Он аккуратно размешивал чай, стараясь при этом не задевать кружку ложечкой. Отчего-то звук звякающей посуды сегодня раздражал... Поймав себя на этом, Алексей сморщился. Дожили, господин-товарищ Чекалов... Один шаг до водобоязни остался, право. Нервы нужно чинить, определённо...
- Юля, Юль...
- М?
- Мне порой кажется, что я вроде как прокажённый, - внезапно признался он. - Везде несчастья за собой тяну. Вот, пожалуйста, работали люди, горя не знали... А я их под обстрел подвёл.
- Не нужно так думать, Лёша, - Юля чуть улыбнулась. - Прокажённый... наоборот.
Пауза.
- Родителям я звонила. Папы не было, а мама тебе привет передаёт, - она сочла разумным сменить тему.
- Угу. Взаимно... Чего ещё говорила?
Пауза.
- Да о многом мы переговорили... О жизни, если в целом. Где-то с час разговор был. Опять в расходы семью вогнала, ты уж извини.
Её глаза внимательны и серьёзны.
- Маме я не сказала... не так поймёт, но... Слушай, Лёшик, мне тут шальная мысль пришла... только с ходу дурой не называй, пожалуйста. А если мне и впрямь укатить в Куйбышев... Самару то есть? Как ты говоришь, выйти из зоны обстрела. Уехать в тыл и всё такое прочее.
Чекалов задумчиво смотрел, как на дне тают крупинки сахара. Ещё... ещё чуть... последняя... всё.
- Хм... Ты уверена, что?..
- Ну вот и проверим.
Алексей потёр лоб ладонью. В словах жены был некий резон. Если охота идёт конкретно за Чекаловым А. Б., то чем дальше от эпицентра, тем должно быть спокойнее... А если нет? Если злобная реальность справедливо полагает Юльку неотъемлемой частью того Чекалова? Точнее, отъемлемой частью, способной временно отсоединяться и передвигаться самостоятельно...
- А не поздно?
- Вот и я про то. Если решать, то прямо сейчас. За билетами и на вокзал. Через два-три дня я, пожалуй, сама забоюсь.
- А как маме объяснишь? От родного да любимого мужа...
- Объясню просто. Обсчиталась в сроках, и все дела. Рассчитывала несколько дней погостить и вернуться, а тут - ах!
Алексей вертел ложечку, не обращая внимания на остывающий чай.
- Я даже не знаю, Юльк... Дорога, сама пойми...
Она вдруг ойкнула и схватилась за живот.
- Что такое? - Чекалов вскочил, едва не опрокинув табурет. И только тут ощутил, насколько всё это время был на взводе.
- Опа... - Юля облизнула мгновенно пересохшие губы. - Будем считать наш разговор чисто теоретическим. Вызывай-ка "скорую", Лёшик.
- Как? Уже?
- Уже и быстро!
...
Какой тут неудобный, короткий холл. Только что была одна дверь, с бутылочно-зелёным стеклом, и вот уже вторая - глухая, как стена острога, выкрашенная какой-то неопрятной масляной краской. И снова зелёное стекло, и снова нужно поворачивать обратно...
- Да вы не мечитесь так, честное слово, - молоденькая медсестра, видимо, не лишённая чувства сострадания, сочувственно наблюдала за метаниями кандидата в отцы. - Все рожают, и ваша родит.
- Да-да, конечно... - Чекалова бил самый натуральный озноб, и слова выговаривались невнятно, перемежаясь дробным стуком зубов. - Кто сегодня доктор, не в курсе?
- Бригада работает... да сядьте, гражданин, не мелькайте!
- Ты вот что, сестрёнка, - Алексей сунул в кармашек мятого белого халата какую-то невеликого достоинства купюру. - Мне бы переговорить с акушером вашим главным... кто сегодня... притом срочно.
- Хм? - бровки девушки приподнялись "домиком", пальцы же явно определяли в этот момент номинал банкноты, не извлекая из кармана. - Хорошо, идёмте.
В коридоре, освещённом тусклым светом кое-где уцелевших люминесцентных трубок, пахло лекарствами и озоном. Где-то закричала женщина, звериным протяжным криком, и затихла. Медсестричка шла впереди, цокая каблуками, и Чекалов следовал за ней, сжав зубы, чтобы не стучали. Ящерка бегала по спине, цепляясь за кожу холодными когтистыми лапками. Пока, правда, довольно лениво, с передышками. Но он уже не сомневался - это только пока.
В неярко освещённом помещении, за покрытым белым пластиком столом сидели несколько эскулапов, пили чай из разномастных чашек.
- Владимир Петрович, вот тут товарищ к вам, - отрекомендовала сестричка, кивая на посетителя. - Рвался, как на амбразуру.
- Ну, раз рвался... - доктор, вздохнув, поставил чашку на стол, поднялся. - Ты иди, Лиля. Мы тут разберёмся.
Аккуратно притворив за собой дверь, акушер повернулся к посетителю.
- Так я вас слушаю.
Без лишних слов Алексей запихнул в нагрудный кармашек сложенные вдвое купюры.
- Здесь тысяча. Баксов, само собой. Ещё три - после.
- Ого... - в глазах эскулапа некоторая растерянность и явный интерес смешались в примерно равных пропорциях. - Ээээ... как фамилия, запамятовал?
- Чекалова, Юлия Семёновна.
- Да-да, конечно... А ваша, простите?
- Тоже Чекалов, естественно. Алексей... разве это сейчас важно?
- Вы вот что, Алексей, - док сдержал зевок усилием воли. - Всё будет нормально, успокойтесь... Сделаем всё возможное.
Вот теперь ящерка носилась по позвоночнику без передыха, как на пожаре. И вновь Алексей ощутил это странное чувство, как будто он раздваивается.
- Нет, док, - ровным стеклянным голосом произнёс тот, грубо-вещественный Чекалов, что стоял сейчас в коридоре роддома. - Не будет тут всё нормально. Будет очень, очень ненормально. Но я что хотел ещё сказать... Если она умрёт, я вас пальцем не трону. И жалоб никаких не будет. Просто вы останетесь один. Совсем.
Сложением и ростом этот врач ничуть не уступал ему. И, по всему видно, был не из особо пугливых. Тот, второй Чекалов, незримо присутствовавший в каком-то ином, совмещённом пространстве, даже видел уже готовые сорваться с уст акушера резкие слова, призванные осадить наглеца... И в этот момент глаза их встретились.
Кадык доктора дёрнулся, проглатывая излишние слова. Теперь в глазах вместо усталости стоял откровенный, мистический страх.
- Вы... вы...
- Я ни в коем случае не пугаю, и не хочу вас обидеть, - без улыбки сказал Алексей. - Просто излагаю дальнейший ход событий в случае... неудачи. Поймите это.
Пауза.
- Вы псих, явно, - доктор уже овладел собой.
- И даже не сомневайтесь, - без улыбки утвердительно кивнул Чекалов. - Нет у вас другого выбора, Владимир Петрович. Так я буду здесь, в коридоре...
...
Какой тут длинный, бесконечно длинный коридор. Тысяча шагов... или две... а может, уже три тысячи... туда и обратно, и снова туда...
"Не умирай"
Из-за дверей слышались стоны, невнятное бормотание, где-то вновь и вновь кричала женщина... или это уже другая? Господи, какой длинный коридор, ну кто так строит, кто так строит...
"Не умирай!"
За то время, что уходило у Чекалова на один проход по коридору, ящерка успевала сделать не менее десяти. Ну успокойся... ну скажи мне, дай знать, что опасности больше нет...
"Не умирай!!"
Откуда-то возникла женщина в белом халате, по всей видимости, намереваясь выяснить, что это за мужчина бегает взад-вперёд в неположенном месте. Встретила взгляд нарушителя и молча, бесшумно исчезла, раздумав что-либо выяснять. Страшно? Ещё бы не страшно... знала бы ты, тётенька, как мне страшно...
"Не умирай!!!"
По коридору бегом пронеслись две сестрички, одна тащила коробку с прозрачными бутылями, в которых колыхалась тёмно-багровая жидкость. Кровь... зачем так много крови?
"Лёшик, спаси" - отчётливо прозвучал в мозгу бесплотный голос.
Он крутанулся на месте, оскалясь, как волк. Юлька. Нет никаких сомнений, это Юлька. Где?!!
"Лёшик, спаси и сохрани"
Дверь распахнулась с треском, едва не слетев с петель. На столе покоилось обнажённое, распятое тело, обвязанное трубками и проводами.
- Куда?! Нельзя!! - кто это орёт, и зачем? Глупо, глупо... нет смысла орать...