Аннотация: С чего начинаются орки... Корованы. Убийцы. Поломники.
-Орки! Орки!
Встревоженный крик обер-камердинера Его Высочества Герцога верхней и нижней Алши, Хозяина Горных Дорог и прочая и прочая и топот подбитых башмаков по камню коридора. Стук распахнутой двери.
-Орки, вашвысочсво!!!
Из под одеяла высунулась рука, нащупала на прикроватном столике среди колоннады пустых бутылок из под "Драконьей Крови" пустой же бокал и запустила им в сторону двери.
-Игнатиус, выйдите и войдите как полагает! - раздался из под одеяла низкий звучный голос приятного тембра, в котором, однако, отчетливо слышалась скука.
-ОРК...Прошу прощения, Ваше Высочество.
Скрип двери, глухое откашливание, скрип двери.
-Орки, ваше высочество! - Осанкой обер-камердинера можно было выверять прямоту стен замка.
-Великолепно! Сколько их? Тысяча? Три? Наконец-то что-то произошло в этом захолустье! Мы собираемся на войну, Игнатиус! - гора одеял зашевелилась и из под нее вылез как всегда отлично выглядящий герцог Мерисиус. Длинные волосы цвета воронова крыла струились по белоснежной шелковой рубашке, заправленной в штаны плотного синего сукна, заправленные в ботфорты из плотной окрашенной кожи. Герцог был опоясан фамильной шпагой в черных ножнах с вычурной гардой.
-Двое, Ваше Высочество!
-И из-за этого ты побеспокоил меня? - Герцог потянулся за вторым бокалом. - Прикажи бросить их в тюрьму и убирайся.
-Это невозможно, ваше высочество!
-Почему?
-Они уже в тюрьме, ваше высочество. Требуют хлеб, воду, свечей и бумагу, говорят, что это записано в нашем кодексе "О Казнях и Пытках".
-Надо же, том второй, страница 15, параграф 8, сам писал, как сейчас помню...И что они там делают?
-Пишут, ваше высочество!
-Что пишут?!
-Эмм...Всякое! Да, еще они требуют обучить грамоте всю нашу прислугу.
-Зачем?!
-Чтобы прислуга могла прочитать то, что они написали. Если мне позволено будет заметить, вам стоит увидеть их своими глазами, ваше высочество, хотя решать конечно вам.
-Я сам буду решать, что мне стоит! Эмм...впрочем, да, ты так и сказал. Где они? Ах, да, они же в тюрьме...Где у нас тюрьма? А, она же в подвале...А где у нас подвал? Внизу, что характерно...Что же, вперед, точнее, вперед и вниз!
-Написал?
-Написал, меняемся!
Два огромных орка, заполнявших практически всю камеру, передали друг другу исписанные клочки пергамента и углубились в чтение. Спустя несколько минут один из них оторвался от текста, вынул палец из носа и посмотрел на решетку, закрывавшую вход в камеру. На лице его появилась застенчивая улыбка. Орк толкнул локтем товарища, вскочил, ударился головой о потолок, пригнулся, открыл решетку, втащил герцога и усадил его на лавку.
-Мы хотеть удалиться в ваша тюрьма в творческий отпуск! Мы прочитать ваша законы, поломать ваша краеведческий музей и теперь отбывать наказание!
Герцог непонимающе уставился на Игнатиуса:
-У нас же не было никакого краеведческого музея?
-Теперь есть, наша сначала его построить а потом починить его снова. - хором протянули орки.
-В любой случай, - продолжил первый орк, - ваша предоставлять бумага, еда, вода и свечи и обладать неисключительное право на все что наша написать тут.
- Мы не писать договор на бумага, верить ваша слово. - Добавил второй.
Герцог взял верхний лист из стопки бумаг, лежащих на лавке, пробежал его глазами, хмыкнул, повернулся к обер-камердинеру:
-Дать им все, что попросят, с написанного снять копию. А лучше, две: отправлю в столицу, другу Луцию, чтобы не скучал.
***
Громко кричали верблюды, ржали немногочисленные лошади - весь караван плотно прижался друг к другу. Кучка охранников ощетинилась копьями, понимая, что это конец - толпа орков и парочка троллей замкнула кольцо вокруг них.
Купец Махмуд мысленно рвал волосы на своей голове - минуту назад он довольно жмурился в предвкушении отдыха, ведь к вечеру караван должен был достигнуть крупного торгового города, в котором ждали и мягкая постель и вкусная еда и, что уж греха таить, долгожданные женщины - и вот уж орки кровавые в глазах стоят.
Медленно, размахивая огромными кулачищами, тролли оттеснили кучку людей в сторону от навьюченных животных, а орки принялись потрошить мешки, вытряхивая их содержимое прямо на дорожную пыль.
- Апять аурум да аргентум! - ворчали орки, высыпая золотые и серебряные монеты из кошельков.
Переворошив тюки с тканями и инкрустированной драгоценными камнями посудой, самый большой орк повернулся к Махмуду, надел на нос пенсне и спросил:
- Хде кныгы?! Куда твая прятать кныгы?!
Огромные клыки рассеяли остатки мужества купца и, не успев удивиться такому требованию орка, Махмуд привычно запричитал в ответ:
- Милсдарь, заберите золото и серебро, драгоценные камни, все-все заберите! Прошу Вас, Милсдарь! Только не губите нас, о справедливейшие. - В конце фразы купец грохнулся на колени и стал бить поклоны, рассыпаясь в восхвалении солнцеликих витязей-орков.
Орки сперва озадаченно смотрели на происходящее, а потом, сбившись в кучку, начали о чем-то совещаться. Караванщики замерли в ожидании - сейчас решалась их дальнейшая судьба.
Наконец орки закончили совещание и стали по одному расходиться прочь от каравана.
Самый большой орк, сняв пенсне с носа, подошел к купцу и протянул какую-то книжку со словами:
- Ых, и твоя тоже думать что деньги есть сила? Ты знать в чем настоящая сила? Сила в знаниях! - Развернувшись, орк побрел за своими сородичами, прочь от каравана.
Люди не верили своему счастью, поздравляли друг-друга со вторым рождением, собирали рассыпанные ценности обратно... и только купец Махмуд продолжал сидеть в дорожной пыли и листать книжку, что ему дал орк, на обложке которой было написано "КАК НЕ СОРИЦА И ДРУЖЫТЬ".
***
Разбудил герцога неясный шум посреди ночи. Кажется, звуки доносились из подвала, что было довольно странно: орки кричат совсем иначе, а больше там никого не содержалось. Мерисиус накинул халат, выскользнул в коридор и тихо пошел вниз. Крики становились отчетливее.
-Не знаю! НЕЗНА-А-АЮ! Откуда мне знать, что я выберу, если я в такой ситуации не был?!
-Это ситуация и-по-те-ти-че-ский: она конечно нет, но в то же время как бы и есть. Ну вот еще раз: колдун сажать ты и твой брат в клетки. У каждого по кнопка: твоя нажимать - умирать брат, брат нажимать - умирать твоя сам. Выйти только один. Твоя нажимать или нет?
Герцог заглянул в камеру: там, при неровном свете свечей, между двумя орками сидел человек неопределенного возраста, закутанный в черное. В углу камеры валялся небольшой арбалет и пара длинных кинжалов. Неудавшийся грабитель сидел и сбивчиво повторял:
- Послушайте, я не знаю, пожалуйста, отпустите меня, я не могу больше отвечать на ваши вопросы, и колдунов никаких я не знаю, и брата у меня нету, я обещаю никого и никогда не убивать, выпустите меня отсюда!
Орк покрупнее с сожалением покачал головой:
-Нельзя наружу. Твоя убивать чья-нибудь, а убивать плохо: твоя запомнил почему? Давай, моя объяснять еще раз и твоя повторять вслух: каждая жизнь... -
Пленник закричал снова.
"Пожалуй, пока не стоит его казнить - пускай мучается. Но вот кто мог подослать ко мне убийцу?" - отходя от камеры подумал Мерисиус.
***
В калитку, закрытую на щеколду, уже несколько минут кто-то стучался. Это был даже не стук, а грохот! Монах, подобрав подол рясы, торопливо шагал ко входу - так требовательно стучаться в ворота монастыря мог либо влиятельный вельможа, либо гонец с тревожными вестями.
Размышления монаха о том, какая из бед хуже - плохие новости или знатный вельможа, были прерваны особенно сильным ударом в ворота. Калитка выгнулась, издала громкое "Чафк" и ввалилась внутрь, чуть не придавив так некстати подбежавшего святого отца.
Взглянув на вырванные с корнем петли монах сотворил охранный жест и перевел взгляд на виновника произошедшего - в дверном проеме стоял, согнувшись в три погибели, орк.
- Кто ты и что тебе нужно? - видеть орка вживую, да еще и так близко, монаху раньше не доводилось, но он сразу узнал кто перед ним - в писании "Путеводитель по расам и народностям" оркам была выделена целая глава.
- Твоя позволять представиться, я есть Мырхо По - орк-поломник. Моя ходить туда-сюда, смотреть как живут разные народы и делать запись в моя книга "Книга о разный мир" - сказал орк и отвесил поклон. - Моя хотеть пожить в ваш монастырь и поделать записи для моя книга. Если ваша не против.
- Эммм... я вижу, что поломник - покосился на выломанную калитку монах и, подумав, что все мы твари божьи, добавил - Проходи, сын мой.