Нестандартные

Студент

(памяти друга)

Жизнь сталкивала меня со многими интересными, многими необычными людьми. Одним из самых необычных был мой друг Володя Мокрушин.

В молодости я, как и множество других граждан, придерживался УК СССР весьма избирательно, говоря мягко и ненавязчиво; поиски приключений сводили меня с не самыми законопослушными людьми. После армии мне довелось влиться в одну из дворовых компаний, гордо именовавшуюся "Пентагоном" - двор, в котором мы тусовались, был пятиугольным.

По возрасту был я в ней старшим, но верховодил заводной Игорь Гришуткин, располагавший к тому же первосортными связями в молодежной среде. А вот Володя Мокрушин по прозвищу Студент заметно отличался от других моих сотоварищей. Был он немногословен, усердно посещал занятия в нашем техникуме, очень чисто одевался, в отличие от хипповавшей компании - "конторы", как тогда было принято выражаться. И вообще у него был облик ярко выраженного "мамина мальчика". Хулиганьё из противостоящих "контор" хлебнуло немало горя, споткнувшись об эту обманчивую внешность, потому, что росту он был под метр девяносто и страшно силён, а в драке беспощаден.

Обычно выглядело это следующим образом. На автовокзальной площади, где паслась наша компания, добывая неправедные средства на разгульную жизнь и пресекая попытки других "контор" заняться здесь тем же самым, какой-нибудь заершённый залётный гопник начинал цепляться к "маменькиному сынку". Звучало сакраментальное: "Слышь, ты, дылда! Поди, сюда!" И Студент тут же начинал бутафорить, изображая запредельную робость, как правило, сопровождаемую словами: "Я ведь вам ничего не сделал.... Может, не надо?! Не надо..." При этом он постепенно отступал назад, и когда возбуждённый от безнаказанности противник произносил что-нибудь, вроде: "Надо, Федя! Надо!", Студент наносил ему в подбородок удар ногой снизу вверх со словами: "Тогда, держи!". Человека в этом случае либо подбрасывает в воздух, либо он переламывается в пояснице. Добивать в любом случае не требуется.

Для одинокого противника Студент был страшен. Но был готов рисковать и собой. Однажды он пришёл в гости к нашему общему другу и попросил у него длинный и тяжёлый тесак с рукояткой из расплющенной свинцовой трубы - друг щепал им лучинки для растопки водогрейного титана.

- Зачем тебе нож? - заинтересовались мы.

- Мы от техникума едем в Воронеж на практику, - объяснил Владимир. - Говорят, тамошняя шпана нашим житья не даёт. Так что вдруг он мне пригодится?

Через месяц принёс нож и вручил хозяину.

- Ну, что? - спросили мы его. - Пригодился ножичек?

- Нет, - спокойно ответил Володя, - не пригодился.

А через неделю к нашей компании, резавшейся во дворе в "кинга", подсел парнишка, живший в том же "Пентагоне", но не удостоенный чести быть принятым в "контору". Беседа невзначай свернула на тему практики в Воронеже, куда парнишка ездил тоже. Тогда я его и спросил, а правда ли, что нашим студентам от тамошней шантрапы житья нет? И паренёк поведал нам, что раньше так и было. Что между предприятием, где они проходили практику, и общежитием около двух километров; по вечерам на одном из перекрёстков у сквера собиралось от десяти до двадцати таких же, как мы, бездельников. И к практикантам они цеплялись ежедневно - кому нос расквасят, у кого деньжатами разживутся.

И так было, пока шантрапа не нарвалась на Студента. По словам очевидца, произошло следующее. Трое практикантов, среди которых был и Володя, шли мимо перекрёстка. К Студенту подошёл мальчишка лет двенадцати и потребовал у него деньги "в ультиМАТивной форме". А, надо сказать, Володя крайне редко переходил на мат. Поэтому вместо ответа он влепил юному нахалу щелбан и отправился дальше.

А в спину ему понеслось:

- Стоять... (и все соответствующие случаю эпитеты).

Практиканты развернулись и увидели, что шантрапа в полном составе спешит пообщаться с ними, обсудить создавшуюся ситуацию, лютую обиду, нанесённую "невинному ребёнку".... Студент посоветовал своим товарищам идти дальше, а сам развернулся, выудил из-под курточки здоровенный тесак и со словами "Всех порубаю!" ринулся навстречу преследователям. Те от неожиданности рванули в сквер.

Решив, что инцидент исчерпан, Владимир отправился в общежитие. Но инцидент исчерпан не был - шпана, вооружившись штакетинами от разобранных скамеек, и подстёгивая себя воинственными воплями, направилась в погоню. Услышав вопли, наш друг вновь развернулся, выхватывая тесак, и вновь ринулся навстречу с криком "Мало, что ли?!"

Погоня опешила и встала, как вкопанная, не зная, что делать. Положение спасла подоспевшая милиция - трёх воронежских удальцов загребли, но отпустили, поскольку Володя к ним претензий не предъявил. Когда подкатила милицейская машина, он выбросил нож в траву, и прикинулся тем, за кого его всегда принимали. Увидев перед собой благовоспитанного мальчика из хорошей семьи, доблестные милиционеры не поверили, что это чадо могло участвовать в военных действиях. Когда я смотрю фильм "Брат 2", я никак не могу избавиться от ощущения, что эпизод в полицейском участке достославного града Чикаго списан с реального приключения Володи Мокрушина.

С тех пор, по словам рассказчика, местная шантрапа стала остерегаться тех, рядом с кем с работы возвращался Студент. Когда мы с ним встретились в очередной раз, я полюбопытствовал, как он сумел отыскать выброшенный нож.

- А я его и не находил, - ответил он. - Я когда после стычки к общаге уже подходил, меня мальчишки местные догнали и говорят: "Вот, дядя, вы потеряли", - и нож протягивают. Я даже удивился - ведь я их земляков разогнал...

Надо сказать, что со Студентом я сдружился не сразу. Сблизил нас мотоцикл. У Володи был старенький, но хорошо отлаженный "ИЖ Юпитер" без коляски. Бегала эта "керосинка" со скоростью не выше 105 километров, но и почти никогда не ниже. Рокеров тогда в Союзе не было, но Студент был истинным рокером - он по любой дороге принципиально гонял на максимальной скорости. Да ещё с различными выкрутасами. На память сразу приходит случай с Сашкой Дубенко - одним из наших общих друзей. Мы тогда освоили одно из местных сёл, где захватили танцплощадку. Дубенко был парнем с понтами, как тогда говорили, "на понтах, как на шарнирах".

Стоим, это, мы, стало быть, на автобусной остановке, ждём автобуса. С нами сельские наши подружки. И тут вместо автобуса прикатывает Студент на своём "Юпитере". Шурик демонстративно вразвалку подваливает к нему и говорит:

- Водитель, машину к подъезду! - садится за заднее сиденье, поворачивается к девчонкам, поднимает руку в приветственном жесте...

... и Студент на заднем колесе выезжает из-под него, Саня даже упасть не успел - стоит на раскоряку и только глазами хлопает. А Володя закладывает вираж и подъезжает снова, смеется и предлагает:

- Ладно, поехали!

- Сам ехай! - отвечает ему Дубенко.

Ну, так вот: собрались мы однажды на масштабную ночную рыбалку, на реку Пышма, что километрах в двадцати пяти от нашего города. Двое уехали на мопедах загодя. А мы выехали, было, вчетвером: Гришуткин и Дубенко на двухскоростном мопеде, мы со Студентом на его мотике. Но тут к нам напросился ещё один пассажир - Николай Коробицын из младшей команды нашей "конторы". Студент ему и говорит:

- На багажнике поедешь?

Тот и согласился. Быстренько сгонял домой за снаряжением, уселся на багажник. Я - на заднем сидении, Студент за рулём. Я его спросил, удержит ли он троих, он ответил, как обычно: "Да легко!"

Рванули к Пышме по окружной дороге, через сёла, уже затемно. Студент свою "лайбу" вёл уверенно, в повороты вписывались свободно. Наши друзья ехали впереди, показывая дорогу.

В одном месте на въезде в деревню дорога делает резкий поворот и идёт под уклон, так что все разогнались довольно прилично. И вдруг впереди появилась цепь людей, перегородивших дорогу. Один из цепочки в буквальном смысле очутился на переднем крыле нашего мотоцикла, потом отвалился в сторону. Мотор заглох, мы ещё по инерции прокатились под уклон и встали. Младший всполошился, кричит, чтоб Студент заводил мотоцикл, да что там заводить, когда потерпевший собой вышиб ключ зажигания из гнезда... Толпа, вооружившись подручными средствами, летит на нас.... Колька предлагает дать тягу, в темноте легко затеряться.

В ответ Студент кладёт мотоцикл поперёк дороги и рычит:

- Спину мне прикройте!

Мы со связками удочек выстраиваемся по бокам от него, он накручивает на кулак ремешок шлема. Сзади слышен приближающийся топот двух наших дружбанов. Колька бормочет: "Ну и махаловка будет... ну и махаловка будет...". В темноте противник не виден.

Первыми подбежали двое с дубинами. И встали, потому что мы не бежим, а в темноте связки удочек очень похожи на дреколье. Следом прибыли еще пятеро, но и к нам подоспело подкрепление. Пятеро на семерых - вполне терпимо, бывало и хуже. И эти встали - численное-то преимущество сомнительное, тем более, что мы ведём себя уверенно, разбегаться не пытаемся, а наоборот, лезем навстречу...

И тут подвалила остальная толпа.... А вот пятеро против двадцати - это, считай, летальный исход. Мы же их друга задавили, забьют наглухо. Организуем круговую оборону.

Но эти-то видят, что первые встали, и встают тоже. Начинают наезжать. А вот это уже, простите, переговоры - это моя первая роль. Моя и Игорёхина. Когда вместо пушек говорят языки, мне равных не было. Разрулили ситуацию - тем более, что это они дорогу перегородили, а не мы на них наехали. Да и сбитый оклемался, отделался сильными ушибами. Впоследствии оказалось, что им был мой троюродный братишка.

Из этой истории вынес я одно ценное наблюдение - около тридцати метров "Юпитер" волок на себе четырёх человек, один из которых напрыгнул на него так, что лобовое стекло разнёс вдребезги. А Студент мотоцикл от падения всё равно удержал! Удержал! С этой минуты я стал доверять ему, как гонщику, безоглядно.

На обратном пути с рыбалки произошла ещё одна неприятность - кончился у мотоцикла бензин. Деньги есть, но нет бензозаправки - времена советские, в селе Курьи, где мы заглохли, заправка только совхозная. А на улице воскресенье, заправка не работает, и село полупустое - все разъехались по делам. Кольку с собой забрали наши мотопедисты, уехавшие раньше, а мы с Володей покатили "Юпитера" по селу от двора ко двору, ища у кого можно заправиться бензином. Нашли бензин через три часа и поехали. К этому времени разгулялся сильнейший ветер, и Студента опять начало заносить - он стал выписывать мотоциклом "восьмёрки", перекладывая его с одного борта на другой. Да ещё веселится, зар-раза!

Только зря он меня проверял - я уже знал, что этот парень мотоцикл по-любому удержит и ничего не боялся. Через два дня, на ночь глядя, он нарисовался ко мне в гости с двумя шлемами и предложил погонять по пустой трассе. Я согласился, но полюбопытствовал - с чего это мне привалило эдакое щастье. И выяснилось - с того, что я с ним ездить не боюсь и в беде не бросаю. После этого вечера мы частенько гоняли по пустеющим к ночи шоссейным дорогам. Студент познакомил меня с родителями, я стал бывать у него в гостях, мы много беседовали. А однажды заговорили о том, почему он всё время лезет на неприятности.

И тут выяснилось, что у Володьки напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. То есть, умом он понимает, что по мокрой щебёночной дороге со скоростью в 90 километров ехать опасно, но ощущения страха нет, поэтому, когда мотоцикл начинает заносить, он не сбрасывает скорость, а наоборот добавляет газу. Поэтому на оклик пьяной компании: "Слышь, ты, дай-ка закурить!" он не лезет в карман за сигаретами, а отвечает, что уважающие себя люди сигарету просят вежливо, поэтому им он ничего не даст. Разве что в морду, да и то, если сильно попросят.

Но оказалась и у Володи слабая струнка - родители, которым он ни в чём не мог отказать, и которые за него решали всё: где он будет учиться, где будет работать, с кем жить. На свадьбу молодым преподнесли в качестве подарка ключи от двухкомнатной квартиры. Это в 70-е годы, когда семьи десятилетиями стояли в очереди на получение ордера!

Семейная жизнь у Студента сложилась нерадостная, он дважды уходил от жены и ребёнка, и дважды его возвращали обратно. А когда вторично вернулся, утром был весел, поцеловал жену и спящую дочку, но пошёл не на работу, а в гараж. Там его и нашли. Его и его двустволку, из которой он шарахнул себе в горло картечью дуплетом - руки у Студента были длиннющие, словно мачты...

На похоронах разыгралась страшная интермедия. Хоронили Володю в закрытом гробу, и когда его мать зашлась в крике, призывая сына вернуться назад, гроб зашатался, верхняя часть его приподнялась. И безутешная мать бросилась прочь от могилы с испуганным воем.

Я присутствовал на похоронах друга, и всё это происходило у меня на глазах! И хотя причина шевеления гроба была наглядной - один из присутствующих невзначай наступил на одну из ручек носилок, установленных весьма небрежно, в толпе заговорили о неслучайности такого инцидента...

И жизнь, и смерть, и погребение моего друга Студента оставили неизгладимую память в моём сознании. Он был одним из самых необычных людей, с кем меня сводила судьба. А на воспоминания меня натолкнул просмотр одного из самых непростых сериалов отечественного производства "Меч".

В этом сериале показана судьба антикриминальной группы "Меч", созданной бывшими и действующими служащими силовых структур. Одним из самых активных участников "Меча" являлся бывший снайпер диверсионно-разведывательной группы десантных войск Константин Орлов. Который удивительно похож (не внешне!) на моего друга Студента. Любая просьба со стороны друзей вызывает у него однозначный и однотипный ответ: "Да не вопрос!". Он так же нетерпим и жесток к противникам. И погиб он из-за матери, которую затравили правоохранительные органы, охотящиеся на "Меч". Я смотрел сериал, и у меня на глазах оживал мой старый друг...

Бывает же!

Государев человек

В наш город приехал местный уроженец вице-адмирал Виктор Кравченко, на тот период (лихие 90-е) 49-й командующий Черноморским военным флотом России. Мне поручили взять у него эксклюзивное интервью для нашей газеты.

Сделать это я планировал в литературном музее Степана Щипачёва - интеллектуальной Мекке города Богданович, там для него был накрыт стол, для беседы собралось полдюжины местных писателей, художников и поэтов. Адмирал пришёл со встречи с главой нашего городского округа, где его, не скупясь, угостили коньяком, поэтому был он слегка подшофе. Вместе с ним пришла и его жена, которая при знакомстве сказала, что родители назвали её Марией, но это имя ей не нравится. Поэтому она попросила называть её Мариной и отчеством не обременять, ни себя, ни её.

Оба супруга внимательно слушали экскурсовода (директора музея), задавали вопросы, напоследок Виктор Андреевич щегольнул знанием творчества Степана Щипачёва, продекламировав стихотворение "Галстук". Роста он был среднего, сложен плотно, но не тучно, гладко выбрит, одет в цивильный синий костюм "тройка", в белую рубашку с синим же галстуком. Супруги вели себя непринуждённо, не чинились. Их пригласили за стол, где Виктора Андреевича вновь посадили напротив бутылки с недурственным коньяком.

Он выпивал и слегка закусывал. Беседа вертелась вокруг издания первого сборника Щипачёва, который остался в Крыму. Адмирал обещал приложить усилия для того, чтобы отыскать экземпляр-другой сборника и переслать его в музей. Ещё он обещал поспособствовать бесплатному изданию поэтического сборника Михаила Дёмина, богдановичского поэта, когда-то служившего на подлодке. После третьей рюмки взгляд адмирала слегка расплылся, было заметно, что коньяк своё "чёрное дело" уже сделал, перед нами сидел изрядно выпивший штатский человек в хорошем костюме.

И тут я поднялся и произнёс:

- Виктор Андреевич, хочу вам сообщить, что из этого здания вы не выйдете...

Расслабленный взгляд вдруг сделался твёрдым и жёстким, я бы сказал, прицельным.

- Это почему же вы так решили? - спросил адмирал с неожиданной угрозой.

- ... пока не дадите эксклюзивное интервью газете "Народное слово", - окончил я свою фразу и улыбнулся.

В ответ улыбки не последовало, Виктор Кравченко остался предельно серьёзен. Он сказал:

- Дайте мне одну минуту, я должен подготовиться, - после чего встряхнулся, сосредоточился, и у нас на глазах пьяненький интеллигент вдруг превратился в абсолютно трезвого государственного деятеля. В государева человека.

- Спрашивайте, - сказал он.

И двадцать минут развёрнуто и внятно отвечал на все вопросы, которые интересовали меня и мою редакцию. Не "э-экая", не "м-м-мэкая", складно и обоснованно, с примерами и экскурсами в прошлое.

А когда вопросы кончились, в течение минуты он вновь превратился в подвыпившего интеллигента. Мы мило беседовали ещё с полчаса, потом супруги собрались домой - у Виктора Андреевича в Богдановиче жила сестра, это к ней они приехали в гости. Оба - и адмирал, и его жена произвели на меня самое приятное впечатление. Мне даже стало как-то спокойней за наш Черноморский флот, которым командует человек, способный мобилизоваться в минуту.

Но этим история с адмиралом Кравченко не закончилась. Я написал короткий репортаж, завершавшийся ответами на вопросы. И в репортаже упомянул, что жена Кравченко представилась, как Марина. А через три дня мне позвонили и в предельно крикливой форме сообщили, что я наглец, что Виктор Андреевич возмущён моим панибратством, и что он требует публичного извинения за то, что я его Марию посмел назвать Мариной. Предварительно такой же звонок оглоушил моего редактора, и он вызвал меня "на ковёр".

Я отправился в литературный музей и поинтересовался, не оставили ли высокие гости своего телефонного адреса. Мне дали их телефонный номер, и я набрал его из редакторского кабинета.

Трубку взяла Марина. Я спросил у неё, в какой форме должен принести свои извинения.

- За что? - удивилась она. - Нам с Виктором Андреевичем очень понравился ваш репортаж. Кто звонил? Нет, мы не звонили. А-а-а, не обращайте внимания! - в трубке послышался лёгкий смех. - Это сестра Виктора, она молится на брата, а мы претензий не имеем - вы написали всё правильно.

P.S. Через три месяца из Севастополя прибыли две здоровенные посылки. В них были 200 экземпляров поэтического сборника Юрия Дёмина.