Город вечной зимы(В объятьях зимы)
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Кайла вернулась домой, после того, как ей пришлось пожить у дедушки с бабушкой, после смерти матери. Она вернулась, такой какой и была, но ее город стал другим - вроде бы все как и было, но что-то неуловимо изменилось. Ее друзья по-прежнему с ней дружат, но они вдруг не похожи на себя. Она заводит дружбу с еще одним человеком, а вскоре ее подруга исчезает. Что-то происходит вокруг...даже мама, которой больше нет, кажется ей другим человеком, когда она находит ее письма. Книга пока что ЗАМОРОЖЕНА, надеюсь сесть за нее после Летней школу, которую допишу после Без слов. Есть больше 10 глав.
|
The Embrace Of Winter (Объятия Зимы)
The Embrace Of Winter (Объятия Зимы)
Тьма упала на зимние небеса
Дневной свет умер, так как взошла полная луна
Ветры были холодны, и деревья были голые
Тени танцевали на простом зеркале
Дни были ночами, когда солнце ослабло
Тишина правила, не издавалось ни звука
Замерзшая луна светила повсюду
Я чувствовал только холод, конец был близок
Вечная зима, морозные ветры мчались в небесах
Никогда не рассеивающаяся темнота, словно огонь шла по земле
(группа Gates of Ishtar)
Что делать, когда зима тебя не отпускает...когда ты тонешь в ней...проваливаешься то в снег, то в снежные топи, или в прорубь холодной, обжигающей воды? Как избежать смерти, уйти от нее, бежать ли, скрыться? Ничего не дает тебе подсказки, и лишь твоя жизнь может оказаться ключом ко всему, и к твоему спасению так же. Нужно готовиться к тому, что твоя жизнь вдруг может стать смыслом чьей-то жизни...и опасаться этого. Потому что вместо тебя неожиданно может расплатиться кто-то другой,...да и ты тоже...
Глава 1. Слишком долгое отсутствие
...Мою боль, тонущую в слезах я не могу потерять
Словно высыхающим цветам, жизни должен наступить конец
Никто не может вытащить меня из моих страданий
Так что я продолжаю свой темный путь слез
Моя собственная ненависть, мой путь слез
Мою боль, тонущую в слезах я не могу потерять
Моя собственное путешествие я должен пройти до конца
Словно высыхающие цветы каждый человек имеет свои пути
Моя собственная ненависть - страх глубоко внутри...
(группа Gates of Ishtar)
Когда самолет начал заходить на посадку я знала, что увижу внизу и туман не был мне помехой. Я столько раз видела во сне, как увижу знакомые очертания берега Петербурга, что теперь для меня даже не стало разочарованием то, что белесый дымок все окутал вокруг, готовя остров к скорому дождю. Конечно, я представляла теперь в своей голове знакомые очертания пристани, и аэропорта Джеймса А. Джонсона, но они не были именно тем за чем я больше всего соскучилась. Мне очень хотелось бы сейчас увидеть маленький джип, темно-вишневого цвета на котором ездил отец, и тогда бы я поняла, что я дома. Вот и все, и больше никаких желаний. А потом заехать поесть в одном из ресторанчиков города, вспомнить, что такое настоящая рыба, а не то, что готовила бабушка не больше с палец величиной, и увидеть вид из своей комнаты, выходящий на воду. Мне начало тут же хотеться еще большего - увидеть своих друзей, обнять Талли, и посмеяться с ее странного акцента который она переняла у отца ирландца, который в свою очередь ирландцем был лишь в своем паспорте по фамилии О'Эшли, и то, потому что его дед был ирландцем. С тем же успехом его можно было считать русским! Меня же тогда нужно считать чукоткой - ведь моя прабабка была именно из них. Или скандинавкой коими являлись предки отца. На вид я не была похожа ни на одну из этих рас - каштановые волосы, теперь уже выгоревшие, зеленые глаза, с такими же выгоревшими ресницами. Ну, по крайней мере, фамилия Ольсен меня относила к скандинавским корням отца, а немного раскосы глаза напоминали о маминых корнях. Вот что мне теперь осталось от нее - память о ее бабушке. Я тоскливо глянула вниз, но туман все так и не собирался расступаться, хотя мы начали снижение, которого я вовсе не боялась. Все же было не впервой. Когда мы летали с Талли в прошлом году в Ситку, тогда нас хорошо встряхнуло, теперь же это были лишь цветочки. Так себе шум и так себе качка. Дедушкину лодку кидало на волнах куда сильнее. А то суденышко уже давно обещало пойти ко дну, но все пока не собиралось. Дед пророчил, что она продержится год-другой. Но вот дедушки нет уже лет 7, а лодка все еще плавает, и кажется не собирается тонуть.
Все это конечно стараниями отца, в любом случае лодка теперь была моя, по достижению мной 18 лет, я имела на нее право. И мне как раз через три дня должно было пристукнуть этих таких необходимых 18! Пристукнуть...как странно, это ведь словечко из запасников Талли. Видимо я уже чувствую, что скоро увижу ее! Так же как чувствую, что внизу возле посадочной полосы увижу джип отца. Я так же вспомнила, как раньше меня забирала вместе с ним и мама, но не стоило сейчас думать о грустном, все, что было я уже пережила. Дедушка и бабушка, мои кузины не давали мне времени задуматься, или осмыслить всю глубину потери. А смириться мне все равно пришлось. Единственное что меня теперь волновало, как отец сможет смириться...или смог. Я ведь даже не знала, не нашел ли он себе кого-то. Бабушка готовила меня к этому морально, хотя как я подозревала, она просто не хотела отпускать меня сюда от себя. Там они жили лишь вдвоем в огромном доме, у них были деньги содержать меня, выучить, да и отец регулярно посылал чеки, ведь у нас была страховка после смерти матери. А после моего отъезда, сестра мамы вряд ли будет так частить, как и ее дети, не смотря на то, что живут они в одном городе.
Я понимала бабушку и дедушку, они были не просто классными стариками, а просто улетными - разрешали ходить на дискотеки, просто уговаривали меня покупать красивую одежду, которую я могла лишь там и носить, заваливали подарками. Но я хотела домой. Там я просто умирала, зная, что отец один расхлебывает все это дело. Да он ездил на работу в свои командировки, и все же если бы он возвращался из них, а дома была я, для него все могло бы быть по-другому. Если конечно он еще не нашел себе замену матери. Честно говоря, хотя я не говорила это бабушке, ведь мама была их дочерью, я надеялась, что он нашел себе кого-то. Ведь человек не может быть один, не должен - это не в принципах человека. Он парное существо и по-иному не может быть. А особенно тут, на Аляске где мужчин всегда больше чем женщина. Заходя в комнату, ты можешь быть уверенной, что никогда не будешь обделена вниманием мальчиков - их будет на десяток больше чем девочек. Так же и со взрослыми - женщин слишком мало, чтобы удовлетворить внимание всех обделенных мужчин. Потому браки были здесь более часты, чем там, где жили дедушка и бабушка, даже среди их ровесников. Недалеко от нас, по меркам Петербурга это почти в километре, жила такая парочка - им было не меньше 60, когда они сошлись, теперь им было под 70, и людей счастливей я еще не видела. Или точнее говоря, уже давно не видела. Я даже не знала, живы ли они. Отец словно сговорился с Талли, и они не рассказывали мне о тех, кто умер в городе. А я точно знала, что за полгода, кто-то точно должен был умереть. Как, например наш бывший учитель истории Аляски - он был довольно-таки ветхий, к тому же когда-то работал профессором, приехал с континента прожигать здесь пенсию, как он говорил, а его попросили некоторое время заменить учителя истории. Так он и продолжал преподавать еще почти 16 лет. Никто не хотел лететь работать сюда, в такое отдаленное к тому же довольно-таки закрытое место, не смотря на водный и воздушный путь к более большим городам. Петербург с численностью населения едва превышающей три тысячи душ, мало кого привлекал для жилья, зато тут наконец начал развиваться туризм. По письмам Талли, я поняла, что она познакомилась с двумя обалденными парнями из Германии, а также с англичанином, и еще с одним бразильцем. Конечно у меня тут же появился вопрос - а что случилось с Митчеллом, ведь он был ее Великой любовью?! Но об этом Талли как-то странно помалкивала, ну и я не настаивала. Мы были подругами полгода назад, и я конечно же этого боялась, и все же понимала, что прошло уже много времени с того раза как мы виделись в последний раз. Я была тогда почти коматозной после аварии матери, она же не знала, чем мне можно было помочь в таком случае. Она тогда лишь начала с ним встречаться, и я его почти не знала, кроме того, что у него были темные черные глаза, и такие же черные как смоль волосы, прямые и немного длинноватые, как на мой вкус. Его внешность выдавала в нем какую-то родственность с коренными индейцами, но наверное лишь этими смоляными волосами и черными глазами, и так же смугловатой кожей. Вряд ли имя Митчелл было коренным.
Впрочем, не смотря ни на что, я хотела ее увидеть, и понять, что я дома. Отец ждал меня не один - там возле посадочной полосы собралась вся семья его старого друга Дарста, его жена, и трое детей, которых я помогала нянчить за отсутствием братьев или сестричек. Конечно, увидеть его жену было довольно болезненно, так как она была лучшей подругой матери, но я быстро утихомирила знакомую боль, которая стала за полгода чем-то привычным. Как если очень долго ходишь с больным зубом, за несколько дней учишься приспосабливаться к этой боли.
Я не стала брать свои сумки, зная, что их заберет отец, и потому сбежала по трапу лишь с рюкзачком на спине и с сумкой наперевес, и кинулась к отцу. Он тяжко подхватил меня, так как я уже не весила как пушинка, и тяжко выдохнул, словно не мог дождаться именно этого момента. Я втянула в себя воздух, когда уткнулась в его плечо, и ощутив такие знакомые запахи едва не расплакалась. Меня почти тут же начали обнимать и другие руки, миссис и мистер Кемпбел, их малышня, и я радостно отдалась еще одним знакомым и любимым рукам. От них тоже пахло так знакомо, что хотелось держать их и не отпускать, как старого мишку, с которым когда-то спала в детстве.
Миссис Кемпбел оказалась проворнее остальных, она отвоевала меня у мужа и отца, который, успел только что-то крякнуть типа "ты дома", а потом пошел по мои сумки.
- Как же ты выросла...вытянулась прям не узнать.
- На 7 сантиметров, теперь уже не нужно брать табуретку, чтобы доставать на кухне кастрюли.
- Это хорошо, пригодится тебе, ты ведь теперь будешь на хозяйстве. - это она добавила более печально. И я поняла, что она имела ввиду - отец снова уедет в командировку в свой Прудо Бей в поисках нефти. Отец и мистер Кемпбел работали с нефтью, и эта робота надолго отрывала мужчин от своих семей. Иногда и на полгода, а то и больше. Я понимала, что, скорее всего мне недолго придется пробыть возле папы, и вероятно то, что за месяц-другой ему придется улететь. Я лишь надеялась, что не меньше, ведь график работы отца никогда не был четким.
Закинув на плечи вместо портфеля малютку Эббс, я пошла вместе с миссис Кемпбел к машине отца. Там нас нагнал отец и Дарст, неся мои огромные чемоданы.
- Ты улетала отсюда всего лишь с чемоданчиком - где ты взяла этих монстров? - отец добродушно ворчал, загружая чемоданы в багажник, я же в это время втягивала в себя прохладный утренний воздух, влажный и тяжелый, наполненный ароматами рыбы, моря, тумана, свежего дерева. Все вокруг пахло домом, а домом был весь остров Миткоф. Вокруг сновали люди, ведь это был аэропорт, недалеко сел такой же маленький самолетик которым прилетела я, а еще дальше стоял вертолет. И не смотря на то, что был июнь, мы были одеты тепло. Но я даже не обращала внимания на прохладу, ведь здесь был мой дом, и я знала, что меня ожидает по возвращению домой - прохлада, море и леса.
- Ты знаешь бабушку - она не понимает, что мне некуда надевать все то, что я носила у них там в Провиденс. И еще ей кажется, что я не похожа на девушку, когда постоянно ношу здесь джинсы и толстовку, и куртку.
- Они не болеют?
Пока мы говорили семья Кемпбелов сели в свою машину, и поехали наперед, наверняка миссис Кемпбел приготовила праздничный ужин, чтобы отметить мой приезд. К сожалению, это означало, что я сегодня не встречусь с друзьями. Тогда хорошо, что я не стала писать Талли о своем приезде, иначе сегодня были бы уже истерики. Их похожий джип скрылся с места, а отец пока что не спешил ехать. Он помог мне сесть в машину, можно подумать я забыла, как забираться в джип! И когда сам сел в машину, еще раз крепко обнял меня.
- Как же ты выросла!
- Ну не слишком, меня не было ...
- Всего полгода, - закончил он, понимая, что я не хотела заканчивать свое предложение. Тяжело усмехнувшись, он скривил губы. - Как ты?
- Все хорошо, пап. Ты не должен переживать из-за меня. Со мной все нормально, поверь. Бабушка и тетя Джин были всегда со мной...они говорили о смерти матери...и я не могу сказать что смирилась, но точно знаю...мне уже легче.
Я прикоснулась к плечу отца, такому сильному и надежному, такому как я помнила. Его светлые зеленые глаза, русые волосы, и морщинистый лоб - все именно так как было, когда я в слезах улетала на Род-Айленд, в призывном порядке. Он был в старой, но чистой рубашке, и в одном из своих любимых батников, прожженном в нескольких местах, но так же чистом.
- Пап, давай не будем пока говорить об этом. Нам еще тяжело, но я снова здесь, и все будет хорошо. - при этих моих словах лицо отца стало виноватым, и я уже знала почему.
- Тетя Тэй сказала, что вы скоро снова уезжаете, - поспешила успокоить его я, и морщинки вокруг глаз отца углубились, а затем он улыбнулся.
- Тэй всегда успевает все раньше всех!
- Все нормально, - попыталась улыбнуться я. Мне было не впервой с таким сталкиваться, мы и раньше с мамой расставались с отцом на долгое время. Бывало, я оставалась в городе сама, когда мама летала к родителям.
Откинув волосы назад, я пристегнулась ремнем безопасности, и мы поехали. Мы ехали недолго до центра города, отец хотел еще купить некоторые продукты к обеду, я же с жадностью рассматривала знакомые улицы и дома, такие уютные, со свежей покраской и вымытыми окнами после затяжной зимы. Казалось, снег был здесь еще вчера, так как улицы были влажными. Но вероятнее всего, что это был ночной дождь или утренний туман.
Я не стала выходить из машины, пока мы не заехали в больницу.
- Ты что плохо себя чувствуешь? - удивленно спросила я, когда мы остановились возле Медицинского центра на Фрам стрит. Здание не изменилось, как и полгода тому назад. Впрочем, у меня с этим зданием были плохие воспоминания. Коронера в городе не было, зато местный врач согласился провести вскрытия для страховой компании. Тогда я видела это здание в последний раз, и эти воспоминания мне очень хотелось забыть. Сама мысль, что где-то там разрезали тело моей мамы, и так истерзанное, меня убивало. Но доктор Риттер обещал, что будет бережен с ней. Я ему поверила, и мама на похороне выглядела так, будто просто спала.
- Нет, конечно же. Я как всегда здоров как бык, - рассмеялся отец, будто какой-то здоровяк-добряк. - Просто доктор Риттер сказал, что ты должна снова стать на облик у него.
- Ясно, - подняла брови я, думая о том, что это не обязательно делать в первый день.
Отец словно прочитал мои мысли.
- Он так обрадовался, узнав, что с тобой все в порядке, как помнишь, он нам тогда очень помогал во время всего того...
- Похорон. - добавила я, и папа качнул головой. - Все нормально. Пошли.
Я выбралась из машины и следом за отцом зашла в медицинский центр. Вот он в середине очень изменился. Здесь перекрасили все стены. Все стало таким ярким и красочным. А на стенах появились новые картины, которых я раньше не видела, а может, не помнила. Живые цветы по углам, несколько портили отстраненность коридоров - такую лаконичную и в то же время расслабляющую.
В вестибюле сидело несколько человек, и всех я знала. Поздоровавшись с ними и отметив радость, с которой они восприняли известие о моем приезде, я проследовала за отцом в кабинет доктора Риттера.
Кабинет сначала показался мне пустым, и его холодные белые стены, были полной противоположностью тому, что я увидела в коридоре. Все стерильно и чисто. Словно выпавший снег. Металлические приспособления и мягкое кожаное кресло для осмотра. Это напомнило мне кабинет зубного врача, и как у любого человека радости я при этом не испытала. На отдаленной стене висело несколько фото доктора Риттера с огромными палтусами и форелью, хотя с такого расстояния я не видела что это за рыба. А также фото семьи доктора - его матери и сестры. А также он - пухлощекий улыбающийся крепыш. Я, как и все местные девочки в тайне некоторое время была влюблена в доктора Риттера, потому как он был высоким, крепким и еще довольно молодым доктором, с огромными голубыми глазами и светлыми волосами, словно с картинки. Мы называли его местным Бредом Питом, и конечно же все шли на осмотр к врачу как на праздник. Мне было интересно, так же ли забьется мое сердце, как раньше, если я сейчас увижу доктора Риттера.
Доктор вышел из своей коморки, почти тут же, как мы зашли, и он просто остолбенел, заметив нас. Но его стопор прошел довольно быстро:
- Вы меня напугали. - рассмеялся он, несколько нервно. Крепко пожав руку отцу, наверное, своей еще несколько влажной, он с улыбкой посмотрел на меня.
- Кайла, ты вернулась домой! Как ощущения?
Я смущенно потупилась. М-да, эта улыбка с ямочками на щеках, и странные голубые глаза любому нравились, и я была не исключением. Иногда мне казалось в глазах доктора Риттера, скользит что-то порочное и запретное, но это были лишь мои фантазии. Как бы мы девчонки не вздыхали, доктор время от времени встречался с женщинами в городе, но ни с одной так и не сошелся близко.
- Дом, он и есть дом, - пожала плечами я, тоже не смело протянув ему руку, доктор коротко, но не очень крепко пожал ее. Так как это делают детям. Мне же казалось, за последние полгода я вообще перестала быть похожа на ребенка. Или мне хотелось так думать.
- Ну что ж, тогда давай я быстро тебя оформлю, и отпущу домой праздновать возвращение. Ты наверняка захочешь встретиться с друзьями... - он приподнял насмешливо бровь, и они с отцом рассмеялись из-за моей недовольной мины.
- К сожалению не сегодня. - ответил вместо меня отец. - Сегодня у нас семейное торжество.
- Это классно, - по молодежному завернул он, - мне нужно лететь через полсвета чтобы увидеть мать и сестру.
- Они далеко?
Мы прошли к столику доктора в коморке и сели напротив него, когда он сел что-то заполнять. Я протянула и поставила на стол свою старую карту, которую забирала отсюда, когда уехала.
- Да, - он небрежно писал своим странным докторским почерком, который наверняка мог расшифровать только он, и в то же время говорил с нами. Отец в это время с интересом рассматривал фото с рыбалки, где доктор держал рыбины. - Мать теперь живет в Австралии, а сестра...пока не звонила, где они решили поселиться с мужем. Она у нас любить кочевать.
Как я поняла, доктор не очень хотел говорить о своей сестре. И все же, какой он симпатичный и обаятельный, жаль, что он не смотрит на таких как я, считая нас детьми.
- Ну, вот и все, - спустя несколько минут сказал доктор, - рад был вас видеть, и особенно тебя Кайла. Хорошо когда в городе много молодежи! А к тому же девушек! Уехав отсюда, ты наверняка разбила мужские сердца.
Мы рассмеялись, и я в прекрасном настроении вышла прочь из стерильной комнаты доктора. Мы снова прошли по красочным коридорам. Опять поздоровались с новыми посетителям больницы, и вышли на улицу, где уже начал падать дождь.
- Зря доктор Риттер не жениться, - заметил отец, - из него вышел бы прекрасный семьянин.
- Пап, ты хочешь разбить сердца всех девочек в школе? Мы только потому и мечтаем вырасти, чтобы замутить с ним. - упрекнула отца я.
- А он не староват для тебя и твоих подруг?
- Подумаешь, он почти твой ровесник! - рассмеялась я, и нагнулась к зеркальцу заднего вида, чтобы подкрасить губы прозрачным блеском.
- А это что такое? - спросил отец, с некоторым неудовольствием наблюдая за моими действиями. Наши глаза пересеклись, и я состроила ему рожицу.
- Пап, мне уже не 10, и пока я была у бабушки, мне разрешалось краситься. Я так же ходила на дискотеки, и как видишь, меня это не развратило.
Отец в ответ перекривил меня:
- И меня это не развратило!
Я усмехнулась:
- Пап еще пару дней и мне 18 лет!
- Знаю, знаю. Ты могла бы быть уже в колледже, просто мы поздно отдали тебя в школу. Ты почти взрослая.
- Не надо напоминать, что я и так самая старшая в классе!
- Ой. Старушка ты моя!
Я показала отцу язык. И стала заплетать влажные волосы в косичку, чтобы они хоть чуть-чуть стали кучерявыми, и теперь не было видно их замечательного каштанового цвета. Хорошо, что отец не заметил, что у меня так же подведены глаза светлым карандашом, иначе он бы не смог это все за один раз пережить.
Вечер как я и подозревала, прошел в компании отца и семьи Кемпбелов. Ну что ж на один вечер можно было перенести встречу с друзьями. Сидя за своим трюмо, в своей комнате, и слыша, как внизу шумят голоса, я некоторое время смогла побыть в иллюзии того, что мама жива. Каждый раз как тетя Тэй смеялась, я принимала этот смех за смех мамы. И все же я была рада. Я была дома, и это главное!
Глава 2. Старая компания в сборе
Я выбрала подходящее время, чтобы не только вернуться, но и чтобы встретиться с друзьями. По субботам наша старая компания собиралась на берегу моря, стоит лишь потеплеть. Это был не совсем кемпинг, но огонь приходилось разводить, по приходу на место, чтобы не отсыреть полностью и не продрогнуть. Бывало, мы баловались пивком, которое кому-то удавалось купить. В этом же году я гордо несла с собой несколько бутылок вина, которые были куплены для меня теткой Джин еще в Провиденсе, и специально припрятаны подальше от отца. Ему же я привезла несколько бутылок виски и скотча, в итоге один мой чемоданчик был забит именно алкоголем, словно я была каким-то наркокурьером и перевозила контрабанду. Это чемодан был единственный, который доставили, а я не я привезла его с собой. Хорошо, что отцу не пришло в голову переспрашивать, почему так.
Я уже в первый вечер заметила, что он стал несколько нервным, и что на ночь мы теперь запирались намного более тщательней, чем раньше. Когда Кемпбелы ушли, отец показал мне новые затворы и замки, а также дал все ключи от них. Широкие окна почти от потолка до пола, похожие на французские, теперь так же были закрыты.
- Что это ты надумал? - переспросила я его с утра, когда мы готовились завтракать. - Неужели снова животные повадились из леса? Или какие-то ограбления?
- Не знаю...не спокойно мне на душе, особенно при той мысли, что теперь ты будешь одна, пока я не вернусь. И Тэй мало чем тебе поможет до нее бежать минут 20, к тому же если что-то случиться зимой, по ночному лесу не побегаешь. Так что нужно приниматься за твое воспитание серьезнее.
- Это как? Комендантский час? Одежда только черных и серых оттенков? - переспросила я, наиграно со страхом округлив глаза. В это же время я надрывно хрупала огурец, маринованный наверняка Тэй.
- Не смешно, Кайла. Меня не будет, и зима придет скорее чем ты думаешь. - отец говорил серьезно, занимаясь поджариванием хлеба. Я уже и забыла, когда в последний раз готовила завтрак. Бывало, я помогала бабушке на кухне, но только не с утра. С утра моей основной обязанностью было собраться, позавтракать и поехать в школу, и быть там хорошей ученицей. Вот и все, и больше никаких обязанностей. А теперь, особенно когда отец уедет, нужно будет готовить себе завтрак, ужин, обед. Хоть что-нибудь, хотя изредка я смогу навещать Тэй, и ужин тогда можно будет отменить. К тому же хлопья еще никто не отменял - побольше молока в холодильнике и пару тонн хлопьев, и никакого завтрака!
- Я думаю, что нужно тебе снова возобновить твое обучение стрельбе, а также управление лодкой дедушки, она ведь скоро будет твоей. А также, я был бы очень спокоен, если бы ты научилась управлять вертолетом Дарст.
- Э нет, на такое мы не договаривались. Я не люблю что-то более сложное, чем холодильник. - тут же запричитала я. Я начала искать тарелки, и вдруг обнаружила их в совершенно ином месте, чем мне казалось. Наверное, папа решил переставить их, так ему было удобнее. Найдя их, я начала ставить тарелки на стол. И заметив, что механически выставила три, поспешила забрать лишнюю. Отец сделал вид, что не заметил.
- Думаю, может возникнуть такая потребность. В любом случае я уже это решил.
Я постаралась подавить гнев, услышав властные нотки в голосе отца.
- Пап, тебе не кажется, что ты страдаешь паранойей?
- Нет, мне не кажется, - резко отрубал отец, что я даже вздрогнула. - Это не Провиденс, Кайла, это Петербург, Аляска. И меня не будет рядом, и мамы тоже. И после того, что с ней случилось я не знаю к чему готовиться... К тому же ты выросла намного больше, чем я ожидал или был готов. А что если я буду в Прудо Бей, а ты неожиданно позвонишь мне и скажешь, что беременна?!! Что мне делать?
- Так вот для чего я должна научиться снова, стрелять, - усмехнулась я, но под твердым взглядом отца, мне пришлось стереть свою улыбку, и принять вид покаявшегося человека, который принимает к сведению настановления.
- Я тебя прошу, не шути, я очень даже серьезно. Больше нет того ребенка коим ты отсюда уезжала. И меня не будет, хотя ты можешь обратиться к любому моему другу за помощью, я хочу, чтобы ты могла за себя постоять. Будь то медведь или человек, ясно? И да, пусть ты думаешь, что твой отец сбрендил, пусть ты будешь считать меня параноиком, но просто выполняй мои просьбы.
Отец замолчал, и я так и осталась стоять возле большого продолговатого окна, стараясь понять, сердит ли он еще. Я поджала губы и ожидала продолжения его пылкой речи, но ее не последовала. Итак, инцидент грозил стать единичным, что не странно для мужчин в общем, но вот папа у нас любил поговорить. Иногда мне было стыдно, так как они с мистером Кемпбелом были худшими сплетниками округи, хотя случалось такое увидеть лишь тогда, когда они хорошо себе врежут, и в такие вот вечера я узнавала такие подробности о многих наших знакомых, что мне ставало стыдно это слушать. И иногда смотря на своих одноклассников, я думала о том, что творили их родители в юности. Честно признаться нашей компании было далеко до того, что творил отец в юности.
Мы сели завтракать, и к отцу снова вернулось хорошее расположение духа. Я же думала о своих друзьях. Мне пришлось позвонить Талли, чтобы узнать собираются ли они еще на берегу, и меня поразило то, что она сначала не просто не узнала меня, но и не поверила, что я вернулась. Ее упорное недоверия рассмешило меня.
- Талли это я, твоя подруга Кайла Ольсен, теперь уже на 7 сантиметров выше, и с более длинными волосами, но у меня сохранился тот шрам над бровей, который ты поставила мне качелей.
На миг в трубке запала тишина.
- Неужели ты вернулась! - неуемный писк в трубке вернул мою Талли назад, так как ее какой-то безжизненный голос меня несколько напугал. Я присела на стульчик, и удобно устроилась, понимая, что разговор будет долгим. - А давно?
- Вчера. Папа сделал руками тети Тэй торжественный ужин, потому я не смогла еще вчера с тобой увидеться. У меня для тебя куча подарков!
- Ммм... - томно протянула она, - я готова бежать к тебе хоть теперь, но у меня есть дома еще кое какая робота. Так что давай увидимся на берегу, я всех соберу, пусть это будет для них сюрпризом. Отмечаем твою днюху? - спросила она и тут же продолжила так и не дав ответить. - Это просто замечательная мысль. Самая что ни на есть отличная. Я бы даже сказала лучшая за полгода!
- Я рада, - отозвалась с улыбкой я, хотя голос Талли меня несколько взволновал. Она казалась уставшей и ее голос даже с радостным писком тоже. Что с ней такое происходит? - Так что в 6? Тогда я еще заеду в город за некоторыми вещами, с меня вино!
- Ура!! Празднуем! - заголосила она, что мне пришлось на некоторое время забрать трубку от уха, пока ее вопли утихнут. - И еще, я рада что ты вернулась...не смотря ни на что!
- То есть? - переспросила удивленно я.
- Да я так... свои некоторые дела, - тут же нервно рассмеялась.
- Понятно, ну до встречи.
Когда я ставила аккуратно трубку на место, сердце тревожно сжалось. Что могло измениться в городе за то время, что меня не было. Что могло измениться в Талли, раз мне так тревожно, ведь на нее вовсе не похоже такое поведение, и отстраненность. А это недоверие, что я вернулась. Дело ли во мне? А эти слова "не смотря ни на что"? Талли меня немного напугала, но поехав в город, я позабыла об этом. Забежав в магазин я прикупила еды на вечер, а также то, чего не хватало, по моему мнению в холодильнике - молока и хлопьев. Конечно же, здесь не было тех хлопьев, что я ела у бабушки с дедушкой, зато явно ассортимент расширился по сравнению с тем, что я помнила. Проведав нашу маленькую католическую церковь, я поняла, что в приходе появился новый священник, который прилетал на службы аж из Джуно. Ну что ж, молодой наставник это не так уж плохо, хотя я надеялась, он не будет слишком молодым.
Затем я поехала искать некоторые вещи, которые я не смогла найти дома. У нас были новые альбомы, в которых было полным полно пустых мест для фото, но теперь я не знала где они, а с Провиденса у меня было столько новых фото, и их куда-нибудь нужно было ставить. Маленькая лавочка, появившаяся на улице, и которой точно не было раньше, предлагала широкий ассортимент канцелярских товаров, которые я и стояла, разглядывала. Полосатый тент, натянутый над подобием открытого окна зазывал к себе. Склонившись над широким выбором альбомов, я придирчиво откидала те, что были с видом на природу Аляски или вообще на природу. Мне лично понравились два: один со смешным и немного грустным ангелом, а второй с темным и растерянным цветочком.
- Привет, Кайла, - я сначала вздрогнула от этого резко возникшего голоса, но расслабилась, поняв, что это доктор Риттер. Кайла мне говорили редко, в основном, Кайли, и мое имя прозвучало для меня несколько диковинно. Я обернулась к доктору, и улыбнулась в ответ. В который раз меня поразили его красивые голубые глаза, и то, что он редко смотрит на нас девчонок. Все же жалко. Я знала, по меньшей мере, 5 или шесть девушек, которые о нем лишь и мечтали.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась я, чтобы не раскрыть своей заинтересованности. Доктор стоял почти со мной впритык, но мне мешало приблизиться к нему края его зонтика. Я же даже не заметила, что на улице пошел дождь. - Тоже решили прикупиться?
- Да. Не могу найти ни одной пишущей ручки. - мимолетно улыбнулся он, рассматривая одну из ручек.
В этот момент мимо нас прошла одна из учительниц школы, и он почти ту же ушел, кинув мне незначительное: "Пока Кайла, привет папе". Как жаль, что доктор не отмечает, что я повзрослела. Хотя если так подумать, я уже не была так влюблена в него по уши, как когда-то. Но его фигура заслуживала продолжительного взгляда.
Выбрав несколько альбомов и смешные стикеры, я раздумывала над покупкой цветных ручек, которые передо мной разглядывал доктор. И снова очередной голос, раздавшийся над моим ухом, заставил меня вздрогнуть. Я подняла голову и поняла, что этот бас принадлежит никому иному, как Митчеллу, бывшему парню Талли. И я сказала себе "Уау"! Это было такое уау, что я на некоторое время задержала дыхание, чтобы понять он ли это. Но все такие же несколько длинные гладкие черные волосы и черные глаза, говорили мне о том, что это Митчелл - только его выросшая копия, и с накаченными мышцами. Наверное, Талли просто рехнулась, раз разошлась с ним. Вот и объяснение ее странному поведению - она рехнулась. Так как я редко и довольно таки мало общалась с Митчеллом до отъезда, теперь я была поражена тем, что он глубоко красив. Какое-то странное слово для описания красоты, но именно оно пришло мне на ум, когда я стояла и смотрела на него. Глубоко и органично. И весь пейзаж на фоне, которого находился его профиль, поддерживал эту красоту. Горы, леса и потемневшее небо.
- Привет, Кайли, - сказал его голос, но я увидела лишь, как дернулись его губы. Странно, вроде бы я не отупела, но мне пришлось попытаться, чтобы сложить губы в вежливой улыбке, хотя он улыбался мне вполне искренне и по-доброму. Очень по-братски.
- Привет, Митчелл. Слышала, вы разошлись с Талли, мне жаль. - наверно не удачные слова при встрече, но я не могла забрать назад вырвавшуюся фразу, ругая себя при этом в уме.
Его удивление было довольно таки комичным, но особенность этого удивления стала мне понятна, когда он сказал:
- Да, месяца 4 назад.
Мне стало стыдно из-за своей глупости и странных слов. Но видимо я не задела чувства Митчелла, так как он тут же повел разговор о другом. Его черные глаза, внимательные и добрые, уставились в упор на меня при этом.
- Тебе понравилось жить у бабушки с дедушкой?
Я кивнула и, расплатившись за купленное, пошла в сторону своей машины, куда он решил меня видимо провести, так как пошел рядом прикрыв своим зонтом.
- Да. Но я хотела домой.
- Это понятно. Петербург - это лучшее место.
И он пошел дальше, оставив меня возле моей машины, больше ничего не сказав. Я смотрела на удаляющуюся фигуру, и думала о том, почему раньше не замечала, что у него такие широкие плечи и тяжелая фигура, словно он уже не парень, а мужчина?
Еще после одного из местных у меня осталось странное чувство неудовлетворенности, такое внутреннее и непонятное, что я сама испугалась этого. Меня беспокоила Талли, мне казался притягательным доктор Риттер, но больше всех задел Митчелл. Задел за что-то живое, но уже знакомое мне. Там в Провиденсе я встречалась с парнем, и мне было понятно слово любовь и страсть, и как-то вышло так, что эти понятия я не различала. Я неожиданно поняла, что мне понравился бывший парень моей лучшей подруги. Но самое интересное, что смотрел на меня Митчелл как раз как на просто знакомую, его бывшей девушки. И не послать, как говориться, и не уйти без вежливых слов.
Сев в машину, я думала о Талли и будет ли на берегу Митчелл. День прошел как-то незаметно, я приготовила отцу обед, пока он колол дрова, готовя запасы на зиму. А потом занялась своей старой новой комнатой. Мне пришлось все вымывать, так как отец не догадался мыть полы здесь и вытирать пыль. Все мои рамочки припали пылью, и она повъедалась в стекло. Перемыв так же окна, я решила заняться остальными окнами в доме с понедельника. И так стало ясно, что отец практически не убирался, и все это теперь будет моей обязанностью. После я распаковала вещи, ну до того момента пока не стало ясно что большей частью они просто не вмещаются в мои два маленьких шкафа. Значит, у меня оставался лишь один выход - поставить лишние вещи или те, что я не буду носить здесь в шкаф мамы. Я уже успела заметить, что ее вещей не было на полках. Но это я так же откладывала на следующую неделю. Мне не хотелось так быстро вторгаться на территорию принадлежавшую ей. И в то же время я была рада, что не мне пришлось вытягивать ее, больше не нужные вещи и думать, куда их деть.
Одеваясь в теплую новую толстовку, ярко-оранжевого цвета, я позволила себе немного накраситься, так как привыкла поступать в Провиденсе.
И вскоре я могла ехать туда, где мы собирались нашей компой почти круглогодично, бывало даже в снегопады.
И теперь идя по берегу, я уже видела издали, что народу собралось достаточно. Там были наши одноклассники и так же те, с кем мы тусовались. И я заметила, что в толпе собравшейся вокруг костра есть фигура Митчелла. Меня это несколько взволновало, но и в то же время встревожило. Я не хотела замечать его присутствие весь вечер, когда у меня появилась возможность снова вернуться в свою жизнь. Как странно чувствовать это раздражение. Но бесил меня не он, а то, что он был бывшим парнем Талли. Мне казалось, она никогда не поймет, если я просто признаюсь ей, что он мне понравился.
Навстречу первым ко мне побежал Крей, а не Талли, как я ожидала. Перехватив меня почти у самого костра, он с криками радости закружил. Мне пришлось прижать к себе портфель с вином, чтобы оно не повылетало. Его хватка был все такой же медвежьей, как я и помнила. Рыжие волосы и брови, первым кинулись мне в глаза, когда он перестал меня кружить, и я снова смогла встать на свои ноги. Перед глазами плыло пару мгновений, но я постаралась сфокусировать свой взгляд на его веснушчатом лице.
- Кайли, ты могла бы написать, что вернешься!!! А я-то думаю, чего это Талли зовет нас сюда!
Ему вторил добродушный гомон остальных друзей из компы. Кроме Крея и Митчелла был еще один парень - Терей, он был нашим с Талли одноклассником, впрочем, как и Митч. А из девочек - Талли, Биф из параллельного класса, Саманта сестра Крея, такая же веснушчатая, рыжая и здоровая. А еще Сандер. Я обнимала их по очереди всех, немного смущенно и сковано Митчелла, и думала, что Талли оставила себя на закуску, но когда дело дошло до Сандер, я почти тут же забыла обо всех остальных. Она выглядела не так, как раньше. Совсем не так.
С ее бледного лица на меня взирали странно напряженные глаза, тяжесть которых не могла разбавить даже улыбка. Но самим жутким было то, что в данный момент она напомнила мне меня, только полугодичной давности - такой же цвет волос, лишь выкрашенный, стрижка до плеч, и подведенные карандашом глаза, чтобы казалось, что они слегка раскосые.
- О, Сандер...ты очень изменилась. - выдавила я из себя, и не могла не признать, что ей к лицу: - Тебе очень идет этот цвет волос.
- Спасибо. - она негнущимися пальцами, возможно от холода, потрогала себя за прядь волос. - Решила изменить имидж.
Только Талли при этих словах не рассмеялась, а остальные да. Я взглянула на нее, и меня снова поразили в самое сердце. Талли была бледной, возможно не слишком измученной, и все же усталой, словно не могла выспаться уже давно. Ее волосы почти такого же цвета, как мои были распущены, и выпрямлены, и не смотря на то, что она явно пыталась стереть косметику, я видела на ее глазах следы от подводки. Да что за черт? У них какой-то культ косящий под меня, или в моду снова входят девушки в стиле Лив Тайлер? Но кажется, никто больше не замечал кроме меня всего этого. Я обняла Талли и та прижалась ко мне не просто сильно, а с каким-то отчаянием. Я была ошеломлена всем этим, растеряна, и не понимала со мной что-то не то или действительно с девочками.
Мы расселись на огромных валунах, которые притащили на это место другая молодежь, которая уже давно не была молодежью. Возможно, это было сделано еще в те года, когда мама с папой учились в школе. Или даже раньше. Талли когда-то рассказывала мне, что это рыбаки сделали, чтобы им было удобно ставить здесь палатки. Но я не очень-то верила, так как ставить табор так близко к воде, могло быть опасно.
Парни расстелили на валунах принесенные коврики, и я торжественно смогла вытащить свое вино. Конечно же, мой жест оценили, так как в маленьком городе неполнолетним не было возможности купить спиртное. Или приходилось просить кого-то постарше, но при этом платить им.
- Ну, рассказывай, как там в Провиденсе? Ты собираешься вернуться жить туда? - под действием вина Талли начинала быть снова похожей на себя. Теперь, когда она говорила, ее язык немного заплетался, а щеки раскраснелись. Я улыбнулась, взглянув на нее. Она же плотнее прижалась ко мне под совместным одеялом, которое накинули на нас парни. Они же в основном все время были на ногах, так как следили за огнем, который пожирал сухие поленья довольно быстро. Митчелл стал позади нас, и подавал Трею дрова. Кажется, он был не очень рад тому, как вела себя Талли, и это по непонятной причине, мне совсем не понравилось. Я себя укорила за это непонятное и злящее меня саму чувство, и постаралась сосредоточиться на подруге.
- Все по-другому - пляжи, отдых, и туристы не такие как у нас. Школа, конечно же, отличается, особенно по предметам - нет аквакультуры...и истории Аляски тоже нет, - пожала плечами я. - Но мне нужно будет рассказать вам об этом, когда я принесу как-нибудь с собой фотоальбомы. Мне будет легче по фоткам все объяснять. А то теперь даже вспомнить нечего. Кузины мои были немного избалованными. Тетка слишком меня опекала, а дедушка с бабушкой не рвались отпускать назад сюда. Ну и погода конечно другая.
Мы все рассмеялись, потому что все говорили, вернувшись откуда-нибудь с материка - Погода конечно другая. Любая иная погода, которая могла изменяться не только в сторону снега, была интересна!
- Лучше расскажите, что у нас нового? Кто-нибудь умер из тех, кого я знаю? Потому что отец мне ничего толком не писал. Надеюсь, профессор истории здоров?
Все тут же потупились, так, словно им нужно было снова сказать мне, что мамы больше нет.
- Что? Или точнее кто? Профессор?
- М-да, - отозвалась Талли. - Теперь у нас вместо него преподает учитель труда. Ты должна его помнить.
- А кто еще? Ну не молчите, мне не хотелось бы спросить как-нибудь в магазине или кафе: А как там тот или тот, и услышать, что он умер!
- Одна девушка, которая училась когда-то в школе, покончила с собой... - твердым, но тихим голосом сказал Митчелл, и мне пришлось повернуться, чтобы посмотреть на него, чего я избегала делать. От ветра его волосы топорщились, и стояли словно ежик во все стороны, и не смотря на то, что он прикрывал голову капюшоном, ветер срывал его. На нем была темно-синяя куртка, вроде тех, что одевают в море, чтобы не промокнуть, и широкие военного-типа штаны. - Она поступила в Фэрбенкс, и что-то видимо не заладилось...ты ее должна была знать, она училась в выпускном классе...твоей мамы.
Я почувствовала, как моя улыбка задеревенела. Мне не хотелось сейчас, сидя в кругу друзей, забыв о том полугодичной давности кошмаре, думать о маме. Но свет огня все равно ненадолго померк, как и свет этого дневного вечера. Наступил июнь, и солнце светило не меньше 19 часов в день. Вскоре мне снова придется привыкать к этому.
- Ясно.
Мне больше не хотелось расспрашивать о смертях, ставшихся в городе за мое отсутствие. Мне уже ни о чем не хотелось расспрашивать, и все же я продолжала улыбаться. Пока разговор зашел на какие-то смешные подробности из жизни школы, которые я пропустила, мне пришлось взять себя в руки и расслабиться. Рука Талли, холодная, но все еще такая же надежная, как и раньше, аккуратно сжала мою ладонь. И почти в то же время я почувствовала на своем плече крепкую тяжелую руку, и полуобернувшись поняла, что это Митчелл. Он улыбнулся мне доброй понимающей улыбкой, и напомнил мне этим доктора Риттера - ни к чему не обязывающая добрая улыбка, которая говорит - мне в общем-то пофиг, но я соболезную.
- Как прошел бал выпускников в этом году? Кто напился, кто потерял невинность... ну по слухам?
- Напился все тот же Федерляйн, еще напоил младшую девочку, которая пришла с ним... по слухам она-то невинность и потеряла,- округлив глаза, сказал Крей, и мы расхохотались прям до слез. Он как раз нагибался, что подкинуть дрова и сделал это довольно неудачно, что горящие поленья полетели в нашу с Талли сторону. Мы с Талли подпрыгнули на месте, опрокидывая на себя недопитое вино, я неудачно перекинулась назад, сбивая с ног Митчелла, и потянула за собой Талли. Митчелл смягчил наше падение с Талли, но мне-то от ее локтей досталось. Мы перекатились на бок с ней, больше смеясь, чем расстраиваясь. И когда я помогала ей подниматься, кофта на ее животе задралась и на один короткий миг я увидела ее кожу - там были синяки и порезы, не иначе, и не смотря на уже наступающую темноту, я видела их четко. Мы словно застыли с ней на это мгновение, а потом наши глаза пересеклись. Талли тут же лихорадочно вскочила сама и резкими движениями опустив кофту надрывно рассмеялась, и пройдя мимо меня снова села на камень. Мне было не до смеха, но я прошла за Талли и тоже села на камень. Машинально позволив Талли накрыть нас обоих покрывалом, я не смогла, как и раньше прижаться к ней.
- Все в порядке? - извиняясь, Крей аккуратно оградил костер, и смотрел на нас.
- Конечно, что нам станется, - улыбнулась Талли так, словно ничего и не было. Я же не смогла ответить таким же убедительным голосом. Но подруга схватила меня за руку и, посмотрев мне в глаза, добавила: - Не так ли, Кайли?
- Да, - выдавила я из себя, смотря все так же ей в глаза. Кто эта Талли, что сидит передо мной? Агрессивная, пересыщенная, тяжелая, уставшая, напуганная, даже больше чем я.
Но ее лицо тут же изменилось, и стало озабоченным и знакомым:
- У тебя кровь на лице.
Вот теперь она испугалась еще больше, так, словно именно она отвечала за мою жизнь.
- Ну вот, вечер заканчивается до первой крови, - рассмеялся Терей, и Крей начал помогать ему, тушить огонь, к ним пошел Митчелл. Девочки же начали собирать наши вещи, сжигать бумагу, что осталась от конфет и зефира. А Талли достав платок начала вытирать мою кровь.
- Не надо, печет, - я дернулась, а Талли потупившись, спрятала тут же платочек.
- Прости. И не о чем, пожалуйста, не спрашивай, прошу тебя!
Талли уставилась на меня умоляющим взглядом, но я все равно знала, что не оставлю это так. Я могла молчать, и кивать головой, но обманывать ее я не собиралась.
- Не смей, - прошипела она мне тихо, чтобы никто не слышал. - Это не твое дело, ясно тебе? Ты не можешь возвращаться сюда так, словно у тебя на все есть право.
Никто не видел, что между нами происходит, хотя мне казалось мое смятение, и стук сердца можно было услышать даже домой. Я просто не знала, как на это реагировать.
- Почему ты так говоришь со мной?
Словно испугавшись, того что делает Талли отпустила мою руку, и зажав губу встала со своего места, начав лихорадочно собирать свои вещи. В сумку полетели ее перчатки, но одна упала, так как ее уже немного шатало.
- Давай я отвезу тебя, - в нерешительности предложила я ей, поднимаясь со своего места вслед за ней.
- Нет, - несколько поспешно сказала она, и тут же добавила более миролюбиво.- мне с Рыжиками по пути.
- Ей, - одновременно откликнулись Саманта и Крей, при чем возмущенно. Им не нравилось, когда их так называли.
- Это правда, мне действительно с вами ближе, - улыбнулась заманчиво она, так, будто и не было между нами странного разговора, и так как будто не я видела те следы на ее коже.
Я так и стояла на месте, следя за тем, как Талли собирается, да и остальные тоже, но не могла пошевелиться. Вот уехала Сандер, забрав с собой Биф и Терея, а Рыжики, как и говорила Талли, ее. Вскоре к своему огорчению я поняла, что мы остались с Митчеллом одни, чтобы забрать мусор.
- Тебя подвезти, - страдая неловкостью, спросила его я, понимая, что на пустынном пляже мы одни, и его тяжелое тело меня смущало. К своему огорчению так же поняла, что представления не имею, где он живет.
- Это далековато, - улыбнулся он, не смотря на меня, а собирая бутылки и обертки, которые не горели. - Я живу в нескольких километрах от тебя, с дедом, старым моряком, если помнишь.
Я не помнила. До сегодняшнего дня я не интересовалась Митчеллом как таковым. Скрыв свое смущение в тени капюшона, я просто качнула головой.
- Не пешком же тебе идти.
К нему домой мы ехали в почти полнейшем молчании. Я не знала о чем говорить с Митчеллом, так как меня коробило, что он говорил со мной, как добрый учитель или старший брат, хотя мы были ровесниками. И это его добродушное молчание или интерес к моему пребыванию в Провиденсе мне не нравились.
Я почувствовала облегчение, когда высадила его возле маленького старого рыбацкого домика, оборудованного под жилой и очень ухоженного. Возле него было много сосен и вообще деревьев, которые возможно даже родили. Мы кивнули друг другу, и я уехала прочь. Темная дорога не тревожила меня так, как все, что было сегодня вечером.
Я была разочарована и не только Талли, но и Митчеллом. Может Талли и права. С какой радости я решила, что могу вернуться и претендовать на все - на старых друзей, их откровенность и тайны, и на их бывших парней? Прошло полгода, я больше не была той, кем была раньше, так почему же я ожидала подобного и от Талли?
Глава 3. Изменения
Воскресенье началось для меня иначе, чем я планировала. Я хотела выспаться, и так же хотела поваляться перед теликом, прежде чем ехать на службу в центр, но папа разбудил меня ни свет, ни заря, для одной цели - охота. Или точнее говоря, чтобы я снова вытянула наружу свои навыки стрельбы. Мне и раньше это не слишком то и нравилось, но здесь стрелять должны уметь все, и потому я никогда не сопротивлялась.
Не став завтракать мы пошли в лес, который примыкал к дому, заранее отец обзвонил соседей, чтобы предупредить о выстрелах, и потому мы не боялись напугать их. Я несла свое ружье, подаренное мне отцом лет 5 назад, когда он решил что я на него заслуживаю. Конечно же, я была неряшливым стрелком, так как не следила за своим оружием, за что отец меня постоянно отчитывал.
Мы вышли к полупустой опушке, и полчаса меня мучили тем, что отец подкидывал всякие пластмассовые тарелки и не слишком тяжелые бутылки. Я почти ни в одно не попала. И папа был расстроен этим, хотя старался и не показывать виду.
После мы смогли все же поехать в церковь на службу, но я сидела такая уставшая, голодная и не выспавшаяся, что мне было трудно сосредоточиться. Талли я не видела, так как она ходила редко, но как оказалось после службы, выходя из церкви, я заметила ее на задних рядах. Мы переглянулись, и теперь она не выглядела такой озлобленной, как вчера и все же я не стала к ней подходить. Я хотела дать ей время, и дать ей понять, что она может мне доверять, а я при этом не буду на нее давить. Я нашла способ, как узнать у нее о тех синяках.
Ложась спать, я думала именно о них. Я точно могла сказать, что это не домашнее насилие, так как ее папа не мог даже рыбу убить, ту которую ловил на рыбалке, и посему отпускал. Или же просил кого-то ударить рыбу по голове. Да и остальные ее родственники не страдали проявлениями насилия или же взрывами гнева. Значит, синяки, и порезы получены были от кого-то другого. Может она с кем-то встречалась? Но об этом не было ничего толком сказано в ее письмах. Она флиртовала с несколькими парнями, но никого особо не выделяла. В любом случае начинать нужно было с этого.
Вернувшись, домой я тут же села перечитывать свою электронную почту, именно те письма, которые мне прислала Талли. Писем оказалось не так много, как мне раньше казалось, не больше 20. Зато мне было легче отыскать в них всех упомянутых Талли парней. Их оказалось всего 5. Или аж 5, это с какой стороны посмотреть. Мне придется узнавать по новому о старых знакомых, к тому же расспрашивая других знакомых, которых я не видела полгода. Довольно сложная задача. И Талли не собиралась мне облегчать жизнь. Да и себе тоже. Что же с ней такое произошло? И почему она позволяет так с собой поступать? Как за полгода она перестала быть Талли? Замкнулась от меня, когда я здесь. И в то же время, вспоминая ее письма теперь, я понимала, что она и в них не вполне была со мной откровенна, начиная почти с самого начала моего отъезда.
В двери постучал отец, предлагая пойти поесть. И я, отставив на некоторое время свое занятие, пошла вниз.
- А что Талли, не придет к нам на ленч? - так было когда-то по воскресеньем, что Талли приходила к нам на ленч, или на обед, как выходило по времени.
- Э...у нее свои планы...мы вчера так и не смогли обо всем поговорить, но думаю с понедельника все наладиться. - сказала я садясь за стол, уже накрытый для принятия еды.
- Вы что поссорились?
Папа начал ловко накладывать свое кулинарное творение мне в тарелку, и я удивилась тому, как аппетитно все выглядело. Папа и раньше готовил, так как не брезговал никакой работой. В доме не было раздела на "чисто женскую работу".
- Не то чтобы...с ней что-то твориться... - я не стала утаивать от отца все, что меня волновало. На данный момент я могла лишь его назвать своим единственным другом в этом городе, который все время, живя в Провиденсе, называла своим домом. - Она изменилась.
- Да, я заметил. Видел ее пару раз, она даже сюда заходила после смерти...после твоего отъезда, чтобы помочь, если мне нужно с вещами мамы.
Мы двое проигнорировали слово "смерть", и начали есть. Несколько минут молча пережевывая еду, я старалась смотреть в сторону, а не на покрасневшее лицо отца.
- И как она себя вела?
- Была несколько скованной и напряженной, но ведь она тоже грустила - Талли всегда любила маму. Впрочем, я мало разбираюсь в женских грустях - это вполне могло случиться и через расставание с тем ее парнем... - папа свел в одну точку брови, явно вспоминая, как его зовут.
- Митчеллом, - подсказала я, почуяв нужный мне момент, ведь папа знал всех, и значит, хоть что-то должен был знать о Митчелле.
- Да, точно. Хороший пареньок! Он внук старого рыбака Рида, живет...
- Я знаю где, я вчера его подвозила домой.
- Ааа...
Я нахмурилась, услышав подобное протяжное "Ааа", и едва заметную улыбочку отца.
- Что значит это "Ааа"? - требовательно осведомилась я, не желая терпеть насмешки.
- Не успела вернуться и уже подвозишь парней. - просто улыбнулся он, - но я за него не переживаю. Митчелл хороший парень. Помогает деду в хозяйстве, а так же работает в свободное время. Понимает парень, что к чему в жизни.
Мой папа был простым человеком. Его нельзя было поразить дорогой машиной или костюмом за 2 тысячи долларов. Но если ты трудяга, то навеки будешь причислен к лику святых. Самыми чистыми деньгами отец считал те, которые пахли потом. А вот умственную работу он с чистой совестью отдавал на попечение женщин. Его почти доисторические взгляды меня пугали. Наверное, такая разница была особо яркой на фоне проживания с дедушкой, который был в свое время высокооплачиваемым адвокатом. И вот он считал "пахание" папы на нефтедобывных верфях ничем иным, как рабским трудом. Я не знала, кто прав, а кто нет. За обе роботы хорошо платили, и это было причиной для уважение.
- А где его родители?
Мой вопрос поставил отца в тупик. Он даже не донес вилку до рта и поставил ее на место, и задумался.
- Точно и не знаю. Дед это отец его матери, и где она с мужем...знаю точно, что они живы, так как я видел ее где-то год назад здесь. Но чем они занимаются, понятия не имею. То ли она вольный фотограф, то ли художник. А отец кажись, был каким актеришкой...а может моделью и где-то там они познакомились. Его родители значительно моложе меня, и знаю только, что с его рождением была связанная какая-то грязная история. Подростковая беременность...или нет...наверное его отец моложе матери на много лет. Я не уверен.
- Но я мало помню его в прошлые годы. Он жил здесь?
- Временами. Мать видимо иногда приходила в себя от пьянок и кутежей.
Сказал это отец недовольным, порицающим тоном, из которого я поняла, что отец знает намного больше, чем мне говорит. Я еще некоторое время ждала какого-нибудь продолжения его рассказу, но он не хотел говорить более об этом. Но ничего, я знала что рано или поздно к нам придет Дарст, и пропустив бутылочку другую пива, они оба стану словоохотливее. Тогда я смогу послушать больше.
Я не признавалась себе, ведь была здесь всего пару дней, но меня задела за живое простодушная вежливость Митчелла. Я почувствовала себя пятиклассницей, которую старшеклассник перевел через дорогу, а потом, щелкнув по носу, сказал: вот здесь нужно переходить, и больше не забывай правил движения. Ведь всегда хочется помочь беспомощным детям, но при этом ты быстро забываешь о них, поворачиваясь спиной. Вот точно, меня бесил его игнор, и странное вечно доброе лицо. Такое понимающее... ну почему некоторые парни не могут быть похожи на парней в Провиденсе, они были несколько проще и в то же время, конечно же, беспринципные, так как роман можно было закрутить с любой отдыхающей. Они сами подходили к девушкам, если те им нравились. Хотя я так же учитывала теперь тот вариант, что я-то Митчеллу ни на грамм не понравилась, это будет справедливо. Я просто старая знакомая, которую знаешь доброе столетие, но ни черта о ней не знаешь. Ведь всегда я знала, Митчелла, и лишь заинтересовалась им теперь.
Я не ждала ни от кого звонка, но вскоре после ленча, как раз когда я вымыла посуду и убралась на кухне после кулинарии папы, позвонил Крей и предложил сходить на пиццу. Так же собиралась пойти его сестра Саманта. Я с удовольствием согласилась. Раньше у меня не было проблем, как провести здесь свое время, но теперь, после вчерашнего я чувствовал себя не очень уверенно. Мне казалось, что я вдруг попала в чужой город, где всех знаю, и все знают меня, но все как-то не правильно. Что-то было не так...не так как всегда, вот будет точное выражение моих мыслей и ощущений.
Одеваясь, я об этом лишь и думала. Дорогой у меня были иные причины переживать, колесо на моей машине явно ходило как-то не так, но доехала я до центра без происшествий. Papa Bear's Pizza на 306 N Nordic Dr выходило окнами на улицы, не такие оживленные, как в Провиденсе, зато видя людей, ты знаешь их всех и от этого на душе как-то уютнее. Было немного сыро, и пока я добежала от машины в здание пиццерии, успела продрогнуть после теплой машины.
Крей и Саманта уже ждали меня, и стоило мне сесть за столик, как принесли пиццу. Но вместо колы, я заказала себе чай - полгода с бабушкой, которая терпеть не могла газированные напитки, наложили на меня свой отпечаток. В доме товарами под запретом были такие вот напитки, а также жвачка и крашеные конфеты. Приходилось под видом контрабанды прятать подобное в своей комнате.
- Рада, что вы позвонили, дома совсем не было чем заняться, - улыбнулась я, двоим Рыжикам. Сказав это, я тут же подумала, что сейчас кто-нибудь из них скажет: а как же Талли? Но этого не произошло. Они совсем не удивились.
- Вы вчера повздорили с Талли, или это нам показалось?
Крей и Саманта не были ровесниками или близнецами, не смотря на всю тяжесть своего тела, Саманта была на два года младше нас. Но при этом брат и сестра отлично понимали друг друга. Они вежливо и внимательно смотрели на меня, но это вовсе не было праздным любопытством. Было такое время, когда Крей проводил время со мной и Талли, что чуть не стал считаться голубым, но это было давно. Теперь он встречался с девочками, а не дружил с ними, и больше времени уделял друзьям парням. Когда-то меня это задевало. Но прожив в Провиденсе некоторое время, я смотрела на подобное нормально. Он ведь все равно остался нашим другом.
- Типа того? Вы кстати не знаете, с кем теперь встречается Талли?
Брат с сестрой задумчиво переглянулись.
- Да ни с кем конкретно вроде бы, - пожал плечами Крей, Саманта же кивнула в знак согласия с братом. Я задумчиво прожевала откушенный кусок пиццы. - А что?
- Просто интересно...я не стала спрашивать, потому как у меня такое ощущение, что...что она... - я не знала как бы это сказать, чтобы не чувствовать себя предателем по отношению к ней.
- Что она изменилась? - переспросил Крей. Рыжие брови приподнялись над светлыми глазами, а веснушки словно заплясали на носе. - А кто нет? В этом городе все словно призрачно изменилось. Как шарик со снегом. Вот ты смотришь на него, и все, как и было раньше, но на самом деле кто-то встряхнул этот шарик, и снег осел уже по иному. Все не так.
- Что ты имеешь в виду? - переспросила я, смотря в упор на Крея. Саманта лишь нахмурилась, но явно понимала, к чему клонит брат.
- А то ты не заметила Сандер вчера. Она точная копия тебя полгода назад, не так ли?
- И что с того, может она ищет свой стиль? - мне упорно не хотелось признавать, что Сандер косит под мою внешность. Мне было это неприятно ни как мысль, ни как ощущение.
- Ну как же! - хохотнул Крей, и несколько посетителей пиццерии оглянулись на нас. Я сначала почти возмутилась этому вниманию. А потом вспомнила, что я действительно больше не в Провиденсе - там можно было вести себя чуть более расковано, так как ты почти никого не знаешь. Мы же были в Петербурге, где население составляло 3009 человек, и все всех знали, по крайней мере, в лицо. Рыжики даже не заметили подобного внимания. Мне тоже нужно было переставать замечать подобные отличия от жизни в Провиденсе. Я больше не жила там, и вряд ли буду, хотя может на лето и на зимние каникулы.
- Искать свой стиль это одно, но ты не видела всего - Сандер чуть ли не твоя копия. И знаю, ты будешь обижаться, но в темном переулке я бы спутал Талли с тобой однозначно.
- Хочешь сказать, что Талли так же косит под меня? - я иронично выгнула бровь и откинулась на спинку мягкого сидения. В зале было тепло и светло, но мороз, который прошел по моей коже, словно говорил, что все действительно не так уж тихо и безупречно, как выглядит. Ощущение словно кто-то смотрит на тебя из зеркала - это ты, но глаза как будто темнее. То же самое я испытывала сейчас, и эти странные слова Крея. Нет, я должна была лишь разобраться со слишком пылким парнем Талли, и не накручивать себя на глупости. Нельзя было, так как отец поддаваться паранойе, только потому, что в нашей семье случилось горе.
- Хочу сказать, что кто-то постоянно встряхивает наш шарик, и снег даже не успевает улечься, а мы все равно этого не замечаем.
- Я-то думала, в городе ничего не изменилось, - покачала головой я. Мне не нравилось то о чем говорит Крей, не смотря на то, что его слова могли нести долю правды.