Утро застало дядюшку Укконена и его спутников все на том же острове. Едва занималась заря. Посветлело, но над морем висел плотный белый туман. Вытянутой руки в нем было не видно.
- Туман нам кстати, - сказал Майкл-Шотландец, поднимаясь на плот, - до берега мы дойдем никем не замеченными.
- Только бы не проплыть мимо нужного фьорда, - проворчал дядюшка Укконен, - Ты сумеешь его узнать?
- Спрашиваешь, - рассмеялся Майкл, - Да я найду его с завязанными глазами. Только мы туда не поплывем.
- Это еще почему? - удивился домовой. - Таргиты вошли во фьорд Ухтоми, сам слышал, что сказал альбатрос. Кстати, а эльф-то где?
- Сейчас вернется.
Майкл отнес вещи в шалаш и, выйдя на палубу, остановился у перекинутой с берега доски. Воды внизу у бревен было не видно, да и бревна тоже почти совсем тонули в тумане. Сплошная белая вата укутала остров Одинокой Маркизы.
- И вправду, не заблудился бы, - проворчал Майкл, вглядываясь в мутную пелену.
- Объясни мне все же, малыш, почему мы не пойдем во фьорд Ухтоми? - спросил дядюшка Укконен, вставая рядом с ним.
- Фьорд длинный, - ответил Майкл, - берега крутые, высадится можно только в бухте Двенадцати Ключей. Там мы - малявки - прорубили несколько удобных спусков к воде. Но пока мы доплываем до бухты, туман рассеется, и мы там будем, как на ладони. Укрыться в бухте негде.
- Хм, - дядюшка Укконен прошелся взад вперед по палубе. - А ты знаешь другое подходящее место для высадки?
- Знаю, - кивнул Майкл. - Да куда же он запропал?
И сложив руки рупором у рта, он громко крикнул куда-то в белую мглу.
-Ээ-э-эй!
- Я здесь! - ответил Ольдэк, выныривая из тумана. - Вот.
Он протянут Майклу небольшой кувшин, полный душистой можжевеловой смолы.
- Ну, так я же не ломаю деревьев, - пожал плечами эльф.
Они с Майклом взялись за весла, и плот отчалил от берега. Парус поднимать не стали. В плотном тумане не чувствовалось ни дуновения ветерка. Непроглядная белая пелена со всех сторон. Непонятно было, как Майкл мог ориентироваться в этом тумане, но Ольдэк и дядюшка Укконен целиком положились на его чутье. Свои родные Туманные горы малявка-следопыт знал, как свои пять пальцев. Он встал к рулю, отдав дядюшке Укконену место у весла, и теперь молча вел плот одному ему понятным путем.
Эльфа мучила тревога. Плавание затянулось, как ему казалось, слишком уж надолго. Сплошная стена тумана пугала.
- Часто у вас такие туманы? - спросил он у Майкла-Шотландца.
- Туманные горы... - ответил тот, и непонятно было, что он хотел этим сказать.
Справа в тумане проплыли какие-то темные силуэты.
- Это острова Цепи, - сказал Майкл, - скоро Йоутсенентютар, слушайте.
Ольдэк и дядюшка Укконен прислушались. Какой-то невнятный, приглушенный шум доносился до них. Он становился все громче по мере продвижения вперед.
Непонятная струя свежего воздуха, не похожая на дуновение ветра, обдала их лица. Шум перешел в грохот. Что-то странное творилось с морем. Плот ходил ходуном, они едва управлялись с веслами.
- Скорее, скорее! - крикнул Майкл, силясь перекрыть странный шум, - Забирайте правее, а то нас разобьет о камни!
Дядюшка Укконен из всех сил приналег на свое весло, и внезапно сильный поток воды, подхватив плот, внес его из белой пелены тумана под сумеречные своды грота. Здесь течение ослабело, разбившись о гранитные стены.
Майкл бросил руль и зажег факел, обмакнув толстый сук в можжевеловую смолу. Он встал впереди, перед шалашом, освещая дорогу.
Грот был высокий. Отсветы огня не достигали его потолка. Гладкие черные стены уходили в бездонную глубину. Слабо плескала черная вода.
В полном молчании подвели они плот к стене, которую указал Майкл. В граните виднелись вмурованные железные кольца. Грубо вытесанные ступени вели от самой воды в длинный темный коридор.
- Пещера, - едва слышно пробормотал Ольдэк, - Царство мрака и обитель вечно возрождающейся тьмы.
Чуткое пещерное эхо подхватило его слова, наполнив пещеру шипящими шорохами, похожими на звуки сбегающих каменных оползней. Майкл оглянулся и прижал палец к губам. Эльф тяжело вздохнул.
Они привязали плот к одному из железных колец и начали подниматься вверх. Майкл шел впереди, освещая дорогу. Ольдэк так торопился выбраться из-под темных сводов, что, то и дело, налетал на невидимого дядюшку Укконена. А тоннель все не кончался и не кончался.
Прошло довольно много времени. Путники остановились передохнуть в небольшой пещере. Майкл пристроил факел в специальную выемку в стене. Видно, он не впервые был в этом подземелье.
- Не грусти, - похлопал он по плечу приунывшего эльфа, - скоро уже выберемся, и там, наверху, не будет тумана.
Ольдэк улыбнулся благодарно, но очень грустно. Он не мог побороть своего страха перед пещерами.
Майкл закурил трубку, дядюшка Укконен тоже. Эльф сел так, чтобы не касаться холодных камней, и закрыл глаза, вслушиваясь в тишину. Ему мерещились то легкие крадущиеся шаги и злобное ворчание, то плеск воды, то легкий перестук молоточков.
- Не слушай, - коснулся его руки Майкл, - пещеры дурачат неопытных путников. Ты услышишь то, чего нет на самом деле. И не услышишь того, что надо. Пойдем.
Он выбил свою трубку. Взял факел. Языки пламени заколебались на сквозняке.
Вновь потянулись бесконечные черные коридоры. Какие-то провалы, лестницы, переходы. Ольдэк пытался запомнить дорогу, но скоро запутался и перестал. Майкл уверенно шагал вперед. Вдруг он остановился, оглянулся и весело подмигнул. А потом окунул факел в каменную чашу, наполненную водой. Раздалось шипение, огонь угас. И тут Ольдэк различи впереди круглый светлый проем. Он вздохнул с облегчением и бросился вперед.
Майкл-Шотландец и дядюшка Укконен пошли за ним. Они вышли из тоннеля на узкий карниз, нависающий над ущельем. Внизу по ущелью в хлопьях белоснежной пены мчалась бурная река. Из ущелья тянуло холодом, хоть солнце и поднялось достаточно высоко.
Майкл взял эльфа за плечо и махнул рукой куда-то в сторону. Эльф посмотрел туда. Между скал, словно крохотный яркий лоскуток, синело море. И река обрушивалась в него с чудовищной высоты, взметая столбы брызг. Яркая радуга стояла над водопадом, отражаясь в блестящих от воды скалах.
Ольдэк бросил взгляд в противоположную сторону. Там, среди каменистых отрогов, поросших негустым лесом, гордо и царственно высился белоснежный пик, озаренный лучами восходящего солнца. Он казался огромной птицей, парящей в синем небе.
- Гора Йоутсенен, - кивнул на пик Майкл, - Там снег не тает даже летом, а это - он указал рукой вниз, - Йоутсенентютар - Дочь Лебедя, это самая красивая река в Туманных горах. Тебе нравится?
Эльф кивнул. Река, там, где пена не одевала ее стремительных струй, сверкала на солнце, словно расплавленное золото, а в тени, отбрасываемой скалами, она казалась сине-стальной лентой, плещущейся на ветру. Ничего не росло вдоль реки. Да и какие деревья смогли бы удержаться на почти вертикальных обрывах? Гордая и одинокая мчалась Йоутсенентютар среди скал и с грохотом обрушивалась в море, словно никому не хотела подарить свою дикую, непокорную красоту.
- Йоутсенентютар, - ущелий дева,
Речка - горная шалунья,
В белых ты снегах родишься,
Умираешь в белой пене.
Ты с горы сбегаешь Йоутсен,
С пика белого, как лебедь,
И сама летишь, как лебедь,
Солнцу подставляя спину., -
Громко продекламировал Майкл
Эльф удивленно посмотрел на него.
Лицо Майкла-Шотландца светилось от счастья. Он любовался своими Туманными горами, и, наверное, не помнил в этот момент ни о врагах, ни о тяготах пути, ни о каких несчастьях. И даже самому глупому ненашику сразу стало бы понятно, как Майкл любит свою землю, и как он рад и горд, что смог сюда вернуться.
Ольдэк невольно тихонько вздохнул. Он знал, что Майкл пришел домой не желанным гостем, а тайным лазутчиком, и все же в глубине души завидовал ему. Придет ли тот день, когда он сможет вот так же спокойно и гордо вступить в свой Светрэн, сознавая, что выполнил свой долг, и возвращению его рады?
Майкл махнул рукой и зашагал по узенькой тропке над обрывом. Справа плечо его касалось гладкой вертикальной стены, слева внизу мчалась бурная Йоутсенентютар. Холодный ветер трепал волосы. Иногда карниз становился так узок, что сердце у эльфа сжималось, но малявка уверенно шагал впереди, и эльф старался не отставать.
- Постойте, - пропыхтел сзади дядюшка Укконен, - Вам, молодые люди, надо бы соображать, что я - не горная коза, а всего лишь старый домовой. И охотничьи тропы малявок для меня несколько узковаты.
Майкл рассмеялся и предложил.
- А ты лети, можешь даже стать филином.
- И без тебя знаю, когда мне лучше стать филином, - проворчал дядюшка Укконен, - Лучше объясни-ка, куда это ты нас ведешь. Надеюсь, мы не полезем на эту вашу гору Йоутсенен?
- Нет, - ответил Майкл, - Я думаю, не стоит нам отмораживать руки и уши запросто так. Смотри, - он махнул рукой, указывая за Йоутсенентютар, - вот хребет Ихве, он кольцом охватывает бухту Двенадцати Ключей и фьорд Ухтоми. Туда поплыли таргиты, и там наверняка ниелунты. Одни мы с ними ничего не сделаем. Мы сейчас пройдем вдоль хребта Йонтакана и поднимемся на гору Кутсувамяки. Там я соберу всех малявок, кто только есть сейчас в Туманных горах и в Мустанйоэнмаа.
- Вот уж ни к чему мне столько мелюзги, - рассердился домовой, - и вас-то не знаю, куда деть.
- Ну и дерись с ниелунтами в одиночку, обиделся Майкл, - Малявки - отважные воины, и без их помощи мы ничего не сделаем. Я не хочу тайком, как воришка, ходить по собственной земле. Только открытая битва поможет одолеть таргитов и ниелунтов.
- Майкл прав, - сказал Ольдэк, - неужели ты хочешь один сражаться с таким количеством врагов?
- Подумаешь, враги, - насмешливо ухнул дядюшка Укконен, - Таргитов я уже гонял, прогоню и ваших зеленоглазых.
- Посмотрим, - резко ответил Майкл и зашагал по тропинке.
Они прошли вдоль вертикальной стены и выбрались на неширокую каменистую площадку, поросшую вереском. Тропа расширилась. Майкл зашагал быстрее. Дядюшка Укконен стал что-то негромко напевать. Ольдэк оглядывался.
Вокруг, насколько хватало глаз, лежали горы. Глухие синие леса покрывали их снизу доверху. Лишь очень высокие пики поднимались из лесных зарослей в ярко-голубое небо голыми каменными кручами. Да еще высилась в белоснежно-сверкающем великолепии, теперь уже ставшая намного ближе, гора Йоутсенен. Суровый и дикий край. Эльфу еще предстояло понять и полюбить его, пока же он только удивлялся и волновался. Странное и непонятное чувство тревоги вызывали Туманные горы, хотелось взлететь в небо и посмотреть, где же они кончаются, и что лежит дальше за туманно-сизой пеленой, висящей у самого горизонта. "Что со мной?" - спрашивал эльф у самого себя и не находил ответа.
Солнце достигло зенита. С путников градом катился пот. Скалы нагрелись так, что к ним нельзя было прикоснуться. Сладкий запах витал над вереском.
Они прошли уже довольно много. Гора Йоутсенен теперь закрывала почти пол неба. Ольдэк мог различить на ее крутых склонах отдельные глыбы льда. Солнце, отражаясь от них, слепило глаза.
Тропа стала круче, а вереск ниже, и, внезапно, они вышли на просторную площадку. Отсюда открывался великолепный вид. Скалы справа расступились, и они увидели узкий фьорд, распадающийся на три ветви. На тянущихся вдоль него рыжих обрывах рос густой можжевельник.
- Колмесарвинен, - сказал Майкл.
Он подошел к куче хвороста, неизвестно кем наваленной на краю площадки, вытащил одну вязанку, положил ее на угли старого костровища и поджег.
Хворост почти не горел. Столб сизого дыма потянулся в небо. Когда он стал достаточно большим, Майкл бросил в огонь вторую вязанку. И почти тут же над скалами разнесся пронзительный вопль:
- И-и-и-и-и-и!
- Ниелунты! - вскричал Майкл, выхватывая кинжал.
Эльф выхватил свой, и они встали спиной к спине у костра. Зеленые огни кольцом окружили поляну, сверкая в вересковых зарослях.
- И-и-и-и-и-и! - вторично прозвучал все тот же вопль, и десятки проворных короткошерстых тварей ринулись на поляну.
Эльф и малявка защищались отчаянно. Клинки, не останавливаясь, сверкали в воздухе. Раз за разом они отбрасывали наседающего противника, и все же, кольцо врагов сжималось.
- Отступаем к обрыву! - крикнул Майкл.
Про себя же он подумал: "Хоть бы дядюшка Укконен во что-нибудь превратился!" Но домовой не подавал признаков жизни.
Им удалось прорваться к самому краю площадки, и теперь они дрались с врагом на самом обрыве. Внизу бешено ревела Йоутсенентютар. Ниелунты не давали им ни минуты передышки.
Двое или трое противников вцепились в плащ эльфа, но он сбросил плащ, заколов одного из них, остальные отступили. Майкл пронзил еще одного врага, но теперь ниелунты обступили их плотным полукольцом.
- Прыгай! - крикнул Майкл, - прыгай, ты выплывешь!
- Нет! - ответил Ольдэк.
- Прыгай! Я за тобой!
С этими словами он столкнул эльфа с обрыва, и сам хотел броситься следом, но секундное промедление решило все не в его пользу. Не меньше десятка ниелунтов навалились на Майкла сверху, опутав его ноги у руки прочными ремнями.
Он видел, как Ольдэк упал в воду и слышал, как пронзительно зло взвыли ниелунты, упустившие добычу.
Майкла поставили на ноги и подтащили к тощему ниелунту в золотой короне, едва держащейся на его кроличьих ушах. Если бы Майклу довелось увидеть это зрелище когда-нибудь в другой раз, он бы расхохотался, но и сейчас он не смог удержаться и громко фыркнул, презрительно бросив сквозь зубы:
- Воронье пугало.
Ниелунты дико загалдели и засверкали глазами.
Тот, что в золотой короне, долго смотрел то на Майкла, то на свою руку, сгибая и разгибая пальцы. Наконец спросил:
- Еще двое?
Ниелунты притихли и начали отползать назад. Вождь зло осклабился и крикнул:
- К Батазону!
Ниелунты поволокли Майкла за собой. Они все время норовили ущипнуть или ударить его, голося на все лады о том, что теперь он узнает, почем фунт лиха. И действительно, предстоящая встреча с таргитами не сулила ничего хорошего. Но не это волновало его сейчас.
"Куда подевался дядюшка Укконен?" - с тревогой думал Майкл-Шотландец, тащась за ликующими врагами, и еще он думал: "Где я ошибся?"