Фарп бежал быстрее и быстрее. Прочь, прочь от проклятого места! Может, он еще успеет выбраться...
Судороги сковали ноги крестьянина. Он упал и застонал от боли. "Нет, нет, только не это! Неужели и я...". Страх за жизнь заставил Фарпа встать и бежать дальше.
Все началось месяц назад. Недалеко от крохотной деревушки Иствинд, где жил Фарп, поселился некий господин. Сложно было сказать, кто он. Господин совершенно точно не был эльфом - он не мог смотреть на солнце. Не походил он и на хоббита, так как имел слишком высокий рост. К обыкновенным людям гостя тоже можно было причислить с трудом: человек не может иметь такого бескровно-бледного, даже серого лица.
Дружелюбные иствиндцы, узнав о появлении в их краях таинственного господина, захотели познакомиться с ним. Вскоре все знали: его зовут Жеральф Некрант, он алхимик, живет в городе Соулспире, приехал в деревню, чтобы отдохнуть от суеты и поправить здоровье. Тактичный, общительный, дружелюбный гость понравился всем. Через неделю после прибытия Жеральф пригласил всех жителей в свое поместье на танцы. Поселяне с радостью приняли предложение.
Поместье Некранта находилось за чертой Иствинда - на окраине леса. Местные не раз его видели, когда ходили за грибами, но были уверены, что в доме уже давно никто не живет. Роскошь внутреннего убранства поразила их: перед восхищенными взорами предстали огромные залы, стены из серого мрамора, лепнина из черного золота, посуда из драконьего серебра... Жеральф Некрант предложил гостям "скромный" ужин: жареного кабана, фаршированного хмелем, печеных в листьях оливы уток, холодные закуски из птичьего сыра и фиалковое пиво. Иствиндцы, привыкшие к хлебу из серой муки, видевшие мясо лишь по большим праздникам, были в восторге.
На званом вечере был и Фарп с женой Мач - женщиной-хоббитом. Браки между людьми и хоббитами вообще заключались крайне редко. Толстенькая Мач была ростом около семидесяти сантиметров, имела большие плоские ступни и длинноватый нос. Ее щеки покрывал густой вьющийся пушок. Но была мила, весела и работяща. Ее любил весь Иствинд. Никто не удивился, что Фарп не устоял перед ее обаянием.
Поселяне были очарованы таинственным гостем. Все хотели перемолвиться с ним. Крестьяне наперебой рассказывали о деревенском житье-бытье. Хлебосольные хоббиты приглашали к себе на кружку розового эля. Романтичные эльфийки аккуратно, с сердечным трепетом расспрашивали Некранта о личной жизни. Господин был со всеми равно дружелюбен. В конце ужина он объявил, что живет в поместье один, с хозяйством справиться ему тяжело, и он просит уважаемых соседей прийти на помощь, - за хорошую плату, разумеется.
Желающих нашлось достаточно. Эльфы, считавшие себя аристократами, несправедливо обиженными судьбой, заставившей их поселиться в глуши, желали находиться поближе к роскоши. Нежные эльфийки робко мечтали о романтическом свидании с обворожительным господином. Практичные хоббиты считали глупым отказываться от лишних денег. Наниматься к господину пришла и хоббит-прачка Вок, старшая сестра Мач. Однако сам Фарп и его жена отклонили выгодное предложение. Они были слишком заняты своим домом, чтобы работать еще и на гостя.
К Жеральфу Некранту нанялось пятнадцать иствиндцев. Господин был рад их видеть. Он предлагал непыльную работу и очень щедрое вознаграждение. Простодушным деревенским жителям стереть пыль с узорчатой лепнины было все равно что убрать розами и шелками священный алтарь. Кроме того, Некрант приглашал их отобедать. Иствиндцы никогда не отказывались.
Так прошло две недели. Потом Некранта вызвали в город неотложные дела. Иствиндцы тепло проводили гостя. Мужчины жали господину руки и приглашали навестить их еще раз, мечтательные барышни робко просили писать письма. Жеральф всем пообещал скорую встречу. Поселяне остались абсолютно довольные необыкновенным гостем.
Однако вскоре безмятежная жизнь в деревне кончилась. Спустя несколько дней после того, как Некрант покинул Иствинд, около тридцати человек обратились к лекарю с жалобой на боли в ногах. Лекарь, седовласый хоббит по имени Фыр, дал им мазь из корня болотницы и чайный сбор из оленьих ноготков. Но то ли лекарь прописал не то лекарство, то ли больные неправильно его принимали, но хворь не отступила. Напротив, заболевшие почувствовали себя хуже: началась лихорадка, некоторые бредили. Их доставили в иствиндский лазарет. Фыр бегал от койки к койке, ставил примочки и компрессы, раздавал микстуры. Однако больные чувствовали себя хуже и хуже. Через два дня трое из них умерло, а в лазарет доставили еще десять иствиндцев. Фыр рвал свои серебряные локоны, втихомолку плакал. Он считал, что смерть пациентов полностью на его совести. Хоббит старался исправить ошибку, но на следующий день потерял еще пятерых больных.
Тем временем, по деревне поползли слухи, что троих умерших видели в лесу, сидящих у костра. Мало кто, конечно, верил в это, но все-таки всем было не по себе. Все понимали, что в Иствинд пришла эпидемия странной, неизвестной болезни, и никто не знал, у чему это приведет.
Обстановка в деревне становилась все мрачнее. Тут и там слышались разговоры о мертвецах. Жители решили отправиться на кладбище - хотели доказать себе и другим, что ожившие покойники - не более, чем байки. Когда же поселяне пришли к месту захоронения усопших, они испытали настоящий животный ужас: на месте могил были глубокие ямы. От них расходились следы.
Вскоре ни у кого не осталось сомнений: разговоры о мертвецах - не пустые сплетни. Ходячие трупы наводнили деревню. Тела тех, кто погиб давно, уже тронуло разложение. Над ними кружили мухи, черви присасывались к гниющей плоти, но покойники не обращали на это внимания. У них была цель: дотронуться до живых. Не всем это удавалось - живые бегали быстро. Тогда мертвецы старались подержать, потоптать все, к чему живые прикасались, распространяя таким образом заразу.
Иствинд охватило коллективное безумие. Перепуганные жители решили: самое надежное средство - сжигать трупы заболевших. Но не тут-то было: тела зараженных не поддавались огню. Покойников перестали хоронить: какой в этом смысл, если через три дня они встанут из могил?
Скоро количество унесенных странной болезнью превысило несколько сотен. Среди них был и Фыр. Иствинд остался без лекаря. Мач похоронила свою сестру Вок и с тех пор не улыбалась. Фарпу было страшно. Если бы представилась возможность не покидать хижину! Но нужно было что-то есть. Поэтому Фарп, замотанный по самые глаза в шарф из овечьей шерсти, работал в поле, а Мач продавала пиво.
Однажды Мач ушла на рынок за колосками. Фарп ждал ее дома. День уже клонился к закату, женщина не возвращалась. Крестьянин беспокоился. Наконец, он услышал тяжелые торопливые шаги. Дверь с шумом ударилась о стену. На пороге стояла бледная как смерть Мач. Она тряслась. До Фарпа донесся глухой топот. Женщина быстро закрыла дверь на задвижку.
- Что с тобой? - с тревогой спросил Фарп.
Мач тяжело опустилась в кресло.
- За мной гналась Вок. Я чудом убежала. Петляла по лесу весь день. В Иствинде страшные беспорядки... Толпы мертвецов... Они... Они повсюду...
Фарп налил в кружку крепкого розового эля и подал жене. Мач судорожно сделала несколько глотков.
- Жеммелина, эльфийка из клана Альсинов, говорила, будто видела в наших краях этого алхимика из Соулспира. Ему бы весточку послать, что у нас небезопасно.
Эта новость почему-то насторожила Фарпа. Оставив супругу наедине с кружкой согревающего напитка, он удалился.
Фарп и Мач были неплохо образованны. Фарпу от предков досталось много книг. В подвале дома они сделали читальную комнату. Там были и древние фолианты, и исторические трактаты, и книги по алхимии, и сборники легенд...
В читальную комнату и отправился крестьянин после разговора с женой. Он снял с полки книгу в фиолетовом переплете. На обложке серебряными буквами значилось: "Сказания древних". Фарп стал листать книгу, толком не понимая, что он хочет найти. Вдруг откуда-то подул ветер и страницы зашевелились сами собой. Фарп оглянулся: окна и дверь были закрыты. Он понял: ветер идет от самой книги. Ему стало не по себе. Однако вскоре ветер прекратился и книга осталась раскрытой на семьдесят третьей странице.
"И наслало чудовище в человечьем обличии на племя моровое поветрие. Один за другим перестали люди ходить, пожрала их лихорадка и свела в землю. И настало для чудовища время долгожданное. Время то сбором урожая зовется. Подняло чудовище мертвецов из могил и сделало рабами своими. И имя чудовищу тому - Некромант".
У Фарпа зашевелились волосы на голове. Он машинально перевернул страницу. На листе была иллюстрация: человек в темной мантии, держащий в руке посох, увенчанный черепом. Вокруг него стояла толпа мертвецов. В человеке Фарп узнал...Жеральфа Некранта.
"Ну, конечно! Как же мы не поняли. После него началась вся эта чертовщина. Некрант. Некромант!"
- Мач, послушай, если встретишь Жеральфа Некранта, не заговаривай с ним, срочно уходи. Мач?
Женщина лежала на полу, обхватив руками колени, и стонала.
- Мач, что с тобой?
- Судороги... Я не могу пошевелиться...
"Один за другим люди перестали ходить..."
- Дорогая! - Фарп приблизился к горячо любимой жене и, повинуясь естественному порыву, хотел обнять ее.
Мач застонала от боли.
- Я умру, да? - обреченно прошептала женщина. - Я стану ходячим трупом?
Фарп заттрясся и стал судорожно листать книгу. От страниц снова повеяло сквозняком. Книга раскрылась на нужном месте: "Старуха-знахарка живую смерть попрала". Под надписью была иллюстрация - домик на поляне. Фарп знал то место
Ну, конечно! Это именно то, что ему нужно!
- Мач, любимая, умоляю, дождись меня, я приведу подмогу. Я вернусь, обещаю.
- Фарп, мне страшно...
- Держись, милая. Я приведу знахарку. Она тебя вылечит. Ты только дождись меня!
Сжимая в руке книгу, он бросился бежать.
Фарп был в пути уже несколько дней. Сколько точно - не помнил. Ему пришлось сделать крюк и долго скрываться в лесу от мертвецов. У него болели ноги. Иногда сковывали судороги. Фарп не понимал - это от усталости или от болезни. Крестьянин уже не думал добраться до лачуги знахарки. А еще его неотступно терзала тревога за Мач.
Наконец на поляне показалась какая-то хижина. Фарп устремился к ней. У двери сидела женщина. Ее фигуру скрывал переливающийся фиолетовый плащ, а лица не было видно из-за капюшона. Фарп остановился. Женщина повернула к нему голову.
- Что тебе нужно? - хрипло спросила она.
- П-прошу, п-п-помогите, - дрожа в лихорадке, заговорил Фарп. - Я ищу знахарку.
- Зачем?
Крестьянин хотел ответить, но судорога согнула его пополам. Он рухнул на колени и завыл. Женщина несколько секунд смотрела на него. Затем встала, открыла дверь, втащила Фарпа внутрь и уложила на скамью. Боль отпустила Фарпа. Крестьянин уставился на фигуру в плаще.
- Я знахарка, - прохрипела старуха. - Откуда ты?
- Из деревни. Иствинд. Я болен... И... И там моя жена.
- Живая смерть?
- Кажется...
Женщина стала рыться на полочках, уставленных склянками.
Старуха подошла к Фарпу, держа фиал с дымящейся жидкостью.
- Придется потерпеть, горемыка, - сказала женщина и вылила жидкость на ноги крестьянина.
Несколько мгновений Фарп ничего не чувствовал. Вдруг его будто охватило пламя. Он метался, кричал, бредил, молил потушить пожар. Старуха некоторое время сидела возле него, пытаясь успокоить. А потом молча встала и вышла во двор.
Некоторое время Фарп звал ее, завывая от боли. Никто не откликался. Крестьянин уже решил, что ему суждено умереть здесь в страшных мучениях. Однако мало-помалу боль стало отступать. Фарп почувствовал облегчение. Вместе с этим на него накатились тяжелая усталость и безразличие к окружающему. Он не понимал, сколько уже находится в лачуге: несколько часов, дней, недель, месяцев... Да ему это было неважно. Он еще раз попробовал позвать старуху, но никто не ответил. Фарпу захотелось спать. На минутку он вспомнил о Мач, оставшейся в Иствинде...
"Пропади оно все, главное, я жив. Уйду отсюда. Только посплю немного".
Слабость охватило все тело, крестьянин закрыл глаза, глубоко вздохнул, вздрогнул и замер. Его сердце остановилось.
Фигура в фиолетовом плаще пробиралась сквозь заросли деревьев на опушку. Землю охватили сумерки. Наконец, впереди показалась залитая зеленоватым сиянием луны лужайка. Костлявая рука извлекла из складок плаща окарину. Полилась жуткая, загробная музыка, раздался шорох и глухой топот. Опушку окружили существа... Здесь были и лекарь Фыр, и когда-то красивая эльфийка Жеммелина, и хоббит-прачка Вок, и Мач, и Фарп... Чьи-то тела были слегка тронуты серо-синими пятнами. Ошметки чьей-то гнилой плоти падали прямо на землю. Кто-то уже был наполовину скелетом.
Фигура откинула фиолетовый капюшон с лица... Это был Жеральф Некрант. Его глаза сверкали зеленовато-желтыми огоньками.
- Урожай в Иствинде собран, - низко прохрипел он. - Настало время расширить владения. За мной, подданные!
Люди, хоббиты, эльфы остекленело смотрели вперед. Мертвецы с Некромантом во главе двинулись в сторону Соулспира.