Кон В. А. : другие произведения.

Он Жив...в миг переплавления

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Бог - это мгновение, далее - жизнь. от А до Я геометрия слов и поступков. Как это движется? Вечность - это миг, далее - человек. Где Я - там ТЫ. Если Мы вместе...

Ирине Сергеевне Беловой

Моему любимому учителю

Посвящаю.

Он жив.

Роман

Автор В. Кон.

  

От автора.

   Что есть бессознательное и каковы его функции и задачи в жизни человека и мира, который его окружает.
   Первооснова по Циолковскому. Синее Ничто по Гете. Великая Женственность по Блоку. Тайну по Достоевскому. Творческое пространство по Бердяеву. Пустота на Востоке. Источник жизненных сил по Юнгу. То из чего все рождается и куда все уходит. То, что творит равновесие и целостность в человеке и мире. То, что является бессмертием. Творящая из себя действительную. Рождающую все живое и человека.
   Перенос своего сознания и чувствования в другую область, рождает удивительную способность расширять себя до размеров я-ты, Я-Они, я-Все, я-Космос, я - Бог. Это простой действенный путь возможен при одном просом условии преодолении страха и эгоцентрического себялюбие, говоря простым языком - малодушие. Великодушие всегда ценилось у людей как каждодневный жизненный подвиг и называлось простым словом - доброта. Творить добро равнозначно проявлять великодушие, и здесь один путь через понимание другого и желание ему помочь - самопожертвование.. принести себя в жертву не есть акт уничтожения себя, как-то обычно воспринимают по древним языческим формам, это акт являет собою символическое значение "забыть на время о себе", полюбить другого и его проблемы, полюбить так чтобы это стало частью тебя и всем тобою.
   Такая форма растворенности себя во внешнем, есть гибель для душевных сил человека и обнаружение пустоты. И вот тут то возникает обратных ход отказ внешнего погружение в себя для наполнения. Необходимость уединения и одиночества как фактор создания пространна созерцания. Которое позволять теперь перетечь вовнутрь все внешнее и аккумулироваться. Но потребность в таком перетекании об обогащении себя через впитывание внешнего приходит через полную отдачу себя и растворение, именно тогда все возвращается в полной утроенной форме с новыми живыми дыханиями времени и пространства. При сохранении в себе хоть малой крупицы чего-то прежнего есть вероятность очевидного конфликта сил заскорузлых и умирающих в своем бездействии и новых притоков, проветренность или вентиляция возникает, когда мы верим в подобный процесс, из которого возникает бесстрашие. Невозможно войти в новую пьесу с прежним пониманием жизни.
  
   Рассмотрим триединство человек пространство время, на основе Отец Сын Святой дух. Значит, точнее, было бы распределить как Время Человек Пространство.
   Попробую определить, почему так:
   Пространство это то из чего рождается человек, а человек уже рождает Время. Как Бог являет себя из души человека, которая в свою очередь является из некого пространства. И поскольку душа бессмертна то в зависимости от того, в каком пространстве она себя обнаруживает такие силы, и рождают через нее Бога. Если Бог образ, а душа слово, и Образ рождается в слове и из него вытекает и выражает то, из чего он был сотворен. Потому он имеет начало путь, и конец бессмертен, ибо возвращается в лоно пространства, из которого душа его вновь вынимает. Если Бог есть осознание или образование, то душа есть чувства, а пространство Святого духа Бессознательное. Исследование именно этого аспекта на сегодня важнейшая часть рассмотрения, в котором мы твердо можем говорить о взаимосвязи мысли-образа в поисках нового пространства для зарождения нового образа через человека. Если точно определить, где происходит действо - (Бог являет себя в действии, поступке) то вполне тогда можно определить что это за событие и какие последствия она повлечет. К примеру, человек оказывается в природном мире, и бог являет себя как Зверь Стихия. Если это пространство людей, то здесь мы видим человека-Бога, если это искусственный мир то тут присутствует художественный символ. Образ бога человека был явлен как образ соединения людей, образ огня явлен как органическое житие с природой и черпания сил из нее, образ цифры, ноты. Буквы как пространство искусства. К примеру, театра оперирует действием. Кино - образом, поэзия - ритмом. Оперирует, то есть выражает. Являет, таким образом, Бога.
   Сегодня открыто пространство игры и игрового действа и Бог в нем ребенок, забавляющийся. Во времена моралите. Бог был учителем. В экзистенционализме Бог-пророк. В виртуальном мире Бог-творец. В греческой драме Бог-лекарь. В импрессионизме Бог созерцатель художник, в философии Бог мыслитель, в религии Бог-мистик, в Христианстве Бог Един универсален.
   Открытие нового пространства, это открытие нового бога. А точнее если брать исходность о Единстве, то открытие новой функциональной части тела Бога Единого. От конкретного до абстрактного. Вплоть до того, что открытие, к примеру, ауры открывает Его кинетического пространство. Открытие невидимых излучений это космос. Открытие каждой новой ветки открывает пути к новым контактам, в том числе и космических. Куда так стремиться расширить свою душу человек. Расширение души посредствам открытия новых пространств и есть постижение Бога во всем Его многообразии и единстве.
   Если Бог после взрыва рассыпался на тысячи звезд, и открытие и общение с ними есть долгожданный завет. То постижение их качеств есть шаг на сближение с ними. Существование черных дыр, поглощающих свет, подобен и в человеке. И если принять аксиому что человек есть космос. И все что происходит в нем, происходит во вселенной, то преодоление черноты в душе и открытие звезд есть изменение в космическом масштабе. Изменяемся мы - изменяется космос. Как-то говорили в Египте.
   Попробуем создать космос из разных частей Бога.
   Бог среди людей - Авторитет.
   Бог от природы - Зверь.
   Бог от стихий - Огонь
   Бог от искусства - Звук
   Образ
   Поступок
   Событие
   Бог науки - Идея
   Бог жизни - .....
  
   Шок - является сильным фактором возбуждения энергетической силы, противодействующей ужасу человеческой природы. Шок приравнивается к состоянию комы, или смерти человеческого организма. На сегодняшний момент шок используется как доводящий развитие действия до своего критического момента. Кода гибель неизбежна. Отличительная черта от смерти, он размыкает цепь логичного конца и поднимает на высшую ступень посредством возникшей эйфории противления. Если точнее она не дает сомкнуться кольцу, и, как бы, подбрасывает вверх.
  
  
  
  
  
   Как это происходит. Шок - болевое ощущение мобилизирующая всю энергию, равномерно распределившуюся в ходе уровновешивания нормами жизни. Создается при этом диссонанс между прошлой жизнью и той, от которой она начинает возрождаться. Эффективность этого метода рассмотрел Достоевский, который довел принцип страдания как очищающего фактора от вредоносных соединений и выбора лучшего для того чтоб освободиться от ненужного и возродиться в выброном лучшем. Гете и Шиллер. Которые положили основу изысканиям Достоевского, в поисках среднего компромиссного состояния, но на более современном этапе, и социальном существовании человека, Достоевский приходит именно к выбору и принятию так сказать однобокости, добровольного обрезания. Мотивы христианства и личностное чувство русской природы в человеке. Определили его очень точную позицию по отказу от инстинктов как лишения их источника силы и ослаблению их влияния. Некое замораживание, при котором в природе человека погибают зловредные бактерии. Шок, как заморозка, парализует и заставляет включать иные силы, противостоящие привычному телесному движению воли человека. Отсюда открывается новая формула. Именно для русского человека, пытавшегося многие века выжечь огнем злотворное воздействия страсти, и приводящего себя к опустошению. Здесь свойство иначе было опробированно Чеховым как способность уходить от крайностей, что в конце концом привело его к теплому существованию, способствующего размножению как хорошего так и злого и невозможности отказаться от подобного состояния мягкотелости и невозможности к противлению. Но был найден иной ход успокоения через отстранение от ситуации и создания паузы, которая и породила во многих его героях напряженное ожидание новой жизни. Оба фактора являются характерным, как для определенного круга людей с их характерами, так и социального пласта их жизни. Если у Чехова, для интеллигента единственным спасением является способность к самоограничению как отказ от крайностей и прихода на средний путь сознательным путем, то Достоевский идет от обратного раскрепощения и развития этих противоположностей, усиления борьбы и устранение ее путем предельного накала, за которым и стоит тот самый шок человеческой природы, где вступает явление Свыше через обращение к нему как молитва и покаяние.. У Достоевского ступает некая третья сила способная либо спасти человека, либо его убить окончательно. Как в одном случае, так и в другом, мы встречаемся с присутствием чего-то высшего, что усмиряет человеческую гордыню. У Чехова это идет рациональным путем, у Достоевского иррациональным. В первом случае возможно участие в развитии человеческого духа, путем уменьшения и приобщения к нечто большему, в другом случае явление высшей воли показывает, что есть человек в космическом масштабе. Первый путь во внутрь себя, второй за пределы человека. Но в обоих случаях мы видим открытие в форме человеческой воли открытие творческого потенциала, а именно как поиск как приобщиться к нечто большему и великому. Через, опять же, добровольное признание источника жизненной силы. И здесь мы обнаруживаем шоковую пустоту и тишину в паузе. Потребность заполнить пустоту идеалом, а в тишине услышать прекрасные звуки и увидеть образ красоты, и определяет необходимость отказа от предыдущих образов и знаний, дабы принять новое необходимое на сегодняшний день как живое дыхание времени. Я писал уже об этом раньше в первой еще работе, но разобрано было не достаточно и довольно абстрактно, поэтому позволю себе вернуться в этой теме о неизменности вечного. Которое питается действительностью, и наоборот. Процесс обратимости я нарисую так
  
  
  
  
   Как мы видим во всех случая. С кораблем или то с вращающейся рамкой в магнитном поле мы приходим к тем же противоположностям в середине, которой рождается путь как движение. И это, по сути, важная черта рождения жизни, из которой мы можем предположить как жизни вечной. В режиссуре был интересно использован Арто.
   Любопытен третий тип выявлений Метерлинком. Существо слабое и беспомощное, находящееся в постоянном санамбулическом состоянии, как порождение остановленного развития под сильным воздействием страха перед создающимися и существующими противоположностями и их извечный конфликт. Страх подавил и вытеснил жизненную энергию в ту самую область снов и мечтаний. Где, по всей видимости, и существует творец, изливающий свою силу. Эти существа, рожденные в пространстве сильных противоречий, неожиданно раскрывают себя в экстремальных ситуация, проявляя Высшую Волю, где другие склоняют головы. Подобная линия интересно разобрана Арбузовым. Со своей стороны, где линия бессознательного утверждается и раскрывается при случайных обстоятельствах, раскрывающих причинный момент зарождения подавленности страхом. Любопытно у Арбузова, в отличие от сказочного Метерлинка, вполне человеческое завершения истории, где человеку остается сила надежды на лучшее, Слабое, но сильное в своем крепком убеждении, словно неделимое зерно будущего. Санамбулическое Метерлинка все же отлично от Юродивости на Русси, ибо имеет некий гипнотический транс, подобный отстраненной медитации на Востоке, с разницей, что это все-таки насильственный акт. И воспринимаемый как сумасшествие (показатель времени). На Руси подобная форма относит себя как обостренное оголение мыслей и чувств, в виде откровения, которое часто воспринималось как откровение свыше, ибо среда Руси с более женственным и чувственным характером, относится всегда с великой материнской заботливостью, поэтому у нас этот характер носит белее ребячество или Ивана -дурочка, или того же что вызывает сильное переживание в виде сострадания. На Руси это уже не сознательный выбор как-то на Востоке, или призвания шамана в диких племенах, это уже превращается в великую необходимость. Город без юродивого или чудака можно было считать прокаженным, как город без праведника в азиатских странах. Сегодня этот уникальный фактор утерян рациональным запад и еще терпим в России в образ страдающих бомжей и пьяниц. Не знаю, есть нам необходимость более сознательного выбора подобного "призвания", но крупица осознания я думаю, не помешает. Об этом в моих произведениях.
   Образы маленьких людей были интересно разработаны и образе Обломова, как безделье русских богатырей до определенного периода. Как некоторые люди с задержанным развитием сознания (паузой в целую жизнь), а так же люди с чрезмерно быстрым развитием, пришедшим с ранней старостью, которая, как и детство уже вне противоречий. Прожитость Отца Зосима как детскость ...... уже царстве небесном. Состоянием, которое можно определить как миролюбие, или, переходя на научный язык, противоположности перетекают друг в друга, образуя целостное и неразрывное. Соловьев был близок принципом дополнения, это период уже после созревания сознания и, его прекрасно завершил Бердяев художественного мироощущения. Юношеская Робость или старческая кротость, точки, на которых можно положить состояние души, с которым входишь в Рай. Здесь и возникает то самое Незнание, когда я знаю, что ничего не знаю. Как в начале, так и в конце. В этом плане здесь чтоб от него отказаться. Глупость Ивана-дурака, или наивность, есть зерно той сущности, что я просто существую, потому что существую, и здесь та самая вера чистая как великая доверчивость. И вот здесь и самый интересный ход как мы приходим к этому, сохранив детство ли возвращаемся к тому, что не оценили и потому не обрели. На сегодняшнем этапе как человеку необходимо вернуться в свое начало, так и человечеству к своему первоисточнику. Но человеку надо преодолеть свое величие.
   Закономерное развитие человека приводит к смерти или тому главному преображению, после которого начинается его новая жизнь.
   2
   по-сути я создаю мост между сознательно-рационально-внешним и внутрене-лично-чувственным. Этот принцип не нов, но существовал всегда, но всегда являлся в новых формах. Исследование этих новых форм и характеризует мое творчество.
   Мы пробуем новый формат и в этом видимом сражение я принимаю чей-то вздох чей шаг не видим но прекрасен великолепием границ ведущих в необъятные зарницы далей, Ах если бы они ответили с таким же жаром любви-поверить можно и тогда возможно многое что не данно сейчас.
  
  
  
  
   Однажды ангел опустился на землю
  
  
  
  

Шаг 1

Треугольная равнина.

  
  
  
  
  
   Один художник очень долго жил только своими картинами. Они поглощали его силы и дарили новые. Картин развелось столько ,что в кладовую ставить было не куда, их никто не покупал потому-то он их не продавал. И захотел он однажды их оживить. Но как снять по ним фильм никак не знал. Тогда он стал их описывать.
  
  

Умирающая планета.

   -Ой, как плохо. Ну, вот это за танцы, ну какая здесь пластика - да ее никогда и не было. Вот почему в фигурном катании красиво..., а здесь...
   -Я понял главную причину кризиса наших отношений, и эта причина заложена во мне.
   Я вроде бы готов был все свалить на тебя, но потом понял, что ты лишь просто отражала, что была у меня внутри, но это было б еще пол-беды. Ведь когда мы были в общем, деле и решали общие проблемы и вдруг как дух какой- то хватил...
   однажды я был художником-потом умер,
   однажды я был мыслителем-потом умер
   однажды я был поэтом-потом умер,
   однажды я был актером-потом умер,
   однажды я был любовником-потом умер.
   однажды я был....
   Я руководитель. Я уже год правлю коллективом из четырех человек. Людей принявших законы установленные мной, законы пришедшие свыше. Четыре человека, каждый с разной волей и способностью чувствовать и воспринимать ситуации. Четыре мира, каждый из которых самобытен и самоценен, каждый таил в себе что-то неповторимое и незаурядное. Я всех ввел в единый образ, свои индивидуальности они оставляют дома. Мы выходим на сцену и обрушиваем на зрителя один цепкий и единый образ - они аплодируют. В период становления в стране демократии сложно где-либо увидеть такую сплоченность, многие видят в нас забытую всеми дружбу. Дружбу, обретенную нами в страхе потерять друг друга, дружбу, рожденную в страхе вновь остаться в одиночестве.
   Нельзя сказать, что это была встреча родственных душ, мы становились ими. Мы забывали самих себя прежних, мы рождали себя новых перед необходимостью быть. Законы нашего бытия были просты: дисциплина ответственность профессионализм. Очень не просто, после свободного парения среди улиц случайных лиц и заработков, свободных мыслей. Это был акт самопожертвования, но в нем было столько же и признания своей слабости перед машиной глаболизации, которая катила свои колеса на нас с Американской пирамиды. После десяти лет скитаний смятений безысходности, мы чувствовали в этом спасения от невыносимой ноши самостоятельности. Мы отдавали свои жизни в налаженный продуманный механизм наступающего гуманизма. У каждого из нас были семьи, у каждого свои нереализованные идеи и непомерные амбиции по отношению к себе. Никто из нас больше не мог вынести непризнания и унижения, каждый стремился подняться и вознестись над нищетой и беспомощностью. Из подобных соединений души и тела
   рождалась гремучая смесь, ядерная сила, не останавливающаяся ни перед чем, во имя единственной цели - выжить и утвердить что "я есть".
   Я вспоминаю себя, как, будучи распятым глазами прохожих, стоял на Арбате и зарабатывал себе на жизнь клоунскими трюками. Как единственным моим полем деятельности были мечты, как очевидно я видел в реальности их невосполнимости, как глубоко верил в их сбывчатость. Как свободен и, как связана, была моя жизнь в необходимости бороться за каждый день своего существования. Как безнадежно верил в случайные встречи. Как принял беззаговорочно договор о покупке своего таланта, как засверкала реальная перспектива и как после я совсем забыл о прежних проблемах. На смену им пришли новые. Самым загадочным стала для меня любовь к продьюссору. Как же это все было: Арбат, я изображаю "живую статую" мимо меня потоком движутся люди, мне бросают монетку - я делаю "па", смеются уходят, удивляются - бросают монетку еще, итак несколько чесов, дней подряд. Я не мог жить без этой "живой реки", иногда по-лени я не приезжал, после чувствовал себя довольно скверно. Я сдружился со многими местными служащими ресторана и кофе, многие из прохожих меня полюбили и приходили почаще, чтоб встреться со мной. Потрясающей личностью представлялся мне администратор ресторана "Старый Арбат", так получилось что я "стал" напротив его так и остался. Он часто покидал свое рабочее место, я свое и мы опрокидывали за счет заведения по рюмочке, иногда платил я.

Подобные проявления чувств и испытывал на себе герой нашего проекта: Здравствуйте Витас!!

   Пишет Вам ваша поклонница, в первых строках хочу поблагодарить Вас, благодаря вам я снова хочу жить, в ваших глазах я вижу того человека, которого я любила, его убили, Вы очень похожи, он тоже был артист, но ваш талант, ваш потрясающий и не с чем несравнимый голос вдохнувший во мне жизнь, Ваша красота и обаяние, чистота не с кем не сравниться. Я знаю, что я не получу ответа, я недостойна такого человека как ВЫ, но за секунду, за мгновение общения я готова отдать все, ведь таких как я у вас хватает, а кто я такая, но я все же надеюсь если не увидеться, то хотя бы поговорить.
   Что мне делать с собою, не знаю
   Как бороться с собой, не пойму
   Без тебя я в тоске погибаю
   боль сердечную я не уйму
   Я отдам все тебе на свете
   За глаза, поцелуй твой и смех
   И я знаю на этой планете
   Тогда буду счастливее всех;
   Я люблю тебя потому что ты есть,
   потому что ты там, а я здесь,
   потому что мы так далеки
   И дороги к тебе не легки
   потому что в минутный досуг
   Я всегда и везде
   Лишь мечтой живу о тебе.
   Простите меня если чем обидела, я знаю, Вы отзывчивый добрый, если нельзя увидеться хотя бы подарите немного общения, прошу Вас, поверьте, я не фанатка, я человек, который семь лет любил и потерял и вот за все это время, за два года я ничего не хотела, не зная Вас я могу сказать что люблю, помогите мне, я люблю ваш голос, ваши песни, и вас, не только из-за того, что Вы похожи, Вы я знаю, я уверена вы неповторимы, я прошу вас помочь мне. Я оставляю свой телефон и адрес. Меня звать Марина, я работаю воспитателем в детском саду, когда был жив мой парень танцевала в шоу, мне 26 лет. Это кратко, дома после работы бываю после 22.00.
   (адрес)
   НАДЕЮСЬ. ВЕРЮ. И ЖДУ
   ОБНИМАЮ И
   ЦЕЛУЮ. МАРИНА. (письма не редактировано)
   А вот статья из "Московского комсомольца"6 ноября 2001года.
   "Новый вид любви - президентофилия.
   Шейгу же с гордостью говорит: "Единственное, что сегодня сплачивает наше общество, - это надежда на президента... Президент буквально излечивает общество от депрессии и неудовлетворенности собой. Мы должны отвечать этим общественным настроениям"
   И вот Достоевский:
   "...Но стадо вновь соберется и вновь покорится, и уже раз навсегда. Тогда мы дадим им тихое, смиренное счастье, счастье слабосильных существ...." (Великий Инквизитор. Братья Карамазовы. Том 20)
   "...И вся земля удивилась и последовала за зверем... "(Откровение 13:3-11)
  
  
  
   В названии проекта "Философия Чуда" не сомневался никто. Все мои коллеги сошлись на едином что это Явление, один добавил что "это должно быть приятно". Вот что я нашел позднее в своем дневнике:

Пришествие.

   Он здесь. Он пришел - кричали афиши. Кто-то верил, кто- то не придавал значение (игра слов) кто-то замазал краской. Его определили как явление. Я был рядом.
   Когда- то он был во- мне. Но не узнанный ни кем и был отвергнут. Сегодня Он пришел в другом, и был принят одним. Тот дал ему волю известность реализацию. Он защитил его от глухоты мира - мир его услышал. Я оказался обрамлением. Контуром, формой - он сутью. Мы тянулись друг к другу, ублажая себя взаимопониманием. Как долго этого не было! Как долго жаждало сердце, но мне было невыносимо тяжело быть его геометрией, и не возможно было не быть. Он радовался - я страдал.
   Наверно прошло еще бесконечное движение времени, словно резина она тянулась бы тянулась пока однажды ее предел не наступил и оно вернуло обратно к началу и я рванул его. Оставив нити позади.
   Неожиданное событие перевернуло весь путь: один маленький фальшь в голосе стал причиной многих бед."
   Позднее я, очевидно, убедился в правдивости этих строк, но пока как развивались события до крушения:

Эликсир свободы.

   Планета охвачена странной эпидемией. На улицах обнажаются люди. Лето горит жутким пламенем. Вороны падают на лету, воробьи бьются о фонарные столбы, сходя с ума. Коровы наскакивают на трамваи. На бельевых веревках между домами кричат транспаранты "Он пришел! Он здесь!" На каждом углу громкоговорители извергают крик человеческого голоса в три с половиной октавы. Летят червяки:
   -Вы слышали - он кастрат!
   -Нее-е-е это вживленный в горло компьютер!!
   -А мне говорили достоверные источники, что это высшее достижение современной хирургии.
   -На что простите?
   -На горло! на что вы еще намекаете?!
   -Нет, просто подобные случаи в истории уже имели место быть...
   -А я вот знаю стопроцентно это реинкорнация душ!!
   -О, Господи началось!
   -Скорей бы это прошло, у меня посевные на носу..
  
   -Это еще только начало!
   Маленький скворечник, молодой буйвол лет тридцати выкрикнув подобное хватает свой лоб обеими копытами и, прислонив его к мокрой фанерке царапает ее рогами.
   -Тебе нельзя появляться говорить и фотографироваться. Все земное движение погубит тебя, ты Бог - и смешивать небесное с земным нельзя. Воробей, чирикнув подпрыгивает на вертящемся стуле.
   -Мне нужно сменить оперенья!
   -Это мы сделаем! Это не проблема. Проблема в другом -чтоб поверили надо еще что-нибудь что приведет всех в экстаз..
   -Я умею останавливать сердце, и пульс у меня есть только слева.
   -А справа? - остолбевает буйвол.
   -Вообще нет - чирикает воробей.
   -Ну, ты даешь!! - открывает рот, - Вот это уже лучше. Надо в прессу статью о невероятном явлении. Это даже не должно быть привычной формой пришествия, а
   просто есть и все. Чтоб обосались и все. И никакого прошлого, только то что "Он пришел! Он здесь."
   -Да сэр! - крякает козел из угла, - ничего кроме этого.
   -Месир, здесь две птички хотят видел Милорда, - голова пингвина протиснулась в дверь.
   -Закрой дверь. Что ты здесь.. если им надо пусть ждут у входа - ревет на него буйвол. Козел быстро шепчет ему что-то на ухо.
   -Ну, ты бы так и сказал что они от тебя, а то стелешься как червяк - отворачиваясь, бормочет буйвол.
   -Это я рядом с такими метрами такой - лепечет, пятясь, пингвин, исчезает за дверью.
   -Фу ты, с кем приходиться работать - буйвол жалобно кидает взгляд на воробья.
   -Нет, он славный, и идеи у него есть. Он просто мягкий - чирикает тот.
   -Через чур - буркнув, буйвол начинает что-то писать.
   Все окружают его, затаив дыхание приподниматься, чтоб лучше видеть.
  
  
   Под скворечником толкутся муравьи.
   -Скажите кто-нибудь это Он или не Он?.
   -Который?
   -Ну, Тот что должен быть или Тот который другой.
   -Если вы имеете в виду Того то это вполне может быть, но может быть этот и другой.
   -Который?
   -Ну, тот, что тоже есть но его не ждут.
   -А ждут кого?
   -Того, кто должен прийти.
   -А это кто?
   -Может быть Он, а может другой, а может вообще никто.
   -Это как?
   -Ну, Тот, кто должен прийти может не этот, или Этот другой.
   -Тот кто?
   -Кого мы не ждем.. А может, кого мы не ждем как раз Тот, кто должен прийти, а Тот, которого ждем не тот.
   -Может быть, тогда надо ждать.
   -А с этим что делать?
   -Надо посмотреть.
   -На кого?
   -На того, кто пришел.
   -А если Тот, кто пришел не Тот, кого мы ждали ведь кого мы ждали совсем не Тот.
   -Тогда мы будем еще ждать.
   -А если это Тот?
   -Тогда мы его примем.
   -А если не Тот?
   -Тогда предадим суду за машеничество.
   -А если предадим за машеничество того, кого не ждали, но он оказался тот.
   -Тогда нас казнят.
   -Разумное решение.
   -Но в тюрьму не хочется .
   -Тогда давайте найдем разумное решение.
   -Надо принять кого угодно.
   -Правильно и пусть будет кем угодно: хоть тем хоть этим, главное нам не ошибиться.
   -В этом случае мы никогда не ошибемся.
   -Очень здравый подход. Прошу голосовать. Все за. Надо пойти и сказать что раз он
   пришел то пусть будет.
   -Да пусть будет, какой он есть. И мы на его стороне в любом случае.
   -Очень хорошо, господа поздравляю всех со здравым решением вопроса. Следующее заседание Разумных существ объявляю на завтра, вопросом будет стоят тема Кто к нему пойдет. Прошу подготовиться тщательно и детально. Вопрос серьезный и легкомыслию не подлежит, а то в наших рядах появились некоторые поэтические течение, которые вносят в наши общие планы левые коррективы. А как вы знаете "левизна" описана еще много лет назад и повторять подобные ошибки нам не гоже. До встречи. Да обедам мы все сегодня по левую сторону от дерева, где находиться помещение сегодняшнего великого глашатая.
   -Правильно мы можем его увидеть в дырочку.
   -И не надо будет никому ходить.
   -И это сразу расположит его к нам.
   -Как мы очень быстро расположились к нему.
   -Браво, это надо выложить на песке.
   -Здесь же!
   -Сейчас!
   -Ни тая, ни минуты!
   -За дело!
   Муравьи выстраиваются так, что с высоты скворечника видны слова уже гласящиеся на транспарантах.
  
   -О это уже клево. Ты у меня мой дорогой взлетишь выше сокола. Даже выше солнца. - воркует буйвол, поглядывая через щели скворечника вниз.
   -Так я ж уже пришел оттуда - подпрыгивает воробей, - я и сам всегда чувствовал, что я оттуда.
   -Да... О, точно ты инопланетянин, пришелец из другого мира. Тебя надо перекрасить ...в серебренный - уже роется в углу буйвол.
   -Может хохолочек поднять - вставляет козел.
   Буйвол, долго открыв рот, смотрит и вскрикивает:
   -Нет! Никаких хохолков, никакого шоу, только настоящее вечное.
   -Можно голову побрить - чирикает воробей.
   -Это лучше, это как ....ну да это не важно, надо идти вразрез со временем. Взрывать все к чертовой матери.
   -Правильно. Я сейчас заору, и листья посыпятся. - прыгает на жердочку воробей, готовый появиться в отверстии.
   -Стой! Надо еще так сделать, чтоб и дуб с корнем вырвало, и чтоб он рухнул на головы всем. - кричит вслед буйвол.
   Воробей останавливается.
   -Да, но как это сделать?
   -Как это сделать? - загорается буйвол, - как это сделать... Во! Я сейчас спрыгну с дерева..
   -И разобьешь им бошки, а они подумают, что это я крикнул - радостно чирикает воробей.
   -Не, надо тоньше. Я спущусь задним ходом, и как ты заорешь, стукну головой по дубу, - буйвол начинает взламывать заднюю стенку скворечника.
   -Ага, и навернусь вместе с ним, - испуганно чиркает воробей.
   -А крылья у тебя на что? - отшвыривает одну из досок буйвол.
   -А я не могу одновременно и кричать и взлетать. - не сдается воробей.
   -Так учись, кого же черта я из тебя Бога делаю, сердце останавливать можешь, пульс слева на права переносить можешь.. о, кстати, это ты можешь?
   -Надо репетировать - чирикает воробей.
   -Репетируй! А я тут пока дуб подпилю, чтоб молнееностно все рухнула. И не тяни, надо это сейчас завтра будет поздно.
  
  
   -За усы не дергай,-

Вывод

   Актеры (земные жители) давно не живут своей жизнью, их жизнь осталась где-то там, на галерке всего амфитеатра, они как призраки входят в жизни тех, кто был признан или кого должны признать, их собственная потеряла ценность за ненадобностью. Их призрачное счастье для других игра, а для них единственная жизнь. Это единственный наркотик позволяющий делать иллюзию жизни действительной. Зеркала их душ отображают тени, призраки
   Открываешь страницу, смотришь на свое лицо - запыленные клавиши и понимаешь, что так больше жить нельзя. Особенно после такого утра...
   В зеркале на тебя смотрит спокойное, уверенное подернутое счастьем любовной ночи лицо. Тишина и покой как бы укутали этот дом, где ты был принят как неизбежное с которым надо мириться и лучше полюбить, чтоб не кривить душой. Лучше пойти на встречу, как не была противна эпоха и эта подрастающая молодежь - смена в которой не видишь своего лица. Вот! чего хотят все передающие: видеть свое отражение в потомстве. И никто не вправе осудить этот деспотизм, иначе просто все вымрет, если не будет хоть маломальского подобия, корни отомрут.
   В зеркале лицо - счастливое и спокойное уверенное на сегодня, ведь вчера были разговоры об искусстве и любви к нему, призвании. Теплая домашняя обстановка подлечила мою потрепанную душу и безграничная любовь, той ради которой весь смысл моего существования обретает ясность и чистоту. Пусть будет так. Господи!

Дневник.

   Ух, кажется, опять справился. Вот ядреная техника. Ну, теперь уже все, слава Богу. Так о чем мы. А...Вот интересная жизнь у девушек. Захожу это я домой, а из кухни племянница хозяйки глазами зырькает: так и блестят, так и блестят, видать побывала в моей комнате, и все там рассматривала., как я в ванной ее белье. Неистребимый интерес полов друг к другу. Ну, думаю, попал, останемся наедине - что-то произойдет, если нравственные барьеры в нашей время прижались к земле. Так, низко-низко...
   Ох, эти крепкие напитки, все от них ...Странно я как-то пишу, как бы между, между делами: аби хдяби аби туби, между бытовыми делами, даже о чем пишу не пойму, да и не знаю зачем, наверно от нечего делать. А другое не умею, точнее так хорошо как мне думается - ведь тут я свободен и никому не продаю, значит, честен и бескорыстен. Как только начну продаваться - все, баста, пропал. О, теперь я на компьютере могу делать монтаж, как в кино, и смысл сразу меняется, как только меняю местами события, великая вещь. Да., то ноябрь. Это я в окно посмотрел, нет в себя.
   Новый век и человечество вновь пытается надеяться что, что-то измениться к лучшему, вот и реклама кричит о новинках спасающих наше тело и даже настроение, искусственная поддержка до того момента, когда это станет естественным
   Какой загадочный свет проливается в мою комнату через окно. Сквозь прозрачную занавеску: кружева узоров - мне не спится. Я не могу спать, когда приходит ошеломляющая мысль, облаченная в художественную форму, она особенно сильнее проникает и захватывает мои и без того легкоподдаюшиеся соблазнам чувства. Это я днем могу иронизировать и хохотать над миром.
   И новый день меня пьянил - видимо я алкоголик во всем. Тихо пощелкивает компьютер. Спасибо всем, что я живу.
   Если я начну продавать то, что пишу, я лишусь форточки, через которую дышу. Не дай Бог.
   Нет, мошенничества ой как много, вот я, например: собираю со стола и сую в холодильник книжонцию которую читал, все от задумчивости. Другие наверно от рассеянности, третьи от мечтательности - творческий акт. Вот судьба сводит таких, а они потом революцию делают или еще чего ни будь такое великое. У меня все по-другому, все попроще и почестнее, даже весело. Ах, нет, было такое... я даже пьесочку сценарий по этому поводу написал, там говорилось, что всем миром правит выдумка и расцвет, из которого рождается абсурд и полная смехота, то есть комедия. Интересно, почему все, что божественно то комично. Веселый он наверно тоже.
  
  
   " Сегодня лучше быть атеистом" - фраза извне.
  
  
   Как все-таки характеризует характер и судьбу человека выбор профессии. Не перестою благодарить Бога за этот дар. Сколько веры в том, что существую, и скрытой правды от завистливого взгляда, у которого нет своей. Вот взять мою хозяйку - прачка. Все суды-пересуды она несет в дом, дом от этого трещит и кряхтит, и все кто в нем. Вот и моя любимая завтра пойдет в какую ни будь фирму и будет заниматься каким-нибудь банковским делом и цифры заполнят наше с ней существование, если я не смогу стать для нее отдушиной в этом деле. Я пытался взять ее в антрепризу, но у нее нет навыков и она очень боится, мужество придает только любовь и желание мне помочь - о, как она пыталась помочь мне, и как было горько признать, что много лет надо перед тем как выйти на большую эстраду, и с пожелания продьюссора мне пришлось ее заменить. Но как она любит искусство и особенно актерство, как не кто из всех профессионалов, которых я знаю - вот им бы такую горячую любовь и желание, но профессия убивает все лучшее. Как хорошо, что в писательстве я не профессионал, и не дай Бог мне им стать. Но я очень беспокоюсь за будущее своей любимой. Но может быть и хорошо, что она сохранит свой дар актера не тронутым никакой школой и системой - вы бы видели какие чудеса она совершает когда мы остаемся одни. Мне даровано становиться зрителем удивительных спектаклей, шарад, куражей любимых персонажей над любимыми персонажами с любимыми персонажами в любимых персонажах. Ни один великий актер так не сыграет, никто не обладает такой свободой как дилетант - о, только им дается право творить чудо, только они только верят ничего не умеючи и потому бог к ним милостив, и помогает им за горячее желание и веру в таинственное нераскрытое. Дай им еще сил, Господи, дай им себя как они отдаются. Но почему порой, когда мы чего-то очень страстно желаем - не получаем, словно Бог бережет эту страсть, видимо так, до каких-то своих времен. И мне порой чего-то не дает, словно выдерживает, словно настаивает свое вино в наших душах, лужах своих слез ...надежды, он тоже чего ждет и надеться. Мой отец перед смертью говорил своей женщине, последней, когда просила написать мне письмо, не его слезы одиночества, но он говорил, что я сам должен прийти. И я пришел. В день похорон, по приглашению, как Нитше. С тех пор началось безумное скитание в поисках чего-то, чего сам не знал.
   Чувство оставлености гнала и гнала. Был ли конкретный образ чего-то или это сокрытое ощущение, ведь я никогда не знал отца, как и мы не знаем Христа, только ведет нас чувство потерянности и беззащитности, чтоб обрести опору. Все-таки мы ищем землю. Все-таки мы люди, а не птицы, и нам нужен дом и очаг. Я говорю наверно об этом, в силу того, что сам давно этого не имею и потому так тянусь там успокоиться.
   Видно сильно в памяти укоренилось чувство радости тишиной и безмятежности, которые царили в нашем доме, где прошло мое детство, пока не началось странствие. Блудный сын, Пер Гюнт, растративший все, что было за душой, теперь беднее всех. И никакой жизненный опыт, и мудрость от него, не заменит доверчивости и непредвзятости суждений, в том наивном стремлении охватит весь мир любовью и заботой. Опыт дает рассудок и суживает рамки до реальных, а душу до мелочных обид за свое несовершенное существование, потом хула на Бога, паразитизм, алкоголизм, депрессия, агрессия борьбы за существование и когда что получается, или так кажется, что творец всего, несусветная гордость демона. Дальше все, дальше ад. Он всегда приходит рано или поздно - агония ненасытности чего бы то ни было - это уже бездна, ХХ век. Кто войдет в следующий, а кто останется в вечном огне святости или страдания. Но что-то отомрет, это точно, я чувствую. Но, имея свой коридор можно двигаться взад и вперед, соединяя века одной нитью взаимосвязей лучших обретений человечества, укрепляя их отношения, побеждая отчужденность и рознь, подобное хаосу. Не добрая ли цель дальнейшего деяния, не потонуть бы в злодеяниях, что параллельно там идут и тянут в омут свой, отсюда и пословица, что к счастью все дороги через ад.
   Холодный ливень ночью. Я ложусь под открытым окном, замотав голову полотенцем - лысина мерзнет, я глотаю свежий острый воздух в свои легкие, я процеживаю время сквозь лопатки, ключицы, жабры, мне нужно им надышаться - впереди вечность и такого уже не будет. Я хватаю каждую минуту и как паук высасываю из нее все. Какая неминуемая жадность к сегодняшнему, когда знаешь что завтра этого уже не будет. Как трепетно переносишь туже лучину - без нее все мертво, и только бесы... Наша сила - в нашей вере.
   Ночью ходят по комнате мысли и чувства, не получившие днем своего разрешения, и я если напиться кофе и не спать, то есть вероятность их успокоить на бумаге, укладывая по ритмам сердца - ох как они счастливы, вместе с тобой - чувство выполненного долга по спасению наполняет тебя и ты поднимаешься к небесам. Не дай вам Бог здесь так же загордиться.. и дальше боль, обида, страх и злоба, куда не плюнь везде обман и только вера, символ Бога, тебя спасает, Чудный храм. Капли дождя по карнизу дробят тишину, творя музыку только для них понятных слов, но в сердце они на удивление находят отклик. Видимо суть у них одна. И это отодвигает сон. Небо спускается в ладони и снимает мозоли.
   а сегодня день закончился кровью. Мы пытались отмыть ее нежностью, бросились друг другу в объятья - лишь бы забыть весь ужас как продьюссор избивает ногами клоуна. Мы целовались и целовались, а лицо, облитое кровью было между нами, мы бежали в ванную комнату, а клоун говорил человеку в костюме, что он педераст и красный нос уже становился по-настоящему кровавым. Наверно не стоит говорит человеку о том, что у него больно, но злая участь клоуна смеяться и получать за это красные носы. Я шел не с ним рядом я шел с человеком в пальто поверх костюма, я убеждал в рыцарском поступке и боялся оказаться на месте того - я сам был им часто, что-то меня научила моя профессия - угождать людям, делая им приятное на миг самому становиться так же, на один миг, один лишь миг, а клоун в углу обливается кровью и уже тоже говорит, что он говорил не с умыслом и вообще не ему, да и совсем не то, лишь бы не били, лишь только остановить ненавистную злобу, но жребий упал - он потерял работу. Как мы восхищаемся прошлыми лицедеями, шут при дворе у нас бог, а сегодня он уж не... да он и не был таким, прошлое идеализирует, только настоящее имеет место быть правдивым. Но с последствием и его одни уничтожать, а другие в отместку поднимут до небес, ах вот она история рода человеческого, древо познания, столь далекое от древа жизни.
   Разве я засну после такого, сможет ли душа успокоиться, о, нет - пока есть чья то боль и кровь на ресницах, уже вместо слез - ХХ век.
   Рядом с толстым клоуном была девушка со смеющимися глазами. Кто-то сказал
   как она может с ним, но у нее были такие чудесные глаза, да и кто может сказать, чем вызывается любовь. Я сам существую в такой связи, что вполне можно сказать со стороны странной, но утром мы всегда пьем кофе вместе и молим Бога, нас не разлучать.
   Поздним вечером телепаю домой, малейший запах напоминающий, где я был сегодня вызывает дурноту во всем теле и, особенно в груди, там, где находиться душа, теперь я точно знаю, где она живет.
   Как хочется света и воздуха в мире, где прославясь уже душишься от массы забот сжатого в комок времени, и пространства стесненного до маленького компьютера, который как форточка в твоей комнате, всего лишь форточка-иконостас. Я проникаю через нее и превращаюсь в электровейник. И кружусь кружусь песчинкой в небе - стук в окно, и когда меня бросают я не знаю, что мне думать - толи деньги, толи обида, толь презрение к моим идеалам. Я не знаю, что движет людьми, когда их возвращаешь при помощи денег.
   Ха, вот потрясающий сон: я всю ночь готовлюсь что-то припаять со сложной технологией серной кислоты каких-то жучков, которые растворясь под жалом паяльника становятся жидкостью для очищения сплавов, но я почему-то касаюсь капельками, которые остались на моих пальцах некоторых присутствующих, вокруг стоит ажиотаж, словно я совершаю невероятный подвиг потом все садятся есть и я не выдерживаю и ощущаю страшный голод, вот только не помню, припаял я или нет. Перед глазами прыгают чертики я не знаю, как мне быть в этой ситуации - Господи, помоги. Все припорошило нежным снегом, а я дымлюсь. Но проходит ураган и все успокаивается. Вечер скандалов закончился, мне приснились котлеты и на утро я уже принимал свежие решения, правда, кофе пришлось пить ни с чем, а точнее со своей проблемой.
   Мужество растет в борьбе, а вместе с ним и жестокость. Благородство, воля, деспотизм, агрессия, злоба, одержимость - не дай вам Бог. Творите лучше мир. По первому снегу, по первому снегу идите в алтарь своих жертвенных дел, по первому снегу откроются дали волшебных открытий и чудных побед. По первому снегу, по первому снегу, по первому снегу. Все припорошено, все посветлело небом щедрым. Я возвращаюсь домой поздно ночью, дырчит старое такси, хлопают двери и вокруг ни души. Я падаю в кровать чуть умиротворенный, но так и не решивший, сколько же стоит труд моей души, и какая плата за него, как не признательность и любовь. Только она творит чудо, которое мне так нужно, и вам. Господи дай мне силы отдавать, а не брать.
   Доброе утро. Я очень рад вас слышать и думать о вас, именно с этим я сегодня и проснулся. Спасибо за внимание.
   Смотрю сквозь вуаль в свое сердце и никак не могу разрешить свои чувства, о справедливости - кого любить, кого наказывать, но к слабым я больше испытываю симпатии. Я эгоист и мне нравиться чувствовать, что я делаю хорошо - так открывается душа.
  
  
   2
   Вот и вышел я на большую сцену (мир) и что? - не готов, все на уровне Арбата, с которого меня подобрал продьюссор, уличного театра, где все проходит для зрителя - а, это самый захудалый актер, раз ни в каком театре его не берут. Снисходительность на большой сцене не проходит. Все укрупнено, все видно - малейший изъян, низкокачественное искусство. Вся моя гордыня разрушена, и тщетно пытается себя оправдать на спасение себя - я ничто, то есть как все, а это самое страшное. Это смерть. Нет главного - уникальности, то есть своей собственной жизни, своего ощущения действительности, себя в мире, своей ценности, значимости на этой земле, понимания, зачем я живу и что выношу на сцену, чего хочу от себя и от жизни, хочу ли что-то свершить, чтоб стало лучше. Цель потеряна, меня болтает на водах реальности, и курс потерян, звезда скрылась и погасла. Домашний кот попросил смыть после него в унитазе, и я отправляюсь на кухню к своей милой... звезде! вот мое спасение, она подскажет мне курс и направит к берегам, она даст силы и веру, и знание как мне быть и что делать и как - к ней.
   Доброе утро! Как вкусно пахнет кофеем - ее рук дело, приятно чувствовать прохладу морозного окна и обжигающего душа. Жизнь обретается. Я вновь на Старом Арбате. Арлекин для прохожих, и для специалистов профессионал - получаю
   приглашение: впереди Новый Год, и мне предложен контракт, который просто от Бога, как по творческим вопросам, так и по материальным.
   И вот переезжаю на новую квартиру:
   обветшалые стены, у хозяйки старенький халат, полная орава детишек, я прохожу в комнату, где нет кровати, я согласен, все остальное остается для меня неоткрытым.
   О, господи, сколько же тараканов, на кухне кто-то храпит. Я пришел ночью, весь день в суете, но сразу же ударяет запах прокуренной комнаты, я вспоминаю, что вещи мне помог перенести какой-то мальчишка вынырнувший из-за дверей, уже без стекол, прикрытые занавесками, везде, где только можно детское белье, ах да ведь еще маленькая девочка встречала меня у входа и, играя глазками все интересовалась, сколько у меня вещей. На окнах занавески с причудливым узором, чуть переливаются, видно раньше здесь был и вкус и достаток, теперь вот кто-то храпит на кухне, прямо наброшенном на пол матрасе, а в другой комнате две девочки и два мальчика, сама хозяйка встретила меня на удивление в привлекательной голубой ночнушке. Ночью дети ночью кашляли от пропитанных дымом одеял, и я вспомнил вновь глаза и голос хозяйки, что-то в ней было от отмирающей интеллигенции. Господи не дай мне ошибаться.
   При виде всего у меня заныло сердце, и я заобещал себе, что буду помогать этой женщине с четырьмя детьми и золотым сердцем. Чуть смутившись, она попросила пригласительный на елку для детишек, я перед этим сунул визитку детского кабаре. Не имея свободной койки она все-таки оставила мне раскладушку. Я был глубоко тронут и растянулся на широченном матрасе, который только что приобрел за сумму, где другие ради нее работают месяц, но я, правда, тоже взял в долг.
   Утро, для меня жуткая рань, дом гудит как улей, и вся затхлость вчерашнего ощущения проходит под радостными возгласами детворы. Храни их Боже.
   Наступает вечер, мы клеим обои ....................................................................................................................................
   Не спится, очень хочется курить, сложно находить буквы, на кухне разговаривают, но почему-то не хочется прислушиваться. Стараюсь не делать ошибок, знаю, что ты
   прочтешь. Курить, курить, .....краешек, за который всегда можно ухватиться, но все равно соскальзываешь ......Поехала на Мосфильм, унылая дорога, порезала палец. некуда приткнуться, потом, потом, ......на кухне моют посуду (ночью), странно темно, кашель, хрустят обои, а вдруг свалятся на голову (юмор).
  
   Ты спишь, ты далеко. Действительно люди ревнуют к спящим. Вернее спящих. А иногда здорово не спать все-таки.
  
   НЕ знаю, Не знаю. не знаю - любимое слово ......безответственность
  
   Курить, курить. Курить
   Скорость печати совпадает со скоростью мысли, когда записываю, когда говорю, о,
   вру. Все не так, все выдумка, а может я действительно такая и все так просто. Тогда
   обидно, не хочу
   ну, все, хватит. ВСЕ . все. все
  
   Интересно? а? Ночные заметки в стиле .............(???)
   не обращай внимания. Это я дурачусь
   больше не буду пока. До встречи. Целую.
   Ты самая большая умница, хотел сказать - выдумщица, но, боюсь быть не правильно понятым, ведь, хотя это лучший комплемент, и ух! как точно передает все, что вы творите, именно творите - вас люблю, как жаль, что мало сказал, пора бежать, буду говорить на ходу мысленно - держите эфир. Очень, очень...
   - Ваши ночные заметки это очень хорошо".
   Немного приведя комнату в порядок, расставив вещи по местам, я чуть успокоился, справа зажурчал обогреватель, мысли хорошим чередом, я стал думать о том, что иногда мне что-то удается в жизни, от горячего бутерброда и горячего чая на душе потеплело и кое от каких моментов жестокой необходимости мне стало стыдно, но глаза уже слипались, и падал ко сну, расслабленный после длительного внутреннего напряжения, и кажется, попал в какую-то другую страну спасибо тебе Господи за все, что ты даешь, Аминь.
   Как здорово просыпаться и над тобой где-то через бетон звук Штраус, Шопен, Гайден, через стенку вбок - детский лепет. Кстати, вот сюрприз - мои соседи прибрались в коридоре: аккуратненько расставили обувь, помыли полы - если мы еще вместе победим этих ужасных тараканов, то видимо и матом они перестанут разговаривать. Хотя это у них мило получается, но все равно я думаю это не лучшая форма для выражения своих мыслей и эмоций.
   Вот и успех пришел, кто-то тихо, незаметно, естественно, словно само собой разумеющееся
  
  
  
  
  

* * *

(ее заметка опять в моем дневнике)

  
   .........была такая история... Двое людей очень любили друг друга и были счастливы. Но она была старше него, и, когда ей сказали, что она испортит ему жизнь, будущее, все не свете, она вдруг поверила этому и решила расстаться с ним.
   Он пришел в полное отчаяние, умолял ее, плакал как ребенок, но ей удалось
   уговорить его. Она пообещала писать ему..........
   Первое письмо пришло на другой день... В нем она писала о своей невероятной тоске, сообщала, что уезжает, и утешала его как могла. Ровно через год пришло второе письмо. Оно тоже было грустным и тоскливым, но не таким, как первое. Что-то стало забываться, померкло в памяти. В конце письма она сообщала, что в первый раз за все это время улыбнулась солнечному лучу, мелькнувшему на аллее. Следующее письмо пришло через пять лет.........
   Она писала, что не грустит, часто смеется, и один раз даже танцевала. Она писала, что у нее появилось особенное чувство к нему: нежность, светлая нежность......
   И еще через пять лет пришло письмо. "Проходят годы, - писала она, - наверно, у тебя уже есть дом и семья, которым ты дорог, а я постарела. Если бы мы сейчас встали рядом, нас бы могли принять за мать и сына. Мы были правы, когда расстались".
   Он читал эти письма, и они помогали ему, ведь в первое время он не хотел жить, мучился, искал ее повсюду, и только эти редкие листки его спасли и успокоили. Одного он не мог понять, куда она уехала, где сумела скрыть от него.
   И вот через двадцать лет после расставания пришло последнее письмо........
   Она писала: " Прошло двадцать лет, как я умерла. Ты меня уже почти забыл и простишь мне, что я покончила с собой на другой день после того, как мы расстались. Я не могла и не знала, как жить без тебя. Двадцать лет по моему поручению посылались тебе письма, и в этих письмах я пережила тебя только для того, чтобы расстаться с тобой ласково, осторожно.......... и очень нежно"
  
  
   Ну, как Вам это понравилось?
  
   О-о-чень грустно, но все-таки красиво???
  
   Это написал Анри Барбюс рассказ "Нежность", а я напечатала, потому что все равно делать было нечего.
   Извините, что "засоряю эфир", хотя и обещала, что больше так не буду. Прости.
  
   (2.12.2000г. суббота 4:03) Доброе утро Вам и Спокойной ночи мне!
  
  
   Всем спасибо, все свободны!
   **************************
   Это то, что осталось после нее. Весь день мы отели, словно нас трясло на вулкане. По тысячному разу просили прощения и, не могли понять что происходит, порой списывая на усталость. Потом близкий друг, отказавшийся от совместной работы, злорадостно отзывался о том, где ему не состоялось быть. Зависть. А если так будет дальше - то видимо останется только тот, кто действительно.
   А сегодня свершилось - о, чудо я попал в круг великих мира сего, а точнее времени сего, ибо в мире великих я живу всегда, только об этом никто не знает. Доброе утро - жизнь прекрасна. Новые возможности, новые шаги и наша любовь обретает страсть. Мы падаем в наш огромный матрас, рядом нераспечатанное новое белье, а потом с чувством легкости и благодарности друг к другу возвращаемся к любимой работе - это здорово. И вновь на утро распластаться разгоряченными телами. И лететь по раскисшим улочкам попутным ветерком.
   Ношу под сердцем новый замысел, омываю себя тонкой струйкой, а в чашке с чаем, я нашел затонувшегося таракана. Тяжелый дух от соседей, и легкое ощущение. Неужели когда-то свершиться моя мечта.....
   И новый день несет свежесть снежного утра. Открытая дверь на балкон и я остаюсь один, сбросив на плечи головы и в забытье провисеть целую ночь. Потом на утро позабыться от маленькой надежды быть. И когда отпускает боль можно перекусить. И Господь помогает страждущим, и присылает им поддержку. Я пытался собрать своих друзей, а собрал рвачей, теперь меняю их на неизвестных и дай мне силы, Господи, чтоб в них открылось чувство любви в первую очередь к творению, и только после к поощрению. Спасибо.
  
   3
  
   Ах, какая изумительная встреча с профессионалами. Незабываемый день и доброе утро, доброе утро - всем. Была прекрасная ночь, я выспался глубоким сном, правда являлась мама и там что-то было у нас с деньгами, я ничего не мог понять. Потом я как обычно позвонил своей любимой. Мы обменялись милыми нежностями, от которых каждый новый день становится ярче и светлее.
   А вечер это всегда вечер, но что-то я нахимичил с телефонной точкой и на утро ни с кем не мог связаться, ко всему прочему и часы на компьютере куда-то пропали. Что-то не так, даже строчки рассыпаются, где-то я подключил более мощный ток и провода не выдержали, запрыгали в произвольном порядке, капризничая и придумывая невероятные небылицы, чтоб оправдать свое поведение, мне трудно их собрать и вернуть к действительности, свобода стала во главе закона и мне теперь надо как-то с ней соединиться.
   Какое же у меня все-таки чудо просыпается рядом и поет песни, подобные небесным звукам, а других я не знаю. Что-то меня беспокоит. - а, вот, я истощен, все нервные и физические перегрузки, как бы не радовали, но не поднимают утром с постели. И никакое обилие на столе не заменит обилие сна и его силы потустороннего мира, и, конечно же, конечно же, страсти любви которыми мы иногда, по мере сил и не по мере, наполняем друг друга. Жаль только что приходиться иногда расставаться. Особенно когда очень нужны друг другу.
   Очень важно распечатливать мгновения, трогающие душу. Вот ночь, заснеженная Москва, тараканьи бега вокруг и по мне, я вымеряю площадь будущего проекта, я предлагаю идею за более простые деньги, я предлагаю быть так же как само искусство - бесценным. А значит не измеримым ничем.
   Счастье улыбается тем, кто в него верит, но подает она себя порой под удивительным соусом. Когда остаешься без крошки хлеба, один на всей планете, здесь главное не суетиться и принять ситуацию какой она есть, для меня главное не впасть в апатию ко всем, я потом очень долго из нее выхожу. Но если прикладывать хоть немного своей воли, то есть вероятность выживания. Но Бог видимо всегда знает о страданиях своих овчих и не оставляет их в беде, откликаясь на их просьбы, и хаос превращается в порядок, который так нужен для устойчивого ощущения жизни.
   Бессонница приходит как спасенье от рутинного однообразия жизни, она взрывает ритм, создавая диссонанс между привычным и реально приходящим. Кто скажет, что революция не происходит ночью, тот может врядли еще себя долго считать мудрецом. За окном по-прежнему метет, сереет и я по-прежнему тешу себя надеждой, столь иллюзорной, что кажется, порой, что, и сам уже становишься призрак. И за окном совсем уже вечерело. Я вернулся домой, меня встретили веселые тараканы и соседский мальчишка с разговорами о компьютере. Сажусь у телефона и все думаю, что актер это не профессия, это судьба и это больше чем и не оценишь ни чем наверно, поэтому так легко даю себя обвести вокруг пальца и продать там, где другие берут в три дорога.
   Но вот появляются силы, и я вновь берусь за дело. Но вдруг в один момент обрушивается небо и все переворачивается. Словно одна большая стихия сносит все, как казалось нерушимое, теперь это превращено в песок и развеваемо пылью. Так кончался у меня год. Так видимо в этой пляске смерти, куражах и страстях зарождалось нечто новое, что видимо в последствии даст свои новые плоды. Спасибо небо.
   И вот логическим завершением всех предательств стало и ее отхождение. Я вновь один, о небо, я вновь один ни с кем не связан - путник, судьба моя - одиночество. Сердце не рвись, успокойся, ум не блуждай суетой - коль выпало счастье дороже, прими как дарованный с неба покой. Все зиждется в моем, и прячется затхлостью, все вечно идет на убыль. Одно только имя сияет над пропастью - это ты, только ты, а дальше вечность.. как долго его я ждала...
   Светопреставление - я спокоен, я этого ждал. А за окном зимняя ночь, я живу в гостинице уже трети сутки и на столике у постели покоятся малюсенькие сережки, она их таки забыла - конечно, ведь вся в кашле, да и торопились. Но вот возникает новое чувство и ведет за собой стальных. Что-то мягкое и утешающее наполняло все мое существо.
   Прошло ...наверно два-три месяца. Подготовка к выпуску спектакля была напряженной и очень эмоциональной. Последние давно отодвинули разум как сдерживающее и контролирующее начало, и только царство фантазии и выдумки владело нами всецело и поглощающе, отбирая сон, заполняя его своим торжеством созидания и невообразимого трепета перед случившимся, осознание которого приходило временами и то в виде шутки, словно все происходящее не реальное и мы давно уже ушедшие из времени. Мы творили свой апокалипсис и своего Бога живого пришедшего и принесшего музыкальную тембральную ритмичную философию лирики, видя в этом чудо, освобождение души от удушья и тлена. Активная невообразимая игра красок, открывшихся от подобного творения, словно огненной рекой прошлась по нашим многовеково-закорузлым сознаниям, мы задышали ...огнем! несколько было не привычно в столь новой форме существовать, но под конец мы вроде бы освоились.
   Гастроли наши отложили. Я прочел свои стихи из записной книжки, мне они показались ...О чем мы всегда говорим? Чего хотим друг от друга? Я верю в любовь, а мне подсовывают ненависть, зависть злобу. Кто-то стал "копать под меня" - зачем? из желания проверить меня на прочность или занять мое место (судьба руководителя) а может просто из простого неразумения и своей амбициозности и веры в то, что он абсолютно прав. Но я не претендую на истину, я выполняю лишь то, что мне отведено свыше и как положено на душу - я мягколиберален, а может быть подвижен, и нежен, и в противовес жестокости ставлю любовь, но кто-то видимо пытается уравновесить то, что мною лишь твориться однобоко. Есть какая-то высшая мудрость, она есть Бог, а я не есть он и потому не полон, вот только когда пишу.

ПОЧТАЛЬЕН

он носил вести события когда-то было нужно и когда наоборот. За это он получал деньги и полное отвращение окружающих. С каждым днем я все больше проникался его трудом и был рад, что именно он делает это дело, с особым рвением или горением. Я, представляя если бы это был кто-то не он на этом месте - холодный и циничный, то мне становиться страшно - тогда не было бы и меня. Ведь именно он оттеняет мои поступки и компенсирует атмосферу тем, что я не могу сделать. Лапа

   С ней встречался со старыми художниками прошлого века. Восхищались вместе, разыгрались не на шутку, что даже зима оторопела глядючи.
  
   .......................................................
   Прошло неизвестно сколько месяцев. Она спит, вы спрашиваете, почему я никогда не женюсь... Меня не было один день и цветы в доме умерли. Но что я могу сказать: ведь я ее люблю.
   Меня вдруг неожиданно расслабило: все тело превратилось словно во влажный пузырь и стало растворяться то в воздухе то в каждом предмете, что меня окружали, то просто в каких-то мыслях доносившихся меня из развернутой книги, что вот уже сколько времени покоиться на столе. Словно потеряв себя я блуждал в этих мирах, совершенно не зная для чего и зачем меня была дана эта дорога. Оторвавшись в очередной раз от действительности я словно отдыхал от мирской суеты, а что мозг не бесился от своей неспособности постичь происходящее я отключил его и шел, что говорится на автопилоте своих инстинктов, которые с радостным визгом свиньи освобожденной от загона резвились куда угодно. Такие минуты, когда оживает природа от гнета рассудка, держащего все взаперти логических связей, я вдруг становлюсь подобно воздуху своих молекулярных единиц, живущих жизнью...
   Творцом по природе она избрала полотном своей живописи жизнь, толи по причине наблюдения за своими родителями которые жили лишь в мире искусства, толи по другим признакам, но так или иначе она стала рьяно проводить идею своей гармонии, по средствам простейших поступком и вещей.
   Майский дождь принес боль. Болью стал конфликт. Конфликтом стала любовь. В доме на Тверской произошел разлад - поздний визит гостей. Последствия странно - напряженные, словно обида пришлась в самое сердце, словно совершенно что-то из ряда вон выходяще, словно происшедшее было не в творческом круге.
   А однажды наступает утро, где каждое слово становиться легким и полным, словно питая каждую частичку всего тела, превращается в хлеб: омлет, кофе, огурец, и что-то еще, что мы можем обозначить как жизнь в полном объеме свечения. На второй план отошли бои, вызванные многими потерями блистательных путей. Мы нашли теперь возможные варианты:
   Снова утро-счастье было так близко, но она попросила провести ее до метро и предвосхищавшая себя свобода и радость что несколько строк лягут свободно на лист, не неся в себе проблем, а только вот эту радость возникшую у нас за два с половиной дня, когда мы оторвались от всего и окунулись друг в друга и были счастливы до бесконечности и теперь оборвали это одним мгновением: я оделся чтоб провести ее до метро, с охватившей меня грустью окинул нашу комнатку, которую хотел так живо описать, свободным от мыслей, она прочитала это взгляд - Не хочешь? - Можно я останусь, хочется.. - и я сделал жест по клавишам, она проглотила - Просят хотя бы рядом.
   Моя радость улетучилась, я вернулся на землю к обыденным делам. Я уже не хотел быть писателем. Меня волновали проблемы заработка и подарков своей любимой, маленьких радостей присущих людям в достатке....Свобода обретается жестокой ценой.
   Далекой от нежности и теплоты телесной, от мира покоя и радости. Непонимание как бич - все, что секунду назад в любви было осенено ее сияние, теперь рухнуло, потемнело, упало пылью, словно и не было, словно прах, а казалось это вечным. И я мечусь по залитой весенним солнцем в комнате, словно уже превращенный из агнеца во льва, и все, что было так прекрасно в эти дни все всплывает в памяти ужасным грязным и не возможным. У меня опускаются руки, отнимаются ноги, сердце не хочет биться. Ладошками я ощущаю помолодевшие ткани глаз, но теперь это не нужно - я умираю, что-то умирает во мне. Мне не выжить.
  
  
   Я просыпаюсь, сбрасываю теплоту любви укутавшей нас за эти дни, я обнажен и
   свободен. Пусть колюч и невозможен для общения, но я пишу и это главное. Я свободен в духе.
  
  
   Она уходит и я мечусь в себе ища хоть маленькой зацепки, что все, что было это прекрасно и подлинно, но все рухнуло, лопнуло, растворилось - очевидный день.
  
  
   У нас разные пути - она к земле, я от нее.
  
  
   Иногда она движется к земле, а я от нее, потом наоборот и лишь иногда мы встречаемся и бываем счастливы, застывая, задерживаясь минуту в своем могу. Останавливая время, раскрываем мгновенье, задерживаем дыхание, останавливаем сердце и живем друг другом, тем, что выше нас, то, что объединило. И опять в разные стороны! Мне никак не удается решить главную проблему, проблему сосуществования свободы и любви. Господи, когда эта борьба прекратиться!!
  
   Помолодевшие ткани глаз. Сколько теплоты в самом сердце и сколько тревоги - я опять один со своим творчеством. Мысль что она сегодня проведет вечер у своей мамы, меня приводит в бешенство. Я никак не могу привыкнуть к одиночеству, а как еле - еле приспосабливаюсь, оно уходит, и вновь возвращается, когда ослаблен любовью. Вдруг приходит какая-та простая банальная мысль, что все прощается и высветляется любовью, и почему-то становиться хорошо на душе, или я путаюсь в духе, не-з-на-ю. И сумма всех прожитых лет сравнивается нулем, когда такой миг осеняет тебя - три дня заниматься любовью, с небольшими перерывами на обед, и как подарок молодая кожа вокруг глаз.
   Очень жаль только расставаться даже на какое-то время - никак я не могу справиться со своим одиночеством. А, привыкая к нему, нахожу, что мне уже никто не нужен, что-то открывается внутри, что поистине дарит постоянную близость. Я нашел это за много лет, отстраненного существования.
   Однажды она захотела меня увидеть другим, и я невольно захотел от нее того же, и
   мы что-то потеряли, а обрели: она красный распухший нос, а я равнодушное умное лицо. Но сутки любви и мы отрываемся от земли к небесам.
   Мы забыли про телевизор, про то, что вообще надо быть с миром. Россия в этот момент претерпевала ряд своих изменений. Я же приобщаясь к ней все больше испытывал отвращение.
   Вот и наступило время, когда мы стали близки. Сегодня пригласили на встречу поговорить о моем ремесле: в мистике природно-женственного есть большее начало жизни, чем в рациональном мужском иначе бы не было воскрешения, только в природе возможно рождение через смерть.
   .....................................
   Я продолжал крутиться в мире шоу бизнеса, а глаза искали другого и что-то уже предпринимало шаги - меня перед этим уже темнило.
   Меня постоянно мучает голод, я никак не могу насытиться. Я постоянно смотрю, всматриваюсь, возбуждаюсь, взрываюсь и, наслаждаясь вновь желаю с еще большей силой, с еще большей сжигающей. Я не могу остановиться и не хочу, только некоторые дела дают возможность передышки, но даже в них каждую секунду этот огонь. С появлением ее он усилился во сто крат.
   Она мила кротка порой взбаламашна игрива как ребенок, в сущности, еще ребенок умна в каждой минуте и изобретательна, терпелива в правилах и экспрессивна в свободе, она все умеет и все может, рядом с ней я вырастаю в гения. Я понимаю, что обратно в спокойную жизни мне не вернуться - она смертна, но и эта изматывающая о в этой есть будущее порой оно мне видеться. За окном дождь, я сплю, но во мне все бушует, рвется вылиться и изматывает, мог - во что, экстаз освобождения, оргазм взрыва - портрет эпохи. Мы все освобождаемся чтоб, оказавшись в пустоте почувствовать свежесть новой жизни, творения с самых азов. И это бесконечная цепная реакция каждым разом все больше и дальше, увлекает.. я пытаюсь перенести страсть на другие формы творения, но каждый раз возвращаюсь к одной и той же. Когда касаешься ее все остальное становиться тусклым и ненужным, и чувствуется во всем что вне ее оттенок мертвечины. Ты ощущаешь ее жизнеутверждающую силу, ты чувствуешь как тело и твой мозг не способны выдержать всю ее суть - и взрываешься ...Неймется, вновь и вновь этот опиум глотаешь, чтоб убить окончательно всякую связь этим миром бездушия..
   Во мне происходит что-то катастрофическое. Вся концентрация моего внимания собранна на этих процессах, все остальное унесшее меня не волнует и абсолютно не интересует - хух! мне кажется, удалось переместить сознание. И уже в данном ракурсе свободней дышать. Но что-то по-прежнему держит - я вижу этот старые привычки, что создают видимость некого постоянства, к которому так стремится все человечество, убивая себя - кукольники:
   Вечер один из тех что (я пытаюсь ловить свое сознание) обычно дарит счастливый покой. Но в такие минуты мне нечего писать. Я сижу как истукан и тычу пальцем по клавишам ничего не соображая и даже для чего, словно привычка курить или пить, перенеслась на поле искусства. Периодически я куда ни будь езжу (я ведь артист) и привожу воспоминания, но они проходят ровно через день и мне кажется, что это далеко а сегодняшняя рутина убивает во мне все и пишу я все меньше и меньше, плюс ко всему я становлюсь знаменитым но не в той области которой мне хотелось бы."
  
  
  
  
   Вот и еще один роман в моей бездонной копилке кому-то принадлежащей. Маленький такой рассказик в три недели: встретились, желали встряхнуться, сделали это мудро и поставили точку. Слишком мудры! В этом возрасте нашей истории уже все пропускают через мозги. Наверно это вновь когда-нибудь все вернется, когда мы станем слабоумными старики, правда, тогда уже нас привезут друг другу на качалках. А когда-то были молоды, безрассудны, творили не весть что и были счастливы.. Мы показатели своей эпохи, а может и вечное знамение людей вкусивших яблоко, зачем нужно было вообще его сажать....неистребимая тайна.
   Закончился роман. На душе пусто светло чисто. О, сколько бы я отдал!.. о, нет, никогда не вернусь, пусть кто-то другой жаждет полноты.

Предатель.

   От куда он появился? - с поля таких же. Чего он хочет? - превосходства, Почему? - неподвластия. Что мне делать? - Ждать! Когда он совершит свое злодейство и сам себя уничтожит.
   Исходя из того что он прямолинеен и открыт, но под натиском сокроется, отстранившись, пойдет в обход - удар будет нанесен со спины, как сейчас там идут сплетни, сгущается атмосфера и я упаду лицом вперед, по мне пройдут, но я не умру. Я встану и, пятясь, уйду в глубь. После будет обоюдная смерть и воскрешение душой.

Пробуждение.

   Толи событие выявило, толи опять же оно раскрыло недра души и побежала природа по улицам тонкими пальчиками, касаясь острых углов, омывая, растворяя упрямые сопротивления

Весна

   Она плыла и исполнялась радостью ко всему живому. Воздух был наполнен светом и сквозь заросли, похолодевшего за зиму, терновника вились кудри раскосистых лиан, еле слышимых облаков..
   Стояла страшно тяжелая пора подготовки к выпуску проекта, и никто не знал каким будет исход. Но многие уже слышали звуки.
   Они доносились с небес, словно предвещая что-то что, будет по истине невероятным и от чего вся наша прежняя жизни покажется столь мелкой и убогой, что просто захочется выбросить ее из окна - пусть себя летит, развеваясь пыльными струйками дождей уходящей эпохи.
   Я иду, в отличие от того, как когда-то летал. Я не ел уже тысячу лет теперь желудок приятно ворчал благодаря своего покровителя. Пустой сто уже не пугает своей тишиной и пугает сны прелестными мирами, но окрыленная земным чувством, душа, улыбалась ясному солнышку и свежему дыханию, носившей ее над карнизами домов, наполняя ее невероятным чувством глубочайшей признательности и симпатии ко всему живому.

Предзнаменование.

   Когда ни будь, конечно, все проходит. А пока на меня наваливаться нескончаемы потоком проблемы и каждую секунду я должен их решать. Но за окном весна - и утром они просыпались счастливые

Возвращение

   Я вновь возвращаюсь к себе. Я слишком долго был вне себя от радости, которую мне подарила судьба-любовь и признание людей что Я Есть, что я не умер для всех. Мое сердце дышало только этим, теперь я возвращаюсь - обращаю его к тому, что внутри меня зовет воспеть его что оно есть, его значимость в жизни моей и всех так же велико и значимо, как и то, что мы делали - сказать что мир без него и не существовал. Шаг - очень прост: отодвинуть от себя то, что связывает тебя с ним

Затмение

   Приходит ,толи от усталости толи невозможности выразить до конца суть возложенную на тебя, но так или иначе - ты куришь одну за одной и покой тебе по - настоящему начинает сниться, ведь ты даже во сне работаешь, и только ради того чтоб получить имя, имя которое даст тебе дорогу для реализации свои планов. Ты убиваешь себя прежнего, чтоб родить нового, способного охватить необъятное, совершить то, что все считали невозможным и тем утвердить совершенство данное тебе от Бога.
   Я так и не выявил предателя.

Завершение.

   Все разрешилось таинственным образом - зло было побеждено. Это сделала та кто сложила в мои руки заповедный ключ к великой тайне творчества. Она была зрелым учителем, а я послушным учеником. Она верила в меня, я должен был решить то, что в тайне она держала под секретом от всех, теперь настало время. Но у зла была жена и ее колдовская сила мести получила свободу. Но это следующее произведение. Большое и сложное.
  
  

МЕСТЬ.

   Она проникала ко мне через женщин - слабое звено в моем существовании. Но я, верно, выбрал путь, отказавшись от них, словно предчувствие великой борьбы подвигнуло взять себя в ежовые рукавицы. Это борьба была с невидимым врагом, трансцендентного существования.

Письма.

   Вот и утро наступило. Пасмурно. Что-то не получается у нас с Эросом. Иногда мне кажется, что наши чувства далеко-далеко, а страсть то приходит, то уходит. Как люди живут много-много лет - не представляю. У меня это впервые и никак не могу справиться.
   Как видимо любовь должна перерастать во что-то другое, а у нас ничто не получается. Мне думается, что когда мы начнем разговаривать то может быть это и будет новый виток, но может быть молчание твое гораздо больше и может быть я мог понимать такой твой язык, что иногда и получается, когда я пишу. Я видимо так не могу улавливать твои слова, а вот пальцы на клавиатуре как-то сами получаются. Может быть проблема во мне и моем непостоянстве, а может в непомерной фантазии, из которой рождается вечное недовольство действительностью. И еще... тебе сейчас нравиться спать - мне бунтовать. Пройдет время, когда тебе станет, как сейчас мне - а мне будет 40, я уже захочу спать. Странно мы встретились. Я поставил себе задачу не связывать ни с кем себя на долго, слишком я обременителен, и вот теперь мучаюсь, чувствуя, что мучаю тебя.
   Сегодня я впервые не впал в твое состояние, и вспомнил, что мне приснился сон: с каким то ребенком я бегу от множества людей; они даже стреляли; была ночь; мы прятались в кустах...
   Ты знаешь, я вспоминаю, когда мне было сколько тебе я тоже спал, я был, как бы погружен в воду своих подсознаний, ведь до этого я жил бурной внешней жизнью. Я не знаю, как ты жила раньше, я не хочу об этом знать, пусть будет немного того, что я чуть- чуть домыслю, чтоб воспринять сегодняшнее без анализа на прошлое. Меня по-прежнему не прельщает аналитический подход к прошлому.
   Тибецкие колокольчики ...последнее время ты стала для меня больше другом, нежели женщиной, я не грущу по этому, но, глядя в твои глаза, грущу, что не могу дать тебе ощущения быть самой. Почему ты всегда хочешь быть такой, какой тебя видят другие?....хотя в прочем я был такой же... Смотрю на тебя спящую - господи, как божественны твои черты - чего я мучаюсь?!
   Ну, вот и прошел сложный период, Лап! Это всего лишь некая истраченность, усталость чувств, невозможность отдавать
  
  
  
   Привет.
   Вот. Я пишу тебе письмо. Это ты хорошо придумал - переписываться. Я не очень привыкла свободно разговаривать. Ты приедешь через несколько часов. Я тебя очень жду. Без тебя уже не представляю, как мне жить. Конечно, даже если мы когда-нибудь расстанемся, я переживу. (Я чувствую в себе силы пережить многое, даже такое - но есть ли смысл переживать, надо жить). В сентябре, когда меня мама спрашивала о том, что я к тебе чувствую, что у нас с тобой за отношения, я толком не знала что ответить, я не знала, какие у нас отношения. Но я сказала, что я хочу быть с тобой всегда - женой, любовницей или другом, или просто приятельницей. Наверное я еще не знала о чем я говорю, но сегодня я точно знаю, что это так. Я не хочу накладывать на нас какие-либо обязательства, да и в этом нет надобности. Я тебе очень благодарна, за то, что ты просто есть. Потому что, только с тобой я чувствую, что есть я. Прости, что так много о себе, но не все готовы это слушать.
   Извини, но я открыла вино, которое ты хотел подарить Нине Ивановне. Прости.
   Тоже прости, что я говорю о моих словах, что я сказала маме. У вас складываются не очень хорошие отношения. Меня это тяготит. Но не думай, что мама не знает твоего отношения ко мне. Она видит больше, чем, наверное, мы. Мне кажется, она к тебе относиться как к мужчине, которого сама бы хотела встретить и немножко ревнует.
   Ладно, хватит о маме.
  
  
   Я все-таки - пацанка. Т.е. бесполое существо. Если тебя это устроит, то я ваша на веки.
   Только не смейся. Хотя я очень люблю смешить людей.
   Я не хочу обременять тебя и ни кого. Это самое страшное. Тогда мне не хочется жить.
   Я чувствую, тогда, что в меня вонзаются рыболовные крючки, в мое мясо, в мою душу. А я пытаюсь угодить чувствам и потребностям других, но только не тем, кто мне по-настоящему дорог. Я, правда, очень привязалась к тебе. И не рассчитываю на многое.
  
   Бред. Утром проснусь, и все к чертовой матери. Как хорошо летать. Давай прыгнем с парашютом. Парашут - через "у" или через "ю". Надо проверить.
  
   вот такое дурацкое получается письмо. Это при условии, что между сточками я успеваю подумать. Приезжай поскорей. Скучаю. Когда ты меня обнимаешь. Я чувствую себя мягкой игрушкой. И это здорово. Если б так всегда. Ну, пойду прилягу.
  
   Пиши.
  
   Целую. Оля.
  
   Надеюсь, что хотя бы раза два ты улыбнулся.
  
  

Письмо три.

   Ненаглядная моя, какое же счастье что ты у меня есть: слышать твой голос, видеть твои глаза, удары сердца движения души тела. Боже, какое великое счастье ты мне подарил.
   Оторвался от друзей и, наконец, с тобой. О, как я жду вновь возвращения того времени когда мы не расставались ни на секунду. Как вместе творили, вместе решали все проблемы, как вместе огорчались и радовались - все было вместе, и вновь жду это время когда это будет. Есть много прекрасных моментов в противоставлении и игре между мужчиной и женщиной, и то, что мы сейчас проживаем увлекательно и забавно, но огорчает, что иногда мы не приходим к результату этой игры и остаемся по разным позициям "баррикад", тогда это очень обретает форму уже не забавной игры а "серьезных отношений" а вот именно в это я больше всего не верю. Там где присутствует "серьез" всегда амбициозно и приближает к человеческой гордыни. Если б нам каждую игру завершать шуткой, то мы бы могли каждый раз прикасаться к божеству, а прикосновение к нему снимает всю усталость от нашей абсурдной жизни и чувство смертности. Мы это можем, я знаю, ты это можешь - я именно у тебя этому научился, этому восхитился и, поверь мне, тянусь к этому всей душой.
   Ты пишешь очень хорошо - как говоришь, а это большой дар в литературе. Ты очень живая, что скоро такая же ты будешь и внешне. Хотя я могу ошибаться, предлагая тебе такую форму существования, вполне может оказаться, что тебе это как раз и не нужно. Ведь если Пушкин писал о тайной свободе, то видимо он имел основания хранить ее в тайне. Может быть, как раз моя внешняя свобода трагична, и дар свободы не стоит открывать публично. Но я уже выбрал этот путь, и он меня ведет и не сойти с него. Как бы это не обернулось.

5

   Малыш, надо обрести цель, надо найти смысл жизни, тогда жизнь не станет проживанием и смерть освобождением, она станет жизнью дарованной нам свыше как единственный дар, который нельзя просто прожить как ужасное мгновение в вечности.
   Прошло много событий, последнее я вновь один по собственному желанию "за столиком своих исканий". Неожиданно делаю покупку в магазине вдруг понял причину твоих привязанностей и привычек - тебе нужна опора, чтоб привязать свой воздушный шарик, то есть себя к чему ни будь иначе унесет высоко в небо, где будет одиноко и ветер будет бросать тебя из стороны в сторону. Может это и правильно, чтоб быть человеком надо быть на земле, но вот бояться отрываться и, подружившись с ветров кружиться играючись - это восхитительно, стоит попробовать. Надо только найти пространство, где твой полет будет всем интересен (ведь в жизни это обременительно для окружающих) Попробуй, и чувство смертности уйдет вместе с гравитацией. Дерзай, я помогу.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Шаг 2

Четвертое присутствие.

  
  
  
  
  
  

Роман с Тенью.

(театроведческое рассуждение)

  
   Он появился перед ней и знал уже все ее желание и проецировал ее мысли как свои. В каждом слове он удивлял ее сходством и вскоре она отдалась полностью), он мечтает найти родственную душу и доверить ей самое сокровенное).
   Здесь даже не надо было доверять. Они были подобием, он ловко вальсировал своей интуицией улавливая все ее движения души, она любовалась собой и кажущееся слияние (ее называют еще гармония) было на лицо.
   Господи, как это на каждом шагу! Мы ищем друзей и находим их только в собственных тенях. Сколько восхищения и умиления от подобных союзов, сколько удивительной горькой правды в своем собственном неисчерпаемом эгоизме самолюбия. Пишу я вовсе не для того чтоб уличить в этом человечество (на этом месте каждый оказывается периодически, и я в том числе - О, как я в этом числе!) а, сколько показать, что всякое приземление связанно с подобной встречей. И всякая связь есть всего лишь встреча с собственной Тенью, и что любим мы лишь, когда расстаемся, когда снова обретаем полет. И любим лишь на расстоянии. Это произведение одно из поисков духовной любви, и пусть каждый, кто прочтет - на секунду прозреет, что только в свободе есть подлинное, а все остальное приспособление, то мы так легко называем гармонией. Я знаю меня осудят как противника браков и все что строит человеческое общество. Я никогда не был сторонником подобное, и часто знал Любовь, в высшем смысле того слова. И если мне кто-то кинет - почему я одинок? Я не смогу ответить, но... разве вы в своей придуманной гармонии еще не страшнее и злее от - того, что это так. Что как не скрывать, а это есть. И бросать в меня камень только потому, что открываю подобную тайну. Но ведь эта опустошает вас и так далеко уводит от настоящего! Пусть те сердца что откликнуться - не бояться, вы сделали шаг, и значит страх уже позади, и смерть отступила и вы бессмертны. Да воссияют души, освобожденные ото лжи!
  
   Порой мы освобождаемся еще для того чтоб слиться с высшим началом.
  
  

Человек дождя.

   Она
   называла меня так. Как славно подниматься по струйкам воды в небо, и так же спускаться вниз.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ИЗ ТЕМНОТЫ.

  
  
  

Маленькое предисловие.

Все что здесь написано, не имеет жанра, но уж простите - как есть!

как есть моя жизнь - т е н ь.

  
  
  
   Его мучила вновь охватившая тоска по свободе. Уезжал даже не попрощавшись. Ноги были схвачены милым домашним уютом. Трепетные чувства оставленной возлюбленной резали совесть. Но встречный ветер в лицо освежал мысли, выгоняя из них тлетворный ил. "Главное не дать себе вспомнить" - билось в сердце. Дорога, одна, вторая. Освободившись, он уже мечтал о нескованных обязательствами жизни, где не надо вставать рано и провожать ее на работу, ведь не хочется, хоть и нежна и заботлива была вчера вечером и ночью, и каждый - без тени упрека.. Вот только вчера, когда заключительный куплет был на пороге и мотив на гитаре звучал столь здорово - как Она стала бродить по комнате, доставать сигареты, чиркать зажигалкой, наливать вино, прижиматься щекой к его спине, отчего приходилось наклоняться к инструменту, и тот начинал фальшивить. "Нет только не вспоминать". Но потом Она
   даже улеглась рядом, шепнув через плечо - ну, как скоро. Строчки прыгали у него перед глазами. Несколько уже было зачеркнуто, что никогда не было. Салфетка потеряла свежесть, четверостишие получилось выспоренное и неуклюжее. Он отложил все, она удивленно открыла глаза
   Вот ведь.
   он писал свой трактат воодушевленною, забыв и отодвинув все что мучило, и трепало его душу. Она,
   воодушевившая его, сказала, что будет оппонентом и внимательно слушала его чтиво. Сказала, что представляла в другом виде и ушла. Он остался один с вопросом от нее, что хотел сказать, и невероятная злость вскипала в душе. Блаженство покинуло, надежда обрела захватнический характер - теперь предстояло бороться в одиночку. Опять. Кто-то его понял. Он чуть успокоился, но мучило, почему Она так поступает - ведь всегда понимала каждый шаг, сама толкнула и теперь сторониться. Через несколько месяцев Она
   кинула вскользь - если б я осталось в этом пространстве я не была бы такой как сейчас. Он остался пригвожденным к месту, откуда услышал это.
   Прошло прослушивание. Не все гладко, но напряженно и внимательно. Говорили об изобретенном велосипеде и что туда соваться не стоит, и что я не один такого создавал, она сказала несколько слов и ушла не взглянув, наблюдая лишь за реакцией других мэтров. Мне показалось что она
   когда - то, не сделав подобного шага, теперь жадно впитывала - а что могло быть с ней.
   Писал я много. Желая быть ей принятым. Не получал ответа. Третий роман не отослал. Исписал за год все что волновало. Я не был услышанным ей, а значит и никем. Этим я поставил точку и стал клоуном.

Эрос.

   С некоторых пор я перестал любить, но позволял любить себя. Я знал, что такое не взаимность и всячески пытался скрыть свои подлинные чувства. Я произносил слова о любви с одним желанием не сделать человека несчастным. Здесь ложь была спасением от одиночества и бед. В этой видимой картине благополучия душа горела одним лишь желанием чтоб когда - ни будь это стала реальностью. Вытесненное чувство боли и обид на непонятные случаи отвержения слонялись в пространстве бессознательного докучая звонками быть принятыми, но автоответчик просил оставить сообщения. Когда память переполнилась, и красная лампочка мигала не переставая, они стали являться в жизни, не зная точного адреса, попадались на улицах, создавая ситуации охватывающие меня и привнося в реальность непонятность, пока я не мог в них разобраться. Иногда ума не хватало - тогда я уходил, они догоняли и вновь овладевали. Лишь чувство пол-ноты, от всего этого, мирило с подобными проявлениями. Когда я понимал - возвышался и парил над землей, когда не понимал, был подавлен их высшим тайным предназначением и падал пока не появлялся кто-то, кто давал этому вразумительную оценку.
   Однажды подобный дождь заковал меня в моей комнате на несколько лет. Небольшие откровения, полученные сквозь открытые окна позволяли дышать, но не действовать, я понял, как много подобных людей погибают таким путем разнеживаясь в уюте сознания, поэты уже не знающие жизнь. Еще дышащие, но постепенно умирающие, списывая на годы и физическое здоровье превращают себя в котов и плюшевых мишек, создавая образец гармонии духа и материи, выдвигая свой маленький дом за целый космос, утверждая порядок шкафов как формулу вселенной.
   Она
   вошла в мою жизни выдернув меня на открытое обнаженное место. Повела по улицам показывая тысячи лиц, жизней, не оставляя выбора навязывала первоисточник разнообразия. Проходя через палитру контрастных цветов, я потянулся к белому. Я знал, что скоро белый лист заменит все и, не зная, что написать я вернусь в жизнь свою. Она хотела любви, я хотел от нее освободиться. Любовь сжигала меня изнутри не получая выхода, я был рад вылить ее на свободное пространство. Оставалось одно - об этом должен узнать мир.

Жизнь.

   Поток нес. В водоворотах отнимая воздух, источая силы под волной. Мне думалось о доме. Я был не прав, создавая прообраз мира по своему усмотрению. Прообраз был вне меня и он уже был. Мои фантазии не отражали его. Они блуждали из обрывков непознанных не расшифрованных, одетые в другие одежды. Были смешны. Оттягивали плечи, рисуя неуклюжую походку. Театр был единственным прибежищем, где подобное уродство воспринималось, за которое мне позволялось жить.
   Кто-то сказал о духе времени и вневременности открытий, заморозив искания. Она предложила сжечь не разрубая, не оставляя воспоминаний. Я замер - ведь это была моя жизнь. Какая никакая, но была, история вставленная в общий виток. С ее позиции мне показалось это аппендиксом, но говорила она
   о ребенке готовым родиться. Я помню несколько выбросов ушедших в ненужные воды. Сделать очередной такой шаг меня удерживал страх. Она предлагала взлет - я готовился к падению, что лучше я уже не понимал. Ее предыдущий соплеменник сжег себя в тумане. Я сгорал в темноте. Меня толкали в будущее. За себя не страшно - страшно за то, что творишь, за жизнь творения. Создать для того чтоб умерло - это большой грех, знать, что это умрет и делать. Безумие какое-то, которым она восхищается. С этим смириться я не мог. Она пела мне о миге, ради которого это возможно. Я слушал ее. Она показывала - я молчал.
   Может быть, в каждом движении есть доля абсурда, но не настолько. Те, кто об этом говорит - не знают что это такое. Ведь очень просто давать этому оценку, введя в ранг настоящего, но думал ли кто-нибудь как это проживать.. Те, кто это прожил - об этом не говорят. Стыд сжигает совесть. Комплекс вины столь популярный в узких кругах превращается в идола заменяя Живого Бога. Это корень нашего зла, нашего бездействия. Мы ждем папу, который разрешит и позволит. Мы дети. До сих пор ждем его пришествия, не признавая, что он уже здесь. Он в наших недрах. Закованный в крест, вырывает его из земли. Но мы вотворяем его на место. Она говорит о гвоздях, которые надо вынуть, она говорит о свободе. Я соглашаюсь и ухожу за ножом. И жду, чего-то жду. Словно чудо не в наших руках. Если мы откажемся от идола мы сами станем живыми - а мы к этому готовы?! Дети, несамостоятельные существа всегда хотим быть под защитой, переложить ответственность на старшего, на совершенного, на того, кто это все совершил, только потому, что не знаем и не понимаем. И не можем постичь пока Он на кресте. Круг замыкается - я выхожу из игры.

Пустая планета.

   Голый человек на голой земле. Я не сделал ничего, чтоб быть не одиноким. Он остался там, я здесь. Я умру здесь - он там. Удушье для обоих. Почему я не сделал, чтоб быть свободным вместе с ним? Кто-то сказал не то время. Я разбиваю ему башку. Кровь уходит в землю. Все умирает. Теперь я могу снять его с креста, мне никто не мешает. Мы одни и свободны. Новая жизнь. Сколько пройдет столетий, чтоб все расцвело. И не дай Бог, что все повториться. Такого я не перенесу. Не надо кругов, пусть будет другая планета. Плоская, бесконечная. Не знающая вчерашнего, не ведающего будущего, живущая только настоящим.

Бабочки.

   Люди жили каждым днем. Проводя время в незамысловатых беседах .....пока это все что я смог о них узнать:
   Сцены жизни.
   Прислонившись спинами друг другу, вращаются на круге.
   -Ты знал меня давно?
   -........
   -Я воскресаю?
   -.......
   -У нас одно дыхание.
   -Один голос.
   -я запомню твой голос.
   -Я начинаю любить твой запах.
   -Я видел тебя всегда.
   -Ты знал обо мне раньше?
   -...
   -Мне показалось, что вчерашний вечер был узнаванием друг друга.
   -Нам пора.!!!!
   Он вырывается из круга.
  
  
   Он один. Слева человек обнимает гитару как женщину, стоит спиной. Справа дряхлый старик в помятой шляпе напевает по - шамански какие-то звуки, иногда вскидывает руки со сжатым кулаком.
  
   -Уходи.
   -Я не умею говорить?
   -Я дал тебе свои пьесы - ты их не читала, я писал тебе песни - ты курила, я рисовал тебя на бумаге - ты засыпала.
   -Я научусь говорить и вернусь.
   -Утро еще далеко!
   -Утром я уйду.
   -Я дам тебе сейчас денег на такси.
   -....
   Он засыпает, скрючившись на полу.

Откровение.

   Ты хотела увидеть мою печаль - пожалуйста. Мой разум заполнен темнотой, и только маленькая звезда чуть сияет, словно ей нипочем Вселенская Темнота. До встречи с тобой я был человеком со всеми слабостями. Человек на земле под солнцем, с жизнью отведенной только мне. Теперь нет планеты. Я в космической пустоте. Лететь до звезды миллионы лет, ведь я даже не солнце. Обратной дороги у меня нет. И что ты сделала с моей печалью ...хотел тебе сказать, что быть человеком на земле единственное счастье. Все другое миражи.
   Пройдет еще тысячи лет пока потерявшиеся в космосе снова обретут планету. А живущие ее убьют, они ведь не знают счастья.
   Мы будем еще искать землю, где люди уже живут счастьем. Мы принесем свое знание. Небольшой по весомости вклад в биографию Вселенной, если она есть. Порой мне кажется, что вся наша история ненужный мираж. Кино заканчивается, мы входим в жизнь.

Продолжение.

   Из темноты удобно смотреть на людей в свете. Ты хочешь увидеть мою слабость, чтоб почувствовать свою силу. Тогда меня можно брать - и поднимать или опускать. Что сделаешь ты со мной? Я расскажу тебе о ней.
   Всю жизнь я умел только думать и чувствовать, и никогда жить, то, что умеешь ты. Вот тебе и первая заковырка, за что ты можешь потянуть и я упаду.
   Ее слова.
   -Тишина какая сегодня....
   Его слова.
   -Уважаемые дамы и господа! Почтенная публика!!!!!!!!!!!

Утро.

   Он стоит под душем и думает, что все это может игра. И мотив узнавания одна из находок поймать его за живое.

Один из выводов.

   Она на меня цепляла многое из того, что касалось ее. Например, то, что я продавец дождя. Вообще она многое, то, что из литературы, вешала не меня.. Она усиленно думала, что мы одно и тоже. Но мы хоть и были одним целым, но все-таки разные стихии и характеры занимали в нашей душе. Или я брыкался, стараясь что-то сохранить. МЫ верили в одно и тоже и шли в единого, но разные были методы, впрочем, и не надо было их смешивать. Хотя иногда мы делились. Она, часто примеривая подобные явления, смеялась. Да смеяться она умела, как- то томно по особенному. Особенно когда я рассказываю ей что мне приснилось сегодня - что я снегурочка. При расставании мы больше молчали.

Разговоры.

   МЫ говорили о людях, проблемах которые беспокоили всех, проецируя себя. Сколько много я узнал о том, что скрыто и стучало изнутри, из-под корки сердца, чуть очерствевшего от многих жизненных передряг. Она называла их витринами, за которыми скрывается моя сущность, которые нужно разбить и стать свободным. Я думал в этот момент о своих друзьях, ради которых отказывался от много, об одиночестве, к которому она меня толкала. Гордеев узел назвала она мое теперешнее положение, который уже даже невозможно разрубить, а только сжечь. Так далеко я зашел в собственном самообмане. Последний то и лишал возможности двигаться и развиваться как духовная личность. Словно лазером она просвечивала мое нутро. Мне предстояло сделать выбор. Я думал о нем, но я думал о прорыве и сохранении его как некий телефон, по проводам которого я всегда смогу ощутить близость человеческого. Ведь в конечном итоге чтобы я не делал в своих восхождениях я делал это и для них. Лишать их этого было бы предательством. С такими мыслями мы двигались в наших рассуждениях, пока не замолчали и только смотрели друг на друга. Она мечтала освободиться от слова - я его услышать. Чаша весов пришла в равновесие. Тишина пришла в наши сердца. Мы упивались ею. Расставаясь, она сказала, что по возвращению нам вновь придется привыкать друг другу. Я ответил - к чему привыкать. Она рассмеялась. Мне всегда нравилась, когда она смеется надо мной. От этого воздух начинал искриться вокруг нас.
   Потом задрожали нервы, мы расставались. Никто не знал, что будет дальше. Но даже если этого больше не будет, ты останешься в моем сердце - ее слова сказанные еще накануне. Я думал о другом.

История.

   Они встретились, словно два голоса слились в едином звуке. Возмущая и восхищая других.
   Он узнавал ее во всем поворотах головы, улыбках, жестах. Фото на стене ее комнаты привело в шок. Она наблюдала за ним с легкой усмешкой. Она говорила, что эрос у нас одной силы, но половину я выбрасываю на лист и потому живу только одной ногой. И мне следовало все отбросить и просто прокричаться. Ну, в это я слабо верил, а разговоры с ней многое освободили и беспрепятственно двигаясь, набирала скорость, приводя меня в непривычное волнение и ее бессонницу. О последнем факте она говорила с упоением..
   Наша история сделал скачек через время, повернув ее обратно, а меня вперед. Она была старше.
   Решила с утра взять себя в ежовые рукавицы а вечером отдалась беззаветно нахлынувшему чувству, смешав меня с ним. В ее глазах светилось счастье. Она жаждала любви - я хотел от нее освободиться. Спасительный случай.
   Я ушел от привычного образа жизни. В котором не мог отдать все что имел, и это убивало меня изнутри. Два дня проведенных с ней сдвинули камень, закрывший мой родник за ненадобностью для окружающих. Теперь он тек ровно и спокойно после эйфории ее восхищения перед ним.
   Мы играли в злодеев и героев, замешивая и разделяя, искали суть и находя, двигались. Целью была белая комната - свет вокруг и везде. Она восхищалась сумасшествием и мне виделась белая палата псих больницы, а Богом - врач. Она смеялась над моими домыслами, толкая к полету. Мне думалось о прорыве в некую реальность и аристократии Духа. Этакая Высшая утонченность. О, Господи, как она обрушивалась на всякое отсутствие этого качества и наличия, как она говорила - соплей. Она мечтала о большом настоящем представлении Высоты Духа, его восхождении - жизни. Я взялся за это дело.
   Прошло несколько лет. Мы умерли не раскрыв его.
   Р. С. Я описал эту историю трагичную по своей сути, но романтичную по настроению и фантазии финала. Этот роман еще длиться - я не знаю чем он закончиться. Когда я перенес на лист описания я шел по взаимосвязям и причинам к логическому концу. Идея возвышенного прозвучала трагично. Но наша естественная жизнь была с естественным падением. Мы были уже мудры, у нас был опыт, и потому мы не разбивались вдребезги, а лукаво превращались в клоунов, веселя и веселясь. Но ночами улетали в свое пространство. Но скоро нам надоест скрываться и тогда будет финал, который я придумал на бумаге. А может он будет иначе и тогда перечеркнем всю историю литературы. И это будет новая эпоха.
   А пока мы жили в конфликте жизни и искусства. Она боролась с моей литературой, я с ее жизнью.

О Боге.

   Если предположить что ошибка была в начале как отделение света от тьмы, и рождение тем самым конфликта. То смысл возвращение в источник это серая повседневная жизнь Чехова, Бесконфликтность. Компромисс, разрешающий войны.
   Что есть сам Бог? - он не свет и не тень, он иное, но посланцы его светоносны и темноностны, актив и пассив.
   Смена дня и ночи, праздников и будней.
   Чтоб преодолеть конфликт надо смешать ангелов добра и зла, и получить либо близнецов рядом идущих, либо личность двуликую, либо серую массу.

Размышления.

   Родители научили меня размышлять и чувствовать. Уезжая, она прервала мои действия, определив и утвердив мою привычку. Небольшой конфликт - буду ли я флиртовать направо и налево с молодыми барышнями, накликал подобное волшебство.
   Еще самолет не успел взлететь с ней на Красное море. Как я поднимал на руках и всячески проявляя расположение к прекрасной половине тем более в таком удобном месте как пляж. То, приближаясь, то, отходя, я, раззадоривал их любопытство, основанное у женщин на желании. Через час играл в бутылочку, перецеловав половину. Назначил половине ожидание встречи, и вскоре погрустнел мне этого не хотелось.
   Сидя за письменным столом, встретил голубя на окне. Курлы-курлы и улетел. И у меня были такие последние слова в мобильную трубку ей - ку-ку.

Полет.

   Это состояние не из простых. Ее Эрос основывается на этом и моим парением. Только я не падаю я опускаюсь и чаше всего не в бездну, а в чьи-то руки. Маленькая способность в выборе. И сейчас я жду прихода друга, мы погрузимся в объятья и это будет подобие любви, но все-таки дружба. С некоторыми женщинами это видимо, возможно. Иногда я, правда, к ним прилипаю.
   Тогда мне нужен пинок чтоб вернуться к той сути, что она говорит - как-то, что было еще до сотворения мира. Интересно откуда она все знает? Но как бы там не было под этим микроскопом мне приятно. Я доверяю рукам такого исследователя человеческих дух, где тонкость чувств соразмерна моей. Она сказала, что я беру женщин тем, что влезаю в их шкуру. Я подумал - вот ведь змей. А на самом деле моя профессия актера и есть показатель понимания, а значит и любви к ним. Ведь только этим можно достигнуть гармонии. Что за слово я произнес - его я знаю только понаслышке, или когда сталкиваюсь с подобным в человеке. Обычно я просто куда - то движусь.

Последствия.

   В ожидании ее живу с другом в женском обличии. Какое-то понимание многих процессов есть, но потребность - чтоб просто кто-то был и лучше, если он все понимает. Чем живу? - порой мне кажется, что не живу. Все мое притаилось, ждет выход. Сколько месяцев я живу с девушкой, и привычный оргазм стал не частым гостем. Я никогда не знал. Я может, желал такого, но не таким путем. Путь вытеснение Эроса в бессознательное, которое потом стучит бесконечно в окно мне не возможно. Да и никому оно не возможно. Можно притворяться, что ты это изжил, но на самом деле только изгнал, а оно тебя преследует. Есть другой путь, предложенный ей - подчинить это себе. Сделать силой движущей, но не возможной овладеть. То чем я сейчас живу чистый обман и бегство от действительного себя. Я пошел на это из актерского любопытства. И пройдя уже остыл. Тема исчерпала себя. Как неорганическое мне. Можно играть спектакли, но они умирают во - времени как вчерашний день. Становятся музеем. Которым можно восхищаться как историей, но жить и самому превращаться в статую не возможно. Если кто-то идет на это то только видимо из заблуждений, и невозможности принять новый день. Словно мыши прячутся в норы.
   Порой.. Порой я преклоняюсь перед традициями. Мне интересен этот мавзолей - мол, это было. Это надо знать, только лишь для того, что ты из этого.. заблуждения. Чтобы однажды его опровергнуть.
   Я все пытаюсь от чего-то освободиться, и сам выдумываю мельницы.
   Я вроде бы живу.. Меня осенила мысль - что весь этот крик - это ее крик.
   Естественная природа прирученного волка. Рык инстинкта о свободе к лесу. Но мой крик, крик ребенка который вновь должен родиться через мой крик - не надо! Я боюсь за него, она боится за себя что взорвется, за других на кого обрушиться. Вечный страх непознанного человека.
   Да, так чем же я живу. Милым уютным гнездышком, обеспеченной и популярной работой шоу-бизнеса. Этот проект известен и велик. Я в нем худ. руководитель. Меня знают, я творю... но только в рамках того, что мне дают. За каждый произвольный - получаю втык.
   Стих.
   Тревожный голос Мне неподвластен нотный
   гонгом по струнам стан
   Слепым от неба Дыханье Высшего
   от бездонья изъяна,
   Клавиатурой Баха, В которой протекает
   если просто жизни хлам
   Услышать Абсурдом нам являясь
   растворив - воздав лишь по недоразуменью.
   текущим дням.
  
   Быть может я у Бога Я верил в небо,
   Окажусь ныне в Вас
   Не веря Живых с терзающей
   в неповиновенья, душой
   Я Слишком много падал В них вижу отголосок
   Чтоб вот так Божий храм
   Вновь повторять ненужные мгновенья. Дает успокоенье
   непогоды
   В которых жала
   Нашей Высоты. Быть может в них
   Подъема небывалых сил в неурядицах пустых
   тщедушья Нам дано соизволенье
   Я видел свет и значит Заполнить Им
   Вам забытый лад
   Способен отказать в непоклоненье. Оставленный на рост
   душевный
   Бороться с тем
   что выше сил моих, Быть может в этих потугах
   И верить в гордость слепых
   Человека Мы прозреваем до
   Но все таки порой Величья
   кажусь Что жив во сфере
   Его отображеньем. Человек
   Одним лишь подвигом
   что мыслим.
  
   На древе жизни есть
   одна сухая ветвь
   Мы просто живы
   тем что пишем.
  

Дыханье смерти.

   Кто-то из древних индусов сказал, что оргазм есть маленькая смерть. Сколько раз она погружается в нее, сколько раз я. Она сказала восхищенно об экзистенциализме, и я вспомнил, как от меня за него отворачивались как от чумы.
   Потребность в смерти как-то, что смоет все грехи и снова народиться, новое желание жизни. Потребность в том чтоб каждый раз касаться первозданности, чуда рождения. Каждый раз наблюдать и восхищаться подобным. Мы постоянно пребываем на грани обоих миров, когда ни будь мы останемся в каком-нибудь одном тогда чашка весов переполниться. Мы говорили, что серость и импотентность жизни протекает из-за отсутствия этого экстрима. И люди, попадающие в это состояние сами себе создают такую жизнь. Что это мгновение есть всегда во всем. С первой минуты вхождения в жизнь. Но чаше всего и не знают и бегут в протертые, до сохранности, догмы.
   Оставаясь один я думал о том, что этот момент я испытываю в искусстве и Эросе. Особенно интересно в творчестве - момент постоянной борьбы: угасну или не угасну. Перестану писать или нет, покинет меня вдохновение или я его. Сколько соблазнов отойти успокоиться, но как только делаешь шаг в сторону железными когтями в тебя вонзается смерть в твои пятки, как только ты перестаешь бороться с угасанием, не вдохновленностью, бездействием света. Происходит смешивание оно окутывает тебя и ты как в вате, убеждая, что ты пришел к гармонии. Мягко засыпая, ты умираешь. И мы к этому приходим устав однажды.
   Мы расставались в этот состоянии. Боясь шелохнуться разрушить забытое чувство покоя. В такие минуты думается о каком-то блаженстве, которое обещано. Которое когда-то будет.

Человеческое.

   С серединки на половинку - есть некая уникальность в том, что именно дано человеку. Миротворить. Творить мир, некое согласие, гармония. Ведь остальные только борются. Какой первый человек придумал это состояние. Не подозревая к чему он идет. Некая оттупорь от того, что надо и то, что хочу. Узнал человек что БОГ отдыхает и тоже захотел того же. Построил себе дом, набил его всем, что будет ему служить, а он и пальцем не пошевелит и говорит себе, что он покоен. Уютно тепло.

Тайна.

   Мне явилось видение озера, в котором было море. Я смотрел сквозь воду на дне была жизнь. Я видел гигантские растения уходящие в глубину. Я, вознеся до притечего полета и увидел тоже озеро в море: какие- то тяжелые хмурые тона земли и гор непонятно зеленых видимо лесов и, приближаясь ко дну этого океана, я все больше различал строения, в которых жили люди и там же стали появляться цвета. Вдруг два море-океана слились воедино и я подумал, что жизнь и там есть - каких-то существ как мы. Я восхитился и от восхищения у меня закружилась голова и я стал падать в головокружительном водовороте пронизывая все пространства, океаны времени, соединяя, разъединяя их, касаясь множества жизней. Я не видел их, но я уже знал изнутри. Мы не можем их увидеть мы по-разному созданы и органы чувств у нас по-разному воспринимают, но я чувствую их своим знанием. Это переполняет меня я живу, постигая иные миры, восполняя пустоты нашего сознания приближаясь тем к полноте - совершенства.
  
  
  

Актер.

  
   Попадая, в какой ни будь из миров я превращаюсь в его жителя. Страны это разные миры, люди это миры, мысли это миры. Я становлюсь теми, кем мне позволяют. Можно быть и просто созерцателем, но это менее интересно. Это моя маленькая тайна. Я путешествую и у меня множество масок. Когда меня спросят, а где же ты - я отвечу: я во всем в этом. Люди пугаются масок, считают их неискренними, что там что-то скрыто, и раз есть, что скрывать то это зло. Но никто не думал что маска это язык общения как слово как жест как цвет одежды, которую мы одеваем, идя на встречу: если празднично значит, радуемся предстоящему, если обречено то небрежно и так сяк. В этом настроении есть наше желание общаться или нет. Если я снимаю маску значит, мне не о чем больше говорит. Мне жаль, когда так происходит. Потом болит сердце.
   Сердцу вообще свойственно почему- то болеть. Люди культивируют его как орган чувств способный понимать другого человека изнутри. А ведь он просто как всякий живой организм боится быть покинутым проявляя тем самым простейший эгоизм - удержать, во что бы то не стало через сострадание вызванное болью. Ах, как это трогательно - и все вокруг рукаплескают отстаивая человеческое, они ведь гордятся тем, что милосердны, уже забыв про это. И вспоминают когда это касается их. Их знания, что делать с этим милосердием не исходят дальше собственного носа. Ну, это человеческое....А вот, сколько других миров!!!
   Жаль я не могу о них рассказать, другой образ жизни и другой язык, и мысли я уже по-другому и слова другие и все другое, что не передается человеческим путем. Одно могу сказать, что там нет вопроса о достижении совершенства, а просто что-то есть чем живешь и все и ничего не думаешь.

Беда.

   Я никогда не думал, что смогу пресытиться женщинами или наоборот, я устал от вечной неудовлетворенности. Сегодня идя по улице по привычки любуясь выпуклыми частями одетые в обтянутые ткани я получаю лишь эстетическое наслаждение. Мысль о том, что за этим стоит отвращает и я отвожу взгляд. Никогда не думал, что от этого может тошнить. Но этот факт на лицо и от этого не уйдешь. Думая, что это всего лишь рутинность и надо развеяться. На гастролях стал заказывать проституток. Неожиданная новизна того, что мне не надо отдавать чувства меня развеселила. Подавленное чувство эгоизма собственного наслаждения поднялось, чуть уравновесив альтруистическое заложенное отцом в юношестве. Комплекс хорошего мальчика привитого матерью чуть сбросил свои потроха. Жестокость моей матери видимо заключалось в том, что должен был угодить ей и тогда меня будут любить перешел и в Эрос. Подсознание того, что если я сделаю приятное девушке то это же получаю взамен, родил точный расчет в чувствах. Что и сделал их невольницами разума. Всегда контролировать ситуацию наслаждения, и породило вытеснение собственного наслаждения где- то на периферию сознания, и лишь проявлялось в онанизме, где я мог отпускать не думая о последствиях. Так все это вытекло из ее слов. Она психолог и очень неплохой, плюс в ней так много от матери живущей в моем прообразе. Матери, которая мечтает видеть сына великим и потому он должен совершать подвиги типа написать великую книгу, поставить непременно великий спектакль или нарисовать бессмертную картину. Наверно каждая мать желает для сына лучшего. Может и у Христа это было стимулом, и может быть это толкало его к Отцу, чтоб освободиться от подобной зависимости. И я живу вечным недовольством своего невеличия, хотя недовольство это не мое. Как оно мешает мне идти к совершенству и бросать в нелепые глупые подвиги сыновней гордыни, которая теперь переросла в больное мужское самолюбие. Теперь гложет мысль, что я мужчина, который не может женщину удовлетворить ни в материальном, ни в эротическом смысле. И это толкать, чтоб скрывать, потому что с годами оно растет, и делать поступки наперекор себе и собственному росту. В последствии это вырастет в комплекс незадачливого отца своего ребенка и тогда крах всем устремлениям. Погрязну в суете за величие в глазах близких.
   Но я пока еще борюсь. Хотя кто может сказать, что именно любовь к ближнему поднимает нас на высоту. Но это только для них. А свое маленькое Я, обходным путем вылазит в маленьких обидах, что не похвалили за удачу или гневных припадках при отсутствии ее. И начинает винить всех окружающих.
   Я не вижу спасение в монашестве. Я был в нем. Направленное движение к Богу, и служение только ему без близких, а вообще, не дает ничего, кроме того, же эгоизма только прикрытое формой некой духовности. Духовный эгоизм еще страшнее, он отвергает человеческое и уничтожает его. Триединство непростая вещь, обычно кто-то перетягивает одеяло и тогда кто- то выбывает из игры. И наступают вечные качели.
   Мы говорили с ней о Христовой любви, как только оказались в одной комнате. Первый тост был поднят за присутствие Бога с нами и тогда может быть возникнет то. Может и потому мы так стали откровенны не боясь, ведь может быть он был с нами. Может по- этому я, легко расстававшийся всегда в разлуке, с ней был рассеян. Только общение с ними двумя, через печатное слово, поддерживало. А как рвалось сердце, когда она уезжала. И наверно потому я пишу.

Лекарство.

   Я пишу еще в надежде быть услышанным ей в полной мере. Через слово, не только через вибрации, о которых она говорит, но именно и через это. Я поверил в слово, когда открыл в нем голос и дыхание души. Мне всю жизнь прививали смысл поступка. Дело есть показатель человека. Но я все думал, почему же слово было в начале и его надо нести.

Эрос.

   Удивительные первые прикосновения, когда мы оказались на ее постели. Она пошла безропотно с легким приятным возбуждением внутри. После она говорила, что ей нравиться, что я ее беру, то есть, сгребаю в охапку, особенно в пиковый момент страсти. Ее тело трепетно отзывается на прикосновения, переливаясь волнами, мы барахтались и купались в этом море. Порой это превращалось в танец рыб или еще каких-то морских чудовищ. Мы были чудовищами в этот момент. Мы поглощали друг друга и всю энергию вокруг выбрасывая обратно туманы и брызги. Ее крик был подобен чайке сирене дельфину, какой- то растительностью с глубин. Он перерастал в стон в сирену песню колыбель для моих бесов. Они присмирялись и хранили нашу радость от вторжения других. Она шептала, что эрос начался с того момента, когда ее сигарету я прикурил в своих губах, когда падал у всех на глазах в колени, когда прогуливал ее по офису говоря о великом оргазме, когда появился еще до встречи. Когда в каждой последующей улыбке тек сок наших мыслей из глаз рук шагов по этой земле. Если есть счастье, то оно в минутах когда мы сливаемся телами мыслями чувствами вибрациями. Мы можем делать все что угодно передвигаться по земле по воздуху в воде дышать и прыгать и все это эрос. Она сказала, что это полет.

Измена.

   Руки трясутся. Самое важное в этот момент отыскать то, что именно это нужно. Ибо вихрь образ проноситься перед тобой и все они имеют место быть, но не все ложиться на органику. Я закрываю глаза и вижу мягкий свет размытые очертания предметом пульсирующие волны исходящие от них. Немного болит голова, но приятная свежеть в ощущениях бодрит и направляет ноги в ванную потом кухню и письменному столу. Кефир и чай с бергамотом - я такого не пил уже тысячу лет. Мне не хочется курить пить пива заниматься сексом, хотя последний виражами проноситься в голове, но я его мысленно отправляю в кювет. Я обновленный. Что-то я видимо отпустил и сбросил груз тяготивший мое существование - ответственность за тех, кого мы приручаем.
   Легкость и приятное присутствие неги в каждой частички тела-душа заполнила.

Сон.

   Почему во снах все понятно? - мы принимаем их без обсуждений только пытаемся постичь их смысл. Каким-то неведомым чувством мы ясно воспринимаем суть но, проснувшись, думаем и не можем понять их предназначение. Сколько же тайны в том, что это и где мы. Нам бы в реальной жизни так себя чувствовать и мыслить так же по настоящему. Какая-то сила чувств сокрыта за экраном, разделяющим всю реальность. И мы мечемся между мирами, отчаянно пытаясь определить, где же подлинное.

По воле ветра.

   Как приятно скользить по чувствам отдаваясь дуновениям извне. Ощущать спиной спину несущую тебя в неизвестном и сливаться с ним воедино целью. Двигаться, двигаться

Ожидание.

   Кто-то придумал это дурацкое состояние и ввел ранг культа и жизнь остановилась. Эта жизнь даже придумала часы - показатель того, что вроде бы есть время и оно движется. Как просто и легко поверить в то, что если стрелки часов идут значит и мы куда-то движемся. Эта жизнь создает режим дня по секундам по часам превращая человека в винтик этой механики. И все, что было у него чуточку от Бога - человеческого чувства превращается этот же механизм. Лишенное свободы оно превратилось в механизм вместо того чтоб быть источником. Человечество потеряла цель, которую и не познала. Закрытая за веками похороненная заживо в склепах государственностей и догматов церквей семейных традиций и общепринятых правил, она все же нашла того, кто ее достоин. Обрисовав точку она вырвала их в свое пространство, создав вечный конфликт жизни и смерти. Когда ни будь мы, конечно, его преодолеем, но это опять ожидание. Для тех, кто остался в нем.

Любовь.

   Тот, кто знает чувство свободы тот действительно любит. Все остальное есть необходимость законов природы или общества, привычка или традиция которой по причине неискоренимости язычества живет и плодоносит. Правда ее одели в христианство и ввели как ранг Божьих законов и запретов, ведь отказаться от корней сложно и опасно - а вдруг не туда выведет. Проще сохранять и потихоньку ждать, что ни будь да окажется правильным. Потом смешали секс с любовью, чувство с брачным долгом - получилось "заниматься любовью" (само по себе уже абсурдно) и семья как гармония желания и морали. Удобно, правда? - конечно ведь человечество всегда стремиться кем-то выдуманной гармонии, смешивая несоединимое. Даже целые философии понаписали. Вдохновленные подобными формулами.
   Меня всегда восхищала сама Любовь. Зная и видя что, происходит, и что делают с ней, она все равно является и дарит людям себя. Сохраняя надежду, что когда ни будь они перестанут подтягивать ее под свои установки и примут ее такой, какой она есть, не примешивая свою тлетворную испорченность. Потом правда она их оставляет.
   Сколько раз я сам проживал подобные факты, да и кто их не знает, когда одно подменяется другим. Но каждый раз, испытывая потерю я загорался еще больше постичь ее подлинность всем своим существом.
   О как прекрасны мгновения полного слияния!

Суррогаты.

   Мне не хотелось бы о них говорить. Но не выявил их мы никогда не освободимся. Один из них наше интеллигентское тщедушное молчание. Там где надо говорить мы обходим молчанием показывая свою способность к терпению, скрывая тем самым обыкновенную трусость быть искренними и правдивыми, потому что за этим стоит жертва. А жертвовать мы уже не можем - трагедия считается уже чем-то постыдным и проявлением глупости, словно ум не сумел ловко повернуть ситуацию миролюбия. Мы научились уходить от проблем, но не научились их разрешать. Накапливая в себе то, что сейчас было правдой вытесняя ее из сознания переводя в подсознание, мы думаем, что движемся к совершенству. Да может и движемся, да только умозрительно, а чувства у нас только и делают, что вбирают настоящее и преламываясь искажаясь как свет через кристалл проявляют себя через уродство. И столкнувшись, мы все больше и больше боимся их проявлять рано или поздно оставив вообще это занятия. Живы чистыми выдумками или критическими замечаниями рождая что-то типа басенок. Посмеиваясь, будучи сами смешны.
   Приколы анекдоты пародии пронзают нашу жизнь красной линей. Комедии, в которых герой чем нелепее, тем автор высокопарней. Ведь чувствовать себя умным, будучи обратным, быть ныне популярней, чем максимально выразить все что, думаешь и чувствуешь. Истерия и психопатство нынче не в цене. Против нее вырастили целый класс докторов одним жестов снимающих подобные расстройства, приводя души в общепринятые удобные нормы - винтик надо подточить, а то не дай Бог весь строй рухнет. Как же бояться падений, забыв, что за ними есть взлеты. Не выпячивайся, а то подохнешь. Одиночество не переносимый груз - сохраннее в общественном тепле.

Мнимая гармония.

   Ее создавали веками а сегодня пережевывают как сено. Животный образ жить, во что бы то не стало. Сегодня я летал во сне словно рыба, а кто-то ведь этого даже и не знает. Миллионы людей проходят по земле, и я вижу, они даже не подозревают. Ходят работают ездят на карибские острова, а мысли их продолжают что-то считать.
   Когда-то у меня был друг. Мы летали с ним вместе. Нас кружила карусель выдумок мыслей из-за туда, мы жили одним дыханием мы творили иное пространство. Но кто-то ей сказал, что этим не проживешь и она сошла с этой карусели. Теперь сидит в офисе отправляет заграницу камнедробилки получает больше меня спасает меня от материальных невзгод, но все меньше и меньше мы понимаем друг друга. Слова покинули наш лексикон. Какое-то время мы жили еще ощущениями, но и они перестали говорить. Ложиться в постель без всего этого не возможно. Я пытался пробить все это, но я понял, что борюсь с целым миром. Я стих. Еще какое-то время думал, что можно прожить в таком раздвоенном состоянии, но видимо это не мое, я отрезал то, что мешает. Пуповину материнского чрева.

Энергия.

   Какую драгоценную смесь мы тратим на пустяковые дела, распыляясь и размножаясь на то, что нам так кажется, важно жизненно. Создаем проекции, и сами в них погибаем. Сколько фактов того, что мы хотим видеть в потомках своих лучшие черты, лишая их возможности жить своей жизнью. И не получив того что хотели отчаиваемся впадаем в уныние и гнев еще больше усугубляем все. И все больше тратимся в пустую.

Судьба.

   Моя жизнь сплошной завиток противоречий. Я помню лишь короткие пути жизни, где все принимало более менее ровный характер. Эти периоды обычно были следствием сильных революций в моей жизни, где вопрос быть или не быть стоял ребром, когда я все обрывал только для того чтобы быть и чувствовать что есть. Этот отрезок обычно круто направлялся вверх в виде трамплина, и после долгий затяжной полет-парение. Сколько бы я отдал, чтоб его продлить. Но рано или поздно я опускался, приземленный не понимая ничего в жизни и как можно сжиться с ее законами умирал по капле в день. Иногда я находил опору и защиту в каком-нибудь человеке, но была всего лишь оттяжка во времени своего очередного ухода из жизни. Сколько раз я умирал. Мне говорили, что все это от неадабтации, но вот я обеспечен и признан и все равно готов улететь, куда глаза глядят. Нет, это потребность к полету для того, кто однажды его испытал и теперь уже не на что не променяет, как моряк море на сушу..
   Движение есть символ существование и мой знак жизни.

Приземление.

   Кто не знает этот труд?! - Уже у самой земли начинаются галлюцинации, словно под тобой не суша, а целое море и падаешь в пропасть неизвестную. И ты упадешь вдребезги, если не знаешь и тебя не ждут.

Фантазии.

   Кто-то в период становления творческого настроения, выдернул воображение из моего сознания, и оно стало витать надо мной призраком являясь во снах:
   Белые маленькие мошки полетели по дорожки на край земли долго стали бродить и скучать от ничего не деланья, но, однажды собравшись гурьбой порешили вернуться к хозяину и начался их долгий путь исканий его - кто-то назвал это блохами, - но, тем не менее, малыши продолжали путь и скоро-очень-скоро они вернуться в свой потерянный дом - она наполнила меня безумными фантазиями, что все это можно донести до людей. Мгновенье величайшего полета, где поэзия раскрывает свои крылья, где с Архангелами ведешь незамысловатую беседу, где не надо утруждать себя поисками слов - лето души моей - где вечность соединиться жизнью. Все становиться неразрывным цельным по своей сути, где все имеет смысл. Мгновение, которое оборачивается бессмертной жизнью. О как это сложно невозможно приносить это на землю! Как умирает каждая капля растворясь во всем, теряя свою ценностью. Они принимают ее как должное даже не воздав благодарения.. даже не придав значение о ее приходе не усмотрев в ней дар. Я теряю себя в каждом проявлении ничто не оценено, поглощено безвозмездно - мое распятие. Ты вернуло меня к сути. Я буду висеть на нем пока не придет Он.
  

Шаг 3

НекотороеЧАСТЬ ВТОРАЯ

Ожидание.

   Ее звали Настя. А значит Анастасия, так же называлась фирма, где он заказывал девушку на час. Сейчас он вернулся с гастролей и вообще был расположен продолжить свою линию страсти, которую питал ко всем безоговорочно женщинам. Будь то девушка за деньги и или не меркантильные отношения. Ему минул уже возраст Христа, и многое имело привычно приторный вкус до тошноты, но это отходило на второй план, как только он встречал плод своего вожделения. Его попытка укрыться в традиционной форме семейного круга оказалась провалам. Он бежал от него как от чумы, кто- то ему помогал в этом .
   Пустая квартира и сколько в ней поля чтобы воссоздать желанное. Свое не подчиняя необходимости или желанию какого-то. Маленький черный блокнот. Одно имя второе третье. Телефон отвечает, что кого-то уже здесь нет, а кто-то сегодня занят. А ему нужно сейчас - он на грани жизни и смерти. Смерти того, что ему предназначено и желание сердца. Борьба. Две жизни того, что надо и того, что хочу.
   Что такое надо, предназначение, долг - все это теряется, когда не совпадает с очень личностным, и как мирно и спокойно когда все это выше перечисленное исполняется. С кем я борюсь? - неоднократно задавал он себе этот вопрос. Вот и сейчас он сидел перед этой маленькой записной книжечкой, в которой решалось чему, и он себя Вновь отдаст.
   Но сегодня он понял - обманывать все равно, что убивать себя по маленькому удару в висок каждый день безболезненно безотчетно. Реальность души как же она не совместима с реальности плоти! Сколько замков он воздвиг только лишь для того чтоб земную жизнь утвердить как ценность сколько, сил, и, вот, теперь, это, таяло, растворялось, словно, призрак, и, сквозь, пелену, он видел подлинную действительность, из которой все рождается. Дай Бог каждому такие мгновения! Чтоб хоть иногда прозрев навсегда где-то глубоко решить, что-то, чем мы живем не есть жизнь, а только страх перед ней разукрашенный замаскированный оправданный измученным гением. Тоска. И чем сильнее, тем ярче краски на холсте тем больше жизни.. желанной и невозможной. Вот лицо ада. Вечные муки для человечества влюбленного в жизнь.
   Неожиданно он стал писать. В фантазийном слагательном многое стало удаваться. Особенно перелить всю полноту страсти выдумки многообразия философии. Необъятное поле искусства легко принимала в себя бездонность таланта. Сливаясь, они торжествовали.
   ...............................................................
   Однажды Донжуан задумался о душе и оставил мир и его страсти. Свою же бессмертную страсть он обратил к Богу и пребывал в воздержании и посте. Просветлев умом он осознал, что полной любовь бывает, когда в ней помимо его Бога должен быть еще третий. Боясь впасть снова в грех он находит девушку кроткую и страстную одновременно. Их союз какое-то время удовлетворял всех, в том числе и Бога. Но вот однажды он, выйдя на улицу увидел столько несчастных женских лиц, что сердце его сжалось от боли и он с новым пылом принимается за прошлое занятие, но теперь уже как он считает с освящением мысли и горящим сердцем милосердия. Донжуан начинает сходит с ума. Он не в силах сделать всех счастливыми и однажды оказывается раздавленным непосильным трудом. Его воспринимают за идиота и ему ничего не остается, как зажигать сердца печатным словом. Когда оказывается что оно не трогает современность, он пишет в ящик для потомков. И сгорает, отдавая себя в бесконечное.
   Его труды были найдены много веков спустя, но так и остались не принятыми. Его принял только Бог. Это связь и стала столпом незримой истины, к которой подходят многие, остаются единицы, растворенные и непризнанные.
   ,.................................................................
   Однажды он принял этот мир и умер. Добровольное самоубийство через самообман. Смерть души. Чтоб принять этот мир надо от нее освободиться.
   Произошло это как-то само собой разумеющееся, словно он освободился от невероятно огромного груза, и сразу стало легко. Ведь явление души для него было временным как неплохой и увлекательный фильм, который после просмотра можно отложить лишь в памяти. Однажды она воскреснет, когда этот мир станет для него бременем.
   .........................................................................
   Тоска. Гнала его через все странны. Он никак не мог, удовлетворит свое желание отдать себя полностью. Изнемогая себя, казалось бы, для других до полусмерти, он воскресал через мгновение и с еще большим приливом сил шел, словно он питался от того, что отдавал. Словно конца и края не было этому бесконечной ценой реакции, этой бездонности и бесконечности от которой можно было сойти ума зная, что это никогда не кончиться. Он хотел умереть, но был бессмертным. Сколько времен эпох лиц тел кружилось перед глазами как стая птиц на птичьем базаре устраивали гогот за место под солнцем. Каждый раз их приходилось, разгонят и те с гиканьем улепетывали в небеса. И кружили над головой бросая Тени. Вечно движущиеся пятна на земле. До ряби в глазах до невозможности смотреть они убивают наш разум. Тени истории, сколько в них яда. Угнетенность. Он открывает пальбу по ним.
   ...............................................
   ...............................................................
   Выбор, выбор, выбор.....когда тебе уготовлено совершить бессмертие то у тебя есть только один ход уйти в смерть, рутинную жизнь обывателя и возложить на них этот дар. Но они отвергают его, они не готовы, и он болтается неприкаянным по дорогам и между базарных лавочек хоть кому-нибудь приткнуться, хоть кому-нибудь быть нужным, хоть на секунду хоть мгновение. Великая блудница, какой удивительный сегодняшний авторитет. Какой придурок этот брякнул.. Видимо тот, у кого был выбор. Его не несло на камни действительности он не разбивался он был осторожен и знал фарватер и не воскресал, жил постоянной жизнью здравого смысла. Сохраняя рассудок, торжествовал над безумцами готовых в один миг пожертвовать всем во имя этого же мгновения. Не понятного никому и только тем, кто в этот миг. Его не осознать не оправдать не принять он есть и он приходит. И не уйти от него. Ни один куст не пасет, а только отстрочит и превратит его в страх. Так ничтожно превратит эту великую радость подлинного в мелкого извивающегося червя в костюме отблесков дождя. Питающегося слезами неба мольбами неба - стань, кем есть хоть на миг, чтоб просветлеть нам. Дожди... вечные дожди небес. Потоп спасительного очищения. Меня перехлестывает несет. Я покрываю все на своем пути. Мое дно вмещает в себя всю никчемную историю. Я не открою ее будущим поколения. Повторений не должно быть. Сколько можно ошибаться. Смыть, смыть, смыть все что было - очистить. Новую землю для новой жизни. Новые острова материки цивилизации. Какая надежда в этом!
   .................................................
   Сколько можно терпеть эту страсть! Перевести в другую область... словно все закрылось и только одна ячейка, столь маленькая, что кажется в ней нельзя жить. Но я живу:
   Комната. На стуле сидит режиссер, смотрит в зал
   -В который раз я пытаюсь создать театр, и в который раз терплю неудачу. Как видимо каждый из нас, живущих на земле, пытается уподобиться Богу, и, опираясь на эту частичку, привнести свой маленький вклад в космическое пространство - создать жизнь.
   Мы создаем детей, строим дома - но это всего лишь форма, которую надо наполнить и желательно душой. Видно душа моя не чиста, коль проникая в другого она позволяет ему порой быть и безобразным. Человек обречен на век нести в себе еще и бесовство, эту грязь замешанную на тени собственных поступков. Ах, эти тени.. никуда от них не уйдешь. Они появляются везде, где только ты бываешь - снуют между нами нарушая и разрушая наши взгляды на близких, себя и нашу жизнь в целом. Какая-то вечная суета света и тени, мельтешение и непонятность, растерянность от непонятности, сомнения от расплывчатости и полная потеря бдительности от полной уверенности, что все нормально в этой изменчивости. Слава Богу, есть бессонная ночь, которая, как мне кажется, подарит прозрение или, по крайней мере, прояснение в маломальских делах. Делах... Проснитесь, что ж вы спите! Вифлиемская ночь, она есть у каждого...
   проснитесь, за мной идут
   Его мучила вновь охватившая тоска по свободе. Уезжал даже не попрощавшись. Ноги были схвачены милым домашним уютом. Трепетные чувства, оставленной возлюбленной, резали совесть. Но свежий ветер в лицо освежал мысли, выгоняя из них тлетворный ил. "Главное не дать себе вспомнить" - билось в сердце. Дорога, одна вторая. Освободившись, он уже мечтал о нескованной обязательствами жизни, где не надо вставать рано и провожать ее на работу, ведь не хочется, хоть и нежна и заботлива она была вчера вечеров и ночью, и каждый - ни тени упрека. Вот только вчера, когда заключительный куплет был на пороге и мотив на гитаре звучал столь здорово, как она стала бродить по комнате доставать сигареты, чиркать зажигалкой, наливать вино, прижиматься щекой к его спине, отчего приходилось наклоняться к инструменту и тот начинал фальшивить. "Нет, только вспоминать". Но потом она даже улеглась рядом, шепнув через плечо - ну, как скоро. Строчки прыгали у него перед глазами. Несколько уже было зачеркнуто, что никогда не было. Салфетка потеряла свежесть, четверостишие получилось выспоренное и неуклюжее. Он отложил все, она удивленно открыла глаза. Он прошел на кухню, вернулся, включил запись и что, было, напел. "на этой и на той стороне чуть-чуть - это тебе" Он вынул кассету. Любовью они не занимались. Утром он не открыл глаза, она чмокнула его в нос.
   Через сутки дороги он придумал, как будет жить чтоб не бросить ее - это не возможно для нее, и, облачившись в желтый джемпер вышел на перрон. Другая страна, другой воздух, другой тротуар. Льняные волосы, джинсовый костюм открытый живот и много морщин вокруг глаз, особенно на лбу. Имя ее он пропустил. Товарищу поделился, что у нее грязный костюм. В автобусе шутил, желание появилось неожиданно. Забытое, вдруг сладкой струей побежало по жилам. Обретенный опыт и он уже на коне. Освободившись от всех, назвал ее по имени и готовил решающий удар, когда наступит ночь и выступление будет уже позади. Они так и порешили. Их принцип - не смешивать с работой - сошлись.
   "Мне нужно будет еще работать часа 3-4, у нас есть еще одна блондинка" Он не сразу понял, ткнул ее ногу под столом "До встречи". Поборов усталость и равнодушие, приходящее всегда после концерта, он дождался двух и спустился в бар. Светало, на севере это естественно. Он не сразу узнал ее за столом - были еще двое, один из его команды. Побродив по улицам, размышляя как ее выманить, подошел с клочком бумаги, чтобы прилепить к стеклу. Столик был пуст. Сделал несколько шагов обратно в отель. Льняные волосы в такси. Рассвет совсем открылся, и в нем растворилось авто.
   Рано утром он уехал.
  
  
   Что же это, боже мой! Меня бросает, трясет - толи поезд, толи вновь судьба играет мной, лишая любви. Неизбежное одиночество мое призвание...
   Я снова в дороге, я снова что-то ищу хоть нашел. Счастлив и снова стыжусь отделенья, но только здесь я бываю сам. Я никогда не стану писателем, пока не обрету цельность. Но Господи, почему я нахожу это только в одиночестве. Я слишком отдаюсь и отдаюсь до конца, если влюбляюсь или что-то делаю. И еще мне нужно с периодичностью в месяц что-то менять в своей жизни. Поэтому периоды тишины сменяются бурным весельем, изматывающим и низводящим все ценности души на нет. Весь жемчуг, который ты с такой любовью создаешь, превращается в стеклянные шарики. Сколько рукописей попало в руки, которые смолчали, в лучшем случае приглашали на ужин. Для них, наверно, капли сердца просто духовное упражнение.
   Иногда я ищу боль, которая заставляет меня действовать. Иногда я ее сам создаю - вот так приходят разгадки к некоторым ситуациям. Я мечтаю о простой серой комнате с окном и столом по середине, и на нем ничего кроме белой бумаги и шариковой ручки. Я хочу описывать жизнь человека, людей такими, какие они есть. Без жанров и красок, поменьше художеств и побольше правды.
   Мой век фейерверков и аттракционов для меня угас. Меня интересует простая обыденная жизнь. Я чувствую в ней подлинную суть. Бытие не может быть разрывно от жития, она ее производная, пространство в котором рождается и существует, это матрица женского чрева. Когда я пишу я обрамляю его. Мне это очень всегда не хватает.
   Мечтаю о свободном передвижении. Кому-то нужен (и только это у него есть) свободный выбор, у кого-то в творчестве мысли, кто-то только внутренне свободен, я свободен в существовании бытия. Свободное передвижение-безприпятственность, путь скованный может по сторонам, но не впереди. Мое пространство свободы в котором рождается любовь. Какое-то бессознательное чувство расширяет меня изнутри готовое измотать или взорвать, если не дать ему движение! Это новое чувство и ему нужно новое пространство.

Свобода

   Древность сохранила для нас кучу спасительных эликсиров. Они пунктирами движутся нам, искривляясь и теряя свою первозданность, но доходят. Порой причиняя вред. Но один из них удивительным образом прошел через века не испортив своей сути. Видимо, не подвержен.
   Я был заражен подобным термином. Он сжигает меня съедая все что еще есть хоть мало-мальски живое. Скоро от меня останется один пепел, и ветер разгонит по облакам, которые сольются, став снежинками. Тогда может быть я действительно обрету то, что так мучил в своем воображении: неразгаданная тайна Царства Божьева.
   Пока что я неделями то путешествую по земли из города в город, то отправляюсь в волшебную страну воображения. Где все складываться каким-то чудаческим образом и совершенно по-другому живет, говорит, поет, где все возможно и все сбывается. Где чудо становиться обычным делом но восторгу и восхищению этому нет придела. Здесь не устают удивляться и радоваться малейшему пустяку ведь в нем сокрыта огромная тайна целого и великого где игра в классики считается важнейшей игрой, и слезы чистые открывают глаза вечным рассветом. Здесь я становлюсь ребенком здесь я доверчив и принимаю все беззаговорочно на веру, здесь я счастлив. Я люблю бездумно безоглядки беззапретно без порядка. Я принадлежу всему миру и мир весь мой. Здесь я не гость здесь я живу.
  
  

Дневник.

  
   10 часов вечера - мое сердце застучало сильно. Она уже в пути. Мы начали разговаривать.
   -Я прижму тебя сильно к себе.
   -Не отпущу ни на миг, ни на миг.
   -Тебе я отдам все что есть.
   -Тебе посвятил я роман.
   -Здорово.. он обо мне?
   -Он о нас с тобой.
   -И все чистая, правда.
   -Конечно - ведь это же вымысел.
   -Еще два с половиной часа и мы увидимся.
   -Скорее позже, есть причины.
   -Я дождусь.
   -Дождись.
  
   11 часов утра следующего дня. Пробую заниматься любовью со своим другом
   (девушкой) Мы останавливаемся - ничего не получаемся. Пока она в душе - я звоню:
   -Алло...
   -О-о-о-о,....
   -Привет.
   -Привет.
   -С прибытием.
   -Да-а, сейчас подожди я прикрою дверь - мама еще спит (пауза) Как ты?
   -При встречи расскажу. Я сейчас убегаю на съемку (это я лгу) к вечеру освобожусь. И позвоню.
   -А я малышей отправлю на дачу, и к вечеру наверняка уже буду.
   -И мы встретимся. Дождались.
   -да, мне показалась - жизнь. Я прожила даже две жизни.
   -...........
  
   15.03 две жизни за такой промежуток времени! Или две встречи как две жизни. Ты вправе, хоть свой гнев я хотел скрыть за свободолюбивым равнодушием к подобному. Да я хотел бы не придавать этому значение, и еще секунду назад пока не начал писать я был готов к благородному сокрытию от себя твоей измены. (позже выяснилось, что этого не было, но это не проверить) Но вот сейчас я взрываюсь, и что будет вечером, когда я тебя обниму я не знаю. Разве что только ты спасешь положение тем, что сразу скажешь об этом, не скрывая в привычном женском лукавстве......Тогда я в тебе обрету друга, и... женщину потеряю... странно, правда.
  
   15.26 я потерял связь с тобой. Вокруг предметы вполне обеспеченного обихода - и мне удобно - я пишу. А писал даже с коркой хлеба), ее сохранил - такое нельзя забывать, я знал, что когда-нибудь моим страданиям придет конец, но вот парадокс: ушли материальные - появились духовные, черт!)
  

письмо

  
  
   "Ну, вот и закончился наш роман. Нам не о чем больше говорить. Все темы о себе, о тебе о вообще мы перебрали. Полет наш подошел к концу, спасибо пилоту за мягкую посадку, полет прошел удачно, никому ничего не навредили. Было чертовски приятно и, хотя кульбитов не было, вновь оторваться от земли. Мы ,слава Богу, и не наделали никаких глупостей. Я рад. Еще раз спасибо, я получил массу удивительных минут, особенно вернувшись к печатному. Я вновь пишу, за это я благодарен Вам, мой друг. Вам надо работать, мне тоже. Бог даст увидимся. Хотя пишу эту фразу и раздираюсь противоречиями. Но Вы любите правду, я вам ее даю. Было бы сладше солгать и сохранить что есть, но думаю, что бальзамировать душу мы не умеем а позволить ей гнить сами знаете большой грех. Мы с Вами слишком устремлены в вечность. Посвящаю Вам все что написал, можете опубликовать, если хватит духу, но меня лучше не ищите.
   Выберете любой (надо же написал - любовь-) псевдоним, я к этому странным образом равнодушен. Целую Вас нежно, так же как по-прежнему испытываю к вам чувства. И пусть Бог хранит Вашу душу, я буду молиться."
  
  
  
  
   наедине
  
   Вот и еще один роман в моей бездонной копилке кому-то принадлежащей. Маленький такой рассказик в три недели: встретились, желали встряхнуться, сделали это мудро и поставили точку. Слишком мудры! В этом возрасте уже все пропускают через мозги. Наверно это вновь когда-нибудь все вернется, когда мы станем слабоумными старики, правда, тогда уже нас привезут друг другу на качалках. А когда-то были молоды, безрассудны. творили не весть что и были счастливы.. Мы показатели своей эпохи, а может и вечное знамение людей вкусивших яблоко. зачем нужно было вообще его сажать.... неистребимая тайна.
   Они хотели приключений и встретились. Полет - а дальше? - приземление, у каждого своя жизнь. Или одна смерть на двоих в полете.
   Закончился роман. На душе пусто светло чисто. О, сколько бы я отдал !.. о нет, никогда не вернусь, пусть кто-то другой жаждет полноты.
  
   -Ты знаешь, тело какое-то тяжелое стало.
  
  
  
  

Зеркало души.

(поэтический финал)

  
  
   - Мы расстались с тобой как - только твое зеркало (то есть Я) потеряло свое предназначение. Я стал человеком. Твои последние слова "ты прозрачен", я добавлю "а на дне этого озера серебро - О, как оно хорошо отражала тебя.
   и еще
   я не расстанусь с человечеством, иначе они забудут себя. Я буду с ними пока меня не разобьют. Тогда, правда, они потеряют и себя."
   Резюме
   Потрясающая история как тень стала отражением.
   Можно более полнее:
   Жила-была девушка, очень взрослая. Она разбивала витрины (хулиганка такая!) и в одной увидела себя.
   -С чем ты борешься?
   -С тобой. Я ухожу, чтоб обрести свободу, а в ней пустоту и чистоту.
   (может быть, у него был и другой ответ)
   -Это ты борешься: остаться или уйти. Ты устала сидеть перед зеркалом и любоваться собой, ты хочешь увидеть других и себя показать - иди. Моя пустота после тебя станет чистотой и долгожданной свободой с рабством ожидания возвращения. А тень твоя пойдет за тобой.
  
   превращение
   Тень стала отражением, как только Она повернулась к ней лицом.
   механизм превращения
   Многое значит, куда падает Тень (на какую поверхность)
   Отчего наступает искажение восприятия себя?
   а.Старое зеркало (царапины, трещины, отлетевшая основа)
   б.Искривленность (брак изготовителя)
   в.Замутненость (пыль, грязь, запотевание)
   Исправление восприятия:
   а.Выкинуть.
   б.Выкинуть.
   в.Протереть (отмыть слезами)
   Я, конечно же, имею в виду Душу.
  
   Р. С. Зеркальные Души большая редкость. Храните их.
   Чаше всего это водные знаки (см. гороскопы)
  
  
  
  

Гениальность на салфетках.

(разжевывание метафоры, находясь в кафе близ Тверской)

   Цель зеркала, от Тени, перевести сознание человечества из двухмерного в трехмерное-обьемное. Я всегда считал это главной целью для меня, ведь тогда кто идет за мной выйдет и на четвертое. Пример:
   Мама моей девушки воспринимает ее как безвольное существо. Потому что мама как стена проецирует только тень, контуры которой собранны в бутон (эффект долгого воспитания мамы над дочкой. Дочка теперь сложила ручки и боится шелохнуться) так вот мама воспринимает только плоскость и внешние контуры - контуры считает ее недвижимой и безвольной, внутренний мир дочки закрыт для нее. А я как зеркало вижу объем ее и вижу что вся динамика напряженного движения воли переведенная вовнутрь. У каждого есть выбор, какой сделать свою душу, но если Христос говорил о стекле, то есть, видимо необходимость из Глиняного Адама превратиться в зеркального Христа. Нужно только песок своей души расплавить в стекло огнем страсти.
   Я знаю (грустно) что это многим не понятно, а то и просто чушь, не нужная для жизни (ну что ж!) но я абсолютно уверен, что это скоро понадобиться всем. Найти свою тень-зеркало.
   В мире много несчастья от того, что люди не ищут, а довольствуются тем, что есть. Портя и убивая свою единственную ценность-душу! Сколько умов погибло в прозябании.
  
   от себя
   У зеркал есть удивительная способность носить в памяти своей зеркальной поверхности образы самых выпуклых людей. Это мое призвание.
   Мы встречаем людей, которые внешне отображают наш внутренний сегодняшний портрет сознания (на каком уровне наше сознание - такие люди и встречаются) отсюда возникает тяга и симпатия к тому или другому. Мы хотим чтоб этот внутренний портрет стал реальностью. (лишая объект быть собой - парадокс нашей любви "любить ближнего как себя самого) Видимо, когда, желаемого, соединяется, с, действительным, то и наступает счастье (с частью)
   Ищите. Если вы чувствуете себя с другим как сам с собой (как в своей тарелке) - вы, верно, нашли свое зеркало (вторую половину)
  
  
  
  
   мир зеркал
   Ох, какой выбор!
  
  
  
  
   ЯБЛОЧКО НА ТАРЕЛОЧКЕ.
   Символ познания соединенный с действительностью рождает чудо. Попробуйте себя откусить - если с горем пополам яблочко и прокатиться, то представьте себе какое будет изображение. Но мы уже все изначально откусаны. Попробуйте недостающее соединить с кем-то может и покатиться. Попробуйте себя съесть - там в глубине есть зерно:
   прокатившись по блюдечку, оно покажет, чем будете жить), посадите и взрастите новое дерево - Великая ответственность садовника!) Двигаться в центр себя большая надежда - вы только представьте какая жизнь вас ждет!
  
  
  
   Спасибо тому, кто помог мне это сделать - мы сделали это вместе. Мы взорвали Фрейдискую систему, которая убила целое столетие - поставив душу вместо инстинктов в центре всего сущего.
  
  
   Кстати, когда прочтешь....
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Шаг 4

Причастие

  
  
   Я все это пишу, чтоб увидеть твое лицо, но я
   понял, что всегда буду видеть твой профиль.
   Мне не нравилось ее лицо в экстазе, но она своими словами отогнала от меня врагов, сковавших мои действия. Врагами были химеры.
   Они появляются из прошлого, вставая зримыми образами на лицах прохожих, ближних, друзей. Тень от них словно пленка:
   -Я сделал гениальное открытие: тень человеческой души становиться зеркалом. Надо найти лишь куда будет падать тень.
   -Я не понимаю этого.
   -Ну, смотри. В каждой душе есть тень. Люди либо бегут, либо борются с ними, либо погибают от них. А если повернуться лицом..
   -Боком.
   -Да нет, именно лицом! то тенью можно управлять. Но это уже известный опыт в литературе. Открытие в другом: если тень падает на стекло, воду, витрину - мы видим себя. Видимо так появилось зеркало. А это очень нужно: люди должны видеть себя, чтоб не забывать кто они есть. Человеку надо обретать вновь и вновь себя.
   -А в зеркале мы видим и тень.
   -Это, смотря, откуда свет.

Гримасы.

   "Странно ты переживаешь, что любовь твоя превратилась в дружбу. А ведь ты сам
   этого хотел, когда устал от безответной любви, особенно в последний раз. И ты просил Бога чтоб он дал тебе только дружбу, ты даже создал образ - и что теперь?! Ты на этот дар плюешь-а-яй-яй! А как ты мечтал о попечительстве гранд-дамы, средних лет с благоустроенной квартирой и машиной, и даже дачей - у которой ты будешь лебединой песней. И заметь - она не дурна, даже красива, умна не вероятно, тонкая в чувствах и страстная по природе, и глубоко понимающая -не это ли то самое! А теперь этот вымысел "отстраненной любви" - это, между прочим, у тебя уже под носом:
   -Почему Вы ушли ?
   -В ситуации всегда бывает кто-то лишний.
   -Ты специально ушел, чтоб все почувствовали, что без тебя никак. Эгоистичное животное! думаешь только о себе!
   -Спасибо. Но о ком же мне еще думать, если Вы об этом не думаете.
   -Вы.. Вы.. Вы..
   -Спокойно мадам. Если нас увидят в схватке, могут не правильно понять. Обычно это у нас воспринимается как поцелуй. (целует)
   -М-м-м-м-негодяй!
   -Да., но какой!
   (целует)
   -Все Вы никогда меня больше не увидите.
   (она возвращается)
   -Отдайте мой телефон.
   -Возьмите.
   -Негодяй и Вы еще смеете так поступать. Вот. Возьмите и попробуйте только не позвонить.
   -А если не позвоню?
   -Тогда.. тогда..
   (впивается губами)
   -Теперь Вы позвоните? (нежно прижимаясь)
   -И не подумаю.
   -Ах... да Вы!.. (задыхается от гнева) Все (уходит)
   (слышны всхлипывания, он улыбается)
   -Плюк!
   Появляется слуга.
   -Да, сэр.
   -Оседлайте карету, поедем в бордель.
   -Да, сэр. Заплатил и никаких тебе.. шуры-муры..
   -Что тебе знать о "шуры-муры"!!
   -Да вот у меня был случай..
   -такое же чувство необъяснимого словно тебе сказали "можно все" и сдурел от радости полета. Подобно выражению шута, туда-сюда, теряя ориентиры и вниз кружась.
   Ах, мысли, мысли! Долго я Вас ждал. В таком порыве жизнь отдать не грех за этот миг
   великого движенья. Н-мм (поворачивает голову куда ушла Мария) Да, гребешки волн сошлись... Забыл сказать, что кто-то должен оказаться и внизу, и мягкое прошло б перетекание. И вот столкнулись... насколько может слово убить иль возродить.
   (Сгоревшее дерево)
   Азарт угас. Да и понос ...
   Плюк (внося рыбу) - Вы гениальный драматург, а слабость в желудке... Так годы сэр! Вот рыбья голова, осталась от вчерашнего дня.
   -Поэт хренов, туда же. Давай ее... Вот все что осталось от песни и сгорел мой друг.
   (трагически-нежная музыка)
   О, сколько можно, Господи!....как я прошу, не успокаивай меня
   (музыка стихает)
   Чертов... слабость в животе. Все рвет меня и не ревет как прежде. Но ревную вновь! А
   значит я живу. Ничтожнейший из всех пороков - и я живу. Спасибо, Господи, хоть это дал.
   (врывается Мария)
   -Ты думал - ты уйдешь. И все замолкнет и умрет. Но я то здесь и я живу.
   -Мне собираться надо. Мне идти.
   -Постой!
   -Стою.
   -Одно лишь слово!
   -Слово.
   -Ты нужен мне!
   -Аж целых три... Как мебель иль зашита от неудобств телесного...
   -Душевного!
   -О, здесь Вы сложили мысли в слово. Да вот не убедительно, не с тем нажимом - легче!
   -Ведь душа!!!!
   -Что знаешь ты о ней? Ты извращенец Духа, ты приблуд.
   -Хоть "при", а значит, есть надежда себя спасти...
   -Ну и вали, астролог высосанных формул.
   -недурно сказано. Что дальше?
   -А дальше... (дает пощечину) Вот!
   -Горю. Спасибо. Вновь, о как чудесно!
   -Ты извращенец (в истерике)
   -Я это слышал. Быть может что-то новенького.
   -...(Мария хватает вазу с цветами и выливает на голову Слави)
   -Что ж время охладиться, чтоб не сгореть в мгновенье.
   -...(удар в лицо)
   -И видимо прилечь (падает)
   -Чтоб сдох ты... милый (опускается перед ним и гладит) Что тебе я сделала, за что ты так меня. Ведь я любя!
   -И это в рифму! (не открывая глаз)
   -Комедиант! (отталкивает и вскакивает)
   -Старо. (переворачивается на бок, подпирает голову рукой)
   -(Уходит. Возвращается.) Ну почему, почему я должна возвращаться всегда!
   -Участь женщины. Не надо было грешить в начале.
   -Это когда! (испуганно)
   -....
   -если ты про то, так там и не было ничего!!
   -...
   -Для твоего же блага глупый!!!!!!!
   -Я утону в этих глазах. (уходит) Нашел свою глубину. Опять это сияние во тьме. Н-
   да, драмовик-дармовик-дробовик.
   Затемнение.
  
   По разным сторонам сцены. Свет алой Луны. Она эхом повторяет его слова.
   -Вот и настало время другой луны...
   -Вот и настало время...
   -Ты думаешь, я ушел от тебя...
   -Ушел...
   -Нет!
   -Н-н-н-н..
   -Луна стала другой!
   -Другая....
  
   В темноте голос Слави.
   -Образы, образы, образы, образы....Ну вот, я и насытился физической любовью, как когда-то виртуальной. Какая будет следующая, - я очень этого хочу!
  
   Слави распластанный на песке у моря.
   -Вот ведь угораздило столько врагов нажить, и самое смешное, что на основе сильной симпатии, (по морю бегут тени) Вы только посмотрите на них: они вырастают, потом уменьшаются, сливаются с тобой, овладевают, испаряются, когда встает солнце, окутывают тебя, когда оно уходит - вся наша жизнь борьба с тенями прошлого будущего настоящего, мы в кольце - мы в клетке вечного непрорыва. Но однажды я его взорву. Освобожденный дух отправиться туда, где ему надлежит быть, а тело... тело пусть станет пристанищем для совершенствования других духом. Входите, друзья мои, входите! (прыгает радостно, танцуя) Входите в мое тело-оно ваше, смелей! Чего ж вы ждете! Кто из вас не жаждет очищенья и радости великого полета. Вам не понравилась эта мысль?!
   -(реплика из зала) Почему ты не бываешь сам собой...
   -Ну что ж вы так буквально все воспринимаете!!
   (темнота, фигура в глубине)
   -Господи, как ужасно и невозможно соединять два противоположных мира: свой и тот, что существует и еще, еще один который есть. Поначалу мне казалось это забавной игрой, сколько веселья и азарта, и как после это стало развиваться и превратилось в борьбу и целую войну. В которой есть один победитель и никакого перемирия: победит либо высшее, либо низшее, и что? - не знает никто.

ПИСЬМО

   -Этот конфликт у нас длиться уже полгода. Изначально он у нас заложился как разница жанров. Со стороны меня провозглашались законы и способы существования театра, с его стороны правила игры в шоу-бизнесе.
   Я понимал, мы с продюсером Сергеем Пудовкиным взяли непосильную задачу вкрапить в мир шоу-бизнеса принцип театра, при этом имели дерзость полагать что
   наша позиция перевернет все предыдущее существование этого пространства.
   Основополагающие принципы театра, где личностное отношение есть продолжение их в сценическом пространстве, отчего рождается живое дыхание жанра: накал страстей и бурных эмоций - родили живой интерес у публики, который и определили успех и подъем. У Сергея Пудовкина родилось много оппонентов на внешней основе, у меня на внутренней.
   Прежде чем начать действовать, я решил присмотреться, чем живет мир шоу- бизнеса и, определив его слабые стороны, соединить лучшее разных миров.
   Первое чем я был поражен это вопрос о деньгах. Видимо в театр приходят люди самоотверженные, изначально готовые, что это не способ зарабатывания денег, а выявление своего призвания. Представитель шоу-бизнесса Илья рьяно боролся за сумму гонорара, который он еще не заслужил, но, по его мнению, уже должен быть изначально, мотивируя своей прошлой деятельностью. На первом этапе я сломал подобное убеждение тем, что если" Вы согласились, то придерживайтесь своего решения" Ответная реакция "шоу-мэна" повлекла за собой подстрекательства участников коллектива в проведении бунта и выдвижения своих требований продюсеру. Отклик не был найден ни у кого. И шоу-мен притаился. И я, всматриваясь в его поведение по-новому удивился:
   Личная жизнь никак не связана с работой. И вот в чем беда шоу-мена: отрицая личную жизнь в искусстве, он (они) делают его механистичным и (на этом письмо обрывается)
  
  
  

Уход

  
   Вот и у меня появилось огромное желание....что-то произошло, что я не могу понять, а может просто скрываю свое горестное разочарование. Ведь очарование дарит нам воодушевление, подъем, смысл жизни и теперь это все рушиться.
  

Возвращение.

   Но вот Бог все видит, и все знает и видимо ему угодно чтоб мы были вместе - меня утвердили полным руководителем всего коллектива.
   Итак мсье Шут (или кто-то как можно меня назвать) занял трон. Но вот беда Актер на сцене это сплошные эмоции, чистая игра, которая для многих кажется несерьезным занятием. Господи, сколько проблем! Сколько смеха, "шуму из ничего", суеты - и все это ради одного простого состояния ВЕСЕЛЬЯ, или еще чего ни будь, главное чтоб было какое ни будь состояние. Вот кто-то уже заразился подобным...
   Итак, мне выпала новая роль, которую надо сыграть в каком-то характере. В каком я еще не определился, но вот видите, первая наметка уже есть, а в воздухе еще витают невероятные скопища образов - какой из них станет реальным за этим мы, и проследим вместе.
  

отступление

   Я снова встретился с ней - она была усталой. Истеричные всполохи, циничные мои замечания - мы холодели. Она боялась. Это дало ей возможность что-то ощущать. Я был мертв.
   Я был давно уже мертв. Взрывая себя минутными вспышками воплощенных воспоминаний, я все больше уходил из этого мира.
   Сегодня я уже точно понимал, что ни мне, ни тем, кто со мной - не жить. По капелькам уходила наша жизнь в землю, для кого-то, может быть, расцветая цветами. Дух обретал полную свободу.

Невероятное.

   Пропасти Духа, куда попадала мое сознание, спасаясь лишь тем, что цеплялось за близких по сознанию друзей. Мы шли в одной связке. Мы восходили. Одному это было смертельно. И когда, срываясь, я смотрел в лицо смерти, я понимал, как много мы сделали то, что решили это делать вместе. Этот инстинктивный бессознательный ход и был чудом нашей философии. Это было новое спасение после периода одиночных плаваний в открытом море.
   В этой бездне, где я болтаюсь на одной единственной (или может быть двух - что скорей всего) веревочке ко мне приходят сообщения на автоответчик, сам я не успеваю до него доскакать. Эти голоса сверху и снизу дают мне силы. Я раскачиваюсь и вот цепляюсь за первый попавшийся выступ во времени и подтягиваюсь, чтобы стать ногами. С какой же благодарностью отзывается сердце, прейдя в устойчивое состояние ритма. Сколько любви и признательности - и я протягиваю руку, подтягивая канат, страхующий теперь их. Канат-слово. Время выровнялось и потекло мелодией. Полюса стали по бокам, и жизнь завращалась в ритме соизмеримом моему воображению.

Бессознательное

   Я продолжаю заниматься этим аспектом, но кто-то его уже интересно открыл... поделюсь позже.

Психозы.

   Травмы, травмы, травмы, травмы.. кто-то их культивирует, кто-то пытается вылечиться

Собрание

   -Дамы и Господа! Каждый из нас болен каким-либо заболеванием, одно из них животный эгоизм заботы о своем благополучии и бытово-физическом состоянии. Вы знаете, что животный мир существует по принципу борьбы за место под солнцем, и одно убивается другим, чтоб освободить себе путь. Человеческий инстинкт самосохранения культивирует эту борьбу как единственную возможную реальность, утверждая тем самым в человеке животное. Смирение перед природой и содействие с ее законами по-прежнему держит нас в языческих формах не давая развиваться человеческому из которого рождается божественное. Человек по-прежнему эволюционирует на естественном уровне существования держа на привязи и сам Дух, делая из него слугу (как это произошло тех. прогрессом.) Мой вывод очень прост, но и максималистичен - человек только тогда станет духовным, когда порвет всякую связь эволюционным развитием, выйдет за счет этого из подчинения природных сил и стихий, и даст волю духу. Подняв тем самым смысл тех. прогресса, культуры искусства.
   Преодолеть земное притяжение самая заповедная мечта. Преодолев тем самым смерть как природное явление. Превратив инстинкт самосохранения в самопожертвованость.
   Гармония возможна только в одном случае, когда природа человека отвергнет из себя эгоистичное начало животное мира.
   С момента появления христианства, где началась активная борьба с порчей человеческой природы мы получили на сегодняшний день эффект "испуганного ребенка, " который соблюдает заповеди только под страхом, чтоб его не покарали на страшном суде. Поэтому-то собрание, которое мы проводим в нашем коллективе есть ни что иное как суд над человеческим заболеванием таким как "себялюбие", где вектор испорченной души направлен на себя, а не на других. При подобном заболевании человек хочет, чтоб любили его, но сам он не способен любить, слишком занят своей натурой. При подобной занятости желание помогать онулируеться как не взаимность, что противоречит главному принципу человечности" Сосуществование" при взаимной отдачи своих сил. Этакая игра в одни ворота. В некую бездонную бочку, которая поглощает все ресурсы, с каждым разом разжигая свою жадность.
   Удивительным явлением здесь предстал материнский инстинкт "сберечь свое чадо, во что бы то ни стало" которое закрывает глаза, чтоб сохранить свое чувство любви от чего слепота становиться для нее же и губительной. Женщина закрыла глаза, а ребенок тем самым наелся дерьма. Подобная свобода у детей (в том числе и взрослых) порождает не контролируемый произвол. Что и имеем мы сейчас в нашем времени.
   Я не знаю, какая настоящая свобода, но иногда я ощущаю блаженство, когда никому не мешаю. (речь не состоялась)
  
   2
   Ситуация обрела критический момент - уже никто не способен переносить всю мразь человеческого эгоизма. Невыносимый гнев кипит в груди. Я попытаюсь хоть мысленно послать письмо человеку, ради которого я готов терпеть муки, которые охватывают все мое существование. "Алло, Сереженка, у нас напряженная ситуация - мои ребята отказываются работать с Ильей. Вначале он настраивал нас против тебя, - я сломал это, потом он настраивал ребят против меня - не удалось, тогда он стал настраивать музыкантов против нас - им это не понравилось, теперь он взялся за Витаса." Моя рука тянется к телефону, а там либо длинные гудки, либо "перезвони я занят". Ситуация смятения душ, дробления на мнения (мнение-это обособленный взгляд человека на обстоятельство, который не стремиться постичь объективное и объединяющее, с одним лишь желанием "самовыразиться" не имея высших целей, что называется" потянуть одело на себя") ситуация внутреннего раскола в едином, вражды конфликтов. Я предвидел эту ситуацию, я предупреждал, что подобное движение души приведет к тому, что мы имеем на сегодняшний день. Но Илья не изменил себе и остался верен тем принципам, которые у него сложились в шоу-бизнессе вчерашнего дня, пространстве, которое умирает по причинам отсутствия высоких общечеловеческих иделалов кроме своих личных. Если сравнивать Пугачевщину и Христианство мы можем обнаружить много общего: стремление к власти, свободе справедливости. Одна лишь разница: человек захотевший стать Богом и Бог возжелавший быть человеком.
   Демоническое происхождение человека-бога на определенном этапе можно воспринять как освободительное и спасительное, пока мы не убеждаемся в его насильственных действиях. Пока он еще не обрел власть он использует методы настаивания против властей и существующего порядка, чтоб обретя власть сотворить свои. Значит, чтоб разобраться в данной ситуации надо рассмотреть, что есть на
   сегодняшний день и чтоб он хочет предложить взамен. Рассмотрим его поведение, из которого можно сложить картину его порядка, который он мог бы предложить. Он недоволен оплатой, погрузочными работами реквизита, отсутствием контрактов, обслуживанием костюмов, транспортными передвижениями, размещением в городах и питанием, отвержением его идей в творческом плане, отношением к нему как личности. Все это есть и все это правда, разберем, почему это происходит.
   Становление проекта претерпевает определенные трудности, с которыми надо считаться и преодолевать по средством терпения и нахождения решения. Он же не относиться с терпением по простой причине, что не может их понять и по этому не хочет, и вполне естественно не знает и не ищет решения, поэтому и рождается с его стороны вполне пассивное раздражение и недовольство, из пассивности духа возникает разложение ума остается только животная реакция на внешние раздражители (трудности) Подбивая других на подобные действия (ибо самое простое воздействовать на низменные инстинкты освобождая человека от заботы вдуматься и принять ситуацию, чтоб потом ее решить, и давая почву "я так хочу и все") Не желание понимать других и их заботы и трудности порождает типичный эгоцентризм, который есть в каждом человеке, но каждый в силу своего личного воспитания способен преодолевать.
   Отсюда я делаю вывод, что разница Эгоиста (человека-бога) и свободной личности (бого-человека) отличается в простом: свобода добровольно принимает предлагаемые условия, чтоб потом их изменить в лучшую сторону, эгоист же борется с ними не принимая, диктуя свое не соизмеряя с тем, что обстоятельства (жизнь) есть пространство предложенное свыше, а, значит, и, борьба, эта направлена с высшим, когда же высшее одерживает победу он принимает обстоятельства под страхом без всякого желания лишь бы не стало хуже. Это вопрос не частого порядка это вопрос всего человечества и человека, данной ситуацией мы, решая, вносим свой вклад в историю перерождения человечества. Обойти это значит ни сделать ничего, что приблизило бы пришествия Царства Божьего на земле. Аминь.

Экстремальное состояние.

   Готов. все бросить и уйти. Но не все - только то пространство где место доброй воли отводиться чуть, где превращают тот дар в слугу. Я понял, что именно здесь я забываю, что такое любовь, заболеваю странным состоянием неэфории. Вроде свободен, но на самом деле нет. Так больше жить не могу, каждая выходка продюсера вызывает во мне упадок сил, а в нем мои поступки раздражают до гнева и наверняка тоже подкашивают. Меня любят две женщины, а я чувствую жуткую отрешенность и чего-то ищу. У меня есть интересная работа, а я бегу в другое пространство. Словно в этом нет мне места. Весь перетянутый в нитях я трепыхаюсь как мотылек в паутине, но вот успокаиваюсь и затихаю, предчувствуя приближение смерти. Сыновни, отцовские, братские чувства перемешиваются с половыми и нет понимание, где что, и какой то невероятный Эдипов комплекс начинает тормозить все что начинало во мне развиваться, хотя внешне все очень даже имеет успех. Вот, например девушка, с которой я сейчас живу - я для нее скорее отец, а она для меня сестра, поэтому эрос у нас какой то не настоящий, а словно мы помогаем друг другу освободиться от него. Иногда это становиться скучно. Другой пример - она старше меня и покровительствует, я чувствую материнскую опеку и борюсь с ней, и чем больше, тем больше ее напор нежности. А вот и третий (самый запутанный, в женщинах я еще чего понимаю) - к нему питаю явно отцовские чувства, а он возомнивший из себя наполеона - малыш хочет подняться и принизить меня в каждом удобном случае.
   Но осень лечит все страсти. В этом неподвластном свежем ветре есть подкупающая чистота, проникая, она, выдирает с корнем мои прегрешения -какое счастье - оставляя меня самого. Я хочу, и я могу, соединяются в едином порыве и творят невероятные чудеса типа новорожденного утра со сливками, а позже, ближе к обеду,

Осень.

   еще дымящийся сенгвичь, - простые нехитрые вещи повседневной жизни становятся приятным чудом, от которого пахнет теплотой и любовью. Каждый раз, задаваясь вопросом, что же такое любовь - я каждый раз рассыпаюсь на множество слов чувств образов: маленькая черненькая девочка на глазах превращается в женщину, и я не могу ее забыть; светловолосая девушка оказывается женщиной, но у меня нет желание с ней встречаться; за столиком сложно понять толи женщина толи призрак, она растворяется, оставляя сбитое дыханье; зачем-то вплетаются сюда случайные встречи в городах на час; - эта память шелуха, это покров желтеющих листьев, это прошлое... им дорожат, когда не видят будущего. Я заболеваю от простой душевной нечистоты.
   игра на двоих.
   После простых манипуляций с дождем и душем мы обретаем первопричинную чистоту и отправляемся в путешествие между ванной и комнатой, кухней и целой вселенной приходящей от цветного телевизора и ужина за случайным фильмом, барахтаний среди простыней или просто стоя, иногда мне кажется, что это то к чему мы все идем, но и порой теряю это ощущение обычного счастья на двоих где только низ и завернут полотенцем. А ночью раздор кто куда смотрит и еще пол ночи выяснение всех неловких моментов происшедших раньше. Но утренний чай с лимоном и солнечной прохладой охватывает чувством, когда можно сказать - жизнь прекрасна.

Иллюзия.

   Вновь и вновь заболевши жизнью и однажды отрезвившись от подобного обмана, входишь в мир глубокого раздумья - зачем эта болезнь и кому она нужна. Только лишь для того, что однажды сказать я это прожил, я это знаю и мне это не нужно, только лишь для того чтоб произнести - все это блеф, толи лишь для того, что очевидней потянуться к той, что именуется вечностью, и однажды, открыв, глаза, смотреть, только, в, одну, точку там, где начинается свет.
   Сколько лет я прожил, сколько жизней - а в голове только боль, и пустота на сердце. Я бы давно ушел из жизни, если б не порочные узы телесной любви и честолюбия человека-бога так цепко не держали меня и давали пищу для существования. На сегодняшний день любовью я пересыщен, когда переполнюсь достижениями целей - успокоюсь. О как желанен тот покой! к которому потом мне будет не легко привыкнуть как-то сейчас. Но жизнь как болезнь на то и есть чтоб, испытав ее боле никогда не возвращаться, хоть многие из этого делаются хрониками и защищают ее целиком сами, уже желая только одного втянуть туда и других. Великий мор - современность - охватил всю планету. Сейчас сию минуту, в моей жизни и для меня - лозунг умирающей в агонии цивилизации. Я сам прошел через это. Теперь выхожу. Знаю смерть мне не дадут, но отшельничество в другие миры, может быть, откроют, может быть, я там найду здоровье духа. Вперед мой друг читатель, и если мы откроем или откроются для нас, то, верно, что-то обретем подобно счастье высшего призванья. Представим себе

СКАЗКУ

   В которой два героя, два брата или два друга, или человек и тень, или он и она, но как бы там не было один отправляется в путь, другой сидит дома, один обретает свободу лишаясь поддержки и любви, другой во всей этой благодати, но в неволе. Один терпит лишения, нищету, голод, как духовный, так и физический, любит безответно, позднее ищет взаимность, умирает от неприятия, понимает, как много было вначале, когда он не искал отдачи, умирает вновь от истощения и тогда по принципу компенсации к нему приходит слава уважение любовь богатство, но он мертв и ничто его не может оживить. Он уже не гнушается ничем чтоб утвердить свое состояние думая что на вершине он вновь обретет то утраченное и ...а второй только мечтает и его не касаются бури и взлеты, он не испытывает ничего дискомфортного и сохраняет себя в своей первозданности.
   Однажды они встречаются.
   Однажды
   или закономерно с определенной периодичностью я оставляю поле битвы с действительностью:
   Совершенно утреннее утро.
   -Ты ничего не хочешь мне сказать - догоняет женский голос. Он машет головой, словно хочет оторвать или повернуть на все 360 %,только бы не видеть, так же упрямо в пол держит свой взгляд, застегивая туфли. "Не позавтракаешь и не попьешь кофе" - это ее попытка еще как-то удержать действительность которая уходит из-под ног." Какое кофе может быть, скорей на воздух" - его мысли разносятся гулким эхом в освободившемся пространстве чувств. Еще один глоток свободы, и голова проясняется после долгих дней темного забытья. Словно воскресаешь после смертного одра уютных комнат и рук, что словно тиски сжимали твой дух. Теперь только улица, свободная дорога на Голгофу своего одиночества. Свободно и предначертано, выбран твой путь. Еще глоток, еще....и поток чистой души земли с ее золотой осени вливается в твои легкие прочищая мозги. Выскакивают из закоулков прошлые мгновения жизни, перемешиваясь, сталкиваясь с новыми впечатлениями. Все это как вихрь подхватывает твой воздушный шар и несет. Одно воспоминание вытесняет другим, где они еще пытались, соединившись сжиться, подбирая то одну, то вторую гармонию. Господи сколько их! и это все в одной маленькой черепушке, разве так нужно! Жизненный опыт! - им кичатся те, кто имеет малые крохи, те холят и лелеют подобный шарм, но горе тем, у кого его в избытке, где даже нету места хоть маленькой мечте, слабо приютившейся где-то в уголке. Но вот она распрямляет плечи, дверь распахнута, и все что теснилось и толкало и боролось за свою значимость- все выметено. Словно комната освободилась от мебели, оставив самое главное письменный стол и белый лист бумаги на нем. И вся поэзия. Но сколько в этом счастья! Его знает только тот, кто однажды отказался от плена привычных реальных ценностей. Ни одна скатерть мира не заменит чистый холст художника. Пусть беснуются и мечутся в надрыве те, кто утверждают дары человеческого духа, только фантазия способна приблизить меня к торжеству совершенства единого целого. Разве не отдаст страстный коллекционер всю коллекцию ради одной вещи, без которой все остальное не имеет ценны. Разве найдя в хламе мусора жемчужину вы не оставите эту кучу чтоб отдаться восхищенному созерцанию своего единственного сокровища.
   Сколько чуда в этой магии! О, хвала тебе создатель, теперь я нашел свое счастье, с которым не расстанусь никогда. Жемчужина гибнет без теплый рук.
   Свежий ветер, тысячи образов проносятся в голове, сколько историй еще впереди красивых звучных исполненных бескорыстного звучания своей чистотой. И здесь же воспоминания: сколько прекрасных мгновений умерло под властью расчета и практического внедрения. Я понимаю только сейчас, что все, что попадает в этот мир все обретете какую-то испорченность, все подчиняется стремлению к богатству, своей значимости и власти. Все сегодня подчиняется этому, дно сохранило свое бескорыстие - это смерть. Перед нею все равны. И никто не способен ее купить, чтоб отсрочить или приблизить. Она приходит, когда сама захочет. Я имею в виду, конечно же, духовную, а не материальную, но сегодня материзиуют все.

Мечта.

   Один из признаков духовности - воплотить ее в материи. Создать идола, по-своему
   подобию человека - бога, био-робота, клона. Сотворить жизнь в новоиспеченной материи.
   Создать иное более высшее существо, чем человек. Раз нельзя ничего сделать с человеком и он так и остается животным где мучается душа, значит надо перенести душу в иною форму существования. Картину, машину, комод куклу. Мы живем в мире одушевленных предметов, мы отдающие душу миру, теряем ее, получая взамен пространство духа, сами, оставаясь бесдуховными. Мы, вдыхаем аромат материализованных душ, начиная с утреннего чайника и кончая вечерними развлечениями. Все что нас окружает это души кого- то и нас, коль мы приняли их. Они в нас мы в них, мы слиты - живем ими они нами. Великолепная гармония замкнутого кольца. Но этот маятник нас разбивает, мы узнаем, что нам не хватает главного присутствия Духа с зерном подчиненности к нечто большему. Однажды получив оттуда доступ, мы это выдаем за свое открытие, и Оно перестает для нас существовать. Мы приручили его. Мы поставили себя над ним. Мы убили наши отношения. И свергнутые вниз трепыхаемся, перемалывая уже созданное. Пространство явлений для нас закрыто по простой причине - мы возгордились в своих познаниях. Итог съеденного яблока.
  
  
   Резюме. Это все я увидел в твоей душе. Я не вернусь к тебе. Разве что только тебя вновь опустить. Борьба с Дьяволом еще не окончена. Но гордыня победима. Я борюсь с ней везде, не только с тобой. Это мое призвание. Однажды сам пережив это я помогаю одним встать а другим склонить головы. Иногда я отдыхаю.

Пауза.

   Вы, вы и вы удивляетесь, почему я оставляю вас всех и ухожу в себя не желая никого видеть. Только здесь я нахожу пристанище и тишину, гармонию целостного и неразрывного. Здесь я соединясь с вселенной, и нахожу источник душевных сил и мудрости Всевышнего. Здесь его маленькая частичка учит меня и дает жить. Здесь я нахожу благословение на все последующие дела.

Пути.

   мне выпало три на сегодняшний день. С одной стороны Дьявола, с другой Ангела и по середине человеческий. Все три пересекаться на моем сердце. Мой ангелочек иногда падает без сил и плачет как ребенок, мне искренне его жаль, но с какой то строгостью я порой отношусь к его легкомыслию, она склоняет голову и признается, она искренна в своих признаниях, что не знает этого. Вот письмо.

от ангела.

   Привет! Я пишу тебе письмо. Если еще хочешь почитай. Прости, я прочитала чужое письмо (любопытство). Может тебе стоило остаться с ней. По крайней мере, пишет хорошо и без ошибок (сарказм), Мой комплекс вины развевается с бешеной скоростью. И даже ты не можешь мне помочь. Я виновна перед всеми. Неудачный подарок к всеобщему столу. Вроде и хороший, но на фиг никому не нужный. Ни родителям, ни друзьям, ни тебе. А если и нужен, то только на время, когда я готова послушать. Извини. Льется мой эгоизм, но иногда хочется проявить его, чтобы заметили, что я есть, что я не просто так.
   Я знаю, что это останется на всю жизнь, что я буду для всех, для кого ни будь, но не для себя.
   Я не могу быть одна совершенно. Хочется повеситься (хоть это не эстетично), Я подожду, когда умрут мои близкие, которым хоть чем-то могу помочь. А потом извините. Я зря родилась. Вернее, только на время.
   Прости, но я хочу воспитать в себе равнодушие. Уметь улыбаться вовремя и никогда не плакать. Но получается я плачу постоянно, я надеюсь, что ты воспитаешь меня. Наверно мне это не светит. Но я терпеливая, я подожду, когда смерть не доставит никому неудобств. Я подожду. А уж как получиться, так получиться. Главное пережить моих родителей. Я дала себе слово. В бога я не верю и надеюсь, они умрут в надежде на мою лучшую жизнь.
   Когда говорю, не могу собрать все мысли. Или хотя бы одну. Ты можешь. Молодец! А я лучше посплю.
   Если ты начал читать то, наверное, поглядываешь на меня, а я храплю, как...
   Пока я пью еще не много. А потом все не важно. Немножко денег заработаю, а там как хватит. "Друзья" поднесут...
   Сейчас я еще держусь, но если мои родители - долгожители - им придется тяжелее или я победю воспитав в себе равнодушие.
   Не знаю, что еще сказать.
   Я тебя люблю, но ждать. Когда мы расстанемся, я не смогу.
   Уже пошел полный бред. Пока. До встречи.
   Будь любезен, купи что-нибудь выпить.
   Больше думать не хочу, хотя если напрячься, то постараюсь. Еще на пару дней меня хватит, а там работа, где никого не касается, что я, кто я и есть ли я.
   Извини. Будь свободен.
   Р. С. Если ты не захочешь почитать, то пока, прощай, я переживу. И со мной все нормально. Всем привет!.. Пока.
   Ее голос нежным ручейком вливается в мою душу, а перед глазами всплывает шрам
   на руке.
   Дьяволица умна, красива зажигательна. Мне не легко было с ней, в какой то момент я даже поддался ее чарам (см. выше) Она прельстила меня тем, что поможет реализовать мне все мои замыслы. Была ли она такой или стала, любит или просто хочет владеть судите сами из этого письма:
   "Уже светает. Ты спишь. Утром я ничего не смогу сказать. Спасибо. Это огромный подарок, это большой кредит доверия. Я даже не могла предположить, что ты сможешь разглядеть так много и самое главное (то, в чем себе не очень хочется признаваться) за всеми моими страхами и бабскими глупостями.
   Ты тысячу раз прав. Любовь может быть только в свободе. Чем быстрее перестаешь лгать себе, или быстрее начнешь жить, и перестаешь быть (....неразборчиво) тенью.
   Я люблю тебя и пусть будет все, как будет. Если Он решит посмотреть на нас, и, кто знает, может быть, мы Ему еще покажемся симпатичными, тогда появиться еще одна дорога. И что-нибудь измениться в этом мире.
   Я благодарю Бога за то, что он дал мне это счастье - встретить тебя. В одном ты ошибаешься - я не повернулась назад, я возвращаюсь к себе настоящей. И ты знаешь, как это больно и трудно.
   Прости меня за те глупости ("голова начинает болеть от всей этой лжи". прим. автора) которые я говорила и делала. Это все происходило от ошеломленности и неумения держать ладонь открытой. И еще от страха потерять тебя. Больше я этого не боюсь. Тебя нельзя потерять, теперь нельзя. Ты просто живешь во мне. И по большому счету уже не важно все остальное. Хотя, вру! Важно! Сегодня мы расстаемся, и не ты, не я не знаем, что будет дальше. И будет ли? Знай только одно: я жду тебя, и думаю, что это надолго. Колдовству ведь стоит только начаться! Со мной остается свет и радость. Я еще не могу понять, что происходит, но никакой борьбы я точно больше не хочу. Я прожила с тобой этот месяц не лукавя, не играя в кошки-мышки, а так, как дышится. И только потому, что был ты.
   Не уходи от меня навсегда, я люблю тебя, и, в конце концов, я самая обыкновенная живая женщина, мне больно. Я принимаю тебя таким, какой ты есть. И, может быть, будет еще пылиться под нашими башмаками..."
   Может прозрение и ее посетило в этот момент, но как психолог она точно построила картину увиливания от искренности до высвобождения ситуации, не забыл пристегнуть краешек ремешка за мою ногу. Изучив подноготную можно легко манипулировать. Я был пойман, но остаюсь не плененным. Все действие с ее стороны было построено на чистом "для себя". Ибо, я верю в это, любовь чувство которое охватывает тебя и ты уже не в силах анализировать контролировать управлять ситуацией, ибо она сильнее всех познаний. В противном случае это всего лишь потребность в власти еще над одним человеком, для удовлетворения своей (в данном случае) желание - быть не одной. Но это еще не любовь, господа. Может это мгновение и достойно восхищения с моей стороны в ней, но это все погасло при малейшем не подчинении ей с моей стороны. Вот и судите сами что это.

Я

   Дьяволица пришла ко мне в тот самый момент, когда корабль нашей Одиссеи дал крен в сторону лжи и предательства в борьбе за власть, она, очевидно, показала всю суть происходящего (это родное и об этом ей легко говорить, в отличие от тех, кто этого не знает). Ангелочек же был с самого начала, словно хранитель, даже помогал во всех сложностях, терпеливо снося самое худшее. Я испытываю к ней братские чувства, хотя приходиться заниматься сексом (мы пока что еще человеки)
   Может я все путаю. Может все наоборот, и полярности на самом деле иные. Может я попал в переплет как Идиот Достоевского. Может быть в каждом есть и доброе и злое, а я увидел только то, что мне было удобно. Может это только сегодня такое ощущении, может быть завтра мое восхищение поменяет свои полюса. Может я всего лишь болен своей тоской по свету. Но когда я вчера оставил в парке на скамеечке "ангелочка" поторопился к "дьяволице" я точно знал, что иду разрешать очень не простою задачу. И когда сегодня, освобожденный, я вдохнул осенний воздух утра я точно сравнил что для души, а что для жизни.
   Я остаюсь, пока, приверженным к тому, что зло приводит в нашей жизни к добру, а изначальное добро не борется за себя, а жертвует. И когда одна свободно приняла предложенную ей участь, а другая стала бороться я понял точную разницу, и вздох волной облегчения пробежался по моему телу. Я буду жить, по-прежнему регулируя их взаимоотношения. Но я теперь буду точно знать, что есть что. Мне пока невозможно победить зло и не возможно его оттолкнуть так поступал и Христос с Иудой. На место одного Иуды придет другой, как тень следует за человеком, но я смогу им управлять пока свет еще светит, пока Бог еще помнит о нас, и Он не умер.
  
   (и)
  

СОВЕСТЬ АНГЕЛА.

   Если я пишу это, то это, пожалуй, только потому, что если
   Бог и отказался от нас в этой эпохе, (во что я верю очень
   слабо, но раз все так говорят - то я скажу в пику) он нам
   оставил память, а это уже много для того чтоб вернуть или
   воскресить (если есть другая терминология "Он умер")
   -Мне нужно побыть несколько дней одному, прости, пожалуйста, - мужчина и женщина проходят арку Кузнецкого моста. Она бросает тревожный взгляд, у нее маленький аккуратный носик. Проходят несколько метров, переходя улицу:
   -Ты расстроишься...
   Она, не поднимая головы, кивает.
   -Ты все-таки обиделся!
   -Нет-нет, - он тревожно ищет слова, - это не связано ни с моей вчерашней дурью, ни с какими-то прошлыми событиями, это как-то само по себе - я не могу это объяснить.
   Они проходят еще несколько шагов и оказываются в непроезжей части города, здесь тише.
   -Я не могу найти слова, чтоб определить это, но я обязательно найду и все расскажу.
   На углу Большой Дмитровке он склоняет голову к ее плечу:
   -Я люблю тебя, правда.
   Последнее прозвучало непривычно, она впервые останавливает взгляд так долго, что в нем читается скрытая, но всегда существующее убеждение, что надо верить.
   -Ты словно оправдываешься, когда так говоришь, - она вновь пытается скрыться за иронию.
   Проходят мимо витрины.
   -Смотри, какие шелковые джинсы, - он подхватывает тон несколько неловко. Они вернулись, чтоб рассмотреть.
   -Обычные, - машет она головой.
   -Давай я тебе такие сошью! - он пытается играть.
   Она качает головой. Он не хочет выпускать начало клубка.
   -Ты поймешь меня?
   -Да, - она это произносит мягко, как, всегда вкладывая полноту тех чувств, которые испытывает к нему.
  
   Поезд. Купе забито молодежью, все галдят, все загорелы, полны азарта и морского воздуха. В последнем, у туалета, он с обнаженным торсом разворачивает маленький клочок бумаги в клеточку:
   Слава (это зачеркнуто) Вячеслав.
   Позвони, пожалуйста, по тел."299-29-18".если нет... я все пойму. С искренними чувствами. Ольга.
  
   Они проходят Бистро.
   -В каждом человеке есть мужское и женское.. - он против воли говорит. Она уходит вперед. На углу он усмехается с досадой на себя:
   -Я наверно говорю прописные истины, тебе это неинтересно.
   На ее лице видно, что философия сейчас не спасет ее накаленных нервов.
   Оказываются у часованьки, оглядываются. Здесь многие сидят на лавочках и после рабочего дня отдыхают.
   -Хочешь картошки? - ее взгляд как всегда заботливый, теперь хватается за это как за соломинку.
   Он, словно вернувшись на землю, кивает, смущенно улыбнувшись.
   Она готова идти, он останавливает за руку:
   -Минутку посидим.
   Бабушка собирает пустые бутылки.
   -Я не могу никак найти причину такого явления, но я обязательно найду.
   -Ты так часто об этом говоришь, что...
   Они рассматривают часовню, людей вокруг.
   -Пошли за картошкой?
   -Пошли.
   Встают.
  
  
   На облаке сидит, свесив ноги, ангел, глядя в низ. Голос Бога:
   -Скучаешь?
   -Угу, - ангел машет головой.
   -Тогда иди...
   Ангел прыгает вниз.
  
   Сердце матери: уютная комната в бежевых тонах, полированная мебель, диван, ковры, посередине стол. На столе в чашках печенье, чай, посреди ваза с ирисом. За столом читает книгу молодой мужчина. Работает телевизор, на экране митинги в защиту НТВ. Человек отрывается от книги, всматривается в экран.
  
  
  
   Мальчишеский голос звонко:
   -Красильный набор девять цветов - десять рублей.
   Пассажиры выходят из вагона метро, толкаясь его.
  
  
   Трамвай. Утренняя давка. Разговор с боку:
   -Завтра - после завтра лучше не выходить из дома передали, магнитные бури, что-то может случиться.
  
  
   Идет по весенней улице. Все залито солнцем. Под окном обычного дома на клумбе разбитый горшок.
  
  
   Ангел в костюме бомжа не оглядывается на него, стоит посреди улицы и смотрит на горизонт. Его небритое лицо выражает пустоту чего прожитого. Он высок.
  
  
   Во дворе школы мальчишки загнали в угол девочку и, не подступая к ней
   перебрасываются словами. Она улыбается, ей нравиться это:
   -Но вы же сами, потому я и стукнула. Мальчишки горят от весеннего восторга.
  
  
   -Привет, - навстречу протянутой руке, - извините, опоздал по непонятным причинам.
   -Ага, - хмыкает добродушно парень в голубой из кожзаменителя куртке.
   Входя в комнату.
   -Давно у тебя хотел спросить - это кто?
   Указывает на карандашный набросок на листе ватмана.
   -А это наверно Оля! - вмешивается другой.
   -Да, - чмокает светловолосую девушку, входящую со всеми.
   -Ты б ешё всю облобызал, - снимая куртку, хохочет первый.
   Ангел играючись опускается на колени и целует ногу. Девушка, но отвечает улыбкой.
   -А ха-ха.. а что у нас с 24,мне сказали телевизионщики, что Витас попал в десятку, там вроде будет крутая тусовка.
   -А вот почему 24 четвертое перенесли..
   -А ты молчал!
   -Только сегодня узнал..
   -Да конечно!
   -Ну, вчера вечером.. у нас Женя отравился.
   -Чем?
   -Да черт его знает..
   -Я вот слышал, передали, что магнитные бури, и из дому лучше не выходить, сидеть дома.
   -Ну, пошли сегодня последнее добьем.
  
  
   -Слушайте ну я кроме НТВ уже ничего не могу смотреть..
   -Вот ведь раздули под прикрытием свободы слова свое мародерство.
   -Да в чем же мародерство?
   -Да воруют они.
   -А кто не ворует?!
   -Ну, те хоть такую профанацию не поднимают, а то бунт затеяли, Пугачевщина чтоб свое место отстоят и народ туда подтягивают, а народ верит что мол, свободу слова закрывают..
   -Нет ну это ж самый честный канал!
   -Конечно, всю грязь льют..
   -Подноготную!!
   -Ага, кто как какает, кто писает, а кто потовыделением занимается - самая чистая вульгарщина и безкультурия. Гоголь, когда вскрывал, так хоть остроумно, а здесь ни сострадания, ни смеха - одна голая, правда "злоба дня"..
   -Вот как в духе сегодня..
   -А народу надо не сколько их канал, сколько развлечься, чем ни будь..
   -Ну ладно мы будем репетировать, а то ты вон уже пятый раз на кнопку нажимаешь.
   -Давайте с "Мадам Тюсо".
  
  
   -Нина Иванна, сразу после гастролей верну, - прислоняется щекой к женщине пожилых лет.
   -Да конечно, конечно Славочка. А вот Рита, конечно, непорядочно поступила, но она сказала, что на следующей недели отдаст деньги.
   -Спасибо большое.
   -Ага, ну пока, пока.
  
  
   Речушка Яуза в центре Москвы. Щепки плывут по воде. Мостик.
  
  
   Гримерная заваленная костюмами, чемоданами, декорациями, Кусками раскроенной ткани, на полу простынь с утюгом, у окна Ангел за маленьким ноутбуком. Печатает, иногда кусает плюшку Московскую и запивает из пластикого стакана соком земляники "Фруктовый сад"
   Звонок на мобильный: Алло, привет (очень нежно) как дела? - шью костюмчик. А у тебя? - работаю, - как у тебя с Викой? - Не-ее, она сегодня не может, - Можно я тогда тебя провожу домой? - Конечно! - Я позвоню еще тебе? - Я буду ждать. Позвони, пожалуйста. - До встречи. - Пока.
  
  
   Звонок на мобильный: я уже беру колеса примерно через пол часа у тебя буду, ты где? Там же? - Да, на Ботаническом, - В ДК?! В зале, на первом или на втором у себя? - На втором у себя - Жди, скоро буду, спасибо тебе. - До встречи.
  
  
   Толчок в дверь. Ангел торопиться открыть. На пороге огромный человек с огромной бородой и такой же шевелюрой, с порога:
   -Я там долго не могу, меня колеса на улице ждут..
   -Вот здесь сто, десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят.
   -Спасибо тебе большое, Слав. Верну сразу гастролей начну отдавать. Как тут ты - это все ваше.
   -Да вот костюмы шью, ну беги, а то тебя колеса ждут.
   -Пока спасибо тебе большое. (В дверях) Спасибо Слав.
  
  
   Метро. Девушка в красном свитере, с огромной черной шевелюрой читает книгу на весу, в ее позе читается восторженность с манерностью, на стоптанных сапогах нетронутость щеткой, низ черных брюк такой же, стрелки забыли себя. Она сидит спиной, но привлекает, видимо аурой. На станции вдруг быстро выпрыгивает из вагона и видно ее довольно красивое лицо с королевской постановкой головы - ангел встревоженный. Она (он) быстро удаляется от вагона, обернувшись несколько раз.
  
  
   Переход с одной ветки на другую, людской поток. На одной из столбов корявая надпись" Средство от тараканов, лучше всякого Драйва" лист приклеен скотчем поверх правил метро для пассажиров. Под взъерошенный, подпирающий кулаками помятое лицо, сидящий корточках перед маленьким столиком, где разложенный маленькие препараты, представитель цивилизации - еще один ангел исследующий жизнь человека.
  
  
   Магазин тканей.
   -Двадцать сантиметров малиновой парчи.
   Индус улыбчивой головой кивает в знак того, что он понял: И польтора этой (указывает пальцем)
   -Да я сейчас оплачу.
   Ангел еще какое-то время топчется у розового шелка. Раздается голос: Магазин закрывается.
  
  
   На улице ангел сует два желтых банана в зеленовато-прозрачный пакет с ядовито-зеленной и малиновой блестящей тканью. Небо легко серостью на лицо.
  
  
  
   -Постойте, покажите, что это у вас?
   -МВД России.
   -Постойте, покажите.
   -Не надо в руки брать.
   -Мне можно, я вахтер, так написано.
   -МВД в руки не берут.
   -Мне можно, я должна.. что это?
  
  
   Серые лица повседневностью смытые, чуть веселее после работы, толкаются, радуясь движению весь день, просидев ощущению близости тел других душ, чуть ворча по привычке, чтоб скрыть эту радость. Что-то стыдное для них есть в этом. Лишь молодёжь эпатирует этим наперекор заскорузлости. От этого в глазах всех читается - Хамы! Безкультурщина! Вот оно новое поколение, мы вот были другие.. и т.д. Ангел иногда находит глаза, которые можно рассматривать подолгу, тогда его лицо разглаживается..
  
   Выход из Тверской. Всегда тусня-каша из всевозможных слоёв общества, терпеливо протираются сквозь них чуть - выше средние классы, еще не приобретшие автомобили по разным причинам, и очень органично сливаются нищие молодежь разных классов, они сливаются сюда, чтоб для себя подчеркивать эту разницу, и прихлебатели на авось что ни будь, перепадет, они могут быть одеты даже хорошо.
  
  
  
   -Ты останешься.
   Она словно спрятав слова в рукам прячем половину лица в согнутом рукаве.
   Он машет головой:
   -Можно я останусь с тобой?
   -Спасибо.
   Её глаза выражают безграничное счастье.
  
   Они целуются, словно дети, попавшие в пространство, где нет присмотра родителей. Но знание что родители за стеной, придает им ощущение остроты и их ласки довольно раскованны. Они играют этой страстью как дети с огнем и засыпают так же за игрушками после рабочей недели, не обретя ее победы над собой. Она, укрывшись толстым одеялом. Он открытый и разгоряченный с открытыми глазами. Какое-то время он смотрит по сторонам, взгляд его останавливается на высветленном уличным фонарем окне. Иногда закрывает глаза, потом открывает. Раздается звонок на его мобильный:
   -Слава! Женя..
  
   Ангел набирает номер городского телефона:
   -Дина..
  
   Целуются страстно, одержимо. Он вдруг затихает, что не останавливает ее, страсть в возбуждение, возбуждение в экстаз - она замирает.
  
   Ангел скоро строчит на швейной машинке, периодами набирая что-то на компьютере. Посматривает на часы. Распахивается дверь гримерки. Светловолосая девушка быстро подходит к нему для приветственного поцелуя. Они обмениваются нежностями, для них это что-то от священного ритуала. При этом у нее глаза блестят не как на священно действии.
   -Опаздывают что-то все..
   -Простите за опоздание заезжал на вокзал за билетами для тещи.
   Молодой человек охвачен, чем невероятным торжеством и буквально через секунду:
   -Вот купил, не выдержал и купил, Илья тут еще масла в огонь подлил, и вот.. мне понравился как у Марины,
   -Такой же?
   -Да.. только у меня пять долларов уже съело: я тут в справочную звонил..
   -А-а-а они очень дорогие, да еще так медленно разговаривают.
   -Да ...а я ж не знал и говорю целый день, а голос у девушки такой милый, а потом глядь - а мне уже передают - у вас на счет несколько центов.
   -Ты можешь это по справочной узнать-688
   -Да?! ну-ка, набери.
   -А вот смотри.
  
  
   Ангел осматривает гримерку грустно - не пришел актер в резерв, закрывает дверь.
  
  
   Холл с застекленной одной стеной, где по обе стороны вход в зрительный зал. Слева буфет. Справа за железной решеткой раздевалка детского коллектива, который занимается в другом зале и другое время. А, в общем, это проходной холл и чтоб никто не мешал приходиться ставить палатняную ширму от людских глаза, особенно от подростков идущих на второй этаж компьютерный клуб. Хорошо, что этот не проходной холл для них. Ангел двигает ширму, а за ней стул, на котором покоиться его мобильник, остальным наблюдают за этой странной картиной.
   -Можно подумать ты ждешь..
   -Да я жду звонка от Дины нам сегодня ехать по поводу куклы..
   -А по поводу куклы...
   -Ну что попробуем прогончик сделать, вспомнить старенькое.
   -Репризу будем проходить?
   -Да нет только то, что давно не делали, это ж совсем недавно..
   Пока идет прогон ангел регулярно подходит к мобильному - не пропала ли сеть.
  
  
   Ангел набирает номер:
   -Слав, ну у меня пока нет связи с Диной, видимо она не может дозвониться с банка, ты выезжай поедем прямо туда. Давай ты заедешь за мной, через, сколько ты будешь?
   -Минут через пятнадцать.
   -Хорошо, жду.
   -Ремикс.
   -Поехали, да не останавливай мы весь все равно не сначала.
   Актеры движутся подобно маленьким бесятам в хаотичном то слаженном порядке. Музыка иногда сопровождает иногда идет в разрез. Они озорничают и довольно легко. Танец закончен, все чуть запыхавшиеся.
   -На это все, всем спасибо. Сведущая встреча будет понятна как там у нас решиться по прибытии Пудовкина, ну а пока на сегодняшний день у нас все. Звоните сегодня вечером Жене, что-то уже будет известно о дальнейшем.
   -Там главное чтоб семнадцатого-восемнадцатого ничего - у меня съемка у Пчелкина. Хорошие деньги.
   -Ну, ничего не могу сказать, но будьте готовы.
   -Все пердеваемся.
   -Да.
   Шумно оставляют холл и поднимаются верх по лестнице.
  
  
   Ангел одетый уже обыденный костюм: черная бархатная куртка и такие же брюки элегантного классического стиля с легким вторжением некой экстровогантности в отдельных деталях и выбора ткани, что вполне говорит о желании выделяться из общей массы, но теперь это в прошлом и он предпочитает соблюдать формы общепринятого поведения и вкуса.
   -Слав скажи, а почему ты не женат? (Дина вжалась в угол машины и от туда блестит глазами)
   -Не знаю никогда не думал, но вот сейчас готов.
   -А что раньше?
   -Да не знаю, не думал никогда, в голову даже не приходило.
   -А я вот с кем не знакомлюсь, мне сразу замуж предлагают. А вот так чтоб
   легко, пофлиртовать, чуть романтичней.
   -А я вот разведен с женой одиннадцать лет, но продолжаем жить вместе, она мне даже еще девочку родила, ну иногда хорошо готовит, но и все больше мне ничего в ней не интересно.
   -А вот скажите, почему любовь (машина вильнула чуть влево) нет проблемы с сексом нет, но мне хочет еще и других отношений, мне хочется побегать, чтоб цветы принес, я в душе в чувствах пятнадцатилетняя девочка, а мне муж говорит, что это глупости и ему надо делом заниматься.
   -Правильно говорит, - водила сделал поворот на право. - Ну а если хочется немного романтики, а мне он говорит все дела, дела.
   -Так он жеж Лев, а львы они все такие, вот пример из жизни: гуляет муж с женой по лесу, а она ему говорит: милый какая чудная погода, не заняться ли нам любовью, а он ей: хорошо, в субботу. Анекдотичная ситуации, но, правда, из жизни. Тебе надо или Рака или Рыбы.
   Водила прыскает.
   Дина не обратив внимания:
   -Вот мой первый муж Рыба, и сейчас говорит мне: возвращайся, а он себе молодую манекенщицу найдет. Нет, я, конечно, понимаю, что старше Сергея на одиннадцать лет.. Дина нет, но вот мне скажет же ты будешь, переводит деньги на фильмы и нам из этого отстегивать на проект, я чето ничего не понимаю
   -Все, давайте поговорим, о чем ни будь хорошем.
   -Да о любви.
   -Да сегодня о работе достаточно.
   -Ой, остановите, пожалуйста, здесь.
   -Что ....сигареты..
   -Вот спасибо (выходя из машины, заглядывая в машину, придерживая правой рукой дверцу) я бываю в жизни иногда мудрым.
   Водила хмыкает под нос. Ангел отходит от машины не оборачиваясь, автомобиль трогается. Ангел направляется к метро, перелезая через еще застоявшиеся груды снега.
  
  
   Ангел входит в свою квартиру. В прихожей оставляет черную бархатную куртку и туфли, с черной сумкой из кожзаменителя проходит в кухню, закрывает ее двумя молниями, вынимает оттуда маленький компьютер ноутбук, откидывает экран наверх, обнажая клавиатуру, устанавливает экран чуть под углом, из соседнего кармашка сумки достает провода с выпрямителем.
  
   -Ну что как твои ощущения?
   -Да что ощущения, будут факты, станет все понятно.
   -Ну а у меня как-то, матом начала, послала меня на хуй, разговор ни о чем, ну я ей выдал в конце - а где же ваши деньги?!
   -Вот ты молодец!!! Ну, все считай что все, не будет ничего.
  
   Ангел настраивает температуру воду душа. Вдруг вода обдает паром. Чуть колыхнувшись, ангел теряет равновесие и готов упасть, в последний момент хватается за ручку душа, она срывается с крючка, ломает его он останавливает падение. Дальше ангел справляется сам. Но сломанный кусочек лежит на уголке ванны и притягивает внимание. Ангел берет его в руки, рассматривает срез. Возвращает на место.
  
   Чашка кофе, вкюченный ноутбук на кухонном столе. Ангел заносит наблюдения за жизнью в его память.
  
   Делает глоток кофе из темной прозрачной чашки.
   -Дворец культуры?
   -Да..
   -Это Коноплев вас беспокоит. Там сейчас подойдут ребят дайте им, пожалуйста, ключик от комнаты и откройте, пожалуйста, зрительный зал на пору часиков, с Ниной Владимировной я договорюсь об оплате, хорошо? я чуть задерживаюсь, скоро буду.
   -Хорошо.
   Ставит чашку на блюдце.
  
  
   -Алло, Алечка, доброе утро.
   -Доброе..
   -Женю дай, пожалуйста.
   -Даю.
   -Алло.
   -Жень я тут задержусь, за пленкой заскочу, я уже договорился ключ вам от комнаты дадут и зал откроют, переносите там пока все, хорошо.
   -Ты насколько задержишься.
   -Минут на пятнадцать..
   -Хорошо.
   -Давай.
  
  
  
   -Алло Слава..
   -Привет Диночка.
   -Слав, ну ты понимаешь, что это песни 70-х.
  
  
   -Что-то случилось?
   -Да ты понимаешь, нашел другу классного продюсера, а он.. эх, стыдно, женщина полдня отдала, а он.. ну ладно.
   -Да-а-а...
   -Слав, что ни будь известно по апрелю, когда он прибивает.
  
  
   -У тебя там, что ни будь есть.
   -Нету.
   -Что вообще ничего?
   -А тебе что надо..
   -Ну, сейчас что-нибудь посмотрю обтягивающее..
   -Ты если б сказал я бы взяла.
   -Прости, пожалуйста.
  
  
   -Алло привет?
   -Привет.
   -Что делаешь?
   -Картошку жарю.
   -А мы тут фотосесия.
  
  
   Ангел спит в вагоне метро.
  
   Ангел выходит из подземки, заворачивает влево там вечерний рынок, он задерживается на входе в раздумье, проходит меж рядов овощей и фруктов.
  
  
   Лестничный пролет. Ангел жмет на кнопку звонка. В глубине коридора распахивается дверь, женский голос издает возглас, дверь распахивается молодая девушка целует в щеку ангела, он отвечает ей тем же. В дверях стоит малыш на лице радость. Ангел протягивает пакет:
   -Это тебе.
   -Проходи.
   Слышит за спиной.
  
  
   -Алло, привет. Я уже закончил.
   - Привет, тебя плохо слышно.
   -А так.
   -Не слышно.
   -А так.
   -Не слышно. Перезвони из автомата, хорошо.
   -Хорошо.
   Ангел у окна с мобильным около уха.
   -Алло, чё делаешь?
   -В ванной лежу.
   -А я уже закончил.
   -А сейчас где?
   -Иду к метро, вышел на открытое пространство
   -Уже отснялись?
   -Да, больше уходит на сборы. Ты завтра с мамой к дедушке едешь?
   -Да.
   -Позвони мне утро, когда будете ехать мы по-христуемся.
   -Мы же атеисты.
   -Ну, просто поцелуемся.
   -Но ведь рано очень.
   -Ну и что все равно., ладно.
   -Ладно, а какие у тебя планы на завтра?
   -Буду шить костюмчики.
   -Кого?
   -Кос-тюмчимки.
   -А-а-а.
   -Пока ты будешь у дедушки, а потом пойдем в театр.
   -Ну, это тогда на утренник, мы ведь днем вернемся.
   -Вот сразу и пойдем куда ни будь, только позвони утро.
   -Хорошо.
   -Что делала сегодня ?
   -Спала весь день.
   -Выспалась.
   -Не-а.
   -Ой, так ты ложись, а я рядышком.
   -Ладно.
   -Буду тебя целовать всю.
   -Ладно...
   -Сейчас только в ванну сбегаю.
   -Беги.
   -И сразу к тебе.
   -Угу...
   -До встречи.
   -Пока.
  
   Глубокая ночь. Ангел засыпает на не разложенном диван.
  
   Утро. Чистит зубы. Бреет свободную от волос часть на щеках и шее. Уходит на кухню возвращается с ножницами, подравнивает нижнюю часть бороды, с удовольствием лезет под душ, посматривает на сломанный крючок. Сильно потерев себя полотенцем, накидывает короткий темно-синий махровый халат с
   капюшоном, массажной щеткой выравнивает остатки кудрей, покрывающие его плечи, со свежим ощущением выходит на кухню. Зажигает газовую плиту, на которой уже стоит чайник, заглядывает в него, снимает с плиты доливает из рукомойника, стоящего рядом, у которого в соединении бьет струйка воды, создавая на площадка для мыла небольшую лужицу, чтоб не растечься и не упасть не пол ее, останавливает губка для протирания пыли и две губки, для мытья посуды, на ней. Поворачивается к кухонному столу, заглядывает под него втыкает розетку выпрямителя в сеть, выпрямившись, другой конец в ноутбук. Давит на кнопку включения экрана, рядом с горящей точкой памяти загорается красная и еще ряд на панели клавиатуры, раздается непривычный треск, экран не загорается. Ангел в ожидании отстраняется, давая возможность зарядиться аккумулятору, отвернувшись от него, достает из узкого высокого шкафа рядом с холодильником большую банку популярного растворимого кофе. Поворачивается к столу. Справа от компьютера стоит чашка с блюдцем из темного стекла, между чашкой и блюдцем чайная ложечка, на дне чашки остатки вчерашнего кофе. Ангел ставит на стол банку с растворимым кофе чуть левее от компьютера, подхватывает чашку с блюдцем и ложкой, и в пару шагах оказавшись у рукомойника, освежает прибор. Струки воды из сломанного крана вновь создает лужицу, успевшую исчезнуть на площадке для мыло.
   Вернувшись, опускает чашку на стол, открывает крышку банку, ложечкой подхватывает коричневый порошок опрокидывает его в чашку. Банку возвращает в шкаф, оттуда же, из глубины достает два кусочка рафинада, повернувшись, кладет в чашку, делая шаг вправо отрывает горячий чайник от плиты и струйка воды вперемешку с паром заполняет пространство чашки. Указательный палец вновь возвращается к кнопке на панели ноутбука, по-прежнему там еле слышимый треск и непривычное мигание кнопочек. Нажатие кнопки ничего не меняет. Ангел настораживается. Заглядывает за панель вынимает шнур питание, компьютер делает х-ррр и запускает программу загрузки. Ангел напряженно помогает ему закончит эту операцию, входит в файл и перед его глазами открывается записи двухдневной давности, последняя информации, занесенная им вчера в течение дня, утеряна. Он тупо смотрит на экран, вытянувшись во весь рост, делает несколько шагов в маленьком пространстве кухни, опускается на табуретку перед компьютером и с чуть хмурым лицом начинает восстанавливать утерянное.
  
  
   -Христос воскреси!
   -Воистину воскреси.
   -Сереж, по поводу фотосессии пока неизвестно, Сергей прибывает в воскресенье, я ему сразу передам твое предложение.
   -И еще хорошо чтоб это было на черном бархатном фоне, тогда форма хорошо будет читаться.
   -Хорошо, а Дину я могу услышать.
   -Перезвони чуть позднее.
  
  
   -Алло, Слава.
   -А Дима, Христос Воскреси!
   -Воистину воскреси.
   -Поцеловались.
   -Фотографии у тебя.
   -Да.
   -Как бы мне у тебя забрать.
   -Как у тебя планы?
   -Ну, вот я должен заехать к Эдику, а потом в аэропорт.
   -Ну, вот мы можем с тобой пересечься.
   -А ты сейчас где?
   -На Преображенке.
   -А так это рядом.
   -Ну, вот будешь выезжать - позвони, я подскачу.
   -Да счас я только решу по кольцевой или через центр я поеду к Эдику.
   -Хорошо, как решишь позвони.
   -Ты будешь дома?
   -Да, буду ждать твоего звонка.
   -Как у вас репетиции?
   -Хорошо.
   -Ладно, пока.
   -Пока.
  
   Ангел печет блины, а между тем как их надо переворачивать печатает на компьютере. Иногда блины подгорают.
   -Алло, почему у тебя мобильный отключен?!
   -Он не отключен.
   -Отключен!!
   -Не отключен.
   -Отключен!!! Я уже целый час не могу дозвониться, выезжай давай.
   -Выезжаю, только мне нужно еще фотографии Диме передать, сейчас созвонюсь.. Нет потом, завтра передашь, выезжай сразу же.
   -Все выезжаю.
  
   -Алло.
   -Алло, Алечка, Христос Воскреси.
   -Эмм-м, Воистину Воскреси.
   -Поцеловались, вы дома будете.
   -Да.
   -Весь день?
   -Да, Женя пошел только с Женечкой гулять, а вы.. Оля..
   -Оля поехала с мамой к дедушке..
   -На кладбище..
   -А я здесь, жду звонка от Димы, ему надо передать фотографии. Он будет ехать, а потом в аэропорт.
  
   Задерживается в ванной комнате, смотрит на отклеенную плитку чуть выше унитаза, опускает взгляд под него на недостающую.
   -Алло, Аля Женя еще не подошел?
   -Нет, а чего ты? зайди я тебе отдам фотографии.
   -Да нет, я не о том, тут, когда хозяйка моя Ольга Петровна, когда передавала замазку для двери говорила что и клей там еще.
   -Нет, большее ничего, вот все что она оставила в прихожей, два пакетика, вот все Женя тебе отнес.
   -Да, ну спасибо. Как появиться пусть позвонит.
   -Хорошо. Хорошо Славочка я передам..
  
   Тверская все еще прохладная, но оживленность ее обыденная для воскресного дня.
   -Алло я уже приближаюсь.
   -Ты, почему такой грустный.
   -Я не грустный..
   -Нет, ты грустный!
   -Я не грустный..
   -Нет грустный!!
   -Я не грустный..
   -А какой ты ?
   -.....хороший.
   Ангел подхватывает Олю под руку:
   -А что значит атеисты?
   -Это те, кто не верит.
   Ангел с усилием:
   -В кого и во что?
   -Ни в кого и не во что.
   -........
   Она весело:
   -Тео в переводе Бог, а приставка..
   Мимо с грохотом проехала машина, видимо, сломан глушитель.
   Оля остановил мысль, словно что увидела вдалеке.
   -Я соскучилась.
   -Я тоже.
   .
  
   .
  

Машина с глушителем.

   Он лежит на огромной кровати в современно обставленной квартире "ново-руш" с
   тонко вытянутым фужером, где пузырьками играет шампанское. Перед ним грациозно вышагивает дама в белом пеньюаре, средних лет, блондинка аристократической внешности (портрет сегодняшней римской волчицы) культивирующей тонкий аналитичный ум, блистательное знание и способность когда надо быть откровенной для других, владеть этим и при этом обладать незаурядно красотой (форма определяет содержание)....
   врывается телефонный звонок, и я прекращаю свое повествование - путы
   любви.... - это невыносимо, я взорвусь! Я не могу, мне больше нельзя... Я знаю, что я мертв, что оживаю только тогда когда могу помочь кому-то, и как только свершаю это - возвращаюсь в небытие. Мне отведен срок для каждого и я не в силах его изменить. К некоторым я прихожу по несколько раз, пока до конца не решаю их проблему. Но проблема одиночества людей постоянно держит меня на земле - я очень устал, мне пора домой. В минуты, когда я ухожу от всех - обретаю свой мир. Но меня вновь зовут, и я возвращаюсь, это мое призвание.
  
  
   Посвящаю тем, кто сделал из меня приведение.
  
  
   (чуть-чуть еще) Невероятность того, что некий мир существует в параллельном времени, ввел меня в неописуемый восторг. Какое же великое чувство охватило меня, когда я узнал что их множество. Мир литературы, театра, живописи, психологии, бизнеса, политики - каждый из них существует по своим законам и каждый настолько живой, что существует здесь среди людей и в людях и для людей. Есть молодые миры, есть зрелые, есть дряхлые и даже мертвые. Некоторые из них испытанные временем освящаться вечностью и становятся святыми. Некоторые не проходят гибнут - у них не было цели. В одном из них я оказался и мне хотелось их спасти.
  
  
  
  
   на - это моя жизнь, Россия. Жизнь в России. Роман - драма с Ней, с жизнью с России. Ее темно - мерцающий женственный образ. Роман с той, которая родила, в которой вырос, в которую был влюблен. До тоски. До темноты в глазах. До опустошения. В которую верил и иссяк. Роман-трагедия потери в ее смысл. С рождающейся в смертном отчаянии на возрождение. На всей Земле. С явлением Бога на земле. В душах людей. Спасение через веру.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

шаг 5

круговое замыкание

  
  
  
  
  
  
   погребальные цветы

Философия смерти..

  
   Я умер давно. Еще лет девять назад, когда мне было двадцать пять. После я умирал регулярно. Я не успевал появляться на свет как меня сносило либо ветром, либо чьей-то рукой или умирал от голода. Явление привычное. С некоторых пор я (не скажу, что стал привыкать, но что-то в этом роде я стал испытывать) я принимал ее как стабильную приятельницу, ибо все другое было сиюминутным. Мы подружились. Жизнь стала мгновением (игрой - сколько я успею схватить глотков воздуха, и продержусь ли до второго байта). В этом увлекательном сотрудничестве я малость поднаторел и даже почувствовал вкус. ТИШИНА стала для меня источником вдохновения и цели от освобождения всех невзгод и радость (всей этой солянке из удовольствий и огорчений) и приобщения в некой Великой пустоте, которой так поклоняются китайцы. Есть в этом определенный так сказать "цымус", т.е. изюминка, а заключалась она в некой новизне, обновлении, а точнее сказать рождении чего-то нового. Влекущего своей загадочностью (ведь во всяком новом всегда есть нечто непознанное). Тайна новой жизни влекла меня, захватывая и уводя от всех предыдущих. Потому я с легкостью читателя отказывался от прежнего романа (жизни) и входил новый. Я стал настолько органично чувствовать потребность в окончании всего и начале нового, что смерть стала Божественным откровением. Именно с помощью ее стал легко перемещался по мирам, существующим уже складывая из них для себя некую вечность, то есть ценность тех или иных находок из всех пространств. Ах, как можно удивиться, восхитившись этими сокровищами! Я понимал, что они только для меня имеют полную ценность, но меня это нисколько не беспокоило, я верил, что рано или поздно появятся те, кому это тоже интересно и очень нужно. Родственные души всегда имеются. Я одна из тех родственных душ кто любит путешествовать в пространстве и во времени. Я открою секрет что" во времени" это особенно интересно. Можно не выходя из дома, прочитав книгу из прошлого, закрыть глаза и ВДОХ-выдох ТЫ УЖЕ ТАМ. ПРЕВОСХОДНО! и НИКАКИХ ТЕБЕ ЗАТРАТ И БЕСПОКОЙСТВ. А уж, сколько неожиданностей... вот попробуйте, ух! как это здорово... если вы конечно родственная мне душа?! но даже если вы случайно открыли книгу, то в любом случае не столь далеки, значит вперед!! Вы откроете массу невер-роятных событий!!!!!!!...вот только одно очень важно - надо все прошлое оставлять там, как говориться, за кормой. Иначе корни вас не отпустят. Ну, если вы смогли - то знайте, великое и прекрасное предстанет перед вами в лучшем виде, ибо каждый мир в начале открывает себя с лучшей стороны, пока вы не решили поселиться там навсегда и заболонить его своим человеческим несовершенством (удивительная способность людей, придя в мир иной сразу качать там свои права, сколько из-за этого проблем, мне потом краснеть приходиться). Попробуйте смотреть, слушать, дышать! А когда вам позволят в свободном пространстве воплотить себя вот тут - дерзайте! и вам воздастся, но не раньше ( странная проблема у некоторых людей "на готовеньком" пожить ) Я призываю к орошению пустыни духа!!!...............

Дневник умершего.

   Первый раз я умер от приступа всезнания, но был воскрешен за осознание подобного падения. Мне было даровано глубочайшее откровение: жить - это значить любить. Жизнь моя длилось равно пока я любил. В любви я испытывал высочайшее блаженство и ужасные страдания. Теперь я снова умер и чувствую себя хорошо. Какая огромная жизнь по ту сторону. Потрясающее чувство, когда ты одновременно в этом существуешь, видишь себя со стороны и можешь сам решать какое действие следующее.
   Я прихожу на землю только когда надо кому-то помочь, иногда это действие затягивается, и я выбиваюсь из сил и валюсь с ног совсем как человек, где придется. Тогда меня принимают за сумасшедшего. Бывает я не получаю благодарности, но я понимаю - просто люди еще не пришли в себя, пройдет время они вспомнят и все поймут и воздадут хвалы. Когда-нибудь обязательно нужно это делать, а то теряется взаимосвязь.
   Я смотрю на мир живых и удивляюсь, как они могут в этом существовать, цепляться всеми силами за то, что им дарит одни страдания и иллюзию отсутствия их, сколько путей проложено для того чтоб обмануть смерть и получить в конечном итоге камень на плечи, чтоб продолжать восходить с ним к вершине. А, осознав подобное причислять этот путь к героическому и даже святому. Вся суть в том, что земля как зеркало неба переворачивает все нао-оборот справа на лево, сверху в низ, спереди на зад, именно поэтому все, что возвышенно на небе то низменно на земле, все что священно - в мире людей греховно. Лишь для некоторых способных подняться до небес и посмотреть на мир сверху открывается истина, истина в-высшего понимания. Я мертв для людей, потому что жив для иного мира.
   Когда смотрю на мир сверху - удивляюсь, как люди не хотят понимать друг друга, наверно потому что не могут понять себя, и выбирают форму познания, которое открыли до них, втискивая себя в клеше.

Встреча.

   На ее лице лежала печать убитости. Это даже невозможно было назвать подавленностью - глаза опускались при малейшей возможности, словно искали тишины и забвения. Попытка заслониться словами оказалась безуспешной и роняя, их она чахла на глазах. Казалось каждое движение души ей давалось с неимоверным трудом. Сердце у меня сжалось, и жалость смешалось с чувством желания. Мимоходом я бросал взгляд на ее формы, возбуждая свое воображение и, окрашивая им блеклую реальность чуть приподнимал завесу происшедшего события. Невольно слетела с губ закостеневшая фраза о пересечении судеб, где-то промелькнул принцип вселенской компенсации, чуть заговорили о власти дающих наслаждение. Первый позыв "хочу тебя" сменился на "невозможно" и раздражительность оделась на обнажившуюся природу. Мощная сила энергии не прорвалась, заурчав раздосадовано на обстоятельства, тычась куда бы вырваться.
   Еще секунду и я уже знал, что она найдет возможность посетить мой дом, когда мы будем одни. Я возьму ее с порога. Мы расплещем страсть в коридоре не донеся ее до постели. Попытаемся встретиться вновь, чтоб вдохнуть и выдохнуть друг в друга, что каждому не хватает. Чуть нарушим привычный образ жизни, приведя в досаду близких людей и успокоимся в свободе друг от друга, найдя в разумных поступках спасительный мост обратно к себе. Словно выйдя из бездны очищенными, приняв на время сумасшествие как дар высочайшего наслаждения одного дуновения.
   К этому я больше не возвращался.

Бессознательное.

   Явилось в виде сна: падающий самолет, который зависает над землей около двадцати сантиметров, а на следующую ночь военно-казарменная обстановка, мы с моим другом избиваем "деда" и главный "дед" женоподобный и ласковый. В этом есть некая разгадка нашей реальности, я попробую в этом разобраться дальше. Посматриваю на изыскания других, книги передо мной, завтра думаю, в них загляну, а пока мои предощущения, первообразы будущих мыслей.
   Снова явление: меня кто-то пытается сместить с режиссерского места, и следующее- 25 декабря город падет под нашим выступлением. Эрос один из притягательных снов нашей действительности. Но это всего лишь мое путешествие в иные пространства.
   Я понял, что все больше и больше укрепляюсь в пространстве духа. Находясь в духе, я свободно перемещаюсь по разным пластам жизни, которая вообще есть на земле, оставаясь незамеченным. Детская мечта сбылась я человек-невидимка, существующий только для того чтоб смотреть и невидимо помогать кому-то, не получая за это взамен ни похвал и ни замечаний, я свободен в выборе кому и как помогать, я остаюсь незамеченным. Я долго был не признан и осознав что это лучшая из форм существования, я остаюсь им и благодарю Бога что подарил мне это не признание кроме него самого, я остаюсь посланником его и только его.
   Если моя смерть это один из снов, где я встречаюсь с Богом и становлюсь тем, кто я есть, - я готов умирать, засыпая, постоянно и воскресать, просыпаясь, с надеждой привести в этом мир еще кого-нибудь, кто этого желает и готов.

Принцип призвания.

   "Бог умер" - прозвучало в начале века толи пророчество толи личностная беда человека, который пропустил сквозь себя всю будущую эпоху, приоткрыв завесу времени, поднявшись за пределы человеческого понимания добра и зла. Поднявшись туда, откуда становиться, очевидно, ясно, чем живет мир и Бог. Пространство между небом и землей, пространство позволяющее постигать смысл существования мира и Бога, пространство, где перекрещиваются пути этих миров. Разрыв определил чувство оторванности одиночества, - что случилось? почему? с невероятной силой возникла тяга найти общение восстановить связь. Мы ринулись вовнутрь, появилась психология, мы прыгнули во вселенную, окунулись в древние окультности, мы начали творить свою жизнь, мы ощутили странную пустоту и нехватку общения, мы стремились вернуть источник жизни и ее смысл. Но, оставшись одни на земле с ангелом тьмы, мы терпели неудачи одну за одной - все, что открывали все, превращалось в орудие смерти. Стало страшно, страх парализовал умы, кто-то чтоб выжить стал их продавать. Победоносный хохот демонов окутал мир. Но Бог не умер - прерванная связь, как первое ощущение, когда родник исчезает, прошло и приходит здравая мысль что, Он повернул свое внимание на другие миры, а с нами только прервал связь. Значит, стоит простая задача вернуть любовь Бога и восстановить прерванное. Древние источники подарили молитвы как вопрошение о милости внимания и заботы, но сегодня мы точно понимаем, что все, что снисходит к нам портиться тем, кто владеет землей. Значит, чтобы этого не было необходимо сменить власть и стать на сторону того, кого мы избираем. Выбор. Победа будет за количеством голосов.

Человеко-Бог являющий.

   Человек - создающий пришел на смену человеку разумному. Созидание есть сила для нас пока что еще загадочная и таинственная и вытекающая за рамки разумного порой перестает восприниматься самим же разумом, именно поэтому сегодня здравый смысл, спотыкаясь, плетется, сзади хватаясь, все же постигать эту силу, чтобы совсем уж не отстать и потеряться где-то на периферии. Человек впитавший дух Творца, оставшись без Него, активно стал реализовывать заложенное по образу и подобию, но, сколько мы видим явлений искажающих заложенную суть по неведенью и по незнанию, сколь с нашей стороны сил нужно приложить, чтоб донести смысл данного им дара.
   Иногда зерно попадает в руки тем, кто служит темным силам, здесь у нас возникает борьба.
  
  
  
  
   Три статьи по борьбе с заблуждением и отступничеством.
  
  
  
   Статья в газету "Гудок" /при Собесе/
   от Вячеслава Кон.
   ......Никому не уйти от грехов мира сего,
   но горе приносящему их.
   И. Христос.
   Отчего бежим господа?! Какой такой духовный невидимый монастырь-улитку, панцирь для себя ткете, утонченная интеллигенция?! Что вас так не устраивает в инстинктах человеческих, может открыть Пастернака?! А ведь человек был сделан по образу и подобию высшему, в том числе и плоть Его, коль Христос пришел воплоти, то уж какой же это мираж? Если заняться физиологией, то позвольте вам заметить она гораздо сложней и интересней чем ваши схоластические доктрины, кстати, позвольте заметить умозрительные, скорей всего от богатства Духа, а ведь блаженные-нищие Духом. Ваша мифическая болезнь подобна Фаустовской и уж поверьте, Гете из великих кто показал к чему это приводит. Самоконтроль, который вы предлагаете на природными явлениями человек не в силах снести, ибо природа /как всякая женщина заметьте по Шекспиру/ мстит беспощадно/ "месть женщины" /Достоевский/. Власть взамен любви дает деспотизм, разум довлеющий над чувствами рано или поздно будет, опрокинут, никто никогда не терпит насилие, в той или иной степени. Никакой принцип о порядке не сдержит творческую волю постоянно разрушающего и созидающего механизма. Или "Смысл творчества Н. Бердяева остается романтической литургией анахронизму? Разве так можно обращаться с женственностью?
   Господа! Позвольте предложить вам полюбить свою природу чувств и импульсов и, доверившись им, по дороге завернуть в ближайший магазин за красками, поверьте, вы получите колоссальное удовольствие от простой мазни. И никакой закон не нужен. Где вы видели чтоб Любовь вмещалась в какие-нибудь рамки и доктрины - ни одна доктрина Бловацкой или Рериха не выдержит и малюсенького стихосложения Цветаевой. ( статьи написанные два года назад. Я пересмотрел их и не печатаю, из-за слабого языка)
   Как вы видите очень много налета, который надо срывать, чтоб обнажить подлинную сущность черного замысла, сколько форм прикрывают его смертельность. Самое удивительное в этих формах так это их очарование высшей идей, они словно зеркала отражают небесные послание, чтоб скрыть свою сущность. Им приходиться скрывать ее пока в людях ее теплиться надежда на высшее предназначение. Раскрытие образа Зла и искоренение его и есть наша борьба за собственную душу и душу человека идущего рядом. В этом найден смысл оправдание себя перед Богом и возвращение Его на землю. Это сегодняшняя действительность.

Бред ХХ века.

   Сегодня удивительно создали двуликого бога, где в одном лице и добро и зло. Где есть отсутствие знание там пустоту заполняет фантазия, которая опирается на принцип "создам то чего нет" и, конечно же, на своей органической основе. Двоякая природа сегодняшнего мышления человека и придумала по своему образу и подобию подобного "урода" и стала поклоняться ему. Попробуем постичь корни подобной аномалии:
   Борьба добра со злом существует, чуть ли не от начала создания мира. По многим древним писаниям мы видим, что человек был защищен Всевышним как творение его рук и вся борьба была возложена на ангелов. Человек знал лишь мир и гармонию с миром. Лишившись защиты и представленный один на один со злом он и здесь проявил свою привычку по наивности и незнанию, получив очевидную испорченность, соединившись со злом. Приняв это как новую реальность стал жить и утверждать подобную философию. Явление Бога на землю положило путь исправление подобного заблуждения. Но жить в постоянной борьбе не выносимо и человек придумал форму позволяющую жить и на право и на лево. Двойственная позиция укоренилась, что это принцип вечного развития и теперь человек играючи прыгает по "классикам" с полным убеждением, что открыл великий смысл, ставя себя этим в бег по кругу со змеиной траекторией.

Параллельные миры.

   Те, кто не согласился принять "Великую гармонию" создали свои миры. Отделившись, они создали пространство Духа, предлагая войти туда Богу. Они не имеют полного знания о Нем и что Ему хорошо, но те крупицы пришедшие к ним стали прообразом, по которому были сотворены миры, чуть разные по своим формам, но единые по сути. По этим мирам я путешествую, я не создатель такого мира - я собиратель их воедино. Я рассказываю каждому, что он не одинок, что есть другие, что, соединившись, мы, создадим пространство для прихода Его. Я собиратель их воедино.

Божье царство.

   Собрать воедино сотворенные миры - в этом я вижу создание Божьего Царства. Тяга к инопланетным существам есть один из возможных контактов, где не прервана связь их с Богом. Мои сны возвращают меня к себе и прокладывают дорогу к тому, что дает нам жизнь. Например, регулярное явление образов гениталий (женских) есть само по себе явление плодородия, потребность постоянно что-то рождать, творить.

Дальнейшее

   Периоды воин сменяются миролюбием, которое часто приводит к растлену души и вновь бунтует Дух, выходя на борьбу. Мы настолько природны, слиты с материнским началом, что приходящий осенний ветер снимает бушующее пламя страсти, зарождая конфликт разума и чувств. Этот эволюционный маятник настолько въедается в умы "естественных" умов, что это выводиться в целую вселенскую формулу о сохранении Энергии, которая лишь переходит из одного состояния в другое.

Утро.

   Просто необычно, что все утро воробей тарабанил в оконную раму. Я видел его хвост - он трепыхался в такт ударов, потом он улетел словно исполнил Его волю, словно услышав, что я проснулся. Я лежал в кровати и не шевелился.. Видения проносились в еще не остывшем мозгу, оставляя в душе какие-то намеки которых мне видимо, предстояло расшифровать, чтоб понять, что происходит в моей действительности. Наша жизнь, порой скроенная из одних представлений о том как надо или воспоминаний как могло бы быть, вытесняет подлинную в затворки недееспособности только по причине невозможности определить ее индивидуальную ценность. Минуя "здесь и сейчас", мы стремимся вперед или назад, чтоб укрыться уже в готовых формулах, лишая себя пути, превращая превосходное будущее и прошлое в иллюзию, всегда убегающую от нас как мираж. Я впитывал в себя все, что давал мне утренний сон -
   это было содержание формы, с которой я входил в каждый день. Вдруг остался очень сильный по-своему содержанию.

Парадоксальный вывод.

   Если зло не наказуемо оно получает свободу. На земле появились люди сорняки, которые живут за счет того, что высасывают соки у других. Их цветение подобно и другим цветам, разница лишь в том, что они не дают плодов ни радости ни удовольствия. Когда планета покроется подобными типами - на ней умрут люди. Время парадоксов и диалектик противоположностей прошло, как и проходит принцип дополнения. Все больше я ощущаю потребность в родственности и подобии, в создании Нового Ковчега для новой земли.

Театр.

   Попробуем представить себе это пространство в Новом Свете. Если многие уже говорят о бесконфликтном принципе, то видимо он должен быть построен на том, что конфликт закладывается изначально в действо как разница характеров мировоззрений душевных сфер, и на сцену уже с первой минуты появления героев выноситься действо направленное на разрешения конфликта и создание в кульминации компромиссной ситуации, которая завершиться финалом радостного созвучия. Один из ходов по разрешению конфликта вполне может быть преодоление разницы взглядов или настроений путем уподобления, то есть приведение в подобие, которое и станет созвучием. Подобие может быть как унисон терция квинта, главное уловить общее тональное звучание, настроение, состояние сферы, которое и станет объединяющим. Единство достигается точным пониманием, что мы чувствуем, что делаем, чем живем.
   К примеру /на эмоциональном уровне/ встречаются два человека: у одного плохое настроение, у другого хорошее и ситуация смерти, вполне естественно что быть в хорошем настроении здесь не уместно и оно меняется на противоположное, но если мы открываем смысл подобного события как нечто светло, как переход в мир иной, то вполне можно принять сторону радости. Подобное изменение это уже интеллектуальных ход, который надо рассматривать как некая параллель, которая вплелась в основное действо. Если в действо еще подключается духовная сфера, то вполне можно предугадать, как повернется последняя ситуация /хорошее настроение окутается в восторг./
   Актеру в этом случае стоит настроиться на взаимопонимание с партнером, действием которого станет преодоление своего эгоизма и растворение себя в ситуации, в постижении высшего смысла заложенного в ситуации, в принятии его и водворении его, через пропускания через себя. Заполниться духом события, который и поведет ситуацию, разрешив ее.
   Духовное пространство подобного подхода в искусстве даст возможность преодолеть рамки существующего "исследования человеческого духа" и выйти на познания Духа Времени, а потом и Вечности. Мерилом в подобной философии станет не человеческое, а духовное. Преодолеть человеческий эгоизм, как концентрации на себе и вся для себя, и растворив его в духе, обрести полноту звучания с миром земным, а потом и небесным. Здесь вполне возникает проблема небесного и земного, проблема, которая вполне может решиться внутри человека как выбор. Это и определит его дальнейшее действо. Дальше он уже во власти того, что он выберет.
   Конфликт духовного и материального, возникший много веков назад до сих пор не разрешен. Сколько было попыток гармонизировать формулами и постулатами, но ока что они остаются теориями для многих и жизнью для некоторых. Видимо новый театр будет для тех, кто хотя бы знаком с ними, а значит, есть вероятность, что для них это станет жизнью, а творчество посредником и учителем, пророком будущего.
   Этюд.
   -Да.
   -нет.
   -Ну-да.
   -Э-э-не-е-е-а.
   -Аа-а--да.
   -Ааа-не.
   --Аа-а-а-д..д.д.д
   -нн-нн-аа-а-а.
   -д-д-д-д
   -н-н-н-н
   -А-а-а-а
   -а-а-а-а-
   -А-а-а-а-
   -А-а-а-а-
   -Д-д-д-д-
   -Н-н-н-
   -н-н-а
   -Д--д-д-а.
   -А-д
   -А-н.
   -Анд.
   -Адн.-
   и повторы звучания.
  
   Подобное может проявляться и в действии физическом:
   Один медленно идет. Второй быстро пробегает...
  
   Финал.
   Моя тень оставлена.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Шаг 6

Линейный полет.

  
   Однажды я раздал богатства души и стал видеть ангелов. Они сидели на парапетах, скамеечках в парках, беседовали со мной на всевозможные темы. Все что люди называют бесценным даром жизни человеческого опыта, всемирной истории, научных и духовных знаний, художественных и поэтических образов - всего лишь груз души что мы копим, что прижимает нас к земле - с тем расстаемся лишь со смертью. Их слова защищали меня от этого сора, которым так гордиться человечество, которому так поклоняется, которое возвеличивает и защищает от вторжений извне, с которым утверждается ценность человеческой жизни. В которой душу одевают в тысячи обязательств, ставя перед необходимостью что-либо, свершать - чтоб утверждать себя и свое право на существование - требуют от нее чуда из чудес и царства божьего на земле. Впервые я осознал, чем жил, и как душа тянулась к освобожденью. Впервые осознал я мысли, пришедшие с глубин веков, с какой-то тайной, скрытой теми, кто землю захотел сохранить для человеческого срама. Теперь все в прошлом - все у них. Я пуст и чист. Дышу свободно и легко, словно младенец - я впервые увидел мир чистыми глазами, без каких-либо преломлении: заложенных культурных образов или идеологических принципов, художественных форм или этический течений - мир какой он есть. Я вижу ангелов в плоти, я вижу как тяжело им в этом долго находиться - я отпускаю их, с надеждой что скоро им не надо будет одеваться в грубые формы, и я смогу видеть в прозрачном тонком теле, как чувствовать порой дается мне присутствие их. Уже одно присутствие дарует дыханье - бесконечность, а если проникает, наполняя душу, то растворяюсь, улетая в мир, где счастье безграничного потока рекою льется и не насытишься им никогда - такая жажда: каждый раз как только от него отходишь тебя хватает. Нет! никогда не знал я полноты такого проявленья, как жил в земной обители. И если Царству Божьему дано прийти на землю то только в чистоту души и не в богатство и мамону, лишь только в пустоту, с крупицей знания о нем. Блаженны нищи духом. И возвращаюсь в этот мир, чтоб проложить пути к свободе и освобожденью, встречаясь с тысячами бесов, стремящихся поработить величьем иль уныньем, и ценностью того что есть - благами мира сотворенными - остановить движения души: обманом - творим мы счастье.
   Несусь я в мир, стирая на пути преграды, снимая пыль веков, что почитаются за злата, что почитают человеческую жизнь за дар, а душу за случайность и жизнь ее за призрачный фантом, придуманный для совращения умов чтоб оторвать от жизни тленной - поверить страшно: что в ином есть вечность, и эта вечность одним покой другим страданья, и потому не думать - наслаждаться тем что здесь, а там пусть будет, как Господь решит, коль есть он. Мне страшно за такой подход, и я борюсь за души, не за жизнь, чтоб за земле когда-нибудь душа и человеческая жизнь дышали вечностью и безразличьем к причинам смертным на земле.

В пути.

   Но вот я встречаю тех, кто принял этот дар и коротает жизнь в терпении дней и в
   ожидании часа, когда свобода опуститься им свыше. И нет, и нет ее, все дальше уходит
   сердце..где- то там уже его волненья, а плоть трепещет от сомненья и хочет все
   наоборот. Вот и покой пришел с разумных разговоров: что ждать не след, а надо
   действовать, и то, что не приходит -надо взять своими же руками, а то и отобрать у тех, кто
   не ценит и не знает такого.. и вот хватает духа свершить подобный грех, и я, глядя на
   этот беспредел, не чту себя за безразличье, как будто для других коплю. Вдруг падаю
   ,сраженный безразличием к себе - мечте, которая звала и придавала силы. Я изменил
   порыву и поверил во взрывы. Теперь стыжусь, закованный в кровати теплом, и в темноту
   без звука и..вдруг солнца луч -
   Белый дом. У подъезда легковой автомобиль, в светлом салоне сидит
   мама, откинувшись от забот. Чуть потускневшая, чем раньше, но все же полная красот
   небесного происхожденья. Навстречу мне парнишка, мне ровесник, приветлив-радостен
   и я. И дышит все благоговеньем простого бытия. Вот я загнал автомобиль на эстакаду, мы
   ковыряем какой-то механизм и мама ходит в шортах улыбаясь, что все мы вместе и за
   рубежом несчастий....
   Теперь опять темно. Я маюсь, хотя все вроде бы легко удачно и тепло, вот только
   Дух во мне все рвется на волю толи смутить толи зажечь сердца того, кто в
   безысходной пляске со смертью вдруг потерял себя. Сижу на кухне и курю, а Дух летает
   по ночному городу, врываясь во сны с кем близок я, твердя одно как наважденье - где
   ты! где ты! где ты! - где я... Когда же утро и прорыв через сомненья, сложенных как
   культурный пласт - лишь ждать, терпеть и верить, что явиться избавленье само собой как
   дар. Но где же силы взять, чтобы его приблизить, сердечного горенья здесь мало, здесь
   нужно что-то, что еще позволит... снять запрет на проявленье личной воли! Хоть
   рушатся от этого движенья все человеческие отношенья, но видит Бог и в этом дар-
   меж нами его поставить для воодушевления, и силы, чтоб творился храм... Ночная улица
   и фонари покрыли снег бессонницей - здесь солнце, а завтра - серый день и люди в суете
   никчемной - поэзии лишенный лик. Мой крик затих. Мгновенье. Око. Я задохнулся от потока
   ,несущего ненужный хлам терзаний. О, если в сумасбродстве этом есть хоть крупица
   драгоценного метала, что при луче дает сиянье, от которого все души расцветают, тогда
   и спать-упасть, и не мешаться с грязью позорного изъяна что мы не совершенны даже в
   миг изгнанья из мира полной чепухи. Вот гвоздь, и..пустота, глядишь и воцариться
   красота, в которой жаждут очищенья и восхваленье умиленья.

Израиль.

   Он плыл перед глазами, словно белая комната. Маленькая белая комната в театральном институте, которую мне дали на четвертом курсе как молодому режиссеру готовящемуся к диплому. Я провел прелестные бессонные ночи в тишине и одиночестве, далекий от суеты и красот, я, погруженный в мир книг и являющихся образов, светлел и обретал долгожданное чувство собственной реальности, которая уходила от меня каждый раз, когда я сталкивался в мире с чем-то, что во мне вызывало дикую боль и последующее душевное и физического растройство, которое однажды меня выбило так, что вернуться сам я уже не мог. Мне нужен был доктор. Этим доктором стал мир белой комнаты, книги, и люди которые сюда приходили. Они слушали, и я раскрывался возвращаясь. Потом они уходили, и белые листы писчей бумаги вбирали то, что я еще не мог выразить в слух, и оформляли, оформляли чувства столь свободно теперь парящие в пространстве 3х4,где в углу приютилась маленькая выстроенная кухня, где на маленькой со спиралью плитке всегда закипало кофе, где в другом углу стоял маленький самодельный столик, на котором самая маленькая в мире портативная печатная машинка, где стопки бумаги укладывались стройными пачками, а иногда занимали все пространство комнаты, словно белые птицы. Словно белые птицы, мои мысли уносили меня из этого города в белый город. Белый, белый. С белым солнцем, белыми домами, белым песком у моря, даже морем иногда белым.
  
   Юшечкин плыл над землей не ведая преград, влекомый ветром дуновений, пришедшим
   из верхних теплых слоев атмосферы, пары цветущих деревьев до него были
   недосягаемы и потому радости жизни он ощущал иные, чем привычные нам с вами. И
   тем не менее, он плыл и плыл, уплывая в страну где, по его мнению, существовали
   мечты и реализовывались сами собой, таинственным и неизведанным путем. Где
   сказочность была неотъемлемой частью существования и ничто этому ощущению не
   препятствовало в развитии:
   -Как вы думаете...
   -Из соображения чувств можно вполне определить, что данное произведение есть
   продукт уже исторического происхождения, вечно существующий и вечно будущий
   существовать. Но вот прожить данное произведение в той мере, в какой вы его здесь
   описали - абсолютно невозможно, как не возможно сыграть то после чего нет
   ничего. То есть у меня после этого уже не будет ничего, в том числе и ролей..
   -Вы думаете..
   Молодой режиссер, лет тридцати пяти, и огромный тучный актер, очень известный судя
   по его осанке.
   -Я всегда любил недосягаемое, но это... я должен признаться мне не по зубам.
   -Вас страшит..
   -Меня пугает мысль заложенная здесь "что остается после человека" Если свобода
   здесь представлена как разреженное состояние духа, а несвобода как концентрация и
   весь процесс действия составляет как разрядку концентрации как саморазрядку то
   подобное распыление "семени" как растрата, то, что же остается - ничто, одно ничто! То
   что в кульминации представлено в картине как чистые нотные листы и рояль без
   клавиш: свобода духа - пустота!1
   -Я и раньше приходил к этому, но меня, как и вас по - началу это пугало, пока я не
   вжился и не ощутил в этой "пустоте" жизнь. Просто она не видима для глаз, но
   вчувствовавшись, ты обретаешь иное зрение.
   -Но наше искусство материально - видимо..
   -И духовно, иначе безжизненно!
   -Но вы выворачиваете изнанку, ставя на первым план, то, что не видимо сегодня!! А вы поставьте на второй, чтобы к нему идти вам и зрителю..
   -Но есть вероятность что, придя туда мы ничего, не почувствуем.!
   -Да, если не будет в процессе разрядки и расплескивания.
   -Но это очень сложно и я не знаю, что из этого получиться, да и не верю я!
   -Попробуйте поверить, а если даже не получиться - по крайней мере, сделал шаг и это
   уже много. Кто-то кто пойдет с вами сможет больше, и тот, кто дойдет будет благодарить
   именно вас.
  
   однажды я сел на швабру и во мне обнаружилось женское начало.
   Время коммерческой революции я переносил плохо, если не сказать никак, то есть никак не
   мог адоптировать свой ум на условиях рынка и торговли талантом. Когда на каждом углу
   секс - я теряю к нему интерес и становлюсь импотентом, монахом в миру. Время голого
   секса, съевшее и выпившее из всего мира соки, уходит в свою бездну. И когда меня
   спросят, почему я не люблю "свой" мир, то я в первую очередь отвечу, что это не мой, а
   почему не люблю - пожму плечами: любить то, что приносит лишь вред, разве это
   возможно? Я люблю то, что мне дает силы, но об этом я распространяться не буду.
   Во снах я вижу многое и проживаю то, что вряд ли я найду в реальности, идущего в
   ничто. С Ничто все началось, и все уйдет туда, а сон проявит силу Вечности. Что-то
   абсолютное рождается во мне, мне никак не удается Это распознать чтоб
   определить, все вчерашнее клеще не годиться - оно не вмещает в себя, никак не
   удается найти слово передающее суть.
   Но вот однажды я вошел в мир, что-то тянуло меня неизведанное чувство от древа
   познания мира. Я разгадал это чувство позднее:
   В падающих линиях Я не знаю что меня ждет,
   я чувствую снова но в незнании сила волшебная
   Расвет угасающей силы на которой стоит небосвод
   предновой я встретил анегела и он сказал
   Бредовой что история наша окончена
   шей тянуться и что теперь небо на землю сойдет
   Волны-
   спи, не видно не зги-
   Просто умри,
   если можешь живи,
   В тонущей хляби
   мерцающих дней
   Лабетью стиснутых
   в оковь людей
   Я встретил ангела и на мне сказал, что история наша окончена и небо на землю
   сойдет.. скоро.. а пока.. готовьтесь.
   я в пустоте бродил с того самого дня и знал, нет огня и сил лишь по причине
   простой - мы ждет Его, и мы готовим Чистотой его приход.

Время.

   Сотню лет назад все ждали конца света, и до него сто лет назад ждали конца света и
   до того... и сейчас ждут, и каждый раз это всего небольшая реформа или маленькая
   революция или чуть больше война. Я и моя возлюбленная каждый раз жили в этом
   периоде тихо. Почти не выходили на улицу, разве что за продуктами, театр и
   фильм. Ложились в пять утра, вставали в три дня. Пили то, что по вкусу, не придавали
   значения необходимостям. Чем ни будь, заболевали и занимались бытом. Играли что
   подвернется под руку, и читали умные книжки. Иногда я писал. Всегда много обсуждали
   увиденное, услышанное - искали решение. Выводили определенные принципы, потом их
   разрушали. Любили.. и привиделось мне каждый раз белое пространство вокруг, и только
   Это и я, и больше не нужно ничего.
   Я снова вижу ангела, он указывает какие то знаки, мне пока не удается их
   расшифровать, но удерживаю его. Я ощущаю распад и потерю всех
   ценностей, существовавших во мне до момента встречи. Я не пытаюсь поддержать в них
   жизнь - я чувствую что, эта встреча несет мне больше и лучшее. Я принимаю это как
   дар.
   В моих венах пустота, ветер, вакуум и токи
   Неизвестной мне природы
   Познающей жизнь извне.
   -так двигаясь степенью к ступеньке:

Случай на съемочной площадке.

   -Друзья мои сегодня работаем на юмористическом новогоднем огоньке, где, по-видимому, и нам нужно подавать все наше с юмором, - вскричал художественный руководитель мимов.
   -А что это за маски - у меня, ее в руках, с недовольным видом произносит актер.
   "Что же он скрывает за этим идиотизмом" - бросает на него взгляд руководитель и натыкается на еще больше идиотский хохоток, словно его разоблачили.
   -Это из фильма - радостно прозревши, обращается на себя другой, на ходу натягивая маску на голову.
   -А-а-а - с новым оттенком идиотизма пытается скрыть себя предыдущий.
   -О, - все больше воодушевляясь, руководитель хватает еще не зажженную палочку бенгальского огня - это будет у нас смычком. Я подхожу сзади каждого и когда вы закончите первую часть миниатюры зажгу их.
   -Да у нас костюмы загорятся, искры полетят.. - опять кривить физиономию первый.
   -Они наверно долго будут зажигаться, да и сгорят быстро деликатно вставляет третий.
   -а ты держи подальше, вот так - показывает руководитель первому.
   -Да искры все равно попадут - продолжает ворчать первый.
   -А ты это сделай профессионально. Что ты мне тут теорию разводишь, ты сначала возьми и попробуй и потом уже разлогольствуй - навваливаеться на него руководитель.
   -Да оно же и так понятно - раздражается первый.
   "Полный кретин" - проноситься у него в мозгу.
   -Так, - решительно произносит руководитель-все взяли незаженные палочки и
   попробовали.
   -Рукава длинные - можем задеть, - сделав несколько движений, осторожно произносит третий.
   -Да-а-а. - с совершенно кислой рожей мямлит первый, нехотя повторив тоже самое, быстренько приняв созерцательно высокомерное положение сложенных рук.
   -А ты вот так разворачивай кисть, и все будет в порядке-с живостью актера показывает руководитель.
   -Ну, если так. Меня вот только беспокоит, что на сцене что-то загорится, - примеряясь, говорит третий.
   -Это не твоя забота, здесь куча технорей и уж если они применяют огнь на сцене, значит здесь все продуманно. А ты, - обращаясь к первому, руководитель переходит на гнев, - какого хрена, вместо того чтобы как профессионал справиться с поставленной задачей, начинаешь тут сопли жевать.
   -Да чего ты на меня.. чего я того сказал, чего заводишься, - брыкается первый.
   "Точно кретин, я убью его, когда ни будь" - спокойно думает про себя руководитель, а вслух начинает орать, - вот когда от тебя поступит творческое предложение, а я ему не дам ход - вот тогда посмотрим.
   -Нет, ну а чё кричать, - первый пытается укрыться за другими актерами.
   -Цыц, - стиснув скулами челюсти, ревет на него руководитель, - "я его точно задушу" и, сбросив все с себя этой фразой сказанной про себя, с приливом профессионального спокойствия, всегда приходящего, когда являться подобные актерские выкрутасы, произносит, - прорепетируем.
   -О, долго загорается, - спокойно произносит третий, когда проходит первый кусок миниатюры.
   -О, да они вообще гореть не будут, - мычит первый.
   -Значит, я буду зажигать каждому по отдельности. - Рычит на него руководитель, стараясь быть не услышанным кроме них репетирующих, - и пока не зажжется не приходить. Каждый начинает движение как только у него загорелось, и подхватывает движение другого. - это он уже всем.
   -Можно тогда тебе все зажечь, а потом всем раздать, - воодушевляясь от обратной реакции, вставляет первый.
   "Вот всегда у него так - все наоборот" - с благодарностью скользит по нему взглядом руководитель и бодро произносит - попробуем.
   -Сгорают быстро, - по окончании произносит третий.
   -Тогда может быть я в середине их зажгу, когда руки у вас вверху, а лучше.. на третьем куске, - раздумывает руководитель.
   -Вот на этом экспрессивном движении, - подхватывает третий.
   -Да, оно и оправданей будет. Пробуем, - руководитель раздает палочки.
   -Вот так и закрепим, - по окончании произносит он, - на взрывных акцентах, пусть огонечек как бы вылетает из ваших рук.
   -Это как? покажи - просит третий.
   -Вот! Вот! Вот, - входя в раж, показывает руководитель.
   -А чё это у тебя с ней, - третий оказывает пальцем на выгнувшуюся буквой Г догорающую палочку.
   -это ничего страшного. - Бросая ее в специальную жестяную коробочку, успокаивается руководитель.
   -Пусть кто-нибудь будет с аккордеоном. - подходя со стороны, просит режиссер съемки.
   -У тебя образование музыкальное, - тычет пальцем на третьего руководитель.
   -Можно я, - выходит вперед второй., - у меня как раз по аккордеону.
   -Хорошо. А ты тогда на последней точке выбросишь вверх руки с конфети. - радуется каждой находке как ребенок руководитель.
   -Я же буду сидеть как я смогу, - надув губы бормочет второй.
   -Ну что ты! "еще один! - думает про себя руководитель, а вслух, показывая, с новой яростью, рычит на него - Вот так! Вот так!, - и приблизившись к его уху, шипит, - ты же профессиональный актер.
   Второй обиженно замолкает.
   -Ну, давай же пробуй...
  
  

В пути

   люди играют в разные игры. Они обуславливают их правила, но вот появляется кто-
   то, он входит в игру, а потом, по-окончании, объявляет как она лжива и все начинают
   чувствовать себя виноватыми. А он уходит с высоко поднятой головой - смотрите: я
   хороший, а вы...Участники разбредаются по купе, уходят в себя, от случайно
   появившегося в воздухе стыда. И уже не понятно за кого становиться стыдно: за себя, за
   друга, или за того, кто все разрушил. Единственный парус надежд на смысл
   события, который собрал всех в один круг, обмяк. Стал тряпкой, которая болтается над
   головой и только мешает, которая уже становиться постыдным зрелищем и вызывает у
   всех лишь отвращение. И ветер удачи уходит. Парус снимают, налегают на весла. В
   поте лица. А тот стоит у руля и дает счет. Он верит в человека и не верит стихиям. Но как
   только они приходят, он велит им подчиниться. Ему нужно быть всегда в центре.
  
   В параллельностях
   движутся как-то, смеясь над временем
   чудные бремени солнечных дней
   В них лишь касанье утерянных пленников
   Стыдливых ночей
   убаюканных сном.
   В голубых линиях неба
   Мой защитный слой от тебя
  
  
   Москва, над которой смок слов, мыслей и чувств, как комок не пробивающих
   переплетений, блокирующий связь меня с другими. Я в коме уже много месяцев. Я
   видимо пришел в точку, с которой все началось.
  
   Бедные, бедные те, кто живет в этот миг на земле, великие своей рождимостью.
   Мечутся в своей слепоте, наощупь открывая новые миры, ищя спасения от конца
   истории, ищя бессмертие, натыкаясь на тупики бесчисленных лабиринтов точек, слов,
   клавиш:

Девушка из провинции.

   Я тогда был ан гастролях в Киеве, и после выступления неожиданно на шею
   бросается девушка. Называет меня по имени и напоминает, как год назад угощала меня
   на кухне общежития ВГИКа яичницей. Очень быстро мне рассказывает историю что
   собиралась ехать вновь в Москву, но узнал о нашем концерте вернулась в Киев, и вот
   теперь она без денег и нельзя ли мне с группой поехать в купе. Что-то меня шокирует в
   этом наглом и одновременно наивном поведении, ее искренность настолько
   убедительна, что я невольно поддаюсь подобному очарованию, хотя и чувствую что
   поставлен в невозможные условия. По ходу, собираю костюмы, пытаюсь объяснить о
   невозможности подобного и встречаю в ответ столь напористое убеждение что это
   очень просто, когда же, наконец, объясняю более сложные мотивировки, она просит
   поговорить с проводником соседнего вагона, я сдаюсь, и она исчезает в коридоре за
   автографом главного героя. Поймав меня в коридоре неожиданно активно начинает
   извиняться за возможные неудобства в дороге, глазами одновременно умоляя взять ее
   с собой. Я начал перекрестный допрос о цели ее поездки. При легком прояснении я
   попытался направить ее на более серьезный путь мыслей, но убеждения ее были столь
   горячи, что я поверил и пообещал, что помогу, если у меня будет время, а так пуст
   старается сама. На вокзале она вновь вцепилась мне в рукав, я объяснил что я
   руководитель и на мне в первую очередь лежит группа в двенадцати человек и багаж, а
   время на стоянку пятнадцать минут. Она вновь стала торопливо извиняться за то что
   ставит меня в неловкое положение, я, притопнув ногой, отослал в соседний вагон
   договариваться с проводником. На ходу она спросила нельзя ли ей прийти в гости, я
   указал ей вагон и купе и занялся своим делом.
   поезд отошел уже на приличное расстояние, я успел забыть про нее, немного
   попереживав что ей не удалось сесть в поезд и теперь предстоит одной ехать через
   весь город домой. Чему-то немного порадовался, что судьба не давала ей этот шаг, что
   -то уж слишком безрассудное было во всем этом, как вдруг возвращаясь из туалета я
   вижу ее в полном обмундировании, то есть огромной каракулевой шубе и цветущей
   улыбкой на лице. Деваться было некуда, я принял это как судьбу и усадил ужинать. От
   водки она отказывалась, но пила и все время изображала волнение тем, что стеснила мои
   положения. Мне в конце концом стало скучно, и я ушел в купе к музыкантам, где и ввяз
   длительную разборку какого-то недоразумения с клавишником, которое давала перейти в
   скрытый конфликт. Она осталась одна на попечение других мужчин.
   По утру, от множества выпитого, я собирал в комок энергию, готовую расплескаться
   по всему организму и ударить залпом по самой слабой части - голове. Я собрал ее в
   центре, обласкал женскими образами и любви к ним, благополучно умылся. На пятой
   чашке чая, после пятидесятиграм на "бруден шафт" с гитаристом и краткого
   повествования о моем словесного потоке, который как, оказалось, длился два часа, что
   клавишник промолвивший в защиту себя лишь два слова, упал "заживо", я вновь узрел
   пред собой вчерашнее явление в шубе. С тобой неприхотливой улыбкой и с тысячу
   извинениями она быстренько оказалась среди всех.
   На вокзале целенаправив ее расспросами о ее намерениях, сунув пятисотенную
   бумажку в руку, хотел уже разделаться с ней без всякого ущемления в душе. Но
   последняя не торопилась исчезать. Уходя от обещаний на какое-либо прослушивание
   ее актерского таланта, я все-таки дал повод ей думать, что смогу дать возможность
   пожить несколько дней в своей квартире. Позднее оказалось только тем, что я
   мужчина. Но так как этой мысли у меня в закромах не было. Но все-таки намекнул чтоб
   она искала свою подружку и уж на крайний случай мой телефон у нее есть, его она
   выманила еще в Киеве под предлогом не понятно каким.
   Успокоившись, что ее стыдливость подлинная и не позволит ехать на квартиру к
   взрослому мало знакомому мужчине (ох, как я горько ошибался), пожурив себя что не
   обозначил ей, что живу не один, в некотором волнении с другой стороны как рассказать
   всю историю жене, я все-таки оказался дома и до последнего момента не решался
   иронией ко всем моим гастрольным проделкам и вскоре мы кормили ее,
   ошеломленную, ужинам. В ее планы ни как не входило присутствие жены! Что она, чуть
   придя в себя, даже попрекнула меня в том, что я ее не осведомил. Целый вечер она
   пыталась перевести дух на профессиональную тему, разозлив меня в конец не
   интересом, а пустой трескотней.
   Утром это повторилось, но уже с новым продуманным планом - сделать из меня "друга
   который будет помогать во всем, и обязательно возьмет меня к себе на работу, по
   окончании театрального училища". Наткнувшись на явное не желание играть подобную
   роль в ее судьбе, она попыталась разжалобить, потом обласкать хвалебными речами о
   моей доброте, потом осудить всех кроме меня - возвеличив тем самым, потом ничего не
   добившись, начала искать доступ к моим друзьям. Услышав, что все они женаты, не веря
   своим ушам и переспросив несколько раз, она пошла на последнее средство - признание
   любви.
   Фальшивой она была с ног до головы. Причем голова настолько нормально
   воспринимала подобное явление в крови, что, похоже, даже не допускала мысли об ином
   существовании. Потому, когда за ней захлопнулась дверь, мне показалось, что я изгнал из
   своего дома не просто лукавую бестию, я выдрал с корнем из своего сердца пошлое
   актерское ремесло, поставив на его место человека. Маленький след от моей прошлой
   скитальческой жизни, полной притворства и приспособленчества, чуть было вновь не
   дал росток. Я отправил его вместе с ней обратно на периферию.
   Подобный путь проходят многие, и многие погибают на нем. Я силой остановил его
   для себя и для нее. Мое подлинное сочувствие было одето в суровость и
   здравомыслие, граничащее с жестокостью. Нам всем нужно твердым усилием вернуть
   себя к началу и обрести в первую очередь образ Человека созданный по подобию
   Божьему, иначе запутаемся в собственной лжи и философии игры, которой дышит
   сегодняшнее время.
  
  
  

Мертвая точка

  
   длилась недолго. Буквально несколько недель странного, почти невероятного
   солнцестояния, штиля, дыхания, биения пульса, энергии жизни, как вдруг
  

Прорыв

   я влетел над пространством театра, с балкона на галерку - внизу плохо играли
   великолепную драматургию. Я плыл над публикой, актерами, статистами, столь
   увлеченными своей само убежденной страстью, что казалось никакого дела, нет до того
   что твориться над ними, под куполом - там, где собираются ангелы, внимательно
   слушая текст и наблюдая за действием внизу. Среди них я почувствовал себя как
   дома, словно забытое счастье, вновь вернувшееся ко мне вдруг напоило чувство, ране
   не познанное, теперь утвердившее себя единственная цель, при которой душа
   становиться свободной и доступной незримым таинственным мирам неоткрытые
   человеком - пустота оживала и превращалась в жизнь не сравнимую ни с чем. Здесь и
   только здесь я чувствовал себя самим с собой, ценности себя и каждого мгновения
   своей жизни, я дышал полной грудью. Я чувствовал как когда меня вновь уже ничто не
   тяготит и не пугает чувством смертности. Параллельно я размышлял над ем что
   подобное видимо появляется после длительного периода страданий и потому я пытался
   поныть, отчего это происходит. Но причина все ускользала, увлекая меня в благостное
   состояние, лишая какого либо анализа, состояние целостного и неделимого
   существования всего сущего. Словно я был, всеем и все было во мне.
   Диалог за неделю до события.
   -Бесконечность...
   -Самое загадочное, где она располагается..
   -в пустоте..
   -Тогда пустота бесконечна.
   -пустота внутри бесконечности.
   -Тогда бесконечность..
   -Складывается из частиц существующих в неком свободном движении рождая новые
   взаимосвязи.
   -Вечное движение цепной реакции.
   -Но вот интересно в чем смысл?!
   -процесс ради процесса??
   -"Жизнь ради жизни" несколько монотонно...
   -Тогда...
   -Должна быть какая-то цель .....к примеру расширение пространства связей, но для
   чего?
   -Да, вот одна из них - победа над конечностью.
   Смертностью. Отлично! Вечная жизнь....
   Другой на третий день после:
   -Как тебе предыдущий вывод о бесконечности.
   -Как цепная реакция?
   -Да, как повторение сохраняющейся и развивающейся энергии.
   -Которая увеличивается когда рождается..
   -и при этом подпитывается извне...
   -Бесконечность рождает бесконечность...
   -При этом расширение происходит и за счет того, что в оформленную бесконечность
   впускается хаос..
   -При этом происходит соединение с последующей стадией расщепление где
   рождается новая энергию ускоряющая движение на расширение пространства
   упорядоченной бесконечности в космическом пространстве хаоса.
   -Рожденная во взрыве как исходная точка движения.
   -Следовательно, первичная расщепленность света и тьмы породило развитие
   бесконечности..
   -И все последующие стадии уничтожения хаос разумной бесконечность приведет к тому
   что в конечном итоге нечего будет перерабатывать..
   -Нет! Первичные цепи взаимодействий от недееспособности распадаются на хаос
   возвращая конец на начало, соединяясь, рождают новые реакции.
   -То есть, то, что сегодня утверждается, как спиралевидный процесс придет в замыкание..
   -Да, но интерес здесь не повторяемости цикличности или развиваемости - это всего лишь
   явление человеческого ума, для самой же вечности главное то, что мы указали выше
   но вскользь - энергия. Для бесконечности главное поддерживать в себе энергию и как мы
   уже сказали она рождается взрывной волной. Цепь взаимосвязей рождает мертвую
   структуру, единица рожденная от соединения двух во взрыве становиться автономной
   то есть независимой не связанной ничем - свободной. Отсюда можно сделать вывод? что
   живая структура космоса свободна и хаотична, простроенная структура, замыкая себя
   умирает.
   -Разум приводит конечности, а эмоция к бесконечности - это ведь революция на
   сегодняшний день.
   -Но ее вряд ли кто примет: с момента вкушения яблока для человека идеалом был
   разум.
  
  
  
   Созидающая линия Духа в образ взаимосвязей - материально, так как разрушающая
   палитра высвобождает Дух из объятий цепных - разумных конструкций. Жизнь Духа и
   жизнь Материи различны, выбор, где жить каждый выбирает по собственному
   желанию, потому и каждый видит и строит свою бесконечность и вопрос добра и зла будет
   меняться в зависимости от того, кто существует в каком мире.
  
  
  
  
  
   Мое творчество это освобождение и воплощение Духа в материю и из нее, это
   путешествие подобно дыханию ветра: из высшего в низшее и обратно, это
   созидание и разрушение для вечно обновляющей себя энергии. Это потребность
   Духа быть в постоянном движение - вечной жизни.
   Сны, видения, мечты, фантазии - пространство жизни Духа. Реальная жизнь-
   одухотворение материи.
  
  
  
   и вдруг: и на седьмой день Дух почивал на плодах своей деятельности...
   Я замер восхищенный тишиной и красотой подобной тишины
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Шаг 7

Обретение

  
  
  
  
  
  
   Царство Божие на земле.
   Долгожданный выходной. Они ждали его неделю.
   -Славочка вставай.
   Слышен звук посуды на кухне. На разложенном диване, среди простыней одеял и мягкой
   огромной собаки, разбросав руки, лицом вниз сквозь сон улыбается молодой человек с
   огромной на всю голову лысиной, оставшиеся волосы выпушены по образу клоуна.
  
   Взрывы начались, когда чаша терпения ребенка на власть родителей переполнилась и
   ему захотелось умереть и все обратили внимание, что он есть. Потом подростком
   уйти, убежать из их мира и он прятался в своих мечтах. Далее он стал художником,
   поэтом, писателем, режиссером, актером...и нигде не задерживался, как только
   предчувствовал разумное начало.
   Теперь я деспот, утверждающий только то, что сам понимаю и страдаю тем, что меня не понимают. А так как я скрытный деспот, в том числе и от себя, то сначала вызываю жгучий интерес, а потом безумный ужас и отржение. Так и живу: мгновением счастья встречи и обморочным бегством от самого же себя. И, боже, что происходит
   когда кто-то становиться на моем пути и лишает свободы передвижения. Тут моя реакция непредсказуема, особенно когда включаются нравственные барьеры воспитания - тут выходит все каким-то боком, усложняя и без того сложную природу. При этом, похоже, я создаю столько проблем окружающим, что довожу до умопомроченной
   истерии, при которой сам стушевываюсь и замыкаюсь в себе, начинаю бояться окружающих и себя самого. Дрожу при малейшей мысли проявить себя и жажду этого еще больше. Потом наступает миг, когда сдерживаться нету сил и тут задавленная свобода совершает невероятное. То о чем мечтало все существо, оборачивается двойной обузой для всех и чудом для меня. Возникает двойной замкнутый круг, где волшебство не в состоянии разлиться на окружающих, поднимается вверх, наполняя небеса (по крайней мере, мне так кажется, ибо это единственное что дает утешение). Но счастье от этого прикосновения к истине не дает полноты ощущения бытия и стыд за эгоистичную политику жжёт душу. Никак мне не удается вовлечь в подобное движениеникакого, ибо все чувствуют здесь какое-то искажение, порчу нанесенную непонятным движением судьбы, которая оставила зигзаг, превратившийся в стальную скульптуру. Именно он привлекает внимание, и становиться центром восприятия, убирая все остальное за рамки и забывается еще не увиденным, постепенно и проникающее в меня. Неувиденность - главное и утверждающее качество, которое мучает и превращает жизнь в кашмар. Этот кошмар передается от меня другим - и новый круг замыкает движение к свободе. А потом еще, еще и так рождаеться бесконечность ожидания. От подобного силы атрофируются, я становлюсь безпомощным. На помощь приходят люди, создавая своей поддержкой еще круги и точка безысходности заливает глаза - нет спасения, я умираю живым. Удушье от созданной самим такого образа жизни. И только взрыв невероятной силы способен совершить то, что даже ангелы не могли придумать.
   Я решаюсь, это выше моих сил. Это первозданный импульс, ведущий к хаосу с надеждой на созидание нового мира для себя и всех. Проявляющий себя в виде спонтанных и глупых ходов: словно шарик с грузом внизу, не могущий взлететь, болтающийся от касания руки или дуновения ветра, движущийся только в пределах своей веревочки, навечно зависший между небом и землей и вдруг случайно пришедший в неистовое звучание с волнующимся танцем вокруг своей веревочки, оттого, что через маленькую дырочку, кем нанесенной, стал испускать то единственное что в нем было. То невидимое для других и единственное чем он жил, иногда отражая все, что его окружало в каучуке своего крашенного тела, что воспринималось как его дар - воспроизводить их самих. Они радовались подобному видению и смеялись над его пустотой. И о, как в радость, было тыкнуть в него булавочкой...
   На левом боку появилась сыпь. В ночь под Рождество мы ехали на концерт
   Пелагеи. Мелькали вагоны метро, вдруг в них отразилась свобода:
   я один, полно энергии......................освобождаюсь от бремени формы, я чистое
   содержание, я не понимаем, но воспринимаем на каком-то подсознательном уровне, я не
   мучаюсь, кроме того, что не могу еще куда ни будь перелиться.
   Я встретился с ней вновь через пол года. Новый диван, юная свежесть, нетленная
   красота. Она жаждала встречи, я был в очередном душевном тупике. В ней было столько
   любви что мне ничего другого не оставалось как противоположное. За окном было -35 ,а
   в груди дар, дна которого я не видел и не мог чувствовать. Ум искал новые тайны, а дух
   рвался за пределы. Из этого само собой соединялась взрывная смесь. При таком
   ощущении я чувствую себя последним подлецом, самым страшным преступником всей
   вселенной, но... это единственное спасение, которое я могу себе позволить (словно все
   остальное тупики) видимо кем - то вживленные плоды разрушающей все на своем пути
   анархии, дают свои плоды и от них никуда уже не уйти - ведь как прекрасны были
   цветы. Но как долго тянется период отдачи. Осень, в которой можно задохнуться от
   теплоты. Раздавленный большим городом и счастьем, свалившимся словно целое
   небо, я еще хватался за прошлые установки, дававшие мне надежду, но все больше
   понимал, что схвачен чем-то большим, чем я сам. Я умирал без надежды на
   воскрешение. Я был в глубокой коме и ни хотел просыпаться: жизнь была скучна,
   бледна, не интересна. И вдруг как сквозь сон: что мне мешает жить? и ответ пришел
   точно из глубины - кто-то довлеет сверху, но кто? - какой то образ, но какой? -
   сценарий!!! написанный мной и желающий, как и многие другие, реализоваться, но главное
   он получил возможность, а эта возможность откладывается, это жгучее ожидание,
   истомившее душу. Словно меня погрузили в воду, чтоб отмок и от меня отошла вся
   грязь, оставив только голову на поверхности, в которой и происходят все ужасные
   события и она как воздушный шарик болтается над поверхностью.
   Я ухожу в глубину. Потребность в глубине рождает странное желание толи дойти до
   дна, ощутить предел возможного, толи найти в глубине раковину с жемчужиной и в ней
   найти свет нетленный, как философский камень, толи уйти от бурь и штилей в
   пространство вечного - вечного течения. Я чувствую в себе его манящую сущность. Я
   иду к ней, не зная, что она мне в очередной раз даст, но чувствую возрастающее желание
   быть с ней, быть там. Я чувствую спасение от того смертельного страха
   парализовавшего мои члены в мире, из которого уже выхожу, мир который высосал
   словно паук у меня все силы. Я отдавал, зная что ничего не получу в замен, но я и не
   искал.
   Я перестал чувствовать. Я многое видел, но это не давало ничего, чтобы могло
   расширять сознание. Пространство видимо суживало и, в конце концов, заковало в стены
   нагромождений условностей. Мертвых, ненужный для вечного, создающих видимость
   жизни и бытия, отгораживающего от подлинного и нетлетворного. Демоническая суть
   мира в созданий подобия, становления между человеком и Богом уймы невероятных
   вещей и образов.
   Я освобождаю проход к Тому, от которого чувствую, исходит неизсекаемый источник
   жизни. Я чувствую его в себе. Однажды я нашел Его в себе и попытался найти и в
   других и вокруг в каждом движении, и находил лишь отражение того, что во мне. Мир
   словно зеркала лишь отражал. Иногда искажая иногда укрупняя как микроскоп или
   бинокль, смотря как повернуть. Но это были живые тени отражений. Бездушные
   отражения - образы. Наполненные художеством или документотивностью, они
   влекли, возбуждая желание слиться воедино, обрести кажущуюся цельность, придумали
   формулу, убивающую всякую проницательность заслоном: "Вы подменяете кажущееся
   за действительное." Они отвергли кажущееся, мерцающее из глубины, столбами
   материального, видя в результате источник рождения, в Конце Начало. Выявив главный
   источник вдохновения как реакция противоставления. Огромная философия
   диалектики, которую я даже не буду описывать, чтоб не закопаться в этой лжи.
   Кто-то усмотрит в моем движении тот же принцип, который я описал раньше, и от
   которого ухожу, но это всего лишь то виденье, в котором существует. Я не буду
   утверждать формулы моего движения, они каждый раз разные и не возможно прийти в
   той универсальности, которой пользуются сегодня многие, принимая как универсальную
   отмычку для доступа к истине. Я попробую описать то, что происходит сейчас. Попробую
   вспомнить, как это было раньше, чтоб отказаться раз и навсегда простраивать какие
   либо параллели и единство между событием во времени и пространстве.
   Начнем с того что, временя и пространство это условность, которой нет и которое
   существует лишь в нашем воображении. Я не буду здесь разглагольствовать, если
   хотите, примите просто так, если нет, можете закрыть книгу, дальше будет еще
   непонятней.
   Глубина. В чем ее суть, предназначение и существование в человеке. Некоторые, кто
   мне очень близок проводят параллель с космической безконечностью, и глубину
   чувствование в себе ее являют как сверхчувствование ее и с наружи, обнаруживая
   источник чувствования бесконечности и бессмертия, к которому с явления Христа
   обращаются избранные, я могу подтвердить, что подобное является импульсом к
   преодолению и победе над смертью, но при этом добавлю, что ощущение источника
   жизни здесь именно ощущение источника вечной жизни. Жизни не убывающей и
   неиссякаемой, а вечно существующей, в отличие оттого, что происходит в земной
   материальной. Где вечное представляется как рождение новой материи, нового
   вида, вечных метаморфозов природы. Те, кто это утверждают - утверждают лишь
   который момент существования который они знают и который проверяют на ощупь. ТО
   что ощутимо есть для них существующее и цель для них создавать существующее.
   Все чувственное они воспринимают как эфемерное и призрачное. Оно рождает в них
   страх. Страх перед непознанным, порождает в них образы пугающей пустоты, в лучшем
   случае расчлененного или первобытного дикого хаоса, от которого они бегут видя
   спасение в культуре и цивилизации. Они утверждают порядок и даже умудряться
   наполнять им космос. Они навязывают ему свои постулаты, не пытаясь его постигать.
   Завоевывать - вот главное деспотическое начало заложенное в них. Очеловечить-
   зерно языческой Греции, высокомерия и тщеславия, за которой стоить стремление к власти.
   Завоевывать, властвовать, навязывать свою волю, утверждать свое Я и утверждать все
   для себя и во имя себя, весь космос себе в служение.
   Иногда я пытаюсь свои чувствования иного мира перевести в видимое, как бы пытаясь
   представить его на земле, и ничего не выход - я сразу его утрачиваю, словно он не хочет
   себя являть. Но я, почему все равно пытаюсь, изнуряя себя, вместо того бы просто этим
   жить. Что мною движет? - тоже человеческое, навязать миру то, что приходит ко мне, та
   же неуемное желание победить? или...чуть раньше я держал Это в себе, в жгучем
   ожидании что это свершиться со всеми, но потом возникло непреодолимое желание
   поделиться, и своими силами решить то, что не происходит само собой, я взял на себя
   роль Бога или Гуру, и надорвался, сжег, испепелив себя невзаимностью. И вот теперь
   вновь обращаюсь к нему. Совершенно обесточенный и лишенный, я прилепляюсь к
   нему, пока вновь силы не вернуться ко мне.
   Ласковый ветерок нежно трепал чувствительную поверхность озера. Камыши, приводя
   в колебательное движение внутренние воды, шептали какую то чудесную мелодию
   любви. Все дышало благостью. Когда всходило солнышко воздух наполнялся звенящим
   волшебством туманов, который, осаждаясь на кроны деревьев наполнял их жизнью и те
   радостно наполняли лес бесконечными беседами о смысле и красоте их жизни. К
   вечеру уровень в озере опускался на несколько сантиметров и тогда наступала
   благостная ночь. Лунный свет сгущал влагу и наполнял озерко. Но однажды ночь не
   наступила и озерко высохло. Высохли и деревья, и ветерок. Теперь носил над
   маленькими трупиками головастиков и лягушек сухие листья и бесплодные семена. Потом
   появились тучки, но ветерок их легкомысленно разогнал, желая не печалить того кого
   любил. Он прикладывал всю свою живость, чтоб расшевелить и привести в движение
   как раньше, но поднимал только шум, перемешивая то, что раньше не
   перемешивалось. Потом он утих, огорченный и опечалился. Обнял ямку, которая осталась
   от озерка и укрыл от раскаленного солнышка. Несколько горьких слезинок проникли
   сквозь заскорузлую корочку дна и пробили родник. Озеро наполнилось, все ожило вокруг
   и ветерок радостно разнес песню прилетевших птиц.
  
   Одна слеза любимого человека может сделать больше чем уйма умных книг, психологов
   и упражнений в таком замечательном виде деятельности как искусство.
   Кризис сегодня я переживал тяжелее, чем вчера, кто-то пробивает себе дорогу, кто-то
   борется за место под солнцем, кто-то жертвуем всем ради свободы, я занимаюсь лишь
   тем, что поддерживаюсь, связь с источником питающий мою душу:
  
   -Магнус, я умираю?!
   -Нет, доктор. Боюсь вам просто пора в душ, - художник отстраняется от мольберта.
   Доктор сходит с подиума.
   -Может мне что-нибудь выпить, - застывает перед художником.
   -Боюсь, Вам уже ничего не поможет, но если будете почаще принимать душ, есть вероятность поры вымоются, и нутро начнет дышать, - художник вынимает бутылку со стаканом из груды рисунков.
   -Нет, ну может быть изнутри, - втягивает ноздрями доктор аромат вина.
   Художник опрокидывает стакан с содержимым.
   -Воздух может поменяться, - с нажимом произносит доктор, глядя на действия художника.
   -Пронесло, - шумно выдыхает художник, пряча вино опять под груду бумаги.
   Доктор отворачивается, подходит к окну, отодвигает тяжелую штор.
   -Снег заносит все улицы.
   -Может быть, кто-то придет, - слизывая пальцем с ковра белила, художник исчезает со стула.
   -И все-таки, наверно, все занесет, - не оборачиваясь, бросает доктор.
   -Идите в душ, иначе Вы умрете, - вылазит из-за стула художник.
   -А после перекусим, не так ли?!, - проходя мимо, чмокает его в затылок доктор.
   -Да, начнем с тебя, - потянувшись, бросает вслед художник, весь прикованный взглядом к холсту.
   -Или с тебя, бросим жребий, - мягко улыбаясь, оборачивается на ходу доктор.. Меня нельзя - у меня сыпь, ты сказал злокачественная, - почесывая шею, отвечает художник.
   -Ну, ладно тебе, - доноситься голос доктора, сквозь храп на диване.
   Художник задумчиво смотрит на картину.
  
  
   -Очень хорошие мысли приходили вчера, - доктор смотрит сквозь художника, весь, еще пребывая во сне.
   -М-м, - чуть-чуть приподнимаясь над тарелкой, бросает тот.
   -Вот только ничего не помню, - взгляд доктора стекленеет.
   -Так записывать надо, - искренне разволновался художник.
   -Я спал, это было во сне, - опускает голову доктор.
   Художник встает из-за стола, идет к мольберту.
   -Снег идет, - со слезами смотрит вслед доктор.
   -Он теперь всегда будет идти, - художник усаживается, вынимая откуда-то из-за пазухи кисти.
   -Уже пол-года, - захлебывается в слезах доктор.
   -Идите лучше на подиум, вы были в душе, - художник протирает кисти тряпочкой.
   -Уже пол года, а вы на том же месте, в том же углу, теми же красками, - проливается доктор, по дороге к подиуму.
   -Что вы знаете об искусстве, - делает мазок художник, не глядя на доктора.
   -Да я вам даже и не нужен, - взрывается доктор.
   -Становитесь, - художник растирает мазок.
   -Но ведь в том же правом углу и даже той же кисточкой, а кто будет все остальное рисовать, - доктор истерически тычет пальцем в холст.
   Художник нервно встает и отходит от мольберта, открывает окно и крошит сухарик, который по дороге прихватил со стола.
   -У меня сыпь пошла, а для вас живопись наркотик, - мажет доктор зеленой краской левый бок.
   -У вас бывает такое, словно кто-то щекочет вот здесь, - прикладывает ладонь к животу, поворачивается к нему художник.
   -Это у вас селезенка разлагается, я вам всегда говорил, что ваша живопись вас до добра не доведет, особенно вот этот цвет, - тычет пальцем в полотно доктор.
   -Лучше от этого, чем как вы, - отворачивается художник и проводит ладонью по влажному стеклу.
   -Ах, зачем я только тогда пришел к вам, - доктор опускается на стул перед
   мольбертом.
   -Это ваш долг спасать страждущих, - художник смотрит, как стекают капельки по стеклу, где еще секунду назад была его ладонь.
   -Ну, я же не думал, что застряну здесь.., - доктор рассматривает раскрашенный угол картины.
   -Никто не знает, что с ним будет, - художник становиться за спиной доктора, оставив окно.
   Комната приходит в движение.
   -Все конец света, - вскрикивает доктор и падает на пол.
   -Нет, это снег с крыши поехал, - поднимает его художник.
   -Хлипкая у вас дача, - оправляется от страха, доктор.
   -Все в мире тленно, - стряхивает с него пыль художник.
   -Но разум то на что, - нервно отстраняется от него доктор.
   -Не надо противиться природе вещей, - возвращается вниманием к мольберту
   художник.
   -Но вы же ведь стремитесь к вечному!!, - доктор, вскакивая, дергает за плечо
   художника, - хотите запечатлеть мгновение!!
   -С вами не получиться, - художник останавливает свой взгляд на своем плече с нервными пальцами доктора.
   -А вот снег нас уже 6 месяцев держит, - взвизгивает доктор, пряча руки у себя на затылке.
   -Он сильнее меня, - отворачивается от него художник.
   -А ведь это вы арлекином работали на старой улице, - доктор неожиданно становиться между картиной и художником.
   -Я,- не двигаясь с места, отвечает художник.
   -Почему вы продолжаете писать, ведь вас никто не купит, - доктор сгибает ноги в коленях, чтоб заглянуть в глаза художнику.
   -Это сильнее меня, - озорно кусает его за нос художник.
   -Пора что-нибудь перекусить, - растирая нос с досадой, доктор отходит в сторону, - кстати, вам особенно. Все ваши неврозы от недоедания. А я с вами уже заразился этим. Тоска по вечности заразная, знаете ли, штука, не успеешь оглянуться, как она тебя уже с потрохами съела, - расхаживая по комнате, рассуждает доктор, потирая ладони, - а ведь жить надо, друг мой, жить, а не тосковать или мечтать. Жизнь она для того и дана, чтоб жить, а когда растворимся в вечности вот тогда и будем вечными, если будем.. а так.., - бросает на художника испытывающий взгляд, - вы ведь, небось, и там будете настальгировать по жизни земной, знаем мы вас художников, вечно вы так. - Не заметив никакой реакции, отворачивается к стене, ковыряя сучок пальцем, - Вот мы полгода здесь замурованы, а посмотрите на себя - на вас же лица нет, а я вот и ничего бодр и весел. Хорошо у вас запасы в погребе.. а кстати, откуда у вас такое богатство? вы ведь художник, а у художников этого добра обычно вообще не бывает. Ваш брат, ведь не думает завтрашнем хлебе насущном, вам же надо, чтоб вам поднесли на блюдечке, да еще и покормили с ложечки, а вы еще и брыкаться будете, мол, отвлекают вас низменным. Черви мы для вас, черви. - Заметив, что художник вернулся к мольберту, подходит сзади, - Сволочь ты все-таки. - Щелкает по макушке художника. - Обманом меня взял. Три часа к нему ехал, чтоб диагноз поставить что дурак. Все от дури, все от дури. - Кладет руки на плечи художнику, - Натуры у него нет!! ну какая я тебе натура-пол года правый угол одной краской возюкаешь, а меня заставляешь по пять часов голым сидеть, а последнее время так вообще.. все, баста, - оставляет художнику перед мольбертом и опускается перед камином, вкладывая в него поленья, - не полезу я больше туда голым. Снег, гадина так и валит так и валит, чтоб сносу ему не было.
   Откуда ты только такой взялся, ведь встретились один лишь раз, а я дурак, я дурак, вот дурак - а?! - долго ищет спички. Наконец находит их среди полешек и зажигает лучину, - Ну, вот ты чё молчишь опять? Что за дурная манера замолкать сразу, как только.. а-а-а.. скоре бы снег перестал, а он как на зло...
   Камин разгорается.
  
  
   -Вот какого черта вы полезли на крышу, словно у меня без вас хлопот мало, - доктор с зажженной лучинной ставит банки художнику. Тот лежит на диване и не шевелиться.
   -Вы никогда не думали, что это может быть на долго, - одними губами произносит художник.
   -И не таких поднимал с постели, - ворчит доктор.
   -Я про снег, - со свистом вырывается у художника, он весь напрягся, что его услышали.
   -Бросьте вы! Природа переменчива и завтра-после-завтра блеснет солнышко, и все побежит и травка зазеленеет, - тихо без надежды в голосе, отвечает ему доктор. Художник, вывернув шею, смотрит ему в глаза и отворачивается к камину.
   -Уж не оттого ли вы в темноту оборачиваетесь, чтоб свет оттуда вынимать? -
   наклоняется к нему доктор - так вы братец искусственно творите, химеру создаете - Я плохо переношу зиму, - тихо произносит художник.
   -Не вы один - с легкой иронией выпрямляется доктор, почувствовав разгадку. - Это не повод для хандры, у вас обычный упадок сил. - Накрывает его пледом, - Это надо принять, как самое естественное явление, это проходит, и вновь будете чувствовать себя в полном здравии только не надо в себе это развивать, - чешет свой затылок доктор, - а вы любители останавливать мгновение. - Проводит рукой по волосам, - Движение - вот жизнь.
   За спиной доктора появляется ангел. Художник не оборачиваясь, сипит в полголоса.
   -О, приперся, сейчас будет просить, чтоб силы дал.
   Доктор, выпучив глаза на такую фразу, замахивается лучиной, чтоб треснут его по голове. Художник оборачивается, видит сложившуюся ситуацию, заглядывает за доктора и переводит взгляд в его глаза. Доктор, прочитав во взгляде художника укоризну, поджимает губы и невольно индетифицирует взгляд назад. Сразу не разглядев но, заметив в комнате чье-то присутствие, он вторично оборачивается. От резкого поворота его тело теряет равновесие, и он смешно опускается на колени художнику, который пока доктор справлялся с необычной для него ситуацией, самым обычным образом сел на край дивана и разглядывает ангела, пытаясь увидеть его глазами доктора.
   -Квызля! Я вначале тоже молился на него, а потом гляжу - чё то не так: я к нему, он от меня, я от него - он ко мне. - Не уловив настроение доктора, смотрит на ангела прежними глазами, - Пригляделся, а он, хмырь поганый, ангел еще называется, все соки из меня вынул.
   -Он вам благо весть несет, - мямлит доктор, не в силах оторвать взор от ангела, продолжая сидеть на коленях художника. Так оба и сидят как истуканы, а ангел стоит перед ними.
   -И на этом его функции заканчиваются, - в тон доктору произносит художник, вновь пытаясь уловить его ощущения в этой ситуации. Некоторое время они молча разглядывают ангела. Первым выходит из оцепенения художник, воодушевившись проникшим в него состоянием доктора, самым теплым отеческим голосом произносит:
   -А ну, иди дрова коли.
   Ангел с самым безмятежным видом направляется к камину. Доктор и художник следует глазами за ним. Переглянувшись, художник читает во взгляде доктора опустошающую ошарашенность, доктор в глазах художника непристойное знание чего-то, оба возвращают к ангелу, который, вооружившись ножом колет щепки, укладывая их в камин. Художник, созерцая эту картину, теряя воодушевление, как-то очень просто по-человечески, покачивая на коленях доктора, делиться своим простым открытием:
   -Понял я это и стал из него человека делать. И знаешь - не простая это задача
   оказалась. Вот ангела из человека раз плюнуть сделать, черного-белого, какая разница, а вот полноту в него вложить, божий лик - совершенство - проблема. Ты чё думаешь, Христос в виде человека, а не в виде ангела, пришел, а?! - а-а-а - потому что человек подобие, да ему еще и автономия полагается, свобода значит и власть как у Бога, а не эта посредническая жизнь. Вот где ответственность - продолжать дело Отца, совершенство его развивать, а ты разум, естество, а где же волшебство, творение? - переставая покачивать доктора, - вот поэтому ты у меня и не ложишься на холст - не хочешь ты туда, в мир художественной правды, продолжения жизни души. - Сбрасывает с колен тело доктора, - Уткнулся в свои пять чувств трехмерного пространства и вся твоя жизнь:
   вижу, осязаю, мыслю, существую и т.д. Вера это "а вдруг". Эксперимент! - так мир был создан. - Опускается рядом с ним на пол. - А ты противишься эксперименту, потому и помрешь, лишь имя, оставив в сердцах людей, а вот образ - не хочешь.
   Художник на четвереньках отползает к мольберту, откапывает бутыль с вином в ворохе бумаги и залезает под стол. Доктор следует за ним таким же способом.
   -Да ведь дела определяют человека, - на ходу бросает доктор.
   Оказавшись под столом, художник разливает вино и продолжает, с видом явного удовольствия человека, который нашел внимательного и глубоко-чувствующего собеседника :
   -И это тоже, но без образа нельзя. Дела твои уйдут в историю, архив какого-нибудь библиотечный, в молву людскую, но чтобы уверовали "что был" - надо зреть. - опрокидывает стакан художник, - А то абстракция, сказка..
   Доктор вновь протягивает стакан для наполнения, увлекаясь темой, принимает, как ему кажется волшебные интонации диспута:
   -Ну, с Христом тоже проблема: все видят, да не все верят.
   Художник спокойно, с чувством потягивает вино, разговор ему нравиться и он со вкусом поддерживает сложившуюся атмосферу:
   -Верят, но сомневаются, а это путь истинный - созидающий новое, неповторимое. Будь ты на месте Отца, - доктор заворожено притягивается всем телом к художнику, - не хотел бы ты видеть новое в потомстве, более полное, более совершенное.
   В камине разгорается огонь, художник делает жест ангелу и тот к ним присоединяется.
   - Но ведь Писание, - входит в раж доктор, заглядывая в глаза художнику, пока тот наливает стакан и подает его ангелу, - трактует, что Он совершенен и все в нем.
   - Это все книжные дела, - художник подталкивает руку ангела со стаканом к лицу, - ты меж строк читай, вот и Дух тебе откроется. - Оставив вниманием ангела, как-то близко приблизился к доктору, - Много ты знаешь, что в начале было написано.
   Доктор невольно отпрянул.
   -Это верно, - чуть икнув от страха, - попы все скрывают, видно есть что скрывать.
   Художник удовлетворенно возвращается к процессу разливания вина:
   - Или нечего. Вот и бояться.
   Доктор, переменившись в лице, наклоняется и всхлипывает, в самое ухо художнику:
   - Убил ты меня на повал.
   Художник, улыбнувшись, чмокает его в лоб:
   - Нечё, воскреснешь.
  
  
   -Ну, садись, есть будем, - художник с камина несет дымящийся котелок.
   -Они же ведь бесплотные, - слабо пытается опротестовать из-за стола доктор.
   -А я вот его плотью и снабжаю, - художник подталкивает, стоящего в стороне ангела.
   -Но это насилие, - доктор делает еще одну попытку обрести вес в разговоре.
   -Если б не хотел - не приходил, - с уверенностью произносит художник, наливая из котелка в тарелку большой деревянной ложкой.
   -Это его долг! - натягиваясь как струнка, выпрямляется в спине доктор, обретая для себя больший вес в словах.
   -А мой долг Очеловечивать, - разрушает его художник, набив рот ломтем хлеба.
   -Он от Бога, - превращается в собственных глазах в огромного, величественного доктор.
   -А я по его Подобию, - активно хлебает из тарелки художник.
   -Но ведь ты сейчас идешь против Него, - аккумулируя, благородный, как ему кажется, гнев, доктор прямо приподнимается над столом.
   -У человека есть свободная воля, - осаждает его взглядом снизу, художник и, не придав значения возрастающей агрессии со стороны доктора, переводит свое внимание к ангелу, - Ложку держи вот так, а рот надо открывать.
   -Если она добрая, - доктор еще пытается удержать свое положение "над".
   -Доброе вечное или злободневное сегодняшнее, все покажет время, - занятый ангелом, художник показывает ему, как пользовать ложкой.
   -Но ведь ты стремишься в вечное, - не унимается доктор, еще зависая над столом.
   Художнику переключается на доктора:
   -Чудак ты, доктор, вечное складывается из каждодневного.
   Доктор, ощутив что-то веское и глобальное, почувствовав снисходительную иронию того, что он сам мог бы додуматься из того, что сам жил, опускается на скамью и уменьшается в размерах до куклы, но еще пытается скрыть это:
   -Ты придумал ?
   -Нет. Шекспир, - с сочувствием к тому, что происходит с доктором, произносит художник, желая поддержать его.
   -А где же твое? - воспрянывает от участливого внимания доктор, принимая
   человеческие формы.
   -Мое рождается из предыдущего, - переключается художник на ангела, и внимательно следит за тем как тот промахивается ложкой мимо рта.
   -А почему ты его выбрал?, - еще находясь в разговоре, держит его доктор.
   -А почему ты Гиппократа?! - направляя руку ангела, художник удерживает во внимании доктора.
   -Это моя профессия, - чуть поддается вперед доктор, пытаясь удержаться в разговоре.
   -А это моя, - художник оставляет доктора и целиком отдается ангелу. Обхватив его запястье, удерживает его руку перед лицом, тот в свою очередь вертит головой пытаясь приспособиться к ложке.
   Доктор откидывается назад. Суп его стынет. Он смотрит напряженно перед
   собой, иногда бросая взгляды на борьбу ангела и художника с цивилизацией:
   -Ты не очень хорошо поступаешь.
   Художник, со своей стороны отдавшись азарту попадания, свободной рукой обхватывает голову ангела с затылка, пытаясь удержать его хаотичное движение:
   -По твоим меркам. Посмотрим, что он скажет.
   -Он не скажет, - заинтриговавшись попаданием ложки в рот, доктор вскакивает из-за стола, хватает голову ангела обеими руками и прижимает ее к себе, направляя навстречу ложки - он смиренный исполнитель.
   -А я свободный производитель, - художник, освободившейся рукой овладев подбородок ангела, открывает ему рот с надеждой проникнуть туда ложкой, - и что хорошо, что плохо мне решать.
   Доктор неожиданно отпускает голову ангела, и голова ангела оказывается в нужном положении по отношению к ложке. Заметив это, он наклоняется сверху, задумчиво смотрит, как художник аккуратно проникает ложкой в полость рта :
   -Значит ты царь?!
   В голосе доктора звенит какое-то волнение, что художник невольно бросает на него взгляд, теряя контроль над происходящим:
   -Да, - произносит он, как в этот момент суп из раскрытой челюсти начинает капать на белую одежду ангела. Художник, чуть нахмурившись ловко подхватывает ложкой капельки, - Ешь, а то сам буду кормить.
   -У него не получиться, - с сочувствием к обоим произносит доктор, продолжая наблюдать за ними.
   -Сейчас поможем, - и художник начинает двигать челюстью, показывая как жевать пищу, - кстати, это его рук дело.
   -Что?, - с профессиональным интересом наблюдает, как ангел пытается повторять движения художника.
   -Снег, - жуя, произносит художник.
   Доктор переводит взгляд на художника, потом возвращает его обратно на ангела и глаза его округляются. Он начинает сторониться, двигаясь вокруг стола, возникшее нервное дыхание переходит на слегка истерический смешок и замирает с открытым ртом, произносит с нескрываемым хохотком, в котором очевидно угадывается панический страх перед тем, что он в себе скрывал и подавлял:
   -Ангел семи печатей?!!
   Художник удивленно вскидывает брови, ангел повторяет его, художник поворачивается к доктору, ангел повторяет его:
   -Откуда вы так Писание знаете?
   Доктор опускается на стул в другом конце стола и ошалело смотрит на ангела:
   -Я не только ученный, - выдавливает он скрипучим голосом, потерявшим неожиданно всю свою многогранность.
   Художник бросает оценивающий взгляд на ангела, глубокомысленно выражает
   гримасой на лице событие с явлением ангела у них в доме и уже с не скрывающим любопытством осведомляется:
   -И что это вам дает?
   Доктор, словно его уличили в чем-то неприличном, резко встает из-за стола, бросает взгляд, полный гнева и высокомерия, но, наткнувшись на жующего ангела, опускается, подперев отяжелевшую голову рукой. Несколько раз, качнув головой из стороны в сторону, плаксиво произносит:
   -Это личное.
   -В том то и проблема, - художник, видя что, происходит с доктором встает из-за стола, участливо гладит его по голове, - все внутри держите.
   -А вы значит великомученик, - совсем растаяв, рыдает доктор, - несущий свет миру.
   -А вам что, - опускаясь перед ним, художник сострадательно заглядывает ему в глаза, - завидно?
   -Это не разговор, - утирая слезы, сморкается в скатерть доктор, - у каждого свои пути.
   -Это верно, - гладит его руку художник, вынимая из нее ткань.
   -Может не стоит его так насиловать, - по немного приходя в себя, еще хлюпает доктор, - у него пище провод не скроен для земной жизни, - и неожиданно на последних словах опять разряжается безудержным рыданием.
   -Проложите пути Господни, - художник уже сам начинает впадать в его состояние.
   -Через пищепровод?, - наполняет пространство комнаты еще большим страданием доктор.
   -Начнем с этого. - У художника уже текут слезы, и с уст стекает светлая улыбка и зависает в воздухе, - Преломивши хлеба...
   -Не хлебом насущным..., - доктор переходит в истерику и слова его растворяются в икоте, которую он расплескивает по столу, уткнувшись носом в его деревянную поверхность.
   -Но с этого, - художник отрывает его от стола и обеими руками трясет, с радостью такой силы что, кажется, хочет вытрясти из него душу.
   -Ваши точки над "и" не подаются апелляции, Ваша одержимость.., - голова доктора болтается из стороны в сторону, от тряски он теряет оставшиеся силы и весь превращается в трепыхающийся холодец, постепенно сползающий на пол.
   -Горячая увлеченность художник подхватывает сползающее тело, и кружиться с ним в танце, - побеждает смерть, а ваш рациональный скептицизм способствует.
   -Сдерживает сгорание, - болтается на руках в полуобморочном состоянии доктор.
   -Останавливает движение к чистоте, - и художник подбрасывает совсем потерявшее вес тело доктора вверх.
   Оказавшись под потолком, доктор неожиданно приходит в себя и, собрав оставшиеся силы принимает позу, которую рисовал художник, - вы сами стремитесь остановить мгновение.
   Неожиданно художник огорчается, отходит в сторону, доктор падает, но художник не замечает :
   -В этом беда художников, - в голосе художника столько боли, что доктор хочет обнять его, но ушибленная нога не дает ему встать.
   -Значит, Вы таким вот способом хотите преодолеть вечную проблему ваших собратьев, - ползет к нему доктор.
   -Я всегда мечтал оживить застывшие картинки, - художник оказывается перед
   мольбертом, в его глазах появляться какой-то загадочный блеск, он смотрит на незаконченную картину еще мгновение и что-то произойдет, что не знает никто.
   В этом моменте, доктор, оценив обстановку, находит в себе невероятные силы встать и заслонить собой холст:
   -И хотите прийти к пустоте, которую вы называете чистотой, - в голосе доктора звучит что-то сильное, что нельзя остановить. Художник опускает голову и тихо произносить:
   -К невидимому.
   -Других, делая видимыми, - по странной причине доктор начинает, отчитывает художника как провинившегося мальчика. Неожиданно скорая мысль приходит к нему в голову, - Значит на его месте, - доктор резко поворачивает художника в сторону ангела, - окажитесь вы, а он на вашем, - возвращая его к себе, - И тем самым лишитесь свободы.
   На последних словах голос доктора дрогнул. Художник вскинул глаза:
   -Это тяжелое бремя, - одними губами произнес он. Доктор прижимает его к себе и как бы укачивая, шепчет:
   -И вы на него возлагаете.
   -Пусть побудет в этой шкуре, - голос художника теряется в складках пиджака, словно в какой-то немыслимой глубине.
   Доктор поднимает глаза в сторону ангела, тот стоит, чуть светясь только оттого что он здесь, среди людей и видит жизнь наяву. Доктор отстраняется от художника, подходит в ангелу, проводит рукой по волосам:
   -А он этого хочет?
   -Да, - не поворачиваясь неожиданно громко произносит художник.
   -Откуда вы знаете?, - доктор зачарован толи красотой ангела толи возможностью его касаться.
   -Я чувствую, - вдруг освобождаясь от всего что, видимо, мучило, радостно кричит художник., сжимая кулаки.
   -Это безапелеционно, - как бы издалека произносит доктор, весь поглощенный
   ощущением присутствия ангела.
   -Вот и прекрасно, - шепчет художник, приходя в какое то неистовое движение чем-то напоминающее танцы шаманов. Доктор поворачивает голову вслед за ангелом. Видя подобное, вскидывает руки, чтоб уберечь ангела от подобной картины, но руки его хватает воздух, а ангел уже кружиться в танце с художником. Доктор, качнувшись, собрав бровки домиком, включается общее действо.
   -Зачем вы пригласили меня на этот спектакль, - повторяет движения художника доктор.
   -Может и вам удастся из рабов сделать людей, - художник упирается лбом в лоб доктора, изображая бой быков. Ангел радостно как ребенок прыгает на них сверху.
   -Рабов вы называете моих пациентов, - резко выпремляеться доктор, не замечая как падает ангел.
   -Не только, - вслед за ним выпрямляется художник, еще тяжело дыша, он твердо смотрит в лицо доктору, - всяк встречный.
   Голос художник полный убежденности в смысл произносимого, натянутый как струна приводит в движение воздух, который окутывает доктора. Тот словно камень противостоит ему. Поединок обретает плоть. Ангел движется вокруг них, восторженно внимая происходящему.
   -Я не могу всякого встречного, это должно быть добровольным, - весомо произносит доктор.
   -А если они об этом не знают, и им надо помочь, - с той же твердостью отвечает художник.
   -Это не по моей части, я лечу тело, - поднимает тон доктор.
   -Вот так весь наш двадцатый век - узкая программа профессионала. Существую в ячейке, винтик в большом целом. Я лечу пище провод, другой душу, - тем же отвечает художник.
   -Правая рука не должна знать, что делает левая, - опускает его на землю доктор.
   Художник приближается к щеке доктора:
   -Догматик.
   Доктор после нескольких раздумий, отвечает ему тем же движением:
   -Чего?
   Художник приближаться еще ближе, теперь уже к уху:
   -Я говорю - догматик. Сам себя в мундир, - шепчет в самое ухо, - одел и слепо движешься по заданной траектории.
   -А вы прозрели?! - тем же тоном в самое ухо художника шепчет доктор.
   -И всем того же желаю, - еще глубже в ухо доктора шепчет художник.
   -Спасибо не нужно, - повторяет его движение доктор, - я, как ни будь сам, без ваших наставлений.
   Художник, откинувшись, смотрит в глаза доктору и, прижавшись к его щеке, ласково произносит:
   -О, уже пошел.
   -Куда пошел, - заботливо, боясь сбить создавшуюся благоприятную для доктора атмосферу, доктор, в привычном тоне профессионального действа, весь отдается выявлению диагноза.
   -По собственному, - со светящейся улыбкой на лице констатирует художник и
   победоносно добавляет, - сам.
   Доктор отстраняется и с досадой делает несколько шагов от него, качнув головой из стороны в сторону в расстроенных чувствах бросает художнику:
   -Слушайте, идите к черту.
   Художник, залившись румянцем, радостно поблескивает глазами:
   -Еще лучше, - делает несколько шагов в сторону доктора. Доктор начинает от него убегать по комнате, художник за ним на ходу маневрируя между стульев и столов, - за полчаса мы достигли того, что, - доктор останавливается вызванный профессиональным любопытством к словам художника, - что не смогли за полгода, - доктор опять приходит в движение, художник за ним., - и все благодаря тебе, научное ты мое пособие.
   Обомлев от подобного хамства, доктор замирает и резко поворачивается на встречу художнику, но тот оказывается, последние слова адресовал ангелу, на которого наткнулся по дороге и теперь обнимал и тискал его в своих объятьях.
   -Чего ж ты раньше не пришел!, - наполняя комнату громогласным гиканьем, вертя головой, посылая слова то ангелу то доктору, видя, что доктор уже не удирает он бросается обнимать его.
   -Перестаньте, - ворчит доктор, пытаясь защититься от подобных сантиментов.
   Но художник уже тискает ангела, радостно причитая:
   -Нет, ну где тебя носило, - трясет так что, кажется, вытрясет из него все содержимое.
   -Я-я-я - бы-ы-ы-ыл у-у-у па-а-апыы-ы,- икая, произносит ангел. Художник замирает, оборачивается к доктору с вопросом в глазах - не почудилось ли. Доктор, открыв рот, кажется, словно проглотил полено. Художник возвращается к ангелу и для уверенности встрясывает еще раз, от этого у ангела вылетают еще слова:
   -Ему было не хорошо., - это прозвучало уже ровне.
   Художник отпускает руки, пятиться назад, его останавливает тело доктора, стоящее как столб.
   -Заговорил, - шепчет столб еще никак не принимающий облик доктора.
   -Ура!, - стучит кулачками художник, сквозь слезы, боясь нарушить криком тишину, в которой еще висят сказанные слова ангел, - учебники превращаются в жизнь.
   -Вы изувер! - со скорбью в голове еле слышно шепчет доктор.
   -Тем что, что заставил говорить небеса, - любуясь как картиной продолжает шептать художник.
   -Они и раньше говорили, - как-то воздушно, вскинув брови, вторит доктор.
   -Но мы их не понимали, - со страданием произносит художник, и вдруг полный оптимизма бросается к ангелу, хватает за руку пытаясь куда-то уволочь, доктор, увидев, подобное, прыгает в след и в падении хватает другой рукав. Начинается борьба.
   -Теперь он нам расскажет, то чего мы никогда не знали, - тянет на свою сторону художник.
   -Как он сможет на человеческом языке, то, что Выше Человека, - ерзая по полу, тянет на свою сторону доктор.
   Художник неожиданно выпускает ангела и задумчиво уходит в глубину, пока ангел и доктор барахтаются вместе на полу.
   Через какое-то время художник возвращается, и садиться на пол рядом. Вздохнув раз, но ничего не сказав, он опять замолчал. Остальные внимательно следят за его переживаниями. Наконец художник бросает растерянный взгляд на обоих и неуверенно произносит: А вот мы, - увидев напряженные глаза друзей, стыдливо опускает голову и булькает себе под нос, - мы, - здесь резко вскидывает голову и очертя голову бросает, чуть потрясывая подбородком, - сейчас посмотрим.
   Вскакивает на ноги, произносит непонятные гортанные звуки словно дельфин, или чайка, или все вместе и опять опускается к ним.
   -Христос же мог, - усаживаясь рядом обращается к ангелу.
   -Христос был Бог, - с другой стороны возражает доктор.
   -Да, это верно, - пригорюнивается пять художник. Он опять встает, опять разряжается старинными звуками чайки-дельфина, и опять опускается рядом. Остальные с пониманием ждут его решения.
   -Но в некоторых Писаниях и ангелы говорили, - с достоинством произносит художник.
   -Но не на полный же желудок, - осторожно замечает доктор.
   Художник величественно осматривает собеседников, и глубокомысленно погружается в размышления вслух:
   -На пустой он только глазами хлопает и пучит их, аж из орбит вылазят, - секунду еще размышляет про себя и поднимает внимательный взгляд на ангела, как бы рассматривая его со всех сторон, - жалко мне стало его однажды, вот решил построить мостик диалога.
   Доктор качает головой.
   -Через желудок, - ворча, притягивает к себе ангела, - А может вам стоило, попостится, чтоб понят его.
   -Нет, нельзя, - убежденно, не обращая внимание на перемещения доктора и
   ангела, говорит художник, - А то я там с ним останусь, и не смогу людям все рассказать.
   Доктор, отползающий с ангелом вдруг замер, повернулся. Почувствовал что-то страшное и попытался это преодолеть:
   -Тогда за вами туда другие бы пошли.
   -А здесь кто будет жить, - подползает художник.
   -Тому, кому это не надо, - чего-то, страшась, отстраняется доктор.
   -И бедная земля задохнется под игом изуверов, - от таких слов доктора пробивает в дрожь, а художник продолжает с еще большим накалом, - Почему вы так землю не любите?
   -Если б я ее не любил, я бы ее не исследовал, - доктора начинает бить дрожь.
   -Вот, - прижимая его к земле, наваливается на доктора художник, - все бы Вам копаться!
   -Анализ, - трясясь всем телом, прижатый к полу, еле слышно шепчет доктор, -
   теоретическая подготовка к пути.
   Неожиданно художник оставляет доктора и, приподнявшись на руке, усаживается рядом с ангелом:
   -Закопались в теории, - поучительно объясняет ангелу.
   -А вы, - смущенный предыдущей ситуацией, доктор присаживается по другую сторону ангелу, - в слепом эксперименте.
   -Но я прозрею..., - быстро отвечает ему художник.
   -Когда дров наломаете, - перебивает его доктор, меняя свое внимание на пальцы своих ног.
   -А Вы подохните в куче бумаг, - слегка подпрыгнув, через голову ангела бросает ему художник.
   -Рукописи сделали Вас, - подрыгивает в ответ доктор.
   -Вот такого!, - художник подпрыгивает на пятой точке изображая из себя
   идиота. Остальные следят сколько раз он напрыгает. Наконец он успокаивается и облегченно выдыхает, - Потому я их и сжигаю.
   -Без слова и мысли вы обезумите, - спокойно и душевно заверяет его доктор.
   Ангел вертит головой следя за губами обоих.
   -Без-умие, - становиться на четвереньки художник, - образ Бога.
   Доктор внимательно осматривает позу художника, и выносить диагноз:
   -Вот это вы пришли.
   -Я сказал., - чуть покачиваясь вперед назад округляет глаза художник.
   Доктор находит какую-то щепку и ковыряется ей в щели пола:
   -И все доброе, разумное, вечное - для вас Ничто.
   -Если бы Бог втискивался в эти три понятия, - не изменяя позы, продолжает художник, - Он не создал бы такого мира.
   -Но человеку дана свободная воля, - тут у доктора лопается щепка и он раздосовано выбирает, какую взять половинку.
   -Без отрыва от Создателя, - бессознательно протягивает ему половинку побольше.
   -На каком-то определенном этапе, - механически берет из рук художника щепку и продолжает ковырять щель, - Но потом зерно уноситься ветром и создается новый вид.
   -Корень остается один, - держит его художник.
   -Вы отрицаете сейчас себя самого о свободной воле, - не глядя на художника, доктор продолжает елозить щепкой по полу.
   -Как и вы о разумном порядке и приходите к эксперименту, - совсем овладев ситуацией, художник надвигается на доктора и вдруг успокоившись, возвращается на пол. - Кое-что мне удалось и с вами.
   -Вы демон, - тихо произносит доктор.
   -А вы тогда бог, - так же говорит художник.
   -Нет, человек, - рисует по полу какие то каракули доктор.
   -Я человек, - очень четко произносит ангел.
   -Во видали, - грустно шепчет художник, - кто человек, - и еще большей горечью добавляет, - а в наших спорах всегда кто-то плюс кто-то минус, а между ними человек.
   -Теперь вы догматик, - еще грустнее шепчет доктор.
   -Когда-нибудь, - вставая, бросая слова никому, художник движется, куда то в угол, - надо приходить к общепринятым формам, - неожиданно вернувшись, смотрит прямо в лицо ангела, - а то ведь смысла нет в одиноком скитании.
   -На попятную пошел, - косо посматривает на них доктор.
   Художник, находясь в склоненной позе, поворачивает голову, адресу слова доктору:
   -Что не сделаешь, чтобы кому-то дать дорогу.
   -И теперь дорогу Вы даете мне, - напряженно смотрит на него доктор.
   -Нет, - не отрывает от него глаза художник, - ему. С вами уже все понятно.
   -Как легко вы вешаете ярлыки, - не меняя позы, веско взвешивает доктор.
   -Обозначаю, - не меняясь, сверлит его глазами доктор.
   Доктору это, наконец, надоедает и он, раздражаясь, встает:
   -Метите как кабель., - засовывая руки в карманы, хочет отойти, но, задержавшись, что-то перебирает в карманах.
   -Как ангел ставлю печать на лоб, - поднимает ангела с пола.
   Доктор не оборачиваясь, побрякивает чем-то в кармане:
   -Уже почувствовали себя в роли ангела, - услышал шуршание за спиной
   поворачивается и видит, как художник заботливо отряхивает одежду ангела и дальше сам он приходит в движение, словно на шарнирах, это отображается и в словах, а голова после каждого слова вертится то к ним, то от них, - может, и крылья за спиной выросли.
   -Надо посмотреть, - шутя, бросает художник, занятый прической ангела.
   -Нету, - неожиданно орет доктор, и резко повернувшись в истерическом припадке брызгая слюной, - и нечего звездеть.
   -Как вы сказали, - невинными глазами смотрит на вертящиеся глаза доктора, - Слышь, - обращается художник ангелу, - ты не дашь мне на прокат, - ангел кивает головой в знак согласия, - тебе ведь все равно, - поглаживая ангела по голове, добавляет художник, - не нужны.
   Ангел сверкает глазами в знак благодарности.
   -Ну, вот и умница, - отвечает ему такой же улыбкой художник, - Ты кашку ешь, кашку, - осторожно снимает с ангела крылья, - тебе сейчас мно-о-оо-го сил
   понадобиться. Человеком быть это знаешь надо волю иметь. А воля она рождается из борьбы, - пробует приловчить к спине крылья, ангел помогает, - Ну, ты еще с этим столкнешься.
   Наконец крылья, каким то непонятным образ закрепились на спине. Художник несколько пробных движений, они, чем напоминают Куринные. Доктор с горькой ухмылкой сопровождает наблюдение. Ангел еще что-то поправляет за спиной художника, тот делает взмах и, наконец, свободно зависает и мягко парит обратно на землю, в последний момент, правда, неуклюже приземляется, и валиться на землю. Ангел и доктор бросаются на помощь. Усаживают на стул. Художник задумчиво проводит несколько раз по шершавой поверхности стола, и, не поднимая глаза чуть стыдясь, произносит:
   -Эх, жаль не всему я тебя успел научить., - поднимает глаза, полные слез, на обеих своих друзей, бросается на встречу и крепко обнимает обоих, - Ну ничего передаю тебя в хорошие руки. Доктор, вручаю вам свое богатство..
   -Перестаньте строить из себя идиота, неудобно перед человеком, - тихо шепчет, прижимаясь к обоим, доктор.
   -Ну, вот вы его и признали, - сквозь слезы шепчет художник, - теперь все в вашей власти: будьте добры, разумны и, - вдруг отскакивает от них, вскидывает левую руку, смотрит на часы, делает взмах руками, крылья приходят в движение. Художник поднимается к потолку и, проходя сквозь него исчезает. Проходит, какое то время ангел и доктор еще стоят с поднятыми головами и смотрят вверх. Словно по их желанию через несколько секунд появляются ботинки, потом туловище, потом и весь сам художник. Он плюхается прямо пред ними, опять неудачно приземлившись, в этот раз он встает сам, потому что присутствующие еще не пришли в себя. Художник, потирая ушибленную макушку. Делает жест рукой, - вот, мол, не пускают. Огорченно потирает макушку. Вдруг хлопнув себя по макушке радостно извергает:
   -И попадете в вечность.
   Неожиданно в потолке появляется лезвие пилы, пропиливает квадратное, могущее пропустить в себя только одного, отверстие. В проеме звезды ночного неба. Художник приглашает всех присесть. Немного помолчав, в сопровождении друзей, скоро встает и наспех, словно опаздывает, целует приговаривая:
   -Ну, мне пора, засиделся я здесь.
   И исчезает в проеме. Сквозь отверстие в комнату вваливается глыба снега, оставляя после себя на потолке снежную пыль. Ангел и доктор приближаются к ней, когда пыль рассеивается, они видят звезды.
   Насмотревшись, доктор наклоняется к кучке снега, делает снежок и запускает им в ангела. Попадает прямо в глаз. Ангел ошарашено смотрит на доктора. Тот, смутившись, опускает глаза.
   -Ты.., - окидывает комнату взглядом, останавливает взгляд на столе. Подбегает к столу хватает тарелку с содержимым и возвращается к ангелу. Подносит к лицу. Чуть стесняясь чего-то, он колышется из стороны в сторону, то, бросая взгляд на ангела, то, убирая его сторону. Наконец берет его руки и вкладывает тарелку с кашей.
   -Ешь, - требует он, и, смутившись подобной дерзости, пытаясь сгладить
   вину, мягко, заискивающе заглядывает к ангелу в глаза, просит, - ешь., - и умоляюще добавляет, - худенький какой.
  
  
  
  
   Нас окружают тысячи образов и мы в их власти. Мы просыпаемся от того - что свет за
   окном заливает комнату, при виде птиц невольно вытягиваем плечи, оказавшись на кухне
   зажигаемся азартом еды, вода на нас действует поглощающе, и мы стоим под
   душем, рождая воспоминания о море. Мы встречаемся глазами с любимой и весь
   охватывает нас. Плен. Бесконечный плен того, что мы даже и не знаем. Сколько
   невидимы частиц снуют среди нас, проникают в легкие, мозг пресыщается запахами и
   начинает придумывать машину смерти.. чтоб освободиться...от любви.. ко всему, мы
   умираем в несвободе и рождаемся несвободными, мы в плотных тисках бессмертия.
  
   -Господи, как же хорошо быть Казановой, - развалять на диване, в стороне от лунного
   потока, совершенно свободным голосом, выбросил он в темноту. Она стояла чуть
   поодаль, накинув по его просьбе махровый халат, - и как хорошо всех любить.
   Потом, прижавшись к его плечу, она еще не раз попросит так не говорить...
   Потом на улице будет еще темно, он будет пытаться зажечь сигарету, уронив в мягкую
   слякоть подтаявшего снега, книгу и не сможет преодолеть ее грусный
   взгляд, брошенный ему на прощанье. Сладкое чувство свободы потеряет красоту, и
   новое смятение пропитает душу. Он отодвинет ее на время. Время пока еще можно
   было что-то сделать, чтоб не растворить себя раз и навсегда в эпохе умирающих форм.
   Чуть позднее он войдет в свою квартиру, включит любимую музыку, зажжет палочку
   опиума, свечу, сбросит одежду и, оказавшись за письменным столом, забудет настроение
   людей, утром спешащих на работу, но образ отчаяния поселиться в его голове и ему
   понадобиться потратить много сил отодвинуть его в глубину, но он с удивительной
   легкостью будет всплывать и однажды утянет с собой, туда, откуда возврата уж нет.
   Все будет позже, но сейчас он закуривал одну сигарету за одной, и жил маленьким
   мгновением подарившем жизнь, от которой он бежал, которая настигала его каждый раз
   когда не было сил бежать. Она переворачивала его, катя кубарем по улицам
   города, ставшего для могильщиком и производителем всех желаний. Он жил и умирал
   на глазах, день за днем. За каждым его шагом ждала его новая смерть и он каким-то
   чудом всегда уходил из ее когтей.
   Но теперь он знал точно - она здесь, и в этот раз ему не уйти. Он потеряет все что
   было, он станет одним из тех, кто создает мир, который исчезнет в одно мгновение
   сместившихся полюсов, и все станет на свои места. Он успокоиться. Без бессмертия и
   благодати. Он становился человеком роющим себе могилу пальцами, не пожелавшими
   наносит крест на, и без того хилое тело. И если была у него когда-то душа, то он от нее
   отказался, чтоб обрести на небольшое время драгоценную для него независимость. Не
   чувствовать за своей спиной никого кроме безмятежного ветра, снующего куда ему
   вздумается.
   Он уснул. Не было ни пуха, ни полета. Был простор, были где-то вдалеке грозы великих
   перемен. Он спал, окутанный на веки печалью. Теперь столь же сладкой, как и ее ранняя
   горечь.
  
   Тонкий профиль, узкий лик. Мы сидели в кафе напротив железного ангела, он смотрел в
   себя - мы друг в друга. Курили, говорили, я видел, как заострились ее черты, но искренне
   восхищался голубыми белками глаз, чуть укрупнилась в бедрах, но вызывали восторг
   ровные плечи. Она брыкалась от нечего делать. В этот момент мы любили друг друга,
   но через пятнадцать минут расстались. На ней была тонкая облегающая шубка и я
   запомнил ее такой.
   Уже потом я вспоминал нашу первую встречу. Смеющийся рот с тонкими губами я не
   мог вспомнить, как целовал. Чуть-чуть помнил тело и очень-очень красивый игрой
   разговор. ВЫ, - ПОЗВОЛЬТЕ, - БЕЗПРИЧИННО, - все было красиво и сейчас.
   Я уносил, хранил, жил.
   Прошло два года, она чуть повзрослела. В стекле кафе вновь был улыбающийся рот, я
   махнул рукой на прощанье, и еще раз бросил взгляд с другой стороны улицы.
   В метро, среди прохожих я видел только ее, потом и вечером за письменным столом.
   Ее звали Хелен.
  
   Я, наверно, очень не прав в своих мыслях и мечущихся чувства, я наверно многое не
   умею решить в своей жизни и уж тем более в других, но я всегда стался быть искренним
   и жить тем, что чувствую и думаю. Я совершал поступки соразмерно тому как мне
   говорит нутро. Я до сих пор так и не нашел смысла всему что со мной происходит, но я
   верю: что-то, что происходит со мной - это происходит со мной.
  
  
   Звучит музыка неизвестного автора, фортепиано то взлетает, то падает,
   нахлынывает волнами и откатывает, плачет и торжествует...
   Ангел играет на рояле.
   Доктор у окна.
   -Снег сходит.
   (музыка)
   -Скоро можно будет выйти на улицу.
   (музыка)
   -Там большой мир.
   (музыка)
   -Люди.
   (музыка)
   -Человечество доктор поворачивается к ангелу, музыка взрывается и
   рассыпается искрами, проникая в камин, под диван, за комод..
   Доктор в волнениях музыки, долго смотрит на ангела. Волны подхватывают его и несут к роялю. Оказавшись в момент, когда музыка взлетела так высоко, что доктор невольно задрожал всем телом и ему жгуче захотелось отойти. Он чувствовал что холодеет, накаляясь, что какие-то неведомые силы растекаются, заполняя его изнутри, как что-то огромное разверзается над головой, как легче стало дышать первобытный ужас уволакивает его в темный угол, спрятаться, закрыться с головой снаружи и изнутри. Ноги его сами, заплетаясь, мотыляют в глубь комнаты, цепляясь руками за все, что попадается по пути.
   Ангел подходит к окну, музыка продолжает играть воздухом комнаты, двигаясь от одной стены к другой. Слышны голоса детей, где-то далеко, но очень близко. Ангел делает одно "па", второе, приходит в единое танцевальное движение. Словно поток, оно льется, не имея границ.
   Появляться люди, рекой втекая в единый водоворот. Круг замыкаются вокруг картины. Ангел прижимается к ней - проявляется лицо художника, улыбнувшись, задиристо моргает левым глазом.
   Полотно сходит с подрамника, и кружиться между людьми. Неожиданно потеряв силу, опускается на пол. Его обступают со всех сторон.
  
  
   Эскалатор движется вниз. Я на ступеньке ниже, мы смеемся о том, что я маленький, я
   оказываюсь на ступеньке выше, она все равно смеется, что я маленький, я рьяно
   клоуничаю будто какая-то невероятная мысль посетила, наклоняюсь к ее лицу, наклонив
   свою голову чтоб козырьки наших кепок не столкнулись, и касаюсь ее губ.
  
  
  
  
   Среди присутствующих появляется ангел тьмы. Все расступаются, оставляя в центре ангела света и ангела тьмы, между ними чуть дышит портрет художника. Демон опускается, сворачивает полотно в трубочку. Отходит к камину, бросает в него полотно. Оно вспыхивает.
   -Что-то потеплело, - раздается голос доктора.
   Натягивая перчатки на кисти рук, доктор входит в круг, с интересом осматривая присутствующих. Он уже в пальто, котелок на голове, из подмышки торчит трость. Его взгляд останавливается на ангеле тьмы и замирает. Люди начинают кружиться вокруг троицы.
   Ангел света подходит к ангелу тьмы, несколько напряженных движений и они уже вальсирует, отдавшись неведомой силе исходящей от доктора, не отрывая глаз друг от друга. Доктор испуганно с изумлением следит за происходящим. Кружение набирает силу, в окнах лопаются стекла. Врывается ветер, вырывает демона из круга и уносит. Все замирает.
  
  
   И если счастье творческого человека воплотить себя в произведениях, умерев при
   этом в действительности, то воскрешение будет однозначным - ране созданные образы.
  
   Люди словно околдованные произошедшим один за одним уходят в окно. Доктор, проводив последнего взглядом
   Уже рассвет. А я сегодня умру... но я буду жить! А космический холод остудит ваши
   сердца. С холодным сердцем я вижу, как умирают тысячи - я остаюсь, недвижим, лишь один
   маленький прелестный образ...
   Поздняя ночь, завтра наступит неделя как он обрел свободу и что? Он наслаждался
   одиночеством, чувством того, что никто не беспокоит и не отвлекает, что можно
   создавать режим дня спонтанно, не опираясь на другого, думать и действовать не
   соизмеряя с кем-то. Одно мучило и лежало камнем на сердце - он вроде бы кому-то что-
   то должен. Некая ответственность или чувство вины, или еще чего-то, он не мог точно
   определить это ощущение. Это было когда-то, и теперь оно повторилось: как только он
   освобождался от правил оно его охватывало. Сердце очерствело или уснула
   душа, неизвестно, но страшно было вновь, что если так жить, как жил он еще неделю
   назад, можно превратиться в каменное изваяние, куклу, устойчивое состояние, какое
   называют действительностью.
  
   втянул свежий воздух широко растопыренными ноздрями и, отдаваясь забытому ощущению, делает несколько шагов к окну.
  
   Прелестная ночь. Чудодейственный эликсир случая и его необязательности,
   последствия, которого необременительны и занимательны своей непредвзятостью.
   Не сохранил я заповеди - прости меня Боже.
  
   Анархия - часть творческого процесса Вселенной. Природа разрушает чтобы
   создавать, в этом ее инстинкт самосохранения. Здесь ее принцип сохранения
   энергии. Взрывчатость или импульсивность, переменчивость есть постоянный механизм
   существования. Кто-то сказал. Что человеческое живет разумными рамками - в этом его
   ограниченность.
  
  
   Что-то его сдерживает, он останавливается. Поворачивается к Ангелу. Делает шаг к нему. Снимает котелок, мнет его. Ничего не решившись сказать, опускает голову, нахлобучивая котелок, быстрым шагом идет к окну. На секунду, задержавшись, что-то пробует сказать. Махнув рукой - не удалось - вываливается в окно.
   -Ай, - раздается за окном.
   Ангел бросается к окну.
  
  
   Ангел накладывает бинты, смачивая их раствором алебастра их тазика,
   на правую ногу доктора.
   -Вот. - Выдыхает доктор, - Сильно плотно не надо, гипс будет высыхать
   еще стянет.
   Доктор внимательно следит за действиями ангела.
   -Молодец. Проворный, - по-отцовски ласково произносит доктор.
  
   Доктор снимает мерки с ангела плотницкой рулеткой, двигаясь вокруг него. Ангел стоит в центре комнаты, пытается повторять движения за доктором, вокруг себя, но доктор его останавливает. Так у них происходит забавная борьба. Нога доктора в гипсе, он, волоча ее за собой прихрамывает. Ангел комично повторяет его движения.
   -Вот. Сейчас сошьем тебе костюмчик. Выйдешь к людям, будешь человеком. Ногу подними. Тебе надо в объеме добрать, а то душа в теле еле держится.
   Ангел комично поднятой ногой, сквозь улыбку бросает:
   -Души нет.
   Доктор замирает, из расслабленной руки лента рулетки со свистом возвращается в другую руку с коробочкой.
   -Что, - еле выдавливает из себя доктор.
   -Это принадлежит только человеку, - так же радостно отвечает ему ангел.
   Доктор, засуетившись, бегает по комнате, словно в поисках чего, он то
   заглядывает под предметы обихода, то переставляет их, то останавливается перед ангелом с недоуменным вопросом в глазах, вновь начинает суетиться.
   -Господи что же делать, - тихо всхлипывает доктор, раскачиваясь в беге из стороны в сторону.
   -Сделай, пожалуйста, из этого сосуд, - раздается голос ангела.
  
   И начал он ходить и говорить о бессмертии и конце истории и рождении новой. Все
   принимали его, даже друзья, как человека интересного умного, но повернувшегося на
   своих исследованиях. Наступал период великого потепления. Волнение было не
   великое. Те на кого попадало это особенно те хулили небеса, кого не задевало те с
   спокойным равнодушием проявляли посильную помощь. Многие говорили о Страшном
   суде, но уже настолько привыкли, что это стало привычным явлением, что даже иногда
   превращалось в байки и развлекательные моменты. Человечество по-своему борется
   с тем чего не понимает.
   Тонкая струйка густого дыма от палочки опиума ровно поднималась перед моими
   глазами. Сейчас я был один. Со-организация космоса Бога и человека, принятие единых
   решений главная цель существования.
   Я прятался год от своей судьбы за толстыми стенами утвердивших себя форм
   семейного бытия. Отдых пошел мне на пользу, я вновь готов был принять пророческий
   ход во имя прозрения на прошлое, настоящее и будущее.
   Когда земля остынет туда будет замурован Люцифер - это будет его гроб. И будет он
   удалит от источника света на самый край Вселенной.
  
  
   -Сосуд, сосуд. - Эхом повторяет доктор, словно охваченный новым загадочным для него чувством. Натыкается в углу на что-то и восторженно восклицает, - Да, из этого сосуд. - Выволакивает на центр пластмассовое ведро, черпает оттуда кусок размягченной глины и прямо на полу начинает что-то лепить. Уйдя с головой в работу напевает себе под нос какую-то детскую песенку. У него что-то не получается, он ломает то, что сделал и вновь принимается за работу. Ангел с любопытством хочет заглянуть, но доктор каждый раз закрывает спиной.
   Наконец после некоторый попыток ему что-то удается, он откидывается назад. Пробыв в размышлении несколько мгновений и придя к окончательному умозрительному решению, он убежденно, старательно скрывая от ангела свое не достижение, демонстрирует произведение:
   -Вот очень удобный предмет, - и настойчиво, стараясь побороть себя, внушительно добавляет, - Нужный.
   Ангел подходит к изваянию, отдаленно напоминающему ночной горшок, и торжественно входит в него с ногами, сбросив с себя рубаху.
   -Ах, - невольно вырывается из доктора при виде тела, как и у человека, лишенного лишь маленькой детали, - ну я выйду.
   Резко отворачивается доктор, смущенный толи столь свободным поступком ангела, толи увиденным, что он себе даже не представлял, и быстро устремляется к двери, ведущей в сени.
   -Я сейчас только дровишек принесу, - задевая походу ведро, суетливо ставя его обратно, исчезает за дверью, плотно закрыв ее за собой.
   Слышаться грохот падающих поленьев, возня, нечленораздельное бормотание. Взвизгивает открываемая дверь, не поднимая головы, с огромной стопкой полешек, на пороге появляется доктор, за ним влетает облако пыли.
   -А похолодало, надо б, но окно.., - бормочет он на ходу, и невольно поднимает глаза на ангела.
   Дрова сыпаться на пол. Перешагивая их, доктор приближается к ангелу.
   На ангеле, словно только что сотворенный костюм в полосочку из шерсти, невероятно устаревшего покроя, где чувствуется рука мастера первый раз взявшего за подобную работу, не зная точно как это делается и по каким законам. Еще не сшитый, а только сколотый, он смотрится весьма странно в своей асимметрии и непропорциональности. Доктор окидывает взглядом рядом разбросанные оставшиеся лоскуты, механическим жестом распрямляет складки костюма, подгибает длинный рукав, поднимает горшок с пола и невольно сопоставив его кривизну с кривизной костюма, словно человек умудренный жизнью с несовершенством этого мира, деловито замечает:
   -Ну а чё, не чё.
  
   Во мне ли существует то чем я живу? Какой загадочной стезей закрыта эта тайна? Но
   снова и снова я открываю это счастье быть в Нем и вновь питать себя подобной
   единицей.
  
   Доктор с ангелом сидят за столом.
   -Вот. - Доктор, копошась в своем саквояже, вынимает маленький пузырек, раздвигая тарелки, ставит на стол перед собой, - вот это спирт.
   Ангел протягивает к нему руку, доктор аккуратно отодвигает ее.
   -Его пить нельзя, а вот это, - пододвигает стакан с водой и выливает в него содержимое пузырька, - Менделеев, ученный был такой, - бросает испытывающий взгляд на ангела. Ангел кивает головой в знак согласия, - изобрел, - продолжает доктор, встряхнув стакан, - живая вода. - Вновь бросает взгляд на ангела. Тот кивает головой, - Выдыхаем и на вдохе.. - доктор быстро опрокидывает содержимое стакана себе в рот, - хр-р-р-р, - рычит доктор и со слезами на глазах поворачивается к ангелу. Тот кивает головой, - вот так рождается вдохновение.
  
  
   -Ах вы, мерзкие твари, - с соседнего балкона человек давит тапочкой букашек на
   перилах.
   -Чем же они вам не угодили, - бросаю я.
   -Жить не дают, сволочи, - раздражается сосед и вдруг неожиданно тихо по-заговорчески
   наклонясь ко мне спрашивает, - выпить есть.
   Видно у него на глазах выступили слезы, руки обхватившие перила дрожат, нижняя губа
   вот-вот пусти слюну.
   Киваю головой. Он перекидывает ногу через перила, до моего еще пол метра. Я
   внимательно смотрю, как человек совершает акробатический трюк, который на трезвую
   голову никогда бы не подумал. Протягиваю ему руку. Вцепившись ему остается всего
   лишь сделать шаг ногой....
  
  
   Это было десять лет назад, когда я в первый раз воскрес из мертвых. Но тогда Дух ко
   мне в видимом сиянье, охватив меня не только снаружи, но изнутри. Долго время
   поддерживал в себе это горение, применяя разные способы его реализации. Но вот
   совсем недавно произошла закупорка Его. Он погас в моей комнате прямо у меня на
   глазах. Страшнее мучения я не испытывал никогда, даже когда в начале борясь с
   ним я испытывал невероятные трудности. Но тогда Он утверждал себя в моем
   незнании Его. В этот раз было гораздо сложнее, ибо я ведал, что делал и ничего не мог
   предпринять, кроме того, что освободить Его и отпустив, лишить себя источника силы и
   жизни. Возвращение Его, ознаменовалось приятным ощущением и улыбкой, которая
   непроизвольно не сходила у меня на лице, когда я даже будучи при народно, пытался
   ее утаить. Теперь не было той яркой вспышки, ошеломляющего восторга, который
   опрокидывал все доводы в недоумении пребывающих со мной соратников, теперь его
   возвращение было своего рода личностным шагом, как и уход в
   пространство своих собратьев, поэтому Его невидимое присутствие лишь сдвигало
   рожицу на моем лице и делало в сердце благоприятную атмосферу. Я вновь
   чувствовал будущее и довольно устойчивое состояние отсутствия страха перед тем что
   меня окружало и убивало при малейшей возможности. Теперь была радость,
   опрокинуть которую уже не могло ни что - она была свыше. Благодать изливалась от
   Него, и через Него я, я знал, что чувствую Бога. Единого дающего всем этот
   удивительный дар. Мне очень хотелось поделиться им, но велел быть мне осторожным
   и не разбрасываться по ветру. Есть те, - говорил он, - кто достоин этого, ибо желают
   всем сердцем, и они семи придут и найдут тебя. Другим же не надобно, ибо в мертвое
   царство бросать семена - изначально подвергать их смертности. Должна быть
   благоприятная среда. Я записал это все, ибо верю - то кто читает эти строки, именно
   тот, кто желает их, и потому я с радостью делюсь им. Люблю вас и целую. Аминь.
  
   Позвольте ж теперь поделиться, возлюбленные мои, с Его позволения, какой Он, какого
   Его качество. К примеру, Пушкин описал как: ...В спокойном Духе горячась...
  
   Я отгородился от всего мира тишиной и молчанием, чтоб состоялась эта встреча, и,
   Слава Богу, она состоялась. Мне не интересен, и даже потерял свою ценность и
   жизненную функцию биологический оргазм и, наконец, то, возник новый, долгожданный,
   неологический или духовный оргазм. Превращение человека из физического существа в
   идею, ангелоподобие посредством развитие разума и творческого духа и вытеснение
   из человека его телесного начала. Конечная форма преобразование - замена
   материального тела энергетическим телом идеи в образном ее решении. Но важно одно
   присутствие - идея Свыше в человеке, иначе человеческий дух потеряет свою силу.
   Мир разделиться на два типа: людей угасающих - теряющих свою душу и
   превращающихся в биологическую массу, и людей превращающихся в дух и теряющих
   свою плоть и творческое начало души, чувственная любовь превращается в духовную,
   а в первом случае превращается в биологическую. Мой уход от женщин всегда был
   вызван переводом чувственной любви в духовную. Освоение бессознательного,
   природного, - сознанием, есть преображающая функция в человеке. На земле
   исчезнет человек созидающий и останется потребитель, но если он освоит функции
   созидания он вымрет как человек превратившись в биологическое существо. Что
   происходит сегодня? - переработанность уже тех знаний полученных раннее. Игра с прошлым
   все же разрывает открытие виртуального пространства позволяющее впустить
   ангелов, носителей идей из источника - о Бога. Идет преображение человека на самом
   его глубинном уровне - меняется его ДНК.
   Я не ушел в этот раз, я остался. Я изменился, не поменяв внешнего пространства, я
   вошел во внутренне, и возникла связь с высшим. Это мгновение соединения
   восторжествовало чувство полноты, но тревожит одно: те с кем я завтра встречусь будут
   теми же - Господи, не дай этому произойти, если они будут таким же это будет
   губительно. Либо воссияет пропасть между нами и тогда уж я точно уйду, либо я останусь
   в страшных мучениях приняв их образ жизни, либо изменю, но тогда не будет их. Мне
   данный выбор снова тяготит сияние Твое, ведь выбор сделал уже давно, но каждый раз
   его твердить подобно парадигме заученный формулировок - о, как убийственно
   ужасно. Но мне мучения послав - благословляю эту боль, дающую мне ощущенье
   жизни, когда ни будь она измениться на радость. Господи возьми меня из этого в мира в
   мир твоих ангелов, нету боле мочи и смыслу мне жить-тужить. Бросаю курить. Не хочу
   более портить Дух в себе и вокруг, ему и так тяжко. И еще прошу, пусть Дух пребывает на
   мне или во мне, как-то будет соразмерно моей природе.
   Я чувствую, что движения моей души верны.
   Когда человек лишился благодати, ему самому пришлось выживать и ему пришлось
   защищаться и убивать. У него сохранилась память о счастье, и он решил создать его
   сам. И он создал его по своему подобию. Он отказался от природных причин и законов,
   он взял одно хорошее. И умер. Он потерял энергию. Другой сохранял связь с природой и
   был ей подобен, и жил долго. Но однажды земля изменилась и он тоже. Но он уже не
   был человеком - он был ее частью. Третий умер еще давно, его убили. Но однажды он
   вернулся на обновленную землю, с ним была вся вселенная. Так наступила вечность.
   Все трое встретились.
  
   Чудесное время. Лето. Вокруг холмы вулканы. Я занимаюсь любимым делом и
   неожиданно влюбляюсь. В ту, которая есть жена моего друга.
  
   Я много повидал, скитаясь по земле. Иногда мне казалось, что я улавливаю смысл
   жизни, но чаще пустота. Но если мне дано восстановить связь неба с человеком, то
   это обретение души. Построенной в сегодняшней реальности. Где есть место инстинктам и
   рассудку, и нет места животворящей силе души-любви, и ее результатам - гармонии.
   Я нахожу ее только на сцене. Пространстве, где присутствует Дух. Я люблю сцену, я
   люблю зрителя, я чувствую его любовь, и я люблю себя в этом пространстве. Все
   цельно, все едино. Жизнь вне сцены не имеет всего этого, там другие законы. Вне сцены
   я не живу. Полотно холста, белый чист чистой бумаги, подмостки - пространство где
   открывается моя душа.
   Однажды я попытался ее вынести за пределы возможного на сегодняшний день ее
   существования и она растерялась. Борьба и расчет поставили перед ней не
   разрешимую задачу - почему так живет мир. Она оставила мое тело. Бездушным я
   бродил по закоулкам, иногда в тишине ощущая ее присутствие. В такие малые минуты
   радости мы упивались мгновением и обливались слезами зная о скором
   расставании. Дальше опять была пустота. Водоворот событий удаляющих нас друг от
   друга. Все реже становились наши встречи. И вскоре я вообще потерял ее из виду. Она
   приближалась ко мне, но я, захваченный потоком жизни, не замечал ее.
   Сколько горести я ей принес подобным слабоумьем, сколько боли, когда отмахивался
   от ее крыльев, увлеченный и ослепленный мнимой реальностью, и сколько слез
   проливал, оставаясь ни с чем в одиночестве этой пустоты. Я взывал к ней, она
   приходила и с легкостью бросал ее, отдаваясь первому попавшемуся лжечуду, который
   ловил меня одним и тем же способом видимостью дел. Ах, какой я глупец!
   Начитавшийся не бог весть чего, пытался постигать мир, которого на самом деле
   нет, который уже давно одной ногой в могиле. Прости меня и спасибо, ведь только
   благодаря твоей любви моя вера, хоть и слепая, жила. Спасибо, за прозрение, которое
   сейчас ты подарила, спасибо. Я знаю, что слабый я человек и буду еще часто тебе
   изменять, но очень надеюсь, что когда ни будь это прекратиться и мы будем вместе на
   всегда.
   А сейчас я вновь отправляюсь в мир, чтоб резать и разрывать его, разрывая в нем
   самого себя.
  
   Лапушка, в тебе любви во сто крат больше чем во мне. Я купаюсь в твоих лучах. Но! я
   хочу быть тебе равным. Мне нужно добрать объема как в тебе.
  
   Прекрасное утро! Солнце и небо уже предвосхищает весну. Я не спал всю ночь и
   чувствую себя бодро. Принял утренний душ, пью кофе. Созерцание пишущей машинки
   приводит душу в восторг - еще мгновение, и по какой то волшебной палочке по ней
   польются строки жизни страданий и радостей, повторяющихся. Рождающих
   новые, новые начнут перекрещиваться, родиться драма - напряженная, непросто
   разрешаемая, иногда опрокидываемая в пропасти Духа, и вдруг возвышающая своим
   воскрешением из темноты и тишины, куда стремились чувства, устав от вечной маеты.
   Порой так сложно воспринимаешь кончину, и различить, что умирает что живет. Я
   человек и когда во мне умирает телесное, душа спокойно отправляется в свое
   путешествие домой, и я не ощущаю ничего кроме темноты и успокоения. А вот когда
   душа умолкает - вот померкнет - вот тогда невыносимая боль пронзает тело, словно
   тысячи игл со всех сторон и насквозь. Муки, которые не пожелаешь никому.
   Иду из магазина. Смотрю на мир и вдруг представляю: вот я старик, не нужный никому и
   никаких возможностей, что говорить, что есть ты, и только груды исписанной бумаги и
   тишина, даже ангелы молчат - это очень страшно, нужно искать друзей которые тебя не
   забывают, а когда не оставляют - то это счастье. Быть вместе, какая отрада. Господи, я
   потерял с тобой связь, и очень страшно одному, источник твой меня оставил, я опустел
   и жить я не могу, вернись ко мне.
  
  
   -А огурчик, - доктор выуживает из огромной трехлитровой банки, - чтоб Хрум-Хрум, - подносит огурец ко рту, - его закрепить.
   Открыв рот, смотрит, как Ангел пьет.
   -Хм, - хрустит огурцом. - Толковый. На лету хватаешь.
   -Вдохновение, - со свиток вырывается у ангела. Он хлопает по плечу доктор. От неожиданности доктор сваливается со скамьи. Восторженно вылазит из-под стола, тащит за собой горшок. Вскарабкавшись на скамью, ставит его на стол.
   -Вот ты как думаешь, я его сделал. - Напряженно смотрит в глаза ангелу, - вдохновение!! - величественно вскидывает палец вверх, - Великая вещь.
   Внимательно и долго смотрят на горшок.
   Горшок у них на глазах начинает рассыхаться, трескаться, от него отламываются кусочки. Трескается по швам костюм Ангела, и отваливаются детали. Оба видят только горшок. Доктор, вскидывая брови:
   -Творение рук человеческих. - Весомо произносит он.
  
  
   Снег за окном начинает таять. Вода вливается через окно в дом. Доктор с Ангелом сидят за столом, по колено в воде, созерцают развалившийся горшок.
   -Ты знаешь, мой друг, - спокойно, словно в медитации, произносит Доктор, - если мне когда-нибудь суждено умереть..
   -То? - Ангел оживленно, словно он и не был в медитации, с любопытством поворачивает к нему голову.
   -То.. - не зная, что ответить на такое оживление, словно что-то будничное прозвучало в словах Ангела, неуместное в такой торжественной ситуации, доктор, смутившись от такой реакции Ангела, ковыряет ногтем стол.
   -То!!! - настойчиво ждет Ангел, не отрывая взгляда от лица доктора.
   -То, - еще больше опуская голову, доктор тихо добавляет, - я не знаю, - его рука находит осколок от горшка и в недоумении крутить в пальцах, - Я вообще ничего не знаю.
   -Да, - отводит взгляд перед собой Ангел и вытянувшись, как струна на стуле, замирает.
   -Вот может быть, - чуть заискрясь глазами, поворачивается к нему доктор.
   -Может быть, - отвечает на его взгляд ангел, глаза в глаза.
   Доктор, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, потупляет глаза, - Да так, ничего.
   -Да, да. Конечно, - Ангел возвращает взгляд перед собой.
   Доктор бросает стыдливый взгляд в сторону Ангела. Увидел его торжественную осанку, стушевывается и возвращает взгляд к осколку. Из-под стола появляется кисть другой руки, и пальцы начинают бутцать им по поверхности стола.
   -Я могу Вам помочь, - запредельным голосом произносит Ангел.
   -Да, я вам был бы очень признателен за протеже перед Высшим.. - доктор весь поддался Ангелу и торопливо с невероятным блеском в глазах вдруг натыкается на свое слово, и, заикаясь, пытается выйти из неловкого положения, предварительно бросив взгляд по сторонам, словно кто-то еще может услышать, приближается к самому уху, - Ну, вы-ы-ы по-о-оо-нимаете, о ком я хочу сказать... - запинается. И опустив взгляд, начинает теребить край оборванного в плече рукава ангела.
   Ангел наклоняется к нему в ухо и заговорчески произносит.
   -Вы хотите заказать билет?!
   Тут доктор нервно машет руками, словно Ангел произнес что-то неприличное. Потом прикладывает указательный палец к губам, поднимает взгляд в потолок. Ангел смотрит туда же. Доктор опускает взгляд на него, делает жест плечами, мол " неудобно" и вдруг разрывается слезами прямо в разодранное плечо Ангела.
   Ангел возвращает взгляд перед собой и улыбается. Его правая рука начинает гладить голову доктора. Слезы заполняют глаза Ангела и льются по щекам.
   -Тяжело, правда? - участливо, по-человечески, произносит он.
   -Угу, - по-детски вытирая нос ватным плечом костюма Ангела, доктор все больше и больше вынимает его из костюма.
   -Сделайте небольшое одолжение, - неожиданным тоном произносит Ангел.
   Доктор не заметив тон Ангела, ибо увидел, что вынул все плечо из костюма, пытается вернуть его обратно, - Да, да.
   Ангел ждет пока он закончит. Наконец доктор справился кое-как, напоследок попытался пристроить рукав, но когда понял, что его не пристроить, складывает ручки между колен, и весь отдается вниманию. Ангел в свою очередь весь собрался как перед прыжком. Доктор поддается к нему. Ангел грузно выдыхает. Доктор вскидывает брови. Ангел вновь вдыхает и.. выдыхает, и так несколько раз. Доктор внимательно следит за процессом.
   -Ага, Вам плохо, - радостно разряжается он, - у Вас отдышка, - дыхание Ангела переходит в хрип со свистом, - и все от плохого питания. И никакие "йоги" вам, уж поверьте мне, - веско поднимает тон доктор, - не помогут.
   -Горшок, - теряя силы, шепчет Ангел.
   -Что? - остолбенело, выдавливает Доктор.
   -Горшок сделайте заново, - ангел падает лицом в стол без чувств.
   -Но я не мастер, - еще в замешательстве выходит из-за стола Доктор, - но я право не знаю, я ведь должен, - привычным жестом щупает пульс ангела, откидывает его к стенке стула, приподнимает веки, убедившись в отсутствии взгляда, отходит от стола.
   -Господи, он умер, - меланхолично бросает он себе. Лоб его собран волнами, горький смешок пронзает его слова, - А я и не успел заказать, - вдруг его настроение резко меняется на слезы, он пытается сдержать их, закусив нижнюю губу, - он умер как человек.
   Лицо доктора меняется, словно его изнутри наполняет свет. Он хватает ангела в охапку и тащит его через комнату. Несколько раз, упав и вновь поднявшись, он, он добирается до дивана, кладет на него ангела. Укутывает одеялом. Мечется по комнате по пояс в воде, собирая плавающие подрамники, ломая их на ходу, складывает в камин. Вода прибывает. Доктор бросается к дивану. Вода доходит до его груди.
   Через толщу воды виден человеческий облик ангела. Доктор набирает в легкие воздуха, опускает голову в воду, руками ищет ангела. Не находит, открывает глаза, мечется под водой в поисках тела. Вдруг среди ножек стульев, стола других предметов обихода проплывает рыба одна, вторая, третья. У третьей крылышки на спине... Титры.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

8 чудо света.

Разрешение

  

Философия Единого Мига.

Единый миг-

где перекрещиваются все пути.

Философия компромисса

   придуманная человеком, миротворческая линия, где свобода соединяется с необходимостью. Миг соединения света и тьмы, рождающая серость и покой. В отношении ли Бога, человека, демона; совершенство, несовершенство, развитие; порядок, хаос, творение - точка, в которую мы приходим, точка с которой началось бытие, миг с которой начнется новая цивилизация, миг рождения любви. Точка умирания и точка отсчета.

Мировое тело.

   Единый инстинкт всего человечества, инстинкт самосохранения восстал против Конца света, против перемены полюсов земли, климата и всего существующего на поверхности. Победить природу ему не удалось. Тогда он выкачивать из нее все что можно. Чтобы успеть и строить над землей воздушные дома обитания. Освоения других планет с целью поработить их и заселить своими членами.
  
  
  

Бессмертие.

  
   Промозглый Петербург озаряет искусственным светом посадов бегущих мимо домов. Я сижу в мягком кресле теплой машины, прижимаясь носом к мокрому окну любуюсь величием искусных мастеров. Их руки возложили камни мостиков и закоулков, пытаясь смягчить суровый край, где человеку жить не дано. Сколько же веры в человеке, чтоб наперекор сумятиц жизни воздвигать храм творения. Мягкой оттепелью я вхожу в чувство восторга и, оставаясь, в нем, предвижу красоту. Которая войдет, скрасив жизнь смыслом, который впрочем, так и останется для меня где-то очень близко и вокруг меня. Словно окутанный подлинной истинной я прохожу путь от машины до гостиницы, открывая дверь, взгляд, который держит меня за плечи. Я чуть распрямляю их, пытаясь освободиться. Они стекают книзу, и я вхожу в мир, где этого всего нет.
   День проходит в суете концерта, вечер в гостиничном номере у телевизора в ожидании поезда, мне кажется умираю....

Если я знаменит.

   то сегодня и очень пуглив. То сегодня ужасно боюсь и чураюсь малейшего признака, что указует мне на полет от которого стынет под кожею. То боюсь возбуждения сил, разрывающих тело на части, и уже не велик мой порыв и не столь
   величавы мечтания. Я горю не пожаром-костором, а лучиною еле дыханною, я погиб от бесчисленных слом и воскреснуть нет терпения. И в таком если я на вершину взойду, то ослепну и камнем паду под откос, из которого нет пробуждения. Если я на вершину взойду, то погаснет мечта откровения - засияет признанья звезда.
   ......и вдруг звонок: вас ждут внизу. Кубарем кочусь вниз, распахиваться двери лифта и, о боже! какое сиянье окруженное белизной очень простого и волшебного платка, плотно обтянувшего круглую голову, я помню хорошо коротко стриженный волос. Косынка надвинута на самые брови, между них видно припудреность нескольких юношеских прыщиков и огромные блестящие глаза - свет и вода наполняют их переливаясб восхищают и призывают к восторгу. В этом можно окунуться как в счастье бескрайнего горизонта, где все соединяется и все, может быть. Где теряются нити и обретаются связи, где все воедином движенье. Откуда возврата уж нет. Оттуда зовет она всех, туда, где дороги всем нет - а она зовет всех.
   Двери лифта открываются, и я уже не вижу ничего кроме нее. В мгновения ока, не заметив что пробирался меж столиков и тяжелых кресел, меж взглядов и тяжелого воздуха случайных встреч, я оказываюсь лицом к лицу. Глаза ищут подтверждения желаниям, руки волнуясь, утверждают их. Одно мгновение раскрывает огромный мир, одно мгновение, словно двери распахнув, впускает в необъятность, в одно мгновение рушиться все, что было прежде - наши губы тянуться друг к другу, мы касаемся щеками, в последний миг, спасая жизнь... земную, небесную отодвигая в даль. Теперь мечтая, я скажу, что это ложь и сразу кубарем качусь под свой откос - я просто пес, всего лишь пес. Вот наши руки разошлись, присели мы на край дивана, о утонув в нем потеряв, мы вырываемся, и чашка кофе с твердого стола чуть приближает нас опять к мгновенью. Но разве силы есть сдержать порывы столь неведомые мыслям, что разговор наш прерывается касаньем рук взрывая связь проблем земного происхожденья. О, как вдвоем нам хочется решить в один лишь миг всех их, но дальше больше-больше слов, и нас уносит водоворот в глубины тайны мирозданья и вот, - один лишь луч нетронутой любви нас держит от затменья. О, это луч!....
   Бегу обратно в номер, за вещами и на ходу закрывая чемодан я возвращаюсь - она сияет. Господи что за сиянье! как раствориться в нем...Еще мгновенье - и вдруг надо многое сказать: пожалуйста, надо найти точки прикосновений, плоскости прикосновений - это очень важно, это позволит уйти от одиночества, и сотворить реальность возможную для жизни человеческой души. Реальность, в которой возможно быть и чувствовать себя немного счастливым...
  
  

Счастье.

   Я все больше прихожу к выводу, что счастье оно где-то сейчас не здесь, оно бросает
   свои лучи, согревая нас, мы тешимся и живем, воцаряясь над землей поэзией - о сколько света и игры в этом мгновении сколько безграничного. Здесь рвемся уходит в сторону, отступает. Ты входишь в мир безтленного, безконнечного. Ты движешься замираешь вновь движешься, вновь замираешь перед восторгом этого движения- жизни. Восхищение, восхищение и восхищение...
  
  
   Вот и прикоснулись мы к друг другу - не разнять. Мы размыкаем наши руки. А души... души остаются вместе. Еще мгновение - я в автобусе, она идет в метро. Я вижу ее изменившийся силуэт - опушенную голову. Округлившуюся спину, стекло витрины не отражает ее. Не оборачивается. А в поезде.. в поезде я не нахожу ее телефон в записной книжке мобильного телефона и мечусь по тамбуру с зажженной сигаретой. Засыпаю с мольбами: Господи, не дай ей умереть сейчас - дай силы ей постичь всю тяжесть нашего существования и найти в ней смысл - найти возможность в этом жить и выжить. Путь пройти - полный различный несовершенств и прийти к Тебе не разоблаченной в своем стремлении Быть. Вовеки веков.
  

Космос.

   И человек в нем. Его предназначение, интересовали, а затем очень беспокоили меня, с ранних лет. Много версий о постижении новых миров и открытие других галактик, но для чего нужны новое отношения с более или менее развитыми цивилизациями? В чем смысл развития человека в этих отношениях? В чем конечная цель взаимопонимания? Предположили, что вселенная родилась от взрыва и породила много направленных энергий. Которые в свою очередь создали новые последующие взрывы, для дальнейшего развития. Предположим что расширяющееся пространство вселенной это преобразование некой космической пустоты в энергетическую сеть. Предположим, что это сеть превращает хаос в порядок, и расширение это превращение разброса в некую оформленную сущность как назовем это организм. То есть здесь может быть рождение вселенной как живого энергетического организма, в отличие от инертной формы первичного существования. Предположим, что первичная энергия распылила себя, чтоб создать больший организм с еще большей энергетической формой. Которая из себя создаст еще больший взрыв, выделив новую энергию по созданию еще большее расширенной формы существования. Даже если существует предположение что распыленное пространство вновь концентрируется или сожмется до определенного размера, то это всего породить теорию о пульсирующее форме развития, нежели поступательной.
   Если Бог, как источник этой энергии, действительно распылили себя во множестве миров, и как бы умер в своей первоначальной форме, а точнее видоизменился в ходе рассеивания во множество энергетических путей, то вполне оправдывает ход над созданием Его самого нового большего и с большей энергией, даже если он вновь сконцентрируется по теории пульсации для нового взрыва, на превращение вселенной в единный поток энергетических нитей.
   Пусть человек ест подобие его, несущий Его же энергию есть носитель этих путей, и все человечество есть россыпь этого распыления, направленное на развитие Его, то видимо, слияние человечества с другими подобными ему по призванию, и породить новую личность Бога.
   Если свет расщепился на тысячи свез, то прогнозируемый парад их, будет приурочен к этому великому моменту слияние, после которого эта огромная точка света, уже гораздо большая, чем прежняя распадется на теперь уже не на миллионы звезд, а на миллионы миллионов. То при всем это есть бесконечность вечно развивающейся жизни.
   Но кто-то сказал о дурной бесконечности и меня это насторожило. В чем может быть эта дурь? Развитие без слияния? Развитие без создания нового образа Бога? Развитие ради развития? Бесконечное движение без порождения новой энергии? Движение, которое превращается в бегство от центра взрыва, от точки соединения, от единства с вселенной? Бегство, где он будет один и неподвластен дыханию Единства...не в этом ли цель сатаны? Отделиться от всего и создать в неосвоенной территории космоса, свою систему ценностей, не подвластную Богу? И, даже если не противопоставит, то, по крайней мере, утвердить что это возможно и без него, и тем самым нивелировать его достоинство о едином космосе? - независимость о которой пекутся так сегодня государства, молодые люди, в направлении котором чувствуется не желание любви, а потребность в независимой власти над собой, а впоследствии другими мирами. Не дай Бог, этому произойти и превратить вселению в колонию захватчиков...
   И вот я утверждаю, что синкретизм - это миг. Вечность это мгновение. Все остальное жизнь. Развивающийся хаос экспериментально, непредсказуемо, импровизационо. Каждое мгновение, рождая нового Бога, как новый день. Всякая попытка Его упорядочить, это равно сильно создавать из него идола, вчерашнего дня отвлекающего нас от сегодняшнего, и идеализирующего завтра. Нет, прошлого - это пыль на ногах, нет последовательности - это книжничество, нет логических взаимосвязей - это седукейство. Это миг пересечения. Концентрация, слияния. Есть миг переплавления и постоянного обновления. Жизнь непредсказуема - это вечность. Открытие и рождение нового, нового, нового...Вечно живой Бог.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   46
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"