Вскоре, после нашего переезда в учебный центр, из Омска пришел и наш контейнер. Наконец-то в квартире появились и холодильник, и телевизор, на окнах шторы и ковер на полу; квартира приобрела жилой вид. К этому же времени, женской половиной населения нашего городка, среди которых моя жена, Елена Александровна, быстро нашла себе подруг, было обревизовано и откорректировано мебельное наше наследие.
--
Ленка, у тебя, ты говорила, в контейнере диван катится. Зачем тебе два? Лучше я к твоей полуторной тахте еще одну такую же тебе даю, а забираю твой казенный диван. Составив две тахты вместе, получаете большую кровать. Идет?
Вот, примерно, так, на уровне женской логики, и преобразилась вся наша квартира и приняла свой настоящий вид.
Я уже отмечал, что окружающая нас природа была действительно замечательная. Говоря книжным языком, носила она горно-лесистый характер. Хотя сами горы были не очень-то горами, а скорее холмами. Но одна гора, под названием Bezdes, от которой произошло и название города Bela pod Bezdesem, километров примерно в пяти от нас, действительно была. Вершину ее венчал старинный королевский замок, который, как гласят местные легенды, в свое время был соединен более чем 15 километровым подземным ходом с городом. Замок был действующий и открыт для посещения туристов. На вершину горы, к замку вела узкая дорожка, выложенная камнем, ширина которой позволяла подниматься в гору одновременно лишь одному конному всаднику. Все, что нужно было для жизни, проживающих в нем, поднималось наверх специальными подъемниками. И это в средние-то века! Внизу, у подножия горы расстилались поля и леса. В общем, к всему этому великолепию, недоставало лишь какой-нибудь юной пастушки со своими овцами. Можно было отметить, что же жерла танковых стволов, которые торчали за деревьями в относительной близости от всего этого, никак не вписывались в окружающий пейзаж. А вместе с ними, скорее всего, и все мы сами.
Еще в первый раз, направляясь на службу и проходя мимо мусорных контейнеров, увидел, что кто-то возле них копошиться. Подойдя поближе, разглядел семейство косуль, спокойно ковырявшихся в них, по-видимому, разыскивая себе что-то на завтрак. И не сказать, что увидев меня, они бросились отчаянно на утек. Кроме косуль, в местных лесах водились и олени, и кабаны, да мало ли кто, но последние были намного осторожнее, и к жилью людей подходили редко.
Говоря о нашем минигарнизоне, нужно, наверное отметить, что кроме учебного центра, здесь была дислоцирована еще одна наша воинская часть, а в жилой зоне городка, проживали семьи обоих частей. Но разница между нами и нашими соседями была очень разительная по многим вопросам. Например, в нашей части квартиры жилого фонда были закреплены за должностями. Если должность является вакантной, то и квартира пустует, и в нее никого не заселят. У соседей все совсем по другому. Поэтому одни их квартиры были богаты на жильцов: по две, а то и три семьи вместе. Другие же, в основном начальствующего состава, наоборот. Хотим мы того или нет, но все мы люди-человеки, сделаны, примерно, из одного и того же теста. Условия жизни, социальная защищенность, или наоборот, незащищенность, оказывают на всех нас свое влияние...
Прибыв на новое месте службы, я первым делом попытался разобраться, что же это такое учебный центр. Что основной его задачей является научить пулять, стрелять, бросать гранаты, идти в атаку и обороняться, было ясно сразу. Но какое место во всем этом отводится мне и что я должен для этого делать?
Оказалось все и просто, и не очень. Хозяйство небольшое: узел связи с коммутатором на 120 номеров, две стационарные радио-релейные станции, несколько стоек аппаратуры уплотнения, с которой, кстати сказать, я никогда не работал раньше, аккумуляторная, для обеспечения аварийного питания узла связи. Одну треть номеров занимали телефоны квартир наших офицеров и прапорщиков. Основная моя задача - обеспечение связи управлению учебного центра с вышестоящим штабом и с учебными местами оборудованными в части. Это в обычной, повседневной жизни. Кроме этого, на базе учебного центра два-три раза в год проводились какие-нибудь плановые мероприятия в масштабе ЦГВ, на которые съезжались наши офицеры, со всех гарнизонов, дислоцирующихся в стране. Для их проживания у нас имелись ряд гостиниц, одна из которых была генеральской, домик "военного совета" для высших чинов, если они имели место быть. Обычно все эти пустующие здания, заполнялись постояльцами только в периоды проведения названных мероприятий. Для поддержания всего этого хозяйства "в полной боевой" имелось определенное штатное расписание, которое пустым почти никогда не бывало. Если сам учебный центр являлся частью не боевой, т.е., как говорят, "в особый период" просто расформировывался, то через его узел связи, транзитом, обеспечивалось управление и настоящими боевыми частями. А это уже моя головная боль.
--
Так что, товарищи солдаты и сержанты, - обратился я ко всему своему воинству в количестве аж пяти человек.
--
Начнем, наверно, с учебы. И учить, скорее всего, придется вам меня. Давайте разбираться, кто и чем занимался и кто что знает. Начнем с Вас, товарищ Рысков.
Опросив по очереди всех своих бойцов, выяснил, что круглосуточное дежурство они несут все, по очереди, в соответствии с составленным графиком, т.е. на коммутаторе работать все умеют. Что касается аппаратуры уплотнения, то здесь "профессором" является один только рядовой Рысков. Он, по техническим описаниям, самостоятельно освоил вопросы эксплуатации и мог производить определенные регулировки и какие-то мелкие ремонты. Специалистом кабельщиком, а дело для меня также новое, оказался рядовой Мостовой. Оказалось, что кроме абонентской кабельной сети в самом военном городке, за нами закреплена 10 километровая кабельная линия до городка Круживоды, в котором также размещалась часть личного состава нашего учебного центра и некоторые учебные объекты. Состояние линейно-кабельного хозяйства, сам Мостовой охарактеризовал, как "смертельно дохлым". Из приборов на узле, в наличии имеется только тестер. Ну что ж, начало, вроде, положено. Ребята неглупые. Работай лейтенант. Лишь бы, уже известный Вологжанин, если не помогает, то хотя бы не мешал.
Поскольку линейно-кабельное хозяйство было самым громоздким, начать решил именно с него. Первым делом, с помощью своих бойцов, обследовал соединительную линию между нашим гарнизоном и Круживодами. Дело оказалось не таким уж и простым, как представлялось ранее. Линия была проложена давно, никаких схем закладки, не говоря уже о другой документации, по линии не было. Так что пришлось просто топать вдоль нее все десять км, опрашивая по дороге, где находятся соединения строительных длин кабеля или соединения, возникшие в результате порыва линии ранее. Места соединений визуально обозначены никак не были, да и бойцы мои всех этих самых соединений не знали. В результате 20 км-й прогулки, в моей рабочей тетради появился какой-то рисунок-схемка вышеупомянутой линии, с какими-то обозначениями-каракулями мест риска возникновения неисправностей. Все это, конечно же, было довольно условно, поскольку и саму кабельную линию возможно порвать в любом месте.
Так день за днем, в рабочих заботах и хлопотах, проходила моя служба. Постепенно, по техническим описаниям, самостоятельно научился с "понятием крутить ручки" практически на всей аппаратуре, которая находилась на узле, а кое-что даже и чинить. Начальник мой, капитан Вологжанин, особенно ко мне уже не придирался, но и не помогал. О моем воинской звании, срок присвоения которого давно уже прошел, не вспоминал, а я напоминать, а, тем более, что-либо просить, за предшествующие годы службы так и не научился. В ходе совместной работы хорошо узнал своих подчиненных, и теперь знал, на кого можно положиться в выполнении какой-либо задачи, а кого необходимо постоянно контролировать, чтоб не "завалить всю посевную".
Так как я оказался самым юным офицером, вскоре выбрали меня секретарем комитета комсомола части и "нагрузили" общественной работой. Если официально рабочих дней было шесть (суббота - короткий), то у меня их было почти всегда семь. По воскресеньям необходимо было с бойцами выполнить такой объем спортивно-массовой работы, после которой, чтоб у них, случайно промелькнувшая мысль о "сходить бы куда ...", отскакивала горошиной и укатывалась в неведомую даль. В целом, у меня это получалось, помятуя о моем спортивном прошлом, спортивно-организаторской работе в училище. Да, впрочем, и идти особо им было некуда. Чужая страна, чужой город.
Этой же причиной, скорее всего, диктовался и быт офицерских семей. Всех офицеров и прапорщиков свой части я уже знал, а с некоторыми, даже и подружились. Инициатива возникновения приятельских отношений, чаще всего, принадлежала нашим женским половинам. Не отягченные работой, а, следовательно, и доставанием хлеба насущного, они, больше общаясь между собой, быстрее находили общие интересы, и быстрее нашего сходились друг с другом. Так однажды, придя домой, я увидел, что моя жена что-то вяжет по журналу. Присмотрелся, оказалось, что маленькое платьице для девочки.
--
Слушай, может я чего-нибудь пропустил и не знаю?, - спросил я
--
Да не переживай ты сильно, - со смехом ответила Лена.
--
Дочке Марыскиных обещала связать, вот и вяжу.
В каждой части, в том числе и в нашей, создавались женсоветы. Хотя большой общественной роли они практически не играли, организация подарков детворе на новый год и организация вечеров на какие-то праздничные даты, но внутри них создавались, так называемые "лавочные комиссии". Эти комиссии занимались проверкой наличия полученного продавцом магазина товара, до того как он(а) запустить его в продажу, и наиболее ценные и красивые вещи должны были разбираться по очереди. Вот тут-то и просыпались все женские "матриархальные" инстинкты. Хотя и в магазине, да и в каждой квартире, на мой взгляд, было всего вдоволь. Нет, нужно, чтобы было вдоволь и еще чуть-чуть. При общем дефиците хороших товаров в своей стране, здесь, пусть относительное, но материальное роскошество. И потом, почему не подумать о будущем; люстру из настоящего богемского стекла, можно было купить за 200 рублей (в пересчете на наши деньги), и в то же время дома ее продать за 1000.
Магазин нашей части находился рядом со штабом и каждый привоз в магазин, становился настоящей головной болью для командира, подполковника Костенко, и его заместителя по политической части, подполковника Зинченко. Площадка перед магазином, задолго до его открытия, напоминала небольшой улей или базар. Женщинам не было никакого дела до того, что в штабе могли находится "высокие гости", которые могли бы задавать неудобные вопросы по поводу вот этой "неформальной" демонстрации перед, как им казалось, штабом. Впрочем, часто среди женщин находились и такие, которые считали себя чем-то обделенными или обиженными, а пожаловаться - вот он штаб и командир, к которому они и обращались, не взирая на ранги. Хотя надо отдать должное и самому командиру, "поставить на место" таких посетительниц он тоже умел, и, если вопрос, действительно, не стоил выеденного яйца, то быстро от них избавлялся, не стесняясь при этом в выражениях.