Скоро поезд замедлил ход и остановился. Мы высадились на слабоосвещенный перрон, оставив багаж в купе. По словам Аманды, его должны были доставить в замок домовики. Оставалось загадкой, как эти существа могли не перепутать все наши сумки. Здесь, наверняка, была замешана магия.
Великан, которому я едва ли доставала до колен, собрал вокруг себя всех первокурсников громогласным воем "Первокурсники, сюда!!!". Аманда с Крузом куда-то затерялись, оставляя меня в толпе перепуганной детворы. Пугаться было от чего. Великан походил на увеличенную копию советского БОМЖА. Спутанная борода, лохмотья и перегар. Разве что у этого пьяницы был по-детски искренний и добродушный взгляд. Он повел собравшихся детей, меня в том числе, к лодкам.
Я тащилась в хвосте вместе с Байроном, который и рассказал мне про лодки. Это была такая многовековая традиция, везти первокурсников на самоходных лодочках по ночному озеру. По мнению моего спутника, это должно было быть "прикольно".
Я ж не любила экстрим в любых его проявлениях, так что перспектива посадки в лодку при плохом освещении не радовала, а, напротив, возмутила. Маленькие серые корытца не вызывали ни малейшего доверия. Может быть, они и были самоходными, но это не означало, что лодки были непереворачиваемыми, и не гарантировали, что я не спрыгну мимо нее. Байрон забрался третьим в лодку и подал мне руку, стоя на корме. Его тощая ручонка не могла спасти. Лодка шаталась и ерзала туда-сюда по воде. Я уже думала идти на попятную, но тот самый великан задел меня своей ладонью так, что я непроизвольно оказалась в лодке, чуть не упав на дно и сбив своего знакомого. Двое других парней дружно расхохотались. Я не стала ничего говорить, задрала нос повыше и постаралась дрожать менее заметно.
Мы плыли без весел по черному озеру, освещенному факелами, расположенными на носах маленьких лодочек. За бортом что-то постоянно выпрыгивало, булькало, шипело и шепталось. Было жутковато. Байрон заворожено наблюдал за вереницей лодочек, шедших перед нами. На середине озера лодочки сбились в кучу и совершили поворот. За поворотом открылся вид на огромный замок с башенками, освещенный тысячами огней. Я с надеждой взглянула на уютную пристань. Было красиво, но не до такой степени, чтоб как Байрон начать вслух вспоминать все, что он когда-либо слышал о замке Хогвартс и его обитателях. Из его причитаний я поняла, что постоянными обитателями замка были приведения (у каждого факультета - свое) и полтергейст Пивз. Это не радовало. Поездка в вибрирующей и качающейся на волнах лодке показалась еще мрачнее. Соседи не замечали моего скепсиса, они, как и Байрон, кидали восторженные взгляды в сторону моей будущей тюрьмы.
Байрон помог выбраться из лодки. Эта процедура убедила меня в чрезмерном неудобстве мантий. Слишком длинные полы путались под ногами.
Мы поднялись по бесконечной лестнице и остановились под широким навесом, украшенным золотыми фресками, около огромной кованой двери. Дверь освещали два факела, расположенных по ее сторонам. Они светили мечущимся алым пламенем, то и дело выбрасывая снопы ярких искр.
Рядом со мной стояли две маленькие мымрочки, которые наперебой хвастались своим происхождением и папочкиными замудренными должностями. Рядом вздохнул Байрон:
- Эти точно попадут в Слизерин, - звучало, как смертельный приговор.
Я взглянула на сплетниц еще раз. Они не походили на меня.
- Нет. Гриффиндор в лучшем случае, - Байрон Грин взглянул на меня, будто на умалишенную.
Сперва, не хотела комментировать. А потом сжалилась над мальчиком:
- Слизеринцы будут вести себя поосторожней.
Перед нами выступила высокая сухая дама за сорок, на мгновение задержав на мне свой строгий взгляд. Может быть, от нее и стоило ждать неприятностей с моими-то грандиозными планами, но, во всяком случае, сходства с Дементорами не прослеживалось.
Дама ушла, попросив нас подождать. Из стен с визгом вылетели приведения. Полупрозрачный монах повис в воздухе напротив меня, задумчиво поправил рясу и проворчал:
- Вы удивительно похожи на сестру Людольфа. Мне выпала честь быть ее другом. Она обязательно найдет возможность с Вами встретиться, но если Вы сами решите навестить ее, то портрет ее милейшества находится на шестом этаже в правом крыле замка...
Кованые створки внезапно распахнулись, монах исчез, а перед нами возник огромный зал, где потолок, подобно огромному телеэкрану, отображал все, что в данный момент происходило на небе. Все прочее в зале было выдержано в средневековом стиле, который мне никогда не нравился до такой степени, чтобы оформить в нем свою комнату.
Нас провели внутрь стройной шеренгой, в которой я снова была вместе с Байроном, и собрали вокруг табурета, на котором лежала огромная драная шляпа, по которой уже давно плакала химчистка. Ко всему прочему, шляпа умела петь, уродливо разевая вместо пасти дыру. Выглядело отвратительно.
К шляпе подошла все та же строгая дама, которую, кажется, звали Минерва Макгоногалл, и которая выглядела несколько старше своего возраста из-за ужасной прически и дурацкой черной мантии с присборенными вверху наподобие "фонариков" длинными рукавами. Она объяснила, что как только мы услышим свою фамилию и имя, мы должны будем подойти к табурету, сесть на него и водрузить шляпу себе на голову.
При словах про ФИО я решила подшутить и, когда прозвучало "Брокко, Полина", не сдвинулась с места. Тогда женщина посмотрела на меня своим очень строгим взглядом и попросила примерить шляпу, на что я ответила, спокойно разглядывая ее серые глаза:
- Моя фамилия не Брокко, а Казенски. Я должна быть в списке несколько дальше.
Макгоногалл мой ответ привел в некоторое замешательство. Но через секунду она умело парировала мой выпад:
- Ваш отец должен был предупредить, что оставил Вам фамилию знаменитого прапрадеда и не стал давать свою.
Отовсюду послышались смешки. Училка говорила так, будто я сказала не "Казенски", а "Снейп"! Нет уж, Полиной Снейп я не буду никогда!!! Я не знала, что возразить, так что с невозмущенным видом подошла к табурету и примерила шляпу, которая, не раздумывая, приговорила к Слизерину.
Аманда и Круз, сидевшие за алым столом Гриффиндора, разочаровано пожали плечами. Я старалась не смотреть на их испуганные лица и направилась к зеленому столу, где, возможно, сидели будущие Черные волшебники. Дети с зелеными эмблемами на груди, изображавшими кобру, начали бурно аплодировать, вероятно, чтоб я не заблудилась и случайно не села за стол Пуффиндуя.
Я шла к столу и чувствовала на своей спине холодный взгляд, который заставил меня обернуться. За длинным столом в компании других взрослых сидел Снейп. Я быстро отвернулась и села к нему спиной, с трудом осознавая, что этот человек ко всему прочему будет моим деканом. Захотелось сразу удавиться, чтоб долго не мучиться. Уж лучше бы меня уничтожили как социально опасный элемент, чем устраивали такую каторгу. Вот узнаю, чья была идея его ко мне приставить, выведаю из-за чего моего предка прокляли, и наложу что-нибудь еще более мерзкое и изощренное на того непризнанного гения. В этот момент я снова ощутила на спине взгляд профессора. Ну и пусть читает мои мысли - мне не жалко.
Распределение продолжилось. Байрон попал в Райвенкло. Сплетницы оказались в Пуффендуе, чем остались весьма недовольны.
Моему примеру решили последовать два рыжих близнеца, ставших впоследствии Гриффиндорцами. Они заставили понервничать Макгоногалл, притворившись, что не помнят, кто из них Фред, а кто - Джордж.
Потом была короткая речь Дамблдора (директора этой психушки). Он просил не гулять по замку ночью и не ходить в Запретный лес даже днем. И, наконец, на золотых блюдах по волшебству появилась пища!
Ужин меня порадовал. Это была первая настоящая еда за последние двое суток. Я довольно быстро наелась и начала разглядывать свою золотую тарелку. Уж лучше она была серебряной. Золото выглядело чересчур помпезно, да и толку с него не было. Серебро хоть обладало целебными свойствами.
Неожиданно все объедки исчезли. Передо мной снова стояла чистая посуда.
Из-за стола поднялись наши старосты и в весьма грубой форме заставили первоклашек идти за ними в гостиную Слизерина, откуда мы должны были попасть в свои спальни. В спальнях нас уже должны были дожидаться чемоданы.
Около статуи, служившей проходом в нашу гостиную, ждал не менее грубый инструктаж. Нам объяснили, что в гостиную нельзя попасть без пароля, который будет иногда меняться и который, как показалось лично мне, запомнить было весьма сложно. Первого сентября это был "Травидтус Звалсти". Это и выговорить-то было проблемой.
Прежде чем мы разошлись по комнатам, каждому сунули в руки расписание уроков. Я развернула свое и ужаснулась - четыре предмета вел Снейп: зелья, физику, биологию и химию. Мой мозг стал лихорадочно искать "земную" профессию, где нужно было знание только этих дисциплин. Макгоногалл вела трансфигурацию два раза в неделю. Флитвик - чары, тоже два раза. Один раз в неделю была сдвоенная Травология у профессора Спраут. Пятничный вечер занимала астрономия. Раз в неделю была защита от темных искусств у профессора Гобборта.
Завтрашний день, начинавшийся Снейпом и заканчивавшийся Макгоногалл, не предвещал ничего хорошего.
В комнате я оказалась с двумя девочками, которые упорно не желали замечать моего присутствия. Мне это ни как не мешало, да и вечно продолжаться не могло.
Я переоделась в купленную Снейпом светло-зеленую сорочку, забралась под одеяло, закрыла глаза, но еще долго не могла уснуть. То соседки шептались между собой, то слишком громко дышали во сне... Это были всего лишь отговорки. Как я могла спать, когда в моей жизни все встало вверх дном? Думать об этом я себе, конечно, запрещала, но окончательно успокоиться ни как не могла.