Колобаев Сергей Алексеевич : другие произведения.

Список Или Жаркий Август 91года

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  
   Автор: Колобаев Сергей Алексеевич
   Г. Москва
   E-mailkolobaevsa@rambler.ru
  
  
  
   СПИСОК ИЛИ ЖАРКИЙ АВГУСТ 91 ГОДА
  
   ГЛАВА ПЕРВАЯ
  
  Уже прошла неделя после появления немецких ветеранов у Славкола, а Чернышев Михаил Андреевич все никак не мог прийти в себя. - Вспомнили, кто их тогда спас от гибели...
   Резкая немецкая речь, казалось, вернула его в прошлое, в далекие годы войны. Добавить бы еще звук губной гармошки и лай овчарок...
  Чтобы не видеть появившегося у дома Славкола новенького забора из свежеструганного штакетника, с утра, захватив косу, он ушел к братскому захоронению у старого моста. Выкосив площадку у пирамиды со звездой, Михаил Андреевич, захватив граненый стакан, спустился к речке, что бы помыть его.
  Вернувшись назад, он налил в стакан принесенной с собой самогонки и, накрыв ломтем черного хлеба, поставил на кирпич у пирамиды. Только после этого выпил и сам.
  Первым здесь Чернышев сам осенью сорок первого года захоронил Лещева Никиту. Красильникова и Малышева он перезахоранивал сюда уже в шестьдесят девятом году. А останков Малышевой Татьяны и Трофима Крикунова разыскать так и не удалось. Их имена он просто приписал на табличке.
   Раньше, когда здесь мост еще был, пионеров привозили на день победы, цветы возлагали. А как мост разрушился, дорога вконец заболотилась, кроме него никто сюда и не появлялся.
  Приходя на этот холм над речушкой, ветеран отводил душу, разговаривая с погибшими, словно с живыми. В этот свой приход он делился новостями с Трофимом.
  Помнишь Славкола? Тогда на станции сдрейфил... Ты тогда сложил свою голову, а он выжил и до сих пор на солнышко любуется. Тут к нему немцы приезжали, которых он в сорок третьем вывел. Вспомнили о своем благодетеле. Вы все за Родину погибли, о вас забыли... Уж который год никто, ни ногой... Далеко, четыре километра бездорожья... А вот немцы помнят, денег ему оставили на новую крышу, на забор...
  Выпив еще самогонки прямо из горлышка, Михаил Андреевич свернул самокрутку.
  Ядреный самосад потрескивал на ветру, злой дым драл горло. Уже изрядно захмелев, Чернышев погладил скат пирамиды, - ничего, я то еще пока живой... И все помню...
  
  От стоявшей в Москве августовской жары даже голуби стали похожи на квелых сизых кур, Они уныло бродили по пожухшей газонной траве и выбирали среди валявшегося мусора крошки хлеба, которые им так же уныло, без энтузиазма крошила женщина, одетая в бесформенное черное платье. Было сложно определить ее возраст. Со спины, глядя на стройную осанку и расправленные плечи, ей можно было дать не больше тридцати лет. Но стоило посмотреть в лицо, как становилось понятно, что она прожила не простую жизнь. Впалые щеки, высокий морщинистый лоб и плотно сжатые губы сводили на нет обманчивую моложавость фигуры.
  Женщина старалась не поднимать глаза, и со стороны могло показаться, что она полностью погружена в так любимый пожилыми москвичами процесс кормления голубей. Лишь, когда она на мгновение подняла голову и покосилась на стоявших в стороне у белых Жигулей парня и девушку, в ее серых глазах блеснул огонь животной ненависти. Да и имя у нее было под стать внешности, отдающее мрачным и зловещим средневековьем - Аделаида.
  Гаврилов Андрей, высокий 23-летний парень, стоя у своих, недавно купленных белоснежных Жигулей восьмой модели не сводил глаз со Светы Чернышевой, русоволосой стройной девушки в изрядно выцветшем спортивном костюме Адидас.
  - Свет, может, все-таки сходим вечером на дискотеку.
  - Андрюш, я же тебе сказала, что не знаю, приедем мы вечером в Москву или нет.
  
  Женщина в черном, закончив кормить голубей, не торопясь, пошла вдоль кирпичного дома сталинской постройки. Когда она проходила мимо ребят, то у нее порвался пакет из серой бумаги и на асфальт высыпались находившиеся там сливы. Женщина стала их собирать и, судя по напряженному лицу, ее интересовал разговор, из которого она старалась не пропустить ни слова.
  - Потрясающе! Как так можно жить? Не знаете, где окажитесь вечером... У меня весь день расписан по минуткам.
  Света пожала плечами, - так уж и по минуткам?
  Андрей не поленился достать из салона своей машины фирменный еженедельник в кожаном переплете. Открыв его, он начал перечислять. - Смотри. Проплатить ремонт пресс-формы. Отгрузка партии антенн в Воронеж и Смоленск. Переговоры с Петренко насчет нового помещения...
  
  Света недовольно поморщилась и прервала его, - хватит, хватит.... А у нас все зависит от папы. Он отпросился на работе на два дня, но все может измениться. Его могут срочно вызвать.
  - Первый раз слышу, что бы на заводе не могли обойтись без юриста. Они обычно числятся сразу в нескольких местах и появляются там только в день зарплаты.
  Отец Светы - Павел Михайлович Чернышев был подполковником КГБ, и она с раннего детства знала, что для всех посторонних он работает юристом на заводе. Свету злила необходимость врать, и она с явным раздражением парировала, - а мой ходит только на один завод и каждый день.
  Краем глаза Света заметила, что из подъезда вышел отец, 45-летний представительный мужчина, который, не смотря на жару, был одет в темный костюм, белую рубашку с галстуком. Руки у него были заняты тяжелыми сумками с продуктами. Следом за ним из подъезда показалась мама. Татьяна, миловидная женщина, склонная к полноте, держала за руку младшую пятилетнюю сестренку Зойку. Не успев выйти из подъезда, та сразу же ловко выдернула свою руку и подскочила к нарисованным на асфальте мелом классикам.
  Она, сделав два прыжка на правой ноге и два на левой, закричала на весь двор.
  - Светка! Мы уезжаем! Хватит глазки строить, поехали! - Она подняла свои широко открытые серые глаза на подошедшую мать и рассудительно добавила, - и в кого она такая непутевая? Да, мам?
  Женщина в черном, закончив собирать сливы, повернула лицо в сторону семьи Чернышевых, одновременно не переставая слушать разговор Светы и Андрея.
  
  Он заглянул девушке в глаза, - а давай я вечером приеду к вам. А что? Познакомишь меня с родителями и с дедом. А? Общаться с дедульками одно удовольствие, они любят поговорить, повспоминать царя Гороха. Они все такие пупсики... Твой тоже пупсик?
  Света, лишь на мгновение, представив, какой пупсик ее дед, с иронией усмехнулась, - мой дед? Да-а,... белый и пушистый...
  
  Когда семья Чернышевых расселась в потрепанных Жигулях, Аделаида мрачным взглядом проводила машину, выруливающую из двора.
  Сидя на заднем сидении рядом с непоседливой Зойкой, Света обратилась к отцу. - Пап, может быть, вечером вернемся домой, чего там, в деревне делать?
  
  Вместо молчавшего Павла ей ответила мать, - Свет, хватит, а? И так раз в год выбираемся к дедушке. Он всегда так рад, а ты хочешь заскочить на полчаса и сразу назад...
  Света уныло отвернулась к окну и, прекрасно понимая бесполезность своих аргументов, в большей степени по инерции, попыталась отстоять свое мнение. - Ну, не на полчаса... Я там за два дня с тоски умру.
  - Не умрешь. На речку с Зоей сходите, ягод поедите. Хоть свежим воздухом подышите...
  Зойку заинтересовала тема про свежий воздух, и она с любопытством поинтересовалась,
   - а что, воздух бывает протухший?
  
  Выехав на улицу, Чернышев был вынужден сразу же затормозить. С раздражением он смотрел на мрачные лица идущих по проезжей части людей, несущих транспаранты с надписями, - "Свободу слова", "КПСС под суд", "Народ не быдло".
  
  В Москве стоял жаркий август 1991 года. У стен Кремля был разбит палаточный городок. Повсюду проходили многочисленные демонстрации и митинги различных партий и фракций.
  Со всех мыслимых и немыслимых возвышенностей выступали охрипшие сомнительные личности в дырявых носках, возомнивших себя, по меньшей мере, оракулами вселенной, политиками, поставившими на кон все. Люди, взбаламутившие устоявшееся социалистическое болото, пытались в этой мутной жиже поймать за хвост свою золотую рыбку.
   К августу 1991 года в СССР сложилась очень непростая политическая ситуация. Выпущенный Михаилом Сергеевичем Горбачевым из бутылки джин свободы подобно смерчу начал разрушать то хрупкое подобие стабильности, которое было в стране последние годы. Из-за непродуманных решений ЦК КПСС произошел раскол общества сразу по нескольким позициям, по национальным, политическим и экономическим. Страна стремительно раскалывалась и скатывалась в пропасть хаоса. Полный паралич экономики усиливал это скатывание. Стремление некоторых руководителей СССР вернуть все в прежнее русло, было обречено на провал. Джин свободы не хотел возвращаться в тихое и безропотное чрево бутылки.
  
  Деревня Кочетово летом утопало в зелени. Сказалось и то, что в некогда большой деревне, оставалась всего одна корова. И если еще лет десять назад вся трава и в самой деревне и в округе была выкошена и выщипана скотиной, то теперь деревенская улица сплошь заросла бурьяном и репейником. Выкошено было лишь у десятка изб, где доживали свои дни оставшиеся старики.
   Всю деревушку пересекали беспорядочные разбитые грунтовые дороги, которые сходились к небольшому мостику, перекинутому через петлявшую вокруг деревни речушку. Их набил Митька, единственный на округу тракторист, которого даже с раннего утра невозможно было встретить трезвым. Он, или после вчерашнего не проспался, или уже поднял себе настроение с утра.
  Его видавший виды трактор Беларусь, тарахтя мотором, стоял у дома Славкола, впритык к новенькому свежеокрашенному в голубой цвет забору.
  Сам Митька из кабины трактора с любопытством наблюдал, как Андреич с остервенением обматывает часть забора длинным канатом. Андреичем в деревне называли Чернышева Михаила Андреевича, в недавнем прошлом офицера КГБ, а ныне пенсионера, коротающего дни в Кочетово.
  Затянуть последний узел ему мешал Славко, семидесятилетний дед с всклокоченной головой, который, прихрамывая, крутился вокруг Андреича и все время норовил оторвать его руки от каната. Но тот, оттолкнув с силой деда, закончил затягивание узла.
  Славко от бессилия едва не заплакал. - Что же ты делаешь? Ну ладно я, забор то чем тебе помешал?
  Андреич со злым прищуром оглянулся к нему, - а на какие шиши ты его сделал? А? На фашистские! Что, не так?
  Старик в отчаянье вновь бросился к Чернышеву, но тот, схватив его за грудки, ударом кулака сбил с ног. Затем он привязал конец веревки к трактору и скомандовал трактористу, - давай!
  Митька для порядка попробовал образумить не на шутку разошедшегося пенсионера. - Андреич, может не надо?
  - Ты за литр согласился? Что тогда крутить начинаешь! Давай, пошел!
  
  Чернышев отошел немного в сторону. Трактор, взревев, тронулся и с треском выдрал новенький забор, который потянулся за ним.
  Только убедившись, что искорёженный и изломанный забор не подлежит восстановлению, Андреич подошел к сидевшему на земле Славко и с напускной доброжелательностью произнес, - и запомни, гнида, пока жив, я тебе на немецкие деньги не дам ничего ни построить, ни купить.
  
  Чернышев успокоился и даже слегка обмяк лишь в тесной кабине трактора, когда тот отъехал от дома Славко. Старик, неуклюже привалившись к трактористу и подпрыгивая на ухабах, постарался перекричать рев мотора, - ты, Митька его не жалей! Он, сука в сорок третьем немцам помогал, а они теперь про таких, как он вспомнили, и помощь материальную оказывают...
  Митька был не столь категоричен в оценках, - так, это,... вроде как уж сколько лет прошло, чего уж теперь то... Вон и Горбачев говорит, что хватит мол старое вспоминать, дружить, мол надо.
  Упоминание о Горбачеве для Чернышева было словно красная тряпка для быка. Он вновь не на шутку завелся, - ага, это называется новое мышление.... Пусть он говорит, что хочет, а я не дам жировать предателю! Не дам!.... Когда насмерть стоять нужно было, у него и хромота, и мужества маловато! А как немчуре помогать, так ничего! Семь километров до большака их выводил от наших,... спасал. А теперь он белый и пушистый, думает, забылось. Нет! Ничего не забылось!
  
  На тихой Московской улочке рядом с обшарпанным особняком девятнадцатого века с вывеской у входа "Международный независимый фонд" стояла серая запыленная Волга. Рядом с ней припарковался черный, сверкающий хромом и лаком Мерседес, из которого вышел Майкл Воллар, сорокалетний ухоженный мужчина в очках, сотрудник фонда. Закрывая машину, он почувствовал, как в бок ему уперся твердый предмет и услышал сзади голос с угрожающими нотками, - стоять, бояться... Вы арестованы!
  Настороженное выражение на лице Майкла практически сразу же сменилось на раздражительное. Он резко повернулся и отвел в сторону руку с наколками, которая прижимала к нему зажигалку. Майкла в очередной раз взбесила способность Бура появляться внезапно и незаметно. Так же раздражала необходимость иметь дело с уголовниками. Бур был криминальным авторитетом и верховодил небольшой шайкой крепких парней, которые еще совсем недавно были простыми дворовыми хулиганами.
  
  Американец попытался осадить и поставить на место хамоватого русского уголовника.
  - Мистер Буров, Вы можете без ваших шуточек?
  
  Но тот в ответ на строгое замечание лишь сухо рассмеялся, - что, Майкл, жим, жим? Извини, я не знал, что ты так болезненно относишься к шуткам.
  Майкл покосился по сторонам, - я же просил, чтобы Вы не встречались со мной рядом с офисом. Не нужно, что бы нас видели вместе.
  Бур, как можно доброжелательней прояснил ситуацию, - время поджимает, а я не смог дозвониться. Достал, что я просил?
  Майкл молча открыл багажник своего Мерседеса и достал оттуда яркий полиэтиленовый пакет. Вновь покосившись по сторонам, он отдал его Буру.
  - Там два комплекта, как я и обещал. - Немного помолчав, американец пристально посмотрел в глаза уголовнику, - мистер Буров, мне на днях будут нужны два человека. Такие, чтобы не болтали лишнего.
  - Зачем?
  - У меня намечается небольшая сделка в кафе "Уют" на Профсоюзной улице. В России не всегда в бизнесе участвуют порядочные люди...
  Бур злорадно усмехнулся, - боишься, что кинут? Лады, будут парни. Только позвони заранее. Пять косарей можно потом.
  Майкл вскинул брови, - что, пять косарей?
  Бур невозмутимо пояснил, - пять тысяч североамериканских долларов за охрану.
  - Я считал, что мы помогаем друг другу бескорыстно. - С этими словами и с обиженным выражением на лице американец протянул руку к пакету, но Бур, смеясь, убрал его за спину.
  - Ага, вроде, как кореша. Я же с тебя бабки не беру за молчание. А ведь мог бы.
  - За какое молчание?
  - Когда Леший тебя охранял на рыбалке в Дубне, он видел, как ты водичку набирал, да и землю с червяками не выкинул, а с собой забрал. - Нарочито ласковые интонации в голосе сменились на жесткие, если не сказать, на зловещие. - Так, что ручонку не тяни и губки не криви. Это у тебя против меня ничего нет.
  Майкл с ненавистью смотрел вслед Буру, который, напевая незамысловатую блатную песенку, садился в Волгу.
  
  Майклу Воллару, в недавнем прошлом оперативному сотруднику ЦРУ довелось по роду своей службы побывать во многих странах. И практически везде ему приходилось сталкиваться с сотрудниками Советского КГБ, работавшими под видом торговых представителей, сотрудников посольств. И внешне, и внутренне это были жесткие парни, фанатично преданные коммунистическому режиму. Впервые попав в советскую Россию несколько месяцев назад, Майкл был поражен тем, с чем здесь столкнулся. Население гигантской страны было напрочь лишено всего, что необходимо для нормальной жизни. За продуктами в магазинах выстраивались гигантские очереди. Невозможно было достать даже туалетную бумагу. Американец пытался осмыслить преданность офицеров КГБ коммунистическому режиму, который был не в состоянии обеспечить своему народу человеческие условия жизни в условиях мирной жизни. Но, как он ни старался, у него не находилось внятного ответа. Зацикленность Майкла на попытке понять фанатичность кгбешников объяснялась достаточно просто. Они его переиграли в Брюсселе два года назад. Блестяще подготовленная операция по дискредитации Советов на саммите большой восьмерки была с треском провалена. После этого провала Воллара перевели в Восточный отдел Госдепартамента с понижением и без малейших перспектив роста.
  
  Майкл, пытаясь взять себя в руки после неприятного, но необходимого общения с омерзительным и наглым русским уголовником, зашел в свой кабинет, обставленный в современном европейском стиле. Не успел он пройти к окну и приоткрыть его, как в кабинет по-хозяйски зашел Николс Райт, глава фонда, пятидесятилетний мужчина, склонный к полноте. Майкл натянул на лицо дежурную улыбку и как можно приветливей поздоровался с шефом. - Доброе утро, мистер Райт. Смотрели вчера заседание Верховного совета? Как Вам выступление Явлинского?
  Но Райт был не склонен к непринужденной доверительной беседе. В его голосе сквозили суровые и раздражительные нотки, - Майкл, я тебя предупреждал, что бы ты прекратил свою деятельность или я буду вынужден доложить в департамент мистеру Флэшу.
  Майкл изобразил искреннее удивление, - мистер Райт, мне кажется, у Вас нет оснований для подобных упреков.
  - Нет оснований? Только что ты у входа в фонд устроил встречу с русским уголовником. Я не удивлюсь, если завтра ты попросишь выделить ему кабинет.
  Воллар был вынужден продолжить неприятный разговор по спорным вопросам, которые периодически возникали между ним и шефом. Они по-разному понимали стоящие перед ними задачи. Даже не сами задачи, а методы и способы достижения конечного результата.
  - Да, я вынужден иметь дело с преступниками, потому что Вы не даете мне в помощь наших сотрудников.
  - И не дам! Мы здесь находимся с иными задачами, чем ты считаешь! Если ты не бросишь заниматься своими авантюрами, мы расстанемся!
  После того, как Райт вышел, громко хлопнув дверью, Майкл с шумом выдохнул воздух, пытаясь успокоиться.
  
  Бур, вальяжно развалившийся салоне едущей Волги, покосился на Лешего, молодого накачанного парня с короткой стрижкой, который сидел за рулем.
  - Возьми сегодня пару пацанов и наведайся в тошниловку на Профсоюзной. Уют, знаешь?
  Леший уточнил, - кооперативное, рядом с НИИ?
  - Да. Прощупай, что там и как.
  Парень нахмурил узкий лоб, - наехать что ли?
  Бур неопределенно пожал плечами, - можно и наехать. Если там крыши нет, пусть под нас лягут, лишняя точка не помешает. Заодно технику испытаешь в деле. Поставь там жучок и послушай, может, что-то интересное выплывет.
  - А что должно выплыть?
  - Сам не знаю. Там Миша Американский что то замутить собирается и мне интересно - что...
  
  Митька в предвкушении возможности опохмелиться ожидал Андреича, не вылезая из кабины трактора. Скрипнув калиткой, к трактористу подошел Чернышев с литровой банкой, в которой плескалась мутная самогонка. Он протянул ее Митьке. - Вот, как договаривались. А то может, зайдешь?
  Тот, облизав пересохшие губы, бережно взял в руки драгоценный сосуд, - не, Андреич, дел полно. Некогда рассиживаться.
  Старик в ответ на отказ недовольно пробурчал, - какие у тебя дела? Через час будешь валяться где нибудь в бузине... А-а-а...
  Когда трактор, ревя и в шлейфе черного дыма отъехал, Михаил Андреевич развернулся и уныло побрел к своему дому.
  Он устало забрел на террасу, где царило холостяцкое запустение. Стол с заляпанной клеенкой был заставлен стопками грязных тарелок. Начатая банка с маринованными огурцами соседствовала со сковородкой с жареной картошкой. Присев к столу, Михаил Андреевич принялся крутить самокрутку. Сделав глубокую затяжку ядренного самосада, он горько усмехнулся. До слез обидно было, что он, заслуженный ветеран органов госбезопасности, со стажем более чем пятьдесят лет, словно бирюк-отщепенец отсиживается в глухой деревушке и боится вернуться в свою квартиру в центре Москвы. Боится, что не выдержат нервы, и он откроет огонь на поражение из своего наградного пистолета по тем, кто, как он считал, предали все то, за что он и все его поколение сражались насмерть. Еще несколько лет назад невозможно было даже представить, что миллионы людей по всей стране будут на митингах очернять и поливать грязью то, чем они должны гордиться. Как же нужно промыть им мозги... Да и еще гуляющий по стране дефицит всего и вся провоцирует недовольство. Неужели там, наверху не понимают, к чему может привести существующее положение.
  Достав из-под стола банку с самогонкой, он налил в стакан мутной жидкости. Некоторое время Михаил Андреевич задумчиво подержал его в руке, затем, морщась, выпил и принялся ковырять вилкой в сковородке, ожидая, когда алкоголь притупит обиду и не покидающую его душевную боль.
  Услышав шум подъехавшей машины, он отодвинул занавеску и выглянул в окно. Яблони и разросшиеся кусты малины закрывали обзор, и не было видно, кто подъехал. Лишь услышав голос сына, - есть кто живой? Он радостно вскочил и, с силой вдавив недокуренную самокрутку в жестяную банку, направился к двери.
  Навстречу ему от калитки уже шли с полными сумками в руках Павел и Татьяна. Немного сзади следовали и внучки. Они весело и шумно обступили Михаила Андреевича и принялись радостно целовать опешившего старика в щеки.
  - Я и не ждал вас.
  Павел приобнял отца за плечи, - вот вырвались поздравить тебя.
  Татьяна добавила, - с днем рождения!
  Михаил Андреевич напряг память, - о-о, а какое сегодня число?
  Павел рассмеялся, - можно только позавидовать пенсионерам. Живут и не заморачиваются, какое число, какой день недели...
  Зойка встряла в разговор, - если дедушка не знает еще и какой год, значит, он совсем сошел с ума.
  Света, отвесив сестре подзатыльник, одернула ее, - думай, когда чего говоришь.
  Татьяна, пытаясь сгладить Зойкин конфуз, обратилась к ней, - ты лучше подари дедушке, что собиралась.
  Девочка протянула дедушке непонятный предмет, сплетенный из ярких проводков, - вот, на. Я сама сплела.
  Михаил Андреевич принялся крутить в руках подарок, - а что же это за зверь такой?
  Зойка вздохнула и осуждающе покачала головой, - это слон! Не видишь, что ли?
  - Слон? Так слоны серые бывают, а у тебя он какой то цветастый...
  - Дедушка, это у тебя все серое и дом, и забор. Даже штаны! А у меня все красивое!
  
  Когда смех стих Павел подтолкнул отца к дому. - Веди в свою избушку, сажай за праздничный стол.
  Михаил Андреевич замялся, - так, это... нет стола,... в смысле, праздничного. Я не ждал никого, да и из головы как-то совсем вылетело...
  Михаил Андреевич первым пошел к дому, а следом за ним потянулась и вся семья Чернышевых. Павел на ходу сорвал румяное яблоко и протянул жене. Татьяна с хрустом откусила сочный кусок прямо из рук мужа. Она была счастлива, ведь им так редко удавалось всей семьей куда нибудь вырваться. Как правило, это были поездки в Кочетово, да и то, достаточно редко.
  Попытавшиеся зайти на терраску Татьяна с детьми уткнулись в спину остановившегося Павла, который констатировал, увидев безрадостную картину. - Н-да, стол не праздничный....
  Татьяна, решительно отодвинув в сторону мужчин, прошла вперед и взяла руководство на себя, - ничего, сейчас все организуем. - Первым команду получил муж, - Паш, доставай все из сумок.
  Затем она, видя замешательство свекра, успокоила его, - пап, мы все привезли с собой из Москвы, и выпить, и закусить.
  Под руководством Татьяны на террасе началась хозяйственная суета. Павел принялся доставать из сумок привезенные продукты и напитки, а Татьяна, собрав со стола грязную посуду в таз, сунула его в руки старшей дочери, - Свет, отнеси к старой яблоне, сложи ее там, я потом перемою.
  Михаил Андреевич неуклюже попытался вмешаться в домашнюю суету, - выпивку то зачем привезли, что у меня своей нет?
  Павел не преминул съязвить, - ага, самогон...
  Отец смущенно возразил, - не самогон, а настойки. - Затем он, под воздействием ранее выпитого, искренне возмутился, - а хоть и самогон...
  Павел резко оборвал его, - пап, стыдно же, полковник, офицер, а гонишь самогон!
  Но отец уже завелся. Накопившееся негодование рвалось наружу, - стыдно? Мне, офицеру стыдно клянчить в сельсовете талоны, а потом целый день в очереди давиться, что бы талоны на водку обменять!
  Татьяну подергала за руку Зойка, - мам, можно я, пока вы наругаетесь, на речку сбегаю.
  Та нагнулась к ней, - одна не ходи. Попроси Свету, что бы она с тобой сходила. Только недолго, через полчаса чтобы вернулись, будем садиться за стол.
  Девчушка, выбегая с терраски, радостно закричала старшей сестре, - Светка, пойдем со мной на речку... Мне мама разрешила тебя взять.
  
  Татьяне была неприятна начавшаяся ссора, но она сдерживалась и попыталась сохранить приветливые интонации в голосе, - пап, чистая посуда есть?
  Михаил Андреевич кивнул головой на дверь, ведущую из террасы в дом, - есть, там в серванте.
  Когда Татьяна зашла в избу, между мужчинами продолжился напряженный разговор. Отец, жестикулируя руками, разгоряченно высказывал свою точку зрения на происходившее в стране, - Горбачев делает из людей полудурков. Кто и не пил, теперь удавится из-за водки! А как же, раз по талонам! Дефицит!
  Но в этом вопросе сын был с ним не согласен, - все правильно делается, с пьянством надо бороться...
  - Да, ладно,... бороться! Кто пил, тот и пьет, только не нормальную водку, а... а все подряд. Вон, в Черном, в сельпо уже тройной одеколон начали продавать с одиннадцати часов.
  Павел неодобрительно наблюдал, как не на шутку разошедшийся отец принялся мастерить самокрутку, - ладно самогон, а нормальных сигарет, что тоже нет?
  Тот со злом огрызнулся, - сегодня есть, а завтра?... Так, что и табачок у меня свой. На фронте курили махру и ничего. - Затем продолжил разговор, пытаясь выплеснуть на сына наболевшее, - еще тогда,... в Европе мы использовали в своей работе такое понятие, как агенты влияния... Да не только там у них, но и у себя, среди .... Так сейчас наши враги обложили весь союз своими агентами! Их внедрили повсюду! Повсюду! На телевидение, В газеты! У меня такое ощущение, что и большинство в Верховном совете сидят у них на окладах. Ладно, я пенсионер, но вы то, сотрудники госбезопасности куда смотрите? Куда?
  Павел краем глаза заметил, как из избы выглянула жена и кивком головы показала ему, что бы тот зашел к ней.
  Павел встал и, пытаясь успокоить отца, потрепал того по плечу, - пойду, помогу Тане посуду принести.
  Михаил Андреевич, посмотрев вслед зашедшему в дом сыну, недовольно крякнул и зашел следом.
  За утепленной дерматином с ватой дверью находилась простая деревенская изба со стандартным набором мебели. Во всем, так же, как и на террасе, сквозило холостяцкое запустение. В глаза бросался телевизор Рекорд с разбитым экраном, из которого наполовину торчала чугунная сковорода. Остатки телевизора были облеплены уже засохшими макаронами.
  Павел с женой непонимающе смотрели на эту "картину". Молчание прервал зашедший следом отец. Он попытался шуткой сгладить возникшую неловкость. - А что? Здорово смотрится,... скульптурная композиция "а ля перестройка".
  На укоризненное молчание сына он вновь завелся. - Да, не выдержал, сорвался! А знаешь почему? Потому что тошно видеть, что происходит! Как сдают позицию за позицией!... Без войны! Как всякие недобитки митингуют у подъезда ветерана, офицера и кричат, что он палач! Что его судить надо!
  Павел попытался остудить пыл отца, - пап, давай хоть сегодня не будем.
  Но тот был настроен по боевому и не собирался сдавать своих позиций, словно за ним, как и в сорок первом стояла Москва, - и завтра не будем. Будем помалкивать, как нашкодившие пацаны. - Выждав немного, пока Татьяна с грязными тарелками выйдет, он продолжил, - разве можно было такое представить еще несколько лет назад? А у этого палача восемь орденов, двенадцать медалей и четыре боевых ранения!
  - Пап, хватит, не заводись...
  - Не заводись? А ты знаешь, кто этот палач? Знаешь?
  Павел отвел взгляд в сторону, - я надеялся, ты не видел этот репортаж...
  - Как можно было не увидеть, когда это в каждых новостях показывали! Чернышев НКВДшник, КГБшник! Расстреливал мирных жителей в Карпатах, в Литве...
  
  У стандартного блочного дома над пристройкой несколько месяцев назад к удивлению жителей дома появилась вывеска " Кооперативное кафе УЮТ". Попытки посетить это заведение пресекли на удивление вежливые официантки, но в большей степени цены, абсолютно неразумные, с точки зрения стандартных жителей района. Все считали, что с таким расценками хозяин, выходец с Кавказа, быстро разорится. Но кафе продолжало функционировать. В основном по вечерам сюда приезжали скользкие мужички с бегающими глазками, с массивными золотыми цепями на шее и на запястьях в окружении молоденьких хихикающих девиц.
  Из подъехавшей вплотную к входу в кафе Волги вышел Леший и с ним двое крепких ребят в спортивных костюмах. Осмотревшись по сторонам, они зашли в заведение.
  
  Появление этой компании не осталось без внимания двух мужчин в темных костюмах, сидевших в потрепанных Жигулях, которые стояли чуть поодаль. В задачу сотрудников КГБ Груздя и Пономарева входило наблюдение и прослушка кафе "Уют".
  Груздь проводил взглядом компанию качков, - посетители или рэкетиры решили наехать?
  - Сейчас узнаем. - Пономарев увеличил звук шипящего устройства, установленного в машине. Из динамика послышался разговор, происходивший в кафе.
  - Ты хозяин?
  - Да, а что надо?
  - Как зовут тебя, хозяин?
  - Картачян...Арик...
  
  В небольшом кафе из шести столиков был занят лишь один. Сидевшие за ним молодой человек с девушкой настороженно косились в сторону барной стойки, где трое молодых развязных парней окружили смуглого хозяина заведения.
  Леший оценивающе оглядел Картачяна с головы до ног и нарочито лениво процедил сквозь зубы, - у тебя проблемы Арик.
  - Какие проблемы?
  Разговор поддержал рыжий парень, - ты товар у кого закупал?
  Арик тыльной стороной руки вытер выступившие на лбу капельки пота, - у Митина? А в чем дело? Я с ним полностью расплатился.
  Леший ожил, - во, во, у Мити. Проблема в том, что он эти продукты подрезал на базе у нашего хорошего друга.
  - А я-то здесь при чем? С Митиным и разбирайтесь.
   Рыжий угрожающе навис над растерянным армянином, - Митя в бега кинулся, а кто-то должен отвечать?
  - Вы хотите сказать, что крайний это я?
  Третий из компании со странной кличкой Жук не преминул сострить, - на лету схватывает.
  Леший продолжил развод кооператора, - точно, на сегодняшний момент крайний это ты. А как ты хотел? Мы в убытке, а ты бабло стрижешь за наш счет. Есть несколько вариантов замять наши непонятки. Первый: мы пересекаемся с твоей "крышей" и перетираем с пацанами, что и как...
  
  В жигулях Груздь прокомментировал происходившее в кафе, - быки его грамотно разводят. Сначала прощупывают, есть ли у него "крыша".
  Пономарев согласно кивнул, - ага, если нет, начнут для начала ставить на счетчик.
  - Этого Митина, сто пудов, они сами и подослали с дешевыми продуктами.
  - А может они его и в глаза не видели. В любом случае, бесплатный сыр только в мышеловке. Все, тихо.
  
  В кафе парни внимательно наблюдали за реакцией кооператора на предложение встретиться с его "крышей", но тот лишь уныло молчал. Затянувшуюся паузу первым прервал Арик и гостеприимно предложил. - Что мы стоим? Давайте, присядем. - Он повернулся к официантке, которая протирала фужеры за барной стойкой и внимательно прислушивалась к разговору, - Юля, принеси нам чего нибудь выпить и закусить.
  Леший благосклонно согласился с этим предложением, - ну, давай посидим, может, что нибудь высидим.
  Арик гостеприимным жестом пригласил парней к столику, стоявшему у окна. Молодой человек с девушкой, сидевшие за соседним столиком, даже не доев свое мороженое, удалились от греха подальше
  Рыжий присоединился к компании, усевшейся за столиком лишь после того, как незаметно прилепил прослушивающий жучек к барной стойке. Тут Леший продолжал прессовать Арика, - как я понимаю, крыши у тебя нет, ты все хаваешь в одну харю. Тогда второй вариант: ты находишь Митю, и он возмещает нам убытки.
  Кооператор попытался возразить, - а где я его найду, если вы говорите, что он исчез?
  Леший, явно глумясь, повернулся к своим дружкам, - первые два варианта Арика не устраивают. Арик капризничает. - Затем он пристально посмотрел на Арика и в его голосе исчезли игривые нотки, - тогда третий вариант: мы обеспечиваем безопасность твоего бизнеса. Смотрим, что бы у тебя больше не возникало проблем и имеем тридцать процентов с выручки.
  
  Когда к столику подошла официантка с подносом в руках, разговор прервался и возобновился лишь, когда она, ловко расставив на столе тарелки с нарезкой и бутылки с напитками, удалилась.
  Арик уныло переспросил, - сколько процентов?
  Рыжий утвердительно кивнул головой, - сколько слышал и это еще по божески.
  - С выручки? Но мне же еще надо платить зарплату, налоги, электроэнергию...
  Леший оборвал перечисление расходов, - хорош перечислять мне свои заморочки! Налоги он платит... Ты эти песни своей теще пой!
  Рыжий поддержал приятеля, - ладно, хорош с ним нюни разводить! А это устроит? А может вот так подойдет? А он сидит кобенится, русского языка не понимает. Не хочешь по-хорошему? Тогда с тебя за Митин товар пять косарей баксов, срок - завтра. Потом ставим на счетчик. Каждые сутки долг будет удваиваться.
  Парни встали и решительно направились к выходу. Уже от двери Рыжий вернулся к столику и, забрав бутылку виски, зажигалкой поджег тюль на окне.
  Арик запоздало обратился к Лешему, - подождите, у меня нет таких денег! То, что я купил у Митина стоит в двадцать раз дешевле.
  Тут он, заметив горевшую тюль, бросился сбивать пламя, но безуспешно. Тогда, обжигая руки, Арик сорвал ее, бросил на пол и принялся затаптывать ногами.
  Парни, задержались у входа и принялись громко ржать, любуясь нелепыми прыжками кооператора.
  Когда они вышли, Арику все же удалось затоптать огонь, и он уныло опустился на стул.
  Немного подумав и приняв решение, он направился к барной стойке и придвинул к себе телефонный аппарат. Перед тем, как позвонить, Арик набросился на официантку, которая никак не могла прийти в себя после произошедшего.
  - Что стоишь? Сходи, найди в кладовке новую занавеску и убери там все!
  Когда девушка удалилась, он начал набирать номер.
  
  Груздь и Пономарев старались не пропустить не одного слова из телефонного разговора Картачяна.
  - Алло, добрый день Майкл. Это беспокоит Арик.... Нет, то, что Вы просили, еще не готово. Как я Вам и говорил только через три дня,... Я Вас беспокою вот по какому вопросу, не смогли бы Вы часть денег мне выплатить в качестве аванса?.... Нет, все нормально, просто у меня возникли материальные проблемы...
  Груздь довольно потер руки, - как удачно эти быки все активизировали. Клиент полностью раскрылся. Оставайся пока здесь, не спи. Я в контору, заберу полную распечатку его разговора и к Бутову.
  Пономарев не был настроен столь радужно, - может рановато, вдруг этот звонок не по нашей теме?... Да и эти быки,... как бы они нам все карты не спутали...
  Но Груздь был непоколебим в своей уверенности, - не-е, все в цвет, и товар, и заказчик, он же Майкл... Наша тема! А шпана заставит его активней дергаться, нам это только на руку.
  
  Когда Волга отъехала за поворот, Леший, сидевший за рулем, сразу же затормозил и обернулся к рыжему парню. - Подгони тачку поближе, встань там за помойками, чтобы не светиться, и послушай что и как. Главное узнать, кинется он к мусорам или нет...
  Когда тот вылез из машины, Жук вслух оценил возможности современной техники. - Клеевая штука техника, послушал и сразу в теме, а без этого, сколько пацанов спалилось...
  
  В просторном кабинете генерал-майора Бутова Сергея Юрьевича кроме хозяина кабинета находились еще Груздь и майор Князев Максим, которые сидя за приставным столом, терпеливо ждали, пока шеф ознакомится с распечатками телефонных разговоров.
  Наконец Бутов, крупный пятидесятилетний мужчина с густой шевелюрой закончил чтение и, сняв очки, отложил их в сторону вместе с документами. Немного подумав, он нажал кнопку селекторной связи, - Юра, зайди.
  Пока не зашел помощник, генерал окинул взглядом своих сотрудников, - это все и хорошо и плохо. Хорошо, что мы теперь наверняка знаем, что Картачян заказал радиевый активатор не для себя, а для некого Майкла. Как мы считаем, сотрудника западных спецслужб.
  Беззвучно в кабинет проскользнул помощник Бутова, невзрачный прапорщик Иванов. Генерал протянул ему лист бумаги и распорядился, - В отдел Храпунову, пусть дадут всю информацию по этому телефону.
  - Есть.
  Когда Юра покинул кабинет, Бутов продолжил, - а плохо то, что ситуация может выйти из-под нашего контроля. Нам нужно три дня. А где гарантия, что Картачян не начнет искать нового поставщика. И самое плохое для нас, что найдет такого. Меня смущает появление этих быков,... может быть, мы где то засветились, и их появление не случайно.
  Князев высказал свое мнение, - товарищ генерал, в наши дни появление рэкетиров скорее закономерность, чем случайность. Я думаю нужно ускорить передачу активатора. Самого активатора, а не копии.
  Генерал выразил сомнение, - мне Чернышев говорил, что он излучает смертельную дозу радиоактивности и его нахождение вне специальной камеры недопустимо.
  - Но копия будет готова только через три дня.
  Задумавшись, генерал отошел к окну, - время... Боюсь, у нас нету этих трех дней.
  Князев предложил, - если настоящий активатор поместить в свинцовый блок, это будет не так опасно. На данный момент это единственный вариант.
  - Может Чернышев пострадать, да и вдруг,... что то непредвиденное....
  Молчавший до этого Груздь подал голос, - непредвиденное исключено. Мы там изучили все подходы, отходы. Все организуем по полной, мышь не проскочит. И по времени активатор будет находиться десять минут у Чернышева.
  Князев продолжил подсчет времени, - час у этого кооператора, я думаю не больше. А потом мы его изымем при передаче. Так, что полтора часа, ну, максимум два.... И всех в камеры, и фигурантов, и...
  Груздь добавил, - и активатор.
  Максим поинтересовался у Бутова, - а где липовый сотрудник НИИ?
  Генерал вернулся от окна на свое место за столом, - я Пашу отпустил на два дня, у его отца, у Михаила Андреевича шестьдесят пять лет.
  - А как же без него? Мы его с таким трудом подводили к Картачяну. Целый спектакль разыграли, с пьянкой, с мордобоем...
  Бутов успокоил его, - ничего, он не так далеко. Князев, ты давай в НИИ. А ты, Груздь подбери толковых ребят, человек пять, шесть и к объекту, обживайте местность.
  
  Сидя за празднично накрытым столом Михаил Андреевич сетовал на жизнь сыну и снохе.
  - Три года уже почти безвылазно здесь живу. Казалось бы родина. Воевал здесь, могилки тут дорогих мне людей, а словно чужой,...
  Татьяна поинтересовалась, - а до пенсии то часто здесь бывали?
  - Да так.... Был несколько раз, но так наскоком,... все некогда. Самое большое, на два дня. Это Катя, так и не смогла в Москве жить. Как Пашка после школы поступил в училище, так она сюда и перебралась... А в восемьдесят седьмом здесь и преставилась...Давайте ее помянем.
  Когда отец налил в рюмки водку, все молча выпили. Старик нехотя поковырялся вилкой в салате и повернулся к сыну, - Паш, может ты мне объяснишь, вот почему так? Меня стороной обходят, а о Славко заботятся... А он,... эта мразь в войну немцам помогал... Я уж не говорю про то, что он струсил в сорок первом, сбежал и своих товарищей бросил! Они погибли тогда, а он жив...
  Старик продолжил копаться в своей памяти, вспоминая прошлое, - уже потом, в сорок третьем в деревне саперная рота немцев стояла. Наши уже на подходе были, немцы стали сворачиваться, имущество грузить. Партизаны мост спалили, стало быть, чтобы они не ушли. Немцы здесь, как в мешке оказались, дорога то одна...
  Павел пояснил жене, - тогда то этот Славко и вывел застрявших здесь немцев, спас...
  Татьяна уточнила, - как же он вывел, ведь дорога то одна была?
  Михаил Андреевич продолжил свой рассказ, - он знал старую гать через Сивое болото....
  - Немного помолчав, он вновь вернулся к наболевшей теме, - странные люди,... меня теперь все сторонятся. Казалось бы, должны от Славко шарахаться, а все наоборот. Зимой заболел он, так его все бабки постоянно проведывали. И каждая еще с гостинцами. А мой дом все стороной обходят, словно я прокаженный.
  Татьяна неуверенно предложила свекру, - пап, может тебе домой вернуться, в Москву? Что твоя квартира пустует?
  Но тот горько усмехнулся, - с балкона любоваться митингами у подъезда.... Не-е, могу не сдержаться... Нервы последнее время стали совсем ни к черту.
  Павел кивнул на бутылку с водкой, - тебе с этим надо завязывать.
  - Так-то оно так, только выпьешь и вроде как, легче на душе становится.
  Татьяну начал тяготить тяжелый мужской разговор, который возникал постоянно, когда они приезжали в Кочетово. Она встала и ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла,
  - что-то девчонки совсем пропали. Я схожу на речку, позову их, а то целый день ничего не ели.
  Когда женщина вышла, отец, навалившись грудью на стол и пытаясь сдерживать свои эмоции, обратился к сыну, - Паш, ты мне вот, что объясни. Я понимаю, с этой перестройкой многое изменилось. Вон сдали америкосам все закладки в их посольстве. Потрясающая работа, о которой любая разведка может только мечтать! Это что, глупость или предательство?
  Павел тяжело вздохнул, ему был неприятен этот разговор, неприятны эти вопросы, на которые у него не было ответов. - Пап, ты прекрасно знаешь, что бы делать выводы, нужно обладать полной информацией по конкретному вопросу.
  Михаил Андреевич, скрипя сердцем, был вынужден согласится с этими доводами, - хорошо, по посольству не нам судить. Но почему тогда сливается информация по сотрудникам, пусть и бывшим? Насколько мне известно, на моем личном деле стоит гриф "совершено секретно". И на тех операциях, которые мы проводили в Литве и в западной Украине после войны тоже!
  - Не знаю. Я думаю, будет проведено внутреннее расследование.
  - Это только первые ласточки. Начинается планомерная работа по дискредитации органов и травля ее сотрудников.
  Павел старался не смотреть отцу в глаза, - мне кажется, ты сгущаешь краски...
  
  
  К стоявшим Жигулям Чернышева подъехала черная Волга, из которой вышел Юра Иванов. Он, сверившись со схемой, нарисованной на листе бумаги, направился к дому.
  
  Придя к речке, Света, скинув босоножки, по щиколотку зашла в воду. Несмотря на стоявшие жаркие дни, вода была холодная. Рядом с ней по мелководью пробежала Зойка, обдав ее ледяными брызгами. Неуправляемая девчонка уже успела скинуть свой сарафанчик, и была в одних трусиках. Обрызганная Света прикрикнула на младшую сестру, - а ну вылезай из воды! Заболеешь, а мне достанется.
  Но Зойка словно и не слышала сестру. Она, зайдя в воду по колено, принялась выглядывать пескарей, что бы попытаться поймать.
   Света нахмурила брови, - я кому сказала? А ну выходи! Вода ледяная...
  Но та и не думала слушаться, - вода очень даже теплая, вон все рыбки раздетые и совсем не замерзли...
  Света хотела сначала силой вытащить Зойку из речки, но потом махнула на нее рукой, - пусть мерзнет... - и уселась на берегу, на поваленное дерево читать захваченную с собой книгу.
  От наблюдения за рыбками Зойку отвлекла огромная стрекоза и та переключила на нее свое внимание. Она стала красться вдоль берега в надежде изловчиться и поймать этот живой вертолет. Когда стрекоза исчезла из вида в зарослях камыша, девочка увидела кусты ежевики, густо усыпанные крупными ягодами. Выбравшись на берег, она, стараясь не уколоться, принялась лакомиться ежевикой. Внезапно краем глаза Зойка почувствовала движение на противоположном берегу. Оглянувшись, она успела заметить удаляющуюся женщину во всем черном. Проводив взглядом зловещую фигуру и придя в себя, Зойка сломя голову бросилась бежать в сторону Светы.
  Подбежав к сестре, она прижалась к ней и затараторила, - Светка, я там только что видела ведьму! Черную, черную... Бежим отсюда!
  Но Света не разделяла страха сестры, - а водяной тебе не попался?
  - Я правду говорю, он худющая и вся в черном...
   Света отложила в сторону книгу и дурашливо состроила страшную гримасу, - и клыки торчат, а в руках коса...
  Зойка обижено надула губы, - не веришь, ну и не надо! Я правду говорю.
   Но тут она увидела кусты ежевики, гроздья сочных ягод заставили ее забыть о страхах. Через пару минут к поеданию ежевики подключилась и сестра.
  Света, заметив спускавшуюся по тропинке к реке мать, окликнула ее, - мам, мы здесь.
  Татьяна свернула с тропинки к дочерям, - что вы там делаете? Я думала, вы купаетесь.
  Света, не оборачиваясь, ответила, - вода холодная. Иди к нам, смотри, сколько здесь ежевики!
  Зойка подбежала к матери, и, задрав голову, затараторила, - никакая вода не холодная, это Светка из вредности так говорит. Она мне и купаться не давала.
  Света, не отрываясь от ежевики, пробурчала, - тебе не дашь...Акула... мелкая.
  Зойка потрясла мать за руку, - мам, что она всегда дразнится и не верит мне, что я ведьму видела?
  Татьяна строго одернула дочерей, - хватит вам ругаться, пойдемте кушать.
   Зойка потянула ее к ежевике, - мамочка, ну еще чуть, чуть! Здесь эта черная малина такая вкусная! Ее, наверное, кто-то вареньем намазал...
  Но мать была неумолима, - Зоя, ты не слышишь, что я тебе говорю? Пойдем.
  
  Татьяна, не торопясь шла рядом со Светой, временами оглядываясь назад, где отставшая Зойка рядом с тропинкой пыталась поймать в траве кузнечика.
  - Свет, тебе надо было бы сюда своего Андрея пригласить. Познакомились бы.
  Дочь горько усмехнулась, - мам, ты думаешь, что предлагаешь? Первый вопрос будет к нему, - чем занимаешься? Знатным токарем-стахановцем Андрей не будет прикидываться. А когда папа узнает, что он кооператор, то... Я уж не говорю про деда, с его преданностью коммунистическим идеалам.
  - У тебя хоть серьезно с ним?
  Света в ответ лишь молча кивнула.
  Доверительный разговор прервала догнавшая их Зойка. Она восторженно стала показывать им пойманного кузнечика. - Мам, смотри, какого динозаврика я поймала, не испугалась. Правда, я смелая? Правда?
  Татьяна погладила ее по голове, - правда, правда...
  - Ой!... Зойка проводила глазами выпрыгнувшего кузнечика и, опустившись на корточки, принялась раздвигать траву.
  Татьяна вздохнула, - что у тебя еще случилось?
  Зойка всхлипнула, - он потерялся....
  - Зоя, пойдем. Потом еще поймаешь...
  - Я с ним уже сдружилась, и имя дала, Кузя... Он без меня пропадет, он же такой маленький
  Татьяна была вынуждена присесть и помочь дочери в поисках Кузи. К ним подошла Света, - ну, что вы там?
  Мать пояснила ей, - ищем Кузю.
  - Какого еще Кузю?
  Татьяна с улыбкой покосилась на младшую дочку, - Зоиного... друга...
  
  Услышав шум подъехавшей машины и хлопнувшей двери, Михаил Андреевич прервал разговор и выглянул в окно, - это, наверное, по твою душу. И в этой глухомани нашли.
  Павел тоже выглянул в окно и, узнав подходившего к калитке Иванова, пояснил отцу,
  - Иванов. Я Бутову оставлял схему, как меня найти.
  К зашедшему в калитку Юре Иванову, который был одет в гражданскую одежду, подошел Павел, поздоровался за руку и спросил, - что стряслось?
  - Сроки изменились. Передача должна произойти сегодня. Бутов меня прислал за Вами.
  Слегка покачиваясь после выпитого, к ним подошел отец и, поздоровавшись с Ивановым, повернулся к сыну, - приглашай гостя к столу.
  Но Павел уже был настроен на проведение операции, - нет, пап, нам надо ехать. Служба.
  - Как ехать? Ты же собирался пару дней погостить?
  Сын усмехнулся, - хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах. - Он достал из кармана ключи с документами и протянул их отцу, - на, передай Тане ключи от машины и документы. Мне некогда ее ждать.
  - Подождите хоть пять минут, я вам яблок наберу. Ребята в конторе погрызут, и Сергея Юрьевича угостите.
  Павел с раздражением принялся отнекиваться, - у Бутова свои яблоки на даче есть.
  Но отец уже принялся собирать лежавшие на земле крупные плоды, - э-э, таких у него нет.
  - Пап, давай, только побыстрее.
  Но отец вместо ускорения направился в дальний угол сада за штрифелем.
  В это время к стоявшим за заборчиком машинам подъехал милицейский УАЗик, из которого, кряхтя, выбрался Шутов, старший лейтенант милиции, местный участковый, неряшливый мужчина неопределенного возраста. Он развязано, по-хозяйски зашел в калитку и спросил, - гражданин Чернышев дома?
  Павел нахмурился, - а в чем дело?
  Шутов поинтересовался, - Вы, собственно, кто?
  - Я его сын.
  Под пристальным взглядом Павла милиционер был вынужден представиться,
   - участковый Шутов.
  Их прервал Юра. Он спросил у Чернышева, специально сделав акцент на звании,
  - товарищ подполковник, разрешите подождать Вас в машине?
  Павел кивнул головой, - добро.
  Шутов поняв, к какому ведомству относится сын Чернышева, сразу же подтянулся и поправил фуражку, - поступило заявление, что гражданин Чернышев производил хулиганские действия в отношении гражданина Славко.
  Подошедший к ним сзади отец, услышал последние слова участкового и со злом передразнил того, - гражданин Славко! Ты хоть знаешь, что его фамилия Парамонов, а имя даже не Славко, а по паспорту Славкол. Расшифровывается, как слава колхозу.
  Павел не был склонен к шуткам, - пап, что случилось?
  Ситуацию прояснил Шутов, - он избил гражданина Славко,... Парамонова и выдрал забор у его дома....
  Михаил Андреевич зло прищурился, - это от Славко поступило заявление?
  - Нет, от местных жителей.
  Отец с вызовом принялся уточнять, - от каких жителей? Назови фамилии!
  Участковый замялся, - они просили не называть их. Вы постоянно терроризируете Парамонова...
  - Я его вообще прибью! И ты знаешь, за что...
  Не на шутку взбешенный Чернышев в сердцах бросил корзину с яблоками и ушел на террасу.
  Шутов обратился к Павлу, - Вы видите?... - Затем он крикнул в сторону дома, - Знаю, но он за свое сотрудничество в свое время отсидел сполна.
  Павел отвел Шутова от калитки вглубь сада и, с трудом сдерживая свои эмоции, попросил того, - я Вас прошу не трогать отца. Я сам с ним поговорю и думаю, что больше этого не повторится.
  Затем он достал из кармана блокнот, что-то написал и, вырвав листок, протянул его Шутову,
  - это мой телефон, если что, звоните.
  
  Шутов неохотно направился к своему УАЗику и, не оборачиваясь, со злом процедил сквозь зубы, - что хочет, то и делает. В деревне все боятся с ним связываться,... Тьфу... Жил бы у себя в Москве.
  Когда участковый уехал, Павел, как ни торопился, был вынужден вернуться в дом к отцу.
  Зайдя на террасу, он обратил внимание, как отец занюхивал сжатым кулаком только что выпитую водку.
  - Пап, я тебя очень прошу, хватит тебе бузить. Тебя ведь никто не трогает, и ты не куролесь. Ведь словно маленький. Не объяснять же тебе прописные истины.
  Михаил Андреевич в ответ гневно прошипел, - а мне не надо ничего объяснять! Меня не надо переделывать! Я такой, какой есть, и меняться не собираюсь!
  - Пап...
  - Что пап? Ладно, не дергайся, езжай,... служба ждет.
  
  Выйдя из калитки, Павел заметил, что внутри облезлого почтового ящика, висевшего на заборчике, белела бумага. Он, желая напоследок смягчить разговор, кивнул головой на ящик. - А почту что не забираешь?
  Отец с недоумением переспросил, - какую почту?
  Обернувшись к ящику, он достал из него сложенный пополам лист бумаги и начал читать.
  Павел весело предположил, - поздравления...
  Но отец не разделял веселья сына, он протянул ему листок, - ага, на, почитай! Здесь и тебе здравница!
  Павел прочитал текст, написанный прыгающими печатными буквами. - И воздастся Ироду по заслугам, и племени его поганому.
  Успокоившийся было отец вновь не на шутку завелся, - а ты говоришь, не трогай.... Он мне сука, в открытую угрожает!
  - Может это и не Славко?
  - Ага, знак свыше...
  Павел, нервно посмотрев на часы, попытался утихомирить отца, - пап, я прошу тебя, не горячись, ничего не делай. Я освобожусь, завтра, послезавтра приеду, и мы спокойно во всем разберемся.
  
   ГЛАВА ВТОРАЯ
  
  Тетя Нюра вышла навстречу подъехавшему Шутову. Тот, выйдя из УАЗика, мрачно покосился на Митьку, который сладко спал на подстеленной телогрейке под вековой липой рядом со своим трактором
  Женщина нетерпеливо поинтересовалась у участкового, - Миш, ну что, приструнил?
  Шутов вместо ответа попросил, - попить дай.
  Тетя Нюра заботливо уточнила, - тебе водички или молока?
  Милиционер немного подумал и поинтересовался, - а покрепче что есть?
  - Сейчас принесу, Митька не осилил все, а я припрятала от него.
  Когда она ушла, Шутов устало уселся на кривое подобие скамейки и стал обмахиваться засаленной фуражкой.
  Вернувшаяся женщина отдала наполовину пустую литровую банку и, было, опять метнулась к дому, - сейчас я стакан принесу, и что нибудь закусить.
  Но Шутов остановил ее, - не надо.
  Он сделал несколько глотков прямо из банки и, поморщившись, сорвал яблоко, свисавшее через забор. Закусив румяным плодом, Шутов посетовал, - ох, и злая она у тебя, теть Нюр.
  - Это не моя, я то не гоню. Это вон мой притащил от Чернышева. Тот с ним вроде как расплатился.
  Шутов покосился на Митьку, - вот я твоего сыночка и заберу, наемничка, как участника хулиганских действий.
  Тетя Нюра автоматически переместилась чуть в сторону, словно загораживая собой непутевого сына, и уперла руки в бока, - что, с Чернышевым не можешь совладать, так мой Митька пусть будет крайним?
  Шутов сделал еще несколько глотков мутной самогонки, доел яблоко и бросил огрызок в сторону спящего тракториста.
   Тетя Нюра попыталась еще раз выяснить результат посещения Чернышева, - так ты мне скажешь, разобрался или нет?
  Шутов молча направился к машине и, уже сев в нее, с неохотой произнес.
  - Достали вы все. Три дома, пять инвалидов, а вони... У него там сынок еще объявился, тоже вроде гэбэшник, подполковник. У меня с ними бодаться, большого желания нет. Они сжуют меня и не подавятся.
  Женщина всплеснула руками, - это что же, он так и будет над человеком измываться?
  Шутов со злостью хлопнул дверью. Старый УАЗик завелся лишь со второй попытки и, громыхая, запылил в сторону моста. Вслед ему тетя Нюра крикнула, - тогда я сама пойду к нему, и разберусь во всем.... - Затем она тихо добавила, - и будь, что будет, не может же это вечно продолжаться.
  
  В генеральском кабинете Бутов, стараясь ничего не упустить, инструктировал Чернышева,
  - так что все готово. Сейчас позвонишь Картачяну и сообщишь, что активатор уже у тебя, и ты готов его передать. Встречу назначишь на... - Он посмотрел на часы, - двадцать, ноль, ноль. У него должен быть запас времени, что бы сообщить Майклу о своей готовности. Активатор не должен долго гулять по рукам, это опасно для окружающих.
  Павел поинтересовался, - Майкла прокачали?
  - Майкл Воллар. Независимый международный социально-экономический центр. Занимаются проблемами Восточной Европы. Сам Воллар там руководит аналитическим отделом. Центр прорабатывал подготовку ряда вопросов на последней встрече Горбачева и Буша. Под патронажем администрации президента.
  Чернышев напрягся, - Воллар,... Воллар,... Два года назад в Брюсселе фигурировал сотрудник ЦРУ Майкл Воллар...
  Генерал с любопытством посмотрел на Павла, - ЦРУ, говоришь? Интересно,...
  - Но тогда была информация, что того Воллара после провала в Бельгии списали по полной.
  - Все течет, все меняется. Разберемся. Хватит тянуть резину, звони. Он тебя будет уговаривать встретиться сегодня, а ты поломайся чуть-чуть. Все должно быть натурально.
  
  Бутов пододвинул телефонный аппарат к Чернышеву, который сразу же принялся набирать нужный номер, сверяясь с написанным на листе бумаги. Генерал нажал кнопку громкой связи, что бы самому слышать весь разговор.
  - Арик, привет, это Леха.
  - Леха, как у тебя?
  - Ну, че?... я это,... короче, я надыбал то, что ты просил. Могу завтра подскочить.
  - Завтра? А сегодня сможешь? Я бы сразу и расплатился. А?
  - Сегодня? Блин, я уже с одной чувой договорился.... Ну ладно, я к восьми подтянусь. Пока.
  
  Чернышев положил телефонную трубку и вопросительно посмотрел на генерала.
  Тот одобрительно кивнул головой, - все идет по плану.
  - Было бы отлично, если Воллар сам бы приехал в кафе.
  Бутов посмотрел на часы, - давай Паш, переодевайся и подтягивайся к НИИ, там Князев передаст тебе активатор.
  Чернышев встал из-за стола, - есть.
  Бутов обратил внимание, что тот мнется, - что-то еще хотел?
  - Да, у меня есть вопрос по личному делу. Даже не по личному, а...
  Бутов подстегнул офицера, - говори, не тяни.
  - В обществе "Рубеж" появилась информация по отцу. Где живет, в каких, когда операциях участвовал....
  Бутов оборвал Павла, - можешь не продолжать. Я тебя понял, видел репортаж по телевизору. Для того, что бы определить источник утечки, нужно провести работу по "Рубежу". Никто этого делать не будет... Сразу же поднимется крик на весь мир про тридцать седьмой год!
  - Ведь происходит утечка сведений под грифом сов. Секретно.
  Но генерал твердо стоял на своем, - повторяю, это невозможно...- Затем уже мягче добавил, - пока...
  - Что значит пока?
  Бутов, стараясь не смотреть на подчиненного, выдавил из себя, - этот бардак не может продолжаться бесконечно. Скоро произойдут изменения, и все вернется в привычное русло. - Затем он поднял голову и, глядя прямо в глаза Чернышеву, добавил, - но учти, об этом никому ни слова!
  
  В подвальном помещении, оборудованном под "качалку", взмокшие Леший и Жук уже заканчивали качать трицепсы, когда туда забежал рыжий и с ходу выпалил,- Леший, все ничтяк.
  Леший опустил тяжелые гантели на бетонный пол, - и че там?
  - Короче, бабки у него есть. Сегодня в восемь ему подкинут товар и он говорит, что, мол сразу расплачусь, без базара.... Сколько надо, столько и дам! Во! А нам гнал, что пустой.
  Жук поинтересовался, - мусорам он не стучал?
  - Не, все чисто.
  Леший нахмурил лоб, - а че за товар?
  Рыжий пожал плечами, - я толком не въехал, но что то крутое. Он потом перезвонил какому то Майклу, что этот товар теперь стоит уже не двадцать, а двадцать пять косарей баксов! Прикинь!
  Леший, услышав названную сумму, оживился, - короче, надо хачика прессовать по полной, забираем товар, бабло и ждем этого Майкла.
  Жук весело добавил, - и ему тоже делаем Буратино.
  Леший на мгновение задумался, - надо Буру отзвониться.
  Жук выразил сомнение, - и че ты ему скажешь? Пока одни непонятки.
  Рыжий поддержал его, - сначала надо посмотреть, что за товар. Может, наладим поставку этому Майклу. По ходу он из-за бугра. Клевая тема вырисовывается.
  Леший подвел итог, - ладно, короче едем. Потом Буру товар закинем, и пусть он решает, что и как.
  
  К забору, который отгораживал недостроенный дом, подъехал Мерседес. Их него вышел Майкл, одетый в джинсы и простенькую рубашку. Достав с заднего сидения небольшую спортивную сумку, он перекинул ее через плечо и, закрыв машину, неторопливо пошел вдоль забора. Отойдя несколько метров и покосившись по сторонам, Майкл ловко проскользнул в небольшой пролом.
  Забравшись на девятый этаж недостроенного дома, американец достал из сумки бинокль и приступил к наблюдению. Отсюда было хорошо видно, как к входу в кафе "Уют" подошел мужчина в стройотрядовской куртке. В руках у него была небольшая, но видимо тяжелая сумка. Он оглянулся лишь на мгновение, но этого времени было достаточно, чтобы Майкл узнал мужчину. Американец опустил бинокль и со злорадством прошептал,
  - мистер Чернышев,... вот и встретились...
  
  Зайдя в кафе, Павел оценил обстановку. Посетителей было немного, заняты были лишь три столика. За одним из них Груздь, жестикулируя руками, рассказывал анекдот двум девицам, которые весело смеялись. Чернышев в помятой и засаленной одежде мастерски изображал спивающегося работягу. К нему сразу же подошел Арик и, полуобняв за плечи, отвел к столику у окна, - принес?
  Павел вскинул голову, - а то,... все тип-топ, в лучшем виде. - Он с грохотом опустил тяжелую сумку на столик.
  Арик удивился, - это что, такое тяжелое?
  - Да, не, сам активатор легкий, он просто находится в свинцовой штуковине. Бабки гони.
  - Да, да, конечно. Я только хотел проверить.
  Арик осторожно начал вынимать из сумки свинцовый цилиндр. Тем временем Чернышев продолжал играть свою роль. - Я и электрик шестого разряда, и токарь пятого разряда. Могу и сварщиком, а они меня лишили тринадцатой зарплаты, мол, пить меньше надо... Ничего, и на нашей улице грузовик с пряниками перевернется...
  
  Но тщательно подготовленная операция оказалась под угрозой срыва, как только в кафе зашел Леший со своими дружками. Они сразу же прошли к Чернышеву с Ариком и обступили их. Леший грудью навалился на кооператора, - Ну, че, Арик скупаешь все подряд, а плакал, что бабла нет?
  Арик от неожиданности растерялся, - я,.. я...ничего не скупаю....
  Рыжий ткнул пальцем в цилиндр, - а это что? - Он взял активатор в руку, - ого! Ты это на вес покупаешь или поштучно?
  Чернышев попытался решить проблему по-мирному, - мальчики, мы сейчас закончим свои дела. Потом вы подойдете, и будете задавать свои вопросы.
  Груздь, понимая, что ситуация выходит из-под контроля, встал из-за своего столика и с тарелкой направился к столпившейся у окна кампании. На ходу он, почти не шевеля губами, произнес в незаметный микрофон, - Всем приготовиться, второй вариант.
  
  Подойдя к беседовавшей кампании, Груздь бесцеремонно, изображая подвыпившего посетителя, раздвинул братков и стал тыкать тарелкой с недоеденным салатом в Картачяна, - хозяин, ты сколько в этот салат соли набухал? Его жрать невозможно.
  Леший грубо отпихнул наглеца, - вали отсюда со своим салатом, пока я тебе его на голову не вывалил.
  Оперативник деланно возмутился, - это что за обслуживание? Дайте жалобную книгу!
  
  Арик под шумок попытался ускользнуть, но его толкнул назад Жук. - Ты куда?
  Кооператор беспомощно залепетал первое, что пришло в голову, - за книгой... жалобной. Он же просит.
  Леший рявкнул на него, - сиди! Товар этот мы забираем и бабки за товар тоже! Это что бы ты в следующий раз не крутил!
  Чернышев пододвинул к себе тяжелый цилиндр,- нет, ребята так не пойдет. Если вам это нужно, гоните бабки, и я еще достану. А этот товар пусть Арик заберет и со мной расплатится.
  Груздь вновь втиснулся плечом между Лешим и Жуком, - сначала дайте мне жалобную книгу!
  Обозленный настырностью посетителя рыжий попытался нанести ему удар, но тот ловко уклонился и в ответ врезал парню тарелкой с остатками салата.
  Чернышев вовремя уловил момент, когда Леший попытался схватить активатор и, перехватив руку, заучено заломил тому кисть, - не тронь, не твоя игрушка.
  Жук через стол потянулся руками к Павлу, что бы схватить за грудки, но его сбил с ног рыжий парень, отлетевший от удара Груздя.
  Под тяжестью переплетенных в драке тел столик развалился, и свинцовый цилиндр с активатором откатился к барной стойке.
  Общую сумятицу усилили находившиеся в кафе женщины, которые принялись визжать.
  К откатившемуся цилиндру одновременно кинулись Арик, Чернышев и Леший.
  
  Майкл терпеливо наблюдал за входом в кафе.
  Через окуляры бинокля он увидел, как одновременно распахнулись двери у трех машин, стоящих рядом с кафе и оттуда выскочили шесть крепких мужчин, одетых в темные костюмы. Они бегом бросились в кафе.
  Воллар опустил бинокль и с определенной долей оптимизма подумал, - отрицательный результат - тоже результат.
  
  Ворвавшиеся в кафе сотрудники КГБ, среди которых был и Князев, только усилили суматоху. Физически крепких Лешего с приятелями было не просто так одолеть.
  Сбитый с ног Арик сидел на полу, откинувшись спиной на стойку бара и с ужасом смотрел на происходившее. Звон разбитой посуды, женский визг, крики, грохот.
  Рядом с кооператором трое оперативников завалили на пол лицом вниз Лешего и принялись выкручивать ему руки. Тот повернул перекошенное от злобы лицо в сторону Арика и прохрипел. - Ну-у, сука ты не жилец! Думаешь, нас всех взяли? Тебя теперь за нас из-под земли достанут!
  Картачян еще сильнее вжался спиной в барную стойку, - я,.. я здесь ни при чем...
  Тут ему на глаза попался лежавший в полутора метрах от него свинцовый цилиндр, из которого уже наполовину вывалился небольшой продолговатый предмет серебристого цвета.
  Арик боком отполз к цилиндру, достал из него активатор и, вскочив, бросился в дверь, ведущую в служебные помещения.
  Его бегство заметил Чернышев и бросился следом, но его в этот момент спиной сбил Жук, ухитрившийся вырваться из рук оперативников.
  Павел, вскакивая, крикнул Груздю, - Картачян уходит!
  Пробегая по коридору, Арик опрокидывал за собой ящики и коробки, составленные вдоль стены. Появившийся Павел в последний момент замечает, как кооператор забегает в какое то помещение. Но быстро настичь беглеца ему мешали перегородившие проход ящики и коробки. Когда Павел, наконец добрался до нужной двери и дернул ее, та оказалась заперта.
  Чернышев повернулся к появившемуся в коридоре Груздю, - лом или монтировка нужна.
  Груздь через ящики и коробки пробрался к двери и, достав из кармана перочинный нож, продел в щель лезвие, отжал защелку и открыл дверь.
  Когда Павел и Груздь попали в помещение, там никого не было. Чернышев внимательно огляделся. В комнате средних размеров не было окон. Вдоль стен стояли два дивана и несколько стульев. Напротив них на столе стоял телевизор и видеомагнитофон с разбросанными кассетами. Сбоку висел большой ковер. Откинув край ковра в сторону, Чернышев увидел дверь, но она оказалась заперта.
  Павел нервно открыл накладной замок и, распахнув дверь, выскочил на улицу. Следом за ним выбежал Груздь. Напрасно они крутили головами, Картачяна с активатором нигде не было видно. Павел обессилено опустился на бордюр. Не поднимая головы, он с нескрываемым раздражением спросил у Груздя, - почему здесь никого не выставили?
  - Стандартная пристройка.... Кто же знал, что он сделал проход в этот подвал?
  Чернышев, с трудом сдерживаясь, прошипел, - никто,... не знал...- Но потом не выдержал и сорвался на крик, - а должны были!!! Дол-жны!
  
  Мрачный Бутов терпеливо слушал доклад Чернышева, который стоял по стойке "смирно" рядом с Князевым.
  - Картачян организовал в подсобном помещении просмотр порнушки. А на случай облавы сделал для своих клиентов потайной выход через подвал дома.
  Генерал осмотрел с головы до ног своих подчиненных, - а где Груздь? - Он передразнил того, - мышь не проскочит! Где он?
  Князев тихо ответил, - землю роет...
   Бутов подошел вплотную к Чернышеву, - что уже сделано?
  - Наши люди у него дома, у сестры, ну и конечно в кафе. Маловероятно, что он туда вернется, но...
  Князев добавил, - у гостиницы Минск, где живет Воллар, так же выставлены сотрудники. Даны ориентировки в МВД с приметами и фотографиями. Остается только ждать.
  Генерал вновь перешел на повышенные тона, - ждать? Он бегает не с коробком спичек, а с радиоактивным предметом, я уж не говорю об особой секретности этого активатора!.... Называется, провели операцию...
  Офицеры уныло молчали, понуро опустив головы. Повисла тяжелая пауза, которую первым прервал генерал, приняв решение, - Чернышев, я тебя отстраняю от руководства операцией. Старшим с этого момента назначается майор Князев.
  Максим вытянулся, - есть.
  Бутов мрачно добавил, - если в течение суток не будет информации, положительной информации, мы все пойдем мести улицы! Большее нам доверить нельзя! Свободны.
  
  Майкл сидел в кресле, закинув скрещенные ноги на стол. Насвистывая незамысловатую мелодию, он скользил взглядом по отчетным таблицам Госстата. Когда в кабинет стремительно ворвался взбешенный мистер Райт, Воллар был вынужден убрать ноги со стола и подняться навстречу своему шефу, который даже не пытался скрыть свое раздражение, - ко мне поступили сведения, что по всей Москве введен план "Вихрь". Разыскивается некий Картачян. Как я понимаю, это как раз твой человек? Я удивляюсь, почему до сих пор еще тебя не объявили в розыск.
  Майкл спокойно улыбнулся и прошел к бару. Открыв дверцу, он доброжелательно поинтересовался у шефа, - коньяк, виски?
  Мистер Райт, немного остыв, уселся в кресло, - виски... с содовой. С самого начала я был против этой авантюры. Майкл, удивляюсь твоему спокойствию.
  Воллар принялся наливать в бокалы напитки, параллельно рассуждая, - а что, собственно произошло страшного. Мы не получили активатор, но получили не менее ценную информацию, что органы КГБ, не смотря ни на что, продолжают успешно осуществлять свою деятельность. Если определенные слои русских готовы уже к сотрудничеству с нами, не бескорыстно конечно, то КГБ еще держатся.
  - Майкл ты играешь с огнем.
  Воллар протянул шефу бокал с виски, - а может быть, им просто еще не предлагали достойной оплаты?
  - Ты занимаешься не своим делом. Задача твоя и твоего отдела в анализе.
  Майкл, сдвинув лежавшие документы в сторону, присел на стол, - я считаю анализировать нужно не слова, а дела, поступки. Для этого мы должны конструировать ту ситуацию, в которой интересующий нас объект или сообщество проявят те качества, которые нас интересуют. И уже на основании этих результатов мы можем делать выводы и составлять аналитические отчеты.
  Райт усмехнулся, - интересная теория, в первую очередь, оправдывающая твой провал.
  Воллар пожал плечами, - почему провал? Я так не считаю.
  - Удивительно, что ты еще здесь, а не на Лубянке.
  - Это исключено. Изначально я владел информацией, что Картачян в разработке КГБ. Знал даже, кто задействован в операции.
  - Сейчас можно говорить все, что угодно.
   Майкл, перегнувшись, взял со стола бумажную ленту от факса и протянул ее Райту,
  - здесь все есть, кто, где, когда. Даже полная информация по ответственному за операцию.
  Райт углубился в чтение, - это не тот ли Чернышев из Брюсселя?
  - Он самый. Я сегодня наблюдал, как он ломал комедию.
  Райт оторвался от чтения, - и кто же твой информатор?
  - Я и сам бы хотел с ним познакомиться. Информация пришла по факсу без определения номера передающего. Аппараты с антиопределителями установлены на Лубянке.
  - Ты считаешь, что Чернышева сдал кто-то из его коллег? Но зачем? Затевают комбинацию?
  Воллар пожал плечами, - я думаю, простые человеческие чувства, - зависть,... месть.
  - Все это конечно интересно, но перед нами стоят другие задачи. А твои авантюры могут перечеркнуть все, что сделано за последнее время.
  Майкл не считал нужным соглашаться с шефом, - я так не считаю. Мне не дает покоя мысль о возможности сделать эту связь двусторонней.
  - Майкл, тебе не дает покоя желание реабилитироваться и вернуться в штат ЦРУ. Я запрещаю тебе заниматься деятельностью, которая не входит в нашу компетенцию.
  Воллар ухмыльнулся, - мистер Райт, вы не измените своего мнения, даже если поступит распоряжение от мистера Флэша?
  Райт напрягся, - что ты хочешь этим сказать?
  - Проклевывается сотрудник КГБ, который хочет с нами сотрудничать, но пока робко. Грех не воспользоваться этим. Я сегодня отправил в департамент свои предложения по созданию рабочей группы.
  Когда разгневанный мистер Райт вышел, громко хлопнув дверью, он не видел, как глумливо улыбался ему вслед Воллар.
  
  Два сотрудника КГБ, уставшие от многочасового наблюдения за входом в гостиницу из душного салона Волги, лениво переговаривались.
  - Установить бы у него в номере прослушку.
  - Есть распоряжение, ничего не устанавливать там, где проживают иностранцы. Уже год...
  Сотрудник с хрустом покрутил затекшим от долгого сидения телом, - да знаю я. Так,... мечтаю.
  Второй сотрудник в который раз принялся рассматривать фотографию Картачяна. - Я думаю, он здесь не появится. Он или свалил уже или залег на глухое дно.
  Напарник передразнил его, - я думаю... Наше дело не думать, а внимательно, дотошно, скрупулезно и въедливо наблюдать, следить, вынюхивать...
  Он бы и дальше продолжал словоблудить, если бы его не одернул сослуживец, - Вить, хорош бубнить, сразу в сон начинает клонить.
  
  Зайдя переулком к тыльной стороне гостиницы, Арик прошмыгнул за мусорный контейнер. Отдышавшись, он осторожно выглянул и осмотрелся. Его внимание привлек грузовой фургон, который стоял рядом с пожарной лестницей.
  Картачян, озираясь по сторонам, быстрым шагом подошел к фургону и забрался наверх. Оттуда он перебрался на металлическую лестницу и уже по ней стал карабкаться наверх.
  
  Зайдя в свой номер, Майкл сразу же запер на ключ входную дверь. Пройдя в просторную комнату, он включил свет и устало опустился в одно из двух кресел, стоявших по сторонам журнального столика. Несмотря на прикрытые глаза, Майкл интуитивно почувствовал легкое движение. Открыв глаза, он вздрогнул, увидев стоявшего в дверном проеме Картачяна с ключом в руках. Кооператор, не торопясь убрал ключ в карман и, пройдя к Воллару, опустился во второе кресло. Было заметно, что ему нездоровится. Озноб и общая слабость были видны даже невооруженным взглядом.
  Пришедший в себя Майкл вскочил и застыл в замешательстве. Он был в полной уверенности, что Картачян задержан и, приготовившись к беседе с сотрудниками КГБ, не ожидал подобного поворота событий.
  Первым разговор начал Арик и с трудом выдавил из себя, - Майкл я пришел для завершения сделки.
  Воллар не знал, как себя вести, - какой сделки? Я Вас не знаю! Это провокация!
  У кооператора от гнева пересохло во рту, - даже так? Я, сволочь, из-за тебя лишился всего, а ты теперь меня не знаешь?
  Майкл направился в сторону двери, - я сейчас вызову секьюрити!
  - Тогда уж лучше сразу КГБ и заодно объясни им, что нас связывает, какие общие интересы. Мне уже терять нечего. - Картачян пристально посмотрел на американца, - что молчишь? Объясняться с КГБ нет желания? Тогда забирай эту хрень, - он положил на столик активатор, - и гони деньги.
  Воллар, прекрасно понимавший какую угрозу представляет из себя активатор, ужаснулся, - он что, без защиты?
  Арик упрямо повторил, - деньги гони!
  - Я не ношу с собой столько денег. К тому же, насколько мне известно, этот активатор усилено разыскивают чекисты. У меня нет желания оказаться на Лубянке. Ты сам виноват, что где-то засветился и попал под колпак.
  Картачян опустил голову и завыл, словно у него была сильная зубная боль, - какие же вы все сволочи, и ты, и Леха! Найду эту тварь, порву на части!
  Майкл попытался успокоить горячего кавказца, - давай сделаем так. Я дам тебе немного денег, то, что у меня есть с собой и информацию по твоему Лехе. Арик, ты же умный человек и должен понимать, что я здесь не при чем.
  Воллар судорожно достал из папки, лежавшей на столике, сложенный рулон факса и протянул его кооператору, - вот. Забирай это... по твоему Лехе и активатор.
  Арик, словно зачарованный, начал читать текст. Буквы прыгали и расплывались у него перед глазами, - Чернышев Павел Михайлович, подполковник КГБ...
  Майкл силой впихнул ему в руку все те рубли и доллары, что у него были с собой, - вот именно, забирай и уходи.
  
  Утром угрюмый Павел, погруженный в свои мысли, зашел в ванную комнату. До него с трудом доходило, что говорила ему Татьяна шедшая следом и продолжавшая свой рассказ.
  - Ты уехал, а нам что там делать? Мы почти сразу после тебя тоже уехали.
  Жена, видя, что Павел безучастно ее слушает и, интуитивно чувствуя, что у мужа проблемы, заботливо поинтересовалась, - Паш, у тебя все нормально?
  Чернышев через силу улыбнулся, - да, все отлично.
  В общем-то, другого ответа она и не ожидала. Даже, когда он с тяжелым ранением пять лет назад лежал в Ташкентском госпитале, по телефону она слышала, что у него все отлично. В большей степени для порядка она уточнила, - точно?
   Ничего не отвечая, Павел закрыл дверь в ванную. В это время, услышав телефонный звонок, Татьяна направилась к телефонному аппарату.
  
  Павел попеременно включал то горячую, то ледяную воду. Контрастный душ его бодрил и стимулировал работу мозга. Закрыв глаза, он так простоял минут десять под струями воды.
  Когда, наконец, Чернышев вышел освеженным и полным сил физических и моральных, ему сразу же бросилась в глаза встревоженная жена, сидевшая в прихожей на пуфике рядом с телефоном. На его вопросительный взгляд она с трудом выдавила из себя.
  - Звонил участковый... Отец застрелил этого Славко...
  
  Ночью Арик с трудом нашел нужный адрес, пристроился рядом с подстанцией, стоявшей напротив подъезда, где жил Леха - подполковник КГБ Чернышев. Самочувствие у него стремительно ухудшалось. Утро Картачян встретил в полубредовом состоянии. Но жажда мести не давала ему уйти.
  Когда Арик увидел выходивших из подъезда Леху с женщиной, вероятно с женой, до него донесся их разговор. К КГБешнику заботливо обращалась его спутница, - может быть, все-таки мне поехать с тобой?
  - Не надо, езжай на работу... своим ходом.
  Женщина покорно согласилась, - да, конечно. Не надо меня подвозить.
  Арик, сжав зубы, достал из внутреннего кармана куртки небольшой кухонный нож и, собрав силы, направился в сторону Лехи, который садился в потрепанные Жигули. Но сильное головокружение заставило его облокотиться рукой на стену подстанции. Постояв так несколько секунд, он вытер выступившую на лбу испарину и направился к подъезду.
  Но там никого не было. Жигуленок, пуская клубы сизого дыма, уже сворачивал за дом. Спина женщины маячила в противоположной стороне и периодически расплывалась перед глазами Арика. Покрутив головой, он принял решение и направился в сторону удалявшейся женщины.
  Картачян еле успел заскочить в тот же троллейбус, в который села и женщина. Так они проехали четыре остановки.
  Арик остановился передохнуть и собраться с силами лишь, когда жена Лехи зашла в дверь, сбоку от которой висела вывеска "Детская библиотека". Немного отдышавшись и собравшись с силами, он зашел следом.
  
  
  Когда покачивающийся Картачян зашел в библиотеку и начал озираться, к нему сразу же обратилась пожилая библиотекарша, которая за стойкой приводила в порядок картотеку.
  - Мужчина, Вы что-то хотели?
  Мысли путались в голове у Арика. Он знал точно только одно, что ему нужна жена Лехи.
  - Я?... Да, я хотел записаться.
  Удивленная женщина сняла очки, - но у нас детская библиотека. Вам надо записаться в районную, если хотите, я дам Вам адрес?
  Арик запнулся, не зная, что ответить. Немного помолчав, он спросил напрямую, - я могу поговорить с вашей заведующей?
  Библиотекарша пожала плечами, - можете, только она Вам скажет тоже самое. - С этими словами она рукой показала на дверь кабинета.
  
  Татьяна только открыла каталог поступлений, как в кабинет, предварительно постучав, зашел Картачян. - Здравствуйте, я хотел записаться в вашу библиотеку, но та женщина сказала, что нельзя.
  - Абсолютно правильно, у нас детская библиотека.
  Арик подошел вплотную к столу, за которым сидела женщина, - просто ваша библиотека находится рядом с домом.
  Татьяна поинтересовалась, - а что Вы хотели почитать?
  Картачян протянул руку к карману, что бы достать нож, но вопрос отвлек его. Немного помявшись, он назвал первое, что пришло в голову, - Достоевского, "Преступление и наказание".
  Внезапно Арику вновь стало плохо, и он был вынужден рукой, которой собирался взяться за нож, опереться о шкаф. Татьяна заметила это и встревоженно обратилась к странному посетителю, - Вам плохо? Присядьте. - Она, выйдя из-за стола, помогла тому сесть на стул у окна.
  Арик выдавил из себя, - голова что-то закружилась.
  - У Вас, наверное, давление. Я сейчас у Анны Сергеевны спрошу таблетку. У нее были от давления.
  Когда Татьяна вышла из кабинета, Арик осмотрелся и в голове у него появился иной план мести. Он, достав из кармана активатор, воткнул его в стоявший на окне горшок с цветком.
  Арик успел вернуться на стул, когда в кабинет вернулась Татьяна и протянула ему таблетку, - возьмите.
  Картачян в ответ расслабленно улыбнулся, - не надо, мне уже лучше. Пойду я в районную, раз у вас нельзя. Уж очень хочется прочитать про преступление и наказание.
  Татьяна пожала плечами вслед выходившему Арику, - странный какой то.
  
  В районном отделении милиции Павел сразу же подошел к окошку дежурного. Там по телефону разговаривал на повышенных тонах взлохмаченный старший лейтенант с красной повязкой на руке. Выждав минутку и, видя, что разговор может продолжаться еще долго, Павел обратился к дежурному, - у вас задержан Чернышев Михаил Андреевич по подозрению в убийстве. С кем я могу переговорить по этому вопросу.
  Старший лейтенант, недовольный, что его отрывают от телефонного разговора, рыкнул в окошко, - все убойные дела ведет прокуратура.
  Павел, с трудом сдерживаясь, повторил свою просьбу, - я это знаю. Я хотел поговорить с кем нибудь, кто в курсе этого дела, кто выезжал на место.
  Дежурный упрямо повторил, словно заученную фразу, - все убойные дела ведет прокуратура.
  Поняв, что от старшего лейтенанта большего не добиться, Чернышев поинтересовался.
  - Где я могу найти вашего начальника?
  Дежурный нехотя кивнул головой в сторону засаленного коридора, - по коридору последний кабинет слева.
  Когда Павел, предварительно постучав, зашел в кабинет начальника отделения, там находился сам хозяин кабинета подполковник Струков, пятидесятилетний мужчина с залысинами, склонный к полноте. Рядом со столом начальника сидел поджарый капитан в очках.
  Чернышев прошел в кабинет и обратился к подполковнику, - здравствуйте, если не ошибаюсь, товарищ Струков?
  Начальник отделения с раздражением посмотрел на посетителя, прервавшего разговор.
  - Ну.
  - Моя фамилия Чернышев. Я хотел бы уточнить обстоятельства убийства, по обвинению в котором задержан мой отец Чернышев Михаил Андреевич.
  Струков ответил начавшей не на шутку раздражать Павла фразой, - дело ведет прокуратура.
  Чернышев был вынужден предъявить свое удостоверение. Струков внимательно его изучил. - Ну и что? Я же сказал, дело ведет прокуратура. Кузьмина Ольга Сергеевна.
  Павел пристально посмотрел в глаза подполковника, - я хотел бы встретиться с отцом.
  Струков откинулся на спинку кресла и с явным удовольствием, глумливо произнес, тщательно выговаривая каждое слово, - если Кузьмина разрешит, пожалуйста.
  Выходя из кабинета, Павел физически ощущал на своей спине довольную улыбку начальника отделения.
  
  Выйдя из здания райотдела, Чернышев остановился, перевел дыхание, пытаясь успокоиться. На глаза ему попался милицейский уазик с распахнутыми дверями и поднятым капотом. Из-под капота была видна мокрая от пота спина в милицейской рубашке. Павел подошел к сотруднику, ремонтирующему свой рыдван, и спросил.
  - Не подскажите, где у вас здесь прокуратура?
  В выбравшемся из недр машины милиционере Павел узнал участкового Шутова. Тот не удивился его появлению, - а, Чернышев?
  Павел с трудом изобразил на лице подобие улыбки, - простите, не знаю имени отчества.
  Участковый вытер ветошью руки, - можно просто, Михаил. В прокуратуру отправили?
  - Да, к Кузьминой.
  - Кто, Струков отправил? - Не ожидая ответа, Шутов ухмыльнулся и продолжил, - он же сам ее утром на станцию отвозил. Кузьминой до завтра не будет, она в Москве на коллегии.
  - Миш, расскажи мне в двух словах, как это произошло?
  - Давайте только в сторонку отойдем, а то у нас вашего брата не очень любят.
  Павел усмехнулся, - а ты?
  Шутов отвел глаза в сторону, - да я тоже, не очень.
  
  Павел и Шутов отошли в сторону от входа в отделение, и присели на стоявшую там скамейку.
  Собравшись с мыслями, участковый, стараясь не смотреть на Павла, начал свой рассказ.
  - Нашла тело Славко,... Парамонова тетя Нюра,... Золотарева. Она зашла поздно вечером к нему, а он уже готов. Пистолет наградной, ТТ мы потом рядом с крыльцом нашли. У Парамонова два ранения в спину, оба смертельные. Стреляли практически в упор. На рубашке даже следы пороха видны были. Чернышева нашли дома в стельку пьяным. Мы его минут сорок не могли разбудить.
  Павел не выдержал и, прервав рассказ, поинтересовался, - а сам он, отец, что говорит?
  Шутов, что бы занять чем-то руки, поднял с земли веточку и принялся ее разламывать на мелкие кусочки, - говорит, что никого не убивал, а вечер, мол, провел с княгиней.
  Чернышев в удивлении вскинул брови,- с кем?
  Участковый подтвердил ранее сказанное, - с княгиней... Да типичная белая горячка.
  Павел принялся анализировать факты и рассуждать, - так говоришь, стреляли в спину, почти в упор?
  - Думаете, не он? Так в деревне больше просто некому. Да и вы сами слышали, он же при Вас орал, что прибьет Славко...
  - Я отца хорошо знаю. Он не стал бы стрелять в спину. А спьяну кричать можно что угодно. Вот если бы его видели у дома Славко...
  Шутов впервые за все время разговора поднял глаза на своего собеседника. - В том то и дело, что есть два свидетеля, что Чернышев примерно в 21-00 ходил к Парамонову, а после этого Парамонова живым уже никто не видел.
  Павел угрюмо поднялся со скамейки. - Спасибо, хоть растолковал, что к чему. Ладно, поеду в деревню, посмотрю на месте, что, да как.
  Павла, направившегося к своей машине, окликнул в спину Шутов, - подождите. Чернышев сейчас содержится в общей камере, а там народец подобрался веселый. Если узнают, что он из органов... Ну, Вы меня понимаете.
  Павел остановился и резко повернулся к участковому. - В общей камере?
  Ему пришлось вновь возвращаться в райотдел. Когда он решительно и уже без стука ворвался в кабинет начальника, там по-прежнему Струков беседовал с очкастым капитаном. Без каких либо предисловий, Чернышев жестко скомандовал капитану.
  - Капитан, сходи, погуляй.
  Тот в недоумении покосился на своего начальника и переспросил, - куда погуляй?
  Павел, стараясь не повышать голос, съязвил, - в домино постучи. У меня к твоему начальнику серьезный разговор.
  Видя, что капитан не реагирует, Чернышев зловещим шепотом, не предвещающим ничего хорошего, произнес. - Мне, что еще раз представиться, что бы вы поняли, какую организацию я представляю?
  Подполковник был вынужден мрачно кивнуть своему подчиненному и только после этого тот нехотя покинул кабинет.
  Струков с раздражением посмотрел на неугомонного посетителя, - в чем дело? Я кажется, Вам все объяснил. Все вопросы по этому делу в прокуратуру.
  Павел подошел вплотную к столу. - Нет, не все. Это прокуратура распорядилась поместить Чернышева в общую камеру? С каких пор сотрудников КГБ, даже находящихся на пенсии, содержат вместе с уголовниками? Вы сообщили районному или областному управлению госбезопасности о задержании?
  Эти серьезные обвинения не смогли сбить спесь с начальника райотдела. - Его задержали за бытовуху в невменяемом состоянии, а на лбу у него не написано, что он КГБшник.
  Но Павла подобные отмазки не могли сбить с толку. - Ты подполковник не крути. Ты изначально знал, кто он такой. К тому же было найдено орудие убийства. Если мне не изменяет память, то на рукоятке есть табличка с гравировкой, - Товарищу Чернышеву М. А. за безупречную службу от председателя КГБ Андропова. Или, что, никто не заметил дарственной надписи? Мне кажется, что начальник районного отделения милиции профнепригоден и не соответствует занимаемой должности.
  Струков немного сник и уже не так самоуверенно сидел в своем кресле, - Вы в данном случае лицо заинтересованное и не вправе делать подобные выводы.
  - Да, я лицо заинтересованное, поэтому не могу смотреть на то, что здесь творится!
  Струков изобразил на лице изумление. - А что творится?
  Но Павел не стал продолжать дискуссию о правилах и порядках, а перешел к существу дела, - рассматриваются еще какие нибудь версии убийства?
  - А какие еще могут быть версии, когда все ясно, как божий день. Допился до белой горячки, с княжной у него посиделки. Хорошо еще не с Петром первым.
  Но Чернышева эти язвительные доводы не убедили, - а я считаю, что Чернышев не убивал.
  Струков ухмыльнулся, - было бы глупо думать, что Вы считаете иначе.
  - Я не только считаю, но думаю, что смогу это доказать. Для начала ты при мне отдашь распоряжение, что бы Чернышева перевели в отдельную камеру, и дашь мне возможность с ним поговорить.
  Подполковник вынужден был согласиться, - в камеру переведу, а свидание только через прокуратуру.
  
  Кочетово встретило Чернышева кладбищенской тишиной, лишь где-то в стороне лениво лаяла собака. Павел зашел во двор отцовского дома и остановился. Лишь медленное движение его головы говорило о том, что он внимательно все осматривает вокруг. Затем Павел не торопясь начал обходить дом с правой стороны. В одном месте на тропинке он обратил внимание на едва заметный след ноги маленького размера, отпечатавшийся на глинистой почве.
  Вернувшись к дому, Павел внимательно изучил наклеенную на дверь полоску бумаги с печатью. Затем, пошарив рукой над притолокой, он достал дежурный ключ, который там всегда хранился и открыл дверь. Его заставил оглянуться голос Шутова, раздавшийся за спиной, - нарушаем?
  Участковый стоял за забором, облокотившись руками на калитку.
  Как ни странно, Чернышев был рад появлению Шутова, - предлагаешь съездить в прокуратуру за разрешением? Заходи, поможешь.
  Когда участковый вразвалочку подошел к поджидавшему его Чернышеву, тот в большей степени для порядка, поинтересовался, - начальник прислал, меня проконтролировать?
  Шутов не стал отпираться, - не без этого.
  - Тогда возьми вон тот лист железа и прикрой им след. Там за домом, в саду на тропинке, почти у забора.
  Зайдя на террасу, Павел внимательно все осмотрел. На столе стояли две тарелки с остатками закуски, хлеб и вилки. Его внимание привлекли два граненных стакана, находившиеся рядом с рукомойником. Он, не прикасаясь к ним, наклонился и обнюхал.
  На террасу зашел Шутов и высказал свое мнение по следу в саду, - интересный след, свежий. Вчера с утра хороший дождик прошел, а след появился позже, скорее всего вечером.
  Чернышев повернулся к участковому, - вчера стаканы или рюмки изымали?
  - Да нет, а зачем?
  - Снять пальчики,... остатки для экспертизы.
  Шутов пожал плечами. - Нет, ничего такого не забирали, кроме пистолета. Но, кстати, на пистолете пальчики не обнаружены. Его перед тем, как скинуть, протерли.
  Павел присел к столу и принялся анализировать факты. - Смотри-ка, интересная картина вырисовывается. Отец убивает Парамонова, протирает отпечатки на ТТ, что бы на него не подумали и бросает практически у трупа. А вот про табличку на стволе забывает. Затем приходит домой и тщательно моет стаканы и ложится спать. Заметь, не наводит порядок на столе, а моет только два стакана. Причем не один, а два.
  Шутов задумался, - похоже, эта княгиня не в бреду была.
  Чернышев согласно кивнул, - похоже... У отца брали кровь на экспертизу?
  - Не знаю, но, скорее всего, нет.
  Павел, подумав, встал и сдвинул стол в сторону. На полу был виден бурый след высохшей жидкости. Он, взяв кухонный нож, соскреб им пятно и понюхал лезвие. - Не понятно. То ли коньяк, то ли виски...
  Шутов вопросительно посмотрел на Павла. - Клофелин?
  - Я думаю, да. Собутыльник, точнее собутыльница наливала из принесенной бутылки с уже подмешанным клофелином. Свою порцию она незаметно выливала под стол. Осталось найти бутылку. Ты куда бы ее дел?
  - Я бы выбросил, но не здесь, а где нибудь за речкой.
  Чернышев решительно направился к выходу. - Ну, пойдем за речку, проверим твою гипотезу. Ты возьмешь на себя левую сторону дороги, а я правую.
  Уже выходя, Павел обратил внимание на жестяную банку, которая ранее была доверху заполнена окурками от самокруток. Взяв ее в руки, он убедился, что банка пуста.
  
  Павел, с помощью большой суковатой палки раздвигая ветви, обследовал участок у дороги, поросший густым ельником, когда невдалеке услышал голос Шутова.
  - Есть!
  Чернышев крикнул ему, - ничего не трогай, я иду.
  Перейдя дорогу, Павел через редкий кустарник заметил участкового, который поджидал его, сидя на стволе поваленного дерева. Когда Чернышев подошел, тот кивнул головой в сторону. В трех метрах от него, рядом с кустарником лежал скомканный сарафан с вышивкой, сделанной в древнерусском стиле.
  Павел осторожно своей палкой слегка развернул его. Появилась бутылка виски "Блю Лэйбл" и небольшая блестящая корона.
  Шутов в недоумении сдвинул брови, - зачем было городить весь этот карнавал?
  Павел неуверенно выдвинул версию, - что бы сложилось мнение, что у Чернышева белая горячка. Какой здравомыслящий человек поверит, что он пил со средневековой княгиней. Изощрено... Мол, не просто убил человека, а еще и в состоянии белой горячки. Для отца, да и для любого офицера такой позор хуже смерти.
  Шутов прервал рассуждения профессиональным прагматизмом, - только это все помогает выдвинуть еще одну версию, не больше. На другой стороне весов то, что Чернышев ненавидел Славко и прилюдно обещал его прибить.
  Павел был вынужден добавить, - и вечером ходил к нему.
  - Эту княгиню еще надо найти, а Чернышев уже в камере. Как Вы думаете, какая версия перетянет?
  - За что ваш Струков не любит нашу контору?
  Шутов отвел глаза в сторону, - в сорок седьмом у него отца посадили по пятьдесят восьмой, он в лагерях и сгинул...
  - А ты за что не любишь?
  Участковый сделал пару шагов в сторону моста и буркнул, - понтов много...
  Павел направился вслед за участковым. - Н-да,... Ладно, хватит прохлаждаться, пойдем. Ты сейчас поедешь в прокуратуру, пусть сюда пришлют кого нибудь оформить тот след и эту бутылку с нарядом. И чтобы не забыли соскоблить с пола то пятно.
  Шутов тяжело вздохнул, - прибьет меня Струков.
  - А ты не говори, что помогал мне, скажи, что сам проявил служебное рвение. Глядишь, он тебе еще звездочку накинет.
  В ответ на этот совет Шутов мрачно пошутил, - ага, на задницу от солдатской бляхи...
  
  Когда Чернышев с Шутовым вернулись к дому отца, там, на скамейке их поджидала тетя Нюра. Павел поздоровался, - здравствуйте.
  Пожилая женщина с трудом поднялась им навстречу, - здравствуй, милок.
  Участковый поинтересовался, - Теть Нюр, ты меня ждешь?
  Та немного замялась. - Да я даже и не знаю, кому про все лучше рассказать.
  Шутов ее поторопил, - ты расскажи, а мы уж сами решим, кому лучше.
  - Это Михаил вчера после меня к Славко сразу пошел.
  - Что значит, после тебя?
  - Не выдержала я, и ругаться я к нему вечером приходила.
  Шутов нетерпеливо уточнил, - чего ты не выдержала?
  Павел одернул участкового, - помолчи, не перебивай! - Он повернулся к женщине. - Продолжайте.
  Тетя Нюра начала издалека,- тогда в сорок третьем, когда партизаны мост сожгли...
  Павел нетерпеливо прервал начавшийся рассказ, - эта история хорошо известна.
  Женщина сурово посмотрела на него.- Известна, да только не вся! Немцы тогда похватали каждого второго и уже собирались сжечь в колхозном амбаре. Почитай человек сорок, раньше то у нас деревня большая была. Славко тогда и предложил германцам, я выведу вас, а вы отпустите народ. Ему еще дед его показывал старую гать через болото. Ну и повел он супостатов, а народ в амбаре, вроде как заложники остались. Тут возьми и провались две машины в болотину. Гать то старая была. Наши деревенские, кто остался, сами пошли эти машины вытаскивать. Всю ночь деревья валили, по новой гать стелили. Немцы слово сдержали, отпустили заложников. А когда наши пришли, Славко всю вину на себя взял, что, мол, один вывел немцев.
  Павел тяжело вздохнул, - что же вы все эти годы молчали?
  - Знаешь, что бы нам тогда было за помощь врагу?... Ладно я и все остальные. Даже Екатерина Матвеевна, царство ей небесное, твоя мать помалкивала и собственному мужу ни гу-гу.
  Шутов не вытерпел и высказал свое мнение, - ладно тогда, но теперь то?
  - Да уж как-то повелось в деревне помалкивать про это. А тут я и не вытерпела вчера. Что же Мишка Славко то изводит? Все, как на духу и рассказала ему.
  Еще до конца не веря в подобный поворот дела, Павел уточнил, - так он после этого к Парамонову ходил? Значит, не ругаться ходил?
  - Да какой ругаться, схватил бутылку и к нему... Говорит, прощение просить буду.
  Шутов недовольно чертыхнулся, - так что же ты вчера Кузьминой из прокуратуры это не рассказала?
  Тетя Нюра затараторила. - Так я и хотела, а она говорит, нас интересует только то, что Чернышев ходил туда. Только, говорит, факт нужен.
  Павел повернулся к участковому, - какая теперь версия перевешивает?
  В ответ Шутов лишь буркнул, - все, я поехал.
  
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
  Уже в темноте Павел в своей машине ждал отца рядом с райотделом. Формальности по освобождению из-под стражи затянулись до глубокой ночи. Открытые окна в машине не спасали от духоты. Назойливые комары эскадрильями тянулись к Павлу, и приходилось без остановки лупить себя по лицу, убивая любителей попить крови.
  Рядом с ним остановились милицейские Жигули, из которых, судя по вальяжности, вышел местный опер плотный мужчина, одетый в джинсы и рубашку. К нему подошел капитан, которого Чернышев видел в кабинете у Струкова. Павел стал невольным свидетелем их разговора.
  Капитан поинтересовался у приехавшего оперативника, - нашли?
  Тот в ответ самодовольно хмыкнул, - а то. Пусть жене дурака включает, а не нам.
  - Ну и где были документы?
  - Представляешь, он у одной глухой бабки снял комнату там же рядом. В кооперативе у него была только белая бухгалтерия, а черная - у бабки, там его бухгалтерша Сухарева в основном и работала. Не представляешь, сколько спирта через него проходило!
  
  Павел напрягся и в уме спроецировал проблемы местной милиции на кооператив пропавшего Картачяна.
  Он торопливо закрыл окна, выйдя из машины, запер ее и быстрым шагом направился в отделение. Уже у дверей Павел столкнулся с выходившими оттуда отцом и Шутовым. Он отдал отцу ключи, - подожди меня в машине, я быстро. - Повернувшись к участковому, спросил, - откуда у вас можно позвонить?
  - От дежурного.
  Но вариант, что телефонный разговор будут слышать посторонние, его не устраивал.
  - А у тебя есть какой нибудь кабинет?
  Шутов все понял, - пойдемте.
  
  Открыв кабинет, Шутов пропустил вперед Чернышева, зажег свет и кивнул головой на телефон, стоявший на обшарпанном столе. - Вон. В Москву через восьмерку.
  Когда участковый тактично вышел, прикрыв за собой дверь, Павел, не садясь, начал набирать номер. Почти сразу же услышал голос Князева, произнесшего дежурное, - алле.
  - Максим, не ожидал застать тебя в управлении.
  - А что тогда звонишь, проверяешь, не расслабились ли без тебя?
  Чернышев усмехнулся, - что-то вроде этого. Что у вас нового по Картачяну?
  - Полный глушняк.
  - Проверь больницы, он мог получить очень большую дозу облучения. И еще, нужно найти квартиру, где работали с черной бухгалтерией. Я думаю, она где то рядом.
  - Бухгалтерши нет, она в отпуске и должна появиться только двадцатого числа.
  - Тем более, обычно это место держат в большой тайне, что бы ОБХСС не пронюхало! Въехал? Но Арик мог использовать точку не только для дел, но и для утех по вечерам.... Официанток потряси, они наверняка туда обеды, ужины носили.
  - Добро, Паш. Утром займемся.
  Чернышев в негодовании раздул ноздри, - не утром, а сейчас же. Адреса официанток у тебя есть, чего тянуть?
  
  Когда Чернышев и Шутов вышли из райотдела, на них сразу же набросились комары. Но, тем не менее, они некоторое время продолжали стоять молча, лишь молотя руками по лицу. Причина была банальна, они просто начали симпатизировать друг другу. Павел протянул руку для прощания, - спасибо Миш. Телефон мой еще не потерял?
  Шутов не стерпел и съязвил, коверкая слова на кавказский манер, - дорогой, ночь не спал, учил, как отче наш... Маму забуду, как зовут, а телефон никогда! Ночью подними, скажу!
  Павел по своему воспринял кривляния, - так и не изменил отношение к нашей конторе?
  - Понтов много...
  Не выдержав, оба громко засмеялись и, еще раз пожав друг другу руки, разошлись.
  
  Некоторое время Михаил Андреевич и Павел ехали молча, затем сын первым нарушил молчание, - подписку взяли?
  Отец кивнул, - да. До конца обвинение с меня не сняли...
  - Плохо. Отправить бы тебя куда нибудь в санаторий.... Ты ту записку куда дел?
  - Сжег я ее в сердцах. Сам теперь жалею.
  - Княгиня эта себя называла? Ну, там, Голицына? Волконская?
  Отцу явно был неприятен этот разговор и он ответил через силу, - вроде Бельская, а может и нет... Не помню я, поддатый крепко был. Мне сначала вообще про нее не поверили, думали я "белочку" поймал. Княгиня в сарафане, да еще с короной.... Я уж и сам засомневался, думаю, может и вправду причудилась.
  - На это весь упор и был сделан. Но, как же ты повелся на этот маскарад?
  - Да черт его знает. Любопытство взяло верх. Да и бутылка у нее была чудная, я таких виски и не видел никогда. Повелся, как дите на блестящий фантик.
  Павел пояснил отцу, - Блю лейбл, Голубые значит. У нас в Союзе таких не достать. А записку ты зря сжег, любопытная записка. Я так думаю это звоночек из прошлого. Мстит кто-то тебе. Думай, кто это может быть? Кто по твоим делам проходил с фамилией Бельская?
  Отец уклонился от прямого ответа, - в записке было и про племя мое поганое, то есть про тебя. Все знает эта княгиня. Рисковая тетка, не побоялась среди дня письмишко кинуть. Ведь ее могли и увидеть. А по моим делам не припомню такую фамилию.
  Павел продолжал настаивать. - Может, было, что-то, связанное с любыми князьями? С историей? Уж больно от послания древностью попахивает, каким то средневековьем...
  Отец устало прикрыл глаза, - да я уже думал на эту тему. Только одно дело было в шестьдесят восьмом году. Музейщика одного, реставратора взяли с валютой. Он с экспозицией вылетал в Лондон.
  - Собирался там остаться?
  - Да, нет. Он хотел там на аукционе купить монетку за пятьдесят тысяч долларов.
  Павел присвистнул. - Ничего себе монетка!
  Михаил Андреевич согласно кивнул, - редкая. Малютина денежка, Малюты Скуратова. Этого реставратора и его жену клинило на эпохе Ивана Грозного.
  Павел встрепенулся. - У Малюты, если не ошибаюсь, двойная фамилия была, Малюта Скуратов-Бельский. А какая говоришь, фамилия была у этого реставратора?
  - Да фамилия простая, не дворянская. - Монастырев. Только тогда он и его жена получили вышку.
  - А дети у них были?
  - Был пацан, ему тогда было семь или восемь лет.
  - А сестры у той Монастыревой не было? Может, эта княгиня похожа на ту?
  - Ада была дама в теле, а эта худющая. А насчет сестры не знаю...
  
  Когда машина остановилась у дома, Павел сказал вслед выходящему отцу. - Все, пап, иди. Будь осторожнее. Не пей.
  Отец заглянул в салон машины. - Ты, что даже не зайдешь?
  - Нет, мне не до посиделок, дел много.
  Михаил Андреевич, немного помолчав, тихо сказал. - А выпивки больше не будет. Даже Славко помяну только кутьей. Хватит, уже допился.
  - Слава богу, проняло.
  - Какие же бабы наши дуры, столько лет молчали. Смотрели, как я кобенюсь и молчали!
  Одно меня утешает, что успел я у него попросить прощения... Паш, может ты сможешь ответить, за что они нас, я имею ввиду, контору, не любят?
  Павел вспомнил Шутова и, улыбнувшись по-доброму, произнес, - пантов много.... - Заметив, что отец начинает мастырить самокрутку, он поинтересовался у него.
  - Вспомни, когда ты последний раз вытряхивал свою... пепельницу?
  Отец с изумлением посмотрел на сына. - ???... Еще до вашего приезда.
  Павел мрачно констатировал, - плохо. Пепельница пустая. Просмотри все, что может послужить оружием. Ножи, отвертки, топоры. На чем оставались твои отпечатки.
  Михаил Андреевич задумался, - ты считаешь...
  - Она, похоже, не исключает возможности твоего оправдания.
  Отец встревоженно предположил, - еще акция?
  Павел тоном, не терпящем возражений, посоветовал, - если обнаружишь, зафиксируй у Шутова. Напишешь заявление, пусть он его зарегистрирует.
  Когда машина отъехала, Михаил Андреевич еще несколько минут смотрел ей вслед, думая о своем. В темноте хорошо была видна потрескивающая искрами самокрутка.
  
  Юля, официантка из кафе "Уют", сидела на диване, куталась в халатик и спросонья плохо понимала, чего от нее добиваются Князев и Груздь, ворвавшиеся ночью в квартиру.
  - Я тогда уже все рассказала.
  Князев сверлил девушку глазами, - где Картачян держал черную бухгалтерию?
  - А я откуда знаю. Он мне не докладывал.
  Груздь попытался ей подсказать, - может быть, ты туда носила еду... Или еще кто-то из ваших...
  Юля начала выходить из себя и попыталась продемонстрировать, что не боится сотрудников из серьезной организации. - Никуда я ничего не носила. Если у Вас больше нет новых вопросов, до свидания. Я спать хочу. По третьему кругу одно и то же спрашиваете...
  Груздь зло прищурился и голосом, не предвещавшим ничего хорошего, прошипел.
  - Голуба, к тебе не пьяный участковый пришел, а сотрудники Комитета государственной безопасности.
  Но официантка не собиралась терять фасон, она вызывающе уперлась взглядом в Груздя.
   - И что?
  Князев прервал перепалку, обратившись к напарнику, - хватит сюсюкать. Иди, буди соседей и сюда.
  Груздь четко ответил, - есть, - и направился к выходу выполнять распоряжение.
  До Юли начало доходить, что она перегнула палку, - зачем соседей?
  Князев ей с напускной лаской пояснил, - в качестве понятых, сейчас будем производить обыск.
  Официантка подскочила, представив злые лица соседей, поднятых среди ночи.- Вы что? Что обо мне люди подумают?
  Груздь, задержавшись у двери, со злом ответил, - то, что ты покрываешь государственных преступников, а может быть и работаешь вместе с ними. Но на эту тему мы побеседуем не здесь.
  Князев добавил в прежней ласковой тональности, - переночуешь в камере, остынешь, потом и поговорим.
  У Юли навернулись слезы на глазах, - вы что?... Подождите! Я, правда, не знаю, где эта его бухгалтерия!
  Максим, видя, что окончательно не дожали девушку, рыкнул на Груздя, - что встал? Буди соседей...
  Официантка все больше и больше приходила в ужас от грозящих ей перспектив, она взмолилась. - Подождите! Полгода назад, Катька Сапунова, когда уезжала, заносила ключи от квартиры, просила их Арику передать. Его не было в кафе, а ей ждать было некогда.
  Князев уточнил, - что за Катька?
  Юля, всхлипывая, затараторила, - она тоже официанткой работала. Залетела и домой, в Тулу рожать уехала. Она родом оттуда, а здесь квартиру снимала. Вот может...
  Груздь подошел вплотную к напуганной девушке, - адрес.
  - Адреса я не знаю. Могу так объяснить. Я один раз у нее была.
  - Ну.
  - Через три дома от кафе в сторону метро. Там еще в этом доме хозяйственный магазин. На первом этаже крайняя справа однушка.
  Князев скомандовал Груздю, - поехали. - Повернувшись к официантке, он посоветовал ей, - но ты спать не ложись. Если что, мы вернемся.
  Груздь весело добавил, - подбери пока еще несколько вариантов.
  
  Максим и Груздь из машины осматривали стандартную блочную пятиэтажку. В окне квартиры, которая их интересовала, был виден свет.
  Груздь первым прервал молчание, - кажется в цвет. Арику не спится. Сами будем брать, или группу выдернем?
  Князев не был настроен столь категорично, - а может пустышку тянем. Потихоньку загляни в окно, - скомандовал он напарнику.
  Груздь, подойдя к окну и забравшись на выступ фундамента, осторожно заглянул внутрь.
  Тускло освещенная комната была скупо обставлена лишь самой необходимой мебелью -
   диван-кровать, гардероб, стол и два стула. На полу, рядом с диваном лежал Арик Картачян.
  
  Князев, заметив знак Груздя, подошел к нему. - Ну, что?
  - Тут, но, кажется, мы опоздали.
  Максим подтолкнул напарника, - давай через окно и мне дверь откроешь.
  Тот вернулся к окну и принялся с помощью перочинного ножа открывать створку окна.
  Попав в квартиру, Груздь открыл дверь Максиму и, не дожидаясь распоряжений, принялся искать активатор. Из гардероба полетели на пол папки с документами, одежда. Князев, с трудом нащупав у Картачяна пульс, вздохнул с облегчением и поднялся, - жив.
  Груздь окинул взглядом раскиданные вещи, - ничего.
  Максим кивнул ему в сторону кухни, - проверь там.
  Не найдя ничего на кухне, Груздь выглянул в комнату, где Максим безуспешно пытался привести в чувство Картачяна. Тогда он вернулся на кухню и взял там чайник с водой.
  Подойдя к бездыханному телу, Груздь чуть отодвинул в сторону Князева и принялся поливать кооператора. Заметив, что тот, наконец, пришел в сознание и приоткрыл глаза, он сразу же задал главный вопрос, - где активатор?
  Арик, к удивлению сотрудников, счастливо улыбнулся и прошептал, - у меня его нет.
  - Где он?
  Картачян продолжал улыбаться, - спроси у своего Лехи...
  Груздь пнул Картачяна ногой в бок, - сейчас я с тобой поработаю, и ты перестанешь лыбиться и говорить загадками.
  Князев жестом остановил напарника и наклонился к Арику.- При чем здесь Леха? Где активатор?
  - Если ваш Леха не дурак, то отдаст... - С этими словами он вновь потерял сознание.
  Груздь продолжал рваться в бой, - Максим, давай я его попрессую. Три минуты и он все расскажет.
  Князев остудил его пыл.- Подожди ты. Не видишь, он опять отрубился... Вызывай наших и пусть врача захватят.
  Груздь с неохотой направился в прихожую к телефону, который приметил еще, когда открывал дверь.
  
  Михаил Андреевич, не раздеваясь, и не выключая свет, лег на кровать. Мысли роились в голове. Он попытался успокоиться и вспомнить все те события далекого 1968 года. Куски воспоминаний потихоньку принялись выстраиваться в единую цельность.
  Тогда он входил в состав группы, которая занималась многоходовой комбинацией по вербовке человека, входившего в круг друзей академика Сахарова, который отличался антисоветскими взглядами и не скрывал этого. Поведение ученого, обладавшего огромными секретными знаниями, было непредсказуемым. Для этого и необходимо было обладать полной информацией по его поведению и всем контактам.
  
   Москва. 1968 год.
  К сидевшему в ожидании на скамейке Михаилу Чернышеву подошла Монастырева Аделаида, статная тридцатилетняя женщина, с не по-женски суровым взглядом серых глаз. Михаил встал и сделал несколько шагов ей на встречу. - Здравствуйте.
  Аделаида сухо и слегка надменно произнесла, - добрый вечер. Я принесла Ваш заказ.
  С этими словами она достала из дамской сумки небольшой предмет, завернутый в мягкую ткань, и передала его Чернышеву. Тот развернул материал и начал изучающе разглядывать серебряный потир.
  Аделаида с любопытством поинтересовалась, - Вы занимаетесь коллекционированием?
  Михаил оторвался от осмотра древней чаши. - Скорее нет, чем да. Просто не могу пройти мимо подобных вещиц, в них есть что-то завораживающее,... какой-то дух истории.
  - Вещица?... Это потир допетровской эпохи. Стилизация под Византию, но не исключено, что работа византийских мастеров.
  Чернышев вновь с восторгом принялся крутить древний артефакт перед глазами.
   - Потрясающе, я не думал, что возможно его так выправить, от вмятин не осталось даже следа.
  Аделаида с чувством превосходства усмехнулась. - Ну, мой супруг выполнял и более сложную реставрацию. В Союзе больше нет мастеров такого уровня.
  Чернышев уточнил, - сколько я Вам должен?
  - Как и договаривались, тридцать рублей.
  Михаил, отсчитав и передав деньги Аделаиде, боковым зрением заметил трех крепких парней, подходивших к ним. В авоське одного из них позвякивали бутылки с водкой и пивом. Один из них обратил внимание на потир, который Чернышев не успел еще убрать. Он локтем толкнул своего приятеля, привлекая его внимание, - опа-на, Леха, ты плакал, что стакана нет, глянь, какой аршин! - Парень нагло ухмыляясь, по-хозяйски протянул руку, - слышь, приятель, одолжи меру на десять минут.
  Он ни минуты не сомневался, что ему могут отказать и даже не глядя на Чернышева, поинтересовался у собутыльника, - ты когда нибудь пил из такой посуды? Ведь все из горла, или из родного граненого.
  Михаил решительно вырвал потир из руки уже ухватившего его наглеца. Тот от неожиданности сначала потерял дар речи, но уже через мгновение, раздув ноздри, надвинулся на Чернышева. - Дружок, ты чего? Я после смены могу и разозлиться! Быстренько прислал мне аршин, а сам пока можешь сводить свою куклу в кусты и потискать за сладкие места.
  Парни угрожающе обступили Чернышева. Аделаида сделала попытку повлиять на ситуацию, она бесстрашно вклинилась между хулиганами. - Сейчас же прекратите! Я милицию позову!
  Главарь компании повернулся к ней, - заткнись, сучка, а то я тебя щас в кусты щупать поведу... - Он с силой пятерней толкнул женщину в лицо так, что она отлетела в сторону и упала. От удара Михаила в подбородок тот, словно подкошенный рухнул на землю. Сам же Чернышев пропустил удар толстяка, но лишь отлетел в сторону, устояв на ногах. Третий парень, достав бутылку с пивом из авоськи и разбив ее об скамейку, нанес "розочкой" скользящий удар Михаилу. Тот уклонился, но все равно осколок бутылки задел плечо. Вторая попытка нанести удар закончилась плачевно для нападавшего. Михаил перехватил руку и стал выкручивать ее пока "розочка" не упала на землю. Ударом кулака он отправил любителя стеклотары в нокаут и, повернувшись, бросился на толстяка, но тот, испугавшись, отбежал на несколько метров. Чернышев, со злом сплюнул в его сторону, - забирай своих недоумков и вали отсюда!
  Вставшая Аделаида подняла упавший потир, и они пошли по дорожке в сторону метро. Немного отойдя, они остановились и Чернышев стал вытирать кровь со ссадины на виске.
  Аделаида протянула ему носовой платок, - Вам нужно где нибудь умыться. - Тут она заметила струящуюся из-под рукава кровь. - Они Вас ранили! Вам срочно нужно в больницу!
  Михаил по-мальчишески отмахнулся, - ерунда. Не нужна никакая больница. Здесь рядом мой приятель живет.
  - А он дома?
  - Сашка в командировке, но у меня есть ключи. Он когда уезжает надолго, оставляет их мне.
  
  Когда они зашли в квартиру, обставленную только необходимой мебелью, Михаил сразу же, морщась от боли, начал осторожно раздеваться. - Аделаида, посмотрите в ванной, там должна быть аптечка.
  Женщина вернулась через минуту, роясь на ходу в картонной коробке из-под печенья.
  - Надо бы перекисью обработать, а ее нет, только йод...
  - Ерунда, обойдусь без перекиси.
  Аделаида, обработав рану йодом, принялась накладывать повязку. Она, как женщина, не могла не обратить внимания на поджарое, мускулистое тело Михаила. Ее внимание привлек бугристый шрам на груди, - видно, Вам частенько достается.
  - Это меня под Кенигсбергом цепануло. Есть и Львовская отметина, но она ниже,- он улыбнулся, - я уж брюки снимать не буду. Поверите на слово?
  Аделаида с изумлением посмотрела на мужчину, - Вы воевали? Сколько же Вам лет?
  - Я с пятнадцати лет начал в войну играть. Даже дослужился до старшего лейтенанта. В сорок пятом списали по ранению. Пришлось осваивать профессию журналиста в дивизионной многотиражке. А сейчас в Красной звезде работаю корреспондентом. Сашка, хозяин этой квартиры, кстати, тоже журналист. Только он международник, из-за бугра не вылезает.
  Когда перевязка была закончена, Михаил, одеваясь галантно предложил, - раз уж зашли, давайте я Вас чаем напою, у Сашки есть отменный чай из Англии. Не возражаете?
  Аделаида, почему-то покраснев, согласилась, - не возражаю.
  Я пойду на кухню, все организую,- он кивнул на журнальный столик с раскиданными журналами, - а Вы пока журнальчики полистайте.
  Когда Чернышев вышел из комнаты, Аделаида, усевшись в кресло у столика, начала перебирать журналы. Все они оказались на английском языке. Ее внимание привлек журнал с материалами по предстоящим аукционам в Европе. Она начала его внимательно листать. В это время в комнату вернулся Михаил. - Дама приглашается к столу, будем пить потрясающий чай.
  Аделаида, прижимая к себе журнал, огорчила Чернышева, - Павел, я совсем забыла, мне нужно на родительское собрание в школу.
  - А чай?
  - Я обязательно попью с вами чай, но только в следующий раз. - Она доверительно тронула Михаила за плечо. - У меня к Вам маленькая просьба, не смогли бы Вы разрешить мне взять этот журнал на пару дней? Я обязательно его верну.
  Расстроенный Чернышев согласно кивнул, - да, конечно... Сашка все равно вернется только в сентябре. - Он предложил, - можете взять еще журналы.
  - Нет, спасибо. Мне нужен этот, здесь информация по аукционным лотам.
  - Жаль, что Вам некогда...
  - Я Вам обещаю поучаствовать в чаепитии через два дня, когда верну журнал.
  - Ловлю на слове.
  Чернышев проводил женщину до двери. Уже выходя, она обернулась с улыбкой.
  - Спасибо, до встречи послезавтра.
  
  После ухода Аделаиды Михаил устало опустился в кресло у журнального столика и, взяв в руки первый попавшийся журнал, стал его рассеянно листать.
  Когда через некоторое время в комнату зашел полковник Волин и с ним молодой широкоплечий парень с крупными чертами лица, Чернышев встал им навстречу. Он поприветствовал своего начальника, - здравия желаю, товарищ полковник.
  Волин пожал ему руку, - Здравствуй, Михаил. - И заботливо поинтересовался, разглядывая ссадину на лице, - Как Семенов со своими, не переборщили?
  - Нормально, как и планировали. Небольшой порез по касательной.
  - Ну, ну. - Протянув руку в сторону своего спутника, представил его, - лейтенант Бутов, будет работать с тобой в связке. Пусть постажируется, поднабирается опыта у зубров.
  Чернышев без большого энтузиазма протянул лейтенанту руку, - майор Чернышев. - Повернувшись к полковнику, спросил, - Тимофей Иванович, есть необходимость в напарнике?
  - Не можешь же ты существовать в вакууме. Познакомишь Монастыреву с ним. Он твой коллега, журналист, имеет возможность выезжать за рубеж. Во время проведения аукциона у него намечается командировка в Лондон. Всякое может быть, а Бутов будет для подстраховки.
  Чернышев сухо согласился, - понял.
  Волин, считая, что вопрос по напарнику решен, спросил о главном, - ну, что, клюнула?
  - Так точно. Даже чаю не попила, схватила журнал и, скорее всего к мужу делиться информацией. Договорились о встрече послезавтра.
  Волин довольно потер руки, - замечательно. В следующей фазе тебе отводится роль героя-любовника. Ты должен постоянно держать руку на пульсе. Твоя задача стать для нее самым дорогим человеком...
  Чернышев скептически отнесся к этой вводной, на этот счет у него было свое мнение.
  - У меня сложилось впечатление, что она не пойдет на левую связь. У нее строгие нравственные принципы.
  Но полковник был непоколебим, - должна пойти, об этом говорит научный анализ.
  Михаил вскинул брови, - то есть?
  - Специалистами был составлен ее психологический портрет. Ты прав, Монастырева жесткая, волевая женщина, но у нее есть слабое место. Ее подсознательно должны привлекать сильные мужчины с волевыми качествами. Подобными качествами не обладает ее муж, В отличие от тебя он внешне невзрачен и к тому же он ее старше почти на двадцать лет.
  Чернышев с непониманием спросил. - Зачем же она, такая волевая и сильная женщина, выходила за него замуж?
  Волин пожал плечами, - видно тогда у нее были на то причины...
  Затем он решительно прервал копания в женской психологии. - Ладно, хватит о ней, она для нас ключевой фигурант, но не главный. До аукциона и до выезда Монастыревых с экспозицией музея остается меньше месяца. Если они клюнут на возможность приобрести монету Малюты, то должны судорожно начать распродавать свою коллекцию.
  Чернышев не вытерпел и добавил, - причем не за рубли.
  - Абсолютно верно. В их окружении несколько человек, которые способны расплатиться валютой. Захаров, Грушин, Звонарев и Ломов. Захаров близок к Сахарову. Если у нас будут доказательства его причастности к валютным операциям и скупке антиквариата, он у нас будет на жирном крючке.
  Лейтенант Бутов с любопытством спросил, - а что будет с Монастыревыми?
   Волин, не глядя на молодого сотрудника, сухо произнес, - суд с жестким приговором,... с крайне жестким, чтобы у остальных фигурантов даже не возникало сомнений в серьезности их положения.
  Полковник встал и на прощание распорядился, - я уехал, вы до завтра разработайте схему подвода Бутова к Монастыревой и обсосите все детали и нюансы, что бы все было натурально, и комар носа не подточил.
  Чернышев и Бутов одновременно вытянулись по стойке смирно, - есть.
  
  Когда полковник ушел, Михаил обратил внимание на недовольное выражение лица у Бутова. Он, вздохнул, предвидя нравоучительную беседу, - чай будешь?
  Лейтенант буркнул, - спасибо не хочу.
  Чернышев пристально посмотрел на Бутова, - что то не так?
  - А по другому, никак нельзя?
  - Что нельзя?
  - Завести своего человека в окружении Сахарова...
  - Вон ты о чем. Академик достаточно избирателен в своих дружеских контактах. Осведомителем должен стать человек уже на сто процентов входящий в его окружение. По всем показателям подходит Захаров, зрелый перспективный ученый.
  Бутов, давясь словами, попытался высказать свою точку зрения, - я про другое. Получается, что мы сами провоцируем Монастыревых на преступление! Я не представляю, как Вы сможете изображать любовь, зная о будущем этой женщины...
  Михаил закурил и, собравшись с мыслями, попытался донести до молодого сотрудника суть работы в госбезопасности, ее неприглядные стороны.
   - Н-да,... В мае сорок пятого я с разведгруппой обеспечивал прорыв третьей танковой армии к Праге. За километров сорок до Праги был опасный участок. Пересечение дорог, открытая местность, в случае нападения немцев вся операция по освобождению Праги могла провалиться. Мы вынуждены были контролировать местность из единственно возможного укрытия, из силосной ямы. Представляешь, весна! Победа!... А мы в вонючей жиже... И так семь часов, пока не прошли первые танки...
  Бутов попытался возразить, - но тогда была война!
  Чернышев, чеканя каждое слово, жестко закончил нравоучительную беседу. - Если поставлена перед тобой задача, ты обязан ее выполнить! Даже если после этого от тебя будет пахнуть дерьмом, а не одеколоном "шипр". Если ты считаешь иначе, Комитет не для тебя. Здесь много дерьма, как и в любой спецслужбе.
  Затем, немного помолчав после грозной тирады, доброжелательно позвал притихшего лейтенанта, - пойдем пить чай... английский. Специально выделили для операции...
  Бутов подавлено согласился, - пойдемте...
  
  Утром на кухне, допивая чай, Павел делился с женой итогами поездки в Кочетово.
  - Главное, теперь милиция будет отрабатывать эту версию. А мне со своей стороны, надо порыться в наших архивах, понять, кто из старых фигурантов мстит отцу.
  - Кошмар. Убить человека, ради того, что бы кого-то подставить! В голове не укладывается.
  Допив чай и встав из-за стола, Павел обратил внимание, что Татьяна в домашнем халате.
  - А ты, что не собираешься? Я ждать не буду.
  Татьяна вытерла испарину, выступившую на лбу, - езжай, я сегодня не пойду на работу. Что-то плохо себя чувствую.
  Павел пощупал лоб у жены и заботливо спросил, - может врача вызвать?
  Жена отвела его руку, - нет, не надо. Отлежусь сегодня, и все пройдет.
  При выезде со двора, Чернышеву пришлось ждать пока грузовик прицепит и оттащит в сторону заглохшую длинномерную фуру, которая перегородила весь проезд.
  В ожидании он включил радио, там диктор с восторгом сообщил. - Наш корреспондент встретился с лидером правозащитной организации "Рубеж" Зинаидой Авдеевой.
   Корреспондент, слегка заикаясь, поинтересовался у правозащитницы, - Зинаида Марковна, Вы хорошо известны, как непримиримая защитница граждан, пострадавших в годы сталинских репрессий. Акции вашей организации привлекают внимание общественности, но приносят ли они результаты? Если приносят, то какие?
  Авдеева с выражением произносила рубленые фразы. - Пока в стране существуют преступные организации, такие как КГБ, ни о каких результатах говорить не приходится.
  Корреспондент попытался остудить боевой пыл дамы, - мне кажется, в наши дни комитет госбезопасности кардинально изменил свои методы работы, и Вы преувеличиваете его негативную роль в перестроечных процессах, в развитии демократии.
  
  Наконец проезд освободился, и Павел поехал, сделав звук погромче.
   Правозащитницу было невозможно настроить на мирный лад. - Комитет это, прежде всего люди. А они остались прежними. Недавно мы проводили акции протеста у дома палача с погонами полковника КГБ, Чернышева, у которого руки по локоть в крови.
  
  Павел остановил машину и, прикрыв глаза, продолжил слушать.
  Авдеева, распаляясь все больше и больше, начала переходить на крик, - на его совести десятки замученных и убитых людей! Но никому до этого нет дела! Ни прокуратуре, ни КГБ, которое и не думало перестраиваться!
  Позавчера этот палач в пьяном угаре, допившись до белой горячки, застрелил пожилого, беззащитного старика. Вы думаете, он арестован? КГБ своих не сдает! Этот подлец на свободе! Кто будет его следующей жертвой?
  Корреспондент запричитал в унисон, - не укладывается в голове, что такое возможно в наше время. Что ваша организация намерена предпринять?
  - Сегодня же мы проведем акцию протеста сначала у генеральной прокуратуры, а затем у дома, где проживает палач. Пусть люди знают, кто живет рядом с ними! Пусть плюют ему вслед!
  
  Михаил Андреевич проснулся, точнее будет сказать, вышел из состояния забытья. Сполоснув лицо водой из рукомойника, он начал вытираться полотенцем и замер. Воспоминания не отпускали его.
  
   Москва. 1968 год.
  Чернышев еще не успел в ванной вытереться полотенцем, как сзади к нему прильнула Ада, на которой была накинута лишь большая не по размеру его рубашка. Подобный наряд лишь добавлял ей очарования. Внешне неприступная и суровая женщина, по своей сути была трепетной и нежной. У замершего Миши пересохло во рту. В этот момент как же ему хотелось быть не офицером КГБ, а простым токарем.... Так они молча стояли достаточно долгое время, каждый думая о своем. Повернувшись, Чернышев нежно взял в руки ее лицо и заглянул в огромные серые глаза. - Ада, что-то случилось?
  Ада старалась не смотреть в его глаза, - нет, все нормально.
  Но Михаил настаивал на своем, - но я же вижу по тебе, что не все нормально.
  Аделаида обняла Мишу и зарылась лицом ему в грудь. - Я очень дрянная женщина. Я изменяю своему мужу...
  Чернышев погладил ее по роскошным распущенным волосам, - успокойся. Нам ведь хорошо вместе?
  Аделаида подняла свое лицо, ослепляя его блеском серых глаз, - самое страшное, разумом я понимаю, что совершаю непростительный грех, но ничего не могу с собой поделать. Это сильнее меня... Миша, я люблю тебя больше жизни!
  Они растворились в бесконечном поцелуе. Михаил, зажмурившись и взяв податливое тело Аделаиды на руки, с часто бьющимся сердцем понес доверившуюся ему до кончиков ногтей женщину в комнату с мятой простынью на казенном диване. Кончиками пальцев он чувствовал, как она покорно замерла на его мускулистых руках.
  
  
  Михаил Андреевич стоял у рукомойника, не в состоянии отогнать от себя наваждение. Казалось, женщина, всплывшая в памяти из далекого шестьдесят восьмого года, не хотела отпускать его из своих трепетных и нежных рук. Чернышев с огромным напряжением сил сбросил с себя оцепенение и зашел в дом.
  Там он решительно скинул с себя привычную для деревни засаленную футболку со стройотрядовскими штанами, открыл гардероб и принялся выкидывать на диван темный костюм, белоснежную рубашку с галстуком стального цвета. Переодевшись, полковник КГБ Чернышев сразу почувствовал себя причастным к жизни страны, за которую он с пятнадцати лет проливал кровь.
  
  Павел в своем тесном кабинете листал толстый служебный телефонный справочник. Найдя нужный телефон, он набрал номер. - Дежурный, Это Иванов из прокуратуры, - зашифровался он, - мне нужно срочно связаться с участковым Шутовым.... Замечательно, давай его....
  Услышав знакомый голос, Павел ожил, - Миша, привет, это Чернышев. Слушай меня внимательно и не перебивай. Срочно поезжай в Кочетово и сделай так, что бы отец был весь день на виду... Ему на сегодня нужно железное алиби, что он никуда не отлучался из деревни. Прошу, сделай это! Земля круглая, я буду твоим должником... - Услышав знакомое бурчание, - достали меня эти Чернышевы, - добавил, - Миш, спасибо.
  
  Не успел Павел положить телефонную трубку, как в кабинет зашел задумчивый Князев. Чернышев, пожав руку приятелю, первым делом поинтересовался по прошедшей ночи,
  - Ну что?
  Князев понуро отчитался, - как ты и сказал. Все в точку. Я уже доложил Бутову, что это ты подсказал, где находится Картачян. Через двадцать минут он ждет нас на оперативку.
  - Я знаю, Иванов Юра звонил. - Павел попытался заглянуть в потупленные глаза Максима,- активатор уже вернули в НИИ?
  - Тут у нас заморочка. При нем его не было. Ну, ничего, сегодня мы его расколем, никуда он не денется.
  Чернышев в негодовании перешел на повышенные тона, - а что он вообще говорит?
  Максим неопределенно пожал плечами, - чушь какую то несет. Говорит, если ваш Леха, то есть ты, не дурак, то вернет вам активатор.
  Павел нахмурился, - ничего не понял. Я должен вернуть активатор?
  - Вот и мы ничего не поняли. Смотри, что мы у него нашли. - Князев, достав из папки сложенный лист от факса, отдал его Чернышеву. Он внимательно следил за тем, как Павел, все больше и больше мрачнея, изучал мятый лист бумаги.
  - Что скажешь?
  Чернышев взял себя в руки, - любопытная информация. Полное досье на меня, не добавить, не убавить. Интересно, когда оно попало к Картачяну, до операции или после?
  - А что это меняет?
  - Если после, то Картачян, просто хотел нажиться. А если до, то это похоже на сложную комбинацию и он играл в ней не последнюю роль.
  Князев направился к выходу, - важнее узнать от кого это к нему попало. У нас происходит утечка. Такое ощущение, что на улице поставили информационный стенд и по просьбе граждан на нем вывешивают любую информацию.
  
   Выходя из кабинета, он в дверях столкнулся с входящим Груздем, который поинтересовался у Чернышева. - Пал Михалыч, Вы меня спрашивали?
  Павел поднялся ему навстречу, - да, Миш, присядь на минутку.
  Присев к столу, тот начал запальчиво высказывать свое мнение о последних событиях,
  - Я предлагал, колоть его сразу же, по полной, пока он в себя не пришел...
  - Я тебя по другой теме искал. Ты работал по обществу "Рубеж"?
  Груздь уточнил, - правозащитники? Ну.
  Павел конкретизировал свой интерес. - Вводная. Необходимо подставить человека так, что бы крик стоял на весь мир.
  - Понял. Слышал сегодня по радио. Авдееву не тронут, она самая гарлопанка. Да и вся их деятельность на ней держится.
  Подумав, Чернышев сузил свою вводную. - Фигурант должен проживать в районе Сокола. Там отцовская квартира.
  Оперативник ненадолго задумался и неуверенно выдвинул версию, - они откуда-то откопали Милациса. Сняли для него комнату на Новопесчаной.
  Павел заинтересовался этой информацией, - поподробнее.
  - Вся его семья в сорок шестом погибла в бою на своем хуторе.
  Чернышев уточнил, - лесные братья?
  Груздь согласно кивнул. - Они. Он единственный, кто выжил и получил двадцатку. Той операцией руководил майор Чернышев.
  - Кажется в цвет.
  - У меня сложилось впечатление, что этот Милацис немного не в себе. Тихий, забитый доходяга. Любимое развлечение в Москве кормить голубей в скверике, рядом с домом.
  - То есть, с таким справится и женщина?
  - Легко.
  - Спасибо, Миш. Мне бы еще точный адрес этого голубятника.
  - Я попозже занесу.
  Павел предупредил оперативника, - если меня не будет, оставь у Бутова в приемной.
  Груздь поднялся, - добро.
  
  Во время оперативки в генеральском кабинете Бутов мрачно переводил тяжелый взгляд с Князева на Чернышева и обратно.
  - Положение у нашей группы не завидное. Мы профукали все, что только можно. Активатор пропал, причастность Воллара к этому не установлена. Хорошо еще, что удалось задержать Картачяна. Сейчас руководство решает вопрос о передаче дела другой группе.
  Князев возмутился, - почему? Да, есть сбои, недоработки, но мы же работаем!
  Бутов тяжело вздохнул, - самое плохое, что у нас происходит явная утечка информации. Он пристально посмотрел на Чернышева, - не буду скрывать, Паш, грешат на тебя...
  Павел опешил от подобного обвинения, - на меня?
  - Лично я с подобными выводами не согласен, но в одном они правы, факты упрямая вещь. Ты был знаком с распечаткой телефонного разговора между Картачяном и Волларом. Двадцать пять тысяч долларов неплохие деньги...
  Чернышев вскочил в негодовании, но генерал его одернул, - сядь и слушай дальше, щеки еще успеешь понадувать! Там в кафе ты первым кинулся за Картачяном и, как результат - пропал и он, и активатор.
  Князев не вытерпел,- но ведь именно Чернышев вычислил его.
  - Лучше бы не вычислял. Картачян дал понять, что активатор находится у тебя. Твое личное дело запросил Матвеев из комиссии по личному составу. Я не хочу сгущать краски, но если активатор будет найден в месте, которое имеет к тебе хоть малейшее отношение, ты можешь попасть под суд.
  Максим вновь, забыв о субординации, прервал генерала, - сегодня я с Картачяном плотно поработаю и он, как миленький пояснит, что означают его слова в отношении Паши. Да и по активатору расколется, никуда не денется.
  
  По громкой связи раздался голос помощника Бутова Иванова Юры.
  - Сергей Юрьевич, Вас спрашивает Назаров. Соединить?
  Бутов недовольно буркнул в микрофон, - у меня оперативка.
  Но этот ответ не успокоил Юру, - я ему сказал, но он настаивает, говорит, это срочно.
  - Хорошо, соедини.
  Телефонный разговор генерала был коротким. - Да,... когда?.... Держи меня в курсе.
  
  Бутов опустил трубку и, сняв очки, принялся пальцами массировать переносицу. Он, не поднимая глаз, тихо произнес. - Картачян пятнадцать минут назад скончался,... вот. Все свободны... пока.
  Князев не вытерпел и спросил, - причина?
  - Предварительный диагноз, смертельная доза радиации. Точнее будет известно после вскрытия. Свободны.
  Когда Чернышев и Князев уже подошли к двери, генерал в последний момент остановил Павла. - Чернышев задержись на пять минут.
  Тому пришлось вернуться на прежнее место. Бутов взял в руки лист бумаги. - Сегодня по линии МВД на тебя поступила служебная записка.
  Генерал, надев очки, стал зачитывать текст, - подполковник Комитета Госбезопасности Чернышев, используя свое служебное положение, оказывал давление на следствие, которое ведется в отношении его близкого родственника. - Он в упор посмотрел на подчиненного, - тебе что, мало проблем?
  Павел опустил глаза, - отца обвиняют в убийстве.
  - Михаила Андреевича?
  - Да. Дело там очень путаное. Следы ведут вроде как в прошлое. Похоже, отца из мести подставили. Мне пришлось указать на недоработки, не больше.
  Бутов встал и, обойдя стол, подошел к Павлу, - а что за прошлое?
  - Да, в общем-то одни догадки. Больше двадцати лет назад вел он одно дело реставратора Монастырева. Фигуранты по приговору суда были тогда расстреляны...
  Бутов продолжил. - ... А сына отправили в детдом. Я хорошо помню то дело. В шестьдесят восьмом я в качестве стажера был в группе Михаила Андреевича. По большому счету, это мое первое дело.
  Чернышев встал и повернулся к генералу,- Сергей Юрьевич, я хотел бы ознакомиться с этим делом.
  Ответ Бутова обескуражил Павла. - Чернышев, я запрещаю тебе лезть в дело, которое ведет МВД. Мы и так по уши в дерьме. Я очень уважаю Михаила Андреевича, но сейчас не то время.
  Но Павел упрямо настаивал на своем.- По моим данным уже в ближайшее время отца снова подставят. Что бы этого избежать, мне необходимо просмотреть то дело.
  - Паша, ты мне обещаешь, что твое имя больше не будет фигурировать в сводках МВД?
  Чернышев был вынужден ответить утвердительно, - обещаю.
  Бутов, все еще сомневаясь, с трудом выдавил из себя, - хорошо. Пусть Юра оформит запрос в архив.
  Довольный Павел поблагодарил генерала, - спасибо.
  
  Зайдя в приемную архива, напоминавшую стандартную библиотеку, Чернышев протянул пожилому прапорщику запрос. Тот, прочитав его, прошел к стеллажу и принялся просматривать учетные карточки. Найдя нужную, он с удивлением произнес.
  - К сожалению, это дело в архиве отсутствует.
  Павел нахмурился, - а где оно?
  Прапорщик с явным сарказмом поинтересовался, - генерал Бутов шутить изволит?
  - То есть? - Не понял Павел.
  Архивариус пояснил, - по запросу генерал-майора Бутова дело 12/1966 выдано 23 февраля 1991 года и назад его еще не возвращали
  - А кому выдано?
  - У меня есть запрос за подписью Бутова и роспись в получении. А кого присылают генералы я не в состоянии запомнить. Вот роспись в получении.
  Прапорщик протянул раскрытую амбарную книгу. Неразборчивая подпись была без расшифровки ее хозяина. Павел уныло констатировал, - очень, очень,... не разборчиво.
  
  Когда Чернышев зашел в приемную Бутова, его боевой пыл остудил Юра, на мгновение оторвавшийся от печатной машинки, - Сергея Юрьевича нет.
  - Жалко.
  Чернышев уже хотел выйти, но затем поинтересовался у Иванова, - Юр, может ты мне подскажешь? В феврале этого года Бутов запрашивал в архиве дело Монастырева, оно еще у него?
  Юра не удосужился даже оторвать свой взгляд от клавиатуры, - я не в курсе. Первый раз слышу о таком деле.
  - Даже так? Странно...
  Юре все таки пришлось оторваться от печатанья и объясниться, - в феврале я был на больничном. Может, без меня его получали. Тогда с Сергеем Юрьевичем Князев готовил годовой отчет для коллегии. Спросите у него.
  Иванов вдруг вспомнил и сообщил Павлу, - да, Павел Михалыч, заходил Груздь и оставил для Вас какой-то адрес.
  Чернышев забрал протянутый ему листок, - спасибо.
  
  Михаил Андреевич подошел к давно забытой двери и, протянув руку к звонку, замер. Уже в который раз за сегодня его захлестнули воспоминания.
  
   Москва 1968 год.
  Не успел Павел нажать звонок, как Аделаида открыла дверь, словно стояла и ждала его появления. Она вышла на площадку, прикрыв за собой дверь. - Ты с ума сошел! Сейчас должен муж прийти... Что случилось?
  - Я не смог дозвониться.
  - Я только пять минут назад пришла домой. Что случилось?
  - Я через два часа вылетаю в Прагу. Там буза началась.
  Из-за двери донесся детский голос, - мам, куда ты убрала кисточки?
  Аделаида заглянула в квартиру, - подожди две минуты, сейчас найду.
  Ответив сыну, она встревоженно спросила у Павла, - а ты здесь при чем?
  - Меня туда редактор посылает. Если нужно будет со мной связаться, то через Бутова Серегу.
  Аделаида не выдержала и, воровато покосившись на прикрытую дверь, прильнула к Павлу и сбивчиво забормотала. - Береги себя... Ты у меня... Я не смогу,...если с тобой что нибудь случится.
  Чернышев, стараясь не встретиться с женщиной глазами, отстранил ее,- все, время...
  Сбегая по лестнице, он не выдержал и на мгновение обернулся. Аделаида со слезами на глазах крестила его в спину.
  
  Только после второго несмолкающего звонка в квартире послышались шаркающие шаги, и дверь открыла неряшливая женщина в засаленном домашнем халате. - Вам кого?
  Михаил Андреевич откашлялся, - здравствуйте. В шестьдесят восьмом году в этой квартире проживали Монастыревы. Вы, случайно ничего о них не знаете?
  Женщина широко зевнула, - нет. Мы здесь живем только три года.
  - Извините.
  Он уже начал спускаться по лестнице, как обратил внимание на недовольное бурчание за спиной. - Ну и день, То Монастыревых ищут, которые здесь не живут, то телеграмму для какого-то Чернышева приносят, который здесь не живет.
  Михаил Андреевич встал, как вкопанный. Затем в два прыжка оказался перед женщиной, которая даже еще не успела закрыть дверь. - Извините, Вы сказали, принесли телеграмму для Чернышева?
  - Да.
  - Можно взглянуть на нее?
  - Да можете ее забрать. Там даже обратный адрес указан. Сейчас принесу.
  Женщина вернулась в квартиру и уже через минуту, сунув мятую бумагу в руки Чернышеву, с грохотом захлопнула дверь. Михаил Андреевич несколько раз перечитал несколько телеграфных слов, "Чернышев зпт ничего не забыто".
  
  Со стороны Павел напоминал грибника. Он шел по скверу, тянущегося вдоль дома на Новопесчанной улице и внимательно осматривал все вокруг себя. Заметив окурок от самокрутки из газеты, он поднимал его и убирал в полиэтиленовый пакет. В одном месте у дерева ему попалась целая куча окурков. Когда Чернышев тщательно собрал их и поднял голову, то обратил внимание на пожилого мужчину в помятом костюме в конце дорожки, который кормил голубей крошками хлеба.
  Заметив необходимый объект, Павел пересек сквер, что бы занять удобную для наблюдения позицию. Проходя, он краем глаза скользнул по бледному и худому парню, пившему из горла пиво, развалившись на скамейке.
  
  Аделаида внешне безучастно наблюдала за всем происходящим в сквере из подъезда, с площадки между пятым и шестым этажом. Память услужливо подсовывала фрагменты воспоминаний, которые не давали ей возможности даже глубокой ночью спокойно уснуть.
  
   Москва. Лефортово. Тюремная комната для допросов. 1968 год.
  Аделаида, состарившаяся и осунувшаяся, безучастно смотрела, как молодой и широкоплечий красавчик Бутов, закончив допрос, складывал в папку листы протокола.
  Женщина через силу спросила у него, - можно задать вопрос?
  В ответ на вопросительный взгляд кэгэбешника, она продолжила, - Миша тоже... сотрудник?
  Аделаида с мольбой и надеждой смотрела на потупившегося и молчавшего Бутова. Наконец до нее окончательно дошла вся детская наивность этого вопроса. Выражение лица у нее из просящего трансформировалось в окаменевшее
  Бутов не выдержал происходившего и почти истерично закричал, - конвойный!
  Когда в камеру зашел конопатый старшина, он почти с мольбою обратился к нему.
   - Увести задержанную.
  
  Стряхнув с себя оцепенение от нахлынувших воспоминаний, Аделаида выглянула в окно. Заметив в сквере до боли знакомую фигуру, она достала из сумочки канцелярский клей с полоской бумаги и наклеила ее на оконное стекло.
  
  Павел заметил идущего вдоль дома отца и сразу же быстрым шагом направился к нему. Он вновь прошел мимо сидящего на скамейке парня, который заметив появившуюся на окне полоску белой бумаги, встал.
  Павел догнал отца у подъезда, в который тот собирался войти. Тот, заметив сына, остановился, - Паша? Ты?
  Павел, даже не успев отдышаться, прошипел, - немедленно уходи!
  - В чем дело?
  - Уходи! Потом объясню. Жди меня в управлении. Сиди у моего кабинета, что бы тебя все видели. Сегодня на входе дежурит Васин, ты его знаешь. Пусть отметит твой приход в... - Посмотрев на часы, добавил, - десять сорок.
  - В чем дело?
  Павел практически взмолился, - уходи! Потом объясню.
  Когда он добился своего и отец быстрым шагом направился в сторону метро, Чернышев вернулся в сквер. Но там он к своему изумлению не обнаружил сутулую фигуру Милациса. Перейдя на бег, и интуитивно чувствуя беду, Павел приблизился к месту, где старик кормил голубей. Он стазу же заметил его. Милацис лежал рядом с кустом жасмина, из его груди торчала ручка отвертки. Достав носовой платок, Павел тщательно протер ручку и замер, обдумывая положение. Перед его глазами всплыл странный парень, пивший в сквере пиво. Чернышев быстрым шагом подошел к тому месту и аккуратно убрал валявшуюся пивную бутылку в бумажный пакет, который нашел рядом.
  Чернышев окинул взглядом безлюдный сквер, но услышав приближающийся звук милицейской сирены, поторопился покинуть это место.
  
  В своем кабинете Павел сурово отчитывал дождавшегося его отца, - Шутов должен был тебя предупредить.
  - Я рано утром уехал и Шутова не видел.
  - Тебя опять, как дитя вывели на подготовленную подставу. Ты проверил, что у тебя пропало? Отвертка?
  Михаил Андреевич уныло поднял глаза на сына, - ею?
  Павел понемногу начал успокаиваться, - я стер отпечатки... Самокрутки твои собрал... Замучился искать их по всему скверу. На время убийства алиби у тебя железное. Может, пронесет...
  - Жалко ты упустил того типчика.
  Павел согласился, - н-да... Ничего, я бутылку, из которой он пил, экспертам отдал. Может что-то и проявится.
  Отец с упреком посмотрел на сына, - ладно я, но ты же знал весь расклад...
  - Я был в полной уверенности, что проявится твоя княгиня. Но она рядом была, рядом... Отсемафорила этому наемничку, когда ты нарисовался.
  Павел, не выдержав, позвонил эксперту, - Пал Палыч, ну что, по моей бутылочке.
  До Михаила Андреевича доносились хриплые слова телефонного собеседника. - Есть пальчики. Я даже знаю чьи.
  Павел нетерпеливо поторопил эксперта, - не томи.
  - Шурыгин Игорь Матвеевич, две судимости.
  - Он, что, по нашей картотеке проходит?
  - Тебе объяснить для каких целей у нас используют уголовников?
  - Кто с ним плел узоры?
  - Поинтересуйся у Князева. Но, учти, я тебе ничего не говорил.
  - Понял. С меня причитается.
  - За язык тебя никто не тянул. Только не талонами. Я очереди хронически ненавижу.
  - Ляпни спьяну мне его адресочек.
  - Пиши.
  Отец, внимательно прислушивавшийся к телефонному разговору, сразу же, как только сын закончил записывать адрес, спросил у него, - ну, что?
  - Поедем, тянуть за веревочку.
  
  Когда они уже подошли к двери, Павел остановился. - Пап, подожди меня у машины. Мне еще звонок нужно сделать.
  Когда тот вышел, Чернышев набрал нужный номер. - Максим, у тебя случайно уголовничка нет на примете?
  - Да. Вроде нет... Зачем тебе?
  - Так, мыслишка одна появилась по активатору. - Немного подумав, он уточнил, - а такой Шурыгин с тобой не сотрудничал?
  - Выкинь из головы. Я с ним в прошлом году прокололся. Оказалось, он плотно на герыче сидит. За дозу мать родную продаст.
  Павел сухо закончил разговор, - понял, спасибо.
  
  Найдя нужную квартиру, Павел нажал кнопку звонка, но не услышал ни звука. Стоявший рядом отец сделал вывод, - не работает.
  Павел начал было барабанить в дверь, но она от первого же удара со скрипом открылась. Чернышевы осторожно прошли в квартиру.
  В захламленной кухне у стола, откинувшись, сидел мертвый парень, которого Павел видел в сквере. На столе были разбросаны шприцы.
  Хоть и было все ясно, но Павел на всякий случай пощупал пульс и подытожил. - Уже остыл... Передоз... Оборвалась наша веревочка. Уходим.
  Михаил Андреевич притормозил сына, - Сейчас.
  
  Он с помощью полотенца поднял трубку телефона и набрал короткий номер.
  - Дежурный, Убийца Милациса Шурыгин Игорь. Его труп находится... пиши адрес...
  
  В машине Павел, размышляя вслух, пытался вызвать отца на откровенный разговор.
  - Княгиня идет по трупам только, что бы отомстить тебе. Не понимаю, если ее не останавливают убийства, почему бы ей просто не завалить тебя, тогда, у тебя дома. Он покосился на отца, который безучастно смотрел в окно. - Мне кажется, ты чего-то не договариваешь.
  Михаил Андреевич с раздражением ответил, - все я договариваю.
  Он не мог пересилить себя и рассказать обо всех нюансах той операции. Тогда бы пришлось посвящать его и в интимную связь с Аделаидой. Не смотря на то, что Павел был сотрудником КГБ и должен бы понять, что в их работе бывают отклонения от общепринятых моральных правил, но в первую очередь он был сыном...
  Между тем, Павел продолжал, - тебе нужно быть начеку. Эта Монастырева не остановится.
  Михаил Андреевич неуверенно возразил, - почему именно Монастырева? Ее расстреляли.
  - Тогда не знаю кто это, но тебе нужно просчитывать каждый свой шаг.
  - Не только мне. Помнишь, в ее послании? Про племя мое поганое? Это она тебя имела ввиду.
  - Думаю, ко мне ей будет сложнее подобраться.
  - Не говори гоп.
  Павел предложил отцу, - может тебе пока у меня пожить?
  Михаил Андреевич отрицательно покачал головой. - Нет, я в Кочетово. Завтра... похороны Славко... Нужно собраться с мыслями. В голове какая-то каша. Подкинь меня до вокзала.
  
  Когда Павел зашел домой, ему навстречу вышла встревоженная Света. Он сурово спросил у нее, - почему дверь открыта?
  - У мамы врач.
  - Врач?
  - Она не хотела, но я вызвала. Ей совсем плохо стало.
  Разговор прервала вышедшая из комнаты пожилая женщина врач. Чернышев подтолкнул Свету в сторону комнаты и, дождавшись ее ухода, обратился к врачу, - доктор, что у нее?
  - Прыгает давление, воспаление щитовидной железы,... не совсем понятно. Скажите, она по работе не связана с радиоактивностью?
  - Да,... нет... В библиотеке работает. А почему Вы спрашиваете?
  Женщина поделилась с Павлом своими подозрениями. - Я была в Чернобыле. У тех, кто там работал после аварии, были похожие симптомы. Я, конечно, могу ошибаться... Татьяне Сергеевне необходимо пройти амбулаторное обследование. Давайте я Вам выпишу направление. Где можно присесть?
  От озвученной информации Павла обдало ледяным холодом, но он постарался внешне ничем не выдать своей тревоги и пригласил врача, - проходите вот сюда, на кухню.
  
  Проводив врача, Чернышев зашел в комнату, где на диване лежала бледная Татьяна, укрытая пледом. Он присел к ней. Татьяна виновато посмотрела на мужа, - Паш, я на ужин ничего не делала.
  Он успокоил ее, - ничего, яичницу сделаем.
  - Вот, что-то я расклеилась.
  Павел заботливо поправил плед. - Тань, тебе надо лечь на обследование.
  Женщина возмутилась, - какое еще обследование? Отлежусь пару дней дома, и все будет нормально.
  Но Павел настаивал на своем. - Надо, надо. Со здоровьем не шутят.
  - На работе инвентаризацию надо до конца месяца провести. Да и Зойку на кого оставлю? Ты вечно на работе, Светка по свиданиям бегает.
  Чернышев прервал бесконечное перечисление причин, - ничего, инвентаризацию без тебя сделают, а Зойку в садик Светка и отведет, и заберет вечером. Да и дома посидит, не умрет без свиданий. Соберись, и утром завтра поедем в больницу.
  Татьяна взяла мужа за руку, - Паш, ты просто повелся на врачихины страшилки. Ты же сам говорил, что чем меньше обращаешься к врачам, тем здоровее будешь. Сам посуди, ну что за болезнь у меня может быть?
  - Что за болезнь?... Что за болезнь?... - Отрывочные фрагменты подозрений в голове у Чернышева выстроились в законченную версию. Стараясь не выдать своей встревоженности, он будничным тоном спросил у Татьяны, - где у тебя ключи от библиотеки?
  - Зачем тебе?
  Павел сбивчиво принялся объяснять, - мне,... мне книга нужна срочно, просто сразу из головы как-то выскочило.
  Татьяна с трудом начала вставать с дивана, - поедем, раз надо.
  Но муж остановил ее, - нет, нет, ты лежи. Тебе нельзя вставать. Я сам быстренько смотаюсь и возьму. Не переживай я все за собой закрою и опечатаю.
  - А какая книга тебе понадобилась?
  Слегка запинаясь, Павел назвал первое, что пришло в голову, - .... Достоевский, "Преступление и наказание".
  - Что-то всех потянуло на Достоевского.
  Чернышев насторожился, - кого это всех?
  - Да вчера какой то армянин очень хотел взять у нас тоже "Преступление и наказание". Видит же, что детская библиотека.... Так, подайте ему заведующую...
  Опасения Павла нашли свое подтверждение. Безусловно, посетителем был Картачян.
  - Он был у тебя в кабинете?
  Татьяна улыбнулась, - ты что, ревнуешь?
  Но Павел был не расположен к шутливому разговору, - где у тебя ключи?
  - В сумочке, в прихожей.
  
  Порывшись в сумочке и достав оттуда связку ключей, Чернышев уже было взял в руки телефон, что бы позвонить в контору, но остановился. Его смутило воспоминание о предупреждении Бутова. Размышления Павла прервала подошедшая Зойка.
  - Пап, папуль, а можно пока мама болеет, я буду вместо нее? А то все время Светка командует? Можно?
  До Чернышева, занятого своими мыслями, даже не доходит о чем его просит дочка, и он автоматически ей ответил, - да, да, конечно,... можно.
  - Ура! Тогда скажи ей, чтобы она не выходила из угла, когда я ее туда буду ставить!
  
  В библиотеке Чернышев сразу прошел в кабинет Татьяны и там начал примеряться, как бы мог вести себя Картачян. Он заглянул за шкаф, под стол. Сев на стул, предназначенный для посетителей, Павел медленно и вдумчиво оглядел помещение, прикидывая, куда можно было бы незаметно спрятать активатор. Наконец его взгляд остановился на внушительном горшке с цветком, который стоял на окне. Павел, разрыв землю, достал активатор. Но облегчения это не принесло, он банально не знал, что теперь с ним делать.
  
  
  Чернышев притормозил у телефонной будки, рядом с которой стояла урна. Выйдя из машины и, посмотрев по сторонам, Павел опустил активатор в урну и зашел в телефонную будку. Набрав нужный номер, он начал разговаривать, изменив голос и с кавказским акцентом. - Слыш, да, дэжурный, я с Ариком так нэ договарывалса, он попросыл этот актыватор подэржать только одын дэнь. Тэбэ надо, ты и приезжай, да? Я в урну его кинул, запиши адрэс.
  
  Мрачный Чернышев в ожидании жены сидел на облезлом стуле в больничном коридоре.
  Когда она вышла из кабинета, Павел встал ей навстречу, - ну что?
  Татьяна продемонстрировала несколько направлений. - Посмотрел, похмыкал и отправил по кабинетам. Еще кучу анализов надо сдать.
  - Тогда ты иди по этапу, а я зайду к нему, - он кивнул на дверь кабинета.
  Татьяна, не поняв про этап, переспросила, - куда идти?
  - Шутка. По кабинетам.
  
  В кабинете, куда зашел Чернышев, худощавый врач средних лет заполнял журнал приема.
  Павел прошел к столу, - здравствуйте, я муж Чернышевой Татьяны. Она только что у Вас была.
  Врач, не отрываясь от своего занятия, сухо сообщил посетителю, - выводы можно будет сделать только после получения результатов анализов. Но уже после первичного осмотра ничего утешительного я Вам сказать не могу.
  Павлу ничего не оставалось, как посвятить врача в причины заболевания Татьяны.
  - Дело в том, что она, сама того не зная, получила большую долю радиации.
  Врач оторвался от своей писанины и с любопытством посмотрел на Чернышева.
  - Радиации? Но она сказала, что работает заведующей библиотекой,... Теперь для меня многое становится ясным.
  - Насколько серьезно она пострадала?
  - Серьезно? У нее, похоже, рак щитовидной железы, который прогрессирует очень быстро, если не сказать лавинообразно и еще целый букет нарушений в иммунной системе.
  - Что нужно, что бы ее спасти?
  - Мы ее обследуем, сделаем все возможное, что бы приостановить процесс, но лечение у нас в больнице ничего кардинального не даст. Ее нужно оперировать. Лучше всего в Германии или в Израиле.
  - А у нас, в Союзе?
  Ничего утешительного врач сообщить не мог. - Оборудование для такой операции в Союзе есть только в двух клиниках. В коммерческой клинике при онкологическом центре, но там стоимость лечения находится в пределах от тридцати тысяч до пятидесяти и не в рублях.
  Павла начинала раздражать необходимость вытягивать информацию у врача, словно клещами, - а второе место?
  - Второе место бесплатное, но туда Вам не попасть,... это Кремлевская клиническая больница. И еще, я обязан сообщить о случае поражения радиацией в соответствующие органы.
  На прощание Чернышев был вынужден предъявить свое удостоверение, - будем считать, что Вы сообщили. У меня к Вам просьба, я не хочу, что бы Татьяна знала и о причине, и о последствиях.
  Врач был вынужден ответить согласием, - хорошо.
  
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
  
  Павел нашел Татьяну на другом этаже, рядом с амбулаторией. Когда он подошел к ней, жена опустилась на стул, - ой, что-то голова закружилась.
  Павел встревожился, - может врача позвать?
  Татьяна успокоила его, - нет, нет,... сейчас пройдет. Мне осталось кардиограмму сделать. Может быть, мне не оставаться здесь? Дома я быстрее поправлюсь.
  Павел взял ее за руку. - Тань, ты хуже Зойки. Неужели нельзя потерпеть и побыть здесь немного. Все прояснится, когда будут готовы результаты анализов.
  - Я понимаю все, да только,.... Я домой хочу... - У нее на глазах выступили слезы, - на душе так тошно...
  Павел нежно прижал ее голову к себе и, поглаживая, успокаивал, - все будет хорошо...
  
  В приемной Бутова рядом с Юрой, печатавшим на машинке, Князев, раскрыв папку, просматривал документы. Зашедший Чернышев молча поздоровался с ними за руку.
  Максим, демонстративно посмотрев на часы, съязвил. - Еще не генерал, а уже на службу ходишь, когда появляется желание.
  Но Павел не отреагировал на колкость приятеля и спросил у Юры, - Сергей Юрьевич на месте?
  - Нет, сейчас должен вернуться.
  Князев поинтересовался у Павла, - я тебя с утра обыскался, ты где был? У нас хорошие новости.
  - С Таней в больнице был.
  - Что-то серьезное?
  - Нужны деньги на операцию.
  Максим нахмурил лоб, прикидывая в уме количество своих денег,- у меня лежат на новый холодильник, а очередь подойдет только в октябре. Так что, могу дать.
  В ответ Павел горько усмехнулся, - нужно тысяч пятьдесят и не рублей...
  - Н-да....
  Через приемную в кабинет стремительно прошел Бутов, буркнув на ходу своим сотрудникам, - заходите.
  
  Устроившись поудобнее за своим столом, генерал проинформировал Чернышева и Князева. - Вчера в 22-30 дежурному позвонил неизвестный, предположительно кавказской национальности и сообщил, где находится активатор. Так что, по этому делу нам осталось найти звонившего.
  Князев, уже знавший об этом, бодро поинтересовался,- активатор найден, дело закрыто?
  Генерал одернул Максима,- какой ты Князев быстрый и ловкий. Что бы закрыть дело, нужно первое, - найти звонившего, может быть функционирует устойчивая группа. Второе, - причастность Воллара. Все ли мы сделали, что бы пристегнуть его к хищению? И третье, самое серьезное, - утечка информации.
  Чернышев спросил у генерала, - сколько людей можно задействовать по этим темам?
  Бутов задумался лишь на мгновение.- Для начала все проанализируйте и составьте план мероприятий. Князев по звонившему. Чернышев по Воллару и по утечке. Завтра в 10-00 жду ваших предложений, тогда и решим по количеству сотрудников. Все свободны.
  Пропустив Князева вперед, Чернышев замялся у двери. Это не ускользнуло от внимания Бутова. - Паш, ты что то хотел?
  В этот момент его отвлек голос Юры по селектору, - Сергей Юрьевич, Вас Матвеев.
  Генерал ответил в микрофон, - соедини. - И жестом показал Павлу, что бы тот прошел и сел.
  Чернышев отрешенно слушал, как Бутов разговаривал с председателем комиссии по личному составу, как будто этот разговор его не касался.
  - Товарищ Матвеев, мне кажется, необходимость в расследовании деятельности Чернышева отпала.... Да, у Картачяна был сообщник, и мы занимаемся его розыском.... Разумеется, телефонная будка была обследована экспертами. Никаких отпечатков, он все тщательно протер... Ищем. Старший Князев с группой.
  
  Бутов, положив телефонную трубку, прокомментировал свой разговор. - Матвеев никак не успокоится, ты сорвался, а ему надо отрабатывать свой хлеб. - Немного остыв, он посмотрел на Павла. - Что ты хотел?
  - Мне кажется, по утечке нужно объединить дело по активатору и то дело Монастырева.
  Генерал нахмурился, - обоснуй.
  - Я предполагаю, что тот, кто хотел подставить отца, имеет отношение к тому делу Монастырева. Этот же человек, я считаю, имеет отношение к утечке информации и из нашего отдела.
  Но генерал не разделял мнение Чернышева.- Паш, мне понятно твое желание разобраться с проблемами Михаила Андреевича, но привязывать то дело к утечке информации сегодня я думаю, не стоит.
  Чернышев упрямо продолжал гнуть свою линию, - можно я у Вас спрошу? В деле Монастырева были еще фигуранты?
  Бутов с удивлением посмотрел на Павла,- Я же подписал запрос в архив. Ты был там?
  - Был. Дело пропало.
  Генерал от изумления даже подался вперед, - не понял, как пропало?
  Чернышев беспристрастно доложил, - в феврале этого года по запросу с Вашей подписью, дело было передано в наш отдел.
  - Я его не запрашивал. - Немного подумав, Бутов спросил, - а чья подпись стоит в получении?
  - Очень неразборчиво и получали его двадцать третьего февраля в 17-00. Время получения было продумано. Я думаю, бдительность в это время была не на самом высоком уровне.
  Бутов вышел из-за стола и принялся мерить шагами кабинет, скверная история... очень скверная. - Он посмотрел на Чернышева, - ты у Юры спрашивал?
  - Да, он тогда болел.
  - Болел?... Да, точно его тогда не было... Скверно. Ты, вот что, пока про это никому не говори. Я сам все попробую выяснить. Может, я что то забыл...
  Павел сделал вывод из этой истории, - кто-то хорошо знает, как Вы расписываетесь.
  - Считаешь, рискнул подделать мою закорючку?
  - Да. Я хочу сегодня съездить в детдом, куда поместили сына Монастырева.
  Генерал скептически отнесся к этой инициативе, - как же ты узнаешь, куда его поместили? Дело же пропало.
  - Эти данные должны быть в архивах по судопроизводству.
  - Тоже верно. Я об этом не подумал.
  Чернышев упрямо повторил свой вопрос, - Сергей Юрьевич, по тому делу были еще фигуранты?
  Бутов нехотя ответил. - Сначала были, потом их выделили в отдельное производство и забрали у нас.
  Я могу узнать, кто эти люди?
  Но генерал упрямо не желал отвечать на прямой вопрос. - Это тебе ничего не даст. Я думаю, эта версия пустышка и ты только зря потратишь время.
  
  Четырехэтажное здание интерната и просторный двор встретили зашедшего через калитку Павла тишиной. Единственным обитателем двора был седой дедок, который сильно прихрамывая, вез тачку с мусором. Заметив Чернышева, он поинтересовался, - милок, ты кого ищешь или так, гуляешь?
  Павел подошел к старику, - не подскажите, где я могу увидеть директора?
  - Директора? Как зайдешь, сразу направо. Там она в кабинете и руководит, стало быть руками водит. - Он с хитрецой посмотрел на посетителя, - а если угостишь сигареткой, то скажу, как ее звать величать.
  Но Павел разочаровал его. - Я, отец, не курю. В одном умном журнале читал, что курить вредно.
  Разочарованный старик согласно закивал. - Оно конечно, так.. . Курить вредно, пить вредно, молодуху пощекотать, - ни,ни! Жить, вообще вредно. А зовут директрису Анжелика Витальевна. Тьфу!
  
  Звук шагов гулко раздавался по длинному и пустому коридору. Чернышева остановил игривый женский голос, раздавшийся сзади. - Мужчина, Вы кого-то ищите?
  Павел оглянулся к подходившей к нему сорокалетней молодящейся женщине.
  - Мне нужна Анжелика Витальевна.
  Женщина кокетливо поправила ядовито каштановые волосы, - я Вас слушаю.
  Павел сухо представился, - Чернышев Павел Михайлович. Меня интересует один Ваш воспитанник по фамилии Монастырев.
  Серьезный подход посетителя к разговору сбил с женщины всю игривость. - Я, конечно, не всех ребят помню по фамилиям, но Монастырева у нас точно нет.
  - Этот мальчик поступил к вам в 1966 году. Надеюсь, у вас существуют личные дела на воспитанников?
  Тон у директрисы стал сугубо официальным. - А Вы, Павел Михайлович, собственно с какой целью интересуетесь и почему я должна Вам отвечать.
  Чернышев был вынужден предъявить свое удостоверение. Анжелика Витальевна его внимательно изучила. - Г-м, даже так? Архивы у нас есть только, начиная с 1974 года. А более ранние сгорели.
  - Как сгорели?
  Женщина пояснила, - я работаю здесь только пять лет, а пожар был в семьдесят третьем. Говорят, старый интернат сгорел дотла.
  Такого поворота Павел не ожидал. Немного подумав, он спросил у женщины, - а у Вас остались сотрудники, которые работали тогда?
  Та усмехнулась, - если я скажу, какие оклады у наших сотрудников, Вы сами сможете ответить на свой вопрос.
  - Понятно. Тогда, может быть, Вы сможете мне подсказать, куда делись воспитанники после пожара.
  - Ну-у, я думаю, их раскидали по другим интернатам.
  Павел не оставлял надежды вытянуть из этого посещения хоть какую то зацепку.
  - А документы, я имею в виду, свидетельства о рождении, метрики?
  Директриса пожала плечами, - документы? Скорее всего, на новых местах составили заново со слов ребят.
  
  Возвращавшегося к выходу Чернышева окликнул старик, стоявший рядом с массивной парковой скамейкой, - милок, не подсобишь мне?
  Когда Павел подошел, он, кивнув на скамейку, попросил, - Подмогни мне ее на старое место поставить, вон туда.
  Пока они перетаскивали скамейку, старик успел поведать о причине перестановки.
  - Я ее кажное лето прячу от Мальвины. Она, как строители летом начинают ремонт, все норовит ее выкинуть. Так я ее убираю с глаз долой. А как шабашники съезжают, ставлю на место. Уж больно нравится она мне! Щас таких и не делают.
  Когда скамейка была установлена под раскидистым вязом, старик предложил своему помощнику, - вот сядь, попробуй! А? Чувствуешь? На такой скамейке и посидеть приятно, не то, что на нынешних развалюхах.
  Присев, Павел поинтересовался, - отец, так ты здесь работал, когда старый корпус еще не сгорел?
  Старик, скучавший видимо по общению, присел рядом и с удовольствием принялся делиться всей подноготной своей жизни, - о-о, Я тута, почитай с сорок четвертого. Как по ранению меня списали вчистую, так я в приютской котельной и живу. До войны у меня и дом здесь был и семья... В сорок втором годе германская бомба попала в тот дом... Что самое обидное, за всю войну только один дом и разбомбили... Все, как в той песне, - сожгли враги родную хату... Не стал я новую избу отстраивать, и семью новую не стал заводить. А одному мне много ли надо...
  Павел не торопил замолчавшего старика. Тот еще помолчал немного, смахнул набежавшую старческую слезу и, достав из кармана окурок, закурил.
  - А скамья эта до войны у сельсовета стояла. Я на ней со своей Катериной Петровной частенько по ночам сиживал, это когда мы еще женихались. Вот и получается, от прошлой жизни у меня только эта скамейка и осталась, - он со злом посмотрел в сторону интерната, - а она ее выкинуть...
  Павел решил, что пора задавать свои вопросы, - странная у вас Анжелика Витальевна. Говорит, что никого не осталось из сотрудников, кто работал до семьдесят третьего года.
  - Так она, кроме себя и не замечает никого. А ты что хотел узнать то?
  Для начала Чернышев поинтересовался у старика, - как тебя звать, величать?
  - Звать то? Матвей Савельевич... Смотри ка не забыл еще, как зовут меня. От всех только и слышу, - Дед, Хромой,... Костыль...
  - Матвей Савельевич, до этого пожара в детдоме был воспитанник по фамилии Монастырев...
  - Монашенок?
  Павел, боясь спугнуть удачу, осторожно уточнил, - помните такого?
  Старик горько усмехнулся, - помню, как забыть...
  - Что невеселые воспоминания?
  - Я так думаю, тот пожар его рук дело.
  - Откуда такое предположение?
  Матвей Савельевич нахмурил лоб, собираясь с мыслями. - Тогда зимние каникулы были, и ребятни, как и сейчас почти никого не было. Он ко мне в котельную вечером пришел. Гляди, говорит, Костыль, что я достал... И поллитру казенной мне. Я ее всю прикончил, да и уснул. Проснулся, а все уже полыхает,... еле выскочил.
  - Матвей Савельевич, а почему ты решил, что это Монастырев?
  - Я тогда, перед тем, как выскочить, хотел коробку забрать. Кинулся под топчан, а коробки то и нет. И канистры с керосином тоже. Я керосин для растопки тоже под топчаном хранил. Он и уволок, пока я спал.
  - А что было в коробке?
  - Справки всякие, письма, что мне на фронт Катерина Петровна писала. Были там еще фотографии. Я с Монашенком фотографировался. Он же мне, как сын был. Я ему и леденцы покупал, и картошку запекал в топке, а он... Это его та вобла с толку сбила.
  Чернышев насторожился, - что за вобла?
  Матвей Савельевич довольный, что впервые за много лет нашелся человек, которому интересны его воспоминания, продолжил свой рассказ. - За полгода до пожара устроилась сюда учительницей по рисованию одна фря злобная. Гонору у нее было, как у того секретаря райкома. Я так думаю, она только с зоны откинулась, уж больно худа и озлоблена на всех.
  Павел поставил под сомнение домыслы рассказчика, - здесь, ты, отец ошибся. С судимостями на работу с детьми не берут, не положено.
  Но Матвей Савельевич был непоколебим, - я жизнь длинную прожил, многих видел, кто с зоны вернулся. Сильно разнятся они от тех, кто на воле. Я за версту отличу такого. То ли взгляд другой, то ли замашки... Не могу объяснить. А на работу можно устроиться по блату. У нас в заготконторе Тимоха работал, у него две ходки было за растрату. Ты знаешь, кто его туда устроил? ОБХССник, который его последний раз и сажал. А ты говоришь, не положено.
  Павлу пришлось вернуть мысли старика в нужное русло, - ну так, что с пацаном случилось после появления этой учительницы?
  - Что случилось? Так Монашенка словно подменили, он ко мне и заглядывать перестал. Я из своей каморки частенько видел, как они шушукаются за старыми яблонями. А тебе, милок, какой к нему интерес? Натворил он чего?
  Павел мастерски уклонился от ответа встречным вопросом, - Матвей Савельевич, а ты смог бы ее узнать?
  Старик, даже не задумываясь, ответил утвердительно, - смог бы. Я, думаю, и Монашенка признал бы.
  Павел, взглянув на часы, поднялся и пожал старику на прощание руку,- добро, тогда я думаю, мы с тобой еще встретимся.
  
  
  Мистер Райт зашел перекусить в кооперативное кафе, которое располагалось через дом от офиса. Обычно сюда наведывались пообедать все сотрудники. Вот и сейчас за столиком у окна безмятежно поглощал овощной салат Майкл Воллар.
  Мистер Райт, с трудом сдерживая раздражение, присел за столик к Воллару. От того не укрылось состояние шефа. - Мистер Райт, что-то стряслось? Вы так встревожены...
  - Перестань ломать комедию! Мне не удалось переубедить мистера Флэша, но я остаюсь при своем мнении. Методы работы ЦРУ уже доказали свою несостоятельность...
  Майкл вальяжно сделал пару глотков апельсинового сока и усмехнулся, - даже так?
  - Да, так! Старый метод борьбы с коммунистическими режимами приводил только к нотам протеста и дипломатическим скандалам! Что, не так?
  Их разговор на повышенных тонах прервала подошедшая официантка. - Добрый день. Что нибудь будете заказывать?
  От начавшегося разговора у Райта пропал аппетит и он, немного подумав, на ломаном русском языке сделал заказ, - минеральный вода и лед.
  Девушка услужливо уточнила, - вам какую, боржоми, ессентуки?
  - Все равно и лед.
  Когда официантка отошла, Райт продолжил свой нравоучительный монолог, - и только более доброжелательная политика помогла в корне изменить ситуацию. Произошло объединение Германии, прекратили свое существование коммунистические режимы в Восточной Европе.
  Майкла возмутила столь однобокая оценка произошедших перемен в Европе. - Вы считаете, что без работы разведки в этом направлении это было бы возможно? Тактика решений была основана в первую очередь на результатах деятельности разведки.
  Мистер Райт в негодовании перешел на злобное шипение, - тактика, но не стратегия! Стратегию определяли политики, мыслящие более глобально, чем люди подобные тебе, способные лишь на... шпионские авантюры. Нужно стремиться к тому, что бы мы были бы в секретном НИИ желанными гостями и Русские сами нам рассказывали о своих разработках. Но когда тактика начинает превалировать над стратегией, это в принципе не возможно!
  Вернувшаяся официантка вновь прервала горячую дискуссию. Она выставила с подноса на столик стакан, бутылку и пиалу со льдом. - Пожалуйста, Ваш заказ.
  После ее ухода Воллар не без ехидства подвел итог монолога шефа, - мистер Райт, ваше негодование я могу расценивать, как одобрение моей деятельности.
  Но Майкл рано радовался, у шефа был заготовлен камень за пазухой. - К моему глубокому сожалению, да. Но одно меня радует, мне удалось убедить мистера Флэша, не создавать рабочей группы.
  Майкл от этой новости поперхнулся соком, - мистер Райт, но это не реально! Я не могу работать один без подстраховки! Это, в конце концов, просто опасно...
  Мистера Райта забавляла реакция Воллара, и он добавил еще один припасенный сюрприз.
   - Все, чем я могу тебе помочь, это одобренная финансовая поддержка, но не более ста тысяч в год.
  Воллар, с трудом сдерживая негодование, попытался аргументировать необходимость выделения большей суммы, - но мне тогда придется подбирать людей случайных, из уголовной среды, может быть из числа кооператоров. Их нужно чем-то заинтересовать...
  Мистер Райт глумливо улыбнулся, - не более ста тысяч в год.
  Майкл предпринял еще одну попытку надавить на шефа, используя припасенный козырь, - сегодня на меня снова вышел информатор. Он предлагает провести интересную комбинацию.
  - Он вышел на тебя снова через факс? - Не преминул съязвить Райт.
  - Нет, как говорит их Горбачев, процесс пошел. Я разговаривал с ним по телефону. Есть возможность обложить подполковника КГБ Чернышева, он сейчас находится в цейтноте. И нужно не дать ему возможности, вырваться из него.
  Но мистер Райт был непоколебим, - не более ста тысяч в год....
  
  Выйдя из калитки интерната, Павел в недоумении остановился. К нему приближался отец. Когда они поздоровались за руку, Павел с укоризной произнес, - я же просил тебя сидеть в Кочетово.
  Отец виновато отвел взгляд, - не смог я...
  - Что не смог?
  - С утра Славко схоронили и я... Людям не могу в глаза смотреть. Не могу и все... Думаю, лучше в Москву съездить, по ее сыну пошукать.
  Вздохнув, Павел поделился полученной информацией. - Ты зря сюда приехал. В семьдесят третьем был пожар, все сгорело. Никаких следов.
  Когда они подошли к машине, Павел спросил у отца,
  - Пап, у тебя твоя махорка есть?
  - Я на сигареты перешел. Есть пол пачки. Ты же не куришь...
  Павел забрал протянутую пачку "Явы", - сейчас заскочим в магазин, купим, - и быстрым шагом направился назад в интернат.
  Подойдя к сидевшему на своей скамейке старику, Чернышев сунул ему в руку сигареты.
  - Кури, Матвей Савельевич....
  
  Чернышевы почти до самой Москвы ехали молча. Каждый из них думал о своем. У Павла не выходила из головы тяжелая и нелепая судьба интернатовского истопника Матвея Савельевича. - Да, досталось вашему поколению.
  У Михаила Андреевича голова была забита своими мыслями, - На похоронах много народу было. Даже Вялкина Дарья из Тулы приехала.
  - Я имею в виду не только Славко, а вообще ваше поколение.
  - Деньги снял с книжки, хотел ему заказать памятник. Думал еще и останется, а хватило только на средненький обелиск...Цены... Куда катимся?
  Павла удивил поступок отца, - так ты уже оплатил? Ведь памятники и обелиски обычно устанавливают только через год.
  - Оплатил заказ полностью. Пусть у меня полежит, а через год установлю. Паш, словно жжет меня вина перед ним.
  Павел уныло подытожил, - а я рассчитывал у тебя денег занять...
  - Зачем тебе?
  Сын уклонился от ответа, - что теперь говорить, раз нет... Пап, у меня складывается мнение, что ты темнишь, и что-то не договариваешь.
  Михаил Андреевич нахмурился, - ты про что?
  - Все про то же, про Монастыревых. - Павел передразнил отца, - толком не помню...
  - Так оно и есть.
  - А тогда сюда что тебя занесло? Решил заняться розыском?
  - Не без этого. Надо найти того, кто застрелил Славко.
  - Судя по рассказу Матвея Савельевича, какая то женщина, может быть родственница, появилась в этом интернате и устроила поджог, что бы обрубить концы. Похоже, она уже тогда вынашивала далеко идущие планы. Я так думаю, это твоя княгиня была.
  Михаил Андреевич подвел итог. - Плохо. Она после пожара могла помочь Монастыреву сменить фамилию.
  Павел размышлял вслух, - значит, в розыске ориентироваться на фамилию Монастыревы бесполезно...
  - Думаю, да. Нужно плясать от утечки информации по мне в конторе.
  - Утечка происходит не только по тебе.
  Отец посмотрел на Павла, - есть какие то мысли?
  - Мысли есть, но уж очень путаные. Пап, кроме Монастыревых еще были фигуранты?
  Михаил Андреевич попытался уклониться от ответа, - были, но они вряд ли имеют отношение к сегодняшним событиям.
  Павла начала раздражать эта уклончивость и Бутова, и отца. Он с вызовом спросил напрямую, - ты не хочешь их называть?
  Отец отвернулся к окну, - они за эти годы стали большими людьми, и трогать их достаточно проблематично.
  - Вот почему Бутов ушел от ответа... Кто они? - Упрямо настаивал на ответе Павел.
  Михаил Андреевич под настойчивым давлением сына был вынужден назвать фигурантов.
  - Академик Захаров, Президент фонда Российской истории Грушин, Звонарев и Ломов из Минфина.
  Павел некоторое время осмысливал полученную информацию. - Н-да,... трогать их проблематично. Наверное, вы с Бутовым правы. Я понимаю, что ты не имеешь права мне всего рассказывать, но мне необходимо все знать по тому делу. Оттуда ниточка тянется к сегодняшним событиям.
  - Так я тогда не отработал до конца по тому делу. Начались волнения в Чехословакии, меня и сдернули, отправили в Прагу. Там меня ранили, и уже в госпитале мне Бутов в двух словах рассказал об итогах, что, мол, Монастыревых приговорили к вышке...
  
  Проезжая по московским улицам, Павел старался не обращать внимания на кучи мусора вдоль домов и тротуаров, на бесконечные очереди у дверей магазинов. На площади у метро над небольшой толпой возвышался охрипший оратор, размахивавший руками, поносивший прошлое и указывающий путь в светлое будущее.
   Внешний вид столицы могучей страны напоминала облезлую и голодную попрошайку, но зато склочную и голосистую.
  Все это кроме мрачного уныния никаких больше чувств не вызывало у Павла. Но это был его город, это была его страна...
  Не поворачиваясь, он спросил у отца, - ко мне?
  - Не, добрось меня до вокзала, к себе поеду. Я в Москве, словно чужой стал. В магазинах все только по карточкам, словно в войну. А ее оформлять надо где-то... В Кочетово мне спокойнее.
  Павел согласно кивнул, - ну, как знаешь.
  
  Зайдя домой, Павел присел в прихожей на пуфик переобуться. Из комнаты к нему вышла Света. Первым делом он поинтересовался у нее, - мама звонила?
  - Да. Говорит, что все хорошо, а у самой голос такой грустный. Просила минералки привезти. Я завтра Зойку в сад отведу и съезжу к ней.
  - Кстати, а Зоя где? Что-то я ее не слышу...
  - Во дворе гуляла, ты, что ее не видел?
  - Нет. Может, просто не обратил внимания.
  Света с отцом прошли на кухню, где она начала собирать на стол ужин, параллельно продолжая разговор. - Паразитка, наверное, опять к коммерческому ларьку с подружками смотались. Они там, как дикие, стоят и разглядывают витрину. Я ей говорила, со двора ни шагу! Поставив сковородку с макаронами на плиту, Света оглянулась на отца, сидевшего за столом. - Да, пап, тебе час назад какой-то мужчина звонил, кажется, иностранец.
  Чернышев удивился, - иностранец?
  - Мне так показалось. У него был небольшой акцент.
  Разговор прервал раздавшийся телефонный звонок. Света посмотрела на часы,- наверное, опять он. Пунктуальный мужчина, ровно через час, как и говорил.
  Пройдя в прихожую, Павел снял телефонную трубку,
  - Я Вас слушаю.
  В ответ он услышал бодрый голос Воллара, - добрый вечер мистер Чернышев, Вас беспокоит Майкл Воллар. Мое имя Вам что-то говорит?
  Павла возмутила наглость американца, - говорит. Что Вы хотели?
  - Я хотел бы с Вами встретиться, у меня есть к Вам деловое предложение. Я думаю, оно Вас заинтересует.
  Чернышев, практически не задумываясь, назвал хорошо знакомое место,- завтра в 10-00 в Сокольниках у Путятинских прудов. Вас устроит?
  - Да, конечно устроит. До завтра.
  Чернышев опустил трубку и, немного постояв, обескураженный предложением Воллара, позвонил Бутову. - Алло, Сергей Юрьевич, звонил Воллар, хочет встретиться.
  Судя по голосу, генерал опешил от подобного предложения. - Интересно.... Раз хочет, нужно встретиться.
  - Я дал согласие. Завтра в 10-00, в Сокольниках у Путятинских прудов.
  Бутов уточнил, - место и время кто определил?
  - Я.
  - Замечательно. Не опаздывай.
  
  Поужинав, Павел с телефоном и записной книжкой расположился на диван-кровати в большой комнате. Света ушла на улицу разыскивать младшую сестру, и ему никто не мешал обзванивать тех знакомых, у кого могли быть деньги.
  Обзвон сослуживцев не принес результата. Лишь Костя Воронов пообещал полторы тысячи рублей, отложенные им на машину. Но эти деньги ничего не решали. Наткнувшись в записях на номер сотрудника МИДа Леймана, Чернышев задумался. Телефон был домашний, а Роман Моисеевич практически постоянно находился в Брюсселе. Но это был шанс, к тому же у него могли быть доллары. Набрав номер, он к своей радости услышал знакомый голос.
  Вкрадчиво, боясь спугнуть удачу, Павел начал беседу, - Роман Моисеевич, добрый вечер. Вас беспокоит Чернышев, еще помните такого. Мне очень неудобно Вас беспокоить, но мне очень нужна Ваша помощь...
  
  Света только зайдя домой, выпустила руку заплаканной Зойки, которой досталось за нарушение запрета уходить со двора. Та сразу же проскользнула на кухню попить. Разуваясь, Света невольно услышала голос отца, доносившийся из-за прикрытой двери.
  - ...Одним словом, ей нужна операция, причем срочно. - После небольшой паузы он виноватым голосом назвал сумму, - пятьдесят тысяч долларов. Роман Моисеевич, я очень на Вас надеюсь. Мне больше по этому вопросу и обратиться не к кому. Спасибо, я буду ждать вашего звонка.
  
   Опустив трубку, Чернышев только тут заметил дочь, стоявшую в дверях. Та, слышавшая телефонный разговор, с тревогой в голосе, спросила, - что у мамы?
  Павел старался не смотреть на дочь и как можно бодрее ответил, - результаты анализов будут на следующей неделе, я же тебе говорил.
  - Какие результаты??? Я все слышала! Что с мамой?
  Павел неуклюже попытался сменить тему разговора, - Зойку нашла?
  - Нашла. На кухне слюни пускает. - Света не собиралась отступать от своего желания узнать правду. - Что с мамой???
  - Не кричи, Зою напугаешь... Садись, поговорим... В конце концов, ты уже взрослый человек.
  Под суровым взглядом отца Света присела к столу. Павел, собравшись с мыслями, был вынужден поделиться с дочерью возникшими проблемами. - Я не буду тебя грузить медицинскими терминами, объясню все в двух словах. У мамы серьезные проблемы со здоровьем. Ее срочно нужно оперировать, но для этого нужны деньги, много денег.
  - Давай я спрошу у своего Андрея?
  Павел подозрительно нахмурился. - А у него откуда? Ты же говорила, что он учится в МГУ... на истфаке.
  Свете пришлось признаться, - он в институте взял академический и открыл кооператив, делает какие-то мудреные антенны для машин.
  Павел с негодованием добавил, - и втридорога продает людям. Мне такие деньги не нужны!
  Дочь возмутилась, - деньги нужны не тебе, а маме!
  Но отец был непоколебим, - я их достану без твоего кооператора!
  
  
  К припаркованному у тротуара Мерседесу подъехали Жигули, из которых вышел Чернышев и направился к Воллару, который тоже вышел из своей машины. Майкл дипломатично улыбаясь, приветливо протянул руку Павлу. Но тот демонстративно не отреагировал на предложенное рукопожатие, лишь слегка кивнул головой.
  - Я думаю, представляться нет смысла?
  - Да, господин Чернышев, мы уже встречались ранее. Вы выбрали прекрасное место.
  
  Воллар неторопливо направился в сторону пруда, который виднелся невдалеке. Чернышев был вынужден пройти следом за американцем, который делился своими впечатлениями о поездке в Сокольники, - Очень редко удается побывать на природе. К тому же сегодня прекрасная погода...
  Павел не совсем тактично прервал Воллара, - господин Воллар, давайте опустим тему погоды и сразу перейдем к делу.
  Майкл согласно кивнул, - ну, что же, делу время, потехе час. Кажется, так говорят русские?
  Дойдя до глади воды, собеседники неторопливо направились вдоль берега. Беседуя, они обошли Князева, одетого в штормовку, который безмятежно ловил рыбу и, кажется, кроме поплавка ничего не замечал. Через плечо у него висела потрепанная сумка. Максим слегка развернулся, чтобы торчащий из сумки чувствительный микрофон был направлен в сторону собеседников.
  Майкл веточкой отгонял от лица назойливых комаров, - меня интересуют некоторые господа здесь в России. Точнее досье на них. Я знаю, что ваше ведомство внимательно следит за отдельными гражданами своей страны и на наиболее... перспективных, как в положительном, так и в отрицательном аспекте заводит личные дела. Нам приходится так же иметь с ними дело, и мы хотели бы знать о них побольше.
  - Кому это вам?
  - О, не беспокойтесь, к ЦРУ это не имеет никакого отношения! Мы - это чисто экономические консультативные структуры, которые заинтересованы в развитии коммерческих отношений с Россией.
  Чернышев с любопытством посмотрел на американца, - и кто же вас интересует?
  Воллар протянул вырванный из блокнота лист бумаги, - вот список, всего пять человек.
  Павел с интересом ознакомился со списком, - есть и знакомые фамилии.... Но они в большей степени тяготеют к политике, чем к коммерции.
  - Господин Чернышев, не мне Вам объяснять, что политика и экономика на определенных этапах достаточно крепко переплетаются. В вашей стране сейчас как раз такой этап, этап перестройки. Не только политической, но и экономической.
  Сладкое словоблудие американца не могло увести в сторону направление мыслей Чернышева, и он напрямую спросил, - то есть с помощью наших материалов Вы хотите взять под свой контроль этих господ, стремящихся в большую политику?
  - Ну почему же стремящихся? Некоторые из них уже достигли определенных результатов.
  - Я сейчас не могу Вам дать определенного ответа....
  - Да, да, конечно! Я понимаю, Вам необходимо время, все обдумать. Я готов заплатить за положительное принятие решения пятьдесят тысяч долларов.
  Чернышева покоробило подобное предложение, которое профессионал может сделать лишь, будучи полностью уверенным в положительном ответе, - откуда у Вас такая уверенность, что я соглашусь на ваше предложение и почему Вы вышли именно на меня?
  Воллар постарался создать впечатление, что он предельно откровенен, - мы могли бы добиться передачи этих материалов и официальным путем, но это займет много времени...
  Чернышев с нескрываемым сомнением хмыкнул, - г-м-м...
  Но Воллар был уверен и не разделял этих сомнений, - напрасно Вы иронизируете. Ведь передали же нам часть рассекреченных архивов КГБ, о которых еще несколько лет назад и заикнуться было нельзя? Я участвовал в подготовке встречи наших президентов. Еще тогда можно было бы легко договориться о нашем допуске к материалам подобного рода.
  Павлу до боли не хотелось признавать очевидность этих фактов, - почему же вы этого не сделали?
  - Я буду до конца с Вами откровенным, мы не хотели бы излишне афишировать наш интерес к лицам новой формации. - Воллар постарался переключить интерес Чернышева к финансовому вопросу, - ко всему прочему, с этими деньгами Вы смогли бы сделать операцию вашей супруге в одной из лучших клиник Европы. Вы же не будете отрицать, что Татьяна Сергеевна серьезно больна и в России ей не смогут помочь?
  Проникновенная забота американца о здоровье Татьяны вызвало у Павла лишь болезненное раздражение, - пока я в состоянии без Вашей помощи справиться со своими проблемами.
  Майкл пожал плечами, - сомнительная уверенность. К тому же с вашей зарплатой на сегодняшний день достаточно проблематично содержать на достойном уровне дочерей. Вашей старшей, если не ошибаюсь, семнадцать? Девушки в ее возрасте комплексуют из-за отсутствия приличной одежды и возможности отдохнуть вечером в достойном месте.
  Павел попытался как можно тактичнее прервать разглагольствования Воллара о своих семейных проблемах. - Вы неплохо осведомлены о моих семейных проблемах, но я попросил бы не сваливать в одну кучу мою работу и мою семью.
  - Не скажите,... семья и работа, точнее ее денежный эквивалент тесно связаны. Так же, как политика с экономикой.
  - Может быть у Вас, но не у меня.
  - Ваша позиция достойна уважения, но давайте вернемся к моему предложению.
  Чернышев, как и планировал, некоторое время поизображал раздумье, лишь затем нерешительно произнес, - мне нужно подумать.
  Не прощаясь, Павел развернулся и направился в сторону своей машины. Обескураженный подобным поведением Майкл крикнул ему в след. - Мы с Вами свяжемся после... восемнадцатого августа.
  
  Прослушав запись разговора Чернышева с Волларом, Бутов был озадачен подобной наглостью и полной уверенности в безнаказанности противника. За его многолетнюю службу в КГБ, он сталкивался с подобным впервые. Сидя за приставным столом, Князев настороженно наблюдал за реакцией генерала.
  Предварительно постучав, в кабинет зашел Чернышев. - Разрешите, товарищ генерал?
  Бутов горько усмехнулся и указал рукой на место рядом с Князевым, - проходите, товарищ подполковник, присаживайтесь. Что-то задерживаетесь. Или была еще какая нибудь конспиративная встреча... со спецслужбами Гондураса?
  У Павла не было желания реагировать на шутку, и он просто объяснил причину своей задержки, - баллон пробил. Пришлось запаску ставить. Вся резина латаная, перелатанная, а новую не могу достать, - посетовал он.
  Чернышев, передав сначала список Бутову, расположился рядом с Максимом и пояснил по отданному документу, - Воллара интересует компромат на этих лиц....
  Генерал жестом прервал Павла. Бегло просмотрев список, он передал его Князеву, а сам обратился к Чернышеву. - Я уже прослушал вашу беседу.... Почему он сделал тебе это предложение? Я еще раз просмотрел твое личное дело. Блестящий послужной список. Операции в Анголе, Афганистане....Неплохие результаты по Бельгии.... Отзывы, характеристики... Если бы не последний прокол, то хоть в академии ставь в пример, каким должен быть настоящий чекист. Почему? - Генерал пристально посмотрел на подчиненного, - откуда у Воллара такая уверенность, что ты пойдешь на сотрудничество? Я думаю, что он далеко не дурак.
  Павел и сам не знал ответа на вопросы генерала. - Может быть, стоит более детально изучить деятельность всего фонда, а не только персонально Воллара? Тогда мы сможем понять суть его поступков.
  - Сфера деятельности фонда больно туманна и расплывчата.
  Князев дополнил, - занимаются и всем и ничем.
  Бутов согласно кивнул, - что-то вроде этого. - Он поделился с сотрудниками той информацией, которую получил по своему запросу, - они прорабатывали подготовку ряда вопросов на последней встрече Горбачева и Буша в июле. Под патронажем администрации президента обзавелись официальным представительством в Москве. Осуществляют консультации, как команде Горбачева, так и команде Ельцина.
  Чернышев уселся поудобнее, - играют на противостоянии между ними? То есть, его заявление, что возможен официальный допуск к этим делам не блеф?
  Бутов задумчиво встал из-за стола и принялся расхаживать по кабинету, - не знаю.... Может быть и не блеф. Почему же они вышли на тебя? - Он принялся размышлять вслух.
  - Они в конторе имеют своего человека. Но тем ни менее достать информацию поручают не ему, а выходят на тебя, прекрасно зная о твоей принципиальности и... служебном соответствии.
  Павел неуверенно предположил, - возможно, их человек по своему служебному положению не имеет доступа к этим материалам и, соответственно не имеет возможности вынести их.
  Генерал закончил свое хождение по кабинету у окна, - мелкая сошка? Знать знает, но не больше? К тому же, эти дела находятся у нас не воедино, а у сотрудников, которые курируют этих фигурантов.
  Князев, встав со своего места, положил список на стол начальника, - играют от обратного. Зная о непогрешимости Павла, уверены, что он поставит в известность руководство, и тогда для более детального ознакомления дела по этому списку соберут вместе, укомплектуют. Непонятно, каким боком в список попал Буров? Если я не ошибаюсь, Бур вор в законе.
  Бутов пояснил Князеву, - братки, которые нам спутали все карты в кафе, из команды Бура. Скорее всего, Воллар связан с ним, но тот неуправляем, вот он и ищет серьезные рычаги воздействия.
  - Методом тыка. Вдруг у нас на него, что-то есть.
  Генерал согласно кивнул, - вот именно. И ведь угадал. - Вернувшись к своему столу, он включил тумблер селекторной связи, - Юра, зайди.
  Зашедший в кабинет Иванов Юра остановился у двери, - слушаю Вас, Сергей Юрьевич.
  Бутов протянул ему список, - оформи запрос по этому списку. Сегодня все дела должны быть у меня.
  - Есть.
  Когда Юра, взяв список, вышел из кабинета, Чернышев спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, - что будем делать с нашими баранами?
  Бутов посмотрел на него, - а что делать? Нам предлагают игру, будем играть.
  Князев заметил, - непонятная игра и неизвестны правила.
  Генерал согласился с ним, - да уж, инструкцию в письменном виде не приложили. Создаем группу, Чернышев, Князев и при необходимости будем подключать Груздя.
  Чернышев уточнил у Бутова, - Груздь нужен?
  - Как ни крути, Груздь крепкий оперативник. Пусть ненавязчиво попасет Воллара. Поужинает рядышком, на митинге постоит. Ведь Воллар любит посещать массовые мероприятия? Держать руку на пульсе? Но не дай бог, он заметит слежку! По сегодняшним порядкам, будет целый скандал...
  Все! Чернышев старший. Думайте. Завтра доложите свои соображения.
  
  Когда сотрудники были уже у двери, Бутов остановил Чернышева. - Паша, задержись на минутку.
  
  Выйдя из офиса фонда, Воллар в прекрасном настроении с комфортом уселся в своем Мерседесе. Заведя машину, он уже собрался начать движение, как внезапно поднявшийся с заднего сидения парень крепкого телосложения в спортивном костюме и с незамысловатой кличкой Чугун приставил к его шее лезвие выкидного ножа.
  - Не шуми и веди себя тихо. Поехали
  Майкл, стараясь не делать резких движений, чтобы не порезаться, спросил парня, - Вы кто? Что Вам нужно?
  Чугун вместо ответа сильнее надавил нож и повторил свою команду, - поехали.
  Когда машина поехала, парень переставил нож в район поясницы, - здесь налево и выезжай на набережную.
  Воллар судорожно соображал, кто его захватил? Скорее всего, банальный грабитель. Но почему он тогда не забрал на месте портмоне? Может быть ему нужна машина? А если за него хотят получить выкуп? Райт сделает все возможное, что бы не заплатить за него... Не выдержав, Майкл задал своему похитителю вопрос, - куда мы едем?
  - В Сокольники, грибы собирать.
  Воллар плохо воспринимал русский юмор, особенно с криминальным душком. В его голосе появились истеричные нотки, - какие грибы? Что Вам от меня нужно?
  В ответ Чугун хохотнул, - грибы? А разные, и съедобные, и ядовитые. А какие будем собирать и есть, зависит от тебя.
  Руководствуясь указаниями похитителя, Воллар проехал по асфальтированной дорожке, окруженной лесом до поворота на грунтовую дорогу. Свернув на нее, он проехал еще метров триста и остановился рядом с хорошо знакомой серой Волгой.
  Выйдя из Мерседеса, Чугун выдернул оттуда американца. Навстречу им из Волги вальяжно выбрался Бур. - Привет, Майкл.
  Воллар в негодовании вырвался из рук Чугуна, - мистер Буров, что это означает?
  Тот хищно ухмыльнулся, - Майкл, ты же сам говорил, что нам нельзя встречаться у твоей конторы. Вот я и соблюдаю конспирацию.
  Американец сухо, стараясь сохранить собственное достоинство, произнес, - хорошо, говорите, что хотели сказать, и я поеду. У меня очень много дел.
  Но Бур продолжал куражиться, - время - деньги. Понимаю. Короче, Майкл, трое моих пацанов залетели из-за тебя. Теперь нужны деньги, что бы попробовать их выдернуть с кичи.
  Майкл возмутился, - не понимаю, при чем здесь я?
  У Бура голос приобрел зловещие оттенки, - как при чем? Ты же просил подстраховать тебя в кафе. Пацаны поехали туда заранее, узнать что там и как. А их приняли. Они залетели по твоим делам.
  Воллара бесила хамская бесцеремонность бандита, но в данный момент физическое превосходство было на его стороне. С трудом сдерживаясь, американец натянул на лицо дежурную улыбку, - но мы же в тот раз так и не договорились.
  - Че ты крутишь? Ты хочешь сказать, пацаны там терлись по своей охоте? - Бур кивком головы подал команду Чугуну. Тот сразу же одной рукой сгреб Майкла за грудки, а другой вдавил острие ножа в горло.
  Бур ласково поделился с Волларом о дальнейших планах, - для начала мы отрежем тебе один пальчик, потом второй. И так до тех пор, пока ты не согласишься с нашими доводами. А если не согласишься, мы тебя обменяем на пацанов. Я думаю, в КГБ пойдут на это.
  Но Бур недооценивал американца, тот находясь с ножом у горла, внезапно ядовито поинтересовался, - выполняешь очередное задание?
  Бур зловеще навис над Волларом, - что?
  Майкл покосился в сторону Чугуна, - пусть он погуляет. Я хочу поговорить с глазу на глаз.
  Бур нехотя кивнул парню, - Чугун, прогуляйся.
  Тот, не совсем понимая сути разговора, оглянулся на главаря, - Бур, может он хочет свою кровь слизать с ножа?
  Но тот неожиданно рыкнул на него, - я сказал, сходи, погуляй!
  Чугун был вынужден отпустить холеного американца и отойти в сторону.
  Бур, стоя вплотную и сверля глазами Воллара, нарочито спокойно и тщательно выговаривая каждое слово, произнес, - Майкл, ты сейчас произнес слова, за которые нужно отвечать. И отвечать серьезно, уже не бабками.
  Майкл не стал отводить взгляд, - я отвечаю за свои слова. Я знаю, что Вам приходится сотрудничать с КГБ.
  Бур побелел от злости, - что? Да я сейчас тебя за такую предъяву здесь и закопаю!
  Майкл жестко прервал бандита, - не надо меня перебивать. Я знаю, что Вы делаете это не по своей воле, Вас вынуждают. У меня есть возможность достать материалы, которыми Вас шантажируют.
  Воллар замолчал в ожидании реакции Бура на свои слова, но тот лишь вопросительно смотрел на него. Американец был вынужден первым прервать паузу, - если Вас интересует возможность выйти из-под влияния органов, то Вы должны мне помочь.
  Бур тягуче сплюнул себе под ноги, - что нужно?
  
  Когда Князев вышел, Чернышев подошел ближе к столу, за которым сидел Бутов и напрямую спросил, - Вам ни о чем не говорят фамилии, указанные в списке?
  Генерал отвел взгляд в сторону, - что ты имеешь в виду?
  - Эти люди в свое время фигурировали в деле Монастыревых.
  Бутов тяжело вздохнул. Как он ни хотел, но уклониться от разговора по тому старому делу, не получалось. - Тогда я не хотел тебе говорить. Они были замешаны в незаконной торговле антиквариатом, валютой.... За исключением Бура. Это сейчас, подобная деятельность вызывает лишь улыбку, а тогда за это была вышка.
  - Что же их спасло?
  - Уже тогда они были перспективными людьми, подавали большие надежды и были вхожи в окружение значимых людей.
  Павел высказал вслух то, о чем не договаривал генерал. - Их спасло согласие сотрудничать и доносить на друзей и знакомых. Сегодня оглашение их деятельности для них подобно смерти.
   Бутов согласно кивнул, - человек, владеющий заказанными документами, будет иметь неограниченную власть над этими людьми.
  - У Вас не складывается впечатление, что наш человек просто манипулирует Волларом и тот ему нужен до поры, до времени? Основная задача у него отомстить людям, сдавшим его отца.
  - Может быть. - Генерал поднял взгляд на Павла, - прикинь, что мы можем противопоставить?
  - Сначала надо бы эти досье поизучать.
  Бутов согласился, - я сначала сам их просмотрю, а потом заберешь у меня и вечером доложишь свои соображения.
  Павел уточнил, - а Буров проходил по тому делу?
  - Нет, Бурова там не было. Я думаю, это инициатива Воллара.
  Павел замялся. Самым тяжелым в их работе была необходимость ставить под сомнение преданность своего сослуживца. Он с трудом выдавил из себя, - а Вы не делаете ошибки, подключая к операции Князева?
  - Наши мысли совпадают, но если мне не изменяет память, меньше года назад ты сам ему давал блестящие характеристики. Тогда, когда его к нам перевели из Свердловска.
  Чернышев нахмурил лоб и, тщательно подбирая слова, начал издалека, - я и сейчас не отказываюсь от своих слов. Он в восемьдесят пятом был в моей группе в Афгане. С двумя ранениями прикрывал наш отход. Если бы не появились вертушки, это была бы верная смерть, и он это прекрасно понимал.
  Генерал задумался, - н-да, это характеризует человека...
  Павел продолжил, - Князев мне, как брат. Он первые два месяца после перевода в Москву и жил у меня. Но факты...
  Бутов закончил мысль, - утечки стали происходить после его появления у нас.
  Чернышев дополнил, - к тому же он воспитанник детдома.
  Бутов встрепенулся, с ходу поняв, куда клонит Чернышев,- сын Монастырева? Но фамилия?
  Павел поделился той информацией, что успел накопать, - в семьдесят третьем детдом в Бронницах сгорел, и детей раскидали по разным местам. Там делали новые метрики со слов. В то время он мог легко изменить фамилию и затеряться.
  Бутов некоторое время сидел молча, и Чернышев терпеливо ждал его реакцию. Наконец генерал принял решение. - Пусть он будет задействован в операции, но до конца ему все знать не надо. Если Князев тот, на кого мы думаем, то за это время он проявится.
  - Я могу идти?
  - Я хотел спросить.... В отношении супруги. На самом деле все так серьезно?
  Павел, не вдаваясь в подробности, уныло выдавил из себя, - да...
  - Может быть нужна помощь?
  Павел с надеждой в голосе прояснил ситуацию, - ей нужна операция. Она сейчас в Боткинской, но там не могут ничего сделать. Необходимое оборудование и специалисты есть в Германии и в Израиле.
  - А у нас? У нас, в Союзе, неужели нет?
  - Есть... Есть в Кремлевке, но это не мой уровень и даже не Ваш. Есть еще один кооператив, но там прейскурант не для простых смертных.
  Бутов предложил жесткое решение, - так может их попрессовать, что бы опустили цены до уровня большого коммунистического субботника?
  Павел грустно улыбнулся, - не тот случай. Затаят обидку... Потом разведут руками, скажут, ну не получилось. Со здоровьем, тем более жизнью... я в эти игры не играю.
  - Н-да.... Я попробую с шефом по этому вопросу переговорить. Он мужик нормальный, может быть поможет.
  Чернышев с недоверием и одновременно с надеждой уточнил, - Крючков? Как будто у него нет больше дел, кроме как жен сотрудников по клиникам пристраивать.
  Бутов сам не верил до конца в свое обещание, - так то оно так... Но попытка не пытка...
  
  Выйдя от шефа, Чернышев столкнулся в коридоре с Князевым, который держал в руке папку и кипу газет. Павел поинтересовался у него, - ты куда сейчас?
  - Отнесу заявку по Груздю, потом на часик отлучусь по старым делам. - Он перешел на шутливый тон, - потом в полном вашем распоряжении, товарищ подполковник.
  Павел в тон Максиму ответил, - отлучайтесь, товарищ майор. Все равно, пока не получим документы, делать нечего. Мне тоже отъехать надо.
  Князев протянул газету, - Паш, не хочешь почитать выступление Ельцина. Я у Мальцева взял.
  Чернышев, который еще не отошел после тяжелого разговора с Бутовым по сомнениям в отношении Максима, с трудом сдерживался, и старался не смотреть ему в глаза, - чего там читать? Красивые слова, с надрывом. Особенно после посещения Вашингтона. На публику работает Борис Николаевич. Не больше...
  - Причем здесь Вашингтон?...Ты, что же не согласен с тем, о чем он говорит?
  Павел не сдержался, - согласен, не согласен... Ни ты, ни я не должны лезть в политику. Мы должны делать свое дело.
  Максима завели возражения Павла, - Какое дело?
  - То, что тебе поручили! Ты не забыл, что принимал присягу? Не забыл, что торжественно обещал выполнять приказы командиров? Вот и выполняй, а не заморачивай себе голову, кто, где и что сказал, как бы красиво это не звучало. Ельцин воду мутит. Не сегодня -завтра будет команда его убрать!
  Отстаивая свое мнение, Князев зашептал с надрывом, - но он все правильно говорит! В точку! Паша, оглянись,... так не может продолжаться! Страна скатывается в пропасть...
  Чернышев поднял руку с растопыренными пальцами, словно хотел отгородиться от крамольных мыслей Князева, - Максим, хватит разводить демагогию! Мы с тобой сотрудники госбезопасности, а не кухарки из Тамбова...
  Князев, осознав, что разговора не получается, перевел его на другую тему. - Да, с утра у нас был Лейман из МИДа, он тебя спрашивал.
  Павел встрепенулся, - давно он был?
  - Я же говорю, утром, часов в девять.
  
   ГЛАВА ПЯТАЯ
  
  Воллар зашел в небольшой торговый зал кооператива "Гавр" и огляделся. Помещение было условно разделено составленными вместе канцелярскими столами. За ними виднелась дверь, ведущая в служебные помещения. Рядом со столами стоял стеллаж с образцами автомобильных антенн. Сидевшая за одним из столов Катя, приятная молодая женщина с приветливой улыбкой сразу же встала и подошла к посетителю.
  - Здравствуйте, что Вас интересует?
  Майкл в ответ тоже улыбнулся, - здравствуйте. Меня интересует антенна. Какая из них подойдет на Мерседес?
  Катя заучено принялась рассказывать, - наши антенны подходят ко всем машинам, к Жигулям, Волгам, даже к грузовым.
  Американец повторил, - а на Мерседес?
  Женщина замялась, не зная, что ответить, владельцы Мерседесов у них еще не появлялись, а она не представляла себе, в чем отличие приемников, установленных в иномарках и в Запорожцах.
  В это время в магазинчик зашел Андрей Гаврилов, который сразу же направился в сторону своего кабинета. На ходу он спросил у Кати, - Савельев заезжал?
  - Да, забрал семьдесят штук. - Она вслед Андрею спросила, - мужчина спрашивает, а для Мерседеса наши антенны подходят?
  Андрей остановился и подошел к Кате и Майклу, - для Мерседеса? А почему нет? Конечно, подходят. Какая разница.
  Воллар объяснил свой интерес к антенне, - а то у меня сломалась. Я уже думал, придется домой звонить, в Америку, что бы прислали.
  Андрея заинтересовал посетитель из-за океана, - а Вы из Америки?
  - Да, я гражданин Соединенных Штатов. - Воллар поинтересовался у Гаврилова, - Вы сами изготавливаете антенны?
  Андрей гордо сообщил, - да, вот наладили небольшое производство. Думаем даже расширяться. Может быть, будем осваивать еще какое нибудь направление.
  Майкл подсказал, - сейчас во всем мире очень выгодна торговля компьютерами, принтерами.
  - Тема классная, но где их взять?
  Воллар, не сводя глаз с кооператора, словно змей-искуситель, вкрадчиво поведал. - Я мог бы Вам помочь.
  - Это было бы замечательно!
  - К одному моему знакомому, как раз поступила большая партия оргтехники. Возьмите мою визитку и позвоните мне через часа два. - Он отдал свою визитку, - я к этому времени все уточню.
  Радости Андрея не было границ. Вот так случайно зацепиться за тему, которая могла принести бешеный доход? Вот он счастливый случай! Гаврилов с нежностью держал в руках бумажный квадратик с данными американца, - спасибо, я обязательно позвоню.
  Немного подумав, он взял со стеллажа коробку с антенной и протянул ее Майклу.
  - Возьмите антенну в качестве подарка,... презента.
  Воллар для вида помялся, - мне как-то неудобно, мы едва знакомы...
  Но Гаврилов, уже витавший в облаках радужных надежд, его успокоил, - ничего, Бог даст, наше знакомство перерастет в плодотворное сотрудничество.
  Майкл взял коробку, - спасибо. Буду ждать вашего звонка ровно через два часа.
  Когда американец вышел, Андрей от переизбытка чувств, подхватил Катю и закружил с ней, - Катюха, ты представляешь, как мы развернемся, если выгорит эта тема с компьютерами?... Это же эльдорадо! Пять концов можно срубить в легкую!
  
  Выйдя из кооператива и садясь в свой Мерседес, Воллар едва заметным кивком посигналил Буровским бойцам, которые внимательно наблюдали за ним из серой Волги, припаркованной рядом.
  Когда Воллар отъехал, из машины вышли плечистые парни в спортивных костюмах. Чугун в сопровождении Боцмана и Севы в развалку направились в магазинчик.
  Когда они зашли внутрь, Андрей, предварительно бегло просмотрев, подписывал документы, которые ему подавала Катя.
  К ним подошел Чугун, считавший себя непревзойдённым мастером по наездам и разводам лохов. - Добрый день. С кем мы могли бы поговорить по поводу помощи жертвам сталинских репрессий?
  Андрей внимательно оглядел зашедших парней, поняв, что вежливость вошедших парней напускная и от нее веяло могильным холодом. Стараясь не выдать своего страха, Гаврилов через силу улыбнулся, - к сожалению, ничем не можем вам помочь, мы уже на прошлой неделе перечислили сколько смогли на счет детского дома.
  Сева, не вынимая руки из карманов, по блатному вытянул шею, - на детей есть деньги, а на пострадавших от Сталина нет? Может, ты одобряешь тридцать седьмой год?
  Чугун плечом отодвинул Севу и театрально улыбнулся Андрею, - молодой человек, как я понимаю, вы хозяин этой конторы?
  - Да, я председатель кооператива.
  - Тогда, не могли бы Вы проконсультировать нас?
  - Смотря, по какому вопросу...- неуверенно ответил Гаврилов, не горевший желанием иметь что-то общее с явными гопниками.
  Чугун приобнял его за плечи, - пойдемте, я покажу.
  Видя, что кооператор замялся, его многозначительно обступили помощники Чугуна.
  Боцман кивком обритой головы показал на входную дверь и глумливо добавил, - если Вашу светлость не затруднит.
  Андрей вынужден направиться на улицу, - у Вас что-то с антенной?
  Боцман закивал, - ага, с ней, с любимой. Что-то не антенит.
  
  Когда Андрей в окружении парней подошел к Волге, Чугун услужливо распахнул перед ним багажник. - Нам нужен ваш совет. Где лучше его закопать, в Сокольниках или в Измайлово?
  Ничего не поняв из этих слов, Андрей заглянул в багажник и сразу же отпрянул назад, но ему не дали этого сделать Боцман с Севой. Они подтолкнули его назад к машине.
  В багажнике спиной кверху лежал скрюченный человек. Руки его были связаны за спиной. Руки и белая рубашка были заляпаны сгустками ярко красной крови.
  Убедившись, что натюрморт произвел необходимое впечатление на кооператора, Чугун с глубоким удовлетворением захлопнул багажник, и нарочито ласково обратился к Андрею.
  - Мало того, что он не захотел помочь жертвам репрессий, так еще к ментам побежал жаловаться. А когда побежал, то очень торопился и забыл утюг выключить. У него пельменная и сгорела. На Сухаревке. Не слышал?
  Андрей под впечатлением увиденного не в состоянии был говорить, и лишь отрицательно покачал головой.
  Боцман тряхнул его, - ну что, надумал помогать?
  Андрей, стараясь унять дрожь, через силу выдавил из себя, - сколько?
  - Каждый месяц по двадцать процентов от выручки. А сейчас для знакомства покажешь, что у тебя в сейфе.
  До Гаврилова после пережитого с трудом доходил смысл вопросов и требований парней.
  - Зачем?
  Сева ухмыльнулся, - что значит зачем? Мы же тебе показали, что у нас хранится? Поделились своими секретами. Ты теперь нам, как брат... Вот и ты нам покажи, братуха.
  Чугун уже без шуточек прояснил кооператору положение вещей, - содержимое мы заберем в виде штрафа за непонимание. Что бы в следующий раз с полуслова понимал.
  Андрей в ответ уныло молчал...
  
  Чугун вальяжно подруливая одной рукой, покосился на Боцмана, развалившегося на соседнем сидении в Волге, - Боцман, ты это, закажи у Мишани на Мосфильме еще одно чучело. А то уже и не помним, кому его показывали, а кому нет.
  Сева перегнулся вперед с заднего сидения, - только теперь пусть чуву сделает. Чтоб блондинка была. Прикинь, как томатная паста на белых волосьях смотреться будет?
  Представив окровавленную "блондинку" и реакцию потенциальных жертв, парни громко и продолжительно заржали.
  На Садовом кольце Сева обратил внимание приятелей на происходившее на тротуаре. У коммерческого ларька четверо бритоголовых подростков избивали худенького паренька со скрипичным футляром, которым тот пытался прикрыться от сыпавшихся на него ударов. - Во, дают! Ботаника учат, по какой стороне улицы надо ходить.
  Боцман выдвинул свою, на его взгляд, юморную версию, - не, чушка училка заказала, он на скрипке пиликает вяло!
  Чугун весело дополнил, - без азарта!
  Парни принялись оглушительно ржать. Сегодняшний день у них сложился на удивление фартовым. Настроение было улетным... Безнаказанность позволяла им считать себя повелителями, если не вселенной, то, по крайней мере - квартала, района или периметра кооперативного кафе.
  За годы перестройки в стране сложилась неуправляемая криминогенная обстановка. Вседозволенность, попустительство со стороны правоохранительных органов привело к тому, что мелкие хулиганы, шпана стали стихийно сбиваться в организованные сообщества по территориальному или национальному признакам. Уголовные авторитеты быстро среагировали и встали во главе криминальных группировок. Страну захлестнула волна насилия и жестокости, по отношению к кооператорам такое явление, как рэкет, стал носить массовый характер.
  Боцман поинтересовался у Чугуна, - А теперь куда?
  - Потусуйтесь на Пироговке, в сквере. Я тачку Буру отгоню и к вам подтянусь.
  Сева предложил, - может, в Ладью двинем, оттянемся.
  Чугун пожал плечами, - там видно будет.
  Московские скверы всегда отличались особой аурой. Здесь всегда царила философская одухотворенность с присущей только Москве неторопливой вдумчивой тишиной.
  Но в последние годы горожане старались обходить скверы стороной. Кроме неприглядной захламленности, эти места стали отталкивать местных жителей засильем шпаны, которая устраивала здесь свои разборки. Среди подростковых банд было особым шиком, сплюнув сквозь зубы, невзначай упомянуть о контроле над сквером или парком. Место встречи Леймана Романа Моисеевича с Чернышевым было выбрано непродумано, без учета сложившихся реалий. Роман Моисеевич, субтильный мужчина в приличном костюме, в очках с позолоченной оправой абсолютно не вписывался в пейзаж. Рядом со скамейкой, на которой он сидел, стояла переполненная мусором урна. Такой же мусор, обрывки газет легкий летний ветер гонял по асфальтовой дорожке, по которой быстрым шагом шла молодая женщина.
  Следом за ней вальяжно вышагивали Чугун с Боцманом и Севой. Они не могли молча пропустить женщину на подконтрольной территории. Первым проявил свое донжуанское остроумие Сева, - Эй, соска, постой! Чего покажу! Га-га-га....
  Боцман тоже не лез за словом в карман и дополнил, - петушка без фантика! Га-га-га...
  Сева, не желавший уступать первенства в остроумии, крикнул вслед женщине, которая ускорила шаг, - в шоколадной глазури. Га-га-га...
  
  Первым обратил внимание на беззащитную жертву Боцман и направился к ухоженному еврею. Подойдя к скамейке, он развалился рядом с Лейманом и бесцеремонно вырвал у него из рук газету, - че, ты фраерок, газетой тут шуршишь, тишину нарушаешь?
  Расположившиеся с другой стороны приятели поддержали его, - своим шуршаньем мешаешь людям слушать, как птички чирикают, короче, культурно отдыхать?
  Боцман демонстративно развернул газету, - ему птички до фени, он новостями интересуется.
  Севу вдохновил бледный вид Леймана на дальнейшее словоблудие, - про новости я тебе без газеты расскажу. Международные новости такие: у правильных пацанов курева нету, и они ждут, когда нарядные, добрые дядьки их угостят. - Он толкнул Романа Моисеевича. - Въехал в тему?
  Напуганный и обескураженный Лейман трясущимися руками достал и протянул пачку Мальборо, - да, да, конечно.... Угощайтесь. - Он наивно считал, что этим задобрит хулиганов, и они его оставят в покое.
  Сева забрав все сигареты, демонстративно достал из своего кармана пачку "Кент" и принялся рассматривать обе пачки, сравнивая. - Ого, правильное курево. Молоток! Назначаем тебя спонсором! Га-га-га...
  Лейман нервно улыбнулся через силу, - кем назначаете?
  Чугун грозно рыкнул, - спонсором. Капусту гони! Это наша территория, здесь чтение газет платное.
  Довольный легкой добычей Сева сыто хохотнул, - вот такой у нас кооператив! Га-га-га...
  Занятые потрошением напуганного еврея, парни пропустили момент, когда появился Чернышев. Не вступая с ними в дискуссию, он, молча, зажал пальцами нос Севе и с вывертом потянул его вверх. Тот, взвыв, был вынужден встать. Павел еще на подходе оценил ситуацию и развернул его таким образом, что бы тот оказался между ним и двумя парнями, которые вскочили и угрожающе направились на него. Не обращая внимания на явную угрозу, Павел забрал из руки Севы пачку сигарет. - Курить тебе еще рано, мамка узнает, ругаться будет.
  Он резко пихнул Севу на приблизившихся парней. Те непроизвольно на некоторое время сбились в кучу. Затем в руке Чугуна зловеще лязгнул выкидной нож. - Ты че, козел?... попишу....
  Краем глаза Павел контролировал общую ситуацию. Определив Чугуна, как главного среди гопников, он невозмутимо процедил ему, растягивая каждое слово на блатной манер, - в девять у стекляшки. Там ты за козла ответишь. А заодно и за все ваши косяки. Серый давно с вашей кодлой разобраться хочет. Вот там и будешь, сявка, куражиться,... попишу, не попишу,... пописаю, не пописаю,... - Павел угрожающе прошипел на притихших приятелей. - Валите, бакланы. И что бы к девяти! Опоздание расценивается, как попытка к бегству...
  Сникший Сева сбивчиво забормотал, - сразу бы растолковал, что к чему. А ларьки на Садовом не мы трясли, это, скорее всего Мерин со своими. Мы знаем, что это точки Серого.
  Чугун тоже потерял кураж, - мы это,... короче, мы по понятиям живем. Это Мерин по беспределу....
  Но Чернышева не проняла лояльность хозяев сквера, - я сказал, в девять! Там на свое "фу-фу" и будешь Серого разводить.
  Боцман неуверенно попытался сохранить лицо перед корешами, - мы с серьезным человеком работаем. Если он подтянется, твой Серый бледный будет.
  Павел для вида смягчился, - когда подтянется, тогда и будет видно, кто будет бледный Серый или вы.... Разбойнички, жиганчики, ножички в карманчиках.
  
  Когда парни, словно побитые собаки потянулись к выходу из сквера, Павел, перейдя на нормальный тон, протянул Лейману пачку его сигарет. - Добрый вечер, Роман Моисеевич. Извините, что задержался...
  Лейман, переведя дыхание, с восхищением и с благодарностью посмотрел на Павла.
  - Да, ничего, ничего.... Все нормально, если бы не эти. В следующий раз, лучше встречаться в каком нибудь кафе. Сейчас в Москве появилось достаточно много неплохих заведений. А в сквере,... наверное, прошли те времена, когда в сквере можно было спокойно пообщаться.
  Чернышев согласился с ним, - да, вероятно Вы правы, не все гладко в Датском королевстве...
  - Я был сегодня утром у Вас в управлении, получал согласование по проекту соглашения....
  - Мне передали. Жалко меня с утра не было на месте.
  
  
  На выходе из сквера Сева все никак не мог успокоиться, - нахрен мы цепанули этого чушка?
  Боцман, нахмурив узкий лоб, выдвинул предположение, - а может этот кент нас развел, что, типа от Серого?... Уж больно гладкий, при селедке... У Серого пацанов с таким прикидом нет. Да и на пацана он не тянет...
  Но Чугун оборвал предположения приятелей, - много ты знаешь, как серьезные люди выглядят. Бур тоже не в телогрейке ходит, а попробуй с ним побычиться?
  Боцман был согласен с ним, - короче, че делать будем? Ты во сколько с Буром пересекаешься?
  Чугун посмотрел на часы, - вечером, в "Русалке"... тоже в девять.
  - Перетри с ним эту тему. Что, мол, так и так....
  - Что так и так? Ларьки потрясли, а в общак не отстегнули...
  Сева уныло пробормотал, - с чего отстегивать? Там бабла то было...
  Чугун нервно вспылил, - да хоть сколько! С любого дела, по понятиям, надо долю в общак отслюнявить...
  - Че, тогда делать?
  - Вы к девяти подтянитесь к стекляшке...
  Боцман, не вытерпев, съязвил, - а ты, Чугун, что в сторонке?
  - Боцман,ты, че? Тупой? Я же тебе сказал, что я встречаюсь в "Русалке" с Буром. Вы у стекляшки не тритесь, а со стороны, из какого нибудь подъезда посеките, кто туда подтянется. Короче, что, да как? Потом к "Русалке" подваливайте, там и решим, что делать.
  
  Чернышев и Лейман, неспешно идя по дорожке пустынного сквера, продолжали свой разговор. Роман Моисеевич, не вытерпев, задал волнующий его вопрос, - Павел Михайлович, позвольте спросить, откуда Вы знаете этих... молодых людей?
  Павел усмехнулся, - я? Да я их первый раз вижу!
  - А как же тогда стекляшка, ларек, какой-то Серый?
  Павел попытался объяснить человеку, больше бывающему в приличных местах Европы, чем в многочисленных неприглядных местах необъятной Родины, прописные истины.
  - Подобные типы стандартны до примитивности. Они признают только силу и криминальных авторитетов, так называемых воров в законе со стандартными погонялами Утюг, Белый, Серый, Сивый. В любом городе, районе обязательно найдется какой нибудь авторитет с подобной кличкой. Так что, называя Серого, я не боялся ошибиться. Теперь эти деятели до вечера будут в своих тупых мозгах перебирать все, что они натворили за последнее время. А натворили, я думаю, они не мало. Ежедневно в сводках десятки ограблений, грабежей.
  - Как Вы их!... Если бы я Вас не знал.... МХАТ отдыхает...
  - Служба такая. Нужно уметь разговаривать и с дипломатами, и с уголовниками. Причем на языке им понятном.
  Лейман перевел разговор на то, ради чего они здесь встретились, - Павел Михайлович, вот все, чем я могу на данный момент Вам помочь. - Он протянул Чернышеву конверт, - но сегодня я встречаюсь в гостинице "Минск" с человеком, который должен мне вернуть долг и тогда, я думаю, наберется нужная сумма. Завтра я улетаю в Ялту, мои там отдыхают,... хочу тоже недельку отдохнуть на море. Так что, или подъезжайте к шести в ресторан гостиницы, или позвоните мне домой вечерком. Я думаю, что все будет хорошо.
  Павел прикинул по времени, - до шести вряд ли освобожусь, так что я лучше позвоню. Только я сразу предупреждаю, что быстро отдать не смогу. Боюсь, что с возвратом могу несколько затянуть.
  Лейман всплеснул руками, - Павел Михайлович, я все прекрасно понимаю и помню, как тогда Вы мне помогли, можно сказать спасли.... Так, что даже не переживайте.
  - Роман Моисеевич, Вы не представляете себе, как выручаете меня. Мне даже неудобно... Даже без этой услуги, спасибо Вам, что помогли моей Свете в МГИМО поступить.
  Лейман, вспомнив о Свете Чернышевой, поинтересовался у Павла, - с ней все нормально?
  - Да, уже есть приказ о зачислении. Ваши рекомендации помогли.
  - А с деньгами... Еще пару лет назад я мог бы эту сумму достать в течении часа, а сейчас.... сейчас сложно. Все ждут каких то перемен и многие считают, что они будут не в лучшую сторону.
  
   Даже нахождение койки у окна не делало пребывание Татьяны в больнице более оптимистичным. Уныние, царившее в палате, ощущала и Света, пришедшая проведать маму. Кроме нее в палате лежали еще две женщины. Одна из них, грузная пожилая пациентка, постанывая, с трудом поднялась и направилась в коридор. В дверях она столкнулась с входящим Павлом. Он прошел к жене и, как можно бодрее поздоровался.
  - Привет, как самочувствие?
  Татьяна с трудом улыбнулась в ответ, - привет. Нормально.
  Павел принялся выгружать на тумбочку принесенные пакеты, - я тебе тут виноград и яблоки принес. Еще помидоры, астраханские. Только их помыть надо.
  - Ой, зачем? У меня полная тумбочка всего этого. Лучше домой отнеси, пусть девчонки
   поедят.
  - За девчонок не переживай, у них все есть.
  Света отвлекла отца вопросом, - пап, ты потом домой?
  Чернышев повернулся к дочери, - нет, мне еще в управление нужно заскочить. А что?
  - Подкинешь меня к детскому саду, Зойку забрать?
  - Подкину.
  Света встала с табуретки, уступив отцу место, - тогда воркуйте, я тебя на улице подожду. - Она поцеловала на прощание маму в щеку, - пока, мам.
  Когда дочь вышла из палаты, Татьяна с мольбой в голосе обратилась к мужу, - Паш, может мне лучше домой? Я тут совсем загнусь. А?
  Павел вздохнул, - Тань, тебе нужно находиться под наблюдением врачей. Что ты снова заводишь старую песню?
  - Да, какое тут наблюдение? Делают один укол в день. Мне дома его Светка сделает.
  Чернышев погладил руку жены, - Тань, потерпи еще день, ну, максимум два... Все прояснится.
  Татьяна отвернула лицо, чтобы муж не видел набежавших слез, - мне кажется, я отсюда больше вообще не выйду...
  - Танюш, ну, перестань зря себя накручивать... - Он нагнулся к ней, стараясь заглянуть в глаза, - Тань?... Все будет хорошо.
  
  Князев, тщательно проверившись несколько раз, и убедившись в отсутствии "хвоста" зашел в небольшое кафе, расположенное в тихом переулке Замоскворечья. Там его уже ждал Репин Артем Семенович, сотрудник администрации Ельцина, который неторопливо пил кофе. Максим так же заказал у подошедшей официантки чашку кофе и только после этого начал сообщать последние новости.
  - Наш Крючков, Янаев, Язов и еще несколько человек с утра в АВСке заседают.
  Репин вопросительно посмотрел на Князева, - что за АВСка?
  - Конторский комплекс на Ленинском. Что там за тема из наших никто не знает. Со вчерашнего дня допуск туда даже для сотрудников строго ограничен. Только с личного разрешения Крючкова.
  - Интересно.... Надеюсь, в отношении Бориса Николаевича ничего не планируется?
  - Думаю, их в большей степени волнует не Ельцин, а Горбачев. Точнее запланированное подписание Союзного договора. Они считают, что подписание потянет за собой полный развал Союза.
  Репин внимательно посмотрел Князеву в глаза, - Максим Петрович, нужно постараться узнать тему этого совещания, его конкретику.
  - Я постараюсь, но обещать ничего не могу. - Немного помолчав, он перешел к следующей информации, - американцы проявили не совсем понятный интерес к материалам, которые у нас есть вот по этим лицам, - он протянул список.
  Репин вдумчиво ознакомился с текстом, - кто конкретно интересуется?
  - Некий Воллар.
  Репин продемонстрировал свою хорошую осведомленность, - из независимого центра? Знаем такого.
  Князев дополнил, - а то, что независимость этого центра финансируется ЦРУ?
  - Даже так?
  Максим продолжил, - два человека, Захаров и Звонарев достаточно часто фигурируют с Борисом Николаевичем...
  - Я уже вижу.... И что серьезный на них компромат?
  - Думаю да. Завтра с утра я ознакомлюсь с материалами, а вечерком встретимся, расскажу.
  Репин, немного подумав, попросил, - может, будет время, заскочишь ко мне, в белый дом? А то у меня совсем нет времени выезжать на встречи, очень плотный график. Только после подписания Союзного договора, может быть, будет полегче со временем.
  Но Князев не обрадовался перспективе посещения администрации Ельцина, - я не хотел бы светиться, у нас в конторе не приветствуются симпатии к Борису Николаевичу.
  Вопрос предпочтений среди сотрудников КГБ заинтересовал Артема Семеновича, - что, все чекисты так негативно настроены против нашей команды?
  Максим пожал плечами, - не все, но есть и ярые противники Ельцинских выступлений, считают их популистскими. Я уж не говорю про проект договора. Многие считают, что он развалит страну.
  Тема союзного договора была больной для Репина, - Ну почему же развалит? Расстановка сил, безусловно, изменится, и не в пользу Горбачева, и особенно ЦК. Невооруженным глазом видно, что старые пердуны со Старой площади не в состоянии влиять на ситуацию, и не дают реформам двигаться вперед. Они больше всего боятся оказаться за бортом. Максим Петрович, присмотрись повнимательнее к людям, к их настроениям. Нас интересует расклад сил в вашем ведомстве. Я бы даже сказал, очень сильно интересует. - Он вернул список Максиму, - а по этому списку: нельзя ли сделать так, что бы эти материалы оказались у нас?
  - Но я не могу выше головы прыгнуть.
  Репину пришлось напомнить Князеву, - Максим Петрович, ты прекрасно знаешь, что стоило организовать твой перевод из Свердловска...
  Максим потупился, - я не отказываюсь, просто надо подумать. В любом случае нужно дистанцироваться от этих людей.
  - Не все так просто. Через некоторых из них происходит налаживание контактов с влиятельными западными политиками, а для нас это очень важно. Кто из нас не без греха? Главное, что бы об этих грехах не знал тот, кому это не положено.
  Князев озвучил прописную истину, - кто владеет информацией, тот владеет миром.
  Допустим, миром, громко сказано. - Репин очень похоже спародировал Горбачева, - а в целом, конструктивное мышление!
  Этой пародией ему удалось смягчить напряженную беседу. Князев и Репин весело рассмеялись.
  
  Чугун знакомыми дворами прошел к ресторанчику "Русалка" и зашел внутрь. Там он сразу же прошел к столику, за которым ужинал Бур. Поздоровавшись за руку со своим шефом, парень присел рядом, - че хотел?
  Бур, отодвинув в сторону тарелку с недоеденным салатом, передразнил его, - че хотел? Сначала надо пожелать приятного аппетита, а он, че хотел... - Бур находился в прекрасном расположении духа и был не прочь побалагурить. - Хотел взять тебя в дипломатическую тему, но вижу воспитание у тебя не того,... подводит воспитание. Трудное детство, дворовые замашки, отсутствие благородных манер. Не удивлюсь, если ты и аглицким не владеешь.
  Чугун нахмурил лоб, пытаясь понять, куда клонит шеф, - я? Английским? Хм-м...
  - Вот и я говорю, Хм-м. Придется мне разговоры разговаривать, а тебе с парнями предъявы предъявлять, наезды наезжать.
  Чугун согласно кивнул, - не вопрос, че надо?
  - Нужно потрясти сегодняшнего комерса.
  Парень, на всякий случай, уточнил, - Гаврилова что ли?
  - Его, сладенького,... его.
  Чугун непонимающе уставился на Бура, - так мы его обилетили по полной. Весь нал забрали, на процент посадили.
  - Так вот, американский Миша сегодня ему подкинул партию компьютеров на реализацию. Гаврилову их завезут не в ту контору, где вы были, а в подвал на Пресне. Вот адрес.
  - Вот козел.... Мы же ему все растолковали, что делиться надо, объявили цену, как ты и велел, а он крутит... - Но тут мысли Чугуна вконец запутались и зашли в тупик, - но что-то я не пойму этого америкоса. Ведь это он подтянул комерсу партию на реализацию?
  - Ну...
  - С какого тогда бодуна, он его нам сдал? Что-то я не въезжаю? Мы обуваем комерса, тот не реализует эти компьютеры и,... соответственно, не отдает бабки...
  Бур успокоил парня, - Чугун, не забивай себе голову. Он нам тему подтянул. А то, что он без бабла остается, это его заморочки. Может у него другой интерес к этому чушку. Возьми своих жиганов и прессани Гаврюшу. Он думает, что вы не знаете про Пресню. Взволнуйте его. Для него это будет сюрприз.
  Чугун обрадовался, что все прояснилось и больше не надо напрягать голову, - сделаем. Мы на него завтра так наедем, ему мало не покажется....
  Но Бур его сурово поправил, - не завтра, а сегодня. К утру он должен оказаться нищим с кучей долгов,... с огромной кучей и с включенным счетчиком.
  
  К Севе и Боцману, которые, развалившись, сидели на скамейке в сквере, подошел Чугун.
  - Ну, че?
  Сева ввел приятеля в курс дела, - никого там не было. Мы поторчали двадцать минут, да свинтили.
  Боцман добавил, - я сразу сказал, что этот хмырь гонит, а ты, Чугун, как лох, повелся. Типа, он крутой....
  Чугун со злом одернул его, - Боцман, ты базар фильтруй! Повелся не только я, но и вы тоже. Так что лоханулись вместе. Ну да ничего, земля круглая... Этот чмошник нам еще попадется.
  Сева согласился с таким раскладом, - порвем суку.
  Боцман сменил тему разговора, - да хрен с ним. Чего там Бур?
  - Тему сладкую подкинул. Гаврилов, кооператор втихую от нас бабки делает. Мы с ним по-хорошему, дипломатично, даже не пихнули. А он, сука, партию компьютеров сейчас толкает. Завез их в подвальчик на Пресне, чтобы мы не знали, и фантиками шелестит в одну харю.
  Сева зловеще оскалился, - вот гнида!
  - Поехали туда, у меня адрес есть.
  Боцман лениво протянул, - может лучше с утра? А то я еще в качалку хотел сходить. Уже поздно, может, его там и нет?
  Но Чугун уже направился к выходу из сквера, - комерсы куют бабки пока горячо, если есть тема они и по ночам работают. Ловим тачку.
  
  Андрей в своей девятке делился возникшими проблемами со Светой, выбежавшей к нему на пять минут прямо в домашнем халатике. - Свет, ничего пока не получается. Сегодня братки на меня наехали, всю наличность выгребли. Требуют, что бы я им каждый месяц платил по двадцать процентов с выручки. Наверное, придется здесь сворачивать бизнес, искать другое место.
  Света, переживая за Андрея, спросила у него, - почему ты в милицию не обратишься?
  Тот горько усмехнулся, - они же не сами по себе. Есть такой крутой бандит Бур. Этих дебилов заберут. Он других пришлет. Тогда вообще... Даже если бы были сами по себе,... бесполезно. Пока нет факта преступления, менты и заниматься не собираются. К ним обращаться, себе дороже. Если узнают, что к ментам кинулся, даже разговаривать не будут, вывезут куда нибудь в лес и... Я сегодня уже видел одного такого у них в багажнике...Уже столько ребят с концами пропало.
  - Неужели на них нет никакой управы?
  - Для этого нужно, что бы у милиции появилось желание. А у них не то, что желания нет, они наоборот злорадствуют, если кооператив прессуют.
  
  Света сидела грустная, погруженная в свои мысли. Андрей, видя состояние девушки, попытался ее успокоить и нежно погладил по щеке. - Свет, Светик, будут деньги. Я завязался с одним крутым американцем. Он уже подтянул на реализацию партию компьютеров. Я их буквально на днях скину, и будут деньги.
  Света подняла на него глаза, - а братки? Они же оберут тебя до нитки?
  Андрей успокоил девушку, - они про эту тему ничего не знают. Я договорился насчет одного подвала на Пресне и там буду их реализовывать, чтобы братки не знали, а то и этих денег не будет. Я их до понедельника рассортирую, и пойдет процесс. У меня уже сейчас желающих хоть отбавляй. Надо еще чуть-чуть потерпеть. Хорошо? Свет,... хорошо?
  Света согласно кивнула, - Угу,...- Заметив въехавшие во двор знакомые Жигули, она встрепенулась, - ой, папа приехал! Все, Андрюш, я побежала...
  
  Выйдя из машины, Чернышев забрал с заднего сидения пакет. Заперев Жигули, он недовольно покосился в сторону белой девятки, из которой выскочила Света. Она догнала отца у подъезда. Тот недовольно спросил у нее. - А Зойка где?
  - Я ее уже спать уложила. Весь вечер капризничала. Я только на минуточку к Андрюшке вышла.
  Зайдя в квартиру, они продолжили разговор громким шепотом, чтобы не разбудить спящую Зою. Павел протянул ей пакет. - Убери в холодильник. Достал курицу, Свари завтра бульон. Может мама бульончика хоть покушает.
  Света поделилась с отцом проблемами. - Лекарство заканчивается. Я сегодня бегала в нашу аптеку, там нет. Они сказали, что его сейчас в Москве сложно достать.
  Когда они зашли на кухню, Света принялась убирать продукты в холодильник. Чернышев слегка отстранил дочь в сторону и достал оттуда начатую бутылку с водкой и миску с овощным салатом.
  Света недовольно покосилась в его сторону, - подожди, я хоть картошку разогрею.
  Выпив стопку водки и закусив, Павел обратился к Свете, - дай мне рецепт. Я постараюсь достать.
  - Завтра воскресенье, аптеки не работают. Ты будешь дома?
  - Нет. Работы много.
  Чернышев, стараясь не смотреть на дочь, без предисловий перешел к неприятному для них обоих разговору, - Свет, я не хочу, что бы ты встречалась с этим кооператором.
  Девушка, с каждой фразой все больше и больше распаляясь, встала на защиту Андрея.
  - Почему? Андрей отличный парень, а то, что он организовал кооператив, это... в этом нет ничего плохого. Ты знаешь, по сколько ему приходится работать? Он сутками крутится, что бы заработать... Ему никто не помогает, ни папа, ни мама. Он квартиру снимает, а за нее тоже надо платить!
  Чернышев поднял на дочь глаза, - так он не москвич?
  Света запальчиво набросилась на отца, - а что, если родился не в Москве, то и не человек? Твой приятель, Максим Петрович из Свердловска приехал. Забыл, как он у нас месяца два жил?
  Павел уже и не рад был начатому разговору, - я не к тому, кто откуда родом.... Я совсем про другое... Для него сейчас главное получить образование, а он бросил все. Для него важнее спекулировать. Деньги, деньги, деньги...
  - Ну почему спекулировать? То, чем он занимается, называется бизнес. Причем, тяжелый и опасный. На него бандиты наехали, а он не упал духом, держится... Ты мыслишь старыми категориями. Сейчас другое время, а ты не хочешь с этим считаться. В результате у нас пустой холодильник, у меня к зиме нет даже сапог.
  Чернышев попытался остудить ее запал, - тише, Зойку разбудишь.
  Но дочь уже вошла в раж и не слышала, что ей говорил отец. Все накопившиеся в подсознании проблемы рвались наружу. - Я уж не говорю о том, что ты не в состоянии достать денег на операцию!
  У Светы слезы брызнули из глаз, она находилась в состоянии близком к истерике.
  - Мама умирает! А ты упиваешься своей принципиальностью! Тебе на все плевать! И на маму, и на меня, и на Зойку! На все!... На все!...
  
  Света, уткнувшись в холодильник, дала волю слезам. Павел, подойдя к ней и приобняв, неуклюже попытался успокоить дочь. - Свет, Свет,... Ну, что ты завелась? Успокойся.... Все будет хорошо,... И денег я достану. Поднимем маму, поднимем.... Свет, ну все,... успокойся....
  
  Света, обернувшись, уткнулась головой в грудь отцу, который обнял ее и стал осторожно гладить по голове, пытаясь успокоить. Немного успокоившись, она, все еще всхлипывая, виновато посмотрела на отца, - я устала... Пап, я очень устала...
  Павел продолжал гладить ее по голове, словно маленькую, - все будет хорошо...
  
  Зазвучавший телефонный звонок заставил Павла выйти в прихожую. Подняв трубку, он услышал знакомый голос, - Это Груздь.
  - Да, Миш. Какие у тебя новости?
  Груздь монотонно принялся отчитываться по слежке за Волларом, - объект в пятнадцать десять в пивбаре "Жигули" имел контакт с молодым человеком. Я пробил его по номерам автомобиля. Белые Жигули девятой модели. Гаврилов Андрей Николаевич, кооператор.
  Не веря своим ушам, Чернышев переспросил, - как фамилия?
  - Гаврилов.
  - Долго контактировали?
  - Десять минут. Парнишка кофе попил и свалил. С пятнадцати двадцати до семнадцати сорока находился в офисе своего центра. В восемнадцать двадцать в ресторане гостиницы "Минск" контакт с Буром. В девятнадцать ноль пять наблюдение закончил, боялся засветиться. Если плотно с ним работать, нужна группа.
  Чернышев не сдержался и съязвил, - Бутову расскажи про страх засветиться, халтура в сервисе.
  - Павел Михайлович, кто Вам стуканул про сервис?
  - Интуиция. Он в гостинице один живет?
  - Зарегистрирован один. Жалко нельзя прослушку поставить. И не мешало бы поплотнее заняться этим кооператором и особенно Буром. Ведь тогда в кафе его ребята нам все сорвали. Интересная тема может нарисоваться, печенкой чую.
  - Подумаем, завтра решим...- Чернышев немного подумал и, решившись, добавил, - Миш, ты вот что, кооператора оставь в покое, он нам не интересен, а вот Бур, это наша тема. Давай, завтра к девяти подскакивай в контору, обмозгуем все.
  Груздь, вспомнив незначительную деталь, решил все же доложить, - да, и еще. Не знаю, имеет ли это отношение к нашему делу.... В ресторане в это время был какой-то интеллигент. Так он глаз с Воллара не спускал и потом вышел следом за ним. Ему явно хорошо знаком Воллар.
  Павел, вспомнив о том, что вечером там должен был быть Лейман, насторожился, - а что за человек?
  - Не знаю. Он там ужинал в компании еще с одним мужчиной...
  Чернышев описал оперативнику приметы Леймана, - лет сорок, с проседью. Очки. Одет в серый костюм.
  Груздь подтвердил описание, - точно.
  
  Когда Лейман заметил в ресторане гостиницы "Минск" сотрудника ЦРУ Воллара, которого знал по Брюсселю, то не поверил своим глазам. Неужели враг мог так безмятежно и безбоязненно находиться в центре столицы СССР. Стараясь не попасться агенту на глаза, Роман Моисеевич дождался, когда тот направился к выходу и последовал за ним.
  На улице Лейман не обратил внимания на одиноко стоящую в стороне женщину в длинном черном платье, больше похожем на балахон.
  Она, не торопясь, осмотрелась по сторонам и направилась вслед за Лейманом и Волларом.
  
  Чернышев, выслушав отчет Груздя, положил телефонную трубку, и некоторое время стоял, осмысливая полученную информацию. Затем он вернулся на кухню. Там Света, немного успокоилась, но все еще продолжала смахивать рукой слезы. Она поставила на стол сковородку с разогретой картошкой и нарезанный хлеб.
  Павел задумчиво сел за стол и налил в стопку водки. Уже держа в руке стопку, он на некоторое время замер, затем спросил у Светы. - У твоего Андрея как фамилия?
  - Гаврилов. А что?
  - А кто, ты говоришь, на него наехал?
  - Бандиты, забрали всю выручку и требуют, что бы он им еще каждый месяц давал денег.
  Павел нетерпеливо уточнил, - а он не говорил кто именно? Может быть, клички называл... Имена...
  - Он их дебилами называл, и еще называл их главаря,... не помню, из головы вылетело. А ты, что хочешь ему помочь? - Света по-своему поняла проявленный отцом интерес.
  - Папуля, помоги! Ты же можешь...
  Но Чернышева интересовала кличка главаря, - Не Бур?
  - Точно, Бур. Андрей еще сказал, что он крутой бандит.
  Помрачневший Павел выпил водку и закусил.
  Света с появившейся надеждой смотрела на отца, - пап, ну ты сможешь ему помочь? У Андрюшки должна состояться одна классная сделка, и он сможет дать денег на операцию.
  Павел не обращал внимания на ее вопросы, - ты ему не говорила, где я работаю?
  - Нет.
  - Точно?
  - Я говорила, что ты работаешь юристом на заводе. Ну, что? Поможешь?... Не дождавшись ответа, Света вдруг вспомнила про телефонные звонки, и запоздало сообщила, - да, еще я совсем забыла, тебе два раза звонил какой-то Лейман Роман Моисеевич. Просил, что бы ты с ним связался, как только появишься
  Чернышев сразу же направился к телефону. Когда Лейман снял трубку, Павел произнес в трубку, - Роман Моисеевич, это Чернышев беспокоит, еще раз здравствуйте.
  В ответ тот взволновано затараторил, - Павел Михайлович, срочно нужно увидеться. В первых, мне передали деньги и я готов их Вам одолжить. Еще у меня есть важная информация, я думаю, она Вас заинтересует.
  - Хорошо, я сейчас подъеду. Где встретимся?
  - Подъезжайте ко мне домой, я один. А то после сегодняшнего, встречаться, где нибудь на улице, нет никакого желания.
  Павел посмотрел на часы, - добро, я буду минут через двадцать.
  
  Чернышев уже открыл входную дверь, как из кухни выглянула Света. - Пап, ты куда? А ужинать?
  Павел задержался, посмотрел на дочь и, как можно мягче произнес, - Я скоро вернусь.... Света, ты вот что....Ты должна прекратить все контакты с Андреем. Объясни ему, что заболела, что сильно занята,... не можешь ни на минуту оставить мать. Ты не должна с ним встречаться. Это очень серьезно! - В его голосе появились жесткие нотки, - не должна встречаться!.... По крайней мере, в ближайшее время....
  Света отвернулась. Поняв, что дочь опять плачет, Павел произнес, - а деньги на операцию я достал... почти.
  
  
  В приподнятом настроении уже поздно вечером Гаврилов подъехал вплотную к входу в полуподвальное помещение. Сюда после обеда выгрузили привезенные компьютеры и принтеры. Андрею удалось за кратчайшее время выбить разрешение на право продавать оргтехнику.
  Он, весело насвистывая, спустился в подвал и сразу прошел в небольшую комнатушку, наспех оборудованную под бухгалтерию. Остановившись в дверном проеме, Андрей засыпал Катю радостными известиями, - разрешение в кармане! Завтра уже можно продавать! Кать, для "Феникса" забей еще три факса и пять двести восемьдесят шестых...
  От радости он не сразу обратил внимание на испуганный вид девушки. Когда же он прошел внутрь, то сразу же осекся, заметив находившихся в комнате Чугуна с приятелями.
  Сбоку к Гаврилову подошел Боцман с утюгом в руках. - Слыш, Гаврюша, купи утюг... Или ты по одному не покупаешь, только партиями,... оптом и в тихую,... А?
  Он без замаха ударом кулака сбил Андрея с ног и начал его избивать ногами, к нему подключился Сева. На Катю, начавшую, было визжать, замахнулся Чугун. - Заткнись, сучка! Пришибу!
  Девушка в ужасе замолчала, ее колотило от всего происходящего.
  Чугун рукой отодвинул тяжело дышавших Севу с Боцманом и наклонился к Гаврилову,
  - вставай, капиталист, потрещим.
  
  Андрей с трудом поднялся и, вытерев кровь с разбитого лица, сел на коробку, стоявшую у стены. Чугун навис над ним, - ты, что же, решил на нашу беседу прибор положить и затеять свою новую игру... в фантики.
  Андрей неуверенно попытался выкрутиться из создавшегося положения, - ничего я не затеял. Здесь не мой товар. Меня просто попросили помочь его толкнуть.
  Боцман ногой больно пнул его, - чего, ты гонишь?
  Чугун ухмыльнулся, - вид у тебя какой-то помятый. Мы сейчас тебя погладим. Боцман, включи прибор.
  Андрей с ужасом покосился на утюг. - Что вы хотите?
  - Что мы хотим? Чтобы нас не держали за лохов. Мы с тобой договорились, что ты отстегиваешь долю?
  Гаврилов, не выдержав, вскочил, - двадцать процентов, это, что доля? Это практически вся прибыль, даже больше!
  Боцман угрожающе сдвинул брови, - че? Ты, че, хочешь нас развести?
  Сева поддакнул, - сиротка бедная, я сейчас расплачусь и копеечку тебе отслюнявлю.
  Чугун ударом в грудь усадил кооператора вновь на коробку, - короче, за тобой двадцать процентов по антенной теме. А за то, что ты дурить нас начал, эту партию мы у тебя забираем. Понял?
  Боцман добавил, - вроде как, штраф. В трамвае, знаешь, штрафуют за бесплатный проезд.
  Чугуну понравилось упоминание о транспорте и он протянул руку к Гаврилову, - кстати, о трамвае... Давай ключи и документы на машину. А то ты постоянно дурку включаешь, на машине раскатываешь и над нами хихикаешь...
  Андрей взмолился, - ребята, подождите, давайте разберемся... Это же невозможно!
  - Что? - Боцман ударом под дых согнул парня пополам и, обшарив карманы, забрал ключи с документами от машины.
  Чугун, внимательно наблюдавший за экзекуцией, подвел итог, - он вообще ничего понимать не хочет. Ладно, прогуляем его в Сокольники, а товар сами скинем. - Он повернулся к трясущейся Кате, - ты, кукла, делай сейчас бумаги, какие надо, что бы.... Вот он мог продавать компьютеры. - Чугун рукой показал на Севу.
  Катя с трудом выдавила из себя, - нужна доверенность от нотариуса или приказ Андрея Николаевича о зачислении Вас на работу...
  - Во, готовь приказ на него, зачисляй продавцом.... Га-га-га...- Он громко заржал.
  Торгашество в криминальном мире считалось унизительным занятием и Сева, когда до него дошло, на что его подписывают, возмутился. - Чугун, ты че? Рамсы попутал? Я тебе че, торгаш?
  Чугун, набычившись, набросился на Севу, - а кто? Я буду продавать?
  - Пусть он сам и продает, а нам потом бабло сдаст.
  - Ты, че не видишь, он скользкий, как сопля. Не будет ни бабок, ни товара. Мы его сейчас в Сокольники отвезем яму рыть.
  Чугун подморгнул Севе, давая понять, что это все произносится, чтобы нагнать побольше страха на ушлого кооператора. Но он явно перестарался. Отдышавшийся Андрей внезапно, сбив с ног Боцмана, бросился бежать. По ходу он завалил за собой стопки коробок с компьютерами, создав непролазный завал, у которого были вынуждены задержаться Чугун и Сева, бросившиеся за ним.
  
  Выйдя из лифта, Чернышев подошел к двери нужной квартиры и нажал кнопку звонка. Подождав немного, он позвонил еще раз, но дверь по-прежнему никто не открывал. Скверное предчувствие заставило Павла перочинным ножом отжать защелку и зайти в квартиру.
  В прихожей горел свет, рядом с входной дверью лежал Роман Моисеевич лицом вниз. Из его спины торчит металлический штырь.
  Павел пощупал пульс в районе шеи, затем перевернув тело, проверил наощупь карманы, ничего оттуда не вынимая. Его внимание привлекла металлическая пуговица, лежавшая рядом с трупом. Чернышев поднял ее и, внимательно рассмотрев, убрал к себе в карман.
  Он подошел к телефону, висевшему на стене прихожей. В это время из комнаты раздался шорох. Павел напрягся и, достав пистолет, крадучись направился в комнату.
  
  Постучав в дверь номера, Андрей услышал голос Майкла, - кто там?
   - Мистер Воллар, это я, Андрей.
  Майкл открыл дверь и пропустил Гаврилова. - Андрей, что случилось?
  - У меня проблемы. У меня отняли весь товар, всю партию компьютеров.
  - Как отняли? Ты заявил в милицию?
  Андрей обреченно помотал головой, - нет. Тогда меня вообще грохнут, не эти, так другие. Они и так собирались меня вывезти в лес, в Сокольники...
  Воллар сделал удивленный вид, будто не понимая, - зачем в Сокольники?
  Гаврилов в отчаянье повысил голос, - чтобы там закопать!
  Американец нахмурился, - а что ты хочешь от меня, что бы я расправился с этими гангстерами?
  Андрей с надеждой, немного сбивчиво принялся излагать Воллару свой план. - Нет. Может быть, Вы обратитесь в милицию. Если заявление поступит от Вас, мне ничего не будет грозить, а Вас они не тронут, побоятся.... Вы же иностранец. К тому же я им сказал, что товар не мой. Так что, все сходится.
  Но Майкл остудил его пыл, - но я тоже не могу обратиться в милицию.
  - Почему?
  - Я работаю в некоммерческой организации и не имею права заниматься бизнесом. То, что я организовал для тебя эти компьютеры это плохо. Я не имел права так поступать. Просто я хотел тебе помочь. Если я заявлю в милицию, у меня будут большие неприятности.
  Андрей сник, - что же делать?
  - Не знаю. Тебе надо успокоиться. Выпей немного виски. - Майкл налил в гостиничные граненые стаканы виски, себе немного, а Андрею почти полный стакан.
  Выпив стакан до дна, Андрей обхватил голову руками. - Что же делать?... Что же делать?...
  Майкл интуитивно посчитал, что Гаврилов созрел. Он успокаивающе потрепал его по плечу, - я попробую тебе помочь неофициальным путем, но тогда и тебя попрошу оказать мне небольшую услугу.
  Андрей с надеждой поднял глаза на благодетеля, - а что? Что, нужно сделать?...
  
  Чернышев с пистолетом наизготовку немного постоял у приоткрытой двери в комнату и, лишь повторно услышав легкий шорох, резко заскочил в комнату. Он практически сразу же расслабился и опустил пистолет. По паркетному полу комнаты ползла черепаха, издавая характерные звуки. Внимание Чернышева привлекли бутылки с напитками, выставленные в нише мебельной стенки. Он, стараясь не оставить отпечатков, двумя пальцами взял бутылку "Блю лэйбл" и внимательно рассмотрел ее. Бутылка точно такая же, как и найденная у отцовской деревни.
  Чернышев, вернувшись в прихожую, с помощью носового платка взял телефонную трубку и набрал нужный номер.
  Когда в трубке услышал заученную фразу, - дежурный капитан Ларин. - Он сообщил.
  - Убит Лейман Роман Моисеевич, сотрудник МИДа. Сообщи в комитет, пусть они пришлют своих.
  - А кто звонит. Назовите себя.
  Вместо ответа Чернышев произнес, - записывай адрес...
  
  Вернувшегося домой мрачного Чернышева в прихожей встретила Света. Присев, чтобы переобуться, он спросил у нее, - ты еще не спишь?
  Не дождавшись ответа, Павел прошел на кухню, где с изумлением увидел Гаврилова Андрея...
  Тот при его появлении встал и смущенно произнес, - здравствуйте.
  Света, зайдя следом за отцом, жестко произнесла, - у Андрея большие неприятности. Он пока поживет у нас... Ему просто больше некуда идти!... Если ты против, я ухожу вместе с ним...
  Павел не знал, что делать... Неведомые силы методично загоняли его в глухой и мрачный угол. Он молча развернулся и ушел с кухни.
  
  Когда отец вышел, Света опустошенно присела к столу, - Андрюш, а может быть, ну его этот кооператив... Ведь убить могут. Таким деньгам и рад не будешь...
  - Причем здесь деньги? Я чувствую себя человеком. Я не хочу зависеть от какого нибудь тупого начальника.
  Света с мольбой в голосе продолжала уговаривать его, - не все же начальники тупые. Ты можешь найти нормальную работу, будешь учиться на вечернем. Ведь живут так все.
  Андрей, с трудом сдерживаясь, попытался объяснить Свете свое представление о жизни.
  - А я не хочу, как все! Я хочу, крутиться, вертеться... Внедрять свои идеи! Я хочу жить, а не гнить в каком нибудь НИИ от восьми до семнадцати. - Он не заметил, как в азарте распалился и перешел на повышенные тона, - да, в конце, концов, я и зарабатывать хочу достойные деньги! Что в этом плохого?
  - Не надо на меня кричать.
  Андрей, остыв, обнял девушку, - извини. Завелся... День такой дурацкий. - Он примирительно поцеловал Свету в щеку, - прости... Если отнять у меня надежду жить, как я хочу, работать, как я хочу... я с тоски умру...
  Света в ответ улыбнулась, - успокойся, буржуй... Чая хочешь?
  - Хочу.
  
  Утром Чернышев первым делом зашел в приемную Бутова. Там, как всегда, Юра печатал на машинке. Рядом с ним с газетой в руках сидел Князев. Павел поздоровался с ними за руку и на мгновение взгляд его зацепился за металлические пуговицы на джинсовой рубашке Князева.
  Максим участливо поинтересовался, - как Таня?
  Павел не мог сообщить ничего утешительного, - да-а,... ничего хорошего.
  Ему не давало покоя идентичность пуговицы, найденной рядом с трупом Леймана и пуговиц на рубашке Князева. Внезапно Павел заметил отсутствие верхней пуговицы. Откашлявшись, он, стараясь не выдать своего волнения, в форме шутки обратился к Максиму, - идешь на прием к генералу не по форме одетым. Хорошо еще, пуговиц на рубашке не хватает, а не на ширинке.
  Князев беспечно ответил, - посеял где-то... Попробуй теперь найди такую же. - Озадачено добавил он.
  
  По селекторной связи раздался голос Бутова, - Юра, Чернышев с Князевым пришли?
  Иванов повернулся к микрофону, - Так точно.
  - Пусть Князев зайдет, а Чернышев принесет отчет по активатору.
  - Есть.
  
  В кабинете, Князев покосился на включенный телевизор, по которому транслировался балет "Лебединое озеро". - Добра не жди. - Подумал Максим. Обычно звуки музыки Чайковского в стране ассоциировали с трагическими событиями.
  Генерал дождался пока майор устроится за приставным столом, и поинтересовался у него.
  - Максим, ты не только сейчас работаешь с Чернышевым, тебе и раньше приходилось с ним встречаться. Мне хотелось бы узнать твое мнение о нем. Не спеши с ответом, подумай.
  Немного подумав, Максим поднял глаза на генерала, - в управлении мне про него рассказали одну историю. В восемьдесят пятом в Риге проводили операцию по валютчикам. В это время Чернышев получает сообщение, что у него умерла мать... Он довел операцию до конца.... На похороны не попал, опоздал на шесть часов....
  - Да-а, это я знаю.... - Бутов был вынужден пояснить Князеву свой интерес к Чернышеву.- Я всю голову сломал, почему Воллар сделал ставку именно на него? Может у Чернышева есть тайные страсти, слабые стороны, о которых мы не знаем.... Женщины, карты...
  Максим ни на секунду не задумываясь, отрицательно покачал головой, - исключено. Сергей Юрьевич, если у Вас есть сомнения, не ведет ли Паша двойную игру, то этого не может быть по определению.
  Генерал остудил его пыл, - ты рассуждаешь, как дилетант. Не существует такого человека, которого нельзя было бы обложить, поставить в такие условия, что ему не остается выбора.... Что поделаешь, это жизнь и все мы люди.
  Князев, посчитав, что до конца высказал свое мнение по этому вопросу, замолчал. Но Бутов по-своему воспринял это молчание, - вот видишь, Князев, и ты задумался. Я к чему тебе все это говорю? Присмотрись к Павлу, к его поведению. Ты его хорошо знаешь, проанализируй, может быть, заметишь в нем какие нибудь изменения.
  Беседу прервал появившийся Чернышев, - разрешите, товарищ генерал?
  - Проходи, Павел, присаживайся. Отчет готов?
  Чернышев положил на стол перед Бутовым папку, - рапорта Груздя не хватает. Он должен был утром отдать, но что-то запаздывает.
  Бутов сообщил своим сотрудникам, - Груздя от нас забрали.
  Князев невесело кивнул на телевизор, где продолжалась трансляция "Лебединого озера".
  - Наверное, и нас заберут... на балет... Лебединое озеро. Как начинают его транслировать, бросай все дела и на усиление,...круглосуточное.
  Павел напрямую спросил генерала, - Сергей Юрьевич, может быть, Вы объясните, что происходит, а то в управлении с утра кто что говорит.
  - Создан Государственный комитет по чрезвычайному положению. Возглавляет его Янаев.
  
  19 августа 1991 года ряд представителей руководства ЦК КПСС и силовых ведомств объявило о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению. Возглавил этот комитет вице-президент Янаев. Сам президент Горбачев был блокирован в Форосе, где он находился на отдыхе. В Москву и наиболее крупные города были введены войска. На улицах появились танки.
  
  Князев с тревогой в голосе выразил свое мнение, - но это же переворот?... А Горбачев?
  Генерал невозмутимо возразил, - почему переворот? Янаев вице-президент и вполне легитимен.
  Но Максима не удовлетворил ответ генерала, - Вы считаете, что Янаев тот человек, кто способен остановить скатывание? Безусловно, делать что то надо, но не полный же возврат к старому! Это дорога в никуда.
  Павел не вытерпел и тоже высказал свое мнение, - Зачем в Москву вводить войска и технику? По-моему, это большая глупость.
  Бутов жестко прервал дискуссию, - товарищи офицеры, давайте не будем устраивать полемику, обсуждать решения руководства страны, а будем выполнять свои служебные обязанности. - Он недовольно посмотрел на Павла, - Чернышев, что у нас на данный момент по делу Воллара.
  Павел собрался с мыслями, - вчера в ресторане на Воллара наткнулся сотрудник МИДа Лейман, случайно наткнулся. Он в свое время был задействован нами в операции в Брюсселе и был знаком с Волларом.
  Князев непонимающе спросил, - причем здесь Брюссельская операция?
   Чернышев проигнорировал вопрос Максима и продолжил, - Лейман стал свидетелем встречи Воллара с Буром. К тому же он затеял слежку за ним. Возможно, стал свидетелем еще какого то контакта.
  Бутов недовольно поморщился, - Чернышев, очень длинное предисловие. Давай к сути.
  Чернышев коротко сообщил, - Лейман этой ночью убит в своей квартире.
  Бутов вопросительно посмотрел на Павла, - Воллар?
  - Не знаю. Убит металлическим штырем, напоминающим заточку. Оружие уголовников. Не исключена причастность Бура. Лейману вчера передали крупную сумму денег, но денег у него не было. Его мог проследить кто-то еще и тогда, к нам это убийство не имеет никакого отношения. Банальное убийство с целью ограбления.
  Бутов подозрительно посмотрел на Павла, - откуда у тебя столь исчерпывающая информация по убийству Леймана?
  - Примерно за полчаса до убийства Лейман позвонил мне и попросил приехать к нему. Он был встревожен и хотел сообщить важные сведения, скорее всего о своей встрече с Волларом, и дать мне в долг деньги.
  Ты с ним близко знаком?
  Павел немного замялся, - да, после Брюссельской операции.... - затем он продолжил свой рассказ, - когда я приехал, тело было еще теплым. В этом убийстве есть одна странность. Лейман был осторожным человеком, но тем ни менее сам открыл дверь убийце. Возможно он знал этого человека и он не вызывал у него подозрений. К тому же удар заточкой был нанесен в спину. Он бы не повернулся к незнакомому человеку спиной.
  Князев возразил, - но он ждал твоего прихода и мог просто даже не посмотреть в глазок. Потом удар можно нанести и, не ожидая пока жертва повернется спиной. Приобнял чуть, и...
  Павел был вынужден согласиться с этими доводами, - возможно. Я позвонил в милицию. Сказал, что бы они оповестили контору. Ведь Лейман являлся сотрудником МИДа. Сам не стал светиться и ушел.
  Генерал потер переносицу, - судя по почерку, вполне может быть и Бур.
  Чернышев добавил, - Воллар мог заинтересовать его возможностью ликвидации компромата. Для Бура это очень заманчивая перспектива и он очень дорого заплатил бы за такую возможность.
  Князев, ни к кому конкретно не обращаясь, поинтересовался, - а что у нас есть на Бура.
  Чернышев, успевший с утра ознакомиться с материалами, принялся перечислять основные фрагменты непростой биографии Бура, - Вор в законе, четыре судимости. Первая в пятнадцать лет. Три года назад он подрезал общак уральских воров. При этом убил Червонца, вора в законе, у которого и хранился общак. По нелепой случайности, Червонец находился в нашей разработке. Бура не стали сдавать МВД, а стали использовать в наших интересах. Благодаря ему, в прошлом году ликвидирована цепочка вывода воровских денег в оффшорные зоны. Если вдруг эти материалы попадут к ворам, его ждут... неприятности.
  Бутов предложил, - может быть, задействовать в наших играх Бура. Напомнить ему о его грешках и возможных последствиях.
  Князев не поддержал мнения генерала, - он не ребенок и прекрасно осознает, чем рискует, вступив в сговор с Волларом. Может начать крутить и только спутает нам все карты. К тому же мы еще не определились, что за игра, и какова наша роль в ней.
  Генерал был вынужден согласиться с этими доводами, - ты прав. По Буру рановато принимать решение. В первую очередь нам нужно выработать свою стратегию поведения. Ведь Воллар должен выйти на контакт после восемнадцатого?
  Чернышев подтвердил, - так точно.
  - Сегодня девятнадцатое августа, а мы еще до конца не определились.
  Князев предложил самое простое решение, - может быть, не мудрить? Организовать передачу документов через того же Бура и взять обоих за шпионаж.
  Бутов нахмурился, - можно конечно, но уж больно топорно. Игра с Волларом может принести интересные результаты. Меня смущает то, что Воллар подтянул к себе Бура. Он может попытаться завладеть материалами без выплаты денег, не выходя с тобой на прямой контакт. При любом раскладе он оказывается как бы в стороне. Мы ему не сможем предъявить даже обвинение в шпионаже.
  Бутова прервал Юра по селекторной связи, - Сергей Юрьевич, звонит Осипов.
  Генерал снял телефонную трубку, - Бутов слушает. Так точно, Андрей Борисович. - Генерал хмурился все сильнее, - Но хоть Чернышева оставьте? Очень серьезная тема.... Без него никак. Он главный фигурант. Спасибо...Есть.
  Положив трубку, Бутов по селектору распорядился, - Юра, мне машину через пять минут.
  Затем он посмотрел на офицеров, - Чернышев, пока по Воллару занимаешься в одинаре. Ты, Князев, забирай с собой Потапова, Котова, Самойленко и всю его группу. В десять двадцать вы должны быть в районе гостиницы "Украина".
  Князев встал, - а Воллар?
  - Ты плохо слышишь? Ты с командой поступаете в распоряжение Крымова. - немного помолчав, он посвятил их в суть начавшихся событий, - Ельцин со своей командой начинает бузить... Все свободны.
  В последний момент, когда сотрудники уже были у двери, Бутов поменял первоначальное решение, - Чернышев, задержись на минутку.
  Когда Князев вышел, Он обратился к Павлу, - Просмотрел дела?
  - Да. Оставляем факты вербовки по делу Монастырева, а остальной компромат перелопачиваем так, что бы он при более детальном рассмотрении мог развалиться.
  В целом генерал был согласен с планом Чернышева, - н-да,... Добро, продолжай заниматься с графологами. Понапрягай их и постарайтесь все закончить к вечеру.
  Павел высказал свое мнение, - Сергей Юрьевич, я считаю с Волларом нельзя затевать игру, пока мы не определимся с нашим сотрудником, который на него работает.
  Бутов, прекрасно понимая правоту Чернышева, тем ни менее с раздражением заметил.
  - Когда Воллар позвонит, ты ему так и скажешь? Подожди, мол, мы еще не вычислили твоего человека.
  Павел отвел взгляд в сторону, - нужно перелопатить всю подноготную Князева.
  - Все таки грешишь на него?... Просматривал я его личное дело, чист и безупречен.
  - Значит нужно плясать не от личного дела, а от интерната или убийства Леймана.
  - Ты продолжаешь считать, что Монастырев и крот одно и то же лицо?
  - Да, это мое мнение, нужно покопаться в этом направлении. К тому же в интернате есть один дедок, который сможет узнать Монастырева.
  Бутов засомневался, - через столько лет?
  Павел твердо ответил, - он говорит, что сможет.
  - Можно показать ему фотографию.
  - Показать, конечно, можно, но она не передаст характерные манеры, интонации речи...
  - Хорошо, вернемся к этому, когда все встанет на свои места, а пока работаем, как запланировали. В конечном итоге, мы же передаем Воллару не подлинники.
  Павел согласился с этим замечанием, - тоже верно.
  - И еще, о подозрениях в отношении Князева не должна знать ни одна душа. Может быть, в основе твоих умозаключений просто стечение обстоятельств. Ты сам недавно был в похожей ситуации.
  - Разрешите идти?
  - Иди.
  
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
  
  Воллар, прислушиваясь к информации из работающего телевизора, занимался наведением порядка в документации, которая была расфасована по папкам, стоявшим на стеллаже и в шкафу. От этого занятия его оторвал ворвавшийся в кабинет мистер Райт, который с озлобленным сарказмом поинтересовался, - готовишься?
  Майкл невозмутимо посмотрел на шефа, - к чему?
  Райт кивнул на телевизор, - что значит, к чему? Не исключено, что в ближайшее время нам придется сворачивать свою деятельность.
  Майкл весело успокоил его, - посмотрите на трясущиеся руки господина Янаева и успокойтесь.
  Но шеф не был настроен столь оптимистично, - это не аргумент. Подчисть все документы и будь готов к завершению нашей деятельности.
  - Завершению? Наша деятельность должна только активизироваться. В мутной воде ловится очень крупная рыба. У меня столько планов и надежд на эту бузу.
  Райт подозрительно посмотрел на Воллара, - ты хочешь сказать, что знал заранее о том, что случилось?
  - Конечно.
  Шеф в гневе, сам того не замечая, перешел на крик, - почему, если ты обладал информацией, не доложил мне?
  - У нас с вами разные взгляды на стратегию и тактику. Всю информацию и свои прогнозы я доложил мистеру Флэшу. И как результат, получил разрешение на проведение операции.
  Мистер Райт, с трудом сдерживая свои эмоции, излишне спокойно произнес, - Воллар, интуиция мне подсказывает, что ты плохо кончишь, гораздо хуже, чем тогда в Брюсселе. Россия это не Бельгия.
  Когда шеф вышел из кабинета, в бешенстве громко хлопнув дверь, Майкл весело улыбался ему вслед.
  
  Оставшись один в кабинете, Сергей Юрьевич Бутов попытался осмыслить всю информацию. Необходимо было выстроить логическую цепочку из фактов и домыслов, что бы выработать план действий, причем по нескольким направлениям.
  Первым делом необходимо было взять под контроль Бурова, что бы он со своими гопниками не наломал дров, причем в самый неподходящий момент, как это уже было в кафе.
  Генерал сделал звонок своему давнему знакомому, генералу, в чьем ведении были все изоляторы региона.
  - Александр Андреевич, доброе утро. Бутов беспокоит.
  - Доброе утро, Сергей Юрьевич. Что хочет старший брат?
  - У вас на данный момент кто нибудь есть закрытый из команды Бура?
  - Ну,... так, на вскидку я не могу сразу сказать, я же все-таки генерал МВД, а не опер из отделения.
  - Понял, не дурак. Не буду тебя пытать вопросами не генеральского уровня. Нам нужно выполнить следующую задачу. В кратчайшее время в Бутырке, в одной камере должны оказаться вместе кто нибудь из подельников Бура и серьезный мальчонка из уральских воров. Если такого не окажется в Москве, надо этапировать. Причем это надо сделать срочно, не поездом, а самолетом. Когда узнаешь, что к чему, позвони мне. Я оформлю заявку.
  - Что, прямо так срочно?
  - Да, а то Бур расслабился и начинает в игры играть. Было бы замечательно, если у буровского дружка будет оперативная связь с волей, с Буром.
  
  Когда Павел с портфелем в руках зашел в квартиру, сразу же из комнаты выглянула Света. Чернышев краем глаза заметил за ее спиной фигуру Андрея.
  Дочь, указав взглядом на портфель, поинтересовалась, - что это ты принес?
  Павел, нарочито громко посвятил Свету в ценность портфеля, - здесь очень важные документы. Они несколько дней побудут у нас. Смотри, что бы с ними ничего не случилось.
  - Что я совсем.... Убери свои документы к балкону.
  - Как мама?
  - Света грустно вздохнула, - Так же....Я ей бульон отвезла и кусочек курицы, она поела.... Ты ужинать будешь?
  Только сейчас Павел понял, что ничего не ел весь день, - да, разогрей.
  К ним из большой комнаты вышла Зоя с кисточкой в руке и вся перемазанная красками.
  - Папа! Пойдем я тебе покажу, какого слона я нарисовала... Пойдем!
  Света, увидев в каком виде находилась сестра, потащила ее за руку, - Зойка, пойдем, я тебя умою.
  Но та уперлась, - я сначала папе слона покажу.
  Чернышев усмехнулся, - ты, что рисовала не на бумаге, а на себе?
  Зойка вырвала свою руку у Светы и по-хитрому сразу же укрылась за отцом, - нет, на бумаге, пойдем,... пойдем.
  Чернышев вслед за Зоей зашел в комнату. На столе были разбросаны краски, карандаши, акварельные краски. Девочка схватила со стола лист с нарисованным красным слоном.
  - Правда, красивый?
  Павел взял в руки рисунок, - а разве слоны бывают красные? Мы же с тобой видели в зоопарке слона, он серый. Помнишь?
  - Ты совсем, как дедушка. Это он здесь, у нас серый, потому что его плохо кормят. У нас вообще все серые. А так, в Африке слоны красные, румяные.
  Чернышев, поставив портфель рядом с дверью на балкон, вернулся к столу. Взяв клеевый карандаш, он шепотом попросил у дочки, - Зоенька, можно я у тебя возьму один волосок? Я его аккуратненько вырву.
  Девочка тоже шепотом поинтересовалась у него, - а зачем он тебе нужен? Ты будешь волшебничать?
  Павел согласно кивнул головой, - ага,... волшебничать,... что бы тебе ночью приснился сказочный сон про фею.
  Но Зоя возразила, - лучше наволшебничай, что бы мама выздоровела и домой вернулась. Я ее буду слушаться. Светка такая вредная,... без мамы совсем распустилась.
  У Павла ком в горле встал, он с трудом произнес, - хорошо, я попробую.
  
  Чернышев аккуратно с помощью клея закрепил на створках портфеля тоненький волосок, который был практически незаметен. Затем он присел рядом с Зойкой, которая пририсовывала к красному слону яблоню. Павел, по большому счету не знал, что ему делать. Необходимо было еще сегодня доложить о Гаврилове, который на девяносто девять процентов являлся агентом Воллара... Теперь он находится у него дома и является ухажером дочери... С учетом последних провалов, его молчание могут расценить как... Очень плохо могут расценить...
  За ужином Павел был мрачнее тучи. Хорошо еще, что Гаврилов сидел на другом конце стола, а между ними сидели дочки.
  Закончив ужинать, Андрей встал, - спасибо.
  Света заботливо предложила ему, - чай будешь?
  - Нет, спасибо. Пойду в комнату почитаю.
  Когда он вышел с кухни, Зойка отодвинула в сторону свою тарелку, - а я буду чай. Еще я хочу конфетного сока.
  Павел поучительно заметил, - конфетного сока не бывает.
  Но у Зойки было свое мнение на этот счет, - а вот и бывает. Просто у нас в магазине его нет. А в Америке есть, я по телевизору видела. Там все дети его пьют.
  Павел щелкнул ее по носу, - врунишка.
  - А вот и не врунишка.
  Света, прекрасно видевшая состояние отца и его отношение к Андрею, не выдержала и тихо, чтобы не услышал Гаврилов, высказала ему все наболевшее - пап, почему ты не разговариваешь с Андреем? Хоть бы два слова сказал... Ему и так тяжело. Он у нас чувствует себя не в своей тарелке.
  Павел, с трудом сдерживаясь, попытался, как можно тактичнее ей возразить, - Света, мы на эту тему уже беседовали. Давай не будем к ней возвращаться. В эту, не свою тарелку он сам себя загнал.
  Но дочь не собиралась соглашаться с его мнением, - зря ты так. Он совсем не такой, как ты считаешь...
  - Дай то бог. Время покажет, ошибаюсь я или нет... И еще, у меня к тебе просьба. Я не хочу, что бы Андрей оставался у нас дома один.
  Света от негодования вскочила, - ты за кого принимаешь Андрея?
  - Я вынужден держать дома важные документы, и не хочу, что бы с ними, что нибудь случилось. - Павла всего трясло от этого разговора. Чтобы не сорваться, он решил на время уйти, проветриться и успокоиться, - пойду, прогуляюсь и хлеба куплю заодно.
  Зойка с радостью подхватила его желание, - и я, и я с тобой!
  - А чай?
  - Я уже не хочу! Я потом попью!
  Чернышев подумал, что присутствие такой непосредственной девчушки всегда благотворно влияло на его настроение, - ну, собирайся.
  
  У подъезда, как и обычно, судачили пожилые женщины. Они приветливо поздоровались с вышедшим Чернышевым, который держал за руку Зойку. - Здравствуйте, Павел Михайлович. Как Таня?
  Здравствуйте, все еще пока в больнице.
  Вторая соседка сочувственно покачала головой, - передавайте ей привет. Пусть выздоравливает.
  - Спасибо, передам.
  Чернышев с тревогой прислушался к звукам, доносившимся сюда со стороны центра. Так хорошо знакомый по Афгану, низкий рык танков с лязгом гусениц наполнял витавшей в воздухе тревогой душный августовский вечер.
  Отходя от подъезда, Павел краем уха уловил те новости, которыми делились друг с другом все знающие пенсионерки.
  - Еще несколько танков пригнали. Во дворе за "Украиной" поставили.
  - И еще гонят. Вон, даже здесь слышно. Земля как дрожит.
  - Ой, господи, чем же все закончится?
  Внимание Павла отвлекла Зойка, которая держась за отцовскую руку, норовила хоть немножко пропрыгать на одной ноге, - пап, пойдем в магазин, который на набережной.
  Но Павел не согласился на такую заманчивую перспективу посетить магазин с кооперативным отделом, где было так много красивых шоколадочек и жвачек.
  - Нет, Зой, мы сходим только в булочную.
  Девчушка, сразу приготовившаяся пустить хитрую девичью слезу, задрала голову, - это потому что там дяди в войну играют?
  Павел, погруженный в свои мысли, механически согласился, - да. Не будем им мешать.
  Но Зойка не унималась, ей было необходимо разобраться в деталях войнушки, - а они хорошие дяди или плохие?
  - Даже не знаю. Наверное, разные.
  Зойка нахмурила брови и рассудительно выразила свое мнение, - а я думаю, что плохие. В войну играют только плохие. У нас во дворе мальчишки постоянно в войнушку играют, а они плохие. Они у Тани из второго подъезда куклу отняли и разломали.
  
  Когда Чернышев вернулся домой и уже вставил ключ в замочную скважину, его заставил замереть голос Гаврилова, по-видимому, разговаривавшему по телефону в прихожей.
  - Надо потерпеть чуть-чуть. Все на мази....Я все сделаю, как надо, главное не надо дергаться...
  Замершего в стойке Павла подергала за руку Зойка, - пап, ты чего? Опять волшебничаешь?
  Тот непонимающе посмотрел на дочку, не сразу сообразив, о чем она говорит, - а?... Да, да, тихо, помолчи, мне очень надо поволшебничать....
  За дверью Андрей продолжал телефонный разговор, - все под контролем. Не дергайся....
  Чернышев зашел в квартиру лишь тогда, когда понял, что Гаврилов закончил разговор. Они встретились взглядами, после чего Андрей сразу же ушел в Светину комнату.
  Павел, с трудом сдерживая нетерпение, переобулся и на некоторое время замер в прихожей, с надеждой, что все происходящее лишь стечение обстоятельств. Но когда он подошел к портфелю, последняя малюсенькая надежда растаяла. Волосок был оторван... портфель в его отсутствие открывали....
  Иллюзии таяли на глазах. Казалось, неведомая сила разыгрывала спектакль, где он играл роль банального статиста, который не в состоянии влиять на сценарий. А сюжет все дальше и дальше затягивал и его, и членов его семьи в глубокий темный омут, в котором водоросли переплетали ноги и не давали возможности для маневра.
  Павел усилием воли постарался сбросить с себя оковы безнадежности. Необходимо было перехватить инициативу у судьбы. А начинать он собирался с малого. Из мелочей сплетается та паутина, которую необходимо было порвать.
  Достав с серванта набитый фотографиями потертый альбом, Павел достал из него карточку, на которой среди сослуживцев были рядом расположены в выгоревшей до белизны полевой форме он и Максим Князев, тогда еще старший лейтенант.
  
   Чернышев уверенно зашел во двор интерната, держа в руке блок сигарет "Ява". Старика, который был ему нужен, нигде не было видно. Павел направился к входу в здание интерната. Из дверей вышел по-видимому маляр, в заляпанном краской халате и с ведерком побелки в руках. Чернышев обратился к нему, - доброе утро, не подскажите, где я могу найти Матвея Савельевича?
  Кого? - Не понял маляр.
  Павел пояснил, - Матвея Савельевича, он здесь работает истопником или дворником.
  - Так бы и сказал, Костыль нужен. У него конура во-он там, в котельной. Только его сегодня что-то не видно.
  С плохим предчувствием Чернышев подошел к пристроенной к зданию интерната котельной и открыл облезлую дверь.
  Когда глаза привыкли к царившему в каморке мраку, Павел разглядел лежавшего на топчане Матвея Савельевича, прикрытого стареньким одеялом. Он громко, что бы разбудить старика, спросил, - можно?
  Но Матвей Савельевич безмолвствовал. Чернышев потряс его сначала тихонько, затем сильнее. Только, когда откинул одеяло и заметил торчавший из груди металлический штырь, он перестал тормошить старика и обессиленно опустился рядом с ним на топчан.
  
  Утром, зайдя к Бутову, Чернышев первым делом поинтересовался, - Сергей Юрьевич, по убийству Леймана появилась какая нибудь информация?
  Тот отрицательно покачал головой, - у возможных убийц железное алиби. И у Воллара и у Бура. Их, не афишируя это, проверили. Но любой из них мог это сделать не сам, а поручить кому нибудь. Крупной суммы денег, про которую ты говорил, в квартире не обнаружено.
  Павел сделал вывод, - Леймана убил Монастырев.
  - Откуда такая уверенность?
  - Я только что из интерната. Хотел показать фотографию дедку. Но не смог, его ночью убили штырем. Точно таким же был убит и Лейман. А убийство деда может быть нужно только Монастыреву.
   Генерал, немного подумав, поднял глаза на Павла, - ты кому нибудь говорил о своем посещении интерната? О том, что этот дед может опознать Монастырева?
  - В том то и дело, что никому! Какая-то мистика, словно этот Монастырев читает мои мысли. Надо узнать, где был в это время Князев....
  - Что-то я все-таки не верю в причастность Князева..... Ладно, давай не будем пока гадать, подождем результатов расследований. Меня сейчас в большей степени волнует другое. Сегодня двадцатое августа, а от Воллара ни гу-гу. Меня мучает вопрос, не выпускаем ли мы джина из бутылки, передавая документы, даже в подкорректированном виде? Все ли мы продумали?...
  Чернышев принялся размышлять вслух, - определенный риск, безусловно, есть. Но это в том случае, если весь компромат оптом вывалят на суд общественности. Но я думаю, Воллар не для этой цели желает заполучить документы.
  - При изготовлении дубликатов все продумал? Не будет сбоев?
  - Исключено. Бланки, почерки, штампы сделаны один в один, а несоответствие дат для Воллара проверить практически нереально. Нам остается подготовить фигурантов к возможному давлению со стороны ЦРУ и гнать через них дезу.
  Бутов, встав из-за стола, принялся расхаживать по кабинету, размышляя, - сначала надо, что бы Воллар проглотил наживку.... Меня смущает, что уж больно все гладко. Воллар может просчитать наш вариант развития событий.
  - Пока он не получил документы и нам неизвестна его реакция, рано делать заключения.
  Генерал кивнул головой, - согласен. Будем ориентироваться на реакцию Воллара. Павел, тебе, наверное, больше не надо приезжать в управление. Ведь Воллар должен позвонить тебе домой?
  - Так точно.
  - Почему же он не звонит? Может быть, тебе самому проявить инициативу и выйти на контакт?
  Павел лукаво усмехнулся, - одна моя знакомая любила говорить, не надо суетиться под клиентом. - Потом уже серьезно, через силу добавил, - он уже знает. К тому же у него полная уверенность, что загнал меня в угол и я готов за деньги на все.
  Бутов вопросительно посмотрел на него, - поясни.
  - Нейтрализованы люди, у которых я смог бы достать деньги, необходимые на операцию жене. Лейман убит и еще один кооператор обобран до нитки людьми Бура.
  А задержка может быть связана с последними событиями. Он должен, должен объявиться!
  Но генерала мучили сомнения, - я вот думаю, а не опасно держать дома документы? В этой комбинации Волларом задействован Бур. Сам понимаешь, не исключен вариант изъятия у тебя документов силовым методом.
  - Вряд ли. Для Воллара шум не нужен.
  Бутов решил, что пришла пора посвятить Чернышева в то, какие меры им предприняты.
  - Все равно, имей в виду. Из Свердловска в Бутырку завтра будет этапирован Ленчик Челябинский. Он будет содержаться в одной камере с Паленым. У Паленого есть связь с Буром. Для Бура, если что, будет сюрпризом наша готовность устроить громкие читки документов для Ленчика.
  - Добро. Только сюрпризы надо оставить за пазухой. Напрячь Бура мы всегда успеем.
  - Ну, ну... Деньги, полученные от Воллара, ты можешь потратить на лечение жены.
  Павел нервно облизал пересохшие от волнения губы,- это согласованное решение?
  - Наша комбинация долгоиграющая и все должно быть натурально. Воллара может насторожить, если ты после получения денег, не сделаешь жене операцию. Он обязательно это проверит. А с шефом я потом согласую, когда вся эта буза закончится. Я думаю, он правильно меня поймет.
  - А если буза не закончится? Или закончится с результатами,... незапланированными. Мне кажется, она может выйти из-под контроля....
  Бутов посмотрел прямо в глаза Павла и жестко произнес, - в этом случае не придется отчитываться....Нас здесь просто не будет. - Затем он сухо распорядился, - возьми с собой рацию. Пусть она у тебя будет постоянно включенной. Связь со мной на резервной частоте. И еще, перед тем, как ехать домой, закинь для шефа сводку по реакции западных СМИ по нашим делам. Он просил сделать ему подборку.
  - Добро.
  
  Когда Чернышев покинул кабинет, Бутов еще походил по кабинету пару минут, собираясь с мыслями. Затем подошел к столу и, взяв телефонную трубку, набрал нужный номер,
  - Иван Матвеевич, доброе утро,... если оно доброе...
  - Доброе утро, Сергей Юрьевич.
  - Мне нужна группа наружки, человека три с транспортом.
  - Не могу дать ни одного человека. По приказу Крючкова все задействованы.... Не мне тебе объяснять куда.
  Бутов придал голосу жалостливые и просительные нотки, - я все понимаю, Мне не за женой присмотреть надо.... Никогда не поверю, что бы старый, тертый хохол не оставил у себя заначки.... Вань, очень серьезное дело, надо присмотреть за моим Чернышевым... С меня причитается сало и горилка.
  Старый приятель усмехнулся, - откуда у москаля может быть настоящее сало и горилка? В лучшем случае, соленая свинина и бутылка "Столичной".... Хорошо, дам тебе одного человека, но только одного, больше не проси.
  - И на том спасибо.
  
   Пока Света занималась приготовлением супа, Андрей с блокнотом в руках устроился в прихожей у телефона. До девушки доносился его голос, - здравствуйте, я могу услышать Виталика?... А где он?... Спасибо.
  Когда все звонки закончились с одинаковым результатом, Андрей зашел на кухню к Свете и поделился с ней, - и Виталик у белого дома... Наверное хватит сидеть здесь, все ребята там...
  Света, встревоженная таким решением Андрея, повернулась к нему, - ты что? Там все оцеплено войсками! Каждую минуту могут начать стрелять! Не вздумай туда соваться...
   Но у того была своя точка зрения на происходящее, - если ГКЧП задавят Ельцина, это будет конец. Все вернется назад.
  - Почему конец? Почему назад?
  - Потому что прикроют все кооперативы. И будут все тухнуть в государственных конторках за сто двадцать рэ в месяц. Опять будет полная безнадега...
  
  Услышав звук открывающейся двери, Света выглянула с кухни и, увидев пришедшего отца, поинтересовалась у него, - пап, ты чего так рано?
  Ничего не ответив, Павел, погруженный в свои мысли, переобулся и зашел на кухню. К нему обратилась дочь, - пап, ты обедать будешь? Я суп вермишелевый сварила.
  - Не хочу пока. К маме ездила?
  - Нет. Она звонила, сказала, что у нее какие-то процедуры до трех. Я к трем поеду, а потом за Зойкой в садик. Ты поедешь со мной?
  - Съезди одна, мне нужно дома поработать. Я попозже ее проведаю. Уже выходя с кухни, Павел поинтересовался у дочери, - Свет, у тебя не осталось учебников по истории России?
  - Нет, мы же их всегда в конце года в школу назад сдавали.
  Андрей, молча сидевший у стола и физически ощущавший неприязнь со стороны Павла Михайловича, немного робко выдавил из себя, - а что вас интересует по истории? Может быть, я знаю...
  Чернышев, изначально не хотевший контактировать с кооператором, с любопытством посмотрел на него, - меня интересует род Бельских, кажется княжеский.
   Андрей вдохновенно принялся излагать свои познания по истории древней Руси.
  - Да, это древнейший княжеский род. Как считается, берущий свое начало от Рюриковичей. Прекратил свое существование в первой половине семнадцатого века. Наиболее известный представитель князей Бельских - Малюта Скуратов-Бельский Григорий Лукьянович, один из основателей опричнины во времена правления Ивана Грозного.
  Во времена смуты, после смерти Годунова, последний из рода Бельских даже претендовал на Российский престол.
  Заметив, что Павел Михайлович смотрит на него с изумлением, Андрей был вынужден пояснить, - я планировал защищать диплом по эпохе Ивана четвертого, поэтому знаком с наиболее значимыми историческими деятелями той эпохи. Все представители Бельских отличались жестокостью, хитростью и были очень злопамятны. Своим недругам они были способны отомстить даже через несколько десятилетий.
  Чернышев был искренне рад, что нашелся специалист по княжеской теме. А то он уже собирался искать знатока этих вопросов на истфаке МГУ. - А род Бельских не был случайно, каким либо образом связан с такой фамилией, как Монастыревы?
   Андрей был вынужден признаться, - не знаю.
  Чернышев, разочарованный таким ответом, уже собрался выйти из кухни, но Андрей выдвинул свою версию, - в те годы была такая практика, отдавать внебрачных детей на воспитание в монастыри, где они получали фамилии Монастыревы, Монаховы, Звонаревы.
  Подобная гипотеза заинтересовала Павла, - то есть, Монастыревы могут нести в своих жилах кровь князей Бельских.
  - Не исключено. Но в любом случае юридически они не имели никакого права быть наследниками князя.
  Павел довольно потер руки и взглянул на Андрея уже без прежней враждебности.
  - Раз ты все знаешь про Малюту, меня интересует его любимый вид оружия.
  Андрей немного задумался, пытаясь освежить в памяти эту тему, - ну-у,... В те времена любой воин, а тем более князь в совершенстве владели и мечом, и секирой, и...
  Чернышев нетерпеливо оборвал его перечисления, - это и я знаю.
  - В одном источнике упоминается, что Малюта во время разорения Пскова пользовался метательными дротами, в чем был зело искусен.
  Это было то, что нужно, но Чернышев на всякий случай уточнил, - что за дроты?
  - Что-то вроде ножа для метания, только с тупым лезвием. У дрота затачивалось острие.
  - Заточенный металлический стержень.
  Андрей согласился с подобным определением, - можно и так сказать.
   Чернышев, довольный, что его смутные предположения принялись приобретать законченную форму, подвел итог экскурса в историю, - значит дрот оружие рода Бельских...
  
  Зайдя в комнату, Павел первым делом проверил наличие папок с документами в портфеле. Затем он расположился на диване и включил телевизор. На экране появилось изображение трансляции пресс-конференции членов ГКЧП. Чернышев начал переключать каналы, но везде показывали одно и то же, тогда он выключает телевизор. Услышав звук хлопнувшей входной двери, Павел выглянул из комнаты и вопросительно посмотрел на дочь, которая огорченная стояла у двери. Она пояснила отцу, - это Андрей ушел.
  - Надолго?
  Света, неопределенно пожав плечами, вернулась на кухню.
  Чернышев, немного подумав, подошел к двери и оттуда предупредил дочь. - Я уехал по делам.
  Света выглянула с кухни, - ты же собирался дома поработать?
  Вместо ответа он предупредил дочь, - я подъеду в больницу, дождись меня.
  
  Когда Павел позвонил в квартиру Леймана, дверь ему практически сразу открыла Софья Марковна, сорокалетняя грузная женщина в черной траурной косынке на голове.
  Чернышев обратился к ней, - здравствуйте Софья Марковна, я Чернышев. Может быть, Вы меня помните. Мы с вами встречались в Бельгии.
  - Да, конечно, Павел Михайлович, помню. - Женщина посторонилась, пропуская Чернышева в квартиру, - проходите. А у нас вот горе. - Она рукой вытерла набежавшие слезы, - Рома должен был прилететь в Ялту, а его....
  - Я знаю. Примите мои соболезнования.
  - Как все нелепо... Я до сих пор не могу поверить в его смерть... Завтра похороны, а я не могу взять себя в руки... Хорошо еще, дети Арик и Рита занимаются организацией...
  Павел, как можно тактичнее попробовал перевести разговор в нужное ему русло. - А в милиции, что говорят?
  Разговаривая, они прошли в комнату, и Софья Марковна обреченно опустилась в кресло.
  - Ничего они не говорят... Не осталось ни следов, ни отпечатков... Они сейчас и заниматься убийством не будут. Все ждут, чем закончится ГКЧП...
  - Софья Марковна, я понимаю, что это очень не во время, но я хотел задать несколько вопросов, связанных с гибелью Романа Моисеевича.
  Женщина горько усмехнулась, - я с самого начала так и поняла, что Вы пришли именно из-за этого.... Задавайте свои вопросы. Только я все что знала, рассказала следователю. Повторю для Вас. Я не знаю, кто бы мог... У Ромы не было врагов. Он старался всегда только помогать людям. Это был на удивление добрый человек. У меня даже нет подозрений, у кого бы могла подняться на него рука...
  Павел задал главный вопрос, ради которого он и пришел сюда, - а не было ли у Романа Моисеевича знакомого, которого он называл бы Князем.
  Софья Марковна с непониманием посмотрела на Чернышева, - Князем?... А Вы знаете, был... Он еще над ним подсмеивался. Точнее не над ним, а над его причудой.
  - Что за причуда?
  - Этот человек вбил себе в голову, что он наследник древнего дворянского рода, практически наследник царского престола. Он просил, что бы Рома привозил ему из-за границы книги по истории древних дворянских родов, литературу, связанную с мемуарами эмигрантов. У нас же можно достать только Конан-Дойля и то, в обмен на макулатуру.
  - А кто этот человек? Где его можно найти?
  Софья Марковна беспомощно развела руками, - а вот кто это, я не знаю. Рома его всегда в шутку называл Князем. Я только знаю, что от этого человека зависело решение каких то вопросов. Точнее, быстрое их решение.
  Но Павла не устраивал такая информация, ему нужно было выжать из женщины, любую мелочь, связанную с этим человеком, - поставим вопрос по-другому. А какой древний род интересовал этого человека? Может быть, Вы помните?
  - Конечно, помню. Род князей Бельских. Но считать себя их потомком это бред.
  - Почему бред?
  - Я хоть и не большой специалист по истории, но, насколько мне известно, род князей Бельских прекратил свое существование в семнадцатом веке.
  Павел принялся рассуждать вслух, - кроме покупки литературы он мог обращаться в историческую библиотеку, консультироваться у историков...
  Софья Марковна согласно кивнула, - абсолютно верно. Рома собирался познакомить этого человека с Ильей Николаевичем,... Захаровым, профессором истории. Вот только не знаю, познакомил или нет. Впрочем, что мучиться, я сейчас позвоню ему, и все прояснится.
  Павел терпеливо наблюдал, как женщина стала набирать нужный номер, - Ольга Сергеевна, здравствуйте.... А Илья Николаевич дома?... А-а, спасибо. До свидания.
  Положив трубку, она повернулась к Павлу, - Илья Николаевич с Ельциным у Белого дома.
  Затем женщина напрямую спросила, - а что, этот Князь как-то связан с убийством Ромы?
  - Не знаю, просто хочу во всем разобраться...- Павел подошел к серванту, в котором за стеклом выстроилась целая батарея заграничных бутылок с элитными напитками, - Софья Марковна, последний вопрос. У Вас я вижу бутылку виски "Блю Лэйбл". Откуда она у Вас?
  Женщина с непониманием отнеслась к этому вопросу, но тем ни менее объяснила, - Рома, когда из-за границы возвращался, всегда в дьюти фри покупал коньяк или виски. Сам-то он не употреблял, они ему были нужны, как презенты. Вы же понимаете, у нас не подмажешь, не поедешь.
  - А этому "князю" Роман Моисеевич случайно не дарил виски?
  - Этого я не знаю. Но очень может быть. Ведь я же Вам говорю, этот человек помогал Роме оформлять всякие согласования.
  
  Павел с пакетом в руках стремительно шел по коридору больницы, когда сзади его окликнул Силин, лечащий врач Татьяны, - товарищ Чернышев.
  Тому пришлось вернуться к врачу, - здравствуйте.
  - Здравствуйте. Мы получили результаты анализов Татьяны Сергеевны. Результаты неутешительны. - Павел хмуро посмотрел в глаза врача, который продолжил сообщать неутешительные новости, - у нее начался рак крови. Завтра мы проведем переливание, но это не решит проблемы, лишь оттянет развязку.
  Павел с мольбой в голосе обратился к Силину, как будто в его силах было что-то изменить, - мне нужно время, совсем немного... День, два... Я решу вопрос с операцией.
  - Мы делаем все, что в наших силах, но, как будет дальше протекать процесс, предсказать невозможно. Уже сейчас отсчет времени может измеряться не сутками, а часами.
  Перед тем, как войти в палату, Чернышев собрался с мыслями, попытался изобразить на лице приветливую улыбку.
  Зайдя внутрь, он с напускной бодростью поздоровался с двумя женщинами, лежавшими на койках, и прошел к Татьяне, рядом с которой сидела Света.
  Дочка встала, уступив ему табуретку. Павел приветливо улыбнулся жене, - как дела? Сегодня ты лучше выглядишь. Осталось совсем немножко потерпеть и домой. Без тебя девчонки совсем от рук отбились. Даже Зойка перестала меня слушаться.
  - Как она там? А то у Светы один ответ, - все нормально.
  Павел сунул в руки Свете пакет, - сходи, помой виноград и яблоки.
  Когда дочка вышла, Татьяна с укоризной попеняла мужу, - я же говорила, мне ничего не надо.
  Но Павел дурашливо нахмурил брови, - надо. Тебе нужно есть фрукты. Для восстановления организма нужны витамины.
  - Какое еще восстановление, мне что-то становится все хуже. Волосы начали выпадать...
  Чернышев словно маленького ребенка принялся успокаивать жену, - ты просто сама себя накручиваешь. Нужно все время внушать себе, что все хорошо, и ты сама почувствуешь улучшение. Тебе пример нужно с Зойки брать. Из-за любой беды она горюет от силы пять минут. Давай, я ее завтра с собой сюда возьму? Она тебе сразу настроение поднимет.
  При упоминании о Зойке, Татьяна начала улыбаться.
   - Не надо. Я не хочу, что бы она меня такой видела. Вернусь домой, тогда пусть и поднимает мне настроение.
  Павла обрадовала реакция жены, - вот и молодец.
  - Вы там без меня ее не обижайте. А то я вас знаю. Что ты, что Света. Два сапога - пара.
  
  
  Три дня не только граждане СССР, но и всего мира с тревогой наблюдали за противостоянием сторонников Ельцина и захватившим власть в стране ГКЧП. В любой момент это противоборство могло перерасти в гражданскую войну. Подобное развитие ситуации в ядерной державе несло угрозу безопасности всего мира.
  
  У дома правительства Российской федерации, ставшим в одночасье символом свободы, символом борьбы со старческим маразмом процветающего социализма с эти дни образовалось некое подобие Ноева ковчега. На сравнительно небольшой площадке, даже по сравнению с площадью Москвы, не говоря уже о территории всего гигантского Союза Советских Социалистических Республик, собрался невероятное сообщество людей с абсолютно разными политическими взглядами, с разной идеологией. Здесь орали до хрипоты подростки-неформалы, прагматичные дельцы с доперестроечным стажем. За всем происходящим внимательно и с нагловатой усмешкой наблюдали мрачные дядьки с наколками и золотыми зубами. Обреченные на забвение мутные политики-ораторы славоблудливо вещали о необходимости свержения существующего строя. О том, что, мол, настало время перемен. Временами затухающий ажиотаж сначала подогрели несколько танков и БТРов, перешедших на сторону пламенных борцов. Затем восторг вызвало выступление Бориса Николаевича Ельцина с брони танка, которое присутствующие там люди слушали с открытыми ртами и, периодически прерывая ревом восторга. Эти кадры облетели весь мир. Рядом с лидером движения находились его соратники Хасбулатов, Руцкой в бронежилетах и с автоматами в руках.
  Репин, укрывшись за БТРом и, стараясь не привлекать внимания снующих рядом возбужденных людей, раздувая ноздри, восторженно делился с Князевым информацией,
  - похоже, все подходит к завершению. ГКЧПисты перестают владеть ситуацией.
  Но Максим не был настроен столь радужно, - может рано говорить - гоп? Вдруг они перестанут сопли жевать и спьяну перейдут к решительным действиям?
  - Большинство политиков в мире не признают Янаева. Войска переходят на нашу сторону. Нас поддерживают регионы, причем самым решительным образом.
  Князев попытался остудить пыл Репина. Он, как профессионал, прекрасно понимал, что весь площадной восторженный фарс одномоментно мог перерасти в жуткую трагедию. И даже не из-за физических жертв, а из-за потери веры в возможность влиять на жизнь, на судьбу, возвращение в состояние полной беспомощности, безнадежности...
  Он зашипел в лицо Репину, - эйфория может закончиться, если Крючков отдаст приказ Альфе и Вымпелу. Там такие профессионалы, что могут в считанные минуты нейтрализовать основных заводил, я имею в виду Бориса Николаевича с командой. А без них весь пыл этого войска лопнет, как мыльный пузырь.
  Но тот был непоколебим, - мы прекрасно осознаем всю опасность этой возможности. Коржаков тоже не пальцем деланный. Безопасность Бориса Николаевича постоянно контролируют серьезные спецы... По твоему, где сейчас находятся Альфовцы.?
  Максим пожал плечами, - откуда я могу знать. Мне приказано находиться здесь и я не знаю, что творится по ту сторону. Думаю, они находятся в готовности, и если поступит команда "Фас"...
  На Репина все-таки подействовали отрезвляющие предупреждения Князева, и он задумался, - как бы сделать, что бы ты не здесь терся, а, наоборот, там. Нам нужна информация о возможности штурма. - Выдержав паузу, он добавил, - так же беспокоит наличие того компромата, про который ты мне говорил. Сегодня это особенно актуально, нельзя, что бы его задействовали.
  - Им занимается Чернышев, но вчера вечером, когда я заскакивал в контору, его там не было. Думаю, он вывез материалы и ждет выхода американцев на него дома. Если уже не передал их.
  Репин, возомнивший себя большим знатоком тактики работы спецслужб, жестким взглядом впился в глаза Максима,- делаем так. Инсценируем твое разоблачение, как внедрившегося агента и ты с чистой совестью будешь находиться по ту сторону баррикад. Там тебе легче будет узнать по поводу Альфы и установить прослушку дома у Чернышева. Конечно в том случае, если документы находятся все еще у него.
  Князев засомневался, - как то,... все-таки Паша мой друг...
  Но Репин жестко оборвал все его этические сомнения, - такие понятия, как друг и КГБ, на мой взгляд, несовместимы. К тому же мне казалось, что в этом противостоянии ты определился, на чьей ты стороне? Со временем он поймет, что это было сделано для его же пользы. Ведь держать подобные документы смертельно опасно. А на сотрудничество с нами он не пойдет, ты же сам говорил.
  Князев после недолгого раздумья неуверенно произнес. - Разоблачать надо не только меня одного, это может вызвать подозрение. Нужно еще парочку наших.
  Репин радостно согласился, - не вопрос. Все сделаем, как надо. Комар носа не подточит.
  Отдав необходимые распоряжения Князеву, Репин тут же переключил свое внимание на академика Захарова, представительного шестидесятилетнего мужчину с роскошной седой шевелюрой, - Илья Николаевич! Илья Николаевич! Товарищ Захаров!
  Тот остановился, поджидая Репина, который догнав его, тут же начал укорять, - Илья Николаевич, мы же с Вами договорились, что Вы будете перемещаться только с охраной. Где они?
  Захаров по-интелегентному робко сознался, - Артем Семенович, я разрешил ребятам немного поспать, они уже валятся с ног. Столько времени без сна.
  Но тот искренне возмутился, - Вы не должны находиться без наших сотрудников ни минуты.
  - Ничего со мной не может случиться! Здесь собрались самые ярые сторонники Бориса Николаевича. Я за всю свою жизнь не видел подобного энтузиазма!
  Но Репин не собирался уступать, - Сюда могли просочиться и ГКЧПисты. Не исключены провокации.
  - Чем за мной присматривать, пусть ваши сотрудники отыщут среди защитников людей, способных поработать в качестве журналистов.
  - Журналистов?
  - Да, есть мысль создать печатный орган защитников Белого дома, причем срочно. Для этого нужны публикации, репортажи, интервью. Требуется газета, которую необходимо распространить хотя бы в Москве. Люди по ту сторону баррикад должны понимать, что происходит. Без поддержки народа мы ничего не стоим...
  Не договорив до конца, Захаров обратил внимание на четырех молодых парней с автоматами, среди которых был и Андрей. Академик радостно окликнул его, - Андрей, Гаврилов!
  Тот остановился и, покрутив головой, с изумлением узнал своего преподавателя, - Илья Николаевич, Вы здесь?
  Захаров повернулся к Репину и представил ему подошедшего парня, - Гаврилов Андрей, один из моих лучших студентов. Его курсовой реферат по Тверскому походу Ивана Грозного, можно было смело рассматривать, как диссертацию.
  Репин похлопал бывшего студента по плечу, - ну, вот Вам и первый сотрудник малотиражки.
  Захаров с энтузиазмом воспринял эту мысль, - действительно. Андрей, тебе придется переквалифицироваться из ополченца в журналиста.
  Андрей опешил от подобного предложения, - мне в журналиста?
  Репин поддержал предложение, сделанное академиком, - да, с автоматами бегать есть кому. Нужно немножко поработать головой. - Он повернулся к Захарову, - а мы Вам еще подыщем стоящих ребят.
  
  Когда Чернышев, с пакетом, наполненным продуктами в руках подошел к входу в больничный корпус, навстречу ему как раз вышла заплаканная Света. Павел, заметив ее состояние, с тревогой коротко спросил, - что?
  Дочка даже не стала вытирать слезы, - маме стало хуже. Ее перевели в реанимацию.... К ней никого не пускают...
  Павел приобнял ее и попытался утешить, - все,..все,... успокойся.... Все будет хорошо. Сегодня, в крайнем случае, завтра у меня будут деньги. Мы переведем маму в клинику, и там ее прооперируют.
  Света отстранила его руку, - это ты давно обещаешь,... только маме все хуже и хуже... Если бы ты помог Андрюшке, уже были бы деньги, но ты не захотел...
  Их разговор перешел на повышенные тона. У Павла тоже сдали нервы, сказались накопившиеся проблемы и на службе, и в семье. И самое плохое, эти проблемы, словно трясина, затягивали его в топь, все дальше и дальше. А надежда вырваться из этого замкнутого круга таяла на глазах. И он непростительно сорвался, не обращая внимания на посторонних, стал истерично выкрикивать в лицо дочери, - да!... Не захотел, и не захочу!... Твой Андрей вместо того, что бы что-то делать, прячется, то у нас, то теперь еще где то, и сидит, словно... дерьма объелся!
  Света попыталась защитить любимого человека, - неправда! Он делает! Он хочет создать объединение кооператоров, службу безопасности. В одиночку невозможно ничего сделать.
  - Так надо делать, а не сидеть у Светы Чернышевой под теплым крылышком.
  - Андрей обзванивал всех своих знакомых кооператоров. Только никого нет дома. Все у белого дома, с Ельциным. Он теперь тоже там.
  Павел попытался взять себя в руки и успокоиться, но все таки не выдержал и высказал свое мнение, - во, во... Все спекулянты там собрались. Трясутся, что бы их кооперативы не поприкрывали.
  Света, словно пантера, по-хищному прищурила глаза, - как же ты ненавидишь Андрея... Почему? Неужели ты не понимаешь, что все изменилось, что люди не хотят жить по старому, с пустыми магазинами и вечными субботниками?
  - Люди? Это твой Андрей и ему подобные - люди?
  - Даже Зойка, ребенок, и та не хочет, что бы люди были серыми. Помнишь, ее рисунок с красным слоном и, что она тебе сказала? Вот и Андрей хочет, что бы слоны были красные, а люди нарядные и веселые. Ты можешь его ненавидеть, но мы любим друг друга! И ты ничего не сможешь с этим сделать! Ни-че-го!
  Но у Чернышева от той злобы, что он уловил в словах любимой дочери, словно помутился рассудок, он словно в бреду начал выплескивать на Свету все то, наболевшее за последние дни, - любите? А ты знаешь, что твой Андрей жил у нас не из-за любви к тебе, а что бы следить за мной, и сообщать кому следует обо всем, что происходит у нас дома? А за это ему вернут его товар! Я даже не могу заикнуться о его... деятельности, потому что за свою дружбу с ним тебе не то, что в МГИМО не дадут учиться, тебя не возьмут даже в ПТУ учиться на доярку!
  Света побледнела, - Андрей,... следил...
  Они замолчали. Павел, немного остыв, в душе клял себя последними словами. Как он, профессиональный чекист, мог пойти на поводу чувств и наговорить такого? Да еще кому? Самому дорогому человеку...
  Заметив, что Света в невменяемом состоянии быстрым шагом направилась к входным воротам, он догнал ее и схватил за руку, пытаясь остановить. Но она вырвала свою руку и, не оборачиваясь, устремилась в ворота.
  Павел, в отчаянье крикнул ей вслед, - Света, Стой! Ты куда?
  Дочь на мгновение остановилась, и Павел увидел повернувшееся к нему заплаканное лицо.
  - Я сама у него спрошу, но если ты мне соврал, это,... это подло... и тогда ты мне не отец...
  
  Чернышев, мрачнее тучи сидел дома и невидящими глазами смотрел на экран телевизора, по которому шла трансляция событий у Белого дома. За столом рисовала Зойка, с высунутым от старания языком. Услышав звук дверного звонка, Павел направился к входной двери.
  В квартиру зашел бодрый и веселый Князев. - Паш, привет, я на секундочку. У тебя вроде бы были чертежные принадлежности?
  Павел, еще не отошедший от своих мрачных раздумий, непонимающе уставился на Максима, - у меня? Откуда? Зачем они тебе?
  Тот пояснил, - надо изобразить схему обороны Белого дома. Где, как и что там находится.
  - А почему ты не там?
  Князев весело ответил, - у них там контрразведка четко работает, раскусили и меня, и еще двух наших. Хорошо, что еще нас просто турнули, а не приговорили к... расстрелу.
  - Ты знаешь, циркуль и еще что-то чертежное может быть у Светки. Я сейчас посмотрю. Ты пока проходи в комнату.
  Когда Павел отошел в Светину комнату, Князев, быстро закрепив рядом с телефоном "Жучка", прошел в комнату к Зое. - Привет, Зойка!
  Девочка, не отрываясь от своего занятия, кивнула, - здравствуй, дядя Максим.
  Он подошел к столу, - что делаешь?
  - Рисую, ты, что не видишь? Слепой что ли?
  Максим не отставал со своими расспросами, - а что рисуешь?
  - Дом, сад и яблоню.
  - Так яблоки бывают красные, а у тебя они синие... Они, что замерзли?
  - Нет, не замерзли, просто у меня красная краска закончилась. Она всегда быстрее всего кончается. Когда папа мне ее купит, я их перекрашу. Сейчас яблоки просто неспелые, они потом поспеют.
  Максим предположил, - когда будет красная краска?
  Зоя кивнула, - да.
  Зашедший в комнату Павел отдал Князеву циркуль, транспортир и линейку. - Вот все, что нашел.
  - Пойдет. - Максим кивнул на портфель, стоявший у балкона, - тишина?
  Чернышев вздохнул, - да... что-то все затянулось.
  Князев попрощался, - ладно, Паш, я побежал. Спасибо за шанцевый инструмент.
  - Только верни, а то вдруг Светке в институте понадобится.
  - Обязательно.
  
  Князев, выйдя из подъезда, закурил и за это время профессионально окинул косым взглядом двор. Его внимание привлекла черная Волга, в полкорпуса выглядывавшая из-за трансформаторной будки. В салоне за рулем скучал мужчина средних лет. В эти дни все дворы и улицы словно вымерли. Москвичи в основной своей массе сидели, словно привязанные у телевизоров или с пылающим взором митинговали против плюрализма за либеральную демократию. А бесцельно сидевший в машине мужчина призывного возраста вызывал определенного рода подозрения.
  Максим сделал круг и подошел к машине сзади. Через открытые окна до него донесся характерный с потрескивающими звуками голос, - Пуатина, что у тебя?
  Мужчина сонно ответил, - тихо. Он не выходил.
  На мгновение Князеву показалось, что по рации звучал искаженный голос Бутова, - не спи,... повнимательней.
  Уже отойдя на несколько метров, Максим взглядом натолкнулся на обломок доски с торчащими гвоздями. Он поднял его и, держа сзади, вернулся к машине. Осторожно уронив обломок на землю, Князев обратился к сидевшему в Волге, - приятель, спичек не будет?
  Мужчина молча протянул зажигалку. Прикуривая, Князев подтолкнул доску, лежавшую гвоздями вверх, под переднее колесо. Вернув зажигалку, он весело поблагодарил серьезного мужчину, - спасибо.
  - Не за что.
  Пройдя дальше, Максим на мгновение задержался у белых Жигулей, внутри которых сидели два плечистых сотрудников КГБ России, находившихся в подчинении администрации Ельцина. Знаком он им дал понять, что все идет по плану. Они понимающе кивнули ему в ответ.
  
  Павел с обреченным видом продолжал сидеть у телевизора, временами косясь на Зойку, которая укладывала свою куклу спать в игрушечную кроватку. - Если ты сейчас же не будешь спать, я тебя накажу.... Ты останешься без конфет, пряников и арбуза.... Спи, непоседа!
  Услышав звук открывающейся двери, Чернышев напрягся, но не сдвинулся с места. В комнату ворвались возбужденные Света и Андрей. Замерев у входа, Гаврилов запальчиво и с вызовом произнес, - да, это правда, меня просили информировать о Вас, сообщить, если Вы принесете домой вот эти документы. За это мне обещали помочь вернуть партию компьютеров. Да, я согласился, но я не стал ничего сообщать! Не стал! И здесь я не из-за компьютеров, а потому что люблю Свету!
  Павел вскочил, - то есть, как не сообщал? Я же сам слышал, как ты говорил по телефону, что, мол, все на мази... Ты же открывал саквояж? Проверял, что там находится?
  - Да, я заглядывал в документы.... А звонил я тогда Кате, бухгалтеру, успокаивал ее...
  - Не Воллару?
  У Андрея иссяк запал и он сник, - Воллару я не стал звонить. Я не ребенок и прекрасно понимаю, что это за документы и во что он меня втягивает.
  Чернышев замолчал, обдумывая сложившуюся ситуацию. Он с горечью понимал, что логика проведения операции теряет адекватность и летит в трам-тарары, если появляется хоть малейший намек на чувства, на любовь... Необходимо было принимать решение, как поступить в сложившейся ситуации. Ничего не объясняя, Павел скомандовал поникшему Гаврилову, - сейчас же звони, сообщи, что документы у меня.
  Но тут взвилась Света, - что же ты делаешь? То у тебя Андрей предатель, шпион, и меня из-за этого даже в ПТУ не возьмут, а то,... а то сам же заставляешь его звонить?
  У Павла желваки на скулах заходили ходуном, и казалось было слышно, как заскрипели плотно сжатые зубы. Самое страшное для него заключалось в том, что дочь была полностью права. Он молча сел за стол, вырвал из Зойкиного альбома лист, и начал писать. Закончив, он протягивает лист Андрею. - Храни его, как зеницу ока. Если, вдруг, со мной что нибудь случится, это будет твоим оправдательным документом. Распоряжение о твоих действиях в письменном виде.
  Андрей, прочитав написанное, с изумлением произнес. - Подполковник КГБ?...
  Вместо ответа, Чернышев в приказном тоне рявкнул, - звони!
  Гаврилов машинально по-военному вытянулся, - есть.
  
  Уставший от переживаний и неопределенности Бутов мрачно слушал, что ему сообщал по телефону сослуживец, - Язов отдал приказ о выводе войск.
  Сергей Юрьевич обреченно пробурчал, - их вообще не надо было вводить.
  - Даже не в этом дело. Крючков собрался лететь к Горбачеву, но по дороге во Внуково его арестовали люди Ельцина. Убрали оцепление в Форосе. Скоро Горбачев будет в Москве...
  - Да-а.... Он вернется уже в другую Москву.... Теперь балом правит не ЦК, а Ельцин. Он на коне....
  - Готовься к оргвыводам. Всем, кто поддерживал ГКЧП придется не сладко.
  Бутов согласился, - это уж точно, пряники торжественно вручать не будут.
  Собеседник безрадостно пригласил его, - Сергей Юрьевич, зайди-ка ко мне, пораскинем мозгами, что делать.
  - Хорошо. Сейчас заскочу... точнее, заползу, - невесело пошутил он.
  Положив трубку и, немного подумав, он по селектору отдал распоряжение помощнику.
  - Юра, мне на всякий случай нужны пустые коробки, штук пять, шесть. Займись этим.
  Иванов тут же ответил, - хорошо, Сергей Юрьевич. Я схожу к хозяйственникам, у них должны быть коробки.
  Озабоченный Бутов вышел из кабинета, забыв рацию, стоявшую рядом с телевизором, по которому продолжался показ "Лебединого озера".
  
  Хоть Чернышев в нетерпении и ждал телефонного звонка, когда он раздался, Павел даже немного растерялся. Когда он подошел к аппарату, открылась дверь из комнаты и на пороге замерли в напряжении Света и Андрей. Они настороженно прислушивались к телефонному разговору.
  - Да.
  - Документы у Вас?
  - Да, у меня.
   - В районе станции Перово есть заброшенный ремонтно-механический завод.
  Чернышев уточнил, - Перово,... завод.... За тупиковой веткой?
  Воллар подтвердил, - да. Недалеко от въезда есть помещение диспетчерской. Приезжайте с документами. Я буду там Вас ждать.
  - Хорошо.
  
  Все попытки Чернышева связаться с Бутовым сначала по телефону, затем по рации были безуспешны. Слышно было, как из рации звучит музыка из балета "Лебединое озеро".
  Он, словно загнанный волк, метался по прихожей с рацией в руках. Вдруг, в какой-то момент он уловил меняющийся фоновый звук. Павел отошел назад и медленно принялся двигаться по прихожей. Около полочки с телефоном фон усилился. Чернышев, не обращая внимания на Свету с Андреем, которые молча наблюдали за ним, принялся ощупывать вешалку, репродукцию пейзажа Левитана. Наконец, достав из-под телефонной полочки "Жучка", он пристально посмотрел на Гаврилова. Тот побелел, - это не я!
  Света загородила собой Андрея и спросила у отца, - что это?
  Но тот вместо ответа прошел в большую комнату и в бешенстве бросил рацию на диван-кровать. Из рации, как издевательство продолжала звучать музыка.
  Павел, взяв портфель с документами, направился к выходу. С этого момента ему приходилось рассчитывать только на себя.
  Растерянный Андрей в отчаянии крикнул выходящему Чернышеву, - честное слово, это не я!
  Ничего не понимавшая в происходившем, Света принялась трясти Андрея, - объясни мне, что происходит? Что папа нашел?
  - Жучок,... ну, подслушивающее устройство. Но я его туда не прятал! Честное слово! Это не я....
  Света бросилась на кухню и прильнула к окну.
  
  Сотрудники, сидевшие в Жигулях, поняли, что Чернышев обнаружил прослушку.
  - Кажется, нашли жучок.
  - Хрен с ним, главное мы узнали. Он сейчас поедет на встречу. Ты знаешь, где этот завод?
  - Слышал же, в Перово. Поедем за ним, он и выведет.
  - А может здесь его и обилетим? Чего туда тащиться?
  - Велено, чтоб тихо, без шума. Здесь куча свидетелей будет, а там, ты же слышал, брошенный завод.
  Один из оперативников, заметивший выходившего из подъезда Чернышева, перешел на шепот, - а вот и он.
  
  Выйдя из подъезда, Павел поздоровался с соседками, сидевшими на скамейке. У его машины, припаркованной рядом, было сильно приспущено заднее колесо. Пока он подкачивал его, то стал невольным свидетелем разговора сидевших у подъезда женщин.
  - Клавкин зять со своей работы, из исполкому прет домой все подряд, и телефоны, и тумбочки.... Даже пальму приволок.
  - Чего это он?
  - Как чего? Говорят, как Горбачев вернется, то он всех, кто с ГЧП был, попрет. Вот и растаскивают те, у кого нос в табаке...
  - Причем здесь Горбачев? Теперь почитай всем Ельцин заправлять будет.
  - Клавкину зятю от этого не легче, а может и еще хуже...
  
  Оперативники, наблюдавшие из Жигулей за Чернышевым, уже хотели ехать за ним, как обратили внимание на черную Волгу, опередившую их.
  - Похоже, не только мы его пасем,.... Давай трогай, близко не приближайся.
  Но на выезде из двора Волга остановилась. Из нее вышел озадаченный мужчина и с досадой пнул ногой спущенное колесо.
  Белые Жигули с трудом протиснулись в оставшееся пространство и устремились вслед за Чернышевым.
  Один из оперативников радостно потер руки, - хвосты обрубаются. А то уж я думал, колонной пойдем.
  Второй сотрудник засомневался, - может он не в теме?
  - Ага, стоял, стоял и решил за пивком сгонять.... Его по морде лица видно, откуда он.
  
  Света, наблюдавшая из окна за происходящим во дворе, встревоженно сообщила Андрею, стоявшему рядом. - Кажется, эта черная Волга за ним поехала... -
  Гаврилов тихо добавил, - и эти Жигули... тоже...
  
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  
  Мистер Райт в своем кабинете, стараясь не пропустить ни слова, внимательно смотрел выпуск новостей. От этого занятия его оторвало появление возбужденного Воллара.
  - Мистер Райт, мне необходимы деньги.
  Тот, не глядя на Майкла, сухо поинтересовался, - на какие цели и сколько?
  - На завершение моей комбинации, а цену вы определили сами. - Он весело передразнил шефа, - не больше ста тысяч.
  Мистер Райт был не склонен разделять с Волларом веселья, - так сколько надо? Назовите конкретную сумму.
  - Извините, мистер Райт, я просто немного не в себе. Не часто удается приобрести агентов влияния подобного уровня.
  - Может быть, рано праздновать победу. Если мне не изменяет память, этот Чернышев уже заставлял тебя огорчаться.
  Но сухой и официальный тон Райта был не в состоянии омрачить радостное предвкушение победы Майкла, - Чернышев выполнил свою задачу и больше он мне не нужен. У него начинается полоса проблем, возможно даже более серьезных, чем были у меня по его вине. Неужели, мистер Райт, Вы до сих пор считаете, что результат не оправдывает всей авантюрности моей комбинации. Заметьте, МОЕЙ!
  Мистер Райт, наконец, оторвал свое внимание от телевизора и всем корпусом развернулся к Воллару, - Да, Майкл, я остался при своем мнении. Стратегия должна определять тактику, а не наоборот. Со временем, ты это поймешь, но боюсь, будет поздно. И твоя комбинация, заметь, ТВОЯ еще не принесла результатов. Пока все только сладкие грезы и не более...
  В ответ на эту нравоучительную тираду шефа, Майкл, запрокинув голову, весело засмеялся.
  
  Павел сразу же заметил в зеркале заднего вида белые Жигули, которые, словно привязанные, следовали за ним. Все попытки оторваться ни к чему не привели. Сказывалось еще и практически полное отсутствие транспорта на дорогах.
  Чернышев остановил машину рядом с аркой старого "сталинского" дома. Его преследователи, не шифруясь, припарковались рядом, в пятидесяти метрах.
  Из машины они с непониманием наблюдали, как Чернышев запер машину и с портфелем в руках зашел в арку.
  Сидевший за рулем забеспокоился, - куда это он? Здесь не завод и даже не Перово. Давай за ним, а я за машиной присмотрю.
  Второй оперативник прошел во двор дома практически следом за Павлом, но уже через пару минут бегом вернулся в машину. - Как сквозь землю провалился! Двор проходной и выходит прямо к метро. Похоже, он нас просек.
  - Да уж, к бабке не ходи. Спеца надо водить, как минимум, тремя-четырьмя группами. Хорошо еще, что мы знаем его конечный пункт. Поехали.
  - Может, еще подождем немного?
  - Чего ждать? Пока он передаст портфель?
  
  Павел наблюдал за улицей из окна третьего этажа. Дождавшись, когда его преследователи уедут, он, немного подумав, стал подниматься по лестнице.
  
  В Перово Чернышев оставил свою машину рядом с нагромождением разнокалиберных гаражей. С заветным портфелем в руках он прошел к заводику напрямую через небольшой пустырь
  Въездные ворота были обмотаны ржавой цепью и заперты на висячий замок. Чернышев с трудом разжал створки и протиснулся в образовавшуюся щель.
  Над одной из дверей промышленного здания он заметил вывеску "Диспетчерская".
  Зайдя внутрь, Павел с удивлением увидел находившихся там Чугуна и Севу, которые безмятежно играли в карты. Чугун искренне обрадовался его появлению,
  О-па-на! Сева, глянь! Вон оказывается, кого мы ждали... Я же говорил, земля круглая.
  Сева был настроен более агрессивно, - да, мужик, не повезло тебе, придется за стрелку у стекляшки ответить.
  Чугун встал и, подойдя к Чернышеву, протянул руку к портфелю. - Давай сюда, что принес, и потрещим по нашим непоняткам.
  Резкий удар ногой по голени заставил Чугуна согнуться от боли. Сева самоотверженно набросился на Павла. Но тот молниеносно увернулся от удара могучего кулака и нападавший провалился в пустоту. Вдогонку Чернышев свободной рукой нанес ему короткий удар ниже уха. Сева с грохотом залетел на нагромождение старых стульев, ломая их в щепки.
  Павел, определив Чугуна как старшего, двумя пальцами, словно клещами, зажал тому нос и приподнял голову, - где Воллар?
  Чугун, едва не плача, загнусавил, - какой еще Воллар?
  - Тот, кому вы должны передать документы.
  - Я не знаю никакого Воллара...
  - А кто вас прислал? Кому вы должны их отдать? Буру?
  Чернышев начал с силой выкручивать парню нос. Чугун от боли начал рычать, но на вопрос не отвечал. Экзекуцию остановил голос, раздавшийся сзади, - отпусти пацана.
  Оглянувшись, Павел увидел безмятежно стоявшего Бура.
  
  Воллар съехал на обочину Минского шоссе и, достав карту, принялся определять свой маршрут. До поворота оставалось семь километров.
  Свернув с шоссе, он проехал еще три километра, постоянно объезжая ямы и колдобины. Затем жалкое подобие асфальта закончилось. Майкл проехал еще метров триста по раскисшей после дождя проселочной дороге и, заметив в лесу прогалину, загнал туда свой Мерседес.
  Вернувшись на проселок, Воллар оглянулся и, убедившись, что машину отсюда не видно, продолжил свой путь в сторону Кочетово.
  Он не видел, как из-за вековой ели показалась женщина в черном. Она некоторое время смотрела вслед американцу. Затем Аделаида пошла за ним.
  
  Чернышев отпустил стонавшего Чугуна и переключил свой интерес на Бура, - где Воллар?
  Но тот, проигнорировав вопрос Павла, обратился к Чугуну, - захвати Севу и сходи на свежий воздух. Отдышитесь там.
  Парень помог Севе выбраться из стульев, и они, кряхтя, вышли из диспетчерской.
  Проводив их взглядом, Бур оценивающе оглядел Чернышева, - зачем тебе Воллар? Сделка не отменяется, бабки у меня. Так что все тип-топ. Гони свои документы, получай бабло, и разбежались.
  Но Павел был непоколебим, - я договаривался с Волларом, с ним и буду иметь дело.
  - Воллар раздумал покупать документы и мне скинул тему. Какая тебе разница от кого получать зелень?
  - Значит, есть разница.
  Павла раздражала вальяжная независимость Бура, и он для подстраховки решил использовать припасенный козырь, - информация тебе к размышлению. Из Свердловска в Бутырку этапирован Ленчик Челябинский.
  - Спасибо за информацию, если, конечно не гонишь. Надо будет ему грев подкинуть. Ленчик серьезный вор. Только к чему ты мне это сообщаешь?
  - Не суетись с передачкой. Вряд ли у него появится аппетит после ознакомления с твоим досье. А то, что он в Москве, если сомневаешься, можешь узнать у Паленого. У тебя же есть с ним связь. Кстати, они чалятся в одной камере.
  На удивление, Бур спокойно отнесся к этой информации, - да-а, контора работает, все как по нотам разложили. Еще вчера я бы от твоих новостей побледнел.
  - Ты считаешь, что для тебя что-то изменилось?
  Да, я так думаю, - он ткнул пальцем в портфель, - мой крючок находится в этой барсетке, и я его не выпущу из рук. Так что у Вас против меня ничего нет, кроме пустых ля-ля.
  Бур жестом фокусника выхватил пистолет и, направив его на Чернышева, забрал у того портфель. Когда он его открыл и заглянул внутрь, на его лице появилось выражение разочарования. Он не успел открыть рот, как дверь распахнулась, и на пороге появились Чугун и Сева. Их главарь в бешенстве заорал, - я сказал на улице тусоваться!
  Но Бур осекся, когда заметил, что за спинами парней находятся незнакомые ему мужики с пистолетами в руках.
  Оперативники втолкнули Чугуна и Севу внутрь и, прикрываясь ими, направили стволы на Бура. - Медленно опусти ствол на пол и толкни ко мне ногой.
  Тот, скрипя зубами, был вынужден выполнить их команду.
  Один из сотрудников, подняв пистолет, с язвительной ухмылкой похвалил его, - вот и умничка, вечером можешь купить себе мороженое.
  Второй оперативник взял из рук Бура портфель, - я смотрю, вы голову ломаете, что делать с ним. Теперь можете не мучиться, мы его забираем, что бы у вас голова не болела.
  Чернышев на удивление спокойно поинтересовался, - ребята, а вы собственно, кто? Вы знаете, во что влезаете?
  Оперативник продемонстрировал прекрасное настроение, - мы то? Мы, дяденька, Пронька и Степашка из колхоза имени Пролетарского гнева.
  Его напарник в той же дурашливой манере добавил, - так, что мы не местные...
  Когда веселые оперативники с портфелем в руках удалились, оставшиеся некоторое время стояли молча, осмысливая сложившуюся ситуацию. Первым нарушил молчание Чугун. Кивнув на Чернышева, он обратился к своему главарю, - Бур, короче, этот крутым кидается. Вроде, как с Сивым работает, стрелку забивает, а сам не приходит. Может,...это,... попрессовать его, а то не по понятиям...
  Бур, ошарашенный происшедшим, не сразу понимает, о чем спрашивает его парень.
  - Какой Серый?... Какая стрелка? - Он сорвался на крик, - кого прессовать? Шнобель уже не болит? А ну валите отсюда, недоумки!
  Он в бешенстве пнул ногой картонную коробку, которая полетела вслед пятившимся Чугуну и Севе. После их ухода, Бур с трудом взял себя в руки и уже без прежней спеси обратился к Чернышеву, - надо бы, как то замять эти непонятки..... Ты бы,... Вы бы смогли не докладывать, про,...ну, про мои косяки. Хрен с ними, с документами. Возьмите бабки. - Он протянул тугие пачки долларов.
  Павел, машинально взяв протянутые деньги, невидящими глазами смотрел на Бура и размышлял вслух, - что-то я ничего не понимаю. Почему Воллар передумал встречаться? Ведь он же сам мне звонил...
  Бур так же плохо понимал, что происходит, - не знаю. Он звонил при мне. Потом ему кто-то позвонил и он сказал, что бы я ехал на встречу, расплатился и забрал себе все документы. Сказал, что кроме моего дела будут бумаги на серьезных людей, которые стоят дороже, чем пятьдесят косарей.
  Чернышев со злом прищурился, - что же ты не стал сразу расплачиваться, а захотел, что бы эти быки у меня так все отняли?
  - Да я не то, что не хотел,... я не знал, как карта ляжет.
  - Ага, проскочит халява - хорошо. Не проскочит - расплачусь. Так что ли?
  Бур уклонился от прямого ответа, - ну, так что, договорились? Все равно сдавать меня братве нет резона. Я же вашей конторе уже столько помог. Может еще нужда во мне будет?
  Но Павел его уже не слышал, он вновь погрузился в свои мысли, - по-че-му же?... Почему? Кто это были?
  Бур пожал плечами, - не блатные, это точно. - Он вопросительно посмотрел на Чернышева, - может, менты или ваши из конторы?
  Павел предположил, - может, они на Воллара работают?
  - Тогда с какого бока я тут? Зачем тогда ему меня пристегивать к этой теме?
  Чернышев был вынужден согласиться с этим доводом, - тоже - да.... Почему он отказался от своей затеи? Почему?
  Внезапно у Павла, словно озарение, в памяти всплыл разговор соседок у подъезда.
  - Клавкин зять со своей работы, из исполкому прет домой все подряд, и телефоны, и тумбочки.... Даже пальму приволок.
  - Чего это он?
  - Как чего? Говорят, как Горбачев вернется, то он всех, кто с ГЧП был, попрет. Вот и растаскивают те, у кого нос в табаке...
  
  Чернышев решительно направился к двери, но в последний момент остановился и повернулся к Буру, - хорошо, замнем эту тему. Только ты со своими отморозками должны слезть с Гаврилова.
  - С какого Гаврилова?
  - Дурака не включай, а то я тоже включу! С кооператора.
  - А-а, заметано.
  - Что бы сегодня же поставили его в известность, что к нему у вас нет никаких претензий.
  Бур возмутился, - так он в бегах, где его искать?
  Павел нахмурился, - опять?
  Бур в эти минуты был согласен на все, лишь бы замять свой косяк, - все понял, из-под земли падлу достанем и известим. Даже возместим убытки.
  Павел осознал, что держит в руках пачки с долларами, лишь, когда сел в свою машину. Чтобы они не мешали, он их сунул в бардачок.
  
  Когда Павел вышел, поведение Бура моментально изменилось. Он в бешенстве разбил ногой стул и в бессильной злобе зашипел, - ну, сука,... ну, тварь!.... Так подставил...
  Зашедшие Чугун и Сева настороженно наблюдали, как их шеф бессвязно бормотал.
  - Ведь все знал, поэтому и сдал мне тему,... порву урода! Так подставить!
  Чугун, плохо понимавший, что происходит, на всякий случай уточнил, - кто подставил? Кого порвешь?
  - Знаю кого....
  Чугун, как можно миролюбивее спросил у Бура, - этот кент, что серьезный парень?
  - Ты если еще, когда с ним столкнешься,... случайно,... переходи на другую сторону улицы... чушок!
  - С чего это я чушок?
  - С чего? С чего? С печки.... Лежанки. Знаешь, какие в деревнях бывают!... Где твой Боцман?
  Чугун растерянно посмотрел на невменяемого Бура, - как где? Ты же сам его послал за кем-то следить.
  
  Бур обратил внимание на перемотанный изолентой телефон, стоявший у окна на тумбочке. Подняв трубку, он услышал сигнал. Телефон, на удивление работал.
  Бур позвонил своей подруге, у которой кантовался последние полгода.
  - Алло!
  Ему ответил капризный женский голос, - Да, ты где? Мы же собирались сегодня съездить к твоему барыге насчет шубы...
  Бур, вместо ответа, рявкнул в трубку, - мне Боцман звонил?
  - Звонил. Просил передать, что американец ждет кого-то в деревне Кочетово. Это по Минскому шоссе. Ну, так, что насчет шубы? Обещал же?...
  Бур, не дослушав, бросил трубку. Его настроение заметно улучшилось.
  Сева, внимательно прислушавшийся к телефонному разговору, поинтересовался, че, куда- то едем?
  - Еду я один, а вам надо найти комерса, Гаврилова. Отдать ему его тачку и сказать, что снимаете с него все предьявы. Короче, он никому ничего не должен.
  Чугун вытаращил глаза, - ты че, Бур? Он уже склеен по полной, а ты его...амнистируешь...
  - Делай, что говорят. И что бы сегодня. Понял?
  - А где мы его найдем? Он же свинтил так, что.... Может, он уже где нибудь на Камчатке со страху.... А на его тачке Боцман расшивает.
  Вот на Камчатку и отправляйся. Бухгалтерша его не в бегах? - Он подсказал туповатому Чугуну, - через нее и найди его. И что бы сегодня же! Пусть жирует... пока.
  
  Сквозь щели жаллюзей пробивались лучи солнца и словно клинками резали современный интерьер кабинета Репина. Сам хозяин кабинета, замученный до полусмерти решением многочисленных и безотлагательных вопросов, охрипшим голосом вещал в телефонную трубку, - давай пока не будем радоваться победе, еще не все точки над " i " расставлены. Будут новости, звони. Пока.
  Во время этого разговора, предварительно постучав, в кабинет с лицами победителей зашли оперативники с захваченным портфелем, который тут же был водружен на стол.
  Один из сотрудников триумфально доложил, - Артем Семенович, ваш приказ выполнен.
  Репин пододвинул портфель к себе, - молодцы.
  Открыв его, он с недоумением достал оттуда кипу старых журналов и газет, - это что?
  Оперативник бодрым голосом отрапортовал, - журналы и газеты.
  У Репина недоумение начало трансформироваться в негодование, - вы что принесли?
  Сотрудник пожал плечами, - то, что нам поручили. У нас был приказ прослушивать разговор клиента и когда он договорится о встрече, проследить его и изъять портфель.... А что должно быть в нем не сказали.
  Зашедший в кабинет Князев за руку поздоровался с присутствующими. Репин сразу же посвятил его в происходившее, - Максим Петрович, смотри, что было у Чернышева. Ничего не понимаю. Ты же мне говорил не про старые журналы?
  Князев, взяв в руки несколько журналов и внимательно их рассмотрев, посмотрел на оперативников. - Он по дороге заезжал на Садовое, тридцать три?
  - Да. Там мы его потеряли. Хорошо, что мы прослушали телефонный разговор и знали, где должна состояться встреча.
  Второй оперативник немного смущенно добавил, - да, и, кажется, он обнаружил жучок.
  Репин словно на колдуна посмотрел на Князева, - Максим Петрович, а как вы узнали про дом тридцать три?
  - На журналах указан адрес подписчиков.
  Князев, бросив журнал на стол, пояснил, - в марте мы взяли одного конструктора. Он выносил из своего НИИ образцы микросхем и некоторую документацию, которые хранил в тайнике на чердаке своего дома. А жил этот шпиончик, как Вы уже догадались, на Садовом, тридцать три.
  Репин обреченно опустился в свое кресло, - то есть...
  Максим продолжил, - точно! Чернышев нашел жучка, засек наружку. Понял, что все идет не, как запланировано и перестраховался. Документы спрятал в бесхозный тайник. Там же на чердаке набрал старой макулатуры и набил ею портфель. - Он не в состоянии был скрыть свой восторг. - Ай да Паша! Класс! Моментально просчитал ситуацию!
  Репин подскочил, - так надо срочно ехать в тот дом...
  Но Князев остудил его пыл. - Первое, что сделал Паша после изъятия этой макулатуры, это посетил чердак с тайником. Так что можете даже не дергаться, все документы вернулись в контору и сданы генералу Бутову. - Он с плохо скрываемой насмешкой оглядел присутствующих. - Сложно работать против Лубянки. Уровень разный. Паша вас сделал, как детей.
  Репин, глядя в упор на Князева, даже не пытался скрыть свою злость, - не вас, а нас! Он всех нас сделал.
  Максим был вынужден согласиться, но со своим дополнением, - похоже, не только нас.
  Репин с ожесточением потер кончиками пальцев виски. Немного успокоившись, он начал искать выход из создавшейся ситуации. - Делаем так. Вместо Крючкова, исполняющим обязанности назначен Шебаршин. На Лубянку должна выехать группа из Генеральной прокуратуры. - Он ткнул пальцем в Князева, - я сейчас позвоню кому надо, а ты дуй в контору и делай что хочешь, но документы должны быть у нас! Они не должны попасть ни в чьи больше руки! Реши этот вопрос.
  Максим посмотрел на Репина, как на больного, - Вы что думаете паршивый майоришка в состоянии разрулить серьезные вопросы?
  Но Репин, словно бультерьер, видел перед собой цель и не собирался сдаваться, - это решаемо. Мы теперь много чего можем. Очень много....
  
  Бутов, словно раненный зверь метался по кабинету. Доставая из многочисленных антресолей, шкафов и ящиков записные книжки, папки, отдельные документы, он судорожно пытался рассортировать их по картонным коробкам.
  Когда в кабинет ворвался возбужденный Чернышев, он даже не оторвался от своего занятия. - Передал?
  Павел впервые видел генерала в подобном состоянии, стоявшего на коленях и пытавшегося впихнуть пухлую папку в уже переполненную коробку. Отдышавшись, он коротко доложил Бутову, - нет. Воллар не вышел на контакт. Меня пасли какие-то люди. Я так и не понял, на кого они работают. Одно знаю, ни на Воллара, ни на Бура....
  Бутов, метнувшись к столу, спросил, - а где документы?
  - Я их сжег. Там во дворе дома горела помойка, я их туда и бросил.
  Сергей Юрьевич замер и, словно впервые увидев, оглядел Чернышева с ног до головы, - Какой дом? Какая помойка?
  Павел, не вдаваясь в подробности, постарался донести до шефа главное, - это не важно. В этих подделках нет смысла. Воллар не вышел на контакт, да он изначально и не собирался.
  Бутов машинально уселся в свое кресло, - как не вышел?... Почему?.... Для чего тогда он все затевал?
  - У него была информация о том, что 19 августа власть в руки возьмет ГКЧП.
  Шокированный этим предположением, Бутов сорвался на крик, - это исключено! О предстоящих событиях знало ограниченное количество людей! И если ты считаешь, что Князев его информатор, то он не мог знать о том, что готовится! Не мог!!!
  У Павла нервы тоже были не железные, и он впервые за свою жизнь заорал в присутствии генерала. - Но ведь Воллар знал! Когда он вышел на меня, то был уверен на сто процентов, что я доложу о его предложении, и мы попытаемся затеять свою игру. На том этапе его задача заключалась, что бы весь компромат по списку был собран в одном месте.
  Бутов сник и обреченно подвел итог, - что мы и сделали.
  Павел продолжил делать свои выводы, - затея Янаева провалилась. Теперь начинается охота на "ведьм". Покидая насиженное место, что эта "ведьма" с собой заберет?
  - ... самое важное и ценное. То, что я и сделал... и продолжаю делать....
  Павел, немного успокоившись, уселся на свое привычное место за приставным столом.
  - Для него самое важное, что бы собранные воедино документы покинули стены конторы, а дальше уже дело техники. К тому же у него здесь есть свой человек. Я думаю, адрес вашей дачи в Ватутинках у него есть. Документы ни в коем случае нельзя вывозить!
  Бутов мрачно буркнул, - поздно.
  Павел опешил, - что значит поздно?
  - Они нас просчитали в ноль....Я уже отправил Юру со своими бумагами, в том числе и с этими из конторы.
  - Куда?
  Бутов, горько усмехнувшись, поспешил успокоить встревоженного не на шутку Павла.
  - Не переживай, не в Ватутинки. Дураку понятно, что если что, там в первую очередь все перероют... Я отправил все к человеку, который не подведет на 100%.
  Их разговор прервал стремительно ворвавшийся генерал Осипов. Он многозначительно посмотрел на Бутова, и тот коротко бросил Чернышеву, - подожди в приемной.
  Выйдя в приемную, Павел принялся нервно прохаживаться, обдумывая хитросплетения той трясины, в которой барахтался на протяжении уже нескольких дней. Внезапно он осознал, что проблемы существуют не только на службе. Чернышев сел за стол Юры Иванова и собрался позвонить домой Свете. На столе были расположены три простых телефонных аппарата и еще один аппарат-коммутатор с множеством кнопок. Именно с него Павел снял трубку, что бы позвонить и начал нажимать кнопку соединения, но у него ничего не получилось. Тогда он начал в остервенении нажимать на все кнопки подряд. Внезапно стал слышен разговор, происходивший в кабинете.
  Осипов убеждал Сергея Юрьевича, - их нужно срочно вернуть! Пока еще есть возможность, мы опубликуем эти материалы в газетах, наших и западных. Пусть все узнают, что за люди окружают Ельцина. Мы еще в состоянии влиять на ситуацию!
  
  Чернышев отключил громкую связь и онемел, осмысливая произошедшее.
  Мимо него через приемную стремительно прошел вышедший из кабинета Осипов.
  Павла привел в чувство голос Бутова, донесшийся до него из кабинета, - Паша, зайди.
  Вернувшись в кабинет, Чернышев первым делом спросил, - Сергей Юрьевич, Вы куда отправили документы?
  - К твоему отцу. Тебе сейчас нужно срочно туда съездить и привезти компромат.
  Павла интересовало не просто место нахождения компромата, - вы сами решили их туда отправить или Вам кто-то посоветовал?
  Бутов нахмурился, - какое это имеет значение?
  Чернышев, не выдержав, навалился на стол генерала, - имеет! Вам посоветовал Ваш Юра?
  Генерал вопросительно посмотрел на Павла, - почему ты так решил?
  - Я только что случайно обнаружил, что с помощью Юриного коммутатора можно прослушивать все, что происходит в Вашем кабинете.
  - Не может быть...
  - Он и есть Монастырев. Когда пропало досье, он специально взял больничный, что бы, когда обнаружится пропажа, подозрение пало на кого угодно, только не на него. Ведь наличие больничного не мешает прийти в управление и получить документы по липовому запросу.
  Генерал не мог поверить в произнесенное Чернышевым, - нет, не может быть! Я просматривал личные дела наших сотрудников и его в том числе. У нас только Князев воспитанник детдома.
  Но Павел был убежден в правоте своей версии, - после пожара в интернате все документы по мальчику Георгию Монастыреву сгорели, и он не попал в другой детдом, его забрала какая-то женщина, возможно родственница и появился Юра Иванов с безупречным прошлым. Откуда он по документам родом?
  - Рузский район...
  - Появилась в деревне женщина с ребенком, купила дом, прописались...
  Бутов закончил версию, - никто и копаться проверять не будет... Он со мной семь лет...
  - Терпеливый.... Выжидал, а тут появился у нас Князев, да к тому же еще и детдомовский. Есть на кого перевести стрелки.
  - Езжай. Веди себя так, что бы Иванов ни о чем не догадался. Оружие с собой?
  - В кабинете, в сейфе.
  Генерал вскинул брови, - ты что же на встречу пустой ездил?
  - Посчитал оружие излишним.
  Бутов, немного подумав, дополнил свое распоряжение, - когда документы будут у тебя, найди возможность позвонить мне. Может быть, в Москву и не надо будет ехать. На въездах в город всех проверяют по полной. Мы не должны рисковать документами.
  - Добро.
  Уже выходя из кабинета, Чернышев был вынужден пропустить входившего Князева. Его сопровождали Репин и следователь Генеральной прокуратуры.
  Репин сразу же прошел к столу и протянул Бутову документ. - Сергей Юрьевич, Вы отстраняетесь от работы, вот приказ. Все дела передайте полковнику Князеву. Он назначен исполняющим обязанности.
  Перед тем, как выйти, Павел хотел встретиться взглядом с Максимом, но тот старался не смотреть ни на него, ни на Бутова.
  Генерал не сдержался и, пристально глядя на Князева, съязвил, - молодец Максим, из майоров сразу в полковники. Умеешь держать нос по ветру.
  Но Репин не был склонен превращать эту встречу в обмен колкостями и жестко одернул Бутова. - Сергей Юрьевич, не надо ерничать! Тем более в вашем положении.
  Но тот вызывающе набычился, - а какое мое положение?
  - Да хреновое! Не надо было сотрудничать с путчистами.
  - Я ни с кем не сотрудничал, я выполнял свои должностные обязанности.
  - Вот об этом и побеседуйте со следователем Генпрокуратуры.
  Следователь раскрыл перед Бутовым свое удостоверение и представился, - старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Сырец Олег Петрович. Для начала, будьте любезны, откройте свой сейф.
  Бутов, открыв сейф, отошел к окну и принялся наблюдать за площадью перед зданием, словно происходившее в кабинете не имеет к нему никакого отношения.
  Бутов внимательно просматривал все папки и документы, которые следователь доставал из сейфа и складывал на стол.
  Князев, по выражению лица Репина понял, что нужных документов нет. Он подошел к генералу. Тот кивком головы показал ему на то, что происходило на площади.
  Там при огромном скоплении народа кран сдергивал с пьедестала памятник Дзержинскому. - Удивительно, почему ты здесь, а не там. Твое место среди этой толпы, которая пинает... святое... Боже мой, в голове не укладывается...
  Князев постарался придать своему голосу доверительные нотки, - Сергей Юрьевич, где документы, которыми интересовался Воллар?
  Бутов начал массировать грудь в области сердца под пиджаком, - какие документы?... Не помню.
  - Документы числятся за Вами, и даже в сегодняшней неразберихе, если заострить на них вопрос, то... Их исчезновение может расцениваться, как преступная халатность, если не как измена Родине.
  Бутов резко повернулся и навалился грудью на Князева, - и это ты мне говоришь? Я изменник Родины?
  - Их исчезновение может иметь непредсказуемое значение. Если они попадут к западным спецам, Вы представляете, какие у них появятся агенты влияния?
  Но генерал уже не слышал доводов Максима, он побледнел, его била нервная дрожь.
  - Я?... Я изменник?...
  Внезапно Сергей Юрьевич, потеряв сознание, начал заваливаться на стену, но его успел подхватить Князев. К ним сразу же подскочили следователь с Репиным. Они усадили генерала в стоявшее рядом кресло. Репин закричал, - врача! Быстрее!
  Следователь кинулся к дверям, а Репин повернул лицо к Максиму, - что ты ему сказал? Почему ему стало плохо?
  Князев растерянно забормотал, - я? Я...ничего такого....
  
  
  Чернышев быстро достал из сейфа пистолет, проверив обойму, убрал его в карман. Он уже находился у двери, когда начал звонить телефон. Павел некоторое время постоял в сомнении, подходить к телефону или уходить, ведь время поджимало. Затем все-таки вернулся к столу и снял трубку телефона. - Чернышев слушает.
  На другом конце провода раздался голос Светы, говорившей сквозь слезы, - пап, Ты скоро освободишься?
  - Не знаю, а что случилось?
  - Звонили из больницы.... Маме осталось жить несколько часов....
  - Перестань плакать, объясни толком!
  - Звонил врач, сказал, что ей осталось три-четыре часа.... Они не в состоянии ничего сделать.... Она сейчас в сознании, хочет, что бы ты приехал.... Ей ничего не говорят, но она сама чувствует.... Я еду в больницу. Приезжай тоже...
  - Может, врачи ошибаются? - Павел вспомнил про доллары, лежавшие в бардачке, - я уже достал деньги на операцию! Завтра мы все оформим! Завтра с утра... - В ответ он не слышал ни звука, - ты меня слышишь?
  Света тихо, еле слышно произнесла, - слышу.... Ничего не обойдется.... Приезжай...
  Павел находился в цейтноте. Он должен был бросить все и мчаться в больницу, но не мог... Вся его жизнь была посвящена службе. Чернышев превратился в ее раба, безмолвного, запряженного в жесткие оглобли, из которых он не мог вырваться. Он сквозь зубы, со стоном прохрипел, - я не могу сейчас...
  - Опять работа?
  Павел взмолился, - Света, пойми...
  Но в ответ были слышны лишь гудки, Света бросила трубку...
  
  Появившиеся в кабинете врач с медсестрой сразу же переложили Бутова на пол. Медсестра сделала два укола. Врач обвел взглядом Репина, следователя и Князева,
  - Нужна срочная госпитализация. Инфаркт.
  Князев попытался подойти к генералу, но его грубо оттолкнул Репин. - Уйди, не лезь....Уйди, ему нельзя волноваться...
  Но пришедший в себя Сергей Юрьевич с трудом произнес, - пусть подойдет....
  Когда тот склонился к нему, Бутов обреченно посмотрел Максиму в глаза, - ты, наверное, прав,... это не частная лавочка.... Туда уже поехал Паша... Чернышев... документы в Кочетово, у Пашиного отца... деревня находится...
  Князев все понял, - знаю, я был там с Пашей.
  - Будь осторожней, подстрахуй Чернышева.
  - Сергей Юрьевич, не переживайте,... я все сделаю....
  
  Фары редких встречных машин на короткие мгновения освещали окаменевшее лицо Павла с плотно сжатыми губами. Съехав с трассы, он молил бога, чтобы не забуксовать на раскисшей грунтовке. Во все стороны летели комья грязи. Главное было не останавливаться. Машину кидало из стороны в сторону. Временами она двигалась перпендикулярно направлению движения. Но рано или поздно езда по такой дороге должна была закончиться плачевно. На небольшом подъеме Жигули правой стороной сползли в колею. Побуксовав пару минут, Чернышев был вынужден вылезти из салона. Обойдя машину, он принялся таскать в колею ветки валежник. Хорошо еще луна освещала окрестности. Углубившись в поисках валежника в лесную прогалину, Павел заметил тускло блеснувший лаком Мерседес Воллара.
  
  Зашедшей в палату Свете сразу бросилась в глаза пустая койка, на которой лежала мама.
   Еще не веря в произошедшее, она с надеждой посмотрела на пожилую женщину, лежавшую на соседней койке, - а где...мама?
  Вместо ответа, женщина молча, с состраданием смотрела на девушку. Ее молчание красноречиво говорило о том, что произошла непоправимая беда. Но Света упрямо не хотела верить в происшедшее. - Где мама???
  Зашедшая в палату медсестра тронула Свету, стоявшую в оцепенении, за плечо.
  - Девушка Вам нужно зайти к главврачу, к Силину и получить документы.
  Поникшая Света вышла из палаты вслед за медсестрой.
  
  В кабинете Силин, стараясь не встречаться со Светой глазами, передал ей документы.
  - Справка о смерти, выписка из истории болезни....
  Взяв документы в руки, Света не выдержала и спросила у врача, - почему мама умерла?
  Силин ткнул пальцем в документы, - здесь все указано...
  Но девушку такой ответ не устроил, и она упрямо повторила свой вопрос, - почему?
  - Вам отец ничего не говорил?... У Татьяны Сергеевны в результате облучения появились нарушения иммунной системы, не совместимые с жизнью.
  Света изумилась, - облучения?... Откуда? Она никогда не имела никаких дел с радиоактивностью!
  - Спросите у отца, может быть он сможет Вам все объяснить.
  Света, словно зачарованная смотрела на Силина, - у отца?
  
  Чернышев подошел к Мерседесу, подергал дверь и, убедившись, что машина закрыта, на всякий случай позвал, - Мистер Воллар!
  Павел прислушался, но тишину нарушали лишь сверчки. - Ай да мистер Воллар, в курсе всех дел.
  Вернувшись к застрявшей машине с охапкой сухих сучьев, он их засунул под заднее колесо и сел за руль. Машина хоть и с трудом, но все-таки вырвалась из колеи.
  
  Подъезжая к дому отца, Чернышев заметил мелькнувший в окне свет, который сразу же пропал, когда он подъехал к калитке. Там уже стояла Волга и девятка Гаврилова. Выбравшись из машины, Павел достал пистолет и передернул затвор.
  Здесь просто слет любителей компромата, - подумал он.
   Зайдя за калитку, Чернышев прислушался. Но гробовую тишину нарушал лишь далекий лай деревенских собак.
  Осторожно поднявшись по ступенькам крыльца, Павел резко открыл дверь и, пригнувшись, заскочил на террасу. Но там так же царит мертвая тишина, очень мертвая.
   Свет луны, попадавший на террасу, тускло освещал лежавших почти у двери Бура и Боцмана. У Бура в центре лба темнело кровавое пятно - след от пули. Светлая рубашка Боцмана была вся пропитана кровью. Рядом с ним лежала свеча, фитиль которой еще дымился. Чернышев, сделав шаг в сторону, оглянулся и заметил тело Юры Иванова. Оно лежало на полу между стулом и старым кухонным столом. Его левая рука была прижата к окровавленной груди, а между пальцами торчала рукоятка кухонного ножа. Рядом с кухонным столом стояли приоткрытые коробки, внутри которых были видны канцелярские папки.
  Павел, открыв одну из коробок, вынул оттуда папки и положил их на стол. Он начал оглядываться, ища, чем бы можно было посветить. Над кухонным столом висела полка, на которой среди банок стоял электрический фонарь. Когда Чернышев потянулся за ним, он зацепил литровую банку с темной жидкостью. Банка со звоном разбилась, упав на стол, и вонючая жидкость забрызгала лежавшие на нем папки.
  Павел смахнул с папок капли жидкости и понюхал руку. Затем он, убедившись в том, что это именно те документы, которые ему и нужны, отложил их в сторону.
  Обойдя трупы, Чернышев осторожно открыл дверь, ведущую из террасы в дом, и прошел внутрь.
  Там в луч фонаря сразу же попала женщина в черных одеждах, сидевшая за столом.
  Павел навел на нее ствол пистолета, - вот и встретились,... княгиня! Пришло время поставить точку во всей этой мистике.
  - Точку?... Аделаида засмеялась сухим смехом. - Точку буду ставить я, когда ты и твой отец превратитесь в мерзкое подобие человека, и будете пугаться собственной тени.
  Увлеченный разговором со странной женщиной, Павел не заметил приближение сзади мужчины.
  Аделаида продолжала свое злобное вещание, - когда даже близкие люди будут с омерзением шарахаться от вас.
  Павел усмехнулся, - Вам стоило бы писать романы про средневековье. Я думаю, неплохо бы получалось, и вреда было бы меньше и от Вас и от Георгия Монастырева. Кстати, кто же он?
  - Кто он? Тот, кого твой отец лишил всего! И семьи, и отца!
  - Что-то я немного запутался... Но раз Иванов мертв, значит все-таки Князев?
  Аделаида засмеялась своим сухим смехом, - а ты посмотри вокруг...
  Чернышев, словно загипнотизированный, выполнил совет Аделаиды и оглянулся. Внезапный удар рукоятью пистолета по голове свалил его на пол.
  
  Словно сквозь кровавый туман Павел видел силуэт склонившегося над ним мужчины, но не мог даже шевельнуть пальцем. Мужчина забрал у него из руки пистолет и повернулся к Аделаиде, - шприц давай...
  После укола, сделанного Аделаидой, сознание у Павла совсем померкло.
  При свете луны Аделаида с мужчиной запихнули Чернышева на заднее сидение его Жигулей. Женщина села вперед на пассажирское место, а мужчина направился назад к дому. Она прикрикнула ему вслед, - быстрее!
  Мужчина волоком затащил на террасу еще одно тело. Немного отдышавшись, он сорвал с окон занавески, скатерть со стола, свалил все на пол, на лежавшие трупы и начал поливать керосином из бутылки.
  Пламя, охватившее дом, озарило отъезжавшие Жигули.
  
  Очнувшись, Павел попытался повернуть голову, но тупая пронизывающая боль заставила его отказаться от этой затеи. Лишь, когда боль отпустила, он покосился по сторонам. Затуманенному взору предстало небольшое помещение с маленьким окошком под потолком, которое было закрыто решеткой. Старая побелка на стенах местами облупилась, облетела, и оттуда выглядывали красные кирпичи. Над разломанным канцелярским столом висел замызганный календарь за 1987 год с изображением, прославляющим 70-ю годовщину революции. Нудное жужжание мухи, казалось, разорвет мозг. Чернышев лежал в углу на грязной соломе. Собрав все силы, он со стоном попытался встать, но только вновь рухнул на солому.
  
  Лишь со второго раза ему все-таки удалось подняться. Павел, шатаясь, подошел к двери и попытался ее открыть. Но она оказалась заперта и не поддавалась. Чернышев попытался докричаться до кого нибудь. Голос у него был слабый и еле слышен. - Эй,... Есть кто нибудь?... Э-эй!...
  Он прислушался, но в полной тишине было слышно только жужжанье мухи.
  Павел, держась за стену, вернулся в угол и обессиленно сполз на солому.
  
  В кабинет к Репину, предварительно постучав, зашел Князев, - разрешите?
  Репин отодвинул в сторону кипу документов, - Максим Петрович, проходите, присаживайтесь. Что у Вас по Чернышеву?
  - Как сквозь землю провалился. То, что его машина найдена в соседнем дворе, я уже докладывал.
  Репин задумчиво встал из-за стола и подошел к окну. - Максим Петрович, Вы хорошо знаете Чернышева. На Ваш взгляд, каковы будут его дальнейшие действия? Я имею в виду, он будет шантажировать фигурантов или же вывалит материалы в СМИ? Так сказать, отомстит за свержение коммунистического режима
  Максим ненадолго задумался, - даже не знаю... Шантаж, это не его. Скорее он сделает последнее...
  - Это будет самое плохое, что может быть. - Репин подошел к Максиму и поделился с ним насущными проблемами, - нам в наследство осталось полное отсутствие золотовалютных резервов и еще, самое плохое, в крупных городах, в том числе в Москве запас продовольствия лишь на несколько дней. Ситуация в стране может выйти из-под контроля.
  - Но ведь нужно что то делать.
  Репин тяжело вздохнул, - делается. Завтра утром в Брюссель вылетает рабочая группа на переговоры о предоставление кредита МВФ. Ключевой фигурой является академик Захаров. Если в это время в газетах появятся материалы на Захарова, то... У Чернышева есть связи в Бельгийских газетах?
  Князев подавлено кивнул, - да, он там проработал почти два года...
  - В тех документах, которые Иванов вывез в деревню, были документы прикрытия, дающие право на выезд за рубеж...
  - Думаете, он выехал из страны?
  - Не исключаю такого варианта, но его в Москве может задержать одно мероприятие.
  Репин пристально посмотрел на Князева, но тот отвел в сторону глаза.
  - Максим Петрович, почему Вы мне не докладываете, что у него умерла жена? - Не дождавшись от Князева ответа, спросил, - когда похороны?
  Максим ответил через силу, - завтра... Я думаю, если он и появится, не надо его там брать...
  Репин задохнулся от гнева и перешел на крик, - страна висит на волоске, а он в благородство играет!!!
  От разбора полетов Репина отвлек телефонный звонок. Он поднял трубку, - Да.... Что же он молчал все это время?.... Кому еще? Пусть все делает, как требует.
  Положив трубку, Репин помолчал некоторое время, осмысливая полученную информацию. Затем он поднял глаза на Князева. - Ошибся ты в своих рассуждениях. Он приступил к шантажу.
  - Павел?
  Репин разъяснил Максиму, - звонил Грушин. Ему в почтовый ящик подкинули письмо с требованием выполнять все указания человека, который называется Князем. Как он сказал, аналогичные письма пришли и остальным фигурантам.
  - А что за указания?
  - Всем указания без конкретики, а вот Грушин должен положить в камеру хранения на Рижском вокзале царскую грамоту о пожаловании деревенек Малюте Скуратову.
  Князев, думая, что ослышался, переспросил, - грамоту?
  - Грушин известный историк и коллекционер. Эта дарственная грамота относится к шестнадцатому веку и имеет огромную ценность. Максим Петрович, указания нужны?
  Князев встал, - нет, я понял. Все организуем.
  - Только сами там не светитесь, а то все сорвете.
  - Есть.
  
  Закрытый в чулане Чернышев потерял счет времени. Казалось, он уже целую вечность провел в непонятном плену. Радовало одно, к нему постепенно возвращались силы. Павел даже смог при лунном освещении пододвинуть стол под окошко. Взгромоздившись на него, он попытался раскачать прутья, но было бесполезно - решетка даже не шевелилась.
  От бессилия Чернышев застонал и был вынужден вернуться на кучу соломы.
  Разбудил его луч солнца, бивший через окошко прямо в глаза. Страшно хотелось пить.
  Павел поднял с пола трехлитровую банку, наполовину наполненную мутной водой и принялся щепкой вылавливать из нее дохлых мух. Сделав несколько глотков, он поморщился от отвращения.
  Но вдруг раздавшиеся за дверью шаги заставили его замереть.
  
  Репин с утра в кабинете бегло просматривал кипу газет. Одна из них привлекла его внимание. Информация, содержащаяся там, заставила его сделать телефонный звонок.
  - Князев, снимай людей с вокзала и ко мне.
  Когда Князев зашел в кабинет, он первым делом спросил, - Артем Семенович. Почему нужно снимать наружку на вокзале?
  - Наблюдение на вокзале было организовано топорно!
  Максим отчасти был согласен с упреком, - да, на Рижском вокзале очень неудобно следить, он полупустой. Мы посадили сотрудницу в газетный киоск, а группа ждет в машине. Все сделано по уму.
  Репин сунул в руки Князеву газету, - значит не все! Вас еще вчера срисовали и вот результат. Он сдержал угрозу...
  Князев углубился в чтение, но Репин не дал ему дочитать, - хватит читать. Сейчас к Грушину, лично! Лично успокойте его, как сможете. Потом в редакцию, трясите редактора, пусть дают опровержение! А главное, нужно изъять документы и узнать, как они к ним попали.
  Максим возразил, - он может упереться в отношении опровержения, тем более, если у него имеются документы... Будет давить на демократию и свободу слова...
  Репин перешел на крик, - меня не волнует, как Вы это сделаете! Можете применить старые методы и плевать на демократию, не тот случай.
  
  Выходя из лифта, Князев столкнулся с санитарами, выносившими прикрытое тело из квартиры Грушина. Максим посторонился, пропуская санитаров, и подошел к сержанту милиции, курившему на лестничной площадке. Он показал ему удостоверение и, хотя было все понятно, уточнил, - Грушин?
  Сержант, вытянувшийся по стойке смирно, кивнул, - так точно.
  - Что случилось?
  - Его жена говорит, что из-за какой-то статьи повесился.
  
  В кабинет главного редактора газеты Князев зашел с молодым разбитным оперативником. Максим предъявил хозяину кабинета свое удостоверение. Редактор, молодой прыщавый парень с длинными засаленными волосами невозмутимо и дотошно изучил предъявленный документ, - и что Вы хотите?
  - В сегодняшнем номере опубликована статья о Грушине...
  Парень насмешливо посмотрел на Максима, - если у Вас претензии, то все только через суд.
  Князев проглотил язвительную насмешку и продолжил, - если у Вас есть документы, подтверждающие написанное, я хотел бы на них взглянуть...
  Но редактор, явно глумясь, отстаивал свою позицию, - если у Вас есть сомнения, обращайтесь в суд с иском по защите чести и достоинства господина Грушина. Только хочу, предупредить, этот процесс Вы проиграете. Не те времена.
  - Грушин покончил с собой и боюсь, тебе придется отвечать по уголовной статье, доведение до самоубийства.
  Сообщением о смерти Максиму удалось немного сбить спесь с ярого поборника демократии в СМИ, тот уже менее уверенно заявил, - у меня есть документы, подтверждающие правдивость опубликованных материалов.
  - Вот ты их сейчас нам и дашь.
  - Я не обязан их Вам предоставлять. Только через суд.
  Оперативник, поняв, что упрямого редактора нормальными методами можно еще долго дожимать, взял инициативу в свои руки. Он бесцеремонно оттолкнул кресло на колесиках, в котором сидел упрямец и, открыв ящик стола, демонстративно положил туда упаковку с таблетками. Затем оперативник задвинул ящик и уселся сверху на стол. - Товарищ полковник, я думаю уже можно вызывать пару понятых и оформлять изъятие наркотиков.
  Редактор подскочил, как ошпаренный, - это беспредел! Я буду,... я буду жаловаться! Это вам не тридцать седьмой год!
  Князев, передразнивая его, глумливо изрек, - все вопросы будем решать только через суд. Я думаю, лет пять на первый раз это вполне гуманно. Это в тридцать седьмом расстреляли бы.
  Подобные перспективы заставили редактора поникнуть, - что вы хотите?
  - Я уже говорил, документы.
  - Хорошо.
  Получив папку, Максим бегло просмотрел ее содержимое и лишь после этого кивнул оперативнику. Тот встал со стола и забрал свои таблетки.
  Немного пришедший в себя редактор метнулся к Князеву, - расписку! Мне нужен документ изъятия!
  - Хорошо, все оформим. И последний вопрос, кто их Вам передал?
  - Принес какой-то мальчишка-курьер, а вечером вчера звонил мужчина, уточнял.
  Выйдя из кабинета редактора, Князев сурово посмотрел на оперативника, - откуда у тебя наркотики?
  Тот лукаво заулыбался, - наркотики? Да это анальгин был. Со вчерашнего дня голова болит. К дождю, наверное.
  
  Чернышев, стараясь не шуметь, прижал ухо к двери. Оттуда до него донеслись мальчишеские голоса.
  - Здесь они нас не найдут.
  - Что нам тогда здесь до вечера сидеть?
  - Не-а, мы пол часика посидим, они за это время устанут искать, а мы проберемся со стороны погоста.
  - И напугаем их. Вот смеху будет!
  Павел, откашлявшись, позвал мальчишек, - ребята, откройте дверь! Ребята!
  Затем он прислушался. Из-за двери до него донесся испуганный шепот.
   - Бежим отсюда.
  - А кто там?
  - Упырь, кто же еще...
  - Упыри на погосте водятся, мне бабушка говорила.
  - Это они ночью на погосте, а днем здесь, на ферме прячутся...
  Павел через дверь попробовал успокоить напуганных мальчишек, - ребята, я не упырь. Позовите кого нибудь взрослого. Вы слышите?
  Но вместо ответа до него донесся лишь топот ног. Расстроенный Чернышев вернулся на свое соломенное ложе, надеясь, что мальчишки все-таки кому нибудь расскажут об упыре.
  Лишь через два часа его надежды оправдались, и Чернышев увидел на пороге участкового Шутова, который ничуть не удивился этой встрече, - я так почему-то и подумал, что упырь это Чернышев младший. Его по всей округе ищут, а он на старой ферме отсыпается.
  Павел, кряхтя, поднялся, - привет, Миш. Откуда можно позвонить?
  - Здравствуйте. Звонить я Вам никуда не советовал бы.
  - Это почему?
  - Вы гражданин Чернышев П. М. объявлены в розыск. Всех сотрудников озадачили. Потом, правда, вчера позвонили из Москвы. Машину Вашу там нашли. Так что считают, что Вы в столице скрываетесь.
  Павел с изумлением переспросил, - я скрываюсь?
  - Ну, не я же? Отца Вашего, Михаила Андреевича вчера задержали и сразу же этапировали в Москву.
  - Отца? Ничего не понимаю,... Миш, объясни все по порядку.
  - А что тут объяснять? Когда дом догорел, пожарные обнаружили останки трех человек. Ну и закрутилось. Тот Гэбэшник, который еще ночью приехал, всех на уши поставил. Потом к нему еще из Москвы приехали. Ну, соответственно, наши из управления, из прокуратуры.
  - Как фамилия того Гэбэшника?
  - Он мне не представлялся. Я краем уха слышал, его называли Максим Петрович.
  До Чернышева дошло, кто это был, - Князев...
  Он оглядел себя. Вид был жуткий, костюм рваный и грязный, когда-то белая рубашка заляпана кровью.
  - Миш, нельзя ли что нибудь придумать, в плане одежды? И позвонить надо...
  Участковый с раздражением прищурился, - гражданин Чернышев, а у Вас не возникает мысли, что я должен Вас задержать, как подозреваемого в убийстве?
  - Миш, ты же прекрасно понимаешь, что меня для того сюда и запихнули, что бы стрелки перевести.
  Шутов, в душе согласный с доводами Павла, сплюнул себе под ноги, - как вы, Чернышевы достали. Все люди, как люди, в огородах с картошкой копаются. А у вас хобби, убийство замутить. Что отец, что сын,... ну, семейка. - Выходя, он кивнул на стол, - а телефон в столе посмотри, там раньше старый был.
  Чернышев, проклиная себя за то, что раньше не догадался заглянуть в тумбочку стола, достал оттуда старенький телефонный аппарат и воткнул шнур в болтавшуюся на стене розетку. Позвонив и услышав голос супруги Бутова, он обратился к ней, - здравствуйте, Валентина Алексеевна, это Чернышев беспокоит, я могу поговорить с Сергеем Юрьевичем.... Инфаркт?... А в какой он больнице?.... Спасибо, до свидания.
  Затем Павел уже начал было набирать свой домашний номер, но подумал, что если его объявили в розыск, могли и телефон поставить на прослушку.
  Вернувшийся в чулан Шутов протянул ему куртку с надписью ССО, тельняшку и одежную щетку. - Все, что есть. Брюки придется щеткой почистить.
  Чернышев молча принялся переодеваться и приводить себя в порядок. Шутов, немного помявшись, обратился к нему, - у меня это,... просьба у меня. Никому не говорите, что это я Вас нашел и отпустил.
  - Хорошо.
  - У вас в конторе свои игры и мне в них участвовать не интересно. Можно шею свернуть.
  
  Чернышев, перед тем как зайти к себе домой, некоторое время наблюдал за подъездом из-за угла подстанции. Его смущали стоявшие рядом с подъездом белые Жигули и черная Волга. Профессиональное чутье подсказывало, что эти машины оказались здесь не случайно, что и подтвердил Князев, вышедший из подъезда. Осмотревшись по сторонам, он подошел к Жигулям и что-то сказал находившимся там мужчинам, затем сел в Волгу на пассажирское место, и машина уехала.
  Павел был вынужден удалиться.
  
  Когда Чернышев зашел в палату, медсестра, делавшая укол Бутову, возмутилась, даже не смотря на то, что на него был накинут белый халат. - Вы кто? Вам сюда нельзя!
  Бутов с просящими нотками в голосе обратился к ней, - сестричка, пусть он зайдет на две минуты.
  Но женщина была непреклонна, - Вам нужен покой и никаких посетителей.
  - Буквально на две минуты.
  Медсестра, уходя, недовольно буркнула, - только две минуты.
  Когда она вышла, генерал пожаловался Павлу, - вот,...сердечко подкачало. Как вообще-то выдержало... Паш, ты зря сюда пришел, ты же объявлен в розыск.
  Чернышев отмахнулся, - я через служебный вход, там никого не было. Меня у дома пасут. - Он перешел к делу, - Воллара задержали? Он был там... По крайней мере его Мерседес стоял в лесу.
  Но Бутова больше волновал сам Павел, - а ты где был все это время?
  Чернышев смущенно поделился с генералом, - я прозевал, и меня по голове приложили. Как и отец, повелся на княгиню.
  - Опять княгиня?
  - Да, она отвлекала, а кто-то сзади...Может быть Монастырев, а может быть и Воллар...
  - Ты его видел?... Кто?...
  - Говорю же, не знаю я! Меня как школьника, который весь в прыщах и двойках....Сзади.... Потом, наверное, еще чем-то кольнули и заперли на брошенной ферме. Я только сегодня смог оттуда выбраться
  Бутов мрачно подвел итог, - н-да, как ни крути, ты крайний...
  Павел, вспомнив беседу с участковым, спросил, - а Князев, как туда попал? Как узнал?
  Бутов отвел глаза в сторону, - я ему сказал.... Те досье не наши, а государственные... Их не надо было вообще вывозить.... Погорячился я.... Вот и результат...
  Чернышев согласился, - да-а, результат невеселый...
  - Что там было, когда ты приехал? А то мне такого нарассказали....
  Павел собрался с мыслями, - на террасе лежали трупы Бура, с огнестрельным в голову. Его подельника, тоже, кажется с огнестрельным... В стороне у стола Юрка Иванов с ножевым. Его, скорее всего, Бур или его кореш... В грудь... Папки с компроматом были в коробке, на терраске.
  - Все документы или сгорели, или... если ты говоришь, Воллар там был. Он их увез. Паршиво... Перемудрили....
  Павел уточнил, - Воллара в розыск объявили?
  - Объявили... К тому же Американское посольство заявило о его исчезновении... Такие вот дела...
  - Вы даже в больнице в курсе всех дел...
  - Максим сегодня заскакивал, утешал...
  Чернышев вопросительно посмотрел на Бутова, - в смысле... Утешал...
  - На нас же заведены уголовные дела.
  Павел возмутился, - на Вас-то за что?
  Сергей Юрьевич горько усмехнулся, - за участие в попытке государственного переворота.... Во, как! Никто не учитывает, что даже генералы обязаны выполнять приказы командования... Максим пытается вывести меня из под удара, но...не знаю... Обещал после похорон еще вечером заскочить.
  Павел нахмурился, - каких похорон?
  Бутов смотрел на него с недоумением. Но уже и без его подсказки до Чернышева дошло, что упомянутые похороны это похороны Татьяны... Он зарычал от бессилия и словно в забытьи поднялся со стула.
  Бутов, до которого только сейчас дошло, что Чернышев ничего не знал о смерти жены, попытался его остановить, - ты куда? Тебе туда нельзя
  Павел посмотрел на него пустыми глазами, - мне никуда нельзя... Я мать не похоронил, теперь Таня.... Как я своим дочкам в глаза смотреть буду?....
  
  По дорожке кладбища после обряда похорон возвращались редкие знакомые и родственники семьи Чернышевых. Павел с остекленевшим взглядом, словно пьяный шел им навстречу. С ним здоровались, стараясь не обращать внимания, на потрепанную куртка, тельняшку и мятые брюки. Но он словно никого не замечал. У Павла словно наваждение стояла перед глазами картина, когда они всей семьей приехали к отцу в Кочетово, когда Таня из его руки надкусывала брызжущее соком румяное яблоко... Казалось, все это происходило не несколько дней назад, а очень, очень давно... в прошлой жизни...
  Проходившая мимо соседка поздоровалась с ним, - здравствуйте Павел Михайлович.
  Но тот молча прошел мимо. Женщина с недоумением посмотрела ему вслед, - пьяный что ли?
  Вторая соседка с осуждением поддакнула, - я всегда его считала приличным человеком, а он.... Даже жену похоронить не может по-человечески. Глаза залил...
  
  Когда Павел проходил мимо Князева, тот попытался его попридержать, но Чернышев, словно лунатик, вывернулся и продолжил идти дальше.
  Максим произнес ему вслед, - зачем ты пришел? Тебя везде ищут... Тебя в Лефортово отправят...
  Но видя, что Чернышев никак не реагирует на его предупреждения, он, немного постояв, вынужден был направиться вслед за ним.
  
  Семейное захоронение семьи Чернышевых располагалось почти в самом конце кладбища. За оградой стояло несколько крестов и обелиск. Рядом со свежим могильным холмиком, обложенным венками и цветами стояли Света и Андрей. Когда к ним за ограду зашел Павел и обессилено опустился на скамеечку, заплаканная и уставшая от переживаний дочь равнодушно тихо произнесла, - пришел? ...Спасибо Дядя Максим и Андрей помогли все организовать...
  Андрей тактично отошел от них. Павел машинально перетирал горсть земли, взятого с могильного холмика. - Зойка где?
  - В садике... Пусть пока ничего не знает... Пусть для нее мама еще побудет живой... Света впервые за все время посмотрела на отца, - а ведь это ты виноват в ее смерти...
  Павел посмотрел дочери в глаза и понял, что ему нечего сказать в свое оправдание.
  Света вышла из ограды и, не глядя на Павла, буднично произнесла, - не приходи к нам... Поживи в дедовой квартире... Ты нам больше не отец...
  Чернышев молча смотрел в спину уходившей дочери.
  
   Князев не стал подходить к Чернышеву у могилы, он дождался, когда тот через час пошел к выходу. Максим тронул за руку поравнявшегося с ним Павла, - Паш, я понимаю, что сейчас не самый подходящий момент, но мне с тобой нужно серьезно поговорить.
  - О чем?
  - Тебе нужно вернуть документы.
  
  Чернышев с недоумением посмотрел на него. - Мне? С какого перепугу ты решил, что они у меня.
  - А как ты сможешь объяснить нахождение в твоей машине упаковок от пятидесяти тысяч долларов. Насколько я помню, именно об этой сумме шел разговор с Волларом?
  Павел напрягся, - у меня в машине?
  - Да, в бардачке. А в багажнике коробка, но без папок. Все это имеется в протоколе осмотра твоей машины.
  Их беседу прервали трое крепких мужчин в темных костюмах. Они подошли к Павлу и один из них, больше для порядка, спросил, - гражданин Чернышев? Павел Михайлович?
  - Да.
  - Вы задержаны.
  Двое сотрудников взяли Павла с двух сторон под руки. Он с возмущением попытался, вывернувшись корпусом, освободить руки, но его вновь схватили, уже более жестко. Чернышев возмутился, - вы что себе позволяете?
  - Вот ордер на арест. Прошу следовать с нами по-хорошему, иначе мы будем вынуждены применить силу.
  Князев молча смотрел вслед оперативникам, уводившим Чернышева.
  
  Предварительно постучав, Князев зашел в кабинет к Репину, - разрешите? Вызывали?
  Репин встал из-за стола и прошел ему навстречу, - Максим Петрович, проходите, присаживайтесь. Я хотел с Вами поговорить по поводу компромата. Чернышев упорно молчит. Необходимо что-то делать. Если сорвутся переговоры, страну ждет катастрофа. В крупных городах начнется голод...
  - Но на этот случай существует стратегический запас.
  Репин беспомощно развел руками, - его нет.
  - Как нет?
  - Склады пусты. Все куда-то вывезли. Концы ведут в МВД, к Пуго, а он, как ты знаешь, покончил с собой. Вот такие дела,... очень невеселые...
  Максим нахмурился, осознав всю серьезность положения, - мне нужно встретиться с Чернышевым, поговорить. Попробую объяснить, что страна на грани катастрофы.
  Репин скептически отнесся к этому предложению, - согласуй со следователем посещение, но я сомневаюсь, что его проймут твои доводы.
  - У меня даже появились сомнения, причастен ли он?
  - Обоснуй, если не он, то кто тогда?
  Князев потупился, - не знаю...
  
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  
  Уже находясь в небольшом помещении для допросов в Лефортовском изоляторе, Князев не знал, как построить разговор с Павлом. Было понятно, что тот закусил удила и был зол на весь мир. Особенно после смерти жены. Станет ли он вообще разговаривать?
  Но к удивлению Максима, Чернышев, когда вышел сопровождавший его конвойный, первым начал разговор. - Как отец?
  - Нормально. Я сегодня встречался с ним.
  - Где он тогда был?
  - Говорит, ездил в Горький, в женскую колонию. Он просил тебе передать, что Монастыреву в семьдесят первом из колонии перевели в психушку. - Дословно передал Князев слова Чернышева старшего.
  Было видно, что Павел был доволен этим сообщением. - Теперь все встало на место. Княгиня и есть Монастырева. - Он посмотрел на Князева, - это все, что он передал?
  - Все. - Но вспомнив, добавил, - еще то, что она не дружит с головой и очень опасна. Если не секрет, кто такая Монастырева?
  Чернышев пристально посмотрел Максиму в глаза, - а ты не знаешь?
  Но тот лишь с недоумением пожал плечами, - почему ты считаешь, что я должен знать, кто такая Монастырева?
  Не дождавшись вразумительного ответа, Павел перевел разговор на другую тему. - Ты отцу сказал про меня?
  - Нет, не стал. У Михаила Андреевича и так, что-то сердечко начало шалить.
  - Так какого вы его держите, ведь его тогда даже в деревне не было?
  - Его слова проверяются. Послали запрос в Горький, ответ еще не поступил.
  - Действуете по принципу, хватай всех подряд, потом разберемся. Я от следователя так и не добился внятного ответа про доказательства моей вины.
  Князеву начало казаться, что не он допрашивает Чернышева, а все происходит наоборот. Он попытался перехватить инициативу и повел беседу более агрессивно.
  - Следствием рассматривается версия, что это ты устроил бойню, что бы завладеть и деньгами, и документами. Затем устроил поджог, что бы замести следы и перевести стрелки на Воллара. На самом же деле, Воллар убит и его труп сгорел в том доме.
  - Это твое предположение или результаты экспертизы? Чьи трупы были в доме?
  Князев был вынужден признаться, - пока до конца не понятно.
  - Что значит, не понятно? Сравнительный анализ ДНК сделали?
  - Останки на время поместили в местный морг, а в эту же ночь был пожар в доме престарелых... Шестнадцать обгоревших трупов...
  Павел закончил историю, - и сработал закон подлости. Всех свалили в одну кучу...
  Князев подвел итог, - дебилы.
  - Ну ладно, следствие.... А ты? Ты, что думаешь?
  Максим умоляюще посмотрел на Чернышева, - Паша, надо вернуть документы. Владеть ими смертельно опасно. Пока они были в конторе, никто из фигурантов не дергался. Но если они узнают, что компромат на них имеется у частного лица, они ни перед чем не остановятся. Не все из них будут поступать, как Грушин.
  - Что компромат начал работать?
  - Только не делай вид, что ты не в курсе.
  - А ты предположи, просто предположи на минутку, что я не в теме... Что начали шантажировать Грушина?
  Князев мрачно поделился информацией, - начали и закончили. Все слили в желтую прессу, и он повесился.
  - Мудро.
  - Почему мудро?
  - Из всех фигурантов, Грушин был самый импульсивный и впечатлительный. Его пример должен послужить уроком остальным. Смерть товарища по несчастью впечатляет.
  Князев согласился с таким выводом, это многое объясняло. - Очень может быть... За посылочкой на вокзал никто и не собирался приходить...
  - Дело забрали из редакции?
  - Да.
  - Мне нужно взглянуть на него.
  Князев не выдержал и вспылил, - Паш, хватит ломать комедию. Все факты говорят не в твою пользу и у следователя даже других версий нет.
  Чернышев, со злом прищурился и навалился грудью на стол, что бы ближе видеть глаза собеседника. - Ты опять за свое? А если рассмотреть такую версию: Ты приехал туда не в финале, а чуть раньше. Огрел меня по голове, забрал документы, поджег дом. А что бы все думали на меня, запер на ферме. К тому же есть еще маленькая деталь. Я не исключаю того, что именно ты был тем человеком, кто информировал Воллара....
  Князев опешил от такой версии, - ты в своем уме?
  Павел, войдя в раж, принялся добивать Князева своими козырями. - Помнишь убийство Леймана? Я думаю, он засек твой контакт с Волларом, поэтому ты его был вынужден убрать.
  Максим смотрел на него, как на сумасшедшего, - я??? Ты просто бредишь...
  Но Чернышев продолжал, - и то, что я нахожусь здесь, это твоя работа. И в живых ты меня оставил для того, что бы у следствия был железный подозреваемый, и случайно не докопались бы до тебя.
  Князев глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, - Паш, давай сделаем так, ты говоришь мне, где документы и я делаю все возможное, что бы ты оказался на свободе. Этот компромат нужен позарез, я думаю, даже закроют глаза, что на тебе висят три трупа.
  - Такое ощущение, что мы разговариваем в разных камерах и к тому же на разных языках. Вернемся к тому, с чего начали. Я ни-че-го не зна-ю!
  - Паш, ну что ты начинаешь дурковать?
  Но благожелательный тон не подействовал не на шутку разошедшегося Чернышева.
  - Не Паша, а гражданин Чернышев! Повторяю для тупых. Я ни-че-го не зна-ю!
  
  Чернышев встал и, подойдя к двери, громко позвал. - Конвойный, арестованного в камеру!
  Из Лефортово Князев сразу же вернулся к Репину. В кабинете кроме Репина находился вальяжный широкоплечий красавец, который оценивающе посмотрел на вошедшего Максима. Тот хотел сразу же доложить о результатах беседы с Чернышевым, но Репин жестом прервал его и сухо поставил в известность. - Все материалы по компромату выделяются в отдельное производство. Максим Петрович, вам нужно сегодня все передать Матвееву Сергею Николаевичу, - он жестом указал на красавчика, - и по мере возможностей подробно посвятить его во все детали этого дела.
  Максима покоробил не официальный тон Репина, а снисходительная улыбка Матвеева.
  - Могу я задать вопрос?
  - Задавайте.
  - Где ранее служил товарищ Матвеев?
  Тот поморщился, - это имеет значение?
  Максим твердо стоял на своем, - для меня - да.
  Репин без большого желания представил Матвеева, - Сергей майор уголовного розыска, служил в Свердловском областном управлении. - Он с усмешкой посмотрел на Князева,
   - Это не тот уровень?
  Максима бесило, что вместо дела идут подковерные игры, перетасовываются кадры, подтягиваются нужные люди, не всегда отвечающие профессиональным требованиям. Он запальчиво попытался высказать свою точку зрения, - одно то, что в этом деле замешан Чернышев, говорит о том, что это дело если и нужно передавать, то специалистам экстра-класса!
  Но Матвеева этим запалом было не пронять, - плавали, знаем.... Не таких жучков разрабатывали.
  - Я не говорю, что уголовная среда проста, как гнилой пень! Но...
  Репин не выдержал и громко хлопнул ладонью по столу, - что, но? Что? Я Вам дал возможность трясти обоих Чернышевых, и какой результат? Ноль! Полный ноль!
  Князев поник, - нужно время, немного времени!
  - У нас его нет! Оно не просто закончилось, оно закончилось еще вчера! А на противостоянии между МВД и КГБ пришло время поставить крест! Не время мериться, кто выше писает! Захаров с экспертами из МИДа и МИНФИНА завтра вылетают в Брюссель.
  Князев, поняв полную бесполезность своих доводов, излишне официально обратился к Репину, - разрешите идти?
  - Идите. После того, как сдадите дела Матвееву, жду Вас. Много вопросов по кадрам управления.
  
  Только в шестой будке Аделаида нашла работающий телефонный аппарат, а в остальных или были обрезаны трубки, или выдраны наборные диски. Но и здесь работающим его можно было назвать лишь условно. Голос ее собеседника был сильно искажен хрипом и звучал какими-то обрывками. Аделаида спросила у него, - ну, что?
  - По Гаврилову все идет по плану. А по девице неясно. Что ты, Чернышевых не знаешь? Если она упрется, все пойдет наперекосяк.
  Аделаида нахмурилась, - что ты предлагаешь?
  - Не знаю, но девчонки должны вылететь с ним. Если что, это будет серьезный аргумент.
  Аделаида покосилась на проходившего мимо будки мужчину с собакой на поводке. Она ненадолго задумалась и произнесла в трубку, - я знаю, что делать. Они вылетят стопроцентно.
  
  Света, впустив вернувшуюся с улицы Зойку в заляпанном грязью сарафанчике, и увидев в каком она виде, принялась ее отчитывать. - Ты на улицу гулять вообще больше не пойдешь! Все дети, как дети, а ты грязь, как будто специально ищешь!
  Но Зойка отвергла все обвинения, - Я не виновата. Это Витька из третьего подъезда по луже на велике проехал.
  - А ты специально стояла у этой лужи и ждала, когда кто нибудь тебя обрызгает. Ведь ни кто нибудь, а именно ты оказалась там. Теперь сама будешь стирать свои вещи.
  Но у девчушки на этот счет был разработан свой план, - а я их сложу аккуратненько в ванной, мама с папой приедут из командировки и постирают, вот...
  Упоминание о родителях заставило Свету замолчать. Она обреченно села на полочку для обуви.
   Зойка, не обращая внимания на состояние сестры, разошлась не на шутку, - ты с каждым днем становишься все злее и злее, скоро будешь, как Баба-яга... Мама приедет, я ей все расскажу.
  Услышав раздавшийся звонок, Света через силу встала и открыла дверь. В квартиру зашел Андрей с букетом цветов. - Свет, я понимаю, тебе не до дня рождения, но восемнадцать лет бывает только раз в жизни.
  Света взяла в руки цветы, но у нее не было сил даже улыбнуться в знак благодарности.
  - Андрюш, спасибо. Только я не собираюсь ничего отмечать.
  Зойка, видя, что сестра отвлеклась, тихонько прошмыгнула из прихожей в комнату.
  Андрей направился вслед за Светой на кухню. Там она, налив в вазу воды, поставила в нее букет. Андрей, дождавшись, когда она поставит цветы на подоконник, сообщил ей новость, - я завтра вечером улетаю на Кипр. Хочешь полететь со мной?
  Света повернулась к нему, - На Кипр?
  - Да. Тебе нужно сменить обстановку. Все, что случилось изменить нельзя, но ведь жизнь продолжается! Решай!
  - Зачем ты туда летишь?
  Счастливый Андрей сбивчиво поделился своими новыми перспективами, - Меня пригласили работать в структуру по закупкам продовольствия для нашей страны. Кипр это оффшорная зона и через фирму, которую я там возглавлю, будут проходить платежи. Это получается намного дешевле.
   Света недоверчиво поинтересовалась, - кто тебя пригласил?
  - Я тогда у Белого дома встретил своего преподавателя Захарова Илью Николаевича. А он близок к Ельцину. Сам он вылетает в Брюссель на переговоры о выделении нам кредитов. А я с его подачи, на Кипр... В общем долго объяснять... Решай.
  Света в раздумье опустилась на табуретку, - а как же моя учеба? А Зойка? И потом в каком качестве я там буду?
  Но у Андрея на все ее вопросы были готовы ответы. - В качестве моего заместителя. Учиться можно и заочно, а Зойка там будет с няней. Ей уже оформляют выездные документы. Требуется только твое согласие и завтра утром уже будет готов загранпаспорт. Ну?
  Света отрицательно покачала головой, - Нет, Андрюш. Спасибо тебе, но я отсюда никуда не уеду...
   Андрей присел перед ней на корточки и попытался заглянуть в глаза, - такой шанс выпадает раз в жизни! Мы там сможем заработать столько денег... К тому же ты будешь прилетать в Москву, когда сочтешь нужным. Ну?
  Но девушка была непоколебима в своем решении, - нет.
  Андрей, вдруг вспомнив, достал из кармана коробочку и вручил ее Свете, - совсем забыл, просто голова идет кругом.
  Открыв коробочку, девушка увидела блеснувший там золотой перстень с крупным изумрудом.
  Андрей наблюдал за ее реакцией, - это тебе на день рождения. Приобрел у одного антиквара. Девятнадцатый век, Франция.
   Света была не в состоянии оторвать глаз от сверкающих зеленых граней. - Зачем? Это же очень дорого...
  - Представляешь, эти бандиты, которые меня трясли, видно, откуда то узнали, что я теперь не какой нибудь кооператор. Один из них приехал к Кате в кооператив, вернул все мои деньги. Еще сказал, что ко мне нет никаких претензий! Представляешь?
  Света, вспомнив про Андреев кооператив, спросила, - А как же теперь твои антенны?
  - Там все на мази. Катюха вполне справится. - Он вернулся к своей просьбе, - Свет, полетим?
  Их разговор прервал звонок в дверь и Света пошла открывать. Через мгновение она ворвалась назад на кухню и бросилась в ужасе на грудь Андрея.
  Тот, не понимая, что произошло, с тревогой в голосе спросил, - что с тобой? Света, что случилось?
  - Там,... Там у двери собачья голова вся в крови и метла... Мне страшно...
  Андрей, отстранив Свету, направился к входной двери. Открыв ее, он увидел лежавшую собачью голову в луже крови, сверху на ней лежала метла.
  Вернувшись на кухню, Андрей застал Свету, прижавшуюся к холодильнику с глазами, полными ужаса.
  Немного подумав, он высказал свое мнение, - это связано с твоим отцом.
  - Причем здесь папа?
  - Он тогда не просто же так интересовался Малютой.
  - Какой еще Малюта? Там голова собаки!
  Андрей, как можно спокойнее, объяснил ей, - опричники перед тем, как уничтожить чью-то семью, подбрасывали им во двор собачью голову, знак опричнины.
  - Но мы же живем в двадцатом веке...
  - Вам угрожает опасность... Серьезная опасность.
  Света прижалась к нему, - мне страшно...
  Андрей нежно погладил ее, пытаясь хоть немного успокоить, - вам нужно уехать со мной на Кипр на какое то время, пока не прояснится все с твоим отцом. Света, повторяю тебе, эта голова связана с его работой!
  Света была вынуждена согласиться с его доводами, - хорошо...
  - Обещаю тебе, там будет замечательно. Ты придешь в себя после всего и сама решишь, что делать дальше.
  Света подняла на него глаза, - Андрюш, убери там... это. А то не дай бог, Зойка увидит...
  Когда Андрей, обрадованный ее согласием, вышел с кухни, Света обессилено опустилась на табуретку.
  
  Зайдя в кабинет, Князев некоторое время стоял моча. Репин, словно не заметив его прихода, изучал документы, лежавшие перед ним, и периодически вносил поправки в текст. Максим кашлянул, чтобы обратить на себя внимание. Только после этого Репин поднял на него глаза. - А-а, Князев, проходи, садись. Что у тебя?
  - Первое. По факсу из Горького пришел ответ на наш запрос. Чернышев старший двадцать первого августа действительно находился там и значит, к событиям в деревне не имеет отношения. Я отдал распоряжение его освободить.
  - Еще что?
  Князев положил на стол перед Репиным две папки. - Я с учетом изменений пересмотрел штатное расписание. В этой папке список сотрудников, без которых работа управления будет парализована.
  Репин, положив руку на папку, сурово посмотрел на Князева, - Вы учли отношение этих сотрудников к тем изменениям, что произошли в стране?
  - Да, конечно. Но все-таки я не делал на это упор. Я в первую очередь руководствовался профессиональными качествами.
  Репин недовольно его прервал, - это не совсем правильно. Профессионализм можно наработать. К тому же направление деятельности КГБ в корне меняется, в ближайшие дни будет утверждена новая доктрина. Сразу могу сказать, будут ликвидированы отдельные управления и отделы.
  Максим, не выдержал и назвал вещи своими именами, - то есть начинается ликвидация отлаженной системы госбезопасности...
  - Ну, почему же ликвидация? Реконструкция, с учетом изменений не только в стране, но и в мире. Привлечем свежих сотрудников, которые в состоянии понять и оценить эти изменения.
  Князев, снова не стерпев, съязвил, - комсомольцев, которые умеют нос по ветру держать, надежных ментов....
  - Максим Петрович, не надо ерничать!- Он передразнил Максима, - ментов... Вот Вы, опытный сотрудник, а Ваши результаты по работе с Чернышевым нулевые. А менты, которых Вы так презираете, раскрутили его.
  Максим искренне изумился, - Матвеев раскрутил Чернышева?
   Видя изумление Князева, Репин не скрывал своего торжества, - абсолютно верно. Чернышев дал признательные показания, и его уже повезли в то место, где он спрятал документы.
  - Если не секрет, что это за место?
  - Какое то кафе. Оно сейчас не функционирует. Там в тайнике находятся документы.
  Максим, поняв о каком месте идет речь, с усмешкой уточнил, - Кафе "Уют" на Профсоюзной?
  - Да, а что?
  Князев даже не пытался скрыть свое злорадство, - да, ничего. Можно готовить документы по Чернышеву.
  Репин, видя реакцию Максима, напрягся, - какие документы?
  - Об объявлении его в розыск.
  
  Когда слесарь из ЖЭКа под надзором участкового вскрыл входную дверь, первым в кафе зашел Матвеев. Он подождал пока оперативник заведет пристегнутого к нему наручниками Чернышева, и обратился к нему, - ну и где документы?
  Павел кивнул в сторону двери за барной стойкой. - Там в коридорчике, тайник замурован в полу.
  Оперативник напрягся, - замурован? Зачем?
  - Вы что хотели, что бы я их положил на книжную полку?
  - А ты случаем не издеваешься? Мы, что должны долбить бетон?
  
  Когда они прошли в коридор, Матвеев подозрительно спросил у Чернышева, - Ты почему сразу не сказал, что тайник замурован? Чем мы теперь должны пол вскрывать?
  Оперативник тоже не переставал возмущаться, - Да он гонит! Замуровал он...
  Павел равнодушно процедил сквозь зубы, - не хотите, не ломайте. Только мне добавить больше нечего. Документы здесь.
  Матвеев повернулся к своему сотруднику, - Давай озадачь того слесаря, пусть найдет лом или кирку.
  Оперативник тряхнул рукой Чернышева, прикованной к нему наручниками, - а его куда?
  Матвеев по очереди подергал все двери, выходившие в коридор, пока не открылась дверь в комнату с потайным выходом, закрытым ковром. Он включил свет и огляделся.
  - Давай его пока сюда. Отсюда он никуда не денется. Закроем, а я присмотрю.
  
  Павел осторожно выглянул из спуска в подвал и сразу же нырнул назад. Мимо проходили оперативник со слесарем, в руках у них были лом и кувалда. Когда они прошли, Чернышев, поднявшись из подвала, усмехнулся им вслед. Затем он быстрым шагом направился в противоположную сторону.
  Отойдя подальше от кафе, Чернышев задумался, а что же делать дальше? Через несколько часов его фото будет у всех постовых. Единственный выход он видел в том, что нужно найти компромат. А выход на него был только через Монастыревых. Тогда и обвинение в убийстве с него снимут. Вот только не было ни единой зацепки...
  Свернув с людной улицы в сквер, Павел задумчиво сел на скамейку. В его голове всплыл разговор с отцом, когда тот рассказывал, что Монастыревых клинило на эпохе Ивана Грозного... Что они погорели на своем желании приобрести Малютину денежку!
  - Вот она, зацепка! Наверняка они связаны с нумизматами. Оттуда и нужно потянуть ниточку... Вот только в этой среде у Чернышева не было ни одной зацепки...
  Внезапно Павел вспомнил, что от кого-то слышал о толкучке в Измайлово, где торгуют картинами, матрешками и прочей ерундой, в том числе и монетами.
  
  Выйдя из метро, Чернышев определился в какую сторону идти по потоку людей, тянувшихся через дорогу. Там, вдоль аллеи, между вековых деревьев, были развешены цветастые платки, стояли живописные полотна разных размеров, жанров и стилей. Чуть в стороне стояли кучками люди, которые рассматривали альбомы с монетами. В некоторых местах стояли раскладные столики, на которых лежали предметы антиквариата, подсвечники, подстаканники, кучки темных от времени банкнот.
  Чернышев медленно продвигался среди покупателей и продавцов. Он внимательно рассматривал разложенный на столиках и на земле хлам.
  С одного столика Павел взял в руки потрепанную книгу "Монеты Российской Империи" и начинал ее листать.
  Продавец, невзрачный юркий мужчина, ни секунды не оставался без движения. Он постоянно, что-то поправлял на столике, перемещал разложенные предметы. Он не оставил без внимания Чернышева, - мужчина, что Вас интересует?
  Павел положил книгу на место, - информация по одной монетке.
  Продавец радостно потер руки, - какая, конкретно интересует? Предоставим любую...
  К беседовавшим Чернышеву и продавцу подошел пожилой завсегдатай толкучки с седенькой бородкой, который с любопытством стал прислушиваться к разговору.
  Павла удивили возможности юркого продавца, - так уж и любую?
  Тот весело его заверил, - даже если такой никогда и не было.
  - Меня интересует информация по деньге Малюты.
  - Что значит информация?
  - Ее внешний вид, стоимость...
  Продавец уверенно заявил Павлу, - монета редкая. Триста грин и на следующей неделе она будет у Вас. Предоплата сотка.
  Стоявший рядом пожилой мужчина не вытерпел, - Тимоха, что ты несешь? Слушать тошно. Из-за таких, как ты, серьезные люди сюда не ходят!
  Продавец окрысился на него, - Матвеич, че ты лезешь? Я разговариваю с покупателем, так, нет, тебе до всего есть дело!
  - Конечно, есть! Ты про Малютину деньгу и слышишь то впервые, а туда же, через неделю будет... Тьфу, шаромыжник! Чего уж за неделю? Кощей тебе за два дня наштампует.
  Из этой перепалки Чернышев понял главное, с кем из споривших можно иметь дело. Он отвел немного в сторону Матвеича, - что Вы так нервничаете? Я же хотел просто узнать про эту монету.
   Но тот никак не мог успокоиться, - а как не нервничать? Последние годы, как из щелей такие дельцы повыползали, Лизин пятак от Катиного отличить не могут, новоделы впаривают лохам...
  - То есть по деньге Малюты он мне ничего рассказать не сможет?
  - Наплетет с три короба, что в голову придет. Не исключено, что эта монета, не больше, чем вымысел,... сказка.
  Если не сложно, Вы могли бы ее рассказать.
  Матвеич оказался большим любителем различных легенд и баек, в лице Чернышева он нашел благодатного слушателя.
  - В шестнадцатом веке, во времена опричнины, Малюта Скуратов, желая угодить Ивану Грозному, отчеканил партию серебряных монет с изображением символа опричнины. На монете была изображена собачья голова с метлой. Но царь расценил такое рвение, как попытку захватить престол. Монеты были уничтожены, а Малюта, чудом избежавший казни, отправлен в Ливонию, где и погиб.
  Павел подвел итог, - иначе говоря, такой монеты нет...
  Мавеич, лукаво улыбаясь, продолжил, - я этого не сказал. В шестьдесят седьмом или шестьдесят восьмом году в западных журналах прошла информация о выставлении на продажу деньги Малюты. Но она продавалась в Лондоне и я не могу подтвердить достоверность этой информации.
  Матвеича отвлек шум в стороне от аллеи, Павел тоже посмотрел в ту сторону.
  Два сотрудника милиции, лейтенант и сержант задержали сорокалетнего сухопарого мужчину, который им пытался что-то доказать. Но милиционеры были неумолимы. Сержант, придерживая за локоть, повел задержанного к милицейскому УАЗику, который стоял чуть в стороне.
  Матвеич, с чувством удовлетворения кивнул головой в ту сторону, - слава Богу, арестовали этого негодяя. Кощею давно место в камере.
  - А за что его?
  - Штампует новоделы, подделки, значит, и поставляет таким, как Тимоха. А те продают, как подлинники. Но надо отдать ему должное, его новоделы даже специалисту сложно отличить от настоящих монет.
  В это время милиционеры с задержанным Кощеем проходили мимо. Чернышев отвернулся от них, но лейтенант обратил внимание на это движение и остановился. Он попридержал сержанта, - Серега, подожди.
  Лейтенант, достав из внутреннего кармана мятую фотографию Чернышева, внимательно изучил ее. Затем, поправив на плече автомат, он догнал Павла, который уже направился в сторону метро.
  - Гражданин Чернышев?
  Павел вынужден был остановиться, - кто? Я?
  - Ну не я же?
  
  Чернышев покосился по сторонам, но лейтенант профессионально это заметил и направил на него автомат. До Павла донесся звук снятия с предохранителя.
  - Не стоит делать глупостей. Я буду открывать огонь на поражение, могут пострадать люди.
  Не сводя глаз с Чернышева, лейтенант крикнул своему напарнику, - Серега, давай сюда фальшивомонетчика. Пристегни их друг к другу.
  Сержант подвел Кощея к Чернышеву и пристегнул их друг к другу наручниками.
  Довольный лейтенант вновь повесил автомат на плечо, - а теперь вперед. Неплохой сегодня у нас улов, а?
   Сержант дополнил, - жалко телевидения нет, а то бы показали в прожекторе перестройки. В результате оперативных мероприятий задержаны особо опасные преступники.
  
  Вслед задержанным смотрели Матвеич и юркий продавец, который не преминул прокомментировать случившееся. - Он мне сразу не понравился. - А что? А как? Да, мне бы информацию... Я его сразу раскусил, а ты, Матвеич, повелся...
  - Н-да, на вид порядочный мужчина...
  
  Подведя Чернышева и Кощея к заднему отсеку УАЗика, лейтенант скомандовал сержанту, - сажай их в купе, да поехали, - а сам направился к водительской двери.
  Сержант, дождавшись пока задержанные заберутся в машину, захлопнул дверь и направился на свое место. В это время к его удивлению, УАЗик поехал.
  - Миш, ты куда?
  Когда машина отъехала, сержант увидел лейтенанта, лежавшего на земле без сознания.
  
  Пристегнутых друг к другу Чернышева и Кощея в отсеке для задержанных мотало из стороны в сторону. Складывалось ощущение, что машина ехала не по Московским дорогам, а по сельскому бездорожью.
  Не выдержавший такой тряски, Кощей крикнул, - эй, начальник, поаккуратней можешь? Все кишки вытряс.
  После этого машина, словно по команде Кощея остановилась и через некоторое время открылась дверь. Павел с изумлением увидел стоявшего у распахнутой двери отца, который их поторопил, - давайте быстрее, пока район не оцепили.
  Выбравшимся арестантам мешали наручники. Павел посетовал, - как Шерочка с Машерочкой... ключ нужен.
  Но отец вновь их поторопил, - некогда, уходить надо. Минут через десять дороги перекроют.
  Кощей, как более продвинутый в милицейском быте, посоветовал Михаилу Андреевичу.
  - Посмотри в бардачке, там могут быть запасные ключи.
  Тот действительно нашел там ключ. Освободившись, Павел, непонятно к кому обращаясь, произнес, - ну и куда теперь?
  Кощей огляделся и, поняв, где находится, предложил, - можно отсидеться в одном месте. У меня тут недалеко гараж.
  Михаил Андреевич усмехнулся, - первым делом будут отрабатывать квартиры, гаражи, родственников.
  Но фальшивомонетчик его успокоил, - это не мой гараж, я его снял и про него никто не знает.
  Павел легонько подтолкнул того, - веди, выбирать все равно не из чего.
  Отец, достав из кармана пачку сигарет, порвал их, а табак рассыпал вокруг. Кощей, глядя на эту манипуляцию, усмехнулся, - вы случаем не шпионы?
  - А ты, если не Иван Сусанин, то веди.
  
  То, что Кощей называл гаражом, в большей степени было похоже на мастерскую средних размеров. Вдоль стен стояли стеллажи, металлические шкафы. На большом верстаке располагалась небольшая муфельная печь.
  Когда беглецы зашли внутрь и Кошей включил свет, Павел огляделся и мрачно пошутил.
  - Вот оно логово фальшивомонетчика.
  Кощей болезненно относился к этому определению, - ну почему же фальшивомонетчика? Я изготавливаю копии монет, которые не находятся в обращении и не являются платежными средствами.
  Отец усмехнулся, - что же тебя забрали, если ты такой белый и пушистый?
  Вместо ответа изготовитель неплатежных средств предложил, - чай будете?
  - Не откажемся.
  Кощей опустил в литровую банку с водой кипятильник и продолжил разговор.
  - Конкуренты заказали ментам, проплатили, что бы я им цены не сбивал.
  Отца заинтересовала тема подобной нумизматики, - это как? Поясни?
  - Скажем, чешуйка Грозного на толкучке стоит трешку, а я наштампую таких же, один в один, не отличишь. Они уже идут по рублю, а то и копеек по семьдесят. Цены падают. Кому то это не выгодно, вот они и навели ментов...
  Павел с любопытством уточнил, - так ты можешь наштамповать любых монет?
  Кощей утвердительно кивнул головой, - теоретически - да, но нужно сложное оборудование. Петровские и допетровские монеты более просты в изготовлении, вот на них я и специализируюсь. Медь, серебро соответствующее и штемпели, все, что нужно.
  Михаил Андреевич поинтересовался у Кощея, - а ты никогда не слышал о деньге Малюты?
  Павел взглянул на отца, - так ты там появился не просто так? И тебе деньга спать не дает? Ход мысли у нас один в один.
  Михаил Андреевич согласился с такими выводами, - так родные, чай. Если мы не разберемся до конца с Монастыревыми, то они сотрут нас в ноль!
  Кощей молча, достав из коробочки монету, положил ее на верстак перед Чернышевыми, а сам начал заваривать чай. Те начали рассматривать маленькую монетку с изображенной на ней собачьей головой.
  
  Заключение экспертов Князев хотел передать Матвееву, но не найдя его, направился к Репину. Тот встретил его мрачно, - чем порадуете?
  Максим положил ему на стол документы, - результаты экспертизы. Я хотел отдать Матвееву, но...
  При упоминании о Матвееве, Репина перекосило, - Какому Матвееву? Ему только с детьми в рас-ши-ши играть!.. - Немного успокоившись, он взял в руки заключение. - Что за результаты?
  - Теперь мы знаем, кто сгорел тогда в доме.
  Репин, даже не просмотрев документы, раздражительно вернул их Князеву, - нам нужен компромат на Захарова, а не эти результаты!
  - Теперь все встало на свои места, и вернуть документы дело техники.
  - И времени, которого у нас нет!
  Князев попробовал успокоить Репина, - я думаю, мне нужно несколько часов и документы будут у нас.
  Тот с надеждой посмотрел на Максима, - если ты сможешь это сделать, я... Я не знаю, что для тебя сделаю... Они очень нам нужны...
  - Разрешите идти?
  - Иди, - вслед выходящему Князеву он добавил, - держи меня в курсе.
  
  Кощей самодовольно смотрел на Чернышевых, внимательно изучавших монету, - она?
  Михаил Андреевич оторвался от разглядывания, - не знаю. Видеть не приходилось.
  - Мне ее описали на словах. Теоретически она должна так выглядеть, аверс с реверсом идентичны монетам той эпохи, гурт гладкий. Все по уму...
  Павел насторожился, - я так понимаю, тебе заказчик ее описал? Кто он?
  Но в ответ тот лишь усмехнулся, - что меня касается, можешь спрашивать, а заказчиков я не сдаю. Это мой хлеб.
  На некоторое время разговор прекратился. Кощей разлил чай по эмалированным кружкам. Все, обжигаясь, принялись отхлебывать горячий чай.
  Первым, допив чай, отец поинтересовался у Павла, - думаешь Монастырев?
  Но тот думал иначе, - вряд ли, зачем ему явная копия, даже не копия, а фантазия художника. Я думаю, этой монетой его хотят заинтересовать,... очень сильно заинтересовать. Я даже догадываюсь, кто ее заказал.
  Павел предпринял еще одну попытку выведать у Кощея, кто заказчик и описал ему Воллара. - Это был американец, примерно сорок лет, в очках. Хорошо говорит по-русски. Заказал копию еще до путча и пока не пришел за ней. Так?
   Но фальшивомонетчик в ответ лишь рассмеялся, - я же сказал, заказчиков не сдаю, с какого боку не подходи. Ладно, сидите, гадайте дальше, а я пока узнаю, что и как.
  - Как узнаешь?
  - Что значит, как? По телефону. У меня гараж, как в Совмине, со всеми удобствами. Мне же иногда приходится сутками здесь жить. Звякну своей крыше, у них есть концы в ментуре.
  - У тебя и крыша есть?
  - А как же, без нее бы меня давно прибили. - Немного подумав, Кощей высказал свое мнение, - я так думаю, если эти менты не дураки, они про нас никому не скажут. По мне они выполняли частный заказ, тебя встретили случайно. А если доложат о случившемся, им первым вставят по самое-не балуй.
  Павел согласился с таким раскладом, - логично.
  Когда Кощей, взяв телефонный аппарат, который сразу не был виден из-за стопки книг, отошел в дальний угол, Павел обратился к отцу, - мне Князев передал про освобождение Монастыревой. Я так ничего и не понял. Ее, что не расстреляли?
  Михаил Андреевич принялся обстоятельно делиться информацией с сыном, - мне покоя не давала та княгиня. Я два дня по всяким архивам лазил. Монастыревой оказывается заменили вышку зоной. Кстати, знаешь, какая у нее была девичья фамилия? Мещерская! Странно, что она сменила дворянскую фамилию. В зоне ее несколько раз отправляли в карцер за изготовление и хранение заточек. Она их там из арматуры делала.
  - Н-да... Веселая девушка.... Какие еще есть концы по Монастыревым кроме нумизматики.
  Михаил Андреевич мрачно констатировал, - они обрубили все концы. Я вижу только одну зацепку, деньгу Малюты. Это была мечта старшего Монастырева, из-за нее он и сгорел. Эта монета символ их принадлежности к Рюриковичам.
  Павел принялся вырабатывать план действий, - у него страсть к нумизматике, значит, и его кто-то должен знать среди этой публики, и его интерес к деньге. Если пройдет слух о человеке, продающем такую монету, есть вероятность, что он клюнет.
  Отец скептически отнесся к этому плану, - клюнет,... А если нет? Мне скоро КПЗ родным домом станет... Ты в розыске...
  Павел отчасти был согласен с этими доводами, - н-да, меня они загнали в такое дерьмо, которое мне не могло присниться в самом страшном сне.
  Михаил Андреевич задумчиво расписал дальнейшие невеселые перспективы, - на мне и на тебе они не собираются останавливаться. Эта же участь ждет и твоих девчонок.
   К Чернышевым вернулся повеселевший Кощей, - все тип-топ!
  Но отец не разделял его радужное настроение, - хочу тебя предупредить, народный умелец, что ты влез в очень тухлое дело. Тому человеку, который заказал тебе деньгу, не нужны живые свидетели. Он знает твою берлогу?
  Кощей немного сник, - нет. Но он знает этот телефонный номер.
  Павел сразу зацепился за эту информацию, - он звонил тебе?
  - Да.
  - Какого числа?
  - Семнадцатого, поздно вечером.
  Чернышев прошел к телефону. Ему повезло, это был навороченный импортный аппарат с памятью и определителем номера.
  Павел принялся нажимать нужные кнопки. Через его плечо на дисплей телефона внимательно смотрел отец.
  Когда Павел нашел нужный номер, тот ему был не знаком, - не знаю. Пробить бы этот номер через контору, но...
  Отец задумался, напрягая свою память, - где-то мне этот номер попадался раньше...
  - Где?
  - Хоть убей, не помню, но номер знакомый... Нужно в старых записях покопаться.
  - Они у тебя не сгорели?
  - Старые записные книжки у меня в Москве лежат на антресоли.
  Павел замолчал, обдумывая сложившуюся ситуацию. Затем он спросил у отца, - когда ты нас освобождал, тебя тот лейтенант видел?
  - Нет, я его сзади снял.
  Павел продолжал размышлять вслух, - на аллее ты тоже засветиться не успел. Тебе и карты в руки. - Он повернулся к Кощею, - За сколько ты сможешь продать нам эту монету?
  - За так.
  Отец изумился, - отдашь просто так?
  - В чеканке монет самое сложное, это сделать штемпели. А их изготовление мне уже в качестве аванса оплатили. К тому же, я вам вроде как бы должен за сладкий воздух свободы.
  Павел поинтересовался, - а если за ней придет заказчик?
  - Вряд ли, срок вышел. Ему меня теперь будет сложно найти. Мне и эту точку нужно менять. Рано или поздно ее вычислят.
  Чернышев, у которого созрел в голове план, переключил свое внимание на отца. - Делаем так, ты засвети монету на толкучке, что, мол, хочешь продать. И что появишься там еще завтра.
  Кощей, лучше знавший Измайловскую толкучку, подсказал, - покажи ее одному Тимохе. Через этого балабола будут знать все, кому надо и кому не надо.
  - Как его узнать?
  - Он обычно стоит со столиком,... Юркий такой, в левом ухе у него серьга в виде черепа.
  Еще Павел попросил отца, - после толкучки загляни к моим, посмотри, что там к чему.
  Тот задумался о проблемах сына, - а ты куда? Сплавить бы тебя в деревню отсидеться, да теперь дома нет...
  Кощей молча открыл металлический шкаф и начал там копаться. Он достал оттуда кепку, парик и продолжал выкладывать вещи, которые ему мешали. Подойдя к нему, Павел обратил внимание на средневековый шлем и взял его в руки. - Откуда у тебя это добро?
  - Приходилось работать на киностудии и реквизитором, и художником постановщиком. Художник прикладник это универсал. Я могу и гравером, и скульптором, и декоратором. Он протянул Чернышеву вещи, которые посчитал нужными, - примеряй.
  Надевшему парик и кепку Павлу Кощей приклеил еще и усы. Потом, немного отойдя, он начал любоваться произведенными изменениями. - Не узнать! А?
  Михаил Андреевич согласился с ним, - совсем другой человек.
  Павел подошел к универсальному специалисту, - ну, раз так, то мы можем и откланяться. Спасибо тебе.
  Пожав Кощею руку, Чернышев добавил, - тебе не только точку надо менять, но и из Москвы сваливать.
  Тот в ответ ухмыльнулся, - пока нумизматов по всему Союзу хватает. Не пропаду.
  Отец на прощание тоже пожал ему руку, - вообще завязывай с этим. Рано или поздно пришибут, и твоя крыша не поможет.
  - Я подумаю.
  
  Выйдя из гаража и пройдя через безлюдную промзону, Чернышевы пошли краем леса на звук дребезжащего трамвая. Молчание прервал отец, - Паш, что-то у меня не складывается общая картина. Давай ка присядем, и ты мне все разложишь по полочкам.
  Павел остановился, - если бы я мог все разложить по полочкам, я бы не числился в розыске...- Он прошел к старому поваленному дереву и присел на него, - Я расскажу все, что мне известно, а ты уж сам раскладывай... по полочкам.
  
  Свой рассказ Чернышев закончил банальной фразой, - вот я тебя и ввел в курс дела.
  Отец некоторое время молча осмысливал полученную информацию, затем высказал свои сомнения, - а если это все-таки не Князев? Может быть, кто-то ведет игру. Тебе подставляют Князева, а ему тебя.
  - Все может быть. В любом случае, он сейчас на коне, а у меня против него практически ничего нет. Если у меня получится доказать, что Князев это Монастырев, то все встанет на свои места. Я хочу подойти к этому делу с другой стороны. Есть одна мыслишка бредовая.
  - Что за мыслишка?
  Павел поделился своей идеей, - помнишь, тот наряд княгини, в котором Монастырева тебя посещала? Он может быть театральным костюмом. Монастырева же художник и вполне может работать в театре или кино.
  - Ты хочешь перелопатить все киностудии и театры в Москве?
   Павел не разделял отцовского скепсиса, - и не только, театры есть и в области.
  - Ты представляешь, какой это объем работы?
  - Это так кажется. Нужно отобрать постановки с женскими историческими персонажами и узнать, кто имеет доступ к костюмерной.
  Отец упрямо не хотел менять своего мнения, - долго. Нужно изучать репертуар театров, а названия спектаклей тебе ни о чем не скажут. Театрал из тебя - так себе.
  Но у Павла на этот счет был припасен козырь, - есть у меня один знакомый театральный критик. Он по роду своей работы должен посещать спектакли.
  - Это упрощает задачу. - Михаил Андреевич посмотрел на часы, - ну, разбегаемся. Где встретимся?
  Павел попросил отца, - ты вроде чистый, заскочи к моим, узнай, как они там? Заодно глянь, есть там наружка или нет? А в восемь я буду ждать тебя на набережной, за Украиной.
  
   Договорившись о встрече с известным в столичных театральных кругах критиком, Ильей Сергеевичем Толмашевским, Чернышев заблаговременно расположился в тихом и безлюдном переулке. Когда в назначенном месте припарковалась голубая Волга, он еще выждал несколько минут, и, лишь убедившись в отсутствии хвоста, сел в салон к Толмашевскому. Илья Сергеевич, мужчина средних лет, стремился выглядеть моложе за счет яркой одежды и крашеных волос, зачесанных на проплешину. Он кулуарно славился неравнодушным отношением к молоденьким студентам театральных вузов, которым мастерски расписывал перспективы, связанные с их дружеским расположением к нему.
  Павел захлопнул за собой дверь машины, - добрый день.
  Толмашевский, не узнав Чернышева в новом обличии, негодуя, манерно всплеснул руками, - мужчина, что Вам надо?
  Павлу пришлось назваться, - Илья Сергеевич, это я, Чернышев.
  Критик вновь всплеснул руками, но уже не изображая страх, а восторженно, - Павел Михайлович? МХАТ отдыхает! Вы занимаетесь не своим делом, Ваше призвание сцена! Потрясающе!
  Но Чернышев был не расположен обсуждать свое сценическое дарование, - Илья Сергеевич, Вы узнали, что я просил?
  Тот сразу же перешел на деловой тон, - да, конечно. Я даже для Вас сделал выписку.
  Он передал Павлу несколько исписанных листов. Тот сразу же начал изучать информацию. Толмашевский пояснил, - я указал там авторов постановок, режиссеров, художников-постановщиков, художников по костюмам.... Все, что может пригодиться в Вашей нелегкой работе.
  Павел с удивлением оторвался от ознакомления, - в Рузе есть театр?
  - Да, народный, и очень не плохой! В прошлом году они поставили Марфу посадницу. С этим спектаклем они даже стали лауреатами Всесоюзного конкурса.
  Довольный Павел искренне поблагодарил критика, - Спасибо за информацию.
  Толмашевский, предварительно посмотрев по сторонам, шепотом настороженно поинтересовался, - если не секрет, что готовится дело театральных деятелей?
  Павел поспешил его успокоить и с пафосом произнес, - нет, сейчас не тридцать седьмой год. - Но, уже выходя из машины, не вытерпел и на прощание озадачил трепетного Илью Сергеевича, - нанесем беспощадный удар по критикам-вредителям. Всего хорошего.
  
  Добравшись на электричке до Рузы, Чернышев достаточно быстро нашел дворец культуры. На его удивление входные двери были открыты нараспашку. Просторный холл с безмолвным гардеробом встретил его гулкой тишиной. Вдруг сзади Павел услышал шаги. Он оглянулся и увидел спешащего к нему хромого старика с красной повязкой на рукаве, - гражданин, Вы куда? Дворец Культуры не работает.
  Чернышев удивился, - как же не работает, а дверь открыта...
  - Мало ли, что открыта, сказано не работает! Покиньте помещение!
  Чернышев не заметил, как сзади к ним подошла грузная пятидесятилетняя женщина. Она властно спросила у старика, - Михалыч, что там у тебя?
  Тот подобострастно принялся сбивчиво объяснять, - Сутягин и Татищев выносили в подвал плакаты и про перестройку, и про ГКЧП, а дверь не закрыли. Я говорю гражданину, что нельзя, что мы не работаем, а он все равно...
  Женщина сурово посмотрела на незваного визитера, - что Вы хотели?
  - Здравствуйте, я хотел бы переговорить с кем нибудь из руководства.
  Женщина, прищурившись с подозрением, представилась, - я директор дворца культуры.
  Павел деликатно уточнил, - извините, как Вас по имени отчеству?
  - Нина Павловна.
  - Меня зовут Павел Михайлович, я из Челябинска. Мне довелось посмотреть на фестивале спектакль вашего народного театра.
  - Марфу посадницу?
  - Да, мы у себя в заводском ДК, тоже загорелись поставить этот спектакль. Я хотел бы пообщаться с художником-постановщиком, с Ивановой.
  Директриса нахмурилась, - с Аделаидой Савельевной?
  Павел, еще не веря в удачу, что вот так, с первого раза попал в точку, тихо сказал, - да.
  Но радость удачи была преждевременной. Нина Павловна огорчила его, - к сожалению, она у нас больше не работает, уволилась еще пятнадцатого августа.
  - Как жалко,... Я хотел с ней переговорить по эскизам декораций и костюмов.
  Женщина театрально развела руками, - ничем не могу Вам помочь.
  - А Вы не смогли бы дать мне ее домашний адрес?
  - Он должен быть в бухгалтерии, но Ольга Ивановна уже ушла. Зайдите завтра.
  К разговору подключился продолжавший стоять рядом вахтер, - чего завтра,... на улице Чапаева она живет. Свой дом, третий с краю, почитай у леса.
   Чернышев поинтересовался у всезнающего старика, - а сын у нее есть?
  - Чего не знаю, того не знаю. Скрытная она. Ей - здрасьте, а она губы подожмет и молчит. Строит из себя важную персону.
   Директриса согласно кивнула, - что, да, то да. Тяжелый человек...
  Попрощавшись, Чернышев отправился искать улицу Чапаева.
  
  
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  
  Михаил Андреевич среди снующих на толкучке людей старательно выглядывал нужного ему человека. Он уже прошел несколько раз по аллее и наконец увидел продавца, подходящего под описание Кощея. Когда он подошел к столику, Тимоха сразу услужливо поинтересовался, - что желаете?
  Чернышев усмехнулся, - яйцо Фаберже.
  Тимоха демонстративно оглядел его с головы до ног, - бать, а у тебя хотя бы на простое, куриное бабки есть?
  - Толкну одну штукенцию, будут.
   Расторопный парень сразу проявил свой интерес к невзрачному дедку, - что за штукенция? Может я куплю.
   Тимоха сразу же с помощью лупы принялся изучать протянутую ему монету. Затем недовольно скривил губы и разочарованно протянул, - состояние так себе, да и сам какалик на любителя.
  Михаил Андреевич, забирая у него монету, мастерски изобразил возмущение, - какалик! Деньга Малюты ему - на любителя...
  Чернышев, продолжая изображать негодование, направился прочь от Тимохи. Тот задергался, облизал губы от волнения, повернулся к соседу, - Матвеич, присмотри за товаром.
  Даже не дождавшись ответа, Тимоха быстрым шагом направился вслед за владельцем деньги Малюты.
  Наконец он догнал строптивого старика, - погоди, бать. Так дела не делаются. Предложил и сразу же ноги сделал.
   Чернышев даже не посмотрел в его сторону, - а что с тобой ля-ля разводить? - Он передразнил его, - какалик.
  - Ладно, из уважения к твоим сединам даю за нее стольник.
  Михаил Андреевич съязвил, - и горсть махорки.
  - А сколько ты хочешь за нее?
  - У тебя таких денег нет.
  Тимоха обиженно скривил губы, - почему нет? Ты, что, считал мои деньги?
  Михаил Андреевич, немного поразмыслив, предложил ему, - ты вот что, найди мне серьезного покупателя и получишь свой процентик.
  Тимоха по деловому подошел к этому предложению, - сколько ты за нее хочешь и какой мой процент?
  Чернышев твердо ответил, - Пятьдесят тысяч зеленых, тебе два процента.
  - Пять.
  - Ладно, три. Тебе полтора косаря за глаза.
   Тимоха облизал пересохшие губы и огляделся по сторонам, - телефончик или адрес оставь. Интересовался тут сегодня один, правда, менты его приняли. Может еще появится.
  - Адрес мой тебе ни к чему, времена мутные. Я завтра к часу подтянусь.
  Михаил Андреевич, не торопясь, принялся осматривать выставленный товар, двигаясь в сторону метро. Незаметно он временами поглядывал в сторону ушлого Тимохи.
  Тимоха, вернувшись к своему столику, обнаружил там двух крепких парней с криминальной наружностью. Он подобострастно отвел их чуть в сторону и принялся с ними что-то обсуждать.
  Затем парни быстрым шагом устремились в сторону Чернышева. Догнав его, они встали с двух сторон. - Дед, ты отдаешь нам свою монетку и продолжаешь дальше дышать свежим воздухом.
  Чернышев сразу сник, - ребята, у меня мелочи аккурат на хлеб.
  Один из парней больно пнул его кулаком в бок, - сам отдашь, или карманы будем выворачивать? Если найдем деньгу Малюты, твоим почкам будет больно.
  Абсолютно никого не стесняясь, они начали обыскивать Чернышева. Тот взмолился,
  - Ребята, нет у меня никакой деньги. Это вам, наверное, Тимоха наплел.
  - Откуда ты его знаешь?
  Михаил Андреевич для убедительности пустил скупую старческую слезу, - в одном подъезде живем. Он мне пятьдесят рублей уже два месяца должен.
  Когда парни закончили обыск, Чернышев сочувственно поинтересовался, - он и вам, наверное, должен?
  Парни молча смотрели друг на друга, а Михаил Андреевич виртуозно подливал масло в огонь, - вот ведь гаденыш! Это чтобы не отдавать. Я через вас в больницу, а вас на нары. Он знает, что я молчать не буду.
   Парни решительно направились назад. Подождав, когда они отойдут, Чернышев вынул монету из-за щеки и убрал в карман.
  
  Тимоха в предвкушении барыша, нетерпеливо поджидал перед своим столиком подходивших к нему парней. - Ну, что? Забрали?
  Но вместо ответа он получил удар кулаком в скулу и, сбив свой столик, начал барахтаться среди разлетевшегося товара. Удары ногами сыпались на него с двух сторон.
  - Все должки решил погасить! Сука!
  - Твой долг удваивается! И будет удваиваться каждый день... Вешайся...
  
  Улица Чапаева тянулась по краю городка и была застроена частными домами, стоявшими за штакетниками в окружении садов. За огородиками сразу начинался лесной массив. Здесь, в лесу Павел и устроил себе наблюдательный пункт. Нужный дом казался вымершим. Пронаблюдав так около двух часов, Чернышев подумал, - сидеть здесь можно до бесконечности. Приняв решение, он начал осторожно пробираться к дому.
  Протиснувшись в щель забора, Павел попал на участок. Обойдя дом, он подошел к входной двери, которая была приоткрыта.
  Пройдя через просторную террасу, Чернышев зашел в сам дом и сразу же столкнулся с Князевым, который сидел за столом и неторопливо ел яблоко, отрезая кусочки ножом. Не узнав сразу Чернышева в новом обличии, он хмуро спросил, - что Вы хотели?
  Павел стянул с головы парик и кепку, - тебя вывести на чистую воду.
  Изумленный Максим встал из-за стола, - Паша? Что за маскарад?
  Чернышев пристально посмотрел ему в глаза, - не только же твоей матери устраивать маскарады, Монастырев Юра, он же Георгий...
  
  Репин просматривал тексты последних приказов, которые занесла появившаяся со вчерашнего дня секретарь, Надежда Ивановна, сорокалетняя женщина в строгом деловом костюме. Она стояла рядом, дожидаясь, пока шеф распишется об ознакомлении.
  Артем Сергеевич вздрогнул, когда зазвонил недавно установленный в кабинете телефон с гербом СССР на диске. Сняв трубку, он сразу же, не представляясь, произнес, - слушаю Вас, Константин Андреевич.... Все находится под контролем.
  Секретарша краем глаза заметила, что Репин, внимательно слушая, что ему говорит собеседник по телефону, на глазах начал бледнеть, - никак нет, это мне неизвестно..... Есть, выезжаю.
  Положив трубку, Репин принялся массировать переносицу, осмысливая полученную информацию. Затем он посмотрел на секретаршу. - Надежда Ивановна, мне срочно машину.
  - Артем Сергеевич, у Вас через пятнадцать минут встреча с Ненашевым и Сычевым.
  - Позвоните им и отмените встречу. Меня срочно вызывают в Кремль.
  - Хорошо.
  
  В Кремле Репин сразу же прошел к Константину Сергеевичу Прохорову, который курировал экономические вопросы. В просторном, солидном кабинете находились хозяин кабинета и мистер Райт. Они, сидя в креслах около журнального столика, пили кофе.
  Зайдя, Репин спросил, - разрешите, Константин Сергеевич?
  Тот жестом пригласил Артема Сергеевича, - проходите. Берите стул, присаживайтесь.
  Когда тот расположился рядом, Прохоров представил его американцу, - Господин Репин, занимается некоторыми нюансами Брюссельских переговоров.
  Затем с улыбкой он представил заокеанского гостя, - господин Райт, президент независимого фонда, оказывает нам всестороннюю помощь в переговорах и в оформлении договоров по поставкам нам продовольствия.
  После того, как они пожали друг другу руки, Прохоров обратился к Репину, - Артем Семенович, на переговорах в Брюсселе начали происходить непонятные вещи. Академик Захаров стал демонстративно избегать контактов с нашими американскими партнерами. Я думаю, для Вас не будет большим откровением, что именно они провели предварительные договоренности с МВФ о выделении целевого кредита. Больше того, сотрудники службы безопасности пресекают его контакты с представителями нашего министерства финансов.
  Репин поспешил успокоить Прохорова, - Константин Сергеевич, я думаю, не стоит драматизировать. Все подобные недоразумения в большей степени связаны с определенной несогласованностью в работе различных ведомств. Старые сотрудники, замеченные в симпатиях к ГКЧП выведены за штат, а новые еще не набрались необходимого опыта. Во многом эти сбои связаны с кадровыми перестановками.
  Мистера Райта не устраивало подобное благодушие, - а не может ли быть поведение господина Захарова связано с давлением на него?
  - Что Вы имеете в виду?
  - Мы располагаем информацией, что на господина Захарова имеются компрометирующие материалы. По крайней мере, совсем недавно они были в КГБ.
  Репин покосился на Прохорова. Несмотря на молчание, по выражению его лица было видно, что эта информация явилась для него откровением.
  Артем Сергеевич был вынужден в ответ на упреки Райта ответить взаимностью.
  - Есть основания предполагать, что эти материалы сгорели во время попытки сотрудника вашего фонда господина Воллара завладеть ими. Возможно, академик Захаров знает о причастности фонда к этим событиям, отсюда и его негативное отношение к американским партнерам.
  Мистер Райт был вынужден частично согласиться с выдвинутыми упреками. - Да, действительно Майкл Воллар пропал без вести. По этому вопросу мы обращались в соответствующие ведомства, но официального ответа до сих пор нет.
  Репин посчитал, что настал момент использовать подготовленный козырь. - Только сегодня получены результаты сравнительной экспертизы ДНК по обгоревшим трупам в Московской области. Эти лица погибли при попытке завладеть секретными материалами особой важности. Нас настораживает тот факт, что ими оказались матерые уголовники и Ваш сотрудник. Мы пока анализируем полученную информацию и еще не пришли к решению, как расценивать нахождение там господина Воллара.
  Эта информация выбила из колеи Райта, который считал, что безукоризненно подготовился к сегодняшнему разговору. - Мне очень прискорбно узнать о гибели Майкла, но буду с вами откровенен до конца, он вел себя в России не совсем адекватно, и уже было намерение отозвать его из Москвы. Так что, прошу рассматривать его поведение, как поведение частного лица, не имеющего отношения к фонду.
  Обмен взаимными упреками прервал Прохоров, он обратился к американцу, - мистер Райт, мы учтем Ваши пожелания и надеемся, что все недоразумения не послужат препятствием в нашем сотрудничестве.
  Тот, с усилием изобразив улыбку, поднялся. - Я со своей стороны приложу к этому все возможные усилия. Разрешите откланяться?
  Прохоров, поднявшись, пожал Райту на прощание руку, - не смею Вас задерживать и обещаю провести необходимую работу по устранению негатива в Брюссельских переговорах.
  
  После ухода Райта продолжился разговор, но уже жесткий и без дипломатических изысков.
  - Репин, почему я только сейчас узнаю, что на Захарова существует компромат?
  - Я не хотел загружать Вас частными деталями. Все находится под контролем.
   Прохоров перешел на повышенные тона, - ты хоть представляешь себе последствия того, что если кто-то контролирует его поступки, и результаты переговоров окажутся не такими, как мы надеемся?
  Репин окончательно поник, - так точно.
  - Что, так точно? Какие результаты по стратегическим запасам?
  - Занимаемся. Есть подозрение, что к этому причастны работники генштаба, ЦК КПСС и КГБ. Смерть Пуго ими используется, как прикрытие
  Прохоров встал и в бешенстве отбросил в сторону кресло, - что значит - есть подозрение, работники.... Кто конкретно? Фамилии?
  Лицо Репина покрылось пятнами, - это достаточно влиятельные люди, и, даже учитывая сегодняшний расклад сил, без серьезных доказательств, их нельзя трогать. То, чего мы достигли, очень хрупко.
  Прохоров принялся нервно мерять шагами кабинет, - вот именно - хрупко! Просмотри историю России. Все потрясения в стране происходили в период голода! Разин, Пугачев, эпоха Самозванцев. Наконец, в семнадцатом году Ленин пришел к власти благодаря голоду, и он этого не скрывал. Если мы не сможем решить вопрос обеспечения страны продовольствием, нас всех снесет. К власти придут те генералы, которые смогут накормить народ.
   Артем Сергеевич уныло согласился, - я все понимаю...
  - Плохо понимаешь! По запасам топчитесь на месте, по Брюссельским переговорам, оказывается тоже... хрупко! Где компромат?
  - Мы уже определились, у кого он может находиться, в том случае если не сгорел. Вопрос времени, несколько часов и мы поставим точку в этом деле. Не исключен вариант, что от владельца компромата потянется цепочка и к продовольствию, вывезенному со складов.
  Прохоров на мгновение замер, - неужели такое возможно, что бы несколько десятков эшелонов бесследно исчезли? В голове не укладывается....
  - Передислокацией складов занималось воинское формирование, которого, как сейчас выяснилось, в природе не существует. Все действия производились на основании приказа министра.
  Константин Сергеевич продолжил мысль Репина, - и с его смертью все концы обрубились.... Ситуация не из лучших. Ты, давай ка срочно вылетай в Брюссель. Там нужно навести порядок. Может быть, мы тешим себя иллюзиями, что у нас все под контролем, а на самом деле за спиной Захарова стоят твои влиятельные люди и манипулируют им и всем процессом.
  
  Князев отложил в сторону недоеденное яблоко и подошел к Павлу, - что у тебя за привычка говорить загадками. Я вообще не ожидал встретить тебя здесь.
  Тот, явно ерничая, объяснил свое появление тут, - проходил мимо, решил тебе занести пуговичку. - С этими словами он бросил пуговицу, найденную у трупа Леймана, Князеву. Тот, ловко поймав ее, принялся с интересом рассматривать.
  - Не ошибся, твоя? Редкая, такую сложно достать, да?
  Максим радостно подтвердил, - точно, моя. Вот спасибо. Где ты ее нашел?
  - Ты ее потерял у трупа Леймана. Видно, когда ты его убивал, напрягался, она и оторвалась.
  Князев опешил, - я? Леймана? Зачем?
  - Что бы не сболтнул лишнего... Монашенок... Кажется так тебя звали в детдоме?
  - Нет, Паша, тут ты ошибся, меня там звали Князем.
  - Что бы я не говорил, ты от всего отказываешься. Может быть, ты еще скажешь, что это пятно на занавеске не имеет к тебе никакого отношения?
  Чернышев кивком головы показал на что-то, якобы находившееся за спиной Князева. Тот опрометчиво клюнул на старинный способ отвлечения внимания и машинально повернулся. В этот момент Павел бросился на него и, ловко заломив руку, уложил лицом на стол.
  - Но оттого, что ты оказался в этом доме не случайно, и имеешь отношение к гражданке Монастыревой, отвертеться будет сложно. Не так ли?
  Максим скривил лицо от боли, - опять ты плетешь какую то чушь про какую-то Монастыреву! Отпусти руку!
  Чернышев свободной рукой взял нож со стола и вдавил его в шею Максима. - Сейчас отпущу, но сначала ты ответишь мне за смерть Тани. Ведь это ты слил информацию по моей семье Картачяну?
  - Отпусти. Что ты несешь?
  Но Павел упрямо продолжал свое перечисление, - смерть Леймана и дедульки-кочегара из твоего интерната тоже на твоей совести. Я уже не говорю о трех трупах в Кочетово. Доказать мне это будет сложно, тем более в моем положении. Но я возьму грех на душу и закончу твою головокружительную карьеру...
  В это время в комнату ворвались три спецназовца в масках и с автоматами. Они молниеносно схватили Чернышева и уложили на пол лицом вниз. - Руки за голову! Не двигаться!
  Князев выпрямился и, потирая руку, приказал бойцам, - отставить! Это не он...
  Спецназовец нехотя ослабил хватку, - так это,... он же...
  Максим недовольно повторил, - я же сказал, не он! Всем на исходную позицию...
  Когда спецназовцы удалились в смежную комнату, Чернышев поднялся с пола и начал отряхиваться, - не он? А кого ты ждешь у себя дома?
  - С чего ты взял, что это мой дом? Это дом Иванова Юры, точнее его матери. Он здесь жил, пока ему не дали квартиру в Москве.
  У Павла начали открываться глаза на происходившее, - ты хочешь сказать, что Иванов это и есть Монастырев?
  Князев готов был сорваться, - достал ты меня с каким то Монастыревым! Иванов это Иванов.
  - Как ты на него вышел?
  - Наконец разобрались с трупами в морге. Экспертиза ДНК показала, что три трупа принадлежали Воллару, Бурову и его подельнику Буцыгину.
  Теперь для Павла все встало на свои места, - значит, Иванов инсценировал свою смерть?
  Вместо ответа Князев проинформировал Чернышева, - с тебя сняты обвинения и по твоему розыску уже дали отбой.
  - Документы нашли?
  - В московской квартире их нет. Здесь тоже все перерыли. Нашли тайник с коллекцией антиквариата. Все отправили на экспертизу в Москву. Кстати полюбуйся, какая любопытная мишень у Ивановых. - Князев кивнул на круглый щит, напоминавший мишень. В центре щита была прикреплена семейная фотография Чернышевых и была утыкана дротами-заточками..
  Павел подошел к щиту и с трудом выдернул одну заточку. Князев прокомментировал.
  - На заказ сделаны. Со смещенным центром тяжести. Она их использует и как метательные. - Он посмотрел, как Павел пальцем попробовал кончик заточки, и добавил.
  - Как бритва.
  - Зоновский опыт Монастыревой. Такими заточками были убиты и Лейман и дед из интерната. Никто из них не ждал угрозы от хрупкой женщины. Поэтому Лейман и пустил ее в квартиру.... - Чернышев вопросительно посмотрел на Максима, - ты думаешь, они здесь появятся?
  - Думаешь, не думаешь. У меня нет других вариантов выйти на компромат. Вся надежда на то, что тут объявится или Юрик, или его мать.
  Чернышев уселся на диван и задумался. Князев расхаживал по комнате, потирая болевшую руку, и бурчал, - что за день сегодня? То пчелы покусали, то ты чуть руку не сломал...
  Павел встрепенулся, - пчелы? Монастырева держит пчел?
  Князев усмехнулся, - ага, собачью будку под улей приспособила. - На вопросительный взгляд Чернышева он пояснил, - Собаки там нет, видно пчелы ее выжили и сами обосновались.
  Павел с облегчением вздохнул и буднично посоветовал Максиму, - пусть твои опричники заберут из будки документы. Они в масках, им пчелы не страшны.
  Князев на некоторое время замер, осмысливая слова Павла, - ты думаешь... документы в будке?
  Он крикнул в сторону находившихся в засаде спецназовцев, - Лапин!
  Один из бойцов тут же зашел в комнату, - слушаю, товарищ полковник.
  - Сейчас вы будете играть в пчеловодов.
  Даже маска не могла скрыть изумления Лапина, - в кого?
  
  Когда группа в масках, способных защитить от пчелиных укусов, отправилась на задание, Чернышев и Князев стали делиться информацией. Павел нашел в себе мужества признаться в своих ошибках, - меня словно зациклило, что ты бывший детдомовец и то, что утечка и остальные непонятки стали происходить после твоего появления у нас в управлении.
  Максим с усмешкой поинтересовался, - а в отношении Иванова?
  - были сомнения, были... Меня смутила его смерть. К тому же Бутов очень не хотел официального расследования. Рассчитывал со всем разобраться после смещения Горбачева.
  Разговор прервали спецназовцы, вернувшиеся с четырьмя папками и с древней грамотой, оформленной в рамку.
  Лапин прокомментировал находку, - Изнутри скотчем были приклеены к крыше будки.
  Князев с восторгом посмотрел на Павла, - как ты догадался, что они там?
  Тот объяснил все одним словом, - Пчелы. - И предложил Максиму, - вот понюхай, чем пахнут папки?
  Тот, наклонившись, понюхал, - не пойму, чем то приятным пахнет...
  В это время Павел начал бегло просматривать листы документов. Попутно он объяснил Князеву, - прополисом пахнет. Я тогда в Кочетово пролил на них настойку прополиса. Запах очень стойкий и приманивает пчел.
  Максим подвел итог, - четыре папки, пятую я забрал в редакции. Иванов никуда от нас не денется, главное документы у нас. А это что за писанина? - Он принялся рассматривать древний документ на потемневшей бумаге. К нему присоединился и Чернышев.
  Максим пожал плечами, - ни черта не поймешь, на старославянском написано. Надо отдать специалистам, что бы перевели.
  Но его остановил Чернышев, - подожди, подожди...Отрок... в грехе рожденный... наречен... Монастырев... Ага, вот и про отца его. Отца его, воеводы, убиенного Григория Бельского... Он поднял глаза на Максима, - документ многое проясняет. Вот откуда у Монастыревых царские амбиции.
  Князев сжал губы, - опять ты про каких то Монастыревых...
  Павел попытался объяснить ему причину постоянного упоминания про Монастыревых.
  - Настоящая фамилия Иванова Юрки и его матери Монастыревы, а этот документ подтверждает, что у Малюты Скуратова-Бельского был незаконорожденый сын, нареченный Монастыревым.
  - И что?
  - Бельские ведут свою родословную от Рюриковичей.
  - Тьфу, нагородил, Бельские, Рюриковичи... Черт с ними, главное документы теперь у нас.
  Павел был с ним полностью согласен и продолжил изучать листы документов, которые держал в руках. Но через некоторое время он с недоумением отложил их в сторону.
  - Эти документы точно тогда были в Кочетово.
  - А что, могло быть иначе?
  - Не только могло, но и должно быть иначе!
  Князев встревоженно посмотрел на Павла, - не понял, поясни.
  Чернышев не столько пояснял, сколько размышлял вслух, - это не оригиналы, а копии с искаженными фактами. Тогда я должен был передать Воллару копии, что бы в случае их использования, всегда можно было представить все, как провокацию. Был изготовлен один комплект, но я его сжег.
  - Значит, Грушин зря повесился? Можно было бы доказать, что газетчики клеветали на него...
  Чернышев подвел неутешительный итог, - получается, что графологами был сделан еще второй комплект. У кого же тогда оригиналы?
  
  Михаил Андреевич уже второй час прогуливался по набережной за гостиницей "Украина". Когда, уже отчаявшись ждать сына, он, облокотившись на ограждение набережной, сам с собой соревновался в дальности плевка, сзади раздался сигнал автомобильного клаксона. Обернувшись, он увидел Павла, сидевшего в своей машине.
  Уже выехав с набережной, Павел поинтересовался у отца, - ну, что засветил монету?
  Тот невесело ответил, - засветить то засветил, только еле ноги унес.
  - Что такое?
  Михаил Андреевич протянул монету сыну, - там нечего ловить... Серьезные люди с той публикой дел не будут иметь. - Он с любопытством оглядел Павла, - а ты что это расхрабрился? Море по колено?
  - С меня сняли все обвинения. Наконец-то определились, кто устроил бойню у тебя дома.
  - Князев?
  - Нет. Как ты и говорил, его подставляли, так же и как меня.
  - Ну и кто же? - нетерпеливо поинтересовался Михаил Андреевич.
  - Помощник Бутова, Иванов Юра,... милейший парень. - Павел повернулся к отцу, - ты его знаешь, он тогда за мной приезжал к тебе. Он, наверное, и письмо в ящик тебе сунул тогда, пока мы с участковым разбирались. Письмо про возмездие для Ирода.
  Отец мрачно кивнул, - я понял. Взяли?
  - Нет. Как сквозь землю провалились и он, и его мать, княгиня Бельская...
  Михаил Андреевич поправил сына, - Монастырева.
  - Да, нет, Бельская. У нее хранится документ шестнадцатого века, подтверждающий, что предок Монастыревых внебрачный сын Малюты Скуратова-Бельского.
  - Вон оно, что... А мы тогда голову ломали, почему Аделаида вышла замуж за Монастырева, да и еще звучную дворянскую фамилию Мещерская сменила на Монастыреву.
  Павел согласно кивнул головой, - породнилась с потомками Рюриковичей...
  - Н-да.... Ну что, к тебе домой?
  Павел замялся, - не знаю... Я последний раз со Светкой своей.... Разговор у нас был тяжелый... Она знает, что Татьяна умерла из-за меня...
  Михаил Андреевич задумчиво произнес, - что же теперь... Жизнь она такая штука, не знаешь, откуда ударит. Когда она вернется, ты поговори с ней, повинись... Должна понять и простить.
  Павел даже затормозил посреди улицы, - когда вернется? Она, что уехала?
  - Так ты не знаешь? Я когда к вам домой пришел, они как раз уезжали в Шереметьево. Света, Зоя и ухажер Светкин на Кипр улетели. Работать там будут.
  Павел нахмурился, - работать? А учеба?
  - Я не знаю, я толком ничего не понял. Света мне ключи отдала, и они уехали.
  - Может оно и к лучшему. Я хоть за них не буду волноваться, пока Рюриковичей не взяли.
  - Поехали. Я пельменей достал, в морозильник положил. Полчаса за ними стоял в очереди. В магазинах шаром покати. Ты знаешь, сколько они стали стоить?...
  
  Дома Чернышев достал из холодильника бутылку водки и многозначительно показал ее отцу, который раскладывал по тарелкам пельмени. Тот на это предложение отреагировал полным равнодушием, - я не буду.
  Немного подумав, Павел убрал водку назад в холодильник, - ну, тогда и я поддержу заветы Горбачева.
  Когда у Михаила Андреевича тарелка с пельменями опустела, он поинтересовался у сына.
  - Когда приступаешь к работе?
  - Завтра с утра поеду в контору, нужно найти компромат.
  - Кому нужно?
  Павел с недоумением посмотрел на отца, - что значит кому?
  Тот с горькой усмешкой расшифровал свой вопрос, - Горбачеву? Ельцину? Людям?... Людям,... народу этот компромат не нужен. Ему бы переварить то дерьмо, что уже вывалили в прессу.
  Павел нахмурился, - пап, я тебя не понимаю. Я офицер Госбезопасности и обязан выполнять свою работу, а не заниматься демагогией.
  - Еще вспомни про присягу. Ты никогда не задумывался, что, прикрываясь высокими словами, нами просто манипулируют. Сначала воспитывают в духе преданности идеям Марксизма-Ленинизма, а потом используют в защите интересов не народа, нет! А в защите интересов Сталина, Брежнева, Горбачева!
  - Что ты несешь? Если бы я тебя не знал...
  - То что? Лет на десять на лесоповал?... Может быть мне бы там легче было. А тут я и ночами не сплю, доказываю, что служил людям... И не могу доказать, что и в Прибалтике, и в Карпатах мы правильно поступали, когда уничтожали тех, кто хотел жить по другому!
  Чернышев с подозрением посмотрел на отца, может быть, у него психическое расстройство? - Кому доказываешь?
  Но тот невозмутимо продолжал делиться своим, наболевшим, - Славко. Вот кто служил людям! В сорок третьем пол деревни от немцев спас, и потом еще пол деревни уже от своих, что бы не сгноили в лагерях. Терпел, от таких, как я и молчал... Без присяги, без высоких слов... А ты...
  - Что я?
  - Спасать компромат... Для чего? Что бы этих людей дальше использовали? Не одни, так другие... Тебе девчонок своих спасать надо, а ты - компромат...
  Павел сухо прервал разговор, - на данный момент они в безопасности. И все, хватит философствовать на темы политической морали, давай ложиться спать.
  Отец встал из-за стола, - ложись, а я, пожалуй, поеду.
  - Куда?
  - К себе.
  - Ты, что, обиделся?
  - Я не школьница-малолетка... Пороюсь в своих старых записях. Не дает мне покоя номер телефона. Где-то раньше он мне попадался.
  
  Прилетев в Брюссель, Репин решил лично убедиться в той информации, которую получил от Райта. Еще в самолете он внимательно изучил график работы нашей делегации и начал ждать появления Захарова в просторном холле международного бизнес-центра. Заметив академика, который направлялся к лифтам в сопровождении переводчицы и трех охранников, Репин, расталкивая, многочисленных журналистов, подошел к Захарову.
  - Илья Петрович, здравствуйте. Мне нужно с Вами переговорить.
  Но один из охранников сразу же пресек его попытку приблизиться. Преградив дорогу, он плечом оттеснил Репина в сторону. Захаров с каменным выражением лица старался не смотреть в его сторону. Он уже зашел в лифт, когда рассвирепевший Репин предпринял еще одну попытку подойти к академику. Он попытался отпихнуть охранника, - а ну пропусти меня!
  Но тот был непоколебим, - не положено.
  Репин через его плечо крикнул, - Илья Петрович, Вы меня не узнаете?
  Но дверь лифта уже закрылась. Корреспонденты, обратившие внимание на эту сцену, сразу же принялись фотографировать Репина и тот, словно побитая собака, был вынужден покинуть холл.
  
  Полковника Шмелева, отвечавшего за безопасность всех мероприятий проходивших в Брюсселе, Репину удалось разыскать в его квартире, расположенной на территории посольства. К его изумлению тот находился дома в спортивном костюме и был слегка пьян.
  Репин, которого колотило от всего происходящего, с порога зашипел на него, - Шмелев, что здесь происходит?
  Но тот в ответ благодушно улыбнулся, - а что такое? Все идет по плану.
  Пройдя в комнату, Репину бросилась в глаза начатая бутылка виски, стоявшая на журнальном столике. - Тебя сюда послали пьянствовать?
  - Так рабочий день закончился...
  - Он у тебя, наверное, и не начинался! - Артем Сергеевич, не выдержав, перешел на крик. - Я прилетаю из Москвы, хочу встретиться с Захаровым, а меня к нему даже близко не подпускают!
  Шмелев его утешил, - меня тоже.
  - Что же ты молчишь? Я только сейчас об этом узнаю! Кто обеспечивает его безопасность?
  - Кто, кто? Девятое управление...
  - Здесь кто ими руководит?
  - Пузанков.
  - Кто он такой? Чей он человек?
   Шмелев развел руками, - а я откуда знаю. Я даже не знаю, чей я человек... Раньше было все понятно - сотрудник КГБ! А теперь еще нужно быть чьим то человеком... Горбачева, Ельцина,.. Пупкина...
  Репин сурово посмотрел в глаза полковника, потерявшего все ориентиры, - ты знаешь, что тебе будет за такие разговоры и за развал работы? А?
  Вместо ответа тот налил себе в стакан виски, потом, немного подумав, предложил Репину.
  - Будешь? Ну и как хочешь....
  Артем Сергеевич от подобной фамильярности лишь в ярости открывал и закрывал рот.
  А Шмелев, выпив, нарочито весело поделился с ним своими перспективами, - что мне будет? Да ничего! Буду на даче в Ступино клубнику выращивать, пока вы разберетесь, кто чей!
  До Репина, наконец, дошло, что у Шмелева накопилось много обид и злобы. Необходимо было сменить тон. Он взял себя в руки и через силу начал говорить в спокойном и доброжелательном тоне. - Костя, постарайся успокоиться и объясни мне в двух словах, что здесь происходит.
  - Насколько мне известно, договор уже подписан и пять миллиардов долларов,... деньги по кредиту должны перечислить на счет какой-то фирмы на Кипре.
  Лоб Репина от ужаса покрылся испариной, - причем здесь Кипр? А Внешторг?
  - Мне эту информацию дал Розман, референт из Минфина. Я не понимаю, зачем меня вообще сюда прислали... Раньше было все понятно. Представитель ЦК верховодил всем. А сейчас, Минфин сам по себе, Захаров сам по себе. У всех свои люди в службе охраны, которые непонятно кому подчиняются. Все, что в моих силах, это только быть в курсе происходящего. Да и то, думаю, не всего...
  Репин обессиленно опустился в кресло, - н-да... Невеселая ситуация,... очень невеселая.... Ты хотя бы сможешь узнать, что за фирма на Кипре и кто ее хозяин?
  Шмелев на мгновение задумался и потом неуверенно ответил, - попробую. Розман должен знать частности...
  
  Большая вилла из белого камня располагалась на возвышении. От нее к морю петляла между скалами дорожка, выложенная плиткой. Андрей и Света не торопясь шли вдоль кромки моря. Прибой накатами захлестывал почти до колен ноги девушки. Снятые босоножки она несла в руке и наслаждалась тихим шелестом набегавших волн. Андрей легонько тронул ее за руку, - правда, здорово? Еще вчера об этом можно было только мечтать... Море, вилла...
  - Словно во сне. Мне даже страшно.
  - Почему?
  - Не знаю... Меня почему то все эти чудеса настораживают.
  Андрей, засмеявшись, щелкнул девушку по носу, - глупенькая, уже сейчас все супер, а через пару дней вообще начнется сказка. По договору моей фирме за посреднические услуги причитается два процента. Знаешь арифметику? Посчитай, сколько это будет от пяти миллиардов долларов? А?
  Но Света вместо подсчетов, нахмурилась, - это меня и пугает, ни за что, ни про что - вилла, море, сто миллионов долларов. Я не верю в чудеса...
  Андрей не разделял ее настороженного пессимизма, - просто нужно оказаться в нужное время в нужном месте.
  К ним по дорожке спустился охранник, молодой мужчина спортивного телосложения в белой рубашке с короткими рукавами и в галстуке. - Андрей Витальевич, Вам нужно вернуться в дом.
  Андрей в негодовании обернулся к нему, - что?
  Тот официальным тоном, не допускающим возражений, словно отчеканил, - в темное время суток запрещено покидать расположение виллы.
  - Я что здесь под арестом? Вы что себе позволяете?
  - Я действую согласно инструкции. А все вопросы по режиму начальнику службы безопасности.
  
  Андрей и Света были вынуждены направиться назад к вилле. Гаврилов был настроен крайне агрессивно, - я сейчас разберусь, кто здесь кто!
  Света попыталась остудить его пыл, - Андрей, не торопись ругаться. Может быть, то, что ты здесь хозяин, всего лишь твои иллюзии.
  
  Юра Иванов в своем кабинете пытался найти в книжном шкафу нужную папку, когда туда ворвался разгневанный Гаврилов, - что здесь на вилле за порядки? Кто установил здесь режим, как на зоне? Вы меня слышите?
  Юра спокойно расставил по местам вынутые папки и, лишь затем, повернувшись, вежливо улыбнулся, - Андрей Витальевич, зачем так нервничать? Вилла и прилегающая территория находятся на балансе управления имуществом ЦК КПСС, и в соответствии с этим существует инструкция...
  Андрей грубо его оборвал, - какая еще инструкция? Горбачев подписал указ о прекращении работы КПСС!
  Юра с дежурной улыбкой на лице его тактично поправил, - не прекращении, а приостановке. Это разные вещи. Пока нет новой, утвержденной инструкции, мы обязаны следовать в своей работе старой. К тому же, Вы прекрасно знаете об особой важности предстоящего мероприятия. Мы обязаны исключить любые непредвиденные обстоятельства.
  Гаврилов вынужден был признать очевидные вещи, присущие любой государственной структуре. Но выходя, он по инерции продолжал бурчать, - черте что!
  Юра вежливо вслед произнес, - спокойной ночи, Андрей Витальевич. Пожелание было стандартным, но в интонации промелькнули многозначительные зловещие нотки.
  
  Аделаида в детской комнате поправила ночник и, подойдя к уснувшей Зое, поправила одеяло и осторожно забрала плюшевого медвежонка. В комнату тихонечко зашла Света и обратилась к женщине, - уснула?
  Та шепотом ответила, - днем набегалась, уснула сразу, как легла.
  
  Настольная лампа освещала раскиданные на письменном столе еженедельники, записные книжки, все те записи, что хранились в Московской квартире Чернышева. Михаил Андреевич бегло пролистал еще один еженедельник и отложил в сторону. Он хотел устроить перекур, но потом решил просмотреть еще блокнот с надписью "1975 год".
  Просмотрев почти до конца, Михаил Андреевич замер, - Есть. Интересно, что там сейчас...
  Он пододвинул к себе телефон и набрал нужный номер. После характерного потрескивания набора номера стал слышен непрерывный гудок. Чернышев осторожно опустил трубку на место и сделал вывод, - не просто телефон, а с коммутатором. Интереснее даже, чем я думал.
  
  
  На входе в просторный холл управления КГБ прапорщик дотошно проверял пропуска у заходивших в здание сотрудников. Зашедший Чернышев, показав свое удостоверение, хотел уже пройти, но прапорщик заблокировал вертушку. Павел с недовольством посмотрел на того, - прапорщик, в чем дело?
  Тот козырнул, - товарищ подполковник, извините, пропускной режим изменен, только по пропускам нового образца.
  Чернышев с изумлением уточнил, - я, что теперь не могу пройти в свой кабинет?
  Прапорщик показал жестом в сторону окошка бюро пропусков, где рядом на стене висел телефонный аппарат, - позвоните, пусть Вам закажут разовый пропуск.
  - Кому позвонить?
  - Тому, к кому Вы хотите пройти.
   Чернышева бесило, что он оказался в такой дурацкой ситуации, - так я хочу пройти к себе! В свой кабинет!
  Но прапорщик заучено твердил одну и ту же фразу, - пропускной режим изменен, только по пропускам нового образца.
  Во время этого препирательства мимо проходили сотрудники, которые невольно толкали Чернышева, стоявшего на проходе. Это еще сильнее усиливало раздражение.
  Появившийся Князев отвел Павла в сторону, - привет, Паш.
  Тот вместо того, чтобы поздороваться, с вызовом рыкнул на Максима, - меня не пускают в свой кабинет!
  Тот, как можно спокойнее объяснил ему, - изменен пропускной режим. Я сейчас поднимусь к себе и закажу тебе разовый пропуск, подожди десять минут.
  Но Чернышев уже вошел в раж, душила обида, что его, посвятившего всю жизнь службе в органах, не пускают даже в здание управления! Здравому смыслу не осталось места в его словах и поступках, - мне?... Разовый пропуск?
  Чернышев развернулся и решительно направился к выходу, не оборачиваясь, он со злом бросил Князеву, - засунь его себе этот временный пропуск, знаешь куда?
  В дверях он едва не сбил заходившего в управление Репина. Артем Семенович остановил Князева, который хотел догнать Павла, - Князев, срочно поднимитесь ко мне.
  - Есть. Буквально через две минуты...
  Но тот так посмотрел на него, что Максим выбросил из головы мысль догнать Чернышева. Репин сурово повторил, - я сказал, срочно!
   Князев покорно ответил, - есть.
  
  Когда они зашли в кабинет, Репин без предисловий сразу перешел к делу, - Максим Петрович, складывается угрожающая обстановка. Пока радовались победе демократии, старые силы не дремали и подготовили переворот.
  От этого сообщения Максим остолбенел, - но это не возможно! Посмотрите, что происходит в стране! Ельцина поддерживает без преувеличения весь народ! Возврат к прошлому невозможен.
  Но Репин не был настроен столь оптимистично, - народ перестанет нас поддерживать, когда наступит голод! И начнет поддерживать того, кто его накормит. Этим хотят воспользоваться люди, еще вчера стоявшие у власти.
  - Неужели вопрос с продовольствием стоит так остро?
  - Мы стоим на грани катастрофы. Правительство уже было вынуждено обратиться к теневикам. Им обещана лояльность в обмен на то, что они заполнят прилавки товаром. Причем за любые деньги.
  Князев вопросительно посмотрел на Артема Семеновича, - но ведь, насколько я знаю, уже есть положительные результаты по кредиту для закупки продовольствия?
   Репин сел за свой стол и, не глядя на Князева, сообщил, - я только что прилетел из Брюсселя. Мы потеряли контроль над выделенным кредитом. Захаровым манипулируют заговорщики. По всей цепочке перевода денег у них свои люди.
  Все, что мне удалось узнать, это то, что деньги будут переведены не на счета правительства, а на счета какой то фирмы на Кипре.
  Максим невесело перечислил последующие действия, - потом ликвидируются и эта фирма и лица, причастные к переводу кредита...
  - Вот именно! Цепочка обрывается и куда ушли деньги узнать практически не возможно.
  - Нужно вылетать на Кипр и на месте разбираться.
  Репин обреченно улыбнулся, - я думаю, нас и близко не подпустят ни к фирме, ни к Гаврилову. Устраивать операцию по захвату мы тоже не можем. Может подняться шумиха в газетах, которая ударит по доверию к нам со стороны западных стран. Нам выделили кредит, а мы не в состоянии элементарно проконтролировать весь процесс.
  Князев напрягся, - а что за Гаврилов? Не Андрей случайно?
  - Андрей Витальевич. Если я не ошибаюсь, Захаров именно его расхваливал у Белого дома.
  У Максима начал созревать в голове план, - нас не подпустят, а родственник не должен вызвать подозрений.
  Артем Семенович заинтересовался, - какой родственник?
  - Этот Гаврилов жених Светы Чернышевой...
  Репин оживал на глазах, - можешь не продолжать, я понял. Насколько мы можем ему доверять?
  Максим немного сник, и уже не очень уверенно ответил, - Паше нужно доходчиво объяснить какая создалась ситуация и во что это все может вылиться.
  - Ну что же, выбирать нам не приходится, работай по Чернышеву. А я пока буду отрабатывать маршрут его переброски на Кипр.
  Князев подсказал Репину, - через нашу базу в Сирии. Там у ребят есть катера. Это самый оптимальный вариант.
  
  Выйдя из управления, Павел сел в свою машину, Он с трудом сдерживал бешенство и нервно барабанил пальцами по рулю, обдумывая, что делать дальше. Приняв решение, он завел машину и поехал в сторону ведомственной больницы, где лежал генерал Бутов.
  Купив по дороге яблок и груш, Чернышев почти бегом поднялся на третий этаж. Уже в коридоре на него обратила внимание дежурная медсестра, - мужчина, вы куда? Посещение больных только после трех.
  Павел слегка притормозил, - я на пять минут в седьмую палату к Бутову. Вот только передам фрукты и сразу же уйду.
  - Так его нет.
  Чернышев встал, как вкопанный, - как нет? Его выписали?
  Медсестра замялась, - ... ну-у, да...
  Павел, разочарованный тем, что не удалось встретиться с Сергеем Юрьевичем, направился к выходу. К нему из-за своей стойки вышла медсестра и по секрету сообщила.
  - Еще в прошлое мое дежурство к Бутову пришли двое мужчин, и он уехал с ними. - Женщина, осмотревшись по сторонам, перешла на шепот, - мне показалось, что он уехал с ними без желания. Ему же еще нужно было здесь находиться не меньше недели.
  Павел, нахмурившись, поблагодарил ее, - спасибо за информацию.
  
  Чернышев затормозил у первой же попавшейся телефонной будки. Опустив монету, он набрал номер отца, - алло, пап, это я.
  Голос у Михаила Андреевича был на удивление бодрым и веселым, - привет, Паш. Как дела?
  - Есть плохие новости. Похоже, Бутова арестовали. Я думаю, проблемы по компромату пошли на новый виток.
  - Тебе нужно на время исчезнуть. Поезжай в Кочетово, поживи там, в доме Славко. Ключ лежит под крыльцом, слева. По возможности не светись. Машину оставь в лесу перед мостом.
  Павел предложил, - давай, я заскочу домой на пять минут, соберусь и заеду за тобой. Вместе поедем.
  Но у отца были свои планы, - езжай один. Я проверю тот телефонный номер, и сам приеду в Кочетово.
  - Ты узнал, откуда звонили Кощею?
  - Да, там раньше был конторский полигон по переподготовке. Насколько я знаю, лет десять назад, когда началась перестройка, его забросили и передали в министерство обороны.
  - Так может, вместе туда?
  - Пока не стоит. Я сначала посмотрю, что там к чему. - Отец усмехнулся, - там раньше было много грибов. Пенсионер с корзинкой не вызовет ни у кого подозрений.
  
  Зайдя домой, Павел, не мешкая, принялся вынимать из гардероба необходимые вещи и складывать их в дорожную сумку. Когда он направился в ванную за зубной щеткой, его заставил остановиться звонок в дверь. Чернышев замер, осмысливая сложившуюся ситуацию. Затем после повторно прозвучавшего звонка, он вынуждено направился к двери.
  На пороге стоял Князев, - позволишь войти?
  Павел посторонился, - заходи. Ты что, один?
  Максим, зайдя в квартиру, с удивлением посмотрел на него, - а с кем я должен быть?
  Чернышев пристально посмотрел в глаза Князеву, - что, мое время еще не пришло?
  - Что ты имеешь в виду?
  - Ну, как же, Бутова арестовали, я думал, пришла и моя очередь.
  Князев изумился, - Бутова?
  - А то ты не знаешь? Увезли прямо из больницы в неизвестном направлении. Я не думаю, что это были санитары из кремлевской клиники.
  Взволнованный Князев не реагировал на язвительный тон Чернышева, - Паш, я позвоню от тебя?
  Даже не дождавшись разрешения, он прошел к телефону и набрал нужный номер, - Артем Семенович, это Князев. Бутова неизвестные забрали из больницы.... Это скорее всего связано с нашими делами... Есть.
  Когда Максим положил трубку, Чернышев спросил, - так, значит, ты не в курсе?
  Вместо ответа, Максим повернулся к нему, - Паш, нужна твоя помощь.
  Но тот отвел взгляд в сторону, - боюсь, я не смогу тебе помочь. Я свой стаж выслужил, теперь могу с чистой совестью начать оформлять пенсию. - Не сдержавшись, он язвительно добавил, - у вас достаточно крепких надежных сотрудников, у которых даже есть пропуска в управление.
  - Паш, ну, что ты заводишься? Я уже сдал заявку в бюро. После обеда твой пропуск будет готов.
  Но Чернышев упрямо повторил уже сказанное утром, - я тебе уже сказал, что ты с ним можешь сделать. Повторить?
  Князев, прекрасно знавший Павла и предвидевший подобное развитие разговора, пустил в ход припасенный козырь, - жалко. Не получается у нас разговор. Ну, что же будем подбирать еще кого нибудь для Кипра.
  В ожидании реакции Павла, Князев сделал вид, что уходит. Его остановил вопрос Чернышева.
  - Подожди. Что там у тебя по Кипру?
  Максим, держась за ручку двери, даже не оборачиваясь, поделился информацией. - Там находится один человек. Пешка в большой игре. По нашим предположениям его должны ликвидировать после того, как он сыграет свою роль.
   Помрачневший Павел даже не стал уточнять про кого речь, он спросил про другое. - Когда его роль заканчивается?
  - Отсчет уже идет на часы. Тебя не интересует фамилия этого фигуранта?
  - Догадываюсь. С ним там находятся мои девчонки...
  - Света и Зоя на Кипре?
  - Да.
  
  С легким подвыванием электричка, набирая скорость, отъехала от платформы маленькой подмосковной станции. Среди нескольких дачников вышедших из электрички был и Михаил Андреевич. В линялой штормовке, с корзиной в руках он проследовал до конца платформы и там спрыгнул на землю.
  Как назло, во время прыжка у него оторвалась пуговица на стройотрядовских штанах. Чернышев был вынужден поддерживать их локтями. Он, озираясь , поднял валявшийся на земле красный провод и примерил его, но тот оказался коротковат. Михаил Андреевич поднял еще один кусок провода синего цвета, соединив оба куска, он приспособил их вместо брючного ремня.
  Перейдя железнодорожные пути, Чернышев по тропинке зашел в лес.
  Остановился он, лишь, когда уткнулся в ограждение из колючей проволоки. На одном из столбов висела табличка "Запретная зона".
  Чернышев с помощью толстой палки сделал распорку и пролез в образовавшуюся щель между натянутой проволокой и углубился дальше в лес.
  Заглянув в овражек, поросший редкими елями, он с удовлетворением заметил там семейку боровичков. Так же здесь из-под хвои выглядывали многочисленные чернушки.
  С наполовину наполненной грибами корзиной Чернышев вышел к проселочной дороге и уже по ней уверенно направился в сторону лесного ручья.
  На его берегу он остановился у большого валуна, поросшего мхом. Михаил Андреевич, внимательно осмотрев его, сдвинул в сторону кучу валежника. Он вставил перочинный нож в едва заметную щель в валуне и открыл люк. Валун оказался простым муляжом, полым внутри. Чернышев с чувством удовлетворения достал оттуда пять папок.
  
  У входа в трехэтажное здание штаба воинской части в ровный ряд выстроились УАЗики, черные Волги и даже два БТРа. Под грибком, в месте для курения весело смеялись несколько солдат с автоматами и молоденький прапорщик. Вышедший из штаба капитан направился было в курилку, но заметив поднимавшийся из-за леса столб дыма, позвал прапорщика, - Саломатин, что там за дым?
  Тот отошел на несколько шагов от курилки, - где?... Не знаю...
  Капитан, закуривая, распорядился, - возьми пару бойцов, сгоняй, посмотри, что там.
  - Есть. - Прапорщик скомандовал курившим солдатам, - Моргунов, Затулин, со мной.
  Сев в УАЗик, они уехали в сторону дыма.
  
  Михаил Андреевич сидел на бревнышке у заброшенного кирпичного строения. Подбросив в горевший костер несколько еловых веток, он с удовлетворением посмотрел на взметнувшийся вверх белесый дым и пробурчал, - ослепли что ли...
  Когда к нему, подпрыгивая на ухабах, подъехал УАЗик, он даже не посмотрел в сторону выскочивших из машины солдат. Они направили на него автоматы, а прапорщик, сдвинув на затылок фуражку, изобразил грозный окрик, - дед, ты что охренел? Ты знаешь, что здесь запретная зона? А ну, давай туши свой костер и поедем с нами.
  Чернышев насупился, - какая еще зона? Я здесь постоянно грибы собираю. В том году никакой зоны здесь не было.
  Но прапорщик был неумолим, - в том не было, а в этом есть. Везде таблички развешены. Давай, давай! Туши и собирайся!
  - Что здесь нельзя грибы собирать?
  - Нельзя! Собирайся!
  Михаил Андреевич мастерски изобразил глупую улыбку, прикидываясь дурачком.
  - Хорошо, хорошо, я тогда буду здесь монеты собирать.
  Тупой дед начал раздражать Саломатина, - какие еще монеты?
  Чернышев тщательно выговаривал каждое слово, - Малютины денежки. Хоть одну найду и сразу же сам уйду.
  Один из солдат повернулся к прапорщику, - да он того. - Он покрутил пальцем у виска.
   Саломатин был с этим выводом полностью согласен и уже более доброжелательно позвал больного старика, - дед, поедем с нами.
  - За деньгой Малюты?
  - Ага, за ней.
  
  Чернышев радостно поднялся, - вот и хорошо! - Затем он поинтересовался, - все то поместимся в машине?
  Этот вопрос заставил прапорщика напрячься, - а ты, что, не один?
  Михаил Андреевич кивнул на домик, - там еще четверо.
  Саломатин скомандовал солдатам, - а ну ка, гляньте.
  
  Солдаты, держа автоматы наизготовку, зашли в строение. Прапорщик остался ждать их у входа. Когда они вышли, один из солдат доложил, - нет там никого.
  Прапорщик оглянулся, - дед, ты что, издеваешься? - Но он тут же осекся, старика нигде не было видно.
  
   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
  
  Капитан поинтересовался у вернувшегося прапорщика, - ну, что там?
  Тот беспечно махнул рукой - да, псих какой то.
  Но капитана подобный ответ не устраивал, он строго спросил, - где он?
  - А черт его знает, как сквозь землю провалился. - Прапорщик попытался успокоить бдительного капитана, - товарищ капитан, да ничего страшного. Там дед полоумный костер жег. Говорит, грибы собирал. Мы ему растолковали, что здесь запретная зона и что грибы нельзя собирать.
  - А почему псих то?
  - Так он говорит, раз грибы нельзя собирать, буду искать денежку.
  - Какую еще денежку?
  Прапорщик засмеялся, - денежку Малюты. Я же говорю он того.
  В это время из штаба вышел Бутов, не смотря на жаркую погоду, в костюме и галстуке.
  Проходя мимо беседовавших капитана и прапорщика, он при последней фразе замер и резко развернулся, - кто искал денежку Малюты?
   Прапорщик, растерявшийся от подобного интереса, ответил, - дед какой то сумасшедший.
  Бутов от злости сжал челюсти и сквозь зубы спросил, - где он?
  С прапорщика слетела вся игривость, - пока мы проверяли строение, он исчез.
  Генерал повернулся к капитану и, с трудом сдерживая ярость, отдал приказ.
  - Передай дежурному мое распоряжение, поднять по тревоге две роты и прочесать местность. Найти этого деда.
   Капитан вытянулся по стойке "смирно", - есть.
  Когда тот забежал в здание штаба, Бутов повернулся к Саломатину, - дай ка мне ключи от машины, я прокачусь.
  Прапорщик, отдавая ключи, предложил, - может быть, мне с Вами?
  - Не надо, я сам.
  
  Немного не доезжая до ручья, Бутов выскочил из машины и бросился к заветному валуну. Уверенно открыв тайник, он начал шарить внутри рукой, но его остановил раздавшийся за спиной голос, - я знал, что информация про деньгу Малюты должна сработать. Потрясающий тайник. - Михаил Андреевич, словно ничего не произошло, буднично расхваливал детище Бутова, - я еще тогда, в семьдесят пятом году, на учениях им восторгался. Во многом благодаря ему, группа Бутова стала победителем социалистического соревнования.
  Бутов по хозяйски закрыл тайник и, устало сев на валун, повернулся к Чернышеву, - Миш, отдай документы. Прошу тебя по-хорошему.
  Михаил Андреевич укоризненно покачал головой, - Сереж, ты не доверяешь даже своим подельникам, прячешь документы в закладки тридцатилетней давности. Боишься, что без компромата на Захарова ты им будешь не нужен? Документы это твой хлеб.
  Бутов старался не реагировать на издевательский тон старого сослуживца, - Миша, отдай документы по-хорошему. Вся территория полигона уже оцеплена, идет прочесывание местности. Ты не сможешь уйти.
  Чернышев весело рассмеялся, - сам подумал, что сказал? Я еще в шестнадцать лет ходил за линию фронта чаще, чем ты в булочную. А ты меня пугаешь детьми с автоматами.
  - Хорошо. Давай тогда меняться. Ты мне компромат, а я тебе дело Монастыревых. Ведь ты не хочешь, что бы оно попало к твоему сыну, и что бы он узнал, какие методы использовал в своей работе его отец.
  - Я так и думал, что исчезновение этих материалов из архива твоих рук дело.
  - Да, я предвидел, что Павел может этим заинтересоваться, и не хотел, что бы он плохо думал о своем героическом отце.
  - Ты не меня оберегал, а обрубал концы, чтобы не вышли на Монастыреву и ее сына, твоего помощника Юру. - Чернышев пристально посмотрел в глаза Бутову, - как ей удалось уцелеть? Ведь ее вместе с мужем приговорили к вышке.
  Генерал отвел глаза в сторону, - я помог. Ведь, по большому счету ее спровоцировал на организацию преступного сообщества и хищения ее любовник, обаятельный журналист. Ведь если мне не изменяет память, ты тогда работал под легендой журналиста?
  - Память тебе не изменяет. Так все-таки, как ей удалось уцелеть?
  - Я помог. Сначала ей заменили расстрел заключением на двадцать пять лет. Через пять лет перевели в психушку и через два года я ее выдернул оттуда. Помог сменить фамилию и прописаться в Рузе.
  - Зачем тебе все это было нужно?
  Бутов изобразил на лице искреннее изумление, - Миша! Ты же был моим наставником и сам меня учил, что хороший сотрудник силен своей агентурной сетью. Агент, который обязан тебе жизнью и, который полностью зависим от тебя - это суперагент! К тому же в жилах Аделаиды благородная кровь. Она не сдала тебя на следствии, потому что любила. А это, согласись, поступок. Быть до конца верной своей любви, когда тебе грозит расстрел...
  - Но потом ты ей все рассказал и ее любовь переросла в ненависть.
  - Поверь, я ее отговаривал мстить тебе. Она даже дала мне клятву, что не убьет тебя.
  - Вон, оно что... А я всю голову сломал, почему она тогда не прикончила меня спящего, а стала мудрить с подставой... Она поклялась...
  - Тогда в твоей деревне, все могло измениться, стоило бы тебе покаяться, но ты ее даже не узнал!
  - Ты будешь смеяться, но если бы тогда я знал, что передо мной Аделаида, то покаялся.
  - Ты покаялся? Действительно рассмешил.
  - До того вечера - нет! А начиная с того времени - да. Я на многие вещи стал смотреть другими глазами.
  Краем глаза Бутов заметил мелькнувших среди елей солдат, идущих цепью. Кивком головы он указал на них Чернышеву, - вот и красная кавалерия показалась... Ну так что, по компромату? По большому счету он выполнил уже свою основную задачу и нужен мне лишь на всякий случай, для подстраховки.... Ну, что, отдашь или поедем в мрачные казематы?
  К его удивлению Чернышев с радостью согласился, - Поедем, прокатимся.
  Когда рядом с ними остановились солдаты во главе с прапорщиком, Бутов скомандовал им, - задержанного в штаб. - А сам устало направился к УАЗику.
  
  Князев инструктировал Павла, чтобы не терять время, по дороге в аэропорт. Сидя на заднем сидении мчавшейся Волги, он, стараясь ничего не упустить, советовал, - ты приехал в гости к дочкам. Играй роль простачка. Твоя задача не допустить перевода денег на их счета. - Он протянул Чернышеву лист из блокнота, - здесь записан номер счета Внешторга. Если получится, сюда нужно перевести весь транш. Паш, если ты этого не сделаешь, в стране может пролиться кровь, много крови и на этой волне к власти придут сторонники военной диктатуры.
  - Все настолько серьезно?
  - Да. Они хотят спровоцировать в стране голод. Деньги нужны, что бы этого не случилось.
   Павел, немного подумав, выразил свое мнение, - я думаю, моя роль простачка не прокатит. Перед тем, как задействовать Гаврилова, они наверняка прокачали его по полной и им хорошо известно, кто отец Светы Чернышевой.
  Князев в душе был согласен с этими доводами, но комментировать не стал, а продолжил свой инструктаж, - твой маршрут через нашу базу в Сирии. Туда через час вылетает транспортный самолет Министерства Обороны. С базы твоей транспортировкой морем до Кипра будет заниматься майор Таранец. Он уже предупрежден.
  
  Михаила Андреевича поместили в камеру гауптвахты. В небольшой комнате было всего одно маленькое окошко под потолком, закрытое решеткой. Из мебели здесь была лишь облезлая широкая скамья, на которой устроился Чернышев. Он дремал, откинувшись спиной на стену и прикрыв глаза. Михаил Андреевич никак не отреагировал, когда лязгнул засов, открылась со скрипом тяжелая дверь, и в помещение зашел Бутов. Он присел на скамью рядом с Чернышевым, - я переговорил с нашим руководством, рассказал про тебя. Они не возражают, если ты немного поработаешь с нами.
  Михаил Андреевич, не открывая глаз, лениво поинтересовался, - с нами, это с кем?
  - С людьми, которые не хотят допустить полного развала великой державы. Ты всегда был сторонником жесткого порядка и дисциплины во всем.
  - Возврат в тридцатые годы? Империя военного коммунизма...
  - Ты сгущаешь краски, но суть уловил верно.
  Чернышев сел поудобнее и наконец, открыл глаза, - все хотят править, и каждый правитель видит будущее страны на свой лад. Горбачев по одному, Ельцин по-другому. У твоей шайки свои взгляды...
  Бутов устал сдерживать свое раздражение, - как я понимаю, у тебя имеется собственное мнение на этот счет?
  - Моей внучке пять лет и она по-детски наивно очень хочет, что бы слоны были не серыми и мрачными, а красными, оранжевыми... веселыми, одним словом. Так вот я хочу, что бы она жила в стране, где даже слоны с радостной расцветкой.
  - А ты не боишься что эти твои оранжевые слоны всех попередавят, и тебя в первую очередь?
  Чернышев усмехнулся, - а серые никого не давят?
  Бутову надоели пустые препирательства, и он решительно встал, - как я понял, ты не принял моего предложения?
  Михаил Андреевич радостно согласился с такими выводами, - твоя проницательность потрясающа. Попытка поменять должность на компромат не увенчалась успехом. Ты ведь этого добивался взамен на свою лояльность?
  - Ты, Миша ошибаешься. Документы я найду без твоей помощи. Скоро должны привезти собак. Ты же не мог вывезти документы и просто перепрятал их. Так что весь вопрос лишь во времени. Меня мучает одно, для чего ты подставился и дал себя задержать?
  - Отвечу откровенностью на откровенность. С твоей помощью я хочу встретиться с Аделаидой.
   Бутов с нескрываемой иронией поинтересовался, - покаяться?
  - Мне необходимо ее увидеть.
  - Эта встреча ничего не изменит. К тому же Аделаида с Юрой далеко отсюда.
  Чернышев встал и подошел вплотную к Бутову, - темнишь? Я целиком и полностью в твоей власти. Ты можешь организовать эту встречу, ни чем не рискуя.
  - Они находятся на Кипре вместе с твоими внучками. Удивлен?
  Михаил Андреевич почувствовал, как от этих слов пахнуло холодом, - что ты затеваешь?
  - Благодаря Захарову МВФ выделил кредит в пять миллиардов. Деньги уже переведены на Кипр, на счет фирмы, которую возглавляет некий Гаврилов, жених твоей внучки. Сегодня он должен перевести эти деньги на те счета, которые ему укажут. Дальше продолжать?
  Чернышев, не выдержав, схватил его за грудки, - ну ты и гнида... Зачем тебе нужно уничтожать Светку и Зою?
  Бутов с силой оторвал его руки от себя, - Успокойся, Миша. Планируется ликвидация только Гаврилова, а для всего клана Чернышевых отводится лишь роль козлов отпущения. Павел был причастен к пропаже компромата на Захарова, который под его давлением указал в договоре не тот счет. Его дочь находится на вилле, которая взрывается вместе с хозяином фирмы, на счета которой переведены пять миллиардов. - Он со злорадством посмотрел на поникшего старика, - как ты думаешь, кого объявят в международный розыск, когда станет известно, что весь кредит бесследно исчез?
  - Зачем тебе это нужно?
  - В любом случае, нужно на кого-то перевести стрелки. И потом это была просьба Аделаиды. Ей очень хотелось, что бы твоя семья испытала то, что испытали они.
  - Да я виноват перед ней, но при чем здесь мой сын и внучки?
  - Отомстить одному тебе это было бы слишком просто. К тому же ты всю свою жизнь готов к героической гибели. Признаюсь, я солидарен с ней. Ты же всю жизнь пер, как танк через людей, через их судьбы. Ты видел перед собой только цель и не замечал ничего вокруг.
  Внезапно на лице Чернышева выражение унылой обреченности сменилось на азартное и он бодро сообщил Бутову, - вы обречены на провал.
  Тот немного опешил, видя изменившееся настроение Чернышева, - мы?... Почему?...
  Михаил Андреевич глазами посоветовал посмотреть на себя в район пояса, где в его руках были зажаты два провода разных цветов с оголенными концами. Он прокомментировал.
  - Потому что в твоей шайке не знают азов. Что задержанных нужно тщательно обыскивать.
  Бутов не слишком уверенно сказал, - ты блефуешь, эта твоя фишка не прокатит.
  - Сереженька, ты меня знаешь, и сам сказал, что я готов к гибели. Ну!
   Бутов прекрасно знал биографию ветерана и его послужной список. Его возможное безрассудство не вызывало не малейшего сомнения, - что ты хочешь?
  - Мы уезжаем с тобой отсюда на машине. Если вздумаешь поиграться, я не буду считать до трех, а сразу же замыкаю концы.
  
  Бутов, сидя за рулем Волги, периодически косился на сидевшего рядом Чернышева, который продолжал сжимать в руках провода.
  - Миша, а ты не пожалеешь о том, что сейчас делаешь?
  Михаил Андреевич уверенно ответил, - думаю, нет. Не стоит в одну реку входить дважды. Пусть молодые порулят. А наше дело, сидеть у подъезда, бурчать на них и вспоминать, как раньше было хорошо. И ведра были круглее, и морковка слаще.
  - Я не узнаю тебя! Ты всегда был сторонником жесткого порядка в стране.
  - Все течет, все меняется. - Он жестко скомандовал генералу, - тормози здесь и выходи.
  Когда Волга остановилась на пустынной дороге рядом с березовым лесочком, и Бутов выбрался из салона, Михаил Андреевич перебрался за руль. Выглянув из окна, он весело посоветовал, - у твоей шайки на эвакуацию есть час, не больше. Трусцой давно не бегал? Придется.
  Волга, уже отъехав на несколько метров, внезапно затормозила и задним ходом вернулась к стоявшему в оцепенении Бутову. Чернышев вновь выглянул из окна и протянул провода.
  - Сплети на досуге из них чего нибудь. Моя внучка любит плести, говорит увлекательное занятие.
  Когда Волга уехала, Бутов с ненавистью посмотрел ей вслед и сквозь зубы произнес,
  - Сволочь! Мы еще посчитаемся... - Он отбросил провода в сторону и побрел назад.
  Белоснежный катер стремительно несся, разрезая волны. Постепенно приближалась синева полоски скалистого берега. Павел, держа в руках лист бумаги с нарисованной схемой расположения виллы, внимательно слушал Лешу Таранца, сотрудника Комитета, несколько лет проработавшего в этом регионе. Тот, держа руль штурвала и стараясь перекричать шум мотора, вводил Чернышева в курс дела, - я там уже не был полгода. Охрана на вилле, скорее всего, новая. Но там уже много лет работает Чапай. Надежный дед. Он и шофер, и механик, и сантехник. Короче мастер на все руки. Если что, можешь на него положиться. Просто передай привет от Таранца, он все поймет. По схеме все понятно?
  Павел оторвался от рисунка, - да, в общих чертах. Сколько охранников?
  - В каждой смене по два человека. Один на въезде, второй контролирует периметр и берег. По крайней мере, раньше так было. Я не думаю, что есть изменения. Место тихое.
  Чернышев внимательно окинул взглядом стремительно приближающийся берег,
  - кажется, подходим?
  Таранец поворотом штурвала заложил крутой вираж, направляя катер в нужное место.
   - Почти. Высаживаться будешь напротив вон той бухты. Здесь течение и снесет как раз к скалам за виллой.
  Павел сначала с помощью Леши спустил на воду надувную лодку, затем, предварительно сбросив в нее дорожную сумку, спустился сам.
  Таранец перегнулся к нему через борт, - я отойду на две мили и буду на связи.
  - Добро.
  - Может, все-таки нужен ствол?
  - Лишнее. Нужно все сделать тихо.
  - Ни пуха.
  - К черту.
  Павел, оттолкнувшись от борта катера, вставил весла в уключины, принялся энергично грести.
  
  Света, присев в плетеное кресло, наблюдала, как Андрей перебирал документы и раскладывал их по разным папкам. Не выдержав слепящего солнца, которое заливало просторный кабинет и било в глаза, Света переместилась в тень гардины и неуверенно поделилась с Андреем своими переживаниями, - что-то мне не по себе. У меня ощущение, что, как только ты переведешь деньги, мы им будем больше не нужны.
  Андрей недовольно поморщился, - кому им?
  - Не знаю...
  - А я знаю! Захаров очень порядочный человек и не способен на подлости.
  Но Свету не покидало чувство тревоги, - Захаров, может быть и порядочный, а вот от начальника охраны и, особенно от няни у меня мурашки по коже. От них просто веет злобой. Откуда ты откопал Аделаиду Савельевну?
  Андрей неуверенно пожал плечами, - я особенно и не выбирал, ее рекомендовали, как педагога со стажем. Сказали, что она будет заниматься с Зоей рисованием. Ведь она любит рисовать?... - Отложив в сторону свои документы, он подошел к девушке, - Свет, хватит наводить тень на плетень. В конце концов, после перевода денег мы будем в состоянии арендовать другую виллу или здесь поменять весь персонал.
  Света недоверчиво посмотрела ему в глаза, - а так можно?
  - Конечно.... - но в его голосе промелькнули нотки неуверенности, - я сейчас позвоню Захарову и проконсультируюсь.
  Сняв телефонную трубку и не услышав сигнала, Андрей с недоумением несколько раз нажал на рычаг, - телефон почему-то не работает.
  Света встревожено перевела взгляд с телефона на Андрея и только хотела что-то сказать, как в кабинет зашла Аделаида. Внимательно оглядев их, она поинтересовалась,
   - извините, у вас нет Зои?
  Света с удивлением посмотрела на няню, - нет. Она же была с Вами.
  Аделаида хмуро пробормотала, - странная девочка. Она пропадает уже не первый раз.
  
  Чернышев, улучшив момент, когда охранник скроется за углом пристройки, перемахнул через забор и сразу же замер за плотным рядом декоративного кустарника. Под его прикрытием Павлу удалось переместиться к площадке рядом с въездными воротами.
  На этой площадке перед виллой, окруженной со всех сторон аккуратно подстриженным кустарником, Чапай, сухощавый пожилой мужчина натирал полиролью Мерседес.
  Павел уже собирался его окликнуть, как из дома раздался голос Юры Иванова.
  - Василий Иванович, возьмите коробки и деньги. Заодно по дороге купите минералки.
  Чапай, заканчивая натирать машину, крикнул в сторону Иванова, - хорошо.
  Когда он зашел в дом, оттуда через несколько секунд появился Юра со свертком в руках. Он быстрым шагом подошел к Мерседесу и, воровато глянув по сторонам, убрал свой сверток под пассажирское кресло. После этого Юра сразу же вернулся в дом.
  Чернышев, внимательно наблюдавший за всеми этими манипуляциями, дождался когда к машине вернулся Чапай с двумя картонными коробками и тихо окликнул его, - Василий Иванович,... я от Таранца. Подойдите ко мне поближе, чтобы не привлекать внимания.
  Чапай, непринужденно насвистывая, отошел от машины к парковой скамейке, которая стояла у кустарника, и сел на нее.
  
  Света, узнав о пропаже Зойки, с трудом сдерживалась, чтобы в резкой форме не высказать странной няне все, что она думала, встревожено посмотрела на Аделаиду, - может быть, с ней что-то случилось?
  Та с недовольством высказала свое мнение о Зое, - она просто очень ленивый ребенок и вместо того, что бы заниматься устраивает игры в прятки.
  Света и Аделаида, выходя из кабинета на поиски Зои, в дверях столкнулись с входящим Юрой, который с порога официально обратился к Гаврилову, - Андрей Витальевич, машина Вас ждет.
  Андрей проигнорировал это напоминание и жестко спросил, - почему отключен телефон?
  - Вы куда-то хотели позвонить?
  - Не надо отвечать вопросом на вопрос. Почему не работает телефон?
  Юра был вынужден объясниться, - я не знаю. Здесь иногда это бывает. - Он повторил свое напоминание, - вас ждет машина.
  - Я это уже слышал. Если у Вас больше ничего ко мне нет, можете идти.
  Но Иванову терпения было не занимать, и он монотонно вновь произнес, - нужно до закрытия банка успеть перевести деньги.
   Андрей сорвался и перешел на крик, - я буду сам решать, когда, где и что я буду делать! А Вы можете собирать вещи!
  Юра усмехнулся, - Андрей Витальевич, если Вы даете мне понять, что я уволен, то принимать подобные решения не в Вашей компетенции. Так что не надейтесь, что я соберу вещи и уеду.
  Но Андрей уже вошел в раж, - значит, я соберу вещи и уеду! Моя фирма будет находиться там, где я сочту нужным!
  Юра начал с тревогой осознавать, что ситуация начинает выходить из-под контроля. Он постарался, как можно доброжелательней успокоить не на шутку разошедшегося парня.
  - Андрей Витальевич, давайте сначала Вы выполните свои обязательства, а затем мы сядем и спокойно обсудим проблемы наших взаимоотношений.
  Но Андрей был не намерен идти на компромисс, - я не намерен с Вами ничего обсуждать, свою точку зрения я уже изложил. Или до Вас не дошло? Свои обязательства я начну выполнять, только когда Вас здесь не будет.... Или меня.
  Так ничего не добившись от упершегося Гаврилова, Юра с каменным выражением лица вышел из кабинета.
  
  Не найдя Зойку на площадке перед виллой, Света обогнула ее и обратилась к охраннику, скучавшему рядом с лестницей, ведущей к морю, - Вы, случайно, не видели здесь Зою?
  - Она минут десять назад хотела спуститься к морю, но я ее одну не пустил.
  - А куда она потом пошла?
  Охранник показал в сторону нагромождения скал, - вон туда.
  - А там есть проход к морю?
  - Вообще-то можно пройти, но там очень неудобный спуск со скал.
  Света поделилась с парнем своими мыслями, - она очень упертая. Если задумала сходить к морю, то обязательно пойдет.
  Охранник, немного поразмыслив, подсказал, - Вы спуститесь здесь и потом вдоль берега до скал. Если девочка все-таки пошла к морю, то она будет там.
  - Спасибо. - Света почти бегом начала по лестнице спускаться вниз к кромке берега.
  
  Она нашла сестренку именно там, где и советовал охранник. Зойка, присев среди нагромождения валунов, внимательно за чем-то наблюдала. Подойдя к ней, Света с раздражением набросилась на непослушную девчушку, - что ты здесь делаешь? Кто тебе разрешал уходить к морю? Тебя все обыскались, и я, и Аделаида Савельевна!
  Но Зойка, словно не замечая гнева старшей сестры, с восторгом указала ей рукой на камни, периодически омываемые прибоем, - Свет, смотри...
  Там между камнями карабкался и пытался выбраться маленький крабик.
  Зойка подняла глаза на сестру, - он совсем маленький, заблудился, и такой глупенький.... Я хотела ему помочь, а он меня укусил.
  Света взяла сестренку за руку, - пойдем, оставь краба в покое. Он сам выберется.
  Как же он сам выберется, без мамы и папы. Он, наверное, потерялся, ему очень страшно.
  Упоминание про родителей заставило Свету сменить тон, - Зой, пойдем.
  Но та заупрямилась, - давай еще чуть-чуть побудем. Здесь волшебное место.
  - Почему оно здесь волшебное?
  Зойка доверительно, перейдя на шепот, сообщила сестре, - я уже папу видела. Он вон по той тропинке прошел. Может быть, и маму увидим...
  Света отвернула от Зойки лицо, чтобы та не видела навернувшиеся слезы, - пойдем...
  Она взяла сестру за руку и повела в сторону лестницы, ведущей к вилле. По дороге Зойка не унималась, - ты мне, что не веришь?
  - Конечно, верю. Тебе сейчас нужно заниматься с Аделаидой Савельевной. Она тебя везде ищет.
  При упоминании о няне Зойка недовольно надула губы, - я не хочу с ней заниматься. Она злая и хочет меня убить.
  Света нахмурилась, - что ты несешь чепуху? Аделаида Савельевна очень добрая женщина, просто строгая.
  - Ага, добрая! Я видела, как она на меня смотрит. Она думала, что я не вижу, а я видела в отражении окна. Она смотрела на меня, как настоящая Баба-яга, как будто хочет съесть.
  Света на мгновение задумалась над словами сестры и не очень уверенно попыталась ее успокоить, - ну и фантазерка ты Зойка.
  Когда сестры уже поднялись от моря, и подошли к сзади к вилле, Света остановилась, чтобы вытряхнуть из босоножки попавший туда камушек. В это время из-за угла до нее донесся голос Юры, - он начинает дурить.
   Ему ответила Аделаида, - я тебе говорила, не надо отключать телефон. Это может насторожить.
  - Вдруг он захочет позвонить?
  - Ну, кому он может позвонить? Если Захарову, то тот под контролем...
  - Ну-у, мало ли... Нужно что-то делать! Деньги сегодня должны быть перечислены.
  
  Света, крепко сжав руку сестренки, направилась в противоположную от беседовавших сторону. Зойка, задрав к ней голову, шепотом сказала притихшей сестре, - слышала? Я же тебе говорила, что она злая, как Баба-яга...
  - Слышала, тише...
  
  Между тем в летней беседке продолжался разговор между Юрой и матерью. Она спросила у него, - где заряд?
  - Я его уже установил в Мерсе.
  Аделаида нахмурилась, - зачем в машину?
  - А куда? Не виллу же поднимать на воздух?
  - Нужно быть уверенным, что деньги переведены.
  Юру начинала раздражать дотошность матери. Он, как можно спокойнее, объяснил ей разработанный им план, - сначала он привезет платежки, подтверждающие перевод, потом будет звонок якобы из банка, что ему нужно вернуться. Мам, не волнуйся, я все продумал. Меня больше волнует, чтобы Бутов не обманул и рассчитался.
  Аделаида его успокоила, - я его знаю уже много лет. Он всегда держит свое слово. И я уверена, что уже через несколько дней деньга Малюты будет у нас... Я столько о ней мечтала и твой отец тоже. Царство ему небесное.
  - Наконец то мы добились того, о чем мечтали столько лет. И Чернышевым отомстили, и монета теперь будет у нас.
  - Теперь главное, что бы Гаврилов сделал все, как надо.
  - Ничего. У нас есть весомые аргументы.
  
  Встревоженные Света с Зоей забежали в кабинет к Андрею. Тот потрепал девчушку по голове, - нашлась? Где она была?
  - Нашлась. - Свете было не до Зойкиной пропажи, - нам нужно срочно бежать отсюда!
  Но Андрей лишь самодовольно ухмыльнулся, - ты что, Свет? Я уже построил этого начальника охраны. Думаю, он сегодня или исчезнет, или будет ниже травы, тише воды.
  Света запальчиво накинулась на него, - никого ты не построил! Тебя просто используют. Изначально ты здесь был нужен только до тех пор, пока не подпишешь платежки.
  - С чего ты взяла?
  - Я подслушала разговор этого Юры и няни. Они заодно. Собирайся, нам срочно нужно бежать,
  Андрей нахмурился, собираясь с мыслями, - мне нужно забрать документы, две минуты...
  - Давай только быстрее!
  Света стала нетерпеливо ждать, пока Андрей бегло просматривал бумаги, и некоторые из них убирал в папку.
  - Скоро?
  - Вроде бы все,... идем.
  Когда они уже подошли к двери, то на пороге столкнулись с Юрой и Аделаидой.
  Юра внимательно оглядел их и обратился к Андрею, - Андрей Витальевич, я вынужден еще раз Вам напомнить, что скоро банк прекратит работу, а сегодня нужно обязательно перевести деньги. Это очень серьезный вопрос и в мои обязанности входит контроль за этим мероприятием.
  Андрей попытался отстранить его в сторону, - я уже сказал, что не собираюсь подчиняться Вашим указаниям. Пропустите нас.
  Но Юра стоял, как вкопанный и не собирался уступать проход в дверях, - куда Вы собрались?
  - Я не собираюсь посвящать Вас в свои планы. Отойдите.
  Юра вынул из кармана пистолет и направил его на Андрея, - а придется посвятить.
  Под прицелом пистолета Андрею и Свете с Зойкой приходится зайти назад в кабинет.
  Следом за ними в кабинет зашли и Юра с матерью, которая прикрыла за собой дверь.
  Только после этого Иванов опустил ствол, - мне очень жаль, что приходится прибегать к подобным методам, но Вы Андрей Витальевич, вынуждаете меня поступать столь грубо.
  Андрей исподлобья посмотрел на него, - ты еще пожалеешь о том, что сейчас делаешь! Я не буду проводить никаких банковских операций, пока не встречусь с академиком Захаровым.
  В ответ Юра глумливо ухмыльнулся, - почему не с президентом? Вы сейчас Андрей Витальевич, поедете в банк, потом привезете документы, подтверждающие проведение операции. Только после этого Вы и Света с Зоей сможете распоряжаться собой, как вам вздумается.
  - Я не собираюсь повторять то, что уже сказал.
  Юра вновь поднял пистолет, - я то же. - Пуля разнесла в щепки ножку стула, который стоял рядом с Зоей. Она в ужасе прижалась к Свете.
  Юра не спускал глаз с побледневшего Андрея, - следующая пуля разнесет девочке ножку.
  Он с напускной заботой обратился к Зое, - ты не хочешь жить с одной ножкой?
  Андрей не выдержал этого глумления, - прекрати!
  - Вы, Андрей Витальевич, согласились заниматься серьезными вопросами, а теперь начинаете ломать комедию. Интеллигентного диспута больше не будет! - Добавил он жестко и навел пистолет на Зоину ногу. Света сразу же заслонила собой сестру.
  Андрей не выдержал, - прекрати! Я все сделаю!
  - Машина уже давно ждет. Я думаю, Вам не надо объяснять, что произойдет, если деньги не будут перечислены?
  Андрей обреченно направился к выходу. Уже выходя, он оглянулся к Свете, - не бойтесь, все будет хорошо.
  Когда он вышел, Света и прижавшаяся к ней Зойка отошли подальше, за письменный стол.
  У двери Аделаида, косясь на сестер, спросила у сына, - может быть, тебе нужно было бы поехать с ним?
  Юра пожал плечами, - смысл? В банке я все равно не смогу ничего сделать. - Немного подумав, он уверенно добавил, - Гаврилов не станет рисковать девчонками.
  Аделаида скептически отнеслась к подобной уверенности, - ну, ну...
  
  Чапай, уверенно вырулив Мерседес за ворота, старался не смотреть на Андрея, сидевшего рядом. Тот нервно покусывал нижнюю губу, пытаясь найти выход из создавшегося положения. Гаврилов вздрогнул, когда сзади раздался голос Чернышева, - Андрей, Слушай меня внимательно.
  Парень с появившейся надеждой всем телом повернулся назад, - Вы?
  Павел поднялся и поудобнее расположился на заднем сидении, - да, я. Слушай меня внимательно и не перебивай! Деньги ни в коем случае нельзя перечислять на тот счет, который тебе указали! - Он протянул Гаврилову папку, - вот тебе реквизиты Внешторга, деньги должны поступить только туда. Вот тебе штамп. Пропечатаешь им старые платежки, как будто это отметки банка о перечислении. Думаю, Иванов не поймет. Он не большой знаток банковских операций.
  - Я не могу рисковать!
  Павел прикрикнул на растерянного парня, - делай то, что я тебе говорю!
  Его поддержал и Чапай, - слушай его, сынок. Если бы не он...
  Но Чернышев властно оборвал водителя, - об этом потом...
  Гаврилов тронул Павла за руку, - они взяли в заложники Свету и Зою! Я не могу ими рисковать!
  Чернышев молниеносно среагировал на эту информацию и тут же приказал Чапаю, - стой!
  Когда машина остановилась, Андрей пояснил, - Иванов их убьет, если я не перечислю деньги.
  Павел до боли сжал кулаки, - где они?
  - Были на третьем этаже, в кабинете.
  Чернышев открыл дверь и, уже выходя из машины, жестко сказал Гаврилову, - все сделай, как я тебе сказал! А я пока разберусь на вилле.
  
  Охранник, несший дежурство у ворот, молодой парень крепкого телосложения в застекленном домике листал журнал. Внезапно уловив запах гари, он насторожился и вышел на улицу. Чертыхнувшись, он схватил висевший у двери огнетушитель и бросился в сторону кустарника, из-за которого клубами валил дым.
  Продравшись через густые ветви, парень увидел горевшую тряпку и направил на нее струю огнетушителя. Из-за шипения, он не услышал легкого шороха за спиной.
  Чернышев ребром ладони нанес охраннику удар ниже уха и, сразу же подхватив обмякшее тело, опустил его на землю. Затем, забрав у него пистолет, Павел, пригнувшись, под прикрытием кустарника устремился в сторону дома.
  
  Сидевшие за письменным столом Света и Зойка настороженно наблюдали за Юрой и Аделаидой, расположившимися напротив на диване. Света не тешила себя иллюзией, что когда Андрей сделает все, что они требуют, их отпустят. Няня и ее сынок даже не пытались создать видимость надежды на спасение. Стараясь не привлекать внимания, девушка покосилась по сторонам, но ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия, вокруг не было. Единственно, на столе стоял письменный набор с продолговатой мраморной основой.
  Аделаида, зевнув, начала массировать пальцами виски, - наверное, будет шторм.
  - Да, ладно. На небе не облачка.
  - В сон клонит. Наверное, давление падает.
  Юра лениво поднялся и прошел к окну, которое находилось сзади письменного стола и чуть сбоку. Он оглядел горизонт. - Я же говорю, ни облачка. Шторм нам совсем не нужен. Отменят рейсы и самолетов и паромов.
  Света, видя расслабленное состояние Иванова, решила использовать фактор внезапности. Она, стараясь не привлекать внимания, медленно потянула руку к письменному набору. Дотянувшись, она резко вскочила и нанесла сзади удар тяжелой мраморной подставкой по голове Юре. Когда он рухнул, словно подкошенный, Света, выдрав из его руки пистолет, направила его на Аделаиду, - не двигаться.
  - Ах, ты сучка! - Молниеносно выхватив из складок черного платья заточку, женщина метнула ее.
  Даже не успев осознать, что произошло, Света с заточкой в груди завалилась на пол. К ней бросилась Зойка, - Света! Светочка! Скажи что нибудь! Светочка!
  Рядом с сестрами Аделаида склонилась над своим сыном, - Юра, сыночек! Ты как?
  Тот, придя в сознание, мутным взглядом посмотрел вокруг себя, - у-у-у,... Чем она меня?
  Аделаида, видя, что сын приходит в себя, немного успокоилась и переключила свое внимание на сестер. Она выдернула заточку из Светиной груди одной рукой, а другой, схватив Зою, перетянула ее через безжизненное тело сестры к себе. Прижав окровавленный конец заточки к щеке обезумевшей от ужаса Зои, Аделаида с ненавистью зашипела, - я сейчас располосую тебе все лицо, что бы, когда ты будешь шляться по помойкам, тебя там все звали - Резаной. Зоя Резаная. Звучит?
  Она с дьявольской улыбкой на лице уже начала было претворять свою угрозу в жизнь, как ее остановил голос за спиной, - княгиня, отпусти ребенка!
  Оглянувшись, она увидела Чернышева, стоявшего в дверях с пистолетом в руке. Аделаида тут же переместила свой клинок от щеки к шее ребенка, - не дергайся! Я заколю ее!
  - Успокойся и отпусти ребенка.
   Аделаида сильнее вдавила заточку в шею, так, что выступила капелька крови.
  - Медленно опусти пистолет и толкни ко мне ногой. Ну! Я заколю ее!
  - Хорошо, хорошо. - Павел был вынужден опустить пистолет на пол. Но когда толкал пистолет ногой, то, словно в бильярде, рассчитал все так, что тот, стукнувшись об ножку стола, отскочил под книжный шкаф.
  - Я сделал. Теперь ты отпусти ее.
  Аделаида покосилась на своего сына, - Юра, сыночек, вставай. Отойди от окна.
  
  Когда тот с трудом поднялся, они отошли в сторону, освобождая проход к окну. Аделаида, продолжая прижимать заточку к Зоиной шее, скомандовала Павлу,
  - теперь ты подходи к окну и прыгай вниз! - Она перешла на истерический крик, - ну! Я заколю ее!
  Подойдя к окну и открыв его, Чернышев покосился вниз. Там внизу среди скал ласково плескалось Средиземное море.
  Старуха в предвкушении расправы, с восторгом повторила, - прыгай!
  На ее удивление, на лице Чернышева не было ни капли страха. Он будничным голосом сообщил ей о возможных последствиях, - я расшибусь о скалы и утону.
  Аделаида не преминула поглумиться над своей жертвой, - мы за твою грешную душу свечку в храме поставим и закажем службу. Не поскупимся.
  Чернышев, поняв, что настала пора, предъявил свой козырь, - но вместе со мной утонет и деньга Малюты.
  Юра, безучастно наблюдавший за всем происходившим, встрепенулся, - у тебя деньга?
  Павел согласно кивнул, - да, Юра, да. Вот она. - Он достал из кармана маленькую монету. - Меня шеф прислал расплатиться с вами.
  Иванов искренне изумился, - Бутов? Тебя?
  - Да, он же обещал после окончания отдать тебе деньгу Малюты?
  Аделаида с яростью закричала на Чернышева, - ты все врешь! Сережа не мог тебе это поручить! Он не меньше, чем я, ненавидит твоего отца и всех вас, Чернышевых!
  Павел, стараясь сохранять спокойствие, флегматично пожал плечами, - я не собираюсь ничего доказывать. Вы выполнили свое задание. Отпускайте ребенка, забирайте монету и проваливайте на все четыре стороны.
  Юра, немного подумав, сделал пару шагов к Чернышеву, - хорошо. Кидай мне монету, и мы уезжаем.
  Когда Павел бросил ему монету, тот ловко поймал ее и начал внимательно рассматривать. Затем он посмотрел на мать, - отпусти девчонку и поехали.
  Но Аделаида была не согласна с решением сына, - я ему не верю. Здесь что-то не так!
  Тот усмехнулся, - все так. Я хорошо изучил Бутова. Этот старый лис может все переиграть. Ты что думаешь, он за тебя на эшафот пойдет?
  Аделаида с неохотой отпустила Зою, которая сразу же бросилась к отцу. Когда Юра с матерью вышли из кабинета, Зойка, прижавшись к Павлу, затараторила сквозь слезы.
  - Папочка! Я говорила Светке, что видела тебя, а она мне не верила.... Папулечка...
  Осторожно отстранив Зойку, Павел склонился над Светой и приподнял ее голову.
  - Света,... дочка...
  Света с трудом приоткрыла глаза, улыбнулась и тихо произнесла, - папа...
  
  У ворот не оказалось охранника и чертыхающемуся Юре пришлось самому открывать ворота. Сев назад в Вольво, он вырулил с территории виллы. Сидевшая рядом мать была крайне недовольна происходящим, - все идет наперекосяк. Мы не ликвидировали Гаврилова, не получили подтверждения о переводе денег. Этот Чернышев спутал все карты.
  Но у Юры была иная точка зрения, и он попытался успокоить мать, - все нормально. Деньга уже у нас. А то, что появился Чернышев, нам на руку, на него все и спишется. Гаврилова мы по дороге перехватим и доведем все до конца. Он же не знает, что происходит на вилле. А вот и он... - Обрадовался Юра, заметив ехавший навстречу знакомый Мерседес.
  
  Чапай остановил машину напротив припаркованного Вольво. Из машины вышла Аделаида и направилась к Андрею, который, не выходя из машины, лишь открыл окно.
  - Перевел?
  Гаврилов молча передал ей документы, и она сразу же начала их внимательно изучать. Андрей пояснил ей, - там стоит штамп банка, что деньги переведены.
  Женщина многозначительно улыбнулась, - все хорошо. Теперь мы расстаемся... навсегда.
  
  Юра покосился на Мерседес, который поехал в сторону виллы, и начал бегло просматривать документы, которые ему передала мать. - Все отлично. А теперь последний штрих. - Он достал из кармана маленький пульт и, обернувшись назад, посмотрел на удалявшийся Мерседес. Облизав пересохшие губы, Юра нажал кнопку. Вот только взрыва Мерседеса он не увидел.
  Взрыв, разнесший в клочья Вольво, распугал всех птиц в округе и они с тревожными криками взмыли в безоблачное небо Кипра.
  
  Андрей, ворвавшийся в кабинет, сразу же бросился к Свете, которая после перевязки лежала на диване в окружении отца и Зойки. - Света! Что с тобой? Светик! Маленькая...
  Она постаралась успокоить его, - все уже хорошо...
  Чернышев пояснил, - проникающее ранение, крови много потеряла....- Он посмотрел на дочь, - Свет, может, все-таки в больницу?
  Но та упрямо стояла на своем, - нет!... Я домой хочу, в Москву...
  Отец, словно она была маленькая, погладил ее по голове, - пока нельзя. Тебе нужно отлежаться несколько дней.
  Андрей с благодарностью посмотрел на Чернышева, - спасибо Вам. Если бы не Вы...
  Света, приподняв голову, встревоженная тоном Андрея, прервала его, - а что у тебя случилось?
  Гаврилов, во время, заметив предостерегающий жест Павла, запнулся, но потом выкрутился, - не получилось у меня заработать проценты...
  Света вздохнула с облегчением, - ну и, слава Богу. Не нужны нам такие деньжищи, без них спокойнее. Правда?
  Тот уныло кивнул головой, - угу...
  - У тебя есть классный кооператив. Пусть и не огромные деньги, зато надежные.
  К Светиному удивлению, ее поддержал отец, - к тому же, какие ваши годы? Еще заработаете свои миллионы...
  
  Ветер гонял листы бумаги на обезлюдевшей площадке перед штабом. Входные двери были открыты нараспашку. Нигде не было видно ни единого человека. На площадку заехала колонна машин. Из черной Волги вышли Князев и Михаил Андреевич. Из двух УАЗиков показались несколько офицеров. Из трех грузовых Уралов начали выпрыгивать солдаты с автоматами.
  Приехавшие офицеры сразу же подошли к Князеву, который принялся отдавать команды.
  - Осмотреть все помещения! Воронин!
  Рослый майор вытянулся по стойке смирно, - я.
  - Выдели человек десять, пусть соберут все бумаги и документы, которые найдут.
  - Есть!
  - Матвеев, организовать охрану объекта по всему периметру...
  Когда Максим отдал необходимые команды, к нему обратился Чернышев, - Максим, я возьму машину минут на десять.
  - Да, конечно, Михаил Андреевич. А куда Вы?
  - Нужно съездить, забрать компромат.
  Князев встрепенулся, - компромат? Он у Вас?
  - Да, я знаю, где он. - Михаил Андреевич хитро улыбнулся, - но он находится в таком неприглядном виде, что вряд ли тебя заинтересует
  
  Из Волги, подъехавшей к заброшенному домику, вышел Михаил Андреевич. Он не торопясь подошел к потухшему костру и принялся собирать пепел в полиэтиленовый пакет.
  
  У подъезда сталинской высотки толпились фотокорреспонденты и телегруппы. Как только сюда подъехала сверкающая лаком черная Волга, все они, отталкивая друг друга, бросились к ней. На фоне выходящего из машины академика Захарова, рыжая теле корреспондентка начала тараторить текст на камеру.
  - Сегодня из Брюсселя в Москву возвращается академик Илья Захаров. На саммите ведущих стран мира он в качестве представителя президента представлял нашу страну...
  Окруживших Захарова корреспондентов начали теснить два дюжих охранника. На академика градом сыпались вопросы.
  - Илья Николаевич, какую сумму выделил нашей стране МВФ?
  - Господин Захаров, Правда, что переговоры находились на грани провала?
  - Правда ли, что Вас видели в борделе с темнокожим мальчиком?
  Между корреспондентами и охранниками ловко протиснулась Зойка с конвертом в руке. Она нахально дернула за рукав академика, который уже начал заходить в подъезд. - Вам пакет с документами.
  Захаров с изумлением взял в руки конверт, покрутил его и открыл. Там оказалась кучка пепла и записка, на которой было написано " Пепел от дела Љ 12 /3467 от 17.05.1968г."
  Захаров посмотрел в ту сторону, куда убежала странная девочка.
  Он заметил отъезжавшие от дома светлые Жигули. Через заднее стекло ему красным слоником помахала та странная девочка, и потом ее обнял седой старик.
  
  Уважаемый читатель, если у Вас хватило терпения и интереса дочитать до конца, очень хотелось бы узнать Ваше мнение, хотя бы в двух словах. Для меня, как автора, это очень важно. Заранее спасибо. Колобаев Сергей.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"