Кондрашкин Антон : другие произведения.

Часть 2. Хаммерфелл

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Наши герои вновь на тернистой дороге, ведущей в Скавен, далёкий город Хаммерфелла. Варди, Эйвинд, Герберт, Лаффориэль и Амиэль вынуждены объединиться в одну команду, несмотря на то, что они все такие разные... На просторах Тамриэля им вновь предстоит сражаться с множеством врагов, узнавать что-то новое о себе и друзьях! И что здесь забыли аргонианин-убийца и Меридия? Давайте узнаем, что же расскажет нам пророчество Древнего Свитка о заговоре ордена "Пустых часов", судьбе и приключениях!

The Elder Scrolls
   На изломе времён

КонАн Ш. Драконнит

Центральная академия им. Уриэля Септима V

Имперский город

4Э 208

0x01 graphic

  

Предисловие

   Мы просидели с той загадочной безымянной женщиной почти половину дня, на чём она попросила меня закончить. Мы договорились, что завтра снова встретимся. Местом для нашего разговора было выбрано самое дорогое заведение всего Имперского города - отель "Тайбер Септим" на главной площади района Талос Плаза.
   Признаюсь вам, дорогой читатель, что я не мог уснуть той ночью, размышляя о рассказанном. Таинственная организация, вероломное нападение, столь широкое влияние в мире, - всё это делало войну с ними просто невозможной. Да и у самих героев истории всё шло не так уж и гладко. Но, несмотря на всё это, они по-прежнему силились изменить сложившуюся ситуацию.
   После обеда я навёл справки в Имперском Легионе об этих событиях годичной давности, однако мне было отказано в доступе. Сказали, мол, засекречено. А раз правительство пытается что-то скрыть, то я, КонАн Ш. Драконнит просто обязан это выяснить!
   И вот мы снова встретились с загадочной особой. Мы сидели в обеденном зале отеля и трапезничали. Жареный с овощами фазан особенно хорошо шёл вместе с дорогущим вином, любезно предоставленным мной спутнице, которая даже в среде аристократов притягивала к себе слишком много взглядов. Некоторые особо упорные господа даже пытались подсесть к нам и завести с ней разговор, однако тут же получали вежливый и корректный отказ.
   - Не понимаю я вашего мужа, Богами клянусь, - честно признался я ей. - Как он мог отпустить вас одну в столицу?
   - Он не из ревнивых, Конан, - улыбнулась собеседница. - Да и поводов у него не особо много. Мы хоть и живём в городе, но довольно далеко от политических центров.
   - А где, если не секрет?
   - В Скавене, это город в Хаммерфелле. Если честно, я много раз бывала в столице, но это было довольно давно. Последний год я уже и не путешествую.
   - Почему же? Мне казалось, что многие, наоборот, только и стремятся сбежать куда подальше. К тому же вы молода, красива и талантлива. Зачем сидеть в далёкой деревушке, когда можно попытаться хоть карьеру во дворце сделать?
   - Знаете, Конан, - грустно сказала девушка, - мне двадцать восемь лет, а я уже успела напутешествоваться за свою жизнь. Хватит, пора остановиться. К тому же у меня дети есть, не оставлю же я их на мужа?
   - Не могу не согласиться! - пришлось признать мне. - Вчера перечитал свои записи и был поражён подробностями. Такое чувство, что вы лично там присутствовали!
   - Не присутствовала, - удивила меня собеседница. - Но во всех подробностях знаю эту историю, ибо расспросила самым тщательным образом всех участников. Но к делу. Думаю, столь любезно заказанной вами еды как раз хватит до конца рассказа.
   И вновь мы углубились в тайные интриги загадочного ордена, противостоящего нашим героям, спешившим всё дальше и дальше. Куда приведёт их судьба, когда они окажутся в песчаных краях Хаммерфелла? И судьба ли?
  
  

Часть 1. Скайрим

0x01 graphic

  

Глава 1. Знай свои границы

   Славный город Драгонстар располагался на границе Хаммерфелла и Скайрима. Точнее, она проходила прямо по центру города в виде огромной стены. Много лет назад это был единый город-государство, однако после войны Бенд'р-Мака восточная часть города отошла под контроль армии Скайрима, и теперь каждой его частью управляли наместники.
   Граница проходила непосредственно по центральной площади города, названной Драконьей. Там же были массивные врата, через которые можно было попасть в другую страну. В центре самой площади, недалеко от стены, возвышалась одна из достопримечательностей города - скульптура в виде двух голов дракона, одна из которых смотрела на запад, а другая - на восток.
   Хотя восточная часть города и находилась под управлением Скайрима очень долгое время, в её архитектуре всё ещё сохранились западные мотивы строителей-редгардов. Вдоль узеньких улочек вплотную стояли дома с орнаментами в виде букв или листвы. В несчётном количестве переулков ежедневно скрывались от правосудия десятки преступников, в обширных садах чинно гуляли в тени благородные дамы и господа, а по широким мостовым проезжали большие крытые экипажи, где сидели богатые лорды и леди. Но это всё ближе к центру, по окраинам было полно новеньких домиков в исконном нордском стиле: стены из необтёсанного камня, деревянные или соломенные крыши, большие окна в красивых рамах, широкие участки около домов и ухоженные каменные дорожки.
   Восточная часть Драгонстара представляла собой невероятное переплетение извилистых улочек. Самой большой из них являлась Маршевая улица, на которой находился местный дом управления, несколько таверн, лавки мастеров и купцов, консерватория и храм. Второй по значимости, но не по размеру, была улица Новобрачных. По традиции, по ней должны были пройти молодожёны после венчания. К сожалению, эта традиция была уничтожена войной, и теперь вместо чистой любви до гроба тут можно было найти только любовь за деньги.
   Часть города, расположенная на территории Скайрима, пополняла свою казну за счёт торговых пошлин и налогов. Любой проезжающий границу должен был не только предъявить грамоту, позволяющую беспрепятственно пересечь границу, но и заплатить приличную сумму за себя и перевозимый груз. Удвоенным налогом облагались товары из специального списка, а именно: пиво, коровье молоко и мясо, магические реликвии любой силы, капуста, корень мандрагоры или оружие, чьи размеры попадали в указанные рамки. Также существовал перечень предметов, не подлежащих провозу через границу, куда входили двемерские и даэдрические артефакты любых размеров, форм и назначений, медовуха, скума и многое другое. К сожалению, в данный список попадала и маленькая птаха-вестник. Её пришлось отправить к Тициану с кратким отчётом по произошедшему в Коллегии в надежде, что она настигнет наших героев уже на другой стороне.
   Всё это рассказывал своим спутникам Варди, пока они, следуя указателям, добирались до центральной площади. Среди наших героев царило приподнятое настроение. Ну ещё бы, совсем скоро они попадут в другую, совершенно неизведанную страну. Хотя Лаффориэль и утверждала, что часто бывала в Хаммерфелле, вспомнить дорогу до Скавена не могла. По этой причине путешественники приобрели несколько подробных карт северных районов Хаммерфелла.
   - Эй, Варди, - весело обратился Герберт, - а как мы будем добираться до этого города? Не пешком же!
   - Я много об этом думал, - ответил Варди, прижимая к себе утянутую в фиксирующие повязки руку. - Мы наймём две повозки в западной части Драгонстара. Затем поедем на юго-запад, через перевал в Хелдомских горах.
   Сломанная кость в правой руке Варди под постоянным присмотром Лаффориэль почти срослась. И это всего спустя полторы недели после перелома! У обычного человека, которого не сопровождает великая целительница, на это ушёл бы целый месяц.
   - Отличный план, а как мы попадём-то на другую сторону, гений? Да и почему мы не можем просто обойти город? Где-нибудь да пройдём, - скептично заметил Амиэль.
   Последний, кстати, больше всех волновался за успех похода. По непонятным причинам Амиэлю позарез нужно было попасть в Скавен, однако на вопросы Варди о целях путешествия юный маг отвечал грубо, часто добавляя: "Вы вообще мои наёмные охранники и не должны задавать мне вопросов!" Стоит ли говорить, что если даже Эйвинд, обычно не обращавший внимание на суетные дела этого мира из-за постоянного желания спать, с трудом терпел взбалмошного мальца, то уж Герберт был готов немедленно его обезглавить.
   - Вокруг Драгонстара сплошные горы, по ним даже местные не ходят, я узнавал, - глубоко вздохнув, ответил Варди. - Поэтому мы идём через город, покажем бумагу Тициана и спокойно пройдём дальше.
   - Смотри, Варди, - изображал угрожающий тон маленький "наниматель". - Это наш единственный путь попасть на другую сторону! Потому что если мы не попадём в Скавен...
   - Да помолчишь ты или нет?! - нервы Герберта не выдержали. - Послушай, мальчик, - выделил последнее слово мечник. - Варди участвовал в планировании битвы, которую мы, кстати, выиграли. Так что хватит уже предъявлять претензии по любому поводу! Ты доставил нас сюда, мы доставим тебя в Скавен. И слава богам, что больше я тебя не увижу!
   - Ой, какая длинная тирада. Ты её заранее выучил, а? - кривляясь, выпендривался Амиэль. - И вообще, мог бы мне спасибо сказать, что я тебя тогда на башне выручил!
   Варди отчётливо услышал, как Герберт заскрипел зубами. Храбрый мечник ненавидел быть кому-либо должным, особенно людям, которые ему не нравятся, и к тому же младше него.
   - Варди, - с неестественной улыбкой на лице сказал Герберт, - он же нас уже перенёс сюда, да? Может быть, мы потихоньку оглушим его и уйдём, а? Обещаю даже задаток вернуть, лишь бы только его рожу больше не видеть...
   - Ну всё, хватит, - рявкнула доселе молчавшая Лаффориэль, от которой никто не ждал такого тона. - От ваших перебранок мои старые уши вянут, и зубы ноют! Амиэль, смени тон, иначе в конечном итоге ты и вправду останешься без сопровождения. Герберт, а тебе не надоело с маленькими спорить?
   - Я не маленький! Мне уже четырнадцать! - громко закричал Амиэль.
   - Хорошо, бабуся, я понял тебя, - смиренно кивнул Герберт.
   После перепалки наши герои продолжили путь в тишине. Под ногами тянулась бесконечная мощёная шлифованным камнем мостовая, построенная ещё до разделения города. Эта дорога видела, как по городу маршировали норды во время войны Бенд'р-Мака, как толпы беженцев спасались во время Великой войны, как строили и сносили каменные дома вдоль неё и как ежедневно солнце заходило за высокую стену границы, будто за горизонт.
   Мимо проходили горожане и приезжие, по краям улицы хлопали дверьми лавочек. Один раз наши герои попали в такую плотную толпу, состоящую в основном из нордов, имперцев и бретонцев, спешащую куда-то, что им пришлось протолкнуться к стене и вжаться в неё, чтобы не потерять друг друга из виду.
   Постепенно домики в нордском стиле стали сменяться приземистыми широкими усадьбами с плоскими крышами. И вот перед путешественниками раскинулась Драконья площадь Драгонстара, точнее, её половина. На ней, не смотря на то, что это граница двух государств, было полно народа, не желавшего её пересекать. Там собрались лавочники и купцы, артисты и аферисты, воры и жрецы. Как-никак центральная площадь города, пусть и ополовиненная.
   А вот непосредственно у самих ворот в Хаммерфелл народу вообще не было, за исключением нескольких стражников с другой стороны. Каждый раз во время смены отряд со стороны Хаммерфелла менялся с отрядом со стороны Скайрима, тем самым каждая страна охраняла свою границу.
   Наши герои приблизились к двум редгардам в военной форме. Она представляла собой кирасу, плотно закрывавшую тело, с плащом чёрного цвета, железные поножи, бронированные сапоги и перчатки да шлем, выглядевший, будто крыша диковинного здания. Он был без лицевой пластины, прикрывая только переносицу, к верхушке шлем сужался, заканчиваясь острым шпилем. Сбоку на нём висела ткань, которой можно было закрыть лицо. Один из стражей вышел вперёд и жестом, не терпящим споров, приказал остановиться.
   - Кто вы, куда идёте? - без вступления начал редгард.
   - Мы путешественники, идём в Хаммерфелл, - ответил Варди.
   - Ну не в Акавир же! - закатил глаза страж. - Куда конкретно и зачем?
   - Идём в деревню моего дедушки, на запад, - не моргнув, соврал Герберт.
   Страж подозрительно осмотрел Герберта, пытаясь найти в нём хоть что-то от редгарда, повисло напряжённое молчание, прерванное Лаффориэль.
   - Ой, внучек дорогой, - обратилась та к стражнику, - ты не представляешь, как тяжело тут стоять со всеми этими баулами! Пожалуйста, поскорее, любезный! Вот знаешь, когда я была моложе, я могла бы пройти много-много миль без отдыху, а теперь без палки-то с трудом...
   - Ладно-ладно, давайте ваше разрешение на проход, затем мы досмотрим ваши вещи. Если там нет ничего из вещей, запрещённых к вывозу, то после оплаты всех налогов вы сможете пройти за ворота.
   - Да, конечно, - ответил Варди, обшаривая карманы.
   Снова повисло напряжённое молчание, и на этот раз несколько пар глаз наблюдали, как менялось лицо Варди, пока он осматривал свои многочисленные мешочки и карманы.
   - Его нет, - с ужасом пролепетал он.
   - Чего нет? - туповато спросил Герберт.
   - Доверительной грамоты нет, - ещё более жалко проговорил бедняга.
   - В каком это смысле нет? - выпучил глаза стражник. - Ты хочешь сказать, что вы тут тратили моё время впустую? Хотели просто так через границу пройти? - плевался слюной редгард.
   - Помолчите, юноша, - остановила его Лаффориэль, опять забыв, что стражу далеко не пятнадцать.
   - Скампово дерьмо! - только и сказал Амиэль.
   - Следите за языком, молодой человек, иначе вымою спиртовым раствором! - пригрозила старушка ему.
   - А? Что? Уже выдвигаемся? Я только на секунду глаза закрыл, - пришёл в себя Эйвинд.
   ***
   Наши герои остановились на ночлег в небольшом трактире около Драконьей площади. Они сидели за столом и мрачно доедали обед.
   - Поразительно, Варди! - так и излучал сарказм Герберт. - Да как ты умудрился потерять бумагу, выданную от имени Императора? Знаешь, раньше у тебя были промахи, но этот просто ни с чем не сравнить!
   - Да не мог я её потерять! - чуть не плача отвечал Варди. - Я её во внутренний карман положил! Наверное, кто-то стащил!
   - Ага, а при этом ничего не пропало, - в отличие от Герберта, Амиэль так и излучал злость. - Да как ты мог потерять наш единственный шанс выбраться из этого города?! Срезали, называется!
   - Эй, ты бы не говорил так с Варди! - вступился Герберт. - Каждый мог на его месте оказаться!
   - Что?! Да ты сам только что то же самое говорил!
   - Он - мой друг, я его так подкалываю, мне можно. А вот ты бы помолчал.
   - Не переживай, Варди, внучек! - попыталась утешить Лаффориэль. - С кем не бывает? Я вот думаю, что тебя и вправду обокрали, ты же такой щепетильный, что вряд ли мог потерять единственный наш козырь против власть имущих!
   От утешений Лаффориэль Варди стало только хуже, ведь наступило осознание того, что теперь попасть на другую сторону Драгонстара будет гораздо сложнее.
   - Ладно вам! Утро вечера мудренее! - примирительно встрял Эйвинд. - Завтра придумаем, как на другую сторону попасть. Уверен, в городе полно контрабандистов, да и законные способы, наверное, есть.
   - Малыш Эйви совершенно прав, - поддержала Лаффориэль. - У меня от усталости уже спина болит, ноги не сделают больше ни шага!
   - Погоди, ты же можешь восстанавливать собственные силы, бабуся, - разоблачил Герберт.
   - Ну не всё же время, - возмутилась бабушка. - Я целый день только на собственных заклинаниях и хожу!
   В конце концов, все разошлись по разным комнатам. Амиэль сказал что-то вроде: "Не хочу, чтобы мне кто-либо мешал", - и заперся. Лаффориэль также поселили в отдельной спальне. Зато в целях экономии средств Герберт, Варди и Эйвинд заняли одну комнату на троих. Но Герберту показалось, что ложиться ещё слишком рано, поэтому он стал травить анекдоты, настолько плоские и пошлые, что через минут десять в комнату ввалилась Лаффориэль в ночнушке, надавала мечнику подзатыльников и добавила, что ей всё прекрасно слышно.
   - Эй, Эйви, я тут меч под подушку положил, если ты опять буйствовать начнёшь! - заулыбался Герберт.
   Эйвинд, не долго думая, подошёл и так ударил в плечо, что мечник слетел с кровати.
   - Эй, соня, ты чего размахался? - удивился Герберт. - Я же шучу!
   - Помнишь Коллегию? Ты мне сказал, что я могу тебя смело бить, если ещё раз так пошутишь! В следующий раз буду бить сильнее.
   - Ну у тебя и память! Я уже забыл всё. Но только из-за того, что такой случай был, ты не получил сдачи! Пусть весь мир знает, что Герберт Ленколиа держит слово!
   На этом попытка просидеть до утра, рассказывая истории из жизни, закончилась. Варди, всё ещё сожалевший об утрате, уткнулся носом в стенку и практически тут же засопел. Эйвинд, что удивительно, всё сидел и смотрел в стену, думая о чём-то своём. Герберт решил, что компания Эйвинда для него слишком скучная и отправился на боковую.
   День подошёл к концу, но прежде чем окончательно уснуть, Лаффориэль слышала, как из комнаты Амиэля раздавались частые шаги юного мага.
   ***
   Варди проснулся посреди ночи от острого желания сходить в маленькую будочку на заднем дворе. Направляясь к двери, он заметил, что кроме художественно разметавшегося по кровати Герберта в комнате никого нет. И это было крайне удивительно! Эйвинда ночью куда-то понесло! Варди решил, что стоит это выяснить, но только после удовлетворения первой необходимости.
   Пропавшего долго искать не пришлось: по совершенно непонятным причинам соня вовсе не дрых, а сидел на лавке перед трактиром и явно о чём-то размышлял.
   - Невероятно! - подошёл к другу Варди. - Никогда не видел, чтобы ты не спал ночью, ну или в любое другое время.
   - Варди? - очнулся от размышлений Эйви. - Доброе утро.
   - Раннее больно. О чём думаешь? И не отнекивайся, по твоему чересчур суровому виду заметно, что ты напряг мозги.
   - Это... ну вот думаю про старые времена, - задумчиво начал Эйвинд. - Хоть наш поход и затянулся... ой, без обид, - поспешил добавить он, видя погрустневшее выражение на лице Варди. - Я стал думать, как нас встретит тётя Ольфина?
   - Я не знаю, что будет, - задумался Варди. - Я не разговаривал с ними месяцами. Да и раньше-то мы с мамой редко виделись... Зато вот Хунгерд будет очень рада тебя видеть, я в том уверен!
   - Вы с мамой не общались? - удивился Эйви.
   - Ты же помнишь, какой она была: вечно куда-то бежала, в поисках новых реликвий. Не пойми меня неправильно: я очень люблю свою маму, но ей всё время было не до нас...
   - А сестрёнка Хунгерд?
   - О, у неё всё в полном порядке, - слегка улыбнулся Варди. - Она очень не хотела работать с мамой, но та её заставила. Теперь они обе ездят... ездили по местам древности и выкапывали всяческие артефакты. Да что это ты вдруг таким вопросом задался?
   - Просто... Ольфина и Хунгерд так любили Гарвана, вот я и подумал...
   - Ты опять за своё? Мы же уже это обсуждали! Я уверен, мама поймёт, что человек, столько для неё сделавший уж точно заслуживает понимания. К тому же ты был для неё не каким-то незнакомцем, а сыном!
   - Ты правда так думаешь? - недоверчиво спросил Эйви.
   - Вот ты парадоксальный человек! То ты постоянно соглашаешься, лишь бы спать не мешали, то допытываешься, прямо как на допросе! - засмеялся Вари.
   - Это... а что такое парадоксальный? - щёки у Эйвинда предательски заалели.
   - Эй, сдаётся мне, я тебе уже объяснял...
   В этот момент из трактира раздался громкий звон битого стекла, а затем громкие крики, Варди и Эйви как один встали и зашли внутрь.
   - Посмотри, что ты натворила, тупое ты создание, отрепье шлюхи! - страшно ругался трактирщик. - Ты расколотила четыре тарелки, два бокала, а хуже всего - ты разбила бутылку вина Сурили, тварь!
   Ругательства сыпались на молодую девушку, судорожно собиравшую осколки голыми руками. Её можно было бы назвать милой, если бы не её крайняя запущенность: немытые спутанные волосы, грязная, заляпанная чем-то одежда, огрубевшие от мытья и стирки руки и, в довершение всего, лицо в синяках.
   - П-п-простите, господин, - лепетала девушка. - Я случайно, я задела за угол...
   - Заткнись, корова! - всё никак не унимался мужик. - Немедленно всё убери, сегодня останешься без еды!
   - К-к-конечно, хозяин, - хоть девушка и дрожала всем телом, на глазах у неё не было ни слезинки.
   - Эй, ты! - крикнул Варди, заходя за стойку. - Какого скампа ты вытворяешь с девушкой?!
   Следом за другом за стойку прошёл Эйви. Ему пришлось слегка пригнуться, чтобы не стукнуться головой о полки. Вид разозлённого Эйвинда добавил веса на сторону Варди и заставил трактирщика сильно занервничать.
   - Ох, добрый господин?! - переключил своё внимание на Варди трактирщик. - Она вас разбудила? Прошу простить меня за её неуклюжесть, ей явно не хватает воспитания!
   - Эй, эй, - присел рядом с девушкой Варди. - Ты как, в порядке?
   - Д-да, добрый господин, - тихо-тихо проговорила избитая. - Я должна тут убрать...
   - Да у тебя же все руки изрезаны, - ужаснулся Варди, глядя на руки работницы трактира.
   - Пошли, разбудим бабушку, - предложил Эйвинд. - Хоть перевяжем тебя.
   - Мне нужно убраться, - испуганно покосилась та на трактирщика. - Хозяин велел мне убраться...
   - Эй, ты в курсе, - обратился Варди к трактирщику, который то злобно глядел на девушку, то испуганно оглядывался на Эйви, - что в Скайриме рабство запрещено?
   - Добрый господин, - тон трактирщика погрубел, - не нужно голословно меня обвинять! Я не держу её у себя силой, она сама тут работает, исключительно по собственному желанию.
   Но его уже никто не слушал. Когда Лаффориэль проснулась, то была крайне недовольна этим фактом. Но когда она увидела пациента, то сразу переменилась: засуетилась, пооткрывала свои сумки в поисках каких-то зелий, достала кусочек льняной ткани. Постепенно на шум прибыли Герберт и Амиэль. Последний, как всегда, был не в духе.
   - О, превосходно, ещё одна ущербная! Ну вот и зачем ты влез в это дело, а, Варди? Второй раз ты уже подставляешь нас! Теперь придётся искать другую таверну! - изливал своё негодование Амиэль.
   - Не слушай ты этого мелкого засранца, - с трудом сдерживал негодование Герберт. - Этот трактирщик - просто скотина! Как можно так обращаться с девушкой, да с кем угодно?! Надо было ему врезать!
   - Да что же за наказание! - воскликнула Лаффориэль, забинтовывая руки незнакомки. - Вот будь ты кем-нибудь другим, а не бретонкой - вмиг бы твои царапины и синяки вывела.
   - А что не так с ней? - спросил Варди.
   - С ней всё нормально! Бретонцы - целая раса потомков смешанных браков между людьми и альтмерами. Они сильны в магии, но также имеют просто невероятную сопротивляемость любым магическим воздействиям. Даже положительным, вроде моей лечебной магии. Но должна отметить, что обычно хоть какой-то эффект, но присутствует, - задумалась Лаффориэль, - а у тебя вообще никакой реакции... странно!
   - То есть я, будучи бретонцем, от рождения защищён от магии? - полюбопытствовал Герберт.
   - Конечно, малыш Герберт! Если бы ты не был бретонцем, тот разряд в Коллегии, который угодил тебе в руку, вероятнее всего потребовал куда большего лечения, - утвердительно ответила целительница. - Поэтому-то мне и пришлось прибегнуть к обычным методам, вроде этих повязок, мазей или зелий. Кстати, вот, выпей.
   - С-спасибо, - тихо поблагодарила девушка. - Но вам не стоило заступаться за меня!
   - Главное, чтобы на нас эта ситуация никак не отразилась! - встрял Амиэль, но его и слушать не стали.
   - Не переживай, дитя, - погладила её по голове Лаффориэль, просто испепелив взглядом Амиэля. - Порой эти мужчины бывают крайне мерзкими. Как твоё имя?
   - Я... меня зовут Маринетт. Спасибо вам огромное! - слегка запнулась девушка и низко поклонилась.
   - Ну и урод же этот твой "хозяин", - выражение лица Герберта предвещало возможное кровопролитие.
   - Рада, что смогла тебе помочь, дитя моё, - улыбнулась Лаффориэль. - Надеюсь, что у тебя не будет проблем из-за нашего вмешательства?
   - Нет, что вы, нисколько! - голос Маринетт предательски дрогнул. - Я слышала, что вы не можете пересечь границу?
   - Ты что, шпионишь за мной? - воскликнул Амиэль, прижимая к телу маленький сундучок.
   - Нет, что вы, добрый господин! - испуганно стала оправдываться Маринетт. - Я всего лишь слышала разговоры кухарок, пока работала. Я слышала, что вам очень надо на ту сторону Драгонстара. Я... я знаю, как туда попасть.
   - Ты серьёзно? - воскликнули Герберт и Варди хором. - Где? Откуда про него знаешь?
   - Мой хозяин много лет назад пользовался, ну, - она понизила голос, - услугами контрабандистов. Они ходят старыми канализационными каналами под городом. Большую часть входов замуровали, но один остался...
   - Как же я удачно вышел ночью, - заметил Варди. - Сможешь нас немедленно туда отвести?
   - Д-да, к-конечно, - уткнула глаза в пол девушка. - Всё что угодно. Только вам всё равно нужна карта подземных тоннелей. Такая есть в комнате хозяина.
   - Дитя моё, - тихо сказала Лаффориэль. - Мы не заставляем тебя. Если тебе не хочется нам помогать, просто скажи, где вход.
   - Нет! - вскинула голову Маринетт. - Вы мне помогли, и я вам помогу!
   - Тогда кто-нибудь, захватите мои вещи, - прокряхтела, поднимаясь с кровати Лаффориэль.
   - А мне пора выбить кое-чью дверь, - недобро сощурил глаза Герберт.
   Когда, собравшись, все спустились вниз, там уже поджидал давешний трактирщик, явно настроенный недобро.
   - И куда это ты с ними направилась, девка тупая, - напрямик спросил хозяин, поигрывая тесаком для мяса. Весь его лилейный тон испарился.
   - Я... меня попросили проводить их до места, хозяин, - Маринетт от страха спряталась за спину Варди и говорила оттуда.
   - Я тебе запрещаю! - отрезал трактирщик. - Немедленно возвращайся к уборке, и, может быть, избежишь наказания!
   - П-простите, хозяин, - залепетала запуганная девушка, - но я обещала...
   - Да как ты смеешь, девка, перечить мне?
   Варди показалась, что ещё секунда, и трактирщик бросится с тесаком прямо на бедную девушку, сжавшуюся за его спиной. Внезапно, Варди почувствовал себя просто непобедимым. Незаметно надев железную перчатку от доспеха, Варди со всей силы врезал мерзкому трактирщику по лицу, вложив всё накопившуюся за недолгое время ненависть на этого работорговца. Последний выронил тесак, упал на пол и застонал, держась на окровавленное лицо.
   - Ах ты, собачий сын...
   Варди впервые изменил собственному принципу: сначала поговорить, а драться вообще не стоит. Испытанное им от этого чувство было сродни эйфории, поэтому он решил подкрепить удар сильной фразой:
   - Хватит уже! Да сколько можно издеваться над девушкой? Ты просто садист! Маринетт пойдёт с нами!
   Судя по выражению лица трактирщика, он был очень против этого, но серьёзный вид Эйвинда и Герберта его остановил. Задумчиво посмотрев на избитого хозяина, Лаффориэль изрекла.
   - Знаешь, молодой человек,- елейным тоном обратилась она к поверженному мужику. - Нам ведь совершенно не нужно, чтобы ты мешал нам, звал стражу и всё в таком роде, да?
   - Чего, укоротить его, бабуся? - схватился за клинок Герберт, разозлённый поведением трактирщика.
   - Нет, что ты, что ты, внучек! - поспешила остановить мечника Лаффориэль. - Тут и меня хватит!
   Внезапно она схватила трактирщика за руку, и комнату озарил яркий красный всполох. Трактирщик попытался вырваться, но не смог сорвать хватку хилой старушки. Через несколько секунд он тихо осел и потерял сознание.
   - Полное поглощение. Он совершенно обессилел, - пояснила она поражённой публике. - Теперь до утра не поднимется!
   - Бабуся, ты полна сюрпризов! - подивился Герберт.
   Когда трактирщик потерял сознание, Герберт с огромным удовольствием вынес дверь личной комнаты хозяина таверны. Среди грязного тряпья, немытых тарелок и прочих неприятных вещей нашлась и карта, в которой Маринетт опознала карту подземелий Драгонстара.
   Вся компания вышла из трактира, а Маринетт на секунду задержалась около упавшего хозяина. Сжав забинтованные кулаки, она собралась с духом и бросила ничего не слышащему трактирщику:
   - Я вас не боюсь, больше не боюсь, прощайте! - отрезала она и вышла наружу.
   ***
   В полутёмное помещение зашёл Вероломство с гордо поднятой головой. Внутри, кроме Катарии, находилось ещё два человека: Ярость и мужчина-редгард, о котором Вероломство слышал лишь поражающие сознание слухи.
   - Вероломство! - широким жестом пригласила путника внутрь Катария. - Ты его добыл! Поздравляю!
   - Благодарю, леди Катария, - слегка поклонился Вероломство. - Скелетный Ключ теперь полностью в распоряжении ордена Пустых часов, госпожа. Что прикажете с ним делать?
   - Слишком расточительно прятать его. Уверена, великий Скелетный Ключ, что отпирает любой замок, сыграет куда большую роль, чем мы изначально ему отвели. Вероломство, - обратилась она к вошедшему босмеру, - капитан Вахарро собрал несколько сотен бойцов для штурма храма Ансеев. Ты и Безразличие пойдёте с ними.
   - Понял, миледи, - позволил себе улыбнуться эльф.
   - Так точно, госпожа, - подтвердил редгард по имени Безразличие. Его тон не отражал ровным счётом никаких эмоций.
   - А как же я, Катария?! - воскликнула Ярость. - Я хочу там всё пожечь!
   - Вот именно поэтому ты и не идёшь туда! - отрезала Катария. - Мне не нужно, чтобы там всё обвалилось, как в оплоте Изгоев в Скайриме! Не беспокойся, у тебя не менее важное задание, но об этом позже. К слову, где Ненависть? Она не явилась к назначенному времени.
   - С тех пор, как она отправилась выслеживать этого молокососа Варди и его компанию "героев", - саркастично подчеркнула Ярость, - от неё нет никаких вестей. Последний раз Ненависть связывалась со мной из Винтерхолдской Коллегии. Думаю, она продолжает преследовать их.
   - Надеюсь, Ненависть знает, что Варди убивать нельзя, пока что.
   - Тогда зачем было убивать Фаральду, причём лично? Мы так долго работали над тем, чтобы она к нам присоединилась! - поинтересовалась Ярость.
   - Магистр ясно сказал - Варди не трогать! Но он ничего не говорил про его товарищей. К тому же не стоит ему знать про нас много. Фаральда могла выболтать достаточно, чтобы сын нашего дорого археолога догадался бы обо всём. Теперь всё под контролем. Что до тебя, Ярость, ты пока останешься со мной. Ольфина почти откопала основную секцию Карнумгела. Я думаю, что там полно всяческих механических тварей. Как только она закончит, ты поможешь ей справиться со всеми препятствиями, - долго говорила Катария.
   - Поняла, - мрачно ответила Ярость, будучи явно не в восторге от назначения.
   - На этом всех кроме Вероломства попрошу удалиться.
   Когда Ярость и Безразличие покинули комнату, Катария полушёпотом обратилась к Вероломству.
   - Послушай, я хочу тебе открыть один секрет, который, возможно, поможет. Скелетный Ключ, по преданиям, способен открыть любой замок, отворить всё, что закрыто. Тоже относится и к памяти, и к человеческим способностям. Многие наши таланты скрыты в глубинах нас под замками воспитания и самой жизни. Скелетный Ключ способен открыть и их!
   - Кажется, я понял Вас, леди Катария, - глаза босмера сверкнули. - Пара недель, и свиток будет у нас!
   ***
   Тайный проход через границу выглядел именно так, как и должен был - как дыра! Замшелая, грязная дыра, откуда воняло помоями и нечистотами. Глядя на этот ход, Лаффориэль страстно желала в неё не лезть, особенно со всеми её сумками. У Амиэля были похожие чувства, однако, в отличие от брезгливо молчавшей Лаффориэль, он весьма громко изливал своё раздражение.
   - Маринетт, - обратился к девушке Варди, - а почему ты, зная об этом ходе, просто не сбежала от этого урода?
   - Понимаете, господин, - она уткнула глаза в пол, - у меня не было карты, которую вы взяли у хозяина, а сама я дороги не знаю. Да и потом, мне и идти-то некуда...
   - Так или иначе, Маринетт, ты нас просто спасла! - повернулся к спутнице Варди. - Там, куда мы идём, не стоит находиться девушкам вроде тебя. Но мы можем проводить тебя в какую-нибудь деревеньку за городом. Никто не должен жить в таких условиях, как ты.
   - Добрый господин..., - низко поклонилась девушка. - Спасибо. Спасибо вам огромное! Я очень вам благодарна.
   - Ну всё, хватит языками чесать! Пора увидеть, каков Драгонстар изнутри! - пылая энтузиазмом, воскликнул Герберт.
  

Глава 2. Два неприятных места подряд

   Каким бы славным не был город Драгонстар, его канализация была такой же, как и все прочие. Грязно, полно крыс, все стены в налётах плесени, с потолка свисают клочки мха, в канале плавает полуразложившийся труп, ладно хоть мостки нескользкие, можно спокойно идти. Но запах просто убивал. От "неповторимого букета ароматов" подземелья можно было запросто задохнуться. В туннелях была непроглядная темень, поэтому Амиэль и Лаффориэль сотворили магические огоньки, осветившие бледным мерцающим светом небольшой участок подземелья.
   Канализация представляла собой высокое помещение со сводчатыми потолками, откуда торчали окончания сливных труб. Стены пестрели оттенками зелёного и серого. Посередине помещения проходил канал, заполненный какой-то жижей, весьма отдалённо напоминавшей воду. По бокам канала были небольшие помосты метра два шириной, кое-где начавшие обваливаться, между которым были перекинуты мостки. От основного туннеля отходили маленькие узкие ответвления, куда не пробивался слабый свет огоньков. По одному из таких узеньких ходов наши герои и пришли к основному каналу.
   - Я просто поражён тем, как ты ему навалял! - громко восхищался Вардиным поступком Герберт. - Железной перчаткой по носу! Да такому удару нужно дать имя, например - ЛЕВЫЙ УДАР ВАРДИ!
   - Мне самому захотелось врезать ему за его поступки, - поддержал Эйвинд.
   - Оказывается, наш Варди не только языком чесать горазд! В первый раз ударил, прежде чем рот раскрыть! - снова взялся за своё мечник.
   - Ой, боги мои Девятеро, - стенала Лаффориэль, идя чуть поодаль. - Куда же меня, старую, понесло? Негоже в мои-то годы по подземельям лазить. Да ещё и с такими сумками!
   - Позвольте я понесу, госпожа, - услужливо предложила Маринетт.
   - Ой, внученька, спасибо тебе огромное! - притворно поблагодарила бабушка, спихнув на девушку большую часть багажа.
   К слову о багаже. Больше всего сумок, мешков и прочих баулов было у Лаффориэль. Ни один путник до конца и не знал, что она везёт в них, но одну сумку, в которой держала свои инструменты, целительница никогда не выпускала из рук. Амиэль тащил вслед за собой довольно увесистый мешок, чуть ли не больше его самого. Варди, Герберт и Эйвинд вещей имели мало, поэтому несли их за спиной, скомканные как попало.
   - Мне бы вот кто помог, - мрачно ворчал Амиэль, не сильно-то и надрываясь.
   - А ты, молодой человек, проявишь благородство и не заставишь даму тащить свои мешки! - сварливо вступилась Лаффориэль за молчавшую Маринетт.
   - Канализация... я-то думал, что тут будет страшно, а тут одни А-А-А-А-А, - завопил Амиэль так громко, что его спутники чуть не оглохли от эха.
   Вопль вырвался из-за того, что из мутной воды парня схватила рука: серая, склизкая рука, явно мёртвого человека, а следом за рукой показалось и туловище. Прекратив орать, Амиэль бросил в вылезшее тело слабеньким огненным зарядом и вырвал ногу, при этом не отпуская свой вещевой мешок.
   - Мертве-е-е-ец! - высказал очевидное Амиэль.
   - Глядите! С боков! - предупредительно крикнул Герберт.
   И тут началось! Из неосвещённых боковых тоннелей полезли зомби. Пока что противников было штук двадцать, но в канализации их было явно больше! С виду они были самые разнообразные: однорукие, с пустым туловищем без органов, иногда без голов. Но все как один гниющие, дурно пахнущие и издающие утробные звуки безъязыкими ртами. Мужчины и женщины, дети и взрослые, даже карлики вступили в войско трупов после кончины.
   Лаффориэль, глядя на этот парад уродов, внезапно поняла, что поубивать их всех не получится. Стража Драгонстара годами сбрасывает тела казнённых, неопознанных или умерших преступников сюда, не заботясь о последствиях. А значит, если мёртвые стали восставать, то тут их будут сотни! Осознав это, целительница засучила рукава, похрустела суставами и начала копаться в одной из бездонных сумок.
   Эйвинд перехватил молот и понёсся вперёд, гремя заранее надетой бронёй. Эму было проще всего: гнилые, хлипкие тела зомби под ударами молота переламывались пополам или вовсе сминались в вонючую кашу. Один из мертвяков подобрался к воину сзади, за что мощным ударом локтя лишился челюсти. Затем Эйвинд развернулся и опустил молот на беззубого противника, превратив того в склизкую кучу, всё ещё шевелящуюся на полу.
   Удары сыпались на живые трупы со всех сторон, уменьшая их количество с огромной скоростью, порой и по несколько за один удар. Однако Эйви, оказавшегося прямо около поворота, постоянно теснили наступающие из тьмы трупы, а уйти с узенького выступа можно было лишь в жижу канала, что для тяжеловооруженного воина было подобно самоубийству. Эйви выбрал сражаться с нежитью, а не тонуть, поэтому встал спиной к стене и старался не упасть под весом пытавшихся дотянуться до открытого лица мертвецов.
   Герберт, напротив, получал удовольствие от происходящего. Серебряные мечи отлично подходили для умерщвления уже мёртвых тварей, порезы от него шипели, а зомби умирали уже окончательно. Более проворный, нежели Эйвинд, Герберт легко перемещался между медлительными противниками, кружась вокруг себя и рассекая всё, что попадалось ему под меч.
   - А вот с тобой "Удар палача" не получится, - сказал он безголовому зомби, отпихивая того ногой прямо в канал. - Тебе подойдёт удар 55 - "Раздвоение личности"!
   Мечник подпрыгнул и со всего размаху рассёк противника от ключицы до живота, буквально разделив пополам. "Удар молнии", "Удар палача", "Двойной разгром", приём 21, приём 45 и другие следовали один за другим. Сквозь суматоху сражения Герберт заметил, что Эйвинда совсем задавили числом. Тяжеловооруженный воин упал, и толпа тел кучей навалилась на него. Для мечника стало ясно, что товарищ без помощи не справится.
   - Варди! Прикрой дам, я за соней! - крикнул он последнему оставшемуся защитнику, хотя и там ситуация была не из лучших.
   Когда нашествие началось, Варди замыкал процессию, поэтому сейчас ему в одиночку пришлось отбиваться от напирающих сзади зомби. Его зачарованный меч мало помогал против мертвецов из-за их практически совершенной невосприимчивости к холоду. Также на него напала пара скелетов, с чьих зеленоватых костей уже полностью сползло всё мясо. Правда, они рассыпались от самого слабого удара, поэтому опасности не представляли.
   Варди, ещё не оправившийся от перелома, неуклюже размахивал мечом в левой руке, нанося удары по ногам. Он где-то читал, что уязвимое место зомби - голова, но автор явно никогда не видел безголовых зомби, весьма неплохо живущих и без неё.
   Вардин расчёт оказался верным: без ног эти твари могли только ползти и практически не представляли угрозы. С каждым ударом парень чувствовал, что меч всё лучше и лучше ложится в левую руку, что неприятное ощущение неудобства куда-то уходит. Координация движений улучшилась, меткость возросла.
   Сложнее всего приходилось Амиэлю. Будучи специалистом во многих теоретических аспектах магии, практик из него был никакой. Маленькие заряды огня, попадая в сочащиеся всякой мерзостью тела, сразу тухли, не причиняя вреда.
   - Ах так! Вы меня разозлили! - "испугал" мертвецов Амиэль. - Сейчас столкнётесь с себе подобными!
   Сложив руки вместе для усиления заклинания, Амиэль сотворил небольшой голубой шарик и направил его в уже поверженного Варди противника. Тот засиял неестественным синим светом и снова встал. Варди, не ожидавший такого поворота, наотмашь рассёк вновь восставшего вдоль живота, но, в отличие от прочих трупов, этот просто рассыпался пеплом.
   - Эй, придурок! - заорал Амиэль. - Моих-то не убивай!
   - Что?! Не плоди новых мертвяков! - заорал в ответ Варди, пытающийся достать двух последних противников.
   - Ладно, тогда попробуем это! - пробормотал юный маг, но в этот раз в его руках появился красноватый шар.
   Существо, возникшее прямо из воздуха с трудом поддавалось описанию. Стоящее на задних лапах, лопоухое, с длинными руками и совершенно голым тонким хвостом и выглядевшее, как обезьяна с огромными клыками, оно издавало кряхтящие звуки и страшно воняло. Два узких чёрных глаза взирали на этот мир с какой-то животной жестокостью, а длиннющие, выпирающие изо рта клыки, длинною в добрых три сантиметра, говорили о том, что эта ненависть может быть легко выплеснута на какого-нибудь смертного.
   - Скамп меня дери, Амиэль! - заорал Варди, уложив ещё одного противника. - Какого ты творишь?
   В некотором смысле Варди был прав. Призванный прямо из глубин Обливиона, на поле боя появился скамп - герой большинства поговорок, присказок и едких выражений. Даже самые слабые маги способны призвать себе в помощники эту мелкую тварь, чтобы она закидывала врагов призывателя огненными зарядами, а иногда и собственноручно бросалась кромсать жертву когтями или зубами.
   Загвоздка с этим младшим даэдра, как впрочем и со всеми остальными, была в том, что существовал целый ворох правил, которые призывателю ни в коем случае нельзя было нарушать. В противном случае призванный даэдра освобождался от уз контракта и спокойно мог напасть на мага-неудачника. К счастью, большинство таких контрактов - штука кратковременная. Но существуют и долговременные призывы, когда сущность Обливиона посещает это мир на неопределённо долгий срок.
   Призванный Амиэлем скамп, повинуясь приказам юного мага, бросился на орду зомби, атаковавшую Эйвинда, однако уложив всего пару, был разорван на куски. Следом подбежал Герберт и перерубил со спины сразу троих. Освободившись, Эйвинд распрямился и разметал оставшихся.
   Осмотревшись по сторонам, Герберт увидел, что из тоннелей по обе стороны канала лезут мертвецы. "Зато разнообразие появилось", - отметил он, увидев среди врагов новых монстров.
   - Спереди их штук тридцать ползёт! - тяжело дышал Эйвинд. Видимо, даже ему было нелегко сдерживать всю толпу. - Иди, помоги Варди, пока его не убили!
   - Не командуй, сам знаю! - снёс голову пытавшемуся вылезти из канала зомби Герберт.
   И тут послышался вопль Амиэля, один из мертвяков схватил его, пытаясь разорвать ему горло.
   - НА ПОМОЩЬ! - истошно вопил маг, отбиваясь от урчавшего монстра и пятясь назад, не выпуская при этом своего мешка. - ПОМОГИТЕ!
   Но пятиться бесконечно невозможно, в конечном итоге Амиэль потерял опору под ногами и ухнул вместе с трупом прямо в канал с жижей. По крайней мере, он отделался от атаковавшего его противника.
   - НА ПОМОЩЬ! - продолжил взывать парень. - Я плавать не умею! - орал Амиэль и скрылся под мутной водой.
   В тоннеле сразу же стало темнее, потому что один из шаров света оказался под водой и потух. Прежде чем Варди или Герберт смогли отреагировать, к краю подбежала Маринетт и спрыгнула в воду. Оказывается, девушка отлично умела плавать: она схватила барахтающегося в глубине парня и вынырнула.
   - Держитесь, молодой господин, - процедила она. - Плывите со мной!
   Около борта их уже поджидал Варди, протягивая руку. Схватив тонущего за шиворот, он вытащил его на твёрдые камни. Когда настала очередь Маринетт, за её ноги зацепился из-под воды зомби, не давая вытянуть наверх. Мокрые руки девушки начали выскальзывать из Вардиных.
   - Амиэль, помоги скорее! - крикнул он.
   Однако юный маг не спешил помогать, отбежав куда-то в сторону.
   - Маринетт, держись, - пыхтел Варди, напрягая единственную руку. - Я тебя... удержу...
   Однако и сама Маринетт оказалась не промах: со всего размаха она под водой засадила монстру, держащему её, и ещё раз, и ещё! В конце концов, скользкая рука мертвеца соскользнула и храбрая девушка, по уши в иле и каких-то помоях, упала прямо на своего спасителя.
   - Спасибо, добрый господин, - пролепетала Маринетт.
   - Не за что, и да, меня зовут Варди! - поправил спаситель, помогая подняться даме.
   - Варди... - как-то странно произнесла Маринетт, но продолжить не успела.
   - Вот ну почему у нас в отряде нет нормального мага, а? - в сердцах бросил Герберт, устав размахивать мечом. - Та огненная баба из оплота очень бы сейчас пригодилась! А у нас только маг-недоросток, да бабка, не могущая ничего разрушить!
   - Молодой человек, - раздался ледяной голос Лаффориэль. - Никогда не недооценивайте целителей!
   С этими словами она взмахнула руками, активируя подготовленное ритуальное заклинание. Всё помещение резко осветилось сильной вспышкой света от волны, пролетевшей насколько хватало глаз. С восставшей нежитью стали происходить удивительные вещи: каждый зомби, скелет или ещё какая неживая тварь начали беспорядочно метаться по мосткам, толпой забиваться в узкие коридорчики. Одним словом - паника в стане врага.
   - Ну что, умник, - сухо обратилась к Герберту Лаффориэль, - теперь ты видишь выгоду от наличия в отряде мастера школы восстановления?
   - Погоди, бабуся, - ошеломлённо оглядел опустевший коридор Герберт. - То есть ты с самого начала могла так сделать?!
   - Ну, я слегка подзабыла заклинание, - смущённо ответила целительница. - Я его лет сто не использовала! Буквально...
   - Бабушка, спасибо тебе огромное! - подошёл Эйвинд, чья броня вся была исцарапана чудищами, а на лице виднелась пара сильных ссадин.
   - Вот! - гордо подняла палец Лаффориэль. - Хоть один человек сумел по достоинству оценить таланты бабушки! Правда, эффект заклятья не вечен, со временем эти порождения бездны придут в себя и снова нападут.
   -Тогда чего мы тут стоим! - заворчал Амиэль, выковыривая из ушей грязь канала. - Вперёд!
   - А ты не командуй, - взбеленился Герберт.
   Шесть путников бросились бежать вперёд по освещённому неестественным белым светом тоннелю. Из всех щелей раздавалось ворчание зомби и хлюпанье их разлагающихся ног.
   - Господа, - крикнула Маринетт, не менее грязная, чем Амиэль, - нам нужен этот поворот!
   Путники свернули в коридор, справа от которого был нарисован такой же символ, как на карте трактирщика. Впереди виднелась лестница наверх. Парочка попавшихся на пути зомби полегли от меча Герберта, и путь наружу был расчищен. Сзади слышались шаркающие шаги оправившейся от заклинания нежити.
   - Скорее наверх! - махнул рукой Эйвинд. - Я их тут задержу, а потом пойду за вами!
   - Э, не! - крикнул Герберт. - В таком узком пространстве ты не сможешь хорошо размахнуться. А если не будет махать молотом, то тебя быстро уронят, как тогда на мосту! Я останусь! Коридор узенький, так что для меня в самый раз!
   - Нет, - начал было Эйвинд.
   - Нет времени спорить! - тяжело дыша, отрезала Лаффориэль. - Герберт говорит правильно, малыш Эйви, поэтому и остаётся.
   По виду Эйвинда было видно, что у него есть возражения, однако времени болтать действительно не было. Первой полезла Лаффориэль, тяжело переступая со ступеньки на ступеньку и непрерывно сетуя на молодёжь, постоянно куда-то несущуюся. Следом, отпихнув Маринетт, бросился Амиэль, не выпуская уже начавший всех раздражать мешок. Маринетт полезла следующей, не оглядываясь назад.
   В это время Герберт весьма неплохо усекал наступавших немногочисленных врагов, на полу уже образовалась внушительная горка, через которую приходилось перелезать восставшим трупам, что только облегчало мечнику работу. Когда Варди и Эйвинд вылезли на поверхность, Герберт отступил и вскарабкался по лестнице, относительно целый и невредимый.
   Впрочем, снаружи было не сильно лучше, чем внутри, за исключением зомби. Это был узкий проулок, с одной стороны закрытый глухой стеной, а с другой упирался в какую-то большую улицу.
   - Фу-х! - вздохнул Эйвинд. - Хорошо повоевали!
   - Скольких ты уложил, соня? - с хитрецой в глазах поинтересовался Герберт.
   - Думаю, - напряг память Эйвинд, - что с полтора десятка будет.
   - Ха! - победно взмахнул рукой мечник. - Я минимум тридцать порубил!
   - Да не было там тридцати! - встрял Варди. - Ты от силы двадцать уложил, а всего их там около сорока и было!
   - А остальные мертвяки куда делись тогда?
   - Разбежались! - сварливо вставила Лаффориэль. - Может, теперь ты научишься уважать старших, Герберт!
   - Да что я не так сделал?! - совершенно забыл обо всём мечник.
   - В следующий раз, прежде чем тащить меня в канализацию, предупредите про нежить, чтобы я дважды подумала и не пошла! - заворчала Лаффориэль. - И как только эти контрабандисты ходили там? Это же просто бездна Обливиона!
   - Простите, госпожа, я не знала, что в тоннелях живёт нежить! Видимо, она там появилась недавно... - начала оправдываться Маринетт. - Если бы я знала...
   - Мы из-за тебя встряли! Всё могло бы закончиться нашей смертью! - воскликнул Амиэль.
   - К слову, - лицо Герберта Ленколиа нехорошо потемнело, - быть может объяснишь, парень, что это там было?
   Все взгляды как один повернулись к грязному с ног до головы Амиэлю. Почуяв неладное, маг нервно заозирался.
   - А что не так-то? - сделав невинное личико, поинтересовался он.
   - Что не так?! Маринетт спасла тебя, когда ты тонул в канале с нежитью и даже благодарности не получила! - нервы Варди не выдержали.
   - Не стоит благодарить, - поспешила заступиться Маринетт. - Я просто хотела помочь юному господину.
   - Не заступайся за него! Вместо того чтобы пытаться выбраться самому, только вопил да за свой мешок хватался! Ты не делаешь совершенно ничего, да даже Варди уже столько не ноет, сколько ты! - не на шутку разошёлся Герберт. - Не говоря уже о том, что менее терпеливый человек прекратил бы с тобой разговаривать уже после первой твоей фразы!
   - Ну ты закончил свою гневную тираду? - презрительно бросил парень, закатив глаза. - Выговорился? Можем уже идти?
   - Мне кажется, молодой человек, что ты не понял, - голос бабушки никогда не был таким ледяным. - Хочу напомнить тебе, что это ты идёшь с нами, а не мы с тобой!
   - Да какого скампа вы так говорите? - взбеленился Амиэль. - Я и так вам плачу втридорога, чего вам ещё нужно?!
   - Ты серьёзно думаешь, что нам нужны твои деньги? - спросил Варди, искренне поражённый толи наивностью, толи глупостью парня.
   Варди вынул мешочек монет, данных в качестве части оплаты и бросил на землю, прямо к ногам недоумевающего юноши.
   - Держи, все три сотни монет. Ни септима не потратил! А теперь, поскольку нас более ничего не связывает, мы пойдём своей дорогой, а ты - своей. И, по возможности, подальше от нас!
   Никто даже и бровью не повёл, чтобы прервать Варди. Лаффориэль сурово что-то бубнила под нос, Герберт скрестил руки на груди и откровенно раздражённо смотрел на Амиэль, Эйвинд согласно кивал, а Маринетт просто потупилась и смотрела в пол.
   - Знаешь, молодой человек, - обратилась к Амиэлю Лаффориэль, - не всё решается деньгами.
   И путники пошли прочь, оставив Амиэля стоять с мешком монет и недоумевающим взглядом. Впрочем, ушли они недалеко. Через два квартала их окружила городская стража с мечами наголо.
   - Так-так! - потирая руки, вымолвил главный. - Неужели вы ещё не поняли, что пересекать границу - плохая идея, контрабандисты?
   - Ох, молодчики! - защебетала Лаффориэль. - Неужели контрабандисты стали с собой старушек возить? Ну скажите на милость, кто в здравом уме-то со старыми дела-то имеет? Да и что могут три молодых человека, мальчик да старушка перевозить через границу?
   - Вы мне зубы не заговаривайте, альтмерка! - отрезал командир, наблюдавший за обыском вещей задержанных. - Преступники - народ ушлый, вы наверняка всё и затеяли!
   - Начальник, - обратился один из его подчинённых, досматривавший вещи задержанных, - у них нет запрещённых двемерских технологий, скумы или прочих незаконных вещей.
   - Уже неплохо. Однако тайное пересечение границы - тяжкое преступление. За него накладывается штраф в три сотни золотых за каждого, а также немедленная высылка. Но, поскольку вы, скорее всего талморские шпионы, то никакие штрафы, никакие потуги вас не спасут! - заявил начальник.
   - Чего?! - воскликнул Варди. - Какие шпионы? Мы что, на эльфов похожи? А может, на каджитов?
   - Это уже не мы выяснять будем, - спокойно ответил стражник, - а специальный агент из разведывательного корпуса. Только благодаря ему мы на вас и вышли, шпиончики вы мои! - неожиданно добавил он. - Стоп. А где ещё один? Мелкий имперец-маг по имени Амиэль?
   - Понятия не имею, - ответил Герберт, который даже в гневе не опустился бы до того, чтобы кого-то заложить, - может быть, уже сбежал куда-нибудь. У него же денег, похоже, больше, чем ты за жизнь получишь, стражничек, - передразнил его мечник, за что тут же получил по лицу.
   - Ну всё, заковать им руки! А этому клоуну заткните рот! - похоже, замечание про заработок стражника был обидным.
   Когда наших героев под большим конвоем вели, судя по всему, к месту заключения, Варди думал, сколько ещё препятствий на его пути нужно преодолеть, почему ничего не происходит просто? Герберт в очередной раз думал, насколько же он ненавидит купленных стражников, поскольку высказать это им у него возможности не было. Мысли Эйвинда путались в голове, потому что бой с целой кучей мертвяков в тяжёлых доспехах вымотал его, так что он просто мечтал наконец-то куда-нибудь сесть и отдохнуть. Лаффориэль чуть ли не молилась, чтобы её не сажали в мрачные, влажные и холодные камеры. В сырых помещениях у неё невероятно болели суставы. Маринетт же в ужасе представляла себе, что сотворит с ней трактирщик, когда её приведут обратно. От этих мыслей её ноги начали заплетаться, и, в конце концов, она споткнулась.
   Тюрьма, точнее одна из двух тюрем западного Драгонстара, располагалась практически у городской стены и представляла собой три этажа: два верхних отводились под комнаты управления и казармы охраны, а третий, находившейся под землёй, отводился под сами камеры. От центральной комнаты, куда попадал каждый, кто спускался по лестнице, выходило несколько дверей в просторные залы, где вдоль стен тянулись ряды камер, закрытых на тяжёлые двери. А ещё был блок, куда сажали только что прибывших преступников. Им даже оставляли их старую одежду, зато остальные вещи отбирали.
   Варди и Герберт попали в одну камеру. Кроме них там больше никого не было. Эйвинд оказался в камере с двумя орками настолько бандитского вида, что даже беспечный Герберт не стал бы вести с ними бесед. Но соню совершенно не волновало, кто является его соседом. Единственное, что он заметил - свободную кровать.
   - Ну чё, молодчик, - мерзко улыбнулся один из зеленокожих, - за что это тебя повязали? Эй, ты меня вообще слушаешь?
   Ответом ему был лишь раскатистый всхрап моментально уснувшего оборотня.
   Маринетт и Лаффориэль угодили в соседнюю с Эйвиндом камеру, вместе с редгардкой со шрамом через пол лица. На ноги каждой прицепили по железному браслету и приковали к стене. Маринетт, и так уже натерпевшаяся за одну ночь, окончательно сжалась около стены и содрогалась всем телом. Дрожала она не только от холода: стража, не желая наполнять тюрьму вонью из канализации, просто окатили бедную девушку ледяной водой и оставили в холодной камере. Но что невероятно, ни одной слезинки не скатилось по её щекам.
   - Ох, внучка, совсем замёрзла, - защебетала бабушка и применила какое-то заклинание, от которого по телу замёрзшей девушки растеклось тепло. - Согласна, в этой камере совсем сыро и холодно! И как только двух порядочных женщин бросили в эту дыру!
   - Я... я не заплачу, - заговаривалась Маринетт дрожащим голосом. - Н-не заплачу, ни за что...
   - Да не переживай ты так, - вдруг вступила в разговор их соседка. - Я тебя не трону! Да и к этой камере со временем привыкаешь...
   - Ох, дорогуша, не этого она так боится! - покачала головой Лаффориэль. - Не переживай ты так, внучка, не вернёшься ты больше к этому мужику из трактира, я этого не допущу! Будь уверена и знай, что старенькие эльфийки всегда держат своё слово!
   - С-спасибо, госпожа...
   - Нет-нет-нет! Так негоже! Зови меня Лаффориэль. А лучше вообще бабулей! Да и какая я тебе госпожа, если сижу в той же грязной камере?
   - Конечно, Лаффориэль, - выдавила из себя последнее слово Маринетт, будто бы никогда раньше его не говорила.
   - Старая, - обратилась редгардка к Лаффориэль, - что-то ты больно спокойно себя ведёшь, а ведь ты в кандалах. Посреди убийц и воров.
   - Ох, дорогуша, - засмеялась Лаффориэль, - в мои годы чего только не повидаешь! Знаете, я однажды несколько дней сидела в тюрьме, так что мне не привыкать быть запертой!
   - Расскажите, бабушка, - подняла голову Маринетт, а редгардка согласно кивнула.
   - Вот пройдохи, уговорили, - не сильно-то отпираясь, согласилась целительница. - Сколько же лет назад это было? И не вспомнишь толком. История это произошла в соседней провинции, Хай Роке...
   Мемуары Лаффориэль. Вэйрест
   С момента нашего спешного бегства из Балморы прошло почти пять лет. Проехав через полмира, я, Гист и Лантейя, наконец, осели в Вэйресте, одном из юго-восточных городов Хай Рока. К слову, Вэйрест является столицей одноимённого королевства, одного из самых крупных и влиятельных.
   Вэйрест располагается в устье реки Бьюлси и делился на семь районов: в северной части города находится Жилой район. На западном берегу реки и южнее Жилого района расположились Торговый район и Рыночная площадь. В западной части находятся Храмовый и Дворцовый районы, а Банковский район можно было найти на восточной оконечности поселения. Южнее, на побережье залива Илиак, располагался порт Вэйреста.
   Изначально Вэйрест был лишь небольшой деревушкой, где обитали рыбаки, однако после падения орочьего королевства Орсиниум в 980-м году Первой эры, город разросся и разбогател за счёт торговли. К сожалению, судьба склонна и отбирать свои подарки: богатства Вэйреста привлекали множество желающих захватить его. Сначала король Ричменов (так ранее называли себя Изгои Скайрима) попытался взять крепость штурмом, однако у него ничего не вышло, что только повысило статус города.
   Затем, примерно через двадцать лет, Рансер, один из королей Хай Рока (коих в этой провинции всегда было с избытком), возжелал овладеть городом. Он почти победил, но вовремя пришедшие воины Хаммерфелла разбили армию Рансера. Эта битва послужила созданию второго Ковенанта Даггерфолла - государства, столицей которого стал Вэйрест. К сожалению, Вэйрест всё-таки захватили спустя очень много лет. Бродя по миру, я слышала, что в 188 году четвёртой эры Вэйрест был разграблен пиратами. Но это произойдёт очень нескоро, сейчас на дворе солнечный денёк 10-го года Четвёртой эры.
   Ныне же городом Вэйрест и королевством в целом успешно правит вот уже более шестнадцати лет королева Элизана. В истории она запомнится как самая коварная, грозная и хитроумная правительница конца Третьей эры. Она даже как-то умудрилась заключить союз с Орсиниумом, своим заклятым врагом.
   Но хватит о великом, пора рассказать и о насущном! Когда Гист показал мне наш новый дом в Жилом квартале, я готова была расцеловать его! Двухэтажный каменный домик с небольшим садиком, низеньким заборчиком и шикарным видом на залив Илиак.
   "Вам скажет всяк, что залив Илиак -- место, где оживают надежды и леди бегают без одежды", - вспомнились мне строки какого-то стихотворения, которое я прочла. Рядом с домом росла яблоня, вся усыпанная цветами. Она будто приветствовала нас, дружелюбно приглашая внутрь. Под яблоней стояла скамейка, на которой я тут же представила себя, размеренно сидящей и наблюдающей угасающие лучи солнца, отплясывающие на воде.
   Внутри дом выглядел ещё роскошнее: просторная обеденная на первом этаже, у дальней стены небольшая кухонька. На втором этаже располагалось две спальных комнаты да кладовка. В общем, маленькая идиллия маленькой семьи. Малышка Лантейя, которой к этому моменту почти исполнилось пять лет, тут же унеслась осматривать дом, не прекращая при этой громко визжать от радости.
   - Лантейя, только не порежься, доченька, - крикнула я ей вслед.
   - Да не переживай ты так за неё, - в который раз сказал Гист.
   Он мне это постоянно говорил, но ни капли не понимал, насколько я беспокоюсь за Лантейю! Вокруг полно опасностей, от которых мне нужно её уберечь. Альтмеры живут очень долго, по людским меркам, поэтому и детей у нас немного. У одной альтмерки редко двойня-то рождается! А Лантейе сейчас почти четыре года - такой неспокойный возраст, она постоянно бегает, прыгает и падает! За дочкой нужно постоянно приглядывать.
   - Что значит "не переживай"?! А если она порежется обо что-нибудь, мы же ещё не смотрели, какой хлам остался от прошлых владельцев!
   - Лафф, ей почти пять лет! Ты бы знала, каким я был сорванцом в пять лет! Тебе не удастся удержать её дома, как бы ты не старалась. Ведь у неё явно мой характер, как и уши! - гордо заметил мой муж.
   - Это не значит, что ей можно просто бегать где ни попадя! А если она заболеет?..
   Мы могли продолжать спорить часами, но Гисту меня никогда не переубедить! Лантейя действительно больше походила на отца: сообразительная, неусидчивая, быстро меняющая своё мнение и вечно хохочущая девчушка постоянно что-то кричала и бегала. Я старалась не спускать глаз с малышки ни на секунду: ни на рынке, ни на прогулках, ни дома. Это было сложно, учитывая, что вся домашняя работа была на мне. Вы хоть представляете, насколько сложно одновременно мыть посуду и следить, чтобы Лантейя не лазила по яблоне?!
   Гистеллус нашёл себе подходящую работу. Его взяли на должность тюремного стража, а со временем он сильно поднялся. Гист рассказывал мне множество историй о том, как живут в своих тесных камерах заключённые. Слушая эти рассказы, я думала, что нет ничего хуже, чем оказаться запертой за решёткой. Это просто ужасно - провести годы в сырой дыре с соседями-убийцами.
   Я много раз пыталась уговорить Гиста бросить эту работу. Мне было очень страшно за него. Это же убийцы, насильники и воры, они на что угодно пойдут, чтобы обрести свободу! А вдруг в один прекрасный день поднимется бунт, и охрана не сможет с ним справиться, вдруг какой-нибудь ублюдок подкараулит Гиста в тёмном переулке и убьёт точным ударом в сердце.
   Когда я заговорила об этом с мужем, он надолго задумался и без своего обычного шутливого тона сказал, что это единственное, что он умеет - махать мечом. По его глазам я видела, что он с удовольствием нашёл бы себе какую-нибудь другую работу, но эта приносила ему, то есть нашей семье, неплохие деньги, так что Гист ни за что бы её не бросил, даже будучи в постоянной опасности.
   Моя жизнь была гораздо проще, чем мужа. С самого утра у меня было только три занятия: ребёнок, готовка и пациенты. Лантейя постоянно пыталась мне помочь, но серьёзных заданий я ей не поручала: а вдруг ещё поранится или обожжётся? По моей просьбе Гист расклеил объявления по городу объявления о том, что я оказываю услуги лекаря... дёшево. Разумеется, тут же набежала толпа святош, которая начала громогласно требовать, чтобы я ставила такие же цены, что и они. Я низменно повалялась у них в ногах, заверяя, что непременно выполню их просьбу, но всё равно сделала по-своему! С возрастом приходит и хитрость! Пациенты приходили прямо ко мне домой, что позволяло мне не отлучаться из дома.
   Впрочем, кроме пациентов гостей у нас дома практически не было. Единственными, кто заходил к нам относительно часто (более одного раза в месяц), были Арания и Элизабет. Арания - наша соседка по улице. Как можно было понять по имени, она тёмная эльфийка, непонятно чем зарабатывающая на жизнь. Мне достаточно было недели наблюдения за ней, чтобы понять, что Арания употребляла скуму, сильнодействующий наркотик. Утомлённый взгляд, слегка трясущиеся руки, тусклая кожа, - всё это выдавало в ней типичного подсевшего на скуму беднягу. После осознания этого факта, я старалась всячески ограничить с ней любые разговоры и даже иногда не открывала дверь, если она заходила ко мне.
   Кроме Арании к нам ещё иногда заходила Элизабет, по фамилии Фраури (ударение на последний слог). Это была напарница Гиста по службе и его старый друг ещё с Имперского Легиона в Сиродиле. Низенькая, плечистая и просто невероятно сильная для женщины воительница могла усмирить разбушевавшихся заключённых, а как потом выяснилось - воспитывала двух детей одна. У Элизабет Фраури были короткие пшеничные волосы, тёмно-зелёные глаза и типичное для бретонцев округлое лицо.
   Элизабет мне не понравилась с первого нашего знакомства. Во-первых, она искренне укоряла меня за то, что я так опекаю свою дочь. Да какое ей дело, как я воспитывают МОЮ дочь. Как-то раз, когда мы пересеклись с ней на площади во время её увольнительного, она рассказывала мне, как её детишки сами о себе заботятся. И что, что старшему уже десять? Это не повод оставлять маленьких детей одних и хвастать этим!
   Ну а во-вторых, мне начало казаться, что эта натренированная баба увиливает за моим мужем! Хотя нет, это во-первых! Видели бы вы, дорогие читатели, как эта, смешно сказать, женщина пялится на Гиста! Конечно, она значительно уступала мне по красоте и утончённости, но муж больше проводил времени на работе, да и к тому же, признаю, Элизабет и Гистеллус были похожи как брат и сестра, чего не сказать о нас. И уж конечно, я старалась лишний раз не пускать эту гору доспехов в свой дом! Сейчас я сама не могу поверить, что я могла быть настолько ревнивой, к тому же совершенно без видимой причины.
   А вот Лантейя сразу с ней подружилась! Когда Элизабет впервые пришла к нам домой, чтобы передать Гисту какие-то распоряжения, то сразу же заприметила маленькую девочку. Оказывается, у этой бронированной женщины есть слабость к детям.
   - А кто это у нас тут такая смелая девочка? - "поприветствовала" Лантейю Элизабет.
   - Лантейя, - ответила дочка и добавила, нахмурив личико. - Вы странный рыцарь! Вы похожи на женщину! - не сумела связать противоречивый образ девушки-рыцаря малышка.
   К слову о моей ненаглядной малышке. Эта маленькая девчушка сродни воде: чуть опустишь руки - тут же куда-нибудь утечёт! Вечно бегает, что-нибудь берёт, вертит в руках, изучает. Она обожала бегать вдоль берега, собирая красивые камушки, гулять со мной, помогать мне по мелочи. Сначала я брала Лантейю с собой на рынок, но эта непоседа умудрилась один раз потеряться!
   Вы даже не представляете, дорогие читатели, как я перепугалась, чуть не поседела раньше срока. А эта девчонка, оказывается, засмотрелась на какого-то шарлатана на рынке, показывающего фокусы. Слава богам, я нашла её быстро, не успев поседеть раньше срока. После этого я вообще старалась ни на секунду не выпускать доченьку из виду, где бы ни была! Кроме одного раза.
   Как-то раз, будучи в увольнении, Гист отозвал меня в сторону от пациента и слегка сжал мои пальцы. Я сразу поняла, что дело нечисто: он делал так только когда предстоял очень серьёзный разговор.
   - Лафф, - вздохнув, начал он, - мне нужна твоя помощь...
   - Странная просьба, Гист, - удивилась я. - Мы вроде бы не совсем чужие друг другу люди, и так формально можно было не просить.
   - Нет, ты не поняла, не только мне. Лафф, городская тюрьма официально просит о твоих услугах! - выдал шокирующую весть мой муж.
   - ЧТО?! - крикнула я так громко, что мой пациент зашевелился в соседней комнате. - Ты... ты серьёзно? Кому из всей вашей солдатской братии пришла в голову эта светлая мысль? - саркастично спрашивала я.
   - Погоди, дорогая,- остановил меня Гист. - Дело серьёзное, иначе я бы ни за что не потащил тебя в казематы, поверь мне. Среди заключённых началось какое-то заболевание. Наш штатный лекарь не смог его опознать, тюрьму временно закрыли на карантин.
   - Почему меня? - перспектива оказаться в сырых мрачных казематах вместе с убийцами и насильниками меня очень пугала. - Целители из храма с радостью бы взялись за такое задание, они же денежки просто обожают!
   - Моё начальство, как и военный министр, не ладят со служителями, поэтому стараются не прибегать к их услугам, чтобы показать независимость, - в последние слова Гист вложил всё своё негативное отношение к дешёвой "показухе".
   - Хорошо, - тяжело вздохнув, согласилась я, но тут же осеклась. - Когда нужно прибыть?
   - Идём сейчас, - заявил Гист и направился к двери.
   - Погоди! - кое-что дошло до меня. - Ты что, со мной пойдёшь? А кто с Лантейей будет сидеть?! Я ни за что её одну не оставлю!
   - Конечно, без присмотра она не останется! - бодро заявил Гист. - Я нашёл для неё сиделку!
   - Не-е-е-е-т! - протянула я, осознавая то, что подразумевал мой муж. - Только не говори мне, что ты позвал Элизабет!
   - А что ты имеешь против? - удивился Гист. - Лиз отлично справляется со своими двумя, так что с Лантейей всё будет в порядке!
   - С каких пор ты зовёшь её Лиз? - меня зацепило такое обращение.
   - Я её так ещё в Имперском Легионе звал, - непонимающе поднял брови супруг. - Да чего тебе так не нравится Лиз? Армия Вэйреста вряд ли ещё увидит более способного воина.
   - Да это-то тут при чём, - закатила я глаза. - А, ладно, пойду провожу пациента.
   Когда, наконец, Элизабет соизволила явиться, я рассказала Лантейе, что мне придётся ненадолго отлучиться, и что за ней присмотрит тётя Лиза. Как же малышка обрадовалась, поэтому я почувствовала себя вдвойне брошенной. Я рассказала Элизабет весь распорядок дня, чего стоит и не стоит делать, где еда и всё в таком духе. Няня не перебивала и слушала внимательно, а когда провожала нас, сказала: "Не беспокойтесь, мы уж точно не заскучаем!" Я ушла из дома с очень плохим ощущением.
   По дороге Гист рассказал мне, что они усилили контроль на входе и выходе из тюрьмы: все, кто контактировал с инфицированными, пока остаются внутри здания и ожидают моего вердикта. Я прихватила с собой справочник редких болезней, да мою любимую сумку с инструментами. "Громператор" я оставила на чердаке, ведь в замкнутых пространствах его опасно использовать - можно и по своим попасть.
   Тюрьма находилась за городом, на некотором удалении от основного тракта. Она представляла собой огороженное железным забором длинное здание, внутри которого и были сами казематы. На верхних этажах находились комнаты управления и распределения, посты внешней охраны и оружейная. Внутри проходило несколько коридоров, один над другим, а по бокам этих коридоров теснились ряды камер.
   Там, вдоль стен, располагалось несколько коек, а иногда и просто набитых соломой тюфяков, маленький стол да крохотное окно где-то под потолком. Стены тюрьмы Вэйреста славились своей толщиной, поэтому единственным способом выбраться была стальная дверь, ведущая из казематов в главное тюремное здание, однако она запиралась на особый замок, сделанный мастерами кузнечного дела. Даже если поднимется полномасштабный бунт, эта дверь задержит заключённых на неопределённое время.
   Меня пропустили внутрь не досматривая. В мрачных, освещаемых одними факелами коридорах, полных убийц, насильников, воров и некромантов-извращенцев мне стало очень страшно. У меня предательски задрожала губа, и Гист успокаивающе взял меня под руку, и как он только умудряется вернуть мне прежнее равновесие всего одним движением? Моё появление вызвало нездоровый интерес: я спиной ощущала, как меня провожают мерзкие взгляды заключённых, следящих за мной через решётки.
   Меня привели к камере, где и находились больные. Она была другой - её дверь оказалась из плотно подогнанных друг к другу толстых досок (я не стала разочаровывать начальство, что такие меры вряд ли задержат распространение болезни), а внутри не было окна. Там я видела трёх мужчин, лежащих прямо на холодном полу. Прежде меня в камеру зашло несколько стражей и тюремный лекарь. Факелы высветили каждый камешек плесневелых стен.
   - О, какая красоточка, - самым мерзким на свете тоном сказал один из невольников. - Вот не думал, что ты приведёшь нам такую эльфиечку...
   - Заключённый, молчать! - отрезал Гист таким тоном, что у меня волосы дыбом встали. - Встать лицом к стене! Ты, - указал он на тощего парня с руками-палками, - встать на центр комнаты и раздеться!
   - Эй, стражник, - опять заговорил тот мерзкий тип. - Ты лучше б её раздел...
   Договорить он не успел, потому что схлопотал от Гиста закованным в броню кулаком прямо по почке и согнулся. Я ничего не могла вымолвить. Тот Гист, который играет по вечерам с дочкой или сидит, обнявшись со мной, на скамеечке, который обожает пошутить и посмеяться в голос, сейчас стальным голосом командовал каким-то преступником.
   - Приступай к осмотру, - повернулся он ко мне и незаметно подмигнул.
   Вот теперь я смогла выдохнуть! Ну подожди, Гист, вернёмся домой - и я заставлю тебя сменить работу, хоть на графского слугу! Несмотря на то, что вся комната была высвечена факелами, мне пришлось зажечь волшебный огонёк. Я приступила к осмотру: всегда начинаю с глаз - они точно отражают состояние больного. Глаза этого заключённого были яркими, живыми, ну насколько это вообще возможно в тюрьме. Я осмотрела лицо, но также не нашла никаких признаков особой хвори. Стража сообщила мне, что все больные жаловались на слабость и лёгкое недомогание.
   Я добралась до шеи. Поперёк шеи тянулась цепочка алых прыщей, окаймлявших горло, будто ожерелье... рубиновое ожерелье. Я помню, что тогда никак не могла поверить своим глазам. Едва эти слова пролетели в моей голове, как ужас начал закрадываться в моё сердце, и я попятилась назад. Гист недоумённо посмотрел в мою сторону, а я всё пятилась и пятилась, в конце концов, выбежав наружу! Вслед мне полетели оклики, из камеры вышел Гист и побежал следом, оставив охранников закрывать комнату. Я дважды повернула и без стука вбежала в комнату начальника тюрьмы. Септимус Игностис (с трудом вспомнила его имя) разговаривал со своим заместителем, боевым магом по профессии.
   - Леди Лаффориэль, что случилось?
   - Немедленно заблокируйте тюрьму! Ни в коем случае не выпускайте никого! - крикнула я.
   В комнату вбежал озадаченный супруг, не менее озадаченный Септимус недобро прищурил глаза. Поговаривали, что он настоящий садист, считающий всякого кроме себя ничтожеством и при каждом возможном случае избивающий заключённых.
   - Что случилось, Лафф? - нервно спросил Гист. - Ты так побледнела.
   - Потрудитесь объяснить происходящее! - напрягся начальник тюрьмы.
   - Я опознала болезнь! - выдохнула я. - Это Кнахатенский грипп!
   В комнате повисла тишина. После продолжительного молчания Септимус покачал головой.
   - Это невозможно, леди Лаффориэль! Этого просто не может быть! Кнахатенский грипп победили много лет назад!
   - Я сама не могу в это поверить, но "рубиновое ожерелье"... Я сама его видела - яркая красная сыпь на шее в виде ожерелья! И болезнь не победили, просто жгли трупы и бежали из городов!
   - Да вы хотя бы представляете, что это значит?! Кнахатенский грипп истребил более трети населения всего Тамриэля!
   - Если это правда, нужно немедленно бежать отсюда, пока сами не заразились! - вытаращил глаза заместитель Септимуса.
   - Вот именно! - согласился его начальник.
   - Ни в коем случае! - мой голос сорвался. - Болезнь распространяется моментально! Именно поэтому я и говорю изолировать тюрьму! Необходимо остановить болезнь, пока она не истребила весь город! Если мы выпустим отсюда хоть одного человека, весь континент может снова начать вымирать!
   - Ещё чего! - прищурил глаза заместитель командующего. - Я не собираюсь помирать вместе с этим сбродом!
   - Отставить! - стальным голосом отрезал Игностис, и я поняла, где супруг подхватил этот тон. - Ты что, бредишь?! В городе живёт полторы сотни тысяч жителей, в том числе дети! Мы не обречём их на смерть! Немедленно подай магический сигнал недосягаемости.
   Послышался взрыв за окном и снаружи всё окрасилось красным цветом.
   - Это сигнал, что к тюрьме приближаться запрещено, - пояснил Септимус. - Лучше, чтобы никто нам не мешал. Мои люди уже заперли двери. Мы уйдём во внутренние комнаты и будем ждать. Запасов внутри тюрьмы хватит на месяц, если кормить только гарнизон.
   Хоть это и было жестоко, но я с этим согласилась. А спустя минуту я поняла, что это совершенно бесполезно: я стояла прямо рядом с больным, а значит, сейчас инфицирована вся тюрьма! Нет смысла ждать, если жить мне осталось дней пять, не больше. Мы все умрём.
   Командир гарнизона решил никому не сообщать о гриппе и просто объявить карантин до "окончания эпидемии". Септимус Игностис лично запер все входные двери, а ключи спрятал в сейфе. И хотя информация не разглашалась, по тюрьме поползли слухи, все кругом были мрачные и подавленные.
   Я отчаянно вспоминала все подробности этой болезни. Кнахатенский грипп впервые был обнаружен в Штормхолде. Поначалу болезнь проявляется в виде общего недомогания и мышечной слабости, впоследствии начинается лихорадка и кровотечение изо рта, носа и ушей. Отличительной приметой болезни была цепочка ярко-алых прыщей на шее, в виде ожерелья. Смерть наступает в течение трёх дней.
   Неизвестно, кто изначально переносил болезнь, неизвестно, как её лечить, неизвестно даже, как она передаётся. Грипп бушевал на территории Тамриэля сорок три года и унёс жизни более трети всего населения. Болезнь уничтожала города, религии и целые национальности. После окончания эпидемии в Аргонии не осталось ни одного человека.
   Я не знаю, сколько времени я просидела в одной позе, кажется, почти весь день. Гист куда-то запропастился, а я осталась в одиночестве, погружённая в мысли столь мрачные, что и не описать. И постепенно в мою голову заползла идея, чёрная, как пустота Ситиса: а зачем ждать? Один правильный разрез и несколько минут ожидания... и всё. Никакой агонии, никаких предсмертных мук от ломоты в теле, я уйду красиво и тихо, как и подобает благородной альтмерке!
   Я взяла в руки скальпель и замерла. Вот он - переломный момент! Как же я рада, дорогой читатель, что я не переломила себе жизнь этим моментом. В комнату зашёл Гист и, увидев меня, бросился вперёд, выбив из рук нож.
   - ТЫ ЧТО УДУМАЛА, ДУРА?! - закричал он так громко, что я вздрогнула всем телом. - Да как ты до такого додумалась?! Решила сдаться без борьбы?!
   - Бороться бессмысленно, - я безвольно опустила руки. - Мы уже мертвы. Я чувствую, как слабеет моё тело, шея нестерпимо чешется. Я не хочу умирать в агонии...
   - Не думал, что ты можешь быть такой эгоистичной! - жёстко бросил Гист, я от неожиданности подняла голову и немного пришла в себя. - Решила, что уже мертва?! НЕТ! Ты жива до тех пор, пока кому-то нужна! Ты нужна всем здесь, ты мне, мне нужна!
   Стало стыдно... за то, что я поступила так малодушно, потеряла любовь к жизни и напрочь забыла обо всём. Я не нашла смелости посмотреть мужу в глаза и просто опустила голову вниз.
   - Гист...
   - Прекращай эти свои фокусы, - ещё не отошёл от шока Гистеллус. - Не важно, сколько осталось жить: недели, дни или часы! Наш срок отведён нам богами, и мы не вправе сами обрывать наше существование. Покуда бьётся сердце, а руки способны творить, мы обязаны делать всё, что в наших силах. Мы должны не выпустить эту болезнь в город, иначе Лантейя... все они могут погибнуть. Давай сделаем так, чтобы наша жизнь закончилась правильно...
   - Гист... я... я не знаю, что на меня нашло, - слова застревали у меня в горле. - Я так отчаялась. Я не хочу потерять дочку, не хочу потерять тебя. Я не хочу умирать!
   И я разрыдалась. Я так никогда не плакала: это была самая настоящая истерика. Когда супруг обнял меня, я почувствовала, что у него мокрое лицо. Это был единственный раз, когда он заплакал.
   - Больше, больше не называй меня дурой, - сквозь слёзы выговорила я.
   - А ты больше так меня не пугай, а то запру в камере и охрану поставлю, - отозвался Гист.
   - А я ведь и не знала, что ты бываешь такой суровый, - тихо прошептала я ему на ухо. - Если честно, мне кажется, что такая работа не для тебя.
   - Как говорила Лиз: "Призвание само нас находит", - отозвался он, всё ещё не отпуская меня. - Здесь я чувствую себя по-настоящему нужным.
   - Так! - я внезапно ожила и вырвалась. - Что за Лиз такая? Давай-ка, выкладывай! Она явно не просто твоя напарница, даже я заметила, как эта стерва на тебя пялится!
   - Не зови Лиз стервой, пожалуйста, - слегка виновато ответил Гист. - Просто когда-то мы с ней... встречались.
   - Чего?! - подобные известия и без смертельного гриппа были шокирующими. - Так это у неё твои дети?!
   - Нет конечно! - сам ужаснулся от этой мысли Гист. - Понятия не имею, где она умудрилась их завести. Ты не знаешь, как я удивился, когда увидел её здесь, я-то думал, что она так и осталась служить в столице.
   - Просто невероятные новости! - гнетущие мысли в голове полностью заменились на жгучую ревность. - И когда ты мне собирался это рассказать, муженёк?
   - Ты к чему клонишь? - притворился тупым Гист. - Эх, Лафф, вот ну почему ты всегда такая ревнивая, а? Чтобы у нас не было раньше, всё уже много лет в прошлом. И даже если Лиз ничего не забыла, между нами ничего нет, кроме работы. И, в конце-то концов, - гордо выпрямился Гист, - почему я оправдываюсь? Мне тогда лет восемнадцать было!
   И хотя Гистеллуса я простила... временно простила. Ох, знали бы вы, дорогие читатели, как же часто мне хотелось придушить эту молоденькую... женщину. В ней не было ни капли такта и женственности, а за исключением относительно неплохой внешности в ней не было совершенно ничего особенного, НИЧЕГО!
   В общем, так мы и проводили часы. Часы складывали в дни. Я уже потеряла счёт времени, которое прошло с момента нашего вынужденного заточения, а обстановка всё накалялась. Заключённые, конечно, начали догадываться о происходящем, но ещё не понимали масштабов. Апофеоз наступил спустя два дня.
   Начался бунт. Я толком и не знаю, кто открыл камеры, но все заключённые вырвались в коридоры. Несколько охранников сразу погибли, остальные забаррикадировали входные двери и держали оборону. Я чудом выжила, избежав незавидной участи оказаться под ножом какого-нибудь ублюдка. Началась давка, а вперёд вышел командир Игностис.
   - СТОЯТЬ НА МЕСТЕ! - громыхнул он с такой силой, что содрогнулись стены. - Как вы посмели, отродье, выйти из своих камер?
   - Пошёл прочь, ублюдок! - закричал какой-то преступник. - Мы не хотим помирать за решёткой от Кнахатенского гриппа! Мы хотим последние дни прожить на воле!
   - Кто вам сказал про грипп? - глаза начальника бешено сверкали. - Отвечай, выродок!
   - А ты думал всё замолчать? - толпа снова заволновалась. - Вы нас тут не удержите!
   - Послушайте же! - заорала я. - Там же дети в городе! Неужели вы их всех обречёте на смерть?! Я не выпущу никого...
   - Заткнись, эльфская шлюха! Заткни свою пасть или мы сами её тебе кое-чем заткнём! Мы тебя тоже порежем на куски, дрянь! - раздавались вопли из толпы.
   Мне стало страшно! Толпа была неуправляема. Кто-то рассказал заключённым о смертельной болезни, и сейчас это было дикая стая животных, жаждущих вырваться на свободу! Из толпы вылетел камень и угодил мне по голове, по лбу потекла кровь. Гист отволок меня в сторону и прикрыл собой, ни на секунду не опуская меч.
   - Плевали мы на детей и город! Мы жить хотим! - больше всего орал какой-то заключённый в первых рядах, подзадоривая толпу. - Вперёд парни, нас куда больше! Убьём их всех и заполучим свободу!
   - Ах, свободу им подавай?! - взгляд Септимуса стал совсем недобрым. - Вот она, ваша свобода! - он вынул связку ключей от дверей тюрьмы и сбросил в канализационный сток. - Теперь вы, мрази, не выйдете отсюда никогда!
   - Сволочь! Ублюдок! Ты сдохнешь! Мы всё равно выйдем отсюда! - орала толпа, постепенно приближаясь.
   Внезапно сквозь узников протолкался здоровенный орк, на голову выше почти всех.
   - О, Гогрон! - обрадовался заводила. - Вот теперь-то победа точно наша...
   И тут орчище схватил беднягу и развернул его голову в противоположную сторону, раздался противный хруст, и тело преступника осело. Повисла гробовая тишина, в которой звук орочьего голоса раздавался, как труба.
   - Вы что, не слышали? - толпа медленно отходила от Гогрона. - Это страшная смертельная болезнь, которая может вновь поубивать людей всего Тамриэля. И вы серьёзно готовы ради пары дней свободы принести столько смертей? - он грозно осмотрел остальных узников.
   Позже Гист рассказал мне, что это Гогрон гро-Малдур. Он был предводителем самой большой разбойничьей банды в округе, пока его не схватили двадцать стражников Вэйреста. Также было известно, что у Гогрона в городе была сестра с детьми, так что ему было что защищать.
   - У меня там есть родственники, так что если вам вдруг захотелось свободы, сначала придётся пройти мимо меня! - объявил орк. - Эй, начальник! - бросил Гогрон Септимусу. При этом я успела разглядеть у них обоих на шее алые прыщи. - В обычном случае я бы ни за что не стал выдавать кого-либо, я так никогда не делаю. Однако я не хочу, чтобы эпидемия расползлась. Это твой заместитель рассказал нам про грипп и открыл решётки.
   Раздался звон тетивы от спускаемого арбалета, а затем сдавленный вскрик, когда болт воткнулся в грудную клетку предателя.
   - Спасибо, Гогрон, - перезаряжая арбалет, отозвался Септимус, а затем обратился к солдатам. - Уберите этот мусор подальше, чтобы не вонял.
   Поразительно то, что все беспрекословно подчинились, даже не изумившись только что свершившейся казни. Похоже, слухи про Септимуса были правдой. Кто-то ещё пытался выкрикивать что-то, но пара выпущенных стрел и злобный взгляд Гогрона, не уступающий взгляду командира Септимуса, остудил пыл бунтовщиков, вернувшихся в свои камеры.
   Буря прошла мимо, однако нашей основной проблемы это не решило. У всех солдат нестерпимо чесалась шея, каждый чувствовал недомогание. Шёл третий день нашего пребывания в тюрьме, но, как это ни странно, от болезни пока никто не умер. Ранее этот вирус убивал людей сотнями, а сейчас даже кровь ни у кого не текла.
   - Шестнадцать проклятий на этот грипп, - заорал Гист. - Как же всё чешется! Боги мои, почему всё так чешется?!
   - Да ладно, так уж и всё, - скептично отозвалась я, не успевая залечивать ему разодранную кожу. - Вон уже, до крови шею разодрал!
   - Да если бы только шею, - причитал супруг. - У меня даже пятка чешется!
   - В смысле? - последняя фраза меня откровенно смутила. - Ну-ка, снимай броню!
   Когда Гист снял доспех и рубашку, я сначала ужаснулась: каждый сантиметр тела был покрыт алыми прыщами, будто ягодами. Но затем мне пришла в голову шокирующая мысль. Я немедленно пошла к Септимусу, чтобы попросить об услуге, следом за мной спешил Гист.
   - Командир Игностис, - как всегда без стука ворвалась я к Септимусу, - есть срочное дело!
   - И почему вы всегда врываетесь без предупреждения? - процедил он, расчёсывая себе шею, но всё же изобразил на лице заинтересованностью. - И какое же?
   - Нужно, чтобы вы срочно выстроили всех заключённых для повторного детального осмотра!
   - Чего?! - угрожающе встал командир. - Хотите ещё один бунт поднять?
   - Появилась новая информация, которую срочно нужно проверить, командир, - я говорила как можно скорее, чтобы не дать страшному командиру возможности говорить. - Не могу сказать сейчас, что происходит, нужно сперва всё проверить!
   - Да что же вы за...
   - Командир, - выступил вперёд Гист, - Лаффориэль - одна из известнейших целительниц не только Вэйреста, но и нескольких провинций. Я уверен, что она не зря тратит ваше время, командир!
   - Хорошо, проводите ваш "детальный осмотр", - процедил он.
   Было видно, что и Септимус, и заключённые, и тюремная охрана больше напоминает мёртвых, чем живых. Понурые, серые, сгорбившиеся, - все они просто ждут окончания своих мучений, даже не надеясь на избавление. Мы шли от камеры к камере и везде находили одно и то же: исступлённо расчёсывающих себя заключённых и стражников, с ног до головы покрытых прыщами. Боги мои, я никогда не чувствовала себя такой живой!
   - Господин Игностис, - учтиво обратилась я к командиру, - в общем... это не Кнахатенский грипп!
   - ЧЕГО?! - Септимус громыхнул на всю тюрьму. - Вы в этом уверены?
   - Да! - торжественно ответила я. - Мне не ведома эта болезнь, но это точно не грипп. Он не вызывает высыпаний на всём теле, только на горле. Да и чесотки я тоже не припомню. К тому же очень странно, что к третьему дню даже кровотечение изо рта не пошло...
   - Вы... вы просто невозможная! - то ли от облегчения, то ли от бешенства высказался Септимус. - Из-за вашего неверного диагноза тут невесть что произошло, даже бунт поднялся! Не надейтесь, что вам это так просто сойдёт с рук! А теперь НАЙДИТЕ КТО-НИБУДЬ ЭТИ ПРОКЛЯТЫЕ КЛЮЧИ!
   Ещё полдня солдаты лазили по канализации, ища там упавшие ключи. Когда, в конце концов, входные двери распахнулись, вышедших встречала целая толпа храмовых целителей, стражи и политиканов. Сколько было шума и гомона, сколько ругани и речей! Я даже слышала парочку нелицеприятных выражений в мой адрес, но мне было совершенно всё равно. Все необходимые проверки и процедуры от лекарей длились целую вечность, но когда меня, наконец, отпустили, вместе с Гистом я припустилась домой.
   Когда я зашла, то увидела совершенно неприемлемую картину: Элизабет и Лантейя готовили, причём последняя лихо резала огромным ножом мясо, а потом ссыпала неаккуратно нарубленные куски в бурлящий котёл. В то же время один отпрыск Элизабет пропалывали мой маленький огородик, а второй нещадно драил полы.
   - Мама! - крикнула дочка. - Ты вернулась! - и с визгом бросилась ко мне.
   Я схватила её и крепко обняла. Боги мои, как же я по ней соскучилась!
   - Мама, папа, а мы с тётей Лизой вам пирог приготовили! - взахлёб говорила Лантейя. - А ещё мы с ребятами бегали на речку, там так весело было!
   Сперва я хотела отчитать Лантейю, но видя, как в котле сгорает похлёбка, как на столе стоит кривой, как колено стражника, пирог и как смеётся эта троица ребятишек, что я просто не смогла испортить их веселье.
   Зато при виде Элизабет, которая чуть ли не со слезами на глазах рассказывала моему мужу, как она волновалась, мне очень захотелось её умертвить. Что бы мне ни говорил про неё Гист, как бы он ни уверял меня, что между ними всё давным-давно кончено, Элизабет, похоже, была совершенно иного мнения.
   С тех пор изменилось многое. Я стала давать дочке гораздо больше свободы, чем раньше. Как следствие, она сразу нашла себе кучу друзей, вместе с которыми терроризировала соседей. Дети Элизабет, Кастав и Леон Фраури, часто заходили к нам в гости, слава богам, без своей мамаши. Гистеллуса повысили до заместителя командующего (вместо убитого). Гогрону, за его действия во время бунта, сократили срок его заключения и разрешили видеться с семьёй. Говорят, когда он освободился, стал пекарем. Зато вот Арания не изменилась - всё также принимает скуму и сидит в своём доме.
   Ах да, забыла написать ещё про одну мелочь. Как целители не старались, остановить распространение странной сыпи, чья эпидемия началась в тюрьме, не удалось. Через неделю весь Вэйрест чесался и проклинал всё и вся. Каждый мужчина, женщина и ребёнок истово расчёсывал себе кожу до крови, проклиная тюрьму, где не следят за чистотой в камерах, и целителей из храма, которые могут только молитвы читать.
   В конце концов, я всё-таки смогла состряпать лекарство от этой сыпи. Стоит ли говорить, что за эту неделю я просто озолотилась, а очередь к моему дому тянулась аж до улицы. Всё, что ни делается - всё к лучшему!
   ***
   Лаффориэль закончила свой рассказ, радуясь, что снова оказалась в центре внимания. Маринетт взирала не неё с нескрываемым восхищением, будто живого героя увидела. Редгардка, в свою очередь, улыбалась во все двадцать целых зубов.
   - Вот уж не думала, что окажусь в одной камере с самой леди Лаффориэль! Хоть ты меня и вряд ли помнишь, но уж я-то тебя запомнила!
   - Ах, внуча, то-то я думала, кого же ты мне напоминаешь?! - защебетала Лаффориэль.
   - П-простите, вы знакомы? - быстро переводила взгляд с редгардки на Лаффориэль и обратно Маринетт.
   - Да, внученька, - ответила бабушка. - Когда-то несколько молодых людей набросились на меня на дороге, а я им объяснила, что грабить - нехорошо!
   - Ха-ха, - захохотала соседка по камере. - Только сначала она повалила нас наземь колдунством каким-то, а уж потом стала мораль читать!
   - Смотрю, девица, - меняла обращения Лаффориэль от фразы к фразе, - мои нравоучения тебе впрок не пошли.
   - Ну, не все меняются так сразу, - заметила философски редгардка.
   - Так это же вроде лет двадцать назад было, - напрягла память бабушка.
   - А я что сказала? - удивилась редгардка.
   Так и шло время, а три женщины всё болтали и болтали про всё подряд.

  

Глава 3. Самый дурацкий побег

   Амиэль чудом избежал ареста, хотя и видел его собственными глазами. Похоже, стражники охотились именно за группой путешественников, и он смог проскользнуть в трактир, где снял себе комнату, щедро приплатив трактирщику за молчание.
   Пока наши герои сидели в мрачных казематах, Амиэль нежился в бадье с водой, тщательно отмываясь от канализационных стоков. Правда, блаженство ему омрачали приступы паранойи от ожидания того, что каждую минуту за ним кто-нибудь придёт. Когда он, наконец, закончил, то почувствовал себя по-настоящему живым. После этого он перебрал вещи из своего мешка, осмотрел свой драгоценный сундучок и заново всё упаковал.
   "Ладно, хоть через границу провели, сопровождение, называется, - думал Амиэль, хотя в его душе царило гадкое настроение. - Тупые мужики, вот пусть и сидят в своей тюряге, так им и надо. Ну почему они такие высокомерные?"
   Заказав себе завтрак в комнату, Амиэль уселся за стол. В общей зале он не ел принципиально, потому что ему не хотелось находиться в одной комнате с ранними посетителями таверны, зачастую уже пьяными. Амиэль достал из вещмешка книжицу и начал читать написанное там, одновременно жуя кашу.
   "Да что же это за наказание?! - мысленно спрашивал он себя, потому что ни строчки из книги не укладывалось в его голове. Амиэль знал, что подобное чувство называется "муками совести", но ни испытывать подобное, ни, тем более, что-либо предпринимать, парень не хотел. - Так, ладно, вот сейчас поем, найму извозчика и уеду прочь из этого города! Ничего, Скавен, жди меня! - размышлял Амиэль. - Пусть эти недотёпы сидят в камерах, пусть знают своё место! Нужно бы купить соответствующую одежду. Когда приеду, пошлю письмо домой, надо бы припасов в дорогу приобрести. От этих придурков всё равно никакого толку не было, чего о них жалеть, нужно также зайти в магазинчик магических товаров, а то свитки заканчиваются. Какая ужасная каша, даэдра её возьми, хотя нет, в магазинчик зайду потом, нужно скорее из города убраться! Жаль, леди Лаффориэль не составит мне компанию в пути. Нет, всё-таки, хорошо, что этих мужиков посадили, поделом им Нет, боги мои, ужасная каша!"
   Закончив давиться едой и собрав вещи, Амиэль пошёл вниз, чтобы, наконец, покинуть таверну, а вместе с ней и Драгонстар. Однако на лестничном пролёте его остановил громкий голос, доносившийся с первого этажа.
   - Всякий, кто увидит данных личностей, должен немедленно известить меня или городскую стражу. Они являются государственными преступниками и подлежат немедленному заключению! Просим вас, граждане Драгонстара, проявлять бдительность, ведь Талмор не дремлет!
   Чуя неладное, Амиэль дождался, пока говоривший не уйдёт, а потом спустился вниз. В холле трактира было немноголюдно: в стельку пьяная парочка рабочих, прожигающих последние септимы, четыре не менее пьяных дамы, судя по разговорам отмечающих замужество одной из подруг, да официантка, протирающая столы поутру.
   Парень подошёл к только вывешенному и озвученному объявлению, приколотому к доске, и чуть не вскрикнул. На бумаге было весьма подробно описана его внешность, и даже портрет набросан. Да ещё и с громкими заявлениями: "Талморский шпион", "Предатель родины", "Продался альтмерам" и так далее и тому подобное. Якобы, его сообщники уже схвачены и находятся в городской тюрьме, но он, их особо опасный ГЛАВАРЬ сбежал и прячется. А в придачу назначили награду в три тысячи септимов.
   Хотя Амиэль и считал, что за него должны давать не менее десяти тысяч, даже такой мизерной суммы хватит, чтобы весь Драгонстар стал гоняться за ним. Да что Драгонстар - весь Хаммерфелл скоро будет жаждать посадить его за решётку или сразу на кол, ведь редгарды до смерти ненавидят талморцев.
   И тут до Амиэля дошло, что он очень крупно влип: "Какое враньё! Зачем продавать родину, если нужды в деньгах нет? Похоже, эти ребята, кем бы они ни были, встряли по полной, раз уж награду назначили. А ещё меня втянули! За меня уже цену дают!" Взгляд Амиэля заметался в испуге, ближайшая цель для него теперь стала такой размытой и неточной, какой ещё никогда не была.
   - Эй, парень, - окликнул его трактирщик, а Амиэль чуть в обморок не упал, - поди-ка сюда!
   Вроде как сидящие вокруг люди не обратили внимания ни на объявление, ни на трактирщика, ни на самого Амиэля.
   - Парень, - прошептал ему трактирщик, - ты уже, видимо, заметил, что у тебя проблемы. Тут заходил глашатай и повесил это объявление. Я ему ничего не сказал!
   - Да, я вам весьма обязан...
   - Но ведь они и вернуться могут, - прищурился трактирщик.
   - Я тебя понял, - сказал Амиэль и бросил ещё несколько монет трактирщику.
   - Спасибо, юный господин! Смею посоветовать вам не обращаться за услугами к важным людям с властью и наёмникам. Они вас тут же продадут.
   А маг и без этого жадного человечишки понимал, насколько теперь шатко его положение. Конечно, за решётку его не упрячут, но вот выслать обратно в Скайрим, а то и прямо в Сиродил - могут. А это значит, что он потеряет ещё больше драгоценного времени. В тот момент ему пришла в голову идея.
   Потом он, конечно, придумает ещё кучу различных способов, которыми он мог бы воспользоваться. Но сейчас, охваченный паникой, желанием поскорее убраться из проклятого города и небольшими угрызениями совести, Амиэль вздохнул, закинул мешок за спину, надвинул на глаза берет и смело вышел на улицу.
   ***
   Конечно, берет - это хорошо, но для осуществления задуманного нужно было что-то повесомее. Для начала Амиэль выкупил у трактирщика комплект парадной одежды его сына. Цвет и фасон наряда разительно отличались от описанных в листовке, а свой дорогой, хоть и потрёпанный, фиолетовый костюм спрятал в мешок. Конечно, маг считал, что коричневый шёл ему куда меньше, чем фиолетовый, но что поделать. Маскировка требует жертв.
   Однако пшеничные красивые кудряшки Амиэля (что отмечали все мамаши на его пути), голубые глаза невинного агнца (по его необъективному мнению) и ухоженная кожа (снимая со счёта прыщи) сразу бы выдали в нём человека с листовки. А значит, нужна была более качественная маскировка.
   У труппы актёров этой ночью была большая пьянка по случаю премьеры спектакля. Разумеется, громкий стук в дверь их коморки за сценой отдался в их головах, словно молот Зенитара. Амиэль тут же был послан одновременно в зад к Намире, к дагоновой матери (хоть маг сомневался, что таковая существует) и в Бравильскую баню (чем так прославились у актёров бани в Бравиле, Амиэль не знал).
   Но, как и всегда, звон монет отрезвил деятелей культуры куда лучше, чем поток ледяной воды, и поднял настроение быстрее, чем бутыль для опохмеления. После продолжительной работы по нанесению грима и нескольких красок Амиэль из четырнадцатилетнего мальчика превратился в мужчину. У него появилась аккуратные накладные борода и усы, залегли морщины, на нос налепили небольшие комки глины, чтобы он казался больше, а на лице ещё и шрам появился. Ах да, на голове у него теперь росли не пшеничные, а светло-русые волосы, выпрямленные при помощи особого клейкого состава.
   Из зеркала на Амиэля смотрел состоятельный купец в возрасте, за которого все и будут принимать юного мага до тех пор, пока не услышат юношеский высокий голосок. Покинув коморку, Амиэль приобрёл новый образ, а артисты - почти шесть сотен монет. Теперь для мага осталось только приобрести необходимые для осуществления плана инструменты.
   В этот день у местного мага-аргонианина Аркитуса, чья лавка различных магических товаров совершенно не пользовалась популярностью, Амиэль был первым, а возможно и единственным, клиентом. Именно поэтому хитрый ящер не преминул содрать с говорившего хриплым голосом купца чуть ли не двойную цену за покупку, которая и без того стоила немало. Но ушлый торговец сразу понял, что продешевил, потому что Амиэль даже торговаться не стал. Просто бросил мешок монет и вышел прочь, распихивая свитки по карманам.
   Помотавшись по городу и наняв две повозки, Амиэль подъехал к тюрьме, оставил транспорт во внутреннем дворе и гордо вошёл в здание. Он шёл так прямо и величественно, что стража по привычке расступалась в разные стороны, пропуская его. На слабые попытки окликнуть его Амиэль не обращал никакого внимания, проследовав непосредственно к дежурному охраннику.
   - Мне нужно видеть задержанных за незаконное пересечение границы мужчин, о которых говорится в листовке, - безапелляционным тоном заявил Амиэль. - Они обокрали меня и мне нужно поговорить с ними... наедине.
   - Простите, господин, - вытянулся по струнке стражник, - но я не имею права пускать кого-либо на встречу с заключёнными без сопровождения...
   - Оставьте этот тон! - облил бедного стражника презрением Амиэль и бросил ему на стол пятнадцать монеток. - Мне нужно поговорить с ними всеми! Хоть по очереди, мне всё равно.
   - Хорошо, - звон монет подействовал на стража воодушевляюще. - Вроде бы не преступник, - сверил он пришедшего с листовкой на входе. - Простите, что задерживаю, но в городе сейчас везде ищут талморских шпионов, во как! Пройдёмте со мной.
   - Подождите, - остановил его Амиэль, - ещё, будьте добры, выгрузить всё их вещички в одну из повозок. Я их выкупаю! - и бросил мешочек монет на стол.
   - Но... вы же понимаете, что должны заполнить...
   - Да вы издеваетесь! Вы не можете сами бумажки оформить? Неужели я должен тратить своё время на вас?
   - Но, может быть, вы хотя бы представитесь?
   - Боги мои Девятеро! - театрально закатил глаза Амиэль и достал из сундучка бумагу.
   Это была самая настоящая грамота, которая удостоверяла личность носившего. Штука эта очень дорогая и редкая, во многом из-за довольно обширной неграмотности. Она носила на себе зачарование непохищения: в чужих руках текст с неё полностью стирался. Амиэль любил бросать эту бумагу на стол, словно козырь, потому что выражения вытянутых лиц всегда доставляли ему немыслимое удовольствие.
   Страж вёл Амиэля по узеньким коридорам прямиком к блоку, где содержались наши герои. После далее было большое помещение с множеством камер, откуда небольшая дверь вела в следующую комнату, много меньше. Подойдя к одной из камер, стражник сказал:
   - В этой камере сидят те заключённые. Там больше никого нет, поэтому вы, добрый господин, можете пройти и поговорить с ними. Я буду стоять здесь. Однако я должен обыскать вас, чтобы проверить, не проносите ли вы отмычек.
   - Ещё чего! - возмутился Амиэль. - Я не позволю, чтобы какой-то простолюдин...
   - Простите, добрый господин, - на этот раз страж был твёрд, - без обыска не пропущу!
   После долгих споров Амиэля всё-таки обыскали, забрали у него маленький зачарованный кинжальчик да вещмешок. Однако один из свитков Амиэль не отдал. Сказал, что это его личные записи. Стражник был весьма удивлён, но свиток вернул, и вскоре Амиэль вошёл в полутёмное помещение камеры. Далее мага предупредили, чтобы он не отходил от входной двери, так как пленники прикованы к стене за ногу.
   - Ой, кто вы? - слегка испугалась Маринетт.
   - Неужто юная леди меня не узнала? - хриплым деланным голосом обратился Амиэль и добавил, уже своим. - Видать, удалась маскировка.
   - Юный господин?! - глаза Маринетт чуть не вывалились из орбит.
   - Кого это к нам занесло?! - презрительно заявила Лаффориэль, оторвавшись от разговора. - Это по какому же поводу, молодой человек, ты решил заглянуть к нам?
   - Здравствуйте, молодой господин, - потупилась Маринетт.
   - О, малец припёрся, - заявила преступница-редгардка, которой уже успели во всех красках рассказать про давешнего спутника. - Приоделся-то как!
   - Ох, ладно-ладно! - закатил глаза Амиэль. - Сидите тут, на цепи, пригорюнились! Хо-хо, и вам не выбраться отсюда, ну если вы, конечно не возьмёте меня в заложники...
   - Знаешь, даже будучи бандитами, мы бы не опустились до того, чтобы прийти и издеваться над собственными товарищами! - неподдельно злилась редгардка, ведь Лаффориэль довольно сильно приукрасила свой рассказ, а Маринетт и не пыталась её поправить.
   - Слава Девяти, - вздохнул Амиэль, - что без посторонней помощи вам никогда не выбраться из этих казематов! Если вы, конечно, не такие же богатые, как я, - поливал сарказмом присутствующих Амиэль.
   - Какой же ты мерзкий! - скривилась редгардка. - Как только таких благородных людей свело с таким высокомерным выскочкой! Я бы с удовольствием разукрасила твоё личико!
   - Единственный способ сбежать - взять меня в заложники, как я уже говорил. Но у вас это не получится, потому что я запасся парочкой свитков, а снаружи стоят четверо стражников, готовых в любой момент вас пошинковать!
   - Зря ты пришёл сюда, малыш Амиэль, - скрестила руки на груди Лаффориэль. - Денежки твои у солдатиков родненьких в комнате с изъятыми вещами.
   - Уже нет... - задумчиво молвил парень и опрометчиво повернулся к заключённым спиной.
   ***
   Сегодня день у Арвина не задался с самого начала. Утром он уронил доспех себе на ногу, и она так и не прошла. На службе его поставили принимать посетителей, а в тюрьме это считалось самой неблагодарной работёнкой. Затем ещё этот напыщенный посетитель пришёл, грудь колесом и самомнение, как у императора. А в продолжение всего - внезапный крик из камеры, куда он только что этого посетителя и впустил. А ведь ещё и полдень не наступил!
   Последнее, что Арвин увидел, войдя в камеру - того самого посетителя, взятого в заложники одной из заключённых, с виду хрупкой девушкой с забинтованными ладонями, и мускулистую редгардку. Ужаснее всего было то, что на ногах у них уже не было кандалов.
   В следующий момент силы резко оставили мужчину, а спустя несколько секунд последние остатки сознания покинули стража и вялое тело Арвина осело на каменный пол. Лаффориэль убрала руку с поверженного противника только когда убедилась, что тот окончательно потерял сознание. Редгардка схватила меч Арвина и выбежала наружу.
   Снаружи камеры беглецов уже ждали четверо стражников с оружием наготове. Маринетт слегка сдавила горло Амиэлю, и тот закряхтел. Хотя стража немного отступила, было понятно, что просто так их отсюда не выпустят. Каждая секунда отделяла беглецов от желанной свободы.
   - Отпустите мальчика, подонки! - крикнул один из охранников. - Вам не сбежать отсюда! Тут почти полсотни стражников, да ещё столько же на втором этаже! Сдавайтесь, и вас...
   - Давай, - тихо шепнул Амиэль.
   Тут-то началась основная часть представления: Лаффориэль резко взмахнула руками, сотворяя ещё одно заклятье иссушения, только поражающее сразу нескольких противников. К сожалению, у него есть один неприятный эффект - заклинание поражает всех, кто попадает в его область действия, кроме самого мага. Спрятавшись в камере, редгардка немного переждала, а затем бросилась вперёд, размахивая взятым у Арвина мечом. Она выбивала всякое оружие из ослабших рук противника, тем самым никого не убивая.
   Но это была лишь прелюдия к основному действу. В это время Амиэль достал один из свитков и развернул его. Всякому магу известно, что если срочно необходимо сотворить заклинание, которое тебе не по силам, нужно использовать свиток. На том, что купил Амиэля, был написан текст, смысл которого раскрывался только тем, кто владел даэдрическим языком (Амиэль им владел превосходно). Буквы на пергаменте засияли, и свиток вспыхнул, сгорев дотла, а вместо него перед сражающимися появился даэдрот.
   Издав невероятно громкий рык, это существо, похожее на толстого крокодила на задних лапах, бросилось вслед за стражниками, в ужасе убежавшими прочь. Даэдрот - крайне опасная разновидность низших даэдра, в дополнение к хвосту с шипами, гигантским когтям и пасти, полной зубов, эта тварь умеет плеваться огнём. И сейчас, призванная заклинанием из самых глубин Обливиона, она носилась по тюрьме, распугивая суеверных охранников, видевших это существо впервые.
   Пока вокруг творился хаос и неразбериха, Маринетт открыла соседние камеры, откуда выбежал Герберт, Эйвинд и прочие заключённые. На Эйвинда было страшно смотреть. Сначала его попытались избить его сокамерники-орки, посчитавшие, что новичку надо показать, кто тут главный. Разумеется, Эйви так просто не сдался, и вскоре в камеру ворвалась ещё и тюремная стража, посчитавшая соню зачинщиком тюремной драки. Многие заключённые похватали оружие валявшихся охранников и ринулись на волю. Соседка Лаффориэль по камере присоединилась к ним.
   - Ого, тюремный бунт! - азартно воскликнул Герберт, но, увидев Амиэля, посерьёзнел. - А это кто?
   - Давай потом, а, Герберт, - отмахнулся Амиэль. - Где Варди?!
   - АМИЭЛЬ?! - мечник уронил нижнюю челюсть.
   - В тюрьму заявилась какая-то каджитка! Стражники вывели его из камеры, а потом он ушёл с ней! Каджитка наверное подкупила начальство тюрьмы, - скорее ответил Эйви.
   - Проклятье! Это не по плану! Что же делать?
   - То есть ты даже не предполагал, что нас могут увести в другое место?! На работы какие-нибудь отправить, например? - брови Герберта взлетели вверх.
   - Он ушёл недавно. Мы ещё можем его догнать! - заторопился Эйвинд. - Другие заключённые нам помогут!
   - Ну а что тогда ждём?! Пошли!
   - Что, вот так просто к выходу пойдём? - брови Герберта понялись ещё выше.
   - О, точно, чуть не забыл, - Амиэль вытащил две бутылочки из отобранного у стражника мешка. - Всем сделать по глоточку, а лучше - по два!
   - А что это такое? Ой, горько, - выпила немного жидкости Маринетт. - Я не вижу результата.
   - Зато мы видим, - улыбнулась Лаффориэль. - Точнее, не видим. Зелье невидимости, превосходно!
   - Бежим скорее! - Амиэль схватил Маринетт и Лаффориэль за руку, а последняя успела зацепиться за Герберта и Эйви. - Скоро развеется!
   Юный маг был прав, зелье не продержалось и полминуты. За это время наши герои успели пробежать всего половину соседней комнаты, когда стража заметила их. На что Амиэль, особо не разнообразя методы, призвал второго даэдрота, тут же набросившегося на стражу, а беглецы со всех ног бросились прочь.
   Поднявшись на этаж выше, Амиэль тут же закрыл за всеми дверь и опустил импровизированный засов в виде меча, тем самым оставив стражников запертыми на нижнем ярусе.
   - Как ловко вышло, - подивилась Лаффориэль. - Но что бы мы делали, если бы они поступили также?
   Судя по вытянувшемуся лицу юного мага, он не знал ответа, да и задался этим вопросом только сейчас.
   - Невероятно, - только и сказала редгардка. - Это самый дурацкий побег, о котором я слышала...
   И хотя до долгожданной свободы оставалось всего каких-то метров двадцать, дорогу нашим героям перегородило сразу десять стражников. В руках одного Герберт заметил свой меч, отчего страшно разозлился.
   - Эй, - тихонько прошептал Амиэль, - когда крикну "ловите", бежим со всех ног к выходу, не задерживаемся!
   - Что?! - не расслышала план Лаффориэль.
   - Эй, стражники! - обратился к ним юный маг. - У меня тут три тысячи монет - награда за меня! И знаете что? - загадочно помахал он мешком с деньгами. - ЛОВИТЕ!
   Такого эффектного действия не мог предположить даже Герберт. Амиэль бросил развязанный мешочек в воздух и с потолка посыпались септимы. Ждать, пока стража придёт в себя и совладает с жадностью, было некогда, и наши герои ринулись напролом, прямо к свободе!
   ***
   Закованного по рукам и ногам Варди под усмешки стражников Ненависть вывела из здания тюрьмы. В голове у парня возникло желание попытаться убежать. Но эта мысль сразу умерла, поскольку в кандалах нельзя было даже нормально шагать, не то что бежать. Тогда Варди решил, по меньшей мере, разузнать, что к чему. Часть информации он вызнал ещё в тюрьме, из разговора Ненависти с начальником стражи.
   - Итак, Ненависть, - издалека начал он, - значит, всё это устроила ты? Подстерегла нас на этой стороне Драгонстара, выдала нас за шпионов, представилась имперской шишкой. Что же это за организация, которая столь широко пользуется своим влиянием, что может использовать стражников города в своих целях?
   - О, добыча стала разговаривать, м-р-р, - мерзко промурлыкала каджитка. - Обойдёшься! Тебе не отводится даже роли пешки. А это ещё что такое?
   В этот момент из тюрьмы раздался звон, сообщавший, что там произошло что-то непредвиденное. В тоже время Варди заметил две повозки, загруженные их вещами. Возчики нервно озирались, но пока не решались уехать. И тут Варди понял всё, что произошло, поэтому стал слегка упираться и задерживать Ненависть.
   - Где моя семья, Ненависть?
   - О, не переживай, ты скоро к ним присоединишься, но только уже без своих дружков. Я об этом позабочусь!
   Варди удивило то, что Ненависть говорит от первого лица, а не от третьего, как большинство каджитов. Это уже кое-что говорило о ней.
   И тут из тюрьмы вывалились все наши герои за компанию с каким-то незнакомцем. На этом странности не закончились, и следом с хриплым воплем выскочил самый настоящий дремора с огромной секирой и с возгласом: "Сдохни, ничтожный смертный!" - бросился на поражённых стражей, находившихся во дворе.
   В это время беглецы вскочили в повозки, заодно скинув оттуда настоящих возчиков, и направили коней прямо в ворота. Даже со скованными руками, которые Амиэль не успел освободить, Герберт отлично управлял лошадьми, но всё равно хуже, чем Маринетт, и каждый дивился, откуда она это умеет.
   - Стоять на месте! Я сама с ними разберусь! - крикнула Ненависть, заслонив Варди.
   - Идём на пролом! Эйви, приготовься! - крикнул Герберт. - Гони, что есть силы, Маринетт!
   - Варди, руки вверх! - крикнул Эйвинд.
   Варди всё понял. Он саданул железными наручниками туда, где, по его мнению, была морда Ненависти, а затем поднял закованные руки вверх. Стражники спешно разбегались от двух мчавшихся повозок, Ненависть прикрывала лапой разбитый нос. Из самого здания вырвался целый взвод солдат, и всё это под дикие вопли дреморы с секирой. Проезжая мимо, Эйвинд схватил цепь Варди и резким движением, чуть не оторвавшим последнему руки, втащил его в повозку.
   Но не всё ещё было кончено, не смотря на то, что ворота тюрьмы остались позади. Грациозный прыжок, лёгкий толчок от борта, не менее грациозное приземление истинной кошки, и вот Ненависть уже прямо перед Варди.
   Со скованными руками и ногами на неустойчивой поверхности не сильно повоюешь, а ловкая каджитка удивительно легко балансировала. Ненависть ловко пригнулась и пнула Варди прямо в живот под возгласы с другой повозки, гремевшей по камням мостовой. Последний не вылетел из транспорта только по счастливой случайности, а его место занял Эйвинд, ловко нанося удары скованными кулаками.
   - Ты мне не нужен, - процедила она, сверкнув когтями на металлической перчатке. - Жертве место в желудке.
   - Не зазнавайся, - звеня цепями, выкрикнул Эйви. - Посмотрим, кто победит, кошка или волк?!
   Хоть и несвойственная спокойному характеру Эйвинда фраза и звучала гордо, исход поединка можно было легко предсказать. Ловкая Ненависть легко балансировала, широко расставив ноги, а Эйви приходилось одновременно следить за подпрыгиваниями на каждом камне их транспорта и молниеносными выпадами убийцы. Однако, то ли звериная реакция, то ли невероятное везение позволили Эйви успешно отбивать цепями сверкающие росчерки. Меньше всего сложившаяся ситуация нравилась Варди, который не мог подняться, потому что оба бойца постоянно ходили по нему. Вокруг раздавались крики жителей, разбегавшихся от мчавшихся повозок.
   Ненависть старалась зацепить когтями живот Эйвинда, отвлекая ложными выпадами рук, а иногда и ног, чтобы тот ослабил защиту. Ошибка Ненависти была в том, что она, будучи прирождённой убийцей, столкнулась с таким же умелым охотником. Годами сражаясь с диким зверьём и Изгоями, соня прекрасно понимал повадки хищников.
   Поэтому Эйви был готов к тому, что Ненависть увернётся от его ударов и, пробежавшись по бортику, обойдёт его с тыла и попытается убить Маринетт. Когда она попыталась нанести удар по беззащитной девушке, Эйви перехватил на лету запястье каджитки и обвязал её цепью наручников. Ненависть это не остановило, и соня получил свободной рукой по слегка открывшемуся плечу. На нём тут же появились четыре глубоких раны, из которых брызнула алая кровь.
   - Эй, соня! Даёшь приём... - раздался крик Герберта с соседней повозки.
   Однако услышать, какой приём рекомендовал мечник, никто не успел. В этот момент случилось несколько вещей сразу. Эйвинд, чьё тело пронзила острая боль, выпустил руку Ненависти, и та снова приготовилась атаковать. Однако прежде чем она успела снова зафиксироваться, Варди, наконец сообразивший, где верх, а где низ, схватил обеими руками врага за хвост и дёрнул.
   Ненависть пошатнулась и оступилась. К сожалению, в суматохе он схватился за браслет, висевший на хвосте убийцы. От сильного рывка украшение слетело, но Ненависть тут же переключила своё внимание на Варди.
   - Отдай сейчас же, добыча, - приготовилась она к нападению.
   Впереди маячили ворота Драгонстара, куда велел ехать Амиэль. Он подкупил парочку охранников, чтобы они не закрывали ворота, если вдруг такой приказ прозвучит. И всё получилось так, как он и планировал!
   Приметив на дороге яму, Маринетт, громко крикнув: "Держись!", а затем въехала в неё задним колесом. Повозка подпрыгнула, Ненависть, Варди и Эйви взлетели в воздух, какие-то вещи попадали на землю. В следующее мгновение, Варди схватил какой-то мешок и, размахнувшись, врезал содержимым по врагу, окончательно выбив его из повозки.
   Обычный человек при таком падении просто свернул бы себе шею, но только не Ненависть. Она грациозно, как обычно, приземлилась на все четыре лапы, выпрямилась и взглянула вслед уезжающей повозке:
   - Не переживай, Варди, ты ещё своё получишь, - пообещала она, скрипя железными перчатками в бессильной злобе.
   Наши герои мчались вперёд, за ворота, прочь из города, наблюдая, как всё дальше и дальше удаляются удивлённые взгляды горожан и два полных звериной ненависти глаза.
  

Глава 4. То, о чём мы не знаем

   Темницы Драгонстара, как и преследователи, остались позади. Когда бешеная гонка, спустя некоторое время, закончилась, Герберт отметил, что погоня закончилась вовремя: обе лошади были в мыле, а судя по повозке Маринетт, прыжки на кочках и ямах не прошли для транспорта без повреждений.
   Но сейчас было не до этого, собравшись в круг, шесть беглецов, как один, начали без перебоя говорить.
   - Вот это была гонка! Вот это я понимаю! Да ещё и битва на повозках! - гремел цепями на руках Герберт. - Но может меня кто-нибудь освободит?
   - Вы видели, да?! - ошалело, но радостно тараторил Варди. - Вы видели, как я наподдал этой кошке, а? И вся её ловкость не помогла!
   - Да, неплохо, Варди, - улыбнулся, даже без обычного зевка, Эйвинд, зажимая рубашкой начавшие затягиваться раны. - Ты вовремя!
   - Ох, малыш Эйви! Давай-ка я посмотрю твои раны, садись на краешек повозки. Знаете, это был самый дурацкий побег из тюрьмы, который я видела! Только благодаря жадности и глупости стражи, ловившей даэдрота, а не нас, да просто невероятной удаче мы смогли вырваться из острога! И как только ты поняла, о чём говорит мальчишка Амиэль?
   - АМИЭЛЬ?! - теперь уже отвалилась челюсть Варди.
   - Мне сразу пришло в голову, что тут что-то не так, бабушка Лаффориэль, - ответила Маринетт. - Юный господин обычно говорит куда надменнее. Да и странно это - приходить просто издеваться над заключёнными, если ты разыскиваешься за шпионаж. Юный господин, - обратилась она к Амиэлю, - а вам не жаль трёх тысяч монет, которые вы выбросили?
   - Нет, конечно, - сварливо отметил Амиэль, сдирая с лица накладные усы и бороду, - там всего сотня была! И хватит называть мой план побега дурацким!
   Однако Амиэль замолк, когда заметил, что остальные замолчали: с лица Варди сползла улыбка, Герберт нахмурился, а Лаффориэль перестала щебетать. Маринетт решила последовать общему примеру и тоже помолчать.
   - Скажи-ка, Амиэль, - натянуто поинтересовался Герберт, - чего это ты вдруг решил так нас выручить, а? Как ты сам сказал, ты мог бы сэкономить целую кучу денег!
   - Ну-у-у, - протянул Амиэль, обдумывая каждое слово, что явно было с ним впервые, - тут деньги - дело десятое. Просто теперь я кто-то вроде... преступника, за чью голову назначили три тысячи септимов.
   - Ах вот оно что! - переглянулся с остальными Варди. - Ты просто испугался, что тебя убьют, потому что видели вместе с нами!
   - Убить - это вряд ли. А вот выслать обратно в Сиродил - очень даже могут! - гордо ответил парень. - А ещё я понял, что не смогу добраться до Скавена без вашей помощи... не перебивай! - пресёк он попытки Герберта выразить скептичность. - Ну-у-у... это... я, в общем, я понимаю, что я не самый приятный собеседник, но приношу свои извинения за своё недостойное поведение и обещаю не действовать вам на нервы!
   На последней фразе товарищи даже дыхание задержали, а нижнюю челюсть Герберта можно было подбирать с пола... второй раз. Слова юного мага хоть и шли с трудом, но было видно, что в кои-то веки он говорил правду.
   - Особенно ты, Маринетт... в том подземелье ты меня спасла! В общем, очень прошу взять меня с собой, иначе я и до соседней деревни не дойду.
   - Э-э-э-э-м, - теперь наступила очередь Варди тянуть гласные. - Лично я не против, к тому же ты нас очень выручил.
   - Знаешь, малец, - по другому заговорил Герберт, - твой новый тон куда лучше старого, не говоря уже о призванных тварях. Но если ты когда-либо осмелишься упомянуть, что дважды спас Герберта Ленколиа - я выбью тебе зубы.
   - Понял... кстати, я, это, могу попробовать наручники с вас снять!
   - Да ну? - подал голос Эйвинд. - У тебя что, ключ есть?
   - Нет, - в голосе Амиэля просквозила радость за то, что в нём снова нуждаются, - я владею несколькими заклинаниями для отпирания замков. Если механизм в кандалах не слишком сложный, а я уверен, так и есть, то я смогу его открыть!
   - А почему тогда бабушка не освободилась? - спросил Эйвинд.
   - Малыш Эйви, я же не всесильная! Те замки для меня были слишком сложными.
   Начал юный маг с Герберта, видимо, чтобы задобрить мечника. Сосредоточившись на замке наручников, Амиэль выпустил белый свет из ладоней, и цепь с грохотом упала на землю. Когда трое мужчин оказались освобождены, было видно, как юный маг устал от сотворения вроде бы слабых заклятий. Всё-таки такой себе практик из Амиэля, подумалось Лаффориэль, чей уровень магической энергии был огромен.
   - Нам стоит скорее убраться отсюда, - занервничал Варди, теребя сорванный с хвоста убийцы браслет в освобождённых руках. - Та каджитка ведь и транспорт найти может!
   - Простите, господин... Варди, - как всегда уважительно обратилась Маринетт, - но эта повозка вряд ли доедет до отмеченной вами деревни. Колесо еле держится.
   - Ничего страшного, Маринетт, - к Амиэлю вернулась его былая самоуверенность. - Уверен, кто-нибудь точно умеет это чинить.
   Тишина со стороны Герберта, Варди и Эйви была ему ответом.
   - Да как так-то?! - воскликнула Лаффориэль. - Ладно бы Герберт, но ты, Варди?! Ты же кузнец в деревне! А ты, Эйвинд, вообще охотник. Неужели никто из вас, молодёжь, колесо починить не может?
   - Вот именно! Я кузнец, а не плотник. Понятия не имею, что с этой штукой делать.
   - Ну... я. В общем-то, только пешком и ходил. Я ловушки делать умею, - отозвался Эйвинд.
   - Да ладно вам, парни. На одной доедем.
   - Не пойдёт, внучки! - засуетилась Лаффориэль. - Мои вещи не влезут на одну повозку! Я и так потеряла чемодан во время погони! Там, между прочим, очень ценные вещи лежат! Вам, молодым, не понять, сколько всего накапливается к старости!
   - Вот именно, я что, зря ваше барахло выкупал?
   - П-простите, - вклинилась Маринетт, - я могу починить колесо, если кто-нибудь подержит повозку на весу...
   Тишина со стороны Герберта, Варди, Эйви и Амиэля была ей ответом, а Лаффориэль тут же начала без перебоя болтать, насколько же современные девушки умелые и всё в таком духе.
   Не говоря ни слова, Эйвинд, чьи глубокие раны с помощью волчьей регенерации и магии Лаффориэль уже почти полностью затянулись, одной рукой и Герберт обеими подняли повозку и стояли так минут пятнадцать, пока Маринетт что-то колдовала с запасным колесом. Поставив, наконец, повозку на землю, мужчинам осталось лишь подивиться, с какой скоростью Маринетт справилась с этой мужской задачей. У Варди даже сложилось впечатление, что не будь здесь их, она бы всё равно что-нибудь придумала.
   Небольшой отряд тронулся в путь. Сидя за вожжами, Герберт без перерыва разговаривал с Эйвиндом, рассказывая истории, частью явно вымышленные или преувеличенные, о том, как он бывал в разных тюрьмах. Эйвинд, поначалу, слушал внимательно, но потом извечный недосып сморил его и соня задремал, покачиваясь в такт с движением лошади.
   Амиэль, частично отмывший с себя грим, сидел сзади и читал свою записную книжку, задумчиво бормоча слова, чей смысл Герберту и Эйви был непонятен: "разделить тело и душу", "чёрная душа не влезет", "попробовать отторжение". И хотя Маринетт и не встревала в рассказ мечника о своих приключениях, но слушала и верила каждому слову, восхищаясь храбростью рассказчика. Впервые за много лет её мучала жалость к себе за то, что она пробыла у трактирщика целых два года, а герои, спасшие её, прибыли так поздно.
   Лаффориэль и Варди сидели позади Маринетт и рассматривали добытый трофей. Точнее, рассматривала его бабушка, а Варди внимательно слушал её слова, время от времени упражняясь в применении заклинания малого восстановления, которому старая целительница обучила его ещё на корабле.
   - Очень интересная вещица, Варди, - говорила Лаффориэль. - Больше всего на глаза бросается этот символ на внешней стороне.
   - Тот же самый, который я нарисовал в нордском храме?
   - Почти. Та обезумевшая от ярости эльфийка с татуировкой на лице стояла довольно далеко, поэтому ты не смог рассмотреть рисунок как следует, а меж тем ты не увидел несколько очень важных мелочей!
   Эльфийка передала браслет Варди, и тот посмотрел на рисунок.

0x01 graphic

   - Не вижу особой разницы, если честно, - признался Варди. - Нарисовано красивее, не спорю, но тут та же стрелочка, те же песочные часы без дна.
   - Отнюдь, внучек, - с хитрецой в глазах, которая появляется у старушек, завладевших всеобщим вниманием. - На этом рисунке у стрелочки есть хвостик. В этом-то всё и дело! - после последней фразы Лаффориэль затихла, выдерживая эффектную паузу.
   - И в чём же? - решил подыграть ей Варди.
   - Это не стрелочка! Смотри, внучек, на что похож этот символ, если перевернуть злодейскую эмблему?
   - На... стрелочку вниз, - Варди меньше всего хотелось тестов от Лаффориэль.
   - Ну как же так? Не знать таких простых вещей! - запричитала бабушка. - Это даэдрическая буква "Т"! В даэдрическом алфавите каждой букве приписан некий смысл, символ "Т" или "Тайем", как его произносят в их мирах, означает время. Так что смысл сего знака довольно прост: песочные часы без дна означают ушедшее время, ведь целые песочные часы означают его цикличность. Перевёрнутая буква "Тайем", скорее всего, означает время, текущее в обратном направлении, по одной из трактовок, поскольку у даэдрических символов великое множество смыслов, внучек, - вещала Лаффориэль профессорским тоном, и уже обе повозки слушали её, не перебивая. - Таким образом, совмещая два смысла, получаем: "Мы вернём назад наше потерянное время!" - громко подытожила бабушка, в ожидании аплодисментов.
   - И... что они задумали? - стараясь не показаться дураком, спросил Варди.
   - А я-то откуда знаю?! - расстроилась целительница, лишившись заслуженных похвал. - Это у той кошки спрашивать нужно, а не у меня!
   - А? Я что-то пропустил? - очнулся от полудрёма Эйвинд.
   - Что-то мне ничего не понятно, - честно признался Варди. - Это уже не просто бандиты. У них есть сильные маги и убийцы, а ещё та женщина в синем. И при чём тут Ансеи, Винтерхолдская Коллегия, древний двемерский город Карнумгел, моя мама и серебро, а? И ещё, может вы не заметили, но эта каджитка могла меня убить, но делать этого не стала.
   - С Ольфиной и двемерскими руинами всё ясно! - самоуверенно заявил Герберт. - Археологов и древние города так и тянет друг к другу, соня! В Винтерхолдской Коллегии Вардин друг-учёный искал информацию об этом самом двемерском городе, не помню, как его зовут. А вот за каким скампом им серебро или почему они уже в который раз не убивают Варди, а ведь он так подставляется, - не преминул подколоть друга Герберт, - я не знаю.
   - С серебром тоже всё ясно, - вступил в разговор Амиэль. - Скорее всего, оно им нужно для мечей. Двемерские руины полны призраками, собственно, двемеров. Есть теория, - решил немного прихвастнуть знаниями юный маг, - что это души не тех двемеров, которые разом загадочно исчезли много веков назад, а их предков, умерших своей смертью. Так вот, - вернулся он к рассуждениям, - духов можно убить либо зачарованным, либо даэдрическим, либо посеребрённым оружием. Угадайте, какое дешевле?
   - Ты хочешь сказать, что они собираются наделать серебряных мечей из того металла, который, выкупили у Ньюхейма? - решил прояснить Варди. - Это не лишено смысла - оно у него было дешёвое.
   - Из перечисленного соней списка остались только Ансеи, - подытожил Герберт. - Почему этим сектантам нужно атаковать Ансеев?
   - Ансеи - воины духовного меча, - пояснил Варди, краем глаза заметив любопытный взгляд Маринетт. - Я много историй слышал о них. Они могут создавать особые мечи, которые зовутся "шехай", острее эбонитовых, только лишь при помощи силы духа. А ещё говорят, что они хранят в своём храме множество артефактов.
   - Это... ладно вам! - решил подвести черту Эйви, чувствовавший, что сейчас заснёт. - Чего сейчас голову греть над этим. Доберёмся до места, там и выясним всё.
   - Во, соня дело говорит! - обрадовался Герберт и, не тратя время даром, продолжил травить свои байки.
   Долго он этого, правда, сделать не смог, поскольку на голову Варди свалился двемерский вестник, перепугав того до икоты. Спустя несколько дней после отправки металлической птички Тициану, обратное сообщение, наконец, было получено. Придя в себя, Варди проговорил пароль, и птичка заговорила голосом имперского агента:
   "Пароль сработал или не сработал? Вот как определить, если эта штука никак не подчёркивает, что начала слушать? Карнугтамц! Э, ладно, будь как будет! Привет всем, кто бы ни слышал это сообщение. Рад был слышать, что вы все живы, но, подчёркиваю, совершенно не рад, услышав про события в Коллегии. Архимаг Толфдир уже занимается сложившейся ситуацией. Сразу подчеркну, что появилось немного информации в имперских архивах о альтмерке по имени Ярость. Женщина с похожими способностями и внешностью есть в досье - Каминалда Клаудрестская. Была весьма известным профессором-магом школы Разрушения сначала в Клаудресте, а потом и в Алиноре, пока не пропала без следа. Расхождение в том, что, согласно досье, она была крайне уравновешенной и милой дамой, у которой были муж, дочка, любимая работа, слава и уважение. Она даже в Великой войне не участвовала и всячески выступала против неё. Согласитесь, немного не совпадает с той, кто разбрасывался огненными шарами с крыши храма. Теперь что касается Ансеев и двемерских руин. Подчеркну, что имперская разведка ничего не может сказать ни по одному из данных пунктов. Если вам удастся что-то выяснить, немедленно направьте сообщение мне. Однако Зафер сказала, что может как-то помочь с Ансеями, и ушла. Вот ещё что, подчеркну, что мне удалось выяснить имя капитана наёмников, сотрудничавшего с агентами противника. Его зовут Вахарро, он довольно умелый воин, участвовал в нескольких конфликтах. Рекомендую допросить его на тему таинственных людей. И последнее предупреждение: опасайтесь в Хаммерфелле ВСЕГО. После Великой войны талморцы спят и видят, как бы там всё захватить, а редгарды ищут агентов Доминиона чуть ли не в супе. Верю, что в скором времени получу ответ. Удачи вам, подчёркиваю, опасайтесь шпионов! Ах да, парочка учёных из Имперского города перенастроили эту штуку, и теперь она может лететь не только ко мне, но и к любому члену отряда, чьё имя не назовёте".
   ***
   Чтобы убраться как можно дальше от преследователей, нашим героям пришлось плутать почти до двух часов ночи. Но это того стоило, теперь можно было с уверенностью сказать, что если охотница и настигнет их, то нескоро. После долгих споров решили развести огонь. Маринетт первой вызвалась набрать веток для костра и тут же убежала.
   Лаффориэль едва успела перебрать свои многочисленные сумки, как девушка уже вернулась... с охапкой хвороста, карманами, набитыми спелой ягодой да кучей грибов, завёрнутой в рубашку. Лаффориэль тут же рассыпалась в похвалах, чем вогнала Маринетт в краску. Варди, не желая пасовать перед девушкой, попытался принесённый хворост поджечь, но с одной рукой у него ничего не получилось, отчего он расстроился ещё больше.
   - Разрешите я помогу вам, Варди, - хоть Маринетт и перестала называть всех подряд "господами", всё равно обращалась ко всем на "Вы". - Я умею разводить огонь.
   - Внученька, - вкрадчиво обратилась к ней бабушка, - не пойми меня неправильно, я не сомневаюсь, что ты умеешь разводить огонь. Но нам, благородным дамам, нужно порой позволять мужчинам заниматься подобными делами, к тому же, если для них это проще простого! Амиэль, будь так добр, подожги ветки, дорогуша.
   - Госпожа Лаффориэль, - не ожидала такого обращения Маринетт, - не стоит...
   Амиэль не стал слушать продолжения. И хотя по его лицу было видно, что не дело благородным заниматься подобным, спорить с бабушкой юному магу не хотелось. К тому же ему это и правда не составит никакого труда: один огненный всполох, и сухие ветки заполыхали под вздох изумления Маринетт.
   - Вот это да! Настоящая магия огня! Никогда такой не видела, вы, наверное, великий маг, и это в вашем-то возрасте! Ох, простите мои слова, господин!
   - Ничего страшного! - напыщенно ответил Амиэль.
   - И тут он прав, - раздался голос Герберта, вернувшегося с двумя вёдрами воды, - никакой он не великий маг, даже мертвяка одного положить не может. О, грибы!
   - Эй, я между прочим тебя... - начал Амиэль, но, вспомнив угрозу, решил промолчать, мысленно затаив очередную обиду на не ценящих его спутников.
   - А сейчас, Маринетт, - объявила Лаффориэль, - тебя нужно отмыть! Ты только посмотри, какая ты грязная. Герберт как раз нашёл озерцо неподалёку. А ещё у меня есть для тебя маленький подарочек, внуча, за твою помощь в нашем побеге!
   - Ох, что вы, леди Лаффориэль, - отнекивалась девушка, пока Лаффориэль тащила её в сторону воды.
   Вскоре вернулся Эйвинд, зевая во весь рот. Он сказал, что расставил несколько самодельных ловушек в лесу, и к завтрашнему дню у них будет мясо. Варди с упоением мешал нечто в котелке, состоявшее из грибов, корешков и приправ. Он сразу предупредил, что эта еда вряд ли будет сытной, но за вкус ручался.
   Амиэль, расстроенный этой новостью, углубился в чтение книжицы с загадочным названием "Души: чёрные и белые", чьё название немало нервировало Варди. Ему было известно, что души всех живых существ разделялись на два типа: белые - души неразумных животных или монстров и чёрные - души людей, меров, даэдра и прочих разумных существ. Разумеется, захват душ разумных существ не только презирался магами, но и был незаконен. Более того, чёрную душу можно было захватить только в особенный чёрный камень. Варди уже давно начал подозревать, а события в канализации Драгонстара только подтвердили его подозрения, что Амиэль в своём возрасте практиковал некромантию.
   - Знаете, что я подумал? - заговорил Герберт, до этого насвистывавший весёлый мотивчик известной песенки про залив Илиак. - Даже учитывая, что Маринетт совершенно не умеет сражаться, от неё куда больше пользы, чем от тебя, Амиэль. Просто мастер на все руки.
   - Но, в отличие от неё, я вам плачу, - огрызнулся юный маг, - а она просто идёт, даже не знает куда. Нет, я конечно рад, что мы вытащили её от того трактирщика и из тюрьмы, - парень сделал акцент на последнее слово, - но тащить её за собой смысла не вижу.
   - Ты что, предлагаешь её тут оставить? - не понял Амиэля Эйви.
   - Нет, соня. Не думаю, что даже у этого парня хватит на такое мозгов, а ты что думаешь, Варди?
   - А что я? - не ожидал вопроса Варди. - Я ей ещё в Драгонстаре сказал, что она не может идти с нами вечно. Доедем до деревеньки в предгорьях и оставим её там. Я только надеюсь, что она ещё не стала мишенью убийц, как Амиэль.
   - Точно. Я и не подумал об этом, - признался Эйви. - А мы точно не можем взять её с собой?
   - Нет, - на удивление жёстко ответил Варди. - Задача слишком опасная, чтобы брать посторонних. К тому же мы совершенно не знаем эту девушку.
   - Как это не печально, но ты прав, - уселся поудобнее Герберт. - Прикрывать трёх человек, не умеющих сражаться, довольно сложно.
   - Да какого скампа ты меня в один ряд с Лаффориэль поставил? - возмутился Амиэль. - Я, между прочим, неплохой призыватель, просто мне ещё не выпал шанс себя показать!
   - Вообще-то, - на лице Герберта появилась задиристое выражение, - в этом списке ты, Маринетт и Варди. Лаффориэль очень даже неплохой маг.
   - Чего?! Так ты меня к Варди приравнял?
   - Эй, Герберт, за что ты так? - плаксиво отозвался Варди. - Я, хоть и с одной рукой, но убил трёх зомби в подземелье! Я столько тренировался с тобой, а ты меня опять за самого слабого считаешь!
   - Вот-вот! - ухмылка мечника стала ещё шире. - А я уложил двадцать три мертвяка! А, какого это?!
   - Да не было там столько, - нудил Варди. - Сколько можно преувеличивать?!
   Со стороны озера послышались шаги, и разговор тут же стих. Сперва вышла Лаффориэль, а за ней Маринетт, которую будто подменили. Короткие каштановые волосы, отмытые от грязи и подровнённые бабушкой, развевались на лёгком ветерке, лицо, раньше покрытое синяками и ссадинами, теперь зажило и лучилось скромной и застенчивой улыбкой, загрубевшими от мытья руками теперь могла бы похвастаться даже знатная леди. Удивительно, что может сделать с замарашкой бабушкина забота, уход и немного целебных мазей.
   Лаффориэль сияла от радости за полученный результат, но больше всего её тронула искренняя благодарность в зелёных глазах девушки, ярко выделявшихся на фоне бледного худощавого лица. Старое рваньё Маринетт выкинули в реку, и бабушка одолжила один из своих нарядов (так вот что она возила в многочисленных баулах).
   Одежда, хоть и была поношенной, отлично подошла девушке: сверху широкая белая блузка, утягивающая тело чуть ниже груди, оставляя живот открытым, широкие рукава затягивались верёвочками над локтями. Коричневые штаны этого Хаммерфелльского наряда походили на рукава и также утягивались верёвочками над щиколотками. На ногах у Маринетт были надеты лёгкие тапочки из ткани с жёсткой подошвой. В общем, это был красивый, хоть и старомодный, наряд, который носили хаммерфелльские девушки.
   Секундное молчание сменилось дружным вздохом изумления и восхищения, а Герберт даже зааплодировал. От произведённого эффекта Лаффориэль выпятила грудь, будто только что выиграла конкурс красоты в каком-нибудь городе Хай Рока. Ушки Маринетт, аккуратно прижатые к голове, предательски заалели.
   - Присаживайтесь, - пригласил к воображаемому столу Варди. - Мяса, к сожалению, нет, но, как говорил мой отец: "Чем богаты, всё на столе!" Всем приятного аппетита! - а видя выражение лица Лаффориэль, добавил. - Нам вообще повезло, что хоть что-то нашли. Будь мы чуть южнее, вообще ничего, кроме пустыни и скал, не было бы.
   - И то верно! - согласился Герберт, которому вообще было всё равно, что есть.
   - Огромное спасибо вам за еду, добрый господин! - поклонилась почти до земли Маринетт.
   - Ты бы заканчивала уже с этими фразочками, - честно признался мечник. - Ты всё-таки не в императорском дворце. Обращайся к нам на "ты" и по именам.
   - Да пусть как хочет, так и говорит! - Амиэля слегка утомили эти напоминания. - Вежливость не порок!
   - Вот кто бы про вежливость говорил, - закатил глаза Герберт. - И это не вежливость, а самоунижение. И как только ты, Маринетт, терпела этого ублюдка-трактирщика?! Вот сколько лет ты у него работаешь?
   - Почти два года, Герберт, - с трудом выговорила последнее слово Маринетт и опустила глаза.
   - Неужели тебе никогда не приходила мысль сбежать? - удивился Варди.
   - Мне некуда идти, - ответила Маринетт. - Я не знаю родственников, друзей или просто знакомых, к которым я могу пойти.
   - Быть такого не может, - отрезал Амиэль. - Ты же не вчера родилась!
   - Можно сказать и так. Первое, что я увидела - это как лекарь Драгонстара выхаживал меня. Это было два года назад. Я не помню ничего из прошлого: ни имени, ни возраста, ни родителей, ни друзей. Хозяин нашёл меня раненой неподалёку от города и взял к себе.
   - Всё ясно, - задумчиво протянула Лаффориэль. - У тебя амнезия, тяжёлая потеря памяти.
   - Амне... Что? - покраснел Эйвинд, не в силах понять смысл слова.
   - За два года за мной так никто и не пришёл. Я пыталась сбежать один раз, но, дойдя до ворот, поняла, что идти-то мне особо некуда. Да и до соседнего города я бы не дошла. Но вы меня вытащили и спасли... дважды спасли! - дрогнул голос Маринетт. - Я очень благодарна за это, поэтому я готова служить вам!
   - Лыко-мочало... - тяжело вздохнул Герберт, а Эйвинд только покачал головой. - Нет, ну только я подумал, что мы начали нормально общаться, как ты тут же всё испортила!
   - П-п-простите! - испугалась Маринетт, приняв слова за чистую монету.
   - Внученька, - вкрадчиво обратилась Лаффориэль, - это была очень плохая шутка. Не принимай всё так близко к сердцу. А ты, Ленколиа, заканчивал бы свои выходки!
   Бабушка очень редко называла Герберта по фамилии, поэтому, когда она так делала, не знающий меры мечник тут же замолкал и сидел тише воды ниже травы. После ужина Герберт отошёл в сторону, чтобы пофехтовать с тенью. Он делал это ежедневно, но в последние несколько дней было не до тренировок.
   Зато вот Эйвинд, изменив своему обычному распорядку, подошёл к Лаффориэль, которая скрупулёзно записывала свои мысли в книжицу. Хотя пожилая альтмерка частенько осматривала оборотня, но никаких особых изменений не происходило.
   - Бабушка, - начал Эйви, подбирая слова, - скажите мне, удалось ли вам что-нибудь сделать с... со мной? Не надо ли провести ещё один осмотр.
   - Ох, малыш Эйви, прости меня, старую, совсем забыла предупредить! - запричитала старушка, явно хитря, но здоровяк всё принимал за чистую монету. - Я сделала собственное зельице и подливала его тебе во всё подряд.
   - Да ну? А я и не заметил ничего!
   - Опытный целитель должен быть незаметным! - процитировала Лаффориэль слова своего старого учителя. - Не переживай, я внимательно следила за твоим состоянием во время процедур. И, даже если ты не заметил, эффект есть. Тебе теперь не так сильно хочется спать, да и соображать ты стал куда быстрее, малыш Эйви.
   Эйвинду было нечего ответить на это. Только теперь он заметил эти, вроде бы сами собой разумеющиеся изменения.
   - Конечно, до идеала ещё далеко, - призналась Лаффориэль. - Я лишь использовала зелье-аналог того заклинания, которое я пару раз на тебя накладывала. По идее, если постоянно принимать данное зелье внутрь по глотку три раза в день, то неприятные симптомы, такие как сонливость и время от времени проявляющийся голод должен исчезнуть!
   - Голод, - изумился Эйвинд, - откуда вы...
   - Ах да, - посуровела бабушка, - я совсем забыла сказать тебе, что врать целителю вредно для здоровья, а бабушке - попросту бессмысленно. Я всё уже давным-давно выяснила. Как пишут несколько авторов, всякий оборотень время от времени испытывает жажду охоты. Кстати, в одном труде упоминалось, что это указывает на начало превращения, но ты успешно эту теорию опроверг.
   - Когда вы...
   - Я забежала в библиотеку Драгонстара и немного полистала местную литературу, - захихикала, как девочка, целительница. - Вот тебе твоё лекарство. Не уверена, что оно сработает, но попытка не пытка! Ах да, если вдруг начнёшь испытывать недержание или рвотные позывы - непременно сообщи мне, это зелье сделано на основе парочки ядовитых ингредиентов... эй, погоди, малыш-Эйви...
   Кости старушки уже во второй раз захрустели в стальных объятьях Эйвинда.
   - Спасибо вам, бабушка, за всё. И это... простите, что не всё рассказал, - опустил голову детина, ну прямо как напакостивший ребёнок.
   - Ой, да ты не переживай, милок! Ты главное следуй моим наставлениям и всё примечай!
   Когда сияющий Эйвинд ушёл, Лаффориэль довольно улыбнулась. Хотя она и была бескорыстной старушкой, готовой лечить бедняков бесплатно, слушать похвалы приятно в любом возрасте.
   - А вот подслушивать неприлично! - бросила она, проходя мимо нескольких деревьев.
   Резко протянув руку в темноту, она сотворила заклинание. Оттуда послышался сначала тяжёлый вздох, затем звук падения, а затем кряхтение. Подойдя поближе, Лаффориэль увидела у дерева Амиэля, сидевшего на земле.
   - Ч-что вы со мной сделали? - Амиэль убрал непослушные пшеничные кудряшки со лба трясущейся рукой, а затем просто уронил её.
   - "Опустошение", молодой человек! - нравоучительно ответила Лаффориэль. - Такое же, как я применила на том трактирщике. В первый момент времени изымает большую часть сил человека, а затем не даёт им восстановиться. Уникальное ослабляющее заклятье, которое я изобрела сама. Тратит много магических сил, зато очень эффективно! - не без хвастовства заметила целительница.
   - Ну... а на мне-то... зачем применять, - было видно, что юный маг даже руку с трудом поднять может.
   - Потому что подслушивать тайный разговор между больным и целителем - преступление. На современном Саммерсете, ныне переименованном в Алинор, в Обливион его, за такое могут и в тюрьму упечь.
   - Больным... это вы про оборотня-то?
   - Именно, он бедный человек, страдающий от страшной болезни.
   - Ага, только он нас в любой момент разорвать может... А я-то считал его самым адекватным человеком в этой компании... Монстр. Скажите, Лаффориэль, что будет, если, например, Герберт узнает про эту "болезнь"?
   - Это что, угроза, молодой человек? - голос Лаффориэль моментально стал стальным. - В своё время Герберт пытался скрыть этот факт от меня, так что, кроме Маринетт, ты единственный, кто ничего не знал. И ради богов, советую тебе не называть Эйви монстром. Герберт, конечно, тебя немного простил, но такого обращения к его другу не потерпит. Вмиг ушей лишишься.
   - Да ладно вам! Какие все благородные! - лицо Амиэля стало ярко-алым. - И вот ради какого скампа он пошёл в этот поход? Неужели никого не смущает наличие волка под боком?
   - Эйвинд, храни его Мара, приносит пользу делу ребят, в отличие от тебя. А вот о его мотивах тебе стоит спросить его самого. Кстати, такой же вопрос можно задать и тебе. Ты явно не по годам увлечён некромантией и колдовством. Ты явно богат, раз приобрёл за баснословные деньги заклинание, которое не в силах прочесть. К тому же я практически уверена, что оно не было основной целью твоего пребывания в Коллегии. Плохо воспитан, горд, любишь командовать. Так кто же ты такой и что ты надеешься найти в Скавене, городе, в котором нет ни одного мага, а?
   - А вот это, старуха, не твоё дело, - напряжённо произнёс Амиэль. - И не думай, что знаешь обо мне всё. У меня куда более важные цели, чем у того же Варди!
   - Ну, Боги с тобой тогда, молодой человек, - голос Лаффориэль вернулся к прежнему звучанию. - Просто будь осторожен с тёмными силами! Есть вещи и похуже смерти.
   Старушка наклонилась и потрепала юношу по непослушным кудряшкам. Она уже собиралась уходить, когда её настиг голос парня:
   - Леди Лаффориэль, быть может, вы поставите меня на ноги? Мне кажется, я сползаю...
   - Не переживай! Через пару часов твои силы восстановятся, и ты сможешь подняться. А до этого полежи чуток, научишься не подслушивать!
   Поток просьб Амиэля прекратился, когда он всё-таки упал лицом на траву, где так и остался лежать в крайне неудобной позе, созерцая муравьёв, чью тропу перекрыл его нос. Стоит отметить, что Амиэль до смерти не любил насекомых...
   Впрочем, пролежал он там недолго. Приглушённые просьбы о помощи были услышаны чутким слухом Эйвинда, уже собиравшегося отправиться спать. Отыскав источник шума, он был немало удивлён.
   - Амиэль. Что ты тут делаешь? - Эйвинд придал упавшему парню вертикальное положение.
   - А ты не видишь, что ли?! - сплюнул землю маг. - Изучаю повадки муравьёв!
   - Нет. Ты точно не этим занимался! - уверенно заявил Эйви.
   - Да ладно?! Как же ты ловко меня раскусил! Это старуха Лаффориэль оставила меня тут лицом в земле.
   - Эх, видимо, ты её разозлил. Давай я тебе помогу.
   - Да отстань ты от меня! - в глазах парня промелькнул ужас.
   - Так ты слышал, да? - догадался Эйви, и его голос погрустнел. - Ты меня теперь боишься?
   - А кто не будет бояться волка?! И вообще, какого скампа все так спокойно на тебя реагируют?
   - Потому что они друзья, которые меня понимают, - в словах Эйвинда промелькнула гордость. - Это люди, которые меня не оставят. А я не оставлю их.
   - Не смеши меня! - надменно заметил Амиэль. - Неужели ты и впрямь в это веришь?
   - Значит, ты просто ещё не нашёл таких вот друзей. Это... хватит уже сидеть на холодной земле - простудишься.
   Эйвинд взял очень слабо сопротивляющегося мага, отнёс в лагерь и, уложив у костра, накрыл одеялом. Правда, своими действиями он не вызвал к себе ни любви, ни благодарности обессиленного парня. Но тот хотя бы перестал считать его откровенным уродом.
   Варди тоже хотелось с кем-нибудь поговорить, но единственным человеком, готовым на данный момент его выслушать, оказался Герберт, увлечённо размахивающий клинком в сторонке. Герберт был не лучшим собеседником, но альтернативой ему была Маринетт, увлечённо моющая посуду в озерце. Варди не знал, о чём можно поговорить с девушкой без памяти.
   - Привет, однорукий парень, - "поприветствовал" мечник собеседника. - Пришёл бросить мне вызов на мечах и бесславно проиграть?!
   - Ха-ха, - саркастично посмеялся Варди. - Нет, просто спать не хочется.
   Единственным занятием Варди в последнее время была непрерывная практика единственного заклинания школы Восстановления, которое он знал. К тому же пару часов назад ему сняли повязки с правой руки, и теперь он постоянно её разрабатывал.
   - Так шёл бы к новенькой, не стоит человеку в одиночестве мыть посуду! Приём 48... Ко мне приходить только с предложениями сразиться на мечах! Приём 83... Но, раз уж ты рискнул прийти...
   И тут Герберт набросился на Варди, не в полную силу, разумеется. Последний был готов к подобному повороту событий и между друзьями завязался тренировочный поединок. Такие поединки между ними происходили часто, потому что Варди очень хотелось поскорее научиться фехтовать мечом. Он уже освоил несколько приёмов, но сломал руку и стал разучивать удары левой. И с гордостью отметил, что теперь может выдержать против Герберта чуть дольше!
   - Вот, уже неплохо, Варди! Глядишь, сможешь выстоять против крестьянина! - отметил мечник, когда повалил Варди и приставил к его горлу меч.
   - Спасибо, - проглотив колкость, поднялся побеждённый. - Кстати о Маринетт, удивлён, что при твоём темпераменте ты не попытался сам за ней приударить.
   - Ну знаешь, Варди, - даже немного смутился Герберт (Варди записал это себе в достижения), - я, конечно, не виноват, что девушки на меня так и слетаются, но, глядя на Маринетт, я испытываю только жалость. Не пойми меня неправильно, она довольно красива, а уж какая работящая - просто сказка, а не жена. Но потерять память, а затем два года провести в рабстве у этого... урода.
   - Жаль, что в Драгонстаре никому не было до него дела.
   - Вот именно! Хуже Телваннийского данмера-работорговца! Те хотя бы о своих рабах заботились! - распалился Герберт. Похоже, тема задела его за живое. - А бедная девочка до сих пор не может отучиться говорить "господин".
   - Похоже, что тебе не очень нравятся работорговцы, - осторожно начал Варди.
   - А кому они нравятся, сам-то подумай! - перестал махать мечом Герберт. - Но особенно я их возненавидел, когда с такими же отважными ребятами, как я, зачищали переполненный мародёрами форт в Сиродиле. Они разорили деревушку неподалёку, взяли детей в заложники и велели селянам атаковать нас!
   - И как всё прошло?
   - Я прорвался вперёд и вызвал главаря на бой. Он схватил какого-то мальчишку и приставил меч к горлу. Я его предупредил, чтобы убрал клинок и отпустил парня. Он не послушал и умер, разумеется.
   - А мальчик? - спросил Варди, заранее зная ответ.
   - Тот урод его убил. Как потом оказалось, они хотели продать селян владельцам плантаций лунного сахара где-то на востоке. Это такая дрянь, из которой потом гонят скуму, наркотик. Эх, вот ну и зачем ты меня спросил про рабов, а? Лучше бы послушал, как я обхаживал одну красотку в Вайтране, может, хоть опыта бы набрался!
   - Ладно, прости, что помешал. Спасибо за тренировку, - быстро завершил разговор Варди и пошёл прочь.
   "Просто отлично поговорили!" - расстроенно думал Варди.
   "Вот и к чему я вообще про это вспомнил, а? Проклятья даэдра, Зафер! Думаешь, такая проницательная, раз можешь сказать пару красивых фразочек?! Я докажу тебе, что я прав, когда моё имя прославится в веках!" - с остервенением рассекал воздух Герберт, а в его памяти всплывали глаза отца того мальчика.
   ***
   В отличие от наших героев, Ненависти этой ночью поспать не удалось. Её подгоняла злость на Варди, который посмел дважды ударить её. Используя острый нюх охотницы, внимательность следопыта и врождённую способность каджитов видеть в темноте, ей удалось напасть на след сбежавших жертв. Где-то к десяти часам утра она отыскала и ночную стоянку.
   - Совсем остыл, - мурлыкала Ненависть себе под нос, осматривая то, что осталось от костра. - Они ушли давно, ещё затемно. Но это не важно... единственное место, куда они могут пойти - Хелдомский перевал. Их проводник явно не знаком с местностью, м-р-р-р.
   От радости каджитка даже замурлыкала, предвкушая скорую расправу.
   - Берегись меня, добыча... А тебе, незнакомая девочка, тебе достанется самая невесёлая участь, м-р-р!
   ***
   А вот утро Эйвинда значительно отличалось от утра каджитки: его разбудил удар холодной стали по голове - это Варди уронил на него тарелку. Приняв вертикальное положение, Эйви пару раз широко зевнул, отрешённо кивнул в ответ на громкие извинения Варди и огляделся вокруг. То, что он увидел, его нисколько не обрадовало: скалы, кругом голые скалы, а значит они уже въехали на территорию перевала. Сперва лес, потом низенький кустарник под невыносимо жарким солнцем, теперь вот пейзаж окончательно сменился на камни. Одним словом - тут начинался Хаммерфелл.
   Впрочем, не только у Эйви утро было недобрым. Амиэль лучился отвратительным настроением после того, как Лаффориэль его уложила, а Эйвинд перенёс. К тому же он уснул в неудобной позе, так и не дождавшись окончания заклинания, поэтому с утра юный маг еле разогнул затёкшую спину.
   Герберт тоже выглядел напряжённым: ему всё время казалось, что за ними кто-то следит, поэтому он беспрестанно вертелся и подозрительно смотрел по сторонам, чем изрядно нервировал Амиэля.
   Лаффориэль, как обычно, стенала. Она выливала потоки жалоб на собственное здоровье на голову бедной Маринетт, и та послушно выслушивала и искренне сочувствовала бедам старушки. Варди уже очень давно смущал один факт: обычные альтмеры в среднем жили примерно до трёхсот лет, однако могущественные маги, такие как Лаффориэль, могли значительно продлевать себе жизнь, а уж мастер восстановления точно мог бы вернуть себе молодость. Варди было неведомо, почему в свои "почти три сотни", по словам самой целительницы, она выглядит как самый обычный пожилой эльф или даже человек? Озадачившись этим вопросом, Варди вспомнил ещё кое-что.
   - Бабушка Лаффориэль, - обратился он к целительнице, перебравшись в другую повозку, - я вот уже много дней практикуюсь с единственным заклинанием. Не пора ли мне освоить ещё какое-нибудь заклинание?
   - Ох, малыш Варди, я совсем забыла про твоё обучение! И ты так долго не напоминал мне?
   Ученику очень захотелось закатить глаза на такое заявление, ведь он никак не мог собраться с духом, чтобы подойти к учителю за новыми уроками.
   - Хорошо, Варди, - снова кардинально поменяла голос Лаффориэль. - Ты почитал книги, что я тебе дала? Несколько, правда, потерялось при побеге вместе с моей сумкой, но не страшно.
   - Да, я прочитал их все, - удивил Лаффориэль Варди. - Даже "продвинутый курс". Очень заняла глава о применении поглощающих заклинаний на...
   - Верю на слово! - поспешила заткнуть собеседника бабушка. - Следующее, чему я тебя научу прямо сейчас - оберег, очень полезное заклинание! Оно позволяет остановить вражескую магию различной силы и действия, а также некоторые физические объекты. Мастера могут даже стрелу сбить, - прихвастнула Лаффориэль при виде искорок в глазах Варди.
   Она уже давно заметила эту черту ученика: он страстно любил учиться. Конечно, само по себе это похвально, но когда знания можно применить на реальной практике, которая к тому же может жизнь спасти, ценность возрастает многократно. И Варди, до этого поглощавший любую информацию просто из интереса, это понимал, поэтому и старался внимать каждому слову Лаффориэль.
   - Суть заклинания в том, чтобы создать барьер, который не пропускает никакую магическую энергию. Проблема заключается в необходимости постоянно поддерживать данный барьер, поэтому долго ты его не продержишь, по крайней мере, на таком уровне. Также учти, что у этого заклинания несколько уровней. Ты владеешь ученическим заклинанием, поэтому даже не пытайся отбить им что-то посильнее простенького огненного шара или ледяной стрелы. В противном случае щит не выдержит и расколется. Сейчас расскажу, как его создать...
   Это заклинание было гораздо сложнее, поэтому Варди потратил почти весь день только для того, чтобы научиться его колдовать. Когда, наконец, у него это получилось, Амиэль тут же его испытал, запустив огненный шар с мерзкой ухмылочкой. От этого он получил несравнимое удовольствие и просто шквал криков со стороны Варди и Лаффориэль.
   Судя по карте и солнцу, ближе к вечеру наши герои должны были оказаться в деревушке у основания гор, где можно и переночевать. Вероятнее всего, там же придётся остаться Маринетт. Хоть Лаффориэль и хотела, чтобы девушка осталась в более приятном месте, сама Маринетт сказала, что это место ей подходит. Конечно, она лукавила. Как-то раз она улучила момент и тихонько подошла к Варди, чтобы поговорить:
   - П-п-простите. Варди, - начала она, привлекая внимание, - но у меня к вам есть просьба.
   Хотя Варди сочувствовал Маринетт и старался быть вежливым и любезным, он уже успел пожалеть, что предложил взять девушку. На каждой стоянке Маринетт с блеском доказывала, что может практически всё, начиная от готовки и заканчивая починкой всего, что ломалось. Он уж начал опасаться, что Маринетт и в кузнечном деле преуспела, тогда ему, Варди, вообще грош цена будет.
   В общем, бедного парня мучала зависть, что какая-то девчонка обскакала его по всем пунктам, но он в жизни в этом не признался бы. Себя он убеждал в том, что такие как Маринетт, не умеющие сражаться, только задерживают продвижение, что с каждым шагом отдаляет его от семьи.
   - Маринетт, - даже не выслушав просьбы, ответил Варди, - мы уже обсуждали это. Мы не можем взять тебя с собой, и мне казалось, что ты с этим согласилась.
   - Нет, что вы! - закачала головой девушка. - Я не это хотела попросить...
   - Да ну? - Варди стало страшно стыдно, но гордость не позволяла ему это признать.
   - Я прошу вас, если не сложно, можете в больших городах повесить объявление, что нашлась девушка? Я вас очень прошу, Варди, вдруг меня всё-таки найдёт кто-нибудь!
   - А если придёт тот, кто ранил тебя?
   - Ничего страшного! Я всё равно буду ему рада. Он уж точно будет что-нибудь про меня знать.
   - Это звучит очень... глупо, - напрямик сказал Варди.
   - Простите, если прошу многого, но это моя... леди Лаффориэль назвала это мечтой. Это очень похоже на вас, Варди.
   - В каком смысле?
   - Вы ведь тоже хотите почти невозможного...
   - Что ты сказала?! - Варди не поверил ушам. - Ты хочешь сказать, что моей семье не на что рассчитывать?!
   - Нет-нет, что вы, простите меня! - Маринетт резко опустила голову. - Простите, я очень плохо говорю свои мысли, вот и сказала не то! Я имела в виду, что вы и ваши друзья выступили против целой группы людей, которые желают вас убить! - тараторила Маринетт, будто боясь, что её прервут, не дослушав. - Но вы знаете, куда идти, и у вас есть друзья, поэтому и мечта точно сбудется. Я же могу только ждать...
   - Хватит! - с каждым словом у Варди всё больше портилось настроение. - Я тебя понял. Если это не помешает делу, я выполню твою просьбу.
   - Огромное вам спасибо, господин Варди, - поклонилась Маринетт. - Вы всегда можете рассчитывать на мою помощь!
  

Глава 5. Золотой воин

   Когда путники выехали на горную тропку, их встретила жуткая картина: вдоль дороги были развешаны изувеченные тела, сгнившие полностью или частично. Варди от увиденного стало дурно, Герберт начал только сильнее озираться по сторонам, а Лаффориэль, наконец-то, перестала стенать. Одна Маринетт осталась внешне спокойна, лишь её глаза слегка расширились от увиденного.
   - Н-да-а-а, - протянул Амиэль, - какая милая, должно быть, деревенька нас ждёт впереди. Тут как будто армия упырей прошлась. Просто рай некроманта, даэдрот меня дери!
   - "Помните о возмездии, лиходеи!" - прочитал надпись на табличке Варди. - Предупреждение.
   Путники разбили лагерь в небольшой лощине, поросшей низеньким кустарником. Пока ворчащий Амиэль разводил костёр, Маринетт вызвалась пойти набрать воды их небольшого источника неподалёку. Прежде, чем она ушла, Варди решил немного загладить свою вспышку гнева и сделать ей небольшой подарок.
   - Маринетт, - обратился к девушке Варди, - скорее всего мы в деревне не задержимся, так что вот, держи, - он протянул браслет, сорванный с хвоста Ненависти. - На память о большом приключении, в котором ты нас немало выручила!
   И хотя подарок был откровенно странный, Маринетт приняла его слегка трясущимися руками и надела на руку. Её губы беззвучно прошептали "спасибо". Видимо, это был первый настоящий подарок, который ей сделали. Варди, в свою очередь, почувствовал удовлетворение и гордость от сделанного подарка. Маринетт ушла за водой, а остальные остались сидеть около костра. Внезапно горы потревожил громкий крик девушки, доносящийся со стороны родника.
   Варди, Герберт и Эйвинд выхватили оружие и бросились в ту сторону, а следом Амиэль тащил Лаффориэль. Однако когда друзья прибежали на место, там не было ни девушки, ни похитителей. Эйвинд тут же присел около воды и начал внимательно рассматривать мокрую землю бережка.
   - МАРИНЕТТ! - громко крикнул Варди. - МАРИНЕТТ! Надо её найти!
   - Если она ещё жива, - как всегда "вовремя" добавил Амиэль.
   - Жива, - задумчиво отозвался следопыт-Эйвинд, изучая землю. - Крови нет. Её похитили.
   - Кто? - внимательно прислушался Варди. - Животное или человек?
   - Человек, один, - подумав, ответил Эйвинд, от его бессонницы не осталось и следа. - Он наступил в грязь около родника. Хотя человек очень странный: размер ступни больше обычного, да и посмотрите, какой глубокий след. Я думаю, что это был какой-то воин в тяжёлой броне, потому что форма следа не похожа на обычную человеческую стопу. Я вижу: он стоял около ручья, лицом в сторону воды. Затем обернулся, вон несколько наложенных следов. Возможно, он не ожидал, что Маринетт тут появится, - продолжал говорить Эйвинд. - Следы похитителя уходят в сторону скал, вон, видите, они продолжаются по ту сторону ручейка.
   - Проклятье! Это наверняка какой-нибудь бандит! - посерьёзнел Герберт. - И как мы её найдём в такой темени посреди скал?
   - Найдём, - спокойно ответил Эйвинд. - Этот воин очень тяжёлый. На земле и вы бы его отследили, но и на скалах это возможно. Я справлюсь.
   - Справитесь без меня, внучата? - спросила Лаффориэль. - Я и так передвигаюсь медленно, а уж по горам скакать - подавно.
   - Конечно, бабушка!
   - Я пойду с вами, - вызвался Амиэль. - Там могут быть маги, вдруг помогу!
   - Тогда скорее упаковывайся в броню, Эйви, - в глазах Герберта заиграли искры. - Кажется, сегодня будет приключение!
   ***
   Перед четырьмя путниками в вечернем сумраке чернел проход. Пещера, к которой следопыт-Эйви вывел остальных, на самом деле оказалась рукотворной, о чём свидетельствовала почти прямоугольная форма входа и буквы, выбитые над ним. Эйвинду эти закорючки были незнакомы, но Амиэль и Варди их узнали.
   - О, даэдрический язык, - заметил Амиэль. - Святилище, интересненько!
   - Ты понимаешь, что тут написано? - спросил Эйвинд.
   - Конечно, я знаю язык бессмертных, - важно заявил юный маг. - Надпись гласит: "И единственная свеча может разогнать тьму бесконечной пустоты". Меридия, значит... Удивлён, что ты, Варди, не умеешь читать даэдрик.
   - Я же не всезнающий, - обиделся Варди, чью гордость ударили по больному месту. - Моя мама была специалистом по двемерам, а не даэдра.
   - Да-да, конечно. Ладно, пошлите внутрь, застанем ублюдка в логове, пока он не застал нас, - воскликнул Герберт под одобрительные кивки Эйвинда.
   - Будьте осторожны, - предупредил Амиэль. - Возможно, Маринетт похитили фанатики. Я даже представить не могу, с чем мы там столкнёмся.
   Компания начала движение по длинному коридору, вытесанному прямо в скале, без боковых комнат и ниш. Только красивые рисунки и древние полотна украшали стены коридора.
   - Поразительно, - восхищённо шептал Варди, забывший, что они в логове врага. - Какие лица, какие линии! Я не могу вспомнить ничего похожего из книг по архитектуре и живописи! Редгардское творчество удивительно!
   На взгляд Герберта ничего особенного в них не было. Как и большинство настенной живописи, замеченной им ранее, это были грубые рисунки на религиозные темы. В данном случае это была история какого-то массового исхода.
   На рисунках было изображено, как множество людей, освещаемых светом звезды (нарисованным весьма схематично), покидали маленьких остров, который явно не мог вместить всех людей разом. Затем эти самые люди по волнам прибывали на другой схематично изображённый остров, где их величаво встречала огромная женщина.
   - Что за бред? - покачал головой Герберт. - Что это вообще за "творчество".
   - Согласен, это весьма вольное толкование истории редгардского исхода. Когда их родной континент Йокуда тонул, Франдар Хандинг повёл их через океан на новую землю. А здесь вместо Франдара Меридия, свет и прочая мистическая атрибутика. Автор переделал историю, чтобы восславить свою даэдрическую госпожу, как... типично! - с каждым словом Варди шептал всё яростнее, переписывание истории его раздражало. - Зато посмотрите, сколько чувства автор вложил в рисунок, как детально прорисованы глаза. Художник очень любил и уважал Меридию и так выразил чувства.
   - Хватит болтать, - отрезал Эйвинд. - Мы на охоте, а вы расшумелись.
   Коридор, в конце концов, вывел их в огромную залу. Вниз от проёма вела узкая каменная лестница. Когда-то помещение, в котором свободно мог бы поместиться весь личный состав Коллегии Винтерхолда, было заставлено скамьями и столами, за которыми собирались члены культа. Сейчас оно пустовало, пол покрывал толстый слой песка, отчего идти по нему было трудно. Вдоль стен стояло несколько статуй, в основном посвящённых Меридии, а в конце помещения возвышался огромный алтарь, на котором когда-то воздавали молитвы своей богине верховные жрецы.
   В помещении было довольно светло. Сперва было непонятно, откуда свет, если нет ни одного факела, но потом Варди заметил странные кристаллы, висящие под потолком. Они светились неестественным белым светом. Но даже если свет всё ещё был, огни жизни давно угасли в этих стенах, а люди покинули это пристанище. Все, кроме него.
   Прямо пред алтарём, преклонив колено, стоял кто-то даже издалека светившийся, будто золотая статуя. Спустя мгновение она распрямилась и повернулась к вошедшим. На пару мгновений наши герои замерли от неожиданности. Ожидая встретить бандитов, культистов или, на худой конец, некромантов они увидели перед собой красивого и статного воина в золотых доспехах.
   Его шлем полностью закрывал лицо, оставляя лишь небольшие прорези для глаз, из висков и лба шлема торчало три изогнутых назад рога, судя по всему, являвшихся украшением. Тяжёлый доспех напоминал чешую золотой змеи, а в особо важных местах, таких как плечи, сердце и бока, был усилен цельными пластинами такого же ослепительного золотого цвета.
   Сапоги напоминали львиные лапы и казались совершенно без стыков и щелей. На его руках были надеты перчатки, также напоминавшие змеиную кожу, а в руках незнакомец держал двусторонний топор. Точнее, он (скорее всего это был мужчина) держал оружие в одной руке, что показывало небывалую силу воина, ведь подобные топоры считались двуручным оружием. Ростом он был гораздо выше Эйвинда, поэтому воин казался просто громадиной!
   - Н-не может быть! - воскликнул Амиэль. - Это же аврорианец!
   - Кто? - Варди на мгновение выпустил врага из виду.
   Однако воин, названный аврорианцем, ждать пояснений не собирался. Даже Герберт, внимательно следивший за движениями противника, еле успел уклониться от невероятного напора противника. Удивительно, но нападавшего не задержал ни покрытый песком пол, ни вес его доспехов. Основной удар принял на себя Эйвинд, прикрывший себя и Варди древком молота.
   - Не зевай, друг! - жёстким голосом приказал Эйвинд. - Он открылся!
   - Бегите, пожалуйста! - раздался крик Маринетт.
   - Амиэль, с ним мы справимся! Маринетт вытащи! - крикнул подоспевший Герберт и нанёс колющий удар.
   Но не тут-то было: будто не замечая веса огромного топора, больше смахивающего на секиру с короткой ручкой, тварь отскочила назад, перехватила оружие левой рукой и нанесла не менее сильный удар, от которого, правда, Герберт легко уклонился.
   - Осторожно! - раздался голос Эйви. - Не попадайте под топор, он зачарован молнией!
   Амиэль в это время тихо проскользнул к алтарю, рядом с которым сидела связанная Маринетт.
   - Так, погоди, я сейчас пережгу верёвки. Постараюсь тебя не поджечь! Этот аврорианец тебя пытал? В жертву хотел принести?
   - Нет, юный господин, - тихо прошептала Маринетт, которая казалась не сильно испугавшейся. - Он только что-то говорил мне, но я ни слова не понимала. Вы знаете, кто это? Его зовут Аврорианец?
   - Это не имя, а его раса, но этого просто не может быть! - не верил своим глазам Амиэль. - Аврорианцы - избранные слуги Меридии, как дремора для Мерунеса Дагона. Но суть в том, - тараторил маг, - что аврорианцы бесконечно преданы своей госпоже и никогда не покидают её владений. Последний раз их видели после Кризиса Обливиона, когда те стали нападать на часовни по всему Сиродилу, однако всех аврорианцев отправили обратно в Обливион рыцари Девяти! Откуда этот здесь?!
   - Откуда вы столько о них знаете?
   - Читал опусы рыцарей Девяти, когда изучал даэдрическую магию, - бросил маг и тут же пожалел о сказанном. - Так или иначе, аврорианцы отличаются просто невероятной силой, острым умом, абсолютной невосприимчивостью к электричеству и талантами в магии. Ко всему прочему, они отличаются невероятной жестокостью и беспощадностью. Всё, освободились! А теперь потихоньку пошли к выходу...
   Пока Амиэль объяснял происходящее, три товарища, наконец, приноровилась атаковать совместно. Хотя аврорианец и был крайне сильным и быстрым, по скорости реакции Герберт его значительно опережал. Сперва на противника наседал Эйвинд, заставляя того прикрываться единственным оружием, в этот момент мечник атаковал справа, нанося быструю серию ударов, а затем также стремительно отступая.
   Глядя на товарищей, Варди понимал, что им достался на редкость могущественный противник: Эйвинд ещё никогда не выглядел таким сосредоточенным, обострившим все свои рефлексы, а Герберт не выкрикивал названия приёмов, видимо, считал золотого воина по-настоящему сильным.
   Задачей Варди было атаковать с тыла и, используя свой зачарованный меч, ослабить врага. Всякий, кто использует зачарованное оружие, должен знать, что магия, вложенная в предмет, сработает даже в том случае, если удар будет блокирован, поэтому ледяной меч Варди идеально подходил для изматывания противника серией слабых ударов.
   Впрочем, аврорианец даже не начинал биться всерьёз! В его левой руке внезапно засветился недобрый огонёк, а когда он потух, стало казаться, будто вся броня воина стала светлее. После сотворения заклинания, он с новыми силами бросился вперёд.
   - Эйви, осторожно! - предостерегающе крикнул Амиэль. - Он усилил доспех!
   Предупреждение опять запоздало: аврорианец прыгнул прямо в центр группы, даже не обратив внимания на удары Варди и Герберта. Широким ударом топора он отбил молот Эйвинда и тут же нанёс удар сверху, стремясь разрубить соню пополам. Эйви видел угрозу, но оступился на песчаном полу.
   Основной удар пришёлся на цельную пластину его доспехов, но хватило и этого. По всему телу Эйви прошёлся разряд, раздался крик, и раненый припал на одно колено, конвульсивно содрогаясь, то ли от боли в сломанных рёбрах, то ли от разряда зачарованного оружия.
   Герберт бросился на защиту друга и воткнул острие меча прямо между сочленениями доспехов. И в следующую секунду чуть не погиб: снова перехватив топор в левую руку, аврорианец ударил рукоятью Герберту в живот, выбив из того весь дух. Мечника спасла его прыть и подоспевший Варди.
   Непонятно, как золотой воин мог увидеть удар Варди со спины через эти маленькие прорези для глаз, но резко развернувшись на пятках он просто ударил Варди свободной правой рукой и сотворил заклинание. С виду оно напоминало взрыв алого пара, а когда тот развеялся, доспех Варди распался на куски, треща по швам. В следующее мгновение в его сторону уже нёсся кулак аврорианца, сверкающий магическими молниями. Но смерть и на этот раз минула невезучего Варди. Эйвинд, наконец-то пришёл в себя и ударил молотом по бронированному туловищу даэдра. Размах получился таким мощным, что аврорианец пошатнулся и отошёл назад. Обычный человек, как Эйвинд, получив такой удар, заработал бы перелом рёбер, разрыв внутренних органов или умер, но аврорианец, хоть и раненый несколько раз, даже не подавал вида.
   - Варди, бери Маринетт и остальных и беги! - крикнул Эйвинд. - Я задержу его и за вами!
   - Чего ты удумал?! - заорал в ответ Варди. - Помереть решил? Ты долго не протянешь!
   - Да и кто отступает с поля боя, пока враг не повержен?! - Герберт явно не собирался сдаваться. - Мы своих не бросаем!
   Амиэль и Маринетт наблюдали за боем с безопасного расстояния. Однако видя разворачивающиеся события, они понимали, что скоро мог наступить и их черёд.
   - Юный господин, сделайте что-нибудь! - трясла за рукав кафтана Маринетт. - Вы же великий маг! Вы же всё можете!
   - Да не могу я! - пришлось признать Амиэлю. - Я теоретик! Все мои практические знания сведены к расформированной школе Мистицизма и призыву, да и те не на высоком уровне! Но всё, что я могу призвать, этому воину просто как семечки!
   - Но вы же призывали тех ящериц в тюрьме... и даже того злого мужчину в алых доспехах, который ругался на стражников!
   - Так то были свитки!
   - Ну хоть что-нибудь, юный господин!
   - Надеюсь, поможет, - честно признался Амиэль и вытащил мятый свиток. - Последний остался.
   Как и тогда в тюрьме, бумага вспыхнула и исчезла. Вместо неё в водовороте призыва появился ледяной великан, почти под три метра ростом. Вместо рук у него было по две огромных ледяных бесформенных дубинки. Существо, которое маги называли ледяным атронахом, повинуясь приказам призывателя, бросилось на аврорианца. Впрочем, было заметно, что для аврорианца и этот противник был не страшен. Учитывая, что Герберт и Эйвинд уже не в состоянии были сражаться в полную силу, единственным выходом было подставить призванное существо под удар и сбежать.
   - Отлично, Амиэль! - крикнул Варди. - Атронах задержит его! Уходим скорее, пока можем!
   - Господин Эйвинд, я вам помогу! - подхватила Маринетт раненого. - Господин Амиэль, вы просто молодец!
   - Что?! Вы что? Убегать сейчас?! - закричал Герберт. - Сейчас, когда мы можем победить?
   - Ты что, спятил? - отмахнулся Варди, подтягивая Эйви вверх по ступенькам. - Атронах его только и задержать сможет! Забудь о нём и уходим, Герберт!
   В доказательство словам Варди аврорианец только что отсёк одну из рук атронаха. Конечно, ледяное чудовище тоже несколько раз серьёзно попало по золотому воину, но последний, похоже, вообще не обращал внимание на подобные мелочи. Зачарование, наложенное на топор, крошило белое тело атронаха, а усиленный заклинанием доспех защищал от могучих ударов.
   - Ленколиа никогда не оставляют живых врагов на поле боя! - заявил мечник и бросился на врага.
   Он бросился на противника, держа оружие одной рукой, и нанёс шквал ударов, большинство из которых даже по туловищу не попало. Однако с меча стекала кровь, а значит, ему удалось-таки дотянуться до живого тела. В это время атронах отвлекал аврорианца ударами оставшейся руки.
   Успех Герберта был недолгим. Даэдра ударом топора снёс бедному атронаху ногу, а затем добил. Мечник, оставшись без прикрытия, тут же получил сильнейший удар и отлетел в сторону, выронив меч.
   Герберт силился встать, утирая с разбитого лица кровь и оскальзываясь на песке, а противник уже готовился к новой атаке. На этот раз золотой воин выпустил молнию из левой руки и, не дожидаясь результата, начал готовить новый залп. Эйвинд бросился на аврорианца, но было понятно, что он не успеет. Соня стоял слишком далеко, а молния летит гораздо быстрее любых других снарядов. Если Амиэль не ошибался, то первый выпущенный заряд был относительно слабым, по сравнению с силой самого даэдра, но даже такая атака могла приковать мечника к постели на недели!
   В тот момент Варди меньше всего думал о том, что может случиться с ним. Когда самоуверенный мечник сорвался с места, Варди инстинктивно побежал за ним, а когда тот упал, поваленный ударом противника, первым оказался рядом.
   "Поразительно, - пронеслось у него в голове. - Раньше я и подумать не мог о том, чтобы участвовать в таких схватках!" И вот он - звёздный час, возможность продемонстрировать идиоту Герберту подвижки в обучении не только владению мечом, но и магии восстановления. Всё, как учила Лаффориэль: это стена, которая не пропустит атаку!
   Выставив вперёд обе руки, чтобы заклинание вышло сильнее, Варди сотворил Оберег. Выглядел он как возникшее прямо из воздуха прозрачное стекло, переливающееся в свете кристаллов. Но заклинание сработало плохо! Летящая молния будто наткнулась на препятствие и разрядилась, Оберег, будучи произведён новичком, лопнул, а Варди упал назад, потеряв равновесие.
   Следом летел уже второй разряд, выглядящий как переплетение нескольких молний. Лаффориэль предупреждала, что если Оберег лопнет, то сотворить сразу второй не получится. Заблокировав первый разряд, Варди тем самым подставился под второй, гораздо более мощный, чем первый.
   "НЕТ! Этого просто не может быть! Это что, конец?" - мысли Варди неслись с той же скоростью, что и молния. Но тут случилось невероятное: мимо промелькнула фигура, которой на поле боя не должно было быть. По развевающимся штанам он узнал Маринетт, вставшую прямо перед Варди и Гербертом.
   Они не успели окликнуть девушку или ещё как-то помешать. В её глазах отразился магический блеск молнии ровно за мгновение до того, как электрический разряд достиг своей цели. Все застыли от ужаса при виде того, как заплясали молнии на теле бедной девушки, как плавилась на ней одежда. Вскоре запахло палёным, а на месте Маринетт сияли вспышки разрядов.
   Когда сияние прекратилось, раздался всеобщий вздох изумления: на песке, свернувшись калачиком, лежала живая и невредимая Маринетт! Только за исключением "подаренного" Варди браслета она была совершенно голая. Сама "погибшая" была удивлена не меньше, а аврорианец даже остановился, в недоумении глядя на случившееся. Даэдра выдал из себя длинную фразу, после чего снова сотворил заклинания изменения, которое использовал перед битвой, чтобы усилить доспех, и ринулся вперёд.
   Но на этот раз Амиэль к этому был готов. В золотого воина полетело заклинание юного мага, напоминающее фиолетовую дымку. Учтя опыт предыдущего столкновения, Амиэль заранее подготовил своё лучшее заклинание рассеивания магии, которое было в его арсенале, а затем выпустил его, в надежде, что силы хватит, чтобы снять магическое усиление брони.
   Аврорианца на мгновение окутал фиолетовый туман, и лёгкое свечение его доспеха потухло, означая, что заклинание школы Изменения успешно снято. Золотой воин этого не заметил, в отличие от Эйвинда, ударившего молотом прямо по груди. Из аврорианца вырвался давящийся звук, а затем он выкашлял кровь сквозь щель шлема.
   Следом за Эйвиндом, с трудом сражавшимся из-за сломанных рёбер, бросился едва державшийся на ногах Герберт. И тут даэдра совершил совсем уж необычный поступок: бросил песком Эйвинду в глаза, сотворил ещё одну молнию, на этот раз на потолок, и бросился бежать. Амиэль еле успел убраться подальше от входа, когда золотой воин скрылся в тоннеле.
   В следующую секунду святилище начало рушиться. Взрыв, спровоцированный заклинанием, обрушил ветхий потолок. Свет моментально погас, поднялся столб песка, ничего не было видно, кроме выхода из святилища.
   Первым выбежал Амиэль, стоявший ближе всего к тоннелю, затем Герберт, нёсший на себе Маринетт, а за ним Варди, тащивший Эйвинда. Следом за нашими героями вырвалось облако пыли рухнувшего помещения.
   - Такой битвы я ещё не видел, - откашлялся Амиэль. - А уж представление Маринетт я надолго запомню!
   Бедная девушка сидела в сторонке, повернувшись спиной, по-прежнему совершенно голая и подрагивающая на холодном ветру. Амиэль подошёл и величественно набросил на спину девушке свой расшитый камзол. Однако прежде он успел заметить, что на спине, в районе сердца, располагался рваный шрам, будто бы от клыка зверя. Недолго думая, Герберт снял свои сапоги и передал Маринетт.
   - Спасибо тебе, Маринетт, - тепло улыбнулся Эйвинд. Амиэль удивился, даже не думал, что оборотни могут так по-дружески улыбаться. - Ты... я даже не знаю, как тебя отблагодарить!
   - С-спасибо вам! - поблагодарила девушка. - Вы очень ко мне добры, но это юный господин спас вас при помощи своего товарища!
   - Не стоит, пожалуйста, - с самодовольной улыбкой полупоклонился Амиэль, словно актёр на сцене.
   - Да что ты! - отозвался Герберт. - Я не могу поверить, что ты подставилась под молнию! Ты нас просто спасла!
   - Ага, от твоей тупости! - воскликнул Варди. - Амиэль подарил нам сказочный шанс убежать! Какого скампа ты попёрся туда?!
   - А ты мне и не командир! - хоть Герберту и больно было говорить, Варди задел его за живое. - Мы не могли уйти, пока нам мешал противник!
   - Нам мешал не противник, а твоё бессмысленное бахвальство!
   - Что ты сказал...
   - Что слышал! Сначала Эйвинд прикрыл нас, велел нам бежать, потом я закрыл тебя Оберегом, потом Маринетт подставилась под удар! И она пошла на смерть ради нас! Только по какой-то случайности её не испепелило! Неужели тебе и правду всё равно до остальных?
   - Да пошёл ты, Варди! - в сердцах бросил Герберт и развернулся. - Нельзя победить, вечно отступая!
   - Нет, Герберт, тут ты не прав, - вдруг вступил Эйвинд. - Ты нас всех подверг опасности, это плохо.
   - А ещё меня гордецом обзывал, - хохотнул Амиэль. - У самого-то самомнения ещё больше, чем у меня.
   - ЗАТКНИСЬ!
   - Ты бы правда помолчал, Амиэль, - спокойно заметил Эйвинд. Варди заметил, что с недавнего времени соня и впрямь стал заметно рассудительней и бодрее, нежели раньше.
   Но для Герберта голос Амиэля стал последней каплей. Развернувшись, со сжатыми кулаками, он пошёл прочь, шлёпая босыми ногами по горной дороге.
  

Глава 6. Два убийцы и даэдра

   Правда ушёл Герберт недалеко. Найдя себе укромное место, он сел на камушек и приступил к созерцанию неба. Место удара саднило, живот сильно болел, но в голове роились мысли куда важнее болевых ощущений.
   Мечник всё ещё не остыл после ссоры с Варди, но вместе с раздражением появилось другое чувство, которое ранее ему испытывать не приходилось. Это была смесь сожаления и испуга. В глубине души, хотя гордый мечник и никогда в этом не признается, он понимал, что поступил слишком опрометчиво, что его оплошность могла бы стать роковой.
   Но сначала Варди прикрыл его своим хилым заклинанием, а затем Маринетт самоотверженно бросилась прямо к смерти. И Герберт испугался. Сейчас, когда вроде бы всё закончилось, мечник вновь и вновь содрогался при мысли, что Маринетт могла погибнуть страшной смертью по его вине, что Эйвинд, раненый и усталый, встретился с неравным врагом лицом к лицу или Варди бы изжарился раньше, чем успел поднять Оберег.
   Отец всегда говорил ему, что нужно путешествовать только одному. Вот Герберт и бродил в одиночестве по миру с пятнадцати лет, если и присоединялся к какому-нибудь отряду, то ненадолго, почти сразу бросал их. И тут же шёл искать славы в другом месте. Всё, как говорил отец, обучивший его мастерству владения мечом Ленколиа. А о том, что папа умер, Герберт узнал только спустя три года.
   Когда некоторое время назад мечник встретил на своём пути Зафер, то увязался за странствующим рыцарем. И, видимо, он настолько достал её, что она решила заодно поучить его иным военным премудростям. И, в первую очередь, работе в команде. Это всегда получалось у него плохо, и Зафер постоянно ему об этом говорила. Если бы Герберта спросили, кого он считает друзьями, то кроме Варди, Лаффориэль и Эйви он мог назвать разве что Зафер. И если бы тогда она попросила его остаться и помочь ей, то он выбрал бы Зафер.
   "Как же просто было путешествовать одному, - думал мечник. - Идёшь, впереди дорога, позади - лишь пустота. Ты отвечаешь только за свою жизнь, сам себе командуешь, сам выбираешь, куда идти. Но эти ребята думают по-другому... Я пошёл с ними, чтобы завоевать себе славу, тогда чего я так перепугался?"
   От всех этих мыслей в голове снова и снова всплывал тот разговор с Зафер: "Пойми же, в который раз тебе говорю: если ты не научишься относиться к вещам серьёзнее, то будут гибнуть люди! Будут гибнуть твои друзья! Важно знать, когда стоит и когда не стоит действовать, уметь выполнять приказы, а не слепо бросаться в бой. И слава тут - дело десятое. И я надеюсь, что поймёшь ты это до того, как родного тебе человека четвертуют на твоих глазах..."
   "Так вот, что ты имела в виду, Зафер. А ты ведь оказалась всё-таки права, рыцарша старая!"
   - Ладно, - уже вслух сказал Герберт, - что-то я засиделся. Пойду-ка я в деревню, надо бы извиниться перед ребятами. Всё-таки друзей обижать - плохая идея.
   ***
   Поскольку камзол Амиэля был Маринетт короток, Варди пришлось отдать ей свои штаны, правда Лаффориэль было совершенно всё равно, есть на нём штаны или нет. При виде Эйвинда, бабушка Лаффориэль, до этого нервно теребящая вязание, громко возопила и засуетилась. Разумеется, соня тут же получил тумаков за его же поломанные рёбра.
   - А где Герберт? - тихо спросила бабушка, сжав руки. - Ох, малыш...
   - Нет, бабушка, не выдумывайте! - не дал старушке нарисовать себе всякие ужасы Варди. - Он жив, просто куда-то ушёл. Надеюсь, проветрится, и башка заработает!
   - О, слава Девяти, вы хоть живы! А малыш Герберт также плохо выглядит? - угрожающе спросила Лаффориэль.
   - Он ничего не сломал. Это точно, - после паузы добавил Эйви.
   - А почему Маринетт вся голая? - ещё более грозно спросила Лаффориэль.
   - Потому что одежду испепелила молния, - осторожно ответил Варди, оставшийся в одиночестве перед бабушкиным вихрем.
   - Молния, значит, - скептично отозвалась Лаффориэль. - И как же это произошло?
   - Ну, она подставилась под удар, чтобы прикрыть нас...
   - ЧТО?! - возопила целительница. - Боги мои Девятеро! Что ты чувствуешь, девочка, где болит? Что же вы раньше не сказали, увольни скамповы?!
   - Со мной всё в порядке, бабушка, - закачала головой Маринетт. - Вам не стоит беспокоиться! Почему-то молния в меня ударила, но не повредила!
   - Ты точно не привираешь? А пятен в глазах нет? Свет не меркнет? Зубы, ну-ка покажи, зубы не почернели? Нет вроде... Ладно, пошли, оденем тебя. У меня, конечно, не магазин одежды, но что-нибудь подыщу.
   - А вообще странно... - встрял Амиэль, не обращая внимания на бабушку. - Почему аврорианец убежал?
   - Наверное, понял, что проиграл, - предположил Варди.
   - Нет, тут другое, - возразил Амиэль. - Аврорианцы - даэдра, а значит бессмертны. Они не ведают страха смерти и поэтому не убегают! Когда их физическую оболочку убивают, анимус, душа иными словами, перемешается в Воды Обливиона.
   - А что такое Воды Обливиона, юный господин? - спросила вернувшаяся Маринетт.
   Теперь на ней было надето длинное коричневое платье в пол, полностью закрывающее всё тело. На голову ей повязали платок, расшитый красивыми золотыми узорами.
   - Воды Обливиона - сложная структура, куда отправляются души бессмертных перед перерождением, - ни капли не объяснил Амиэль. - Это что-то вроде коллективного бессознательного, вихря душ, в котором теряется индивидуальность. Ну, по крайней мере, так предполагают учёные. Узнать наверняка можно только у самих даэдра, а они ни за что не рассказывают.
   - К делу, внучек!
   - Ладно-ладно. Так вот, из Вод Обливиона даэдра возвращается к своему хозяину и вновь обретает индивидуальность со всеми воспоминаниями. Но для этого Принц даэдра должен его позвать, иначе анимус так и останется в Водах.
   - Познавательно, но для дела в данный момент не очень полезно, - раздался голос Герберта, вышедшего из кустов.
   - Ох, внучек Герберт, ты жив! - вскинула руки Лаффориэль и тут же надавала тумаков. - Чуяла я, что быть беде!
   - Да-да, это я уже понял, - ответил Герберт. - В общем, это... извиняюсь.
   - Да ладно?! - сарказмом Амиэля можно было подавиться. - Сам Ленколиа извиняется!
   - Вот уж точно, в Хаммерфелле завтра снег пойдёт! - заулыбался Варди, глядя как мечник стоически выносит издёвки.
   - Господин Герберт, вы ранены! - Маринетт была явно настроена серьёзно.
   - Просто Герберт, Маринетт! - закатил глаза мечник. - И нет, не очень и ранен.
   - А ну садись, - приказала целительница. - Сейчас мы тебя подлатаем! Эх, вот будь ты хотя бы имперцем! Вот что ты, что Маринетт, обоих просто невозможно лечить магией!
   - Маринетт, ты поняла, чего аврорианец от тебя хотел? Он тебя узнал? - поинтересовался Варди.
   - Нет, - расстроенно ответила девушка, - оно... он пытался что-то выяснить о символе на браслете.
   - Эх, знать бы, что он во время битвы пробурчал в своём шлеме?
   - Он сказал: "Не верю", - ответил Амиэль.
   - И всё? - оказывается, Эйвинд всё это время не спал, хотя явно очень хотел. - У него фраза длилась почти десять секунд.
   - В даэдрическом алфавите, - нравоучительно начал Амиэль, - каждый символ - слово и буква одновременно. Поэтому у них каждое слово звучит как предложение. Например, простое слово "Кот" на даэдрическом звучит как "Сесс-Айем-Тайем".
   - Невероятно длинный язык, - заметил лежащий Герберт, пока Лаффориэль колдовала над огромным синяком на животе. - Так и состариться можно, пока говоришь.
   - Ну, у даэдра вся вечность в распоряжении, им спешить совершенно некуда, - философски заметил Амиэль.
   - Ох, внучки, ладно языками чесать! Поехали в деревню! У кого там карта лежит?
   ***
   Спустя час двум повозкам удалось добраться до поселения у подножья гор, на поверку оказавшихся не такими уж и высокими. Городок с названием "Гора Хелдом", который местные называли просто "Хелдом", приютился в маленькой долине, зажатой между двумя скалами. Ничего сверхинтересного, вопреки опасениям, в этом месте не было. Просто средних размеров поселение по пути из Драгонстара в Скавен.
   Пара сотен одноэтажных или двухэтажных домиков с плоскими крышами. По улицам бегает домашняя живность, но в то же время можно увидеть и незнакомых животных, свойственных только Хаммерфеллу. И даже учитывая, что сейчас раннее утро, на улице было жарко и ветрено.
   Одежда у местных жителей была свободная, светлых оттенков. Мужчины носили широкие штаны, рубашки и лёгкие сюртуки. На головах у некоторых жителей были странные головные уборы, называемые тюрбанами, выглядевшие, как ком из хитро намотанной на голову ткани. Все люди, даже самые бедные, ходили в некоем подобии тапочек, которые носила Маринетт. Присмотревшись, Варди понял, что большая часть дорог присыпана слоем песка, которые ежедневно наносил ветер из многочисленных пустынь. Днём, в самую жару, он раскалялся, и ходить без обуви становилось невозможно.
   Вокруг прибывших тут же собралась приличная толпа во главе с седым редгардом.
   - Доброе утро, путешественники! - поприветствовал их старец. - Моё имя Хасан Мосари, я местный староста. Рад видеть каждого из вас!
   - Мы тоже рады добраться сюда живыми! - честно признался Варди. - Очень хорошее предостережение против бандитов!
   - Да, это всё сделал защитник нашей деревни! Нас одолевали лиходеи, пока не появился он и не спас нас! А дощечку мы уже сами привесили...
   Все новоприбывшие путники решили благоразумно промолчать, что "защитник деревни" благополучно куда-то скрылся, а его дом рухнул.
   - Ну, что же... - подбирал слова Варди. - Мы рады, что Хелдом процветает!
   - Воистину так! - вскинул руки вверх Хасан. - Торговля увеличивается, земледелие приносит огромный урожай! Не иначе, как один из богов присматривает за нами! Но я вижу, что среди вас есть раненые. Что с вами случилось?
   - На нас напали... наёмники, - соврал Варди. - Пришлось убегать.
   - Какой ужас! Дабы почтить ваш приезд, в моём доме будет устроен пир для вас! Приходите на званый ужин!
   - Но, староста...
   - Отдохните немного, - продолжил Хасан, - вы устали в дороге и измотались. Хорошая еда и крыша над головой вам не помешают! Знайте, что Хелдом - оплот гостеприимства и покоя!
   - Давайте останемся, - вдруг вставила Лаффориэль, будто и не заметив кривого выражения лица Варди. - Спина уже ноет от этой повозки!
   Герберт и Эйвинд тут же согласились, также не вняв предостережениям товарища. Последний поковылял к ближайшей скамейке, чтобы принять горизонтальное положение и поспать. А мечник пошёл заниматься тем, что он делал лучше всего - знакомиться с девушками. Лаффориэль хотела побольше пообщаться с Хасаном, а Варди хотел купить себе новый доспех.
   - У нас всех есть к вам просьба, староста, - уже наедине обратился к Хасану Варди. - У нас есть девушка, Маринетт. Она сбежала от своего хозяина-работорговца и не может больше с нами путешествовать. Можете ли вы подыскать ей работу и кров? Я понимаю, что прошу многого, но...
   - Ужас какой! Мои соболезнования юной леди. У меня есть отличное предложение! У нашего пекаря уехала в Скавен дочь, поэтому ему нужна помощь в пекарне. Я покажу, куда нужно идти.
   - Огромное вам спасибо! - низко поклонилась Маринетт Хасану, а затем обратилась к остальным. - И вам спасибо! Вы меня столько раз спасали...
   - Маринетт, - прервал девушку Варди, - ты нам ничего не должна, учитывая, что ты закрыла нас собой. Я только надеюсь, что тебе здесь будет лучше, чем в Драгонстаре.
   - Безусловно, надеюсь, наши пути ещё пересекутся! - Маринетт поклонилась и пошла к пекарне, путь к которой ей указал староста Хасан.
   Лаффориэль и староста проследовали в сторону его дома, обсуждая свои стариковские темы.
   - Правильно, избавились от обузы, - одобрил Амиэль.
   - Да не в этом дело. Просто лучше, если она осядет...
   - Ох, да кому ты врёшь? Тебе просто было неприятно, что она может больше тебя. К тому же меньше народу - лучше, особенно не умеющего сражаться.
   - Кто бы говорил, - в сторону пробубнил Варди.
   - Кстати, а чего ты такие страшные рожи корчил? Он же нас на ужин пригласил, а не в поле работать.
   - Подозрительно это, вот что! - ответил Варди. - Они что, каждого торговца так встречают? Да староста просто разорился бы!
   - Зато поедим бесплатно. Не то, чтобы мне была какая-то разница от этого, но леди Лаффориэль точно обрадовалась, - пожал плечами Амиэль и собрался пойти прочь.
   - Ой, точно! Амиэль, скажи, что случилось с моим доспехом?
   - Он раскололся.
   - Это я и сам определить могу, - закатил глаза Варди. - Ты лучше скажи, что это за заклинание такое?
   - Хм-м, - задумался юный маг, - оно явно принадлежит к школе Разрушения, я про неё мало знаю, а про такое заклинание и подавно. Думаю, твой доспех вряд ли подлежит восстановлению.
   - Понятно, - грустно ответил Варди, - а я так долго его делал! Он на мне с самого ухода из Драконьего гнезда... Надо поискать местного кузнеца.
   - Погоди, Варди. Есть предложение: я могу зачаровать тебе броню, если ты её купишь.
   - Что-то ты ничего за это не просишь, - Варди почувствовал подвох. - В чём проблема?
   - Да нет никакой проблемы, - начал оправдываться Амиэль. - Просто имей в виду, что я нахожусь в ранге специалиста, и мои зачарования будут не самыми сильными. А практика мне бы не помешала.
   - Да не важно, лишь бы броня нормальная была. А где ты найдёшь необходимые... э-м-м... инструменты!
   - Хелдом довольно большой городок. Уверен, тут есть хоть одна пентаграмма душ. Спросим у старосты.
   ***
   Но, как оказалось, хелдомский кузнец мог ковать только гвозди, подковы, иногда чинил инструменты. Разумеется, никакой брони у него и в помине не было, а его собственные изделия через один оказывались браком. Зато в его доме на манекене висел довольно старый, местами покрытый ржавчиной, доспех.
   Варди выяснил у кузнеца, что в этом доспехе он прошёл многие мили, преследуя отступающие корпуса Доминиона во время Великой войны. С тех пор, как война закончилась, стальная броня висела на стене и покрывалась ржавчиной, никому не нужная. Поэтому старый торгаш с удовольствием продал бесполезную рухлядь за весьма ощутимую сумму. При этом он не преминул упомянуть, что за такое качественное изделие, да ещё и отмеченное боевой славой, грех брать такую маленькую сумму.
   При ближайшем рассмотрении броня действительно оказалась хорошей. Она явно была сделана не этим кузнецом, и как попала к нему неизвестно. Единственный минус - она оказалась больно широкой для жилистого Варди. Пришлось подгонять его под фигуру прямо на месте при помощи кое-каких деталей, найденных в кузне.
   Амиэль весь извёлся, заявляя, что он не будет ждать, пока Варди сделает из этого убожества нечто приемлемое. Варди справился всего за пару часов, резво стуча молотком по разогретому металлу, выправляя защиту. Дело всегда идёт лучше, если работаешь своим инструментом, а молот кузнеца Варди нёс с самого дома.
   Далее пошла очередь ржавых пятен. Полировка заняла относительно немного времени, но к моменту окончания у Амиэля от нетерпения уже некуда было деть руки. После завершения всех работ доспех действительно стал красивым.
   Это была качественная стандартная броня, которую когда-то ковали в Сиродиле. Варди заметил, что качества кто-то значительно улучшил: облегчил сам доспех, убрав бессмысленные украшение, коими имперские кузнецы обвешивали свои изделия, словно выставочную корову - цветами. Помимо этого, защитные свойства были несколько усилены при помощи дополнительной закалки.
   Следующим пунктом был дом старосты. Вообще говоря, у старосты весь дом был заставлен артефактами различных эпох. Там можно было найти кости загадочных животных Морровинда, несколько видов оружия из разных провинций и стран и многое другое. Поэтому неудивительно, что именно у него и оказалась та самая необходимая Амиэлю пентаграмма душ.
   - Что ты собираешься делать, Амиэль? - спроси Варди у стоящего около стола Амиэля.
   - Собираюсь наложить готовую матрицу зачарования, которую я изучил ранее, на твой новый доспех с целью получения магического эффекта на постоянной основе, - выдал маг.
   - Так камня душ-то нет! - Варди нисколько не смутил научный слог мальчишки.
   - У меня есть парочка своих. Считай это... дружеским жестом, - подобные фразы от Амиэля звучали очень странно. - Я наложу на твою броню эффект сопротивления огню.
   Алтарь зачарования или пентаграмма душ, как его иногда называли, представлял собой столик, на который нанесена пентаграмма. На каждом из пяти лучей звезды был начертан знак одной из школ магии: Колдовства (даэдрическая буква "О"), Изменения (дерево, половина которого живая, а другая - нет), Восстановления (распахнувшая крылья птица), Иллюзии (три соединённых спирали) и Разрушения (объятый огнём шар). Амиэль как-то упоминал, что раньше была ещё школа Мистицизма, но после Кризиса Обливиона её расформировали. В центре пентаграммы располагался символ школы Зачарования (меч, который, будто змея, обвивает магическая энергия).
   Амиэль возложил кирасу и камень душ на стол и сосредоточился. Символы засветились, над столом загорелся яркий огонёк пламени, затем полыхнула вспышка, и камень душ исчез.
   - Ну вот и всё! Теперь твоя кираса значительно устойчива к огню. Скажем так, теперь она защищает от чего-нибудь посильнее простенькой огненной стрелы.
   - Что-то ты сегодня редкостно щедрый, - брякнул сдуру Варди, напрочь забыв поблагодарить.
   - Я всегда такой, вы просто этого не замечали, - заявил Амиэль столь высокомерно, что у его спутника непроизвольно закатились глаза.
   ***
   Маринетт сразу нашла пекарню. В Драгонстаре очень запутанные улицы, а её часто посылали по разным поручениям. Если служанка задерживалась, то её наказывали, поэтому Маринетт быстро научилась ориентироваться в городах. А уж пекарню, довольно известную в Хелдоме, отыскать было проще простого. Двухэтажное помещение с плоской крышей, из трубы поднимается вкусный дымок.
   Цизерис, потомственный пекарь-имперец, как он сам себя называл, жил в Хелдоме всю свою жизнь, как его отец, и дед, и уезжать никуда не собирался. И он невероятно гордился умением печь совершенно любую традиционную редгардскую выпечку. И сегодня в задней комнате, где располагались печи, уже готовилась партия сдобных лепёшек с различными начинками к ежегодному деревенскому фестивалю.
   Но Цизерис страшно опаздывал по времени, ему позарез нужны были вторые руки, чтобы принять на себя магазин. Какое счастье, что староста Хасан недавно зашёл и предложил человека в помощь. Однако он предупредил, что особа по имени Маринетт очень застенчива и выглядит забитой.
   "Эта девушка будет жить в моём доме как член семьи! Уж я об этом позабочусь! - думал добрый пекарь, стоя за стойкой на первом этаже. - Если в её жизни было много зла, то здесь наступит совершенно другая жизнь! Потому что..."
   - Добрый день, господин Вуртис! - поклонилась вошедшая в помещение Маринетт.
   - В пекарне нет места злу! - закончил мысль имперец, не заметив девушку.
   - П-простите, господин, - отступила девушка ближе к двери, - простите, я пришла не вовремя...
   - Ох, Маринетт, повидло души моей, - спохватился владелец, - это я сам с собой говорил! Не бери в голову, подойди, моё сдобное сокровище, - эффектное знакомство было загублено на корню. - Здравствуй, Маринетт, зови меня Цизерис. И ради богов, не зови меня "господин", отвратительно звучит, почти как баранина со смородиной!
   - Конечно, гос... Цизерис.
   - Отлично, ты знаешь, что ты будешь здесь делать?
   - Конечно, я буду стоять за прилавком и продавать выпечку, а по вечерам я буду помогать вам с домашними заботами и всем, что бы вы ни попросили.
   - Как хорошо, что Хасан уже всё тебе рассказал! К сожалению или к счастью, моя доченька вышла замуж и уехала в Скавен, да будет её жизнь мёдом сладким, поэтому мне очень нужен помощник! Знаю, с тобой плохо обращались, но не беспокойся, здесь ты получишь еду, крышу над головой и заработок. И самое главное - у нас в деревне очень приветливый народ, вот увидишь! А теперь, тесто в руки и вперёд!
   Сперва Маринетт терялась, начинала заикаться во время разговора с покупателем, всё боялась, что Цизерис будет недоволен. Но тот будто бы и не замечал этого, приветливо улыбаясь всем подряд, а иногда даже заговаривал с каким-нибудь покупателем. А потом девушка наловчилась: с ходу находила нужные булочки, улыбалась входящим. Одобрительно кивая, Цизерис наблюдал, как новая работница умело запаковывает сдобу.
   Можно было сказать, что эти несколько часов были для Маринетт самыми счастливыми: она не ждала ни от кого жестокости, а покупатели были приветливы или вежливы. Цизерис шутил или время от времени вставлял в свою речь присказки про муку, тесто или хлеб, чем сильно смешил девушку. Спустя некоторое время Маринетт окончательно освоилась, и пекарь ушёл в заднюю комнату, напевая песенку про пампушечку, убежавшую от мамы с папой, а впоследствии съеденную скальным наездником.
   В душе девушки пели птицы, улыбка сама собой вытягивалась на лице, и работа доставляла ей всё больше и больше удовольствия. Всё было совсем не так, как буквально несколько недель назад!
   ***
   Ужин у старосты был в самом разгаре. На столе стояло множество блюд редгардской кухни: различное жареное мясо с приправами, выпечка с множеством начинок, начиная с травяных и заканчивая сладкими, несколько видов вина, настоящий редгардский ром и несколько салатов.
   - Что-то ты проголодался, Эйви, - заметил Герберт. - Прямо волчий аппетит.
   За свою остроту он удостоился сразу нескольких мрачных взглядов.
   - Ешьте, пейте, ни в чём себе не отказывайте! - широким жестом указал он на яства. - Поверьте, Хелдом от этого не обеднеет! А теперь предлагаю тост. По традиции Хелдома, середину праздничного ужина отмечают особым напитком - нашим вкуснейшим сенным виски!
   На стол перед гостями выставили маленькие рюмки, до краёв наполненные бронзовой жидкостью. От традиционного напитка, которым принято отмечать прибытие в деревню гостей, не смогла отказаться даже Лаффориэль.
   - Да будет наш путь ясен под светом звёзд! - загадочно произнёс Хасан и осушил рюмку. - Одним глотком!
   То же самое сделали и остальные, осушив рюмки залпом. Виски и впрямь был необычного вкуса.
   - Ах ты скампов сын! - крикнула Лаффориэль, схватившись за край стола. - Ты что туда подлил?!
   Один за другим его спутники хватались за сердца и оседали на пол, кряхтя и постанывая. Хасан стоял с поднятым бокалом и просто смотрел, как Варди метался между товарищами и пытался их растолкать.
   Дверь распахнулась и вошла Ненависть, хищно скаля зубы. Её вид оставлял желать лучшего: скомканный драный мех, грязь и колючки по всему телу, ступни в пыли почти до колен. Вслед ввалились два человека в доспехах стражи Драгонстара, которых наши герои видели на границе. Хасан скрестил руки на груди, ожидая какого-то продолжения.
   - Надо же, Варди! - чуть ли не пропела Ненависть, словно бы встретила старого друга. - Как же я рада встрече с тобой.
   - А-а-а, - тихонько застонал Варди.
   Он попятился назад, но бравые и молчаливые ребята, пришедшие с каджиткой, взяли парня под руки, посадили и прикрутили руки и ноги Варди верёвками к стулу. Далее молодчики молча проверили наличие пульса у всех отравленных, чтобы удостовериться в их смерти. Варди просто не мог поверить, что их общая история кончится вот так.
   - Отлично! Всех одним ядом! Сколько же с вами было мороки, а, молодчики! А ты постарался, Хасан, молодец.
   - У меня и выбора-то особого не было, - мрачно заметил староста и направился к выходу.
   - Ну не драматизируй, - потешалась охотница, - выбор есть всегда. Просто альтернатива для тебя была ну просто смертельной, - оскалилась Ненависть. - А теперь говори, добыча! - чуть ли не зашипела она. - ГДЕ МОЙ БРАСЛЕТ?
   - Я... я, я его отдал, - еле выговорил Варди.
   - Кому?!
   - Н-н-не...
   - Варди, дружочек, - совсем не по-дружески обратилась охотница, - я, конечно, не могу тебя убить, но это не значит, что я не могу порезать тебе, например, лицо. Как тебе будет жить без носа, а?
   - Ладно-ладно! - запаниковал Варди при виде когтей около глаз. - Он у Маринетт!
   - Конечно, у той девицы, которой не было за столом! Где она?
   - О-она у булочника...
   - Молодец! - похвалила Ненависть и легонько чиркнула когтём по щеке. - А мне пора кое-кого убить.
   Она ушла, а Варди остался сидеть в одиночестве, чувствуя, как кровь стекает по его скуле.
   - Друзья, не хотите ли отведать поросёнка? - поинтересовался вернувшийся Хасан, который незаметно вернулся обратно и сейчас околачивался у стола.
   Два охранника, понимая, что Варди никуда деться уже не сможет, сели на свободные места. Видимо, они решили, что оставлять еду нетронутой - варварство. Но они так и не сумели ничего сказать, даже оценить стряпню Хасана. Они просто повалились в тарелки точно так же, как и товарищи Варди.
   - Что за хрень тут, даэдрот меня дери, происходит? - недоумевающе смотрел на происходящее пленник.
   - Прости, что развернул такое представление, мой юный друг, - Хасан разрезал верёвки Варди, - но я не сумел придумать плана лучше. Эта каджитка приехала сюда раньше вас. Она угрожала мне, велела отравить вас, пригласив к себе на обед. Видимо, она весьма высокого мнения о ваших боевых навыках. Убивать я вас не собирался, поэтому просто усыпил. Подлил яд, который угнетает сердцебиение.
   - А почему вы не могли просто отказаться или там... убежать?
   - Ну откажись я тогда, и что? Я бы помер, а вас бы поймали каким-нибудь другим способом. Зато теперь Ненависть уверена, что ты схвачен, а твои друзья убиты. Человек принципиальный найдёт в себе силы сделать всё правильно, но человек мудрый сделает правильно в нужный момент. Что лучше: просто помереть или помереть, отомстив человеку, убившему тебя, и спасти его жертв? Я не боюсь смерти, а вот спасти жизни столь сильных и храбрых героев считаю своим долгом.
   - И что теперь? - в отличии от Герберта, Варди готов был хотя бы выслушать план старосты.
   - Слушай, вот противоядие, - он протянул бутылочку. - Как очнуться - выходите через заднюю дверь. Там стоят ваши повозки со всем вещами. Садитесь и уезжайте прочь!
   - А если она на дороге выставила дозор? - подумал Варди.
   - Она так и сделала, но о них уже позаботились. Поверь, их участь не слишком завидна.
   - Что? Стойте, а как же Маринетт? - начал было Варди, но только сейчас понял, что Ненависть идёт прямо к ней.
   - О девушке не беспокойся, я послал к ней помощь. Он её вытащит, будь уверен. Вы встретитесь около поворота на Скавен. А мне стоит на время схорониться. Мудрость мудростью, а помирать мне рановато. Знаю я тут неподалёку одну пещерку...
   - Староста...
   - Да, у меня есть к вам всем просьба. Я позаботился о твоих друзьях, а ты позаботься о моих. В скором времени вы встретитесь с одним хорошим человеком. Я прошу вас выслушать его и взять с собой. Он пригодиться вам в дороге, - загадочно проговорил Хасан, а потом добавил. - Удачи! И помни, что и единственная свеча может изгнать мрак из бесконечной пустоты.
   - Не может быть... - догадка пришла к Варди так внезапно, что он и не поверил сразу.
   Хасан быстро вышел из дома, а Варди влил немного противоядия товарищам. Цвет лица менялся, кровь начинала больше поступать в мозг. Первым очнулся Герберт и тут же оценил ситуацию:
   - Дерьмо, какая-то убойная выпивка...
   - Варди, внучек, что случилось? Я, кажется, упала...
   - Скорее, уходим отсюда, Ненависть в городе!
   - Никуда я не пойду, пока не вытащу Маринетт! - заявил мечник. - А заодно наваляю Хасану.
   - Ненависть хотела нас отравить, а Хасан нас спас! С Маринетт мы встретимся вне деревни. Её заберёт какой-то друг старосты.
   - Что-то мне в это не верится! А вдруг это очередная засада...
   - Если и так, то очень сложная, - отозвался Амиэль. - Ну чего стоим-то?
   - Ладно, как скажете, - отмахнулся Герберт.
   ***
   Герберт сказал, что он зайдёт перед отъездом, чтобы попрощаться, так что Маринетт думала, что её спутники всё ещё не уехали. Поэтому когда дверь в очередной раз распахнулась, девушка ожидала увидеть мечника, но вместо её знакомого в булочную вошёл аргонианин.
   Маринетт в первый раз видела представителя этой расы, поэтому его внешность так запомнилась ей. Ростом ящер превосходил Маринетт на половину его сплющенной головы, цвет кожи был ярко зелёный, местами попадались коричневатые чешуйки. На макушке торчал пучок перьев, считавшийся у аргониан причёской. По бокам от "пышной шевелюры" торчали два закрученных, как у козы, рога, только значительно меньше. Их удалось разглядеть только потому, что незнакомец при входе стащил с головы убор: длинный узкий кусок ткани, многократно обмотанный вокруг рогов. Безгубый рот украшал ряд острых и мелких зубов, которыми легко можно было бы отгрызть руку, например. Как и у всех ящеров, на пальцах у вошедшего можно было заметить коготки.
   Всё тело аргонианина было закутано в белый халат, скрывавший даже хвост. За спиной у него висел тугой вещмешок и копьё. Сама Маринетт этого не знала, но копья - одно из традиционных оружий аргониан: в их изготовлении таинственные жители Чернотопья невероятно преуспели, к тому же считали это, своего рода, искусством. Раньше, каждый аргонианин, становившейся взрослым, должен был сам сделать себе копьё, хотя бы для церемоний, да и сейчас эта традиция всё ещё сохраняется в глубине болот. Но вот истинным мастерством овладевали единицы.
   Маринетт хотела было поприветствовать вошедшего и даже улыбнуться ему, как она решила теперь делать каждому, но её остановил странный и одновременно страшный взгляд незнакомца. В нём было что-то такое, что заставило её сердце биться чаще.
   - Ш-ш-ш-что за? - по-змеиному прошипел вошедший. Такая особенность речи часто наблюдалась среди ящеров.
   - Добрый день, дорогой посетитель! - поприветствовала Маринетт, как учил Цизерис.
   Однако в тот же миг, когда он услышал голос, аргонианин вскинул руку, молниеносно метнув маленький ножик, до этого спрятанный в рукаве. Бросок был идеальный, один на миллион, нож должен был воткнуться Маринетт точно в глаз. Но тело Маринетт среагировала инстинктивно - резко дёрнулось в сторону. Девушка ударилась о полку головой и вскрикнула.
   Нежданный убийца не стал медлить и перемахнул через стойку, выхватив из-под халата короткий клинок. Маринетт в ужасе вжалась в стену, наблюдая за сверкнувшим острием. Удача во второй раз оказалась на её стороне: Цизерис, прибежавший на крик девушки, бросил на напавшего тяжёлый мешок.
   - Маринетт! Беги, пока бока не подгорели! - сквозь белую мглу крикнул пекарь, так и не выходя из образа.
   - С-с-стой, тварь! - раздался свистящий голос напавшего, буквально в паре шагов.
   Маринетт не стала медлить и махнула прямо через стойку и бросилась к двери, но в этот момент в помещение ворвалась Ненависть!
   - БРАСЛЕТ!
   Аргонианин отреагировал моментально: отскочил в сторону, чтобы держать в поле зрения обоих потенциальных врагов.
   - Ч-что тебе от меня нужно? - вжалась в стенку Маринетт. - Ты... ты меня знаешь? Ответь! Кто я?!
   - ТЫ ДОБЫЧА! - рассвирепела Ненависть. - Где мой БРАСЛЕТ?!
   И тут Маринетт пришла в голову идея, которая её и спасла:
   - Эм, уважаемый, - крикнула она убийце, - ловите! - и бросила браслет Ненависти аргонианину.
   - МОЙ! - завопила Ненависть и бросилась вперёд. - Отдай сейчас же!
   Аргонианин поймал летящую в его сторону вещь инстинктивно, не подозревая о том, что это. В то же время Ненависть, грациозно прыгнув, оказалась на прилавке и бросилась на поймавшего ящера, не смотря на то, что она даже не знала своего противника. Началась схватка двух убийц, а в это время Маринетт выскочила через входную дверь на улицу. Тут же к ней подбежали два стражника.
   - Помогите! - крикнула Маринетт. - Там в пекарне господин Цизерис в опасности!
   - О нет, красотка, - мерзко ответил один, - мы тут исключительно за тобой.
   - Вот именно! Будь добра не кричать, пока мы будем...
   Внезапно их взгляды устремились куда-то выше головы Маринетт, а фраза так и осталась недосказанной. Псевдо стражники отпустили девушку, отошли на два шага, а потом и просто дали дёру. Потом Маринетт кто-то подхватил на руки и с огромной скоростью понёсся прочь из деревни. Когда беглянка посмотрела на своего спасителя, то решила, что сегодня её самый невероятный в жизни день.
   ***
   А двум убийцам было не до того, чтобы обращать внимание на беглянку. Ненависть быстро поняла, что в ближнем бою, который она вела на когтях, преимущество на её стороне. Тоже понял и аргонианин, поэтому в мгновении ока выхватил правой рукой копьё, которое держал за спиной, и выкинул бесполезный меч. Теперь исход битвы определялся тем, кто искуснее владеет своим оружием.
   Аргонианин сделал несколько быстрых выпадов копьём, целясь, казалось бы, сразу во всё тело противника. Ненависть, уходя от серии ударов, перемещалась по шатким бочкам и ящикам и, ловко балансируя при помощи хвоста, стала отступать. Ящер не спешил, поскольку сам не отличался ловкостью кошек. Он по-прежнему пытался дотянуться до Ненависти кончиком копья.
   Этого-то она и ждала: выбрав момент, кошка придавила древко копья, тем самым, по её мнению, обезоружив противника. Не тут-то было: аргонианин, у которого под халатом оказались только сапоги, простые льняные штаны и мускулистый чешуйчатый торс, выхватил кинжал и нанёс удар первым. И хотя Ненависть успела отразить перчаткой режущий удар, ей пришлось спрыгнуть вниз. После этого аргонианин начал наступать гораздо активнее, а Ненависть всё сильнее понимала, что убежать от проклятого земноводного не выйдет, значит нужно переходить в наступление.
   Резко присев, она поднырнула под копьё и с размаху рассекла когтями обнажённый торс ящера. Когти перчаток Ненависть затачивала каждый день, поэтому даже плотной чешуе противника не удалось выстоять против удара, и из четырёх ран потекли струи крови. Контратака не заставила себя ждать и ящер ударил древком прямо по кошачьей морде, после чего оба противника разошлись на некоторое расстояние, чтобы перевести дух. Каджитка уже устала прыгать и уклоняться от атак копьём, а ящер начал оскальзываться на собственной крови.
   Оба бросились в атаку одновременно. В этой финальной схватке сошлись два мастера традиционного оружия аргониан и каджитов: копья и когтей. Ненависть постоянно меняла свой положение, пытаясь порезать когтями цель перед собой. Неизвестный аргонианин показал всё своё мастерство во владении копьём: выпады острой частью, напоминающей коготь какого-то животного, сменялись блоками древком, раскруткой копья, чтобы отвлечь внимание противника, и ударами тупой частью, противоположной острию.
   В конце концов, Ненависти удалось подобраться на расстояние своей руки, но аргонианин, издав некое подобие шипения, применил подлый приём. Сначала он подцепил ногой открытый мешок с мукой и бросил его в Ненависть, создав непроглядную мглу, затем отбил металлическую перчатку древком и с разворота воткнул наконечник в живот каджитке с такой силой, что протащил её по полу и пригвоздил к двери.
   - Ублюдок! - содрогаясь всем телом, пролепетала Ненависть. Внезапно, выражение её лица изменилось. - Мама, где я? Тсрава потеряла мамин браслет, Тсраву будут ругать. М-мама, Тсраве больно, помоги...
   Больше слушать агонизирующие несвязные фразы противника ящер не стал и одним молниеносным движением воткнул кинжал каджитке в сердце. Бой, проходивший без слов, закончился. Убийца быстро обыскал карманы Ненависти. Единственной заслуживающей внимание вещью оказалась имперская грамота, куда были вписаны имена наших героев.
   ***
   В то же мгновение, через много километров, на привале, устроенном орденом "Пустых часов" и наёмниками "Белого солнца", произошло странное событие. Вероломство, обгладывающий мясо с кости, резко схватился за бок, выронив обед, а Безразличие, никак не изменив выражение беспристрастного лица, сжал левый кулак.
   - Что за скамп, даэдрот меня дери?! - спросил Вероломство, поднимая рубашку.
   На правом боку, чуть выше бедра, у него была набита татуировка пустых часов, точно такая, как у Ярости, Ненависти и Безразличия. Татуировка слегка светилась красным и нестерпимо жгла кожу.
   - Один из наших умер, - подтвердил опасения Вероломства Безразличие, глядя на левую ладонь.
   - Кто? - спросил Вахарро, сидящий рядом.
   - Думаю, Ненависть. Она была самой недисциплинированной и слабой среди нас.
   - Тот жрец, Корнхолд, расстроится, ясно дело! - поднялся капитан Вахарро.
   - Ни хрена не ясно! - отрезал Вероломство. - Неужели кто-то превзошёл Ненависть в хитрости или охотничьих инстинктах?! Что теперь будем делать, Безразличие?
   - Ничего не изменилось, - боль в ладони улеглась. - Мы продолжим действовать по плану.
   В то же самое время, на другом конце Хаммерфелла, у Ярости резко стало жечь лицо. Когда резкая боль утихла, к ней обратилась обеспокоенная Катария.
   - Что случилось, Ярость?
   - Проклятье! Кого-то из рыцарей убили... Как же это больно! Я хочу кого-нибудь СЖЕЧЬ!
   - Убили... - задумалась удивлённая Катария. - Скорее всего, это Ненависть. Но как это возможно?
   - Это ублюдок Варди убил её! Я же говорила, что нужно было УНИЧТОЖИТЬ эту проклятую тварь!
   - Ты только при Ольфине не смей так говорить, Ярость! - отрезала Катария, а затем добавила. - Нужно ускорить наши планы. Немедленно отправляйся в Карнумгел и передай Ольфине, чтобы поторапливалась. Пусть хоть взрывает скалу, но я хочу, чтобы к моменту штурма храма Ансеев, двемерское устройство уже было готово к отправке. Ты всё поняла? Справишься с машинами двемеров?
   - Я заставлю их металл ГОРЕТЬ!
  

Глава 7. Истории о звёздах, даэдра и атронахах

   - Неужели оторвались? - сетовала бабушка. - Я не переживу третьей гонки, малыш Герберт!
   - В следующий раз управлять будет Маринетт! - отозвался недовольный мечник.
   Наши герои остановились там, где им сказал староста Хасан - на развилке, одна дорога которой вела на Скавен, а вторая на Танет.
   - И что теперь? - ёрзал Амиэль. - Будем просто сидеть и ждать?
   - Внимание, - оживился Эйвинд, - кто-то к нам приближается!
   - Твоя способность предсказывать за секунду до события не очень помогает, - сварливо проворчал Амиэль. - Зато хоть ждали недолго.
   И хотя Эйвинд и предупредил, этот кто-то появился настолько неожиданно и внезапно, что Герберт даже не поверил сначала собственным глазам. На дороге стоял аврорианец из святилища, с множеством вмятин на броне, оставленных Гербертом и Эйвиндом. Ещё воин заметно прихрамывал, а значит, и удары Варди дошли до цели. Но что более всего удивляло, так это Маринетт у него на руках. Все герои, как один, подняли оружие.
   - Стойте, господа! - крикнула девушка, опущенная на землю.
   - Хекемохтлирдохт! - высказался аврорианец.
   - Стойте! - крикнул Амиэль, взмахнул рукой. - Он нам что-то сказать хочет! Маринетт, отойди!
   - Да ну?! - Герберт был настроен серьёзней некуда. - Предпочитаю его всё-таки убить!
   - Да погодите вы! - возмущённо махнул рукой Амиэль и спрыгнул с повозки, подойдя к воину на расстояние около пяти метров. - Ты понимаешь меня?
   Чудовище снова что-то забормотало, явно не понимая вопроса. Тогда Амиэль глубоко вздохнул и начал долгую и длинную фразу, для произношения которой пришлось дважды вдыхать. На вопрос, заданный Амиэлем, аврорианец ответил не менее длинной фразой.
   - Если так пойдёт и дальше, я умру от старости, - честно предупредила Лаффориэль.
   - Ты понимаешь, что он нам пытается сказать этим потоком звуков? - настороженно спросил Герберт.
   Учитывая, что у Эйви было целых три сломанных ребра, боец из него был никакой. Поэтому стоило бы обойтись без драки.
   - Он говорит, что не нападёт на нас, - переводил Амиэль.
   Было видно, как он волновался, хоть и сам полез в это дело. Перевод ничуть не разрядил обстановку.
   - С чего бы нам верить этому даэдра? - спросила бабушка. - Он ведь чуть не испепелил бедняжку Маринетт! Хотя он же её и принёс...
   - Он говорит, - переводил Амиэль, - что похитил тогда её по ошибке, потому что увидел этот... э-э-э, символ. Он сбежал и... э-э-э, спрятался у верховного жреца.
   - Ну что ты экаешь? - поторопил юного мага Варди. - У меня уже рука устала меч держать!
   - Язык бессмертных очень сложно переводить: он наполнен эпитетами, метафорами, оборотами и прочей литературной ересью. Продраться через тернии такой речи, особенно на чужом языке, невероятно сложно! В общем, верховный жрец ему приказал спасти Маринетт. Что за жрец?
   - Хасан, - огорошил Варди. - Он сказал мне, что пошлёт Маринетт помощь, но я не думал, что такую. Этот аврорианец был "хранителем" деревни, он же и поубивал тех бандитов на въезде. Когда староста меня освободил, то сказал, что нас вскоре встретит его друг. Вот уж не думал, что о таком друге шла речь.
   - Очень парадоксальный даэдра, - заметила бабушка. - Спасибо, конечно, за спасение внученьки, но чего ему теперь от нас хочет?
   - Теперь он спрашивает у нас: воюем ли мы с людьми, у которых такой символ?
   - Ответь ему "да", - за всех высказался Эйвинд, до того, как его успели остановить. - Они убили многих людей.
   - Тогда он присоединится к нам, - услышал ответ Амиэль.
   - Ага, аж два раза! - ожидаемо отреагировал Герберт.
   - Ни в коем случае, - подтвердила Лаффориэль.
   - Но староста... - начал было Варди.
   - В Обливион двуличного старика! - ещё не простил Хасана за двойную игру Герберт.
   - Стойте! - крикнула Маринетт. - Оно... он что-то пытается сказать!
   - Аврорианец говорит, - напряжённо вслушивался Амиэль, - Что ему необходимо, как он говорит, во что бы то ни стало найти и убить кое-кого, кто носит данный символ. Это приказ лично его госпожи, но кроме знания о его примерной внешности и способностях аврорианец ничего не ведает. Посему он желает... э-э-э, идти с нами, чтобы наверняка найти свою цель.
   - А почему он верит нам на слово? - на всякий случай поинтересовался Варди.
   - Он говорит, что жрец долго говорил с э-э-э... кошкой, и сказал ему, что мы... э-э-э... правильные? Короче, я так понимаю, что между Ненавистью и нами он выбрал нас.
   После того, как аврорианец договорил, он встал на одно колено и произнёс иную фразу, гораздо короче и на другом языке.
   - О, а вот эту я немного поняла! - заявила Лаффориэль.
   - А я - нет, - расстроился Амиэль. - Это не даэдрик.
   - Очень напоминает язык альтмеров, альдмерис. А в тоже время и нет... Вроде бы это похоже на клятву: "Клянусь её именем... их противники - мои противники". Что за язык, а, молодёжь?
   - Айлейдский, - наступила очередь Варди блеснуть знаниями. - Старый язык эльфов Сиродила. Хотя от этого проще не стало, на нём уже очень много лет никто не говорит и не пишет, только в руинах он и остался. Немного схож с альдмерисом, имеет ту же грамматическую и семантическую структуру.
   - Да какого мы тратим время? - не выдержал Герберт. - Почему мы не атакуем?
   - Потому что всё изменилось, - заявил Амиэль и подошёл к даэдра вплотную. - Даже если слову Хасана вы не верите, то клятва даэдра именем его повелителя - нечто невероятно священное, такое делается редко. А уж клятва аврорианца, чтящего превыше всего только Меридию, эти слова стали нерушимым залогом. Он нам не враг. Как тебя зовут? - по-даэдрически спросил Амиэль.
   - Баумгаийстарисхауэр, - таков был ответ золотого воина.
   - Ох, а можно просто Баум? - покачала головой Лаффориэль.
   ***
   "ТРУС! Всё из-за меня. Я просто сдал бедную Маринетт! - нещадно корил себя Варди. - Как же я жалок. Я думал, что умение владеть мечом и магией избавит меня от страха, но ошибся. Я даже пальцем пошевелить тогда не мог... а ведь та каджитка даже убить меня не может. Как же я теперь Маринетт в глаза посмотрю..."
   - Даэдрот меня задери! - уже который час беспрестанно ругался Герберт. - Мы же вроде решили, что всякие его клятвы и прочие слова - просто чушь. Амиэль передал ему, чтобы он валил. Тогда какого скампа эта тварь из задницы Обливиона всё ещё прётся за нами?
   - Знаешь, друг, - устало и мрачно ответил Эйвинд. Хотя Лаффориэль и залатала его поломанные рёбра, до полного выздоровления было ещё пару дней, - у него была куча возможностей нас убить, но он пока что просто мирно сидит в сторонке и говорит с Амиэлем. Ничего опасного. Не думаю, что ловушка.
   - Ага, вот именно! Очень мило щебечут, тогда какого скампа этот золотой болван с бесконечным именем не снимает свой доспех, а?
   - Хватит кричать, Герберт, - подошёл ещё более мрачный Варди. - Как по мне, если он может нам помочь, то пусть что угодно делает, только не мешает. Судя по всему, добыть себе пропитание он и сам может. К тому же не стоит судить человека только по его дурной славе, это не всегда правда. Правда, Эйвинд?
   - И то верно, - кивнул Эйвинд, который больше всех понимал, какого это - пугать только своим видом. - Да и староста ручался за своего друга.
   - Все как будто ослепли, - покачал головой Герберт.
   - А ты как будто вдруг прозрел! - вдруг не выдержал Варди.
   - А что думают Маринетт и Лаффориэль?
   - Маринетт даже спрашивать бесполезно! - в голосе Варди прослеживалась злость. - Она наивна, как деревенский петух.
   - Варди, да хватит, - спокойно сказал Эйви. - Ей и так досталось, чего ты так взъелся?
   - Потому что бабушка Лаффориэль и так нас донельзя задерживает, со своими радикулитами, а тут ещё одна женщина!
   - Ради... что? - Эйвинд опять не смог выговорить незнакомое слово.
   - Болезнь такая, - Варди уже начало это раздражать. - Судьба будто упорно не даёт нам продолжать путь нормально. И чего это там Маринетт и Лаффориэль обсуждают?
   - Ой, а не всё ли равно? Какие-нибудь женские дела, - Герберт изображал полное безразличие, хотя ему самому до смерти хотелось узнать, какие ещё эксперименты Лаффориэль ставит на девушке.
   В тоже время неподалёку, на поваленном дереве, бабушка тихо рассказывала Маринетт о том, что она придумала
   - Знаешь, внученька, я долго думала и никак не могла понять, почему та молния тебя не убила. Нет, я, конечно, рада, что ты жива, но это очень странно! - рассказывала бабушка обратившейся во внимание Маринетт. - Даже могущественные амулеты не могут дать такого эффекта, из чего я сделала кой-какой вывод, - загадочно завершила фразу Лаффориэль.
   - И что вы выяснили?
   Внезапно Лаффориэль схватила руку девушки, следом за этим сверкнула алая вспышка, но ничего не произошло.
   - Талос всемогущий, просто невероятно! - вскричала Лаффориэль. - Даже могущественные маги не могли противостоять моему "Опустошению", а ты даже не заметила!
   - П-простите меня, - неверно поняла слова целительницы Маринетт.
   - Да ты что, внуча! Это не в укор сказано, просто я сильно удивилась. Скажи, ты не чувствуешь прилива сил? Что-нибудь изменилось?
   - Я точно не знаю, бабушка Лаффориэль, - честно призналась Маринетт. - Мне показалось, что у меня будто мышцы свело на мгновение...
   - ОТЛИЧНО! - воскликнула бабушка так громко, что девушка вздрогнула. - Да, внуча, ты моё дорогое сокровище! Как же я рада, что поехала в это путешествие!
   - Что случилось, бабуся? - подбежал Герберт, Варди и Эйвинд. - Ты нашла новый вид паразитов?
   - Типун тебе на язык, Герберт, что ты городишь?! - ужаснулась Лаффориэль.
   - Что отлично? - на сбор прибежал Амиэль, следом за ним осторожно подошёл аврорианец Баум. - Мы выдвигаемся в Скавен и перестаём терять время, да?
   - Нет, - настроение Варди ни капли не улучшилось.
   - Просто я открыла потрясающую вещь, - так и лучилась радостью Лаффориэль. - Вы даже не представляете, кто такая Маринетт!
   Тишина была ей ответом, однако заинтригованные лица спутников уже были наградой для старой эльфийки, до безумия любившей привлекать к себе внимание.
   - Маринетт - благословлённый Атронахом ребёнок!
   - Атрон... что? - Эйвинд почувствовал себя здесь не к месту.
   - Ох, сейчас объясню! - казалось бы, Лаффориэль сейчас лопнет от радости. - Вы наверняка знаете о тринадцати созвездиях, что разбросаны по небу?
   - Да, - Варди уже не терпелось перейти к сути, не позволяя эльфийке углубиться в патетику, - Воин, Вор, Маг, Змей, Конь, Башня, Атронах, Любовник, Лорд, Леди, Подмастерье, Ритуал и Тень.
   - Спасибо, Варди, - едко отозвалась Лаффориэль. - Прекрасно, что ты такой образованный! Так вот, каждый ребёнок рождается под определённым созвездием, это называется знак рождения. В большинстве своём это не более чем строчка в биографии, но иногда на ребёнка падает благословение созвездия - особые способности, которые остаются с человеком на всю жизнь. Такое бывает один раз на несколько тысяч рождённых!
   - Так значит Маринетт - одна из таких детей?
   - Я тут подумала старой своей головой, как может человек полностью противостоять магии. Провела парочку экспериментов и поняла. Она родилась под знаком Атронаха и получила его благословение - редчайшую способность частично поглощать любую магию. Но и это не всё! Маринетт - бретонка, имеющая высочайшую, даже для её расы, сопротивляемость магии! Вкупе с благословением знака рождения это дало практически абсолютную невосприимчивость любой магии. То-то я думала, почему тебя так сложно лечить...
   - Это очень цененое качество, - успел оценить перспективы Амиэль. - Очень полезно. Можно не уворачиваться от заклинаний!
   - Однако есть пара условий, - поспешила огорчить Амиэля бабушка. - Благословение Атронаха отнимает у человека способность восстанавливать магическую энергию со временем. К тому же это почти, - выделила целительница последнее слово, - абсолютная защита. Одно заклинание из тысячи всё-таки сработает, и я надеюсь, что это будет не испепеление!
   - Нет, тогда мне этого не надо, - сразу поменял мнение Амиэль, как будто от этого что-то зависело.
   - Простите, бабушка Лаффориэль, - подала голос доселе молчавшая Маринетт. - Скажите, а знак Атронаха, он отвечает за какой месяц?
   - Месяц Заката солнца, вроде, - задумался Герберт.
   - Ясно, - как-то странно ответила Маринетт и пошла в сторону ручья. - Спасибо вам большое...
   - Я что-то не так сказал? - выгнул бровь Герберт.
   - Сам-то посуди, бестолочь, - сварливо ответила Лаффориэль. - Девушка, потерявшая память, узнала, в каком месяце родилась! Это же такое открытие!
   - А, я понял! Вот видишь, Варди, не такая она и бесполезная! - с укором бросил мечник.
   - Что, прости? - на счастье Варди, Лаффориэль этого не расслышала. - Пойду лучше заклинание потренирую!
   - Нет-нет-нет! - твёрдо заявил Герберт. - Сегодня я покажу тебе приём 83 - "безоружный козлик"! И не приму отказа, за мной!
   - Бабушка Лаффориэль, - осторожно спросил Эйвинд, когда Герберт и Варди ушли. - А кто такие эти... атро... как их там?
   - Атронахи? Как хорошо, что ты спросил! Ты наверняка знаешь концепцию пяти элементов: вода, огонь, земля, воздух и свет. Маги используют немного другую: огонь, лёд и молния. Так вот, атронахи - воплощения этих элементов, живущие в Обливионе и не подчиняющиеся одному конкретному Принцу даэдра. Есть огненный, ледяной и грозовой атронахи, они очень могущественны и опасны, поэтому призывать их рекомендуется только подготовленным магам. Каждый атронах абсолютно неуязвим для своей стихии. Ну как, понял?
   - Да, - не полностью правдиво сказал Эйвинд. - А вы можете призвать атронаха?
   - Я? - удивилась Лаффориэль. - Нет. Точнее умею, но я уже давным-давно позабыла это заклинание, а искать его по своим запискам не очень хочу.
   - Понял, спасибо за рассказ!
   - На здоровье, малыш Эйви, как же приятно видеть, как молодёжь тянется к знаниям, - уже в спину восторженно сказала целительница.
   ***
   Маринетт тихонько сидела на берегу небольшого ручейка и созерцала. Вокруг была сплошная степь, заросшая низенькой травой, где посреди равнин вылезали, будто зубы, несколько острых скал. Даже сейчас, во время заката, чувствовался сильный жар, долетавший с далёких пустынь. Ручеёк, который тёк под ногами у Маринетт, пересыхал каждое лето, а осенью вновь набирал в себя немного воды. Вдоль него росли диковинные деревья, гораздо ниже тех, которые росли в Драгонстаре. Глядя на всю эту картину девушка всё больше и больше чувствовала какое-то незнакомое чувство, которое захлёстывало её с головой.
   - Чего грустишь, Маринетт? - сзади подошёл Амиэль.
   В некотором смысле, Амиэль понимал, о чём сейчас думала девушка. Уже вечерело, и продолжать путь посреди равнин без ориентиров было попросту опасно. Путники двигались уже несколько дней, и путешествие изматывало всё больше и больше, а до Скавена было ещё далеко.
   - Добрый вечер, юный господин, - поздоровалась Маринетт. - Я не грущу. Я закончила все дела: помыла посуду, какая ещё осталась, отстирала кровь с одежды Варди, хоть он и не просил...
   - Я же не просил представлять мне полный отчёт. Когда дама вот так сидит на берегу реки, про неё говорят, что она либо влюблена, либо грустит. Не думаю, что ты влюбилась.
   - Просто, молодой господин, - запнулась Маринетт, - когда я работала в Драгонстаре у хоз... у того человека, мне было некогда задумываться об этом, а сейчас я поняла, сколько же я потеряла...
   - Н-да-а, - протянул Амиэль. - Другие люди, обычно, радуются, когда узнают про свой день рождения, точнее месяц.
   - Я очень рада, правда! - поспешила заверить собеседника Маринетт. - Я теперь знаю, когда примерно родилась. Но впервые в жизни я чувствую себя...
   - Одинокой, - закончил за неё фразу Амиэль. - Да, понимаю. Но поверь, тому парню в золотых доспехах куда хуже. Я поговорил с ним немного, попытался выяснить, что да как. Он на удивление легко идёт на контакт. Ты знаешь, - задумчиво продолжал Амиэль, - когда Баум впервые появился в Тамриэле? Более двухсот лет назад! Тогда произошёл один инцидент: последний правитель айлейдов Умарил Неоперённый, сбежавший сотни лет назад в царство Меридии, чтобы спастись от восставших рабов во главе с Алессией, вернулся обратно. Это очень длинная история, но, если вкратце, именно во время этого события возродился орден Рыцарей Девяти, который сейчас считается самым престижным рыцарским орденом.
   - Вот бы повстречать хотя бы одного рыцаря этого ордена! - мечтательно вставила Маринетт.
   - Так вот, - продолжал Амиэль, - оказалось, что Баум был личным телохранителем Умарила: его задачей было уберечь фаворита Меридии от смерти. И Баум с задачей не справился. За это его госпожа разозлилась и приговорила его к вечной ссылке в этом мире. То-то я думал, почему он тогда от нас убежал...
   - Но убежать же было естественно, ведь его могли убить! - возразила Маринетт.
   - Не в том дело. Даэдра бессмертны, а значит, лишены самого главного - страха смерти. А бегство - проявление этого самого страха. Его ссылка и заключается в этом: если он умрёт, то Меридия не призовёт его к себе, а значит, его душе придётся провести вечность во тьме Вод Обливиона.
   - Это... это слишком жестоко! И он живёт так двести лет?
   - Да, без своих родичей, без света госпожи, которой он беззаветно предан, как глупый пёс, совершенно один. Но он мне рассказал о договоре. Прежде чем выслать, Меридия сказала ему, что он может заслужить прощение, если убьёт того, кто носит тот знак с браслета. Все эти годы он путешествует по Тамриэлю и ищет этого некроманта. Некоторое время назад он набрёл на Хелдом и нашёл там покинутое святилище с единственным жрецом - Хасаном. Деревеньку осаждали бандиты, вот Баум и задержался там ненадолго. Его цель зовут Отчаяние, он могущественный некромант, а нелюбовь Меридии к представителям этой профессии известна.
   Амиэль поёжился, и было отчего. Формально, и Амиэля можно было посчитать некромантом, раз он умеет поднимать трупы, а сидеть рядом с сильным воином, который без колебаний убьёт тебя, если про это узнает, довольно боязно. Однако любопытство парня пересиливало страх быть порубленным.
   - Я поспрашивал у остальных, - продолжил юный маг, - они сказали, что никого с таким именем не знают. Но, должен заметить, наш золотой друг на правильном пути - у его цели, которой я совершенно не завидую, такое же странное имя, что и у остальных.
   - И всё равно! Это несправедливо! - с жаром вскочила Маринетт, удивив Амиэля. - Эта... эта женщина его просто использует и даже не замечает, как он страдает! Я пойду, отнесу ему мяса с костра, иначе он так и останется сидеть голодным!
   - Стой, Маринетт! - Амиэль схватил девушку за рукав длинного халата. - Твоё желание поддержать нашего нового спутника похвально, НО, - особо выделил он последнее слово, - никогда, НИКОГДА, не упоминай при нём его госпожу, особенно в плохом тоне! Ты не знаешь, какие зверства аврорианцы творили в прошлом. Помни об этом, даже учитывая то, что он тебя, скорее всего не поймёт!
   - Хорошо, юный господин, - энтузиазм Маринетт поражал юного мага. - Я буду помнить об этом. Если он так любит свою хозяйку, кто я такая, чтобы его в этом упрекать?!
   - В какой момент я научился успокаивать людей? - задал сам себе риторический вопрос Амиэль.
   ***
   В это время года в Скайриме погода совсем портилась. На дворе осень в самом разгаре, всё чаще происходят сильные заморозки, во время которых не хочется даже из кровати вылезать. И уж тем более, в такую погоду, когда дует сильный северный ветер и ледяные капельки замёрзшего дождя режут лицо, никто не пойдёт на великанье кладбище, довольно большую площадку, с множеством разрисованных валунов, призванных изображать надгробия.
   Точнее, почти никто: посреди кладбища стоял невысокий странник, с головы до ног закутанный в чёрную ткань. На ногах надеты металлические поножи, на руках - перчатки, сделанные из эбонита, одного из самых дорогих металлов. К тому же эти элементы брони наверняка зачарованы. Торс незнакомца был закован в такого же чёрного цвета эбонит. Но самое приметное в его внешности - маска на его лице, с устрашающим оскалом и выражением пустых глаз.
   - Ещё раз приношу свои извинения, дорогой Отчаяние, что пришлось тащить тебя через полмира, в этот забытый богами Скайрим! - рядом с внушающей ужас фигурой проявился блеклый призрак Катарии. - Надеюсь, у тебя не возникло проблем?
   - Пустое, Катария, - отозвался Отчаяние гулким голосом. - Меня они не задержали.
   Он говорил про пять великанов и двух мамонтов, лежащих тут же, неподалёку. Их трупы были изрешечены ледяными копьями по два метра каждое.
   - Превосходно! Ты знаешь, что случилось с Ненавистью?
   - Она мертва, да?
   - Да, кто сумел её убить - понятия не имею, но мои люди уже ищут её тело.
   - Я хочу изучить её останки, когда найдёте, хорошо? - даже не поворачиваясь к Катарии спросил Отчаяние. - Кстати, ты же понимаешь, чтобы перевезти всё это потребуется очень много времени?
   - Конечно, торопиться-то особо некуда, всё пока идёт по плану. Хотя Вероломство и Безразличие задерживаются.
   - На них напали? - не поворачивался к собеседнику Отчаяние, продолжая что-то рисовать на земле.
   - Нет, попали в песчаную бурю. Могут прийти примерно на два дня позже. К тому же Аурион, которого мы вызвали с Алинора, умудрился заблудиться, - вещала Катария.
   - Этот Аурион такой ненадёжный... и крикливый. Я же предупреждал, что не стоит на него полагаться.
   - Он, конечно, не самый сильный маг разрушения на Алиноре, но уж точно сильнейший из тех, кого я смогла найти.
   - А почему нельзя было использовать Ярость?
   - К моему большому сожалению, дорогой Отчаяние, - грустно молвила Катария, - Ярость слишком неуправляемая. В этом сражении важно соблюдать меру. Да и в Карнумгеле её помощь будет весьма кстати.
   - Тогда почему он согласился?
   - Жадность, дорогой Отчаяние, всё жадность. Мы пообещали ему Скелетный Ключ и место в нашем ордене. Но ничего, скоро и он, и наёмники, нам будут не нужны. Я уже нашла нам более надёжного союзника.
   - Это из-за него я здесь?
   - Да. Хотя я и предупреждала его о возможных последствиях, он уж очень хочет большого представления.
   - Мне казалось, что с таким заданием лучше посылать Вероломство. Ты же знаешь, что я не умею работать скрытно.
   - Вероломство в другой части света, а ты весьма близко. Кстати, ты нашёл образец?
   - Да. Даже после того, как Довакин его повторно умертвил, кости отлично сохранились. Пришлось подумать, но я догадался, как произошло прикрепление души. Осталось только найти подходящий материал, и у нас будет такой же монстр, который когда-то был у самого Шалидора!
   - Превосходно! А теперь я более не буду тебе мешать, - и призрак растворился в воздухе.
   - Так, - Отчаяние критично оглядел свою работу на земле, изображавшую затейливый магический рисунок, размером со всё кладбище, - а теперь, ВОССТАНЬТЕ!
   Линии на земле вспыхнули голубым светом, в ладонях заклинателя появились голубые огоньки. И тут начали происходить жуткие вещи: утыканные ледяными копьями тела великанов и мамонтов начали подниматься и оживать. Более того, земля разверзлась и оттуда полезли разложившиеся, а местами ещё гниющие огромные трупы. Пошатываясь и ковыляя, гигантские зомби подходили к воскресившему их некроманту в ожидании приказов.
   - Хм, даже лучше, чем я ожидал. Прекрасно держатся. Моя теория про прочность костей великанов оправдалась. Где бы их теперь опробовать? Вроде тут неподалёку была небольшая деревушка...
  

Глава 8. Не в бровь, а в глаз

   Полуостров Хнес представлял собой сплошное переплетение скал, расщелин и утёсом. Пройти, а тем более проехать там было вообще невозможно. Конечно, на полуострове находилось несколько поселений и даже военный лагерь, участвующий в кампании Великой войны. Но все эти деревни и форты не соединялись между собой дорогами, а всё сообщение происходило только по воде.
   Ярость была недовольна приказами Катарии. Её, могучую волшебницу, могущую уничтожить целое войско одним ударом, отправили зачищать какие-то проклятые развалины. Да и коллегами её взрывная натура тоже была недовольна. Её бесила Ольфина, которая постоянно критиковала её действия, бесил Делвин Алвас, который мог и на линию огня броситься, чтобы не дать ей уничтожить какой-нибудь артефакт. Бесили двемеры, их проклятые технологии, проклятые механизмы, проклятые коридоры! Её просто невероятно бесила духота в древнем городе. А всё так хорошо начиналось...
   Карнумгел на деле оказался вовсе не городом двемеров, а подземным научным комплексом. Поэтому и выглядел он как самая обычная дыра в скале, уходящая вглубь. Спустившись по вертикальной лестнице, Ярость обнаружила Ольфину, дожидающуюся её, чтобы проводить к самой важной секции.
   Коридоры двемерской лаборатории были довольно низкими и округлыми, целиком сделаны из металла. На стенах, также слегка закруглённых, каждые десять метров висели осветительные устройства. Так их называла Ольфина только потому, что в их конструкции использовался доселе неизвестный метод. Археолог и Делвин до сих пор спорили насчёт того, как функционируют, а правда была в том, что эти... светильники до их пор работали. Спустя столько-то лет!
   Да и не только светильники, на самом деле. Когда Ольфина впервые открыла Карнумгел, оттуда сразу же вылезло несколько механических тварей двемеров. Даже Ярость, хоть эти штуки её и бесили, признавала, что изделия двемеров потрясающи! Пауки - мелкие механизмы на шести ногах, которые нашли самое широкое применение от добычи ископаемых до обороны поселений. Сферы-центурионы - основная "пехота", если так можно было выразиться, выглядели как воин с мечом и щитом, вместо ног которого - сфера. А есть ещё паровые центурионы - редкостные твари, бесящие Ярость более всех прочих. Они были сильны, закованы в хороший металл, вооружены до зубов, а некоторые могли плеваться паром.
   Впрочем, для Ярости все эти механизмы не доставляли ничего, кроме раздражения, которое она выливала на наёмников "Белого солнца", боявшихся её до икоты. Ольфина настаивала, чтобы Ярость применяла свои способности в самую последнюю очередь, что также её немало бесило. Якобы, многие автоматы двемеров использовали при работе газ, который мог легко воспламениться от огня альтмерки.
   Однако вскоре стало ясно, что просьбы Ольфины будут отклонены, поскольку в катакомбах погиб вот уже второй отряд, перебитый двемерскими стражами. В дополнение ко всему, Делвин Алвас постоянно подгонял продвижение вперёд. Ему очень хотелось поскорее добраться до основной секции, где, по его мнению, находилась комната с испытательным образцом двемеров.
   Хотя Ненависть и бесила Ярость, её смерть ускорила все работы, связанные с Карнумгелом. Рабочие отдыхали по четыре часа, не щадя себя, разгребали завалы под охраной наёмников. Однако после открытия каждой новой секции следовали новые и новые жертвы, потому что вырвавшиеся на свободу машины безжалостно убивали всех, кто не успевал убегать.
   Когда прибыла Ярость, рабочие как раз заканчивали вскрывать новую часть коридора, ведущую в центр комплекса. Судя по планам, найденным в одном из кабинетов, лаборатория имела вид двойной закручивающейся спирали, многократно закрученной вокруг основного ствола, куда Ольфине и предстояло попасть с помощью Ярости. Разумеется, сей факт тоже бесконечно выбешивал Ярость.
   Пауки не доставляли ей проблем, разлетаясь на мелкие кусочки под громкие возмущения Делвина. Сферы-центурионы поубивали целую кучу наёмников, но не смогли продержаться и минуты против бешеного огня Ярости, от которого содрогался свод. Со временем, правда, Ярости пришлось утихомирить свой пыл, потому что от её напора могло начаться землетрясение. Разумеется, необходимость сдерживаться безмерно бесила Ярость.
   А ещё в недрах катакомб обитали призраки двемеров, умерших до исчезновения их расы. Проклятую нежить не брали обычные клинки, только магические или серебряные. Вот тут и пригодилось серебро, добытое в Скайриме. Из него выплавляли клинки и присылали на раскопки через портал, связывающий Карнумгел и форт ордена Пустых часов. Но серебро предназначалось явно не только для мечей, Ярости это было понятно, но незнание всей картины бесконечно её бесило.
   Раскопки всё ещё продолжались, поскольку вход в центральную секцию всё ещё не был найден. И этот факт также вводил Ярость в состояние крайнего бешенства.
   ***
   Семь спутников продолжили свой путь к Скавену, а пейзаж вокруг становился всё пустыннее и скалистей. Сначала низкий кустарник сменился на бескрайние зелёно-жёлтые поля пожухлой травы по пояс, а затем на высушенные пустынные равнины, растрескавшиеся от жары. Передвигаться становилось всё тяжелее и тяжелее, маршрут удлинялся, ведь теперь приходилось ехать от одного оазиса к другому.
   Одно радовало: благодаря Эйвинду удалось избежать огромной песчаной бури, которая шла им наперерез. Как уверял Варди, если бы они попали в этот шторм, то потратили бы на путь ещё минимум три дня, а то и больше. После этих слов Герберт минуту тряс недоумевающему соне руку, приговаривая, что если бы ему ещё три дня пришлось бы слушать нытьё Варди, Лаффориэль и Амиэля, он бы помер.
   Этот разговор происходил во время очередного привала посреди пустоши, около небольшого водоёма, зелёного и грязного. Лаффориэль только навскидку перечислила двадцать восемь болезней, которые можно было подхватить, испив этой "живительной влаги". Эйви, опираясь на опыт охотника, предложил её вскипятить и процедить через льняную ткань, чтобы хотя бы частично убрать сор.
   Но больше всего хотелось искупаться, жаль, что в именно этой луже этого сделать было невозможно. Песок был везде: в волосах, в одежде, в обуви, даже на зубах скрипел. Хотя на этот факт жаловался только Амиэль, заявляя, что ему не пристало сыпать песком и что это прерогатива Лаффориэль.
   Целительница, кстати, последнее время вообще мало говорила, погрузившись в какие-то размышления и постоянно записывая в книжицу с мемуарами. На едкие вопросы Герберта она отвечала односложно и старалась не отвлекаться по пустякам, даже Эйвинда перестала донимать ежедневными осмотрами.
   Мемуары Лаффориэль. Граница Орсиниума
   Сейчас я пишу эти строки, кропотливо припоминая все подробности так давно произошедших событий. Но память - удивительная штука: вещи, что забыть хочется, так и всплывают, а слова, что излить на бумагу надобно, никак не получается вспомнить.
   С того памятного события в тюрьме Вэйреста прошло чуть больше года. Лантейе уже исполнилось шесть, и я потихоньку пытаюсь натаскать её на магическую науку. Пока что безрезультатно, но, наверное, это из-за её превалирующей человеческой природы. Ничего, я ещё сделаю из Лантейи настоящего целителя!
   Но не это главное! Мне наконец-то дали лицензию! Год назад весь город поразила сыпь (та самая, которую мы выпустили из тюрьмы на радостях, что это не Кнахатенский грипп). Мои профессиональные и своевременные действия позволили спасти город от страшной и заразной чесотки. А вместе с городом я ещё и спасла саму королеву Элизану, за что та с лёгкой руки выписала лицензию. Теперь я могла издеваться над святошами из храма денно и нощно, даже не опасаясь их возмездия, чем я, разумеется, немедленно и занялась.
   Однако вместе с долгожданным равенством пришла и ответственность. Теперь, как официальный целитель королевства Вэйрест (и притом одна из лучших), я была обязана ездить в отдалённые районы, когда им требовалась помощь. Меня отправляли лечить чумные поветрия, падёж скота, дизентерию, вспышки "Кровавого лёгкого" и прочие "милые" заболевания, от которых, порой, страдали целые регионы и страны.
   Вот как сейчас: я еду по ухабистой дороге, тряся желудком, в котором с самого утра не было ни крошки, рядом со мной сидит Элизабет, чьё настроение не больно-то лучше моего, хотя и по другой причине, а на заднем сидении притихла Арания, резко дёргаясь от любого звука. А вдобавок, повозку сопровождали четыре стражника, время от времени перебрасывающихся шутками настолько плоскими, что хотелось заткнуть себе уши.
   Вы, дорогой читатель, скорее всего, спросите: каким образом две самые нелюбимые мной женщины оказались вместе со мной в повозке, окружённой тупыми стражниками и направляющейся к границе Орсиниума? Всё очень просто - долг позвал. В Отвесе несколько селян подхватили "Кожную гниль" - болезнь кожи, которая очень быстро распространялась через прикосновения. Её лечение относится к разряду трудных, поэтому туда вызвали меня.
   Гистеллус настоял, чтобы я ехала под охраной, мало ли чего может случиться: бандиты, оборотни или ещё какая нечисть? Но мне нужно было догадаться, что этой "охраной" будет наша умелица-на-все-руки Элизабет и её подчинённые! А в дополнение к нам привязалась Арания. Как оказалось, она была служанкой у какого-то полуразорившегося вельможи: принеси, подай, поди прочь и не мешай. А сегодня её отправили на край королевства, чтобы привезти из этой самой деревни Отвес какую-то посылку.
   Вот в такой "приятной" компании мы и путешествовали уже вторые сутки подряд. Я клялась себе уже в сотый раз, что ещё одно критическое замечание от Элизабет или ещё одна фраза "Мы уже приехали?" от Арании, и я кого-нибудь убью. Среди моих жертв были только даэдра и животные, так что Элизабет отлично подходила на роль моего первого убитого человека. А как-то раз проклятая женщина перешла все границы:
   - Знаешь, Лаффориэль, - начала она, даже не стесняясь своих подчинённых, - удивляюсь, как это ты держишься, в таком-то возрасте, наверно, тяжело путешествовать уже?
   - Что ты, спасибо за заботу, - едко ответила я. - По сравнению с твоими страданиями, мне просто отлично живётся! Я вот всю дорогу поражаюсь: как это тебе твой доспех грудь не натирает?! А может, там просто натирать нечего? - подбоченилась я.
   Один-ноль в мою пользу! Я-то уж точно знаю, что этой доске далеко до меня! Видимо, она тоже это знала, потому что последовал второй раунд:
   - Быть может, я и не красавица, - Лиз этого даже не отрицала, - но после моих блюд хотя бы не хочется сразу отправиться к целителю.
   Мне попался сильный противник! Может, конечно, исход поединка и не решит судьбу моего дорогого мужа (благо, я с ним давно разобралась по этому поводу), но проигрывать только потому, что эта рыцарша лучше меня готовит, было непозволительно!
   - А вот и неправда! - в отличие от неё я никогда бы не признала такой оплошности за собой. - Просто Гист не хотел тебя расстраивать своим отказом! К тому же что-то я не заметила, что за тобой носятся мужчины толпами, изнывая от желания поносить на руках!
   - Ах вот оно что! - Элизабет разозлилась. - А ты у нас тут такая вся из себя! Родила и всё теперь, мать-героиня, носите меня, хольте и лелейте! Поработала пару часов и всё, устала она, видите ли! Да я, "перекаченная баба", как ты меня называешь, управляюсь с ТВОЕЙ дочкой лучше, чем ты сама!
   А вот это было уже моё больное место, и такого оскорбления я стерпеть не могла! Знала бы эта напыщенная курица о том, как сильно мне хотелось второго ребёнка, то сидела бы и помалкивала!
   - Ах вот значит, как ты заговорила! - даже я иногда умею сверкать глазами. - А вот меня до ужаса раздражает, что ты постоянно таскаешься за моим мужем! Я очень надеялась, что ты поймёшь, что между вами ВСЁ кончено, но, похоже, разговор тебе впрок не пошёл!
   Тут только мы с Элизабет заметили, что стражники вокруг очень внимательно прислушиваются к нашему разговору и посмеиваются.
   - МОЛЧАТЬ! - разом громыхнули мы обе.
   - Девочки, да ладно вам ссориться, - встряла не к спеху Арания. - Особенно по таким пустякам...
   - Ты бы вообще молчала, Арания! - я была уже злее некуда. - Ты настолько глаза скумой залила, что детей рядом с тобой держать страшно!
   - Ох... ясно, - Арания опустила голову и отвернулась.
   - Знаешь, Лаффориэль, - решила поставить точку в начатом ей же разговоре Элизабет, - я не понимаю, что Гиста привлекло в такой стерве, но я надеюсь, что он когда-нибудь одумается, - в лоб выдала мне Элизабет.
   - И кто после подобных слов стерва, а? - от наглости собеседницы я потеряла дар речи. - Сидела бы и помалкивала!
   Что она и делала до самого Отвеса, к моему облегчению. Эта деревенька находилась у подножья Рогтарианских гор, на самой границе с Орсиниумом - орочьим государством. Про него ходило очень много слухов и домыслов, в основном потому, что никто в здравом уме не полезет в Орсиниум из-за всё тех же слухов.
   Якобы это государство, в котором правит анархия, где орк орку волк, где круглый год холодно, а зимой так вообще заледенеть можно, где права женщины примерно равны правам стула, а детей с самого рождения учат убивать. Поскольку в своё время я попадала в город, переполненный орками, я была готова поверить в эти самые слухи. Не говоря уже о том, что когда-то Орсиниум начал войну против всего Тамриэля, а проиграл только через тридцать лет!
   Но неприятное ощущение от близости границы самой таинственной провинции Империи быстро прошло, когда я увидела саму деревню. Её жители явно не жаловались на соседей: опрятные миленькие домики, дети играют прямо на улице, по лужам бегают гуси, кудахчут куры, жёны развешивают стираное бельё на верёвки, а на склонах гор тянется к солнцу виноград. В общем, мирная идиллия существования в понимании крестьянина.
   Арания тут же побежала в дом старосты, чтобы поскорее получить посылку, а я отправилась к пациентам. Н-да-а-а, всё-таки кожные болячки я не люблю даже больше, чем кишечные инфекции. Бедняги выглядели, словно зомби с отстаивающейся лоскутами кожей. А сколько там было МУХ. Скажем так, было довольно тепло, отчего мне пришлось сначала выковыривать из гнойников личинки. МЕРЗОСТЬ. В любом случае, я приготовила мазь против подобных заболеваний, привезла с собой кучу разных зелий, велела держать карантин и принимать назначенные лекарства.
   Разумеется, я приняла все необходимые меры предосторожности, чтобы не заразиться самой, я же не дилетантка! После окончания осмотра я направилась прогуляться по деревне.
   Если бы из дверей дома, мимо которого я проходила, пулей не вылетела Арания, я бы ни за что не признала в одноэтажном домике, как две капли воды похожем на остальных, жильё старосты. Но только я собиралась поговорить с ним, как раздались крики со стороны северо-западного края деревни. Староста сначала посерел, а потом бросился бежать в ту же сторону, а я следом за ним.
   На въезде образовалась небольшая толпа, окружившая приехавшего в деревню человека. На нём была кольчужная броня, рассечённая вдоль живота. Даже на первый взгляд, выглядело всё плохо: удар пробил кольчугу и повредил брюшную полость. Вполне возможно, что оказался задет кишечник. Непонятно, как бедняга доехал с такой дырой. Я растолкала толпу и приступила к исцелению.
   - Риго... - вместе с кровью выплюнул раненый. - Умар... в дне пути... - и потерял сознание.
   У меня не было времени, чтобы терять его на раздумья. Практических навыков по зашиванию глубоких ран у меня не хватало, но сейчас придётся импровизировать.
   - Носилки, срочно! - возвестила я. - Мне нужна вся чистая ткань, какую найдёте, прокипячённая вода и ровный стол!
   - Всё сделаем, госпожа целительница! - вызвалась какая-то женщина. - Перенесём к нам в дом, он близко!
   Прежде, чем отправиться за больным, я на секунду задержалась около Элизабет.
   - Он сказал "Риго" и "Умар". Я не имею понятия, что это такое, но сдаётся, это он про ранившего его. А сейчас я пойду.
   Дальнейшее записано со слов Элизабет, поскольку состояние раненого не позволяло мне отойти от него ни на шаг.
   - О нет, - затрясся староста. - Риго и "Кровь орсимера" идёт...
   - Я так понимаю, - весь вид Элизабет показывал её решимость, - что этот Риго - атаман орочьей шайки?
   - Не атаман, а атаманша, - опустившимся голосом сообщил староста. - Риго гра-Умар - известная бандитка и бунтовщица среди орков.
   - Женщина - атаман? Да к тому же я думала, что и государством-то Орсиниум назвать сложно!
   - Это не так! Орсиниум - страна со стальным режимом, где правит настоящий тиран! Как бы вы ещё удержали вместе столько орков? - тараторил староста. - Но Риго не нравится такое положение вещей, поэтому она подняла восстание и теперь грабит пограничные селения королевств Хай Рока с отрядом примерно в три десятка орков! Мы несколько раз просили прислать из Вэйреста гарнизон для усиления защиты, но никакого ответа не получили! Талос, защити нас от этих головорезов!
   - Откуда вы столько знаете, староста?
   - В нашей деревне живёт множество орков, которые перебираются сюда из Орсиниума. Они мне много чего рассказывали. А о Риго молва идёт уже почти полтора года!
   Народ, сбежавшийся на переполох со всей деревни начал переговариваться, звучали фразы про "бегство" и "дать бой".
   - Командир, - тихо обратился к Лиз её подчинённый, - каковы будут ваши приказы? Мы здесь, чтобы сопровождать леди Лаффориэль, но и жителей мы просто так бросить не можем.
   Когда Лиз рассказывала мне всё это, я понимала, какой выбор стоял перед ней: выполнить поставленную задачу и, обеспечив мою безопасность, покинуть деревню или принять бой. Она, конечно, сказала, что не колебалась ни секунды.
   - Я остаюсь, а вот она уходит, - отрезала Элизабет. - Выберите одного, он будет сопровождать её до Вэйреста. Остальные останутся со мной.
   - Так точно, командир!
   - Слушайте, люди! - стальным тоном громыхнула Элизабет. - Все внимание на меня!
   И удивительный факт: подобно тем заключённым, затихающим от команд Гиста, эти запуганные крестьяне замолчали и стали слушать.
   - Сюда идут орки! Вероятнее всего, они придут завтра. Эти твари разорили уже не одну деревню, но сейчас у нас есть возможность остановить их раз и навсегда!
   - Пусть этим армия занимается! - послышался крик из толпы. - Я не готов помирать за других!
   - Да, точно! - поддержало его несколько голосов.
   - Эх вы, - заговорил староста. - Неужели вам всем не жаль покидать место, которое вы столько лет звали домом, в котором многие из вас жили по многу лет? Я не оставлю место, где я родился, даже если сам и не могу сражаться...
   - Да с чего вы вообще взяли, что эти орки нападут? - раздались вопросы из толпы. - Один раненый ещё ничего не значит!
   - Ты же слышал, что сказал бедный гонец! В дне пути! Что это может значить?
   - Вот именно! У меня тут хозяйство, столько лет непосильным трудом делали! И что теперь, всё оркам отдавать?
   - Тебе жизнь что ль не дорога?! Забудь ты про хозяйство, старая! Жизнь дороже!
   - А вдруг и впрямь не нападут?
   - На авось надейся, а сам не плошай, как говаривал мой покойный муж!
   - Да что вы заладили-то? - вперёд вышла женщина-орк.
   - Горза, ты чего вышла? - раздались недовольные голоса. - Тебя твои родичи уж точно не тронут!
   - Ошибаешься! - громко крикнула орчиха. - Риго известна не только за то, что подняла бунт, но и за свои расистские убеждения. Она ненавидит людей и меров за то, что они презирают орков. А ещё она ненавидит орков, которые живут не по её правилам. Если вы сбежите, то очень может быть, что Риго вас догонит и убьёт. Ради своих зверских убеждений она может лишний крюк сделать.
   - Так чего ты нам предлагаешь?
   - Сразиться! Отряд Риго немногочислен, потому что мало в мире орков, настолько же жестоких и озлобленных, как Риго. У нас есть настоящий шанс остановить её здесь, пока она не перебила ещё больше невинных людей! Кто со мной?
   По толпе было видно, что хоть Горза и выступила с вроде бы проникновенной речью, многие не приняли её слов. Несколько людей уже ушли домой, собираться, видимо. Но всё равно, много селян остались, внимательно слушая, что ещё скажут.
   - Кроме того, - продолжала Элизабет. - Мы не знаем, когда и откуда нападут орки. Вполне возможно, что вы не успеете отойти достаточно далеко. Я и мои люди останутся здесь, чтобы сражаться за ваши дома, но если вы нам не поможете, то можете и сами умереть. Вокруг деревни частокол, так что можно выстроить оборону.
   Конечно, на мой взгляд, речь была не из лучших, но к ней хотя бы прислушались. Несколько людей ушли, но большая часть осталась стоять с непоколебимой решимостью навсегда разделаться с проклятыми убийцами.
   - А теперь, слушайте. Алан, бери двенадцать человек, и выкопайте на северном въезде яму побольше, пусть провалятся. Силлен, возьми ещё двенадцать на яму на восточном въезде. Амиэль, ты с оставшимися селянами расставь ловушки на дорогах. Применяй всё, что сможешь найти, ну, ты и без меня всё знаешь.
   - Командир, - отвлекла её подошедшая сзади Горза, набравшая в свои ряды около сорока способных сражаться мужчин, - я раньше служила в Легионе, умею владеть оружием. Вот, набрала нескольких людей, они могут орудовать вилами, топорами или ножами.
   - Отлично! А фамилия у тебя какая?
   - Горза гра-Бранол, капитан, - ответила орчиха.
   В общем и целом план был следующий: Элизабет выставила своих людей с луками на высокие точки около северного въезда в деревню - наиболее вероятного места, откуда пойдёт атака. Вдоль всех улиц расставили ловушки: натянули верёвки поперёк дороги, чтобы в пылу погони за безоружными селянами захватчики попадали с сёдел, выкопанные на дороге и замаскированные ямы, раскиданные в сене капканы и прочие милые вещички от которых меня начинало мутить.
   Основная работа велась перед самым въездом в деревню - там выкапывалась длинная яма во всю ширину дороги, чтобы задержать нападавших, а, может быть, даже вывеси из строя. Небольшой отряд, собранный Горзой, должен был рассредоточиться по переулкам и медленно истреблять захватчиков. Все неспособные сражаться люди спрятались по подвалам, в том числе и Арания. Спустя пару часов Элизабет зашла и ко мне.
   - Лаффориэль, - заговорила Лиз.
   - Не сейчас, Элизабет! Я занята!
   - Забудь ты о нём, этот бедняга мёртв. Ты и Арания сейчас же уходите из деревни. Нечего вам подставляться.
   - Я сказала, что я занята, - у меня совершенно не было времени на разговоры.
   - Да как ты не понимаешь...
   - Нет, это ты не понимаешь. Я никогда не оставляю больного. И в этот раз не оставлю. У меня, знаешь ли, тоже есть принципы.
   - Да плевала я на твои принципы, домой беги! - попыталась она схватить меня за руку и выволочь.
   - Тронешь меня, Элизабет, - угрожающе посмотрела я на неё, - и я отправлю тебя почивать до начала боя. Уйди прочь, ты мешаешь мне.
   Надо ли говорить, что последняя фраза заставила, наконец, упрямую женщину покинуть импровизированную операционную. Добавлю только, что дверь комнаты чуть не вывалилась от хлопка.
   А вот Арания оказалась посговорчивей меня. Она не стала сопротивляться, да и смысла в этом не было. Вместе с четвёртым охранником она отправилась обратно в Вэйрест, надеясь, что не наткнётся на орков по дороге. Она довольно верно подметила, что уж лучше бежать.
   Я очень долго боролась за жизнь раненого, попавшего ко мне в руки. На второй взгляд рана оказалась даже хуже, чем на первый. Я, как могла, промыла рану от грязи и гноя, обеззаразила область операции парочкой заклинаний (да, такие существуют, просто о них мало кто знает), остановила вытекающую кровь и приступила к зашиванию.
   Хирургическим крюком я делала стежок за стежком, затягивая частично повреждённый кишечник. Каждые полчаса я обновляла заклинание восстановление, увеличивающее регенерацию тканей. Слава богам, что бедняга не пришёл в сознание. Затем пришла очередь самого живота. Когда я, наконец, примерно соединила разрезанные ткани, заливая в раненого целебное зелье, бутыль за бутылью, прошло уже почти девять часов. Спустя ещё два с половиной часа раненый окончательно устал сопротивляться и умер, так и не придя в сознание.
   Вы знаете, дорогой читатель, целители редко сопереживают своим пациентам, я в том числе. Со временем даже перестаёшь думать об умерших на твоих руках. В конце концов, это просто работа, как очередной бракованный меч у кузнеца. Но этот бедняга почему-то запомнился мне, и мне было жаль его так же, как и моего самого первого погибшего.
   Вечером я сидела в трактире и пыталась есть. Пища не лезла в горло, а к тому же, рядом заплакал ребёнок. Что поделать, даже дети чувствовали напряжение. Попытки мамы успокоить малыша ни к чему не привели.
   - Что с раненым? - опустилась на скамью напротив Лиз. - Тебе бы спать лечь.
   - Он умер, - честно призналась я. - Устал бороться и умер.
   - Печально. Надеюсь, он не мучился?
   - Наоборот, скорее всего. А я только продлила ему страдания...
   - Ты сама так не думаешь, - твёрдо сказала Лиз. - Не всех людей в этом мире можно спасти.
   - Так думают солдаты на войне. Я целитель и считаю иначе. То, что человек умер, говорит лишь, что я была недостаточно опытна. И вообще, чего это ты так мило со мной общаешься?!
   - В некоторые моменты жизни ссоры и прочая шелуха уже не имеют значения, - философски заметила Элизабет.
   - Я не такая отходчивая, как ты, - скривилась я. - И не надейся, я не уеду. Я могу помочь: лечить людей, только убивать никого не буду...
   - И не надо. Негоже целительнице отнимать жизни. Боги дали тебе дар, чтобы ты им лечила.
   - Боги?! Они давно оставили нас! Я видела Врата Обливиона, Лиз, я видела взрыв Красной горы. Как могли они такое допустить? Как могли Боги оставить людей беззащитным перед кровожадными даэдра и бесконечными потоками лавы?!
   - Ну, не такими уж и беззащитными, - ободряюще ответила Элизабет. - Гист рассказывал, как ты убивала даэдра во время Кризиса Обливиона, спасала людей.
   - Скорее уж убегала, - отмахнулась я. - Стой. А что ещё тебе про меня рассказывали?
   - Расслабься, только хорошее, - успокоила Элизабет, - Мне больше всего понравилась история, как ты получила свой великолепный посох. Что-то не везёт тебе на орков.
   - Как будто на орков может везти, - в сердцах бросила я.
   - Ну, когда-то я знавала орка-поэта. Правда однажды, когда его стихи отвергли, он избил до полусмерти трактирщика, а потом и стражу, когда его пытались повязать. Но стихи у него были просто превосходные. Прочти такие какой-нибудь принц, и дама пала бы к его ногам.
   - Ты сейчас сломала ещё один парадокс про орков, - честно призналась я. - Видимо, мне и правда на них не везёт. Кстати, если уж я не сражаюсь, может, ты возьмёшь мой посох?
   - Оставь себе. Во-первых, может пригодиться, чтобы защищаться, во-вторых, я не умею ими пользоваться.
   Когда наступило утро, все заняли свои посты. Везде чувствовалось напряжение, ведь ночью дозорные видели далёкое зарево костров. Враг что-то не сильно спешил нападать, а я, сидя на втором этаже одного из домов, готова была сломать свой посох от нервных судорог. Вскоре битва началась.
   Как и предполагала Элизабет, большая часть, а именно пятнадцать всадников, галопом неслись к северному въезду, в то время как остальные пока что не показывались. Я, конечно, знала, что некоторые представители зеленокожей расы не блещут интеллектом, но чтобы все пятнадцать?
   Они ехали такой плотной кучей, что когда первые два всадника провалились в яму, за ними отправились ещё четыре. В оставшихся тут же полетели стрелы. Если бы это были орки в полном традиционном обмундировании, то эти атаки вряд ли нанесли бы им тяжёлый урон, но бандиты были одеты в легкие кожаные или кольчужные доспехи. Тех, кто попадал в яму, либо задавили лошади, либо закололи вилами селяне. В итоге, от атаки осталось всего восемь пеших орков, которым противостояло ополчение Горзы.
   Оставшиеся силы Риги, под её командованием, неслись по направлению к центру деревни. Бой закипел по всему посёлку. Пара крестьян, преследуемая скачущим бандитом, завела последнего прямо в ловушку: не заметив перетянутую верёвку, он слетел с седла и тут же был заколот вилами. Спешившийся орк-неудачник, только что заколовший мужика, наступил прямо в капкан и взвыл, пытаясь вырвать оттуда искалеченную ногу.
   Я тихо сидела на втором этаже дома, схоронившись вместе с несколькими семьями. Мимо дома пробегал орк-налётчик именно в тот момент, когда один из малышей заплакал. Разумеется, недруг полез в дом, чтобы выяснить, в чём дело. Н-да, а мне так не хотелось никого убивать, но этот дурак проигнорировал моё предупреждение и спёкся от молнии Громператора. Впрочем, даже после этого мне не удалось отсидеться спокойно. Из моего окна открылся просто потрясающий вид на главную схватку битвы.
   Элизабет сражалась против Риго. Атаманша была облачена в орочью традиционную броню, а это значит, что потенциально уязвимым у неё осталось только лицо. Риго размахивала здоровенной булавой и прикрывалась щитом, на котором было несколько острых шипов. Элизабет облачилась в тяжёлую стальную броню, полностью закрывающую торс. Поножи закрывали голени, но всё остальное было открыто, что позволяло ей очень быстро перемещаться и атаковать.
   - Быстрая ты, женщина... и умелая, - басила атаманша. - Какая жалость, что ты не орсимер!
   - Да будь я хоть трижды орком, не присоединилась бы к тебе, - парировала Элизабет.
   - Мы не орки, мы орсимеры! Победа над тобой принесёт мне славу и уважение! - браво заявила Риго. - Это мой долг, долг Орсимера!
   Элизабет постоянно перемешалась, чтобы не попасть под сокрушающие удары булавы. Сама она пыталась ударить кончиком меча по открытому лицу, но ничего не выходило. Пара женщин-воинов перемещалась по всей улице, вытаптывая цветы и ломая скамейки. Внезапно Элизабет поскользнулась, а Риго выбила булавой щит противника и ударила своим собственным щитом. Удар пришёлся по грудному доспеху, но всё-таки задел правую сторону лица. Элизабет тут же потеряла понимание верха и низа, правый глаз залило кровью, сочившейся из разорванной кожи лица, и упала на землю.
   - Прощай, храбрая женщина! - воскликнула Риго.
   Вот тут я почувствовала свой выход и выстрелила прямо из окна. Когда разряды перестали плясать вокруг, оказалось, что Риго стоит себе, очень даже живая. Видимо, доспех был зачарован, потому что атаманша не обгорела до костей. Но от разряда молнии, Риго вся тряслась, не в силах дёрнуться от сводивших её тело судорог.
   Элизабет ждать не стала. С размаху она засадила меч прямо в открытое лицо Риго. И хотя в этой главе мне пришлось многое додумать, я точно помню, как медленно оседало тело павшей атаманши. Я выбежала на улицу, села радом с Лиз и осмотрела её лицо.
   - Мать моя Мара! - с трудом говорила она. - Я лица не чувствую. Что там? Совсем всё плохо?
   - Нет, глаз цел, видеть будешь, - бормотала я, одновременно используя свои самые сильные обезболивающие и восстанавливающие заклинания, - но вот кожа... ладно, ты главное не переживай и не морщись! Поверь, ты выглядишь лучше, чем Риго. Я тебя так залатаю, что сама не заметишь разницы.
   Забинтованную Элизабет провожали всей деревней, а одна девушка на сносях пообещала назвать первенца в честь Лиз. И вот, с обещаниями прислать из Вэйреста помощь, мы двинулись обратно.
   - Знаешь, Лаффориэль, - начала Лиз, - я хочу сказать тебе спасибо. Ну, знаешь, за моё лицо.
   - Пожалуйста. Это моя работа, которую я делаю. А я делаю свою работу хорошо.
   - И ещё... я хочу извиниться за то, что сказала тебе по дороге в Отвес. Кто ж знал, что я окажусь такой мелочной завистливой дурой. К тому же такой уродливой...
   - Ну, насчёт первого спорить не буду, но вот второе - далеко не факт. Да и кто ж знал, что я окажусь столь высокомерной дурой. К тому же такой ненадёжной...
   - На счёт первого спорить не буду, а вот второе - далеко не факт, - взаимное передразнивание, на мой взгляд, удалось. - Как ты себя чувствуешь?
   - Странно. Я убила орка. Но хуже всего то, что я уже не помню ни его лица, ни лица того умершего, который приехал с вестью. Это плохо? Я же целительница, я должна ценить жизнь, а не отбирать её, а потом забывать! Всё, решено! Обещаю тебе, Лиз, больше ни один человек не умрёт от моей руки!
   - Похвальное стремление, - за бинтами было не разглядеть выражение её лица. - Хочется верить, что выполнимое. Кстати, надеюсь, Арания вернулась домой целой и невредимой!
   После нашего возвращения в Вэйрест последовала несколько скомканная реакция. Элизана немедленно послала гневную петицию королю орков. На что получила длиннющее письмо, в котором кто-то писал, как многократно возносятся деяния бравых защитников Отвеса в Орсиниуме. День, когда Риго пала будет воспеваться в песнях веками и бла-бла-бла. Устала стоять, пока мне это зачитывали. Вероятнее всего, король орков и не видел петицию Элизаны, а ответ писал какой-нибудь помощник.
   Гистеллус чуть не поседел, когда мы в два голоса рассказывали о наших приключениях, а Лантейя слушала так внимательно, будто сказку. Вопреки моим уверениям, шрам на лице Элизабет не зажил полностью, и теперь она и вправду выглядела страшновато. Зато все её подчинённые гордились ей, как божественным апостолом. А как-то днём ко мне пришла Арания, которую я не видела со времён её отъезда из Отвеса:
   - Ох, Арания, чем могу помочь? - не ожидала я такого визита.
   - Соседка... эм, леди Лаффориэль, - удивительно вежливо начала Арания, - ты знаешь, после того, что ты мне сказала, там в повозке...
   - Слушай, я тогда немного погорячилась, понимаешь, - лукавила я, ведь, по сути, я и сейчас так считала.
   - Нет, ты была права, - оборвала меня соседка. - Когда я ехала обратно, у меня началась ломка... Я думала, что там и помру, если бы тот солдат меня не дотащил до дома... Поэтому я хочу, чтобы ты меня вылечила. Я хочу бросить эту мерзкую привычку.
   - Ч-чего? - не сразу поняла я.
   - Я скопила немного денег, - она протянула мешок монет. - Надеюсь, этого хватит, чтобы ты помогла мне бросить употреблять скуму...
   - Знаешь, Арания, - тяжело вздохнула я. Желание Арании измениться само по себе было своеобразной наградой, - хотя лекарства от скумовой зависимости и не существует, я тебе помогу. И оставь деньги себе!
   Сперва я нещадно слила всю её отраву прямо в канализацию (а потом мне рассказывали, что несколько дней подряд вылавливали неадекватных крыс), затем провела некоторые действия, сглаживающие эффект ломоты и прочие побочные действия.
   Попутно моя пациентка рассказала, что когда-то у неё был муж и сын, которых она очень любила, но их убили аргониане во время своей войны против Морровинда. Сама Арания так и не смогла это пережить и начала употреблять скуму, чтобы не было так плохо.
   Спустя год, Арания всё-таки избавилась от зависимости. Если бы вы могли сравнить её до и после лечения, то вы бы сказали, что это два разных мера. Её кожа приобрела нормальный для данмера цвет, глаза вновь загорелись огнём тёмных эльфов. А самое главное - она, наконец, убралась в доме и вокруг него! И, что греха таить, теперь её можно было и на ужин пригласить.
   Кажется, я поняла, что, не смотря на многие тяготы жизни в эти непростые времена, у нас с Гистом появился нормальный дом, полноценная семья и друзья, которые приходили к нам по праздникам или выходным. То семейное счастье, за которым мы так долго гнались, наконец, само нас нашло.
   ***
   Лаффориэль ежедневно ловила себя на мысли, что ей с каждым разом всё сложнее и сложнее вспоминать события своей жизни, будто воспоминания утекали, как вода сквозь пальцы. Порой бабушка не могла вспомнить своего детства, проведённого в Алиноре, и начинала понимать, что чувствует Маринетт, когда не может откопать в себе самого дорого - своих воспоминаний.
   Но самокопание и созерцание мутной поверхности воды никогда хорошо у Лаффориэль не получались, поэтому она закупорила баночку с чернилами, сдула песок со страниц и, наконец, убрала ещё одну написанную главу мемуаров в сумку. Была только середина дня, и отправляться в самое пекло совершенно не хотелось.
   Из своих путешествий Лаффориэль знала, что это ещё не самый жаркий район Хаммерфелла (самым жарким считались район тропических джунглей на севере, за горами Драконьего хвоста, и пустыня Алик'р), а Варди и Эйви уже готовы были полностью раздеться, лишь бы было не так жарко. Целительница не успела предупредить их, что это была очень плохая идея, и теперь оба норда выглядели, как сочные помидоры: красные и вздутые.
   - Это не провинция, а Дагоновы земли! - сетовал Варди. - У меня теперь вся спина горит. Даже дотронуться больно!
   - Маринетт! - позвала целительница. - Иди помоги бедняжке Варди. У меня где-то было средство от ожогов...
   - Да! Уже бегу!
   - Не нужна мне помощь! - взъелся Варди. - Я и сам могу справиться, Маринетт!
   С тех пор, как путники покинули Хелдом, Варди так и не мог даже посмотреть в глаза девушки. Осознание того, что спаслась она по чистой случайности, терзало его душу и совесть. Изведённый самокопанием, Варди всячески сторонился Маринетт. Не понимая, в чём причина такой резкой перемены, она расстраивалась и бесконечно извинялась за всяческие неудобства с её стороны.
   - К-конечно, Варди, простите меня!
   - Хватит тебе извиняться перед этим невоспитанным и капризным юношей! Нет, молодёжь нынче совсем не приспособлена к путешествиям! - сетовала Лаффориэль, намазывая спину Эйвинда какой-то вонючей жижей. Выражение муки на его лице могло вызвать у женщины обморок от ужаса. - Ну вот как можно было отправиться в путешествие и даже не выяснить климатические условия? Ты тоже хорош, Варди, - бросила она занимающемуся самолечением парню, - ты столько прочитал про Хаммерфелл и должен был запомнить, что снимать верхнюю одежду в таком климате категорически не стоит! И даже не из-за возможности обгореть!
   - Да-да, я знаю, - обиделся Варди, - надо экономить воду!
   - Надо экономить воду! - будто бы не услышала Лаффориэль.
   - И как только этот парень, ну как его... Баум-и-так-далее, - Герберт маялся бездельем в тени, - не иссох ещё в своих доспехах! Он их даже на ночь не снимает, шлем вообще всегда носит. Амиэль, вот ты с ним общаешься, скажи, что с ним не так?
   - Не думаю, что с ним что-то не так, - юный маг в очередной раз поразился тупости мечника. - Просто ему вполне комфортно в доспехе, вероятно. А ещё я не уверен, что он вообще спит или сильно страдает от жары. Он даэдра, к тому же один из самых неизученных видов.
   - Зато вот Маринетт, похоже, решила с ним подружиться, - заметил Герберт под одобрительные зевки Эйви. - Уже сколько дней наблюдаю, как она сидит и разговаривает с ним.
   Маринетт действительно отправилась к Бауму, когда её помощь Варди отвергли. Она могла часами говорить с золотым воином, просто изливая ему свои переживания или страхи. А поскольку даэдра не понимал её, девушка оставалась самым загадочным персонажем в компании. На пару с Амиэлем.
   - Поберегла бы себя внученька, - буркнула Лаффориэль. - Я бы держалась от него подальше.
   - Согласен с бабушкой, - поддакнул Варди. - Судя по рассказам Амиэля, эти воины не сильно добрые или благородные.
   - А я рад. Рад, что с ним хоть кто-то разговаривает, - вступил в разговор Эйви. - Баум уже двести лет бродит по миру. Это очень долго, и даже поговорить не с кем.
   - Ты говоришь из собственного опыта, Эйви, дружище, - беззаботно говорил Герберт, но увидев мрачный взгляд Эйвинда, тему закрыл. - Ладно-ладно, молчу.
   - Тихо, - вдруг оживился Эйви.
   - Эй, я же сказал, что молчу...
   - Да тише ты! - огрызнулся соня и припал ухом к земле. - К нам едут всадники, много. Не знаю, сколько.
   - Враги или друзья? - спросил Амиэль.
   - Не знаю, - в отличие от остряка Герберта, Эйви всегда отвечал серьёзно.
   Теперь топот копыт можно было явственно различить. К оазису подъехал отряд конных воинов, человек тринадцать, одетых в широкие редгардские камзолы и традиционные тюрбаны, в основном, красных оттенков. Сами воины были потрёпаны и засыпаны песком, кони, как и всадники, изнемогали от жажды и еле переставляли ноги. Но, заметив наших героев, они приободрились и загомонили. Надо отметить, что у каждого из них при себе был кривой редгардский меч - скимитар.
   - Бандиты, дезертиры или кочевники, - тихо сказал Герберт, не вылезая из тени и не подавая вида, что внутренне подготовился к бою. - Возможно, кочевники - нет отличительных знаков. Стойте спокойно, может, просто напьются и уйдут.
   - Да прояснится взгляд моих очей! - воскликнул самый сильный редгард, выезжая вперёд. - Неужели узрел я путников, что также решили испить прелестной влаги сего источника?!
   - Не думаю, что это бандиты... - прошептал Эйви. - Это... скорее уж какие-то артисты.
   - И вам доброго дня, путешественники! - вышел вперёд Варди, предварительно закинув за спину меч. - Откуда путь держите?
   - О отрок! - возвестил говоривший, продолжая разрушать стереотипы. - Негоже тебе знать то, чего тебе не положено! Сей источник - обитель мира и поэзии! Мы лишь мечтаем утолить жажду и продолжить наш путь в бескрайних песках нашей родины!
   - Ну... это... на здоровье, - совсем смутился Эйвинд.
   Новоприбывшие спешились и начали радостно глотать воду прямо из озера. Некоторые там же и окунулись. От этого зрелища Лаффориэль всю перекосила. К слову, спутники плечистого редгарда отнюдь не блистали приятным слогом, поэтому версия с дезертирами, беглецами или ворами становилась всё более подходящей.
   - О путники, и миллион дев не могут доставить того наслаждения, что приносит глоток воды жаждущему! - возвестил, словно священник, предводитель. - Ведь даже воистину сильные маги неспособны утолить жажду воды, как для романтика невозможно утолить жажду любви!
   Внезапно один из подозрительных личностей просто упал на песок лицом вниз, словно деревце. Но поразительней всего то, что многие из путников стали передавать друг другу монетки, смеясь или расстраиваясь. Видимо, они на что-то поспорили.
   - Моя взяла! Меньше получаса!
   - Проклятье! Ладно, вот пятёрка.
   - Да будут Шестнадцать мне свидетелями, Нэрилл, - пафосно обратился предводитель к магу в чалме, - твой трэлл воистину слаб! Но и более, он глуп, как влюблённый юноша!
   Прежде, чем Варди успел крикнуть предупреждение, а сам Нэрилл что-либо понять, Амиэль сделал вывод, что это была самая плохая идея Нэрилла с самого рождения. Спустя мгновение после того, как трэлл (термин магов, обозначающих верного слугу, подчиняющегося всем приказам) повторно встал, Баум подскочил к некроманту Нэриллу и одним ударом перерубил его вдоль живота.
   - Нет, стой, Баум! - крикнул Варди, попятившись назад.
   - Ещё одна битва - ещё славы семье Ленколиа! - Герберт выхватил меч из ножен и улыбнулся во всю ширь.
   - Твою мать, - лаконично бросил Эйвинд, оценивая ситуацию. - А я только спать хотел лечь...
   - Ох, родненькие мои, не пораньтесь! - вздохнула Лаффориэль, приготовившись помочь по мере сил.
   - Да вас словно прокляли! - вскинул глаза к небу Амиэль. - Вы хоть неделю без боя можете продержаться?
   Даже учитывая тот факт, что теперь у противника не осталось магов, и рассеивать что-либо уже не требовалось, Амиэль всё ещё мог пригодиться. В его арсенале оставалось самое сильное ученическое заклинание - вызов огненного атронаха. И вот перед вызывателем огненная женщина, кидающая шары пламени в разные стороны.
   А меж тем Баум разошёлся: с молчаливым хладнокровием он сразу же метнул молнию в главаря, правда, попал в лошадь, которая заржала от боли, упала и придавила выкрикивающего пафосные приказы предводителя. Следующим от удара гигантского топора погиб ещё один бежняга вместе с его лошадью, следом Баум бросился на двух лучников, целящихся в него с коней, и повалил их вместе с животными наземь единым напором. Так как большая часть наездников так и не успела запрыгнуть обратно на лошадей, Герберту, Варди и Эйвинду тоже было чем заняться.
   - Получай приём 12: "Подлый приём слепца!" - провозгласил Герберт и бросил песком в глаза противнику. - Не только вы умеете сражаться бесчестно! - не удержался от комментария Герберт и лёгким движением рассёк бедняге горло. - А вот тебе приём 25 - "Беспалый Хьюго!" - и вонзил меч на добрых три сантиметра в ступню второго противника.
   У Эйвинда всё шло не слишком гладко: уже привыкнув к битвам в надёжных доспехах, Эйви старался не раскрываться лишнего, сейчас, когда он не был закован в сталь, малейшая оплошность могла привести его к глубоким ранам или даже смерти. Поэтому Эйвинд больше отступал, нежели атаковал, стараясь выбирать подходящий момент для атаки.
   Когда вооружённый топором громила, замотанный тканью по самые глаза, опрометчиво полез в атаку, Эйви был готов и ударил в ответ. К изумлению последнего, бугай явно этого ждал и ринулся навстречу молоту, прикрывшись щитом. Эйвинд, потерявший равновесие и сбившийся с темпа атаки, стоял открытый перед врагом. В этот момент Варди, подоспевший на удивление вовремя, наотмашь рубанул по открывшейся подмышке противника. Из раны тут же хлынула кровь, а громила потерял всякую способность атаковать и был убит ударом молота.
   - Не зевай, друг! - крикнул Варди. - Я прикрою!
   - Спасибо, Варди! Но я же не зевал...
   - Ещё двое!
   В этот момент друзья почувствовали на себе сухие пальцы Лаффориэль. Внезапно оба ощутили просто невероятный подъём сил. Теперь молот казался Эйвинду не тяжелее колуна, а Варди размахивал мечом, словно соломинкой. В дополнение к повышенной силе пропала усталость, оставшаяся от перехода по пустыне.
   - Хо-хо! А вот тебе приём 40! Что, не ожидал такого?! - раздавался где-то насмешливый голос Герберта. - Эх, вы ещё не видели мой юбилейный приём!
   На аврорианца насело сразу четыре бойца, и если бы не невероятная выносливость, сила и крепость доспехов высшего даэдра, то его бы уже давно убили. Баум начал медленно пятиться, и один из бандитов решил сбить золотого воина с ног, наехав на него лошадью. Не тут-то было: не на шутку рассвирепевший Баум засадил бедной животине кулаком прямо по морде так, что та даже пискнуть не успела и пала. Следующим ударом на тот свет отправился и её наездник, лишившись головы и части туловища.
   Всё-таки Баум не зря когда-то был личным охранником фаворита даэдрического принца: он очень ловко подставлял под удары хаотично атакующей толпы те части тела, которые были полностью закрыты бронёй, поэтому до сих пор так и не получил серьёзных ран. Точнее, он не получал их до тех пор, пока ему в тыл не зашёл лучник. Как оказалось, среди сражающихся нашёлся один более-менее соображающий противник, к сожалению, оказавшийся ещё и метким.
   Всего пара выстрелов, и одна стрела застряла у Баума в бедре. Аврорианец взвыл, но не мог ничего поделать, поскольку его постоянно атаковали со всех сторон. Лучник прицелился снова, натянул тетиву, но выстрелить не успел, поскольку прятавшаяся до этого Маринетт обрушила на него тяжеленную сумку Герберта, которую сама-то еле подняла.
   - Кажется, нашему новому другу нужно немного помочь! - крикнул Герберт. - Кто-нибудь горит желанием это делать?
   - Я иду, Баум, - Эйви ломанулся в самую гущу сражения. - Варди, прикрой!
   - Чего? - севшим голос произнёс оставшийся в одиночестве Варди.
   И тут на него некстати напал один из немногих выживших. У него в качестве оружия была булава, которой он до этого упорно пытался пробить Бауму голову. Теперь объектом его жестоких притязаний стал Варди. Осознавая опасность данного противника, он решил воспользоваться секретным оружием - тем самым зачарованным на паралич кинжалом, который он хранил для особого случая.
   Пока правая рука была сломана, Варди обучился держать меч в левой руке, поэтому теперь мог более-менее умело обращаться сразу с двумя оружиями. Обратной стороной медали было то, что блокировать удары противника без щита сложно, но Варди это было и не нужно! Достаточно было дотянуться до бандита кинжалом, и всё будет кончено. А с повышенной силой сделать это не составит никакого труда!
   Когда напавший в очередной раз промахнулся мимо цели, Варди подскочил и ткнул кинжалом в плечо. Но не произошло ровным счётом ничего!
   - Ч-что за скамп? - удивился Варди и потерял на секунду бдительность. - Разрядился?!
   Отвлёкшись, Варди тут же схлопотал кулаком по лицу и упал, зажимая разбитый нос, а над ним навис его противник, замахнувшись булавой. В то же время Маринетт увидела, что дела у Варди так себе и решила действовать. Первое, что попалось ей на глаза, был лук оглушённого бандита, который она и схватила, вместе со стрелой.
   Стоит сразу отметить, что Маринетт, на её памяти, никогда не брала в руки ничего серьёзнее ножа для мяса, поэтому понятия не имела ни как пользоваться луком, ни зачем она вообще взяла его в руки. Просто ей так хотелось стать хотя бы кому-то нужной, чтобы её ценили.
   Хотела, чтобы Варди перестал на неё злиться, чем бы это ни было. А больше всего ей хотелось, чтобы её не оставили в Скавене одну, опять. Поэтому она схватила этот лук в правую руку, выставила вперёд правую ногу так, чтобы всё тело было на одной линии, левой рукой положила стрелу, втянула живот и оттянула тетиву.
   Движения следовали так быстро, одно за другим, поэтому девушка даже не успевала подумать о том, что нужно делать, а её мышцы всё делали сами. Правый глаз поймал цель - бандит, замахнувшийся на Варди, точнее, его правое плечо. Дует ветер справа, кончик стрелы уходит немного против ветра.
   - Маринетт! - крикнул Герберт, увидевший происходящее. - Не вздумай стрелять!
   Не в силах понять, что произойдёт в следующую секунду, Маринетт зажмурилась и разжала пальцы. Тренькнула тетива, раздался свист стрелы, подхваченной ветром, а в следующее мгновение - вскрик человека. Маринетт открыла один глаз и увидела, как мужчина выронил булаву из простреленной руки. В следующий миг Варди вскочил и ударил кулаком в железной перчатке раненого, отправив того не землю без сознания.
   Не останавливаясь, Маринетт схватила следующую стрелу, выбрала закованного в броню мужчину, напирающего на Эйвинда, и выстрелила. Наконечник стрелы воткнулся ровно в его икру, после чего Эйвинд контратаковал. Следующим на очереди был конный лучник, получивший стрелу в ключицу и выпавший из седла.
   Маринетт заметила забавную картину: Амиэль со всех ног удирал от преследующего его редгарда, который сам со всех ног убегал от огненного атронаха, стреляющего вслед огненными шарами. Аккуратно прицелившись, Маринетт отправила стрелу прямо в икру, отчего беглец потерял способность сражаться. Правда, спастись ему не удалось, потому что его добил огненный атронах.
   Баум вырвал из себя застрявшую стрелу, при этом не издав и звука, и начал наносить удары своим топором по последнему противнику: справа, слева, спереди, перехватив другой рукой. Затем он правой рукой откинул щит разбойника, а левой нанёс сокрушающий удар по корпусу.
   Хотя бедняга был всё ещё был жив, у него явно была сломана половина рёбер. Баум схватил бандита за шлем и сотворил заклинание, которое когда-то применил на Маринетт. Только эффект в данном случае был тот, что задумывался.
   Среди победивших были незначительные ссадины, раны или кровоподтёки, тяжелее всего ранили Баума. Из тринадцати бандитов в живых остались лишь шестеро: трое подстреленных Маринетт, один ею же оглушённый, предводитель с прекрасным слогом и последний, решивший, что Лаффориэль тут самая слабая, за что сейчас валялся лицом в землю и невнятно бормотал проклятья. Правда, в скором времени их осталось уже пятеро.
   - О, благородный рыцарь, смилуйся над бродягой и прости меня! - возопил предводитель, но Баум со всей силы опустил ступню на лицо бедняги.
   Его голова лопнула, как спелая тыква, непоэтично расплескав мозги вокруг. От этого даже Герберту стало дурно, ну а Варди просто согнулся за одной из повозок. Лаффориэль взвизгнула и начала истово поминать Девятерых, а Эйвинд снова схватился за молот.
   Баум двинулся к следующему живому врагу, и его не останавливали ни крики Лаффориэль, ни уговоры Эйвинда. Один Герберт был совершенно не против. Бедного мужчину, в ужасе отползающего от надвигающегося монстра, спасла Маринетт, вставшая на пути аврорианца.
   - Стой, Баум! - крикнула она, загораживая раненого. - Не трогай их! Они ранены! Они тебе не враги!
   На удивление собравшихся, Баум остановился и прислушался. Подбежал запыхавшийся Амиэль и спешно перевёл:
   - Не надо их убивать, - говорила она, - ведь драку начал ты с самого начала! Ни с того ни с сего! Они ведь могли оказаться порядочными людьми, а мы их просто поубивали...
   - Он говорит, - переводил Амиэль, - что тот, далее следует совсем неприличное слово, некромант заслужил самой страшной участи. Я, кстати, предупреждал вас об опасности присутствия под боком бешеного аврорианца.
   - Вы знаете, - усмехнулся Герберт, - а он мне нравится! По крайней мере, он не отступает от своих принципов. Хороший некромант - мёртвый некромант! Но в следующий раз предупреждай, чтобы мы хотя бы подготовились!
   От слов Герберта Амиэлю стало не по себе, но он всё-таки перевёл сказанное золотому воину, и тот, спустя пару секунд, согласно кивнул и потопал прочь.
   - Ф-ух, - выдохнул Герберт. - Кажется, на сегодня опасность прошла мимо.
   - Вы всё ещё хотите, чтобы это чудище находилось рядом? - решила на всякий случай уточнить Лаффориэль. - Он же просто неуправляемый!
   - Бабуся, он положил троих бандитов при первой же атаке, - отмахнулся Герберт, обирающий в данный момент трупы. - А мы собираемся вломиться в логово к ребятам, у которых наверняка есть воины посильнее Ненависти!
   - Вот именно! - поддакнул Эйви. - У всех есть недостатки.
   - А ещё он такой прекрасный слушатель! Ни разу не перебил! - добавил Герберт. - Так что я думаю, что нашему новому золотому другу можно простить ярую нелюбовь к некромантам и... Маринетт, ты что делаешь?!
   - Ох, Герберт! - не сразу нашлась Маринетт. - Понимаете, он потерял сознание, и у него кровь течёт...
   - Но, - теперь уже Герберт не знал, что ответить, - ты же сама его подстрелила!
   - Точно! - будто бы что-то вспомнил Амиэль. - Меня одного смутил тот факт, что доселе державшая в руках только швабру Маринетт за две секунды освоила лук. Не идеально, конечно, ведь ни один не умер.
   - Простите, юный господин, - начала оправдываться Маринетт, - но я специально целилась в ноги или плечи, чтобы никого не убить...
   - Ха, - только и оставалось сказать юному магу. - Так каждый после битвы заявить может!
   - Вон, Варди так вообще каждый раз делает! - захохотал Герберт.
   - Маринетт, а зачем ты это сделала? - будто бы и не заметил выпада Варди. - И, самое главное, как?
   - Каждый день наша Маринетт преподносит нам сюрпризы! - с улыбкой отметил Эйвинд, бодрый после битвы.
   - Ну, я и сама не понимаю, как это получилось, - честно призналась девушка. - Я просто схватила лук и выстрелила, даже подумать не успела. Тот напавший убил бы вас, Варди. Но мне очень не хотелось их убивать, ведь бедняги не виноваты, что Баум так не любит некромантов.
   - Спасибо тебе, Маринетт, - тихо прошептал девушке Варди, - что спасла мне жизнь.
   - Пожалуйста, Варди, - просияла она. - Рада, что смогла пригодиться.
   - Бабуся! - крикнул Герберт. - И вот как ты это объяснишь? Теперь, кроме неуязвимости ко всякого рода магии, Маринетт стала метким стрелком. Да она с такого расстояния ещё выбирала, куда целиться! Такое умение просто талантом не назовёшь!
   - Кхм, - авторитетно начала Лаффориэль. - Лично я считаю, что тут сработала телесная память. Возможно, раньше Маринетт была охотником и часто пользовалась луком. Отсюда и память тела, которая, в отличие от твоих воспоминаний, дитя, никуда не делась.
   - То есть я была охотницей? - глаза девушки загорелись огнём.
   - Или лесничим, или просто очень умелой лучницей, - продолжил Герберт. - Знаешь, я не удивлюсь, если после всех этих сюрпризов окажется, что Маринетт - сам Хирсин во плоти.
   - Какой ужас! - искренне испугала Маринетт.
   - Это была очередная шутка, - как можно более саркастично вставил Амиэль, - от "самого смешного шутника" Герберта!
   - Ребята, - встрял Эйвинд, вот уже несколько минут пытавшийся вклиниться в разговор, - знаете, лучше бы нам уйти отсюда, пока ещё кто не пришёл.
   - Первая разумная идея за день! - воскликнула Лаффориэль. - Неужели мне одной не нравится болтать посреди трупов?
   - Вау! Вот это куш! - крик Герберта разнёсся по пустыне.
   - Что нашёл, Ленколиа? - требовательно спросил Амиэль.
   - Эти ребята бежали не просто так! У них тут целых пять тысяч септимов припрятано. Видать грабанули кого-то богатого! А ещё камни душ разных размеров, все заполненные. Ха, значит, не зря схлестнулись с ними! Вот неспроста мне тот говорливый петушок не понравился!
   - Думаю, деньги мы можем забрать себе, - подумав, высказался Варди. - Мы даже не знаем, чьи они!
   - Но... - попытался возразить Эйви, однако его никто не послушал.
   - Ох, денежки! - защебетала Лаффориэль. - Наконец-то я смогу восполнить потерянный багаж, который пропал, между прочим, по вашей вине, молодёжь!
   - Всё собрали? - громко спросил Герберт. - Никого не забыли?
   - Подождите, Герберт! - крикнула Маринетт. - Баум никак не хочет залезать на повозку, а ведь он ранен! Баум, пожалуйста, зачем же так надрываться? - обратилась она к аврорианцу, жестами уговаривая его.
   Было видно, что Баум отнекивался, пытался отстранить Маринетт, даже что-то бурчал из шлема, но, в конце концов, он сдался. Баум сел на край повозки, Маринетт взобралась за вожжи. Лошадь поднатужилась, силясь сдвинуть с места тяжеленого воина, и повозка медленно поехала.
   - Как Баум её понимает? - задумчиво спросил Эйвинд. - Ведь он не говорит на нашем языке!
   - Просто, малыш Эйви, - заметила Лаффориэль, - забота и доброе отношение сильнее языкового барьера.
   - Как правильно подмечено, бабушка, - согласился Варди. - Не в бровь, а в глаз.
  

Глава 9. Город без магии

   - Эй, Аэрон, - вопил Хьюго сквозь бурю, - как ты там?
   - Я в порядке, Хьюго, - отвечал напарник. - Только когда я говорю, песок в рот попадает!
   - А ты не говори! - отплёвываясь, посоветовал он Аэрону. - Я не вижу, куда идти!
   - Не страшно! - успокоил Аэрон. - Не заблудимся, я тебе отвечаю!
   - Мы уже три дня прёмся по этой буре! Как бы не заблудиться...
   Так и продолжала своё движение армия "Белого солнца" в направлении Скавена и храма Ансеев. На самом деле, это не полное название. Это, скорее, тренировочная площадка для Ансеев, воинов Поющего меча. И назывался он соответствующе: "Зал добродетелей войны".
   Не знали этого и Аэрон с Хьюго, как и того, что уже давно сбились с пути и шли не на северо-запад, а на запад. А поскольку буря тоже шла на запад, вероятность обнаружить себя где-нибудь на краю континента у парочки была очень велика!
   ***
   - Добро пожаловать в Скавен, один из крупнейших городов Хаммерфелла, - возвестил Варди, находящийся сегодня в прекрасном расположении духа.
   И как тут не быть весёлым: до ближайшей цели их путешествия осталось пройти всего километров десять. Высокие шпили храмов и церквей уже можно было разглядеть вдали, а уж колонны странников и торговцев и подавно. Пока путешественники ехали рядом с несколькими паломниками, Варди рассказывал занимательные факты об этом месте, правда слушала его, в основном, одна Маринетт.
   Чуть меньше пятидесяти лет назад, в 173 году Четвёртой эры, тут произошёл очень важный бой Великой войны. Войска леди Араннелии сошлись в битве против генерала Дециана. После долгого и страшного боя Имперский Легион отступил, но и войска Альдмерского доминиона были изнурены настолько, что уже не смогли продолжить наступление.
   - А ещё говорят, - добавил Варди, - что в этом городе нет ни одного мага! Поразительно, я, правда, думаю, что это вымысел. В каждом захудалом городе сейчас есть как минимум один маг, а Скавен - один из крупнейших.
   - Варди, - едко поинтересовался Герберт, - может, ты перестанешь забивать нам головы бесполезной информацией и расскажешь побольше о самом городе? А то от твоих россказней Эйви вон уже сопли во сне пускает.
   - Да он всегда так делает! - с жаром ответил Варди. - Ладно! Как мне рассказали путешественники... Кстати, почему всегда я говорю со всеми, включая бандитов?
   - Варди, внучек, давай к делу! - прокряхтела с соседней повозки Лаффориэль. - Я так и состариться могу!
   - В Скавене - пять районов: Квахаз, бедняцкий район, расположенный вне городской стены, район переднего кольца, там всякие рынки, общественные заведения и прочие развлекательные места. Район поместий служит домом для местной знати, но, похоже, знать Скавен всячески избегает, потому что в этом районе от силы домов сто занято. Есть ещё Шахтёрский район, там сосредоточена большая часть жителей и шахт. А учитывая, что Скавен считается кладовой полезных ископаемых, этот район самый большой. А ещё есть замок - самая высокая точка Скавена. Попасть туда можно только по мосту, а сам он вытесан целиком в скале и будто висит над Шахтёрским кварталом. В общем, в этом милом городке есть на что посмотреть. Правда, я не уверен, что нас пустят дальше переднего кольца. Да и вообще, советую не сильно высовываться, ведь мы тут как-никак не очень законно. Ну а наша цель, зал Благодетелей войны, дом воинов поющего меча, располагается севернее города, в небольшой лощине между скалами. Нам как раз туда!
   - О нет, только не мне! - обратил на себя внимание Амиэль. - Я, пожалуй, пойду в район переднего кольца. Там можно найти гостиницу и парочку сплетен.
   И правда, цель Амиэля была достигнута, более придерживаться остальных ему не было смысла. Правда, они сошлись в жарком споре с Гербертом относительно платы за сопровождение. Юный маг говорил, что он потратил на их побег гораздо больше трёх тысяч золотых, а значит и платить не обязан. На что Герберт самоуверенно заявил, что спасать не просил. В результате взаимной перебранки, они сошлись на одной тысяче септимов (что, вообще говоря, и так очень много).
   - И не мне! - высказалась Лаффориэль. - Я к Ансеям не пойду, они не нуждаются в целителях. Я, пожалуй, посещу, как ты его назвал, Квахаз! Мне кажется, я там могу быть полезна. И да, наденьте какую-нибудь накидку на Баума. Негоже, чтобы этакая образина шаталась по городу и привлекала внимание.
   - Бабушка, - обратился Варди, - а не могли бы вы пойти в Скавенский замок и сообщить местному наместнику о надвигающейся армии...
   - То есть ты хочешь отправить старую эльфийку обивать пороги дворца? В вас совсем сочувствия к старушке нет, да?
   - Но ведь мы пойдём к Ансеям...
   - Ох, ладно, уговорил, скамп-пройдоха! - недолго сопротивлялась Лаффориэль. - Но потом я пойду к пациентам. И нужно закупиться провиантом...
   - Я это сделаю, бабушка! - вызвалась Маринетт.
   - А я... - начал было Герберт.
   - А ты пойдёшь с нами, - оборвал Варди. - Я надеюсь, что наёмники "Белого солнца" ещё не подоспели, и мы успеем предупредить Ансеев.
   - Хорошо-хорошо! Но чур и соня пойдёт с нами!
   ***
   Вот и славный город Скавен, в котором "нет ни одного мага". Однако уже предместья города полностью развеяли эту байку, встретив путников потасовкой двух магов. Их быстро разняли, но даже растащенные в разные стороны, драчуны продолжали посылать друг в друга заклятья, за что быстренько отправились в тюрьму.
   Подобно Маркарту в Скайриме, в Скавене предпочитали использовать бесплатный труд заключённых в шахтах, а не просто держать в камерах. Поэтому непутёвым магам придётся колотить киркой по каменной стене, а не манускрипты читать в удобных комнатах магических организаций.
   Чуть позже путешественники выяснили, почему о Скавене сложилось такое странное мнение. Всё потому, что в Хаммерфелле сильно недолюбливают магов в силу традиционного воинского уклада жизни редгардов. А много лет назад в Скавене правил безумец, считавший, что находится в иллюзии, а на самом деле его тело лежит где-то под заклятьем. Вот он и разогнал всех магов, а особо ретивых даже казнил, и за Скавеном закрепилось звание "Города без магии".
   Теперь, конечно, мнение редгардов о магах, особенно боевых, сильно изменилось, да и в Скавене столько же магов, сколько и в других больших городах. Но присказка осталась. Хотя многие редгарды до сих пор относятся предвзято школам Колдовства, Иллюзии и Некромантии. И слава Богам, что Амиэль услышал об этом раньше, чем призвал кого-либо.
   Наконец, наши герои добрались до главных ворот в Скавен, через которые шло просто невероятное количество людей. Здесь дороги вели их в разные стороны. Варди, Герберт и Эйви должны были пойти направо, чтобы добраться до дома Благодетелей войны. Маринетт и Амиэль шли прямо через врата в город. Лаффориэль и Баум собирались зайти в Квахаз. В бедняцком квартале всегда можно найти пару заброшенных лачуг, где можно оставить Баума не привлекая внимания. Затем целительница намеревалась посетить замок.
   - Ну что, парень, - ударил Амиэля по спине Герберт, - ты своей цели достиг. И даже заплатил!
   - Ага, - потёр плечо Амиэль. - Думаю, пора попрощаться. Однако если ты ждёшь от меня слёзных объятий, Герберт - не дождёшься.
   - Ни капли не сомневался, - усмехнулся мечник.
   - Береги себя, Амиэль, не забывай мыть руки и ухаживай за лицом, а то совсем прыщам зарастёшь! - посоветовала Лаффориэль.
   - Ну это... удачи тебе этим... твоим делом! - запнулся Эйви.
   - Ага, ты нас даже выручить пару раз успел, - вспомнил Варди.- Спасибо тебе за это!
   - До свидания, юный господин! - поклонилась Маринетт. - Желаю вам преуспеть!
   - Да ладно вам так прощаться, будто я на другой континент уезжаю. Мы ещё можем встретиться в самом городе. Спасибо за сопровождение, - смутился Амиэль. - И это... счастливо вам с Ансеями!
   Юный маг пожал всем руки, развернулся и пошёл в город. Кто бы знал, что это "слёзное" прощание станет далеко не последним.
   ***
   - А вы уверены, что именно так нужно сделать? - поинтересовался Эйвинд, когда три товарища подошли к массивным дверям храма Ансеев.
   - Я другого способа не знаю, - признался Варди. - Нам повезло, что мы опередили наёмников, но надолго ли? Да и как ты собираешься выяснить, где их лагерь? Не со всей же армией воевать!
   - Ладно, Варди, - согласился Эйви, - будь по-твоему.
   - Мне кажется, что ничего из этого не выгорит, - встрял Герберт. - Ну, я бы точно не поверил каким-то чужакам, пришедшим невесть откуда.
   - Да хватит жаловаться-то! - воскликнул Варди. - И не говори потом, что я ною много. Всё, пришли.
   Дом Благодетелей войны выглядел весьма внушительно. Почти всё здание было вырезано прямо в скале, а небольшая часть слегка выступала, видимо, это была прихожая. Между массивными каменными вратами, украшенными рисунками боевых заслуг Ансеев, и всяким, кто хотел войти, ширилась природная расщелина. Через неё был перекинут большой каменный мост, такой же монументальный, как и все сооружения дома Ансеев.

0x01 graphic

   Пока путешественники шли по мосту, Варди разглядывал входную дверь. Таких огромных ворот он ещё никогда не видел. Почти пятьдесят метров в высоту, они претендовали на то, чтобы считаться памятником архитектуры. На них были изображены подвиги Поющих мечей: война с эльфами на Йокуде, гибель Йокуды и исход в Тамриэль под предводительством Франдара Хандинга. Далее показано, с какими почестями хоронили Франдара, когда его убили гоблины Хаммерфелла, как его сын, Дивад Хандинг, создаёт пять великих мечей и уничтожает убийц отца. По бокам от резной двери свод поддерживают колонны в обхват, сделанные из того же камня, что и ворота.
   - Так, мы пришли, - подтвердил Герберт. - А что теперь? Не думаю, что они откроют нам эти ворота, если мы постучим. Я не уверен даже, что они услышат...
   - Ты видишь другой способ? - ничего не хотел слушать Варди и застучал кулаком по каменным дверям.
   Даже Эйвинд понял всю нелепость происходящего: Варди стучал кулаком по толстенным каменным воротам, раз в двадцать выше него. Звук от ударов с трудом можно было расслышать даже стоя рядом, не то что по ту сторону.
   - Может, хватит уже позориться? - раздался голос позади наших героев.
   Герберт инстинктивно выхватил меч, Эйвинд изумился, поскольку до последнего не слышал приближения, а Варди вскрикнул и прыгнул в сторону. Позади стояла редгардка в лёгкой белой рубашке, коричневые штаны заправлены в высокие сапоги, и совершенно без оружия. Волосы заплетены в маленькие косички, в ушах множество серёжек.
   - Ну вы и дёрганые, - скептично высказалась она, высоко задрав брови. - Я стояла и ждала, когда вы, мужичьё, начнёте думать. Не дождалась.
   - Ты кто? - тупо спросил Варди.
   - Сперва вы назовитесь! - жёстко отрезала женщина. - Кто вы и зачем пришли в наш дом?
   - Э-ф-о-эм, - Эйвинд никак не мог собраться с разбежавшимися мыслями.
   - На вас идёт армия наёмников "Белое солнце". Они собираются напасть на этот храм!
   - И что? - огорошила их ответом редгардка.
   - Как что? Ну, может быть, вам уйти куда-нибудь...
   - Ты издеваешься? - глаза новой знакомой пылали. - Мы, Ансеи, Поющие мечи, никогда не бежим от битвы! И да, если ты думаешь, что они первые, кто нападает на нас, то ты ошибаешься! И возникает вопрос, мужичьё, откуда вы сами об этом знаете? Может, вы шпионите за нашим домом?
   - Поверь, если бы мне сказали шпионить за тобой, - Герберт нацепил одну из своих фирменных улыбок, - то я бы согласился не раздумывая. Какая жалость, что мне такого не предлагали!
   - Н-да, - скептично ответила девушка, - более дерьмовой попытки познакомиться я ещё не встречала. Всегда было интересно, много ли находится дурёх, которые на такое покупаются? А теперь проваливайте, мужичьё, вам тут не рады!
   - Погоди, красавица! - Герберт дёрнулся вслед. - Хотя бы скажи, как тебя зовут! - и он коснулся её руки.
   Реакция последовала незамедлительно: девушка развернулась, и в её руке возник длинный, отливающий синевой и трепещущий, будто пламя, клинок. Когда редгардка взмахнула им, даже Варди, стоявший за пять шагов, почувствовал волну силы.
   - Ни шагу дальше, - холодно бросила девушка, приставив кончик меча к горлу Герберта. - Знай своё место и проваливай прочь, - сказала она и ушла прочь.
   - Эй, а как к вам вступить? - то ли серьёзно, то ли в шутку кинул Герберт.
   Последнюю реплику резкая редгардка не удостоила ответом и, буквально, ушла в стену. Зайдя за колонну, Варди увидел усиленную металлом деревянную дверь, за которой девушка и скрылась.
   - Так вот куда надо было стучать, - выглянул из-за угла Эйвинд. - Первый план провалился. Чего теперь-то делать будем?
   - Нам надо расспросить кого-нибудь из офицеров наёмников, а значит, сначала дождаться. Помимо бабушки, которая предупредит наместника, нужно оставить на подъездной дороге кого-нибудь, чтобы ждал приближения наёмников, - Варди жёг стыд, ведь над его тупостью теперь, наверное, смеются все Ансеи храма.
   - Это буду я, - вызвался Эйвинд.
   - А ты не проспишь их приход?
   - Нет.
   - Знаешь, - ехидно добавил Герберт, - почему-то я тебе верю, соня. Я тогда тут останусь. Присоединюсь чуть попозже, вы идите вперёд.
   - Зачем это ещё, Герберт? - разумно поинтересовался Варди. - Хочешь башку потерять?
   - Ну, вам же нужна дополнительная пара глаз, да? - вызвался Герберт. - Я тут недалеко посижу, понаблюдаю...
   - Ты, главное, наблюдай за наёмниками, а не за девушками, друг, - предупредил Эйвинд
   - А ты не завидуй! - впустую бахвалился Герберт.
   - Чему завидовать? - бурчал Варди. - Она тебе чуть башку не снесла...
   - Они все так делают, когда кто-то нравится. Ничего, послушает мои баллады и растает!
   ***
   - Сколько раз тебе ещё говорить, чтобы ты не использовала шехай без надобности? Что тебе сделал тот мужчина? - отчитывал старик встретившую наших героев девушку.
   Волосы сурового деда были совершенно седыми, морщины покрывали смуглое лицо, на котором красовалась пара шрамов. Но даже по его голосу можно было понять, что в свои годы он даст фору многим горделивым рыцарям.
   Старика звали Алонсо Литт, и он имел звание мастера-Ансея не просто так. Он стал воином Поющего меча ещё в далёкой юности. Его шехай считался лучшим на всём севере Хаммерфелла. Шехай, или Клинок Духа, как его иначе называют, это техника боя на мечах, когда оружие создавалось при помощи внутреннего духа самого воина и обладало потрясающими свойствами и эффектами. Непосвящённый даже мог спутать его с призывным оружием, но это глубоко ошибочное суждение.
   До сих пор ходит легенда, что банда Драконьего Хвоста из более чем пятидесяти радикально настроенных бунтовщиков, задумавших переворот в Скавене, и приблизиться к нему не смогла. Даже в руках новичка шехай мог стать невероятным оружием, способных поражать врагов на расстоянии, крушить стены, рассекать всё на свете или, наоборот, запечатывать разрывы, а уж Алонсо Литт, когда был помоложе, в одиночку мог бы поменять баланс сил в Хаммерфелле.
   Сейчас ему было уже за восемьдесят, а последний раз он извлёк шехай более сорока лет назад, когда талморские войска под командованием леди Араннелии захватили Скавен. Тогда он в одиночку справился с отрядом, подошедшим к храму. Во многом благодаря его выступлению талморские войска отказались от нападения на храм. С тех самых пор он является наставников всех Ансеев в этом храме, обучая пути меча новые поколения в мире и покое. Но у него была одна большая головная боль, от которой он никак не мог избавиться.
   - Этот мужик дотронулся до меня! - возмутилась редгардка.
   - А ты его убить захотела? - посуровел Алонсо. - Сколько ещё раз тебе говорить, чтобы ты сначала думала головой, а только потом обнажала клинок. Повтори, чему нас учит путь меча духа?
   - Да знаю я, знаю! Но почему каждый мужик обязательно руки-то распускает? И ничего с ним не случилось! Вон, сидит под дверью и горланит песни! Кто бы его убрал оттуда...
   - Хватит! Какая же ты упрямая, прямо как твоя мать. Тебе стоило бы быть благодарной путникам за сведения. На наш храм не нападали уже более сорока лет. А теперь иди и готовься к битве.
   - Конечно, дедушка...
   ***
   Лаффориэль пришла в замок Скавена в отвратительном настроении. И не без причины: чуть ли не каждый стражник норовил остановить её и допросить, обвиняя в том, что она работает на Талмор. Конечно, при ближайшем рассмотрении все обвинения рассыпались в прах, но нервы-то у старушки были не железные.
   В просторной приёмной замка даже в такую рань уже стояла очередь в человек двадцать, от вида которой Лаффориэль захотелось расплакаться. Но целительница прожила почти три сотни лет, чтобы наловчиться выкручиваться из любых ситуаций.
   Вот как сейчас: слабым звеном цепи стал мальчишка - явно чей-то подмастерье, стоит в очереди третьим. Уж этот-то слабовольный малый не сможет сопротивляться бабушкиным чарам.
   Всё пошло по давно отработанному плану: сначала пройтись вдоль очереди и поохать, затем ещё пару раз, но при этом ещё скорбно поглядывая на цель. Затем нужно довольно громко начать жаловаться на здоровье, можно даже похрустеть суставами. Лаффориэль, для большего вживания в роль, даже пришлось снять с себя поддерживающее заклинание. Без него усталость и старческая немощь резко нахлынули на неё, словно водопад, а лицо постарело ещё на лет тридцать.
   Однако люди в очереди попались на редкость бесчувственные - даже не повернулись. Видимо, все уже устали от стояния в очереди. Ну, тогда запасной план. Цель всё та же - мальчишка.
   - Ох, внученька! - воскликнула Лаффориэль так громко и радостно, чтобы ни у кого не осталось вообще никаких сомнений в том, что этот мальчишка - её любимый внук. И совершенно не важно, что Лаффориэль - альтмер, а паренёк - редгард. - Как же хорошо, что ты так рано вышел, занял такое хорошее место! Молодчина! - потрепала я его по голове.
   - Леди... - начал было он.
   - Ой, не будь таким замкнутым, внучек! - поскорее заткнула она спутника. - А ты поздоровался со знакомыми? Знаешь, не здороваться - неприлично. Вот мой муж, покойный Сайрус, всегда говорил, что здоровье - наиважнейшая составляющая человека, - щебетала она под улыбки соседей по очереди, не давая вклиниться пареньку. На всякий случай, Лаффориэль прошептала на ухо спутнику. - Стой тихо и кивай время от времени. Сделаешь, как прошу, получишь двадцать монет.
   Даже будучи вместе с мальчиком третьей в очереди, прошло полчаса, пока их не приняли. Войдя в приёмный кабинет, Лаффориэль отпихнула спутника и чуть не мешком рухнула на стул. Знамо дело - столько простоять без поддерживающих заклинаний.
   В комнате стоял длинный стол, за которым сидели чиновники. Перед ней разбирал какие-то бумаги один из двенадцати помощников наместника, остальные одиннадцать сидели в том же помещении, только были заняты с другими людьми.
   - Ну что за люди-то, а? - без вступления начал помощник. - Сказано же: ПО ОДНОМУ! А вы чего с мальчиком зашли? Вы что, всеобщего не понимаете?
   - Ой, милок не до этого сейчас...
   - Это вы не правы, - вредным тоном ответил он. - Как раз до этого. Соблюдайте очередь!
   - Да не перебивайте вы бабушку, - начала уставать Лаффориэль. - Вы понимаете, на храм Ансеев, который тут, рядом, идёт большая-пребольшая армия наёмников. Они хотят её захватить! - выдала бабушка важную новость.
   - И что? - гнусаво и совершенно безэмоционально ответил чиновник.
   - Вы не поняли? Тут скоро скамп знает что будет твориться! Нужно срочно армию собирать!
   - Нет, это вы не поняли! Это зал приёма по ОБЩИМ вопросам! Ваши сведения относятся к категории "Военные вопросы". Они не моя забота. К тому же вопросами безопасности занимается лично наместник Родерик и никто другой.
   - Тогда я хочу встречи с Родериком. Сейчас же!
   - Как ваши имя и фамилия?
   - Лаффориэль, целительница с острова Саммерсет! Да-да, милок, в моё время он ещё Саммерсетом назывался!
   - Я внёс вас в список желающих встречи с наместником. Ближайшее "сейчас же" наступит через двадцать восемь дней, не раньше. А теперь простите, за вами образовалась огромная очередь, - нудил и нудил собеседник, явно не стараясь разобраться в проблеме.
   - Ясно всё с вами, - скрипнула зубами Лаффориэль и поднялась. - Эх, даже тут правят чинуши и бумажки, ну что за мир, а? Вот в моё время такого не было. Стоило мне заявиться - так сразу все двери раскрывались передо мной, великой целительницей Лаффориэль! А тут, тьфу ты, сплошной бардак!
   - Вы мне тут своим статусом не трясите! - в голосе сидящего напротив добавилось раздражение. - Не вы одна тут со своими проблемами. Все вы "великие", "неподражаемые" и всё в таком духе. Если больше вопросов нет, то идите прочь и ждите своей очереди на приём к наместнику.
   Лаффориэль вышла, не удостоив работника ответом. Когда следующий в очереди мужчина резко дёрнулся к двери, бабушка жестом остановила его. На лицах стоящих появились выражения непонимания и подозрительности.
   - Эх, люди! - заявила Лаффориэль, применила поддерживающее заклинание, распрямилась и вздохнула с облегчением. - Знаете, почему я живу вот уже три сотни лет? Потому что не трачу свою жизнь на чинуш и очереди!
   Разочарованная Лаффориэль покинула замок, понимая, что пока рассчитывать на помощь наместника не приходится. Эх, столько времени потратила впустую, даже жалко стало остальных бедняг в очереди.
   ***
   Маринетт шла вдоль длинных рядов магазинов и ларьков в поисках алхимической лавки. Лаффориэль попросила её закупить кое-какие ингредиенты для зелий и продукты. Настроение у девушки было столь приподнятое, что заражало остальных: лавочники улыбались вслед, прохожие подмигивали. А уж вежливость Маринетт поражала каждого, с кем та поговорит, и вызывала симпатию даже самого грубого торгаша. Расплывшийся в улыбке зеленщик скинул двадцать монет на покупку, а ещё дал яблоко в придачу, булочник чуть ли не сразу пригласил на свидание, а парочка нищих чуть не подрались за её внимание.
   Следующей целью девушки был трактир, где она планировала купить некую медовуху для Эйвинда. Зайдя внутрь, она тут же перетянула всё внимание мужской части на себя. Каждый день путешествия делал её всё краше и краше, а уж немного воды, новое платье, подарок Лаффориэль, и улыбка сделали Маринетт просто неотразимой. Разумеется, женщины провожали её ненавидящим, а мужчины - обожающим взглядом. Все, кроме самого трактирщика, опрятного, но едкого человека, который, к тому же, сегодня был не в настроении.
   - Чего тебе надобно? - сухо спросил он.
   - Добрый день, господин, - поклонилась Маринетт, - я прошу вас продать мне бутылочку медовухи...
   - Нет.
   - Простите, господин, - сегодня девушка не собиралась сдаваться так легко, - но я очень прошу вас, у меня есть деньги...
   - Я сказал нет, значит нет.
   - Да ладно тебе! - окликнул трактирщика кто-то из посетителей. - То, что тебя бросила жена, не значит, что нужно мстить всем женщинам подряд!
   - А ты меня не учи, сиди и пей дальше! - разозлился он. - Все они одинаковые! Только о себе и думают! А ты, пигалица, иди в другой трактир.
   - Не удивлён, что она от тебя ушла, - Амиэль, как всегда, появился громко и заметно. - Если ты так со всеми девушками обращаешься, то ты явно не самый лучший муж в Нирне.
   - Да кто ты такой, чтобы меня судить? - трактирщик был в ярости от того, что, наверное, уже половина Скавена про это знала.
   - Тот, кто купит у тебя бутылку медовухи и сведения, - юный маг бросил на стол с десяток монет.
   - Извольте, - трактирщик явно искренне желал Амиэлю подавиться.
   - Мне нужно отыскать одного человека здесь, в Скавене, точнее, босмера. Звать Торонир.
   В тот момент Маринетт почувствовала, что некоторые взгляды посетителей направились на Амиэля. Трактирщик немного помедлил и сказал:
   - Я не знаю, где он, парень...
   - Да ладно тебе, неужели ещё немного монет не поможет тебе вспомнить?
   - Ты что, бредишь? Я не знаю, где он, а если бы знал - не сказал бы тебе, потому что с ним опасно связываться! А теперь проваливай. И бутыль свою забери!
   - Уверен, найдётся ещё много людей, с радостью готовых ответить на мои вопросы, - "попрощался" Амиэль.
   - Извините его, господин, - поклонилась за мага Маринетт. - Просто он так долго ехал и немного устал. И знаете, я уверена, вы найдёте более достойную женщину, которая будет вас любить.
   Маринетт побежала за Амиэлем, оставив трактирщика в полном недоумении.
   - Ну зачем же вы так?
   - Что? Я что, должен унижаться перед какой-то чернью? Никогда этого не будет! Кстати, держи бутыль своей медовухи.
   - Спасибо, что выручили, но скажите, кого вы ищете и куда идёте?
   - Иду я в Шахтный банк Скавена. Хочу пополнить свой кошелёк септимами. А кого ищу - не твоё дело.
   - А можно мне сходить с вами, юный господин? Я никогда не была в банках. Кстати, что это такое?
   - Банк - это место, где хранят и обменивают деньги. Не удивлён, что ты про них не знаешь, ведь в Драгонстаре нет банков. Зато в Скавене, через который проходит чуть ли не половина минеральных ресурсов Хаммерфелла, есть. Подожди, сейчас всё увидишь сама.
   Банк располагался в районе поместий и представлял собой прямоугольно здание, лишённое всяческих изысков. С виду похожее на коробку, оно выделялось только количеством народа, входящего и выходящего из него. Изнутри здание выглядело также непритязательно, как и снаружи: лишь ряды стоек, к которым подходили разные люди с одинаковыми просьбами. Каждому из них необходимо было разменять деньги.
   Тамриэльское банковское содружество функционировало по следующему принципу: любой гражданин Империи, Доминиона, Аргонии или Хаммерфелла мог внести в банк любую сумму, получив специальную расписку, предъявив которую в другом банке, мог бы получить свои денежки обратно. На каждой такой бумажке писали имя гражданина, его расу, размер вложения. Далее на бумагу ставилась особая печать, зачарованная каплей крови того, кто отдавал деньги на сохранение. Если расписка попадала в руки другого человека, то печать исчезала и появлялась лишь тогда, когда бумага возвращалась хозяину. Поговаривали даже, что это самый надёжный способ хранения средств, поскольку никто, кроме вложившего средства не мог взять их обратно.
   Банки ещё играли роль посредников при перевозе средств. Доходы от предприятий, шахт, рынков и прочих источников стекались в ближайшие отделения на имена соответствующих владельцев, а затем централизованно перевозились.
   - Добрый день, уважаемый господин, - поприветствовала Амиэля девушка, пока Маринетт озиралась по сторонам. - Чего изволите?
   - Хочу получить некоторое количество средств, - напыщенно заявил Амиэль. - Смотри, Маринетт, как тут всё делается!
   Теперь, когда он принял ванну и переоделся в новый камзол, маг выглядел как настоящий маленький лорд. Он вынул заветный сундучок и предоставил служащей одну из расписок. Маринетт увидела, как брови работницы полезли вверх.
   - П-простите, - запнулась он, - но тут сказано, что вы являетесь привилегированным клиентом. Это означает предоставление практические неограниченной ссуды с соответствующего счёта. Прежде, чем я продолжу, я обязана удостовериться в вашей личности, господин.
   - О, боги мои! - возвёл глаза к небу юный маг и достал грамоту, которую когда-то показывал в тюрьме. Краем глаза Маринетт увидела фиолетовый фон на бумаге и красивый герб, смахивающий на волчью голову. - И почему так каждый раз?!
   - О, Морва! - воскликнула служащая. - Простите меня, досточтимый Амиэль Голдвайн! Какую сумму вы желаете получить?
   - Три тысячи. Одну - крупными, а две - монетами номиналом поменьше. Для расходов.
   - Конечно, господин! Подождите несколько минут! Скоро вы получите деньги! - и она удалилась.
   - А что такое ссуда, юный господин? - поражённая размахом проведённой операции, спросила Маринетт.
   - Это когда банк даёт тебе денег взаймы, под обещание вернуть. Ну, точнее, не обещание, а особый артефакт. Это что-то вроде ментального браслета, и если ты к завершению определённого этапа времени не расплатишься с долгами, то тебя будет легонько бить током... или морозить. И чем дольше ты не возвращаешь, тем сильнее тебя бьёт. Служители в банке даже говорят, что смертельные случаи были...
   - Какой ужас, юный господин!
   - Погоди, Маринетт, - хитро улыбнулся маг, - ты же невосприимчива к магии! А значит, ты сможешь взять ссуду и не возвращать! И ничего тебе не будет!
   - Но юный господин, это преступление. Совершать преступления неправильно, к тому же, у нас теперь нет необходимости в деньгах!
   - Какая ты правильная! Это у НАС её нет, а вот у тебя - очень даже. Неужели ты и впрямь думала, что тебя возьмут с собой наши "великие герои". У всех них в головах лишь мысли о себе, сколько бы ты ни выслуживалась. Им нет дела до того, что тебе не хочется оставаться в Скавене и вечность быть шахтёром или официанткой!
   - Какие злые вещи вы говорите, юный господин! - голос Маринетт принял совершенно иной оттенок. - Господин Герберт отважен, как лев, господин Эйвинд благороден и учтив, а Варди... он такой... такой... вдумчивый и сообразительный! А уж бабушка Лаффориэль столько сделала для меня, что я должна ей до конца жизни! - распалилась Маринетт. - Простите меня, юный господин, но мне придётся оставить вас. Меня ждут с покупками.
   - Какие все стали благородные! Прямо рыцари печального образа.
   - Вот ваши деньги, господин, - обратилась к нему служащая, протягивая увесистую мошну. - Желаете чего-нибудь ещё?
   - Да, я желаю знать, где я могу найти мага Торонира.
   - Простите, но это лишь легенда. Боюсь, этого человека не существует.
   - А вот трактирщик считал, что он есть. И очень даже его боялся.
   - Шахтёры считают, что это отшельник, живущий глубоко в шахтах. Но за столь долгие годы не было найдено ни одного его следа. Если желаете узнать больше, поспрашивайте людей победнее из Шахтного района. Они верят в подобные вещи.
   - Хорошо, спасибо за ценные сведения.
   - Мы всегда рады вам!
   ***
   - Следующий! - уже в который раз хриплым голосом крикнула Лаффориэль. - СЛЕДУЮЩИЙ, говорю!
   - Ну, это... в общем-то, кашель, это... постоянный, - путано рассказывал какой-то нищий, - совсем замучил, окаянный!
   - Опять эта странная болезнь, - покачала головой целительница. - Хорошо, вот, возьми бутыль этого лекарства. Принимай его по глотку в день, и спустя месяц почувствуешь себя значительно лучше. А сейчас ложись на кушетку, и я немного облегчу отход шахтной пыли из твоих лёгких...
   - Что?! - воскликнул шахтёр. - Вы меня резать будете?
   - На колу мочало... - вздохнула Лаффориэль, поскольку каждый шахтёр реагировал на её фразы примерно одинаково. - Нет, к сожалению, процедура не инвазивная. Ты почувствуешь лишь небольшое тепло в области груди, а затем дышать станет проще.
   Когда очередной пациент покинул лачугу, выделенную для великой целительницы Лаффориэль, бабушка краем глаза увидела, что очередь из жаждущих исцеления не только не сократилась, но и уже завернула за угол. Целительница бросила ещё один золотой септим в мешочек.
   Вопреки её заявлению о том, что лечение проводится бесплатно, каждый нищий считал своим долгом отдать одну монетку благородной леди. Позади раздалось ворчание Баума, которому явно не нравилось изображать закутанный в плащ элемент интерьера, поэтому он время от времени напоминал целительнице, что ещё жив.
   - Потерпи ещё чуточку, - уговаривала бессмертного гиганта Лаффориэль. - Кому сейчас легко? Ещё человек пятьсот и можно заканчивать, - говорила она больше себе, поскольку её единственный собеседник её не понимал. - Эх, ну где там Маринетт? Надо было отправить тебя с внученькой!
   Ситуация в Квахазе была патовая: в дополнение к целому букету обычных заболеваний чуть ли не у каждого жителя бедняцкого района был "Шахтный хрип". Болезнь была не новой и хорошо исследованной, поэтому Лаффориэль быстро приготовила котёл зелья, которое раздавала больным.
   Недуг развивался у шахтёров от долгого пребывания в шахтах и не был смертельным. Мелкая шахтная пыль забивала лёгкие, останавливала отделение слизи и затрудняла дыхание. Однако больной фактически больше не мог больше работать киркой и, за отсутствием заработка, отправлялся прямо в Квахаз, за городские стены, подальше от "нормальных" людей. В дополнение к кашлю болезнь вызывала одышку, слабость, частое головокружение и преждевременное помутнение рассудка, вероятно, вследствие кислородного голодания.
   Созданное Лаффориэль зелье увеличивало отделение лёгочной слизи и усиливало отход дряни из лёгких. А вспомогательные заклинания ещё больше ускоряли оба процесса. Непосредственно после применения заклятий на больного, у него улучшалось дыхание, чувствовался прилив бодрости.
   Однако те, чей мозг уже подвергся постоянному кислородному голоданию, были не в состоянии излечиться и больше походили на трэллов некромантов. Они просто ходили, ели и спали. Даже милостыню просить были не в состоянии, так что чаще всего их уводили в пустыню и там бросали.
   Вдруг дверь открылась и вошёл редгард с кучерявыми медными волосами.
   - Эй, милок, я же не сказала следующий!
   - Простите, леди Лаффориэль, я без очереди, - заявил импозантный гость, довольно прилично одетый.
   - Тогда тем более! У меня тут целый квартал пациентов, и отговорки про "только спросить" не помогут!
   - Я не на приём. Я лишь посыльный из дворца...
   - А, ясно, - скептично сказала целительница. - Опять все недовольны, что я лечу бедняков бесплатно.
   - Нет-нет, что вы! - засуетился гость. - Напротив! Мы долгое время снабжаем шахтёров зельями восстановления, которые делает объединение алхимиков, но все они слабые и дешёвые. А до бедняков вообще мало что доходило. Поэтому наместник выражает вам свою благодарность!
   - Ага, вот если бы этот самый наместник ещё и принял меня раньше, чем через месяц, было бы вообще замечательно.
   - Леди Лаффориэль, - низко поклонился посыльный, - наместник приносит вам свои извинения за то обращение, которое служащий выказал вам! Как только досточтимый Родерик увидел ваше имя в списках, то меня тут же послали с извинениями.
   - Ну что за мир-то, а? В моё время хотя бы не меняли решения по десять раз на дню! Ни минуты покоя! Тогда передайте наместнику, что сюда идёт армия наёмников, чтобы захватить храм Ансеев!
   - Простите, леди Лаффориэль, но я всего лишь один из многочисленных посыльных его превосходительства. Мне тоже надо записываться на приём. Поэтому скажете ему сами. Вы официально приглашены на торжественный праздник в честь дня рождения наместника. Он состоится сегодня в семь вечера. То есть через четыре часа.
   - Это... заманчивое предложение, - весьма удивилась Лаффориэль, которая ну никак не могла ожидать такого поворота событий. - Разумеется, я не могу упустить такого невероятного события.
   - О, точно, хочу заметить, что при всём уважении к вам, вы всё ещё находитесь в Хаммерфелле незаконно. Но мы уже исправили эту несправедливость и выписали вам пропуск. Теперь вы вправе находиться в любом городе Хаммерфелла. Где вы остановились?
   - Вот это подарок! - приняла бумагу Лаффориэль. - В таверне "Пески странствий", дорогой друг.
   - Вы окажете нам честь! Ещё раз приношу свои извинения и извинения наместника за то, что с вами так невежливо обошлись. До встречи, леди Лаффориэль! За вами заедут в половине седьмого.
   Когда гость ушёл, Баум что-то пропыхтел из-под шлема.
   - Просто невероятное везение, а, Баум! Теперь я смогу предупредить наместника, а заодно погулять на празднике. Ты хоть представляешь, сколько лет я не была на днях рождениях?
   Ответить что-либо Баум не мог, но Лаффориэль это было и не нужно.
   - Итак, сейчас почти три, а значит мне нужно за три часа вылечить всю эту очередь, - прикинула целительница. - Ну, тогда не будем терять времени, здоровяк! Следующий! СЛЕДУЮЩИЙ, говорю!
   ***
   Варди шёл по улице, пытаясь отыскать кузню. Ему очень хотелось поработать над доспехом, да и меч не мешало бы заточить. Амиэль, конечно, сомневался, что Варди под силу работать с зачарованными вещами, но сам кузнец уже много раз чинил всякие волшебные штучки. Самые важные правила: серьёзно не повредить ту часть, на которую непосредственно наложен эффект и не разделять изначально зачарованную часть, иначе матрица зачарования разрушится.
   К слову о чарах и оружии. Амиэль объяснил, как нужно перезаряжать магические предметы. Достаточно было взять заполненный камень душ и приложить к оружию или иному предмету, тратящему энергию при использовании. Через некоторое время камень рассыплется в пыль, а энергия перетечёт в предмет. Однако юный маг предупредил, что только подкованные в зачаровании, такие как он, могут определить, сколько ещё раз предмет можно использовать до его разрядки.
   Кузницу Варди вскоре нашёл, но там же он нашёл и Маринетт, которая практиковалась в стрельбе на ристалище поблизости. Там стояли ряды мишеней, по которым стреляли с различных расстояний. Сейчас, кроме Маринетт, там было всего три человека.
   Было довольно забавно наблюдать, как девушка, поставив огромные сумки с покупками рядом, целится в мишень. Судя по недовольному лицу инструктора и грустной Маринетт, было понятно, что успехи не ахти.
   - Ты всё делаешь неправильно, девушка! - с акцентом говорил инструктор, размахивая руками. - Я же говорю, что ПРАВИЛЬНО держать лук в левой руке. Берёшь стрелу правой и стреляешь!
   - Но это же так неудобно...
   - Мало ли, что неудобно! Главное - правильно! И не страшно, что с первого раза не попадаешь! Походишь ещё на занятия, будешь стрелять, как босмер!
   - Маринетт! - окликнул, подходя, Варди. - Как ты тут оказалась?
   - Ох, Варди, понимаете, - оправдывалась Маринетт, - этот господин кричал на улице, что первый урок по стрельбе бесплатный. Вот я и решила попробовать...
   - Ты бы отдохнула, Маринетт, - посоветовал Варди, видя расстроенное лицо девушки. - Вон с какими сумками целый день ходишь!
   - Простите, Варди, но я пока не могу отдыхать. Мне необходимо тренироваться больше.
   Варди осмотрел мишень, утыканную стрелами, не попавшими в цель, и сразу всё понял.
   - Не получается попасть, да?
   - П-простите, господин Варди! Я не знаю, в чём дело. Я делаю всё, как мне говорил учитель, но ничего не получается...
   - Тогда забудь всё! - спокойно отреагировал Варди. - Ты и без учителя прекрасно стреляла. Тебе незачем следовать его советам. Ты же сама знаешь, как тебе лучше, так вот и действуй.
   - Ты ещё кто, парнишка, а?! - ещё активнее начал махать руками учитель. - Что значит лучше, а?! Я бесталантливых с первого взгляда вижу!
   - Тогда предлагаю пари! - бросил Варди, не слушая отговорки Маринетт. - Семьдесят метров, обычная мишень. Вы бьётесь против Маринетт. Кто заработает больше очков за три выстрела, тот получает сто золотых от противника.
   - Ах-ха-ха! - рассмеялся учитель. - Каков гордец! Двести и по рукам!
   - По рукам!
   - Отлично! Сейчас проучу тебя и девушку!
   Учитель на стрельбище встал на установленном удалении от мишени, диаметром один стандартный метр, и начал стрелять. Как бы неправильно он не учил, стрелял он куда лучше. Из трёх стрел в цель попали все три, набрав в общей сложности шесть очков из десяти. Пришла очередь Маринетт.
   - Господин Варди, ну что же вы сделали?! - тихо шептала Маринетт. - Вы же видели - я не умею стрелять!
   - Ты стреляешь куда лучше этого мужика, Маринетт! - убеждал Варди. - Там, в оазисе, ты это доказала. Сейчас на кону двести золотых. Забудь всё, что тебе говорил этот учитель и делай по-своему! Не мешай телу стрелять, как сказала бы бабушка.
   - Я... я попробую...
   - И помни, - добавил Варди. - У меня нет двухсот золотых, так что не проиграй.
   Варди обманывал девушку: деньги у него были, но Маринетт теперь обрела какой-никакой стимул, чтобы действовать. Колчан на спине страшно мешал, поэтому она перевесила его туда, откуда удобнее всего доставать стрелу - на левое бедро (благо, теперь она была одета в простые кожаные штаны да свободную рубашку). Девушка перехватила лук в правую руку, аккуратно положила стрелу на тетиву, легко оттянула её, распрямив спину и сведя лопатки, и выстрелила.
   Стрела летела по небу, словно искра, сверкая на солнце. Описав полукруг, она воткнулась почти в самый центр мишени. Маринетт не могла поверить в свой успех, как и учитель по стрельбе. В результате девушка набрала девять очков из десяти и ушла с выигранными двумястами золотыми.
   - Огромное вам спасибо, Варди! - настроение у неё было выше некуда. - Вы с самого начала были правы!
   - Да что ты, не за что, - отвечал парень, забрав часть сумок. - Просто я знал, что ты справишься и немного тебе подыграл. Не надо переучиваться, если и так прекрасно всё умеешь!
   - Ой, я давно хотела спросить у вас, Варди, - вспомнила Маринетт. - А где же ваша жена?
   - Жена?! - изумился он.
   - Вы же носите кольцо, а такие в Драгонстаре носили женатые люди.
   - А-ха-ха-ха! - рассмеялся Варди, вогнав Маринетт в краску. - Как же давно меня об этом не спрашивали! На самом деле, это кольцо мы с Эйви когда-то отняли у грабителя, у него неплохое зачарование, повышающее силу магии восстановления, которой я обучаюсь. Так что жены у меня нет.
   - Ах, вот оно как, - поняла Маринетт, но вдруг загрустила. - Скажите, а вы... вы скоро уйдёте из города?
   - Я не знаю, Маринетт, - честно ответил Варди. - Эйвинд сейчас сидит на дороге, ведущей в город, наблюдает и ждёт прихода наёмников. Надеюсь, правда, что он не спит. Герберт остался около храма Ансеев. Как только "Белое солнце" появится, мы попытаемся выяснить у одного из солдат, где находится их форт, крепость, лагерь или что там у них? Точно, я же совсем забыл тебе сказать хорошую новость!
   - Какую? - воссияла Маринетт.
   - Я заплатил пятьдесят монет за расклейку объявлений по городу. Там говорится о пропавшей девушке. Дал твоё описание, как ты и просила. Быть может, какой-нибудь путник тебя узнает!
   - Вы вспомнили! Как же я вам благодарна, господин Варди! Спасибо огромное!
   - Не за что. И сколько можно называть меня господином?!.
   ***
   Эйвинд, вопреки опасениям Варди, не спал. Глядя на бесконечные пески саванн, он в который раз пытался придумать, что скажет тётушке Ольфине и малышке Хунгерд, когда их встретит. Если их встретит...
   Даже несмотря на призрачные шансы на успех их похода, Эйви всем сердцем верил, что ещё увидит тех, кого так хотел назвать семьёй, и скажет им всё, что должен был сказать много лет назад. Но поскольку у него не было ни таланта говорить красивые слова, ни опыта в общении, то, что он проговаривал сам с собой, казалось ему плоским, пошлым и лживым.
   А ему всего-то нужно было рассказать, как ему жаль, что он так поступил, что будь это в его власти, он бы всё вернул на круги своя. Он хотел сказать, что не было и дня, когда он не жалел, что родился с таким проклятьем.
   Где-то спустя месяц после несчастного случая с Гарваном, Эйвинд решил, что этому миру он больше не нужен. Подобные мысли приходили к нему в голову и раньше, но только сейчас Эйвинд решил привести всё в исполнение. Он решил, что пойти ко дну будет лучшим способом, поэтому привязал к поясу камень и бросился в озеро.
   Однако когда тёмная мгла воды стала окутывать его, сжимая лёгкие ледяными тисками, сознание покинуло его. Очнулся он уже на берегу, мокрый и голый. Волчье "я" не дало ему умереть в тот день. Это было что-то вроде провидения, говорившего ему не делать глупостей. И Эйви продолжал жить, пропуская день за днём. До того момента, пока Варди не постучал в его дверь.
   Да, теперь Эйвинд понял, что тогда его спасло именно провидение. Теперь, спустя столько лет, он вновь путешествует, но на этот раз рядом с ним есть настоящие друзья и просто невероятно интересные люди: Варди и Герберт, Маринетт и Лаффориэль. Даже Баум и Амиэль стали для него кем-то значительно большим, чем просто спутниками, пусть они так и не считают.
   Впереди его ждала неизвестность, враги оказались куда многочисленней и безжалостней, чем казалось поначалу. Но Эйви был благодарен судьбе за тот прямой намёк на озере. Теперь всё поменяется!
  

Глава 10. Кошмарный день рождения

   Лаффориэль выглядела неотразимо. Вытащив из одного мешка вечернее платье, она с гордостью его надела. Всё-таки бабушке шли голубые тона, подчёркивающие цвет глаз. На самом деле, у неё были наряды поэлегантнее, но все они были уж очень открытыми. Лаффориэль, конечно, считала себя всё ещё красивой, но прекрасно понимала, что все эти наряды, изобилующие вырезами, должны носить эльфийки значительно моложе. Так что бабушка решила, что отдаст большую часть нарядов Маринетт, благо девушке они поразительно шли.
   Ради такого приёма Лаффориэль даже вытащила туфли на каблуках. Последний раз она взгромождалась на них лет десять назад и теперь немного покачивалась от непривычки. Бабушка даже позволила себе надеть ожерелье, которое обычно прятала.
   После одежды пришла очередь лица: ничего яркого и экстраординарного, только немного пудры, помады и подводки для глаз.
   - Эх, старушка, - сказала сама себе Лаффориэль, глядя в гостиничное зеркало, - а ты ещё ничего. Сегодня все будут без ума от тебя!
   Грациозно спустившись по лестнице на первый этаж таверны "Пески странствий", она обвела взглядом таращившихся на неё посетителей и проследовала на выход. Там её уже ждал крытый экипаж, чья дверь была гостеприимно открыта пажом.
   Поездка заняла минут десять, и Лаффориэль поняла, что ехали она в замок Скавена. Экипаж прогромыхал по мосту, под которым располагался Шахтный район, и подъехала к парадному входу. Выйдя из повозки и поблагодарив кивком своё сопровождение, она направилась внутрь.
   Сам замок выглядел непритязательно. Мрачные своды и острые углы вытесанного в скале дворца, вкупе с острыми, тянущимися вверх шпилями и оконными провалами придавали ему вид логова злодея, а не городского центра. Из стен выпирали балконы без всякой системы.
   А вот внутри всё было значительно лучше. Везде светились ажурные восковые светильники, люстры со свечами и даже несколько магических огоньков. По полу стелились толстые ковры, большинство из которых были сделаны вручную мастерами редгардами. По стенам висели картины, в основном, животных и птиц. По холлу ходили знатные лорды и леди, шурша по полу длинными платьями.
   На лестнице её под руку подхватил паж и помог подняться. Бабушку провели по нескольким коридорам и завели в огромный светлый зал, в конце которого стоял трон. Посреди зала поместился длинный стол с яствами и напитками, окружённый рядом стульев. Среди уже собравшихся были представители всех рас, но, в основном, бретонцы и редгарды. В общем, замок стал будто противоположностью своей утренней копии.
   Под потолком висело несколько больших люстр, освещавших каждый закоулок. Сам зал был, по сути, двухэтажным. Вдоль стены тянулся монолитный балкон, поддерживаемый колоннами. С него свисали алые шторы, шевелившиеся от постоянного сквозняка. Лаффориэль вообще удивлялась, как можно чем-то управлять, когда тебе ежесекундно продувает поясницу. Над троном висело полотно с гербом Скавена - коронованной горой, в которой был проделан проход.
   - А вот и леди Лаффориэль! - раздался голос герольда. - Дамы и господа, дорогие гости, разрешите мне представить вам леди Лаффориэль.
   Все гости повернулись в сторону бабушки и зааплодировали. Вперёд вышел убелённый сединами старец, чьё лицо было испещрено морщинами. Одет он был просто шикарно: выдержанный в красно-синих тонах камзол, белые манжеты и воротничок. Узкие атласные штаны в той же цветовой гаме были заправлены в высокие сапоги на невысоких каблуках, которыми пожилой редгард бодро стучал по каменному полу.
   - Добрый вечер, леди Лаффориэль! Меня зовут Родерик Скавенский, наместник в этом городе.
   - Добрый день, Родерик! И почему же вы меня сюда пригласили, наместник?
   - Я расскажу вам одну историю, леди. Около шестидесяти семи лет назад вы спасли жизни мальчику, умирающему от неизвестного недуга. А сегодня этому парнишке, жутко сказать, исполнилось восемьдесят лет. Какого же было моё удивление, когда я увидел в списках на приём мою спасительницу! Разумеется, я не мог не пригласить вас на мой день рождения.
   - Не может быть! - как всегда перебила Лаффориэль, вызвав просто взрыв яростного перешёптывания. - Ты тот мальчик, которого я лечила. Сколько же лет-то прошло?
   - Шестьдесят семь, леди Лаффориэль. А наместником я стал чуть больше, чем сорок лет назад.
   - Ох, простите меня, ваша светлость! - осознала, сколь большое нарушение этикета она допустила. - Признаюсь, что совсем одичала в пути!
   - Боги мои, разогнитесь, леди Лаффориэль, всё в порядке! - не обращая внимания на ещё более яростное перешёптывание, попросил Родерик. - И можно просто Родерик. Все ли собрались?
   - Вместе с леди Лаффориэль все.
   - Тогда начинаем! Дорогие друзья, большое спасибо, что собрались сегодня все вместе! Для меня большая честь видеть каждого из вас!
   Началось празднество. В зал вошла труппа артистов и, расположившись у всех на виду, начала представление. Следом за ними вбежали официанты и музыканты. Заиграла ритмичная музыка, исполняемая на барабанах, флейтах и странного вида гитарах. Гости общались, решали "важные" политические вопросы, обменивались сплетнями, смотрели на акробатические этюды, слушали песни, смеялись, ели и развлекались.
   Лаффориэль немного поговорила с коллегой-алхимиком, попробовала незнакомую ей рыбу, пойманную в заливе Илиак, обсудила важность обезболивания при удалении зубов. Молодой дворянин пригласил её на танец, а старый Родерик с упоением рассказал, как сражался на Великой войне и как его произвели в рыцари.
   - Знаете, сир Родерик, я почему-то не сомневалась, что серьёзный мальчишка, который когда-то жаловался на самочувствие, но всегда пытался выспросить у меня что-то новое, станет кем-то большим, чем сыном неизвестного рыцаря.
   - Зря вы так, леди. Мне помог подняться случай. Когда альдмерские войска покидали Скавен, в городе был продовольственный кризис. Возникла высокая вероятность очередной вспышки насилия. Я собрал сотню человек, которым было не всё равно, и навёл тут порядок. Кстати, а вы что-нибудь получили за то, что вылечили ту мою болячку?
   - О, да. Неусваивание белков вследствие неправильной работы пищеварительного аппарата? Кроме длинного заумного названия на альдмерике, на медицинском симпозиуме ей дали имя "Худоба Лаффориэль". Торжественно вручили мне премию за первое успешное излечение новой болезни и отпустили.
   - Какого это, леди Лаффориэль, знать, что половина Тамриэля вам жизнью обязана?
   - Честно? Приятно знать, что старушка-целительница на старости лет чего-то да добилась. Глядишь, когда осяду где-нибудь, может быть, кто-нибудь будет мне воду в стаканах носить, - посмеялась бабушка.
   - Я не думаю, что вы когда-нибудь осядете, - задумчиво сказал наместник. - Мне кажется, что вам этого не хочется. Вы будете путешествовать и помогать беднякам, излечивая болезнь за болезнью, пока старость и недуги не заберут вашу жизнь.
   - Ох, как пессимистично-то, - захихикала Лаффориэль. - Я, между прочим, уже очень-очень стара для путешествий. Ноги-то уже не молоды... Точно, чуть не забыла! - спохватилась целительница. - Сир Родерик, у меня есть очень важные для вас сведения. В сторону Скавена идёт армия наёмников "Белое солнце". Они собираются атаковать Храм Благодетелей войны, дом Ансеев.
   - Вы уверена в этом?
   - Абсолютно, к сожалению, в вероломстве наёмников не приходится сомневаться.
   - Я многое слышал об этой армии. Неприятный вопрос, который так и не был в своё время решён. После Великой войны осталось большое количество военной силы, которую в мирное время стало некуда девать. Все эти боевые ветераны сбились в кучу и создали армию "Белое солнце", которая легко покупалась за деньги.
   - Я бы уже на этом моменте их распустила, - отметила Лаффориэль.
   - Прошли годы, старая гвардия, ещё более-менее обученная и разумная, поумирала, кто от старости, кто от сражений. Пришли молодые, которые решили, что армии нужно расширение. Начался массовый набор. Вот тогда-то и пришла большая часть солдат, кто из мест заключений, кто с полей, а кто из бандитских шаек. Армия наёмников превратилась в инструмент переворотов и устрашений. Больше всего сделок она совершила с королями Хай Рока, а вы наверняка знаете, во что всегда упирается бретонская политика.
   - Не понаслышке... - с содроганием вспомнила я. - Так вы поможете Ансеям?
   - Разумеется. Я немедленно сообщу капитану, чтобы был наготове в случае появления войск противника. Капитан!
   - Да, наместник, - подошёл один из гостей. Он был настолько плечист и высок, что Лаффориэль и не усомнилась в правильности назначения. - Каковы ваши приказы?
   - Наместник! - прервал разговор новой гостьи.
   В сторону Родерика плыла просто сногсшибательная дама. Если бы почти все гостьи в этом зале не носили такие же откровенные платья, то Лаффориэль непременно бы посетовала вслух о нравах молодёжи. Но этой женщине фиолетовое, состоящее из разрезов и полос платье невероятно шло, в меру демонстрируя все многочисленные достоинства её тела. Рукава были надеты отдельно и создавали ощущение, будто у гостьи выросли крылья. Туго закрученные в узел на затылке чёрные волосы, проткнутые пером птицы, дополняла игриво выпущенная на глаза прядь. В отличие от Лаффориэль, обладательница таких завидных форм не пренебрегала макияжем, искусно подводя брови, губы, щёки и ресницы. В руках у неё была коробка, перевязанная фиолетовой ленточкой.
   На самом деле на день рождения наместника многие оделись ещё шикарнее, но именно в этой женщине было что-то загадочное, что-то непонятное. У Лаффориэль было стойкое ощущение, что она уже где-то видела эту даму, но вот где?
   - Леди Катария! Как же я рад видеть вас сегодня! Я, признаться честно, не думал, что вы всё-таки приедете столь далеко, - поприветствовал Родерик, которому пришлось оторваться от разговора с капитаном.
   - Это было честью - побывать на таком мероприятии. Правда я думала, что празднество будет больше, - одарив старика улыбкой, сказала Катария.
   - Я не очень люблю большие встречи. И так не получается уделить время всем гостям.
   - Это точно, сир, - кивнула дама. - Но, поскольку я вас всё-таки выхватила, хочу преподнести вам подарок к юбилею!
   Она открыла коробку и вынула фиолетовую подушечку, на которой лежал с виду стеклянный шар. А внутри шара клубился зеленоватый туман, будто с глубин болот Аргонии.
   - Это магический артефакт. Очень редкий и ценный, поэтому он и только он может быть достойным подарком для вас, наместник!
   - Что вы, Катария! - попытался отказаться Родерик. - Если он такой ценный, лучше оставить его себе...
   - Простите, наместник, не приму отказ. Этот артефакт позволяет... вспоминать.
   - Ну хорошо, спасибо тебе огромное, Катария, за такой щедрый дар, - Родерик взял шар в руки. - А как он называется?
   Лаффориэль внезапно вспомнила всё, что рассказывали ей Герберт и Эйвинд о Коллегии Винтерхолда и о таинственной женщине, владеющей магией Иллюзий.
   - Нет! Родерик, бросьте! - крикнула бабушка, но было поздно.
   - Сердце кошмара! - улыбнулась Катария, взмахнула руками, и мир вокруг затянуло тьмой.
   ***
   Лаффориэль закричала, но в пустых залах никто не отозвался. Исчезли гости, музыканты, артисты. Исчезли Родерик и Катария. Остался лишь затянутый чёрным туманом зал. Вскоре послышался неприятный скрежет, пощёлкивание и похлопывание.
   Лаффориэль ещё раз крикнула в пустоту и, не дождавшись ответа, попыталась зажечь магический огонёк. Но у неё ничего не получалось: свет даже не загорался, а мерзкие звуки всё приближались и приближались. Заозиравшись по сторонам в поисках оружия и ничего не найдя, бабушка начала пятиться назад, слыша мерзкое шебаршение где-то наверху и бешеный стук собственного сердца. Видно было только небольшое пространство на расстоянии вытянутой руки.
   В следующий момент прямо перед ней упало тело Родерика, погрызенного и наполовину обмазанного какой-то дрянью. У него не было изрядной части живота и руки, а его лицо было полностью обглодано. Казалось, вопль Лаффориэль точно вырвался из замка, но она понимала, что её никто не слышит.
   Сверху на тело бедного Родерика закапала белая жижа, а следом за ней начало опускаться нечто, что Лаффориэль никогда не смогла бы описать словами. Сперва на пол опустились две мохнатые лапы, заканчивающиеся двумя коготками, затем из темноты показалась и голова чудовища - мерзкая образина, смотрящая на Лаффориэль четырьмя парами немигающих глаз. С огромных передних лапищ стекала та самая жижа, а за ними слышалось щёлканье огромных жвал. Следом спустились и остальные шесть мохнатых ног вместе с огромным жалом на самом конце тела.
   - Э-это иллюзия! Т-ты не настоящий...
   Не в силах отвести взгляд, Лаффориэль пятилась назад. Огромное насекомое не торопясь приблизилось к оборонённому телу Родерика и начало терзать его передними лапами. Из разорванной грудной клетки вывалилось лёгкое, по пустому помещению раздавался хруст костей, мёртвое тело болталось, будто кукла, в огромных жвалах паука.
   Лаффориэль вырвало от увиденного, и она, наконец совладав с ногами, бросилась бежать. Она бежала и бежала, в надежде найти хотя бы какой-нибудь проход, но не могла наткнуться даже на стену.
   - Эй, Лафф! - окликнул её до боли знакомый голос. - Подожди, куда ты так торопишься?
   Невдалеке, в таком же круге света стоял Гистеллус, улыбаясь, как всегда, своей фирменной улыбкой. А вокруг по-прежнему слышалось копошение.
   - Гистеллус... ты уже давно мёртв! Ты всего лишь иллюзия!
   - Лафф, да ты что! - он взял её за руку. - Разве я могу быть иллюзией?
   - И правда, я тебя чувствую. Гист, боги мои, дорогой, - голос старой целительницы дрожал, она чувствовала боль в груди. - Что это за проклятое место? Где я? Где Лантейя?
   - Кто, дорогая?
   - Лантейя, твоя дочь! Такая высокая, с твоими ушами...
   - А, так это была она!
   - Была...
   - Да, была очень свеж-а-а-а!
   Лаффориэль отшатнулась, когда Гист издал потусторонний вопль и начал корчиться. Его лицо покрыли струпья, кожа сморщилась и начала отваливаться.
   - Что же ты, Лафф? - Лаффориэль казалось, будто всё тело её супруга превратилось в нечто подвижное. - Неужели я тебе больше не нравлюсь, а? А может, так лучше?!
   Гистеллус открыл рот и оттуда вытянулись два огромных жвала, разрывая щёки. У целительницы уже не было голоса кричать, потому что вырывался лишь хрип. Меж тем, у Гистеллуса зашевелились рёбра, а затем раскрылись наподобие ужасных клешней. Он схватил бабушку и прижал прямо к распоротой груди.
   - Что же ты? Обними же меня!
   Лаффориэль ударила Гистеллуса по лицу, а затем толкнула прочь ужасающую гору мяса на ногах. Монстр растворился в темноте, а бедная женщина устремилась во мрак. Она бежала, бежала и бежала, пока не сбилось дыхание, а ноги не стали заплетаться.
   И тут послышался детский смех, будто бы играла маленькая девочка. В небольшом круге света неподалёку сидела маленькая девчушка в голубеньком платьице. Прямо в каком когда-то ходила маленькая Лантейя. И хотя Лаффориэль уже поняла, что в этом мире всё не так, как в реальности, оставить свою маленькую дочурку она просто не могла.
   - Лантейя! Милая моя, - подбежала целительница, - что ты тут делаешь?
   - Мама! - обрадованно закричала малышка. - Ты пришла мне помочь? Я очень занята, - невероятно серьёзно надула щёчки девочка.
   - Так, надо срочно отсюда... а-а-а, боги мои!
   Лаффориэль обошла дочь спереди и увидела, что её передничек весь вымазан в крови, а в ручках она держит женские яичники.
   - О-откуда это у тебя? - только и спросила бабушка.
   - У тебя взяла, мама! - немного виновато ответила Лантейя.
   Лаффориэль непроизвольно взглянула вниз и увидела, как на синем платье растекается красное пятно, как раз в районе бёдер.
   - Я хочу себе братика, - продолжала девочка. - Но ты не можешь его сделать, поэтому я сделаю сама, мама!
   Боль скрутила Лаффориэль пониже живота, но старая целительница всё равно поковыляла в темноту, силясь оставить жестокое наваждение серьёзной девочки. Снова мельтешащая вокруг тьма, сопровождаемая лишь хриплым дыханием старушки, болью в сердце, трясущимися руками и скрежетом где-то под потолком. Внезапно гулкие шаги бабушки сменились на чавканье.
   Она с ужасом посмотрела вниз и увидела, что идёт по сплошному ковру из копошащихся насекомых, переползающих друг по другу. Эта живая, перемещающаяся масса, казалось, покрывала весь пол, насколько хватало глаз. Сделав ещё шаг, Лаффориэль почувствовала, как масса из давленных жуков заливается в туфли, как ещё живые ползут вверх по ногам...
   - О! Эльфиечка! Мы, кажется, опять встретились!
   Целительница обернулась и увидела его - того проклятого норда-солдата, который приходил ей во снах многие годы. На этот раз он был без своих дружков. Норд схватил Лаффориэль и повалил прямо в копошащуюся массу.
   - М-м-м, какая ты сладкая, - тогда эти слова звучали мерзко, сейчас же они дополнялись потоками слюны и насекомыми.
   - ПУСТИ МЕНЯ! - отбрыкивалась Лаффориэль, но безуспешно. - ПУСТИ МЕНЯ! ПОМОГИТЕ!
   - М-м-м, ты постарела, но всё также хороша собой... а какая у тебя кожа...
   Она ощутила его язык на своей шее и задёргалась ещё яростней. Всё повторялось, как и много лет назад, слово в слово.
   - НЕТ! ОТПУСТИ! - Лаффориэль тщетно пыталась сотворить хоть какое-нибудь заклинание.
   - Да не переживай ты так... мы же не в первый раз так близки... ты меня прекрасно знаешь, эльфиечка... как и моих товарищей...
   - Нет... - Лаффориэль выбилась из сил, в точности, как и тогда.
   - Какое жуткое платье... оно слишком много закрывает... пора его убрать... - и норд начал нещадно рвать голубую ткань наряда, сопровождая процесс громким и тяжёлым дыханием, смердящим луком.
   И дальше всё случилось точно так, как и тогда. Бедной Лаффориэль, потерявшей все силы для сопротивления, оставалось только лежать и дожидаться избавления, которое всё не приходило и не приходило.
   - Как-то без огонька... ну ничего, сейчас мои товарищи подойдут... уж постарайся для них, ведь они не такие добренькие... как я...
   Лаффориэль просто лежала, даже несмотря на то, что её не связали. Однако, вместо товарищей того урода прибежали дети.
   - Тётенька, - тихо обратилась одна из девочек, - тётенька, помогите!
   - Уйдите, - еле ответила Лаффориэль, чувствуя, как её сердце сбивается с ритма, переполненное ужасом, - что вам от меня нужно? Уйдите прочь...
   - ВОТ ТЫ ГДЕ! - раздался хрипящий голос.
   - Мама, помоги! - крикнула девочка.
   Лаффориэль узнала бы эти голоса из тысяч - хрип дремора. Из тьмы выскочил рогатый даэдра и набросился на детей. Те с криками разбежались, но одна из них попалась. Она кричала, звала маму и папу, просила пощадить её, но дремора захохотал и снёс ей голову одним ударом. Затем он поднял крохотную головку, чьё лицо было искорёжено жуткой агонией, и стал лакать кровь, стекающую прямо из разреза.
   Лаффориэль вскочила и бросилась прочь. Хотя она поняла, что выбраться отсюда нельзя, что её снова и снова будут находить, хотя она выбилась из сил, она бежала, прочь, подальше от ужаса.
   Вскоре навстречу ей стали попадаться люди. Совершенно голые, болезненного серо-зелёного цвета, они шаркали по полу, то выходя из темноты, то вновь исчезая. У многих изо рта лилась зелёная жижа, вперемежку с остатками еды, стекая по обнажённым телам на пол. Кто-то пытался схватиться за Лаффориэль, но она выскальзывала из осклизлых рук больных людей.
   Внезапно эти люди стали бежать, спотыкаясь на скользком полу, издавая монотонный гортанный звук. А за ними гнались гигантские пауки, хрустя хитиновыми суставами. Тех, кого догоняли, они разрывали на куски и съедали, кого-то пеленали в паутину и уволакивали во тьму. Один из них бросился на Лаффориэль.
   Он орудовал парой передних ног и клешнями на голове, пытаясь захватить старушку. Она отбивалась из последних сил, пиналась и трепыхалась, как моль, попавшая в паутину. Паук схватил Лаффориэль жвалами за левую руку и сомкнул челюсти. Альтмерка закричала, как не кричала ещё никогда, и выдернула то, что осталось от её кисти - обглоданную культю.
   Всё тело пронзило нестерпимой болью от паучьего яда, а сердце сжало, будто стальным кулаком. Обессиленная Лаффориэль больше не могла ни стоять, ни сопротивляться. Даже боль в откушенной руке пульсировала где-то в отголосках сознания. Огромный паук подполз ближе и начал обвивать альтмерку паутиной из брюха. Когда он закончил, то потащил замотанную альтмерку. Её бросили к остальным пойманным: ворочающимся, стонущим и мычащим зашитыми ртами.
   - Ха-ха-ха-ха, - раздался оглушающий смех из-под потолка. - И где ты теперь, смертное ничтожество?
   Рядом с кучей связанных тел из темноты выполз дракон. Хотя больше он походил на змею с ногами и крыльями.
   - П-периайт... - промычала Лаффориэль.
   - Именно, смертная. Ты же не думала, что сможешь безнаказанно сбежать от меня?! - громогласно звучал голос. - Твоё наказание уже наступило! Мои благословения вновь будут дарованы этому миру! А тебе... тебе, смертное существо, я дарую проклятье. Такое, что ты не в силах будешь с ним жить! А когда ты умрёшь, твоя душа попадёт ко мне. До встречи у меня, эльфийка, я жду тебя...
   Дракон растворился во мгле, оставив Лаффориэль лежать на горе тел, ощущая, как под паутиной с неё начинает сползать кожа...
  

Глава 11. Врата истории

   Как армия наёмников неумолимо приближалась к храму Ансеев, Ольфина медленно, но верно вскрывала завесу тайны Карнумгела. В конце концов, в вечном металлическом мраке двемерских катакомб, среди узких коридоров, освещённых еле работающими светильниками, отыскалось верное направление. На поверхность к Ольфине прибежал рабочий и сообщил, что глубоко внизу нашлась огромная дверь, вся покрытая непонятными дырками. Глаза археолога так и загорелись от предвкушения близкой победы.
   Около находки она обнаружила Ярость, с дикими воплями забрасывающую эту самую дверь огненными шарами. Дверь не поддавалась, она будто бы засасывала огонь внутрь. Вокруг альтмерки бегал Делвин Алвас и милостиво упрашивал её перестать бесноваться. Ольфина почувствовала, что сейчас произойдёт вспышка гнева уже у неё.
   - Ну и что ты делаешь, а?! - набросилась она на альтмерку. - Ты вообще хотя бы когда-нибудь голову включаешь?!
   - Заткнись, заткнись, ЗАТКНИСЬ! - размахивала руками и плевалась Ярость. - Ты меня бесишь, эта дверь меня бесит, она не открывается! Рычаг не работает!
   Видя подобное ненормальное поведение, наёмники держались как можно дальше от неё. Ещё, да милуют Боги, попадёшь под горячую руку.
   - Разумеется! Это специальная дверь. Она специально создана, чтобы в случае срыва эксперимента остановить взрывную волну. Её так просто не откроешь!
   - А-а-а-а! - от бешенства Ярость метнула ещё один огненный снаряд в дверь, просто так. - Тогда ты, тёмный эльф, выполняй свой план!
   - Так точно, госпожа Ярость! - заискивающе дёрнулся Делвин Алвас.
   - Стоп! - остановила их Ольфина. - Ты тут не распоряжаешься, Ярость, и не будешь отдавать распоряжения, пока я их не одобрю, поняла?
   - А не много ли ты о себе думаешь, дрянь?! - Ярость метнулась к Ольфине и выплюнула ей оскорбление почти вплотную.
   Раздался шлепок - это Ольфина залепила пощёчину бешеной альтмерке. Последняя даже опешила от произошедшего. Все замерли, как мыши перед грядущим ураганом. Если бы Варди увидел это, то не поверил бы своим глазам. Конечно, его мама могла быть жёсткой или критичной, когда того требовала обстановка, но так открыто провоцировать верную смерть - это перебор.
   - Остыла, Ярость? - жёстко бросила археолог. - Тогда изволь прекратить поливать меня ругательствами и помолчать! - на что Ярость просто отвернулась. - Делвин, что ты хотел сделать?
   - Не Делвин, а господин Алвас! Я хотел попытаться разобрать дверь. Мной были найдены определённые точки, с которых можно начать разбор двери.
   - А ты учёл, Делвин, - не услышала археолог исправления, - что сдерживающая магия, наложенная на участки этой двери, может вырваться наружу? К тому же внутри, наверняка, полно активных компонентов, трогать которые категорически нельзя.
   - Разумеется, я же десятки лет изучаю двемеров! - злобно ответил Делвин. - Я предлагаю использовать хаммерфелльских рабочих. В случае... неожиданной ситуации мы будем в безопасности...
   - Довольно, Делвин, - скривилась Ольфина. - Мне стоило догадаться, что вы предложите нечто подобное. Я не допущу, чтобы вы так распоряжались жизнями, вне зависимости от того, какого цвета их рожа. Её закрыли, а значит, её можно как-то открыть. Я этим сама займусь, а ты, Делвин, исчезни с моих глаз.
   Вместе с данмером ушла и Ярость, которую просто разрывало от бешенства. Казалось бы, куда уж больше, но Ольфина, умудрившаяся достать своими бумажками даже Довакина, сумела расширить пределы гнева альтмерки. Однако археолог была права: пока Ярость подчинялась Катарии, Ольфина была неприкосновенна.
   Она просидела перед той дверью почти целый день, осматривая её, дюйм за дюймом, но ни замка, ни способа открыть её не нашла. Зато Делвин никак не унимался. Чуть ли не каждый час он донимал Ольфину вопросами "Скоро уже". В конце концов, туда спустилась Ярость с отрядом наёмников и несколькими рабочими.
   - Хватит заниматься не пойми чем! Надо скорее пройти внутрь, и если для этого надо осуществить план тёмного эльфа, то так тому и быть.
   - Нет, - совершенно спокойно ответила Ольфина, - этим рабочим стоило бы знать, что при попытке её разобрать они, скорее всего, умрут.
   Бедные копатели поняли, что их попытались использовать в качестве щита, и попятились к выходу. Ярость свернула глазами, а Делвин разразился ругательствами в адрес Ольфины и заверениями в её лжи в адрес рабочих. Разумеется, тёмному эльфу с дурной репутацией не поверили.
   - Ты, мелкая, надоедливая, взбалмошная девица, - плевалась Ярость. - Как же ты меня БЕСИШЬ!
   - Надеюсь, - отмахнулась Ольфина, глядя на стены и потолок. - Ох, как же я это пропустила-то?
   - Не поворачивайся ко мне спиной, нордка!
   - Ты слишком большого о себе мнения, Ольфина, - зло прошипел Делвин. - Ты, похоже, считаешь своё положение похищенной заложницы больно значимым.
   - Твоё счастье, Делвин, что я нашла способ открыть врата. В противном случае я с огромным удовольствием дала бы тебе между ног.
   - Ну, давай, удиви, великий археолог! - саркастично отозвался тёмный эльф.
   - Ворота закрыты только потому, что машина всё ещё работает. Она предназначена, если мы не ошиблись, для поглощения и преобразования энергии.
   - Нет, мои теории совершенно верны! - почувствовал скепсис Ольфины Делвин. - Двемеры всегда искали альтернативные источники энергии, кроме электричества и пара. Уверен, все механизмы тут работают от этой машины!
   - Так вот, раз нам нужно открыть дверь, то нужно остановить машину! Тогда ворота распахнутся! А вон те трубы под потолком, я считаю, и являются питающими элементами машины.
   - Ни слова больше! - у Ярости загорелись глаза, а в руке появился огромный огненный шар.
   - Стой! - крикнула Ольфина, но не успела.
   Взрыв разметал тонкий металл по всему помещению, вспыхнул яркий белый свет, пролилась какая-то жидкость, а затем помещение окутала кромешная тьма. Ярость зажгла ещё один шар, немного осветивший округу.
   - Идиотка! - воскликнула Ольфина. - Башка у тебя явно не для того, чтобы думать! Надо было предполагать, что свет пропадёт, как только энергия перестанет поступать. Всем зажечь факелы! Это нужно было сделать ДО того, как жечь трубы! Всё, открывайте дверь!
   Теперь рычаг сработал так, как надо, и врата распахнулись. Правда вот оттуда сразу вырвался даэдрот, рыча, убил двух наёмников и был сметён Яростью. За ним хлынул целый поток разных даэдра: начиная от скампов и заканчивая парой дремор.
   - Ну наконец-то есть кого убить! - крикнула Ярость и метнула очередной огненный шар.
   Даэдра разлетались в стороны, словно куклы. Вонь стояла просто невероятная: пахло дерьмом скампов, палёной шкурой и серой. Наёмники не спешили атаковать, боясь попасть под огонь Ярости, а даэдра, лишённым страха смерти, было совершенно всё равно до огня. В конечном итоге битва заняла всего лишь пару минут. Среди наёмников погибло примерно пятнадцать человек, некоторые из которых попали в огонь Ярости, да пара неудачливых рабочих, разорванных скампами. Пересчитывать трупы даэдра никто не стал, но их было явно больше пятидесяти.
   - Откуда в двемерских руинах столько даэдра? - спросил Делвин. - Ладно огромные машины, толпы пауков или призраки.
   - Действительно, интересный вопрос, - отозвалась Ольфина, перешагивая через раскуроченный труп даэдрота. - Сомневаюсь, что тут ещё остался кто-либо опасный. Вы, - обратилась она к наёмникам, - соберите серебряные мечи павших, мы их переплавим.
   - А это ещё зачем? - спросила презрительно Ярость.
   - Многие двемерские детали делаются из серебра. Ты же не думала, что Катария затеяла всю эту возню в Скайриме только из-за мечей? - разъяснил Делвин.
   Центральная секция была просто грандиозная. Огромная широкая шахта тянулась вверх на сотни метров, почти до самой поверхности. И почти всё это пространство занимала машина, цепляющаяся балками за стены, словно лапами. По всему периметру тянулись металлические мостки, чтобы учёным двемеров было удобно перемещаться по машине. В самом низу машина выглядела, словно пирамида, сделанная из множества копий, направленных остриями к земле.
   Наверху, где-то под самым потолком, светился огромный белый кристалл. А на земле находилась огромная пентаграмма, светившаяся до сих пор. Делвин немедленно подошёл к ней и сотворил заклинание, от которого сияние прекратилось.
   - Понятно теперь, откуда даэдра, - задумчиво молвил эльф. - Ха, я не разочарован в двемерах! Эти пентаграммы использовались, чтобы призывать даэдра на неопределённый срок. Проще говоря, открывали нестабильные порталы в Обливион.
   - Хочешь сказать, что двемеры при помощи машины тянули энергию из плана какого-то Принца Обливиона? - ухмыльнулась Ольфина. Да, двемеры никогда не отличались почтительностью к божественному. Затем она обратила внимание на поломанных стражей двемеров - центурионов огромного размера. - А эти должны были устранять незваных гостей с того конца, да?
   - Видимо, Принцу не понравилось, что у него воруют, - заметил Делвин. - А что это за кристалл наверху? Красиво светится.
   - Возможно, это накопитель энергии, - предположила Ольфина. - Помещаешь предмет, из которого надо вытянуть энергию, а наверху помещаешь предмет, куда её нужно вложить. Не могу представить, сколько в этом кристалле мощи! Айлейды с их камнями Варла просто обзавидовались бы такой вещи. Я и подумать не могла, что можно попробовать подкопаться сверху.
   - Эй, учёные, - подала голос Ярость, - хватит мусолить! Надо разбирать эту штуку, а потом ещё и собирать!
   - Делвин, пусть наёмники начинают разбор отсюда, а я с рабочими подкопаюсь сверху.
   - Хорошо, не забудь и кристалл забрать! Он будет просто замечательным источником энергии! - Делвин даже оставил свой мерзкий тон в предвкушении новых открытий. - Ну ничего-ничего! Скоро Карнумгел откроет мне все свои тайны!
   - Также необходимо забрать ВСЕ планы, чертежи и прочие вещи, хоть как-то связанные с машиной. Собрать куда сложнее, чем разобрать, а нам надо сделать это так, чтобы даже запасных частей не осталось! Если вы что-то разбираете, то помечаете номерами соединения, чтобы потом можно было найти, куда трубу вставлять!
   Ольфина взялась за дело всерьёз, а Ярость снова почувствовала неудержимое бешенство. Ведь теперь наступил тот период, который бесил её больше всего на свете, даже больше Ольфины - ожидание!
   ***
   Было примерно половина восьмого вечера Турдаса, когда посреди жарких пустошей Хаммерфелла Эйвинд заметил армию наёмников. На первый взгляд, их было около пятисот человек. Армия шла коробками, выстроившись вдоль дороги. Судя по бодрому шагу, они намеревались атаковать сразу же по прибытии. Далее ждать было уже нельзя, и Эйвинд бросился к храму Ансеев.
   Герберт и так был там, когда заметил вдалеке столбы пыли, но уже не один. Давешняя воительница вновь вышла наружу и приставила переливающий клинок из энергии к горлу мечника... опять.
   - Эй-эй, красавица, остынь! - замер он. - Не надо резких движений. Спокойно...
   - Заткнись, пока цел, - жёстко посоветовала воительница. - Почему ты всё ещё здесь?
   - Тебя ждал...
   - Я тебе не верю, - отрезала она. - Что ты знаешь о наступающих?
   - Звать армию "Белое солнце", а зачем им нападать я не знаю.
   - Кто ими командует, и как они собираются атаковать?
   - Скорее всего, за ними стоит некая женщина в синем, волшебница. Я её видел, она просто красавица, конечно, с тобой не сравнится, - Герберт с удовлетворением наблюдал, как редгардку передёрнуло от такого плоского комплимента. - Что они планируют тут провернуть, я не знаю.
   - Маловато же от тебя пользы, мужчина. Проваливай прочь, тут скоро будет битва.
   В этот момент к говорившим подбежал Эйвинд, Варди и Баум.
   - Ох, как мы вовремя! - обрадованно заявил Эйвинд.
   - Да, вовремя чтобы оказаться зажатыми между двумя лагерями, - неприятно улыбнулась воительница.
   - Послушай, мы можем помочь... - начал было Варди
   - Чего?! Ты хочешь, чтобы я впустила вас в нашу обитель? Да ты просто дурак! - рассмеялась воительница, но клинок убрала. - То, что ты предупредил нас о приближении армии, не говорит, что ты не шпион и предатель. Я тебе не верю, так что вали.
   - Да что ж ты какая упрямая? Их там почти пять сотен человек, а вас сколько? Сто? Сто пятьдесят? Вас сомнут числом! - махнул рукой Герберт
   - Ну конечно, а с вами четырьмя мы получим значительный перевес! - облила скепсисом героев воительница. - Скажу только, что каждый Ансей стоит пяти или даже десяти простых воинов, а уж дед... мастер Алонсо Литт способен в одиночку справиться с армией!
   - Тогда тут есть что-то ещё. Они не стали бы просто так нападать, не зная всей обстановки...
   - Какой же ты болтун, а!
   - Кармен! - окликнули воительницу сзади. Оказывается, позади появился ещё один Ансей, такой же безоружный. Следом за ним из проёма вышли ещё почти двадцать Ансеев. - Умерь свои мужененавистнические настроения и прекращай хамить!
   - Ч-чего?! - откровенно изумилась Кармен. - Да это же шпионы чистой воды, Трайвонд!
   - Вы Варди, Герберт и Эйвинд? - спросил мужчина по имени Трайвонд.
   - Ага, - кивнула троица, открыв от удивления рты.
   - Заходите. Негоже стоять тут, пока армия неприятеля на подходе. Правда, нас не предупредили на счёт аврорианца, - тот факт, что кто-то определил редкую расу даэдра, уже поражал. Баум услышал знакомое слово и зашевелился. - Вы ручаетесь за него?
   - Конечно! - Герберт ударил золотого воина по плечу и отбил ладонь. - Говорит мало, зато как слушает!
   - Цените такое качество, особенно в даэдра, - философски заметил Трайвонд. - Иногда их не заткнёшь...
   ***
   И вот наши герои оказались внутри храма, миновав металлическую дверь. Пройдя по небольшому узкому коридору, они вошли вместе с Кармен и Трайвондом в большое помещение по ту сторону гигантских врат. Его называли прихожей, и сейчас там было полно Ансеев.
   Ранее это помещение использовалось как общая трапезная и место встречи влиятельных персон, которые посещали храм. Трайвонд рассказал, что раньше, во временя Великой войны, в этом зале разместился небольшой лагерь беженцев, а потом и само командование имперских сил.
   Сейчас же все столы и скамьи оттащили к стенам, чтобы, в случае чего, использовать в качестве баррикад. Резные врата сзади были без рисунков, представляя из себя прямую, местами потрескавшуюся, громаду камня. Внутри помещения было очень много Ансеев, готовящихся к битве.
   - Так значит тебя зовут Кармен, - с улыбкой шепнул Герберт. - Красивое имя.
   - Боги мои, как же мерзко это звучит из твоего рта, а! Да, я ношу гордое имя Кармен Литт, мужчина!
   - Почему вы нас впустили? - в это время спросил Варди у Трайвонда. - Всё-таки Кармен в чём-то права. Мы ведь и предателями могли оказаться.
   - Могли, поэтому вас впустили только после того, как за вас поручились, - загадочно ответил Трайвонд. - Наша старая подруга многое сообщила о вас и о наёмниках "Белого солнца".
   - Да ну! - воскликнул Эйвинд. - А кто это?
   - Зафер, рыцарь Девяти, - огорошил всех Трайвонд. - От неё пришла весточка, в которой она рассказала о вас, и просила помочь. Поэтому мастер Литт приказал вас впустить. Не будь весточки от Зафер, которая сама родом из Скавена и частенько навещала нас во время своих странствий, мы бы вас не впустили.
   - А что она рассказала о наёмниках?
   - Немного. Их капитана зовут Вахарро, редкий солдафон. Головой за него думает наниматель, зато он воевал в целой куче пограничных конфликтов. К слову, она намекала на то, что вам стоит поближе пообщаться с ним, - ухмыльнулся Трайвонд.
   - Это одна из частей нашего плана, - заметил Варди. - Есть идеи, как они собираются атаковать?
   - В храм есть только один проход - дверь, через которую вы прошли. Но атаковать через неё - безумие. Там слишком узко, а искусство шехая позволит без труда перебить их и загромоздить проход их же трупами.
   - А как же ворота? - задал логичный вопрос Варди.
   - А, те самые ворота, - ухмыльнулся Трайвонд. Видимо, не одна Кармен тогда посмеялась над Вардиными попытками постучать. - Это бесполезно. Чтобы их открыть, нужно, чтобы пятьдесят человек толкали изнутри каждую створку. Их в последний раз открывали только перед Тайбером Септимом! Я вообще сомневаюсь, что их теперь даже при желании открыть можно. Петли для них делались очень давно, они уже и не работают.
   - А как же катапульты? - предложил Герберт.
   - Для катапульты стена уж больно толстая - почти два метра породы. Как писали историки-Ансеи: не найдётся такого мага, который смог бы сломить дух этого места. Сами стены тут пропитаны древними силами...
   - Ладно, я понял, - прервал тираду Герберт. - Но ведь ясно же, что они не будут атаковать через этот боковой проход. А единственный путь кроме этого - ворота!
   - Я не вижу способа их открыть или уничтожить, Герберт, - задумчиво ответил Трайвонд. - У них просто не хватит времени до прихода помощи из Скавена.
   - Тогда что, просто ждать и надеяться на глупость нападающих?
   - Скажу так, если они хоть каким-либо образом смогут сделать дыру больше, чем три метра в диаметре, наших сил может и не хватить...
   В этот момент в зал вбежал один из Ансеев, оставленных снаружи, чтобы следить за ситуацией.
   - Братья! - крикнул он. - Выдвинулся передовой отряд. Там около пятидесяти человек!
   - Ну, началось, - воскликнул Трайвонд и вместе с нашими героями бросился к проходу, где уже всё было готово к яростной обороне.
   Но вместо того, чтобы прорываться внутрь, наёмники просто закрыли входную дверь и забаррикадировали её снаружи. На лицах Ансеев отражалось непонимание, а Герберт с Кармен куда-то пропали.
   - Кармен, - Герберт приблизился к ней и зашептал, - слушай...
   - Если не прекратишь приставать, я точно тебя прирежу! - без тени иронии заявила Кармен.
   - Да нет же, послушай! Вот если бы у вас в храме было что-то ценное, то куда бы вы это положили?
   - Это храм, а не банк, - презрительно бросила Кармен. - И то, что дед... мастер Алонсо разрешил вам войти, не значит, что я вам верю, мужичьё!
   - Кармен, - вступил в разговор Варди, - я не верю, что наёмники пришли сюда просто так! Людям, которые наняли их, вы не нужны. Значит, у вас есть что-то, что очень им хочется.
   - Даже если и так, им не пройти дальше этого зала! А если и пройдут, то дед... мастер Алонсо остановит их в сокровищнице.
   - Так у вас сокровищница есть?! - поймал Герберт за слово, а Кармен нахмурилась, осознав, что сболтнула лишнего. - Как удобно-то! Надо скорее туда бежать, потому что атака явно нацелена именно туда!
   - Ты мной не командуй, мужичьё! - отмахнулась Кармен. - Вы здесь гости, так что будете делать так, как я решу... ну или другой Ансей!
   - Я и не против, чтобы ты мной покомандовала! - улыбнулся во все зубы Герберт.
   - Ох, точно! - вспомнил Трайвонд и достал запечатанное письмо. - Герберт, вместе с просьбой от Зафер пришла эта бумага. Это тебе, просила передать рыцарь. Бумага зачарована, только ты сможешь её прочитать. По видимому, это что-то необычайно важное!
   - Да ну?! - удивился Герберт. - Мне даже стало интересно!
   В этот момент раздался грохот, с потолка посыпались камешки, а врата, что веками защищали древние знания Ансеев, содрогнулись.
   ***
   Вероломство осмотрел всё, что было в их распоряжении и остался доволен. Наёмники почти отыграли свою роль. Жаль, что пришлось задержаться из-за проклятого мага. Аурион, мастер разрушения с острова Алинор, должен был встретиться с ними по дороге, но он заблудился, и пришлось его разыскивать. Кроме того, он был слишком большого о себе мнения, как и все альтмеры.
   - Господин Вероломство, - доложил один из наёмников, - Ансеи забаррикадировались внутри. Мы заперли дверь, как вы и приказывали.
   - Вахарро?
   - Войска выведены на позиции, мы готовы наступать, ясно дело.
   Сколько же мороки было с этим делом только ради Древнего Свитка... Сначала эта буря, в которой потерялся Аурион, да и сама армия сильно затормозила. Затем ещё и смерть Ненависти, которая не входила в планы ордена и сильно взбаламутила руководство. И в заключение ещё эти маг...
   - Скажи, мудрейший, - подошёл Вероломство к Ауриону, стоящему посередине моста, - всё ли готово?
   - Конечно! - одобрительно кивнул альтмер. - Надеюсь, вы помните уговор?
   - Разумеется, Аурион, мы всегда держим данное слово, - кивнул Вероломство. - Мы дали вам Скелетный Ключ и не собираемся его отбирать. Кроме того, леди Катария предоставила вам место в нашем ордене.
   - Прекрасно! Не понимаю, что вы нашли в Каминалде? Она не такая сильная, как я! К тому же владеет исключительно огненной магией, в то время как я владею многими тайными знаниями.
   - Мы осознали наш неправильный выбор, поэтому мы дали вам Скелетный Ключ. Надеюсь, вы смогли использовать его по полной?
   - Да, я никогда не чувствовал такого могущества! Да по сравнению со мной Каминалда - просто крестьянка!
   - Тогда я не вижу дальнейших поводов для задержки. Чем скорее вы разберётесь с воротами, тем скорее мы вернёмся к осуществлению наших планов, господин Аурион!
   Альтмер понял приказ к началу. Вокруг него засветилось яркое зелёное зарево, он немного приподнялся над поверхностью, раскинув руки, словно птица. Вероломство, конечно, считал, что это дешёвая игра на публику, но пока Аурион выполнял свои обязательства, пусть хоть голым колдует.
   Аурион опустился на землю, сомкнул руки, концентрируя в них некую энергию. Высвобожденная, она имела вид зелёной молнии, пронёсшейся в сторону врат. Преграда вспыхнула зелёным огнём, треснула по всей площади и вывалилась внутрь кучей обломков. Прекрасные рисунки рассыпались в пыль, а Вероломству даже стало немного жаль этого краха вековой истории, в которую Ансеи вложили столько сил.
   Грохот можно было услышать даже находясь далеко от Скавена. Столб пыли поднялся до самых небес, оглашённых радостными криками наёмников, устремившихся по осколкам внутрь храма. Наёмники с криками побежали вперёд, обнажив оружие.
   - Невероятно! Ха-ха-ха! - экзальтированно смеялся Аурион. - Вот это сила, вот это я!
   - Ошибаетесь, Аурион, - покачал головой Вероломство. - Это не вы, а Скелетный Ключ. Он открыл в вашей душе дополнительные источники могущества.
   - И что с того?! Теперь он мой, и сила моя! И я теперь в ордене!
   - А знаете, в чём ваша уязвимость? Вы можете лишь разрушать.
   Вероломство резким движением выхватил кинжал и перерезал горло Ауриону, который даже не успел ничего заметить. Босмер вырвал Скелетный Ключ из ослабевших рук оседающего и хрипящего мага.
   - Спасибо за службу, Аурион, - ухмыльнулся Вероломство и исчез под действием заклинания. - Но вы нам не подходите.
   Битва в храме Благодетелей войны началась!
   ***
   Маринетт ворвалась в переднюю дворца, находившуюся на первом этаже, но там и без неё царил полнейший бардак. По соседним комнатам носились служанки и вопили, что есть мочи, стражники толпились кучами, готовясь что-то штурмовать, вельможи и знатные лорды сжались в углах и стенали громче прислуги. Единственным относительно благоразумным человеком оставался Амир - личный атташе его превосходительства, теперь носившийся по этажам, как угорелый. Во дворце происходило что-то невообразимое, и из-за этого вертикаль власти опрокинулась.
   - П-простите, господин! - обратилась Маринетт к Амиру. - Мне нужно передать срочное сообщение!
   - Дамочка, вы что, не видите? Мы ужасно заняты! - отмахнулся Амир, одновременно делая восемь разных дел.
   - Но вы не понимаете...
   - Всё мы понимаем, дамочка! Мы сейчас невероятно заняты! Запишитесь в очередь у стойки и приходите завтра!
   - Никуда я не пойду! - отрезала Маринетт, отчего Амир остолбенел. - У вас армия наёмников около города штурмует храм Ансеев, а вы ничего не делаете! - пылко говорила девушка, в первый раз проявляя такую храбрость.
   - Ничего не делаем? - чуть не зашипел Амир. - Да вы хотя бы понимаете, что тут происходит? Тут был приём важных гостей, который устраивал сам наместник! И там что-то произошло!
   - Бабушка Лаффориэль...
   - Да, леди Лаффориэль также была приглашена на этот приём.
   - Что там произошло? - Маринетт схватила бедного мужчину за плечи. - Что с бабушкой?!
   - Мы... мы не знаем! - было видно, что Амир уже просто отчаялся. - Это какая-то магия. Я лишь глазком туда заглянул, а там целая куча чудищ... какие-то насекомые! Мы послали туда отряд стражи, но он не вернулся. Мы не можем отправить подмогу в храм Ансеев, пока у нас творится скамп знает что, дамочка!
   - Магия... - пробормотала Маринетт. - А если наместник освободится, вы пошлёте войска на подмогу?
   - Я полагаю, что да, - нервно ответил Амир. - У наместника всегда были отличные отношения с мастером Литтом. Но это не меняет того факта, что никто не хочет заходить внутрь...
   - Я пойду, - снова перебила Маринетт. - Я пойду внутрь и найду способ...
   - Дамочка, вы хоть понимаете, что говорите? - у Амира даже улыбка на лице не могла появиться от усталости. - Отряд солдат пропал от этой магии, там монстры и прочие твари. Вас же просто растерзают!
   - Я совершенно невосприимчива к магии, - огорошила секретаря девушка, - поэтому я смогу беспрепятственно осмотреть все помещения дворца. А для монстров у меня есть это, - и она продемонстрировала лук.
   - Что? - не поверил Амир. - А так вообще бывает?! А как же монстры? Нет, я не могу вам такое позволить! Я не хочу, чтобы и ваша смерть была на моей совести!
   - Мои друзья там сражаются и могут погибнуть! И я готова на всё ради того, чтобы их спасти! Неужели вы не понимаете, что эти два события связаны?
   - Хорошо... - после долгого раздумья ответил Амир. - Будь по вашему. Стража! Приготовиться открыть дверь в зал торжеств! Знаете, дамочка, вы самая храбрая девушка, которую я встречал, удачи вам!
   - Огромное спасибо, господин!
   Сейчас всё зависело только от неё, прямо как тогда, на стрельбище, только на кону стояли не двести золотых, а жизни дорогих ей людей. Маринетт достала лук и вложила стрелу. Колчан она повесила на левое бедро. Сейчас Маринетт точно знала, что каждая её стрела достигнет цели.
   И вот, собрав в кулак всё своё мужество и приготовившись к яростному сражению за жизни своих товарищей, Маринетт кивнула стражникам и ступила за порог шикарных дверей.
  

Глава 12. Обозримый враг

   Разлетевшиеся, словно песчаные, ворота похоронили под обломками много Ансеев и засыпав часть проходов внутрь. Несмотря на полнейший хаос, паники не последовало. Ансеям дали команду отступать внутрь храма, что они и сделали. Варди, Эйвинд и Баум поступили также, отступая в основную секцию. Даже Кармен пришлось признать, что силы неравны и отступить. Отовсюду наступали наёмники, и хотя многие из них пали ещё на подступах, Ансеи тоже несли потери.
   Во всех коридорах кипели жаркие бои: защитники храма использовали шехай, чтобы сдержать наступление наёмников. Это искусство имеет множество форм и применений - от обычного холодного оружия высочайшего качества (которое, к тому же, лёгкое) до атак на расстоянии, создания вихря мечей и многих других чудес. Наёмники, в свою очередь, подготовились основательно: старались нападать издалека, расстреливая их из луков, поливая заклинаниями и руганью.
   На одного Ансея приходилось по пять наёмников. У шехая есть одна особенность - поскольку это клинок Духа, создаваемый силой воли, когда воля слабеет, слабеет и шехай. Видя, как их товарищей сминают числом, как друзья, с которыми они учились многие годы, умирают, Ансеи начали терять уверенность в себе, а тем самым, слабеть ещё больше.
   Друзья наткнулись на группу наёмников, окруживших трёх пареньков, каждому лет по шестнадцать. Молодые Ансеи были безоружны, видимо, попытки сотворить шехай провалились. Выставив вперёд щиты, наёмники наступали на них. Наши герои ринулись одновременно, атаковав захватчиков со спины. Не ожидая удара со спины, шесть наёмников пали буквально через минуту, во многом из-за яростного напора Баума.
   - Ансеи! - предупредительно поднял руки Варди. - Мы свои. Помощь из замка скоро придёт, так что падать духом рано!
   - Да ну? - на лицах ребят возникла надежда. - А вы-то кто?
   - Считайте, что мы тут ради вас. Вы знаете, куда наступают наёмники? - браво заявил Герберт.
   - Ну-у-у, - протянул один, ища поддержки товарищей, - они явно прорываются в сторону хранилища, - он указал на неприметный проход. - Там же наш мастер Алонсо Литт. Но, если что, мы вам ничего не говорили!
   - Спасибо! А теперь вам бы лучше куда спрятаться, - поблагодарил Эйви.
   - Да ты что?! - воскликнула Кармен. - Как раз сейчас самое время сражаться!
   - Точно! А вы идите, мастеру, конечно, помощь не нужна, но вот другим нашим товарищам - наоборот, - попрощался паренёк и, сотворив шехай, повёл товарищей вглубь храма.
   Где-то спустя десять минут и несколько поворотов наши герои находились на большом перекрёстке, одна из веток которого упиралась в массивные ворота. Сейчас их створки содрогались от сильных ударов с другой стороны. Из сил защитников было только пара Ансеев, чьих сил явно не хватит для удержания этого прохода.
   - Эй, вы кто? - спросил один из защитников, смутившись отсутствием брони наёмников и наличием оружия у прибывших.
   - Мы на вашей стороне! - предупредительно поднял руки Варди. - Что тут такое?
   - Большая группа сил под предводительством капитана наёмников по ту сторону! Мы их тут сами не удержим! Нужна ваша помощь!
   - Простите, друзья, но хранилище в опасности... - начала оправдываться Кармен.
   - Я останусь! - вызвался Эйвинд, готовя молот. - Баум?
   Всё-таки пара недель, проведённых с людьми, способна изменить даже даэдра. Кармен, Герберт и Варди побежали дальше к хранилищу, а аврорианец и соня остались ждать, когда дверь распахнётся под натиском врага. В руках Баума засверкала молния.
   - Ну давайте же, ублюдки! - в глазах Эйви сверкал необычный огонь. - Я аж взбодрился!
   ***
   Когда Маринетт ступила за порог, непроизвольно зажмурилась на секунду. Сразу за ней захлопнулись двери, и девушка открыла глаза. Но вокруг не было ничего: ни монстров, ни насекомых, ни мглы. Только пустые коридоры.
   Пройдя чуть дальше, она увидела и группу солдат, посланную сражаться Амиром. Все они лежали на полу, схватившись за колени, и подрагивали мелкой дрожью. Никаких следов боя, чудищ или какого другого врага, только валяющиеся на полу солдаты.
   - Уважаемые стражи, - Маринетт по очереди попыталась обратиться ко всем, - скажите, что случилось? Где остальные?
   Не дождавшись ответа, храбрая девушка пошла дальше. Спустя несколько шагов она заметила, что её кожа слегка светится - верный признак магии. Разбираться в происходящем было некогда, и Маринетт побежала вперёд, в тронный зал, в котором и устраивался званый приём.
   Ворвавшись внутрь, она увидела многочисленных людей, лежащих на полу и подрагивающих, прямо как те стражи. Неподалёку от входа, сжавшись в калачик, лежала Лаффориэль. Взгляд её пустых глаз был направлен в пустоту, дышала она очень часто, будто задыхалась, а прижатые к груди руки тряслись, будто от холода.
   - Бабушка Лаффориэль! Бабушка Лаффориэль, отзовитесь! Что с вами? - звала целительницу Маринетт.
   - Это что ещё такое? - раздался удивлённый голос Катарии, восседающей на троне. - Как ты сопротивляешься проклятью Сердца Кошмара?
   - Кто вы такая? Что вы сделали с бабушкой?! Немедленно расколдуйте её!
   - Как ты смогла придумать контрзаклятье так быстро?! - будто и не услышала Катария.
   - Вы безумна! - Маринетт не могла предположить, что за "проклятье Сердца Кошмара". - Бабушка, очнитесь!
   Катария вскочила с трона и метнула яркий зелёный шар в Маринетт. Девушка даже не стала уворачиваться, приняв заклинание лицом. Разумеется, заклинание не подействовало.
   - ЧТО?! - воскликнула Катария. - Так на тебя просто магия не действует!
   Теперь настала очередь Маринетт. Она вскинула лук и прицелилась Катарии в левую ключицу. Казалось бы, что победа наступила, но, у Катарии всегда был козырь в рукаве.
   Сзади Маринетт схватили, отчего стрела вылетела в совсем другом направлении. Отпихнув нового противника, девушка обернулась и увидела, что один из гостей, доселе лежавший на полу без сознания, теперь приближался к Маринетт, чтобы схватить её. Остальные гости, включая и Лаффориэль, тоже встали, но их лица были по-прежнему преисполнены ужаса, как будто их собственное сознание всё ещё оставалось во власти проклятья, а телами управлял кто-то другой.
   Гости набросились на Маринетт, не давая ей навредить госпоже. Какой-то мужчина схватил за лук. Девушка отпустила оружие, оттолкнув схватившего. В этот момент её повалили на пол. Несколько человек тянули её за ноги. Маринетт пнула по лицу одного из схвативших, встала и бросилась в сторону трона, беспрестанно извиняясь за причинённые неудобства.
   Весь зал был полон поднявшихся гостей, передвигавшихся, словно зомби. Маринетт долго не думала: она взлетела на стол и побежала по нему в сторону трона. Катария всё также стояла около трона, держа руку над стеклянным шаром. Маринетт решила, что этот шар и есть Сердце Кошмара, а значит, через него женщина в синем контролирует гостей, заставляя страдать.
   Пробежав по длинному столу и перепрыгивая через тянущиеся к ней руки, Маринетт схватила серебряный кувшин со стола. Сбив по дороге герольда, она прыгнула с края стола и взбежала по ступеньках, на которых возвышался трон. Всё это заняло меньше секунды, и Катария даже не успела ничего сделать, когда Маринетт со всей силы ударила её кувшином по лицу.
   Женщина в синем стала уже не такой красивой, как раньше, с разбитым-то лицом. Она кубарем скатилась со ступенек, вся обмотавшись собственным платьем. Как только Катария перестала воздействовать на шар, гости снова повалились на пол, потеряв сознание. Артефакт скатился с подушечки и поскакал по каменным ступенькам. Маринетт догнала его и придавила ногой, отчего он немного треснул.
   - НЕТ! - завопила Катария, зажимая разбитую бровь. - Не надо! Я расколдую их, клянусь, только не уничтожай моё величайшее творение...
   - Не буду даже извиняться перед вами! Это за Эйвинда, - припомнила старую историю девушка, придавив шар ещё больше. - А это за Лаффориэль!
   И под вопль Катарии Маринетт раздавила артефакт. На волю вырвался столб зелёного тумана, который тут же развеялся. Эффект стал заметен сразу - жертвы проклятья зашевелились, но в себя не пришли. Лишь кричали, стонали, плакали и закрывали руками глаза. А сир Родерик, казалось, совсем не шевелился.
   - Мерзавка! - завопила Катария. - Слишком рано!
   В этот момент вбежал отряд стражи во главе с Амиром.
   - Амир, это она заколдовала всех, - указала Маринетт на единственную свидетельницу, - при помощи артефакта!
   - Лучники! - Амир здраво решил, что от такой могущественной волшебницы лучше сразу избавиться. - Стреляй!
   В Катарию полетел град стрел, но у загнанной в угол женщины был запасной план. Она вскинула руки и исчезла в магическом вихре, сбежав в неизвестном направлении, даже для неё. Это было заклинание случайной телепортации, переносящее использующего в произвольное место на земле в радиусе нескольких миль.
   - Вызовите целителей! Немедленно помогите пострадавшим! - отдал приказ Амир. - Остальным - обыскать замок! Нужно проверить, тут ли ещё эта вероломная тварь?
   - Бабушка, что с вами? - Маринетт уже сидела около Лаффориэль. - Ради Мары, ответьте! Что вы делаете?
   Лаффориэль будто не узнавала девушку, отталкивала её правой рукой. Из её глаз лились слёзы.
   - Что в-в-вам ещё о-от м-м-меня нужно? - заикалась она, прижимая к себе левую руку и дрожа всем телом. - Уйдите...
   Затем из неё вырвался сдавленный крик, и бабушка обвисла на руках девушки, еле дыша.
   - ПОМОГИТЕ! - закричала Маринетт. - Пожалуйста, помогите, она чуть дышит!
   - Отойдите, - к ней подбежал редгард, по-видимому, лекарь. - Проклятье, пульс еле прощупывается! Мы ей займёмся!
   - Амир, господин, - подбежал один из лекарей к редгарду, - с сожалением сообщаю, что сир Родерик, он... умер.
   - ЧТО?! Его убили?
   - Мы пока не знаем, но видимых ран на нём нет. Мы узнаем больше, когда выясним все подробности, - с грустью сообщил лекарь. - Да будет ясен его путь до Дальних берегов...
   Амир нахмурил кустистые брови и задумался, ходя взад и вперёд. Маринетт была взволнована не меньше: её очень испугало поведение Лаффориэль, будто бы она всё ещё находилась под действием заклинания. Вскоре личный помощник наместника подошёл к спасшей всех девушке.
   - Дамочка, я не знаю, кто вы и откуда вы взялись, но я вам благодарен, - начал он. - А теперь скажите мне, дамочка, этот штурм храма Ансеев как-то связан с тем, что произошло тут?
   - Да, господин, - Маринетт обрела какую-то невероятную уверенность, которую никогда не чувствовала за собой, - Это был артефакт, который что-то делает с сознанием жертв. Целью этой женщины было задержать гостей в зале и не пустить сюда вас. Хотела, чтобы вы как можно дольше не шли на помощь. Пожалуйста... - но собеседник её больше не слушал.
   - Слушайте все! - громко объявил он. - В связи со смертью наместника Родерика и тяжёлой политической ситуацией в городе я временно, - выделил Амир последнее слово, - беру управление городом на себя. Не путать с захватом полномочий! Я ввожу в городе военное положение! Первое поручение - не допустить расползания слухов о смерти наместника, любыми способами. Капитан, - обратился он к рослому редгарду, - соберите всех, кого можете и отправляйтесь на помощь Ансеям! Ударьте в тыл тем, кто посмел вторгнуться на нашу землю!
   - Так точно, господин наместник! - разом отрапортовали стражники.
   ***
   Теперь Катария всецело понимала, почему Ярость так ругалась на случайную телепортацию. Место, куда она перенеслась, оказалось уступом почти отвесной скалы. Мерзкое ощущение слишком близкого края не исчезло даже тогда, когда Катария отползла от него на пару метров. Сработал ли план Вероломства, она не знала, и ей оставалось рассчитывать только на то, что она задержала реакцию властей Скавена на достаточно большой срок. Вдобавок к пониманию собственного поражения от рук какой-то девки, лицо волшебницы саднило и раздулось, явно не добавляя ей красоты.
   - И как прикажете мне спуститься? - задала она риторический вопрос в никуда.
   - А я ведь предупреждал, что использовать случайное перемещение весьма рискованно, Катария, - раздался тягучий голос позади.
   - Магистр! - женщина в синем повернулась так резко, что закачалась. - Простите меня, но я вас подвела! Я и подумать не могла, что такое произойдёт!
   - Я вижу, что в планы вмешалась сила, неподвластная магии, - заметил призрак мужчины в необычных одеждах. Это была всё та же проекция, которую использовала Катария.
   - Вы даже не представляете, насколько! Эта девушка совершенно невосприимчива к магии! Я пыталась её заколдовать, но ничего не вышло.
   - Не бывает абсолютно невосприимчивых к магии. Это один из столпов мироздания. Без магии нет жизни у смертного существа. Эта девушка действительно была непредвиденной, но не катастрофической преградой. Всё по-прежнему идёт по плану.
   - Так значит, Вероломство нашёл Свиток?
   - Пока ещё нет, но скоро добудет. Вмешательство этой девушки не изменило картины будущего, только твоё лицо... Позволь, Катария, я тебе помогу, - призрак провёл прозрачной рукой по лицу волшебницы. Её раны и ссадины закрылись, опухоль на ушибленном лице исчезла.
   - Магистр, благодарю! Если бы вы только могли сами возглавлять все операции, мы бы закончили наш план много раньше!
   - Даже я связан некоторыми обязательствами. Я не могу являться куда-либо лично, иначе я буду обнаружен, и замысел будет развенчан. Именно поэтому я вынужден посылать лишь эфирную форму к тебе. Пока спешить некуда, Катария. До дня, когда мы сможем привести план в исполнение ещё долгие и долгие месяцы. А теперь, расскажи, как Ольфина справляется со своей работой?
   - Превосходно! Основные секции были раскопаны, и сейчас производится изъятие двемерских образцов. Руины исследованы полностью, однако оказалось, что Карнумгел не лаборатория, а испытательный цех. Делвин Алвас с его коллегой ошиблись. В катакомбах полно записей о машине.
   - Этого достаточно. А что с Варди?
   - Как вы и приказывали, Магистр. Ему не было принесено никакого вреда. Ненависть попыталась захватить его живым, но ничего не вышло: она погибла.
   - Всё может измениться в один момент. Будущее зыбко, и я не вижу так чётко, как всегда. Теперь Ольфина бесполезна, однако я чувствую, что её сын ещё может нам пригодиться. Я телепортирую тебя в форт, чтобы ты была готова принять Вероломство со свитком. Действуй исходя из обстоятельств.
   - Поняла, магистр, - поклонилась Катария.
   ***
   Алонсо Литт стоял посреди хранилища храма. Это было круглое помещение, отделанное мрамором по полу и стенам. Куполообразный свод поддерживался одной колонной посередине, которая скорее играла декоративную роль. По стенам висели сделанные вручную тончайшие гобелены, местами дырявые, линялые и пыльные.
   Вдоль стен стояло множество сейфов, открыть которые мог только определённый человек, а то и несколько людей. Один только Алонсо знал про все секреты, которые хранились в этой сокровищнице.
   Поговаривали, что в этой комнате хранился Шехай Дивада - последний из пяти великих мечей Хандинга, и великие церемониальные стрелы Ту'Вакка, которыми провожались души умерших на Дальние берега. Твердили, будто бы в сокровищнице лежит гора золота и драгоценных камней, копившаяся столетиями.
   На деле тут хранились гораздо более ценные вещи, чем гора золота. Эти предметы держали под замком именно потому, что они были крайне опасны. Попади они в руки смертных или даэдра - мир изменился бы до неузнаваемости. Именно поэтому дверь этого хранилища была буквально напичкана зачарованиями, отчего открыть её можно было только одновременно собравшимся учителям-Ансеям.
   Стоя перед колонной, Алонсо наблюдал, как круглая дверь хранилища, сделанная из прочнейшего металла с кучей замков, отворилась. Внутрь осторожно прошёл приземистый редгард с коротко подстриженными медными волосами, подёрнутыми сединой. На нём было очень мало тяжёлых элементов брони, только кожаная куртка да кольчуга, поблёскивающая белёсым светом.
   - Ну, с возвращением, - поприветствовал Алонсо гостя. - Похоже, я был прав, полагая, что эта дверь тебя не задержит.
   - Похоже, что ты меня знаешь, - редгард обнажил две красивых чёрных сабли. - Однако я тебя не знаю, и мне нет до этого дела!
   - Ты всегда был безразличным! - Алонсо повёл бровями и в воздухе материализовались три переливающихся меча. Каждый из них был красивее любого самого совершенного творения кузнеца. - Я не позволю тебе или твоим господам запустить руки в нашу сокровищницу!
   - Ты прав, это моё имя, - ответил Безразличие и бросился на Алонсо стремительнее ветра.
   Дальше началось сражение, которое навеки будет записано в историю Ансеев. Три меча Алонсо метнулись вперёд, а сам мастер даже не пошевелил пальцем. Шехаи атаковали Безразличие, казалось бы, по всему телу, но воин, не меняя выражения лица, отбил две атаки саблями, а от третьей уклонился.
   Противник метнулся на Алонсо, вытянув и скрестив сабли между собой. Мастер-Ансей справедливо решил, что мечи этого воина сделаны из эбонита, потому что это один из немногих металлов, который шехай не мог перерубить. Старый Ансей удвоил натиск.
   Теперь один из шехаев атаковал противника в лоб, а остальные окружили и били по очереди. Сперва Безразличие зажал один из мечей между саблями и, буквально поднялся в воздух, пропустив остальные. Когда он спрыгнул обратно на землю, то сблокировал обе атаки одновременно, перехватив сабли обратным хватом.
   Следующая атака Алонсо была с расстояния: шехаем он сотворил настоящую всеразрезающую волну. Безразличие упал на пол, и атака прошла выше, обрезав по одной линии все гобелены за спиной и выщербив кусок из колонны. Всё это время не меняя выражения лица, Безразличие скрылся за колонной и ушёл в оборону.
   Мастер Литт должен был признать, что ему достался невероятный противник. Со дня их последней встречи его мощь только возросла. Безразличие, как он теперь себя называл, сумел отбить все атаки с трёх сторон, удары издалека и особые приёмы, которые Алонсо изучал годами. Сейчас его противник скрылся за колонной, где того не было видно, и отбивался от боковых ударов мастера.
   Сверкали желтоватые и зелёные росчерки взмахов шехаев, чёрный блеск эбонитовых сабель. В помещении уже не осталось целых гобеленов - все они были изрезаны ударами шехая, а колонная была вся в выбоинах и была готова упасть. Внезапно Алонсо Литт собрал все шехаи к себе и выпустил настоящую ударную волну в виде огромной булавы.
   От колонны осталась лишь пыль, но Безразличие опять не пострадал, отскочив в сторону и приготовившись к новому раунду. Однако его не последовало: Алонсо слишком поздно заметил, как позади него материализовался Вероломство и всадил ему кинжал между рёбер. А затем ещё раз и ещё, пока израненный старик не упал на колено. Парящие в воздухе клинки испарились.
   - Вероломство, открывай сейф, - приказал Безразличие, подходя к Алонсо.
   Однако едва подлый босмер присел рядом с металлическим ящиком, запертым на множество засовов, от входа раздался женский вопль:
   - Дедушка-а-а!
   ***
   Герберт не успел схватить Кармен, прежде чем она бросилась на Безразличие. Поэтому он просто метнулся вслед, приготовившись к бою. Варди не отставал, выбрав своим противником Вероломство.
   - Не-е-е-т! - крикнула Кармен, создавая шехай. Однако в этот раз он выглядел как-то иначе, будто бы прозрачнее. - Сдохни!
   - Проклятья даэдра! - ругнулся Вероломство, глядя на Варди, которого не мог тронуть. - Вас тут быть не должно! Безразличие, прикрой!
   После этого босмер-лучник выхватил маленький амулетик и разбил его. Тут же всё помещение затянуло белёсым туманом, в котором дальше вытянутой руки ничего не было видно. Варди бросился вперёд, выставив меч перед собой, но Вероломство уже растворился во мгле.
   - Кармен! - тихо прошептал Герберт. - Помоги дедушке! Я тут сам справлюсь.
   Мечник начал продвижение в направлении, где должен был находиться воин-редгард с двумя мечами. Воительница присела около Алонсо, истекающего кровью. Тот что-то пытался сказать, собирая последние силы.
   - Не напрягайся, дедушка! Пожалуйста, потерпи до прибытия помощи! Скоро из Скавена прибудут войска!
   - Оррин... свиток...
   - Не говори, пожалуйста, не говори! - умоляюще просила Кармен, судорожно зажимая искромсанную рану на спине старика. - Скоро уже...
   Герберт внезапно почувствовал движение слева и немедленно атаковал. Но лишь рассёк воздух, не достигнув никакого результата. Варди осторожно продвигался вдоль стены, ведя рукой по шершавым камням и напрягая своё зрение. Вдруг он увидел едва различимую тень, скользнувшую перед ним, и бросился вслед.
   Несколько раз споткнувшись в тумане, Варди взбежал во мгле по ступенькам и, выбравшись из области странного заклятья, увидел, как Вероломство бежит прочь по пустому коридору с большим свёртком. Обернувшись назад, он увидел, как волшебный туман рассеивается, но ждать подмоги было уже некогда, и Варди смело и безрассудно кинулся за одиноким Вероломством.
   Когда же туман рассеялся, то Герберт понял, что очень пристально вглядывается в сплошную стену. Он обернулся, в надежде на то, что его промах никто не заметил. Но если бы: помимо Кармен и еле живого Алонсо там всё ещё стоял тот редгард с мечами, противостоявший мастеру-Ансею. Видимо, он не воспользовался возможностью сбежать.
   - Зря не сбежал, - заявил Герберт. - Ты хоть знаешь, кто я и кто эта девушка?
   - Мне это безразлично, - соответствуя своему имени, ответил незнакомец, - как и ваши имена. Имеют значения только ваши навыки и ваша сила воли.
   Последняя фраза явно относилась к Кармен, которая, задыхаясь от страха за деда, всё пыталась создать шехай. Но он не держался долго: гас или вообще исчезал из подрагивающих рук. У Герберта не оставалось иного выбора, кроме как сделать всё самому и хоть немного произвести впечатление на непреклонную даму.
   - Когда одолевает страх, твоя воля слабеет, а меч больше не режет, - безэмоционально заметил Безразличие.
   - Вместо того чтобы языком чесать, увалень, - браво заявил Герберт и бросился вперёд, - лучше бы больше сражался! Приём 98 - Иллюзорный клинок!
   Суть приёма была в том, что Герберт наносил, казалось, не один удар, а сразу пять, четыре из которых были обманками. Меч двигался так быстро и резко, что сверкал в лучах света. Обычно, для какого-нибудь простого бандита хватало двух-трёх выпадов, даже если бедняги были в тяжёлой броне. А уж лёгкие "курточки", которые ушлые продавцы выдавали за первоклассную кольчужную или эльфийскую броню, Герберт даже разрезать мог.
   - Говоришь то, что собираешься предпринять, - озвучил сей очевидный факт Безразличие.
   В следующий миг, дождавшись, когда Герберт приблизится к нему, он одним клинком прикрыл нижнюю часть туловища от возможных выпадов, вторым отклонил меч противника и ударил коленом прямо в пах. У мечника заслезились глаза, и он отскочил в сторону.
   Безразличие тут же бросился вперёд, скрестив сабли перед собой наподобие двух разящих полумесяцев. За движениями таинственного редгарда даже Герберт мог с трудом уследить.
   - Проклятье... приём 68...
   - Опять говоришь, - Безразличие появился прямо перед Гербертом и нанёс несколько ударов с разных сторон.
   Кармен смотрела на всё это со стороны, и казалось, будто вокруг страшного противника клинки растекаются, будто ленты, и поражалась, как Герберт, который всем своим видом ранее заявлял, что непобедим, всё ещё жив. Конечно, простые наёмники, даже если их и было много, не могли бы оказать ему никакого особого сопротивления, но сейчас всего один мечник со всего лишь двумя саблями легко расправлялся с ним.
   Безразличие кружился вокруг своей оси, окружая себя чёрными кругами острых росчерков эбонитовых сабель. Имея при себе только один меч и умение Ленколиа, Герберт мог только защищаться, ежесекундно рискуя расстаться с рукой или головой. Удар в голову сразу следовал за попыткой порезать незадачливого мечника по ноге. И хотя Герберт всё ещё был жив, но на его лбу выступила испарина от напряжённой слежки за едва заметными движениями.
   Тут Кармен, наконец, сумела совладать с собой и сотворила шехай. Осторожно положив Алонсо, она бросилась на Безразличие со спины. Тогда таинственный редгард пнул Герберта в живот и отскочил в сторону так, чтобы оба противника были точно перед ним. Кармен, ослеплённая горем и желанием отомстить, рассекала своим шехаем всё на пути, меняла его формы и пыталась дотянуться до проклятого монстра.
   Но в глубине души Кармен зарождался страх. Всепоглощающий ужас перед совершенно равнодушным, каменным лицом. Казалось, что эти чёрные пустые глаза видят её насквозь, а каждая попытка достать его оборачивалась лишь неудачей. Страх - противоположность сильной воле, чем он сильнее, тем слабее становится шехай.
   В конечном итоге удар сабли Безразличия переломил шехай Кармен, словно тростиночку. Замерев, словно мышь перед кошкой, Кармен наблюдала, как в её сторону несётся чёрная грань сабли. В тот момент перед ней возник Герберт, сбивший атаку противника в сторону и чуть не расставшись с головой, когда вторая сабля прошла в сантиметре от левого глаза, лишь порезав кожу на виске. В то же мгновение Безразличие перешёл в наступление, одновременно нацелившись Герберту в шею и зацепив своей ступнёй щиколотку противника.
   Герберт попытался отступить назад, но споткнулся о ступню, что от него и ждали. Оступившись, мечник сумел-таки избежать смертельного удара, повернувшись, пока падал. Но, несмотря на это, в дополнение к ране на виске у него появился ещё один порез сбоку на плече.
   - Эй, ты! Замри на месте! - раздались сзади крики прибежавших на помощь Ансеев. - Не вынуждай нас нападать!
   Вместе с двумя воинами Поющего меча пришли ещё около шести человек в форме стражи Скавена. Наконец-то, спустя столько времени, помощь от наместника пришла. Судя по потрёпанному виду и окровавленному оружию, они уже успели сразиться с наёмниками, и, возможно, бои в храме уже закончились.
   - Стража Скавена, - опять озвучил очевидное Безразличие, будто бы и не удивившись. - Вы слишком рано, но это уже ничего не изменит.
   Безразличие рванул к выходу из хранилища, расставив сабли наподобие крыльев, полностью открывая грудь. Обескуражив обманчивой беззащитностью, он, резко метнувшись в сторону, в мгновение ока рассёк одного стража и Ансея вдоль ключиц и выбежал в коридор. Два тела ещё не успели упасть, а невероятный фехтовальщик уже скрылся в коридорах храма.
   Спустя пару секунд в помещение хранилища вбежало ещё несколько Ансеев и обступили еле дышащего Алонсо, а Герберт поплёлся наружу. В его голове так и не мог уложиться тот факт, что он уже дважды не смог одолеть единственного противника.
   ***
   Когда Герберт и Варди убежали, Эйвинд остался, чтобы дать отпор против захватчиков. Вместе с Баумом и несколькими Ансеями им предстояло удержать деревянные двустворчатые двери, содрогающиеся под натиском наёмников.
   Сперва, защитники подпирали спинами створки, пока на них не стали появляться дыры от ударов топоров, мечей и булав. Тогда всем пришлось отойти на край узкого коридора и приготовиться к рукопашному бою. Какого же было удивление, когда вместо ожидаемого десятка солдат с той стороны вывалилась чуть ли не полсотни наёмников. Это был основной атакующий отряд с капитаном Вахарро во главе.
   - Вперёд, солдаты! - громыхал капитан. - Победа будет за нами, ясно дело!
   Да только едва врата распахнулись, в наёмников полетела одна из смертоносных молний Баума, поразивших одним разрядом сразу четверых. Пока дезориентированные солдаты пытались переступить через павших, аврорианец пустил в их сторону ещё одну молнию, а затем ещё одну.
   Ансеи, кто как мог, поддерживали усилия Баума и при помощи шехаев старались атаковать противника на расстоянии. Коридор был низеньким и узким, поэтому от лучников, к счастью, было мало пользы. Но даже вместе эти обстоятельства не могли бы спасти защитников по причине огромного численного перевеса.
   Капитан Вахарро уже праздновал победу, когда сзади на его солдат напали стражники Скавена. Это было невероятно неожиданно, поскольку леди Катария заверяла его в том, что они не появятся в храме Благодетелей войны ещё многие часы. При всех отрицательных качествах Вахарро был не новичок в военном деле, поэтому решил прорываться вперёд, сметя стоящих на пути Ансеев. Как бы сказала в таком случае Лаффориэль: "Недооценил аврорианца".
   - Вперёд, солдаты! Прикрывать тылы и прорываться внутрь, ясно...
   В этот момент Баум с рёвом бросился в самую гущу сражения, сминая сапожищами неудачливых наёмников и размахивая огроменным топором. И куда только делся его страх смерти, когда он понял, на кого работает "Белое солнце". Эйвинд и Ансеи не отставали, стараясь не попасть под топор в узком коридоре.
   Но, в конце концов, защитников выдавили в помещение попросторнее, и закипела настоящая битва, в которой Эйвинд положил около восьми наёмников, в то время как Баум - не меньше дюжины. Вскоре силы вторжения иссякли, а стража Скавена повязала остальных.
   Эйвинду в этой битве досталось. Несмотря на неплохие доспехи, сделанные Варди, соня чувствовал, как по боку течёт горячая кровь, а лицо, в которое один из противников ударил щитом, нестерпимо саднит. В дополнение ко всему даже руки Эйвинда устали размахивать молотом и мелко подрагивали от перенапряжения.
   В отличие от товарища Баум выглядел бодро, хотя и ему, наверняка, досталось, ведь его доспехи не могли защитить всего тела. Даже несмотря на заклинание усиления брони, на нём появилось ещё несколько царапин. Впрочем, внешне потрёпанный аврорианец с видимым удовольствием вымещал накопившуюся злость, добивая ещё живых наёмников, поскольку страже было совершенно не до них.
   - Ой, соня, золотой болван, вы живы! - раздался неподалёку голос Герберта, пошатывавшегося при ходьбе. - А нехилая у тебя тут заварушка произошла! Как вы выстояли против стольких наёмников? - на секунду он остановился, и тут до него дошло, что они бросили Эйви прямо на верную смерть. - Скамп вас дери! Я не знал, что их там столько...
   - Это... справились и ладно! - устало зевнул Эйви, чувствуя, как по лицу растекается синяк. - Скавенские ребята подсобили. Если бы не они - нас бы смяли, - говорил он так спокойно, будто прогулялся до Рорикстеда. - Сдаётся мне, что битва окончена.
   - Да, возможно, - понуро ответил Герберт.
   - Что случилось? - невесёлый голос друга наводил на неприятные мысли.
   - Тут были два агента, наподобие Ненависти - Вероломство и Безразличие, - ответил Герберт. - Про первого ничего не знаю, но второй - просто монстр. Я не смог его и коснуться, как и мастер Алонсо. Они забрали какой-то свёрток и сбежали. Варди, дурак, бросился за Вероломством. Я не знаю, где он.
   - Проклятье! - тяжело сказал Эйви. - Мы хотели найти капитана по имени Вахарро, но, похоже, все наши планы не сработали...
   И тут в стороне раздался ворчание аврорианца. Оказывается, прежде чем умертвлять поверженных, умный даэдра предварительно рассматривал нагрудные знаки мёртвых, чтобы понять, кто лежит перед ним. Один из ещё живых наёмников привлёк его внимание обилием белых рисунков на броне.
   Как оказалось, капитан Вахарро схлопотал от Баума удар топором, но отличные доспехи капитана и природное здоровье и выносливость редгарда не дали ему умереть мгновенно, что было очень кстати. Судя по всему, у него были сломаны обе ноги, по которым пробежались сначала его собственные люди, а потом стражники Скавена.
   - Ну, хотя бы часть плана выполнена, - у Герберта вновь проступил оптимизм. - А за Варди не переживай. Убить-то его точно не убьют. К тому же тут куча стражников, которым, похоже, про нас рассказали. А теперь отвечай, павший капитан, - браво заявил мечник, с трудом выпрямившись, - кто и зачем вас сюда послал?
   - Я не скажу ни слова, ясно дело! - в отличие от большинства его коллег, у Вахарро было некоторое подобие чести.
   - Зря ты так, - сонный Эйвинд нахмурил брови. - Не тогда ты решил поспорить.
   - У тебя не такой уж и богатый выбор, - также мрачно ответил Герберт. - Ты можешь и дальше артачиться и кичиться честью, которой у тебя нет. Тогда тебя либо пришибёт Баум, а умереть от руки даэдра - незавидная участь, - Баум на это одобрительно заворчал. - Либо тебя вздёрнут стражники, потому что ты нарушил с полсотни местных законов. А вот если ты нам расскажешь, какого скампа ты и твои прихвостни водитесь с ублюдками вроде Безразличия, то мы даже подумаем, чтобы тебя не убивать.
   - Да и они, походу, кинули вас, - добавил Эйвинд. - Зачем хранить верность тем, кто сбегает при первых признаках опасности?
   - Ладно, - мыслительный процесс Вахарро длился поразительно недолго. - Я расскажу вам всё, только вытащите меня отсюда! Если стража поймёт, кто я, они меня прикончат, ясно дело!
   После получения согласия Герберт засадил капитану по лицу кулаком, вырубив его.
   - Что? Он своим "ясно дело" мог бы нас всех выдать! Давай переоденем его да выдадим за простого солдата.
   - Отличная идея, друг! - поддержал, зевая, соня. Извечная апатия опять сморила беднягу, поэтому он был готов на любое действо.
   Баум взвалил переодетого капитана на плечо и резво потопал в сторону выхода. Герберт, зажимавший раненое плечо, и зевающий Эйви с трудом поспевали за золотым воином. Сперва мечник подумал вернуться за Кармен, но решил, что она сейчас занята дедом, да и вообще - это их личное дело!
   ***
   Варди мчался вперёд, пытаясь нагнать Вероломство, убегающего прочь с просто невероятной скоростью. Шустрый босмер свернул в сторону, шмыгнув в боковую дверь. Забежав следом, Варди увидел, что это была спальня. Тут рядами стояли кровати и небольшие тумбочки. Ну прямо монашеская келья, а не жилище воина.
   К счастью, внутри они были не одни: кроме Вероломства там был ещё один юноша-Ансей, прятавшийся от битвы. На вид ему было не более двенадцати лет, но он уже умел извлекать шехай при помощи силы духа. Видимо, парень не ожидал прихода Вероломства, потому что от страха его клинок поблёк и готов был исчезнуть совсем, поэтому юнец атаковал.
   Вероломство также не ожидал того, что кто-то окажется на его пути. Острота шехая зависит от мастерства Ансея, поэтому этот мальчик едва ли смог бы рассечь броню, но вот нанести серьёзную рану - вполне. От несущегося на него с воплем мальчика босмер прикрылся тем самым свёртком, который он выкрал в хранилище. При ударе по свёртку шехай Ансея рассыпался искрами и исчез. В следующее мгновение мальчик упал, зажимая перерезанное горло.
   Варди промедлил всего секунду, но её хватило, чтобы ещё один Ансей, к тому же ещё совсем мальчик, умер. С яростным криком Варди бросился на врага и стал размахивать ледяным мечом. Вероломству ничего не оставалось, кроме как и дальше прикрываться свёртком, отражавшим все удары.
   Ткань незнакомого предмета уже вся покрылась инеем и промёрзла. В последней попытке дотянуться до эльфа Варди схватил за ткань и дёрнул на себя. Обёртка соскользнула, и парень увидел длинный предмет цилиндрической формы с двумя ручками по бокам. Внешне он напоминал тубы, в которых учёные носили большие листки пергамента. Только этот предмет был отделан драгоценными камнями и позолотой.
   - Быть того не может! - воскликнул Варди. - Да это же Древний Свиток!
   Вероломству надоело только обороняться, и он слегка кольнул Варди кинжалом, смоченном в яде. Парню впервые пришлось испытать на себе паралич, когда ни одна мышца не слушается, а пол стремительно приближается к лицу.
   - Какой же ты всё-таки надоедливый, Варди! - произнёс, отдышавшись, Вероломство. - Прямо как твоя мамаша! Какой красивый меч у тебя! Знаешь, у него ведь и имя есть. Звать его "Ледяная разлука", как по мне - очень мелодичное название. Не переживай, скоро ты увидишься со своей семейкой. Я тебя к ним отведу, дай только найду парочку наёмников, чтобы они тащили тебя вместо меня.
   И тут снова в игру вступили вездесущие стражники из Скавена, ворвавшиеся прямо в нужный момент.
   - Что за?! Вас тут быть не должно! Ещё слишком рано!
   - Стой на месте, преступное отродье! Положи эту штуку на землю и подними руки...
   Вероломство не стал дожидаться окончания "стандартной процедуры", выхватил лук и выстрелил стражу в шею. После этого он сотворил заклинание и растворился в зелёном вихре вместе со свитком.
   - Проклятья даэдра на это отродье! - выругался один страж, осматривая мёртвого товарища. - А что у тебя?
   - Мальчик-Ансей, мёртв, - грустно ответил второй. - А ещё парень, парализован, но жив. Свой или чужой?
   - М-м-м-м-м! - замычал Варди, силясь намекнуть, чтобы они так не делали.
   - Погоди, нам же говорили, что могут быть свои! - отметил один из стражей. - Как тебя зовут?
   - Так он же парализован. Очнётся - скажет.
   ***
   Амиэль слышал разговоры горожан о том, что храм Благодетелей войны осаждён противником, и что много стражников отправилось туда, чтобы разогнать напавших. Но ему совершенно не было до этого дела, потому что и своих проблем было невпроворот!
   За весь день он обошёл кучу злачных мест и потратил на сведения порядка восьми сотен золотых. Но ни трактирщики, ни нищие, ни торговцы информацией либо не желали делиться информацией, либо ничего не знали. Но Амиэль точно знал, что Торонир тут, в Скавене!
   Внезапно окно со звоном вылетело из рамы, сверкнул огненный разряд, и в комнату влетело три человека в чёрных рубашках и повязках на лице. От страха Амиэль тут же забыл про заклинания и завопил, как маленькая девочка.
   Один из налётчиков заткнул ему кляпом рот, а второй подоткнул стулом дверь, чтобы никто не мог войти. После чего они быстро перевернули комнату, один из них схватил маленький сундучок Амиэля, с которым он не расставался.
   - Ну чего ты вопишь и дёргаешься, а? - глухо пробубнил один из похитителей.
   - Ага-ага, кричишь как четырнадцатилетняя девочка! - вторил Второй.
   - Ты же, кажется, искал Торонира, - больше утверждал Третий.
   - Угу, - только и кивнул Амиэль.
   - Нашему учителю крайне интересно, зачем же такому мелкому ничтожеству понадобилось искать его. Мы притащим тебя к нему вместе с этим, - потряс сундучком Первый.
   - Ага-ага, считай, тебе повезло!
   Дверь уже почти вылетела из петель, когда все три похитителя выпрыгнули в окно, прихватив с собой и не очень сопротивляющегося Амиэля. Когда три похитителя с пленником растворились в темноте, за громким похищением из тени наблюдали два внимательных женских глаза.
  

Глава 13. Исповедь наёмника

   Вахарро почти сразу понял, что он сменил верную смерть на весьма вероятную, когда Баум скинул его с плеча, как мешок картошки. Каким образом ему удалось выбраться из крепости, он не знал, да и выяснять не хотел. Ноги нестерпимо болели, в глазах всё плыло, но бравый капитан знал, что сейчас нужно собраться.
   На деле же, страже просто было не до того, чтобы разыскивать кого-то, особенно в Квахазе. Местом сбора была та самая брошенная лачуга, где Лаффориэль лечила нищих. Внутри ветхого одноэтажного домика собрались: Эйвинд, Герберт, Баум и, собственно, сам Вахарро.
   - Итак, капитан, - зловеще начал Герберт, - и зачем же толпа наёмников стала атаковать храм Ансеев? Я даже не могу представить ту сумму, которую вам за это заплатили.
   - А где гарантии того, что вы меня не убьёте, ясно дело?
   - Их нет, - честно признался Герберт. - Но могу точно тебе сказать, что в случае отказа ты умрёшь так мучительно, что пытка в бездне Дагона покажутся тебе материнскими объятиями. А теперь к вопросу...
   - Да-да, - со вздохом ответил Вахарро, - нам заплатили просто гору золота за такое задание, но риска не было. Наша задача была выманить Ансеев из недр храма и позволить лазутчикам ордена Пустых часов сделать своё дело.
   - Ага, - перебил допрашиваемого Герберт под неодобрительные взгляды Эйвинда, - так у загадочного ордена уже и имя есть. И что же эти ребята украли?
   - Я понятия не имею, клянусь! Я не знаю...
   - Зато я знаю! - сзади в хижину вошли Варди и Кармен. - Спасибо, что побежали за мной!
   - Какой злой! - саркастично отозвался Герберт под одобрительные зевки Эйви. - Может, просто убегать не нужно было сломя голову? Кармен, как твой дедушка?
   - Он умер, - ответила воительница мрачнее бездны Молага Бала, - и этот урод ответит за это!
   Кармен сотворила шехай, который переливался уже оттенками алого, а не жёлтого, и ринулась на Вахарро. Эйвинд еле успел встать у неё на пути, непреклонный, как скала.
   - Не он убил твоего деда. А если ты его сейчас убьёшь, мы и не узнаем кто. Варди, я рад, что ты жив и цел. Ты сказал, что знаешь...
   - Да, вы даже не представляете, что они украли! Древний Свиток! - театрально рассказал Варди.
   - Невероятно! - ещё более саркастично ответил Герберт. - Мне это ни о чём не говорит! Кармен?
   - На меня не смотри! Я понятия не имела, что хранится у нас. К тому же, Древние Свитки, хоть и невероятно редки, совершенно бесполезны, ведь для прочтения пророчеств в них нужен жрец Мотылька.
   - Дорогой капитан? - саркастично полупоклонился Герберт.
   - Он у них есть, - отозвался Вахарро. - Я лично руководил поимкой некого Декимиуса Корнхолда, здесь, в Хаммерфелле. Его охрана, Пенитус Окулатус, доставила нам много проблем. Кстати, он нам и сообщил, где свиток находится, ясно дело!
   - Я помню его. Приходил к нам в храм и долго говорил с мастером Алонсо, - вспомнила Кармен. - А парой недель позже один из наших отрядов нашёл трупы его охраны на дороге. Значит это вы, ублюдки скамповы, отродья Молага, убили этих благородных людей?! А потом и моего дедушку!
   - Остановись...
   - И не подумаю! За этими детьми Намиры тянется кровавый след, а вы не даёте отомстить за дедушку!
   - Так, Кармен, - Герберт схватил девушку за плечи, прижал к стене и тихо прошептал, - послушай и успокойся! Мы не меньше твоего хотим отомстить этим ублюдкам, но если убьём капитана, то потеряем очень ценную информацию и упустим настоящих убийц! Не опускайся до уровня его нанимателей!
   - Да как ты смеешь...
   - Так, Вахарро, - вступил в разговор Варди, пока ситуация совсем не обострилась, - тут есть пять человек, страстно желающих тебя убить. Так что живо отвечай на наши вопросы или отправишься прямо в Обливион.
   - Ладно-ладно, только её ко мне не подпускайте, ясно дело! - натужно процедил капитан.
   - Дорогие господа! - услышали все голос вбежавшей Маринетт. - Вы живы!
   - Маринетт! Как же я рад, что ты привела помощь! - Варди стиснул девушку в объятьях, забыв, что облачён в доспехи. - Но почему ты так долго?
   - И где бабуся?
   - Простите меня, - затараторила Маринетт, - но бабушка в лазарете. У неё, как говорят, что-то с сердцем. Она помутилась рассудком, никого не узнаёт и жутко всего боится! А от всего этого у неё что-то случилось с сердцем. Там, во дворце, была та женщина в синем, про которую вы мне рассказывали, Герберт. Она наложила на замок проклятье, отчего все, кто был на балу, в том числе и наместник с Лаффориэль, были заколдованы.
   - Что? - Варди не мог поверить ушам. - Эта женщина заколдовала весь замок?
   - Ну вы и твари! - теперь Вахарро хотел убить ещё и Герберт. - Ты ответишь за то, что сотворил с бабусей!
   - Я тут ни при чём, ясно дело! - закричал Вахарро, понимая, что его положение всё ухудшается. - Я не знал, что эта ведьма собирается сделать! Я даже не знал, что она так умеет!
   - Кто она? - нахмурился Герберт.
   - Её зовут Катария! Она меня когда-то нашла и наняла. Это она руководит орденом "Пустых часов". По крайней мере той частью, которая располагается у нас в форте, ясно дело.
   - И что там случилось во дворце?! - Кармен втянулась в допрос.
   - Женщина по имени Катария заколдовала гостей на приёме! Наместник мёртв. На меня магия не подействовала, и я прогнала женщину.
   - Да ну, - у всех на лицах было выражение недоумения. - Ты... как?
   - Ну, я ударила её кувшином и разбила магический шар... - потупилась Маринетт.
   Спустя секунду раздались аплодисменты в честь мужества девушки, которая самолично расправилась с ведьмой.
   - Ну что вы... - покраснела Маринетт. - Бабушка сейчас в замке под присмотром целителей, но, говорят, что ей очень досталось.
   - То есть эта Катария пыталась убить всех высокопоставленных граждан Скавена, пока армия штурмовала наш дом? - зло прошипела Кармен, всё ещё желая умертвить Вахарро. - Как эта стерва посмела...
   - П-простите, госпожа... но я думаю, что Катария не хотела никого убивать, только задержать. А наместник умер в результате остановки сердца.
   - Похоже, что этот орден Пустых часов насолил тут каждому человеку, - мрачно заметил Эйвинд. - Кто они такие и чего хотят?
   - Я не знаю, чего они хотят, ясно дело! - решил выложить всё Вахарро. - Несколько лет назад нас наняла некая женщина в синем, звать Катарией, фамилии не знаю. Со временем я понял, что она маг Иллюзии. Они сделали наш форт своим и стали проводить там какие-то тайные операции. Катария даже свою комнату заколдовала так, чтобы её только я да ещё два капитана могли её найти. При помощи амулета у меня на шее...
   Варди нагнулся и сорвал украшение. То, ради чего они гонялись за Вахарро, было у них, но расставаться с бравым капитаном было ещё рановато.
   - Кто ещё с ней был, а, капитанчик?
   - С ней были ещё несколько агентов, с которыми вы могли познакомиться. Лично я видел альтмерку Ярость, каджитку Ненависть, редгарда Безразличие, ну и босмера Вероломство, ясно дело!
   - Так значит это он его убил... - тихо прошептала Кармен. - А теперь отвечай, как этот босмер попал в самое охраняемое хранилище во всём Хаммерфелле? Нашу сокровищницу можно вскрыть только одновременным использованием шехаев трёх мастеров. Только дедушка мог открыть сокровищницу в одиночку. Как он вскрыл её?!
   - Ну это, ясно дело, не разглашалось, но я кой-чего подслушал. Это всячески скрывалось, но у этого эльфа есть даэдрический артефакт, который зовётся Скелетный Ключ...
   - Этого просто не может быть! - у Варди эта фраза входила в привычку. - Скелетный Ключ, даэдрический артефакт Ноктюрнал, может отпереть любой засов, открыть любую дверь. Так вот как они проникли через все двери в храме!
   - Я не знаю, что знающий человек может сделать с таким артефактом... да вообще с даэдрическим артефактом, - задумался Герберт, - но теперь у них есть Свиток, жрец Мотылька и Скелетный Ключ. И я не знаю, для чего им всё это нужно!
   - Расскажи, ты видел там девочку и её маму? - спросил о самом важном Варди.
   - Да, видел, - обнадёжил Вахарро. - Девочка до сих пор в крепости, а женщину по имени Ольфина отправили в эти самые двемерские руины, ясно дело. Как их там звать...
   - Это... Каругел? - напомнил Эйвинд.
   - Карнумгел... - поправил Варди, слегка улыбнувшись.
   - Точно, ясно дело!
   - Как агенты ордена попадают на место раскопок? Там ведь одни скалы на полуострове, - припомнил Варди кое-какие сведения о Карнумгеле.
   - Катария сотворила портал, соединяющий наш лагерь и двемерские развалины, потому что Карнумгел находится на Хнесском полуострове, а там полно гор и крутых обрывов. Они вот уже много времени вытаскивают из руин какие-то запчасти да куски, грузят на суда и куда-то отправляют прямо с полуострова.
   - Где ваш лагерь? - глаза Кармен пылали. - Отвечай, наёмничек, где ваш ЛАГЕРЬ?!
   - Расскажу, ясно дело! Всё как есть расскажу!
   Следующие полчаса Вахарро рассказывал в подробностях, где находится их тайный лагерь. Для убежища наёмники избрали древний город йокуданцев, построенных невероятное количество лет назад. Он находился в большой долине между скалами далеко на востоке.
   Чтобы попасть туда, нужно было сперва найти нужную тропинку в скалах, затем миновать патрули наёмников, а только затем они бы попали в долину. В самом городе уже не осталось целых каменных построек, но сохранилось большое сооружение на дальней стороне долины, где до армии Белого солнца свой приют нашли отшельники Сатакала - религиозная секта, поклоняющаяся змеиному богу.
   Теперь же в тех помещениях обитали капитаны Белого солнца, Катария и её ближайшие помощники. В небольших подземельях этого здания, названного монастырём, были оборудованы казематы и комната допросов. Личная лаборатория Катарии, куда даже "именованные слуги" не ходили, находилась на третьем этаже, там же, где и комната. Хунгерд держали на третьем этаже в одной из келий монастыря.
   Рядовые солдаты жили под открытым небом в палатках. Ряды шатров тянулись на протяжении всей долины, а между ними сновали патрули или спешащие к своим "домам" солдаты. Офицеры обитали в ещё сохранившемся доме, которое в шутку назвали офицерским домом.
   - Кто ещё работает вместе с этой Катарией? - мрачно спросила Кармен.
   - Вообще, - говорил Вахарро, - с Катарией страшновато работать. Эта её "свита" какая-то ненормальная. У них у всех что-то не так с головой, ясно дело! Ярость - просто чокнута поджигательница. Если на глазах у Безразличия будут терзать младенцев, он и бровью не поведёт.
   - А вы слышали что-нибудь про Отчаяние? - спросила Маринетт, никогда не забывая о товарищах. Услышав знакомое имя, Баум зашевелился.
   - Нет, я такого никогда не видел, ясно дело! Делвин Алвас, данмер-учёный, который работает вместе с Катарией, за двемерский артефакт продаст собственную мать. Декимиус Корнхолд такой самоуверенный, будто бы знает будущее на пару тысяч лет вперёд. А уж об Изгоях я и говорить не хочу...
   - Вот и не говори! - согласилась Кармен. - Ты нам и так всё рассказал, можно теперь тебя и убить.
   - Погоди ты!
   - Кармен, прекрати!
   - А? Что? Это... уже закончили?
   - Госпожа Кармен, не нужно!
   - Стойте! - крикнул Варди. - Мы всё-таки ему обещали не убивать его. Но мы не обещали, что отпустим его. Он преступник и должен быть судим.
   - Варди дело говорит, - покивал Эйвинд.
   - Капитан, к счастью, не может никуда уйти, поэтому мы сообщим страже, где ты находишься, Вахарро...
   - Да вы что! Меня тут же на кол насадят, ясно дело! - заметался капитан. - Я непричастен к делишкам ордена, наша армия совершенно законна...
   - А это уже будет решать наместник, капитан, - заявил Варди и вышел на улицу.
   ***
   - Варди, - неуверенно начала Маринетт, - но как же так? Это жестоко...
   - Жестоко?! - теперь Кармен взъелась на Маринетт. - Я ожидала от женщины большей солидарности! Этот... это животное убило множество моих друзей и заслуживает смерти!
   - Кармен, ты думаешь, твой дед оценил бы такое, а? - спросил Варди.
   - А вот не надо тыкать мне моим дедушкой! Чтоб ты знал, Алонсо был великим Ансеем. Через три дня состоятся похороны, мне надо к ним подготовиться, - понурилась Кармен и, отвернувшись, бросила напоследок. - Спасибо, Герберт.
   - Какая женщина! - протянул вслед мечник. - Пока что лучший экземпляр из всех, которых я встречал. Надо бы навестить бабусю...
   - Герберт, - начал Варди, ожидая бурю, - я не могу пойти. Сейчас, когда Вероломство уходит со свитком всё дальше, нужно как можно скорее его догнать...
   - Ты что, хочешь просто оставить бабусю, когда она так плоха?! Да она столько для тебя сделала!
   - Герберт, - примирительно остановил друга Эйвинд, - это... выхода-то особого нет, по ходу придётся это... разделиться.
   - Кроме того, - Варди самому было неприятно это говорить, - чем мы поможем бабушке? Мы не врачи и ничего не сможем кардинально изменить.
   - Карди... что?
   - Эх, Варди, - грустно вздохнул Герберт, - прости, погорячился, - от таких слов у Варди и Эйви округлились глаза. - В конце концов, этот поход вели вы ради своей семьи. Я уверен, она это поймёт. Но я не могу представить, что почувствует бабуся, когда очнётся, а вокруг нет ни одного близкого человека. Я останусь с ней...
   - Простите, господин Герберт, - вклинилась Маринетт, - позвольте мне остаться с госпожой Лаффориэль. Вы куда искуснее и полезнее меня. А я могу помочь леди Лаффориэль, ухаживать за ней!
   Маринетт, как всегда, самоотверженно заявила готовность жертвовать. Разумеется, она не хотела оставаться в городе, ведь сидя на одном месте память не вернёшь, а это стало её заветной мечтой. Это же понимал и Герберт. Похоже, настала и его очередь пожертвовать чем-то.
   - Ни в коем случае, Маринетт! Я не могу такого позволить.
   - Но, господин Герберт... я хорошо убираюсь и готовлю, я хорошо...
   - Не в этом дело, Маринетт. Просто я уже довольно долго путешествую с бабусей, так что я - лучшая кандидатура.
   - Это... - подал голос Эйви. - К нам кто-то бежит.
   И точно, в пылу разговора, казалось, только Баум и Эйви заметили спешащую фигуру. Вблизи он оказался одним из стражников замка.
   - Добрый день, господа, госпожа Маринетт! - низко поклонился он. - Меня зовут Сайрус. У меня для вас очень срочные вести.
   - Подожди, - сразу остановил Герберт, - а как ты нас нашёл?
   - Уважаемая Маринетт указала место, где будет находиться в ближайшее время, чтобы наместник смог беспрепятственно вызывать её, когда она понадобится.
   - Маринетт, - вкрадчиво обратился к ней Герберт, - не могла бы ты больше не рассказывать СЕКРЕТНЫХ мест сбора, хорошо? Это так, на будущее!
   - Ох, простите меня, господин Герберт, я же не знала, что оно секр...
   - Ладно тебе извиняться! - посмотрел с укором на Герберта Варди. - Так что за новость?
   - Сегодня вечером из своей комнаты в трактире был похищен некто Амиэль, мальчик, лет четырнадцать.
   - Как? - выдохнула Маринетт. - Ох, бедный господин Амиэль!
   - Какие подробности? - сразу спросил Варди.
   - На таверну было совершено нападение. Действовали грубо и быстро. Парня вытащили через окно. Куда он делся потом - неизвестно. Благодаря любезной Маринетт, рассказавшей о своих спутниках всё, мы решили сообщить эти сведения вам.
   - Кто его похитил? - напрягся Герберт. - Их смогли рассмотреть? Куда его потащили?
   - Люди описывали трёх парней в чёрных обтягивающих трико и масками на лицах, выскочивших из окон. От таверны они сбежали в северо-восточном направлении, по заверениям трактирщика. Там находится один из входов в Шахтный квартал. Более точных данных нет.
   - Скажи, почему вы так яро взялись за это дело? - подозрительно напрягся Герберт. - У вас и так полно проблем с храмом...
   - Постоялец Амиэль, по утверждениям трактирщика, был невероятно богат для своего юного возраста, к тому же оказалось, что он является спутником досточтимой Маринетт, да хранит её Морва. Эти два фактора обратили внимание наместника Амира на это, поэтому он поручил заняться этим делом особенно серьёзно. К моему огромному сожалению, большая часть стражи сейчас в храме и организовать массовые поиски пропавшего господина не представляется возможным.
   - Похитители как-то связаны с орденом Пустых часов? - спросил Варди.
   - Я не знаю, что это за орден, - ответил Сайрус. - Информации мало, поэтому я и пришёл сюда. Я надеюсь, что вы сможете рассказать мне что-нибудь новенькое.
   - Вы знаете, - задумалась Маринетт, - до того он много расспрашивал про некоего Торонира. Говорил, что ищет кого-то по имени Торонир!
   - Торонир? - изумился Сайрус. - Это бред. Виноват. Не пристало в моей профессии использовать это слово. Это миф, что якобы глубоко в шахтах под дворцом живёт великий некромант Торонир, которому уже лет триста с лишним. Он повелевает армией трупов и трэллов, которые ему ревностно служат.
   - Как загадочно! - заметил Варди, до сих пор задумчиво мусоливший губу.
   - Да, и жители Шахтного квартала верят, что в глубинах Седьмой шахты живёт именно Торонир.
   - Что за Седьмая шахта?
   - Первое, что стоит знать, когда селишься в Шахтном квартале - не приближаться к этим проклятым копям. Поговаривают, что Седьмая шахта была закрыта после начала разработки. Рядом с ней подозрительно часто пропадают люди, поэтому рядом даже не живёт никто. Признаться, даже стража туда не ходит.
   - Каким бы мифом это ни было, - отозвался Варди, - Амиэль ради него проехал половину мира. Картина получается странная: он разыскивает Торонира, а потом его похищают и скрываются в направлении Шахтного квартала. А в загадочной Седьмой шахте проживает могущественный некромант по имени Торонир. И всё это в целом считается мифом... Это пока наша единственная зацепка.
   - Что?! Мифы и сплетни? - изумился Сайрус.
   - Амиэля в городе никто не знал, поэтому версия с Торониром пока что единственная, - ответил Варди.
   - Тогда ради этого придётся лезть в Седьмую шахту, а я на такое не пойду, - заявил Сайрус. - У меня, вообще говоря, дети и жена есть!
   - Конечно, господин Сайрус, - ответила сердобольная Маринетт. - Огромное спасибо за информацию!
   - Надеюсь, она вам что-то скажет, а мы продолжим своё расследование. Держите городскую стражу в курсе, - и Сайрус исчез в тени.
   - И что мы будем теперь делать? - тихо спросила Маринетт.
   - Конечно, Амиэль - редкостный говнюк, - заметил Герберт, - но он ведь и впрямь пару раз нас выручал. Кажется, я не только с бабушкой сидеть буду...
   - Что вы имеете в виду? - спросила Маринетт.
   - За мальчишкой пойду я, - было видно, что для мечника это было нелегко.
   - Герберт, - Варди не мог поверить в то, что мечник идёт спасать не самого любимого спутника, - а ты уверен, что справишься в одиночку? Там ведь их может быть много.
   - Как-нибудь справлюсь. Тебе ведь тоже нужно спасти более важных для тебя людей. А я просто не хочу, чтобы смерть мальчишки осталась на моей совести! К тому же если я убью Торонира, великого некроманта, то непременно прославлюсь!
   - Пусть господин Баум пойдёт с Гербертом, - внезапно предложила Маринетт. - Он не очень любит некромантов... - Баум услышал нелюбимое слово и заворчал. - Господин Баум уж очень заметен.
   - А кто погонится за Свитком с вами? Вы вдвоём без меня точно не справитесь! - самоуверенно заявил Герберт.
   - С ними пойду я, - безапелляционно заявила Маринетт и тут же испугалась своей дерзости. - Ну, просто я могу прикрыть вас, если вдруг Катария нашлёт на вас своё проклятье. К тому же я умею стрелять из лука довольно неплохо и...
   - И как мы о тебе не подумали?! - изумились одновременно Варди и Герберт.
   - Всё-таки, я думаю, что это судьба! Сколько раз мы не пытались тебя где-нибудь бросить - ты всё равно упорно тянешься за нами, - улыбнулся Эйвинд.
   - Знаешь, это было ужасное приободрение! - заметил Варди.
   - Берём с собой только самое необходимое! - очнулся от полудрёма Эйвинд и принялся командовать. - Поедем налегке на трёх лошадях, так успеем быстрее!
   - Ага, осталось только лошадей где-то найти...
   - Не беспокойтесь, у наёмников осталось много лошадей. Возьмём одну из них! - опять нашлась Маринетт. - И несколько комплектов брони, чтобы замаскироваться...
   - Варди, - мечник крепко сжал руку друга. - Удачи вам! Как только что-то выясните, пошлите мне вестника, и я буду действовать по обстоятельствам.
   - Герберт, передавай бабушке наши пожелания скорейшего выздоровления. И... извинись, что мы не встретим её, когда она очнётся, - грустно закончил Варди.
   - Я уверен, она, конечно, поворчит, но всё поймёт, - улыбнулся Герберт.
   - Герберт, - рукопожатие Эйви было куда сильнее, - вы и так много для нас сделали. Вам с бабушкой не нужно было так далеко за нами идти. Да и тебе, Маринетт. Спасибо вам.
   - Фу, как формально! - отмахнулся он. - У нас всех есть веский повод разобраться в том, что творят эти ребята из ордена. К тому же друзьям можно помогать и без повода!
   - Берегите себя, господин Герберт!
   - Просто Герберт, Маринетт! - в очередной раз поправил он.
   - Встретимся в оазисе "Вода полных лун", если будет такая возможность, - сориентировался Эйви по карте. - Это на полпути отсюда к Танету. Я буду рад, если ты к нам вновь присоединишься.
   На прощанье Маринетт обернулась и помахала Бауму и Герберту. Аврорианец дёрнулся вслед и что-то сказал.
   - Э, нет, дружище, - остановил его Герберт. - Понимаю, тебе тоже туда хочется, но я не прощу себе, если Амиэль помрёт там. Просто... он так похож на меня...
   Баум в ответ выговорил очередную длинную фразу, из которой Герберт понял только слово "когда".
   - А мы с тобой пойдём усекать легендарного мифического некроманта, - пошёл в сторону города Герберт, а следом потопал золотой воин. Видя, что аврорианец его явно не понимает, мечник провёл пальцем по горлу, скривил лицо, высунул язык и повторил, - усекать некроманта.
   - Я понять, - вдруг ответил Баум на ломаном языке.
   - Что за скамп?! Ты чё, говорить умеешь?! - опешил Герберт, сразу вспоминая, какими "лестными выражениями" он называл аврорианца всё это время.
   - Я понимать... чуть, - и золотой воин показал пальцами это самое "чуть". - Она говорить, её имя Мари, моя - Баумгаийстарисхауэр, твоя - Герб Ленолия.
   - О, ну просто замечательно! - скепсис, непонимаемый Баумом, так и лился из мечника. - Языковой барьер сломан.
   - Куда? - указал аврорианец вслед Маринетт.
   - Эм... - и тут Герберт понял, что Бауму может и не понравится тот факт, что его отправили убивать некроманта, а не штурмовать форт, в котором мог находиться Отчаяние. - Они, ну, в общем, они скоро вернутся, да! - пытался подобрать ложь поправдоподобнее Герберт. - Так, хватит лясы точить, пора убивать некромантов!
   - Убивать... некромант... - и Баум повторил сделанный Гербертом жест - провёл пальцем по горлу.
   ***
   В общем-то, Вахарро повезло куда больше, чем многим его боевым товарищам. Когда его, поломанного и беспомощного, нашли стражники, то не стали его сразу казнить. Сперва они также бесцеремонно, как Баум, доставили капитана в замок, прямо к Амиру. Затем также бесцеремонно расспросили.
   Вахарро прекрасно понимал, что за всё то, что он делал сегодня, его, в лучшем случае, посадят на кол или вздёрнут. Поэтому Амиру даже не пришлось его сильно упрашивать - Вахарро выложил всё, что рассказал до этого Варди. Конечно, его бы не отпустили, но, по крайней мере, он избежал немедленной казни.
   Но когда он оказался в камере, то пожалел, что его не вздёрнули.
   - Гляди, Аэрон, капитан Вахарро! - воскликнул один из его сокамерников.
   - И правда, Хьюго, капитан Вахарро! - вторил его товарищ.
   - Твою мать... - прошептал капитан, зная о самой тупой парочке в рядах его армии.
   - Вы тоже на стражников наткнулись, капитан? - спросил Аэрон.
   - Можно и так сказать...
   - Представляете, капитан, мы шли и шли, да вот только вышли не к храму, куда приказывали, а прямо к заставе стражи. Правда же, Аэрон?
   - Вот точно говоришь, Хьюго, кажись, капитан, что нам дали неправильные сведения. Вместо храма - застава.
   - Мне кажется, что вы просто заблудились в буре, ясно дело, - грустно заметил Вахарро.
   - Да нет, капитан! Мы всегда держались за своими! Я вот шёл за Аэроном!
   - Вот точно говоришь, а я за Хьюго!
   - Так что мы точно не могли заблудиться в буре, ага!
   - Вот точно говоришь, Хьюго!
   - Н-да-а-а-а... - протянул Вахарро.
   - Эй, капитан, а чё это за место?
   - Вот точно говоришь, Хьюго! Нам ничего не сказали. Только посмеялись и сказали сидеть тут. Сказали ещё, что время от времени мы будем работать.
   - Ага, Аэрон, говорили так! Но мы сказали, что у нас уже есть работа. А на двух работах мы пахать не будем.
   - Вот точно говоришь, Хьюго! Мы работаем в армии "Белое солнце".
   - Не, ясно дело, уже не работаете, - сказал с сожалением Вахарро. После всего, что он рассказал Варди и Амиру, армия "Белое солнце" вряд ли будет существовать теперь. - Армия распущена, мы тут все безработные.
   - Да ну?! - удивился Хьюго. - Ну тогда будем тут работать!
   - Вот точно говоришь, Хьюго! Можно и тут поработать.
   - Дураки! - воскликнул Вахарро. - Это тюрьма! Тут не работают, а отрабатывают!
   - Вот точно говоришь! - воскликнул Аэрон. - Что скажешь, Хьюго?
   - Хм-м-м-м, - задумался Хьюго минут на пять. - Ну тогда будем тут отрабатывать!
   - Ну ты и голова! - подивился еготоварищ.
   - Лучше бы меня повесили... - печально процедил Вахарро.
  

Глава 14. Скульптор плоти

   Благодаря грамотным действиям Амира удалось не только отбить храм Ансеев, но и не допустить хаоса. Известие о преждевременной кончине наместника нужно донести общественности в обстановке менее напряжённой. Сейчас, когда охрана на улицах была значительно снижена, а большая часть стражи искала разбежавшихся наёмников, нужно было не допустить разгула преступности.
   Плечо мечник перевязал да выпил несколько восстанавливающих зелий. Вместе с Баумом они добрались до Седьмой шахты без проблем. Ведь если ты старый и великий некромант, то лучшее место - древний склеп, но уж коли склепа нет, то и шахта сгодится.
   Был ещё один аргумент в пользу того, что им нужно именно туда. Баум, как уже успел убедиться Герберт, умел чувствовать мертвечину. Особенно ту, которая ещё и при этом ходит. И постоянным невнятным бормотанием и отрывистыми словами аврорианец давал понять, что внутри есть что-то мёртвое, что пытается сойти за живое.
   Вход в копи соответствовал всем требованиям некромантского убежища: тёмный провал был всячески заколочен, а поверх досок красным намалёвано: "Живым не входить". То ли это было реальное предостережение, то ли Торонир не только существовал, но и обладал чувством юмора.
   Герберт вообще стал сомневаться, как можно было не заметить такого подозрительного места и никак не отреагировать не исчезновения. Возможно, власть в Скавене знает что-то и покрывает кого-то, а возможно, суеверный люд так боится этого места, что и не пытается его исследовать. А значит, пришло время для пламенной справедливости в лице Герберта и Баума.
   Молчаливый аврорианец внимательно смотрел по сторонам, ожидая нападения нежити. Мечник махнул рукой вперёд и могучий даэдра аккуратно вырвал несколько досок из перегородки, чтобы можно было пролезть. Внутри пахло сыростью, камнем и гнилью. Никаких развешанных по стенам трупов или орды мертвецов, пытающихся разорвать тебя на кусочки. Однако Баум явно что-то ощущал и уверенно направился вперёд.
   - Погоди, - остановил его Герберт, а золотой воин замер. Видимо, это слово он уже выучил, - дай сперва проверю.
   Герберт поднял левую руку и сотворил заклинание. От заклинателя куда-то вглубь тоннеля потянулась белёсая дымка. Это был указатель заклинания "Ясновидение", излюбленного заклинания студентов-магов, кладоискателей и контрабандистов, используемого для нахождения кратчайшего пути к тому, что ты желаешь больше всего. Однако у него было несколько значимых минусов.
   Во-первых, оно требовало постоянного притока магической энергии, во-вторых, оно работало только вблизи от цели. А в-третьих, оно вело именно к твоей желаемой цели, то есть если ты вместо клада на самом деле очень хотел в уборную, то рисковал быть обречённым на выкапывание мнимого клада из выгребной ямы.
   Дымка Герберта указывала куда-то в недра шахты и заворачивала на ближайшем повороте направо, а значит, как минимум то, чего Герберт в данный момент хотел, находилось где-то в шахте. Мечник поймал вопросительный взгляд Баума. Точнее, просто взгляд, потому что понять, что выражали глаза под шлемом, было совершенно невозможно. Храбрый отпрыск семьи Ленколиа запалил факел.
   - Только никому не говори, особенно бабусе, - исключительно для себя оправдывался он, - а то она ещё лезть с обучением начнёт. А что такого? Я же бретонец! Я вычитал это заклинание, со временем освоил! Очень полезное, иногда! - продолжал он полушёпотом говорить мало что понимающему Бауму. - Особенно когда нужно найти таверну или бордель. Меня ни разу мимо цели не привело!
   Два воина шли по каменным коридорам, укреплённым давно сгнившими балками, покрытыми плесенью. Коридор иногда вилял или раздваивался, но заклинание упорно вело их по главной штольне. В небольших кавернах по бокам виднелись следы разработки горных пород, но, похоже, недолго.
   Вскоре они вышли в большую пещеру, явно естественную, судя по большим сталактитам, свисающим с потолка. Видимо, шахтёры наткнулись на неё при прокладке основного тоннеля. Стены были изрезаны трещинами и разломами.
   Посреди пещеры ширился провал, через который перепрыгнуть можно было только с помощью магии, что было равносильно слову "невозможно". Зато вместо магии там был мост: шаткий и ветхий. По такому не то, что ходить - даже смотреть на него страшно.
   - Ладно, я первый, - решил Герберт, однако Баум остановил его, положив тяжеленую руку на плечо. - О, ты первый? Ну... что ж, как тебе угодно, большой брат! - Герберт, наконец-то придумал новое походящее прозвище для товарища.
   Аврорианец осторожно ступил на хлипкие доски подвесного моста, заскрипевшего под тяжестью позолоченной брони. Стараясь наступать ближе к тому месту, где доска крепилась к верёвке, Баум стал продвигаться вперёд. Внезапно опора под ним не выдержала и проломилась. Аврорианец схватился за верёвочный поручень, но сгнившие верёвки начали расползаться на глазах. Не теряя больше времени аврорианец рванул вперёд, будто взлетев над пропастью. Опора окончательно ушла из-под его ног, но даэдра уже успел зацепиться рукой за край обрыва и повиснуть.
   - Я же говорил, что надо было мне идти первым, - озвучил Герберт, когда Баум влез на твёрдую землю на той стороне пропасти, весь в грязи. - Я поищу другую дорогу, большой брат, встретимся как-нибудь!
   В ответ Баум лишь произвёл какие-то звуки на своём языке, явно не понимая, что говорит Герберт. Оба героя пошли в разных направлениях, ища сами не зная что. Баум повсюду чувствовал присутствие нежити, поэтому выбрал самый широкий тоннель, по которому и пошёл. Было невероятно темно и сыро, поэтому, чтобы не шагнуть в очередную пропасть, воин зажёг магический огонёк, озаривший весь тоннель ярком белым светом.
   По подземелью разносился равномерный стук капель по каменному полу да металлический дребезг шагом Баума. Если в этом месте кто-то и был, то они просто не могли не заметить того, что огромная золотая махина разгуливает по шахтам. К слову, всё это время аврорианцу приходилось пригибаться, потому что края шлема постоянно цеплялись за потолок.
   Внезапно Баум услышал голоса. Конечно, их смысла он не понял, но они раздавались будто бы из-за стены. Аврорианец не знал, как далеко он ушёл по петляющему коридору, поэтому не представлял, где конкретно он находится. Однако ощущения присутствия нежити в округе не отступало, поэтому золотой воин прислушался тщательнее.
   Пройдя чуть дальше, он наткнулся на кирпичную кладку, которой тут явно быть не должно. Поскольку дальше и так был тупик, Баум решил немного поменять антураж и с невероятной силой даэдра ударил ногой в кладку. Поднялся столб пыли, стена закряхтела и со страшным грохотом провалилась внутрь.
   ***
   Амиэлю завязали глаза и заткнули рот отвратительной тряпкой, которой, судя по ощущениям, драили пол. Сначала его тащили по улице, потому что он слышал звуки города и тяжёлый горячий воздух Хаммерфелла. Затем он ощутил, как вокруг стало значительно холоднее, чувствовалась влажность, эхом отдавались шаги ботинок по каменному полу. Некоторое время его тащили, как он понял, по подземелью, а затем темп шагов изменился: он стал куда ровнее и чётче, будто бы пол стал ровнее.
   После этого пошли лестницы с поворотами, на которых Амиэль, висевший вниз головой, постоянно стукался лбом об углы. Затем лестница кончилась, и похитители вошли, судя по эху шагов, в комнату. Послышалось шуршание длинной мантии по каменному полу, а затем голос, смахивающий на скрежет металла по стеклу:
   - Молодцы, ученики мои! Я очень рад, что вы так быстро вернулись, дорогуши!
   Скрипнула, кажется, решётка, и Амиэля буквально швырнули на пол. Развязанными руками мальчик стащил с себя повязку и наконец вытащил кляп. Помещение оказалось маленькой комнаткой, судя по всему, древним склепом.
   Потолок подпирали четыре колонны, а внутрь вело две двери: маленькая, через которую Амиэля и внесли, и большая двустворчатая, через которую только что вышли три ученика таинственного мужчины. Учитывая мрачную специфику помещения, оно было неплохо освещено большой люстрой, подвешенной под потолком и являвшейся явно не изначальной деталью интерьера.
   Около противоположных стен возвышались два постамента, на которых ранее стояли саркофаги знатных редгардов. Ныне же, на одном из них располагалась кипа книг, свитков и алхимический набор. А на втором - мёртвое тело. Впрочем, оно тут было самой обычной вещью, поскольку всё помещение было завалено трупами мужчин и женщин, меров и людей, была даже парочка каджитов и аргониан.
   А самым главным трупом был сам хозяин - донельзя низкий, худой, бледный, и лысый мужичок. Босмер по расе, он был ещё меньше, чем его низкие сородичи. Лицо было исчерчено морщинами, но сказать что-либо конкретное о его возрасте было невозможно.
   Сгорбленное тело было полностью закутано в чёрный балахон с широкими рукавами, подпоясанный бечевой. На груди старого некроманта красовался выцветший герб: алый череп без нижней челюсти поверх двух костяных кистей. Амиэль подумал, что либо перед ним и правда древний некромант, либо просто старый подражатель, потому что это был герб некромантов ордена Чёрного червя, который был уничтожен более двухсот лет назад. На данный момент не осталось ни одного члена этого культа, кроме разных подражателей.
   Сам Амиэль оказался заперт в небольшой нише за решёткой, вместе с ещё одной заключённой, также оказавшейся трупом. Поначалу он даже не испугался. Пощипывая реденькую козлиную бородку, старик подошёл к решётке и свистяще втянул воздух, принюхиваясь к новому гостю. Амиэлю было совершенно непонятно, как в этом зловонии вообще можно было что-либо учуять. Протянув длинные пальцы сквозь решётку, старик произнёс:
   - М-м-м, какой сладенький мальчик, - произнёс он самую мерзкую на свете фразу. - Вот уж не думал, что в мою скромную обитель забредёт столь юное, чистое и прекрасное создание, милый мальчик.
   - Не п-по своей воле, знаете ли, - сбивчивым голосом ответил Амиэль, понимая, что крупно влип, попав в лапы не столько некроманту, сколько извращенцу.
   - Ты заблуждаешься, милый мальчик! - также приторно мерзко продребезжал старик. - Ты ведь так долго меня искал. Так много расспрашивал обо мне нищих, трактирщиков и банкиров, столь бесстыдно нарушая моё уединение.
   - Т-Торонир?! - удивлению Амиэля просто не было предела. - Ты тот самый некромант Торонир, которого я так долго искал?!
   - Именно, сладенький. А теперь, раз уж ты так опрометчиво оказался у меня в руках, я вдоволь наиграюсь с тобой, затем умертвлю и подниму вновь. И ты будешь танцевать для меня, миленький мальчик, столько, сколько я пожелаю. Правда, я не обещаю, что все эти действа произойдут именно в этом порядке. Признаться, я весьма падок на юную плоть, но мне совершенно безразлично, живая она или мёртвая.
   Амиэль молчал, даже не пытаясь представить то, что ему описывал Торонир. Его план по поиску некроманта предусматривал время на придумывание речи, которую он скажет великому магу, чтобы привлечь его внимание. Внимание-то он привлёк, да вот не своими словами...
   - И раз уж у тебя, сладкий мой, нет иного выбора и спешить совершенно некуда, поведай же мне, душенька, что же заставило тебя столь опрометчиво искать меня в столь юном возрасте?
   - Не что, а кто! - Амиэль вдруг понял, что его цель, в общем-то, достигнута. - Меня послал к тебе Хермеус Мора.
   - Ах, ну да, конечно! - голос Торонира ни капельки не изменился. - И ты думаешь, сладенький, что я поверю в это? Всем известно, что Херма Мора не общается со смертными, пока сам того не пожелает...
   - Вот именно! - перебил Амиэль. - Но я не простой смертный. И он со мной заговорил! Хермеус Мора сказал, что ему нужны ваши знания, ваше великое знание!
   - Ох-хо-хо, - странно посмеялся Торонир. - Теперь я тебе верю, миленький мальчик. А ты хотя бы знаешь, что решил у меня попросить?
   - Нет, а разве это важно?
   - Как типично, юный мальчик, - в тоне голоса некроманта просквозило презрение. - Ты говоришь в точности как старый Мора. Как и многие, ты не понимаешь сути моего исследования, его революционности, его величия!
   Похоже Торонир был не только извращенцем, но и психом. Оплевав во время разговора Амиэля, он начал ходить по комнате, размахивать руками и чуть ли не кричать:
   - Я хочу создать идеальное существо! Все десять основных рас не безупречны! Я столетиями изучал их, исследовал их милые тела в поисках изъянов. Я находил их, я запоминал их. А затем я решил создать ИДЕАЛЬНОЕ существо! - Торонир махнул рукой в сторону трупа на постаменте. - Сильные стороны от всех десяти, слабые - ни от одной! Ноги орка, некоторые внутренние органы аргонианина, в версии восемь точка четыре добавлен хвост каджита! А сердце, сердце-то досталось аж от дреморы! Великолепно!
   "Просто ужас", - подумал Амиэль, представляя, сколько народу пало от экспериментов безумца. Но парню позарез были нужны его знания.
   - И, разумеется, зная об охоте принца Судьбы за моим сокровищем, я просто не мог предать моё знание бумаге! Оно полностью в моей голове! В том опусе, - махнул Торонир в сторону своего "стола", - лишь наброски, заметки и личный дневник. А Херме Море только и нужно, что записать их на проклятый шуршащий пергамент и положить на одну из бесконечных полок Апокрифа! Так нельзя! Это моё! Моё творение, моё детище, моя... скульптура должна жить и развиваться, а не пылиться на полке. И ты, ничтоже сумняшеся, решил заявиться сюда и потребовать моё сокровище?!
   - Я не простой проситель, - самоуверенно ответил Амиэль, придумывая аргументы на ходу. - Меня зовут Амиэль Голдвайн!
   - Мне это имя ни о чём не говорит. На самом деле, я даже не знаю, какой сейчас год. Когда ты бессмертен, годы тянутся как секунды...
   - У... у меня много д-денег...
   - П-ф, миленький мальчик, - фыркнул некромант. - Ты же не думаешь, что мне это нужно. У меня есть всё, чего бы я ни пожелал. Даже твоё прекрасное тельце теперь моё. Да, кстати, а что великий демон знаний предложил тебе взамен за столь полезную информацию?
   - Кое-чью душу, - неохотно ответил Амиэль, не находя новых аргументов. - Я надеялся, что моя история немного прояснит ситуацию и смягчит...
   - Душу?! - дико засмеялся Торонир. - Ну и умора, юный мальчик! Сдаётся мне, ты меня дуришь! Ты не говорил с Хермеусом, ведь он никогда не меняет души ни на что. Особенно, если душа ценная.
   - Н-но, - пролепетал Амиэль, - тот жрец ведь сказал...
   - Ах-ха-ха-ха! - захохотал некромант. - Так я и думал! Дурашка, да тебя развели как наивную козочку. Херма Мора тебе не торговка с рынка, и он не заключает подобного рода сделки, как Клавикус Вайл!
   - Т-ты всё врёшь! - воскликнул Амиэль. - Я тебе не верю! Тот жрец сказал мне, что Хермеусу Море нужны твои знания, что он объявил охоту среди своих почитателей!
   - Именно, милашка! Но если бы ты выполнил поручение Хермеуса, то получил бы у него Огма Инфиниум или какое иное знание, но никак не душу, милый мальчик.
   - Я-я тебе не верю...
   - Сам-то подумай, зачем мне врать будущему трупу и обеду, а?
   - Н-но как же мне тогда достать душу из его плана?
   - А это, мой миленький мальчик, уже совсем другой вопрос, - потянулся Торонир, похрустев суставами. - Видишь ли, тут тебе повезло чуть больше, чем другим. При помощи Чёрных книг смертные попадали в план Хермеуса Моры не раз, правда вот выбирались не всегда.
   - Расскажите мне, господин Торонир, молю! - Амиэль чуть колени не отбил, упав на пол камеры. - Вы моя единственная надежда...
   - Мне так нравится твой плаксивый голосок, малыш, давай ещё. Поплачь ещё!
   - Господин, я умоляю вас, только вы можете помочь мне и моему бедному братику. Прошу вас, милостивый господин, во имя братской любви...
   - Мне нравится это выражение: "братская любовь", - задумался Торонир. - У меня тоже когда-то был братик, пока я его не съел. Что ты так на меня смотришь, мы его тогда всей семьёй съели. Братик нас предал и попытался убить. Он стал нашим врагом, так что мы с чистой совестью его съели. Но я заговорился, да и ты что-то больно много говоришь...
   - Н-но вы рассказывали про книги...
   - Ах да, Чёрные книги знаний Хермеуса Моры - своеобразные врата в его мир... Стой, милый мальчик, зачем я всё это тебе рассказываю, если ты всё равно отсюда не выйдешь? Тебе отведена роль лишь милой игрушечки для моих утех, а поэтому, - Торонир взглянул в глаза Амиэлю, а в бездне его зрачков будто бы что-то светилось, - скажи, чего тебе хочется больше всего?
   - Я... я хочу спасти своего брата...
   - Ты в этом уверен, милый мальчик? - томным голосом продолжал некромант.
   - Нет... я хочу... остаться тут... с вами... навечно...
   - Молодец, милый, красивый, сладкий паренёк, - медленно и тягуче говорил некромант. - Что же мне с тобой сделать сначала... М-м-м, ладно, раздевайся!
   Внезапно по всему подземному склепу пронёсся оглушающий грохот, источником которого был прорыв Баума сквозь кирпичную кладь. Торонир дёрнулся и моргнул, а глаза Амиэля вновь стали осмысленными. Осознав, что он только что провалился в небытие, юный маг отвернулся и для верности даже глаза закрыл.
   - Да как ты умудрился так быстро меня загипнотизировать? - изумлённо спросил Амиэля, стараясь даже не смотреть на некроманта.
   - Что это за грохот, милашка? Это пришли твои друзья или мои враги? А может, и те, и другие. Ничего, мои дорогие ученики быстро справятся с нарушителем!
   ***
   Герберт не ожидал, что Бауму удастся-таки проникнуть внутрь, но был ему безмерно благодарен за то, что отвлёк охрану. Когда мечник набрёл на вход в какое-то мрачное рукотворное сооружение, на него сразу же набросилось два охранника. Даже для уставшего и раненого Герберта они не представляли особой опасности.
   Просто два одетых в лохмотья редгарда, вооружённых самодельными дубинками. Но вот что действительно поразило Ленколиа, так это то, с каким безумием они на него бросались. У них не было ни страха, ни милосердия. Молчаливые и злобные, они слепо напали на более сильного противника, даже не спросив у него ни слова. Нормальные бандиты, поначалу, хотя бы поинтересовались, кто пришёл, а эти не медлили ни секунды. Поэтому Герберту ничего не оставалось, как убить их одним резким приёмом.
   - Прости, Маринетт, - невесть зачем прошептал Герберт, - кажется, сегодня всё-таки прольётся много крови... О, Баум пробился внутрь! Ну, теперь он соберёт всех этих психов на себя! - отметил мечник, услышав грохот.
   Герберт пошёл дальше, заглядывая в крупные помещения, располагавшиеся по бокам от тоннеля. Судя по обстановке, это были усыпальницы рыцарей, вельмож и их домочадцев. Большинство гробов были или опрокинуты, или открыты, их мрачное содержимое вывалено наружу. Некогда прекрасное место последнего приюта лордов и полководцев древности ныне стало пристанищем некроманта.
   Впрочем, убежища лучше полного нежити, плесени и гробов подземного кладбища и придумать нельзя. Скорее всего, сюда был и другой способ попасть, но его давным-давно завалило или запечатало. А потом шахтёры, прокладывая Седьмую шахту, выломали проход внутрь. Как потом тут оказался некромант и как он выгнал отсюда всех рабочих, Герберт не знал, да и это было не сильно важно.
   Вскоре все катакомбы заполнились звуками боя: акустика в усыпальнице была потрясающая. Судя по всему, безумных последователей у некроманта было немного, поскольку по пути Герберт никого не встретил. Только пару раз вдалеке пробежали три одиноких служителя в таком рванье, что даже одежда узников выглядела бы лучше.
   Один шибко внимательный охранник бросился на мечника, вышагивающего по коридору, но закончил свою жизнь раньше, чем подобрался на два метра. Из-за второпях залеченной раны на правом плече Герберт сражался левой рукой. Это было неудобно, но отнюдь не мешало успешно усекать супостатов.
   Потом на него набросились два полусгнивших зомби, явно желавших скушать его мозги вместе со всеми остальными органами. Как и тогда, в канализации Драгонстара, серебряный меч был невероятно полезен. Порезы шипели, будто подожжённые, а трупы будто бы в реальности чувствовали боль. Когда зомби пали, то превратились в пыль, как и каждое мёртвое тело, поднятое не очень умелым некромантом.
   Герберт почувствовал приближающуюся беду неким шестым чувством, которое считал своим самым главным талантом. Ледяная стрела - заострённый кусок замёрзшей воды, летящей с большой скоростью, пронеслась прямо в том месте, где была его голова. Оглядевшись в поисках первого мага в катакомбах, мечник увидел парня в чёрных штанах и рубахе, в маске, закрывающей половину лица до глаз. Несомненно, это был один из тех, кто похитил Амиэля из гостиницы.
   - О-па, мне, кажется, свезло, - посмеялся Герберт. Ему хватило секунды, чтобы оценить всю ситуацию. - Сдаётся мне, неспроста ты прикрываешь тот путь.
   - Ты не из слуг нашего учителя. Кто ты? - глухо спросил парень в чёрном.
   Герберт не стал отвечать на глупые вопросы и метнулся вперёд. Навстречу ему полетели и другие ледяные копья, но мечник уворачивался от них. Слева, справа, в лоб, следующий он разбил мечом. Противник сложил руки и сотворил сияющий синий шарик в ладонях. Герберт уже видел подобное в канализации, когда Амиэль поднял уже умертвлённое тело. Ученик некроманта поступил также: вернул к относительной жизни, груду костей, лежащую в гробу. Мечник даже не стал тратить время на призванного помощника, оббежав его и сосредоточившись на опасном маге.
   Снова сложив руки вместе маг выпустил в Герберта, преследуемого скелетом, сразу три ледяных осколка, от которых в узком коридоре нельзя было увернуться. Варди всегда восхищался умением Герберта адаптироваться прямо на ходу, и это в его-то возрасте: мечник с разбегу, насколько это было возможно, прокатился по каменному полу, минуя шипы, и бросился вперёд, занеся над головой меч.
   А ещё Варди, в тайне от самодовольного Ленколиа, восхищался его отчаянными поступками, граничащими с безумствами. Собрав последние силы для атаки, Герберт не позаботился о прикрытии, и теперь был полностью открыт для атаки. Таким образом, итог схватки решался тем, кто первым нанесёт удар. Всего на мгновение, но мечник оказался быстрее, распоров бедного ученика от ключицы до паха. С криками упав на пол, он начал отползать, зажимая косой разрез, но Герберт добил его точным уколом прямо в сердце.
   - Плоховато ты учился, - тяжело вздохнул Ленколиа и посмотрел на узенькую лесенку, уходящую в недра склепа.
   ***
   У Баума ситуация была потяжелее: его осаждали служители и нежить со всех сторон. К счастью, аврорианец был облачён хоть и в потрёпанную и помятую, но всё же в даэдрическую броню, считавшуюся чуть ли не самой лучшей. Удары дубинок через неё вообще не чувствовались, а бестолковые зомби могли её только поцарапать. Но даже несмотря на очевидное преимущество, Баум никогда, в отличие от Герберта, не сражался ради забавы. Поэтому он наложил на себя заклинание усиления доспехов и приготовился метать молнии, буквально.
   Служители некроманта доспехами были обделены, да и вообще, по мнению аврорианца, походили на нищих, приходивших за помощью к Лаффориэль. Удары его топора разрезали бедняг, словно наточенный нож хлеб, а трупы разлетались, будто листья от метлы. Одному бедняге Баум с лёгкой руки оторвал голову, другого разрубил чуть ли не пополам.
   Счёт шёл уже на два десятка убитых, когда в золотого громилу прилетел огненный шар, взрыв от которого имел радиус почти полтора метра. Обычный человек немедленно бы потерял всякую способность сражаться, но только не даэдра. Впрочем, всё тело обдало жаром, и аврорианец почувствовал нечто, что смертные называли страхом. Но это чувство быстро сменилось другим - гневом. Приняв на бронированную грудь ещё два огненных заряда он сделал несколько шагов в сторону противника, но понял, что тот просто убежит от медленного даэдра.
   Выход был очевиден: сверкнула молния, озарившая всё могильным белым светом, а крик поджаренного мужчины добавил атмосферы. Однако бедняга был всё ещё жив, постанывая, всё ещё пытался вылечиться, применяя заклинания восстановления. Однако против таких сильных ожогов не только кожи, но и мышц и нервов, столь быстрые меры просто не помогут.
   Баум временно оставил еле живого ученика некроманта мучиться от боли, в качестве наказания, как подумал аврорианец. Бой продолжался ещё минут пять, пока все служители и нежить не полегли от могучих рук Баума.
   Обернувшись на опалённого ученика, аврорианец понял, что тот скончался. Но, несмотря на то, что коридор теперь больше напоминал бойню, даэдра всё ещё чувствовал в катакомбах нежить или некромантов, чьи ауры практически не отличались. Аврорианец уже подустал сражаться, размахивая тяжёлым топором, но иного выхода не было
   Но стоило ему сделать шаг, как по нему опять ударили заклинанием. На этот раз, правда, это была магическая молния, выпущенная ещё одним парнем в чёрном, третьим учеником некроманта. Баум сразу понял, что этот маг был самым сильным среди всех его товарищей и обладал навыками уровня эксперта в области Разрушения. Однако чего не знал противник, так это того, что Баум, как и все его сородичи, был совершенно невосприимчив к молниям.
   Удивлённый маг вновь разрядил молнию на аврорианца, приближавшегося к нему широкими шагами, а затем ещё одну и ещё. Вместо того чтобы бежать со всех ног, никогда не видавший поражений маг замер на месте и беспомощно смотрел, как топор описал широкую дугу над его головой. А того, как его голова слетела с плеч, ученик, конечно, уже не увидел. Тело упало не сразу, поначалу содрогнувшись в конвульсиях от магического заряда, наложенного на топор.
   Баум посмотрел по сторонам, оценивая, куда ему надо идти. Выбор пал на широкий коридор, поворачивающий направо: там мрачная аура нежити чувствовалась невероятно сильно.
   ***
   Амиэль старательно прятал глаза, чтобы проклятый босмер-некромант вновь не загипнотизировал его. В это время Торонир закрыл большие двустворчатые ворота на засов, а сам стал ходить по залу взад-вперёд, что-то бормоча себе под нос. Подойдя к постаменту с книгами, он извлёк из кучи хлама странный меч, чьё лезвие было немного длиннее обычного меча и слегка изгибалось.
   - Не бойся, милый мальчик, - успокаивал Торонир, хотя бояться тут стоило исключительно его, - все нарушители будут убиты и станут новым материалом для моего идеального существа!
   - Но ведь чтобы воскресить ваше идеальное существо, нужна душа...
   - Конечно, мой юный некромант, - захихикал Торонир. Каким бы ненормальным не был этот мер, даже просто смотря на его труды Амиэль кое-чему научился. - Это будет моя душа! Я подготовлю моих учеников, а затем умертвлю себя, отправив свою душу в чёрный камень душ, - Торонир указал на подставку с тёмным кристаллом. - Но не простой камень - мой гораздо больше обычный чёрных камней, я назвал его Громадный камень людских душ! Сущность такого могущественного мага, как я, невозможно положить в маленькое вместилище! Затем кто-нибудь из учеников воскресит меня в новом идеальном теле!
   - Да, это хорошая идея, тебе новое тело понадобится очень скоро! - по дальней лестнице спустился Герберт, выйдя на центр комнаты. - Ну и вонь тут у тебя! У вас что, отхожего места не предусмотрено?!
   - Смотри-ка, к нам пожаловал ещё один милый красивый юноша!
   - Во-первых, я не юноша, а мужчина, а во-вторых, я пришёл сюда за этим олухом. Отдашь по-хорошему - я не отправлю тебя вслед за ученичком!
   - Молод, красив, горяч, - продолжал свои малопривлекательные речи Торонир, - твоё мужское достоинство прекрасно подойдёт для моего Идеального существа!
   - Вот для этого?! - лицо Герберта вытянулось от отвращения при взгляде на кусок мяса, по ошибке названный существом. - Ну уж нет, давай лучше я отрежу тебе башку, а эту твою дрянь спалю!
   - Осторожнее, Герберт, не смотри в глаза, он гипнотизёр! - заорал, предупреждая, Амиэль.
   - О, спасибо, сейчас я с ним разделаюсь, и освобожу тебя! - Герберт молниеносно метнул ножичек в некроманта.
   Но вот что невероятно: Торонир вовсе не казался особо натренированным или быстрым воином, однако он в мгновение ока поймал нож прямо на лету.
   - ВОССТАНЬТЕ!
   В обеих руках некроманта возникли по двум голубым шарам, которые он выпустил на трупы вокруг. Из кучи поднялись два тела: у одного не было головы, а у второго - руки. Но проблема была в том, что на двойной призыв способен только колдун уровня мастера, а значит перед Гербертом стоял поистине могущественный противник. Более того, рассчитывать на то, что у него закончится магическая энергия в разгар боя, не приходилось.
   Трупы кинулись на Герберта, но одолеть их не составило труда, особенно серебряным мечом. К сожалению, эти мертвецы не обратились в прах, что означало только то, что солдаты у некроманта просто так не кончатся. Нужно было подобраться к Торониру поближе и покрошить его. Ведь всем известно, что все маги в ближнем бою хилые!
   В свою очередь, мастера-некроманта совершенно не расстроила потеря двух бойцов, и он поднял ещё, неторопливо почёсывая козлиную бородку. Новые слуги ринулись на Ленколиа, но и они пали, потеряв ещё больше частей тела. Герберт старался как можно сильнее уродовать зомби, делая их менее смертоносными. Впрочем, тут материала на небольшую армию хватало. Видимо, Торонир годами заманивал шахтёров и прочих граждан гипнозом и препарировал в подземельях.
   - Ты мне больше не нравишься, проказник, - Торонир с интересом наблюдал за сражением. - Когда-то, в Валенвуде, меня звали Скульптором плоти за мои величайшие познания в трансплантации и анатомии. Так что ты не более чем запчасть, мальчик мой. Не переживай, мне понравится и твой труп...
   Герберт попытался прорваться между двумя мертвецами, чтобы атаковать Торонира, но босмера уже не оказалось на том месте. Некромант перебежал на новое место невероятно быстро, что мечник в пылу схватки и не заметил этого. Зато он заметил двух бегущих в его сторону редгардов, умерщвлённых явно не самым приятным способом. Один навалился на Герберта и попытался откусить кусок его шеи, а второй вцепился в материал доспеха на животе.
   - Приём 13 - "Двойной разгром"! - возвестил мечник.
   Он ногой отпихнул одного мертвеца, а второму перерезал гнилую шею. Когда первый противник пал, пришла очередь второго. А вместо старых уже бежали два новых. Торонир вновь незаметно поменял позицию и оказался около постамента со своим "творением". Амиэль, смотря на то, как Герберт сражается с практически бессмертной армией, решил действовать сам. Благо, вместе с ним в камере сидел весьма подходящий труп.
   Амиэль сотворил заклинание воскрешения мертвеца на "соседе". Получилось не очень, но и этого было достаточно: девушка встала и хрустнув отмирающими суставами. Глаза были темнее бездны, а от кожи кое-где поднимался чёрный дымок.
   - Живо, выломай решётку! - приказал юный маг.
   Поднятая кукла начала наседать на дверь камеры, отчего та загромыхала, с потолка посыпалась каменная крошка. Торонир заметил попытку выбраться и, улыбнувшись, щёлкнул пальцами. Кукла Амиэля дёрнулась, вспыхнула белым светом и распалась прахом, оставив бедного парня одного.
   Тогда юный маг попытался отворить решётку при помощи заклинания отпирания, которым он открыл кандалы Герберта в тюрьме Драгонстара. Но замок оказался слишком сложным, поэтому парень стал просто наблюдать за поединком.
   Герберт уже начал уставать. Фехтовать левой рукой он, конечно, умел, но не так хорошо, а мертвецы всё лезли и лезли. Внезапно двустворчатые двери содрогнулись, затем ещё раз и ещё, а затем просто вылетели вместе с куском стены, явив за собой Баума, зачем-то волочившего за собой труп одного из учеников некроманта.
   Лучшего явления и не придумаешь. Баум швырнул беднягу перед собой и что-то бросил некроманту на даэдрическом. Судя по вытянувшемуся лицу Торонира, слова были явно не лицеприятные.
   - Баум, прикрой! - крикнул Герберт и бросился на некроманта.
   Торонир взмахнул руками, комната осветилась мертвецким белым светом. Тут и там стали подниматься мертвецы, в общей сложности около двенадцать штук. Торонир выхватил изогнутый меч и молниеносно отразил три выпада, даже не открывая глаз.
   Пока Баум расправлялся с нежитью, между Ленколиа и Торониром шла дуэль фехтовальщиков. После первых же ударов мечник понял, что клинок противника зачарован. Чувствовалась слабость, вновь открылась пара ран, а вот некромант, напротив, стал орудовать быстрее.
   Однако и Герберт не пал в собственных глазах. За несколько серий ударов противник так и не смог даже поцарапать его. Да, некромант обладал какой-то неестественной скоростью реакции, но вот техника у него была просто детская. Тогда Торонир метнулся в сторону Баума, подняв по дороге ещё два мертвеца, чтобы задержать мечника. Неповоротливый аврорианец едва ли мог посоперничать с прытким босмером, а потому тут же получил несколько рубящих ударов по корпусу.
   Издалека казалось, будто бы от золотого воина в сторону некроманта перетекла некая энергия, искажая пространство вокруг. Герберт был знаком с такими мерзкими видами оружия, зачарованными на то, чтобы выкачивать силы противника и передавать их владельцу. Но этот меч был явно не простым зачарованным оружием, иначе бы не был таким мощным.
   Несколько раз поднырнув под топором Баума, Торонир вонзил меч в сочленение доспехов на боку на добрых три сантиметра. Аврорианец издал рёв и завертелся, пытаясь достать некроманта. Клинок Торонира зажало доспехами, поэтому босмер не мог просто так его вытащить, а на помощь большому брату уже бежал Герберт. Навалившись на клинок, Торонир всё же смог вытащить его из Баума и, размахнувшись, опустил на Герберта.
   Но всё-таки недостаточно быстро: мечник ударил не самого Торонира, а его кисть с мечом. Некромант завопил, лишившись пальцев, и выронил меч. Герберт схватил меч некроманта и поразился, насколько он качественно сбалансирован. Недолго думая, он вонзил оба клинка в грудь Торониру, но не почувствовал прилива сил противника, видимо, заряд закончился.
   Крохотный эльф повис на двух лезвиях, кряхтя и кашляя кровью. Его ногти впились в лицо, будто бы некромант хотел напоследок вырвать Герберту глаза. Затем он скинул плюющегося кровью Торонира на пол, оставив на память о битве со смертью лишь небольшую царапину на скуле, заляпанную чужой кровью броню да прекрасный меч.
   Торонир был ещё жив, и раненый, но злой, Баум поджёг дёргающегося некроманта магическим огнём. Затем полыхнул экспериментальный образец Торонира, его книги и свитки, - всё имущество старого некроманта горело под яростное сопение аврорианца. Затем золотой воин подошёл к решётке, за которой сидел Амиэль, и одним рывком вырвал её из проёма.
   - В следующий раз давай сначала выйдем, а потом будем всё жечь, большой брат, - закашлялся Герберт, поддерживая раненого Баума вместе с Амиэлем. - Ладно, живо пошли отсюда!
   Прежде чем уйти, юный маг забрал свой заветный сундучок. Рядом валялся Громадный чёрный камень душ, чем так гордился ныне мёртвый некромант. Амиэль схватил его и сунул под грязный камзол, чтобы Баум не заметил этого.
  

Глава 15. Первое условие бессмертия - смерть

   - Ну и битва была! - пыхтел Герберт втаскивая рычащего от боли Баума на второй этаж гостиницы. Огромного золотого воина провожали взглядом немногие постояльцы гостиницы, поднятые в рассветные часы звучным явлением аврорианца. - Эх, жаль трусишка Варди не видел, как быстро я фехтовал!
   Баума усадили на кровать в комнате Амиэля. Покрывало тут же пропиталось кровью даэдра, вытекающей из раны. Она была гораздо темнее и гуще человеческой, некоторые алхимики с удовольствием купили бы столько крови даэдра, сколько смогли бы выкачать.
   - Так, большой брат, давай-ка осмотрим твою рану. Снимай доспех! Что, что ты мне пытаешься сказать? - непонимающе помотал головой Герберт в ответ на иноземную речь Баума.
   - Он говорит, что справится сам. Как говорит, с "Благословением Меридии", - мрачно ответил Амиэль. - Не хочет он доспех снимать, в общем.
   Баум сотворил в золотой руке светящийся шарик восстановительного заклинания, которое Герберт часто наблюдал у Варди. Золотой воин погрузился в собственные размышления и сосредоточился на заклинании. Видимо, это было мощное волшебство, потому кровь остановилась практически сразу.
   - Что-то я не слышу в твоём голосе радости от прекрасного и элегантного спасения, которое произвели я и большой брат!
   - А чему радоваться, если я потерял почти год ради фикции, бесполезных поисков и мотания туда-сюда.
   - Для начала, ты мог бы рассыпаться в низменных благодарностях, - скептично заметил Герберт, а на лице Амиэля появилось виноватое выражение.
   - Хотя я этого и не просил, но спасибо.
   - А теперь, - посуровел мечник, - рассказывай, какая нелёгкая вообще понесла тебя в Хаммерфелл?
   - Тебе этого знать не нужно.
   - Я сам решу, что нужно и что нет, - фраза Герберта получилась грубоватой. - Ты повёл себя крайне глупо, разыскивая человека, о котором даже ничего не знал. Правда же, большой брат?
   - Герб Ленолия! - Баум ткнул пальцем в мечника.
   - Вот, а я о чём! Думаю, хоть в качестве благодарности ты можешь рассказать нам, что же такое за важное мероприятие привело тебя к древнему некроманту-извращенцу, предпочитающего трупы детей живым девушкам.
   - Обойдёшься! - вспылил Амиэль, позабыв о благодарности. - Не мни, что я только тебя и дожидался! Всё шло по плану, он только-только стал мне рассказывать всё, но ворвался ты и порешил его!
   - Вот ведь неблагодарный шелудивый щенок, - у Герберта даже глаза прищурились. - Да тот некромант тебя изнасиловать хотел! Ладно, можешь ничего и не говорить, я сам знаю. Ты просто зарвавшийся юнец, который вычитал в какой-нибудь книжонке о некромантском ритуале и решил его провести. Ты явно из богатой семьи, разбалован и взбалмошен. Решил, раз ты такой богатенький, то тебе всё дозволено?!
   - Да как ты смеешь?! - воскликнул Амиэль. - Тебе легко говорить, когда за душой ничего нет! Идёшь куда хочешь, делаешь, что хочешь! Ты думаешь, я от жизни хорошей тут с вами толкусь? Я бы с удовольствием сидел бы дома, читал бы да занимался обучением, а не шагал по пустыне ради братца! - вспылил маг, но тут же осознал, что сболтнул лишнего.
   - Боги мои, ужас какой! - вложил весь сарказм в голос Герберт. - Что же вы такого с братцем решили сделать? Курицу убитую воскресить?
   - Да пошёл ты, Герберт! - закричал Амиэль. - Ты вообще ничего не понимаешь!
   - Ну так давай, разъясни мне, - голос Ленколиа звучал глухо от еле сдерживаемого раздражения, - что же ты такого решил сделать, сосунок?
   - Хватит меня так низко называть! - вдруг слова Амиэля стали как будто величественнее. - Меня зовут Амиэль Голдвайн!
   - ЧЕГО?! - вот теперь Герберт и впрямь замолчал.
   - Да, именно, мой отец - Вителлус Голдвайн, Коловианский герцог и член Совета Старейшин.
   Амиэль вынул из сундучка, с которым никогда не расставался, бумагу, на фиолетовом фоне которой красовалась волчья морда в круге. Надпись гласила: "Податель сего - Амиэль Голдвайн, сын Вителлуса Голдвайна. По праву родства пользуется правами наследного герцога Коловии. Отдел по утверждению личностей, Имперская канцелярия, Имперский город".
   - Да быть того не может... - потерялся мечник. - Голдвайн, тот самый, который владелец концерном "Золотые холмы"?
   - Ага, а ещё двух портов в Анвиле, почти всеми пашнями вокруг Кватча, пятьюдесятью рыболовными судами северного Скайрима, тремя магическими отделениями, литейными цехами в Кватче и несколькими шахтами по всему Хаммерфеллу, Скайриму и Сиродилу.
   Впрочем, Амиэль назвал далеко не всё. Вителлус Голдвайн был одним из богатейших людей всего Тамриэля, и это знали все. Он был дальним потомком Ормелиуса Голдвайна, печального известного графа города Кватч, полностью разрушенного во время Кризиса Обливиона. Сам
   Вителлус владел столь различными предприятиями по всему континенту, начиная от пашен и заканчивая массовой выплавкой оружия. Также он был почётным членом Совета Старейшин и представителем Коловианского региона Сиродила. Люди описывали его как принципиального, сурового, чёрствого и делового человека, с которым лучше не шутить.
   - И как же золотого мальчика занесло в эту зад... так далеко от "цивилизованного" Сиродила? - спросил, по сути, единственный слушатель Амиэля.
   - Хватит меня так называть, - сердито ответил маг. - Нас в семье двое: я и мой младший брат Луций. Он младше меня на час. По традиции, после смерти отца право управления его экономической империей должно было перейти ко мне и только ко мне. Я читал книги по управлению, экономике и прочей денежной ереси, готовился. Но у отца всегда был любимчик Луций.
   - Старая история, - вклинился Герберт. - Два брата не поделили наследство богатого папаши, ничего интересного.
   - Так какого скампа я тут распинаюсь?! - вскричал Амиэль, но продолжил. Похоже, ему правда хотелось хотя бы кому-то рассказать. - Нет, тут другая история. Луцию было совершенно всё равно до отцовских богатств. Просто, чего греха таить... - запнулся Амиэль. - Луций - настоящий гений. В четыре года он сжёг целое крыло родового замка случайной магической вспышкой огня. В восемь лет он впервые призвал даэдрота. Я до сих пор так не могу, - в сторону пробубнил маг. - В тринадцать он подставил меня перед отцом, сотворив мою копию при помощи иллюзий. В четырнадцать Луций заставил двух дремор носить носилки с собой. Правда, те даэдра нахамили отцу, назвав его смертным выродком, поэтому пришлось их изгнать.
   - Жуть, слишком много магии от одного человека.
   - Отец его обожал, - Амиэлю было тяжело такое говорить. - Он так гордился, что у него в роду появился могущественный волшебник. А Луцию всё давалось так легко! Но была одна большая проблема - Луцию империя отца была не нужна. Если бы он её попросил, то тут же бы получил, но единственное, что ему было нужно - библиотека, где он мог проводить неделями.
   - Вы будто из разных миров. Ставлю сотню золотых, что вы не ладили, с твоим-то характером!
   - Я бы сказал, что мы были не столько друзьями, сколько братьями. Мы постоянно соревновались, но чаще всего я проигрывал. Вдвоём изучали магию: он ради интереса, а я, чтобы угодить отцу. А потом использовали наши знания, чтобы похвастаться папе. Он всегда хвалил только брата, а у меня, даже если получалось неплохо, только журил.
   - Пока что всё выглядит более-менее мирно.
   - Я не знаю, когда к Луцию в голову залезла эта проклятая мысль, но он увлёкся даэдрической магией и, в особенности, всем, что связано с Хермеусом Морой.
   - Даэдрическим принцем судьбы и знаний?
   - Да, Луций мечтал попасть в Апокриф, чтобы изучать тайные магические знания. Ему стало мало того, что мог предложить ему смертный мир. Я говорил ему, что это глупость, но ему хотелось узнать больше. Вскоре он поехал к святилищу Хермеуса Моры, чтобы воззвать к нему. Меня он с собой не взял, но по его расстроенному лицу я понял, что ответа он не получил. Принц знаний не разговаривает с кем попало. Тогда Луций стал изучать способы путешествия между мирами, в надежде проникнуть в Апокриф, царство знаний и тайн. Говорят, это бесконечная библиотека, где собраны все знания обо всех вещах.
   - И, как и все даэдрические планы, невероятно опасное место.
   - Нас это тогда не беспокоило. Нам обоим было почти по четырнадцать, когда Луций предложил мне заклинание. Я не знаю, где он его достал, но оно позволяло в день призыва даэдрического принца приоткрыть завесу и поговорить с ним. Проблема была в том, что для этого заклинания нужно было два мага. Я сказал ему, что это безумие, что такое просто невозможно, но он настаивал, говорил, что всё получится. Ну, мы и попробовали.
   - Ну вы и глупые, - из голоса Герберта пропал скепсис и появилось что-то вроде сожаления.
   - Мы подготовили в подвале замка всё для ритуала, дождались нужного дня и сотворили заклинание. Я не знаю, как оно должно было действовать, но стены затряслись, поднялся ветер, всё загрохотало. Я держался так долго, как мог, но у меня кончилась магическая энергия. Заклинание не было дочитано до конца, раздался грохот, по стене пробежала трещина, посыпалась каменная крошка, а в центре пентаграммы появилось светящееся пятно. Потом оно взорвалось, и я потерял сознание.
   - Эта история претендует на книгу.
   - Когда я открыл глаза, вокруг было много людей, все они толпились около Луция. Он не очнулся. Он был жив, его сердце билось, но он был будто бы без сознания. И знаешь, что сказал отец мне, когда я пришёл в себя? Он сказал: "Доволен? Ты своего добился". Отец потратил состояние на лекарей, пытавшихся вернуть брата к жизни, но ничего не выходило. Они лишь поддерживали жизнь в куске плоти, заявляя, что его мозг не активен. Спустя месяц отец вызвал меня к себе в кабинет и заявил, что большего разочарования я не мог ему доставить. Он сказал, - на глазах Амиэля, казалось, сейчас навернутся слёзы, - чтобы я больше не беспокоил его.
   - Погоди, я только сейчас вспомнил, что вроде же герцог Голдвайн умер, нет?
   - Да. Сказали, что у него не выдержало сердце. В завещании имущество делилось поровну между двумя братьями и моим дядей Фракием Голдвайном. Он даже овощу-Луцию оставил наследство, безумец! Все титулы переходили к Луцию, но до достижения совершеннолетия всеми делами отца заниматься должен был дядя. А поскольку Луций просто лежит, то и его частью наследства пользуется дядя, как опекун. Но, даже не смотря на это, у меня достаточно денег... на всё.
   - Что-то странно как-то, - заметил Герберт. - По твоим словам отец тебя чуть ли не ненавидел, так почему же сразу не вычеркнул из завещания? Почему не оставил всё твоему дяде Фракию?
   - Понятия не имею, - как-то быстро ответил Амиэль. - Не успел, скорее всего. Такое состояние должно пройти через целую орду чиновников, чтобы быть передано. Одни налоги были просто огромны. В любом случае, ты сейчас смотришь на брата герцога Коловии!
   - Н-да-а-а, - протянул Герберт. - Такого поворота событий я не ожидал...
   - А то! Я решил тогда, что непременно докажу, что и я чего-то стою! Я решил вернуть брата. Я послал множество слуг изучать библиотеки и храмовые книгохранилища, а сам поехал в Мистические Архивы изучать самые глубины Мистицизма и Некромантии.
   Баум в углу зашевелился, услышав знакомое слово.
   - Я... не нашёл сведений о таком заклинании, но подобные вещи ранее уже случались. В некотором смысле... я тоже виноват в его исчезновении, из-за того, что у меня закончилась магическая энергия. Оставшись один, брат просто не мог удержать разлом, и его душу засосало внутрь. Ты понимаешь, Герберт? Душу моего брата унесло в Апокриф!
   - Ладно, признаю, это проблема!
   - Ко мне поступало множество сведений. Путь примерно стал ясен: вернуть душу в тело и все дела. Я отправился в святилище, чтобы попросить Хермеуса Мору вернуть Луция. Но проклятый Принц не стал со мной говорить, видите ли, я недостойный! Я молил, пал на колени и молил, но всё бестолку! Тогда один из служителей подошёл ко мне и сказал, что Хермеус Мора собирает различные тайные знания, и сейчас ему кое-что нужно, он не прочь заключить сделку. Необходимо было найти Торонира и выведать у него, как он собирается стать совершенным. Но мало того, что это оказался псих-некромант, так ещё и тот служитель меня обманул!
   - Согласен, что-то ты уж больно легко ему поверил. Уже не в первый раз у тебя рождаются крайне непродуманные планы.
   - Хермеус Мора меняет знания только на знания, а не на души, - будто бы и не заметил Амиэль. - Я столько времени потратил впустую! И что у меня теперь есть? Огромный чёрный камень душ без души да заклинание прикрепления, которое я не могу применить. И мне по-прежнему нужно как-то вытащить душу Луция из Апокрифа. Чёрные книги, да, Торонир говорил что-то про Чёрные книги Хермеуса, якобы это своеобразные порталы в Обливион. Да, мне нужно всё узнать про Чёрные книги, - уже в сторону бормотал Амиэль. - Я покажу им всем! Я вытащу брата оттуда! Ведь, в конце-то концов, я его старший брат.
   - Вот только не надо прикрываться любовью к брату, Амиэль, - заметил Герберт. - Клал ты на него. Не заблуждайся, всё, что ты делаешь, ты делаешь только из-за зависти. Тебе хочется превзойти брата и доказать всем, что ты не полное ничтожество! Ты просто тщеславен, и хочешь, чтобы тебя заметили. В общем-то, я не удивлён - твои мотивы не лучше того, что ты обычно говоришь.
   - Да как ты можешь такое говорить? Я столько уже сделал ради брата! Это я открыл способ, как его вернуть, это я прошёл полмира ради его проклятущей души! Ты думаешь, из-за зависти такое совершить можно?! НЕТ! Сделай милость: возьми пример с Баума, - Амиэль ткнул пальцем в аврорианца, - и помолчи!
   - Нет, - помотал головой аврорианец и ткнул в себя пальцем, - Баумгаийстарисхауэр. Твоя, - ткнул пальцем в Амиэля, - сосунок.
   - Вот это да! - хохот Герберта услышали в соседнем здании. - Смотри-ка, он запомнил кличку. Это я придумал, не думал, что поймёт!
   - Ну ты и скамп вонючий! - в сердцах бросил Амиэль. - Себе бы кличку придумал! - и выбежал из комнаты, старательно пряча слёзы.
   - Эй, за словами следи, малец!
   ***
   Со времени битвы с Торониром прошло почти два дня. За это время Герберт полностью восстановился после двух сражений подряд. Впрочем, Баум вылечился ещё быстрее и без помощи Лаффориэль, а заодно выучил два новых слова: "дай" и "вали". Именно в таких выражениях Герберт разговаривал с трактирщиком на тему понижения цен. Амиэль, как всегда, надменно швырнул монеты на стол, даже не утрудившись забрать сдачу.
   Но что самое главное - Лаффориэль пришла в себя и начала реагировать на окружающих адекватно. Правда, она до сих пор дёргалась от громких звуков и не могла не трясти левой рукой. Порой её взгляд устремлялся в никуда, и Лаффориэль надолго задумывалась над одной ей ведомыми вещами. Разумеется, историю с Торониром и Безразличием поведали ей во всех приукрашенных деталях.
   - Привет, бабуся, - бодро здоровался Герберт с бабушкой, сидящей на балконе Скавенского замка. В том крыле размещалась лечебница, и бабушка оказалась именно там. - Как твоё самочувствие?
   - Ох, малыш Герберт, плохо, - вздыхала Лаффориэль. - Что-то сердце всё ломит и ломит, да и в левой руке уже ничего не удержу. Эх, ну что за напасть-то? Совсем старая стала, одно заклятье так меня подкосило, что аж силушек моих нет.
   - Не преувеличивай, бабуся! В Тамриэле ещё слишком много больных и раненых, чтобы ты так рано уходила на покой!
   - Ох, с такими трясущимися руками мне только милостыню теперь просить! А сам-то ты как? Может, тебе помочь чем?
   - Нет, бабуся, тот некромант оказался силён, но не настолько, чтобы я с ним не справился. А вот тот редгард... Безразличие, он как будто непобедим. Монстр, а не фехтовальщик. А значит, он - моя цель!
   - Ты главное не убейся, внучек! И как мог наместник позволить такому... босмеру мирно жить среди горожан?
   - Не до него, наверное, было. Кстати, ты пойдёшь на похороны Алонсо Литта?
   - Ох, не знаю, внучек, не знаю... Ноги старые, совсем не ходят, а там, наверное, придётся стоять полдня. К тому же что-то сердце моё пошаливает.
   - Тогда постарайся отдохнуть как следует, бабуся. Пойду, скажу Амиру спасибо, что поселил нас в замке, даром, что на первом этаже. Хоть и писака, а человек он хороший...
   - Что такое? - спросила Лаффориэль, видя, что мечник замялся.
   - Я совсем забыл про письмо Зафер! - воскликнул Герберт. - Сейчас...
   Он распечатал смятый конверт и тупо посмотрел на пустой лист. Спустя некоторое время на нём проявились буквы, написанные тяжёлой рукой старого рыцаря.
   "Здравствуй, Герберт! Извини, что приходится тебя беспокоить и отрывать от поисков славы, но мне невероятно нужна твоя помощь! Бумага зачарована, так что прочесть сможешь только ты один. Но даже это не ограждает сей документ от возможности прочтения другими людьми, поэтому буду писать кратко.
   Много лет назад ты сказал мне, что поможешь мне, когда придёт время. Так вот, это время настало, и я прошу тебя об ответной услуге. Это связано с людьми, за которыми вы охотитесь. На кону - жизнь и смерть многих людей Имперского города. Прошу, скорее приезжай туда!
   Прости меня, коли приходится вырывать тебя из похода, но я не стала бы просить тебя о таком без большой необходимости. Рыцари Девяти рассеяны по Тамриэлю и у меня нет времени разыскивать кого-либо из них.
   Прости меня, дорогой Герберт, но я правда не знаю, к кому я могу ещё обратиться с такой просьбой. До встречи, Зафер Белозерская".
   - Скамп тебя дери... - прошептал Герберт.
   - Что такое, малыш Герберт, - оживилась Лаффориэль.
   - Зафер вызывает в Имперский город...
   - А ты, видать, хочешь Варди с Эйви помочь, да?
   - Конечно! - вскинул брови Герберт. - Они, всё-таки мои друзья...
   - Тогда всё и так ясно, внучек, - заметила Лаффориэль. - Она тебе не командир и не мама, поэтому ты волен поступать так, как сам считаешь нужным.
   - Зафер тоже мой друг, даже более старый, чем Варди и Эйви. К тому же я задолжал Зафер очень большой должок.
   - Герберт, внучек, - вкрадчиво сказала Лаффориэль, - один мой знакомый сказал: "Сделай то, чего не сделать не можешь". И вот ещё что, я уверена, Варди и Эйвинд поймут, если ты решишь покинуть их. Они не раз уже упоминали, что ты и так долго их сопровождаешь. Но и Зафер далеко, ей всегда можно сказать, что письмо не получал.
   - Понятно, бабуся, - помрачнел Герберт и вышел. - Я подумаю над твоими словами.
   Лаффориэль проводила взглядом удаляющегося Герберта и взяла книжку с мемуарами, вздохнула и открыла на последней странице. Всё-таки она была деятельной старушкой: лекарь запретил ей вставать с кровати, чтобы не провоцировать новые сердечные приступы, но столько времени бездельничать она просто не могла, а потому снова взялась за историю своей жизни, как бы это ни было тяжело. Особенно после того, что она видела...
   Мемуары Лаффориэль. Остров Балфиера
   - Да чтоб её, проклятая девчонка! - никак не могла остыть я, хотя мы уже путешествовали с Гистом почти три дня. - Стараешься, стараешься, а толку-то?! Внимания, как у воробья, а на любой вопрос...
   - Да-да... - закатывая глаза, кивал муж. - "Я не буду целительницей, в жизни не заставите!" Лафф, да ладно тебе, ну ради богов! Ты говоришь это вот уже три дня подряд. Лантейе пятнадцать, это как раз такой возраст, когда дети начинают бунтовать против родителей.
   - И ты считаешь, что это нормально? - возопила я. - Если бы мои учителя видели, как со мной разговаривает моя собственная дочь, они бы попросту взбесились. И ты слышал это её: "Да как вы можете оставить меня тут?!" Она рвётся вместе с нами на остров Балфиера и даже не знает, что нас там ждёт! Это же осиное гнездо, да нет, это просто бездна Обливиона! Я так туда не хочу, но разве королеве откажешь?
   - Лафф, - Гист легко приобнял меня за талию, - давно пора признать, что маленькая девочка выросла и стала взрослой... относительно. Ей очень хочется вырваться из надоевшего города, повидать мир, а ты ей не разрешаешь этого. Разумеется, она от этого просто в бешенстве, пусть даже от этого острова и мне хочется подальше держаться. И какой бы не была цель поездки, это невероятная возможность хоть немного побыть с тобой наедине.
   Ну, раз наедине, то ладно. Мы жили в Вэйресте уже почти шестнадцать лет и стали очень знаменитыми. За мои многочисленные заслуги меня сделали кем-то вроде королевского лекаря (хотя я отказывалась). Гистеллус сменил на посту начальника городской тюрьмы Септимуса Игностиса, решившего полностью посвятить себя внукам. Кто бы мог подумать, стальной Септимус занимается детьми... Постарел, наверное.
   Да и сам Гистеллус тоже менялся, я всё чаще и чаще это отмечала. Половина волос уже давно стали седыми, от постоянного пребывания в полутёмных помещениях казематов у него упало зрение, а полученная несколько лет назад травма щиколотки вообще грозила обернуться вечной хромотой. Я лечила и поддерживала мужа, как могла, но некоторые вещи исправить не в моих силах.
   А вообще, я стала чувствовать себя странно. К тому времени мне было... много лет, скажем так, но я по-прежнему выглядела максимум на тридцать. А меж тем Гист старел, покрывался морщинами и хромал. Многие при встрече тихо называли меня молодой любовницей, случайно заползшей в постель к взрослому и статному мужчине. Но знаете, дорогой читатель, тогда это было малозаметно, и я не обращала внимания на такие вещи. Точнее, старалась не замечать, понимая глубоко в душе, что наша семейная идиллия вечной не будет...
   Лантейе уже почти шестнадцать, переходный возраст в самом разгаре. Несмотря на великолепные успехи в обучении, она наотрез отказывается идти по моим стопам, говорит, мол, ей это не нравится! Да как она может закапывать такой талант в землю?! Да и вообще, назло мне она попадает в различные переделки. Даже умудрилась затесаться в местную банду, откуда я её ещё и вытаскивала потом!
   В четырнадцать она захотела убежать из дома и отправиться в путешествие с караваном каджитов. Более того, она осуществила своё желание, отъехав почти на три мили к тому моменту, когда я её догнала. Она втихаря сделала себе татуировку у какого-то заезжего мастера. Еле свела это уродство с неё... В общем, полагаю, что читатель понял ту степень противостояния между мной и дочерью. Впрочем, сейчас-то я понимаю, что Гист вёл себя куда правильнее: не запрещал, но советовал.
   Кроме Лантейи в её личной банде присутствовали ещё двое: Кастав и Леон (первый - старший, а второй - младший сын Элизабет). Эта троица доставляла страже Вэйреста даже больше проблем, чем Тёмное Братство, чьё Убежище, по слухам, находилось в самом городе. Кастав - откровенный сорвиголова, который готов во Врата Обливиона залезть, лишь бы произвести впечатление на какую-нибудь красотку, вроде моей дочурки.
   А вот Леон - другое дело! Очень вежливый и немного застенчивый паренёк, который постоянно боится сделать что-то не так. Всегда помогал мне тащить тяжёлые сумки и придерживал дверь! Но когда дело доходило до драки, эти двое дрались как настоящие воины, а Лантейя поддерживала их магией (как драться - так она первая, а людей лечить - ни за что).
   Вот и теперь я, вся красная от праведной злости на неуёмную дочурку, вместе со своим не по годам рассудительным мужем еду на королевском корабле "Тихие зори" к острову Балфиера. Сей остров (на самом деле так назывался только самый большой остров крупного архипелага в заливе Илиак) представлял собой нейтральную по отношению к королевствам Хай Рока землю, во все времена занимаемую альтмерским кланом Диренни. Много лет назад клан Диренни захватил почти весь Хай Рок, но ныне в его распоряжении находился только этот остров.
   Место знаменито своей монументальной постройкой - Адамантиновой Башней или Башней Диренни. Это сооружение - самое древнее в Нирне. По легенде, тут заседали боги, когда обсуждали сотворение мира. Это поистине историческое место служит резиденцией клана Диренни. Как бы мне хотелось заглянуть туда хоть разочек. Но альтмеры никогда и никого не пускают внутрь башни, скрывая ото всех её тайны. Зато они с удовольствием предлагают бретонским королям и королевам пользоваться островом для своих переговоров.
   А теперь к сути поездки. Поскольку остров Балфиера нейтрален, на нём время от времени устраивались собрания королей и королев Хай Рока. Всего в провинции шесть королевств: Даггерфолл, Камлорн, Вэйрест, Нортпойнт, Эвермор и Орсиниум, орочье королевство. Последнее, правда, частенько такие собрания игнорировало.
   И не зря, как мне думалось. Как-то раз Уриэль Септим V, побывав в Хай Роке, сказал, что вероятность умереть при падении с Башни Белого Золота и то меньше, чем вероятность быть отравленным бретонцами. Постоянные политические заговоры стали настоящей визитной карточкой этого народа, а остров Балфиера - настоящее средоточие бретонской политики.
   У бретонцев сложился довольно занимательный взгляд на мир. Они не воевали между собой нигде и никогда. Начиная со стародавних времён, бретонцы предпочитали решать все вопросы исключительно политическим путём. Однако чаще всего этот путь упирался не в переговоры, а в попытки тайно умертвить оппонента. Причём грешили этим не только короли, но и их собственные люди. Иногда доходило до того, что из-за интриг дворов из провинции начинали бежать простолюдины.
   Стоит оговориться, что отравить короля - дело ОЧЕНЬ сложное, потому что эти люди стали на своей работе настоящими параноиками. Они никогда не ездили в другие королевства, посылая туда только представителей. Но иногда королям всё-таки приходилось собираться вместе, чтобы обсудить дальнейшую политику всего Хай Рока. И для этого эльфы клана Диренни с удовольствием предоставляли остров Балфиера, где вероятность быть убитым снижалась до приемлемого уровня.
   Но, тем не менее, каждое такое собрание заканчивалось тем, что того или иного знатного вельможу (очень редко - короля) находили в своей комнате задушенным, отравленным или зарезанным. Такова была бретонская политика: нет человека - нет и договора, чьего подписания ты хотел бы избежать. Порой два противоположных лагеря массово убивали друг друга, несколько лет назад была полностью вытравлена вся делегация одного из принцев Эвемора, а самого принца нашли только спустя несколько дней после завершения заседания... в деревенском туалете головой вниз.
   Меня очень удивляло: зачем вообще ехать в такое опасное путешествие, которое с высокой вероятностью закончится твоей смертью. Ответ оказался прост - власть и традиции. Короли не могли доверить решение самых важных политических вопросов своим министрам, а потому, согласно сложившейся традиции, ехали туда сами. И надо отметить, что каждый бретонец (особенно придворный) весьма честолюбив, так что монархи никогда не отказывались от возможности попытаться урвать себе ещё больше влияния.
   Поэтому, чтобы исключить все возможные способы Лантейи оказаться на корабле против моей воли, мне пришлось применить к доченьке моё наисильнейшее заклинание - "Опустошение". А чтобы она никуда не свалила, пока нас с Гистом нет, я попросила Леона приглядеть за бессильно валявшейся на кровати Лантейей. Уж этот-то паренёк точно меня не подведёт!
   И вот, наконец, мы с Гистом сошли на берег. Было уже темно, поэтому нас сразу проводили в наши покои. Завтра, с самого утра, все знатные люди Хай Рока будут совещаться в большом зале собраний, построенным специально для таких случаев (конечно, это же куда рациональнее, чем пустить в огромную башню, стоящую полупустой почти всё время). Еда подкачала, зато покои и впрямь были королевские.
   Всё в этом месте было насквозь пропитано паранойей: по коридорам ходили стражники, еду и напитки перепроверяли по сто раз (а привезённую с собой могли отравить твои же подданные), перед дверьми стояла вооружённая охрана. На следующее утро короли, королевы и знатные люди рангом пониже собрались в огромном зале заседаний.
   Меня изумило то, что там не было большого общего стола, только много маленьких кругленьких столиков с несколькими креслами вокруг. Как мне объяснили, бретонцы никогда не обсуждают один вопрос все вместе, иначе вообще можно ничего не добиться. Они распределяются в своеобразные "круги по интересам", где и вершат историю. За этими столами не ели и не пили, только вели разговоры о политике. Всё, что описывается ниже, стало возможным опубликовать только теперь, когда все участники сего повествования, кроме меня, мертвы, а решения уже давно недействительны.
   Помимо основного политического курса (союзы, военная помощь и выплата дополнительных налогов Империи, которых день ото дня становилось всё больше) самым жарким вопросом того дня была судьба освободившегося места в Совете Старейшин. На днях умер один из членов Совета, представлявших Хай Рок. На его место претендовали два кандидата: один из Даггерфолла, а другой из Камлорна.
   И не думайте, дорогой читатель, что это мелкая и незначительная проблема. В Хай Роке убивали и за меньшее. Получив ещё один голос в Совете Старейшин, победившее королевство получало больше возможности влиять на самые важные решения Империи.
   Несмотря на то, что королевства Хай Рока считаются примерно равными по влиянию, местным фаворитом был Даггерфолл. На собрании полагали, что Камлорну изначально даже не стоило соваться в это дело. В результате почти пяти часов переговоров результат так и не был достигнут. Разумеется, всё это я знаю только из официальных источников, поскольку на заседание меня не пустили.
   Хотя Даггерфолл и был в фаворитах этого заседания, король явно выглядел усталым. Оно и понятно: столько времени напряжённейших переговоров. Я ещё было видно, что стоять королю очень тяжело, во многом из-за излишнего веса. Поговаривали даже, что перед каждым приёмом пищи король принимает лекарства, улучшающие пищеварение.
   А вот у Элизаны, судя по всему, настроение было хоть куда. На обеде, куда проследовали короли и королевы после активного собрания, она так и лучилась радостью. Как шептались слуги из зала, она заключила очередной выгодный для Вэйреста торговый договор с посредниками-редгардами, которые также прибыли на остров из Сентинеля, всегда бывшего союзником Даггерфолла.
   Трапеза проходила в одной комнате: за круглым столом в середине зала сидели самые важные гости, а за столом большего радиуса, окружающего центральный, придворные, приехавшие играть в политику поменьше. Подали кушанья, короли сели, но к еде не приступили. Совершенно синхронно, как по команде, к столам шагнули дегустаторы.
   О, эти люди были самим воплощением бретонской политики. Им было необходимо только пробовать каждое блюдо, приготовленное для короля или королевы. Однако каждый понимал весь риск этой профессии, поскольку дегустаторы в Хай Роке гибли даже чаще, чем жертвы Кнахатенского гриппа.
   Но и плата была просто заоблачная: немного поднакопив, на неё легко можно было купить себе поместье с кучей слуг. Это была своеобразная цена за риск и неподкупность дегустатора. Ну а уж если дегустатор допускал гибель патрона, то и его участь была весьма незавидна. Скажу так: в искусстве пыток бретонские палачи были не менее искусны, чем в политике.
   Слуги выставили на столы кушанья и напитки. Клан Диренни прекрасно справлялся с задачей приёма гостей. Разнообразию еды не было предела, и даже слуги могли найти именно то, что хотели отведать. А уж посуда была просто великолепной: серебряные тарелки, края которых украшала эльфийская вязь, глубокие и широкие золотые кубки лучших альтмерских мастеров, аккуратные ложечки и вилочки, лежащие ровно по линейке.
   Каждый дегустатор тщательно испробовал блюда, приготовленные королю или королеве, а затем испил приготовленных для владык напитков. Только после этого к трапезе приступили сами власть имущие. К напиткам, уже испробованным дегустаторами, пока не притрагивались. Пока что всё шло весьма мирно, и светила мировой политики всё ещё были живы.
   В общем-то, моя задача состояла только в наблюдении за состоянием здоровья венценосной королевы Элизаны, однако мне всё равно было некомфортно здесь. Я должна была, в случае чего, попытаться спасти королеву. А ещё это ощущение, как будто ты сидишь в окружении сплошных врагов, что было истиной в данном случае. Я не понимала, как все эти миледи и милорды могут сохранять улыбку, пусть даже и напускную, в этой атмосфере лжи и подозрительности.
   Спустя полчаса мне перестал лезть в горло кусок от постоянного напряжения (первые двадцать минут я страстно пыталась побороть страх перед едой у меня на тарелке, пока Гист, мой личный дегустатор, услужливо не попробовал и мою порцию). Король Даггерфолла встал и торжественно поднял кубок, держа его на ладони. Все гости торжественно замолчали в ожидании речи, которая будет сказана.
   - По традиции, первый кубок мы выпиваем под мои слова! Дорогие друзья, ещё раз выражаю вам свою признательность за то, что вы прибыли сюда! Я поднимаю сию чашу, как когда-то поднимал её мой отец и отец моего отца, желая мира и спокойствия Хай Року и остальным провинциям Империи! Да стоит великая Империя долго!
   Никто, конечно, в его речи не поверил. Ходили слухи, что нынешний король Даггерфолла, внук безвременно почившего Лизандуса, уже много лет строил планы по очередному перевороту.
   Венценосцы встали и сделали по глубокому глотку из кубков, зычно согласились с пожеланиями короля и поставили бокалы. Все, кроме говорившего. Король Даггерфолла уронил кубок и схватился за сердце. Послышался скрип плотно сжатых зубов, лицо посерело. Затем он запрокинулся и упал на спину, содрогаясь, будто в конвульсиях.
   Начался страшный переполох: короли повыплёвывали всё, что было в их ртах, лекари Даггерфолла, бывшие на пиру, бросились к умирающему королю, стража немедленно схватила недоумевающего дегустатора. На выходах из зала началась толчея, но стража не выпустила из зала ни одного человека.
   Мне стало сразу понятно, что эти дилетанты-целители не смогут ничего сделать, а я не собиралась во всё это лезть. Наверняка это один из местных корольков и траванул беднягу, а может и его собственная жена. Если я вмешаюсь - схлопочу немилость на свою голову. Я прекрасно понимала, как легко моя головушка может слететь с моих покатых плеч.
   К дёргающемуся в предсмертных конвульсиях мужчине подбежал мальчик лет шести, красивый и аккуратный... и просто невероятно похожий на короля.
   - Папа! Папочка, пожалуйста, не умирай, папа! - плакал мальчик на груди у отца. - Кто-нибудь, помогите, пожалуйста, помогите... Помогите папочке...
   И тут моё сердце не выдержало. Я рванула вперёд, растолкав толпу, и Гист не успел меня остановить. Я просто не могла смотреть, как мальчик в одночасье становится сиротой на глазах у лицемерных политиков, в душе смеющихся над ним. Не могла представить, что когда-нибудь этот милый парнишка станет либо повелителем интриг, как остальные гости зала, либо их разменной монетой в жестоких играх.
   - Отойдите, дайте дорогу! - скомандовала я страже и лекарям, а когда те попытались меня оттолкнуть, добавила. - Я Лаффориэль, та самая знаменитая целительница. Пустите же, я помочь хочу! - однако стража упорно не пропускала меня. Ну ещё бы, я же приехала из Вэйреста!
   - Пропустить! - скомандовал маленький принц Даггерфолла. - Немедленно пропустить её к папе!
   Вот тут им пришлось подчиниться, спасибо милому пареньку!
   Перед поездкой я изучила несколько книг по ядам Тамриэля. Так, судороги, отравленный хватается за сердце, учащённое дыхание. Так, пульс... зашкаливает, сердце колотится как бешеное. Изо рта идёт противных запах скисших огурцов. Я быстро откопала в своих заметках этот яд. Он назывался "Пасынник", потому что пасынки подливали его своим мачехам. Смерть выглядит как внезапный сердечный приступ, но здесь, в кругу политиков Хай Рока, никто и не сомневался, что его величество отравили.
   "Пасынник" делают из белены, жира тролля, корня Нирна и ещё пары-тройки не очень приятных веществ. Он вызывает невероятное ускорение работы сердца, что приводит к перегрузу и мучительной смерти от сердечного приступа. Сначала я применила к его величеству заклинание апатии - особый вид магии школы Восстановления, замедляющий все процессы в организме человека на время, пока заклинание подпитывается энергией. Сердце перестало биться, как заведённое, постепенно снижая активность, дыхание выровнялось.
   Однако долго держать заклинание сосредоточения я не смогу, нужно срочно принимать меры. Первым делом я вызвала у его величества приступ рвоты, залив много солёной воды. Теперь мне предстояло победить только тот яд, что уже попал в кровь. Пока я держала бедного короля почти при смерти, прибежал Гист с моим бесценным ящиком с лекарствами.
   - Гист, - уже полностью мокрая от пота скомандовала я, - ищи пузырёк с нервным угнетателем...
   - Да вы что?! - разом заохали целители. - Это же яд!
   - Ага, яд... Как говорится, клин клином вышибают! У него перегружено сердце, значит, мы его замедлим! Нашёл, отлично! У него, скорее всего, не работает пищеварительная система, доставай вводное устройство номер один! Да-да, с иглой... отлично, а теперь набирай туда ровно три грамма угнетателя, затем ещё восемь грамм...
   - Погоди, Лафф! Я не могу так быстро...
   - Поняла, поторопись! Восемь граммов настойки пустырника и пиона. Сколько весит король? - обратилась я к замершей в ожидании толпе.
   - 64 килограмма, - отрапортовал лекарь.
   - ЧЕГО?! - возмутилась я. - Да у него даже на вид больше восьмидесяти! Ты что, его смерти хочешь?!
   - Ох, ошибся... 93...
   - Гист, ещё двенадцать граммов раствора для инъекций! - я чувствовала, что начинаю выдыхаться.
   - Сделано, - муж протянул мне иглу.
   - Нет, не могу отойти, пусть колит целитель, аккуратно, прямо в вену на руке!
   Спустя пару секунд после введения инъекции энергия у меня окончательно иссякла, и я упала на бок, тяжело дыша. Приподнялась, прощупала пульс. Сначала он подскочил, но затем упал. Временно жизнь короля была спасена.
   Остальное теперь зависело от того, насколько у короля здоровые почки, и сможет ли его организм вывести такое количество яда. Больного унесли в покои, которые, теперь, будут охраняться как дети Императора. Я чувствовала на себе взгляды стервятников и поняла, что опрометчиво дёрнула даэдрота за хвост.
   - Лаффориэль, - второй раз назвал он меня полным именем, когда мы уже сидели в комнате, - я просто не могу поверить, что ты в это полезла... Зачем?
   - Прости, дорогой, я... я не могла смотреть на слёзы мальчика, который терял отца на руках в шесть лет. Прости, кажется, я становлюсь сентиментальной...
   - Лафф... просто теперь если король выживет, то осыплет тебя золотом, но если умрёт... на тебя спустят всех собак, скажут, что короля добила ты! И никто за тебя не заступится. Зал собраний заперт, тебя не выпустят наружу. Беднягу дегустатора сейчас допрашивают... с пристрастием.
   - Он невиновен, - уверенно заявила я. - Я видела это по глазам. Он испугался, когда король упал.
   - Я тоже склонен так думать. Ни один дегустатор в здравом уме не станет травить своего господина. Тогда что там, скамп меня дери, произошло? Мы оба видели, как всю еду и напитки испробовал дегустатор, так почему ни они, ни другие короли не отравились? Может, его отравили ядом замедленного действия?
   - Нет, "Пасынник" действует мгновенно. Как только он попадает в кровь, наступает реакция. Отравлено было вино, это точно. Вопрос в том, почему не отравились остальные, те, кто пил вместе с королём?
   - Может, антидот приняли?
   - Сразу все? Сомневаюсь. Да и нет антидота от него нет. Но... - тут я задумалась, вспоминая мои изыскания по этому поводу. - Ты знаешь, Гист, я слышала, что некоторые яды при помощи алхимических манипуляций можно разделить. Сделать из него два безвредных компонента, которые при смешивании дадут смертельный эффект.
   - А компоненты безвкусные? Без цвета или запаха?
   - Это одно из свойств "Пасынника", - объяснила я Гисту. - Он без вкуса или запаха. Теперь вопрос сложнее. Если мы предполагаем, что яд состоял из двух компонентов и что дегустатор не виновен, то что содержало второй компонент?
   - Погоди-погоди, Лафф, - остановил меня Гист. - А тебе это зачем? Тебе не хватило предыдущей глупости?!
   - Пойми, если я найду отравителя, то вельможам будет на кого спускать собак. Все забудут про альтмерку-целительницу.
   - Хорошо, Лафф, но я тебя предупреждал! - заметил Гист. - Нужно искать что-то, что выпил бы только король.
   - Лекарство! - одновременно выпалили мы.
   - Конечно, - продолжила я, - нужно было принять второй реагент как можно ближе к принятию первого, иначе он мог бы вывестись из организма.
   - Значит, - вторил мне муж, - кто-то подменил бутылку с его лекарством на бутылку с компонентом. Но как король не почувствовал разницы во вкусе?
   - Во многие лекарства, особенно коронованным особам, - с презрением добавила я, - добавляют разные сладкие добавки, чтобы неженкам было не так мерзко это пить. Такие вещи способны заглушить любой вкус.
   - Погоди, - вдруг насторожился Гист, - где сейчас эта бутылочка?
   - Вроде как в зале для приёмов осталась...
   - Надо срочно её найти! С момента отравления зал был опечатан, но отравитель обязательно попытается поменять лекарство обратно!
   Мы сломя голову побежали в обеденную залу. На входе должны были стоять два стража, однако там никого не было. Зато вот этого человека там точно не должно было быть. Посреди обеденной залы стоял мужчина в странных чёрно-красных одеждах и капюшоне. Он, по-видимому, не ожидал, что его обнаружат, но готов был. По рассказам Гиста и Элизабет (которая уже заработала в этой среде кучу врагов) я опознала в напавшем убийцу Тёмного Братства. Понятно, настоящий заказчик решил не марать руки и нанял высокопрофессионального убийцу. В руке у него я заметила бутылочку.
   Одним резким прыжком он метнулся на меня, но Гист, мой самый верный защитник, прикрыл меня. Конечно, мой муж не сравнится мастерством с убийцей, но опыт поимки заключённых, некоторые из которых отличались вероломством, научили его нескольким приёмам. Я тоже пыталась применить магию, но боялась попасть в Гиста. Поэтому я ограничилась только восстановлением сил сражающегося мужа.
   Однако, всё-таки, этот тип оказался хорош. Приметив, что Гист припадает на одну ногу, он пнул прямо по больному месту, оттолкнул меня и бросился бежать вместе с бутылью. Перескочив через стол, он вылетел через дверь и растворился в ночной мгле. Я кинулась следом, но Гист схватил меня за руку.
   - Даже не думай об этом, - остановил он меня.
   - Отпусти, Гист, он уходит! Надо поймать его как можно скорее! - продолжала вырываться я.
   - Лаффориэль! - вскрикнул Гистеллус и я остановилась. - Ты с ним не справишься! Там темно, а темнота - плащ убийцы. Подумай ещё раз и не губи себя!
   - Ладно, - признала я, - надо проверить бутыль!
   Я взяла вторую склянку с лекарством короля и капнула туда заранее прихваченным реагентом. Как я и предполагала, убийца успел заменить яд обратно на лекарство.
   - Проклятья даэдра на убийцу!
   - Прости, Лафф, - погрустнел Гист, - похоже, я старею совсем. Уже с проклятым убийцей справиться не смог...
   - Гист, не бери в голову, - попыталась я его утешить. - Зато ты так хорошо защищал меня! Видишь, я же жива! А теперь надо искать дальше.
   - Нет, не надо, - снова остановил меня муж. - Он был из Тёмного Братства. Если его наняли убить короля Даггерфолла, самого настороженного человека из всех королей, то и плата должна была быть просто грандиозная. Его величество заказал его же коллега-король, либо кто-то из самых богатейших людей Хай Рока. Пожалуйста... пожалуйста, Лафф, хватит. Хватит закапывать себя!
   - И что тогда? - задумалась я. - Просто ждать?
   - И надеяться, что наши с тобой похождения здесь остались незамеченными.
   Лучше варианта мы правда не нашли, хотя заснуть мне удалось с трудом. Утром нас разбудил посланник, пригласивший меня на приём к королеве Элизане. Гиста внутрь не пустили, хоть он и пытался. Напоследок я увидела его обеспокоенный взгляд.
   Личные покои Элизаны находились в соседнем крыле. На деле они не сильно отличались от моих, просто жила королева там в полном одиночестве, и никто её ночью не обнимал. Она сидела за маленьким письменным столом, вся такая статная, пожилая и суровая. Про неё ходили самые разные слухи, в основном плохие.
   - Здравствуй, Лаффориэль, присаживайся! - царственным жестом пригласила она. - Вижу, ты не выспалась. Тебе не спалось?
   - Нет, королева, просто у мужа что-то нога разболелась, пришлось облегчать ему боль.
   - Что же, надеюсь, ему легче. Я вызвала тебя, чтобы сообщить прекрасную новость! Король Даггерфолла очнулся, более-менее здоровый, к радости его маленького сына, - по тону королевы совершенно ничего нельзя было понять.
   - Это... это прекрасно? - спросила я, не зная, что меня ждёт.
   - О да, - согласно кивнула Элизана с непроницаемым лицом, - он был так благодарен тебе, а соответственно и мне, за помощь, что наши отношения, впервые за много лет, потеплели. Я пригласила тебя сюда в качестве придворного целителя. Ты прекрасно справилась, я бы даже сказала - перевыполнила норму. Скажи, ты что-нибудь узнала о втором компоненте яда? Может, куда его добавили?
   Меня как огнём ожгло. Ну конечно, кому ещё желать смерти своему ближайшему сопернику, как не королеве Вэйреста, извечно конкурирующей с Даггерфоллом. Конечно, и у Элизаны есть хорошие алхимики, которые могли догадаться о двух компонентах яда, но... вашу мать, куда я влезла-то, а?
   - А теперь, когда преступники схвачены, можно смело отправляться домой.
   - Схвачены? - подозрительно спросила я, забыв об осторожности. - Кто?
   - Как, ты ещё не догадалась? - удивилась королева. - Это дегустатор короля. Его казнили на площади пару часов назад, пока вы спали. Местные власти проведут тщательнейшее расследование, но отлично видно, что все нити тянутся к королевской семье Камлорна.
   - А вы сами хоть в это верите, королева? - мрачно спросила я.
   - Вера - материя очень дорогая. Факты куда дешевле, - бросила загадочную фразу королева.
   - И что теперь будет с Камлорном?
   - Ничего, - обескуражила меня Элизана. - Пообижаются чуть-чуть, место в Совете отойдёт кандидату от Даггерфолла, в качестве компенсации. А так - никаких особых санкций не будет. Разумеется, дипломатические отношения двух королевств отъедут на годы назад, но Вэйреста это уже не касается.
   Я ещё больше уверилась в виновности хитрой королевы, но, по крайней мере, убедилась, что меня пока что убивать не собираются.
   - Ох, чуть не забыла! Я и чудесно спасённый король решили основать школу целителей, травников и алхимиков, в которой будут обучаться данным искусствам молодые бретонцы и прочие представители разумных рас. Мы оба хотим видеть тебя в качестве директора и покровителя этого заведения.
   Сказать, что я была обескуражена - ничего не сказать. Я точно не знаю, что меня спасло: моё незнание всех фактов, моя известность, спасённый король или мои непревзойдённые навыки. Да и, насколько я поняла, если правда вскроется, ничего сильно не поменяется, поскольку Вэйрест и Даггерфолл и так постоянно соперничают. Но я всё-таки осталась жива посреди этого моря политики!
   Я вышла из покоев, чуть ли не волочась по полу, а снаружи меня поджидал извёдшийся Гист.
   - Лафф, дорогая моя, родная! Ты жива! - он стиснул меня в объятиях, и я почувствовала, как у него дрожат руки. - Как же я перепугался!
   - Всё в порядке Гист, - тихо произнесла ему я, - кажется, буря опять прошла мимо нас. Теперь-то точно всё будет хорошо, родной мой...
   Тем же вечером вся делегация Вэйреста покинула остров Балфиера, к моей величайшей радости. Позади остались и интриги, и вечная паранойя, и заговоры. Впереди меня ждал дом, где я, наконец, смогу расслабиться и обнять дочь.
   К слову о дочери. Мы прибыли обратно в Вэйрест на шесть дней раньше запланированного, и что бы вы думали? По возвращении я обнаружила сидящих на скамеечке Лантейю и Леона, наслаждавшихся обществом друг друга, проще говоря - целовавшихся.
   - Да-а-а, - протянула я, наблюдая за реакцией вспугнутых ребят, - не больно ты и расстраиваешься по поводу того, что не поехала, Лантейя.
   - Какого скампа, мама?! - возопила дочурка, красная как лава Дагона. - Ты чего как рано назад прикатила?
   - Не груби матери! - прикрикнула я. - И вообще, что тут ты без меня учудила?
   - Простите, леди Лаффориэль, - учтиво вклинился не менее красный Леон. - Мы с Лантейей любим друг друга, поэтому мы... в общем... вместе, вот как!
   - Это же чудесная новость! - обрадованно похлопал смущённого паренька по плечу Гистеллус. - Так, ладно, Леон, иди, зови маму и брата, а ты, Лантейя, пригласи Аранию. Мы сегодня будем праздновать новое грозное звание Лафф!
   - Есть! - аж подскочил от энтузиазма Леон и бросился к дому.
   Меня долгое время мучал вопрос: как Лантейя вообще могла выбрать застенчивого Леона. Когда я узнала - долго смеялась. Оказалось, что когда Леон пришёл присмотреть за обессилевшей дочкой по моей просьбе, он знал, что хотя бы в этот раз неуёмная девушка дослушает до конца.
   Сначала он во всех подробностях признался, как она ему нравилась все эти годы, но ему было страшно признаться в этом. Рассказал, как полез в дом с привидениями (на деле нет там никаких привидений), чтобы доказать ей свою храбрость (именно тогда он сломал руку, а мне сказал, паршивец, что неудачно упал). А после, пользуясь тем, что Лантейя не может оказать особого сопротивления, просто поцеловал её.
   Когда дочка пришла в себя и смогла встать с кровати, она, конечно же, дала ему пощёчину за то, что всё сделал без её согласия. Но какая же девушка не растает от таких красивых и романтичных признаний. Я бы точно растаяла! Эх, не пропадёт она с ним!
   Новое назначение все восприняли с радостью и полной уверенностью, что я это заслужила. И хоть ни один из них не догадывался об истинных обстоятельствах моего резкого "повышения", я чувствовала, что смогу принести там очень много пользы. Никто, кроме моего дорогого Гистеллуса, так никогда и не узнает, за что и почему я стала директором академии "Светлой жизни", как её назвали в простонародье. Ну и ладно!
   В тот день я пришла к выводу, что в мире есть вечное и неуничтожаемое зло, к коим относится бретонская политика. Ради дочери, друзей и мужа я готова была пойти на такую несправедливость. В конце концов, это же Хай Рок!
   ***
   В дверь тихонько постучали, и Лаффориэль отложила перо в сторону. После короткого "Войдите", в комнату ввалился Амиэль, таща перед собой большую корзину всяких фруктов: апельсинов, яблок, даже несколько местных видов. Водрузив всё это на тумбочку, он гордо уселся на табуретку.
   - Как вы себя чувствуете, леди Лаффориэль?
   - Ох, внучек, вот спасибо! Порадовал бабушку! А что ты вдруг не уехал из Скавена? Казалось, что твои дела тут закончены?
   - Герберт уже наверняка вам всё пересказал, - закатил глаза Амиэль. - Да, поеду в Танет, наверное! А там на корабль - и в Алинор!
   - Внучек, ты же понимаешь, что это другая страна, куда не так просто попасть. Что ты планируешь делать?
   - А, на месте что-нибудь придумаю. Куплю корабль, может быть. А может, свой же и найму.
   - Ну вот опять ничего не продумываешь заранее! А если там тебя схватят? Нет, ну прямо как малыш Герберт!
   - Опять этот самодовольный мечник! Он может смело катиться к скампу в задницу! Только и умеет, что клички придумывать!
   - Следи за словами, молодой человек, Герберт, конечно, не самый приятный в общении человек, но и уподобляться ему не стоит. Вместо того, чтобы злиться или беситься, лучше придумай остроумный ответ - это гораздо элегантнее!
   - Ладно-ладно, - согласился маг, только чтобы Лаффориэль замолчала, - поправляйтесь. Если вам что будет нужно - только попросите.
   - Подожди, Амиэль! Хочу тебя предостеречь. Будь осторожен с чёрными камнями душ - они крайне опасны. Даже обычные чёрные камни могут непроизвольно тянуть из владельца душу, а уж такие огромные - тем более. Я понимаю, что он нужен тебе по важной причине, но прошу, спрячь его подальше и не трогай без надобности. Не покалечься, пожалуйста!
   - Хорошо, спасибо, леди Лаффориэль! - впервые по-настоящему оценил помощь Амиэль. Он почти даже простил Герберта за его несерьёзность и дурацкие клички.
   "Бедный мальчик. Совсем один, посреди врагов и недоброжелателей. И как же он похож на Герберта... ну просто копия. Оба вечно за чем-то гонятся, чего-то хотят, постоянно одинокие!" - утёрла слёзы Лаффориэль.
   ***
   Герберт лежал и смотрел в потолок своей новой комнаты во дворце. Его никак не оставляла дилемма, куда идти: к Варди на выручку или к Зафер? Судя по характеру записки, в Имперском городе творилось скамп знает что, раз сама рыцарь Зафер писала так... испуганно. Завтра на рассвете должны были состояться похороны мастера Литта, которые будет проводить его внучка Кармен. После этого Герберту нужно было отправляться в путь.
   "Не страшно, - улыбнулся про себя Ленколиа, - у меня ещё есть около полдня, чтобы решить. В одном случае придётся ехать вслед за Варди в крепость наёмников, в другом - в Танет, чтобы на корабле уплыть в Сиродил. Времени ещё навалом!"
   Вскоре сон сморил его, и Герберт закрыл глаза. Ему снился очень странный сон, даже кошмар. Ему виделось, будто бы он идёт по коридору и заходит через деревянную дверь в комнату, где, разметавшись по постели, спит мужчина. Герберт подошёл к краю кровати и нагнулся над лицом спящего. Внезапно мужчина проснулся, и тогда мечник узнал в нём себя же.
   Герберт очнулся с криком, глубоко и тяжело дыша, всё тело странно поламывало. Но проснулся он не от кошмарного видения, а от нестерпимого звука, как будто в его комнате сидело огромное насекомое, стрекочущее огромными крыльями. Разумеется, никакого насекомого в комнате не было, а вот звук никуда не делся.
   Глаза метались по комнате в поисках источника звука и заметили летающую муху. Странная муха издавала ну уж слишком неестественный грохот, а помня историю этого места, Герберт уж подумал, что тут опять без колдовства не обошлось. Более того, она летела как-то уж больно медленно для этих противных насекомых
   Насекомое летело как раз мимо его лица и Герберт, как делал это всегда, развлечения ради попытался её поймать. Какого же было его удивление, когда он её схватил, просто выставив вперёд руку. Он и заметить собственного движения не успел. Герберт вскочил с кровати, как-то он странно себя чувствовал, вроде бы ему было плохо, но вот что именно было не так? Страшно хотелось пить. Что-то невероятно мешало, словно бы в глаз попала песчинка.
   По коридору раздались шаги, и Герберт бросился к двери. Схватившись за ручку, он вырвал её с корнем, просто дёрнув на себя. Еле справившись с дверью, Герберт вывалился наружу, страшно перепугав служанку, переминающуюся около двери.
   - Г-господин Ленколиа? - придя в себя, прошептала служанка. - Вы меня страшно напугали!
   - Не ори так! - прикрыв уши, зашипел Герберт. - Что ж так громко-то! Который час?
   - Почти полночь, господин, - ещё тише зашептала служанка, не в силах отвести взгляд от рельефного обнажённого тела мечника.
   Сама служанка тоже была недурна собой, и в обычном случае Герберт немедленно бы предложил ей пройти в комнату, или просто затащил, даже без слов. Но сейчас его глаза метались, примечая малейшие движения теней, насекомых, легчайшие шорохи. Любое дуновение ветра заставляло его кожу покрываться мурашками. А ещё нестерпимо пахло дешёвым вином от служанки.
   - Господин, - уже уверенней спросила девушка, подступая на шаг ближе, - с вами всё в порядке? Быть может мне стоит вас... осмотреть?
   - Ты сегодня пила вино? - внезапно ответил вопросом Герберт.
   - Эм... да, - слегка недоумённо сказала служанка, - но всего пару чарок за обедом. Наш повар иногда разрешает нам распить бутылку в честь праздников, а сегодня у Агнетты день рож...
   - Не пей его, отвратительный вкус, только травишься... - Герберт безостановочно вращал головой, силясь отыскать всё, что слышал. А ещё этот стук. Равномерный, отчётливый. - Вы слышите это? Тук-тук, - Герберт схватил бедную девушку за плечи.
   - Ох, - выдохнула девушка, заалев, - нет, не слышу!
   - Не кричите так, говорю, весь замок перебудите, - Ленколиа казалось, будто собеседница говорила не только громко, но и медленно. - Вот, а теперь ускоряется! Страшно пить хочется, вода есть?
   - У вас должен стоять графин в комнате...
   - Точно! Как это я про него забыл! - Герберт метнулся к кувшину с такой скоростью, что бедной служанке показалось, что мечник растворился.
   От собственной скорости мечник чуть не сбил прикроватный столик, разом выхлебав половину графина. Затем он вернулся в коридор к сбитой с толку служанке.
   - Боги мои, да вы весь холодный! - выдала она, приложив ладонь к Герберту. Правда, она слегка промахнулась, и вместо лба упёрлась в грудь. - Вы точно в порядке?
   - Нет, со мной явно что-то не так...
   Он чувствовал запах этой женщины. Нет, не еды, духов или одежды, а именно её человеческий запах. В коридоре было темно, но он отчётливо видел румянец на щеках, видел, как бедняжка нервно покусывает губу, расцарапав её до крови. Чувствовал, как учащённо бьётся её сердце. И ему страшно хотелось пить...
   - Всё, надо показаться целителю, - Герберт еле отвёл от девушки взгляд, и выпил остаток воды из кувшина, который зачем-то схватил с собой. - Спасибо за воду!
   - Да не за что... - ответила девушка, то ли раздосадовано, то ли облегчённо.
   Герберт метнулся в сторону комнаты Лаффориэль, резко затормозив перед дверью. Помня, какие хилые в замке ручки, он аккуратно и медленно повернул её и так же аккуратно отпустил. Мечник быстро подошёл к кровати Лаффориэль и начал трясти бедную старушку.
   - Лаффориэль, просыпайся, - тормошил отмахивающуюся старушку Герберт, - мне плохо, Лаффориэль!
   Бабушка проморгалась и взглянула на мечника. И тут она завопила с такой силой, что Герберту пришлось заткнуть уши. Следом за воплем последовала волна ярчайшего света - эффект заклинания целительницы. Тело, лицо и глаза мечника обожгло огнём, и он завопил почище Лаффориэль, отскочив назад и не понимая, в чём дело. Громыхнула дверь и в комнату кто-то вломился.
   - Что за, даэдрот вас дери?!
   Ослеплённый, Герберт едва смог открыть глаза, только чтобы увидеть, как на него несётся топор Баума. Впрочем, нёсся он так медленно, что мечнику не составило труда уйти в сторону от атаки. Топор пролетел мимо, сверкая искорками магических молний. Но мечник, как всегда, недооценил аврорианца, мыслящего сразу во всех направлениях. Отойдя в сторону, Герберт тут же получил кулаком по рёбрам и отлетел на край комнаты. Однако он даже не почувствовал боли, просто извернулся и зарядил аврорианцу по башке стеклянным кувшином, который так и не выпустил из рук.
   - Какого скампа ты творишь, Баум?!
   Разумеется, сосуд разбился, не причинив Бауму и толики ущерба. Однако когда золотой воин замахнулся опять, Герберт был уже за его спиной. Он искренне не понимал, что происходит, почему его все атакуют и почему всё такое странное, яркое и замедленное. А комната уже пребывала в полнейшем хаосе.
   И тут случилось ещё более странная вещь - в комнату вбежал Амиэль, одетый в забавную ночнушку, и тоже закричал. Нет, странным был не крик, потому что в эту ночь, похоже, вопили вообще все, а тот факт, что Амиэль кричал на даэдрическом. При этом он встал прямо перед Гербертом, и его речи были направлены Бауму. Разумеется, золотой воин послушал не сразу, начав напирать, но, к уважению Амиэля, маленький маг не отступил. Он продолжал что-то говорить с невероятной скоростью.
   В конце концов, парень просто повис на аврорианце и не слезал, пока тот не остановился, что-то пробубнив из-под шлема. Герберт взирал на всё это с нескрываемым непониманием. Да, конечно, будить старушек посреди ночи неприлично, но убивать их уж точно не стоит.
   - Какого скампа происходит? - очумело спросил мечник.
   - Г-Г-Герберт? - не прекращая заикалась Лаффориэль. - Э-э-это ты?
   - Ну конечно я, кто же ещё?
   - Это лучше ты нам расскажи, - обернулся Амиэль, всё также не отпуская Баума. - Хотя лучше нет, Лаффориэль всё расскажешь, а я выведу Баума. Пока он тебя не убил. Заодно задержу стражу, а то вы пол Скавена подняли, - с этими словами Амиэль вывел агрессивного аврорианца из комнаты.
   Только теперь Ленколиа смог себя осмотреть: выбежав из комнаты в одних трусах и с кувшином, сейчас он выглядел плоховато. Руки покрывали настоящие ожоги, оставшиеся от заклинания целительницы, посреди груди красовался отпечаток кулака аврорианца, который наверняка поломал бы рёбра. Но почему-то Герберт чувствовал себя нормально, относительно. Очень хотелось пить, а Лаффориэль сопела слишком громко.
   Бабушка осторожно сползла с кровати и подожгла магический огонёк. Только сейчас мечник заметил, что сражался совершенно без света. Он быстро поднял единственный оставшийся стул, поставил его с такой силой, что чуть не сломал и сел на него. И, наконец, выпустил остатки кувшина из рук.
   - Что это была за хрень, а? - начал с основного Герберт. - И что со мной? Мне стало не очень хорошо, а вы тут совсем озверели!
   - Да ты сам погляди, - и Лаффориэль ткнула в лицо небольшим блюдцем с водой, в которой она замачивала компрессы.
   С волнистой поверхности воды на Герберта смотрел не он! На измождённом бледном лице обострились скулы, щёки впали, под глазами залегли синяки. Но больше всего выделялись глаза: в них как будто что-то светилось.
   - Ч-что это со мной такое? - голос Герберта задрожал. Внезапно он понял, что ему так долго мешало - больно длинные клыки. - Н-нет, не верю!
   - Я сама в это не верю! Когда всё произошло? Как я могла просмотреть Порфириновую гемофилию? Герберт, малыш, успокойся, сейчас самое главное...
   - КАКОГО СКАМПА?! Я что, ВАМПИРОМ СТАЛ?! Раздери даэдрот, это когда произошло?! Вылечи меня! Вылечи меня сейчас же!
   - Не могу...
   - Сколько тебе потребуется времени?!
   - Ты не понял, я не могу в принципе. Вампиризм не лечится просто так! Если от него и есть лекарство, то у меня его нет, - чуть не расплакалась Лаффориэль. - Прости, малыш Герберт, но я правда не всесильна...
   - Стража идёт, - внезапно выдал Ленколиа, - целый отряд, двадцать человек. Долго же они собирались, - затем, после паузы. - Это неправильно всё! Так быть не должно! Стоп, меня тут тоже быть не должно...
   - Не беспокойся, я сейчас разберусь! - бабушка встала и вышла за дверь, а спустя десять минут вернулась вместе с Амиэлем и Баумом. - Я сказала им, что ты меня просто перепугал, ничего страшного и всё в таком духе. Вроде они ушли...
   - И чего мне теперь делать? - спросил Герберт, обнимая колени.
   ***
   - Боги мои, прости меня, внучек, что я тебя так ошпарила! - металась по комнате Лаффориэль, собирая баночки и склянки. - Я проснулась, а на меня смотрят два огненных глаза. Я-то сразу поняла, что на меня смотрит вампир, вот и нервы не выдержали. Не поняла, старая, что вампир не стал бы будить...
   - Стой, а как же служанка, с которой я разговаривал? - вспомнил Герберт. - Она меня видела!
   - Немногие люди способны отличить вампира на первой стадии от человека. Только опытные лекари, да сам человек, когда превращается. Тут пока проблем нет, не думаю, что про тебя кто-то узнал.
   - Твоё колдовство сработало. Жжёт страшно, - пожаловался Герберт, немного пришедший в себя от ужасной новости.
   - Проклятья Малаката! На нежить, ой, в смысле на тебя не подействует магия восстановления... - ругалась целительница, намазывая Герберта лекарствами.
   Баум что-то яростно высказал из-под шлема, глядя на новоиспечённого вампира.
   - Он очень хочет тебя убить, - сообщил насущную новость Амиэль. - Настолько, что даже попытался. Мне стоило больших трудов напомнить ему, что вы всё-таки спутники, а он клялся не вредить вам, потому что ты его товарищ. Не уверен, что это подействовало...
   - Я... - покачивался из стороны в сторону Ленколиа, сжимая колени. - Вы все правы. Я... теперь я мёртвое отвратительное создание из страшных легенд. То-то я думал, что ж так пить хочется?! Ты точно не можешь меня вылечить?
   - Прости, но я не знаю таких способов, хотя знаю, что они есть, это точно.
   - Где... где я заразился?
   - Тут полностью моя вина, - тут же начала себя казнить Лаффориэль. - Я не заметила признаков Порфириновой гемофилии, или болезни вампиров. Когда человек её цепляет, то через три дня становится вампиром. Передаётся от вампира через...
   - Три дня, значит... Три дня назад я бился с Торониром и Безразличием. Если бы это был Безразличие, то я бы превратился раньше. Значит это Торонир, но он меня даже не задел, - рассудил Герберт и тут же вспомнил, как он неумело промывал глубокую царапину на щеке. - Торонир, значит... - и недобро посмотрел на Амиэля.
   - Герберт, я правда не знал, что тот некромант будем вампиром, иначе бы предупредил тебя, чтобы ты полечился, ну откуда же я знал. Я же правда не знал...
   - А-а-а, что ж ты за инфантильный-то?! Полез в пекло и даже не выяснил, что к чему! Ладно, не бери в голову, что ж теперь поделать-то...
   Баум опять что-то высказал Ленколиа.
   - Что сказал?
   - Лучше не переводить...
   - И что мне теперь делать? - Герберт выглядел как потерянный ребёнок.
   - Прежде всего запомни, что солнечный свет для тебя опасен даже больше, чем огонь. Цикл превращений вампира длится три дня и зависит от потребления крови: если питаться каждый день, то неприятные побочные эффекты можно свести практически к нулю. То есть сможешь даже находиться на солнце, хоть это и будет неприятно. Если в течение трёх дней ты воздерживаешься, то перейдёшь на следующий этап превращения: станешь сильнее, быстрее, ловчее, выносливее, перестанешь обращать внимание на холод. Но и слабости усилятся: на солнце кожа начнёт обугливаться.
   - Отличная перспектива, в пустыне-то! - скептично заметил Герберт, стараясь не смотреть на Баума.
   - Пока что зафиксировано только четыре этапа превращения. Как только ты выпиваешь крови, то снова возвращаешься на первый этап вампиризма. Что же ещё тебе рассказать-то? Ах да, кровяное голодание отражается на внешнем виде, так что тебя вполне могут опознать, если не будешь питаться. Но также учти, что кровь - своего рода скума для вампира.
   - Просто великолепно, да вот только как ты себе вообще это представляешь?
   - Ну, я не знаток, но читала, что нужно воткнуть клыки в...
   - Я не буду пить кровь, - твёрдо заявил Герберт. - Не буду я ходить по деревням и кусать людей! И да, так ведь и заразу можно разнести, а я не хочу плодить нежить! - и Герберт после этих слов загрустил.
   - Герберт, - гордо, сквозь слёзы, вымолвила Лаффориэль, - ты даже не представляешь, как радуется моё сердце от твоих слов. Но не ты первый так заявлял, никто не смог выдержать вампирью жажду.
   - Значит, я стану первым.
   - Да ладно тебе, Герберт, - честно попытался утешить расстроенного мечника Амиэль. - Лаффориэль в основном указывала на недостатки, но какие достоинства! Ты умудрился выстоять голым против аврорианца, хотя полмесяца назад он чуть вас троих не убил. Сила, ловкость, наблюдательность, реакция, - всё многократно усиливается, отпадает необходимость в ежедневном сне. Невероятная регенерация и без восстанавливающих заклинаний, увеличение магической энергии и выносливости! И да, самое главное достоинство - бессмертие. Никогда не умрёшь от старости!
   - Проклятье, а на хрен оно мне теперь?! Я хотел прославиться, чтобы после смерти мне поставили памятник! Стать знаменитым и сыскать великую славу рыцаря! А теперь я вечно буду жить в тени, скрываясь от людей! И каждый захочет меня убить! Кровопийцу, убийцу и разносчика заразы! - казалось, что даже железный Герберт сейчас расплачется. - И всё из-за проклятой царапины!
   - Герберт, знаешь, если тебя это утешит, то если бы не ты, я был бы уже мёртв, это точно! И к слову, уже даже Баум не хочет тебя убить, хотя он нежить страшно ненавидит.
   - Амиэль, у меня всегда была мысль, что ты притворяешься тупым. Похоже, я ошибся.
   - Ладно-ладно, - даже не обиделся маг, - молчу! И я... понимаю, почему ты не хочешь пить кровь.
   - Я рекомендую тебе пока остаться в комнате и никуда не ходить, - посоветовала Лаффориэль. - Я что-нибудь придумаю, что сделать с кровью, а пока тебе лучше вообще не высовываться. Амиэль, переведи мои слова!
   - Понял!
   - Баум, скажи, ты будешь ещё пытаться убить малыша-Герберта?
   - Он говорит, что нет, - переводил Амиэль. - Говорит, что он поклялся не причинять вред своим сторонникам, но на этом всё. Клятва и задание не обязывает его водить дружбу с нежитью.
   - Значит, ты не поможешь нам прикрыть Герберта?
   - Он говорит, что если его попытаются убить, он не будет мешать.
   - Зато честно, - ответил, вставая, Ленколиа. - Я понял вас всех. Не высовываться, не возникать, не дышать и, по возможности, сдохнуть где-нибудь.
   - Герберт, внучек, ну не надо так говорить!
   -А что я не так сказал? Даже Баум, которому не до чего не было дела, теперь считает меня врагом. А все мои мечты в одночасье канули в Обливион! Знаешь, - обратился он к Амиэлю, - ты хотел мне кличку придумать? Сейчас самое время для этого. Оставляю её на твой выбор.
   Герберт вышел из комнаты, со всей недюжинной вампирьей силой стукнув бедной дверью.
   ***
   Наступило утро, первое утро новой жизни Герберта. Всю ночь он просидел в покоях, не зная, чем себя занять. В отличие от Лаффориэль, в свободное время пишущей мемуары, Герберту нужно было куда-то идти и что-то делать, всё равно что. А сейчас он был вынужден сидеть на кровати и не высовываться за дверь, слушая, как громко звучат шаги за дверью.
   В качестве компании ему оставили Баума, тащить которого куда-либо тоже была не самая лучшая идея. Так они и сидели, таращась друг на друга: аврорианец и вампир - заклятые враги всех времён. Но сейчас он был рад такой компании больше, чем всякой прочей. Этот хотя бы не причитал каждую минуту и помалкивал себе.
   Герберт никогда не закрывал шторы на ночь, это вошло у него в привычку после одного случая, когда длинные тяжёлые шторы помешали ему быстро покинуть покои одной знатной дамы. Теперь же, когда разгорелся рассвет, первые лучи света озарили его бледную кожу. Это было действительно неприятно. Как будто приложили нечто горячее - вытерпеть можно, к тому же видимых повреждений не наблюдалось.
   Но всё-таки Ленколиа запахнул шторы, чем вызвал недовольное бурчание Баума.
   - Ну уж прости, большой брат, - снова сел на кровать Герберт. - Мне что-то не хочется жариться заживо.
   Но хуже всего было терпеть жажду, эту мучительную жажду чужой крови, которая разрывала на куски сердце и желудок. Спустя пару часов сидения, Герберт осознал, что искусал свои губы собственными клыками. Он чувствовал, как желанная жидкость течёт внутри сидящего напротив даэдра, какой блаженный она имеет запах, и снова порадовался, что компанию ему составил именно ненавидящий его Баум.
   Ленколиа перестал замечать ход времени, во мраке комнаты исчезли все признаки изменения, тени перестали ползать по стенам. Всё тело будто чесалось и зудело, и Герберт полагал, что это от жажды крови. Чтобы совсем не свихнуться, он стал говорить с Баумом. Он, конечно, не отвечал, демонстративно не слушая (или слушая, за шлемом всё равно ничего не видно), по крайней мере, не перебивал. Вскоре даже рассказы о собственных тренировках в молодости стали сбивчивыми и спутанными.
   Наконец-то, будто спустя целый век, вошла Лаффориэль, тяжело шаркая ногами от усталости и опираясь на палку. Сердечный приступ плохо сказался на общем здоровье целительницы, отчего она ссутулилась и стала плохо ходить. Разумеется, она чуть ли не ежечасно применяла различные заклинания, чтобы добиться собственного выздоровления. В данном случае термин "самолечение" был как нельзя кстати.
   - Бабуся, ну наконец-то! Который час, что ты так долго? - Герберт от радости резко вскочил, чем навлёк агрессивную реакцию Баума, потряхивающего топором. - Я уж извёлся весь!
   - Погоди, внучек, - остудила пыл мечника целительница, - дай отдышаться. Я сегодня целый день на ногах стояла. Сейчас около двух часов...
   - ЧТО?! Всего лишь два часа дня?! - не поверил своим ушам Герберт. - Я думал уже вечер...
   - Понимаю, - грустно сказала Лаффориэль. - Эх, вот если бы ты занятие себе нашёл - время летело бы значительно быстрее. Вышивание крестиком, например.
   - Я что-то уже весь извёлся, - как-то глупо улыбался Ленколиа.
   - Баум, - властно попросила бабушка, - выйди, пожалуйста, - аврорианец жест понял и с радостью удалился.
   - Что это? - оживился Герберт, потягивая носом. - Какой-то странный приятный запах. Что это?
   - Кровь, конечно, - Лаффориэль достала закупоренную бутылку. - Полдня сцеживала у нищих кровь за деньги. Говорила, что нужна для революционных исследований и иже с ними. В общем, врала как могла.
   - З-зачем ты мне это принесла? - заикнулся Герберт. - Мне не нужно, я прекрасно себя чувствую...
   - Вот только врать мне не нужно! - Лаффориэль села на краешек кровати. - Я прекрасно вижу, что ты с самого начала нашего разговора неотрывно пялишься на мою шею. Ужа начался вымышленный зуд? Мысли путаться стали?
   - Н-ничего, пройдёт! - отмахнулся Герберт. - Это поначалу тяжело, потом станет проще. Я уверен...
   - Ты заблуждаешься. Это тебе не скумовая зависимость, она не проходит, - подчеркнула Лаффориэль. - Я читала, что голод сводил вампиров с ума, и они становились не лучше животных. Некоторые впадали в кому и не пробуждались. Ты этого хочешь? Нет, как мне кажется!
   - Вылечи меня, бабушка! - взмолился Герберт. - Я не хочу вечность это терпеть...
   - Мало кто соглашается на такое существование по своей воле, - вздохнула целительница. - Но я не богиня и не Принц даэдра. Я не могу щелчком пальцев тебя излечить. Но могу облегчить симптомы и сделать процесс более... мягким и безболезненным для окружающих.
   - Значит, я до конца своих дней обречён сцеживать у нищих кровь? Стоп... так я же теперь не умру!
   - Погоди отчаиваться! Может быть так, что лекарство отыщется, и ты вновь станешь прежним. Более того, я точно знаю, что оно существует, в отличие от ликантропии малыша-Эйви. Смотри, тут в бутылке много крови. Я добавила туда особый яд, который влияет на кровь и предотвращает её свёртывание. Э-э-э-э, она, в общем, лучше сохраниться, вот что! Будешь принимать по нескольку капель каждый день, чтобы сгладить неприятные эффекты, ты понял?
   - Да, понял, - лицо Герберта было очень печальным.
   - Бутыль будет храниться у меня, дабы лишнего тебя не соблазняла. А сейчас открой рот, я достану свою мерную трубку...
   Целительница достала из саквояжа длинную стеклянную трубку, открытую с обоих концов, с нанесёнными делениями и опустила в откупоренную бутыль ровно на три рисочки. Зажав отверстие пальцем, она вытащила трубку из бутылки, вместе с не вытекающей красной жидкостью.
   Лаффориэль аккуратно, стараясь не потерять ни капли, вылила содержимое в рот мучимого жаждой вампира. Герберт почувствовал, как невероятное облегчение растекается по телу, будто бы отпускает давняя боль, маячившая где-то на заднем плане. Вздох облегчения сменился желанием извергнуть содержимое желудка наружу.
   - Ну и мерзость, Лаффориэль! - изрёк вампир. - Кровь отдаёт алкоголем! Ты у кого её слила?!
   - Ты ещё попривередничай! Ну да, был среди них алкоголик один. Я даже не подозревала, что такое можно заметить по вкусу крови. Сколь же мало знает мир о вампирах!
   - Слушай, а если он болен чем был? Ну там, чума какая или ещё что? - Герберт теперь занервничал о другом.
   - Не переживай, внучек, все говорят, что вампиры, подобно ликантропам, имунны ко всем болезням, наверное...
   - А вот и я! - ввалился без стука Амиэль и тут же чуть не растерял глаза при виде бутылки с кровью. - Скамп меня побери, сколько же вы нацедили с тех бедняг...
   - Прежде чем врываться, - строго сказала Лаффориэль, - стучать надо. Особенно, когда входишь к вампирам и пожилым женщинам. Ко вторым - в особенности. И запомни, Герберт, - обернулась Лаффориэль к мечнику, - каким бы мерзким и неестественным существом не считали вампира, он, в первую очередь - разумное существо, которое, на мой взгляд, довольно несчастно. Не ты выбрал этот путь в прошлом, но вот кем стать в будущем: славным воином и благородным человеком с небольшим дефектом или животным, убивающим ради забавы - решать только тебе.
   - Знаешь, Лаффориэль, - печально сказал Герберт. - В каком-то смысле ты права. И Зафер тоже: мои необдуманные действия меня и сгубили. Однако прав и Амиэль: преимущества есть и у такого тела. Только вот вопрос: а как я теперь путешествовать буду?
   - У меня есть предложение, - высказался Амиэль. - Я на свалке неподалёку видел такой большой ящик, куда Герберт вполне мог бы запихнуться. Дослушай прежде, - остановил юный маг обнажившего клыки Герберта. - В нём ты будешь защищён от солнца.
   - Да, но не от аврорианца!
   - Он не убьёт тебя, Герберт, будь уверен. Аврорианцы - самые преданные даэдра, они не нарушают слов. Скажу так, бежать спасать тебя он не будет, но и нарочно подставлять не будет. Да, и я хочу предостеречь тебя, серебряные клинки весьма опасны для вампиров, как и для всякой неж... - Амиэль замялся, подбирая слово.
   - Нежити, да, я понял тебя, можешь говорить, как есть.
   - Даже не отпустишь остроту, с тобой всё в порядке? - съязвил Амиэль, но понял, что шутка уж больно близка к правде.
   - Дальше говори.
   - Я изучил на досуге меч Торонира. Удивительный клинок, просто великолепная работа. Сделан из эбонита, как сказал кузнец, но с какой-то добавкой. Я внимательно осмотрел предмет, но не нашёл и малейшего признака зачарования. А теперь, возьми в руки.
   Герберт взял клинок. Несмотря на свою необычную форму, он был на редкость удачно сбалансирован. Лезвие, примерно на пядь длиннее стандарта, слегка изгибалось и весило меньше серебряного. Гарда клинка выглядела как два перекрещивающихся на рукояти полумесяца. Сама рукоять была туго обтянута слегка вытертой кожей и предназначена для хвата двумя руками.
   Когда мечник взялся за меч, он понял, что оружие реагирует на него. Лезвие слегка поменяло окрас, а в руке появилось ощущение энергии.
   - Так я и думал, - изрёк Амиэль, - меч выказывает свою истинную мощь только в руках вампира. Очень хитрое и древнее зачарование, такие сейчас не делают. Ты говорил, что чувствовал слабость во время битвы с Торониром, да и кровь снова пошла из ран. Ставлю сотню золотых, что эта штука поглощает жизненные силы противника, так что не направляй это на меня.
   - Что ж, оружие как раз для меня! - печально отметил Герберт, произведя в воздухе несколько взмахов. - А как прошли похороны, Амиэль?
   - Так себе, лично мне было просто невероятно скучно. Там собралась половина вельмож города. Ну конечно, в то время, как храм Благодетелей Войны пережил нападение, всем разумеется нужно было сходить на похороны к этому старикану! Там полдня только речи говорили! Устали уже перечислять его подвиги, а на внучку его было просто жалко смотреть, она выглядела в точности как Маринетт: никак заплакать не могла.
   - Ты просто не понимаешь настоящего воина, - пояснила Лаффориэль, которая, оказывается, всё ещё слушала. - Такие люди, как она, не могут позволить себе ни малейшей слабости. Считают, что если будут неидеальными, то их посчитают слабыми. Глупость, конечно, нет в этом мире идеальных людей. На деле оказывается, что они ломаются первыми. Вот у меня зять был, тоже постоянно боялся, что я буду им недовольна...
   - Ой, точно же! - перебил Амиэль. - Она тебе письмо передала, Герберт! Вот, держи. Ну, точнее, она попросила наместника Амира его передать, а он дал его мне. Откуда, кстати, он знает, что я с вами?
   Герберт молча развернул пергамент, в который Амиэль наверняка сунул свой нос, и начал разбирать невероятно корявый почерк воительницы. Мечнику казалось, что во время написание рука Кармен дрожала:
   "Герберт, не могу пока поговорить с тобой лично, я сейчас занята на общем собрании. Там собрались все Ансеи храма, чтобы выбрать нового мастера. Я пока не знаю, кто это будет, но это точно не я. Знаешь, для мужчины ты не так уж и плох. Почему ты не зашёл на прощание с дедушкой? Тем не менее, хочу поблагодарить тебя лично! Приходи в девять вечера в таверну "Полная бочка" во внешнем кольце. И передай пожелания выздоровления от храма для леди Лаффориэль. Непременно приходи, Кармен".
   - Ну что, пойдёшь? - выдал себя с головой Амиэль. - Пара часов погоды не сделают.
   - Даже если бы мы не спешили, - ни капельки не удивился Герберт, - как ты думаешь, много ли девушек закрутят с тобой роман, даже на одну ночь, если узнают, что ты вампир. Это теперь бессмысленно. Нечего терять время.
   - А куда же мы едем, малыш Герберт?
   - Я... я не знаю, Лаффориэль.
   - Тогда скажу тебе так, малыш Герберт, что Варди и Эйвинд непременно прислали бы нам какую-нибудь весточку, когда справились бы с задачей. Так что, это лично моё мнение, нужно ехать в Танет и плыть в Имперский город. Я поеду в Имперский пансионат, а ты сопроводишь меня и Амиэля, а заодно встретишься с Зафер.
   - А Баум?
   - Судя по всему, дело Зафер тоже связано с орденом, - заметила Лаффориэль. - Так что он не сойдёт с верного пути, если отправится с нами.
   - Ну ладно, - кивнул Герберт, так и не приняв собственного решения.
   Перед отъездом они заглянули к наместнику Амиру, как всегда, "бесконечно занятому". Но для наших героев время он нашёл. Как оказалось, Лаффориэль без дела не сидела и выпросила у Амира повозку. Да не абы какую, а для настоящих господ! Сиденья обиты тканью, есть несколько подушек и даже откидывающаяся крыша.
   - Дорогие друзья! - начал наместник. - Какая жалость, что вы уезжаете и какая жалость, что ваши друзья уже уехали, и я не смог их поблагодарить за помощь в обороне храма. Кармен, бедное дитя, мне всё рассказала, сэр Герберт, о вашей храбрости в схватке с наёмниками!
   - Ладно вам, наместник, - отмахнулся Герберт, лишь бы Амир не подошёл слишком близко. - У нас была совпадающая с вами цель - отбить атаку захватчиков.
   - Мне рассказали о вашей славной битве с лидерами наёмников, храбрые друзья! Посему я выделил вам щедрую награду! - Амир передал Герберту тяжёлый мешок монет. - А также хочу заверить, что каждому из вас в Скавене рады. И передайте дамоч... леди Маринетт вот это, - Амир протянул свиток. - Сим я присваиваю Маринетт статус почётного гражданина Скавена!
   - Мы непременно передадим ей это, наместник, спасибо! - поклонилась Лаффориэль, жестом приказав остальным сделать также. - А теперь мы вынуждены продолжить путь.
   - В добрый путь, друзья!
   Наши герои вновь тронулись в путь, оставив в Скавене часть самих себя. Лаффориэль как-то вся сжалась и казалась ещё старше. Амиэль погрузился в размышления о новой цели своего путешествия. Баум всё никак не мог понять, где теперь искать свою цель. А Герберт вдруг осознал, что Маринетт только что стала знаменитой леди Скавена, обогнав его. Да и он сам теперь не последняя фигура, сам наместник наградил как-никак. Но Ленколиа поймал себя на мысли, что ему теперь не нужна ни слава, ни приключения.
   Мучимый жаждой крови, Герберт разрывался от слишком громких звуков, к которым он ещё не привык. Пробыв в облике нежити всего один день, ему страстно хотелось излечиться, чтобы, наконец, избавиться от непрекращающейся жажды. И вот сейчас, глядя на трясущего его руку Амира, Герберт понял, какова его следующая цель. Для начала он изрубит на куски всех тех, кто причинил зло его друзьям, этот проклятый орден. И начнёт он с Имперского города. Ведь, как говорила Лаффориэль, только он выбирает, кем быть. А затем, он отыщет лекарство от вампиризма и вновь станет живым!
   Люди наместника услужливо погрузили подготовленный Амиэлем ящик, который больно уж смахивал на гроб. Амиэль сразу сказал, что сначала ему пришла в голову идея о настоящем гробе, как раз когда он был на похоронах. Но потом он откинул эту идею, заменив гроб на ящик. Его повозкой управлял старый глухой дед-извозчик, которому было совершенно всё равно, кого он везёт, хоть даэдра, хоть вампиров.
   Вот так последние из наших героев покинули Скавен, направляясь в Танет, к новым горизонтам.
   ***
   - Вы опоздали всего на день, - с сожалением сообщил трактирщик, покачав головой. - Эх, жалость-то какая, девушка так обрадовалась бы, если бы нашёлся кто-нибудь!
   - Вы не з-з-знаете, куда они пош-ш-шли? - прошипел аргонианин с копьём за спиной. - Эта девуш-ш-шка очень важна для меня.
   - Один из них, мой постоялец по имени Амиэль, поехал по дороге в Танет. Ему очень нужно было в тот город. Он говорил, что поедет с ними.
   - Огромное спас-с-сибо, любезный, - прошипел редкий посетитель. - Я ус-с-спею его догнать. Вы только ш-ш-што значительно упростили мне поис-с-с-ки. Поз-з-з-вольте мне отблагодарить вас-с-с.
  

Глава 16. В погоне за свитком

   Путь до отмеченного капитаном Вахарро места составлял примерно две недели, но Варди, Эйвинд и Маринетт добрались всего за одну, нещадно загнав двух лошадей. Да и сами они выглядели не лучше: грязные, голодные и усталые, ведь в погоне за Древним Свитком они, порой, отказывались от ночлега или лишней остановки.
   Отыскать форт "Песчаные руки", главный оплот наёмников "Белого солнца", оказалось не так уж сложно: проход в ущелье был хорошо заметен под ярким солнцем Хаммерфелла. С небольшого холма было видно, как Вероломство со всей скоростью мчится в направлении этой дороги, всё подстёгивая и подстёгивая коня.
   - Проклятье! - выругался Варди. - Опоздали! Теперь Свиток у них, они узнают про штурм и про меня!
   - Простите, Варди, но я думаю, что они и так всё уже узнали, - сказала Маринетт. - Та ведьма, Катария, она телепортировалась прямо из зала задолго до того, как мы отправились. Думаю, она уже давно там.
   - Тогда действуем, как задумали, - подытожил Эйвинд.
   Основным планом была погоня за Вероломством. Он опережал преследователей совсем немного, поэтому Варди надеялся догнать беглого босмера. Тогда они бы просто схватили его, допросили и забрали бы Древний Свиток. Хотя слово "просто" было сказано исключительно для ободрения товарищей.
   Альтернативный план был разработан во время пути. Используя доспехи наёмников, забранные с места битвы вместе с лошадьми, трём героям нужно было пройти в сам монастырь. Так называли большую пирамиду местные солдаты, расположившиеся в палаточном лагере перед ним. Для этого, воспользовавшись картой территории форта, отобранной у Вахарро, им нужно было совершить несколько диверсий.
   Первым местом стала конюшня. Для этого было две причины: первая - там было много сена и прочих сухих материалов, а вторая - разбежавшиеся лошади задержат солдатню подольше. Для диверсии в данном месте был выбран Варди.
   Сама конюшня представляла собой длинное одноэтажное здание со многими узенькими стойлами, в которых, словно в клетках, томились бедные животные. Постройка была сделана из брёвен явно на скорую руку, так что полыхать она будет очень хорошо. Располагалась конюшня на юго-восточном краю долины, где разбили лагерь наёмники.
   Второй целью стал непосредственно сам лагерь. В основном там находились тканевые палатки да шатры, сжечь которые ничего не стоило. Разумеется, Маринетт тут же вызвалась добровольцем. Ей необходимо было подняться на крышу офицерского дома - второго, после монастыря, каменного строения в форте. Это была постройка древних, где теперь поселились самые удачливые охотники за наживой.
   Первым начинал Варди, а как только в лагере поднимется суматоха, в дело должна была вступить Маринетт. Когда весь лагерь будет полыхать, Эйвинд должен будет выломать боковую дверь, ведущую на кухню монастыря - четырёхэтажного мрачного здания, выглядящего как пирамида. Всё, что находилось выше второго этажа, закрыто на магические замки, и вот тут-то и понадобится волшебный амулет капитана. На кухне монастыря и должны были встретиться герои.
   - Ну, друзья, - начал Варди, - все помнят свои позиции, кто и что должен говорить, куда отходить? Отлично!
   - Я аж взбодрился!
   ***
   Катария, Вероломство и Декимиус Корнхолд собрались в большом зале совещаний на четвёртом этаже. Стены тут располагались под наклоном, посередине стоял большой круглый стол, окружённый массивными стульями с высокими спинками. Вдоль стен потрескивали висящие факелы, а с потолка свисала большая люстра. Если на стенах и были какие-то украшения, то их либо сняли, либо они сами истлели от времени.
   - Вероломство, наконец-то! - воскликнула Катария.
   - Видите, леди Катария, - как всегда уверенно сказал Декимиус, - я говорил, что мой план увенчается успехом. При помощи Скелетного Ключа любое чудо перестаёт таковым быть.
   - Мне бы вашу уверенность, господин Корнхолд, - заметил Вероломство. - Армия Скавена ударила наёмникам в тыл, вопреки вашим заверениям.
   - Появился некий неучтённый фактор. Леди Катария рассказала, что девушка с невероятной сопротивляемостью магии помешала. Это прискорбно. И смерть сира Родерика тоже весьма печальна, поскольку я не планировал убивать никого из городского руководства, - ответил Декимиус.
   - Жертвы оправдались, вот Свиток, читайте, - протянул реликвию Вероломство.
   - Как же долго я тебя ждал, - в голосе Декимиуса проскользнула страсть. - Наконец-то, Древний Свиток "Возврат" откроет мне свои тайны! Итак... я готов!
   Декимиус раскатал перед собой прекрасную позолоту свитка и, глубоко вздохнув, раскрыл глаза. Символы вспыхнули и перестроились, раскрывая Декимиусу будущее.
   - О да, я вижу! Я вижу прекрасный город, словно плывущий по дюнному морю, но до меня долетают ветры, наполненные запахами скумы! Этот город... в нём три высоких шпиля пронзают небеса, а по улицам ходят кошки. Я вижу... вижу столб света, пронзающий небеса, где сияют полные луны. Я вижу битву, которая следует за этим городом, а ещё я вижу героев, что сражаются за чужаков... Я вижу большого кота, истекающего кровью, будто зарезанная скотина. Я вижу чёрный камень, будто само сердце Ситиса спустилось в Нирн. Эльфы маршируют по пескам, во имя собственного эго. Образы начинают меркнуть, но я успеваю увидеть ключ, что отпирает замок вечности...
   Декимиус продолжал говорить и говорить, а его речи становились всё бессвязнее. В конце концов, он свернул Древний Свиток и зажмурился, присев на услужливо подставленный стул.
   - Это невероятно... этот ваш замысел! Если он получится, то станет плевком в лицо богам...
   - Вы и это узнали, - удивилась Катария, в очередной раз подивившись силе Древнего Свитка. - Ответьте же, где Башня? Что это за город?
   - Это элементарно, с теми знаниями, что я получил, конечно. Каджиты, три башни, запах скумы, мёртвый волосатый каджит, - это всё Коринф. Город в песках Эльсвейра, посреди огромной пустыни, почти в самом центре области.
   - Вы уверены? - так и загорелась Катария. - Это точно Коринф?
   - Конечно, город, в котором убили последнего Гриву, правителя Эльсвейра. Знаменитый дворец трёх башен, где когда-то жили братья, сражающиеся за власть. Это просто, а вот то, что вы задумали - куда сложнее. Весь план передо мной как на ладони, и сейчас я понимаю, насколько всё это было реально. Всё это время самое желанное знание человечества лежало прямо перед нами.
   - Как-то вы подозрительно разговорчивы для человека, просто наблюдающего спектакль, - заметила Катария. - Вы же сами это мне говорили.
   - Да, - Корнхолд так и не открыл глаза, - но я готов передумать. Я всегда считал, что Древний Свиток даёт совершенное знание о будущем, которое либо свершится, либо нет. Однако в данном случае я не увидел финала... вообще не увидел финала, как будто поток времени оборвался... Я хочу его увидеть, хочу посмотреть, чем же закончится ваша задумка. Посему, я не буду чинить вам препятствий. Для достижения цели вам необходимо шесть ключевых предметов.
   - Шесть? Мы считали, что хватит и пятерых, уважаемый Корнхолд.
   - Без последнего ничего не получится. Шестой элемент словно первое утверждение в цепочке доказательств, он тянет за собой всё, что должно произойти. Я видел все события, которые приведут к свершению плана!
   - Да не томите же, Декимиус! - воскликнула Катария. - Я понимаю, что чтение вас утомило, но нам срочно нужно отправляться в Эльсвейр.
   - Это бессмысленно, - огорошил всех Корнхолд, - по крайней мере, сейчас. Всё свершится своим чередом, как и было предсказано в Свитке, сколь бы вы не изворачивались. Нужно лишь следовать тому, что приведёт к вашей победе. Сегодня будет сделан первый шаг, сегодня будет брошена первая кость, если так можно выразиться. И это Эйвинд, тот самый оборотень.
   - Что?! - разом воскликнули Катария и Вероломство.
   - Сейчас я всё объясню, дайте только договорить!
   ***
   Первая часть плана прошла на ура. Наша троица без происшествий прошла мимо единственного поста, где дежурила охрана. Переодевшись в доспехи наёмничьей армии, герои прикинулись вернувшейся с задания группой. Разумеется, привратники даже не пошевелилась, чтобы вылезти из тени и досмотреть пришедших. Всё равно всем без надобности пробираться в почти тысячный лагерь. Правда, сейчас он стал меньше на пятьсот человек, но, похоже, печальные вести ещё не дошли до простых солдат.
   Теперь все должны были действовать строго по оговорённому плану. Маринетт направилась в сторону офицерского дома, а Варди - в сторону конюшен. Эйвинду необходимо было затеряться в толпе, пока не поднимется паника. Двигаться по неприятельскому лагерю в маскировке была не самая светлая мысль, но она действовала.
   Наёмники, свободные от текущих контрактов, либо играли в карты, либо бесконечно натачивали оружие. Варди уверенным шагом вошёл в конюшню, где в это время сидел всего один паренёк. Он явно не был доволен своей работой, потому что Варди стоило только упомянуть, что он пришёл его сменить, как конюший безо всяких вопросов ретировался с места работы.
   Варди открыл все стойла и выпустил лошадей наружу. Затем нужно было сделать самое сложное. Днём факелы не зажигали, поэтому пришлось использовать свиток огненного заряда, купленный в Скавене. Руны на бумаге засияли, свиток истлел прямо на глазах, а в руках остался огненный шарик маленького размера. Бросив его в сторону сена, Варди наблюдал, как огонь перекидывался на деревянные перекрытия. Раскидав пару горевших деревяшек в разные стороны, Варди быстро покинул конюшню, громко крикнул: "Конюшня горит!" и приготовился наблюдать за переполохом.
   Но его не последовало: мимо проходили наёмники, наблюдавшие за распространявшимся пламенем, но не делали ничего. По лагерю носились кони, которых даже никто не пытался ловить. Похоже, этим наёмникам было совершенно всё равно до офицерских лошадей, не их же, в самом деле! Варди был обескуражен, ведь первая часть плана должна была дать Маринетт возможность спокойно стрелять с крыши здания, не боясь за собственную жизнь.
   План был спасён каким-то офицером-наёмником, прибежавшим со стороны монастыря. Он страшно ругался, плевался слюной и грозил наказаниями. В конце концов, он пообещал по пятьдесят золотых всем, кто поучаствует в тушении пожара. Вот тогда-то ленивые солдафоны начали шевелиться и потащились к колодцам. Ну а Варди оставалось только надеяться, что переполох у Маринетт получится лучше.
   Лучнице действительно было несколько сложнее, поскольку по дому офицеров сновали, собственно, офицеры и кричали друг на друга по поводу горящей конюшни. Как стало понятно из разговоров, переживали они больше за своих коней, чем за здание, сколоченное за полдня. Несколько раз её пытались окликнуть, но она отвечала заранее подготовленными фразами о том, что её вызвал какой-нибудь офицер. Выбравшись на крышу, лучница приготовила свечу и масло, прихваченное с собой.
   Окунув в масло, Маринетт поджигала стрелу свечным пламенем и прицеливалась. Делать в тяжёлом доспехе это было сложно, но снимать его было долго, а бежать, в случае чего, лучше в маскировке. Девушка прекрасно понимала, что как только она начнёт стрелять, есть вероятность того, что её тут же обнаружат, а значит за то время, пока до общежития офицеров доберётся охрана, она должна поджечь как можно больше палаток! Первая стрела описала красивую дугу оранжевого цвета и угодила аккуратно в основание довольно большого шатра, в котором жили, по видимому, сразу несколько солдат.
   Итак, понеслась! Стрелы следовали одна за другой. За минуту Маринетт расстреляла около двадцати стрел, каждая из которых попала в цель. Наконечники пробивали тряпичные крыши палаток, ткань начинала гореть, будто сухие ветки. Вот теперь наёмники зашевелились: свои-то жилища стало жалко! К единственным двум колодцам тут же выстроилась очередь, но и там было что-то не так. Те, кто не тушил пожар, пытались отыскать источник огня. Вскоре Маринетт поняла, что её обнаружили, потому что в сторону крыши стали показывать пальцами.
   - Эй, ты чего это делаешь?! - раздался сзади голос. - ЖЕНЩИНА?!
   - Ой, господин, - Маринетт поняла, что её обнаружили, - я тут просто прогуливалась...
   - Ах ты тварь! - наёмник достал меч из ножен.
   Его ошибка заключалась в том, что офицер пришёл ловить нарушителя без доспехов. Маринетт, как обычно позволив телу действовать за неё, направила стрелу тому в уж больно большую для воина ляжку. Бедняга согнулся, вопя проклятья и взывая о помощи, а Маринетт, не задерживаясь, умчалась с крыши, нацепив на голову шлем. Поднялась тревога, по этажам стали ходить патрули, разыскивая диверсанта. Они заглядывали в комнаты, проверяли кладовки и ниши. В одно из таких укрытий и забилась Маринетт.
   Беглянка уже думала, что попалась, но мимо пробегал офицер с несколькими подчинёнными. Незаметно выйдя из укрытия, Маринетт присоединилась в конец группы и вышла наружу. Вот теперь в лагере царил первозданный хаос: наёмники метались повсюду, пытаясь остановить пламя.
   Оказалось, что часть палаток стояли так близко друг от друга, что огонь моментально перекинулся на соседние. К тому же кто-то отправил все вёдра около колодцев прямо на дно, поэтому тушить возгорания приходилось песком, зачерпывая его шлемами, наручами и даже сапогами.
   - Наконец-то, Маринетт! - возрадовался Варди, вместе с Эйвиндом поджидающий её около запасного хода в кухню. - Чего ты как долго? Мы тут чуть без тебя не начали.
   - Не преувеличивай, друг. Ты как раз вовремя, Маринетт!
   - Простите! Меня обнаружили на крыше. Пришлось ранить бедного наёмника...
   - Никакие они не бедные! Видела бы ты, что они творили на севере! - отмахнулся Варди.
   - Простите. Ах да, а что у колодцев случилось?
   - Ну это... я вёдра вниз скинул... - засмущался Эйвинд. - Ну, чтобы они меньше палатки тушили.
   - Отличная идея, Эйви! А теперь вперёд. Выламывай!
   Дверь вылетела с первого же удара, просто потому, что была открыта. Внутри трудились две женщины, встретивших наших героев визгом и паникой.
   - Дамы! - перекрыл крики женщин Варди. - Скоро у местных главарей испортится аппетит! Рекомендуем вам не кричать.
   - Простите меня, уважаемые, - извинялась Маринетт, вставляя связанным пленницам кляпы, - мы просто очень не хотим, чтобы нас обнаружили раньше времени.
   Монастырь внутри был не лучше, чем снаружи. Все стены были наклонены под углом, отчего наши герои постоянно задевали головами потолок. Пирамида целиком состояла из песчаника и сильно искрошилась от времени. Первые два этажа были относительно пусты: несколько встреченных наёмников была немедленно убиты Варди и Эйви.
   Лестница наверх выглядела, словно покатый холмик, потому что ступеньки оказались практически полностью стёрты. Проход преграждала дверь, которая никак не открывалась. Варди приложил к створкам медальон Вахарро, и они сами собой распахнулись, пропуская гостей вперёд.
   Глядя на узкие коридоры монастыря, Варди очень надеялся, что не встретит тут ни Вероломства, ни Безразличия, ни ещё кого из агентов ордена Пустых часов.
   - Так, друзья, а теперь действуем согласно плану! - прошептал Варди. - Удачи тебе, Эйви.
   - Спасибо, я верну малышку Хунгерд живой, обещаю! - кивнул Эйви и пошёл по коридору налево, а Варди и Маринетт - направо.
   ***
   Варди и Маринетт шли по коридору, осматривая комнату за комнатой. Там всё время было пусто. Однако складывалось впечатление, что покинули его впопыхах, поскольку там оставались мелкие вещи или элементы одежды. Внезапно Маринетт схватила Варди за руку. Наши герои успели найти минуту, чтобы скинуть неудобные доспехи Белого солнца, а Варди ещё и успел нацепить свои, зачарованные Амиэлем.
   - Простите, Варди, - приостановила она напарника, - почему вы не зашли в эту дверь?
   - Эту дверь? Какую? Тут же сплошная стена.
   - Значит, это магия! - воскликнула Маринетт. - Иллюзия, созданная для отвода глаз! Подождите секундочку.
   Девушка шагнула прямо в препятствие и исчезла, а потом сквозь стену просочилась рука, за которую Варди и взялся. Шагнув через иллюзию, реальную настолько, что были видны трещинки и неровности, Варди оказался в шикарно обставленной комнате с несколькими окнами и тяжёлыми шторами.
   Едва оба человека зашли в комнату, дверь с силой захлопнулась за ними. В ту же секунду раскрылась коробочка, стоящая на столике. Варди и Маринетт практически сразу почувствовали сонливость. Судя по всему, это была не магия, поскольку Маринетт сразу пала на колени, а в следующее мгновение рухнула лицом на ковёр.
   Когда подступили первые признаки сонливости, Варди задержал дыхание. Он предположил, что нечто, вызвавшее сонливость, находилось в коробочке, а раз оно подействовало на Маринетт, то это, скорее всего, газ. Варди бросился к ближайшему окну, чувствуя, что уже успел наглотаться газа, поскольку его одолевала нестерпимая сонливость. Парень схватил тяжёлую статуэтку, стоящую около кровати и выбил оконное стекло.
   Проветрив помещение, Варди подбежал к Маринетт и привёл в чувство её, слегка встряхнув за плечи. Газ выветрился, а вместе с ним и признаки сонливости.
   - Господин Варди... - огляделась по сторонам девушка. - Я как будто потеряла сознание... Простите меня!
   - Всё в порядке, Маринетт. Похоже, хозяин комнаты защитил это место не только иллюзией, - раздумывал Варди, осматривая комнату.
   На полу были постелены ковры в тёмных оттенках, стояли несколько столов с алхимическими инструментами. На стенах висели картины со странными изображениями старухи, нависающей над спящими людьми. Вдоль стен высились шкафы, заполненные толстенными опусами. А в оголовье кровати возвышалась статуэтка странной формы.
   - А что мы тут ищем, Варди?
   - Всё, что могло бы нам указать на их планы, - Варди рассматривал названия книг: "Сон и предвидение", "Кошмары наяву" и всё в таком духе. - А вот уже кое-что.
   - Да, Варди?
   - Я понял! Катария была или остаётся жрицей Вермины, даэдрической принцессы кошмаров. Я ещё давно подумал о чём-то подобном. Очень уж её заклинания иллюзии сильные. А случай с Лаффориэль ещё сильнее утвердил мои догадки. В её комнате полно сектантской литературы на тему магии иллюзий, различных алхимических составов и прочего. А вот и статуэтка Вермины, как раз около кровати, как и положено.
   - Так вот значит откуда у неё такой мощный артефакт! Она совместила магию иллюзий и даэдрическую магию Вермины, чтобы создать ту сферу!
   - Именно! Как хорошо, что ты с нами, Маринетт, признаться честно, я не уверен, что с волшебницей такой силы вообще возможно справиться.
   - Не волнуйтесь, я вас прикрою, - кивнула Маринетт.
   Обыск продолжился, и в нескольких ящиках обнаружились многочисленные записи на разных языках. В некоторых были непонятные алхимические формулы, наброски, магические схемы и прочая мистическая чепуха, которую Варди складывал в мешок, в надежде на то, что Амиэль или Лаффориэль разберутся в заметках волшебницы.
   - Варди, посмотрите, - подозвала Маринетт, - тут какое-то странное устройство.
   На маленьком столике стоял кристалл в виде перевёрнутой вверх ногами пирамидки, наполненной блеклым туманом, а внутри, словно фигурки, двигались картинки, проецируемые на туман. Стоило Маринетт дотронуться до артефакта, как из него появилась фигура статной женщины в фиолетовом платье. Раньше Варди с Катарией не встречался, но сразу же узнал.
   - И как я могла быть уверена, что надёжно защитила свою комнату? Здравствуй, Варди, столько времени мне хотелось с тобой поговорить. Так не будем тянуть и поговорим лично, дорогие мои. Я и твоя мама на четвёртом этаже. Это не ловушка, ведь я могла бы просто вызвать наёмников сюда и схватить вас обоих. Нам более незачем воевать, ведь твоя мама свою работу выполнила, и Карнумгел более не представляет никакой ценности. Приходи в зал заседаний на четвёртом этаже, - фигура исчезла, а сам кристалл разлетелся вдребезги.
   - Вы уверены, что стоит идти? - поинтересовалась Маринетт. - Это очень подозрительно выглядит.
   - О да, - зло ответил Варди, - я хочу покончить со всем этим!
   ***
   В это время Эйвинд двигался точно туда, куда указывала карта. Комната Хунгерд находилась в западном углу монастыря-пирамиды. Да и найти её не составило никакого труда - это была единственная охраняемая комната. Два наёмника в полном обмундировании прикрывали могучими спинами дверь. Всё ещё упакованный в стандартную броню Белого солнца, Эйвинд смело подошёл к охране, навострившейся при виде чужака.
   - Кто такой?
   - Смена, - угрюмо отозвался из-под шлема Эйви.
   - Чего? Какая смена?
   - Мне приказали вас сменить.
   - А, ясно, - кивнул один страж и ударил Эйвинда мечом прямо из ножен. Скорее всего, их заранее предупредили о возможных попытках проникновения.
   Доспех Белого солнца остановил клинок, но место удара обязательно распухнет и будет болеть. Эйвинд вытащил молот и ринулся на противника, однако в него полетели огненные заряды. Если бы Амиэль видел этот бой, то сказал бы, что второй наёмник обладал навыками мага-ученика школы Разрушения. Но Эйвинд и без этого понял, что у него проблемы.
   Соня старался держаться так, чтобы маг не мог попасть по нему, не рискуя задеть своего товарища. Это было непросто, потому что меч - оружие более быстрое, чем молот. Но за время путешествий Эйвинд стал куда умелее обращаться не только с молотом, но и с противником. Наблюдая за Гербертом, он понял, что нужно использовать даже своего врага!
   Эйвинд захватил руку наёмника с мечом и потащил его перед собой прямо на наёмника-мага. Последний не успел убраться вовремя и упал, будучи придавленным своим же товарищем. Повалив обоих на землю, Эйвинд добил их.
   Дверь оказалась заперта, поэтому Эйви вышиб её и вошёл. Но тут же на его голову свалилось тяжеленное ведро с водой. Удар пришёлся вскользь, да и шлем немного смягчил удар, но, тем не менее, перед глазами Эйви всё поплыло. Едва придя в себя, Эйвинд схлопотал ещё и стулом, правда, от него он успел прикрыться рукой. Источником подлых атак была сама малышка Хунгерд, сейчас державшая в руке ножик.
   - Эй, Хунгерд, малышка, прекрати, ради богов! - воскликнул спаситель и снял шлем. - Это же я, Эйвинд! Не узнала меня?
   - Э-Эйви?! - девочка просто не верила своим глазам. - Братец Эйви! - и она бросилась с разбегу ему на шею. - Как же я по тебе скучала, братец, боги мои, ты всё-таки пришёл...
   - Ну конечно, сестрёнка! - на глазах угрюмого сони выступили слёзы. - Как только, так сразу.
   - Как же я по тебе скучала, Эйви! Столько лет тебя не было! Братишка всё на тебя злился, а я так надеялась, что ты когда-нибудь вернёшься!
   - Так Варди и попросил меня помочь ему найти тебя, - ответил улыбающийся соня.
   - Вы помирились! Ну наконец-то у него открылись глаза! Постой, а где братишка?
   - Он пошёл искать кабинет Катарии...
   - Нет, ни в коем случае! - затараторила Хунгерд, будто сплетни пересказывать собралась. - Катария - поклонница Вермины. Она как-нибудь заманит Варди в ловушку. Нужно срочно бежать на четвёртый этаж, там портал в те руины, Карнумгел! Нужно срочно остановить погрузку по ту сторону портала, тогда их план сорвётся. Там большая машина двемеров. Быстрее-быстрее, пока Катария нас не хватилась!
   - Погоди, малышка, мы ещё тётю Ольфину не нашли!
   - Нет, забудь про маму, она сошла с ума!
   - Что это значит, Хунгерд, да остановись ты! - с силой затормозил он юную девушку. - Что ты имеешь в виду?
   - Она мне сама всё рассказала. Мама заодно с этим орденом Пустых часов!
   ***
   - Мама, ты здесь?! - воскликнул Варди, вбежав на четвёртый этаж.
   Рядом с Ольфиной стояла Катарией. Варди тут же выхватил меч, закрыл спиной подбежавшую маму и приготовился к сражению с синей ведьмой. Маринетт положила стрелу на тетиву, не зная, прикрывать ли Варди или закрывать собой от заклятий.
   - Варди, сынок, подожди! Всё в порядке, Катария не причинит тебе вреда! - взмахнула руками Ольфина. Она обошла Варди и крепко его обняла. - Слава Богам, ты невредим! Когда я узнала, что ты увязался в этот поход, сражался с Изгоями и наёмниками, я чуть не избила Ярость! - Ольфина крепко обняла сына, всплакнув.
   Какой бы странной ни была ситуация, ничего не понимающий Варди обнял маму в ответ, радуясь, что она жива. Однако он не спускал глаз с Катарии. То, что она так легко стояла и ничего не предпринимала, было подозрительно.
   - Мама, - тихо спросил Варди, - как ты? Тебя не пытали?
   - Ни в коем случае, сынок! Со мной всё в порядке! Ты-то сам как? Столько прошагал! Когда я услышала, что ты пошёл в поход, чтобы меня спасти, то меня обуяли страх и гордость! Надо же, мой сын такой храбрец!
   - Мама, что происходит? - недоумевал Варди.
   - Я так перепугалась, когда меня похитили, я даже отказывалась работать! Но потом я поняла, что их цели очень благородны и просто грандиозны!
   - ЧТО?! - воскликнул Варди, не веря своим ушам. - Ты... ты присоединилась к этим головорезам?!
   - Не надо так отзываться о Катарии! Ты даже не представляешь, какой новый славный мир будет создан! В нём больше не будет таких несчастных семей, как наша!
   - Г-госпожа, - ворвалась Маринетт в семейную беседу, - но откуда же вы знаете, что вам не наврали? Катария - мастерица иллюзий...
   - А вас, дорогуша, - отрезала Ольфина, - я попрошу не встревать. Вы и так довольно много навредили нашим планам, так что цените то, что я упросила Катарию вас не убивать. Разумеется, я не поверила ей сразу, но многочисленные исследования, - Ольфина потрясла своим личным дневником, - указывают на то, что их задумка сработает!
   - Да ты хотя бы представляешь, что эти твари устроили в Маркарте, Винтерхолде и Скавене? Сколько крови они пролили?!
   - Лес рубят, а щепки-то летят, сынок, - заметила Ольфина. - Всё ради нашей великой цели, я потом расскажу.
   - Нет, - отрезал Варди. - Ты расскажешь мне всё здесь и сейчас! Я хочу, чтобы ты немедленно объяснилась! Что такого должно произойти, чтобы ты позволила допустить такие жертвы?!
   - Мама, Варди! - в зал вбежала Хунгерд, а за ней Эйвинд.
   - Хунгерд, дочка, слава... ЧТО?! - увидела она Эйви. - Какого скампа это животное здесь? - с Ольфиной произошло резкое изменение: глаза сузились, и в них блеснула бешеная искорка.
   - Тётя Ольфина, что с вами? Почему вы заодно с этими убийцами? - крикнул Эйвинд.
   - Как ты могла втянуть в это сестру?! - заорал Варди.
   - Как ты мог прийти ко мне с этим уродом, сгубившим твоего отца, моего Гарвана?!
   - Да что с вами такое, тётя Ольфина? - Эйви никак не мог узнать ту строгую женщину, которая пыталась учить его считать.
   - Не тебе, собака вшивая, спрашивать у меня такое! - плевалась слюной женщина. - Да как ты посмел вообще явиться сюда?! Я дала тебе кров, я тебя вырастила, а ты просто убил моего мужа, урод, отброс Хирсина! - поливала Ольфина оскорблениями Эйвинда. - Таким животным, как ты, не будет места в новом мире, мире, который мы построим!
   - Да как ты можешь говорить такое Эйви?! - ужаснулась Хунгерд.
   - Госпожа Золотая Жила, пожалуйста, прекратите такое говорить, я не верю, что матушка благородного Варди может быть такой...
   - Что?! - завизжала Ольфина. - И ты туда же? Вы что, все сговорились не чтить память Гарвана?! А ты вообще молчи, неучтённый фактор, если ты думаешь, что сможешь прикрываться своей способностью вечно, ты заблуждаешься!
   - ХВАТИТ! - заорал Варди. - Я не знаю, что вы задумали, не знаю, какой мир вы решили построить, но ради мёртвого отца ты решилась на такое? Я любил своего отца, и Эйвинд тоже, и Хунгерд. Он бы и Маринетт понравился, если бы она его встретила, но мы не сжигаем деревни, не убиваем Ансеев и не нанимаем Изгоев ради своих целей. Я никогда не присоединюсь к вам, никогда не предам лучшего друга и никогда не стану таким же одержимым как ты! И самое главное, я, нет, мы... мы вас остановим!
   - Похоже, ты даже не желаешь меня слушать! Вероломство, убей это животное рядом с моим сыном, наверняка это он промыл ему мозги!
   - Самое время, Вероломство, - вторила Катария, а Эйвинд, Варди и Маринетт приготовились к битве.
   Рядом, скинув с себя покров невидимости, появился Вероломство с уже подготовленным луком.
   - До встречи в Коринфе, Варди, - мягко молвил Вероломство.
   Следующее мгновение запомнится всем присутствующим на всю оставшуюся жизнь. Вероломство вскинул лук и прицелился в Эйвинда. Соня дёрнулся в сторону, спасаясь от смерти. Сзади раздался вздох и противный чавкающий звук.
   Эйви обернулся, глядя на удивлённое лицо малышки Хунгерд, смотревшей на торчащее из груди древко. Спустя мгновение задорный огонёк глаз малышки потух, и тело, подхваченное стрелой, завалилось на спину.
   Прежде чем потерявшая голос от случившегося Ольфина успела хоть что-то сказать, Вероломство вытащил кинжал, воткнул в поясницу и вспорол половину спины. Археолог закричала от боли, её лицо исказилось, и через пару секунд умерла и она, завалившись с выпученными глазами лицом на стол. Умерла она не сразу, как и Алонсо, пытаясь судорожно сжать рваную рану. От боли она не могла даже закричать.
   Варди бросился вперёд на Вероломство с яростным воплем, однако в него полетело заклинание Катарии, которое сработало на подставившейся под удар Маринетт. Вероломство выхватил ещё одну стрелу и выпустил её в девушку. К счастью, Эйвинд оттолкнул её в сторону, и стрела пробила ему только предплечье.
   Подлый босмер выругался по поводу случившегося и приготовил следующую стрелу. Не обращая внимания на острую боль и кровотечение, Эйвинд бросился с рёвом на Вероломство, но молот пролетел сквозь босмера.
   А в это время настоящий эльф, а не созданная Катарией иллюзия, уже стоял в портале вместе с волшебницей. Вокруг разливался свет магической энергии, готовой перенести трёх заговорщиков прочь. Маринетт вскинула на тетиву стрелу с бедра и прицелилась, решив на этот раз бить насмерть.
   Стрела понеслась босмеру в грудь, но ровно за секунду до столкновения магический вихрь унёс убийцу в неизвестном направлении.
   - Господин Варди, - воскликнула Маринетт, - простите меня, я... промахнулась! - девушка чуть не плакала, но Варди было совершенно не до этого.
   - Твари! Убийцы! - прыгал Варди на портале, пытаясь его активировать. - Давай же, открывайся!
   Эйвинд наклонился над телом Хунгерд и заглянул в пустые зелёные глаза. На лице застыло выражение удивления, словно бы маленькая Хунгерд никак не могла поверить, что счастливое воссоединение вообще может так закончиться. Во всех книжках, которые она читала, прекрасных принцесс всегда спасают прекрасные принцы.
   Когда Эйвинд смотрел на лицо, разгладившееся от прижизненных морщин, свободное от земных проблем, он ощутил, как какая-то часть него безвозвратно умерла. Он вдруг явственно понял, что все те воспоминания, которые они накопили вдвоём, теперь останутся воспоминаниями только одного. И самое ужасное - новых больше не появится.
   Эйвинд вытащил стрелу из тела и прижал холодеющую на глазах сестрёнку к себе. Внутри Эйвинда появлялась пустота, чёрная и бездонная, словно бы сам Ситис обрёл пристанище в душе Эйви. Он никогда не плакал, просто не позволял себе, и сейчас Эйви лишь сжал в своих объятьях мёртвую сестру и тихо покачивался, словно убаюкивая.
   - Нет... - Варди упал на колени и тоже заплакал. - Мама, с-сестрёнка... за что...
   Ольфина, хоть и не сразу, умерла, унеся с собой всё, что могла бы рассказать. Остался только её толстенький дневник, заляпанный кровью. Удивительно - от всей полной опасностей жизни одного из величайших археологов Тамриэля осталась только книжица да лужа крови, в которой стоял на коленях Варди.
   Он не понимал... никак не мог понять... Как такая просвещённая женщина, которая знала несколько языков, прочла тысячи книг и могла на память перечислить всю историю Империи, могла примкнуть к ордену? Неужели Катария обманула и её, задурив Ольфине голову какими-то своими безумными планами? Или, может быть, воззвала к её любви к мужу?
   Ольфина уделяла мало внимания воспитанию детей, но Варди и Хунгерд всё равно любили её и искренне восхищались ей. Она была для них примером несгибаемой воли и упорства. А сейчас Варди чувствовал себя виноватым и преданным.
   Он и подумать не мог, что даже спустя столько лет мама так отреагирует на Эйвинда. Выходит... он лишь давал другу ложную надежду всё это время. И он чувствовал, что не справился! Он шёл так далеко, сражался и побеждал, но не справился. Причём, его поражение было предопределено с самого начала...
   - Господин Варди, - прошептала Маринетт надтреснутым голосом, - прошу, нам нужно скорее выбираться отсюда.
   - Она права, - молвил Эйвинд, но голос дрогнул. Он всё ещё держал в объятьях мёртвую Хунгерд, словно бы боясь отпустить её жизнь окончательно. - Надо ещё вынести тела...
   - Зачем теперь?! - истерично вскричал Варди. - Они МЕРТВЫ, ты понимаешь это, Эйви, МЕРТВЫ! - нещадно тряс он за грудки друга. - Всё, всё теперь кончено!
   - Варди, вставай, - жёстко поднял на ноги друга Эйвинд. - Не смей тут раскисать! Только не сейчас! - тряс товарища соня, хотя у него самого на глазах стояли слёзы.
   - Всё, ради чего мы шли, теперь бессмысленно... совершенно бессмысленно...
   - П-простите... - обратила на себя внимание Маринетт. - Я увидела среди бумаг Катарии небольшую заметку... Кажется, из храма есть секретный ход наружу, через который мы сможем выйти...
   - Спасибо, Маринетт! - кивнул Эйвинд, ещё раз встряхнув Варди. - Веди!
   Эйвинд дрожащими руками взял Хунгерд и понёс за девушкой, а Варди осталось тащить тело собственной матери, чувствуя всепоглощающую пустоту...
   ***
   - Всё прошло как задумано, Декимиус, - сообщила Катария жрецу. - Всё-таки вы великолепный стратег, а знание будущего даёт вам ещё больше инструментов. Мы рады, что вы на нашей стороне.
   - Напомню, что я не на вашей стороне. Мне просто интересно посмотреть, к чему же приведёт ваша задумка.
   - Госпожа Катария, - подбежал Делвин Алвас, напарник Ольфины, - все элементы погружены и готовы к транспортировке. Также мы прихватили с собой все чертежи, которые сумели найти. Как только будет определено место, я тут же приступлю к сборке этого великолепного агрегата!
   - Начинай изучать всё это добро. Мы плывём в Торвал, а оттуда отправимся в Коринф. Наши альдмерские коллеги и Горе готовят для нас плацдарм. Там мы приступим к дальнейшим приготовлениям.
   - Разумеется, госпожа Катария, - данмер прямо расплылся в сахарном тоне. - Я вас уверяю, эта машина станет венцом творения великой двемерской расы. Их наследие не будет забыто!
   ***
   Выбраться оказалось куда проще, чем проникнуть. Четверо беглецов стояли посреди пустынной равнины около свежей могилы. Тут закончился земной пути Ольфины Золотой Жилы, мастера гильдии археологов, и Хунгерд, самой приветливой девочки в мире. Все стояли вокруг двух могил и молча ждали, чем же всё закончится.
   - Быть может, нужно что-нибудь сказать? - подала голос Маринетт. - Я слышала, что так провожают в последний путь умерших.
   - Мне кажется, они заслуживают этого... прощального слова, - кинул Эйвинд.
   - Тогда разрешите, я начну, - вышла вперёд Маринетт. Никто не был против. - Леди Ольфина, леди Хунгерд... Я так мало успела свами познакомиться. Но даже несмотря на это, я верю, что вы были очень хорошими и добрыми людьми при жизни и... простите меня, что я не смогла уберечь вас обеих...
   Маринетт чувствовала боль стоящих рядом людей, понимала и не осуждала слёзы, которые стекали из глаз Варди. Но она не могла выдавить из себя ни одной слезинки. Хозяин трактира вытравил из неё любые проявления слабости болью и унижением, поэтому Маринетт не плакала: ни когда её били, ни когда били других.
   У неё никогда не было родственников или тех, ради кого можно было бы так плакать. Тогда, стоя над могилой, она решила для себя, что когда она заплачет, то именно тогда она поймёт, что нашла именно свою... настоящую семью...
   - Это... вы стали для меня семьёй, и я вам благодарен, - не очень витиевато говорил путаную речь Эйви. - Я всё хотел вам сказать, что... что я не хотел причинять вам столько бед. И это... простите меня, простите за всё...
   Эйвинд не мог сказать ничего более связного. Всё, что мог, он уже подумал там, сидя над телом малышки. Оставался лишь Варди, но он просто стоял и молча смотрел на место последнего упокоения всей его семьи. Его товарищи тихонько ушли в сторону, чтобы оставить человека, тяжелее всего перенёсшего утрату, в одиночестве.
   - Знаешь, Хунгерд, - начал он, - я встретился с замечательными людьми, которые помогали мне в пути. Герберт, он постоянно болтает и придумывает несмешные прозвища, бабушка Лаффориэль, которая, казалось бы, никогда не унывает, несмотря на возраст. Амиэль, хоть он и случайно оказался с нами, но уже успел помочь, он забавный мальчуган. Ещё аврорианец Баум, я не встречал более преданного и сильного воина в Нирне. Бедная Маринетт, которая в каждом камне видит загадку и тайну, она смотрит на мир глазами, полными любопытства. И Эйви... знаешь, а он ведь и вправду очень сожалеет о содеянном тогда, к тому же столько раз меня прикрывал собой. А как он хотел найти тебя, сестрёнка... Я лишь надеюсь, что в том, другом, мире ты найдёшь себе то, что всегда искала...
   Теперь Варди повернулся к матери и сжал кулаки так, что побелели костяшки.
   - Я всё гадал, как ты встретишь нас, когда мы тебя отыщем, но и предположить не мог... как ты могла поверить им, мама, как?! Тут, на месте твоего последнего приюта я торжественно клянусь, что не остановлюсь, пока не остановлю тех тварей, которые тебя во всё это втянули. Я не позволю этому "новому миру" родиться и отомщу им за Хунгерд. В том я тебе клянусь! - Варди достал маленький ножик, входящий в обмундирование наёмников, и рассёк себе левую ладонь. На песок упало несколько капель крови, как знак новой цели. Варди вернулся к остальным и пошёл прочь.
   - Погоди, Варди, - остановил его Эйвинд, - куда ты идёшь?
   - Ты же слышал Катарию и Вероломство, Эйви, - жёстко бросил Варди. - Коринф, вот куда нам надо. Нам надо в Эльсвейр.
   - Тогда нам нужно идти в Танет, - сверился с картой соня. - Там находится крупнейший порт в Хаммерфелле, в том числе и пиратские бухты. Это... может там нас смогут отвезти в другую страну.
   - Точно, Варди, дайте, пожалуйста, вашу металлическую птичку, нужно предупредить Герберта, чтобы тоже в Танет ехал.
   - Хорошо, ну это... надо выбрать место сбора, - Эйвинд всё смотрел на карту. - О, вот, небольшой оазис на полпути отсюда и Скавена... "Вода полных лун" называется.
   - Ладно, держи, - апатично передал Варди драгоценную штуковину Маринетт.
   - Только... только я не знаю пароля.
  

Глава 17. Полнолунные монстры

   Оазис "Вода полных лун" был большим перевалочным пунктом, но в это время года пустовал. Местечко выглядело как несколько больших озёр с небольшой рощицей тропических деревьев, где можно было разбить лагерь. Вода в озёрах была довольно чистая, а значит, в ней можно было искупаться.
   Первым до райского уголка добралась повозка Герберта. На пути героев настиг вестник Варди, и они решили, что пара дней задержки погоды не сделают. Было решено дождаться Варди, чтобы решить, как быть дальше. К тому же Баум явно не хотел идти с Гербертом.
   Аврорианец, измученный жарой в тяжёлом доспехе, ухнулся прямо в нём в озеро и блаженно пускал пузыри из-под шлема. Лаффориэль сообщила, что нормы приличия не позволяют ей купаться в обществе мужчин, пусть даже мужчин-даэдра, поэтому она совершит омовение где-нибудь в другом месте. Разумеется, Амиэль такими нормами не был скован, поэтому радостно сиганул следом за Баумом (однако держась мели), на ходу стягивая одёжку, закаменевшую от дорожной пыли. Про Герберта, мирно посапывающего в ящике, все мгновенно забыли.
   Спустя день туда же прибыли Варди с друзьями. Сколько же было радости от Лаффориэль, которая никак не могла остановить текущие слёзы. А при виде неаккуратно забинтованной руки Эйви она чуть не разрыдалась. После трагедии в замке Скавена Лаффориэль стала очень ранимой и сентиментальной. Баум был нескончаемо рад (если поток невнятных слов можно было принять за радость), что с Маринетт всё в порядке, и тут же высказал это на ломаном общем. Даже Амиэль изобразил что-то вроде радости на лице.
   - Подождите, а где Герберт? - спохватилась Маринетт, заметив отсутствие товарища.
   - Да вон, в ящике лежит, - отмахнулся Амиэль, не заметив двусмысленности фразы.
   - Как?! - Варди не мог поверить, что за такой короткий срок может произойти столько смертей.
   - Ой, Варди, внученька! Не слушай Амиэля, он не это имел в виду. Малыш Герберт там спит.
   - Спит, в ящике? - Маринетт почувствовала подозрительность ситуации. - Днём?
   - Давайте он сам вам всё расскажет, - на лице Лаффориэль появилась печаль. - Герберт... приболел и сейчас не может с вами разговаривать. И чтобы не тащить его по солнцу, мы положили его в ящик. Уверена, вечером он с удовольствием с вами поговорит.
   - Ох, господин Герберт! - воскликнула Маринетт. - Пусть он скорее выздоравливает!
   - Но подождите, - нашёлся Амиэль, - мне казалось, что вы ехали за мамой и сестрой.
   - Они погибли... обе, - напрямик сообщил Варди, снова став мрачнее тучи. - Убиты эльфом Вероломство по приказу Катарии.
   - О нет, Варди, внучек, какой ужас! - сказала Лаффориэль и заплакала. - Какие же это плохие люди!
   - Соболезную... - помрачнел Амиэль. - Может, расскажете всё по порядку.
   ***
   Варди всё рассказал: и про крепость, и про маму, и про Коринф, и про Древний Свиток. С тела матери удалось достать дневник, оказавшимся просто кладезем информации об ордене. К сожалению, никаких конкретных сведений о целях врагов там не указывалось. Упоминалось лишь постоянное "перевернёт мир" и "всё изменится".
   Уже смеркалось, когда Варди закончил своё повествование рассказом о похоронах. Эйвинд опустил голову и молча давился горем, Лаффориэль плакала навзрыд, а Маринетт сидела с таким напряжённым лицом, но не проронила ни слезинки. Едва последний луч солнца скрылся за горизонтом, со стороны ящика раздался сильный удар, вскрик и дикая страшная ругань, от которой Маринетт даже уши Амиэлю закрыла.
   - Ох, мамочки родные, я же забыла, что сложила на ящик свои сумки. Бедненький Герберт!
   Из своего спального места выбрался Герберт, помятый и с совершенно диким взглядом.
   - Ну и хрень же мне снилась, Лаффориэль, - бормотал он, спрыгивая с повозки. - Что за адский ящик, ну точно гроб, в нём просто невозможно спать! Лаффориэль, твоя доза маленькая: прошло три дня, и я чувствую изменения. Проклятье, тут пахнет незнакомцами...
   - Герберт?!
   - Ой, Эйви, - осёкся вампир, глядя на друга. - Чёт я тебя не заметил. Тут столько запахов, что свихнуться можно.
   - В-вампир! - непроизвольно пролепетал Варди.
   - Ты как это определил? - очумел Герберт, уставившись на друга. - А, точно, третье превращение уже, да. Скамп тебя дери, а я-то хотел представиться как-нибудь попроще.
   - Твою ж мать... - только и сказал Эйвинд.
   Пришла очередь Герберта рассказывать про всё, что произошло с ним: и про Торонира, и про Амиэля с его братцем Луцием, и про кровь в пробирке. Не забыл он и про Баума упомянуть, недаром друг друга убить пытались.
   - Это просто ужасно, Герберт! - промолвила Маринетт. - Баум, ну зачем вы так с Гербертом? - укорила она золотого воина.
   - Ой, вот только ты не делай такого лица, Маринетт, - расстроился Герберт. - Мне и Лаффориэль с её охами и ахами хватает. Всё-таки, как говорил Амиэль, у этого тела есть и плюсы. Но это не значит, - сказал он Бауму, - что мне не хочется излечиться. Просто лекарство под ногами не валяется. Кстати, Маринетт, ты теперь почётный гражданин Скавена, местная знаменитость! Наместник тебя даже жить приглашал в город!
   - Ну и ладно, - решил разрядить напряжённую обстановку Амиэль. - А я тебе кличку придумал - Укусник!
   - Не смешно, - мрачно заметил Герберт.
   - Я, конечно, не эксперт в эзотерике, - встряла Лаффориэль, - но меня одну пугает Древний Свиток в руках злодеев? Да такие вещи не то, что на дороге не валяются, их даже Принцы даэдра бояться использовать!
   - Значит, вы так и не догнали его? - уточнил Герберт. - Кто-нибудь расскажет мне, что это за штука?
   - Ну-у, - протянул Варди, - это что-то вроде реликвий, сквозь которые можно взглянуть на поток времени. Проще говоря, прозреть будущее.
   - Да, но я слышал, - продолжил Амиэль, - что ты сможешь увидеть только один из вариантов будущего. А, например, другой чтец - другое возможное будущее.
   - Если мы его отыщем, - задумчиво вставил Эйви, - обязательно прочтём.
   - Да ты что, внучек, белены объелся что ли?! - возопила бабушка. - За один взгляд в поток времени можно заплатить собственными глазами. Ослепнешь ведь! А как ты будешь молотом махать, если не видишь, а?
   - Это... не знал я этого, бабуль...
   - Вот именно, вам, молодым, лишь бы посмотреть, потрогать да поиспользовать! А как подумать сначала, так всё старики за вас думать должны, тьфу ты!
   - А ещё, говорят, - добавил Амиэль, - что их нельзя уничтожить. И на кой ордену этот Свиток?
   - Уважаемые господа, - подняла руку Маринетт, словно в Имперской академии, - а что за орден такой? Он очень широко влияет на стражу и градоправителей. Может даже открыть неоткрываемый сейф и пользуется даэдрическим артефактом. Я не знаю, что такое даэдрический артефакт, но по разговорам поняла, что это не простые вещи...
   - Вот точно спросила, Маринетт, внученька! - защебетала Лаффориэль.
   - Слушайте, - поднял глаза Варди, - я хочу вам кое-что рассказать про этот орден. В мамином дневнике очень много записей. Пока я ехал сюда, успел его... прочитать, - по виду Варди стало ясно, что это далось ему нелегко.
   - Злодеи вели дневник? Как удобно! - заметил Амиэль, за что получил строгий взгляд Лаффориэль. - Что? Это же правда!
   - Из дневника следует, что мама не знала о существовании ордена до того, как была похищена, но потом прониклась его идеями. Её задачей было откопать подземную лабораторию Карнумгел. Но на деле оказалось, что это не лаборатория, а лишь испытательная площадка. А машина - своеобразный насос энергии. Она позволяет вытягивать энергию из всего подряд и вкладывать, куда захочешь. Эти люди из ордена хотят что-то делать с огромным объёмом энергии. И источник этой энергии находится в Коринфе.
   - Это странно, - заметила Лаффориэль. - Коринф хоть и географический центр Эльсвейра, но ничем примечательным не отличается. Это же пустыня, где царит торговля скумой. Да и как они будут договариваться с Альдмерским Доминионом?
   - Как мы могли убедиться, Катария очень... убедительная, - прояснила Маринетт. - Кроме того, господин Варди утверждает, что она жрица Вермины.
   - И не удивлена, внучки! Только такая стер... нехорошая женщина могла придумать такой пыточный артефакт!
   - Ага, чего только стоят эти психи со странными именами, - вторил вампир. - Уверен, было непросто заставить столь сильных воинов и магов сражаться за себя.
   - Они и не соглашались. Согласно дневнику, Катария использует магию иллюзий и даэдрическую магию Вермины, чтобы как-то менять мировоззрение и психику людей. Их способности ещё больше возрастают, моральные ограничения исчезают, а душа искажается до неузнаваемости. Она становится... однобокой и пустой. Мама слышала, как подобным образом "переделали" Безразличие. Он орал как резаный две недели кряду, пока не сдался. Они больше не люди, а лишь марионетки воли Катарии, - Варди тяжело вздохнул.
   - Может, и с твоей матушкой сотворили то же самое? - попыталась хоть так утешить бабушка.
   - Нет, она выглядела вполне нормальной... поначалу. К сожалению, мама согласилась на всё это сама. Возможно, Катария задурила ей голову и без магии, но...
   - Да уж, ну и компания тут собралась, - заметил Амиэль. - Сын археолога столетия, вервольф, вампир, девушка без памяти, невосприимчивая к магии, трёхсотлетняя старушка-маг и могущественный, но смертный даэдра.
   - Ты ещё забыл про богатенького наследника с едким характером, - добавила Лаффориэль. - И мне не триста лет!
   - Что ты задумал? - спросил Герберт, готовясь к длительному разговору.
   - Мы отправляемся в Коринф! - сжал кулаки Варди.
   - Я с вами, Варди! - тут же отрапортовала Маринетт. - И Баум тоже!
   - Прости, Варди, - начал Герберт, - но мы в Коринф не едем.
   - Что?! - опешил Варди.
   - Я и Лаффориэль отправляемся в Сиродил, в Имперский город. Зафер вызвала меня по очень важному делу.
   - А мне нужно в лечебницу в пригороде столицы, - грустно молвила Лаффориэль. - Я уже не могу продолжать путешествовать с вами. Я стара, а это приключение в замке Скавена подкосило меня ещё больше...
   - Что... - не мог поверить Варди. - Ты нас бросить решил? Ладно бы ещё бабушка, но ты, Герберт! - его голос повышался, переходя в фальцет. - Ты столько с нами прошёл, а теперь покидаешь? Я думал мы друзья! Я думал, ты не можешь оставить вероломство этих тварей неотомщённым!
   - Во-первых, - начал Герберт, - мы и есть друзья, но помимо вашей цели у меня есть обязательства перед другими. Во-вторых, в Эльсвейре ещё жарче, так что бесполезный воин, который не может сражаться днём - плохой попутчик. В-третьих, кто-то должен сопроводить Лаффориэль до столицы.
   - Вижу, ты подготовился, - заметил, вставая, Варди. - Хорошо, тогда удачи тебе с твоими тайными делами, - ровно выдал он и ушёл в сторону повозок.
   - Варди... - бросил вслед Эйвинд, но друг даже не обернулся.
   - Это что такое сейчас было? - удивился Герберт, глядя вслед. - Он бы ещё дверью хлопнул!
   - Малыш Герберт, ты уверен... - начала было целительница.
   - Абсолютно, - встал Герберт, стараясь не смотреть в сторону Эйвинда. - Одна часть похода закончилась, но продолжить идти с вами я не смогу.
   - Господин Герберт, я уверена, что Варди просто устал с дороги...
   - Да ладно тебе, Маринетт! - как всегда рубил правду Амиэль. - Варди, как обычно, истерит по поводу и без! А что? Не только же его проблема тут самая важная!
   - Помолчи, Амиэль! - прикрикнула на него Лаффориэль. - Юная Маринетт права! Все устали и хотят отдохнуть! Лично я пойду спать.
   - Ну это... надо бы выставить дежурного на ночь...
   - Не, не надо. Я и так сплю целый день, так что теперь я вечный дежурный! - с притворной бодростью вызвался Герберт.
   ***
   Ночи Герберта теперь проходили очень тягостно, одиноко и скучно. Но это всё же лучше, чем наблюдать в глазах своих товарищей сочувствие, ненависть или беспомощность. К тому же по ночам прохладно, и можно спокойно заниматься своими делами. Теперь у Герберта была новая тренировка: он выслеживал насекомых и рассекал их на лету.
   - Вау, вот это скорость! - восхитился Эйвинд, до сих пор не спавший. - Это просто невероятно.
   - А вот тут не соглашусь. Этот жук летел, будто пьяный. Что действительно невероятно - так это увидеть тебя бодрствующим в такое позднее время.
   - Лекарство бабушки всё-таки действует. К тому же тебе тут явно нужна компания. Скучно вот так сидеть всю ночь.
   - Да нет, не очень, заодно никто тебя не достаёт.
   - Ладно тебе привирать. Ты даже подшучивать над Амиэлем и Варди перестал.
   - Да ну, это не интересно. Они теперь даже не бесятся от этого. Только смотрят на тебя таким непривычным взглядом. Как же достала жалость, страх и беспомощность в их глазах, а!
   - Это... как же я тебя понимаю-то. А каково это, вампиром-то быть?
   - Плохо, хотя я уже привык. Да чего я, собственно, жалуюсь? Как бы дерьмово мне не было, тебе-то хуже. На деле оказалось, что у вампира действительно больше положительных сторон. Если бы не эта проклятая жажда... м-м-м, Эйви, какая у тебя вкусная шея...
   - Чего это ты?! - соня даже в сторону подвинулся от неожиданности.
   - Да шучу я, шучу! - улыбнулся клыками Герберт, хотя глаза так и остались печальными. - Ты говорил, что я перестал шутить - вот я и исправился.
   - Шуточки у тебя... Укусник.
   - Тьфу ты, соня! Ну что за дурацкое прозвище-то?! Итак, Эйви, а ты теперь что делать будешь?
   - Это... а что-то поменялось? - изумился вопросу Эйвинд.
   - Ну-у, - подбирал слова Герберт, - то, ради чего ты пошёл в путешествие... ну-у, завершилось... ну ты меня понял.
   - Я понял тебя, - кивнул Эйвинд, - но я пойду с Варди. Хунгерд всегда относилась ко мне с теплотой, а я даже поговорить с ней не успел. Не понимаю, что случилось с тётей Ольфиной, но я не могу оставить его дела вот так, после того, что он сотворил, - тон Эйвинда был далёк от его обычного.
   - Извини, что не смогу помочь вам, - сказал на всякий случай Герберт.
   - Не бери в голову, Герберт, - отозвался Эйвинд. - Я понимаю, что у тебя тоже могут быть свои дела. Я уже говорил Варди, что тебе совершенно необязательно было так долго нас сопровождать. Просто представь, какого ему. Он хочет мести, это видно по тону. Хоть он и научился сражаться, много путешествует, но ему по-прежнему страшно. Мне... тоже. Мало людей, которым можно доверять.
   - Эх, Эйви, дружище, тут ты прав, - задумчиво сказал Герберт. - Но я правда не могу с вами пойти.
   - Да я-то тебя понимаю. Мне жаль, что такой хороший друг не сможет нам помочь, но это дело касается уже только нас. Я бы и Маринетт не стал брать, но она настояла. Кстати, ты говорил про какие-то обязательства.
   - Это долгая история. Если кратко, то я должен Зафер одну любую услугу. Это плата за очень давнее благое дело, которое она и орден рыцарей Девяти сделали для меня и моей семьи. С тех пор минуло четыре года, но понадобился я только сейчас.
   - Да уж, и чего только ей могло понадобиться?
   - Зафер понадобились люди, которым она могла бы доверять. Я не стал никому говорить, но Зафер упомянула, что это связано с этим нашим орденом.
   - Да ну?! А чего ты тогда никому об этом не сказал? Да наверняка Варди бы сразу поменял настрой!
   - Не думаю, - честно признался Герберт. - На самом деле, Лаффориэль хочет уехать подальше от всего этого кошмара в пансионат, где сможет отдохнуть. А если она узнает, что в столице есть люди ордена, то совсем покой потеряет.
   - Согласен, надеюсь, тебе повезёт срубить парочку голов этих ублюдков. И вообще, а-а-а-х...
   Эйвинда всего перекосило, а на лице отразилось выражение муки. Мышцы вскипели под кожей бедного норда. Соня пал на четвереньки и страшно закричал.
   - Скамп тебя дери, - простонал соня, - Герберт, беги...
   - Ой-ой, - только и успел сказать Герберт, метнувшись в сторону от оборотня со всей вампирьей скоростью.
   В лагере начался переполох: Маринетт зачем-то вытащила лук, Амиэль спрятался под повозку, от Лаффориэль осталась только пятая точка, потому что всё остальное скрылось в бездонных сумках, а Баум и Варди выхватили оружие, приготовившись к бою. Хотя применять они его, конечно, не собирались.
   Убежать, как в прошлый раз, уже не получится, а значит, предстояло тянуть время. Лаффориэль выяснила, что, в среднем, вервольф без поедания трупов сможет продержаться минут тридцать, не более. Но это обещали быть самые долгие полчаса в её жизни.
   - Так, молодёжь, - гаркнула она, что есть мочи, - а ну задержите Эйви на пару минут! И только не убейте его!
   - Да без проблем! - заявил Герберт и предстал прямо перед озлобленной звериной мордой. - Ну что, соня, волк против вампира! Первый ход за тобой!
   А вместо Эйви уже стояло его второе "я", лохматое и голодное. Раздался вой, и волк кинулся на ближайшую к нему жертву, но он заблуждался - жертвой оказался он сам. Герберта там уже не было. Даже быстрые движения зверя не были для вампира особой проблемой: безоружный мечник ускользал от когтей волка каждый раз, когда казалось, что вот сейчас-то смерть и настигнет героя.
   Волк всё больше и больше ярился, пытаясь убить прыткую нежить. В это время остальные замерли, наблюдая за битвой двух ночных хищников. Баум и Варди прикрывали остальных, готовясь отражать натиск чёрного чудовища.
   - О, всё, готово! - разогнулась Лаффориэль и передала Маринетт баночку с какой-то жидкостью. - Хорошенько смочи стрелу и выстрели бедняжке Эйви в плечо, ну или ещё куда не совсем жалко. По идее, как только яд попадёт в кровь, волк снова станет человеком.
   - По идее? - переспросил Варди. - А вы уверены, что он от такого не загнётся?
   - Уверена, я на нём уже проверяла, пока он человеком был. Стреляй!
   - Сейчас! - Маринетт прицелилась, но не выстрелила. - Не могу! Я боюсь промахнуться, потому что господин Эйвинд слишком быстрый!
   - Баум! - крикнул Амиэль, высунув из-под повозки голову, и добавил что-то на даэдрическом.
   Аврорианец всё понял и побежал на вервольфа. Яростным напором даэдра сбил противника и зажал того в железные тиски, будто обняв. Оборотень, правда, не сдался и продолжил вырываться, словно бешеный. Маринетт всё медлила, у неё никак не получалось прицелиться в плечо такой быстрой твари, как эта. Секундное замешательство стоило преимущества.
   Вервольф извернулся в стальных объятиях и выскользнул. Но теперь жертвой предстояло стать Бауму. Запрыгнув на него сверху, оборотень подмял тяжёлого воина под себя.
   Придавив руки, волк попытался ударить когтями по туловищу, но лишь поломал когти о даэдрическую броню. Затем была попытка прокусить шею, потому что это было единственное уязвимое место аврорианца. Копошащееся переплетение тел каталось по песку, а над оазисом раздавался волчий рык и яростные выкрики даэдра.
   - Стреляй на меня, Маринетт! - крикнул Герберт Маринетт, показывая на себя. - Живо стреляй!
   Каким бы безумием это ни было, девушке ничего не оставалось, как повиноваться приказу. Лаффориэль и Варди разом крикнули, чтобы она этого не делала, а Амиэль даже глаза закрыл, чтобы не смотреть.
   Герберт никогда не ловил стрелы на лету, но сейчас, с этим своим новым телом, он надеялся, что у него получится! Его зрение уловило, как дёрнулась тетива лука, и как стрела рванула навстречу ему, слегка изгибаясь по древку. Когда она была в нескольких сантиметрах от него, ловким движением Герберт перехватил стрелу. В этот момент на оборотня сзади напал скамп, призванный Амиэлем, чтобы отвлечь внимание от Баума. Разумеется, бедный вонючий даэдра был немедленно перекушен пополам, но дело своё сделал.
   Вампир разбежался и прыгнул на оборотня, повернувшегося нему спиной. Будто окрылённый, он приземлился прямо на холку зверя и аккуратно воткнул стрелу в плечо. Волк взвыл и попытался сбросить вцепившегося в шерсть вампира.
   - Скамп тебя дери! - воскликнула Лаффориэль, глядя на результат. - Не сработало!
   - Проклятье, - ругнулся Варди, закрывавший бабушку. - Вы же говорили, что результат точно будет!
   - Отсутствие результата - тоже результат! - начала рассуждать Лаффориэль. - Но признаю, теперь всё осложнилось.
   Пока оборотень пытался скинуть нежить со своей спины, разозлённый Баум, чуть не растерзанный вервольфом, смог подняться с земли. В его руке засверкала молния, которую он незамедлительно метнул в волка. Убить-то она его не убила бы, зато покалечила бы изрядно!
   Да не тут-то было! Оборотень просто отскочил в сторону, и заряд пролетел мимо него. Затем он развернулся и дал дёру в сторону ближайшего леса из пальм. Видимо, сработала какая-то остаточная память об этих смертоносных атаках. Говорят, что вервольфа, преследующего добычу, никто не может обогнать. Эйвинд не охотился, а убегал, но на скорость это не повлияло.
   Герберту стоило больших трудов удержаться на спине своего "скакового оборотня". Но когда волк под ним резко затормозил посреди зарослей, даже вампир не смог удержаться и слетел головой вперёд. Пропахав носом пару метров песка, мечник приготовился ко второму раунду схватки со зверем.
   Один на один Герберт вряд ли выдержал бы, но в рощице был полумрак, создаваемый деревьями. Мечник каждую ночь учился быть вампиром, так что пора было применить теорию на практике. Ступив в тень, дитя ночи растворилось в ней.
   Герберту надо было лишь дождаться, пока к месту действия подоспеет Баум или ещё кто. Но никогда не стоило недооценивать нюх оборотня, потому что второе "я" Эйви умудрилось учуять даже нежить. Вампир сбежал с последнего места за секунду до того, как там клацнули зубы оборотня.
   Следующим прыжком вервольф прижал Герберта к дереву, не давая тому шанса скрыться. Оставался единственный путь - наверх. Подпрыгнув, мечник обхватил шершавый ствол руками и ногами и попытался вскарабкаться выше. Тогда оборотень прыгнул вслед, но лишь получил ботинком по морде. Слава Богам, что стрела в плече мешала вервольфу использовать обе руки.
   И тут полыхнула красная вспышка, отчего движения оборотня стали какими-то заторможенными. И тут Герберт почувствовал запах Лаффориэль. Ну конечно, старушка применила заклинание поглощения, а на вампира они не действуют! Тут же появился Баум, набросившийся прямо на Эйвинда. Последний уже сопротивлялся не так яростно, как раньше.
   Аврорианец схватил оборотня за шкирку, словно шелудивого щенка, и бросил в сторону. Тот с трудом поднялся на лапы и издал жалобный стон. Тут же его тело скрутило и вывернуло наизнанку. Начиналась обратная трансформация.
   Даже Баум перестал что-либо предпринимать, только наблюдал, как стали уменьшаться руки, как втянулись обратно поломанные о даэдрическую броню когти. И вот уже на месте страшного волка лежал вниз лицом совершенно голый Эйвинд с торчащей из спины стрелой.
   - Боги мои Девятеро! Храни нас Стендарр! Да защитит нас Акатош! - причитала Лаффориэль. - Нужно срочно помочь Эйви, маленькому малышу! Ну чего стоишь остолоп! Поди сюда скорее! - бросила она Герберту.
   - Погоди, дай отдышусь! - Герберт подошёл к раненому. - Надо вытащить стрелу.
   - Давай! И больше так не делай, я про ловлю стрел на лету!
   - Согласен, лучше больше такого не повторять. В домашних условиях тем более!
   ***
   Его чёрные бездонные глаза смотрели вдаль, ища воду. Аргонианину тяжело долго находиться без воды, а в пустыне - особенно. Чешуя давно ссохлась и уже начала шелушиться, когда убийца-аргонианин сумел, наконец, окунуться в воду.
   Но как же близко была цель! Буквально в паре сотен метров лежала его жертва, которую теперь называли Маринетт. Поначалу ящер хотел прокрасться по спящему лагерю и прирезать её во сне, но его план был сорван оборотнем, устроившим бой под лунами. Сразу после того, как он вновь вернулся в человеческое состояние, путешественники, заспанные и уставшие, покинули оазис и отправились в Танет.
   Что ж, это даже к лучшему, иначе бы ему могло грозить обезвоживание. Нырнув с головой в воду, аргонианин думал о своей жертве. Это было невероятно: два года спустя умершая однажды вновь вернулась в мир живых. Однако в той пекарне она его не узнала, но это и не удивительно. С тех пор у аргонианина прибавилось шрамов и жертв на счету. Чешуя с лица нещадно слезала, оставляя страшные рубцы.
   Но также это означало, что искал он не зря. Два года поисков всё-таки показали, что тот удар в спину смертельным не был. Два года иссушающей, смертельной для аргонианина жары Хаммерфелла были большим наказанием. Но скоро всё закончится, как только он належится в этой прекрасной воде и преодолеет ещё несколько переходов до Танета. Это огромный город, где уж наверняка удастся устроить засаду.
  

Глава 18. Фестиваль десяти национальностей

   Город Танет по праву считался одним из крупнейших портов не только Хаммерфелла, но и всего Тамриэля. Ещё на подходе к его стенам можно было увидеть ряды причаливающих или отчаливающих кораблей. Лаффориэль утверждала, что до того, как Танет захватили войска Альдмерского Доминиона, а потом перезахватили войска редгардов, тут было ещё больше судов.
   Кого здесь только не было: лёгкие шлюпы полуголых рыбаков, таинственные галеры из Морровинда, мощные корабли нордов, быстроходные имперские суда под полными парусами, даже несколько каджитских замысловатых судов.
   Ситуация в городе была напряжённая: правительство и редгардские агенты искали талморских шпионов повсюду, в том числе и в ящике Герберта. Разумеется, вампир был крайне не рад, что его сон тревожат, да ещё и днём, поэтому отвечал мало. Конечно, спящий в ящике посреди дня мужик весьма заинтересовал местную стражу.
   Путешественники не стали рассказывать, что они держат путь в Эльсвейр, иначе их бы точно задержали. Вход в основную часть города всем приезжим без особого разрешения был запрещён, открытым оставался только большой торговый квартал, приносящий городу стабильный доход.
   Достаточно было таверны в порту да пары дней, чтобы найти корабль, который отвезёт их в Эльсвейр. Хотя и это "достаточно" было довольно трудно, поскольку незаметно провезти в другое государство четырёх людей - дело непростое. И весьма дорогое. Вместе с деньгами Герберта, полученными от Амира, тем, что осталось от бедняг в оазисе, растерзанных Баумом, да небольшим вкладом Амиэля, почти подчистую обыгранного Гербертом в карты на деньги, получилось почти семь тысяч золотых септимов.
   Разумеется, "проклятый кровосос" выигранные деньги не вернул, чем заслужил себе ненавидящий взгляд взятого на "слабо" Амиэля. А днём ранее он также подчистую обыграл и Маринетт, впервые севшую за карты. Из-за отсутствия у девушки собственных денег Герберт хитро предложил сыграть на раздевание, но от неприятных последствий спасла Лаффориэль, услышавшая это. Пришлось ограничиться дружеской игрой на интерес и щелбаны.
   Когда путники въехали в портовый район, то обнаружили, что выглядит он уж больно празднично. Неуклюжие разваливающиеся мощёные улицы привели в относительный порядок, сметя навоз, мусор и прочие нелицеприятные вещи. Фонари облачились в цветные гирлянды из флажков, между домами, чья высота редко превышала два этажа, натянули такие же гирлянды или ленты с красивыми рисунками. Повсюду прогуливались толпы людей, звучала музыка, а на площадях проходили танцы или представления циркачей.
   - Буйство жизни. Подозрительно, - заметил Варди.
   - И шумно! - глухо донёсся голос Герберта, укрывшегося под покрывалом. Приняв дозу крови побольше, Герберт вернулся на первую стадию вампиризма и стал неотличим от обычног человека.
   - Наверняка полно ворья! - поддержал общий настрой Амиэль.
   - Дамы и господа! - надрывался скоморох на одной из улиц. - Не проходите мимо и задержитесь всего на одну ночь! Сегодня, лишь сядет солнце, по улицам этого города шумной толпой пронесётся фестиваль десяти национальностей! Кем бы вы ни были, какой религии ни придерживались, в какой стране ни проживали, - вам не откажут в этом празднике. Не проходите мимо и повеселитесь! Две ночи и день, полностью посвящены празднику!
   Ситуацию объяснил владелец постоялого двора, где от посетителей нельзя было протолкнуться. Ежегодно в Танете проводится большой фестиваль, целью которого является объединение рас Тамриэля. До Великой войны в Танет заезжали тысячи и тысячи людей, чтобы представить национальную одежду, еду или искусство. Город по-новому делился на десять кварталов, где альтмеры, босмеры, данмеры, норды, бретонцы, имперцы, орки, аргониане, редгарды и каджиты устраивали грандиозные торжища, выставки и зрелищные представления. Гуляния длились целых две недели, и каждый мог познакомиться с культурой другой расы.
   Но Великая война перечеркнула всё. Танет сильно пострадал после двух сражений, да и теперь талморцы не оставили своих попыток неблагоприятно влиять на юг Хаммерфелла. Поэтому город закрыли, и фестиваль отныне ютился всего в двух не самых больших районах. Количество участников сократилось, продолжительность фестиваля тоже, причём значительно. Некоторое время альтмеры, босмеры и каджиты вообще не участвовали. Сейчас количество гостей из Альдмерского Доминиона мерилось в единицах, а стража досматривала их чуть ли не ежедневно.
   Лаффориэль тоже досматривали, передосматривали и обдосматривали. На попытки бабушки заявить о своих правах ей ответили, куда она может запихнуть свои права. Пришлось потратить больше часа пока бравая стража вдоволь не нароется в старушечьем нижнем белье, тяжеленных фолиантах (и зачем она только их с собой таскает) и подозрительных склянках с лекарствами.
   Но фестиваль по-прежнему оставался ежегодным грандиозным мероприятием Танета, куда многие мечтали попасть, несмотря на всё более ожесточающиеся меры досмотра.
   ***
   В отличие от своих спутников, Амиэль легко получил пропуск внутрь самого города, заплатив за все необходимые бумаги. Путь вёл юного мага в местное отделение банка, места, где он мог бы снять ещё денег для оплаты поездки в Алинор.
   Местный банк, в отличие от Скавенского, был не очень большим. Внутри сидело всего три редгарки пожилого возраста, шуршащие бумажками. Посетителей в этот день у них вообще не было. Амиэль спокойно подошёл к одному из столов, положил удостоверение с фамилией Голдвайн. Его семья имела в Танете филиал рыболовной компании, а значит, в местном банке были деньги семьи Голдвайн.
   - Добрый день! Я Амиэль Голдвайн, хочу получить пять тысяч золотых...
   - Вы что, не видите, что я занята, молодой человек? - едко заметила женщина. - Ожидайте!
   - Вы не поняли, женщина, я - Амиэль Голдвайн, наследник семьи Голдвайн! Я хочу снять свои деньги, немедленно!
   - Все вы приходите и говорить - немедленно. Я занята! Вы не видите, я ставлю печати на отчёты! Либо сидите и ждите, либо отваливайте!
   Посмотрев на остальных служащих, Амиэль понял, что у него тут ничего не выгорит. Соседки взбалмошной служащей были полностью на стороне товарки и лишь неодобрительно качали головой на клиента. Про себя юный маг отметил, что обслуживание в этом отделении себя не оправдывает, однако стал терпеливо ждать, покачивая ногой от нетерпения.
   - Молодой человек, - снова взъелась женщина, - прекратите качать ногой, вы трясёте стол, а я могу промахнуться мимо нужного места!
   Похожие фразы стали реакцией на постукивание ладонями по коленям, покачивание головой и даже на широкие зевки невыспавшегося парня.
   - Вот теперь я готова вас выслушать, Амиэль Голдвайн, - сообщила служащая. - Чего хотели?
   - Я хочу снять деньги! - облегчённо вздохнул Амиэль.
   - Ну ясно, что не танцевать! Сколько?
   - Пять тысяч...
   - Сейчас я проверю ваши документы, - однотонно ответила женщина. - Ждите... и ногой не дёргайте!
   Собеседница Амиэля снова пропала куда-то, на этот раз на гораздо большее время. Всё это время юный маг не знал, куда себя деть от безделья, весь извертелся на стуле и даже попытался заснуть. В конце концов, женщина вернулась с кипой бумаг.
   - Ваш статус подтверждён, Амиэль Голдвайн, - угрюмо заметила она. - Однако я не могу выдать вам деньги.
   - ЧТО?! - чуть не свалился со стула Амиэль. - Какого скампа? Ты чего, издеваешься?
   - Следите за словами, молодой человек, я всё-таки гораздо старше вас!
   - Что значит не можете выдать? Я - Амиэль Голдвайн, сын Вителлуса Голдвайна и имею право на мои законные деньги!
   - Бумаги у меня сообщают, что полторы недели назад было найдено второе завещание господина Вителлуса Голдвайна, отменяющее действие первого.
   - Нет... - тихо прошептал Амиэль.
   "Это же просто невозможно! - яростно соображал маг. - Не может быть никакого второго завещания! Я сжёг единственный экземпляр!"
   - Судя по завещанию, всё состояние вашего отца перешло к его сыну Луцию Голдвайну в полном объёме, - опять огорошила она парня. - Про вас тут ничего не сказано. Поскольку господин Луций Голдвайн по состоянию здоровья неспособен распоряжаться состоянием семьи Голдвайн, всеми делами семьи Голдвайн руководит господин Фракий Голдвайн, брат покойного, на правах опекуна. Согласно его распоряжениям вам отныне запрещена выдача средств, где бы то ни было, - закончила читать равнодушная женщина.
   - Даэдрот тебя дери, Фракий! - заорал Амиэль. - Ах ты, собачий сын!
   - Что вы себе позволяете, молодой человек?! Немедленно покиньте отделение!
   - Вы не понимаете! - взмолился Амиэль. - Без денег я застряну в Танете, даже без возможности вернуться домой!
   - А мне-то какое дело до вашим семейных дрязг? - пожала плечами служащая. - Будь я на месте твоего дяди - тоже бы тебя под замок посадила, уж больно ты грубый! А сейчас проваливай: мне ещё кучу печатей поставить нужно!
   ***
   - Войдите, - жёсткий голос Вителлуса Голдвайна разнёсся по большому кабинету, из которого глава семьи Голдвайн управлял жизнями тысяч людей.
   Амиэль Голдвайн, которому совсем недавно исполнилось четырнадцать, вошёл в кабинет, осторожно прикрыв за собой резную дверь. Поговаривали, что эту дверь когда-то Вителлусу подарил его хороший друг из Имперского Легиона, достав её из логова пиратов. Весь кабинет был увешан раритетным оружием, картинами известных художников и прекрасными фиолетовыми гобеленами с вытканными волчьими головами.
   Да, фиолетовый считался благородным цветом семьи Голдвайнов. А отец семейства, Вителлус - суровым лицом. На собраниях Совета Старейшин он всегда говорил жёстко, безапелляционно отклоняя неудобные ему решения. Поговаривали даже, что верховный канцлер, боевой маг Кастус Динария, прислушивался к его мнению больше, чем к своему.
   - Амиэль? - безэмоционально спросил Вителлус из-за массивного дубового стола. - Зачем ты ко мне пришёл? Я, кажется, велел тебе меня впредь не беспокоить.
   - Простите, отец, - поклонился сын, - но я по важному делу. Я, кажется, знаю, как можно спасти Луция...
   - Да ты что? - надменно спросил Вителлус. - Ты хочешь сказать, что полсотни могущественных целителей не смогли его вернуть, а ты сможешь?
   - Да, отец, дослушайте, прошу, - взмолился паренёк. - Если достать его душу из Апокрифа, то...
   - И слушать ничего от тебя не желаю! - отрезал Вителлус. - Что ты один сможешь сделать?
   - Почему один, отец? Я найму несколько...
   - Наймёшь? На какие это средства?
   - Как на какие...
   - Я не позволю тебе, - говорил Вителлус жёстче некуда, - позорить нашу семью и дальше. Я лишаю тебя права пользоваться имуществом и средствами семьи. Жить в замке ты, так и быть, можешь, но никуда ты не пойдёшь. Также я написал новое завещание, - он показал на бумаги на столе. - Всё моё имущество перейдёт Луцию...
   - Да как вы можете, отец?! - воскликнул Амиэль. - Я хочу спасти брата...
   - Не смей перебивать меня! - приказал Вителлус. - Мне надоело твоё поведение, надоело, что ты вечно меня подводишь. Такому как ты нет места в нашей семье! Я предпочёл бы, чтобы ты просто исчез, но ты не сможешь сделать даже этого.
   - ХВАТИТ! Вы... вы просто наплевали на меня, наплевали на брата! Как вы можете так поступать со своей семьёй...
   - Семьёй?! - Вителлус подошёл вплотную к Амиэлю и навис над ним, словно гора. - Ты смеешь ставить себя в ряд с Луцием? Себя, бесполезного нахлебника, вечно волочившегося в конце?! И ты думаешь, что после всего этого я позволю тебе потратить хоть септим из моих сбережений! Что бы ты там не придумал, у тебя ничего не выйдет, как и с тем заклинанием...
   - Но это же не я...
   - МОЛЧАТЬ! Если Луций очнётся, то станет наследником всей империи, а если нет... то уж лучше она достанется Фракию, чем тебе! Я вообще сомневаюсь, как такой как ты мог род... а-а!
   В этот момент Вителлус схватился за грудь и повалился на расшитый ковёр. Амиэль побежал к упавшему отцу, но было уже поздно - отец семейства Голдвайн умер. Прежде, чем позвать на помощь, Амиэль взял со стола подписанное завещание.
   Там действительно говорилось, что всё наследство семьи переходило к Луцию Голдвайну, включая титулы и владения в Коловии. До его совершеннолетия управлять делами многочисленных компаний должен был Фракий Голдвайн, временно являющийся опекуном при Луцие.
   Это была дополнительная статья, которая отменяла действие всех предыдущих завещаний. Амиэль схватил её и, не раздумывая, бросил в огонь камина. Эта статья обнуляла все шансы отыскать брата, зато теперь, по старому завещанию, ему должна была отойти треть наследства, что позволило бы ему широко заняться исследованиями.
   Комиссия по оформлению наследства длилась ещё месяц. Фракий развёл огромную деятельность по расследованию смерти брата, но все целители утверждали, что Вителлус скончался от обширного инфаркта, произошедшего с ним из-за неправильного образа жизни и нервной работы.
   Затем производилось слушание (по инициативе Фракия) по делу о признании Амиэля недостойным наследником. Однако данного рода дела проводились крайне редко. В Империи считалось, что воля умершего неоспорима. В старом завещании было указано, что хотя Амиэль и не будет пользоваться титулами (конечно, вся власть переходит к способному братцу), имеющихся денег с лихвой хватало на покрытие всех расходов, связанных с исследованиями.
   Фракию пришлось проглотить поражение и довольствоваться большей частью наследства, а Амиэль теперь мог свободно передвигаться по Тамриэлю, разыскивая способ спасти брата. В Тамриэле не лишали наследства после вступления его в силу, поэтому Амиэль считал, что его деньги в полной безопасности.
   Но он никак не мог предположить, что Вителлус где-то спрятал копию завещания, а значит, теперь Амиэль автоматически лишался всего, что у него есть и станет нищим. Да, то, что он потратил, вернуть не заставят, но планам по спасению брата, похоже, пришёл конец. И теперь юный маг даже не знал, как вырваться из Танета, чтобы добраться до поместья и во всём разобраться...
   ***
   Вот и наступила ночь праздника, когда на улицы вываливалась толпы народа, и начинались гуляния. Все десять рас рассредоточились по длинному причалу и запутанным кварталам, чтобы принять участие в празднестве. Даже сами горожане Танета не спали в эту ночь.
   Улицы были ярко освещены сотнями разноцветных огней фейерверков и магических всполохов. На одной стороне редгардский скоморох со своей труппой вытворяли чудеса акробатики. Пирамиды из людей превращались в настоящие полёты смуглых красавиц над толпой.
   На другой улице альтмерский маг призывал различных существ из Обливиона на потеху зрителям. Эльфы предоставляли возможность покататься на настоящем даэдроте, погладить забавного (но пугливого и вонючего) скампа, услышать от настоящего дреморы всё, что он думает о твоей мамке и увидеть настоящую редкость - даэдра-паука. Все эти удовольствия виделись местным властям весьма сомнительными, но от зрителей отбоя не было.
   Рядом каджитский глотатель кинжалов давился очередным холодным оружием, а справа от него устраивали показательные бои на копьях два аргонианина, извивающиеся вокруг друг друга, словно змеи. Аргонианин-целитель предоставлял огромное количество различных лекарств (некоторые из которых были самыми обычными панацеями) от всех болезней, а также приглашал съездить в Чернотопье.
   Каджиты не отставали и приготовили кучу национальных блюд, без лунного сахара, разумеется! Лилась таинственная музыка из странных инструментов, будто бы из иного мира, пахли благовония далёких песков, а каджиты пели о своей родине.
   Босмеры привозили на фестиваль тонны дичи, шкур, рогов, кости и прочей ценнейшей добычи, добытых благодаря их природному мастерству. А заодно они предлагали каждому пари: если брошенная гостем бутылка сбивается босмером, то гость платит пятнадцать золотых, иначе, босмер платит пятьдесят. Надо отметить, что отбоя от желающих сыграть не было, а деньги у босмеров и не думали иссякать.
   Но больше всего народу было около палаток данмеров - пиромантов. Они устраивали невероятные огненные шоу с использованием магии и без, показывая различные приёмы с горящими предметами, жонглируя ими. Огонь полыхал там всю ночь, освещая стены домов и палаток, заворожённые лица зрителей, жадно ловящих каждое движение. Огненное шоу сопровождалось легендами, рассказанными басовитыми голосами данмеров-старцев. В этих историях воспевались храбрость воинов, хитрость политиков и мощь магов в борьбе против стихии огня.
   Во всём этом буйстве красок и всеобщего веселья одному аргонианину было просто затеряться. Он шёл по улице, пестревшей яркими красками фейерверков, пряча под полой длинного и широкого халата несколько коротких клинков. За спиной висело традиционное копьё, а на голову был накинут капюшон. Его жертва ходила где-то здесь, он чувствовал это нутром. Она ждала его посреди празднующих гостей, такая холодная и жестокая.
   Маринетт...
   ***
   На площади бретонцы устроили огромный театр с магией. Там актёры отыгрывали свои роли, а маги помогали им из-за кулис, устраивая зрителям незабываемый просмотр. Герберт немного посмотрел на спектакль, но настроение у него было мрачнее тучи, даже несмотря на актёров.
   Сначала Лаффориэль, потом Эйвинд уговаривали его не выходить на улицу. Мол, это опасно, вампира могут опознать и всё такое. Затем Баум преследовал его, не давая уйти. Скрыться от преследователей не составило труда, новое тело Герберта двигалось бесшумно и очень быстро. "Наверняка они просто волнуются, не убью ли я кого, - накручивал себя Герберт. - Надоело сидеть взаперти, от этого только больше пить хочется. Шумно... нужно отвлечься".
   В лавке рядом с театром имперец-алхимик продавал любовные напитки. Разумеется, каждый маг знал, что любовь нельзя синтезировать в колбе, но имперец был так талантлив, что ты купил бы у него две таких бутылочки, будь ты хоть трижды магом. Герберт уже подумывал поддаться на подкупающие речи имперца, когда его чуткий вампирий слух уловил недоброжелательные голоса.
   В небольшом переулке редгард, норд и орк приставали к женщине, которая была явно против их общества. Для бедной дамы эта ночь могла обернуться в лучшем случае только слезами, а в худшем - незапланированным ребёнком. Кем бы Герберт не стал, а девушек в беде он не бросал никогда. Да и, если честно, когда нужно было действовать, чем-то себя занимать, жажда отходила на второй план. В некотором смысле он стал понимать Эйви, бодрого только во время битвы.
   Три мужика, желавшие удовлетворить свои похотливые желания, были в стельку пьяны. Эти увальни для вампира были сродни тараканам. Норд пал первым, зажимая разбитый нос. Пока редгард возмущался и размахивал кулаками, Герберт захватил его кисть и лёгким движением руки сломал ему запястье. Орку досталась самая незавидная участь - непреклонным стальным ударом Герберт выломал ему клык. Когда все трое быстренько убежали прочь, Герберт решил сделать также.
   - Постойте, постойте, пожалуйста! - крикнула девушка, едва Герберт стал уходить. - Огромное вам спасибо! Быть может, мой спаситель составит мне компанию на этом празднике?
   - Нет, уважаемая, простите, - Герберту хотелось побыстрее уйти, но спасённая девушка и впрямь была весьма красива, - мне, пожалуй, стоит идти. Слишком уж тут шумно...
   - Тогда пойдёмте в какое-нибудь укромное местечко, - не отводя взгляда от Герберта, прошептала девушка. - Куда-нибудь, где мы останемся только вдвоём...
   - Что-то ты больно быстро поменяла решение, - подозрительно покосился на неё Герберт. Девушка, не отрываясь, смотрела на мечника почти влюблённым взглядом. - Вы бы держались подальше от подозрительных ребят вроде этих.
   - От них меня защитишь ты! - фанатично завила спасённая, не моргая. - Какой же ты прекрасный...
   Герберт всё силился уйти, но запах живого человека рядом так манили его нос, словно магнитом. Да и кроме крови в этой девушке и формы были весьма хороши.
   - Знаете, - напоследок решил он предупредить, - я ведь вампир!
   - Тогда возьмите и меня, и мою кровь! - она провокационно наклонила голову. Жажда клокотала у Герберта в горле, словно вулкан, и вампир был не в силах ей сопротивляться.
   "Ну что уж тут поделать, раз такое дело", - удивлённо подумал Герберт и аккуратно прокусил артерию на тёплой, трепещущей шейке. По всему телу разлилось ощущение тепла и жизни, как будто он стоял на солнце и не чувствовал зноя, звуки мгновенно стихли. На секунду Герберту показалось, что он и эта безымянная девушка стали едиными, целыми, он чувствовал её как самого себя. Вампир буквально пил чужую жизнь, тихо уволакивая несопротивляющуюся девушку в самый тёмный угол, где их двоих уж точно никто не найдёт.
   Что и говорить, а первый глоток настоящей, живой крови, как первую ночь с женщиной, Герберту не суждено будет забыть никогда.
   ***
   Небольшой квартал орков был настоящей жемчужиной фестиваля, причём не первый год. Под ночным небом можно было увидеть самое невероятное оружие, вышедшее из-под руки орочьего мастера. Там же это оружие и испытывалось под вскрики и возгласы зрителей. Победитель в таком бою получал славу фестиваля, а проигравший отправлялся к целителям-бретонцам в соседний шатёр приращивать обратно руку.
   Тут Баум задержался надолго, потому что тематика сражения была ему ближе танцев. Действительно, какой смысл танцевать, если сегодня не день призыва Меридии. Зато когда на площади соорудили настоящие баррикады, аврорианец насторожился.
   Он не знал о традиции фестиваля - потешном взятии стены. Каждый, кто записывался на игру, получал специальную дубинку, обтянутую тканью и набитую цветным порошком. После трёх попаданий нужно было сложить оружие и покинуть поле боя. Целью команды захватчиков - вынести флаг с базы противника, а защитников - продержаться десять минут.
   Когда дали сигнал к началу, и две армии ринулись навстречу друг другу, Баум стал наблюдать. Со временем он решил, что понял суть: захватить флаг, при этом никого не убив. Задача поставлена, никаких преград аврорианец не видел.
   Снова прозвучал сигнал, и Баум ринулся на баррикады. И взял их за четыре секунды, разметав лёгкие деревянные конструкции, словно пух. При этом он не получил ни царапины. Спустя пару секунд после того, как золотой воин захватил знамя, раздались массовые аплодисменты несокрушимому воину.
   Существовала ещё одна традиция - изображение самого сурового воина потешных боёв выпекать на большом торте. Неудивительно, что торт этого года украшала большая фигура аврорианца, мечущего молнии. Как бы Баум не пытался уйти, толпа не выпустила своего героя до самого утра.
   ***
   Варди было не до праздника. Даже наоборот - его он невероятно раздражал. Парень никак не мог дождаться утра, чтобы поскорее отправиться в Эльсвейр. Желание отомстить ордену за свою семью гнало его вперёд и вперёд.
   Эйвинда же обуяла апатия и депрессия - обычное после трансформации состояние. В этот раз его жертвой стал бедный Баум, который лишь по счастливой случайности не стал обедом. К тому же то место, куда воткнулась стрела, всё ещё саднило и побаливало.
   - Так, молодёжь! Что за грустные лица?! В моей юности молодые не вели себя как престарелые! Идите и повеселитесь!
   - Не хочу, - буркнул Варди.
   - Как раз тебе-то и нужно сейчас отвлечься! - настаивала бабушка.
   - Да как вы не понимаете?! - воскликнул Варди. - Я хочу только одного - поскорее отправиться в Эльсвейр и добраться до этих тварей! Я хочу этого всей душой!
   - Не стоит, Варди, не стоит, - грустно пробормотала Лаффориэль. - Месть - плохой путь. Да, эти люди обошлись с твоей семьёй чудовищно, но то был фатальный выбор Ольфины, а не твой. Не жалей мёртвых, жалей живых, особенно друзей, и держись за них. Не успеешь оглянуться, как окажешься один.
   - П-ф-ф, - не услышал мудрого совета Варди.
   - Вы так говорите, как будто бы на своём опыте это узнали, - вступил в разговор Эйвинд.
   - К сожалению, малыш Эйви, к сожалению...
   - Расскажите, пожалуйста.
   - Это очень грустная история, внучек, совсем не для праздника. Но, - взглянула Лаффориэль на друзей, - если вы настаиваете...
   Мемуары Лаффориэль. Академия "Светлой жизни"
   Я стала БАБУШКОЙ!
   Так, нет, не так же хотела начать! Шёл 31-й год Четвёртой эры и 103-й год моей уж больно долгой жизни. Лантейя уже давно вышла замуж. За кого? За Леона, конечно, за кого же ещё, дорогой читатель. И вот, наконец, спустя столько лет, я стала БАБУШКОЙ!
   Маленький Аэрон фигурой был похож на... Элизабет! Плечистый, даже в младенчестве, всё норовил схватить кого-нибудь за нос. Но глаза... глаза достались ему от меня. Слегка узкие, вдумчивые глазки. В общем, я вновь почувствовала себя мамой, когда первое время заботилась о малыше. Словно бы это мой ребёнок.
   К сожалению, Элизабет Фраури не дожила полгода до рождения внука. Клинок Тёмного Братства, в конце концов, настиг и её, оставив на шее кровавую улыбку. Но вот что удивительно: даже лёжа в гробу, Элизабет выглядела грозно, во многом из-за шрама. Кастав, ныне служащий в Имперском Легионе, и Леон, открывший вместе с Лантейей пекарню, тяжело восприняли кончину матери. После похорон Кастав тут же подал прошение о переводе его куда-нибудь подальше от Хай Рока, а Леону не позволила загрустить жена.
   Элизана обещание сдержала и построила большое учебное заведение для обучения магии школы Восстановления, травничеству и врачеванию. Жители Хай Рока прозвали это место академией "Светлой жизни" (и чем им не понравилось название: "Академия целительства, врачевания, алхимии и травничества её светлости королевы Элизаны Вэйрестской"). Само заведение располагалось в двадцати километрах от Вэйреста на берегу залива Илиак, в большой деревне "Счастливое взгорье". Впрочем, счастливым это взгорье стало только после основания академии.
   Но по порядку. В академии на данный год существовало пять кафедр: "Магии Восстановления", "Физиологии и Анатомии", "Практической алхимии", "Противодействия" и "Ботаники". Признаю, на последнем названии моя фантазия иссякла.
   Первая кафедра занималась исключительно магией. Молодые люди изучали все аспекты сложнейшей, по моему скромному мнению, школы магии. Заклинания, ритуалы и техники, - всё это рассказывалось на кафедре. Я там была профессором, пока дела поважнее не заставили меня оставить сей пост. Лантейя наотрез отказалась занять место преподавателя, заявив: "в гробу эту магию видала". Со временем её нелюбовь к целительству не прошла.
   Кафедра "Физиологии и Анатомии" обучала техникам врачевания без помощи магии. На мой взгляд, тут давали знания, порой, полезнее, чем где бы тот ни было. Пока я была директором, это была самая многочисленная кафедра.
   Алхимики-практики занимались тем же, чем и всегда - переводили ценнейшие запасы корней Нирна, прахов вампиров, сердец даэдра и прочих дорогущих ингредиентов. Как сейчас помню, их любимым составом было зелье "Прикрытие барашка". При контакте с катализатором оно превращалось в густой непроглядный розовый туман. Отличное средство на экзамене, если сумеешь его пронести.
   Кафедра "Противодействия" была малочисленной, да и учились на ней одни парни. Тут готовили крепких ребят для усекновения магов-ренегатов, упокоения всяческой нежити и прочих неприятных тварей. В программу подготовки входил большой курс магии Восстановления (Обереги, отпугивания нежити, малые и крупные заклинания лечения) и широкая боевая подготовка, проводимая инструкторами из Легиона. С гордостью могу сказать, что несколько выпускников пошли служить в корпус Боевых магов.
   По последней программе подготовки проходили всевозможные способы выведения растений. Девочки-ботаники с удовольствием погружались в знания и перегной, чтобы обеспечивать хорошую всхожесть ценных растительных культур.
   На данный год в академии обучалось примерно двести человек, чем я бесконечно гордилась, сидя в своём кабинете. Всего в здании было три этажа с множеством учебных комнат, подвал и теплица для травников, тренировочная площадка для боевых магов, библиотека в центральной башне и пристройка-общежитие для всех обучающихся. Элизана столько говорила о новой академии, что в ряды студентов затесался один аргонианин.
   Вскоре по всему Хай Року стало известно, что в деревеньке "Счастливое взгорье" люди живут дольше и никогда не болеют, каждый год урожайный и редко бывает падёж скота. Всё просто: чуть что, местные жители бежали к обучающимся в академии. Ну а сами ученики, за скромную плату, с радостью хватались за возможность применить накопленные (или ненакопленные) знания на практике. Все последствия на совести учащихся.
   Однако за прошедшие годы сильно ухудшилось состояние Гистеллуса, и не только физическое. Он старел, стремительно и беспощадно. Дурная наследственность и тяготы жизни, которые ранее переносились на ногах в силу возраста, теперь выливались в настоящие мучения бедного Гиста.
   Несмотря на то, что ему было меньше шестидесяти, и он всё ещё был в относительно нормальной физической форме, у Гиста прорезалась острая хроническая болезнь суставов, вызывающая боль при движениях. В дополнение - постепенно отказывающие почки, застуженные во времена наших походов. Поэтому я забрала с собой мужа и окончательно съехала в домик в "Счастливом взгорье", чтобы быть подальше от городской суеты, работать в удовольствие и вплотную заняться лечением супруга.
   Так же, как будто и этого было мало, оказалось, что Гист постепенно терял зрение, становясь близоруким, словно крот. Порой он блуждал по улицам деревни, путаясь в направлениях и пытаясь отыскать дорогу в бесконечной мути увядающих глаз. Как я ни старалась, но вылечить человека от старости невозможно, как и заставить отмирающие клетки восстанавливаться. Это звучало фатально, но у всего есть свой срок и предел. Я могла лишь облегчить Гистеллусу некоторые симптомы и скрасить его жизнь.
   Разумеется, Гистеллуса с почестями проводили с его прежнего места работы, а Элизана даже наградила его почётным орденом королевства. Но моему мужу было нужно не это. Всю жизнь он был деятельным, весёлым и сильным, полагаясь на ноги и зрение. А теперь, когда они оставили его, он уже не мог ни работать, ни оставаться таким же жизнерадостным. Целыми днями он просто сидел на лавочке перед домом и ждал, когда же я вернусь домой.
   И ладно бы! Я видела людей, доживавших в таком состоянии до сотни лет, просто соблюдая некоторые правила и ограничения. Хуже всего было то, что не старилась я. Мне по-прежнему не дали бы и сорока. Я проклинала свою долгую жизнь, проклинала, что на свою беду встретила человека, которого полюбила. У Гиста началась глубокая депрессия, а однажды он шокировал меня разговором:
   - Лафф, - обратился он ко мне, сидя вечером дома в кресле, - ты знаешь, я на следующей неделе покину королевство Вэйрест. Навсегда.
   - Что?! - опешила я. - Ты чего это выдал, а? Куда ты в таком состоянии пойдёшь-то?
   - Вот именно, Лафф! - всплеснул он руками. - Посмотри на меня: развалина, а ведь ещё даже не глубокая старость! Во мне не то, что мужской, вообще силы скоро не останется.
   - Ну и что?! - с жаром ответила я. - Поверь, ты мне нужен не за здоровье, дорогой. Я же люблю тебя. Мы доживём до старости и...
   - Не обманывай себя... у нашей сказки не будет счастливого конца. Нам изначально не было суждено умереть в один день, Лафф. Не хочу, чтобы я остался в твоей памяти дряхлым стариком, который ходит под себя! Пусть лучше я останусь сильным и смелым, которым я когда-то был, чем буду и дальше бессмысленно просиживать задницу без дела, время от времени изображая, что всё ещё живу.
   - Да что же ты... говоришь... - заплакала я, уронив голову ему на колени. - Зачем хоронить себя раньше срока?! Никто не должен умирать в одиночестве, никто, слышишь?! И ты не умрёшь, я тебе не позволю! Потому что я люблю, люблю тебя, и мне всё равно, сколько тебе лет или сколько у тебя морщин!
   Я немедленно написала письмо в Вэйрест, и на зов тут же приехали Арания и чета Фраури: Леон, Лантейя и Аэрон. Побыв некоторое время с близкими и друзьями, Гистеллус повеселел, успокоился, и депрессия немного отступила. А уж когда Лантейя попросила отца присмотреть за Аэроном на время их с Леоном отъезда в Даггерфолл, радости дедушки не было предела. Гистеллус обожал маленького мальчика, всегда находил силы поиграть с ним, а долгие прогулки давали ему возможность с пользой проводить то время, которое он просто просиживал.
   Маленький Аэрон уже научился бегать, и бешено носился по окрестностям вместе с еле поспевающим за ним дедом. Гист привязал к нему верёвку, чтобы сорванец, да милуют Боги, не убежал. Когда я брала на ручки внука, то словно бы вновь становилась молодой, ну, то есть ещё моложе. Я чувствовала, будто опять нянчу маленькую Лантейю, читаю сказки на ночь, хоть он их ещё и не понимает. Я во второй раз нашла близкого человека, которому могла подарить всю свою любовь. Мне снова довелось побыть мамой, как я того мечтала!
   И это непередаваемое чувство, как он цепляется своими маленькими ручками за мои острые уши, как пытается на своём языке рассказать, чего он хочет, вызывало у меня и у мужа непрекращающуюся радость.
   Я помню, как закончилась эта часть моей долгой жизни, и началась другая. Был Турдас, 18-е число месяца Второго зерна 31-го года Четвёртой эры, когда в деревню "Счастливое взгорье" пришёл странствующий пророк-проповедник, скорее всего сектант. Закутанный в плащ с головы до ног, он взошёл на крыльцо ратуши и провозгласил:
   - Люди, услышьте мои слова и поднимите ваши головы! Разве вы не видите, что ваше существование бессмысленно? Вы живёте только чтобы плодиться, боитесь умереть только потому, что страшитесь неизвестного!
   - Ай, чего ты балаболишь! - закричала на него какая-то бабка. - Вали с крыльца, сектант. Мы твоему богу не молимся!
   - Глупая бабка! Бессмысленно молиться моему господину! Очищение скоро придёт в этот мир, чтобы уровнять нас всех! Нирн болеет людской расой, я не понимал этого раньше. Скоро всё будет очищено, попомните мои слова!
   Затем проповедник посерел лицом, согнулся пополам и изверг содержимое желудка на землю, куда потом и упал. Как мне потом рассказали, бедняге было совсем плохо, потому что после этого он не прожил и минуты. Если бы только я увидела его тело раньше, но крестьяне просто похоронили его, даже не показав мне и не обратив внимание на странные пятна на теле проповедника.
   Чумные пятна. Боги мои, за что мне выпало всё это на моём веку?! Спустя четыре дня болезнь охватила всю деревню. Сразу же прибыла армия. Они пришли так быстро только потому, что две деревни к северу уже полностью вымерли. Ожидая продолжения эпидемии, солдаты решили обогнать болезнь. Они окружили нашу деревню вместе с академией и убивали, расстреливая из арбалетов, каждого, кто пытался выбраться.
   Я немедленно приказала всем учащимся закрыться в общежитии, а Гистеллус с Аэроном перебрались в мой кабинет, где и забаррикадировались. Также я велела учащимся постоянно применять заклинания восстановления на себе и товарищах, чтобы противостоять недугу.
   Болезнь развивалась стремительно: сперва появлялись чёрные пятна, свидетельствовавшие о том, кровь испортилась. Затем возникала тошнота и рвота зелёными гнойными массами. Спустя шесть дней умерли первые жертвы, а затем количество трупов стало расти просто с невероятной быстротой. Однако вскоре стало понятно, что болезнь поражала только людей. Зверолюди меры и животные не страдали от неё и не заражались.
   Я проводила всё время, стараясь найти лекарство от чумы, хотя бы немного замедляющее развитие болезни. Вместе с несколькими добровольцами-эльфами я исследовала проявления чумы у людей.
   Несколько раз случались вспышки насилия и анархии, однако вскоре задыхались и они, во многом из-за смерти зачинщиков. Потребности в еде не было, потому что количество людей сокращалось куда быстрее, чем запасы продуктов. Деревню охватила апатия и безысходность. Люди просто лежали и дожидались смерти или избавления.
   Самое главное, что я поняла - болезнь имела нестандартные для обычной чумы способы передачи. Эта передавалась не через блох или крыс, а воздушно-капельным путём, при этом поражая только организмы людей. Я, будучи не сильно религиозной эльфийкой, молила всех, кого можно, чтобы эта катастрофа миновала мужа и внука, которые так некстати оказались в деревне.
   Но мои молитвы не услышали... Спустя неделю ко мне пришёл Гист. Одного взгляда на его покрытые пятнами руки было достаточно, чтобы понять: болезнь проникла в академию, миновав карантин и магические меры предосторожности. Ужас, нет, истерика поселилась в моей душе. Всё оборачивалось именно так, как я и боялась...
   - Я проснулся утром и обнаружил их на себе, - сообщил мне Гистеллус. - Сразу же побежал к тебе.
   - А Аэрон, скажи, что с ним? - надтреснутым голосом спросила я. - Ну не молчи же, Гист, прошу, скажи хоть что-нибудь... Скажи мне, что с мои внуком...
   - Он тоже болен, Лафф, - на глазах мужа навернулись слёзы. - Но ты справишься, я в тебя верю, мы все в тебя верим! Прошу, спаси его.
   И я боролась, боролась до последнего, сидя в истекающей гноем академии. Слёз у меня больше не осталось: я выплакала их вместе с Аэроном, который мучился от каждого вздоха больной грудью. Вскоре у меня закончились стерильные чистые куски ткани, чтобы промывать вскрывавшиеся пятна и смывать зелёный гной. Но как бы я ни пыталась, мне не удалось даже отсрочить конец.
   Первым умер Аэрон, спустя три дня после появления первых признаков. Я... я не могу описать то, что я почувствовала, когда его маленькие, до боли знакомые, глазки остекленели и потеряли осознанность. Сказать, что я рыдала - ничего не сказать, но я надеюсь, что его душа обрела покой, перестав мучиться.
   На следующий день я поняла, что Гист больше не выдержит. Он лежал вверх лицом, серый и безучастный. Видимо, болезнь вызывала сильные боли желудка, потому что у моего мужа даже не было сил говорить. Однако его рука всегда крепко держала мою, переживая вместе со мной смерть Аэрона. Внезапно ясность вернулась в его сознание, и он сказал:
   - Эй, Лафф, кажется, это финал... - на его слова мне нечего было сказать. Никто не питал никаких надежд на выздоровление. - Знаешь, лучше бы ты меня тогда отпустила, а-ха... Знаешь, я не вижу тебя, но знаю, что ты такая же красивая, как в тот день в Имперском городе, такая же смелая, как в Альд'Руне, такая же успокаивающая, как в том склепе в Балморе, такая же заботливая, как и при рождении дочери, такая же... такая же родная и любимая. Жизнь с тобой была моим самым лучшим приключением, и я рад, что когда-то обозвал тебя даэдропоклонницей. Я любил и буду любить тебя всегда, Лафф, спасибо тебе за...
   Всё кончилось. Гистеллус отмучился и умер. А мой мир, созданный для меня самым дорогим для меня человеком, только что канул в небытие. Я не знаю, сколько я просидела без еды и воды вот так, держа за руку мужа, рядом с внуком. Я не помню ничего, только пустоту, которую я созерцала.
   В чувство меня привели солдаты, ворвавшиеся в комнату. Среди них не было ни одного человека. Они оттащили меня в сторону от холодного тела Гиста, а я всё кричала, глядя, как мою семью куда-то волокут:
   - Нет, стойте, не забирайте его у меня! Не забирайте его у меня снова!
   Разумеется, никто не стал слушать обезумевшую от горя эльфийку. На улицах вовсю кипела работа: солдаты собирали на улицах тела погибших, залитых зелёным гноем, и скидывали в огромную братскую могилу. Туда же бросили и мою семью. Я отбивалась, кричала и вырывалась, когда боевые маги подожгли эту кучу трупов, а потом закопали обгоревшие останки. В общей сложности, из почти пятисот жителей деревни "Счастливое взгорье" в живых осталось пятьдесят четыре.
   Спустя множество проверок и перепроверок меня отпустили домой, в Вэйрест, где меня встретила постаревшая лет на десять Лантейя. Я не могла представить её боль и скорбь от потери сына, но она держалась куда лучше, чем я.
   Я снова впала в депрессию. Почти месяц я сидела на кровати, тупо пялясь на стену перед собой, и не замечала, как дочь, вся в слезах, просит маму прийти в себя, очнуться и посмотреть на неё. Как же она плакала, уткнувшись лицом в мои колени, а я ничего не замечала, словно кукла, лишённая души.
   Но вскоре во мне зародилось иное чувство - гнев. Я видела за свою жизнь несколько всплесков чумы, но никогда не встречала такой сильной и быстрой. Буквально за месяц она уничтожила три деревни. Я вспомнила историю про проповедника, с которого эпидемия и началась. Это он занёс смерть в мой дом, и мне нужно было понять, кто за этим стоит. И отомстить.
   И я пришла в себя и встала. Вы даже не представляете, какое счастье было на лице моей дочери, когда я спустилась на первый этаж дома, в котором мы с Гистом прожили столько лет. Но первое, что я сказала, когда Лантейя подбежала ко мне, было:
   - Мне надо в библиотеку, Лантейя. Буду поздно, не ждите меня.
   И я ушла, захлопнув дверь. Я проводила часами за книгами и расспросами других выживших, в надежде отыскать нить, ведущую к мерзкому выродку, что учинил такое.
   - Мама, да что с тобой?! - однажды воскликнула Лантейя. - Почему ты словно одержимая? Я так радовалась, когда ты пришла в себя, а теперь ты...
   - А ты словно и не понимаешь? - резко отчеканила я. - Не строй дуру! Я хочу МЕСТИ. Я хочу вырвать сердце из груди той гадины, которая загубила мою семью!
   - Мама... - чуть не плача проговорила Лантейя. - Я ведь тоже твоя семья...
   - Да ты просто ничего не понимаешь! У меня отняли всё, моего мужа, моего внука, мою работу!
   - Не понимаю?! - вскричала Лантейя, доведённая до предела. - У меня сын там умер, а ты говоришь "не понимаю"! А ты готова наплевать на всё ради мести призрачному человеку, которого, может, ещё и нет вообще!
   Я не стала слушать тогда её и просто ушла, оставив рыдающую Лантейю в руках Леона. Я думала: "Как она не может понять, что я чувствую! Эту чуму кто-то наслал. Я найду его и убью!"
   Один из стражников, захотевший мне помочь, рассказал, что проповедник, с которого началась эпидемия в другой деревне, был схвачен разозлёнными жителями и рассказал кое-что. Все эти сектанты - служители Периайта, даэдрического принца порядка и чумы. Они истово верили, что болезнь очистит этот мир от скверны и греха. Следуя завету Периайта, они несли его "дар" в деревни.
   Наконец-то! Моя цель ясна и видна. Я отомщу Периайту за себя, за Гиста, за Аэрона, за Лантейю и за весь Хай Рок! И мне всё равно, что это бог, я низвергну его в ту яму, из которой эта гадина посмела высунуть голову.
   Тем же вечером я собрала немногие вещи, все свои деньги и несколько памятных вещиц. Достала с чердака Громператор, где он обрастал паутиной последнее десятилетие. Вечерело, солнце садилось, а я, напротив, только поднималась. Начиналась новая страница истории Лаффориэль.
   Я выяснила, где находится ближайшее святилище Периайта - в королевстве Камлорн, на севере. Туда-то и вела моя дорога. Точнее, вела она меня к магическому порталу, которым я собиралась воспользоваться.
   - Миледи, не дадите ли вы мне монетку на пропитание? - гнусавил нищий у меня на пути. - У меня в животе со вчерашнего утра ничего не было.
   - Вот, держи, - повинуясь внезапному порыву, я бросила мешочек с теми самыми двадцатью монетами, которые когда-то хранил Гист. - Не проешь всё сразу, мой муж держал их больше сорока лет, - бросила я и прошла дальше.
   - Спасибо, милостивая госпожа...
   Добравшись до магической организации, я ступила в портал, тихонько назвав конечный город. И надо же было так распорядиться судьбе, что ровно за секунду до телепортации в комнату ворвалась Лантейя. Её пытались удержать, но она вырвалась и крикнула:
   - Стой, мама, куда же ты?! Вернись домой! Мама, подож...
   В следующий момент я испарилась, переместившись в другой город на другой стороне провинции. Жди, Периайт! Когда твои святилища будут лежать в руинах, тебе придётся обратить внимание на эльфийку, чью жизнь ты так играючи искалечил!
   ***
   Эйвинд грустно смотрел на то, как из глаз несгибаемой Лаффориэль упала пара слезинок.
   - Не тоскуй по мёртвым, тоскуй по живым, в особенности по тем, которые меньше всего хотели бы видеть твою тоску по ним. Со временем я поняла, какой же я оказалась дурой, но моя дочь уехала из Вэйреста и больше не вернулась туда.
   - Это... так вот, почему вы путешествуете с нами.
   - Что? Ох, нет, внучек Эйви, не ради этого. Моя дочь умерла много-много лет назад, и я уже не надеюсь её найти. У меня нет цели в жизни, нет смысла идти дальше. Многие маги способны продлевать себе жизнь до бесконечности, как Дивайт Фир, который живёт вот уже более двух тысяч лет. А я не хочу. Я уже устала жить, внучек, и хочу просто тихо умереть. Сначала я думала, что смогу сопроводить вас и помочь с поисками, но я заблуждалась. Я уже слишком стара, и буду вас только задерживать. Ох, что-то я разболталась, дурында я старая.
   - Знаете, бабушка, - сказал Варди, - пожалуй, я всё-таки пойду погуляю.
   - Просто великолепная идея, Варди! А ты, Эйвинд?
   - Нет, я тут останусь.
   - Точно? - на всякий случай уточнил Варди.
   - Да, Варди. Я хочу тут посидеть.
   - Эйви, внучек - заговорила Лаффориэль после ухода Варди, - у меня есть, что сказать тебе по поводу твоей болезни.
   - А чего тут ещё говорить? Я опять превратился в волка, ваше лечение не помогает, а заклинание не сработало. Всё тщетно.
   - Отнюдь, внучек! Есть кое-что, что я выяснила! Во-первых, лекарство действует, даже если ты и сам этого не замечаешь. Твоя сонливость уже не так тебя донимает, хотя зеваешь ты по-прежнему больно широко.
   - И что с того? Я снова обратился, покусал Баума...
   - Дорогой сердцу моему Баум от этого не помрёт, я тебе это обещаю. Он даже ничего тебе не сказал по этому поводу. И, признаюсь честно тебе, внучек, я нарочно ждала момента твоего превращения.
   - Да ну?! Зачем? - удивился Эйвинд.
   - Понимаешь, всё, что я делала воздействовало исключительно на твоё тело. И, как можно заметить, я убрала лишь симптомы болезни, но не её суть. И то зельице... оно должно было запустить обратную трансформацию. Не вышло.
   - И чё это значит? - никак не мог сообразить Эйви.
   - Это значит, что корень болезни кроется в душе, - сделала заявления Лаффориэль. - Это... проклятье Хирсина пропитывает душу, словно яд, а уж во вторую очередь даёт осложнения на тело. Болезни, связанные с душами я не лечила... да никто не лечил, а значит, чтобы с ней справиться, придётся весьма постараться.
   - И как вы до всего этого дошли? - подозрительно спросил Эйвинд.
   - Немного собственных знаний, книги по даэдрической магии да записки Амиэля по Мистицизму. Да, именно, Амиэля, он весьма продвинулся в изучении этой расформированной школы. Известный факт, что у Хирсина нет прислужников-даэдра. Ему подчиняются оборотни, чьи души попадают к нему в царство после смерти. А значит, он их как-то разделяет. Вот и всё.
   - От этого легче не стало. Похоже... это не лечится?
   - Отнюдь, малыш. Некоторые ведьмы, поклоняющиеся Хирсину, точно умеют излечивать от ликантропии, но вот только не делятся этим знанием ни с кем. Когда я приеду в Имперский город, в моих руках будет вся мощь алхимического симпозиума и Коллегии Шепчущих, чтобы выяснить способ лечения. Если всё пройдёт успешно, то Тамриэль, наконец, обретёт доступное лекарство от ликантропии.
   - Прямо-таки плевок в лицо Хирсину.
   - Именно! Признаюсь, мне доставляет удовольствие причинять проблемы Принцам даэдра.
   - Скажите, бабушка, а вам удалось, ну это... отомстить Периайту?
   - Эх, дорогуша... и да и нет! - загадочно ответила Лаффориэль.
  

Глава 19. Печальная сторона праздника

   В квартале нордов тоже было предостаточно посетителей, ведь они привезли с собой кучу спиртных напитков. Вотчинами северных жителей стали все таверны двух кварталов, с радостью собирающие деньги с неиссякающей толпы, желающей поглощать всё, что может гореть. Тут были и пиво, и медовуха восьми видов, и всевозможные ликёры. Отличились нордские алхимики, умудрившиеся состряпать алкоголь, который ещё и обладал магическими свойствами. Надо ли говорить, что самим производителям ничего и не осталось.
   В одной из таких таверн раздался страшный треск. Оттуда с воплем вылетел в стельку пьяный мужик, а следом совершенно ровно вышел целый и невредимый Герберт, потягивающий какое-то крепкое пойло. Да уж, у Герберта выдалась та ещё ночка, ничего не скажешь!
   Его новое тело было таким странным и непривычным, что Герберт никак не мог к нему приспособиться. Жажда крови мучила его даже после укуса той бедняжки, и ему очень хотелось отвлечься от этого хоть чем-нибудь. Однако ему нравилась его невиданная обычному человеку сила, в том числе и мужская.
   После той дамочки в переулке было ещё четыре, причём все как одна твердили, что влюбились в него с первого взгляда. И даже после такого "марафона" Герберт не чувствовал усталости. Затем он зашёл в таверну и начал безбожно пить, совместно с уже подпитыми мужиками. Удивительно, но крепкие напитки заливались в него, словно вода, не оказывая совершенно никакого эффекта. Затем, рискнув здоровьем, Герберт нахлебался скумы, и снова ничего!
   Единственное, что его по-настоящему приводило в чувство - кровь, драки и женщины, коих в эту ночь было явно больше, чем мог себе позволить простой человек. И сейчас, вдоволь начистив морды пьяным гулякам, бессмертный ловелас вновь вышел на улицу, чтобы отыскать ещё какую-нибудь падкую на нежить девушку.
   Разумеется, мечник не ожидал, что вместо полногрудой красавицы наткнётся на пьяного в стельку Амиэля. Выглядел он и впрямь страшно, буквально. Амиэль Голдвайн, ныне владеющий третью огромного состояния, стоял около поручня на набережной и напивался. Рядом с ним в рядок стояли его друзья на сегодняшний вечер - бутылки. Судя по тому, что рядом с полупустой бутылкой крепкого самогона стояла пустая фляга из-под пива, а Амиэль сейчас заливал в себя вино, пить юный маг не умел.
   - Дери меня даэдрот! Ты чего делаешь? - расширились глаза Герберта, узрев сие торжество чревоугодия. - Ты хоть представляешь, что завтра будет?
   - Да уж явно лучше, чем сейчас, ик... - самоуверенно заявил Амиэль невероятно пьяным голосом. Похоже, юный маг добрался до спиртного вообще в первый раз в жизни. - Стоп... а ты кто?
   - Приехали! - закатил Глаза вампир. - Тебе уже хватит, Амиэль.
   - Отстань! - отмахнулся маг. - Не мешай мне созерцать... море созерцать...
   - Тьфу ты, море он созерцает! Да что такое случилось, что благородный Амиэль Голдвайн "созерцает" дно стакана?
   - Благородный, ик... Благородный Амиэль Голдвайн теперь нищий! Нищий!
   - Чего случилось? - почему-то ни капли не удивился Герберт, видя, как Амиэль тратит деньги.
   - Мой отец, Вителлус Голдвайн, того... помер, в общем, - глупо захихикал Амиэль.
   - Так он же с год назад помер. И что в этом смешного?
   - Ничего, ик... и правда... годик назад, хи-хик... Да вот только он собирался всё завещать моему братцу-овощу! Но знаешь, что я сделал? - таинственно спросил маг.
   - Ты его убил что ли?! - ахнул Герберт, подумав, что всё отлично складывается.
   - Не мели чушь, вампир! - отмахнулся пьяница. - Я сжёг завещание... ик! И мне досталось состояние...
   - Вампир?! - зашептались прохожие, косясь на Герберта.
   - А вы его больше слушайте, - махнул на Амиэля вампир. - Дорвался до спиртного!
   Когда люди заметили, от кого исходило сие замечание, то сразу всё понял и пошли дальше, не обращая внимания на перепившего Амиэля.
   - А теперь они мне сообщают, что, оказывается, есть второе завещание... нашли его, в общем... ик... И теперь всё ушло к овощу, - захихикал как ни в чём не бывало Амиэль. - И теперь я нищий... даже до дома не доеду...
   - Ага, то есть вместо того, чтобы накопить денег на поездку обратно, ты потратил их на спиртное?! Ну ты и бестолочь!
   - Не зови меня так, Укусник! Я обеднел и в печали щас... ик... Да и вообще, что толку-то теперь копить, а?! Брата нет, отца нет, наследства нет, ни хрена нет!
   - Да что ж тебя так заклинило так на этом наследстве, а? - вздохнул Герберт. - И это после тех праведных речей о... больном брате!
   - Просто отца я не люблю! Не любил, точнее, и брата тоже не люблю! Прав был ты, Герберт, срать я хотел на всех! Я столько пахал, учился, трудился, но папаша никогда этого не замечал! У него был любимчик, а я только мешал ему, разочарование проклятое, чтоб его, ик... Вот ведь как в душу заглянул, вампирюга! Я должен был получить отцовскую империю, я! А в результате её получил Фракий, ублюдок! А у меня нет ничего.
   Герберт никогда не был сведущ в людских душах, но теперь он, кажется, видел ответ, словно на ладони.
   - Ты просто запутался, чего ты по-настоящему хочешь. Такое иногда бывает: вроде бы всё есть, а вроде и нет.
   - Я хочу, чтобы меня заметили! Чтобы меня признал отец и восхищался брат! - чуть ли не выкрикнул Амиэль. - Чтобы меня, наконец, признали, заметили... Всю жизнь я прожил в тени, меня даже прислуга не замечала! Зато если я стану герцогом Коловии и спасу брата с того света, меня сразу все заметят. Во как! - Амиэль даже не представлял, насколько он сейчас похож на Герберта.
   - Эх ты, дурачина! - покачал головой Ленколиа. - Посмотри на Варди и Эйви! Они прошли полмира ради семьи без гроша в кармане, а ты, богатейший человек, сдался, как только деньги закончились? Хочешь, чтобы твой единственный брат так и остался овощем до конца дней?
   - Ты чего, Укусник, не слушал меня...
   - Эй, парень, - грозно нахмурился вампир, - ты бы тон-то поменял!
   - Прости-прости, ик... - замахал руками Амиэль. - Не-е-е-е, не хочу... не знаю, чего хочу... Ты представляешь, у Моры есть книги... Чёр-р-р-р-ные!
   - Как-то ты перескочил... что за книги?
   - С их помощью можно путешествовать... зайти к Море в гости... ик, ха-ха, братца спасти...
   - Ну вот! Половина дела сделана, Амиэль! Тебе осталось только одну книженцию найти и всё!
   - Только денег-то всё равно нет! А без денег я не найду Чёрные книги...
   - И без денег справишься! Когда я начинал, у меня даже меча не было. Мне просто повезло, Зафер купила мне мой первый меч и снаряжение. И тебе повезёт на пути. Всем хорошим людям всегда везёт! - оптимистично заметил вампир. - Видимо, я не очень хороший...
   - Ты правда думаешь, что у меня всё получится? - хмельным тоном спросил Амиэль.
   - Да ты уже полпути прошёл! Осталось малость - отыскать Чёрную книгу, а уж в этом-то ты мастер своего дела!
   - Ой-й-й-й, Ге-е-е-е-е-рберт! Ты такой добрый, ик... даром, что вампир! Дай я тебя обниму, дружище-е-е-е!
   - Отстань! Предпочитаю, чтобы меня обнимали многочисленные влюблённые в меня девушки!
   - Не обольщайся, ик... Они в тебя не влюблены, просто вампирьи глаза обладают этой... ну как её... гипноти-и-и-и-ческой силой, во как! Так проклятые кровососы заманивают в свои сети людей и пьют кровь! Я зна-а-а-а-ю, я книжки читал!
   - Да ну?! А ты в этом точно уверен? И хватит уже на всю улицу кричать про вампиров, пьяница!
   - Нет, я прав! И ты прав! Что-то мне нехорошо... - сообщил очевидную новость Амиэль и, вконец расклеившись, перегнулся через поручень.
   - Чего и стоило ожидать! Никогда не понижай градус - первое правило выпивки! Да не напрягайся ты так, я на свои шестнадцать и не так напился...
   ***
   Варди же, в свою очередь, был довольно занят. В отличие от горевавшего Эйвинда, он злился. Он ненавидел проклятый орден, который превратил его жизнь в кошмар. Но после рассказанной Лаффориэль истории, его ярость поугасла, отойдя на задний план.
   Думать обо всём этом ему совершенно не хотелось, и, чтобы отвлечься от забот мира сего, он пошёл посмотреть на празднество. За компанию вслед увязалась Маринетт, последнее время постоянно следовавшая за кем-нибудь, словно хвостик.
   Она была, пожалуй, единственной, у кого всё было относительно нормально. Конечно, слово "нормально" было неподходящим для беспамятной девушки, не знающей ни своего настоящего имени, ни возраста. Однако чего у неё нельзя было отнять, так это способности живо смотреть на мир.
   Акробаты, алхимики, воины, даэдра, колдуны, лавочники и фокусники, - все они приводили Маринетт в неописуемый восторг. Более того, она этот восторг ещё и весьма громко изливала, чем радовала самих выступающих. А уж когда фокусник специально для неё вытащил из-за пазухи огромный букет цветов, радости девушки просто не было предела. Она смотрела на всё, словно ребёнок, только-только начавший познавать мир.
   Глядя на неё, Варди и сам начал выходить из того кипящего состояния, в котором он пребывал последнюю неделю. В конце концов, как бы ему не было плохо, Маринетт жила в бездне Обливиона, которое по недоразумению звалось таверной, целых два года. Затем ввязалась в опасное приключение, научилась стрелять из лука, да и вообще оказалась незаменимым членом команды.
   Вот она бегает с ребятишками наперегонки, вот играет в забавную игру с обручами и палочками, вот потягивает странноватый каджитский напиток, купленный за пару монет, которые, кстати, она сама же и выиграла у босмеров в конкурсе по стрельбе. И всё происходило с какой-то детской непосредственностью, как будто бы ей было всё равно, что на неё смотрят. Но вот что удивительно - эта её весёлость просто захватывала всех, кто находился с ней рядом.
   А больше всего её увлекли танцы на площади, устроенные нордскими музыкантами. Они собрали большой оркестр и играли всю ночь напролёт. А гости, когда хотели сменить обстановку и отдохнуть от калейдоскопа красок и событий, шли сюда, чтобы ноги несли их под ритмы музыки.
   Тут играли всё, что только могло быть извлечено из музыкального инструмента: загадочные переливчатые напевы редгардов, походные песни нордов, сонеты бретонцев, военные марши имперцев или даже ритуальные ритмы с бубном. И неважно было, умеешь ли ты танцевать или нет, есть у тебя партнёр или ты пришёл на праздник в одиночестве, в центре ты или на окраине, - каждому нашлось место среди танцующих, каждый смог ощутить ту волнующую атмосферу танца.
   Маринетт смотрела на это действо с нескрываемым восторгом и желанием попробовать. Однако что-то, что Лаффориэль назвала бы "Синдромом отчуждённости" или самая обыкновенная застенчивость, останавливало её.
   - Маринетт, хочешь присоединиться? - поинтересовался, глядя на всё это, Варди.
   - О, нет, что вы! Мне сказали, что эти движения называются танцами, а я не умею танцевать...
   - Не страшно! По ходу научишься! - заявил Варди и, схватив за руку партнёршу, затащил чуть ли не в самый центр. - Просто повторяй за мной.
   - Ой, - тихо выдохнула Маринетт, когда у неё заплелись ноги.
   Барабаны прекратились, и началась медленная мелодия, сопровождаемая песней. В афише говорилось, что в ансамбле пела сама Эйлонви Сильный Голос (прозвище ей дали в Скайриме) - альтмерская певица, выступавшая перед его Императорским высочеством. Лёгкая музыка лилась, задавая лиричный настрой танцующим.
   - Смотри, всё просто, я шагаю назад с левой ноги, а ты наступаешь на меня правой, затем идёт небольшой поворот, и наоборот. Ой... Это называется бретонский вальс, его танцуют в знатных дворах Хай... Ай, на ноги старайся не наступать!
   - Ох, простите, господин Варди! Вы так хорошо умеете танцевать...
   - Да, учился немного, - не без гордости сообщил Варди. - Не переживай, Маринетт, просто старайся не думать о том, как ты двигаешься. Со временем получится!
   Маринетт подумала, что аналогично она осваивала и стрельбу из лука. Девушка прикрыла глаза и отпустила сомнения. Нужно просто не думать, и, может быть, её тело сделает всё само, за неё... Движения больше ей не подчинялись, зато Маринетт смогла почувствовать, что и танцевать она умеет, правда не так хорошо, как Варди.
   На мельчайшее движение Варди следовала незамедлительная реакция, словно бы уже что-то давным-давно изученное. Партнёр оказался прав, движения Маринетт стали гораздо уверенней. К концу второго танца она настолько освоилась, что даже перестала раскачиваться на каблуках, одолженных Лаффориэль.
   Позже Маринетт шла по набережной, жуя купленные у норда орехи в меду, а следом шёл опять загрустивший Варди.
   - Спасибо вам огромное, господин Варди, что научили меня танцевать! - невинно щебетала она. - Никогда не чувствовала себя такой живой! Не знаю, кем я была, но танцевать мне тогда невероятно нравилось! Вы тоже отлично танцуете, господин Варди!
   - Да хватит тебе уже называть всех господинами, Маринетт, - грустно сказал Варди. - Ну сколько раз уже говорили.
   - Простите, Варди. Почему вы вдруг загрустили? - потупилась Маринетт. - Раньше вы казались таким весёлым...
   - Да потому... Просто ты так много умеешь, столько всего делаешь для нас, а я всё это время даже не думал о том, что ради чужих людей ты сделала больше, чем для самой себя. Теперь, когда мама... и Хунгерд мертвы ...
   - Но...
   - Хочу тебе сказать, Маринетт, - вдруг решил признаться Варди. Может, в этом виноват выпитый эль, а может, просто желание расставить все точки на места. - Хочу извиниться за то, что так себя с тобой вёл. Просто... просто я завидовал тебе, тому, что у тебя всё так просто получается, а я ничего не умею... Что ты, даже не помня своего прошлого, потеряв всё, чувствуешь себя лучше, чем все в команде. Я завидовал и вымещал на тебе злость раз за разом. Позавчера я услышал историю Амиэля и понял, что не очень-то мы и отличаемся. А ещё... Помнишь, как тебя спас Баум из булочной? На самом деле это я рассказал Ненависти, где ты находишься. Я так испугался, что выложил всё без остатка, а ведь она даже пытать меня не начала. Прошу, прости меня...
   - Варди, - Маринетт схватила его за руку с испуганным видом, - вы что?! Вам ещё рано заканчивать жизнь!
   - Что... - не сразу понял Варди. - Нет, я не собирался топиться или вешаться, с чего ты взяла? Просто мне стало грустно, и я решил...
   - Точно? Я читала в одной из книг, которую мне леди Лаффориэль дала. Там писалось, что смерть близких может привести к депрессии и суициду! - без запинки отбарабанила Маринетт с полным пониманием происходящего.
   - Маринетт, нет, я не собираюсь кончать с жизнью. И я не советую читать книги Лаффориэль. Там полно... всякого. Просто уж коли ты решила идти с нами до самого конца, то и секретов между нами быть не должно.
   - А я вас понимаю, - произнесла Маринетт, а её лицо стало до смешного серьёзным.- У меня могли быть родственники, может, даже дети, но в душе у меня сплошная пустота, которую не заполнишь танцами, книгами или путешествиями. Но вот люди - совсем другое дело. Герберт, несерьёзный, но такой смелый, Эйвинд, очень добрый и отзывчивый, хотя считает себя монстром и убийцей, леди Лаффориэль, такая мудрая и... интересная, самый-самый преданный аврорианец Баум, с ним всегда можно поделиться наболевшим, и он никогда тебя не перебьёт и не уйдёт, немного несдержанный, но совестливый господин Амиэль, который не боится брошенных ему вызовов, и вы, Варди, самый целеустремлённый и умный на свете. Вы открыли мне целый мир, пусть и случайно, но я повстречала вас на своём пути и больше никогда не оставлю. А что до булочной, так это почти что месяц назад было.
   - Маринетт, - даже не знал, что ответить на длинную тираду Варди, - спасибо тебе. И да, ты ведь и правда можешь обращаться к нам на "ты". Тут нет ни господ, ни повелителей.
   - Н-нет, что вы...
   - Давай, попробуй, хоть разочек!
   - Варди, я, кажется, в т... осторожно, - Маринетт дёрнула Варди на себя.
   Маринетт лишь краем глаза скользнула по толпе сзади, когда увидела приближающуюся зелёную фигуру аргонианина. На этот раз ящер решил действовать наверняка и, смешавшись с толпой, хотел прирезать Маринетт вблизи. Затерявшись в толпе гуляк, это было бы довольно просто сделать и скрыться, да вот Маринетт словно чувствовала своего преследователя.
   - Варди! Этот тот аргонианин, что меня преследует!
   - Маринетт, назад! Держись за мной! - скомандовал Варди, обнажая меч. - Я так просто не дамся тебе!
   По лицу аргонианина было видно, что он весьма раздосадован: зубы ощерены, изо рта вырывается яростное шипение. Вокруг потасовки народ расступился, освободив большое пространство. Слышались крики о помощи, кто-то позвал стражу.
   - Кто ты? - крикнула Маринетт. - Что тебе от меня нужно? Кто я такая? - спрашивала она убийцу. - Ответь мне, кто я такая, что я тебе сделала? - всё порывалась она выйти из-за спины Варди.
   А вот аргонианин благородством не отличался: из широкого рукава плаща вылетел метательный нож. Варди отодвинул Маринетт в сторону, но лезвие зацепило ему плечо. Следом за ножиком на врагов бросился и аргонианин, скинув с себя халат и выставив вперёд копьё. Если бы вовремя не подоспевшая подмога, оно прошило бы храброго защитника насквозь.
   Из толпы выбралась стража и закрыла Варди с Маринетт. Ящер оказался в окружении, но это ему совершенно не помешало скрыться. Перемахнув через перила, он сиганул в воду и скрылся в темноте. После него остались лишь пузыри, его халат да порез у Варди.
   - Эх, шельмец! - махнул рукой страж. - Теперь уйдёт, поганец! В воде мы его вовек не сыщем.
   - Варди, вы ранены! Нужно показать вас леди Лаффориэль!
   - Нет-нет, Маринетт, всё в порядке, - помотал головой раненый. - Это мелочь, меня так каждый бой задевают, всё в порядке. К тому же я и сам лечиться магией могу.
   - Вот видите! А вы говорили, что ничего не умеете!
   - Ты-то в порядке? - улыбнулся оптимизму спутницы Варди.
   - Вы меня закрыли, Варди, большое вам спасибо! Какая жалость, что этот аргонианин не рассказал мне ничего...
   - Ладно уж, хотя бы не убил.
   - И то верно, Варди! Пойдёмте в таверну, вам нужно перевязать рану!
   Празднество продолжалось, но уже без наших героев. За ночь произошло ещё очень и очень много всего: драки, сделки, нескончаемая любовь и даже парочка убийств. Наступал новый день с его новыми заботами.
  

Глава 20. Из пустыни в пустыню

   Утро после фестиваля ежегодно выглядело печально. Из-за большого количества алкоголя и малого количества стражи постоянно сгорало несколько палаток, а один раз - вообще весь квартал. Баум отыскался чисто случайно. Он сидел на парапете набережной, отчаявшись найти товарищей. Его вид, украшенный цветами после праздника, поверг Герберта в истерический хохот.
   Пьяные драки стали обычным делом, а поутру на улицах валялись кучи не очень трезвого народа, срочно требующего себе водички. Примерно также выглядел и Амиэль, невероятно громко стонущий, сидя на пристани.
   Лаффориэль, Герберт и Амиэль собирались отправиться в Анвил, портовый город Сиродила. Найти корабль, идущий туда, не составило труда. Он уже собирался отправляться, так что настала пора прощаться.
   - Н-да, Амиэль, - протянул Герберт, которому на солнце стоять было не очень приятно, - не переживай! Такое всегда бывает, когда впервые так много выпиваешь. А ты, к тому же, ещё и намешал. Интересно, как на тебя повлияет качка?
   Амиэль ответил только потоком нелицеприятных звуков.
   - А что, на Алинор больше не собираешься? - спросила Лаффориэль.
   - Нет, - ответил Герберт, - он составит нам компанию по пути в Сиродил.
   - Бабуля, - умоляюще простонал маг, - помогите, прошу. Знаю... вы можете поколдовать...
   - Не буду я ничего колдовать, - сварливо ответила Лаффориэль. - Будешь знать, как напиваться! Да ещё и в таком юном возрасте! Да за такое в мои-то времена...
   - Что... напиваться? Ни хрена не помню...
   - А поскольку ты теперь нищий, вот тебе сотня золотых, первая подать, так сказать, - похлопал беднягу Герберт.
   - Пошёл... ты...
   - Нет-нет, правильно говорить: "Да благословит тебя Стендарр", - к Герберту постепенно возвращалось его былое веселье. - Учись, пока я жив. Ой, то есть пока я мёртв. Не важно, в общем.
   - Ладно уж, пока... Укусник, - улыбнулся Эйвинд, крепко пожимая руку вампиру.
   - Тьфу ты, - раздосадовано махнул рукой вампир, - ну надо же, привязалось!
   - Прощай, Герберт, - холодно попрощался Варди. - Удачи тебе в твоих секретных делах.
   - Да уж, - не менее холодно сверкнул клыками Герберт, - и не надейся, что не справлюсь!
   - Эх, молодёжь! - сетовала Лаффориэль. - В моё время такого не было. Но сейчас не моё время, так что счастливого вам пути, детишки! Совет вам, как говориться, да... ой, нет, это не оттуда. Эйви, вот тебе бутыль лекарства и рецепт, - протянула она бумагу оборотню. - Принимай по три раза в день на еду, а если закончится - зайди к алхимику и дай рецепт.
   - Это... спасибо вам, бабушка! - улыбнулся Эйвинд.
   - Господин Голдвайн, - низко поклонилась Маринетт стонущему парню, - для меня было честью быть с вами знакомой! И вы, леди Лаффориэль и Герберт. Спасибо вам огромное!
   Корабль отчалил, а с него махали уезжающие путники. Бабушка поливала слезами палубу, а Амиэль кое-чем другим.
   - Боги мои, что за лодка Обливиона? - издал Амиэль. - Прошу, плывите... плавнее! Меня сейчас стошнит... точнее... меня уже сейчас тошнит...
   - Счастливо вам, ребята! - кричала Лаффориэль. - Берегите себя в пути! Письмецо хоть напишите!
   Герберт лишь молча махал рукой, понимая, как ему хочется оказаться по другую сторону борта.
   Вскоре корабль скрылся за краем бухты, и Эйвинд строго заметил Варди:
   - И вот не стыдно тебе так расставаться с Гербертом?
   - Нет, ни капельки. Пусть катится хоть на все четыре стороны! - бросил Варди. - Как он мог вообще оставить нас?
   - Он не обязан постоянно следовать за нами, Варди, - нахмурился Эйви, а Варди даже слушать ничего не захотел. - Мы должны быть благодарны ему, а ты так прощаешься! Мы это... может, в последний раз видимся!
   - И слава Богам, коли так! - рявкнул Варди.
   - Друзья, - напомнила о себе Маринетт, - у нас есть корабль! Капитан сказал мне, что мы проплывём по реке Стрид, это граница с Валенвудом. За большую плату нам обещали помощь в пересечении границы.
   - Сколько? - задал насущный вопрос Варди.
   - Пять тысяч септимов... всего, - уточнила Маринетт, хотя и от этой цифры у всех округлились глаза.
   Корабль оказался утлым однопалубным парусным судёнышком - самое то для контрабандиста. Разумеется, из всей суммы им отдали только пятую часть, с заверение выплатить остальное по факту прибытия.
   Капитан, усатый редгард за пятьдесят, выглядел так, будто лично избороздил все моря и океаны в мире. У него не было одной ноги и глаза, на голове красовалась широкая шляпа. В общем, пират-пиратом. Наверняка он и ему подобные неоднократно осуществляли набеги на прибрежные города Хай Рока или грабили местных купцов.
   Но сейчас было не до этого. Если эти пираты (ну, или контрабандисты) смогут провести их через границу, то свои деньги они получат. Однако обе стороны понимали, что если план контрабандистов пойдёт прахом или они решат повыпендриваться своими кривыми мечами, то нарвутся на топор Баума.
   В назначенное время корабль отчалил от пристани и отправился в Эльсвейр, место куда более жаркое, чем Хаммерфелл. Варди смотрел на удаляющийся берег и мысленно молился о лёгкой дороге. В очередной раз впереди него... да нет, уже их, ждала неизвестность, покрытая мраком времени.
   ***
   Лоркалин, наместник Альдмерского Доминиона в Эльсвейре, сидел в своём кабинете в Торвале. Это был довольно раздражительный и вспыльчивый мер, хотя таковым сделала его проклятая работа. Быть наместником в самой, по его мнению, захудалой провинции Доминиона - огромный труд, который отнимал всё его душевное спокойствие.
   У Лоркалина вообще складывалось ощущение, что если бы он постоянно не пинал проклятых каджитов, те бы вообще только ели свой лунных сахар, курили да лежали бы в тенёчке. А ещё и эти проклятые головорезы из Ренриджра Крин чуть ли не ежедневно портили ему кровь.
   Видите ли, им не нравилось в Империи, потому что алчный граф Лейавина отнял у Эльсвейра земли в Нибене. А теперь им не нравится, что Альдмерский Доминион заставляет их работать. Работать им, видите ли, не нравится. Им бы только в Империю скуму поставлять!
   Всякое распоряжение сверху выполнялось крайне медленно, отставания от графика стало уже не то, что нормой, а какой-то неправильной традицией. Не помогли даже жёсткие меры вроде казней проворовавшихся чиновников и предателей, спевшихся с этими... "борцами за свободу", смешно сказать.
   И вот, несколько минут назад ему опять доложили о срыве работ из-за очередной "забастовки". В каджита, доставившего эту новость, полетела пепельница, а затем полились потоки проклятий. Был даже шанс того, что Лоркалин спустит на беднягу бешеного дремору, но наместнику всё-таки удалось восстановить самообладание.
   - Проклятые каджиты, раз-два-три... - считал Лоркалин, выполняя дыхательную гимнастику, которой его научили. - И почему всё это происходит именно со мной? У-у-у-х, три-четыре-пять, проклятые кошки, ничего не могут. Шесть-семь-восемь... Всё нужно делать самому!
   - Не всё, досточтимый Лоркалин, - раздался голос из хрустального шара позади, - кое-что мы сделали за вас.
   - Катария, сколько раз говорить, чтобы ты предупреждала меня, когда ты собираешься меня вызвать, - сжимал-разжимал кулаки наместник, но с раздражением в голосе справиться не смог.
   Сзади стоял призрак Катарии, при помощи которого она неоднократно осуществляла связь
   - Простите мне мою наглость, Лоркалин, - даже не повела бровью Катария, - но у меня для вас есть прекрасная новость.
   - Неужели вы всё сделали? - уже привыкший к постоянным провалам, удивился наместник.
   - Именно, Северная сторожевая крепость, ранее занимаемая войсками Доминиона, теперь представляет собой кучу щебня. Все охранники и политические заключённые мертвы. И будьте уверены, что к крепости ещё долгое время не смогут приблизиться из-за непредвиденного разгула нежити в окрестностях.
   - Ну наконец-то, раз-два-три! - выдохнул Лоркалин. - Хоть что-то да идёт по плану. А вы оказались не так уж и бесполезны, Катария, хоть вы и не альтмер.
   - Вы мне льстите, - мило улыбалась Катария.
   - Ну всё, теперь Эленвен точно получит взыскание. И это после того провала с Довакином! Может быть, её всё-таки сместят с поста посла в Скайриме, а меня назначат вместо неё? Даже это лучше, чем Эльсвейр.
   - Наша часть уговора выполнена, - аккуратно напомнила о себе синяя ведьма.
   - Имей терпение, Катария! - опять начал злиться Лоркалин. Ему никогда не нравилось платить по долгам. - Будет вам порт в Торвале. Вы выяснили название нужного вам города?
   - Да, досточтимый! Это Коринф.
   - Семь альтмерских проклятий... эта дыра насквозь прогнила. Скума, разруха и прочее и прочее. Зато уж вести там ваши дела будет проще простого. Никто даже возникать не будет. Но на всякий случай я вышлю туда корпус солдат, чтобы подготовить город к вашему прибытию. Всё равно местный альдмерский представитель просила у меня ещё людей для борьбы с преступностью! Путь от Хнесского полуострова до Торвала занимает примерно две-три недели.
   - Орден Пустых часов благодарит вас, наместник, за ваше участие! - поблагодарила Катария и исчезла.
   ***
   Каждый раз после разговора с Лоркалином у Катарии оставалось премерзкое ощущение во рту. Как было бы проще, если бы она просто его заколдовала, но магистр строго-настрого запретил подобные действия, так как альтмеры могли легко распознать чары на Лоркалине.
   - Очень нелогичный мер этот Лоркалин, - сказала Катария Декимиусу, выйдя на палубу. Жрец Мотылька так и носил на глазах повязку, потому что зрение, отнятое прочтением Свитка, пока не вернулось. - Вечно такой раздражительный, хочет сменить высокую должность наместника на всего лишь должность посла. Странное поведение для высокого эльфа.
   - Напротив, леди Катария, всё до страшного просто, - самоуверенно, как всегда, заявил жрец Мотылька. - Лоркалин уже давно не устраивает руководство Доминиона. Эльсвейр после Великой войны приносит всё меньше и меньше дохода, а наместник не может с этим ничего поделать. Так что у него небогатый выбор: либо звание пониже, либо плаха. Поэтому он и хочет на место Эленвен в Скайрим, надеясь быть подальше от Алинора.
   - Это же глупо, - удивилась Катария. - Скайрим - одно из самых перспективных направлений политики Доминиона.
   - Именно, но, к сожалению, Лоркалин этого не понимает. А может и понимает, но у него некие свои планы по этому поводу.
   - Его планы теперь не имеют особого значения, Декимиус. Вы уверены, что отпускать жаждущих отмщения мужчин - хорошая идея?
   - Абсолютно! В той версии будущего, где вы достигаете успеха Эйвинд попадает в Коринф. Этого требует пророчество, просто не мешайте истории идти своим чередом.
   - Не буду, если ему и помешают, то уж точно не орден. А когда Свиток, Ключ, Башня и Камень сойдутся вместе, уже не будет надобности в Лоркалине. Точнее, не будет ни Доминиона, ни Империи. Старый мир исчезнет, а из праха восстанет единый, новый, великий мир!
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"