Вначале был Хаос. Потом из Хаоса выделился порядок, в котором прятался смысл...
Ничего нового наука до сих пор не придумала и не могла придумать, потому что хаос и есть порядок, в котором прячется мысль.
Не относитесь скептически к словам, долетевшим из тьмы. В каждом мифе скрыта подсказка на будущее.
Уран родил Крона. Крон родил Зевса. Зевс родил...
Неспешное перечисление событий...
И вдруг - Крон убил Урана. Зевс сверг Крона...
Потом была гигантомахия - нешуточная битва богов всех мастей и обличий.
Потом Тифон разогнал олимпийцев, заставив превратиться в тотемных животных. Любопытно, в кого: Зевса - в барана, Диониса - в козла, Афродиту - в рыбу, Ареса - в вепря.
Тифон вычислил, пленил Зевса и вырезал ему сухожилия на руках и ногах. Истекая кровью, Зевс лежал в Корикийской пещере и не мог пошевельнуть пальцем.
И всё же соратники выручили его, вернули дееспособность.
Мафиози, как водится, бежал на Сицилию, где Зевс расправился с ним, придавив горой под названием Этна, из кратера которой до сих пор вырывается пламя.
Это было время разнузданного феминизма и оголтелого матриархата.
Мужчины не ставились ни во что.
Женщины держали их для собственного удовольствия, а беременели - от ветра, проточной воды, дождя, лесного запаха, да мало ли от чего, - только не от самцов. И даже Афродита - будущая богиня любви - родилась из пены морской.
Боги хитро щурились...
По мере того как соитие становилось общепринятой причиной деторождения, наступило время переосмысливать мифы. Появились варианты. И Афродита, оказывается, возникла не из пены (из неё даже пемза не получается), но из спермы Урана, когда Крон, оскопив отца, забросил его гениталии в море.
Вот тогда-то и возник компромисс из двенадцати богов и богинь, разделённых поровну и вознесённых на Олимп.
Греки были без(д)умно молоды. Они многого не знали. Они были счастливы...
Они считали, что львы никогда не спариваются с львицами, но только с леопардами. Планету Венеру называли Эосфор (утренняя звезда) и Геспер (вечерняя звезда), не сомневаясь, что это разные светила.
Как красиво звучат импортные словечки - нектар, амброзия... Музыка! Она кружит голову потомкам гипербореев, вкушающим солёную икру и сёмгу.
На поверку нектар оказывается примитивным медовым напитком, а амброзия - ячменной кашей, заправленной растительным маслом и измельчёнными фруктами. Божественное кушанье до злакового времени, когда смертные питались желудями, мальвой и корнями асфодели (подножный корм, но какое упоительное звучание!). Позже рацион смертных расширился, но для богов ничего не изменилось, и даже подношения составляли несъедобные берцовые кости и жир жертвенных животных.
И- о! - усмешка богов: прошли тысячелетия, и сильные мира сего вернулись к растительной пище в надежде обрести если не бессмертие, то хотя бы долголетие.
Вначале соправителей было двое: Зевс, патриарх, и его жена Гера, реликт микенских, матримониальных нравов.
Борьба нового и старого в мифическом воплощении свелась к банальным супружеским ссорам, в которых с упоением принимали участие все члены божественной дюжины: братья Зевса - Посейдон, старый морской волк в тельняшке, с трезубцем, и бледнолицый Гадес - хозяин преисподней; сёстры - Деметра, богатая родственница и, по совместительству, богиня плодородия; и Гестия, домохозяйка, хранительница очага. Кроме них Олимпом правили шесть детей Зевса: мудрая Афина, зачатая в первом браке, выношенная в воспалённом воображении отца; Афродита - приемная (не без умысла) дочь Зевса; близнецы Аполлон и Артемида; Арес - воинственный сын Геры, и Гефест - единственный из богов, чьим уделом был физический труд. Пролетарий...
Зевса называли полновластным хозяином Олимпа.
Он действительно пытался отстоять единоначалие, но постепенно понял, что это невозможно. Каждый из его родственников имел свои интересы - и на небе и на земле. Функции небожителей были четко поделены и по существу приватизированы.
Олимпийский тронный зал исподволь превращался в парламент.
Правление бессмертных - вечно, но это не значит, что формы правления остаются неизменными.
Зевс утрачивал позиции. Отказался, например, от функций верховного судьи в пользу музы Каллиопы в тяжбе за обладание Адонисом, потом соизволил царю Кекропу судить спор между Афиной и Посейдоном за господство над Аттикой, и, наконец, поручил смертному Парису выступить судьёй на первом в истории конкурсе красоты.
Объединяло олимпийцев чувственное влечение - самый эффективный способ сотворения мира.
Каждый член святого семейства находился под бесспорным влиянием Эроса, но его самого среди олимпийцев не было. И хотя Афродита возглавляла любовный комитет, механизмы управления чувственными инстинктами у неё отсутствовали. Волшебный пояс - не в счёт. Он делал неотразимым обладательницу - и только. Пояс можно было отдать взаймы - на время, в течение которого председательша оказывалась безоружной.
Афродита покровительствовала любви, культ её, между тем, никогда не носил оргиастического характера. Афродиту обуревала иные страсти: она до безумия хотела нравиться, ибо была влюблена в собственную персону и, думается, именно она, а не Артемида, наказала Нарцисса.
Истина, которую она исповедовала, - красота спасёт мир. Авторство - за ней, титан Фёдор лишь повторил её тезис. И что родила красота? От Гермеса Афродита произвела Гермафродита, от Диониса - Приапа, уродливого ребёнка с огромными гениталиями, от вечного любовника, солдафона Ареса - Антероса (!), Фобоса (страх), Деймоса (ужас) и - словно в издёвку - Гармонию!
Чёрте что или загадка Пифагору...
Нет, не смогла Афродита заменить Эроса.
Эрос - могучее божество. По Гесиоду он - одна из основных сил мироздания и наряду с Геей и Тартаром назван в числе первых божеств, выделившихся из Хаоса. Он старше олимпийцев. Ему нет места на Олимпе. И потому в процессе демократического изврата Эрос лишается своей мощи и превращается в милого эрота, амурчика, неразумного дитятю с луком и стрелами летящими, во что ни попади.
В порывах творчества боги придерживались принципа "вседозволенности". У них не было ни расовых, ни национальных, ни племенных предрассудков, и в этом смысле они являли пример для подражания будущим поколениям смертных.
Инцест был обычным явлением. Зевс жил с сёстрами Деметрой и Герой. Потомство его было лакомой добычей для других богов. Брат Гадес женился на дочери Зевса и Деметры - Персефоне. Посейдон делил сестру Деметру с братом Зевсом.
Продуктом любви Деметры и Посейдона стал говорящий конь Арейон. Брат настиг сестру, когда она искала свою пропавшую дочь Персефону. Ей было не до любви. Спасаясь от преследования, богиня превратилась в кобылицу. Каково же было удивление, когда он всё-таки покрыл её в образе жеребца. Тут даже кони заговорят...
Олимпийцы исповедовали однополую любовь, вызывая очевидную ярость Афродиты, но почему мифографы приписывают такую же неприязнь Дионису - непонятно. Во всяком случае, изнеженный виночерпий Ганимед мог попасть "наверх" только по протекции бога виноделия.
В любовном раже Зевс принимал любое обличие. Объекты его внимания, якобы ускользая, на самом деле разжигали вожделение Громовержца, потворствовали ему, проявляя неуёмную фантазию и пыл.
Предметами страсти богов могли быть любые существа и в этом человечеству никогда не угнаться за богами. Гарпия Падарга, птица с женской головой, родила от Зефира волшебных коней. Медуза, одна из трёх Горгон, чудище со змеиными волосами, родила Посейдону Пегаса и Хрисаора, который в свою очередь породил Ехидну - женщину-змею.
Ехидна имела от Геракла трёх сыновей. Один из них, Скиф, был родоначальником целого народа. Если верить исследованиям Александра Блока, утверждавшего: "Да, скифы мы", он - наш предок.
Нелишне напомнить, что у Ехидны от Тифона появились на белый свет химеры, Кербер, Сфинкс, Лернейская гидра, и все они, как ни крути, были единоутробными братьями и сёстрами этого самого Скифа.
Есть о чём призадуматься...
Когда фиванский царь Кадм женился на дочери Афродиты и Ареса Гармонии, олимпийцы почтили своим присутствием свадебное торжество.
Это была первая свадьба смертного, на которую они пожаловали. Боги одарили новобрачных сокровищами, и все они впоследствии принесли несчастия людям. Но главный подарок преподнесла Деметра. Она возлегла с Иасионом, братом Гармонии, на трижды вспаханное поле и показала простым смертным, как это делают боги.
После совершения преступления следовало очиститься. Главное средство очищения - вода морская и проточная. Очистительной силой наделялось жертвоприношение.
Как просто! Убил, омылся, заклал агнца и - живи спокойно.
И налогов платить не надо!
Как просто...
С точки зрения обывателя боги бездействовали.
Это - не так.
Боги принимали активное участие в земной жизни. Каждый из них лоббировал интересы своих почитателей, ибо в мифах нет простых смертных - только божества и герои ("полубоги" - по меткому замечанию Гесиода), от которых неприметная ниточка тянется к царям и олигархам, обращая мифический вымысел в историческую правду.
В отличие от всех других религий в Элладе отсутствовала замкнутая каста жрецов.
Любой гражданин мог совершать жертвоприношения, очищения, возлияния. Жрецы избирались либо назначались по жребию - на определённый срок. Лишь в исключительных случаях жреческие должности были наследственными или пожизненными.
Жрицы иногда (!) соблюдали целомудрие. Существовали ограничения в пище - жрецам Посейдона, например, запрещалось есть рыбу.
Жреческий сан можно было купить за деньги.
Можно ли считать олимпийский парламент легитимным органом власти в божественном мире?
А почему нет?
Божественный электорат постоянно расширялся, один Океан родил 3000 сыновей и дочерей. Другие боги не отставали. Стараниями Прометея число избирателей пополнили смертные. И многочисленные храмы, жертвоприношения и молитвы, обращённые к олимпийцам, являлись своеобразной формой волеизъявления народа.
Случались ротации. Когда появился Дионис - Вакх его возьми! - с явно выраженными азиатскими замашками, и народ словно сошёл с ума, олимпийцы ввели пропойцу в сонм избранных. Характерно, что именно Гестия - богиня домашнего очага - без склок и скандалов, как и положено в приличном обществе, уступила ему место.
Глас народа - твою мать! - глас божий.
Были прощены и возведены в ранг небожителей видные мифические диссиденты* - Прометей и Геракл. Что касается Атланта, то кто-то ведь должен поддерживать небесный свод. Сложнее с Танталом и Сисифом, но какие же они диссиденты? Отпетые уголовники, и несут наказание за свои злодеяния.
*С каким удовольствием я написал это словосочетание "мифические диссиденты"!
В победе олимпийцев над гигантами и титанами усматривали победу сил порядка и разума над дикостью и хаосом, эллинского начала - над варварством.
Другого мнения был Гесиод. Золотой Век нарисован им идиллически. Он похож на наше застойно-достойное прошлое. Нет частной собственности, всё принадлежит небожителям, но народ об этом даже не догадывается. Зато люди не знают горя, изнурительного труда, старости, веселы и счастливы, и умирают будто засыпая.
Смущает одно: Золотой Век относится к крито-микенской эпохе, когда на небе властвовал Крон. И Серебряный Век отличался от Золотого только одним: люди не хотели поклоняться и приносить жертвы богам - Зевсу, уточняет Гесиод.
Так стоило ли огород городить - в прямом и переносном смысле, заменяя одних богов другими?
Потом Зевс их всех уничтожил.
В Бронзовом Веке новые люди, воссозданные Прометеем и вооружённые огнём, придумали междоусобицу, а в Век Героев начали военную экспансию в соседние страны. В ионийских колониях окончательно ослабли родовые связи и оформилась Олимпийская религия. Боги принимали непосредственное участие в битвах, сражаясь друг против друга. И если бы не Зевс с его точечными ударами (кодовое наименование "перун"), неизвестно к чему бы это привело.
Мифическая сущность бытия кончилась. Началась история.
Потом наступил Железный Век, продолжающийся поныне. Боги, по утверждению Гесиода, не дают людям передышки от трудов и несчастий, жизнь коротка, царят раздоры, исчез стыд, на земле правит не закон, а сила.
Через сотни лет Овидий перепишет этот миф заново и добавит к язвам современности одну, но главную беду - частную собственность на землю.
Мантика - искусство гадания, умение узнавать волю богов.
Ни личные, ни государственные дела в Элладе не начинались без обращения к оракулу. Иногда гадания являлось единственной целью жертвоприношений.
При греческом войске постоянно находились жрецы, занимавшиеся гаданием по внутренностям животных. От их решения, а не от искусства стратегов (заблуждение, дошедшее до нашего времени), зависело успешное проведение той или иной военной компании.
Возникновение первого алфавита возводят к вавилонской клинописи. Был он без гласных - безгласным, как скрежет тяжёлой колесницы.
Но как же грекам - без звуков? Как перекрикиваться с вершин крошечных островов, рассыпанных веером в море? Как записывать имена и названия, когда они - сплошь и рядом - состоят из одних только гласных: Ио - возлюбленной Зевса, Эа - мифическое царство Ээта, Эя - остров волшебницы Кирки?
Первый алфавит в полном смысле этого слова, в котором получили обозначения гласные звуки, появился именно в Греции.
Мне иногда кажется, что алфавит придумали для того, чтобы записывать мифы.
А мифы придуманы, чтобы составить путеводитель по Элладе. Первым это понял Павсиний.
Гомеровские поэмы записали при Писистрате (шестой века до н.э.). Работы над текстом продолжались и далее - вплоть до александрийских времён.
Греки не догадались придать религиозным текстам каноническую завершённость. И потому каждый желающий считал своим долгом что-то изменить, добавить, развить. Типа Википедии был мифический свод. Появилась существа, думающие, что они думают, называемые философами.
Особо изощрялись орфики, последователи спившегося бродяги, потерявшего ориентацию после смерти Эвридики. Орфическое учение противоречило основным положениям олимпийской доктрины. Главной задачей человека орфики считали очищение от унаследованной от титанов скверны и подготовку к потусторонней жизни. Только пройдя ряд перевоплощений, человек мог достичь вечного жилища праведников.
Сами того не подозревая, они становились атеистами, ибо призывали "кроить" мифологию, выбирая - по-своему представлению - моральное и отсекая безобразное.
Атеист - разновидность верующего, его временная ипостась.
Старое обличие богов разочаровало, новое - атеист ещё не нащупал, но найдёт обязательно: боги подскажут ему - сами или через посредников - где их искать. Потому что боги были, есть и пребудут вовеки. Мы судим о них по божественным экскрементам и на большее, увы, не способны.
Первым, кому досталось от орфиков, был... Гомер. Уже в античности его стали подозревать во всех смертных грехах: святотатстве, малоазийском происхождении, тайном поклонении другим богам и, наконец, безбожии. Им было наплевать на то, что Гомер - человек другой эпохи, и боги для него живые и близкие существа со всеми своими достоинствами и недостатками. Время такое, вздыхали философы, пиная Гомера ногами, назрела потребность в возвышенной и морально безупречной религии, которая обеспечила бы порядок в государстве.
А потом обвинили в пристрастности Писистрата - покровителя орфиков.
А потом обвинили в безбожии и вынудили покинуть Грецию философа Анаксагора.
А потом осудили на смерть Сократа. Говорят, из лучших побуждений.
И пошло и поехало...
Страшное дело - записанный текст, документ - как никак, и каждый может быть признан или апокрифом или доносом.
Боги хитро щурились...
И молчали!
Изощрялись поэты, художники, скульптуры.
Афродиту, например, раздевали в течение нескольких столетий, совсем замучили бедняжку! - и, наконец, в четвёртом веке до н.э. обнажили окончательно.
Почему не раздели Афину - не знаю. Голая девка в шлеме со щитом в виде маленького зеркала, направленного на собственные чресла, символизировала бы победу демократии над тиранией.
Не отставали и небожители. Поглощая мелкие местные божества (конкуренция!), олимпийцы присовокупляли к своим именам эпиклесы - прозвища. Образовывались неожиданно меткие сочетания: Дионис-Лисий - распутный, Афина-Эргана - работница и даже Афродита-Лимения, что означает "Портовая"...
Религии рождаются и умирают. Боги остаются.
Самое примечательное божество греческой мифологии - Протей, способный принимать любой облик: льва, дракона, пантеры, текущей воды и дерева. Думается, он мог бы принять образ синхрофазотрона, метагалактики, хромосома и солнечного зайчика, потому что он - вездесущ.
Люди опустили олимпийцев до собственного разумения и растворили в толпе обывателей. И я не удивлюсь, если сегодня или завтра встречу их в московской коммунальной квартире...