Колосов Олег : другие произведения.

Двенадцати, тринадцати, а затем и четырнадцатилетняя девочка Алена (а может быть и девушка Святослава), которая долго хотела-хотела, хотела-хотела, хотела-хотела слона, но, когда получила его, первое время не знала, что с ним делать

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Папа строго воспитывает двух дочерей и верит в то, что в страну вернутся девяностые.
   ДВЕНАДЦАТИ, ТРИНАДЦАТИ, А ЗАТЕМ И ЧЕТЫРНАДЦАТИЛЕТНЯЯ ДЕВОЧКА АЛЕНА (А МОЖЕТ БЫТЬ И ДЕВУШКА СВЯТОСЛАВА), КОТОРАЯ ДОЛГО ХОТЕЛА-ХОТЕЛА, ХОТЕЛА-ХОТЕЛА, ХОТЕЛА-ХОТЕЛА СЛОНА, НО, КОГДА ПОЛУЧИЛА ЕГО, ПЕРВОЕ ВРЕМЯ НЕ ЗНАЛА, ЧТО С НИМ ДЕЛАТЬ
   Олег Колосов
  
   АЛЕНА - 14 ЛЕТ коротко стриженная, все время в спортивное одежде ходит
   СЕСТРА - 16 ЛЕТ и тоже самое.
   ПАПА - 47 ЛЕТ
   СЕМЕН
   МАРАТ
   СЕРЕЖА
   ВЛАД
   РОМАН
   КОЛЯ
   НИКИТА
   ПОЛИНА
   СТЕПАН
  
   ХОЗЯЙКА
   ФЕЛЬДШЕР
  
   БАБУШКА
   16-17 ЛЕТНИЕ ПАРНИ
   СПОРТСМЕНЫ РАЗНЫХ ВОЗРАСТОВ
  
  
  Сцена 1
   В темноте слышали звуки ударов плоть о плоть. Вздохи. Глухие женские вскрики.
  
  Сцена 2
   Алена стояла напротив Сестры. Обе были в тренировочных шортах и футболках на боксерском ринге. Обе с намотанными на руки эластичными бинтами. Без боксерских перчаток.
   У Сестры из носа потекла кровь. Она вытерла ее бицепсом.
   АЛЕНА (довольно). У тебя кровь пошла.
   СЕСТРА. А у тебя уже давно идет. И что?
   Действительно, у Алены кровь из носа уже шла давно. И успела испачкать не только ее лицо, футболку, но и ринг.
   АЛЕНА, А то, что она у меня пойдет, мы еще с самого начали знали.
   СЕСТРА. А, ну если так, то да. Не подумала об этом.
   АЛЕНА. Мне тринадцать, а тебя шестнадцать, конечно не думала об этом.
   СЕСТРА. Тебе через неделю четырнадцать будет. Так что хватит уже рассказывать, что тебя тринадцать.
   АЛЕНА. Да, но сейчас же мне тринадцать. А это получается, что разница у нас сегодня - три года.
   СЕСТРА. В следующем месяце на спарринге тебе будет четырнадцать, а мне по-прежнему шестнадцать. И тогда я тебе накидаю столько раз в нос, что со счета собьешься и ты и я, а сама ни разу не дам в себя попасть. Тогда что ты скажешь?
   АЛЕНА. Что ты старше. И мне все равно. Потому что на все заживает быстрее.
   СЕСТРА. Нет, ну что за логика. (Повернулась в сторону). Пап, а когда у нас следующий раз спарринг?
   В стороне стоял Папа вместе с Семеном. Оба в спортивных костюмах. Оба не очень похожие на интеллигентов.
   ПАПА. Как получится. Месяц, либо полтора. Идите уже переодевайтесь. И не забудьте лица помыть.
   АЛЕНА. Пап, ну ты тоже скажешь. Я не хочу, чтобы приходили все эти женщины. Которые...
   СЕСТРА. Не гуманное обращение с детьми?
   АЛЕНА. Да, именно так... Пап, мы не долго.
   Алена с Сестрой вместе ушли из спортзала.
   ПАПА. Ну, как они тебе сегодня? Постой (берет руку Семена, рассматривает татуировку на пальце 'СР'). СР? Выведи.
   СЕМЕН. Вов, ну, я же взрослый человек, а он действительно крутой мужик.
   ПАПА. Пацан, который на ютубе все время как-то там самоубивается, не может быть крутым мужиком. Тем более, вполне возможно что именно из-за него мы тут одного застрелившегося забирали. Насмотрятся роликов... Крутой мужик я, крутой мужик ты, Владимир Владимирович крутой мужик. А этот нет... Или я бы его может, хоть чуть-чуть считал крутым мужиком, если бы у него, как у меня был Макарова.
   СЕМЕН. Так у него и есть. Он же с него стрелялся в некоторых роликах.
   ПАПА. Все, понял, закрыли тему, СР, так СР. Твое дело...Так как тебе мои девочки?
   СЕМЕН. Нет, ну нормально. Ничего не скажешь. И без перчаток не теряются.
   ПАПА. В том-то и дело. Они должны быть готовы к суровому будущему.
   СЕМЕН. Да какое суровое будущее? Антона помнишь?
   ПАПА. Сломанный нос, который?
   СЕМЕН. Он уже давно нормальный нос и престижный педагог.
   ПАПА. Да я его давно не видел.
   СЕМЕН. Конечно не видел, он в Питер уже пять лет, как переехал. В общем, он своего малого из частного садика забрал.
   ПАПА. Хорошо его жизнь подняла, если частный садик.
   СЕМЕН. Да не про это же история. Он его забрал из частного садика, потому что его там воспитатели учили, что две мамы или два папы в семье это хорошо.
   ПАПА. Черт, это правда?
   СЕМЕН. Да. В общем, у него паника. Когда сын ему об этом рассказал, он очень сильно постарался... чтобы не прийти с ТТ в садик и не устроить там массовый расстрел педагогов... Я вот к чему, Вова. Ну какое тяжелое будущее нам светит?
   ПАПА. Светит, светит. Это сейчас все расслабились. Но Владимир Владимирович, он же как все, он умрет. А там один вариант или приспособиться к суровому будущему или... даже не хочу говорить, что это будет значить для молодых девушек.
   СЕМЕН. Нет, ну я согласен, много чего поменяется. Но не настолько все плохо будет. По крайней мере, твоим дочерям не надо будет уметь убивать людей... А выглядишь ты не очень, вот что я еще хочу сказать.
   ПАПА. Конечно, я же старею.
   СЕМЕН. Да нет, я не про это.
   ПАПА. Я дочерей тренирую и воспитываю. Конечно я буду выглядеть не очень помимо того, что я старею.
   СЕМЕН. Так давай пусть с моими пацанами тренируются.
   ПАПА. Две девчонки с пацанами. А в раздевалке они все вместе будут просто весело болтать, да?
   СЕМЕН. Нет, ну, Вов, ну я же прослежу. Они мне как родные. И я тебе, сам знаешь, должен.
   ПАПА. Да даже я не мог за всем проследить. А ты про себя говоришь... И не хочу вот сейчас вспоминать тот неприятный случай с Викой, да?
   СЕМЕН. Виталина. И это слухи. Ничего не было.
   ПАПА. Да даже, если не было и это слухи, то слухи никогда просто так не появляются. Всегда есть повод. Без обид, Семен.
   СЕМЕН. Да какие обиды. Да, немножко недосмотрел.
   ПАПА. Потому что опоздал опять. Тренер, который опаздывает из-за поедания шаурмы - дорогого стоит. Но я тебя люблю все равно.
   СЕМЕН. Вов, ты так набросился, а предлагаю их ко мне на тренировку просто потому, что до сих пор не могу привыкнуть, что они тут раз в месяц, в два, устраивают друг другу бои гладиатора.
   ПАПА. Ну не все время же физухой заниматься и бои с тенью гонять. Пусть людей чувствуют.
   СЕМЕН. Все бы не плохо, если бы они не были сестры.
   ПАПА. У тебя же есть дети?
   СЕМЕН. Ну да. Сам же знаешь, Полина есть.
   ПАПА. Так вот, теперь представь свою Полину не в школе на уроках вместе с моей Аленой, а раздевалке кучей агрессивных и дерзких пацанов.
  
  Сцена 3
  14 ЛЕТ. ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
   В квартире Алена стояла на коленях и обнимала старшую Сестру.
   АЛЕНА(пулеметом). Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
  
  Сцена 4
   Вечером того же дня Алена, продрогшая, стояла на краю верхнего этажа строящегося жилого дома.
   Старшая Сестра понемногу сокращала до нее расстояние, боясь, чтобы та не подумала чего лишнего и не прыгнула вниз.
   АЛЕНА. Нет, ты долго.
   СЕСТРА. Нет, я не долго.
   АЛЕНА. Ты, правда, будешь спорить со мной о том, что ты долго?
   СЕСТРА. Но я не долго. Как только ты мне позвонила, я сразу поехала.
   АЛЕНА. Хорошо, согласна, может и так. Но на моей стороне преимущество. Я могу прыгнуть.
   СЕСТРА. Но ты же не сделаешь этого, верно?
   АЛЕНА. Это почему еще?
   СЕСТРА. Потому что... ну потому что ты молодая.
   АЛЕНА. И что? Но я уже разочарована жизнью.
   СЕСТРА. Это невозможно.
   АЛЕНА. Как невозможно? Где мой подарок, ты обещала... И не подходи больше.
   Сестра сделала еще один небольшой шаг вперед, но Алена тут же на это отреагировала еще ближе приблизившись к краю здания.
   СЕСТРА. Все, поняла.
   АЛЕНА. А то, что я жить не хочу, ты поняла?
   СЕСТРА. Да, поняла. Ты очень понятно все это объясняешь.
   АЛЕНА. Нет, ну вообще... Ты не оставила мне выбора!
   СЕСТРА. Тебе четырнадцать лет только.
   АЛЕНА. Да, мне четырнадцать, а выбора вообще нет. Жизнь - боль, поняла? И ты еще так долго добиралась сюда. Я все замерзла. Вообще ненавижу себя. Нужно было с окна нашей квартиры прыгать. Но там же только третий этаж А это не слишком же опасно, верно?
   Алена все сильнее психовала. Плакала и все такое в том же духе.
   СЕСТРА. Слушай, Алена, ты просто плохо соображаешь сейчас.
   АЛЕНА. Я соображаю сейчас плохо. Потому что я хочу так. Сильно-сильно. Я так ждала, я так ждала эти четырнадцать. А ты раз, и нет.
   СЕСТРА. Да я просто так сказала четырнадцать. Чтобы ты отвязалась.
   АЛЕНА. Нет, этого не может быть. Вот сейчас я точно знаю, что ты врешь. Врешь, подлая.. подлая... ТВАРЬ.
   СЕСТРА. Алена, постарайся успокоиться.
   АЛЕНА. Сама постарайся успокоиться!
   СЕСТРА. Я спокойна.
   АЛЕНА. Нет, этого не может быть.
   СЕСТРА. Почему?
   АЛЕНА. Потому что я не спокойна. А ты моя старшая сестра и из-за того, что я не спокойна, должна быть и ты не спокойна.
   СЕСТРА. Но я спокойна.
   АЛЕНА. Фуух, кошмар какой. Слышишь, что я говорю? Это кошмар. Я же прыгнуть собираюсь, а ты спокойна.
   СЕСТРА. Поэтому я и спокойна. Я хочу чтобы из нас двоих хотя бы кто-то был спокоен. Я не хочу, чтобы ты вниз упала из-за того что ты не спокойна.
   АЛЕНА Если я вниз прыгну, то это точно не из-за того, что я не спокойна. Я вниз прыгну, потому что мне четырнадцать сегодня исполнилось. А я так хочу. Так хочу, а ты обещала. Слышишь, а?.. Может, давай я вначале напишу смску (вытащила айфон) и папе, что это все из-за тебя?
   Сестра тут же попыталась воспользоваться ситуаций и подойти ближе. Но Алена заметила это. Отшатнулась к обрыву. И чуть не потеряла равновесие.
   Сестра замерла.
   АЛЕНА. Стоять! Стоять! Стоять!
   СЕСТРА. Я поняла, я все поняла. Давай мы обе успокоимся и сделаем хотя бы шаг назад. Я могу даже два, но чтобы ты сделала хотя бы шаг назад.
   Сестра сделала два шага назад.
   Алена хотела было тоже сделать шаг к Сестре, но тут же одумалась.
   АЛЕНА. Подожди... Обе успокоились?
   СЕСТРА Да, обе успокоились.
   АЛЕНА. Интересно и как мы можем обе успокоиться, если только что говорила, что ты спокойная и только я не спокойная?
   СЕСТРА. Я имела в виду... что... Алена, вот я сейчас перепугалась так на самом деле.
   АЛЕНА. А почему этого не заметно?
   СЕСТРА. Ну, наверное потому, что я испугалась сильнее, чем импульсы в мозг попали. Чтобы они там лицевые мышцы напрягли. Понимаешь?
   АЛЕНА. Конечно понимаю что такое импульсы. И лицевые мышцы. Мне же четырнадцать лет.
   Чуть помолчали. Алена принялась строчить смс.
   СЕСТРА. Ты папе пишешь?
   АЕНА. Да, я ему пишу. Не хочу, чтобы он подумал ,что я просто так упала. Потому что я тупая..
   СЕСТРА. Он никогда такое не думал.
   АЛЕНА. Да, но подумает. Потому что в его возрасте про четырнадцатилетних так и думают - они все глупости совершают из-за того, что они тупые.
   СЕСТРА. И что так у тебя выходит?
   АЛЕНА. У меня не выходит. Я уже написала. Но не отправила. Падать начну когда, в последний момент нажму на кнопку 'отправить'.
   СЕСТРА. Но ведь если у тебя большое смс, оно сразу не отправится, нужно ждать несколько секунд. А тут не так высоко. Ты можешь уже туда прилететь, а смс еще не отправится, потому что телефон может разбиться.
   АЛЕНА. Да... скорость не учла. Но тогда я раньше чуть отправлю. Как только уже точно решу для себя, что я все. Я прыгаю. Отправлю, а потом уже прыгну. Чтобы он все знал (зачитала смс). 'Папа, это все из-за Насти. Настя обещала мне, что мне в 14 кто-то даст'. Слово 'даст' большими буква. ... 'А сейчас она передумала. А это невыносимо'.
   СЕСТРА. Алена, такое, нельзя отправлять.
   АЛЕНА. А прыгать вниз можно?
   СЕСТРА. Алена, ты нас обеих подставляешь.
   АЛЕНА. Я два года ждала. Два года, два года. Года два. Два. Два. Ты же сказала, в четырнадцать.
   СЕСТРА. Я наугад сказала, чтобы ты отвязалась.
   АЛЕНА. И где вообще справедливость? Где, я тебя спрашиваю? Сама уже в тринадцать чпокалась. А мне даже в четырнадцать не разрешаешь.
   СЕСТРА. Я не чпоклась в тринадцать.
   АЛЕНА. А что вы делали? Он свой писюн в твоей письке просто выгуливал?
   СЕСТРА. Алена, в тринадцать лет это было всего лишь один раз. Поэтому я чпокнулась. Но никак не чпокалась в тринадцать. Ты же понимаешь разницу?
   АЛЕНА. Я понимаю. Но мне уже четырнадцать.
   СЕСТРА. А с Ромой я в пятнадцать потом только начала встречаться.
   АЛЕНА. Так а мне что надо? Как и тебе. Ну разочек же всего. Я же успокоюсь потом. Ну честное слово. Я даже думать ни о чем больше не могу, понимаешь? У меня совсем плохо с головой. (посмотрела вниз) Тут не так, кстати, и высоко. Если прыгну, то не буду ногами вперед. А головой вперед. Чтобы шея сломалась. И смску еще не забыть заранее отправить папе.
   СЕСТРА. Хорошо, Алена. Я с кем-нибудь поговорю из своих знакомых.
   АЛЕНА. То есть, не с Ромой поговоришь?
   СЕСТРА. А Рома тут при чем?
   АЛЕНА. Ну при том, что ты же чпокаешься с Ромой.
   СЕСТРА. Можно мы не будем об этом говорить? Это мои личные дела.
   АЛЕНА. Нет, я бы и сама не говорила. Я к тому, что, ну зачем мне твои какие-то там знакомые. Я доверяю Роме. Поговори с ним.
   СЕСТРА. Так нельзя.
   АЛЕНА. Заставлять меня терпеть так долго можно? Я в календаре дни отмечала, сколько осталось.
   СЕСТРА. Да, я знаю. Но я думала все как-то обойдется. Что я смогу что-то нужное сказать.
   АЛЕНА. Поговори с Ромой. Я ему только доверяю. У вас же с ним наверняка не безопасный секс. А ты не выглядишь заболевшей... Я уже устала, я уже не могу. Поговори с ним. А то ну, я уже так замерзла. Тут продувает сильно. Что ну это не худшее, что может со мной случиться - если я сейчас упаду вниз.
   СЕСТРА. Хорошо. Я с ним поговорю. Обещаю.
   АЛЕНА. Ну и отлично. Звони ему.
   СЕСТРА. Прямо сейчас?
   АЛЕНА. Да прямо сейчас. А то я знаю тебя. Опять наобещаешь, опять мне жить и ждать, когда я так хочу, что ну вообще, вообще, вообще не могу уже. А потом опять ничего. Так что звони сейчас.
   СЕСТРА. Алена, о таком нельзя говорить по телефону.
   АЛЕНА. Все, я поняла. Я устала. И замерзла. И хочу вообще не могу, как.
   СЕСТРА. Алена, ну чтобы полегче стало можно руками.
   АЛЕНА. Совсем с ума сошла? Не буду я там ничего руками делать. Руки мне не для этого придумали. А чтобы писать смс и сообщения в вайбере и ватсаппе.
   Алена нажала кнопку и отправила смс.
   СЕСТРА. Ты отправила смс?
   АЛЕНА. Да, я отправила смс.
   Алена повернулась к краю. Сестра перепугалась и быстро к ней побежала. Алена чуть колебалась. И этого было достаточно, чтобы Сестра успела ее схватить за ногу, самой упав на плиту.
   Алена на это не слишком эмоционально отреагировала.
   Они в таком положении и пробыли какое-то время. Сестра плашмя на полу, двумя руками обхватив ногу Алены. Алена - стоя.
   АЛЕНА. Может, уже отпустишь?
   СЕСТРА. И не подумаю, я не хочу чтобы ты прыгала.
   АЛЕНА. Да я и не буду. Передумала.
   СЕСТРА. Ага, так я тебе и поверила.
   АЛЕНА. Нет, правда, передумала. Не хочу внизу валятся мертвой, когда такой мерзкий ветер.
  
  Сцена 5
   На кухне Папа сурово сидел за столом. И смотрел на Алену и Сестру, которые сидели напротив. На столе лежал папин телефон.
   Из открытого окна мерзкий ветер врывался в комнату. От чего волосы у сестер туда-сюда телепались. И они их то и дело поправляли.
   Алена с Сестрой выглядели испуганными.
   ПАПА. Отличное, я смотрю, у нас день рождения получается.
   СЕСТРА. Пап, но мы же не справляем день рождения. Это для слабых.
   ПАПА. Да, но у меня было сегодня хорошее настроение. И я даже подумывал, чтобы купить вам фен. Чтобы вы сушили волосы.
   СЕСТРА. Пап, но после того, как все развалится, фенов может и не быть.
   ПАПА. Да, но Алена девочка, все же, и подумывал все же о фене. Потому что у меня, правда, было отличное настроение. А потом пришла эта смс... Знаете, какие ключевые слова в этом смс?
   СЕСТРА. Пап, я могу все объяснить.
   АЛЕНА. Да, я как бы тоже. Но она лучше, думаю. Может все...
   ПАПА. Я вопрос вам задал.
   АЛЕНА. Даст?
   ПАПА. Еще версии, Вера?
   СЕСТРА. Папа, я же Настя.
   ПАПА. Нет, теперь ты наказана и будешь Верой. А ты будешь... (Алене) Святославой. Это настоящие славянские имена, между прочим.
   АЛЕНА. Папа, а почему у нее имя короче? Можно мне тоже покороче?
   ПАПА. Потому что она старше. И я к ней чаще обращаюсь. Не хочу говорить длинными именами... Святослава, поняла?
   АЛЕНА. Поняла.
   ПАПА. Ну, так какие версии еще есть, Вера?
   СЕСТРА. 'Настя пообещала'? Я могу не дословно...
   ПАПА. Да без разницы. Тоже неплохо, но ответ не правильный. А знаете какой правильный? Ключевые слова в этом смс - это все слова. Все, понимаете? Это как вы вообще додумались?
   СЕСТРА. Пап, вообще-то это Алена додумалась. Без меня.
   ПАПА. Какая Алена?
   АЛЕНА (подсказывая Сестре). Святослава.
   СЕСТРА. Святослава додумалась.
   ПАПА. Но явно не без твоей помощи... Я как получил, я работать больше не смог. Двадцать минут не понимал, что происходит. Понимаете?
   АЛЕНА. Пап, у меня был просто стресс и возможно депрессия.
   ПАПА. Какая к черту депрессия? Ты человек и боевая единица, которая готовится к возможной тяжелой жизни. Ты просто не можешь позволить себе депрессию... К тому же, за эти двадцать минут, которые мне понадобились, чтобы справиться с шоком, я вдруг понял одно... Вера не просто встречается с Романом. Так ведь?
   Суровый Папа к последнему вопросу немного растерялся. И посмотрел на Сестру с призрачной надеждой.
   СЕСТРА. Пап, ну что мне нужно было с тобой обсуждать это все?
   ПАПА. Да я с ним здоровался за руку. И каждый раз, когда я спрашивал, он отвечал, что ничего с тобой не делает. Теперь я прекрасно понимаю, что мне в Романе не нравилось. У него слишком много зубов. И пальцы на руках целые.
   СЕСТРА. Папа, даже не думай.
   ПАПА. Ты мне угрожаешь, Вера? Мне?
   АЛЕНА. А можно мне.. вставить слово?
   ПАПА. Не с тобой я сейчас разговариваю.
   АЛЕНА. Но я вообще-то виновата во всем этом. Смс мое же.
   ПАПА. Да без разницы, с чего все началось. Главное, чем все заканчивается. Заканчивается вами и Романом. Я огорчен. Я очень сильно огорчен.
   Папа встал из-за стола.
   ПАПА. Сидеть на месте и не шевелиться.
   Алена перепугано замерла. И даже не дышала.
   ПАПА. А дышать можно.
   Папа вышел с кухни. Алена нормально задышала.
   СЕСТРА (тихо). Довольна?
   АЛЕНА (тоже тихо). А ты довольна? В четырнадцать, в четырнадцать, в четырнадцать. Вот теперь у нас такое вот в четырнадцать. Окно закрой, пожалуйста. А то опять этот мерзкий ветер.
   СЕСТРА. А почему я? Ты ближе к окну сидишь?
   АЛЕНА. Потому что во всем этом, ты уже два года виновата.
   Сестры притихли. Потому что на кухню вернулся Папа с хомяком в руке. И встал напротив Сестер.
   АЛЕНА. Папа, а Костя тебе зачем?
   ПАПА. А кто меня сейчас может успокоить кроме Кости?
   СЕСТРА. Но он тебя же вроде бы ни разу не успокаивалю
   ПАПА. Ну теперь пришло время. Настал его звездный час.
   Папа метко швырнул хомяка в окно. Девочки в ужасе смотрели на окно и папу.
   Папа подошел к окну. Высунулся. Залез обратно. Закрыл окно.
   ПАПА. Помогло.
   Папа сел как ни в чем не бывало за стол.
   ПАПА. Ладно, план такой. Первое, неделю или полторы вы у меня значитесь, как Вера и Святослава. И можете даже ходить и в школе популяризировать эти славянские имена. И при возможности откликаться на них. Второе, на любое погулять, спрашиваете у меня разрешение. Если что-то меняется в вашем расписании, пишите мне смс и рассказываете, кто из подружек рядом с вами и скидываете мне номера их телефонов, если у меня их еще нет. Третье, сейчас вы обе натягиваете свои лабутены и мы спускаемся вниз. Понятно? (посмотрел на Алену). Вера?
   Алена не нашла ничего лучше, как расплакаться.
  
   АЛЕНА. Хомяяяяк!
   ПАПА. И не надо тут, Вера, сопли разводить, если бы он действительно что-то значил, то в эту печальную минуты ты бы называла его Костей, а не хомяком. Встаем.
   Обе сестры встали из-за стола. Папа прошел к входной двери. Натянул спортивные тапочки.
   Стал ждать сестер.
   Старшая Сестра принялась надевать лабутены, а Алена потянулась к кроссовкам.
   СЕСТРА. Алена, лабутены.
   ПАПА. Какая Алена? Святослава. Сколько раз повторять? Или вы хотите, чтобы я выкинул второго хомяка? И в то же самое окно?
   АЛЕНА (надевала лабутены) Хомяк.
   СЕСТРА У нас же нет второго хомяка.
   ПАПА. И что мне помешает сходить в зоомагазин? Купить нового хомяка, назвать его НОВЫЙ ХОМЯК и выкинуть его в окно?
   Алена справилась с лабутенами. Папа их рукой выгнал в подъезд. Сам вышел и закрыл дверь. Пошел вниз по лестнице. Это была пятиэтажка. С третьего этажа они спустились на второй.
   Папа надавил уверенно на звонок квартиры, находившейся ровно под своей квартирой. Послышалось, как открылась одна дверь. Потом ноги прошли по тамбуру. Чуть погодя не сильно открылась вторая дверь.
   В халате стоял Никита.
   НИКИТА. Вова. Приветствую. С инспекцией?
   ПАПА. Я и мои еще две.
   Папа открыл дверь сильнее, чтобы Никита увидел сестер.
   НИКИТА. Ну, проходите.
   Никита повел их в квартиру. Алена с Сестрой взялись было за свои лабутены.
   ПАПА. Даже не думайте. Вы наказаны. (Никите). Они наказаны. Можно им в лабутенах?
   НИКИТА. Вова, конечно можно. Если ты так считаешь. Но я неделю назад линолеум поменял. И взял такой, ну хороший, от души линолеум. Полы регулярно мою. Сам, на колянех. Без всякой швабры. Знаешь, руки и колени - это облагораживает. Сам смотри, в общем, Вова.
   ПАПА. Нет, я разуюсь конечно. (разувался) Не хочу пачкать свою квартиру. (Сестрам) Идите пока на кухню.
   Сестры ушли на кухню прямо в лабутенах.
   НИКИТА. Вов, ну давай мы как-то договоримся, пока она моя и пока я ее купил, называть ее моей?
   ПАПА. Ты сейчас уверен в своих словах?
   НИКИТА. Ну, или хотя бы как-то нейтральнее, что ли. А то ты приходишь и у меня сразу настроение пропадает. Я перестаю чувствовать, что она моя.
   ПАПА. Ты и не должен чувствовать , Никита, что она твоя. Я ее тебе продал. Потому что у меня дочки растут и времена немного поменялись. Но будь уверен, времена вернутся. Владимир Владимирович все равно же когда-нибудь умрет. Начнется развал. Опять все как в девяностых. Тогда и выкуплю обратно. Можно и отобрать конечно. Но уж больно ты мне нравишься. Хороший, между прочим, линолеум. Мне нравится. С курением, кстати, у тебя как?
   НИКИТА. Я близок. Честное слово. Уже цены невыносимые просто 'Честер' сто рублей уже стоит. Скоро, чтобы один член семьи мог позволить себе курить, остальные должны будут во всем себе отказывать.
   ПАПА. Но ведь в квартире этого не происходит?
   НИКИТА. Нет, после того раза, Вов, ну когда ты мне палец сломал, я все быстро усвоил. На балкон, когда. А когда и вообще на улицу выхожу. Там хорошо. Собаки бегают. Деревья на ветру качаются.
   ПОНЯЛ. А остальное? Надеюсь все без изменений?
   НИКИТА. Без изменений... Нет. Приставку купил. 'Сони Плейстейшн 3' купил.
   ПАПА. Ты чем вообще думаешь, в твоем-то возрасте?
   НИКИТА. Как раз в моем возрасте и нормально думать. Я же игры не с магазина буду брать. А тут у одного. Дешевле намного. Андрей зовут.
   ПАПА. Ты зачем сказал, что его Андрей зовут? Если хочешь, чтобы я с ним поговорил, я говорить не буду.
   НИКИТА. Нет, я просто сказал, что его Андрей зовут.
   ПАПА. Ладно ты тут постой пока. И никуда не звони, понял?
   НИКИТА. Да конечно, моя квартира - твоя квартира.
   ПАПА. Причем в буквальном смысле.
   Папа похлопал Никиту по плечу. Прошел на кухню. Сестры сидели за столом. Папа подошел к окну. Открыл его. Выглянул вниз.
   ПАПА. Так, теперь встаем и по очереди.
   Старшая Сестра встала первой. Алена второй.
   СЕСТРА. А что по очереди?
   ПАПА. Да ясное дело что. Выкидываемся в окно по очереди.
   СЕСТРА. Пап, это неправильно.
   ПАПА. Неправильно, что вас назвали при рождении не древними славянскими именами, а всеми этими древнегреческими. Вот это неправильно... Прыгайте давайте. Это ваше наказание. Совместим вашу любовь к лабутенам. И проверим, действительно ли они такие удобные, как вы говорить.
   СЕСТРА. Я не согласна, папа.
   ПАПА. Не согласна с чем? С тем, что лабутены никак не могут быть такими же удобными, как ваша спортивная одежда и кроссовки?
   СЕСТРА. Прыгать я не согласна.
   Папа агрессивно посмотрел на Сестру. Та немного съежилась. Но попыталась выдержать его взгляд.
   АЛЕНА. Я виновата я и пойду.
   Алена залезла на подоконник. Свесила ноги вниз. И прыгнула. Послышались стоны.
   СЕСТРА (испуганно). Пааап!
   ПАПА. Нет, ну развела тут панику. Орет, значит, дышит.
   Папа выглянул в окно.
   ПАПА. Все нормально. Живая она. Давай. Или ты хочешь, чтобы мы вместе поднялись в нашу квартиру, а я выпил две стопки водки и начал придумывать тебе индивидуальное наказание?
   Эти слова убедили Сестру залезть на окно. Внизу она увидела лежащую на земле Алену, которая держалась за лодыжку. А потом села.
   Сестра свесила ноги. Но прыгать вниз не решалась.
   ПАПА. Не понял, у нас тут, что, заминка?
   СЕСТРА. Пап, Алена меня пугает.
   ПАПА. Алена?
   Папу руками грубо вытолкнул Сестру вниз. Та приземлилась больше на руки, чем на ноги. Алена едва успела увернутся в сторону.
   СЕСТРА. Ммммм.
   Папа тоже приземлился рядом. Но более удачно.
   Он тут же поднялся. Сел на заборчик. Достал пачку сигарет и закурил.
   ПАПА. В общем, у вас есть время орать и не приходить в себя ровно до того момента, пока я не докурю сигарету.
   Папа сделал затяжку.
   ПАПА. Ну с вами поговорил, осталось с Романом еще.
   СЕСТРА. Папа, пожалуйста.
   АЛЕНА (видит неподалеку тушку выброшенного хомяка). Хомяяяк!
   ПАПА. Нет, убивать я его не буду.
   СЕСТРА. Пап и тяжкие телесные тоже не надо.
   ПАПА (задумался). Ну хорошо. Без тяжких телесных. Если так подумать, он мне в общем-то нравится.
  
  Сцена 6
  ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
   Вечерело.
   Сестра с Романом прогуливались на улице. Возможно, раньше Роман и был привлекательным молодым человеком восемнадцати лет. Кровоподтеки под глазами и металлический карсет, который обычно носят при переломе челюсти, и перебинтованный палец лишили его это привилегии.
   РОМАН. Все смотрят на меня, Настя. Все мои друзья и понимают, что это опасно.
   СЕСТРА. Да, ты не лучший сейчас пример для подражания. Вообще, значит, никого? А то она, действительно, сильно бесится и ведет себя неадекватно.
   РОМАН. Если только Коля приедет. Он не в курсе всей этой ситуации с твоим отцом.
   СЕСТРА. Что за Коля?
   РОМАН. Да друг мой. К родителям приедет. Посмотрит, как и что с работой тут. Он в Екатеринбурге заканчивает институт.
   СЕСТРА. Да хоть кто, где и что заканчивающий. Она становится невыносимой.
   Сестра специально коснулась здоровой руки Романа. Тот ее непроизвольно отдернул.
   Сестра больше не повторяла попыток. Они прогуливались молча. Потом у Сестры зазвонил мобильный телефон.
  
  Сцена 7
   Сестра быстро поднималась по лестнице, но при этом на правую ногу пыталась вставать по аккуратнее. Лодыжка у нее еще чуть болела после прыжка с третьего этажа. Она поднялась на пятый этаж. Посмотрела влево. Посмотрела вправо. Остановилась на левой крайнем звонке под номером 17. Нажала на него.
  Вскоре открыл дверь Степан. Он был флегматичным молодым четырнадцатилетним человеком.
   СЕСТРА. Алена здесь?
   СТЕПАН. Ее разве не Святославой нужно какое-то время называть?
   Сестра оттолкнула в сторону Степана. Прошла в квартиру.
   Стала ее искать.
   СЕСТРА. Где она?
   СТЕПАН. Прошу обратить внимание на мой планшет (держал в руках планшет Sony Tablet Z). Сейчас это, конечно уже не топовая модель, но когда ее мне приобретали родители, она была топовая. Элегантный дизайн...
   СЕСТРА. Ты, что герой войны?
   СТЕПАН. А?
   СЕСТРА. Ты на войне воевал и у тебя контузия?
   Сестра пошла в другую комнату.
   СЕСТРА. Алена! Алена!
   ГОЛОС АЛЕНЫ. Вера, я тут. В ванной.
   Сестра повернулась в другую сторону.
   Дошла до двух одинаковых дверей. Открыла одну. Та была на шпингалете - попала в туалет. Открыла вторую. В ванной стояла Алена. В одном лифчике и трусах.
   СЕСТРА (повернулась к подошедшему Степану). Ты что с ней сделал?
   СТЕПАН. Ничего я с ней не делал. А вот она своим планшетом Таблет Зет сделала. Прошу обратить внимание на трещину. Одну и вторую.
   Степан продемонстрировал треснутый экран планшета.
   СЕСТРА (Алене). Что вообще происходит?
   АЛЕНА. Он мудак. Вот что тут происходит. Кто вообще так делает. Ну делает кто так, а? Не делает так никто. А он делает.!
   Алена расплакалась. Вышла из ванной. Ушла в зал.
   Сестра последовала за ней. Алена натягивала на себя одежду.
   СТЕПАН (подошел). Ну так что будем делать с планшетом? Я в полицию же хотел вначале позвонить. А потом подумал, ну тогда никто ничего не сделает с планшетом. Расследования начнутся. Еще его заберут, как улику какую-нибудь.
   СЕСТРА (обоим) А где Полина?
   СТЕПАН. Так Полина ушла. Когда Святослава начала на меня набрасываться. Она сказала, что ей нужно домой
   АЛЕНА. Нет, ну что ты врешь! А, врешь! Я не стала на тебя набрасываться!
   СТЕПАН. Ага. У меня до сих пор руки болят. Это от того, что я трусы изо все сил держал. А она все хотела их стянуть.
   СЕСТРА. Алена...
   АЛЕНА. Вера, какая Алена. Или ты хочешь, чтобы папа и Васю выкинул в окно?
   СЕСТРА. ... Святослава. Пошли домой.
   СТЕПАН. А с планшетом так что? Он работает, показывает все. Но теперь пропускает влагу. А я так привык с ним ванной купаться и его купать.
   СЕСТРА (спокойно) Можно посмотреть?
   Степан протянул Сестре планшет. Сестра повертела его в руках. Подошла к окну. Открыла его. И выкинула на улицу.
   Степан спокойно стоял и смотрел на это.
   СЕСТРА. Обновись и купи себе айпад. Планшеты от Сони - это уже не актуально.
   СТЕПАН. Кажется, кто-то вообще аналитических статей по железу не читал. Это айпад - не актуально.
   СЕСТРА. Да? Ну тогда... извини, что ли.
   Сестра посмотрела на Алену. Та уже оделась.
  
  Сцена 8
   Сестра с Аленой быстро шли по улице. Сестра за руку держала Алену и иногда подхрамывала. Алена же шла нормально.
   СЕСТРА. Так нельзя делать.
   АЛЕНА. Ну я же не хотела, чтобы так все получилось.
   СЕСТРА. А подумать не могла, что так может получится? А если бы он полицию вызвал? А если бы ты там без лифчика и трусов была? И если об этом папа бы узнал?
   АЛЕНА. Вера, прости. Ну...
   СЕСТРА. Когда нет отца можно меня называть и Настей. А то я уже сама начинаю верить, что я Вера.
   АЛЕНА. Я не хочу при нем сбиваться и называть тебя Настей. Так что и все остальное время я должна называть тебя Верой.
   СЕСТРА. Ладно, он кто вообще такой?
   АЛЕНА. Он Степан.
   СЕСТРА. Очень полезная информация. Он твой парень, друг хороший или просто тебе очень сильно нравится? Кто он такой?
   АЛЕНА. Ну мы в одном классе учимся. Я бы не сказала, что он мне нравится.. А с другой стороны... мы можем так быстро не идти? Не могу так разговаривать.
   Сестра остановилась. Повертела головой по сторонам.
   СЕСТРА. Ладно.
   Повела Алену к заборчику. Они на него сели.
   АЛЕНА. Ты же сама говорила, что сидеть на холодном нельзя... Хотя я не возражаю. Мне можно и посидеть, я молодая.
   СЕСТРА. Так, ну давай разговаривать дальше. Как ты у него оказалась, у этого Степана?.. И еще вот такой серьезный вопрос. Ты папе написала, что ты не дома будешь?
   АЛЕНА. Ну, я с Полиной же пошла. Написала ему об этом. Номер ее скинула.
   СЕСТРА. Он ей звонил?
   АЛЕНА. Да, звонил. Она сказала, что мы втроем фильм смотрим. А потом он ее еще попросил мне трубочку передать. И сказал мне, чтобы я даже не думала Степу просить, чтобы он мне дал.
   СЕСТРА. Ну как бы так-то тоже неправильно. Такое по телефону говорить.
   АЛЕНА. Да нет. Степа с Полиной не слышали. Я в комнату соседнюю прошла и шепотом говорила.
   СЕСТРА. Ладно, а потом что?
   АЛЕНА. Ну а потом мы сидим Смотрим фильм. Кажется, 'В случае массовых самоубийств звонить ноль пять' назывался. Или как-то так. Там японцы или китайцы. Я как бы как и все смотрела его в начале. Но запуталась. Они все одинаковые. Им даже прически разные никто не делал, чтобы отличить их можно было. Ну, сижу мне уже не интересно. А потом на Степу посмотрела. Начала его за ногу трогать. Ну, Полина это...
   СЕСТРА. Просто сидела и потом просто начала трогать?
   АЛЕНА. Ну как бы захотелось так сильно. Ну трогаю, мне приятно. А он сидит, никак вроде не реагирует. Ну я дальше... А потом Полина такая: и я, вообще думала, что мы кино будем смотреть. У него же телевизор большой. Обиделась, стала одеваться. Я ей такая, Полина, подожди. А она такая уже в прихожей: если я только для этого тебе была нужна, так бы и казала. Это нормально. И ушла. Ну я стою. Степа подошел. Говорю, закрой дверь. Он закрыл ее. Говорит, ты только больше не трогай меня за ногу, ладно. А я такая, ну у меня волна какая-то, хорошо. Сама прошла в зал. Начала раздеваться. Стою в трусах и лифчике...
   СЕСТРА И?
   АЛЕНА. Он заходит (залилась краской). И я ему такая: бери меня.
   СЕСТРА. Так и сказала?
   АЛЕНА. Да, так и сказала. Ну я это только потом на самом деле поняла. Когда Степа меня схватил и в ванную оттащил. Закрыл меня там. Я стою. Вдруг понимаю, что происходит. Ну, давай стучать в дверь. И рассказывать ему, что я так не буду. А он орет...
   СЕСТРА. Схватил? Да он же ноль. Могла бы ему пробить что-нибудь.
   АЛЕНА. Не знаю, не могла, он мне нравится. Нельзя таких людей бить.
   СЕСТРА. Он же как-то приторможенный. Как моет он нравиться?
   АЛЕНА. Нет он просто флегматичный. Это тип характера такой. Финов много таких.
   СЕСТРА. Я вообще-то знаю, что значит флегматичный. Не только среди финов много таких, среди даунов тоже... Если честно, поверить не могу, что ты это правда сделала.
   АЛЕНА. А я тоже не могу поверить. А все ты виновата. В четырнадцать лет, в четырнадцать лет.
   СЕСТРА. Ты будешь до шестидесятилетия мне вспоминать эту ерунду?
   АЛЕНА. Это не ерунда. Хочу так.. ты даже не представляешь.
   СЕСТРА. Уж поверь, тем больше с этим сталкиваюсь, тем сильнее себе представляю. Надеюсь, мысли о самоубийстве тебя больше не посещают?
   АЛЕНА. Да даже если бы посещали, думаешь я бы тебе сказала?...
   СЕСТРА. Слушай, я честно слово. Пробовала с Романом говорить. Но знаешь, после того, что наш папа с ним сделал, он сейчас немного не такой... жизнерадостный, что ли.
   АЛЕНА. А как на счет его друзей?
   СЕСТРА. Да я же говорила, как на счет его друзей. Они все наслышаны о нашем папе... И так, если разобраться, думаешь каждый к тебе полезет? Ты заявление можешь написать.
   АЛЕНА. Нет, ну какое заявление? Какое какое вообще заявление? Какое? Я вообще не про это думаю.
   СЕСТРА. Ты вообще не думаешь. Постарайся себя в руках держать и не нападать не на кого. Или...
   АЛЕНА. Или?
   СЕСТРА. Ну найди себе.. партнера. Можешь даже среди боксеров.
   АЛЕНА. Нет, только не среди боксеров, ты же слышала, как папа про них говорит.
   СЕСТРА. Он говорит про тех, что у дяди Семы тренируются. Что они животные. И могу и изнасиловать.
   АЛЕНА. Он не говорил ничего про изнасиловать.
   СЕСТРА. Но подразумевал. Тебе уже четырнадцать. Надо знать, что люди часто не говорят конкретные вещи, а подразумевают... Короче, найди себе кого-нибудь и сделай это. Мне что тебя за ручку водить что ли? Я вообще не должна такими делами заниматься. Даже с Романом говорить. Но я же поговорила. Правда только из-за того, что ты с крыши чуть не сбросилась... Сосредоточиться на воспитании Васи. На учебе в конце-концов... Откуда он вообще мой номер узнал?
   АЛЕНА. Степана?
   СЕСТРА. А кто еще?
   АЛЕНА. Так я продиктовала... Он спросил меня, кому можно позвонить, если не полиции.
   АЛЕНА. Ладно, пошли.. (Встала). Придем домой. Через пару часов отец может приедет. Веди себя естественно. Поняла?
  
  Сцена 9
   Вечером Папа сидел за столом. И ел лапшу 'Доширак' быстрого приготовления. Которую нужно не заваривать, а проваривать в течении 5 минут. Она была мощно залита темным соусом.
   Сестры сидели рядом. И пили чай. Алена старалась то и дело не кривиться.
   СЕСТРА. Пап, я бы могла сварить, что-нибудь. А то ты...
   ПАПА. А то я ем первоклассный 'Доширак'? Я понимаю, что слово 'доширак' приобрело негативное значение. Но это заварной 'доширак'. Его нужно варить 5 минут в кипятке. И с этим соусом уверяю тебя, он, очень вкусный. Мне пока нравится. А к тому же, что ты там у нас умеешь готовить?
   СЕСТРА. Макароны, пельмени. Яичницу. Жарить картошку.
   ПАПА. Жарить картошку пока вычеркиваем. Прошлый раз, когда пожарила, она на квашню была похожа. Тебе шестнадцать лет, скоро выпускаться. А я тебе должен объяснять, как жарить картошку. Ладно, проехали... Святослава!
   АЛЕНА. Я.
   ПАПА. Вера!
   СЕСТРА. Я, папа.
   ПАПА. Так, тут у нас все хорошо. Отзываетесь быстро. Беседы вели среди одноклассников? Объясняли, почему ваши новые временные имена выдающиеся?
   АЛЕНА. Пап, ну я говорила.
   ПАПА. А они что?
   АЛЕНА. Ну, смеялись. Говорят, Святослав есть имя. А про Святославу не слышали.
   ПАПА. А то что была Древняя Русь они слышали?
   АЛЕНА. Слышали.
   ПАПА. Но видимо забыли. А на Древней Руси, как было? Есть имя, допустим Ярослав. Значит есть и женское - Ярослава. Святослав - Святослава.
   СЕСТРА. А если Ярополк?
   ПАПА. Ну во все времена были идиотские имена. И Древняя Русь не являлась исключением. (принялся за лапшу) Нет, ну вкусная. Узкие умеют делать.
   АЛЕНА. Пап, а разве можно узкоглазых называть узкими?
   СЕСТРА (Алене). Ускоглазыми называть азиатов - это уже не толерантно.
   ПАПА. И где интересно логика? Ты хочешь сказать ,что называть узкоглазых азиатами это лучше, чем азиатов называть узкоглазыми?
   СЕСТРА. Пап, им же, наверное обидно.
   ПАПА. За что? За то что, у них глаза узкие и им об этом постоянно напоминают? Если бы меня узкоглазые называли широкоглазым, я бы не возражал. Зачем отнекиваться от очевидного... И вообще я к ним хорошо отношусь. И вы должны к ним тоже хорошо относиться. Президент наш жить вечно не будет. Если тут не получится, как в старые-добрые мне устроиться, то побежим к ускоглазым. Затеряемся в толпе.
   АЛЕНА. Среди узкоглазых?
   ПАПА. Ладно, мы тут ужинаем, или как? Дальше, что у нас там по расписанию... С учебой как?
   АЛЕНА. Пап, ну нормально.
   СЕСТРА. Тоже ничего.
   ПАПА. А с директором у вас какие отношения? А то он давно не звонит что-то.
   СЕСТРА. Пап, ты же ему палец сломал.
   ПАПА. Поэтому я и беспокоюсь. Он мне не звонит именно из-за этого или не звонит, потому что у школы с вами нет проблем.
   СЕСТРА. Нет никаких проблем.
   ПАПА. Ладно, дальше. Как дела с хомячком?
   АЛЕНА. Ну хорошо, наверное. Я ему имя дала. Вася.
   ПАПА. Хорошо. Если дала имя, то уже к нему привыкла. И теперь чуть что, вы же понимаете, что с ним будет? Это, кстати... у нас же не принято в семье дарить подарки. Мы не отмечаем день рождения. Но покупка хомячка произошла на следующий день после дня рождения Святославы. Короче, будем считать, что это был мой подарок.
   АЛЕНА. Пап, это правда?
   ПАПА. Ну да. С возрастом мягче становлюсь.
   АЛЕНА. Тогда спасибо большое, пап. Это так приятно. У меня даже не юбилей.
   Папа увлекся лапшой, а потом вдруг вспомнил.
   ПАПА. Кино , кстати, как прошло?
   Папа уставился на Алену.
   АЛЕНА (неуверенно). Ну нормально.
   ПАПА. А почему голос дрожит? Ты что-то делала с этим.. как его.. Степаном?
   АЛЕНА. Пап, ну там же еще и Полина была.
   ПАПА. Это мешает вам двоим с ним что-то делать? А потом сговориться?
   АЛЕНА (с трудом). Пап, ну я не уверена. Потому что там фильм был про скидывающихся с крыши людей. Китайский и и там все... азиаты. И я, ну, вообще ничего не поняла, как за ними следить.
   ПАПА. Ладно... Уроки сделали? Вера?
   СЕСТРА. Да, пап.
   ПАПА. Святослава?
   АЛЕНА. Я.
   ПАПА (Сестре). Вот, бери пример со Святославы сразу откликается... Хотя, конечно, я не то имел в виду.
  
   Сцена 10
   В своей комнате вечером, сидя на кровати, Алена качала пресс и смотрела на хомячка в аквариуме. Потом глянула на Сестру, спящую на соседней.
   АЛЕНА. Ты не спишь?
   СЕСТРА. И буду это продолжать не делать еще очень долгое время, если так и дальше будешь спрашивать.
   Алена выключила ночник. В комнате стало темно.
   АЛЕНА. Вера, извини, что так все получилось. Извини, что из-за меня мне теперь приходится называть тебя Верой. И извини, что у тебя теперь нет ничего интимного с Романом.
   СЕСТРА. Хорошо.
   АЛЕНА. Правда?
   СЕСТРА. Нет.
  
  Сцена 11
   Днем в классе шел урок литературы. А внимание Алены привлек Сережа. Сережа сидел на другом ряду за одной партой со Степаном. Но в отличие от него совершенно не слушал, что рассказывает учительница. Языком у себя во рту он имитировал оральный половой акт (если точнее, член, бьющий во внутреннюю сторону щеки) и всячески это демонстрировал Алене.
   Алена отвернулась. А когда повернулась опять, Сережа продолжал делать тоже самое.
  
  Сцена 12
   Алена с Сережей стояли в прокуренном мужском школьном туалете.
   СЕРЕЖА. Совсем больная?
   АЛЕНА. Так что он рассказывал?
   СЕРЕЖА. Да ничего он не рассказывал. У вас что-то было?
   АЛЕНА. Нет, ничего не было. А похоже?
   СЕРЕЖА. Да нет.
   АЛЕНА. Тогда зачем ты мне показывал?
   СЕРЕЖА. Минет?
   АЛЕНА. Да, миньет.
   СЕРЕЖА. Вообще-то правильно 'минет'.
   АЛЕНА. Я знаю, что так пишется. Но говорят же все все равно мьньет.
   СЕРЕЖА. Ну это да... Да просто всем подряд показывал. А все ее слушают. На меня ноль реакции. Одна ты только заинтересовалась.
   АЛЕНА. Я не заинтересовалась. А просто хотела выяснить, что это значит.
   СЕРЕЖА. Ага, просто хотела выяснить. Мы вообще-то в мужском туалете находимся.
   АЛЕНА. А когда мне было еще спрашивать, ты с толпой постоянно ходишь?
   СЕРЕЖА (задумчиво). Ну так, если разобраться, то в этом есть смысл.
   АЛЕНА. Конечно... Значит, просто так?
   СЕРЕЖА. Ну да.
   Разговор дальше не шел. В туалет зашел Школьник. Сережа с Аленой посмотрели на него. Он на них.
   ШКОЛЬНИК. Вы тут просто так стоите?
   СЕРЕЖА (грубо). В мужском туалете? Я и она просто так?
   ШКОЛА. Это все из-за того, что я только в шестом классе?
   СЕРЕЖА. А?
   ШКОЛЬНИК. Ну, туплю еще.
   Школьник вышел из туалета.
   Сережа с Аленой посмотрели друг на друга. Но тут зазвенел звонок на урок.
  
  Сцена 13
   В школьной раздевалке Алена забрала свою куртку и с ней подошла к Полине, которая надевала свою.
   ПОЛИНА. Степа мне нравился..
   Она отошла обиженно в сторону.
   АЛЕНА. Да ничего же не было.
   ПОЛИНА. Ну да. Рассказывай ничего не было. Там минимум, бешенство матки.
   АЛЕНА. У тебя у самой бешенство матки.
   ПОЛИНА. Нет у меня бешенства матки.
   АЛЕНА. А ты докажи.
   ПОЛИНА. И ты докажи.
   АЛЕНА. Как я могу такое доказать?
   ПОЛИНА. А я как?
   АЛЕНА. Ну ладно, не будем ничего друг другу доказывать.
   ПОЛИНА. Ну ладно... Межу прочим, у нас с ним больше общего, чем у тебя с ним.
   АЛЕНА. И в чем оно заключается?
   ПОЛИНА. Мы оба считаем, что андроид лучше, чем айос. (Полина вытащила планшет из рюкзака и потрясла им перед Аленой).
   АЛЕНА Ну и забирай его себе.
   ПОЛИНА. Не буду я после тебя его себе забирать.
   АЛЕНА. Тебе еще сколько раз повторить, что ничего не было?
   ПОЛИНА. Да хоть миллион. Тварь.
   АЛЕНА. Сама тварь.
   ПОЛИНА У меня хотя бы планшет в отличие от некоторых есть.
   Полина пошла прочь.
   Алена оглядывалась по сторонам. И у видела Сережу. Тот разговаривал со Степаном, который стоял к ней спиной.
  
  Сцена 14
   Алена с Сережей шли со школьными рюкзаками мимо железных гаражей, что стояли недалеко от берега реки.
   СЕРЕЖА. Я тебя оттрахаю так, что дышать не сможешь.
   АЛЕНА. Хорошо.
   СЕРЕЖА. И на сиськи тебе кончу. Но не сразу. А вначале подожду, чтобы ты заорала.
   АЛЕНА. Ладно.
   СЕРЕЖА. А если будешь слабо орать, я буду долбить тебя и долбить, пока ты не заорешь так, что я запутаюсь - от боли ты стонешь или от удовольствия.
   АЛЕНА. Хорошо.
   СЕРЕЖА. И еще если сегодня не успеем анал, то сделаем это в следующий раз.
   АЛЕНА. Ладно.
   Алена остановилась возле одного из гаражей.
   АЛЕНА. Тут давай.
   Сережа остановился. И ничего больше не делал.
   АЛЕНА. Ты так и будешь стоять?
   СЕРЕЖА. А что надо делать?
   АЛЕНА. Ну, все что ты обещал.
   СЕРЕЖА. Тут?
   АЛЕНА. А мы зачем сюда по-твоему столько шли?
   СЕРЕЖА. Ну ладно.
   Сережа снял штаны, а потом и трусы.
   АЛЕНА. Я тебе, что не нравлюсь?
   СЕРЕЖА. Да, нет, очень даже. Я давно тебе вдуть хотел.
   АЛЕНА. А почему тогда этого не заметно?
   СЕРЕЖА. Ну я же не могу так сразу. Мы друг друга толком не знаем. Разденься тоже.
   АЛЕНА. Не буду я.
   СЕРЕЖА. Почему?
   АЛЕНА. Ну, потому что у тебя не стоит. Зачем мне как дуре раздеваться?
   СЕРЕЖА. Поэтому у меня не стоит.
   АЛЕНА. Ты же говорил, что будешь... долбить меня.
   СЕРЕЖА. Говорил.
   АЛЕНА. А почему тогда вообще не похоже, что ты на такое способен?
   СЕРЕЖА. Грудь покажи хотя бы.
   Алена подумала, а потом вытащила грудь из лифчика.
   СЕРЕЖА. Что-то маленькая.
   АЛЕНА. Нормальная для моего возраста... И у тебя у самого маленький. Даже уродливый.
   СЕРЕЖА. Ну член и не должен быть красавцем, когда он не стоит.
   АЛЕНА. Вот именно, он у тебя не стоит.
   СЕРЕЖА. Ну, дай дотронутся тогда.
   Алена подошла ближе. Сережа взял в руку ее грудь.
   АЛЕНА. Ааа!
   СЕРЕЖА. Пошло?
   АЛЕНА. Холодно!
   СЕРЕЖА. А ты как хотела. Не лето же еще. Еще и возле реки. И ветер этот.
   АЛЕНА. Да, мерзкий ветер.
   СЕРЕЖА. Потрогай его.
   АЛЕНА. Не буду я его трогать.
   СЕРЕЖА. Нет, ну а ты как хочешь, чтобы он встал?
   АЛЕНА. Как ты говорил, я хочу чтобы встал. Мы пока сюда шли. Ты говорил всякое. Я думала не просто так ты говорил.
   СЕРЕЖА. Нет, ну давай ты не будешь как маленькая.
   Сережа взял руку Алены и положил ее на свой член. Алена убрала руку. Отошла в сторону и поблевала.
   СЕРЕЖА. Фу.
   АЛЕНА. Вот именно. Я себе это вообще не так представляла.
   СЕРЕЖА. И я вообще-то тоже.
   Алена проблевалась. Пришла в норму.
   АЛЕНА. Ладно, одевайся и пошли обратно
   СЕРЕЖА. Хорошо.
   Алена ждала, пока оденется Сережа. В этот момент у нее зазвонил мобильный телефон.
   ПАПА. Ты дома?
   АЛЕНА (колебалась). Нет, пап. Я не дома.
   ПАПА. Хорошо, потому что было бы очень странно, находясь дома, обнаружить тебя не дома, если бы ты сказала, что ты дома.
   АЛЕНА. Пап, я...
   ПАПА. Да, где ты, Святослава? Где ты? Уроки у тебя уже закончились. А дома тебя пока все нет. Ты там с каким-то парнем?
   АЛЕНА. Нет, папа, ты что.
   ПАПА. Ну и как ты объяснишь, что дома тебя нет? Рядом есть с тобой какая-нибудь подружка?
   К этому моменту Сережа уже полностью оделся. Вытащил сигарету и закурил.
   АЛЕНА. Пап, тут нет никакой подружки рядом.
   ПАПА. И ты одна? Когда еще пару недель написала мне смс, что покончишь жизнь самоубийством, если тебе никто не ...даст?
   АЛЕНА. (в панике) Папа, я.. я.. курила у реки.. папа.
   ПАПА. Кажется, я был немного невнимателен. Повтори вот это все последнее. Что ты только что сказала.
   АЛЕНА. Ну я, папа.. ну, вот так получилось, понимаешь, ну я курила. Подумала, ну почему не попробовать покурить. Купила сигареты. Пошла на речку. И вот тут вот курила. Прямо ну курила и курила, папа.
   Алена отключила разговор. Затем телефон полностью выключила.
   Округлившимися от страха глазами посмотрела на Сережу. Тут удивленно замер.
   СЕРЕЖА. И что теперь будешь делать?
   АЛЕНА. Я вообще не знаю, зачем это сказала. Помоги.
   Сережа подумал. А потом вытянул сигареты из кармана. Протянул одну Алене. Та взяла ее. Сережа протянул зажигалку. Алена неумело пыталась раскурить сигарету. но у нее не получалось. Тогда Сережа взял ее сигарету. Заснул в рот. Раскурил, а потом отдал ей обратно.
   Алена сделала затяжку. Раскашлялась.
   АЛЕНА. От меня будет нормально вонять теперь?
   СЕРЕЖА. Не-а. Тут же ветер дует.
   Алена сделала еще затяжку, опять зашлась в кашле.
   АЛЕНА. А ты можешь как-нибудь помочь тоже?
   СЕРЕЖА. Мне это еще зачем?
   АЛЕНА. Ну чтобы я не рассказывала, что у тебя не встал.
   СЕРЕЖА. Ты не будешь такое рассказывать. Все подумают что ты шлюха.
   АЛЕНА. Еще как буду. Если это хоть как-то может мне помочь с папой. Поверь.
   СЕРЕЖА (подумал). Ладно.
   Сережа сделал тягу и выпустил весь дым на Алену.
   Алена сделала затяжку. Опять раскашлялась. Но потом проявила силу воли, опять затянулась. Сережа выпускал дым на нее. Таким образом быстро скури сигарету. И тут же взял новую.
  
  Сцена 15
   Алена с Папой сидели на кухне за столом. Папа молчал и агрессивно смотрел на Алену. Послышалось как кто-то открыл входную дверь.
   ПАПА. Вера?
   СЕСТРА. Пап, а разве у нас не сегодня все это с древнеславянскими именами заканчивается?
   ПАПА. Вера?
   СЕСТРА. Я, папа.
   ПАПА. Давай сюда.
   Сестра без верхней одежды прошла на кухню со школьной сумкой.
   ПАПА. Присаживайся.
   Сестра положила сумку на пол. Села рядом с Аленой.
   ПАПА. Рассудишь нас?
   СЕСТРА. Пап, я не уверена, что у меня есть на это правою. В этой семье же оно есть только у тебя.
   ПАПА. Нет, сегодня вот особенный день. Сегодня день, когда я разрешаю тебе думать своей головой в то время, как я рядом нахожусь. Ситуация такая... Я в общем, звоню Святославе и спрашиваю, где она. Признаюсь, мне хотелось ее поймать на лжи. Хотелось называть ее маленькой врунишкой. Я сегодня раньше со смены пришел. У нас там новенькие. Три человека это как бы много, чтобы носилки таскать. И я этим воспользовался. Я прихожу домой. Ем свой качественный 'Доширак'. Потом звоню ей. И спрашиваю, где она? Я же жду, что она ответит что-то похожее на 'с подругой'. А она так и говорит. Курила у реки.
   Сестра посмотрела на Алену. Алена отвела взгляд.
   ПАПА (Сестре). Как ты считаешь?
   СЕСТРА. Пап, я считаю, что курение начисто убивает в человеке силу воли, лишает его финансов, ослабляет здоровье. И более того, девушка, курящая сигареты, у части мужчин не вызывает симпатию.
   ПАПА. Нет, ты не поняла. Как ты считаешь, что мне нужно сделать со Святославой?
   СЕСТРА. Пап, а можно ей ничего не делать? У нее просто сложный период.
   ПАПА. И у тебя он тоже сложный. И вообще у женщин этот сложный период длится всю их жизнь. И всю их жизнь можно назвать двумя словами: сложный период. И если так разобраться, это вообще синонимы... И теперь мне что, ее за это не наказывать?
   СЕСТРА. Пап, ну как-то...
   ПАПА. Что как-то? Она воняет, как проститутка.
   АЛЕНА. Я не воняю, как проститутка.
   ПАПА. Ты что, в свои четырнадцать еще и знаешь, как воняют проститутки?
   АЛЕНА. Я не это имела в виду.
   ПАПА. А я это имел в виду. А что ты имела в виду, когда взяла и по телефону созналась в том, что ты курила у реки?
   АЛЕНА. Я просто не хотела, чтобы ты думал, что я вру.
   ПАПА. Просто не хотела, чтобы я думал. (Сестре) Слышала? Так что мне с ней делать, поможешь?
   СЕСТРА Посуды мыть за всех. Полы мыть. Постоянно складывать вещи.
   ПАПА. А вы, что не постоянно это и так делаете? Ладно. Я понял. Ты не хочешь ей помогать. Тогда помогу я. (Алене). Вера, давай иди к окну и открывай его.
   Алена нерешительно встала. Подошла к окну. Открыла его.
   СЕСТРА. Пап, ну также нельзя. Тут же третий этаж.
   ПАПА. Вот именно, что третий. Второй вам по всей видимости не помог.
   АЛЕНА. Я все поняла. Можно мне не прыгать? Пожалуйста, пожалуйста. Можно мне это не делать, ну, пожалуйста.?
   Алена смотрела на Папу жалостливыми глазами.
   ПАПА. Второй не помог. Будет третий и так по нарастающей, когда вы наконец не поймете, что нельзя в этой семье косячить. Никто вам кроме вас самих не поможет. Мамы нет. Все.
   АЛЕНА. Пап, я знаю, что мамы нет.
   ПАПА. Так почему ты себя до сих пор ведешь так, как-будто мама может в последнюю секунду прийти и тебе помочь?
   АЛЕНА. Папа, да не веду я себя так. Не знаю, вот получилось. Ну курят у нас в школе. Я, ну попробовала просто. Мне вообще не понравилось.
   ПАПА. Если бы вообще не понравилось, разве ты бы воняла как проститутка? Прыгай, давай!
   Алена залезла в окно. Свесила ноги. Плакала.
   СЕСТРА. Пап, вообще-то помог нам второй этаж. Ты же сам это знаешь.
   ПАПА. Ладно... ты права, Святослава. Вера, не прыгай.
   АЛЕНА. Папа, это ты мне? Я же Святослава.
   ПАПА. Ну теперь ты Вера, а Вера теперь Святослава. А знаете почему? Правильно. Потому что сегодня у вас вовсе не день перехода с древнеславянских имен обратно на древнегреческие. Это ваша наказание. (Алене) Давай, обратно на кухню залезай. Но не вздумай из своей памяти стирать этот счастливый момент. В случае ухудшения отношений между нами он может опять повториться.
   Алена спрыгнула обратно в кухню.
   ПАПА. И окно закрой. Дует. Ветер там что ли?
   АЛЕНА. Ну да. Еще такой.
   ПАПА. Да, я знаю о чем ты. Да, действительно мерзкий. Но тебе еще рано говорить такое слово. Тебе все-таки четырнадцать. А должно быть минимум шестнадцать по моим представлениям. Поняла?
   АЛЕНА. Все поняла.
   ПАПА. Но наказать же тебя как-то все равно надо. Тогда сломаю телефон. Да?
   АЛЕНА Хорошо.
   ПАПА. Что значит хорошо? Это же айфон. Будешь без айфона ходить.
   АЛЕНА Папа, но я же была действительно сегодня не права. И должна понести наказание.
   ПАПА. Окно закрой для начала.
   Алена закрыла окно.
   ПАПА. А ты как считаешь? Нужно ли ломать ей телефон?
   СЕСТРА. Но она же тогда будет без телефона.
   ПАПА. Ошибаешься. Без телефона она конечно никогда не будет. Оставлю я вас без телефона. А потом мне что людям рассказывать? Что у меня дочки без присмотра растут?
  Будет ходить с моторолой с200.
   АЛЕНА. Пап, хорошо. Я буду ходить с мотороой.
   ПАПА. Ты вообще слышала, что я сказал?
   АЛЕНА. Буду ходить с моторолой?
   ПАПА. С моторолой с200. Это кнопочный телефон времен прихода на трон Владимира Владимировича или около того. Он маленький и неудобный даже для маленький пальчиков. Он черно-белый. На нем не сделаешь селфи. И у него вообще нет камеры.
   АЛЕНА. Пап, я думаю, это справедливо.
   СЕСТРА. Целый телефон разбить?
   ПАПА. Ты меня жалким, не пойму, что ли считаешь? Думаешь я не могу разбивать какой-то там телефон?
   СЕСТРА. Ты же у меня спросил. Я и ответила.
   ПАПА. Я вообще-то у тебя просто так спросил. Скорее это даже был риторический вопрос. Ведь в этой семье, и вам должно быть это ясно сейчас и ясно потом, кто бы что ни думал и не хотел, а решаю все я. Я мужчина, я кормилец. Я в конце-концов вам даже лабутены купил. Хотя это вообще не обувь. И единственное достижение лабутенов для меня заключается в том, что Шнуров сочинил в общем-то очень даже хорошую песню. И это при том, что я настолько эксклюзивный ценитель творчества группы 'Ленинград', что две мои любимые песни это 'Пуля' и саундтрек к фильму 'Дженерейшен Пи'? Слышали такие песни?
   СЕСТРА. Нам же нельзя, пап
   ПАПА. Но вы же слушали. Ладно, можете не говорить. Вам же лучше и здоровее.. Нет, давайте мы все-таки с телефоном отложим на потом. А вдруг я опять начну ходить на родительские собрания.
   АЛЕНА. Пап, ты же директору все доступно объяснил.. через боль.
   ПАПА. Нет, это понятно. Объяснил. Но ведь вполне может быть, что поменяют директора. Я же не приду к нему и просто так не сломаю пальцы на руке. Для этого нужно недопонимание. А оно сразу не складывается. Приду я на собрание. Не сразу конечно, а после того, как у вас везде и во всех дневниках осмелевшие учителя будут писать мне красными чернилами прийти. И я приду на какое-нибудь родительское собарание. А там опять все тоже самое. Опять эти разговоры: в этом году я решил сильно себя не баловать и не обновляться до последнего флагмана самсунга. Я решил купить новый айфон сыну-дочке... И как назло у тебя не будет, Вера, айфона. Они буду коситься на меня как на недоразвитого, ведь их деточки обязательно об этом расскажу. Я опять буду злиться, ломать отцам пальцы. Но годы берут свое и через год или два я реально начну уставать быть угрожающим... Нет. Телефон мы оставляем. Но наказание же должно же быть какое-то, верно? Тут будьте.
   Папа вышел с кухни. Сестры перешептывались.
   АЛЕНА. Он, что за Васей пошел?
   СЕСТРА. Успокойся. Он же тебе его только что подарил. Ты правда курила?
   АЛЕНА. Я. Ну все не так было.. я а запаниковала.
   Папа вернулся на кухню с хомяком.
   АЛЕНА. Пап, ты Васю? Опять в окно?
   ПАПА. Что значит ОПЯТЬ? В прошлый раз это же был Костя. Верно?
   АЛЕНА. Пап, ну, пожалуйста.. Ну, не выкидывай опять хомяка в окно. Ты же его мне на день рождения подарил.
   ПАПА. А ты курила сегодня на берегу реки. Так что не надо ныть. Хомяк стоит дешевле айфона. А принесет тебе боли, думаю, не меньше. Раз ты его по имени называешь. Открывай окно.
   СЕСТРА. Папа, мы и после Кости все поняли.
   ПАПА. Я тебя сейчас вообще... Святослава не спрашивают. Не ты же курила у реки... Хотя стой... Хотя вот, точно еще что меня интересовало. Но то се третье-десятое. Ты куришь?
   СЕСТРА. Пап, нет, ты же узнал бы.
   ПАПА Да, согласен, курение, как беременность, скрывать можно только первые пару месяцев... А пробовала?
   Сестра молчала. Папа заглянул ей в газа.
   ПАПА. И давно?
   СЕСТРА. Ну пап, скорее только ради любопытства. Я и не собиралась курить.
   ПАПА. Да кто из курящих начинает курить с явным намерением и дальше этим заниматься?
   СЕСТРА. Пап, я...
   ПАПА. Вот теперь смерть вашего нового хомяка будет оправданной. И вы не сможете меня ни в чем обвинить. (Алене). Ты курила. И (Сестре) ты пробовала курить. Пробовала и мне не сказала.
   СЕСТРА. Папа, ну разве я все должна тебе говорить?
   ПАПА. Конечно, я же ваш отец. Я вас ращу.
   СЕСТРА. И что про каждые.. дни рассказывать?
   ПАПА. Нет, эти моменты лучше оставляйте при себе.
   СЕСТРА. Ну вот видишь, это можно не рассказывать. Где справедливость?
   ПАПА. Ее вообще нет. Было бы ее в мире хоть немного побольше, то везде была бы уже Россия.
   Папа подошел к окну. Открыл его.
   АЛЕНА (успела сказать). Папа, ну не надо Васю. Ну...
   Но хомяк Вася уже полетел в окно.
   Папа проследил взглядом его падение.
   ПАПА. Хорошо они приземляются, эти хомяки. Может, в свое время люди для этого их и выращивали. Ну прямо, как на огонь смотреть и пожарников.
   Папа закрыл окно. Посмотрел на Сестер. Все молчали.
   Алена расплакалась.
   ПАПА (Сестре). А ты почему не плачешь? Сестра, вон смотри, заливается.
   СЕСТРА. Пап, ну она больше с ним возилась просто. Но мне тоже его жалко.
   ПАПА. Ладно, натягивайте лабутены. Идем к Никите в квартиру. Опять скинетесь.
   СЕСТРА. Да за что?
   ПАПА. Тебе за то, что к хомякам не чувствуешь никакой жалости. (Алене) А тебе за то, что накосячила, значит будь добра настраивайся весь оставшийся день не плакать, а отвечать за свои поступки.
   СЕСТРА. Пап, да я лабутены больше ни разу не надевала, после того, как мы в прошлый раз скинулись.
   АЛЕНА. Я вообще-то тоже, мне кроссовки больше нравится.
   ПАПА. Да, но я до сих пор не чувствую, что получил моральную компенсацию за те дни когда вы мне мозг выносили с покупкой этих лабутенов.
  
  Сцена 16
   Позже Алена и Сестра сидели в своей комнате. Алена просто придерживала ногу рукой. А Сестра прижимала к ней лед в пакете.
  
   АЛЕНА (шепотом). Ну извини. Извини меня. Извини. Извини. Я не специально. Извини. Ну так получилось, извини меня.
   СЕСТРА. Даже, если ты это повторишь тысячу раз, легче мне не станет. Я опять ногу подвернула. Как тебе удается?
   АЛЕНА. Я не знаю. Я прыгаю лучше наверное.
   СЕСТРА. Не прыгаешь, а выпрыгиваешься, если так разобрать. У тебя нога меньше. Поэтому лучше приземляешься. Меньше площадь. Хотя с другой стороны, наоборот же, тем больше площадь, тем должно быть легче... Он еще от той твоей смс не отошел. А ты теперь еще куришь. Ты вообще соображаешь или у тебя мозг уже не работает?
   АЛЕНА. Я не специально курила. Я была с парнем. Ну откуда я знала, что он сегодня дома будет?
   СЕСТРА. С того, что он наш отец и теперь он постоянно на стреме. Он за нас беспокоится. Начни это, наконец, понимать. Даже Рома теперь это понимает. И это, знаешь, точно не потому, что папа ему челюсть сломал, а тебе нет. Даже если бы он ему не сломал челюсть, Рома бы все равно все понимал. И ты могла, раз уж куришь, сказать, ему что не куришь?
   АЛЕНА. Я не курила. Мы были с парнем. Он позвонил. А я так растерялась и так не знала, что сказать, что, ну а Сергей еще курил. Ну я перепугалась. И сказала.
   СЕСТРА. Что у тебя вообще с головой? По-моему там винегрет какой-то.
   АЛЕНА. Там не винегрет.
   СЕСТРА. Еще какой винегрет... У тебя хотя бы получилось?
   АЛЕНА. Курить мне вообще не понравилось.
   СЕСТРА. Я про то, что в биологии подразумевают, когда говорят 'пестик и тычинка'
   АЛЕНА. У нас ничего не получилось. Он перепугался, не знаю, или из-за ветра. Ну он правда такой мерзкий был.
   СЕСТРА. С одноклассником, что ли опять? Опять со Степой?
   АЛЕНА. Нет, со Степой мы сейчас не очень общаемся. Ну потом, конечно будем. Но пока нет. Он обиделся. Еще ему родители купили Айпад вместо Сони. И его этот планшет так бесит. Ну, как бы он мне сам этого не говорил, но это и та было понятно. Настроение у него не очень.. Но да, с класса был.
   СЕСТРА. Никогда не занимайся сексом со своими ровесниками. Особенно в таком возрасте. Ищи кого-нибудь постарше, а то они до шестнадцати лет поголовно ничего не умеют.
   АЛЕНА. Ну, где я старше кого-нибудь возьму? Единственный старший, это твой Рома. Есть еще те, которые в школе предлагали мне покурить. И все... А я ну не могу, не могу. Не могу уже. Могла бы сказать ,что раньше шестнадцати у меня ничего не будет.
   СЕСТРА Это как бы, интересно, тебе помогло?
   АЛЕНА. Очень просто. Я бы настроилась и все.
   СЕСТРА. То есть, в двенадцать лет ты бы такая себе сказала: ладно, подожду до шестнадцати лет. Каких-то четыре года. Ничего страшного?
   Алена не знала, что ответить.
   Сестра полезла в сумку. Вытащила оттуда фаллоимитатор. Кинула его на кровать Алене.
   СЕСТРА. На вот тебе подарок. Не бойся, не мой. И не я вообще покупала. Рому попросила. (улыбнулась) Представь эту картину. Рома в городе с этим корсетом металлическим на голове что-то бормочет непонятное продавцу и показывает на это.
   Алена посмотрела на Сестру, а потом брезгливо отшвырнула фаллоимитатор на пол.
  
  Сцена 17
   Шел урок. Алена опять не сильно слушала учительницу. Посмотрела на Степана. Тот сидел с Полиной и о чем-то тихонько переговаривался. Потом начала наблюдать за Сережей.
   Тот дернул за волосы впереди сидящую девочку. После того как она повернулась, показал ей имитацию минета.
   Девочка отвернулась. Сережа почувствовал на себе взгляд Алены. Повернулся к ней. Они несколько мгновений друг на друга смотрели. Сережа весь как-то немного обмяк. Сел в нормальное положение. И виновато принялся слушать учительницу, больше не отвлекаясь ни на какую-то ерунду..
  
  Сцена 18
   Алена с Полиной возле школы расходились в разные стороны. 16 и 17 летние старшеклассники курили за углом.
   Полина шла со Степаном и показывала Алене средний палец. Алена ответила взаимностью. Полина добавила еще один средний палец на второй руке. Алена сделала тоже самое. Так они и шли, удаляйся друг от друга. Алена так увлеклась что чуть не споткнулась.
   Потом пошла, глядя вперед. Сережа нагнал ее. Неожиданно дотронулся до плеча. Алена повернулась к нему
   СЕРЕЖА. (хмыкнул) Что, боишься что кто-то изнасилует?
   АЛЕНА. Но точно не боюсь, что это сделаешь ты. Ты же не сможешь.
   СЕРЕЖА. Я как раз хотел... Я, ну мне стыдно, понимаешь. Надо было молчать, а не рассказывать, как я бы тебя долбил. И про анал. И про сперму по всему твоему лицу
   АЛЕНА. Фу!
   СЕРЕЖА. Что фу?
   АЛЕНА. Последнее что ты сказал.
   СЕРЕЖА. Сперма по всему лицу?
   АЛЕНА. Да, сперма по всему лицу.
   СЕРЕЖА. А анал не фу?
   АЛЕНА. Анал - это анал. Все этим занимаются.
   СЕРЕЖА. А спермой по всему лицу не все?
   АЛЕНА. Ну мне по крайней мере, никто про это не рассказывал.
   СЕРЕЖА. А про анал рассказывал?
   АЛЕНА. Тоже не рассказывали.
   СЕРЕЖА. Тогда почему анал - это анал?
   АЛЕНА. Потому, что что там происходит, когда идет анал, мне бы видно не было. А сперма по всему лицу - это же видно Это же сперма. Она мерзкая.
   СЕРЕЖА. Она не мерзкая. Ты вообще видела сперму?
   АЛЕНА. Нет. Ну, живьем нет.
   СЕРЕЖА. Показать?
   АЛЕНА. Как ты это сделаешь? У тебя же не встал?
   СЕРЕЖА. Ну я дома могу посидеть, постараться, а потом принести.
   АЛЕНА. Ты это серьезно?
   СЕРЕЖА. Нет, конечно. Я ну, я помочь тебе хочу.
   АЛЕНА. Что-то вчера у тебя не особо это получилось.
   СЕРЕЖА. Если тебя прямо так надо. Ну как мне показалось. Что прямо ну вообще надо. Секс, я тебе имею ввиду.
   АЛЕНА. Я не шлюха, мне не так и надо.
   СЕРЕЖА. А ну, если так. И мне просто показалось что ты умираешь, считай, без секса.
   АЛЕНА. Я не умираю без него.
   СЕРЕЖА. Ну ладно тогда. Ошибся.
   Сережа остановился. Алена прошла вперед. А потом остановилась тоже.
   АЛЕНА. Так и что ты предлагаешь?
   Сережа подошел к Алене. Приблизил голову к ее уху. Алена отдернула ее в сторон.
   СЕРЕЖА. Я просто тебе хотел сказать. Ну чтобы никто не услышал.
   АЛЕНА. А так услышат?
   Рядом никого не было.
   СЕРЕЖА. Ну просто это такое.
   Алена посмотрела на Сережу. И поверила, что 'просто это такое'. Приблизила голову к Сереже.
   СЕРЕЖА. С братом себя моим могу познакомить.
   АЛЕНА. Ты брату рассказал ,что у нас было за гаражами?
   СЕРЕЖА. Ой, а ты сестре своей не рассказала?
   АЛЕНА. Конечно нет, это же моя личная половая жизнь.
   СЕРЕЖА. Так и я нет. Но могу тебя с ним познакомить.
   АЛЕНА. Ну да, не шлюха, говоришь? И думаешь, я что я не шлюха? Сдался мне твой брат.
   Алена пошла прочь.
   АЛЕНА. И ты не говорил про сперму на лице вчера ничего.
   СЕРЕЖА. Да?
   АЛЕНА. Ну да. Вдуть. На сиськи кончить. Но никакой спермы на лице я не слышала.
   СЕРЕЖА. Ну значит, подумал, но не успел сказать.
   АЛЕНА. В следующий раз, если предложишь брата, папу или там деда я, когда буду гулять, на стене каждого дома буду писать, что у тебя не встал.
   Алена пошла прочь.
   СЕРЕЖА. Слушай, ну так-то он хороший. Он людям помогает.
  
  Сцена 19
   Алена в квартире повесила куртку на вешалку. Прошла в свою комнату. Не сразу обратила внимание на стол. А потом замерла.
  
  Сцена 20
   Позже Алена с Сестрой вместе смотрели на нового хомяка в небольшом аквариуме, стоящем на столе в их комнате.
   АЛЕНА. Он же тоже умрет?
   СЕСТРА. Не умрет.
   АЛЕНА. Ты в этом правда уверена?
   СЕСТРА. Во всяком случае, не называй его никак.
   АЛЕНА. Но он такой красивый.
   СЕСТРА. Конечно красивый, это же хомяк. Ни разу не видела уродливых хомяков. Тем более, я думаю, что папа специально съездил в зоомагазин и выбрал самого красивого хомяка. А возможно, даже объездил все зоомагазины и выбрал из всех них самого красивого хомяка.
   АЛЕНА. А разве в городе не в одном только зоомагазине возле центрального рынка продают?
   СЕСТРА. Да, скорее всего, ты права. Но нельзя быть на сто процентов уверенной.
   АЛЕНА. Это почему еще?
   СЕСТРА. Потому что город большой, а мы маленький, может быть мы не про все зоомагазины, продающие хомяков, знаем.
   АЛЕНА. Это Нижневартовск-то большой город?
   СЕСТРА. Ну на ближайшее двести километров точно. А там Сургут, а потом через еще 800 кэмэ Тюмень... Теперь ты как считаешь, этой информации достаточно, чтобы Вартовск назвать большим городом?
   АЛЕНА. Не хочу спорить. И я не хотела говорить. Но вот как только зашла и увидела его, ну сразу подумала, что он Боря. И как бы его хорошо было бы называть Борей.
   СЕСТРА. Можно, конечно называть его и Борей. Но тогда тебе нужно перестать думать о том, о чем ты постоянно думаешь. Перестать косячить. Чтобы папа не казнил и этого хомяка.
   АЛЕНА. Хорошо, я правда постараюсь. И как бы, ну куда мне деваться, если с одноклассниками правда ничего не получается? Они ничего не могут. Как бы ну хоть как же придется ждать, когда я постарше стану. Или начну, ну не знаю, ходить в бассейн. Там и мальчики и девочки плавают.
   СЕСТРА. Какой бассейн? Только общефизическая и мордобои у нас.
   АЛЕНА. Да я так просто сказала про бассейн. На автомате как-то.
   СЕСТРА. ..Ладно, Боря так Боря.
   Сестра вышла из комнаты чуть прихрамывая. Алена все смотрела на нового хомяка.
   Сестра вернулась со своими и лабутенами в руках.
   СЕСТРА (ответила на немой вопрос Алены). Если погибнет Борька, я не хочу еще и опять себе ногу подворачивать, когда буду спрыгиваться.
   Сестра прошла на балкон. Открыла окно. И выкинула лабутены на улицу. Алена, понаблюдав за этим процессом. Прошла в прихожую. Нашла свои лабутены. Взяла их. Прошла на балкон к Сестре. Выкинула и свои.
   СЕСТРА. А раньше да, помнишь, как мы папу упрашивали? Кто ж знал, что они такие опасные.
   Алена ничего не ответила. Прошла к своей кровати. Под ней был небольшой тайник. Оттуда вытащила брезгливо фаллоимитатор. Выкинула его тоже в окно.
   СЕСТРА. А это зачем?
   АЛЕНА. А он мне зачем? Я им пользоваться все равно не буду. Это мерзко. Я тебе еще тогда это сказала.
   СЕСТРА. Я к тому, что теперь у нас под окнами лежат лабутены и член. Что люди подумают?
   АЛЕНА. Что, ну, кто-то подарки скинул.
   СЕСТРА. Так глупо. А если папа увидит?
   АЛЕНА. Да даже если он увидел бы одни лабутены, он бы Борьку скорее всего уже бы тоже выкинул.
   СЕСТРА. Да, глупо.
   Сестра вышла из комнаты.
   АЛЕНА. Ты куда?
   СЕСТРА. На улицу. Заберу их. Сложу в пакет. И отнесу на мусорку.
   Алена была довольна ответом. Села возле аквариума. Вытащила хомячка. И погладила его.
   АЛЕНА. Боря, Боречка. Борюша.
  
  Сцена 21
  ТРИНАДЦАТЬ ДНЕЙ СПУСТЯ
  ВОСКРЕСЕНИЕ
   Папа сидел рядом с Маратом. Тот вел 'Гелентваген'. На заднем сидении сидели Алена с Сестрой. Сестра, как и все, была в несколько угрюмом настроении. А вот Алена, напротив, вся прямо святилась. У обеих в руках было по букету цветов.
   Гелентваген ехал по пересеченной местности. Вокруг был лес.
   Марат остановил машину. Все вылезли из машины. Папа огляделся.
   ПАПА. Чуть дальше проехал.
   МАРАТ. Да сразу же не понятно. Пейзажи же одинаковые.
   ПАПА. Ну да.
   Папа подошел к багажнику. Вытащил две сумки. Одну понес сам. Вторую отдал Марату.
   Марат с Папой пошли в одну сторону. Сестры последовали за ними.
  
  Сцена 22
   Все вчетвером стояли возле двух деревьев.
   МАРАТ. Не понял, а что с деревьями случилось?
   ПАПА. Ничего.
   МАРАТ. Как ничего. Если (указал на одно дерево) это теперь похоже на (на второе) это. Они за год сроднились, что ли?
   ПАПА. Они всегда такие были.
   МАРАТ. Разве?
   ПАПА. Марата прекращай нефть нюхать (Сестрам). Вы ничего этого не слышали, поняли?
   Папа не дождался ответа. Прошел к правильному по его мнению дереву. К правому.. И от него сделал три шага. Остановился.
   ПАПА. Тут.
   Марат кивнул.
   Папа из сумки, которая у него была в руках, вытащил два небольших пластиковых складных креста. И воткнул их в землю рядом. Потом нацепил таблички. На одном: 'Алия Минеразыевна'. На втором 'Анна Ивановна'.
   Папа отошел к Марату и Сестрам.
   ПАПА (Марату). Нормально?
   МАРАТ. Может, в следующий раз годы жизни указывать? У них же были годы жизнь.
   Папа повернулся к Сестрам. Показал на ухо. Те закрыли их что было сил и отошли в сторону на несколько метров.
   ПАПА. Да какие годы жизни? А если (тихо) мусора заскочат? Одно дело, когда просто таблички: 'Алия Минеразыевна' и 'Анна Ивановна'. И совсем другое дело, когда они же и еще и годы жизни.
   МАРАТ Давай тогда у меня хранить будем. Я все-таки постатуснее.
   ПАПА. Когда будешь не нефтяником, а депутатом, тогда и начнем говорить, что ты постатуснее. Пока ты просто больше зарабатываешь.
   Папа показал сестрам на уши. Те их убрали. Подошли к Марату и Папе.
   Марат вытащил из сумки два больших букета цветов. Один отдал Папе, второй оставил себе.
   Оба положили их возле крестов.
   Сестры по очереди положили букеты возле креста 'Анна Ивановна'.
   Все молчали. Смотрели на кресты.
   Три минуты молчали.
   Марат посмотрел на наручные часы.
   МАРАТ. Минут пять прошло.
   ПАПА. Ну нормально. Не обидятся.
   Папа взял свой букет. Марат свой. Они разошлись в разные стороны. Швырнули букеты в лес.
   Сестры последовали примеру. Выкинули их в две другие стороны.
   Папа снял с крестов таблички. Положил в сумку. Потом и кресты вытащил. Отряхнули и сложил их - они складывались.
   Все пошли обратно.
  
  Сцена 23
   Марат остановил 'Гелентваген' возле подъезда сестер.
   ПАПА (повернулся к сестрам). Лапши пока мне сварите 'Доширак', а себе можете макароны. Я сейчас.
   Сестры вышли из машины.
   МАРАТ. 'Доширак'? Совсем туго что ли?
   ПАПА. Нет, это не тот 'Доширак', к которому все мы привыкли. Они еще и нормальную лапшу делают. Ее в кипяток кидаешь и пять минут варишь. Потом соусом заливаешь.
   МАРАТ. Так это ж уже не 'Доширак'.
   ПАПА. Ну может и нет, но написано все так же, 'Доширак'.
   МАРАТ. По русски?
   ПАПА. Нет, на английском. Но компания, кстати та же. По-моему. Я не уверен. Но вроде точно та же.
   МАРАТ. Как 'Роснефть', да?
   ПАПА. А что 'Роснефть'?
   МАРАТ. Ну как бы есть допустим 'Башнефть', но если разобраться, то 'Башнефть' - это тоже 'Роснефть'.
   ПАПА. А я и не знал.
   МАРАТ. Да и не должен был. Ты ж на скорой катаешься. Может тебя устроить все-таки куда? Ну на сотку рублей в месяц могу точно.
   ПАПА. Нет. Сам знаешь, как все закончилось, у нас свои дороги. Ты всегда башковитый был. Вот и пошел в нефтянку. Во всем должна быть справедливость.
   МАРАТ. А по отношению к тебе она тогда какая?
   ПАПА. Когда мы двигали, я тебя постоянно унижал. Этого недостаточно?
   МАРАТ. Нет, слушай, но 'Доширак', какой бы он там вкусный не был. Если ты по азиатскому специализируешься, то тогда китайскую лапшу заказывай.
   ПАПА. У нас тут не умеют делать китайскую лапшу.
   МАРАТ. А где ее умеют? В Ижевске вон недавно был. В двух местах был. А лапша китайская такая же по качеству, как и здесь. Хотя, казалось бы крупный город, Ижевск. И там автоматы Калашникова делают..
   ПАПА. А ты в Москву все, больше не ездишь?
   МАРАТ. Ну как, езжу. Причем, постоянно. Но не езжу, конечно. Летаю. Квартиру в прошлом году там купил. Только непонятно зачем. Тут же почти все время. Деньги зарабатываю.
   ПАПА. Тогда зачем ты про Ижевск рассказываешь, а не про Москву?
   МАРАТ. Ну как зачем? Про Москву и так все рассказывают. А я вот, решил про Ижевск. Обидно мне за него.
   ПАПА Да тебе всегда за все обидно было. Поэтому и поднялся.
   МАРАТ. Нет, за жен наших тебе обиднее было. Если бы не ты. Ну, не знаю, сам понимаешь. Рука бы дрогнула.
   ПАПА. Давай мы не будем о грустном?
   МАРАТ. А как мы не можем о грустном, если у них сегодня тринадцать лет? И этот день специально сделан для того, чтобы мы повспоминали о грустном?
   ПАПА. Настроение и так паршивое. Не хочу больше о грустном.
   МАРАТ. Да конечно будет паршивое. На скорой работать. Говорю же, давай в нефтянку засуну.
   ПАПА. Да не из-за денег. Так-то хватает. Особенно, если их не баловать. Проблемы эти все. Женские. Контролировать дочерей приходится постоянно. Когда это закончится?
   МАРАТ. Никогда.
   ПАПА. Как никогда? У твоей же Карины они закончились.
   МАРАТ. Это да, отдельно жить стала. Но она же все равно не работала. Фитнес, шоппинг. Покататься на 'Тахо'. Я тебе кстати, не рассказывал, что она сделала что-то со своим 'Тахо'?
   ПАПА. Нет, когда? Тишина, тишина, а потом: Вовочик, она в коме.
   МАРАТ. Ну, да. Точно времени нет, мало созванивались... Набираю ей как-то. Ну на свое день рождения. Говорю, подъедешь? Она говорит, ну да, конечно. Опаздываю я только из-за того, что такси опоздало. Какое такси, спрашиваю? А где твой 'Тахо'? Все, говорит, нет. И говорит, знаешь так это 'нету', как-будто это какой-то сраный 'Ниссан' за миллион двести. Устал я от нее. А бить не мог, воспитывал же по-другому.
   ПАПА. А сколько ей?
   МАРАТ. Ну, Карине двадцать семь.
   ПАПА. Вот время идет.
   МАРАТ. Ну да. Хотя, с другой стороны. Хорошо, что она у меня уже в двадцать появилась. Может к полтиннику отвалится. Выйдет из комы. А потом может сразу за кого-нибудь выйдет замуж.
   ПАПА. А почему еще не вышла?
   МАРАТ. Можешь сам у нее это как-нибудь спросить. А потом, как выйдет из комы, вежливо пошлет на хер...
   ПАПА. Так, если разобраться, да, девке двадцать восемь лет, а она уже в коме. Да?
   МАРАТ. Так, если разобраться, то девке двадцать восемь лет. В жизни все есть, даже работать не надо, а она устраивает самую настоящую мексиканскую дуэль... Хорошо хоть в коме. Остальным меньше повезло. Они вообще не в коме а на кладбище Ладно, а твои как? С виду вообще ничего такие и прилежные.
   ПАПА. Так воспитываю. Сейчас вот в качестве наказания древнеславянскими именами называю.
   МАРАТ. Ярослав уже сколько лет назад уехал, а все не дает тебе покоя, кончай, Вова.
   ПАПА. Почему это сразу из-за Ярослава я называю дочерей древнеславянскими именами?
   МАРАТ. А кто еще все девяностые ходил и рассказывал про то, что у него древнеславянское имя и говорил что все остальные имена даже до имен не дотягивают?
   ПАПА. Все равно я не из-за этого, просто хочу, чтобы они знали хоть немного о своих корнях.
   МАРАТ. Зачем знать о своих корнях? Жили русские, потом пришли татары. Потом было много секса. И теперь все русские, они немного татары.
   ПАПА. Ты сейчас вообще сделал не правильно.
   МАРАТ. Да, ты прав.... А ты заметил, что Алена какая-то счастливая? Как будто на не день смерти ее матери сегодня. Буддизм, что ли, приняла?
   ПАПА Какой буддизм? Ладно, там уже 'Доширак', наверное, готов. Соус еще черный, такой вкусный. Если что, звони, в общем.
   Папа вышел из машины. Из багажника вытащил свою сумку. Марат постучался в окно. Папа к нему подошел.
   МАРАТ. Вов, может, все-таки таблички сделаем с датами жизни? А то время идет, я уже начинаю забывать в каком году их застрелили.
   ПАПА. Не застрелили, а погибли, Марат. Это же не кто-то там. Это жены наши.
   МАРАТ. Ну да, только вот... как ты все это не называй, но их ведь все равно застрелили. Верно?
   Папа махнул рукой. Пошел в подъезд.
  
  Сцена 24
   Чуть позже. Отец ел свою лапшу. А сестры яичницу с хлебом. Молчали.
   Алена старалась сама себе не улыбаться. Но у нее явно было хорошее настроение.
   СЕСТРА. Пап, а есть вообще надежда, что ну мы хоть раз попадем на настоящую мамину могилу?
   ПАПА Для чего?
   СЕСТРА. Ну как для чего? Настоящая мамина могила. Кладешь на нее цветы. А сама знаешь, что она прямо под ними, только глубоко.
   ПАПА. А для чего тебе класть цветы обязательно на то место, где она лежит? Ты ее раскапывать будешь, да? Как там по научному?
   АЛЕНА. Эксгумация
   ПАПА. Алена!
  
   Алена молчала.
   ПАПА. Алена, говорю.
   АЛЕНА (неуверенно). Пап, а можно?
   ПАПА. Конечно можно. Время прошло. Наказание закончилось. Сегодня официально первый день. По расписанию, конечно еще три дня вы числитесь у меня, как Святослава и Вера. Но в честь дня смерти матери я решил устроить вам праздник... Так вот Алена.
   АЛЕНА. Да, папа?
   ПАПА. Ты какая-то подозрительна в хорошем настроении для дня смерти матери.
   АЛЕНА. Пап, ну, я как бы хотела, чтобы у меня настроение было не очень но сегодня солнце светит. Ну выходной еще. К тому ну, как бы я ее не помню же совсем. Это Алена помнит. Она старше
   СЕСТРА. Так-то я тоже не очень помню. Мне три года было, когда она умерла.
   ПАПА. Как не помнишь? Ты же говорила, что помнишь?
   Сестра молчала испуганная.
   ПАПА. Ты мне ответишь?
   СЕСТРА. Пап, ну ты сам же знаешь, как нас воспитываешь. Ты рассказывал же про нее постоянно раньше, особенно когда мы поменьше были. Конечно я запомнила все. Ну и рассказывала. Но не так, конечно, что слово в слово... Мне же три года было. Помню что она была. За руки мы держались. Волосы длинные были.
   ПАПА. Очень красивые. Черные волосы... Все, я тебя понял...
   СЕСТРА Пап, я Настя.
   ПАПА. Да я не забыл, Настя, что ты Настя.
   СЕСТРА. Да?
   ПАПА (угрожающе). Ты мне, что, не веришь?
   СЕСТРА. Пап, извини, я не хотела. Ну день же такой. На нервах вся. Еще и расстроилась опять, что опять не на могилу мамы приехали, а на ее имитацию.
   ПАПА. Сколько разу еще нужно повторить, что я не хочу, чтобы вы знали, где лежит ваша мама и тетя Алия. Я не хочу, чтобы в один прекрасный день вы почему-то бы решили, что полиция - это хорошо. И нужно в нее позвонить и рассказать про могилу
   СЕСТРА. Я никогда этого не сделаю, я же твоя дочь. И ... Алена тоже.
   ПАПА. Да? Только по-моему, вы еще и забываете что вы существа женского пола. А это значит, что логика у вас отсутствует. В какой-то момент вы сами можете не понять, что вы сделали, а ваш папа и дядя Марат уже сидят в тюрьме за пожизненное.
   СЕСТРА. В маму же не ты стрелял.
   ПАПА. Да при чем тут мама? Раскопают рядом братскую могилу. Причем с вашей помощью. Вы же и сами расскажите, что папа как-то взболтнул, когда был особенно эмоционален, про братскую могилу по соседству с могилой матери и тетей Алии... А там на пожизненное. Так что и дальше будем ездить в лес, а можете не ездить, как Карина - дочка дяди Марат делает. Ваше дело.
   СЕСТРА. Папа, она же в коме. Я не хочу быть в коме.
   ПАПА. Я вообще-то не кому имел в виду. А сам факт, Карина не ездит уже второй год на похороны своей мамы.
   СЕСТРА. Хорошо если, как факт, тогда я не буду ездить.
   АЛЕНА. И я тоже.
   ПАПА. Я же не договорил. Можете не ездить, когда станете совершеннолетними, выйдете замуж и не будете жить в моей квартире.
   АЛЕНА. Пап, а как это - мы не будем жить в твоей квартире?
   ПАПА Сами себе накопите, заработаете.
   СЕСТРА. Это же ипотеку нужно будет брать
   ПАПА, Ну да.
   СЕСТРА. Ты же сам говорил, что ипотеки для слабых людей. Я не буду брать себе ипотеку.
   ПАПА. Ну тогда будешь постоянно к маме ездить на могилу.
   СЕСТРА. Хорошо.
   ПАПА. Или может, когда я вам отдельные квартиры куплю.
   АЛЕНА. А это как может случится? И так денег еле хватает на нас.
   ПАПА. Если бы мы не покупали себе лабутены, тогда точно бы хватало. И если бы еще все с айфонами не ходили.
   АЛЕНА Ну квартира же дороже лабутенов стоит и айфонов
   ПАПА. Нет, Алену, я не пойму, тебе что, опять рассказать про Владимир Владимировича?
   АЛЕНА. А ну ты про то, что Владимир Владимирович вечно жить не будет. Опять развал начнется. Опять такие, как ты пригодятся?
   ПАПА. Ну да. Я уже опытнее, грамотнее. Год два, подвигаюсь. И все, квартиры дочкам заработал. Старик счастлив, старик уходит.
   СЕСТРА. Пап, только вот я сомневаюсь, что Владимир Владимирович умрет.
   ПАПА. Как не умрет? Если умрет. Ему уже больше шестидесяти.
   СЕСТРА. Пап, ну ты знаешь, там в интернете уже давно картинка одна ходит.
   АЛЕНА. Мем, это называется мем.
   ПАПА. Да я знаю, что такое мем.
   СЕСТРА. В общем, пап, такая картинка. И в общем, все будет как в 'Футураме'.
   ПАПА. Ты не молодовата, чтобы смотреть 'Футураму'?
   СЕСТРА. Да я и не смотрю ее. Мне не нравится эти носы. Ну как в 'Симпсонах'. Люди такие некрасивые. В жизни мне и так хватает непропорциональных людей. Но все идет к тому, что все будет, как в 'Футураме'. Ты смотрел 'Футураму'?
   ПАПА. Нет, краем глаза. Ты сама понимаешь, что такое при моей работе и статусе в конце девяностых было смотреть 'Футураму'? Да меня бы вначале засмеяли, а потом бы застрелили, как маму.
   АЛЕНА. Настя, ты же про, ну, голову?
   ПАПА Голову?
   СЕСТРА. Да, голову. Там, в общем картинка. Написано Россия по Английски. Ну Раша, если точнее. Раша 2467 год. Ху из президент? И там голова Владимира Владимировича в стеклянной колбе в растворе. И в общем, она управляет всей нашей страной. Они взяли это из 'Футурамы.
   ПАПА, Нет, такого не будет. Владимир Владимирович смертный.
   СЕСТРА Разве?
   ПАПА (чуть замешкался). Конечно. Это доказано.
   СЕСТРА. Как, научно?
   ПАПА. Зачем научно доказывать, что он смертный?
   СЕСТРА. Затем, что это не кто-то там, а Владимир Владимирович.
   ПАПА (не сразу сообразил)... Настя, ты меня не то, что пугаешь, но напрягаешь точно.
   СЕСТРА. А ты начни жить этим днем, а не временем, когда Владимир Владимирович умрет и в стране начнется развал. Жену найди новую. А не жди, когда все развалится а ты сможешь себе забрать самую лучшую, потому что везде беспредел будет.
   Папа молчал и думал.
   ПАПА. То есть, ты получается, у нас перестала хромать. А я это заметил, еще когда мы в лес шли. И теперь решила немного меня жизни поучить?
   СЕСТРА. Пап, я.
   ПАПА. Еще и про Владимира Владимировича гадости говоришь. Он умрет, как и все. И войдет в историю.
   СЕСТРА. Пап, он же уже в историю вошел.
   ПАПА. Да, но когда он умрет, это будет выглядеть значительнее для истории. Все будут вспоминать.. Ладно...
   СЕСТРА. Настя.
   ПАПА. Да, Настя. Ладно, давай, в общем дуй в прихожую, натягивай лабутены. Пойдем скидываться за твои разговоры.
   АЛЕНА (Сестре). Настя, а можно мне твою яичницу доесть? Она же остынет и будет невкусная, пока ты будешь спрыгиваться.
   ПАПА. Нет, Алена. Так не пойдет. Ты тоже иди натягивай лабутены.
   АЛЕНА. А я за что, папа?
   СЕСТРА. Да, а она за что?
   ПАПА. Счастливая какая-то больно.
   АЛЕНА. Так мне ж год был, когда мама умерла. Я же об этом уже рассказывала.
   ПАПА. Ну тогда скинешься и через боль запомнишь, день смерти матери - значит, нужно грустить. И вообще, как бы и для профилактики неплохо. Подозрительно долго ничего странного с тобой не происходит. Наверняка же уже что-то зреет.
   Сестра все еще сидела за столом.
   Папа громко захлопал в ладоши.
   ПАПА. Ну давай, давай, давай, давай.
   Сестра прошла в прихожую. Алена следом за ней.
   АЛЕНА (тихо). А почему ты не сказала папе, что лабутенов у нас теперь нет?
   СЕСТРА Ясно почему, не хотела его расстраивать.
   АЛЕНА. А сейчас он не расстроится?
   СЕСТРА Сейчас я просто что-нибудь придумаю. А ты с кем-то встречаешься?
   АЛЕНА. Я что, дура, что ли?
   СЕСТРА. А я?
   Они молча смотрели друг на друга. Тут подошел Папа.
   ПАПА. Не понял, а почему это мы еще не в лабутенах?
   СЕСТРА Папа, ну я их... я их... выкинула.
   ПАПА. И аленины тоже?
   Папа посмотрел так угрожающе, что временная храбрость Сестры ушла.
   СЕСТРА. Нет, Алена свои сама выкинула.
   ПАПА (Алене). Ты сама свои выкинула?
   АЛЕНА. Да, я сама свои выкинула.
   ПАПА. А по какой причине?
   АЛЕНА. Ну по причине... Настя свои выкинула. И я свои выкинула
   СЕСТРА. Не по этой причине ты выкинула, что ты врешь?
   АЛЕНА. А ты почему врешь?
   СЕСТРА. Я не вру... и вообще, ты знаешь, я не хочу сейчас одна скидываться. Это будет несправедливо.
   ПАПА. Молчать. То есть, вы упрашивали меня купить вам лабутены. Хорошо, я купил вам эту бесполезную обувь. А теперь вы ее взяли и выкинули и не спросили меня? Я не пойму сейчас, вы чего добиваетесь, чтобы я вас в рабство кому-нибудь продал? И вы наконец, начали возвращать мне деньги, которые я на вас потратил?
   АЛЕНА. Пап, ну я например....
   ПАПА. Это был риторический вопрос!.. Борька, да?
   АЛЕНА. Папа, ну, пожалуйста. Пап, ну прошу. Не надо Борьку.
   ПАПА. Здесь стоять и ждать.
   Папа ушел в комнату сестер.
   АЛЕНА. Если он выкинет Борьку, я буду называть тебя тварью.
   СЕСТРА. А я тебя.
   АЛЕНА. А меня за что?
   СЕСТРА. А за то что я старшая сестра. А старшую сестру нельзя безнаказанно называть тварью.
  
   Папа вернулся из комнаты с хомяком в руке.
   ПАПА. Красивый, да? На кухню за мной.
   Сестра с Аленой пошли за Папой. Папа открыл окно. Подумал ветер.
   ПАПА. И когда это закончится?
   АЛЕНА. Пап ну пожалуйста, ну не надо. Это же Борька. Ну Борька же он ну он же.. он же..
   ПАПА. Он же что?
   АЛЕНА. Ну он же уже третий по счету хомяк.
   ПАПА. А это тут при чем?
   АЛЕНА. При том, что ну.. Бог, он ведь, ну он же он любит троицу. Так?
   Повисла тишина.
   СЕСТРА. Алена, ну ты зачем?
   ПАПА. А затем это сделала Алена, что Алена видимо не помнит, изречение Владимира Дмитриевича по этому поводу. Да, Алена?
   АЛЕНА. Папа, ну, пожалуйста. Ну да я не помню. Но Борька, ну ты же понимаешь. Ну как же Борька.
   ПАПА. Тишину поймала.
   Алена замолчала.
   Папа посмотрел на Сестру, но немного задумался.
   СЕСТРА (подсказала). Настя.
   ПАПА. Да, Настя. Какое мое изречение не помнит Алена?
   СЕСТРА. Что, если бы Бог существовал, то президентом у нас в стране не был Владимир Владимирович. И все мы бы жили долго и счастливо.
   ПАПА. Да, Владимир Владимирович научно доказал собой, что Бога нет. Так что не надо тут про бога. И к тому, же, Бог любит троицу? Это же получается, что для полного счастья мне необходимо выкинуть и третьего хомяка, а не останавливаться на третьем.
   АЛЕНА (помолчала). Пап, ну как бы. Ну вот ты же его выкинешь, чтобы Настю наказать. А Настя, ну она же его не так любит как я. Я ему имя дала. Я с ним вожусь. Выкинь ее хомяка.
   ПАПА. А нее нет хомяка.
   АЛЕНА. Ну подари ей личного хомяка. И выкидывай ее хомяка. А мне, ну четырнадцать лет папа, и я как бы, ну не смогу пережить еще одну смерть хомяка, тем более, ну не заслуженно.
   Папа посмотрел на на Алену. На Сестру.
   ПАПА. (вспоминал имя). Настя, ты же какой-то бессердечной растешь. Так неправильно.
   СЕСТРА Я не бессердечная.
   ПАПА. Всем трем хомякам имена придумала Алена. Ну как не бессердечная, а?
   СЕСТРА. Пап, ну я...
   ПАПА. В общем, после гибели Борьки при появлении нового хомяка, новому хомяку имя придумываешь ты. И любить ты его должна не меньше Алены. А то растешь без материнских инстинктов. Кто тебя замуж такую возьмет?
   СЕСТРА. Пап, при всем уважении, хорошая мать не обязана любить хомяков.
   ПАПА. Да? Интересно как ты будешь любить своего ребенка., который, когда появляется на свет, хуже хомяка? Орет постоянно. Говорить не может. Гадит. И извини меня, объемы говна вообще не такие как у хомяка. Мама вот ваша любила хомяков. У нее в детстве были. Она рассказывала (подобрел). Ладно, тогда скидывайтесь с нашего окна по очереди.
   Папа с хомяком ушел в комнату Сестер.
   АЛЕНА. И кто первая?
   СЕСТРА. Ты.
   АЛЕНА. А почему я? Ты же старше.
   СЕСТРЫ. Зато ты послушнее, когда дело касается скидываний.
   Папа вернулся на кухню без хомяка.
   ПАПА. Ну давайте уже поживее скидывайтесь. Зато потом времени свободного много будет. Отпущу погулять. Выходной же.
   ПАПА. Настя, давай уже. Ну?
   Сестра неуверенна подошла к окну. Выглянула в него.
   ПАПА. Кроссовки надень. И ты Алена тоже. С ума сошли? У не хочу, чтобы вы себе калечили слишком сильно. Кроссовки немного будут амортизировать.
   Сестра с Аленой прошли в прихожую. Надели кроссовки. Вернулись обратно. Сестра подошла к окну.
   СЕСТРА Пап, ну тут уже выше.
   ПАПА. А ты как хотела? Это ж третий этаж.
   СЕСТРА. Пап, ну тут вообще высоко. Я не думаю, что у меня получится не сломать ногу. А Алена вообще вряд ли сразу две не сломает.
   Папа подошел. Отодвинул Сестру в сторону. Посмотрел вниз.
   ПАПА. Не так и высоко. Ноги не сломаете.
   СЕСТРА. Пап, ну говорить, конечно каждый так может.
   ПАПА. Ладно. Я спрыгиваю. Если при этом я остаюсь целый. Во всех местах. То вы тоже это делаете. Понятно?
   АЛЕНА. Пап, а ты босиком?
   ПАПА. Ну да. Глава семейства. Тяну на своих плечах. Я должен давать вам фору.
   АЛЕНА. Пап, ну там прохладно, чтобы босиком. Еще и ветер этот.
   ПАПА. Да, мерзкий. До лета, наверное, такой и будет. Но ты же помнишь, что я не разрешаю тебе говорить слово 'мерзкий'?.. Ладно, смотрите и учитесь.
   Папа залез на окно. И спрыгнул.
   Сестра и Алена обе выглянули в окно перепугано.
   Папа лежал на земле. Старался не орать. Повернулся к Сестрам. Голова у него была прилично разбита. Вероятнее всего это произошло при столкновении с оградой, отделяющей дорогу возле дома от земли с травой.
   АЛЕНА (сверху). Папа, ты как?
   СЕСТРА. Да ты как, папа?
   ПАПА. Ладно, давайте мы сегодня все эти акробатические упражнения отменим. В честь праздника. Дома приберитесь. А потом гулять можете пойти. Думаю, до конца уборки я до квартиры доберусь.
   Девочки продолжали выглядывать из окна.
   ПАПА. И закройте уже окно. Не хочу, чтобы вы меня видели такого.
   Сестры исчезли из окна.
   Папа чуть полежал, попытался подняться. Окно второго этажа открыл Никита.
   НИКИТА. Вова, ты как?
   ПАПА. Нормально. Дочек вот воспитываю.
   НИКИТА. Может, скорую помощь вызвать?
   ПАПА. Ты меня за кого принимаешь? Я кем по-твоему был?
   НИКИТА. Нет, ну скорую помощь. Сейчас все вызывают скорую помощь.
   ПАПА. К черту скорую помощь. Нет, лучше, на хер скорую помощь. Тем более, если вызвать скорую помощь, приедут все мои знакомые... Ты мне лучше скажи, как там квартира моя? Поменялось чего с последнего визита?
   НИКИТА. Да нет, Вов. Ну ты ж только недавно заходил... Ну разве что, к Андрею заходил недавно.
   ПАПА. К Андрею?
   НИКИТА. Ну да, Андрей, который дисками у себя на дому банчит. В общем, я купил у него три штуки на свою третью 'Соньку'. И теперь они в квартире. Вот такие вот изменения.
   ПАПА. Второй раз повторю - тебе сорок лет. Машинами бы лучше занялся, а не в игры играл.
   НИКИТА. Ну я же не просто так играю, а развиваюсь. Видеоигры - это современное искусство. Расстраивает только, что, ну я вот зашел к Андрею. Выбрал три игры. Там пятьсот, пятьсот и шестьсот. Говорю, сделай скидку отдай за тысячу пятьсот. А он ни в какую. Ну разве можно так себя вести?
   ПАПА. Слушай, я не пойду там ничего с твоим Андреем разруливать. Это раньше мы с такими много общались. А теперь... А теперь спустись вниз, Никита. И помоги мне подняться. Лады?
   НИКИТА. Конечно лады. Живу в твоей квартире. Я тебе многим обязана. Хоть и выкупил ее. Но все равно многим обязан. Выхожу уже.
   Никита исчез в окне.
   Папа посмотрел в сторону. Увидел женщину, которая стояла и смотрела на него.
   ПАПА. Лето скоро. Тренируюсь отдыхать.
  
   Сцена 25
   Днем в квартире у Степы Полина говорила по телефону с Папой Алены.
   ПОЛИНА. Велосипедами.
   ПАПА. Велосипедами?
   ПОЛИНА. Да нет, не что-то велосипедами, Владимир Дмитриевич. А называется 'Велосипедами'.
   ПАПА. Это точно фильм?
   ПОЛИНА. Да, конечно. Вы даже можете зайти на кинопоиск. Вбить 'Велосипедами' и вылезет это фильм 'Велосипедами'.
   ПАПА. И про что он?
   ПОЛИНА. Ну, про велосипеды..
   ПАПА. Просто велосипеды в главной роли?
   ПОЛИНА. Нет, там главный герой какой-то татарин. Ну он знаете, едет на машине, а тут с неба падает велосипед. И титр 'Велосипедами'.
   ПАПА. Он в горах, что ли катается?
   ПОЛИНА. Да нет. Просто трасса где-то в Сибири. Ну как у нас до Вартовска. И падает велосипед..
   ПАПА. Все, понял. У вас выходной ерунды называется, да?
   ПОЛИНА. Ну...
   ПАПА. Ладно, а как Алена там?
   Полина посмотрела на Алену, которая стояла рядом с тридцатипятилетним Владом. Показала жестом, мол, продолжай.
   ПОЛИНА. Ну нормально.
   ПАПА. А кто еще там с вами?
   ПОЛИНА. Ну Костя еще с нами. Мы же у Степы смотрим кино.
   ПАПА. И как себя ведет этот Степа? Приличен ли Степа, я имею в виду?
   ПОЛИНА. Да, все нормально. Чай нам приготовил.
   ПАПА. Ладно, спасибо, Полина.
   Папа отключился.
   АЛЕНА. Молодец, Полина.
   ВЛАД. Да, молодец, Полина.
   В комнате было пять человек Алена, Полина, Влад, Степан и Сережа.
   ПОЛИНА. А если он узнает, что я вру?
   АЛЕНА. Ничего он тебе не сделает.
   ПОЛИНА. Да он половине поселка пальцы переломал. Ничего он мне не сделает?
   АЛЕНА. Мы вообще-то с тобой подруги.
   ПОЛИНА. Мы были с тобой подруги.
   АЛЕНА. Ну для него мы еще подруги. А для тебя я та, которая сама тебе может пальцы переломать.
   ПОЛИНА. ..И когда это закончится?
   ВЛАД. Когда надо тогда и закончится. Не слышала? Не хочу грубить, но она пальцы может тебе переломать. (Алене) Пойдем?
   АЛЕНА. Пойдем.
   ВЛАД (Сереже). Ты за старшего.
   СЕРЕЖА. Зачем?
   ВЛАД. Ну просто, чтобы был тут хоть кто-то, кто будет за старшего.
   Влад с Аленой вышли из зала.
   Оставшиеся переглянулись.
   СЕРЕЖА. Что, правда, такой фильм есть?
   ПОЛИНА. Велосипедами?
   СЕРЕЖА. Да, велосипедами.
   ПОЛИНА. Да, есть.
   СТЕПАН. Я тоже не видел. Может, посмотрим?
   ПОЛИНА. У меня что-то настроения нет.
   СТЕПА. Нет, ну а так, мы можем в планшетах конечно ковыряться. Но придется еще слушать, как они трахаются (Сережа). А он точно твой брат?
   СЕРЕЖА. А что?
   ПОЛИНА. А то, что он больше похож на человека, который может попользоваться и уехать в другой город спокойно.
   СЕРЕЖА. Нет, только, если с работой тут не получится.
   ПОЛИНА. Они там, блин, трахаться сейчас будут. А твоему брату уже скоро на пенсию. Это не правильно.
   СЕРЕЖА. Хорошо, расскажи тогда об этом папе Алены.
   СТЕПАН. Ну, я думаю, что он Полину трогать не будет. Но вот пальцы ее папе точно переломает. А может и мои (Сереже) и твои тоже. За укрывательство.
   СЕРЕЖА. Давайте не будем об этом. Давайте 'Велосипедами' посмотрим. Тем более, Влад, он, хороший. Он людям реально помогает.
  
  Сцена 26
   Вечером Сестра вместе с Романом сидели между машинами на стоянке возле какого-то многоэтажного дома.
   На голове у Романа уже не было металлической конструкции, необходимо для того, чтобы челюсть срослась правильно.
   Роман прислушивался к тишине.
   СЕСТРА(тихо). Никого же нет.
   РОМАН(тихо). Я как раз и прислушиваюсь, чтобы в этом точно убедиться.
   СЕСТРА. Можно же просто выглянуть.
   Сестра хотела выглянуть из-за машины, но Роман придержал ее за руку.
   РОМАН. А если твой папа сейчас тут прогуливается и это заметит?
   СЕСТРА. Да ничего он не будет прогуливаться. У него смена скоро. Он высыпается перед ней.
   РОМАН. А если кто-то из знакомых твоего отца увидят тебя и меня за машинами?
   СЕСТРА. Как они увидят тебя и меня за машинами, если они увидят только меня за машиной?
   РОМАН. И думаешь, им не интересно будет, а что это ты делаешь за машиной?
   СЕСТРА. Да прекрати ты. В туалет, допустим пошла.
   РОМАН. Между машинами?
   СЕСТРА. Рома, ты какой-то ненормальный стал.
   РОМАН. Твой отец мне челюсть сломал. Конечно не я буду ненормальным. Я вообще рискую с тобой встречаясь.
   СЕСТРА. А я с тобой.
   РОМАН. А ты чем? Он же тебе челюсть ломать не будет.
   СЕСТРА. Километровым недотрахом, вот чем.
   РОМАН. Не говори такие вещи.
   СЕСТРА. Это еще почему? Мы же встречаемся. Или ты тут вдруг решил во мне увидеть розовое создание?
   Роман посмотрел на Сестру, а потом поцеловал ее. Та подхватила.
   У Романа зазвонил телефон.
   Тот вытащил его. Посмотрел на номер. Ответил.
   РОМАН. Алло.
   ПАПА. Какое Алло? Что я тебе по этому поводу говорил?
   РОМАН. Да, сэр.
   ПАПА. Да сэр - ты вспомнил ,что я тебе говорил по поводу 'Алло', или да сэр, мы начали наше общение с чистого листа, и ты ответил на мой звонок словами 'да сэр'?
   РОМАН. И то и другое, сэр.
   ПАПА. Это хорошо. Это очень хорошо... Как у вас дела с моей дочерью?
   РОМАН. Все хорошо, сэр.
   ПАПА. Все хорошо сэр - ты ее имеешь во все отверстия, как будто это не моя дочь, а дочь какого-нибудь лоха или все хорошо, подразумевая, что ты придерживаешься выработанной мной стратегии?
   РОМАН. Второе, сэр.
   ПАПА. Она рядом?
   РОМАН. Да, сэр.
   ПАПА. И она слышала все, что я только что рассказал тебе про пихательные и давательные?
   Роман посмотрел на Сестру.
   РОМАН. Я не уверен, сэр.
   ПАПА. Ладно, дай ей трубочку.
   Роман протянул трубку. Сестра ее неуверенно взяла..
   СЕСТРА. Да, папа?
   ПАПА. Слушай...
   СЕСТРА. Настя.
   ПАПА. Да я знаю, что ты Настя, просто задумался. Слушай, все что я ему сказал - это называется мужской разговор. Мы иногда так делаем. Поняла?
   СЕСТРА. Да, папа.
   ПАПА. И не обращай на это внимание.
   СЕСТРА. Я постараюсь.
   ПАПА. Что это значит, ты постараешься? И если так разобраться,.. Настя, вы уже с ним трахались. То есть, он тебя имел. Почему в разговоре сейчас я не могу все это использовать? Могу, еще как.. Ладно, отдай обратно трубку 'нет сэру, да сэру'.
   Сестра передала трубку Роману.
   ПАПА. Ты тут?
   РОМАН. Да, сэр.
   ПАПА. В общем смотри, я чего хотел, когда звонил. Я хотел сказать тебе одну жизненно важную вещь, раз теперь ты целый и можешь нормально говорить. И нормально отвечать. Я хотел сказать, что если твой хер окажется во влагалище моей дочери, то не исключено, что через трое суток он во всех полицейских отчетах будет числиться как без вести пропавший. Ты меня понимаешь?
   РОМАН Да, сэр.
   ПАПА. Ты правда, понимаешь или ты сказал, что понимаешь, а на самом деле даже примерно не представляешь, что делать, когда твой хер будет числиться без вести пропавшим уже третьи сутки?
   РОМАН. Я все понимаю.
   ПАПА. Ладно, развлекайтесь дальше. За ручки держитесь. Переглядывайтесь. А если у тебя, Рома встает на мою дочь. А я в этом вообще не капли не сомневаюсь. Это основы биологии. То ты потерпи. А потом приди домой. Закройся в комнате и включи смартфон или ноутбук с планшетом. Что у тебя там. И делай свое дело... И еще, чуть не забыл. Ты видел фильм 'Велосипедами'?
   РОМАН. Я нет, я не смотрю, ну кино. И но, вы можете зайти на кинопоиск. Там есть любая информация..
   ПАПА ДА я просто начал смотреть. Какая-то ерунда, честное слово.
   Папа отключился. Роман был поражен происходящим.
   РОМАН. Ты же сказала, он отсыпается, перед работой.
   СЕСТРА. Ну да, он отсыпается. Спит дома, никуда в эти моменты не выходит. Но сон беспокойный. Поэтому и звонит и спрашивает, как его дочери тут. Спит, прислушивается. В квартире никого нет. Алене допустим, позвонит. Потом спит, мне звонит. Ну или тем кто рядом. Это тоже часто бывает.
   РОМАН. Да я знаю же, что он всем кто рядом звонит. Мне же звонит постоянно. Только раньше он мягче был...
   СЕСТРА. Конечно мягче. Он же тебе челюсть сломал. Наверное, чувствовал вину.
   РОМАН. Наверное?
   СЕСТРА. Ну, с виду он как бы не показывает, но внутри, вполне же возможно.
   Молчали.
   СЕСТРА. Так мы может дальше давай?
   РОМАН. Целоваться?
   СЕСТРА. Ну, в начале целоваться. Потом можно что-нибудь и похуже.
   РОМАН. А если твой отец узнает?
   СЕСТРА. Да как узнает, он же на смене будет?
   РОМАН. Как узнает, как узнает. Как-то же он узнает, а потом челюсти ломает.
   СЕСТРА. Ты что, меня подозреваешь?
   РОМАН. Да я никого не подозреваю. Но знаешь, в голове у меня бывают всякие мысли. И ты тут не виновата. Тут перелом челюсти был виноват.
   СЕСТРА. Да не такой и сильный перелом челюсти у тебя был, если так посмотрел.
   РОМАН. Как перелом челюсти может быть не сильным?
   СЕСТРА. Тебе только недавно эту ерунду сняли, а ты уже разговариваешь, как раньше.
   РОМАН. Да потому что я всегда много говорю. Поэтому и незаметно.
   СЕСТРА. Значит, не будем дальше?
   РОМАН. Нет, сегодня нет. Нужно дождаться такого момента, когда твой отец перестанет так сильно меня контролировать.
   СЕСТРА. Так долго же ждать... Ладно, пошли круг по поселку дадим. А потом ты меня до подъезда проводишь.
   Сестра с Романом вылезли из-за машин. И чуть не столкнулись с Аленой и Владом, держащимся аккуратно за руки. Алена быстро вырвала руку из руки Влада.
   Алена с Сестрой друг другу кивнули.
   РОМАН. Привет, Алена.
   СЕСТРА. Да, привет.
   АЛЕНА (запаниковала). Я вообще с ним не встречаюсь, вообще!
   Влад не успел пожать руку Роману. Алена дернула его. И они быстро ушли прочь.
   Роман с Аленой какое-то время шли молча
   РОМАН. Слушай, а это кто с ней рядом был?
   Алена шла молча, пока рядом не увидела стеклянную бутылку. Быстро ее схватила. Свалила Романа ловким движением на землю. Рукой в мгновение ока разбила о бордюр бутылку. И приставила 'розочку' к шее Романа.
   РОМАН. Настя... Что такое?
   СЕСТРА. Что такое? Ты знаешь, что такое.
   РОМАН. Да я без понятия.
   СЕСТРА. Я тоже была без понятия. Но теперь с понятием. Если кому-то скажеш, особенно отцу... Ты меня понимаешь?
   РОМАН. Ты меня не зарежешь.
   СЕСТРА. Это еще почему?
   РОМАН. Потому что у нас все серьезно, Настя.
   СЕСТРА (хмыкнула). Все серьезно, это да. Но когда дело касается моего отца... Ты же понимаешь, что все действительно серьезно только на счет него?
   Сестра поднялась и выкинула 'розочку' в сторону.
   Роман встал и отряхнул.
   Дальше они шли молча.
   СЕСТРА. Ну за руку-то меня хоть возьмешь? Я слышала, отец разрешил.
   Сестра улыбнулась. Роман неуверенно взял ее за руку.
  
  Сцена 27
   Ночью Папа был на работе. В форме сотрудника скорой помощи. Он вместе со вторым работником вытаскивал из квартиры грузную бабушку на носилках. Она не двигалась, и, кажется, была без сознания. В прихожей еще оставались женщина-фельдшер и Хозяйка.
   ХОЗЯЙКА. Вы только поосторожнее, пожалуйста. Это моя мама же.
   ПАПА. Не волнуйтесь. Мы всегда осторожно. Работа у нас такая. Нам за это деньги платят.
   ФЕЛЬДШЕР (Хозяйке). Я вам номера напишу, куда, если что звонить. Тут и в город могут отвезти и в Сургут. Есть куда записать?
   Что остальное говорила Фельдшер уже слышно не было - Папа со Вторым работником спускали бабушку по лестнице вниз. Через этаж Второй немного не справился с управлением и бабушка сильно плечом ударилась о перила, но по прежнему не приходила в себя.
   Второй замер. Посмотрел на бабушку.
   ПАПА. Пошли дальше (они продолжили спускать бабушку по лестнице). Слушай, ничего страшного. Она без сознания. И более того, есть вероятность процентов тридцать что она умрет. У нее треугольник смерти на лице. Сердце плохо работает. Может быть даже буду кардио-стимулятор ставить, если конечно, она переживет перелет на самолете или вертолете. Тут как повезет... Но конечно в первые дни на такой работе вообще ни хрена не приятно. Думаешь, человека покалечил. Я когда, как ты, только устроился, я тогда, чтобы отвлечь себя, вспоминал, какие я книги прочитал.
   ВТОРОЙ. Я не читаю книги.
   ПАПА. Да я тоже. Это я так сказал. Ну фильмы. Фильмы же смотришь. Подумай о фильме, сосредоточься на нем. Хороший он, плохой или странный. Вот ты какой последний фильм смотрел?
   ВТОРОЙ. Ну, сам я не смотрю. Я засыпаю обычно. Но с девушкой своей смотрел сегодня. Правда первую половину мы пропустили.
   ПАПА. Ну и смысл тогда на таком фильме останавливаться в разговоре?
   ВТОРОЙ. А смысл вообще с самого начала смотреть фильм, который называется 'Велосипедами'?
   Папа встал, как вкопанный.
   ПАПА. Ты сказал 'Велоспедами'?
   Второй, который оказался Владом, повернулся к Папе.
   ВЛАД. Да, представь себе. Надо же было такое придумать и назвать фильм 'Велосипедами'.
   ПАПА. Не 'Велосипед', не 'Велосипеды', не даже какой-нибудь там 'Похититель велосипедов'?
   ВЛАД. Да, именно так.
   ПАПА. С девушкой, говоришь, сегодня смотрел?
   ВЛАД. Да.
   ПАПА. Эта та, про которую ты говорил девушку? Которую ты тут встретил и которая еще блевала в первый раз с непривычки?..
   ВЛАД. Да, она на пару лет моложе. Но кого сейчас удивишь разницей в возрасте.
   ПАПА. Да. Слушай, Влад, раз тут такое дело. Меня вот что интересует. Ты же тут недавно. Ну, приехал к тете с дядей. И как бы, ну, не освоился еще... Никто тебе про меня ничего не рассказывал?
   ВЛАД. Ну как не рассказывали? Рассказывали. Аня, вон говорит, ты опытный, хорошо работаешь. Пока все терялись, что с парой молодоженов делать, ну которые спрыгнули с крыши, ты уже во всю девушке спасал жизнь. Ты и врач, Аня говорит. И тебя уважают сильно.
   ВЛАД. Ты даже не представляешь, насколько сильно они меня уважают.... Ладно, пошли, а то она тяжелая.
   Они продолжили спускаться вниз.
   ВЛАД. Да, им умирать скоро, а весят как скаковые лошади.
  
  Сцена 28
  НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ СПУСТЯ
   Алена в крови лежала на ринге. Сестра, запыханая стояла над ней.
   СЕСТРА. Ты будешь сегодня что-нибудь делать или нет?
   АЛЕНА (с трудом). Не буду.
   Папа с Семеном стояли в стороне за рингом.
   ПАПА. Алена, вставай.
   АЛЕНА (Сестре). Я же сказала, не буду.
   ПАПА. Так что там?
   СЕСТРА. Сказала, не будет.
   ПАПА. А что, она сама мне не может это сказать?
   СЕСТРА (Алене). Сама скажи ему.
   АЛЕНА. Делайте, что хотите.
   СЕСТРА. Пап, она не в настроении.
   ПАПА. Она не в настроении? Тогда бей ее.
   СЕСТРА. Пап, она же лежит.
   ПАПА. А в жизни как все будет? А? Когда бардак в стране опять начнется? Ее кто-нибудь пнет, а потом она упадет и ее никто пинать не будет? Лежащего человека пинать легче, чем стоящего. Давай бей ее.
   СЕСТРА. Пинать?
   ПАПА. Нет, ну мы же цивилизованные люди. Делай гуманно. Бей в лицо кулаками.
   СЕМЕН. Вова, слушай, ну это как-то неправильно.
   ПАПА. Сема, не лезь. Я понимаю, что ты стал себе бить татухи честь классных парней из ютуба, но это не твое дело.. И что вообще такое правильно? Либо так, либо детский садик в Питере, где две мамы это хорошо и два папы это тоже неплохо. Вот что с этим людьми будет, а? После смерти Владимира Владимировича? В Европу побегут? Будут там жить толерантно, да?
   Сестра стояла над Аленой.
   СЕСТРА. Алена, ты же понимаешь, что сейчас будет, если ты не встанешь?
   АЛЕНА. Нет у меня настроения сегодня.
   СЕСТРА. Сейчас тут будет избиение, а ты про настроение.
   ПАПА. Давай, бей.
   Сестра собралась с духом и ударила лежащую Алену в лицо.
   АЛЕНА. Не попала.
   СЕСТРА. Я попала.
   АЛЕНА. Значит я так почувствовала, как будто ты не попала.
   СЕСТРА. Ты меня провоцируешь.
   АЛЕНА. Манда.
   Сестра ударила Алену. У той брызгнула кровь.
   СЕМЕН. Блин.
   Семен отвернулся в сторону.
   ПАПА. Семен, что с тобой? Ты что, не боксеров теперь тренируешь, а балерин и балерунов.
   СМЕНЕ. Ну это же девочки.
   ПАПА. В случае чего это боевая единица, а не девочки.
   Сестра еще раз ударила Алену. И еще раз. Кровь разлеталась в разные стороны.
   ПАПА. Стоп Святослава.
   СЕСТРА (остановилась). Папа, я же Настя.
   ПАПА. Да, я ну я не сосредоточился. Да, Настя. Хотя, ты знаешь, тебе Святослава больше идет, а Алене Вера... Алена, ты там как?
   АЛЕНА (обессиленная, тихо). Лежу.
   СЕСТРА. Папа, она лежит.
   ПАПА. Я и сам вижу, что она лежит.
   АЛЕНА. Нет, она сказала, что лежит.
   ПАПА. Давай тогда дальше бей.
   Сестра посмотрела на Алену. Та выглядела не очень.
   СЕСТРА. Пап, я не могу, она без сил уже.
   ПАПА (поколебался). Ладно, хватит на сегодня. Переодеваться идите.
   Сестра протянула руку Алене.
   СЕСТРА. Пошли.
   Алена потянула было руку Сестре. Но потом убрала ее и расплакалась.
   СЕСТРА. Это, что от боли?
   АЛЕНА. Да, от боли. Но от душевной. А если он спросит, скажи что просто от боли.
   Алена плакала. И слезы перемешивались с кровью и падали на ринг.
   СЕМЕН. Слушай, нельзя так. Она же плачет.
   ПАПА. Лучше пусть сейчас чем во время, допустим, массового изнасилования. А это вполне возможно, если она и дальше будет не драться, а сразу падать на землю.
   СЕМЕН. Неплохое у тебя 'допустим' получается.
  
  Сцена 29
   Все тем же днем у себя в комнате Сестра сидела перед Аленой и рассматривала ее лицо. Понятно, что лицо в таком состоянии нельзя даже представить ни в одном глянцевом журнале
   АЛЕНА. Не похоже оно на жопу.
   СЕСТРА. Нет, все остальное время оно конечно не похоже на жопу. Оно похоже на лицо. Это же и есть лицо. Но сейчас это похоже на жопу.
   АЛЕНА. Как оно может быть похоже на жопу? Булок нет. Одного отверстия тоже нет.
   СЕСТРА. Оно в плохом состоянии, поэтому я говорю, что оно похоже на жопу.
   АЛЕНА. Может, лучше сказать, что у меня с лицом жопа?
   СЕСТРА. Ну у тебя же не полная жопа с лицо. Глаза видно. Нос тоже. Поэтому я выбрала среднее и сказала, что оно похоже на жопу.
   АЛЕНА. Все-таки лучше было сказать, что у меня с ним полная жопа.
   СЕСТРА. Я же тебе опять могу всечь если постоянно будешь меня поправлять.
   АЛЕНА. Ну давай. А та мало было, да?
   Сестра с Аленой смотрели друг на друга воинственно. Но тут у Сестры зазвонил телефон.
  
   СЕСТРА. Да, папа.
   ПАПА. Как у вас там дела? Вы дома?
   СЕСТРА. Да, мы дома, папа. Ну, мы еще не полностью восстановились после спарринга.
   ПАПА. На сколько плохо лицо у Алены по десяти бальной шкале?
   СЕСТРА. Пять, пап.
   ПАПА. Это с учетом, что семь - это лицо, которое необходимо зашивать?
   СЕСТРА. Да, пап.
   ПАПА. Ну тогда все неплохо. Уроки сделаете, потом можете чем-нибудь позаниматься. А вечером пять километров пробежаться. Сама проследи за всем, у меня работы хватает.
   Папа отключился
   СЕСТРА Уроки сделаешь, погулять можно сходить.
   АЛЕНА. Сама иди гулять.
   СЕСТРА. И пойду. Но и ты бы пошла.
   АЛЕНА. Ага и с кем мне идти гулять?
   СЕСТРА. Я тебе не говорила, но это хорошо, что Влад неожиданно уехал. Он старше тебя. Ты в курсе, что я так сильно перепугалась, когда с Романом была и возле машин вас увидела, что ему чуть шею разбитой бутылкой не проткнула?
   АЛЕНА. А ты в курсе, что я так расстроена, что дала тебе себя на ринге избить, чтобы показать, что мне все равно?
   СЕСТРА. Я бы тебе и так накидала.
   АЛЕНА. Да, но не настолько сильно.
   СЕСТРА. Ладно, давай хомячка любить.
   АЛЕНА. Не хочу я его сейчас любить. И будь уверена, что меня сейчас даже не расстраивает, что ты его хомячком называешь, а не Борькой.
   СЕСТРА. Ну тогда я его не возьму на руки.
   АЛЕНА. Ага не возьмешь. Он, что, виноват, что у меня опять плохое настроение и жить не хочется?
   СЕСТРА. Почему опять? Он не застал тот дурацкий момент, когда ты на крыше торчала.
   АЛЕНА. А надо было прыгнуть. Все ветер этот мерзкий... Борька не застал, но Васька застал. Ну или Костя... Блииин, я даже забыла, кого из них в какой последовательности звали.
   Алена расплакалась. А потом прошла в ванную и закрылась. Сестра растеряно стояла на месте. Послышалось, как в ванной быстро набиралась вода.
   Сестра подошла к двери. Осторожно ее дернула. Та не открылась.
   СЕСТРА. Алена, ты там в порядке?
   АЛЕНА. Конечно в порядке. Воды еще мало набралось. Поэтому я пока еще в порядке.
   СЕСТРА. Что ты там собираешься делать?
   АЛЕНА. Ну ясно что. Попробую опять убить себя. И тут наверное, лучше получится. Мерзкого ветра этого хотя бы нет.
   СЕСТРА. Нет, ну зачем все опять повторять?
   АЛЕНА. Ничего я не повторяю. Тогда ты была виновата. Сказала, что в четырнадцать мне кто-нибудь даст. А теперь у нас совершенно другая причина. Меня бросил любимый.
   СЕСТРА. Алена, какой любимый? Вы встречались с ним недолго.
   АЛЕНА. Но этого вполне хватило, чтобы понять, Влад - моя настоящая любовь.
   СЕСТРА. Алена, он от старости на двадцать лет раньше умер тебя. Ты это понимаешь?
   АЛЕНА. Мне четырнадцать лет. Прекрати добиваться от меня того, чтобы я все понимала.
   СЕСТРА Ну ладно. Делай там что хочешь. Я тебе тогда не смогла помочь. А сейчас тем более.
   АЛЕНА. А мне и не надо. Я у же самостоятельная... женщина.
   СЕСТРА. Если бы всех девочек, которые хоть раз в жизни занимались сексом, официально бы считали женщинами, то у нас бы пол планеты этих девочек были бы уже женщинами... Это не так определяется, женщина ты или нет.
   Ответа не было.
   СЕСТРА. Да, я сама сейчас себя сильно удивила таким длинным предложением.
   Сестра подумала, что делать дальше. Громко ушла в комнату. А потом на цыпочках подошла к двери ванной и тихонько села, опершись о стену. Прислушивалась.
   За стенкой в ванную мощной струей набиралась вода.
   Через какое-то время. Послышалось, как в воду что-то засовывается. Еще через минутку какие-то толчки. Что-то похожее на возню.
   СЕСТРА. Алена.
   Та не отзывалась.
   СЕСТРА. Алена если ты сейчас не ответишь, то я начну искать способы сломать эту дверь. А потом ты будешь уже искать способы, чтобы папа не устроил нам вечеринку.
   Алена опять не отзывалась. Возня в воде все усиливалась. Были всплески.
   Сестра схватилась за ручку. Принялась тянуть на себя дверь. Но та не поддавалась.
   Сестра побежала на балкон. В отцовских инструментах нашла небольшой ломик. Подбежала к двери. Принялась ее взламывать ломиком.
   После нескольких нечеловеческих попыток, а у Сестры сил явно физически больше, чем у ее сверстниц, дверь поддалась.
   Алена лежала в ванной головой вниз. И не шевелилась..
   Сестра тут же схватила ее за волосы. Вытащила голову из воды. Потом и всю ее саму вытащила из воды. Вместе с ней упала на пол, запыхавшись.
   Алена сама открыла глаза без всякой помощи.
   АЛЕНА. Вообще-то нужно было на грудь давить и делать искусственное дыхание.
   СЕСТРА. Ты, что, совсем.... Дура, что ли?
   АЛЕНА. Да я дура. Но и ты дура. И еще папа наш дурак. И мама была дура.
   СЕСТРА. А мама почему была дура?
   АЛЕНА. Потому что она умерла рано и не объяснила, что нужно делать.
   СЕСТРА. Да ничего, жить дальше.
   АЛЕНА. Сама живи дальше и и иди гулять с Ромой.
   СЕСТРА. Я не пойду гулять с Ромой после того, как ты тут подводным плаванием решила позаниматься.
   АЛЕНА. Ну да, не пойдет она гулять с Ромой. С Ромой за руки держаться можно. Причем официально.
  
  Сцена 30
   По улице вечером прогуливались Роман, рядом с ним Сестра. Чуть в стороне Алена и рядом с ним Коля.
   Сестра взяла руку Романа в свою. Роман кинул взгляд на Алену.
   АЛЕНА. Я никому ничего не скажу.
   РОМАН. Вообще-то твой отец это разрешает.
   АЛЕНА. Тогда чего напрягся?
   РОМАН. Потому что я...
   СЕСТРА. Не рассчитывал, что мы будет вчетвером прогуливаться.
   АЛЕНА. А я, что рассчитывала? Думала нас будет трое. А тут.. человек.
   КОЛЯ. Имя у меня Николай.
   АЛЕНА. Мог бы и не говорить. Кому какая- разница, если у тебя не древнеславянское имя. Николай же древнегреческое имя?
   КОЛЯ. Да я без понятия.
   РОМАН (Коле). Не обращай внимание. У нее настроение, скорее всего плохое.
   КОЛЯ. Конечно плохое. Она с мокрыми волосами у лице ходит. А тут ветер еще.
   АЛЕНА. Мерзкий.
   КОЛЯ. Да, именно такой. Да, мерзкий.
   Алена странно посмотрела на Колю.
   АЛЕНА. А ты вообще кто такой?
   КОЛЯ. Николай же.
   АЛЕНА. Нет, я... ну вот должен был быть Роман и Настя - сестра моя, которая с самого края. А тут еще и ты.
   КОЛЯ. Так мы дружим с ним. Я на время приехал, работу поискать. Решил прогуляться.
   АЛЕНА. А, ну ладно, если так... слушай, а руки у тебя почему такие большие?
   Коля посмотрел на свою руки.
   КОЛЯ. Да нормальные вроде.
   СЕСТРА. Не обращай внимание.
   АЛЕНА. Как можно не обращать внимание на свои большие руки? Прогулка называется. На прогулке прогуливаются. Успокаиваются, если день был не очень. А вместо этого мы идем и все обращаем внимание на его большие руки... Даже Майкл Джексон перед смертью и то не такой урод был.
   СЕСТРА. Алена.
   АЛЕНА. Называй меня, Святослава, сегодня, Вера. Сегодня я из славянского племени. Прямиком.
   РОМАН (Сестру). Откуда она знает про Майкла Джексона, она же маленькая?
   СЕСТРА. Интернет. Не слышал про такую штуку, что ли?
   КОЛЯ. А у тебя лицо почему такое?
   АЛЕНА. Потому что меня в него били, придурок.
  
  Сцена 31
  НЕДЕЛЮ СПУСТЯ
   Вечером папа вместе с Сестрами сидел за столом. Алена со скоростью света уплетала макароны с яичницей.
   Перед Папой стоял его элитный 'Доширак', который нужно варить в кипятке 5 минут. Перед Сестрой стояли тоже макароны с яичницей. Но они оба смотрели на Алену.
   ПАПА, У тебя аппетит появился?
   АЛЕНА (довольно). А куда ему деваться? У меня же молодой организм, я даже расту.
   ПАПА, Еще и настроение. (Сестре). Ты знаешь что-нибудь на этот счет?
   СЕСТРА. Пап, ну на улице потеплело. И ветра этого нет, который...
   ПАПА. Тебе шестнадцать лет, тебе можно это слово говорить.
   СЕСТРА. Мерзкого, папа.
   АЛЕНА Пап, ну и как бы, ну лето уже почти скоро. Жизнь, она же, ну просыпается.
   СЕСТРА. Вообще-то жизнь просыпается уже с начала весны.
   ПАПА. Вообще-то где угодно, но не у нас...
   СЕСТРА. Настя.
   ПАПА. Да, Настя. Не у нас. Мы же в Сибири живем. У нас не как у всех... Ладно будем считать, что у меня тоже хорошее настроение. И я во все это верю (Сестре) Как с Романом у тебя обстоят дела?
   СЕСТРА Пап, ну все хорошо. Он ничего лишнего себе не позволяет.
   ПАПА. Я очень на это надеюсь. Просто я не думаю, что, если у нас повторно повторится с ним инцидент недоверия, я ограничусь коррекцией его челюсти с одним сломанным пальцем. И давай приглашай его к нас вечером на следующей неделе.
   СЕСТРА. Пап, а, может не надо?
   ПАПА. Да я ничего не буду ему делать. Просто придет. Попьем что-нибудь безалкогольного. Пусть увидит, а не только услышит, что я его не ненавижу. Как-то ж надо с ним потеснее, если он с тобой уже был потеснее.
   Алена встала из-за стола. С грязной тарелкой пошла к раковине. Включила воду и принялась энергично ее мыть.
   ПАПА. Ты уверен, что твоя сестра просто радуется приближающемуся лету?
   СЕСТРА. Конечно, как не радоваться, когда лето скоро?
  
  Сцена 32
  ПРОШЛО ТРИ ДНЯ
   Алена и Сестра вечером в своей комнате стояли возле Папы. Тот пролистывал тетради со сделанным домашним заданием.
   Алена стояла близко к столу, придерживая его руками.
   ПАПА (Сестре). Надеюсь, тут все верно?
   СЕСТРА. Да, пап.
   ПАПА. У меня должны быть минусы, как у отца. И это полное непонимание того, что тут написано.
   Папа закрыл тетрадь Сестры. И взял другую. Начал ее листать.
   ПАПА (Алене). А у тебя как?
   АЛЕНА. Тоже все сделала, Пап.
   ПАПА. Ну ладно тогда, будем считать, что вы с уроками справились. Я бы конечно хотел чаще это все проверять, но сами понимаете. Тут или работа или просто не желание каждый раз смотреть в тетради и чувствовать себя полным дураком.
   Папа закрыл аленину тетрадь.
   АЛЕНА. Нет, пап. Ты там пролистал кое-что. Ты можешь посмотреть, пожалуйста?
   Папа посмотрел на Алену. Потом открыл тетрадь. Осторожно принялся листать. На последней странице была надпись: Пап, положи сюда руку.
   ПАПА. Это же твоя тетрадь, а не место для надписей: пап, положи сюда руку.
   АЛЕНА. Ну, у нас было такое задание, пап. Тут задачка небольшая. Ну, на логику. Я хочу понять, ты ее поймешь или нет?
   Папа смотрел на Алену, а та на него своим самым невинным взглядом.
   Сестру во всем этом что-то насторожило.
   ПАПА. Ладно, потрясем немного мозгами.
   Папа положил руку на надпись. Алена этим мгновенно воспользовалась и воткнула ему в кисть кухонный нож.
   Нож не прибил руку к столу, как могло бы подуматься.
   Папа инстинктивно притянул ее к туловищу.
   Алена же даже не испугалась того, что она сделала.
   ПАПА (сдавленно). У этого есть какая-то адекватная причина?
   АЛЕНА. Сам знаешь за что.
   Папа вытащил нож из кисти.
   ПАПА(сестре). Бинт притащи. И зеленку тоже (Алене). Ты этим ножом что-то резала?
   АЛЕНА. Нет, не резала.
   Сестра уже вышла из комнаты.
   ПАПА. Значит, чистый, это хорошо... Я так и не понял, за что?
   АЛЕНА. Пап, если бы ты не понял, за что, ты бы мне уже самой воткнул нож в руку. Зачем ты Колю исчез?
   Зашла Сестра с зеленкой и бинтами.
   ПАПА. Зеленку не надо. Нож чистый. Ты сможешь рану обработать?
   СЕСТРА. Пап, я постараюсь.
   ПАПА. Ничего не постараюсь, а 'да, папа, я смогу'. Никто не будет в суровом будущем ждать, когда вы постараетесь. Есть только здесь и сейчас. Это понятно?
   СЕСТРА. Да, папа.
   Сестра начала перебинтовывать кисть Папе. Она успела неодобрительно посмотреть на Алену.
   АЛЕНА. Настя, не надо на меня так смотреть, он Колю исчез. И, если бы он не был виноватым, он бы вытащил этот нож и уже мне в руку бы воткнул. А он вот не воткнул. Потому что он Колю исчез. И я вот думаю, что и Влада он тоже исчез. Сергей сказал мне недавно, что Влад на скорой помощи работал. (расплакалась) Он у нас не только отец, но еще и психопат.
   СЕСТРА. Помолчи.
   АЛЕНА. Сама помолчи. Хорошо тебе, с Романом вон гуляешь и тебе можно. А где вообще справедливость, я только на два с половиной года младше тебя. Где она, я тебя спрашиваю?
   Папа вырвал свою руку из объятий Сестры. Мгновенно схватил руку Алены. Положил ее на стол. И воткнул ей нож в кисть. Так, что тут прибило к столу.
   Алене было больно, но она не расплакалась. Посмотрела обиженным взглядом на Папу.
   ПАПА. Вопросы сняты по поводу того, что я, как ты там сказала, Колю исчез? Еще и Влада?
   Алена попыталась вытащить нож из кисти. На этот раз он, действительно пригвоздил кисть к столу.
   СЕСТРА. Папа, а можно ей помочь?
   ПАПА. Даже не думай. Путь сама справляется с проблемой, как настоящая носительница древнеславянского имени. (Алене) Да?
   АЛЕНА. Да, я могу быть Святославой. Могу быть как она. Могу. Но больно, папа. Больно.
   ПАПА. Тогда сильные женщины были. Очень сильные. Давай, как она. Ты должна быть сильной.
   АЛЕНА Папа, я хочу. Но больно так. Больно.
   ПАПА. Что это за Коля такой, а? И Влад? Тот Влад, с которым я на скорой помощи работал. Ты что давала им, а?
   Папа сильнее надавил на нож.
   АЛЕНА. Папа, я не это имела в виду. Папа. Ну не надо. Прошу тебя. Ну пожалуйста
   СЕСТРА. Папа. Она же. Ей четырнадцать лет всего.
   Папа отпустил нож. Забрал у Сестры бинт. Отрезал себе ножницами, сколько нужно.
   ПАПА. Ладно, мне поспать надо. А вы, либо сами рану обрабатывайте - она не глубокая должна быть, либо вызовите скорую и сами придумывайте что нужно сказать. Главное правдоподобнее.
   Папа вышел из комнаты.
   Обе ждали. Послышалось, как закрылась где-то дверь. Сестра обхватила нож двумя руками.
   СЕСТРА. Сейчас будет больно.
   АЛЕНА. Да мне уже больно. Вытаскивай!
   Сестра вытащила нож. Кровь заливала стол.
   Сестра принялась забинтовывать руку.
   АЛЕНА. Нет, давай вначале зеленкой. А то я им хлеб резала. Не хочу инфекцию.
   Сестра быстро ушла.
   Алена сидела и смотрела на Хомяка в аквариуме.
   Сестра вернулась с баночкой зеленки в руках, в которой торчала спичка, обмотанная ваткой.
   Сестра взяла руку Алены.
   СЕСТРА. Готова?
   АЛЕНА. Нет.
  
   Сестра вылила прямо из баночки зеленку на рану.
   Алена замычала от боли.
   АЛЕНА. А ты вообще в курсе, что зеленку нельзя заливать прямо в ванную? Старшая сестра называется.
   СЕСТРА. А ты вообще в курсе, что у тебя рана глубокая?
   АЛЕНА. Она же насквозь. Не лучше ее называть сквозной?
   СЕСТРА. Мы, что сейчас будем разговаривать про то, сквозная у тебя рана или нет?
   АЛЕНА. Нет, давай лучше поговорим про Бориса.
   Сестра, которая уже принялась забинтовывать руку Алены, остановилась и посмотрела на хомяка.
   СЕСТРА. Все же вроде нормально с Борисом.
   АЛЕНА. Да, но имя. Я хочу, чтобы он был сильнее. Понимаешь?
   СЕСТРА (вновь принялась за перевязку). Имя тут причем?
   АЛЕНА. При том, что я сейчас повторила то, что я Святослава, и это мне придало сил. Я хочу, чтобы и ему имя придавало силы. А так у него имя Борис. Такое, ну как-будто он все время улыбается этот, Борис, понимаешь?
   Сестра прекратила перевязку. Посмотрела в глаза Алене.
   СЕСТРА. Алена, с тобой все в порядке?
   АЛЕНА. Конечно все в порядке. Мне каждую неделю руки к столам прибивают.
   СЕСТРА. Слушай, я не хочу сказать, что на папа прямо во всем сегодня прав, но вообще-то ты первая воткнула ему нож в руку.
   АЛЕНА. Вообще-то он первый Влада исчез, а потом и Колю.
   СЕСТРА. Это не доказано... Влад уехал. И Коля тоже. Походил тут, работу. Наверное не нашел.
   АЛЕНА. И не предупредил?
   СЕСТРА. Конечно. Ты же тут остаешься, а он там будет. Так что ничего про Колю и Влада не доказана.
   АЛЕНА. И как тебе это доказать?
   СЕСТРА. Ну найди Колю или Влада.
   АЛЕНА. Как я их найду, если это же наш папа. И он их обоих исчез. Мы даже мама, не знаем, где лежит.
   СЕСТРА. Слушай, Алена, у тебя паника. Или там шок. Ты тут две минуты назад рассказывала, что ты Святослава, и что Борису не идет его имя Борис. Это наш папа, а не серийный убийца.
   АЛЕНА. Он не хочет, чтобы у меня была половая жизнь... Или нет, он, скорее хочет, чтобы ее можно было контролировать, как твою с Ромой.
   СЕСТРА. Он не контролирует мою половую жизнь.
   АЛЕНА. Конечно, потому что у вас ее сейчас просто нет.
   СЕСТРА. Слушай, я тебе не пойму, а тебе вообще сейчас больно?
   АЛЕНА. Конечно больно. В душе особенно.
  
  Сцена 33
   Алена с перебинтованной правой рукой и Сестра стояли на улице во дворе школы. Наблюдали за четырьмя парнями лет 16-17. Они курили за углом.
   Алена сфотографировала всех четырех на телефон.
   СЕСТРА. Ты уверена в этом?
   АЛЕНА. Да.
   СЕСТРА. Слушай, они с виду вроде нормальные.
   АЛЕНА. Они мне курить предлагали.
   СЕСТРА. Это не достаточная причина. Ты им жизнь можешь покалечить.
   АЛЕНА. Как я им могу жизнь покалечить, если ты сказала, что папа никого не исчез. Или ты теперь передумала?
   СЕСТРА. Ничего я не передумала.
   АЛЕНА. Ну тогда скажу, что они. Они же с одиннадцатого класса?
   СЕСТРА. Ну да. У нас на параллели их точно нет. А для девятиклассников большие слишком.
   АЛЕНА. Девятиклассники тоже большие есть.
   СЕСТРА. Взрослые я имею в виду.. Нет, Алена, но, а если ты вдруг права?
   АЛЕНА. А кого другого мне называть? Я мало с кем общаюсь. У меня нет больше врагов.
   СЕСТРА. Они тебе покурить предложили. Они не могут быть из-за этого врагами.
   АЛЕНА. Учитывая, что никто из остальных мне не предлагал покурить? Курить это вредная привычка. И они знают об этом.
   СЕСТРА. Ладно, пошли уже. Перемена сейчас уже закончится. Рука, кстати, болит?
   АЛЕНА. Да не особо. Особенно, если ей ничего не делать.
   СЕСТРА. Как ей ничего не делать, если это правая рука?
   АЛЕНА. Ну ты же не спросила, когда именно она болит. Когда ей ничего не делаешь, она правда, не особо болит.
  
  Сцена 34
   Грустная Алена, Папа и Сестра сидели на кухне.
   Возле Папы стоял на половину съеденный 'Доширак'. У сестер макароны с яичницей. Причем у Алены она вообще была почти не тронута.
   ПАПА (спокойно). Значит, изнасилование?
   АЛЕНА. Да, пап. Изнасилование.
   ПАПА. То есть, ты прекрасно понимаешь, что значит этот термин, да?
   АЛЕНА. Пап, они...
   ПАПА. Да у тебя грустное лицо.
   Папа принялся за свою лапшу.
   ПАПА (Сестре). А ты что думаешь?
   СЕСТРА. Не думаю, что это очень хорошо папа. Все-таки это изнасилование.
   ПАПА. А ты сама видела?
   АЛЕНА. Пап, как она могла увидеть? Если бы она увидела, то это уже называлось бы не изнасилование.
   ПАПА (Алене). Я не тебя спрашиваю.
   АЛЕНА. Пап, ну почему мне нельзя сегодня поговорить, когда не меня спрашивают? Все-таки это мое изнасилование, а не ее.
   ПАПА. Ничего не можно. Изнасилование не дает тебе никакого права в этой семье. Вот если бы тебя изнасиловали и при этом дали много денег, чтобы можно было выкупить квартиру обратно, в которой дядя Никита живет, тогда да, у тебя было это право. (Сестре) Ну так что?
   СЕСТРА. Пап, я ничего не видела. Поэтому я не знаю, что думать.
   ПАПА. Вот и я не знаю, что думать... Вообще знаете, вертится у меня в голове одна мысль. Нужно бы еще какую-нибудь лапшу найти нормальную. Альтернативу. Надоедать начинает. Но все равно, конечно, вкусная.
   Папа опять принялся за лапшу.
   ПАПА. Ладно, я посмотрю, что можно сделать.
   АЛЕНА (вытащила телефона и показала фото парней). Если что, папа, вот я их успела сфотографировать.
   ПАПА. Прямо перед самим изнасилованием? Прямо чувствовала, что будет изнасилование?
   АЛЕНА. Это же на всякий случай. Я пап, готовлюсь к будущему. Все как ты учил. Если вдруг с Владимир Владимировичем все-таки не будет как в 'Футураме' и умрет.
  
   Папа взял телефон. Посмотрел на фотографию.
   ПАПА. Ладно, я поговорю с ними.
   АЛЕНА. Спасибо, пап.
   ПАПА. А в полицию почему не заявила?
   АЛЕНА. Пап, ну ты же сам говорил, что в полицию - это последнее дело.
   ПАПА. Да. Толку от них. Войны бумажного фронта.
  
  Сцена 35
   Днем Алена с Сестрой стояли в школьном дворе. Смотрели на все тех же четырех Старшеклассников, которые опять курили.
   АЛЕНА. Два дня же уже прошло.
   СЕСТРА. А они все ходят?
   АЛЕНА. Может, у папы не было времени свободного?
   СЕСТРА. А может он Колю с Владом не исчезал? А с этими просто поговорил?
   АЛЕНА. Ну вообще-то так не правильно. Потому что.. ну меня же изнасиловали.
   СЕСТРА. Ага, только ты не очень была похожа на ту, которую изнасиловали.
   АЛАЕНА. А ты их много видела?
   СЕСТРА. Нет, не видела. Но в моих представлениях точно не похожа. Нужно было быть убедительнее.
   Алена задумчиво посмотрела на Сестру.
  
  Сцена 36
   Вечерело. Папа с Аленой молча сидели за кухонным столом. Посмотрели друг на друга. Вновь принялись за чай.
   Папа достал телефон. Набрал номер.
   РОМАН. Да, сэр.
   ПАПА. Она с тобой, Роман?
   РОМАН. Да, сэр.
   ПАПА. У вас все там в порядке?
   РОМАН. Мы прогуливаемся.
   ПАПА. За руки держитесь?
   РОМАН. Пока нет, сэр.
   ПАПА. Но я же еще давно разрешил вам, Роман, держаться, за руки .Так что будь добр, будь мужчиной возьми ее за руку. Но без перегибов. Понял?
   РОМАН. Да, сэр.
   ПАПА. Дочка моя передала тебе приглашение к нам в гости зайти? Ничего такого, попьем что-нибудь безалкогольное...
   Алена встала из-за стола. Прошла в свою комнату. Из аквариума вытащила хомяка. Погладила его. А потом пошла на кухню.
   Папа слушал, что говорят в трубку. Она открыла окно.
   Папа повернулся к ней увидел хомяка в руках.
   ПАПА. Ладно, но если что, я на связи, Роман.
   Папа отключился. Положил телефон на стол.
   ПАПА. Ну, и зачем ты Бориса на кухню принесла?
   АЛЕНА. Я его в окно выкину.
   ПАПА. Это еще почему?
   АЛЕНА. Потому что, папа, уже два дня прошло, а ты ничего с ними не сделал.
   ПАПА. С ними, ага. И ты решила, что если ты выкинешь в окно Бориса, своего хомяка, это поможет делу?
   АЛЕНА. Папа, ну а что мне еще сделать? И так вообще не честно. Почему у меня хомяки есть и ты их выкидываешь в окно, а у тебя своих нет?
   ПАПА. Потому что я старше. Я хитрее. И у меня есть свои хомяки: ты и твоя сестра. Причем, знаешь, еще и такие хомяки, которых я не смог назвать, как сам хотел... Ну выкинешь ты его в окно, и что дальше?
   АЛЕНА. Ну, ты задумаешься.
   ПАПА. О том, чтобы с этими балбесами что-то сделать? Ты хотя бы знаешь, как их зовут?
   АЛЕНА. Папа, они меня изнасиловали. Кто спрашивает у насильников, как их зовут?
   ПАПА Изнасиловали. Ты же понимаешь, что я на скорой помощи работаю, да? Что я видел людей после изнасилования. И к сожалению, не только женщин.
   АЛЕНА. Пап, ну я, что вру, что ли?
   ПАПА. Ладно, давай поговорим об этом серьезно. И без всяких хомяков. Подойди сюда.
   Алена подошла к Папе. Папа взял хомяка в руки. Принялся его гладить. Гладил осторожно правой перебинтованной рукой. Она явно чуть побаливала еще.
   ПАПА. Давай раздевайся.
   Алена вопросительно посмотрела на Папу.
   ПАПА. Нет, ну давай мы посмотрим на тебя, как на жертву изнасилования. Все же у нас тут серьезно. Ты чуть хомяка не выкинула, а его, между прочим, Борис зовут.
   Алена принялась раздеваться. Осталась в одном нижнем белье.
   Папа внимательно на нее посмотрел. Жестом попросил повернуться.
   Алена повернулась.
   ПАПА. Теперь волосы подними, чтобы шею было видно.
   Алена подняла волосы.
   ПАПА. Ну, тут ничего нет. Никаких следов.
   Алена повернулась лицом к Папе.
   АЛЕНА. Пап, ну это было. Я правду говорю.
   ПАПА. Я, что не верю тебе? Давай тогда дальше раздевайся.
   АЛЕНА. Пап, ну у меня там же дальше ничего не будет.
   ПАПА. В этом же и заключается смысл слова 'раздеваться', верно?
   АЛЕНА. Ты не должен меня видеть голой.
   ПАПА Это еще интересно почему? Я видел тебя голой.
   АЛЕНА. Когда ты видел меня голой?
   ПАПА. Когда ты была меленькая и постоянно улыбалась. Когда мама твоя еще жива была, я видел тебя голой.
   АЛЕНА. Пап, но не сейчас же.
   ПАПА. А что поменялось?
   АЛЕНА. У меня все выросло, пап.
   ПАПА. А мне что с этого? Давай, раз мы начали, то давай уже до конца разберемся с этим вопросом. С твоим групповым изнасилованием.
   АЛЕНА (расстегнула лифчик, но не сняла его). Пап, я не могу.
   ПАПА. Ладно, тогда я выкину твоего хомяка.
   АЛЕНА. Что?
   ПАПА. А ты как хотела? Сама его сюда притащила. Конечно выкину. Выкину, а потом подарю нового тебе и твоей сестре. И у обоих будут опять древнеславянские имена, но уже какие-нибудь другие, трудновыговариваемые и ходить вы будете с ними пол года или может даже год, или, может, даже пока не поженитесь, поняла?
   АЛЕНА. Пап, но это же я его принесла, чтобы его выкинуть.
   ПАПА. Ну и что, а теперь я перехватил инициативу.
   АЛЕНА. Но я как бы, ну логично, что я не буду переживать, если ты его выкинешь.
   ПАПА. Да?
   Папа встал. Прошел мимо Алены к окну. Вытащил руку с хомяком на улицу.
   АЛЕНА. Пап, не надо.
   Алена сняла нижнее белье, прикрыв руками все самое важное.
   Папа засунул руку с хомяком обратно в комнату.
   ПАПА. Ну и как я все рассмотрю, если ты все руками закрыла? Смысл того, что ты разделась?
   Алена убрала руки. И закрыла глаза. Папа внимательно ее рассмотрел.
   ПАПА. Теперь повернись.
   Алена повернула спиной к Папе.
   ПАПА. Все.
   Папа сел обратно за стол. Гладил хомяка.
   Одевшись Алена села на свое место за столом.
   АЛЕНА. Ну и как?
   ПАПА. Сама, заешь как. И на счет интимной прически. У тебя все еще не растет или ты уже там бреешь?
   АЛЕНА. Не растет.
   ПАПА. Так вот, когда начнет расти, ни в коем случае не вздумай брить. Начнется беспредел. Если тебя кто-то-нибудь в плен захватит, разденетт. А тебя там поросль. Знаешь, часть мужчин тебя сразу не захотят насиловать. Сейчас все любят, когда там брито... И я говорю, об настоящем изнасиловании. А не этой ерунде, которую ты тут мне рассказываешь. Хомяка из-за тебя чуть просто так не выкинул. Может, отправить тебя для профилактики скинуться?
   АЛЕНА. Хочешь, отправляй.
   ПАПА. Да нет, конечно. Смысла нет. Ты адаптировалась.
   АЛЕНА. Пап, я все равно знаю, что это ты с Колей сделал. И с Владом.
   ПАПА. Ты так говоришь... понимаешь так говоришь... Что ты, что, хочешь, чтобы я начал думать, что моя дочка в четырнадцать лет уже спит со всеми подряд?
   АЛЕНА. Вы тогда с дядей Маратом столько людей исчезли. И тут каких-то двух. Ну не поверю я, папа.
   ПАПА. Ладно, будем считать, что у тебя сейчас шок из-за того, что я тебя голую увидел. Но тут сама виновата... И на будущее, когда кого-то насилуют, остаются следы. Поэтому это и называется изнасилование. А у тебя все, как четырнадцать лет спустя младенца. И забери уже от меня Бориса.
   Папа протянул Алене хомяка. Алена его забрала.
   ПАПА. Уроки иди делай.
   АЛЕНА. Так я сделала.
   ПАПА. Ну тогда отжимание и пресс, растяжка, удары руками, ногами, бой с тенью. А через пол часа еще пять километров по поселку... В этой жизни важны всего две вещи. Какие, Алена?
   АЛЕНА. Уметь драться, и уметь убегать, когда умение драться не помогает.
  
  Сцена 37
   Сестра ночью проснулась из-за всхлипываний. Это была Алена. Она сидела в кровати.
   АЛЕНА. Он меня унизил, поняла?
   СЕСТРА. Ты сама себя унизила.
   АЛЕНА. Сама ты сама себя унизила.
   СЕСТРА. Это была плохая идея с изнасилование.
   АЛЕНА. Плохая идея была исчезать Колю и Вадима.
   СЕСТРА. Тогда уж плохая идея была с ними встречаться.
   АЛЕНА. Тогда уж плохая идея была говорить мне, что в четырнадцать лет у меня все будет.
   СЕСТРА. Тогда плохая идея вообще была хотеть.
   АЛЕНА. Тогда уж плохая идея была вообще родиться... Это он, точно тебе говорю.
   СЕСТРА. Слушай. В любом случае надо двигаться просто дальше.
   АЛЕНА. Хорошо тебе. Тебе есть кого тебя любить. А я тоже хочу. Я молодая, мне надо.
   СЕСТРА. Я тоже молодая.
   АЛЕНА. Да, но не такая же молодая, как я.
   Алена еще чуть пошмыгала носом и успокоилась.
   СЕСТРА. Все, наревелась?
   АЛЕНА. Да, наплакалась. Но сама ж знаешь, что я не такая, и физической боли я не боюсь. Это духовная. У меня душа болит без любви.
  
  Сцена 38
   Алена тихонько сидела в темноте в общем душе. Прислушивалась к разговорам. Минуту или две. Гул усиливался. Потом аккуратно полностью разделась. И вышла из душа в мужскую раздевалку, стараясь не стесняться.
   Было много парней двенадцати-шестнадцати лет, уже переодетых или переодевающихся спортивную форму.
   Когда они заметили Алену, то перестали переодеваться, болтать и дурачиться.
   ПЕРВЫЙ. Дура, что ли?
   АЛЕНА. Никто не хочет?
   ПЕРВЫЙ. Говорю же дура.
   ВТОРОЙ. Сейчас тренька уже начнется.
   Третий парень, по виду чуть постарше других. Подошел к двери раздевалки. Закрыл ее на замок.
   ТРЕТИЙ. Не сейчас, а через пятнадцать минут.
  
  Сцена 39
   Папа зашел в спортзал в форме работника Скорой помощи. Его встретил перепуганный Семен.
   СЕМЕН. Вова, я не знаю, как тут и что сказать..
   ПАПА. Ты сделал все, как я попросил?
   СЕМЕН. Да, они все в раздевалке.
   ПАПА (обхватил руками голову Семена). Ты же помнишь, что мне должен? Жизнь свою?
   СЕМЕН. Конечно, Вова, конечно.. Прости, я не досмотрел. Она не должна была там оказаться.
   ПАПА. Если хочешь знать мое мнение, то моя дочь дура еще та. Но она моя дочь. Ты это понимаешь?
   СЕМЕН. С ней все в порядке?
   ПАПА. Она лежит дома. Сама дошла. Жить будет. Но в остальном, это надо у нее спрашивать, все с ней в порядке или не все с ней в порядке. Сейчас я хочу, чтобы ты, Семен вышел из зала, закрыл двери. И ни в коем случае, понимаешь, ни в коем их не открывал. Сколько у меня еще времени до того, как родители начнут приезжать и кое-кого из них забирать домой?
   СЕМЕН. Тут всего пару человек таких.
   ПАПА. Так сколько у меня времени?
   СЕМЕН. Ну минут тридцать точно есть.
   ПАПА. А потом в случае чего, ты всем говоришь, что за две минуты перед тренировкой тебе стало настолько плохо от съеденной тобой шаурмы, что ты вызвал скорую помощь, и тебя увезли.
   СЕМЕН. Вова, только не надо ничего с ними делать.
   ПАПА. Я их просто накажу. Но ты в любом случае говоришь то, что я тебе говорил, понимаешь?
   Семен кивнул. И пошел к двери. Папа ждал, пока Семен выйдет из спортзала. Затем вошел в раздевалку. И хорошо, на сколько это возможно, закрыл сломанную видимо, Семеном, дверь. Все ребята там сидели. Кто понурив головы, кто перепуганный.
   ПАПА. Ребят, вы же все знаете, кто я такой?
   КТО-ТО. Да вообще без понятия.
   ПАПА. Слушайте, вы тут только что кое-что сделали. И вас было больше, чем один человек. Кто это сделал?
   Никто не реагировал.
   ПАПА. Поверьте, лучше я вас лишь немного накажу. Я. Вашим же оружием, кулаками, чем это сделает полиция. Они же кое-кого из вас посадят. Вы понимаете это?
   Один из ребят поколебался и встал.
   ПАПА. Это хорошо, первый храбрый пацан. Но ты знаешь, я не поверю, что это сделал только ты. Здоровья у тебя бы на такое одного не хватило.
   Больше никто не встал.
   ПАПА. Тут, ребят, знаете, еще в чем одна проблема? В том, что меня никто не учил искусству дипломатии. Я не умею людей словами уговаривать.
   Папа вытащил из-за пазухе пистолет. Потом глушитель. Накрутил его на пистолет. Все сидели молча.
   ПАПА. Кто из вас тут самый тупой?
   КТО-ТО. А при чем тут это?
   ПАПА. А при том, что первый выстрел нужно делать в самого тупого. Его меньше всего жалко.
   ЕЩЕ КТО-ТО. Так-то тут все тупые. Это же бокс.
   ТРЕТИЙ КТО-ТО. Не надо, не все боксеры тупые.
   ПАПА. А ты знаешь кто?
   ЕЩЕ КТО-ТО. Кто?
   ПАПА. А ты тут явно не самый тупой. Потому что самый тупой никогда не признается, что он самый тупой. Он даже не знает критерии определения тупости. Потому что он тупой.
   Направил пистолет на самого Флегматичного Парня.
   ФЛЕГМАТИЧНЫЙ. Вы мне в руку целитесь.
   ПАПА. Это знаешь почему?
   ФЛЕГМАТИЧНЫЙ. Почему?
   ПАПА. Потому что я собирался целиться тебе в руку.
   ОДИН ПАРЕНЬ. Подождите, а вы разве не пальцы людям ломаете?
   ПАПА. Нет, тут не тот случай.
   Папа выстрелил Флегматичному Парню в руку. Тут схватился за нее. Начал флегматично то ли стонать, то ли орать.
   Все сидели неподвижно.
   ПАПА. Повторяю вопрос, кто кроме этого храброго пацана участвовал в недавнем представлении? Теперь выбирать труднее. Очевидной тупости на лице больше не видно.
   Ребята все не поднимались.
   ПАПА. Нет, ну вы, что, правда, думаете, что у меня есть на это время?
   Поднялся еще один парень. Гладя на него, еще один, потом четвертый.
   ПАПА. Значит - это вы моя звездная команда?
   ЧЕТВЕРТЫЙ. Так-то на самом деле, тут почти все участвовали.
   ПАПА. Повтори?
   ПЕРВЫЙ Она сама вышла голая. Спросила, кто ее хочет.
   ТРЕТИЙ. Я вообще в начале не хотел. Но она хотела. И я на самом деле тоже хотел. И там уже все. И как пошло все.
   Папа переваривал услышанное.
   ПАПА(остальным). И смысл вам сидеть, если ваш товарищ вас уже сдал?
   Остальные тоже по очереди поднялись. Кроме одного парня.
   ПАПА. А ты что?
   ОСТВШИЙСЯ. А я опоздал и зайти не смог. Они дверь закрыли.
   ПАПА (остальным). Так и было?
   КТО-ТО ИЗ ОСТАЛЬНЫХ. Да, так и было.
   ПАПА. Ладно. Понятно. Вы, значит все кроме того.
   КТО-ТО. И кроме Кирилла.
   ПАПА. Какого еще Кирилла?
   ФЛЕГМАТИЧНЫЙ. Я Кирилл.
   Он пытался рану прижать рукой, но кровь все равно шла.
   ПАПА. Ладно, Кирилл, прошу прощения. Ну тут просто не повезло. (Повернулся к остальным). Хорошо давайте тогда начнем.
   Папа поставил пистолет на предохранитель. Подошел к первому из парней. И ударил его кулаком в лицо. Тот упал. Успел еще нескольким дать в лицо. Те тоже упали. Но остальные набросились на Пупу.
   Дальше был зрелищный бой. Хоть Папа и был сильнее и выше ребят-боксеров, но их обмен ударами все равно был на уровне и даже немного превосходил по зрелищности сцену драки в фильме корейского режиссера Чхан-Ук Пака 'Олдбой' (у которого между прочим, есть еще один прекрасный фильм под названием 'Порочные игры', прим.автора).
   Кто-то из ребят попробовал открыть дверь, но Папа хорошо кулаком приложил его в затылок.
   Постепенно преимущество переходило на сторону ребят, они реже падали, а Папе прилетало все больше.
   Несколько человек уже лежало на полу.
   Только когда совсем стало тяжело, Папа вытащил пистолет из-за пазухи. И выстрелил в одного из ребят. Тот упал. И тяжело захрипел. Ребята замерли.
   Один из ребят поднял руки вверх. Остановился.
   ПАПА. Это что еще значит?
   ПАРЕНЬ С ПОДНЯТЫМИ РУКАМИ. Я сдаюсь.
   ПАПА. Слушай, мы тут все не в том положении, чтобы сдаваться.
   Папа выстрелил в парня с поднятыми руками.
   КАКОЙ-ТО ПАРЕНЬ. Это пистолет Макарова. Там патронов мало. На всех не хватит.
   ПАПА. Да? Похоже я немного переоценил вас и тупость тут присутствует не только в лице Кирилла. Я запасные магазины с собой взял. Потому что развивался в девяностых. И не верил в светлое будущее.
   Папа выстрелил в какого-то Парня. Тот упал.
  
  Сцена 40
   Вечером Сестра с Романом стояли у него в комнате друг напротив друга и медленно снимали с себя верхнюю одежду.
   СЕСТРА. Давай.
   РОМАН. Мне как-то не по себе.
   СЕСТРА. Родители же не скоро придут?
   РОМАН. Вообще не скоро. Они в отпуск уехали.
   СЕСТРА. Очень и очень не скоро придут.
   РОМАН. Если об этом кто-нибудь узнает, особенно твой отец.
   СЕСТРА. Как он узнает?
   РОМАН. А в прошлый раз он как узнал?
   СЕСТРА. Как в прошлый раз не повторится. Я не думала, что он тебе челюсть сможет сломать. Вы же знакомы.
   РОМАН. Она до сих по иногда болит. Напоминает.
   Все, они стояли в одном нижнем белье.
   СЕСТРА. Я так сильно хочу.
   РОМАН. Я тоже хочу. Но кроме того, что я просто хочу, я еще хочу, чтобы твой отец мне ничего не сломал.
   СЕСТРА. Ничего не сломает.
   РОМАН. Обещаешь?
   СЕСТРА. Да, обещаю.
   РОМАН. Как ты можешь обещать, исли твой отец - это не ты, и он не управляемый?.. Прости, разнервничался. Хорошо кастратам, наверное.
   Сестра принялась расстегивать лифчик. Он не поддавался. А потом зазвонил ее мобильный телефон. Сестра постаралась не обращать на него внимание.
   РОМАН. Тебе же звонят.
   СЕСТРА. Позже отвечу.
   РОМАН. А если это твой отец?
   СЕСТРА. Нет, ну не сейчас же мне ему отвечать.
   РОМАН. Мне, что, еще раз нужно повторить, что это же твой отец?
   Сестра подошла к телефону. Да, это был Папа.
   СЕСТРА. Да, пап.
   ПАПА. Настя, ты там что делала?
   СЕСТРА. Пап, ну я же с Романом.
   ПАПА. Если ты там с ним трахаешься...
   СЕСТРА. Настя.
   ПАПА. Да, именно, Настя. Я знаю, что ты Настя, потому что я в телефоне специально искал 'Настя', чтобы насте позвонить...
   СЕСТРА. Пап, я...
   ПАПА. Дуй домой быстро. Там твоя сестра. Ей тяжело, но ведет она себя прямо как Святослава, понимаешь? Держится. Хотя ее и насиловали. Действительно насиловали. Много парней. Она все в выделениях пришла, синяки, кровоподтеки. Вся заплаканная.
   СЕСТРА. Пап, ты зачем мне такие вещи говоришь?
   ПАПА. Чтобы ты дула туда живо. Чтобы ты понимала всю тяжесть положений. Чтобы ты поняла, это важнее, чем держаться за руку с Романом, если ты действительно только это с ним делала. Понимаешь? Ее трахало много человек. Во все отверстия трахали... И когда начнется бардак, никто не будет говорить более мягкие слова, когда кого-то будут трахать. Так и будут говорить: трахать... Ты там, что, стоишь и притворяешься, что никогда не слышала слово трахать? Встала в ступор от слова трахать?
   СЕСТРА. Пап, я.
   ПАПА. Живо!.. И если вдруг что случится со мной, но я конечно оптимист и надеюсь, что этого не случится, я не хочу, чтобы вас потом бесконтрольно все трахали. Номер дяди Марата я вбил в телефон Алены. Которая, повторюсь, ведет себя, не как Алена, а как самая настоящая Святослава.
   Папа бросил трубку.
   Сестра повернулась к Роману.
   СЕСТРА. Есть и хорошие новости. Папа разрешил говорить слово 'трахаться'.
  
  Сцена 41
   Солнце вставало. Уставшие Марат и Папа стояли в лесу. Папа был весь в кровоподтеках, ссадинах и всех остальных признаках физического контакта с кулаками противников.
   Они смотрели на участок недавно разровненной земли.
   ПАПА. Заметил, ветра нет?
   МАРАТ. Так его и не было.
   ПАПА. Нет, раньше постоянно был. Всю весну. А теперь вот взял и закончился. Мерзкий был.
   МАРАТ. Я не обращал внимание. А он прямо постоянно был и постоянно мерзкий?
   ПАПА. Ну, да, постоянно.. А теперь хорошо даже тут.
   МАРАТ. И не говори. Лес.
   ПАПА. Хотя, конечно, наш лес это не такой лес, как на большой земле. Реденький, не особо разнообразный. С виду вообще убогий. Дуб не растет. Но нужно радоваться тому, что есть, верно?
   МАРАТ. В Подмосковье лес хороший. Так бы и пересадил его весь сюда.
   ПАПА. Зато у нас медведи из Красноярска, иногда бывает, здесь бегают. А там бегают?
   МАРАТ. Нет, ну я же не настолько хорошо знаю подмосковный лес. Но думаю, что, если там медведи и есть, то явно не красноярские.
   ПАПА. Нет, ну может же в теории и какой-то красноярский забежать.
   МАРАТ. Это какой, интересно должен быть медведь?
   ПАПА. Четко настроенный на цель - Подмосковье. Ну и конечно, в нем должно быть что-то от Федора Конюхова.
   МАРАТ. А потом новости включаешь, а там этот медведь уже разошелся и садится в воздушный шар, чтобы совершить кругосветное путешествие.
   Помолчали.
   ПАПА. Марат, спасибо.
   МАРАТ. Да что там. Я тебе должен по гроб жизни. У меня же рука дрогнула. Не смог я их тогда всех. А ты смог.
   ПАПА. Нет, ну столько времени прошло. И сейчас другие времена. Где ты этих пацанов-то нашел?
   МАРАТ. Да было, как-то. С деньгами помог.
   ПАПА. Нам бы тогда таких, да? Приехали с экскаватор. Раскопали, загрузили. Закопали. Уехали. Все аккуратно по следам подчистили. Можно ж было б тогда людей стрелять и стрелять. Прямо вот не могу.
   МАРАТ. А так да. Для меня девяностые - это когда, по ночам сам копаешь могилы. А когда копал братскую, тогда и подумал: нет, никогда больше не буду доводить ситуацию до братских могил.
   ПАПА. Да я так же думал. А тут такое. Слушай, ты ж не думаешь, что я вообще животное?
   МАРАТ. Я думаю, что когда вопрос касается дочери, и у нас есть возможность, то мы все животные.
   ПАПА. Пацанов жалко. Но больше всего Кирилла.
   МАРАТ. Что за Кирилл?
   ПАПА. Да тоже тут лежит сейчас. Но знаешь, он Алене ничего не сделал. Но все равно умер. Мне кажется, даже не я его застрелил. А его тупость.
   МАРАТ. А жалко тогда почему?
   ПАПА. Ну, потому что он такой большой и тупой был.. А когда идешь по улице и видишь такого, ну лицо - эталон тупости - смотришь на него и думаешь, что надо жизни радоваться, потому что тебе повезло и ты не тупой родился. А теперь он не будет ходить и радовать окружающих своей тупостью.
   МАРАТ. Да, это печально. Тупость, есть тупость.
   ПАПА (вытащил пистолет из-за пояса). Слушай, тебе надо?
   МАРАТ. А тебе что?
   ПАПА. Да, я что-то знаешь, после этого инцидента в раздевалке. Ну понял, что я уже не тяну. Столько людей сразу.
   МАРАТ. Да ты и раньше не тянул.
   ПАПА. Нет, тянул.
   МАРАТ. Нет, да кто потянет целую секцию по боксу на кулаках один, а?
   ПАПА. Мне просто не попадалась раньше целая секция по боксу. Но я точно тянул. А теперь не тяну. На кулаках.
   МАРАТ. А отдаешь тогда зачем?
   ПАПА. А если вдруг опять что? По старой привычке опять схвачу. Это сейчас все срослось. Семен под боком был. А если кто другой. Не хочу больше. Дочки растут.
   МАРАТ. А как же ты жить собираешься, когда Владимир Владимирович умрет? Когда все развалится, бардак когда опять начнется?
   ПАПА. Если честно, Марат, хер его знает... Так надо?
   МАРАТ. Нет. Нефтяник же теперь. Зачем мне такое?
   ПАПА. Хороший ты, конечно, нефтяник. Правильный. Чуть что пацанам позвонить можно. Они яму отроют. Закопаю кого угодно. Даже если это целая секция по боксу.
   МАРАТ. Нет, ну я ж не для себя, как оказывается, старался. А ты тоже так-то не плохо утроился. На скорой он помощи работает. Поверить не могу, что они приехали и реально согласились загрузить всх к себе в скорую помошь.
   ПАПА. Они меня там уважают.
   МАРАТ. Очень неплохо они там тебя уважают, очень плохо, хочу я тебе сказать, Вова. Выкрутиться из такого...
   ПАПА. Нет, там все равно очень много вопросов. Даже боюсь представить сколько
   МАРАТ. Разберемся. Если что потратим все твои бабки, которые ты мог бы заработать, если бы я к себе устроил... Что, может, пойдем? К Карине нужно съездить.
   ПАПА. Как она там, кстати?
   МАРАТ. Ну ничего так. Дышит уже сама.
   ПАПА. Это отличные новости.
   МАРАТ. Короче ты мне рассказываешь про фильм 'Велосипедами'. А я на следующий день к ней еду в Сургут. Как обычно болтаю с ней о том о сем. А потом вытаскиваю планшет и начинаю при ней смотреть 'Велосипедами'. Я ничего не понял и это, ну очень своеобразный фильм. На следующий день в Вартовске мне звонят и говорят, что она уже сама дышит. Вот такое вот 'Велосипедами'.
   ПАПА. Значит, пока ее можно не навещать?
   МАРА. Да, пока она под впечатлением от 'Велосипедами'.
   Марат с папой дошли до 'Гелентвагена'. Сели в него. 'Гелентваген' завелся.
   ГОЛОС ПАПЫ. Слушай, а может мы в следующем году дочерей наших на настоящую могилу Алсу и Ани привезем?
   ГОЛОС МАРАТА. Вова, ты что-то слишком расчувствовался. Так сильно же не надо.
   ГОЛОС ПАПЫ. А ну...
   ГОЛОС МАРАТА. Хотя.. ну, если твои тебя не сдадут, и если моя к тому моменту оклемается, то почему бы и нет. Там место красивое.
   ГОЛОС ПАПЫ. И сила человеческого духа чувствуется. Все-таки Алсу с Аней рядом лежат.
   ГОЛОС МАРАТ. И еще вообще-то там по соседству массовое захоронение.
  
  Сцена 42
   Утром Папа с трудом зашел в квартиру с пакетом. Закрыл дверь. Когда он принялся разуваться, в прихожую зашли сестры. Обе выглядели плохо.
   ПАПА. А что это мы не в школе, а?
   СЕСТРА. Пап, так ее ж изнасиловали..
   ПАПА. Да, только выглядит она так же плохо как и ты. Тебя, что тоже, насиловали?
   СЕСТРА. Нет, пап.
   ПАПА. Могла бы и пойти в школу, раз нет. (Алене) А тебе, ладно, тебе выходной. Из-за изнасилования. И если бы оно не было массовым, знаешь, я бы еще даже подумал разрешать тебе идти в школу или не разрешать.
   АЛЕНА. Папа, я так рада что ты живой..
   ПАПА. Пошла в раздевалку голая, зная, что будет дальше, а теперь рада, что я живой? Ну хоть убей, с возрастом я все меньше вижу логики в женской логике.
   АЛЕНА. Пап, ну я же из-за Коли и Из-за Влада это сделала. Ну признайся, что ты их исчез.
   ПАПА. В боксерах. Во всех сколько их там было. Да это я исчез. Но только потому что ты меня заставила. А в каком-то там Коле и Владе признаваться я не буду. Потому что я не настолько слежу за вами обеими. Я что психопат какой-то, повернутый на контроле за дочерьми?.. Я просто слежу. И прекрати ты все про этих Влада и Колю. Я опять начинаю думать, что ты с ними...
   СЕСТРА (подсказала). Трахалась?
   ПАПА. Настя, ты как выражаешься в доме?
   СЕСТРА. Пап, ну ты же вчера сам сказал это слово по телефону мне.
   ПАПА. Чтобы ты быстрее соображала. Ты девочка, у тебя должно быть воспитание. Будь похожа на девочку. (Алене). Так ты сознаешься?
   АЛЕНА. С Колей и Владом?
   ПАПА. Да, с Колей и Владом.
   АЛЕНА. Нет. У меня ничего не было с Колей и Владом.
   ПАПА. И зря не созналась.
   АЛЕНА. Ничего не зря.
   ПАПА. Созналась бы, я бы сказал, ладно.
   АЛЕНА. В каком смысле?
   ПАПА. В таком смысле. Что ты растешь и это все дальше просто бесполезно.
   АЛЕНА. Что бесполезно?
   ПАПА. Сама думай.. Спать хочу. Всю ночь таскали и закапывали. Все, в поселке теперь какое-то время не будет секции по боксу.
   СЕСТРА А дядя Семен?
   ПАПА. А дядя Семен, пока пару дней будет на даче показаний. А потом переезжает дядя Семен.
   В пакете что-то зашуршало.
   Сестры посмотрели на пакет.
   Папа вытащил из него клетку с двумя хомяками.
   Вытащил одного и протянул Сестре.
   ПАПА (Сестре). Один твой. Один мой. Своего можешь назвать как хочешь, а я своему уже дал хорошее имя. Да, Ярополк?
   СЕСТРА (забрала своего хомяка). Ты же сам говорил, что Ярополк уродское имя.
   ПАПА. Так и хомяк, знаешь, не красавец. Вы только посмотрите на него.
   Папа продемонстрировал дочерям хомяка. Папа чуть дал волю чувствам, посмотрев на уродливого хомяка почти ласково, а потом вернул самообладание.
   ПАПА. Надеюсь никому не нужно объяснять, что теперь мы все в равной ситуации и в случае чего первыми полетят хомячьи головы?
   Алена кинула взгляд на Сестру. Они переглянулись.
   ПАПА. А когда хомяки закончатся, мы купим новых хомяков. И так до бесконечности.
   АЛЕНА (глядя на пакет). А что там еще в пакете?
   ПАПА. Да ничего такого.
   СЕСТРА. Но там правда, есть что-то в пакете.
   АЛЕНА. А можно посмотреть?
   ПАПА. Хорошо.
   Алена полезла в пакет. Вытащила из пачки один лист формата А4 с несколькими распечатанными картинкам. Они с Сестрой вместе на него посмотрели. И удивленно глянули на Папу.
   ПАПА. Да, именно так. На стену думаю повесить.
   СЕСТРА. Пап, но это же мем.
   ПАПА. Да я знаю, что такое мем. Зачем мне про это напоминать?
   СЕСТРА. Ну их же на стены в соц сетях вешают.
   ПАПА. Слушайте, мне сорок семь лет. Я могу вот взять, распечатать это все и просто повесить себе на стену, а?.. Да что я у вас вообще спрашиваю. (Сестре). Ты уже придумала ему имя?
   СЕСТРА. Евгений, скорее всего.
   ПАПА. Так, ладно, давай мне сюда Евгения и я пошел с ним на кухню.
   СЕСТРА (отдавая хомяка). Пап, ну не надо. Я поняла.
   ПАПА. Не поняла, раз начала тут рассказывать мне что можно делать с мемами, а что нет. Зато потом будешь всем рассказывать, что спустя двадцать семь хомяков, ты все поняла.
   Папа прошел на кухню с хомяком. Открыл окно. Отошел чуть назад. Оттянул руку с хомяком назад. Так что не оставалось никаких сомнений что он его швырнет.
  
  КОНЕЦ
  февраль 2017 года
  kololeg@yandex.ru
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"