Еще одна механическая курица копошилась у крыльца. Летел из-под лап песок, раскатывались шарики синтетической крупы, брызгал помет.
Что-то много вас, устало подумал Нилс. Присел на корточки, выставил пустую ладонь.
-Цыпа-цыпа...
Курица медленно повернулась. На грязно-серых полурасправленных крыльях блеснула голограмма. "Собственность Эмилии Пекарт". Буквы были едва видны. Некоторые совсем стерлись.
Ноги у них все же слишком толстые, подумал Нилс. И гребни. Где они такие гребни видели? В каком каталоге?
-Давай, давай, дурочка, не бойся, - он цапнул откатившийся крупяной шарик. Размял на крошки. - Смотри вкуснотища какая...
Курица, типичный леггорн, выщелкнула телескопическую шею. Глаз с красной точкой зрачка-объектива зафиксировался на человеке.
Пиши-пиши, глухо подумал Нилс. Хоть обпишись.
Звякая датчиками, он опустился на металлизированное колено. Контур герметичности предупредительно пискнул о химически-активном песке.
-Знаешь, - сказал Нилс курице, - ты очень похожа на настоящую. Очень. Только разве это правильно? Молчишь? А я отвечу: это неправильно. Механизм должен оставаться механизмом, понимаешь?
Курица смотрела не мигая. Казалось даже, что заинтересованно - ну как не номер: дурак сам с собой разговаривает.
Нилс слегка подался вперед. Нет, подумал, все равно не достать. Не хватает руки. Жалко.
-Ну что ж ты, - ласково сказал он птице. - Заслушалась? А подойти?
Лицо прело под маской.
Сладковатый запах легонько щекотал ноздри - садились фильтры. Не начать бы галлюцинировать, вот что...
В кармашке на плече имелась пара запасных фильтров, но менять их на открытом воздухе означало сразу же убить процентов на пятьдесят. Не тот нынче воздух, не тот.
Механическая курица, скрипнув, отшагнула в сторону.
Сучка, подумал Нилс. И переместился туда же, напрочь закрывая от любопытной твари прореху в бетонном заборе и дорожку, загибающуюся от нее к дому.
-Нету там ничего, нету, - сказал он.
Хотя там, конечно, было.
Отметины его шатания по двору, распластав крылья, неподвижными комками лежали за спиной. Каждая обещала до полугода тюрьмы. Все вместе гарантировали от трех до пяти лет изолированной камеры. "Истребление (уничтожение) двух и более механизмов, имитирующих особей животного мира, карается...".
С сегодняшнего утра Нилсу, впрочем, было все равно.
Он пересыпал крошки из перчатки в перчатку.
-Давай уже, клюй.
Показалось, что-то человеческое мелькнуло во взгляде курицы. Обреченность? Отрешенность? Жалость? Огонек зрачка притух.
Нилс моргнул.
Садятся фильтры, видится черт-те что.
Ветер гнал крупицы с затянутой в дипласт ладони, просыпал вниз.
-Цыпа...
Курица, прихрамывая, приблизилась. Ну-ка, еще чуть-чуть...
-Цыпа-цыпа...
Есть!
Поймав механическую птицу за шею, Нилс одним движением выдернул ей голову. Брызнули пружинки. Закачались проводки, какие-то гибкие усики, шлейф с разъемами. Рванули куда-то бежать по воздуху лапы. Тельце под пальцами промялось, хрупнуло. Прощальным салютом взлетела струйка помета.
Все.
Нилс отбросил тушку. Та мертво кувыркнулась в песок. "Собс... ...арт".
Мрачное удовлетворение - вот что он почувствовал. Мрачное удовлетворение проступило сквозь жуткую, черную усталость.
Ну, посадят, подумалось, и что?
Крыльцо надвинулось, подбило нижней ступенькой.
Пошатнувшись, Нилс сел - запакованная в дипласт, титан и свинец фигура. Будто космонавт в допотопном скафандре.
Я прибыл к вам с Земли... Нилс хмыкнул. Лучше уж: я прибыл к вам с Марса...
Ему вдруг вспомнился давным-давно читаный рассказ, где космонавт возвращался домой и вот так же сидел на крыльце.
Кажется, это был Брэдбери и веселого в рассказе было мало: космонавт в конце умирал. Или же его убивали марсиане...
Сладость протекла на язык.
Нилс с трудом поднялся, достал из поясной сумки брикет белкового концентрата с наклейкой "Без радиоактивных примесей. Без солей. Натуральный, растительный", шагнул к двери.
У кнопки на порыжевшем переговорном устройстве был невозможно тугой ход.
-Миссис Пекарт, - сказал Нилс, прижимая палец, - откройте пожалуйста.
-А вы кто? - нервно отозвался динамик надтреснутым голосом.
-Нилс. Нилс Акетбом. Мой дом в десяти километрах на север, северо-запад.
-Это да, не знаете. Просто вы были ближе всех. И у вас есть Персиваль. Я принес ему кое-что...
Он поднял брикет над головой.
-Что это?
-Это белок. Хороший, универсальный. Я думаю, ваш Персиваль обрадуется.
Миссис Пекарт помолчала.
-Вы убили моих птичек, господин Акетбом, - наконец сказала она. - Я вызвала полицию. Они скоро будут здесь.
Нилс привалился к двери.
-Верно. Убил.
Курицы лежали: две слева от дорожки, две - справа. Мертвые, неподвижные, расставшиеся с иллюзией жизни. Раздражения они уже не вызывали.
-Вас отправят в жуткое место, господин Акетбом.
-Наверное...
Нилс обмахнул перчаткой пыль на маске.
Рука раздвоилась, растроилась, поплыла в сторону, оставляя за собой медленно тающие проекции.
Вот и галлюцинации.
-У меня... - произнес Нилс. Горло вдруг перехватило. - Миссис Пекарт, у меня умер волк...
Сделалось тихо.
-Миссис Пекарт...
Динамик зашипел.
-Входите, Нилс, - грустно сказали из него.
Щелкнул дверной замок.
Нилс ввалился в тамбур. Толстая, освинцованная дверь за ним закрылась.
Ртутным светом оделись лампы под потолком. Пробежала наискосок полоска-сканер.
-Не двигайтесь, - сказал голос-автомат. - Сейчас вы пройдете процедуру очистки.
-Жду, - сказал Нилс.
Из форсунок в стенах ударила обеззараживающая пена. Пены было много. Пена была вязкая, серая. Она облепила Нилса, превращая в снеговика. А может, в зефирного человечка.
-Не шевелитесь, - напомнил голос.
Свет померк. В помещении задышал, закачался воздух.
Накаляясь, он закручивался вокруг Нилса, оглаживал, толкал, брякал палочкой дозиметра о металлический карабин, срывал пенные клочья. Свирепел. Пена таяла.
Миссис Пекарт встречала его на выходе. Сухонькая старушка в домашнем халатике, в толстых вязаных носках. В редких волосах торчали заколки. На морщинистой шее висел респиратор.
На фотографии, которую Нилс видел в каталоге, она выглядела моложе. Старая была фотография.
-Вот, - Нилс протянул брикет.
-Это очень дорого, - сказала миссис Пекарт.
-Это бесплатно. Если хотите, - сказал Нилс, - то это за куриц.
Миссис Пекарт вздохнула.
-Хорошо...
Она подставила ладони. Нилс опустил концентрат.
-Он немного размяк...
-Ничего, - миссис Пекарт разгладила упаковку. Пальцы у нее дрогнули. - Все-таки это очень дорого...
-Я сниму маску? - спросил Нилс.
Осторожно скользя в носках по полу, миссис Пекарт обернулась.
-Да, конечно... А я ваш подарок уберу пока в холодильник... Перси-то недавно поел...
Она скрылась за дверью, ведущей в глубину дома.
Там что-то звякнуло, зашуршало, зашумела вода.
-Вы будете чай? - донеслось сквозь.
-Да. Спасибо, - ответил Нилс.
Он щелкнул вакуум-клапаном капюшона. Дождался, пока дипласт потеряет жесткость, сбил за затылок.
Маска присосалась к лицу и отдиралась с трудом. Носовые фильтры, вывернувшись из ноздрей, повисли двумя разбухшими желтоватыми личинками.
Нилс с отвращением вырвал их и, чувствуя, как они пачкают перчатку, бросил в замеченный у тамбура мусороприемник. Затем, по привычке сдерживая дыхание, полез за заменой.
О, все... Он выдавил кривую улыбку, вспомнив, что дышать-то можно спокойно.
Воздух в комнате был сух и пах озоном. Нилс оставил маску на диванчике у фальшивого окна и пошел, огибая мебель, вдоль стен, увешанных фотографиями.
На большинстве фотографий был изображен Персиваль.
Он смотрел на Нилса с маленьких глянцевых квадратиков, альбомных листов и портретных полотен, из рамочек, рам, любовных карандашных обводов и поздравительных завитушек.
Он был великолепен на всех, боров породы ландрас.
Даже там, где присутствовал лишь частью: чудным ли хвостиком, изумительным ли розовым
рыльцем, волшебным ли копытцем.
Персиваль.
Нилс остановился напротив Персиваля-поросенка с просунутой над локтевым сгибом мордочкой. Белесые ресницы, темные глаза, любопытно вздернутый пятачок.
-Вы знаете, - она наклонила голову, - это было целых десять лет назад... Нас снимали для новостной сети.
В руках у нее был поднос, на подносе попыхивала парком из чашек черная чайная жижа. Витаминизированная.
-У него умный вид, - сказал Нилс, в желании спрятать лицо чуть ли не утыкаясь в Персиваля носом.
-О, да, он большой умница!
Дождавшись, когда хозяйка отвернется, Нилс мазнул ладонью по щеке. Как наждаком. Была слеза - нет слезы. Да и была ли?
За спиной зацокала расставляемая посуда. На коротком участке стены, задавленный сверху и снизу крупнеющим, раздающимся вширь Персивалем, желтел иной ряд.
-А это кто? - спросил Нилс.
-Это? Это Никки, испанская певчая канарейка.
-Певчая?
Желтая нахохленная птаха цеплялась на фотографиях за жердочку, пила с поилки, чистила перья.
-Да. Только она быстро умерла. Птицы все умерли очень быстро.
Нилс кивнул. Стена кончилась.
Он вернулся к диванчику, сел, получил в руки чашку с блюдечком. Зачесалась спина, там, где расползалась опухоль, чуть выше лопаток, ближе к шее.
-Простите за куриц...
Не найдя больше, что сказать, Нилс отпил. Химический чай огненным экспрессом прокатился по пищеводу.
Спина зачесалась сильнее.
-А что у вас был за волк? - спросила миссис Пекарт.
Нилсу захотелось ударить ее за этот вопрос. Он отставил чашку и спрятал руки за спину.
Миссис Пекарт смотрела сначала благожелательно, но потом, по мере Нилсова молчания, лицо ее смерзлось, тонкие губы, изживая улыбку, сомкнулись.
-Извините, я не хотела...
Персиваль пялился со стен.
Как я теперь буду жить? - подумал Нилс. Ах да, меня же теперь посадят...
-Волк у меня был канадский лесной.
Он замолчал. Слова и так дались через силу.
-Знаете, Нилс, - раздумчиво произнесла миссис Пекарт, - горе всегда очень личное переживание. Я понимаю. Только оно не дает права ранить других людей... А также отказывать им в сочувствии...
Нилс усмехнулся.
-Волка, - сказал с вызовом, - звали Тиберий Клавдий.
-Куриц - Первая, Вторая, Хромоножка и Синяя.
-Они - бездушные механические птицы.
Миссис Пекарт худой, похожей на куриную лапу рукой взялась за чашку. После глотка верхнюю губу ее украсили черные усики.
-Если вы к ним привязались, разве есть разница, настоящие они или нет? - спросила она.
Курицелюбка! Дура!
-Мой волк был настоящий!
Слезы копились в углах глаз. К черту! Нилс встал, сгреб маску.
-Спасибо, я пойду. Я, собственно, только отдать...
Миссис Пекарт, дрогнув, оплыла в бледно-розово-голубое пятно. Пятно это вытянулось к пятну потолка и сказало:
-Может, возьмете белок обратно?
-Это не вам, - сказал Нилс. - Это Персивалю от Клавдия. Это совсем не вам.
Сморгнув, он осторожно - по одной - засунул палочки фильтров в ноздри. Пошевелил носом - жестковато, но терпимо. Эластичный выгиб маски завел под подбородок, прижал, пригладил пластик на переносице и у ушей, растянул на лоб.
Маска села плотно. Внутренняя гигроскопичная пропитка осушила щеки.
-Прощайте.
Голос сквозь дипласт прозвучал нелепо-трагично. Нилс нащупал край капюшона.
-Постойте, Нилс.
Миссис Пекарт вышла из комнаты и через мгновение вернулась с картонной коробкой.
-Что это?
-Мой подарок. Ответный.
Коробка была накрыта крышкой. Когда Нилс взял ее, внутри что-то перекатилось.
-Только давайте условимся, господин Акетбом, - сказала миссис Пекарт, - вы откроете ее не раньше, чем окажетесь дома.
Нилс хотел было сказать: "Дурацкое условие", но передумал и кивнул:
-Хорошо.
От хрипа в переговорном устройстве они вздрогнули оба. Синхронно.
-Миссис Пекарт! Миссис Эмилия Пекарт, - стоящий снаружи сипел надорванными связками, - это дознаватель Стисон. Со мной еще двое полицейских. Вас взяли в заложники, миссис Пекарт?
-Сядьте, Нилс, - строго сказала миссис Пекарт.
Нилс сел. Предмет в коробке толкнулся в стенку и вроде как даже звякнул. Что это может быть, Нилс не имел понятия. Какая-нибудь ерунда.
В животе подсасывало. Наверное, от страха. Спина чесалась.
Миссис Пекарт подошла к интеркому. Оглянулась на Нилса.
-Я вас слушаю, господин Стисон.
-Здесь во дворе лежат четыре курицы... - дознаватель помолчал, подбирая слова. - Не функционирующие... - он помолчал снова. В паузу свистнул, зашелестел ветер. - Тот, кто их уничтожил, он рядом с вами?
-Да. Это Нилс Акетбом. У него умер волк.
Умер...
Острой болью прошило сердце. Нилс клацнул зубами.
-Мы бы хотели войти, - сказал Стисон. - Во всяком случае, я обязан арестовать господина Акетбома. До выяснения.
-Да. Наверное, вы правы. Пожалуйста...
Хлопнула, замкнулась дверь тамбура. Красный маячок завертелся под потолком. Круглое красное пятно побежало по фотографиям.
Миссис Пекарт вернулась к столику.
-Чай остыл, - пожаловалась она Нилсу, приподнимая чашку.
За стенкой взвыло, потом загудело ровнее.
Миссис Пекарт отпила. Усики над губой обновились. Взгляд ее вдруг напомнил Нилсу куриный. Тоже что-то отстраненно-жалостливое было в нем.
Звук отпираемой автоматом тамбурной двери заставил его передернуть плечами.
Миссис Пекарт еще только поднималась, а полицейские уже нависли над Нилсом, уже выросли, задышали, обступили.
-Господин Акетбом?
Наверное, надо было подтвердить.
-Да, - сказал Нилс.
Полицейские были в одинаковых, темно-синих форменных балахонах, чуть поблескивающих от стерилизации. У тех, что расположились по бокам, маски были стандартные: гладкие, черные, с выпуклыми линзами окуляров. У человека, стоящего в центре, маска к типичным не относилась. Несимметричная, скошенная, она бугрилась пугающими наростами, какие-то складки уступами теснились у нее под глазницами, чешуя украшала лоб. И вся она, с чешуей и наростами, была темно-красная - огонь и тени, растекающиеся от него.
Нилс подумал, что это, наверное, дознаватель. Тот, кто говорил в интерком.
-Господин Акетбом, это вы убили куриц?
В сиплом голосе ощущалась злая сила.
-Я.
-Что ж, ублюдок...
Нилс зажмурился. Показалось, что его сейчас ударят.
-Господин Стисон, - вмешалась миссис Пекарт, - я не буду подавать заявление на господина Акетбома.
-Вот как?
Нилс открыл глаза.
Дознаватель, повернувшись всем телом, рассматривал хозяйку.
-Вы уверены? - огонь и тени отвердели желваками.
-Его можно простить, - сказала миссис Пекарт, - у него умер волк.
-У меня умер волк, - эхом повторил Нилс.
-Как раз это его не извиняет...
Дознаватель звонким шагом вымерил расстояние до стены, потом отступил, голова его откинулась назад и медленно повернулась справа налево, охватывая Персиваля во всем его фотографическом многообразии.
-Ах да, Эмилия, - желчно сказал он, - у вас же свинья. Живая. Что вам курицы какие-то механические...
-Господин Стисон!
Нилс подумал - еще немного, и остатки чая полетят прямо в красную маску.
Словно и не замечая напряженной, вцепившейся в чашку миссис Пекарт, он направился мимо нее к Нилсу.
-Что? - спросил Нилс.
Смотреть на жуткую маску молча было невозможно.
-Пройдемте с нами...
-Куда?
Вопрос повис.
Нилс не заметил, то ли он сам очутился на ногах, то ли двое по бокам помогли, поставили. Обхватив коробку, в тесной компании полицейских он шагнул к тамбуру - и опять не смог понять, его это усилие или мягкий, но настойчивый толчок сопровождающих.
Перед дверью шедший впереди дознаватель обернулся, проверил, как прилегает Нилсов капюшон, плотно ли. И соизволил ответить.
-Проедемся к вам домой, господин Акетбом, - сказал он. - На волка вашего посмотрим. Что с ним. Тем более там наверняка уже медбригада ждет. Вы ведь подключены к системе автоматического оповещения?
-Подключен.
-Вот и хорошо. - Дознаватель отклонил голову и сказал уже миссис Пекарт: - А там и решим, частный характер носит убийство куриц или все-таки его можно квалифицировать как действие, представляющее общественную угрозу.
Лязгнул запор, отрезая комнату от Нилса. Потемнело.
Полицейские захлопали, заводили ладонями с вшитыми датчиками по дипласту балахонов. Нилс, перекладывая коробку из одной подмышки в другую, проверился тоже.
-Начинаю отсчет: три... два... один.
Нилса дернули за рукав.
Дымный, желто-коричневый день распахнулся перед ним. Между плитами забора задом стоял фургон. Крутились смерчики. Плыли облака. Куриц уже не было - подобраны.
-Прогноз плохой, - повернулся со своего места водитель, блеснул линзами через решетчатую загородку. - Ветер обещают под девяносто.
-А мы по открытой не поедем...
Потолочные плафоны мигали вразнобой, и от этого Нилсу казалось, что маска дознавателя расползается, течет, застывает в нелепых формах.
Ухмыляется даже.
-Дом в стороне от шоссе на Нью-Кеннеди, вот туда... Там холмики, так ты между холмиками...
-Ясно.
Двигатель под ругань водителя скрежетнул. Фургон дрогнул, сотрясся и вдруг мягко покатил. Нилс ткнулся в чужое плечо, но тут же выправился.
-Ну, поехали...
Лобовое стекло мутнело однообразными вывалами земли. Весь пейзаж был вывалы и небо, а далеко впереди и слева торчали гигантские бетонные пальцы ветроломов.
Покачивались в такт движению страховочные петли, чуть слышно, с хрипотцой, с перерывами, вещало из кабины радио.
"Зоны заражения... южные окраины Сан-Декерена... четырехмильный участок... Комитет спасения обозначил новые приоритеты... Что нас ждет в будущем?"
-Что в коробке? - спросил дознаватель.
-Подарок, - сказал Нилс.
-Что за подарок?
-Не знаю.
Дознаватель протянул руки.
-Ну-ка, дай сюда.
Чтобы Нилс не особо раздумывал, его ударили локтем в ребра. Лениво. Можно сказать, профилактически. Попросили - уж будь готов.
"Центр генных исследований... проблемы пока не... неудачам с клонированием..."