В дверь посетитель, полный, багровощекий мужчина с испуганными глазами, вошел бочком.
Охранник, листавший на кожаном диване глянцевый журнал, удостоил его поворота бритой головы.
-Здравствуйте, - несмело сказал мужчина.
Охранник кивнул.
Секретарша Томочка вынырнула из-под стойки с пойманной кисточкой для ресниц.
-Здравствуйте! Вы к нам?
-Ну, это... в общем-то... - мужчина запнулся. - К Михаилу я... к Михаилу...
-Элевичу? - подсказала Томочка.
-Да! - обрадовался посетитель.
Из кармана дорогого двубортного пиджака он выудил платок и промокнул им взмокший загривок.
-Вы по записи? - спросила Томочка.
-Я с проблемой.
Томочка улыбнулась. Пискнула под тонким пальчиком клавиша селектора. Глаза мужчины из испуганных сделались просящими.
-Михаил Элевич, - сказала, нагнувшись к ситечку микрофона, Томочка, - к вам пришли.
Полные губки ее вытянулись в ожидании ответа. Секунда, другая...
-Зови! - неожиданно грянул динамик.
Посетитель вздрогнул и полез за платком вторично.
-Проходите, - Томочка указала ладошкой, куда. В крепкую, светлого дерева дверь без таблички.
Мужчина, взявшись за ручку, замешкался.
-На себя, - шепнула Томочка и, когда посетитель скрылся внутри, вздохнула. Не могут без подсказки!
Михаил Элевич был горбонос, скуласт и постоянно вздергивал, словно собираясь оскалиться, угол рта. Уколов близкопосаженными глазами, сразу показал на стул:
-Садитесь.
-Здравствуйте, - посетитель присел на самый краешек.
Перед ним распростерлось мраморное плато стола. На дальнем краю выходом известняка белели сцепленные в замок пальцы.
Платок появился и в третий раз. Промокнул лоб и смялся в кулаке.
-Вы понимаете, я же всегда...
-Не волнуйтесь, - Михаил Элевич располагающе улыбнулся, - по порядку, ничего не упуская, не торопясь... В начале было что? Сло-ово.
-Вот-вот, - заволновался названный Арнольдом Андреевичем, - я им и говорю...
-Кому?
-Им.
-Очень информативно.
Арнольд Андреевич по-лошадиному мотнул головой.
-У меня фирма. Мы окна делаем. Из пластика. Из металлопластика. По немецким профилям.
-Ну-у, - протянул ободряюще Михаил Элевич.
-А еще у нас рельефное голландское стекло пришло. И заказов на месяц вперед. И я сам, сам под ваше крыло...
-Вы по существу.
-Пришли...
Арнольд Андреевич замолчал. Щеки его затряслись.
-Значит, пришли и... - Михаил Элевич приблизил лицо. - Пришли и...
-И говорят... - Посетитель вдруг всхлипнул. - Давай, говорят, к нам. Что ты забыл у этих... У вас, то есть. А у меня семья, дети, я жену люблю...
-Я знаю, - кивнул Михаил Элевич.
-И совесть...
-Конечно.
-И я сказал, что подумаю. А сам сразу к вам. И свечечки...
-Вы правильно поступили, Арнольд Андреевич, - Михаил Элевич поднялся, обошел стол и похлопал посетителя по вздрагивающему плечу. - Они себя как-то называли?
Лоб Арнольда Андреевича как рябью пошел морщинками.
-Светлые? - неуверенно произнес он, заводя глаза на раздраженно шагающую за его спиной фигуру. - Или эти, солнцевские?
-Нате вот.
Арнольд Андреевич увидел перед собой зажатую в двух пальцах салфетку и с благодарностью в нее высморкался.
-Спасибо.
-И вам спасибо, Арнольд Андреевич.
Михаил Элевич потянул посетителя к двери. "Славься! Славься!" - запел Арнольд Андреевич, порываясь облобызать.
-Не стоит. Мы обязательно разберемся. А фирмочка где находится? - уже на пороге спросил Михаил Элевич.
-На Пороховской.
-Совсем обнаглели!
-А я с детства ничего...
-Конечно-конечно.
Дверь кабинета захлопнулась. Арнольд Андреевич потоптался перед стойкой, потом кивнул Томочке и побрел к выходу.
Михаил Элевич опустился в кресло, передернул плечами и, кривясь, полез руками под стол. Скоро мрамор украсила литровая бутылка водки, блюдечко с огуречными дольками и белый пластиковый стаканчик.
-А куда денешься? - сказал сам себе Михаил Элевич.
Он вздохнул, отвинтил крышку с бутылки и набулькал в стаканчик грамм семьдесят. Посмотрел, решил, что достаточно, и вздохнул еще раз.
-Ну, с Богом!
Водка на мгновение обожгла горло.
-Гавриил!
Охранник повернул голову.
Михаил Элевич, пошатнувшись, ухватился за стойку.
-Собирайся. Пойдем.
-Куда?
-Светоносный наш... - Михаил Элевич икнул, - ...зашевелился опять. Люциферик наш паству нашу обижает...
Охранник, отбросив журнал, с улыбкой поднялся.
-Эх, люблю разборки! - Он хрустнул пальцами, покрутил шеей. - Давно, слушай, по рогам никому не давал!
-Томочка, - обернулся к секретарше Михаил Элевич, - приема... ик! ...сегодня больше не будет. И это... отвернитесь, пожалуйста.
-Хорошо.
Томочка сползла вниз.
Она не видела, как с ослепительным сиянием у Михаила Элевича и охранника распахнулись крылья, зато слышала, как пьяный голос спросил: "А почему?" и сам же себе ответил: "Потому что мы - крыша!".
Вспышка.
Отсчитав до пяти, Томочка вылезла из-под стойки. Пахло озоном. Одинокое перышко порхало под потолком.
И пустота.
-Какие мужики! - вздохнула Томочка. - Жалко, что импотенты!