Утро началось как обычно. К восьми часам Г. Пистонов, участковый лейтенант милиции шел по главной улице деревни в сторону опорного пункта милиции. Солнце уже поднялось и ощутимо нагревало раздолбанный асфальт. Поминутно кивая направо и налево селянам и подавая руку, Гавриил к началу службы добрался до кабинета в здании сельсовета. Сняв с петли здоровенный амбарный замок, Пистонов шагнул в прохладу кабинета.
На столе у участкового царил его величество беспорядок. Огромная кипа папок опасно накренилась вбок и напоминала своим видом Пизанскую башню. На подоконнике, стуле и просто на полу было навалено невообразимое количество бумаг и папок.
Тяжело вздохнув, лейтенант повесил фуражку на кривую вешалку и уселся на скрипучий стул. Окинув грустным взглядом кабинет, он нерешительно снял с верха падающей стопки тоненькую папку и сдул с нее внушительный слой пыли. Развязав тесемки, Пистонов открыл папку и уже собрался знакомиться с её содержанием, когда дверь в кабинет приоткрылась и в щель заглянула чумазая детская рожица.
- Это кто туту шалит? - строго спросил Пистонов, отрываясь от пыльной папки.
- Доброе утро, товарищ участковый, - ответил детский голос. Затем дверь приоткрылась и в кабинет вбежала целая детская делегация.
"Началось... - подумал Пистонов, - сейчас будут просить показать им пистолет, наручники и приемы карате..." Внутренне Гавриил настроился отправить молодежь побыстрее из кабинета вон, однако дальнейшее слегка удивило участкового.
Вперед вышел Колька Помидоров, вечный второгодник, толстяк оболтус из 7 "В". В руках он бережно держал какую-то бумажку.
- Вот! - заявил он, прокуренным баском и протянул бумажку Пистонов.
- Чё? - не понял Гавриил.
- А вы прочитайте... - предложила Таня Лужайко, отличница из 6 "А".
Пистонов развернул тетрадный лист и стал читать написанный округленным детским почерком текст. Дойдя до конца, Пистонов поднял удивленные глаза и спросил:
- Так, это, значит, заявление?!
- Ага! - хором ответили школьники.
- Понятно... И когда пропали эти, как их... Вот... Хомяк Жора, ёжик Пафнутий и уж Дармидонт?!
- Мы не знаем, - уныло пожаловался худой как скелет мальчишка в очках с толстыми линзами.
- Ладно! Заявление ваше приму, потому что ошибок нет! Будем разбираться! А теперь бегите играйте!
Школьники гуськом потянулись за дверь.
Пистонов улыбнулся, свернул заявление и сунув его в карман, снова было принялся за пыльную папку, но...
К тринадцати часам, и без того заваленный стол получил еще одну внушительную гору бумаг - заявления о пропаже домашних животных. Одномоментно пропали куры, гуси, утки, крупный и мелкий рогатый скот, кролики, собаки, коты и даже мыши и крысы.
Уже выходя из дверей своего кабинета Гавриил столкнулся со своей соседкой - бабкой Агафьей Бидоновой. Задыхаясь от быстрой ходьбы, пенсионерка поведала ему о пропаже верного друга и помощника циркового козла Людвига.
Людвиг, обладая покладистым нравом спокойно хозяйничал на конце милицейского огорода, пытаясь расправиться с разросшимся здесь лопухом. И вот на те пожалуйста - пропал.
"Н-да! - подумал Пистонов - Это уже не совпадение ... Это, скорее всего преступление." - И, взяв пенсионерку под руку зашагал домой на обед.
* * * *
- Так, что я должен делать? - спросил начальник ДНД, правая рука участкового Устим Шкварников, ёрзая на табурете за столом у Гавриила.
- Пройди по улицам, расспроси народ, - ответил Пистонов, хрустя свежим огурцом. - Может, кто чего видел. Бабусь, дедов расспроси... Одним словом, обычные разговоры. Только это... без дозаправки! Понял?
- Да уж, я того... Уже не делю ни-ни... Я ж понимаю. У самого индюки пропали... Так, что всё сделаю в лучшем виде - заверил начальник дружины и , прикурив огромную самокрутку, исчез за дверью.
Пистонов налил себе чаю, и уже собрался отправить в рот ложку варенья, когда из под стола раздались какие- то странные звуки.
- Не понял... - удивился Пистонов и отложив ложку, приподнял край скатерти. На лейтенанта глядели горящие, как уголь глаза, бывшего парторга Ноны Аркадьевны Рухлядь.
- Дык! Здравия желаю, товарищ лейтенант! Это я - Нона Аркадьевна, нештатный сотрудник ГПУ с 37-го года! Есть разговор и кое-какая информация - раздался бодрый голос и из-под стола вылезла Н.А. Рухлядь, собственной персоной .
- Не понял! Как вы тут оказались? - спросил Пистонов и на всякий случай заглянул под стол.
- Эх, милок! Сорок лет оперативной работы, это тебе не алкашей по огородам гонять... - гордо заявила старуха и выразительно посмотрела на вазу с вареньем.
- Ну, - строго спросил Пистонов и не менее выразительно посмотрел на старые потертые командирские часы, давая тем самым понять, что чай с вареньем старухе сегодня не обломиться.
Тяжело вздохнув, бывший парторг, а ныне уборщица ДК, как и водится начала издалека. Передав все деревенские сплетни за последние три дня, Нона Аркадьевна увлеклась и незаметно для самой себя брякнула:
- ...А ещё грузины, братья Зарджавели, ходят по селу и скотину скупают...
- Так, это уже кое-что... - перебил её Пистонов. - А о грузинах пожалуйста поподробнее.
- Дык, это... Я ж и говорю, ходют по дворам и скотину хотят купить...
- Какую скотину?
- Дык, это ...Разную! У Жванчихи хотели корову купить. У Ивана Мотыля - коня его. У Светки Мордячихи - курей и уток. Короче говоря, разную скотину скупают.
Подробно опросив старуху, Пистонов дал ей на дорогу свежий пряник, а сам переваривая новую информацию, двинул прямо на работу. Но, как водиться, дойти до опорного пункта у него не получилось.
Навстречу Гавриилу поднимая облако пыли, вылетел видавший виды "Мерседес" братьев Зарджавели. Пистонов грозно глянул на братьев, и призывно махнув рукой, надеясь, что машине остановится. Но "Мерседес", взвизгнув лысыми покрышками, рванул от Пистонова с возрастающей скоростью.
- Ах, вот как, - разозлился Пистонов. - Решили в кошки-мышки поиграть! Хорошо! Только водить сегодня , как всегда буду я!
Участковый поправил фуражку, и ускоряя шаг направился прямо к дому братьев Зарджавели.
* * * *
Через 15 минут Пистонов стоял перед трехметровым каменным забором усадьбы братьев Зарджавели. Ворота были наглухо закрыты, а на калитке красовалась надпись, выведенная корявыми буквами : "Нэ входит! Злой сабак!" Рядом была красная кнопка, под которой была надпись: "Званить тэри званка".
Недолго думая, Пистонов нажал красную кнопку. Где-то вдали раздался вой сирены. Затем во дворе послышался шум, маленькое окошко на калитке с лязгом отворилось, и в грудь Пистонова уперся ствол дробовика 18-го калибра.
"Не фига себе, попал! - успел подумать Пистонов. - Вот это вляпался!" В следующий момент ствол пропал, и калитка распахнулась настежь.
- Гамарджоба, товарищ лейтенант! - на пороге стоял и улыбался племянник братьев Зарджавели Автандил, который в этом году с трудом перешел в 6 класс.
- Кто из старших дома?
- Так нет никого! - ответил Автандил и заулыбался ещё шире.
- А где все?
- Не знаю!
- А когда будут?
- Не знаю!!!
- Знает он всё подлец. Просто голову морочит, - раздался из двора голос. И Пистонов увидел за спиной Автандила довольную рожу козла Людвига, который доедал свежий побег финиковой пальмы.
- Значит, не знаешь! Ну что ж, будем составлять протокол.
- А зачем протокол? Что я сделал?
- Во- первых, нежелание сотрудничать с правоохранительными органами. Во-вторых ,использование огнестрельного оружия. В третьих, захват и удержание заложника.
- А за козла ответишь - злобно ответил Людвиг и вырвал с корнем куст петуньи.
- Это для тебя он козел, а для меня- нештатный сотрудник милиции, которого ты и твои родственники насильно удерживают.
- Его дядя Гиви купил - попытался оправдаться засранец.
- Интересно спросить у кого? Если его хозяин стоит перед тобой.
- Тут таких, как я полный хоздвор - заявил Людвиг вплотную подбираясь к кустам чайной розы.
- Та-ак! Придется вызывать понятых и устраивать обыск.
Лицо младшего Зарджавели мгновенно утратило веселое выражение, и парень уже готов был разреветься, когда из-за поворота вылетел уже знакомый "Мерседес", за рулем которого восседал усатый красавец Гиви Зарджавели. Лихо затормозив у самых ног Пистонова, из "Мерседеса" выскочили оба брата и тут же затараторили на хитрой смеси русского и грузинского языка.
Спустя два часа Пистонов шел во главе небольшого стада животных по центральной улице деревни. Когда до опорного пункта оставались считанные метры, а из всего стада за Пистоновым шел только Людвиг из-за сельсовета на огромной скорости прямо на Пистонова вылетел велосипедист.
Скрипнув тормозами, как болид Формулы-1, велосипедист спрыгнул и заорал:
- Злодеи найдены! Вызывайте ОМОН - едем на кошару к Махмудовым!
* * * *
Через полчаса, Пистонов ехал на реквизированном у Грузинов "Мерседесе", в сторону кошары Махмудовых. Когда до кошары оставалось менее половины пути, из-за лесополосы навстречу Пистонову, на огромной скорости вылетел КАМАЗ братьев Махмудовых.
"Ох, как не хочется разборок!" - успел подумать Пистонов, выжимая до упора педаль тормоза и давя на клаксон.
- Двести пятьдесят овэц, бывает же!
- Семьдесят пять ягнят!
- Три собаки!
- Двадцать четыре голов!
Брызжа слюной, и перебивая друг друга, орали братья Махмудовы.
- Спокойно, разберемся! - пытался урезонить горячих братьев Пистонов. Но те и не думали униматься.
- Сто пятьдесят индюк!
- Восемьдесят два утка!
- Пятьдесят штук гусь!
- Даже кошка забрал, сволочь!
- Утром встал - всё был...
- Кричал, орал, жрать просил!
- В обед твоя шайтан на велосипед приехал и всё пропал!
- Отдай его нам начальник!
- Мы сами ему на счетчик поставим, бывает же!
Потратив на буйных братьев почти два часа и забрав от них заявление, Пистонов в глубоком раздумье развернул авто в сторону деревни.
* * * *
Гитарные трели оглашали всю округу. В такт очередному аккорду, Людвиг бил копытом по старому тазу и отчаянно орал. Со стороны могло показаться, что с бедного козла живьем сдирали шкуру.
Пистонов взял фа-мажор, и вздохнув вырубил усилитель. В голове была сплошная каша. Отложив гитару, он пошел в дом, где его ждал давно остывший чай. Поедая клубничное варенье (презент соседки) и запивая его холодным чаем, Гавриил прокручивал в голове события этого дня. Что-то он явно упустил. Картинка упорно не хотела складываться.
"...Со стороны, логичней всего было бы повесить всех дохлых, тьфу, то есть пропавших собак, кошек, и т.д. на помощника участкового - начальника ДНД Шкварникова. По странной случайности, он всегда оказывался там, где пропадали животные первым. Но с другой стороны Шкварников мог спереть со стола свежую газету, дабы быть в курсе новостей. Но животные? На фиг они сдались мужику, у которого всю жизнь из хозяйства на кухне одни тараканы? Нет! Шкварников отпадает по любому! Но кто тогда?"
- Я знаю кто! - раздался вкрадчивый голос из-под стола. От неожиданности Пистонов поперхнулся чаем и закашлялся.
Нона Аркадьевна Рухлядь, не смотря на свои далеко не юные годы, проворно выскочила из-под стола, и со всей дури хватила участкового по спине здоровенным поленом. Кашель тут же прекратился, а затем раздался вопль, от которого соседки Пистонова, стали испуганно креститься.
- Ну, как, полегчало? - участливо спросила Нона Аркадьевна заглядывая в перекошенное от боли лицо участкового. - Я таким Макаром от астмы мужа лечила...
- И где он? - простонал Пистонов.
- Кто? - не поняла Нона Аркадьевна.
- Муж! Мать его ...
- А-а-а-а! Да, помер он. Уже, лет десять как! - оживилась Нона Аркадьевна. - А какой был мужчина...
- Понятно! Что у вас? - перебил её милиционер.
- Виновата! Я, это, знаю, кто это у нас безобразит!
- Я слушаю...
- Это корейцы! - заговорщицким шепотом сообщила Рухлядь и тут же добавила. - Гаврюша, это точно они - паразиты рисовые. У меня и энти, как их, улики есть! Вот!
Жестом фокусника, Нона Аркадьевна положила на стол конверт.
- Что это? - устало, спросил Пистонов.
- Это фотографии, где узкоглазые на месте преступления - гордо заявила Н. А. Рухлядь.
- Ну что ж посмотрим.
С фотографии на Пистонова глядели улыбающиеся братья корейцы Чен и Чи. На другом снимке братьев уже было, по меньшей мере, голов пятнадцать. Они улыбались и дружно гнали в сарай целое стадо баранов. Были и другие снимки: с коровами, лошадями, гусями и курами.
- Интересно - сказал Пистонов и в задумчивости почесал подбородок. - На кой им лад всё это?
- Так к ним родня приехала из этого, как его... Пнём-Пеня.
- Пхеньяна - поправил Пистонов.
- Вот и я говор, Пнём-Пеня. А ну-ка, попробуй прокормить такую ораву. Они хоть и мелкие, а жрут, будь здоров.
- Ну и что?
- Как это что? - возмутилась Нона Аркадьевна - Брать их надо. А то всё сожрут!
- А может быть, они всё это купили! - попытался возразить ей Гавриил.
- Ага! Купили! Они за всё время, сколько тут живут, кроме риса ни хрена ничего никогда не покупали. И то, самое большее, что я видела, это три кило на Первомай и в кило на день рождения их этого, как его ... Мао Цзэдуна!
- Ким Ир Сена! - снова поправил её Гавриил и подумав добавил. - А что, в этом есть смысл.... Вот что, Аркадьевна, дуй к Шкварникову пусть едет к грузинам и ...
* * * *
Через час "опергруппа" в составе Шкварникова, Ноны Аркадьевны, братьев Зарджавели, Пистонова и козла Людвига подъезжала к подворью корейцев на старом "Мерседесе" братьев Зарджавели.
Рассредоточившись на местности, "дружинники" начали подбираться, с разных сторон к дому Чи и Чена. Пистонов, поправив фуражку, пошел прямиком к калитке и принялся стучать в давно не крашенные доски. На стук из дома корейцев не последовало никакой реакции. А потом раздался гортанный вопль братьев Зарджавели.
- Сыкотина! Мая барана! Зарэжу!!!
Из сарая послышались, какие то странные звуки. Потом раздался грохот, что-то хлопнуло, крякнуло, хрюкнуло, ворота сарая распахнулись, и прямо на участкового хлынула тесным потоком вся деревенская живность. И, что самое странное, животные и птицы шли, бежали, подпрыгивали и летели в абсолютной тишине. Был слышен только стук копыт, шлепанье лап и матюги грузин.
Всё это продолжалось не больше минуты, а потом весь двор осветила яркая вспышка. Казалось, зеленоватый свет разливался из пустоты. Свечение нарастало. Пистонов прикрыл рукой глаза. В тоже мгновение раздался грохот, а затем на ломанном русском прозвучала странная фраза: "Именем галактического корсара, вы нарушили территориальный и темпоральный генезис! Предлагаем всем покинуть этот портал! Иначе мы будем вынуждены применить аннигиляцию!"
По правде говоря, из вышесказанного, Гавриил ни хрена, ничего не понял, однако слово "аннигиляция" наводила на определенные размышления. Но, как следует обдумать это, Пистонову не удалось, потому что прямо над двором корейцев из воздуха возникло то, что знакомо многим, как "летающая тарелка". А в потоке света, возникли , уже знакомые Пистонову, по фотоснимкам "родственники" корейцев. В руках у каждого была серебристая хренотень похожая на пищаль 15-го века. "Корейцы" наступали со всех сторон.
Пистонов оказался в центре круга, прямо под летающей тарелкой, круг сужался. Бежать было некуда. И тут раздался вопль козла:
- Эй, шаромыги! А ху-ху ни хо-хо?!
И разъяренный Людвиг взял разгон, протаранив одного из корейцев.
Дальнейшие события убедили Пистонова, что страшней козла зверя нет. Увидев Людвига "корейцы" сначала попятились, а потом стали взрываться прямо на глазах изумленных людей с громким "ба-бах!". За несколько секунд двор мгновенно опустел. Свет стал меркнуть. Потом раздался резкий свист и тарелка, висевшая над двором испарилась, не оставив даже следа.
Двор, где все произошло погрузился в абсолютную тишину. Но это продолжалось недолго. Хрюканье, кряканье, ржание, лай, кудахтанье, мяуканье, гоготание и блеяние возникло внезапно, будто кто-то крутанул ручку громкости до упора...
Когда последние животные покинули сарай корейцев, на пороге дома появились два узкоглазых брата. Они были абсолютно пьяны, и до безобразия счастливы. Поддерживая друг друга и спотыкаясь, они подошли к группе захвата и протягивая обалдевшим "дружинникам" початую бутылку самогона, удивленно поинтересовались:
- Начальника! А как твоя, однако, узнала, что моя и моя дня рождения отмечаем!!!
- И, давно бухаем? - поинтересовался Пистонов и понюхал протянутую бутылку.
- Знают они! Прикидываются гады!- заявила Нона Аркадьевна и плюнула в сторону корейцев.
- Самогона... - заявил один из братьев Зарджавели, отхлебнув из бутылки корейцев.
- Рисовая, однако... - гордо заявили братья.
- Неделю варим, неделю - бухаем! Посли риса кусать! Наса васа пригласать самогонка бухать и риса кусать... Посли, однако! Добро позаловать!!!
Уважаемые господа читающие!!!
Если после прочтения Вы улыбнулись, или (что более вероятно) скорчили недовольную мину и жаждете поговорить с авторами по душам, то нет ничего проще...