Колесова Марина : другие произведения.

Хозяйка Сумрака

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Сфера Света и сфера Тьмы, а между ними и нашим миром - территория Сумрака, хозяйка которой, раздираемая внутренними противоречиями, имеет двоякую сущность и неординарные способности. Сумеет ли она в нашем мире найти то, что поможет ей выстоять в жестком противостоянии противоборствующих сторон и сохранить хрупкий мир?
  
  Хозяйка Сумрака.
  
  В длинном шелковом халате Алекто вышла из спальни, прошла в гостиную и опустилась в мягкое кресло с высокой спинкой. Из коридора неслышной тенью тут же выскользнула Лиля и, приблизившись к ней, тихо спросила:
  - Как всегда только кофе?
  Алекто едва заметно кивнула, поправляя, выбившийся из прически длинный серебристо-пепельный локон.
  - Может быть, Вы позволите, чтобы Вам сегодня вместо Галины прислуживала Ольга?
  - Ольга? - недоуменно переспросила Алекто.
  - Ну это та смертная, которую Виктор спас и притащил сюда, - потупившись, несмело пояснила Лиля. - Я подумала... - она нервно сглотнула, - подумала... раз Вы позволили оставить ее, то, может, захотите использовать...
  - Да, помню... я разрешила, - Алекто, пристально глядя на Лилю, чуть нахмурила брови. - Думаешь, она действительно может подойти на роль горничной и доставить мне удовольствие?
  - Должна, всенепременно должна, - подобострастно заверила ее та.
  - Ты подготовила ее?
  - Конечно, иначе я бы не предлагала Вам... - ожидая ее решения, Лиля нервно переступила с ноги на ногу и мотнула головой, отбрасывая с лица упорно соскальзывающую прядь волос. Ее рыжие кудри, разметавшиеся по плечам, колыхнулись и вновь застыли, медным отблеском оттеняя матовую белизну ее лица.
  - Хорошо, пусть она, - едва заметно кивнула Алекто и раздраженно добавила: - Волосы заколи, нечего так ходить.
  - Я учту, - Лиля почтительно склонилась, после чего быстро скрылась в коридоре.
  
  В гостиную тем временем вошли два молодых человека атлетического телосложения, одетые в одинаковые черные брюки из тонкой кожи и серые шелковые рубашки. Один был темноволосым с тонкими чертами лица и холодным недобрым взглядом карих глаз, другой - блондином с большими и немного грустными голубовато-серыми глазами.
  - Здравствуйте, миледи, - поочередно приветствовали они ее и, дождавшись легкого кивка в ответ, сели на диван.
  Брюнет, которого звали Герман, взял со стоящего рядом журнального столика журнал и, откинувшись на спинку дивана, углубился в чтение, а светловолосый повернулся к Алекто и тихо спросил:
  - Вы решили, где сегодня провести рейд?
  - Виктор, - Алекто повернулась к нему, и ее глаза сверкнули мрачным огнем, - ты можешь запомнить, что с вопросами, когда я только встала, лучше не лезть?
  - Но мне необходимо, - потупившись, начал он, однако Алекто не дала ему договорить.
  - Заткнись! - зло выдохнула она. - Еще слово, и тебе уже ничего не будет необходимо... вернее, будет необходимо, но совсем другое...
  Продолжить фразу Виктор не посмел, молча взял из вазы с фруктами, стоящей на журнальном столике, большое яблоко и стал сосредоточенно вертеть в руках.
  Мрачно усмехнувшись, Алекто откинулась на спинку кресла.
  
  В это время на пороге появилась светловолосая молодая девушка лет шестнадцати в длинном сером платье с высоким белым воротничком. В руках она держала серебряный поднос, на котором стояли также серебряные кофейник и сахарница, фарфоровая чашка с блюдцем, расписанные серебряными порхающими бабочками на черном фоне, а так же лежали серебряные ложечка и щипчики для сахара.
  Позади девушки шла Лиля. Волосы ее теперь были подобраны и заколоты в высокую прическу, чудесно гармонирующую с миндалевидным разрезом ее зеленых колдовских глаз.
  
  Девушка подошла, трясущимися от страха руками установила поднос на стоящий рядом с креслом Алекто столик и налила кофе. Затем, положив щипчиками два кусочка сахара, размешала и, встав на колени, на вытянутых руках подала чашку. Взяв кофе, Алекто кончиками пальцев свободной руки приподняла ей голову и тихо спросила:
  - Значит, это ты - Ольга?
  - Да, - едва слышно выдохнула та.
  - Я люблю, когда мне отвечают четко и громко, - Алекто, опустила руку и стала пальцами раздраженно постукивать по ручке кресла.
  - Да, меня зовут Ольга, - испуганно сжавшись, громче проговорила девушка.
  - Ты знаешь, что здесь иные правила, чем там, где ты жила раньше?
  Ответ был очевиден, но Алекто хотелось услышать его.
  - Да. Мне Лиля объяснила, - бросив на ту мимолетный взгляд, Ольга нервно сглотнула.
  Алекто удовлетворенно кивнула, почувствовав, что знающая как ей угодить Лиля напугала девушку достаточно сильно. Страх, который та теперь испытывала перед ней, шел беспрерывным потоком, окутывая дразнящим запахом и мощной энергетикой.
  Не сводя с нее взгляда, Алекто медленно пила кофе и ощущала хоть и небольшое, но утоление того ненасытного чувства, что жило в ней и рвало душу, когтями алчущего добычи зверя.
  - Пойдем, поможешь мне переодеться, - отставляя чашку, проговорила она и, поднявшись с кресла, повернулась к сидящим на диване юношам: - Минут через десять выйдем, - после чего, перехватив вопросительный взгляд Виктора, добавила: - Не решила я пока ничего, по центру прогуляемся, а там видно будет.
  - Вы хотите как в тот раз? Без переходов уходить? - Виктор презрительно скривил губы.
  Ответить Алекто не успела. На плечо Виктора легла рука Германа, и он, сильно сжав плечо напарника, тихо проговорил:
  - Не обращайте внимания, миледи. Это он, видимо, не проснулся еще, но к Вашему возвращению он наверняка уже будет адекватен...
  Алекто мрачно усмехнулась. Во-первых, ее всегда забавляла манера ее даймонов обращаться к ней. Они оба произносили "миледи", больше похоже на "май леди", а во-вторых, было занятно, что темный воин-даймон сумел сблизиться со светлым, хотя было очевидно, что это только благодаря объединяющей обоих ненависти к ней.
  - Очень на это надеюсь, - процедила она сквозь зубы и удалилась в свою спальню.
  Ольга последовала за ней.
  
  В гардеробной спальни Алекто подошла к огромному зеркалу и, сбросив на руки подошедшей девушке свой халат, замерла, глядя на ряды повседневных костюмов, висевшие рядом с зеркалом на длинной вешалке. Потом, определившись с выбором, повернулась к той, указывая рукой на тот, который решила надеть, и слова приказа застряли у нее в горле.
  Ольга с таким нескрываемо-восторженным изумлением разглядывала ее, что Алекто на некоторое время потеряла дар речи. Однако длилось это недолго, уже через мгновение ее голос заполнил всю спальню:
  - Ты что уставилась на меня так? Я тебе что, модель из порно-журнала? Я отучу тебя так на меня смотреть! Ты вообще забудешь, как на меня свои нахальные глаза поднимать! Лиля! Иди немедленно сюда!
  Стремительно вбежавшая в гардеробную Лиля схватила опешившую Ольгу за волосы и рванула вниз, вынуждая встать на колени и склонить голову.
  - Это так ты ее подготовила? - с нескрываемой злостью обратилась к ней Алекто.
  - Я... я сейчас все исправлю, она не посмеет больше, - в зеленых глазах рыжеволосой ведьмочки плескался неподдельный ужас. - Она навсегда забудет, что так можно глядеть на Вас. Вы увидите. Клянусь!
  Алекто некоторое время, мрачно глядя на Лилю, размышляла, что ей лучше сделать: понаблюдать за разборкой Лили с Ольгой или все же выйти на охоту. Она прислушалась к твари, сидевшей внутри, и поняла, что та хочет все, причем сразу, много и вообще чем больше, тем лучше. Так было всегда. Решив не идти на поводу злобных желаний алчущей сущности, она нахмурилась и, обращаясь к Лиле, приказала: - Одежду подай.
  Лиля тут же с силой еще ниже нагнула голову Ольги так, что та стукнулась лбом об пол, и, тихо прошипев ей на ухо: "Только двинешься - убью!", поспешила выполнить приказ.
  
  Одевшись и причесавшись, Алекто хмурым взглядом смерила Лилю и холодно проронила:
  - Значит так... К моему возвращению она действительно, - Алекто интонационно выделила это слово, - должна знать, как себя вести. А потом мы поговорим... Я надеюсь, ты понимаешь, что за ее поведение передо мной отвечаешь ты, и данный инцидент я без последствий для тебя не оставлю?
  Лиля задрожала всем телом, в ее глазах показались страх и отчаяние, губы скривились, и она просительно прижала руки к груди:
  - Помилосердствуйте, госпожа... мне и в голову не могло придти, что она посмеет вести себя так.
  - Что? Как ты меня назвала? - Алекто наотмашь ударила ведьмочку по лицу. - Ты же знаешь, я ненавижу это обращение и терплю его только в сфере Тьмы.
  - Я забылась, - Лиля упала перед ней на колени, - помилосердствуйте, простите... это больше не повторится. Я буду называть Вас, как только Вы пожелаете, хозяйка.
  - Слово "хозяйка" я ненавижу тоже, - Алекто ногой стукнула Лилю. На нее накатил такой приступ злости и раздражения, что она еле сдерживалась. Тварь внутри нее распрямилась и дрожала от нетерпения.
  - Но как мне тогда Вас называть? Как? - Лиля приподняла голову, раболепно заглядывая в глаза.
  - Никак! - отрезала она в ответ, и ее рука непроизвольно потянулась к шее Лили.
  Тварь внутри ликовала, чувствуя, как Алекто наполняет волна ярости и негодования, и Алекто не сдерживала ее. Сейчас она покажет этой мерзавке Лиле, как надо блюсти ее дом и как подобает относиться к ней... и пусть тварь радуется.
  В это время дверь в ее спальню распахнулась, и вошел тот, кто единственный мог войти в ее спальню таким образом.
  - Мило... очень мило, - негромко проговорил он и, подойдя сзади, нежно обнял за плечи. - Как же я удачно зашел... обожаю, когда ты такая... Аж дух захватывает... Развлечься решила или до сих пор не можешь простить, что благодаря ей стала моей супругой? Хотя какая разница... В любом случае это мило, - он осторожным движением чуть наклонил вбок ее голову и стал целовать шею.
  Алекто замерла, ощущая, как тварь внутри напряглась и изготовилась к прыжку.
  - Не надо, Люциус... здесь не место и сейчас не время, - тихо проронила она.
  - У тебя везде не место и всегда не время, дорогая, - не прекращая ее целовать, усмехнулся он, еще сильнее сжимая ее плечи.
  - Тебе захотелось приключений? - холодно осведомилась Алекто.
  - С тобой я готов на любые приключения, - выдохнул он ей в самое ухо, после чего разжал руки, выпрямился и совсем другим тоном продолжил: - Однако в данный момент ты права. Сейчас не место и не время, потому что ты нужна мне.
  - Что хочешь от меня?
  - Невольниц своих отпусти. По возвращении с ними разберешься. Я хочу, чтобы ты навестила темную сферу. Ты ведь не откажешь мне в просьбе?
  - Кто ж отказывает магистру Тьмы? - Алекто мрачно усмехнулась и, помолчав немного, спросила: - Надолго?
  - Как сложится, - неопределенно ответил тот, иронично глядя на нее.
  
  Они прошли по переходу и, спустившись на восьмой уровень, оказались у дворца Магистра.
  Стража из четырех воинов Тьмы распахнула перед ними двери, и они вошли внутрь.
  - Что от меня требуется? - остановившись перед дверьми личных покоев Магистра, холодно осведомилась Алекто.
  - Я хочу тебя порадовать... я приготовил тебе подарок, - магистр Тьмы склонился к самому уху Алекто. - Ты получишь жертву лично от меня.
  - Кто он?
  - Не "он", а "она", дорогая. Одна из моих фавориток...
  - Чем же она тебе не угодила?
  - Она проигнорировала мои распоряжения и сейчас ждет ребенка.
  - Тебя огорчает его появление?
  - Такой мне не нужен.
  - Что же ты такое узнал, что заранее так устрашился? - Алекто мрачно скривила губы. - Достаточно сильный даймон может родиться?
  - Твое дело долг свой выполнять, а не вопросы мне бестолковые задавать, - раздраженно ответил магистр, и в его глазах полыхнула неприкрытая злоба.
  Алекто тяжело вздохнула и после небольшой паузы спросила:
  - Она знает о твоем решении?
  - Нет, она даже не знает, что мне известно о её беременности. Так что это тебе сейчас придется обнаружить данное обстоятельство и покончить с посягнувшей на твою прерогативу соперницей, а заодно приструнить и всех остальных.
  - Насколько жестко?
  - Насколько сможешь. Даже если еще какую из них убьешь ненароком, я не буду в претензии. Так что, развлекайся, милая, и ни в чем себя не ограничивай.
  - Учту, - иронично хмыкнула Алекто и шагнула к дверям.
  
  
  В огромной зале веселье шло полным ходом. Шесть молодых ведьмочек играли в карты на раздевание и громко смеялись. На некоторых из них из одежды были лишь браслеты на руках и ногах, да ожерелья магистра Тьмы.
  Увидев вошедшую Алекто и идущего следом магистра, все фаворитки поспешно вскочили и склонились перед ними.
  - Развлекаетесь... - ноздри Алекто хищно дрогнули, с удовольствием втянув запах страха, который волной прокатился по зале после ее появления. - Совсем стыд потеряли... Кто вам позволил заниматься развратом в отсутствии хозяина? А?
  Все шестеро подавленно молчали, понимая, что бесполезно оправдываться и говорить, что в подобные игры, о которых магистр знал, они играли часто и никогда развратом не считали. Они знали, что любые оправдания только усилят ярость и без того жестокой и злобной супруги хозяина, которую боялись и ненавидели все темные, и между собой иначе как "светлая стерва" не называли.
  - Я вам сейчас устрою развлечение... я надолго отобью у вас охоту развлекаться... - Алекто недобро сощурилась, сжав губы в презрительной усмешке. - А ну ближе подойдите.
  Украдкой взглянув на хозяина, который тем временем опустился в большое мягкое кресло и всем видом показывал, что в действия супруги вмешиваться не намерен, его фаворитки приблизились и испуганно замерли перед ней. Алекто с пристрастием их оглядела и резко вскинула руку, указывая на крайнюю:
  - Иди ко мне, красотка! - после чего быстрым движением завела руки подошедшей ведьмочки за спину и скрепила меж собой браслеты на них. Затем провела рукой по ее животу и гневно спросила: - Ты никак ребеночка дерзнула от хозяина заиметь, тварь безродная? Решила, что так сможешь место мое занять?
  - Это случайно произошло... случайно... я не виновата... - губы ведьмочки затряслись, а из глаз полились слезы, - пощадите... пощадите, умоляю... Госпожа Алекто, я не нарочно, клянусь! У меня и в мыслях не было... я... я все сделаю, что пожелаете... я избавлюсь от него... только пощадите... молю, - она медленно опустилась на колени, подобострастно заглядывая ей в глаза и скуля от страха.
  - Вон как ты заговорила... только поздно об этом молить, когда ты мои прерогативы нарушила, раньше надо было думать. Сейчас тебе меня молить надо, чтоб я поскорее тебя прикончила и не очень долго мучила, перед тем как души лишить... - она схватила ведьмочку за ожерелье и потянула на себя.
  - А-а-а, не надо...не надо-о-о... я любое наказание приму, лишь не это! Ой-ой-ой! Пощадите! - от страха у ведьмочки выпучились глаза, она вся выгнулась, пытаясь вырваться и, не переставая, кричала. - Не надо... У-уу-у-умоляю!!! Госпожа, не надо-о-о!
  Не обращая внимания на ее крики, Алекто рывком притянула ее к себе и губами впилась ей в губы. Крики тут же умолкли. Ведьмочка беззвучно дергалась, извивалась, билась у нее в руках и в конвульсиях сучила ногами по полу.
  Все присутствующие, замерев, не могли оторвать глаз от картины мучительного отъема души у провинившейся. Наконец, дернувшись в последний раз, ведьмочка бессильно осела, и Алекто, оторвавшись от ее губ, отбросила мертвое тело, в глазах которого застыли боль, страх и отчаяние.
  - С одной разобрались. Теперь ваш черед, - она обернулась к стоящим рядком фавориткам супруга. Те с ужасом смотрели на нее. Всех без исключения била сильная дрожь, и они нервно теребили руки, пытаясь успокоиться.
  Умело доведя всех пятерых до состояния близкого к истерике и насладившись в достаточной мере рыданиями, мольбами, клятвами и уверениями, что они полностью осознали свою вину, раскаиваются и будут очень покорны и послушны, сопровождаемыми сильным энергетическим выплеском, она отпустила их, дрожащих от страха и захлебывающихся слезами.
  Когда они удалились, магистр Тьмы поднялся из кресла.
  - Неплохо... но я все же ожидал большего... - мрачно резюмировал он. - Ты что-то стала терять форму, дорогая.
  - Чем ты недоволен?
  - Ни одна из них не впадет в транс при виде тебя и сновидение, где увидит тебя, кошмаром не посчитает...
  - Зачем тебе впавшие в транс фаворитки?
  - Во-первых, в дальнейшем ты смогла бы чувствовать их ужас, даже не делая ничего, - он шагнул к ней и ласково обнял. - А во-вторых, я хотел, чтобы твоя внутренняя сущность была полностью удовлетворена.
  - К чему тебе то?
  - А ты не догадываешься? - его объятия стали крепче.
  - Ты с ума сошел, Люциус! Прекрати! - Алекто попыталась оттолкнуть супруга, но он, рывком сдергивая с нее одежду, сумел повалить ее на пол.
  Она постаралась вырваться, но тварь внутри, горя нетерпением от предвкушения свободы, отчаянно рвалась наружу, и у Алекто не хватило сил, чтобы, не сняв кабалы, высвободиться из крепкого захвата супруга.
  - Если ты сейчас же не отпустишь меня, я не стану ее держать! Не стану! - зло проговорила она, поняв, что объятиями дело не ограничится.
  - Не держи... тебя никто не заставляет ее держать... я с удовольствием с ней пообщаюсь, - выдохнул он ей на ухо, а потом приник губами к ее губам.
  Поняв, что ей не вырваться, разгневанная Алекто выпустила тварь, и темнота ее сознания полностью поглотила ее.
  
  Выбраться из мрака сознания твари ей удалось нескоро. Когда она обрела контроль над ситуацией, оказалось, что она стоит над телом едва дышащего окровавленного магистра, сжимающего в руке плеть Анта. Она усмехнулась. Тварь не боялась такой плети, боль от ударов высокочастотной мощной энергетики, сводившая с ума все земные существа, лишь раззадоривала ее. Алекто знала это еще по своей первой схватке с ней... и магистр это знал, не мог не знать... Тогда зачем?
  Алекто заставила тварь лапой приподнять голову супруга. Тот тихо застонал и открыл глаза.
  "Раз сразу пришел в себя, то может, все не так уж и плохо", - мелькнуло в голове, и она перехватила взгляд супруга. Заглянув ему в глаза, она сразу поняла, зачем он это сделал, и мысли о предстоящей расплате ужаснули... Ее вновь поймали в ловко расставленную ловушку.
  Скривившись, Алекто отвела взгляд, и тварь, повинуясь ее желанию, отпустила магистра и отошла в сторону. После чего, отряхнувшись, свернула собственный облик, давая возможность, заменить его.
   Тяжело вздохнув, Алекто вновь приблизилась к магистру и, склонившись над ним, повела рукой, желая помочь и по возможности минимизировать последствия схватки. Но тот перехватил ее руку.
  - Твоя энергетика сейчас мне лишь повредит, так что не утруждайся, - тихо проговорил он.
  И Алекто не посмела настаивать. Молча помогла ему подняться и сесть в кресло.
  Некоторое время они безмолвствовали. Наконец магистр поднял голову и посмотрел ей в глаза:
  - Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас я не в состоянии исполнять свои функции?
  - Да, я догадалась, зачем ты это сделал, - она постаралась, чтобы голос звучал безразлично, в то время как ей хотелось кричать, рыдать и биться в истерике, понимая, что сейчас за всем этим последует.
  - Я рад, что ты у меня такая догадливая девочка, - магистр едва заметно, саркастически усмехнулся и, сняв с шеи большой сапфировый преобразователь, протянул ей: - Надевай, дорогая.
  Губы у Алекто предательски дрогнули, а в глазах засверкали слезы. Ей хотелось упасть на колени и начать молить супруга не делать этого. Однако она знала, что это бесполезно. Поэтому, протянув руку, дрожащими пальцами взяла амулет темной власти и медленным движением надела на шею. По ее телу прошла судорога, и, сильно запрокинув назад голову, она вскинула вверх руки, пытаясь поставить блок, ограничивающий поток темной энергетики, нахлынувший на нее посредством амулета. Через некоторое время ей это удалось и, уняв дрожь, она опустила руки и обернулась к магистру:
  - Как долго ты хочешь, чтобы я исполняла твои функции?
  - Зависит от тебя... Если будешь покорной супругой, то как только почувствую себя лучше, заберу у тебя амулет и, проведя всеобщий торжественный прием, отпущу.
  - Ты хочешь вновь устроить прием? Это без меня! - Алекто раздраженно подняла руку. - Об этом не может быть и речи.
  - Пока ты не согласишься на него, амулет я не заберу.
  - Тогда пусть он будет завтра! - Алекто не смогла сдержаться, чтобы не использовать шанс как можно скорее избавиться от ненавистного амулета.
  - Я не в том состоянии... - магистр усмехнулся. - Ты слишком торопишься, дорогая... через некоторое время мне станет лучше, и тогда мы вернемся к этому вопросу.
  
  Несколько дней Алекто исполняла функции магистра Тьмы, борясь с душившей ее темной энергетикой амулета, которая требовала выхода. Все это время она ни разу не спрашивала супруга, когда он намерен провести прием, стараясь не показать, что с нетерпением ждет момента, когда сможет вернуть ему амулет. Напротив, ненавязчиво давала понять, что ей нравится ощущать темную власть и состояние страха перед ней...
  Магистр был достаточно искушен, чтобы принимать такое поведение за чистую монету. Однако после того как на вопрос, когда ей хочется провести прием, она безразличным тоном проронила: "Не сейчас уж, точно...", ему в душу начали закрадываться сомнения. И он не удержался от уточнения:
  - А когда?
  Алекто с пристрастием окинула взглядом фигуру супруга, полулежавшего на диване:
  - По-моему, ты еще не совсем оправился, и тебе не стоит излишне утруждать себя в ближайшее время. К тому же мне времяпрепровождение тут не в тягость.
  - Ты несказанно радуешь меня, дорогая, - улыбнулся он, - если это - правда, то значит, ты наконец-то смирилась с темной половиной твоей сущности и начала принимать и понимать ее, а если ты лукавишь, то ты научилась это делать очень искусно, что тоже не может не радовать. Это полезное умение. В любом случае будет так, как ты пожелаешь, я готов устроить прием хоть завтра, но если ты не хочешь, согласен отложить его, оставив тебе амулет на любое время. Скажешь, когда надумаешь.
  Алекто потупила взгляд, размышляя, что ей даст дополнительное затягивание игры. Затягивание игры не давало ничего, кроме стоящего ей очень сильных страданий дальнейшего увеличения ее темного магического потенциала, чего по существу и добивался магистр... Причем снижение этого уровня, для достижения примерного равновесия, которое позволяло ей с наименьшими затратами контролировать тварь и при котором ее существование было для нее наиболее комфортным, представлялось уже нереальным. Проанализировав все это, она вскинула на него глаза:
  - Он будет завтра!
  - Я так и думал, - магистр Тьмы удовлетворенно кивнул, - что ж, завтра, так завтра. Разошли послов и отдай необходимые распоряжения. Вести прием будешь ты.
  - Кто б сомневался, - Алекто капризно скривила губы, - неблагодарные роли не по тебе... Тебе нравится стоять за кулисами и дергать за ниточки.
  - Неблагодарная роль? Да о твоей роли мечтает любая. Я позволяю тебе все и почти ничего не требую. Когда ты научишься радоваться тому, что есть? Ведь знаешь, другого все равно не будет. И вообще, не тебе сетовать на судьбу. Проведешь прием, выберешь жертву, поможешь ей удовлетворить всех, и ты свободна. Делай, что хочешь... Я ведь ни в чем не ограничиваю тебя.
  - Я свободна? - Алекто даже поперхнулась от возмущения. - Вы заставили меня быть хищником, стоящим на страже обеих сфер... Хищником, которого ненавидят все, и я сама в том числе... хищником, которого все желают уничтожить.
  - За что тебя ненавидят другие - могу понять, но за что тебе самой ненавидеть себя, это - для меня загадка. Ведь для тебя не секрет, что именно ты поддерживаешь равновесие и баланс, в котором заинтересованы обе стороны... и обе стороны прибегают к твоим услугам и ценят твою помощь. Ты необходима всем, как бы к тебе не относились конкретные представители сторон. А уж опасения о том, что кто-то желает тебя уничтожить вообще смешны... ты бессмертна и лишь бессмертный, при чем с очень большим трудом и рискуя собственной жизнью, может тебя убить, при этом в любом случае никому из бессмертных не позволят даже попытаться это сделать ни с той ни с другой стороны... Хотя бы потому, что твое уничтожение приведет к тому, что вечная тварь вновь обретет свободу. Кстати, твои даймоны прекрасное доказательство тому, что общий Совет всегда на твоей стороне. И вообще все! Хватит жаловаться. Мне надоело, - магистр поморщился и раздраженно махнул рукой. - Иди готовься к приему.
  - Кто будет жертвой?
  - Старый вервольф Грей. Что-то он стал на язык несдержан и молодых тому же учит... Так что перед тем как его энергетику меж всех разделить было бы неплохо, чтоб ты его обвинила в нарушении устоев и растлении молодежи, после чего за поганый язык подвесила, и позволила всем присутствующим самолично по кусочку шкуры с него содрать.
  - Думаешь, все захотят в этом принять участие?
  - Если скажешь, что энергетику его будешь распределять в соответствии с кусками шкуры, то с него моментально сдерут шкуру до костей... или вообще всего на части разорвут, если ты, конечно, позволишь. Будет весело, вот увидишь.
  Алекто глубоко вздохнула, и губы ее тронула презрительная усмешка:
  - Кто б сомневался, - вновь проговорила она.
  
  
  Вернувшись в свою обитель на территории Сумрака, Алекто с удивлением обнаружила, что ее никто не встречает. Раздосадованная она прошла на нижний этаж, где жили слуги, и, увидев идущую по коридору Галину, знаком подозвала ее.
  - Где Лиля?
  - Ушла разыскивать Ольгу. Она сбежала, - испуганно пояснила горничная, поспешно опускаясь перед ней на колени.
  - Ольга сбежала? Что ты городишь? - Алекто недоуменно повела плечом. - Смертному не то что сбежать, выйти отсюда и то невозможно.
  - Я знаю это... и не знаю как она ушла... Не гневайтесь. Я не виновата в этом... может, я не так как-то сказала... я лишь хотела сказать, что знаю только то, что Лиля заперла Ольгу на нижнем ярусе, а потом не нашла ее там... и ушла ее разыскивать, - испуганно запричитала Галина, склоняясь к полу.
  - Даймоны мои где?
  - Не... Не знаю, - заикаясь от страха ответила Галина, изо всех сил вжимаясь в пол. - Я не видела их тут, они... они тут вообще редко бывают, а наверх я без вызова не поднимаюсь, Вы знаете... я послушная всегда. Я лишь, что Лиля мне прикажет, делаю... но могу их поискать, я все-все сделаю, что пожелаете, не серчайте только.
  - К себе иди, сама их найду, - Алекто развернулась и вновь поднялась на центральный этаж, размышляя, как именно могла сбежать Ольга и где все остальные.
  Если Ольга и смогла покинуть границы ее обители, то с территории Сумрака ей одной не уйти... и Сумрак постепенно станет высасывать из нее все жизненные силы, вынуждая искать способ вернуться в единственное место, безопасное для смертного - в ее обитель. Так что если Ольга ушла одна, ей придется возвратиться, и вопрос будет лишь в том: сразу она догадается вернуться, лишь немного ослабев, или же приползет, когда превратится в еле живую развалину. А вот если кто-то взялся ее сопроводить, расклад мог получиться иным. И в свете того, что Лиля отправилась на поиски, было похоже, что именно таким он и был. Причем догадаться, кто мог решиться помочь Ольге, было не сложно.
  
  Раздраженно хмыкнув, Алекто прошла в гардеробную переоделась и вышла из обители. В Сумраке она прошла к ближайшему переходу, еще хранившему энергетический след и ее даймонов, и Лили, открыла его и вышла в мир.
  
  Город встретил ее теплым вечерним маревом. Вокруг суетились люди, несся поток возвращающихся с работы горожан. Никто из них не обратил внимания на вышедшую из двери метро стройную молоденькую девушку в потрепанных джинсах и кожаной жакетке поверх тонкой блузки. С двумя толстыми серебристо-пепельными косами ниже плеч, перехваченными на концах черными резинками с блестящими висюльками и выразительными зеленовато-голубыми, как изменчивая морская вода, глазами.
  Девушка постояла немного, всматриваясь в окружающее пространство, словно ища кого-то, а потом решительно пошла вдоль улицы.
  Пройдя пару кварталов, она свернула в тихий переулок. Вошла в обшарпанный подъезд ничем непримечательного трехэтажного дома. Поднялась по лестнице и толкнула одну из дверей.
  В большой комнате, граничащей с еще одним переходом, друг напротив друга стояли два ее даймона, сбоку Лиля, а в углу, скорчившись, на полу сидела Ольга.
  - Какая милая картина, - Алекто с усмешкой оглядела всех. Вытянула вперед руку, указывая на Ольгу. А затем, глядя прямо в глаза Виктору, тихо спросила:
  - Ты понимаешь, на что обрек ее?
  - Она ни в чем не виновата. Это я ее забрал и провел через Сумрак... - Виктор нервно сглотнул. - Я даже не спрашивал согласия.
  - Кто б сомневался, что ты будешь настаивать именно на этой версии происшедшего, - хмыкнула Алекто. - Только без разницы как все это случилось... Она была в Сумраке и вышла, и ты знаешь, что теперь ее ждет... Я вообще не понимаю, на что ты надеялся.
  Виктор молчал.
  - Если на мое покровительство, то зря... - усмешка на губах Алекто стала еще явственнее, - я два раза одни и те же промахи не допускаю... Хватит и того, что я позволила ей в прошлый раз остаться, хотя ты не имел права вмешиваться... Поэтому сейчас она отправится в блокиратор, чтобы предстать перед членами Совета, как только он будет созван.
  - Вы же знаете, к чему ее приговорят... а она ни в чем не виновата, миледи, - нервно сцепив руки, глухим от волнения голосом проговорил Виктор.
  - Да какая разница: виновата - невиновата... Никакой разницы! Ты провел ее через Сумрак. А это равнозначно приговору. И ты это знал!
  - Миледи... - в глазах Виктора, устремленных на нее, застыла мольба.
  - Что: "миледи"?! - передразнила его Алекто. - Что ты хочешь, чтоб я сделала?
  - Я готов понести наказание... любое... только ее отпустите...
  - Ты хочешь, чтобы я нарушила "Свод правил и уложений" и дала ей возможность уйти и жить в миру после того, что произошло?
  - Никто не посмеет возразить, если на то будет Ваша воля...
  - Не будет ее! Не будет! - Алекто злобно сощурилась. - А наказание ты понесешь и так... и такое, чтоб навсегда забыл как хоть какие-то самостоятельные решения принимать... А то совсем распустился, скотина.
  Она презрительно поморщилась, после чего обернулась к Герману и безапелляционно скомандовала: - В блокиратор девку!
  Видя, что Герман тут же шагнул к девушке, она развернулась, чтобы уйти. Но в это время к ней метнулась Лиля и распласталась у ног:
  - Это я виновата... я... не отправляете девочку в блокиратор... Умоляю...
  - Ну и причем здесь ты?
  - Я спровоцировала Виктора забрать ее. Я хотела поймать их на выходе, чтобы показать, что он снова Вам непокорен и опять игнорирует как правила, так и Ваши распоряжения, но отвлеклась и упустила их... Девочка действительно не причем...
  - Вы только посмотрите на нее... - Алекто скривилась. - С чего это ты решила за нее заступиться? Неужели совесть взыграла и честность проснулась? Откуда позволь полюбопытствовать, взялись столь благородные чувства у такой беспринципной и подлой ведьмы как ты?
  - Я осознала, на что обрекаю ее желанием показать Вам, что Виктор постоянно играет у Вас за спиной... Я не хотела подобного... - Лиля испуганно всхлипнула, старательно вжимаясь в пол у ног Алекто.
  Рывком схватив Лилю за волосы, Алекто приподняла ей голову и заглянула в глаза. Ведьмочка не посмела отвести взгляд и испуганно сжалась, понимая, что не в силах скрыть от нее свои мысли. Решив использовать ее скрытые желания в своих целях, Алекто усмехнулась:
  - Боишься, что на Совете всплывет, что ты девчонку в сферу Тьмы таскала, и тебя мало того что привлекут как соучастницу ее несанкционированных перемещений, так и Люциус блок на пользование энергетикой для тебя установит? Ладно, считай, твоя авантюра удалась, и я оценила твое радение о моем благе, - она разжала руку и, ногой отпихнула ее от себя, - можешь забрать девчонку. Сама накажешь за побег, а заодно и его, раз тебе так этого хочется.
  - Но, миледи, - к Алекто шагнул Герман, - она владеет лишь вторым уровнем, а потому не вправе поднять руку на даймона... к тому же воина такого уровня. Это запрещено.
  - Запрещено воину-даймону поднимать руку на существо ниже третьего уровня, не проявляющее лично к нему агрессии, а не наоборот. И запрещено в целях безопасности, иначе ни ведьм, ни колдунов вообще бы не осталось. А этот даймон - мой невольник. Также как и ты, между прочим. Не забыл? Поэтому за непозволительное поведение его будет наказывать тот, кого выберу я... и никак иначе. В данном случае это будет Лиля. И делать она с ним будет все, что только пожелает. А если он не подчинится и посмеет поднять руку в ответ, то иметь дело будет со мной. Все ясно? - в глазах Алекто плескалось неприкрытое раздражение.
  Герман молчал.
  - Я спросила: тебе все ясно? - повысила она голос.
  - Ясно, - Герман закусил губы и отвел взгляд. Он знал, какие непростые взаимоотношения связывают Лилю и Виктора, поэтому сочувствовал напарнику, хоть тот и был бывшим противником, и злился на столь коварную бывшую союзницу.
  - Надеюсь, хоть это развеет иллюзии некоторых по поводу собственной независимой воли, и вы все, наконец, уразумеете, что я не терплю подобного своеволия... - мрачно проронила Алекто, а затем повернулась к так и не посмевшей подняться с пола Лиле: - Можешь идти и развлекаться... - после чего развернулась и стремительно вышла, хлопнув дверью.
  
  Выйдя из подъезда, она вновь погрузилась в суету города и побрела по улице, не разбирая дороги. Ее душили злость и раздражение. Ненависть к ней ближайшего окружения угнетала ее. Порой ей хотелось уничтожить их всех, лишь бы не ощущать эти чувства, которые они не могли скрыть, несмотря на ее полную власть над ними.
  Шла она долго, плутая по улицам и переулкам, пока не оказалась на одном из бульваров на окраине города. Здесь она в задумчивости постояла перед цветочной клумбой. Потом подошла к пешеходному переходу, намереваясь перейти на другую сторону бульвара. В это время проносившийся на большой скорости мимо нее джип, даже не притормозив у огромной лужи, облил ее грязью с головы до ног.
  Алекто разом вынырнула из своих размышлений. Поморщилась, досадуя на себя, что задумавшись, не успела не то что отпрыгнуть, а даже блок поставить.
  - Хотя, может, и к лучшему, что блок не поставила, - глядя на проходящих вдалеке и заинтересованно глядящих на нее прохожих, подумала она, - выглядело бы это со стороны довольно странно... А так все естественно... Что ж примем к сведению обстоятельства, которые намекают, что пора или возвращаться или заняться чем-то более продуктивным, чем пустые размышления.
  Она достала из кармана платок, отерла лицо и хотела уже перейти дорогу, когда увидела, что пронесшийся мимо нее джип, мигая аварийкой, задним ходом медленно возвращается.
  Джип затормозил, вновь заехав в лужу рядом с ней. Распахнулась дверка, и с водительского сидения непосредственно в грязь лужи спрыгнул мужчина лет тридцати с волнистыми каштановыми волосами, одетый в дорогой светлый костюм.
  - Черт! - выругался он, поняв, что его начищенные до блеска ботинки провалились в жидкую грязь, - Ну вот какие козлы! Неужели трудно дыру в асфальте закатать, если мы им постоянно громаднейшие деньги в качестве налогов за каждую машину отстегиваем... Неет... у нас действительно две проблемы, и мы никогда от них не избавимся, - чуть приподняв брюки, чтобы не измазать и их в грязи, продолжил разглагольствовать он, огибая свою машину.
  - У Вас что-то случилось? - Алекто участливо посмотрела на водителя джипа и его заляпанные грязью ботинки.
  - Конечно случилось, - раздраженно хмыкнул он, - по вине этих кретинов, дорожных строителей или эксплуатационщиков... ну одним словом тех, кто за эту дорогу отвечает, я сначала тебя грязью облил, а теперь еще и сам туда же провалился, а у меня совещание через сорок минут с возможными клиентами... Нет, вечер сегодня явно не задался. Ладно, - он саркастическим взглядом окинул Алекто. - Пары кусков хватит на возмещение морального ущерба и химчистку? Только учти, больше все равно не предложу, это на данный момент вся моя наличность. Так что не кочевряжься и соглашайся, пока я добрый.
  - Вы чрезвычайно добры, но Ваше беспокойство излишне. Я не в претензии к Вам, так что не утруждайте себя и продолжайте путь к ожидающим Вас возможным клиентам. Если Вы поторопитесь, то даже успеете привести в порядок Вашу обувь до совещания, - волне миролюбивым тоном проговорила Алекто, хотя тварь внутри уже бушевала и горела нетерпением изорвать в клочья неожиданно подвернувшуюся и столь бесцеремонно-наглую возможную жертву.
  - Гордая, да? Выделываешься? Да я вообще мог не возвращаться! А я из-за тебя ботинки все испохабил между прочим...
  - Вам не кажется, что обвинение меня в Ваших неприятностях несколько необоснованно? Я, конечно, оценила сделанное Вами предложение, но оно, как я уже сказала, было излишним. И смею заметить, я Вас ни о чем не просила и претензий Вам никаких не высказывала... Поэтому в данной ситуации могу лишь посочувствовать, что Вас постигла подобная неприятность, и напомнить, что чем дольше Вы будете со мной ее обсуждать, тем меньше времени останется у Вас на ее устранение.
  - Да ты бы на себя посмотрела, курица ты недоделанная, стоишь по уши в грязи, а туда же... выделываться... хоть бы представляла что из себя, а то кроме фанаберии и нет ничего... Иди куда себе шла, черт с тобой. Не хочешь, чтоб тебе помогали и не надо. Видно грязь - привычная для тебя среда обитания, вот и сиди в ней, - мужчина зло сплюнул и развернулся к своей машине.
  Ярость беснующейся твари затопила Алекто, однако внешне это проявилось лишь в недобро сузившихся глазах и явно хищной улыбке, тронувшей уголки губ.
  - Вы чувствуете собственное величие, когда даете понять окружающим, какое они ничтожество по сравнению с Вами? - в ее голосе зазвучала властность, которой, как она знала, не мог противостоять ни один смертный. Она решила удовлетворить и себя, и тварь.
  Мужчина замер, потом медленно повернулся и заворожено посмотрел на нее. В его взгляде читалась покорность и безропотное смирение.
  Довольно хмыкнув, Алекто, не меняя тембра голоса, продолжила: - Может, проводите облитую Вами грязью даму до дома, раз чувство неудовлетворенности от невозможности проявить собственное благородство столь гнетет Вас?
  Она пристально посмотрела на него, а он, зачарованный ее взглядом, лишь кивнул не в силах даже говорить.
  
  Алекто, не оборачиваясь, шла по дороге. Уверенная в том, что симпатичный зеленоглазый водитель джипа, идет следом, абсолютно не разбирая дороги и видя только ее. Идет на заклание словно кролик, загипнотизированный удавом. Жалости к нему она не испытывала. Она переставала испытывать хоть какие-то чувства к жертве, как только определялась с выбором. Жертва недостойна чувств, жертва - это всего лишь жертва. И пусть сегодня она не такая как всегда... что делать... Глупо не пойти навстречу собственным желаниям, в любом случае их преодоление никто не оценит, а за потворство никто не спросит... ведь у нее есть вечная индульгенция на жертвы от обеих сторон...
  
  Они вошли в обычный с виду пятиэтажный дом из красного кирпича и поднялись по лестнице на шестой этаж. Алекто открыла дверь и кивнула спутнику:
  - Прошу.
  Тот вошел и удивленно замер на пороге. Его взору предстали шикарные апартаменты, оформленные в стиле барокко. Распахнутые резные двери позволяли обозреть длинную анфиладу комнат. Кругом блистала позолота, стены были затянуты расшитым золотом шелком, с высоченных потолков свешивались громадные хрустальные люстры, отражающиеся в многочисленных огромных зеркалах. Пол, инкрустированный паркетом из разных пород деревьев, сверкал так, что не поскользнуться на нем казалось невозможно.
  Алекто вошла следом и захлопнула за собой дверь. Щелчок замка вывел ее спутника из состояния прострации. Он обернулся к Алекто и сипло спросил:
  - Куда это мы пришли?
  - Ко мне домой, - обыденным тоном пояснила Алекто и, быстрыми движениями стянув с себя грязные джинсы, жилетку, кофточку и все белье, швырнула на ближайшее кресло с изысканной резьбой и шелковой обивкой.
  После чего, откинув назад косы, удалилась вглубь анфилад комнат, небрежно бросив через плечо:
  - Вторая ванная: третья дверь направо по коридору.
  - Ты... ты хочешь, чтоб я п-принял душ? - не в силах отвести взгляда от ее удаляющегося обнаженного тела, заикаясь, спросил он ей вслед.
  - Всенепременно, - не оборачиваясь, ответила Алекто и скрылась в глубине комнат.
  
  Когда она вернулась с распущенными еще влажными после принятой ванны волосами в накинутом на голое тело шелковом халате, мужчина ждал ее босиком посреди комнаты, где она оставила свои вещи, с обмотанным вокруг бедер полотенцем, зябко поеживаясь после душа.
  - Полотенце! - скорее приказала, чем попросила Алекто.
  Он безропотно выполнил приказание и, сняв полотенце, протянул ей.
  Не взяв его, она холодно проронила: - В ванную отнеси.
  Шлепая босыми ногами по паркету, он отнес полотенце в ванную комнату и вернулся обратно.
  Окинув его оценивающим взглядом с головы до ног, Алекто удовлетворенно кивнула и, решительно развернувшись, скомандовала:
  - Пойдем!
  
  Войдя в спальню, она указала рукой на кровать, бросив коротко: - Ложись.
  Мужчина подошел к кровати и взялся рукой за шелковое покрывало.
  - Поверх него! - в голосе Алекто послышалось раздражение.
  Он не стал спорить и лег на покрывало. Алекто скинула на пол халат и легла рядом, облокотившись на руку, в пол-оборота к нему, после чего кончиками пальцев свободной рукой провела по его груди. Прикосновение заставило мужчину задрожать всем телом, и он, подавшись вперед, порывисто обнял ее, стараясь притянуть к себе. Она не сопротивлялась, позволяя обнимать себя и ласкать. Мужчина оказался умелым любовником и не торопился овладеть ею. Он долго нежно целовал сначала ее грудь, потом живот и бедра, а потом, раздвинув ноги, стал ласкать языком самые потаенные места. Почувствовав, что ее возбуждение достигло предела, он переместился, проделав поцелуями дорожку до ее груди, после чего мягко и осторожно овладел ею. Алекто дала ему закончить. А потом быстрым и ловким движением завалила на спину и села верхом, намереваясь выпустить тварь, которую уже не могла сдерживать.
  И тут он, с улыбкой глядя на нее, вдруг тихо произнес:
  - Я, наконец, вспомнил кто ты, ты - та девчонка, что помогла мне маньяка обезвредить.
  Резко рванув в сторону, Алекто кубарем скатилась с кровати и сжалась на полу, уткнув голову в колени. Тварь в ярости билась, пытаясь получить то, что уже считала своей законной добычей. Но Алекто, сжав зубы и вцепившись пальцами в ковер на полу, держала ее из последних сил.
  - Что случилось? Я чем-то обидел тебя? Что я сделал не так? Я могу чем-то тебе помочь? - мужчина, поспешно вскочив с кровати, озабоченно склонился над ней.
  Тварь, наконец, смирилась и разжала когти. Алекто глубоко вздохнула и медленно поднялась. Ее все еще бил озноб, но она знала, что он быстро пройдет.
  Подобрав с пола халат и надев, она собрала все вещи зеленоглазого водителя джипа, после чего без всяких объяснений всунула ему в руки и, вытолкав за дверь, тут же захлопнула ее.
  Пройдя на кухню, она сварила кофе и с чашкой в руке прошла в маленький уютный кабинет. Там она забралась с ногами в большое мягкое кресло. Откинулась на его спинку и маленькими глотками стала смаковать напиток, удивленно прислушиваясь к твари, сидящей внутри.
  Тварь раздраженно возилась и сопела, но попыток вырваться не предпринимала. Это было достаточно странно. Алекто чувствовала себя обессиленной и вымотанной противостоянием с ней. Все тело наполняла боль, а тварь не спешила этим воспользоваться для очередной попытки ненадолго обрести свободу, чтобы постараться утолить свою неутолимую жажду. Жажду ощущать страх, боль и смерть своих жертв, жажду поглощать их души, пропитанные болью и страхом...
  Пытаясь разобраться, в чем причина столь необычного ее поведения, Алекто с удивлением обнаружила, что тварь желает примирения и понимания. Не злится и бесится, как бывало, если Алекто долго не удовлетворяла ее желания, а именно ищет способ договориться.
  Алекто сама сняла барьер, давая сознанию твари проникнуть в собственное, и пораженно замерла в кресле. Оказалось, что тварь в предвкушении жертвы заранее настроилась с ней в резонанс и впервые в жизни получила удовольствие не от поглощения бьющейся в ужасе души, а от любовного экстаза жертвы и хотела не столько сожрать ее, сколько единолично насладиться всем этим в полной мере... Это было шокирующим открытием. Алекто даже не поняла радоваться ему или печалиться.
  Раздраженно передернув плечами, она отринула чуждое сознание и абстрагировалась от него. Любовное вожделение твари вызвало у нее не меньшее отвращение, чем все ее остальные желания. Сразу захотелось пойти и принять душ. Что она тут же не преминула сделать.
  Стоя под струями горячей воды, Алекто размышляла. Около полугода назад, охотясь за очередным маньяком, она ненароком помогла избежать гибели сегодняшнему гостю, который, рискуя собственной жизнью, спасал абсолютно незнакомую ему маленькую девчонку. Помогла, чтоб тут же забыть об этом... а сегодня, вспомнив, не смогла сделать то, от чего когда-то сама избавила... а может и не от этого, судя по желаниям твари... Впрочем в любом случае оказаться с ней в одной постели участь не намного лучше смерти, а может, и хуже...
  
  Выйдя из ванной, Алекто быстро оделась и решительно направилась к двери. Тварь надо было насытить. Алекто чувствовала себя обессиленной и понимала, что вряд ли сможет жестко контролировать оголодавшее исчадье Тартара.
  Однако, открыв дверь, она замерла, в изумлении разглядывая представшую ее взору картину. На полу лестничной клетки, напротив ее двери сидел голый водитель джипа, прижимая к груди всю свою одежду.
  - Ты чего тут сидишь в таком виде?
  - Я чем-то обидел тебя... Прости... прости пожалуйста, - мужчина вскочил и, шагнув к ней, опустился на колени, - объясни, что я сделал не так... я все исправлю. Клянусь!
  - Оденься, - поморщилась она, недоумевая, почему мужчина еще здесь и к тому же в таком виде. Ведь приворот она с него полностью сняла и даже блок поставила, чтоб ушел и тут же забыл о ней и больше не вспоминал никогда...
  - Да, да, конечно... - мужчина поднялся и стал поспешно одеваться, - только не уходи... умоляю... Я чувствую если ты уйдешь или я... мы больше не встретимся, а я без тебя умру...
  - Глупости! Тебе абсолютно не с чего умирать без меня.
  - Я умру! Я знаю, что умру! - мужчина схватил ее за руку и прижал ее к груди, - со мной никогда такого не было... Это что-то невообразимое... Я люблю тебя! С первого прикосновения к тебе полюбил... и я не смогу без тебя! Не смогу!
  Он порывисто схватил ее руку и прижался к ней губами, а потом, подняв на нее глаза полные слез, прошептал:
  - Я умоляю, будь моей женой... я все-все для тебя сделаю... все, что захочешь, лишь согласись.
  - Это невозможно! - выдернув руку, раздраженно проговорила Алекто. - Забудь!
  - Тогда я умру! Ты убьешь меня своим уходом! - мужчина решительно преградил ей путь. Слезы в его глазах высохли. Теперь в них сверкала решимость.
  - Прекрати! - Алекто вытянула вперед руку, но ей, обессиленной схваткой с тварью, повлиять на сознание мужчины так и не удалось. К тому же тварь заинтересованно зашевелилась, намереваясь вмешаться в происходящее, и ее вновь приходилось сдерживать.
  - Почему ты мне отказываешь? Почему?
  - Хотя бы потому, что я замужем, - мрачно хмыкнула она.
  - Ты разведешься!
  - Это невозможно.
  - В этом мире нет ничего невозможного!
  - К сожалению есть.
  - Ты не любишь мужа. Иначе бы меня к себе домой не привела!
  - Даже если так. Что с того?
  - Я люблю тебя! Я все-все для тебя сделаю... все твои желания... любое... в любое время... я клянусь, что все что захочешь исполню... Все: деньги, дом... все... все к черту отдам тебе или выкину, лишь бы ты была рядом... Господи!!! Я даже жизнь готов тебе отдать, только согласись взять ее.
  - Ты сумасшедший!
  - Да.... наверное... я сошел с ума, как только коснулся тебя... Ты - чудо! Ты - моя жизнь. Я не проживу без тебя и часа... Но почему ты не видишь этого?! Почему ты мне отказываешь?! Я же не смогу жить без тебя! Ты должна быть моей!
  - Все! Достал! - Алекто вскинула руку, намереваясь быстро и безболезненно убить, но ее посыл перехватила тварь, после чего перевела на себя и погасила.
  "Что не так?" - Алекто впервые в жизни мысленно обратилась к ней.
  И получила ответ, который никак не ожидала: "Пока он будет ублажать тебя, я не буду требовать большего. Лишь то, что сама дать захочешь"
  Алекто затаила дыхание. Сделка была очень выгодной. Можно было даже сказать: нереально-выгодной.
   Не став требовать дополнительных подтверждений намерений, Алекто в упор посмотрела на мужчину:
  - Я могу жить с тобой, если не будешь требовать замуж за тебя выйти, и вообще больше ничего требовать не будешь.
  Тот даже задохнулся от прилива возбуждения:
  - Ничего требовать не буду. Лишь согласись! Все и всегда будет лишь так, как ты захочешь! Клянусь!
  - Как тебя зовут?
  - Влад.
  - А меня можешь звать Алей, - бросила она через плечо, направляясь вниз по лестнице.
  - О, Аля! Фантастично красивое имя, - мужчина поспешил за ней. - А полное Алевтина, да?
  Алекто замерла на ступеньках и медленно повернулась, борясь с чувством внутреннего раздражения. Глядя на остановившегося мужчину, она процедила сквозь зубы:
  - Давай договоримся, Влад. Если я сказала, что хочу, чтобы что-то было так, то не надо придумывать, как это сделать иначе. Если я говорю, что хочу, чтобы ты звал меня Алей, то не стоит называть по-другому.
  - Я не хотел... не хотел... не сердись... я только так и буду тебя звать... просто я хотел узнать твое полное имя.
  - Ни к чему оно тебе, - Алекто презрительно скривила губы и, отвернувшись, продолжила спуск. Действительно, зачем ему знать, что будущую любовницу зовут именем безжалостной, непрощающей и неотдыхающей богини мести, самой непримиримой из трех эринний.
  
  
  Дойдя до оставленного у пешеходного перехода джипа, Алекто повернулась к Владу:
  - Куда ты ехал?
  - А, - он махнул рукой, - уже не имеет значения.
  - Я не привыкла, когда мне не отвечают, - Алекто поморщилась.
  - Извини. Я ехал на встречу с возможными заказчиками. У меня был шанс заключить достаточно выгодный контракт, по-моему, я уже говорил тебе об этом. Теперь шанс упущен. Но, я не жалею, не подумай... Черт с ним с этим контрактом. Какой может быть контракт, когда со мной рядом ты.
  - Звони заказчикам.
  - Что?
  - Звони, говорю, заказчикам, - повторила Алекто.
  - Зачем?
  - Если я говорю: "звони", то значит - звони! - Алекто перешла на угрожающий шепот.
  - Не сердись... - Влад нервно потер руки, - не надо сердиться... Хочешь, чтоб я позвонил, позвоню... телефон только из машины достану, и позвоню.
  Он подошел к джипу, обошел его, вновь провалился в лужу, чертыхнувшись, распахнул дверку и вытащил телефон. Потом, с опаской глядя на Алекто, осторожно уточнил:
  - Ты хочешь, чтоб я рядом с тобой звонил или из машины?
  - Можешь из машины, - Алекто распахнула дверку и села на переднее пассажирское сиденье.
  Влад сел рядом. С усмешкой перебрал на телефоне неотвеченные звонки, тихо пробормотав: "обзвонились все", потом набрал вызов и посмотрел на Алекто: - Хочешь, чтоб я перед ними извинился?
  - Нет, - Алекто раздраженно хмыкнула, - трубку мне дай.
  Влад тут же протянул ей телефон.
  - Владислав Сергеевич, - донесся из трубки густой бас, - Вы совсем совесть потеряли! Мы, как идиоты, столько времени ждали, а Вы соизволили лишь сейчас позвонить. Это как понимать надо? Я надеюсь у Вас есть веская причина оправдывающая Ваше поведение... Хотя в любом случае мы не можем после таких Ваших выкрутасов доверять Вам как партнеру!
  - С кем я говорю? - перебила Алекто несущийся из трубки поток негодования.
  Бас тут же смолк, а после небольшой паузы представился.
  - Значит так, - Алекто повторила все регалии и имя собеседника, после чего лишающим воли голосом продолжила: - Вы должны немедленно подготовить полный пакет документов для заключения контракта и сегодня подписать его.
  - Но это... это... н-невозможно... для заключения контракта н-нотариус нужен... п-потом мы только договор о н-намерениях хотели... - бас на другом конце линии связи даже заикаться стал.
  - У Вас час времени. Через час мы подъедем. Вы должны быть к этому времени в своем офисе вместе с нотариусом и всеми необходимыми бумагами, чтобы подписать договор, - приказала Алекто в трубку и, отключив телефон, отдала его Владу. - Через час он нас ждет в своем офисе и подпишет договор.
  - Ты думаешь, он сделает это? - изумленно глядя на нее, спросил он.
  - Уверена, - Алекто откинула голову на подголовник и прикрыла глаза. - Поезжай. Тебе еще ботинки в порядок приводить.
  Влад не стал ничего больше говорить и плавно тронул машину с места. Если сегодняшний день решил преподнести ему сплошные сюрпризы, пусть будут.
  
  Через полтора часа Влад спустился и сел в машину, где его ждала Алекто.
  - Ты представляешь, он действительно все подписал... Даже не спросил ничего... ни как проект реализовывать будем, ни почему я не приехал раньше... Просто подписал и все.
  - Ты проверил договор?
  - Аж два раза... Все идеально... и даже неустойки не прописаны.
  - Доволен?
  - Не то слово! Как ты это сделала?
  - Ты слышал как. Поехали. Я устала и хочу отдохнуть.
  - Может быть в ресторан? Такой контракт неплохо бы обмыть... - Влад с восторженной улыбкой смотрел на нее. Она казалась ему богиней. Восхитительной богиней, шагнувшей к нему, простому смертному со своего Олимпа. Он ни за что ее не отпустит. И все сделает, лишь бы она осталась рядом.
  - Ты плохо слышал? Так повторю: я устала! - Алекто раздраженно пальцами забарабанила по приборной доске.
  - Да, конечно, Алечка... Извини. Уже едем домой... - Влад завел машину, и она, взвизгнув шинами, рванула вперед.
  За всю дорогу Влад не проронил ни слова. Было заметно, что он о чем-то напряженно думает.
  
  
  Они остановились перед воротами его загородной резиденции. Охрана быстро распахнула створки, пропуская их.
  - Надо бы автоматические ворота поставить, но руки все не доходят, - пробормотал Влад, припарковывая джип у дома. Затем быстро вышел, обогнул его и, распахнув дверку, подал Алекто руку. Обернувшись, кинул ключи, подошедшему охраннику и, бросив ему: "Машину в гараж, сегодня больше никуда не поеду", под руку подвел Алекто к дверям трехэтажного каменного дома, построенного в вычурно-фантазийном стиле.
  - Милости прошу, домой, сударыня. Отныне это - Ваш дом, и Вы в нем хозяйка.
  Алекто, никак не прокомментировав его слова, шагнула внутрь.
  Дом был великолепен. Изысканные пролеты арок первого этажа притягивали взор. Но главным акцентом интерьера была мраморная лестница в глубине высокого на два этажа вестибюля. Ее широкие ступени, ведущие на балюстраду второго этажа, придавали солидность и внушительность всему облику дома. Центральная часть балюстрады открывала вид на большой зал для приема гостей, а боковые части терялись в глубине дома длинными коридорами.
  - Пойдем, я покажу тебе дом, - Влад осторожно обнял ее за талию.
  Алекто непроизвольно поморщилась, но руку его не отвела.
  В это время на балюстраду выбежала красивая зеленоглазая девочка лет тринадцати с ассиметричной стрижкой и серьгой в одном ухе.
  - Папочка, привет! - прощебетала она, а потом, смерив Алекто оценивающим взглядом, - заинтересовано наклонила голову набок и спросила: - Это ты с кем?
  - Теперь это твоя мать, - безаппеляционным тоном проговорил Влад, крепче прижимая Алекто к себе.
  - Ты шутишь, я надеюсь? - девочка удивленно распахнула свои большие и выразительные глаза.
  - Нет, не шучу Лиза. И требую, чтоб ты именно так обращалась к моей жене.
  - Пап, у тебя крыша не поехала часом? - девочка покрутила пальцем у виска.
  - Лиза! - резко начал Влад, но в это время в глубине дома зазвонил телефон, и девочка стремительно убежала по коридору.
  - Алечка, не обращай внимания, - Влад развернул Алекто к себе и заглянул в глаза. - Я гарантирую, Лиза будет относиться к тебе с уважением, да и Сашка тоже.
  - Я так понимаю, у тебя есть дети, даже двое... интересно... - Алекто усмехнулась.
  - Да. Лиза ей скоро тринадцать будет и Сашка, ему восемнадцать исполнилось.
  - Восемнадцать? - Алекто удивленно приподняла бровь. - А сколько тогда тебе?
  - Мне тридцать два. Не удивляйся, Сашка - приемный сын... сын моей жены от первого брака, но он считает меня отцом, вернее он знает, что я не родной отец, но все равно считает отцом.. привык считать... черт, не знаю как сказать.
  - Так у тебя и жена есть?
  - Нет, жена умерла уже лет пять тому назад... Лизе еще и восьми не было...
  - И ты не женился больше?
  - Нет. До встречи с тобой мне это было ни к чему.
  - Сын здесь? - поинтересовалась Алекто, проигнорировав его комментарий.
  - Должен быть здесь. Скорее всего, в своей мастерской. Он рисовать любит. Я ему нижний этаж правого крыла отдал под мастерскую...
  - Пойдем, познакомь нас. С дочерью твоей, как я понимаю, мы познакомились... Только пожалуйста не надо требовать, чтоб твои дети называли меня матерью, это излишне.
  - Нет, Аля! - в глазах Влада сверкнула решимость. - Они оба будут называть тебя именно так! Я не потерплю в моем доме другого отношения к моей жене.
  - Я не твоя жена.
  - Для меня ты - жена, если согласилась жить со мной, и другого отношения к тебе в этом доме не будет!
  - Влад, я не хочу этого!
  - Ты хочешь, чтоб я избавился от детей? - на его скулах заходили желваки.
  - Я разве сказала это?
  - Если дети останутся в этом доме, обращаться они к тебе будут именно так.
  - Как надо понимать твои слова? Ты угрожаешь мне тем, что можешь выгнать собственных детей, если я не соглашусь, или что?
  - Аля, ты понимаешь... - Влад судорожно сглотнул. - Я конечно дорожу отношениями с детьми... но... но если ты... если ты не хочешь жить с ними... не хочешь чтобы у нас была семья, чтобы они относились к тебе как к матери... то, конечно... дети уедут. Лизу можно отправить в пансион за границей, а Сашка взрослый уже... Я еще по дороге все обдумал. Ты должна понять, я не могу позволить тебе уйти или кому-то в этом доме относиться к тебе не так, как положено, относиться к моей жене...
  - Зачем ты все так усложняешь?
  - Я хочу, чтобы у нас была настоящая семья, поэтому все будет именно так, как я сказал! - Влад больно схватил ее за плечо.
  И Алекто вдруг поняла, что не хочет настаивать на своем решении, чтобы вновь не сломить его. Таким он ей нравился больше. Гораздо больше.
  - Хорошо, пусть зовут матерью, - она глубоко вздохнула и отвела взгляд. - Хотя что-то мне подсказывает, вряд ли они по доброй воле согласятся на это...
  - Я заставлю!
  - Дело твое. Заставляй, если хочешь... я не стану вмешиваться.
  - Спасибо, Аля, - Влад разжал руку и осторожно погладил по плечу. - Я это... не больно тебя схватил? Я не рассчитал что-то... ты не сердись...
  
  Войдя в мастерскую, они увидели юношу, стоящего перед мольбертом. Его черные волосы были подобраны в хвост, он нервно кусал тонкие губы и вертел в руках кисточку.
  - Саш, отвлекись, - окликнул его Влад, - я хочу познакомить тебя с моей женой и теперь твоей матерью.
  - Здрасьте, очень приятно познакомиться, - обернувшись, юноша кивнул Алекто и вновь повернулся к мольберту.
  Алекто вгляделась в картину. У юноши явно был талант. Цветопередача, ракурс, свет, мимика лица... Девушка на картине была бы очаровательной, если бы не пропорции, перспектива и явное незнание азов изображения движений человека.
  - Ты давно рисуешь? - Алекто подошла ближе.
  - С детства, - не оборачиваясь, ответил он.
  - А где учился?
  - Нигде... этому нельзя научиться, это надо чувствовать... это мой мир.
  - Почему нельзя? Любой художник должен учиться, чтобы знать определенные технические приемы, хотя бы строение человека, например...
  - Учат ремесленников. А я - творец!
  - Ты уверен, что тебе бы это повредило?
  - Безусловно. Кретины они там все. Что с них взять?
  - Ты хоть раз пробовал учиться в художественной школе?
  - Да даже не один раз. Много. Везде одно и тоже... с первого урока все становилось ясно.
  - Хочешь я докажу тебе, что знание азов позволяет творить лучше?
  - Ну и как это можно доказать? - юноша нехотя отвернулся от мольберта и повернулся к ней.
  - А вот как, - Алекто взяла из его рук кисточку, окунула ее в темную краску на палитре и несколькими резкими мазками поменяла девушке разворот плеч, пропорции рук и обозначила перспективу на картине.
  - Ты что сделала?! - парень даже задохнулся от гнева, - я три месяца на нее угробил, а ты все испохабила! Да руки тебе оторвать и то мало будет, - он вырвал кисточку из рук Алекто.
  - Ты как разговариваешь с матерью? - гаркнул на него Влад. - А ну извинись!
  - Да какая она мне мать? Я вижу ее первый раз! Или я теперь каждую твою шлюху должен буду матерью называть? Ты меняешь их словно перчатки, а я, значит, перед каждой прыгай?
  - Что ты себе позволяешь, щенок? - Влад ладонью наотмашь ударил сына по лицу.
  Тот прижал руку к разбитым губам и, со злостью взглянув на Влада, тихо пробормотал:
  - Ты не имеешь права себя так вести!
  - А ты, значит, имеешь? - скулы Влада напряглись и даже подрагивали, а глаза превратились в злые щелки.
  - Я сказал, что думаю и что есть...
  - Значит так... или ты сейчас же извиняешься перед моей женой сам или я тебя заставлю это сделать силой!
  - Ты не имеешь права... Я уже совершеннолетний! И только попробуй мне хоть что-то сделать!
  - Ах ты как заговорил... ладно... - голос Влада заледенел, - совершеннолетний, так совершеннолетний... Тогда совершеннолетний, собирай свои манатки и катись отсюда на все четыре стороны. Я даже знать не хочу больше, как тебя зовут. Денег ты ни копейки не получишь и за институт я твой платить тоже не буду. Так что сначала в коммуналку, где прописан, а оттуда в армию после грядущей сессии. Надеюсь, до этого с голоду не помрешь, если в переходах рисовать станешь. А дальше в армии тебя и накормят, и обучат, и быстро объяснят, кто какие права имеет, и где что ты рисовать будешь.
  - Ты шутишь?
  - Нет, мой совершеннолетний сын, не шучу! Я на редкость серьезен. Независимость надо заработать. Хочешь - флаг в руки, иди зарабатывай.
  - А если я извинюсь?
   Влад кивнул на Алекто, с легкой усмешкой наблюдающей за ними:
  - Если она примет твои извинения, то можешь остаться. Так что постарайся извиниться так, чтобы она простила. И называть ее будешь матерью. И никак иначе!
  Сашка нервно сглотнул и, шагнув к девушке, которую привел отец, впервые внимательно посмотрел на нее.
  Стройная, с серебристо-пепельными волосами, правильными чертами лица и голубовато-зелеными глазами. Глазами, в которых застыло спокойствие и какая-то отстраненность. Сашка ожидал увидеть в глазах так называемой матери что угодно: торжество, насмешку, ехидство, злобу, в конце концов, но только не спокойную отстраненность. Он глубоко вздохнул и, запинаясь, произнес:
  - Простите... вернее прости... мама... я очень виноват... подобное больше не повторится... извини меня пожалуйста.
  - Извинила, - односложно ответила она и, неожиданно лукаво улыбнувшись, тихо добавила: - Ты, кстати, зря так обиделся на меня из-за картины... посмотри на нее внимательно на досуге и поймешь, что зря.
  - Хорошо, я посмотрю, - Сашка посчитал за благо согласиться. Не дай Бог отец опять разозлится. Давно Сашка его таким не видел. Не иначе как совсем без ума от своей новой пассии.
  - Я могу попросить тебя? - отец в упор посмотрел на него.
  - Да, пап, конечно.
  - Поговори с Лизой и предупреди, что ели гонор свой не убавит и к матери, как положено, обращаться не станет, то заставлю силой. Пусть лучше меня до этого не доводит.
  - Пап, я конечно поговорю... но ты же знаешь, Лизку... - Сашка задумчив покачал головой, - ей трудно будет мамой назвать... назвать... - он замялся подбирая слова, - нашу теперь мать так назвать... и меня она вряд ли послушает... может, ты не будешь требовать так сразу... может, ты дашь ей время хоть чуть-чуть привыкнуть... вряд ли она сразу сможет...
  - Выдеру как сидорову козу, и сможет все, - раздраженно бросил отец, и Сашка, не став больше спорить, вышел.
  
  Поднявшись на второй этаж, он прошел к комнате Лизы и, постучав, вошел.
  Лиза сидела, забравшись с ногами, на широком подоконнике и разговаривала по телефону.
  - Лиз, закругляйся, поговорить надо, - Сашка жестом подтвердил просьбу.
  Лиза состроила рожицу, но разговор свернула и, выключив телефон, отложила в сторону.
  - Ну что тебе?
  - Отец привел в дом жену.
  - Я видела это явление. У него что, совсем крыша поехала, неизвестную девку женой объявлять?
  - Возможно, Лиз. Но настроен он очень решительно и требует, чтоб мы ее называли матерью.
  - Ага, счаззз... - Лиза саркастически хмыкнула, - только шнурки поглажу и сразу назову.
  - Лиз, ты не горячись... ну что тебе стоит? В конце концов не все ли равно как ее называть... Не переломишь же язык себе, если так назовешь? Ну сделай отцу приятное.
  - Сашка, ты рехнулся что ли? Чтоб я матерью какую-то девку приблудную назвала? Да пошла она, знаешь куда...
  - Лиз, очень похоже, что у отца это серьезно... я его таким никогда не видел... не порть ты с ним отношения из-за ерунды... не надо в позу вставать. Кстати, если он действительно женился или женится на ней, она матерью по закону считаться будет.
  - Может мачехой, но уж никак не матерью, и я скорее язык себе откушу, чем назову ее так.
  - Отец намерен силой тебя заставить так ее звать.
  - Пусть только попробует - обломается.
  - Не обломается. Меня он уже заставил и на тебя наверняка управу найдет.
  - Что??? - глаза Лизы распахнулись в пол-лица. - Ты ее назвал матерью? Ты шутишь?
  - Нет, Лиз.
  - И ты согласился??? Ты что больной??!! Сашка, ты с ума сошел? - Лиза спрыгнула с подоконника и, схватив брата за плечи, легонько тряхнула. - Как ты мог???
  - Он сказал, что иначе выгонит меня, - Сашка невесело усмехнулся, - так что выбора у меня не было.
  - Да я бы лучше ушла! Сама бы ушла, если б он только посмел... Сашка, ты - идиот!
  - Лиз, я был бы идиотом, если бы ушел... Куда мне идти? В переходах рисовать, а потом в армию? Нет, это ты говоришь явный бред. К тому же тебе и не уйти никуда, и заставит он тебя силой, если выпендриваться и дальше будешь.
  - Я лучше сбегу, чем так ее звать буду!
  - Куда? По вокзалам скитаться? Чтоб тебя трахнули или пьяные бомжи или милиционеры?
  - Дурак ты, Сашка!
  - Нет, я реалист. Если нет возможности изменить ситуацию, надо поменять собственное отношение к ней. Я это давно знаю.
  - Ты - приспособленец, Сашка, - Лиза оттолкнула брата и шагнула в сторону.
  - Ой-ой-ой... вы только посмотрите на нее... Просто мисс непреклонность и высокомерие... Посмотрю я, что ты запоешь, когда отец силой тебя заставит.
  - И как же это он заставит? - она обернулась и зло посмотрела на него.
  - Он сказал, что выдерет тебя как сидорову козу, если не станешь ее так звать.
  - Даже если выдерет, не назову!!! - в глазах Лизы засверкали слезы. - У меня была только одна мать, и она останется единственной навсегда!
  - Лиз, ну успокойся, - Сашка, шагнул к сестре, притянул к себе и обнял. - Ну что ты все так драматизируешь?
  - Сашка, ты ее действительно мамой назвал, да? - сестренка всхлипнула и испытующе посмотрела ему в глаза.
  - Лиз, отец влюбился. И спорить с ним сейчас - себе дороже... Ну что тебе стоит пойти ему на уступки? Ведь он все равно заставит тебя, только перед этим еще и унизит.
  - Не заставит! Он все равно ничего не добьется! Я лучше убегу и сдохну, чем так назову ее! - Лиза вырвалась из объятий брата и, выскочив за дверь, побежала по коридору.
  
  На лестнице она столкнулась с поднимающимся отцом.
  - Ну и куда же это ты так спешишь, позволь полюбопытствовать? - спросил он, жестко хватая ее за плечо.
  - Не твое дело! Докладывать тебе не собираюсь! И девку твою матерью звать не буду, так и знай! - на одном дыхании выпалила она и постаралась вывернуться.
  Однако вывернуться из жесткого захвата отца ей не удалось.
  - Это как это дело не мое? - зло выдохнул он, притягивая ее ближе к себе. - Я твой отец, я тебя пою-кормлю, а ты мне заявляешь такое. Ты отчет отдаешь в собственных словах? Или у тебя помешательство на фоне бурного гормонального всплеска и переходного возраста? Так учти, я тебе быстро мозги вправлю. Сашке уже вправил и с тобой церемониться не стану!
  - Это у тебя крышу снесло, если ты только притащив любовницу в дом, ее женой и нашей матерью объявляешь. Мне маму никто не заменит, так и знай!
  - А она тебе мать заменять и не должна, но обращаться к ней так и вести себя с ней так, как положено с матерью я тебя заставлю! И ты будешь это делать как миленькая!
  - Не буду! Хоть убей, не буду!!!
  - А это мы сейчас посмотрим, - отец грубо схватил Лизу за шиворот и потащил вверх по лестнице.
  Она тут же стала брыкаться, вырываться, повалилась на ступени, а в конце, вывернувшись, сильно укусила отца за руку.
  - Ах ты, мерзавка какая! - он на мгновение отдернул руку.
  Этого Лизе хватило, чтобы кубарем скатиться по лестнице и, вскочив, добежать по коридору до одной из гостевых комнат. Вбежав, она захлопнула и быстро заперла дверь.
  Дверь дернулась, и из-за нее раздалось грозное отцовское:
  - Лиза, открой сейчас же, или я выбью дверь!
  - Выбивай! - крикнула она.
  - Лизка, если не откроешь сию минуту, и мне придется дверь выбивать, я отправлю тебя в психушку на пару месяцев, чтоб тебя там в чувство привели, обещаю! - отец в ярости шарахнул кулаком по двери так, что она задрожала.
  
  Лиза затравлено оглянулась, прикидывая, что можно предпринять. Метнулась к окну. Но на окне решетка. Из комнаты не убежать, а дверь долго не выдержит. Особенно если отец догадается инструмент какой-нибудь принести. Попробовала кровать к двери придвинуть. Но кровать даже с места не сдвинулась. Громадина дубовая. Лиза в ужасе прижала руки к вискам и тут заметила тонкий декоративный шелковый шнур, удерживающий гардины у стены. Мысль пришла тут же. В любом случае она не позволит им так с собой обращаться. Она лучше умрет, чем даст себя унизить.
  Она вскарабкалась на подоконник, перекинула шнур через блок карниза. Сделала петлю и, накинув на шею, громко крикнула:
  - Если ты выломаешь дверь, я повешусь!
  - Лизка, кончай дурить! Открой дверь, и давай поговорим, - донеслось в ответ, но удары в дверь прекратились.
  - Мне не о чем с тобой говорить! После того, что ты сказал мне у меня больше нет отца! - Лиза нервно переступила ногами на подоконнике, соображая, что же дальше делать.
  - Что??!! Ах ты... - громыхнуло за дверью, но голос отца вдруг резко смолк.
  Лиза прислушалась и услышала приглушенный разговор, однако слов разобрать было нельзя.
  А потом вдруг в комнате неожиданно появилась та девушка, которую привел отец.
  Лиза могла поклясться, что дверь не открывалась, однако девушка стояла перед ней и, чуть нахмурившись и вскинув вперед правую руку, властно потребовала:
  - Петлю осторожно с шеи снимай и спускайся!
  Лизу стало подташнивать, закружилась голова, а рука непроизвольно потянулась к шелковому шнуру на шее. Однако, сделав над собой усилие и нервно сглотнув, она помотала головой и зло выдохнула:
  - И не подумаю!
  Девушка отца удивленно чуть приподняла брови, и озадаченно хмыкнула. Потом губы ее сложились толи в полуусмешку, толи в полуулыбку и, помолчав немного, она совсем другим тоном продолжила:
  - Не спеши совершить необдуманный поступок. Если ты сделаешь такой шаг, то лишишь себя возможности, как ощутить в полной мере радость земного существования, так и совершенствовать свою душу. Одним шагом ты лишишься всего... Снимай петлю, спускайся, и в этом случае я обещаю: твой отец не тронет тебя.
  - И мне не надо будет называть Вас матерью?
  - Лично мне все равно как ты меня будешь называть. Однако говорить что-то от имени твоего отца я не могу. Но если ты сейчас сама спустишься, я гарантирую, что силой он тебя ни к чему принуждать не будет. Так что спускайся.
  - Ага... чтобы он меня в психушку запихнул, как пообещал? Ну уж нет!
  - Никуда он тебя не запихнет. Слово даю. Он сгоряча это сказал. Спускайся.
  - Пообещайте мне из дома нашего уйти и больше никогда ни здесь не появляться, ни с отцом не встречаться, тогда я спущусь, - Лиза с нескрываемой злобой посмотрела на девушку.
  - Именно этого я не могу пообещать. Но поверь, это не повод сделать тот шаг, что ты задумала.
  - Повод! Еще какой повод! Вы отняли у меня отца и не хотите вернуть. Ну что ж будьте счастливы с ним, если сможете!
  - Стой!!! Не двигайся! - грозно крикнула девушка, вновь вскидывая руку, но сделав над собой невероятное усилие, Лиза через тошноту и головокружение резко шагнула с подоконника.
  
  
  Сумрак, серый беспросветный сумрак... Он давит так, что тяжело дышать и каждое движение дается с трудом... Лиза оглянулась: "Где это она? Неужели за гранью жизни тоже жизнь?". И тут же испуганно сжалась. Из сумрака на нее глядели две пары немигающих красных глаз.
  Хотела убежать, метнулась вбок, но вместо этого лишь чуть сдвинулась в сторону. Сумрак поглощал, впитывал в себя движения, будто бы растворяя их. Лизе стало казаться, что она запуталась в паутине какого-то страшного сна. Только проснуться ей никак не удавалось.
  Две тени с горящими злобой и алчным азартом глазами приблизились к ней. Лиза хотела закричать, но с губ слетел лишь выдох. Сумрак и голос поглощал. Вернее только ее голос, потому что приблизившиеся тени, обретя свои страшные и нечеловеческие очертания, достаточно громко лающе рассмеялись и четко произнесли: "Славная добыча". После чего набросились на нее и, схватив огромными когтистыми руками, опрокинули на землю. Лиза зажмурилась, приготовившись к самому страшному. "Вот она истинная смерть души, наверное" - мелькнула мысль.
  И в это время рядом раздалось жесткое: "Стоять!"
  Лиза приоткрыла глаза. Мерзкие черные существа с ужасными звериными оскаленными мордами, по которым текла голодная слюна, замерли и обернулись назад. Туда, откуда раздался голос. Потом поспешно отступили и, опустившись на колени, почтительно проговорили:
  - Приветствуем Вас, госпожа Алекто. Да множатся в веках Ваша власть и могущество.
  Лиза всмотрелась в сумрак. Чуть поодаль стояла девушка отца. Только сейчас это была уже не совсем та девушка, которая некоторое время назад уговаривала ее снять петлю с шеи. Жесткий злобный взгляд. На голове диадема из серебристого металла, в середине которой сапфировыми глазами сверкает череп. А вместо джинсов и шелковой блузки - длинное серебристо-серое платье с черной отделкой. Все это до неузнаваемости преобразило ту, которую отец требовал назвать матерью.
  - Что вы тут делаете? - обратилась она к склонившимся перед ней монстрам.
  - Добыча, госпожа... пропащая душа... мы лишь то, что наше... не более... не гневайтесь... - проговорил один из монстров, волосатой рукой с большущими когтями указав на лежащую Лизу.
  - В Сумраке все мое, - свирепо выдохнула в ответ та, чуть приподняв в хищной улыбке губы так, что обнажился край крепких белоснежных зубов.
  Монстры тут же испуганно вжались в землю:
  - Мы не спорим с тем, госпожа... истинно так... Добыча Ваша, госпожа, коль она Вам по нраву...
  - Тогда брысь!
  Раздраженный взмах руки, и монстры тут же растворились в окружающем сумраке.
  - Вставай!
  Лиза увидела протянутую ей руку и, не раздумывая, схватилась. Дышать сразу стало легче, да и двигаться тоже.
  - Где мы и кто были эти монстры? - поднявшись, тихо спросила она, не смея взглянуть в лицо той, что протянула ей руку.
  Короткий смешок и бесстрастное: "Не имеет значения".
  - А что имеет?
  - Только одно: хочешь ли ты вернуться или намерена остаться здесь, чтоб дождаться очередных ловцов.
  - Конечно, я хочу вернуться. Очень.
  Лиза была напугана и мечтала о возвращении домой. Сейчас ее не страшили ни возможные побои отца, ни перспектива называть чужую женщину матерью. Это все казалось несущественным пустяком по сравнению с пугающей возможностью остаться одной в этом ужасном месте.
  - И ты готова пообещать, что покоришься отцу?
  - Конечно, я что угодно пообещаю... я даже Вас согласна мамой звать, лишь помогите мне вернуться, - всхлипывая, проговорила она.
  Ее собеседница усмехнулась, повела рукой, и перед глазами Лизы вспыхнула яркая вспышка.
  
  Когда сознание к Лизе вернулось, оказалось, что стоит она на подоконнике с шелковым шнуром на шее. Напротив нее, у двери - девушка отца в джинсах и шелковой блузке.
  Не дожидаясь никаких ее слов, Лиза поспешно сняла с шеи шелковый шнур. А затем, осторожно спустилась с подоконника, шагнула к ней. Вглядываясь в ее глаза, она пыталась понять: все это ей привиделось или нет.
  - Молодец, что послушалась, - тихо проговорила девушка, осторожно беря ее за плечо.
  Лиза облегченно вздохнула - привиделось. Значит, должна запретить отцу бить ее. Обещала же, если она сама спустится.
  
  Повернув рычажок замка, они вышли. Отец тут же шагнул к ним, глаза его метали молнии. Однако его избранница предостерегающе вытянула вперед руку:
  - Все, успокойся. Твоей дочери необходимо отдохнуть. Она перенесла сильный стресс.
  - Да я ей еще не такой стресс устрою...
  - Влад, ты хотел, чтоб у нас с ней были отношения как у матери с дочерью?
  - Хотел и сейчас хочу.
  - Тогда за ее поведение буду отвечать я, и спрашивать с нее и наказывать буду тоже я. А ты сейчас пообещаешь мне во все это не лезть. Обещаешь?
  - Хорошо. Раз ты сама хочешь за ней следить, то конечно... - отец повернулся к Лизе. - Ты слышала, что сказала мать... Я тебя лишь предупредить хочу: попытаешься ей перечить, окажешься в пансионе с самым строгим режимом или в психушке. Так и знай!
  - Да, пап. Я все поняла и не буду перечить, - Лиза судорожно сглотнула и подавленно добавила: - я согласна: и матерью ее называть, и слушаться.
  Отец смерил ее удивленным взглядом, а потом, облегченно вздохнув, тихо проговорил:
  - Я рад, что разум у тебя все ж возобладал над гонором. Я уж и не надеялся.
  
  Девушка проводила Лизу до ее комнат, затем, замерев на пороге, тихо произнесла:
  - Тебе сейчас отдохнуть надо. Так что ложись спать, - после чего вышла, плотно прикрыв за собой дверь.
  Лиза тяжело вздохнула. И привидится же такое. Интересно только как эта так называемая мать в комнату запертую вошла. Замки отмыкать умеет, наверное... и еще какими-то экстрасенсорными способностями обладает. Вон и отца околдовала, и ей, черт знает что, внушила... Ведьма прям какая-то. Она раздраженно хмыкнула и села на маленький пуфик перед трюмо. Потом, намочив в тонике ватный тампон, стала протирать лицо. Повседневная процедура немного успокоила и утешила ее. Она уже хотела подняться, когда ее взгляд невзначай задержался на собственном отражении и заставил пораженно застыть. Ее шею охватывала отчетливо-заметная яркая полоса. Лиза ощупала ее, потом потерла ваткой с тоником, но полоса не исчезла. Наоборот прикосновение к ней вызвало сильную боль.
  - Господи! - Лиза в ужасе прижала руки к вискам. - Неужели все это правда? Но ведь тогда... тогда... Тогда получается, что отцовская пассия НАСТОЯЩАЯ ВЕДЬМА! Причем такая, которую боятся злобные адские существа.
  Этот вывод поверг ее в такой шок, что Лиза очень долгое время сидела не в силах даже пошевелиться.
  Наконец она встала и решительно тряхнула волосами: - Нет, этого не может быть! Наверное, я просто сильно затянула шнур, когда стояла...
  Придя к такому выводу, Лиза направилась к двери, решив сходить на кухню, чтобы попросить у их домработницы Вали стакан теплого молока.
  Выйдя, она спустилась на первый этаж и, не дойдя до кухни, заинтересованно остановилась, прислушиваясь. Ее внимание привлекли доносившиеся из-за приоткрытой двери гостиной звуки. Она подошла поближе и осторожно заглянула.
  В пол-оборота к ней на диване полулежала избранница отца, а он, стоя перед ней на коленях, расстегивал ее кофту, страстно шепча при этом:
  - Ты чудо, моя хорошая. Я так люблю тебя... Ты свет всей моей жизни... ты сама моя жизнь... Как я раньше жил без тебя? Я не жил! Я умирал... прозябал... влачил жалкое существование... Как же я счастлив, что нашел тебя...
   Расстегнув кофту, под которой не оказалось никакого нижнего белья, он принялся нежно целовать и ласкать ей грудь. Потом, чуть отстранившись, рывком сдернул с себя рубашку. По напряженным мышцам спины было заметно, что он находится в состоянии крайнего возбуждения.
   - Ты сказочно хороша, моя прелесть! Я без ума от тебя, - выдохнул он, вновь прижимая ее к себе. - Ты мое счастье!
  Лиза не могла оторвать глаз от разворачивающейся на ее глазах любовной сцены. Странно было видеть отца в таком состоянии, но еще более странным было то, что избранница его не проявляла вовсе никаких эмоций. Чуть откинутая на подушки голова, прикрытые глаза, расслабленно лежащие руки. Она лишь позволяла себя ласкать, даже не делая попыток обнять отца или прижаться к нему. Однако, было похоже, что того это абсолютно не огорчает. Он продолжал обнимать и ласкать сам. И скоро вслед за рубашкой на пол полетели и остальные предметы его туалета. А с той, которую сегодня назвал женой, он, расстегнув, чуть сдернул джинсы.
  То, что он стал делать дальше было покруче любого порнографического фильма, которых Лиза тайком от отца видела немало. Но даже такие изысканные ласки не смогли пробудить в его пассии ответной реакции. Она осталась холодна и неподвижна.
  Лизе даже обидно стало, подумалось: "Бесчувственная селедка какая-то. И что он в ней нашел?"
  Она уже развернулась, чтобы покинуть свой наблюдательный пост у дверей, когда отец в порыве страсти громко выдохнул:
  - Алечка, ты - чудо!
  "Алечка? - пронеслось у Лизы в голове. - Интересно, это уменьшительное от Алекто или как?".
  Она вновь обернулась к дивану, и увиденное поразило ее настолько, что по спине побежали мурашки. Руки избранницы отца уже не лежали расслабленно, они вцепились в обивку дивана. При этом пальцы ее неестественно расширились, удлинились, поблескивали серебристо-черной чешуей и заканчивались огромными заостренными сверкающими когтями.
  Лиза испуганно зажмурилась, одновременно боясь и хоть звук проронить, и увидеть как этими когтями "госпожа Алекто", как ее назвали монстры, вцепится в спину отца. Наконец она раскрыла глаза и с удивлением обнаружила, что так напугавшие ее руки расслабленно покоятся на диване и ничем не отличаются от обычных ухоженных женских ручек с прекрасным маникюром.
  "Или она и вправду ведьма или я схожу с ума" - подумала Лиза и, отойдя от двери, поспешила на кухню за молоком.
  
  Следующий день для Лизы начался с неприятностей. В школе на первом же уроке математичка и по совместительству завуч лицея - Ольга Степановна, решила проверить у всего класса домашнее задание. Узнав, что Лиза его не выполнила, она потребовала дневник и мало того, что вкатила ей двойку, так еще замечание на полстраницы написала и велела, чтоб завтра под этим ее шедевром в обязательном порядке стояла подпись отца.
  
  Вечером Лиза подошла к отцу, который в гостиной на первом этаже смотрел футбол по телевизору. Дождавшись рекламной паузы, она протянула дневник:
  - Я получила двойку, пап. И еще замечание. Расписаться можешь?
  - Иди покажи матери, пусть она подписывает. Она в кабинете, наверху.
  Лиза испуганно потупилась и едва слышно спросила:
  - А ты не можешь? Учительница сказала, чтоб ты подписал.
  - Мы, по-моему, вчера договорились, - отец сурово нахмурился, - что за твоим поведением следит она. Или ты забыла? Так учти, посмеешь ей перечить, накажу раз в десять сильнее. И если узнаю, что к ней не подошла, тоже. Иди!
  Спорить больше Лиза не посмела и, сжав в руках дневник, вышла. Поднявшись на третий этаж, она постучала и несмело замерла у дверей кабинета.
  Услышав: "да, войдите", она зашла и плотно закрыла за собой дверь.
  Ее так называемая мать сидела, забравшись с ногами на небольшой диванчик, стоящий в углу, и листала журнал.
  - Я получила двойку и еще замечание, - Лиза шагнула к ней ближе и протянула дневник.
  - Ну и что? - девушка непонимающе посмотрела на нее.
  - Папа хочет, чтобы Вы... то есть ты... расписалась.
  - Ручку со стола подай, распишусь, - девушка вновь углубилась в изучение журнала.
  Лиза, взяв ручку, вместе с ней вновь протянула ей дневник.
  - Где?
  Лиза указала. Расписавшись, новоявленная мать вернула ей дневник и стала вновь листать журнал.
  - Я могу идти? - тихо спросила ее Лиза.
  - Конечно. Зачем ты мне здесь? Я не звала тебя, - непонимающе повела плечом та.
  Лиза вышла и увидела стоящего напротив двери отца.
  - Ты ей рассказала?
  - Да.
  - Ну и что она тебе сказала?
  - Ничего. Дневник подписала и все.
  - Так... - отец мрачно хмыкнул и, шагнув ближе, схватил Лизу за плечо. - Я думаю, тебе стоит вернуться, и нам всем вместе обсудить твое поведение.
  Он рывком распахнул дверь и вновь подвел Лизу к своей избраннице.
  - Аля, я что-то не понял. Она рассказала тебе о двойке?
  - Да, - бесстрастно проронила та, не отрываясь от журнала.
  - И ты не хочешь даже отругать ее?
  - А смысл? - она презрительно хмыкнула, переворачивая очередную страницу.
  - Ты обещала взять на себя вопросы ее воспитания.
  - Взяла. Что дальше?
  - Если взяла, почему не воспитываешь?
  - Влад, я не понимаю, - его избранница, наконец, отложила журнал и, спустив ноги с дивана, в упор посмотрела на него. - Тебе нравятся скандалы? К чему ругать ее за двойку? Ну не способна она, значит, к алгебре... И вообще, зачем ей эта алгебра?
  - Как зачем? Ей в институт поступать!
  - Прекрати... - она раздраженно поморщилась. - Ты и так ее в институт устроишь, если хочешь, чтоб она там училась... хотя я по большому счету не понимаю: к чему он ей? Чтоб диплом на стенку повесить? Способностей у нее явно не наблюдается - иначе бы двойку не принесла... а чтобы домохозяйкой быть алгебра не особо и нужна... Так что расслабься и отпусти ребенка. Или тебе поскандалить хочется? Команда любимая проиграла? Нет?
  - Я домашнее задание не выполнила, а не контрольную не решила... Там написано было все...- тихо проговорила Лиза. Слова о том, что она неспособная, ее сильно задели.
  - Вот видишь. Она пробездельничала, а ты ей это спускаешь! - тут же добавил отец.
  - Влад, я не вижу в том проблемы. Хочет заниматься - будет, а не хочет - пусть не занимается, в жены и необразованных берут. Главное чтобы вела себя достойно и чему дурному не научилась... А образование - дело десятое. И все, давай закругляться с этим разговором. Меня он напрягает.
  - Извини... конечно ты права, Алечка... - отец взял ее руку и нежно поцеловал. - Действительно. К чему нам скандалы? Ты умница, моя радость...
  - У тебя уже закончился твой футбол, что ты стал мне петь такие дифирамбы?
  - Нет, сейчас перерыв...
  - Тогда иди смотри. Доскажешь все, что обо мне думаешь, после матча, - усмехнулась та и снова уткнулась в журнал.
  
  Лиза, спустившись вместе с отцом вниз, в нерешительности постояла немного, а потом пошла в мастерскую брата.
  Сашка стоял за мольбертом и увлеченно рисовал.
  Лиза подошла ближе. Девушка на картине брата выглядела как живая.
  - Сашка у тебя так здорово получается... Ты знаешь, что твоя девица ожила?
  - Знаю, - не оборачиваясь, буркнул он. - Отстань.
  - Ты сердишься на меня за то, что тебя обозвала приспособленцем, а потом сама согласилась ее матерью звать?
  - Нет. Ты правильно поступила, что согласилась, - Сашка, наконец, оторвался от мольберта и повернулся к ней.
  - Саш, а ты знаешь, что она - ведьма?
  - Все женщины - ведьмы. И ты тоже из их числа...
  - Нет, Саш. Она настоящая ведьма. Самая что ни на есть... я думаю, она даже оборачиваться может... и руки у нее с когтями, сама видела.
  - Хорошо, Лиз. Пусть она - настоящая и может оборачиваться. Что это меняет? Это ведь даже прикольно: мачеха - ведьма... Ты не находишь? Или ты боишься, что она тебя съест?
  - Нет, то что съест - не боюсь... но и прикольным мне это не кажется... хотя что это меняет, я тоже не знаю... Одним словом, я просто хотела, чтоб ты знал.
  - Теперь знаю. Спасибо. Я надеюсь, это не помешает тебе ее матерью и дальше называть?
  - Нет, я знала это, когда соглашалась.
  - Замечательно, - Сашка удовлетворенно кивнул и вновь повернулся к картине.
  - Саш, а тебе она нравится? - Лиза никак не могла смириться с тем, что Сашка так спокойно прореагировал на ее заявление о внутренней сущности их теперь матери.
  - Честно?
  - Конечно.
  - Ну, она и правда прикольная... - Сашка, вновь оторвавшись от мольберта, повернулся к ней, - мы с ней все утро о технике портрета проговорили, она много знает...
  - Она сама к тебе пришла сюда?
  - Нет, я позвал... Я ночью переделал картину и хотел ей показать. Ей понравилось... ну а потом мы трепались: о разных техниках, о манере письма... она мне некоторые приемы показала... Одним словом: интересно с ней.
  - Так она художник?
  - Нет, она сказала, что не пишет... но она классно разбирается в живописи. Кстати, ты знаешь, это замечательная идея: я ее в виде ведьмы и нарисую... такой... полной магии и таинственности... Незнакомку закончу и обязательно нарисую.
  - Саш, ты что??? - у Лизы даже глаза округлились от страха. - А если ей это не понравится? Она ж тебя может... может... - она не могла даже слов подобрать, чтоб высказать брату всю грозящую ему опасность.
  - Лиз, да ладно тебе... Ты бы поменьше эти свои сериалы про оборотней смотрела... Глядишь, и мать наша перестала бы ведьмой казаться.
  - Так ты, что: не поверил мне? - Лиза даже поперхнулась от возмущения, руки у нее непроизвольно сжались в кулаки.
  - Ну что ты, что ты... я верю... - Сашка заулыбался и даже приподнял руки в знак полной капитуляции. - Я и сам в ночи метелку у порога разглядел... не иначе она именно на ней в наш дом и прилетела.
  - Сашка, ты - дурак!!! Я - серьезно, а ты хохмишь!
  
  - И о чем это ты серьезно? - дверь в мастерскую отворилась. На пороге стояла избранница отца.
  - Я... я... да в общем так... ни о чем... - Лиза испуганно потупилась.
  - Тогда извинись перед братом. И чтоб я больше не слышала в твоих устах такие уничижительные определения адресованные кому-либо, - мачеха сурово нахмурилась.
  - Да... хорошо. Я постараюсь таких слов больше не произносить, - нервно теребя перед собой руки, Лиза повернулась к брату. - Извини. Я больше не буду.
  Тот усмехнулся:
  - Да не за что, Лиз. Проехали.
  - Почему не за что, Александр? Ты считаешь себя дураком? - мачеха шагнула к нему и удивленно приподняла бровь.
  - Нет, мам, конечно... - Сашка с улыбкой посмотрел на нее, - я просто привык, что Лиза не сдержана на язык и подобные определения у нее через слово.
  - Елизавета, - мачеха вновь перевела взгляд на Лизу, и ее губы презрительно дрогнули, - у меня к тебе очень большая просьба. Прежде чем сказать любую фразу, мысленно досчитай хотя бы до трех. Тебе станет легче контролировать то, что ты говоришь. Потому что если ты не будешь контролировать собственные слова и поступки, мне придется тебя наказать. Мне бы этого делать не хотелось.
  - Я учту, - кивнула Лиза и тихо выскользнула за дверь.
  
  
  На следующий день математичка, сразу после урока, окликнула Лизу.
  - Крылова, задержись!
  Лиза притормозилась у двери и нехотя повернула назад.
  - Да, Ольга Степановна.
  - Покажи дневник! Отец подписал его?
  Лиза расстегнула сумку с учебниками и, достав дневник, молча протянула его учительнице.
  - Чья это подпись?
  Ольга Степановна недобрым взглядом воззрилась на нее.
  - Матери, - криво усмехнулась Лиза.
  - Твоя мать, Крылова, насколько я знаю, давно умерла. Так что не придумывай.
  - У меня теперь новая мать, - Лиза презрительно поджала губы и протянула руку, намереваясь забрать дневник. - Вы удовлетворены? Я могу идти?
  - Ах, новая... как интересно, - учительница недоверчиво фыркнула. - И как? Твоя новая мать объяснила тебе, что домашнюю работу необходимо выполнять?
  - Объяснила.
  - Тогда покажи мне выполненное домашнее задание.
  - Вот, - Лиза достала и протянула тетрадку.
  - Это сегодняшнее, - перелистав страницы, Ольга Степановна стала недовольно постукивать пальцем по столу. - Вчерашнее где?
  - Так Вы мне за него уже двойку поставили. Зачем мне его делать? Вы же все равно оценки не исправляете, - недоуменно проговорила Лиза, забирая тетрадку.
  - Ты понимаешь, Крылова, что двойка ставится исключительно для того, чтобы человек переосмыслил свое поведение и срочно постарался его исправить. С твоей стороны я такого стремления не наблюдаю. И не вижу, чтобы твоя новоявленная мать, о которой ты мне рассказала, способствовала этому. Исходя из этого, мне видимо придется нанести визит к вам домой, и поговорить и с твоим отцом, и с тем, кто подписал твой дневник.
  - Ой, Ольга Степановна, не надо... и вообще к нам далеко ехать, - Лиза испуганно попятилась к двери. Сделала она это явно зря. Так как учительница, несомненно, трактовала ее нежелание как боязнь огласки, и это ее лишь раззадорило.
  - Я обязательно навещу вас сегодня, Крылова.
  Поняв, что спорить бесполезно, Лиза пожала плечами: - Как хотите, Ольга Степановна, - и выскользнула за дверь.
  
  Когда шофер привез Лизу домой, она тут же отправилась разыскивать мачеху и нашла ее в мастерской брата. Подобрав под себя ноги, та сидела на небольшом диване и, облокотившись на журнальный столик, с лучезарной улыбкой наблюдала за тем как рисует Сашка. Ее глаза блестели ласковым светом. А брат увлеченно творил, советуясь с ней и рассуждая:
  - Как ты думаешь, может здесь чуть больше оттенить и переход чуть поярче сделать? Или оставить так, а фон приглушить?
  - По левому краю чуть потемней колер, и можешь оставить все как есть...
  - Да, точно... ты уловила... я так и сделаю. Мне так нравится, когда ты рядом, у меня даже краски по-другому ложатся.
  Атмосфера в мастерской излучала свет и ласковое тепло. Лиза постояла немножко в дверях, а потом, тихо постучав о косяк, спросила:
  - Можно?
  - Можно, - откликнулась мачеха, спуская с дивана ноги. Ее ласковая улыбка тут же погасла, глаза из лазорево-голубых стали зеленоватыми и заледенели. - Ты что-то хотела?
  И Лиза физически почувствовала, как моментально изменилась атмосфера в мастерской.
  - Да, - испуганно кивнула она, - предупредить. Сегодня моя математичка хотела сюда заехать, чтобы поговорить.
  - Что ей надо?
  - Она не поверила, что подпись в дневнике не поддельная, - Лиза тяжело вздохнула, - и еще она была недовольна, что домашнее задание, за которое она мне двойку поставила, я так и не сделала.
  - Это все ее претензии?
  - Насколько я поняла, да.
  - Тяжелый случай, - мрачно резюмировала мачеха.
  - Со мной? - Лиза недоуменно посмотрела на нее.
  - Нет, с твоей учительницей. Можешь не волноваться, я поговорю с ней, - холодно проговорила она и, стремительно поднявшись, вышла.
  - Лизка, как ты не вовремя... вечно ты все испортишь... - брат раздраженно поморщился. - Ну потом что ли сказать ей не могла?
  - Саш, извини. Я же не знала, что она уйдет из-за этого. И потом вдруг математичка прямо сейчас заявится... Она ж у нас придурошная. От нее все что угодно можно ждать.
  - Она не придурошная. Она требовательная и строгая, Лиз. Кстати свой предмет она знает классно и объяснять хорошо умеет. Я до сих пор ее уроки с удовольствием вспоминаю.
  - Ну конечно, ты ж у нее в любимчиках ходил, потому что стенгазеты рисовал. А меня она терпеть не может. Вот сейчас даже собралась сюда припереться в надежде, что меня после этого накажут.
  - Ну тогда ее ждет разочарование, как я понял мать нормально на известие о ее визите отреагировала. Она у нас вообще классная, - подмигнул ей Сашка.
  - Кто? - Лиза непонимающе воззрилась на брата.
  - Мать наша теперь, - усмехнулся он. - Я, кстати, не представляю, где мог с ней познакомиться отец, она явно не из его тусовки... Но мне, нравится его выбор.
  - Я уже заметила, - саркастически хмыкнула Лиза. - А ты чего ее, кстати, не спросил об этом, раз вы с ней так поладили?
  - Ее сложно о чем-то спрашивать, Лиз. Она говорит лишь то, что сама захочет.
  - Ты мне так и не поверил, что она ведьма?
  - Ну хватит, Лиз, - Сашка недовольно скривился. - То у тебя математичка придурошная, то избранница отца на помеле летает. Иди лучше, а то работать мешаешь, - он отвернулся к мольберту.
  - Ну и не верь, - обиженно насупилась Лиза и вышла из мастерской.
  
  
  После обеда, охрана на входе доложила, что приехала учительница математики. Мачеха распорядилась провести ее в гостиную, где отдыхала. Лиза, услышав доклад охраны, тоже спустилась в гостиную. Увидев ее, мачеха, сидевшая в кресле, иронично усмехнулась:
  - Любопытство мучает?
  - Мне уйти? - Лиза замерла в нерешительности посреди комнаты.
  - Отчего же? Можешь остаться, если хочешь, - качнула головой та.
  В это время охранник распахнул широкие двустворчатые двери и, пропустив вперед учительницу, спросил:
  - Я могу быть свободен?
  Мачеха едва заметно кивнула и, дождавшись, чтобы охранник закрыл за собой двери, мрачным взглядом окинула гостью.
  - Добрый день, - поздоровалась та и на Лизино "здравствуйте", еще раз повторила: - Добрый день, Лиза.
  Мачеха тем временем, не отвечая на приветствие и даже не поднявшись, сухо осведомилась:
  - Итак, чем вызван Ваш столь неожиданный визит?
  - Меня зовут Ольга Степановна Козлова. Я учительница Лизы и завуч лицея, в котором она учится.
  - Я это уже слышала. Мне охрана доложила. Или Вы считаете, что данная информация дает Вам право без приглашения появляться везде, где Вам заблагорассудится? - губы мачехи дрогнули, сложившись в ироничную усмешку.
  - Мне необходимо с Вами переговорить! - с напором произнесла Ольга Степановна.
  - Что ж, раз необходимо - говорите, - холодно проронила мачеха.
  Лиза заинтриговано замерла, поняв, что сейчас может стать свидетельницей интересного противостояния. Ольга Степановна умела осаживать кого угодно.
  - Может, для начала Вы представитесь, как полагается любому культурному человеку? - иронично осведомилась она.
  - Культурные люди, по меньшей мере, узнают имена тех, к кому решили незвано заявиться в гости, - ответила ей мачеха и, вновь усмехнувшись, продолжила: - Поэтому называть свое имя человеку, явившемуся ко мне, считаю равносильным обвинению в полном отсутствии культуры. Вы из таких, и мне необходимо представиться?
  - Я приехала поговорить с отцом Лизы, но Владислава Сергеевича, насколько я поняла, дома нет. Вас я вижу первый раз и не имею ни малейшего представления, кто Вы и кем приходитесь Лизе. Поэтому я бы хотела, чтобы Вы представились, чтобы я могла понять могу я обсудить с Вами вопросы, касающиеся обучения Лизы в нашем лицее, или мне необходимо вызывать в лицей Владислава Сергеевича.
  - Я сожалею, что Вы не умеете пользоваться мобильным телефоном и не узнали у отца Елизаветы, когда у него будет возможность обсудить с Вами вопросы, связанные с его дочерью. Но раз уж так случилось, и Вы уже потревожили нас своим визитом, я просвещу Вас относительно моего статуса в этом доме. Я приняла на себя обязанности мачехи Елизаветы, и если Вам так не терпится обсудить с кем-то вопросы ее обучения, можете это сделать со мной.
  - Может, Вы тогда еще свое имя-отчество назовете и сесть мне, наконец, предложите?
  - Сесть можете, - небрежным жестом руки мачеха указала Ольге Степановне на кресло напротив, - а знать мое имя-отчество Вам ни к чему. Я и обезличенное обращение хорошо воспринимаю.
  - В среде воспитанных людей принято обращаться по имени-отчеству к собеседнику, - раздраженно проговорила учительница, усаживаясь в кресло.
  - Вы пришли проверять, к какой среде отношусь я или обсуждать вопросы, связанные с поведением Елизаветы? Если первое, то наш диалог имеет смысл прервать, потому что Ваше мнение на мой счет меня абсолютно не интересует и потакать Вашему любопытству я не намерена. А если второе, то я Вас внимательно слушаю. Но только коротко и по существу. У меня не так много времени.
  - Если Вам настолько безразлична Ваша новоиспеченная падчерица, что у Вас нет времени, чтобы обсудить ее поведение, то я могу и уйти, - сердито поджала губы учительница.
  - У меня нет времени впустую молоть языком и переливать из пустого в порожнее, чем Вы сейчас занимаетесь. Есть что сказать по существу - говорите. Нет - будьте любезны покинуть наш дом и больше не тревожить визитами, - тон мачехи совсем заледенел, а губы раздраженно подрагивали. Чувствовалось, что она с трудом сдерживается.
  - Ваша падчерица не выполняет домашние задания.
  - Я в курсе. Что-то еще?
  - Она невнимательна на уроках, а между прочим уже конец четверти и скоро начнутся контрольные работы. Вы понимаете, что ее столь безответственное поведение недопустимо, если Вы хотите, чтобы она получила глубокие и основательные знания? Сейчас у нее закладывается базовый уровень, без которого она не сможет дальше изучать любые связанные с математикой науки.
  - Теперь понимаю, - холодно усмехнулась мачеха. - Это все?
  - И что Вы намерены предпринять в связи с этим?
  - Ничего, - глядя ей прямо в глаза, отрезала та.
  - Вы отдаете отчет в собственных словах? - Ольга Степановна даже привстала в кресле от возмущения.
  - Полностью, - мачеха не сводила с нее пристального взгляда.
  - Вам наплевать на будущность Вашего теперь ребенка? Я, конечно, понимаю, что она Вам неродная. Но настолько откровенно демонстрировать подобное отношение это выходит за всякие рамки! - задохнулась в праведном гневе учительница.
  - Какие рамки и кем установленные? - в глазах мачехи сверкнул гнев. - Кто вообще дал Вам право оценивать мое поведение и отношение к членам моего семейства? Тем более комментировать их столь уничижительными определениями? - она вытянула вперед правую руку и резко поднялась с кресла. - Считаете себя годной на роль судьи? Так я могу быстро положить этому конец! А ну встать! - рявкнула она в конце.
  Учительница, явно опешив, поднялась.
  - Пошли! - скомандовала мачеха и вместе с не проронившей ни звука Ольгой Степановной вышла и скрылась в своих комнатах.
  
  Через некоторое время Ольга Степановна вышла из комнат мачехи и сразу уехала. Недоумевающая Лиза вновь спустилась в мастерскую брата.
  - Сашка, знаешь, математичка умотала, даже не попрощавшись.
  - Тебя это расстроило? - удивленно отозвался он, поворачиваясь к ней.
  - Нет. Просто я понять не могу, что она в комнатах мачехи делала.
  - Лизка, вот услышит отец, что ты не только норовишь обращаться к ней опосредованно, но еще мачехой за глаза зовешь - будет скандал.
  - Саш, я стараюсь, но у меня язык прям не поворачивается ее матерью звать... она... она совсем на роль матери не подходит... она такая... такая холодная и неприступная... Она знаешь, как математичку сейчас построила? А потом еще к себе в комнаты увела. Как ты думаешь, зачем?
  - А я почем знаю? Поговорить, наверное. А тебе-то что с того? Увела и увела. Главное чтоб Ольга Степановна потом к тебе не цеплялась.
  - Ой, Сашка она была такая напуганная, что вряд ли цепляться еще будет... - Лиза, припомнив физиономию учительницы, иронично хмыкнула.
  - Ну и радуйся. А мать все-таки лучше так и называй, а то на скандал, как пить дать, нарвешься.
  - Говорю же: стараюсь я, - Лиза поморщилась.
  - Ты лучше, лучше старайся, - брат строго посмотрел на нее. - Вон за весь разговор со мной ни разу ее матерью не назвала.
  - Наша мама была очень надменно-сурова с моей учительницей. Я, честно говоря, не ожидала, что она так ее строить будет. Удовлетворен? - Лиза состроила ему рожицу и показала язык.
  - Вот-вот, продолжай в том же духе, и язык побольше еще высунь, глядишь, он поворачиваться научится быстрее, когда надо будет ее матерью в глаза назвать.
  - Сашка, ты невозможен! - фыркнула Лиза и, выбежав из мастерской брата, направилась в свои комнаты.
  
  
  На следующий день на последнем уроке, который был алгеброй, Ольга Степановна дала контрольную работу. Лиза быстро решила семь заданий из восьми, а с последним никак не могла разобраться. В ответе получалась какая-то длинная несокращающаяся дробь, и Лиза, понимая, что вероятнее всего, где-то ошиблась, снова и снова пыталась перерешить задачку. Однако ответ упрямо не хотел изменяться. Воспользовавшись тем, что в отличие от обыкновенного Ольга Степановна не наблюдала за классом, а весь урок простояла у окна, Лиза даже спросила у соседки по парте, как та решает аналогичную задачку. Но в ее варианте задача была несколько другая.
  Когда прозвенел звонок, Лиза сдала работу, так и не сумев переделать решение.
  В отличие от других работ, ее работу Ольга Степановна сразу открыла и просмотрела, после чего тут же окликнула:
  - Крылова, задержись!
  
  Дождавшись, чтоб из класса все вышли, учительница, подошла к двери, заперла ее и вернулась к своему столу. Потом указала Лизе на последнюю задачку в ее контрольной работе:
  - Это неправильное решение, Лиза.
  - Я догадывалась, Ольга Степановна, но я не знаю, как ее решить по-другому, - кусая губы, Лиза судорожно размышляла, зачем учительнице потребовалось запирать дверь.
  - Ты как хочешь, чтоб я тебе продиктовала решение, и ты его исправила или сначала я объяснила, а все исправила ты потом сама? - абсолютно серьезным голосом спросила та.
  - Вы шутите, Ольга Степановна? - Лиза нервно сглотнула.
  - Нет, Крылова, я не шучу, - учительница мрачно усмехнулась. - Твоя мачеха потребовала от меня, чтоб ты имела по всем моим предметам лишь пятерки. Я могу ставить их тебе просто так, а могу все же объяснять, если ты, конечно, это хочешь. Потому что твоей мачехе абсолютно все равно будут эти пятерки реально оценивать твои знания или будут фикцией чистой воды. Именно поэтому я спрашиваю тебя. Что хочешь ты?
  - Я бы хотела, чтобы Вы объясняли, Ольга Степановна... - Лиза ошеломлено смотрела на нее, все еще не до конца веря в реальность происходящего.
  - Хорошо, - кивнула та, - только у меня к тебе одна просьба, Лиза. Можешь мне пообещать, что о том, что я помогаю тебе подобным образом и вынуждена ставить лишь пятерки, ты не расскажешь никому?
  - Ну да, конечно... обещаю, - заверила ее Лиза.
  - Тогда иди к доске и переписывай условия, - учительница протянула ей листок с аналогичной задачей.
  Объяснив как решать подобные задачки, Ольга Степановна дала ей переписать контрольную работу, а потом отпустила.
  
  Не веря сама себе, Лиза вышла из класса и столкнулась с одноклассником.
  - Ты чего это тут делаешь, Ромка? Меня что ли караулишь? - недоуменно спросила она.
  - Ну в общем, да, - замялся тот. - Она опять к тебе цеплялась? Ты это... Лиз, ты, одним словом, не переживай. Хочешь, я распечатку всех-всех решений из нашего учебника дам? Я из интернета скачал. Я такой сайт классный нашел. Там столько подобной всячины есть...
  - Зачем мне твоя распечатка? Я и сама могу задачки решать.
  - А ты все-таки возьми, - он полез в портфель и, достав скрепленные листы, стал пихать ей в руки.
  - Ромка, отстань! - Лиза начала злиться. - Мне на фиг это не нужно! - она рассержено оттолкнула одноклассника и поспешила к выходу.
  
  Вернувшись домой, Лиза заметила во дворе отцовский джип, который охранники помыли, но в гараж загонять не стали. Лужи под его колесами уже высохли. Это означало, что отец приехал домой лишь пообедать. А так как приехал, видимо, давно, то обедать ей теперь придется в одиночестве.
  Пройдя на кухню к Вале, Лиза убедилась в правильности своих выводов. Домработница рассказала ей, что все уже давно поели, и сейчас Саша ушел к себе, а отец с женой отдыхают на открытой террасе, на втором этаже. Удрученно вздохнув, Лиза уселась обедать на кухне.
  Закончив есть, она решила пойти сообщить отцу, что у нее все в порядке и она пойдет к себе в комнаты. Он бывал крайне недоволен, если Лиза, вернувшись из лицея, уходила к себе, не сказав ему или мачехе, что вернулась, пообедала и у нее все нормально. Это походило на ритуал, соблюдение которого он требовал неукоснительно.
  
  Подойдя к террасе, Лиза удивленно замерла в нише у боковой двери. По внешней лестнице, со стороны двора на террасу поднимался незнакомый ей мужчина. В шикарном иссиня-черном смокинге, темноволосый, высокий и стройный. С правильными, но немного хищными чертами лица и тяжелым, мрачным взглядом. От одного его вида веяло скрытой угрозой. Причем шел он один, без сопровождения охраны. Такого на памяти Лизы еще не бывало. Столь свободно по территории могли разгуливать лишь свои.
  Отец, сидевший в кресле, стремительно поднялся, видимо и для него подобная ситуация оказалась неожиданной.
  - Кто Вы и что Вам здесь надо? - резко начал он.
  Однако незнакомец, ничего не отвечая, сделал неприметный жест рукой, и отец, тут же тяжело осел в кресло. Зато моментально поднялась мачеха и шагнула навстречу нежданному визитеру:
  - Что тебе здесь надо?
  Они стояли на открытой площадке лестницы, и солнце яркими бликами играло на парапете и мраморных перилах, однако казалось, что его лучи обходят стороной незнакомца, который тихим и проникновенным голосом произнес:
  - Добрый день, дорогая.
  - Ты пришел, чтобы пожелать мне доброго дня? - губы мачехи презрительно дрогнули.
  - Нет, я пришел полюбопытствовать, когда же ты вернешься.
  - Я не вернусь! - мачеха схватилась за перила и сильно сжала руку.
  - К чему такие категоричные заявления, моя дорогая? - мужчина подошел к ней ближе и встал напротив. - Я понимаю, ты увлеклась... я не против. Я никогда не возражал против любых твоих увлечений, ты знаешь. Но всему есть предел. Нельзя бросать исполнение своих обязанностей на столь долгий срок. Твои два мальчика без тебя совсем распустились. Вчера на границе они стравили светлых ратников с моими, и сами тоже славно порезвились...
  - Твои никак проиграли, что ты пришел с претензиями ко мне? - с усмешкой, склонив набок голову, проговорила мачеха.
  - В таких схватках проигравших нет, ты знаешь, - в глазах мужчины промелькнуло раздражение, - проигрывают все!
  - Ну построю я мальчишек. Что еще хочешь от меня?
  - Ты должна вернуться! - с напором произнес незнакомец. - Граница открыта, и это поняли все. Если не вернешься, начнется свара.
  - Осади своих, а Авенир пусть своих приструнит. Проблем-то... - мачеха раздраженно повела плечом.
  - Ты издеваешься? - незнакомец грубо схватил ее за плечи.
  - Нет! - мачеха резким движением сбросила с плеч его руки. - Я довожу до твоего сведения, что это твои проблемы, ну и Авенира тоже... Разбирайтесь с ними сами! Я больше решать их не намерена.
  - Ах, не намерена? - в голосе незнакомца послышалась угроза. - Ну тогда я уничтожу того, кто тебе столь дорог, что ради него ты отказываешь мне...
  - Он дорог не мне, он дорог той, которую вы заставили меня закабалить, и если с его головы упадет хоть волос, держать я ее больше не стану! Ясно тебе?! - зло выдохнула ему в ответ мачеха.
  - Ты соображаешь, что говоришь? - мужчина вновь схватил ее за плечи и притянул к себе, заглядывая в глаза. - Ты совсем умом тронулась? Ты ж в Тартар была готова пасть, лишь бы не отпустить ее... Я еле оттуда тебя вытащил... А теперь говоришь такое... Что с тобой стряслось?
  - Оставь меня, - она отвела взгляд и высвободилась из его рук. - Мне все надоело. Я устала. И мне все теперь все равно. Делайте что хотите. Теперь я и пальцем не пошевелю, даже если тут камня на камне не останется и все в хаос повергнется... Все! Как ты сам сказал, всему есть предел. Моим силам тоже. Поэтому или вы оставляете меня в покое и разбираетесь со своими проблемами сами, а я лишь держу ее... или я ее не держу... Все понятно?
  - Дорогая, ну что с тобой? Хватит право... Ну что такое случилось, что ты взбрыкнула словно норовистая кобылка?
  - Сбруя ослабла, - усмехнулась она в ответ. - Я почувствовала вкус свободы... и уже не вернусь, чтобы ты не делал. Тебе не заставить меня. Поэтому лучше уйди.
  - Ах, сбруя ослабла, говоришь, - лицо незнакомца исказил гнев, - так я найду способ взнуздать покрепче! Тебе все равно придется вернуться!
  - Ищи, - равнодушно откликнулась она и отвернулась.
  Незнакомец сокрушенно покачал головой, потом раздраженно махнул рукой и, стремительно сбежав вниз по ступеням террасы, скрылся в глубине сада.
  Мачеха некоторое время молча стояла, потом вернулась к своему креслу и села.
  - Алечка, - отец, безучастно просидевший все это время в кресле, поднял на нее глаза, - кто это был?
  - Мой муж, - усмехнулась она в ответ.
  - Что ему надо?
  - Он хочет, чтобы я вернулась на работу.
  - Какую работу, Аля? Зачем?
  - К нему на работу, Влад... А зачем... Я тоже подумала: "зачем?". Поэтому и отказалась.
  - Слушай, как он сюда прошел? И охрана пропустила... вот ведь черт, - отец недовольно поморщился.
  - Он не черт, он хуже, - мрачно хмыкнула в ответ мачеха, - и вообще работа у него такая - появляться там, где не ждут. Поэтому не бери в голову. Он где угодно пройдет.
  - Из структур что ли? - недоуменно воззрился на нее отец.
  - Именно, поэтому охранников даже не спрашивай о нем. Просто забудь.
  - Алечка, ты ведь не вернешься к нему? - отец встал и озабоченно взял свою избранницу за руку.
  - Влад, у нас не те отношения... Поэтому расслабься, ему лишь надо, чтобы я работала, а я устала и не хочу.
  - Он говорил о твоих мальчиках. У тебя есть сыновья?
  - У меня нет родных детей, Влад.
  - Они приемные что ли?
  - Ты на редкость догадлив, - губы мачехи тронула то ли усмешка, то ли лукавая улыбка.
  - Так пусть живут здесь. Я совсем не против. Зачем скрывала?
  - Они уже взрослые, Влад.
  - Какая разница? Что это меняет? Сашка, вон тоже не маленький.
  - Хорошо. Возможно, и правда, это будет лучшим вариантом, - кивнула мачеха.
  - Вот и славно, - улыбнулся отец. - Будем жить большой семьей. Глядишь, у тебя все проблемы с бывшем мужем снимутся.
  - К сожалению, он не может быть бывшим, Влад.
  - Ну ты же с ним не живешь. Значит - бывший. Печать в паспорте дела не меняет.
  - Влад, у меня нет никакой печати в паспорте. Он мой астральный муж. А они бывшими не бывают.
  - Так вы даже не расписаны? Господи, Алечка, и ты столько времени морочила мне голову... - отец облегченно вздохнул. - Это ж полный бред. Забудь про него. Все, решено: мы в ближайшее время распишемся!
  - Влад, я не хочу даже слышать об этом! - мачеха резко встала.
  - Ну почему, Алечка? Почему? - отец порывисто притянул ее к себе и обнял. - Я хочу, чтоб ты была здесь полновластной хозяйкой... Хочу, чтоб если что-то случиться со мной это все осталось тебе.
  - Мне ничего этого не надо, - она раздраженно поморщилась.
  - Да, я видел, ту сказочную роскошь, в которой ты жила при нем... Но, Алечка, я сделаю все не хуже, дай мне только время. Ты будешь жить как королева. Я любую твою прихоть... все что пожелаешь... Клянусь!
  - Все, Влад, хватит! Езжай, тебе пора, у тебя в пять совещание. Тебе надо подготовить план по выполнению нового заказа.
  - Мы еще не выиграли тендер, Аля. Зачем его готовить? Там претендентов - сотни, и все, небось, откаты сулили.
  - Влад, заказ будет твоим, так что готовь план и не расслабляйся. Все, поезжай, - она легко подтолкнула его к выходу.
  - Ты у меня ясновидящая что ли? - он ласково улыбнулся.
  - И ясно видящая и ясно слышащая... - улыбнулась она в ответ. - Иди!
  - Ну раз это твой приказ, уже иду. Только поцелую и иду, - отец крепко ее обнял и страстно поцеловал в губы. Потом с сожалением разжал объятия и, тяжело вздохнув, повторил: - Иду.
  Он ушел, а мачеха, постояв немного, вновь опустилась в кресло и, облокотившись, уронила голову на сцепленные меж собою руки.
  Лиза в нерешительности стояла в своем убежище, раздумывая: подойти ей к мачехе или уйти в свои комнаты, так и не сообщив никому о своем возвращении. С мачехой разговаривать не хотелось. Она была очень холодна с ней, и в ее присутствии Лиза чувствовала себя неуютно. Однако выслушивать вечером за ужином нотацию от отца, что она ведет себя из рук плохо, тоже не хотелось. Лиза жалела, что не улучила момент подойти к отцу, пока он еще не ушел. Но развернувшееся перед ее глазами действо так ее увлекло как зрительницу, что она напрочь забыла о том, зачем шла, а когда спохватилась, было уже поздно.
  
  В это время на террасе блеснуло солнце, и сверкающие зайчики солнечных лучей россыпью рассыпались по полу, а потом на террасу поднялся еще один гость. Одетый в светлый костюм, представительный, с гордой осанкой и аристократическими чертами лица, он остановился перед мачехой. Потом коснулся рукой коротко стриженных, сверкающих благородной сединой волос и, устремив на нее взгляд пронзительно-голубых глаз, тихо произнес:
  - Мир дому сему. Здравствуй, Алекто.
  - И тебе пребывать в благоденствии, Авенир, - откликнулась мачеха, поднимаясь с кресла. - Никак мой муж нажаловался, что ты решил почтить меня своим визитом?
  - Да, твой супруг разговаривал со мной, - кивнул гость, - и если честно, мне непонятны причины твоего отказа, восстановить границу. Что случилось?
  - Ничего. Просто мне больше нет нужды быть вашим цепным псом. Я научилась справляться со своими проблемами абсолютно самостоятельно, поэтому решать ваши проблемы больше не хочу. Сами разбирайтесь с ними. Я устала.
  - Девочка моя, твоя жизнь не принадлежит тебе. Ты - избранная. И не тебе разбрасываться такими словами. Каждый должен исполнять свой долг.
  - Вот только проповедь мне читать не надо. Это раньше я верила тебе и была готова по одному твоему слову в Тартар пасть. Но сейчас я поумнела и много чего знаю... Так что не надо. Это ты своим ратникам проповеди читай, а меня уволь. Это не мои проблемы, и отныне я не намерена их решать. И никак ты меня не заставишь! Мой долг кабалу не снять, и его я пока исполняю... пока вы ничего против моего избранника не предпримете. Так что лучше поблагодари и оставь меня в покое.
  - Девочка моя, я благодарю тебя постоянно, только в покое оставить никак не могу. Права такого не имею. Я знаю, к чему это приведет, и не могу этого допустить. Ты должна перекрыть границу. Это лишь тебе по силам.
  - Да неужели? - губы мачехи саркастически изогнулись. - До меня справлялись... и теперь справитесь... Объясните своим ратникам, проповеди почитаете, дозоры выставите, и все нормализуется. Граница вновь восстановится.
  - Я сделаю все, что пожелаешь. Что заставит тебя изменить решение? - тихо спросил гость. - Я готов на коленях тебя просить, чтоб ты закрыла границу.
  - На коленях? - в голосе мачехи послышался смех. - Считаешь, это должно как-то повлиять на меня? Повлиять, после того как я на коленях молила тебя принять меня, а ты в ответ обрек меня на вечное изгнание, одиночество и ненависть всех? Ты ведь заранее знал, чем все закончится.
  - Разве я или твой супруг ненавидим тебя? Я люблю тебя, дитя мое.
  - Ты любишь? - мачеха нервно рассмеялась. - Побойся Творца, отец! Я приняла от тебя все, но так кощунствовать не смей!
  - Я не кощунствую. Это правда. Я любил тебя всегда и сейчас люблю. Только мой долг - служить высшей цели и нести в мир свет, и на этом пути я готов пожертвовать и своей жизнью и своими чувствами. Долг превыше всего, девочка моя. Я думал для тебя это очевидно.
  - Ты не своими чувствами и жизнью жертвуешь, а чужими. Причем легко и не задумываясь, и при этом представляешь чужую жертву как свою собственную. Это ведь еще уметь надо все так вывернуть.
  - Давай ты не будешь говорить за меня и приписывать мне придуманные тобой мысли и чувства.
  - Давай. А ты не будешь распоряжаться моей жизнью и командовать, что мне делать. Хорошо?
  - То есть ты отказываешься восстановить границу?
  - Отказываюсь, - подтвердила она.
  Гость сокрушенно покачал головой и тяжело вздохнул. Потом повел рукой в воздухе и, неожиданно развернувшись, посмотрел в сторону Лизы, которая, так и не выйдя из ниши, с любопытством наблюдала за ними. После чего мягко проговорил:
  - Иди ко мне, девочка!
  Лиза почувствовала, как воздух вокруг нее сразу стал упругим и изнутри весь наполнился светом. На душе у нее сразу стало радостно и тепло.
  В этот же момент к ней повернулась и мачеха, и ее резкий властный голос ударил словно бич:
  - Елизавета, марш отсюда в свои комнаты! Быстро!
  Лиза в растерянности замерла, не зная, что делать.
  - Уходи! - вновь грозно потребовала мачеха.
  Лиза вышла из своего убежища и перед тем как уйти еще раз взглянула на собеседника мачехи, который, не отрываясь, смотрел на нее и ласково улыбался. Его взгляд и улыбка притягивали и манили, и Лиза опять замерла в нерешительности. А когда он ласково повторил: "иди ко мне, девочка", с радостью шагнула ему навстречу.
  - Не смей! Уходи! Уходи сейчас же! - вновь властно приказала мачеха, а потом обернулась к гостю: - Прекрати ее звать, Авенир! Она - моя!
  - Она была бы твоя, если б ты договор не нарушила, а так... Так девочка свободна в своем выборе, - не отрывая взгляда от Лизы тихо ответил тот.
  - Елизавета, не смей приближаться к нему! Остановись! - глядя на выходящую на террасу Лизу, повысила голос мачеха.
  Однако Лиза будто зачарованная смотрела на гостя и, не слушая приказа, медленно шла к нему.
  - Лиза, ты что не слышишь меня?! Остановись! Ты не понимаешь, к чему это приведет! Не смей к нему подходить! - в голосе мачехи послышалось отчаяние, а потом зазвучала просьба: - Ты можешь ему сопротивляться, так же как и мне, поэтому остановись! Я очень тебя прошу: остановись!
  Но Лиза не остановилась. От гостя исходило что-то, что несказанно влекло ее и, когда он протянул ей руку, доверчиво вложила в его ладонь свою. Тот крепко сжал ее руку, после чего повернулся к мачехе:
  - Ты знаешь, Алекто, правила. Ты сама раньше времени ввела девочку в Сумрак, хоть у тебя была возможность не делать этого, и сама вывела, причем сохранив ее воспоминания о нем. Я мог бы закрыть глаза на это, соблюдай ты договор, но ты отказалась его блюсти.
  - Авенир, она необычна... она обладает способностью противодействия... Я еще таких не встречала. Если ты завершишь сейчас ее земное существование, то отберешь шанс у всего человечества пойти по другому пути развития, - с болью ответила та.
  - Его отберу не я, а ты, Алекто! Во-первых, ты могла бы просто вытащить девчонку из петли, но тебе хотелось ее напугать... а во-вторых, еще не все потеряно, согласись, и я верну ее тебе.
  - Если тебя не интересует будущность человечества, почему она должна интересовать меня? - раздраженно хмыкнула она.
  - Ты ведь знаешь, как на конец ее бытия прореагирует твой избранник. Неужели сможешь после этого жить с ним дальше? - иронично осведомился тот, сильно сжимая руку Лизы.
  Все тело Лизы будто огнем охватило. Жар разрывал ее изнутри, но пошевелиться она не могла, ее словно парализовало. Она вытянулась в струнку и, чуть запрокинув голову, громко застонала.
  - Прекрати мучить девчонку! - глаза мачехи зло сузились.
  - Я не мучаю, а лишь готовлю к предстоящему ей переходу. Мучить у нас лишь ты мастерица... Кстати, если хочешь, то у тебя есть шанс оставить эту прерогативу за собой.
  - Как же я ненавижу, ненавижу вас всех! - зло выдохнула та в ответ.
  - Ты в этом очень похожа на свою мать, дитя мое. Она тоже всех ненавидела. А надо любить. Тогда жить легче, - ласково улыбнулся он ей.
  - Я не умею любить как ты, обрекая на страдание и гибель... Это не любовь, это издевательство! Я ненавижу такую любовь! И не приму ее никогда! - она упрямо сдвинула брови.
  - Это твое право. Только учти, ненависть разъедает твою собственную душу и больше ничью. Хотя может, еще это подпитывает ту, что ты закабалила, но и только... - он грустно покачал головой, потом, помолчав немного, тихо спросил: - Ну так как: я ухожу с ней или ты все-таки вернешься, чтобы закрыть границу?
  Мачеха, нахмурившись, молчала.
  - Соглашайся, Алекто, - ласковый негромкий баритон гостя полился как мед. - Я обещаю, что во многом пойду тебе навстречу. Ты получишь любой карт-бланш. Ты сможешь жить в этой семье, если хочешь. И на супруга твоего я надавлю, чтоб лишний раз не тревожил тебя. Ну, дитя мое. Я же знаю, что ты у меня умница и все правильно понимаешь. Ты избранная, Алекто. И на тебе лежит ответственность по сохранению стабильности. Не надо из-за своих глупых капризов подвергать угрозе столкновения сферы и ломать устоявшиеся принципы их взаимодействия. Закрой границу.
  У Лизы от разрывающей ее тело боли на глазах выступили слезы, и сквозь них она видела, как ее мачеха, опустив взгляд, напряженно размышляет, прежде чем озвучить свое решение. Лизе очень хотелось прервать поток испепеляющего ее изнутри огня, сейчас она согласилась бы на любое наказание мачехи лишь бы прекратить эту пытку. Однако хоть как-то повлиять на ее решение она не могла. Поэтому ей оставалось лишь ждать. Ждать ответа так же, как его ждал, крепко сжимающий ее руку седовласый мужчина.
  Наконец мачеха подняла глаза и жестко, будто отрубив, проговорила:
  - Мне беспрепятственный постоянный проход до последнего уровня, свободная возможность изменения потенциала и семь вето.
  - Хорошо, я согласен, - тут же кивнул гость и, отпустив руку Лизы, осторожно подтолкнул ее к мачехе, - забирай девочку. Отныне она твоя.
  - Марш к себе в комнаты и жди меня там! Приду, разберусь с тобой, - зло приказала та, сердито сверкнув глазами.
  Лиза тут же пулей вылетела с террасы и помчалась в свои комнаты еле живая от страха.
  
  Влетев в свои комнаты, она заперла дверь, но потом тут же отщелкнула замок, испугавшись, что это может рассердить мачеху, когда та придет. Постояв немного у двери, она прошла к себе в спальню и, упав на кровать, уткнулась в подушку. Она ничего не понимала в происходящем. Не понимала, кто эти люди, с которыми общалась ее мачеха. И люди ли они вообще? Не понимала, что они требовали от ее мачехи и на что та, в конце концов, согласилась. Какие сферы? Какая граница? Как ее мачеха может эту границу закрыть? Мысли в голове путались. Ей хотелось плакать, но слез не было. Был только страх. Всепоглощающий, липкий и опутывающий все ее сознание своей паутиной.
  Лежа на кровати, Лиза размышляла. Исходя из раздраженно-злого вида мачехи и ее последних слов, ее ожидало неминуемое серьезное наказание. Какое Лизе и подумать было страшно. Не просто же так гость обронил: "мучить у нас лишь ты мастерица".
  Часы ожидания тянулись томительно. Лиза вся извелась. Она не могла ничем заниматься: ни читать, ни учить уроки. Возможно, ее мог отвлечь компьютер или телевизор, но они были только на первом этаже. Отец был их ярым противником и запрещал детям бесконтрольно ими пользоваться. Ожидание ужасно измучило ее, но она не смела нарушить приказ и выйти из своих комнат.
  Когда за окнами совсем стемнело, утомленная Лиза свернулась калачиком в изголовье кровати и незаметно для себя уснула.
  
  Проснулась Лиза оттого, что кто-то теребил ее за плечо. Вздрогнув и открыв глаза, она не сразу в полумраке комнаты разглядела, что это брат.
  - Сашка, это ты? Как ты меня напугал!
  - Не пугайся. Я поесть тебе принес, - ласково обнял ее брат, - А что ты не разделась, раз плохо себя чувствуешь? Надо было нормально разобрать кровать и лечь. Я думал, ты повзрослела, а ты все как маленькая, Лиз. Все за тобой следить надо, - он сокрушенно покачал головой.
  - С чего ты взял, что я плохо себя чувствую?
  - Мать сказала перед уходом. Сказала, ты пошла к себе, потому что неважно себя чувствуешь, и чтоб я проследил, чтобы ты поела.
  - Она ушла? Куда?
  - Не знаю, Лиз. Сердитая она была очень, и я не стал ничего спрашивать. Сказала только, чтоб к ужину не ждали ее. Кстати отец, когда приехал, сказал, что теперь с нами два ее приемных сына жить будут. Слушай, давай я свет включу.
  - Давай, - согласилась Лиза. - А ты что принес?
  Сашка включил свет и повернулся к ней: - Картошку жареную и молоко. Как ты любишь, - он встал и шагнул к столику, где оставил поднос с едой. - Может, мне помочь тебе постель разобрать и лечь? А потом я поднос с едой тебе прямо на кровать поставлю.
  - Нет, Саш, - Лиза поднялась с кровати, - я не настолько себя плохо чувствую. Я лучше за столом поем.
  - Ну как хочешь, - брат ласково ей улыбнулся и, притянув к себе, нежно потрепал по волосам. - Я рад, что тебе полегчало. А то уж я испугался, что ты заболела.
  - Нет, Саш, я не заболела, - Лиза благодарно чмокнула брата в щеку, - и мне так приятно, что ты обо мне заботишься.
  
  
  Когда часы пробили полночь, и Лиза облегченно вздохнула, решив, что теперь уже мачеха к ней точно не придет, именно в этот момент дверь распахнулась, и та показалась на пороге.
  Лиза испуганно вздрогнула, быстро соскочила с кровати и, потупившись, проговорила:
  - Добрый вечер, мама.
  Войдя и плотно закрыв за собой дверь, та жестким взглядом уперлась в нее:
  - Значит так. Хоть неповиновения я не терплю, но сегодня за него наказывать не стану. Тебе и так уже порядком досталось. Однако на будущее запомни: еще раз посмеешь мне перечить или нарушишь правила поведения, будешь очень жестоко наказана. Поняла?
  - Поняла, - Лиза кивнула.
  - Это хорошо, - мрачно обронила мачеха и вышла из комнаты.
  
  На следующий день, вернувшись из лицея, Лиза, заглянув в гостиную, увидела там отца и мачеху вместе с двумя атлетического телосложения юношами. Примерно одного роста и одинаково одетых: в шелковые однотонные рубашки стального цвета и черные мягкие кожаные брюки. Однако при этом они были абсолютно непохожи, и каждый был хорош по-своему. Один - темноволосый, с тонкими чертами лица, саркастической улыбкой на тонких губах и холодно-ироничным взглядом карих глаз, другой - блондин с чувствительными и немного капризными губами, упрямым подбородком и выразительными голубовато-серыми глазами, опушенными длинными темными ресницами.
  - Добрый день, папа, мама, - Лиза, потупившись, нерешительно замерла на пороге.
  - Здравствуй, Лизок, - кивнул отец.
  - Проходи, знакомься, - не отвечая на приветствие, мачеха кивнула на юношей.
  Те тут же шагнули к Лизе и по очереди представились.
  - Виктор, - протянул ей руку блондин.
  - Лиза, - пожала она протянутую руку, потом повернулась к брюнету.
  - Герман - лукаво улыбнувшись, тот подхватил протянутую ему руку и поднес к губам, - очень приятно познакомиться, юная леди. Вы очаровательны.
  - Ты позаигрывай мне с ней! Враз башку откручу, скотина, - зло сверкнув глазами, осадила его мачеха.
  - Понял, миледи, больше не повторится, - обернулся к ней Герман, тут же отпустив руку Лизы.
  Лиза удивленно воззрилась на мачеху. Так грубо она разговаривала на ее памяти впервые.
  В это время в гостиную заглянула Валя и осторожно спросила:
  - Обед подавать можно?
  - Да, - ответила мачеха и, повернувшись к Лизе, мрачно проронила: - Александра позови.
  - Да, конечно, сейчас позову, - кивнула Лиза и вышла.
  
  Заглянув в мастерскую, Лиза окликнула, стоящего у мольберта брата: - Саш, пойдем обедать.
  - Иду, - Сашка моментально отложил кисточки.
  Раньше, он бы еще как минимум полчаса собирался. А с появлением мачехи, видя, как она недовольна, если кого-то приходится ждать, он старался не задерживаться.
  - Саш, ты видел ее пасынков?
  - Видел. Нормальные ребята, по-моему.
  - А тебе не показалось, что она с ними как-то странно общается?
  - Ты о матери? Так она вообще со вчерашнего дня какая-то не такая, - хмыкнул в ответ тот. - Сердитая до жути, того и гляди, искры из глаз посыплются. А с ними и при мне: лишь сквозь зубы и только приказами. Кстати, они на это абсолютно спокойно реагируют. Вроде как так и должно быть и нормально для нее это. И обращаются к ней своеобразно: миледи.
  - Ага, я заметила. Действительно непонятные у них какие-то отношения, - Лиза недоуменно повела плечами.
  - Ладно, пошли, - брат вышел из мастерской, - а то она еще больше рассердится.
  
  За обедом мачеха была мрачнее тучи. Виктор и Герман отслеживали каждый ее жест и молниеносно выполняли любое, отданное вскользь распоряжение. Однако это картины не меняло, мачеха была все равно недовольна. Ее капризно скривленные губы и заледеневший взгляд аппетита за столом никому не прибавляли. Наконец отец не выдержал:
  - Алечка, что с тобой? Тебе что-то не нравится?
  - Похоже, что-то не нравится как раз тебе. И похоже, что это "что-то" - мой вид. Ну так я могу избавить тебя от его созерцания, - она резко поднялась из-за стола.
  Отец, замер с поднятой вилкой в руке:
  - Алечка, ты меня не так поняла. Что ты...
  - Так... - процедила она сквозь зубы, - я, оказывается, еще и тупа настолько, что ничего не понимаю... Что ж спасибо за комплимент.
  - Алечка, прости! - отец стремительно встал из-за стола. - Не уходи! Я тебя очень прошу. Не обижайся, я неудачно выразился и очень сожалею о сказанном. Я постараюсь больше не обижать тебя. Извини.
  Скулы мачехи были напряжены, а пальцы нервно барабанили по краю стола. Было заметно, что ей стоило больших усилий сдержаться, но она сдержалась и молча вновь опустилась на стул.
  - Спасибо, Алечка, - отец тоже сел.
  Больше он не проронил ни слова до конца обеда. Лиза и Саша, шокированные происходящим, тоже подавленно молчали.
  Мачеха же напротив, жесткими отрывистыми приказаниями издергала своих пасынков. При этом ни один из них не посмел ей не то что возразить, а хотя бы помедлить с выполнением приказа. Они не столько ели, сколько наблюдали, чтоб ей было комфортно, и она ни в чем не нуждалась. Как только она поднялась из-за стола, они тут же следом за ней встали и, пожелав всем приятного аппетита, вышли. Через некоторое время, озабоченно взглянув на часы, поднялся и отец и, бросив: "мне пора, до вечера, ребята", также ушел.
  Лиза тоже, отодвинув тарелку с недоеденной жареной рыбой, поднялась.
  - Лиз, подожди, - окликнул ее брат.
  Лиза остановилась и повернулась к нему: - Что тебе?
  - Я не понимаю, что творится. Ты не знаешь, что с матерью? - озадаченно глядя на нее, спросил он, - Вроде не была она такой вначале...
  - Вчера сюда приезжал ее муж, вот она и психует, - тихо пояснила Лиза, отведя взгляд. Она подумала, что раз брат не верит ей, что их мачеха - ведьма, то вряд ли поверит и во все остальное, поэтому подробности решила не рассказывать.
  - Муж? Она что замужем не за отцом?
  - Бывший ее муж... она, насколько я поняла, не была с ним расписана, но мужем считает. Он предъявлял ей претензии по поводу поведения ее приемных детей... наверное, она их теперь и строит поэтому...
  - А он им не отец что ли?
  - Я не поняла...
  - А ты все это откуда знаешь? - Сашка откинулся на спинку стула и недоверчиво почесал затылок.
  - Случайно оказалась свидетельницей их разговора.
  - Подслушивала что ли?
  - Нечаянно. Я не хотела.
  - Тебя мать случаем не застукала за этим? Что-то она прям волком на тебя сегодня смотрела.
  - Ну застукала, - Лиза поморщилась и отвернулась.
  - И что было дальше? - Сашка не сводил с нее пристального взгляда.
  - В комнаты мои меня отправила, и выходить запретила.
  - И все?
  - А тебе что надо? Чтоб избила она меня? - Лиза сердито посмотрела на него.
  - Я б сказал тебе, чтоб я сделал на ее месте, но ведь ты сейчас драться полезешь... - хмыкнул тот и осуждающе покачал головой. - Ты, Лиз, явно нарываешься на неприятности... Не кончится это добром, поверь мне. Судя по тому, как она выдрессировала Виктора и Германа, характер у нее еще тот. А так как отец ей в рот смотрит, то он за тебя заступаться не станет... Поэтому, если она вдруг решит заняться твоим воспитанием, то мало тебе не покажется...
  - Я уже поняла это... - Лиза тяжело вздохнула.
  
  
  Через два дня, когда Лиза выходила из лицея, к ней подошел невзрачного вида человек, одетый в легкий светлый костюм и с вместительной сумкой из плащевки через плечо:
  - Ты не хотела бы сниматься в кино, девочка? - оглядывая ее со всех сторон, спросил он, - У тебя очень интересный типаж.
  - Правда? - у Лизы разгорелись глаза.
  
  
  Алекто шла в Сумраке, ориентируясь на интуицию твари. Та часто и раньше позволяла ей пользоваться любыми своими способностями, а последнее время так даже старалась передать полный контроль над всеми чувствами, пытаясь как бы раствориться в ней. Алекто же в свою очередь, смирившись, что она теперь с тварью единое целое, перестала ее отторгать. Встреча с Владом и чувства к нему твари помогли ей, наконец, принять себя такой, какой она стала.
  У края границы Алекто увидела тех, кого искала. Шли они осторожно, по самому краю и почти дошли до уже заранее подготовленного прохода. Алекто подумалось, что если бы не интуиция твари, то возможно им и удалось бы пройти. Она вскинула руку, сканируя проход, полученная информация ее не порадовала. Проход подготовил Виктор. Она повернулась к сопровождающим ее даймонам, чуть скривила губы.
  - Хоть полсловечка кто без моего разрешения скажет, язык вырву, - сказала мягко, без нажима, но по глазам обоих поняла, что ослушаться не посмеют, и едва заметно, удовлетворенно кивнула. После чего шагнула навстречу нарушителям.
  Отряд возглавляла светлая ратница Райнира, бывшая ученица Виктора. И сопровождали они новопреставленного. Все сразу встало на свои места.
  - Какая встреча, - губы Алекто тронула зловещая улыбка, - мило, очень мило...
  Райнира перекрыла собой новопреставленного и сделала жест сопровождающим ратникам прикрывать с боков. После чего едва заметно склонила голову:
  - Приветствую тебя, управляющая зоной Сумрака.
  - Милое вы мне прозвище придумали, прислужники Авенира, - хмыкнула она в ответ.
  Райнира даже задохнулась от злости:
  - Мы воины Света!
  - Неужели? - рассмеялась Алекто. - Не похожи вы на воинов. Воины по задворкам не крадутся чтоб, нарушив договор, лишнего чего себе урвать. Так что именно прислужники, причем трусливые и плутоватые... Авенир-то знает о ваших похождениях или и от него втайне? Как совсем подлые, наплевавшие даже на присягу, мошенники?
  Райнира нервно закусила губы и ничего не ответила.
  - Ага... Даже не прислужники, а клятвопреступники... Еще лучше... Ой и кого только Авенир не набирает себе в ратники... Стыд и позор!
  - Позором было подписание гнусного договора! Это предательский по отношению к силам Света документ! Я не понимаю, как можно было подписать такое в здравом уме! - с чувством выдохнула светлая дева-воительница.
  - Все эти слова Авениру, пожалуйста, - Алекто поморщилась. - Мне абсолютно безразлично в каком уме подписывался Договор. Меня интересует лишь то, что он подписан. И вы, как подчиненные Авениру силы, должны его блюсти. Поэтому новоприставленного мальчикам моим передайте и доложите об инциденте Авениру, потому что я со своей стороны ему тоже о нем сообщу.
  - Он не по своей воле здесь... это лишь стечение обстоятельств... - Райнира сделала несколько шагов в сторону, пытаясь чуть сдвинуть в сторону перехода своего спутника.
  - Номер не пройдет, девочка. Хотя бы потому что перехода нет. То, что ты его видишь, поверь мне, не говорит ни о чем, в Сумраке все слишком зыбко, чтоб доверять своим глазам, - Алекто усмехнулась, после чего властно вытянула вперед руку: - Так что давай его сюда!
  - Он не заслужил чистилища! - Райнира сделала еще шаг к проходу.
  - Однако если не вмешается Творец, именно там будет решена его судьба. Хватит пререкаться!
  - Нет!
  Светлая ратница выхватила меч. А в следующее мгновение уже задыхалась в когтистых объятиях Алекто, а Виктор и Герман блокировали спутников столь своевольной подчиненной Авенира.
  - Глупышка, я ж так этого ждала... - хрипло выдохнула Алекто, - даже Виктора заставила про проход, которого нет, тебе рассказать... А ты ведь небось думала он для тебя это? Так? Глупышка...
  - Тварь! Злобная тварь! Чтоб ты сдохла и этот предатель вместе с тобой... Чтоб вам в Тартар обоим навечно провалиться!
  - Какая горячая девочка... ммм... прелесть... - Алекто чуть расслабила захват и, обернувшись к своим даймонам, процедила сквозь зубы:
  - Новопреставленного в чистилище! А эти двое пусть на колени встанут и не двигаются. Иначе сначала девку не только покорности научу, но на части порву, а потом с ними развлекусь так, что докладывать Авениру они ползком отправятся с головой их командира в зубах!
  Герман с усмешкой посмотрел на светлых ратников:
  - Парни, у вас, кажется, появился шанс спасти ваши задницы и голову вашего командира. Моя хозяйка редко делает такие предложения. Сегодня она явно в благостном настроении. Воспользуйтесь и раз попались, лучше уж колени преклоните, чем потом брюхом пол мести...
  Виктор, бледный как полотно, молчал. Тот ратник, которого блокировал он, резким движением скинул захват, и выхватил меч.
  В ту же секунду, резким ударом отключив сознание Райниры, к нему метнулась Алекто. Ратник уткнулся лицом в землю после первого же приема. Второго ратника Алекто тоже свалила, отключив и его сознание, хотя тот под жестким контролем Германа и так не мог даже шелохнуться.
  Отряхнувшись и посмотрев на поверженных противников, Алекто повернулась к своим даймонам:
  - Идите!
  - Помощь больше не нужна, миледи? - Герман подобострастно заглянул ей в глаза.
  - Развлечься смогу и без вас, - хмуро отозвалась она, наблюдая как Виктор, нервно кусая губы, старательно отводит взгляд от лежащей на земле Райниры. Она представляла, что творится в его душе. Ничего, переживет, зато в следующий раз за ее спиной шельмовать не станет. А чтоб лучше запомнил она ему, как вернется, еще урок преподаст...
  - Может трупы убрать потом надо будет? - не унимался Герман.
  - Справлюсь! - в голосе Алекто послышалось неприкрытое раздражение, и Герман посчитал за благо ретироваться.
  - Да, миледи, - он схватил за плечо молодого мужчину, что вели ратники. - Пошли!
  После чего они вместе с Виктором скрылись в Сумраке.
  
  Райнира очнулась первая. Вернее ей первой Алекто помогла очнуться. Девушка застонала и чуть приподнялась с земли. Мутным взглядом огляделась, потом схватилась за голову, и стон повторился.
  - Хватить стенать! Тебе не сделали ничего, а ты уж изнылась вся... - Алето, стоящая рядом, брезгливо передернула плечами. - Прям не воины у Авенира, а сборище кисейных барышень какое-то...
  Вздрогнув как от удара, Райнира сразу умолкла и, рывком поднявшись, встала напротив Алекто:
  - Что ты сделала с моими соратниками?
  - Ничего, сейчас полежат еще немного и в себя придут... Только тебе надо не об их судьбе печалиться, а о своей... Их-то я отпущу, а вот что я с тобой, моя сладкая, сделаю, я еще не решила...
  - Ты не смеешь! Я под юрисдикцией Светлого Совета.
  - Ты на моей территории, дорогуша, и сейчас тебе не поможет никто... ни твой Совет, ни Авенир, как его глава... А потом... потом ты даже не сможешь ему ничего рассказать... тебе будет очень стыдно... Ведь если он узнает, то должен будет вынести это на Совет... а потом и на общий Совет... Хотя если ты сделаешь все ж это, я буду счастлива... описание моих извращенных фантазий мне льстят... и в этом случае все закончится новыми легендами, что пойдут гулять про меня и твоим позором перед обеими сферами... при этом мне не сделают ни-че-го... Потому что ты и твоя группа нарушили Договор, дерзили мне, перечили, да еще и оружие подняли.
  - Ты самое подлое и мерзкое существо. Хуже всех вместе взятых! Хуже магистра Тьмы!
  - Конечно хуже!!! - на лице Алекто появилась хищная улыбка. - Намного хуже! Правда, сегодня у меня на редкость благосклонное настроение и, возможно, ты сможешь избежать столь незавидной участи...
  - Что ты хочешь от меня?
  - Для начала ты будешь достаточно вежливой и извинишься за свое недолжное поведение, а дальше посмотрим...
  Алекто приблизилась и, вновь модифицировав руку под лапу твари, когтями нежно заскользила по щеке Райниры. Та вздрогнула, но не отстранилась. В глазах ее сверкнули слезы, она судорожно вздохнула и тихо проговорила:
  - Я не сделаю ничего, чтобы противоречило моей чести, даже если издеваться начнешь... сама не сделаю ничего...
  - Встать на колени, извиниться и поцеловать руку ты посчитаешь противоречием чести или все же заслуженным унижением, которого оказалась достойна?
  - Перед тобой не встану...
  - Что ж тогда ляжешь под меня, - Алекто притянула девушку к себе и, рывком сдернув броню, вцепилась лапой в грудь. Райнира взвизгнула, а ее глаза наполнились слезами. В следующее мгновение Алекто повалила ее спиной на землю и, заломив назад руки, связала. Райнира отвернула голову, ее тело сотрясала крупная дрожь, из глаз текли слезы.
  Когтистой рукой Алекто стала нежно оглаживать пленницу, потом, склонившись к ее уху, жарким шепотом выдохнула:
  - Ответь мне, моя сладкая... Ты девственница?
  Та не забилась в истерике, выкрикивая проклятья, как ожидала Алекто. Лишь губы крепче закусила и, роняя слезы, молча ожидала, что последует дальше. Алекто поморщилась, надо было искать более действенные угрозы.
  - Знаешь, что я сделаю... - коснулась она губами уха Райниры, - перед тем как начать самой с тобой развлекаться, я безвозвратно отберу кое-что у твоих соратников, воспользовавшись их беспомощным положением, и знаешь, что сделаю дальше?
  - Тварь! Мерзкая темная тварь! - Райнира дернулась в связывающих ремнях.
  Поняв, что пленница, наконец, испугалась, Алекто удовлетворенно хмыкнула и, чуть отстранившись, спросила:
  - Ну так как? На коленях прощения попросишь, иль развлекаться начинаю?
  Та молчала.
  - Что ж, молчание - знак согласия... обожаю, когда мои партнеры столь покладисты, что не протестуют против подобных моих фантазий... - Алекто резко встала, подошла к ближайшему лежащему ратнику и склонилась над ним.
  - Не делай этого! Извинюсь! Извинюсь, как захочешь! - Райнира аж вся выгнулась, пытаясь разорвать стягивающие путы, а потом зажмурилась, явно не веря, что ее крик мог остановить злобную темную хозяйку Сумрака, пленившую их.
  Поэтому, когда Алекто шагнула к ней и, освободив от удерживающих ее ремней, отошла в сторону, несколько минут даже не двигалась, не веря в реальность происходящего. Потом перевернулась и медленно поднялась с земли:
  - Как ты хочешь, чтобы я извинилась?
  - В тебе нет должного почитания устава и Договора. Зато гордыни и высокомерия хоть отбавляй... Авенир распустил тебя... - Алекто презрительно скривила губы. - Ладно, будем надеяться, что лично данная клятва немного образумит тебя. Поэтому сейчас подойдешь, встанешь на колени, и поклянешься, что ни приказов Авенира больше нарушать не будешь, ни мне дерзить, ни тем более Договор нарушать. А затем поцелуешь руку и поблагодаришь за преподанный урок. Ясно?
  Ратница молча теребила руки, из глаз ее капали слезы.
  - Я не люблю ждать! Еще минута и условия твоих извинений поменяются! И не в лучшую для тебя сторону! - прикрикнула на нее Алекто.
  - Мне все ясно, - Райнира, сделав над собой усилие, шагнула к ней, опустилась на колени и, клятвенно подняв руку, прошептала: - Клянусь, что не посмею больше нарушить приказов магистра Света, буду соблюдать Договор и не буду дерзить Вам.
  Алекто протянула руку, уже более ничем не напоминавшую лапу твари:
  - Благодари!
  Ратница прижалась мокрыми от слез губами к руке:
  - Благодарю, Хранительница Границы и Владетельница Сумрака, я сделала выводы.
  - Умница, девочка... - хмыкнула Алекто, - сразу бы так... А то кочевряжилась не пойми сколько времени.
  - Виновата, - не поднимая глаз, тихо проронила та. Сейчас после перенесенного унижения у нее почему-то не было злобы на темную хозяйку Сумрака. Только стыд и сожаление о собственной неосмотрительности... Ну и еще злость на Виктора. Неужели не мог хоть намекнуть, что не ей навстречу пошел, а в ловушку путь указал. И еще заранее дикий стыд вызывала мысль, что ей придется обо всем происшедшем доложить магистру.
  - Не знаешь, как доложить Авениру и на Виктора злишься? - будто прочитав ее мысли, спросила Алекто.
  - Я сама виновата. Поэтому как есть, так и доложу... И на Виктора не злюсь. Он выполнял приказ. Мы теперь по разные стороны, я должна была это учитывать, - тихо проговорила ратница, явно покривив душой.
  - Похвальное отношение к ситуации, - Алекто удовлетворенно кивнула, потом осторожно кончиками пальцев приподняла за подбородок голову Райниры и заглянула в глаза: - Так как сейчас к Авениру пойдем вместе, я сниму с тебя груз ответственности доклада ему. А к Виктору тебе действительно придется относиться только так. Потому что следующий раз, когда он пойдет навстречу твоим глупым желаниям будет для него последним.
  - Так он не солгал? - Райнира удивленно распахнула глаза и через секунду едва слышно спросила: - А зачем Вы мне это сказали?
  - Виктор до сих пор любит тебя, девочка. И зная, что рискует лишь своей жизнью, наверняка постарается найти возможность доказать тебе, что невиновен и что-то еще для тебя сделать. Поэтому, если хочешь сохранить ему жизнь, то грубо пошлешь, дав понять, что у него нет даже шанса что-то доказать, что он умер для тебя. Я надеюсь, ты поступишь именно так. Потому что терпеть его выходки мне надоело, и следующая, вероятнее всего, послужит причиной его долгой и мучительной кончины. Кстати, ты должна быть счастлива, что он выгородил тебя тогда и не ты попала в мои лапы... Ведь именно из-за тебя он оказался у меня в кабале. Идея, конечно же, была его, а вот допустила оплошность, по которой можно было вас вычислить именно ты... Он знал, что у меня есть доказательства против тебя. Поэтому и признал вину группы, вернее себя, как командира. Так что постарайся хоть чем-то отплатить ему за ту жертву, что он принес ради тебя и не усугубляй еще больше его положение.
  По щекам ратницы вновь заструились слезы:
  - Вы... Вы...
  - Да, да... я знаю, - раздраженно хмыкнула Алекто, - мерзкая темная тварь, гораздо хуже всех темных тварей вместе взятых. Можешь не повторяться. Лучше скажи: будешь игнорировать его?
  - Буду... - Райнира прижала руки к лицу и, не сдерживаясь больше, зарыдала.
  Алекто дала ей выплакаться. А когда та, начала успокаиваться, кивнула на одежду и броню:
  - Одевайся!
  Райнира все еще всхлипывая, принялась одеваться, пытаясь закрепить ремнями и как-то приладить разорванные элементы облачения и экипировки. Когда ей это, наконец, удалось, Алекто, взмахнув рукой, послала импульс, приводящий в чувство ее спутников. Те медленно поднялись, и Алекто сопроводила их всех к стационарному проходу в сферу Света и вместе с ними поднялась на уровень, где располагались апартаменты Авенира.
  Стражники у входа тут же преградили ей дорогу:
  - По какому праву без согласования? Где разрешение?!
  Алекто раздраженно поморщилась:
  - Доложите немедленно о моем визите магистру!
  Один из стражников скрылся и почти тут же вернулся в сопровождения самого Авенира. Тот сдержанно кивнул ей и указал на стоящих за ее спиной группу ратников:
  - Что-то случилось, Алекто?
  - Мир дому твоему, Авенир. Может, все же войти предложишь, или так и будешь на пороге держать?
  - Проходи, - сделал пригласительный жест магистр.
  Алекто следом за ним прошла в просторный кабинет, а за ней вся группа Райниры.
  - Располагайся, - Авенир сел за письменный стол и указал на кресло напротив.
  - Я ненадолго, - качнула головой Алекто, после чего повела рукой в сторону Райниры: - Твоя руководительница боевой группы немного распустилась. Мне пришлось приструнить. Не обессудь если что не так. Я к ней больше не в претензии, она вроде поняла правила, и надеюсь, больше не захочет их нарушать. Новопреставленного, что они сопровождали, я переправила по назначению. Захочешь забрать, милости прошу на общий Совет.
  - Они хотели несанкционированно пересечь границу?
  - Да.
  - Будешь требовать компенсаций?
  - Нет, - Алекто вновь покачала головой, - согласна посчитать это досадным недоразумением и забыть. Особенно если остальным объяснишь, что на повтор данного инцидента я отреагирую уже не так. И еще стражникам растолкуешь, что появляться буду тогда, когда посчитаю необходимым и в следующий раз за разговоры со мной в таком тоне, как сегодня, скручу головы всей смене, и ты не остановишь.
  - Объясню и растолкую, - хмуро кивнул Авенир. - Это все? Или еще чем порадуешь?
  - Все.
  - Ты несказанно благодушна сегодня, - магистр Света поднялся из-за стола.
  - Да, такое со мной иногда случается. Не часто, конечно, но бывает. Так что пользуйся.
  - Что ж, не премину воспользоваться, поэтому прошу: задержись, - проговорил он, затем обернулся к Райнире: - Есть что сообщить дополнительно?
  - Если только подробности, - потупившись, тихо ответила та.
  - Я думаю все ясно настолько, что можно обойтись и без них, - мрачно проронил Авенир, потом тяжело вздохнул и продолжил: - Что ж, раз у Хранительницы Границы и Владетельницы Сумрака претензий к вам больше нет, то можете быть свободны. На будущее только учти, Райнира, что если таковые появятся, решать вопрос придется на общем Совете. И если выяснится, что Договор вы действительно нарушили, ни выгораживать, ни заступаться не буду. Идите.
  Ратники вместе с Райнирой вышли. Авенир некоторое время стоял молча, потом повернулся к Алекто:
  - Как ты, моя девочка?
  - Замечательно.
  Он шагнул к ней, ласково положил на плечо руку: - Я чувствую, тварь стала меньше досаждать тебе.
  - Да, я с ней сроднилась. У нас оказалось похожее мироощущение, восприятие... и вообще я скоро окончательно приму ее, и мы сольемся в единую духовную сущность.
  - Ну хватит... хватит ерничать... я знаю, что тебе тяжело.
  - Нет, отец, мне с каждым разом все легче... Например, сегодня я с огромным удовольствием унизила одну из лучших твоих воительниц... Ты не представляешь, какое удовольствие мне доставило, когда эта уверенная в собственной светлости гордячка рыдала на коленях передо мной...
  - Алекто, девочка моя, ну не надо мне лгать... ты же знаешь, я чувствую ложь... - Авенир за плечо осторожно развернул дочь к себе и заглянул в глаза.
  Она раздраженно дернула плечом, высвободилась и, шагнув к креслу, села. Помолчала немного, потом хрипло тихо проговорила:
  - Не расспрашивай ее ни о чем... А при случае просто скажи, что обо всем знаешь, и ей нужно было через это пройти. Она со временем все сама тебе расскажет... со всеми подробностями, только не торопи это время.
  - Да знаю я, что ты только ради этого пришла... чтоб ей говорить ничего не пришлось. Кстати именно ради тебя отпустил ее без расспросов... Хотя не считаю это верным в данной ситуации.
  - Что ж, не считаешь - вызови и заставь доложить в подробностях, - Алекто резко поднялась с кресла.
  - Тихо, тихо... не кипятись... что за манера вести диалог? Никакой дипломатичности... выслушать собеседника спокойно и то не можешь.
  - Все! Мне надоело! Мало того, что пляшу под твою дудку, так ты мне еще и претензии предъявляешь, типа не столь изысканно пляшу... Уж извини, пляшу, как умею, а не нравится, могу вовсе не плясать! - Алекто развернулась к двери.
   - Хватит! - кулак Авенира с грохотом врезался в стену. - Хватит себя жалеть и изображать жертву! Видеть этого больше не могу! Ну сколько можно?!
  - Ах-ах-ах... какое негодование... - повернувшись к нему, саркастически скривилась Алекто. - Ну конечно кто-то вдруг отказывается молча и стоически принять его волю и смеет сетовать на судьбу и выказывать чувства. Есть с чего так разнервничаться.
  - Это была НЕ МОЯ воля! - глаза Авенира метали молнии, он шагнул к Алекто и, жестко схватив за плечи, взглядом уперся в ее глаза. - Это был ТВОЙ выбор и ТВОЯ воля!!! Не хочешь, не держи тварь. Можешь выпустить хоть сейчас... Тебя никто не заставлял и не заставляет... Но раз уж решила держать, ДЕРЖИ и НЕ ЖАЛЕЙ СЕБЯ! Это ТВОЙ ОСОЗНАННЫЙ выбор!!! Ясно тебе?!!
  - Как ты не понимаешь? Я не жалею себя... а боюсь превратиться в нее... хотя, наверное уже превратилась... сама стала темной тварью ничуть не лучше той, что держу... и та роль, которую вы мне отвели, замечательно этому способствует... - в глазах Алекто сверкнули слезы, и она отвела взгляд.
  - Ну все, все... - Авенир нежно прижал дочь к себе, - успокойся. Ты со всем замечательно справляешься. И страхи твои напрасны... Перестань обращать внимание на мнение окружающих. Важно не то, что они думают о тебе, а что ты думаешь и чувствуешь... И только это. Той же Райнире действительно необходимо было пройти через подобное, ты ей услугу оказала... правда несколько обесценила эту услугу, пытаясь в ее глазах выглядеть справедливой, и даже отчасти сочувствующей ей... - магистр Света вновь, чуть отстранившись, заглянул ей в глаза. - Скажи, тебе так важно, что она будет думать о тебе? Что будет думать о тебе вступившая лишь на пятый уровень начинающая??? Зачем тебе ее понимание? Ты должна быть удовлетворена собственным осознанием, что подтолкнула ее на пути самосовершенствования, дав шанс подняться чуть выше. Или ты хочешь получить от нее благодарность? Так я вместо нее поблагодарю... Или тебе моей мало?
  - Можешь не благодарить. И без твоей благодарности обойдусь. Не утруждайся.
  - Я не утруждаюсь, я счастлив, что могу если и не помочь, то хотя бы сказать, что благодарен тебе. Люциус, кстати, не тревожил тебя больше?
  - Нет, мой супруг на данный момент удовлетворился тем, что я перекрыла границу. Кстати, давно спросить хотела, мое обручение с ним было тоже заранее оговорено еще до моего рождения?
  - Было оговорено, что я не буду препятствовать твоему пребыванию в его владениях в любом статусе.
  - Почему?
  - Только он мог помочь тебе справиться с последствиями того состояния, в котором ты оказалась, закабалив вечную тварь. Я не мог тебе предложить то, что мог он... и понимал, что лишь его поддержка поможет тебе выстоять... Глупо было бы лишать тебя ее.
  - Я хочу его оставить.
  - Это невозможно.
  - Почему?
  - Алекто, он не допустит этого. Ты можешь творить что угодно, но как только ты попробуешь уйти официально, это спровоцирует его на открытую конфронтацию. Тебе нужна война с ним? Ведь ты знаешь, какие будут последствия. Он начнет давить на меня, потом расторгнет Договор и начнется новая битва... Зачем тебе это? Надеешься на память в веках? Так учти, имя твое не запомнят, некому запоминать будет, наступят очередные "сумерки"...
  - Кстати кому пришла столь мудрая мысль назвать меня в честь одной из эриний?
  - Думаю - твоей матери, вспомнившей об одной из своих теток. А чем тебе не нравится имя? Симпатичное и тебе подстать...
  - Очень симпатичное...
  - Ты бы предпочла, чтобы она тебя назвала Мегерой в честь бабки?
  - Так моей бабушкой была Мегера? Как интересно... А ты не знаешь... вдруг... так... совершенно случайно... что с матерью моей случилось?
  - Ты разве не знаешь? Она почти сразу после родов умерла.
  - Меня интересует: кто ей в этом поспособствовал?
  - С чего ты взяла, что кто-то должен был поспособствовать?
  - А с того, что ты проговорился... тогда на террасе... что моя мать всех ненавидела... И мне стало понятно, что она не по доброй воле решилась от тебя ребенка заиметь... Вы принудили ее к этому... я раньше думала: она тоже в игре была... и погибла в результате трагической случайности, как мне Люциус когда-то рассказывал... Знаешь, до того, как ты поведал мне о ваших договоренностях, я была убеждена, что это дело его рук, потому что не верила, что он закрыл глаза на измену жены... теперь же убежденность возвращается, только с несколько видоизменившейся мотивировкой. Не верится мне, что на явное насилие, которому поспособствовал ее супруг, она закрыла глаза, потому все так и закончилось...
  - Я не знаю, что произошло... Если тебя интересуют подробности твоего зачатия, то - да, ты догадалась правильно: твоя мать не по доброй воле согласилась. Она вообще не хотела иметь детей, потому что нагадала: именно ребенок будет причиной ее смерти. Люциусу пришлось пригрозить, что он самолично немедленно ее порешит, если она не согласится. Поэтому ей пришлось уступить, а что было дальше, я не знаю и гадать не намерен.
  - То есть моя мать ненавидела меня?
  - Не возьмусь утверждать, но вполне возможно, что именно так.
  - Выходит, есть вероятность того, что Люциус ее прикончил, защищая меня, - раздраженно хмыкнула Алекто, резко поднимаясь с кресла. - Что ж, мило, очень-очень мило... Как много интересного я узнала о своих родителях и опекунах за последнее время. Ладно, мне пора. Всего доброго, отец. Не забудь охрану предупредить, что бы препятствий мне больше не чинили, насколько я помню, ты свободный проход пообещал.
  - Он будет, девочка моя. Только постарайся им не злоупотреблять.
  - Не хочешь меня видеть?
  - Видеть хочу, но если ты будешь появляться здесь без повода, мне будет сложно объяснить это моим ратникам.
  - Правду сказать не осмелишься?
  - Даже ты до сих пор не можешь воспринять правду в полном объеме, она слишком тяжела. Так не стремись возложить на других ношу, которая явно не по их плечам. Позволь им пребывать в счастливом неведении.
  - Я восхищаюсь тобой, отец. Ты столь легко подменяешь понятия и сентенции. Мне бы и в голову не пришло заменить ложь понятием счастливое неведение.
  - Не передергивай! Я не лгу, а всего лишь не даю информацию в полном объеме, но это не ложь.
  - Ты манипулируешь своим окружением, искажая истинное положение вещей в их глазах.
  - Возможно. Спорить не буду. Это задача любого руководителя: направлять, управлять, обучать, ориентируясь на то, что и кто может воспринять... и, в конечном счете, все это можно назвать манипуляцией. Ты, кстати, потому и мучаешься со своими даймонами, что руководить не умеешь.
  - Из чего подобный вывод сделал?
  - Из их отношения к тебе. Они должны были оба уже давно тебя почитать и боготворить, а они тихо ненавидят. И в этом виновата между прочим лишь ты. Тебе не хочется этим даже озадачиваться. Вот и имеешь то, что имеешь.
  - Оба одновременно боготворить? Это ты как себе представляешь?
  - Очень просто. Каждый должен был знать лишь то, что положено ему и то, что именно он может воспринять. Твоя сущность настолько многогранна, что обоим бы хватило поводов для обожания и восторженного служения тебе. Но ты предпочла не заморачиваться этим.
  - Не собираюсь перед ними оправдываться и изображать из себя героиню их мечтаний.
  - Потому и имеешь то, что имеешь. Гордыня это, моя девочка, и элементарный эгоизм. Тебе плевать на внутреннее состояние даже ближайшего окружения. Это достаточно печальный факт.
  - Намекаешь, что ложь и лапша на ушах ближайшего окружения помогает улучшить их внутреннее самочувствие?
  - О какой лжи ты говоришь? - отошедший к своему письменному столу Авенир сел и, откинувшись на высокую спинку, испытующе посмотрел на нее. - Я хоть раз предложил тебе лгать? Речь идет лишь о дозированности и фильтрации информации и более ни о чем. Если бы ты каждому из своих даймонов преподносила информацию в том объеме и ракурсе, который он способен воспринять, у тебя давно бы никаких проблем с ними не было.
  - Я такая, какая есть, и приукрашивать свой образ, причем каждому из них в отдельности не собираюсь.
  - Кстати, если уж вести речь о правде в полном объеме. Ты сама скрываешь от них свою истинную суть. Ты ведь озвучиваешь лишь свои решения, полностью утаивая мотивацию. Так что еще вопрос, кто из нас больше искажает истинное положение вещей в глазах своего окружения.
  - Ладно, с тобой спорить бесполезно, - Алекто раздраженно повела плечом.
  - Плохо, что бесполезно... особенно для тебя, - кончиками пальцев он стал тихо постукивать по краю стола. - Из каждого спора необходимо черпать информацию, которая может тебе пригодиться в будущем.
  - И что почерпнул ты? Или это только мне необходимо делать?
  - Я почерпнул то, что ты пока не научилась ни дипломатичности, ни способности находить выгодные для тебя решения. Я явно поторопился сбросить перед тобой карты. Тебе это не пошло на пользу. Ты пока не в состоянии осознать принципов управления, понимая лишь прямолинейность исполнительского уровня. Люциус предупреждал меня, но я надеялся, что ты сможешь перейти на уровень руководящего состава.
  - Великолепно! Удар в десятку. Ты ведешь с разгромным счетом, отец. Несомненно, тягаться с тобой в подобных дискуссиях мне не по силам. Кстати, он прав. Мне претит манипулировать окружающими и руководитель из меня никудышный. Использовать меня в темную, конечно, вам было бы предпочтительнее. Только тут передернул ты. Это была не твоя добрая воля. У тебя не было выбора. Тебе необходимо было подстраховаться, сбросив карты. Узнав другую сторону медали сама, я могла пойти вразнос, и последствия могли быть непредсказуемы, особенно для тебя. А так ты мог все контролировать.
  - Это твое право так считать, - нахмурился он.
  - Конечно, мое, и я рада, что ты его не оспариваешь, - Алекто поморщилась. - Ладно, отец, сей диспут, на мой взгляд, становится неприятным для нас обоих, поэтому разреши мне все же откланяться.
  - Да, лучше действительно прерваться. Ступай с миром, дитя мое, - вновь поднявшийся Авенир мягко улыбнулся ей, вскидывая руку в прощальном жесте, и она, кивнув, покинула его апартаменты.
  
  
  
  Вернувшись в свою обитель, Алекто кивнула вскочившим при ее появлении даймонам и жестом поманила Виктора:
  - Пойдем, нам есть о чем поговорить.
  - Да, миледи, - Виктор покорно склонил голову и последовал за ней.
  Зайдя в свои апартаменты, Алекто опустилась в роскошное кожаное кресло и, откинувшись на спинку, тяжелым взглядом уперлась в замершего перед ней светлого даймона. Разговор с Авениром помог ей понять, что в ее силах изменить сложившиеся отношения с ее ближайшим окружением.
  - Я просто диву даюсь, Виктор... до чего же ты бестолковый, - она капризно скривила губы. - Или это ненависть ко мне настолько туманит разум?
  Виктор, потупившись, молчал.
  - Скажи мне, чего ты хотел добиться, подставляя мне неопытную девчонку? Досадить мне лишний раз хотел?
  - Что Вы с ней сделали? - Виктор вскинул на нее свои выразительные глаза. В них плескалось отчаяние и боль.
  - Что сделала? Да ничего не сделала... Сказала, чтоб от такого подлеца как ты держалась подальше и на провокации твои не велась. Вот что сделала, - Алекто глубоко вздохнула и, откинув голову, посмотрела на потолок, задумчиво прошептав при этом: - Потому что если она еще раз на них поведется, я не буду принимать в расчет, что она лишь пешка в твоей игре, и перед Авениром выгораживать не стану.
  - Вы сообщили магистру Света об инциденте?
  - Да, сообщила, - кивнула Алекто, - и предупредила, что это последний раз, когда я не требую компенсаций и не имею к его ратникам никаких претензий. Так как это была всего лишь спровоцированная тобой проверка, которую они, к сожалению, не прошли...
  - Что же, если все было именно так, то это очень благородно с Вашей стороны, миледи, - недоверчиво качнув головой, проговорил Виктор.
  - Это ты по себе судишь, что я могла солгать?
  - Я-то не лгу, а для Вас, как я понял, в том никаких проблем.
  - Ты, значит, не лжешь? - Алекто усмехнулась. - Что ж, это стоит проверить. Отвечай быстро и четко: зачем неопытную девчонку подбил границу нарушить. Чего добиваешься?
  Виктор нервно закусил губы и отвел взгляд.
  - Я не слышу ответ! - Алекто нахмурилась, но тот по-прежнему молчал.
  - Виктор, ну не надо упрямо пытаться меня разозлить... Ты, похоже, не понимаешь, чем это может закончиться. Ведь если я сейчас потеряю самообладание, то мне не хватит сил тварь держать... а если она вырвется, то до того момента, как я сумею ее вновь взять под контроль, тебе будет ой как несладко... Убить она, конечно, тебя вряд ли успеет, но развлечется по полной программе, ты видел, на что она способна.
  - Вы хотите сказать, что та тварь, в которую Вы можете обращаться, это не Вы, и Вы ее не контролируете? - Виктор изумленно уперся в нее взглядом.
  - Конечно не я. Ты ведь достаточно долго подле меня, неужели так и не понял, что это параллельная вечная сущность, которую я закабалила и не более?
  - Нет, миледи, я не догадывался о том, - даймон нервно сглотнул.
  - Что ж, тогда сообщаю: я закабалила вечную тварь, у которой почти нет разума, лишь жажда поглощать корчащиеся от страха и боли души, и пытаюсь обуздывать ее, но это не всегда мне удается. Лишь когда я сама абсолютно спокойна и не испытываю никаких страстей, да и она не особо долго голодала. Поэтому прекрати меня провоцировать и злить! Ничего хорошего это не даст, а особенно тебе. Тварь на тебя давно глаз положила, ты ее несказанно раздражаешь.
  - Миледи, то есть Вы специально искали маньяков, чтобы насыщать эту тварь?
  - Можно сказать и так.
  - А магистр Света знает об этом?
  - Конечно. Именно он и заставил меня тварь закабалить.
  - А почему Вы мне никогда раньше не говорили об этом?
  - Считаешь, я должна все докладывать тебе?
  - Тогда почему сейчас сказали?
  - А потому что из-за твоей дури, я сегодня едва не прикончила наивную светлую девчонку, которая даже представить себе не могла, кому в пасть пытается пихнуть свою глупую голову. Ей несказанно повезло, что, несмотря на то, что я разозлилась, мне удалось сдержать исчадье Тартара, готовое ее растерзать и лишить души. Мне жутко неприятно выворачивать перед тобой свою душу, особенно зная твое отношение ко мне, но я обязана предупредить: не прекратишь провоцировать меня, последствия будут катастрофичными. Причем не только для тебя...
  - Я понял, миледи. Подобное больше не повторится.
  - Если понял, то прямо и откровенно: какую цель преследовал, когда проход переориентировал?
  - Я не хотел Вас злить, миледи, никоим образом. Я вообще надеялся, что Вы об этом не узнаете.
  - А об энергетическом следе забыл?
  - Я нашел способ его нейтрализовывать, - Виктор нервно сцепил руки.
  - Какой?
  - С помощью ионизации пространства и обратной инверсии.
  - Умно, только частичная возмущенность поля все равно останется.
  - Не без этого, но определить, кто прошел и куда невозможно.
  - То есть для Райниры старался?
  - Да, - не стал лукавить даймон.
  - Отрадно, что не стал врать. Только медвежью услугу ты бы ей оказал, если бы у вас все получилось.
  - Почему?
  - Неужели ты не понимаешь, что границу и свод правил и уложений не я придумала? Мне они по большому счету фиолетовы все... Я охраняю их по приказу обоих магистров. Это им нужна нерушимая граница, а не мне. Я лишь плату за ее охрану от них получаю в виде индульгенции на жертвы с обеих сторон, чтоб тварь мою питать и не более. Поэтому узнай о проделке твоей протеже Авенир, это он бы ей башку открутил или меня бы это сделать заставил... Ведь и тебя он мне отдал, вернее навязал... на фиг ты мне вообще нужен был... от тебя лишь проблемы сплошные... от Германа и то меньше, хотя и его терпеть не могу. Достали вы меня оба. Видеть вас обоих уже не могу... до тошноты прям, - Алекто скривилась. - Ладно, будем надеяться, что твоей пассии достанет ума не сказать Авениру о том, что это была ее идея. Потому что выносить здесь еще и ее будет уже слишком...
  - Но это невозможно, миледи... невозможно то, что Вы говорите!
  - Намекаешь, что я лгу? Что ж, дело твое, не верь. Только будь добр, не мешай мне исполнять то, что я поклялась исполнять обоим магистрам.
  - Если это все так, что Вам мешает убить меня ну и того же Германа?
  - Только одно - глупая сентиментальность, которая, кстати, и твоей протеже жизнь сохранила. Но если ты не прекратишь меня провоцировать, я переступлю через нее и стану такой, какой хотят меня видеть оба магистра, и какой рисуют в глазах своих соратников: злобной и беспощадной продолжательницей дела эриний, получающей удовольствие от мести, нарушившим Закон и порядок.
  - Вы никогда не говорили и не показывали ничего такого, миледи... - растерянно проговорил Виктор.
  - И не сказала бы, если бы не почувствовала, что замерла на краю... Ты довел меня... довел до того состояния, когда еще шаг, и я безвозвратно изменюсь... Ты вряд ли поймешь, но я все же попробую объяснить... Раньше я наказывала и мучила жертвы лишь для закабаленной твари, понимая, что иначе не смогу ее контролировать, а вырвавшись, она принесет гораздо больше бед. Сегодня же впервые мне самой хочется заставить тебя страдать. Страдать так, чтобы неповадно больше было идти мне наперекор и пытаться подставить. Но если я сделаю это, то исчадье Тартара получит надо мной власть... станет частью меня... хотя, скорее всего, мне легче и жить с ней будет, и ненависть всех воспринимать. Потому что у меня уже больше нет сил быть прежней и соответствовать тому образу, в котором хотят меня видеть магистры.
  - Миледи, ну почему же Вы никогда раньше не говорили мне того? Ведь мне казалось, это Вы вертите обоими магистрами, а не они Вами.
  - Ты считаешь, мне было легко переступить через себя и признаться в собственной слабости? Признаться перед тем, кто так меня ненавидит? Перед тем, кто спит и видит как мне досадить и жизни своей не пожалеет лишь бы уничтожить? Что ж, порадуйся, все это время было плохо не только тебе. Вся моя жизнь это сплошная пытка и борьба с тварью, которую держу... и очень похоже, что в этой борьбе я начинаю проигрывать... Только учти, мой проигрыш радости тебе не принесет, тварь, что держу, гораздо хуже меня. А теперь все! - Алекто резко поднялась с кресла и, шагнув в сторону, отвернулась к стене и вцепилась пальцами в мраморную облицовку, сипло выдохнув: - Уходи! Уходи немедленно! Сил ее держать у меня больше нет...
  - Миледи! - Виктор бросился к ней и, опустившись на колени, обхватил ее ноги. - Я же не знал... не знал ничего этого. Простите, я никогда не посмею больше... я приму любое наказание, пусть даже твари, лишь Вы простите.
  - Виктор, уйди... - пальцы Алекто видоизменились и, скребя когтями по мрамору стены, она стала медленно оседать на пол.
  Он стремительно поднялся и, подхватив ее на руки, прижал к себе:
  - Не удерживайте ее, миледи, я постараюсь выдержать ее нападение. К тому же я заслужил.
  Обхватив когтистыми лапами его плечи, Алекто перехватила его взгляд и, вглядываясь в его глаза, хрипло проговорила:
  - Если я выпущу ее сейчас, она власть обретет... Хочешь помочь ее держать - постарайся удовлетворить или уходи... Что выбираешь?
  Вместо ответа Виктор крепче прижал ее к себе и шагнул в сторону широкой мягкой тахты.
  
  
  Алекто лежала на тахте, расслабленно раскинув руки и прикрыв глаза.
  - Вы что-нибудь хотите, миледи? - поднявшийся Виктор замер над ней.
  - Апельсиновый сок принеси, - она взглянула на него из-под полуопущенных ресниц и, заметив, что он, кивнув, вышел, вновь сомкнула веки. Приятная нега разлилась по всему телу. Виктор оказался хорошим любовником и постарался доставить ей максимальное удовольствие. Даже с Владом ей не было столь хорошо. Она внутренне усмехнулась. Давно ей было надо приблизить его к себе, но мешали злость на самоуверенного юнца, осмелившегося вступить с ней противоборство, и собственная гордыня. Ее нежелание объясняться и оправдываться перед ним породило взаимную неприязнь и ненависть, разрушить которую она сумела лишь сейчас. Пришло осознание, как был прав отец, когда говорил, что всему виной ее отношение к собственному окружению.
  - Прошу, миледи, - вернувшийся Виктор присел на край тахты и протянул ей стакан свежевыжатого сока.
  Она приподнялась и, взяв стакан, отпила освежающую жидкость.
  - Вам легче, миледи?
  - Да, Виктор. Благодарю, - едва заметно кивнула, отметив про себя, что даймон польщено улыбнулся. Прямолинейный и бесхитростный. Только ленивый не сделает из такого своего фанатичного сторонника... До чего же она была слепа и глупа.
  Допив сок, вернула ему стакан:
  - Я могу тебя попросить?
  - Все, что в моих силах, миледи.
  - Ты можешь мне пообещать, что никому не расскажешь то, в чем я вынуждена была тебе признаться?
  - Да, миледи, конечно.
  - Понимаешь, если Герман или кто из ратников, причем с любой стороны, узнают, что мне присущи и сентиментальность, и жалость, моя жизнь станет совсем невыносимой. Я не могу позволить им этим пользоваться... Поэтому очень тебя прошу: ни при каких обстоятельствах не распускай язык.
  - Вы хотите, чтобы никто вообще ни о чем не знал?
  - То, что ты стал моим любовником, можешь не скрывать, лишь скажи, что это я жестко заставила, а сам ты от этого не в восторге.
  - Почему именно так? - Виктор удивленно приподнял одну бровь.
  - Потому что, во-первых, все так и есть... я вынудила тебя... а во-вторых, и тебе и мне так легче будет.
  - Я лучше вообще молчать буду.
  - Это тоже вариант, - Алекто улыбнулась и кончиками пальцев коснулась его волос. - А ты хороший любовник. Я в кои веки сумела расслабиться, и даже тварь терзает меньше...
  - Вы больше не злитесь на меня? Простили?
  - Сейчас - да, но если и дальше продолжишь игры за моей спиной, вряд ли еще раз прощу.
  - Нет, больше не посмею. Я, наконец, понял, какая Вы, миледи. Я полностью на вашей стороне.
  - Это радует... - ее пальцы заскользили по его щеке, коснулись губ, - у меня ведь кругом враги... даже внутри меня... я совсем одна... магистры лишь используют... а всех остальных лишь силой держать можно... Ты даже представить не можешь, насколько я одинока...
  - Теперь нет, миледи. Вы можете мне доверять, я жизни не пожалею ради Вас... и во всем помогать буду. Клянусь.
  - Твои слова как бальзам на мою изодранную тварью душу. Я ведь думала, что мне больше и не услышать такого... В глазах всех я лишь жестокая и злобная гадина, от которой лучше держаться подальше... Но Творец, похоже, сжалился надо мной, раз позволил ощутить надежную поддержку и опереться на плечо соратника, - она помолчала немного, потом решительно тряхнула головой так, что серебристо-платиновые пряди взметнулись над плечами. - Ладно, хватит сантиментов. Иди Германа мне позови. И было бы хорошо, если бы ты ему сказал, что на данный момент по злобности любая фурия мне и в подметки не годится, и предупредил, чтоб старался мне не перечить.
  - Я, конечно, скажу, но для чего это Вам?
  - Герман - темный даймон, не забывай. Его можно контролировать лишь страхом и силой. Чем он будет больше меня бояться, тем меньше мне придется в реальности применять против него силу - раз, и тем более сильный выплеск энергетики страха, способный хоть немного, но удовлетворить мою тварь, я от него получу. Я же не просто так драконовские порядки ввожу - мне страх, который при мне испытывают, помогает тварь мою питать. Поэтому чем больше гадостей про меня всем окружающим будешь плести, тем лучше.
  - Предлагаете мне всем врать?
  - Считай, что это ложь во спасение и приказ.
  - Понял, миледи. Я исполню, - Виктор взял ее руку и нежно поцеловал, после чего, поклонившись, вышел.
  Она откинулась на подушки. Интересно удастся ли ей и Германа заставить относится к ней с обожанием. Темные сущности более сложны и непредсказуемы. Однако попытка - не пытка. Решив, что попробовать стоит, она видоизменила руки под лапы твари и стала ждать.
  
  Через некоторое время Герман вошел в ее апартаменты и замер на пороге:
  - Звали, миледи?
  Приподнявшись на локте, она поманила его когтистым пальцем:
  - Иди сюда, ближе.
  Герман нервно сглотнул, но, не посмев ослушаться, подошел к тахте и сел рядом:
  - Что Вы хотите, миледи?
  - Герман, я все спросить хотела, - когтистая рука рванула ворот его рубашки и крепко сжала обнажившееся плечо. - Как ты ко мне относишься?
  - Миледи, - скривившийся от боли Герман, постарался изобразить улыбку, - я покорен и почитаю Вашу власть.
  - Насколько покорен?
  - Я выполню все, что только пожелаете, миледи.
  - Абсолютно все? - она, с силой рванув его за плечо, повалила на тахту и нависла над ним, пристально вглядываясь в глаза.
  - Да, миледи, - хрипло выдохнул он, не отводя взгляда.
  Алекто разжала когти и, отстранившись, отодвинулась в угол:
  - И тебя не смутит, даже если я полностью изменю свой образ?
  - Нет, миледи, - Герман приподнялся на локте и внимательно наблюдал за ней.
  - Жаль, - она повела плечами и, вернув рукам нормальный облик, поднялась с тахты, повторив при этом: - Очень жаль.
  - Почему, миледи?
  - С твоим напарником было интереснее, он боится меня в этом образе... его прям трясет от страха и отвращения... это так возбуждает и подпитывает... а ты не реагируешь на такое, - обернувшись к нему, она раздраженно поморщилась.
  - Вам доставляет удовольствие, когда перед Вами испытывают страх и отвращение? - в глазах Германа мелькнул огонек неподдельного интереса.
  - Герман, ты так долго подле меня... неужели не заметил: мне несказанно нравится вызывать эти чувства... я питаюсь ими... они необходимы мне как воздух... Именно поэтому здесь такие жестокие порядки, и оба магистра позволяют мне жертвы, потому что знают: без них я зверею... и готова стереть все и всех в порошок лишь бы их ощутить...
  - То есть Вы не темной энергетикой питаетесь?
  - Нет, Герман, я питаюсь энергетикой страха... и мне без разницы, кто испытывает страх: темный или светлый. Кстати именно поэтому темные меня называют светлой стервой, а светлые наоборот темной.
  - Миледи... - Герман пораженно не сводил с нее глаз, - какой же я был идиот...
  - Это ты о чем? - чуть приподняла она бровь.
  - Ну это когда я задумал Вас уничтожить, думая что Вы порождение светлых для борьбы со сферой Тьмы...
  - Это точно. Ты явно неправильно себе мой образ представлял. Я изгой и проклятье обеих сфер... и каждой из них могу нанести непоправимый урон. Зная это, магистры договорились, взамен на мое обещание не рушить равновесие, удовлетворять мои насущные потребности. Именно поэтому я имею индульгенцию на жертвы с обеих сторон. Они знали: убить меня нельзя, а разгневавшись, я способна довести до состояния Хаоса любую из Сфер.
  - То есть все охоты на маньяков это не попытка изменить мир и создать перевес в сторону светлых...
  - А элементарное удовлетворение моих низменных потребностей, - со смехом докончила за него она.
  - Вы необыкновенны, миледи...
  - Я знаю... - она саркастически хмыкнула, - пожалуй, по сущности я еще более темная, чем все темные вместе взятые, по большому счету мне ничего не стоит истребить и всех темных, и всех светлых... Я даже не представляю, как Творец терпит мое существование... Наверное, лишь потому, что не пытаюсь это сделать и добровольно себя ограничиваю.
  - О, миледи, - в глазах Германа плескались восторг и обожание, - служить Вам оказывается такая большая честь, а я кретин этого не понимал... Я постараюсь... буду очень стараться, миледи, чтобы Вы были мною довольны... я и раньше старался, но теперь, когда я осознал... я удвою усилия...
  - Замечательно, - она сдержанно кивнула, - раз понял, пойди Лилю приведи и заставь ее дрожать от страха, иначе мне придется это сделать с тобой...
  - Именно от страха или от боли тоже? - осторожно уточнил он.
  - В первую очередь от страха... Боль это лишь средство внушить ужас и добиться состояния страха. Сможешь довести ее до истерики, почти не наказывая?
  - Думаю - да, - Герман плотоядно улыбнулся, - по крайней мере, приложу все силы. Я счастлив, что, наконец, понял, как Вам угодить.
  
  
  Глядя на рыдающую у ее ног Лилю, Алекто удовлетворенно улыбалась. Ведьмочка испытывала такой страх и ужас, что тварь внутри была довольна. Давно сдерживающая свои потребности сейчас она расслабилась и радостно впитывала поступающую энергетику. Конечно же, с еще большим удовольствием тварь вытянула бы у бьющейся в истерике жертвы душу, но чувствуя, что это не входит в планы Алекто, не смела настаивать.
  - Помилосердствуйте, молю, - сквозь слезы причитала Лиля, заламывая руки, - я все-все исполню... я ведь очень покорная Вам... всегда покорная была... - обезличенное обращение давалось ей с трудом, но она старательно его придерживалась, памятуя какую бурю негодования вызывает иное, - я любую Вашу волю... все что захотите...
  Сжавшаяся на полу ведьмочка не вызывала у Алекто никаких чувств кроме презрения. Она так и не смогла избавиться от неприязни к бывшей фаворитке Люциуса, которая из-за любви к нему когда-то заманила ее в ловушку зеркальных переходов в надежде, что на долгое время, а то и навсегда избавится от соперницы. Люциус, пришедший ей тогда на помощь, воспользовался благоприятным стечением обстоятельств и взамен на спасение потребовал согласие выйти за него замуж. Измученная терзающей ее голодной тварью и еле живая, понимая, что если не выдержит и погибнет, то тварь, поблуждав по переходам, рано или поздно попадет или в Светлую Сферу, или в мир, Алекто согласилась, почти не раздумывая. Получив после обручения Лилю в качестве свадебного подарка, она поначалу хотела отдать ее на растерзание твари, но ужас, который Лиля испытывала при ней и ее безропотная готовность выполнить любой приказ, подтолкнули к пересмотру этого решения. И, сохранив ведьмочке жизнь, она оставила ее подле себя.
  - Ты совсем распустилась, - носком туфельки Алекто стукнула ведьмочку в плечо.
  - Я исправлюсь... я сделаю все, что пожелаете... и любое наказание приму, лишь не гневайтесь, - жалобно заскулила та.
  Страх волнами исходивший от нее, достиг своего апогея, Алекто почувствовала, что ведьмочка близка к обморочному состоянию и махнула рукой Герману:
  - Забери ее, будем надеяться, она и вправду постарается исправиться. Потому что если не постарается, то очень об этом пожалеет.
  Герман тут же подхватил за шиворот все еще испуганно всхлипывающую и не смеющую верить в счастливое избавления от хозяйского гнева Лилю и выволок за дверь. Потом вновь заглянул:
  - Больше никаких распоряжений не будет?
  - Нет, - качнула она головой, - до ужина свободен, а потом в мир вернемся.
  - Понял, миледи, - кивнул Герман, плотно закрывая за собой дверь.
  
  
  Владислав встретил их у ворот:
  - Алечка, где же ты пропадала? Почему ты не соглашаешься иметь мобильник раз так надолго исчезаешь? Я весь извелся и вообще не знаю что делать.
  Алекто хотела резко оборвать поток претензий, но потом, вглядываясь в его растерянное лицо, поняла, что у него серьезные неприятности.
  - Что случилось?
  - Лиза не вернулась из лицея... Там говорят - она ушла, а шофер ее не видел... Одним словом - как сквозь землю провалилась. Я конечно подключил всю свою службу безопасности, но они пока ничего не нашли... и я не знаю сообщать в милицию или нет... Если это похищение с целью выкупа, то, может, им лучше и не говорить ничего?
  - Никому ничего не сообщай, и службу свою отзови, - тоном, не терпящим возражений, скомандовала Алекто.
  - А что же делать? - растерянно воззрился он на нее.
  - Тебе - ничего. Ты останешься здесь. А я прогуляюсь в одно место...
  - Я с тобой!
  - Нет!
  - Но почему? Я не могу тебя оставить одну!
  Алекто подняла руку, намереваясь, используя свои способности, жестко приказать, но в последний момент передумала и, очаровательно улыбнувшись, проворковала:
  - Милый, ты должен дежурить дома на случай, если похитители позвонят. Они наверняка захотят разговаривать только с тобой. Так вот: соглашайся на все их условия и тут же свяжись со мной.
  - И как мне с тобой связаться?
  - Дай мне мобильник кого-нибудь из охраны. Если похитители объявятся, ты мне перезвонишь.
  - О, Алечка, ты - прелесть! - Влад шагнул к одному из охранников и, забрав телефон, отдал ей.
  Она с улыбкой взяла и махнула рукой в сторону джипа:
  - Не возражаешь, если позаимствую?
  - Нет, конечно! Только подожди, я доверенность напишу.
  - Милый, мне не нужны никакие доверенности, - Алекто прижала руку к губам после чего, послав ему воздушный поцелуй, села на водительское сиденье и повернула ключ, торчащий в замке зажигания.
  Герман молча сел сзади, Виктор рядом, и джип рванулся в предусмотрительно распахнутые охраной ворота.
  
  - Какой план, миледи? - вопросительно посмотрел на нее Виктор, как только они отъехали.
  - Никакого... - Алекто поморщилась, а потом вскинула руку, и джип провалился в туманный Сумрак.
  Оба даймона, согнувшись на сиденьях, схватились за головы, а машина тем временем, раздирая туман, пробиралась к входу в обитель.
  - Нечего расслабляться, пошли. Нам надо поторопиться! - распахнув дверку, Алекто шагнула наружу и выжидательно замерла, наблюдая как они, постанывая и морщась, выползают из машины. Скорость в Сумраке могли себе позволить немногие.
  - Вы считаете: есть причина торопиться, миледи? - растерянно пробормотал Герман. - Ведь раз мы здесь, время в миру не имеет значения.
  - Девочка может быть не в миру, - Алекто раздраженно скривилась, приходилось сбрасывать карты, - и стать легкой добычей любого... Авенир снял с нее блок на переходы.
  - Зачем? - удивлению Германа не было предела.
  - Он пытался заинтересовать меня ею как жертвой.
  - И Вы взяли ее?
  - Да.
  - Тогда почему не дали свой оберег?
  - Ты задаешь слишком много вопросов! - Алекто злобно прищурилась. - Не подумала... не подумала я о том, что ее могут у меня украсть! Доволен? - ее губы недобро дрогнули. - Считаешь, я спущу тебе, что уличил меня в недальновидности?
  - Простите, миледи. Не посмею больше... - Герман испуганно потупился.
  - Прощу, если девчонку мою целой и невредимой найдем... А вот если нет, живьем с тебя шкуру спущу за такие разговоры! Понял?
  - Понял, миледи. Я приложу все силы, чтобы Вам ее вернуть.
  - Вот это другой разговор. Идите по обеим сторонам границы прогуляйтесь, а я у зеркала поворожу. Если хоть какой-то след обнаружите - тут же мне доложите, - она шагнула на порог и скрылась в дверях обители.
  Проводив ее долгим взглядом, даймоны молча разошлись в разные стороны.
  
  У дверей Алекто встретила Лиля:
  - Вы что-то забыли, миледи? Я могу чем-то помочь? - заискивающе глядя на нее, пролепетала она.
  - Брысь! - зло рявкнула Алекто, и Лиля тут же метнулась к лестнице на нижний этаж.
  
  Войдя в спальню, Алекто подошла к огромному зеркалу в бронзовой раме и по обеим сторонам зажгла свечи в канделябрах. Потом вскинула руку и начала читать заклятье. Ее отражение стало мутнеть и вскоре совсем исчезло, погрузившись в туман. А затем из тумана стала проступать картинка: Лиза сидит, забравшись с ногами в кресло, в той ее квартире, куда она когда-то привела Влада, а в кресле напротив сидит Люциус.
  Алекто сжала пальцы в кулак, и зеркало задрожало, взмах руки, и по его поверхности побежала рябь, свидетельствующая, что переход открыт. Шагнув в него, она подошла к супругу:
  - Давно ждешь?
   - Да уж порядочно, - кивнул тот. - Ты не особо торопилась. Будь на моем месте кто другой, так ты бы и к шапочному разбору не успела.
  - Кто другой вряд ли бы посмел играть со мной в такие игры, - Алекто раздраженно поморщилась. - Что хочешь?
  - Ничего, дорогая. Лишь предупредить, что ты крайне неосмотрительна, и посоветовать дать девочке твой оберег.
  - Люциус, что б ты, получив возможность требовать, и ничего не потребовал... Да быть такого не может, - недоверчиво проговорила она, вглядываясь в темную бездну глаз супруга.
  - Я счастлив, что ты одумалась и вернулась к исполнению своих обязанностей по восстановлению границы, а так же умело раскрутила Авенира на дополнительный карт-бланш тебе. И теперь я терпеливо готов ждать, чтобы ты и про иные свои обязательства вспомнила.
  - О чем это ты?
  - О том, что ты моя супруга. Мне бы не хотелось, чтобы ты забывала об этом, дорогая.
  - Об этом забыть невозможно, и я это помню всегда. Что ты конкретно хочешь?
  - Конкретно ничего. Лишь напомнить, что я по-прежнему тебя люблю и пытаюсь хранить от всевозможных неприятностей. И это, - он кивнул на испуганно сжавшуюся в кресле Лизу, - очередное тому доказательство.
  - Люциус, я знаю цену подобным твоим разговорам. Так что не утруждайся. Мне твоя лапша на ушах ни к чему, ты ее для своих фавориток прибереги. Давай перейдем на конкретику. Я признаю, что допустила промах, и готова за него заплатить. Поэтому спрашиваю еще раз: каковы твои требования?
  - Да нет у меня никаких, требований, женушка, - магистр Тьмы резко поднялся. - Я всю жизнь храню тебя и помогаю не потому, что мне нужно то, что ты можешь дать взамен, а потому что люблю тебя. Когда же ты, наконец, это поймешь?
  - Мило... как же мило... Никак ты решил продемонстрировать, что тебе не чужд альтруизм? Я хоть и не верю в подобное, но не могу не отметить, что со стороны этот жест доброй воли выглядит очень благородно и самоотверженно. Только благодарности не жди. Я не верю тебе, и потому благодарить не стану. Ладно, не хочешь играть в открытую, придется принять твои правила и самостоятельно разбираться, зачем тебе понадобилась подобная демонстрация.
  - Алекто, это исключительно дружеское предупреждение, так что не ищи то, чего нет.
  - Кстати, кто ее увел?
  - Трей.
  - Он как-то на нее воздействовал?
  - Нет, хватило его болтовни. Он предложил ей сниматься в кино, и девочка пошла с ним по доброй воле.
  - Он провел ее по Сумраку?
  - Нет, по нашему первому уровню.
  - Да уж... - Алекто раздраженно хмыкнула, - кто бы мог подумать, что все может быть столь элементарно... В который раз убеждаюсь, что он несказанно умен и хитер.
  - Хочешь, отдам его тебе?
  - Нет, не надо. Я лучше воспользуюсь твоим любезным предложением, и пока ты не передумал, заберу мой сыр из твоей мышеловки.
  - Что ж, удачи, дорогая, и береги девочку, как ты понимаешь, на нее теперь охотников много будет.
  - Кто б сомневался, - Алекто поморщилась.
  - Я люблю эту твою фразу, - улыбнулся он в ответ и, кивнув на прощание, прошел к двери.
  Когда дверь за ним закрылась, Алекто повернулась к Лизе:
  - Значит, славы и легких денег захотелось... - презрительно скривив губы, проронила она.
  - Мама... мамочка, не сердись, пожалуйста... я не нарочно... я не знала что так получится, - испуганно залепетала Лиза.
  - Зря я тебя не наказала тогда... надо было, чтоб без спросу даже рта открыть не смела, а не то что кому из незнакомых "да" сказать... Ведь второй раз уже меня подставляешь...
  - Я обещаю, я больше никогда никому ничего без твоего разрешения не скажу "да" и ни на что не соглашусь!
  - Очень хочется верить, - мрачно хмыкнула Алекто, - но что-то мне кажется, что вряд ли ты долго будешь помнить это свое обещание, если я тебя сейчас не накажу. Вот накажу, тогда глядишь и останется что в голове.
  - Мамочка, мамочка, ну не надо, пожалуйста, не надо... я все хорошо и так запомню, - из глаз Лизы потекли слезы, - не надо меня наказывать... я ведь не нарочно... я ведь просто не знала... и к тому же, ведь все закончилось хорошо.
  - Хорошо? Игра, в которую вмешался мой супруг, по определению уже пошла плохо. Ты просто очень глупа и не понимаешь этого... Ладно, что попусту говорить, иди сюда, - Алекто поманила ее пальцем.
  - Что я такого сделала? - отшатнулась от нее Лиза. - За что ты меня хочешь наказать? Я не виновата ни в чем! Мне наврали, меня обманули! Я всего лишь поверила. И вообще ты не имеешь права! Не имеешь! Кто ты мне такая, чтобы наказывать?
  - Та, что пытается душу твою спасти, - усмехнулась она в ответ.
  - А мне это не надо! Я что тебя об этом просила? Нет! Так вот убирайся и не смей ко мне подходить! - Лиза вскочила и со слезами на глазах метнулась к окну. - Я в окошко выброшусь, если только попробуешь тронуть меня!
  - Как быстро ты первый урок забыла...
  - Ничего я не забыла! Пусть меня лучше твари эти сожрут, чем ты издеваться и унижать будешь! Ты такая же тварь, ничуть не лучше их, даже хуже!
  - А вот с этим ты в точку... намного хуже, чем они... - Алекто нахмурилась, немного помолчала, а потом тяжело вздохнула и тихо сказала: - Что ж, не хочешь, чтобы душу твою хранила, не буду... Сама со всеми своими проблемами разбираться будешь. Пойдем, не трону тебя, - она протянула правую руку.
  Лиза, нервно кусая губы, подошла к ней и вложила дрожащую руку в ее ладонь.
  Алекто повела левой рукой и шагнула в переход, откуда пришла. Очутившись вместе с Лизой в своей комнате, она вышла с ней во двор, где стоял джип.
  - Вы нашли девочку, это славно, - с улыбкой шагнул к ней Герман, стоящий неподалеку, - а то я даже докладывать боялся, что не нашел никаких следов.
  - Заткнись и позови Виктора, - раздраженно бросила она ему и подвела Лизу к машине: - Садись.
  Лиза молча залезла на заднее сиденье. Алекто села за руль и буквально через пару минут в машину сели Герман с Виктором.
  
  Джип рванулся вперед. У Лизы тут же все поплыло перед глазами, и она потеряла сознание. Когда она очнулась, машина въезжала в ворота отцовского дома. Как только они остановилась, к ним подбежал отец.
  - Мне никто не звонил, Алечка. А как дела у тебя?
  - И хорошо, что не звонил. Твоя дочь на заднем сиденье в целости и сохранности, - выходя из машины и опираясь на руку отца, холодно проронила та. - Кстати, если ты хочешь чтобы я осталась в твоем доме, то прими к сведению: я не желаю больше ни слова слышать о ней.
  - Ты хочешь, чтобы я отправил ее в пансион? - озадаченно глядя на нее, тихо спросил отец.
  - Ты плохо слышишь или плохо соображаешь? - ее глаза сердито блеснули. - Она может быть здесь или где угодно, мне абсолютно безразлично, где она будет находиться и что будет делать. Я лишь не хочу ни общаться с ней, ни разговаривать о ней. Даже слышать ее имя не хочу. Отныне меня не интересует ничего связанное с твоей дочерью. Разбирайся с ней сам. Ясно?
  - Чем она так тебя обидела, Аля?
  - Мен невозможно обидеть, Влад. В принципе невозможно. А если ты и дальше будешь продолжать разговор о ней, то здесь меня больше не увидишь.
  Она резко отдернула руку и пошла к дому, а отец, озадаченно посмотрев ей вслед, шагнул к машине.
  - Где ты была? И что вообще у вас произошло? - помогая Лизе выбраться из машины, раздраженно спросил он.
  Лиза вылезла и, потупившись, молча замерла рядом с отцом.
  - Что ты молчишь, словно воды в рот набрала? - отец с силой схватил ее за плечо.
  Оба пасынка мачехи тоже вышли из джипа.
  - Владислав, Вам вряд ли имеет смысл в ближайшее время расспрашивать дочь. Она пережила сильный стресс. К тому же, если миледи не захотела разговаривать на эту тему, то ее вообще лучше замять, - шагнул к отцу Виктор.
  - Это точно... и к миледи с расспросами не лезьте, Вам дороже обойдется, - поддержал его Герман.
  - Ребят, ну хоть вы-то можете сказать, где была моя дочь? - отец выпустил ее плечо и обернулся к ним.
  - Мы не знаем, ее миледи нашла, - качнул головой Виктор. - Но Вы не волнуйтесь, если она сказала, что Ваша дочь в целости и сохранности, то значит, так оно и есть.
  - А вдруг ее снова захотят похитить? Виктор, если я не знаю что произошло, то, как я могу ее уберечь в будущем?
  - Да никак Вы ее не убережете, - пожал плечами стоящий рядом Герман, - если миледи отказалась от Вашей дочери, защитить ее - дело нереальное.
  - Герман, Вы намекаете, что моей дочери действительно угрожает опасность?
  - По-моему, Вам и без намеков должно быть ясно, что похитили ее неспроста... И раз миледи заявила, что ее не интересует дальнейшая судьба Лизы, то тем самым сняла с себя ответственность за ее безопасность. Теперь, на мой взгляд, у Вас только один выход: держать Вашу дочь постоянно в этом доме и никуда не отпускать, хоть это и не гарантирует ничего, но в сложившихся обстоятельствах это самое безопасное для нее место...
  - Вы шутите, Герман?
  - Нет, не шучу, - отрицательно качнул головой тот. - То, что произошло, не шутки. Ваша дочь ввязалась в такое, что и сама не понимает... и здесь все серьезно.
  - Герман, а с чего Вы взяли, что все обстоит именно так?
  - С того, что миледи неспроста в таком раздражении вернулась... такой она бывает крайне редко и на это должны быть очень веские причины. Наиболее вероятная, что дочь Ваша, несмотря на запрет миледи, сунула куда-то свой любопытный нос, куда его совать не следовало, и миледи, разгневанная ее поведением, отказала ей в своей защите.
  - Да что Вы мне все морочите голову какими-то намеками и тайнами. Сказать, что ли ясно и четко нельзя что произошло? Елизавета, в конце концов, где ты была? - голос отца сорвался на крик.
  Лиза молчала и, разглядывая плитку, который был вымощен двор, размышляла о том, что если сейчас все расскажет отцу, он вряд ли поверит ей и опять обвинит во всем только ее, а может и сумасшедшей назовет. Мысли путались. И еще ей было страшно, особенно страшно стало после уверенной фразы Германа, что если миледи отказалась от нее, то ее ничто не убережет. Хотелось бежать к мачехе, извиняться за сказанные в запале слова и самой просить, чтобы она ее наказала. На глаза навернулись слезы. Всхлипывая, она прижала руки к лицу.
  - Елизавета, не расскажешь все как есть, я сам тебе башку скручу! - дернув за плечо, отец развернул ее к себе.
  - Владислав, успокойтесь, - на плечо отца легла рука Виктора. - Так Вы все только усугубите. Давайте, я поговорю с Лизой и постараюсь разобраться и помочь.
  - Пробуй, - раздраженно бросил отец и, развернувшись, ушел в дом.
  - Ты явно ищешь приключений на свою голову, - в усмешке скривил губы Герман. - Хочешь, чтоб миледи скрутила ее тебе?
  - Разберемся, - хмуро проронил Виктор и положил Лизе руку на плечо: - Пошли, поговорим.
  Кивнув, Лиза покорно зашагала вслед за Виктором в его комнату.
  
  Они прошли в гостевую комнату, которую теперь занимал Виктор. Войдя, он кивнул на кресло:
  - Присаживайся.
  Лиза села на кресло и нервно сжав руки перед собой, потупилась.
  - Я не гарантирую, что смогу помочь, но обещаю постараться это сделать, если честно расскажешь, что произошло, - сев в кресло напротив, проговорил Виктор.
  Лиза подняла на него взгляд. Красивый голубоглазый блондин смотрел на нее ласково и сочувственно. В его глазах, читалось искреннее желание помочь.
  - Я... я... сначала я согласилась пойти с мужчиной, который пригласил меня сниматься в кино, а он оказался вовсе и не режиссер и привел меня к другому, который супруг мачехи... Ой, - Лиза испуганно прижала пальцы ко рту, - вернее матери...
  - Это не важно, как ты ее называешь, я понял о ком ты, - Виктор кивнул, - и что он?
  - Он усадил меня в кресло, и мы долго ждали, а потом пришла она... ну а он ушел.
  - Он что-то потребовал от нее?
  - Нет. Сказал это жест доброй воли и демонстрация его любви к ней.
  - Ух ты... - Виктор недоверчиво качнул головой, - интересно... А миледи как на это отреагировала?
  - Сказала, что не верит ему и будет сама выяснять, зачем ему понадобилось устраивать это.
  - А дальше?
  - Дальше, когда он ушел, я не далась, что бы она наказала меня... и наговорила дерзостей... а она сказала "Что ж, не хочешь, чтобы душу твою хранила, не буду... Сама со всеми своими проблемами разбираться будешь", - Лиза уткнула лицо в руки и, не сдерживаясь, заплакала.
  - Еще некоторое время назад я бы очень удивился, и сказал, что ты первая, кому удалось вынудить миледи отступить, - хмуро проговорил Виктор, - потому что противостоять ей не в состоянии ни один смертный. Но с недавних пор я знаю о ней чуть больше и скажу тебе - не завидное у тебя положение. То, что она отступила гораздо дороже тебе стоить может, чем если б ты наказание перетерпела. Ты ведь знаешь, что с тебя сняли блок на переходы?
  - Это ты о чем? - приподняв голову, Лиза сквозь слезы, все еще дрожащие на ресницах, заинтересованно посмотрела на него.
  - У любого человека есть блок, благодаря которому он не в силах самостоятельно пересечь границу мира и сфер... и это хранит его от многих бед. Блок в силах снять лишь представители высшей элиты, да и то, лишь при определенных условиях. У тебя сейчас такого блока нет, ты способна проходить сквозь границу сфер, поэтому любой представитель любой из сфер способен затащить тебя на свою территорию и там лишить души. Светлым это конечно ни к чему, а вот среди темных найдется много охотников поживиться даром.
  - Ты можешь подробнее объяснить, что за сферы и вообще кто такой ты, ну и моя мачеха тоже?
  - Если примитивно, то есть две сферы: Света и Тьмы, а меж ними и вашим миром территория Сумрака. Это как бы зона отчуждения чтобы сферы ни меж собой не соприкасались, ни с вашим миром. Сквозь Сумрак есть стационарные проходы, которые находятся под контролем обеих сфер, а есть области, где можно пройти и напрямую. Это так называемая граница. Так вот миледи - хозяйка и хранительница всей территории Сумрака и она следит, чтобы не было несанкционированных переходов через ее владения. Ну а мы с Германом ее невольники.
  - Как это - невольники?
  - Принадлежим мы ей. Наши тела, наши души принадлежат... Хотя миледи такой силы даймон, что пожелай она, и ей будет принадлежать почти любой.
  - Кто она? Как ты сказал? Даймон? Кто это?
  - Даймон, это бессмертное существо, в смысле не умрет само, если не убить, обладающее способностью использовать энергетику выше третьего уровня определенной сферы: или Света, или соответственно Тьмы, а так же перемещаться внутри нее опять же выше третьего уровня.
  - То есть бывают даймоны света, а бывают тьмы?
  - Точно.
  - А моя мачеха какой?
  - С миледи все сложно... она не тот и не тот, она - оба сразу...
  - Это как?
  - Она может пользоваться и сферой Света, и сферой Тьмы, и какая она, знает лишь она сама.
  - А кто ее супруг? Он темный, да?
  - Темнее трудно и представить. Он магистр сферы Тьмы.
  - А ее отец? Он кто?
  - Я не знаю кто ее отец. Этого, на мой взгляд, не знает никто. Я знаю, что она родилась в сфере Тьмы, но почему-то может использовать и светлую энергетику.
  - Ты не знаешь Авенира?
  - Авенира я знаю, он магистр сферы Света.
  - Так вот он и есть ее отец.
  - Ты шутишь? - он уперся ей в глаза недоверчивым взглядом.
  - Нет, не шучу. Я сама слышала, как она его отцом называла.
  - Чудны дела Твои, о Творец... - только и нашелся что выдохнуть Виктор.
  Некоторое время прошло в молчании. Виктор весь погрузился в раздумья, и казалось, даже не замечает Лизу. Наконец она не выдержала:
  - Ну и что теперь со мной будет?
  - С тобой? - Виктор, вынырнув из своих мыслей, растерянно посмотрел на нее. - С тобой... не знаю. Тебя бы здорово хранил оберег миледи, но вряд ли она при таком раскладе наденет его на тебя. Хорошо еще, что ты в сфере Тьмы не побывала, а то б твой след уже тысячи охотников взяли.
  - Я была там, - Лиза испуганно сжалась в кресле.
  - С магистром Тьмы?
  - Ну когда меня вели к нему... Там так страшно, но я думала это павильон для съемок, а вот когда его увидела, то тогда уже по-настоящему испугалась.
  - Почему? Он был не в человечьем обличии?
  - Нет, но я поняла, что попала не на съемки.
  - И как ты это поняла?
  - Я знала, что он не совсем человек, так как видела его раньше, когда он сюда приходил...
  - Все с тобой ясно. Что ж, дело оказывается еще хуже, чем казалось на первый взгляд. Если в ближайшее время миледи не смилостивится и не наденет на тебя свой оберег, то я даже не знаю, что делать... Слушай, а ты не хочешь пойти и повиниться перед ней?
  - Я бы с удовольствием... Только не уверена, что она меня простит.
  - Если готова любое наказание смиренно принять, я могу попробовать поговорить с ней, чтобы она выслушала и приняла твои извинения. Потому что даже сидя в доме, ты рискуешь оказаться в лапах какой-нибудь темной твари...
  - Я готова, конечно, готова... пусть накажет.
  - Тогда жди меня здесь, пойду поговорю с ней.
  Он встал и вышел, а Лиза осталась сидеть и ждать его возвращения. Ее охватил такой ужас, что страшно было даже выйти в коридор.
  
  
  Алекто сидела в кабинете, забравшись с ногами на маленькую тахту, когда в дверь постучали. Почувствовав, что за дверью стоит Виктор, она поморщилась. Общение с дочерью Влада разозлило ее не на шутку, и мысль о том, что светлый даймон будет пытаться заступиться за нее, вызвала новую волну раздражения.
  - Да, входи, - хмуро проронила она,
  Виктор вошел и, почтительно склонив голову, тихо проговорил:
  - Миледи, дочь Вашего избранника раскаивается в недолжном поведении.
  - Замечательно и что дальше?
  - Она готова понести заслуженное наказание.
  - Охотников ее наказать и без меня найдется предостаточно, так что не вижу смысла себя утруждать, - презрительно поморщилась она.
  - Миледи, сжальтесь. Без Вашей защиты девочку уничтожат.
  - И какая мне с того печаль?
  - Миледи, она все осознала... и больше не посмеет перечить Вам. Смилостивитесь, - Виктор преклонил колени.
  - Виктор, я трижды вытаскивала ее из неприятностей, и она третий раз пошла против моей воли. Хватит. Всему есть предел. Моему доброму отношению тоже. Поэтому давай оставим эту тему, - раздраженно проговорила Алекто, борясь с желанием немедленно его наказать. - Сможет выжить без меня - хорошо. Нет - значит, так тому и быть.
  - Миледи, молю, простите ее. Она просто не осознавала что делает. Дайте ей еще один шанс.
  - Виктор, как ты думаешь, я взбалмошная идиотка, которая принимает решения под действием сиюминутных прихотей?
  - Нет, конечно.
  - Тогда почему ты считаешь возможным просить меня изменить мое решение?
  - Миледи...
  - Что "миледи"? Да меня уже трясет от одного ее вида. Если я только возьмусь ее наказывать, я растерзаю ее, не в силах совладать с эмоциями и тварью, которая жаждет получить ее душу. А ты в момент, когда мне и так жутко плохо от попыток справиться со всем этим, подливаешь масла в огонь. Ты чего добиваешься? Чтобы я сожрала ее душу сама?
  - Нет, конечно, миледи. Я никоим образом не хотел этого добиваться. Мне просто ее очень жаль. Она по глупости совершила то, за что расплатиться ей теперь придется не только жизнью, но и душой.
  - Жалко? Так вот иди к ней и охраняй. А то горазд за чужой счет свою жалость проявлять...
  - Но, миледи... - растерянно начал Виктор.
  - Все! Пошел вон отсюда! И запомни, еще раз услышу от тебя имя этой мерзавки, сожру ее не задумываясь! - рявкнула она таким тоном, что Виктор счел за благо тут же ретироваться.
  Прошептав: "простите, миледи", - он поднялся с колен и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
  Алекто облегченно вздохнула. Пусть присматривает за девчонкой, если хочет. Ее она больше не интересует. Раз Люциус включился в игру, пусть знает, что отныне ей глубоко безразлично, что станет с дочерью Влада. Больше она не позволит с помощью кого бы то ни было манипулировать собой.
  
  
  Услышав чьи-то шаги в коридоре, Лиза испуганно сжалась. Осознав грозящую ей опасность, она стала бояться даже шорохов. Захотелось, как в детстве, спрятаться и укрыться с головой одеялом. Однако испугалась она зря, потому что это вернулся Виктор.
  - Значит так, Елизавета. Миледи и слышать не хочет, чтобы принимать твои извинения, но она позволила мне охранять тебя. Так что не бойся, прорвемся как-нибудь, - он заговорщицки ей подмигнул.
  
  Больше недели Виктор сопровождал Лизу повсюду, даже на уроках. Ольга Степановна сначала хотела возмутиться присутствием постороннего в классе, но после того как Лиза сказала, что это требование ее мачехи тут же пересмотрела свое мнение по данному вопросу.
  Лизе льстило, что такой красивый юноша повсюду ходит с ней. Она с удовольствием ловила на себе завистливые взгляды подруг. И во время занятий в лицее чувствовала себя превосходно... А вот дома ей становилось не по себе. Угнетало демонстративное игнорирование ее присутствия мачехой и постоянное раздражение отца, который был убежден, что всему виной ее некорректное поведение. К тому же Сашка, который за последнее время еще больше проникся симпатией к мачехе, видя ее отношение к сестре, вначале пытался добиться от Лизы объяснений, что произошло, а не получив их, обиделся и отдалился. Исходя из этого, Лиза чувствовала себя изгоем в собственном доме. Она попыталась сблизиться с Виктором, однако тот к большому ее огорчению вел себя с ней хоть и дружелюбно, но достаточно дистанцированно и на сближение не шел, а любые попытки заигрывания достаточно твердо пресекал.
  Все это обижало и злило Лизу, и больше всего она злилась на мачеху. Ей было обидно, что та может позволить себе и командовать кем угодно, и ее презирать.
  Обида так разъела душу, что она решила пренебречь некоторыми элементарными правилами безопасности, которые ее просил соблюдать Виктор, в надежде, что он станет нервничать, переживать и как итог станет с ней более внимательным и заботливым.
  Как только Виктор во время первой перемены на некоторое время отвлекся, она без предупреждения рванула по коридору и скрылась в женском туалете, понимая, что за ней он вряд ли последует. Но как только она закрыла за собой дверь, то тут же почувствовала, как проваливается в липкий сумрак и потеряла сознание, даже не успев снять с пальца кольцо, которое ей дал для связи с ним Виктор.
  Очнулась она в уже знакомой ей комнате, где вместе с магистром Тьмы ждала Алекто. Возле нее стоял тот, кто предлагал ей сниматься в кино.
  - Что Вам нужно от меня? - Лиза испуганно дернулась в кресле, к которому, как оказалось, была крепко привязана.
  - Сиди смирно и не дергайся! - властно приказал тот и, дождавшись, чтобы Лиза покорно замерла, отошел к двери и распахнул ее: - Она очнулась, господин магистр.
  В комнату тут же вошел супруг ее мачехи и раздраженно взмахнул рукой:
  - Оставь нас!
  Дождавшись, чтобы тот, поспешно выскользнув из комнаты, плотно закрыл за собой дверь, он подошел к Лизе и, упершись в нее тяжелым взглядом, тихо спросил:
  - Почему Алекто не дала тебе свой оберег?
  - Она отказалась от меня, - борясь с головокружением и подступающей к горлу тошнотой, ответила Лиза.
  - Подробнее! - не отводя взгляда, потребовал магистр.
  - Она хотела наказать, а я отказалась подчиниться и нагрубила. Тогда она сказала: Что ж, не хочешь, чтобы душу твою хранила, не буду... Сама со всеми своими проблемами разбираться будешь, - призналась Лиза, чувствуя, как взгляд магистра Тьмы приводит ее в состояние, в котором солгать невозможно.
  - Тогда почему тебя охранял ее даймон? - продолжил допрос тот.
  - Он сам... он просто пожалел, а она позволила...
  - Она общается с тобой?
  - Нет, вовсе нет... Когда я рядом, вообще не обращает внимания, даже не здоровается... сказала что даже имя мое слышать не желает.
  - Хочешь сказать: моя женушка решила, что ты недостойна ее внимания... - магистр Тьмы иронично хмыкнул. - Так?
  - Да, так, - подтвердила Лиза.
  - Что ж... - усмехнулся магистр, - это все, конечно, немного меняет... но, возможно и к лучшему... Кстати, доказать Алекто не хочешь, что она погорячилась, и ты достойна иного отношения?
  - Конечно, - Лиза нервно сглотнула. Магистр явно догадался о ее самом большом желании.
  - Я помогу тебе, - он плотоядно улыбнулся.
  - В обмен на душу? Ну уж нет! - вскинула на него свои выразительные глаза Лиза.
  - Глупая девчонка, - неожиданно рассмеялся он в ответ. - Если б она была нужна мне, то я б ее уже забрал. Это даже Трей мог сделать давным-давно... Я наоборот, хочу предложить тебе вариант, при котором ты сможешь ее сохранить.
  - И что я должна буду сделать?
  - Всего лишь: первое - никому не говорить о нашем с тобой разговоре, и второе - поменять одну вещь в гардеробе Алекто на другую.
  - А если я не соглашусь?
  - Твое дело. Не согласишься - не надо. Пусть все остается как есть. Только учти: до сих пор кроме даймона моей жены тебя постоянно охранял Трей, выбирая момент, чтобы я мог поговорить с тобой наедине, но больше он этого делать не будет. И работы у твоего охранника явно прибавится... и когда-нибудь ему надоест или он допустит оплошность, как сегодня, а возможно моей супруге надоест терпеть его отлучки и вот тогда... - тонкие губы магистра Тьмы дрогнули в саркастической усмешке.
  Воображение услужливо напомнило образ виденных Лизой темных тварей, и она, зажмурившись, в ужасе замотала головой, отгоняя пугающие образы:
  - Я согласна, согласна. Что я должна поменять?
  - Всего лишь заменить одну милую безделушку на другую, причем внешне эти вещицы очень похожи друг на друга. Можно даже сказать идентичны...
  - И что будет в результате?
  - Моя жена не будет больше докучать ни тебе, ни твоему отцу, а ты получишь амулет, хранящий тебя от любых сущностей сферы Тьмы.
  - Хорошо, я сделаю это.
  - Прекрасно, - магистр Тьмы несколькими уверенными движениями развязал удерживающие Лизу путы, и протянул ей узкую бархатную коробочку: - А вот и безделушка, о которой я говорил.
  Лиза осторожно взяла из его рук коробочку и раскрыла:
  - Ой... это ведь такое же колье, как ей папа на днях подарил... - растерянно проговорила она, глядя на красивое ожерелье из бриллиантов, обрамляющих очень крупный сапфир.
  - Да, я знаю. Мои люди помогли подобрать твоему отцу подарок для моей супруги. А твоя задача теперь незаметно заменить его и сделать так, чтобы моя жена надела то, что я тебе дал.
  - Это подделка?
  - Нет, конечно. Все камни ничуть не хуже, чем в подарке твоего отца.
  - Тогда зачем их обменивать?
  - Чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Так что лучше свое любопытство оставь при себе, - недовольно поморщился магистр Тьмы.
  - Да, конечно, простите, - Лиза испуганно потупилась. Ее пугал это властный мужчина, от одного вида которого веяло темной силой, могуществом и неограниченной властью. - Это все что я должна буду сделать?
  - Все, что от тебя требуется, это, чтобы Алекто надела это ожерелье, больше ничего.
  - И как мне это сделать?
  - Думай, тебе ж голова не просто так дана. Вот и докажи это Алекто, заставь ее сделать то, что задумала.
  - Хорошо, я постараюсь.
  - Я рад, что ты оказалась умницей, - удовлетворенно проговорил магистр, отступая к дверям. - Сейчас Трей доставит тебя обратно, и у тебя будет время поразмышлять о том, как заставить мою жену тоже в этом убедиться. Только не забудь, что обещала молчать о нашей встрече и договоре. Иначе неприятностей не оберешься.
  - А что мне Виктору сказать?
  - Охраннику твоему? Да ничего не говори. В миру пройдет не больше двух минут от момента твоего исчезновения, так что он и не заметит ничего.
  Он усмехнулся и вышел, а вместо него тут же в комнату вошел псевдо-режиссер и протянул ей руку:
  - Пошли, провожу обратно.
  
  Виктор, стоящий у входа в женский туалет, действительно не заметил ее отсутствия. Однако сразу набросился с упреками:
  - Елизавета, но разве так можно? А если б тебя похитили?
  - Я бы сняла кольцо, и ты бы меня спас, - Лиза лукаво улыбнулась.
  - Глупышка. Ты могла не успеть не то что кольцо снять, а даже рот раскрыть.
  - Хорошо, хорошо, больше так поступать не буду, - извиняющимся тоном проговорила Лиза, старалась придать лицу выражение раскаяния. - Ты только не ругайся. Мне просто очень приспичило туда сходить.
  - Ну что ж бывает... но предупредить в любом случае могла бы, - сразу сбавил напор тот.
  - Обязуюсь в следующий раз быть более осмотрительной и предупреждать тебя, - тут же заверила она его, обаятельно улыбаясь. - Я ведь понимаю, что ты для меня делаешь и что без тебя я бы давно пропала... и очень тебе благодарна.
  - Ладно, ладно... не благодари, что ж делать, раз все так сложилось.
  
  Дома Лиза уединилась у себя в комнате и вновь раскрыла бархатную коробочку, которую дал ей магистр Тьмы. Бриллианты в ожерелье переливались и искрились всеми цветами радуги, а сапфир в центре притягивал взгляд и завораживал глубиной бездонной темной синевы.
  Взяв ожерелье в руки, Лиза приложила его к груди и, шагнув к трюмо, посмотрела на свое отражение. К ее изумлению ее зеркальное отражение колебалось и расплывалось. В испуге Лиза зажмурилась и помотала головой. А когда она открыла глаза, дверь в комнату распахнулась и обернувшаяся Лиза увидела отца.
  - Лиза, - начал он и изумленно замолчал не в силах отвести взгляда от ее рук. - Откуда оно у тебя?
  От неожиданности Лиза вздрогнула и, прикрыв ожерелье рукой, в страхе забормотала:
  - Я... я... я не хотела ничего плохого...
   - Она разрешила тебе его взять или ты украла его? - отец шагнул к ней и решительным движением забрал ожерелье из ее рук.
  - Я... я ничего не крала...
  - Лиза, ты что не понимаешь, что взять чужую вещь без разрешения, это значит - украсть? - в глазах отца пылал гнев.
  И тут Лизе в голову пришла идея как все обыграть:
  - Папочка, я очень виновата! Очень-очень... Но я только посмотреть... - она обняла отца за плечи и просительно заглянула в глаза. - Она ведь не носит твой подарок! Ты подарил, а она даже не надевает. А мне так посмотреть хотелось, что ты выбрал... оно же такое красивое... Я потому и взяла, чтобы только посмотреть. А потом бы вернула, что она бы даже и не заметила ничего... Ну прости меня пожалуйста, я просто не совладала с искушением посмотреть... Вот честно-честно я бы сама ей его вернула... Ведь ты же не думаешь, что я могла его себе оставить? Хочешь, верни ей его сам... Только не говори, что я брала... она и так на меня злится.
  - Может, все-таки скажешь, что за кошка меж вами пробежала?
  Поняв, что более-менее реальное объяснение ссоры с мачехой может ей помочь, Лиза тут же начала сочинять историю, похожую на правду:
  - Понимаешь, мне бывший муж мамы предложил сниматься в кино, а я и не знала, что он ее бывший и согласилась, и он увез меня куда-то, но никакой фильм там не снимали, мы просто сидели и ждали, а потом приехала она и устроила скандал... И стала кричать, что не позволит ему шантажировать ее, ну и на меня накричала, а я сказала, что ни в чем не виновата и не моя вина что у них меж собой разборки какие-то... Ну вот она тогда и психанула окончательно, запихнула меня в машину и сказала, что это последний раз, когда она вытаскивает меня из неприятностей... и никаких моих извинений слушать не стала...
  - Ну теперь хоть что-то понятным становится... - отец задумчиво хмыкнул. - Ты конечно хороша. Согласиться с неизвестным человеком куда-то ехать, никого не поставив в известность, не спросив разрешения... Так что права она полностью, что накричала на тебя, тебя бы за такое вообще выдрать хорошенько следовало бы. А ты еще и нахамила в ответ...
  - Папочка, да, я понимаю, что виновата, и извиниться уже пробовала и даже через Виктора ее просила. Только уперлась она и никаких моих извинений слушать не хочет...
  - Да уж... Плохо, конечно, что ты мне с самого начала не рассказала все как есть, но что делать... это уже по большому счету дело прошлое, а вот то, что сегодня мой подарок без спроса из ее комнат взяла, не рассчитывай что просто так тебе спущу...
  - Папочка, накажи, как хочешь, только ей не говори... мне так хочется, чтобы простила она меня, и мы как раньше дружно бы жить стали... я очень на это надеюсь... ну не говори ей, пожалуйста, про ожерелье...
  - Ой и хитра ты, Лизка... - отец впервые за весь разговор улыбнулся и потрепал рукой волосы дочери, - чувствуешь ведь, что мне сейчас больше всего хочется... Устал я, честно говоря, от вашего с ней противостояния.
  - Папочка, я не противостою ей никак, я готова как угодно перед ней извиниться и любое наказание принять...это она прощать меня не хочет... Ну что мне делать, если я по дури ляпнула ей тогда глупость? Но я просто испугалась очень... Я вообще не соображала, что делаю и говорю... Кстати, и сейчас... я вот никак не думала, что ты расценишь именно так то, что я взяла посмотреть ожерелье...
  - А как ты хотела, чтобы я это расценил? - в голосе отца вновь послышался гнев.
  - Не знаю, папочка, но я честно не хотела ничего дурного... я виновата, и ты правильно рассердился на меня, но это по глупости у меня получилось, говорю же... не подумала я, но я больше так никогда-никогда не буду...
  - Ладно, верну Але колье и после этого разберусь с тобой.
  - Конечно, папочка... только попроси ее, пусть она его хотя бы разочек наденет... ведь такая вещь красивая, а она ее совсем не носит. Неужели ей не дороги твои подарки?
  - Такие вещи дома не носят. Это вещь на выход. Я вообще хотел положить его в банковскую ячейку.
  - Ну пусть хоть примерит... Неужели тебе не приятно видеть ее в нем? Мне вот жутко обидно, что она даже и не оценила какую ты ей вещь шикарную подарил...
  - Ты же все равно не увидишь, как она его примерять будет... Зачем тебе это?
  - Я не хочу чтобы ты ей говорил что я его брала... а если ты придешь к ней и попросишь, чтобы она его надела, то может, она не подумает на меня... Ну, папочка... ну прошу тебя... я так боюсь, что она узнает, что я его брала... вдруг она после этого вообще откажется надевать твой подарок? Или вообще отправит меня в пансион какой... а там меня ее бывший прибьет, он обещал... сказал, что теперь на кусочки порежет и ей в посылке пришлет...
  - Так и сказал? - мгновенно севшим от волнения голосом переспросил отец.
  - Он вообще много чего говорил... я же говорю, они долго ругались. Меня потому Виктор и провожает везде... или ты думал: он хвостом неотступно за мной ходит, потому что влюбился?
  - Лиз, у них действительно такие конфликтные отношения?
  - Не то слово, пап... Он очень хочет вернуть маму, а она его послала... ну вот он разные способы ее вернуть и испытывает...
  - И дернуло тебя во все это влезть, Лиз...
  - Я сама не рада... и очень хочу наладить отношения с ней... А вот если ты ей расскажешь, что я взяла ожерелье померить, она еще сильнее на меня разозлится.
  - Хорошо, скажу, что сам взял, чтобы уговорить надеть. Но тебя все равно накажу, так и знай. Не дело по чужим комнатам шарить и вещи без спроса брать.
  - Хорошо, пап. Я поняла, что поступила плохо и заслуживаю наказания, - Лиза тяжело вздохнула и потупилась.
  - Это хорошо, что понимаешь. Вернусь, разговор продолжим, - отец развернулся и, сжимая ожерелье в руке, вышел.
  Лиза замерла в ожидании, боясь даже думать о том, что будет, если подмена сейчас обнаружится. Она приоткрыла дверь и замерла на пороге.
  Некоторое время спустя послышался шум и взволнованный голос отца:
  - Валя, срочно сердечные капли несите. Сашка, "скорую" вызывай быстро!
  - Пап, что случилось? - прозвучал тут же вопрос брата.
  - Матери плохо. Давай звони быстрее.
  - Хорошо. Уже звоню.
  Лиза осторожно вышла в коридор и подошла к лестнице, где стоял отец.
  - Пап, что случилось? Маме плохо?
  - Потом, Лиза. Не мешай.
  - Владислав Сергеевич, вот капли. Вы сами накапаете или мне? - подошедшая домработница протянула отцу пузырек и мензурку с водой.
  - Лучше, если Вы, Валя. Я в этом ничего не соображаю.
  - Владислав, какие капли, зачем? - вышедший на лестницу Виктор проводил домработницу недоуменным взглядом.
  - Але плохо, похоже, сердечный приступ... - обернулся к нему отец.
  - С чего Вы это взяли? Она Вам сама сказала об этом?
  - Ничего она не сказала... ей просто плохо.
  - У нее не может быть сердечного приступа. Вы можете сказать четче, что произошло?
  - Пап, они спрашивают какие симптомы. Может, ты поговоришь? - на лестницу вбежал Сашка, держа в руке телефон.
  - Это с кем Вы говорите, Александр? - перехватил его руку Виктор.
  - Со "скорой".
  - Отмените вызов. Ни к чему это, - Виктор решительно взял из его рук телефон и, извинившись перед дежурной, заверил ее, что уже все в порядке и вызов был безосновательным.
  - Виктор, зачем Вы это сделали? Вы понимаете, что ей плохо? - в голосе отца слышалось явное раздражение.
  - Я прекрасно понимаю Ваши опасения, но еще лучше знаю, что в любом случае никакая "скорая" миледи помочь не может... Поэтому лучше подробно объясните что случилось.
  - Владислав Сергеевич, а хозяйки нет в комнатах. Где Вы ее оставили? - на лестнице вновь показалась Валя.
  - Как это где, Валя? - непонимающе переспросил отец. - В ее комнатах, в кабинете.
  - Ее нет там и во всех ее комнатах тоже нет, - растерянно развела руками та.
  Отец прошел к двери и, распахнув ее, вошел. Следом за ним прошли Валя, Виктор, Лиза, Сашка и подошедший Герман. Мачехи действительно в комнатах не было.
  - Ничего не понимаю... Ей стало плохо, я усадил ее на диван и выбежал на лестницу позвать на помощь.
  - Насколько я понимаю, она ушла, - Герман, вошедший позже всех, сразу шагнул к огромному во всю стену зеркалу и коснулся его рукой.
  - Герман, ну куда она могла уйти? - отец непонимающе воззрился на него. - Из дверей она не выходила, а окна закрыты все.
  Он подошел к ближайшему и подергал створку: - Видите? Заперты все изнутри.
  - Владислав, миледи не нужны двери, - губы Германа изогнулись в ироничной усмешке, - и если она решила уйти, ее не удержат никакие запоры. Ладно, нам, видимо тоже пора, - он обернулся к Виктору.
  - Не хочешь узнать, что произошло поподробней? - вопросительно посмотрел на него тот.
  - И так все ясно. Что-то вызвало обратную инверсию. Пошли, нечего смертных лишними проблемами грузить, - усмехнулся Герман и шагнул к двери.
  Однако отец преградил ему путь:
  - Герман, Вы должны объяснить, что здесь происходит!
  - Вам я точно ничего не должен, - усмехнулся он, - однако, исключительно исходя из прошлого благорасположения к Вам миледи, поясню: она по неизвестным нам причинам срочно решила оставить это место.
  - Как оставить? Насколько?
  - Без понятия "насколько"... но раз миледи стало плохо рядом с Вами, то возможно навсегда.
  - То, что Вы говорите - невозможно! Аля не могла оставить меня!
  - Однако это - данность, и Вам необходимо смириться с ней. Для Вас это будет самым лучшим выходом из создавшейся ситуации.
  - Я найду ее и все выясню!
  - А вот этого делать не следует! - Герман властно поднял руку, и отца мощным потоком отодвинуло и прижало к ближайшей стене. - Не надо стараться ее отыскать. Ее поиски дело мало того что бесполезное, но еще и опасное. Так что просто забудьте о ней!
  - Я не смогу... - сипло проговорил отец, пытаясь высвободиться, - я умру без нее... поэтому буду искать в любом случае.
  - Раз причины происшедшего не особо ясны, похоже, нам стоит помочь им забыть обо всем случившемся, - к Герману шагнул Виктор.
  - Правильное решение, - кивнул тот, и Виктор, подняв руку, прищелкнул пальцами в воздухе. Всю комнату окутало голубовато-молочное туманное облако, а когда оно рассеялось, в комнате не было уже ни Германа, ни Виктора.
  Отец, Валя и Сашка недоуменно озирались и явно не могли понять: в чем дело. А на Лизу нашло какое-то странное отупение. С одной стороны она ясно помнила, что произошло, а с другой все случившееся казалось нереальным сном.
  Молчание первым нарушил отец:
  - Запах какой-то странный... Тут что-то взорвалось что ли?
  - Горелым не пахнет, скорее парфюмерией какой-то. Может Валиными каплями, - Сашка кивнул на пузырек в руках домработницы, который та вместе с мензуркой плотно сжимала в руках.
  - Валя, а зачем Вы капли принесли? - отец повернулся к ней.
  - Не знаю, Владислав Сергеевич... - растерянно ответила та, - может, накапать себе хотела да услыхала шум и так с каплями и прибежала... старею видно...
  - Да ладно, Валя. Какие Ваши годы... Рано Вам о старости еще говорить... Мы тут все что-то растерялись. Я так и не понял то ли взорвалось что-то, то ли разбилось... но следов не видно никаких... Может, померещилось?
  - Всем нам? - Сашка растерянно переводил взгляд с одного на другого.
  - Мистика какая-то... - повел плечами отец, а потом обвел комнату удивленным взором: - Кстати с чего это я тут такую перестановку устроил? - и повернулся к Лизе: - Ты что ль просила?
  - Нет, папа... - Лиза на мгновение замялась, соображая, стоит ли говорить отцу об Алекто, а потом, решив, что сказать все же стоит, так как кто-нибудь из окружения все равно рано или поздно скажет о ней и тогда отец может оказаться в глупом положении, продолжила: - Ты жениться хотел, вот для нее и старался, только не срослось у вас... А ты что перебрал что ли так сильно из-за расставания с ней, что уже и не помнишь ничего?
  - Вполне возможно... расстались, говоришь... а я что-то и не помню из-за чего... голова как чугунная...
  - Пап, у тебя каждый раз причина находится... характерами, небось, как всегда не сошлись...
  - Ну может и характерами... это ж надо так перепить, чтоб и не помнить ничего... Кстати, Валь, может Вы мне эти капли несли?
  - Наверное, Владислав Сергеевич, - радостно закивала домработница, - а с перепугу я и позабыла об этом... Выпейте, Вам сразу полегчает... они и от сердца, и от нервов, и от головы... хорошие очень капли.
  Поставив мензурку на стол, она открыла пузырек и стала капать капли.
  Лиза вышла в коридор, и следом за ней сразу вышел брат:
  - Слушай, Лиз, а у отца и вправду пассия такая была, что дело к женитьбе шло?
  - Ну может и не к женитьбе, но жить он с ней точно хотел...
  - Вот черт, а я как-то и не в курсах оказался... - Сашка задумчиво потер ладонью затылок, - вот как всегда, узнаю все последним.
  - Да не расстраивайся, Саш, все равно ведь разбежались они.
  - А какая хоть она была?
  - Какая... какая... - Лиза раздраженно повела плечом. - Ведьма она была... и я рада, что они разбежались.
  - А... тогда может и действительно к лучшему, - кивнул брат и направился вниз по лестнице.
  
  На следующий день у дверей лицея ее вновь остановил лже-режиссер.
  - Что Вам надо? - отшатнулась Лиза.
  - Тебе просили передать, - он протянул ей небольшую коробочку, - надень сразу и больше никогда не снимай, если не хочешь, конечно, с душой своей распрощаться.
  - Что это? - Лиза взяла коробочку и раскрыла. Там поблескивал черный металлический вензель на широкой кожаной тесьме.
  - Оберег. Если наденешь, к тебе не посмеет прикоснуться ни одна темная сущность.
  Лиза надела его и тут же кожаная тесьма, сжавшись, плотно охватила шею. Она испуганно вскрикнула и прижала руки к горлу. У нее сразу перехватило дыхание.
  - Привыкай, - рассмеялся ее собеседник, - такие обереги иначе не носят. Кстати, надеть его можно лишь раз... поэтому если умудришься снять, то больше надеть не сможешь и защиты его лишишься.
  Он иронично подмигнул ей и, легко сбежав по ступенькам, смешался с толпой спешащих на уроки лицеистов и провожающих их родителей и охранников.
  Отдышавшись, Лиза хотела метнуться ему вслед, ей хотелось очень о многом его расспросить, но он уже скрылся из вида.
  
  
  Когда она вернулась домой, отцовский джип стоял во дворе. Обрадованная Лиза направилась в гостиную, предвкушая совместный с отцом обед, но в коридоре ее перехватила домработница.
  - Лизонька, милая, пойдем я на кухне тебя покормлю.
  - Зачем на кухне? Я хочу с папой пообедать.
  - Владислав Сергеевич не в том состоянии, чтобы кушать с тобой, деточка. Пойдем, я на кухне тебе все накрыла. И картошечку пожарила, как ты любишь, пойдем, - зашептала ей на ухо Валя, пытаясь увлечь в сторону кухни. Так бывало и раньше, если отец приходил сильно выпивши. Но такое бывало только по вечерам после его встреч с друзьями, а сейчас был день и никаких встреч отец ни с кем не обговаривал.
  - Что с ним, Валя? Я никуда не пойду, пока не скажешь что случилось! Я уже не маленькая, поэтому говори как есть.
  - С утра он пьет, Лизанька... - сокрушенно вздохнула та, - ни на работу не поехал, ни к телефону не подходит... Сидит в гостиной и пьет. Причем даже закусывать отказывается...
  - Валя, мне надо с ним поговорить! - Лиза решительным движением отодвинула домработницу и вошла в гостиную.
  Отец сидел за столом, уронив голову на руки.
  - Пап, что с тобой? - Лиза подошла и тронула его за плечо.
  - Тошно, Лизка... Сил нет как тошно... будто душу из меня вынули... Причем ничего не помню из того как жил с ней и чувствую, что без нее тоже не могу... И самое паршивое не помню из-за чего расстались и какая она тоже не помню... Чувствую только что без нее пустота какая-то в груди образовалась... и ничем ее не заткнуть... Черт.. ведь на коленях готов ползти, чтоб только вернулась и не знаю к кому... Представляешь? Не знаю, кого вернуть хочу... Лиз, я ведь долго с ней встречался?
  - Да не очень...
  - За "не очень" комнаты так переделать не успеть... кстати, я всем уже наговорил, что жена она мне, но никто... представляешь, никто не знает, кто она... я никуда ее не водил... никому не представлял... вот идиот... Потому она и ушла, наверное...
  - Пап, ну ладно так тебе убиваться... ушла и ушла... Другую найдешь.
  - Лиз, опиши мне ее...
  - Внешне что ли? - озадаченно спросила Лиза, судорожно в мозгу прокручивая варианты как так расписать отцу его бывшую пассию, чтобы он охладел к ней.
  - Ну внешне я пленки охраны видел... ты мне ее поведение опиши... Скажи: мы ладили с ней?
  - Да как тебе сказать... не особо вы с ней ладили...
  - А почему я ей такое колье заказал, раз не ладили мы с ней? - отец полез в карман пиджака, долго пьяно там шарил, а потом выложил на стол ожерелье с сапфиром. - Я его вчера вечером в столе в ее комнате нашел... даже не взяла... Это как же я ее обидеть умудрился, что она такой подарок не взяла и в комнате какую-то гадость распылила, что у нас всех прям память всю отшибло... Ведь никто ее не помнит, лишь ты... наверное потому что ближе всех к выходу стояла и не надышалась...
  - Сашка тоже не помнит?
  - Нет... ни Валя, ни Сашка... хотя ее недорисованный портрет на полстены в мастерской его... Типа - это еще одна незнакомка из мечты... а я потом смотрю пленки охраны и вижу - незнакомка его один в один моя бывшая... я его спрашиваю: как же ты говоришь, что я не знакомил вас, если рисовал ее? А он: не помню и все. Хотя какой с него спрос, если я сам ее не помню? Прям хоть портрет публикуй в газете с подписью: "Умоляю: вернись!"
  - Пап, ну зачем так унижаться... Она вон, чуть не отравила нас всех... вряд ли средство безвредное если на память так действует... А ты ее умолять вернуться будешь. Зачем? Чтобы совсем нас всех отравила?
  - Лиз, ты не понимаешь... Я не могу жить с такой дырой в душе... Я сам готов голову в петлю сунуть, лишь бы найти ее и хоть раз перед смертью увидеть...
  - Пап, я умоляю тебя: не надо! Подумай обо мне! О Сашке подумай! Ты нам нужен! Мы любим тебя! Ты ведь сумел пережить смерть мамы, а вы вон сколько вместе жили и любили друг друга, и ты тоже переживал сильно... так что ради нас с Сашкой и ее уход должен пережить!
  - У меня такое ощущение, Лиз, что я владел самым огромным сокровищем на земле и ненароком потерял его... и теперь жизнь утратила всякий смысл... Я уже никогда не смогу быть счастливым и радоваться жизни... и жизнь моя мне ни к чему...
  - Папа, не говори так! Ты нужен мне!
  - Что ты все заладила, Лизка: нужен мне, подумай обо мне... Все о себе, и о себе... привыкла считать, что моя жизнь нужна лишь на удовлетворение твоих прихотей... вот ведь эгоистку какую воспитал... доченька называется, - отец пьяно скривился. - Теперь понятно, что ты так рада, что она ушла... все тебе достаться должно... На! Радуйся еще больше! - он резко встал и сунул в руки опешившей Лизе ожерелье с сапфиром. - Теперь совсем все твое! Живи и радуйся, а от меня отстань!
   После чего развернулся и, не оглядываясь, вышел, а Лиза так и осталась стоять с ожерельем в руке. В глазах щипало от сдерживаемых слез, а в груди щемило. Даже проиграв и удалившись, ее противница сумела навсегда разрушить то, что Лизе было несказанно дорого - их семейное благополучие.
  - Ведьма, треклятая ведьма... как же я ненавижу тебя, - прошептала она, до боли сжимая меж пальцев, обретенный в нелегком противостоянии трофей. После чего бегом поднялась в свои комнаты и, швырнув ожерелье в самый дальний ящик стола, рыдая бросилась на кровать. Наплакавшись вволю, она встала и, спустившись вниз, пошла в мастерскую к Сашке.
  Тот стоял перед мольбертом с изображением Алекто и мрачно на него смотрел. Услышав, как скрипнула дверь, он обернулся:
  - Лизка, я мою ведунью действительно с натуры писал?
  - Ну да... - кивнула Лиза, решив, что опровергать очевидное не имеет смысла.
  - Ты представляешь, не помню... как будто и не моя она вовсе... даже как краски накладывал не помню...
  - Отец говорит, что это от химии, что его бывшая пассия распылила... у него тоже с памятью проблемы... и у Вали, как я поняла...
  - А тебя выходит, миновала чаша сия?
  - Выходит, что миновала.
  - Везет же... я бы сейчас все отдал, что бы только вспомнить, как мне это удалось... такой ракурс и игра теней... и ведь что самое обидное: не дописал... и похоже не допишу уже никогда... скорее испорчу... а она ведь шедевр. Понимаешь, Лизка, шедевр!
  - Так твоя незнакомка тоже шедевр.
  - Она не такой... незнакомка, это, как проба пера... а это уже вершина... Ты только посмотри какой у нее взгляд. У меня от него прям мороз по коже... будто в душу заглядывает... У нее и правда такой взгляд был?
  - У кого?
  - У той, которую ты вчера ведьмой назвала... Ведь ты неспроста так про нее сказала... и я неспроста именно в этом образе представил... - он указал на картину.
  Алекто на ней стояла в пол-оборота, повернув голову к зрителю, озаренная причудливо бликующими в окружающем полумраке и оттого загадочными всполохами свечей, вставленных в едва виднеющийся на заднем плане массивный бронзовый канделябр. В левой руке у нее был магический шар, в глубине которого просматривались искаженные силуэты людей, а правой она будто манила зрителя, намереваясь взять за руку, чтобы предсказать судьбу. Эта рука не была полностью прорисована, но контуры и движение были уловлены и обозначены столь четко, что хотелось или протянуть руку в ответ или, наоборот, в страхе отдернуть.
  - Взгляд у нее был надменный, а не в душу заглядывающий. Так что это скорее твои фантазии, чем зарисовка с натуры. А почему ты боишься испортить? Тут же лишь прорисовка деталей осталась...
  - Ничего ты не понимаешь, Лиз. Иди лучше. Что с тобой говорить, - Сашка раздосадовано махнул рукой и вновь повернулся к картине, хмуро пробормотав: - И дернул ведь черт отца с ней поругаться... ведь суперская судя по всему девушка была... и гордая, и красивая... не то что все его прошлые шалавы.
  
  
  Дни потекли для Лизы однообразной унылой чредой. Отец ушел в длительный запой на почве образовавшейся душевной пустоты, а Сашка в депрессию по поводу своей художественной несостоятельности из-за потери натурщицы и музы. У самой Лизы дела складывались тоже не лучшим образом. В лицее стало известно о том, что женитьба ее отца не состоялась, и Ольга Степановна, явно отыгрываясь за прошлое, придиралась теперь к ней по любому поводу. С одноклассниками тоже начались проблемы. С лучшей подругой она рассорилась из-за того, что не дала той померить свой оберег. В объяснения, что снять его невозможно, та не поверила и, обидевшись, начала рассказывать всем в классе, что Лиза зазналась, после чего подговорила всех устроить ей бойкот. Лиза даже с Ромкой умудрилась поругаться, который не вовремя, на ее взгляд, полез к ней с расспросами. Обидевшись, он присоединился к классу и тоже отказался с ней разговаривать.
  Но самые большие неприятности начались тогда, когда на уроке химии Лиза нечаянно разбила колбу с реактивом, и кислота залила весь учительский стол, где она демонстрировала опыт. Ольга Степановна, как завуч, тут же воспользовалась этим и нажаловалась директору, который вызвав Лизу, потребовал, чтобы к нему немедленно приехал ее отец. Несколько дней Лиза отнекивалась, ссылаясь на большую занятость отца и предлагая директору самому ему позвонить на мобильный, который тот уже давно отключил. Наконец директору это надоело, и он, науськиваемый Ольгой Степановной, сообщил Лизе, что отстраняет ее от занятий до тех пор, пока к нему не приедет ее отец. При этом он отказался принимать любые денежные средства в качестве компенсации за стол, сказав, что вопрос не в деньгах, а в ее поведении, которое ему необходимо обсудить с ее отцом.
  
  Удрученная всем этим Лиза, вернувшись домой, пошла в мастерскую к брату. Тот с кисточкой в руках, привычно разглядывал свое творение и сокрушенно вздыхал. Было заметно, что на полотне не прибавилось ни одного нового мазка.
  - Сашка, если ты мне не поможешь вывести отца из запоя, меня выгонят из лицея, - с порога заявила ему Лиза.
  - На полном серьезе? - недоверчиво воззрился он на нее.
  - Абсолютно, Саш. Директор сказал, что до тех пор, пока не увидит отца, я отстранена от занятий.
  - Да... ситуация хреновая, - Сашка задумчиво потер деревянным кончиком кисточки лоб. - Но попробовать стоит... может, твои неприятности хоть чуточку протрезвят его... Надо еще Валю подключить, она по-моему, знает хорошие средства от похмелья.
  
  Всеобщими усилиями к полудню следующего дня они более-менее привели отца в адекватное состояние, и он, согласившись съездить в лицей, вызвал водителя.
  Уже в дороге тот обернулся к отцу:
  - Владислав Сергеевич, бензин почти на нуле, может зарулим на минутку на заправку? Тут рядом есть.
  - Давай, рули куда хочешь, - безразлично откликнулся отец, - мы никуда не опаздываем.
  - Пап, директор лишь до трех в лицее, - осторожно вмешалась в разговор Лиза.
  - Мы ж не два часа до заправки ехать будем, - отец раздраженно поморщился, - поезжай, Паш, заправься.
  Они свернули с обычного маршрута и, проехав несколько переулков, остановились у заправки, въезд в которую был перегорожен.
  Водитель вышел и почти тут же вернулся:
  - Бензин принимают, Владислав Сергеевич, но сказали: здесь недалеко есть еще одна.
  - Поезжай туда. Раскатывать без бензина не с руки в любом случае.
  Они развернулись и поехали малознакомыми улицами, к другой бензозаправке. Поворачивая на одном из перекрестков, джип попал колесом в лужу и поднял кучу брызг.
  - Вот дьявол, - выругался водитель, - хорошо хоть не облили никого.
  И тут отец, обернувшись к перекрестку, властно скомандовал:
  - А ну стой, давай назад!
  - Владислав Сергеевич, - растерянно начал водитель.
  - Сдавай задним ходом назад, я сказал! - в голосе отца послышался металл.
  Мигая аварийкой, джип пополз назад, когда он доехал до лужи, отец дал команду остановиться и вышел из машины. Водитель непонимающе посмотрел на Лизу:
  - Чего это он?
  - А я откуда знаю? Пойду спрошу, - недоуменно пожала плечами она и вслед за отцом вылезла на обочину.
  Отец, стоя у пешеходного перехода, сосредоточенно оглядывался по сторонам.
  - Пап, ты чего?
  - Лиза, мы завтра съездим к твоему директору, завтра... я обещаю, а сейчас возвращайся с Пашей домой. Мне надо прогуляться в одно место, - не глядя на нее, каким-то очень отстраненным голосом произнес он.
  - В какое место? - заинтересовалась Лиза.
  - Неважно. Поезжай домой, - раздраженно махнул рукой отец и зашагал вдоль улицы.
  Лиза метнулась к машине:
  - Паш, отец решил прогуляться. Съезди заправиться и возвращайся сюда. Мы или вернемся или отзвонимся тебе. Ладно?
  - Конечно, договорились, - кивнул тот, и джип плавно тронулся с места, а Лиза метнулась вслед за отцом.
  Отец шел быстро, не оборачиваясь и не глядя по сторонам. Догнав его, Лиза пристроилась сзади. Пройдя несколько кварталов, он подошел к обычной пятиэтажке из красного кирпича и, решительно распахнув дверь одного из подъездов, стал подниматься по лестнице. На пятом этаже он удивленно замер перед стеной и стал беспомощно озираться. В это время дверь единственной на площадке квартиры распахнулась и из нее показалась неприятного вида остроносая старушка.
  - Чего это Вам здесь надо? - окинув его неприветливым взглядом, прошамкала она почти беззубым ртом.
  - Я ищу девушку... Алю.
  - Какая девушка? Тут из девушек одна я, но я не Аля, - она мерзко хихикнула.
  - Стройная, с пепельными волосами ниже плеч... Она здесь жила... этажом выше...
  - Каким этажом выше? Ты, милок, не рехнулся часом? Это ж последний этаж. Пятый. Иль ты так перепил, что считать разучился?
  - Не пил я... сегодня уж точно не пил, - отец нервно сглотнул и вновь беспомощно оглянулся по сторонам, - но я точно помню, что здесь был еще один этаж... и я его найду!
  - Это как же ты шестой этаж в пятиэтажке найти хочешь? - старушка шагнула к нему ближе и цепко схватила за руку. - Шел бы ты отсюда подобру-поздорову, пока я милицию не вызвала с санитарами из психушки. Иди, - потянула она его по направлению к лестничному пролету, ведущему вниз, - нечего по чужим домам шастать.
  - Это точно последний этаж?
  - Посчитай, когда спускаться будешь, - она буквально столкнула его с площадки на ступеньки.
  Тяжело вздохнув, отец стал спускаться
  - И не приходи сюда больше! Милицию сразу вызову! Ишь моду взяли, шастают, высматривают не пойми что, совсем обнаглели, - понеслось ему вслед.
  Лиза опрометью сбежала по лестнице и, выйдя из подъезда, стала ждать отца.
  - Ты? - вышедший отец оторопело посмотрел на нее. - Следила что ли за мной?
  - Проводить решила... подумала вдруг моя помощь нужна будет. А ты зачем сюда приходил?
  - Думал, Алю найду... на перекрестке всплыло так ярко... и как познакомились, и как к ней домой шли, только все равно что-то спутал: не живет она здесь.
  - Ну раз не живет, может, съездишь все же к моему директору? Паша на перекрестке ждет, мы должны успеть.
  - Что ж, поехали, раз успеем, - отец решительно зашагал в обратном направлении, и Лиза поспешила за ним, бросив на прощание взгляд на адресную табличку дома.
  
  
  В кабинет директора Лиза зашла вместе с отцом, который опустившись на предложенный директором диван и вальяжно откинувшись, тут же махнул ей рукой:
  - Иди погуляй, Лиз. Мы поговорим, а потом тебя позовем.
  Кивнув, Лиза вышла. Ее, конечно, распирало любопытство, но спорить с отцом она не решилась. В кабинет директора ее так и не позвали. Через полчаса отец с директором вышли вместе в коридор, по их лицам было заметно, что оба остались довольны разговором.
  - Пойдем, Лизавета, - отец, пожав на прощание руку директору, направился к выходу.
  Лиза поспешила следом.
  - Все в порядке, пап? - тихо спросила она, садясь в машину.
  - Да, Лиз. Забудь. Все разрулили. Не будут они больше к тебе цепляться.
  - А что ты ему сказал?
  - Сказал, что у тебя стресс по поводу моих семейных проблем и взамен лояльного отношения к тебе пообещал спонсировать ремонт кабинета химии, спортзала и библиотеки. Теперь тебя разве что на руках носить не будут, - он, обернувшись к ней, иронично подмигнул.
  - Пап, а зачем ты это пообещал?
  - А почему бы не сделать хорошее дело напоследок? - он грустно улыбнулся и повернулся к водителю: - Давай сначала в банк, а потом домой.
  - Пап, почему напоследок? - хрипло выдохнула Лизы, у которой от нехорошего предчувствия даже горло перехватило.
  - Что, Лиз? - непонимающе переспросил он.
  - Ты сказал: "почему бы не сделать хорошее дело напоследок". Вот я и спрашиваю: почему напоследок?
  - А не знаю, Лиз, - отец равнодушно повел плечом, - так... вырвалось просто, не бери в голову.
  - Пап, ты не смей ни о чем таком думать! Слышишь? - она подалась вперед и тронула отца, сидящего на переднем сидении, за плечо.
  - О чем ты, Лиз? Говорю же, не подумав, сказал, просто так с языка сорвалось, - он, обернувшись, недовольно нахмурился: - Сядь нормально! В машине так не сидят.
  
  Весь вечер Лиза хвостом ходила за отцом, боясь, что он вновь напьется, но к бутылкам он не прикоснулся и даже про бывшую пассию ни разу не упомянул. Они все вместе поужинали, причем отец за ужином шутил и вел себя так, как и до появления в их доме Алекто. Радуясь, что отцу, наконец, удалось избавиться от болезненной зависимости к ней, и в их дом возвращаются утраченные спокойствие и безмятежность, Лиза отправилась спать.
  
  Утром отец поцеловал ее и, сказав, что едет на работу и чтобы к обеду его не ждали, уехал, а Лиза поехала в лицей. Как и предсказывал отец, все учителя, включая Ольгу Степановну, были к ней предельно внимательны и благожелательны. А на последней переменке к ней подошел Ромка:
  - Слушай, это правда, что твой отец решил спонсировать закупку новых тренажеров для спортзала?
  - Вчера при мне деньги перевел и на тренажеры, и на ремонт, и на оборудование в кабинет химии, - улыбнулась Лиза.
  - Ну ничего себе ты его раскрутила с этой колбочкой... - поражено покачал головой Ромка. - Тебе хоть не особо влетело за это?
  - Нет, он и не ругал меня совсем.
  - Повезло. Мой голову бы мне, наверное, за такое открутил...
  - Не... мой наоборот сказал, что рад, что представилась возможность благое дело сделать.
  - Вот это да... Классный у тебя отец... Новые тренажеры теперь будут... супер... Главное, чтобы их побыстрее купили.
  - Ну да, - согласно кивнула Лиза, радуясь, что одноклассник, позабыв былые обиды, вновь стал с ней нормально общаться.
  Они вместе вышли во двор, и Ромка проводил ее до машины, рассуждая, как скоро можно будет ожидать, что привезут тренажеры и как будет здорово, когда их установят.
  Уже когда Лиза садилась в машину, он вдруг схватил ее за руку:
  - Подожди, забыл сказать. Отец говорит: в городе маньяк орудует. Все их управление на ушах стоит, но пока сделать ничего не могут. За две недели уже несколько жертв, хотя в прессу пока мало что просочилось. Все девочки от двенадцати до четырнадцати. Так что будь осторожна.
  Лиза знала, что отец Романа какой-то большой милицейский начальник, поэтому не удивилась подобной информации и предостережению приятеля.
  - Я редко одна в городе бываю, так что это вряд ли меня коснется. Но в любом случае спасибо, что предупредил. Пока, - улыбнулась она и, помахав ему на прощание, захлопнула дверку машины.
  
  Отец вернулся домой поздно и мрачнее тучи.
  - Ужинать не буду, - бросил он с порога и направился в свои комнаты.
  - Пап, а мы с Сашкой тебя ждали. Может, хоть посидишь с нами? - Лиза поспешила следом, просительно заглядывая в глаза.
  - Лиз, отстань. Я устал и хочу отдохнуть.
  - У тебя какие-то неприятности?
  - Вся моя жизнь теперь - это сплошные неприятности, - раздраженно пробормотал он, - так что хоть ты не приставай.
  - Пап, а может, ты как раз отвлечешься от них, если посидишь с нами?
  - Какая же ты приставучая, Лизка, - поморщился он.
  Однако по тону, Лиза почувствовала, что отец близок к капитуляции и, проявив еще немного настойчивости, уговорила его пойти с ними поужинать.
  
  За ужином, пытаясь вывести отца из мрачного расположения духа, Лиза тараторила не умолкая. Она рассказала, как предупредительны были к ней учителя и как обрадовался Ромка известию о новых тренажерах. Однако отец лишь безразлично кивал. В конце Лиза решила козырнуть полученной от приятеля информацией:
  - Пап, а ты знаешь, что в городе маньяк орудует?
  - Какой маньяк? - отец заинтересовано посмотрел на нее.
  - Серийный. Уже несколько трупов за две недели.
  - А ты откуда знаешь?
  - Мне Ромка рассказал. В управлении его отца полный шухер, но поймать пока не могут.
  - Ничего себе, - изумленно протянул сидевший рядом с ней Сашка, - а я даже в интернете такой инфы не видел.
  - Журналисты пока просто не разнюхали еще. Мой источник более хорошо информирован. Кстати, все жертвы - девочки от двенадцати до четырнадцати, - Лизу распирала гордость от собственной осведомленности.
  - Девочки? - неожиданно осипшим голосом переспросил отец.
  - Да, пап. Но ты не волнуйся, я же предупреждена и одна не хожу никуда.
  - Ну конечно, - не глядя на нее, отец раздосадовано хлопнул себя по лбу, - и как я сразу не догадался. Мы же познакомились именно так... и он у нее из структур, вроде как, и работать на себя ее заставлял... черт, и как я сразу не догадался... при таком раскладе она не могла ему отказать... она и ушла именно потому... Ну точно, - он порывисто вскочил, отпихнув стул, - я так и знал. Она не от меня ушла! Не могла она от меня уйти! Я не мог ее так обидеть, что бы она вот так ушла...
  - Папа, ты о чем? - Лиза непонимающе всматривалась во взволнованное лицо отца.
  - Я об Але. Я все вспомнил! Сначала всплыли разрозненные кусочки, а сейчас все, наконец, встало на свои места.
  - И почему она ушла? - Сашка с любопытством посмотрел на отца.
  - У нее была работа как у секретного агента, вернее именно им она, скорее всего, и была, но завязать решила. А теперь ее снова заставили вернуться... - он нервно сжал руку в кулак, - но я вырву ее из этих пут. Помогу выполнить это задание и вырву! Вырву, чего бы мне это не стоило!
  - Папа, папа... - у Лизы от волнения перехватило дыхание, - какое задание? Откуда вырвешь?
  - Все, ребята! Вы должны мне пообещать, что будете молчать о том, что я вам сказал. Иначе у нас могут возникнуть проблемы. Тот газ, влияющий на память, несомненно, был страховкой, чтобы нас под удар не подставить.
  - Папа, это все не так! - Лиза подобно отцу вскочила и схватила его за руку. - Ты ошибаешься! Она никакой не агент! Это просто стечение обстоятельств!
  - Это хорошо, что ты так думаешь, Лизок! Это абсолютно правильно! Я рад, что ты так считаешь, - отец ласково потрепал ее по волосам и повернулся к выходу. - Ладно, ребята, приятного вам аппетита. Я пойду.
  Поняв, что ее тирада нисколько не убедила отца, Лиза повисла у него на руке:
  - Папочка, не уходи! Она не агент, она - ведьма! Я это точно знаю. Пожалуйста, не ищи ее!
  - Не смей так говорить о ней! - повернувшись, отец дал ей звонкую пощечину.
  Охнувшая от неожиданности Лиза, отпустив руку отца, прижала ладони к щекам, на глазах сразу навернулись слезы:
  - За что, пап?
  - Еще раз оскорбишь ее, еще не так получишь, - хмуро бросил отец и стремительно вышел.
  - Сашка, я должна остановить его! - Лиза обернулась к брату.
  - Как ты себе это представляешь? - Сашка саркастически хмыкнул. - По-моему, если отец вбил себе в голову, что она секретный агент, и он должен ей помочь, его не остановит ничего.
  - Он погибнет, если ввяжется во все это! Это счастье, что она оставила нас. Я не шутила, она действительно ведьма! Причем очень могущественная, такая, что даже жуткие адские монстры боятся ее. А ее супруг сам дьявол во плоти. Понимаешь?
  - Прямо так и ведьма с дьяволом? - недоверчиво улыбнулся он.
  - Ты не веришь мне? Опять не веришь? - в голосе Лизы послышались истеричные нотки.
  - Лиз, успокойся, - Сашка поднялся из-за стола и, шагнув к ней, осторожно коснулся плеча, - не надо все так драматизировать. Давай поговорим спокойно. Вот с чего ты взяла, что она ведьма?
  - А с того что видела! Она может изменяться, сквозь стены проходить и перемещаться в другие сферы. А ее пасынки никакие не приемные дети, а невольники ее.
  - Лиз, я ничего не понимаю. К тому же с памятью до сих пор проблемы. Можешь спокойно и по порядку изложить все известные тебе факты? - он сильно сжал ее плечо. - Без эмоций и истерик. Сесть и спокойно рассказать все, что знаешь.
  - Хорошо, Саш, - Лиза отерла слезы и села на стул, предусмотрительно пододвинутый братом. После чего, дождавшись, чтобы он сел рядом, стала рассказывать:
  - Все началось с того, что когда отец привел ее к нам в дом, он потребовал, чтобы я матерью её называла.
  - Ничего себе... - Сашка удивленно повел плечом. - Ну а ты что?
  - Я отказалась естественно. Отец стал кричать, что силой заставит, и я в гостевой комнате заперлась. А она сквозь запертую дверь прошла и попыталась на меня воздействовать своей силой, только у нее не получилось ничего, и она столкнула меня в параллельную реальность. То есть я вначале и не поняла куда попала. Вдруг раз и как свет выключили... сумрак вокруг и туман, а потом два монстра жутких черных на меня из этого тумана выскочили и сожрать хотели. Тут и она подошла. Монстры, как ее увидели, от страха задрожали, по земле распластались и, как только она им рукой махнула: мол, брысь отсюда, улепетнули вмиг. Я перепугалась, конечно. Поэтому, когда она спросила, буду ли я ее слушаться, пообещала ей это, и она меня обратно вернула.
  - Ты хочешь сказать, что побывала в параллельном измерении? И как же вы туда с ней переносились? - Сашка недоверчиво поджал губы.
  - Саш, ты не думай, это не выдумка и не фантазии. Я, кстати первое время сама думала, что рехнулась, но это все правда. И все, что произошло дальше, это подтверждает.
  - А что дальше произошло?
  - А то, что сюда ее муж заявился и начал ей претензии предъявлять, что она его бросила, функции свои не исполняет и мальчики ее без ее присмотра распустились совсем. А она его послала лесом. Ну а разговор этот отец слышал и предложил ей ее приемных сыновей, как он подумал, сюда пригласить. Она согласилась. Только никакие это не сыновья были, а невольники. Она ими командовала как дрессированными собачками какими-нибудь. Только сказала, а они уже бегут исполнять. Кстати, если не веришь, что они у нас обитали - охрану спроси, сколько времени у нас Виктор с Германом жили.
  - Спрошу, обязательно спрошу, а пока скажи с чего ты взяла, что они невольники ее? У нас что рабовладельческий строй какой-то, чтобы у кого-то невольники были?
  - Саш, они не люди... они все сущности параллельного мира... у них свои отношения и никакой наш строй не помеха для них свои порядки меж собой устанавливать. А взяла с того, что Виктор мне сам это сказал.
  - С чего это он с тобой так разоткровенничался?
  - Он пока меня от мужа отцовской пассии охранял вообще много что рассказал, чтобы я понимала, с кем дело имею.
  - А почему он тебя от него охранял?
  - Потому что тот разочек похитил меня, чтобы на жену свою надавить. Только ей удалось меня быстро вернуть, а потом она Виктора ко мне приставила.
  - Лиз, то, что ты рассказываешь, прямо сюжет фантастического фильма.
  - У охраны опять же спроси. Отец шухер нешуточный поднял, когда найти меня не мог. На них газ никакой не действовал, так что вряд ли они забыли какой переполох тогда был, пока отцовская пассия меня обратно не привезла. И как потом я даже в лицей в сопровождении Виктора ездила тоже наверняка помнят.
  - Лиза... Это что же получается? Получается вместе с нами жила могущественная представительница параллельного мира, а кроме тебя никто об этом не знал?
  - Типа того...
  - А почему ты не сказала никому?
  - Я пыталась и не раз сказать тебе, только ты не верил. Ты, как и отец, полностью попал под ее чары и считал самим совершенством.
  - Правда? Так вот в чем разгадка... - Сашка прищелкнул пальцами.
  - Ты о чем?
  - Я понял, как ее портрет писал.
  - И как?
  - Это она рождала чувство вдохновения. Она действительно сверхъестественная... и она чудо... Слушай, а с чего она решила отца бросить?
  - Скорее всего, устала с мужем бороться и решила вернуться к нему. Уж больно он рьяно того добивался. Но в любом случае это лучший вариант для всех, что она оставила наш мир.
  - Ну не скажи... Наш мир покидает такое прекрасное существо, и я не вижу повода радоваться этому как ты... Ты что завидовала ей и ревновала отца?
  - Сашка, не говори глупости! Ничего я не завидовала и не ревновала! Я пыталась охранить вас обоих от ведьмы!
  - Лиза, объясни почему ты ее все время ведьмой называешь? Разве она колдовала?
  - Она околдовала отца!
  - А ты не допускаешь вариант, что он элементарно влюбился в нее. Ведь это более логично. В такое прекрасное существо невозможно не влюбиться на мой взгляд.
  - Вот... - Лиза обреченно вздохнула, - и тебя околдовала тоже.
  - Ты отвергаешь существование любви? Намекаешь, что если кто влюбиться в тебя, то не иначе как после чарочки приворотного зелья, так?
  - Я - человек и любовь ко мне естественна, а она - ведьма! - раздраженно фыркнула Лиза.
  - Так... ты впала в амбиции и неспособна мыслить и рассуждать беспристрастно, - Сашка поморщился.
  - Я неспособна? Это ты неспособен, потому что эта ведьма околдовала тебя, как и отца, и сейчас он, кстати, может из-за этого впутаться в такую историю, из которой вряд ли выпутается живым.
  - Лиз, мы не можем его остановить, значит, можем теперь или смириться, или активно мешать, или же помочь ему. Второе вряд ли пойдет ему на пользу, а вот последнее может оказаться тем фактором, который окажется решающим для благоприятного завершения всей этой истории.
  - Помочь? В чем помочь, Саш? Искать эту ведьму? Да если только мы найдем ее, благоприятного завершения нам не видать как своих собственных ушей!
  - К зеркалу подойди и увидишь!
  - Что увижу? - не поняла Лиза.
  - Уши свои увидишь.
  - Да причем тут уши?! Я совсем о другом! Ты что тупой и не понимаешь? - она от негодования даже привстала.
  - Я может и тупой, но ты зациклилась на негативном отношении к ней и не хочешь даже пытаться посмотреть в сторону. Возможно решение не в том, чтобы заставить отца о ней забыть и не вспоминать, а действительно разобраться, почему она таким странным образом решила уйти от нас. Поискать решение в другом направлении как уши свои пытаться увидеть не так, а в зеркале. Ведь вот даже если исходить из твоих утверждений, что она ведьма: ничего плохого никому из нас она не сделала.
  - Она разрушила нашу семью! - раздраженно проговорила Лиза, опускаясь обратно на стул. Сашка умел сбить с нее запал.
  - Почему она? Это любовь, которая, как известно, штука коварная и рушит на своем пути все. Вот влюбится кто в тебя и тоже и накатанную жизнь сменит, и покой потеряет... Так что это дело естественное.
  - Сашка, не путай мух с котлетами.
  - Ну да, конечно... Любовь твоя или к тебе и любовь твоего отца вещи несравнимые, - Сашка саркастически хмыкнул.
  - Саш, он неправильно в нее влюбился! Нельзя в нее влюбляться, - сбавила напор Лиза.
  - Лиз, ты историю учила? Любовь, она разрешение не спрашивает и на "можно - нельзя" не смотрит. Знаешь, сколько исторических примеров, когда влюблялись в тех, кого нельзя?
  - Ну знаю... Только мне от этого не легче...
  - Так никому не легче, но надо принимать это как данность, и пытаться найти выход, а не впадать в амбиции.
  - И какой же ты видишь выход?
  - Помочь отцу найти ее и выяснить истинную причину ее ухода.
  - Сашка, я поняла! Ты хочешь ее найти, чтобы картину свою дурацкую дорисовать! И на все остальное тебе плевать! Ты законченный эгоист! Вот ты кто! - Лиза вскочила со стула и обличительно уперлась пальцем в грудь брата.
  - Посмотрела бы ты сейчас со стороны, сестренка, - Сашка раздраженно хмыкнул, - и сама бы поняла, кто сейчас выступает в роли ведьмы. Тебе лишь бы оскорбить... У тебя все, кто не согласен с твоим мнением - эгоисты, дебилы и идиоты... Ты сама-то знаешь, что в подобной ситуации делать? Или только горазда на других ярлыки вешать?
  - Это значит я, по-твоему, ведьма? - Лиза до боли в суставах сжала кулаки.
  - Если не перестанешь вести себя подобным образом, будешь на нее очень похожа. Так что прекращай истерить и давай спокойно поговорим, как здравомыслящие люди.
  - Ну и что здравое ты можешь предложить?
  - Ты знаешь, куда отец уехал?
  - А он что уже уехал? - Лиза растерянно оглянулась на дверь.
  - А ты и не заметила в пылу спора со мной? Он минут через пять, как вышел отсюда, на джипе выехал, я в окно видел.
  - Сашка, мы должны выяснить, куда он поехал!
  - Вот это я и предлагаю.
  - Ты знаешь, как это можно сделать?
  - Я знаю одну пиратскую программу, которая показывает местоположение мобильника. Причем одну из ее версий даже в мой наладонник закачать можно.
  - Ну так закачивай ее скорее! - Лиза воодушевленно вскочила.
  
  Подгоняемый Лизой Сашка достаточно быстро закачал программу и вывел из гаража свой мотоцикл.
  - Надевай, - протянул он серебристый, расписанный языками пламени шлем.
  - Ну вот еще, - она капризно наморщила нос. - Ты раньше меня без него катал.
  - Тогда катал, а сейчас в город поедем, и на приличной скорости, если хочешь отца побыстрее догнать, конечно.
  Сам он надел черный шлем с абстрактными голубовато-серыми разводами.
  Не став больше спорить, Лиза надела шлем и уселась позади брата. Охранники открыли ворота, и они рванули по направлению к городу.
  
  Наладонник Сашки показывал, что отец находится в одном из молодежных клубов. Подъехав, они действительно увидели его джип на гостевой стоянке.
  Лиза соскочила с седла и, стащив с головы шлем, сунула в руки брата.
  - Я пошла осмотрюсь. Припаркуешься и догоняй.
  - Лизка, постой. Вместе пойдем! - Сашка попытался схватить ее за руку, но Лиза отскочила.
  - Я тебе что маленькая, чтоб за ручку ходить? Тут вон сколько охранников, - она кивнула на парочку здоровых молодцов у входа, - так что не волнуйся за меня.
  После чего направилась к входу в клуб.
  В клубе гремела музыка, и было много народу. Потолкавшись у стойки бара и танцпола и не найдя отца, Лиза направилась к служебным помещениям. Ее сразу окликнул охранник:
  - Девушка, Вы куда?
  - Я ищу своего спутника, мы разминулись, а телефон он оставил в машине. Вы не видели его? Такой широкоплечий, с волнистыми каштановыми волосами. В черных джинсах и серой рубашке в такую тонкую светлую полоску, - Лиза с надеждой посмотрела на охранника.
  - За тридцатник? - уточнил тот, оценивающе оглядывая ее. В его глазах мелькнуло если и не осуждение, то явное неодобрение подобного выбора спутника.
  - Ага, - кивнула Лиза, решив не уточнять, кем он ей приходится. Пусть думает что хочет.
  - На выход пошел, минут пять назад. Кстати, он спрашивал меня о девушке с серебристо-пепельными волосами, и как только я сказал, что такой здесь не видел, направился к выходу, - усмехнулся он.
  - Да, я знаю, это моя старшая сестра, мы ищем ее. Благодарю, - тут же нашлась Лиза и, лучезарно улыбнувшись, тоже метнулась к выходу.
  В это время у нее зазвонил телефон:
  - Лизка, - зазвучал в трубке голос брата, - где ты ходишь? Отец тут со стоянки уезжает. Давай сюда быстрее.
  - Уже иду, - выскакивая на улицу и ища глазами Сашкин мотоцикл, ответила она.
  
  Сашка стоял уже на проезжей части и, заметив ее, призывно помахал рукой. Подбежав к брату, Лиза взяла шлем и уселась позади него.
  - Что стоишь?
  - Пока шлем нормально не застегнешь, никуда не поедем.
  - Зануда ты, Сашка, - Лиза торопливо надела шлем и затянула фиксирующий ремень.
  - Я знаю, - кивнул брат и, резко выжав газ, рванул мотоцикл вперед.
  Ойкнувшая от неожиданности Лиза вцепилась руками брату в пояс:
   - И еще вредина, - выкрикнула ему в спину, пытаясь перекричать рев двигателя и шум ветра.
  Брат ничего не ответил, сосредоточившись на лавировании в потоке машин. Догнав джип отца, он пристроился в хвост едущей следом машины и сбавил газ.
  Тем временем отцовский джип остановился у следующего молодежного клуба.
  - Ну что пойдешь внутрь? - брат кивнул на двери, в которые только что вошел отец.
  - Даже не знаю... - Лиза задумчиво пожала плечами. - Он расспрашивает о ней охранников, и если ее не видели, уходит. Может, имеет смысл подождать его некоторое время здесь, а уж если ближайшие десять минут не выйдет, за ним идти?
  - Давай так, - кивнул брат.
  
  Ее план оказался удачным. Отец вышел быстро и, вновь сев за руль, поехал дальше.
  - Объезжает все известные ему молодежные клубы, - резюмировала Лиза.
  - Похоже, - откликнулся брат.
  
  Они объехали еще четыре клуба, а в пятом отец задержался дольше обычного.
  - Думаю, вот теперь мне имеет смысл пойти за ним, - Лиза слезла с седла мотоцикла.
  - Вместе пойдем! - схватил ее за руку брат.
  - Саш, а если мы с ним разминемся, как я в прошлый раз? Нет уж! Лучше подожди здесь. Если увидишь, что он выходит, сразу звони, - она решительно выдернула руку и, сунув ему свой шлем, направилась в клуб.
  Отца она увидела сразу, как только вошла, он пробирался между столиками бельэтажа.
  Лиза поспешила на лестницу, ведущую туда, но народу было много, и пока она поднималась, отец скрылся из вида.
  Некоторое время Лиза металась по бельэтажу в тщетных поисках отца, пока ей вдруг на глаза не попалась маленькая неприметная дверка. Она дернула ее. Дверь оказалась незапертой. Лиза скользнула в темный коридор и практически ощупью пробралась к его дальнему концу. Там нащупав еще одну дверь и распахнув ее, Лиза увидела слабоосвещенную металлическую лестницу, ведущую вниз. Поняв, что это, скорее всего, запасной пожарный выход, она поспешила вниз, стараясь не особенно громко стучать каблучками по металлическим ступеням и вообще производить как можно меньше шума. Почему она решила предпринять такие меры предосторожности она и сама не понимала, но интуиция подсказывала, что это будет небесполезным в данной ситуации.
  Спустившись, она оказалась у приоткрытой двери, выглянув из которой, увидела, что оказалась на заднем дворе клуба, тускло освещенном лишь светом из окон второго этажа. Кругом валялся строительный мусор, высились какие-то контейнеры и груды пустых коробок, то ли из-под аппаратуры, то ли продуктов, и всю эту мрачную картину обрамлял высокий каменный забор с массивными железными воротами.
  Не увидев во дворе ни единого человека, Лиза зябко повела плечами и уже хотела вернуться, как вдруг за кучей строительного мусора послышался приглушенный вскрик, а потом неразборчивые ругательства и шум борьбы. Даже, не задумываясь, Лиза рванулась туда и в темном углу двора увидела неподвижно лежащую на земле девушку и двух дерущихся мужчин, в одном из которых сразу узнала отца. Истошно закричав, она бросилась на противника отца, но тот резким движением отшвырнул ее так, что она свалилась на гору мусора пустых коробок.
  - Лиза?! - отец изумленно обернулся в ее сторону.
  Его непродолжительного замешательства хватило, чтобы высокий мужчина, с которым он дрался, отскочив чуть в сторону, подобрал с земли массивную доску вымазанную побелкой и резким ударом по голове свалил отца с ног. После чего шагнул к Лизе, пытающейся выбраться из кучи мусора, хрипло рассмеялся:
  - Какой сегодня удачный день. Еще одна пташка сама прискакала.
  Барахтаясь среди пустых коробок, Лиза хотела позвать на помощь, но от страха у нее перехватило горло и изо рта не вырвалось ни звука. И тут в голове сверкнула спасительная мысль о кольце, которое когда-то ей дал Виктор, и которое так и осталось у нее после исчезновения мачехи. Трясущимися пальцами она сбросила его с руки и испуганно сжалась, глядя на приближающегося мужчину. С грубыми чертами лица и горящим недобрым взглядом он пробудил в ней чувство панического ужаса, который парализовал и движения, и мысли. А тот тем временем решительным движением схватил ее за плечо и рывком вытащил из груды смятого картона, коробок и мусора.
  - Милая пташка... - повторил он, второй рукой хватая за шею. И тут взгляд его упал на оберег: - Черт... неужто мне пташка самой госпожи Алекто попалась? - он раздраженно скривился и испуганно обернулся: - Никак твоя хозяйка на живца ловить решила? Ну это она зря! Я даже ей просто так не дамся! - его руки сомкнулись вокруг ее шеи. - Ей придется тобой пожертвовать...
  - Отпусти ее, и я не трону тебя, - раздался сзади него уверенный и знакомый голос.
  Задыхаясь в жестком захвате напавшего на нее мужчины, Лиза скосила глаза и увидела стоящего рядом с ними Виктора.
  - Так я тебе и поверил... - хрипло проговорил мужчина, испуганно втянув голову в плечи, но не разжимая рук.
  - Моей хозяйки сейчас здесь, как видишь, нет. Иначе ты бы уже давно был в ее руках ну или когтях... - Виктор усмехнулся и продолжил: - а без нее у меня права нет руку на тебя поднять, но только если не причинишь вреда ее избраннице. А вот если с ее головы хоть волос упадет, сначала я с тобой развлекусь, а потом к хозяйке тебя доставлю, и она до конца наизнанку вывернет... Так что руки разжимай и тихонько отходи от девочки.
  - Рискну поверить... Ты вроде светлый... врать не должен, - нападавший разжал руки и отступил в сторону.
  - Молодец, - кивнул Виктор и бросил перед ним наручники: - Найди крепление, за что их зацепить, и надень.
  - Это еще зачем? - нападавший попятился.
  - Чтобы девочку не обидел и спокойно милицию дождался. Не наденешь или попробуешь сбежать, я посчитаю, что ты нанес девочке психологическую травму и у меня есть основания применить против тебя силу, - Виктор с угрозой посмотрел на него и поднял руку.
  - Черт... ну что за день сегодня, - скривился тот.
  - Очень хороший для тебя. Тебе несказанно повезло, что здесь нет моей хозяйки... Хочешь расскажу, что она делает с такой, как ты мразью? Могу подробно в красках описать... а могу и к ней доставить, чтоб на себе испытал. Хочешь?
  - Нет, не надо... наслышан... можешь не усердствовать... - он склонился, подбирая наручники. - Куда зацепить?
  - Вон за столб у ворот цепляй, - Виктор кивнул на металлическую опору одной из створок.
  Мужчина пошел к ней, а Виктор тем временем подошел к Лизе:
  - Как ты?
  - Я ничего, но вот папа... - Лиза кивнула на лежащего без движения отца, а потом испуганно вскрикнула, заметив, что воспользовавшись тем, что за ним не наблюдают, мужчина уже перелезает через створку ворот: - Виктор, он сейчас сбежит!
  Виктор молча вскинул руку. Меж его пальцев сверкнул голубоватый диск и с неприятным свистом вонзился в шею беглеца. Тот, хрипло закричав, свалился на землю. А когда Виктор подошел к нему и, схватив за шею, выдернул диск, срывающимся голосом взмолился:
  - Не убивай... я надену наручники... надену... и сдамся милиции... я не посмею больше перечить...
  Дождавшись, чтобы он защелкнул наручники, Виктор протянул ключ от них Лизе, а потом, отведя в сторону, тихо проговорил:
  - Когда вызовешь врачей и милицию, не говори им, что меня знаешь. Скажи: незнакомец помог.
  - А если он скажет? - Лиза кивнула на покорно замершего у ворот мужчину в наручниках.
  - Он не скажет. Он не враг себе...
  - Кто он?
  - Темный изгой, вы их маньяками называете... Да, кстати, - он кивком указал на оберег на ее шее, - миледи сама тебе его дала?
  - Нет, мне передали его.
  - Кто?
  - Тот темный, который водил меня к магистру Тьмы, - не посмела соврать Лиза.
  - Плохо... - Виктор тяжело вздохнул и поморщился.
  - Что плохо?
  - То, что миледи, выходит, окончательно перешла к темным... - едва слышно выдохнул он.
  - И что в том плохого?
  - Миледи хранила не только границу, но и равновесие... а раз она теперь на их стороне, то, скорее всего, грядет новая битва... иначе им смысла не было к себе ее перетаскивать...
  - С чего ты взял, что она приняла их сторону?
  - Она не покидала сферу Тьмы с тех пор как ушла от твоего отца. Увидев на тебе ее оберег, я подумал, что хотя бы для этого она возвращалась, но ошибся. Похоже, магистр Тьмы каким-то образом получил над ней власть. А это ни к чему хорошему не приведет. Ну да ладно, не забивай этим голову. У тебя своих проблем хватает. Давай, зови сюда охрану и пусть "скорую" с милицией вызывают. А я пойду, мне не с руки с ними общаться. Надеюсь, моя помощь тебе больше не понадобится.
  Он решительно шагнул к куче мусора, подобрал с земли сброшенное Лизой кольцо, а потом ободряюще подмигнул ей и, легким прыжком перемахнув через забор, скрылся. Лиза даже ответить ему ничего не успела. Нервно сглотнув, она сначала подбежала к отцу, а потом, поняв, что в чувства привести его не может, побежала звать на помощь.
  
  После того как отца и девушку, лежавшую во дворе, увезла "скорая", а Лизу допросили милиционеры, которым она отдала ключ от наручников, Сашка отвез ее домой.
  Укутав в теплый плед и напоив горячим чаем с коньяком, он отнес ее к ней в спальню и уложил на кровать.
  - Саш, не уходи, - Лиза, которую все это время бил нервный озноб, схватила брата за руку.
  - Ты что? Боишься одна остаться? Не бойся, я к тебе Валю сейчас пришлю, а мне надо позвонить узнать, как там с отцом и съездить к нему, вдруг какая помощь нужна.
  - Саш, куда ты поедешь среди ночи? Тебя все равно в больницу не пустят, - Лиза нервно сглотнула. - Нас вон даже в машину скорой помощи к нему не пустили.
  - Ну позвонить-то я могу? Может, лекарства какие-нибудь нужны...
  - Ты позвони и возвращайся, а Валю не надо... я с тобой поговорить хочу...
  Сашка кивнув вышел и вскоре вернулся.
  - Ты была права. Сказали, он сейчас в реанимации, состояние стабильно-тяжелое и к нему нельзя. А лекарства у них все есть.
  - Я так и думала... - Лиза нервно закусила губы и всхлипнула. - Саш, как ты думаешь, он поправится?
  - Должен. Если его, как ты говоришь, всего лишь оглушили ударом по голове, то обязательно поправится, - брат сел на край ее кровати и, нежно обняв, прижал к себе. - Не волнуйся. Все самое страшное позади. Теперь все будет хорошо.
  - Хорошо бы... я так переживаю за папу... - она уткнулась ему в плечо.
  Сашка помолчал немного, а потом тихо проговорил:
  - Лиз, я все спросить хотел: ты и, правда, не знаешь, кто вам там помог во дворе?
  - Знаю... Виктор это был. Только он просил не говорить об этом ментам.
  - А как он там оказался?
  - Я позвала. У меня его кольцо было.
  - Как в сказках? Переодел с пальца на палец и: "что новый хозяин надо?" - он передразнил героев мультфильма о волшебном кольце.
  - Нет. Его надо было сбросить с руки.
  - Не велика разница... И ты молчала о таком кольце? - брат отстранился и недоверчиво взглянул на нее.
  - Виктор сказал: я могу им воспользоваться лишь, если что-то будет угрожать моей жизни, и еще просил не говорить о нем никому.
  - И где оно сейчас?
  - Он забрал его. Сказал, что надеется, что его помощь больше не будет нужна.
  - Понятно. Ну а что он тебе про отцовскую пассию сказал?
  - Нам не до разговоров о ней было, - Лиза нервно сглотнула. - А потом он быстро ушел, чтобы не общаться с ментами.
  - Лизка, ты явно врешь, - вглядываясь в побледневшее лицо сестры, качнул головой Сашка. - Неужели ты не спросила хотя бы причину, по которой она ушла?
  - Ты прям на ней зациклился. Как ты не понимаешь? Мне было не до того! - она раздраженно поморщилась и отвернулась.
  - Лиза... - брат не сводил с нее пристального взгляда, - ты что-то не договариваешь. И я это вижу.
  - Что я не договариваю? Что? - она повернулась и со злостью посмотрела на него.
  - Дело твое, Лиз. Не хочешь говорить - не говори. Но судя по твоему поведению, ты мне не все рассказала, и что-то сидит у тебя занозой внутри. Я больше не буду лезть к тебе с расспросами, захочешь откровенно поговорить - сама придешь, - он решительно поднялся. - Я Валю попрошу с тобой посидеть.
  - Не уходи! Пожалуйста! - отбросив плед, Лиза вскочила и, схватив брата за руку, вновь усадила на кровать, а потом, крепко обняв, уткнулась ему в плечо. - Мне так страшно, Сашка... так страшно... - она всхлипнула, - я такое натворила... такое... - из глаз ее ручьем потекли слезы.
  - Ты чего, Лизка? - брат испуганно прижал ее к себе. - Не плачь, не надо плакать, сестренка. Ты ни в чем не виновата. Просто все так неудачно сложилось. Папа обязательно поправится, и все будет хорошо.
   - Я не о том... я еще хуже сделала... и сказать никому о том не могу... все еще хуже станет... Я не знаю что мне делать, Саш... Не знаю...
  - Лиз, ну от того, что ты мне расскажешь, хуже явно не станет. Расскажи, что стряслось, и тебе станет легче. А потом мы вместе подумаем что делать.
  - Сашенька, я боюсь об этом рассказывать... я даже думать об этом боюсь... - слезы начали просто душить Лизу.
  - Хватит, Лизавета! - брат, крепко сжав ее плечи, легонько тряхнул. - Прекращай истерить! Ты не маленькая. Давай быстро рассказывай, я ни в чем тебя не обвиню, так что нечего бояться. Рассказывай.
  - Ты понимаешь, - всхлипывая, выдавила из себя Лиза, - похоже, я нарушила равновесие между светлыми и темными и теперь может начаться битва, и начнется она из-за меня... И что теперь делать я не знаю...
  - Какие светлые и темные? О чем это ты, Лиз? И с чего ты решила, что ты что-то нарушила?
  - Виктор мимоходом сказал... я старалась не думать о его словах... пока папу врачи забирали и меня потом допрашивали вроде и не до его слов было... А теперь ты расспрашивать стал, и я поняла что за его словами стоит... Это так ужасно, Сашка... Так ужасно...
  - Лиз, я ничего не понимаю. Расскажи по-порядку. Что ты сделала, и что тебе сказал Виктор.
  - Сашка, ты будешь меня презирать... это ужасно...
  - Ладно, не гони волну раньше времени. Ты - моя сестра, и чтобы ты не сотворила, в любом случае я постараюсь помочь, так что давай рассказывай. И начни с того кого ты назвала темными и светлыми.
  - Понимаешь, наш мир граничит с двумя сферами: Света и Тьмы. Одну населяют светлые, другую темные, а меж этими сферами и нашим миром зона Сумрака. Так вот избранница отца была хозяйкой зоны Сумрака и следила, насколько я поняла, чтобы светлые и темные соблюдали правила прохода через ее границы. А я ненароком помогла ее мужу, который является магистром Тьмы получить над ней власть... И Виктор сейчас сказал, что скорее всего это означает, что грядет битва... Я честно не думала, что все так серьезно... и не хотела ничего такого... я думала, раз он ее муж, то и ничего страшного в том, что я ему помогу ее вернуть... к тому же я в такое положение попала, что не помочь я ему не могла...
  - Выходит, это из-за тебя отцовская избранница ушла?
  - Да, Саш. Я заменила ожерелье, что ей подарил папа, тем, что мне дал ее муж. Как только она надела его, ей стало плохо, и она сквозь зеркало ушла, а Виктор с Германом, чтобы остудить пыл отца немедленно отправиться на ее поиски, что-то распылили, что у вас всех память отшибло.
  - А она сама светлая или темная была?
  - Как сказал Виктор, сразу и та, и та. Ее отец - магистр Света, а муж - магистр Тьмы, и помогала она им обоим.
  - Кстати, как ее звали?
  - Ты и я - матерью звали, отец - Алей, Виктор с Германом - миледи называли, а все сущности ее мира, ну за исключением магистров, - госпожой Алекто.
  - Я ее матерью звал? - недоверчиво переспросил Сашка.
  - Ага... отец пригрозил тебя из дома выгнать, если не станешь к ней так обращаться, и ты называл. Кстати вы с ней очень замечательно ладили. Это меня она терпеть не могла, а с тобой была даже очень мила.
  - А с чего тебя она невзлюбила?
  - Ну как я с самого начала скандал устроила, отказываясь ее матерью звать, и ей пришлось раскрыться передо мной, чтобы заставить так называть, с тех пор и невзлюбила.
  - Да, Лиз... Прям мистический сериал... А ты уверена, что именно подмена ожерелья так на нее подействовала?
  - Мне очень хотелось бы думать, что нет... потому что ощущать себя виновной в развязывании схватки среди сущностей, контролирующих наш мир, мне жутко неприятно... но я примеряла это ожерелье... оно необычное, оно искажало даже отражение в зеркале. А Виктор еще сказал, что как она его надела, так из сферы Тьмы и не выходила больше.
  - Да уж... заварила ты кашу, Лизка. Теперь надо думать, как разгрести все это. Потому что, на мой взгляд, даже если сейчас мы посчитаем, что возможные последствия твоей выходки нас не касаются, они все равно нас зацепят рано или поздно...
  - Мне тоже все больше и больше так кажется... - вновь всхлипнула Лиза.
  - Ну перестань, пожалуйста. Слезами не решить ничего. Тут думать надо. Кстати, твой Виктор он тоже одновременно и темный, и светлый?
  - Нет, он светлый, а вот Герман - темный.
  - Да, забыл спросить: темные и светлые разнятся лишь местом обитания или идеология у них разная?
  - У них все разное. Типа ангелы и бесы...
  - Ну и почему ты не поговорила откровенно с Виктором, если он светлый?
  - Потому что, я вообще никому говорить не хотела о том, что сделала. Магистр Тьмы предупредил, что если о нашем с ним разговоре кому-то скажу - проблем не оберусь. И вообще, мне забыть обо всем этом хотелось.
  - Ну ты даешь, Лизка. Неужели ты не понимала, что сделка с магистром бесов тебе боком в любом случае выйдет? - он тяжело вздохнул, потом крепче прижал к себе вновь заплакавшую Лизу. - Ладно, ладно, не реви. Придумаем что-нибудь. Но кажется мне, что с Виктором лучше поговорить и сказать ему, что ты поменяла ожерелье. Раз он защищал и охранял тебя, скорее всего, и дальше не бросит, и возможно, придумает, как можно ожерелье нейтрализовать или снять.
  - Ну и как я с ним поговорю? Кольцо-то он забрал.
  - Да... ситуация. Ладно, давай спать ложись. Сегодня был тяжелый день. А с утра, глядишь, и придумаем что. Недаром ведь говорят: утро вечера мудренее.
  - Саш, я не усну...
  - Уснешь, уснешь. Я с тобой рядом посижу, пока не заснешь. И сказку тебе расскажу. Хочешь сказку?
  - Как ты мне в детстве рассказывал, когда мама умерла?
  - Да, как в детстве. Какую хочешь?
  - Про двенадцать месяцев расскажи.
  - Разбирай постель, ложись, и я расскажу.
  Лиза быстро разобрала постель, легла и, убаюканная тихим голосом брата, вскоре уснула.
  
  Утро, вопреки ожиданиям Сашки, не принесло никому из них каких либо новых идей по поводу, что можно сделать в сложившейся ситуации. Лиза молча пила чай, заедая его булочкой, и иногда искоса поглядывала на брата. Потом решительно отставила чашку.
  - Саш, я не пойду сегодня в лицей.
  - Это еще почему? - он недоуменно воззрился на нее.
  - Не пойду и все, - Лиза упрямо поджала губы.
  - Лиз, ты же не маленькая... Так чего как маленькая капризничаешь?
  - Саш, я не могу ни о чем другом думать кроме как про папу и про это гадкое ожерелье... К папе, ты сказал, меня не пустят... и что с ожерельем делать тоже не знаю... И голова от мыслей, что теперь будет, у меня пухнет... Не смогу я сейчас на уроках спокойно сидеть... не смогу.
  - А дома, значит, сможешь? Да ты в лицее хоть отвлечешься немного, а тут так и будешь под гнетом этих мыслей сидеть.
  - Саш, здесь я с тобой об этом поговорить могу... А наедине с ними я рехнусь.
  - Хорошо, уговорила. Оставайся дома. Думаю, в лицее к тебе не будут цепляться из-за пары дней пропуска занятий. А дальше посмотрим. Может, к тому времени папа уже поправится и ему в голову, что дельное насчет ожерелья придет.
  - Саш, ему нельзя это рассказывать... А если и расскажем, он все равно не поверит...
  - Почему не поверит? Ты ведь очень логичные доказательства привела.
  - Сашка, какая логика, если он без ума от нее?
  - Кстати, а ты не знаешь, как он с ней познакомился?
  - Знаю, на улице. А потом она его пригласила в гости на шестой этаж пятиэтажки, и у него, представляешь даже удивления по этому поводу не возникло... Так что у него с логикой явный напряг.
  - Шестой этаж пятиэтажки? Это как? - Сашка с удивлением воззрился на сестру. - Чердак что ли?
  - Нет, не чердак, она водила его туда, куда обычным людям хода нет... А ведь, это идея, Сашка! - Лиза в волнении даже вскочила. - Туда надо съездить и попробовать войти... По крайней мере у меня есть шанс туда пройти. Виктор говорил, что у меня блока нет, значит смогу войти.
  - Какого блока? О чем ты?
  - Ну такого блока... - Лиза замялась на мгновение, пытаясь придумать, как все объяснить брату. - Помнишь, я говорила, что уже была в их измерении. Так вот, Виктор сказал, что у меня сохранились способности проходить в их мир.
  - Лиз, вот в их мир лезть не надо! Ты можешь еще хуже все запутать. Надо придумать, как Виктора вновь сюда вызвать, а не тебе туда идти.
  - Сашка, я и не полезу. Я лишь все разузнаю. Поехали туда. Ты сам меня отвезешь, и проверишь, что я никуда не полезу.
  - Ну поехали, - Сашка тоже встал. - Но только если ты клятвенно мне пообещаешь никуда без меня не соваться. А то будет как в клубе: "я лишь посмотрю", а сама тем временем в самое пекло полезла.
  - Не, Саш, я без тебя теперь никуда. Я уже ученая.
  - Смотри, - брат, взяв за плечи, притянул ее к себе и заглянул в глаза, - ты пообещала!
  
  
  На мотоцикле Сашки они подъехали к тому самому пятиэтажному дому, где отец искал шестой этаж. И Сашка, установив блокиратор на руль, вместе с ней вошел в подъезд.
  Как только они поднялись на пятый этаж, на лестничную площадку тут же выскочила уже виденная Лизой старушка:
  - Что это вам тут надо? - она уперлась в них недобрым взглядом прищуренных маленьких глаз.
  Мысль пришла сразу же, и Лиза рванула ворот кофточки, показывая оберег:
  - Я к госпоже Алекто, она велела мне брата к ней привести.
  Старушка почтительно склонила голову, а потом повела рукой, и перед ними появилась лестница, ведущая на следующий этаж. Она провела их к дверям и, распахнув их, тихо проговорила:
  - Проходите, конечно. Только хозяйки нет, и давно не было... так что даже не знаю, сколько вам ее ждать придется... Вы договорились с ней, что она придет сюда за вами?
  - Нет. Но мне обязательно надо ее найти! Она гневаться будет, если я ее приказ не исполню, - Лиза сжала руку брата и незаметно ему подмигнула, предупреждая, чтобы ненароком не сказал что-то невпопад.
  - Если так, то можешь пройти, и попытаться найти хозяйку в ее обители, - она сделала приглашающий жест и следом за ними вошла в двери, - а вот брата тебе здесь придется оставить. Не волнуйся, я послежу за ним, чтобы не ушел никуда, пока не вернешься или хозяйка за ним не придет...
  Пораженно оглядывающий роскошное убранство комнат Сашка, крепко сжал руку Лизы:
  - Я никуда не отпущу сестру одну!
  Старушка окинула Сашку оценивающим взглядом, потом резко вскинула руку и он, попятившись, тяжело осел в большое с шелковой обивкой и резными позолоченными ручками кресло.
  - Иди, деточка, - повернулась она к Лизе, - госпоже Алекто лучше не перечить. Передай ей или даймонам ее, что приказ исполнила и возвращайся.
  - А где мне их найти?
  - Как где? В обители ее, конечно. Даже если их там нет, тебе лишь в обители их найти по силам. Так что жди терпеливо, а в Сумрак и носа казать не вздумай, все силы потеряешь, причем без толку. В любом случае в обители кто-то из них обязательно объявится.
  - А с братом ничего не случится?
  - Неужели ты думаешь, что с избранником госпожи Алекто тут может что-то случиться? Не волнуйся. В целости и сохранности будет. Пойдем.
  Она провела ее вдоль анфилады роскошных апартаментов, к самой дальней двери. Войдя в распахнутую старушкой дверь, Лиза узнала ту комнату, где с магистром Тьмы ждала Алекто.
  А та тем временем подошла к огромном зеркалу, через которое Лиза уже проходила, и перевернув его вокруг собственной оси, сделала приглашающий жест: "Прошу".
  - Благодарю, - кивнула ей Лиза и бесстрашно шагнула в зеркальную гладь, навстречу собственному подернувшемуся рябью и задрожавшему при ее приближении отражению.
  
  Выйдя из зеркала, она оказалась в полутемной просторной гардеробной. Вспомнив, что когда-то здесь была, Лиза шагнула к двери, ведущей, как она уже знала, в большую гостиную. Как только она вышла туда, противоположная дверь отворилась, и в нее заглянула зеленоглазая и рыжеволосая красавица, озадаченно уставившаяся на нее:
  - Ты кто? И что здесь делаешь?
  - Меня зовут Лиза, и я ищу Виктора, это приказ госпожи Алекто, - для пущей убедительности Лиза вновь распахнула ворот кофточки.
  - Я сейчас его позову, - тут же кивнула та и быстро скрылась за дверью.
  Через некоторое время в гостиную вошел Виктор.
  - Лиза? Что хочет, миледи?
  - Я должна поговорить с тобой наедине, так, чтобы нас никто не слышал.
  - Пойдем ко мне, - Виктор провел ее в небольшие смежные комнаты, одна из которых явно служила ему кабинетом, а вторая спальней. - Располагайся, здесь нас никто не подслушает, - плотно закрыв дверь, он указал на мягкое кресло в углу. - Так для чего тебя прислала миледи?
  - Она не присылала меня. Я наврала про ее приказ. Мне просто надо с тобой поговорить, но именно про нее, - сев в кресло Лиза нервно сцепила руки перед собой.
  - С миледи подобные фокусы не проходят. Ты сильно рискуешь. Особенно сейчас, - тихо проговорил Виктор, не сводя с нее укоризненного взгляда.
  - Она появлялась здесь?
  - Нет, - качнул он головой, - но это ничего не значит. Ей все равно доложат рано или поздно.
  - Она и не появится, и я знаю почему, - Лиза нервно сглотнула, - я должна была с самого начала тебе все рассказать, но я струсила... и сейчас очень жалею об этом.
  - Ты это о чем?
  - Ты сказал, что, похоже, магистр Тьмы каким-то образом получил над ней власть. Так вот, я знаю каким.
  - И каким?
  - Я подменила колье, которое ей подарил отец, и она надела его... или отец на нее его надел... После этого ей плохо и стало, и она ушла.
  - Опиши колье, - взгляд Виктора заледенел.
  - Чего его описывать. Вот, - Лиза достала из бокового кармана и протянула ему ожерелье с сапфиром, которое захватила с собой перед отъездом.
  Нервно облизнув губы, Виктор осторожным движением взял его, и тут же щеки его залила мертвенная бледность.
  - Кто тебе дал то колье, которым ты его заменила?
  - Магистр Тьмы.
  - Собственноручно?
  - Да.
  - Если это то, о чем я думаю, - хрипло проговорил он, - то обратный отсчет начат и до конца осталось недолго...
  - Какого конца?
  - Конца света... Странно, что он еще не наступил...
  - С чего ты это взял? - Лиза испуганно сжалась.
  - С того, что магистр Тьмы получил в руки такое оружие, противодействовать которому практически невозможно.
  - Ты имеешь в виду миледи?
  - Нет, миледи - это только способ управлением этим оружием, и сейчас он явно учится им управлять...
  - Как это?
  - Миледи удалось закабалить исчадье Тартара, порожденное, чтобы уничтожать на своем пути все... Она научилась сдерживать его и управлять, а теперь, видимо, управлять им будет уже не она, а он.
  - И что, сделать ничего нельзя?
  - А что ты хочешь сделать?
  - Ну снять с нее это ожерелье как-нибудь...
  - Избавить от пространственного верификатора может лишь тот, кто превосходит его по уровню... То есть снять его с нее под силу лишь магистру Тьмы. Больше некому.
  - А магистр Света?
  - У него другая энергетика... это темный верификатор.
  - Значит, будет битва?
  - Похоже на то.
  - И где она будет эта битва? В миру?
  - Нет, здесь. В Сумраке. Но миру тоже достанется. Пойдет такой выплеск энергетики, что начнутся техногенные катастрофы и стихийные бедствия, после которых мир необратимо изменится и возможно попадет под власть магистра Тьмы, до тех пор пока Творец не положит конец всему.
  - И что теперь делать? Покорно ждать Армагеддона?
  - Зачем покорно ждать? Готовиться и по возможности противодействовать. Хотя по большому счету итог будет предрешен... Вернее, пока не будет стопроцентно предрешен, магистр Тьмы не начнет битву. Он слишком хитер и коварен.
  - Значит, раз время еще есть, нужно хотя бы светлых предупредить... К тому же вдруг магистр Света придумает как снять этот верификатор... Может, ты просто не знаешь еще какой-нибудь способ.
  - Ну раз ты уже здесь, пойдем сходим к нему вместе. Воспользуемся твоей хитростью и скажем всем, что это приказ миледи. Кстати, сюда-то ты как попала?
  - Через зеркало из той комнаты, где мы с магистром миледи ждали. Я знала ее адрес. Там кстати Сашка остался. За ним какая-то старушка смотрит. Я ей тоже сказала, что миледи велела мне с ним к ней придти.
  - Что ж на данный момент это самое безопасное для него место. Так что можешь за него не волноваться. Ядвига жизни не пожалеет, чтобы угодить миледи.
  - А кто она?
  - Ведьма, которой миледи спасла жизнь... Так что она теперь ей служит не только за страх, но и за совесть. Ладно, пошли.
  Виктор взял за плечо, поднявшуюся из кресла Лизу, повернулся к двери и, выйдя вместе с ней, решительно зашагал по коридору.
  Выбежавшей навстречу им рыжеволосой девице он бросил через плечо:
  - Я ухожу выполнить приказ миледи, Лиля. Герман вернется, предупреди, чтобы подождал здесь.
  - Да, конечно, - та чуть склонила голову и распахнула перед ними дверь.
  
  Они шли сквозь туманный сумрак, но Лиза не ощущала так напугавшей ее в прошлый раз тягучести наплывающего на них тумана. Лишь касаясь фигуры Виктора, который по-прежнему крепко держал ее за плечо, он отлетал, давая возможность им быстро идти.
  Вскоре они подошли к сверкающей арке и вошли внутрь, перед глазами Лизы заискрились цветные всполохи, а потом стена раздвинулась в стороны, и чей-то грозный голос спросил:
  - По какому праву?
  - Вызовите магистра. Срочно! - отчеканил Виктор.
  Они вышли из арки и замерли напротив трех мужчин в светлых одеждах с обнаженными голубоватыми мечами, в то время как четвертый быстро удалился. Вскоре он вернулся в сопровождении уже знакомого Лизе магистра Света.
  - Приветствую Вас, магистр, - Виктор склонил голову. - Нам необходима Ваша аудиенция.
  - Ты здесь по воле своей хозяйки? - жестко спросил магистр.
  - Да, - не поднимая головы, ответил Виктор.
  - Тогда пойдем, - магистр Света проводил их в просторный кабинет, плотно закрыл дверь и, сев в высокое кресло за письменным столом, указал на стоящие напротив кресла: - Садитесь.
   Дождавшись, чтобы они сели, он выжидательно посмотрел на Виктора:
  - Что хочет от меня твоя хозяйка?
  - Моя хозяйка на данный момент вряд ли хочет что-то конкретно от Вас, магистр. Однако я не сомневаюсь в том, что она безусловно хочет избавиться от пространственного верификатора, который с помощью этой милой леди, - Виктор кивнул на испуганно сжавшуюся в кресле Лизу, - сумел на нее надеть супруг.
  - Ты уверен, что он надел на нее пространственный верификатор? - магистр сразу изменил тон. От холодной дипломатичности и отстраненности в его голосе не осталось и следа.
  - Она надела или на нее надел ее избранник копию вот такого ожерелья, переданную магистром Тьмы собственноручно, - Виктор достал и, встав, передал магистру колье, которое забрал у Лизы.
  - И что было дальше? - вертя в руках колье, тихо осведомился магистр.
  - Миледи стало плохо, и она прямо из мира ушла в сферу Тьмы, которую с тех пор ни разу не покидала.
  - Как давно это было?
  Виктор назвал дату.
  - Почему не пришел ко мне сразу?
  - Про колье Лиза рассказала мне только сейчас. До этого я и подумать не мог, что все обстоит именно так.
  Лиза со страхом ждала, что ее начнут ругать или стыдить, но ничего подобного не произошло. Магистр лишь тяжело вздохнул и тихо спросил:
  - Как думаешь, почему он тянет с расторжением Договора?
  - Миледи видимо покоряется ему с трудом, и он ждет, когда с помощью верификатора окончательно изменит ее сущность.
  - Похоже на то, - магистр отложил в сторону колье, которое все это время внимательно рассматривал, и снова тяжело вздохнул. - Непонятно только когда ему удалось заполучить верификатор такой мощности... И ведь не использовал ни разу... иначе она бы не надела его, почувствовав поле. Видно у него с самого начала был такой план. И как нам помешать ему не особо понятно... Хоть первыми Договор расторгай... - он начал задумчиво постукивать пальцами по крышке стола.
  - И что это даст? - Виктор недоуменно хмыкнул.
  - Если начнем первыми, будет шанс заставить Алекто пасть в Тартар.
  - Как?
  - Ему придется использовать ее в прямом контакте со мной. И она сама, поняв, что битва начата из-за нее, не станет противиться, если, конечно, он окончательно не успеет к тому времени, обрести над ней полную власть.
  - Вы уверены в этом, магистр? Ведь это хуже смерти. Так что это непростое решение, - Виктор с сомнением покачал головой.
  - Она уже принимала его. Ей Люциус помешал. Я никак понять не мог: с какой целью он это сделал. Уж больно нехарактерным для него был этот поступок и все объяснения были малоубедительны, а вот теперь все встало на свои места.
  И тут не выдержала Лиза, до того сидевшая, сжавшись в кресле, тише мышки:
  - Вы обречете свою дочь на падение в Тартар? Вам не будет ее жаль?
  - Каждый должен исполнять свой долг, - бесстрастно проговорил магистр, даже не взглянув на нее...
  - Неужели нет никакого другого решения? - Лиза не сводила с него напряженного взгляда.
  - Для этого надо попасть в сферу Тьмы. Ни один мой ратник на это не способен.
  - А если это сделаю я? - нервно облизнув губы, хрипло спросила она.
  - Ты? - магистр повернулся к ней.
  - Ну да... я ведь могу туда попасть, и еще у меня есть оберег, - чуть шире распахнув ворот, Лиза показала его магистру.
  - У тебя был ее оберег, и ты все равно пошла на сделку с магистром Тьмы? Что он дал тебе взамен?
  - Его и дал. Она отказалась на меня оберег надевать.
  - Из-за чего?
  - Я третий раз пошла против ее воли и еще надерзила ей. Она рассердилась и отказала мне в свое защите.
  - Что ж, она вновь поступила недальновидно, руководствуясь эмоциями, а не разумом. Ладно, что о том... Лучше скажи, ты действительно согласишься отправиться в темную сферу, чтобы выполнить мое поручение?
  - Да.
  - Почему?
  - Я осознала, что натворила и хочу хоть как-то это исправить.
  - Вряд ли у тебя это получится, - магистр недоверчиво усмехнулся и решительно поднялся, - но попытаться все же стоит. Подождите меня здесь.
  Он взял со стола ожерелье и вышел.
  - Он даже не ругал меня... - Лиза повернулась к Виктору.
  - Ты смертная. А вмешиваться в сознание смертных недопустимо. Да и сделанного не воротишь. К тому же в любом случае тебе еще предстоит ответ за все содеянное держать.
  - Мне предстоит держать ответ? Когда? - Лиза нервно передернула плечами.
  - Это всем смертным предстоит. Надеюсь, что именно тебе - нескоро. Так что не бери в голову.
  - Ты намекаешь на Суд Божий?
  - Можно назвать и так, - кивнул Виктор.
  - И что? Теперь меня признают виновной, если я пошла на сделку с магистром Тьмы? Моя душа будет принадлежать ему?
  - Все не так однозначно. Я даже не знаю, как тебе это доступно объяснить. Вкратце: все твои поступки влияют на уровень твоего духовного потенциала, а он влияет на то, что произойдет дальше с твоей душой.
  - А что с ней может произойти?
  - Я не вправе тебе о том рассказывать.
  - Но у меня есть шанс хоть как-то исправить, то, что я сделала?
  - Ты уже исправляешь. Твое раскаяние и искреннее желание помочь - лучшее, что ты можешь сделать, в сложившейся ситуации.
  - Выходит, я и для себя все пытаюсь исправить?
  - Безусловно.
  - Это радует, - Лиза попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой и дрожащей.
  - Не бойся, все будет хорошо. Ты на правильном пути, - Виктор ободряюще коснулся ее руки.
  - Утешаешь и пытаешься убедить не менять решения? - в кабинет вошел магистр Света и, подойдя к вставшей со своего места Лизе, пристально посмотрел на нее: - Ты ему не особо верь. Он заинтересован не только битвы избежать, но и жизнь Алекто сохранить. А для тебя все гораздо сложней. Этот оберег, что на тебе, не только защита, он означает, что принимать решение об участи твоей души будет именно Алекто. К тому же, если ты войдешь в сферу Тьмы, то выйти оттуда без ее на то воли не сможешь и рискуешь навечно при ней остаться. И в довершение ко всему, даже если все сложится для тебя на редкость удачно, и ты сумеешь передать Алекто мой дар так, чтобы она его приняла и пожелала вернуть статус-кво, то рискуешь заиметь врагом самого магистра Тьмы. Потому что как только он почувствует, что она ему неподвластна, он захочет отомстить и не остановится ни перед чем. И тогда тебе может не помочь не только ее оберег, но и ее прямое заступничество.
  - Почему?
  - Потому что для него это, - магистр указал рукой на Лизин оберег, - не более чем безделушка. Он выполняет условия и договоренности лишь до тех пор, пока они ему самому выгодны. Так что пока ты будешь находиться в сфере Тьмы, лишь его желание угодить Алекто может ему помешать лишить тебя души. Да и вне ее, защититься от него не особо просто... Так что ты еще раз все взвесь и хорошенечко подумай, прежде чем соглашаться.
  - А если я сейчас откажусь, то начнется битва?
  - Без сомнения.
  - И Вы столкнете Алекто в Тартар?
  - По крайней мере, приложу к этому все силы.
  - И что будет после этого со мной?
  - Решать твою участь уже будет не она.
  - А кто?
  - Тот, кто сумеет получить над тобой власть.
  - А кто может суметь?
  - Любой, кому ты поверишь и протянешь руку.
  - То есть я буду обречена жить в постоянном страхе, что тот, кому я протяну руку, лишит меня души?
  - Если тебе удастся выжить в мире во время противостояния и дождаться нового подписания договора, то, учитывая, что темные сущности могут принимать любое обличье, ты будешь должна всегда об этом помнить.
  - А если не выживу, моя душа попадет в ад?
  - Я не Творец, чтобы ответить на данный вопрос. Это лишь в Его власти принимать решение о будущности души.
  - То есть то, что я сделала, никакой роли не играет, а все зависит только от Его желания?
  - Нет, конечно. Потенциал твоей души играет в любом случае определяющую роль, но еще будет учитываться, соответствует ли то, что ты сделала, Его воле или нет.
  - Не поняла.
  - Понимаешь, если Он попустил такое, то это было зачем-то нужно. Иначе тебе сделать это не удалось бы. Или Алекто что-нибудь почувствовала или другая какая-то случайность помешала бы ей это ожерелье надеть. Вопрос лишь в том: зачем это было нужно. Возможно, Он хочет избавить мир от Алекто, а возможно, испытать тебя или ее или вообще всех. В любом случае каждый должен делать то, что велит его долг и подсказывает совесть. А на остальное Его воля.
  - А ад действительно существует?
  - Я не знаю, какой смысл ты вкладываешь в это слово. Но в любом случае не имею права говорить с тобой на тему будущности душ. При жизни смертным знать о том не положено. Всему свое время. Хотя конкретно ты можешь и вовсе не узнать об этом, безвозвратно потеряв свою душу до того момента как предстанешь перед Творцом.
  - А почему это произошло именно со мной? Почему Вы сняли с меня блок? За что? - с напором выдохнула стоящая перед магистром Света Лиза и нервно поежилась, сама удивляясь своей смелости.
  - Потому, что ты решилась на самоубийство. Не будь Алекто столь сентиментальна, своей души ты бы уже давным-давно лишилась.
  - Значит, теперь ей должна помочь я... Так? - Лиза напряженно вглядывалась в лицо магистра, пытаясь определить его отношение к собственному выбору.
  Однако лицо магистра было непроницаемо.
  - Совсем необязательно, - едва заметно качнул головой он. - На это должна быть исключительно твоя добрая воля, при полном осознании того, что Алекто может не только не поверить тебе, но возможно еще захочет отомстить. Потому что мало того, что внутри нее живет злобная сущность, алчущая страданий, так еще и верификатор наверняка изменил ее собственное сознание. Так что в любом случае у тебя будет не больше пяти дней. Не вернешься через этот срок, я расторгну Договор.
  - Но это очень мало... Вдруг я не успею ее уговорить принять Ваш дар и вернуться.
  - Больше я дать тебе не могу. И так прошло слишком много времени, а с каждым днем Люциус обретает над ней все более значительную власть.
  - Хорошо, пусть пять, - нервно сглотнула Лиза. - Я постараюсь успеть.
  - Так ты точно согласна туда отправиться? Согласна, несмотря на то, что понимаешь, что рискуешь потерять свою душу?
  - Я и без этого путешествия рискую ее потерять ничуть не меньше. Только если я туда не пойду, то буду ощущать себя последней гадиной, поставившей мир на грань полного уничтожения. Так что не надо меня пугать еще больше, - Лиза судорожно всхлипнула и отвела взгляд. - Я и так жутко напугана. Лучше помогите и расскажите как мне лучше поговорить с ней, чтобы заставить вернуться.
  - Что ж, раз так, то за этим дело не станет, - магистр вдруг ласково улыбнулся и осторожно тронул Лизу за плечо, наполняя все ее тело необычайной легкостью и теплом. - Присаживайся к столу. Сейчас все обсудим и выработаем план действий.
  
  Когда они через час вышли из кабинета магистра Света, в душе у Лизы все пело и ликовало. Разговор с магистром преисполнил ее душу необычайным внутренним светом и верой в собственные силы. В кармане у нее лежал маленький бархатный мешочек, даривший надежду, что ее опасные приключения, несмотря ни на что, закончатся благополучно.
  - Ты помнишь, что с Германом откровенной тебе быть нельзя ни в коем случае? И даже не заикаться о визите в сферу Света и вообще постараться избегать любых подробностей? - Виктор, идущий рядом, похоже, волновался за нее теперь больше, чем она сама.
  - Помню, - с легкой улыбкой кивнула Лиза. - Я все помню. И то, что я пришла лишь из-за того, что отец попал в больницу, а так как только она может ему помочь, то теперь ради его спасения я согласна, как она и хотела, ей служить здесь. И то, что мы с тобой ее долго пытались вызвать, чтобы сказать о моей готовности исполнить ее волю, но она не ответила. И теперь вся надежда на него, чтобы он меня к ней проводил, и она сама решила, что со мной делать.
  
  Разговор с Германом, вопреки опасениям Виктора, прошел на удивление легко, и он без лишних расспросов взялся проводить Лизу в сферу Тьмы.
  
  Лиза шла рядом с Германом по территории Сумрака, ощущая на своем плече его руку. В отличие от Виктора его прикосновение не дарило тепла, а напротив, вызывало нервный холодок и бегущие по спине мурашки. Однако эти ощущения будоражили чувства и несмотря ни на что были приятны.
  - Ты лишь из-за отца согласилась? - Герман чуть повернул к ней голову и искоса бросил мимолетный взгляд.
  - Ну да...
  - На редкость глупое решение, - тонкие губы Германа едва заметно дрогнули в усмешке.
  - Почему? - Лиза хоть и помнила предостережение Виктора постараться не вступать с Германом в разговоры, но не смогла удержаться от вопроса.
  - Глупо было не соглашаться с требованиями миледи с самого начала, но теперь соглашаться на них еще глупее... Отца ты все равно не увидишь, да и расположение миледи не вернешь... Она не прощает подобное неповиновение. Так что ничего хорошего тебя не ждет, особенно учитывая, что миледи явно не намерена покидать темную сферу в ближайшее время.
  - Почему не намерена?
  - Это лишь миледи знает: почему, - пожал плечами Герман.
  - А с чего ты взял, что не намерена?
  - С того, что она не откликнулась на призыв Виктора. Это достаточно странно. Ну да ладно, увидим ее, и станет ясно, какие у нее намеренья.
  - Она может меня убить? - Лиза резко остановилась и повернувшись к Герману вопросительно заглянула в глаза.
  Карие глаза даймона лукаво блеснули:
  - Не бойся. Если бы она хотела это сделать, сделала бы уже давно... Ты для чего-то ей нужна. Сначала я думал, что она из-за твоего отца тебя не трогает. Но раз она ушла от него, а на тебя после этого оберег надела, то все сложней. Дело выходит именно в тебе самой. Ты сама-то не догадываешься, из-за чего она на тебя запала и так жаждет твоего добровольного повиновения? - он разжал пальцы, сжимающие ее плечо, и отвел руку, не сводя с нее испытующего взгляда.
  Сумрак в то же мгновение навалился на Лизу, полностью окутывая и тело, и сознание. Она судорожно дернулась, пытаясь стряхнуть его с себя, но ей это не удалось, и она стала медленно оседать на землю не в силах ему противостоять.
  Выждав некоторое время, Герман подхватил ее и прижал к себе, шепча:
  - Извини, извини... я подумал, может, ты тоже бессмертная и лишь в личине, это все бы объясняло... но нет... еще раз извини. Сейчас тебе будет легче.
  Он ласково гладил ее по плечам, и Лиза чувствовала, как все ее тело наполняют так быстро ушедшие из нее силы. Она наслаждалась столь необычными ощущения, и не смогла противостоять искушению еще сильнее прижаться к нему. Почувствовав это, Герман и сам крепче обнял ее и прижался щекой к волосам, едва слышно выдохнув в ухо:
  - До чего ты хороша, малышка. Будь моя воля, украл бы тебя от нее...
  На Лизу накатила такая волна возбуждения и желания, что ноги у нее вновь начали подкашиваться, и Герман подхватил ее на руки.
  - Малышка, что с тобой? Тебе плохо? - тихо спросил он, пристально посмотрев на нее.
  Лиза почувствовала, что тонет в его завораживающем взгляде и, не имея сил сопротивляться, обхватила руками его шею:
  - Нет, наоборот... мне хорошо... очень хорошо с тобой... ты необыкновенный.
   - Я рад, что тебе хорошо, - улыбнулся Герман. - А сейчас еще лучше будет, - лукаво ей подмигнув, он порывисто прижался губами к ее губам, даря столь долгий и страстный поцелуй, что у Лизы перехватило дыхание.
  - Лучше? - он оторвался от ее губ и испытующе заглянул в глаза.
  - Ты не должен был этого делать, - отдышавшись, Лиза нервно облизнула губы и отвела взгляд.
  Он опустил ее на землю и, развернув к себе, вновь уперся взглядом:
  - Почему? Тебе не понравилось?
  Сердце в Лизиной груди колотилось так, что ей казалось, вот-вот и оно выпрыгнет. Взгляд Германа завораживал и отнимал способность мыслить логически. Мысли путались и разбегались.
  - Мне... мне... я не про то... она... она будет недовольна, - ухватилась Лиза за спасительный довод, чувствуя, что если сейчас Герман начнет на чем-то настаивать, она не сможет отказать ему ни в чем.
  - Она запретила?
  - Нет, - солгать под взглядом Германа Лиза не смогла, - но вряд ли она одобрит такое мое поведение...
  - Ты не побоялась ее недовольства, когда напрямую отказывала ей, а сейчас боишься ее неодобрения? Ты явно лукавишь, моя девочка, - Герман рывком притянул ее к себе и вновь впился в губы долгим поцелуем.
  Земля под ногами Лизы зашаталась и стала уплывать. Кровь шумела в ушах, а сердце трепыхалось раненой птицей. С одной стороны ей было страшно осознавать, что ее ласкает темный даймон, а с другой все ее тело переполняли столь сильные и приятные ощущения, что страх отступал.
  - Почему она на тебя запала? - тихо спросил он, чуть отстранившись, и, не дожидаясь ответа, осторожно запрокинул ей голову и стал нежно целовать в шею рядом с оберегом.
   По спине у Лизы побежали мурашки, и она безвольно обмякла в его руках, едва слышно выдохнув:
  - Я могу ей противиться...
  - А мне? - объятия Германа стали еще крепче, а поцелуи нежнее.
  Дыхание у Лизы стало сбиваться, но желания вырваться она не испытывала: - Может, и могу... но... но не хочу... - прерывающимся шепотом хрипло проговорила она. В этот момент ей хотелось, чтобы Герман не разжимал свои объятия вечно.
  - А что хочешь?
  Его рука осторожно скользнула ей под кофточку, заставляя застонать и всей выгнуться от прилива возбуждения.
  - Не... не знаю...
  - Не знаешь? - в его голосе послышалась явная ирония, и он, разжав руки, чуть отстранился. - Действительно не знаешь?
  - Знаю... знаю, - Лиза сама крепко вцепилась в него руками. - Хочу, чтобы ты и дальше целовал меня.
  - Только целовал? - он резким движением сдернул кофточку с ее плеч и приник губами к груди, а потом, прервавшись на мгновение, жарко выдохнул: - А больше ничего не хочешь?
  "Хочу", - хотела выдохнуть в ответ Лиза вся затрепетавшая от столь горячих ласк, но вовремя прикусила язык и, собравшись с силой, резко оттолкнула его от себя:
  - Мне нет и пятнадцати...
  - Думаешь, для меня это что-то значит? - он, разжав объятия, с усмешкой наблюдал как она, отстранившись от него, бессильно осела на землю.
  - Я боюсь... - честно призналась Лиза, на глаза которой моментально навернулись слезы.
  - Меня или миледи? - он наклонился к ней и вновь ласково обнял.
  - Всего... даже себя и своих желаний... - всхлипнув, тихо проговорила она.
  - Бедная, моя девочка... бояться собственных желаний действительно страшно.
  Усмехнувшись, он нежно потрепал ее по волосам, и Лиза не выдержала. Обуревавшие ее эмоции требовали выхода, и она уткнулась ему в плечо и, больше не сдерживаясь, расплакалась.
  - Ладно, не реви, - он осторожно поправил на ней кофту и, застегнув пуговицы, на удивление Лизы выдержавшие его рывок, подхватил на руки. - Ты мне действительно нравишься. Я не играл, хотя мог. Так что не бойся. Не обижу.
  - Правда?
  - Правда, правда... Тебе имеет смысл бояться лишь миледи. Кстати, как Авениру удалось снять с тебя блок? Ты пыталась покончить с собой?
  Лиза кивнула.
  - Из-за чего?
  - Назло отцу и ей...
  - И она остановить не смогла?
  - Нет, хотя пыталась.
  - Зря ты на такое решилась, Лиз... - в голосе Германа послышалось явное сожаление. - Ты даже не представляешь с кем вступила в противостояние... а теперь тем более зря к ней на поклон идешь... Она превратит твою жизнь в беспрерывную пытку. Давай, пока не поздно, я выведу тебя отсюда...
  - Мой отец при смерти... Как я могу?
  - Ты все равно его больше не увидишь в любом случае.
  - Зато я буду знать, что он жив.
  - Ты поверишь ей на слово?
  - Я заставлю представить доказательства.
  - Хочешь, я тебе какие угодно доказательства представлю? Однако, уверяю тебя, это не будет означать ровным счетом ничего. К тому же, с чего ты взяла, что исключительно она может помочь твоему отцу?
  - Да идиоткой надо быть, чтобы не понять, что все неприятности, что посыпались на меня, после того, как я ей отказала, происходили не сами по себе... Я проиграла, Герман... Проиграла и сдаюсь. Я устала бояться не только за себя, но и за близких... Пусть делает, что хочет со мной, лишь бы их больше не трогала...
  - Глупышка... наивная глупышка. Давно я не встречал таких, - в его глазах сверкнуло сожаление. Он помолчал немного, а потом с грустью в голосе продолжил: - Девочка моя, она способна довести тебя до такого состояния, что ты сама, что угодно сотворишь со своими близкими, лишь бы она осталась довольна... Странно, что Виктор тебя не отговорил от столь глупой затеи самой идти к ней... Хотя, скорее всего, он еще не позабыл, чего ему стоило подобное своеволие.
  - Какое своеволие?
  - Он тоже попытался вывести отсюда невольницу.
  - И что было?
  - Миледи всех вернула и устроила ему крутую разборку.
  - А ты не боишься повторения, но уже с тобой?
  - Малышка, в отличие от Виктора, я никогда открыто не противостою хозяйке. И если предлагаю выход, то значит, знаю, как смогу все это обыграть, чтобы минимизировать ее гнев. Так что соглашайся, пока не поздно.
  - И как ты это обыграешь?
  - Меньше знаешь, крепче спишь, - он усмехнулся одними уголками губ. - Это исключительно мои проблемы. Тебя они не коснутся.
  - Зато меня коснется продолжение всех моих проблем.
  - С ней у тебя начнутся такие проблемы, по сравнению с которыми, все предыдущие покажутся нестоящим внимания пустяком.
  И тут Лиза испугалась, что Герман действительно может попытаться помочь ей вернуться, чтобы избежать встречи с Алекто. Она нервно сглотнула и крепко сжала его плечо.
  - Герман, мне необычайно приятно, что ты беспокоишься обо мне и предлагаешь помощь, но я больше не хочу жить в миру... Сама не хочу. Особенно после того как испытала, какие чувства во мне рождают твои прикосновения. Если у меня не будет больше даже шанса их испытать... То жизнь будет бессмысленна. Не гони меня, не надо... я... я, наверное... наверное, полюбила тебя...
  - Малышка, до чего же ты неискушенна и наивна... - он с ласковой усмешкой покачал головой. - Однако после таких слов отпускать тебя в мир и, правда, глупо... Ладно, посмотрим, может все и обойдется... и она удовлетворится твоей добровольной покорностью. Бывают же чудеса порой. Особенно если для их появления созданы все предпосылки. Значит так. Слушай внимательно. Как придешь, вались ей в ноги и причитай о собственной безмозглости. Твоя покорность должна быть настолько нарочитой, чтоб было даже тошно. При этом не ставь ей никаких условий про отца. О нем скажешь мимоходом, в конце, когда она спросит, почему пришла именно сейчас. Скажешь, что поняла, что твое упрямство слишком дорого обходится твоим близким, и решила все исправить, и надеешься, что отныне она будет наказывать лишь тебя за недостойное поведение, которое ты полностью осознала.
  - А если она не захочет ему помочь?
  - Моя хозяйка не выносит условий, и по принуждению делает что-то очень неохотно и лишь если другого выхода у нее нет... А вот по собственной инициативе может сделать даже больше ожидаемого... К тому же выполнение ею условий ты все равно не проверишь никак. Я ведь уже сказал, что хоть сейчас могу представить тебе любые доказательства чего угодно, но это ничего не будет значить. Поэтому ставить ей условия даже не думай. Иначе она наверняка заставит тебя пожалеть и не раз о столь опрометчивом поступке.
  - Думаешь?
  - Не то слово... Уверен. Ее лишь магистры и то не всегда могут заставить что-либо сделать... Так что не нарывайся. Если ее разозлить, то мало не покажется никому. А к тебе она и так не особо расположена была, так что не усугубляй свое положение.
  - Хорошо, я постараюсь. А ты поможешь мне? - Лиза просительно заглянула ему в глаза.
  Герман усмехнулся:
  - Ну и хитрюга ты, малышка. Ладно, постараюсь подыграть тебе, но только если злить ее не станешь.
  - Конечно, не буду. Что я враг самой себе? - Лиза благодарно улыбнулась и уткнулась в его плечо, размышляя, как на ее подобное поведение отреагирует магистр Тьмы, и как бы ей перед ним все обыграть так, чтобы он хотя бы не сразу догадался, зачем она заявилась.
  Перехватив удобнее на руках, уткнувшуюся в его плечо Лизу, Герман зашагал вперед в сторону одного из стационарных переходов.
  Он с самого начала не поверил в искренность ее объяснений, подозревая, что девочка появилась в обители не по доброй воле. А ее отказ вернуться в мир окончательно убедил его в этом. Однако он решил не препятствовать ее желанию попасть в сферу Тьмы. То, что Алекто столько времени не покидала владений супруга, наводило на мысли о том, что начался очередной виток большой игры между магистрами, и девочка могла быть козырной картой в этой игре, особенно в свете ее возможностей принимать независимые решения и противиться воздействию на сознание. Герман понимал, что в любом случае ему следует блюсти исключительно интересы собственной хозяйки, чью бы сторону она не приняла. А при таком раскладе лучше всего было, для начала убедить девочку в своем дружеском расположении, что было, исходя из его почти искренней симпатии к ней, делом не особо трудным, после чего, доставив по назначению, дать Алекто возможность использовать в личной колоде по собственному усмотрению.
  
  Герман с Лизой на руках поднялся по переходу и нетерпящим возражений тоном приказал преградившей ему путь охране:
  - Срочно проводите меня к супруге магистра!
  - Сначала я должен доложить начальнику караула, - качнул головой один из четырех охранников.
  Лиза, испуганно прижавшись к плечу Германа, с удивлением рассматривала стены открывшегося перед ними лабиринта переходов. Они были похожи на тлеющие угли, и то здесь, то там переливались огненными всполохами.
  - Так докладывай и бегом! - рявкнул Герман на охранника так, что тот моментально метнулся вглубь коридора, чтобы буквально через минуту возвратиться с еще одним. Более высокий и мускулистый, со сверкающим множеством мелких сапфиров орденом на груди, изображающим расправившего крылья грифона. Он окинул их внимательным взглядом, и его губы тронула едва заметная улыбка:
  - Какая встреча, Герман...
  - Шульц, ты теперь начальник караула? - Герман, видимо знающий его, удивленно хмыкнул.
  - Как видишь, - кивнул тот.
  - Мне надо срочно к моей хозяйке.
  - Подожди немного. Доложу магистру, и если он позволит, провожу вас к ней.
  - Значит так, Шульц, - тон Германа заледенел. - Дело у меня не терпит отлагательств, поэтому магистру о нашем визите ты доложишь позже. А сейчас ты немедленно нас проводишь к его супруге. Потому что, если не поступишь именно так, то сильно рискуешь. Ведь ты, надеюсь, наслышан о ее нраве?
  - Да уж, о ее нраве лишь глухой не слыхал, - поморщился тот, - ладно, пошли. А ты тем временем магистру доложи, - он указал на одного из охранников.
  - Дело, конечно, твое, но я бы на твоем месте не рискнул снижать охрану перехода, - Герман, усмехнувшись, с сомнением покачал головой.
  - Твоя правда, не подумал что-то... Ладно. Сам на обратном пути доложу, - согласно кивнул тот и жестом вернул уже готового направиться исполнять приказ стражника.
  Некоторое время они молча шли по длинному полутемному коридору, озаряемому лишь пламенными всполохами на стенах, потом сопровождающий их начальник караула обернулся и тихо спросил:
  - Слушай, Герман, и каково это служить ей?
  - Догадайся сам, - мрачно хмыкнул в ответ Герман.
  - Видно, непросто, раз ты так боишься ее прогневать, - резюмировал тот.
  - Догадливый... Только ты бы лучше не вопросы мне глупые задавал, а думал, как ненароком самому не прогневать ее, чтоб в когти ей не попасть.
  - Ладно, не пугай... Чем я ее прогневать могу, если я к ней и соваться не буду? До дверей провожу, доложу, и моя миссия выполнена.
  - Ты видимо, плохо знаешь ее, - усмехнулся Герман, - вот скажу сейчас, что пререкался со мной, прежде чем к ней проводить, и узнаешь, чем ее прогневать можно, даже если не соваться к ней...
  - Герман, да ладно тебе... Ну зачем тебе это нужно? Неужто забыл, как вместе в дозоры ходили?
  - Я-то не забыл... А вот ты видимо забывать стал, коли так выделываться у входа начал.
  - Ну извини - извини... ты же сам знаешь, что я действовал согласно инструкции...
  - Вот это ты сейчас ей про инструкции расскажешь. Знаешь, как она их любит?
  - Герман, ну что ты от меня еще хочешь? Ведь я же уже извинился.
  - Всем сменам скажешь, чтоб не чинили мне больше препятствий.
  - Скажу, конечно. Кстати, тебя остановил лишь из-за нее, - охранник кивнул на Лизу. - Кто она?
  - Ее невольница.
  - И зачем она здесь ей?
  - Не лезь не в свои дела. Меньше знаешь - спокойней живешь.
  - Это правда, - охранник тяжело вздохнул и остановился перед высокими резными дверьми черного дерева. - Слушай, иди к ней сам. Что-то мне совсем неохота ей о тебе докладывать. Вдруг и правда не ровен час взъестся на что-то...
  - Лютует?
  - Сам не сталкивался, но ходят разговоры, что хуже магистра... а тот ей ни в чем не перечит и ни на шаг от себя не отпускает...
  - Так он сейчас с ней?
  - Сейчас нет. Но без него своих апартаментов она давно не покидала.
  - Откуда знаешь?
  Начальник караула кивком головы указал на двух охранников стоящих чуть поодаль:
  - Мне докладывают обо всех ее перемещениях.
  - Зачем? Никак магистр решил ограничить ее свободу?
  - Как охрана может ограничить госпожу Алекто? Ты что? Их задача любой каприз исполнить, да обеспечить покой, чтоб никто лишний раз не смел потревожить. Хотя на моей памяти таких идиотов еще не нашлось. Визитеров к ней лишь силой затащить можно. Сам знаешь, что она творит с ними.
  - И часто таскаешь таких?
  - Не реже чем через сутки... За этим сам магистр следит.
  - Кандидатуры он подбирает?
  - Конечно. Кого укажет, того и ведем...
  - Понял. Ладно. Иди ему докладывай, что я к ней ее невольницу доставил, - Герман опустил Лизу на пол и решительным движением распахнул дверь: - Пошли, малышка.
  Лиза, напряженно оглянувшись по сторонам, шагнула вместе с ним в высокие резные двери, которые тут же захлопнулись за их спинами. Ведомая Германом она прошла по широкой ковровой дорожке сквозь анфиладу нескольких шикарно обставленных комнат, напоминающих убранством покои королевского дворца. Удивленно разглядывая богатую обстановку Лиза вдруг почувствовала, что идущий рядом Герман неожиданно замер. Она повернулась к нему и, увидев как вытянулось его лицо, взглядом постаралась проследить его взгляд и то же в испуге застыла, не смея шевелиться. Неспешной походкой к ним приближалась черная тварь похожая на огромную крылатую кошку. За спиной у нее покачивался длинный чешуйчатый хвост, оканчивающийся большим сверкающим жалом, и таким же серебристым светом сверкали заостренные длинные когти на массивных мускулистых лапах. Пушистый длинноворсный ковер скрадывал ее шаги, делая поступь абсолютно неслышной.
  Герман тут же подался вперед, перекрывая корпусом Лизу и, склонив голову, тихо спросил:
  - Я не вовремя?
  - Нет, отчего же... - вплотную приблизившись, хрипло выдохнула тварь и, небрежным движением лапы отодвинув его в сторону, нависла над опешившей Лизой: - Ну и что тебя заставило заявиться сюда?
  Вглядываясь в бездонную мглу горящим недобрым светом глаз замершей над ней твари, Лиза от страха не могла и слова вымолвить. Мысли путались, и в сознании билась одна мысль: "сейчас она меня сожрет, сожрет и не подавится". И тут заметила ожерелье с сапфиром обрамляющее шею твари.
  - Она готова Вам служить, миледи, - тихо начал Герман, за спиной твари.
  Но та, раздраженно обернувшись, перебила его резким: "Заткнись!" и, зло ощерившись, вновь повернулась к Лизе: "Я не слышу ответ!".
  Лиза, наконец, сообразив, кто перед ней, судорожным движением сунула руку в карман и, вынув бархатный мешочек, принялась непослушными дрожащими пальцами развязывать как назло запутавшиеся завязки.
  - Вот, - она торопливо вытряхнула на ладонь и протянула твари сверкающий бриллиант в золотой окантовке и с фиксаторами по краям, сходный по размеру с сапфиром в ее ожерелье.
  В страхе она забыла все слова и доводы Авенира и теперь, нервно кусая губы и сглатывая заструившиеся по щекам слезы, пыталась выдавить из себя хоть что-то, что могло склонить с такой злобой смотрящее на нее страшное существо к принятию дара, но не могла. От ужаса она зажмурилась и, держа в трясущихся пальцах брильянт, сунула его еще ближе к оскаленной морде.
  - Милая безделушка, - тварь, фыркнув, чуть отстранилась и, обхватив ее руку когтистой лапой, осторожным движением длинных когтей взяла брильянт.
  Почувствовав, что бриллиант у нее забрали, Лиза с опаской приоткрыла глаза и увидела, как тварь ловким движением завела тот под сапфир ожерелья и защелкнула так, что бриллиант стал абсолютно невидим. После чего встряхнулась и, повернувшись к Герману, жестко потребовала:
  - Забудь о том, что видел!
  - Уже забыл, миледи, - тут же склонил голову тот и, подобрав выроненной Лизой бархатный мешочек, тихо спросил: - Убрать?
  - Да, - едва заметно кивнула та и повела головой в сторону Лизы: - Скажешь магистру, что привел ее для того, чтобы
  Договорить она не успела, двери входа распахнулись, и на пороге анфилады комнат показалась фигура магистра Тьмы. Облаченный в темно-синий красивый смокинг наподобие того, в каком видела его Лиза в первый раз, и темно-серую шелковую рубашку, рассмотреть подробнее Лиза не успела. Когтистая лапа тут же сбила ее с ног, и оскаленная морда нависла над ней. От боли и неожиданности она взвизгнула, и слезы с новой силой хлынули из ее глаз.
  - Развлекаешься? - раздался рядом голос магистра.
  - Почему на ней ее оберег? - повернув к нему голову, выдохнула тварь, в ее хриплом голосе слышалось явное раздражение.
  - Не обращай внимания, девчонка полностью в твоем распоряжении.
  - Ответь! - настойчиво потребовала тварь, рыкнув при этом так, что Лиза, подмятая ею, испуганно сжалась еще больше.
  - Какая разница? Так сложилось. Развлекайся, считай, что это ее подарок, - нехотя процедил тот и повернулся к Герману: - С чего привел сюда девчонку?
  - Я не ожидал увидеть миледи в таком виде, - вместо ответа развел тот руками.
  - Я не о том спрашиваю! - рявкнул магистр Тьмы с такой злобой, что Лизе на секунду показалось, что в комнате померкло освещение.
  Испугавшись, что сейчас может выясниться ее истинная причина появления здесь, Лиза, вывернувшись из-под неплотно держащей ее лапы, бросилась ему в ноги:
  - Я умоляю! Спасите моего отца! Пусть она потом меня сожрет! Только его спасите! Он умирает, умирает без нее. Спасите его и заставьте забыть о ней! Я не хочу оказаться виновной в его смерти!
  - Заткнись! - тварь лапой отшвырнула ее от ног магистра и, напряженно вглядываясь в его глаза, хрипло спросила: - Ты никак играешь за моей спиной?
  - Чем ты недовольна? Девчонка полностью в твоем распоряжении. Что хочешь, то и делай с ней, - магистр раздраженно поморщился.
  - Я недовольна тем, что ты неоткровенен! - тварь резко вздыбилась и подмяла магистра под себя. - Ты лжешь и что-то скрываешь! Я чувствую! Ответь что!
  - Ну хватит! - вокруг магистра заклубилось темное облако, и он отшвырнул ее от себя так, что она отлетела к дальней стене.
  Однако, еще в воздухе распрямив крылья и зашипев, словно рассерженная змея, она вновь устремилась к нему.
  - Хватит, я сказал! - успев подняться, тот вытянул вперед руку. - Успокойся! Не вынуждай меня на крайние меры!
  Огромная крылатая кошка застыла перед ним, раздраженно помахивая массивным хвостом с жалом на конце, и обнажив острые клыки, злобно оскалилась.
  - Тихо, тихо, моя хорошая... Успокойся и не злись, тогда все будет хорошо - магистр примирительно повернул ладонью вверх вытянутую вперед руку.
  - Что ж... - скрыв клыки, тварь недовольно фыркнула, - сама разберусь, чем ее так девка заинтересовала... сама передо мной всю душу вывернет, перед тем как сожру, - она хрипло рассмеялась и, чуть наклонив голову, иронично посмотрела на магистра: - А теперь попробуй сказать, что не позволишь мне того...
  - С чего взяла, что могу захотеть это сделать? - усмехнулся тот.
  - Ты разозлился, что Герман ее сюда приволок... но не возражал, чтоб я ее сожрала. Значит, девка что-то скрывает... поэтому для начала я узнаю что... а уж потом решу, что с ней делать дальше.
  - Ты быстро учишься... - поморщился магистр, не сумев скрыть раздражения.
  - Она была хорошей учительницей... - тварь снова рассмеялась.
  - Прекрасно. Только ты ошиблась в выводах. Хотя и она была в них не особо сильна. Ладно, развлекайся с девчонкой как захочешь. Я не возражаю, - магистр повернулся к Герману: - Пошли, поговорить с тобой хочу.
  - Герман тоже останется при мне! - клыки твари вновь обнажились. - Он теперь тоже мой! И я хочу, чтоб он остался!
  - Зачем он тебе?
  - Хочу, - зашипела тварь. - Спрашивай его, что хотел, здесь. Не позволю за моей спиной играть!
  - Да кто играет у тебя за спиной? С чего ты взяла?
  - Чувствую... И хватит об этом. Сказала, что останется здесь, значит - здесь! Лучше приведи мне кого-нибудь... Я голодна.
  - Ты отвратно себя ведешь... И при этом требуешь, чтобы я исполнял твои желания... Тебе не кажется, что ты переходишь границы?
  - Перестань меня злить! - глаза твари сверкнули недобрым светом. - Если через пару минут у меня не будет жертвы, выбранной тобой, я выберу ее сама. И ты не помешаешь...
  - Ты вновь начинаешь своевольничать? Ну что ж, сама напросилась... - магистр вытянул руку, вокруг которой засверкало голубоватое свечение.
  - Нет! - тварь, злобно рыча, попятилась. - Не смей этого делать! Ты обещал!
  - Ты тоже много чего обещала... Однако не исполняешь... - свечение немного померкло вокруг руки магистра, и он чуть опустил руку, показывая, что готов к диалогу.
  - Все! Мне надоели твои угрозы! - подобравшись как пружина, черная крылатая кошка взмыла в воздух и точным броском кинулась на магистра, повалив его на пол. А потом взмахнула мощным хвостом, целя ему в шею. Но тот сам схватил ее за шею, выворачивая голову, и увернулся от удара. Жало, с неприятным свистом разрезав воздух, впилось в ковер. Хрипло взвизгнув то ли от боли, то ли с досады, тварь отдернула хвост и с удвоенной яростью впилась когтями в плечи магистра, и они, сцепившись в плотных объятьях, стали кататься на ковре.
  Стоявший неподалеку Герман, едва успел оттащить не ожидавшую такого поворота событий Лизу от них подальше. Спрятавшись вместе с ним за выступом стены, Лиза с ужасом наблюдала за разлетающимися сверкающими волнами, исходившими от плотного клубка сплетенных тел, борющихся на полу.
  - Он хочет ее убить? - прошептала она, испуганно скосив взгляд на Германа.
  - Ее невозможно убить, это может сделать лишь Творец, - тихо ответил он. - А вот тебе лучше не высовываться, - заметив, что ободренная его словами Лиза подалась вперед, пытаясь получше рассмотреть, что происходит, - такая волна способна по полу любого размазать.
  Через некоторое время клубок распался, и магистр поднялся, держа на руках безвольно-обмякшее тело девушки, укутанной в черный шелк. Подойдя к стоящему в дальнем углу дивану, он осторожно уложил ее и, обернувшись, жестом подозвал Германа: - Помоги ей.
  После чего быстро направился к выходу. Лиза успела заметить, что его одежда вся окровавлена и изодрана, а с рук стекает кровь.
  
  Склонившийся над девушкой Герман осторожно приподнял ее голову и тихо спросил:
  - Чем я могу Вам помочь, миледи?
  - Пока он не отошел от схватки, выведи отсюда девчонку и поручи ее заботам Виктора. Быстро. И держи язык за зубами, чтобы ни случилось, - услышала Лиза знакомый голос избранницы отца.
  - Хорошо, миледи, - кивнул Герман и, взяв Лизу за руку, шагнул к дверям.
  Однако двери в тот же момент растворились сами. На пороге стояли четыре стражника в сопровождении начальника охраны Шульца.
  - Госпожа Алекто, - с поклоном проговорил он, - магистр приказал сопроводить к нему Вашу невольницу.
  - Невольницу мою? - Алекто приподнялась с дивана и хмурым взглядом уперлась в него. - Это какую?
  - Эту, госпожа, - Шульц указал на Лизу.
  - Эту, говоришь, - встав, Алекто шагнула к Лизе и рукой коснулась ее шеи и оберега на ней. - Она, оказывается, моя невольница... Как интересно однако, - она помолчала немного, а потом хрипло отрывисто приказала: - Марш к моему супругу и скажи: я с ним побеседовать хочу...
  - А как на счет невольницы? - осторожно осведомился тот и в следующее мгновение, резко обернувшись, Алекто набросилась на него и, подмяв под себя, сомкнула на его шее руки. После чего наклонилась к самому уху и хриплым шепотом выдохнула:
  - У тебя плохо со слухом, ратник?
  - Нет, госпожа... - задыхаясь в ее плотном захвате, испуганно выдавил из себя тот.
  - Тогда почему ты еще не у магистра?
  - Уже... иду, госпожа... Если Вы... соблаговолите... отпустить, - отрывисто проговорил он, судорожно хватая ртом воздух.
  - Еще раз подобное повторится, и торопиться исполнять мои приказания тебе более будет не надобно. Понял? - она разжала руки и, поднявшись, отошла в сторону.
  - Да, госпожа. Я не посмею больше мешкать, - начальник охраны поспешно поднялся и кланяясь стал пятиться к дверям.
  - И лоботрясов своих отсюда забери, а то не ровен час недосчитаешься кого, - скривила губы в недоброй улыбке Алекто.
  - Конечно, госпожа. Как скажите. Они за дверьми подождут, - он вместе с охранниками торопливо скрылся за дверями.
  - Не успели, - хмуро резюмировала Алекто, проводив его взглядом, - теперь сложнее будет вывести ее отсюда.
  - Я могу постараться пробиться, - с готовностью проговорил Герман.
  - Тогда он поймет что к чему, а у меня сейчас нет сил противостоять ему... Он просто убьет меня и постарается сам договориться с тварью... Так что это не вариант.
  - Разве Вы не вечны, миледи? - Герман недоуменно воззрился на нее.
  - Вечна лишь та половина моей сущности, которую ты видел некоторое время назад.
  - А Вы не едины с ней?
  - Нет, - качнула она головой, - поэтому если не хочешь оказаться у нее в лапах после смерти этой части моей сущности, держи покрепче язык за зубами.
  - Вы о чем, миледи?
  - О том, что если мой супруг догадается, что я могу контролировать ситуацию и в другой своей ипостаси, он постарается меня этой возможности лишить... и тогда вам всем не позавидуешь...
  - Понял, миледи. Постараюсь не проговориться. А с девочкой что?
  - С девочкой, - она задумчиво прищелкнула языком, - пока не знаю что... Девчонка выполнила свою роль и здесь мне лишь карты путать будет, так что лучше убрать ее отсюда... Сразу конечно уже не получится, но со временем попробовать можно...
  - Если я не выйду через пять дней, Авенир расторгнет договор, - вступила в разговор до того испуганно молчавшая Лиза.
  - Проклятье, - Алекто раздраженно скривилась. - Только этого не хватало... Ладно, постараемся успеть. Тебе придется мне помочь и подыграть, - она обернулась к Герману.
  - В кои веки магистр Света сам собрался сделать такой шаг, а Вы хотите избежать битвы... Почему? - недоуменно воззрился на нее тот.
  - Герман, Творец терпит мое существование лишь из-за того, что я блюду равновесие. Так что битву не торопи, не в моих она интересах...
  - Не понял...
  - Что непонятного? - нахмурилась она. - Я, как хищник, уничтожаю больных, слабых или мешающих развитию. Аналогию улавливаешь? А теперь ответь, что будет с хищником, если все потенциальные жертвы разом перегрызут друг другу горло? По глазам вижу, что догадался. Правильно. Вначале этот хищник от души попирует, а потом нужда в нем отпадет, и о его судьбе даже ворожить не надо будет... Поэтому возможному пиру я не рада... ибо догадываюсь, что последует за ним.
  - Похоже, что у магистра другие мысли на сей счет, - недоверчиво качнул головой Герман.
  - Магистр рассчитывает начать новый виток на своих условиях и за ценой не постоит... Он не только мной не задумываясь пожертвует, но и всей сферой, лишь бы желаемое получить... А вот в мои планы это не входит, - в голосе Алекто послышался металл. - А так как тебе, - ее рука властно уперлась ему в грудь, - жизненно-необходимо поддерживать именно меня, то постарайся на его сторону не вставать.
  - А Вы, умеете убеждать, миледи, - в глазах Германа плескалось явное восхищение. - Не беспокойтесь, я на Вашей стороне.
  - Это хорошо, - сбавив тон, Алекто опустила руку.
  - Я могу спросить, миледи?
  - Спрашивай.
  - Вы решили надеть верификатор темной энергетики? Зачем?
  - Попалась на очередную уловку магистра. Ты же знаешь, он мастер на подобные трюки, - раздраженно хмыкнула Алекто.
  - Девочка обратный принесла?
  - Да, - кивнула она, помолчала, а потом мрачно добавила: - только поздновато... Изменения похоже уже стали необратимыми, так как я даже воспользоваться им не в силах...
  - Он что совсем бесполезен? - Лиза в смятении прижала руки к щекам.
  - Ну не совсем, - губы обернувшейся к ней Алекто тронула легкая усмешка, - он немного снижает воздействие, хотя, по большому счету, это не особо принципиально...
  - Значит, я зря сюда шла? - в голосе Лизы зазвучало отчаяние. Ей было несказанно обидно, что все ее героические усилия, как оказалось, были пустыми хлопотами.
  - Ты не сюда зря шла, а зря не послушалась меня еще тогда, на террасе! - жестко и раздраженно резанула в ответ Алекто. - Теперь же ты идешь единственно возможным для себя путем, пытаясь выпутаться из всего того, во что ввязалась из-за собственной бестолковости. Так что уж кому-кому, но только не тебе сетовать на судьбу. Творец и так несказанно благосклонен к тебе, раз позволил до сих пор сохранить душу. Да и на меня жаловаться не тебе. Поэтому помалкивай лучше! Кстати, кто тебе принес мой оберег?
  - Тот лже-режиссер... - Лиза испуганно потупилась и, нервно сглотнув, призналась: - Это была плата за то, что я подменила ожерелье.
  Боясь поднять глаза, она с ужасом ожидала реакции Алекто. Однако та прореагировала на ее откровения абсолютно спокойно. Лишь саркастически проронила: "Выходит, Люциус иногда все же платит по счетам. Очень благородно с его стороны", после чего равнодушно отвернулась.
  
  Некоторое время прошло в молчании, а потом дверь резко распахнулась, и на пороге появился магистр. Одетый в черный шелковый костюм и черную мантию с кроваво-красной окантовкой, с золотым обручем вокруг лба. Вид его, по меньшей мере, внушал трепет.
  - Ты хотела говорить со мной? - хмуро проронил он.
  - Дорогой, - очаровательно улыбаясь, Алекто шагнула к нему, - я хотела выразить тебе благодарность. Надеть на девчонку мой оберег, оставив именно за мной прерогативу вытянуть из нее душу, с твоей стороны очень красивый жест. Особенно мне по нраву, что эта самонадеянная нахалка по собственной воле оказалась здесь и в моей власти...Твое коварство по отношении к ней выше всяких похвал... Я в восторге.
  - Ты решила лишить ее души?
  - Конечно. Неужели ты считаешь, я могу поступить иначе с той, что дерзнула сыграть за моей спиной? Правда, перед этим я развлекусь с ней по полной программе... Уж больно хочется посмотреть на что окажется способна такая необычная смертная... Кстати, зачем присылал за ней ратников? Надеюсь, не желал лишить меня развлечения?
  - Всего лишь намеривался объяснить ей правила поведения здесь.
  - Думаешь, в том есть нужда? Ой, милый, мне начинают закрадываться в голову сомнения, что хотел ты у меня девочку забрать... Никак пообещал ей что-то, что не вправе не исполнить? Это мне лишь показалось, что ты ради меня старался? Да?
  - Как ты могла подумать такое? Если б я хотел оградить девчонку от тебя, то дал бы ей свой оберег и уж никак не твой... Она полностью в твоей власти, развлекайся.
  - Ты - прелесть, милый. Я ощущаю все больше удовольствия от того, что вынуждена не покидать твоих владений. Жаль, что только порой контроль над ситуацией теряю... Тебя, кстати, это не особо напрягает?
  - Я научился в таких ситуациях минимизировать собственные потери и способствовать быстрейшему обретению тобой его вновь.
  - Рада, что все обстоит именно так, дорогой. Похоже, ты действительно меня любишь, раз согласен мириться с такими негативными проявлениями моей сущности ради того, чтобы я и дальше оставалась подле тебя...
  - А ты сомневалась?
  - Ты уж извини, но зная твои способности, я сомневаюсь даже в том, что вижу собственными глазами. В деле введения в заблуждение и обведения вокруг пальца тебе нет равных. Я столько раз попадалась, что даже со счета сбилась.
  - То есть ты не веришь?
  - Почему не верю? В моем положении тебе приятнее верить. Так что верю. Хотя, если все это окажется очередной твоей аферой, я нисколько не удивлюсь и досадовать не стану. Я смирилась со своей участью.
  - Я всегда знал, что ты у меня умница. Но в данном случае твои сомнения напрасны. Я действительно люблю тебя и согласен мириться с любыми издержками, лишь бы ты была рядом.
  - Ты великолепен! - Алекто стремительным движением прильнула к нему и впилась в губы долгим страстным поцелуем.
  Потом чуть отстранилась, и рука ее заскользила по плечу магистра:
  - Люциус, я никак снова сильно поранила тебя? Ты поэтому такой раздраженный и хмурый? Ты сердишься на меня?
  - Я не в претензии к тебе, дорогая. Это мелочи, - он сам притянул ее к себе и начал нежно целовать.
  - А если я пообещаю остаться с тобой сама, ты снимешь верификатор? - обвив его шею руками, нежно выдохнула она ему в ухо. - Тогда бы я больше не наносила тебе никаких ранений.
  - Ты ведь знаешь, я не верю обещаниям... Поэтому не проси, - усмехнулся он в ответ.
  - Ну и не надо, - Алекто резко оттолкнула его и раздраженно скривилась. - Ты невыносим!
  Глядя на нее, магистр весело расхохотался: - Ты бесподобна, когда злишься! Обожаю тебя такую!
  - Не вижу ничего тут смешного! У меня провалы в сознании, я не владею ситуацией, а ему видите ли смешно... Вот сожру тебя в следующий раз окончательно и будет совсем уморительно.
  - Погибнуть от твоих когтей во имя любви к тебе, это столь возвышенно, что вряд ли Творец допустит такое, - не переставая смеяться, магистр притянул ее к себе и жарко поцеловал в губы.
  - Надеешься на Его помощь... ну-ну... - вывернувшись из его объятий, поморщилась она.
  - Твои попытки освободиться от моего контроля столь неуклюжи, дорогая, что ничего кроме смеха вызвать не могут. Тебе необходимо учиться. Властвовать эмоциями в первую очередь. Тогда и самой легче будет, и реже контроль терять станешь.
  - Чем назидание читать, лучше жертву приведи, - обиженно поджав губы, процедила сквозь зубы Алекто.
  - У тебя девочка есть. С ней развлекайся. Пока ее не прикончишь, больше никого не получишь.
  - Я хочу, чтобы она видела, что ее ждет...
  - Ты и так развлечься сможешь, мне ли не знать... - усмехнулся он, - так что не привередничай. Получила девчонку и будь довольна. Иначе я подумаю, что оставляешь ты ее при себе совсем с другими целями и приму соответствующие меры.
  - У тебя подозрительность прям в крови... Ну навскидку, хоть одну приведи... - во взгляде Алекто засверкали лукавые огоньки, и она обхватив супруга за плечи, заглянула ему в глаза.
  - А ты начинаешь учиться, моя девочка. Это хорошо, - его ладонь нежно заскользила по ее щеке. - Приводить примеры не буду, но это не значит, что решение поменяю... Я подожду и посмотрю, что дальше делать станешь. Поэтому придется тебе развлекаться именно так.
  - Ты меня заинтриговал... Проклятье! - в ее голосе послышалось раздражение, и она, с силой оттолкнув его, отвернулась. - Что же такого ты знаешь о ней, что не знаю я? Почему тебе тоже надо, чтобы я вытянула из нее душу? Что это дает тебе?
  - С чего это ты решила, что это что-то мне дает?
  - Как же мне надоели твои игры! Надоели! Терпеть их не могу! - она вновь повернулась к нему.
  - Почему? - его губы тронула легкая ироничная улыбка.
  - Да потому что я всегда в них проигрываю! Я не умею в них играть! Они раздражают меня! Ты говоришь одно, думаешь другое, делаешь третье! Я не могу так! - со злостью выдохнула она.
  - По-моему излишне подозрителен не я, а ты. Ты чего-то себе явно напридумывала.
  - А я вот ее не стану лишать ее души! Не стану! Пока не вытрясу из девчонки причину не стану!
  - Ее нет, это - во-первых, а во-вторых, даже если бы была, девчонка что сумасшедшая, сказать тебе то, после чего ты вытянешь из нее душу?
  - Я превращу ее жизнь в такой ад, что сумасшедшей она станет... - убежденно выдохнула она. - Можешь не сомневаться!
  - Хочешь искать то, чего нет, ищи. Право твое. Мешать подобному развлечению не стану. Только учти, пока ее не прикончишь, о других жертвах даже не заикайся!
  - Что?! Это ты мне? Чтобы я заикаясь тебя просила о жертвах? - стремительным движением Алекто приблизилась к магистру, и ее руки сжались на его шее. - Я вообще тут всех передушу и спрашивать не стану, и начну, между прочим, с твоих фавориток. Этих стерв давно прикончить надо! Ненавижу их всех!
  - Ты великолепна, моя дорогая! Но для того, чтобы хоть кого-то прикончить здесь против моей воли, тебе придется для начала прикончить меня! - перехватив ее руки, он с усилием медленно развел их.
  - Я сделаю это втихаря, - не сводя с него взгляда, яростным шепотом выдохнула она.
  - Сообщив для начала об этом мне? На редкость мудрое решение, - усмешка очередной раз исказила его губы.
  - Будешь сидеть подле и контролировать? Я не против... Только тебе ведь скоро надоест.
  - Кому из нас надоест быстрее еще вопрос...
  - А еще говорил, что любишь... Ты не любишь, ты явно снова играешь. И девка наверняка что-то скрывает, раз ты готов мучить меня, лишь бы не дать мне возможность вытрясти из нее признание. Надоело! Надоело все! Не прекратишь меня мучить, я лучше в Тартар паду, чем терпеть твои издевательства! Ясно тебе?
  - Ну все, все, успокойся, - магистр, не отпуская ее рук, осторожно прижал к себе и начал ласково целовать волосы на виске. - Получишь ты, все, что хочешь, получишь... и из девчонки, какие хочешь, признания вытрясай, лишь мысли подобные из головы выбрось. Ты слишком дорога мне, чтобы я мог позволить тебе совершить такой шаг... Я действительно люблю тебя. Только не надо пользоваться этим слишком часто.
  - Чем я пользуюсь? Чем? - в ее голосе неожиданно зазвенели слезы.
  - Тссс... милая. Не начинай. Я и так на все согласен, не надо истерик, - он крепче прижал ее к себе.
  Негромко всхлипнув, она уткнулась ему в плечо: - Как же я устала, Люциус... Не хочу играть! Сбрось карты. Скажи мне сам, что скрывает девчонка. Ну скажи...
  - Да ничего она не скрывает. Ты напридумывала себе какой-то ерунды, дорогая. Однако я знаю, что разубедить тебя хоть в чем-то - дело нереальное, пока сама не убедишься. Поэтому проверяй, я не возражаю. Заставь ее вывернуть перед тобой душу и проверь.
  - Заставлю, можешь не сомневаться.
  - Удачи! - он немного запрокинул ей голову и поцеловал в лоб, после чего стремительно вышел.
  
  Как только дверь за ним закрылась, Алекто повернулась к Герману:
  - Значит так, мой мальчик, магистр перестал мне верить, и могу поклясться, что в ближайшее время выберет момент, чтобы жестко допросить тебя... и на счет меня, и на счет девчонки... При таком раскладе мне необходимо, чтобы ты подыграл мне, иначе твоя участь будет крайне печальна, поверь мне.
  - Миледи, Вы считаете, я могу предать Вас? Ведь я уже сказал, что полностью на Вашей стороне.
  - Герман, я давно перестала верить словам. И прекрасно понимаю, что с твоей стороны в открытую сказать мне, что предпочитаешь принять не мою сторону - полнейшая глупость. Я о тебе гораздо более высокого мнения, поэтому просто заранее предупреждаю: встав на его сторону, ты не только ничего не получишь, ему не с руки оставлять такого свидетеля при любом раскладе, но и ценой собственной жизни поможешь угробить не столько меня, сколько сферу. Потому что для темной сферы его афера по любому боком выйдет. Выиграет лишь он.
  - Подобную откровенность от любого, миледи, я бы посчитал показателем смятения, но зная Вас, я не могу поверить в подобный вариант.
  - Я не особо ценю свою жизнь, Герман... к тому же устала мало того что сдерживать алчущее исчадье Тартара, так еще постоянно контролировать всех, ожидая удара со спины... Поэтому сбросила карты в надежде, что ты мальчик сообразительный и сам поймешь, что делать не стоит.
  - Я не о том, миледи... Это я все понял уже давно и решение давно принял. Я о том, что Вы вообще допускаете мысль о том, что магистр может захотеть что-то предпринять против Вас. На мой взгляд, у Вас достаточно убедительная позиция, и Вы ловко заморочили ему голову. И даже если бы я рассказал ему все что мне известно, вряд ли он решился на такое, допуская мысль, что я мог и наговорить на Вас из ненависти, например.
  - А ведь это мысль... на этом можно сыграть. Ты расскажешь ему продуманный нами коктейль из полуправды и постараешься подать его так, чтобы правду он посчитал ложью и наоборот. Ты талантливый мальчик, и я думаю, сможешь его обыграть. Если захочешь, конечно.
  - Я постараюсь, - Герман польщено улыбнулся. - Кстати, а Вы не хотите попробовать убить его первой?
  - Герман, у меня таких возможностей было и не сосчитать... Даже в последней схватке. Я нарочно промахнулась.
  - Почему?
  - Потому что, тогда мне придется занять его место, а я этого не хочу... Кстати, если ему дать заподозрить, что именно из-за этого он еще жив... что твари абсолютно фиолетово, кто он... Что дай ей волю, и она начнет без разбора убивать напропалую и уже не промахнется. Хотя нет... Тогда он совсем превратит мою жизнь в кошмар... Тут надо умнее ситуацию обыграть. Ты придешь к нему сам и скажешь, что я веду двойную игру и явно намереваюсь его убить, потому что я с тварью давно единое целое и если в образе твари напала на него, то несомненно преследую именно эту цель. И скрываю это наверняка лишь для того, чтобы иметь возможность оправдаться перед ним в случае промаха, как сегодня. А если спросит про девчонку, скажешь, что ко мне привел, потому что она сама в Сумрак пришла, и так как на ней был мой оберег, ты побоялся брать ответственность за решение ее дальнейшей участи.
  
  
  
  Через некоторое время двери апартаментов вновь распахнулись, и стражники втащили упирающегося мохнатого монстра с головой волка. Идущий следом за ними магистр, улыбнулся поднявшейся им навстречу Алекто:
  - Развлекайся, дорогая. Надеюсь, у тебя больше не будет причин упрекать меня в нерадении тебе и игнорировании твоих потребностей.
  - Порадовал, а то я уж заждалась, даже начала опасаться, что очередной раз обманул, - усмехнулась в ответ Алекто и, шагнув к монстру и отбросив сдерживающих его стражников, вцепилась моментально изменившимися руками ему в шею и повалила на пол.
  Магистр тем временем шагнул к стоящему неподалеку Герману и, жестко схватив за плечо, тихо выдохнул на ухо:
  - Тихо и не привлекая ее внимания, идешь со мной. Посмеешь ослушаться - пожалеешь!
  Герман, не став сопротивляться, тут же последовал за ним и вместе с ним вышел за двери.
  Не выпуская его плеча, магистр провел его по коридору и завел в свой кабинет, после чего указал на кресло
  - Садись!
  - Я чем-то прогневал Вас, магистр? - опускаясь в предложенное кресло, тихо осведомился Герман.
  - Пока нет, но разгневаешь, если не будешь откровенен.
  - Что Вы хотите знать?
  - Зачем девчонку сюда приволок?
  - А что мне оставалось делать? Девочка сама пришла в обитель и потребовала встречи с миледи. Я не осмелился самостоятельно решить, что с ней делать. Миледи и так ко мне очень предвзято относится, к любой мелочи цепляется и разборки крутые устраивает. Кстати, я не понял, почему Вы так спокойно прореагировали, что она на Вас напала... Вы действительно верите, что у нее провалы в памяти бывают?
  - Напала не она... а закабаленная ею тварь, она иногда перестает ее контролировать.
  - Вы думаете, что миледи плохо контролирует ситуацию в образе химеры? Так Вы ошибаетесь. Миледи явно Вам лжет. Все она прекрасно контролирует.
  - С чего взял?
  - Хотя бы с того, что ей нравится, когда в этом образе, ее Виктор ублажает, особенно ей нравится, что его при этом трясет от страха и отвращения.
  - Не понял...
  - А что непонятного... Она способна менять образ по желанию, на любое время и для любых целей и вполне адекватна в нем, а если скрывает это от Вас, то значит, у нее на то есть причины.
  - Какие?
  - Убить Вас задумала, только видно не получается у нее пока. Я говорил Вам еще тогда, магистр, что приближать ее к себе дело рискованное. Причем Вы при этом не только своей жизнью, но и всей сферой рискуете. Вы не поверили мне тогда, отказавшись от меня и ей отдав. А зря. Она спит и видит, как Вас и сферу уничтожить. Она злобная и властолюбивая гадина, которую Вы пригрели на груди. Вам ее прикончить надо.
  - А тебе сейчас-то с того какая выгода? Тебе ее кончина по любому боком выйдет.
  - Да я сам сдохнуть готов, лишь бы ее прикончить... Еще тогда готов был, а сейчас еще больше в этом мнении уверился. Только раньше мне шанса такого не представлялось... Поэтому сейчас я с удовольствием помогу Вам в этом благом для сферы деянии. Она же, как паразит, высасывает все соки из сферы Тьмы. Ее необходимо уничтожить!
  - Ее невозможно уничтожить. Она вечна.
  - Значит в Тартар сбросить.
  - Хватит! Ты поговори мне еще в таком тоне... Приказывать он мне будет, что делать... Вот скажу сейчас супруге, что наговариваешь не нее...
  - Не надо, магистр... только не это, - Герман повалился перед ним на колени.
  - Боишься?
  - Не то слово, - Герман судорожно сглотнул. - Миледи умеет наказывать так, что хочется или немедленно сдохнуть или самому в Тартар пасть. Меня от одной мысли, что она разгневаться на меня может от ужаса трясти начинает. Даже Вы не сможете с ней сравниться в умении карать столь изощренными способами. Так что я трепещу перед ней и одновременно ненавижу ее всеми фибрами души.
  - Значит, ненавидишь и боишься... славный коктейль чувств ты перед моей женушкой испытываешь.
  - Магистр, ну какая она Вам жена, она стремящаяся Вас убить стерва! Неужели Вам мало доказательств? Ведь в открытую уже пытается, в открытую! А Вы все женушкой ее величаете.
  - Ты можешь мне представить доказательства, что она с тварью единое целое и контролирует ситуацию в этом образе?
  - Какие тут могут быть доказательства? Знаю я просто это и все. Она всегда была с тварью едина и лишь по своему желанию в тварь обращалась, когда сожрать кого-то хотела...Так что я не понимаю, какие Вам нужны доказательства и с чего это Вы вдруг решили, что она с тварью две разные ипостаси.
   - Понятно, - магистр поднялся.
  - Что Вы решили? - Герман, не поднимаясь с колен, заискивающе взглянул на него. - Вы столкнете ее Тартар?
  - Нет. И хватит об этом, иди, а то и впрямь разозлится на тебя.
  - Вы что не поверили мне? Я клянусь Вам: все так и есть! Она лжет Вам и морочит голову!
  - Я все понял и принял твою информацию к сведению. Иди! - повысил голос магистр.
  Не посмев больше ничего возражать, Герман поднялся и поспешно вышел.
  
  Когда он вернулся в апартаменты Алекто, она уже расправилась с монстром, и охранники вытаскивали из дверей его бездыханный окровавленный труп, а она сама с удовлетворенной улыбкой, облокотясь на левую руку и полулежа на кушетке, наблюдала за ними. Завидев его, она пальцами правой руки поманила его к себе:
  - Где был, мой мальчик?
  - Выходил ненадолго.
  - Мне так не отвечают! - чуть подавшись вперед, раздраженно повысила она голос, хриплые интонации которого стали напоминать хищный рык. - Где ты был и что делал?
  В ее тоне слышалась такая злость и напор, что Шульц, наблюдающий за выносящими тело охранниками, непроизвольно замер на пороге и заинтересованно обернулся.
  - Разговаривал с магистром, - Герман подошел к ней ближе.
  - О чем?
  - Да в общем ни о чем существенном, миледи... так... о ситуации в целом.
  - Герман, я ж тебя наизнанку выверну, если мне сейчас же не ответишь, о чем конкретно ты с ним говорил! - ее голос вновь сорвался на злобный рык.
  - Миледи, помилосердствуйте, - он моментально преклонил колени, - не надо так гневаться... Чем я провинился? Я и так Вам все дословно перескажу, о чем мы говорили. Я в основном про девочку его спрашивал... Не понял я, что за непонятки с ее оберегом, и решил узнать нет ли у него видов на нее...
  - А даже если есть, тебе-то какое до этого дело? - сбавив тон, неприязненно хмыкнула она. - Иль подыграть ему решил?
  - Миледи... ну как Вы могли такое подумать, когда я принадлежу Вам и душой и телом? У меня просто у самого на нее виды и хотел я просить Вас позволить мне до того, как Вы души ее лишить надумаете, развлечься с ней, уж больно хороша девчушка... Однако мне не хотелось бы в этом вопросе соперничать с магистром, и если бы он выказал такое желание, то вставать ему поперек дороги я бы не посмел.
  - Думаешь, разрешу тебе подобное развлечение? - тон ее окончательно смягчился, и в нем послышалась легкая ироничность.
  - Я покорнейше прошу, а уж разрешать или нет, дело Ваше, миледи. Я против Вашей воли не осмелюсь пойти. Вы же знаете.
  - Я подумаю...- усмехнулась она, сделав жест, разрешающий ему подняться. Потом потянулась на кушетке, словно гибкая хищная кошка, а затем, бросив взгляд в сторону двери, вновь напряглась и властно вытянула руку в направлении застывшего в дверях Шульца: - Ты что тут стоишь, как изваяние, ратник? Любопытствуешь? А ну иди ко мне!
  Испуганно втянув голову в плечи, не посмевший ей перечить начальник охраны подошел и преклонил колени перед кушеткой.
  - Чем могу служить, госпожа?
  Кончиками пальцев она коснулась его щеки, потом, медленно скребя ногтями по коже, спустила руку к шее, и ее пальцы плотно обхватили его кадык.
  - Люблю любопытных мальчиков, сил нет... - с придыханием выдохнула она, сильнее сжимая пальцы.
  Тот судорожно сглотнул, и его начала бить сильная дрожь. Чуть привстав, Алекто другой рукой схватила его за волосы и запрокинула назад его голову, нависнув над лицом и всматриваясь прямо в глаза. Не смея даже пошевелиться, он с ужасом смотрел на нее, силясь что-то произнести, но с подрагивающих губ срывалось лишь хриплое сипение.
   Заметив, что пол у коленей Шульца становится влажным, к Алекто шагнул Герман и тихим проникновенным голосом произнес:
  - Миледи, магистр вряд ли будет доволен, если Вы сейчас не сдержитесь... У него не так много охранников подобного уровня. Отпустите его. Он наверняка все понял и не посмеет больше Вас раздражать.
  Резким броском отшвырнув от себя трепещущего начальника охраны, Алекто встала и схватила за горло Германа, гневно рыкнув:
  - Ты смеешь мне указывать, скотина?
  - Простите, миледи, - тут же сдавленно прохрипел он. - Это, конечно же, в Вашей власти лишить души любого и самой объясняться по этому поводу с магистром. Не подумавши, рот раскрыл. Виноват и раскаиваюсь в недолжном поведении. Готов понести заслуженное наказание.
  Она разжала руки и, дождавшись, чтобы он опустился на колени, зло пнула кончиком туфли:
  - Это хорошо, что готов, потому что подобные выходки я не спускаю. Сейчас ты быстро у меня вспомнишь, как должно вести себя со мной, скотина.
  Потом шагнула к скорчившемуся неподалеку Шульцу и пнула уже его:
  - А ну марш к магистру, ратник! Доложишь, что я недовольна тобой. Очень недовольна! И если он не найдет способ тебя приструнить и заставить вести себя прилично, буду вне себя от ярости. Понял?
  - Да, госпожа, будет исполнено, - закивал Шульц и, поспешно вскочив, метнулся к двери.
  
  Проводив его недобрым взглядом, Алекто повернулась к Герману:
  - Решил подпортить мой имидж в расчете на его благодарность?
  - Ваш имидж невозможно испортить, миледи, - поднимаясь с колен, качнул головой Герман. - Ну а на его благодарность, хоть особо и не рассчитываю, но надеяться хочется. Благодарность начальника охраны еще никому не вредила. К тому же мне был нужен свидетель, который бы передал магистру, как я обыграл перед Вами свою отлучку. Надеюсь, он догадается, что я рассчитывал именно на это.
  - Кстати, магистр поверил тебе?
  - Сказал, что принял к сведению... А поверил - не поверил, его не поймешь.
  - Ладно, прикуп вскрыт, теперь будем играть, и дальше уж, как карта ляжет... - Алекто тяжело вздохнула и, найдя глазами зажавшуюся в самом дальнем углу и с ужасом наблюдающую за всем происходящим Лизу, иронично спросила: - Ну как, жива или от страха совсем в прострацию впала?
  Нервно облизнув губы, Лиза кивнула, тихо выдохнув: - Жива.
  - Это радует. А теперь слушай внимательно: от Германа ни на шаг не отходить. Хочешь за руку держи, хочешь за ноги цепляйся, но чтоб как приклеенная к нему была, чтобы не случилось.
  - Хотите воспользоваться моей уловкой, что я на девочку запал? - усмехнулся у нее за спиной Герман.
  - Да, это хороший вариант, - обернулась к нему Алекто. - Будешь при себе ее держать и всячески демонстрировать, что с моего дозволения развлекаешься с ней, а как только появится возможность, выведешь ее отсюда и вместе с Виктором в мир переправишь. И учти, развлекаловка твоя исключительно наносной быть должна, переступишь грань, мокрого места от тебя не оставлю. Девчонка должна вернуться в мир живой и непорочной. Головой за это отвечаешь. Понял?
  - Боитесь, что Авенир, получив ее в другом виде, расторгнет договор? - в глазах Германа загорелись лукавые огоньки.
  - Я ничего не боюсь, Герман! Просто у меня на нее свои планы, - на скулах Алекто заходили желваки, а в голосе зазвенела сталь. - Поэтому если испоганишь мне девчонку, берегись!
  - Понял, миледи. Не надо так нервничать. Я понял и приложу все силы, чтобы доставить ее в мир целой и невредимой.
  - Вот это другой разговор, - сбавила тон Алекто. - Кстати, учти, скорее всего, тебе на деле придется приложить все силы. Игра серьезная идет, и тебе предпочтительнее сложить голову, защищая ее, чем сохраняя свою жизнь, не уберечь. Ясно?
  - Предельно ясно, миледи. Буду стараться.
  - Я рада, что ты у меня такой сообразительный мальчик, - ее губы тронула легкая улыбка. - Ладно, пошли поедим. На сытый желудок все тяготы жизни легче воспринимаются, да и мысли порой в голову дельные приходят. Мозги, они в постоянном питании нуждаются. Да и неизвестно, когда нам еще спокойно насладиться едой удастся.
  
  Они сидели за обеденным столом, уставленным разнообразными яствами, уже насытившиеся и расслабленные. Подниматься из-за стола Алекто не спешила. Вертя в руке резной хрустальный кубок, наполненный темно-красным, как кровь, вином, она долго молчала, потом делая большие паузы, тихо проронила:
  - Хорошо-то как... спокойно... Жаль недолго всем этим наслаждаться осталось, хотя так хотелось продлить еще... и спокойное существование, и мир... но видно не судьба.
  - Миледи, - Герман озадаченно посмотрел на нее, - что-то у Вас какое-то пессимистическое настроение, как я погляжу. Думаете, действительно сейчас момент затишья перед бурей?
  - Я не думаю, я знаю... Грядет битва, - ее ноздри хищно дрогнули, - Люциус не откажется от задуманного, он уже активировал всю сферу Тьмы и все приграничные зоны, так что теперь в любом случае пойдет ва-банк. Вопрос лишь в том, смогу я амортизировать столкновение сфер, чтобы обе спасти, или начнется глобальное побоище...
  - Не понял... Магистр тоже хочет нарушить договор, как и Авенир? Оба хотят?
  - Ты не понял, что именно он готовит битву? Я думала, ты догадался. Авенир, понимая, что сейчас перевес не на его стороне, лишь упредить хочет, чтобы постараться минимизировать собственные потери и затянуть сражение в надежде все же выстоять и новый договор подписать, а Люциус, стремясь к абсолютной власти, за ценой не постоит и пожертвует даже всеми темными, чтобы в конце получить руины в полное владение...
  - И что при таком раскладе можете сделать Вы?
  - Пока старалась затянуть... Но как видишь, Авенир хочет получить обратно девчонку, а ее уход отсюда, как пить дать, мгновенно спровоцирует Люциуса. Так что тянуть и дальше не получится. Поэтому теперь планирую, как уже сказала, амортизировать столкновение...
  - Как?
  - Я превращу сумрак в обратноинверсионное пространство и выпущу мою тварь... После этого надеюсь, желающих совать туда нос больше не найдется.
  - Это же Тартар местного значения получится. Вы шутите, я надеюсь?
  - Нет, - ее взгляд заледенел. - Поэтому тебе, Виктору и девочке лучше убраться оттуда заранее.
  - Вы не сможете оттуда выйти, как и все кто решится туда войти...
  - Если магистр не решится войти в сумрак вслед за мной и не убьет меня, освободив тварь, то на моменте перехода из сущности в сущность выйти смогу.
  - Зачем ему лезть в обратноинверсионное пространство? Ради мести Вам пожертвовать своей свободой? Не смешите меня, миледи. Он на такое никогда не пойдет.
  - Я вот тоже на это надеюсь. Хотя если я не успею начать обратноинверсионное преобразование до его пересечения границы, то кто знает, как все сложится...
  - Миледи, кстати, а как Вы с пространственным верификатором сможете попасть в сумрак?
  - Да в том-то и проблема, что не могу. Но Люциусу придется его с меня снять, перед тем как самому в сумрак соваться. Я нужна ему там. Вернее не я, а моя тварь... Так что игра у нас будет идти с ним на грани фола, и кто сориентируется быстрее пока не понятно.
  - А Вы серьезную игру затеяли, миледи...
  - Не я, Герман, не я... Это игра начата еще до моего рождения, и мы с тобой лишь новые фигуры в ней. Только и всего.
  - Что наша жизнь - игра... - пропел с усмешкой Герман, а потом, помолчав немного, добавил: - Но мне все больше и больше нравится играть на Вашей стороне, миледи. Вы здорово продумываете комбинации, ведь даже Ваш проигрыш, судя по всему, не даст больше никому выиграть партию и, несомненно, будет красив. Хотя мне бы хотелось, чтобы Вы выиграли, это было бы еще более красиво.
  - К сожалению, Герман, что-то подсказывает мне, что при нынешнем раскладе не до красивости партии. Я уверена, что магистр на любую неприглядную подлость пойдет, лишь бы желаемое получить, так что не обольщайся на счет игры по правилам и красивости... - она тяжело вздохнула и отставила кубок, а потом неожиданно игриво улыбнулась. - Ладно, ничего, в его рукаве не все козыри. Я тоже немало про запас имею. Еще посмотрим кто кого и как.
  - Эх, миледи, жаль что Вы меня подле себя не оставляете, я бы наверняка сумел Вам в игре помочь.
  - Ты мне девчонку вытащи, это будет самая лучшая помощь.
  - Как скажите, - покорно склонил голову Герман.
  
  На следующий день, как только в комнаты Алекто зашел магистр, Герман, находившийся с Лизой в одной из дальних комнат, тут же притянул ее к себе, и крепко обняв, повалил на пол, после чего стал достаточно пылко ласкать. Не ожидавшая такого поворота событий Лиза сначала попыталась вывернуться, чтобы встать, а потом испуганно сжалась, и тут же услышала в ухе жаркий шепот Германа: "или дергайся, моли отпустить тебя и плач или стони от удовольствия, только не лежи как бревно!".
  Вздрогнув, Лиза тут же начала пытаться отпихнуть его от себя, хриплым и срывающимся от испуга голосом прося ее отпустить.
  - Плохо просишь, - выдохнул ей в ухо Герман, - придется видимо всерьез с тобой развлечься, и будь что будет... - его рука рывком задрала ей юбку чуть ли не на голову.
  - Нет! - завизжала уже не на шутку испугавшаяся Лиза. - Миледи! Мама! Запретите ему! Я не хочу! Отпусти!!! Отпусти сейчас же!
  - Что там у тебя происходит? - послышался вдалеке голос магистра.
  - Мальчик мой развлекается. Я позволила. А ты что-то имеешь против? - с усмешкой ответила ему Алекто.
  - Надеюсь, ты не намерена получить от нее ребенка?
  - Почему нет? Мне интересно, что будет, если столь необычная смертная, зачнет от даймона такого уровня. Как думаешь, каким будет ребенок?
  - Ты сдурела? - в голосе магистра послышалась неприкрытая злость. - Пообещай, что прикончишь ее до рождения ребенка, и я не стану вмешиваться, пусть развлекается.
  - Ну вот еще, - раздался смех Алекто. - С чего это я должна тебе такое обещание давать? Я именно ради этого ему позволение дала, так что не дождешься. Я ее прикончу только после того, как получу от нее ребенка, и он будет только мой!
  - Так вот ты что задумала... Алекто, это дурь! Это будет урод-полукровка и в любом случае изгой. Зачем он тебе?
  - А вот родится, тогда и решу зачем. А сейчас отстань!
  Спорить дальше магистр не стал, однако Лиза, не перестающая кричать и бороться с Германом на полу, услышала его тяжелые приближающиеся шаги, а потом властный голос:
  - Герман, отпусти ее!
  Герман тут же ослабил хватку и, приподнявшись, недоуменно спросил:
  - Чем Вы недовольны, магистр? Миледи дозволила мне с ней развлечься.
  - Развлекаться можешь, а вот забеременеть она от тебя не должна. И это мое требование! Посмеешь нарушить, я найду, чем отплатить. Так что десять раз подумай, стоит ли тебе идти против моей воли.
  - Ты вечно все испортишь, - раздался за спиной у магистра разочарованный голос Алекто. - И что тебя дернуло прийти сейчас? Пришел бы на часик позже... Эх, надо было мне спустить мальчишке его выходку и еще вчера разрешение развлечься дать. Но чего-то не подумала я, что ты можешь вмешаться... Вот что за напасть... Люциус, ну почему ты всегда все, что я не задумаю, портишь, а? Ну вот что у тебя за развлекаловка такая: рушить все мои планы и вечно оставлять меня ни с чем? Неужели это так приятно?
  - Да какие планы, дорогая? Получить межвидовое существо, рушащее устоявшиеся принципы взаимодействия? Это урод и изгой, подлежащий уничтожению. И ты это знаешь, - повернулся он к ней.
  - Я сама подобный урод и изгой. Так что же ты меня еще не уничтожил? - в голосе Алекто послышалась злость. - Или планы такие есть, но время еще не настало?
  - С чего вдруг такие мысли?
  - А с того, что ты проговорился, назвав межвидовое существо подлежащим уничтожению уродом, разрушающим баланс. Значит, боишься таких... и меня скорее всего тоже... Поэтому и верификатор надел и испытываешь постоянно, проверяя не настал ли момент прикончить... Но ждать от тебя что либо иное было глупо... Ладно, - она раздраженно поморщилась и, махнув рукой, развернулась, чтобы уйти.
  Но магистр ей не дал. Шагнув к ней, притянул к себе и, сжав в объятьях, губами впился в губы. Потом, чуть отстранившись, прошептал:
  - Хватит, хватит, дорогая. Я люблю тебя. И ты не можешь об этом не знать. Ты - исключение, однако единственное. Любого другого, подобного тебе, я не потерплю и без колебаний уничтожу. И хватит об этом. Не испытывай мое терпение.
  - Ой, Люциус, - с трудом восстановив дыхание, покачала головой она, - как бы я была счастлива, если бы эти твои слова были правдой... Но ты ведь, скорее всего, как всегда лжешь... Ты настолько прагматичен, что любовь для тебя это лишь слово, позволяющее прекрасно манипулировать мной и не более... Хотя я все равно благодарна тебе. Приятнее слышать слова любви, нежели угрозу и прямой приказ.
  - Мне жаль, что ты не веришь мне... и если честно я искренне недоумеваю почему. Ты не уверена в собственном обаянии? Да стоит мне взглянуть тебе в глаза, и я теряю всякий разум... Неужели ты не видишь это, дорогая? К тебе невозможно испытывать ничего кроме любви, ты прелестна, очаровательна и прекрасна... Я ведь жизнью рисковал, чтобы не дать тебе в Тартар пасть... Рисковал ради твоего спасения... Как ты быстро забыла об этом, однако...
  - Не забыла... не забыла, - она потерлась щекой о его плечо, - и благодарна тебе... Я просто боюсь тебе верить... боюсь. Понимаешь? Ты столько раз жестко обламывал меня, играя на моих чувствах, что я готова дуть на ледяную воду, лишь бы не обжечься еще раз.
  - Что ж делать, дуй, если тебе так хочется, глупышка моя. Я готов смириться и с этим. Лишь бы ты была довольна, - рассмеялся он и вновь приник к ее губам страстным поцелуем.
  Упершись в его плечи руками, Алекто вынудила его прервать поцелуй и, немного отстранившись, испытующе заглянула в глаза:
  - Люциус, если ты не против, чтобы я дула на воду, может, не сочтешь за труд хоть какой-то дополнительный знак внимания и любви мне оказать?
  - Я исполняю все ее прихоти, больше сотни душ собственных подданных загубил, а ей все мало... Ну что еще ты хочешь?
  - Развлечься хочу... Тут тоскливо, что в Тартаре... Ну хоть бы какое развлечения для меня придумал кроме как неугодных тебе подданных души лишать. Я ж скоро на стены бросаться от однообразия и скуки начну... В гробу лежать и то наверное занимательней. Червяки-жучки тебя там со всех сторон грызут всякие, необратимый процесс гниения и разложения опять же.
  - У тебя своеобразный юмор.
  - Уж какой есть.
  - И каких развлечений тебе хочется?
  - Да любых, сам предлагай... А то ведь все, что не придумаю, тебе не по душе... Вон девку и то обрюхатить не даешь.
  - Так это ты от скуки что ли?
  - А от чего еще? Надоело мне тут все. Надоело! Понимаешь?
  - Тихо, тихо... Не надо на меня голос повышать. Нашла проблему тоже... Хочешь развлечение - получишь. В конце недели бал устрою. Подойдет тебе такое развлечение?
  - А почему не раньше? Зачем конца недели ждать? Давай завтра, а?
  - Нет, на завтра у меня другие планы... да и на послезавтра тоже... а вот через два дня пожалуй я не против празднество для тебя устроить...
  - Ну парочку дней я подождать согласна, особенно в предвкушении скорого развлечения. Ты порадовал меня, Люциус. Честно говоря, я и не ожидала от тебя такого. Думала, опять разругаешься со мной и ни с чем оставишь... А ты внял моей просьбе... Неужто и правда я небезразлична тебе?
  - Сколько раз тебе повторять, что я люблю тебя?
  - Бесконечно, Люциус... Женщины любят ушами. Слышать подобные слова нам не надоедает никогда, их повторение не только услаждает слух, но и греет душу. Так что давай еще разочек повтори, и может, я и впрямь поверю... - она лукаво улыбнулась и продолжила: - на ближайшую пару деньков до бала.
  - А потом?
  - А потом вновь потребую повторений и подтверждений. Я ж женщина... к тому же красивая. Мне по статусу положено быть недоверчивой и капризной.
  - Алекто, ты прелесть, - рассмеялся магистр. - Я не только люблю, я обожаю тебя, моя дорогая. Удовлетворена?
  - На ближайшие дни даже более чем, но учти, после бала тебе это опять повторить придется.
  - Хорошо, что ты заранее предупредила, я морально подготовлюсь, и может быть, даже во время бала тебе их еще пару разочков повторю. Вдруг это тебя еще больше порадует.
  - Несомненно порадует.
  
  
  Бал был в самом разгаре, гости были в приподнятом настроении, музыка гремела не умолкая. К Алекто, сидевшей на возвышении под балдахином, подошел магистр и сел в соседнее кресло.
  - Ты довольна? - улыбнулся он и, взяв ее руку, стал нежно целовать каждый из унизанных массивными кольцами пальчиков.
  - По большому счету - да. Все неплохо. Но мне не хватает жертвы...
  - Ты получишь ее... Но может, вначале подаришь мне танец?
  - Люциус, я с удовольствием потанцую с тобой, но с условием, что позволишь мне прямо здесь и сейчас устроить лотерею, чтобы волею случая выбрать себе жертву.
  - Ты удивляешь меня, дорогая. Зачем тебе это?
  - Несказанно хочу посмотреть на реакцию гостей и ощутить их страх, когда каждый будет чувствовать, что может оказаться моей потенциальной жертвой... Понимаешь, мне с каждым днем все тяжелее обуздывать тварь, твой верификатор лишает меня сил противостоять ей, а это дополнительно подпитает ее, к тому же мне самой подобное нравится... Это будет очень забавно. Ну разреши...
  - Только на условии, что в твоей лотерее выбор падет на того, кого укажу тебе я. Как ты наверняка знаешь, любая случайность в жизни это проявление необходимости и никак иначе. А на моей территории необходимость определяется исключительно мной. Поэтому твоя "случайность" ни в коей мере не должна противоречить моей воле. Уразумела?
  - Вот за что люблю тебя, Люциус, так это за прописные истины, которые ты без устали талдычишь мне уже сколько времени. Не утомился еще? - презрительно хмыкнув, Алекто отвернулась от супруга и стала поправлять полу своего длинного жемчужно-серого с черной отделкой платья.
  - Ты девочка, конечно, у меня умная и все схватываешь на лету, - магистр Тьмы нежно коснулся ее щеки, - но я знаю твое ослиное упрямство и предупреждаю: не сделаешь, как сказал, и посмеешь начать самостоятельную игру, больше вообще ни одной жертвы не получишь.
  - Люциус, - обернулась она к нему, сердито сверкнув глазами, - ведь знаешь, что подобные высказывания у меня приступ злости вызывают, и я начинаю плохо контролировать ситуацию. Тебе нравится меня злить?
  - Очень, - честно признался он, пожирая ее взглядом, - обожаю, когда ты злишься... Ты сказочно хороша в эти моменты, а предвкушение видеть, что ты сделаешь с тем, кому посчастливиться сейчас попасть тебе под горячую руку, так вообще заставляет меня испытывать давно забытое чувство волнения. Иди, дорогая, развлекись, а потом потанцуем.
  - Может наоборот?
  - И наоборот не откажусь. Прижимать к себе твое тело, когда ты в таком возбуждении несказанно приятно.
  Он поднялся и, обернувшись к музыкантам, гаркнул:
  - Танго для хозяйки бала!
  В зале мгновенно наступила звенящая тишина, а потом все танцующие быстро отступили к краям залы, освободив весь ее центр, и музыканты заиграли бравурное, огненное танго.
  Магистр Тьмы тут же протянул ей руку: - Прошу, моя дорогая.
  Алекто медленно поднялась и, положив ладонь на подставленную руку супруга, последовала за ним в центр залы.
  Повинуясь ритму танго, он притянул ее к себе и увлек в страстном танце вдоль рядов своих подданных, замерших в почтительной недвижности.
  Отдавшись полностью музыке и ритму, Алекто танцевала, ведомая супругом, и предвкушала, как все вывернет... Эти мысли будоражили воображение и подпитывали тварь, которая в ожидании скорого развлечения ослабила хватку и не мешала Алекто получать удовольствие от танца.
  - Уже придумала, как объявишь о своем намерении? - склоняясь в очередном па, и не отрывая от нее напряженного взгляда, поинтересовался магистр.
  - Это будет экспромт...
  - Хочешь, помогу?
  - Сама справлюсь. Хотя если подыграешь, буду благодарна.
  - Достойный ответ моей супруги. Ты очаровательна, моя дорогая. Какое же ты чудо все-таки... И почему я раньше не заставил тебя постоянно быть при мне? Ведь сколько времени потерял, - с явным сожалением проговорил он и пылко прижал к себе в новом пируете.
  - Все что угодно в больших количествах быстро приедается. То, что наши отношения были лишь эпизодичны, до сих пор позволяет тебе чувствовать их свежесть и остроту, - в ответ выдохнула она ему в ухо.
  - Может быть, может быть... - пробормотал он, продолжив кружить ее по зале.
  
  Когда музыка стихла, и они остановились, все гости зааплодировали и стали выкрикивать комплименты и здравицы.
  Магистр поцеловал ей руку и отошел. С улыбкой кивнув ему, она повернулась к Герману и Лизе, стоящим неподалеку, и подозвав жестом, холодно проронила:
  - Подай вина, Герман.
  - Сию минуту, миледи, - тот повернулся и, не выпуская из левой руки ладонь Лизы, остановил снующего меж гостей слугу с подносом. После чего, наполнив до краев вишнево-рубиновой жидкостью большой фужер тонкого стекла, подал Алекто: - Прошу, миледи.
  Она взяла бокал и, пригубив вино, двинулась вдоль залы. Герман вместе с Лизой, повинуясь ее знаку, последовали за ней. Гости почтительно расступались, низко кланяясь и заискивающе улыбаясь. При их приближении все разговоры смолкали, в ее присутствии разговаривать не смели, боясь вызвать недовольство.
  
  Она медленно шла по ковровой дорожке, едва заметными кивками отвечая на подобострастные приветствия, когда неожиданно зацепив край дорожки каблуком, потеряла равновесие и, сильно пошатнувшись, на глазах изумленных гостей, осела на пол, расплескивая на платье вино из выскользнувшего у нее из рук бокала. Все, наблюдающие за ней, ахнув от изумления, тут же в замешательстве непроизвольно попятились, боясь даже представить, как она может отреагировать на данный инцидент.
  К Алекто метнулся лишь Герман, пытаясь помочь подняться, но она злобно оттолкнула его и, оставшись сидеть на полу, гневным взором обвела притихших гостей, яростно выдохнув при этом:
  - Это кто же из вас столь не дорожит собственной головой, что колдовать здесь в нарушении всех правил надумал?
  Звенящая тишина была ей ответом. Все подавленно молчали, понимая, что вряд ли кто рискнет отрицать наличие колдовского посыла, сбившего ее с ног, ибо это будет свидетельствовать исключительно о собственной ее неловкости.
  Испуганное и напряженное молчание прервал магистр, неспешной походкой приблизившийся к Алекто и подавший ей руку, чтобы она поднялась.
  - Вы не пострадали, моя дорогая? - учтиво осведомился он.
  - Ну если считать собственный имидж пустяком, нестоящим внимания, то не пострадала, - кривя губы в недовольной усмешке, проронила она и, опираясь на его руку, медленно встала с пола.
  - Имидж дело наживное, дорогая. Развлекитесь с тем, кто посмел на него покуситься, и думаю, он будет не только восстановлен, но и поднимется на столь недосягаемую высоту, что больше желающих на него посягнуть не найдется.
  - Все дело осложняется тем, что это было не направленное воздействие, которое я бы без сомнения почувствовала и без труда отразила, а опосредованное заклятье. И это сделал кто-то из Ваших гостей, мой дорогой!
  - Допросите всех, или устройте испытание, чтобы найти этого наглеца. Я не стану возражать.
  - Что ж, я не премину воспользоваться Вашим любезным предложением, мой дорогой, - она вновь обвела недобрым взглядом в страхе замерших гостей. - Сейчас все по очереди будут подходить ко мне, и показывать руки. Тех, у кого от волнения будут дрожать пальцы, я допрошу с особым пристрастием и, надеюсь, сумею вычислить того, кто дерзнул сыграть со мной такую шутку.
  - Я с удовольствием понаблюдаю за дознанием, - улыбнулся магистр. - Удачи, дорогая. Хотя не сомневаюсь, что даже ее отсутствие не позволит тому, кто отважился на такое, избежать справедливого возмездия.
  - Я тоже в этом не сомневаюсь, - высокомерно кивнула Алекто и повернулась к Герману: - Пока я допрашивать гостей буду, позови сюда начальника стражи, его я тоже допросить хочу. Он должен был здесь все осматривать до прихода гостей, пусть подтвердит, что возмущенности поля в зале не было.
  - Да наверняка не было, дорогая. Зачем его вызывать? - магистр раздраженно нахмурился.
  - Пусть подтвердит. Или ты боишься, что всплывет, что он даже зал перед началом бала не осматривал и не проверял? Вновь его разгильдяйство покрывать намерен?
  - О чем ты?
  - О том, что ты, похоже, настолько благоволишь ему, что намерен спустить не только хамское отношение ко мне, но и наплевательское отношение к своим должностным обязанностям...
  - С чего взяла, что он так к ним относится?
  - Если не так, то пусть придет сюда и доложит тебе об этом. Приведи его сюда, Герман! - Алекто обернулась к своему даймону и незаметно подмигнула.
  Герман с сомнением посмотрел на магистра: - Я могу выполнить приказ миледи?
  - Ты не можешь его не выполнить, скотина! - злобно гаркнула Алекто и, шагнув к нему, с размаха ударила по лицу. - А ну марш его выполнять!
  - Миледи, - пошатнувшийся от удара Герман покорно склонил голову, - Вы вправе приказать мне что угодно, но без разрешения магистра я не вправе принуждать его подданных ни к чему. Так что пока он не подтвердит Ваш приказ, я не смогу его исполнить.
  - Ах вот даже как... мило... что ж, спросим его позволения, - яростно скрипнув зубами с окаменевшим лицом она повернулась к магистру: - Мой невольник жаждет услышать твое разрешение, дорогой... Ты его даешь?
  - Не вижу в том смысла.
  - Прекрасно... - процедила Алекто с нескрываемой злостью, и в глазах ее полыхнула неприкрытая ярость. - Тогда я сама прогуляюсь и лично спрошу его. А ты, если желаешь, попробуй остановить!
  - Хорошо, хорошо, - примирительно поднял руку магистр, - пусть приведет. Только допрашивать его буду я, дорогая.
  Алекто нервно облизнула губы, грудь ее судорожно вздымалась: - Зачем ты злишь меня на пустом месте? Решил показать перед гостями, что меня даже собственный невольник ни в грош не ставит? Зачем? Тебе нравится, когда я контроль теряю? Хочешь, чтобы я, впав в ярость, передушила здесь всех без разбора?
  - Успокойся. Идет он уже, идет выполнять твой приказ... Герман, - магистр обернулся к нему, - не стой как истукан, иди зови начальника стражи.
  - Магистр, - напряженно глядя на него, тихо осведомился тот, - если Шульц вдруг не поверит, что это ваш приказ, мне силу применять?
  - Ты достал меня, скотина! Сейчас силу применю я! - к нему повернулась разгневанная Алекто.
  - Не надо, дорогая. Твой мальчик не сделал ничего предосудительного, он всего лишь задал вопрос. Вот, Герман, - магистр обернулся к нему и протянул свое кольцо, - отдай его Шульцу, и он не посмеет перечить.
  - Благодарю, магистр, - взяв кольцо, склонился перед ним Герман.
  - Это чем же позволь узнать тебе так мой невольник угодил, что ты столь ревностно его выгораживать передо мной вздумал? - к магистру шагнула Алекто и, вцепившись в плечо, уперлась пристальным взглядом глаза в глаза.
  - Я не выгораживаю его. Я стараюсь быть объективным, - поморщился тот, с трудом разжимая сомкнутые на его плече пальцы Алекто.
  Воспользовавшись тем, что магистр отвлекся, Герман тут же увлек к выходу из залы Лизу, старающуюся все это время держаться с ним рядом.
  
  Они быстро прошли по коридорам к выходу с уровня, где Герман приказал охранникам немедленно вызвать начальника.
  Увидев Шульца, он протянул ему кольцо:
  - Магистр приказал мне вместе с ней, - он кивком указал на Лизу, - покинуть сферу.
  - Не смею задерживать, - Шульц отсалютовал им.
  - Счастливо оставаться, - в ответ кивнул ему Герман, а потом, приблизившись, выдохнул в самое ухо: - Добрый совет: отлучись по неотложным делам на некоторое время, а то уж больно моя хозяйка жаждет пообщаться с тобой по поводу наведенного колдовства в зале для приемов. Споткнулась она там перед гостями и платье вином облила. Теперь виноватых ищет. Так что постарайся на глаза ей не попадаться, да и магистру тоже. А то чует моя печенка, не кончится это для тебя ничем хорошим... она еще с прошлого раза зла на тебя и жаждет получить повод, чтобы довести тогда начатое до конца. Да, и еще: дежурную смену лучше замени, чтобы не доложили магистру сразу, что ты именно после разговора со мной отлучился, иначе сомнения у него возникнуть могут.
  - Понял, - моментально севшим голосом еле слышно выдавил из себя в ответ тот. - Спасибо за предупреждение. Второй уж раз беду от меня отводишь.
  - Надеюсь, твоя благодарность мне тоже как-нибудь службу сослужит, - лукаво подмигнул ему Герман и, подхватив Лизу на руки, шагнул с ней к переходу.
  
  Как только двери перехода замкнулись за ними, Лиза облегченно выдохнула, пытаясь унять нервную дрожь и колотящееся от волнения где-то в горле сердце:
  - Какое счастье, что все наконец закончилось благополучно.
  - Не говори "гоп", малышка, пока не перепрыгнули, - опуская ее на землю, усмехнулся Герман, - мне еще надо успеть тебя из сумрака вывести, пока тут свара не началась.
  - А ты думаешь, она скоро начнется?
  - Тут нет понятия времени, поэтому может начаться в любой момент.
  - Это как?
  - Время протекает по-разному в разных слоях, и зависит от того в каком слое сумрака находиться...
  - А мы в каком?
  - Не важно в каком, главное относительно кого.
  - Не поняла...
  - Это сложно объяснить... но если примитивно, то любое находящееся в сумраке существо с более высоким, чем у меня уровнем, может в любой момент изменить наше положение так, что к ближайшему стационарному переходу мы будем идти всю оставшуюся жизнь...
  - Ты хочешь сказать, что мы можем никогда-никогда не выбраться из сумрака? - Лиза испуганно сжала руку Германа и заглянула ему в глаза.
  - Не дрейфь, малышка! Во-первых, у меня не самый низкий уровень, а во-вторых, раз ты принесла миледи светлый верификатор, то Виктор тоже наверняка ошивается где-то поблизости и поможет тебя к выходу побыстрее доставить, пока здесь вся эта мясорубка не закрутилась... А вот, кстати и он, - Герман указал на выныривающую из тумана фигуру светлого даймона и, повернувшись к нему иронично усмехнулся: - Привет, агент света. Никак на два фронта одновременно сыграть решил?
  - Да как хочешь называй, - раздраженно поморщился тот, - главное скажи: она намерена сохранить Договор или надо к битве готовиться?
  - Она не хочет битвы, но все без сомнения идет к ней, и похоже, при любом раскладе ее не миновать.
  - На чьей стороне она будет?
  - На своей, конечно... Или ты надеешься, что на сторону Авенира перейдет?
  - Нет, я боюсь, как бы Люциусу ее полностью подмять под себя не удалось...
  - Не удалось, не удалось... она сумела сохранить независимость воли, хоть и не особо демонстрирует это.
  - Ну и какая расстановка сил в связи с этим, и что она от нас хочет?
  - Хочет, чтоб Лизу в мир вывели, а потом готовились к тому, что она создаст тут обратноинверсионное пространство, чтобы навек запечатать всех, кто дерзнет сюда сунуться... Так что нам с тобой развлекаловка на ближайшую сотню обеспечена...
  - Она сказала, что тебе и Виктору надо вместе со мной убраться до этого отсюда, - нервно сглотнув, вступила в разговор Лиза.
  - Остаться в миру, когда здесь будет так весело? - рассмеялся в ответ Герман. - Ну уж нет, Виктор может и убираться отсюда, а я ее не оставлю... Что мне делать в миру, если она заблокирует переходы? На ромашках гадать? Я - воин и сбегать от битвы не по мне...
  - Ты же сам говорил, что здесь получится тартар местного значения...
  - И что с того? В любом случае лучше или погибнуть или быть правой рукой хозяина местного тартара, чем бесправным наблюдателем среди смертных.
  - А чего это правой? Может левой? - иронично ткнул его в бок стоящий рядом Виктор.
  - Намекаешь, что на титул "правой руки" претендуешь сам? - обернулся к нему Герман.
  - А то... - улыбнулся тот.
  - Да пожалуйста, она обеими руками владеет наравне так что разницы не вижу. Ладно, пошли к переходу, а то не ровен час Люциус обратное возмущение ввести успеет, и вывести ее не успеем, - Герман кивнул на Лизу и, плотно взяв за плечо, быстро повел сквозь туманную дымку, обволакивающую их молочным маревом, а Виктор пристроился рядом.
  
  Они шли достаточно долго, и обеспокоенная Лиза не сдержалась и, нервно подергав Германа за рукав, едва слышно прошептала:
  - Мы что-то очень долго идем, ты не заблудился? Может, Виктора спросить, куда идти надо? Мы в прошлый раз намного быстрее дошли.
  - Малышка, не мешай, - раздраженно одернул ее Герман. - Я знаю куда идти, и идем мы правильно. Просто нам надо найти один из личных переходов миледи, про который еще не разнюхали темные стражи. А таких, похоже, осталось немного.
  - А тот, через зеркало в ее комнате?
  - Он односторонний, в обратную сторону его лишь миледи активировать может.
  - А чем нам может помешать темная охрана? Думаешь, их уже успели предупредить?
  - Если магистр, как опасалась миледи, действительно ввел военное положение, то все переходы, о которых им стало известно, давно блокированы, и через них мало того, что не пройти, так еще охрана тут же сообщит магистру о нашей попытке, а нам это не с руки.
  - Понятно, - тяжело вздохнула Лиза и немного крепче сжала его руку.
  Они прошли еще некоторое время, и тут Герман резко остановился и повернулся к Виктору:
  - По-моему, здесь их нет.
  - Я тоже не чувствую, и переход не заблокирован, по крайней мере поток возмущенности поля присутствуют. Похоже, нам повезло, - улыбнулся тот и, пройдя чуть вперед, резко вскинул руку.
  В нескольких шагах от них из марева проступила темная арка с более темным клубящимся туманов внутри.
  - Точно, повезло, - лицо Германа тоже осветила довольная улыбка, и он подтолкнул Лизу ближе к арке: - Давай, малышка, ступай скорее домой.
  - Постой, а как же мой брат? - сделав шаг вперед, Лиза остановилась и в замешательстве оглянулась на Виктора: - Ты помнишь, я тебе рассказывала, что у Ядвиги мой брат остался. С ним теперь что будет?
  - Иди! Иди скорее, не стой, - замахал на нее руками Виктор. - Переход нельзя долго открытым держать, а то сейчас вся нечисть тут сразу соберется. Потом с твоим братом разберемся. А в общем-то и разбираться нечего. Придешь к Ядвиге и скажешь, что миледи велела его отпустить. Вот. Иди!
  Не успел он это произнести, как прямо перед Лизой из туманного сумрака вынырнул большой крылатый человек с головой ящера и, схватив ее в охапку, встал перед аркой, расправив крылья и грозно шипя.
  В руке Виктора моментально появился сверкающий голубоватый меч, и взмахнув им, он бросился на неожиданно появившегося противника:
  - А ну отпусти невольницу госпожи Алекто и проваливай отсюда, тварь!
  Рванув когтистой рукой ворот Лизиной кофты и разглядев ошейник на ее шее, монстр с силой отбросил ее в сторону от прохода так, что не амортизируй молочное марево все движения, Лиза наверняка бы расшиблась, а так лишь шумно плюхнулась в стороне от арки. А монстр тем временем хрипло рассмеялся:
  - Невольницу ее отпустил, а вот проваливать не собираюсь. Сейчас вы сами у меня отсюда свалите, шмакодявки ее недоделанные.
  - Это ее территория! Проваливай!
  Меч Виктора просвистел в том месте, где секунду назад была голова темного монстра, увернувшегося от удара и в свою очередь взмахнувшего когтистой лапой, с который посыпался фейерверк сверкающих искр. Большинство из искр Виктор сумел отразить еще одним быстрым взмахом меча, но некоторые все же коснулись его тела и заставили с легким стоном немного отступить.
  - Территория может и ее, но проходы магистр велел перекрыть и пока приказ он не отменит, ни через один из проходов здесь даже мышь не проскочит! Так что быстро валите отсюда или очень пожалеете! - гневно выдохнул монстр, злобно скаля свой огромный во всю морду рот.
  Тем временем к лежащей Лизе, судорожно пытающейся, несмотря на навалившуюся тяжесть сумрака, восстановить сбившееся дыхание и подняться, метнулся Герман и подхватил на руки. Дышать Лизе сразу стало легче, и она, со страхом прижавшись к плечу темного даймона, испуганно выдохнула:
  - Кто это?
  - Один из темных стражей. Патрулировал тут поблизости границу, видимо.
  - Виктор сможет его убить?
  - Убить вряд ли... Убить мы его даже вдвоем нескоро и с большим трудом могли бы, а так как тебя без поддержки тут нельзя оставлять, то Виктору одному придется его от перехода оттеснять, чтобы я улучил момент и сумел тебя туда запихнуть, - напряженно наблюдая как тот в это время ловким движением руки метнул в монстра штук пять крутящихся в воздухе серебристых звездочек.
  Монстр резко отклонился, но две звездочки из пяти все же врезались в его плечо и руку. Взвыв, он прижал другую руку к плечу и, выдернув звездочки из шкуры, уже сам метнул их в Виктора. Тот ловко увернулся и, выхватив из-за пазухи аркан, раскрутил и швырнул, намереваясь накинуть на шею. Но монстр, подставив когтистую лапу, перехватил петлю и сам дернул аркан с такой силой, что Виктор, едва не упал, устояв на ногах лишь из-за того, что выпустил его из рук.
  А монстр, не теряя времени, стал хлестать рукоятью аркана, пытаясь ударить уворачивающегося противника. В азарте он сместился чуть в сторону от прохода, чем не преминул воспользоваться Герман, стремглав метнувшийся к арке. Однако его уловка не удалась. Темный монстр тут же отбросил аркан в сторону и, издав резкий гортанный вой, бросился на них, подминая под себя. Герман перегруппировался, постарался обхватить Лизу со всех сторон, чтобы ее не ранил монстр. А Виктор, подхватив валяющийся аркан, навалился на того со спины и обмотав аркан вокруг шеи, начал тянуть назад, вынуждая отпустить Германа с Лизой.
  Через некоторое время задыхающийся монстр все же разжал лапы, и Герман сумел выбраться из-под него и, поставив Лизу на землю, хотел уже было подтолкнуть ее к проходу, но тут откуда-то сбоку к проходу метнулись несколько лохматых черных сущесв, в которых Лиза узнала виденных ею раньше темных тварей, от которых ее спасла Алекто.
  - Проклятье. Тут только ловцов еще не хватало, - раздраженно скривился Герман. - Надо же как быстро на зов хозяина прискакали, чисто собаки... Ну ничего, держитесь, твари, сейчас я Вам покажу, кто тут истинный хозяин. Малышка, тебе придется чуточку потерпеть, пока я с ними не разберусь. Ты не бойся, я постараюсь быстро, - он повернулся к Лизе и, переставив чуть в сторону, ободряюще потрепал по плечу.
  - Ага, - только и смогла выдохнуть Лиза, и тут же обессилено осела на землю под тяжестью навалившегося сумрака.
  А у Германа тем временем, откуда ни возьмись в руке появился меч. Несколько рубящих взмахов и один из монстров лишился передней лапы и с визгом отскочил, а второй сначала ухо, а потом и головы, третью он вообще разрубил пополам. Двое других отпрыгнули в стороны и, скалясь, кружили вокруг прохода, всем видом показывая, что не намерены приближаться на расстояние удара, но и не уйдут, выжидая более удобный момент нападения. А потом из сумрака стали появляться одна за другой еще и еще подобные твари.
  - Так, - возбужденно выдохнул Герман, приближаясь к Лизе и хватая ее свободный рукой за шиворот, - похоже дальше будет только хуже, так что потерпи, малышка, мне не до изысканности в манерах.
  После чего, протащив ее за собой пару шагов и отбиваясь мечом от вновь набрасывающихся на них темных тварей, рывком вбросил Лизу в арку перехода.
  
  В глазах у Лизы разом потемнело, а затем разом вспыхнул свет, и она шлепнулась на четвереньки и по инерции проехалась вперед на коленях и ладонях, обдирая их в кровь. От боли на глаза сразу навернулись слезы, но Лиза сумела себя взять в руки и не расплакаться. Медленно поднявшись и осмотрев коленки и ладони, она лишь досадливо поморщилась, проворчав под нос:
  - Ладно, ничего страшного, не смертельно, могло быть и хуже.
   После чего внимательно осмотрелась.
  Она стояла посередине большой и явно нежилой комнаты. Стены с потрескавшейся штукатуркой, давно немытые, почти непрозрачные стекла окна, никакой мебели, лишь на потолке узкая и длинная лампа дневного света, озаряющая всю комнату достаточно ярким, но каким-то мертвенным голубоватым светом.
  - Оригинально, - усмехнулась она и, толкнув дверь, вышла в обшарпанный подъезд и, спустившись по лестнице, оказалась на улице.
  Дул неприятный пронизывающий ветер и моросил мелкий дождь. Лиза зябко поежилась, пытаясь на взгляд определить в какой части города оказалась. Тихий переулок с трехэтажным ничем непримечательным домом за спиной, из которого она только что вышла, был ей абсолютно незнаком. Она начала перебирать в уме, как без денег добраться до дома, где она оставила брата, и тут ее осенила идея, показавшая ей гениальной.
  Не медля, Лиза поспешила выйти из переулка на более оживленную дорогу и вскинула руку, останавливая первую же машину, оказавшуюся старенькой, но достаточно чистенькой и ухоженной иномаркой. Водитель, плотный пожилой мужчина с усами тронутыми обильной проседью, наклонившись к пассажирскому сиденью, приоткрыл дверку и окинул ее удивленным взглядом:
  - Это куда это ты одна собралась? Где твои родители? - бдительно поинтересовался он.
  - Помогите мне, пожалуйста! Меня папа привез на урок к репетитору, я звонила, звонила, а она не открывает. Потом вышла ее соседка и сказала, что Ольга Алексеевна заболела, и ее в больницу забрали, и мне надо домой возвращаться. А у папы совещание, и телефон отключен. Довезите меня до дома, пожалуйста, а там бабушка спустится и расплатиться с Вами, или Вы со мной к ней подниметесь, - выпалила Лиза заранее заготовленную версию, и расстроено хлюпнув носом, добавила: - А то холодно, и я почти совсем промокла...
  - Давай, садись, - седоусый водитель шире распахнул дверь и выпрямился.
  - Спасибо, - юркнув в машину, Лиза благодарно улыбнулась.
  - А что это у тебя с коленками? - водитель кивнул на кровоточащие ссадины.
  - Поскользнулась, и вот тоже, - Лиза показала разодранные ладони, - обидно так... вроде на ровном месте и так навернулась. Хорошо еще, что юбку не разодрала.
  - Мама что ли за юбку ругать бы стала?
  - Моя мама умерла, - Лиза насупилась, - так что у меня теперь только папа... - и вспомнив свою версию поездки, поспешно добавила: - ну и бабушка еще.
  - А бабушка строгая что ли?
  - Не то слово... - принялась тут же для достоверности сочинять Лиза, - за юбку бы обязательно отругала... хотя по-своему она любит меня, и деньги за поездку Вам отдаст, поругается, конечно, немного, что я такая растяпа, но обязательно отдаст.
  - Да, ладно с ними с деньгами, пристегивайся давай и адрес говори.
  Пристегнувшись, Лиза скороговоркой выпалила адрес и замерла, ожидая реакции водителя.
  - Не близко, конечно, - качнул головой тот, - но что делать, не бросать же это тут тебя под дождем, - и тронул машину.
  
  Всю дорогу Лиза напряженно молчала, а когда они подъехали к знакомому подъезду, возле которого так и стоял припаркованный Сашкин мотоцикл, показала на него рукой:
  - Вот мой подъезд. Вы поднимитесь вместе со мной или здесь меня подождете? Кстати, сколько я Вам должна, сколько денег у бабушки просить?
  - Да нисколько не надо, - водитель улыбнулся, - иди с Богом, попрыгунья, и в следующий раз, перед тем как к репетитору ехать, договаривайся с ней по телефону, что ждет она тебя, ну и коленки береги.
  - Спасибо Вам большое... думаю, теперь бабушка меня совсем ругать не будет... - облегченно вздохнув, улыбнулась Лиза. Перспектива вынуждать Ядвигу расплачиваться с водителем была не из приятных. - Вы очень добры... я даже не ожидала.
  - Внучка у меня это, примерно твоего возраста, вот и захотелось помочь, - не переставая улыбаться, пояснил он.
  - Спасибо еще раз, - отстегнув ремень безопасности, Лиза вылезла из машины и, захлопнув дверку и кивнув на прощание водителю, вошла в подъезд.
  
  Поднимаясь по лестнице, она испытывала сильное волнение. Вдруг Ядвига ей сейчас не поверит и не отпустит Сашку...
  Однако ее опасения оказались напрасными. Малопривлекательная старушка встретила ее благожелательно и, услышав, что "госпожа Алекто" передумала и велела отпустить Сашку, лишь кивнула:
  - Что ж бывает, передумала, так передумала. Идите с миром.
  А потом, заметив ободранные Лизины коленки, заволновалась и сказала, что не отпустит, пока Лиза не даст обработать все царапины и ссадины зеленкой, и Лизе не осталось ничего как согласиться.
  Через некоторое время Лиза в сопровождении Сашки спустилась вниз.
  - Ну и вид у меня, - она сокрушенно осмотрела свои ярко-зеленые, замазанные зеленкой колени и ладони.
  - Да ладно тебе, очень даже неплохой вид. Мне вот, как художнику, очень даже нравится. Такие яркие необычные акценты... вполне в модернистском стиле, - брат ласково потрепал ее по плечу. - Не вешай нос. Главное, чтобы все побыстрее зажило и не болело. Кстати, ты хоть сейчас сказать можешь, как там все у тебя сложилось? А то по твоим глазам я понял, что при Ядвиге говорить ничего не будешь.
  - Давай домой доберемся, а потом в подробностях все расскажу. Это слишком длинный рассказ.
  - Дома, так дома, главное, что ты жива и более-менее невредима, - усмехнулся Сашка и протянул ей шлем. - Давай надевай и поехали домой.
  - А ты тут без меня кстати как?
  - Да нормально. Посидели с Ядвигой, чайку попили и тут ты возвращаешься с разбитыми коленками... Я даже поволноваться особо не успел.
  - Я рада, что не успел, - надевая шлем, с усмешкой проговорила Лиза, отметив про себя, что либо время в сферах и в миру идет по разному, либо Ядвига заколдовала брата, и он просто не заметил течения времени.
  Сашка завел мотоцикл и они поехали. Но не успели проехать и сотни метров, как брат заглушил мотор и чертыхнулся.
  - Ты чего? - удивленно спросила Лиза.
  - Да телефон свой у Ядвиги на столе забыл. Надо сходить. Покараулишь мотоцикл?
  - Ну уж нет! Лучше я к ней за телефоном схожи, а ты тут постой. Я быстро.
  Лиза соскочила с мотоцикла и, даже не снимая шлема, рванула обратно в подъезд. Быстро поднялась на пятый этаж и только протянула руку к звонку, как вдруг пространство вокруг нее сначала как будто изогнулось, а потом с треском разорвалось. Лизу отбросило вбок и она больно стукнулась затылком о стену лестничной клетки, и ошарашено замерла, испуганно вжимаясь в нее спиной и не сиея поверить собственным глазам. А в двух шагах перед ней зияла бездонная пропасть, в которую постепенно оседала взвесь пыли и каменного крошева.
  В замешательстве Лиза стащила с головы шлем и вытерла со лба выступившую испарину, потом начала оглядываться, ища способ спуститься, но половина лестничных пролетов отсутствовала. Она уже хотела начать кричать, но тут увидела что в десятке метров от нее на обломке стены стоит Алекто, и слова застряли у нее в горле. В серо-черном шелковом длинном платье с распущенными волосами, она напряженно всматривалась в темную бездну у нее под ногами, а потом повернулась и, подобрав полы, ловко прошла по краю и подошла к ней.
  - Я рада, что ты сумела выжить, - ее мелодичный голос звучал холодно и достаточно отстраненно. А потом она подняла руки и осторожным жестом сняла с шеи Лизы свой оберег, с усмешкой пояснив: - Он тебе уже ни к чему. Переходов больше нет, и тебе больше ничего не грозит.
  - Ты простила меня?
  - К чему тебе мое прощение? Особенно после того, как ты выполнила приказ Авенира, - сбрасывая оберег в зияющую мглу пропасти, недоуменно повела плечом мачеха.
  - Он не приказывал мне ничего, я сама попросилась...
  - Зачем? - Алекто устремила не нее взгляд полный недоумения.
  - Ну я хотела все исправить... и не хотела, чтобы он скидывал тебя в Тартар... - чуть замявшись, пояснила Лиза и потупилась.
  - Что?! Это правда? - она жестко схватила ее за подбородок, поворачивая к себе голову и вынуждая смотреть в глаза. - И как же интересно знать, он рассчитывал сделать это?
  - Он сказал, что постарается заставить тебя сделать это добровольно или применит силу, - неохотно ответила Лиза, не в силах слукавить под пронизывающим взором Алекто.
  - Ну что ж, - Алекто убрала руку от ее лица и недобро усмехнулась. - Раз он этого так желал, то я пожалуй доставлю ему подобное удовольствие, к тому же на возмущенности поля даже усилий особых прикладывть не придется, чтобы туда проход открыть... - она вновь шагнула к провалу, зияющему неподалеку.
  - Стой! Не надо! Я, наверное, тебе что-то не так сказала! - Лиза схватила ее за руку. - Он просто боялся, что ты не сможешь противодействовать магистру Тьмы, он не рассчитывал, что ты сумеешь обыграть его. Стой! И вообще я что, зазря к тебе в сферу Тьмы ходила?
  - Ты ходила не зазря, - стряхивая ее руку, усмехнулась Алекто, - ты исправляла потенциал собственной души и успешно эту задачу решила. Так что не жалей о сделанном и меня не останавливай.
  - Отец без тебя свихнется! Он жить без тебя не может! Стой!
  - Сможет. Скажи ему, что я умерла, и он рано или поздно утешится. Все. Прощай!
  Алекто решительно подошла к краю и, не задумываясь, шагнула вниз. В последний момент к ней бросилась Лиза, вцепилась в плечо, но не сумев удержать, сама вместе с ней сорвалась с края в клубящуюся цементной пылью пустоту.
  Взвизгнув от страха, Лиза зажмурилась и приготовилась к сильному удару о поверхность, который прервет ее жизнь, но его все не было. Они падали и падали, и никак не могли упасть. Падали они так долго, что Лиза уже перестала бояться, а начала даже немного наслаждаться этим свободным паденьем. Жаль только, что летели они в какой-то пыльной взвеси, и видно ничего не было.
  Наконец изогнувшись в воздухе Алекто обхватила ее руками, а потом мягко приземлилась на чуть согнутые ноги, после чего опустила ее рядом с собой и, недовольно поморщившись, проговорила:
  - Ты даже не представляешь, на какую мучительную смерть ты обрекла себя, Елизавета. Зачем ты это сделала?
  Лиза оглянулась. Под ногами серая пыль и вокруг них, насколько хватает глаз, тоже только барханы серой пыли и больше ничего. Она испуганно повела плечами и насуплено выдохнула:
  - Я не хотела дать это сделать тебе.
  - Почему?
  - Ну не знаю... Наверное, чтобы ты к отцу могла вернуться...
  - Замечательно, - иронично хмыкнула Алекто, - а в результате лишила его еще и дочери... мило, очень мило...
  - Я теперь умру? - нервно облизнув губы, спросила Лиза и, напряженно вглядываясь ей в глаза, замерла, ожидая ответ.
  Алекто тяжело вздохнула, потом повела рукой вокруг:
  - А как ты думаешь? Если здесь нет ни еды, ни воды, да вообще ничего нет, даже солнечного света... серый мрак и серая пыль, и все...
  - Может, тогда ты меня убьешь, чтобы я долго не мучилась, а? - судорожно всхлипнув, она шагнула чуть ближе к Алекто. - Я очень не хочу умирать мучительно и долго...
  - Вот в этом вопросе на мою помощь можешь не рассчитывать.
  - Ты не хочешь меня убить быстро? Тебе будет приятнее, что я буду долго мучиться?
  - Проблема в том, Елизавета, что с одной стороны я, или вернее тварь, что часть меня, как раз очень желает тебя прикончить, но если я сделаю это, то окончательно в нее превращусь. Так что не надо, не провоцируй.
  - А может, не превратишься? С чего ты взяла, что превратишься? А потом, даже если превратишься, какая тебе разница в каком образе находиться тут?
  - Вот ведь свалилась же ты мне на голову... - Алекто раздраженно скривилась. - И за что мне такое наказание? - потом некоторое время помолчала и задумчиво добавила: - А может и не наказание вовсе, а испытание... - еще немного помолчала, а затем решительно тряхнула головой: = Ладно. Будем считать это испытанием для нас обеих. К тому же пререкания с тобой меня на кое-какие мысли навели. Пошли!
  - Куда?
  - Попробуем выбраться отсюда, тварь моя когда-то сумела найти способ, чтобы выбраться отсюда, попробуем и мы, - проговорила Алекто и решительно зашагала вперед.
  Лиза тотчас поспешила за ней.
  Шли они так очень долго. Лиза устала, ей хотелось пить и есть, но страх отстать и потеряться гнал ее следом за Алекто, которая уверенно и не оглядываясь, шла все вперед и вперед.
  Наконец Лиза не выдержала, переборов свою робость перед Алекто, из последних сил рванула за ней и, вцепившись в руку, обессилено осела вниз.
  - Ты что? - раздраженно спросила та, поворачиваясь к ней.
  - Не могу, не могу больше идти. Сил нет, - хрипло выдохнула Лиза.
  - Нет сил и не можешь перебороть усталость, оставайся здесь, насильно никто тебя никуда не тянет, - иронично усмехнулась Алекто, пытаясь высвободить свою руку из цепких девичьих пальцев.
  Но Лиза не дала, изо всех сил, сжимая кисть мачехи.
  - Пожалуйста, пожалуйста! Не бросай меня здесь, мама... - она жалобно заглянула ей в глаза.
  - Тут нет твоего отца, так что, можешь не утруждаться, и не звать меня так, - поморщилась та, однако руку выдергивать перестала.
  - А я и не для отца вовсе, - Лиза интуитивно поняла, что нащупала ту волну, которая может ее сблизить с мачехой и, нервно облизнув губы, продолжила: - Ты сама когда-то сказала, что хочешь, чтобы у нас с тобой были отношения, как у дочери и матери.
  - Этого хотел твой отец.
  - Не спорю. Но теперь и я тоже этого хочу.
   - Да неужели? Упасть, не встать, - Алекто саркастически хмыкнула. - Какое необычное желание, однако... И с чего бы это? Никак от страха?
  - Конечно же от страха! Отчего бы еще? От страха я и в сферу Тьмы потащилась, чтобы тебе преобразователь Авенира передать и сюда за тобой сиганула, и все это от страха! - в негодовании вскочив, Лиза уперлась гневным взором в глаза Алекто.
  - Ну сюда ты, положим, по глупости сиганула, а вот в сферу Тьмы и правда, скорее всего, из страха. Из страха душу потерять или на вечные мытарства обречь, - выдержав ее взгляд, тихо проговорила Алекто, и весь пыл с Лизы моментально слетел.
  - Может и так, - она потупилась, - только мне еще стыдно очень перед тобой было и исправить хотелось как-то то, что я натворила, и тебе помочь...
  - Ладно, - Алекто неожиданно ласково обняла ее и прижала к себе, - что о том теперь. Хочешь, чтобы как у дочери с матерью, будут такие. Но тебе в любом случае придется пересилить себя и идти вперед через "не могу". Здесь нельзя останавливаться, если хочешь найти выход.
  Почувствовав нежность и ласку, Лиза уткнулась ей в плечо и, не сдерживаясь, разревелась:
  - Мне страшно, очень страшно и сил совсем нет...
  - Соберись! Ты сильная и все сможешь! Надо идти, если хочешь вновь увидеть отца и брата, а не тут бесплотной тенью вечно скитаться. Пошли!
  - А ты будешь меня за руку держать?
  - Да, - Алекто плотно сама сжала ее ладонь и потянула вперед. - Пошли.
  Всхлипывая и загребая ногами серую пыль, Лиза через силу поплелась за ней.
  - Ты знаешь какие-нибудь песни? - через некоторое время, не останавливаясь, спросила Алекто.
  - Ну знаю...
  - Какие?
  - Разные...
  - А революционные марши знаешь?
  - Чего? - Лиза от удивления даже остановилась. - Зачем мне их знать?
  - Затем, что подобные песни идти помогают, - Алекто потянула ее дальше.
  - Не знаю я таких... - тяжело вздохнув, Лиза вновь потащилась следом за ней.
  - Тогда сейчас будешь петь:
  Раз, два, раз, два,
  Я шагаю по дороге.
  Раз, два, раз, два,
  У меня устали ноги,
  Раз, два, раз, два,
  Мне чуть-чуть не повезло.
  Раз, два, раз, два,
  Но дойду я всем назло, - делая каждый шаг в такт рифмы, задорно пропела Алекто.
  - Ты издеваешься? Я и так еле иду, а ты мне еще петь предлагаешь.
  - Подобные песенки мобилизуют силы. Давай, не упрямься. Пой со мной! - тут же парировала Алекто и вновь в ритм своей поступи затянула нехитрую песенку.
  Лиза неохотно начала подпевать, а затем втянулась, тоже подстроила темп ходьбы под ритм песенки и почувствовала, что идти стало гораздо легче.
  Вот так, с песенкой и держась за руки, они шли очень долго. Голос у Лизы охрип, хотелось пить, но сипло выкрикивая слова песенки, она продолжала идти в ногу с Алекто, а потом вдруг перед глазами у нее все поплыло, и на нее навалилась темнота.
  Очнулась она от того что что-то солоноватое вливалось ей в рот и текло в гортань. Судорожно сглотнув, она открыла глаза и с ужасом обнаружила, что ей в рот течет струя крови из надреза на запястье склонившейся над ней Алекто. Она попыталась отстраниться, но та, сжав рукой затылок, не дала и с напором раздраженно прошептала:
  - Не дергайся! Лучше глотай чаще, чтобы не захлебнуться.
  Лиза обиженно нечленораздельно замычала, но Алекто прикрикнула на нее, и она, прекратив сопротивляться, покорно стала глотать ее кровь.
  
  Через некоторое время Алекто отпустила ее, а затем, оторвав край подола своего платья и замотав себе запястье, поднялась и протянула руку ей:
  - Вставай, пошли!
  Уцепившись за ее руку, Лиза поднялась, и они вновь пошли меж серых барханов, оставляя за собой в серой пыли быстротающую цепочку следов.
  
  Однообразность пейзажа и серая взвесь пыли в воздухе удручала, и Лиза решив воспользоваться уже проверенным способом, подергала Алекто за руку:
  - Мам, давай снова песню петь.
  Но та ее не поддержала:
  - Ты пой, а я сейчас не могу.
  - Ну тогда я тоже не буду, - обижено хмыкнула Лиза и тут же почувствовала, как Алекто чуть сильнее сжала ее руку.
  - Не обижайся, просто мы сейчас здесь не одни, и я пытаюсь сориентироваться и понять, чем нам грозит возможная встреча, и что лучше: уклониться от нее или наоборот, - сосредоточенно вглядываясь в горизонт, тихо проронила она.
  - Тогда я, тем более, лучше помолчу.
  - Как хочешь, по большому счету это без разницы. Я и с твоей песней уклониться от встречи сумею...
  - А ты думаешь лучше уклониться?
  - Да не пойму никак... настолько нейтральная волна идет, что разобрать не могу светлый нам навстречу идет или темный.
  - Думаешь, маскируется?
  - В том-то и дело, что нет. Волна настолько мощная, будто наоборот ищет кого-то.
  - Я не в том смысле, что прячется, а в смысле прикидывается не тем, кто есть.
  - Это вряд ли. Здесь это ни к чему, тут скорее имеет смысл совсем волну погасить, как мы, например... А так... - она недоуменно повела плечами. - Хотя если это кто-то из титанов, кто не собирается охотиться и не опасается, что возможная жертва сбежит, тогда почему бы и нет...
  - Может, тогда подойдем поближе?
  - Будь я одна, подошла бы, не задумываясь. Но со мной ты, и моей силы может не хватить, чтобы защитить тебя... особенно если это один из вечных титанов.
  - Давай рискнем. А уж дальше как сложится. Вдруг нам эта встреча поможет выход найти? Я уже жутко идти устала, а конца и края не видно.
  - Что ж, рискнем. Хоть я и не верю особо в такой расклад, но всяко бывает... - она чуть изменила курс и решительно зашагала вперед.
  
  Они вышли к хребту из высоких барханов, и тут Лиза заметила фигуру человека, одетого в серебристо-серый плащ с капюшоном, наброшенным на голову. Алекто тоже заметила приближающегося к ним странника и, остановившись и притянув Лизу к себе, с улыбкой потрепала по плечу:
  - Тебе сказочно повезло, моя девочка. Это посланник, и он наверняка за тобой. Как же я рада, - потом тихонько подтолкнула ее в спину: - Иди. Иди к нему. Он выведет тебя отсюда.
  Но Лиза вцепилась ей в руку:
  - Не пойду! Никуда не пойду без тебя! Мы выйдем отсюда вместе!
  - Мое место здесь, - жестко отрезала Алекто, а затем, чуть сменив интонацию, продолжила: - Не капризничай и не задерживай посланника. Иди. Все будет хорошо. Не бойся.
  - Но как же ты? - со слезами на глазах выдохнула Лиза, не веря до конца, что выбраться отсюда сможет лишь она.
  - Мое место здесь, - твердо повторила Алекто и опять подтолкнула в направлении приближающегося человека в плаще: - Со мной все будет хорошо. Иди!
  Лиза сделала шаг, но потом вновь обернулась и устремила на Алекто молящий взор:
  - Мамочка, ну давай попросим его... Хотя бы только спросим, может он позволит тебе выйти отсюда тоже... Здесь же кошмар... Ну пожалуйста.
  Но Алекто лишь отрицательно головой покачала: - Нет. Иди!
  
  Потупившись, Лиза сделала еще один шаг, и в это время неожиданно услышала прямо рядом с собой голос посланника. Он подошел столь незаметно, что она даже не поняла, как он оказался рядом, да еще и так быстро.
  - Ты зря ее гонишь, Алекто. Без тебя девочке в мир не попасть. Я пришел за тобой.
   Его голос, одновременно властный и необычайно мелодичный, настолько поразил Лизу, что она впала в какое-то оцепенение, а Алекто меж тем вначале чуть склонила голову, проговорив:
  - Приветствую тебя, посланник Творца, - а затем вновь отрицательно качнула ей: - Хоть мне, конечно же, льстит то, что ты решил озаботиться моей судьбой, но к сожалению, мне нет места в мире. Всем будет лучше, если я останусь здесь.
  - В тебе говорит элементарная обида. Но сейчас время не для нее. Это воля Творца, и ты обязана ее исполнить.
  - Объясни, зачем я ему там, и я ее приму! Быть игрушкой сильных мира сего мне уже ни к чему.
  - Кто знает его замыслы? Они неисповедимы. Мне вот, по крайней мере, о них ничего не известно. Я всего лишь передаю его волю и не более.
  - Он не может желать вернуть в мир чудовище!
  - Ты хочешь обвинить меня во лжи?
  - Нет, конечно... Но я не понимаю, - начала она.
  - Тебе и незачем! - резко прервал ее тот.
  - Я не буду безмозглой пешкой! - раздраженно рубанула она рукой воздух. - Мне надоело, не понимая цели, тыркаться словно слепой котенок. Творец может делать со мной, что только пожелает, но свободной воли ему меня не лишить! Поэтому пока я не получу объяснений, я и шагу отсюда не сделаю по своей воле.
  - Ты обречешь на смерть девочку.
  - Я знаю способ поддержать ее жизнь тут, а со временем найду способ переправить ее в мир, если конечно раньше мы обе не погибнем, оставив здесь лишь вечную тварь.
  - Ты упряма и неразумна!
  - Уж что есть... - она безразлично пожала плечами.
  - Объясни мне, что послужило причиной такого твоего решения. С чего ты решила, что в миру тебе не место? - голос посланника поменял тональность и зазвучал ласково и на редкость дружелюбно.
  Лиза так и не разглядела его лица, так как капюшон он не снял, и сейчас терялась в догадках, пытаясь вообразить себе его внешность. Этот вопрос почему-то занимал ее даже больше возможной перспективы остаться здесь навек вместе с Алекто.
  - Зачем тебе это? - поморщилась в ответ та.
  - Хочу сопоставить известные мне факты и попытаться объяснить Его помыслы.
  - Причина не одна, это комплекс причин, но все они свидетельствуют о том, что мне нет места в мире.
  - Что было последней каплей?
  - Желание моего отца, чтобы я оказалась здесь.
  - Ты неправильно трактовала его желание.
  - С чего это ты взял? Он что исповедовался тебе?
  - Нет, но он просил Творца сложить с него полномочия магистра, чтобы иметь возможность ходатайствовать за тебя.
  Алекто нервно облизнула губы, потом едва слышно выдохнула:
  - Это невозможно, - а затем вскинула на посланника испытующий взгляд и недоверчиво поинтересовалась: - Ну и кто же магистр теперь?
  - Творец не принял его отставки. Просьба твоего отца совпала с Его планами. Мне уже был отдан приказ, когда пришел Авенир.
  - Все занимательней и занимательней... Только это ничего не меняет. Я не сделаю и шага отсюда, пока не пойму смысл.
  - Смысл чего?
  - Моего пребывания в миру.
  - Ну это элементарно, - усмехнулся посланник, - я думал тебя конкретика интересует, а так смысл ясен и одинаков для любого: познать любовь и научиться любить.
  - Познать любовь? - Алекто неожиданно заливисто расхохоталась. - Я - чудовище. Чудовище нельзя любить. Ему можно поклоняться, бояться его, использовать в своих целях, но никак не любить! Это нонсенс! Да и я любить не способна!
  - Неправда! - слова Алекто и ее недобрый смех вывели Лизу из оцепенения, и она не смогла не вмешаться. - Отец любит тебя! Он ради тебя жизнью был готов пожертвовать, сейчас вот в больнице лежит, а ты говоришь такое.
  - Он не знает, кто я.
  - Я говорила...
  - Он поверил?
  Лиза потупилась: - Нет, не поверил...
  - Ну вот видишь, - иронично подвела итог Алекто, - а если бы поверил, то или бы с ума от ужаса сошел или бы разлюбил. Ни один нормальный человек в здравом уме, зная обо мне все, не способен меня любить.
  И тут Лиза вновь вскинула на нее решительный взгляд: - Я знаю! Я знаю о тебе все, я видела тебя во всех обличьях, и я тебя люблю! И с ума я не сошла!
  - Этого не может быть... Лиза, не надо бросаться такими словами, - Алекто предостерегающе подняла руку. - Ты видимо просто не понимаешь, что обозначает это слово...
  - Очень хорошо понимаю! Это ты видимо плохо понимаешь его! Любовь - это не секс и не возбуждение от одного вида того, кто приглянулся. Любовь это когда тебе кто-то дорог настолько, что ради него ты способен даже собственным благополучием пожертвовать, причем без всякой выгоды для себя, лишь бы ему хорошо было. Когда тебя радует то, что хорошо ему, и к сексу это слово не имеет ни малейшего отношения. Я вот, например, отца люблю, Сашку, маму любила, а теперь еще и тебя люблю. Ясно тебе?
  - Лиза... - Алекто шагнула к ней и обхватила ее руки своими, - ты просто не отдаешь отчет своим словам и действиям... или не особо хорошо поняла: я и мерзкое исчадье Тартара сейчас единое целое, и будем им, пока я не погибну. Внутри меня злобный монстр, который очень часто влияет на мои поступки.
  - Вообще-то внутри любого человека, тоже есть темная сторона, и она тоже иногда берет верх. Ты, если честно, со своим монстром справляешься даже лучше меня. Я вон и врала, и тебя подставила, потакая своей злости и внутреннему раздражению. И вообще чуть конец света не спровоцировала... Так что кто из нас чудовищнее еще вопрос, а ты, тем не менее, тоже меня любишь.
   - Я?! Да я не способна любить, Лиз... Не способна... Я примерзейшее существо и любить не умею.
  - Да все ты умеешь. Вот стала бы ты мне свою кровь в рот вливать, если бы не любила?
  Нервно сглотнув, Алекто, резко отпустила руки Лизы и, шагнув в сторону, отвернулась, раздраженно проговорив:
  - То для меня было не затруднительно. И вообще ты ошибаешься! Я лишь хотела исправить ту глупость, которую ты очередной раз вытворила, и вернуть тебя в мир. Ты слишком необычна, чтобы дать тебя вот так, по глупости, лишь из-за встречи со мной погибнуть...
   - Ты лжешь! Лжешь! - сжав кулаки, Лиза в отчаянии повернулась к посланнику: - Скажите ей! Скажите! Она же любит, я чувствую это. Почему она не хочет в этом признаться?
  - Она не лжет, она боится поверить сама себе... - тяжело вздохнул тот. - Только ей все равно придется в этом признаться, потому что спасти в этой ситуации тебя сможет только ее любовь. Признается и ради этой любви согласится вернуться в мир, ты выживешь, а если ей все равно, то ты обречена на вечные скитанья тут.
  - Ты веришь в то, что я способна любить? - к нему шагнула Алекто.
  - Что моя вера? Это данность, Алекто. Ты любишь, хотя сейчас из-за гордыни и амбиций, страшась признаться, в том, что ошибалась в собственных чувствах, можешь похоронить это чувство и убить девочку. Твоя тварь будет рада.
  - Мне кажется, вы ошибаетесь, оба, но ради ее спасения могу признаться в чем угодно, хоть в любви, хоть в ненависти. Мне все равно.
  - Ну и славно, - кивнул посланник. - Тогда пошли.
  Он вскинул руку, и прямо перед ними среди серой пыльной пустыни взметнулась ввысь серебристо-голубоватая лестница с будто бы сотканными из лунного света высокими ступенями.
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"