполненный троллейбус, сын озадачил мать вопросом.

-Мам, а почему бабушка Нюся называет тебя "сука?

-Потому что... - Валентина поняла, что ответ она не знает и сказала то, что давно вертелось у нее на языке, - сама она сука.

С точки зрения ребенка, это было ближе к истине, но все же не до конца соответствовало действительности.

* * *

Девчонки с Валиной работы с восторгом восприняли появление в кафе маленького Ивана Алексеевича. Все наперебой старались угостить его сладостями, расспрашивали, как дела в детском саду и интересовались, в связи с чем это он удостоил их своим появлением. Но тут к Валентине Сергеевне вошел Артур Георгиевич в сопровождении юриста и Ванька, как падишах в окружении одалисок, был уведен девушками из кабинета.

-Что это за Дон Жуан ушел отсюда со стаей поклонниц ?- спросил новый шеф после взаимных приветствий.

-Это мой сын, - не без гордости ответила Валентина.

Юрист тем временем разложил на столе документы о приватизации кафе. Договор был оформлен в вышестоящей организации и от заведующей требовалось лишь ознакомиться с их содержанием и поставить свою подпись, что она и сделала.

Сотрудники кафе восприняли перемены с некоторой настороженностью, но Валентине Артур Георгиевич обещал, что оставит ее на прежнем месте, просто должность ее вместо "совковой" заведующей переименуют в какого-нибудь коммерческого или административного директора, но функции ее останутся прежними. Так что все пока складывалось нормально.

После подписания документов вошла официантка и принесла кофе с пирожными. Валентина выпила свой кофе, а к пирожным не прикоснулась, что не ускользнуло от внимания Артура Георгиевича.

-Вы что же сами пренебрегаете своей продукцией?

-Нет, не пренебрегаю. Просто воздерживаюсь от сладкого и мучного.

-Вы слишком осторожничаете.

Это была его первая попытка сделать ей комплимент. Юрист с понимающим видом встал из-за стола.

-Артур Георгиевич, я подожду вас в машине.

-Хорошо, я быстро, - и снова обратился к Валентине, - А ваш ковбой каждый день с вами на работу ходит?

-Нет, что вы, он ходит в сад, а сегодня у нас особые обстоятельства.

-Не секрет какие?

-Секрет, - помрачнев, ответила Валентина, невольно дав понять, что не все у нее в жизни гладко.

-Я в конце дня еще наведаюсь в кафе. Если вы не против, я подвезу вас домой. С ребенком в общественном транспорте трудно, наверное?

-Нам к трудностям не привыкать, - улыбнулась Валентина.

-Я не прощаюсь,- сказал Артур и, сделав последний глоток, вышел.

В конце рабочего дня у входа в кафе Валентину ждала белоснежная "тойота", на сидении которой лежал букет из девяти белоснежных роз. Валентина несколько поотвыкла от подобных знаков внимания и теперь они вызвали у нее румянец неловкости. Она спускалась по ступенькам, держа Ваньку за руку. Вдруг малыш вырвался и быстро вскочил в машину, гостеприимно распахнутую им навстречу.

-Мам мы на машине сейчас поедем.

-Да поедем, но не срывайся , как ураган, - осадила его мать.

-Ничего, пусть скачет, - поддержал Ваньку Артур Георгиевич и достал с заднего сидения огромный шуршащий сверток, сдернул полиэтиленовую обертку и глазам изумленных матери и сына предстала меховая серебристо-фиолетовая панда, очень симпатичная, несмотря на свой экстравагантный окрас.

_Артур Георгиевич,- с укоризной в голосе сказала Валентина, - это совершенно лишнее. Я прекрасно знаю, сколько стоит такая игрушка. Да и розы тоже.

-Валентина Сергеевна, - покровительственно обратился к ней Артур, - не будем опошлять наше приятное общение разговорами о ценах. Могу я позволить себе выразить уважение своему будущему сотруднику? А тебе, герой, понравилось животное? - повернулся он к Ваньке.

Глаза парня сияли.

-Класс! Мам, как мы ее назовем?

-Это тебе решать, - с улыбкой ответила Валентина сыну.

-А если я назову ее Багира - это будет нормально? - продолжал советоваться с матерью Ванька.

-Почему Багира?

-Ты не помнишь, пантера Багира? - секунду поразмыслив, он сам себе возразил, - нет Багира не подходит. Как же я тогда назову пантеру, если ты мне ее купишь.

Валентина снисходительно улыбалась, поглядывая на заднее сидение. -А какие еще есть имена? - не унимался Ванька. Валя решила сострить, но уже через минуту пожалела об этом.

-Назови ее Нюсей.

-Как бабушку? - Ванька был сама непосредственность.

Валентине стало неловко. Машина остановилась у светофора и она, не ответив сыну, уставилась в рекламный щит.

-Бабушка Нюся - ваша мама или мужа, - поинтересовался Артур Георгиевич.

-Мужа.

-Вы знаете, у меня кавказские корни, хотя родился и вырос я здесь, - начал экскурс в свою биографию Артур, - но первое правило, которое я усвоил в жизни - родителей надо уважать.

-Если они того заслуживают, - скорее себе чем ему сказала Валентина. А про себя подумала: " Принесла тебя нелегкая с твоей пандой!"

А дражайшая бабушка Нюся сидела у Валиного дома и поджидала невестку с работы.

После того, как Валентина с Ванькой ушли, удрученный своим поступком Алексей поплелся к матери. Он рассказал ей, как горько утром плакал его сын и сам не мог удержаться от слез.

-Ма, ну почему я такое ничтожество? Жена со мной мучается, сына единственной радости лишил.

-Ничтожество! Мы раньше и слов таких не знали, - не дослушав сына, выпалила Анна Макаровна. ---- -Мучается она потому что стерва. А вот зачем ты мылся в аквариуме я и сама не пойму.

-Воды в кране не бы-ло, - по слогам, как иностранке, объяснил сын матери, - аквариум в ванной стоял, воду она в нем меняла.

-Ну я ж говорю, стерва.

-Ма, ну зачем ты так? Она хорошая женщина. Это я ...

-У хороших женщин аквариумы по ваннам не стоят и мужья не плачут, как малые дети, - отчеканила Анна Макаровна, - Ты что, от хорошей жизни вдали от дома шарахаешься? Довела она тебя, вот ты и шарахаешься.

-Ладно, мам, поговорили, - махнул рукой Алексей и, направляясь к выходу, добавил, - да и не называй ее сукой. Тем более при Ваньке.

-Я ей все скажу, - не унималась вслед ему Анна Макаровна, - Я не для того тебя растила. Материнское сердце...

Но дверь за Алексеем уже захлопнулась, и многообещающая тирада оказалась прерванной в самом начале. Успокоиться на этом Анна Макаровна, ясное дело, не могла. Еще за два часа до окончания рабочего дня невестки она дислоцировалась под грибком во дворе предполагаемого противника и мысленно начала репетировать обвинительную речь: " Я скажу ей так: что ж ты делаешь? - она укоризненно покачала головой, пытаясь пристыдить виртуальную Валентину, - взрослый мужик пришел к матери и плачет, как малое дитя." Изменив траекторию покачивания с горизонтальной на вертикальную, мысленно продолжала Анна Макаровна. "Ты думаешь, матери легко смотреть на такое! Что ж он у тебя от хорошей жизни запил! С работы не задержись, рюмочку не выпей. Да кто ты вообще такая, шала..." С точки зрения Анны Макаровны здесь лучше всего подошло бы образное обращение к невестке, но, выходя из дома, она дала себе слово держаться в строго официальных рамках. Вот они с Иваном Федоровичем, покойником, когда ругались, она его, бывало, по-всякому обзовет, а он ей: Нюся, ну хватит. И как-то сразу пропадает охота ругаться, если собеседник отказывается развивать тему.

Но делать с Валькой что-то нужно. Мужика в доме за ничто держит! Далась ей эта выпивка! Это не мужик, если он не может рюмочку-другую пропустить. Не валяться, конечно, но компанию поддержать. Ее покойный Иван Федорович почти не пил, но это его дело . А вот ей по долгу службы приходилось. Работала она на овощном складе разнорабочей. Тысячи тонн овощей за свою жизнь пришлось ей перебрать и погрузить, многие сотни кадушек огурцов, помидор, капусты и других даров полей пришлось пересолить и переквасить. И сейчас для нее нет лучше деликатеса, чем умело приготовленные соления.

Бывало, промерзнешь за целый день в овощехранилище, температура-то ниже церковной,. А начальник зайдет, кого за щечку потреплет, кого за плечи обнимет:" Что, девчата, замерзли?" И поставит им бутылочку "Русской". Опрокинешь рюмашку и пригоршней прямо из бочки капустки квашеной, беленькой-беленькой с тертой морковочкой, сок по руке течет. В рот положишь: хруст, хруст, хруст...

Анна Макаровна сглотнула слюну, отвлекаясь от приятных воспоминаний. Из длинной иностранной машины, остановившейся у дома, выходила Валентина с букетом роз и Ванька с какой-то зверюгой под мышкой. Внук первым заметил бабушку и бросился к ней навстречу.

-Бабуля, привет!

-Привет, мой золотенький!

Бабуля прилепила в щеку Ваньке слюнявый поцелуй, одновременно не спуская глаз с Валентины, перед которой расшаркивался Артур

-Спасибо, Артур Георгиевич, нам с Ванечкой было очень приятно и, признаться даже неудобно.

-Не стоит благодарности, Я думаю, мы теперь часто будем видеться по служебным делам.

-Конечно, - согласилась Валентина, - а теперь до свидания. Меня, кажется, ждут.

В поле ее зрения вошла Анна Макаровна.

-До скорой встречи, - простился Артур и укатил на своей белой машине.

-Здравствуйте, Анна Макаровна. Вы нас ждете? - попыталась Валентина быть приветливой со свекровью.

-А кого я еще могу ждать возле твоего дома? - немедленно парировала Анна Макаровна.

-Может быть, Алешу, - предположила невестка.

-Алешу я сегодня уже видела, - в голосе Анны Макаровны звучал вечный укор и Валя поспешила открыть дверь квартиры, чтобы соседи не слышали их милую беседу.

-Проходите в комнату - пригласила Валя.

-Да уж пройду, - проворчала свекровь, надевая тапки.

Ванька прошмыгнул в комнату перед бабушкой и протянул ей свою новую игрушку.

-Бабуль, познакомься, её зовут Нюся.

С лица Анны Макаровны мгновенно исчезла благодушная улыбка.

-Ты что г-гарилу моим именем назвал?

-Бабушка, это не горилла. Это панда! - успокоил её внук.

-Банда! - и, схватившись за сердце, Анна Макаровна рухнула в кресло. Валентина бросилась на кухню за водой. И хоть здоровье у свекрови было такое, что и молодому впору позавидовать, в этой ситуации невестке следовало проявить заботу.

-Бабулечка, чего ты расстроилась ?- продолжал сглаживать неловкость Ванька. - Ну посмотри, какая она красивая, она даже похожа на тебя.

-Спасибо, внучек, - сквозь зубы процедила бабушка, жестом отказываясь от предложенного Валентиной стакана воды, - и чем же она на меня похожа?

В вопросе бабушки звучала не то явная обида, не то скрытая угроза.

-Носик у нее такой же.

-Какой же? - прошипела бабушка.

-Кругленький и сиреневый.

-Так вот ты как, внучек, с бабушкой, - поднесла она носовой платок к сухим глазам.

Валентина понимала, что нужно как-то исправлять ситуацию, но Ванькины экспромты не давали ей сориентироваться. Сдерживая улыбку, она сказала ему: Сынок, если хочешь, можешь пойти во двор на качели. Но только так, чтобы я видела тебя из окна.

Ванька счел предложение матери очень уместным, а Валентина, набрав полную грудь воздуха, приготовилась к дальнейшему разговору со свекровью.

-Анна Макаровна давайте я чай поставлю.

-Какой чай после такой обиды? - плаксивым голосом произнесла Анна Макаровна, между прочим, направляясь на кухню.

Валентина зажгла огонь под чайником, открыла холодильник, достала оттуда масло, конфеты, а из шкафчика взяла пакет с крекерами.

-Анна Макаровна, не обижайтесь на нас, пожалуйста. Панду Нюсей больше никто называть не будет

-Не извиняйся даже. - Анна Макаровна захрустела крекером, - Так плюнуть в шамое шердце, - прошуршала она с печеньем во рту.

Валентина молчала, чувствуя вину. Не ляпни она в машине эту глупость, не было бы конфликта. Впрочем, нет, все равно был бы, у Анны Макаровны в этом деле особенный талант. Обиднее всего, что все шишки посыпались на Ванюшку.

-Я вот чего пришла к тебе, невестушка, - начала Анна Макаровна, - Алеша ко мне сегодня приходил.

-Вы это уже говорили.

-А говорила я тебе, что он у меня на груди плакал, как ребенок? - спросила Анна Макаровна.

-Трезвый? - задала встречный вопрос невестка.

-Трезвый! - вызывающим тоном ответила свекровь и стала ждать дальнейших вопросов. Валентина молча готовила чай.

-И тебя не интересует, почему твой муж плакал?

-Честно говоря, не очень, - безразлично сказала Валентина.

-Вот-вот!- в голосе Анны Макаровны звучало зловещее торжество, - говорила ему, дураку, а он: Хорошая женщина, - передразнила она сына. - Как плакаться, так к мами, а хорошая женщина пусть с грузинами на белых Волгах разъезжает.

Валентина знала, что отвечать свекрови - значит подливать масла в огонь, но смолчать тоже не могла.

-Это новый хозяин нашего кафе, он просто подвез меня домой, - решила она поставить все на свои места. - И машина эта называется не "Волга", а "тойота".

Но Анна Макаровна шла сюда не затем, чтобы слушать Валентину. Она шла высказаться, и эта "тойота" очень кстати подъехала.

-Тайо-ота! - торжествующе произнесла Анна Макаровна. Чай был выпит, а угощения съедены и она с чувством исполненного долга встала из-за стола..

-Бесстыжая! Такой у тебя хороший начальник, что возит тебя под самый дом. Может, он все кафе по домам развозит? - с издевкой поинтересовалась Анна Макаровна.

-Нет, только меня, - Валентина тоже встала в позу.

-А то мы, дураки, не догадалися, - нараспев продекламировала свекровь. Ее уже несло.

Валентина смотрела на свекровь с улыбкой, в которой смешались ирония и презрение.

-Еще и ребенка за собой таскаешь. Игрушки ему какие-то банды покупаешь. Бедный мой сыночек терпит это все, стаял уже, как свечка, а ты вон какую холку наела, как у медведя. Валентина захохотала свекрови в лицо.

-Смейся, смейся, зараза. Вот бросит тебя Алешка, закукуешь тогда, - попыталась испугать ее Анна Макаровна.

-Да я мечтаю об этом, - перестав смеяться, сказала Валентина, - каждый день видеть эту пьяную рожу - небольшое удовольствие.

-А вот ты как запела, голубушка, - свекровь продолжала набирать обороты. - Конечно, у нас же теперь тайоты. Зачем же нам безработный Лешка?

Валентина удивленно посмотрела на свекровь.

-Что значит безработный?

Та поняла, что сболтнула лишнее, но вовремя вывернулась.

-Ты на Лешку стрелки не переводи, за себя отвечай. Спуталась с кобелем, так и скажи.

-Не смейте со мной так разговаривать, - потребовала Валентина.

-Ой-ой-ой! Не смейте. Был бы на Лешкином месте другой мужик, он бы еще и не то посмел.

-Помнится мне, ваш Иван Федорович с вами тоже не очень-то много смел.

-Ты это что? -опешила Анна Макаровна.

-А то, - пальму первенства перехватила невестка, - помнится рассказывал он, как вытаскивал вас из-за кадушек с огурцами...

-С какими огурцами? -с упавшим сердцем пролепетала Анна Макаровна.

-С солеными! - авторитетно заявила Валентина.

-Ложь! - завизжала свекровь.

-Правда! - подвела черту невестка.

Анна Макаровна с ненавистью посмотрела ей в глаза, схватила свою авоську и, не прощаясь, выскочила из квартиры.

Валентина позвала с улицы ребенка и взялась за приготовление ужина. Она знала, что ее свекровь, как спираль, накалившись, долго не остывает. Так что, продолжение следует. Как все-таки ее муж и свекровь умеют создавать проблемы из ничего! В прихожей раздался звонок. Ванюшка радостный подбежал к двери.

-Мама, скорее открывай. Это наверное папа.

Надежды Ванюшки не оправдались. На пороге возникла молодая женщина, похожая на стрекозу. Она была тоненькая, в очках с огромным количеством диоптрий, чудом державшихся на ее крохотном носике, щедро усыпанном детскими веснушками.

-Ритуля, здравствуй, - потянулась Валентина к гостье с поцелуем.

-Здравствуй, Валек, - послышалось в ответ. - А где мой юный друг?

И гостья подхватила на руки хохочущего Ванюшку.

-Тетя Рита, почему тебя так долго не было? - начальственным тоном спросил юный друг.

-Правильно сыночек, к ответу тетю Риту, - Валентина была очень рада визиту.

-Понимаете, мои дорогие, конец четверти, конец года, да у меня еще класс выпускной. Совсем замоталась. А вы почему ко мне не заходите?

-Ритуль, я столько раз собиралась... - начала Валентина.

-И что же помешало? - спросила Рита, усаживаясь на диван.

Рита была единственная подруга Вали. Когда-то они вместе поступали в университет на биологический факультет. Рите повезло больше, она поступила, а Валя - нет и ,чтобы не возвращаться в надоевший до смерти райцентр, она устроилась официанткой в студенческое кафе. Лишь несколько лет спустя, она смогла поступить на платное отделение экономического факультета и за кровно заработанные получить высшее образование.

Дружба девушек на этом не закончилась. Они встречались хоть и не часто, но встречами этими дорожили, потому что не было в их отношениях ни корысти, ни лицемерия, а была настоящая женская дружба, которую многие ставят под сомнение.

-Я чувствую эти цветы хранят какую-то тайну, - Рита взяла с дивана забытый Валей букет роз.

-Ой, из-за свекрови совсем забыла, - Валя достала из шкафа вазу.

-Мам, воды нужно принести, - подскочил живчик Ванька.

-Принеси, сыночек, - Валентина протянула ему вазу.

- Сейчас, - пообещал он матери, а Рите бросил на ходу, - это дядя Артур привез.

И унес с собой на кухню вазу и роковую тайну. Рита заинтриговано посмотрела на Валентину, та засмеялась.

-И в кого он у меня такой болтунишка?

-Ты что-то скрываешь от меня? - в шутку возмутилась Рита.

-Пожалуй, ты единственный человек, который не знает эту тайну, - поддержала ее шутливый тон Валентина.

-И так, я жду исповеди, - глаза Риты излучали интерес, плохо скрываемый даже затемненными стеклами очков.

-Да и рассказывать нечего, - Валя взяла у сына вазу с водой и поставила в нее цветы, - Это мой будущий начальник. Подвез меня домой, подарил цветы. Все.

-Как его зовут? Как он выглядит? -Рита стала задавать Вале наводящие вопросы, словно нерадивой ученице.

-Зовут его Артур Георгиевич. Он старше меня лет на пятнадцать. Выглядит? Выглядит хорошо.

-Ну, а ты к нему как? - Рита не отступала.

-Я не знаю, Ритуль, - Валентина казалась беспомощной. - Я сегодня из-за Лешки всю ночь не спала. Утром скандал. А на работу пришла - там Артур Георгиевич. Внимательный, комплементы говорит. Я еще даже не знаю, нравится ли он мне.

-Знаешь, что я тебе скажу? Ты соскучилась по такому обращению, - сделала вывод Рита, - Не Артур тебе нужен, а отдушина.

-Наверное, - согласилась Валя и, улыбнувшись, добавила, - ты всегда была умнее, чем я.

-А ты красивее, - подытожила Рита, смеясь.

С грохотом распахнулась входная дверь, в нее ввалился пьяный Алексей. Рита выглянула в прихожую.

-Здравствуй Леша.

-Кого я вижу? Маргарита Львовна! -Алексей, держась за стенку, добрался до гостиной. - Какими судьбами?

-Зашла проведать, как безработный... -Рита не закончила фразу, Алексей прервал ее гомерическим хохотом.

-Ха-ха-ха, наша комсомолка, отличница Маргарита Львовна.

-Какой безработный? - Валентина с недоумением посмотрела на обоих. Сегодня она второй раз слышала эту фразу.

-Ты ничего не знаешь? - Рита виновато замолчала.

-Никто ничего не знает, - Алексей продолжал глупо хихикать. -А вот ты, Риточка, тоже не знаешь, что скоро нас будет, - Алексей долго пересчитывал пальцы на руке, пока не остановился на нужной цифре, - четверо.

Рита обрадовалась возможности выйти из неловкого положения.

-Правда, ребята? Какие вы молодцы! Вот и правильно, Ванюшке нужен братик.

-Рита, что ты его слушаешь? Он с пьяных глаз и не такое скажет, -Валентина даже не посмотрела в сторону мужа. Но Алешу остановить было трудно.

-Нет, Риточка, это не мы молодцы, это Валя молодец. А четвертым будет не братик, а друг семьи. Правда, жена?

-Спецслужбы работают, но предоставляют неверную информацию, - сказала Валентина мужу.

-Валя, я, наверное, пойду, - Рита встала с дивана.

-Не обращай внимания, у нас каждый день такое. Правда, сцена ревности впервые, - Вале было неудобно перед подругой, но она видела, что посидеть и поболтать по душам у них уже не получится.

-Ничего, подружка, - Рита обняла Валю и шепнула ей на ушко, - я заскочу на днях, честное слово. -Заходи обязательно. И можешь днем, у нас в кафе начинается ремонт, я буду домой приходить раньше.

На кухне раздался грохот посуды. Валентина закрыла за подругой дверь и с обреченным видом пошла на звук. Ее муж стоял по щиколотки в битой посуде, а на полу валялись не только тарелки, но и металлическая полка из-под них.

-Никогда не можешь достать тарелку, когда нужно, - Алексей не знал как себя вести и несмотря на сильное опьянение, чувствовал, что допустил непростительную оплошность, - посуда у нас какая-то...

-Уже никакой, - с ненавистью глядя ему в глаза, сказала жена.

Ванька тоже решил не оставаться в стороне от семейных дел.

-Ой, папа, ты тарелочку уронил, - посочувствовал он, выглядывая из-за матери.

-Если бы, - только и сумел ответить папа. -И тут же обрел уверенность в себе, - ничего, новую посуду купим, еще лучше. -Ты что ли купишь? - с пренебрежением спросила у него жена. - Оказывается, ты еще и безработный.

-Я свободный художник, - высокопарно произнес Алексей.

Валентина не стала слушать его пьяный бред и ушла в комнату. На кухне еще долго слышалось звяканье битой посуды, потом хлопанье дверцы холодильника, потом чавканье. Наконец, все стихло.

Положив под язык таблетку валидола, она принялась наводить порядок. Алексей частично сгреб осколки в мусорное ведро, но большая часть все же оставалась на полу. Валя убрала остатки в пакет и пошла выносить мусор. На обратном пути присела на лавочку, благо старушки из-за позднего часа освободили ее.

-Почему я должна это терпеть, - думала Валентина, - мало того, что он каждый день приходит пьяный, он же в доме все уничтожает. Бросил работу, - она возмущенно покачала головой, - хорошо Ванька еще не понимает, что папа пьет. Но ведь он растет. Какой это пример для мальчика? Лучше вообще никакого папы, чем такой. Завтра же утром, пока Алексей еще трезвый, буду говорить с ним о разводе.

С этой мыслью Валентина вернулась в дом. Тихонько зашла в комнату к Ванюшке, поправила на нем одеяло и ушла в ванную. Она долго лежала в теплой, ласкающей тело, воде, отодвигая момент, когда нужно было идти в спальню и ложиться рядом с опостылевшим ей человеком. Но других спальных мест в их квартире не было.

Утром Валентина проснулась задолго до звонка будильника. Сходила умылась и снова вернулась в спальню.

-Алексей, просыпайся, - тронула она мужа за плечо. -Что такое, - не открывая глаза, промямлил Алексей.

-Я хочу поговорить с тобой, - видно было, что Валентина настроена решительно.

-Валя, вечером, - отмахнулся от нее муж.

-Вечером ты будешь не в состоянии общаться.

Она сдернула с мужа одеяло.

-Ладно, говори, - повернулся он к ней.

-Алеша, я не могу так больше жить, - присев на край кровати, начала Валентина.

-Я больше не буду, - поспешил заверить ее муж.

-Что именно? - попросила она уточнения.

-Посуду ронять, - напомнил Алексей о вчерашнем происшествии.

Валентина хмыкнула.

-Разве дело только в посуде? Хотя, и в ней тоже. Алеша, я долго терпела, но больше не хочу. Давай разводиться.

Алексей молчал.

-Ну что ты молчишь? -снова обратилась к нему жена.

-Думаю, что тебе ответить, - и задал встречный вопрос, - зачем же сразу разводиться? Может, я поживу какое-то время у матери, ты отдохнешь.

-Отдохну? -возмутилась Валентина, - наберусь сил, чтобы дальше терпеть твои выходки? Нет уж. Я хочу покоя. Сколько я просила тебя бросить пить! Ты не можешь. Значит, бросай меня.

-Валя, ну зачем так категорично? Давай искать консенсус, - попытался отшутиться Алексей.

-Давай, - поддержала его Валентина, - давай обсудим условия развода.

-Я не в том смысле, - Алексей, наконец, встал с постели.

-А я в том, - настаивала жена.

-Пойду я, наверное, умоюсь, - включил задний ход Алексей.

-Нет, нам нужно договорить, - хотела остановить его Валентина, но он выскользнул из спальни и закрылся в туалете.

Валентина остановилась перед дверью, едва не прищемившей ей нос, пристально посмотрела на писающего в горшок мальчика и пошла будить Ваньку. Разговор переносился на неопределенное время.

* * *

Тогда как центр города стремительно преображался, его окраины продолжали хранить черты архитектурного стиля шахтерского поселка середины двадцатого века: маленькие беленые домики с вросшими в землю окошками. Почти у каждой калитки кусты сирени или черемухи, а во дворах благоухающие, пенящиеся яблони, груши, вишни и абрикосы. Зимой вид этих уютных двориков портили грязные угольные кучи, но с наступлением тепла везде было чисто убрано, грядки вскопаны и на них кое-где появились радующие глаз стрелы молодого лука и нежная зелень петрушки. Из дворов было слышно заботливое кудахтанье кур, а из хозяйств позажиточнее раздавалось деловитое похрюканье поросенка.

В одном из таких домиков по улице Задрайской -18 проживало семейство Щетинкиных - мать Нина Савельевна и трое ее сыновей: Петруха, Толюха и Васюха. Не парни - орлы. Косая сажень в плечах, серые глаза и вечно загорелые лица - летом от солнца, зимой от жгучего ветра. Раньше все трое работали на шахте и жизнь казалась простой и определенной. Но после ее закрытия и их сокращения все усложнилось. Они вдруг оказались китами, выброшенными на берег. Чтобы вернуться в свою стихию, надо было приложить немалые усилия, а их этому никто не учил. Зато они умели работать. Честно, на совесть. Только вот результатами своего труда распоряжались по-разному; Петруха каждую копейку нес в дом матери, а два младших брата сразу же по окончании работы отмечали свои трудовые успехи. Все это не мешало им мирно уживаться под одной крышей. Была, правда, у матери в душе непреходящая боль, да и с той она с годами смирилась: Петруха был от рождения глухонемой. Но чувствовал и понимал он гораздо больше, чем его говорящие братья.

В один из таких наполненных весенними хлопотами дней у их дома остановилась белая Тойота, из которой появился Артур Георгиевич. Толюха с Васюхой, увидев у калитки бывшего соседа, обрадовались: не иначе, как у него появилась для них работа.

-Здоров, парни, - поприветствовал их Артур. -Здрасьте, - с известной долей почтения поздоровались браться и их простоватые лица озарились добродушными улыбками.

-Не хотите поработать? - улыбаясь предложил Артур.

-От чего же не поработать, - с готовностью отозвался Васюха. - А что нужно делать?

-Я себе, ребятки, кафе по дешевке прикупил.

Ребятки с восторгом посмотрели на Артура. Вот живет мужик - кафе, магазины, спортзалы. Родился и вырос на их поселке, а сейчас заезжает сюда только за дешевой рабочей силой. Ну кто бы их научил, как деньги заработать? Не на пузырь, конечно. А так, чтобы тоже сесть в Мерседес и к морю с блондинкой.

-Не кафе, а так, жалкая забегаловка, - продолжал Артур. - Собираюсь все переоборудовать и сделать ночной клуб.

-Нормально, - одобрили братья.

Артур улыбнулся.

-А наша какая работа?

-Начальниками стройки у меня будете, - пошутил Артур.

-Кирпичи таскать? - догадался Васюха.

-И не только, - добавил Артур. - Условия работы прежние. Согласны?

-О чем разговор, Артурчик.

Они обменялись рукопожатиями.

-Немого своего тоже приводите. Он у вас, как трактор работает, - бросил уже из машины Артур.

Толюха с Васюхой довольные вернулись во двор.

-Петруха, - обратились они к старшему брату, - работенка есть.

Петруха вопросительно посмотрел. Он пользовался языком глухонемых, но при этом прекрасно понимал речь по движению губ.

-Работа есть! - повторил Толюха. Петруха улыбнулся и одобрительно кивнул.

-Поэтому поводу предлагаю, - вставил Васюха, - Петруха, дуй за пивом.

Петруха замычал и отрицательно замотал головой, кивая на погреб, из которого показалось ведро, а рядом с ним голова Нины Савельевны. Лицо и косынка ее были забрызганы побелкой. а из ведра торчала рогожная щетка. Петруха подскочил к матери, помог ей подняться, а ведро отнес в сарайчик.

-Закончила, слава Богу, - прокряхтела Нина Савельевна, преодолевая с помощью сына последнюю ступеньку. -Теперь у меня и в подвале порядок. А вы что ж такие радостные? - заметила она оживление на лицах сыновей.

-Артура помнишь? Жил раньше на нашей улице, - Толюха шарил у себя по карманам, выискивая мелочь, - на стройку зовет работать.

Парень пересчитал добытые из кармана средства и обратился к матери:

-Ма, добавь 31 копейку.

-Хорошо, что работу предложили, - порадовалась за детей Савельевна, пропустив мимо ушей просьбу сына.

Толюха, помявшись, повторил:

-Ма, не добавишь...

-На что? - строго спросила мать.

-Значит не добавишь, - прочитал ее мысли Толюха и выскользнул со двора

Савельевна посмотрела им вслед и сокрушительно покачала головой.

-Парни, как парни. Что им эта выпивка? Хорошо хоть ты у меня не пьешь.

Петруха согласно кивнул.

-Нина Савельевна, - послышалось от калитки.

Она оглянулась и увидела жену председателя поселкового совета, женщину с загадочным именем Фрида и простым отчеством Владимировна. Лицо Фриды Владимировны хранило остатки былой красоты, а ее словарный запас следы былого интеллекта. На вид ей было лет 60, хотя на самом деле давно стукнуло все 75. И хотя ее молодость была уже в далеком прошлом, архивы поселковых сплетниц хранили на Фриду Владимировну подробнейшие досье. Ее муж на этом поселке сирых и убогих был самым большим начальником, а она - первой леди. К Щетинкиным Фрида Владимировна являлась, как правило за тем, чтобы пригласить Петруху выполнить тяжелую физическую работу во дворе или в доме. Щетинкины никогда не отказывали, тем более, что Фрида Владимировна всегда щедро их благодарила.

Савельевна расплылась в улыбке навстречу гостье.

-Кто к нам пришел!

-Здравствуйте, Савельевна, - кокетливо покачиваясь на слишком высоких для ее возраста каблуках, вошла во двор Фрида Владимировна. - Здравствуйте, Петя.

Кивнула она Петрухе и тот энергично закивал ей в ответ.

-Давайте в дом, что ли, чайку, вареньица, - захлопотала Савельевна.

-Что вы, что вы, - продолжала изображать из себя светскую даму Фрида Владимировна, - не хочу вас обременять. Я, собственно, к Пете.

Она зафиксировала свой взгляд на Петрухе.

-Дело у меня к нему. Личное, - Фрида Владимировна игриво сверкнула вставной челюстью.

-Ну и хорошо, - Савельевна суетилась, открывая крышку погреба, решив все же нырнуть за вареньем.

Фрида Владимировна, считая себя специалистом абсолютно во всех областях, решила объясниться с Петрухой на языке глухонемых, которым владела немного лучше, чем китайским. Она ткнула себя в грудь, потом показала у себя на лице усы, после чего махнула вдаль рукой. Петруха кивнул, понимая. Немного подумав, Фрида Владимировна ткнула в грудь Петруху, потом себя, потом снова изобразила усы, потом сложила ладошки, подложила их под голову и закрыла глаза. У Петрухи отвисла челюсть.

За всей этой сценой наблюдала торчащая из погреба голова Нины Савельевны. В отличие от сына, мать никогда не теряла присутствия духа. Она возникла из-под земли, как сказочный исполин, и вплотную приблизилась к Фриде Владимировне.

-Ты что ж это ему предлагаешь? Ты ж ему бабушка по возрасту!

Фрида Владимировна, еще не успевшая осознать столь решительную перемену в отношении к ней со стороны хозяев, сумела сакцентировать свое внимание лишь на самом животрепещущем для нее вопросе.

-А какое значение в данной ситуации имеет мой возраст?

-Твой возраст, Фрида Владимировна, уже ни в какой ситуации значения не имеет. А вот Петруша мой совсем молодой еще.

-Я знаю. Но ведь он не первый раз оказывает мне такую услугу. И не только мне. Это же не бесплатно.

С лица Савельевны в этот момент можно было писать портрет Ивана Грозного перед убийством сына: брови ее взлетели и сомкнулись над переносицей, глаза метали молнии, а зубы высекали искры.

-Петя! Что я слышу! И давно это у вас?

Петруха передернул плечами, а Фрида Владимировна продолжала выдвигать аргументы в свою защиту.

-Он же у вас и кабанчиков режет.

-Сравнила! Он их режит, а не спит с ими. По телевизору вон всякой гадости насмотришься: молодые мужики и с коровами, и со старухами, и с трупами даже. Но чтобы мой Петро...

-А я и не заставляю его спать ни с моими кроликами, ни с их трупами. Я просто прошу убить мне кролика на мясо.

-Фрида Владимировна, я все видела из погреба. Ты показала, что твой мужик, извиняюсь, Пал-Палыч, уехал, - и Савельевна повторила жесты, продемонстрированные накануне Фридой Владимировной. - И чтобы Петруша, - она ткнула сына в грудь, - пришел к тебе спать.

Савельевна подложила ладошки под щеку и закрыла глаза.

-Помилуйте, Нина Савельевна, - видно было, что первая леди поселка оскорблена до глубины души, - я действительно объяснила Петруше, что Пал-Палыч уехал и попросила его придти и убить мне кролика.

Фрида Владимировна жестом изобразила у себя на лице усы. И пышная грудь Нины Савельевны заколыхалась от смеха.

-Миленькая моя, дак у кролика же не усы показывают.

Фрида Владимировна потупила глаза и улыбнулась, словно девушка на выданье.

-А что?

-Уши! - и Савельевна вытянула у себя над головой воображаемые кроличьи уши.

-Уши... - как под гипнозом, повторила Фрида Владимировна и тоже изобразила кроличьи ушки, но поменьше и пококетливее, чем у Савельевны, грудь которой продолжала колыхаться от смеха.

-Да и убить показывают вот так, - и она скрестила руки у себя на груди.

-Боже мой, как все просто. Как же я сама не догадалась, - сокрушалась Фрида Владимировна.

-А тут и догадываться нечего, спросить надо было. Так значит кролика? Это Петруша может, - Савельевна с любовью посмотрела на сына и снова обратилась к Фриде Владимировне, - миленькая вы уж не серчайте на нас, вы сами всех запутали.

-Да, как-то все получилось, - Фрида Владимировна была явно разочарована, в ее планы никак не входило становиться посмешищем у людей, к которым она относилась в общем-то неплохо, но несколько снисходительно из-за их пролетарского происхождения.

-Так давайте чайку, Фрида Владимировна, - Савельевна вдруг вспомнила о банке с вареньем и кивнула Петрухе в сторону погреба. Но Фрида Владимировна приложила наманикюренные пальцы к вискам.

-Пожалуй, в другой раз.

И стала медленно отступать к калитке, при этом едва не свалилась в открытый погреб, но была вовремя подхвачена проворным Петрухой. Оказавшись на руках глухонемого красавца, Фрида Владимировна смущенно зарделась и, опустив изрядно поредевшие ресницы произнесла.

-Сегодня явно не мой день.

Если бы Фриде Владимировне сбросить лет 50, эта сцена выглядела бы очень волнующе. Но и в комической ситуации есть своя прелесть. Петруха легко, как пушинку, опустил престарелую красавицу на землю, а Савельевна, движимая сочувствием, проводила Фриду Владимировну до калитки.

-Значит, завтра с утречка Петруша у вас. Не сомневайтесь, сделает все как положено.

-Спасибо, дорогуша. Я в долгу не останусь.

И гостья удалилась со двора.

Петруха повернул к матери озорную морду и расплылся в улыбке. Савельевна улыбнулась в ответ.

-Вот придут твои братья - рассмешим их, - и ушла в дом.

Толюха с Васюхой вошли в калитку с трехлитровой банкой пива в авоське. Мать выглянула в окно кухни.

-Ну столько-то зачем было покупать? Выпили по бокальчику и хватит.

-Мать, мы ж не каждый день, два дня сухие, как листья.

В этой семье не принято было дерзить матери, но Толюхе с Васюхой очень хотелось доказать, что они давно уже взрослые мужчины и она не должна ими командовать как маленькими детьми.

-Ща выйду, шарахну топором по банке - поговоришь мне, - пригрозила Савельевна.

Дети тут же исправились.

-Ма, ну что ты, мы ничего. Пьянству бой. А пиво - это натурпродукт, даже полезно.

-Хватит мне зубы заговаривать, - шикнула мать на своих баламутов, расположившихся за самодельным столиком под яблоней. Толюха тихонько, чтобы мать не услышала в раскрытое окно, шепнул на ухо Васюхе:

-Ей бы понравилось, если бы все были немые, как Петруха.

Васюха тихонько хихикнул, воровато оглянувшись на окно, из которого вновь возник грозный лик матери.

-Нас с Петрушей Фрида Владимировна сегодня насмешила, я до сих пор не могууспокоиться. Решила поговорить с ним на языке глухонемых - такого наворотила. И Савельевна рассказала сыновьям историю с кроликом Фриды Владимировны.Парни весело хохотали, прихлебывая пиво из граненых стаканов. Савельевна исчезла в окне кухни, но тут же вышла со сковородкой жареной картошки в одной руке и тарелкой соленых огурцов в другой. От сковородки исходил неповторимый аромат, а румяный ломтики, продолжавшие кипеть в жиру, вызвали бы аппетит даже у сытого. Парни оживились.

-Маманька, как ты вовремя, от пива такой аппетит разыгрался, - Васюха схватил вилку и кусок черного хлеба.

-Ешьте, мои соколы, - Савельевна была не только строгой, но и любящей матерью,- что, уже половину выдули, бегемоты? - обратила она внимание на банку с пивом и забрала ее со стола.

- Это вам на завтра.

Сыновья обиженно посмотрели на мать.

-Оно прокиснет до завтра, - жалобно проскулил Васюха.

-В холодильнике не прокиснет, - заверила Савельевна.

-Хоть на запивку по стаканчику, - молил Толюха.

-Ну если только на запивку, - снизошла невозмутимая Савельевна и, плеснув сыновьям по неполному стакану, уплыла в обнимку с банкой.

-У, прокуратура, - проворчал матери вслед Толюха. - Сейчас так сладко про зайцев заливала и тут же в душу плюнула.

-Кстати, о кроликах, - Васюха был менее язвительным и более отходчивым, чем его брат, - анекдот хотите?

-Давай хоть анекдот, - согласился на компромисс Толюха.

-Короче, на светофоре на красный свет останавливается мерс, ну самый крутой, со всеми наворотами, мы, короче, таких и не видели. И тут ему в зад со всей дури влетает горбатый Запорожец. Братки, конечно, вылезают из мерса, вытаскивают дедка из запора: Ну что, мол, дед, платить будем? Дед ничего, спокойный, спрашивает: Сколько? Братки переглянулись, говорят: Десять штук зеленых. Дед переспрашивает: Это десять тысяч долларов? Братки ему: Ну! Дед из багажника достает пачку баксов, отдает браткам. У тех шары - во, - Васюха изобразил, какие приблизительно у тех были шары, - говорят: А еще можешь? Дед отвечает: Могу. Открывает багажник, а там штабелями пачки зеленых уложены. Братки говорят: Дед, мы тебе ничего не сделаем, только скажи, на чем бабки молотишь? А дед им: Да понимаете, мы со старухой кроликов разводим. Братки совсем офигели: Мы, говорят, всю Москву разводим, у нас столько нет, - хихикая, закончил Васюха анекдот.

Толюха сосредоточенно хрустел огурцом.

-Не может быть.

-Что не может быть? - не понял Васюха.

-Не может быть, чтобы дед на кроликах столько заработал, - со знанием дела заявил Толюха.

-Ты че, не допер? Это ж анекдот, - попытался объяснить брату Васюха.

-Понимаю, что анекдот, - обиделся Толюха, - все равно не может.

Васюха набрал полные легкие воздуха, чтобы возмутиться, но тут из окна кухни снова показалась Савельевна.

-На кроликах, конечно, не заработаешь. Они слабенькие, болезные, а вот на гусях можно. Растут они быстро, весной взял, а осенью продавай готовую продукцию.

Толюха оживился.

-Может, попробуем?

-А у тебя деньги на гусят есть? И на корма еще сколько надо. Где уж нам, - махнула рукой Савельевна.

-А что если у Артура одолжить, - осенило Васюху.

-Даже думать не смей, - запретила мать, - не хватало еще к этому бандюге в кабалу попасть.

-Он не бандюга, мам, - вступился Васюха за своего работодателя, - он бизнесмен.

-Все равно. Хрен редьки не слаще, - закончила дискуссию Савельевна.

На следующий день браться собирались на работу, как на праздник. Встав очень рано, они умылись на улице холодной водой, оделись в старенькую, но чистую одежду, плотно позавтракали и отправились на автобусе в центр города, где располагалось купленное Артуром кафе. Мать проводила их до калитки и, глядя им вслед восхищенным взглядом, с чувством материнской гордости сказала: Соколы мои.

Соколы явились на работу раньше остальных. Потом стали сходиться повара и официантки, вскоре подошла заведующая, позже всех подъехал Артур. Щетинкины были представлены Валентине, которая, в свою очередь, произвела на братьев неизгладимое впечатление. Затем Артуром был намечен фронт работ на предстоящий день, отпущены по домам официантки и повара, от услуг которых кафе отказывалось, как минимум, на месяц.

-Значит так, вы должны погрузить на машины всю мебель, которая сейчас находится в кафе.

Услужливый Васюха хотел поинтересоваться на какие машины, но Артур предвосхитил его вопрос.

-Машины придут через час. Далее вы, - он сделал паузу, - полностью освобождаете помещение к приходу мастеров и поступаете в их полное распоряжение. Задача ясна?

Парни согласно закивали.

-Вас подвести домой, - обратился он к Валентине?

-Домой? А рабочие останутся в кафе одни? - Удивилась та.

-Это не рабочие, Валентина Сергеевна, это роботы, за ними присмотр не нужен.

Браться были польщены столь высокой оценкой их деловых качеств.

-Что ж, посмотрим, как умеют работать роботы, - у Валентины получился не очень талантливый каламбур.

Артур Георгиевич усадил ее в машину, завел двигатель и под блатной, но вместе с тем такой проникновенный голос Михаила Круга они уехали.

-Да, - переглянулись Толюха с Васюхой, - шикарная баба.

Толюха был более требователен к женской красоте, чем его братья.

-Немного крупновата, правда, - позволил он себе мягкую критику.

-Ты что, - возразил ему Васюха, - самый смак.

А бедный Петруха только вздохнул.

Валентина с Артуром мчались по одной из центральных улиц города. За окном мелькали витрины только что открывшихся бутиков, фирменных магазинов и обновленных гастрономов, превратившихся в супермаркеты.

-Валя, о чем вы сейчас думаете? - обратился к ней Артур.

-Разве обязательно всегда о чем-нибудь думать?

-Мне кажется да, - он повернулся к Валентине и посмотрел на нее прожигающим взглядом. - Я вот в последнее время постоянно думаю об одном и том же.

-Артур Георгиевич, смотрите, пожалуйста, на дорогу. Иначе мы обязательно во что-нибудь врежемся, - испугалась Валентина на опасном вираже.

-Вы не дали мне закончить мысль, - Артур был, как всегда, последователен и Валентина стала ждать, когда же он закончит мысль, давно догадываясь, к чему он клонит.

-С тех пор, как я вас увидел, что бы я ни делал, куда бы ни ехал, передо мной всегда ваши глаза.

-Какой ужас, - вырвалось у Валентины, едва сдерживающей улыбку.

Артур снова пронзил ее лазером своего взгляда.

-Не понял вашей реакции, Валя.

-Просто я представила эту картину, как вас везде преследуют мои глаза - триллер какой-то, - и она снова попыталась спрятать улыбку в уголках губ, но получалось это у нее с трудом.

-Не надо смеяться, - Артур продолжал оставаться серьезным, - вы понимаете, что я хочу сказать. Но если это очень смешно, то извините.

Он обиженно замолчал.

-Артур Георгиевич, я готова вас выслушать, - Валентина покорно замолчала, но на этот раз исчезло вдохновение у Артура.

-Пожалуй, перенесем наш разговор на другой раз.

Второй разговор за день переносился на другой раз. И тут Валентина увидела Риту; она выходила из магазина Знание, держа на согнутой руке стопку книг. Валя попросила Артура:

-Остановите, пожалуйста, давайте заберем мою подругу, - она засуетилась, открывая дверцу.

-С удовольствием, - он включил правый поворот и остановился у тротуара.

-Рита, - окликнула Валя подругу.

-Валюшка, здравствуй, - Рита обрадовалась неожиданной встрече.

Она села на заднее сиденье и машина тронулась.

-Познакомься, это мой шеф Артур Георгиевич. А это моя лучшая подруга Рита, Маргарита Львовна, - представила их друг другу Валентина.

Артур посмотрел в зеркало заднего вида и, встретившись в нем с глазами Риты, произнес традиционную фразу:

-Очень приятно.

-Мне тоже, - ответила она ему.

-Купила что-то интересное? - кивнула Валя на книги, которые Рита положила рядом с собой на сиденье.

-Это все методические пособия, - объяснила та, - программа с каждым днем все усложняется, поток информации увеличивается, а школьная библиотека новую литературу не закупает. Приходится учителям самим выкручиваться.

-Вы учительница? - спросил Артур.

-Да, я преподаю биологию. Мы, кстати, с Валей вместе когда-то поступали в университет. Она вам не рассказывала?

-Нет. Она мне вообще ничего не рассказывает. Женщина-загадка, - он с улыбкой посмотрел на Валентину.

-Мы уже приехали. Артур Георгиевич, не надо подъезжать к дому, мы выйдем здесь, - Валя вспомнила печальный опыт вчерашнего возвращения, - завтра мне приходить на работу как обычно?

-Да, Валентина Сергеевна. Если вдруг что-то срочное, я вам позвоню.

-Хорошо. Спасибо, что подвезли.

-Это самое малое, что я могу сделать для вас.

Валентина захлопнула дверцу и с облегчением вздохнула.

-Послушай, - обратилась к ней Рита, - мне твой знакомый напоминает Мефистофеля. Именно таким я себе его представляла, когда читала Фауста. Да еще такой прикид: черный пиджак, черная водолазка.

-Дорогая моя, - Валя взяла ее под руку, - во времена Фауста водолазок не было и пиджаков тоже.

-Дело не в водолазке, - Рита прищурила близорукие глаза, - здесь суть гораздо глубже.

-Да ну его, Ритуль. Какой-то он нудноватый и, - Валентина сделала небольшую паузу, подбирая подходящее определение для характеристики своего поклонника, - и туповатый, что ли.

-Надо же, какие у нас высокие требования, - в шутку возмутилась Рита. Мужчина богат, красив, но мы все же находим в нем изъяны: отсутствие чувства юмора и низкий интеллект.

Валентина рассмеялась.

-Ты о нем совсем уж как об обезьяне.

-А кто сказал, что у обезьяны низкий интеллект, - заговорил в Рите биолог.

Они шли, хохоча и размахивая сумочками, будто сбежавшие с уроков школьницы. Вот уж поистине женщине всегда столько лет, на сколько она себя чувствует.

Подруги вошли в квартиру. Валентина была в приподнятом настроении.

-Я тебя сейчас таким чаем угощу.

-Что за чай? Как называется? - Рита расчесывала в прихожей волосы.

-У него такое сложное японское название, сейчас прочитаем на коробке, - хлопотала Валя на кухне.

Вдруг зазвонил телефон.

-Я отвечу, - Рита ушла в комнату, но тут же появилась на кухне с радиотрубкой и протянула ее Валентине.

-Слушаю, - радостное выражение мгновенно исчезло с лица хозяйки, - конечно, приходите. Да. Нет, не тороплюсь.

Рита вопросительно смотрела на подругу. Валя нажала кнопку отключения и тяжело вздохнула.

-Я их ненавижу.

-Кого? - Рита все еще находилась в состоянии неведения и Валя ответила ей цитатой.

-Разрешите сообщить вам пренеприятнейшее известие: сейчас придет моя свекровь.

-У тебя с ней по-прежнему натянутые отношения? - поинтересовалась Рита.

-А с чего бы им измениться.

Раздался звонок. Рита снова предложила свои услуги и пошла открывать дверь. Увидев ее, Анна Макаровна слащаво запела:

-Ой, Риточка, как же я давно тебя не видела? Как твои дела?

-Хорошо, Анна Макаровна.

-А как твой сыночек?- продолжала гостья расспросы, двигаясь в сторону кухни.

-У меня не один сыночек, а два. Вы забыли, Анна Макаровна, у меня близнецы, - щебетала Рита.

-Да-да, двое, - вспомнила Анна Макаровна и, с укором глядя на невестку, добавила, - это у нас один. А ты что ж все такая худенькая, как девчонка?

-Не знаю, - сдвинула плечиками Рита, - как гласит народная мудрость - не в коня корм.

-Ага, - закивала головой Анна Макаровна, - а Валя наша от сырой воды поправляется.

И снова бросила на невестку осуждающий взгляд.

-Я не пью сырую воду, - между прочим, заметила Валентина.

-Валя у вас красавица, - решила Рита поддержать подругу.

-Да, красавица, - в голосе Анны Макаровны была вечная претензия.

В прихожей снова раздался звонок.

-Это не Алеша? -свекровь посмотрела на невестку.

-Не знаю, может быть, - Валентина хотела встать из-за стола, но ее опередила Рита, ближе всех сидевшая к выходу.

-Так и быть, еще раз открою, но ты мне будешь платить как швейцару.

-Договорились, - кивнула ей Валентина.

Рита вернулась из прихожей одна, но с многозначительной улыбкой на лице.

-Там к тебе Мефистофель.

Валентина вышла. Она впервые увидела Артура смущенным.

-Валентина Сергеевна, я подумал и решил заехать за вами. Сейчас я встречаюсь с директором строительной фирмы, мы будем выбирать отделочные материалы для кафе и утверждать смету. Буду рад, если вы поедете со мной.

Было слишком заметно, что ему не так легко дался этот псевдоделовой визит. Казалось, сейчас он рукавом сотрет выступившую на лбу испарину. Валентина еще не успела ничего ответить, как в прихожую, словно грозовая туча, вошла Анна Макаровна.

-Правильно! В дом его уже приперла. Алешку, дурака ко мне отправила, чтобы сподручнее было кобелей принимать, - и оттолкнув Артура от двери, она выскочила из квартиры.

-Артур Георгиевич, - обратилась к нему Валентина, - мое присутствие действительно так необходимо?

-Я хотел, чтобы вы составили мне компанию, но вижу, у вас проблемы в семье. Все из-за меня, - неловко извинялся Артур.

-К таким проблемам я давно привыкла, а компанию вам я, пожалуй, не смогу составить.

Артур все не уходил. Он стоял и смотрел на Валентину.

-Во-первых, у меня гости, - объяснила она свой отказ, - а во-вторых, пора в сад за Ванюшкой.

Объяснения в какой-то степени удовлетворили Артура.

-Хорошо. Встретимся завтра на работе.

Он сделал шаг навстречу, взял ее руку и легонько коснулся губами кончиков пальцев. Валентине стало жарко. Без термометра можно было определить, что температура ее тела повысилась, как минимум, на пару градусов. Ей было одновременно и смешно и приятно.

-Уходите, - произнесла она каким-то чужим низким голосом.

Артур резко повернулся и вышел. Из-за двери, лукаво улыбаясь, выглядывала Рита.

-Ушел? - спросила она подругу.

Валентина все еще оставалась в состоянии оцепенения.

-Да.

-Пойдем, - встряхнула ее Рита, - я в который раз кипячу чайник.

А бедная Анна Макаровна, выскочив в гневе из квартиры невестки, бросилась по ближайшим пивнушкам, в поисках своего сына. Но удача ей не улыбнулась, Алексея нигде не было и ей пришлось ни с чем возвращаться домой. Она с трудом удерживала клокочущую лаву вулкана своей души; ей нужна была Помпея. Конечно, для этого лучше всего подошла бы Валентина, но возвращение во вражеский стан было невозможно. Нет! Она пошлет туда гонца, в лице разъяренного Алексея. А этот гонец, сволочь, где-то лакает водяру. Некому заступиться за мать-старушку!

Хорошо еще у подъезда на лавочке встретились единомышленницы - Прокофьевна с Тихоновной - и Анне Макаровне удалось-таки пристроить небольшую порцию адреналина.

-Ой, девчонки, - пробегая мимо лавки, обратилась она к беззубым и подслеповатым бабулькам, - сейчас сердце выскочит.

Заинтригованные девчонки не могли отпустить подругу, не получив исчерпывающую информацию.

-Да ты постой, Макаровна, толком расскажи, - попыталась остановить ее Тихоновна.

-Не могу. Алешка мой не заходил? - не останавливаясь, выпалила Анна Макаровна.

-Не заходил, кажись, - отчиталась Прокофьевна, - как ушел утром, и больше его не видели. Я с лавки не вставала.

Резко притормозив, Анна Макаровна направилась к лавочке.

-Тогда и я с вами посижу.

-Ты расскажи, что случилось, - не унималась Тихоновна.

-Ой, не спрашивайте, - Анна Макаровна возвела глаза к небу, - эта змея нас с Алешкой скоро со свету сживет. Довела мужика до того, что он не просыхает, а теперь и вовсе стыд потеряла. Алешке сказала, чтоб ко мне шел жить, а в дом хахаля приволокла.

-Да ты что! - возмутились в два голоса старухи.

-А ты откуда знаешь? - продолжали они интересоваться.

-Сама видела, - ударила себя в грудь Анна Макаровна, - зашла к ней, как к человеку, поговорить. У нее подружка сидит, Ритка. Такая же, наверное, штучка. Позвонили в дверь. Ритка схватилась, говорит: Я открою, - она изобразила, как Рита это говорила, - потом заходит, улыбается, так бы и выбила ей зубы, Там, говорит, твой нерусский пришел, Мефистопель.

Анна Макаровна замолчала, проверяя, какое впечатление она произвела на подруг своим рассказом - впечатление было неизгладимое.

-Так он еще и нерусский? - возмутилась Тихоновна.

-Говорю ж тебе, Мефистопель.

-А это что, имя такое или национальность, - требовала конкретизацииТихоновна.

-А хрен его знает, - дала полное разъяснение Анна Макаровна.

-Это ж какое надо иметь сердце, чтобы все это выдержать, - посочувствовала подруге Прокофьевна.

-Пойду я, девочки, может Алешу встречу, - Анна Макаровна встала с лавки и снова отправилась на экскурсию по пивным ларькам. Благодаря ей, подруги получили свежую тему для обсуждения на ближайшие несколько часов. А со временем подтянутся остальные завсегдатаи лавки, будет чем их удивить.

Выловить Алексея Анне Макаровне так и не удалось. Она дождалась его дома, провела с ним подробнейший инструктаж и отправила к жене.

Обычно, возвращаясь домой в подобном состоянии, Алексей неуверенно покачивался. Сегодня он покачивался уверенно. Открыв дверь своим ключом, он, не разуваясь, прошел в комнату. Там Ванюшка при помощи конструктора самоутверждался как будущий изобретатель

-Папа, - обрадовался сынишка, - я давно тебя жду, у меня не получается.

Отец не удостоил сына ответом, закрыл дверь в гостиную и все тем же грозным маршем двинулся на кухню. Выпитая за день жидкость плескалась в его голове, смещая центр тяжести то в одну, то в другую сторону. В этот раз она швырнула его на стену, где висела металлическая гравюра. Картинка пару раз качнулась на гвоздике и сорвалась. Она благополучно проехала по уху Алексея, на мгновение задержалась острием на плече и с дребезжанием упала на пол. Алексей, держась за оцарапанное ухо, произнес вторую, более приличную половину ругательства, содержащего упоминание о самом родном для него человеке.

Валентина, находившаяся все это время на кухне, не считала нужным вмешиваться в ход событий. Она могла себе представить приблизительную программу вечера после визита свекрови и ее дальнейших творческих наработок. Валя безмятежно переворачивала на сковородке оладьи, когда перед ней возникло перекошенное лицо мужа.

-Жаришь? - зашипел он.

-Пеку, - невозмутимо ответила она.

Алексей с шумом втягивал ноздрями воздух, как бык перед корридой. В его голосе чувствовалась явная угроза.

-Рога мне говоришь, пристроила?

-Они тебе мешают? - все так же не поворачивая головы, бросила ему Валентина.

Не надо было так шутить.

Роняя все на своем пути, Алексей двинулся к ней. Валентина удивленно посмотрела на мужа. Да, в доме много было убытков от его пьяных выходок. Но он никогда не представлял угрозу ни для чего живого. Первой его жертвой были аквариумные рыбки. Второй, кажется, станет она.

Алексей взял в руку раскаленную сковородку с оладьями. Валентина отступила к окну, смелость ее покинула.

-И что дальше? - задала она ему вполне резонный вопрос.

-А вот что! - он с силой швырнул сковородку на пол.

Оладьи закружились по кухне, словно огромные снежинки, а сковородка, ударившись об пол, рикошетом полетела в ногу Валентине. Удар был профессиональный, все-таки Алексей был спортсмен, хоть и спившийся. Валентина взвыла от дикой боли. На какое-то мгновение Алексей выпал из программы под кодовым названием Анна Макаровна.

-Валя, я в тебя попал? Я не хотел.

-Уйди, гадина, видеть тебя не могу, - оттолкнула она его.

Ее лодыжка увеличивалась на глазах, ушиб с ожогом - не самое лучшее сочетание.

-Давай положим холодный копресс, - Алексею, как всегда в состоянии опьянения, с трудом давались слова с большим количеством согласных, - при ушибе хорошо помогает..

-Вон пошел, - оттолкнула она мужа.

-А вот это фиг! - он снова вошел в программу. - Здесь мой дом, здесь я буду жить, пока меня вперед ногами не вынесут. Почему я должен садиться на шею своей матери?

Один за другим выдавал он тезисы Анны Макаровны. Несмотря на боль, Валентина иронически улыбнулась.

-Узнаю руководящую роль.

С этими словами она похромала в ванную и открыла холодную воду.

На следующий день Валентина появилась на работе слегка прихрамывая и с повязкой на лодыжке. Артур, конечно же, первым делом поинтересовался, что случилось. Валентина прихромала в свой кабинет, где с удивлением обнаружила, что от прежней обстановки осталась лишь пара стульев и телефон на подоконнике. Артур повторил свой вопрос:

-Так что же случилось?

Ей не хотелось рассказывать всю историю, но чувства возмущения и негодования бушевали в ней.

-Не могу так дальше, - вырвалось у нее, - убила бы его своими руками.

Артур не был романтиком, он был практиком.

-Зачем же своими? Для этого всегда можно найти специалиста.

Этим заявлением он как бы вернул Валентину из событий вчерашнего дня в день сегодняшний.

-Это шутка такая? - спросила она.

-Это такая реальность, - даже не улыбнувшись ответил он.

Прежде чем Валентина успела что-либо сказать по поводу услышанного, в дверь постучали.

-Войдите, - крикнул Артур.

В кабинет вошли Щетинкины - Толюха с Васюхой. Петруха остался у входа. Их спецовки были изрядно забрызганы известью и штукатуркой, а на длинных ресницах лежала пушистая серая пыль.

-А, это вы, Санта Клаусы. Что хотели? - фамильярно обратился к ним Артур.

-Шеф, мы по поводу оплаты, - начал Толюха.

-Артурчик, ты ж говорил, что оплата будет каждую неделю, - напомнил Васюха.

-Так неделя еще не закончилась, - глядя в календарь на стене заметил Артур.

-А деньги уже закончились, - сообщил Толюха.

Валентина направилась к выходу.

-Вы пока поговорите, а я пойду посмотрю, что делают рабочие. У двери она наткнулась на Петруху; он посмотрел на нее обожающим взглядом и кивнул в знак приветствия. Валентина кивнула в ответ. Потом Петруха взглядом показал на ее ногу и нежно замычал. Валентина улыбнулась, она поняла вопрос, но ответить на него не смогла бы ни на каком языке. Она лишь беспомощно развела руками.

-Бытовая травма.

Вот все, что она смогла ему объяснить, но несмотря ни на что, Петруха в ответ понимающе кивнул. Пообщавшись таким оригинальным способом, Валентина направилась в зал, где стучали молотки, гудел сварочный аппарат, визжали дрели и матерились рабочие. Петруха все еще ждал своих братьев у входа. Щетинкины получили то, за чем приходили, однако, кабинет не покидали.

-Слышь, шеф, а что с хозяйкой? - решил-таки удовлетворить свое любопытство Толюха.

Артур улыбнулся, глядя на озабоченные лица братьев.

-Нравится хозяйка?

Браться в два голоса стали оправдываться.

-Ну что ты, шеф! Женщина, конечно, видная, но мы ж все понимаем.

-Хорошо, что понимаете. А по ноге ее муж ударил, - ответил, наконец, Артур на интересующий их вопрос.

-Я так и думал, - признался Васюха.

-Убить такую сволочь, - внес предложение прагматик Толюха.

-Вот и я о том же. Возьмитесь за это дело, она вам еще заплатит, - призвал Артур братьев.

-Да я бы за такую бабу бесплатно полгорода передушил, - вырвалось у Васюхи.

-Бесплатно не интересно, - образумил брата Толюха.

Посмеиваясь, они вышли из кабинета и попали прямо в лапы Петрухи. Он протянул к ним руку ладонью вверх, что должно было означать: гоните деньги. Браться возмущенно загудели.

-Здесь не только твои деньги, вместе работали.

Петруха был непреклонен. Он щелкнул себя по воротнику и покачал отрицательно головой, давая тем самым понять, что пропить деньги им не удастся. Толюха обреченно полез в карман, достал оттуда деньги и протянул старшему брату. Петруха пересчитал, потом сам залез в карман к Толюхе и извлек оттуда еще несколько бумажек .Улыбаясь, он вручил братьям по одной, а остальные приобщил к полученным ранее.

-Слушай, Васек, сколько мы еще будем терпеть монголо-татарское иго? - ворчал Толюха, высыпая цемент в бетономешалку.

Валентина вернулась в кабинет.

-Приятно смотреть, как работают специалисты, сказала она Артуру, - Непонятно одно - зачем здесь мое присутствие?

-Неужели непонятно?

Он вплотную приблизился к ней.

-Не надо, - произнесла она дрогнувшим голосом.

-Хорошо, - шепотом выдохнул он ей в ухо, - я еще подожду.

И после паузы продолжил:

-Хотите, я отвезу вас домой, Валентина Сергеевна?

-Пожалуйста, если можно. Только не домой, а к детскому саду.

Они ехали молча, Артур время от времени пытался поймать ее взгляд, но она делала вид, что не замечает. Если честно, ей нравилось ехать с ним в машине, слушать успокаивающее пение Иглесиаса, чувствовать запах дорогих сигарет. Но что-то в подсознании ей подсказывало, что нет у этих отношений будущего, и это предчувствие не позволяло ей расслабиться.

Артур остановил машину у входа в детский сад. Валентина посидела какое-то время в ожидании каких-либо действий с его стороны, но он только смотрел на нее.

-Мне завтра приходить? - спросила она.

-Конечно, - кивнул он. - -Тогда, до свидания,- простилась она.

-До свидания, - простился он.

Валентина вышла из машины и пошла по аллейке между клумбами, на которых распускались огненного цвета тюльпаны и роняли молочно-белые лепестки отцветающие нарциссы.

Судя по времени дня, у детей как раз был тихий час. В холле никого не было и она на цыпочках прошла в спальню. Детки, словно ангелочки, безмятежно спали в своих кроватках. Но постелька ее ангелочка была пуста. Валентину охватило тревожное предчувствие. Она вышла в коридор и направилась в сторону кабинета заведующей. По пути ей встретилась нянечка Ванькиной группы.

-Здравствуйте, Вероника Викторовна. Я хотела забрать Ваню, но в спальне его почему-то нет, - обратилась она к нянечке.

-Почему вы без разрешения заходите в спальную комнату? - не отвечая на приветствие, задала ей встречный вопрос нянечка.

Она была совсем еще молоденькая, год или два после окончания школы и чувствовала она себя самым главным начальником над детьми и родителями. И те и другие ее не любили, но терпели.

-Здесь не у кого было спросить разрешения. Вы лучше ответьте, где мой ребенок?- Валентина начинала терять терпение.

-Только не надо говорить со мной таким тоном, - обрубила ее Вероника Викторовна, - вашего ребенка забрал муж, еще перед обедом.

Нельзя было утверждать, что это сообщение успокоило Валентину.

-Он был трезвый? - сам собой сорвался у нее вопрос.

-Я не ГАИ, чтобы проверять родителей на состояние опьянения, - выдала очередную дерзость нянечка.

Возмущению Валентины не было предела.

-Вы не ГАИ, вы еще хуже! - бросив это страшное обвинение, она выскочила на улицу.

На первый взгляд, не было ничего необычного в том, что отец забрал своего сына из детского сада, но Алексей вот уже полгода не забирал Ваньку. Объяснялось это очень просто - к тому часу, когда нужно было идти за ребенком, Алексей сам нуждался в посторонней помощи.

Валентина не могла найти никакого логического объяснения поступку мужа. Расстояние от детского сада до своего дома она преодолела в спринтерском темпе и, запыхавшись, нажала кнопку звонка. Ей никто не открывал. Он достала из сумочки свой ключ.

-Ванечка,- едва переступив порог, позвала Валентина.

В квартире была полная тишина. Она взяла трубку телефона и набрала номер Анны Макаровны Хорошо, если Алексей отвел его к свекрови, - думала она, нажимая на кнопки ,- к счастью, ее неприязнь ко мне не распространяется на ребенка.

-У аппарата, - раздался в трубке до боли знакомый голос.

-Здравствуйте , Анна Макаровна. Это Валя.

-За что ж мы такой чести удостоены? - хотела свекровь сесть на любимого конька, но невестка ее прервала:

-Скажите, Ванечка с Алешей у вас?

-Нет. А что, семью свою растеряла? - Анна Макаровна, несмотря ни на что, была верна себе.

Сделав глубокий вдох, Валентина продолжала:

-Алексей забрал Ваню из садика еще до обеда. Вы не знаете, куда они могли пойти?

-Мало ли, куда отец с сыном могли пойти. Чего ты всполошилась?- продолжала куражиться над невесткой Анна Макаровна.

Валентина и без того была на взводе, а упражнения свекрови в риторике совершенно вывели ее из равновесия.

Она в сердцах нажала кнопку отключения и беспомощно опустила руки. Прошло несколько секунд и телефон вновь напомнил о себе.

-Слушаю вас, - поспешно ответила Валентина.

-Ну, слушай, - снова скрипнул в трубке голос любимой свекрови, - я, конечно, не знаю, куда они могли податься. Ты на всякий случай пройди в "Пивную кружку".

-Вы думаете, он мог с ребенком пойти в пивбар ?

-Ничего я не думаю Говорю тебе: на всякий случай. Если там не будет, заскочи в "Пивной бокал", это рядом.

-Какой ужас! Валентина с чувством отчаяния изучала географию пивных точек своего района, а в трубке, как рокот пропеллера, звучала речь Анны Макаровны.

-Что ты сразу как прокурор? Может, они где-нибудь в "музэе" или на аттракционах.

-Это было бы прекрасно, - снова прервала ее невестка, - а сейчас, извините, я побегу.

Прихрамывая, Валентина вышла из подъезда и направилась по указанному адресу. У "Пивной кружки" она остановилась на несколько секунд, собралась с силами и вошла внутрь. Публика в забегаловке пестрела багровыми лицами и фиолетовыми носами. Валентина быстро обежала глазами присутствующих, но Алексея с Ванечкой не было. Зато была парочка "йети" у крайней стойки. Парочка сразу же начала оказывать Валентине знаки внимания: их немытые рожи расплылись в глупых улыбках. Один из "йети, пригладив грязной лапой свалявшиеся вихры, обратился к ней.

-Красавица, присоединяйся, - и подмигнул ей глазом, красным, как запрещающий сигнал светофора.

Валентина посмотрела на две кружки пива, которые стояли перед этими представителями местной фауны, на начатую бутылку портвейна и торчащую из смятой промасленной газеты обглоданную голову селедки. У нее начался приступ тошноты. Прикрыв рот рукой, она выскочила на улицу. От глотка свежего весеннего воздуха ей стало легче и она продолжила поиски.

В "Пивном бокале " Валентина тоже никого не нашла. Потом, уже по собственной инициативе, она посетила еще парочку заведений аналогичного профиля. Результат оказался тот же.

Что делать дальше она не знала. Может быть, они давно дома - мелькнула в ее голове счастливая мысль. Обратный путь Валентина решила проделать по тому же маршруту. "На всякий случай", как советовала свекровь.

С надеждой в сердце приближалась Валентина к своему дому. Больше всего в жизни она сейчас хотела услышать родной голосочек. Мамочка, мы тебя давно ждем. И чтобы Ванька, как кузнечик, прыгнул к ней на руки и подставил свой носик для поцелуя.

Но на звонок в дверь снова никто не откликнулся. Онемевшими руками Валентина достала ключ и открыла дверь. И снова стала звонить свекрови, которая по-прежнему находилась " у аппарата".

-Анна Макаровнна, не приходили?

-Нет. А ты не нашла их, где я говорила?

-Не нашла, - почти простонала Валентина.

-И вправду, где ж они? На улице-то темнеет, - свекровь тоже начинала тревожиться.

-Может, в милицию позвонить, - неуверенно предложила Валентина.

-Еще чего придумала, - возмутилась свекровь, - на собственных мужа и сына в милицию!

-А что делать ? - сквозь слезы спросила невестка

-Давай подождем еще немного, - посоветовала свекровь.

Валентина сидела на диване, взявшись за голову, но ни одна стоящая мысль не посещала ее. И вдруг: а может, они у Нюси, она ведь туда не заходила, только по телефону говорила. От этой персон можно всего ожидать, лишь бы над невесткой поиздеваться. И Валентина снова собралась в поход.

К бабушке Нюсе вело два пути: первый - три остановки на троллейбусе, второй - 15 минут через живописный парк с прудом. Пользовались обычно вторым, сегодня из-за позднего времени и больной ноги пришлось воспользоваться первым. Троллейбус был почти пустой, но Валентина не садилась, она стояла, вцепившись мертвой хваткой в поручень и сосредоточенно всматривалась в темноту. Словно ураган вынеслась она из троллейбуса на нужной остановке и в мгновение ока очутилась перед дверью Нюсиной квартиры.

-Хто там? - послышалось из-за двери в ответ на звонок.

-Это я, Анна Макаровна, - ответила Валентина.

-Хто я ? - возрастало недоверие за дверью.

-Валя, - коротко представилась невестка.

-Так бы сразу и сказала. После продолжительного лязганья замков и запоров дверь распахнулась.

-Можно пройти? - спросила невестка.

-Чего ж заходи, - проявила свекровь подобие гостеприимства.

С первых шагов Валентина определила, что ее пропажи здесь нет. Сразу уйти было неудобно, а оставаться не хотелось.

-Давай, что ли чаю попьем, - предложила свекровь, но невестка посмотрела сквозь нее и развернулась к выходу.

-Я, пожалуй, домой пойду. Вдруг они придут.

-Смотри, как хочешь, - свекровь отошла в сторону, уступая дорогу, и заключила, - странная ты какая-то.

Но невестка ее уже не слышала, Она вышла из квартиры, даже не прикрыв за собой дверь, на что Нюся не смогла не обратить внимание.

-Как на тракторе проехала.

Назад Валентина побрела через парк. Она уже не боялась ни хулиганов, ни грабителей, ни маньяков. Все, что могло с ней произойти, было не таким опасным по сравнению со страшной вероятностью никогда больше не увидеть свое дитя, свое самое главное в мире сокровище. Слезы текли по ее щекам, она их не вытирала. Навстречу изредка попадались влюбленные пары, но им абсолютно ни до кого не было дела.

Неожиданно из беседки, стоящей на самом берегу пруда, послышались достаточно громкие восклицания вполне традиционного содержания.

-Славик, ты знаешь, как я тебя уважаю.

-Леха, а я тебя даже не уважаю, это не то слово. Я тебя просто люблю. И горжусь тобой.

В следующей реплике послышались пьяные всхлипы.

-Славик, вот почему так бывает: мы с тобой один день знаком и так понимаем друг друга. А вот моя жена даже не пытается меня понять?

-Ответ на твой вопрос, Леха, я не знаю. Одно могу сказать, коза она у тебя.

-А вот это попрошу! - в плачущем голосе появились ультимативные нотки, - она женщина, о ней так нельзя.

-Слушай, чудило, - возмутился невидимый Славик, - ты ж сам только что гнал на нее...

-Я не гнал, я душу изливал, - с надрывом произнес некий Леха.

Валентина осторожно приближалась к беседке, с каждым шагом все больше убеждаясь в том, что один из собеседников несомненно ее Алексей. Словно Тунгусский метеорит свалилась она на головы безмятежных обитателей алькова, прервав своим появлением их задушевный разговор и мирную трапезу.

-Где мой ребенок? - прорычала, как волчица, Валентина, но тут же увидела Ванюшку спящим на лавочке на скомканной Алешкиной куртке.

-Валя, я прыятно удивлен, - смог, наконец, произнести застигнутый врасплох муж.- Славик, разрыши тебе прыдставить...

-Я убью тебя, козлище, - снова прорычала волчица, унося с собой своего не проснувшегося детеныша.

-Ты зря так, женщина, - решил вразумить Валентину только что представленный ей Славик.

Как и в первый раз, она даже не взглянула в его сторону и продолжала выбираться из беседки, протискиваясь между столом и лавкой, прижав к сердцу драгоценную ношу.

Самолюбие Славика, вспоенное смесью ратификата с самогоном жаждало справедливости.

-Леха, - воззвал он к оскорбленному мужу. - Мужики такого обращения не прощают.

Он встал, закрыв своим телом выход из импровизированной цитадели.

-Пшел, - шикнула она на Славика и легонько пнула его кулачком в грудь, отчего борец за права мужчин совершил обратное сальто через ограждение беседки и улетел в благоухающие кусты шиповника. Монолог, произнесенный Славиком из глубины ветвей этого благородного лекарственного растения процитировать в полном объеме не представляется возможным. Вкратце можно сказать, что досталось Мичурину, посадившему здесь "колючую сирэнь ", досталось Алексею, который не может держать в руках свою бабу. Бабе досталось по отдельной статье. Только ей было абсолютно наплевать на биологические и социологические изыскания Славика.

Валентина внесла в дом своего спящего цыпленка.

-Сыночек, проснись, солнышко мое. Давай пойдем искупаемся, - осторожно попыталась она разбудить Ванюшку.

-Мамочка, - удивленно открыл глаза ребенок, - откуда ты взялась?

-Я ходила искала тебя, шла-шла и нашла, - объясняла она сыну, снимая с него рубашечку.

-А папа где? Остался возле лебедей? - спросил Ванька, залезая под душ.

-Каких лебедей? - поинтересовалась Валентина.

-Мы с папой, когда пришли из кафе, кормили лебедей булочкой. Они подплывали к нам близко-близко. Я хотел их погладить, но они уплыли. А когда началась ночь, лебеди легли спать в своем домике. Я тоже хотел домой, но дядя Славик сказал, что лебедей надо стеречь от лисиц. Потом мы ждали пока лисицы спать лягут. А они ложатся поздно, так дядя Славик сказал, - стоя под душем, рассказывал Ванька матери о событиях прошедшего дня.

-Солнышко мое, а волков ты сегодня спать не укладывал? - спросила Валентина, укутывая сынишку в огромное махровое полотенце.

-Волков? А они тоже могут украсть лебедей? - испугался Ванька за судьбу своих новых знакомых.

-Нет-нет, не переживай, они не тронут лебедей, - поспешила успокоить его мать.

Потом, встав на колени возле дивана, она еще долго смотрела на спящего Ваньку, целовала и гладила его искусанные комарами ручки и щечки.

Внезапно в памяти возник образ мужа и у нее начался припадок ненависти. Она подошла к аптечке, нашла там валидол и положила таблетку под язык. Это не принесло ей облегчения.

-Я знаю, что делать, - решительно произнесла она вслух и ушла в свою спальню.

Следующим утром Валентина отвела Ваньку в сад, где в категорической форме потребовала от заведующей никому, кроме нее, ребенка не отдавать. Заведующая с уважением отнеслась к требованию мамаши, а также обещала принять соответствующие меры по отношению к дерзкой нянечке. Управившись в детском саду, Валентина помчалась на работу.

Машина Артура стояла возле кафе.

-Где Артур Георгиевич? - спросила она у рабочих.

-Кажется, заходил в ваш кабинет, - подскочил к ней Васюха.

-Очень хорошо, - констатировала Валентина и, резко развернувшись, направилась в свой кабинет. Она с силой распахнула дверь. Артур говорил по телефону. Он кивнул ей в знак приветстия. Никак не прореагировав, она молча плюхнулась на стул.

-Подготовительные работы заканчиваются, - продолжал он разговор, - Молодцы, да. На когда дизайнера интерьера? Сегодня у нас среда, давайте на пятницу. Если меня не будет, все вопросы к административному директору Валентине Сергеевне. Хорошо, договорились. Всего доброго.

Артур положил трубку и посмотрел на Валентину. Та сидела на стуле, дыхание ее было тяжелым, а ноздри вздымались, как у дикой кобылицы. Окажись сейчас под ее ногами мягкая почва, она взроет копытом землю.

-Артур Георгиевич, - решительно обратилась она к шефу.

-Я вас внимательно слушаю.

-Вы вчера мне сказали, что можете помочь мне убить мужа, - на одном дыхании выпалила она.

-Боже упаси, - замахал он на нее руками. - Я не убиваю тех, кто мне не сделал ничего плохого, - попытался отшутиться Артур.

-Он делает плохо мне, - уже более спокойным тоном сказала Валентина.

-Понятно, - Артур перестал улыбаться. - Значит нужен специалист. А кто у нас муж: президент, воротила шоу-бизнеса или магнат нефтяной?

-Алкоголик конченный, - с горькой иронией парировала ему Валентина.

-В этой ситуации профессионал - неоправданная трата денег. Здесь вполне можно обойтись "любителем". За символическую плату, - популярно рассказал ей Артур о расценках на убийства.

-Ну, пожалуйста, хоть кого-нибудь, - взмолилась Валентина.

-Мадам, вы меня удивляете, - снова прорвало Артура на веселье. - Я, по известным причинам, приветствую ваше решение. Но могу посоветовать вам более цивилизованный способ обрести свободу.

-Например, оформить развод, - закончила она вместо него фразу. - Вы думаете, эта мысль не приходила мне в голову? Юридически я могу это сделать, но фактически все останется по-прежнему. Он не собирается никуда уходить. А с некоторых пор, - Валентина вздохнула, - я опасаюсь за своего ребенка. Помогите мне, Артур Георгиевич. У меня нет таких знакомых, которые...вы меня понимаете.

-Ребенок - это серьезно, - сделал вывод Артур. - Я, кажется, знаю парочку добровольцев. Подождите.

Он вышел из кабинета и тут же вернулся в сопровождении братьев Щетинкиных - Толюхи и Васюхи. К праведнику Петрухе он доверия не испытывал.

-Вот что, орлы, мы с вами, можно сказать, вылетели из одного гнезда, - с кавказской патетикой начал Артур свое обращение к Щетинкиным, - я думаю, что могу быть с вами абсолютно откровенным.

Братья согласно закивали.

-Эта женщина, - все трое посмотрели на Валентину, - нуждается в вашей помощи. Короче, вы должны убрать ее мужа.

-Скажите, сколько вы хотите, я сразу заплачу, - горела нетерпением Валентина.

Васюха в недоумении захлопал глазами.

-Артурчик, мы ж не по этой части. Мы, типа, кирпичи, мешки с цементом.

Толюха не дал ему закончить.

-Нам надо подумать.

-Что тут думать? Тебе не орехи колоть предлагают, - пытался вразумить брата Васюха, но попытки были бесполезны.

Толюха подошел к Валентине и очень проникновенно ей сказал:

-Я думаю, мы вам поможем. Завтра скажем цену.

-Ты че, дурак? - покрутил Васюха у виска, но Толюха зацепил его под руку и уволок из кабинета.

Валентина недоверчиво посмотрела на Артура.

-Вы думаете, на них можно положиться? - словно размышляя вслух, спросила она.

-Какой объект, такой и исполнитель. Вместе выпьют, потом прикончат его и концы в воду. Может, вы уже передумали, Валентина Сергеевна?

-Нет, не передумала, - с оттенком неуверенности в голосе ответила Валентина.

Весь день младшие братья нервно перешептывались. Старший подозрительно на них поглядывал, но они не считали нужным посвящать его в свой конфликт. Ближе к концу рабочего дня Толюха постучался в кабинет к Валентине и попросил разрешения воспользоваться телефоном.

-Справочная? - заорал он в трубку, - Дайте номер птицефабрики.

Валентина посмотрела с интересом.

-Ручку, - нетерпеливо попросил он и нацарапал на клочке бумаги номер телефона.

Следующий его звонок, по всей видимости, был на птицефабрику.

-Алло, - снова не своим голосом заорал Толюха. - Скажите, это птицефабрика? Вы продаете гусят? Я кто? Я Толя Щетинкин. Просто человек. Да-да, частное лицо. Продаете. А сколько стоит одна единица вылупившегося гусенка?

Толюха был абсолютно уверен, что говорит с работницей птицефабрики на ее профессиональном языке. На самом деле работница, к которой он обратился за справкой, пришла в замешательство.

-Что сколько стоит? - переспросила она.

-Гусенок маленький сколько стоит? - раздраженно переформулировал свой вопрос Толюха.

Получив ответ и не поблагодарив, он положил трубку и снова что-то нацарапал на том же клочке бумаги. Скорее всего, это была стоимость вылупившейся единицы.

Протянув Валентине ручку, он подобострастно улыбнулся и повторил свое обещание.

-Я думаю, мы вам поможем.

Валентина осталась в кабинете одна, Она была разочарована. Как-то слишком весело планировалось убийство. Как бы не пришлось потом долго плакать.

Она вздохнула и стала собираться домой.

Знала бы она, какое оживление внесла в однообразную жизнь братьев Щетинкиных! Какие страсти бушевали в тот день в их душах и отношениях!

Ничто не могло убедить Васюху в том, что он должен пойти на убийство. Вот только аргумент с гусятами заронил в его душу зерно сомнений. Свое дело, своя копеечка. Не надо будет гнуть спину на бандюгу Артура. Хотя, чем же он будет лучше, если заработает деньги таким способом. Все большие состояния в нашей стране нажиты нечестным путем - вспомнил Васюха фразу из телепередачи. Просто голова кругом. А с другой стороны, и бабу жалко. Видать, замучил ее этот алкаш. Не дай Бог жениться на такой: чуть что - нож в спину и гуд бай, - сидя под любимой яблоней, путал Васюха свои мысли, словно котенок нитки на клубке.

Сейчас любое вмешательство извне могло иметь решающее значение. Вмешательство исходило только со стороны искусителя Толюхи, который тихонечко, как змей, подкрался из-за ствола библейского дерева.

-Вот! - бросил он на столик принесенный с работы измятый лист бумаги и для верности шлепнул по нему ладонью.

-Что? - не понял его брат.

-Один гусенок стоит 5 гривен, - гордо объявил Толюха.

-И что? - повторил свой вопрос Васюха.

-Заладил, как попугай что-что. Будем составлять смету, - довольный собой открыл совещание Толюха.

-Смета - это в строительстве, - исправил его брат и недовольно отвернулся.

-У нас тоже строительство. Светлого будущего, - захихикал Толюха.

-Помолчал бы, - оборвал его Васюха.

-Василий, - строго обратился к нему брат, - считай, что это дело уже решенное, так что не создавай нам лишних проблем. Мы еще с Петрухой намучаемся.

-Так ты и Петруху хочешь в это дело втянуть? - одновременно удивился и обрадовался Васюха, - он ни за что на это не пойдет.

-Пойдет. Он братьев в беде не бросит. Как мы без него? Он же у нас свиней колет,- оба брата посмотрели на вечного труженика Петруху, скребущего метелкой и без того чистый двор.

-Итак, на повестке дня у нас, - вернулся к злободневной теме председательствующий Толюха. - Первое, - он нацарапал в своем листке покосившуюся единицу, - гусята, - диктовал он сам себе.

Возле слова "гусята" Толюха написал букву "Х", обозначающую умножение.

-Я думаю, - обратился он к брату, - начать можно с сотни.

И Толюха слово "гусята" умножил на цифру 100.Немного подумав, он нарисовал значок "равно" и снова написал цифру 100. Получалось красиво.

-Слышь, Васюха, - снова потребовал он братниного участия в проекте, - а что они жрут?

Василий сдвинул плечами, но было заметно, что гусиная тема ему небезынтересна.

-Кашу гречневую жрут, - просветил он брата.

-Ну, это пусть забудут, - одним волевым решением лишил Толюха любимого лакомства будущих питомцев, - кашу гречневую мы и сами не всегда жрем. А еще что?

-Еще комбикорм, - припомнил Васюха.

-А этот сколько стоит?

-Кажется, 10 гривен мешок, - Васюха полностью позволил вовлечь себя в составление преступного плана.

-Во, уже веселее, - оживился Толюха и нарисовал лебедя, сильно страдающего шейным радикулитом, который должен был обозначать цифру 2.Потом шло слово "корма", а дальше начинался сложнейший тандем высшей математики с астрономией. Уравнение выглядело приблизительно так:

100 гусей Х 100 мешков Х 10 гривен = 100 000.

Толюха с Васюхой смотрели округлившимися глазами на пестрящий нулями результат.

-Сто тысяч чего? - медленно выговаривая слова, спросил Толюха, - надеюсь, хоть не долларов.

-Подожди, - Васюха пододвинул ближе к себе расчеты, - ты гусей умножил на мешки и умножил на гривны. Нет, 100 000 - это не доллары. Точно, - успокоил он брата.

-Тогда гривен, - догадался Толюха, но оптимизма это ему не прибавило, - все равно много,

От тяжелой умственной работы у братьев разболелись головы, но, к счастью, Петруха уже управился с уборкой двора и, как всегда, выполнил за них самую трудную работу. Не спрашивая разрешения, он выхватил из рук Толюхи листок и через мгновение, схватившись за живот, затрясся в беззвучном смехе. Братья восприняли реакцию Петрухи как личное оскорбление и решили вернуть назад бесценное творение своего интеллекта. Но их обидчик жестом потребовал карандаш и принялся за правку.

В строке под цифрой "1" он перечеркнул все, кроме единицы. В свободное пространство он втиснул новую запись:

100 гусей Х 5 гривен = 500 гривен.

Младшие братья одобрительно переглянулись.

В строке под цифрой "2" он вычеркнул 100 гусей, оставил только 100 мешков, умножил их на 10 гривен и получил результат 1000 гривен. Затем вывел общую сумму гусей кормами, ткнул в нее карандашом и посмотрел на братьев. В его глазах читался немой вопрос: откуда деньги?

-Посчитал, вундеркинд? Спасибо. Толюха забрал заветный листочек и, сложив его вчетверо, спрятал в карман, после чего,облокотившись щекой на руку, запел:

Напрасно старушка ждет сына домой,

Ей скажут, она зарыдает

Петрухе показалось обидным, что братья не собираются посвящать его в свои планы. Он встал из-за стола и ушел в дом.

-Зачем ты с ним так? - Васюха почувствовал неловкость перед старшим братом.

-Подожди, придет время - все узнает. А сейчас пункт 3, - объявил он, словно конферансье на концерте и извлек из кармана совсем обветшалый лист.

Василий молча наблюдал, как Толюха выводил цифру"3", которая, как и первые две, не отличалась хорошей физической формой.

-Машина - 1000 гривен! - довольный собой, Толюха посмотрел на брата, но, вопреки его ожиданиям, Васюху удивить было уже невозможно.

-Помнишь, Петровича, с которым мы в одной смене работали? Запорожец продает. Не "шестисотый", конечно, но ездить можно. Я его беру.

-Бери, - равнодушно махнул рукой Васюха.

-Смотри, что получается. Полторы тысячи гуси с кормами, тысяча "Запорожец", итого 2500. Теперь раздел "Доходы", - и Толюха корявыми печатными буквами нацарапал столь приятное для слуха слово. В этом разделе был всего один пункт.

1.Убийство, цена 2500 грн.

Суммы первого и второго разделов полностью совпадали.

Завидуйте, министры всех государств постсоветского пространства - вот классический пример бездефицитного бюджета. Толюха передал брату лист для прочтения. На последней строке Васюха поморщился.

-Из песни слова не выкинешь, - прокомментировал его эмоции Толюха.

На этом совещание было объявлено закрытым.

* * *

Валентина с Ванькой приближались к подъезду родного дома. К счастью, ребенка из садика больше никто не похищал, но состояние тревоги ее по-прежнему не покидало. Ванюшку остановили соседские бабульки, млеющие на лавке от безделья и жаркого майского солнца.

-Ванечка, миленькай, никак из садика?

-Из садика, - ответил вежливый ребенок на глупый вопрос.

Откуда еще он может возвращаться в свои четыре года? Не из института же.

-Хорошо тебе в садике? - продолжали беспредметный разговор старушки.

-Неплохо, - удовлетворил Ванька их любопытство и пошел к качелям, где соседская кошка Машка сидела, поджав лапы, сосредоточенно вбирая в себя ультрафиолет. Вслед ему неслись восторги старушек.

-Какие сейчас дети пошли умные. Мы не такие были.

Валентина стояла, издали наблюдая за Ванькой. Боже мой, как хорошо вокруг, - думала она, - в каждом цветочке копошится какая-то букашечка и испытывает от этого удовольствие. Собака бездомная подставила солнцу свой грязный лишайный живот и блаженствует. Старухи на лавке оттягиваются по полной программе. А я - сплошной комок нервов. Как было бы хорошо - напечь пирогов, купить сладкой воды и выбраться в воскресенье в лес. Или к озеру. Купаться, конечно еще рано, а загорать можно. Хотя, Алексей в мае всегда купался. При воспоминании об Алексее ей стало не по себе. Она уже не была до конца уверена в том, что поступила правильно, решив его убить. Просто надо придумать, как изолировать его от Ваньки. Женить на ком-нибудь, что ли. Так он же никого перед собой не видит : у него вечно залиты глаза.

-Ванечка, пойдем, - позвала она сына, - ты выпьешь молока с печеньем, а потом снова выйдешь гулять.

К превеликой радости кошки Машки, которой юный натуралист мешал медитировать, сын с матерью удалились в дом.

Картина, представшая их взорам у двери собственной квартиры, повергла обоих в ужас: на грязной, заплеванной лестничной клетке, раскинув руки и неестественно запрокинув голову, лежал бездыханный Алексей. Страшная догадка мелькнула в голове Валентины: Неужели эти сволочи Щетинкины убили Алешку и подбросили мне на порог? Что мне теперь с ним делать? Состояние паники охватило бедную женщину. Неожиданно труп Алексея хрюкнул, вытер рукавом сопли и, не выходя из состояния нирваны, повернулся на бок.

-Слава Богу, - выдохнула Валентина.

-Мамочка, что с папой? - Ванька не на шутку перепугался.

Он знал, что папа болеет какой-то болезнью, которая маме очень не нравится, а сегодня, судя по всему, у папы обострение.

-Не волнуйся, сыночек, папе немножко нехорошо, - успокоила его мать и, переступив, как через бревно, через главу семьи, открыла дверь в квартиру. Бог не обидел Валентину не только внешними данными, но и физическими. Взяв за ноги некогда дорогого ей человека, она втащила его в квартиру.

-Мама, может, папе таблеточку дадим ?

Валентина вздохнула.

-Пожалуй, не стоит.

-Давай его в кроватку уложим, мама, - у ребенка рвалась душа от безразличия матери к тяжелой болезни отца.

-Сыночек, папу нельзя тревожить. Пусть спит.

Он недоверчиво посмотрел на мать.

-Так врачи советуют, - оправдалась Валентина.

-А подушечку можно положить? - как о величайшей милости попросил Ванька.

-Подушечку можно, - пожалела она сына.

С каким бы удовольствием она вышвырнула сейчас мужа на прежнее место, вот только стыдно от соседей.

Нет, все-таки договор со Щетинкиными остается в силе!

Решающая встреча происходила все в том же кабинете. На сходку главарь Толюха явился один.

-Короче, мы все прикинули. Если вас устроит сумма 2500 гривен, мы беремся за это дело.

. Валентину начал душить смех. Артур объяснил ей, что любители стоят недорого, но чтобы настолько - она не ожидала.

-Я согласна.

-Только так: сразу деньги, фотографию, места, где бывает, - демонстрировал Толюха профессиональные навыки, приобретенные в результате просмотра американских детективов. - А вам вообще на когда надо ?

Валентину вопрос застал врасплох.

-На когда сможете. Желательно, конечно, поскорее.

-Мы будем стараться, - заверил он заказчицу.

Валентина расстегнула сумочку и сразу защелкнула. Приготовленных денег было значительно больше, чем запросил бандит, и она не хотела отсчитывать часть в его присутствии.

-Зайдите после обеда, я с вами рассчитаюсь, а фотографию принесу в понедельник, - договаривалась Валентина, мучаясь сознанием того, что эти выходные ей еще придется провести, некоторым образом, в обществе мужа.

Зато выходные Щетинкиных прошли весело и плодотворно. Вид живых шуршащих денег поубавил принципиальности в Васюхе и он вместе с братьями самозабвенно трудился на строительстве вольера для гусей. Петрухе и Савельевне была преподнесена оригинальная версия возникновения денег: банковский кредит.

-Ой, дети, боюсь я с этими банками связываться, - поделилась сомнениями Нина Савельевна, - они сразу дадут денег, а потом три шкуры сдерут.

-Эти не сдерут, - подмигнул Толюха Васюхе, - это хорошие банки.

Воспоминание об источнике доходов испортило Васюхе настроение, но это тут же компенсировалось радостью коллективного труда. Грандиозное строительство завершилось в назначенные сроки, что и было сразу же отмечено. Правда, по их нынешнему материальному положению, достаточно скромно. И что уж совсем невероятно, умеренность в питии была продекларирована самим Толюхой, настойчиво претендовавшим на роль лидера, вместо постыдной роли подстрекателя, не менее вдохновенно исполняемой им до сих пор.

-Завтра, Васюха, наверстаем, - пообещал он брату, - а утром мы должны быть как огурцы.

Лучи солнца, растопившие холодок весеннего утра, объявили подъем дружной трудовой семье. Толюха с Васюхой, несмотря на проявленную накануне сознательность, выглядели несколько примятыми.

-Зачем было половинить? - как сварливая жена ворчал Васюха, - башка болит совершенно одинаково: что с одной бутылки, что с трех.

Толюха критику признал справедливой.

-Больше не будем над собой опыты ставить. По дороге пивка попьем.

Петруха, улыбаясь, наблюдал за родней. Каждый раз, отказываясь от предложенной рюмки, он встречал сочувствие в глазах братьев, все настойчивее старавшихся донести до его сознания, что он очень много теряет. Но сцены "братского бодуна" убеждали его в том, что теряет он не так уж много. И он оставался верен себе.

После водных процедур посвежевшие братья надели свои парадно-выходные джинсы и новые клетчатые рубахи, подаренные им заботливой мамашей на 23 февраля и хранимые до особого случая. Случай этот настал - несбыточная мечта семьи Щетинкиных иметь собственный автомобиль сегодня должна была осуществиться.

На автомобильном рынке под гордым названием "Сокол" второй год подряд бывший шахтер Петрович продавал свой "Запорожец". И несмотря на то, что с каждыми торгами продавец снижал стоимость, товар не шел. В этот день Петрович решился выставить критически низкую цену - 1000 гривен. А если привередливые покупатели сочтут, что и этих денег его автомобиль не достоин, он просто сбросит его в овраг. И он бы обязательно сбросил, если бы не братья Щетинкины, которые в этот же самый день вышли из дома с совершенно конкретной целью - купить автомобиль Петровича

Свою экскурсию по автомобильному рынку братья начали с бесконечно длинного, уходящего за горизонт ряда иномарок. Их приводил в восторг вид сверкающих мерседесов, агрессивных джипов, заносчивых БМВ и спокойных, уверенных в собственном совершенстве VOLVO.

-Мужики, кто еще не понял, объясняю: нам здесь делать нечего, - вернул братьев в действительность реалист Толюха. - Сворачиваем. И увлек Петруху с Васюхой в соседний ряд, где тесно прижавшись друг к дружке, словно боясь, чтобы их не обидели, ютились копеечки, Москвичи и Запорожцы. Без особого труда братья нашли Петровича, не торгуясь, согласились на его цену, чем несказанно обрадовали последнего.Тут же оформили сделку и, получив ключи, заняли места в автомобиле. Маленькая машинка, приняв в себя троих атлетов, просела, как грудная клетка после выдоха, и, так и не сумев сделать новый вдох, отправилась в путь.

Водительские права были у всех Щетинкиных, спасибо советской школе за ее уроки профтехобразования. Но реально посадить за руль можно было только Петруху: во-первых, он был самый собранный, во-вторых, единственный из троих вечно трезвый.

Петрович помог братьям благополучно выбраться из скопления транспортных средств, уступил Петрухе водительское место и, совершенно расчувствовавшись, дрожащим голосом произнес: -Счастливо вам, братья. И спасибо за покупку!

-Тебе спасибо, Петрович, - сказал ответное слово Васюха. Нежным нажатием на педали сцепления и газа Петруха тронул автомобиль с места.

Старый боец Петрович вслед удаляющейся машине сделал знак no passerine, в данном контексте не имеющий ничего общего с антифашистской пропагандой и обозначающий всего лишь прощание с дорогими сердцу людьми. Щетинкины поняли его правильно и, уже скрываясь за поворотом, Васюха высунулся в окно и прокричал: Прощай, Петрович!.

Трогательная сцена, наконец, была завершена 'и братья смогли в полной мере предаться удовольствию езды на собственной машине. С чувством превосходства смотрели они на пешеходов, столпившихся у светофора и с почтением ждущих пока проедет нескончаемый поток автомобилей, частью которого они теперь являлись. При случае можно было приоткрыть окошко и заклеймить какого-нибудь разиню: Ты что под колеса бросаешься? Не видишь, - машина едет. Пока что под колеса к ним бросаться никто не собирался и некому было адресовать эту эффектную фразу.

Петруха свернул с оживленной магистрали в узенький переулочек, где ему и его братьям суждено было столкнуться с первой неприятностью автомобилистов. Мужчина в голубой форме с полосатой палкой в руке сделал им знак остановиться. Петруха беспрекословно подчинился команде, причем она не вызвала у него того раздражения, которое обычно вызывала у остальных водителей. Он открыл окошко и, изобразив на лице счастливейшую улыбку, посмотрел на инспектора преданными голубыми глазами.

-Старшина Поросюк, - приложив руку к фуражке и не разделяя Петрухиного веселья, представился ГАИшник. - Попрошу документы.

Петруха протянул ему права, техпаспорт и удостоверение инвалида. Не вглядываясь в предложенные ему документы, инспектор произносил слова священного ритуала. -Нарушаем, гражданин.

Петруха радостно кивнул -Вы поехали на знак. С 12.00 движение по этой улице запрещено.

Петруха продолжал радоваться, глядя на автоинспектора. И тут Поросюк понял, с кем имеет дело. За помощью он решил обратиться к двум пассажирам, расположившимся на заднем сидении. -Кто может, переведите, - с трудом втискивая свои щеки в окошко, потребовал от попутчиков Поросюк.

Толюха с Васюхой, не сговариваясь, застыли, будто каменные изваяния, устремив параллельные немигающие взгляды в лобовое стекло. -Эти еще и слепые, - разочарованно констатировал старшина...

Вытащив свое лицо из машины, он посмотрел на Петруху, как бык на красную тряпку. Для того чтобы взять штраф с гр-на Щетинкина, необходимо было проявить изобретательность и терпение. Ни тем, ни другим Поросюк не отличался. Пронзив напоследок Петруху ненавидящим взглядом, старшина протянул ему документы и сквозь зубы процедил:

- Катитесь!

И под безудержный хохот братьев запорожец покатился, довольно чихая, весело всхрапывая, иногда даже взмахивая крыльями. Дальнейший их путь лежал на птицефабрику.

А через два часа поселок Задрайский огласился реактивным воем, какой старожилы последний раз слышали в 43 году. Что-то подсказало Савельевне, что сегодня в этом звуке нет ничего враждебного, скорее, наоборот. И она, сняв с ворот все запоры, распахнула их в ожидании чуда. Предчувствия ее не обманули. Всего через каких-то десять минут к ней во двор въехал автомобиль, своды которого, словно райские кущи, оглашались щебетом новорожденных птиц. Савельевна стояла, затаив дыхание, боясь неосторожным движением или словом вспугнуть волшебный сон, а из машины один за другим выходили ее сыновья с вибрирующими картонными ящиками в руках - Вот, мамань, принимай хозяйство.

Толюха открыл ящик, представив восхищенному взору матери маленький островок из желтого пуха и черного бисера глаз. Савельевну накрыло теплой волной, в которой необыкновенным образом переплелись воспоминания о ее зажиточной деревенской молодости, гордость за сыновей и надежда на лучшее будущее. Она украдкой поднесла к глазам краешек цветастого фартука. -Смотри, мам, у меня серенькие, - похвастался Васюха.

Петруха, как всегда улыбаясь, сгреб в каждую руку по ящику и унес к сооруженному накануне вольеру. Осторожно вытряхнув гусят на землю, он присел на корточки и уставился на них влюбленным взглядом. То же сделали его братья. Васюха взял одного птенца и стал нежно целовать его в клювик, приговаривая. -Цыпа-цыпа... -Гули-гули их называют, - авторитетно заявил Толюха, тоже схватил одного птенца и прижался к нему щекой.

-Бяши-бяши вы мои, - ласково, как котят, потрепала их по холкам Савельевна.

-Мать, за что ты нас так? - обиделся герой дня Толюха.

-Я любя, - оправдалась родительница, - в переносном смысле. Ничего, что школу на двойки закончили, зато теперь вон с банками дела ведете. Я не знаю, с какой стороны заходить в эти банки, а вы молодцы. Биз-нес-мены.

Этим хитовым словом Савельевна закончила хвалебную речь.

Итак, жизнь семьи Щетинкиных наполнилась новым смыслом; у них было свое дело, от которого они получали моральное удовлетворение и со временем надеялись получить материальное. Все складывалось как нельзя лучше и только обязательства перед Валентиной Сергеевной омрачали радость новой жизни. Толюха, считавший себя человеком слова, ни в коем случае не собирался от них отказываться, но и выполнять не торопился. Тем более, что заказчица пока не напоминала.

Так день за днем незаметно прошел месяц.

Нельзя сказать, что так же незаметно прошел он для Валентины. Вооружившись терпением, она стала ждать, когда профи Щетинкины спланируют и осуществят операцию по освобождению ее от брачных уз. Питая иллюзию, что все злоключения должны скоро завершиться, она ждала конца и не растрачивала себя больше на скандалы и упреки. Она молча открывала мужу дверь в любом часу ночи и мужественно собирала осколки кухонного комбайна. Возразила она лишь против приема в честь его друзей, ненавязчиво посоветовав устраивать подобные мероприятия в апартаментах уважаемой Анны Макаровны.

Алексей не мог нарадоваться чудесным переменам, произошедшим в его жене. Но нет ничего вечного в этом мире. Не вечным оказалось и терпение Валентины. В очередной раз, возвращаясь домой после интересного общения с малознакомыми людьми, Алексей попал под теплый летний ливень. Навстречу ему неслись водные потоки, напоминающие горные реки. Не в смыcле чистоты, а в смысле стремительности. И стихия, как это часто бывает, сыграла с человеком злую шутку. Скрывая под собой все неровности ландшафта, она открыла Алексею спасительную тропу в виде насыпи, возвышающейся над водной гладью. Усталый путник взобрался на нее, при этом каждый шаг давался ему все труднее из-за налипающей грязи. И тут произошло чудо - он воспарил. Правда, всего на какую-то долю секунды и в неожиданном направлении. Не успев как следует испытать радость полета, он оказался по пояс в грязной воде

Спасительное возвышение оказалось краем траншеи. Судя по ее глубине, работали связисты. Повезло, - подумал Алексей, - могли работать водопроводчики, тогда было бы с головой. Плавать он, конечно, умел, но в воде подобной консистенции, в ночное время да еще в пьяном виде никогда не пробовал. Приложив некоторые усилия, он выбрался из траншеи и побрел домой.

Дверь ему открыла Валентина. Несмотря на то, что в последнее время она приучила себя ничему не удивляться и ничем не возмущаться, вид мужа, вступившего в неравный поединок с природой, привел ее в бешенство.

-Валя, я понимаю, как ты удивлена, - начал Алексей. - А все из-за того, что в нашей стране нет порядка. Главное - мало того, что ямы роют на людей как на мамонтов, они их еще маскируют...

-Хватит! - заорала на него Валентина, - одежду снимай у порога!

Отдав команду, она направилась в комнату, но, сделав пару шагов, прислонилась спиной к стене и по-бабьи запричитала.

-Господи, да сколько же это может продолжаться ? Да за что же мне это? У других мужья и выпивают и гуляют, но делают это как-то прилично. Другие жены хоть отдохнуть имеют право, когда их мужья в командировках да на курортах...

Алексей стоял у входа, раздевшись до трусов, как на комиссии в военкомате и весь был проникнут сочувствием к жене.

-Валя, я бы поехал в командировку, если бы меня кто послал.

Валентина перестала завывать и обратила внимание на мужа.

-Бедный, тебя послать некому.

Неожиданно ей в голову пришла счастливая идея.

-Леша, а хочешь, я тебя пошлю?

Перешагивая через ворох слипшейся от грязи одежды, Алексей обиженно покосился на жену.

-Давай, если ты и до этого уже дошла.

Замечание возмутило Валентину.

-Кто еще до чего дошел! Я серьезно. Давай возьмем тебе путевку в какой-нибудь хороший санаторий.

-На намекаешь? - недоверчиво спросил Алексей.

-Они что, еще функционируют? - удивилась Валентина

Алексей смотрел на жену, как затравленный зверь. А еще притворялась, что смирилась с его поведением. Лицемерка!

-Ну так как, Леш? - не отставала она, - давай.

Алексей молчал. Он, как новый русский из анекдота, не мог понять, на чем она его кидает.

-В принципе, можно.

Валентина ожила.

-Я завтра же возьму тебе путевку. Хочешь, в Сосновый бор? Помнишь, мы там были после свадьбы.

Ее пыл ее угас так же внезапно как и возник. Воспоминания, которые она пыталась пробудить в Алексее, всплыли в ней непрошеной ностальгией. Как хорошо все было тогда и как плохо сейчас.

-Иди купайся, - упавшим голосом сказала она мужу, удивленному, несмотря на пьяное состояние, резкими переменами в ее настроении.

-Непрэдсказуемая ты, Валя, - поставил он ей диагноз и предусмотрительно спрятался в ванной.

-Зато ты вполне предсказуем, - глядя на композицию из грязной одежды и обуви, печально произнесла она.

На следующий день Валентина, рассчитывая на снисходительность шефа, опоздала на работу почти на два часа. Влетев в свой обновленный кабинет, она плюхнулась в кожаное вращающееся кресло и поздоровалась с Артуром приветливее, чем обычно.

-Здравствуйте, дорогой Артур Георгиевич!

-Здравствуйте, дорогая Валентина Сергеевна!

Они, улыбаясь, смотрели друг на друга.

-Можно узнать, что вас сегодня так задержало?

Артур был явно заитригован.

-Конечно, можно. Я ездила в туристическое агентство, а затем на железнодорожный вокзал. - Вы собираетесь отдыхать, Валентина Сергеевна?

Шеф был не то, чтобы недоволен, но неприятно удивлен. -Собираюсь! - с ликованием сообщила Валентина.

Артур состроил обиженную гримасу.

-Спасибо, что предупредили.

Валентина рассмеялась.

-Я всегда должна предупреждать вас о том, что мой муж уезжает в санаторий?

-Ах, муж! - воодушевился Артур.

-Представьте себе, - Валентина была само обаяние. - Артур Георгиевич, я снова хочу обратиться к вам за помощью. Как бы намекнуть Щетинкиным, чтобы они вернули мне деньги и снять заказ?

Теперь рассмеялся Артур.

-Подойдите сюда, Валентина Сергеевна, - подозвал он ее к окну. - Видите вон тот желтый пылесос?

Он указал ей на лимонного цвета запорожец, интимно прижимающийся к его тойоты, как карликовый пинчер к сенбернару. Валентина вопросительно посмотрела на Артура.

-Объясняю, - продолжал он менторским тоном, - это ваши деньги. Хотите получить их в таком виде, как они есть?

Валентина не хотела.

-Теперь другой вопрос. Сколько будет отдыхать ваш драгоценный супруг?

-24 дня.

-Прекрасно. А после санатория он к вам вернется совершенно другим человеком, - съязвил Артур.

-Маловероятно, - признала Валентина.

-Что же вы будете делать с ним потом? - продолжался допрос с пристрастием.

-Еще не знаю, но убивать - это слишком. Когда я просила об этом, я была не в себе. Человек он в общем-то неплохой, но...

-Но вредный для общества, - закончил Артур ее мысль.

Валентине нечего было возразить.

-Советую вам быть последовательной. На когда у него билет?

-На тридцатое, - без всякого энтузиазма ответила она.

-Утром, вечером? - уточнил Артур.

-22.10,- от ее хорошего настроения не осталось и следа.

-Вот вам прекрасная возможность, - Артуром овладел нездоровый энтузиазм и Валентина вспомнила, какое впечатление произвел он на Риту при первой встрече. Теперь она убеждалась в том, что он не только внешне похож на Мефистофеля. Пока Валентина занималась психоанализом ее искуситель успел пригласить в кабинет Толюху Щетинкина.

-Ну, что, орел, пора отчитываться о проделанной работе.

Толюха целый месяц ждал этого вопроса, но именно в этот день он показался ему неожиданным.

-Так мы это...Готовимся.

-Убийство президента так долго не готовят, - блеснул остроумием Артур, но никому не было смешно.

-Ладно, даю вводную, - дружески похлопал он Толюху по плечу. - 30 июня, железнодорожный вокзал, отправление поезда 22.10. Незаметно для окружающих пригласить клиента выпить, дальше имитация пьяной драки. Короче, это я за тебя работу выполняю?

Толюха смутился.

-Будет сделано, - в его голосе было больше уверенности, чем в душе. - Можно идти?

-Иди! - разрешил Артур.

Толюха, сделал разворот на 180 градусов и строевым шагом направился к выходу. Оказавшись за дверью, он опомнился: Что это я, как в армии. Совсем сдурел! Он остановился и сквозь витрину из тонированного стекла посмотрел на улицу, где его брат Толюха подвозил каменщикам на тележке гранитные глыбы. Этого еще придется уламывать, как красну девицу.

Пока он стоял в зале пустого кафе, погрузившись в раздумья, из кабинета вышли Артур с Валентиной.

-Друг, что стоишь? Работать, работать.

Хозяин, как всегда, был на своем месте. Втроем они вышли на улицу; Артур с Валентиной направились к тойоте, Толюха к бетономешалке. Издали он заметил, каким мечтательным взглядом Петруха проводил заведующую и решил сыграть на его тайной страсти к этой женщине. Он вмиг оказался возле брата и, кивнул вслед удаляющейся машине.

-Класс баба!

Петруха прекрасно понял сказанное по артикуляции, но Толюха решил усилить акцент сурдопереводом, для чего показал кулак с поднятым вверх большим пальцем. Петруха подождал, пока машина с дамой его сердца скроется из виду. Он, как и все влюбленные, идеализировал объект своего поклонения и приписывал ему несуществующие добродетели. Глазами, полными печали, он посмотрел на Толюху, а тот, боясь, что Петруха пропустил вступительную часть его речи, решил повторить:

- Во баба, - и снова продемонстрировал отогнутый большой палец.

Петруха не удостоил его ответом, а Толюха все продолжал гнуть свою линию.

-А муж у нее - козел! Он изобразил на лице усы, обозначающие особь мужского пола, а затем строго вертикально приставил к вискам указательные пальцы, символизирующие козлиные рога.

Петруха не понял братниной аллегории. Толюха пояснил:

-Помнишь, нога у нее была перебинтована?

Он постучал себя по лодыжке. Петруха, конечно, помнил и в знак согласия с братом он повторил пантомиму с рогами. Толюху это воодушевило.

-Убивать таких гадов нужно! - гневно произнес он и скрестил на груди руки.

Петруха вновь согласно закивал, чем еще больше подстегнул брата.

-Вот и давай мы с тобой, - Толюха, как в детской считалочке, ткнул пальцем в грудь себя, а затем его, - убьем ее мужа.

И снова нарисовал в воздухе усы и скрестил на груди руки. Петруха какое-то время с недоумением смотрел на брата, а когда понял, что тот не шутит, махнул на него рукой. В фильмах ужасов обычно так отмахиваются от призрака, надеясь, что он тут же исчезнет. Но призрак Толюхи был вполне реален и очень настойчив.

-Значит, пусть он и дальше напивается, - он щелкнул себя по шейному лимфоузлу, - и лупит бедную бабу.

Петруха отрицательно замотал головой. Он перевернул левую руку ладонью вверх, а правой изобразил, что Валентина должна написать заявление. Потом похлопал себя по плечу, где, как известно, у милиционеров располагаются погоны. И, как следствие обращения в милицию - тюремная решетка из скрещенных пальцев. Толюха издевательски захохотал.

-В тюрьму за то, что бухает?

Он покрутил у виска и, больше не утруждая себя сурдопереводом, закончил.

-Я давно подозревал, что в тебе есть и другие пороки помимо глухоты. Если бы у нас сажали в тюрьму за пьянство, вся страна сидела бы за решеткой. И только ты гулял бы на свободе в гордом одиночестве.

Приведенный аргумент, несмотря на всю свою убедительность, на Петруху не подействовал, он был по-прежнему непреклонен, чем вывел Толюху из себя.

-Жаль мне тебя, Петро, живешь, как божья корова. Твоя красавица, между прочим, - он нарисовал в воздухе женский силуэт, - уже и бабки нам отсчитала.

Толюха плюнул на подушечки пальцев и потер ими, показывая, как отсчитывал Валькины деньги. У Петрухи перехватило дыхание. Казалось, сейчас у этого сильного здорового мужика появятся на глазах слезы. Он отрицательно замотал головой, не веря сказанному.

-Не веришь? - возмутился Толюха и, подскочив к запорожцу, фамильярно похлопал его по крыше, - а это мы на какие деньги купили?

Петруха, прозревая, хлопнул себя ладонью по лбу. И, уже не спрашивая, а лишь подтверждая догадку, изобразил, как он нянчил маленького гусенка и ласково прижимался к нему щекой.

-За те же самые деньги, - торжествуя, подтвердил Толюха.

Реакция добродушного и всегда уравновешенного Петрухи была неожиданной: глаза его налились кровью, а лицо исказила гримаса разъяренного орангутанга. Он схватил тележку, на которой только что возил камни, и замахнулся на Толюху. Задержав на мгновение в воздухе оружие индивидуального поражения, он с силой отшвырнул его в сторону. Колесики от тележки посыпались, как искры от наковальни. Проделав все это, Петруха резко развернулся и пошел, куда глаза глядят.

Обалдевший Толюха не успел испугаться, но успел осознать, что отпускать брата в таком состоянии нельзя. Он догнал Петруху и схватил его за плечо, но тот отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Тогда Толюха забежал вперед и встал перед братом, как перед амбразурой.

-Слушай, чудило, растреплешь матери, - и он очень символично изобразил треплющийся Петрухин язык, после чего следовал эксклюзивный перевод слова матери в виде пышного колышущегося бюста Нины Савельевны, - и тебя замочим.

Толюхина угроза не возымела должного действия; ни один мускул на лице Петра не дрогнул, а взгляд был полон презрения. Своей мозолистой трудовой рукой, испачканной ржавчиной от тележки и остатками цементного раствора, он скрутил огромный грязный кукиш и сунул его под нос родному брату. Толюха захлебнулся от негодования, а Петруха продолжил свой путь в никуда.

-Сдался бы ты, если б не твои профессиональные навыки, - обиженно глядя вслед брату, гнусавил Толюха. - Надо, пожалуй, учиться поросят резать, в жизни все пригодиться.

А специалист широкого профиля Петруха брел, ничего не видя перед собой и не разбирая, что у него под ногами. Он получил самый страшный удар в своей жизни - его родной брат, которого он любил больше, чем самого себя, оказывается, способен на убийство. И не ради спасения жизни, даже не из чувства обиды, а из-за денег! Мать всю жизнь учила его и братьев, что деньги нужно зарабатывать только трудом, что нечестно добытая копейка приносит сто рублей убытку. И вот как превзошел эту науку его брат Толюха. Сердце разрывалось от боли.

А эта неземная женщина, дарившая ему каждое утро такую милую, такую приветливую улыбку. Как она могла пойти на такое! Если она так уж хочет быть с этим мымриком Артуром, пусть разведется. Нашла себе тоже героя-любовника! Давно ли он отмыл с себя поселковую грязь. А, может, еще и не всю. И туда же - новый русский. Новый задрайский!

Возмущаться можно было до бесконечности. Но не задумывающийся над своей религиозной ориентацией Петруха решил приложить максимум усилий для того, чтобы вернуть заблудшую душу своего брата в лоно христианского человеколюбия. Самый простой и верный способ подсказал ему Толюха - поставить в известность мать. Но ябедничать это не по-братски. Да и сообщать такую новость матери было бесчеловечно. Он должен сам справиться с этой ситуацией.

Милиция тоже исключается.

Можно предупредить этого мужика, но неизвестно, как он себя поведет. Нет, тоже не подходит. Необходимо неординарное и беспроигрышное решение, а для этого надо выудить у Толюхи максимум информации. Нечеткие контуры наметившегося плана частично анестезировали душевную боль Петрухи и помогли ему вернуться в действительность: он стоял посреди улицы большого шумного города, привлекая внимание прохожих грязной одеждой и отрешенным видом. Испытав неловкость за свое неадекватное поведение, Петруха поспешил вернуться на рабочее место.

Толюха встретил его с опаской, но в поведении брата больше не было проявлений, представляющих угрозу жизни и здоровью окружающих. Сконцентрировав силу воли и усмирив нервы, к концу дня Петруха узнал все подробности предстоящего события. Теперь настала его очередь проявить стратегические способности. Впереди было почти два дня: суббота и часть воскресенья.

Эти дни в семье Щетинкиных, как правило, посвящались хозяйственным делам. Во-первых, необходимо было совершить вояж на рынок и пополнить запасы корма для гусят, аппетит которых оказался гораздо лучше, чем было предусмотрено бизнес-планом братьев Щетинкиных. Кроме того, появилась еще одна статья расходов, которая и вовсе не была учтена в этом эпохальном документе - затраты на содержание, с позволения сказать, автомобиля. Это вторая после ГАИ головная боль владельцев автотранспорта. И семейство Щетинкиных испытало этот недуг на себе в полной мере.

Через неделю после приобретения Запорожца в нем стали неизвестно куда пропадать тормоза. Потом они снова появлялись таким же неожиданным образом, и братья радовались, как дети, когда им удавалось затормозить. Это еще не все. Во время движения рычаг переключения передач самопроизвольно возвращался в исходное положение и скорость автоматически выключалась. Это тоже создавало братьям некоторые неудобства в передвижении. Еще немного заедала правая дверца, но если хлопнуть посильнее, она закрывалась. Правда, потом не открывалась. Зато левая работала безотказно и служила аварийным выходом.

В день поездки на рынок автомобиль работал в своем обычном режиме. Петруха долго включал задний ход, чтобы выгнать машину со двора, а когда включил, передачу тут же выбило. Попытка включения заднего хода была возобновлена, но имела неожиданно трагический результат - рычаг переключения вывалился из своего гнезда и беспомощный, как ампутированный орган, упал к ногам водителя. Петруха растерялся и взглядом попросил поддержки у своей семьи, выстроившейся в одну шеренгу и ждущей команды занять места в автомобиле.

-Что, Петруша? - участливо поинтересовалась Нина Савельевна.

Петруха поднял с пола рычаг и показал его в окошко своим близким.

-Что это? - не поняла мать.

-А то, - психанул провожающий Толюха (он не ехал на рынок, т.к. дежурил на птичьем дворе), - машину угробил, вот что!

-Зачем сразу угробил? Сейчас Петруха что-нибудь придумает, - попытался примирить братьев Василий.

Тем временем незадачливый водитель вылез из машины и пошел к сарайчику, который служил одновременно и мастерской.

-Так мы едем или нет? - крикнула Савельевна им вдогонку.

-Счас, мам, поищем какую-нибудь железку с крючком, чтоб всунуть вместо рычага, - отчитался Васюха.

Нина Савельевна немного постояла, переваривая информацию, и ушла в дом. Появилась она через пару секунд, держа в руке кочережку.

-Нашли железку? - закричала она сыновьям.

-Ищем! - послышался голос из сарая.

-А эта не подойдет?

Она шла неуверенно протягивая кочергу улыбающемуся Васюхе. Возникший из сарая Петруха одобрил рацпредложение, но тоже не удержался от смеха.

-Ты, мать, у нас Кулибин, - сделал Савельевне комплимент Васюха.

-Бери выше, генеральный конструктор Королев! - Толюха не менее брата был поражен материной изобретательностью.

-Хватит ржать, кони! Цепляйте кочережку да поехали!

Савельевна старалась за нарочитой грубостью скрыть смущение. Запчасть подошла как нельзя лучше и семейство отправилось в путь. Согласно народным приметам, если день не задался с утра, то и дальше везения не жди. Дорога от дома до рынка состояла из множества крутых спусков и подъемов, где ГАИшники поджидали лихих автомобилистов, словно охотники зазевавшуюся дичь. На одном из таких спусков нес дежурство старшина Поросюк. Его напарник безмятежно подремывал в служебной Волге. Настроение у Поросюка было прескверное. Множество машин проехало мимо него, но подлый радар, направленный в лоб встречному транспорту, еще ни разу не зафиксировал скорость, превышающую 50 км в час, указанную на знаке в начале спуска.

Солидарность водителей, - с ненавистью подумал Поросюк, - в чем бы другом солидировались. Он без энтузиазма посмотрел на приближающийся к нему лимонного цвета Запорожец, скорее автоматически, чем сознательно, наставил на него радар и обалдел: скорость достигала 105 км. Старшина активно замахал полосатой палкой. Запорожец, нисколько не сбавляя скорость, пронесся мимо Поросюка и, как маленький храбрый альпинист, стал преодолевать подъем.

Инспектор схватил рацию и стал судорожно ее включать, но потом бросился за руль служебной машины, чтобы рискуя собственной жизнью, начать преследование нарушителей. Следует заметить, что действия его не отличались слаженностью и хладнокровием. Пока он втыкал ключ в замок зажигания, Запорожец, почти взобравшийся на гору, стал медленно, а затем все быстрее и быстрее сдавать назад. Своей судорожной возней Поросюк разбудил напарника и они вместе стали наблюдать экстравагантную манеру езды лидера отечественного автомобилестроения.

Когда машины поравнялись, Петрухе удалось-таки остановить своего железного коня. Инспектор подошел к водительскому окошку и, небрежно приставив руку к козырьку, отрекомендовался:

-Старшина Поросюк.

Петруха не уступал ему в галантности, он высунулся из окна чуть ли не по пояс и застыл с приветливой улыбкой на лице. И тут Поросюк вспомнил глухонемого водителя и его слепых братьев. На этот раз с ними была еще пожилая женщина с металлическим предметом в руках, вид которого привел в трепет инспектора. У них оружие, - подумал он, - надо как-то предупредить напарника, но сделать это незаметно для банды. Но вдруг открылась пассажирская дверца (на удивление легко) и из нее, покачивая плейбоевским бюстом, появилась вооруженная женщина. Вот и все. По крайней мере, погибну, как герой, - была последняя мысль Поросюка.

-Милый человек, ну что ты нас держишь? Время-то идет, - обратилась к нему не имевшая опыта общения с правоохранительными органами Савельевна.

-Вы почему не остановились по моему первому требованию, - повинуясь выработанному рефлексу спросил Поросюк, хотя чувство самосохранения приказывало ему поскорее отпустить машину, таящую в себе угрозу.

-Мы хотели - не получилось, - как на духу призналась Савельевна.

-Как не получилось? - не понял инспектор.

-Машина ведь не человек, не останавливается, когда вздумаешь, - растолковала ему вооруженная женщина.

-Не хотите ли вы сказать, что у вас тормоза не работают? - голос Поросюка готов был зазвенеть начальственным металлом, но его оппонентка стала медленно и осторожно поднимать руку, в которой все это время сжимала смертоносную игрушку.

Инспектор почувствовал обжигающий огонек лазерного прицела на своей груди, в его ушах зазвучала волнующая и пронизывающая насквозь мелодия Эннио Моррикона и уже не профессионал Бельмондо, а он, старшина Поросюк в замедленном темпе делал свои последние шаги по залитой солнцем посадочной площадке. Эффектный героический конец Поросюка несколько затянулся и до его сознания стали доноситься обрывки фраз.

-Он отломался. Дети стали искать чем заменить. Я им и дала кочережку, а она возьми и вывались. Тут вы стоите. Мы скорее ее всовывать, а во время спешки все наоборот получается. Я уж помогать Петруше стала, но тут машина назад покатилась. Вот так мы до вас и доехали.

Поросюк с недоумением оглянулся на всхлипывающего от смеха напарника и лишь потом до него дошел смысл страшилки, рассказанной вооруженной женщиной. Ее оружие лежало на капоте и оказалось всего-навсего бытовой утварью прошлого века. На всякий случай инспектор решил уточнить, правильно ли он понял сказанное.

-Значит, вы хотели притормозить, но тормоза отказали. Хотели переключиться на низшую передачу, но рычаг вывалился. Машина двигалась накатом и так же накатом вернулась назад.

Петруха, Васюха и Савельевна согласно закивали. Поросюк облегченно вздохнул.

-Во дают! Семья террористов Овечкиных.

-Читай внимательно документ! - возмутилась Савельевна, - Щетинкиных, а не Овечкиных!

Против террористов возражений не было. После приступа нервного смеха Поросюк вернулся к своим служебным обязанностям.

-А вы знаете, что нельзя использовать транспортное средство в таком техническом состоянии?

-Так и я детям говорю: машину надо ремонтировать, - согласилась Савельевна.

-А пока отремонтируете, с вас полагается штраф.

Савельевна посмотрела на инспектора с жалостью.

-Где ж мы возьмем тебе на штраф, если у нас деньги все посчитаны: только на корм да на железку.

-Это меня не касается, - отрезал старшина.

К нему присоединился смешливый напарник:

-Сань, отпусти их, пусть едут.

-Знал бы ты, сколько я из-за них пережил, а теперь должен бесплатно отпускать?!

-Поезжайте, граждане, - милостиво разрешил Щетинкиным напарник Поросюка и, хихикнув, добавил, - если сможете. Но машину отремонтируйте!

Щетинкины вмиг расселись по местам и готовы были тронуться в путь, но заела проклятая правая дверца. Попытки Савельевны захлопнуть ее оказались безуспешными. С заднего сидения к ней потянулся Васюха.

-Дай, мам, я тебе помогу.

Но он не смог занять удобное положение, чтобы сделать хороший размах. Наблюдая за жалкими потугами Щетинкиных, к автомобилю приблизился добродушный напарник.

-Давайте, граждане, я попробую.

-Давай, милый, - одобрила его благородный порыв Нина Савельевна.

Напарник сначала распахнул дверцу во всю ее ширь, а потом хлопнул ею во всю свою мощь. Тысячами не ограненных бриллиантов полетели на асфальт осколки стекла правой дверцы, образовав собой алмазное месторождение у ног доброго ГАИшника.

Замок же так и не сработал.

-Да чтоб тебя... - начала было Савельевна, но Васюха наклонился к ней и зашептал:

-Мам, помолчи, а то мы отсюда никогда не уедем.

-Граждане, вы ее лучше веревкой привяжите, - чувствуя вину, посоветовал им напарник

-А кто нам теперь...- снова хотела ввязаться в диалог Савельевна, но Васюха уже вытаскивал из бардачка веревку и привязывал к ручке.

-Все-все. Привязываем и поехали. До свидания, - держа в руке свободный конец и не зная к чему его прикрепить, любезно простился Васюха с ГАИшниками.

Машина, наконец, отъехала от поста. Все облегченно вздохнули: и уехавшие и оставшиеся. И только поздно прозревший Поросюк не мог смириться с очередным поражением в схватке с желтым Запорожцем.

-А вторая сволочь оказывается говорящая.

Когда Щетинкины все-таки добрались до рынка, торговля уже шла на убыль. Лучшие корма были раскуплены и Савельевне с Васюхой пришлось брать что осталось. Петруху же меньше всего волновала эта прозаическая проблема. На повестке дня у него было другое - предотвращение кровопролития. И кое что в этом направлении он уже придумал.

Оставив мать с братом в сельскохозяйственных рядах, он зашел в аптеку, расположенную тут же на рынке. Когда подошла его очередь, он предъявил свидетельство об инвалидности. Девушка в очках по ту сторону витрины с лекарствами понимающе кивнула, и Петруха приступил к объяснениям. Сделав кружок из большого и указательного пальцев, он изобразил таблетку, потом руки - ладошка к ладошке - подложил под голову и закрыл глаза.

-Снотворное? - спросила девушка.

Петруха радостно закивал.

-А рецепт у вас есть?

Для верности девушка показала ему подколотые на гвоздике рецепты. Радость Петрухи сразу померкла, он отрицательно покачал головой. Девушка сдвинула плечиками.

-Без рецепта не положено.

Удрученный Петруха направился к выходу, но вдруг резко развернулся и глаза его светились приблизительно так же, как у Ньютона, когда ему на голову упало судьбоносное яблоко. Он не знал, как мимически оформить свое открытие и на помощь к нему пришла девушка-фармацевт - она дала Петрухе ручку и лист бумаги, где он большими буквами написал: с л а б и т е л ь н о е. Удивленная девушка выдвинула один из многочисленных ящиков и достала оттуда упаковку нужного лекарства. На коробочке она написала:

2 таблетки х 1 раз в сутки.

Петруха прочитал рекомендацию и потребовал еще две упаковки. Девушка сочувственно посмотрела на странного пациента, нашедшего столь неожиданную альтернативу снотворному, но просьбу его выполнила, на всякий случай подчеркнув двумя красными линиями рекомендации относительно дозировки.

Щетинкины возвращались с рынка, нагрузив до отказа своего трудолюбивого муравьишку мешками с комбикормом. Кроме слабительного Петруха сделал еще несколько полезных приобретений - тормозную жидкость и замок на дверцу. С коробкой передач было несколько сложнее: на нее не хватило средств. А с окошком и вовсе можно было не торопиться, не зима ведь. Правда, Савельевна жаловалась, что ветер дует ей в уши, но это она уж слишком привередничала.

Когда они въехали во двор, Толюха находился на своем рабочем месте, т.е. возле гусей. Было время обеда и он задавал им корм. Будучи от природы человеком нетерпимым и взрывным, сейчас он неистовствовал. Во-первых, Петруха - предатель, бросил его в трудную минуту. Во-вторых, предстоящая работенка ему самому не нравилась, но деньги давно получены и почти все истрачены. И, наконец, гуси. Кто бы мог подумать, что с ними будет столько возни и расходов! Он с остервенением швырял кашу в кормушки.

-Жрите,блин, динозавры! И куда только лезет!

Гуси деловито поглощали предложенную пищу, абсолютно не интересуясь сложной внутренней жизнью своего кормильца. Обуреваемый страстями, Толюха не замечал, что их молчаливый брат давно стоит рядом и наблюдает за его действиями, а когда заметил, не ощутил прилива теплых чувств при виде родного лица.

-А, это ты, предатель.

Петруха скрестил руки на груди и сделал согласительный кивок головой.

-Ты что, согласен?

Петруха подтвердил свое согласие. Толюха не знал, как выразить ему свою признательность; он бросился к брату на грудь и хотел его расцеловать.Но Петруха отстранился, считая, что это не повод для столь нежных излияний. Толюха не унимался.

-Я знал, что ты настоящий мужик! Я в тебя всегда верил. Ты, ты...

Не найдя подходящего определения, он снова полез целоваться, но его попытки снова были отклонены.

-Ух ты ж мой родной Джек Потрошитель, - выпуская брата из объятий, мило пошутил Толюха. - Пойду Васюху обрадую.

Васюху известие в восторг не привело. С гораздо большим энтузиазмом он отнесся к предложению сходить на дискотеку.

-Какая дискотека? - возмутилась Савельевна. - Вам пора детей в школу отправлять, а вы все по дискотекам лазите.

-Кто ж за нас пойдет? - поделился печалью Васюха. - Девки все богатых ищут, а мы кто в этой жизни?

-Ничего, осенью гусей продам - всех переженю, - припугнула сыновей Савельевна.

Вечером братья, надев праздничные клетчатые рубашки, слиняли, а Петруха остался дома.

-Петруша, чего бы тебе с ними не сходить? - c участием и состраданием глядя сыну в глаза, спросила мать.

Петруха обреченно махнул рукой. После того, как он узнал, что Валентина заказала собственного мужа, женщины больше не внушали ему доверия.

-Ты ж ничем не хуже их, Петруша. Богатырь, красавец, руки золотые. Чего ж ты, как это говорят, каплексуешь? - продолжала Савельевна с сыном психологический сеанс.

Как оказалось, он очень кстати остался дома, т.к. муж Фриды Владимировны прислал им машину с давно обещанными дровами по льготной цене, и вместо дискотеки Петруха целый вечер таскал во двор пеньки.

После культурного досуга у братовьев все утро страшно болели головы. Петруха, против обыкновения, сам вызвался сбегать за пивом. Братья приветствовали его инициативу и в ожидании стали сновать по двору с кислыми минами. Петруха, как назло, задерживался, но, наконец, спасительный напиток был доставлен, они уселись под яблоней, роняющей на стол мелкие зеленые яблочки, и припали пересохшими губами к запотевшим стаканам. Первый литр был выпит залпом. На втором им показалось, что в пиве чувствуется привкус то ли сена, то ли травы, но это даже делает его похожим на дорогое импортное.

Во время пивной церемонии Толюха посвятил братьев в тонкости разработанного им плана. Гитлеровский план Барбаросса был жалким лепетом, детской сказкой по сравнению с Толюхиным проявлением полководческого гения. Во время военного совета Петруха постоянно кивал, соглашаясь со всеми нюансами. Васюха - наоборот, бурно выражал свое возмущение жестокостью младшего брата и беспринципностью старшего. Как бы там ни было, план был утвержден и все трое побежали в одной упряжке, правда, в разных направлениях.

Солнце входило в зенит. Полдня Петруха истратил на непозволительные, с его точки зрения, глупости, а двор между тем был завален привезенными накануне дровами. Работенка предстояла серьезная и Петруха направился в свою мини-мастерскую, откуда вскоре раздался скрежет точильного станка. Васюха, раздираемый противоречиями, пошел предложить матери свою помощь, а Толюха, испытывая легкий мандраж пианиста перед дебютом, отправился искать поддержку в сарае у Петрухи. Он остановился у входа, наблюдая за тем, как его трудолюбивый брат готовил к ответственному заданию топор. Искры от точильного круга падали на руки Петрухе, но он не замечал их обжигающего прикосновения, в нем чувствовались сила, уверенность и невозмутимость. Он проверил остроту лезвия, остался ею доволен и выключил станок.

-Ты хочешь топором его? - поинтересовался Толюха, - Я думал ножом.

И кивнул на связку ножей, с которыми его брат обычно ходил резать кабанчиков. Петруха сделал жест рукой, обозначающий не лезь, если не разбираешься и Толюха поспешил ретироваться. -Ты специалист, делай, как знаешь, - польстил он Петрухе и вышел, напевая очень кстати возникшую в его памяти песенку. - А муж их обоих убил топором,

А после пошел за пивом. Ца-ца.

Толюха сам с собой засмеялся. За пивом, за пивом, ца-ца...

На последнем -ца песня резко оборвалась: началось действие лекарства, столь заботливо подсыпанного Петрухой в пиво. Причем, сказывалось действие самым неожиданным образом. Сначала Толюхе в поясницу острием вступила резкая боль.

-Опоньки, - прореагировал он, - меня, кажется, парализовало.

Он осторожно попытался сделать несколько шагов.

-Получилось, - обрадовался Толюха, - значит, не парализовало.

Он остановился, прислушиваясь к своим ощущениям: с изменением эпицентра боли к нему приходило прозрение и его взоры устремились в дальний угол сада к нехитрому архитектурному сооружению с витражом в виде сердца, что делало его удивительно похожим на туз червей. Толюха кинулся к туалету, как астматик к кислородной подушке. Переисполненный радужных надежд он потянул на себя дверь, но изнутри послышался отрезвляющий голос.

-Не видишь - закрыто!

-Васюха, ты что там делаешь? - Толюха был воплощением нетерпения.

-Не догадываешься ? Блох ловлю, - съязвил брат.

-Ты скорее, блин, лови! Не могу ждать.

-А сейчас проверим, можешь или нет.

-Выходи, сволочь, - молил Толюха.

-Значит, я сволочь? Тогда... заходите в другой раз, - куражился внутри Васюха.

-Брат, прошу поскорее, - взывал страждущий.

Наконец, дверь червонного туза гостеприимно распахнулась перед Толюхой и он исчез за ней, словно Алиса в зазеркалье.

-Слышь, Толюха, ты тоже смотри недолго. Я еще пойду, - продолжил Васюха диалог уже по другую сторону баррикады.

За дверью царило молчание.

-Але, ты живой там? - поинтересовался Васюха судьбой брата.

-А тебе как надо? - послышался счастливый Толюхин голос. -Мне все равно, только освобождай скорее помещение.

-Освобождаю, - снизошел Толюха.

Братья встретились у двери, как союзнические войска на Эльбе.

-Тебя что, расслабило? - спросил Толюха.

-Как ты догадался? - снова съязвил Васюха. - Довел меня до нервного срыва, а теперь интересуешься моим здоровьем. -Ты думаешь это от нервов? - удивился Толюха.

-А от чего ж еще?

-Да, я тоже что-то такое слышал. Ни к черту у нас с тобой нервы, брат.

В поле его зрения попал Петруха, который, как ни в чем не бывало, колол дрова.

-Надо же, а этому животному хоть бы что. Еще отказывался. Посмотри, как топором машет.

Братья с осуждением посмотрели на Петруху.

-П-палач! - заклеймил его Васюха и закрыл за собой дверь.

Но Петруха был вовсе не так безмятежен, как о нем думали. Действие лекарства началось значительно раньше, чем он рассчитывал и теперь возникало опасение, что к назначенному часу братья успеют обрести нужную форму. От внимания Савельевны также не ускользнула тусовка возле туалета. Из деликатности она не пошла к месту событий, а обратилась за разъяснениями к Петрухе.

-Не знаешь, что с ребятами?

Вопрос был по адресу, потому что, если кто и знал, то только он. Объяснить все как есть Петруха не мог, но кое-какую информацию, он все же предоставил. Он похлопал себя по животу, сокрушаясь, покачал головой и изобразил на лице страшный звериный оскал, которому Савельевна нашла неожиданный перевод.

-Холера?!

Петруха не возражал. Пусть будет холера.

Нина Савельевна мужественно восприняла страшную новость. Без лишних слов и лишних слез она развернулась и умчалась со двора. Не считаясь с возрастом и одышкой, она бежала к ближайшему телефону-автомату, расположенному за полкилометра от дома. Набрав непослушной рукой нолик и троечку, Савельевна взмолилась в трубку.

-Приезжайте к нам скорее, у нас холера!

-Минуточку, - осадил ее голос с противоположного конца провода, - Что значит холера? Какие симптомы?

-Милая, ну кто ж из нас должен знать, какие у холеры синтомы? Ты или я?

От мощного напора Нины Савельевны голос несколько смешался.

-Ну, частый стул...

-Какой стул? - не поняла Савельевна.

-В туалет часто ходят? - уточнил голос.

-Вообще не ходят, - ошарашила диспетчера скорой обезумевшая женщина, - там и сидят.

В трубке послышался нетерпеливый вздох и последовало дальнейшее перечисление симптомов.

-Снижается артериальное давление, падает температура тела...

-Это как? Тело остывает? - прервала диспетчера Савельевна.

-В общем, да, - подтвердил голос.

-Так что ж мы по телефону с вами болтаем? Давайте нам врача быстро!

-Адрес назовите.

-Задрайская, 18.

-Это где ж такое? - хмыкнул голос в трубке.

-Пролетарский район, - гордо сообщила Савельевна.

-Тогда понятно, - еще раз хмыкнул голос. - Вызов принят, ожидайте.

У калитки дома 18 взвывающая сиренами скорая помощь и запыхавшаяся Савельевна оказались практически одновременно. Из машины вышел молодой доктор с небрежно наброшенным на шею фонендоскопом.

-Кто у нас заболел? - веселее, чем требовала ситуация, спросил он у Савельевны.

Пытаясь привести в норму дыхательный ритм, она с трудом сумела ответить.

-Дети. В туалете.

И повела доктора через двор в сад.

Диагностика холеры в очаге заболевания не представляет трудностей, диагностика единичных случаев всегда затруднительна. Но в данной ситуации наличие кишечной инфекции было слишком очевидным и доктор, долго не раздумывая, решил больных госпитализировать.

-Что, друзья мои, поехали кататься на машине, - весело предложил он.

-Мы не можем, - запротестовал Толюха.

-Мы до машины не дойдем, - объяснил Васюха.

-Будьте мужчинами, друзья мои, - призвал их жизнерадостный доктор, - сконцентрируйте свою волю и вперед!

Толюха удалился в туалет концентрировать волю, а Васюха короткими перебежками направился к машине.

-А этот? - спросил доктор, глядя на Петруху, но тот активно замотал головой в знак отрицания.

-Молодец, - похвалил его потомок Гиппократа и нетерпеливо посмотрел в сторону туалета, - что же товарищ нас задерживает?

Наконец, появился страдалец Толюха и доктор, усаживаясь в машину, дал команду водителю.

-С сиреной, без остановок!

-А контактные? - спросила его обязательная медсестра.

-Их слишком много, - отмахнулся он, но потом все же обратился к Савельевне, - Женщина, вы там с хлоркой все помойте - полы, посуду. И явитесь на обследование в центральную клиническую больницу.

Последние слова доктор выкрикивал из отъезжающей машины. Савельевна очень внимательно его выслушала и, как всегда в печали и в радости, поднесла к покрасневшим глазам угол цветастого фартука.

-Соколы мои.

* * *

А вечером Валентина, не зная, что убийцы вот уже два часа, как прикованы к больничным койкам, навсегда прощалась с мужем. Вместе с Ванькой она вышла проводить Алексея до троллейбусной остановки. Сказать, что Валентина была расстроена, значит, не сказать ничего. Она чувствовала, что совершает страшную ошибку, но не знала, как ее предотвратить, не усугубляя ситуацию.

-Алеша, может, ты не поедешь в санаторий? - сделала она робкую попытку изменить ход событий.

Алексей был почти трезв и имел возможность рассуждать здраво.

-Валя, это ж твоя идея отправить меня на курорт.

Она не отвечала.

-Сама путевку мне купила.

-Купила, - подтвердила она.

-Отдохнуть от меня хотела. Уже не хочешь? - с надеждой в голосе спросил ее Алексей.

-Хочу. Но...

Она не смогла закончить фразу.

-Валя, у тебя по-моему раздвоение личности. Тебе к врачу надо обратиться.

-Я обращусь Леша, - виновато глядя ему в глаза, пообещала Валентина.

-К психиатру, - уточнил Алексей.

Валентина хотела обидеться, но вспомнив, что видит мужа последний раз в жизни, передумала.

К остановке подъехал троллейбус. Она упала к мужу на грудь и с неподдельным отчаянием в голосе произнесла.

-Лешенька, прости меня за все - за все. И прощай.

Алексей ошарашено посмотрел на жену.

-Валя ты что прощаешься как будто умирать собралась.

Валентина не ожидала такого толкования ее душевного порыва. Решив не акцентировать внимание на том, кому из них придется умирать, она взяла на руки ребенка и передала его отцу.

-Ванечка, поцелуй папу.

Бесхитростное дитя обвило ручками шею отца.

-Папа, а что ты будешь делать на курорте?

-Лечиться буду, сынок и отдыхать.

-Давай, папа, лечись, - одобрил сын и подарил ему звонкий детский поцелуй.

Алексей вернул ребенка жене, подхватил дорожную сумку и едва успел втиснуться в закрывающуюся дверь троллейбуса. Валентина осталась наедине с Ванькой и своими невеселыми мыслями.

Утром она, как обычно, отвела ребенка в сад, но на работу идти не смогла. От пережитого ею потрясения под глазами легли черные круги, а в груди поселилась такая боль, что хотелось выть. Ей было плохо до головокружения, до тошноты. Валентина еле добрела до дома, не разуваясь, прошла в комнату и села на диван. Ей надо было поплакать, но при Ваньке она не могла этого сделать. Сейчас она осталась одна и можно было дать волю чувствам. Не успела Валентина сделать первый всхлип, как раздался телефонный звонок. Ну вот, сейчас меня официальным тоном попросят взять себя в руки и явиться в морг для опознания тела.

-Я слушаю, - выдавила она из себя.

-Валюша, привет, - ей показалось, что она слышит голос Алексея.

Валентина издала крик ужаса и отшвырнула от себя трубку, словно это была ужалившая ее змея. Немного отдышавшись, она достала ее из-за дивана и отключила. Звонок повторился. Валентина с опаской посмотрела на телефон. Может, мне показалось. Она осторожно приложила трубку к уху.

-Я слушаю, - повторила она и сердце ее стучало так, что без специальных приборов было слышно на всю комнату.

-Валя, нас разъединили, - снова раздался голос Алексея с того света.

-Алеша, ты? - неуверенно спросила Валентина.

-А кто ж еще? - задал ей муж справедливый вопрос.

-Ну да, - согласилась она, - а ты где?

-Как где? Ты забыла, куда ты меня отправила?

-Куда? - сердце у Валентины оборвалось.

-В Сосновый бор, - напомнил муж.

-Ну да, - вспомнила Валентина и, несколько оживившись, уточнила, - так ты там?

-А где же еще? - теперь забеспокоился Алексей, - Валя, ты в порядке?

-Конечно, Леша, - заговорила она совершенно другим голосом, - я в полном порядке. Ты как? Расскажи, как доехал?

-Доехал не очень. В купе одна старушка всю ночь храпела так, что заглушала стук колес.

-Ой, как здорово, - обрадовалась Валентина.

-Чего ж хорошего? - не понял муж ее восторга. - Но устроился я нормально. Палата на двоих. С соседом познакомился, Николаич, ветеран войны. Мировой мужик.

-Прекрасно, Лешенька, - продолжала радоваться Валентина, - и хорошо, что сосед серьезный, присмотрит за тобой. Леша, - она вдруг заговорила таким тоном, каким обычно рассказывают маленьким детям про то, что нужно мыть руки перед едой, - ты смотри там, принимай все процедуры, обследуй все органы, особенно печень, ей бедной досталось от тебя.

-Хорошо, Валя, - Алексей был тронут заботой жены, - Ваньке привет передавай.

-Обязательно. Лешенька, ты береги себя, - дала она мужу наказ.

-Буду беречь, - обещал он ей.

Дальше следовали длительные взаимные поцелуи.

Настроение Валентины изменилось коренным образом, но на работу она так и не пошла. Вместо работы она забрала Ваньку из сада и повела в кукольный театр. Они смотрели спектакль об обаятельном, но беспринципном авантюристе и его инфантильном друге. Первый не стеснялся в средствах для осуществления задуманных им афер, а второй без возражений и малейших угрызений совести завладел чужой собственностью и стал жить по подложным документам. Называлась сказка Кот в сапогах. Мать и сын остались довольны постановкой, но у Ваньки было небольшое замечание к сюжету.

-Людоеда жалко, зачем кот его съел? - начал он обсуждение, не выходя из театра.

-Он же злой, - Валентина искренне считала, что сказка закончилась торжеством справедливости.

-Можно было посадить его в клетку, как тигра, и отправить в зоопарк, - предложил Ванька вполне гуманное решение.

-Точно, - согласилась Валентина, - или на Колыму.

-Мама, а что такое Колыма? Зоопарк такой ?

-Не совсем. Но принцип тот же, - неуклюже выбралась Валентина из затруднительного положения.

Она остановилась и поцеловала сына в маковку. Людоеда пожалел, - подумала она, - знал бы ты, мой родной, что твоя мама чуть папу не убила.

Праздничная программа продолжалась и следующим номером были аттракционы. Счастливая мать наблюдала, как ее сын катался на оленях, на машинках и на лодочке; на колесе обозрения они поехали вместе, любуясь с огромной высоты красотами родного города. Напоследок была прогулка по парку и много-много порций мороженого.

-Мама, а куда мы завтра пойдем? - спросил Ванька, когда они возвращались домой.

-Я на работу, а ты в сад.

-Понял. А послезавтра?

-Тоже, - Валентина, улыбаясь, посмотрела на сына.

-Понял, - его надежда на вечный праздник таяла, как снег в марте.

-Зато в воскресенье мы обязательно пойдем в зоопарк.

-Класс! - блеснул мальчик детсадовским сленгом.

* * *

Поговорив с Валентиной, Алексей повесил трубку и вышел из кабины в вестибюль главного санаторного корпуса. Чувства захлестнули его десятибалльной волной. Славная моя, хорошая. Великомученица, - с нежностью думал он о жене, направляясь в физиотерапевтический кабинет. - Меня убить мало, а она возиться со мной, как с ребенком. Ничего, пусть месяц отдохнет, а когда приеду - начнем новую жизнь. С этими добрыми светлыми мыслями Алексей положил на стол медсестре санаторную карту.

-Зайцев Алексей Иванович. Очень хорошо, - процедурная сестра записала его данные в журнал. - Раздевайтесь до пояса и ложитесь на кушетку.

Алексей послушно выполнил команду. Медсестра встала из-за стола и он обалдел: белоснежный халатик туго схватывал ее осиную талию, но открывал упругие загорелые бедра. Этой девушке было место на подиуме, а не в процедурном кабинете захолустного санатория.

-Значит, что мы делаем, - посмотрела она в его карточку, - массаж и парафин на грудной отдел позвоночника.

-Зачем парафин? - полюбопытствовал Алексей.

-У вас были травмы позвоночника?

-Давно, еще в институте,- с трудом ворочая пласты памяти, ответил он.

-Да ради Бога, хоть в палате для новорожденных, мне без разницы, -продемонстрировала перлы красноречия и остроумия провинциальная Венера Милосская и приступила к назначенным процедурам. Алексей обратил внимание на ее маникюр и с ужасом представил, что это будет за массаж. Но девушка действовала, на удивление, умело и не оставила на его спине ни единого автографа. Закончив массаж, она приложила к позвоночнику разогретый парафин и завернула Алексея в мягкую махровую простыню, из которой разомлевший пациент выглядывал, как тутовый шелкопряд из кокона.

-А теперь отдыхаем, - сказала медсестра убаюкивающим голосом и включила легкую, завораживающую музыку.

Кажется, это было что-то из классики. Возможно, когда-то Алексей даже знал, что именно.

-Девушка, в ваших руках я заново родился, - сделал кокон попытку поухаживать за медсестрой.

-Вот и хорошо, - поощрила его девушка, направляясь к двери.

-Вы меня покидаете? - не унимался кокон.

-Я скоро вернусь, - пообещало совершенство в белом халатике и выскользнуло из кабинета.

Глаза Алексея еще некоторое время с надеждой смотрели на дверь, но постепенно нега заключила его в объятия своих мягких лап и позвала в царство Морфея.

* * *

В тот самый момент, когда Алексей погружался в сладостный лечебный сон, в инфекционном отделении областной клинической больницы, где волею судеб оказались братья Щетинкины, начинался обход. В палате на 8 человек братьям выделили две койки в углу. Они лежали, обреченно подставив свои руки под иглы капельниц, через которые, согласно приговору дежурного врача, в них вливали солевые растворы. Их здоровую рабочую кровь разбавляли обычным рассолом.

Доктор, высокая, коротко стриженая блондинка, поздоровалась с больными. Ее сопровождала молоденькая медсестра, точная копия той, которая только что вышла от спящего Алексея, т. е. лицо и прическа, конечно, отличались, но безупречность форм была та же. Складывалось такое впечатление, что выпускает их не медицинское училище, а школа моделей.

-Ну-с, молодой человек, чем порадуете? - начала доктор обход с Толюхи, пришедшего в некоторое смущение от проявленного к нему внимания.

-У нас уже все в порядке. Нам бы эти штуки повытаскивать, - он кивнул на капельницу.

-Доктор, нам бы домой, - Васюха оказался еще смелее брата в своих требованиях.

-Ой, кто это у нас такой умный? - лечащему врачу не понравились инициативные больные.

-Я Щетинкин Вася, - представился один из них.

-А я Толя, - представился другой.

-И что, тоже Щетинкин? - с иронией спросила доктор.

Они подтвердили.

-Родственники, конечно? - она говорила так, будто уличала их в страшном грехе.

-Братья, - поддразнили они ее.

-То-то я смотрю, - она перевела взгляд с одного на другого, - листы назначений у вас одинаковые.

Доктор была очень оригинальна в своих умозаключениях. Согласно ее логике, все люди с одинаковыми листами назначений состоят между собой в кровном родстве.

-Давайте, уважаемые, сразу договоримся, кто из нас врач, - продолжала она очень авторитетным тоном.

Толюха с Васюхой даже в самых страшных снах не видели себя врачами. Они пристыжено притихли под своими капельницами.

-И уж коль вы, обратились ко мне за помощью, - доктор сделала паузу, - то не выводите меня из себя.

С трудом скрывая раздражение, она закончила нравоучительную речь. Братья от стыда готовы были провалиться сквозь панцирные сетки.

-Ирочка, - обратилась доктор к медсестре-супермодели, - вот этим двоим, - она снова сделала паузу, подбирая подходящее слово для этих двоих, но не нашла ничего более оскорбительного, чем их фамилия, - Ще-тин-киным капельницу не отменять.

-Мы... это, - робко подал голос Толюха, - анализы отнесли.

-Хорошо, ждите ответа. С вашим материалом будут работать неделю, - нанесла доктор последний удар по строптивым пациентам и перешла к более покладистым.

Обход давно закончился, больные бродили по палате, некоторые выползали в коридор, и только распятые Щетинкины не могли покинуть свою Голгофу. Как будто в ответ на их мольбы в палату вплыла старенькая бабушка в белом обмундировании и косынке, по-пиратски сдвинутой набекрень. Это была санитарка тетя Маня. Она работала в больнице со дня ее основания и по возрасту была ровесницей советского здравоохранения. Говорила она со всеми начальственным тоном, включая руководство учреждения. Ее воспринимали как местную достопримечательность и относились уважительно.

-Хто тут будет Шчетинкин? - спросила она с порога.

-Мы, - отозвались братья.

-Шо, так много? - тетя Маня подплыла к их тумбочке и плюхнула на нее пластмассовые бутылки с лекарствами для новых экзекуций. - Там вас мамаша в вестибуле ждет. Токо вы тихо, а то у нас заразным свидания не дают.

Прикованные братья запаниковали.

-Шчас, - пожилая санитарка метнулась в коридор и привела за руку медсестру.

-Ирка, ну-к отключи этих минут на двадцать.

-Теть Мань, не положено, - попыталась та возразить.

-Отключи, сказала. Мать дома будешь учить, что положено, а что не положено, - шуганула ее достопримечательность.

Супермодель, качая бедрами, подошла к Щетинкиным и по очереди их освободила.

-Только вы меня не выдавайте, - подарила она им кокетливую улыбку и услышала в ответ заверения, что они будут молчать до гроба.

В вестибуле, как и обещала тетя Маня, их ждала Нина Савельевна. Толюха с Васюхой чуть не прослезились, увидев мать, и полезли к ней с поцелуями, но она осторожно отстранилась.

-Не надо, детки, у вас же какая-то зараза.

Слышать это братьям было обидно, но таковы были реалии.

-Чем вас тут кормят? - стала интересоваться насущным Нина Савельевна.

-Одними уколами, как подопытных кроликов, - пожаловался Толюха.

-Ой, деточки мои, - расчувствовалась мать и полезла в сумку, - а я сегодня чуть свет тесто поставила, думаю, испеку моим соколикам пирожочков.

Она достала два огромных пакета.

-Это с капустой, а это с вишнями.

Снова полезла в сумку и достала двухлитровую банку с жидкостью коньячного цвета.

-Мамань, неужто самогон? - обрадовался Толюха.

Савельевна, шутя, шлепнула его по загривку.

-Я те дам, самогон! И здесь не унимаешься, - но строгость тут же сменилась заботой. - Это отвар зверобоя - первое лекарство от живота, не то, что аптечные. Ох и дорогущие они!

Вдруг Савельевна спохватилась.

-Тут ветхая старушка в белом халате бродила, она отдала вам лекарство?

Братья, не отвлекаясь от пирожков, закивали.

-Слава Богу! А то ж такие дорогущие. И все купи, в больнице ничего нет, - продолжала она клеймить родную медицину. - А правительству до народа дела нет: оно все ворует и ворует, ворует и ворует...

-Ничего, скоро перестанет, - выплевывая косточки от вишен, сделал Васюха политический прогноз.

-Почему? - перепугалась Савельевна.

-Нечего будет, - братья, подкрепившись материными пирожками, дружно захохотали.

-Мам, а где Петруха? Его не скрутило? - вспомнил Васюха любимого брата.

-Бог миловал. Мы с Петрушей пока держимся.

-А где ж он?

-Машину стережет, у нас же окна нет.

-Да... - братья вспомнили о травме, которую получил их автомобиль от работника госавтоинспекции. - Ну, привет Петрухе, мы пошли, а то здесь с заразными строго.

Простившись с матерью, они пошли по бесконечно длинному, плохо освещенному коридору, напоминающему туннель, в конце которого их ждал лифт и исчезли за его створками, чем вызвали у матери неожиданное сравнение.

-Ушли, как космонавты.

С чувством вырванного сердца Савельевна направилась к машине, где нес охрану верный Петруха. Он не пошел на встречу с братьями вовсе не потому, что боялся бросать открытую машину; ему было стыдно смотреть им в глаза. И все же, несмотря на угрызения совести, он предпочитал проведывать братьев в больнице, а не в тюрьме.

* * *

Заканчивалась вторая неделя с тех пор, как Валентина отправила мужа отдыхать. На самом деле она не ему, а себе купила 24 дня свободы. Новое состояние помогло ей преобразиться внешне и внутренне. Она стала больше следить за собой; для этого у нее появилось время и желание. Она ложилась спать в десять часов вечера, а просыпалась утром по звонку будильника, а не ночью от звонка в дверь. Валентина даже немного поправилась, хотя последнее ей было вовсе ни к чему. Но самое главное - она перестала производить впечатление боксера, пытающегося предвосхитить неожиданный хук в челюсть.

Произошедшие в ней метаморфозы вызвали восхищение Артура и он возобновил ухаживания с большей настойчивостью. Ее спальня отныне напоминала оранжерею: цветы стояли в вазах, корзинах и даже в банках. Он несколько раз пытался пригласить ее на ужин, но неизменно получал отказ. Валентина не кокетничала, не плела интригу - она просто наслаждалась свободой. Вкусив первых радостей вольной жизни, у нее возникло желание смены впечатлений и она согласилась на приглашение Артура посмотреть его загородный дом. Обещание не было окончательным, но опять же не из- за кокетства, а из-за внутренних противоречий. На всякий случай она позвонила подруге Рите и договорилась оставить у нее на вечер Ваньку.

Валентина, как бы между прочим, приняла ванну с лавандовым маслом, тщательнее, чем обычно, уложила волосы и сделала макияж. Немного подумала и достала из шкафа нижнее белье неповторимого оливкового цвета. Помнится, классик говорил, что в женщине все должно быть прекрасно: и лицо, и фигура, и нижнее белье. Может быть, он говорил и не совсем так, но где-то близко. Наконец, Валентина одела облегающее зеленое платье, посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна.

-Сыночек, ты готов? - позвала она Ваньку, страдающего в кухне над овсяной кашей.

Дитя искренне недоумевало, зачем ужинать дома, если они идут в гости .

Сорванцы тети Риты приняли Ваньку в свое общество с распростертыми объятиями, а Валентина осталась с подругой наедине. Рита была замужем семь лет и все это время хранила верность мужу, поэтому пикантные обстоятельства в жизни подруги вызывали в ней приблизительно такой же интерес, как у пятиклашек вызывает тема тычинок и пестиков.

-Между нами ничего нет, - как бы оправдываясь, рассказывала Валентина.

-Понимаю, - по лицу Риты блуждала странная улыбка.

-Это просто ужин, он ни к чему не обязывает, - продолжала Валя.

-Конечно, - хихикнула Рита.

-Я вообще могу никуда не ходить, - отстаивала Валентина свою невинность.

-Ну что ты, Валек, не обращай на меня внимания, - Рита снова засмеялась. - А на ужин иди, это красиво и романтично.

-Ты права, - обрадовалась Валя поддержке со стороны подруги. - Не будет же он меня, в самом деле, силой в постель укладывать.

Силой и не пришлось.

Артур привез Валентину в загородный дом, когда алое уставшее солнце опускалось за верхушки деревьев. Измученные растения возвращались к жизни после беспощадной дневной жары. Валентина вышла из машины и с наслаждением вдохнула свежий лесной воздух.

-Какая благодать!

-Нравится? Прошу в дом, - пригласил ее Артур.

Они поднялись по бетонным ступеням на широкую террасу под камышовым навесом, смотревшимся очень экзотично на фоне здания в стиле модерн.

-Очень напоминает африканскую хижину, - поделилась впечатлениями Валентина.

-Вы давно из Африки? - то ли шутя, то ли всерьез поинтересовался Артур.

-Я в своей жизни южнее Ростова нигде не была, - честно призналась она. И добавила игриво, - Зато регулярно смотрю В мире животных.

-Тоже неплохо, - одобрил Артур, распахивая перед ней дверь.

Валентина не была дикаркой, но роскошь гостиной поразила ее: и камин, отделанный зеленым мрамором, и высокие дубовые двери, и мебель эпохи Ренессанс, и даже тяжелые темные шторы из неизвестного ей материала - все говорило о хорошем вкусе и больших деньгах. Это не Польша-Турция, которыми она наводнила свою двухкомнатную хрущевку. Это Италия-Франция. Валентина, как могла, сдерживала эмоции, чтобы не показаться бедной овечкой. Из маленькой боковой двери им навстечу вышел молодой человек по имени Миша. Совсем недавно он был представлен ей в кафе как будущий специалист по французской кухне. Миша приветливо поздоровался и сообщил, что у него все готово. Артур усадил Валентину за стол, на котором стояла ваза с фруктами, два серебряных подсвечника и букет белых орхидей.

Подошел Миша и тихонько о чем-то спросил хозяина, а тот повторил вопрос своей даме.

-Валентина Сергеевна, Миша нам предлагает коко вин (это курица в красном вине) и сома в ореховом соусе. Чему мы отдадим предпочтение.

Валентина с утра ничего не ела и сейчас бы с удовольствием стрескала и то и другое и еще пару жареных сосисок. Но вопрос прозвучал несколько странно, как будто выбирать надо было что-нибудь одно.

-Я вообще-то не голодна, - соврала она, втягивая в себя урчащий живот, - но сом в ореховом соусе звучит очень интригующе.

-Давай, Мишель, порадуй нас своим искусством, - обратился Артур к повару, - мне тоже сомика.

-А как же курица?

-Съешь сам, - разрешил хозяин.

-Вино какое будете пить ?- спросил Миша.

-К рыбе, конечно, белое. Давай, пожалуй, шабли. Вы не возражаете, Валентина Сергеевна?

Она не возражала.

Поваренок Миша подал рыбу, разлил вино в низкие широкие бокалы и вместе с курицей коко вин исчез в неизвестном направлении. Атрур и Валентина остались в гостиной одни. Они молча поглощали пищу. Наконец, хозяин дома положил приборы и отставил тарелку.

-Ну что, угодил вам Мишель?

-Еще бы. Я, пожалуй, пойду к нему на курсы.

Артур обольстительно улыбнулся, взял из вазы огромную виноградную кисть, оторвал от нее одну ягоду и поднес к губам Валентины. Началось, - подумала она. - Кажется, он смотрел 9 недель и сейчас начнет обливать меня вареньем. Она взяла виноградинку в руки.

-Я сама.

Он держал кисть винограда, а Валентина срывала ягоды и ела, выплевывая косточки. Да, немногословие в любви - это своего рода садизм, - снова мысленно прокомментировала она события. - Долго он еще будет кормить меня, как обезьяну в зоопарке?

Валентина решила взять инициативу в свои руки.

-Артур Георгиевич, раз уж мы сюда приехали, почему бы вам не показать мне свои владения?

-Хорошее предложение, - откликнулся Артур, - если вы больше ничего не хотите...

Ничего не хотите! Еще издевается, - думала она, вставая из-за стола. - --- -Предлагаю начать осмотр с оранжереи.

-С оранжереи? - Валентина была искренне удивлена.

-Почему нет? Когда-то мы с матерью обрабатывали свой участок. Сейчас в этом нет необходимости, но я люблю землю и проявляю эту любовь в своем маленьком зимнем саду.

Они поднялись на чердачный этаж и оказались в помещении насквозь пронизанном прерывистыми лучами заходящего солнца. Крыша была прозрачной, выполненной из стекла или каких-то других, более современных материалов, открытые боковые окна наполняли помещение свежим воздухом, вдоль всей комнаты стояли кадки, вазоны и горшочки. Цветущих растений было мало, зато их с успехом компенсировало буйство жизнеутвеждающей зелени. Кое- какие экземпляры Валентина встречала раньше. Например, веерную пальму; каждый владелец офиса считал своим долгом поставить это престижное растение на самом видном месте. Но было здесь много такого, чего она никогда не видела.

-Как это называется? - Валентина подошла к горшку с необычным широколистым растением в жирных белых точках, как будто кто-то стряхнул на него с кисточки белую краску.

-Это бегония Бисмарка, - ответил ей экскурсовод.

-Почему Бисмарка?

-Наверное, он ее первый посадил, - не зная точный ответ, предположил Артур.

-Подумать только, какая широта интересов, почти, как у вас Артур Георгиевич, - и пока он не успел понять ирония это или комплимент, Валентина подошла к следующему экземпляру с нежным фиолетово-красным стеблем, - Что есть это? - спросила она с немецким акцентом.

-Это пеларгония.

-Как интересно! А это что за -агония?- остановилась она у очередного горшка.

-Это традисканция.

-Я схожу с ума, - выразила Валентина свой восторг. - Теперь я буду смотреть на вас совершенно другими глазами. А можно еще вопрос?

-Сколько угодно.

-Кто с такой любовью и таким вкусом обустроил ваш дом?

-С любовью - не знаю, а со вкусом дизайнер.

Валентина засмеялась.

-Вот, оказывается, как все просто.

Они помолчали.

-А что у нас в следующем зале? Картинная галерея?

-Нет, с живописью я не дружу, - признался хозяин. - Но в этом доме есть одна комната, где вас ожидает небольшой сюрприз.

Они осторожно спускались по крутым дубовым ступенькам, придерживаясь за инкрустированные перила. На площадке второго этажа было четыре двери.

-Сюда, пожалуйста, - открыл Артур одну из них.

Никаких вариантов - комната оказалась спальней.

Валентина онемела от восхищения и страха. Восхищение вызывало не убранство комнаты; такие спальни она часто видела в богатых мебельных салонах. Да и опасения у нее были не за свою девичью честь. Этот тандем противоречивых чувств вызывала у нее постель, усыпанная множеством красных роз. Зрелище было потрясающее. Но подсознание, как червь, грыз инстинкт самосохранения: Может, он извращенец и хочет овладеть мною на этих колючках.

-Это вам, Валентина Сергеевна.

Артур справедливо ожидал ошеломляющего эффекта.

-Великолепное зрелище, спасибо, - очень сдержанно отдала она должное полету его фантазии, - но я считаю, что их необходимо поставить в воду, иначе они погибнут.

Упомянутый выше инстинкт нашептывал ей выход из положения.

-О них не беспокойтесь, - припугнул ее Артур, - самый прекрасный цветок здесь вы.

-И все же, я настаиваю, чтобы вы принесли мне вазу с водой. Самую большую, какая только есть в доме, - с притворной строгостью и внутренней дрожью приказала Валентина.

Артур взял ее за руку и поцеловал кончики пальцев. Как когда-то.

-Я жду, - она отдернула руку.

Он послушно пошел к окну, взял вазу, прошел в ванную и вернулся.

-Вот, - протянул он ей, - только водопроводная вода - не спасение для цветов.

-Может быть, - согласилась она, - но мне так спокойнее.

Она села на пуф возле зеркала.

-Собирайте и давайте мне, а я буду ставить.

Артур встал на одно колено взял розу зубами и подал Валентине. Она засмеялась.

-Так мы будем собирать их до утра.

-В самом деле.

Он быстро собрал цветы и воткнул в вазу растрепанно- живописный букет.

В комнате быстро темнело от стремительных летних сумерек. Артур зажег свечи на тумбочке у зеркала и Валентина залюбовалась своим отражением в великолепном обрамлении из бархатных роз. В этом было даже что-то мистическое. Артур наклонился и поцеловал ее в изгиб шеи. У Валентины перехватило дыхание: за последние тысячу лет с ней не происходило ничего подобного. Он убрал волосы с ее затылка и опять поцеловал. Валентина чуть не лишилась чувств, она и не подозревала о существовании у себя на затылке эрогенной зоны. Впрочем, сейчас все ее тело представляло собой сплошную эрогенную зону. Артур расстегнул молнию на ее платье и оно покорно сползло с плеч. Она резко поднялась с пуфа, платье упало к ее ногам, Артур подхватил ее на руки и освобожденная от цветов постель поглотила их тела, как морская пучина. Валентина стонала и вздрагивала от каждого прикосновения его рук, его губ и всего остального.

Действо было не продолжительным, но динамичным. Потом она лежала на животе в позе блаженствующей кошки, а он гладил ее по спине.

-Тебе было хорошо? - наконец, спросил он.

Его вопрос вызвал у нее улыбку. Это дань традиции или он не уверен в себе? Или просто ждет комплиментов?

-А ты не догадываешься? - она положила голову к нему на плечо.

-Я хочу услышать это от тебя, - настаивал он.

-Мне было хорошо, - по слогам произнесла она, - очень-очень хорошо.

Артур услышал то, что хотел.

А как еще могло быть женщине с сильным и страстным мужчиной, особенно если последние годы ее жизни с мужем сводились лишь к выяснению отношений и затаскиванию в дом его пьяной туши.

Неожиданно Валентина засмеялась.

-Ты знаешь, во Франции даже проведенная вместе ночь еще не повод для того, чтобы переходить на ты.

-Кто тебе сказал? - поинтересовался Артур.

-Я читала у Франсуазы Саган.

-Кто это?

-Известная французская писательница. Ты не знаешь?

Он отрицательно покачал головой.

-А кого ты знаешь?

-Тараса Бульбу.

Она засмеялась.

-Это же не писатель.

-А кто?

Одним пламенным поцелуем в губы Артур закрыл литературную тему и продолжил приобщение к таинствам любви.

Утром они расстались у дома Риты. Валентина с Ванькой вернулись домой. Они шли по улице, ехали в троллейбусе и казалось, что весь город знает о ее грехопадении. Она полностью ушла в себя и сознание одно за другим воскрешало мгновения прошедшей ночи: постель из роз, его губы, его объятия, его страсть. Для нее больше не было времени и пространства, осталась только легкость и невесомость.

Потом она сидела на диване, поджав под себя ноги, иногда тихонько постанывая от упоительных воспоминаний.

Ванька с подозрением посматривал на мать.

-Мамочка, ты не заболела? - спросил ее заботливый мальчик.

-Я? - очнулась Валентина и, по-своему истолковав опасения сына, с улыбкой ответила, - надеюсь, что нет.

-Тогда давай завтракать, - предложил сын.

-Ты голодный? Я думала, ты поел у тети Риты.

-Я поел у тети Риты, теперь еще больше есть хочу.

-Интересно, что она тебе такое давала, отчего у тебя разыгрался аппетит, - устало улыбнулась Валентина.

-Полчашки какао и печеньку. Вот такую ма-а-аленькую,- ребенок показал, какая маленькая была печенька.

-Негусто, - признала Валентина, - ну пошли.

Она увела его на кухню, захватив с собой трубку телефона. После такой ночи Артур обязательно должен позвонить. Валентине вновь хотелось слышать его неуклюжие комплименты, вызывающие у нее мощный выброс эстрагенов. Но заветная трель все не раздавалась.

Валентина налила Ваньке молочный суп и села напротив. Вот долгожданный звонок!

-Я слушаю, - выдохнула она в трубку низким и страстным голосом.

-Здравствуй, невестушка, - задребезжала мембрана голосом Анны Макаровны.

-Тьфу ты, - невольно прореагировала Валентина, но потом выразительно поздоровалась, - здравствуйте Анна Макаровна.

-Чтой-то у тебя плюет кто-то в трубку? - возмутилась свекровь.

-Это...помехи на линии, - вышла из положения невестка.

-Не слышала я раньше таких помех. Ну да ладно, тебе Алешка звонил?

-Звонил один раз.

-Что рассказывал?

-Рассказывал, как доехал, как устроился. Все хорошо у него.

-А до мами не мог позвонить?!

-Это вы у него сами спросите.

-Ну а ты как?

-Я нормально. Анна Макаровна, извините, я жду звонка с работы.

-В кои веки свекровь позвонила, а она ждет звонка ...

-Извините, - повторила Валентина и прервала разговор.

Она ушла в комнату и взобралась на диван, а телефонную трубку поставила перед собой и начала ее гипнотизировать. Загипнотизированная трубка зазвонила. Валентину захлестнуло теплой волной и она опять произнесла низким и страстным голосом.

-Я слушаю.

-Привет, Валюша, - заговорила трубка голосом законного мужа.

-Леша, - разочарованно сказала Валентина.

-Валя, ты меня слышишь? - переспросил Алексей.

-Слышу, - без энтузиазма ответила она.

-Как вы там без меня? Соскучились?

-Спрашиваешь, - неопределенно ответила Валентина.

-А у меня новостей накопилось, - издалека начал Алексей.

-Рассказывай.

-С каких начинать - с хороших или с плохих?

-Все равно.

-Валя, ты мне говорила печень обследовать. Я выполнил.

-И что?

-Еще послужит.

-Обнадеживает, - хмыкнула она. - А плохие новости?

-Я сделал томограмму головного мозга.

-И что? - на этот раз по лицу Валентины пробежала тень тревоги: как никак не чужой человек, а головной мозг- это серьезно.

-Да, мозг в порядке, а вот компьютер, - Алексей замолчал, не зная, как преподнести плохую новость, - понимаешь, то ли он на краю стола стоял, то ли меня неудачно качнуло. Короче, компьютер вдребезги.

Валентина издала протяжный стон, но уже не от удовольствия.

-Валя, нам еще повезло, что только монитор упал, представляешь, если б вся эта фигня навернулась. Нам бы в жизнь не расплатиться.

-Что?! - она была поражена такой наглостью.

-Говорю, нам еще радоваться надо. Сейчас я тебе продиктую расчетный счет и ты сегодня же переведи на него 850 долларов в национальной валюте.

-Какой валюте, гад! -Национальной, - повторил Алешка, не поняв ее злой иронии.

-Слушай меня внимательно. Отдыхать тебе на этом курорте до конца твоих дней. Ни копейки я не перечислю и не трудись диктовать расчетный счет. Пока, курортник!

Валентина швырнула трубку на диван и та сразу же зазвонила.

-Я все сказала, - еле сдерживаясь, ответила она, - и не зли меня , ты еще не знаешь, на что я способна!

-Во-первых, здравствуй, во-вторых, кое-что уже знаю.

На этот раз звонил Артур. Где он был раньше, когда муж со свекровью портили ей настроение!

-Это ты? Здравствуй, - ответила Валентина совершенно обычным голосом, низкий и страстный, который она репетировала все утро больше не получался.

-С кем ведешь войну? - спросил Артур.

-Это не война, а мирные переговоры.

-Я звоню спросить, как ты себя чувствуешь.

-Нормально, - ответила она.

-После вчерашнего, - уточнил он.

-После вчерашнего отлично, - смущенно улыбнулась Валентина.

-А я плохо, - услышала она в ответ.

У нее вытянулось лицо: это что, утро неприятных сюрпризов.

-Плохо, потому что тебя нет рядом, - закончил он свою мысль.

Валентине захотелось употребить какое-нибудь из тех слов, при помощи которых она в последнее время общалась с мужем. Она едва сдержалась.

-А ты ничего не хочешь мне сказать? - продолжал Артур.

-Со мной Ванька, - соблюдая конспирацию, ответила она.

-Понимаю. Тогда до завтра.

-До завтра.

Интимный разговор, которого Валентина так ждала, не получился. Все из-за этого алкоголика. Нет, она все-таки убьет его. Заберет у птичников деньги, когда они свою холеру вылечат, наймет хорошего киллера и убьет.

К следующему дню Валентина немного успокоилась и шла на работу в ожидании нового приглашения на ужин. Артур, конечно, темная лошадка и надежды на него никакой, но все, что происходило в его загородном доме было здорово и она ждала повторения.

Валентина остановилась у газетного киоска и стала просматривать журналы и красочные буклеты. Рядом тетка в белом переднике продавала пирожки, рекламируя продукцию силой своего дурного голоса. Пронзительный тембр и запах жареного теста раздражал Валентину, она закрыла журнал и хотела уходить, но начавшийся диалог в духе Альфреда Хичкока задержал ее .

-С чем пирожки, мамаш-ша? - спросил хрипловатый мужской голос, делая выразительный акцент на шипящих.

-С мясом, - выкрикнула торговка.

-С собачатиной, небось, - высказал догадку покупатель.

-Ты что! - возмутилась тетка в переднике и, на всякий случай, оглянулась по сторонам, - свинина, высший сорт!

-Гарантируешь? - голос по-прежнему не доверял.

-Гарантирую, - ответила лоточница.

-А если я откушу, а она на меня оттуда гавкнет? - сделал дерзкое предположение покупатель.

-Хто? - не поняла торговка.

-Хто-хто? Дворняга в пальто, - продолжал издеваться хриплый голос.

Дальше подслушивать было неудобно и Валентине пришлось отойти от киоска. Проходя мимо тетки с пирожками, она с любопытством посмотрела на мужчину лет тридцати с небольшим, одетого в голубой джинсовый костюм явно не его размера, из которого рвались наружу все группы его мышц. Он- то и был владельцем хриплого голоса.

Валентина поспешила уйти, не привлекая к себе внимания столь эпатажной личности. Каково же было ее удивление, когда через пару минут ее обогнала фигура в голубом джинсе, заглатывающая пирожки, как акула движущиеся предметы. А когда фигура стала подниматься по ступенькам ее кафе, удивление переросло в легкий шок. Валентина настигла странного типа уже внутри помещения, где он растерянно оглядывался, не зная, к кому обратиться.

-Привет! - неожиданно поздоровался он с Валентиной.

-Здравствуйте, - осторожно ответила она.

-Я слышал, здесь Артур тусуется, - начала странная личность.

-Здесь пока никто не тусуется, в кафе ремонт.

Валентина жестом указала на электриков, устанавливающих осветительные приборы и девушек, вооруженных тряпками и щетками.

-Ну, не тусуется, зависает - какая разница? - исправился странный посетитель, - он мне нужен.

-Артур Георгиевич - владелец кафе, Он здесь бывает по мере необходимости и никто не знает, когда он появится.

Валентина не догадывалась, что этому человеку нужно от Артура, поэтому старалась быть осторожной в высказываниях.

-Шеф обещал скоро приехать, - услужливо сообщил некстати спустившийся со стремянки монтер. Валентина прореагировала на него, как на головную боль, то есть постаралась скорее избавиться.

-Скоро - понятие растяжимое, тем более, если оно касается Артура Геориевича. Он вам точное время говорил? - строго, как учительница, спросила она электрика.

-Нет, - ответил нашкодивший монтер.

-Продолжайте работать, - распорядилась Валентина и направилась к себе.

Не успела она достать из сумочки пудреницу, как открылась дверь и в кабинете возникла все та же джинсовая личность. Неизвестный без приглашения уселся в кресло напротив Валентины, ошеломленной его наглостью и беспардонностью.

-Я Артурчика тут подожду, - сообщил он как бы между прочим.

Валентина ничего не понимая посмотрела на него, а потом таким же непонимающим взглядом уставилась в экран компьютера.

-Вы знаете, Артур Георгиевич может еще долго не появиться, - предприняла она робкую попытку выпроводить незваного гостя.

-Я что, меш-шаю? - спросил тот в своей обычной манере, устрашающе действующей на людей.

-Да нет, просто вы можете потерять много времени, - Валентина почти оправдывалась.

-Времени навалом, - оборвал гость хозяйку и она поняла, что до приезда Артура от пришельца не избавиться.

К счастью тот не задержался. Увидев Артура, странная личность выползла из-за стола и, распахнув объятия, набросилась на объект ожидания.

-Артурчик, братан, здорово!

Нельзя сказать, что хозяин был рад встрече так же, как гость, однако, старался изо всех сил быть приветливым.

-Эдик, сколько лет, сколько зим! Ты откуда?

Личность, оказавшаяся Эдиком, покосилась на Валентину.

-Все оттуда же, - ответил он, рассчитывая на догадливость собеседника.

-Понимаю, - кивнул Артур, - а выглядишь хорошо, откормленный, рубашка по швам трещит.

-Так я же ее пятнадцать лет назад последний раз надевал.

Теперь и Валентина поняла, откуда пришел гость.

-Давно вернулся? - расспрашивал хозяин.

-Вчера. И сразу к тебе.

-Правильно, - без особого энтузиазма одобрил Артур.

-Может, придумаешь для меня что-нибудь? Я сейчас без жилья, без денег, - продолжал радовать гость.

-Что ж придумать? Специальности у тебя нет.

-Нет, - подтвердил Эдик.

-В грузчики ты не пойдешь.

-Не хотелось бы.

-Ладно, - Артур вытащил из бумажника несколько купюр, - вот, найди жилье и переоденься. А потом мы тебе поможем, правда, Валентина Сергеевна? Кстати, вы познакомились?

-Нет, товарищ мне не представился, - сдержанно улыбаясь, ответила она.

-Эдуард, - отрекомендовался гость.

-Мой родственник, - объяснил Артур.

-Бывший, - уточнил гость.

-Очень приятно, - Валентина была сдержанно вежлива.

-А вы кто? - огорошил ее вопросом новый знакомый.

-То есть, как кто? Мы же только что познакомились. Я Валентина Сергеевна.

-Ну вы ж мне этого еще не говорили, - объяснил Эдуард и добавил, - теперь и мне очень приятно.

У Валентины не хватало словарного запаса, чтобы продолжить разговор и на помощь ей пришел Артур.

-Эдик, мы сейчас уезжаем по делу, забегай через пару дней, что-нибудь придумаем.

Бывшие родственники пожали друг другу руки и джинс, наконец, исчез из кабинета. Артур склонился к Валентине и поцеловал ее где-то между ухом и щекой.

-Я соскучился, - прошептал он ей.

-И я, - шепотом сказала она, при этом румянец залил ее от подбородка до кончиков волос.

Вдруг дверь без стука распахнулась и проем вновь заполнился надоевшей голубизной.

-А во сколько приходить через пару дней? - не переступая порог, спросил Эдуард.

Скрывая бешенство за приветливой улыбкой, Артур ответил.

-Утром. Утречком!

-Ага.

Дверь закрылась.

-Поехали отсюда, - быстро скомандовал Артур.

-Куда? - Валентина мгновенно оказалась у выхода.

-Ко мне.

-Это слишком далеко.

-Тогда к тебе.

Они выскочили из кабинета, к машине они уже почти бежали.

По пути Артур остановил машину возле супермаркета. В магазине он был совсем недолго и вышел с пакетом, из которого, сверкая на солнце фольгой, выглядывала бутылка шампанского и задорно торчал хвост ананаса.

Чувствуя себя обнаженными под изучающими взглядами вечного старушечьего консилиума, Артур с Валентиной вошли в подъезд, затем в квартиру, дверь захлопнулась и они оказались в объятиях друг друга.

-Неужели мы снова одни? Я считал минуты, - говорил он, целуя ее.

,

Пакет с шампанским и фруктами остался валяться на полу в прихожей, а двуспальное ложе супругов Зайцевых впервые за много лет увидело настоящий праздник страсти. Когда волнующийся океан на время успокоился, Валентина спросила.

-Объясни мне, пожалуйста, что значит бывший родственник?

-Шурин от первой жены, - четко ответил Артур

-А всего сколько было? - Валентина решила не упускать возможность побольше узнать о мужчине, с которым ее теснее, чем планировалось, связали обстоятельства.

-Кого, шуринов? - переспросил он.

-Нет, жен.

-Две.

-Две? - она посмотрела с недоверием

-С половиной, - уточнил он.

-Как это понять?

-Больше я не регистрировался.

-Разумно.

Валентина вдруг стала серьезной. Она ощутила себя частью этой половины. Впрочем, ни на что другое она и не рассчитывала.

-Теперь ты мне расскажи, с кем вчера воевала по телефону.

Артур прижал Валентину к себе.

-С кем я могу воевать? С Алексеем, конечно.

-Ты же его в санаторий отправила.

-Для нас расстояние не преграда, - с невеселой иронией сказала Валентина и поведала ему историю о компьютерном томографе, но сочувствия от своего страстного любовника она не дождалась. Вместо сочувствия Артур рассмеялся.

-Специалист он у тебя. И что ты собираешься с ним делать дальше?

-Понятия не имею.

-А как план по устранению?

-Издеваешься? Киллеров мне нашел - клоуны какие-то!

-Ну, не получилось, - развел руками Артур, - могу предложить альтернативу - бывшего шурина.

-Ты предлагаешь его как киллера?

-Нет, как гувернера к твоему мужу

-Не смешно, - обиделась она.

-Не обижайся, - он поцеловал ее в нос. - Мой опыт показывает, что нельзя останавливаться на полпути. Тем более, в нашей ситуации.

-Конкретнее, пожалуйста, - попросила она.

-Ты не можешь с ним жить и не можешь развестись. Но тебе надо от него избавиться. Выход один.

Рассуждения его отличались логикой и жестокостью.

-Согласись, то, о чем мы сейчас говорим - дикость, - серьезно сказала Валентина.

-А по-моему, нормально, - ей не удалось заразить Артура серьезностью. - К тому же, ты сама решила его убить.

-Но идею мне подал ты.

-Прокурору расскажешь. Тьфу-тьфу, - дурачась, сплюнул он через плечо. - Что там у нас с шампанским? Я подозреваю, что оно не в холодильнике.

Они вспомнили о брошенном в прихожей пакете и отправились на кухню. Валентина облачилась в алое кимоно, а Артур - в белую простыню.

-Тебе не кажется, что я как Джавахарлал Неру. Слышала этот анекдот?

-Умоляю, без пошлостей.

Потом они пили на кухне шампанское, теплое, как неостывший компот, и он целовал ее пальцы, пахнущие персиком и ананасом.

В художественной литературе часто встречается фраза после бурно проведенной ночи. У Валентины было иначе. После бурно проведенного дня ее мучила бессонница. В памяти то и дело всплывали фрагменты недавнего прошлого. И если в первый раз преобладали приятные воспоминания, то теперь цитаты вроде тебе надо от него избавиться или нельзя останавливаться на полпути сверлили ее мозг, как бормашина на медленных оборотах. Она встала с постели и прошла в комнату, где спал Ванька. Осторожно присела на край дивана. Мое единственное светлое пятно в этой жизни, - подумала Валентина, глядя на сына. От этого чистого, непорочного существа она набиралась положительной энергии, а потом окуналась в омут жестокой жизни, сопротивляясь, но все же принимая ее звериные законы. Главной проблемой этого противостояния, как и много сотен лет назад, оставался вопрос, - что одержит победу: добро или зло. Пока что счет был в пользу второго.

Валентина поправила одеяло на спящем ребенке и вернулась в свою опочивальню, выключила светильник на и решила прибегнуть к самому распространенному средству от бессонницы - счету овец. Одна овца, две овцы, три овцы... Не набралось у нее и десятка этих тонкорунных особей, как их распугал неожиданный звонок в дверь. Валентина никого не ждала. Не включая в прихожей свет, она тихонько подошла к глазку: конечно же, это был Алексей. Жена обреченно открыла мужу дверь.

-Откуда в такое время? - не здороваясь и не проявляя эмоций, спросила она.

-С поезда, - торопливо ответил муж.

-А почему приехал? Тебе еще неделю отдыхать.

-Валя, я же звонил, говорил: меня досрочно. Ты это ...Дай тридцатку за такси заплатить.

-Началось, - простонала Валентина, но деньги дала.

Алексей вернулся очень быстро и, к удивлению жены, без сумки.

-А где вещи?

-Остались в санатории, в качестве залога.

-Молодец, последних штанов лишился, - похвалила его Валентина. - Есть будешь?

-В такое время? Выпить бы чего-нибудь.

-Выпить? Пожалуйста, чай с лимоном, - откровенно издеваясь, предложила ему жена.

Выбирать не приходилось и Алексей согласился на чай с лимоном. Валентина привела мужа на кухню, еще хранившую следы ее дневного преступления - недопитую бутылку шампанского и два бокала.

-Ты хорошо жила без меня, - порадовался за жену Алексей.

-Учусь у тебя.

Валентина выбросила бутылку в мусорное ведро.

-Зачем? - возмутился муж, - там же еще было.

Он посмотрел на выброшенную бутылку, как на безвременно павшего героя.

-Не экономная ты.

-Тебе сколько сахару? - не обращая внимания на лепет мужа, спросила Валентина и сняла чайник с огня.

-Мне без сахара. Валя, почему ты так безжалостна ко мне?

-Ты имеешь в виду эту бутылку? - она кивнула в сторону мусорного ведра.

-Не только ее, то есть сейчас совсем не ее. Понимаешь, мне люди поверили, что я честно расплачусь...

-В чем же дело? Расплачивайся.

-Но деньги-то твои, а ты ставишь меня в неловкое положение перед людьми.

-Леша, замолчи, иначе я вылью это тебе на голову, - она как раз наливала в заварник крутой кипяток.

-Можешь вылить, но платить все равно придется.

* * *

Каждый человек хоть раз в жизни задумывается о роли случая в судьбе. Некоторые, кто считает себя умнее других, выдвигают гипотезы, на их основе строят теории, а потом всеми силами пытаются втиснуть себя и других в заготовленный ими стандарт. То, что не втискивается, называется исключением из правила.

Есть другие - фаталисты. Эти попроще. Они считают, что все происходящее с нами, предопределено заранее и нечего барахтаться, пытаясь что-либо изменить. И те, и другие в определенной степени правы. Однако хотелось бы услышать их объяснение, волей какого случая в один и тот же день вернулись каждый из своей одиссеи несостоявшиеся убийцы и их уцелевшая жертва.

Желтый запорожец, заглушая реактивным ревом шум огромного города, подъехал к кафе. Петруха заглушил двигатель и сразу стало тихо, как на передовой после боя.

-Не пойду, - сказал Толюха братьям.

-Пойдешь, как миленький, - подтолкнул его с заднего сидения Васюха.

-Подумаешь, деньги! Две тысячи. Это им с Артуром вечер в ресторане посидеть, - упирался Толюха.

-Не наше дело, - резонно заметил Васюха, - иди расхлебывай, раз заварил.

Петруха одним движением оборвал препирательства. Он перегнулся через пассажира, открыл дверцу и вытолкнул его из машины.

-Спасибо, Петруха, брат еще после болезни не оправился, а ты его, как котенка, за шкирку выкидываешь. Спасибо, родной.

Ворча и паясничая, Толюха поднимался по ступенькам кафе. Он робко постучался в кабинет Валентины.

-Здрасьте, - поздоровался он, просовывая голову в дверь.

-Здрасьте-здрасьте, - поприветствовал его Артур. - Давай, заходи. Чего в двери застрял?

Толюха вошел в кабинет.

-Здравствуйте, Валентина Сергеевна, - персонально поздоровался он со своей кредиторшей. - Я смотрю вы ремонт закончили, красиво получилось.

-Старались, специально к твоей выписке спешили. В субботу открываемся, приходи ленточку резать, - подшучивал над ним Артур. - Ты вообще, как себя чувствуешь после болезни?

Проявил он заботу о Толюхином здоровье.

-Спасибо, хорошо, - тот не понимал, куда шеф клонит.

-И угораздило тебя так удачно холерой заболеть!

-Зов природы, - дал Толюха объяснение невероятному факту своего заболевания.

-Что? - в два голоса переспросили у него Артур с Валентиной и засмеялись.

-Я в смысле, жертва стихии, - еще лучше исправился Толюха.

-Я бы тебе сказал, жертва чего ты, - парировал Артур.

-Вообще-то я пришел с деньгами разобраться, - не разделяя веселье хозяев кабинета, начал Толюха.

-Принес? - Артур от неожиданности перестал смеяться.

-Нет.

-Слава Богу, а то я бы в тебе разочаровался, - снова перешел босс на ироничный тон.

-С деньгами придется подождать, - очень авторитетно, как будто это было решение арбитражного суда, выдал Толюха.

-Как долго? - подала, наконец, голос Валентина.

Толюха стал загибать пальцы.

-Август, сентябрь, октябрь. Короче, договариваемся к октябрьским праздникам.

-Что за сроки такие интересные? - ухмыльнулся Артур.

-Видите ли, у меня свой небольшой бизнес, - не без гордости сообщил Толюха.

-Гусят по осени считают? - Артур дал понять, что коммерческой тайны семьи Щетинкиных больше не существует.

Дебитор несколько сник.

-А что здесь плохого?

-Гуси - это хорошо. Они, говорят, Рим спасли. Плохо другое. То, что ты обманным путем выманил у женщины деньги и пользуешься кредитом в свое удовольствие, без процентов, без...

-Артур, не надо, - прервала его Валентина. - Вот, пиши расписку.

Она вручила Толюхе ручку и лист бумаги.

-А как писать?

-Как было, так и пиши: взял деньги, верну к октябрьским праздникам, - научила его Валентина.

-Это мы сейчас, - и Толюха принялся истязать лист.

Его почерк и орфография красноречиво свидетельствовали о выдающихся успехах в учебе. Артур сел рядом с Валентиной за компьютер и, дергая мышку за хвостик, стал выуживать из сверх умной квадратной головы нужную ему информацию. Как бы между прочим, он замурлыкал себе под нос:

Жили у бабуси два веселых гуся,

Один серый, другой белый,

Два веселых гуся.

Толюха недовольно покосился на шефа.

-Это намек?

Артур оторвался от экрана

-Ты что-то сказал?

-Отвлекаешь, говорю, - решил Толюха не заострять внимание на животрепещущей теме.

-Ну, извини, давай работай.

Спустя десять минут, документ был готов и отличался он оригинальностью видения и непосредственностью изложения, впрочем, как и все, что выходило из-под пера этого автора.

Валентина стала читать вслух.

-Расписка. Я, Щетинкин Анатолий, в мае месяце этого года получил от Зайцевой В.С. 2500 гривен, чтобы убить ее мужа. На эти деньги я купил птенцов гусят и Запорожец, а мужа не убил. Деньги обещаю вернуть осенью, как распродамся, в чем и расписываюсь.

Валентина отвела глаза от текста

-Толик, ты специально?

-Что, ошибок много? - озабоченно посмотрел на нее Толюха.

-А мне понравилось, - Артур прошелся по кабинету, - тут тебе и расписка и протокол показаний обвиняемого в одном экземпляре.

-Хватит, - прекратила Валентина нездоровое веселье. - Пиши. Расписка. Я, Щетинкин Анатолий взял в долг у Зайцевой В.С. 2500 гривен. Деньги обязуюсь вернуть не позднее 1 ноября этого года. Число, подпись.

Она подождала пока респондент доцарапает текст, забрала его и спрятала в сумочку.

-Все, цирк закрыт.

Толюха облегченно вздохнул.

-Я могу идти?

-До 1 ноября ты абсолютно свободен, - разрешила ему Валентина цитатой из мультипликационного бестселлера.

Он пошел к двери, но не смог уйти, не удовлетворив свое любопытство.

-Так вы его все-таки замочили?

-Нет, еще пасется, - ответил Артур и поспешил добавить, - но в твоих услугах мы больше не нуждаемся.

-Это понятно, - согласился Толюха и удалился.

-Жили у бабуси два веселых гуся, - по инерции напевал Артур.

-Как ты думаешь, мы с тобой нормальные люди? - обратилась к нему Валентина. -Вполне.

-А я не уверена, - поделилась она сомнениями, - и Толюхина расписка - подтверждение тому.

-Девочка моя, - он обнял Валентину, - ты расстроена, ночь не спала из-за своего алкоголика. Ничего, мы все устроим.

Она набрала в легкие воздуха, чтобы выдать Артуру пространную речь о смятении в ее душе, но в дверь постучали.

-Войдите, - крикнул Артур.

На пороге возник Эдуард - паломничество киллеров в кабинет Валентины не прекращалось ни на минуту.

-Всем привет, - фамильярно поздоровался новый претендент на ответственную роль.

Валентина, как и в прошлый раз, ответила очень сдержанно. Она пожалела, что не расспросила своего возлюбленного о героической биографии бывшего родственника, все-таки пятнадцать лет это не пятнадцать суток.

-Что так поздно? - пожимая шурину руку, спросил Артур.

-Проспал. Понимаешь, первый раз за столько лет в нормальной постели, с нормальной, - Эдуард посмотрел на Валентину и многозначительно подмигнул Артуру.

-Понимаю, пьяный воздух свободы и так далее. Мы с Валентиной Сергеевной все утро думаем, как помочь тебе обустроиться в этой жизни. Чем бы ты хотел заняться?

-Я рассчитываю на твой совет.

Артур склонился над столом, как военачальник над картой.

-Скажем, ты мог бы освоить такую специальность, как заказное убийство?

-Легко, - не задумываясь, ответил Эдуард.

Валентине стало дурно, как во время подслушанного диалога о дворнягах.

-Есть одно срочное задание в этой отрасли. Но у тебя нет опыта.

-Опыт приходит в процессе работы, - резонно заметил шурин.

-Это верно. Главное условие работы знаешь?

Эдуард весь превратился в слух.

-Ни при каких обстоятельствах не выдавать заказчика.

-Само собой, - Эдуарду, как человеку с понятиями, было обидно и оскорбительно слышать такое предостережение.

-Заказчик перед тобой. Клиент - ее муж-алкоголик. Кстати, ты как относишься к спиртному?

-Хорошо, - шурин был краток и точен, как конспект.

-Я понимаю, что хорошо, но есть варианты...

-Без вариантов, - не дал ему закончить шурин.

-Неправильно. На работе должен быть сухой закон.

-Само собой, - снова повторил Эдуард.

-Сколько бы ты хотел за эту работу?

-Пять штук баксов, - с размаху бухнул киллер.

Валентину сумма не обрадовала. Пять тысяч долларов - это было практически все, что она заработала тяжелым нечестным трудом. А после перехода с мило-безответственной государственной формы собственности на агрессивно-частную ей в этом кафе, кроме как на зарплату, рассчитывать не на что. Валентина медлила с ответом, но Артур изо всех сил делал знаки, чтобы она соглашалась.

-Я согласна, - потом все-таки не сдержалась и добавила, - но считаю, что это очень дорого.

-Дорого - не заказывайте, - нахально торговался начинающий киллер.

-Минуточку, мы же свои люди, как-нибудь договоримся, - Артур решил, что пора вмешиваться в разговор.

-Сразу предупреждаю: никаких авансов, - успела вставить Валентина.

-Эдик, я в этом деле заинтересован лично, так что с нашей стороны все будет окей. А вот ты постарайся. Мероприятие планируй на субботу. Мы открываемся и у нас будет что-то вроде презентации, в это время все и должно случиться. Въезжаешь?

-А то! Его как - под пьяную драку или под несчастный случай? - изучал киллер вкусы клиентуры.

-Смотри по обстоятельствам, - предоставил ему Артур возможность свободного творчества.

-Я не могу больше этого слышать, - взмолилась Валентина.

Заговорщики замолчали и посмотрели на взбунтовавшуюся заказчицу.

-Пойдем в машину, обсудим детали, - и бывшие родственники удалились из кабинета.

Валентина наблюдала в окно, как Артур что-то пространно объяснял своему шурину, а тот понимающе кивал, иногда вставляя короткие реплики.

Зачем я с ними связалась? Особенно с шурином? Это не безобидные Щетинкины-зоофилы. Или как их там - орнитологи, - Валентина отвернулась от окна. - А жадный до чего ж! Лишить человека жизни - 5 тысяч! Ты их попробуй заработай, хотя бы так, как я. Сколько набегов пришлось отразить: то налоговая, то ОБХСС, то еще какая-нибудь СС. Всех накорми, напои и дай с собой. А если еще найдут какое-то нарушение - все! Три шкуры сдерут и радоваться заставят, что не посадили.

Артур своим появлением прервал ее размышления.

-Отправил, - сказал он, имея в виду шурина, подошел к Валентине и обнял ее ,- Маленький мой, ну что ты совсем расклеился? Представь себе, что это больной зуб. Он тебя мучает неделю, месяц. Ты идешь в больницу, вырываешь его и тебе сразу становится легко и хорошо.

-Мне знакомый врач говорил, что зуб надо лечить до последнего, - выдвинула она контраргумент.

-Ну, зуб, может быть, - согласился Артур. - Тогда представь себе аппендицит.

-Не хочу ничего представлять. И не трать напрасно свое красноречие, я согласна, - она прижалась к нему, как побитая собачонка, и жалобно проскулила, - ты будешь мне передачки в тюрьму носить?

-Нельзя так шутить - плохая примета, - научил ее Артур. - Успокойся, заказчиков никогда не находят.

-Это заказчиков Листьева никогда не найдут, а меня вычислят в тот же день, - спланировала свое ближайшее будущее Валентина.

* * *

Дни перед открытием пролетели быстро, словно кадры в немом кино. Как всегда, в последний момент выяснилось, что недорешены организационные вопросы с карающими и надзирающими органами, что надо упорядочить штатное расписание. А еще Артур до последнего мудрил с названием кафе; решил устанавливать его в последний день, рискуя тем самым сорвать мероприятие, тогда как приглашения на открытие узкому кругу ограниченных людей были отправлены заблаговременно.

У Валентины же ко всему перечисленному добавились визиты к портнихе и поиски няни для сына. Из пяти предложенных агентством кандидатур лишь одной она доверила бы своего ребенка. Это была Елена Ивановна, пожилая женщина с безупречными манерами и мягким спокойным характером, который не смог испортить даже тридцатилетний педагогический стаж. Но и здесь были свои сложности. Елена Ивановна жила в противоположном конце города и не могла возвращаться домой одна в поздний час. Она любезно предложила присматривать за ребенком на ее территории, а утром возвращать его родителям, но такой расклад не устраивал Валентину, в высшей степени возмущенную тем, что при неработающем и живом пока отце, она сбилась с ног в поисках няньки.

Не менее напряженной была эта неделя и у практиканта Эдика, с огромной ответственностью отнесшегося к выполнению поставленной перед ним задачи. Он, как металлический предмет в магнитном поле, кружил в ареале обитания Алексея Зайцева: в его любимых пивбарах, на любимых скамейках в парке, за столиком доминошников и под грибками опустевших в вечернее время песочниц. На непосредственный контакт с объектом Эдуард пока не шел. Не потому, что считал это нецелесообразным, а потому, что это было невозможно из-за непрерывного общения Алексея с коллегами по цеху. Однако время на месте не стояло и за пятницей, как это обычно бывает, наступила суббота - экзаменационный день начинающего киллера. Все говорило о том, что прием лобовой атаки в сложившихся обстоятельствах не возможен. Эдуард напряг фантазию и вообразил себя не жестоким убийцей, а таежным охотником, идущим по следу зверя. Какое главное оружие охотника (после дробовика, конечно)? Находчивость, смекалка, умение перехитрить зверя, выманить его из логова.

Эдуард расстегнул нагрудный карман и пересчитал деньги - на приманку хватало.

Быстро смотавшись в ларек, Эдуард подошел к столику доминошников и осведомившись не помешает ли, занял удобную позицию для наблюдения за подъездом Анны Макаровны, из которого ожидалось появление объекта. Для конспирации он открыл банку пива, приготовленную в качестве наживки. Объект не заставил себя долго ждать, но контакт с ним отменялся из-за того, что вышел он в обществе своей матушки. Вдвоем они направились в сторону троллейбусной остановки. Охотник проанализировал ситуацию и решил оставаться в засаде: дичь сама на него выйдет. Чтобы не вызывать подозрение, он откупорил вторую банку пива.

* * *

Валентина находилась в состоянии крайней нервозности в преддверии решающих событий. Она складывала в пакет Ванькины вещи, сопровождая пояснениями свои действия.

-Елена Ивановна, я положила ему пижамку и две простынки. Дальше, вот его кошка и вот его книжка, - она бросила в пакет мягкую игрушку и сборник сказок, взяла новый пакет и продолжила сборы. - Молоко. Это ему вечером, перед сном. Сок - утром, как проснется. Здесь еще яблоки, сосиски, печенье. Вроде бы все.

-Не суетитесь, дорогая. Я бы и сама нашла, чем покормить мальчика, - попыталась успокоить ее добрая няня, но Валентина плохо поддавалась воздействию.

-Иди ко мне, мой родной, - схватила она Ваньку. - Прости свою нехорошую мать.

Начала она мелодраматическую сцену, имея в виду гораздо больше, чем подозревали присутствующие, но сразу же была прервана многозначительным покашливанием Елены Ивановны.

-Понимаешь, у меня график изменился, - уже более спокойно стала объяснять она сыну. - Теперь я буду работать вечером, а ты будешь оставаться с Еленой Ивановной.

-А в садик кто будет ходить? - спросил Ванька и напомнил, - у меня там друзья.

-Мы об этом подумаем. А пока собирайся, дружище.

Валентина вывела сына с няней из подъезда и объяснила, как лучше пройти к автобусной остановке, быстро вернулась в дом, дважды заставив почетный караул на лавке выполнить команду равняйся и бросив его в состоянии информационного голода.

Времени оставалось мало, но несмотря на это Валентина села на диван и попыталась отдышаться. Дыхательная гимнастика, о которой она имела весьма смутное представление, облегчения не принесла. Пришлось идти на кухню и пить валерьянку. Пока все произойдет, я сама ноги протяну, - подумала Валентина и ушла принимать душ.

Она сидела перед зеркалом и созерцала собственную неотразимость, когда раздался телефонный звонок.

-Ты готова? - спросил ее Артур, - я подъезжаю к твоему дому.

-Я жду.

Они встретились и Валентина в который раз повергла своего воздыхателя в изумление: длинное черное платье с оголенной спиной, браслет из белого золота на узком запястье и влажные миндалевидные глаза, не отпускающие, как сила земного притяжения.

-Я хорошо выгляжу? - подсказала она Артуру, что в этом месте желателен комплимент.

-А может, - у Артура пропал голос от нахлынувших чувств, - может, ну ее эту презентацию.

-Поехали, пора, - охладила она его пыл.

Публика на лавочке восторженными взглядами встретила появление главных действующих лиц. Валентина в наряде для церемонии вручения Оскара смотрелась, по меньшей мере, нелепо среди беззубых старух и мусорных баков. Они сели в машину и поскорее умчались от зрителей галерки, чтобы вскоре предстать перед зрителями партера.

-Что с семьей стало! - поделилась впечатлением неблагодарная зрительница. - Муж спился, жена...

И благообразная старушка ввернула такое словцо, что главной героине мало не показалось бы.

Артур с Валентиной подъехали к своему совместному детищу

-Ты читать умеешь? - спросил он.

-Ты остроумен более, чем обычно, - даже не улыбнувшись ответила она.

-Тогда прочитай, как называется наше кафе.

Только теперь она обратила внимание на большие бронзовые буквы над входом, из которых было составлено ее имя.

-Валентина. Спасибо, я очень тронута.

-Как стемнеет, зажгутся галогеновые светильники - будет еще лучше.

Они вошли в нарядный зал. Несколько столиков занимали первые посетители. Для приглашенных было рано.

Артур обратился к официанту.

-С телевидения еще не приехали?

-Они звонили, будут с минуты на минуту.

-К нам что, телевидение должно приехать?

-А как же без телевидения? Это реклама. И алиби, - шепнул он ей на ухо.

У Валентины подкосились ноги.

-Зачем ты мне об этом напомнил?

-Больше не буду, - исправился он.

-Больше и не надо.

Она прошла к приготовленному для них столику. Артур о чем-то переговорил со швейцаром и присоединился к ней, было заметно, что он тоже начинает нервничать.

-Эти...киномеханики, сволочи, опаздывают на полчаса. Сейчас начнут съезжаться гости, а они потом будут их опутывать своими проводами.

Он не ошибся, гости и телевизионщики явились почти одновременно, но общими усилиями приличия были соблюдены. Артур и Валентина изображали радушных хозяев и, лучась фальшивыми улыбками, встречали гостей - заместителя мэра, управляющего по вопросам торговли и общественного питания и других официальных лиц. Не выпуская из рук мобильников, с Артуром обнимались его друзья и под неусыпной опекой телохранителей рассаживались за столы. Официанты разливали напитки и выносили закуски.

Артур встал, чтобы произнести благодарственную речь.

-Хочу от всей души поблагодарить всех, кто пришел разделить со мной этот скромный, почти семейный праздник. Семейный, потому что это и день рождения, и новоселье, и просто встреча добрых друзей. Не новость, что мы, предприниматели, немало делаем для процветания нашего города. Но чего бы стоили наши усилия без поддержки со стороны городской администрации.

Далее следовало перечисление должностных лиц, которым Артур непонятно за что выражал глубочайшую благодарность, и надежда на дальнейшее плодотворное сотрудничество. Наконец, рюмки были опрокинуты и гости активно заработали столовыми приборами.

К Артуру подошел оператор.

-Я это отснял, потом порежем. Сейчас быстренько пускаем крупным планом хозяйку корчмы и мэра, пока трезвый.

-Давай, - согласился Артур, - только аккуратно.

В галогеновых лучах возникло лицо репортера.

-Мы с вами, дорогие друзья, присутствуем на празднике новоселья. В то время как везде и всюду открываются ночные клубы и стриптиз-бары, нас с вами, как в добрые старые времена, пригласили просто в кафе, куда днем могут придти семьи с детьми, заказать пирожные и сладкие напитки, а вечером их места смогут занять взрослые дяди и тети и будут пить кое-что покрепче.

Валентина наклонилась к Артуру.

-Что за текст! Тележурналист, называется. Я бы лучше смогла.

Как будто подслушав ее замечание, к ней подлетел репортер и сунул в нос микрофон.

-А сейчас разрешите представить административного директора Зайцеву Валентину Сергеевну. Нам стало известно, что это уютное кафе своим названием обязано вам. Что бы вы хотели сказать нашим зрителям, вашим потенциальным клиентам?

У Валентины от неожиданности наступил столбняк.

-Я хочу сказать...

Она пристально посмотрела в глаза подлому репортеру и подумала: Чтоб ты провалился, а вслух сморозила:

-...что мы с нетерпением ждем взрослых дядей и тетей и их маленьких детей. Со своими родителями, - и, окончательно смешавшись, закончила, - спасибо за внимание.

Артур демонстративно поцеловал ей руку и, когда камеру перевели на заместителя мэра, смеясь, шепнул.

-Молодец! Вот это речь, я понимаю!

-Гады! - огрызнулась Валентина, - предупреждать надо.

-На нашем празднике открытия, - продолжал репортер, - присутствует заместитель мэра, активный общественный деятель нашего города - Ёшкин Степан Степанович, -прочитал он из своей шпаргалки, но на него гневно зашикали.

-Извините, Е-ешкин Степан Степанович. Скажите, чем вызвано внимание мэрии к такому, казалось бы, заурядному событию, как открытие кафе?

-Разрышити поздравить усех ут присуствующих с таким прыятным праздником - открытиям кафе. Мы давно и прыстальна наблюдаем за деятельностью прэдпрынимателя Шангилая Артура Георгавича. Мы присуствавали на его открытии трэнажерного зала, на выставке-продаже его дикорастущих растений, изините, дико...ративных, - повторил мэр чью-то подсказку. - Шо я могу сказать? Побольше б таких интузиастов - красивей была бы наша жизь.

Все слушатели, даже те, у кого были пальцы веером, снисходительно улыбались, а когда господин Ешкин закончил свою речь, дружно зааплодировали.

-Не обижайся, дорогая, но он тебя превзошел, - хлопая в ладоши, высказал свое мнение Артур.

Валентина не обиделась на критику, она, как и все остальные, восхищалась ораторскими способностями второго по значению лица в городе.

* * *

Тем временем приближался час жестокой расправы над безобиднейшим из алкоголиков Лешей Зайцевым.

Как и рассчитывал Эдуард, его дичь в сопровождении своей родительницы вскоре вернулась. Алексей нес тяжелые сетки, из которых полыхали бока спелых помидоров. Сама же мадам Зайцева шла следом за сыном с огромным букетом цветов укропа и хреновых листьев. Судя по всему, намечалась большая солка.

Оставив матушку за работой, Алексей вышел из дома и огляделся потерянным взглядом бродячей собаки. Он несколько оживился, когда в поле его зрения попал доминошнй столик и парень, сидящий чуть особнячком и потягивающий баночное пиво. Опыт ему подсказывал, что баночным, как правило, не угощают, но какая-то неведомая сила влекла его к Эдуарду. Возможно, это была сама судьба.

-Привет компании, - поздоровался Алексей.

-Здорово, - загудели мужики, не отрываясь от игры.

Генка, сосед по площадке, решил поддержать разговор.

-Эксплуатирует тебя Макаровна?

-Случается, - ответил Леша, - но это наш сыновний долг. А на пиво не дала, - добавил он, стараясь не смотреть на незнакомца.

-Угощайся, если хочешь, - вытащил Эдуард из пакета запотевшую банку.

Завсегдатаи столика прервали на мгновение игру: Здесь никто не мог позволить себе столь щедрый жест.

-Так это твой друг, Леша, - догадался Генка.

-Теперь да, - не без гордости заявил Алексей.

Стоит заметить, что действия киллера были в высшей степени не профессиональны. В случае необходимости, по крайней мере, четыре свидетеля могли описать его в мельчайших подробностях - от деталей одежды до родимых пятен на видимых местах. Но, как он сам изволил выразиться в беседе с Артуром, опыт приходит в процессе работы.

И процесс пошел.

-Чем я могу тебя отблагодарить? - спросил Алексей.

-Пустяки. Представь, что я - золотая рыбка и сейчас выполнил твое заветное желание.

Мужики за столиком засмеялись.

-Золотая рыбка по три желания мочила, - напомнил Генка незнакомцу содержание одноименной сказки Пушкина.

-Намек понял, - отозвался киллер. - Друган, пошли в ларек за вторым и третьим желанием.

-Про нас не забудьте, мы вносим свой пай, - влез приставучий Генка и стал шарить у себя по карманам.

Остальные игроки утратили былой интерес к игре и тоже стали яростно скрести по явным и потайным местам своей одежды. Мелочь сбросили в общий котел и пересчитали. Получалось на ноль-семь.

И пол-литра с меня, - великодушно заявил незнакомец и увлек с собой ожившего Лешку.

-Затариваемся здесь, - свернул Алексей к ближайшей торговой точке.

-Не чуди, здесь водка паленая, - остановил его Эдуард, - пойдем, я знаю, где хорошая.

Алексей вполне лояльно относился к паленой водке, но купленный незнакомцем за банку пива, он утратил способность к принятию самостоятельных решений. Странная пара молча миновала третий по счету ларек, из которого, как порочные женщины в квартале красных фонарей, подмигивали стройные сосуды с заветным зельем. Они наперебой предлагали себя Алексею: Возьми меня. Возьми меня. Он отчетливо слышал их вожделенные голоса.

-Слушай, друг, берем здесь. Чего зря обувь топтать, - проявил Алексей удивительный для его характера рационализм.

-Отравиться хочешь? - как строгая мать, спросил у него Эдуард.

-Хочу. И поскорее, - не раздумывая, ответил Алексей. - Ты думаешь, в супермаркете лучше? То же самое, только дороже.

И не обращая больше внимания на своего щедрого, но капризного благодетеля, он купил бутылку и шесть барбарисок.

-Староомутовская, - прочитал он на этикетке, - такую еще не брал.

-Вот выпьешь и сразу в омут, - пророчески пошутил киллер, взял бутылку Столичной, лимон и предложил, - Давай здесь выпьем.

-А мужики?

-Ну, немного позже получат свою грязноомутовскую.

-Нет, я так не могу, - продемонстрировал Алексей пример истинной коллегиальности, - мужики последнее отдали, ждут, волнуются. Пошли.

Эдуард понимал, что его настойчивость может вызвать подозрение и нехотя повиновался. Доминошный столик встретил гонцов одновременно радостным оживлением и упреками.

-Вы ее покупали или варили? - спросил Генка, имея в виду длительность их отсутствия.

-Выбирали, - ответил Лешка.

-Чудаки, - засмеялись пайщики.

Староомутовская под барбариски ушла за милую душу. Поллитровка Столичной тоже не задержалась и подвыпивший киллер погнал к ближайшему киоску за новой бутылкой. За этим всепоглощающим занятием никто не заметил как день превратился в вечер, а вечер в ночь. Семейных мужиков разобрали по домам, за столиком остались только Лешка, Генка и киллер.

-Знаешь, а ты мне сразу подозрительным показался, - признался Алесей новому другу. - Ни с того, ни с сего банку пива отстегнул.

-Я-то подумал, что вы старые знакомые, - вмешался Генка, но на него не обратили внимания.

-А теперь вижу, - продолжал Лешка, - большой души ты человек. Есть у тебя деньги - ты всех вокруг осчастливил. Завтра, может, самому похмелиться не на что будет, зато сегодня всем праздник устроил.

-Я такой, - согласился Эдуард.

-Добрый джип, - брякнул пьяный Генка.

-Джин, - исправил Лешка. - Слушай, пойдем, я тебя матери представлю. У меня мать - душа человек. Помидорчики сегодня солила.

Воспоминания о помидорчиках почему-то вышибли у Алексея слезу.

-К матери не надо, - киллер был не настолько циничен, чтобы знакомиться с матерью жертвы.

-Надо!

Алексей с Генкой под руки потащили дергающегося Эдуарда в подъезд. За порогом квартиры Леша сразу присмирел и стал общаться шепотом, а Гена покинул компанию не дожидаясь встречи с Анной Макаровной.

-Если мать проснется, скажем зашли водички попить.

Друзья на цыпочках прошли на кухню.

-Что там у нас еще? - кивнул Алексей на волшебный пакет, с помощью которого Эдуард так быстро его приручил .

-Чекушка. Начатая.

-Отлично, больше и не надо, только для поддержания разговора.

-А ты еще не все сказал?

-Интеллигентным людям всегда найдется о чем поговорить.

Дверь со скрипом отворилась и, щурясь от яркого света, в кухню вошла Анна Макаровна; вся взлохмаченная, в ночной рубашке и драных тапках.

-Думала, мне приснилось, что у меня на кухне кто-то галдит. Лешка, ты что за бардак тут устроил?

-Ма, мы только водички зашли попить, сейчас уходим, - стал оправдываться Алексей, испытывая в то же время страшную неловкость перед гостем.

-Сиди! Уходит он в час ночи. У меня переночуешь. Давай прощайся с товарищем и чтоб через пять минут духу его здесь не было.

-Я уже и сам собирался отчаливать, - попытался киллер защитить свою жертву от родной матери.

-Чё ты собирался? Вещи что ли складывал? Ноги в руки и пошел.

-Мам, неудобно. Зашел однокурсник, принес чекушку. Смотри, полнаперстка осталось.

Аргумент в полнаперстка на Анну Макаровну подействовал.

-Пять минут! - распорядилась она и ушла в спальню.

-Видишь, какая жизнь, - пожаловался Алексей, - лучшего друга, можно сказать, не имею куда пригласить.

-Не завидую я тебе, мужик, - проникся сочувствием Эдуард.

-Напрасно, я счастливый человек, у меня жена умница-красавица. Любит меня без памяти.

Киллер удивленно посмотрел на Алексея.

-Бывают, конечно, трения. В основном из-за этого дела, - счастливый муж пощекотал себя по воротнику, - а у кого их не бывает? Жизнь, - глубокомысленно закончил он.

-Если это жизнь, что тогда смерть? - новый друг удивил Алексея неожиданной философичностью высказывания.

-Извини, друг, не понял, в чем смысл?

-Какой, на хрен, смысл? Я говорю, лучше сдохнуть, чем жить такой счастливой семейной жизнью.

Подобной бестактности Алексей вынести не мог.

-Попрошу не касаться моей семейной жизни! У меня все отлично: сын- маленький гений, жена - идеал!

-Идеал? - со зловещей иронией переспросил Эдуард. - Твой идеал тебя заказал, - выдал он нечаянный экспромт.

-Не понял, - хлопал глазами Алексей.

-Как тебе еще объяснять? Она за тебя пять тысяч баксов обещала, - раздражаясь, выболтал киллер жертве свои преступные планы .

-За меня пять тысяч? Валечка, милая, это ж все семейные деньги, - растрогался Алексей.

-Ты опять не врубился? - возмутился Эдуард. - Она убить тебя заказала. За пять тысяч.

-Подожди, как убить? А ты откуда знаешь? - с глаз Алексея уплыла пьяная муть и они приобрели вполне осмысленное выражение.

-Потому что я - киллер, - выпалил Эдуард и скромно добавил, - начинающий.

-Вот сука Валька, - впервые в жизни согласился он с матерью в оценке своей жены и, схватив киллера за шиворот, скомандовал, - пошли!

Тот попытался возразить, потом вырваться - все безуспешно. Как утверждает психиатрическая наука, люди в экстремальных ситуациях ( как и умалишенные) непроизвольно перестают контролировать свою мышечную силу. Именно в таком состоянии находился Алексей. Он поволок упирающегося Эдуарда к выходу, но из спальни вновь возникла Анна Макаровна.

-Никуда не пущу! - завопила она, - а ее, суку, завтра в милицию сдадим.

Алексей не обратил на нее внимания, он, как танк, двигался к выходу и волок за собой Эдуарда.

* * *

Праздничный вечер в кафе, наконец, был закончен. Валентина чувствовала себя смертельно уставшей; ей надоели пьяные гости и их бездарные комплименты. Тем не менее, всех проводили теплыми словами, всем пожали руки, с некоторыми даже расцеловались, и теперь она хотела поскорее попасть домой и смыть с себя их липкие прикосновения.

Они с Артуром сели в машину.

-Устал, мой маленький? - заботливо спросил он ее, но у Валентины совершенно не было желания поддерживать разговор.

-Поехали, - сказала она.

-Ко мне? - Артур взял ее за руку и хотел применить свой козырный прием с целованием пальчиков.

-Нет, - коротко ответила она.

-Тогда к тебе? - не выпуская ее руку, спросил Артур.

-Нет.

-Ты обиделась на меня? - он зажег в машине свет, чтобы видеть ее лицо.

-Я не обиделась, - все так же бесстрастно произнесла Валентина, - давай поговорим в другой раз. А сейчас отвези меня домой.

Он молча повиновался. Когда они остановились, Артур, помня о просьбе не лезть с разговорами, стал так же молча целовать ее. Участившееся дыхание любимой женщины воодушевило его на новую попытку.

-Может, ты передумаешь? - касаясь горячими губами ее уха, прошептал он.

-Нет, пойду, - и она решительно открыла дверцу.

-Подожди, я провожу тебя до квартиры.

-Нет необходимости.

Она быстро, чуть ли не бегом пошла к дому.

Наверное, первый раз в жизни ее квартира показалась ей чужой. Пустота и тишина действовали угнетающе. Валентина зашла в спальню, сняла свой сногсшибательный наряд и повесила в шкаф. Украшения сложила на тумбочку возле зеркала. Оставшись в одеянии, которое раньше называлось техническим термином комбинация, а теперь интригующим словом белье, она прошлась по комнатам и зажгла везде свет. Но и это не принесло ей облегчения. Скорее, наоборот - освещенные пустые комнаты еще больше подчеркивали ее одиночество.

Она села в гостиной на диване, где обычно спал Ванька, взяла его подушку и прижала к груди, как будто это был ее сын.

Боже, что я делаю! - подумала Валентина. - Ребенка определила к чужой тете - у меня, видите ли, работа. К мужу наняла киллера - он, видите ли пьет. Сама бегаю к маралу, который спаривается на один брачный сезон. Господи, прости меня! Я обязательно исправлюсь. Я завтра же расскажу все Алексею... О-о-ой! - протяжно застонала она при воспоминании о том, что завтра уже не перед кем будет исповедоваться. Валентина зарыдала и со слезами ее покинули последние силы. Она склонилась головой на мягкий поручень дивана и незаметно для себя погрузилась в вязкую темноту кошмара. Ее воспаленное подсознание, стирая грань между явью и сном, продолжало работать над созданием кровавого шедевра.

Ей снилось, что она вот так же, как сейчас лежит на диване. Она не спит, но глаза у нее закрыты. Она боится их открывать потому, что знает: ей представится страшное зрелище. Превозмогая внутреннюю дрожь, она решается открыть глаза и видит - над ней склонился Алексей, одетый в белый саван, из груди его торчит нож, а вокруг ножа расплывается красное пятно. Блаженствуешь, душегубка? - зловеще спрашивает он и тянет к ней руки.

Она пытается закричать, но у нее, как это обычно бывает во сне, нет голоса. Алексей все ближе и от него, как при жизни, пахнет спиртным. Вот он касается ее шеи. Странно, руки его почему-то теплые. Они обвиваются тесным кольцом и начинают сдавливать горло. У Валентины перехватывает дыхание, она снова пытается закричать и открывает глаза. На этот раз уже по-настоящему.

Над ней действительно склонился Алексей. Разница между сном и явью заключалась лишь в том, что одет он был не в белый саван, а в полосатую футболку и из сердца его не торчал нож. Все остальное - руки на шее и зловещий вопрос - соответствовало пророческому сну.

Валентина сползла с дивана и села на пол. Она попыталась произнести фразу прости меня, Леша, но из сдавленного горла вырывались только нечленораздельные звуки. Озверевший муж не собирался отпускать свою обидчицу и все повторял: Блаженствуешь, душегубка, хотя состояние, в которое он ее ввел, даже с огромной натяжкой нельзя было назвать блаженством.

В открытую дверь с лестницы донеслись пронзительные крики: Люди, памагити! Человека убивают! Крики приблизились и ввалились в квартиру. Это был не кто иной, как любимая свекровь Валентины в халате поверх ночнушки и все тех же драных тапках. Ее сопровождал наряд милиции из трех человек.

-Убивают, сына убивают! - продолжала она вопить, пока перед ней и нарядом милиции не предстала следующая картина.

У входа в комнату, робко переминаясь с ноги на ногу, стоял киллер Эдуард. В центре комнаты на полу сидела Валентина, удивительно красивая в полуобнаженном виде. Над ней, как коршун над перепелкой, навис Алексей; лицо его было искажено гримасой ненависти, он не отпускал ее шею и не реагировал на вторжение посторонних лиц. Двое из наряда, приложив некоторые усилия, оторвали его от Валентины, ловким, поистине профессиональным движением завели ему руки за спину и защелкнули на них наручники.

-Вы кого в кандалы заковали? - опять завопила Анна Макаровна. - Это она убийца страшная. Вы что, не слышали, как Алеша ей говорил: Душегубка ты ?

-Гражданка, не вводите органы в заблуждение! - прикрикнул на нее старший наряда, тут же протянул руку Валентине и обратился к ней тоном, полным участия, - А вы, гражданочка, присядьте вот сюда.

Валентина не воспользовавшись его помощью, сама села на диван. Щеки ее горели малярийным румянцем, а шею продолжали сжимать темно-багровые отпечатки пальцев Алексея. Зато все остальное было выше всяких позвал: опущенные длинные ресницы, за которыми она пыталась скрыть то ли страх, то ли стыд и безупречной формы обнаженные плечи и бедра.

Блюстители порядка, облизываясь, смотрели на жертву.

-Может, вам воды или холодный компресс? - продолжал беспокоиться о ней старший наряда. - Сержант, сбегай в ванную намочи полотенце.

-Не надо, - остановила сержанта Валентина.

-Сержант, отставить! - скомандовал старший.

-Это, называется, милиция! - возмущалась Анна Макаровна. - Убийцу водой отпаивает! Вы ей еще топор в руки дайте, чтоб она совсем моего сыночка порешила.

-Гражданка, будете себя так вести, арестуем вас за оскорбление органов при исполнении.

-Пусть они, ваши органы, как следует исполняют свое дело, - учила она милицию работать. - А ты, бесстыдница, хоть бы прикрылась чем.

Анна Макаровна сорвала с кресла накидку и швырнула ею в невестку, но та сидела будто каменное изваяние и никак не отреагировала на выпад свекрови.

-Мы сейчас обязаны составить протокол задержания. Вы можете давать показания? - ласково, как с ребенком, говорил с Валентиной старший наряда.

-Не надо его задерживать, - заговорила, наконец, Валентина; голос ее был хриплым, но звучал вполне уверенно. - Я действительно хотела его убить.

-Слышали? Слышали? - возликовала Анна Макаровна, - сама призналась!

-Как! - опешил милиционер.

Вопрос отнюдь не подразумевал способ убийства, а был скорее непроизвольной реакцией на услышанное. Валентина же поняла его буквально. Она в упор посмотрела на Эдуарда. Бедняга киллер съежился и зажмурился. Валентина отвела от него взгляд и ответила:

-Все равно как. Зарезать, отравить - лишь бы он не пил.

-Ну, это все жены такие, - облегченно вздохнул милиционер.

-Нет, я не такая, как все, - возразила Валентина. -Вы, конечно, не такая, - замер старлей возле ее обнаженной натуры.

Вдруг Лешка, все это время неудобно висевший на краю стула, рухнул на колени и с заведенными за спину руками пополз к жене.

-Валя, Валечка, - стал он целовать ей руки, бедра и край рубашки, - ты необыкновенная, ты самая лучшая.

-Сынок, что ты ей коленки грязные облизываешь? - материнское сердце не могло вынести такого святотатства.

Старший наряда повернулся к свите.

-Мужики, может, пойдем отсюда. Пусть сами разбираются.

-А он ее... не того? - засомневался сержант.

-Конечно того, на то он и муж, - ответил лейтенант с сожалением.

-Я не об этом. Он ее не задушит?

-Мужик, - обратился старший наряда к Алексею, - ты больше не будешь душить свою жену?

-Никогда! - заверил тот срывающимся голосом.

-А не мешало бы, - тявкнула свекровь.

-Вы, гражданка, пройдете с нами, - взял ее под руку милиционер.

-Это за что же? - для Анны Макаровны приглашение лейтенанта оказалось последней каплей в чаше терпения. - Давайте мне кандалы, добровольно я не пойду. Куда мне руки, вперед? - она вытянула руки, - или назад? - завела их за спину.

-Никуда руки не надо. Мы хотели объявить вам благодарность в письменном виде за предотвращение убийства.

Анна Макаровна с недоверием посмотрела на лейтенанта.

-Коту своему дома благодарность объявишь.

И вышла из квартиры, гордо шаркая драными тапками.

Вдруг внимание наряда милиции привлекла неизвестная личность, слившаяся воедино с дверным косяком и в событиях не участвующая.

-А вы, гражданин, кто будете?

-Я друг, - преданно глядя в глаза милиционеру, сказал киллер.

-Чей, разрешите поинтересоваться?

-Обоих, - чтобы никого не обидеть ответил Эдуард.

-Друг семьи, так сказать, - конкретизировал лейтенант.

-Получается так.

-Вы, друг семьи, тоже покиньте помещение, - скомандовал блюститель порядка.

-В момент, - откликнулся киллер и растворился в дверном проеме.

-Так мы пойдем, гражданочка. Вы не боитесь оставаться с этим типом наедине? - вернулся лейтенант к Валентине .

-Не боюсь, - ответила она. - Спасибо, что вовремя пришли на помощь.

-За это вам свекровь свою нужно благодарить, - улыбнулся милиционер. - А вообще, приятно было с вами поработать. Вызывайте, если что.

И снова облизался на ее наготу.

-Подождите! - крикнула Валентина вдогонку уходящему наряду милиции.

Те мгновенно вернулись.

-Что, опять начинает?

-Нет. Его нужно расстегнуть, - она имела в виду наручники.

-Балуете вы его, - вставляя ключ в отверстие, комментировал лейтенант.

Супруги остались одни в своей квартире. Алексей по-прежнему сидел на полу и целовал жене ноги.

-Любимая, я стал другим человеком. У нас теперь все будет хорошо, - говорил он ей между поцелуями.

-Я тебя больше не люблю, - произнесла она безжалостное, как приговор, признание.

Алексей посмотрел на нее снизу вверх преданными глазами ньюфаундленда.

-Я сделаю все, чтобы снова заслужить твою любовь.

-А если не получится?

-Если не получится, я, как больной слон, не сказав никому ни слова, уйду и погибну в полном одиночестве.

-Какой из тебя слон? Ты скорее Кощей Бессмертный - у тебя иммунитет к киллерам, - пошутила Валентина.

-Точно подмечено, - согласился Алексей и засмеялся.

К нему присоединилась жена. Они хохотали как два дурака. Вернее, как дурак и дура, у которых в жизни есть все для того, чтобы быть счастливыми, но они не умеют правильно этим пользоваться.

Они смеялись и правильно делали, потому что смех - это лекарство.

Вместо эпилога.

Самое фантастическое в этой истории то, что Алексей Зайцев действительно бросил пить и устроился на работу в престижную гимназию.

Валентине пришлось уволиться из кафе и прекратить отношения с Артуром, к большому его огорчению. Кстати сказать, этот поворот в судьбе избавил ее от множества неприятностей: кафе Валентина в скором времени хлопнула налоговая полиция, обнаружив там нелегальный игорный бизнес.

Да, орнитологи Щетинкины благополучно распродали своих гусей; они торговали ими с октябрьских праздников до Рождества - вернули долг Валентине, приварили глушитель в Запорожце и еще остались в барышах.

Не известна лишь судьба киллера Эдуарда. Хотелось бы надеяться, что первый неудачный опыт разочаровал его в выбранной им профессии и он нашел себе другое, более мирное применение.

0