Может ли случиться так, что твоя мольба не была услышана, может ли случиться так, что ты все же проходишь в зеркалах? Да, ты знаешь это слишком хорошо, даже лучше, чем хотелось бы, и когда спускаются на город и твой парк сумерки, рябь идет снова, и снова, и снова. Мерным рокотом разносится твой страх в пространстве парков, сбивает листву с деревьев, спугивает невинность воробьев.

Такое было, было не раз.

И хохот рвал тебя и твои сны в клочья, раздирал остатки мужества и топтал, топтал, топтал невинность воробьев. Этот хруст, этот тонкий и снежный хруст впивался в перепонки и страстно высасывал все иное, все, что ты нажил за часы солнца. Замороженный хохотом ты в бесчисленный раз сидел у подножия могильного холма и с животной тупостью проникал сквозь труп. ТВОЙ ТРУП! Все, что требовалось от тебя, все, что по идее ты должен был сделать сам - взять его на руки, обнять в последний раз и опустить в землю посередине водохранилища. Ты обязан обрядом погребения всему, что рождено было от руки твоей.

Ты этого не сделал.

Так зачем же этот нервный и неверный взгляд? Зачем этот шаг назад? Зачем? Чего ты хочешь?

-Я хочу плакать.