- Вот он, пришелец из других миров. Я гляжу на него, а мне в это всё равно не ве-рится.
- Тем не менее, это так. Он перед нами, и
можно даже его потрогать.
(Из к/ф. "Туманность Андромеды". Реж. Колобов).
СЕРЕДИНА 70-х - НАЧАЛО 80-х ГОДОВ. ЗНАКОМСТВО С КИНО, КОТОРОГО НЕ БЫЛО.
или
Поиск кинозрелища, недоступного простым смертным, и приобщение к нему. А так же, устремление к намеченной цели.
Было так заведено. Кинофестиваль надвигался, и намечалась распро-дажа его абонементов. Абонементы начинали продавать за две недели до от-крытия фестиваля. Только если раньше их могли начать продавать в будни, то теперь это стали делать в субботу. И такое правило ввели, наверное, спе-циально для того, чтобы кинозритель не побросал свою работу и не столпил-ся у касс кинотеатров. И я это запомнил.
Мне, как всегда, требовался абонемент на десять часов утра, и я думал, что он от меня никуда не денется. Но, памятуя о том, что на прошлом кино-фестивале мне пришлось отстоять за абонементом длинную очередь, я решил заранее узнать, как в этот раз будут обстоять дела с "Его" реализацией. Я решил опять отсматривать кинофестиваль в "Прогрессе", который, как и два года назад, собирался выставить на своём экране фестивальную внеконкурс-ную программу. И надумал прокатиться к нему за день до абонементной рас-продажи на разведку.
В пятницу после трудового дня я подъехал к давно знакомому киноте-атру. Ажиотажа там никакого не наблюдалось. Войдя в кассовый зальчик, я увидел трёх человек, покупающих себе билеты, и ещё заметил кучку людей, сплотившихся в уголке. Пройдя к кассовым окошкам, я обратил внимание на объявленьице, гласящее, что завтра с девяти утра начнётся распродажа або-нементов на фестивальную внеконкурсную программу. Убедился, что абоне-менты будут, и суеты вокруг их продажи нет, и хотел, было, уйти. Но меня разобрало любопытство: чего это в углу помещения скопились люди, и я приблизился к ним.
Среди тех людей выделялся один мужчина с ученической тетрадью и шариковой ручкой. И люди вели с ним разговор. Я послушал, о чём они пе-реговариваются, и оказалось - о кинофестивале. Только разговор вёлся не о предполагаемом репертуаре - о нём ещё никто ничего не знал, - а о том, какие трудности развернулись везде с попаданием на фестивальный про-смотр. Я прислушался к рассказам, и до меня дошла такая новость: если раньше было так - приезжай с утра к кинотеатру, вставай к кассе и покупай проходной абонемент и потом спокойно топай на кинофестиваль, то в этом году с распределением абонементиков всё складывалось намного сложнее. И меня очень смутила тетрадочка у мужчины, и захотелось узнать, для чего она ему надобна, да и вообще понять, зачем в кассе собралась куча кинолюбите-лей. И я поинтересовался у мужчины, слышал ли он что-нибудь насчёт зав-трашней продажи абонементиков тут, в "Прогрессе". Он ответил, но ответ этот прозвучал немного странно:
- А вы под каким номером записаны?
- Что за номер? - удивился я.
- У-у, - заулыбался моей неосведомлённости мужчина и все собрав-шиеся рядом люди, - то номер вашей очерёдности, по которой вы завтра попадёте в кассу.
Чтобы не втягиваться в длинные расспросы и объяснения с мужчиной и убрать ехидную ухмылку с его лица и с лиц стоящих вокруг кинолюбителей, я сразу выложил:
- У меня номера нет, но я хочу его получить. Кто может его выдать?
- Я, - продолжил мужчина, - подходите, получайте и записывай-тесь в очередь.
Я приблизился к нему, собрался произнести свою фамилию, а он мне объявил:
- Так, будете под номером девятьсот сорок шесть.
И эти слова пригвоздили меня к полу. А он, понаблюдав за моим заме-шательством, уточнил:
- Фамилия ваша какая?
- Комаров, - ответил я неуверенно и замолчал, провожая взглядом мелькание ручки, заносившей моё наименование в длинный список претен-дентов за фестивальными абонементами.
Мужчина сделал своё дело и сразу потерял ко мне интерес. Стоявшие вокруг люди тоже. Я отвернулся от них и вышел из кинотеатра. И отъезжая от "Прогресса", начал медленно приходить к выводу, что здесь мне мало, че-го светит.
Расстроенный, я приехал домой. Дома я решил назавтра с утра порань-ше броситься в кинотеатр "Звёздный" на Вернадского. Там тоже наметилась фестивальная программа. Но "Звёздный" был расположен далеко от людного центра, и я думал, туда, скорее всего, за абонементиками подъедет не так уж и много народа, и мне там удастся отхватить абонементы на кинофестиваль.
Поднявшись в полседьмого, я в темпе собрался и вышел из дома. До "Звёздного" надо было добираться двумя транспортами. Я сначала доехал на автобусе до метро "Юго-Западная", а там, пересев на троллейбус, подкатил к "Звёздному". Выйдя на остановке напротив кинотеатра, я посмотрел на него и увидел у кассы толпу народа. Перейдя проспект, я подошёл к "Звёздному" и попал в тревожное людское мельтешение. Понимая, что времени терять нельзя, тут же взялся искать очередь, догадываясь, что люди суетятся здесь не зря и тоже собираются приобретать фестивальные абонементы.
А очереди, как таковой, ещё не существовало. Но основная часть лю-дей крутилась возле одного человека, у которого в руках была синяя учени-ческая тетрадочка. Я подобного человека видел уже у "Прогресса" и поэто-му, не раздумывая, подошёл к нему и спросил:
- Вы составляете очередь?
- Да, - ответил он.
- Меня внесите в списочек, - быстро попросил я его, не задавая дру-гих вопросов, и добавил, - моя фамилия Комаров, а инициалы Е. Г.
Он открыл тетрадь, чиркнул в ней быстро моё имя и отчеканил:
- Будете под номером "521". И никуда не отходите. Перекличка нач-нётся в восемь часов. Если опоздаете к перекличке, я вас вычеркну из очере-ди.
Я отошёл в сторонку и посмотрел на часы возле кинотеатра: время на них показывало семь часов тридцать минут.
А к "Звёздному" стало стекаться всё больше людей - они, видно, про-снулись и теперь спешили сделаться зрителями фестиваля. И вместе с при-бывающим людом подошла милиция. Она оттеснила от дверей кассы люд-скую толпу и поставила металлическое ограждение.
Люди взволновались и потребовали устанавливать очередь согласно полученным номерам. Мужчина с тетрадью объявил о начале переклички и взялся оглашать фамилии и выстраивать людей в очередь.
Я постарался протиснуться поближе к мужчине, выкрикивающему но-мера, в надежде, что кое-кто из записавшихся людей не объявится на пере-кличке. И верно - не прошло и десяти минут, а наш распорядитель огласил уже мою фамилию. Я откликнулся на неё и получил новый номер "238". И ухватившись за спину 237-го очередника, занял своё место в образовавшемся зрительском строе.
Как только я оказался в выстроенной колонне, напряжение, томившее меня с утра, спало. Я понял, что вовремя приехал к "Звёздному" - припозд-нись я хоть минут на двадцать, то уж точно был бы сейчас где-нибудь в пя-той, а то и в шестой сотне среди людей, жаждущих кинофестиваля. И тогда мне пришлось бы часа два, а может быть и больше мыкаться в очереди и вы-бирать себе абонемент из остатка.
Обмякнув после беспорядочной толчеи, как и мои соседи спереди и сзади, я стал ждать девяти часов и открытия кассы. И вот протикало ровно девять, и кассовые двери открылись. Милиция впустила за турникеты первую партию из двадцати человек. Они проскользнули в кассу, и я засёк время.
Побежали минутки, а в кассу больше никого не запускали. Из неё по одному стали выходить кинолюбители, а я недовольно подумал: "Что они там копаются так долго - корову что ли выбирают? Хватанул две абоне-ментные книжицы, и уходи".
Прошло минут десять, и только тогда в кассу пропустили ещё группу очередников. А я подсчитал - если будет такая пропускная способность, то балдеть мне здесь не менее двух часов. И чтобы побыстрее пролетело время, я навострил ушки и стал слушать, о чём говорят вокруг люди.
А разговор рядом был всё о том же - о приближающемся кинофести-вале.
За мной через три человека стоял парень моего возраста и раскрывал соседям интересные данные. А они слушали его с вниманием и обращались иногда с вопросами. Он со знанием дела выкладывал им, в каких кинотеатрах пройдёт фестивальный смотр, сколько и где набралось народа в очередях за абонементами, и где возможен наилучший репертуар. И прислушиваясь к парню и его собеседникам, я сам незаметно втянулся в их разговор. Побежал занимательный обмен мнениями об организации фестивальных кинопро-смотров и надвигающемся кино, и я не успел оглянуться, как очутился у же-лезного ограждения.
Милиция, дежурившая у ограды, отследила, как из кассы "Звёздного" вышла очередная группа людей, и запустила туда ещё такую же. Я попал в ту группу и очутился в кассе. Там работало два окошка. Я выбрал то, где собра-лась меньшая очередь, и уже через пять минут был возле него. Я попросил у кассирши абонемент на десять утра, на хорошее место. Она выполнила мою просьбу, и я получил абонемент в виде двух голубеньких книжечек. И, осча-стливленный выше всякой меры, вышел из кассы.
На улице я приостановился у ограждения и оглядел людскую очередь. Она, казалось, ничуть не уменьшилась. Её хвост, как терялся, изгибаясь куда-то за кинотеатр, так и продолжал там пропадать, но это меня уже не волнова-ло. Я сел в троллейбус и в блаженном настроении отъехал домой.
На работе я просил отпуск в июле и теперь получил его. Седьмого ию-ля открылся IX Московский Международный Кинофестиваль, и я отправился на его программу. И с праздником в сердце прибыл в "Звёздный" на первые фестивальные фильмы.
Очутившись у кинотеатра, я обнаружил там массу кинозрителей. Они кучками стояли у входа и плотным потоком втекали в двери. Я тоже пошагал в открытые двери и вошёл в них, минуя внимательных контролёрш, порвав-ших в моём абонементе первый листик.
В "Звёздном" я был впервые. Фойе его оказалось очень просторным. Я побродил там, лавируя средь зрителей, и заметил две лестницы, ведущие на-верх в зал. Пока я глазел по сторонам, прозвенел звонок, возвещающий о на-чале сеанса. Кинозрители медленно потянулись в зал, и я пошёл туда же. В зале большом и красивом отыскал в пятом ряду своё место и сел на него. В нескольких креслах от себя я увидел всезнающего парня из очереди и поздо-ровался с ним. Он меня узнал и ответил на моё приветствие. Я перекинулся с ним несколькими фразами, и в этот момент свет начал плавно меркнуть, и нам пришлось умолкнуть и переключить своё внимание на открывающийся экран.
Ещё в позапрошлое воскресенье я второй раз подъезжал к "Звёздному" и ознакомился с его программой фестивальных фильмов. Содержание про-граммы на первую неделю меня здорово обрадовало. В ней не значилось ни одного Африканского, ни Азиатского кинофильма. Были, правда, два фильма от социалистических стран, но зато все остальные оказались творениями За-падной Европы и Америки. И первыми в списке представляемых кинокартин красовались "Наследник" - Франция и "Ответ знает только ветер" - ФРГ.
И вот экран заблистал яркими красками, и на нём выплыло короткое слово, которое перевели, как "Наследник". Я уткнулся в экран, и мне от-крылся удивительный и боевитый фильм-детектив с таким вот содержанием.
В начальных кадрах ядрёным взрывом разносится шикарный автомо-биль. И вслед за этим во всех центральных газетах запестрили заголовки: "Убит глава крупнейшего во Франции сталелитейного концерна. В права на-следства вступает его единственный сын".
Дальше предстало кладбище, могила, гроб и сборище людей. Люди стоят вокруг гроба и ближе всех к нему находиться стройный, крепкий, мо-лодой мужчина с широким слегка приплюснутым носом и пухлыми губами. Он прямит сильный торс и с задумчивым печальным взглядом всматривается в лица людей, подходящих к нему с соболезнованиями. Подступают три се-дых господина и почтительно, но с холодком, произносят полагающиеся в скорбной обстановке фразы и жмут руку. Открывается: один из этих господ приходится тестем молодому мужчине - это богатый итальянский магнат, и он специально приехал на погребение свата, чтобы почтить его память. И этот седовласый родственничек откланялся зятю и, не задерживаясь на похо-ронах, сел в машину вместе со своими двумя спутниками и убрался от клад-бища.
И в следующих кинокадрах снова появился тот, кто стоял с печальным видом у могильной ямы. Но теперь этого мужчину было уже не узнать - его будто подменили. Перед зрителем возник не раскисший нюня, а стремитель-ный руководитель-боец, или, точнее - наследник крупного производства и огромного богатства. И он закрутился в своих делах, словно ураган, и задал сюжету такой бешеный темп, что тот понёсся вперёд, как торнадо, предъяв-ляя все свои сложные перипетии.
Молодой наследник за несколько дней объездил все свои громадные предприятия и взял над ними контроль. Вместе с этим он нанял частного де-тектива расследовать убийство родителя, так как узнал, что полиция в этом деле не может найти виновного. Ещё он вызвал из Италии свою жену и деся-тилетнего сына, гостивших у тестя. Жёнушка на вызов мужа откликнулась, но с возвращением к нему повременила, сославшись на хворь папы.
Наследник занялся неотложными производственными делами, а наня-тый им детектив взялся распутывать причину взрыва автомобиля бывшего главы сталелитейного концерна. Он крепко вцепился в отгремевшее преступ-ление и смог выйти на его исполнителей. И открылось, что дерзкими взрыв-никами были итальянские наёмники: они специально приехали во Францию на убийственное задание. Это стало известно наследнику, и он присоединил-ся к расследованию гибели папы. И параллельно с розыском убийц отца на-следник продолжил руководить своим огромным производством.
Пока не было жены, он благосклонно воспринимал заигрывания краси-вой дамы, работающей у него директором по связи с общественностью. И по-зволил этой мадам влюбиться в себя.
Гоняясь за отслеженными убийцами родителя, наследник несколько раз попадал в хитрые и смертельные засады, но он ловко сумел выбраться из них. И постепенно под нажимом неопровержимых улик он пришёл к выводу, что заказчик покушения на его отца не кто иной, как итальянский тесть. И невыполненное требование к жене - вернуться с сыном домой - это только подтвердило. Тогда он мысленно разорвал с отступницей-женою все отно-шения и начал составлять план отмщения тестю за убийство родителя. И за-одно наследник отстранился от разохотившейся директрисы, чтобы та не мешалась у него под ногами со своими любовными притязаниями.
Наследник отдалился от директрисы, только она не поняла, почему ей дали отступную. И она захотела встретиться с ним и выяснить у непонятного любовника, из-за чего её отвергли, но сделать это у неё не получилось. Тогда она увиделась с близким другом наследника и обратилась к нему за разъяс-нением, почему её разлюбил наследник. Ну а друг и сам не знал ответа на та-кой вопрос. И тогда гордая мадам покинула наследника и ушла с его пред-приятия, оставив свободным пост директора.
Когда-то первый основатель сталелитейного концерна передал своё дело сыну. Тот в свою очередь по прошествии времени дело это переложил в руки своему сыну. И теперь уже молодой наследник задумался над тем, кому же он со временем вручит всё семейное производство. И ответ напросился сам собою - конечно же, родному отпрыску. Но для этого нужно было, что-бы отпрыск находился рядом с отцом и впитывал дух и традиции клана ста-лелитейщиков. И понимая это, наследник спланировал похищение своего ча-да у жены-обманщицы и тестя-убивца. Он взял с собою двух самых верных людей - близкого друга и детектива, и на собственном самолёте полетел в Италию.
Приземлившись на Сицилии, наследник вместе с двумя помощниками выкрал любимого ребёнка у коварных родственничков. И наследник вместе с сыном, другом и детективом приехали на аэродром к самолёту. И тут наслед-ник вспомнил, что оставил сумку в камере хранения. Он пошёл за сумкой, сказав своим помощникам: "Если я не вернусь через пять минут, то вы уле-таете без меня. И приказ этот не подлежит обсуждению". Наследник зашёл в остеклённый вестибюль и в дверях встретил пятерых громил. Они прегради-ли ему дорогу и всадили в него из пистолетов десяток пуль. И пока он валит-ся на пол, умирая, за его агонией спокойно наблюдала отверженная любов-ница, пристроившись в вестибюльчике средь пассажиров. Оказывается, это она, прознав о плане похищения ребёнка, прилетела в Италию и рассказала об этом мафиозному тестю наследника. И наследник был убит, а его друг вместе с детективом и мальчиком сели в самолёт и улетели во Францию.
Фильм на показе взлётной полосы оборвался, и обидно было до слёз за такой конец - уж больно хорош был бравый герой, и он никак не заслужил неожиданной и глупой смерти. Изумительного актёра, игравшего наследни-ка, я запомнил, имя его было Жан-Поль Бельмондо. Я заложил облик этого артиста в память, надеясь не раз ещё увидеть его на экране.
По окончании "Наследника" я спустился в фойе и повстречал там зна-комого паренька. Я поделился с ним громадным впечатлением от увиденного кинофильма, и он с моими высказываниями полностью согласился. Потом мы поболтали немного о фестивале и с первой трелью звонка отправились получать удовольствие от второго кинопроизведения. Которое предоставляла уже Германия, и которое называлось: "Ответ знает только ветер", и в назва-нии которого звучала какая-то загадка. И мы с парнем, поднялись в зал и на-строились на ещё одну детективную историю.
Итак: "Ответ знает только ветер".
В Бонне служит в полиции хороший сыщик. И ему на стол ложится очередное уголовное дело. На первый взгляд оно вроде кажется простым. И вот его суть.
Накануне в номере одной из гостиниц без каких-либо следов насилия была найдена мёртвая девушка. Экспертиза по её кончине гласила - девуш-ка погибла от передозировки снотворного. Но это происшествие походило на ещё одно точно такое же, которое случилось в той же гостинице, но год на-зад. Тогда там тоже с громкой шумихой была обнаружена скончавшаяся де-вица - дочка одного видного депутата Рейхстага. И её гибель по свидетель-ству медицинского заключения так же наступила от большой дозы снотвор-ного.
Сыщик заинтересовался новым происшествием и решил, что оно по-может разобраться и в старом деле годичной давности и укажет причину, ко-торая толкнула обеих девушек на смерть. И он влез в разбирательство гибели недавно найденной девушки и начал искать всех свидетелей, видевших её в день кончины.
В первую очередь следопыт-сыщик побеседовал с обслуживающим персоналом гостиницы. Потом он переговорил со знакомыми, друзьями и близкими родными покойной и вышел на след высокого голубоглазого блон-дина. Сыщик захотел встретиться с блондином и переговорить с ним. И встреча состоялась, только переговоры не удались: блондин удрал от сыщи-ка, открыв по нему стрельбу из "Браунинга". Но сыщику всё же удалось вы-следить этого голубоглазого стрелка, и тот вывел его к небольшому домику на окраине города.
Следопыт установил за неприметным домиком наблюдение и обнару-жил: в него по определённым дням съезжаются высокопоставленные горо-жане и известные богачи. И вместе с ними туда прибывают молодые и раско-ванные дамы.
Тогда сыщик отследил одну из зачастивших в домик молодиц и встре-тился с нею. При встрече он показал ей фотографии двух умерших девушек. И она после долгих препирательств выложила ему, что знает представленных особ - те когда-то бывали вместе с нею в известном домике, и они там по высшему разряду забавляли гостей. Тут сыщик сразу понял: обнаруженный домик и его посетители очень тесно связаны с двумя жертвами, загадочно погибшими в гостинице. И хотя в гостиничных происшествиях не нашлось состава преступления, но оно там, скорее всего, было. И такая гипотеза под-толкнула его взять в разработку всех людей, прибывающих в особый домик.
В ходе расследования сыщик обнаружил кое-какие доказательства, ука-зывающие на то, что в домике происходит растление малолеток. Он доложил начальству, что раскрыл притон, где творятся развратные преступления, ве-дущие к летальным последствиям. А главный городской комиссар принял рапорт сыщика но, видя, какие влиятельные лица в нём фигурируют, "хода" ему не дал, а сыщику предложил забыть о найденном домике и его гостях и заняться другими уголовными делами. Сыщик сделал вид, что подчинился начальству, а сам задумал через газеты рассказать о тайном домике, о его по-сетителях и тех пакостях, что там творятся. Но этот домик вдруг перестал функционировать, да ещё единственный свидетель, который вывел на этот домик - голубоглазый блондин, - неожиданно погиб, его убили в каком-то злачном месте.
И оказавшись без всяких улик по делу кончины двух девушек и по раз-вратным игрищам крупных чиновников и бизнесменов, сыщик отказался от затеи с газетами. И дело о смерти второй девушки в гостинице легло в архив рядом со старым делом о несчастье с депутатской дочкой.
Программа первого фестивального показа закончилась, и я с чумовой головой покинул зал. На улицу я вышел с пареньком-соседом, с которым ус-пел уже познакомиться. Его звали Олег. Мы с ним попрощались до завтраш-него дня и разъехались по домам. И всю дорогу меня не покидала радостная мысль - мне в "Звёздном" в ближайшие дни предстоит увидеть ещё кучу удивительных фильмов.
Я отъездил в "Звёздный" до конца недели и отсмотрел двенадцать ки-нокартин. Их я обсудил с Олегом, с которым встречался перед кинопоказами и на перерывах. И мы с ним сошлись во мнении, что лучшими из представ-ленных картин были такие.
"Хищник" - Италия. В главной роли Лино Винтура.
Открылось. По железнодорожной колее, вытянувшейся меж жёлтых песчаных барханов, с натугой пыхтит паровозик. Он тащит за собою десяток вагонов и несколько пустых платформ. Этот состав подъезжает к хлипкому мосту, перекинутому через овраг, чуть притормаживает, и с его последней платформы с ленцою соскакивает человек. Это мужчина. Он держит в руках вещмешок и, оказавшись на песке, закидывает его на плечо и вразвалку, по-медвежьи направляется к виднеющемуся вдалеке городочку. А паровозный состав, потеряв нетерпеливого пассажира, без остановки тащится дальше к тому самому городку, куда направился мужчина. Составчик, постукивая ко-лёсами на стыках рельс, через какое-то время подплывает к перрону. Состав замирает, и его сразу окружают солдаты в мундирах мексиканской гвардии. Они заходят в купе, залезают на прицеплённые платформы, осматривают там все уголки и, не найдя там того, кого хотели, убираются на перрончик. И со-став, постояв ещё минутку, отправляется дальше. А вот тот человек, что спрыгнул с платформы у моста, не замеченный никем, приходит в городок, который заняли солдаты, и входит в питейное заведение.
И с этого момента вся неторопливость сюжетного движения начала разгоняться, словно локомотив, и дышать коварной интригой.
Незнакомец, проявившийся на экране, как случайно упавший с воза груз, оказался наёмным убийцей. Его наняли богатые землевладельцы, чтобы расправиться с президентом страны. И он очутился в обозначившемся захо-лустном городишке не с бухты-барахты, а по наводке. Наёмник знал: тут зав-тра начнётся большая сельскохозяйственная ярмарка, и её посетит "заказан-ная мишень". И он снял себе комнату в заведеньице и в ожидании приезда первого лица страны стал обдумывать, как лучше выполнить своё задание.
Президент был в курсе того, что на него готовится покушение, но он по этому поводу не волновался, так как был уверен, что убийства не допустит его преданный начальник охраны. Этот умный вояка обещал президенту вы-числить убийцу к началу ярмарки и уничтожить его. И начальник охраны вместе с командой гвардейцев первым прибыл в городок, в котором откры-вался сельскохозяйственный праздник, и оперативно с умом взялся выиски-вать там таинственного наёмника.
А скрытно приехавшего в город наёмного убивца, больше смахиваю-щего на иностранца, чем на мексиканца, вдруг арестовывают. К нему приди-раются гвардейцы из-за якобы липовых документов и сажают в каталажку. Заказчики покушения узнают, что их человек схвачен, паникуют и быстро находят ему замену. Они направляют нового исполнителя в городок с прика-зом убрать и президента, и вместе с ним ликвидировать первого наёмника.
И получилось так, что парочка умелых убийц и опытный телохрани-тель сошлись в одном маленьком городке из-за президента страны. И одному из них надо было защищать президента, а двум другим убивать его. И при этом все трое понимали, что они и сами в любой момент могут стать мише-нью друг другу.
День приезда президента в городок стал кульминацией фильма. Аре-стованный иностранец ловко бежит из-под стражи и приступает к выполне-нию задания. Второй убийца, о котором никто не знает, выбирает место, где должен появиться глава страны, и устраивает там ловушку: он располагается на крыше дома у площади, где будет выступать президент. В это время на площади собираются жители городка и гости, и со станции туда подъезжает президентский кортеж. Президент выходит из авто, и тут в него стреляют с крыши, но стрелок промахивается, и поднимается заварушка. Гвардейцы из кортежа открывают пальбу по стрелку, а главный телохранитель уводит пре-зидента в безопасное место. А в этом месте объявляется первый наёмник, следивший за тем, что развернулось на площади. Он вступает в схватку с те-лохранителем, мастерски убивает его, забирает револьвер и приканчивает президента. И пока кругом гремит стрельба, он быстро исчезает с места пре-ступления.
Фильм закончился, и сквозь финальные титры показали наёмника с по-езда. Он с вещмешком притопал опять к мосту, дождался знакомого состав-чика, вскочил на его последнюю платформу и пропал из вида - так же тихо и неприметно, как и появился.
"Поезд" - Франция. В главной роли Жан-Луи Трентиньян.
Обозначилась Вторая Мировая война. Немцы напали на Францию, бомбят её и быстро продвигаются к Парижу. Жители Франции спасаются от бомбёжек и бегут из больших городов. Люди забили все дороги и заполнили все поезда, желая убраться в безопасное место.
Радиоинженер в исполнении Трентиньяна тоже захотел увезти свою семью из опасного Парижа. Он с большим трудом достал для себя, жены и тёщи билеты на поезд, идущий на юг, и вместе с ними приехал на вокзал. Из-за огромного количества пассажиров инженер еле впихнул беременную суп-ругу и её мать в плацкартный вагон, а сам пошёл искать себе другое место.
В беспорядочной суете и нервозности инженер заметил одинокую ми-ловидную женщину, притулившуюся на краю платформы на своём чемодан-чике и уже потерявшую всякую надежду попасть на отходящий поезд. Он то-ропился, как и все пассажиры, сесть в состав, но всё же не прошёл мимо той женщины и остановился. И их взгляды встретились. Он подошёл к ней и предложил свою помощь в посадке в вагон.
И надо было видеть глаза этой женщины и то, с какой мягкой и удив-лённой радостью она приняла неожиданное предложение. Она покорно вста-ла и двинулась за инженером. А он и сам ещё не знал, где и как им примос-титься.
В конце состава прицепили товарные вагоны. В один из них соединив-шаяся парочка и попросилась. А пассажиры, оккупировавшие тот вагон, не захотели впускать к себе новых соседей. Но инженер нашёлся, чем их при-струнить, поинтересовавшись, есть ли у них билеты, предъявив одновремен-но свой и в ответ попросив показать свои. И несговорчивые пассажиры, уви-дев проездной документик, каковой сами, наверно, не имели, тут же умолкли и дали возможность объявившейся парочке залезть к ним под крышу. Радио-инженер и женщина очутились в вагоне и, найдя там свободное местечко, присели рядышком плечо к плечу, вздохнув с облегчением. Прошла минута, другая, и поезд дёрнулся, отошёл от станции, оставив на ней сновавший ту-да-сюда народ, и заспешил по установленному маршруту подальше от тре-вожной столицы.
В течение первого часа в вагоне все спутники присматривались друг к другу, расположившись на полу у стеночек. А после они потихоньку освои-лись в новой обстановке, и меж ними пошли завязываться разговоры. Инже-нер тоже обратился к своей соседке и, смущаясь, повёл с ней беседу. Он уз-нал - она едет к своей матери, убегая от войны и горя, и у неё муж пропал без вести на фронте. А инженер поведал ей о себе и о своей семье, размес-тившейся тут, в поезде, и сказал, куда они едут.
Полдня провели пассажиры в дороге под стук колёс и размеренное по-качивание, и им хватило этого времени, чтобы узнать друг о дружке всё, что нужно. И затем они начали обживать свои углы и готовиться к ночлегу.
Инженер и женщина, которая назвалась Мари, понаблюдали с любо-пытством за происходящим вокруг, но сами заняться обустройством своих мест не поспешили. Они продолжили разговор и перестали обращать внима-ние на всё происходящее вокруг.
Ближе к вечеру поезд сделал первую остановку. Состав замер на какой-то станции, и из него высыпал весь народ и ринулся в буфет, чтобы набрать на дорожку воды и провизии. Инженер, покинув вагон, в буфетную залу не пошёл, увидев - туда уже пробиться было невозможно, он отправился про-ведать семью. Через десять минут протрубил первый гудок, и инженер вер-нулся к себе в вагончик. А там уже все соседи расположились на постелях и приступили к ужину, и только одна Мари сидела скромно в своём уголочке с пустыми руками, не имея у себя ничего съестного, так как её поход на стан-цию не увенчался успехом. Инженер пробрался к ней и опустился рядом. Он, не говоря ни слова, развернул свёрток, который принёс от жены, достал из него батон хлеба и кольцо колбасы и разломил их пополам. Половину хлеба и колбасы он протянул Мари. Она и так была рада возвращению любезного попутчика, а вид дарованной еды ещё больше осветил её лицо признательно-стью. И они оба, подкрепившись, вытянулись на полу, намерившись спать. А в вагоне уже все насытившиеся соседи распластались на своих лежанках и блаженно отдыхали.
Лёжа рядышком, Мари и инженер под мерный стук колёс начали тихо-нечко перешёптываться. Через какое-то время они услышали сбоку вкрадчи-вые уговоры интимного характера, которые лёгким покрывалом накладыва-лись на сонное сопение и похрапывание соседей. Минут пять шли те при-глушённые переговоры, и вслед за этим забились два тяжёлых, прерывистых дыхания. Мари и инженер догадываясь, от каких забав происходят эти звуки, переглянулись меж собою с улыбкой и заснули.
Следующий день засветился и заставил двух сблизившихся в дороге людей подумать о съестном запасе. Поутру поезд затормозил у какого-то по-лустанка, и многие пассажиры сошли на платформу, чтобы размять ноги и поискать продовольствия. Среди тех пассажиров поползли слухи, что путь впереди перекрыли немцы, и состав задержится на остановке. Инженер нака-зал своей милой попутчице никуда не двигаться, а сам выпрыгнул из вагона и ушёл, пообещав достать провизию. Он потолкался на станции, и, проявив на-ходчивость, купил хлеба и сыра. После он набрал воды, забежал к жене и тё-ще, успокоив обоих своим появлением, а потом вернулся к Мари. Присев около женщины, инженер выложил перед нею добытую провизию. Мари с радостью встретила своего спутника, и когда увидела еду, протянула ему ла-дошку с деньгами. Но он сжал её тонкие пальчики в кулачок и отвёл в сторо-ну.
Поезд поехал, и пассажиры в товарном вагоне стали завтракать. Кто-то из них на станции приобрёл вино, и его пустили по кругу. В тесных стенах нарисовался импровизированный общий стол, который по-доброму сплотил всю ехавшую в вагоне компанию. Там развернулся весёлый разговор, и кто-то затянул даже песню. И для пассажиров собравшихся в круг, перестало су-ществовать время. И в самый разгар заискрившегося веселья вдруг раздалась пулемётная очередь: она звонкой дробью пронеслась над головой и пробила крышу вагона. Поезд почти тут же встал, и его размеренное пыхтение сменил рокот самолёта.
Пассажиры товарняка распахнули двери и бросились под откос у же-лезнодорожного полотна. А тут уже вовсю кидались на землю люди из со-седних вагонов и, задрав головы вверх, с ужасом высматривали в небе само-лёты. И один из самолётов с крестами на крыльях объявился. Он беззастен-чиво и беспардонно сделал ещё один заход на поезд и, осыпав его бомбами и пулями, убрался восвояси. Налёт окончился, и пассажиры, укрывшиеся под откосом, начали подниматься и возвращаться на свои места. Мари и инже-нер, лежащие рядом, тоже встали. Они подошли к своей клетушке на колёсах и через раскрытый вход увидели раскинувшуюся на полу мёртвую девушку попутчицу, с которой ещё пять минут назад весело распевали песни. Инже-нер и оказавшиеся рядом соседи взяли мёртвое тело, вынесли его наружу и положили у железнодорожной колеи. А там уже укладывали точно такие же безжизненные тела, вытащенные из состава. Инженер оглядел мертвецов и кинулся искать жену и тёщу, и нашёл обоих живыми и невредимыми возле их плацкарта. Побыв некоторое время с родными, он возвратился в свою пе-редвижную клетушку. И поезд простоял в поле весь день и только к вечеру двинулся дальше, оставив позади на земле часть своих пассажиров.
В товарном вагоне больше не было веселья. После экстренного тормо-жения все поняли, что такое - настоящая война, увидев собственными гла-зами её производную. Люди сидели молча, погрузившись в грустные думы, а поезд катил всё дальше и дальше. Но один час, второй, третий сняли напря-жение у пассажиров, и они немного расслабились. В вагоне вновь потекли размеренные разговоры. И за ними никто не заметил, как подкралась ночь. Пассажиры растянулись на своих местах, сбились в темноте поплотнее, словно единая семья, и собрались спать.
Мари примостилась возле инженера лицом к лицу. Она лежала молча, потому что вроде бы обо всём уже было рассказано, да и смерть, увиденная накануне, ещё тяготила сердце. У неё за спиной на место убитой соседки пе-редвинулась любовная парочка, та, что страстно развлекалась прошлой но-чью. И эта парочка будто бы опять пустилась вспоминать свои сладкие игры, о чём подсказало шебуршание их одежды и ласковый воркующий шёпот. Мари не видела, что за нею происходит: она могла об этом только догады-ваться. А вот инженеру, лежащему к ней лицом, не надо было ничего пред-ставлять себе. Ему и так хорошо было заметно, чем собирается заняться па-рочка любовников, и их интимные дела ясно отражались в его застенчивом взгляде. Мари, не шевелясь, смотрела на инженера, и ни к ней, ни к нему не шёл сон. И через минуту, другую около ушей Мари завибрировало страстное прерывистое дыхание. Она повернула голову на звук, и её взгляд уткнулся в белые раздвинутые ноги соседки и лежащий меж ними голый мужской зад, который, словно поршень, ходил вверх-вниз, вверх-вниз. И она вернулась в исходное положение и пригляделась к инженеру. А тот робко улыбнулся и потупил взор. Тогда Мари тихо и мягко спросила у него: "Ты хочешь"? Он растерялся от этого понятного предложения и ответить сразу ничего не смог. Мари, видя в его близких глазах робкое согласие, спокойно перевернулась на спину, подняла на бёдрах платье, спустила трусики и предложила ему себя. И инженер, помедлив секунду, накрыл её своим телом. И через полминуты они оба уже сроднились в одинаковых движениях и принялись получать удоволь-ствие. Кругом все спали, и никто их пылким действиям и действиям соседней парочки не помешал.
Днём на конечной станции Мари и инженер молча поцеловались и рас-стались. Инженер написал на бумажке свой адрес в городе и отдал его Мари. А та взяла бумажку и уже точно знала наперёд, что никогда ею не воспользу-ется и со своим дорогим попутчиком не увидится.
Полгода спустя инженера вызвали повесткой в Гестапо в политическую полицию Рейха. И он в кабинете следователя увидел Мари. Она была задер-жана за соучастие во французском сопротивлении, и в её личных вещах на-шли адресок инженера.
Инженер предстал перед дознавателем и Мари, и ему был задан лишь один вопрос: "Знаете ли вы эту женщину". А что он на это мог ответить - да, когда-то он ехал с нею три дня в одном вагоне, но больше их пути не пе-ресекались. Только вот эта правда могла здорово испортить ему жизнь и принести кучу неприятностей. И он мельком глянул на Мари и замялся с от-ветом. А она сидела на табурете возле стола гестаповца с опущенной головой и совсем не смотрела на инженера, будто и не видела его никогда. И инженер постоял немного и, видя, что Мари никак не реагирует на него, оставаясь всё такой же безмолвной и отрешённой, тихо молвил:
- Сидящую здесь мадам ни разу не встречал и не знаю.
Довольный следователь от этих слов слегка улыбнулся, поднялся из-за стола и, обращаясь к инженеру, объявил:
- Всё понятно. Вы свободны, можете идти.
Инженер ещё раз бросил взгляд на застывшую Мари - она слышала его слова, но даже не шелохнулась. Он развернулся и направился к двери. Сделал шаг, второй, третий, остановился, а потом медленно развернулся и подошёл к Мари. Он встал рядом с нею и нежно взял её лицо в ладони. А она вздрогнула от этого прикосновения, сбросила с себя оцепенение, посмотрела на него - милого друга, и в глазах её заблестели слёзы. Инженер поднял её с табурета и обнял. И казалось, теперь не найдётся на свете такой силы, спо-собной оторвать друг от друга эту пару. И следует добавить, что роль Мари исполнила Роми Шнайдер.
Выходя с просмотра "Поезда", все зрители были так потрясены его сюжетом и игрой главных героев, что не издали ни звука. А Олег мне сказал:
- "Поезд" уже показывали в "Ударнике", и там ему народ после про-смотра аплодировал стоя десять минут.
"Три оборванные истории" - Венесуэла.
Я впервые ознакомился с кинопродукцией Венесуэлы, и она меня не разочаровала.
В газетах я уже много раз читал, что в этой центрально-американской стране давно бушуют нешуточные страсти. Там девяносто процентов населе-ния живут на грани нищеты и постоянно сражаются и с судьбою, и с властя-ми за право выживания. И вот перед глазами развернулась малоизвестная и далёкая Венесуэла и представила трёх своих юных жителей. Они родились в один и тот же день, только в разных слоях общества, прожили одинаковое количество лет и умерли в один день. И этот последний день жизни трёх мо-лодых людей проявился на экране и поразил трагизмом, обречённостью и за-кономерностью.
Показали шикарную виллу с большим голубым бассейном, окружён-ную деревьями и цветами, и скрывающуюся за высоким ажурным забором. После этого кинокамера плавно приоткрыла большую спальню с широкой кроватью. Вокруг этого ложа выстроилась группа торжественно одетых лю-дей, и все они уставились на распластанного в сонной неге юношу. А тот приоткрыл в зевоте один глаз и с удивлением посмотрел на собравшихся. И люди все ему хором прокричали: "С днём рождения, сыночек, внучек, пле-мянничек - с восемнадцатилетием тебя".
Парень что-то вспомнил, глаза его вспыхнули радостью, и он тут же вскочил с постели. И на него посыпались подарки. Золотые часы с брасле-том, бриллиантовые запонки, кинокамера и ключи от скоростного кабриоле-та, специально купленного папой сыну на юбилей. Восторгу юного юбиляра и домочадцев не было конца. И юноша обнял своих маму и папу, и им и ба-бушкам, дедушкам и другим родственникам громко объявил:
- Я вас всех очень люблю.
Далее открылась скромная квартирка в многоэтажке. В ней, в единст-венной комнатке за опущенными жалюзи, еле пропускающими солнечный свет, на простой кровати спит, свернувшись калачиком, ещё один молодой человек. Трелью залился дверной звонок и пробудил хозяина квартирки. Он очнулся, спустил босые ноги на деревянный пол, встал и пошёл в прихожую, поднимая мимоходом жестяные шторы и давая солнцу проникнуть в жильё. Он остановился у двери, открыл её и увидел на пороге стройную, привлека-тельную гостью с улыбкой на устах. Затем он развернулся и отправился на-зад, в комнату, а гостья последовала за ним. Молодой человек прошлёпал к кровати, повернулся к гостье и замер. А она, выждав немного, окинула неж-ным взглядом его полуголую фигуру и проговорила:
- С днём рождения, соня!
И он, будто осознав что-то, радостно расцвёл и ответил:
- Да! А ведь и верно, у меня сегодня день рождения, - и добавил хитро, - ну, а тогда подарок где?
И очаровательная гостья, предвидя такой вопрос, отобразила на лице обольстительную загадочность и, приблизившись к молодому юбиляру, про-шептала:
- Я твой подарок.
И после этих слов она медленно освободила своё лёгкое платье от поя-ска, спустила его с плеч к ногам и открыла две нежные чаши грудей с розо-выми бутончиками на концах и маленькие белые трусики на бёдрах. Такое видение заставило юбиляра потерять голову, и он, быстро оценив представ-ший подарок, впился в него поцелуем и вместе с подарком упал на мятую по-стель.
Вслед за этим распахнулась окраина города. На ней квадратно-гнездовым способом расположились покосившиеся фанерные хибары. Глаз кинокамеры раскрыл одну из них и показал самодельную койку, на которой, почёсываясь и потягиваясь, просыпается юный люмпен.
Парнишку разбудил товарищ, заскочивший в хибару и юркнувший за тонкую перегородку в спальный закуток. Такой же нечёсаный и смуглый, как и хозяин хибары, только не сонный и расслабленный, а весёлый и подвиж-ный, как хорёк. И этот друг брякнул на тумбочку портативный кассетный магнитофон, широко облапил сонного хозяина, поднял его с силой, сжав в радостном объятии, и прокричал:
- С днём рождения, балда!
Ещё плохо понимая причину раннего вторжения, разбуженный ново-рожденный посмотрел на товарища и на подарок и пробормотал:
- Правда! А я и забыл, что мне сегодня восемнадцать лет исполни-лось.
В течение десяти минут экран подал утро одного дня и ознакомил с тремя не схожими ни в чём молодыми представителями разных сословий. Первый молодец по рождению своему принадлежал к высшему классу, вто-рой - к среднему, и третий - к низшему. И за полтора часа фильм передал, как развернувшийся денёк стал для всех трёх одногодок последним днём в их недолгой жизни.
Богач собрал на день рождения своих друзей и, красуясь перед рос-кошной любовницей, устроил гонки на автомобилях. Он разогнался до ста пятидесяти километров в час на поднесённом папой кабриолете и, не спра-вившись с управлением, перевернулся вместе с авто несколько раз и разбился насмерть.
Юноша и пришедшая к нему поутру девушка были студентами и со-стояли в социалистической подпольной партии. Они очень страстно отмети-ли день рождения юноши и через несколько часов приняли участие в теракте. И юноша при установке бомбы взорвался на глазах у любимой подруги.
А безработный нищий люмпен поймал роковую пулю в перестрелке с полицией, воруя вместе с другом со склада аудиокассетники, точно такие же, какой он получил в подарок с утречка.
"Нет дыма без огня" - Франция. Режиссёр Андре Кайат, и в главной роли Анни Жирардо.
Жирардо я хорошо запомнил по эпизоду в фильме Герасимова "Жур-налист". Там она изображала саму себя и дискутировала с советским редак-тором газеты о кинематографе, о том, каким он должен быть, и какие обязан нести идеи в массы.
Кинокартина началась, и я понял: она ни к пожарам, ни к каким буйст-вам пламени отношения иметь не будет. В ней предстал один почтенный доктор, проживающий в большом городе, и рассказ повёлся о нём. А суть рассказа получилась вот из чего. Доктор жил себе в почёте и благоденствии вместе с женой, сыном и дочерью и однажды, поддавшись уговорам друзей, принял участие в выборах в мэры.
Всё у известного врача с первых шагов проникновения в политику по-шло прекрасно и торжественно. На него со всех сторон посыпались поздрав-ления и восхваления смелому поступку, двинувшему на политическое по-прище. Жена и дети поддержали его в новом деле. И в городе на всех стенах засверкали его фотографии. А сам он замелькал на клубных встречах, телеви-зионных дебатах и газетных снимках, и незаметно набрав политический вес, сравнялся по привлекательности с действующим мэром. Только старый мэр, неоднократно избираемый на свою должность, новому конкуренту, взявше-муся ниоткуда, не обрадовался, он рассчитывал опять занять главное место в управе.
Доктор очень приглянулся общественности своими обещаниями изме-нить финансовую политику округа. И большая часть избирателей по предва-рительным опросам собралась именно ему отдать свои голоса. И на этом триумфальном политическом подъёме к нему по почте вдруг пришёл зага-дочный толстый пакет. Доктор вскрыл пакет и в его содержимом нашёл с де-сяток фотографий своей любимой жены, участвующей в дикой половой ор-гии.
Большие цветные снимки на экране выглядели очень завлекательно, хотя зрителям разглядеть в деталях то, что происходило на них, не позволи-ли. Их показали крупным планом и мельком, дав увидеть двух голых мужи-ков и женщину, наряженную в одни чёрные чулки и туфли, и не дали узреть, чем они занимаются. Но зато это хорошо рассмотрел тот, к кому пришли эти бесстыдные фотоснимочки.
Доктор, как всякий любящий муж, от срамной наглядной посылки впал в шоковое состояние, не поверив своим глазам. Он безраздельно доверял своей жене, и что бы она могла выкинуть такое, ему даже в страшном сне не могло привидеться. Он показал присланные фотографии супруге. Та посмот-рела на них и вместо оправдания предложила отдать их на экспертизу одно-му хорошо знакомому фотографу. Доктор с идеей жены согласился. Компро-метирующие снимки вручили фотомастеру, и он, проверив их, ответил - они подлинные.
Неутешительный вывод был сделан. Но жена растолковала мужу, что на срамных снимках изображена не она, а под её лицом выставлена какая-то неизвестная распутница. Он не сомневался в словах любимой, но впереди предстояли выборы, и поверят ли в верность и благообразие супруги канди-дата в мэры горожане-избиратели, было неясно. А то, что избиратели увидят пакостные снимки, понять было не сложно.
Доктор рассказал о "грязных" фото своему предвыборному комитету. Соратники обсудили эту неприятную весть и морально поддержали своего кандидата, не разрешив ему бросать начатое дело. Только в это время в жёл-той прессе запестрили сообщения о тайном любовнике, якобы имеющемся у жены претендента в мэры. Статейки были сомнительны, в результате возник-ла склока вокруг имени доктора. И следом за этими отвратительными статей-ками в самой язвительной газетёнке объявилась копия одной из порнографи-ческих фотографий, что были присланы доктору. И тогда доктор при под-держке своего избирательного штаба подал жалобу в суд на издание, напеча-тавшее гадкий снимок, заявив, что это подделка. Суд состоялся, заседатели рассмотрели предъявленный снимочек и отправили его в специализирован-ную лабораторию на выявление фальсификации. Лаборатория провела слож-ную экспертизу и определила - снимок подлинный. Тогда судьи-законотворцы обвинения с газеты сняли. И в этом решении все жители горо-да, где проживал доктор, получили точное свидетельство того, что жена но-вого кандидата в мэры - распутница и извращенка.
По городу пошли похабные толки, и на семью доктора-политика нава-лились неприятности. От доктора начали уходить клиенты. От опозоренной жены доктора отвернулись знакомые и коллеги. А в докторских детей в шко-ле полетели обидные словечки и прозвища. И тут уж доктора взяло сомнение - а правда ли то, что супруга его честна и верна ему.
Знакомый фотограф, что первым изучал предполагаемую подделку, пришёл ещё раз на помощь загнанной в угол семейной паре. Он надоумил их отправить мерзкие снимки в лабораторию Министерства Обороны для выяв-ления сфабрикованности, где имелась лучшая техника и были превосходные специалисты. Супруги ухватились за этот последний шанс и отослали все по-лученные снимки в министерскую спецлабораторию. И пока потянулось оп-ределение истины, доктору пришлось отказаться от выборов и уйти из поли-тики. Но эти шаги, правда, ему и его жене доброго имени не вернули. Обли-тые грязной молвой супруги стали ждать последнего вердикта от министер-ских экспертов, и он пришёл. И в казённой бумаге было написано: "В сним-ках есть детали, указывающие на некоторое несоответствие в изображении объектов, но в целом придраться не к чему и говорить с полной уверенно-стью о том, что они подделаны - нельзя".
Доктор и его жена ознакомились с ничего не прояснившим ответом, и жена предложила ему развестись. Она пообещала, что после развода уедет из города. Но доктор сказал, что не позволит гнусной лжи и наветам развалить его семью, и они вместе уберутся из окружения низких вымыслов и сплетен. И он и жена собрались и вместе с детьми покинули город.
На этом крепкий и напряжённый фильм закончился. И он засел в памя-ти не только непредсказуемым сюжетом, но и ещё одной маленькой сценкой в самой его середине. Где доктор сидел напротив раскрытой двери в ванную и разговаривал с мелькающей в проёме голой женой. Я такому открывшему-ся видению был очень удивлён. Потому что не мог поверить в то, что такая известная европейская кинозвезда, как Жирардо, запросто может показать все свои привлекательные интимные места без всякого стеснения, хотя бы даже и на несколько секунд. И я никак не ожидал, что она будет такой храб-рой в обнажении на экране.
"Удивительное путешествие" - производство Англия. В главной роли Майкл Йорк.
Эта кинокартина не была лучшей на первой фестивальной неделе, но всё же подивила.
Ещё до показа фильма я нарисовал себе в воображении гору наворо-ченных приключений. Но на экране выросла подробная история о том, как создавалась теория происхождения человека. И рассказ об этом пошёл от ли-ца самого создателя теории Чарльза Дарвина, которого изобразил Майкл Йорк.
В кинокартине открылось то, как Дарвин приплыл на паруснике к Га-лапагосским островам. Предстали удивительные галапагосские джунгли и проявился их разнообразный и красочный животный мир и яркая раститель-ность. Показали, как Дарвин с любопытством наблюдает за изумительными млекопитающими, земноводными, пернатыми и членистоногими существа-ми, которых видеть ещё не приходилось. И данное живописное кинополотно развернулось перед глазами и дало понять - это не что иное, как познава-тельная кинодокументалистика. Но документалистика эта всё равно оказа-лось интересной. Только когда данное кино закончилось, остался вопрос: за-чем его засунули в череду художественных кинопроизведений.
Первая фестивальная неделя пришла к завершению, и я заполучил гору замечательных кинокартин и вместе с этим много изумительных сведений. Сведения те сообщил Олег. Оказывается, он, отсмотрев фильмы в "Звёзд-ном", не ехал домой, а отправлялся в другие фестивальные кинотеатры, ста-раясь "стрельнуть" там лишний билетик. И хотя на кинофильмы он не попал, зато узнал много, чего любопытного о кинофестивале и его обширнейшей программе. И он поведал.
Фестивальные фильмы помимо десяти кинотеатров и Лужниковского дворца спорта крутят ещё в некоторых домах творческой интеллигенции. И там большей частью пускают такие кинофильмы, которые потом нигде не показывают, и которые в наш кинопрокат никогда не попадают. Зрители в те дома творчества проходят не по абонементам, а по разовым билетам, и они с ними ни за какие деньги не расстаются. А ещё среди десяти фестивальных кинотеатров есть один особый, где тоже показывают исключительные кино-картины. Только этот кинотеатр маленький, и абонементы туда распределя-ются по своим людям, и зовётся он - "Иллюзион".
Меня очень поразила информация от Олега. А ещё больше ошеломило то, что в знакомом мне с детства кинотеатре, оказывается, крутят фестиваль-ную программу, и она сильно отличается от других программ фестиваля. Я выказал своё удивление по этому поводу, а Олег мне пояснил:
- А чего ты диву даёшься? "Иллюзион" же относится к Госфильмо-фонду, вот его директор Дмитриев и выманил для своего подшефного кино-зальчика самые лучшие фестивальные картины.
И к большей убедительности своих слов Олег объявил мне название завтрашнего фильма в "Иллюзионе" - "Леди карате". И чтобы уж я совсем перестал сомневаться во всех его высказываниях, выдал:
- "Леди..." нет в фестивальной программе кинотеатров и домов твор-чества, её только на следующей неделе в "Доме Кино" покажут, и всё!
Все эти новости Олег преподнёс мне в субботу при встрече в "Звёзд-ном". Я их намотал тогда на ус и решил - сегодня же после кинопросмотра отправиться по фестивальным киноточкам, и первым делом, конечно, наме-тил посетить "Иллюзион". Во второй половине дня я был уже на Котельни-ческой набережной у знакомого кинотеатра. Уткнулся в его фестивальную афишу - и действительно, в "Иллюзионе" прошли такие фильмы, какие в "Звёздном" не показывали. И я укрепился во мнении, что и вправду здесь выставляются кинофильмы недозволительные для массового кинозрителя.
Сегодня в "Иллюзионе" предлагали "Ветер перемен" - Венгрия и "Голубой солдат" - США. Кинокартины эти показались мне любопытными, и я захотел их посмотреть. Время было полшестого, и до вечернего сеанса оставалось два часа. Я побродил по набережной и в начале седьмого вернул-ся к кинотеатру. А там уже вовсю крутился народ, и было заметно, он ищет себе на предстоящий сеанс лишненький билетик. Я поглядел на этот народ и тоже решил добыть себе лишний билет. Минуло полчаса, и в кинотеатр на вечернюю программу потянулась публика. У неё сразу же взялся выпраши-вать свободные билеты народ, крутившийся у кинотеатра. И я, глядя на тот народец, пустился искать себе билетик, но это у меня плохо получилось и по застенчивости, и по неумению клянчить что-либо у незнакомцев.
Время показало семь-пятнадцать, и зритель пошёл в "Иллюзион" бес-прерывным потоком. Только тут уже к этому моменту собралось ещё больше безбилетников. Я, чтобы избежать конкуренции, ушёл от дверей "Иллюзио-на" к переходу через "Неглинку" и там начал искать билетик у топающего на кинофестиваль зрителя. Билет не отыскал, зато увидел впереди себя мужчи-ну, тоже выпрашивающего свободный билетик, и удалился от перехода на дорожку, ведущую к метро "Таганская". Пройдя метров сто по дороге, встал там. От метро к кинотеатру спешили люди, и я у них попробовал "стрель-нуть" "лишненький". Но люди шли мимо меня и билетиком осчастливливать не собирались. Ровно в семь-тридцать людское течение иссякло, и я повернул к "Иллюзиону". У его закрытых дверей я увидел собратьев безбилетников, которым, как и мне, не удалось попасть на здешнюю кинопрограмму. Спе-шить было некуда, и я решил остаться возле "Иллюзиона" и дождаться его второго кинофильма. В голове при этом промелькнул лучик надежды: "Вдруг кто-нибудь из зрителей уйдёт после первого фильма и отдаст свой билет. И я смогу тогда посмотреть второй фильм, который назывался "Голу-бой солдат", и о котором, кружась здесь, наслышался кое-чего любопытно-го".
Полтора часа я прослонялся у входа в "Иллюзион". Вернулся к нему, когда уже начало темнеть. Приметил там нескольких безбилетников, кото-рые, как и я, с надеждой дожидались второй кинокартины. Наконец закон-чился первый фильм, и из кинотеатра на улицу потянулись зрители. К ним тут же бросились безбилетники, топтавшиеся у двери, спрашивая, не уходит ли кто-нибудь из них с просмотра. А зрители покидать кинотеатр и не дума-ли - они, оказывается, просто вышли подышать свежим воздухом. Я не стал обращаться к зрителям насчёт возможного билетика, видя, что их всех уже дотошно опросили по этому поводу. И они постояли ещё пять минут у двери и прошли назад в кинотеатр. И всё. Проход за ними закрыли, и всем, кто ос-тался на улице, можно было расходиться по домам.
Я провёл у "Иллюзиона" четыре часа впустую, и мне было обидно, что столько времени ушло коту под хвост. А тут ещё в голове забрезжила вели-колепная задумка - попробовать проникнуть в зал "Иллюзиона" через двери выхода, вдруг какая-то не заперта. Одна из них находилась слева в тупичке, а вторая - во дворе высотного здания. Я решил сразу проверить ту дверку, что была во дворе - на неё было больше надежды. И уйдя от входа "Иллю-зиона", я обогнул угол высотки и зашёл во дворик. Там завернул налево, не спеша подошёл к двойным иллюзионовским дверям и увидел: они распахну-ты настежь. В тёмном проеме, за которым скрывался зал, сидит на стуле му-жичок, а за его спиной тихонько пристроился один человечек, и он через го-лову сидящего смотрит в зальное пространство. Двери располагались сбоку от экрана, и мужичок и человек без помех взирали на то, что там показывали. Я присоединился к парочке, увлёкшейся начатым фильмом, и замер рядом. Страж дверей, сидящий на стуле, окинул меня взглядом, но ничего не сказал и снова уткнулся в экран. И я уставился туда же и отсмотрел желанный мне кинофильм.
"Голубой солдат" - США.
На экране расстелилась степь с редкими пожухлыми кустиками. По ней катятся дилижансы, крытые холщёвым пологом. Их сопровождают два де-сятка кавалеристов национальной армии в голубых мундирах. Все они пону-рые с недовольством всматриваются в голую равнину, окаймлённую горами. Один из них встрепенулся в седле и, указывая вдаль, обратился к едущему рядом стремя в стремя товарищу: "Сержант, кажется, там дом". И сержант, устало посмотрев в указанном направлении, заметил два невзрачных строе-ния в поле и скомандовал: "Всем поворачивать к домам. Там ночуем".
На обозрение выступил деревянный домишко, облепленный глиной с известью и давно не знающий ремонта, и стоявший рядом с ним полуразва-лившийся сарайчик. Строения эти широко огораживал забор из жердей. Ка-раван въехал через подобие каких-то ворот к двум построечкам и остановил-ся. Кавалеристы слезли с лошадей, а из дилижансов выпрыгнули возницы, и все они привычно взялись располагаться на выбранной стоянке. Тут из дома вышли пожилая женщина и юноша, и оба они стали молча разглядывать не-званых гостей. А те, в упор не замечая объявившихся хозяев, развели костёр, набрали воды из колодца, сварили кулеш, умяли его, выставили часовых и залегли спать.
Женщина и паренёк, которому на вид было лет семнадцать-восемнадцать, поглядели на пришлых людей и, наученные горьким опытом, ни вопросов им задавать не стали, ни запретов учинять - слова ведь против ружей всегда бессильны.
Утром гости поднялись, изготовились к отъезду и впервые обратили внимание на молчаливых хозяев, которые вышли из дома, чтоб посмотреть на отъезд ночлежников. И главный кавалерист о чём-то подумал, подошёл к пареньку, окинул его взглядом и сказал: "С нами поедешь, будешь возницей. Считай себя мобилизованным". Стоявшая рядом женщина всплеснула рука-ми и заголосила: "Ему и восемнадцати нет, куда забираете"! А "главный" на этот горестный вопль даже внимания не обратил. Его приказ услышали два солдата, и они тут же подступили к непонимающему ничего пареньку, напя-лили на него голубой китель и впихнули в дилижанс. Впихнули и сами за-прыгнули в соседние дилижансики. И как только с новым пополнением оп-ределились, весь отряд занял свои места: кто верхом на лошадях, кто на ска-меечках в дилижансах. Прозвучала команда, и отряд тронулся в путь. А мо-лодой новобранец завертел головой, желая попрощаться с плачущей женщи-ной, но его дилижанс быстро выехал за ограду, и дом, и горюющая родня ос-тались за спиною.
Кавалерийский конвой, что мобилизовал мальчишку, вёз боеприпасы для армии генерала Патена. Эта армия выдворяла племена индейцев Навахо с их исконных земель в резервации, выделенных Вашингтоном. Только на-сильственное перемещение гордым коренным жителям степей не нравилось, и они ему всячески противились. Это сопротивление нужно было подавлять, и для этого требовались боезапасы. Вот их-то и переправляли кавалеристы. Но всё это было неизвестно нечаянному юному новобранцу: он грустно управлял лошадью, сидя в дилижансе, и лишь изредка оглядывался назад, где исчез за холмами родной кров.
Когда солнце поползло к горизонту, конвой встретил семью переселен-цев из пяти человек: мужа, жену, двух взрослых сыновей и юную дочку. Пе-реселенцам было по пути с конвоем, и они к нему присоединились. Конвои-ры взяли гражданских лиц под свою защиту, приосанились и ударились заиг-рывать с их двумя дамами: пожилой и молоденькой. И за шутками и позёрст-вом кавалеристы не заметили появления индейцев и прозевали их дерзкий наскок. Завязалась неожиданная перестрелка, и в ней погибли почти все кон-воиры и переселенцы, а дилижансы их были разбиты. И только новобранцу удалось удрать от краснокожих на своём дилижансе. И он, уходя от погони, пролетел в бешеной скачке несколько миль и под ночь остановился у подно-жия незнакомых скал.
Новобранец оказался совершенно один в неизвестной местности и не понял, куда направляться далее - в какую сторону. А тут ещё у него за спи-ной кто-то зашевелился. Он обернулся и увидел, что из вороха запасного об-мундирования и из-за ящиков с патронами вылезает дочка переселенцев, ко-торая в панике отбилась от родителей и запрыгнула под первый попавшийся холщовый полог. Новобранец обнаружил это чудо в платье и развёл руками. Он и сам не знал, что ему делать в сложившейся обстановке, а теперь ещё бе-ри и отвечай за какую-то девчонку. Но он не стал выяснять, зачем она забра-лась к нему в повозку, а оглядел окружающие скалы и равнину и задумался, что делать дальше. Быстро подступил вечер, и округа начала погружаться в темноту. И новобранец прислонился к пологу и задремал. А девушка тогда перебралась к нему на скамейку, села рядом, привалилась к другой стеночке полога и тоже уснула. И оба они переночевали вполглаза и с восходом солн-ца пробудились. Новобранец посоветовал девушке не падать духом и пообе-щал ей, что вывезет её или к армии Патена, или к каким-нибудь фермерам. И он щёлкнул вожжами, и дилижанс и покатил по земле, где проживали рас-тревоженные индейцы.
Юный возница сориентировался по солнцу, выбрал нужное направле-ние и вместе со спутницей поехал навстречу неизвестности. Первым на их пути к большому удивлению повстречался одинокий белый человек, который оказался рисковым торговцем оружием. Он обрадовался молодым людям и даже указал им, где надо искать армию Патена. А когда узнал, что они везут патроны, то вообще растаял и сказал, что может выкупить у них этот груз и готов даже помочь добраться до большой дороги. Но юный возница от сдел-ки на чужом добре отказался. И такой оборот в наметившемся деле сильно не понравился торговцу.
Торгаш имел свою повозку. Он пристроился к дилижансу новобранца и девушки и предложил проводить их немного, пояснив, что ему тоже надо вы-ехать на дорогу. И свой предлог он аргументировал ещё тем, что вокруг ры-щут индейцы, и в случае чего от них втроём легче будет отбиваться. Повозка и дилижанс затряслись рядом, и торгаш изобразил на своём лице удовлетво-рённость от хорошей компании, а сам начал исподтишка коситься на вожде-лённые патроны.
Местность вокруг двух тарантасов постепенно изменилась, они въеха-ли в гористый каньон, и там впереди засверкала небольшая речка. Дилижанс и повозка подъехали к воде, и перед ними объявились три индейца.
Трое краснокожих мужчин с ножами на поясах преградили дорогу трём путникам. Трусливый торгаш, зная немного язык индейцев, тут же переки-нулся с ними несколькими словами, предложив выгодно уступить свои вин-честеры, что вёз с собою, а заодно уж и патроны юного возницы. Аборигены согласились приобрести оружие и боеприпасы и в своих желаниях пошли ещё дальше: они заинтересовались молоденькой белой "скво". Но юный воз-ница сообразил, что произошёл какой-то подлый нехороший обмен, и ещё заметил, как индейцы вожделенно смотрят на девушку. И он решил - пусть будет потеряно военное имущество, но уж девушку он никому не отдаст. Ин-дейцы подошли к дилижансу, желая первым делом заполучить девицу, но юный возница закрыл её собою, спрыгнув с сиденья на землю. Индейцы уви-дели, что у девушки объявился заступник, и заявили ему:
- Если молодая мисс принадлежит "голубому" воину, то пусть он это докажет в поединке на ножах. - И самый здоровенный краснокожий вызвал возницу-новобранца на бой.
Новобранец, не смея увильнуть от навязанной неравной схватки, согла-сился на неё. И судьба склонилась на его сторону. Сначала он чуть не погиб от удара краснокожего гиганта, но тот вскоре непонятно как наткнулся на его нож и получил серьёзную рану. Неожиданный результат боя испугал двух товарищей раненого индейца, и они, не долго думая, удрали с места поедин-ка, бросив соплеменника. А торговец, став свидетелем победы новобранца, понял, что его предательская затея с продажей оружия провалилась, и опас-ливо отступил к своей повозке. И пока новобранец приходил в себя после схватки, торгаш потихоньку привязал упряжку с дилижансом к своей повозке и, запрыгнув в неё, дал деру, не разбирая дороги.
Новобранец и девушка остались после бегства торгаша и без дилижан-са, и без лошади, да ещё с раненым индейцем на руках. И к тому же ещё, не зная, где они находятся. Они пожалели раненого и перевязали его. И ново-бранец взвалил на себя обессиленного индейца и вместе со спутницей напра-вился искать хоть какого-то приюта и людей. Они перебрались через речку, протащилась через ущелье и к закату дня выбралась на равнину. Выступив на открытое пространство, новобранец и девушка увидели невдалеке большое индейское стойбище. Оттуда почти сразу отделилась группа всадников и по-скакала к застывшей троице. Всадники остановились рядом с новобранцем и девушкой и забрали у них раненого. Эти всадники были индейцами Навахо, а раненый оказался их соплеменником. Они медленно двинулись назад к бе-лым вигвамам и солдату с девушкой указали следовать за собою.
Вопреки ужасным ожиданиям с голов новобранца и девушки скальпы никто не снял - им просто предложили отдых в стойбище. Заночевав у На-вахо, они проснулись и решили идти дальше искать белых людей и свой дом. Новобранец и девушка уже собрались в дорогу, и тут в стойбище приехал их знакомый торговец оружием: он прибыл на своей конной упряжи и привёл прицепом упряжку, украденную у новобранца. Юные спутники окружили ворюгу и предателя и захотели с ним посчитаться за всё им содеянное, но он взмолился о пощаде и запросил прощения. Торговец сказал, что дилижанс с лошадью им вернёт, только не сможет вернуть патроны - их он уже обещал Навахо. И он заверил новобранца, что поделится с ним выручкой от продан-ного боезапаса и уже точно выведет и его, и девушку на знакомую дорогу. И торгаш занялся оружейной сделкой с индейцами, а новобранец и его спутни-ца стали его дожидаться, оставшись в стойбище. Купля-продажа завершилась только к вечеру, и торговец отговорил молодёжь отправляться в путь на ночь глядя. Новобранец и девушка послушались его и снова переночевали в стой-бище. А когда они пробудились, то обнаружили, что в полумиле от них на пригорочке стоит военный лагерь, и там происходит уже какое-то движение. И это указывало на то, что скоро будет произведена атака на стойбище.
Индейцы через несколько дней и так хотели покинуть эти места, сми-рившись с тем, что их прогоняют со своих земель на другие территории. Они не хотели больше упираться и сражаться за родную округу и терять в боях всё больше и больше мужчин. И новобранец предложил Навахо свою по-мощь в переговорах с объявившимся военным отрядом. Племя согласилось на услугу новобранца, и он, взяв с собой девушку, отправился на ответствен-ный разговор с военными. И торговец увязался за молодыми людьми, быстро сообразив, что тут сейчас на месте индейского стана завяжутся очень жаркие дела.
Новобранец и девушка поднялись на возвышенность и попали в распо-ложение кавалеристского полка. Полк был частью армии генерала Патена, и он должен был подгонять индейцев перебираться в резервацию. Новобранец предстал перед полковником и передал ему, что племя Навахо уже складыва-ет пожитки и до наступления сумерек уйдёт на новое место жительства. А полковник выслушал его, поинтересовался, откуда на нём мундир, и ответил:
- Я не буду ждать никаких сумерек. По приказу генерала краснокожие должны прямо сейчас убраться с данной территории. А если они заупрямят-ся, то тогда придётся оставить их тут, но уже не живыми, а в виде трупов.
Сказав это, он пошёл к построившимся в конные ряды кавалеристам, запрыгнул в седло, вынул саблю, указал ею на виднеющиеся в долине вигва-мы и приказал стереть их с лица земли. А после он медленно поскакал к ин-дейскому стойбищу, и за ним, изготовив карабины к бою, двинулся весь полк. Новобранец проследил за набирающей разбег конной лавой и понял: эти рубаки скачут не прогонять Навахо, а убивать их.
На экране разлетелась дикая атака, и она показала, почему кинофильм "Голубой солдат" стал закрытым для широкого фестивального показа.
Конница наскочила на большое скопление белых конусообразных жи-лищ, и тут начал твориться настоящий ужас. Из вигвамов стали выбегать воины, женщины и дети. У воинов оказалось два десятка винчестеров, куп-ленных у торгаша, а основным оружием у них были томагавки, копья и луки со стрелами. Но таким примитивным оружием противостоять граду карабин-ных залпов было невозможно. И краснокожие сыны прерий пошли замертво валиться один за другим под пулями противника. А кавалеристы, распалён-ные лёгкостью убийства и безнаказанностью, озверели окончательно и в раз-лившейся крови пустились безумствовать вовсю, уничтожая беззащитных Навахо.
Очумевшие вояки на полном скаку стреляли и в старого, и в малого, и секли саблями всех, кто попадался им под руку. И было всё равно - женщи-на перед ними, ребёнок или мужчина. В одном выступившем кадре какой-то кавалерист срубил голову у бегущей индианки, и эта голова, срезанная са-бельным ударом, отлетела под копыта лошадей, а туловище продолжило бе-жать дальше, не поняв, что с ним случилось. Когда вояки перебили почти всех мужчин, они пустились расстреливать детей, старух и женщин. И при этом с женщинами кавалеристы ещё и забавлялись жестоко: они ловили их, срывали с них одежду, валили наземь и насиловали. А затем убивали, и уби-вали с безумной изощрённостью.
В одной из невероятных сцен показали, как солдат ножом отрезает ко-лышущуюся грудь молодой индианки, будто отхватывает кусок сырой сви-нины. Избиение Навахо длилось на экране минут десять. А потом показали, как безжалостные Патеновцы взяли в полукольцо всех оставшихся в живых индейцев и перебили их безостановочными выстрелами. И добив последнего краснокожего, они кинулись рыскать среди разваленных вигвамов и мёртвых тел в поисках заслуженной добычи.
Новобранец и девушка, до которых никому не было дела, с ужасом от-следили за бессмысленной бойней. А как стрельба затихла, они нашли бес-хозных лошадей, сели на них и уехали прочь от ужасного побоища. И по до-роге враз повзрослевший новобранец снял с себя голубой мундир и бросил его наземь, чтобы никогда больше не видеть его и не надевать.
Фильм завершился, я оторвался от дверного косяка и довольный про-смотром потопал от "Иллюзиона", опережая потянувшихся на выход зрите-лей. И отъезжая в воодушевлении домой, составил себе план на воскресенье. А он был таков. Мне, пока я толкался возле кинотеатра, открылись неслы-ханные данные. В "Иллюзионе" помимо плановых трёх сеансов, указанных в афише, предлагается ещё один необъявленный сеанс, начинающийся в пол-восьмого утра. На него всегда выставляется лучший фильм из приготовлен-ной к показу пары. А в завтрашней воскресной программе самым завидным фильмом считался "Леди карате", и именно его должны выдать засветло. Я загорелся завтра по рассвету подняться, как на работу, и к семи прибыть на Котельническую и ловить себе лишний билет на немыслимую "Леди карате". Я надеялся, что мне удастся его добыть, так как, скорее всего все безбилет-ники-конкуренты будут в такой ранний час дрыхнуть дома в своих кроватях. И если мне посчастливится отсмотреть "Леди" в "Иллюзионе", то после неё я ещё смогу попасть в "Звёздный" на свои плановые кинокартины, начи-нающиеся в десять утра.
В воскресенье я выскользнул из постели без пятнадцати шесть. Вышел из дома в начале седьмого и в семь уже был у "Иллюзиона". Я обосновался на склончике, спускающемся от метро "Таганская", и взялся обращаться к людям, текущим вялой струйкой к кинотеатру, спрашивая у них лишний би-летик. Но люд протекал мимо меня и мотал головами, показывая - лишних билетиков у них нету. Время приблизилось к семи тридцати. Людей на до-рожке поубавилось, и я, не получив ничего, потопал к дверям кинотеатра. Возле них было пусто и тихо, и только один "стрелок" стоял, крутил по сто-ронам головой и выискивал "лишненький". Я остановился на площадке у входа с надеждой найти того человека, который бы предоставил мне билет, но такого добряка не нашлось. Через несколько минут на улицу выглянула билетёрша и проговорила:
- Сейчас начинаем сеанс. Все, кто с билетами, проходите в зал и за-нимайте места, я закрываю двери.
Но у "Иллюзиона" кроме меня и ещё одного бедолаги больше никого не было. Билетёрша захлопнула вход, а у меня в голове мелькнуло: народ-то сюда почти не шёл - кто же фильм смотреть будет?
Утро раскрывало свои ясные очи, давая старт прекрасному дню, но ра-дости от этого я не испытывал, так как у меня уже образовался провал в про-смотре особого фестивального фильма. Я помаялся немного около "Иллю-зиона" и, чертыхнувшись в его резные створки, поехал не торопясь на свои абонементные кинокартины. Побывав в "Звёздном", я отсмотрел причитаю-щуюся мне программу и поспешил домой. Дома я пообедал и после снова от-правился к кинотеатру на Котельнической.
К "Иллюзиону" я подъехал около семнадцати часов. К этому времени здесь собралось ещё больше людей, чем вчера вечером. Я походил среди это-го люда и в его массе даже увидел того мужчину, с которым утром стрелял билетики. Потоптавшись среди собравшихся любителей кино, я узнал: тут ни на десять часов, ни на три никто с рук лишний билет не продавал. И сейчас вот уже начался второй кинофильм "Леди карате", и с него никто не ушёл. И среди желающих попасть на "Леди" даже есть такие, кто готов выложить за неё червонец. Я стал дожидаться вечернего сеанса, надеясь добыть на него билетик, и при этом решил - не найду билета, пойду опять к выходным две-рям и через них отсмотрю загадочную "Леди" - их наверняка снова приот-кроют.
Время быстро приблизилось к семи, и к кинозалу на Котельнической потянулся зритель. Я приготовился к большим свершениям и поспешил на свой взгорочек ловить удачу. Занял удобное местечко и принялся спрашивать у народа, спускающегося к "Иллюзиону", билетик. Но народ на мои вопросы мотал отрицательно головами. Я решил - моё место на горочке несчастли-вое, и перебежал на площадку к "Иллюзиону". Там я устроился на дорожке у сквера и взялся опрашивать людей, топающих к кинотеатру от троллейбус-ной остановки. Я задавал заискивающие вопросы: "У вас лишнего билетика нет ли"? - И получал лишь короткое: "Нет". И, выискивая билет, я приме-тил, как справа из ближних дворов вышла бабулька с палочкой и подковыля-ла к кинотеатру. Она выступила на дорожку, где я стоял, осмотрелась и пред-ложила первому попавшемуся человеку билет в "Иллюзион" на сегодняшний вечер. А я и простаивающие рядом билетные "стрелки" только рты поразева-ли. Осчастливленный человек быстро схватил билет, выкупил его у бабушки и радостно устремился на кинопросмотр. Я от увиденного раздосадовался - бабка же была от меня в нескольких шагах! И обратись я к ней за билетом, то заполучил бы его.
Я ловил "лишненький" недалеко от выхода из "Иллюзиона", который находился в тупичке, и услышал, как этот выход открылся, дав понять - окончился дневной сеанс. И оттуда на площадку выплеснулась возбуждённая людская волна. Эти люди сверкали круглыми глазами, вылезшими из орбит, махали руками, изображая какие-то замысловатые приёмы, громко что-то об-суждали и пёрли напролом, не замечая ничего и никого вокруг. Публика, крутившаяся у "Иллюзиона", в недоумении расступилась в стороны, предос-тавив тем людям дорогу. И все, кто стоял у кинотеатра, в том числе и я, по-лучили наглядное доказательство тому, что за зрелище тут демонстрируют, и нам всем тогда стало ясно, что подобного дива в нашей стране ещё не вы-ставляли и в будущем вряд ли когда выставят.
Подошло начало киносеанса. В "Иллюзион" забежали последние зри-тели, и за ними закрыли дверь. У входа осталась большая группа безбилетни-ков, и они с огорчением делились друг с другом, что и на девятнадцать три-дцать билетов лишних не было, если не считать того одного единственного, который продала бабулька. Я посмотрел на собратьев-безбилетников и по-шёл гулять, намериваясь дождаться "Леди карате".
Пошлявшись у Неглинки полтора часа, я вернулся к "Иллюзиону". У его входа продолжали дежурить несколько упорных кинолюбителей. И вско-ре двери кинотеатра открылись, и из них на улицу начал выходить зритель. Это означало - первый фильм закончился, сейчас будет перерыв, и потом закрутят второй. Не желая узнавать, кто станет уходить с "Леди...", я отвер-нулся от дверей и в темпе пошагал во двор "Иллюзиона". Там я заметил - выход из зала распахнут настежь, из него бьёт свет, и на освещённом пятачке стоят пять кинозрителей и курят. И ещё я приметил впереди себя в темноте трёх человек, тихо дожидающихся чего-то. И не надо было даже гадать, кто это были, вывод напрашивался сам собою: то ушлые безбилетники вроде ме-ня, которым тоже хорошо было известно про незакрывающиеся двери иллю-зионного кинозала, через которые можно было просматривать фильм. Только я по вчерашнему вечеру помнил: охранник одного или двух человек ещё как-то сможет стерпеть рядом с собою, а вот четверых - вряд ли.
Пока я разглядывал непрошеных компаньонов, зрители, дымившие на светлом кружке, зашли в зал, и за ними затворили двери. Не ожидая такого исхода, я и трое незнакомцев приблизились к дверным створкам и осторожно подёргали их. Послышался лязг огромного запора. И нам, оставшимся у две-рей, стало ясно - кино желанное в этот вечер мы не увидим.
Я помялся у запертого прохода, послушал отголоски начавшегося фильма и повернул к воротам. Но к ним не пошёл, а медленно двинулся вглубь двора, потому что в мыслях затеплилась такая надежда: духота захва-тит зальчик, и там рано или поздно отворят двери. А троица компаньонов ки-нолюбителей потянулась на набережную к Неглинке. Я остановился у како-го-то подъезда и стал ждать. Прошло нервных минут десять, и вдруг послы-шался лязг запора и скрип дверных петель. И я понял: сегодня, как и вчера, опять появился скромный доступ к экрану, и вместе с ним к вожделённому фильму.
Не дыша, я подкрался к открывшемуся выходу из зала и увидел: в про-ходе стоит стул, на нём сидит страж и, отвернувшись к экрану, смотрит кино. Я приблизился к дверному проёму и встал, разглядев экранное полотно. А на нём уже мелькали какие-то персонажи в белых и чёрных кимоно, нанося друг другу удары руками и ногами, и слышались крики "ки-йя". Стражник на сту-ле обернулся на меня, но не прогнал и снова уставился на экран.
Уткнувшись в невероятное зрелище, я не заметил, как ко мне сзади и сбоку присоединились ещё четыре человека. Они стали искать удобное по-ложение, чтобы разглядеть экран, и надавили на меня и на стража двери. Тот не совладал с образовавшимся напором, поднялся и всю нашу группу халяв-щиков отодвинул от выхода и затворил его. И для меня, и для четырёх кино-любителей-безбилетников вмиг оборвался ломовой фильм. Я оторопел от не-ожиданного поступка стражника, да и мои соседи тоже, так как нас уже во-всю захватило развернувшееся перед нами действие в виде неимоверных драк, в которых бились и руками, и ногами, и с помощью ножей и каких-то крутящихся палок на цепях и длинных шестов. Мы все, столпившиеся у за-хлопнувшегося выхода, возроптали. И кто-то из нас взял и ударил ладонью в дверную створку, а кто-то пнул в неё ещё и ногою. И запоры загремели. Страж за дверью снял крючок и выглянул на шум, но мы предусмотрительно отошли в темень двора. Когда страж снова закрыл дверь, мы опять подошли к ней и начали дёргать ручку, создавая неприятное громыхание. Минут пять наша команда сотрясала дверь, и она вроде бы стала открываться. Но мы, по-нимая, что это не приглашение в кино, а ответ на наше хулиганство, взяли и снова дружно отодвинулись вглубь двора. Только дверь в этот раз позвякала крючком и не распахнулась. Мы впятером опять подошли к двери, и уже по-остыв и не нарываясь на скандал, приникли к ней ушами, пытаясь поймать звуки, доносящиеся с экрана. И скоро к слабым отзвукам от фильма присое-динились отчётливые голоса, просившие открыть дверь и дать людям воздух. Протащились несколько долгих минут, и выход снова открылся. А я и все, кто стоял рядом, на такое уже и не надеялись. И в проходе опять появился стул и человек на нём. И мы, пятеро кинобуянов, подтянулись к растворив-шейся посверкивающей нише и, не напирая на седока, уставились на яркий кусок экрана. Дверь больше не закрывали. И я вместе с четырьмя компаньо-нами отсмотрел небывалый фильм.
"Леди карате" - Япония.
Сюжет в общих чертах таков. Банда наркоторговцев привозит в Токио большую партию "товара". Этих бандитов пытается арестовать полиция. По-лисмены засылают в банду своего агента. Но бандиты вычисляют того лазут-чика и пленяют его. Операция по обезвреживанию наркодельцов срывается, и в отделе по борьбе с наркотой возникает замешательство. Над схваченным агентом нависает опасность. И тогда ему на помощь приходят друзья.
Весь смысл кинофильма оказался в том, что и полицейский агент, и его друзья, и наркоторгаши были не простыми людьми, а мастерами экзотиче-ской смертоносной борьбы под названием "карате". И первые же кадры предъявили, что представляет собою это карате, и что могут творить люди, владеющие его приёмами. Проявились тренировки и учебные бои в одной из школ карате, в которой занимались главные положительные герои. Засверка-ли поразительные выступления полсотни учеников в одинаковых кимоно, от-тачивающих в едином порыве под резкие выдохи "ки-йа" грозные и убойные удары, в которых свистели крепкие кулаки и мелькали ловкие ноги, метко разящие в болевые телесные точки. И предстали вообще ошеломляющие приёмы, открывающие, как голой рукой рубятся несколько кирпичей, и в по-лёте над землёй разбивается пяткой толстая доска. И когда произошло зна-комство со школой и её учениками, тогда и развернулись убийственные схватки меж положительными героями и отрицательными.
В обозначившейся школе карате занималось много хороших учеников, и среди них своей особой подготовкой выделялась одна девушка. И именно она отправилась на выручку своего друга полицейского агента, попавшего в лапы наркоторговцев.
Эта героиня забралась в логово наркобандитов. И там, встречаясь в по-единках с лучшими бойцами наркоторгашей, она перебила их всех до едино-го.
Выступившие умопомрачительные бои стали самыми невероятными и, можно сказать, сногсшибательными сценами во всём фильме. И вот какими они получились. Боевитая героиня, облачённая в спортивное кимоно, оказа-лась в потаённом подвале, и на неё первым вышел длинный, тощий бандюга с боевым шестом в руках. И надо было видеть, что тут пошло твориться. Ге-роиня пустилась в кувырках и прыжках увёртываться от шеста, которым мас-терски орудовал бандит, и при этом она сама ещё взялась наносить тому бан-диту жёсткие удары и руками, и ногами. И после неописуемых увёрток она переломила ладонью бамбуковый шест, и один его обломок ловким приёмом засадила в глаз бандюгану. Героиня сделала дело и пошла дальше по опасно-му подвалу. И следующим перед ней встал маленький крепыш с двумя длин-ными крестообразными кинжалами. Тут уже героине не помогли её руки, по-тому что у лица засверкали острия пронзающих лезвий. И тогда она вытащи-ла из-за пояса пару палок, сцепленных цепями, и начала ими лихо и замысло-вато крутить и защищаться. Отбившись от смертоносных кинжалов невиди-мыми глазу вращениями, она выбила один из них из руки противника. А по-том подобрала упавшее лезвие, разбежалась в пять шагов, подпрыгнула и, в кульбите перелетев через врага, воткнула ему его же стальное лезвие сверху в череп.
В кинозале, когда кинжал пробил голову бандита, по рядам пронеслось громкое "У-у-у-х". А героиня, убив противника, осторожно двинулась даль-ше по подвалу. Она завернула за угол и наткнулась на могучего каратиста с грудой шарообразных мышц. Вступив с ним в схватку, она ввязалась в дол-гий и упорный бой. И хотя она в силе своему сопернику уступала, но всё равно с помощью ловкости и умения взяла над ним верх. Улучшив момент, героиня запрыгнула крепышу за спину и крутанула ему голову так, что шея у него хрустнула, а лицо развернулось на сто восемьдесят градусов. И он, сде-лав несколько шагов, не видя, куда, упал замертво.
Преодолев очередную преграду, храбрая и ловкая героиня-поединщица добралась до нужной комнаты, где держали пленного друга-полицейского. Но там её ожидали ещё бандиты-каратисты, и их было уже человек двадцать. И здесь ей победа вряд ли бы досталась, если бы на помощь не пришёл сам пленник: он вырвался из оков и вступил в драку. И героиня с полицейским на пару переломали и побили всех бандюков и этим завершили неудавшуюся по началу операцию по захвату банды наркоторговцев.
И в последней многочисленной "махаловке" тоже проступил свой кульминационный момент. Притомившийся за время отсидки взаперти друг-агент в драке вонзил свою голую ладонь в живот одному здоровяку и прон-зил его почти насквозь. И из разверзшейся раны здоровяка вывалились изви-вающиеся кишки, предъявив результат невиданного до сей поры приёмчика. И этот приём поставил точку в большом бою и привёл к завершению всю не-имоверную кинокартину.
С чугунной башкой я оторвался от двери и, приходя в себя и хватая ртом воздух, поспешил домой. А за мною двинулись четыре безбилетника и выходящие из зала зрители.
В понедельник в "Звёздном" я встретился с Олегом и поделился с ним увиденной в "Иллюзионе" "Леди карате". Олег меня послушал и тоже пове-дал о своих приключениях в прошедшие выходные. Он в отличие от меня никуда на другие просмотры не попал, но чтобы я не слишком задавался, вы-дал маленький секрет насчёт "Леди карате" сказав: "На фестивале это не единственный фильм о карате - привезли ещё два подобных под названием "Адское карате" и "Смертельный кулак", но их дали только в клубы КГБ и МВД". И ещё Олег проторчал полдня у "Дома Кино" на Васильевской и уз-нал, какие фестивальные фильмы там прошли, какие ещё будут крутиться, и что из них стоит посмотреть. И к этому он ещё выдал мне удивительные све-дения о "Доме Кино", которые услышал у его стен.
Оказывается, это такое место, где зарубежные кинокартины показыва-ют почти круглый год. Там проводится, можно сказать, свой личный кино-фестиваль. И в кинозале на Васильевской преподносят такие киноштучки, о которых обычный человек вообще ничего не слышал.
Я усомнился этим словам - где это видано, чтоб в Москве круглый год проходил кинофестиваль - это же невероятно. Но информация Олега получилась интересной, и я полюбопытствовал:
- А где же "Дом Кино" достаёт кучу неизвестных и некупленных ино-странных фильмов? И для кого они показываются?
И Олег сказал:
- Да в "Дом" кинофильмы зарубежные привозят из Госфильмофонда, а туда они уж постоянно стекаются со всего мира. И их показывают крити-кам, режиссёрам и артистам - им же по профессии своей полагается разное кино смотреть для ознакомления.
Вот тут я поверил словам приятеля, откуда "Дом Кино" может брать непрерывно всякую неизвестную киноневидаль, так как уже слышал кое-что о "Госфильмофонде" и его архивах.
И ещё я узнал от Олега, что в четверг в "Доме Учёных" станут показы-вать новый фильм Шаброля, называющийся "Невинные с грязными руками". И люди его уже отсмотрели в "Доме Кино", и они рассказали, что в нём при-сутствуют очень откровенные эротические сцены.
Заполучив улётное кино в "Иллюзионе" и наслушавшись рассказов Олега о неизвестных и пикантных фестивальных фильмах, я потерял интерес к той программе, что предлагалась в "Звёздном". Эта программа меня уже не устраивала, и хотелось увидеть что-нибудь особенное. Я запомнил, что в "Учёных" даётся очень любопытный кинофильм, и задумал его посмотреть.
В четверг я побывал на кино в "Звёздном", а потом поехал в "Дом Учёных". Поехал на авось, подумав: если удастся попасть там на творение Шаброля, то хорошо, а нет, так домой уеду. Адрес "Дома Учёных" указал Олег - это метро "Кропоткинская", и он же подсказал, как к нему пройти. Я приехал на указанную станцию, поднялся на улицу и без труда нашёл тре-буемый дом. Он укрылся за красивым чугунным забором и сверкал именной вывеской. Я прошёл за ограду, подошёл к шикарному подъезду с золочёной табличкой "Дом Учёных" и увидел там группу людей. Они бродили по до-рожке, стояли у дверей и, казалось, чего-то ожидали. Время было полпятого. И я догадался, чего выжидают тут собравшиеся люди - второго кинофильма дневного сеанса.
Я спросил у одного стоявшего мужчины:
- Какой кинофильм пойдёт здесь сейчас?
Он ответил:
- "Невинные с грязными руками".
- А как тут обстоят дела с лишними билетиками? - поинтересовался я.
- Лишних тут почти не бывает.
Я, тем не менее, закинул удочку:
- А без билетиков в "Дом" пронырнуть можно?
И поймал твёрдое отрицание:
- Нет. В данном заведении осуществляется двойная проверка билетов, и туда так просто не пройдёшь. Внизу на входе маячит вахтёр и просматри-вает наличие билетов. И около зала выстроились контролёры, которые ещё раз проверяют билетики.
Я подумал немного и решил: буду действовать по интуиции, а там уж, как получится.
Покружив у подъезда, я увидел на земле гладенький чистенький фести-вальный билетик без контроля на десять утра со штампиком "Дома Учёных". Подобрал этот билет, рассмотрел его со всех сторон и положил в карман - если не попаду в "Учёных", то хоть память о нём останется.
Я пристроил находку, и тут из "Дома" начали выходить кинозрители, чтоб развеяться после первой картины. На них сразу же накинулись люди, стоявшие у подъезда, пустившись искать того, кто захочет уйти домой и про-дать свой билетик. Но такого чудака не нашлось. Пробежали десять минут, и объявившиеся зрители потянулись назад в зал. Безбилетные люди у подъезда засуетились, и кто-то из них шмыгнул в "Дом Учёных". Меня что-то под-толкнуло, и я тоже метнулся в здание, где уже гремел звонок. Вытащив най-денный билет, я махнул им перед носом вахтёра и в куче зрителей прошёл в огромное фойе. Обрадовавшись лёгкости проникновения в "Дом", я поднял-ся на второй этаж. Оказавшись на площадке у зальных дверей, я увидел, как в кинозал топают зрители, и у всех у них проверяют билеты две контролёрши. И они уже остановили несколько безбилетников. Я не попёр к дверям, пони-мая, что и меня притормозят. Раздался ещё один продолжительный настой-чивый звонок. Зрители ушли в зал, площадка опустела, и контролёрши за-крыли двери. После этого мне можно было спокойно уходить домой, так как я всё, что можно было сделать, выполнил. И я повернул к лестнице и тут за-метил: к залу бежит большая группа опоздавших зрителей. Они подскочили к ближней двери и стали сходу стучать в неё. Минуту они гремели в дверь, и та открылась. В проходе выросла недовольная контролёрша и, отчитывая при-мчавшуюся публику, принялась запускать её в зал, проверяя протягиваемые билеты. Я, не долго думая, рванулся в гущу создавшейся суматохи у двери и сунул контролёрше в лицо свою уличную находку. А ей некогда было при-глядываться к билету, так как сзади напирали другие зрители, и она пропус-тила меня в зал. Я юркнул в темень, за мною туда проскочило ещё несколько человек, и за нами заперли дверь.
В тёмном зале уже начался фильм и мелькали вступительные титры. Я быстро прошёл вдоль первых рядов к противоположной стеночке и прижался к ней. Рядышком уже выстроилась цепочка людей, которые или не нашли своих мест, или их не имели точно так же, как я. И возле нас почти сразу же выросла контролёрша и принялась выяснять, по каким причинам мы стоим. Она обратилась ко мне, а я предъявил ей свой липовый билет, ткнул пальцем в зал и сказал: "Моё место уже заняли". Она не стала смотреть на билет, а нашла взглядом неподалёку свободное место и подтолкнула меня к нему. Я пробрался к указанному местечку, задевая людские коленки, и плюхнулся на него. Усевшись, впился глазами в происходящее на экране и забыл всё, что со мною произошло несколько минут назад.
"Невинные с грязными руками" - Франция. Режиссёр Клод Шаброль, в главных ролях Роми Шнайдер и Род Стайгер.
За музыкальной настораживающей заставкой и уплывающими титрами, перечислившими всех создателей фильма, открылся летний солнечный день и миленькая зелёная лужайка. Она ширилась перед просторным двухэтаж-ным домом. И на ней, на сочной травке, притягивая взоры зрителей, в безмя-тежной позе, принимая загар, расположилась нагая женщина. Кадры предъя-вили её прекрасную фигуру. Эта красавица лежала на животе с полным без-различием к своей обнажённости, и к ней на попу приземлился бумажный змей. Через мгновение на лужайке появился молодой симпатичный джентль-мен, и он, подойдя к женщине, попросил у неё разрешения забрать свою воз-душную забаву. А она приподняла голову, посмотрела на него и загадочно ответила: "Может, вы ещё чего-нибудь хотите"? И после этого она, не вста-вая, сняла с себя змея, протянула его хозяину и развернулась к нему всем те-лом.
Когда нагая героиня показала своё лицо, я узнал в ней Роми Шнайдер - и обалдел. А она дала собою полюбоваться, предоставив на обозрение изумительную грудь, плоский живот, изящные бедра и всё остальное.