Я даю пулеметную очередь по повстанцам. Бегущие впереди падают, как манекены в тире, но остальные продолжают наступать. Прямо армия зомбяков. Гипнотизируют их, что ли? Вполне возможно. На нашей же стороне сражаются отряды берсерков, которых накачивают препаратами до потери чувствительности к боли. Почему бы и лидерам повстанцев не обзавестись такими солдатиками?
Я продолжаю методично стрелять, скашивая повстанцев десятками. Датчик показывает, что за последние полчаса я убил уже три тысячи человек. Иду на рекорд.
В управлении пулеметом и лазерной пушкой задействована только небольшая часть моего мозга, так что, стреляя, я могу думать о чем-нибудь другом. Вы спросите, как можно во время сражения думать о посторонних вещах? Очень даже можно.
Я провел на войне триста с лишним лет и так привык к трупам и крови, что уже не чувствую ни угара битвы, ни жалости, ни, тем более, страха.
О, вон, кому-то из наших пробили голову. Серое вещество так разлетелось, что даже на мою броню чуть-чуть попало. Повезло мужику! Сто лет назад мне такая удача не улыбнулась, и бомба повстанцев взорвалась у меня под ногами. Боль, доложу я вам, адская. Даже описать не берусь. Но все же, перед тем, как отрубиться, я понял, что счастлив. Первый раз в жизни. Наконец-то для меня вечная война закончилась! Не тут-то было! Рано радуешься, солдат!
Очнувшись, я решил, что попал на тот свет, а он оказался таким же, как этот. Мой мозг не был поврежден, и хитроумные инженеришки умудрились засунуть его в танк. Захотел умереть и откосить от армии? Как бы не так. Послужи-ка еще Великому Императору!
Теперь убить меня практически невозможно. Мой мозг находится в управляющем центре танка, если его взорвать, всё - свобода. Беда в том, что он заключен в суперпрочную оболочку - гады-инженеры все продумали. Так что мне придется колесить по полям сражений еще пару сотен лет. Если износится одна деталь, ее заменят. И так до бесконечности. Конечно, танк могут уничтожить повстанцы, но мой мозг найдут, засунут в другой танк, и все начнется сначала: стрелять - перезаряжать, стрелять - перезаряжать.
Эх, и даже самоубийством жизнь не покончишь. Особый модуль подчинения следит, чтобы я выполнял приказы штаба и не навредил себе. Малейший намек на то, что я хочу подставиться по удар повстанцев, и следует электрический удар по мозгу. Что-что говорите? Ах, терпеть? Ну, попробуйте потерпеть. Я погляжу, как вы потом будете рыдать и умолять палачей прекратить, обещая убить родную мамочку.
Вот так и живу. Хотя какая это жизнь? Иногда я думаю, кто я вообще такой? Или что? Все мои воспоминания только о войне. Может быть, я не человек и был искусственно выведен? А те смутные образы теплых рук и медово-сладкого запаха матери внедрены в сознание? Нет, я не буду об этом думать! После таких мыслей еще больше хочется сдохнуть. Лучше сосредоточусь на сражении.
Что-то повстанцев больно много сегодня. Огонь! За Императора! Чтоб его также в танк запихали, тварь! Небось, сидит сейчас, жирная сволочь, в своем дворце, попивает вино да слушает донесения о ходе боевых действий. А мои бывшие товарищи по роте десанта тут за него подыхают...
Дела плохи. Повстанцы взорвали один из моих двигателей... Перегорают какие-то провода, и я теряю контроль над системой управления. Ничего, у меня еще есть пулемет... Повстанец забрался на мою броню. Орет что-то... Кажется 'Долой тирана!'... Прикрепил к моей стрелковой башне бомбу... Я его расстрелял, и тело, изогнувшись под немыслимым углом, рухнуло куда-то под траки... Так, что там у нас за бомба? Ого! Ядерная. Малого радиуса поражения... Неужели такой подарок? Я должен попытаться ее обезвредить, но не успеваю... Ура... Оболочка, защищающая мой мозг, плавится... Какая боль... Я умираю... Наконец-то... Я счастлив...
Второй и теперь уж точно последний раз в жизни.