Аннотация: Вторая глава третьего книги о похождениях Темного Властелина
Глава Вторая.
"...Темному Властелину очень полезно оценивать степень
своей успешности чужими глазами. Хорошо
помогают в этом случае опросы населения и мнения ваших
верных псов. Но настоящим мерилом успешности
и признаком движения в верном направлении может
считаться количество и качество организации направленных
против Вас покушений..."
Темный Властелин Грай "Дракон" Триградский
из вступления к подарочному изданию книги
"Владыка Тьмы. Секреты мастерства - шаг за шагом"
- Прими всемилостивый Семаргл души павших во славу твою! Озари их путь в свой сад, и позволь детям твоим всегда пребыть с ними! - высокий заупокойный голос жреца, ведущего поминальную службу, был первым, что довелось услышать Резу, когда он очнулся. Он лежал на ложе из мягких шкур в полутемном просторном шатре. Воздух был пропитан запахами сухих трав и магии. Резко пахнущих целебных экстрактов.
"Где это я?" - подумал чародей, предпринимая робкую попытку перевернуться на бок.
- Лежите-лежите! - встрепенувшись, кинулась к нему из угла какая-то женщина. Рез, хотел было просто отмахнуться от назойливых ухаживаний, но только тут заметил, что руки от запястий до кулаков туго обмотаны бурыми бинтами. Недоуменно посмотрев на повязки, он попробовал пошевелить пальцами, но отчего-то это не удалось. Ощущение онемения в конечностях было настолько странным, что чародей оставил всякое сопротивление.
- Вам нельзя вставать, - торопливо причитала сиделка, придерживая больного за плечи полными веснушчатыми руками. - Запрещали. Вам же плохо, того и гляди упадете, а вставать вам запрещали, а мне вас не положить обратно, вы ж тяжелый...
Резу показалось, что даже прекрати он дышать, она не заметит и продолжит свои ненужные уговоры. А он так и не узнает. Тогда, исхитрившись, волшебник положил забинтованную руку на ее кисть и, заглянув в пухлое, некрасивое лицо, спросил:
- Мы выиграли?
Она запнулась, точно вопрос прозвучал на неизвестном языке. И ласково-ласково, успокаивающим, словно мать ребенка, тоном заговорила:
- Да выиграли, а то, как же. Выиграли, конечно, родненький. Победили. Все хорошо.
И от этого "хорошо", у Реза больно ёкнуло сердце. В слезящихся женских глазах он увидел свой ответ.
- Врёшь, - только и сказал ученик друида. - Врёшь ты все.
Сиделка посмотрела на него со страхом. Как на тяжело больного, которому ничего нельзя говорить, чтобы не порушить робкую надежду на выздоровление одним только словом. Суеверная дура.
- Со мной все в порядке, - сжимая губы, как от боли, уверил её Рез. - Где Шагельд? Где Бор? Где остальные? И во имя Семаргла, где мы?!
Жрец снаружи затянул песню. Протяжную и тоскливую, как крик уходящей на юг по осени стаи птиц. Почти без слов, но полную чувствами. Так стонут живые, отдавая умерших воле богов. Чувствуя, как шевелятся волосы на голове, молодой маг уставился в округлое веснушчатое лицо
- Я не знаю, о ком вы спрашиваете, - с растерянностью и испугом ответила женщина.
- О друиде, - нетерпеливо и громко сказал, почти выкрикнул Рез. - Невысокий такой, с посохом...
- А! Северный волхв! - в хрипловатом, севшем голосе сиделки послышалось благоговение. - Он и наказал мне стеречь вас. А сам отбыл. Куда, чего, ничего не сказал - кто я ему такая? Только просил, до его возвращения за вами присматривать.
Почему-то она при этом мазнула взглядом по бинтам Реза. С улицы тянули похожую на плач песню.
- Мне нужно встать.
- Вам нельзя...
- Мне нужно встать! - рявкнул Рез, дивясь собственному бешенству. - Помоги!
Ему очень хотелось выйти на свет. Увидеть происходящее своими глазами. Внутри все буквально замерло, словно стянутое, сдавленное. От ощущения, что сейчас взорвется и наделает глупостей, причинив ущерб невинному человеку, Рез прикусил губу.
То ли почувствовав исходящую от лежащего парня угрозу, то ли проникшись к нему жалостью, сиделка осторожно взяла его за локоть, помогая сесть...
... Откинутый полог, в первый миг показался волшебнику материнской утробой. Мир обрушился со всех сторон беспощадной лавиной света и движения. Звуки хлестнули по ушам, точно от падения в воду. У него даже закружилась голова.
- Вам плохо? - тут же переполошилась сиделка, готовая чуть ли не на спине тащить подопечного до лежанки. Чувствуя внутри себя звенящее, стягивающее ноющие мышцы в единый клубок напряжение, Рез мотнул головой. "Плохо" не было словом, которое могло охарактеризовать испытываемое им.
Он смотрел на раскинувшийся под стенами Кремень-града лагерь. Вернее жальник. Урочище. Сотни людей стояли плеч о плеч вдоль замшелой стены дикого камня. Словно ограждая город, его жителей, и самого, стоящего на пороге лазарета Реза, от леденящего дыхания судьбы. Все они и мальчишки и мужи, и старики, сейчас выглядели одинаково. Ветеранами. А перед ними бесстыдно раскрывалась равнина с несколькими десятками одинаковых деревянных кострищ. На грубо сколоченных помостах лежали люди. Множество людей. А между ними заканчивая последние приготовления, ходили, стеля по земле погребальные одежды, старцы в черных капюшонах.
- Сегодня мы отдаем Вам последнюю дань, братья! Не всем из вас суждено попасть пред очи Семаргла, пройдя огненное омовение. Но все вы пребудете в свете, за свои славные деяния, достойные героев! - нараспев говорил, стоя впереди строя воинов старый волхв в ярко-алой накидке. - Вы присоединитесь к нашим дедам и прадедам, чтобы освещать наш путь ночью. Чтобы давать нам мудрость и беречь от зла! Чтобы мы могли жить дальше передавая сей великий дар сквозь смутное время! Дабы род человеческий пережил ночь и увидел, уже дребезжащий на горизонте лик солнца!
"Они хоронят не всех. Только тех, кого успели забрать после боя. В спешке. Командиров. А простые ратники остались гнить в лесу, дожидаясь ворон и куниц. Разлагаясь на молодой траве. Наша армия. Наша главная надежда на спасение. Наши братья..."
На равнине перед городом не было ни детей, ни женщин. Только взрослые, сильные мужчины. А мужчины не плачут. Поэтому было тихо, как в последний миг мира. Тишина не дрогнула, даже когда волхв окончил свою речь и поднял вверх руку, с зажатым в ней дубовым посохом. Тускло блеснул янтарь в навершии. Черные старики, молчаливой цепочкой встали в сторонке, как призраки бед - прошедших и будущих.
- Семаргл! - гортанно воззвал волхв. Янтарь вспыхнул как маленькое солнце, развеивая тоскливую хмарь туч и являя обомлевшим людям безмятежную голубизну скрытого саваном неба. Там где только что лежали мертвые, теперь неистовствовало тянущееся к небу пламя.
Далеко за стенами, в черте города, ударили в колокола. Один, два, десять... весь город гудел, прощаясь с покойниками. Напоминая живым о мимолетности жизни. На равнине плясало пламя. Рез опустил глаза на бинты. И не говоря ни слова, зубами принялся их развязывать.
- Нет-нет! Вам нельзя! - испуганная сиделка, попыталась не дать ему, но волшебник упрямо вырывался, отпихивая непрошенную помощь плечом. До тех пор пока серые ленты не сползли на землю. Женщина, медленно зажимая рот ладонями, отступила назад, в тень шатра. Рез посмотрел на свои руки. Как зачарованный. Не узнавая их. И опустившись на колени, истошно зарыдал, заглушаемый могучим колокольным звоном...
Царь Яромир не стал ждать окончания погребения. Как только пришел черед огня, он пошел прочь со стены. Раздраженно кашлянув на холопа, протягивавшего золотой расцветки горностаевое платно. На осунувшемся лице самодержца были заметны темные пятна, оставленные болезненной лихорадкой последних дней. Хотя жар больше не докучал царю, что позволило ему брезгливо отмахнуться от целителей, приступы сухого кашля со временем становились все сильнее. За царем преданными утятами торопились несколько городских чиновников и верных телохранителей. Шагая рядом, они походили друг на друга, как наряженные в пух и прах хряки, и закованные в железо борзые.
- Вам бы к волхвам, - заботливо предложила шествующая по левую руку от государя белоснежно-великолепная Ива. - Мигом хворь снимут.
Яромир злобно отмахнулся:
- Обойдутся, седогривые. К ним один раз сходи, они к тебе потом в ответ десять придут. Да еще и с наставлениями, с советами своими, что мне делать, с кем и когда.
Возле лестницы он повременил, оглянувшись на погребальные огни. Пламя было столь сильно, что казалось, будто оно сожжет горизонт. На лице царя появилось сожаление.
- Не стоит укорять себя, царь, - ободряюще заметила Кошка. - Жертва твоего народа, только распалит сердца остальных. Их семьи станут непримиримыми врагами Дракона...
Она осеклась под язвительным взором, брошенным из-под похожих на росчерки молний бровей.
- Думаешь, я из-за баб с детишками переживаю? - медведем прорычал Яромир Славный, воинственно топорща усы. - Чай не маленький, чтоб за это волноваться. Пусть царевичи, на горшках сидя, мечтают, как облагодетельствуют народ и всех спасут. Я живу явью. И знаю, что люди умирают всегда. И если я над каждым плакать стану, то утону в слезах! А со мной утопнет и надежда для государства выжить в это проклятое время! Каждый день тысячи мрут как мухи, и здесь ничего не поделаешь. Воля Богов. Но там, - он выбросил руку в сторону равнины, - там погибли не люди. А моя, царская воля! Те, чьими руками я вершу правосудие! Это не воинов отпели. Это отпели мои подати! Поступления в казну, столь нужные в любой войне! Не ратников там сжигают! Там сжигают веру брайдерийского народа в перемены к лучшему!
Оглянувшись, Ива заметила с каким почтением внимают словам Яромира его приближенные. Несмотря на просчеты последних лет, авторитет царя оставался непререкаемым для двора.
- Мы вас не осуждаем, - примирительно сказала женщина, поигрывая снежно-белой лентой шарфа.
- А я и не для тебя говорю, - тут же осадил её царь. - Я им говорю! Им объясняю! А вы... да что вы вообще можете знать о том, как править? Вы монстроделы!!! Вдобавок тупые, раз позволили себя обмануть! Из-за вашей тупости и я проиграл!
Чувствовалось, что он на взводе. Кошка не боялась его гнева, но прекрасно знала, когда стоит подыграть державному самолюбию.
Она "испуганно" опустила голову под яростным взглядом и смолкла, позволяя окружающим насладиться зрелищем пристыженной посланницы Темного Властелина. И только когда пыл царя стих, позволила себе с подобающей осторожностью сообщить:
- Не все потеряно, государь. Я тоже торопилась не только для того, чтобы почтить память убитых. Я спешила сообщить важную весть. Саламату стал известен способ, как можно одолеть Дракона. И заодно избавиться от каменной заразы, попирающей южные земли.
Мимо золотистых глаз не прошла заинтересованность, промелькнувшая на лице царя, хотя внешне он продолжал выглядеть недовольно.
- Небось очередное чудо-оружие, которое совершенно точно изведет Дракона? - судя по скепсису, ему такие предложения делали регулярно. Но даже такой закостенелый реалист как Яромир в душе оставался чуть-чуть ребенком, с тайной надеждой на чудо. Поэтому-то он добавил: - Продолжай уж. Раз начала.
Кошка демонстративно оглянулась на царскую свиту и, пропуская мимо ушей недовольный ропот, сказала:
- Не здесь, государь. Не здесь. Слова, произнесенные не в том месте и не в то время, могут лишь навредить. Заверяю вас, что решение проблемы Дракона есть. Нелегкое, но вполне реальное.
В её необычайных золотистых глазах, что-то блеснуло. Может - вырвавшееся на миг предвкушение от страшной, чудовищной по жестокости, мести. А может просто отблеск горящего на равнине огня.
... Черная латная перчатка, с острыми шипами кастета, заняла свое место на руке. Он пошевелил, приобретшими пугающий вид пальцами и жестом поторопил возящегося с застежками нагрудника слугу.
- Что же до экономики, - спокойно заканчивал доклад Оплетала, по привычке сидящий в темном углу стола, - у нас есть очевидное преимущество перед Яромиром. Затянувшаяся борьба повышает упадочные настроения у брайдерийцев. Крестьяне уклоняются от уплаты податей и бегают от вербовщиков в лес, пряча свои запасы. Скоро некому будет заниматься в полях, а следующей зимой Царству просто нечего будет есть.
Нелюдь как всегда держался очень тактично и был самим воплощением вежливости. Широкий темно-синий плащ, застегнутый до последней пуговички, удачно терял в своих складках извивающиеся очертания его мерзкого тела.
- У нас в этом плане положение немногим лучше, - резонно заметила Велари, сидевшая напротив Оплеталы. Женщина-следопыт предсказуемо предпочитала мужскую, подогнанную по её ладной фигуре одежду. - Армия не может питаться подножным кормом. Тем более драконья армия.
Трое прислужников слаженными движениями подгоняли щелкающие сочленения, кружа вокруг приобретающего монументальность доспеха. На покрытом черной эмалью нагруднике серебрился сложенный из узоров дракон. Светлые линии, расходящиеся от его крыльев и лап, окутывали нагрудник точно кованая паутина.
- Наше преимущество в том, что мы перенесли военные действия из Триградья в царство, как раз к наступлению весны. Опять же нашу казну питают доходы от всех запрещенных в Брайдерии видов торговли, от нелегальных азартных игр в царских дружинах, от притонов в которые тащат свое добро добрые брайдерийцы. Народ устал от войны, и хочет какого-то просвета. Людям ведь не докажешь, что своей любовью к костям они поддерживают врагов.
Могло бы показаться будто Оплетала улыбается в недрах капюшона, но голос мэтра был полон серьезности.
- Армия Харр, вот что удручает.
На этих словах заседающий на противоположном конце стола, через несколько пустых мест от Велари, Реваз встрепенулся.
- У вас вышло узнать их количество? - отвлекаясь от своих мыслей, спросил он. Формально назначенный в качестве главнокомандующего, в отсутствие Дракона, полководец уже предпринимал попытки разведать число врагов. Все они провалились - три отряда летучей конницы сгинули где-то на пустошах, в которые медленно, но верно превращался север Триградья.
- Харр отправил на покорение континента пять армий. Одна окопалась на юге Брайдерии, нагоняя ужас на боярские дружины. Вторая где-то на островах валит ельники и тупит о себя топоры варваров. Еще две восстали из вод Келаарского моря, на берегах Эрца. И пятая досталась нам. Сейчас их четыре с половиной тысячи, плюс минут сотня. Не важно.
- Не важно?! - хмыкнул в усы Реваз. - Как бы ни так. Сам я ту погань в глаза не видал. Зато очень хорошо рассмотрел Земиона. Вот как вас сейчас. И тех парнишек, что он перебрасывал к Драблагу, вдоль Лейтны я тоже видел. Там такие были рожи, что хваленые заголосцы бы при виде их в штаны напудили бы. Подумайте, мэтр - две с половиной тысячи отборных воинов, не сумели и дня сдержать врага! И форт им не помог, и подсказки Дирижера Войны тоже. Безголовые вышибли их с Драблага и потеряли, по слухам всего пару десятков. А рубаки Дирижера бежали так, что когда я их видел на обратном пути, первой моей мыслью было - в сторону отойти, а то следующей остановкой был бы Балбараш. Неважно?
- Да. Именно поэтому и говорю. Ни одному войску на свете не справиться в честном бою с армией Харр. Обратите внимание, командир, гоблеты не интересовались фортом. Для того кто ведет их в бой куда важнее было не захватить укрепление, а заставить солдат бежать прочь. Чтобы те сами разнесли весть о непобедимости врага. Чтобы один вид этих самых бегущих с поля рубак, заставлял остальных следовать за ними. Посеять страх. Вы понимаете о чем я?
- Да понимаю, - почти отмахнулся Реваз. - Одного в толк взять не могу. Отчего они еще не под стенами Грейбриса, ежели такие непобедимые. Когда видишь спину убегающего врага, так и хочется наподдать ему, чтоб быстрей катился... а эти нет. Опять замерли. Снова выжидают. Чего спрашивается?
- Паники, - вместо Оплеталы ответила Велари, включаясь в обсуждение. - Это их любимая тактика. Не дать врагу рассуждать. Сначала взять в плен его ум. Дождаться, чтобы он сам себя завел в ловушку из которой нет выхода. Так сражаются тактики Харра - только беспроигрышные партии. И если не растоптали Триградье в первую неделю... значит на то есть причина. Они не всемогущи, но жаждут казаться такими. Потому и послали каменную армию. Мы можем не искать слабины в их творениях. Меч, стрела... они защищены именно от примитивного оружия. Но наверняка имеют слабину, которую мы, впавши в панику, попросту пропустим.
- Магия? - с толикой сомнения спросил Реваз.
- Может быть, - кивнула Велари и снова задумалась.
- Магия, - прорычал полководец. - Все наши беды от треклятой магии, будь она неладна! После всего, что я пережил, меня тошнит от магии, я не доверил бы магии даже в сральник заместо себя сходить, а мне говорят - нас может спасти магия! Вы видели наших магов?!
- Молодой Саламандра, очень способный юноша, - из тени отозвался Оплетала. - В нем силен талант созидания.
- Способный? - задохнулся Реваз. - Кичливый самонадеянный индюк! Никакой выдержки! Никакой дисциплины! И сам подставится, и товарища за собой утащит! А остальные?! Вы их видели? Мал, мала, меньше! Сиротский бордель имени драной кошки! Они что ли нам помогут? Да к ним самим надо бы взвод солдат в няньки приставить!
- Приют, - шепнул Оплетала.
- Чего?!
- Сиротский приют, командир. Вы оговорились. Но в целом ваша мысль более чем прозрачна. Соглашусь, наши чародеи несколько отходят от традиционных представлений и выглядят, да и действуют подчас импульсивно, новаторски, но это меньшее из зол, с которыми нам следует бороться.
- Новаторски, - себе под нос буркнул Реваз, - хорошее слово. Я теперь так буду звать все хреново глупое, как обрубленная на суп курья башка.
Гнуть свою линию дальше он не стал, потому что не хуже Оплеталы понимал, какие проблемы имел в виду мэтр-нелюдь. Исчезнув Дракон оставил их наедине с четырьмя особами входящими в семерку худших обитателей континента. После выступления Астис Владыки вроде бы притихли и затаились, начав играть на общий результат. И чем больше проходило времени, тем сильнее угнетало это спокойствие приближенных Дракона. Война с Брайдерией входила в решающую стадию, а тут еще угроза натурального конца света, а единственная подмога это сборище законченных мерзавцев.
Послышался лязг опускаемого забрала. Слуги с почтительными минами расступились от стоящей у стола фигуры в необычайном доспехе. Идеально черные латы, покрытые тонкими серебристыми линиями, любовно оплетающими устрашающие шипы наплечников, налокотников и наколенников. Высящийся перед столом был подлинным Темным Владыкой и при взгляде на суровый силуэт по спине пробегал предательский холодок. Особенно жутко выглядел шлем - высокий вытянутый, с глухой личиной, изображающей драконью морду. Сами её черты будили подсознательную, въевшуюся в кровь тревогу, напоминая о древних врагах человека.
- Интересно, - разрушил тишину голос Реваза. - Выглядит страшно, а ходить-то в ём как? Хоть по ступенькам сойти, не кувыркнувшись, сможешь?
- Удобнее чем кажется, - сказал безликий, голосом Тольяра. - Конечно, мечом в таком не помашешь, но я по чести признаться предпочту, чтобы за меня это делали другие. Побуду вдохновляющим символом.
- Иного не требуется. На нашей стороне столько Темных Владык, что в их скопище никто не разглядит одного поддельного.
"Да, - обеспокоенно подумала Велари, - лишь бы они оставались там, где и положено".
Из окна резиденции государя в Кремень-граде, вся Вышняя четверть была видна как на ладони. Красные крыши и высокие стрельчатые окна богатых домов, столь не похожие на приземистые избушки и срубы, популярные в остальной Брайдерии, намекали на утонченный балбарашский вкус жителей второй столицы. Яромира Славного это зрелище, похоже, не особенно радовало. Стоящий у окна со сложенными за спиной руками государь с удовольствием обозревал только одну деталь. Насаженные на пики перед воротами резиденции головы. Их специально разместили не на внешней стене, для устрашения врага, а у главного городского торжища. Вызванное чарами волхвов солнце безмятежно изливало свет на город, тот бликовал на латунных и медных деталях фасадных декоров, флюгерах и булыжниках брусчатки, отчего вся центральная часть Кремень-града сияла, словно сказка. Свет падал так же на отрубленные головы, играя в русых и седых волосах придавая трофеям торжественную убедительность.
- М-мудрилы, - мрачно ворчал царь. - Все торопятся друг перед другом покрасоваться, у кого дом богаче, у кого мошна глубже, у кого гузно больше. В стране хаос и неразбериха, а они даже сейчас не прекращают свои игрушки. У самих рыло в дерьме, а туда же - цивилизация, Балбараш мать его. Цари! Вот уж где паскудство на божьем свете - нет бы, государству помочь или, хотя б не красоваться своим богатством, когда столько голодных вокруг. На все наплюют, про всех забудут, зато сами в золоте, будто, в самом деле, нездешние. И кто? Кто?! Послушать так все слуги верные, да полезные, а на деле свиньи паршивые, что те бояре-предатели, знай, кошельки теребят, да словами прикрываются из-за чужих спин. Не-ет, братцы, погодите! Кончится война вы у меня все из своих хоромов повылетаете! Я вас научу Отечеству полезными быть!
- Понимаю, вас, - с ленцой прокомментировал государственное откровение Тербальд. - Слуги они все такие. Не бить их, так вообще никакого проку не будет. А головы чьи, если не секрет?
Упоминание о головах смягчило царское раздражение.
- По краям мошенников, что надумали цены на хлеб взвинтить. Вон тот, что второй слева воевода Вит. Обманул он меня. Людей из-за этой паскуды потерял, - на царское чело опять набежала туча: - Ничего, недолго ему там, среди сброда скучать осталось. Скоро там компашка подберется в прямом смысле знатная. Вся продавшая меня боярская сволочь присоединится. Всех на палю посажу! Крысы бородатые!!
Гость хмыкнул и, воспользовавшись приступом царского кашля, ненавязчиво развернул богатое на подробности направление разговора:
- А тот, что посредине?
- Провидец... к-хааа, кх, - прохрипел в бороду Яромир. - Народ подстрекал, сука ясновидящая, кхе-кхе. В былые времена такого попрошайку бы камнями сам люд забил, а нынче, стоят - слушают, будто им сам Семаргл заповеди дает.
- На бунт подбивал?
- Не успел. Издалека начал - про времена лихие, да испытания тяжкие. Будто я не знаю, на кого он намекать собирался, подонок старый. У нас всегда так, сперва про испытания, потом про цены, а там уже и до бунта недалече. Да только мои молодцы его заткнули. Иным в назидание. И пускай только кто-то попробует вякнуть, что я не прав - я-то знаю из чьего кармана, эти проходимцы на прокорм берут, да кто им те басни лживые пишет! Ваша работа!
Кленовый король с сомнением повел узкими плечами:
- Ну не знаю. У нас до таких номеров разве что Эштель горазд. Ну и у Дракона советник специальный имеется, хотя я его в глаза не видал никогда.
Только сейчас царь Брайдерии удосужился внимательно оглядеть Тербальда. Под коричневым плащом Кленовый король красовался в бордовом колете с золотыми заклепками в форме звезд и такого же цвета брюках, заправленных в мягкую обувь из кожи каменной саламандры. Возможно последней в своем виде. На плаще небрежно поблескивала золотая с ограненным бриллиантом фибула в виде кленового листа. Удивительное дело, но потрясающая роскошь наряда смотрелась на Темном Властелине неудачно. Слишком подчеркивала молодость и юношескую угловатость.
- Умеешь, ты, для тайной встречи наряд подобрать, - только и изрёк царь, разглядывая торчащую над воротником худую как у цыпленка шею Темного Властелина. Помедлив, он с неохотой отошел от окна и бросил: - Рассказывай.
- Что именно?
- Как вы собираетесь брать Кремень-град?
Лицо Тербальда прорезала нетерпеливая усмешка.
- Деньги, Яромир, деньги, - со смесью злобы и насмешки ответил, свешивая запястье со спинки стула, Кленовый король. - Сначала я хочу полмиллиона. Золотом.
- Не многовато будет? - посуровел царь. - Мне вот баяли, твой папаня умел золото из воздуха делать. Ты-то, похоже, его талантов не унаследовал, эге?
По лицу Темного Властелина стало ясно, что укол попал в цель.
- Про моего папу много всяких слухов ходило, - в тон Яромиру ответил Кленовый король, трепеща тонкими крыльями носа. - И не надо его трогать. Разве все твое королевство не стоит полмиллиона? Или ты думаешь, что деньги нужны мертвым?
Лицо Яромира стало наливаться кровью. Самодержец не привык, чтобы с ним так говорили.
- Полегче, сосунок, - комкая ладони, посоветовал он, грозно вставая над Тербальдом. - С царем говоришь! Я вперед денег не даю!
Они стоили друг друга. По амбициям и высокомерию. Поэтому могло показаться, что из разговора на повышенных тонах не выйдет ничего путного. Кленовый король пожал плечами и стал выбираться со стула.
- Значит, потом не дашь тем более. Через месяц Драконье воинство растопчет тебя, дурак в короне! Пойду я к себе, пока никто не хватился.
- А ну сядь! - зло рявкнул Яромир. - Сядь я говорю!
- Не приказывай мне! - с вызовом ответил Тербальд. Но на месте замер, удерживая руки на подлокотниках, точно собирался в случае чего даже не уйти - убежать к потайному ходу в стене, через который он попал в царский кабинет.
Какое-то время Яромир Славный молча смотрел на разряженного мальчишку. Потом на стоящие в углу комнаты окованные железом красивые сундуки. И снова на мальчишку.
- С чего ты взял, что Дракон меня одолеет? - решив подключить дипломатические навыки, с некоторым усилием, но в целом ровно спросил самодержец. - Кремень-град взять невозможно.
Тербальд откинулся на спинку стула, снизу вверх глядя на царя.
- А с чего ты взял, что они собираются нападать на Кремень-град?
От этого вопроса в горле ЯРомира неожиданно пересохло. Тербальд понимающе подмигнул:
- Полмиллиона, царь. За полмиллиона я не просто расскажу все, что знаю. Я дам тебе возможность спасти жизни твоих людей. И твой престол. И даже помогу одолеть войска Дракона.
- Хм. Молод, а торговаться умеешь, - неохотно признал царь, жалея, что под рукой нет никакой выпивки, а кликнуть слуг нельзя. - И как же ты поможешь? Выставишь своих древодемонов на мою сторону?
- Для начала, я просто не выставлю их на стороне Дракона. Полмиллиона, царь.
"Зачем ему деньги? И что ж за день сегодня такой? Сперва та баба мне предлагает забрать у волхвов их побрякушки, чтобы оторвать башку Дракону. Теперь этот курий сын... полмиллиона? Хрен бы тебе, а не полмиллиона. Эх-эх, в другой ситуации ты б передо мной так хвост не задирал. Да в другой ситуации, ты бы уже висел на воротах и по тебе, мои соколы в стрельбе упражнялись".
- Будут тебе деньги, - устало махнул рукой царь. И заметив тень сомнения в глазах юноши, добавил: - Слово тебе даю. Так, что, какие секреты стоят полмиллиона?
Тербальд потянулся с видом человека, только что выигравшего сложнейший спор в жизни. Карие глаза глядели с превосходством, на губах поигрывала самовлюбленная улыбка:
- Ну, начнем с того, что Дракон сейчас войско не возглавляет...
- А еще, а еще ты можешь улететь отсюда на метле!
"Вот ведь повезло с собеседником. Оно же не затыкается".
- Сам же не захотел слушать моего предложения! - не преминуло напомнить кольцо.
"О, если б я только мог. Нет, я как раз слушаю все твои предложения. Хотя и считаю, что потакать собственному сумасшествию, не лучшая идея".
- Тем не менее. Здравый рассудок, на который я уповаю, не возобладал. Ты видишь иной способ отсюда выбраться? Доверься мне, - в ушах раздался утробный низкий смех, очень похожий на мой собственный.
"Хорош. Это уже начинает раздражать. Особенно когда делаешь что-то неуместное. Как, например этот злобный смех! Ты понятия не имеешь, в каких ситуациях его использовать".
- Почему это?
"Потому что нелепо использовать его для убеждения. Кто поверит тянущемуся к топору психу? Такой смех можно применять лишь, чтобы подчеркнуть свое превосходство! Ну, или понагнать оторопи на неуверенных в себе личностей. Для других случаев он не подходит".
- Ты просто знаток, Грай! - с насмешкой сообщил артефакт. - Но все ж, что станешь делать? Когда ты уже, наконец, поймешь, что кроме моего предложения у тебя нет других возможностей?
Мы помолчали. Точнее я просто счел ниже своего достоинства отвечать.
- Ну, так что. Попросишь? - с надеждой спросило оно, очевидно неверно истолковав паузу.
"Неа".
- Почему?
"Я безумец? Допустим. В конце концов, сложно обсуждать здравомыслие с говорящим, причем моим собственным голосом, кольцом. Безумец. Но не идиот же".
Он кажется, задумался. Я снисходительно пояснил.
"Понимаешь, допустим, ты это я. Но если это так, то я слишком хорошо знаю себя, чтобы ждать какой-то бескорыстной помощи. Уж скорее в моем духе было бы придумать какую-никакую козню".
- Ну что ж ты о себе так плохо? - с обидой спросил артефакт.
"Почему плохо? Наоборот - хорошо. Что-что, а обманывать я умею. Так, что лучше просто сознайся во всем сразу. В чем второе дно твоего милого предложения?"
- Какое дно? Не выдумывай, я просто...
"Ты просто предлагаешь мне помощь. Обойти заклинание, отрезавшее мою волю, от источника мощи. Иными словами делегировать тебе право на использование магии. А уж ты-то меня отсюда выведешь, так? Ну, вот я и спрашиваю. Где подвох?"
- Да что ты. Да нет никакого подвоха! Да разве ж я могу! - очень натурально оскорбилось оно.
"Вот и я говорю, что-что, а врать я умею. Давай выкладывай на чистоту".
- Да я не...
"Ну вот, а говоришь, что ты это я. Я, по крайней мере, всегда понимаю, когда пора прекратить ломать комедию. Или ты говоришь, или я с тобой больше не буду разговаривать. Так что?"
Честно говоря, обычно после таких слов от собеседника, я начинал врать пуще прежнего. Молчание. Вот так просто? Неужели же я нашел способ его заткнуть...
- Ну ладно, раскусил! - недовольно проворчало воображение, порядком подумав с ответом. - Я хотел взять с тебя разрешение, чтобы воспользовавшись им занять твое место в этом теле. Тебе власть над ним все равно ни к чему, а мне вот так висеть в пустоте, ограниченной твоим умом тоже, знаешь ли, неприятно.
"Хорошая попытка, - честно признал я. - Но нам не подходит".
Он меня совсем не удивил, не смутил и не разозлил. Даже если эти слова были правдой. Бескорыстие в моем мире слишком дорогой товар. В свою очередь мои переговоры с взбесившимся артефактом имели одну положительную сторону.
Они продолжались уже третий день. И порядком отвлекали от раскинувшегося за стеной Сада. За эти четыре дня ко мне трижды приходил Мастер. Вроде невзначай. Садился тут со скорбной миной, будто ему больше нечего делать... и, хочется думать, что это не мое расшалившееся воображение, но каждый раз его мина становилась еще более скорбной.
Вот и сейчас, размышляя, я увидел, как открывается дверь в камеру. Нет, Мастера тут сущие бездельники! Вот это я бы каждый день так приходил к заключенному! Да какой смысл-то?! Интересно, когда его терпение иссякнет и я дождусь угроз, избиения, а то и пыток. Что ни говори, а иногда бесчувственность это даже хорошо.
И тут плавное течение моих мыслей оказалось прервано самым беспардонным образом. Я обнаружил, что в камеру входит вовсе не Мастер. Знакомая белая челка и злобные синие глаза. Она ворвалась внутрь как воплощение зла. Взметнулся в воздухе голубой шелк легчайшего плаща.
- Чем обязан... - сильнейший удар ногой в лицо опрокинул меня назад. Падая, я стукнулся затылком о пористый камень стены так, что мир вздрогнул и пошел белыми кругами. Её перекошенное ненавистью лиц вновь оказалось надо мной. Снова удар.
- Как тебе это удалось? - прорычала Рикона, упершись коленом мне в горло. Боли я не ощущал, но пришло некое механическое понимание того, что воздух почти перестал поступать в легкие. - Как, я спрашиваю?!
- Не имею понятия, о чем ты, - без особенного беспокойства ответил я. Голос звучал слабо и прерывисто, приходилось постоянно делать над собой усилие, чтобы не сойти за рыбу. Хлесь! Мое лицо развернуло к выходу - у этой девчонки кулаки, что надо!
- Я спрашиваю, как ты узнал, где я живу? Как ты устроил все это?! - теперь она держала меня за подбородок, пристально всматриваясь в мои глаза.
- Дура! - выругался я, заметив на её пальцах кровь. Мою кровь! - Совсем спятила, идиотка! Что ты от меня хочешь? И вообще это не тюрьма, а проходной двор какой-то...
Меня вновь прервал удар ногой в живот. Кажется, мышцы свело судорогой. Не знаю, я понял, что что-то не так, потому как неожиданно закончился воздух. Если бы я мог в тот момент хотя бы скорчиться на полу, но вместо этого оставалось лежать сломанной, брошенной куклой, и изнывать от бессильной ярости.
- Хочешь сказать, ты непричастен к этому, лживый сукин сын? - наши глаза снова встретились. Здесь что нет тюремщика или вообще хоть кого-нибудь кто оттащит от меня эту чокнутую бабу?
- Приятно знать, что ты осваиваешь новые формы диалога, - судя по звукам, у меня во рту была кровь. - Но знаешь, мы могли бы обойтись и без этого. Я действительно понятия не имею о чем ты. Если бы у меня были на острове свои люди, ты думаешь, я бы послал их причинять неприятности моему милому курьеру или все-таки потребовал бы выручить меня с очной ставки с вашим любезным...
Последнее слово мне не далось. Я не пуглив, но называть Его имя, находясь в пяти шагах от бескрайней равнины Сада Пустоты... пусть лучше это сделает кто-то другой.
Рикона нахмурила брови. Я уж подумал, что её проняли мои пояснения, как вдруг ощутил, что захлебываюсь. Она очень вовремя повернула мое лицо в сторону - изо рта на пол потекла вязкая загустелая кровь. Я закашлялся.
- Да. Похоже это, в самом деле, не ты. Не тот уровень.
Фраза про уровень зацепила, но в виду ситуации, я лишь ограничился презрительным сплевыванием.
- Милая, несмотря на мои слова, ты последний человек на этом вонючем острове, которому я стал бы мстить. Ты ведь настолько умна, что даже не представляешь себе ни кто я, ни зачем я понадобился вашей высокомерной пророческой заднице. Ну, то есть, руки тебе, за то, как ты меня скрутила, оторвать стоило бы. Но не мстить.
Скосив глаза вбок я обнаружил, что она почему-то вдруг улыбнулась. Должен признаться: улыбка ей шла. Не первая красавица, вроде той же Кошки, но улыбка каким-то образом оживляла холодно-агрессивное лицо порождения Харр.
- Мне в принципе глубоко все равно, но могу дать один совет. Если уж у тебя неприятности, ищи среди своих. Насколько я понял ваше племя склонно к каверзам и ловушкам. Та еще шайка.
- Что б ты знал, дикарь, - Рикона поднялась, и надо мной возвышалось обычное холодное чудовище с надменно подведенными глазами, - наш дом священен. Ни один Стратег не нарушит правил установленных Мастерами. Мы умеем различать личный интерес и необходимость.
- Какие красивые слова, милочка. Смотри чтобы их не оставили на твоей могиле, госпожа Стратег.
Договаривал я в её удаляющуюся спину.
Зайдя по пути во Дворец к пленному дикарю Рикона, вообще-то и не рассчитывала, что тот может оказаться полезным. Как можно всерьез подозревать заточенного в самую надежную тюрьму на свете, в организации покушения?
Госпожа Стратег просто хотела хоть на ком-нибудь отвести душу за уязвленную гордость. Её дом превратился в руины, её пытались убить, а она понятия не имела, чья гнусная лапа к этому причастна. То есть, конечно, догадки были - если бы не строгие правила Харр, Рикона бы руку дала на отсеченье, что к этому причастен Дэвиль. Хотя если рассуждать логически, Дэвиль был более тонким и искушенным игроком. Иллюминация с заклинаниями и железной стражей, по стилю больше подошла бы Эйрику. Или Вектору - он был просто помешан на взрывающихся штуках и огне, выбрав в качестве постоянного пристанища пустыню Скадар, на Западном архипелаге. Однако все эти догадки оставались лишь глупыми измышлениями, ведь ни один Стратег не посмел бы преступить волю Архитекторов и Мастеров.
Остановившись у ступеней, ведущих к Внутреннему Дворцу Харр, храма из золота и мрамора Рикона невольно помедлила, оглядываясь на запад. Там, далеко за стенами дворца на краю острова застыл древний вулкан, в жерле которого ковалось оружие, способное наверно прибить солнце к небу. Там же создавали железных стражей. Вероятно только Архитекторы могли бы дать ответ, возможно ли управлять теми, кого в Балбараше называли Окультами.
- Пророк ждет, госпожа, - в арке между алебастровыми колоннами появился служитель в серой хламиде. Тот же, что встречал её вчера. Или нет? Как быстро они замечают посетителей. Армия служителей Пророка, тихих канцелярских мышей, бродящих молчаливыми группками среди великолепия Внутреннего Дворца. Трутни.
Не удостоив служителя ответом, Рикона взошла по ступеням и направилась к приоткрытым вратам, за которыми угадывался длинный малахитовых оттенков коридор.
Цель встречи с Пророком не была загадкой. Стратеги получают свои задания от Мастеров или самого Пророка. Задумчивость Риконы вызывало другое: "Как он поведет себя в связи с покушением. Мне до сих пор не сказали ни слова, а меж тем повод есть. Преступление и посягательство на жизнь. Использовать Окультов и магию в самом центре Харр! Может это все-таки кто-то из Стратегов? Пока я считала, что обладаю неприкосновенностью, все они, скорее всего, готовились. Но каким нужно быть дураком, чтобы нарушить запрет! С убийцы самого спустят шкуру, за подобное! А меня... меня скорее всего отправят прочь. Что и говорить, работы в мире хватает. Куда меня могут послать? В Триградьи и Брайдерии война, а война всегда была стихией Ассигмы. Но Ассигма еще не оправился от взбучки заданной ему Эйриком в деле с поддельным скипетром... или оправился? Я же видела его во время штурма Дасунь-крепости. Нет, в Триградье меня возвращать бессмысленно. Эрц? Там сейчас и так Эйрик с Дэвилем, куда еще и меня-то? Тайные сети, опутавшие Эрц столь крепки, что создать свою мне просто не дадут. В Эрце не избежать прямого столкновения с Эйриком. Он всегда играет на грани фола. Опять же Дэвиль. Да и Вектор - из всех нас он опаснее на расстоянии. Будучи недостижим за морями, вполне может устроить мне потрясение. Что и говорить, Эрц сейчас не лучшее для меня место. Хуже только Виссианская империя, что в Западных землях. На краю мира, среди влажных джунглей и пустынь. Если меня пошлют туда, я даже не буду знать, с какой стороны ожидать нападения. Особенно, учитывая, что меня наверняка попросят подготовить империю к вторжению".
Размышляя и складывая в голове обстоятельства, Рикона постепенно пришла к выводу, что империя для неё, почти верная смерть. Этот вывод диктовался простым и прагматичным рассуждением - за те месяцы, что она провела в поисках Дракона, её положение как Стратега стало весьма и весьма шатким. Утрачены ценные позиции. Сейчас она практически полностью исключена из расклада сил, между остальными Стратегами и тот же Эйрик, сейчас не вспомнит, что они вполне успешно спасали друг другу шкуры в недавнем прошлом. Реально - оставался Балбараш. Республика была её негласной вотчиной последние четыре года. Там налажены прочные механизмы. Там осталась работа, выполняя которую можно будет постепенно прощупать почву...
За звенящей механизмами стоглазой дверью в Церемониальном зале Рикону Виссарди ожидали. Кроме сидящего на троне Пророка, на расстоянии в двадцать шагов от Него стояли еще две фигуры.
Пухлощекий лысый мужчина с пораженной неведомой болезнью синюшно-красной кожей. На нем был богатый зелено-черный камзол, с нашитой на груди золотой пластиной. Весы и клепсидра. Мастер Стратег глядел на Рикону своими маленькими сонными глазами и немного покачивался с ноги на ногу, точно выбирая в которую сторону завалиться на пол. Рядом с ним стояла совсем еще молоденькая девочка с обрамляющими продолговатое лицо черно-белыми прядками волос, забранными сзади в пышный хвост. На ней красовался тончайший изумрудного шелка плащик, наподобие того, что был сейчас на Риконе. Одета незнакомка была относительно просто - кожаные штаны с выпирающими в коленях туго стянутыми шнурками и перепоясанная ремнями блуза с тесно охватывающими тонкие руки блестящими серебристыми рукавами. На плече, закалывая плащ, виднелась словно бы невзначай выбранная бляха с цеховым знаком. Молодая (лет семнадцати) госпожа Стратег, с необычайно раздражающим превосходством посмотрела на дефилирующую по мозаике Рикону и тут же отвела взгляд в сторону. У неё было гордое и не по годам властное лицо. И она сразу не понравилась Риконе.
- Госпожа Виссарди, - тихо, почти томно, поздоровался Мастер Стратег. - Не заставляете себя ждать, что чрезвычайно похвально.
- Помню вашу науку, мастер Дверг, - ответила ничего не значащей любезностью Рикона. Здесь её волновали слова и похвалы лишь одного живого существа.
Обитатель трона звякнул оковами, складывая руки у груди. Черные волосы почти полностью закрывали собой худое лицо.
- У Харр есть для вас новое задание, Стратег, - проскрежетал он, как всегда не тратя времени на формальности. - В виду вашей успешной, хотя и не расторопной работы в Триградье, воля, ведущая Харр к победе, решила, что вашим талантам суждено проявиться на новом, но необычайно важном для нас поле.
Новом? Но как же Балбараш? Рикона подавила возглас и, исполняясь наихудших подозрений, заставила себя выслушать слова Пророка.
- Нас интересует Виссианская империя. Вы, Стратег, должны отправиться туда и в полугодовой срок подготовить все необходимое к нашему вторжению.
Полгода? Риконе резко перестало хватать воздуха. Полгода, для края, в котором она никогда не была, и в котором все нужно начинать с нуля? Нереально. В голове зазвучал, предательски отдающий в сердце голосок - она будет словно слепой щенок. Остальные Стратеги достанут её... в лучшем случае ей перережет горло подосланный убийца. Каково это ложиться ночью, не зная, проснешься ли утром? Сколько она протянет - неделю, две, месяц? Нет, месяц слишком много. Даже двух недель не пройдет.
- Благодарю за доверие, - чужим голосом отозвалась Рикона, изо всех сил пытаясь выглядеть невозмутимой. Стоящая слева девчонка пялилась на неё с противной надменностью. - Но Великий, разве мне не следует закончить работу в Республике? Там все еще сложная ситуация...
- В Балбараше сейчас уже действуют двое Стратегов Дэвиль только вчера встречался по этому поводу с Мастером и заверил нас, что уже полностью контролирует ситуацию с Республикой.
- Его аргументы показались мне вполне убедительными, - пожал плечами Мастер Стратег. - Кроме того в Балбараше сейчас Селена и она тоже не выказывает какой-либо обеспокоенности.
Как?! Это было словно удар - предательский хук под дых. Даже Селена? Даже эта безмозглая корова, которая последние семь лет провела в Заголосье, где занималась исключительно сбором сплетен о наемниках, даже она теперь включилась в игру? Пирует, пользуясь её Риконы, наработками?! На миг Рикона Виссарди растерялась столь сильно, что вместо ожидаемой ярости ощутила страх.
- Но разве в этом была какая-то необходимость? - чувствуя, что выглядит жалкой спросила она, совершенно теряясь под взором Пророка и переминающегося Мастера Стратега. - Я же справлялась со своей работой!
О как глупо, как непрофессионально и обиженно прозвучали эти слова. Малолетняя гордячка презрительно улыбнулась, но Риконе было совершенно плевать на юное недоразумение. Она пыталась понять, что происходит.
-Конечно, справлялась, - успокоил её Мастер Двейг. - Твои выдающиеся способности нам хорошо известны. Потому и решено было использовать их с большей отдачей. Только тебе под силу выполнить это задание. И заодно, помочь твоей новой соратнице.
Он элегантно указал на девчонку.
- Знакомься - Лина Хардвел. Вам предстоит отправиться в империю вместе. Она молодая и очень талантливая моя выпускница, и я бы хотел, чтобы ты ввела девочку в курс дел прямо на месте.
Гордячка, молча, поглядела на Рикону. "Чему ты можешь научить меня, старуха?", - казалось, спрашивали её надменные черные глаза. Наивная, она едва ли понимала, что сейчас происходит. Слушала слова, не заглядывая между ними. Но Виссарди знала, что на самом деле только что приказал сделать Мастер Стратег. Она, в самом деле, очень хорошо разбиралась в своем деле. Разрозненные факты и обстоятельства последних дней собрались в единую, чрезвычайно прочную цепь.
"Ты поедешь на край света, - звучало неслышное эхо, прогуливаясь между застывших в вечной скорби кариатид. - Поедешь, чтобы не вернуться. Ты поедешь с девчонкой, которой только что поручили заменить тебя, когда тебя не станет. А тебя не станет очень скоро".
- И сколько у меня есть времени на подготовку? - делая хорошую мину при плохой игре спросила Рикона. - Неделя?
Синевато-красное, уродливое лицо Мастера Стратега, расширилось в улыбке:
- Два дня.
Они не собирались ничего прояснять или изображать удивление по поводу нападения на дом Стратега. Они прекрасно знали, кто и зачем хотел убить Рикону. Теперь и Рикона тоже знала это. Пока её не было, на острове Харр, что-то изменилось. Старые законы теперь не действовали. Потому что все остальные Стратеги договорились избавиться от неё. Все разом. И судя по вчерашнему покушению, и сегодняшнему приказу, правители Харр были совершенно не против, чтобы так случилось.
"Какая же ты жалкая, - сказал Риконе взгляд Лины Хардвелл, - хорошо, что скоро ты сдохнешь. И я займу твое место".
Ветер раскачивал ветви начавших цветение вишен. Весна в Светлой Купели всегда наступала раньше чем где-либо в Брайдерии. Зимы в чародейском поселке были мягкие, а лета легкие. Шагельд никогда прежде не бывал в столице Брайдерийского волшебства и теперь с любопытством оглядывался по сторонам, рассчитывая увидеть что-нибудь... ну из рук вон волшебное.
Поселок в сотню-другую домов, запрятавшийся в укромной лесистой долине, меж дубрав и прозрачных стругов, на первый взгляд не представлял из себя ничего необычного. Разве только настораживала беспечность местных жителей. Сложенные из бревен избушки и двухэтажные усадебки совершенно спокойно открывались взгляду любого пришлого. Здесь не было стен или даже захудалого частокола. Вот ты шел по лесной дороге, прислушиваясь к птичьему току, как вдруг великанские дубы расступались в сторону, приветливо шелестя объемистыми зелеными кронами и перед тобой представала утопающая в белом вишневом цвету Купель. Поселок лежал, посреди заливных зеленых лугов, чередующихся с небольшими аккуратными садиками. Глаз то и дело натыкался на белые и розовые цветы. По обе стороны от Светлой Купели, на приличном отдалении виднелись идеально ровные белые вершины гор. Другой дороги чем та, которой прошел Шагельд не существовало. Потаенное место мира, куда сквозь толщу скал никогда не смогут дотянуться беды и потрясения, огонь и хлад, беснующиеся в Брайдерии.
Он казался здесь лишним. Страшный угрюмого вида, худой как скелет колдун с тронутой проседью бородой. Играющие во дворах дети с любопытством глядели вслед наряженному в шитую из шкур шубу заросшему дядьке, упрямо стучащему по земле своим черным крючковатым посохом.
- Дом, милый дом, - мечтательно вдохнув сладкий цветочный аромат, сказал один из спутников Шагельда, молодой волхв Гром. - Веришь ли, островитянин, уже две полные луны здесь не был.
Шагельд не был у себя дома, на голых каменных островах, заросших сумрачными елями, уже два года.
- Нам еще долго? - спросил он, ответив на взгляд высунувшейся из раскрытого окошка купельчанки. Женщина с небольшим корытцем сыпала гуляющим по двору курам зерно.
- Святилище сразу за Купелью, - сказал второй провожатый, рыжеусый волхв Бистер. Это он любезно согласился проводить друида к волхвам Семаргла и даже пустил чужака на тайные тропы, без которых дорога к Купели заняла бы больше месяца.
За поселком и впрямь виднелось таинственное нагромождение заросших плющом камней. Неужели это главное капище Брайдерийских богов? Шагельд подметил, что "храм" сильно напоминает кромлехи, в которых возносили молитвы его собратья. Что-то неимоверно древнее и совершенно естественное. Глядя на каменное сооружение друид поймал себя на странном ощущении. Светлая Купель в самом деле было переполнена Силой. Силой великой, но почти незаметной для человека, даже для мага. Что-то похожее на тепло, источаемое солнцем, или приходящую за зимой весну. В каждой травинке, в каждом здешнем цветке. Опознанное ощущение неожиданно оказалось столь сильным, что друид сбился с шага и растерянно встал на месте, глупо пялясь на занимающихся своими делами жителей Купели.
- Проняло? - понимающе усмехнулся Бистер. - Ничего-ничего, я вон всю жизнь почитай сюда прихожу, а все никак до конца привыкнуть не могу.
В доказательство он вытянул руку, демонстрируя чуть дрожащие пальцы.
- Говорят, что Великие Реликвии, переданные Богами своим чадам, могут изменить лик мира и даже сама их близость способна изгнать любое зло. Светлая Купель это место, в котором у истоков времени Отцам случилось отдать эти дары нашим пращурам, - Бистер шаркнул ногой, - эта земля хранит в себе тяжесть Их пят. По правде я даже не знаю, есть ли где-нибудь на земле еще одно такое место.
Шагельд припомнил, как реагировала на лже-Эльмеора светлая магия. Интересно, что бы он почувствовал, окажись здесь?
Словно прочитав его мысли Бистер вдруг помрачнел:
- Хочется верить, что благословенной силы станет в случае чего удержать Зверя на расстоянии.
Зверь. Злой. Враг. Уже не в первый раз друид сталкивался с подобным суеверием. Не только крестьяне, но и волхвы все реже называли Дракона Драконом, опасаясь, что Темный Властелин может услышать свое имя.
- Что ты такое говоришь! - возмутился Гром. - Он не сунется сюда в жизни! Боги испепелят это порождение Тьмы одним лишь своим взором!
- Да-да, конечно, - кивнул Бистер. От Шагельда не ускользнуло скрытое сомнение в голосе волхва. И друид прекрасно понимал коллегу - Бистер был при втором штурме Цитадели. Он видел силу Дракона. Он сам спасся бегством, когда Темный Властелин в один присест прикончил тысячи людей.
Между тем за разговором они оставили дорогу позади. Капище Пантеона лежало перед ними и над ними. Старые камни, сложенные наподобие стен. Высаженная вокруг камней цепочка деревьев - по виду все тех же дубов, со столь могучими стволами, что обнять их смогли бы лишь двадцать человек, взявшиеся за руки. Кроны у дубов были красно-золотыми. Некоторые друиды поклонялись духам деревьев. Шагельд не принадлежал к их числу, но даже он дрогнул, ощутив кто живет среди вечно живых ветвей.
У каменного порога колыхалась, едва ощутимая воздушная дымка. Шаг под её покров и на плечи мягко опустилось чувство, будто бы весь мир остался где-то далеко-далеко.
Изнутри главное святилище Брайдерии походило на огромный театр, сродни величественным колоссам эрца. Тянущаяся кольцом крытая галерея камней, освещенная живыми огнями, горящих у проходов костерков. И зеленое поле под открытым небом. Невероятно синим и пугающе глубоким. В центре поля на котором стояли деревянные статуи Семаргла, Ярхи, Волоха, Лалы и прочих богов, находился скрытый округлым сводом постамент. Шагельд шел между величественными статуями, чьи жертвенники у ног были завалены всевозможными подношениями и чувствовал себя маленьким мальчиком из деревни, попавшим в тронный зал владыки мира.
У некоторых статуй возились носящие зеленую одежду волхвы. Возле главного алтаря собрался десяток чародеев, в огненного цвета плащах, богато украшенных золотом.
- Он идет против дедовских заветов! Знается с темными, смеется над нашими советами! Этого нельзя оставить безнаказанным! - донеслись до Шагельда обрывки разговора.
- Великодушие! Мы должны проявить великодушие!
- Нет времени! Мракогляд и его псы набрали силу! Нам следует встретить их во всеоружии, а не беспокоиться из-за мужицкой блажи. Не надо придумывать как сберечь то, о чем нам заботиться и не положено!
- Как хотите, а бунт нам сейчас не нужен! Умерьте пыл!
- А кто говорит о бунте, есть ведь и другие способы...
Старейшие из жрецов Брайдерии, что-то оживленно обсуждали; завидев гостей один из старцев тронул стоявшего рядом с ним волхва (единственного из всех, носящего белые одежды) за плечо. Этот жест привлек внимание остальных - все тут же замолчали, уставившись на приближающегося Шагельда.
- Наш собрат из Семинарии! - с веселым узнаванием воскликнул волхв, чье внимание на друида обратил товарищ. Седовласый, с золотым обручем в волосах и огнистой росписью на белом балдахине Огнебор, несмотря на седины выглядел пышущим здоровьем и силой мужем. - Сколь приятно видеть твое достойное лицо!
Верховный Волхв вышел друиду на встречу и первым протянул руку для приветствия.
- Что привело тебя в наш край, дорогой друг?
- Беда, - мрачно ответил Шагельд. - Я пришел просить вас о помощи, Мудрые. От лица Семинарии. После зимнего нападения Дракона, наш главный наставник до сих пор не пришел в себя, что в немалой степени затрудняет работу Школы. Что очень плохо сказывается на успехах молодых магов и сеет в них сомнения. А сомнения в наше время, могут оказаться вредоносней отравленного кинжала.
- Воистину, - прогудел, соглашаясь Огнебор. - И чего же ты хотел бы от нас?
- Я чужак в Брайдерии, - напрямик заявил друид. - И хотя моя судьба неразрывно связана с судьбой Царства, я не смею претендовать на то, что не принадлежит мне. Поэтому от лица Семинарии прошу Волхвов помочь нам. Прислать в Семинарию новых наставников, взамен убитых. И прислать мудрого, знающего человека... чтобы возглавить Школу, пока старый глава, не сможет вернуться к своим обязанностям.