Аннотация: Ведьма общается с одним членом из клана Волков. а как они живут, эти Волки? и чем жизнь в Земле Оборотней отличается от жизни у людей? вот и увидите - пока еще начало, ждущее развития...
Энни неуверенно ступила на каменный пол и обвела зал взглядом. В центре стоял огромный четырехугольный стол, стол клана Волка. За ним редко собирался весь клан, только по особым случаям, как сегодня. Многих она уже знала. Вот приветливо машет ей Ансельм, сын Степного Волка Мартина. Тетушка Марика поднимает в ее честь кубок. А вот и сам глава клана Большой Волк Вендер поднялся ей навстречу. Он мягко ступает по каменным плитам и весело улыбается ей. Энни вздохнула и смело пошла вперед.
Уютное потрескивание в камине, ароматы незнакомых блюд, улыбающиеся простые лица соседей по столу успокоили Энни. Она с аппетитом принялась за еду. В клане Волка почти не едят овощей, мало употребляют даже хлеб. Мясо - основа рациона, даже в некотором роде отличительный признак оборотней. Люди из каменистых земель редко едят мясо, даже богатые предпочитают не тратить деньги на такую дорогую пищу. Водянистые овощи поддерживают их существование и некоторое презрение к ним оборотней.
Члены клана Волка дружны, и это лишь отчасти заслуга Вендера - они с незапамятной времен привыкли жить стаей, не только волчьей, но и человеческой. Не так в других кланах - лисицы грызутся между собой, попутно нападая на других. Гордость орлов и хитрость пантер не дают им возможности жить в мире. Затерянный клан живет своей особой странной жизнью, о которой никто из волков ничего толком сказать не может. О людях говорить не стоит, они живут в другом мире и насколько слабы, что не могут обойтись без помощи оборотней. Обычно нанимают оборотней из клана Волка - внешне они больше всех похожи на людей.
Энни сидела на стороне стола, где сидят незамужние дочери клана, почти напротив Ансельма.Если учесть, что звездочет определил ее возраст 12 годами, то Ансельм старше ее на шесть лет, но Энни не верила в правоту звездочета: сама она была убеждена, что ей шестнадцать.
Сиреневый замшевый костюм очень шел Энни, но она не приписывала все внимание противоположной стороны своей красоте. Мальчикам интересно посмотреть на Чудную, которая, так же как их отцы и уже некоторые из них, может превращаться в животное. Энни поежилась: это было удивительно страшно, особенно в первый раз. Ей только поставили клеймо клана на грудь, и ожог еще болел. Энни все время прикасалась к нему кончиками пальцев. За окном башни, где ветер гнул деревья и срывал листья и плоды, сквозь проносящиеся тучи иногда пробивался тонкий, как игла, луч солнца. Энни до слез захотелось взмыть в воздух и полететь туда, куда ветер уносит эти листья и ветки... Тогда она чуть не переломала себе крылья, запутавшись в занавесях. Теперь Энни умеет превращаться во всех животных, которые являются отцами кланов, кроме Лисиц: страх перед ними после того, что они с ней сделали, остался.
Ансельм подбросил через стол ей в тарелку записку. Глупый! Она же не умеет читать на их языке. Но ей, кажется, понятно, что ему нужно.
Вендер встал. За столом замолчали, только дети продолжали перешептываться.
- Энни!
Энни тоже поднялась. Но что толку! Все равно она мало возвышается над столом.
- Ты станешь воином, когда придет твое время. А сейчас ты должна выбрать себе друга, юношу, который научил бы тебя искусству боя.
Энни окинула взглядом юношей, сидевших напротив. Некоторые из них были спокойны, некоторые волновались, но только Ансельм заметно елозил на своем месте.
- Если ты не против, Большой Волк, то пусть это будет младший брат Ансельм, сын Степного Волка.
Ансельм подпрыгнул на скамье и, кажется, задел сидящего рядом парня. Завязалась небольшая потасовка.
Большой Волк засмеялся:
- Вы будете хорошо дополнять друг друга, младшая дочь клана. Пусть будет так, тем более, что и Степной Волк не против. Да, Мартин?
Мартин, подавив усмешку, кивнул. Клан Волка продолжил трапезу.
Энни ничуть не походила на девушек из Клана Волка. Она не проявляла ни малейшей склонности к рукоделью, кулинарии, уборке дома. Единственное, что ее сближало с ними - любовь к нарядам, но это свойственно не только женщинам, да Энни и ограничивала свои женские наклонности силой разума. Большой Волк и Мартин были от нее без ума и задаривали совершенно неприлично. Ансельм при каждом удобном случае плел для Энни ожерелья и браслеты из кожи и драгоценных бусин. У Энни хватало силы воли делать вид, будто меч Маленького Волка Ворта доставил ей большее удовольствие, чем черный замшевый жакет с орнаментом из тонких цветных ремешков, а метательный нож занимательнее, чем груда сережек, найденных в старинном сундуке.
Энни редко удавалось вдеть нитку в иголку, зато с оружием она обходилась запросто. Фехтование, стрельба из самострела, метание ножа в цель - во всем этом она превзошла Ансельма. В своей весовой категории конечно, его меч она бы просто не подняла. Только с верховой ездой были серьезные проблемы - мохнатые лошадки Долины кланов испытывали к ней то же отвращение, что и она к ним. Так что Энни стала первой за всю историю Долины оборотней, выучившей держаться в седле на маленьком жеребце из Земли Кланов людей. Энни могла поклясться, что раньше она таких уже видела, хотя она и не из человеческих земель. Странно. В конце концов, Большой Волк подарил ей жеребца - целое богатство, за него можно было получить прекрасно обработанную пахотную землю и ферму со всеми постройками. Энни гордилась своим вторым боевым товарищем и назвала его Солнышком, хотя это и звучало издевкой - жеребец был полностью черным. Она стала одеваться под цвет ему, и черные камзолы вытеснили из ее гардероба яркие куртки. Мода оборотней устраивала ее: мало беспокоясь о несовершенстве фигуры Энни в полной мере оценила удобство мягкой замши и батиста, отчасти тонкого льна как основного материала для изготовления одежды. Единственное неудобство - открытая грудь оборотня, чтобы всегда можно было прикоснуться к клейму. Этот мужской наряд выглядел на Энни весьма соблазнительно.
В душе Энни скрывала лишь одну муку, в которой не могла признаться даже Ансельму - болезненное желание принять ванну. В Клане Волке не было такого понятия, как ежедневное омовение, поэтому страдания Энни, считавшей чистоплотность привычкой своей прошлой жизни, о которой помнила лишь ее тень, не нашли бы утешения. И Энни научилась посыпать волосы душистым порошком, как делали все девушки в доме Большого Волка, не обращать внимания на то, как покрывается пылью потное лицо. Рубашки, впрочем, девушки стирали часто. От разноцветной пудры черные космы Энни стали жестче и гуще, приобрели характерный для клана сероватый отблеск. В душе Энни сомневалась, что ей когда-либо удастся помыться, как следует. Но это неудобство вскоре было забыто - люди (ведь она все же человек, как ей ни хотелось скрыть это от себя!) ко всему привыкают. Для оборотней это сложнее.
Под грязноватой обгорелой кожей вскоре появились мускулы, тело стало гибким, а превращения почти мгновенными. Энни и Солнышко составляли в бешеной скачке одно целое. Да и внешне Энни не отличалась от большинства Волков - только светлые северные глаза могли бы выдать ее, но она всегда щурила их, спасая от безжалостного солнца и сухого ветра. Та, что не помнит, а попросту Энни, стала универсальным бойцом-оборотнем.
Странствующие жрецы часто забредали в Долину кланов, но этот был не похож на других. Изможденное лицо мало вязалось с мускулистыми руками бойца, а аскетический серый хитон противоречил мягким замшевым сапогам. Жрец слегка морщился, когда до него доносился запах кого-нибудь из Волков: своеобразная смесь ароматов конского и мужского пота, псины, нагретой кожи и жира, которым смазывают оружие, не делала людей клана привлекательными собеседниками. А вот загорелые крепкие женщины с ароматными волосами пришлись по вкусу жрецу. Однако он принял суровый вид, когда с поля прискакал к нему Большой Волк, сопровождаемый Мартином и целой оравой сыновей.
- Лорд Вендер! Меня привело к вам важное дело.
Вендер был огромным мужчиной с шапкой встрепанных темно-каштановых кудрей, густой бородой и узкими смеющимися глазами. Он не заслуживал титула лорда ни по рождения, ни по виду, тем более, что руки его были испачканы в навозе.
- Ну так приступайте к нему! - буркнул Вендер, недолюбливавший жрецов как людей, не приносящих никакой пользы. Жрец устало вздохнул. От него пахло пряностями и сухими душистыми травами.
Мартин, младший брат Большого Волка, положил руку на плечо жреца.
- Пойдем в дом, человек, там вы нам расскажете все.
- Нет, - вздохнул тот - Лучше здесь.
Мартин пожал плечами. Жрецы всегда отказывались от гостеприимства Волков: может, боялись, что их съедят?
- В вашем клане живет колдунья! - выпалил, собравшись с духом, жрец.
Братья рассмеялись ему в лицо.
- Оборотни не бывают колдунами, человек!
Жрец опять вздохнул.
- В Священном городе узнали, что в Долину из-за Грани попала девушка, обладающая Силой. Мне велено ее увезти туда, где она должна находиться, - в мир людей.
Мартин усмехнулся:
- У нас и правда недавно появилась новая дочь клана, но она - оборотень. Это очень редкое явление - женщина-оборотень, но видно духи предков благосклонны к нам. Энни, девочка, поди сюда.
Энни подбежала к мужчинам, принеся с собой запах конюшни и разгоряченного девичьего тела.
- Звал меня, Степной Волк? Что ты нахмурился как туча, отец? (Энни приняли в дом Большого Волка как дочь клана).
- Девушка... - начал было жрец.
- Человек, где ж ты был, когда я была девушкой? - Энни нагло взглянула в глаза жреца. Тот покраснел так ярко, что сразу стало ясно, как он молод.
- Что ему нужно, Волки? - спросила Энни у мрачного Вендера и легкомысленно хохочущего Мартина.
- Он думал, что ты колдунья... Но, боюсь, ты уже давно приобрела совсем другую силу!
- Ох и весел ты, Степной Волк, как я погляжу! Да впрочем, так оно и есть - ну не могу же я быть ведьмой после того, что со мной сделали Лисицы!
Энни фыркнула, ведь воспоминания были не из приятных, и бросилась на задний двор, где громко заржал Солнышко.
Жрец сидел за клановым столом недалеко от камина. Ночи в Долине Кланов всегда холодные, иногда летом даже идет снег. Его бритая голова мерцала в отблесках пламени, и молодые волки крайне жизнерадостно перешептывались.
Энни с аппетитом жевала жаркое и заинтересованно прислушивалась к неторопливой речи чужака.
- Что ж, по крайней мере, всего одна моя миссия потерпела крушение. Я не только за колдуньей сюда приехал. У меня есть предложение найма.
Большой Волк насторожился. Работа, за которую платят лошадьми или деньгами, жизненно важна для всех кланов, потому нельзя упустить ни одного предложения. Энни с Ансельмом тоже повеселели: это будет их первая настоящая работа.
- ...Нужно, чтобы в отряде была хоть одна женщина-оборотень, ведь вы, наверное, слышали о том, как воспитывают девушек лорды Каменистых земель: им нельзя общаться с мужчинами, а совсем не общаться ни с кем на протяжении нескольких недель очень сложно. Нужно просто перевезти девушку из одного замка в другой. Плата - 30 динаров каждому и 100 клану, плюс лошади всему отряду.
Степной Волк нахмурился, бросил быстрый взгляд в сторону Вендера.
- Человек, вы чего-то не договариваете. Вы или лгун, или... - ничего другого Мартин придумать не смог. - Говори открыто, чего ты хочешь.
Жрец усмехнулся.
- Я лишь сказал вам об официальной версии найма. У него есть сторона, скрытая от посторонних глаз. Дело в том, что девица не должна приехать в пункт назначения. Ведь у дорог всегда есть ответвления...
Энни была счастлива. Она ехала с отрядом Волков, ничем не отличаясь от них, на ее кольчуге сверкал выбитый знак Клана. Коротко подрезанные волосы прижимала серебристая лента. Она была неотъемлемой частью отряда, младшим братом Энтеном, напарником Ансельма.
Кожаный жилет стягивал ее, скрывая небольшие отличия ее фигуры от традиционной волчьей. Итак, она была счастлива. Ничто не нарушало этого блаженного состояния. Даже природа Скалистых земель сжалилась над путниками и подарила им немного солнца.
Волки были вооружены, но они понимали, что им не придется защищаться. Люди боялись их так, что один слух об их приближении делал практически невозможными любые проявления жизни вне дома.
Люди считали их жестокими варварами, чуждыми существами, грубыми животными. А Волки, презирая людей Каменистых земель за их мелочный страх, грубостью и скрытностью, оскорбительным высокомерием только усиливали страх и ненависть. Тем лордам Каменистых земель, которые отваживались нанимать оборотней - а это практически всегда были Волки, - была заведомо обеспечена победа: руки воинов противника дрожали от темного ужаса, когда они видели оборотней.
Веселые как дети волки прекращали свои шутки, когда отряд входил в поселения. Да и невозможно было шутить и говорить что-либо под дикий, рвущий душу вой собак. Их привязывали, чтобы они не попадались Волкам - те, озлобленные лаем животных, убивали их.
Энни впервые видела такую ненависть, смешанную с отвращением, на лицах людей. Гнев переполнял ее: тупые, ограниченные выродки - жители деревень! Подумать только, ведь она могла попасть к ним. Она - одна из них, как ни скрывает этого от окружающих и от себя самой.
Деревенька, недалеко от которой находился замок лорда-нанимателя, вымерла. Даже воя собак не было - их увели в лес, чтобы не раздражать Волков: их услуги, по-видимому, были очень важны для Лорда.
Энни с Ансельмом немного отстали в начале главной улицы: Энни разглядывала огромные розы в палисаднике одного из домиков. От мирного созерцания "братьев"-Волков оторвал остервенелый до рвоты хриплый надрывающий собачий лай.
Чья-то собака, не увезенная в лес, вырвалась из-за ограды, бросилась под ноги лошадей. Волки наступали на нее с разных сторон, топтали лошадьми, хохотали. Эта собака не вызывала у них ненависти сама по себе, но она выражала отношению людей к Волкам. И они неторопливо сжимали круг около бесящейся, напуганной до обозления собаки. Собака не могла вырваться и, видя людей, чуяла волков. Из окна дома глядел заплаканная хозяйка, боясь даже выйти из дома.
В душе у Энни что-то оборвалось. Солнышко легко принес ее к хохочущим волкам. Девушка соскочила с лошади, втиснулась в круг. Смех затих, а собака бросилась к ней, прижалась к ногам, заскулила. Энни присела на корточки, судорожно стала гладить ее, дрожащую с налитыми кровью глазами. Мужчины клана были напуганы, сами не зная почему, они почувствовали, что Энни не совсем оборотень, но и не совсем человек. Это было непонятно, странно, необъяснимо. А неясное страшит.
Хозяйка собаки отважилась выбежать на улицу. Энни сурово поглядела на нее и сказала:
- Женщина, в следующий раз мы убьем твою собаку, если не привяжешь ее хорошо.
Энни взлетела в седло. Через минуту пыль клубилась на дороге уже за деревней. Собака вновь начала скулить. Волки хранили молчание.
Женская одежда стесняла Энни. Широкая юбка, рукава до земли, рубаха с вырезом, узкие туфли - как можно всю жизнь ходить в этом! Пышно убранный зал давил на юную воспитанницу Волков. Она по-женски остро воспринимала различия между жизнью клана и жизнью лорда, и сравнение это было не в пользу клана. Утешало одно: жизнь для девушки в замке лорда Скалистых земель была невыносимо скучна и зажата рамками идиотских условностей. А богатство не приносит счастья.
Руки Энни непривычно праздно лежали на коленях, сильные узловатые пальцы не гармонировали с сиреневым шелком одежд, а волосы пытались выпасть из серебряной сетки. Энни было неудобно сидеть на высоком кресле, а устремленные на нее взгляды гостей раздражали, как летние мухи. К тому же мысли о Солнышке не давали покоя: хорошо ли ему в стойле, не забыли ли ему насыпать овса, почистили ли его как следует...
А лорд грустно поглядывал на Энни, вздыхал так, что сердце сжималось. Она чуть было не прониклась к нему сомпатией, но он спросил:
- Милая, а вы действительно поедете с отрядом. Поймите, мне так важно, чтобы Регина не общалась с мужчинами...
И Энни очень захотелось запустить в лорда тяжелым эмалевым кубком, в который бархатный паж услужливо налил вина.
Энни скрипнула тяжелым перстнем по столу.
- Да, не бойся, лорд, - кивнула она.
Жесткая прядь ставших почти пепельными волос скользнула по лбу. Энни хмуро выругалась, поднося кубок к губам.
Дочь Лорда представили ей, закутанную в черные покрывала с опущенной головой и сжатыми руками. Ей было не больше 18 лет. Она не произнесла ни слова, не подала Энни руки, не отреагировала на сообщение Лорда о предстоящей поездке. Энни испугала она, эта неподвижность и покорность - то, чего требовали от дочери Лорда.
На празднике она тоже была, сидела по правую руку от Энни, но ничего не ела, не двигалась и почти не дышала. Только однажды ее рука нашла под столом руку Энни и крепко сжала ее. Регина боялась людей, боялась этих стен, боялась звуков, боялась себя. Только Энни - здоровая, спокойная и сильная внушала ей уверенность. И Энни, получеловек - полуволк, улыбнулась ей. Эта девушка ей определенно начинала нравиться.
Ххх
Отряд состоял из совсем молодых воинов. Самым старшим был 32- летний Одинокий Волк Рэм. Он был красив, молчалив и действительно одинок. Он до сих пор никого не взял себе в жены и предпочитал не общаться с девушками. Исключением была только Энни, но их многое роднило - Одинокий Волк, как и она, не принадлежал клану полностью. Его мать пришла из Затерянного клана и умерла, родив Хриплому Мэтью сына - Рэма. У Одинокого Волка были серые, грустные и жесткие глаза, узкие кисти рук и виноватая улыбка. Он был плохим земледельцем и почти все время проводил на охоте. И еще он был немного вампиром - он выпивал кровь убитых на охоте животных и врагов, павших в битве. Из-за этого даже в клане к нему относились с некоторой опаской, а люди боялись его больше других волков.
Энни не испытывала к нему подобных чувств. По ее убеждению, каждый может сам выбирать, что ему пить. Да и кровь ничем не хуже, чем вино, которое так любят людишки на Каменистых землях.
Так думала Энни, идя по бесконечным коридорам замка, о своем командире, которого часто видела во сне. Ей нужно было в конюшню, проверить, все ли в порядке с Солнышком. Но, похоже, она выбрала не ту лестницу. Платье омерзительно путалось в коленях, а из головы не уходила мысль о том, что не очень приятно бродить по чужому замку, не имея меча под рукой.
Коридор производил удручающее впечатление, Солнышко наверняка не почистили, не напоили.. А коридор все не кончался.
Откуда-то издалека доносились пьяные крики гостей Лорда, все Волки уже давно, наверное, в своих комнатах, а Энни все бредет и бредет по бесконечным комнатам. Она начала понимать, чем плоха излишняя роскошь: в доме Клана так не заплутаешь. Какое-то неприятное ощущение заставило Энни проверить наличие в рукаве платья кинжала, так называемого "зуба", отличительного оружия клана Волка. Шум пира увеличился, она добралась до нижнего зала, где пировала дружина Лорда. Незаметно проскользнуть по коридору во двор ей не удалось. Чьи-то руки грубо схватили Энни, ее обдало запахом пива и лука. Она почувствовала, что ее поволокли куда-то в темный угол двора. Юную воительницу охватила паника, она несколько раз полоснула обидчика кинжалом и, оторвав подол юбки, бросилась бежать...
Когда Энни ворвалась в комнату Одинокого Волка, тот сидел, спокойно откинувшись в кресле, и глядел на огонь в камине.
- Здравствуй, младшая сестра, - Рэм встал,- Что с тобой случилось? - Он задал этот вопрос спокойно, но глаза испуганно блеснули.
- Похоже, я влипла, волк,- выдохнула Энни. Она поднесла руки к лицу: они были залиты кровью, как и рукава, и корсаж.
- Если тебе захотелось есть,- попытался пошутить Рэм,- позвала бы меня. Так с кем и что ты не поделила?
- Похоже, я убила одного негодяя из свиты Лорда, грустно сказала Энни, вытирая кинжал о платье - оно все равно уже никуда не годилось.
Одинокий Волк покачал головой: Это очень плохо, сестра. Садись к огню и расскажи, как было дело.
Энни так уютно было сидеть у камина рядом с Одиноким Волком, так не хотелось вставать и идти к Лорду.
- Сначала переоденься,- приказал ей Рэм - Я с самого начала думал, что незачем Волку рядиться леди, пусть некоторым Волкам шелк и к лицу.
Одежда Энни хранилась в сундуке Одинокого Волка. Она стала переодеваться, не заметив, как вспыхнул и отвернулся Одинокий Волк, как на мгновение дрогнул его голос. Если верить звездочету, Энни было 12 лет. А это - совершеннолетие для женщины в клане Волка.
Когда меч был пристегнут к поясу, лицо Одинокого Волка приобрело, наконец, обыкновенный цвет. Энни очень не хотелось идти к Лорду, но оказалось, что сначала они должны найти тело ее обидчика.
Во дворе было темно, сыро и грязно. Темнота для Волков не помеха, но Энни поняла, что никогда не смогла бы жить в замке.
Обидчик лежал там, где, по обычному сценарию, полагалось бы сейчас лежать Энни. Оказалось, что даже паника не помешала руке юного Волка нанести удары в виде ритуального рисунка Клана Волка. Человек, конечно же, был мертв, да и вообще от него мало что осталось.
- Эй, парни,- окликнул Рэм проходивших мимо слуг - несите эту падаль за нами, к Лорду. От испуга ноги слуг словно приросли к земле, но приглушенное рычанье Одинокого Волка поторопило их.
Лорд не был пьян, хотя и сидел все еще во главе пиршественного стола. Его мучили угрызенья совести из-за собственной нечестности по отношению к дочери, но выхода он не видел: карточные долги нужно платить, как бы тяжко ни было на душе из-за этого.
Шум в зале оторвал Лорда от мрачных дум. Вся дружина Волков, вооруженная и озлобленная, стояла перед Лордом. Лица оборотней так стремительно менялись, напоминая то человеческие, то волчьи, что Лорда начало мутить. И в довершение всего кто-то швырнул ему под ноги искрошенное кинжалом тело начальника замковой стражи.
Одинокий Волк, а с ним и Энни, вышел вперед. Он уже очень мало был похож на человека, хотя, впрочем, и сходство с Волком угадывалось лишь в оскаленных страшных зубах.
- Лорд, ты нанял нас и просил чтобы в отряде была женщина. Так пусть слышат все - Рэм окинул взглядом весь зал - Если еще кто-нибудь тронет младшую сестру, он будет не просто убит. Его тело будет съедено. Запомните все и расскажите тем, кто не слышал.
Волки вышли из зала в полной тишине, слышно было лишь тихое волчье ворчание. Энни легла спать в комнате молодых волков, разделив постель с Ансельмом, хотя Рэм и приглашал занять его комнату.
Ночью Одинокий Волк превратился в странное существо из Затерянного Клана и тяжело вздыхал, двигая свое покрытое костяными пластинами тело по жесткому полу. Ему не спалось, хотелось поговорить, повыть на Луну в хорошей компании. Но Энни спала, положив голову на грудь Ансельма, и видела во сне сиреневый шелк, залитый кровью. Ансельму снились лошади.
Утро принесло Энни серьезную и оригинальную мысль: не все слуги и воины Лорда были людьми. Люди не могут так мягко и незаметно менять свое поведение, голос, свое отношение ко всему окружающему. На это способны, прежде всего, кошки! Но есть ли клан кошек-оборотней, и как они могли оказаться в замке под человеческими масками?
Молодые волки были неопытны и по-своему легкомысленны. Поэтому ответа нужно было искать у старших. Спешно одевшись (но не забыв верный кинжал и надежный меч) Энни вышла из комнаты все еще спящей молодежи, и пошла к Одинокому Волку. Она знала, что тот почти не спит, поэтому ранний визит не мог его рассердить.
- Рэм, нужен твой совет, как старшего, - постучалась она в его незапертую дверь.
- Заходи, юный охотник, что еще с тобой случилось? - хриплый, еще не совсем человеческий голос ответил ей из комнаты.
Многие волки опасались утреннего Рэма, но Энни он почему-то был не страшен. Пусть он еще полностью не обрел человеческий или волчий облик - разве костяные пластины испортят облик друга. Может быть, они ему идут!
Хмыкнув от этой забавной мысли, Энни зашла к Одинокому Волку. Он вернул себе человеческий облик, но это был очень мрачный и грустный человек. Одинокий, как волк.
- Рэм, скажи, нет ли кроме мне известных еще клана котов- оборотней? - как-то не по-волчьи робко спросила Энни. Тем более, она не ожидала, что от этого простого вопроса невозмутимый и суровый Рэм вздрогнет:
- Откуда ты узнала об этом, сестра моя? Ведь даже Большой Волк не любит о них говорить. И он запретил всем рассказывать о них молодым волкам! - непонятно, к кому относилось сдержанное рычание Одинокого Волка, к Энни, преступившей черту допустимых знаний, или к котам, почему-то нелюбимым волками.