Спасибо Мадам Помфри, что разбудила очень рано. Благодаря этому я избежала утреннего разговора с близнецами.
Пришла в кабинет декана на урок Химии без опоздания. Полтора часа пролетели незаметно, породив массу идей для моих зелий. Вечерние события вылетели из головы.
Прозвенел звонок. Я бросила блокнот, которым заменила неудобные пергаменты (деньги и связи обеспечивали всеми необходимыми мелочами), на дно сумки и вдруг услышала:
- Сядьте.
Снейп смотрел на меня в упор. И снова этот мучительно-официальный тон.
Игра в гляделки закончилась. На меня уставился кончик серой палочки профессора. Я сглотнула.
Он давал время подготовиться к атаке. Только как можно было подготовиться к Легиллименс!?
Я почувствовала на себе его заклятие. От его палочки ко мне будто протянулась тончайшая нить. Профессор на этот раз не ломился ко мне в сознание с тараном, а подкрадывался едва заметным паучком. Это было даже приятно. Он предлагал поделиться своими мыслями, пережить вместе вчерашние события. Сопротивление казалось бессмысленным.
Попробовала включить мозги, вспомнить, что Снейпу лучше бы ничего не знать. Главное не вспоминать, чего ему не нужно знать. Я постаралась сфокусировать взгляд на его палочке. Ниточка между нами истончалась, должна была вот-вот лопнуть, но Северус пошел в атаку.
Это было нечестно! Я практически победила!
Передо мной возникла лестница. Я слышу незнакомое заклинание. Вот ищу проход. Вот не могу выбраться наружу. Иду по коридору. Вытаскиваю близнецов. И тут я услышала собственный душераздирающий крик. Это помогло вырваться из мыслей и обрести реальность. Я снова видела кабинет, слышала звуки, чувствовала связь. Еще секунда и я победила.
Победа далась нелегко. Горело ушибленное плечо. Мантия была разодрана. Скорее всего, я наступила на нее. Потом оценила нанесенный мною ущерб кабинету декана Слизерина. Книги разбросаны. Странное растение лежало на боку, упорно стараясь подняться при помощи гибких ветвей. Письменный стол лишился одной ноги. На лице профессора была глубокая ссадина. С его мантии капала вода.
Растение со смачным стуком встало перпендикулярно полу и успокоилось.
Я все понимала, кроме одного. Как он мог просто так стоять и наблюдать за всем, что здесь происходило? Или он, как и я, не видел ничего кроме моих мыслей? Честно говоря, последнее было маловероятно.
Как я могла такое натворить?
- В следующий раз попробуйте направить на меня ответное Легиллименс, либо обезоружить.
Я только тогда заметила в своей руке палочку.
- А что если я воспользуюсь "Круцио" или "Авада Кедавра"?
- Ваш предок никогда не опускался до заклинаний, требующих внутреннего желания боли или смерти, - Снейп скривился от отвращения.
Профессор коснулся ссадины на своем лице. На пальцах осталась кровь. Сел в нетронутое мною кресло. Повторно коснулся щеки палочкой. Ранка затянулась в считанные секунды.
- Подойдите.
Пока я собирала себя в кучу, вставала на ноги и подходила к столу, декан успел навести порядок. Ничего не напоминало о моих фокусах. Он непринужденным движением кисти зашил мою мантию, при этом я запоздало отпрыгнула к двери.
Я села на свой любимый стул.
- Снимите мантию.
Я повиновалась.
Он направил свою палочку на мое плечо. Не успела взвизгнуть, как прекратилась ноющая боль.
- Спасибо, - растерянно промямлила я.
Снейп поморщился:
- Не думал, что встречу такое безрассудство в Слизерине.
Честно говоря, в тот момент я была целиком и полностью с ним согласна. На этом наш разговор был окончен. Я поплелась на обед. Впервые оказалась в Большом зале так рано. Огляделась.
Не знаю, сколько дней или недель в зале стояли украшенные разноцветными огоньками елки, но я увидела их впервые. Стало как-то неудобно перед ними. Надо же быть настолько невнимательной, чтоб не заметить предметы, переливающиеся всеми цветами радуги и заполняющие собой четвертую часть огромного помещения!
Не успела нанизать маринованную оливку на вилку, как на плечо легла тяжелая ладонь Фрэда Уизли. Хорошо, что он не мог читать мои мысли!
Я решила изобразить настоящую слизеринку, спасшую ценой своей жизни волшебников, запятнавших честь и достоинство чистокровных одним своим существованием. Аргументировать позицию, сложившуюся относительно их семьи среди слизеринцев, не могла, так как лично мне было все равно, кто чей ребенок. Я в этом понимала не больше, чем в причинах ненависти отчима к Гарри Поттеру.
В конечном итоге мы расстались на том, что если б я не была девчонкой, то Фрэд за свое спасение сломал бы мне челюсть. Очень благородно с его стороны. По-гриффиндорски.
Когда, наконец, я осталась в одиночестве, то выяснилось одно очень важное обстоятельство. Я скрыла от Снейпа существование волшебной Карты! А также и близнецам не было известно, что я знаю про нее. Это открытие приятно удивило.
На следующее утро проводила соседок до поезда, пожелала им счастливых каникул, подарила каждой по флакончику магических духов в качестве рождественских подарков. Они чуть не задушили меня от счастья.
На платформу подоспел Байрон. Я остановила его, заключив в объятия, и сунула в карман рюкзака баночку того самого усовершенствованного зелья от фурункулов. Не хотела, чтоб он краснел перед всеми, принимая подарок. Хотя в этом смысле моя уловка оказалась бесполезна. Я выпустила из объятий спелую свеклу.
Так в моем распоряжении оказалась целая комната с окном, показывающим, что происходит на поверхности, подобно тому, как потолок Большого зала транслировал происходящее на небе.
На подоконнике стояла объемная карта четырех этажей Хогвартса, на которой был отмечен также потайной ход за зеркалом. Обследовать подземелья в одиночестве я так и не решилась.
В тот же субботний вечер у меня состоялся памятный разговор с Северусом. Я как раз закончила для него очередное зелье.
- Можете считать это своим рождественским подарком. Я разрешаю Вам пользоваться своей лабораторией. При условии, что запасы реактивов будут вовремя пополняться.
Это был самый потрясающий рождественский подарок!
С радостным воплем я бросилась декану на шею. Забыв, что мой декан - бесчувственный пень. Когда Снейп попытался меня отшвырнуть, я проявила удивительную настойчивость и намертво прилипла к его нервно вздымавшимся ребрам. Скорее всего, он растерялся, так как уже через минуту неумело похлопывал меня по спине. Я посмотрела ему в глаза и впервые увидела в них растерянность. В это мгновение он больше походил на ребенка, чем я.
Отпустила его, отвернулась и отошла на шаг. Хотела уйти, но меня остановил очень спокойный голос профессора:
- С Рождеством.
Я обернулась. Снейп сел, достал книгу и начал читать, не замечая меня. Прошло достаточно времени, прежде чем я со свистом опустошила легкие и промямлила себе под нос, покидая обиталище декана:
- С Рождеством, профессор.
Мне показалось... Нет, я хотела верить, что Снейп услышал, а его взгляд на мгновение перестал блуждать по книжным строкам.
Переодевшись, я присоединилась к праздничному ужину. Оставшаяся горстка учеников сидела за одним столом с преподавателями.
В салате мне попались целых две хлопушки, об одну из которых я чуть не сломала зуб. Пришлось их разрядить под радостные вопли учеников и аплодисменты директора школы. Дамблдор вел себя по-детски. Радовался каждой хлопушке, с готовностью обряжался в различные, найденные в них, рождественские маски, пышные воротники с бубенцами и прочую ерунду.
Я попробовала улыбнуться и водрузить себе на голову найденную шляпу-елку, а к черной мантии прикрепила огромный оранжевый бант.
Рухнула в кровать глубоко за полночь, после многочисленных тостов и не меньше полутора литров яблочного сока. Мой желудок ломился от различных салатиков и запеченного гуся. На праздничную индейку я не польстилась, как и на космических размеров торт.
Проснулась очень поздно. По плану у меня был выходной. Опустила ноги с кровати и неожиданно наткнулась на что-то прохладное и скользкое вместо ковра. Испуг продолжался недолго. Около кровати лежало несколько коробок в разноцветной фольге.
Зацепила верхнюю и уселась с ней на подушке. Бережно развернула. Оказалось от Байрона. Прилагалась карточка с Санта Клаусом:
"Дорогой Полин с наилучшими пожеланиями.
P.S. Не думаю, что ты на праздниках попадешь в Сладкое Королевство.
P.P.S. Спасибо за мазь. Намек понятен.
Байрон".
В коробке нашлось бесчисленное множество самых разных сладостей. Это напомнило мне день нашего знакомства, когда я так и не смогла попробовать магических конфет.
Развернула второй подарок. От Алис. Внутри увесистой коробки - новый большой котел.
А вот Хил прислала целую стопку Ежедневного Пророка и книгу "История Зельеварения". Номера газет были за два последних года, но не по порядку. Некоторые статьи отмечены зеленым фломастером. Это заинтриговало.
Но от кого же были оставшиеся подарки? Я отложила журналы в сторонку.
Один оказался от старосты Райвенкло. Она прислала набор баночек для моих зелий. Было очень неожиданно.
Оставалось еще два подарка. Развернула один из них. Там оказалась толстенная старинная книга в кожаном переплете. Название давно стерлось. Кто ее прислал - оставалось загадкой. Я открыла ее и начала листать, но скоро остановилась. Вся книга была посвящена моему кулону. Мои пальцы быстро нашли его. Он, как всегда, оставался холодным. Я спрятала его снова под футболку, отложила книгу и развернула последний подарок.
В моих руках оказался странный круглый предмет, наподобие шайбы, обернутый мягкой шелковистой тканью. Я сжала его в ладони. Шайба щелкнула и распахнулась, обнаруживая наручные часы. Красивые, с браслетом в виде серебряной ветви. Под ними была записка, гласившая: "В них ты пройдешь незамеченной перед Зеркалом Правды". Пока эта записка мне ничего не говорила. Я предположила, что в них смогу лгать перед Снейпом.
Итак. Что я имела. Конфеты, котел, сосуды для своих зелий, "Историю Зельеварения" и три загадки. Загадка Хил, загадки первого и второго неизвестного. Причем неизвестный один и два вполне мог оказаться одним и тем же человеком.
Решила начать отгадывать с конца. Не знаю, что послужило этому причиной. То ли понравилось словосочетание "Зеркало Правды", то ли уж очень захотелось нацепить новые часики.
Решила двигаться по наиболее простому пути. Попробовать разузнать о Зеркале у Флитвика. Поймала его на выходе из Большого Зала. Он пригласил к себе, заварил чай, поставил передо мной вазочку с печеньем.
- Зеркало Правды - самый примитивный и часто используемый Аврорами предмет. Авроры - это что-то вроде маггловского ФСБ. В нем можно увидеть любого, скрытого чарами невидимости или незначительности, а также увидеть анамага в человеческом теле. Весьма полезная вещь.
- А нельзя его чем-то заменить, заклятием каким-нибудь?
- Существует заклинание слежения. Оно позволяет видеть всех, находящихся на определенной территории. По сути это одно и то же заклинание с одной лишь разницей: при перемещении Зеркала, зона "видимости" также смещается.
Дальше разговор пошел про Авроров.
Когда в вазочке закончилось печенье, я поспешила удалиться.
Как я поняла, кто-то еще в замке знал про Карту Уизли и очень хотел, чтоб меня на ней не было. Очень приятный подарок, но пришлось отложить часики до возвращения близнецов.
Решила заняться газетами Хилари.
"Гарри Поттер.... Гарри... Поттер" мелькало в названиях статей.
Какой-то ужас! Волшебный мир сошелся клином на несчастном мальчике!
Обо мне тоже знали больше, чем я о простейшей магии, но так пиарить пацана! Что ж с ним будет, когда он попадет в объятья магического мира? Он может, конечно, продолжать усиленно поддерживать слухи, но если про меня писали без особых преувеличений, то про этого мальчика...
Он должен был впервые увидеть волшебников, сразу поступить на один из факультетов Хогвартса и с первых же секунд заткнуть за пояс Дамблдора по части колдовства! Нет. Я б на его месте ушла в глухую оборону. Ходила б с табличкой "все брехня". Да... Не повезло малявке.
Так. А Гарри ж действительно должен был поступить в Хогвартс. Только вот на Слизерин ему лучше не соваться. Иначе Снейп его сожрет.
Из газет я также узнала про родителей Гарри и про то, что внешность у него отцовская, а глаза - матери.
Только вот что связывало Гарри и Северуса? Об этом в газетах не было ни слова. Вариант мщения за былого властелина я отмела давно.
Что могло заставить моего нового папашу ненавидеть мальчика, который лично ему технически ничего не мог сделать. Ответ ясен. Только его родители. Либо Северусу придавил хвост отец Гарри, либо мой декан был отчаянно влюблен в Лили (мать Гарри). Мог быть и третий вариант, объединяющий первые два.
В любом случае Поттеру младшему я не завидовала.
Узнать что-то еще я могла только из одного источника - от Северуса Снейпа. Но не хотела портить отношения. Так что решила побольше прислушиваться к болтовне сокурсников.
Так я плавно перешла к изучению оставшихся подарков. "История Зельеварения" оказалась чрезвычайно увлекательной. Я "проглотила" ее в первые же дни каникул. Там, кстати, упоминались многие Брокко. Это была семья потомственных зельеваров. Что примечательно, они не были помешаны на чистоте крови, хотя браки заключали только с волшебниками. Но чаще с волшебниками не из чистокровных семей. Так они блюли "баланс крови", то есть не давали выродиться своему таланту. Мои потомки считали, что излишняя чистокровность приводит к рождению в семьях волшебников простачков. А прокляли Людольфа, как оказалось, за зелье. Зелье Бесплотия. Он напоил своего соперника зельем, которое того развоплотило. Но, развоплотившись, он не умер, а продолжал жить, думать, переживать. Людольфу этого оказалось мало. Он отыскал бестелесного врага и уничтожил, превратив его душу в камень, да так, что после заимствовал силу у поверженного врага. Как-то уж слишком бесчеловечно. Попахивало недоговорками.
Во всем этом была недосказанность. Я чувствовала, что знаю больше. Еще что-то чрезвычайно важное. И только моясь в душе, неожиданно поняла, что именно.
С конца августа этого года на моей шее висела душа Дранги, былого противника Людольфа Брокко.
Меня все еще мучили мысли о Дранге, когда я пришла на урок к Северусу.
Он долго изучал меня пытливым взглядом.
- Я не думаю, что сейчас подходящий момент лезть в мою голову! - вырвалось у меня.
Я поджала губы и отвернулась.
- Я правильно понимаю, Вы говорите в таком тоне из чистого уважения лично ко мне?
Удивленно перевела взгляд обратно на профессора. Он хрипло смеялся.
- Может быть, расскажете, что случилось?
Вдруг в кабинете стало по-домашнему уютно. Снейп смотрел на меня с горечью и теплотой. Оказывается, в океане ненависти и тяжелой грусти плавало еще что-то человеческое. Изъеденное, забитое, никому не нужное...
- Профессор... Северус, я знаю о Дранге!
На обычно каменном лице можно было прочесть удивление, сменившееся обычной вековой печалью.
Я не знала, что делать, чтоб только сохранить этого Снейпа! Живого Северуса.
- Я даже не успела открыть книгу про мой кулон! Я узнала...
- Книга о Дранге? У Вас есть книга "Заключенные в крестражах"?!!
Мой отчим даже привстал.
- В общем, - я сомневалась, что книга называлась именно так, - да.
- Вы пробрались в библиотеку Министерства Магии? Не иначе! - профессор сменил удивление на издевку.
- Мне ее подарили.
Я вся сжалась. Не хотела отдавать ему книгу. Не то что мне так сильно захотелось узнать историю кулона. Я не хотела отдавать свой рождественский подарок.
Снейп молчал, барабаня кончиками длинных пальцев по столешнице.
- Не советую Вам читать эту книгу именно сейчас. Хотя не исключено, что некоторое представление о кулоне и его свойствах может пригодиться в самом ближайшем будущем. Выбирать Вам.
Он снова посмотрел на меня в упор. И куда девалось все тепло? Его взгляд промораживал до мозга костей! Наверное, тепло было лишь в моем больном воображении.
В общем, на этом наш разговор был окончен. Мы перешли к подробному изучению противоядий.
В тот день я не стала открывать "Заключенные в крестражах", как и во все последующие дни каникул.
Дни пролетали незаметно. От Снейпа в кабинет Флитвика, оттуда в столовую, а затем в библиотеку, на ужин, в лабораторию и спать.
Через день должны были вернуться ученики, а через два - начаться занятия, когда я в очередной раз оказалась в лаборатории со своим деканом.
- Сегодня мы завершим изучение простейших противоядий. Вам известны все основные формулы. Но я учил Вас не для того, чтоб всю жизнь стоять у котла в стороне. Я хотел бы увидеть, как Вы примените полученные знания на практике.
Профессор молчал, глядя куда-то сквозь меня. Я судорожно вспоминала все изученные мною формулы, гадая, что сегодня он попросит приготовить. Я пребывала в состояние нервно-радостного предвкушения.
- Подойдите, - я удивилась, но подошла к декану.
Он поставил передо мной небольшой флакончик с янтарной жидкостью.
- Это довольно сильный яд растительного происхождения. В небольших дозах вызывает галлюцинации и головокружение, - Снейп достал откуда-то полую иглу, опустил кончик в яд, - Но того, что останется на кончике иглы достаточно, чтоб убить.
Я не успела отдернуть руку, попыталась высосать яд...
- У Вас полтора часа.
Северус сел. Я с минуту не верила тому, что на кончике иглы был действительно яд. В отчаянии я рванула к дверям. Решила бежать к мадам Помфри. Щелкнул замок. Я обернулась. Снейп следил за каждым моим движением. И тут вдруг все поплыло перед глазами. Я едва не потеряла равновесие. В голове заиграли огромные барабаны, а потом что-то взорвалось.
Я побрела к котлу с разрывающейся от боли головой, не чувствуя под собой ног. Еще взрыв и я достала нужный корень. Еще взрыв, и пришлось опуститься на колени. Я не могла держать нож. Пришлось ломать корень руками. Еле как разожгла заклинанием огонь. Выронила палочку, перевернула кувшин с водой над котлом. Бросила уродливые обломки корешка. От появившегося запаха стало легче. Голова немного прояснилась. Но минутное облегчение сменилось все нарастающей головной болью. Перед глазами стали появляться картинки, никак не относящиеся к лаборатории. Пришлось работать вслепую. Мой мозг отчаянно боролся с ядом. Я все еще сохраняла здравый рассудок. Выбирала ингредиенты. Рвала, ломала, бросала, вливала, помешивала. Череда галлюцинаций сменилась одной картинкой. Доска в лаборатории, а на ней необходимая формула. Последний штрих.
Если все было сделано правильно, зелье должно было получиться холодным. Если что-то не так - приходилось надеяться только на помощь профессора. То есть мне было совершенно нечего терять. Выслушивать, что я полнейшая бездарность в зельях, для меня было все равно, что сдохнуть.
Я зачерпнула зелье ладонью. Но не смогла определить его температуру. Я жадно всосала полученную жидкость. Мгновение ничего не происходило, а потом меня будто резко спустили с потолка на землю. Приятно было ощутить собственную тяжесть. В глазах почернело, доска исчезла. Только через несколько минут начали появляться очертания знакомой аудитории. С головы градом катился пот, одежда прилипла к телу.
Не скоро мое дыхание стало ровным. Я приподнялась и заглянула в котел. Там плавали не слишком приветливые размокшие куски чего-то непонятного, но цвет, запах, радужное свечение... Это было практически идеальное зелье.
Из моей головы мгновенно вылетели все нехорошие воспоминания. Я ликовала. Я, ученица первого курса, выдержала испытание! Я...
- Браво! - Северус по-прежнему сидел за учительским столом. Раздались редкие гулкие хлопки. Но это было не важно... Он улыбался! Он ликовал!!! Я была его произведением искусства. Только сейчас я по-настоящему почувствовала себя чьей-то дочерью, чьим-то продолжением, преемницей. Этот человек мог ненавидеть всех и все в этом мире кроме своей профессии. Он мог быть безразличен ко всему, кроме зелий!
Передо мной сидел Великий Мастер и мой Учитель. Он не мог стать кумиром, моделью для подражания. Он...
Мне так хотелось верить, что именно тогда я видела настоящего Северуса, излучающего странную леденящую колкую нежность. Без маски, не безразличного... Северуса, который всегда будет существовать для одной меня.
С моей стороны это был случайный романтический порыв. В моей крови, наверное, было излишнее количество эндорфина, но... С этой минуты Снейп стал частью моей жизни, неотъемлемой моей частицей. Стало смешно скрывать от него хоть что-то. В моем мирке появился человек, с которым я могла поделиться всем...
Это продолжалось целую минуту. Эйфория кончилась. Я могла поделиться с ним... практически всем. Но отнюдь не всем.
В тот же момент я поняла, что не способна перешагнуть грань, отделяющую "практически всем" от "всем". И причиной этому была только я. Возможно, Снейп тоже не мог перешагнуть ту же грань, но зачем мне было это знать?
В тот день я узнала о себе много нового, обрела веру в себя и навсегда рассталась с мечтой хоть на минуту превратиться в нормального ребенка.
Я по-прежнему могла играть-веселиться-беситься, совершать безалаберные поступки...
Я не умела отдыхать, как все, мне было весело не от того, от чего весело всем, мне нужно было все то, что не нужно остальным.
Кошмар. Когда-то еще в прошлой жизни я слышала от матери, что в переходном возрасте "перелопачивают" себя. Так вот. Мой переходный возраст начался слишком рано.
До самого приезда соседок я все делала, не замечая, что что-то делаю. Последние два дня каникул вывалились из памяти. Даже по прошествии недель я не могла вспомнить, чем занималась.
С приездом хохотушек жизнь снова наполнилась красками и обрела форму. Девочки наперебой расспрашивали, как я провела каникулы в замке, а потом рассказывали, чем занимались на "Большой Земле".
Алис целых десять дней нежилась в теплом море, а Хилари, напротив, предпочла высокогорья Гималаев. Первая рассказывала о моделях своих многочисленных купальников и магических водных башмаках, позволявших бегать по воде, за которые ее родители выложили кругленькую сумму. Вторая восхищалась маггловскими горными лыжами, которые были специально заколдованы ее отцом, чтоб не уронить свою обладательницу и самостоятельно буксировать ее на вершину горы. Больше всего ее впечатлили ночные спуски. Казалось, Хил теперь могла рассказывать о звездном небе целую вечность!
Байрон отвоевал меня у соседок, заключив в свои цепкие объятья. В прочем, он сразу отпустил меня, покраснев и насупившись. Я засмеялась легко и непринужденно. Мой смех был настолько настоящим и заразительным, что скоро смеялись Хил, Алис и, конечно же, Байрон.
Друг завалил нас тонной совершенно ненужной информации, перегруженной несчетным количеством незнакомых имен и фамилий.
Я не хотела его останавливать. В его голосе было столько эмоций, столько жизни, что слова были неважны.
Все говорили только то, что считали нужным сказать. Меня не принуждали рассказывать все в подробностях.
С этими людьми я чувствовала себя свободной, ничем и никому не обязанной. Мне было так легко и так хорошо, что я сильно удивилась, получив свое новое расписание, вернувшее с Небес на Землю.
Вместо Биологии, Физики и Химии в субботу были сдвоенные Естествознания. В среду стояли два дополнительных урока Зелий. Были также указаны "мои" часы в лаборатории. Других отличий не наблюдалось.
Так начался мой второй семестр в Британской школе чародейства и волшебства "Хогвартс".