Кобяков Виталий Витальевич : другие произведения.

Сладкая Тьма

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:

    Недалекое будущее, десятки крупнейших городов поглощены тьмой, истребляющей и порабощающей всё живое на своем пути. Армии и все продвинутые технологии оказываются не в силах противостоять неизвестному врагу. Лишь единицы могут выжить в том, что осталось от некогда величайших поселений человеческой цивилизации. Но станут ли они сражаться за людской род или выберут иную сторону?

    Внимание!
    Данное произведение является фантастическим хоррором, поэтому не рекомендуется к прочтению лицам, не достигшим совершеннолетнего возраста. Также просьба воздержаться от дальнейшего просмотра людям с легкоранимыми религиозными чувствами (причем неважно, какой именно религии Вы яростно придерживаетесь) и легковоспламеняющимися патриотическими взглядами (опять-таки несущественно, фанатиком какого государства Вы являетесь).
    Всем остальным желаю приятного времяпрепровождения.

  
  
  Сладкая Тьма.
  
  
  Часть I.
  Сладкий Воздух.
  
  
  Глава 1.
  
  На протяжении всей своей истории человечество существовало во тьме. Во мраке своих заблуждений, под командованием примитивных животных потребностей, в тумане лжи и лицемерия. Поэтому с приходом реальной Тьмы ничего особо и не изменилось...
  Разлёгшись на диванчике, установленном прямиком на краю крыши, я вглядывался вдаль. Вернее пытался что-то разглядеть, ведь сейчас ночь. Здесь вообще всегда ночь, без Луны и звезд, но я как-то к этому привык. А пялиться в темноту с крыши теперь мое главное развлечение. Помимо кофеина, никотина и убийств, разумеется.
  Фонари в парке периодически истощали слабый красноватый свет, слева послышался легкий металлический удар, где-то горел костер, привлекая внимание местной живности. Хорошо хоть, что я не привлекаю ее внимание. По крайней мере, сейчас не привлекаю. Пока Оно спит. А я уверен, что рано или поздно Оно проснется...
  О! Наконец-то! На окраине парка появился сигнальный огонь. Мои припасы прибыли.
  Я вскочил с дивана и устремился в свою квартиру. Не совсем "свою", конечно. Я ее, скажем так, приватизировал, ведь моя полностью выгорела, а эта всё равно никому не нужна. Тут никому жильё не нужно, что является для меня идеальным решением квартирного вопроса.
  Так, что бы приодеть? Небаллистическая броня - это само собой. От пуль, судя по названию (на практике не проверял), она, естественно, не способна защитить, но от укусов, порезов, ударов спасает на отлично. И весит немного, и прикрывает почти всё тело: голени, колени, бедра, пах, грудь и живот, спину, руки до кистей. А еще она плохо горит, что тоже в плюс.
  Мотоциклетный шлем с десятком вбитых гвоздей, имитирующих ирокез. Гвозди на нем были изначально и так задумано производителем, они затуплены и абсолютно бесполезны, просто мне чертовски понравилась эта модель. Лицо необходимо полностью закрывать, если не хочешь, чтобы его сожрали. Я видел такие картины, не самое приятное зрелище. И, насколько я мог судить, офигенно болезненное. Спасибо "Люциферу", что подобный опыт обошел меня стороной. Мне всего лишь кусок мяса из грудной клетки клыками выдирали...
  Оружие-оружие-оружие. Как же мне лень тащить что-то тяжелое. Возьму-ка я полутораметровое копьё, повешу свою любимую саблю за спину и пару ножей на пояс. Даже пистолет оставлю. Круглый поликарбонатный щит тоже пускай попылится еще какое-то время. А гарпун и вовсе на полочке для красоты лежит.
  Кожаные беспалые перчатки я надевал уже спускаясь по лестнице. Долбанные двенадцать этажей, надо было дом пониже выбирать. Но у этого идеальное расположение, хороший обзор с крыши и, что самое важное, Проклятых совсем немного... Тьфу! Накаркал! Как обычно.
  Выход из подъезда мне перегородила кошка. Котёнок, если быть точнее. Проклятый котёнок, если уж совсем откровенно. Легкий красный свет от фонаря поглощался его глазами, уставившимися на меня. Уха не хватает, как и половины хвоста, левая сторона морды разорвана в клочья, шерсти на спине маловато. Что-то среднее между классическим зомби и полноценной жизнью.
  - Свалил отсюда! Иначе опять тебя убью! - прикрикнул я на это маленькое отродье Сатаны, и, как ни странно, котёнок развернулся и неспешно стал удаляться от меня, пытаясь при этом вилять обрубком своего хвоста. Надо будет его как-нибудь выкинуть за пределы Тьмы...
  Я вошел в небольшую калитку, ведущую в парк. Она находилась совсем близко к моему убежищу, метров пятнадцать от силы. Это еще одна причина, почему я выбрал именно данный дом. Я начал грациозно перемещаться по тропинкам, тихо напевая песенку одного мрачного рокера. Такие треки идеально подходили под царящую атмосферу. Даже обычное насвистывание мелодий недурно идет и поднимает мне настроение. Блин, да любые песни скрашивают мои перемещения, хоть попса, хоть черный-черный рэпчик!
  Керосиновую лампу я не взял, так как уже привык передвигаться в полной темноте и знал каждый клочок земли в этом парке. Благо парк не такой уж большой, где-то полтора на два километра. Я любил гулять здесь в детстве и бегать в юности, однако многое изменилось с тех пор. Например, некоторые деревья обросли плотью. Как раз мимо такого древа я и проходил.
  - Братуха, дай пятуху! - ударил я ладонью по руке, торчащей из нароста мяса, покрывающего липу. Рука сразу среагировала, но я уже ушел. Из-за этой руки я пару месяцев назад позорно просрал свой табельный пистолет-пулемет: проходя мимо, я услышал хлопок и обернулся, забыв про дерево. Рука воспользовалась шансом и схватила меня за плечо, я вырвался, не удержался на ногах и упал так, что ПП вылетел из рук и угодил прямиком в пруд. Поэтому теперь я не прохожу мимо нее без "шуток".
  Как я упоминал, здесь мало Проклятых, да и слабы они, без огнестрелов и холодного оружия, без огромных клыков и заточенных когтей. Возможно потому, что Оно отвело свои войска подальше от границы Московской Бездны, а может и я сыграл какую-то роль во времена работы на ООН. Но и этих никчемных безобидных Проклятых в парке хватает, чтобы отпугивать непрошенных гостей, чтобы держать на расстоянии от меня... людей...
  Добравшись до нижнего входа в парк, я спустил с двадцатиметрового флагштока сигнальный химический светильник, затем кинул его прямо сквозь непроницаемую темноту ворот. Не успел я присесть на корточки, как из калитки показались два силуэта. Сегодня наконец-то попью кофе...
  
  
  Глава 2.
  
  Агенты Проекта "Люцифер" - АПЛ. Да-да, создатели величайших гаджетов могли бы засудить ООН за около-плагиат. И с аббревиатурой Атомной Подводной Лодки можно перепутать. Но все решения принимались в дикой спешке, на споры по названию не оставалось времени. Это первый и единственный случай в истории, когда ООН сделало действительно что-то значимое. До АПЛ были лишь "Мы осуждаем такую-то войну, нам жаль миллиона убитых мирных граждан, какие вы нехорошие, остановитесь".
  Но после того как мрак опустился на десятки городов по всему миру, эпоха бряканья языком ушла в прошлое. Что только политические сучки не сделают, когда возникает вопрос об их собственной жизни, а не о жизнях миллионов других людей. Уже через месяц на экстренной ассамблее все страны согласились принять конвенцию АПЛ (все, кроме Северной Кореи и Ирана, но на них как-то срать).
  Созданы сотни оперативных штабов, масса бесполезных лабораторий, выделены ресурсы, у ООН в кои-то веки появилась своя маленькая армия. Агентов наделили правом беспрепятственного пересечения любых государственных границ с оружием в руках. Правда, гражданство у нас тоже отняли...
  Только такое вот радужное единение человечества прошло, всё стало иначе...
  - Гольд, - кивнул мне здоровяк, появившийся из калитки. Я поприветствовал его легким взмахом руки.
  - Ян, - назвал меня по имени второй агент.
  Атлас и Коршун, как обычно. Хорошая парочка: крепкий, низкий, в годах Атлас и молодой, худой, высокий Коршун. Относительно друг друга, ведь разница в возрасте у них всего лет десять, в росте сантиметров двадцать, да и Коршун очень крепок физически. Но вместе они смотрелись забавно. Нет, не забавно, плохо слово подобрал. Скорее колоритно, эффектно. Один бывший ВДВшник, другой из спецназа ГРУ. Я частенько работал с ними на заданиях в Московской Бездне.
  - Принесли? - сразу перешел я к делу без всех официальных формальностей и прочей ахинеи.
  - Сахар, чай, кофе, сигареты, фитили, свечи и масса лапши быстрого приготовления, - Атлас потряс сумкой, находившейся в его крепкой руке.
  - Керосин, - указал Коршун на канистру в своей ладони.
  - Отлично, - с облегчением вздохнул я, предчувствуя скорое удовлетворение всех моих пагубных пристрастий. - Правила знаете: перемещаемся быстро, источники света не используем, держимся близко ко мне, идем нога в ногу, если не хотите угодить в яму.
  - Может, хоть сумку возьмешь? - негодовающе спросил Атлас.
  - Возьму, когда донесешь ее до моей квартиры, - рассмеялся я, однако ребята почему-то не поддержали смехом мое издевательское чувство юмора. Я пожал плечами и начал продвижение. Не люблю оставаться с кем-то на открытой местности. Иногда наседает такое чувство, что моя способность скрываться от Проклятых исчезнет.
  Да, именно поэтому я был в АПЛ. Я мог укрывать себя и окружающих от Проклятых. Этакая "шапка-невидимка". На других людей Проклятые нападали и с сотни метров, едва учуяв их, но меня уродцы замечали лишь в непосредственной близости, только в нескольких шагах от себя. Почему? Наверное потому, что я выжил...
  До дома мы добрались без приключений, это слегка меня разочаровало. То, что я пощекотал подмышку растущей из дерева руки, сложно назвать чем-то интересным. Так, обыденность моей жизни. Но понадеюсь, что у моих бывших коллег архисложное и важнейшее задание, в котором я смогу размять свою отлежанную на диване спину.
  - Аккуратнее на ступеньках, я растяжки-колокольчики поставил, - предупредил я товарищей, когда мы начали подниматься.
  - Колокольчики? Твою сестру! - с мелодичным звоном упал на лестнице Атлас. Ничего, жить будет, ведь веревка, жестяные банки, столовые ложки и самые обычные колокольчики никого еще не убивали.
  - Я предупреждал, - протянул я руку товарищу, павшему в неравном бою против натянутой на уровне голени веревки. Необходимая мера предосторожности, я ведь не могу сигнализацию поставить. Электричество и все приборы не фурычат в Безднах. Лишь уличные фонари иногда загораются красным светом.
  - Выглядишь уже лучше, - сообщил мне Коршун, когда мы смогли всё-таки добраться до моего убежища и расположиться в комнате. Без потерь дошли, несмотря на то, что Атлас задел еще пару сигнализаций. Даже после того, как мы разожгли лампу. Неуклюжий медведь.
  - А чувствую себя хуже, еще эти навязчивые мысли... - хотел было пожаловаться я, но резко передумал. - Цель задания? Уничтожение? Разведка?
  - Не поверишь! Опять спасение! - рассмеялся Атлас. И тут было чему смеяться: спасением мы называли нахождение всяких реликвий, вроде картин из музеев или золота из банков. Народу, разумеется, это преподносилась как сохранение исторических и культурных ценностей, но реальные причины всегда банальнее красивых фраз.
  - Что-то конкретное? - заинтересовался я, предчувствуя запихивание своей пятой точки в самое пекло.
  - Большая Имперская Корона и всё ценное, что сможем вынести, - кивнул Атлас.
  - Дай сюда список, - сказал я ему, так как не доверял такой формулировке. По-любому что-то еще должно быть.
  Крепыш встал с дивана, залез в карман на разгрузочном жилете и вручил мне смятый листок бумаги, который я зачитал вслух:
  - "Большая Имперская Корона и всё ценное, что сможем вынести", - под конец предложения я уже не смог сдержать смех. Совсем обленились, цели миссии нормально записать не могут. Дальше шла схема прохода и адрес Алмазной Палаты. Слегка отдышавшись и в приподнятом настроении, я спросил. - Царю нужна корона?
  - Задания выдает ООН, - резко ответил Коршун.
  - Ты думаешь, что эта корона отправится в штаб-квартиру, а не во дворец к Царю? Кто платит, тот и заказывает музыку, - развел я руками. Воцарилось печальное молчание. Мы все понимали, что дела обстоят сейчас именно так. Если первые три года АПЛ рвали задницы ради "блага человечества", то потом, когда "Люцифер" так и не перешел в ожидаемое наступление, правители стран стали требовать отдачи от своих вложений. Они же финансировали операции, строили штабы, лаборатории, предоставляли свою военную и интеллектуальную элиту. Я не виню вождей за тупой эгоизм. Но я осуждаю этих конченных мразей за то, что был картой в их играх...
  - Вы уйдете с короной, обещаю, - согласился помочь я коллегам.
  - Ян, ты ли это? Обычно ты всегда сомневаешься в успехе. Даже если надо просто приготовить еду, - подначивал меня Коршун.
  - Да он даже отливает неуверенно, - поддержал напарника Атлас.
  - У меня для вас сюрприз, - расплылся я в улыбке и сделал вид, что пропустил мимо ушей их издевки.
  - Когда выдвигаемся? - спросил Коршун.
  - Поспим, попьем кофе, перекусим...
  - Гольд! У нас задание вообще-то! - перебил меня Атлас.
  - А у меня по расписанию сон вообще-то, - ответил я тоном, который прямо давал понять, что спора на эту тему не будет. Затем, приподняв указательный палец в знаке "немедленно все затихли", обреченно сообщил. - Сон откладывается. Кто-то на лестнице. Берите пушки и быстро туда!
  Люди слишком громко матерятся, споткнувшись о мою полосу препятствий, поэтому сигнальные растяжки никогда не подводят. Кроме тех моментов, когда я сплю, так как спать я могу только в берушах. И то сном это сложно назвать, скорее нервная дремота в постоянном напряжении. Но и этой мелочи меня сейчас кто-то вздумал лишить. Ладно, быстренько надеру этому кому-нибудь его мягкое место и отправлюсь с чистой совестью в койку...
  
  
  Глава 3.
  
  Органическая жизнь построена на том, что все друг друга жрут. Сильный ест слабого, слабый отыгрывается на том, кто еще слабее и пытается при этом не попасть в желудок к сильному. И цепочка эта практически бесконечна.
  Вот и меня все хотят сожрать в последнее время. Все, кроме самого сильного, кроме того, кого условно прозвали "Люцифером". Никто даже не знает, что именно Оно такое. Просто однажды целые города ушли во тьму, в них наступила вечная ночь, уничтожающая всех на своем пути и преобразующая мертвых, чтобы те убивали, убивали, убивали.
  Именно "преобразующая", а не "поднимающая гниющие трупы". Облом для фанатов зомбипокалипсиса. Проклятые не являются ходячими мертвецами, они остаются органической жизнью, в их жилах течет кровь. Некоторые даже обладают видимостью сознания, разговаривают, используют оружие. Но их глаза безжалостно поглощают свет...
  К чему это я? Ах, да, к списку тех, кто хочет моей смерти. Так как для Люцифера я невидим, некоторые Его "поклонники" возвели меня в ранг Его посланника или что-то типа того. Антихрист, короче. Поэтому многие безумные сектанты-сатанисты мне почти что поклоняются. Я не единственный выживший, просто самый известный. Точнее будет сказать, единственный известный, все остальные засекречены. Меня же угораздило вывалиться из Бездны прямо в объективы прямого эфира. Впрочем, это другая история...
  Однако религиозные фанатики традиционных конфессий мечтают меня распять. Но это совсем уж тупые конченные недоумки, большинству верунов плевать на мою скромную личность, им бы самим выжить в том дерьме, в котором всегда живет человечество...
  - Глаза на свет! - скомандовал Атлас тем, кто оказался на лестнице моего дома. Мы оставили лампу этажом ниже, а сами засели в темноте с оружием наготове. - Не тупите! Поднесите долбанный светильник с пола к своим долбанным лицам!
  Пятеро молодых людей, без брони и оружия в руках, я чувствую биение их сердец даже с расстояния нескольких метров. Четыре парня, совсем молодые, еще восемнадцати нет. Иначе сейчас бы они были в армии и воевали бы с... Я не помню, с кем там сейчас воюет моя миролюбивая родина. А девушке лет эдак двадцать на вид. Но если все они здесь, то мне сразу понятен уровень их интеллекта.
  - Уберите пальчики с курков, - скомандовал я своим товарищам. - Закат?
  - Закат, - нерешительно подтвердил один из компании дебилов. "Церковь Заката" - секта, поклоняющаяся всей той херне, что творится вокруг. На самом деле, организация очень неслабая и богатая, они, в том числе, как-то умудряются скрывать своих членов от мобилизаций и призывов. Подозреваю, что государство разрешает им существовать только ради противовеса другим религиозным фанатикам. Ведь пока они заняты враждой, пока они выкашивают друг друга, они не обращают внимания на беспредел царя. Но это лишь моя теория...
  - Вы Ян Гольдман, правда? - спросила у меня девушка, когда они прошли процедуру проверки глаз. Парадокс "шапки-невидимки": когда я рядом, то сложно определить Проклятых. На других же они сразу кидаются, а со мной могут и разговаривать, проявлять человеческие черты.
  - Предположим, - кивнул я. - Обряд посвящения проходите?
  - Да, - подтвердил один из сектантов. Закат посылает своих последователей на двенадцать часов в Бездну. Не всех, только самых лучших и самых перспективных среди молодняка, они впоследствии станут помощниками "священнослужителей". Возможно, кто-нибудь из этой пятерки рано или поздно займет высокое положение в секте. Но я бы поставил на то, что "Люцифер" изничтожит человечество раньше. Или, что еще вероятнее, люди погубят сами себя.
  - Дань принесли? - демонстративно потянулся я за саблей. - Ну, еду там, сахар, керосин?
  - У нас только часы и ножи, - панически ответила девушка. - Нам сказали, что Вы можете помочь, укрыть нас...
  - Могу, - пожал я плечами. - Но мне что-то есть тоже надо.
  - Извините, мы не знали...
  - Ладно, тогда я съем того толстяка, - указал я на самого пухлого из компании, пытаясь всеми силами скрыть улыбку. - И еще трахну вашу девку.
  - Раз надо... - тихо сказала девушка, повернувшись к своим.
  - Я?! Нет, я не, - запротестовал толстячок.
  - Это жертвоприношение ради общего блага! - прикрикнул на него самый крепкий из молодых сектантов.
  - Шучу, придурки! - рассмеявшись, перебил я этот цирк. Атлас и Коршун тоже не могли больше сдерживать смех и буквально катались по полу.
  - Мы тоже шутим, - девушка быстро нашла, что ответить. Врёт, конечно, это понятно по выражению лица толстяка. А ее лицо говорит о том, что она несколько разочарована. Я, конечно, не был пределом мечтаний девушек, особенно со всеми моими шрамами и обгорелым телом, но для нее я всё же являюсь значимой фигурой. Типа рок-звезды для девочки-подростка, у которой прошли первые месячные.
  А ведь каких-то четыре года назад на меня все самки так смотрели. Я был героем, примером каждому человеку, не только таким глупцам. Славное было время. Хотя сейчас время намного лучше, поскольку сейчас я свободен...
  - Мне вообще еда не нужна в Бездне, и это уже не шутка, - махнул я рукой культистам, чтобы те шли за мной. - Да и вы как-нибудь двенадцать часов без нее протянете...
  Я показал компании квартиру, в которой они могут переждать. Смежная квартира рядом с моим убежищем, для подобных гостей ее придерживаю. Жаль, работы ребятам не смог придумать, в прошлый раз я заставил сектантов провести генеральную уборку после моих неуклюжих строительных работ. Я соединил две квартиры в двух разных подъездах (при помощи проделывания огромной кривой дыры в стене), чтобы иметь запасной выход и шикарные четырехкомнатные апартаменты. В них могли расположиться агенты, те, кому я доверял. Но фанатикам я никогда не поверю...
  - Фанеру с окон не снимать, не курить, свечи и воду я вам выдал, по нужде ходить в ведро, - заканчивал я объяснения, забирая у сектантов ножи. - Дверь я запру снаружи, открою, когда придет время. Лучше просто поспите, делать тут всё равно больше нечего.
  - Спасибо, - улыбнулась мне девушка. Странно, сейчас куда безопаснее переждать у границы Бездны, но фанатики упорно идут к моему убежищу. Это уже четвертая группа за последние полгода. Первую я сам отыскал, а эти идут ко мне, будто совершают паломничество.
  И куда страннее то, что Церковь Заката уважала меня во времена, когда я еще был агентом. Тогда я сражался с тем, на что сектанты так упорно молятся. Эх, логику фанатиков понять невозможно, ведь ее не существует...
  
  
  Глава 4.
  
  В Безднах влажность воздуха всегда около ста процентов. А из-за незначительных колебаний температуры, всё вокруг становится влажным. Это, разумеется, удобно для сбора воды, ведь дождя тут нет, а пить мне еще что-то надо. Вот и растянул я полиэтилен на крыше под небольшим углом, так, чтобы вода стекала прямиком в бутылки. Главное, вовремя успеть их крепко закрыть, ибо стоялую воду тут употреблять нельзя.
  Но, как и у каждой медали, у этой есть обратная сторона: многие вещи быстро портятся. Например, сахар, сигареты или боеприпасы, если хранить их ненадлежащим образом. Для меня же главным минусом такой погоды является то, что приходится просыпаться во влажной постели. Никогда не страдал энурезом, но теперь знаю, что испытывают эти бедолаги...
  - Гольд, я надеюсь, ты помнишь, что мы не просто так в гости к тебе зашли? - Атлас всё пытался сподвигнуть меня на то, чтобы я помог им выполнить задание. А я всё пытаюсь сдерживаться и не выдать "сюрприз".
  - Я пью кофе медленно, - сообщил я коллеге. Мы сидели на кухне при глухом свете свечи, я сделал товарищам по бодрящему напитку и по порции лапши. Сам ограничусь просто кофе, ведь мне действительно не требуется еда в Бездне. Здесь я не теряю массы, не испытываю никаких симптомов голодания и самого чувства голода. Даже живот никогда не урчит. Это роднит меня с Проклятыми. Но я всё равно очень люблю что-нибудь покушать, просто сейчас решил сэкономить.
  - Мы же не сможем выйти на задание, пока не проводим этих ребят к выходу? - понял ситуацию Коршун.
  - Как вы меня достали, какие вы нетерпеливые! - разочарованно покачал я головой, вставая из-за стола. - Пойдем.
  - Вот! Другое дело! - воодушевился Атлас. - Сейчас быстренько соберемся...
  - Возьмите только табельное и лампу, - перебил я агента. - Хочу кое-что показать.
  Бойцы неохотно согласились выйти из квартиры без тяжелых бронежилетов и кучи оружия. Неужели они мне не доверяют? А, к чёрту, я бы сам себе не доверял. Особенно после того, как я всадил пулю в Атласа...
  Мы вышли из подъезда, дважды обогнули дом и направились в подвал. Пройдя всего лишь пяток шагов в подземелье, я отодвинул занавеску.
  - Охренеть! - засмеялся Атлас.
  - Большая Имперская Корона, Малая Имперская Корона, скипетр, держава, какая-то диадема с кучей драгоценных камней, - перечислял я то, что смог вынести за последнее время из Алмазной Палаты.
  - А сразу не мог сказать? - поддержал смех товарища Коршун.
  - Я же обещал сюрприз, - подмигнул я. Почему всё это находится у меня в подвале? Тут безопаснее всего для таких ценностей. Мародеры не обыскивают подвалы в поисках наживы. Это было "во-первых", и это отнюдь не главное. Во-вторых, и данный пункт куда важнее, нас уже как-то посылали в Алмазную Палату, около года назад. Но мы и близко не смоги подобраться. Поэтому я решил доделать начатое дело. А еще вынес из одного небольшого банка пару золотых слитков и мешок денег. Так, на всякий случай.
  - За такое и отпуск дать могут! - Атлас подбросил в руке державу.
  - Но-но! Положи на место! - отобрал я у него игрушку стоимостью в шикарный дворец. - У вас какое задание? Правильно, Имперская Большая Корона. Всё остальное не покинет подвала.
  - Гольд, за такие находки...
  - Царь на радостях выделит кучу бабла ООН, - перебил я коллегу. - Я знаю. Можете отразить это в отчёте, мне плевать. Но вы всё равно возьмете с собой лишь корону. И еще вон ту сумку, там чуть больше миллиона североамериканских, передадите ее лично в ООН.
  - Может, к черту это агентство? - приподнял сумку с деньгами Атлас, решив даже не вступать со мной в спор.
  - Какой там сейчас курс? - уточнил я. Меня обычно мало интересуют новости того мира, но в этот раз мое любопытство взяло верх над моим пофигизмом.
  - За один бакс два рубля дают!
  - У-у-у, они всё же обрезали четыре нуля?
  - Пять нулей... Деноминаторы долбанные...
  Мои коллеги на радостях любезно согласились посидеть еще какое-то время в моей берлоге, а потом выдвинуться к границе вместе с сектантами. Раньше мне приходилось работать с Атласом и Коршуном не так уж много. Куда больше времени я проводил в Нью-Йоркской Бездне с американскими агентами. Но там вообще лютый кошмар и абсолютная задница, Москва по сравнению с этим просто райское местечко. Тут и Бездна поменьше, и выходов побольше, и нет тысяч вооруженных Проклятых.
  Американцы первыми послали войска сражаться во Тьме, пока весь мир наблюдал. Даже Россия решила посмотреть, что получится из попытки совершить крупномасштабную атаку. Пожалуй, это было единственное правильное и разумное решение за всю историю моей родины.
  Десять тысяч элитных бойцов пробились вглубь Манхеттена, успешно уничтожая Проклятых. Часть дивизии вместе со штабом и полевой лабораторией расположилась в Центральном Парке. Но в один прекрасный момент весь парк и прилегающие к нему высотки просто ушли под землю вместе с четырьмя тысячами солдат. Оно совершило подкоп, и это, надо признаться, было гениально. Армия начала отступление (или скорее паническое бегство?), но Люцифер уже успел отбить мосты, которые являлись единственными выходами из Бездны Манхеттена, и собрать там своих элитных бойцов, поставить снайперов и пулеметчиков у окон зданий неподалеку, выстроить баррикады.
  В итоге, американцы потеряли почти восемь тысяч солдат, а весь мир окончательно понял, что человечество по уши в дерьме. Зато именно эта провальная операция подтолкнула страны к созданию агентства под юрисдикцией ООН.
  Я это к тому, что в Нью-Йорке теперь тысячи хорошо вооруженных, обученных и бронированных Проклятых. Если мозг человека не поврежден при его смерти в Бездне, то будучи "преобразованным" он сохраняет навыки. Более того, Проклятые стреляют на порядок лучше, чем когда они были людьми. Видимо, сказывается отсутствие страха и боли, а также то, что видят во тьме они куда острее смертных. Если у них сохранились глаза, разумеется. Однако при перестрелках Проклятые практически не используют укрытия, да и блоки в ближнем бою тоже почти не ставят.
  Впрочем, и без этой "зомби-дивизии" в Нью-Йорке было бы тяжко. Ведь там у населения при жизни имелось оружие...
  Отодвинув тумбочку от двери и отперев засов, я высвободил своих гостей. Мы уже полностью собрались и готовы были выдвигаться. Я шел первым, за мной Атлас с лампой, потом пятерка сектантов (ножи я им, кстати, не вернул), замыкал шествие Коршун.
  - Жрать охота, - услышал я голос за спиной. Готов поспорить, что он принадлежит толстяку.
  - Заткнись! - тут же рявкнула на него девушка. - Не позорь нас.
  Но как только мы открыли дверь из подъезда, Атлас произнес: "Какого...?". Я резко обернулся и увидел, что из груди товарища торчит стрела.
  - Все внутрь! - скомандовал я обернувшись. Толстяк держался за шею, тоже стрела.
  - Сука, я даже ничего не почувствовал, - ощупывал себя Атлас. Прямо в бронежилет ему угодили, повезло. А вот толстяку не так повезло. Простояв несколько секунд, он скатился на колени, затем совсем рухнул. Тут уже не помочь.
  - Коршун! Позиция у окна на третьем! Атлас! На второй! ХИСы мне оставьте! Закат! Уходите на четвертый этаж и не высовывайтесь! - раздавал я приказы, принимая от бойцов Химические Источники Света (палка такая, ее надламываешь и она светится, сраная техническая магия, в общем).
  Выждав секунд десять, пока мои ребята займут огневые позиции, я высунулся из-за двери и кинул ХИС в направлении, откуда по нам велась стрельба. Затем бросил еще один. Файеры тоже подошли бы, но они капитально ослепляют меня самого, ведь мои глаза не видели Солнца уже более полугода. Послышалась очередь из трех выстрелов, затем еще три, и еще три.
  - Минус три! - сообщил Коршун о потерях врага. Обожаю этого парня! Стрелок от Бога! Ну, от того Бога, которого нет. А если он всё же есть, то спасибо ему за болезни, педофилию и Люцифера, ублюдок на облачке хренов.
  Заметив, как кто-то забегает за угол дома, я достал пистолет и саблю. Самый обычный пистолет Макарова, но мне надо было хоть чем-то заменить свой утерянный табельный.
  Аккуратно выскочив за пробежавшей тенью, я узнал своего оппонента.
  - Луки и арбалеты? Серьезно, Златов? - усмехнулся я. - Вы бы еще с пневматикой пришли.
  Мы стояли под красным светом уличного фонаря. Златов против Гольдмана, какая ирония. Всё равно, что проститутки против шлюх. Не-е-е, тупое сравнение получилось... Потом придумаю что-нибудь красивое, сейчас я в бою вообще-то.
  И, к слову, Гольдман - моя настоящая фамилия, а у него всего лишь псевдоним.
  - Мачете - оружие новичков, - кивнул я на здоровенный нож в его руке. Хотя тут я слукавил: мачете идеально подходил для прорубания моей небаллистической брони на конечностях. А вот с маленьким арбалетом, находившимся в его правой руке и нацеленным на меня, он явно прогадал.
  Этот христианский фанатик давно жаждет моей смерти. И уже второй раз мы вот так вот с ним встречаемся. Раньше он только слюной брызгал в социальных сетях и зеленкой в меня как-то осмелился метнуть, но теперь, когда добрый Царь запретил интернет, этот ушлепок решил перейти к открытому противостоянию.
  - Сегодня всё закончится, - наконец-то произнес он свои первые слова. Надеюсь, они станут для него последними. Златов считает, что мы равные враги и это будет эпичный бой, однако для меня он всего лишь рядовой засранец, которому я устрою взбучку. А даже если умру, то как-то пофигу.
  - Ты разжирел, - усмехнулся я, указав саблей на его живот.
  Внезапно фонарь погас, и мы оказались в полной темноте. Я резко отскочил в сторону, сделал два выстрела туда, где он стоял, дважды нанес легкие удары саблей, прикрывая свой отход назад. Остановился. Лишь тьма и тишина. Не слышно моего сердца, не слышно дыхания. Ничего.
  В последний момент, я уловил легкий силуэт, заворачивающий за угол дома. Затем зажегся свет.
  - Сученок, - сквозь зубы процедил я. Второй раз уже уходит. Но для этой попытки он хорошо подготовился: собрал команду, пробрался прямо к моему убежищу, устроил засаду. Если бы не агенты, мне пришлось бы не совсем сладко.
  - Ушел, - констатировал Атлас, подошедший ко мне со спины. Он безуспешно и неуклюже пытался вытащить стрелу из бронежилета.
  - Ранен, - указал я на следы крови.
  - Догонять времени нет, надо валить.
  Напарник прав. Сейчас сюда из-за меня сбегутся все Проклятые. У табельного пистолета-пулемета мощный глушитель, а я своей пальбой из ПМ приманил всех, кого только возможно.
  - Коршун, уходим! - махнул я нашему идеальному убийце. - Я потом им глаза вырежу, уходим!
  - Я уже всех ослепил, - приподнялся Коршун от трупа павшего врага, вытирая нож о его одежду. - Одному прострелил голову, поэтому извините.
  Мы быстро побежали к калитке в парк. Но не успели пройти и десяти шагов в парке, как я уловил движение далеко впереди.
  - Проклятые, двое, вооружены, - тихо сказал я. Так как по узкой тропинке мы никак не смогли бы их обогнуть (справа находился каменный забор, а слева - пруд), я жестом скомандовал отходить. Когда Проклятые взволнованы громким звуком или же светом, моя способность укрывать всех от их взора резко падает. Неизвестно, насколько Атлас сейчас боеспособен, а двух уродцев с Калашами в лобовой атаке победить не так просто, как горстку упоротых фанатиков. И, к тому же, это привлечет еще больше внимания. Короче, нах такие приключения.
  Всей нашей безумной компанией мы ломанулись со всех ног и вышли к автомобильной дороге. Практически все уличные фонари по пути горели, что очень скверно, ведь нас легко заметить.
  - Долбанная улица красных фонарей, - уловил мои мысли Атлас, я слегка хихикнул. Шутка про "улицу красных фонарей" жутко бородатая, но почему-то всегда веселая.
  - Зачем глаза Мученикам выбивать? - не сдержала своего любопытства девушка-культистка. Да-да, они "Проклятых" называют "Мучениками".
  - Люцифер не умеет восстанавливать глаза и мозги, - негромко просвещал ее Коршун. Мы уже перешли на медленную и аккуратную походку вдоль стены одного дома. - Если выбить глаза, то Проклятые будут значительно слабее.
  - А если мозг?
  - Если мозг, то Люцифер использует труп для создания... Иного рода жизни... - сглотнул слюну Коршун. - И порой эти создания получаются куда опаснее ослепленных Проклятых. Поэтому при возможности выбиваем глаза.
  Агент умолчал, что лучшим вариантом является вынос тела за пределы Бездны. В этом случае оно превращается в пепел, и Люцифер навсегда теряет своего раба. А еще это чертовски красиво!
  Мозги же следует уничтожать лишь элите Проклятых, тем, кто способен держать в руках оружие. Остальные уродцы не представляют серьезной опасности для опытных бойцов, отпугивают мародеров, и, есть теория, что на поддержание их жалкого существования Люциферу приходится тратить ресурсы. Поэтому мы редко их трогаем без критической необходимости.
  Сектанты, как и все люди на Земле, конечно, многое слышали и о нашей работе, и о Проклятых, но тонкости знают лишь те, кто здесь был. Видеокамеры не способны работать из-за выхода из строя всех электрических приборов, как только они попадают в Бездну, а старинные фотоаппараты выдают унылые черно-белые снимки, на которых ничего не разглядеть по причине темноты. Но даже мы, агенты, знаем очень мало, практически ничего...
  
  
  Глава 5.
  
  Никогда не забуду те мгновения. Мгновения, чётко разделившие мою жизнь на "до" и "после".
  Жаркое начало июля, вручение дипломов, глупые фотки в мантиях и шапочках, наша пьяная вечеринка по этому поводу. А потом просыпаешься в своей постели от криков, кругом темнота, лишь призрачный красный свет от фонарей за окном дает тебе понять, что крики доносятся неспроста. Поначалу всё воспринимается как какой-то больной похмельный сон. Точнее ты искренне надеешься на это. Но в глубине души понимаешь: ты в жопе.
  Первое, что я сделал, это схватил кухонный нож, ибо лучше оружия в квартире не имелось. Почему-то мой бессознательный выбор пал на универсальный нож с длинным и тонким лезвием, а не на какой-нибудь увесистый тесак. И его я не выпускал из рук следующие пятнадцать суток. Затем выбежал в подъезд, где успели собраться некоторые соседи. Никто ничего не понимал. Я ничего не понимал.
  Смелые и безрассудные отправлялись на улицу в попытках прояснить для себя ситуацию, кто-то забегал обратно к себе и захлопывал дверь. В итоге я остался стоять один со своим соседом. Мы посмотрели друг на друга, и он кивнул, мол, давай к нам. Так я и поступил. Ведь самое логичное, что тогда можно было придумать, это найти "компанию".
  Сосед, молодой хороший мужик, проживал с женой и двумя маленькими дочками девяти и семи лет. На улице не умолкали крики и стрельба, из окна отчетливо виднелись объятые огнём машины, я разглядел, как два силуэта сражаются у автобусной остановки, вдалеке тень за волосы тащила бездыханную женскую особь. Мы решили не философствовать на тему "интересно, это война началась, или же инопланетное вторжение разумных динозавров?", а предпочли хоть что-то делать.
  Первым в нашем плане по выживанию стал пункт о добыче воды и пропитания. Мы решили просто оббежать квартиры в нашем подъезде: если они распахнуты и в них никого нет, то почему бы не одолжить у них припасы? Сначала вынесли то немногое, что оставалось в моем холостяцком холодильнике.
  Затем пошли искать незапертые двери. Такой оказалась лишь одна, на первом этаже. И именно там я впервые познакомился с Проклятыми. Мелкая карманная собачка, которых так любят прекрасные представительницы тупого пола. Или тупые представительницы прекрасного пола? А, неважно...
  Безумная собачонка незамедлительно набросилась на меня и вцепилась своими крошечными зубками мне в штанину. Я ударом ноги попытался ее сбросить, но она удержалась, пиявка уродливая. Тогда я ударил ее кулаком по голове, однако собачонка не собиралась отступать. Я повторил действие, только намного сильнее, и всё равно получил такой же результат, вернее, его отсутствие. Мне надоел этот цирк, я наклонился и вогнал кухонный нож ей в шею. Еще секунд пять она продолжала сражаться с моей джинсовой штаниной, а потом просто умерла. Лишь в тот момент я осознал, что всё это происходит на самом деле.
  Появилась необходимость хоть как-то вооружиться, это и стало нашим вторым пунктом (несмотря на то, что первый пункт мы почти полностью провалили, добыв припасов всего лишь на три дня). И не только из-за собачки, нас куда больше тревожили сражающиеся на улице люди.
  Сосед был рукастым мужиком, в смысле многое умел делать своими руками. Копья выглядели разумным вариантом, поэтому мы сразу приступили к их созданию. Сосед приступил, я всего-навсего выполнял функции "принеси-подай". Любой болван может примотать нож скотчем к швабре, я же наблюдал за настоящим искусством. Снятие с качественных кухонных ножей рукоятей при тусклом освещении от трёх свечей, аккуратное пропиливание в подходящем древке отверстий под клинки, закрепление всей конструкции стальными болтами.
  Сейчас это кажется дико смешным, но тогда не вызывало сомнений, что это может спасти жизнь. Мне и спасло. Только мне...
  - Соболезную по поводу вашего друга, - отвлекся я от своих размышлений, когда мы вошли в парк через главный вход. Особых вариантов не было: либо через тропинку с Проклятыми, либо так. На набережной в сторону выхода сооружена баррикада из автомобилей, в обход слишком далеко и опасно.
  - Стать Мучеником - честь, - тихо ответила девушка. Вряд ли она сама верит в это, но спорить мне лень.
  Стать Мучеником... Самое смешное, что люди, на которых изначально обрушилась Тьма, даже и не подозревали о наличии у нее границы. По крайней мере, у нас в районе. Ведь именно здесь всё началось. Остальные города стали уходить во мрак лишь через сутки и в течение следующей недели. Центр Москвы тоже не сразу прирос к Бездне.
  Те, кто находился близко к границе в момент пришествия маленького апокалипсиса, мгновенно умирали от электрического разряда. Причем с обеих сторон границы, на расстоянии около ста метров. Они и становились первыми Проклятыми. Те, кто оказался на этом берегу Бездны, разумеется. И граница еще несколько часов продолжала испепелять молниями всех, кто приближался к ней...
  - Не надо, - шепнул я, положив руку на пистолет-пулемет Атласа. - Это Турник-мен, он хороший парень.
  По центру главной дороги парка ползла половина человеческого тела. Не совсем ползла, скорее умело продвигалась на руках. У этого Проклятого не хватало всего, что находится у обычных людей ниже пупка. Но кишки не вываливались по дороге, вовсе нет. Люцифер очень талантливо латает своих "поломавшихся" рабов. Вот и здесь место разрыва туловища надвое аккуратно "залеплено" кожей.
  - Кто?! - непонимающе переспросил Атлас.
  - Турник-мен, - повторил я, остановив всю группу. - Он к турникам ползет. Подтягиваться любит, на брусьях вытворяет чудеса, отжиматься от земли у него теперь не особо получаются, но выглядит ужасно забавно.
  - Тебе его не жалко? - тихим голосом спросил Коршун.
  - Ни капельки, - мою садистскую улыбку скрыл мотоциклетный шлем. - Если он при жизни был упорот настолько, что только и думал о спорте, то именно этого уродец заслужил и после смерти.
  Траурное молчание повисло в воздухе. Я покачал головой и повел группу в обход. Придется сделать небольшой крюк, но Турник-мена я в обиду не дам. Он же истинный супер-герой! Хочу как-нибудь соорудить ему супер-геройский костюм и нарисовать комикс.
  Турник-мен является зеркалом всего человечества. Проклятые не так часто делают то, что совершали будучи еще живыми. Например, ни разу я не видел, чтобы Проклятые трахались. Впрочем, застал я недавно, как один живой извращенец сношал безрукую и безглазую зомби-девку (я долго смеялся), но это не в счет. Ведь между собой они не спариваются.
  Да и оружие Проклятые используют лишь в том случае, если при жизни имелся навык. Именно навык - действия, доведенные до автоматизма. В тех случаях, когда человек пару раз стрелял в тире, будучи Проклятым огнестрел он не возьмет. Но, без сомнений, именно Люцифер приказывает своим рабам хватать оружие. А тут Турник-мен, имея оставшуюся капельку сознания, ползет на спортплощадку по своей воле. Это так... Символично...
  - Закат, вас снаружи ждут? - решил я заранее скорректировать действия группы.
  - Да, жрец и два рыцаря в какой-то заброшенной больнице недалеко, - рыцарями, как я понял, сектанты называли своих бойцов. Хотя какие у них бойцы?! Бегают с холодным и дробящим оружием, стыд и срам.
  - Это не какая-то больница, а известный госпиталь, и ему около двухсот пятидесяти лет, проявите уважение, - медленно произнес я, оглядывая периметр. - Агентов подвезете?
  - У жреца микроавтобус...
  - А нас спросить? - вмешался в мои переговоры Атлас.
  - Финансовые средства, найденные агентами в ходе выполнения миссии, не являются национальными или культурными достояниями, а также личной собственностью, поэтому подлежат доставке в ближайшую штаб-квартиру ООН, - цитировал я устав АПЛ. Почти цитировал, там это как-то иначе сказано, но суть я передал верно.
  - И?
  - Вы выйдите из Бездны прямиком в гетто, которое осталось от некогда прекрасного города. В гетто с кучей голодных бедняков и отмороженных ублюдков. Вам крупно повезет, если вас попытаются ограбить бандиты, а не местная полиция. Но главная проблема в том, что при пересечении любого блокпоста вас обыщут военные, деньги либо оставят себе, либо сдадут правительству.
  - Нас раза три по дороге сюда обыскивали, - разочарованно согласился Коршун.
  Конвенция, конечно, разрешает агентам пересекать границы государств с оружием, но она ничего не говорит о том, что нас нельзя обыскивать местным "хранителям порядка". Самое смешное, что в Европе по моим карманам ни разу не шарились, наоборот, просили сфотографироваться и жали руку. А на своей родине чуть ли не в задницу лезут на каждом посту. В Америке хотя бы автограф просят после обыска. Это, несомненно, всё равно, что поцеловать в щечку после изнасилования, но почему-то и правда сглаживает негатив ситуации...
  - Закат умеет обходить процедуры досмотра, - всё еще пытался я убедить Атласа прислушаться к голосу разума. - Просто оружие уберите и дайте жрицу вести переговоры.
  - Ты победил, - развел руками Атлас. - Так хоть нашу штатную машину ждать не придется.
  - Ребят, доставите моих коллег в Домодедово? - обратился я уже к сектантам, которые завороженно ждали окончания нашей дискуссии. - Там единственный оставшийся аэропорт и ближайший штаб ООН.
  - Конечно! - радостно воскликнула девушка. - Уверена, жрец согласится!
  - Скажи ему, что это я попросил, мне не откажет...
  Как хорошо, когда можно попросить. И еще лучше, когда твою просьбу выполняют. К сожалению для меня, Люцифер - это не Церковь Заката, к моим словам прислушиваться не станет. Оно не прислушивается ни к чьим словам и не внемлет мольбам.
  Я видел, как люди умоляли о пощаде на коленях, но руки Проклятых всегда исполняют приговор. И Люцифер приговорил всех. Просто кого-то оставит на десерт...
  
  
  Глава 6.
  
  Взрывы, непрекращающиеся крики, выстрелы. Так прошел мой первый день в Бездне. Большую часть суток я просто сидел, забившись в угол. А что еще было делать?!
  Самое поразительное, что маленькие дочки соседа придерживались моей тактики поведения. То есть всего-навсего сидели на попках и не совершали лишних движений. Не плакали, не доставали взрослых вопросами, а превратились в статуи, безмолвные и бездвижные.
  Я даже смог отрубиться на пару часиков. А когда проснулся, то всё вокруг объяла блаженная тишина. Лишь изредка слышался какой-то шум с улицы. Но вскоре раздался пронзительный крик из подъезда. Крик о помощи. Я, если честно, не очень горел желанием пойти и умереть вместе с тем, кто кричит, но сосед решил устроить спасательную операцию.
  Две Проклятые девицы безуспешно пытались пробиться к пенсионерке, которая чересчур умело отгоняла их шваброй. Девушкам было от силы лет по четырнадцать-пятнадцать, и оружия у них нет. Под градом ударов швабры они раз за разом старались прорваться к цели.
  Сосед замер в бездействии, а я плюнул на всё, схватил копье поудобнее и вонзил его одной бешеной в бедро. Она переключила свое внимание на мою скромную персону, даже не почувствовав тяжелой раны. Я вынул копье, откинул девку ударом ноги, затем воткнул копье ей в шею. Но Проклятая, как и собачка с первого этажа, попыталась продолжить атаку. Лишь через пару секунд, забрызгав абсолютно всё вокруг кровью, она пошатнулась и упала на землю.
  Вторая девочка тем временем умудрилась добраться до безобидной старушки и теперь во всю колотила ее головой прямиком о каменную стену. Бедная боевая бабушка, жаль, что ее история так закончилась. Сосед же, задница ленивая, продолжал стоять в стороне. Его можно понять: у него две дочки, он ассоциирует этих девиц с тем, что для него дороже всего на свете. А еще моральное давление оказывают никчемные социальные правила вроде "не убивайте девочек-подростков".
  Я бросился ко второму противнику и нанес ей пять глубоких режущих ударов ножом (при этом, видимо, разок резанул по бедренной артерии), потом ударом ноги со всей силы повалил ее на пол. Девочка попыталась подняться, но не удержалась и окончательно рухнула.
  Кровь. Они быстро выходят из строя от потери крови. В этом Проклятые капитально отсасывают у классических зомби. Но во всем остальном превосходят их на порядок.
  Девочки были очень слабым противником, они значительно уступали в массе тела, строении мышц и вооружении. Как и та собачонка. После данного боя я понял, что к Проклятым мужикам массой более восьмидесяти килограмм лучше не соваться. Вообще лучше избегать поединков с ними всеми доступными способами. Скрываться, убегать, неважно. Главное - не вступать в бой без крайней необходимости.
  Жена соседа чуть чувства не потеряла, когда мы вернулись. Я с ног до головы был покрыт кровью. Умывшись из бочка унитаза (из бочка, а не из самого унитаза) и переодевшись, мы решили, что защита лишней не будет. Сосед умело приделал легкие железные пластины к рукавам курток, от запястья до локтя. Так хоть какой-то шанс появлялся при блокировании ударов.
  На следующий день Проклятые начали зачищать квартиры в нашем доме. Выламывали двери, врывались, убивали, если находили кого-то. Для меня до сих пор остается загадкой, почему они просто не сжигали здания. Когда два здоровяка пришли на наш этаж, мы были вынуждены действовать. Отступать некуда.
  У одного в руках массивная кувалда, у другого - лом, оба высокие и крепкие. Я вышел первым, тут же всадил копье под ребра Проклятому с кувалдой. Он резко двинулся на меня, копье ушло из моих рук и осталось торчать в его теле. От удара я пригнулся, оказался на уровне его живота и тут же воткнул туда нож, выпуская наружу его внутренности. Но и это не сразу остановило амбала.
  У соседа дела шли намного хуже: Проклятый пытался задушить его, прижав ломом к стене. Мой противник нанес удар ногой, от которого я отлетел назад, а его собственные кишки вывалились из разрезанного живота почти до пола. Сосед же наконец-то смог разрезать глотку второму зомби-качку.
  Мы буквально свалились на землю, обессиленные, но одержавшие победу. После этих событий я принял решение уйти. Попытка остаться и продержаться равнялась бы смерти. До этого мы искренне надеялись, что придут войска, что хоть кто-то придет, что нам помогут. Глупость.
  Сосед, разумеется, не поддержал меня. У него семья. Мне самому сложно было их оставить, но умирать здесь от следующей группы зачистки я точно не собирался. Я обнял всех на прощание и искренне пожелал удачи моим бывшим коллегам по выживанию.
  Сначала я решил забежать к своим родителям, на всякий случай. Мы жили раздельно, но недалеко друг от друга, в десяти минутах ходьбы. Они вместе с моим приемным маленьким братом собирались в тот день на дачу, звали меня, но я отказался, использовав в качестве аргумента фразу "я же буду отмечать получение красного диплома". Эти слова так и не выходят у меня из головы, последние слова, которые я сказал своим родным.
  Я не знал, успели ли они выехать на дачу или нет, но не мог удержаться от желания раскопать правду. Добраться до их дома оказалось несложно, я старался шагать бесшумно и держаться в тени. Видел вдалеке тени, но на меня они не обратили внимания.
  Родителей я не нашел, но и не нашел их автомобиля. Значит, шанс для них есть, так я тогда подумал. Однако я и по сей день не знаю, что с ними случилось и где они. Во всей проклятой Московской Бездне и за ее пределами я не смог отыскать их следа.
  Соблазн остаться в квартире родителей хотя бы на денек победил мои опасения. Но мне повезло, я спокойно смог отсидеться и выспаться. Закинув в рюкзак бутылку с водой и упаковку сушек, я вышел из дома.
  Куда идти? Два варианта: искать укрытие или попытаться достать оружие. Выбирать мне не пришлось, так как я заметил большую группу людей, аккуратно перемещающихся вдоль стены дома на другой стороне дороги. Подобравшись к ним поближе, я произнес что-то вроде "я человек, можно мне с вами?". Мне разрешили присоединиться к группе, в которой оказались два полицейских с автоматами и в бронежилетах, мужик пенсионного возраста с охотничьим ружьем, рыжеволосый парень, державший в руках пожарный топор, его девушка, еще две какие-то крашенные блондинки спортивного телосложения и три старшеклассника с ножами и молотками. Безумная компания, члены которой никогда не стали бы взаимодействовать между собой, если бы не эти события.
  Они продвигались к полицейскому участку, идея изначально показалась мне ужасно рискованной, но относительно умной. Ведь это одновременно и убежище, и склад с оружием.
  По дороге мы наткнулись на группу из трех Проклятых, которых легко одолели в ближнем бою. Эта маленькая победа подарила нам ложную надежду и неоправданную решимость.
  У полицейского отделения стояли два силуэта с оружием, бронежилетами и касками. Мы логично решили, что это местные зомби, потому что ни один идиот не стал бы торчать на улице так спокойно. Решено было аккуратно убрать их выстрелами из Калашей. Полицейские в нашей группе так и сделали, но не успели мы отпраздновать победу, как из окна отделения открыли ответный огонь. Первые же пули убили обоих наших бойцов, это не заняло у противника и доли секунды.
  Дедок, укрывшись за машиной, попытался дать бой, но не успел он высунуть ружье, как две пули пронзили его черепную коробку. Старшеклассники старались убежать, двое тоже пали от огня противника, но третий смог прорваться за угол. Правда, вряд ли он прожил больше пяти минут.
  Жалкие остатки нашей "армии" попрятались за автомобилями. Рыжий парень схватил ружье павшего пенсионера, и очень вовремя: сзади зашли двое Проклятых с ножами, они убили спортивных блондинок. Парень уложил обоих.
  Тут же сбоку показался Проклятый коп, который, вероятно, и перестрелял из АКСУ почти всех наших. Я поднял копье с земли и воткнул ему в шею, но он сумел сделать выстрел, который попал в живот единственной оставшейся девушке. Рыжий бросился зажимать ее рану, а я кинулся со всех ног из этого пекла. Оставаться там секундой дольше я не мог, инстинкт выживания сделал свое дело. В те прекрасные деньки я не был невидим для Проклятых, они реагировали на меня так же, как и на любого живого.
  Я вбежал в первый попавшийся на глаза подъезд, вломился в первую попавшуюся квартиру, запер замок, осел на пол, тяжело дыша и закрывая лицо руками...
  - Морды на свет! - скомандовал Атлас группе людей, которая вышла прямо на нас. Мы были уже у самого выхода, в десятке шагов, надо всего лишь повернуть за угол теннисного корта. Но эти ребята повернули первыми. В итоге мы столкнулись лицом к лицу.
  - Опустите оружие! Агенты АПЛ, ООН! - послышался женский голос из этой группы. Пять человек, но среди них максимум два агента, судя по типу вооружения и форме. Хех, среди нас тоже четверо никакого отношения к ООН не имеют, кстати. Да я и сам сейчас больше похожу на мародёра-неудачника, нежели на "надежду человечества"...
  - Хватит в нас целиться, ушлепки! Мы агенты! - это уже кричал Атлас.
  - Повторяю, мы из ООН, агенты АПЛ! - девушка опять попыталась охладить пыл нашего бойца... Стоп! Твою мать, а! Я понял, в чем проблема: девушка говорила на английском, а Атлас и Коршун были не сильны в нем (хотя "АПЛ" и "агенты" на обоих языках звучит практически одинаково, видимо, паранойя моих коллег дает о себе знать). Мои же навыки профессионального переводчика сработали автоматически, поэтому я не сразу просек загвоздку.
  - Опускаем стволы, - негромко произнес я своей команде, затем уже перешел на английский. - Мы опускаем оружие, сделайте тоже самое.
  Складывается такое впечатление, что мой уютный парк превращается в какой-то проходной двор. Надо что ли растяжек поставить да мин разложить, а то достали... Но, с другой стороны, я всегда мечтал познакомиться с такими же, как я, с выжившими. И, кажется, сегодня я нашел именно то, что искал. Или ту, что искал...
  
  
  Глава 7.
  
  Конечно, я не один такой, я не один выжил в момент Его пришествия. Да, я дольше всех продержался и, вероятно, единственный выживший в своем районе, но отнюдь не во всем мире. Ведь Тьма опустилась не только на Москву, под ударом оказались Нью-Йорк, Прага, Сеул, Кейптаун, Буэнос-Айрес, Каир, Эдинбург, Рим, Мюнхен, Сан-Хуан, Тунис и другие города. Но ООН всячески скрывало информацию обо всех выживших, в том числе от таких же выживших. Делалось это под предлогом нашей безопасности, однако только сейчас до меня дошло, что есть еще одна причина: чтобы мы не собрались вместе и не свалили из агентства.
  Выжившие, по сути, единственный козырь человечества. Ведь именно под нашей "аурой невидимости" могут действовать другие агенты. Без нас любая операция равняется провалу. Пускай пока ООН не нашло нам нормального применения, но если вдруг у Люцифера обнаружится малейшая слабость, мы будем необходимы.
  Мое лицо знал весь мир, так уж получилось. Одно из самых популярных видео в интернете, как я пересекаю границу Бездны, окровавленный, истощенный, хорошенько обожжённый...
  Но найти других я не смог даже со своим допуском агента. Разузнал, что двух выживших в Каире убили свои же религиозные фанатики, посчитав их слугами Шайтана. Пробившийся из Бездны Мюнхена не говорит ни слова, сидит где-то в психушке. Группу из Кейптауна взяло "под охрану" правительство ЮАР и не выдает ООН (ага, знаем мы, под какую именно охрану; если бы не моя популярность, меня бы также собственные власти вскрыли для опытов).
  Есть еще команда из целых девяти выживших на Манхеттене. Значит, она оттуда?
  - Ти... Тимо...
  - Тимофей Коршунов, можно просто Коршун, - перебил коллега девушку из другой группы, которая пыталась разобрать его имя на удостоверении.
  - Ева, - протянула она свою карточку. Наши удостоверения являлись настоящими произведениями искусства: чернила с фосфором, чтобы видеть написанное в темноте, масса всяких голограмм, удобный чехол, даже материал приятный на ощупь.
  - Эй, мужики, тут и правда написано только "EVA", - дал нам оценить Коршун удостоверение девушки. И это действительно интересно, ведь фамилия не указана.
  Формальности соблюдены, так как, по уставу, при встрече двух групп агентов в Бездне достаточно было кому-то одному от каждого отряда предоставить удостоверение. Но за сотни миссий, в которых я участвовал, мы никогда не сталкивались с другими отрядами агентов во Тьме. Нас же совсем мало и мы разбросаны по миру. Слишком непривычная ситуация, поэтому минуту назад мы тыкали стволами друг в друга.
  Я попросил Еву подождать немного, пока я провожу своих людей. Затем я обещал оказать помощь.
  - Мне там зарплата еще поступает? - поинтересовался я напоследок у Атласа.
  - Томпсон говорит, что ты всё еще агент, - кивнул собеседник. Следовало ожидать, что лично директор Томпсон пошлет их с Коршуном сюда. Они приходили не за короной, а за мной...
  - Значит, дети Африки не голодают, - улыбнулся я, снимая мотоциклетный шлем. Треть моей зарплаты автоматически перечислялась в благотворительной фонд одной Голливудской звезды, занимался этот фонд исключительно снабжением малоимущих африканцев продуктами питания. Еще треть зарплаты уходила моим бабушке и дедушке. А треть копилась на карточке, я почти не тратил деньги. А в Бездне это сделать вообще невозможно.
  - Тебя не уволили, тебе дали отпуск... - подошел Атлас ко мне вплотную, намекая, что разговор переходит в серьезное русло.
  - Привет Томпсону передай, - я резко обрезал его попытку переубедить меня.
  - Тебе всегда рады по ту сторону границы, - опять сдался Атлас.
  Я торопливо прощался со своими коллегами, мне же не терпелось узнать, что здесь делает Ева с ее отрядом. Но девушка-сектант решила меня задержать.
  - Меня зовут...
  - Стой, - прервал ее я. - Вряд ли мы когда-нибудь встретимся еще раз, поэтому давай ты не будешь напрягать мой мозг запоминанием твоего имени.
  Лицо девушки изменилось до неузнаваемости, будто у ребенка, которому пообещали купить новый велосипед, но вместо этого отшлепали ремнем. Зря я так, наверное. Закат ведь обещал выполнить мою просьбу и сопроводить Атласа и Коршуна.
  - Вот, возьми, - залез я в свой карман, отыскал небольшой кошелек, достал оттуда сложенный листок бумаги и вручил девушке.
  - Что это?
  - Это только тебе, - улыбнулся я. - Никому больше не показывай. Там то, что ООН не рассказывает человечеству, чтобы не пугать вас. Набросок выполнен карандашом, но получилось достоверно.
  - Вы сами нарисовали? - удивилась она, вертя в руке листок бумаги, но так и не открывая его.
  - Да, сегодня ночью, плохо спалось. Агенты называют это "Колесницей". Посмотри, когда останешься одна.
  - Спасибо, - вот теперь "ребенку" всё же купили обещанный велосипед, отменили наказание ремнем, и в данный момент нет никого счастливее этого человечка с горящими глазами.
  - Удачи, - кивнул ей я, провожая взглядом уходивших за пределы Бездны агентов и сектантов.
  Тем временем, еще более разномастная компания ждала меня. Ева сняла тяжелый шлем и, ничего не опасаясь, спокойно себе покуривала, эффектно приложив табельное к своему плечу. Высокая, небольшой хвостик грязных блондинистых волос, серые уставшие глаза, маленькие шрамы на переносице, подбородке, шее. Еще несколько доказательств к моей теории о том, что она является выжившей.
  Два бойца из ее группы никак не походили на агентов. Прежде всего, по причине наличия у них тяжелого вооружения, подходящего скорее для ведения войны, нежели для скрытных операций в Бездне. Оба высокие, крепкие, одному не меньше сорока пяти, волосы до плеч, борода, не видевшая бритву несколько недель, второму слегка за тридцать и мышцы его накачены по самые помидоры.
  У старика в руках дробовик "SPAS-12", у титана пулемет "M249 SAW". Они бы еще с собой симфонический оркестр привели, оперного певца и фейерверки. Эффект будет одинаковый: неизбежная смерть от рук Проклятых, которые сбегутся на шум со всей округи. Впрочем, у их бедер висят "Мини-Узи" с глушителями. Какой смысл тогда тащить тяжелое вооружение?
  Еще один смуглый и бритый наголо парнишка держит Узи в руках. Это не наше табельное, но, готов сделать ставку, что этот парень тоже агент. Оружие агентов - "APL SMG-1B" или просто "Зубр", разработан на базе российского "ПП-19 Бизон" (который, в свою очередь, сделан на основе АКСУ). Над АПЛовским Зубром хорошенько потрудились российские оружейники и умельцы из "Кольта": магазин на 64 девятимиллиметровых патрона, сверхпрочные материалы, практически нулевая отдача, легкость и компактность, три режима огня (одиночный, тройной, автоматический), лучший глушитель, бесшумное движение затвора, выдвижной приклад. Узи капитально отсасывает по всем параметрам, кроме, пожалуй, одного - из израильского пистолета-пулемета можно спокойно вести огонь с одной руки, а из нашего табельного это затруднительно.
  Разумеется, пистолеты-пулеметы имеют плохую пробиваемость, паршивую дальность стрельбы и ужасающую точность. Однако в темноте целиться невозможно, поэтому два последних пункта в Бездне не так важны, битвы в основном происходят на коротких дистанциях. И лучше уж я не смогу пробить бронежилет Проклятого, чем грохотом из какой-нибудь мощной винтовки привлеку внимание еще сотни его собратьев.
  Последний, пятый член отряда Евы, выделялся больше всех. Если вообще можно употребить термин "выделялся" по отношению к этой безумной группе. Низкий, худощавый, молодой, без оружия и брони...
  - У него глаза черные, - тихо сказал Еве этот парнишка, уловив мой взгляд на себе.
  - Не волнуйся, они у меня темно-карие с рождения, - рассмеялся я. - И глаза Проклятых ты точно ни с чем не спутаешь.
  - Ян Голдман, наконец-то мы можем познакомиться, - обратилась ко мне Ева.
  - С мягким знаком, - пробурчал я себе под нос.
  - Что?
  - Ничего, забудь, - покачал я головой. Иностранцы всегда неправильно произносят мою фамилию, но я уже смирился с этим. - Цель миссии?
  - Надрать жопу Люциферу, - подмигнула девушка-агент.
  - О-у-у, - изобразил я грусть. - Тогда даже не знаю, нужно ли мне знать имена остальных, раз вы всё равно скоро умрете...
  - Большая честь с Вами познакомиться, я Михаил Войтенко, можно просто Михо, - подбежал тот невооруженный парень ко мне.
  - Украинец? - пожал я плечами.
  - Я американец, - резко ответил Михо с явным русским акцентом.
  - Уважаю, - совершил я театральный поклон. Без какой-либо иронии, я действительно уважаю его выбор. Себя-то я вообще не причислял к какой бы то ни было национальности. Четверть еврейской крови, четверть прибалтийской, половина славянской, в совершенстве говорю на русском, испанском и английском, имя и фамилия явно неместные. К кому тут себя причислишь?
  - Михо наш ученый, - поясняла Ева.
  - Директор Томпсон решил сократить штат сотрудников? - съязвил я. Прошлый раз, года четыре назад, агентство пыталось открыть лабораторию прямо в Бездне, но Люцифер, видимо, не одобряет, когда его пытаются изучить. Погибли несколько ученых, ходят слухи, что и выжившего агента убили, одной "шапкой-невидимкой" у АПЛ стало меньше. После этого инцидента попыток открыть новую лабораторию в Бездне не принималось.
  - Мы сами по себе, - улыбнулась Ева. Дезертиры? Я так и подумал с самого начала. Дезертир дезертира видит издалека, как говорится. Правда, я подозревал, что они пришли грабить и мародерствовать. А нет, благая цель. Глупая, самоубийственная, но всё же благая. Помочь им что ли?
  - Можете расположиться в моем скромном убежище, - не устоял я перед дамской юбкой. Вернее перед дамским бронежилетом.
  - Почтем за честь! - чересчур громко сказал Михо. Надо будет ему объяснить, что вести себя следует как можно тише, мы же не на политических дебатах.
  С остальными членами группы я решил познакомиться позже, когда доберемся до дома. Несмотря на то, что вдоль границы вполне безопасно, моя паранойя приказала мне быстро уводить всех оттуда. Настолько увесистых рюкзаков, как у этих ребят, я давненько не встречал. Может, что-нибудь вкусненькое у них найдется?
  
  
  Глава 8.
  
  После разгрома у полицейского участка, я просидел, прислонившись спиной к двери, около полутора дней. Возможно, даже целых два. Периодически отключался, уходя в сон, но вряд ли спал более часа за каждое свое отключение. Отходил лишь нужду справлять. Иногда доносились крики, но я всячески старался их не слышать. Ведь они означали, что кто-то такой же, как я, не справился.
  Еды в квартире не оказалось, а мои запасы сушек слишком быстро иссякли. Обыскивать квартиры в доме около полицейского участка, где, скорее всего, сидят Проклятые с автоматами, показалось мне глупой затеей. Любой план, рождающийся у меня в голове, не выдерживал никакой здравой критики. Я решил попробовать добраться до станции метрополитена. Всё же лучше, чем сидеть за дверью, когда вокруг тебя вооруженные безумцы.
  В метро я искренне надеялся обнаружить выживших, припасы, помощь. Ведь это логично - Московский метрополитен изначально спроектирован в качестве убежища. А десяток наших солдат с Калашами могут удерживать в узких тоннелях целую армию неприятеля.
  Дорога заняла полчаса, короткими перебежками от тени к тени, осматривая окрестности. Я чуть не обосрался, когда увидел огромную крысу. Ростом с человека в холке, никак не меньше. Она медленно разгуливала вокруг фонарного столба, будто хотела, чтобы на нее посмотрели. Сначала мне показалось, что у нее нет глаз, но потом я разглядел совсем малюсенькие глазки на ее огромной голове. Крыса перемещалась невероятно неуклюже, словно каждый шаг давался ей с дикой болью, часть ее тела была покрыта человеческой кожей, а не шкурой обычного грызуна, где-то мех белый, где-то серый.
  Именно в тот момент я понял, что Оно учится воевать с нами так же, как и мы учимся сражаться с ним. Если воскресших людей еще можно было как-то списать на "зомби-вирус", а опустившуюся тьму на ядовитый туман, то крысу кто-то создал искусственно из подручных материалов. Причем неудачно и неумело создал. Позже Люцифер научился творить идеальных бойцов против людского вида, но тогда Оно училось. Наш враг разумен, а Проклятые всего лишь Его оружие в этой войне...
  Вход на станцию располагался в подземном переходе. Уже там моя задница начала чувствовать что-то неладное. Войдя на верхнюю часть станции, там, где турникеты и кассы, мои глаза ослепил яркий красный свет, окутавший всё вокруг. Здесь светились плафоны, люстры, в общем, всё как обычно, только красным. Мои глаза уже привыкли к потемкам, поэтому я не сразу смог адаптироваться.
  Почему-то я решил не останавливаться, а идти дальше. Я медленно спускался по длинному эскалатору пешком, проклиная глубину заложения сей станции. Не знаю, почему я не побежал как только увидел то, что находится внизу. Стены станции, колонны, памятник вдалеке, даже потолок - всё это покрыто плотью, всё это пульсирует, будто от сердцебиений.
  Я подошел поближе и начал изучать сию биомассу. Действительно, плоть живых существ: где-то торчит ухо собаки, где-то виден человеческий сосок, зубы, где-то даже чешуя. И всё это является одним целым, каким-то биологическим механизмом, собранном в зале станции метрополитена. Сквозь странную прозрачную кожу на одной из колонн, я разглядел человеческое сердце. Оно билось. Я приложил руку и ощутил пульсацию всем телом. Весь этот организм работал как часы.
  Затем я посмотрел чуть выше и, к несчастью, обнаружил на себе взгляд пары глаз. Тогда я впервые смог отчетливо рассмотреть орган зрения Проклятых. Зрачки в прямом смысле слова поглощают свет, создавая небольшой конус тьмы вокруг себя. Радужка абсолютно черная, а вокруг белка что-то похожее на легкий темный туман.
  Услышав шум в тоннеле, я со всех ног пустился прочь, вверх по эскалатору...
  - За какую сумму пришли умирать? - спросил я у бойцов.
  - По одиннадцать миллионов, - неохотно ответил один из них. Мы успешно добрались до моего скромного пентхауса, так никого и не встретив по дороге. И трупы после битвы у подъезда успели уйти, что, кстати, не есть хорошо.
  Сейчас все кое-как уместились на кухне, я разливал кофе.
  Бойцы оказались наемниками, как я и полагал изначально. Позывной качка "Игл" (Орёл). Будь здесь Коршун, у нас получилась бы целая стая пернатых. Игл когда-то работал в частной военной компании, потом пару лет отсидел за драку в баре, и по выходу, разумеется, не смог трудоустроиться.
  Второй боец представился Бобом: "просто Боб" - так он сказал. Бывший морской пехотинец, которого турнули из-за психических проблем. Тут мы с ним братья. Хотя меня просто временно отстранили, поэтому мы скорее кузены. Лет десять он работал на заправке, не смог упустить случай схватиться за оружие снова. Тем более у обоих семьи, надо их чем-то кормить.
  Одиннадцать миллионов? Неплохо, несмотря на то, что реальная стоимость всех валют посыпалась вниз после прихода Люцифера. Американский доллар осел приблизительно в два раза, евро раза в три, рубль... не буду о мертвых плохо...
  - Значит, тебе грозит смертная казнь в США? - обратился я к Еве.
  - Я так далеко не заглядывала, - усмехнулась девушка. По американским законам, любой несанкционированный вынос ценностей из Нью-Йоркской Бездны карается смертельной инъекцией. А по-другому Ева не могла достать деньги, чтобы оплатить услуги наемников.
  - Даже если мы выживем, ничего нам не будет, - произнес смуглый паренек после длительного затишья. Свои называли его Инди, но вряд ли он был индусом, просто похож. И именно Инди произвел на меня самое сильное впечатление. Несмотря на его не совсем бойцовскую комплекцию и странный выбор Узи вместо Зубра, он держался увереннее всех, в том числе, увереннее Евы. Легкий клинок за спиной, как и у меня, постоянная улыбка, взгляд, будто он Император Вселенной. А, да, и Инди тоже агент АПЛ, но его историю я еще не успел узнать.
  - Тут всегда пахнет ранней осенью? - спросил Михо.
  - Всегда, - подтвердил я.
  - И... и еще воздух словно сладкий, совсем чуть-чуть, - продолжал делиться своими впечатлениями ученый.
  - Это не каждый замечает, но воздух действительно сладкий, - вновь кивнул я.
  - А еще тут пахнет кофе! - рассмеялся Игл, совершая большой глоток из чашки. Слишком уж большой глоток, таким глотком можно и насмерть обжечься. А потерять одного бойца из-за горячего кофе как-то совсем глупо...
  - Воды хватит только для питья, - начал я рассказывать о правилах пребывания в моем царстве. - О мытье забудьте. Даже протирать кожу влажной тканью не получится. Забудьте о бритье с водой, о мытье посуды и тем более о стирке.
  - Напугал, - рассмеялся длинноволосый бородатый Боб.
  - Одежда тут и так всегда мокрая из-за влажности, - пожал плечами Инди.
  - Далее, - продолжил я. - Одна комната целиком моя, вы поделите между собой три комнаты. Или есть еще гостевая двухкомнатная квартира, могу ее вам предоставить.
  - Нам хватит трех комнат, - ответила Ева. - Одну мне, одну Инди, и последнюю на троих придется поделить. Михо постоянно нужна защита.
  - Прекрасно, - недовольно буркнул Игл себе под нос.
  - Еще мне нужно помещение под лабораторию, - нерешительно произнес Михо.
  - Ну, могу выделить ванную комнату, - растерялся я.
  - Лучше поставь всё оборудование у меня, - предложил Инди. - Мне комната только для сна нужна, и я не храплю.
  - Да-да, лучше я буду держаться рядом с тобой, - закивал Михо. Стоп! Так выживший - Инди? Или и Ева, и Инди?
  - Короче, кто из вас выживший? - я не сдержал своего любопытства.
  - Знаешь, Ян, когда нас принимали на службу в агентство, нас заставили подписать бумаги о том, что мы к тебе и близко подходить не можем... - артистично закатила глаза Ева.
  - В жопу агентство, - резко рявкнул Инди. - Мы оба выжившие...
  Такого поворота я точно не ожидал. Сразу двойное исполнение моего давнего желания, желания найти таких же.
  Ева, как я и думал, из большой группы выживших в Нью-Йорке. Инди тоже из Нью-Йорка, но о нем не знали в АПЛ целых пять лет. Пока его не поймал отряд Евы на попытке вынести из Бездны золото. Пять лет этот ловкач умудрялся мародёрствовать в самом опасном логове Люцифера.
  Ему предложили выбор: работа в ООН за достойную оплату или смертная казнь. Я бы тоже выбрал первое. А, по факту, я когда-то и выбрал первый вариант, ведь у меня были схожие перспективы.
  - Как ты сбежал? Первый раз? В смысле, все мосты же были перекрыты? - выпытывал я у Инди его историю, так как она действительно меня увлекла.
  - Где-то на третий день, - продолжил он рассказ. - При помощи лодки и акваланга.
  - Невероятно, - удивился я. - Почему акваланг?
  - Жопой чувствовал, что если я попадусь в лапы военных, то на мне начнут ставить опыты, - эх, как же Инди был прав. И он знал, что у Бездны есть границы, ведь Нью-Йорк окутало тьмой только через сутки после Москвы.
  - А почему пошел воровать? Почему сразу в агентство не подался?
  - Когда я услышал, что выжившие агенты невидимы для Проклятых, я решил немного подзаработать...
  - За пять лет ты мог миллиарды вынести. Зачем тебе столько?! - не мог я понять мотивов Инди.
  - Куда я тратил свои деньги - это уже мое дело, - завершил обсуждение темы выживший мародер. Ладно, он прав, его дело. Но мое дело состояло в том, чтобы узнать, не вскроет ли он мне глотку во сне. И этого я так и не узнал...
  - И последнее, - приподнялся я с недопитой чашкой кофе. - Курить только на крыше, не в квартире. Если есть наркота или хотя бы антидепрессанты, то спрячьте получше и при мне не принимайте. Не шумите тут, пойду почитаю.
  - Что читаешь? - бросила Ева мне вслед.
  - Ницше, - ответил я, закрывая дверь.
  Три выживших под одной крышей. Надеюсь, у агентства остались еще "шапки-невидимки". Иначе они бросят все силы, чтобы вытащить нас отсюда и заставить выполнять их приказы. Трое... Интересно, чего мы сможем добиться вместе?
  
  
  Глава 9.
  
  Несясь вверх по эскалатору, в голове крутились слова: "Давай! Беги! Ты же марафон пробегал! Ты справишься! Беги!". Подозреваю, что у многих нечто подобное всплывает в мозгу перед насильственной смертью. Но я выжил. Капелька мастерства и удача, равная удачи при выигрыше в лотерею.
  Наверху меня встретил Проклятый без одной руки и с обгорелым торсом, прямо у выхода со станции. Пробегая мимо, я резанул его ножом. Удар пришелся по лицу, рассекая щеку от губы до уха. Но я не остановился, чтобы закончить дело, я побежал дальше.
  В подземном переходе я наткнулся на Проклятую девицу и огромного уродца с пожарным топором. У второго не было носа, и, что самое хорошее, глаза тоже отсутствовали. Причем его раны совсем свежие, кровь до сих пор течет по израненному лицу, а еще она стекает с топора, но это уже не его кровь. Кто-то отдал жизнь в битве против солдата Тьмы совсем недавно.
  Ослепленный гигант тут же бросился на меня, занося топор для удара. Мне не оставалось ничего другого, кроме как блокировать тяжелый рубящий удар при помощи копья. Древко копья на проверку оказалось прочным и спасло мне шкуру. Я пробежал чуть дальше и перерезал девице горло ножом, здоровяк догнал меня и нанес еще один удар, от которого я увернулся. Я вновь проскользнул дальше него, увидев Проклятого с разрезанной щекой. Его я тоже обезвредил, так как не хотел сражаться со сложным противником, имея за спиной еще врага.
  Как только все Проклятые с глазами были уничтожены, здоровяк потерял меня из виду. И это оказалось приятным для меня сюрпризом. Я швырнул нож в паре метров от себя, безглазый ринулся туда, открыв мне свой бок для удара копьем, чем я и воспользовался. Но одного удара оказалось недостаточно, чтобы ослабить врага, он со всей мощи попер на меня. Копьё не выдержало и треснуло посередине, именно в том месте, куда раньше пришелся удар топора. От его атаки я благополучно увернулся, подобрал нож, зашел со спины и проткнул Проклятому горло. Но даже с таким ранением, заливая всё кровью, он продолжал махать топором еще секунд двадцать.
  Вытащив половину копья, я размышлял над тем, чтобы прихватить его оружие. Моими сильными сторонами являлись ловкость и скорость, а для топора больше грубая сила подходит. Но мое основное оружие постепенно превращается в мусор...
  Звук от топота сотен ног прервал мои размышления. Проклятые бежали в мою сторону, очень много, судя по шуму. Так и не решившись разменять обломок копья на топор, я вновь пустился в бега.
  Найдя подвал в доме недалеко от метрополитена, я подумал, что смогу переждать там какое-то время. Странно, но вся кровь, которой я оказался измазан после битвы, пропала с моей одежды и тела через пару часов. Будто бы меня в стиральную машинку кто-то незаметно поместил...
  - Ну-у, я так и думал, - услышал я голос Михо, проходя мимо его лаборатории. Прошло уже два дня с тех пор, как эта орава поселилась в моей квартире.
  - Ничего нового? - решил я всё же уточнить успехи и понять, стоят ли мои страдания от их пребывания здесь хоть цента.
  - Ой! - воскликнул Михо, оторвавшись от микроскопа. Видимо, он был полностью погружен в работу. - Нового? Пожалуй, я совершил самое важное открытие последних лет. Только, боюсь, не я его совершил. Это было слишком легко. Скорее всего, первая лаборатория тоже до этого дошла, но не успела сообщить...
  - Подожди! - прервал я непрекращающийся словесный поток ученого, надеясь вернуть его мысли на рельсы основной темы диалога. - Что за открытие?
  - Подойди, - указал он на микроскоп. Если честно, мне не очень хотелось заходить в его лабораторию. Слишком уж много там источников света установили, мои глаза к такому не привыкли. Но, переборов себя, я подошел, уселся поудобнее и начал вглядываться. На стеклышке лежал малюсенький кусочек плоти, который я отрезал у своей любимой торчащей из дерева руки по просьбе Михо. Под многократным приближением микроскопа что-то происходило, но я так ничего и не понял.
  - А мог бы ты объяснить для тех, кто не имеет степени доктора биологических наук?
  - Микроорганизмы! - восхищенно произнес молодой ученый. - Так Люцифер восстанавливает своих солдат и создает новых.
  - Типа бактерии?
  - Они размером всего в несколько раз больше обычных одноклеточных, но по строению и способностям больше походят на многоклеточных, - восторженно рассказывал Михо, перейдя на русский язык. Вряд ли он сам это заметил, но перебивать я его не хочу. - Перемещаются в пространстве, набирая воздух в специальный мешок и выпуская его через четыре отверстия. Именно благодаря четырем отверстиям они могут регулировать направление своего полета.
  - То есть они везде?
  - Везде! Мы ими дышим! - Михо явно восторгался этими малютками.
  - Так как они действуют?
  - Разбирают мертвые организмы по клеткам и переносят эти клетки туда, куда нужно. Умеют даже по частям клетки разбирать, а потом их склеивать, преобразовывать. Это потрясающе! На Земле нет ничего подобного! Даже близко! - продолжал ученый напевать оду своему открытию.
  - Так они живые? Искусственные? Инопланетные? Нано-роботы?
  - Хрен знает, - пожал плечами Михо.
  - Это и есть Люцифер? - задал я свой главный вопрос.
  - Нет-нет, вряд ли. Скорее такие же невольные работники, как Проклятые. Просто выполняют определенную программу действий, сомневаюсь, что у них есть разум.
  - Твое открытие поможет в войне против Люцифера? - по идеи, это вопрос важнее предыдущего, но почему-то не для меня. Мне куда интереснее понять, что такое наш враг. В этом мы с Михо схожи.
  - Сомневаюсь, - печально сообщил ученый. - В лаборатории при агентстве мы подозревали, что Люцифер использует нечто подобное, поэтому я и не удивился открытию. Здесь мы мало можем с моим оборудованием, а вынести Войтов из Бездны не получится...
  - Кого?
  - Я их так назвал, Войты, - а Михо, оказывается, совсем нескромный. По своей фамилии дал название, он же Войтенко.
  - Тебе лучше написать отчет об открытии, - встал я со стула. - Необходимо срочно передать его в АПЛ. Не хочу закончить, как предыдущая исследовательская группа. Может, твое исследование принесет хоть какую-то пользу. И... ты молодец, поздравляю.
  - Да, спасибо, немедленно этим займусь, - занял место за столом Михо, словно ринулся исполнять мой приказ. Но я не приказывал, я высказал свое мнение.
  Группа предпочитала сидеть на крыше, так как в квартире слишком тесно, жарко и душно из-за некогда заколоченных мною окон. Мы нечасто общались за эти два дня, я занимался тем, что ходил за дровами, частично закрыл периметр крыши фанерой, патрулировал окрестности, изучая активность Проклятых. Но уродцы вели себя, как обычно.
  Вчера у нас состоялся интересный разговор. Бойцы вынесли еще пару диванов из заброшенных квартир на крышу, чтобы все могли здесь поместиться.
  - Почему Люцифер это делает? - попивая кофе, бросила риторический вопрос Ева.
  - А почему люди едят мясо коров и свиней? - ответил я вопросом на вопрос.
  - Человеку для нормального развития и функционирования необходимо мясо в силу особенностей его организма. Миллион лет эволюции так просто не отменишь, - ушел в околонаучное философствование Михо, хотя я ждал несколько иного ответа. - Однако сейчас есть масса способов обойтись и без мяса, поэтому, вероятно, отдаем дань традициям предков. А еще оно вкусное...
  - Мы жрем коров и свиней, так как считаем себя лучше их, - неожиданно для меня Инди произнес то, на что я намекал.
  - В точку! Нас абсолютно не волнует, что у них есть чувства, простые мысли, желания...
  - Но у них нет разума, - перебила меня Ева.
  - У них иной разум, - возразил я. - Но мы считаем себя вправе прерывать их жизнь ради наших потребностей.
  - Намекаешь на то, что Люцифер лучше людей? - спросил Михо, открывая банку с консервами. Чертовы мясные консервы, они почти только их с собой притащили.
  - Наоборот: в данном вопросе Люцифер такой же, как и люди. Ты не считаешь чем-то ужасным есть мясо, он не считает чем-то ужасным есть тебя. Он убивает без зверств, без садизма, Он убивает ради своих потребностей, пускай они нам еще и неясны. Ты же не чувствуешь вину, поедая эти консервы? - указал я на банку в руке Михо. - Ты не собираешься извиняться перед мертвой коровой, нести цветы к ее могиле, финансово помогать ее потомству. Ты просто ее ешь. Потому, что считаешь себя вправе.
  - А еще мясо вкусное, - сглотнув тяжелый ком в горле, всё же нашел, что ответить Михо.
  Сам я не ел мясо после первого знакомства с Люцифером. Но я не считал себя лучше тех, кто не поддерживает мою идею, вовсе нет. И самой идеи никакой нет. Меня просто начинало тошнить при попытке положить кусок мясца себе в рот. Это единственная причина, никакого Грин-Писовского дерьма.
  Люди отвратительны от рождения, по природе своей они обязаны убивать и использовать другую жизнь. Нет, не "они" - "мы". Мы обязаны...
  
  
  Глава 10.
  
  Как бы странно это не звучало, но любая Бездна является своего рода парником, теплицей или даже термосом. Когда за ее границей бушует минус тридцать, метель и торнадо, то внутри никогда не бывает ветра и температура не падает ниже плюс десяти по Цельсию. И наоборот: при невыносимой жаре снаружи, внутри воздух не прогревается выше двадцати пяти. Идеальная сфера обитания для органической жизни.
  Границы Бездны - это вертикальная стена, высотой более пятисот метров. Далее все стены закругляются и образуют купол посередине. Высшая точка купола находится на высоте около девятисот метров. Причем, если смотреть сверху, Бездны никогда не имеют круглой формы. Из космоса они напоминают черную кляксу, словно кто-то случайно пролил чернила на карту мира.
  Если посветить на границу фонариком, находясь снаружи, то свет просто пропадает. Он не проходит внутрь, но и не остается на стене. Мир тьмы, даже границы его не пропускают свет. И не выпускают Проклятых, что, в общем-то, огромный плюс для человечества...
  Зато пули и снаряды граница пропускает более чем хорошо. Бездну Кейптауна, например, правительство ЮАР сравняло с землей минометами и артиллерией лет пять назад. Боеприпасов эти энтузиасты не жалели. Но данный поступок был высшей степенью идиотизма и отчаяния, ведь павших Проклятых Люцифер собирает заново, да и абсолютное большинство уродцев под землей сидит, а не на поверхности разгуливает. Как итог: в этих руинах теперь невозможно проводить операции агентству.
  Ядерные удары кажутся самым логичным выходом. Но лишь кажутся. Тут же возникают десятки проблем. Например, Бездны, в основном, не накрывают города целиком. Ну, это как в Москве: лишь центр и несколько прилегающих к нему районов поглотила Тьма. Или один только Манхеттен в Нью-Йорке. Однако если властям Европы и Америки хватило средств и мозгов эвакуировать всех, кто живет рядом, как можно дальше, то в остальных странах на такие пустяки просто положили болт.
  Люди около границы живут в настоящем аду, даже там, где нахожусь я, и то лучше будет. Отключены водопроводы, канализация, электричество, отопление, никакой работы или социальных выплат, закрыты и заброшены все больницы. А в случае ядерного удара, который придется наносить прямо на границе, эти люди еще и погибнут. Цивилизованные страны не могут допустить такого развития событий. Но и помогать людям у границы в других государствах это "цивилизованное" человечество что-то не спешит, лицемеры недоделанные.
  Вторая, главная проблема, заключается в том, что все боятся реакции Люцифера на попытку уничтожить Его силой расщепления атома. Оно спокойно выкосило около пятидесяти миллионов людей за пару недель, а сейчас безмятежно отдыхает. Лидерам стран куда безопаснее не делать столь резких движений, так их собственная шкура целее будет...
  - Голд, тебе надо на это взглянуть, - оторвала меня от чтения Ева. Я нехотя потащил своё тело на крышу.
  Инди, Боб и Игл временно покинули наше убежище, чтобы передать доклад об исследованиях в штаб. Несладко им придется, столько непонятного текста зачитывать, да еще и при отвратительной связи. Но я, кажется, понял, зачем команда притащила тяжелое оружие: не для борьбы с Проклятыми, а для того, чтобы у местных "живых" в гетто не возникло даже желания попробовать их обокрасть или убить. Меня тоже звали на вылазку, но я уже привык жить во мраке, не хочу пересекать границу.
  - Вон, смотри, - указала Ева на небольшой крест, появившийся во дворе дома.
  - А, это местный Ку-Клукс-Клан, - рассмеялся я от жалких попыток фанатиков запугать меня.
  - Почему крест не горит тогда? - поддержала направление моих мыслей девушка.
  - Это русский Ку-Клукс-Клан. Бензин кто-то из своих своровал, видимо, - жестом указал я Еве двигаться в квартиру. - Одолжишь свой бронежилет?
  - Бери.
  Мне не очень хотелось высовываться в своей легкой броне. Ведь, готов поспорить, что рано или поздно Златов догадается о существовании огнестрельного оружия. Может, раза с десятого, а может и сейчас. В любом случае, рисковать просто так я не намерен.
  Накинув тяжелый бронежилет, прихватив с собой саблю и пару ножей, мы спускались по лестнице. Михо остался в квартире, ему нечего внизу делать, он не боец. Каждый должен заниматься тем, что умеет.
  - Прикроешь меня из окна подъезда? - попросил я Еву.
  - Подсветим местность хотя бы? - уточняла она план действий.
  - Нет, ХИСы жалко, совсем немного осталось, - мы затормозили на третьем этаже, я показал на окно. Очень надеюсь, что Ева умеет стрелять. Ну, хоть как-нибудь. Понимаю, до божественного уровня Коршуна обычным смертным вообще не дотянуться, но пусть хотя бы в меня не попадет.
  Выйдя на улицу, я сделал глубокий вдох, надел мотоциклетный шлем и достал саблю. Крест оказался небольшим, метра полтора в высоту, железная палка вбита землю, посредине неуклюже привязана деревяшка.
  - Златов, милый, ты меня звал? - достаточно громко я начал свой монолог. - Сколько дней прошло? Три, четыре? Ты ведь должен быть ранен, разве нет? Уверен, что даже если я тебе палец оцарапал, ты бы всё равно месяц валялся в кровати, наполненный к себе жалости.
  Я сделал десятисекундную паузу, вслушиваясь в каждый шорох, но так ничего и не расслышал. Проблема в том, что я стоял прямо под фонарем, меня было видно, как в ясный день. Но если он (или они) сидит в темноте, то это ему же затруднит прицеливание. Я начал неспешно ходить из стороны в сторону и вокруг креста, исключительно на всякий случай. Не хочу совсем уж задачу ему упрощать.
  - Так куда я попал? Рука? Да, скорее всего. Если хочешь, я могу сражаться с тобой одной рукой, чтобы честнее было?
  И вновь тишина. Чего я вообще от него жду?
  - Прости, я не помню точно, как тебя зовут. Дмитрий, вроде, да? Дима-Димочка-Димасик. Выходи, давай поиграем!
  К чему этот крест был, если он не собирался меня выманивать? А, достало всё! Сделаю то, что собирался сделать с самого начала!
  - Ты смотришь? Надеюсь, что ты смотришь! - я убрал саблю за спину, расстегнул ширинку и начал мочиться на крест. На железку, а не на деревяшку, она мне еще понадобится. И, разумеется, спиной к Еве, которая сидела в засаде. Мне стесняться нечего, просто что-то плохо получается ссать, если кто-то смотрит.
  Закончив свой сатанинский обряд, я застегнул ширинку, отсоединил деревяшку, положил на плечо, снял шлем и пошел в подъезд.
  Ева встретила меня с полным презрением в глазах.
  - Что? - не понял я. - Нам нужны дрова для приготовления еды.
  - Ну и мразь же ты, - развернулась она, уходя вверх по лестнице.
  - Что не так? - удивился я ее реакции. Она же, мать ее, выжившая! Нам и не такие вещи приходилось делать ради достижения целей! - Зато я убедился, что там никого нет! Фанатики бы точно не стерпели такого!
  Но Ева продолжала молчать и уходить с гордо поднятой головой. Уж не думал, что она из этих, из верунов.
  - Да успокойся ты! Религия в двадцать первом веке - всего лишь способ обогащения и управления людьми!
  Я коснулся ее плеча, но тут же получил кулаком по челюсти. Это было чертовски неожиданно, но вовсе не больно.
  - Извини, - спустя пятисекундную задержку, всё же произнесла Ева, и, вновь повернувшись ко мне спиной, еще быстрее побежала по лестнице. Я посмотрел на свою руку, она со всех сил сжимала нож. Лишь в тот момент я понял, что произошло: Ева такая же, как я. Не в плане того, что Ева умудрилась выжить, а в том, что мы оба имеем увесистые папки в психиатрическом отделении.
  Она извинилась потому, что не хотела меня ударять. Так же, как и я не хотел доставать нож. У меня произошло это автоматически. У нее тоже. Возможно, она не переносит чужих прикосновений. Меня же из колеи способно выбить практически любое событие.
  Как-то мы с Атласом спорили на тему Советского Союза, я назвал Страну Советов "банановой монархией с ядерной дубинкой, державшейся на тупых вечно-бухающих рабах и расстрелах интеллигенции", после чего получил увесистый удар в морду. Оказавшись на земле, я не сразу сообразил, что дуло моего табельного направлено на Атласа, и что я уже спустил курок. Тогда пуля попала ему в бронежилет, не причинив серьезного вреда. Но именно из-за таких выкрутасов меня временно отстранили от службы в АПЛ.
  Разумеется, Атлас нанес мне слабый удар, ведь я своими глазами видел, как он способен одним движением кулака, закованного в кастет, размозжить череп Проклятому. Зато теперь меня подкалывают куда меньше, хе-хе.
  Я просто теряю контроль. Сознание полностью подавляется животными инстинктами. Иногда я могу спокойно идти себе по улице, увидеть одинокого Проклятого, а в следующем кадре своего разума я уже стою над изрубленными кусками. Остается лишь надеяться, что я никогда не увижу изрубленное тело Евы и окровавленную саблю в своей руке...
  
  
  Глава 11.
  
  Мне попался невероятно удачный подвал, с массой выходов, парой комнатушек, в которых недавно проживали нелегальные рабочие. Или легальные, но жили они тут явно не совсем законно. Тогда я еще не курил, поэтому таскать с собой зажигалку привычки не имел. Сосед дал мне одну, но газ в ней подходил к концу. Еды и воды тоже здесь нет. Поэтому я решил совершить вылазку. Благо небольшой магазинчик располагался прямо на первом этаже здания, в подвале которого я обосновался.
  От заветных припасов меня отделяло лишь одно небольшое "но": Проклятый с молотком расхаживал из стороны в сторону у входа в магазин. Пробраться мимо никак не получится, придется вступать в бой. Я снял кроссовки (чтобы не шуметь при ходьбе), засел в темноте и изучал траекторию движения своего врага, считал каждый его шаг, запоминал каждый поворот головы, продумывал, как можно подобраться поближе, скрываясь за автомобилями.
  Через пять-десять минут я был готов. Проклятый следовал определенному маршруту, делал всё, словно он запрограммирован, почти как робот. Я подкрался сзади, схватил врага за подбородок, приподнял голову и со всей силы резанул по шее ножом. Он не успел оказать никакого сопротивления.
  Магазинчик был частично разграблен. Некоторые продукты валяются на полу, полки перевернуты, какой-то дебил даже кассу вскрыл и вытащил деньги. Но припасов мне всё равно хватит с лихвой на неделю-другую. Пришлось трижды бегать туда-обратно между подвалом и магазином, но оно того стоило. Еще я отыскал там пару свечей и глупый женский детектив.
  Комната мигранта не имела окон, а поэтому я наконец-то смог слегка осветить свое временное убежище. Я уже ни на что не надеялся, не ждал помощи, я просто сражался за свою жизнь. Вернее не за жизнь, а всего лишь за следующее мгновение. Чтобы просуществовать чуточку дольше, хоть час, хоть минуту. Обезьяна внутри меня отказывалась сдаваться. Она понимала, что никаких шансов нет, но всё равно заставляла меня сражаться.
  Спустя пару дней чревоугодий и пребывания в безопасности, я услышал, как одну из металлических дверей подвала открывают. Я смог различить шаги одинокого противника, поэтому решил принять сражение, а не бежать. Схватив ломик и затушив свечу, я спрятался за дверью в свою коморку. Каждая секунда дается тяжело в такие моменты. Отчетливо слышится собственное неровное дыхание, ускоренное сердцебиение отдается в черепной коробке.
  Дверь открылась и наполнилась легким светом от зажигалки, в комнате показался силуэт. Не раздумывая, я нанес сильнейший удар ломом по затылку, затем выхватил нож. Но этого уже не потребовалось, моя цель валялась на полу, кровь медленно вытекала из его головы. Лишь тогда у меня что-то кольнуло внутри, лишь тогда появился вопрос: "а что, если я совершил сейчас ошибку?".
  Вновь осветив комнату свечой, я вглядывался в безжизненное тело. Крепкий мужчина средних лет с рюкзаком на спине. У него оказалась при себе еда и вода, небольшой топорик, два охотничьих ножа. На ногах и туловище мотоциклетная защита. А еще он использовал зажигалку. Я убил не Проклятого. Я убил человека...
  - О каком поступке вы больше всего жалеете? - умело воспользовался своим ходом Инди. Мы всей оравой разлеглись на наших излюбленных слегка промокших диванах на крыше и играли в "вопрос-ответ". Игра проста до безобразия: каждый по часовому кругу задает вопрос всем остальным. Разумеется, врать и уходить от ответа нельзя, но это уже личное дело каждого.
  Несмотря на кажущийся идиотизм, такие маленькие вещи очень помогают сплотить группу. Особенно если эта группа еще не понесла потери, и все только-только притираются друг к другу.
  - Жалею, что не вынул вовремя. Алименты пришлось платить восемнадцать лет за секундное замешательство, - ответил Боб, все слегка расхохотались.
  - Жалею, что мы принесли всего две бутылки, - пошутил Игл, разливая коньяк по стаканам. Он вместе с Инди и Бобом вернулись еще вчера. Оказывается, Михо договорился с энтузиастами из ближайшего штаба, поэтому мы могли рассчитывать на помощь в снабжении. И это хорошо, ведь прокормиться такой группе не так просто. А еще исследовательские доклады передавались лично в руки сотрудникам ООН, так и безопаснее, и фактор "плохого телефона" не сыграет против нас.
  - Голд, Ева, точно не хотите? - поинтересовался у нас Игл, встряхнув полупустую бутылку.
  - Мне нельзя, - осуждающе посмотрела на него Ева. Причину она не назвала, но, конечно же, я ее знаю. Ева на легких транквилизаторах. Сам на химии сидел до недавнего времени.
  - А я не пью, - в очередной раз сообщил я всем.
  - Почему не пьешь? - уточнил Игл.
  - В прошлый раз, когда я выпил, началась вся эта херня, - обвел я рукой вокруг.
  - Считаешь, что апокалипсис начался из-за твоего студенческого алкоголизма? - хихикнула Ева, поправляя волосы.
  - Эта теория ничем не хуже других, - подмигнул я ей, но Ева отвела взгляд. Она все еще негативно реагирует на меня, хоть и старается не показывать этого при других.
  - Жалею, что раньше не отправился в Бездну, - вернулся к игре Михо.
  - Голд? - напомнил о моей очереди Инди.
  - Я ни о чем не жалею, - я поудобнее развалился на диване и устремил свой взгляд вверх, в темную пустоту. - Когда-то, еще до всех этих событий, я дал себе слово поступать так, чтобы потом об этом не жалеть. Видимо, с тех пор я не совершал мучительных для своей души поступков. Или я просто конченная мразь, у которой вообще нет совести. Решайте сами.
  - Как же ты себя ненавидишь, - послышался голос Евы.
  - Эй! Я ненавижу абсолютно всех! Вне зависимости от национальности, пола, вероисповедания и возраста! - рассмеялся я, почесал нос и продолжил. - Но ты права, я себя ненавижу. Я же не один из этих лицемерных псевдо-мизантропов, которые изображают пренебрежение ко всем, а сами себя такими идеальными видят да в белых плащах. Если я говорю, что "все люди - твари", то я и себя имею в виду.
  - Жалею, что выжила, - навела на нас легкую атмосферу депрессии Ева.
  На большую часть вопросов я не обращал серьезного внимания, а думал о своем и попивал кофе. Почему-то мне было положить на то, какой у кого любимый цвет или фильм. Все люди похожи. Так или иначе.
  Мне нравилось следить за реакцией людей, за их мимикой, дыханием, интонацией. Всё это говорит о человеке куда больше, чем слова.
  - Какое у вас настоящее имя? Можно без фамилии, - настала очередь Михо.
  - Роберт, это вроде очевидно, - рассмеялся Боб. Ну, да, вполне очевидно, ведь "Боб" - это сокращение от Роберта.
  - Малкольм, - сделав большой глоток, ответил Игл.
  - Ева - мое настоящее имя, - сообщила разгневанная на меня девушка-агент.
  - Хорхе, - Инди, оказывается, из латиноамериканцев. Но я так и предполагал, вопреки тому, что он не похож на типичного представителя своего этноса.
  - Ян, но это и так все знают, - похлопал я себя по груди. Кстати, странно, бойцы берут короткие позывные потому, что это удобно в экстренных ситуациях. Ведь, например, фраза "Роберт, сзади!" несколько длиннее, чем "Боб, сзади!". А в бою всё решают доли секунды. Но меня многие упорно называют Гольд, несмотря на то, что имя у меня короче некуда.
  Сейчас наш отряд слегка напоминал мне сборище бомжей. Грязные, небритые, тусуемся на улице. Михо с легкой щетиной стал выглядеть лет на пять старше, только Игл пытался еще как-то бороться с растительностью на морде, а Боба борода победила задолго до прихода в Бездну. Но ему шел такой стиль. Атлас когда-то сказал Коршуну: "Борода - это аксессуар суровых канадских лесорубов, бомжей, и пидоров, которые пытаются косить под суровых канадских лесорубов. И что-то на лесоруба ты не похож". После этого я всегда видел Коршуна исключительно гладковыбритым...
  - Глаза кого из присутствующих здесь вам больше всего нравятся? - Инди задавал интересные вопросы. И, если бы в этой игре можно было победить, то он, несомненно, чемпион.
  - Ответ очевиден: конечно же, Ева! - изобразил поклон в сторону девушки Боб.
  - Ева-Ева-Ева, - согласился с ним Игл.
  - А мне нравятся глаза Игла, - указала на здоровяка девушка. - Они такие голубые.
  - Эй! Голубых глаз у людей не бывает! - возразил я. - Бывают лишь серые, которые при определенном свете и под определенным углом кажутся голубыми.
  Все уставились на меня, как на врага народа. Или как на мессию. Они ловили каждое мое слово и думали над моими фразами. Их взгляды пробудили во мне странное чувство, забытое и непередаваемое чувство, какое я испытывал на своих первых пресс-конференциях в ООН. Чувство, будто каждое твое слово способно изменить чью-то жизнь, сделать целый мир немножко другим. Ситуация, разумеется, совершенно иная, и тема не самая важная, но почему-то ощущения чертовски схожи. Глупо как-то...
  - Я вам как человек с художественным вкусом говорю, есть карие, зеленые и серые глаза. Впрочем, зеленые - это всего-навсего смесь карих и серых, но не о том сейчас. Так вот, всё остальное - это оттенки трех вышеперечисленных плюс зрительная иллюзия, - продолжал я отстаивать свою позицию. - Заметьте, все якобы голубые глаза иногда кажутся вам серыми, но есть те серые, которые никогда не покажутся голубыми. Михо, спасай! Ты же биолог!
  - Что? Мне тоже нравятся голубые глаза Игла! - развел Михо руками, и все рассмеялись.
  Конечно, каждый остался при своем мнении. Это же не вопрос жизни и смерти, всего-то разговор про оттенки глаз. Но, вот что странно, данное обсуждение придало мне сил, мне хотелось совершить что-то значимое, что-нибудь великое...
  - Мне нравятся глаза Инди, - наконец-то ответил я. - Они темно-карие, больше всего походят на глаза Проклятых. А взгляд этих нелюдей - самое прекрасное, что я видел.
  - Маньяк, - хихикнул Боб.
  - Глаза Проклятых действительно очень красивы, - согласилась со мной Ева, посмотрела на меня и слегка улыбнулась.
  - Да вы тут все маньяки! Дружище, куда мы с тобой попали?! - Игл хлопнул Боба по спине, они рассмеялись, затем Игл потянулся за бутылкой.
  Они попали во Тьму. И выбраться отсюда прежними уже ни у кого не получается. Но я и не желаю становиться собой прежним, сейчас я куда лучше, умнее, сильнее. Сейчас я тот, кем хочу быть...
  
  
  Глава 12.
  
  Конечно, мне приходилось убивать людей. Где-то десять плюс-минус два. Сложно сказать точнее, когда по одной цели стрелял ты и еще какой-нибудь профессиональный убийца. А на проведение баллистических экспертиз в Бездне времени как-то не остается. Артиллеристам или авиаторам еще тяжелее, ведь их снаряды как могут никого не задеть, так и убить сотни невинных. И им приходится жить с этим незнанием.
  В общем, я убил минимум восемь человек. Не все из них были классическими киношными злодеями. Многие ломанулись в Бездны от безысходности. Брали оружие, объединялись в группы и шли мародёрствовать. Почти всех таких искателей приключений изничтожали Проклятые, но и агентам иногда приходится вступать в бой с мародерами. Мне это никогда не нравилось.
  Я провел сотни операций во Тьме, десятки раз мы пересекались с бандами, но ни разу в таких битвах не пал ни один агент. Силы слишком неравны. Агенты - самые лучшие солдаты со всего света. Всё равно, что поставить на ринг боксера против семилетнего ребенка. Есть информация, и она достоверная, что в агенты берут лишь тех, кто убивал не меньше двух людей в процессе своей работы на другие спецслужбы. Во-первых, психика у таких людей не сдаст неожиданно. Во-вторых, они не должны колебаться, не должны считать Проклятых за людей. Также, при необходимости, убивать и самих людей. Но это обычные агенты, коих большинство, про выживших-агентов история уже другая, мы в АПЛ исключительно из-за ауры невидимости...
  Я просто сидел в той комнате и смотрел на труп. Сидел прямо в луже крови, обхватив свои колени руками. Что я чувствовал в тот момент? Ничего. Совсем ничего. Ни разочарования, ни вины, ничего. Я был слишком измотан, чтобы что-либо чувствовать.
  Мне повезло, что я нанес серьезные повреждения мозгу своей невинной жертвы, иначе через какое-то время он встал бы и попытался отомстить, будучи уже Проклятым. А так его тело начало медленно испаряться. Теперь я знаю, что виной тому Войты, как назвал их Михо.
  Сначала пропадает вся кровь, как вытекшая, так и находящаяся внутри. Кожа белеет, затем начинает растворяться и она. Кожа, волосы, мышцы и внутренние органы "разлагаются" одновременно. Тело высушивается, чем-то напоминает мумию. Скелет исчезает последним, и делает это дольше, чем все остальные составляющие. Каждый раз на такую процедуру по удалению тела требуется разное количество времени, от нескольких часов до пары дней. Сейчас я подозреваю, что это зависит от количества Войтов и оттого, куда они перетаскивают клетки. Одежда и вещи, к слову, так и остаются лежать на земле...
  - Не занят? - Михо постучался и зашел в мою комнату.
  - Меняю фитиль и кремень у зажигалки, - сообщил я, сидя за столом и не отрываясь от работы.
  - Красивая, - склонился ученый над моим плечом. - Дорогая, наверное?
  - Баксов двести, - усмехнулся я. - Но это подарок Канцлера Европейской Конфедерации.
  - А? Канцлера ФРГ? Европейского Союза?
  - Я так и сказал, - закончив работу, я передал в руки Михо зажигалку. Бензиновая, известного производителя, покрытая золотистой краской с гербом ООН и дарственной надписью. Но она действительно стоит не дороже двухсот долларов. Мы с Директором Томпсоном, главой АПЛ и моим наставником, договорились, что перед официальными встречами он будет предупреждать, чтобы мне не дарили ничего дорогого. Вынужденная мера, особенно после того, как мне в Египте презентовали меч, инкрустированный бриллиантами стоимостью в целый многоквартирный дом. Мне такие дорогие вещи ни к чему, лучше бы правители эти средства на свой народ тратили.
  - Ты готов?
  - К такому нельзя быть готовым, - вздохнул я, вставая из-за стола.
  Еще вчера Михо попросил меня возглавить разведывательную операцию. Вернее самоубийственную операцию.
  - Итак, - окинул я всех присутствующий взглядом. - Сегодня наша цель - извечный центр сосредоточения мирового зла, Кремль.
  - Можно еще раз уточнить, зачем нам это? - колебался Игл.
  - У нас есть теория, - начал пояснения Михо. - Этот район, в котором мы сейчас находимся, Тьма накрыла первым. Выглядит как случайный и спонтанный выбор, согласитесь. Но потом Бездна накрыла именно центр Москвы. И такая атака уже чем-то напоминает тактический выбор, ведь в центре, предположительно, построены одни из лучших подземных укреплений в мире, спасибо Холодной Войне. Под Кремлем должны быть бункеры, бомбоубежища, собственная ветка метрополитена, идеальные позиция для защиты...
  - Предположительно? Должны быть?
  - Понадеемся на удачу и на паранойю советских вождей, - вступил я в обсуждение. - Люцифер любит подземелья, это факт. И, почти без сомнений, Люцифер имеет материальное тело. Где лучше спрятать свою задницу, как не бункерах, рассчитанных на ядерную войну?
  - А цель? - спросил Боб.
  - Всего лишь разведка, маленькой группой, - продолжил я брифинг. - Собираем данные о расположении Проклятых на территории Кремля и Красной Площади. После будем анализировать эти данные, искать подозрительную активность, самые сильные рубежи обороны. Что-то должно выдать местонахождение Люцифера.
  - Данные передадим в ООН? - это уже интересовалась Ева.
  - Разумеется. А теперь самое плохое: там всё кишит Проклятыми. И не просто безоружными зомби-девочками, там настоящая армия, в броне, с пулеметами, снайперскими винтовками, баррикады, освещен каждый миллиметр. Встречаются даже Колесницы и Кентавры.
  - Что? - переспросил Игл.
  - Увидишь, - ехидно улыбнулся я. - Последний раз я прошел там один, спокойно, меня не трогали.
  Я собрал всех возле карты.
  - Пойдем вот тут, - водил я пальцем по схеме. - Доходим до реки, потом по набережной Яузы, пару раз придется огибать блокпосты Проклятых через дворы, затем на набережную Москва-реки, выйдем прямиком под Немцов мост. Всего около восьми километров. Там уже на месте разбираться будем.
  - И кто пойдет? - задал вопрос Игл.
  - Ты, - похлопал я здоровяка по плечу. - Нам может понадобиться тяжелый боец. Еще, разумеется, иду я, так как знаю местность. Ну, и...
  - Инди, - вовремя отвела от себя жребий Ева.
  - Да, Инди, - я всё равно собирался брать его, а не Еву. - Инди же у нас супер-вор, его способности могут пригодиться. Ева и Боб останутся здесь вместе с Михо.
  Все согласились с планом. Все, кроме меня самого, хотя виду я и не подавал, чтобы не напугать остальных своей нерешительностью. Глубоко в душе я понимал, что операция невероятно опасная, а в случае успеха мы получим не так уж много. Я ни разу не пробирался в такую глубь вместе с агентами, только в одиночку. А теперь пойдет еще и обычный наемник. Не стану преждевременно негативно отзывается о его боевых навыках, но Игл в любом случае никак не дотягивает до агента.
  Выпросив у Михо его Мини-Узи и пару магазинов, мы завершали приготовления.
  - Нравится смотреть на полуголых мужиков? - спросил меня Игл. Я рассиживался в кресле и... а ведь и правда, получается, что я сейчас пялюсь на мужиков.
  - Я умею получать эстетическое удовольствие как от созерцания женских форм, так и от красивых мужских рук, - рассмеялся я, пытаясь как-то выйти из ситуации. - Но, не волнуйся, с сексуальной точки зрения меня парни не интересуют. Просто засмотрелся на твою татуировку.
  На огромной спине наемника выбит рисунок американского орла - белоголового орлана. У многих агентов, к слову, присутствуют татуировки. У Атласа, например, эмблема ВДВ на бицепсе. Но так чтобы на всю спину...
  - Знал я одного мужика с татуировкой красного дракона на спине, - ковыряясь в своем оружии, хихикнул под нос Инди.
  - Великого Красного Дракона, - поправил я.
  - Я его не знаю, - пожал плечами Игл.
  - Ты литературных бестселлеров не знаешь, - хохотали мы с Инди.
  - А, этот, - понял намек Игл. - Я фильм видел. Давно. И идите вы оба в жопу!
  Даже и подумать не мог, что Инди вообще что-нибудь читает. Люди еще способны меня приятно удивлять. Эх, это будет невыносимо тяжелый день...
  
  
  Глава 13.
  
  В том подвале я провел больше недели. Почему Проклятые так плохо зачищали местность? Им это было без надобности. Набрав достаточное количество рабов, Люцифер переместил часть из них под землю, а костяк своей армии распределил по границе. Выйти из Бездны было практически невозможно, как и зайти в нее. Но в тот момент я об этом еще не знал...
  Выглянул из своего убежища я лишь тогда, когда услышал странный гул. Не удержал своего любопытства, решил посмотреть. Вдоль дороги Проклятые толкали автомобили, несли шкафы, стройматериалы. Их несколько сотен, не меньше. На долю секунды я впал в ступор, когда увидел эту картину. Один из уродцев повернул голову в мою сторону, долго вглядывался. В горле повис тяжелый ком. Неужели заметил? Ведь я достаточно далеко, в полной темноте. Но да, он заметил, ублюдок глазастый. Проклятые бросили все свои дела и побежали ко мне.
  Наверное, забавно смотрелось со стороны, с каким ускорением я дал дёру от всей этой толпы. Бегать я умел, это бесспорно. Часто устраивал себе легкие пробежки по парку, иногда от института до дома добирался бегом (это где-то двенадцать километров, между прочим). А еще я пару раз участвовал в марафонских забегах. Рекордов, конечно, не ставил, но зато успешно пробегал эти 42 километра 195 метров. Бегать я умел, но куда мне было бежать?
  При себе у меня оказался лишь нож и обломок копья, всё остальное валялось в подвале. Я бежал по дороге, слыша за спиной топот сотен ног. Встречал по пути еще Проклятых, которые с радостью присоединялись к армии, гоняющейся за мной. Скорость у них почти такая же, как и у обычных людей, поэтому для меня это не было легкой прогулкой. И я уже понимал, что вряд ли выберусь живым.
  Когда я пробегал мимо парка, воздух пронзил грохот выстрелов. Поначалу я подумал, что это стреляют в меня, но нет, где-то далеко проходила битва. Я обернулся, за мной уже никто не гнался, все Проклятые за спиной пропали. А стрельба всё не прекращалась, там кипел настоящий бой.
  Решив, что лучшего шанса у меня не будет, я вновь пустился бежать. Только на этот раз прямиком на звуки выстрелов. Пришлось полностью пересечь парк, лишь тогда я увидел результаты побоища, которое уже успело закончиться. Всё вокруг усеяно телами, сотни трупов с пулевыми ранениями, часть тел пылает в огне. Большинство трупов без брони и оружия, однако у многих оно есть. Понять, что тут произошло, практически невозможно. Но то, что Проклятые победили - это факт.
  По полю брани расхаживали три уродца с автоматами и в броне, рядом с ними шла большая собака. Белый лабрадор, насколько я мог судить.
  Как выпускник престижного государственного университета, я окончил военную кафедру. Но вот военные сборы должны были начаться через месяц, поэтому до звания лейтенанта запаса мне оставалось чуть-чуть. Теорию я, само-собой, знал идеально, стрелял из штурмовой винтовки пару раз до Тьмы.
  Решив приступить к активным действиям, я подполз к одному из трупов, забрал его АК-74, перезарядил, взял дополнительный магазин. Занял удобную позицию, прицелился, сделал глубокий вдох, выдохнул и открыл огонь по врагу. Двоих тут же уложил короткими очередями в спину, третий развернулся и навел на меня оружие, но в него я тоже всадил пару пуль, собака уже бежала на меня, но, израсходовав последний патрон, смог попасть и в нее. Пес красиво проскользил несколько метров и упал около горящего трупа.
  Я приподнялся и начал перезаряжать оружие, когда собака вновь вскочила на лапы и возобновила атаку. Та моя пуля попала ей в лапу, ее шерсть охватило пламя, но тварь упорно рвалась в бой. Я отбросил автомат, выхватил нож, попытался увернуться от прыжка собаки, но она попала ровно мне в плечо. Под ее тяжелой массой я выронил ножик и рухнул, старался сбросить ее, крутился вместе со зверем по земле, изображая безумный танец, однако ничего не помогало.
  Пламя на моем противнике успело погаснуть, но его внешний вид представлял собой картину из фильмов ужасов. Окроплённая кровью обгоревшая собака, от которой еще шел дымок. Мы оказались в позиции "наездницы": я был снизу, она сверху. Вечно сдерживать ее морду я не мог, я пропустил рывок клыков вперед, прямо к моему телу. Пес впился мне в грудную клетку, чуть выше левого соска.
  Преодолевая боль, я отодрал ее морду от своего тела вместе с лохмотьями одежды и небольшим куском моего мяса. Не видя иных выходов, я вцепился своими зубами в обгоревшую глотку пса. Никогда раньше не думал, что человеческие клыки способны рвать плоть не хуже, чем звериные. Мой рот наполнился кровью, невероятно сладкой кровью, будто это был сироп. И дополнял букет привкус обгоревшей плоти и шерсти. Теперь именно этот вкус всплывает у меня в голове, когда я пытаюсь съесть что-то мясное. Гарь, сладкая кровь и сырая плоть.
  Мой враг быстро терял силы. Лишь пес прекратил сопротивление, я почувствовал дикую боль в левой части спины. Эта мразь успела меня поджечь! Я стал валяться по влажной земле, пытаясь сбить пламя. Ощущение было такое, словно миллиард иголок вонзились в мое тело.
  Тяжело дыша и лежа правом боку, я заметил, как один из Проклятых поднялся. Он смотрел на меня и пытался прицелиться, но одна его рука бездыханно висела из-за многочисленных пулевых отверстий в ней. Я подскочил, подобрал копье и нож, бросился на него. Проклятый размахнулся автоматом и швырнул его прямо мне в голову. Вновь я оказался на земле, теперь еще и с полностью разбитым лицом.
  Проклятый стукнул меня ногой, но я увернулся и смог нанести ответный удар копьем в область паха. Затем еще раз в бедро, потом под колено. Он отшатнулся и попятился назад, но вдалеке я увидал целую толпу, приближающуюся к нам. Видимо, это та орда, что гонялась за мной совсем недавно.
  Я резко подскочил на ноги и со всех сил ринулся бежать. Сил у меня оставалось совсем уж немного, но умирать чертовски не хотелось. Только не так, только не в тот момент. Когда я проносился мимо одного тела, оно потянуло ко мне руку. Это был человек, и он всё еще дышал. Солдат какой-то. Никогда не забуду его окровавленного лица, умоляющего о помощи. Но я побежал дальше, ведь помочь я ничем не мог.
  Послышались выстрелы, мне попали в ногу в районе икры, а я упорно продолжал движение вперед. Вряд ли это можно назвать бегом, скорее паническое прихрамывающее отступление. Но я готов был идти до конца, несмотря на свое истекающее кровью тело.
  Как только я пробежал через калитку, мои глаза пронзил ярчайший свет. Я сделал еще пару шагов, попытался осмотреться, я видел людей. Затем мои глаза вновь окутала тьма, я упал...
  - Мне кажется, или освещение тут слегка оранжевое? - заметил Игл, когда мы продвигались по набережной Яузы.
  - Не кажется. Тут плафоны, видимо, оранжевые, - вновь поразил меня Инди, на этот раз своей наблюдательностью.
  Всё протекало строго по плану, никаких инцидентов и ненужных битв. В одном из дворов мы, правда, увидели одно из чудес Люцифера. Я бы назвал это "псокотом". Обожжённая собака с обугленной кошкой на спине. Вероятно, когда всё начиналось, они горели в одном пожаре и буквально сплавились спинами, а Люцифер восстановил их как умел. Тогда Он умел это намного хуже, чем сейчас. Поэтому получилась такая жуть.
  Глаза у спаянных животных тоже сгорели, можно было не опасаться. Зато я долго ржал и достал всех, напевая последующие десять минут песенку из детского мультфильма про подобное животное...
   - Воду не трать, - сделал я замечание Иглу.
  - Жарко, - констатировал здоровяк. Да, при двадцати градусах нелегко совершать длительные перемещения в броне и с оружием. Но теперь мне затруднительно себе представить, как он переносил погоду в Афганистане и Ираке. Ладно, мы уже почти на месте, мост видно...
  - Мр-р-р, - раздался сдавленный стон, походивший на рык льва, закрывшего лапой рот. Но этот рёв был заглушен громом выстрела из чего-то очень тяжелого. Я обернулся и увидел, как Игл падает на дорогу. Инди тут же швырнул дымовую гранату вперед. Вдвоем мы подлетели к упавшему бойцу, схватили его за разгрузочный жилет и начали оттаскивать к остановке общественного транспорта. Это единственное видимое укрытие.
  Прятаться за стеклянной остановкой - не самая лучшая идея. Но повезло, что эта стеклянная стена оказалась заклеена рекламой какого-то телевизионного сериала. Впервые я благодарен рекламе, спасибо тебе, что скрываешь нас из виду.
  - Нога, - указал Игл на свою рану. Лицо бойца покраснело, исказилось, выступили вены, было понятно, что он испытывает дикую боль, но при этом пытается держаться.
  - Крупнокалиберная снайперская винтовка, расстояние около шестисот ярдов, - произнес Инди.
  - Да, с Москворецкой башни стреляли, - согласился я, осматривая ногу Игла. Плохая рана. Пуля насквозь пробила ступню. Предполагаю, что Игл в момент попадания заносил ногу для шага.
  - Насколько серьезно? - спросил раненый лев.
  - Минимум одна кость раздроблена, - нехотя сообщил я. Даже если и получиться выбраться отсюда, Игл больше джигу танцевать не сможет.
  - Суки факины, - стиснул зубы боец.
  - Инди, вколи ему обезболивающее, наложи жгут и перебинтуй, я прикрою, - распорядился я и стал осматривать местность, аккуратно выглядывая из-за остановки. Дымовая граната всё еще прикрывала нас, но больше таких игрушек мы с собой не взяли.
  - Эй! А обработать рану разве не нужно? - возмущался Игл действиями начинающего полевого врача.
  - Нет, во Тьме всё стерильно, - сообщил Инди, перевязывая стопу. И это правда: здесь нет никаких бактерий или вирусов, Люцифер полностью уничтожил всю жизнь меньше кошек, собак и рыб.
  Услышав это, можно подумать, что тут и болезни исцеляются, но всё не так. Он избавляется только от тех микроорганизмов, которые не находятся в живом человеческом теле или в тушках других существ. Лишь в воздухе, воде и своих рабах.
  - Факины невидимки, чтоб вас! - тихо бурчал Игл. Я его понимаю. Но я абсолютно не понимаю того, что сейчас произошло. По нам открыли огонь с расстояния в полкилометра, хотя я пару месяцев назад буквально в метре от этих снайперов блуждал, а они меня не замечали. Или выстрелили не по нам, а именно по Иглу?
  - Тихо, все заткнулись, - скомандовал я, вслушиваясь и вглядываясь сквозь дым. До боли знакомый звук. - Колесница.
  - Валим, - рванул с места Инди, но я удержал его за рукав.
  - Поздно, готовь оружие. Но первыми не стреляем. Игл, закрой глаза.
  - Что? - переспросил выведенный из строя боец.
  - Глаза закрой, - повторил я, передергивая затвор Узи. Я встал так, чтобы заслонить своими ногами нашего раненого товарища. Инди присел правее и чуточку позади.
  На дороге показался шедевр Люцифера. Медленно и неотвратимо колесница ехала вперед. Или ползла. Не знаю, как назвать то, что оно делает. Покрытая плотью машина со спиленным верхом двигается при помощи рук, которые торчат по бокам. У этой колесницы их шесть, по три на каждой стороне. Руки отталкиваются от земли, приводя всю конструкцию в движение. Люцифер заботливо одел на них перчатки, чтобы кожа медленнее стиралась от такого адского труда.
  Четыре людских глаза на передней части автомобиля, столько же на задней, десяток птичьих глаз по бокам. Из салона выступают четыре человеческих силуэта, закованные в сталь, с пулеметами в руках. Они вживлены во всю конструкцию, их колени перетекают в мясную массу на колесах.
  Самая главная проблема борьбы с такими созданиями в том, что у них множество кровеносных систем и нервных центров. Даже если получится убить нескольких бойцов и изрешетить какое-то определенное место выстрелами, оно продолжит сражаться. Но да, если вывести всех бойцов из строя, то можно временно обезвредить Колесницу. Почти обезвредить, ведь она своими маленькими глазюльками продолжит выдавать твое местоположение. И на экипаже этой малышки столько брони, что их снайперская винтовка не возьмет, не то что там какой-нибудь пистолет-пулемет. Только точечные выстрелы в лицо. Или взрывчатка, но тогда к тебе слетится вся живность с трех километров.
  Колесница остановилась напротив меня, метрах в четырех. Ее глаза уставились в нашу сторону, а я смотрел на нее, готовый в любой момент поднять Узи и устроить этой твари незабываемый прием. Я не знаю, сколько продолжалась эта дуэль взглядов, может, всего лишь минуту, а, может, и все пять. Но колесница потеряла к нам интерес и продолжила путь, отталкиваясь человеческими руками от асфальта.
  - Думаю, уже можно открыть глаза, - наклонился я к Иглу. - Вон, взгляни на уезжающую тварь.
  - Сука, меня сейчас вырвет.
  - Знаю, неприятное зрелище.
  - Что? Нет, я имел в виду от боли, - легонько хихикнул Игл. - Сможете меня отсюда вытащить?
  - Попытаемся, - тяжело кивнул я, представив, как сложно это будет осуществить. - Будешь опираться на плечо Инди и ковылять, я встану сзади.
  - Зачем сзади?
  - От взгляда снайпера попытаюсь тебя укрыть, - подмигнул я.
  План хреновый, но от Колесницы мое тело как-то смогло его уберечь. Значит, невидимость по-прежнему работала. Но снайпер... Прикрывать кого-то от пуль своим телом, до чего я только докатился...
  
  
  Глава 14.
  
  Казалось бы, вот он, сладкий запах свободы. Но хрен там. Сладким воздух бывает лишь в Бездне. А мои страдания после выхода оттуда только начинались.
  Так получилось, что наши власти щедро отправляли на убой небольшие группы спецназа. И репортеры как раз ждали возвращения одного из отрядов. Бойцов с пафосом проводили, а теперь искренне надеялись, что они вернутся и расскажут, какого лешего вообще происходит во Тьме. Молодцы хоть, что не целую армию отправили, как американцы, а всего-навсего угробили десяток взводов.
  Юмор в том, что двадцать элитных бойцов отдали свои жизни ради того, чтобы я мог вырваться из жопы. Они почти разбили стражей Люцифера у одного из выходов, а я просто оказался в нужном месте и в нужное время.
  Камера журналиста, как я уже упоминал, спасла меня. Именно благодаря их видео я приобрел неслабую популярность и мной заинтересовались правильные люди. Моя голова в этом ролике полностью покрыта кровью и гарью, в одной руке обрубок копья, в другой - нож, если хорошо приглядеться, то можно увидеть легкий дымок, струящийся от моей спины и плеча. Но лицо распознать очень сложно.
  Очнулся я с сумасшедшей болью во всем теле. Организм словно горел, голова взрывалась. Я попытался пошевелиться, но обнаружил, что прикован к кровати. Зафиксированы руки, ноги, голова, ремень вдоль живота. Какие-то медицинские аппараты, солнечный свет из окна. Ну, хоть не в подвале Лубянки меня держат, уже что-то хорошее.
  Я звал на помощь, долго звал, но когда в комнате оказались люди, они не обращали на мои стоны и крики никакого внимания. Просто выполняли свою работу, брали кровь из моей вены, что-то вкалывали, вели записи.
  Боль от ожогов сводила с ума. Я приподнимал спину на несколько сантиметров от кровати, чтобы хоть слегка облегчить свои мучения. Но из-за прикованной головы моя шея быстро сдавалась, приходилось снова опускаться спиной на ложе, снова возвращаться к адской боли.
  Вот тогда я действительно не понимал, какого хрена вообще творится. В Бездне было проще: убей или умри, беги или умри, спрячься или умри. Но на койке я чувствовал себя, как подопытная мышка. Сколько бы такая мышка не умоляла о пощаде, экспериментаторы продолжат свое дело.
  Какой-то охраняемый ФСБешный госпиталь, вероятно. И поводы к тыканью в меня иголками у них действительно были. Некоторые отряды возвращались из Бездны и сообщали, что живых нет, а есть только зомби. А тут они посылают своих крутых бойцов, те умирают, и тут же появляется какой-то подозрительный парень. Но эти медицинские мрази могли хотя бы обработать мои раны! Суки гребанные! Думаете, повязали бинтом и всё само пройдет?!
  Однако не все там оказались суками. Приблизительно через неделю кто-то из персонала или охраняющих меня ФСБшников слил информацию журналистам, что героя из популярного ролика, показанного во всех мировых СМИ, насильно держат в заточении. Я не знаю, кто сжалился надо мной, но если я его найду, то отдам всё, что у меня есть. Именно на таких людях держится человечество, на добрых и сострадающих людях, а не на политических проститутках или ублюдочных нефтяных олигархах.
  В прессе поднялась страшная шумиха, тогда как раз проходила экстренная ассамблея ООН. С трибуны лично Генсек призвал отпустить меня.
  Тринадцать долбанных дней. Ровно столько я провел, будучи прикованным. И эти дни дались мне куда сложнее, чем пятнадцать суток во Мраке. Да, мне иногда вкалывали обезболивающие и какие-то мощные снотворные, которые напрочь вырубали меня. Но, какого чёрта, меня же свои пытали! Свои!
  Тринадцать дней ссать через катетер в члене, гадить под себя и питаться капельницей. Хорошо, что догадались мне иногда воду давать, пускай и мало. Как же я их ненавижу...
  Ничего не объясняя, меня освободили, наспех обработали раны, дали поесть, отвезли в аэропорт и усадили на частный самолет. Но никто мне так и слова не сказал, и, конечно, никто не извинился. Скоро я прилетел в Бостон, добрый жест от великодушного Царя нашим американским партнерам...
  - Трое, - кивнул назад Инди. За нами вяло плелись Проклятые, но наша группа шла еще медлительнее. Мы проделали уже больше половины пути, периодически меняясь местами с Инди для опоры раненого Игла. За шесть лет легкого безумия и под медикаментами я потерял около десяти килограмм мышечной массы, но даже сейчас я был покрупнее Инди. Поэтому большую часть дороги помогал именно я. Как же я устал...
  - Разделаемся с гадами, нам не оторваться, - решил я вступить в бой.
  - Может, спрячемся? - предложил Инди.
  - Ты прав, - поразмыслив, ответил я.
  Мы свернули с набережной и доковыляли до ближайшего дома. Зайдя в подъезд, мы расселись на ступеньках, как компания каких-то подростков с бутылками пива. Только пива у нас не было.
  - Как там рана? - спросил Игл, когда я осматривал его ногу при свете своей зажигалки.
  - Кровь еще идет, но ты потерял не больше литра, поэтому не волнуйся, выживешь.
  - Что дальше? Куда меня?
  - В госпиталь, это очевидно. Сейчас выносим тебя из Бездны, вызовем транспорт, тебя доставят до штаба, а ООН тебя уже направит в свою больничку.
  - Я же не агент, - напомнил боец.
  - Ну-у... У тебя есть одиннадцать миллионов долларов, потратишь сотню тысяч на лечение, не обеднеешь, - усмехнулся я.
  - А моя работа?
  - Вряд ли ты сможешь нам чем-нибудь помочь теперь, - печально сообщил Инди.
  - Да ладно, мужик. Почти любой бы согласился получить пулю в ступню, если бы ему дали одиннадцать миллионов. Поэтому считай, что выиграл в лотерею, - попытался я подбодрить наемника.
  - Глупо получилось, - разочарованно покачал головой Игл.
  - Глупо, - согласился я. - Но жизненно.
  - Я же ничем вам помочь не смог...
  - Эй! Не говори так! - возразил я. - Ты вынес диваны на крышу!
  Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.
  Моя вина. Я обязан был идти один. Почему я вообще взял кого-то с собой? Знал ведь, что моя аура скрытности хуже работает в центре города, ведь там на тебя взирают сотни глаз. С Коршуном и Атласом мы дважды пытались пройти, пусть и другой дорогой, но всё заканчивалось одинаково: Проклятые нас замечали, приходилось отступать с боем. С чего я решил, что что-то изменилось?
  Выходя с набережной, мы приняли решение разделиться. Инди неторопливо вёл раненого в парк, а я бежал домой за Евой и Бобом. Они молниеносно собрались и отправились на подмогу, мне надлежало оставаться с Михо. Ему же постоянно нужно прикрытие, поэтому тут без вариантов.
  Взяв пару столовых ножей (свои боевые портить лишний раз не хотелось), я спустился во двор и принялся кромсать мертвое дерево. Давненько я не практиковался таким образом, но тут надо спустить пар.
  - Всё настолько плохо? - спросил Михо, который уселся на скамейке недалеко от меня.
  - Ты ведь догадываешься, что мне не сразу доверили возглавлять отряды? - сделал я небольшую паузу между жестоким насилием над стволом дерева. - Первые несколько лет я просто следовал за агентами, всего-навсего прикрывал их своим плащом. Изредка вступал в бой, если приходилось совсем тяжко. Но основная моя цель была следовать и не путаться под ногами.
  - Логично, они же профессионалы, - пожал плечами ученый.
  - И при этом именно я давал интервью, участвовал в пресс-конференциях. Никчемный герой человечества, - резко воткнул я оба ножа в дерево и повернулся к Михо. - Думаешь, это правильно?
  - Иногда у нас нет выбора.
  - Выбор есть всегда, - выдернул я ножи и продолжил методично наносить режущие удары по многострадальной древесине. - Я всегда старался делать то, что должен.
  - Пока восемь месяцев назад не сбежал, - напомнил Михо.
  - Знаешь, здесь я чувствую нечто похожее на счастье. Не пойми меня неправильно, сначала я очень гордился тем, что работал на агентство. Я радовался каждым своим успехам, я упивался вниманием ко мне со стороны других людей. Только счастьем это не являлось. Именно здесь мне стало хорошо...
  - Но?
  - Но после сегодняшнего вновь накатились воспоминания обо всей той херне, что я совершил за свою жизнь, - я присел на мокрую землю лицом к ученому и воткнул ножи около себя. - Слишком много ошибок.
  - И много добра, разве нет? - пытался подбодрить меня Михо, однако это было бесполезно.
  - Добро не перечеркивает и не отменяет зло. Это две разные чаши, - улыбнулся я. - И обе эти чаши у меня переполнены до краев...
  Мы сидели и молча смотрели друг на друга. Я сделал глубокий вдох, дабы насладиться прекрасным запахом осени. Вроде, и за пределами Бездны сейчас осень. Но тут воздух лучше, тут он слаще...
  
  
  
  Часть II.
  Сладкая Кровь.
  
  
  Глава 1.
  
  "Внимание, наш полет подходит к концу, спасибо, что побывали у нас в плену" - как-то так началась новая эпоха моей жизни. А, возможно, и новая эра для всего человечества.
  Прямиком на трапе меня встретил какой-то мужик с животом до колен и в дорогущем темно-синем костюмчике. С ним был еще один, переводчик. Меня тут же усадили в черный джип и повезли в одно из помещений аэропорта. Толстяк, я уже не помню его имени, говорил какую-то жуткую речь о том, как они рады меня видеть здесь живым и невредимым. А бедный ассистент пытался перевести его словесный понос, упуская при этом половину из речей босса. Забавно смотрелось. Почему-то меня тогда интересовало именно волнение переводчика, а не тупые дипломатические фразочки толстосума.
  Когда мы вошли в комнатушку в аэропорту, там уже рассиживался седой подтянутой вояка и шесть телохранителей, предполагаю, что из ФБР. Военный, попивая чай, сравнивал фотографию в своих руках и стоящего перед ним человека. Затем предложил мне сесть, представился полковником Смитом, и спросил, всё ли у меня хорошо. И тут я залепетал по-английски, как колибри своими крылышками. Вроде: "Мужик, я прошел через Ад, меня жгли и кусали, в меня стреляли, я прогрыз глотку здоровенной собаке, потом меня пытали, а в гребанном самолете орешки были слишком солеными". Больше всех расстроился переводчик, поняв, что в его услугах отныне не нуждаются.
  Полковник улыбнулся и спросил, чего я хочу. Я честно признался, что мне не повредила бы адекватная медицинская помощь, что-нибудь поесть и отоспаться денек в нормальной постели. А еще чтобы кто-то ответил на все мои вопросы и при этом не доставал меня своими вопросами. Военный привстал, кивнул, но попросил кое-что взамен. Я должен был пройти мимо журналистов, которые торчали около аэропорта. Просто пройти, засветить своё лицо, ничего при этом не говоря. Это достойная сделка. Ради пиццы и душа я тогда убить мог.
  В окружении телохранителей, я прохромал десять метров от здания до очередного черного джипа. Пуля, поразившая мне ногу, просто пробила мышцы и вышла, не задев при этом кости, сухожилия и крупные сосуды. Конечно, нога жестоко стонала при ходьбе, но это всё равно лучше, чем лежать без движений.
  Меня поставило в тупик количество журналистов, было ощущение, что каждый канал, каждая газета или журнал направили своих корреспондентов сюда. Все пытались перекричать друг друга, глаза ослепляли яркие вспышки фотоаппаратов. Я еле добрался до спасительного джипа, сердце почему-то бешено колотилось. Странные чувства...
  - Почему он у тебя такой толстый? - послышался голос Евы.
  - Что? - переспросил я.
  - Почему ты так толсто нарезал хлеб?
  - Я думал, что девушки любят потолще.
  - Это касается только кошельков и членов, но не хлеба в бутербродах, - рассмеялась девушка-агент. Как же я обожаю людей без комплексов! - Шучу. Лично я больше предпочитала, когда мне умело делали куннилингус.
  "Делали" - прошедшее время. Причем уверенное прошедшее время. Совсем уже забила на личную жизнь девочка. Как же мне это знакомо, пускай и по иным причинам...
  Прошло еще около недели с неудачной вылазки и ранения Игла. Наши друзья из ближайшего штаба пригнали за ним машину, в Домодедово ему оказали первую медицинскую помощь и почти сразу смогли усадить на самолет до Американских Штатов. Там и валяется в больничке, у себя на Родине. Деньги творят чудеса.
  Михо открыл еще один вид местной микрофлоры, но так и не понял окончательно, что эта живность делает. Проводит какие-то операции с клетками - это всё, что удалось узнать. А также наш ученый не смог придумать им название, поэтому просто обозначил их "МЛ2" - Микроорганизмы Люцифера Два.
  Боб и Инди, передав отчет всё тем же коллегам из Домодедово, принесли от них приятный сюрприз. А именно сыр, масло, хлеб, чай, варенье и еще много вкусняшек. Инди, правда, на чай не остался, а сразу побежал по какому-то поручению от Михо...
  - Почему ты не намазываешь масло? - продолжала критиковать меня Ева.
  - Я нарезаю его тонкими ломтиками, полностью покрывающими поверхность хлеба. Зачем еще и размазывать?
  - Из тебя ужасный повар, - качала головой девушка, едва сдерживая смех.
  - У меня есть теория, что я выжил именно благодаря бутербродам, - начал я, Ева посмотрела мне в глаза и сделала серьезное выражение лица. - Я всегда очень любил эту еду, поэтому мне частенько приходилось ее готовить. Всегда сам нарезал хлеб, масло, сыр. Вот и получилось, что умение работать ножом я приобрел именно из-за своих бутербродов, которые ты так ненавидишь.
  Конечно, это была шутка, и Ева ее поняла. В последнее время она не так злилась на меня, мы всё-таки одно дело делаем. Нам необходимо как-то сосуществовать. А жить будучи друзьями куда лучше, нежели уживаться как враги.
  - Зацените! - ворвался на кухню Инди, я даже вздрогнул от неожиданности. - Магнум 44-ого калибра!
  - Да игрушка, небось, - махнул я рукой.
  - Настоящий! - вертел он серебристый пистолет в своей руке. - Я еще и СВД притащил! Сам ошарашен находкой.
  - Где ты это достал? - задала логичный вопрос Ева, ведь Инди не покидал границ Бездны.
  - Оружейный сейф в доме вскрыл, тут недалеко, - указал он направление. Да, в той стороне стоят три новеньких многоэтажки элитного типа. - Еще два Калаша остались, я их запер обратно в сейфе. О, там же лежал дорогущий позолоченный Коран, антиквариат, видимо. Я думал, что в России оружие запрещено.
  - В России разрешено всё, если у тебя есть Коран, - усмехнулся я, вспомнив жизнь здесь до локального апокалипсиса.
  - А зачем ты пистолет и снайперскую винтовку сюда притащил? Почему там же не запер? - вновь спросила Ева о правильных вещах.
  - Не знаю, - пожал плечами Инди и слегка наклонил голову. Он мне сейчас ребенка чем-то напомнил, маленький миленький клептоман. - Может, пригодится.
  - Принес то, о чём тебя просил Михо? - Ева была несколько зла на Инди, это чувствовалось в голосе. Но меня ситуация слегка забавляла. Такое оружие, разумеется, вряд ли понадобится. Мне отошел бывший Узи Игла с пятью полными магазинами, а стрелять из шумных малышек, раздобытых Инди, себе дороже.
  - Уже на крыше под тщательной охраной Боба, - сообщил воришка.
  - Тогда берем чай, бутерброды, печенье и идем все туда, - приказала Ева, театрально расправив плечи, как какой-нибудь сержант из старых фильмов.
  Не понимаю, зачем надо было гонять агента за всякой ерундой. Это же, мать его, всего-навсего доска и мелки из школы неподалеку! Михо разве никак не мог обойтись без этого барахла?! Ситуация чем-то напоминает мою работу на ООН последние два года: отправляли на тупые задания только затем, чтобы мы не сидели без дела. Типичная армия Совкового образца...
  
  
  Глава 2.
  
  Всё же меня положили в больницу. Я был вовсе не против отличной медицинской помощи, особенно бесплатной. Ожог слишком сильно болел, еще и голова что-то раскалываться начинала. У меня обгорела левая часть спины, левое плечо, и задняя часть уха. Последнее заметно лишь если намеренно вглядываться, и то когда я коротко стригусь.
  Просторная тихая палата, хорошая кормёжка, личный санузел и удобная кровать. Впрочем, любая кровать, к которой меня не приковывают, является теперь для меня очень даже удобной. В палате находился один лишь я, телохранители стояли у входа и не мешали наслаждаться одиночеством и покоем. Скрытых камер я не обнаружил, хотя тщательно их искал. Решеток на окнах не было, вид на небольшой сквер с низенькими ярко-зелеными деревцами. Оказавшись в этой больнице, я наконец-то смог расслабиться. Впервые за месяц.
  На третий день ко мне на встречу попросился один человек, о котором я еще ничего не знал. Это был глава только что созданного "Агентства Проекта Люцифер", Директор Томпсон. И он именно попросился встретиться со мной, это не приказ, я действительно мог отказаться. Но, разумеется, отказываться я не стал.
  Лысеющий мужчина пятидесяти пяти лет, улыбчивый, высокий и в отличной физической форме - таким я запомнил его в момент нашего знакомства. Он спросил, не хочу ли я рассказать ему о том, что случилось в Бездне. Я ответил, что расскажу позже. Почему-то я боялся оказаться ненужным, если я раскрою сразу все карты. А так меня кормят и лечат.
  Томпсон не стал настаивать, но сделал предложение, от которого сложно было отказаться. Он поинтересовался, не хочу ли я стать... думаете, агентом? Да хрен там! От удостоверения агента я бы сам отказался в те времена, и больше ни словом не перемолвился бы с Томпсоном. Слишком свежи были раны, чтобы думать о возвращении в тот кошмар. Томпсон предложил мне стать его переводчиком. Всего-навсего переводчиком.
  Выбор, как я говорил, есть всегда. Но тогда он был невелик: мой дом под властью зомби, моя родина хочет выкачать из меня всю кровь и разобрать на много маленьких деталей, а тут я могу стать тем, кем всегда хотел...
  - Минуточку внимания, - постучал по доске Михо. Мы собрались на нашей излюбленной крыше, пили чай с бутербродами и печеньем, беззаботно валяясь на диванах. - Я попросил вас прийти сюда потому, что нахожусь в затруднительном положении. Мне нужно освежить всю информацию в голове и понять, какой следующий шаг мы должны совершить.
  - Типа мозговой штурм? - спросил Боб, громко чавкая.
  - Да, можно и так сказать, - кивнул Михо, затем взял мел и написал вверху доски "Факты и домыслы о Люцифере и о Проклятых". - Мне не нужны от вас научные фразы, просто перечисляйте всё, что придет вам в голову о нашем враге.
  - Я вряд ли смогу помочь, - отнекивался Боб. - Вы же агенты, вы больше знаете.
  - Поэтому с тебя и начнем, - указал Михо на него мелом. - Давай, говори первое, что приходит в голову.
  - Ну-у-у, Люцифер не ведет переговоров.
  - Отлично! Не идет на контакт, - сделал пометку на доске ученый. - Следующий!
  - Не может восстанавливать поврежденный мозг, - напомнила Ева.
  - Хорошо, так и есть, - согласился Михо.
  Проснулось чувство, будто я нахожусь за партой в школе или в университете. Это приятное чувство, ведь учиться я всегда любил и умел, мои отличные оценки тому свидетели.
  - Электричество не работает! - гордо напомнил Боб, который сам вошел во вкус происходящего.
  - На самом деле, работает, - поправил его Михо, но сам что-то накарябал на доске. - Это все электрические приборы выходят из строя, попадая в Бездну. Мы так и не смогли придумать, как можно защитить электроприборы. Сам Люцифер как-то заставляет работать уличные лампы, понять бы только как...
  Мы много всего вспомнили, даже и не ожидал. И про глаза, и про навыки Проклятых, и про погоду. Приятно наблюдать за такой умственной работой, лишь бы польза от этого хоть какая-нибудь была.
  - Основная теория, что Люцифер - это одно существо, а не множество, - наконец вступил я в дискуссию.
  - Помнишь, почему в ООН пришли к такому выводу? - спросил Михо, без издевки спросил, он действительно освежал свою память и заставлял кипеть свои мозги.
  - Передача информации, - продолжил я. - Для примера, во всех Безднах по всей планете одновременно стали появляться Колесницы, или тактика "защиты границ" сменилась тактикой "ухода под землю и защиты центра" тоже одновременно.
  - Но это может доказывать, что разум существ связан, так ведь? И почему тогда Бездн много? Зачем раскидывать их по всему свету? - осыпал меня вопросами ученый, будь он моим преподом в универе - возненавидел бы его.
  - Люцифер обладает стратегическим складом ума, Он многому учится даже у людей. Представь: ты являешься королем в эпоху мрачного средневековья. Ты должен защитить себя, поэтому ты строишь огромный каменный замок с высокими башнями и крепкими стенами. Но ты ведь король, одной крепостью не обойтись. Приходится строить еще замки для защиты земель или на случай, если твой главный дом падет под натиском врага или от землетрясения. Или чтобы посещать другие дворцы во время твоего королевского отпуска, на королевской жопе-то сидеть скучно.
  - А как Люцифер, например, раздает команды в Нью-Йорке, если он находится где-то здесь? - Михо всё пытался найти брешь в основной теории. Верно делает, ведь если мы будем исходить из неправильных изначальных данных, то и результат вряд ли получится правильным.
  - О! Я знаю! Можно мне! - изображая школьницу, потянула вверх руку Ева. Мы с Михо усмехнулись и уступили даме право выступления. - Так же, как и Проклятые общаются между собой. В бою маленькие группы Проклятых действуют, как одно целое. Те, у кого нет глаз, видят при помощи тех, у кого они есть. Когда я последний раз болтала с работниками лаборатории, мне рассказали, что, возможно, Проклятые координируют действия при помощи каких-то волн, вроде радиоволн, только очень ограниченного радиуса действия, метров двадцать-тридцать. Думаю, если Люцифер дал своим слугам такую способность, то сам он может вещать намного дальше.
  - А Люцифер сам управляет Проклятыми в битве? - наклонил голову Михо.
  - Нет, однозначно, - отрицала Ева. - Он, вероятно, пытается задать им определенную программу действий, а дальше они уже как-то сами.
  - Лично мне больше симпатизирует гипотеза, что у каждой Бездны есть свой Люцифер, но, оставим этот вопрос, возможны оба варианта, - подвел итог по данной теме ученый.
  - А химическое оружие? Кто-нибудь пробовал использовать химическое оружие против Проклятых? - на лице Боба воссияло озарение, так, наверное, выглядят гении в момент своих открытий.
  - Имеют высокую сопротивляемость к химическим веществам и ядам, - тихо прошептал я. Мне известно это из первых рук, ведь я с группой испытывал массу бесчеловечного оружия против бедненьких зомби. - Высокие дозы, впрочем, способны убить Проклятых, только они потом как обычно опять восстают из мертвых. Не вариант.
  Обидно наблюдать за изменением лица Боба, от ликования до разочарования за долю секунды. Но, уверен, все гении испытывали такие падения. Ничего, время Боба еще придет. Или нет...
  - Являются ли Проклятые живыми? - снизошел до обсуждения Инди.
  - Да, они живы, хотя уже и не люди, - начал записывать Михо, но Инди перебил его.
  - Это не всё, что я хотел сказать. Если они живы, то им нужна энергия.
  - Безусловно, - согласился биолог. - У них не работает репродуктивная система, иммунная система, часть мозга, но энергия им нужна. Предположим, они получают ее от микроорганизмов Люцифера. Возникает логичный вопрос: а где ее берут Войты?
  - Уничтожают бактерии и мелкую живность в воде, - вспомнил я одну из версий ООН. - Все Бездны расположены у проточной воды, у рек, морей, у океана. Ботаники, братья твои, утверждают, что, например, из Бездны Москва-река вытекает кристально чистой.
  - Говно, - вмешался Инди.
  - Зря ты так, нормальная идея... - хотел я заступиться за теорию.
  - Он прав! Дерьмо! - перебил меня Михо. А ведь и правда, Инди не о моих словах так отозвался, а подкинул пищу для размышления. - Что происходит здесь с фекалиями?
  - Проклятые не срут, а я наши отходы выливаю в канализацию, тут люк недалеко есть, - указал я направление. - Ведра аккуратно мою в пруду.
  - Нет, Ян, сам подумай! - воодушевившись, активно жестикулировал ученый. - Если Люцифер разбирает на составляющие даже бактерии с целью прокармливать себя и свою армию, то что Он станет делать с фекалиями?
  - Тоже пустит в дело, - усмехнулся я.
  - Именно! Нам необходимо понять систему передачи энергии! Это станет моим следующим шагом!
  - Если будешь копаться в говне, то, пожалуйста, закрой плотнее дверь в свою лабораторию, - рассмеялся Боб, поедая очередную печенюшку. Он так всё продовольствие сожрет же, кабан!
  - Еда тоже очень медленно исчезает, если не находится в закрытом контейнере. Возьми лучше кусочек сыра и положи его под микроскоп, - предложил я иной вариант.
  - Точно, - от легкого стыда Михо закрыл себе ладонью лицо. - Спасибо, что подсказал. Иначе я правда бы дерьмо под микроскопом изучать стал.
  - Раз уж мы заговорили о еде, то кровь у Проклятых чрезвычайно сладкая, - вспомнил я еще одну деталь.
  - Ты пил кровь Проклятых? - удивился Боб. - Я уже говорил, что ты маньяк?
  - Роберт, если ты думаешь, что я специально подставляю кубок под их рассеченные артерии, чтобы потом посмаковать кровушки, то ты заблуждаешься, - наклонился я к Бобу, сделав серьезное лицо. - Спроси любого агента, кровь каждому в рот случайно попадала в ближнем бою.
  - Часто, - согласилась Ева.
  - Бывает, - поддержал Инди, но отвёл взгляд, словно он стесняется.
  - Да я же шучу, расслабьтесь, - извинялся Боб. Ну, да, мне было очевидно с самого начала, что он шутил. Но я тоже шутил, изображая "Злого Гольдмана". - Кровь иракцев так себе на вкус, если вам интересно...
  Также мы поговорили об оружии, используемом Проклятыми, и пришли к выводу, что либо Люцифер как-то научился чинить обмундирование своих солдат, либо Он постепенно вскрывает склады с оружием и боеприпасами. Ведь часто у них можно встретить армейские автоматы в идеальном состоянии, которые не могли так шикарно сохраниться за годы, проведенные тут, во влажной теплице и в периодических сражениях.
  Повспоминав еще с десяток мелочей, ученый пришел к выводу, что этого будет достаточно на ближайшее время. Ставлю диадему с бриллиантами, у Михо жутко чешутся руки вскрыть кого-нибудь из выживших. Исключительно ради научного интереса. Но вот хер ему в ухо, пускай изучает сыр...
  - Ян, можно тебя попросить? - спросил он, когда компания начала разбредаться после окончания семинара.
  - Нет, я не дам тебе себя вскрыть, можешь лишь взять немного моей крови, - вспомнил я о своих недавних размышлениях.
  - Что? Нет, может потом, - слегка улыбнулся собеседник. Михо не уточнил, что именно желает сделать потом, хитропопый яйцеголов. - Поймай мне живого Проклятого.
  - Исполню, - после небольшой паузы ответил я. - В квартире на пятом этаже как раз наручники где-то валялись.
  - Полицейский там что ли жил?
  - Полицейская форма там тоже вроде была. А еще форма медсестры, плетки, фаллосы всех цветов и размеров...
  - Я понял, - рассмеялся Михо. - Только поймай что-нибудь поменьше.
  - За всё время, что я прожил здесь, я ни разу не видел карлика.
  - Тогда поймай ребенка, - подмигнул Михо.
  Ребенка я ловить, конечно, не собираюсь. Хоть на моих руках и скопилась кровь десятков Проклятых малолетнего возраста, но отдать детей на опыты не позволят остатки совести. Пускай даже зомби-детей. Уж лучше перевернуть каждый камень и достать карлика...
  
  
  Глава 3.
  
  По телевизору в больничной палате без умолку трещали об историческом прорыве, совершенным на экстренной ассамблее ООН. Псевдо-эксперты утверждали, что время разобщенности человечества подошло к концу, отныне мы будем едины. Строили даже догадки, что вскоре все государства объединятся в одно единственное, ведь общий флаг у нас уже был - флаг борьбы за существование людского вида.
  Частично они оказались правы. На три года прекратились все войны, количество убийств по всему земному шару уменьшилось более чем в два раза. Люди готовились к финальной битве, которой так и не случилось. А накопленная злоба и жажда сражений никуда не делись. Вслед за утопией последовал всплеск насилия и войн во всём мире...
  На пятый день лечения ко мне вновь пришел Директор Томпсон. Он вручил мне два журнала, загадочно сказав: "Эта статья спасла тебя, а другая не приведет ни к чему хорошему". Томпсон оставил меня одного на пять минут, чтобы я смог ознакомиться с журналистскими материалами. В первой, двухнедельной давности, говорилось о моем удержании в заложниках, а во второй, сегодняшней, описывались все подробности того, что именно со мной делали. И про отсутствие еды, и про наручники с ремнями, и про катетер, мать его.
  Когда Томпсон вернулся в палату, я сказал ему, что обе статьи верны. Но я принял решение опровергнуть вторую. Почему? Он прав, ни к чему хорошему это не приведет и никого не спасет. Лишние международные скандалы на фоне воцарившейся атмосферы дружбы и жвачки только навредят.
  Ко мне уже через час привели молодую репортершу из очень крупного американского издания, рыжеволосая Эмили. Но обсуждать мы должны были именно мое удержание в плену, ничего более. Ни то, что я видел в Бездне, ни Проклятых, ни моего мнения по какому-либо другому вопросу. Мы оба дико волновались, она из-за того, что станет первой, взявшей у меня интервью, а я так как никогда ранее интервью не давал.
  Я врал, нагло и изящно. Рассказал, что мне оказали медицинскую помощь, просто раны слишком серьезные и не успели зажить, якобы они вкусно меня кормили, пару раз даже блины и борщ приносили, вели себя предельно вежливо. Всего лишь изредка брали кровь. Но не обо всём я солгал. Я попросил указать в статье, что меня действительно держали против моей воли, и что я от всей души благодарен тому, кто раскрыл правду и всем, кто вытащил меня из заточения. На следующий день эту статью цитировали все СМИ.
  Означает ли мой поступок то, что я простил тех мразей? О, нет, разумеется, нет. Если я найду кого-нибудь из них, то я убью их, любой ценой. Начиная от исполнителей, и заканчивая выродками, отдававшими приказы. Обещаю. Такие вещи нельзя прощать. Они бы вскрыли меня, я не сомневаюсь. Просто не успели принять решение, какие эксперименты ставить с моим расчлененным трупом. Благодаря их медлительности я еще жив. И благодаря тому (или той), кто нашел в себе храбрость попытаться спасти меня...
  - Ян! Убери это! - возмутился Михо, когда я вошел в его лабораторию.
  - Я зову его "Снежком", - поглаживал я маленького Проклятого котенка, который сидел у меня на руке. Упс, небольшой ком его меха случайно оказался в моих пальцах. Такими темпами Снежок скоро станет лысым. Стоило назвать его "Гладенький".
  - Свяжи его! Это же опасно! - а ученый не на шутку испугался. Или у него аллергия на котов?
  - Ты сам меня просил поймать что-нибудь маленькое и проклятое для своих бесчеловечных опытов. Не бойся, он мирный, - я взял Снежка за шкирку и поднес к Михо, но тут котенок резко попытался вырваться и броситься на Михо. Я, конечно, его удержал, это же обычный маленький комок шести с лапками, а не тигр. - Ты просто не нравишься кошкам.
  Я поднял клетку для переноски мелких животных, которую нашел в этом же доме на втором этаже, посадил туда зомби-милашку и передал клетку ученому.
  - А тебя, как я погляжу, кошки очень любят, - осторожно принял у меня добычу Михо.
  - Ненавидят, если честно, - признался я, оттряхивая ладони от лысеющего кошака. - Меня только птицы любили, но их здесь что-то нет...
  - Птицы! - видимо, Михо озарила очередная гениальная идея. - Почему мы не вспомнили вчера про птиц?!
  - Потому, что их здесь нет, - пожал я плечами, закатив глаза.
  - Но почему их нет? Ведь птицы - идеальные разведчики. Люциферу они могли бы пригодиться в его армии.
  - Глаза и мозги птиц встречаются в тех же Колесницах, - рассуждал я, продолжая бороться с кошачьим волоском, прилипшим к моему влажному пальцу. - Да и у ООН наверняка есть какая-нибудь гениальная теория по поводу отсутствия Проклятых птиц.
  - Есть, но все такие теории маловероятны, - Михо аккуратно поставил клетку в угол комнаты и накрыл ее тряпкой. - Масса? Кто-нибудь измерял вес живого существа и его же, когда оно становится Проклятым?
  - Люди весят столько же, вроде бы, - вновь привел меня в замешательство ученый. - Ладно, развлекайся тут с сыром и кошкой, не буду вам мешать.
  - Ага, - Михо уже сидел за своим рабочим столом и делал какие-то пометки в тетради.
  Хорошо, что хоть кто-то тут делом занят. Все остальные, по сравнению с Михо, страдают дикой и ненужной ахинеей. А я ей и до этого целых восемь месяцев страдал...
  - Я как-то выбил неадекватному пьянице зубы за то, что он в баре прикоснулся к моему пистолету-пулемету. Представь, что я могу за твой поступок совершить, - произнес я, войдя в свою комнату. Ева сидела на моей (на моей!) кровати и при свете лампы пилила взглядом какой-то снимок.
  - Здесь тише, - хлопнула она ладонью по постели, приглашая меня сесть рядом. Здорово, меня приглашают сесть на мою же кровать, как это великодушно. - А скольких зубов у тебя самого не хватает?
  - Два керамических, - ответил я, присев рядом с девушкой. В полуметре где-то, но это всё равно рядом. Так близко мы еще не сидели друг с другом.
  - Слабак, у меня четыре верхних керамические, - Ева открыла рот и провела пальцем по своим белоснежным зубкам. Затем начала убирать маленькую фотографию в чехол к удостоверению агента. Я не успел разглядеть снимок, видел лишь, что там изображены двое.
  - Можно? - указал я на то, чем девушка любовалась до моего прихода. Ева задумалась, затем положила фото между нами.
  - Всё, возвращай, - приказала Ева, хотя я всего пару секунд держал снимок в своих пальцах. Я тоже, как и она, положил фотографию ровно между нами.
  - Друг? - поинтересовался я. На снимке была изображена Ева и какой-то парень. Фотографию сделали уже после прихода Люцифера, так как на лице Евы там есть шрамы. А парень мне чем-то напомнил солиста одной одиозной и чокнутой рок-группы. Слегка пухлое лицо, растрепанные черные волосы, большие глаза, горбинка на носу, на голову ниже девушки рядом.
  - Брат, - ответила Ева, совершая вторую попытку убрать фото.
  - Не сочти за грубость, но вы совсем не похожи.
  - Мы оба приемные. Брата усыновили в младенчестве, меня тоже, но спустя пять лет, - пояснила она, слегка надкусывая нижнюю губу.
  - Добрые родители, повезло, - улыбнулся я, пытаясь заглянуть в серые глаза Евы, смотрящие сейчас куда-то вдаль. - У меня тоже был маленький приемный брат. Его усыновили, когда мне уже стукнуло восемнадцать.
  - Был? - Ева наконец-то перевела свой взгляд на меня.
  - Скорее всего, был, - а теперь уже я невольно отвел взгляд из-за нахлынувших воспоминаний. Какие нелепые игры в гляделки у нас с ней. - Живым не нашел, мертвым не нашел, Проклятым не нашел. Я не знаю, что произошло с моей семьей.
  - Понимаю, - вздохнула она.
  - Расскажи.
  - Мой брат, Джимми, вынес меня тогда, из Манхеттена, - начала посвящать меня в свою историю Ева. - Мне у моста живот вскрыли ножом, большая битва была, мы пытались прорваться. Сзади подходили новые Проклятые с оружием. А я лежала на земле и наблюдала за всем, не в силах пошевелиться, зажимала живот. Прямо под градом выстрелов, Джимми подскочил ко мне, взял на руки, и побежал по мосту. Наши отступали, отстреливались, мы теряли людей слишком быстро. Брат получил пулю в спину, упал вместе со мной на асфальт. Это падение я помню лучше всего из моей жизни. Я лежала и смотрела на него, он смотрел на меня. Потом брат нашел в себе силы, резко подскочил, вновь взял меня на руки и продолжил бежать по мосту. Он вынес меня. В той битве выжило еще семеро помимо нас. А когда мы подходили к мосту, нас было больше тридцати...
  - А ведь он не знал, что именно за мостом находится спасительная граница, ведущая из Бездны, - заметил я, задумавшись.
  - Не знал, - подтвердила Ева. Я посмотрел ей в глаза, но намека на слезы там не присутствовало. Слишком часто ей приходилось рассказывать эту историю в агентстве. Или слишком хорошие транквилизаторы ей прописали...
  - Твой брат герой, - произнес я без всякого пафоса. - Намного лучше меня. Подозреваю, что ты читала мои реальные показания, а не только растиражированные в СМИ байки о моих подвигах.
  - Я имела доступ к очень цензурированному варианту твоей истории, с большим количеством черных прямоугольников, - усмехнулась она, отправляя ловкими пальчиками локон своих волос за ушко.
  - Значит, ты знаешь, как я выживал. Оставил хороших людей на произвол судьбы, кидал других в битве, убил человека, пробежал мимо раненого...
  - Ты сражался один, продержался в разы дольше нас, поэтому не говори сейчас глупости, ты тоже герой, - в голосе Евы чувствовалась искренность.
  - Назначенный герой, но никак не настоящий, - в воздухе повисло неловкое молчание.
  Почему Томпсон выбрал именно меня на роль символа борьбы с Люцифером, когда у него имелись другие выжившие, включая Джимми с его красивой историей? Лишь из-за того, что я красиво вывалился на камеры? Уверен, что все остальные выжившие тоже запечатлены на видео, только это были видеокамеры военных, стоявших на границе с Бездной. Томпсон мог спокойно растиражировать величественный выход любого другого выжившего, но предпочел скрыть записи от общественности.
  Или ради налаживания международных отношений? Мол, смотрите, герой на этот раз не американец, а россиянин с еврейской фамилией, поэтому не обращайте внимания на тот маленький факт, что всё высшее руководство в АПЛ - уроженцы США.
  Или из-за моего знания языков? Или он вдруг решил, будто я харизматичен и понравлюсь прессе? Или моя извечная удача? Слишком много факторов, да и не важны они уже. Обыватели обо мне быстро забыли. Но остались еще "Церковь Заката" и христианские фанатики, эти меня что-то забыть не торопятся...
  - Что случилось дальше? После того, как вы убежали от Проклятых? - пару минут мы просто молчали и не двигались, я был предоставлен сам себе и своим мыслям. Спасибо Еве, что дала мне слегка подумать. Жаль, что мысли у меня как обычно дерьмовые...
  - Медицина творит чудеса, нас легко починили, - на лице Евы появилась легкая улыбка. - Поначалу держали в госпитале, брали кровь, делали всякие МРТ, но бесчеловечных опытов, слава Богу, не ставили.
  - Джимми тоже стал агентом, как и ты?
  - Более того, он стал вторым выжившим-агентом, сразу после тебя. Ну, а я была третьей, - моя собеседница даже чуточку подняла голову от гордости.
  - Ты здесь из-за него? - задал я вопрос, который очень долго крутился у меня в голове, но я всё ждал подходящего времени.
  - Как...?
  - Тебе интересен ход моих логических рассуждений? - перебил я ее фразу "Как ты узнал?". - Михо здесь ради научного интереса, Игл и Боб пришли из-за денег, мотивы Инди мне пока неизвестны. Я же по причине того, что мне здесь лучше, чем где бы то ни было. Меня давно интересовало, что привело тебя сюда. Прости, но ты не похожа на ту, кто всем сердцем хотел бы спасти человечество. Но когда ты рассказала про брата...
  - Два с половиной года назад он исчез, оставив лишь записку с надписью: "Я должен закончить это там, где всё началось", - откровенно призналась Ева, встала с моей постели и пошла к выходу. - Спать пора.
  - Спокойной ночи, - сказал я в пустоту, так как девушка уже успела покинуть мою комнату.
  Теперь картина наконец-то выстроилась в моей голове. Всё началось именно здесь, в Москве. Ева пришла сюда, чтобы узнать о судьбе брата. Причем набрала для этого команду и дезертировала из агентства. Эгоистично, но на самом деле может принести пользу всем людям. Если нашему ученому удастся открыть что-нибудь полезное, разумеется.
  Но зачем Джимми сюда поперся? Он что-то знал? Если знал, то почему никому и ничего не сказал? Или его шарики просто заехали за ролики, как и у многих выживших?
  Надо будет где-нибудь найти календарь и обвести сегодняшнюю дату красным маркером. Ибо с сегодняшнего дня мне стало жить намного интереснее...
  
  
  Глава 4.
  
  По выходу из больницы, мне выделили служебную квартиру в Бостоне. Причем я еще и не приступил к своей "службе", Томпсон сказал, что начну я только через недельку. А пока могу отдохнуть, осмотреть город, только просил воздержаться от контактов с прессой. За мной на каждом шагу блуждали четыре неразговорчивых телохранителя. И это выглядело забавно, так как я бродил в капюшоне и солнцезащитных очках, походил немного на наркомана. Наркомана, которого охраняют четыре вооруженных агента ФБР.
  Я воспользовался советом своего нового Босса, и просто наслаждался ничегонеделаньем. Сидел в кафешках, жрал пиццу тоннами, изучал Бостон. Милый город, некоторые старые улочки мне почему-то напоминали Москву, несмотря на то, что сходства не так уж много. Атмосфера знакомая.
  В последний день своего отпуска мне стало слегка скучно. Поэтому я окольными путями ухитрился узнать телефон журналистки, бравшей у меня интервью в больнице. Своих телохранителей уболтал пропустить ее ко мне, они же тоже люди. Правда, я сказал, что вызвал проститутку, репортершу они бы точно не пустили.
  Как только Эмили пересекла порог моей квартиры, я прямо сообщил ей: "Мне запретили общаться с прессой, поэтому ничего не говори". Она рассмеялась и приняла мою игру, кивнув головой. Я предложил рыжеволосой красотке посмотреть какой-нибудь фильм ужасов и поесть пиццы, она вновь кивнула. Мы полтора часа молча наблюдали, как компанию молодежи режет безумный маньяк с бензопилой. А потом всю ночь занимались отвязным и шикарным сексом...
  После такой отличной ночи, я на следующий же день выдал Томпсону историю своего чудесного спасения. Да и потом еще раз десять ее рассказывал, под запись, под диктофон, на камеру. Мне давалось это несложно, а каждая деталь действительно могла как-то помочь в борьбе с новым врагом.
  Ха! Оказывается, пока я валялся в больнице, мои бывшие пленители выслали в США нож и обрубок копья, которые спасли мне жизнь. Я не знаю, какими анальными карами угрожала Властительница Америки нашему Царю, когда пыталась выбить меня из заточения, но эти угрозы сработали более на все сто сорок шесть процентов. Отдельным самолетом пересылать ножик и копье? Для такого надо сильно испугаться.
  Так как главное здание ООН переехало в Бостон, там и разместили мои "артефакты". Висят за стеклом над входом вместе с огромной пафосной надписью: "Победил один - победит и всё человечество". Людям, конечно, нужна надежда, но искать ее в моем разрубленном копье и столовом ноже?!
  Томпсон всегда держал меня подле себя, даже когда мои навыки переводчика были ни к чему. Поначалу Директор занимался бюрократическими вопросами и набором агентов. Я вообще мало работал, с Россией Томпсон почти не контактировал, иногда приходилось помогать на встречах с испаноязычными представителями Латинской Америки. Куда больше Томпсон консультировался с европейцами и коллегами из Северной Америки.
  О моем боссе никто ничего толком не знал. Ходили слухи, что его сын погиб в Нью-Йоркской Бездне, но это точно бред. У таких людей, как он, вообще детей не бывает. Еще поговаривали, что Томпсон - бывший агент ЦРУ, причем невероятно крутой агент, предотвративший теракт, который мог стать самым большим в людской истории. А вот это уже походило на правду.
  Томпсон работал по двенадцать часов шесть дней в неделю. Именно работал, впахивал не жалея себя, а не изображал деятельность, как делают многие люди. Уже на второй неделе, он предложил мне пофехтовать на мечах, сбросить пар. Я признался, что не владею оружием данного типа. Директор великодушно предложил меня обучить этому искусству. Эх, а ведь он с самого начала готовил меня к тому, чтобы я стал агентом...
  - Ох, хватит там под дверью ходить, - произнеся эти слова, я оторвался со своего кресла и открыл ключом дверной замок своей комнаты.
  Ева, ничего не говоря, прошла в мою комнату, я еле успел увернуться, чтобы не столкнуться с ней плечами. Она села в кресло, которое я так бережно нагревал своей задницей несколько часов.
  - Красиво, - указала она на рисунок, выполненный карандашом.
  - Другие девушки нашли бы это отвратительным, - пожал я плечами.
  - Я - не другие, - Ева взяла мою работу и вновь плюхнулась на кровать, как и пару часов назад. - Эта картина о том, как люди разобщены и враждебны друг к другу?
  - Нет, это просто два человека без кожи перетягивают канат, связанный из их собственных кишок, - я уселся рядом с ней, опять в полуметре. Мой рисунок правда получился очень реалистичным, хоть и нашкрябан обрубком обычного карандаша, а не кистью и красками.
  Эх, а ведь до всей этой заварушки я рисовал сексапильных эльфиек и величественные городские виды. Впрочем, Гитлер тоже творил исключительно добрые и красивые картины. Интересно, если бы он начал выплескивать свою агрессию на холст, как я, то изменилось бы что-нибудь? Перестала бы его злоба обрушиться на головы реальных людей? Или зло внутри невозможно подавить просто изображая его на бумаге?
  - У тебя талант, - в очередной раз похвалила меня Ева.
  - Мои родители тоже так считали. А еще они видели у меня способность к иностранным языкам. Любой рациональный человек развивал бы во мне именно второе, - не знаю, зачем я вновь откровенничаю с ней. Боюсь, что всё закончится как обычно. Ведь, несмотря на то, что она похожа на меня больше всех остальных людей в мире, между нами всё равно лежит непреодолимая пропасть противоречий.
  - Михо говорил, что твои рисунки - основной источник визуальной информации для ученых в агентстве, - указала Ева на листок бумаги, всё еще находившийся в ее руке.
  - Когда я был агентом, то на самом деле делал десятки набросков после возвращения с каждой миссии...
  - Ты и сейчас агент, - перебила меня девушка. - Лучший агент. И лучший человек.
  - Издеваешься? - серьезно спросил я.
  - Помнишь, ты утверждал, что ушел во Тьму потому, что тебе здесь хорошо? Это не так. Ты пришел сюда выполнять свой долг даже после того, как тебя отстранили, - раньше мы сидели свесив ноги с кровати, но теперь Ева повернулась ко мне и расположилась в позе "лотоса". - Да, ты самый большой мизантроп, которого я когда-либо встречала, это правда. Но есть и другая правда: судьба человечества тебя заботит больше, чем всех остальных.
  - С чего ты так решила? - я находился в некоторой растерянности. Вроде, Ева хорошие и добрые слова сейчас про меня сказала, но мне почему-то от них не по себе. Лично я о своей личности совершенно иного мнения, не столь радужного.
  - Я видела твои пресс-конференции в ООН. Их все видели. У тебя горели глаза, ты был полон решимости и верил в каждое свое слово.
  - Ты пришла сюда затем, чтобы мне это сказать?
  - Я пришла, чтобы извиниться, - Ева легонько прикусила нижнюю губу. Это у нее чертовски эротично получается, надо заметить. - Я грубо ушла.
  - Собирайся, хочу тебе кое-что показать, - она несколько замешкалась, потом кивнула и отправилась в свою комнату, а я накинул на себя всё необходимое и ждал около двери в ее комнату. Странно, Ева же не красится обычно, почему тогда так долго? Что у девушек за привычка собираться по часу? Когда надо было Игла вытаскивать, она за минуту управилась с приготовлениями. Значит, может быстрее, если есть необходимость.
  Выйдя из подъезда, я повел Еву в парк. Мы не разговаривали, стараясь не привлекать охотников, поджидающих во Тьме.
  - Постой, я должен кое-что сделать, - остановил я свою спутницу и выхватил один из ножей. Ева замерла, а я сошел с тропинки на землю. Здесь когда-то росло много травы и цветов, но сейчас одна безжизненная пустыня. Мне печально вспоминать, как выглядел когда-то этот парк. С другой стороны, местное население никогда не убирало дерьмо, выгуливая на траве собак. Поэтому сейчас я мог не бояться наступить в собачью мину, хоть один плюс появился благодаря отсутствию людей.
  Зайдя за спину Проклятой девушке, стоявшей и смотревшей куда-то вдаль, я схватил ее за голову и разрезал шею. Ее голова дернулась, затем тут же стала тяжелой в моей руке, я неторопливо и аккуратно опустил тело девушки на землю.
  - Ты мне это хотел показать? - Ева ничего не понимала.
  - Нет, мы еще не дошли, - я вернулся на тропинку, и мы продолжили путь. - А это - моя бывшая. Мы любили здесь гулять. Уже седьмой раз ее убиваю.
  - За что ты ее так?
  - Она меня бросила, за полгода до апокалипсиса. А ведь мы с ней почти поженились, какое-то время жили у меня в квартире, сука, - ну, да, такая вот я маленькая мстительная тварь. Юмор в том, что если спросить меня: "Когда ты последний раз испытывал настоящее счастье?", то я отвечу, что именно с ней. С той, кого я снова и снова периодически убиваю.
  - Интересно ты тут развлекаешься, - осуждающе покачала головой Ева.
  - Ты еще не видела, что я делаю с одним тупым парламентарием, который разгуливает по центру будучи Проклятым, - рассмеялся я. - Сам виноват. Принимал средневековые законы, жил во дворце, а потом как-то умудрился здесь оказаться. Всех политиканов же эвакуировали из Москвы, когда Тьма пришла сюда. Этот, видимо, отказался. Карма иногда работает.
  - Ты так ненавидишь свою власть?
  - Эй! Это не моя власть! И я ненавижу всех политиков. И государства ненавижу. Крупные политиканы - самые худшие из людей, - непроизвольно плюнул я на землю от накатившего на меня отвращения.
  - Хорошие политики тоже бывают, - не согласилась Ева.
  - Великие хорошие политики? Нет, есть только отличные лидеры мелких стран и городов, которые никогда не войдут в мировую историю. Нормальные политики тоже существуют, не спорю. Но абсолютное большинство - твари, которые как никто иной заслужили оказаться в желудке у Люцифера, - мой поток ненависти перебило то, что я хотел показать Еве. - Мы на месте, говори тише.
  Подойдя поближе, я указал на своего любимца. Он как раз карабкался по трубе к турнику. Сложно без ножек до турника добраться, а, уродец?!
  - Это... Я даже не знаю, как реагировать... - замешкалась Ева, вглядываясь в живую сюрреалистичную картину.
  - Я думал, что тебе понравится Турник-мен.
  - Это... Настолько безумно, что мне одновременно хочется и смеяться, и плакать, - наконец смогла выразить свои противоречивые чувства девушка-агент. - Это так...
  - Символично, - перебил я Еву, закончив фразу по-своему.
  - Да, символично, - она повернула ко мне голову, улыбнулась, коснулась моего плеча. - Спасибо.
  - Не за что, - я тоже хотел положить ей руку на плечо, исключительно в качестве дружеского жеста, но как только моя рука оказалась около нее, Ева резко отскочила. Да, точно, боится чужих прикосновений. - Извини.
  - Ты меня извини, - она повернулась ко мне спиной.
  - Забудем, у каждого свои тараканы в голове. И твоих тараканов я уважаю.
  - Ты сегодня уже утолил свою жажду крови, теперь моя очередь, - указала она в сторону небольшой асфальтированной дорожки, по которой шли два автоматчика. Проклятые полицейские, периодически тут круги нарезают. Именно их мы видели с Атласом и Коршуном недавно. - Руки чешутся.
  Ева потянулась к ножу, затем внезапно передумала и остановилась. Вместо этого она сняла рюкзак со спины и достала два... Это что, катары? Да, точно, они самые. Катар - индийский нож тычкового типа с длинным лезвием. Клинок у такой игрушки расположен между безымянным и средним пальцем, этакий одиночный коготь Росомахи. При этом вся конструкция достойно защищает руку, а удар получается намного сильнее, чем удар, например, обычного ножа.
  Вещь-то веселая, но почему Ева носит их в рюкзаке? Это какое-то ритуальное оружие у нее? Ведь достать из рюкзака в ближнем бою что-то сложно...
  - Прикрой меня отсюда, - Ева резко соскочила с места, я даже ничего не успел ей сказать, не то, что переубедить ее. Затея рискованная. Эй! Что? Она еще и в лоб решила атаковать? Даже я себе такой наглости не позволяю, хотя я со смертью постоянно играю в шахматы, где мой проигрыш означает расставание с жизнью.
  Ева стояла приблизительно в двадцати метрах от Проклятых. Я же выбрал хорошую позицию, приготовил Узи, и всем сердцем надеялся, что мне не придется его использовать. Слишком я привык к Зубру, плохо работаю с другим огнестрельным оружием.
  Моя боевая подруга размяла шею, несколько раз развела руки в стороны, хрустнув при этом плечевыми суставами. Затем слегка наклонила голову и быстрым шагом устремилась к врагу. Готов спорить, что мое сердце сейчас билось куда чаще, чем ее. Когда она оказалась в нескольких метрах от Проклятых, они наконец-то обратили внимание на девушку-невидимку. Но для них было уже слишком поздно, они успели лишь слегка приподнять автоматы, когда длинные лезвия катаров рассекли их шеи.
  Ева не сбавляла скорость ходьбы при ударе, поэтому оказалась у противника за спинами. Один сразу упал от потери крови, а второй начал разворачиваться, но девушка прислонила оба клинка с разных сторон его шеи, затем резко отвела оружие назад. Давненько я такого эпичного фонтана крови не видел, шея Проклятого осталась болтаться лишь на позвоночнике.
  Красивая работа. Обязательно нарисую финальную сцену этой битвы.
  - Мозги выбьешь? - спросила меня Ева, когда я подошел к ней. Вся измазанная кровью, с тяжелым дыханием, но поразительно счастливым лицом. Клянусь, я никогда и никого не видел счастливее, чем эта девушка-убийца сейчас.
  - Давай сама, - отказался я. Не люблю вырезать глаза и пробивать головы. А этим двум лучше повредить мозги, так как они бывшие полицейские, да еще и с АКСУ. Если просто выбить глаза, то можно угодить в ситуацию, когда рядом с ними окажется зрячий Проклятый.
  - Пригнись, - Ева вновь коснулась моего плеча, но на этот раз с целью утянуть меня вниз. - Вон, смотри.
  Я тоже увидел очередные два силуэта, выглядывающие из-за деревьев. Если прячутся, то значит люди. Тени вышли из своего укрытия, поняв, что их заметили. Какие-то чертовски знакомые тени...
  - Вставай, это свои, - отменил я тревогу.
  - Я их видела, когда мы познакомились, - Ева правильно опознала Атласа и Коршуна.
  Они шли медленно, табельное в руках, прямые спины, расправленные плечи, лицо Коршуна не предвещало ничего хорошего.
  - Что-то не так, - шепнул я.
  Ева тут же выхватила пистолет-пулемет, молниеносно передернула затвор.
  - Спокойно, это мы, просто не хотели вам мешать, - произнес Коршун, продолжая приближаться к нам. - Кстати, твоя подруга очень красиво убила тех двоих, видно руку мастера.
  - Что не так?! - резко поднял я свой Узи и направил его на своих некогда коллег.
  - Ян Гольдман, вы задержаны по приказу Директора АПЛ. Вы будете сопровождены в ближайшее отделение ООН, - вскрыл карты Атлас.
  Хреновые для меня карты. Никогда не любил покер...
  
  
  Глава 5.
  
  Спустя две недели работы в ООН, Томпсон сообщил мне, что неплохо было бы дать интервью, рассказать свою историю прессе. Видимо, в медиа-пространстве образовалась пустота, тема успеха ассамблеи исчерпала себя, необходимо подкинуть новых дровишек для развлечения обычных людишек. Я попросил о том, чтобы статью написала та же журналистка, которая приходила ко мне в больницу. Но Директор тут же ответил отказом, мотивировав это фактом моих сексуальных отношений с ней. Наивно было полагать, что крутой ЦРУшник не узнает о той ночи.
  Томпсон подкорректировал историю моего выживания, но я не был против. Правду знали те, кому это необходимо. Все остальные могут довольствоваться сладкой ложью.
  Ко мне в служебную квартиру прислали толстенького журналиста, с маленькими глазками, сальными волосами, а еще он постоянно тяжело дышал, вызывая непреодолимое желание воткнуть карандаш ему в колено. Но я сдержался.
  Мой босс сделал всё, чтобы с очередным репортером никаких эротических отношений у нас не возникло. Хороший ход, издевательский, но умный и дальновидный. Любовнице можно взболтнуть лишнего, а человеку, который вызывает отвращение, точно не выдашь больше, чем надо.
  В моих "двенадцати подвигах" не было никакого соседа, я изначально выживал один, сам сделал себе копье. Компанию, с которой я пытался штурмовать полицейский участок, Проклятые разбили полностью. Теперь получалось, что я никого не бросал в бою, а отступил из-за отсутствия иных выходов. Живого человека в подвале я тоже, разумеется, не убивал. А в последней битве, когда я увидел раненого солдата, я поднял его на ноги, пытаясь вынести, но в него попало еще несколько пуль, поэтому я был вынужден бросить его, ведь тащить труп уже как-то тупо.
  О количестве убитых мною Проклятых врать не пришлось, иначе бы никто не поверил. Но добрым чудесам и моральным поступкам все почему-то доверяют. Люди воистину идиоты...
  - О, спасибо Томпсону, что он наконец-то прислал нам подкрепление, - решил я пойти на блеф и ложь. Или это не будет ложью. Я не знаю, зачем Директор их прислал на самом деле. Но бесспорно то, что он является человеком с одним из лучших стратегических умов.
  Я опустил оружие, Ева неохотно последовала моему примеру. Ей сейчас вообще ничего не понятно, мы же на русском говорим.
  - Ты о чем? - замешкался Атлас.
  - Сам подумай, - продолжил я разыгрывать свой спектакль. - Какая официальная версия моего отсутствия в агентстве?
  - Сначала ты якобы был в отпуске, а потом на важном задании.
  - Вот именно, - радостно кивнул я ожидаемому ответу Атласа. - Официально на подмогу ко мне вас направить не могли, иначе пришлось бы указывать место проведения операции. Томпсон не мог допустить утечки информации о моем точном местоположении. Поэтому устно попросил вас привести меня к нему. Он же устно попросил, без бумажек и бюрократии, да?
  - Логично, - пожал плечами Коршун.
  - Пускай так, но приказ мы выполнить обязаны, - к сожалению для меня, Атлас решил проявить упорство.
  - Так нет никакого приказа! - развел я руки в стороны. - Агента могут арестовать всего лишь в двух случаях: если ООН выдвигает обвинения против агента, или если у какого-либо государства есть неоспоримые доказательства преступлений, совершенных агентом. В обоих случаях судить будет трибунал ООН и никто другой. Однако Бездны не попадают под юрисдикцию государств, следовательно, задержать по государственному запросу здесь нельзя. И, друзья, у меня к вам лишь один вопрос: ООН выдвинуло официальные обвинения против меня?
  - Хватит делать вид, что ты ни в чем не виновен! - Атлас ткнул мне пальцем в грудь.
  - Виновен, не отрицаю, - согласился я с оппонентом по "правовому дискуссионному клубу". - Я не сдал табельное, когда меня отстранили. Еще я фактически дезертировал. Кстати, вы двое мне в этом помогли. Я виновен. Но я повторяю вопрос: против меня выдвинуты обвинения?
  - Гольд, до границы триста метров. Если потребуется, я дотащу тебя силой, - никак не сдавался Атлас. Я восхищаюсь его упорством, я бы сам себя уже убедил, а он всё держится.
  - Спорим, я успею поднять с земли АКСУ и сделать залп в воздух? - агрессивно ответил я.
  - Спорим, я всё равно успею тебя дотащить до того, как сюда сбегутся Проклятые?
  - Попробуй, - что-то меня совсем понесло, не получилось убедить их по-хорошему. Коршуна, может, и получилось, но Атлас этот спор мне не уступит. А границу я не пересеку, ни за что.
  - Сношать, - тихо выругался Атлас, смотря при этом почему-то на Еву. Причем на ее грудь.
  - Я тоже это вижу, - сглотнул Коршун.
  Атлас выхватил кастет из чехла, прикрепленного к поясу, оттолкнул нас с Евой в разные стороны и кинулся на Проклятого, которого совсем недавно убила Ева. Я не совсем понимаю, что сейчас происходит. Атлас несколькими ударами своего излюбленного оружия ближнего боя раскроил череп одному, затем поднялся с земли и приблизился ко второму. Неожиданно этот труп открыл глаза и схватил автомат, Атлас наступил ему на руку и начал наносить удары кулаком по голове.
  - Кровь, - шепнул я Еве. - Они заметили, как кровь Проклятых на твоей одежде и лице начала испаряться прямо на глазах.
  - Либо у меня проблемы с восприятием времени, либо тут начало твориться полное дерьмо, - вынимая пальцы из стального кастета, произнес Атлас.
  - Мы тут всего пять минут стоим, - Коршун тоже находился в легком шоке от произошедшего. Я и сам офигеваю. Проклятым для восстановления обычно требуется от нескольких часов и до пары дней, а тут считанные минуты, и они уже вновь готовы к бою.
  Я тяжело вздохнул и сделал то, что должен. Наставил Узи на лицо Атласа.
  - Наша группа делает нужное дело, - шли мои последние аргументы, после которых уже пойдут конкретные действия. - Михо, наш ученый, узнал о Люцифере больше, чем все ботаники, сидящие в теплых ООНовских лабораториях. Мы сражаемся за людей. Здесь и сейчас. Идите со мной или попытайтесь скрутить меня. Но без боя я не сдамся.
  - Томпсон мог действительно послать нас на подмогу, - Коршун встал на мою сторону, но Атлас хранил молчание, смотря мне в глаза.
  - Веди, - я облегченно выдохнул после этого единственного слова, произнесенного Атласом. Я уже слегка терял над собой контроль, способен был и правда выстрелить. - И, Гольд, если еще раз наставишь на меня ствол, то я сломаю тебе указательный палец.
  - Я и средним пальцем курок спустить смогу, - буркнул я себе под нос. - Кстати, Коршун, ты удостоверение снять забыл.
  - Да? Вот же я растяпа, - стрелок взволновано исправлял ситуацию, отсоединяя удостоверение агента от бронежилета. Вне Тьмы мы гордо носили его на грудной клетке, но перед входом в Бездну такие вещи необходимо снимать. Отсвечивает.
  Это именно то, чего нам не хватало. Двух агентов, выкованных в боях, настоящих убийц. Теперь никто и ничто не помешает нам. Кроме сокращения нормативов по воде на каждого человека. Да, пожалуй, с водой придется нелегко. Но какая разница, ведь теперь с нами лучшие бойцы.
  Реальные мотивы Томпсона для меня остаются загадкой. Он прислал их, чтобы помочь нам, или чтобы арестовать меня? Директор же первым читает отчеты, присланные нашей группой. Он в курсе, кто здесь, чем мы занимаемся и какую пользу уже принесли. Проблема в том, что Томпсона нельзя назвать рискованным человеком. Он старается просчитывать на десять ходов вперед. А тут неизвестен ни результат, ни цена. Ценой провала могут стать два агента, мозговитый ученый и три выживших, включая его излюбленного никчемного героя - меня, то есть...
  
  
  Глава 6.
  
  Рыжеволосую Эмили я больше не видел после нашей единственной страстной ночи. Не знаю, чем ей пригрозил Томпсон, но связаться с репортершей у меня не получалось. Хотя я и не слишком старался. Да, смазливая мордашка и манящая фигура, но мне было не до этого.
  Каждый вечер после работы я огребал от босса. При наших тренировках на мечах, имею в виду. В этом деле Директор великолепен, несмотря на свой немолодой возраст. Пару раз я слышал, как коллеги из ЦРУ называли его "Фэнсер", что с английского можно перевести как "фехтовальщик". Возможно, такой когда-то у него был позывной. Или просто его любимое хобби.
  Томпсон изначально учил меня владению именно коротким и легким мечом. Такое оружие идеально подходит против небронированных целей, вроде абсолютного большинства Проклятых. Использовать что-то тяжелое и неповоротливое не имеет смысла, тяжелый бронежилет или каску даже двуручным мечом не прорубить. В борьбе с такими противниками куда разумнее наносить удары в незащищенные части тела.
  Он оказался замечательным учителем, строгим, требовательным, но знающим свое ремесло. И Томпсон передавал мне свои знания, обучал меня предсказывать удары оппонента в ближнем бою, научил стремительным и смертоносным приемам, показал, когда следует защищаться, а когда атаковать.
  Уже через два месяца таких тренировок, я достаточно профессионально владел клинковым оружием. Моих навыков еще не хватало, чтобы победить Томпсона в спарринге, когда он не поддавался (а он никогда не поддавался), но результат всё равно превзошел все мои ожидания. А еще мы сдружились с моим наставником. Только у него самого начались крупные проблемы, из-за которых мое обучение фехтованию временно прекратилось.
  Первые операции АПЛ нельзя назвать иначе, чем провальные. Директор набрал сотни опытных агентов со всего мира, снабдил лучшим на тот момент снаряжением, однако в каждой миссии потери были катастрофическими. Если в отряде никто не погибал за час нахождения в Бездне, это уже считалось невероятной удачей и чудом.
  Проклятые использовали иную тактику, нежели сейчас. Они всеми силами удерживали границы. Мы бросаем на Люцифера нашу элиту, Он отвечает на это своей. АПЛ постепенно терпела крах, и как идея, и как организация. Томпсон слишком сильно переживал эту неудачу, после работы постоянно избивал боксерскую грушу, пытаясь как-то выпустить пар. Костяшки на его кулаках каждый день были разбитыми и опухшими, пальцы из-за таких повреждений теряли мобильность, ему становилось сложно писать ручкой на бумаге...
  - Я повторяю, что Проклятых карликов здесь нет, - продолжал я отказывать Михо в его странных просьбах.
  - Тогда приведи обычного! Главное, чтобы он был достаточно тяжелым, - настаивал ученый. - Я не собираюсь его тут держать, мне нужен свежий труп Проклятого.
  - Давай мы тебе сразу притащим тушку...
  - Нет, тело обязательно должно быть только что умерщвлённым! Ты убьешь его тут, а я быстренько залезу к нему в мозги.
  - Ты вообще себе представляешь, насколько сложно будет привести к тебе живого зомбака?! - ворчал я. Но, разумеется, я сделаю всё, что потребуется. Иногда мне необходимо выговориться.
  - У меня есть теория! И если она подтвердится, мы совершим самое значимое открытие!
  - Ненавижу тебя, - сгоряча прошептал я и пошел собираться на очередную миссию.
  Турник-мен идеально бы подошел для опытов. С ним возни меньше. Одел наручники, воткнул кляп в рот, чтобы не кусался, взял на руки и понес. Половина туловища вряд ли такая уж тяжелая. Но кто меня тогда веселить будет, если моему супер-герою вскроют череп? Не-е, так не пойдет, придется искать других подопытных.
  Кстати, о наручниках и кляпе, пойду возьму, сейчас точно пригодятся. Ох, уж эта развратная квартира на пятом этаже со всем необходимым для таких заданий.
  Коршуна с Атласом пришлось поселить в гостевой двухкомнатной квартире, в той, где я обычно сектантов размещаю. Атлас на меня всё еще дуется и считает, что совершил ошибку, не выполнив приказ.
  За те два дня, что агенты здесь, мы успели построить еще одну "фабрику" по сбору воды. На детской площадке во дворе дома. Так, конечно, намного опаснее, чем на крыше, но я всё равно ведра с дерьмом периодически выношу. Могу позволить еще и бутылки с водой забирать, оставляя пустые. Только я дико возненавидел подъем на двенадцатый этаж вместе с полными бутылями.
  Атлас и Коршун, в основном, общаются между собой и с Михо, ведь он тоже может говорить на русском. Коршун еще как-то пытается взаимодействовать с остальными членами группы на своем ломанном английском, но дается это ему крайне нелегко. Однако все безумно рады двум новым бойцам высочайшего класса.
  Лишь с едой дела обстоят паршиво. Не хочется отвлекать наших союзников из ближайшего штаба ради такого, но через пару дней, видимо, придется. А отчет мы даже передать не сможем, если ничего нового не узнаем. Надеюсь, теория Михо подтвердится, иначе мы станем выглядеть не в лучшем свете.
  - Эй, красавица, иди сюда, - негромко произнес я, обращаясь к Проклятой девице, обнаруженной в маленьком сквере.
  - Да? - неожиданно ответила Проклятая. Мне далеко не каждый слуга Люцифера отвечает, и то они в основном начинают пороть всякую чушь уже на второй фразе. А еще могут в любой момент кинуться в атаку.
  - Пошли со мной, - подмигнул я ей. Девушка, на самом деле, очень привлекательная. Молоденькая, на высоких каблуках, длинные темные волосы, в черной мини-юбке и белом топике. Макияжа нет, но так тоже сойдет. Или мне лучше ее накрасить? Блин, откуда только у меня такие тупые мысли берутся?!
  - Зачем? - спустя секунд десять ответила Проклятая. Что-то в их мозгах всё же происходит помимо команд Люцифера, понять бы только, что именно. В Проклятых больше человеческого, чем думают все остальные.
  - Я тебя люблю, - сказал я первое, что пришло в голову.
  - Я тоже тебя люблю, - улыбнулась она и подошла ко мне. Получилось как-то странно. Бабы, что с них взять. Надеюсь, что целоваться она не полезет. А то я зубы не чистил и курил много. Еще распознает что-нибудь неладное. Но пока она действует на каких-то условных рефлексах, миленькая собачка Павлова.
  Медленно я вел ее прямо к дому, сквер не так далеко от него. По пути нам попалась группа из трех Проклятых. Я представил, как они присоединяются к нашему маршу, получилось бы забавно. Но они не обратили на нас ни малейшего внимания. Ну да, тут такое, знаете ли, часто происходит. Одни парочки романтично блуждают, ничего интересного, занимайтесь своими делами.
  Ха, а ведь месяцев семь назад я действительно видел влюбленную парочку в Бездне. Подозреваю, что кто-то из мажоров решил разнообразить свою сексуальную жизнь. Ведь у местных, из Московских руин, полно и заброшенных домов для соития, и отсутствует желание совать свой член сюда.
  Прямо у границы было дело. Девушка опиралась руками на металлическую сетку теннисного корта, а парень пыхтел, пристроившись сзади. Она казалась достаточно страстной, приговаривала что-то вроде "Давай! Трахни меня! Давай! Я твоя сучка!". А пенёк-паренёк продолжал пыхтеть и просил ее быть потише. И продержался он от силы пару минут. Не повезло красотке с таким убогим партнером. Хотя, если он заплатил ей огромные деньги, тогда беру свои слова обратно.
  - Я тебя люблю.
  - Я тоже тебя люблю, - отвлеклась Проклятая, я застегнул ее руки сзади наручниками. Я поднимался вверх по лестнице, она следовала за мной. Рад, что я предпочел использовать ненасильственные методы, иначе я бы сдох, пытаясь дотащить девушку до лаборатории. Она бы еще сопротивлялась, брыкалась, пыталась кусаться. В общем, как обычная самка, которую связали и несут куда-то против ее воли.
  А ведь эта Проклятая проявляла эмоции при разговоре. Она улыбалась и удивлялась. Проклятые в боевом режиме всегда имеют одно выражение лица - нейтральное. Будто им на всё насрать. Их лица не искажаются от боли, губы не поджимаются от ярости, а рот открывается лишь тогда, когда они готовятся укусить своего врага.
  - Агенты! Нужна ваша помощь! - постучал я в гостевую квартиру.
  - Еще один диван я наверх не потащу, - послышался голос Атласа из-за двери.
  Да, мы вытащили очередной диван, ведь нас стало больше. У каждого должен быть свой диван. Точно, таким был бы мой лозунг, если бы я баллотировался в президенты.
  - Матерь Антихриста! - открыв дверь, Атлас отскочил назад, так как девица попыталась броситься на него, но я смог ее удержать.
  - Свяжи ей ноги, пожалуйста, - попросил я, будто ничего не случилось.
  Атлас, долго матерясь, выполнил мое поручение, а Проклятая и не собиралась сдаваться. Я дважды получил он нее шпилькой по пальцам ноги и один раз она стукнула меня затылком, но попала по ключице. Ну, зачем она так со мной? Я-то думал, что она меня любит...
  Все слегка прифигели оттого, что я притащил живую зомби-девицу. Боб не удержался и пошутил про секс, Ева насвистывала какую-то воодушевляющую мелодию, Инди сообщил, что пойдет "погуляет", ибо не хочет знать о дальнейшей судьбе этой Проклятой.
  Михо к моему приходу успел накрыть пол и свой рабочий стол целлофаном, мы крепко привязали ее к стулу посреди комнаты, девушка продолжала сопротивляться, ни на секунду не прекращая свой бой.
  - Что теперь? - спросил я.
  - Убей ее, только быстро, и голова при смерти не должна пострадать, - Михо выглядел слегка растерянным, но готовым продолжать свой эксперимент.
  - Атлас, сломаешь ей шею? - попросил я здоровяка.
  - Легко, - согласился он.
  - Стой! Еще мне нужно что-то, чтобы вскрыть ей череп, - лицо ученого побелело на глазах, видимо, он всё понял.
  - Топор? - издевательски поинтересовался я.
  - До меня только сейчас дошло, что вскрыть череп аккуратно никак не получится. Все нормальные пилы для нейрохирургии требуют электричества, - раздосадовался Михо.
  - Коршун, будь добр, принеси мне ножовку по металлу и дополнительные пилы к ней, в кладовке лежит, - попросил я агента, тот лишь вздохнул и пошел выполнять поручение. - Ее голова должна быть аккуратно вскрыта? Можно повредить мозг?
  - Да-да, можно повредить. Можно на две части распилить. Главное - сделать это быстро, - объяснял Михо, а сам становился всё белее и белее. - Кто этим займется?
  - Я могу, - вызвался Атлас.
  - Ты когда-нибудь делал подобные вещи? Вроде пыток или распиливания мертвого тела? - серьезно спросил я у коллеги.
  - Нет, но я смогу.
  - Не надо, я сам, - придется, видимо, мне доделывать всю грязную работу. Такие вещи меняют людей. Даже людей с самой крепкой психикой, которые видели океан дерьма. Лично меня подобная хрень изменила, наверное. - Просто сверни ей шею и уйди.
  Атлас положил ей руки на голову, готовясь совершить неизбежное.
  - Подожди! - прервал я его. - Я люблю тебя.
  - Я тоже тебя люблю, - Проклятая внезапно вышла из боевого состояния, на ее лице появилась улыбка. Я кивнул, и Атлас свернул ее хрупкую шейку. Надеюсь, она обрела покой будучи счастливой.
  Все, кроме меня и Михо, покинули комнату, я снял броню, разрезал девушке вены. Кровь вытекала медленно по причине неработающего сердца. Но это добавит нам несколько минут, ведь головной мозг еще не поврежден, а, значит, она может восстать из мертвых. Да, Люцифер прекрасно умеет чинить спинной мозг, может, в том числе, поднимать людей из инвалидных колясок, однако, признайтесь, цена слишком высока. Лучше жить свободным человеком с ограниченными возможностями, чем здоровым зомби-рабом.
  - Придержи ее и не говори ни слова, - приказал я ученому.
  Можно было бы попытаться разрубить голову пополам при помощи моей сабли, но в комнате слишком мало места, есть возможность промаха и не всегда получается проделывать такие трюки с одного удара.
  Присев и прислонив ножовку к затылку Проклятой, я приступил к делу. Кровь брызнула на лицо, на руки, пила плохо шла из-за волос, постоянно застревала. Я не слышал отвратительных звуков распиливания кости, в моей голове играла музыка, заглушая весь окружающий мир. Первое лезвие быстро сломалось, я, заменив его вторым, продолжил работу. Ее белая маечка перекрасилась в красный цвет, так любимый Люцифером.
  Никаких чувств, просто делай то, что должен. А должен ли я это делать? Зачем мне это? За что я сражаюсь? Так, выбрось вопросы, пили голову. Просто делай. Музыка играет и мне хорошо. Всё остальное неважно.
  - Как и просил, - распилив черепную коробку пополам, я встал и вышел из комнаты. Мне пришлось обернуться лишь затем, чтобы понять, в состоянии ли Михо работать. Он находился в легком шоке, в трансе. Но он тут же приступил к своим обязанностям. Было бы пиком идиотизма, если бы после всего этого ботаник еще и не смог бы продолжить начатое дело.
  Я запер свою комнату на ключ, воткнул беруши. Не хочу слышать окружающий мир. Хочу слышать музыку в своей голове.
  Достав листок бумаги и карандаш, я быстро начал совершать наброски. Я рисовал девушку, прикованную к стулу. С распиленной головой...
  
  
  Глава 7.
  
  Как-то Томпсон навещал раненых агентов в больнице. Этот жест кажется слегка политизированным, но Директор переживал за своих людей на самом деле, это не было игрой на всевидящее око журналистики. Там я познакомился с парнем по имени Тай. Точнее, имя-то его Тайлер, но все называли его Тай.
  Молодой, высокий и крепкий афроамериканец с двумя пулевыми ранениями в ногу и сломанными ребрами от очереди по бронежилету. Сейчас вспоминаю и понимаю, что он мне Коршуна чересчур напоминает. Только черного.
  Очень способный морской пехотинец смог пробиться в ряды агентства. Мы с ним разговорились, он поведал, как проходят миссии, что они там делают, делился впечатлениями от увиденного. А внутри я вновь переживал историю своего выживания. Это оказалось совершенно не то же самое, что просто рассказывать Томпсону о тех пятнадцати днях. Тогда я мог отстраняться, не включать эмоции. Но при общении с Тайлером чувства брали верх. Ощущение беспокойства, учащенное сердцебиение, расплывчатые мысли. Однако я не боялся этих чувств, они мне даже чем-то нравились.
  Я еще два раза заходил к своему новому знакомому в гости. Мы болтали не только о Тьме, мы болтали обо всём. О девушках, о фильмах, громко спорили о политике и спорте. Тай предложил мне посетить тренировочную базу АПЛ, я не смог удержаться. Томпсон выдал мне разрешение, когда я попросил об этом.
  База располагалась загородом, такие строили практически по всему свету, ведь не будешь же отправлять агентов, например, из России, чтобы они тренировались в Бостоне, а потом вновь возвращались для очередной операции. Тай тогда только вышел из госпиталя, поэтому мы пошли в тир. Не по полосе препятствий же нам бегать с его раненой ногой.
  Агент пояснил мне, что сейчас нет единого табельного оружия. Да, все используют пистолеты-пулеметы с мощными глушителями, но к одному варианту пока что не пришли, не решили, какой будет лучшим в Безднах. Однако, с его слов, концерн "Калашников" и корпорация "Кольт" готовят идеальное для нас оружие на базе ПП-19. Поэтому некоторые агенты тренируются именно с предшественником будущей чудо-пушки. В тот момент я не совсем доверил словам Тая, они походили на слухи, но я уточнил у Томпсона, который подтвердил данную информацию. Более того, начальник сообщил, что это его решение и ООН выделило крупную сумму на разработку.
  Тай предложил мне пострелять в тире. Я согласился, и правильно сделал. Потрясающее ощущение, а еще и напряжение неплохо сбрасывает. Прямо как фехтование, которого я временно был лишен по причине проблем у моего спарринг-партнера.
  Я выпросил у Томпсона разрешение тренироваться в стрельбе почаще, он не отказал. Напротив, я теперь мог стрелять столько, сколько сам пожелаю. Чем я и воспользовался. Несколько месяцев я каждый день по два-три часа только и делал, что сражался против бумажных квадратов вместе с Тайлером. После работы, конечно. А в выходные иногда с раннего утра уничтожал безобидные мишени и горы патронов. Мы изнашивали стволы с невероятной скоростью, имитировали стрельбу в Бездне, приглушая свет, болтали и подкалывали друг друга, я доставал Тайлера шутками про то, что он - моя галлюцинация. Такой вот маленький "Бойцовский Клуб" у нас получился...
  - Я тебе за дверью воду поставила, - пробился женский голос сквозь пелену моей защиты от реальности.
  - Я уже выхожу, - неторопливо поднялся я с кровати, открыл дверь своей комнаты. - Спасибо за беспокойство.
  - Паршиво выглядишь, - сообщила Ева.
  - Всё нормально, - закачал головой я. - Кстати, ты там какие лекарства принимаешь?
  - Не надейся, - строго ответила Ева. Чем-то ее голос сейчас напомнил голос моей матери.
  - Да я шучу, - попытался улыбнуться я, но мое лицо слегка онемело из-за долгого нахождения на подушке. Кстати, про лекарства я всё же не шутил. Мне бы сейчас не помешала одна маленькая доза чего-нибудь убийственного. А то три таблетки аспирина ни капельки не помогают.
  - Ты уже полтора дня там сидишь, - заботливо произнесла Евы.
  - Правда? Я не заметил, я же часы не ношу, - причесывал я свою лохматую голову пальцами рук. - Как там Михо?
  - Сказал, что совершил величайшее открытие, но всем расскажет лишь тогда, когда ты будешь с нами. Сейчас он какой-то невероятно объемный отчет пишет.
  - Я буду на крыше, собирай команду, - не хотел я заставлять всех ждать одного себя. Они уже, наверное, ногти на ногах себе изгрызли в раздумьях о том, что же мы такого открыли.
  Разлегшись на диване, я направил свой взор вверх, на непроницаемую темноту купола. Как же у меня болит голова. Из-за нервов, наверное, ничего не могу с собой поделать. Пять лет работы с психиатром, конечно, помогли, но куда больше мне помогли лекарства...
  - Господа, нам всем поставят памятники и назовут улицы в нашу честь, - слишком пафосно начал брифинг Михо. К слову, Атлас и Коршун отсутствуют на собрании. Оно на английском же проходит, а выступать в качестве переводчика меня сейчас совсем не тянет. Потом им расскажу. Нет, пускай им Михо рассказывает, его же триумф. А я хочу просто лежать и ничего не делать.
  - Кофе, - протянула мне чашку Ева.
  - Спасительница моя, - подмигнул я девушке, но она стыдливо отвела взгляд. Я не флиртовал даже, но ладно, пофиг.
  - Что с ним не так? - поднял клетку с Проклятым котенком Михо.
  - Он немножко зомби, - хихикнула Ева.
  - К голове приглядитесь, - котенок находился в боевом режиме, поэтому периодически агрессивно кидался на клетку.
  - Короче, - подгонял Боб ученого.
  - Он голову неправильно держит, она слишком низко, - разочаровано констатировал Михо. Он эту презентацию устроил, прежде всего, для себя. Чтобы насладиться моментом успеха. Но мы же не ученые, поэтому не разделяем его воззрений на преподнесение информации.
  - И? - вновь спросил Боб.
  - И это натолкнуло меня на мысль, что у него голова слишком тяжелая. А еще в Безднах отсутствуют птицы. Сколько, по-вашему, весит, например, голубь?
  - Килограмм? - предположил Боб.
  - Меньше фунта, - уверенно сказал Инди.
  - Да, грамм триста, плюс-минус пятьдесят, - кивнул ученый. - А еще у птиц очень хрупкая шея.
  - Как это связано с тем, что мы вскрыли голову девке? - не унимался Боб. Мы вскрыли? Мы? Вообще-то я вскрывал черепную коробку. Его там вовсе не было.
  - Напрямую связано, - разошелся Михо в улыбке. - Именно отсутствие птиц и опущенная голова котенка заставили меня задуматься о том, что Люцифер что-то помещает в голову Проклятым. В голове у девушки я обнаружил маленький слой неизвестных клеток. Их совсем немного по объему, как кусок ткани, радиусом в сантиметр. Но они очень тяжелые.
  - Насколько тяжелые? - уточняла Ева.
  - Не знаю, но однозначно тяжелее стали. Возможно, тяжелее свинца или золота. И такого строения клеток я никогда не видел. Даже Войты намного примитивнее. Эти клетки вплотную прилегают друг к другу, но также они соединены с нашими, с человеческими клетками головного мозга при помощи аксонов и дендритов, - Михо, увидев замешательство на наших лицах, начал пояснять. - Ну, это обычные соединения в нервной системе, используются для передачи импульсов. Так понятнее?
  - То есть клетки неизвестного происхождения соединяются с нашими клетками при помощи наших же нервных волокон? - спорил Инди, почесывая затылок. Слишком уж он интенсивно его чешет, будто хочет вскрыть себе череп и проверить, нет ли там этой штуки. Но ее там нет. Мы не Проклятые. Нам десятки раз делали МРТ, никаких отклонений или тем более новообразований.
  - Как-то так, - подтвердил Михо. - Предполагаю, что именно эта структура обеспечивает контроль над телом, а также возможность передавать информацию от одного Проклятого к другому.
  - А как Люцифер запихивает всё это в голову? - задала вопрос Ева.
  - При помощи Войтов. Я не успел толком исследовать структуру, они быстро налетели, начали разбирать ее на крошечные части, а потом собирали эти частички и улетали.
  Я не вмешивался в обсуждение, я лишь слушал и думал, перебирал варианты, чем же может быть полезно это открытие. Ничем. С политической точки зрения, возможно. Томпсону сейчас хуже некуда. Но с военной - ничем.
  Что-то я совсем как солдафон начал размышлять. Необходимо срочно прочитать какую-нибудь философскую книжку и отбить подобные милитаристские мыслишки.
  - А это можно как-нибудь достать? - внезапно Инди оживился. Я рассматривал уже этот вопрос у себя в голове, ответ был "нет", но посмотрю, что скажет ученый.
  - Чтобы не убить Проклятого? Нет, - подтвердил мои мысли Михо. - И я понимаю, о чём ты. Человека, ставшего Проклятым, уже не вернуть к нормальной жизни. Никак. В организме происходят необратимые изменения, проблема не только в этой структуре. Часть мозга вообще не работает, как и некоторые внутренние органы. И, боюсь, Люцифер вносит свои поправки в каждую клетку.
  - Тогда зачем нам это? Какая польза? - внезапно вспылил Инди. Не помню его таким, он всегда был сдержанным. Хм, ведь он выживший? Возможно, в Нью-Йорке остался кто-то из его семьи? Вот зачем он туда бегал! Инди не мародер! Он ходил к кому-то Проклятому!
  - Не всё так быстро, - раздосадовался Михо. - Мы накапливаем информацию, которая в результате обязательно сойдется в единую картину, как пазл из частичек. И наше открытие - это действительно прорыв. Агентство найдет применение нашим успехам.
  - То есть сейчас твое супер-важное открытие бесполезно?! - продолжал слетать с катушек Инди.
  - Мы отвлечем человечество от войн хоть на минуту, - вмешался я, так как разгневанный парень не оставил мне иного выбора. - Томпсон сделает важное заявление, у людей появится надежда на победу над Люцифером, они временно перестанут грызть друг другу глотки. Как и шесть лет назад. Здесь и сейчас мы спасаем жизни. Точка.
  Ни у кого не возникло желания со мной спорить, Инди открыл рот, но не нашел что ответить, разлегся на диване и закрыл лицо руками. Его вывели именно слова Михо о Проклятых, которых уже не вернуть к человеческому состоянию. Я жестом показал всем уходить с крыши, пусть Инди побудет один. Ему это необходимо. Как мне было необходимо совсем недавно...
  
  
  Глава 8.
  
  Агентство оказалось под жесточайшей критикой прессы, шею Томпсона крепко стали сжимать потные руки жирных политиканов. Провал за провалом без видимых результатов. Я хотел чем-то помочь своему наставнику, поэтому предложил опасную авантюру: я сам с каким-нибудь отрядом отправлюсь на миссию, мы сделаем что-нибудь малюсенькое, но журналистам такой жест более чем приглянется.
  Да, снова запихнуть свою задницу в пекло - это моя собственная инициатива. И всё, что происходило потом, лежит на моей совести. Почему я вообще решил вернуться в Бездну? Некоторые утверждают, что преступники любят возвращаться на место преступления. Никогда такому не верил. Но меня непреодолимо тянуло туда. Возможно, я заигрался в героя, подумал, что смогу как-то помочь? Ага, лучшие солдаты не могут, а я смогу, как же. Или мне хотелось оказаться полезным для Томпсона? Ведь он многое для меня сделал, я должен был его поддержать в сложной ситуации. Или я пошел за очередной порцией славы? Я не знаю правильного ответа. Быть может, всё это вместе взятое, а, может, причина кроется в чём-то совершенно ином.
  Изначально Томпсон послал меня куда подальше с такой идеей и посоветовал вообще не думать о возвращении в Бездну. Именно благодаря этому его отказу, я могу смело утверждать, что он всегда заботился обо мне. По-своему, но всё же заботился. Ему не плевать на меня, я не просто пешка на его шахматной доске. Поэтому через неделю я снова предложил своё временное решение проблем агентства. Он нехотя согласился. Видимо, Директору требовалось время, чтобы как-то повысить результативность проведения операций, а моя авантюра способна подарить две-три недели.
  Меня ввели в курс дела, вручили тяжеленный бронежилет, каску, под которой моя шея фактически прижималась к плечам. Выдали обычный ПП-19, с какими я и тренировался в тире.
  В качестве группы, с которой я отправлюсь на задание, Томпсон выбрал отряд "SWAT" из шести бойцов. Забегая вперед, скажу, что это самые профессиональные ребята, которых я встречал. А ведь я работал по всему свету, перезнакомился почти со всеми действующими агентами.
  Тут дело не столько в персональных данных каждого отдельного солдата, сколько в отлаженности действий всего отряда. Безусловно, Коршун стреляет лучше любого из них, а Атласа вряд ли кто-нибудь сможет победить в ближнем бою. Но эти воины ведут себя, как одно целое. Словно в сражении ими управляет какой-то высший разум. Они могут не переговариваться, не использовать жесты, выглядит это несколько пугающе, почти как у элиты Проклятых. Впрочем, данные агенты круче, ведь они не только атакуют, а еще и обороняются великолепно, в совершенстве прикрывают друг друга при отходе.
  Идеальный отряд. Именно поэтому всех шестерых взяли в агентство. Однако в общении они всегда были какие-то скучные, или им Томпсон приказал не болтать со мной слишком много.
  На огромном бронированном вертолете, шум винтов которого стал одним из самых ненавистных мною звуков, мы добрались до точки назначения. Цель задания была проще некуда: зайти, принять бой, суметь вынести одного мертвого Проклятого за границу Бездны. Они же красиво распадаются при попытке перетащить их. Всему миру должно понравиться. Но, чтобы случайно не разочаровать всех, журналистов к месту действия, разумеется, не допустили. Военные видеокамеры и свои фотографы, никого более.
  Бездна Манхеттена охраняется похлеще, чем драконы стерегут свои сокровища. До встречи с Инди, я и подумать не смел, что кто-то может пройти туда (кроме агентов и военных, конечно). Повсюду солдаты, пулеметные вышки, танки и системы ПВО.
  Мы вошли с одного из западных мостов. Мне хорошо запомнился тот момент: мрачное небо, прохладный ветерок, я осматриваю свою ладонь, на которой надета тактическая перчатка. Но как только мы пересекли границу, ветер мгновенно прекратился, заметно потеплело, всё стало слишком темным.
  Мы быстро заняли позиции за изрешеченными пулями автомобилями, стали медленно продвигаться вперед: от одной машины до другой. Меня заранее просили "хотя бы не мешаться под ногами". Я достойно справлялся со своей задачей, но лидер отряда, Нил, держался подле и всячески следил за мной. Мост неплохо освещался, вскоре мы обнаружили передовой отряд Люцифера. Слишком большой, чтобы можно было его разбить, около пятнадцати тяжеловооруженных и бронированных Проклятых. И двигались они в нашу сторону.
  Командир решил отходить, агенты поставили дымовую завесу, и мы вновь бегали между автомобилей, но на этот раз в обратном направлении. Только преодолев сотню метров, до Нила дошло, что вообще-то в нас почему-то не стреляют. Это показалось всем странным, ведь Проклятые должны были заметить нас тогда же, когда и мы их. Обычно так и происходило. И уж тем более они не могли не среагировать на дымовую завесу. Но нет, зомби тупили.
  Нил рискнул и предложил подпустить их поближе. Войска Проклятых всё подходили и подходили, но нас так и не видели. Когда они были уже в десятке метров, Проклятые повернулись к нам спиной и стали возвращаться обратно. Лучшего шанса у нас не было бы, поэтому командир приказал вступить в бой.
  На небольшом расстоянии пистолеты-пулеметы замечательно делали свою работу. А еще и в спины, загляденье просто. Впрочем, мне стало не до этого. Предыдущие минуты у меня преобладало какое-то необычное состояние, словно я делал всё в тумане. Когда началась перестрелка, я забился за автомобилем и не мог пошевелиться. Ничего не мог делать, ни помочь своим, ни бежать, всего лишь сидел на асфальте, бросив оружие и обхватив колени руками.
  Когда я учился классе в седьмом-восьмом, к нам приходил ветеран Великой Отечественной Войны. Грамотный дедуля, старался не врать и рассказывать про войну без прикрас. Видимо, чтобы у нас не возникло желания пойти повоевать. Однако слишком кровавых сцен он тоже не преподносил, мы же детьми были. Так вот он утверждал, что уже когда вернулся домой, слыша звук, похожий на скрежет гусениц танка и рев его мотора, ветеран прятался под стол или забивался в угол. Нам это показалось забавным. Ненавижу себя-подростка...
  Никогда бы не подумал, что такое может произойти со мной. Я не мог двинуться. А наши всё сражались, на меня даже не смотрели. Они вели тяжелый бой, но перевес оказался на нашей стороне. Мы и на защищенной позиции, и первые открыли огнь, причем в спины и на выгодной нам дистанции. У нас оказался всего один раненый, а их группа полностью полегла. Спасибо Томпсону, что отправил меня с такими убийцами.
  Нил потряс меня за плечо, и я сразу пришел в себя. Мои товарищи не подозревали о моем приступе паники, они думали, что я выполнял приказ и не мешал им сражаться.
  Необходимо было срочно делать ноги, мы слишком сильно пошумели, теперь к нам должны направляться новые силы противника. Трое членов отряда быстренько схватили пару поверженных Проклятых за ноги, один помогал раненому, а Нил держался рядом со мной. Так мы и пересекли границу. Эпичное зрелище. Если смотреть со стороны. У меня же кружилась голова, преобладало состояние, будто я могу упасть в любой момент. Еще дневной свет ослепил меня.
  Я пытался снять каску на ходу, но руки плохо слушались. Нил помог мне и потрепал по волосам. Это фото облетело все газеты: улыбающийся во все 32 белоснежных зуба командир агентов ерзает своими пальцами по голове выжившему, вернувшемуся в Бездну для очередной встречи с Люцифером. Красивый кадр, бесспорно. Живой, динамичный, мрачная атмосфера. То, чего так не хватало Томпсону...
  - Я не могу раздеваться при девушке без музыки.
  - Так лучше? - Ева начала насвистывать какую-то эротичную мелодию.
  - Да, спасибо, - я снял с себя черную длиннорукавку, на который зияла дыра. Просто порвал ткань на подмышке, когда тянулся за чашкой.
  - Кидай, - скомандовала Ева, и я швырнул ей свою одежку. Она обещала ее зашить. Я и сам бы мог, но она настаивала. Или куда проще было бы взять новую. Но спорить в подобных вопросах с девушкой себе дороже.
  Прошло два дня после совещания на крыше. Наши ребята уже поделились отчетом со штабом, а те, в свою очередь, доставили так необходимую нам еду. Сейчас я не отказался бы присутствовать рядом с Томпсоном. Или хотя бы смотреть его пресс-конференцию по телевизору. Не могу отделаться от мыслей о том, как же мир воспримет наши результаты.
  Но Михо, как и положено любому ученому, не собирался останавливаться на достигнутом. Наверное, я должен был зарубить на корню его очередную самоубийственную идею, однако почему-то мне самому хочется вернуться на станцию метрополитена.
  Ученый выдвинул теорию, что у Люцифера есть какие-то "фабрики" по производству Войтов. Сами они не делятся, как типичные одноклеточные, следовательно, их что-то должно создавать. Михо сделал ставку на такие биомассы, которые я видел на станции. Разумное предположение. Всё у Люцифера подчинено какой-то цели.
  Проблема в том, что ученому самому следует побывать там. Поэтому мы выдвигаемся всей группой в полном составе. Через несколько часов. А пока у меня есть время понаблюдать за починкой моей одежды.
  - Можно? - Ева пальцем показала мне повернуться.
  - Зачем? - уточнил я.
  Она не ответила и еще раз крутанула пальцем, чтобы я повернулся спиной. Ладно, мне это несложно.
  - Неплохо, - спустя пару секунд произнесла она. - Подойди поближе.
  Я сделал пару шагов назад, а она наклонилась вперед. Я чувствовал тепло ее руки, она вела ей по воздуху, не касаясь моей кожи. Где-то около шрамов от ожога на спине. Мышцы внезапно напряглись и меня кольнуло током оттого, что Ева всё же случайно задела меня. Именно случайно, так как она тут же отдернула руку.
  - У меня через весь живот шрам, - Ева закончила осматривать мою спину. - А еще на ноге, ну про лицо ты уже знаешь.
  - Мне больше нравится от укуса, - повернулся я лицом к девушке и указал на свою грудную клетку.
  - У тебя раны хотя бы без особых последствий, - грустно заявила Ева.
  - Поясни, - присел я рядом с девушкой. Как всегда на расстоянии в полметра.
  - Мне кишечник немного укоротили, - Ева уткнулась взглядом в мою одежду, продолжая ловко латать место поломки иглой и ниткой. - А еще детей у меня не будет...
  - Детей у меня тоже не будет, уж поверь, - улыбнулся я.
  - Не хочешь?
  - Я видел слишком много дерьма, это ломает людей. Я могу отчетливо чувствовать боль, но не способен ощутить счастье. Оборачиваясь назад, я понимаю, что оно того не стоило. Мою жизнь не нужно было начинать. Ведь, знаешь, я не помню, чтобы я страдал до своего рождения.
  - Не хочешь, чтобы у твоих детей когда-нибудь возникли подобные мысли?
  - Именно, - подтвердил я. - Ничего против усыновления не имею, но своих детей точно не хочу. Будет эгоизмом создать еще одну страдающую душу. Но помочь уже существующему человечку - это настоящее дело, доброе дело.
  - Ты понравишься моим родителям, - рассмеялась Ева. А, точно, они же с братом тоже приемные, а я тут такую положительную речь на тему усыновления задвинул.
  - Понравлюсь? Они живы? - удивился я.
  - Да, живы и здоровы. Их не было на Манхеттене, когда всё произошло. Сейчас живут в Майами.
  Удачливость Евы вполне способна переплюнуть мою собственную. Оказаться в Бездне в момент ее появления, но при этом выжить вместе с братом. И родители не пострадали. Я слегка завидую...
  - Не, усыновлять я тоже не буду, из меня вряд ли получится хороший отец. Могу и убить случайно ребенка в приступе ярости. И чему я смогу кого-то воспитать?
  - Ну, знаешь ли, ребенок может появиться, даже если этого не хочешь, - хихикнула девушка, вручая мне мою одежду.
  - Я нашел стопроцентный способ контрацепции, - серьезно заявил я.
  - Какой же?
  - Достаточно просто не трахаться, - улыбнулся я, рассматривая длиннорукавку. Потом надену, сейчас и обнаженным могу посидеть. Тем более, Ева вроде не против.
  - Радикально, - покачала головой девушка.
  Какое-то время мы сидели и молчали. Мне нравилось находиться рядом с Евой. Разговаривать ли, резать глотки Проклятым или вместе ничего не делать - не важно. Главное - быть рядом...
  
  
  Глава 9.
  
  Никто не придал особого значения тому, что Проклятые вели себя нестандартно при моей первой операции. Ну, не заметили, бывает. Никто, кроме Томпсона. Он грамотно предположил наличие взаимосвязи между слепотой зомби и моим присутствием. Оставалось доказать эту связь, а вот с этим возникли проблемы.
  Я рассказал лишь моему наставнику о панической атаке, случившейся у меня во время боя. Эта новость его несколько огорчила и вернула в реальность из эйфории абсолютного успеха. Томпсон незамедлительно пригласил работать в агентство одного из лучших психиатров. Официально для наблюдения за психическим состоянием агентов, но на самом деле исключительно ради меня. У нас ведь и до этого полно психиатров было, которые вполне справлялись с обязанностями по присмотру за бойцами.
  Мисс Блэквуд, так она представилась. Первая мысль, возникшая у меня: "Какая депрессивная фамилия, интересно, она точно помогает людям, а не доводит до самоубийства?". Но несмотря на мрачную фамилию, дама оказалась более чем эффектной. На вид не больше сорока, но, спорю, что по документам ей уже давно стукнуло все сорок пять. Большая грудь при худеньком теле отчетливо видна в откровенном декольте, вероятно, тут не обошлось без силиконовой магии. Пышные золотистые волосы до плеч, великолепные ноги. Помнится, Директор прислал ко мне самого уродливого журналиста лишь затем, чтобы у нас не возникли сексуальные отношения. Но, мать Люцифера, зачем тогда он нашел мне такую убойную мозгоправщицу?!
  Томпсон разрешил рассказывать ей абсолютно обо всём, но разговор поначалу у нас совсем не клеился. Не хотел я, чтобы кто-то ковырялся в потемках моей души. У Мисс Блэквуд не оставалось другого выбора, как прописать мне легкие успокоительные. Ведь наставник слишком торопил события: мне нужно выступить на моей первой пресс-конференции, еще раз-два сунуться в Бездну для подтверждения теории, а также эти журналюги оцепили дом, где располагалась моя служебная квартира, поэтому я временно перебрался прямиком в здание ООН.
  Я жутко нервничал перед конференцией. Да, вопросы заранее известны, все ответы я выучил на зубок, но почему-то всё равно не находил себе места. Ко мне подошел Томпсон, присел рядом и молча вручил удостоверение агента.
  - Сам решай: радоваться тебе или горевать. Это был твой выбор, - произнес он спустя пару минут, пока я вертел новенькую корочку у себя в руках.
  Мой выбор, я согласен. Он отговаривал меня. Очевидным фактом было то, что если я раз сунусь в Бездну, то этим мне придется заниматься снова и снова. Я ничего не ответил, а наставник, тем временем, достал из чехла саблю и положил мне на колени.
  Цельнометаллический, двухфутовый клинок (шестьдесят сантиметров), совсем небольшой изгиб узкого лезвия, без утяжеления у острия, защита для пальцев. Это не унылая реплика средневекового меча и не глупое футуристическое оружие с кучей ненужных деталей, это - настоящее холодное оружие двадцать первого века. Без пафосных гравировок, без драгоценных камней и позолоты. Даже металл не блестит на свету. Мобильный, прекрасно сидит в руке, быстро достается из ножен. У этого клинка единственная цель - убивать. Причем убивать именно Проклятых. Это, преимущественно, режущее оружие, способное вызывать сильнейшее кровотечение от легкого удара. Оно идеально.
  - Именно то, о чём я мечтал. Спасибо, - как сейчас помню тот момент. Томпсон лишь улыбнулся и кивнул.
  Я повесил саблю за спину, прицепил удостоверение на грудь и с поднятой головой отправился на конференцию. Отвечающих на вопросы было трое: я сидел справа, Томпсон в центре, и слева находился высокопоставленный работник ООН, к агентству он, в общем-то, отношения не имел. Журналистов же собралась целая армия.
  Но они действительно задавали вопросы, которые были заранее известны. Я думал, что так это работает только в диктаторских странах, ан-нет. Хотя, признаюсь, некоторые заготовленные вопросы были с подковырками и сложностями, вот этого точно нет в абсолютных монархиях.
  Сначала поток обрушился на Томпсона, а я в это время всего-навсего сидел за столом и улыбался на многочисленные камеры, а еще пытался унять дрожь в коленях. Потом перешли к пыткам меня. Однако я не был бы собой, если бы отвечал лишь заученными фразами. Когда меня спросили: "Не кажется ли Вам, что агентство делает недостаточно?", я окончательно слетел с катушек.
  - Вы там были? Вы видели, чем стали люди? Вы хоть знаете, что наши технологии там не работают? А, может, вам кусок плоти из груди обугленная собака выдирала? - я встал из-за стола и указал пальцем на бедного журналиста, посмевшего разбудить во мне воспоминания. - Агенты отдают свои жизни ради того, чтобы вы могли продолжать наслаждаться солнечными лучами. Я плюну в лицо каждому, кто посмеет утверждать, что агентство делает недостаточно.
  С этими словами я вышел из зала. Да, лекарства я так и не начал принимать, боялся почему-то. Я думал, что Томпсон меня в землю закопает после такого. Он на это способен, не сомневаюсь. Но всем пришелся по вкусу мой агрессивный выпад. Поэтому перед следующими конференциями я не употреблял успокоительные и никогда не готовил ответы заранее...
  - Извините, ребята, дел по макушку головы, не до вас сейчас, - твердо отказал я. На лестнице нашего убежища стояли три адепта Церкви Заката. Тоже посвящение проходят, с их слов. Но мы уже готовились отправиться на миссию, поэтому им я действительно помочь не смогу. Еще трое детей? Спасибо, уверен, мне и одного Михо хватит в нашем походе к станции метрополитена.
  - Но...
  - До границы дорогу знаете, там отсидитесь, - что-то мне в них не нравилось. Выглядят на девятнадцать-двадцать лет. Закат предпочитает мальчиков помоложе, сирот, оставшихся без родителей. Мозги надо промывать смолоду.
  Я отворачивался, когда увидел, что Боб, стоявший дальше меня, выхватывает Узи. Я успел присесть и выхватить свое оружие, но он уже сделал очередь в сторону парней.
  - Они оружие доставали, - пожал плечами Боб.
  Я спустился вниз, к телам трех молодых ребят. Допросить никого не получится, очень жаль. Но в руках у них действительно находились небольшие пистолеты без глушителей.
  - Спасибо, - поблагодарил я Боба, снимая с одного куртку. - С меня должок.
  - Можешь дать мне еще одиннадцать миллионов, я не против, - рассмеялся мужик, спасший сейчас меня, Еву, Атласа и Коршуна. Мы все кое-как уместились на тесной лестнице, когда притащились эти недоброжелатели. И ни у кого мысли особой не возникло, что парнишки попробуют совершить такую наглость. Кроме Боба.
  - Скажем так: я не стану тебе мешать, если ты вдруг попробуешь вынести из Бездны тонну денег, - усмехнулся я, продолжая раздевать тела убитых.
  - Что это было хоть? - задала логичный вопрос Ева.
  - Я как раз пытаюсь это узнать, - я раздел всех трех догола, но не нашел никаких опознавательных знаков, татуировок, удостоверений, перевернутого нательного крестика. - Пока что безрезультатно.
  - А я разве тебе не сообщил? - в голосе Атласа почувствовалась неуверенность, я такого раньше за ним не замечал.
  - Ева и Боб, передайте всем остальным, что миссия переносится на неопределенный срок. А мы с Коршуном и Атласом пойдем побеседуем на крышу...
  Я искренне не понимаю, почему столь многие хотят моей смерти. Я никогда не делал громких публичных заявлений, не касался темы религии, не критиковал какое-либо государство. Прекрасно понимая возможные последствия, я всячески сдерживался в этом плане. Томпсон показал мне, насколько ценно единство человечества, а к чему может привести разобщенность я и сам прекрасно наблюдал всё свою гребанную жизнь.
  В общем, я запихнул свою гордость куда поглубже и играл роль ради сохранения мира. А мое настоящее мнение всегда было лишь для меня одного...
  - Итак, что же случилось в убогом мире жалких людишек? - я плюхнулся задницей на диван, но ребята присели достаточно скованно. Чувство вины, узнаю его. Только они ни в чём не виноваты, я сам не интересуюсь тем, что происходит за периметром Бездны.
  - Если коротко, то долбанные христианские террористы взорвали несколько строений долбанного Заката с сотнями их последователей, а те, в свою очередь, снайперским выстрелом устранили православного Патриарха, - сообщил Атлас.
  - Христианские фундаменталисты.
  - Не понял? - переспросил собеседник.
  - Христианских террористов принято называть христианскими фундаменталистами, иначе они обижаются. Политкорректность. В каком-то фильме слышал. Забейте. Что еще?
  - Новый Патриарх объявил всех выживших посланниками Господа, - вспомнил Коршун.
  - Православие опоздало всего-то на шесть лет, - печально заключил я. Если не ошибаюсь, то именно после зверского убийства нескольких выживших исламскими фанатиками, практически все религиозные главы делали подобные заявления. Мол, выжившие посланы нам свыше, ежели кто убьет выжившего, гореть будет в гиене огненной вечность вечную. Думаю, Томпсон пообещал священнослужителям прижечь их соски паяльником, если они не уберегут выживших от собственных последователей. Но, вероятно, бывший православный Патриарх любил подобные мазохистские игры, поэтому никак не стал нас защищать.
  - Новые войны? - собирал я больше информации о творящемся в мире.
  - Нет, вроде бы, - задумался Атлас. - Про вежливых японских самураев ты знаешь, это еще год назад началось. Иран смели уже давно. Десятки восстаний, мелких гражданских войн и войн за независимость. Всё как обычно.
  Я, конечно, поднаторел в политике, наблюдая за Томпсоном, а еще я всегда умел улавливать истинные мотивы людей. Только в этом случае вырисовывается слишком много вариантов.
  Предположим, что троица действительно из Заката. Зачем фанатикам моя смерть? Можно будет списать на христиан, например. Почему сейчас? Мы совершили несколько открытий, которые могут навредить их "Богу". Если человечество победит Люцифера, то Закат развалится, они потеряют власть.
  А если это миролюбивые христиане? Зачем? Ну, у них вообще плоховато с мотивацией, никогда не видят последствий своих действий. Посмотрите хотя бы на ушлепка Златова.
  Я не исключаю возможности и политического заказа. В этом случае мы настолько в дерьме, будто провалились в деревенский сортир.
  - Боюсь, миссию надо сворачивать, - тихо произнес я, положив руки себе под голову.
  Самым безопасным местом для нас теперь является здание ООН в Бостоне. Мы уже многое сделали, больше, чем могли предполагать. Иногда нужно вовремя остановиться...
  
  
  Глава 10.
  
  Мисс Блэквуд всё же разговорила меня, подобрала правильные рычаги. Нет, я с ней так и не переспал, впрочем, от такой возможности я не отказался бы. Психиатр об этом, конечно же, знала. Я не стеснялся и высказывал ей всё, что взбредет в голову. И историю моего выживания она знала в малейших подробностях, и о детстве, и о моих отношениях с родителями. Только лучше мне всё равно не становилось.
  Она убедила меня начать принимать лекарства хотя бы перед входом во Тьму. Я согласился, причем сам не подозревая, на что именно. Мне не сообщили, какие таблетки дают, я даже названия не знал. Понимаю, такая информация не должна всплыть в прессе. Люди почему-то больше любят храбрых героев, нежели героев, которые сидят на транквилизаторах. А если и будет утечка, то я смогу всё отрицать. Мол, да, принимал таблетки, мне прописали, но я думал они от кашля. В Бездне, знаете ли, опасно громко кашлять...
  Вторая миссия прошла достаточно скучно. Но я приметил для себя несколько интересных фактов. Во-первых, опавшая листва с деревьев была бледно-желтой и светло-коричневой, невероятно тонкой, разрывалась и разламывалась от малейших прикосновений. Сейчас же деревья полностью голые и вымершие, а от листьев нет и следа. Во-вторых, при пересечении границы легонько бьет током. Раньше я этого не замечал. Ну, знаете, горящая спина, пули над головой, не до того как-то было.
  Таблетки работали на ура. Теперь я отсиживался за углом не потому, что паниковал, а из-за приказа не высовываться. Состояние только слегка заторможенное, отстраненное, пофигистичное. Однако я, в случае чего, мог спокойно вступить в бой.
  Если на вторую вылазку меня отправили опять с Нилом, то третью я уже совершал вместе с Тайлером и еще восемью агентами. Необычная группа подобралась, я бы назвал их "отрядом ярких личностей". Их скоординированность в разы уступала отделению SWAT, но их личные бойцовские качества впечатляли. Двое с катанами в качестве оружия ближнего боя, трое с короткими копьями, Тай предпочитал два ножа. Разные бронежилеты, каски, даже обувь отличалась.
  Во время обоих вылазок мы смогли пересечь мост, не вступая в бой. Люцифер отвел своих слуг от этого входа. Если бы мы считали нашего врага намного умнее нас (а так оно и есть), то мы не допустили бы последующей ошибки. Но она еще впереди...
  После третьей операции Томпсон окончательно убедился в моей ауре невидимости. И об этом он решил заявить миру на очередной пресс-конференции. Надо было его отговорить, тогда все забыли бы обо мне намного раньше. Вероятно, я хотел стать героем.
  Перед этой конференцией я уже абсолютно не боялся. Слегка волновался, не отрицаю, но это не было страхом. Скорее некое нетерпение, как перед экзаменом. Я всегда шел первым на экзаменах в университете, желая поскорее отделаться от этого чувства. И всегда сдавал всё на отлично. Но не потому, что шел первым, а по причине бессонных ночей, проведенных за книжками и статьями.
  Как и прежде, первые "заготовленные" вопросы посыпались на Томпсона. До меня добрались лишь какие-то скучные вопросы, но я всё равно отвечал на них, будучи полон энтузиазма. Мне хотелось сделать мир чуточку лучше. Какой же я наивный был...
  - Голд, твой левый, мой - правый, все остальные ждите здесь, - скомандовала Ева, дублируя при этом слова жестами для не-англоязычных членов группы.
  Двое Проклятых стерегут вход на станцию. Слишком подозрительно, не могут эти небронированные стражи охранять что-то ценное. Особенно учитывая то, что у одного простенький ножик, а у другого какая-то сломанная швабра. Больше похоже на ловушку. Но жребий брошен.
  Мы с Евой синхронно подкрались с разных сторон, я с саблей и круглым щитом, она с двумя катарами. Один взмах - и шея Проклятого разрублена до позвоночника. Ева же одновременно поразила и сердце, и шею. Мне она нравится всё сильнее и сильнее.
  Наш отряд решил продолжить исследовательскую миссию хотя бы на сутки, чтобы дать Михо возможность изучить биомассу на станции. Мы целый день громко спорили, взвешивали "за" и "против", высказывали версии. А под конец решили проголосовать. Атлас высказался за сворачивание операции. Как и Боб, но с ним всё понятно, он уже получил денежки и хочет поскорее свалить.
  Ева и Михо не отступились. Ева, понятно, из-за судьбы брата, а Михо всё никак не может унять свой ученый интерес. Инди воздержался, и вновь я не понимаю его мотивов. Еще Коршун не сказал ни "да", ни "нет".
  Получается, мой голос стал решающим. Но я тоже воздержался. Ситуация слишком неоднозначная. С одной стороны, здесь нам грозит опасность, а, с другой, я не оставлю Еву, ведь она не уйдет, даже если все проголосуют "за".
  А еще я боюсь. Мне страшно выходить за пределы Бездны...
  Командирские полномочия на эту операцию я передал Еве. У нее есть неплохой опыт, пусть лучше она ведет нас. Мне проще быть солдатом, нежели командиром. Отвечать за свою жизнь всегда легче, чем за жизни твоих товарищей.
  Спускаясь по эскалатору, мой организм предательски волновался, вспоминая каждый миг, каждую секунду своего предыдущего визита сюда.
  Станция, как и раньше, оказалась полностью освещена. А биомассы прибавилось. Всё, кроме пола, обросло крупным слоем плоти самых различных существ.
  - Боже, - прошептала Ева. Ну, да, она еще такого не видела, в отличие от меня.
  - Оно еще и шевелится, - произнес Боб.
  - Михо, у тебя максимум пять минут, - быстро собралась Ева и вернулась к своим обязанностям. - Атлас, Коршун, Голд, прикрывайте эскалаторы. Все остальные прикрывают Михо.
  Ученый дрожащими руками достал микроскоп и всякие мелкие лабораторные принадлежности, вроде Чашки Петри. У него разбегались глаза, Михо не знал, с чего начать. Но я перестал наблюдать за ним и приступил к выполнению приказа.
  Почему-то мне вновь жутко захотелось прикоснуться к этой стене из мяса и органов...
  - Жуткое место, - выразил своим мысли Атлас.
  - Без яркого красного света тут было бы еще хуже, - Коршун сохранял оптимизм.
  - До этого я думал, что меня уже ничем не удивить. Я ошибся. Люблю свою работу за такие моменты, - размышлял Атлас.
  - А я люблю ее, так как мы сражаемся за правое дело, - ответил Коршун.
  - Я из-за того, что не приходится платить налоги, - рассмеялся я. И это правда: налоги мы никому не платим. Агенты, штабные работники, ученые, в том числе Михо, и даже всякие секретарши. Мы вне государств и вне политики. По крайней мере, мне приятно так думать...
  Внезапно раздался легкий свист. Я обернулся и увидел, что Михо торопливо пакует вещи, а наши бойцы целятся в сторону путей. Когда наши начали отходить, с обеих платформ полезли Проклятые. Много, десятки и сотни, но, в большинстве своем, без серьезного оружия.
  - Инди, Боб и Михо! На базу! Все остальные прикрывают отход! - распорядилась Ева. Я бы отдал точно такой же приказ. - Огонь по желанию!
  Я вогнал патрон в патронник у Узи, прицелился и выстрелил в ближайшего уродца. Пуля попала в руку и не остановила его. Я сделал еще выстрел, который срезал с головы немного кожи и волос. Чертов Узи! Так как в левой руке у меня был щит, я не мог полноценно использовать обе руки для стрельбы. Я перевел Узи с одиночного на автоматический режим стрельбы и начал валить Проклятых короткими очередями, по три-четыре патрона. И это у меня уже получалось гораздо лучше.
  Пока я возился с косым оружием, мои товарищи творили чудеса. Проклятые десятками падали на мраморный пол станции, который напоминал мне сейчас берег, усеянный мертвой рыбой. Пули попадали и в биомассу, вызывая в ней кровотечения. Не уверен, что ее можно уничтожить чем-то кроме взрывчатки или тонны керосина, но кровоточащие стены и потолок выглядят эпично.
  - Это пушечное мясо! Экономьте патроны! - озвучила Ева мои мысли. Мы стреляли в безоружных подростков, женщин, небольших собак. Люцифер заставляет нас расходовать боеприпасы до того, как подтянутся его основные силы.
  Я опустошил уже два магазина из пяти, и, перезаряжая, не заметил, как на меня бросилась дворняжка. Успев прикрыться щитом, я вынужден был откинуть Узи и достать саблю. Она попыталась совершить вторую попытку, но я спокойно смог отрубить ей две передние конечности, а затем и сделать решающий взмах.
  - Гольд, слева! - я очень вовремя повернулся в ту сторону и подставил щит. В мой блок тут же пришелся тяжелый удар бейсбольной биты. Но этот щит великолепно амортизирует дробящие удары, способен выдержать, в том числе, мачете и топор. Такие игрушки разрабатывались специально для подавления гражданских мятежей, их только пули прошибают.
  Сумев сохранить равновесие, я сразу ответил тремя контрударами, Проклятому бейсболисту этого более чем хватило.
  - Готовимся отходить! - скомандовала Ева. Я подхватил Узи, сумел его наконец-то перезарядить, и мы поочередно бежали по эскалатору, прикрывая отход друг друга. Надо было сразу принимать бой на эскалаторе. Проклятым сложновато перепрыгивать через тела их собратьев, которые падают вниз по лестнице, как тряпичные куклы.
  Выстрелов сверху мы ни разу не слышали, а, значит, наш второй отряд смог безопасно отойти. Но только наше отступление вряд ли станет идеальным. Слишком много противников. Скоро подтянутся ребята с огнестрелами, и тогда настанет конец нашей беззаботной стрельбе в тире.
  Тяжело дыша, мы забрались по бесконечной лестнице, усеяв ее десятками мертвых. Временно мертвых, они же, падлы, опять вскоре восстанут. У выхода со станции я обратил внимание на двух Проклятых, которых мы убили с Евой вначале. Точнее я загляделся на их оружие. С моей точки обзора выглядело, будто обрубок швабры лежал горизонтально, а нож пересекал его вертикально под прямым углом. Не могу поверить, что они сами так упали! Это практически невозможно! Это что, шутка Люцифера?! Ведь именно в таком положении находятся мои артефакты: сломанное копье и нож, которые хранятся на всеобщем обозрении за стёклышком в Бостоне...
  
  
  Глава 11.
  
  Между третьей и четвертой миссией у меня было много времени. Операции приостановили по всему миру. Видимо, Томпсон подготавливал других выживших-агентов. И он правильно поставил на "шапки-невидимки".
  В период выпавшего мне отдыха я усиленно тренировался с Тайем, дал пару мелких интервью, беседовал с Мисс Блэквуд, даже Директор выкроил несколько свободных минут на фехтование со мной.
  Еще я рисовал. Мой психиатр посоветовала мне сделать упор именно на это. Поначалу я пытался рисовать людей из своего прошлого, городские виды, но у меня паршиво получалось, и после каждого наброска опускались руки. Потом я попробовал изображать на бумаге Бездну и ее обитателей. И вот это выходило куда лучше. Я испытывал эмоциональный подъем, всплеск ощущений и красок в голове. Благодаря рисункам я чувствовал себя слишком... живым.
  Знаю, необычное словосочетание, и сложно представить "слишком живого" человека, но так оно и было. Слишком живой Ян Гольдман, радующийся каждому мгновению и переживающий его стократно сильнее остальных людей...
  Наверное, мы чересчур расслабились. Основными целями двух моих предыдущих миссий было уничтожение вооруженных Проклятых. Мы добивали тела в голову, если не могли их унести за пределы Бездны, оружие тоже повреждали на месте или старались вынести. Прежде всего, мы, конечно же, охотились на снайперов и пулеметчиков. Именно они представляют самую грозную силу в пехотной войне.
  Меня отправили вместе с Тайлером и его "отрядом ярких личностей". Не совсем "его" отрядом, командиром там был крепкий усатый мужик, который получал несравненное удовольствие, крича на своих подчиненных. Но свое дело он более чем знал, это бесспорно.
  Мы, как и раньше, беспрепятственно пересекли мост. Обнаружив пулеметную точку противника, командир решил с ней разобраться. Люцифер обычно не оставляет таких подарков, Он старается держать свою элиту небольшими группами. А тут одинокий пулеметчик на башенке, умело построенной из автомобилей. Так как на эту конструкцию бесшумно залезть никак не получилось бы, командир положил врага огнестрельным оружием.
  Тут же по нам открыли огонь из окон прилегающих зданий, из подворотней и подъездов стали выбегать Проклятые с дальним и ближним оружием, десятки быстрых бойцовских собак. Троих, включая командира, мы потеряли мгновенно. Остальные кое-как нашли оборонительные позиции.
  Была ли это ловушка? Безусловно. Люцифер заметил подозрительные и необъяснимые потери в данном секторе, поэтому решил проверить, что к чему. Так же, как и Томпсон, когда у него появилась теория о моей невидимости.
  Отдам должное, бойцы нашего отряда сражались круче, чем древнегреческие герои из мифов. Половину огневых точек противника мы смели за десяток секунд, даже я пристрелил парочку автоматчиков, но пехота ближнего боя успела дойти до нас.
  В перестрелке мы потеряли еще двоих, а в рукопашном бою начался полный хаос и неразбериха. На меня выбежал Проклятый с арматурой, я грациозно ушел вниз из-под его атаки и сильно порезал ему ногу ниже колена, но следующий удар я позорно пропустил. Он попал мне по каске, она надежно защитила голову, я практически ничего не почувствовал. Но мой головной убор слетел. Признаюсь, я плохо закрепил его, не привык я тогда еще шлемы носить.
  Я потерялся на секунду. Проклятый навалился на меня своей массой и повалил на землю, прислонив железный прут к шее. Я всеми силами пытался оттолкнуть врага, мне становилось тяжело дышать. Повернув голову набок, я увидел, как Тай лежал на земле. Его лицо грызла собака. Просто открывала клыками куски мяса и кожи, выплевывала их, и повторяла операцию снова и снова.
  Я совершил рывок и слегка оттолкнул мертвую хватку Проклятого, затем дотянулся до своего бедра, выхватил нож и воткнул ему в бок, но он не сдавался. Они никогда не сдаются. Проклятый ударил мою руку, а потом снова вернулся к удушению меня арматурой. Однако он терял силы, я смог перевернуть противника набок, затем усесться на него сверху, как он сам сидел на меня несколько секунд назад.
  Так как своими руками я удерживал его конечности, я решил пустить в ход голову. Глупое решение, ведь первым ударом своей же головы о его голову я разбил сам себе бровь. Только останавливаться я не собирался. Я повторил атаку, затем еще раз, и еще раз. Я бил до тех пор, пока перед глазами у меня всё не поплыло.
  Я перекатился и лег на спину. Кровь из рассечённой брови попадала в глаза, лоб тоже кровоточил, нос, кажется, я себе сломал. Но Проклятому лицо я фактически вмял внутрь, его зубы разбросаны на асфальте, а череп пробит.
  Провалявшись на земле не больше пяти секунд, я подскочил на ноги, и это получилось очень вовремя. На меня несся огромный пёс. Тот самый, что недавно жевал моего друга. Я ударил локтем по его приближающейся морде, но в итоге мы оба оказались на земле.
  Тут же собаку изрешетили пулями. Меня поднимали на ноги два оставшихся в живых бойца. Я подхватил подаренную Томпсоном саблю, подбежал к трупу Тайлера и всадил острие в глаз. Кошмарная картина: человек, с которым ты десять минут назад смеялся, лежит сейчас в луже крови, с откусанным носом, разодранными щеками и шеей. Тай просил уничтожить его мозг, если не будет шансов вынести тело наружу. Шансов унести друга нет, самим выжить бы.
  Еще одного нашего застрелили, когда мы начали отходить. Мы остались вдвоем и сидели за разбитой машиной. Агента звали Расселом. Он посмотрел на меня, вздохнул, а потом через секунду произнес: "Беги, я прикрою, потом догоню". Я легонько кивнул и побежал по мосту, а он открыл огонь по противнику, бросив при этом в мою сторону дымовую гранату. Я сразу понял, что догонять меня агент не планирует. Он и не смог бы. Рассел жертвовал своей жизнью ради того, чтобы я выбрался. Герой? Да. А я - нет. Если бы я был героем, то давно уже умер бы.
  Ноги плохо меня слушались, но продолжали выполнять свои обязанности. Голова безумно кружилась, я ничего не осознавал. Выбежав из Бездны, я огляделся, сделал пару шагов, потом присел на корточки схватился руками за лицо. Слышал вокруг себя суету. Но все их слова проходили мимо моего сознания...
  - Сука, там долбанный Кентавр, - сообщил Атлас, когда мы подбегали к выходу из подземного перехода. Но все и без комментария Атласа поняли, что нас ждет наверху.
  Цок-цок, цок-цок, цок-цок - данный звук ни с чем не перепутать. Звук удара металлическими подковами по асфальту. Кентавр - это, по сути, Проклятый конь. Подозреваю, лошади у Люцифера из показушного царского полка, иначе откуда им взяться в центре мегаполиса? У Кентавров нет человеческого торса вместо головы, но есть горб на спине. Этакий нарост из человеческого мяса, костей и сосудов, внутри которого обычные людские мозги. А наружу выпирают руки с огнестрельным оружием.
  Тварь очень мобильная, крепкая, в битве всегда бежит на максимальной скорости и умудряется точно обстреливать своих противников. Но в качестве оружия его "горб" использует пистолеты, а не что-то более тяжелое. Иногда и холодное оружие в руках держит.
  Я высунулся оглядеться. У этого по две руки на каждом боку. Из подземного лабиринта существует еще много выходов, мы можем уйти незамеченными для Кентавра. Но нам нужен именно этот проход...
  - Коршун, ХИС! - товарищ кинул мне химический светильник. Я взял дело в свои руки, заметив то, как замешкалась Ева. Но она тут же вернулась в реальность и приказала прикрыть меня.
  Времени слишком мало, сзади должны приближаться зомби-друзья из метрополитена, а к Кентавру, небось, скачет подмога. Он же здесь один потому, что передвигается быстрее всех, но скоро мы получим всю улицу, усеянную Проклятыми.
  Я надломил руками ХИС, он засветился, я высунулся из перехода и кинул свою приманку через Кентавра. До него пять-семь метров. Я тут же достал саблю и побежал в его сторону. Он отвлекся на светящуюся палку, но всё-таки среагировал на меня, совершив выстрел. Поздно, малыш.
  Мое тело летело к земле, я пытался проскользить под Кентавром, нанося при этом удар саблей в область его живота. Далеко улететь не получилось, я же не на роликах и не в индийском фильме, поэтому я приземлился на спину в метре от врага. Из его живота вываливались кишки и кровь лилась ведрами, мои товарищи открыли огонь, добивая раненого зверя. Кентавру необходимо стрелять именно в горб с биомассой, иначе руки будут продолжать стрелять и после смерти лошади.
  Я откатился от падающей туши врага, подскочил на ноги и нанес два контрольных удара.
  - Безумный придурок, - произнес Атлас, когда группа подбегала ко мне.
  - Туда! - указал я команде в сторону арки в одном из зданий. По дороге мы уже не уйдем. По ней бегут Проклятые. Надеюсь, Инди удалось вывести остальных.
  Забежав во двор, я повел отряд к железной двери в подвал. Приржавела, что ли, никак не могу открыть. Подошел Атлас и одним резким движением взломал ее. Звук получился такой, будто убивают какую-то очень писклявую летучую мышь, а она во время смерти еще и на барабане играет. В общем, мы сдали свое местоположение всем в радиусе километра.
  - Сколько выходов? - спросила Ева.
  - Тут еще три двери, необходимо их забаррикадировать, - сообщил я, освещая потемки зажигалкой. Коршун разломал еще один ХИС, поэтому мне пришлось убирать зажигалку обратно. Столько ненужных движений.
  - В этом подвале я долго прятался, когда всё началось, - я в красках вспомнил события шестилетней давности. Сегодня какой-то день ностальгии получается. Хоть бы спину не сожгли мне.
  Одну дверь мы заставили кроватью, другую - тумбочкой, к третьей придвинули шкаф. Бесполезные баррикады, но если кто-то станет прорываться через те входы, мы тут же об этом узнаем. А сами мы уселись у той двери, через которую пришли. К ней поставили маленький пластмассовый столик. Прямо детская крепость.
  - У нас мало воды и нет еды, - говорила Ева. - Скоро придется прорываться с боем, если Проклятые не уйдут.
  Должны уйти. Они не будут искать кого-то столько времени, боевое состояние длится недолго. Главное, чтобы они не попытались сунуться в подвал. Пускай ходят вокруг, нестрашно.
  С улицы донеслась массированная стрельба. Огонь вели из десятков единиц оружия. Где-то в километре.
  - Сиди, - приказала Ева вскочившему на ноги Коршуну. Правильно. Помочь мы ничем не сможем, если это наши. Слишком далеко и стопроцентно самоубийственно. А если это не наши, то вообще насрать.
  Вскоре перестрелка прекратилась. Там был серьезный бой с кучей трупов. Приходится лишь надеяться на чудо. Я бы помолился за Инди, Михо и Боба, но единственная могущественная сила, которую я знаю, и которая реально существует - это Люцифер. Ему молиться совсем не тянет, я же не один из этих безмозглых сектантов. У меня слишком большой список претензий к Богу Смерти, и когда-нибудь я спрошу с него по полной...
  - Ян, что ты будешь делать, если мы выберемся? - неожиданно спросила Ева. Мы уже несколько часов сидим на холодном мокром полу подвала, спасающего меня во второй раз.
  - Продолжу миссию, - ответил я, предварительно поразмыслив.
  - А после миссии? Когда мы выберемся из Бездны? - помнится, Ева утверждала, что не заглядывает в будущее. Соврала. Те, кто живет одним мгновением, не станут спрашивать о таких далекоидущих планах.
  - Честно? Я всегда мечтал встретиться с одной музыкальной группой.
  - Как называется?
  - Ты не их не знаешь, - уверено произнес я. - Они на русском поют. Заводные грубые песенки с обилием мата. Но при этом они умудряются вскрывать всю грязь и лицемерие общества.
  - А почему еще не встретился? Ты же сам Голдман! - хоть не назвала меня "героем", и на том спасибо.
  - Стесняюсь, - признался я. - Я на их концерте был, когда на первом курсе учился. Задолго до того, как из обычного дерьма стал известным дерьмом.
  - Не думала, что любимой музыкальной группой у тебя окажется русская группа, - заметила Ева спустя несколько секунд.
  Дельное замечание, если учесть мою вечную ненависть ко всему, что вокруг Московской Бездны. Однако это никогда не мешало мне восторгаться культурными достижениями страны своего рождения, ее литературой, музыкой, поэтами и художниками. Но культуру эту создавали всего лишь сотни людей, окруженные миллионными армиями тупого и агрессивного быдла.
  А еще это стадо почему-то любит причислять себя к тем гениям. Мол, "мы - страна Пушкина и Толстого". Хрен там, ублюдки. Во-первых, если бы не вы, то Пушкиных и Толстых было бы намного больше. А, во-вторых, большинство местных гениев сражалось с извечной диктатурой, за что быдло изгоняло их в ссылки, отправляло в тюрьмы, отлучало от церкви и, конечно же, расстреливало...
  - А после этого я вновь вернусь сюда, в Бездну, - сказал я Еве без тени сомнения...
  
  
  Глава 12.
  
  Небольшая трещина в черепе, сотрясение мозга, сломанный нос, рассеченная бровь, разбитый локоть от удара о челюсть собаки - вот печальные итоги моей четвертой миссии. А еще потеря друга. И всего отряда. Настолько провальных миссий в агентстве не было до сих пор. Да, агентов теряли постоянно, но не целыми группами.
  Неделю я провел в больнице, затем месяц восстанавливался. Слишком часто у меня отпуска выпадают. Только этот незапланированный отдых не приносил мне ни радости, ни умиротворения.
  У меня начались проблемы со сном. Я бы не сказал, что мой сон до этого был таким уж идеальным. Раньше я просыпался каждый час, но без учащенного сердцебиения и потливости. Просто внезапно пробуждался, матерился, переворачивался на другой бок и быстро засыпал еще на часок-другой. Теперь же я долго не мог уснуть, часами лежал и смотрел в темный потолок. Бессонница - ужасная вещь. Тайлер бы со мной согласился.
  Появились головные боли. Конечно, голова и раньше периодически побаливала, как и у большинства людей. Но тогда я стал изнемогать от жуткой боли, каждый удар сердца взрывал мои сосуды у висков. Меня рвало, я не мог есть, я был в силах только лежать, свернувшись клубочком.
  Всё это не являлось последствиями черепно-мозговой травмы. Сотрясение оказалось слишком незначительным, как говорят врачи. Ну, да, потерял я пару десятков тысяч нейронов, но у меня их еще миллиарды. Мои проблемы крылись в том, чем наполнены эти мелкие клетки головного мозга. А в них был лишь страх, отчаяние, скорбь и ненависть.
  Мисс Блэквуд прописала мне более мощные успокоительные. На этот раз я не спорил, а просто подчинился. И, поразительно, но они помогали мне и с бессонницей, и с головной болью. Она оказалась права.
  Томпсон приказал мне работать по всему свету, а не засиживаться на Манхеттене с одной-двумя группами агентов. Он одновременно и уберегал меня от подобных ловушек Люцифера в будущем, и отстранял меня подальше от себя. Да и некоторые государства, вроде моей родины, нуждались в выживших-агентах, так как своих у них не имелось. Я принял это, как должное, как очередной виток в своей жизни.
  Никогда не любил летать. Кроме одного случая, когда самолет доставлял меня из плена на свободу. Теперь половину своего времени я проводил именно в воздухе. Вру, конечно, меньше половины, но всё же значительную часть. Причем подвозил меня фактически личный самолет бизнес-класса. Иногда и шишек из ООН прихватывали. А также группа телохранителей продолжала оберегать мой геройский зад вне миссий. У меня в этом элитном самолете даже небольшая комната имелась, с кроватью и столиком. Столько бабла тратили только на то, чтобы дарить людям надежду. Я прямо как Санта-Клаус...
  - Бойня, - произнес Атлас, склонившись над одним из тел. Вынужден с ним согласиться.
  - Документы ищите, любые зацепки. Нужно выяснить, кем они были, - скомандовала Ева, словно прочитав мои мысли.
  Мы выбрались из подвала, Проклятые всё-таки отошли от нашего убежища. Сейчас мы стоим на улице, усеянной трупами. Именно здесь произошла та перестрелка, которую мы слышали. Но на асфальте лежали не наши люди.
  Помимо нескольких десятков бездыханных тушек Проклятых, тут валялись и одиннадцать особей, совсем недавно бывших людьми. Их отличить несложно: хорошие новенькие бронежилеты, Калаши, дымовые и осколочные гранаты на поясах, тяжелые каски. Не мародеры, слишком дорогое и увесистое снаряжение.
  - Головы всем пробивайте! - прикрикнула Ева на меня. Ведь я один после обыска не удосуживался разносить черепа. Она права, а я ступил. Ребята могут воскреснуть в любой момент.
  - Господа, у этого наши фотографии! - сообщил Коршун о своей находке. Я быстренько перевел информацию для Евы, и мы все собрались вокруг одного из тел.
  - Моя фотка неудачная, - заметила девушка-агент, взяв в руки снимки. - Тут и Михо есть.
  - Наемники? - предположил Атлас.
  - Только чьи? Патриарха? Заката? Правительства? - терялся Коршун.
  - Всё намного хуже, - приподнял я голову мертвеца, у которого нашли снимки. Я отодвинул ему волосы, чтобы все могли разглядеть.
  - Какая-то тюремная татуировка что ли? - вновь ничего не понял Коршун, изучая четырехконечную звезду на задней стороне шеи трупа.
  - Дурак ты! А еще в разведке служил! - легонько шлепнул ему по затылку Атлас. - Это эмблема НАТО.
  - Наемники, - уверенно сказал я. - Только не православные, не Заката и не трусливого Царя. И они пришли явно не для оказания нам помощи.
  - Нас спасли Проклятые, какая ирония, - усмехнулась Ева, продолжая вглядываться в свою фотографию.
  В том, что их убили местные зомби, сомнений нет. Наши бы не справились, да и по следам пуль на их телах видно, что укладывали наемников не Узишками или Зубрами. Только они погибли не из-за армии Проклятых, шедшей к нам на станцию, направление выстрелов не то. Это была засада! Наемников постреляли из окон домов!
  - Уходим с улицы! Живо! - скомандовал я, вырвав две чеки с дымовых гранат на поясе трупа. Слишком поздно.
  Три выстрела поразили Атласа. Первый попал в бронежилет на спине, третий в каску на затылке, но вторая пуля прошила шею сзади и вышла через челюсть, прихватив с собой несколько зубов и массу крови, которая брызнула на стеклянный забрал моего мотоциклетного шлема.
  Следом улицу охватил гром пальбы со всех сторон. Я пригнулся и протер перчаткой шлем, но всё уже закончилось. Рядом со мной в клубах дыма сидели Ева и Коршун, закрывая голову руками, а Атлас лежал. Он мертв.
  - Они нас не видят? - тихо произнесла Ева дрожащим голосом.
  - Они стреляли не в нас, - подтвердил я, вставая и выходя из дымовой завесы. - Лучше держитесь рядом со мной.
  Бойцы тоже поднялись на ноги и пошли следом. Мы приблизились к небольшому островку почвы, из которого торчало мертвое дерево. Там лежал еще один мертвый наемник. Черная форма плюс черная земля равняется идеальной маскировке. Он тут всё время был. И когда расстреляли его группу, и когда мы подошли к месту событий.
  - Он убил Атласа, а Проклятые открыли огонь по нему, - осматривал я тело. В него попали десятки пуль, может, целый полтинник. Руки, ноги, изрешеченный бронежилет, будто по нему пробежало стадо слонов с иглами на пятках. Но голова, почему-то, осталась целой.
  - Почему Проклятые нас не видят? - шепнула Ева.
  - Повезло, - сказал я, снимая с наемника каску. Я достал саблю, размял шею, и начал наносить удары по его мертвому лицу рукоятью своего излюбленного холодного оружия. Я бил и бил, превращая морду павшего в кровавое месиво. Впрочем, никто не сказал и слова против. Уверен, мои товарищи с радостью бы отомстили за Атласа, однако тут один труп, и он принадлежит мне.
  Рука жутко болела, сабля же не кастет Атласа, не предназначена для крушения голов. Остановился я лишь тогда, когда череп наемника был полностью разбит в пыль. Посмотрев на эту картину, сложно сказать, что когда-то это было человеческой головой. Но такая картина мне безумно нравилась.
  - Вынести Атласа не сможем, далеко до границы, - произнес я, когда закончил "рисовать".
  - Я сделаю, - обреченно кивнул Коршун, и мы вернулись к телу мертвого друга. Дым начинал рассеиваться. Коршун достал удостоверение напарника, взял его кастеты, повесил табельное себе на плечо. Затем выхватил нож из-за пояса и аккуратно ударил в глаз. Клинок прошел до мозга. Агенты не должны становиться Проклятыми. Никогда...
  
  
  Глава 13.
  
  Мне частенько приходилось зависать в Египте. Бездна Каира, пожалуй, самая большая по размеру и по количеству Проклятых в ней. Но я с латиноамериканским отрядом был там не поэтому.
  Мы испытывали химическое оружие против наших врагов. Видимо, заниматься таким, например, в Штатах - не совсем правильно. Там же слуги Люцифера некогда были слугами Дяди Сэма, а еще какой удар по имиджу президента нанесет информация о пытках, если она всплывет в прессе. А на зомби-гражданах Третьего Мира - пожалуйста, их не жалко.
  Я не испытывал никакого удовольствия от процесса, я просто принимал побольше таблеток и стоял в сторонке, прикрывая палачей своим плащом невидимости. Мы отлавливали одиноких Проклятых, привязывали их, одевали на них кислородные маски и включали баллоны со всякими жуткими веществами. Иногда у бедняг на глазах расслаивалась кожа и кровоточила каждая клетка, иногда они умирали без видимых эффектов.
  Мы отрезали от них части, засекали, за сколько они истекают кровью, записывали результаты, ловили новых, наносили раны в другие области и так до бесконечности. Почему Томпсон поручил это мне? Решил, что моей психике уже ничего не повредит? Хуже уже не будет? Или он счел меня единственным из выживших, кому это не составит проблем пережить?
  В общем-то, мне действительно особых проблем мои обязанности не принесли. Кто-то же должен был этим заниматься? Мы же не для своего удовольствия издевались над Проклятыми!
  Костюм химзащиты - адски неудобная вещь. Словно на тебе гигантский тяжеленный гондон. Меня успокаивала лишь новая игрушка, а именно "Зубр", наш прекрасный табельный пистолет-пулемет. Он поступил на вооружение как раз к моменту, когда я вышел из очередного больничного после провальной операции с Тайлером. Отдам должное конструкторам, они потрудились на славу. Оружие оказалось куда более точным, удобным и надежным, нежели его отец "ПП-19". А звук... Ммм... Удивительно тихий и приятный, словно романтичная песня или пение птиц...
  - Эй! Спокойно! Свои! - произнес я, медленно подняв руки вверх.
  - Рад видеть, что вы еще живы, - улыбнулся Инди, опуская Узи. - А где Атлас?
  - Не все живы, - пробормотал на ломанном английском Коршун.
  - Да сильнее бинтуй! Что ты как девочка?! - донесся голос Боба из кухни. Ох, как же замечательно вновь оказаться дома. Особенно после всей той херни, что сегодня обрушилась на наши головы.
  Атлас... Я знал его со своей первой миссии в Московской Бездне. Его и Коршуна. Больше четырех лет уже прошло. Тогда в местном отряде агентов были еще двое, но вскоре он сократился всего-навсего до Атласа и Коршуна. Два самых везучих и умелых засранца...
  - Дай сюда! Я сам! - Боб вырвал бинты у Михо.
  - Позволь мне, - присела Ева рядом с раненым. - Что произошло?
  - Отступали по твоему приказу, заметили толпу каких-то отморозков, заняли оборонительные позиции, - рассказывал Боб. - Инди легонько крикнул им: "Вы люди?", на что мы тут же получили очередь в нашу сторону. Гений, сука.
  - Они были людьми, - защищал себя Инди.
  - Они мне руку поцарапали, - указал Боб на свое ранение. Пуля лишь немного кожи и мышц прорезала, жить будет. Его уже и заштопать успели, подозреваю, что Инди руководил иголкой и ниткой. - Как только эти дебилы открыли огонь по нам, их тут же положили Проклятые из окон домов.
  - Знакомая картина, - заметила Ева, заканчивая перевязку. - Получается, Проклятые дважды спасли нашу миссию сегодня.
  - О, уверяю тебя, Люциферу плевать на разборки одних людей с другими людьми, - тихонько вступил в обсуждение Михо. - Просто "шапки-невидимки" сработали чересчур эффективно.
  Соглашусь с ученым. Проклятые расстреляли бы нас, если бы видели. Конечно, приятно думать, что могущественное существо приказало своим рабам спасти твою шкуру, но Люцифер так не действует. Человек, вероятно, может целыми днями наблюдать за муравейником, выделять "хороших" муравьев и "плохих", вести записи и учет. А потом взять и уничтожить плохих с его точки зрения особей.
  Люцифера же не интересуют ни муравьи, ни люди.
  Но тогда почему наши способности показали себя настолько аномально?
  - Они и здесь были, - втянул я посильнее воздух в легкие. Точно, какой-то посторонний запах, не наш. Затем посмотрел на карту, которая лежала под столом. Вот как они узнали, где мы будем. Я по этой карте карандашом маршрут миссии прокладывал и пути отхода. Но почему не устроили засаду прямо тут? Могли бы хоть растяжку для приличия оставить. Вроде, как профессионалы выглядели, а лохонулись по всем статьям.
  - Что будем делать? - спросил Боб.
  - Пить кофе, - ответил я, доставая посуду. - А потом бежать отсюда.
  Мы вновь расположились на крыше. Последний раз вместе. Но уже без Атласа. И его пустой диван как назло напоминает об этом снова и снова.
  - Они на каком-то славянском языке переговаривались, - вспомнил Михо. - Польский, может Болгарский или Сербский.
  - Я не знаю, чьи это наемники, - потягивал я сигарету. - Если вы достанете мне подборку объективной мировой прессы за последние девять месяцев, то я с вероятностью в восемьдесят процентов назову заказчика. А пока думать об этом бесполезно.
  - Но есть хотя бы малейшее предположение? - ученым всегда нужно всё знать. Незнание для них есть слабость, как ранение для воина.
  - Заказ политический, - рассуждал я. - Кто-то хочет сыграть на нашей смерти. Кто-то из стран НАТО. Не исключаю, что и внутренние разборки в ООН.
  - Как на нашей смерти можно сыграть? - ничего не понимал Михо.
  - Легко. Например, кто-то подсиживает Томпсона. В случае моей неожиданной кончины, все копья полетят в него и он, скорее всего, лишится кресла Директора Агентства. Но это как-то слишком мелко. Другой вариант: в нашей смерти обвинят Царя, он же давно огрызается на АПЛ. Отличный повод для войны.
  - Всегда забываю, на что способны люди, - сказал ученый сам себе.
  - Люди - мрази. Никогда в этом не сомневайся, - усмехнулся я, сделав глоток жуткого растворимого кофе. Сложно поверить, что наши снабженцы не могли достать кофе получше. Если встречусь с ними, то обязательно выскажу свое недовольство по поводу жуткого обслуживания.
  - И что нам делать? - вопрошала девушка-агент.
  - Спать, - встал я с дивана. - А после я расскажу, как будем выбираться из этой ситуации и из Бездны.
  Вариант про религиозные мотивы нашего устранения точно не выдерживает критики. Яиц у них для таких крутых операций нет. Как и средств. Впервые я могу поблагодарить фанатиков за то, что это не они пытаются меня убить. В этот раз не они.
  И Царю местному спасибо, ведь он конченный параноик, поэтому сразу выпадает из списка подозреваемых. У него уже два отличных шанса прикончить меня выпадало, но чего ожидать от человека, который стакан с водой постоянно накрывает крышечкой. Да кто яд ему подсыпать будет?! Или это такая традиция у наших царей? Прошлый, вроде, тоже точно такой же фигней страдал...
  Я уже заходил в свою комнату, когда Ева догнала меня.
  - Мне нужно остаться, - решительно произнесла она.
  - Я тоже остаюсь, - улыбнулся я. - Мы вместе останемся. У меня всё равно сейчас не будет шансов покинуть Москву живым.
  - Кремль? - уточнила Ева.
  - Да, мы с тобой пойдем туда.
  И мы с Евой завершим эту войну...
  
  
  Глава 14.
  
  Со своим психиатром я всё больше общался при помощи электронных писем. Я же теперь был редким гостем в Бостоне. Но я нашел кучу новых способов разрядки и отдыха.
  Любил, для примера, выбираться в какой-нибудь дешевый ночной клуб в Германии или Чехии (там тоже Бездны, поэтому в Европе я был по рабочим вопросам). В толпе наркоманской молодежи и при свете, способном вызвать эпилептический припадок даже у здорового человека, меня никто не узнавал. И это было самым лучшим. Я выходил на танцпол и танцевал несколько часов без отдыха. Ни с кем не общался, просто двигался под музыку и забывался.
  Еще я перетрахал почти всех симпатичных работниц ООН. Принимал в себя волшебные таблетки и шел изображать Казанову. Под той дозой, которую я позволял себе в такие моменты, моя жизнь текла на автомате. Нет, это не то же самое, что и "боевая ярость". В ней я вообще ничего не соображаю и плохо помню события. А на "лекарственном автоматизме" я полностью отдаю себе отчет в своих действиях, однако будто смотрю кино от первого лица. Все мои решения принимаются бессознательно, мне остается лишь расслабиться и получать удовольствие.
  Но года три назад мне это просто наскучило. Раньше как-то прикольно было, если поимеешь красивую секретаршу в кладовке или стюардессу в самолете, масса эмоций, адреналин, звериная страсть. А потом стало всё равно. Надоело.
  Удовольствие мне приносили только серьезные миссии. Когда надо было сотнями уничтожать Проклятых. Именно в честной битве, а не пытать привязанных бедолаг. После такого просыпалось вдохновение и на мгновение возвращался вкус к жизни...
  - Положи скипетр, - произнес я.
  - Ты следил за мной? - спросил Боб.
  - Я не спал, а ты громко ходишь, - пожал я плечами. Ну, на самом деле, я за ним всё же следил. Дезертиры дезертируют, такова правда жизни. И сейчас мы стоим в подвале дома, где я хранил некоторые культурные достояния. - Положи скипетр.
  - Помнишь, ты когда-то обещал, что не будешь мешать мне, если я попытаюсь вынести ценности? - пытался убедить меня Боб. С этим золотым жезлом в руке он смешно выглядел, как героиня японских мультиков.
  - Я сказал про деньги, точно помню, - возразил я.
  - Голд, не вынуждай, - он демонстративно положил руку на Узи.
  - Вообще-то ты должен был сыграть важную роль в моем плане по урегулированию ситуации.
  - Насколько важную? - заинтересовался наш наемник.
  - Настолько, что я готов закрыть глаза на твое воровство. Только пообещай продать скипетр тому, кто будет относиться к нему достойно. Это же не ковырялка в жопе, а великое достояние местных аборигенов.
  - Обещаю, - слегка поразмыслив, ответил Боб.
  - Вот и славненько. Не хотел тебя убивать, - произнес я, убирая ножик, который прятал в правом рукаве. - И мою просьбу ты тоже выполнишь, так ведь?
  - Ради этой золотой игрушки, - указал он на скипетр.
  - Отлично! - обрадовался я, убирая в ножны второй клинок, который держал в левом рукаве. Но пусть не расслабляется, я ножи мгновенно достаю.
  - Вот, возьми, - достал я из кошелька сложенный листок бумаги. - Там электронный адрес, куда ты должен отправить письмо. Запомни адрес и уничтожь бумажку. Ты меня понял?
  - Он легкий, выучу, - кивнул Боб. Мы возвращались в квартиру, скипетр он предварительно убрал в чехол, не светить же им перед всеми.
  - От этого зависит твоя жизнь, - я не шутил. Именно одно маленькое письмо остановит на нас охоту.
  - Да выучу я! - возмутился Боб моим недоверием. - Что писать?
  - Напиши, что Ян Гольдман всё еще жив, однако просит немедленно опубликовать статью. Она поймет.
  - Она? - переспросил Боб.
  - Она, - подтвердил я, не вдаваясь в подробности. А ведь им придется из России еще как-то выбираться, лишь тогда наемник сможет отправить письмо.
  Мы собрались на кухне, я приготовил лапшу и кофе еще не совсем отошедшей ото сна команде. Мне будет не хватать наших посиделок.
  - Инди, вы сюда через Эстонию шли? - поинтересовался я.
  - Да, до Эстонии легально добирались, а там уже через леса, - подтвердил он мою догадку.
  - И ни на один блокпост не нарвались благодаря мне, - внезапно добавил Боб. Так это он тот, кто вел группу? Я ставил на Инди, но так даже лучше. Не зря остановил наемника.
  - Выйдете из Бездны вот здесь, - указал я на карте один из южных выходов. - Там полная разруха, но засаду вряд ли поставят. А вот в наличии отряда головорезов у парка я не сомневаюсь.
  - Одобряю, - поддержала меня Ева.
  - Как выйдете из Москвы, найдите транспорт, добраться до Эстонии необходимо в кратчайшие сроки, - продолжил я.
  - Теперь главный вопрос: кто идет? - почесывал нос Инди.
  - Все идут, - улыбнулась Ева. - Кроме меня и Яна.
  - Я останусь, - не согласился Михо. - Буду лишь задерживать группу. Отсижусь здесь с вами.
  - Мы отсиживаться не собираемся, мы пойдем в Кремль, вдвоем с Яном, - попыталась Ева поставить точку в споре.
  - Я провожу Коршуна и Боба до границы Бездны, - начал Инди. - Затем вернусь сюда, а они уж как-нибудь справятся. Коршун - агент, проблем возникать не будет с полицией или армейскими. Ян и Ева пойдут в Центр, а мы с Михо останемся здесь.
  - Идет, - сказал я до того, как Ева успела возразить. Так будет надежнее. Коршун и Боб обязаны добраться быстро. Ради всех нас.
  - Мы всё сделаем, - улыбнулся Коршун. Судя по лицу, ему нелегко приходится в последнее время. Уставшие и сонные глаза, он не смог уснуть.
  Коршун сильно переживает потерю напарника, возможно, как и я переживал потерю Тайлера. Но сейчас мы оба лишились хорошего друга. Только душа у меня стала слегка каменной, а Коршун не привык к такому. О чём я?! К этому вообще невозможно привыкнуть! Мне хочется убиться лекарствами и запереться в своей комнате! Но я обязан, обязан сейчас быть сильным ради всех присутствующих здесь!
  - Будешь по мне скучать, детка? - подмигнул Боб девушке-агенту, когда мы уже собрали товарищей в путь.
  - О, да, милый. Буду ласкать свою киску, думая о тебе, - Ева скривила странное лицо и послала Бобу воздушный поцелуй. Затем хихикнула пару раз, чтобы ни у кого и мысли не возникло о том, что она говорила это всерьез.
  - На всех нас будут охотиться ровно до тех пор, пока ты не отправишь письмо, - шептал я на ухо Бобу, пожимая руку в качестве жеста прощания. - Если ты провалишься, то мы все погибнем.
  - Я сделаю, - ответил наемник, сильно сжав мою ладонь.
  - Коршун, держись рядом с Бобом, но если придется - выбирайся сам, - ему я тоже отдельно рассказал, что именно нужно делать. И электронный адрес, разумеется, дал. Надеюсь, хоть кто-то один из них его не забудет. Не хочу вручать свою судьбу в руки наемника. Но и брат-агент в одиночку может не справиться. Так вероятность успеха возрастает.
  - Не беспокойся, мы выживем, - Коршун оббежал взглядом каждого. - Мы все выживем.
  Я бы не был столь оптимистичным. Если они успеют за два дня, то шанс будет у каждого. Наши заказчики не остановятся просто так, но и быстро новый штурмовой отряд собрать не смогут. Там же, вероятно, были конченные твари. Военные, обвиненные в тяжких преступлениях. Иначе сомневаюсь, что у кого-то хватило бы наглости воевать с АПЛ, ООН и лично мной. Только под страхом, не за деньги. Или при врожденной олигофрении, как у Златова...
  - Что за статья? Как она нам поможет? - шепнула мне Ева, смотря вслед уходящим братьям по оружию.
  - Статья сделает так, что никому не потребуется меня убивать. Она сама меня уничтожит...
  
  
  Глава 15.
  
  Приблизительно два с половиной года назад меня арестовали при въезде на родную землю. Причем нарушая ратифицированную парламентом конвенцию, по которой судить и задерживать агентов может только лишь ООН, а страна-обвинитель обязана представить неопровержимые доказательства вины. Самое смешное, что мне инкриминировали "шпионаж в пользу Германии".
  Безусловно, мне приходилось встречаться с высокими политиками, жать им руки и улыбаться, я без собственного желания узнавал подноготную мировой политики. Но шпионить? Будто у всех людей день длится 24 часа, а у меня все 48. Мне на сон времени впритык оставалось, не то, что на разведку.
  К тому моменту человечество вновь вцепилось в глотку самому себе, АПЛ стремительно утрачивало свои позиции, начинались войны, к власти приходили новые сумасшедшие диктаторы. Но всё же мое задержание вызвало огромный всплеск негодования.
  Я даже гадать боюсь, в какие игры пытался влезть Царь, но он, как обычно, проигрался до трусов. Да и для меня это было чем-то вроде очередного веселого приключения. Мне выделили отдельную камеру с душевой и нормальным туалетом, прекрасно кормили, не посмели отобрать мои лекарства. Ну, правильно, это своих граждан можно пытать до смерти, пихать бутылки в задницу и душить противогазом, а против известного агента такие вещи ссыкотно совершать.
  Меня вытащили через неделю, а моя страна вновь скатилась ниже уровня тупых террористов в глазах мировой общественности. Жаль. Я искренне переживаю за людей, живущих здесь. За обманутых, порабощенных и злобных, но всё же людей. Я рос среди них, я стал тем, кем являюсь, именно благодаря всем вокруг. Или вопреки. Неважно. Важно то, что мне небезразличны эти люди...
  - Какой самый безумный поступок ты совершал? - спросила Ева.
  - Стал агентом, - улыбнулся я.
  Мы неторопливо шли по набережной Яузы, освещенной блеклыми оранжевыми фонарями. Чем-то это походило на свидание. Свидание в зомби-покалипсисе.
  - А до всего? До Люцифера? - уточнила девушка свой вопрос.
  - Дай подумать, - размышлял я. - Помню, однажды, у меня оставались поездки на проездном, а срок годности подходил к концу. На улице лил дождь, а на календаре был день города, праздник как-никак. У меня какое-то необычное состояние было. Что-то среднее между "я сейчас прыгну с крыши!" и "как же всё вокруг прекрасно!". Я бы назвал такие ощущения "воодушевленной депрессией". Я сел на трамвай и начал оплачивать незнакомым мне людям проезд.
  - Забавно.
  - А ты?
  - Я танцевала стриптиз на парте в выпускном классе, - сообщила Ева невозмутимым голосом.
  - Ты выиграла.
  - Я только до лифчика разделась, - улыбнулась собеседница.
  - Тогда ничья.
  - Красиво тут.
  - Очень красиво, - согласился я.
  Мы шли иным путем, нежели недавно с Инди и Иглом. Решили свернуть не доходя до места, где Яуза впадает в Москва-реку. Так намного дольше, в идеале мы должны выйти где-то на Тверской. Но я предпочел не рисковать и не высовываться под того крутого Проклятого снайпера.
  Мне было спокойно с Евой. И невероятно хорошо. Она принимала меня таким, какой я есть. Я делал то же для нее. Возможно, я и не самый хороший человек на свете, особенно если знать мою настоящую историю, но я был бы чертовски счастлив, если бы мы провели с ней остаток жизни вместе.
  Слишком быстро? Да, так и есть. Однако никто не знает, сколько ударов сердца нам еще осталось. Может, мы умрем через пять минут, а, может, мы могли бы дотянуть до старости. В любом случае, выйти из Бездны я уже не смогу, но расставаться с ней очень не хочется...
  - О, мой любимый депутат, - мы вышли на Тверскую. Я не был уверен, всё же первый раз добирался этой дорогой. Но свой город не даст заблудиться.
  - Вон тот рыжий толстяк в очках? - указала Ева на одинокого Проклятого.
  - Других я тут не вижу, - мы подошли поближе.
  - Это что... Член у него на щеке? - рассмеялась девушка, но тут же прикрыла свой рот рукой, чтобы Проклятые не огрызнулись на резкий звук.
  - Я первый раз наколку делал, по-моему, неплохо получилось, - подавляя смех, говорил я.
  - Ты сделал татуировку члена на щеке у депутата?!
  - Он был ублюдком, а мне было скучно, - невинно пожал я плечами.
  - Я бы половине нашего конгресса и не такое сделала, - посмотрела Ева мне в глаза и легонько прикусила нижнюю губу.
  - Пойдем, - кивнул я в сторону дороги. Мне пришлось приложить немереные усилия, чтобы не поцеловать ее. Да и неизвестно, как бы она отреагировала на мою попытку. Быть может, из меня бы уже торчал нож. С ее боязнью прикосновений это вполне вероятно.
  Подозреваю, что эти психологические проблемы у нее начались после первого неудачного свидания с Люцифером. Мои ведь тоже не развивались на пустом месте. Я всячески их подпитывал новыми травмами и неправильными решениями. Вряд ли вообще кто-то после прихода Тьмы остался с трезвым умом. Кроме Инди. Он мне всегда казался самым вменяемым. Или просто лучше всех держит своих тараканов на привязи.
  - Жопа, - произнесла Ева, когда мы выходили с Тверской к самому центру. Вынужден с ней согласиться: по дорогам катаются Колесницы, всюду баррикады и башни, вооруженных Проклятых только с этой точки обзора не меньше сотни.
  - Куда идут те двое? И почему из того купола идет свет? - передала мне Ева бинокль, я снял шлем и начал вглядываться.
  - Манежная площадь, под ней торговый центр был, насколько я помню, - те Проклятые явно не просто так патрулируют эту местность. И свет Люцифер тоже неспроста включает.
  - Посмотреть бы поближе, - шепнула девушка.
  - Пойдем, - поднялся я с нашего наблюдательного пункта.
  - Спешишь умереть? - усмехнулась она.
  - Ян Гольдман умер шесть лет назад, - вздохнул я, надевая шлем.
  Ева еще секунд двадцать лежала на асфальте, спрятавшись за высоким ограждением подземного перехода. Она не отрывала от меня глаз и ее лицо всячески намекало мне, что идея сунуться прямиком в улей достаточно тупая. Потом девушка покачала головой и тоже поднялась на ноги.
  Мы медленно шли к нашей цели. Проходили мимо разнообразных Колесниц, почти сталкивались плечами с элитной пехотой Люцифера, но нас никто не видел. У входа в подземный торговый центр стояло четверо Проклятых. Они загораживали проход своими телами. Только я достал саблю, как они разошлись в разные стороны. Пугающая и завораживающая картина творится вокруг.
  Зайдя внутрь, у меня почти подкосились ноги от увиденного. Огромный зал полностью заполнен биомассой, как на станции метро. Михо сказал недавно, что его догадка подтвердилась. В метрополитене Люцифер построил фабрику по производству новых микроорганизмов. Помимо Войтов и МЛ2, наш ученый смог насчитать там десяток различных видов маленьких ублюдков, но для чего они и что делают осталось загадкой.
  Люцифер перенес сюда несколько уличных фонарей, зал оказался освещен еще лучше станции. Но, бесспорно, самым удивительным оказался металлический шар, парящий над землей, прямо под маленьким куполом торгового центра.
  Шар этот собирался из подручных материалов, судя по всему. Уплотненные листы железа, заборы, железяки от автомобилей. Но выглядела эта конструкция идеально ровной и невероятно прочной. По размерам он чуть уступал самому куполу, но всё равно был относительно большим, как мне показалось.
  - Оно. Парит, - произнесла Ева, находящаяся в легком шоке. Такого я точно не ожидал увидеть. Я бы даже согласился на очередную гигантскую крысу, но долбанный летающий шар?! - Это Люцифер?
  - Это его броня, - предположил я. Других разумных объяснений я придумать не смог.
  - Почему здесь? Почему не в бомбоубежище?
  - Возможно, ему не страшно наше ядерное оружие.
  - Что скрывается под оболочкой?
  - Не знаю. Может, еще один металлический шар, - мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Это и есть наш враг?! За скромным слоем железа? Или это очередная фабрика? Или... Да что это за чертовщина?!
  - Ян, я должна признаться, - внезапно Ева потянула меня за плечо подальше к стене. - Я исполняю приказы Томпсона.
  - И сейчас? - если меня не убьет удивление от летающего куска металла, то меня прикончит удивление от очередной сногсшибательной новости.
  - И сейчас, - подтвердила девушка. - Я три года мучила Томсона тем, чтобы он отпустил меня в Московскую Бездну, я хотела найти брата.
  - Позволь угадаю: недавно Томпсон разрешил тебе отправиться сюда, но с условием, что ты соберешь команду?
  - И присоединюсь к тебе, - подтвердила Ева. Я предполагал нечто подобное, иначе всё слишком гладко получалось.
  - Цель задания?
  - Пробудить Люцифера, - а вот от этой информации у меня искривилось лицо. - Но это знаю только я. Михо пошел из научного интереса, наемники за деньги, Инди согласился отправиться со мной, так как мы последний год вместе на миссии ходили. Никто не знает о моем задании.
  - Какого. Вообще. Хрена?! - кое-как выдавил я из себя несколько слов.
  - Зачем? - улыбнулась Ева. - Потому, что я поддерживаю идею Томпсона. Мир на грани ядерной войны. Мы обязаны сделать так, чтобы человечество сплотилось и выжило.
  - Отдать десятки миллионов жизней ради миллиардов, - пробормотал я. Самое страшное, что я согласен с Томпсоном. И Евой. В сущности, почему мы так боимся Люцифера? Он загубил куда меньше людей, чем Гитлер, Сталин и Император Хирохито. Больше сорока миллионов, по предварительным оценкам. Да, еще мировой ВВП просел процентов на десять, но мы быстро всё восстановили. Люди наносят себе больше вреда.
  Уничтожение Люцифера сейчас не даст ровным счетом ничего хорошего, не решит основные проблемы человечества и не остановит войну. Томпсон же предлагает эффективный метод...
  - Я с вами, - произнес я после раздумий.
  - Построим единое государство, - улыбнулась Ева.
  - Я же анархист, - напомнил я.
  - Тогда хотя бы сплотим всех вновь, - голос девушки-агента завораживал меня. Но я принял это решение не из-за своих к ней чувств или благодарности Томпсону. А ради мира во всем мире, как бы банально это не звучало. Даже если из-за этого пацифизма придется изредка жертвовать миллионами невинных. Не мы пожертвуем, так кто-нибудь другой...
  Воздух разорвали три громких хлопка, я пригнулся, выхватил Узи и осмотрел вход. Никого. А Ева так и продолжила стоять. Нет! Агент выдохнула воздух из легких, с ее губы начала сочиться тоненькая струйка крови. Я подловил Еву на руки и аккуратно положил на пол.
  Она лишь подняла дрожащую руку к своей шее и указала двумя пальцами себе на голову. Она не желала становиться Проклятой. Затем сделала последний выдох и окончательно обмякла в моих руках.
  Я поднес Узи к ее голове, подержал несколько секунд, потом резко отвел. Нет, не так. Я не отдам ни одной клеточки твоего тела Люциферу! Я вынесу тебя из Бездны. Пускай не сейчас.
  Ублюдок! Сын шакала и обезьяны! Отец как-то сказал мне: "Никогда не доверяй людям, чьих мотивов ты не можешь разглядеть". Вероятно, какая-то еврейская мудрость. А, может, жизненный опыт. Но, мою бабушку, как же он был прав!
  Я должен был понять раньше. Обязан был. Теперь из-за моего тугодумия Ева мертва. И я в жопе. Три выстрела из СВД привлекут сюда всех Проклятых. Но я выживу, слышишь меня! Я выживу и отомщу!
  
  
  Глава 16.
  
  Всё произошло где-то девять-десять месяцев назад. Я не следил за временем, пока жил в Московской Бездне, поэтому точнее сказать не могу. А еще в те времена я настолько плотно сидел на лекарствах, что паршиво соображал.
  Периодически я выбирался в бары на окраинах Бостона. Несмотря на мою ненависть к алкоголю, мне нравились именно бары, а не кафешки или рестораны. В дешёвых барах с упитыми клиентами и тусклым освещением я мог спокойно сидеть, накинув на голову капюшон, и меня никто не узнавал. Телохранители, правда, располагались за соседним столиком, но из-за строгих костюмов они больше походили на каких-нибудь адвокатов, случайно заехавших сюда проездом.
  Удостоверение я снимал, а табельное носил в чехле за спиной. Это привлекало некоторое внимание, но, скорее, как к бедному скрипачу, который чересчур привязан к своему инструменту.
  В один из таких тихих и безмятежных вечеров, в бар приперся уже пьяный и громкий мужик. Он мне сразу показался простой несчастной душой, а не заядлым алкашом. Мужик начал доставать бармена, затем принялся крыть трехэтажным матом чернокожих, а когда он переключился на обвинения в сторону ООН, я не смог стоять в стороне.
  Я подошел к нему и попросил покинуть заведение, при необходимости предложил вызвать ему такси. Бармен поддержал мою идею. Но мужик вцепился мне куртку, я одернул его руки, достал удостоверение агента и еще раз попросил убраться по-хорошему.
  Пьяница произнес что-то вроде: "Агент? Всегда мечтал это сделать!". С этими словами он попытался ударить меня по лицу, я увернулся, взял его голову и один раз стукнул о барную стойку.
  Бои с Проклятыми сыграли свое дело. Я не привык рассчитывать силу. Череп мужчины не выдержал мощного движения моей руки, а барная стойка оказалась крепче его головы. Я убил человека. Это было самое настоящее хладнокровное убийство. Я мог пнуть его по ноге и вывести из боя, однако я сознательно принял решение нанести опасный удар.
  Томпсон прикрыл меня. Запугал или заплатил бармену и еще нескольким посетителям, которые видели мой поступок. Придумал легенду, что мне пришлось применить силу исключительно ради самообороны, и вообще не я его убил. Якобы приехала скорая, погрузила пьяницу, а уже по дороге они попали в аварию. В общем, красивая история, да и вполне правдоподобная. Мелкая пресса активно ее распространяла, а крупные СМИ вскользь упоминали об этом. Шла большая война, и всех, по факту, уже не интересовал "спаситель человечества от Люцифера", ведь сам Люцифер почти шесть лет ничего не делал.
  У того мужика осталась беременная жена и дочь. А пил он в ту ночь по причине смерти матери от рака. Так вот получилось...
  - Спасибо, - подхватил я РПК-74 из рук падающего Проклятого. Я встретил его около входа в зал торгового центра, превратившегося в нечто схожее с самыми извращенными фантазиями производителей фильмов ужасов.
  Я отходил назад вдоль стены и держал под прицелом пулемета единственный обнаруженный мною выход. Забежал еще один Проклятый, я тут же положил его короткой очередью, не прекращая пятиться назад.
  Однажды на тренировке в тире мы отрабатывали упражнение стрельбы с перебежками. Я неправильно понял задание, поэтому после первой очереди открыл огонь на ходу, а надо было добежать до укрытия и лишь тогда продолжить убивать мишени. На мои ошибочные действия Тайлер громко закричал: "Голдман! Отставить, ковбой сраный!".
  Вот и сейчас я был сраным ковбоем. Положил еще двоих. Непривычная отдача вырывала оружие из рук, в ушах звенело так, что я уже ничего не слышал. Но я не остановлюсь.
  Я дошел до укрытия и залег, в зал ворвалась группа из пяти Проклятых, подавляя меня огнем. Я вынужден был спрятаться за преградой, но как только они ослабили натиск, я тут же вернулся на позицию и смог убить двух приближающихся ко мне уродцев. Затем нашел и устранил еще одного за колонной из биомассы. Здесь эта жуткая мерзость кровоточила от случайных попаданий сильнее, чем в метро. Такими темпами нам скоро придется воевать в море крови. В прямом смысле этого выражения.
  Последние двое из штурмовой группы обходили меня слева, я достал Узи и, истратив весь магазин, смог нейтрализовать их. В зал ворвался еще один, на него я израсходовал последние боеприпасы к РПК.
  Я подбежал к тем голубкам, пытавшимся обойти меня с фланга, снял у них с пояса четыре осколочных гранаты. Видел лишь один раз, как Проклятый использовал гранату, в большинстве случаев они просто остаются у уродцев от прежних хозяев. То есть от разумных людей, коими они когда-то являлись.
  Также я прихватил АКСУ и пошел на прорыв. Швырнул гранату в двери, ведущие наружу, спрятался за колонной, взрыв, перебежал чуть дальше, бросил еще одну. Таким способом получилось избавиться сразу от трех противников. Моя удача не оставляет меня даже в этом бесконечном влагалище.
  Я высунулся из дверей, чтобы оглядеться. Никого не было. Проклятые на Кремлевской стене, судя по всему, не вошли в боевой режим, а враги с площади просто пропали. Не мог же я всех убить, их тут сотни были! Ах, конечно, маленький ублюдок. Они за тобой погнались, да?! А вот нехрен стрелять по своим! Очень надеюсь, что ты выживешь. Ведь убить тебя должен именно я.
  На дороге я заметил одинокую Колесницу. Метров двадцать до нее. Впрочем, я же гуманитарий, я никогда не славился способностью точно измерять расстояние. Размахнувшись посильнее, бросил гранату в сторону этой ужасной машины смерти. Граната закатилась ровно под нее, полностью обезвредив мою последнюю преграду.
  Я еще раз внимательно осмотрелся, затем пустился со всех ног в сторону Тверской улицы. В метре от меня просвистела пуля снайпера, но большего рабы Люцифера добиться не смогли. Я выжил. Опять...
  Ева. Почему она, а не я? Что за проклятие меня преследует?! После ядерной войны останутся крысы, тараканы и Ян Гольдман. Я устал терять тех, кто мне небезразличен. Я не могу так больше. Пытаясь отгородиться от мира, я отгораживался и от смертей близких мне людей. Десятки агентов погибали на моих глазах, а я жил. Все в момент прихода Люцифера погибали. Моя семья погибла. Тайлер. Атлас. Ева. А я живу.
  Недавно я согласился пустить в расход миллионы людей. Потому, что не видел выхода лучше. Но нет. Я передумал. Ни ради Ева, ни ради Томпсона. Если человечество так хочет себя уничтожить, то мешать я не стану.
  Я шел по набережной, когда заметил легкое движение на небольшом мосту. В руке был щит, который до этого я нёс за спиной. Думал, мало ли, может пригодиться. Как только я обнаружил опасность, я закрылся щитом и хотел было начать отходить в сторону, но вдруг раздался тихий хлопок.
  Я попытался набрать воздух в легкие, но ничего не получилось. Мои ноги подкосились, я осел на колени, держась за землю правой рукой. А в левой у меня находился продырявленный насквозь щит пулей от снайперской винтовки. И рана в груди...
  
  
  Глава 17.
  
  Пробито легкое. Минута, может две, если не повезет. Но это конец. Левой рукой я зажимал рану, только вдохнуть всё равно не мог. Мое тело парализовала боль. Я хорошо умею подавлять болевые ощущения, научился, пока лежал с обугленной спиной привязанным к кровати. Только в моей теперешней ситуации всё бесполезно.
  Я слегка приподнял голову, продолжая надавливать на рану и держаться за асфальт, чтобы не упасть. Признаться честно, я ожидал получить снайперскую пулю от несколько иного человека. И из СВД, а не из ВСС. Хотя, отдам Златову должное, он наконец-то нашел себе достойное оружие.
  Ко мне приближались три силуэта. Улыбка моего ненавистника сверкала искренними лучами счастья. Всё бы сейчас отдал за малейшую возможность выбить ему зубы. Группа остановились прямо в метре от меня, стоящего на коленях и теряющего последние силы. У первого в руках ВСС, Златов и еще один с пистолетами.
  - Как же долго я этого ждал, - произнес маленький фанатик. - Такова Божья Воля, ничего личного.
  Внезапно я ощутил что-то металлическое на своих пальцах, которыми зажимал брешь в теле. Я резко сделал глубокий вдох, оттолкнулся от земли правой рукой, ей же выхватил Узи с бедра и дал очередь по троице.
  Выплюнув скопившуюся во рту кровь, я упал на спину и начал дышать полной грудью, периодически откашливая красную жижу. Рана всё еще стонала, но пуля каким-то невообразимым образом оказалась у меня в руке. И пробоина в легком, судя по всему, затянулась. Хрень волшебная.
  Провалявшись так минуту, наслаждаясь стонами раненых врагов и возможностью дышать, я нехотя поднялся на ноги. Один труп, Златов держится за бедро, третий, который был со снайперской винтовкой, оказался в моей ситуации. Я продырявил ему грудную клетку. Он лежал на спине и не мог сделать вдох.
  - Око за око, - наклонился я над снайпером, улыбнулся, затем пошел к Златову.
  - Видимо, твой Бог только что воскресил меня и убил тебя, такова Божья Воля, - присел я на корточки рядом с врагом, отодвинул от него пистолет, к которому он пытался тянуться.
  - Ты демон, - лицо Златова искривилось от боли и ярости.
  - Я жив, а ты скоро умрешь, - теперь на мне блестела улыбка. И, спорю, что он тоже мечтает отдать всё, лишь бы исправить ситуацию.
  - В голову, пожалуйста, - смирился фанатик с проигрышем.
  - Что? - встал я с корточек и начал победоносно расхаживать из стороны в сторону. Хрипы умирающего снайпера слегка бесят, но милосердия он от меня не дождется. - Ты меня вдруг рыцарем в сияющих доспехах начал считать? Я же демон!
  - Пожалуйста, - взмолился он.
  - У меня другие планы, - говорил я, снимая глушитель с Узи. - Я расскажу тебе, как всё будет: ты умрешь медленно и станешь Проклятым. Затем я найду тебя, отрублю руки, отрежу уши и нос, выбью глаза. Выкину части твоего тела за границу Бездны, чтобы Люцифер точно не восстановил тебя. Потом я вырою глубокую яму и сброшу тебя в нее. Возможно, отрежу и яйца, но я еще не решил...
  - Пожалуйста, - вновь произнес Златов. Но я лишь оскалился, навел на него Узи и сделал еще два выстрела. В обе ноги. Чтобы уж точно не ушел. Он истечет кровью или Проклятые найдут его раньше. Не знаю, что лучше.
  - Я бы помочился на тебя, но не хочется сейчас, извини, - говорил я, уходя от кричащего и стонущего фанатика. Прицепив обратно глушитель, я попытался ускорить свой шаг, но боль продолжала мешать мне.
  Сколько прошло с момента попадания пули до ее чудесного извлечения? Минута? Не уверен. Но знаю, кого поблагодарить. Слава Люциферу и всё такое. Однако я, в любом случае, надеру и тебе задницу, когда придет время.
  Помнится, двое Проклятых чересчур быстро воскресли, когда Атлас пытался арестовать меня. И у меня появилась догадка: вокруг моего тела, а, может, и внутри, летает дикое количество Войтов. Нет сомнений, что они меня восстановили. Считают за Проклятого? Возможно, не уверен.
  Раньше мне не латали раны. Но я и по полгода в Бездне никогда не проводил. А еще мне еда не нужна. Видимо, они меня и подкармливают при необходимости. Именно меня, а не всех выживших. Ева умерла. Однако ее ранения оказались слишком серьезными, у нее не было минуты.
  Да что же это такое?! Почему до сих пор так больно?! Я остановился на набережной и принялся снимать небаллистическую броню с торса. Эх, а если бы я носил обычный бронежилет, то не узнал бы о такой беззаветной любви Войтов ко мне. Я снял и длиннорукавку, чтобы получше рассмотреть себя.
  Я проглядел Проклятого, который подбежал ко мне, остановился в шаге и начал пристально изучать меня. Проклятый в боевом режиме, ведь я недавно устроил стрельбу без глушителя.
  - Он там, - указал я направление, где в крови лежал мой соперник. - Только голову не пробивай, испинай его ногами, например.
  - Голову не пробивай, - повторил за мной Проклятый, затем сорвался и побежал в сторону Златова.
  Обожаю такие моменты. Блин, рана не заросла совсем. Продолжает кровоточить. Значит, мне заштопали только легкое. Может, еще и мышц немного. Но кровь течет быстро. Время радости закончилось. Необходимо срочно добраться до моего дома и нашего ученого. Благо осталось совсем немного.
  - Держись, сука, сегодня ты не умрешь, - приговаривал я, пытаясь как-то приободриться. Плохо получалось. Но кровотечение постепенно слабело. Мне пришлось скинуть шлем и броню, иначе слишком тяжело идти. Пробитый щит тоже ни к чему теперь. Но саблю, Узи и ножи я продолжал тащить. Многие хотят моей смерти в последнее время.
  - Михо! Открывай! Это Ян! - барабанил я из последних сил в дверь своей квартиры.
  - Ян! Как я рад! - отпирал замок ученый. - Почему ты без брони? Ты ранен? Что случилось?
  - Пустяк, - махнул я рукой, Михо помог мне добраться до кровати.
  - Инди ушел! Не знаю причину! Просто взял и ушел! Оставил меня одного! - тараторил Михо. - А где Ева?
  - Сейчас угадаю: Инди прихватил с собой СВД?
  - Да, как ты узнал?
  - Он убил Еву.
  Михо присел рядом со мной, держался за лицо и тихо матерился.
  - Почему? Зачем? - он повернулся ко мне и схватил за плечо.
  - Долгая история, - сейчас важнее было узнать кое-что другое, а о мотивах Инди я могу рассказать в любой другой момент. Я достал нож, Михо дернулся и вскочил с кровати, я лишь ухмыльнулся. Сделав небольшой надрез у раны, я собрал немного своей крови на лезвии ножа, протянул его ученому. - Попробуй.
  - Что?! - не понял Михо.
  - Оближи нож, - серьезно проговорил я.
  - И? - ученый нерешительно попробовал на вкус мою кровь, сделав полное отвращением выражение лица.
  - Человек или Проклятый?
  - Что? - опять загнал я в тупик собеседника.
  - Ну, сироп или железо?
  - Железо, точно.
  - Значит, человек, - усмехнулся я.
  Перед глазами стали возникать зеленые и фиолетовые точки. Их появлялось все больше и больше, тысячи и тысячи, пока весь мой взор не заполнился этой гаммой красок. Затем они потускнели, и моя голова рухнула на подушку...
  
  
  Глава 18.
  
  Меня отстранили после убийства, совершенного в баре. Ожидаемо. Инди при нашем знакомстве намекнул, что агенты-выжившие фактически неподсудны. Так оно и есть, я тому пример.
  На мои драки без жертв еще закрывали глаза, даже после выстрела в Атласа меня не сильно утюжили. Однако убийство гражданина США списать так просто не могли, несмотря на то, что само преступление скрыли от общественности.
  Мисс Блэквуд лично объявила мне об отстранении от службы на неопределенный срок в связи с моим плачевным психическим состоянием. Смешно, Томпсон не удосужился снизойти до этого. Но еще смешнее то, что именно он подкосил мою психику. Директор выжимал из меня все соки, заставлял участвовать в исследованиях живучести Проклятых, то есть банальных пытках. Приказывал работать по всему миру без остановок. А потом и миссии превратились в абсолютный бред из разряда "достань-принеси древнюю чашку".
  Понятно, почему у меня обострялись проблемы. Всё же я не осуждаю Томпсона, я его понимаю. Он - умнейший человек и лучший стратег. Если кто-то и способен противостоять Люциферу, так именно Томпсон. Жаль, что спасая себе задницу журналисткой статьей, я подпишу приговор его карьере...
  Выйдя из кабинета, в моей голове сразу родился дальнейший план действий. Я тут же связался со знакомыми из разведки, попросил скрыть меня от наблюдений, сбросить все хвосты и достать новые документы на всякий случай. Хорошо иметь таких друзей.
  До Эстонии я добирался еще по своему удостоверению, ведь я не мог отказаться от табельного. От Латвии было бы быстрее, только она войной почти сметена, и нарваться на оккупационные войска не особо хотелось, поэтому пришлось остановиться на Эстонии. Границу переходил уже нелегально, в этом мне помогли Атлас и Коршун. Они и доставили меня до Московской Бездны. И только им я рассказал, как меня найти. Дом я выбрал заранее, он мне всегда нравился. Мрачное двенадцатиэтажное строение на окраине парка с прекрасным видом и тихим окружением...
  - Убери пушку, я еще человек, - очнулся я после обморока и, судя по всему, продолжительного сна.
  - Я не держу тебя на прицеле, - послышался голос Михо. Я открыл глаза и посмотрел на ученого.
  - Ну и дурак, - усмехнулся я.
  - Как себя чувствуешь?
  - Будто пуля пробила лёгкое, - вспомнил я свежие ощущения. Но, оглядев свою грудную клетку, я не заметил на ней ранения. Лишь старые шрамы. И чувствую себя великолепно.
  - Твоя рана у меня на глазах заживала, - сообщил Михо.
  - Спасибо Войтам, - подмигнул я ученому, который назвал этих существ в честь себя. Я нерешительно поднялся с кровати, но никакой боли так и не почувствовал.
  - Может, ты расскажешь, что происходит? - протянул мне Михо чашку с водой.
  - Потом, - сделал я несколько больших глотков. - Сейчас мне необходимо кое-что сделать.
  - Ты никуда не пойдешь, пока не объяснишь мне! - неожиданно он схватил меня за плечо.
  - Поспорим? - приблизил я голову к нему.
  - У тебя глаза черные, - тихо прошептал Михо, сам не веря своим словам.
  - Они у меня с рождения темно-карие, мне надоело тебе это повторять.
  - Они. Чёрные, - уверенно произнес ученый.
  Я стряхнул его руку со своего плеча, взял лампу со стола и быстро отправился в коридор к большому зеркалу. Чёрные. Радужка глаза идеально чёрная, но это не глаза Проклятых. Мои, как и раньше, свет не поглощают. Что-то среднее получилось. Впрочем, мне не до этого.
  - Я ухожу, - отвернулся я от зеркала.
  - Мне что делать?
  - Запрись и подожди денек, - пожал я плечами.
  - Так не пойдет! - разозлился Михо. Я прекрасно понимаю его чувства, только он мои никак понять не сможет.
  - Послушай, - начал я. - Мне необходимо найти Еву и вывести ее за границу. Я обязан. Это долг агента. Я не позволю ей быть Проклятой. И не сделаю выстрел в голову, чтобы Люцифер мог пустить ее на питание для своих слуг или постройку очередной фабрики. Я обязан.
  - Хорошо, - внезапно согласился ученый. - А если появится Инди?
  - Беги, - улыбнулся я. - Но он не придет сюда. Не сейчас.
  - А если...
  - Прощай, Михаил, - протянул я руку.
  - Прощай, Ян, - он нерешительно пожал мою ладонь.
  Я накинул легкую куртку на голое тело, надел ножную броню и потрепанные армейские ботинки, повесил саблю за плечо, ножи на пояс, Узи к бедру. Сорок шесть патронов осталось, тридцать в основном магазине и шестнадцать в дополнительном. Срочно нужно обзавестись новым вооружением.
  Из квартиры на десятом этаже я прихватил самокат. Так всяко быстрее будет. Я любил покататься по крыше до того, как пришла Ева с командой. Потом времени уже не оставалось, как и желания.
  Из подвала я взял диадему с кучей бриллиантов, кое-как повесил ее на пояс и начал свое неуклюжее путешествие на самокате. Сначала я решил заехать на набережную, забрать броню и шлем, мне всё равно по дороге. Они так и лежали там. Правильно, кому еще такое нужно, кроме меня?
  Надев дырявую длиннорукавку, я вздрогнул от холода. Она мокрая, а на улице не больше пятнадцати градусов. Но ее зашивала Ева. А вот и она сама.
  Логику действий Проклятых не всегда можно понять. Ева шла по набережной в мою сторону. Не знаю, какие у нее там условные рефлексы сыграли, впрочем, я рад, что не придется вновь идти в центр города.
  Быстро накинув броню, я находился в легком замешательстве. Что ей сказать? "Привет, как дела?". Никогда не умел подкатывать к девушкам. В школе и университете меня спасали неплохие денежные средства и спортивные достижения в беге (всегда выступал за свои учебные заведения, иногда и достойные места в районных-городских соревнованиях занимал). После Люцифера роль играла лишь моя слава. Но ничего не изменилось. Я как не умел правильно разговаривать с девушками, так и не умею. А Проклятая девушка-агент - это еще страшнее королевы бала.
  - Агент, выдвигаемся на задание, - командным голосом произнес я, когда Ева приблизилась ко мне. Она остановилась, ее некогда серые глаза стали намного темнее моих. Боюсь представить, что происходит в голове у Проклятых в такие моменты.
  - Есть, - наконец-то ответила Ева.
  Я прислонил самокат к ограде на набережной и неторопливо повел девушку. Шел первым и старался не оглядываться назад, не мог смотреть на нее. Меня начинало трясти, а в мозгу рождалось слишком много мыслей. Лучше просто слушать ее шаг за своей спиной.
  Здесь действительно очень красиво, как заметила Ева. Сумрачное оранжево-красное освещение, никакого ветра, голые деревья, мир словно замер вокруг, лишь одинокие капельки воды падают с крыш. Тишина. Только шаги двух пар ног, наши последние шаги.
  Мы вошли в парк с главного входа. Я так ни разу и не оборачивался. Как там в мифе было? Орфей оглянулся и остался в Царстве Аида? Не помню наверняка, но боюсь, если я оглянусь, то я тоже не смогу сделать то, что должен.
  Оказавшись у калитки, ведущий из Бездны в мир людей, я остановился. Ева встала правее меня. Я повернул голову в сторону девушки, последний раз наслаждаясь ее образом. Аккуратно снял с нее шлем и надел диадему, которую прихватил с собой. Герои должны умирать красиво. А она - герой. По крайней мере, для меня. Принцесса... Моя прекрасная мертвая принцесса...
  Я взял ее за ладонь, но Ева тут же отдернула руку. Сильны условные рефлексы у Проклятых, гаптофобия дает о себе знать даже сейчас. О, вспомнил название боязни прикосновений, как вовремя...
  Я еще раз попробовал взять ее руку, на этот раз крепче. Долю секунды Ева сопротивлялась, но потом неожиданно сама сжала мою ладонь. Орфей вёл возлюбленную через Царство Аида, чтобы подарить ей жизнь. А я веду свою Эвридику на смерть. Надеюсь, на смерть для нас обоих. Я же тоже Проклятый. Пускай и частично. Хочу просто сгореть.
  - Я тебя люблю, - признался я мертвой девушке, и мы вместе сделали шаг вперед...
  
  
  Глава 19.
  
  Тяжелые серые тучи поздней осени, легкий снежок на асфальте и разваливающихся домах, мороз, проникающий под броню. И любимая девушка, превращающаяся в пепел на глазах.
  Проклятые не совсем сгорали, просто каждая их клеточка становилась пеплом. У Михо была теория, что микроорганизмы перепрограммируют захваченные клетки на самоуничтожение при пересечении границы. Ума не приложу, зачем это Люциферу. Видимо, не любит он дезертиров. Хотя, скорее всего, ответ куда проще: Он не дает нам исследовать себя. Ведь без возможности вынести Проклятых или его маленьких летающих ублюдков, люди не могут их нормально изучить. Именно поэтому у нас возникает такой пробел в знаниях о нашем враге.
  Я упал на колени, смотря на оставшиеся от Евы вещи. Броня, рюкзак, одежда, оружие, диадема, и кучка пепла, разметаемая ветром. Под мотоциклетным шлемом текли слезы, я принялся избивать асфальт кулаками. Почему? Почему я еще жив?! Сколько можно меня мучить?! Я просто хочу умереть...
  Приподняв голову, я увидел, как какой-то парнишка снимает происходящее на телефон. Откуда у них в этом гетто электричество?! Впрочем, так всегда в России: у тебя в доме полная разруха, туалет на улице и жрать нечего, зато, блин, в кармане крутая техническая игрушка.
  Я вскочил, выхватил Узи и направил дуло в сторону репортера-любителя.
  - Не стреляйте, я всё удалю! - тут же заорал парнишка. Лет тринадцать-четырнадцать ему, судя по голосу, росту и поведению. Я приблизился к парню, нанес удар по лицу, несильный, но достаточный, чтобы свалить на землю. Подняв гаджет, я прислонил к нему Узи и спустил курок. Так надежнее.
  Затем я вернулся к тому, что осталось от моей возлюбленной. Ее вещи я заберу, пускай будут со мной. Не здесь же им валяться.
  - Лови, - кинул я диадему валяющемуся на снегу парню. - Сможете свалить из этой дыры с семьей.
  Парень нерешительно взял сокровище, способное обеспечить безбедным существованием не одно его поколение.
  - Только не свети этим! Иначе убьют! И не гуляй около Бездны, хулиган малолетний! - крикнул я ему вслед, ведь он тут же начал убегать после моего щедрого жеста. Да, вероятно, я только что подписал ему смертный приговор. Но пофигу. Вины за его избиение и уничтожение телефона я не чувствую, не буду чувствовать вины и за его смерть. Всё равно ему через пару лет вручат оружие и отправят убивать и умирать за Царя.
  Я повесил рюкзак Евы себе за спину, кое-как развесил все ее вещи на своих руках, включая нижнее белье. Не оставлю его на улице. Лучше повешу в рамочку. Шучу. Или нет?
  Не хочу оставаться здесь ни секундой более. Легкий ток пронесся по моему телу, свидетельствуя об очередном переходе границы. Легкий ток и стук шлемом о голову Михо, который стоял прямо за выходом. Он отскочил и потер голову. Вот поэтому я люблю ходить в шлеме.
  - Ты зачем за мной шел? - спросил я ученого. - Или ты выйти хочешь? Не смею тебе мешать.
  - Я шел именно за тобой, - в руке у него находилась клетка, накрытая тряпкой. Наш Проклятый котенок, как я понимаю.
  - Если ты здесь только ради того, чтобы испепелить подопытного котенка, то сейчас это выглядит как минимум издевательством, - серьезно произнес я.
  - Я не уйду, если ты об этом, - опустил он взгляд.
  - Тогда ты, вероятно, погибнешь вместе со мной.
  - Тебе самому это зачем?
  - Мне некуда идти. И мне необходимо отомстить.
  - Семья, - начал Михо. - Я понял, почему Инди стрелял в вас.
  - Я должен был это понять до того, как всё произошло, - я действительно винил себя в смерти Евы. Всё было очевидно, а я закрыл на секунду глаза.
  - Ты не знал, что у него погибла мать, сестра, два старших брата, девушка...
  - Стали Проклятыми, - поправил я Михо.
  - Да, стали Проклятыми, - согласился собеседник.
  - Я видел, как он реагировал на твои слова о том, что Проклятых не вернуть к обычной жизни. Я догадывался, что в Нью-Йорке он навешал кого-то близкого, а не мародерствовал. Я помню, как он ушел, когда мы привели Проклятую девушку для вскрытия. У меня было достаточно информации, чтобы не доверять ему.
  - Видимо, он считает Проклятых полноценными людьми, - предположил ученый. - Что вы с Евой нашли, если он решил действовать?
  - Что-то нашли, - пожал я плечами, вспоминая парящий в воздухе шар. - И Инди решил, что это что-то имеет большое значение.
  - Всё ради защиты мертвой семьи, - покачал головой Михо.
  - Да, - согласился я. - Ведь если мы вдруг победим Люцифера, то существует вероятность смерти всех Проклятых вместе со своим хозяином.
  - А я думал, что главный псих тут - это ты, - усмехнулся ученый.
  - Я и сам так считал, - честно признался я. - Но настоящие психи, как оказалось, не выставляют свое сумасшествие на всеобщее обозрение.
  Михо вплотную подошел к границе, затем собрался с духом и протянул руку через нее. В руке находилась клетка с котенком. Через десять секунд он сделал шаг назад, скинул с клетки ткань, но там лежал лишь пепел.
  - Фокусником стать хотел? - я снял шлем, достал сигареты из рюкзака Евы и закурил. Курение у меня стало заменять таблетки, от которых необходимо было избавиться. Слишком сильно они туманили мое сознание.
  - Из меня получится плохой фокусник. Я бы доставал из шляпы пепел, а не кроликов.
  Мы слегка посмеялись, присели на асфальт и молчаливо смотрели в абсолютную тьму границы. В этой жизни у меня осталась одна цель. Банально, что всё скатывается до мести. С другой стороны, месть всегда двигала мной. Последние шесть лет я только и делаю, что мщу за семью, за друзей, просто за безызвестных хороших людей, павших по воле Люцифера. Сейчас же добавилось еще одно имя. Но за это имя я буду отчаянно сражаться, как никогда ранее. Потому, что это имя моей любимой девушки...
  
  
  
  Часть III.
  Сладкая Тьма.
  
  
  Глава 1.
  
  ...- Значит, вот она - твоя история?
  - Моя история еще не закончена.
  - Ха-ха-ха, я в этом не сомневаюсь! Но, всё же, зачем тебе это?
  - Не хочу, чтобы на моей смерти играли так же, как играли на моей жизни.
  - А о последствиях ты не думаешь?
  - Хуже точно не будет.
  - Всегда может быть хуже.
  - Я смотрю, ты философом стала.
  - Просто мудрости накопила.
  - Ты всё еще та же девушка с огоньком в голосе.
  - Только теперь с мужем и двумя детьми.
  - У всех свои недостатки.
  - Особенно у тебя, как оказалось.
  - Хорошие люди бывают лишь в фильмах.
  - И в книжках тогда уж...
  - И то не во всех... Ты всё запомнила?
  - В малейших деталях. Я же была журналисткой.
  - Извини, что сломал тебе карьеру.
  - Сейчас у меня есть всё, о чём я могла мечтать.
  - Тогда почему ты согласилась помочь?
  - Знаешь, люди иногда так делают. Помогают друг другу.
  - Правда? Никогда о таком не слышал.
  - Ха! А ты ради чего рисковал все эти годы своей жизнью?
  - Ради себя.
  - Неужели, Ян?
  - Да. Ян Гольдман сражается только за Яна Гольдмана.
  - Во славу Яна Гольдмана?
  - И под знамёнами Яна Гольдмана...
  Рыжеволосая журналистка Эмили. Я начинаю переживать за нее. Две недели уже прошло после ухода Боба с Коршуном. И после смерти Евы.
  Впрочем, с Эмили всё будет хорошо. Томпсон никогда не станет мстить журналисту, даже если пострадает его должность. Моего наставника, по большому счету, привлекает возможность менять мир на свое усмотрение, а остальное - вторично. И он менял мир, вернее, пытался это сделать, старался объединить человечество и защитить его. Но ничего не вышло. Изменить всё к лучшему невозможно.
  Если группа добралась до цели, а в этом я не сомневаюсь, то меня уже разобрали по косточкам и завели пару уголовных дел. Я поведал Эмили и про убийство в баре, и свою настоящую историю выживания, и о пытках Проклятых. Мы виделись после моего отстранения, перед тем, как я отправился в Московскую Бездну. Знакомые из спецслужб организовали встречу. Сидели в пустом кафе на набережной в Южной Америке, спиной друг к другу, смотрели на океан и тихонько переговаривались.
  Изначально эти сведения должны были всплыть лишь после моей смерти. Пришлось скорректировать планы, чтобы обезопасить себя и группу. Теперь из убийства изгоя никто не сможет вынести значимой пользы, и, следовательно, охота прекратится...
  Мы с Михо остались вдвоем. Почему он не уходит? Ждет, пока придет группа агентов и сопроводит его до уютненьких Штатов? Или окончательно помешался на изучении Люцифера? Исследования, однако, не совсем у него получаются в последние дни. Он всё мается с системой передачи энергии, рассматривая в микроскоп, как Войты растаскивают кусочки сыра. Но ничего нового так и не узнал. Может, и не сильно пытался. Ученому самому нелегко далось это время.
  Я вообще предпочитаю проводить часы напролет, запираясь в комнате и рисуя. Не могу рисовать ничего, кроме лица Евы. Раз за разом я изображаю ее облик, долго смотрю на нее, затем комкаю листок бумаги и рисую заново. Горю желанием наглотаться лекарств и забыться. Только это не выход. Выхода для меня теперь нет вовсе...
  Два дня назад поймал Златова. Проклятого, разумеется. Этот мальчик-мажор не смог бы выжить в той ситуации, в которой я его оставил. Ходил вокруг моего дома, засранец такой. Ненависть ко мне не угасла в его мелочной душонке даже после смерти.
  Я сделал с ним именно то, что обещал: временно убил, обрубил руки, нос, уши, язык, вырезал глаза, выбил зубы, выкинул части его тела за границу Бездны. Люцифер только вначале тупил и не мог восстанавливать отрубленные конечности, позже Он научился. Поэтому Проклятые шестилетней давности сильно отличаются от тех, кто обратился недавно. Скорее всего, Люцифер и глаза скоро сумеет регенерировать.
  Выкопав узкую яму глубиной два с половиной метра во дворе прямо перед домом и укрепив ее досками, я посадил туда то, что осталось от моего ненавистника, дыру закрыл металлической решеткой. Я ведь не шутил. Угрозы необходимо приводить в исполнение. Или не угрожать вовсе, если яиц не хватает для реальных действий. Кстати, о яйцах: их я ему решил всё же не отрезать. Я же не настолько садист...
  Пока искал стройматериалы для импровизированной темницы, нашел в одной из квартир в доме неподалеку целый и работающий патефон с неплохой коллекцией пластинок. Теперь мы с Михо можем наслаждаться тихой классической музыкой ужасного качества. Патефон постоянно ломается, поэтому ученый тратит массу времени на его починку. Знаю, в механике Михо слаб, но пусть приносит хоть какую-нибудь пользу. А то вся жратва из-за этого голодного рта скоро подойдет к концу.
  Так как еды у нашей группы было на шестерых, а мы остались вдвоем, запасы у нас имеются. И я к тому же перестал вовсе есть. Сначала Михо разозлился, что я не просветил его в свой маленький секрет, но вскоре от его негодования не осталось и следа. Видимо, мозг ученого породил мысли вроде: "Подумаешь, еда ему не нужна! Из него пули выходят, и раны на глазах затягиваются! А еще он невидимка. Сначала эти аномалии исследуй, лишь потом за еду принимайся!".
  Мне пришлось возвращать систему растяжек-колокольчиков, я ведь ее снимал, когда со мной проживал отряд. А еще в соседнем подъезде, в том, что у меня для экстренной эвакуации припасен, я установил настоящие растяжки с осколочными гранатами. Перед входом в этот подъезд я повесил уведомление о заминированной местности на английском и русском, надеюсь, никто туда не сунется. Однако следить за обоими входами слишком проблематично, особенно, когда ты остался один.
  Так как дефицита воды мы теперь не испытывали, я попросил Михо подстричь меня. В подростковом возрасте мечтал замутить себе ирокез на голове. Но мне и так несладко приходилось в связи с моим происхождением, а с таким творением на голове я бы точно до выпуска не дожил. Нет, всё было не настолько кошмарно, я всегда вращался в самых популярных компаниях в те годы, меня принимали за своего. Спасибо за это парочке кавказцев из класса, ведь на них обрушивалась расовая ненависть моих "друзей". Мне же лишь изредка доставались нелицеприятные комментарии.
  Ирокезы просто не в моде были. А в университете уже постеснялся, считал себя слишком взрослым для таких экспериментов. Что же, пришел момент для осуществления детской фантазии.
  Из Михо не выйдет парикмахера, но результат меня вполне удовлетворил. Бритвенным станком я сам уже ровнял слишком кривые участки. Гель для волос достал этажом ниже. Неплохо, очень неплохо. Я похожу на злодея из старых постапокалиптических фильмов. Морда в шрамах, небольшая бородка, безумный взгляд своими новенькими черными глазами и высокий ирокез...
  
  
  Глава 2.
  
  ...- О чём ты сейчас думаешь?
  - Думаю? Я лежу на кушетке с закрытыми глазами и думаю о том, почему я раньше сидел в кресле. На кушетке намного удобнее.
  - Ты предпочитаешь выстраивать отношения на равных. Не только со мной, со всеми. Будь то политик или бедняк.
  - А почему я сейчас тогда лег?
  - Возможно, ты устал?
  - Я привык жить в таком режиме. Вы сами говорили, что человек невероятно адаптивен. Может привыкнуть и к условиям концлагеря, и к свалившимся на голову миллиардам долларов.
  - Тогда почему ты прилег?
  - А ООН точно платит Вам, чтобы Вы всего лишь задавали вопросы?
  - Ян...
  - Шучу! Я понимаю, что Вы делаете. Итак, почему я прилег? Наверное, Вы хотите натолкнуть меня на какую-то мысль.
  - На какую?
  - Не знаю. Может, что у меня опускаются руки?
  - А у тебя опускаются руки?
  - Вы психиатр. Вам виднее.
  - Ты завел беседу именно про руки. Это о многом говорит. Ты мог озвучить любую другую мысль, крутившуюся у тебя в голове.
  - Я не уверен. Я уже больше трех лет занимаюсь всей этой ерундой.
  - Ты считаешь свою работу ерундой?
  - Сейчас - да. Выносить картины из музеев - ерунда. Выносить мозги Проклятым, ослабляя армию Люцифера, кажется мне куда более разумным.
  - Когда-то ты утверждал, что это бесполезно.
  - Да, сколько бы Проклятых мы не убивали, у Люцифера спрятаны еще миллионные резервы. Но тогда я был уверен в правильности моих действий.
  - А сейчас чего бы ты сам хотел?
  - Домой.
  - Вернуться во времена, когда Люцифера не было?
  - Меня устроит просто вернуться домой.
  - Чтобы вернуться домой, необходимо победить Люцифера. А для этого нужно выполнять свою работу. Все мы являемся маленькими деталями в огромном механизме, порой кажется, что твои действия ни на что не влияют, но это не так. Этот мир создают абсолютно все люди.
  - Ага, а Проклятые - винтики в механизме Люцифера. Или нацисты были частичкой системы Гитлера. И вообще, разве я сказал, что желаю избавиться от Люцифера? Я просто хочу домой.
  - В Московскую Бездну?
  - Да. Почему бы и нет? Мог бы найти себе там подходящее жилье, так как моя квартира и дом моих родителей сгорели, я, вроде, уже говорил Вам об этом.
  - Про пожар говорил. А про твое желание жить среди Проклятых я услышала впервые. Признаюсь, твои идеи не перестают меня поражать.
  - Это всего-навсего глупые мечты. Никуда я от Вас не уйду.
  - Приятно слышать, Ян.
  - Вы спрашивали, опускаются ли у меня руки? Нет. Еще нет. Я готов сражаться. Мой единорог побит, устал, но раз за разом пытается дотянуться до радуги...
  Мисс Блэквуд, я скучаю по нашим беседам. В большинстве случаев мы говорили ни о чём, но иногда я многое выносил для себя, получал пищу для мозгов. А ведь "Блэквуд" - не настоящая фамилия моего бывшего психиатра. Незадолго до отстранения, Томпсон поведал мне историю, что ей нужна была защита, вроде программы защиты свидетелей, только в обход всех проволочек и законов.
  Но я сразу догадался о чём-то подобном. Я не настолько ленив, чтобы не заглянуть в интернет и не поискать информацию о человеке, которого приставили за мной наблюдать. Ничего там нет о Мисс Блэквуд. А на дальнейшее расследование у меня не нашлось времени.
  Директор рассказал мне об этом, так как опасность для нее прошла, психиатр могла вернуться к своей нормальной жизни. Только Мисс Блэквуд не спешила становиться прежней собой. Неужели из-за меня? Мы редко виделись на тот момент, один-два раза в месяц, перебрасывались короткими письмами. Я же по-прежнему мотался по всему миру и редко бывал в Бостоне. Надеюсь, у нее всё хорошо...
  Почему я вспомнил именно этот глуповатый диалог? Из-за единорога. Мой единорог официально умер вместе с Евой. Все надежды залиты кровью, все стремления горят в огне, и во тьме одиноко лежит мертвый единорог, со вспоротым животом, пробитой головой и сломанным рогом...
  - Можно? - раздался стук в дверь.
  - Заходи, - я неторопливо встал из-за стола, подошел к двери и повернул ключ.
  - Чем занимаешься? - интересовался Михо.
  - Рисую, - указал я на листок бумаги на столе.
  Между прочим, разговаривали мы сейчас на-русском. Как и те две недели, которые вдвоем провели под одной крышей. Не знаю, то ли Михо решил, что мне так будет удобнее, то ли ему самому так комфортнее, но выбрал он для взаимодействия именно русский.
  Ученый думал на нем, это понятно по акценту. Английский для него являлся второстепенным, несмотря на то, что ничуть не уступает моему или даже знанию языка тех, для кого он является родным. Насколько я понял, его семья, точнее одна мама, перебралась с ним в США, когда будущему дарованию биологии не было и четырнадцати лет. Слишком сложный возраст для такого потрясения и кардинальных перемен.
  Я же могу думать на обоих языках, могу быстро переключаться с одного на другой. С испанским чуть похуже, но, если напрягу мозги, то и на этом мелодичном языке смогу размышлять без потери качества самих дум. Как говорил один мой профессор в университете: "Если к моменту получения диплома вы не сможете мыслить на профильном языке, то лучше сожгите этот диплом, ведь хорошим переводчиком вы никогда не станете".
  - Что это? - всматривался в мой рисунок Михо.
  - Мёртвый единорог, - усмехнулся я.
  - Но тут же листок просто полностью закрашен карандашом! - почесал голову ученый.
  - Единорог скрыт мраком, но, если приглядишься, то обязательно увидишь его.
  - Да ничего тут нет! - воскликнул Михо после долгих попыток что-то разглядеть.
  - А у Малевича в его "Чёрном Квадрате" есть что-нибудь? - я плюхнулся на диван, заложил руки за голову и закрыл глаза. Так достигается идеальное представление той известной картины. Ну, еще спина устала вечно сидеть на стуле.
  - У него тоже ничего нет, - уверенно ответил ученый.
  - Эх, не понять тебе художественных замыслов, - громко зевнул я.
  - Это я как-нибудь переживу. Мне бы лучше понять замыслы Люцифера...
  - Он тоже художник, - улыбнулся я, так и не открывая глаз. - Вот скажи, можно ли кого-то назвать "разумным", если оно не может творить?
  - Так, - задумался Михо, тяжело вздохнул и начал свои научные выкладки. - Если рассматривать творчество, как процесс создания чего-то нового и уникального, то это обязательная составляющая разума.
  - Вот, ты сам подтвердил мои слова.
  - Не-е-е, - протяжно затянул ученый. - Меня же не делает художником то, что я разбираюсь в биологии.
  - Ты - художник мыслей, - уплыл я в философию.
  - Не буду спорить, - хихикнул Михо. - Слушай, тебе спать не холодно?
  - Возьми в моем шкафу осеннюю непромокаемую куртку с капюшоном, там еще одна должна быть, - посоветовал я. - Два пары носков на ночь надевай. Перчатки, если совсем тяжко.
  Он прав, спать сейчас неуютно. Температура в квартире немногим больше десяти градусов, а вся одежда мокнет в миг. Когда я прибыл сюда на постоянное место жительства, было еще холоднее. Тогда за границей взвывали зимние ветра и царствовали минус двадцать. Сегодня в руинах Москвы, вероятно, около десяти на отрицательной шкале.
  - Чего ты ждешь? - спросил Михо, присев рядом на кровати. Я, не открывая глаз, согнул ноги в коленях, освобождая немного места для него.
  - А кто сказал, что я чего-то жду?
  - Не будешь же ты просто так ничего не делать!
  - До вашего прихода я занимался именно тем же, чем и сейчас, - с легкой грустью в голосе сообщил я. - Ничего не делал.
  - Да уж, - вздохнул ученый.
  Я быстро подскочил с кровати, услышав слабый звон из подъезда.
  - Ты этого ждал? - Михо слегка заволновался.
  - Нет. Тот, кого я жду, не вляпался бы в мою сигнализацию, - разочарованно произнес я, надевая броню.
  - Инди?
  - Опять нет, - покачал я головой. - Инди сюда не сунется. Хотя ты прав, он бы не задел ловушку.
  - Что делать? - ожидал ученый распоряжений, полностью доверив свою судьбу в мои руки.
  - Жди, я разберусь, - выходил я из комнаты, перезаряжая "Зубр" Евы. Я решил, что буду использовать ее огнестрельное оружие. Привычная мне модель, из Узи получается на порядок хуже. Почту память своей вечно молодой принцессы...
  Шаги от трех пар ног, может, четырех. Конечно, если они несут на спине еще по одному бойцу, то их шесть-восемь, но такой вариант развития событий кажется мне немного нереалистичным.
  - Стоп! - прокричал я, когда гости были уже у моей двери. Я спрятался за каменной стеной около входа, так меня не заденут в случае внезапного открытия огня по двери.
  - Ян Гольдман? - спустя какое-то время послышался мужской голос. Судя по правильному произношению моей фамилии, он из местных. Не американец точно.
  - Предположим, - ответил я на русском.
  - Здравствуйте, - раздалось приветствие на моем родном языке. А я хорош, всё же угадал принадлежность к национальности по одному звучанию своего имени. - Нас послал Патриарх.
  У-у-у, как всё запущено. Еще одни фанатики? Придется расширять клетку со Златовым, у него скоро добавится единомышленников.
  - Видели внизу перед входом яма? В ней находится то, что осталось от предыдущего религиозного охотника по мою душу, - пытался запугать я оппонентов. Не хочу лишний раз сражаться. Можно ведь и проиграть. Даже непобедимый Ахиллес пал в бою, куда мне до него.
  - Постойте, Вы не так поняли, - удивила меня реплика из-за двери. - Патриарх послал нас с искренними извинениями и помощью.
  - Подробнее, - не совсем доверял я заявлениям очередного фанатика.
  - Новый Патриарх не желает Вам зла. До Его Святейшества дошли прискорбные слухи о Вашей вражде со Златовым. Он, Златов, был отлучен от Церкви еще до того, как отправился сюда. Поэтому мы не имеем никакого отношения к его грехам.
  Супер. Главное - вовремя откреститься от человека. "Это не наши войска" и всё такое.
  - Я принимаю извинения, теперь можете идти, - поскорее желал я выпроводить неожиданных гостей.
  - Патриарх также послал наш отряд в помощь Вашему священному делу.
  - Он новости не смотрит? - усмехнулся я.
  - Патриарх прилюдно сказал, что все люди, кроме Иисуса, являются грешниками. Однако нельзя судить человека только по грехам, необходимо смотреть шире.
  Плохая новость. Если даже мои вечные враги меня оправдывают после статьи, то о других и думать страшно. В таком случае, моя попытка очернить себя могла потерпеть фиаско.
  - А сам ты что думаешь? - спросил я.
  - Я исполняю приказы, - бодро ответил голос. Как мило, у местной Церкви уже собственная армия. Хотя это было ожидаемо. - Но я Вас не осуждаю.
  - Если хочешь помочь моей миссии, то просто оставь у входа припасы. Передашь Патриарху, что я принимаю его извинения и благодарю за помощь.
  Сложное решение, ведь бойцы мне сейчас не помешают. Только вот доверять я теперь точно никому не смогу. Тем более фанатикам. Но можно попытаться выстроить с ними нейтральные отношения, всяко это лучше войны. Я же мобилен в вопросах союзников. Могу и с Закатом в уста целоваться; если придется, то и с любой другой силой заключу выгодное мне перемирие.
  - Вы уверены? Мы профессиональные военные, способны оказать любую серьезную поддержку...
  - Когда будете уходить, загляните в подвал этого дома. Там остались некоторые, скажем так, очень важные ценности. Вы окажите мне большую услугу, если передадите их кому следует.
  - Как пожелаете, - сдался наконец-то мой собеседник. - Приятно было познакомиться, Ян Гольдман. Удачи в Вашей миссии.
  - Взаимно, - улыбался я, разряжая табельное. - Удачной дороги обратно.
  Неожиданная встреча, но почему-то она кажется мне какой-то правильной. И легонько теплее на сердце стало. Возможно оттого, что одним заклятым врагом меньше. Новый Патриарх, судя по всему, мужик адекватный и разумный, не то, что предыдущее чмо. Такой способен удержать от необдуманных действий и самых тупых своих последователей. Или мне стало так легко потому, что слишком давно я не получал никаких хороших новостей от человечества. Война, война, опять война, массовые убийства, теракты, война религиозная, война за клочки земли, война за власть.
  Огромный минус этой ситуации в том, что армия Проклятых начнет активно пополняться. Я такое видел и не раз. Нагляднее всего в Каире. Тысячи добровольцев шли сражаться против Тьмы. Где-то оружие доставали, собирались в отряды, хотели почувствовать себя паладинами. В результате войско Люцифера получало новое мясо. Все, конечно, быстро забросили подобные попытки, однако если здесь начнется очередной виток...
  - Весело ты тут живёшь, - сказал Михо, стоящий в дверном проеме моей комнаты, пока я всё еще переводил дух около входа в квартиру.
  - Обычно не так весело, - честно признался я, открывая дверь. За ней оказались три рюкзака, тяжелые, словно кирпичами набили. Мужики действительно невероятно подготовленные пришли ко мне. И в физическом плане, и в плане снабжения.
  - Еды тебе теперь хватит на год, - сообщил я ученому, затаскивая груз в квартиру.
  - Я как бы не планировал тут столько торчать, - рассмеялся ученый.
  - Слышишь звук? - резко прервал я его.
  - Будто кто-то ключами в замке ковыряется, - тихо согласился Михо. Он указал пальцем в сторону соседней квартиры, в которую я прорубил "окно". Да, зашли из другого подъезда. Того, который я заминировал.
  - Это не ключи, а отмычка. И это тот, кого я ждал...
  
  
  Глава 3.
  
  ...- Вставай давай.
  - Ой, нет, лучше я продолжу валяться на этом замечательном деревянном полу, будучи преисполненным жалости к себе.
  - Тебе больно?
  - Сейчас подумаю... Я получил два удара деревянной палкой по животу, один по запястью и еще в бедро. Больно ли мне? Нет, что Вы, мне приятно, я же мазохист.
  - Ян, зачем ты сюда пришел?
  - Наверное, чтобы тренироваться. Но сейчас я чувствую себя боксерской грушей.
  - Мы уже месяц тренируемся, пора тебе показать, чему ты обучился.
  - А Вы, судя по всему, с раннего детства фехтованием занимаетесь. Мне не победить, Ваши удары слишком стремительны.
  - Это деревянная палка, на тебе специальная защита, ты способен переносить адскую боль, если захочешь. И мы не в настоящем бою.
  - Я в курсе. Будь мы в бою, я был бы уже трупом.
  - Уверен?
  - Вы считаете иначе?
  - Скажи, разве ты сжимался бы клубочком, если бы над тобой стоял Проклятый? Разлёгся бы на полу и стонал, как девочка?
  - Это же всего лишь тренировка.
  - Именно этот фактор тебя сдерживает. Ян, ты как никто другой умеешь цепляться за жизнь. Твоя история тому наглядное подтверждение. Представь, что тебе угрожает опасность. И ответь, что бы ты сделал, окажись это настоящей битвой?
  - Я? Я бы попытался пнуть вас под колено, перекатился бы пару раз, подхватил свое деревянное оружие, вскочил бы на ноги и пошел в атаку.
  - Так и действуй. Ноги у тебя очень сильные, ты маневренный, твой план вполне может сработать.
  - Правда?
  - Попробуй. А я попробую не дать тебе этого сделать...
  И Томпсон не дал мне победить в тот день, насколько я помню. От пинка он отскочил, а на ноги я не успел подняться, так как получил удар по спине. Но это были чертовски хорошие и поучительные тренировки. Я же не маленький, я не стремился обыграть своего партнера всеми имеющимися способами. Я пытался чему-то научиться. И, раз уж я всё еще жив, то это было не напрасно.
  Директор не всегда так зверствовал на наших уроках фехтования. Первое время мы действительно изучали основы. А когда дошли до настоящих спаррингов, то он уже не поддавался. Я так ни разу и не смог хотя бы задеть его саблей. Зато два удара ногой Томпсон всё-таки пропустил, мне есть чем гордиться...
  - Убьешь меня сейчас или сперва поговорим?
  - Что? Я не собираюсь тебя убивать, Ян, - рассмеялся стоящий в дверном проеме Директор Томпсон.
  - Тогда проходите, - жестом пригласил я его вместе с Коршуном, который прятался за тенью Директора.
  - Офигеть! Что Вы здесь делаете?! - наш гость поразил Михо, но я его ждал. Томпсону после потери должности некуда было идти.
  - Гуляю, - улыбнулся мой наставник, проходя в квартиру. - Я тоже рад познакомиться с храбрым учёным, добившимся большего, чем миллионы умов.
  - Я основывал свои исследования на теоретических выкладках других людей, - застеснялся Михо, направив взгляд в пол и почесывая затылок...
  Крыша. Как же тут пусто без Евы. Даже самый близкий мне человек, проделавший огромный путь ради личной встречи, не в силах разогнать накатившуюся на меня печаль. Не был уверен, что и Коршун вернется, но я рад его визиту. Он тоже выглядит грустно, видимо, депрессия сейчас в моде.
  - Михо, помоги распаковать Коршуну вещи и разберитесь в припасах, которые нам передали фанатики, - распорядился я после легкого обеда и чашки кофе. Мне необходимо переговорить с Томпсоном наедине, ребята это прекрасно понимали, поэтому без возражений ушли с крыши.
  Мы уже успели мельком обсудить сложившуюся ситуацию. Томпсон был поражен новостью о предательстве Инди и смерти Евы. Почему-то Директор возлагал на него большие надежды.
  Томпсон поделился необходимой для противостояния с Инди информацией. Например, рассказал, что мой враг из бедной семьи, имел пару приводов за воровство в магазинах, когда был подростком. Потом он поднабрался ума и навыков, стал угонять дорогие автомобили и при этом ухитрялся не попадаться. Инди действовал со старшими братьями и мелкой бандой. Никаких вооруженных ограблений, убийств, наркотиков, исключительно воровство и угоны, но достаточно изящные и не оставляющее следов. И всё это Инди начал проделывать еще в шестнадцать лет...
  - Тьма притягательна, - произнес Директор, сделав маленький глоток некрепкого чая. Да, он не любил кофе, а чай пил словно на чайной церемонии, мог растягивать сто грамм напитка на час.
  - Тьма лишь скрывает недостатки, которые видны на свету, - я уселся на диване поудобнее, наши глаза сверлили друг друга при слабом освещении костра.
  - А еще Тьма уравнивает людей, - улыбнулся наставник. Разговор у нас что-то не совсем шел, как только мы остались наедине. Столько всего надо выяснить, но не знаешь, с чего начать.
  - Я прощу прощения за статью, но тогда это выглядело лучшим вариантом, чтобы обезопасить группу, - решил я для начала извиниться.
  - Ян, успокойся. Я сам подал в отставку за два дня до того, как Эмили опубликовала статью, - поразил меня Томпсон. - Кресло занял мой бывший заместитель, Маккензи, ты его помнишь.
  - Что? Но... Почему?
  - Я болен, - при этих словах лицо наставника не изменилось, однако я чувствовал, что внутри него самого происходит взрыв.
  - Насколько серьезно?
  - Альцгеймер. На ранней стадии, - я непроизвольно отвел взгляд от человека с тяжелым диагнозом.
  - Соболезную.
  - Я не собирался жить вечно, - Томпсон нашел в себе силы для иронии. - Но я боюсь. Боюсь проснуться однажды в окружении людей и никого не узнать. Боюсь потерять способность доносить ложку до рта или по-человечески ходить в туалет. Боюсь забыть о своей первой любви, о наших с ней свиданиях в сквере. А смерти я не боюсь, уже нет...
  Мой наставник пришел сюда умирать. Этого я предвидеть не мог. Думал, что Томпсон явится помогать мне, мы вместе наваляем Инди, Люциферу и всем, кто встанет на нашем пути. Жизнь преподносит сюрпризы. Причем обычно крайне неприятные...
  - Зато Вы наконец побывали в Бездне, - попытался я сохранить хоть частичку боевого духа.
  - Я уже был здесь. Вернее, не прямо здесь, а в Нью-Йоркской Бездне, - бывший Директор не перестает меня удивлять. Теперь он может быть честен со мной, это самое лучшее в его отставке. - Когда Люцифер ударил по Манхеттену, я оказался неподалеку. Я просил начальство отправить меня в Бездну, но получил строгий отказ. Якобы, я уже слишком стар для полевой работы, мое дело - руководство молодыми агентами разведки. Но я плюнул на приказ, одолжил лодку и доплыл до Бездны. Через несколько часов я вывез пятерых выживших.
  - Ого, - я и не догадывался об этом его поступке. Вряд ли об этом вообще кто-нибудь знал.
  - Приблизительно то же самое сказала президент, - рассмеялся Томпсон. - Именно поэтому меня попросили возглавить АПЛ. Я был в Бездне, я убивал Проклятых, я видел нашего врага.
  - А Проклятые... В смысле... - никак не мог я сформулировать слова после его истории.
  - Нет, я не выживший, - уловил он мой вопрос с полуслова. - Меня Проклятые замечают. Видимо, Люцифер решил не даровать мне твои способности.
  - Он никому ничего не дарует, Он отбирает. Мы с Вами просто оказались по разные границы Бездны в момент ее возникновения... Минутку, подождите! - внезапно осенило меня. - Лодка? Инди?!
  - Старик, женщина, двое детей и худенький смуглый парень, - подтвердил Томпсон. - Да, я спас его тогда. Но на середине пути Инди внезапно схватил акваланг и прыгнул за борт. Я не видел его пять лет, забыл уже о нем. Пока однажды Ева не сообщила мне о задержании мародёра...
  Вот почему Директор так доверял ему. Он считал, что несет ответственность за него, ведь Томпсон спас Инди жизнь.
  - Инди навещал на Манхеттене свою семью, Проклятых.
  - Я знаю, - ответил Томпсон. - Доктор Блэквуд его быстро раскусила.
  - Раскусила?! Да он же долбанный во все дыры псих! - злоба переполняла меня, а перед глазами стояло лишь лицо Евы.
  - Он оказался слишком осторожным, - негромко говорил Томпсон, в его голосе чувствовалась скорбь и разочарование. - Твои действия несложно было просчитать... Только не пойми меня неправильно! Я мог знать, как ты поступишь, не потому, что ты такой простой и предсказуемый, а по причине того, что я сам бы так поступил. Но Инди... У него никогда не наблюдалось вообще никаких признаков расстройства психики!
  Просчитать мои действия? Значит, так всё и есть. Я пришел сюда не сам, меня подтолкнул Томпсон, подобрав хороший момент. Он не мог больше действовать по правилам ООН и всего мира, ему нужна была иная игра. Но попросить об этом лично он почему-то не попытался. А Еву попросил. Возможно, Томпсон знает меня куда лучше, чем я сам себя.
  - Вы обучали фехтованию Инди? - спросил я после повисшего на минуту молчания.
  - Да, обучал, - подтвердил наставник. - Ты был здесь, а мне надо было с кем-то тренироваться.
  - Насколько он хорош?
  - Очень хорош, - опустил глаза Томпсон. - Быстрее тебя наносит удары, хотя эти удары намного слабее. В маневренности и изяществе также уступает тебе. Предпочитает уходить в защиту, а потом молниеносно контратаковать. Ноги применяет редко, полагается только на клинок.
  - Какие у меня шансы в бою на мечах с ним?
  - Пятьдесят на пятьдесят, - пожал плечами Директор... Вернее, бывший Директор. - Не рискуй, пристрели его. В этом ты намного лучше Инди.
  - Пристрелить? Вы так легко отказываетесь от своего ученика? Что же мне надо совершить, чтобы Вы и меня так возненавидели?
  - Одной журналистской статейкой явно не обойтись! - засмеялся Томпсон, запустив руку в карман. - Вот, принес тебе почитать работу Эмили.
  Наставник достал аккуратно сложенный листок бумаги и передал мне. Я подсел ближе к костру, развернул его и принялся вглядываться в текст.
  "Я хотела бы рассказать вам настоящую историю Яна Гольдмана, человека, ставшего символом борьбы против Тьмы, человека, подарившего нам надежду.
  Перед тем, как бросить в меня камень, я должна сообщить, что Ян лично попросил меня опубликовать информацию о себе. Признаюсь вам, я не знаю, зачем он так поступает, но я в долгу перед ним, как и многие из нас..."
  - Потом дочитаю, но начало неплохое. Надеюсь, Эмили получит Пулитцеровскую премию, - сложил я листок бумаги. - Кто на меня охотился?
  - Сепаратисты, - уверенно заявил Томпсон. - Свободная Армия Кёнигсберга.
  - Террористы, - поправил я. А еще, получается, снабжающая их Польша и всё НАТО. Не поймите меня неправильно, я поддерживаю борьбу за свободу и против несправедливости. Но я терпеть не могу, когда благими целями оправдывают теракты и массовые убийства. Видимо они, как я и предполагал, хотели повесить мою смерть на Царя, поводов для войны им мало что ли. - Охота на меня прекратится?
  - Временно, - поставил меня в замешательство наставник, поскольку я ждал твердого утвердительного ответа. - Если ядерная война всё же не начнется, то через пару месяцев твоя репутация полностью восстановится.
  - Что? После такого? Но... Я же...
  - Скажу по секрету: всем насрать, - улыбнулся Томпсон, приподняв правую бровь. - Человечество стоит в миллиметре от уничтожения самого себя. Статья хоть и распространилась по миру, о ней упомянули все СМИ, но она шла всего лишь за номером "два". Номер "один" - мировая война. Пока мы разговариваем здесь, США с союзниками штурмует Пхеньян. Пока мы говорим, твой бывший президент вешает своих граждан за "предательство". Больше десяти тысяч за неделю казнили, если тебе интересно. Пока мы говорим, Халифат проводит испытание ядерного оружия...
  - И... пать...
  - Да, такие вот вещи творятся за границей твоего уютного и спокойного убежища, - его слова звучали, словно издевательство. Но это было просто отчаяние человека, который не смог предотвратить весь этот мрак, хотя пытался сильнее всех остальных вместе взятых. - Когда-то ты действительно давал людям надежду. Они не хотят потерять даже память о тех минутах. Поэтому большинство "телевизионных экспертов" выступило на твоей стороне. Только теперь это не имеет никакого значения.
  - Мы можем пробудить Люцифера, - предложил я. - Можем попробовать! Что мы теряем?! Вы же сами так хотели!
  - Именно из-за моей идеи ты сидишь сейчас здесь, - подтвердил наставник. - Но уже слишком поздно. Я желаю насладиться последними днями.
  - Тогда насладимся ими вместе, - мне было больно видеть Томпсона в таком состоянии. Я хочу что-то сделать для него. Как там у японцев назывался помощник, отрубающий голову тому, кто совершает сэппуку? Кайсякунин, вроде бы. Так вот я готов стать кайсякунином для Томпсона, если понадобится. Не в том смысле, что отрублю ему голову, а в роли человека, готового поддержать любой выбор.
  Я понимаю, почему Томпсон сдался. Мне же еще рано махать белым флагом, у меня осталось одно незаконченное дело...
  
  
  Глава 4.
  
  ...- Тай, ты уверен в том, что мы можем победить?
  - С чего такой вопрос?
  - Просто мне иногда кажется, что всё это бесполезно.
  - Хм... Когда я еще был морпехом, нас послали на учения. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что нас условно уничтожили через пять минут после начала задания. Ракетным ударом. У нас не было ни малейшей возможности выполнить задание.
  - Странные учения.
  - В теории, мы должны были осознать, что можем погибнуть в любой момент. И что порой невозможно выиграть.
  - Обычно солдат такому не учат. Ведь иначе вряд ли бы кто-то брал в руки оружие.
  - Да, обычно. Типичный солдат должен чувствовать себя бессмертным. Он обязан не сомневаться в победе.
  - Тогда к чему были такие учения?
  - Честно? Я до сих пор не понял. Но я считаю, что шансы есть всегда. Даже если мы все умрем.
  - Вот и ответ.
  - А?
  - Неважно. Какие планы на вечер?
  - Настреляем Проклятых, пойдем в бар.
  - Опять будешь клеиться к девушкам?
  - К белым девушкам с огромными задницами.
  - Ах, ты сраный черномордый расист...
  До бара Тайлер тогда не дошел. Это была моя четвертая миссия и его последняя. Однако Тай никогда не чувствовал себя бессмертным, в отличие от... меня. Но на то есть веские причины: я же еще не умер. Во время миссий при мне погибали агенты, многие, не меньше трех десятков. А меня и пулей ни разу не задели.
  У Михо есть теория, что помимо нашего капюшона незаметности, выжившие еще и как бы расплываются в глазах Проклятых. Поэтому они не могут нормально прицелиться в меня. Да, я быстро догадался о чём-то подобном. Один раз Проклятый нанес удар мачете, который прошел в сантиметре от моего лица, после чего противник замер на секунду, словно изучая обстановку. Проклятый не мог понять, попал он или же промазал.
  Наша заключительная встреча со Златовым вряд ли вернет мне чувство реальности. Людей стану сильнее остерегаться, но не Люцифера. Хм, Златов... Первый раз мы пересеклись, когда я прилетел сюда по делам агентства. Гаденыш облил меня зеленкой, на что мои телохранители скрутили его, а я сначала растерялся, потом засмеялся и произнес: "Отпустите парня, дурака уже наказал его же Бог".
  Странно, но я понимаю гнев Златова. Он потерял всю семью в Московской Бездне, его жизнь превратилась в сплошную полосу ненависти. Только объект для своей мести он выбрал неправильно. Это приблизительно как избить случайного прохожего из-за того, что тебе кто-то другой два дня назад в транспорте на ногу наступил. Беспощадная глупость. Он заслужил место в моем зоопарке.
  Да уж, мыслю, как маньяк со стажем. Сразу вспоминается один случай. Больше двух лет назад в Бездне Мюнхена наш отряд стал натыкаться на жуткие вещи: раздетые Проклятые без конечностей, прикрепленные к столбам и стенам зданий, у некоторых торчали ветки деревьев и цветы из ран и... отверстий. Я видел около десятка таких "картин". АПЛ вместе с местными властями решили, что действует какой-то психопат, нам дали поручение пристрелить ублюдка, если встретим. Но мы никого не нашли. Проклятые сами в состоянии за себя постоять, долго такую херню творить невозможно даже при моей удаче.
  Мрачный Мучитель, как его прозвали, идеально подошел бы на роль врага для Инди. Но выживший-агент выбрал не того противника, он выбрал меня. Инди совершил ошибку Златова, и поплатится как Златов...
  - Подсвети еще, - попросил Михо.
  - Может, мне еще на барабанах тут сыграть? - съязвил я, зажигая очередную керосиновую лампу.
  Томпсон и Коршун живут у меня уже три дня. Им надо хорошенько отдохнуть после изнурительной дороги и подготовиться к грядущим делам. Ученый попросил меня прикрыть его для изучения биомассы на деревьях. Сейчас мы стояли с ним вдвоем около моей любимой липы с торчащей рукой, он пытался что-то разглядеть в микроскоп, а я осматривал местность. Слишком тихо тут в последнее время. Турник-мена что-то не видно, моя бывшая куда-то пропала. А жаль, ее убийство всегда поднимает мне настроение...
  - Всё приблизительно так, как я и думал, - отошел от древа Михо.
  - Теперь-то мы сможем победить Люцифера? - продолжил ёрничать я, гася три лампы и выкидывая один ХИС в пруд.
  - Мы никогда не сможем его победить, - с этими словами ученый улыбнулся в полумраке, будто радовался способностям Люцифера.
  - Антенны?
  - Да, - кивнул Михо. - Люцифер использует эти деревья для передачи информации между Проклятыми, но не только. Тут кружит слишком много Войтов, они залетают внутрь. Подозреваю, что такие биомассы служат еще и чем-то типа центров перепрограммирования для микроорганизмов.
  - Задает новые модели поведения? - уточнил я.
  - Наверное. У Войтов же нет возможности общаться при помощи волн, как у Проклятых. Поэтому они должны периодически обновлять свои задачи и приоритеты.
  - Когда я первый раз увидел такие деревья, я подумал, что Люцифер использует их для устрашения.
  - У Люцифера всё подчинено определенным целям, - сказал Михо, затем споткнулся на темной тропинке, чуть не упал, но смог удержаться на ногах. - Это напоминает... организм.
  - Что напоминает?
  - Бездны похожи на организмы, - сформулировал мысль ученый. - Представь на секунду, что ты находишься сейчас в живом теле. Какую роль здесь выполняют Проклятые в таком случае?
  - Защита, - понял я логику Михо.
  - Да, некая иммунная система, они служат одной из ступеней защиты, - обрадовался собеседник тому, что мы говорили на одном языке. - А для чего в Бездне Войты и другие микроорганизмы?
  - Снабжение, транспорт, постройка других систем, - перечислял я всё, что приходило на ум.
  - Если вдруг люди найдут способ временно вывести из строя и его броню, и его рабочих, то мы всё равно ничего не добьемся. У Люцифера имеются резервы, огромные притом, раз он мгновенно смог открыть столько Бездн.
  - Необходим удар в мозг, - заключил я.
  - Найти бы его сперва...
  - Кстати о мозгах: почему Люцифер не может восстановить их? - этот вопрос меня постоянно донимал. - Он же научился ремонтировать конечности.
  - Тут всё просто, - остановился Михо, положил мне руку на плечо, я обернулся и слегка вздрогнул от неожиданности. Мы стояли у калитки, то есть почти дошли до дома. - Предположим, что он смог по нашему ДНК собирать тела обратно. Находить недостающие клетки, чинить поврежденные и так далее. Но нейронная сеть головного мозга не записана в генном коде, большая ее часть формируется при жизни. Без этого Проклятые не то, что стрелять не смогут, они и ходить не в силах станут. Будут валяться на земле, пуская слюну.
  - А глаза? Что сложного в глазах?
  - Хм, ничего, - задумался ученый, повернув голову к уличному фонарю. - Ты прав, это следует тщательно изучить.
  - Я знаю, о чём ты подумал, но я не дам тебе вскрыть мне глаза, - потрепал я парня по плечу, давая понять, что подшучиваю.
  - Кстати, как твое зрение? - поинтересовался Михо. Подозреваю, этот вопрос его давно интересует, но ученый просто искал повод как бы невзначай задать его.
  - Как обычно, - честно ответил я. - Никакого ночного зрения не прибавилось. Но это даже к лучшему, иначе Инди расплывался бы у меня перед глазами, не так ли?
  - Тебе не обязательно его убивать...
  - Обязательно.
  - Не обязательно делать это именно тебе, - поправился собеседник. - Коршун - один из лучших агентов, он может легко пристрелить Инди. Или Томпсон...
  - Еву потерял я, а не они.
  - Еву потеряло человечество, а не только ты, - скрипнул зубами Михо. Видимо, мои эгоистичные фразы вызывают у него отвращение. Он прав. Убив Еву, Инди убил одного из немногих людей, способных противостоять Люциферу.
  В разговоре с Томпсоном я спросил его, сколько еще выживших-агентов осталось в мире. Семеро, кроме меня и Инди. Всего лишь семеро. Простых выживших оказалось больше сотни, эта цифра меня поразила. Получается, не такой уж я уникальный. Но многие не могут быть агентами, есть старики, женщины с детьми, люди, ставшие инвалидами или сошедшие с ума.
  Ева была единственной девушкой-агентом. Не только из выживших, а вообще из всех агентов. В агенты не брали женщин по целому ряду причин. Основная из них - это слабость девушек в ближнем бою, а ведь именно в рукопашной битве приходится убивать большую часть Проклятых, чтобы не шуметь особо.
  Причем ни одна феминистка не заикнулась о несправедливости. Никто не оспаривал способности женщин быть военными, запускать ракеты с кораблей или стрелять из снайперских винтовок. Но все прекрасно понимают, почему, например, в боксе женщин не выставляют против мужчин. У них нет шансов, и это не сексизм, а факт. Конечно, тренированная женщина сильнее нетренированного мужчины, но обученный парень против такой же женщины... Это смешно.
  С биологией не поспоришь, а точнее с различным строением мышечной массы у полов. Еще и поэтому Ева была такой особенной. Она ничем не уступала мне. Я не самый сильный парень на белом свете (да и во Тьме тоже), но... Блин, как же мне ее не хватает. Мысли путаются постоянно. Нужно срочно с этим кончать...
  - Возьми, сам занесешь, - передал я Михо лампы после того, как мы молча постояли, и я перекурил.
  - Ты куда?
  - На разведку. Необходимо всё это закончить.
  - С Люцифером? - удивился ученый.
  - С Инди, - улыбнулся я. - Для начала.
  Быстрыми шагами я направился в центр города. Когда мы отправимся туда с Томпсоном, нам придется прорываться с боем. Проклятые проявляют в тех местах предельную осторожность, судя по истории с Иглом. Это мы с Евой смогли легко пройти. Мы с Евой...
  
  
  Глава 5.
  
  ...- Почему "Атлас"?
  - Что почему?
  - В смысле, почему тебя так прозвали? Вроде древнегреческого Атланта?
  - Может, я в географии хорошо разбираюсь?
  - На каком континенте протекает река Амазонка?
  - А может я вообще не разбираюсь в географии, иди в жопу.
  - Я просто из вежливости спросил, но если уж ты такое скрытное говно...
  - Раз тебе интересно, то есть одна долбанная забытая Богом деревушка - Атлас называется.
  - Ты оттуда родом?
  - Нет, я из Уфы. Когда срочную проходил, мне дали отпуск. За мной брат на машине приехал, но наш транспорт сломался посреди дороги, мы оказались в этой деревне. Я успел там починить крыши бабушкам, напиться и подраться с половиной мужиков, украсть курицу, перетрахать всех доярок. Так прошел мой отпуск. История настолько понравилась сослуживцам, что это прозвище закрепилось навечно.
  - Да, действительно забавно.
  - Ты первый раз в Московскую Бездну идешь?
  - Ты когда-нибудь слышал про Яна Гольдмана? Так вот это я вообще-то.
  - Ха-ха, очень смешно. Я имел в виду после того, как выбрался оттуда?
  - Да, первый. Волнуюсь немного.
  - Понимаю. Но не боись, у нас самый крутой отряд.
  - Я наслышан про агентов из России. Сам ведь формально таким являюсь.
  - Не примазывайся к нашей славе, еврейская морда.
  - Ох, как же я скучал по Родине, особенно по этим антисемитским шуточкам...
  - Добро пожаловать домой, жид.
  - Таки спасибо за теплую встречу, варвар...
  До сих пор не укладывается в голове факт смерти Атласа. Если убийство Евы я сразу признал, как случившееся, как данность, то почему-то я думаю об Атласе будто он жив. Поначалу мы не особо ладили, вечно обзывали друг друга и подкалывали. Однако битвы плечом к плечу могут сплотить и заклятых врагов.
  Смешно, но после моего выстрела в него, мы сдружились еще больше. Тогда мы оба перешли некую черту: он при ударе, я спуская курок. Конечно, я напортачил куда сильнее в той ситуации, но если бы я не ответил, то Атласа выгнали бы из агентства с вероятностью почти в сто процентов. Он же ударил выжившего! Вдруг в следующий раз убьет ненароком?! А так каменный дождь посыпался на меня.
  Атлас прикрыл кого-то из нас своим телом. Если бы Томпсон не послал его нам на помощь, то эти пули вошли бы в лицо мне или Еве. Да мы вообще до туда бы не добрались! Нас еще в метро разорвали бы Проклятые! Именно Атлас и Коршун пристрелили большинство атакующих. Бесславные герои...
  - Ян? Это ты? - услышал я голос, поднимаясь по лестнице. Я возвращался домой.
  - Коршун, а разве вы еще кого-то ждёте? - ответил я, учащенно дыша.
  - Тебя не было больше двадцати часов! А еще ты сигнальные растяжки свои же задеваешь.
  - Это подарки задевают, они слишком громоздкие и тяжелые... сука, какие же они тяжелые, - в горле сильно пересохло, вода давно закончилась. Как же я хотел пить. И упасть на кровать.
  - Помочь? - Коршун пытался разглядеть, что я там несу, но было слишком темно.
  - Лучше иди на кухню и налей мне воды, - попросил я, продолжая мысленно проклинать на свою ношу.
  Давненько я так не выдыхался. Но теперь у нас появится реальный шанс на успех. Мы победим, уверен. Не во всей войне, но в этой важнейшей битве. Инди необходимо устранить. Именно он, засев в центре города, будет представлять самую серьёзную опасность для агентов. Псих долбанутый...
  - Ого! Ого-го! Ого-го-го! - воскликнул Коршун, когда я всё-таки смог добраться до кухни.
  - Тебе принёс, - вручил я стрелку громадную снайперскую винтовку. - Не знаю, что за хрень, но выглядит солидно.
  - Это же ВКС! Ну, "Выхлоп"! Калибр 12,7 мм! - разъяснял мне Коршун, продолжая восхищаться находкой.
  - А еще глушитель размером со слоновий член, - засмеялся я, сделав небольшой перерыв в поглощении воды. Впрочем, я не знаю, какой там у слона половой орган. Но однажды нам пришлось убить Проклятого слона. Это невыносимо страшно, когда на тебя несется такой гигант.
  - Где ты это достал? - раздался голос Томпсона из-за спины. Он вошел на кухню, протирая глаза. Михо прошел следом и тоже выглядел сонным. Видимо, они отдыхали, когда я явился.
  - У Проклятого одолжил, - медленно говорил я, четко разделяя все слова. Делаю это специально, чтобы Коршун понимал хоть частично разговор на английском. Агент его слегка знает, может изъясняться кое-как, иначе они с Томпсоном не добрались бы сюда вместе. А на русском я сейчас говорить не могу, иначе наставник не поймет. Ох, именно поэтому я и стал переводчиком. Чтобы люди были в силах понимать друг друга. Я мечтал переводить идеально...
  Когда я учился на последних курсах университета, я подрабатывал тем, что переводил сериалы с английского на русский. До этого я пытался быть репетитором для школьников, но выходило у меня не так уж хорошо. Не люблю учить кого-то, нет у меня для этого дара.
  Так вот, я занимался исключительно тем, что просматривал серии в ужасном качестве на английском тут же переводя их на русский. Разумеется, это делалось не для какого-то телеканала или жирной компании, а для простого любительского перевода. В команде помимо меня были еще два переводчика (я ведь еще учился, занимался бегом, подруга имелась, физически времени не хватило бы на всё), технический специалист и актерская парочка - парень и девушка, они, собственно говоря, и читали текст. Зритель слышал их голоса, а не мой. Я всего лишь безликий и безголосый переводчик.
  Деньги получали, размещая рекламу разных сайтов прямо в видео, как бегущей строкой, так и голосом. То есть выходит новая серия, появляется на английском в интернете, я два-три раза просматриваю ее, отсылаю текстовый перевод нашим актерам, а дальше они всё уже делают сами. Все в плюсе: зрители получают продолжение своих любимых сериалов в кратчайшие сроки, а мы не умираем с голоду. Кошмарная работа, требующая внушительной силы воли. Однако мне она нравилась. И результат был неплох, по крайней мере, многие друзья и однокурсники меня хвалили. Да и практика лишней не бывает.
  Еще я получал несравненное удовольствие, если во время серии попадалась какая-нибудь игра слов на английском. Тут уже начиналась творческая работа, этакая задачка для мозга, придумывание чего-то похожего на родном языке. И плевать, что зарабатывал я копейки и был на вторых ролях. Мне нравилось моё дело, и это важнее всего...
  - Ян, где ты пропадал? - поинтересовался Томпсон.
  - На разведке, - я достал несколько сложенных листков бумаги. - Тут отмечены все точки, которые необходимо подавить при начале штурма Манежной. Люцифер значительно укрепил позиции, придется нелегко.
  - Ты издеваешься? - хихикнул Коршун, посмотрев на один из рисунков.
  - А что не так?
  - Да тут качество, как на фотографии! Тебе заняться нечем было?! - засмеялся стрелок. И правда, я очень подробно изобразил всю местность, в малейших деталях. Вдохновение снизошло, не смог удержаться.
  - Всё для тебя, - похлопывал я по добытой снайперской винтовке. - Ты же будешь работать по этим позициям.
  - Тут их... - подсчитывал агент кружочки на рисунках. - Девятнадцать?
  - Да, девятнадцать, - подтвердил я. - А патронов у тебя будет целых двадцать. Один можешь в качестве салюта дать.
  - Ты точно издеваешься! Я же не снайпер! Я приучен к оружию класса штурмовой винтовки!
  - Но ты ведь умеешь стрелять из таких красоток? - еще раз хлопнул я по добыче.
  - Умею, но я лет пять снайперки в руках не держал!
  - Тут есть сошки, ее и не надо держать в руках, - расплылся я в улыбке. - Это же Бездна. В Бездне нет ветра. Просто давай поправку на расстояние. Ты - лучший стрелок. Я видел множество агентов, но все они уступают тебе в точности. Поверь в себя. Я же в тебя верю.
  - Всё-всё-всё, уговорил, - сдался под натиском лести Коршун. - Но если я провалю операцию, то винить будешь сам себя.
  - Если ты ее провалишь, то мы пополним армию Проклятых, - продолжал улыбаться я. Правильно, вылил на него ведро пряников, теперь и о море кнутов надо предупредить. Снайперу никак нельзя расслабляться. Наши жизни будут у него в руках.
  - А как мы доберемся до площади? По дороге тоже должны быть позиции Проклятых? - вступил в диалог Томпсон.
  - Тверская полностью зачищена, - гордо сообщил я. - Ликвидировано два десятка снайперов, Колесница, пяток пулеметчиков и одна Проклятая толстуха с кухонным тесаком. Предвижу вопрос, поэтому отвечаю сразу: да, ВКС была у одного из них.
  - По-твоему, Люцифер не заметит таких потерь? - спросил Томпсон, словно упрекая меня в неразумности.
  - Заметит, - согласился я. - Но не сразу. Он всегда медленно реагирует на подобное. Поэтому мы сейчас выспимся, поедим, соберемся и пойдем творить историю...
  Можно подумать, что я тороплю события. К сожалению, всё ровно наоборот. Я пытался как-то оттянуть неизбежное, это Томпсон вчера попросил меня сходить в разведку и подготовить план атаки. Не терпится больному старику расстаться с жизнью.
  Коршуна я вообще всячески пытался отговорить. Поначалу я думал, что это новый директор Маккензи послал его в помощь Томпсону, но мой наставник и не запрашивал сопровождения у того, кто занял его пост. Томпсон попросил об услуге именно у Коршуна, и агент, разумеется, согласился, став при этом дезертиром.
  Все в АПЛ с радостью пошли бы вместе с Томпсоном. Отдали бы жизнь за него, если бы бывший Директор попросил. Он обладал удивительным даром лидерства. Я со многими агентами общался, большинство его критиковало, но при этом уважало, восхищалось и проявляло безграничную преданность. Никогда такого не видел. Во всех остальных случаях либо критикуют и ненавидят, либо обожествляют и не замечают недостатков.
  Дурак ты, Коршун. Умирать тебе не обязательно. Но я понимаю твой выбор. И Томпсон дурак, раз решил закончить всё именно сейчас. Мог бы еще пару лет нормальной жизни провести и только потом идти на амбразуру. Видимо, Томпсон не в силах смотреть на то, как человечество пожирает само себя.
  И я дурак, самой большой дурак из всех присутствующих...
  
  
  Глава 6.
  
  Когда мне было лет одиннадцать, я втюрился в свою одноклассницу. Подозреваю, что у большинства людей происходит нечто подобное в этом возрасте. У меня и до того некие схожие чувства возникали к представительницам противоположного пола, но тогда мне совсем снесло голову.
  Вспоминаю, как вечерами валялся в своей комнате, выключив свет, а в наушниках нарезала круги одна дурацкая песенка. Песня даже и не о любви была, но я слушал ее раз за разом, снова и снова. Иногда включал свет, брал фотографию девочки своего сердца и долго сверлил ее взглядом. Как сейчас помню: на ней надета темно-синяя кофточка с какими-то серебристыми блестками, небольшая интригующая улыбка аля Монна Лиза и огромные серые глаза.
  Они чем-то с Евой похожи. Интересно, как сложилась жизнь той, к которой я испытывал самые чистые и невинные подростковые чувства? Выжила ли она при ударе Люцифера? Вышла ли замуж? Что подумала, увидев меня в новостях? Счастлива ли она?
  Я плеснул немного воды себе на лицо, в голове зазвучала та дурацкая песенка, я закрыл глаза и стал танцевать. Прямо на крыше. Все еще должны спать. Это мне моя бессонница вечно покоя не дает. Я провалялся часов шесть, что уже для меня много. Поход вымотал. Я же оббежал множество зданий, незаметно устраняя Проклятых саблей и ножами...
  - Ой, извини, - услышал я голос Михо за спиной.
  - Да оставайся уже, - промолвил я, прекращая свои сатанинские танцы в ледяной тишине.
  - Я хотел поговорить.
  - Присядем? - указал я на диваны. Мы плюхнулусь на мягкие сидушки, я открыл бутылку с водой и сделал два глотка.
  - Я рад, что пришел сюда, - нерешительно признался ученый.
  - В лаборатории не так весело? Люди реже умирают? - съязвил я.
  - Я сделал что-то значительное в своей жизни, - невозмутимо продолжил Михо. - Всегда мечтал о таком, об открытиях и своего рода приключениях. А тут получилось два в одном.
  - Твоя жизнь не будет прежней, никогда уже не будет, - предупредил его я.
  - Знаю. Но и ты знай: я здесь благодаря тебе. Ян Гольдман многих вдохновил на подвиги. И Ева всегда тепло о тебе отзывалась.
  - Полагаю, что вас постигло дикое разочарование, когда вы встретили настоящего меня, - выдавил я из себя улыбку, хотя в душе я вовсе не радуюсь, так как опять мои мысли обратились к Еве.
  - В жизни ты оказался человеком, - Михо прилег на диван, заложил руки за голову и закрыл глаза. Я так обычно делаю, мог бы придумать что-нибудь свое, он же ученый, в самом деле! - Но так еще лучше. Всегда интереснее, когда подвиги совершает не бездушный киборг-убийца из будущего, а простой человек со своими минусами и бардаком в голове.
  - Это комплимент?
  - Да, - подтвердил Михо. - Ева думала так же, как и я. Что ты самый способный и крепкий засранец, способный навалять и Люциферу, и всем, кто встанет на твоем пути.
  - Спасибо, - я не знал, как реагировать на эти слова. Поэтому "спасибо" всегда помогает в таких ситуациях.
  - Но всё же характер у тебя - полное говно...
  Карта на столе, все в сборе, пора начинать последние приготовления. Опять меня посещает легкий мандраж, словно через час важный экзамен. Но через час, точнее где-то через два, состоится экзамен по теории Дарвина. Нет, по практике Дарвина. Выживет наиболее приспособленный.
  - Пойдем вот этим маршрутом, - указал я на карте заранее прочерченные линии. - Необходимо без боя добраться до Тверской улицы, дом один.
  - А что там? - уточнил Коршун.
  - Рестораны, банки, гостиница "Националь", - перечислял я. - Но главное для тебя то, что там будет твоя снайперская позиция. На четвертом этаже, думаю. Я уже приглядел место.
  - Дислокация противника? - спросил Томпсон.
  - Манежная площадь превратилась в настоящую крепость, - продолжил я, отчетливо воспроизводя в своем воображении местность. - Обнесена трехметровой стеной из прессованных машин, с нашей стороны лишь один вход на нее будет.
  - Как Люцифер прессует автомобили? - вмешался Михо. Ох, его вечный интерес ко всему не доведет до добра.
  - Без понятия, - пожал я плечами, затем вернулся к главной теме, достав другую карту, более крупного масштаба. - Здание Госдумы и еще одной гостиницы рядом полностью выжжены. Поэтому оттуда удара опасаться не стоит. А вот Кремль, который находится совсем рядом, представляет гигантскую опасность. Там Проклятых еще больше, следовательно, на Манежную постоянно будет подходить подкрепление.
  - Где входы в торговый центр? - задал вопрос Коршун, вглядываясь в карту.
  - Вот тут один, - указал я. - Это совсем рядом с проходом в стене, метров двадцать. Все остальные входы в ТЦ заблокированы, я проверял. Подземные переходы тоже полностью завалены.
  - А это что на карте? - постучал по ряду точек Коршун.
  - Это стеклянные купола самого центра, - пояснял я. - Но сейчас там остался лишь один, вот этот маленький. Все остальные обвалились, а Люцифер зачем-то закрыл образовавшиеся дыры металлическими листами.
  - Действительно похоже на важный объект, - размышлял в сторонке Михо.
  - Значит, план атаки до усрачки прост, - щелкнул я пальцами, чтобы все переключили внимание на меня. - Мы втроем идем на Тверскую дом один, Коршун там занимает позицию, я и Томпсон пробираемся к стене. Будем использовать укрепления уродцев против них самих. Я кидаю гранату, подставляя нас под удар, Коршун тем временем начинает зачищать огневые точки противника. Мы с Томпсоном охраняем единственный выход из крепости, сдерживая пехоту Люцифера. Коршун, как только уничтожишь свои цели, даешь на сигнал, мы ждем тебя, затем переходим к прорыву в торговый центр.
  - Может сработать. Вариантов лучше я не вижу, - улыбнулся Томпсон. Вот же эгоистичный старик! Ему лишь бы умереть поскорее! Конечно же, он поддерживает мой самоубийственный план! А на лице Коршуна проскочил ужас на долю секунды. Хоть кто-то понимает, что шансы невысоки...
  Табельное оружие Евы, сабля за спиной, броня, шлем, беспалые перчатки, полулитровая бутыль воды, два запасных шнека (тип магазина у нашего ПП так называется), два удостоверения, гранаты в рюкзаке, один нож. Другой пришлось пожертвовать ради того, чтобы прицепить к поясу катар девушки-агента. Мне он может пригодиться. Всё должно быть сделано красиво...
  - У вас ведь бронебойные? - спросил меня Михо, когда я вышел из комнаты, закончив собираться.
  - Усиленные. На короткой дистанции прошивают легкие полицейские и гражданские бронежилеты, но с тяжелыми уже как повезет. Причем обычно не везет. А что?
  - Да так, интересуюсь, - неожиданно застеснялся ученый. - С вами точно нельзя?
  - Точно, - убил я последнюю надежду Михо на участие в походе. Я не собираюсь прикрывать его задницу, самому бы выжить. - Мы можем тебя проводить по дороге, вывести из Бездны.
  - Я останусь здесь, - твердо заявил ученый.
  - Я не вернусь, - также уверенно произнес я.
  - Но мы еще увидимся, - сказал Михо, а я лишь улыбнулся и крепко пожал ему руку.
  Сюда я больше не вернусь. Никогда...
  
  
  Глава 7.
  
  Я никогда не мечтал о такой судьбе. О чём же я тогда мечтал? Ни о чём, если честно. До прихода Люцифера моими главными желаниями были получить красный диплом и пройти военные сборы. Ну, ещё затащить в кровать девчонку из соседнего подъезда. Я даже не знал, куда пойти работать по окончанию университета. Не сериалы же переводить всю жизнь, в самом-то деле.
  Изменилось ли что-нибудь вместе с погружением во Тьму? А вот хрен там. Мои желания остались такими же ограниченными, что и прежде. Только более животными. Выжить, спрятаться, убежать, убить, отомстить. Никогда я не умел строить долгоиграющих планов. Порой, разумеется, люблю помечтать, как сложилась бы моя жизнь в том или ином случае. Но это больше напоминает наивные подростковые фантазии.
  Обычные люди грезят о семье, работе, жилье, многие талантливые - о признании, а чего желать мне? Неважно, всё равно этого не будет. Мертва та, к кому я испытывал целую гамму чувств, начиная от простого уважения и заканчивая тем, что люди называют "любовью". Местью ее не вернуть, я прекрасно это понимаю. Однако это не отменяет моего намерения отомстить. Месть сладка, намного слаще воздуха Бездны. Конечно, не такая сладкая, как кровь Проклятых, ведь у них какой-то безумный сироп. О! Месть сравни Тьме. Они обе умеренно сладки...
  - За нами идут три вооруженных человека, если кому-то из вас это интересно, - тихо сообщил Томпсон. Мы как раз спускались на набережную, то есть поход длится всего-навсего минут пять.
  - Я их сразу заметил, - ответил я. Думаю, что и Коршун их мгновенно засёк, наше зрение привыкло к потёмкам, в отличие от глаз Томпсона. - Еще когда из дома выходили.
  - Почему не сказал? Что делать будем? - пошаливали нервишки у наставника.
  - У них оружие за спиной, следовательно, они изначально не собирались на нас нападать, - пояснял я свои мотивы. - Я полагаю, что это те религиозные фанатики, о которых я вам рассказывал. Некая подмога от нового Патриарха. И я еще не решил, как с ними поступить.
  - Чего тут решать? - остановился Томпсон и поманил рукой "преследователей". - Нам лишние стволы не повредят.
  С одной стороны, бывший директор прав. А с другой, так мне вообще куда безопаснее было бы идти одному. Прошел бы спокойно, как и в прошлый раз, без ненужной стрельбы и рисков. Но коль уж Томпсону не терпится умереть в бою, я не вправе отказывать. Это меньшее, что я могу сделать для своего наставника.
  Три крепких мужчины, черные тяжелые бронежилеты, семьдесят четвертые Калашниковы, пистолеты с глушителями, рюкзаки за спинами. Самое приятное, что у них ничего не отсвечивает, например, нет немаленьких серебристых крестов поверх одежды, какие носили Златов со своими зверятами. Практичность превыше идей.
  - Пётр, - представился один из них, видимо, командир отряда. Да, знакомый голос, именно с ним я переговаривался через дверь.
  - Готов умереть, Пётр? - сразу перешел я к делу, всё равно они в курсе, кто я такой, и Томпсона по телевизору они не могли не видеть.
  - Мы готовы сражаться, - нашелся командир.
  - Отлично, - потер я влажные руки. - Коршун вам всё объяснит.
  Безопаснее для них самих будет держаться рядом со мной, хотя бы в пяти метрах, а не в сотне. На набережной относительно спокойно, если не вспоминать про инцидент с фанатиками. Но как только мы уйдем во дворы, на узкие улочки и Бульварное Кольцо, мы сразу окажемся под взором слуг Люцифера. И тогда их просто перестреляют из окон домов.
  По другую сторону речушки сейчас должен возвышаться внушительный жилой комплекс. Я, как и многие, презираю современную архитектуру и однотипное убогое строительство, однако эти дома кардинально отличаются от типичных застроек. Помню, как еще во времена учебы в университете я три раза зарисовывал эту темно-коричневую крепость. Строения и правда чем-то напоминали средневековые замки, только с крупицей футуристичности. Архитектор легко мог бы создавать декорации для мрачных фантастических фильмов.
  Особенную изюминку элитный комплекс приобретал вечером, когда город окутывали огни. Подсветка создавала ощущение, будто у современного замка есть колонны, и сами эти колонны источают свет. Чувствовалось величие места. Но сейчас я даже силуэта зданий не могу разглядеть, ведь Тьма куда величественнее света...
  - Коршун, пройдите с Томпсоном на пять шагов вперед, мне надо переговорить с новобранцами, - попросил я агента через пять минут. Он уже многое успел объяснить неожиданному подкреплению.
  - Что-то не так? - тихонько спросил Пётр.
  - Вам не терпится умереть? - еще раз решил уточнить я.
  - Либо умереть здесь, сражаясь со злом, либо умереть снаружи от рук людей, - печально размышлял мужчина. - Выбор небольшой.
  - Хочется сделать что-то полезное?
  - Хочется думать, что я сделал что-то полезное, - а Пётр, оказывается, философ. Если бы он еще не был так зациклен на своей вере, то мы могли бы подружиться.
  Впрочем, самый умный человек, которого я встречал, тоже верит. Я сейчас про Томпсона. Но у него очень своеобразный взгляд на бородача, сотворившего жизнь. Томпсон не придерживается определенной религии, вообще считает их архаичным аппендиксом человечества. Он не верит, что всесильному интересны наши молитвы, что верующие будут вознаграждены конфеткой в виде Рая. Томпсон верит в некое могущественное существо, сотворившее земную жизнь. Он не призывает резать головы за своего "Бога" или ограничивать себя убогим моральным кодексом. Томпсон просто верит.
  - Коршун уже рассказал вам, что мы планируем сделать, - продолжил я диалог с командиром. - А теперь я расскажу вам, как вы впишитесь в этот план. Если еще не передумали.
  - Поздно передумывать, - пожал плечами Пётр.
  - Можно изменить свое решение ровно до тех пор, пока не началась битва, - пробормотал я, почесывая нос. - Итак, вы будете вместе с нашим снайпером. В бой не вступаете. Когда Коршун сделает свое дело и начнет спускаться ко мне и Томпсону, ты считаешь до пятидесяти, затем даешь команду своим бойцам открыть огонь из окон. Но как только вы вступите в игру, вы сами тут же окажитесь под градом пуль Проклятых. Прячьтесь. Основная ваша цель - отвлекать. А мы уже будем рубить направо и налево.
  - Выглядит несложно, - произнес мужчина.
  - Несложно? Скольких Проклятых ты убил? Сколько из них были вооружены и бронированы? - возмутило меня его пренебрежительное отношение к серьезному противнику.
  - Немного, - признался Пётр. - Я, наверное, не так выразился...
  - Запомни: там находится элита армии Люцифера. Они стреляют точнее вас, могут продолжать бой, будучи изрешеченные пулями, а еще их много. Не рискуй собой и своими людьми. Мне пушечное мясо не нужно. Всего лишь отвлекаете. Повтори.
  - Всего лишь отвлекаем, - нехотя сказал командир фанатиков.
  - Отлично, - улыбнулся я, радуясь понятливости нового товарища по оружию. - Я тебя кое о чём попросить еще хочу...
  - О чём?
  - Секундочку, - я снял рюкзак со спины и принялся рыться в нем. Найдя то, что искал, я продолжил говорить почти шепотом. - Возьми дополнительный магазин для ВКС на пять патронов. Передашь его Коршуну в случае, если он не уложит все цели с двадцати выстрелов.
  - А почему сразу ему не дать? - удивился командир.
  - Снайпер должен считать, что у него всего-навсего двадцать патронов. Для нас важна каждая секунда. И каждый лишний выстрел может засветить позицию, - разъяснял я мотивы своих действий. Вообще, я планировал вручить дополнительный магазин Коршуну прямо перед началом операции, но так даже лучше. Намного лучше. Спасибо рыцарям Иисуса.
  - Интересный ход, мне есть, чему поучиться, - усмехнулся Пётр, пряча патроны к себе в рюкзак.
  - Никогда и ничему не учись у меня, если хочешь остаться человеком, - проронил я зачем-то эту фразу и догнал Коршуна и Томпсона.
  Мы прошли мимо самоката, некогда оставленного мной. И это опять толкает меня к воспоминаниям о Еве, как я выводил ее из Бездны, как она превращалась в пепел и покидала меня навсегда. В Центре, полагаю, будет еще хуже. Воспоминания - злобная сука. Особенно воспоминания, подкрепленные сильными эмоциями. Забыть бы всю свою жизнь, попытаться начать заново. Ладно, это уже сраный бред, мне и так неплохо. А когда вступим в битву, от жалости к себе и следа не останется. Пускай и на короткий промежуток времени.
  Раньше в моей голове кое-как укладывалась возможность того, что я буду воевать плечом к плечу с ребятами из Церкви Заката. Но чтобы с фанатиками традиционной конфессии... Жизнь еще способна удивлять, и это приятно. Хоть что-то приятное в океане дерьма. Интересно, а для сектантов я теперь врагом стану? Или останусь мессией, но меньшего масштаба? Или они наплюют на факт моего союза с их недругами? Эх, фанатики...
  - Я не так себе это представлял, - негромко заговорил Томпсон.
  - А как? - поддержал я желание наставника высказаться.
  - Когда ты только стал моим переводчиком, я думал, что к этому времени от Люцифера не останется и следа, я буду валяться на тропических островах, попивая что-нибудь прохладное, а ты станешь влиятельным политиком, - рассказывал о своих мечтах бывший Директор.
  - Я же ненавижу политиков, - покачал я головой.
  - Это не отменяет того факта, что из тебя бы мог получиться отличный президент.
  - Да кто меня выберет-то? - мне показалось, что Томпсон слегка издевался.
  - Для примера, Южная Корея, хоть завтра, - голос его был серьезен.
  - Они всё еще ходят в этих дурацких майках?
  - Зря ты так, хорошие майки, - пожал плечами наставник.
  Он был прав, майки на самом деле красивые. Рисунок воина, стоящего спиной, в одной руке он держит нож, в другой - обломок копья. От обожжённого плеча идет небольшая струйка дыма, нога окровавлена, да и оружие тоже. И, конечно же, надпись: вверху - "Победил один", внизу - "Победит и всё человечество". Формально, там не было доказательств, что это я такой крутой стою. Мужчина на рисунке не совсем походил на меня. Но производители связывались со мной, предлагали выплачивать проценты с продаж. Я отказался и посоветовал им продавать одежду чуточку дешевле, как бы вычитая мою долю. Это давно было, я думал, что данная лихорадка уже прошла в демократической Корее. Оказывается, нет.
  - Майки есть и с футболистами, и со звездами, только мало кто им доверит управлять государством, - продолжил я после короткого затишья. - Да и не моё это. Я вообще считаю, что к власти нельзя допускать тех, для кого ценность человеческой жизни понижена. Военных, силовиков, тех, кто уже руководил страной во время военных действий. Стал президентом и на твою страну напали? Выиграй войну и тут же покинь должность. Иначе ты рано или поздно утопишь в крови свой народ.
  - А ты?
  - А для меня человеческая жизнь вообще ничего не стоит сейчас, - честно признался я.
  - Умная позиция. Но иногда залить всё кровью - единственный верный вариант.
  - Разве не политики виноваты в этом? Разве не они начинают войны? - спросил я, на ходу заглянув в глаза Томпсона.
  - Сами люди виноваты, - такого ответа я всё же не ожидал, но дождусь аргументации. - Если бы абсолютно все люди отказались брать в руки оружие, то войны стали бы невозможны даже в теории. Правительства лишь потакают желаниям своих граждан.
  - Я и говорю, что они те еще мрази...
  В одном фильме "правильный" злодей сказал главному герою: "В моем представлении идеального мира нет места для таких, как мы с тобой". И эта фраза гениальна. В Раю Томпсона для него тоже не нашлось бы места. И, хоть наши идеальные миры с наставником не совпадают, в моей Вселенной тем более не должно существовать меня самого.
  Томпсон во время продвижения по набережной рассказал мне про своих родственников. Как я и предполагал, сына у него никогда не было, как и жены. Но у бывшего директора оказались две младших сестры, у которых есть дети, а у тех уже и свои дети имеются. Интересно, ими Томпсон готов пожертвовать ради осуществления своего старого плана по пробуждению Люцифера? Я постеснялся задать этот вопрос. Как и не стал спрашивать настоящей фамилии Евы. Желание узнать о ней побольше сильное, впрочем, я понимаю, что лучше этого не делать.
  - Помнишь, почему мы называем Его "Люцифером"? - внезапно перешел Томпсон с темы обсуждения семей на то, с чем нам вскоре предстоит вступить в бой.
  - Он похож на библейского Падшего Ангела, - произнес я. - Воскрешает мёртвых, несёт тьму и все дела.
  - Ладно, спрошу по-другому: почему тех, кто должен с ним бороться, назвали "Агентством Проекта Люцифер"? - переформулировал наставник.
  - Операция "Люцифер", - очевидные вещи я еще не забыл. - Разгром американской дивизии. Их операция называлась "Люцифер".
  - Да, агентство назвали в честь погибших воинов, - подтвердил Томпсон. - Как планируешь назвать свою операцию?
  - О, какой намёк на ожидающий нас провал! - легонько засмеялся я. - Никак не назову. Тем более, мы оба знаем, что эта операция не моя, а Ваша...
  Мы сворачивали с набережной, уходя во дворы и улочки. Начинается самый длинный и опасный участок маршрута. Дорога, которой мы проходили с Иглом, намного короче и проще. Только снайпера там немного смущают. Поэтому лучше пойти проверенным с Евой путем. Пускай долгим, зато без неприятных сюрпризов.
  Многие дороги и мосты перекрыты баррикадами и отрядами Проклятых, например, Моховая и Охотный Ряд наглухо заблокированы, поэтому приходится так изощряться и идти именно на Тверскую. Либо туда, либо под стрелков у Немцова моста.
  Я, скажем так, размазал свой ирокез по голове и надел наконец-таки свой мотоциклетный шлем. Прическу я делал исключительно, чтобы по дому с ней расхаживать, в бою она скорее мешать будет. Но под головным убором всё равно, какие у тебя волосы. Кстати, никто так и не заикнулся по поводу моих экспериментов с внешним видом. Боятся меня что ли? Хотя да, я же могу неадекватно ответить...
  Оставшийся путь мы молчали. Коршун еще перешептывался с новобранцами, а я и Томпсон ушли в себя и свои мысли. Или, скорее, в свою тишину. Мне было настолько спокойно и умиротворенно идти, что я и практически не думал. Наслаждался тишиной внутри и красотой снаружи...
  - Вот, тут твоя позиция, - вошли мы в один из номеров гостиницы "Националь". - Только не смейте источники света применять. Отныне входим в режим максимальной скрытности.
  - Ты и место мне оборудовал, - Коршун показал рукой на приставленный к окну стол, который, в свою очередь, стоял на поваленном шкафу. Пришлось так извращаться, чтобы подогнать нормальную высоту для нашего огромного снайпера.
  - Этажом ниже такая же позиция, - рассказывал я. - На случай, если по этой откроют огонь, беги вниз, жди полминуты, потом продолжай работать оттуда. Кто-нибудь перекурить желает?
  - Я курю, - поднял в темноте руку один из новобранцев.
  - Пошли в соседний номер, - позвал его я.
  Мы с парнем заперлись в ванной, как бы странно это не звучало. Но иначе нас могли засечь, а так завалить всю миссию было бы совсем тупо. Я достал зажигалку, осветил ей местность, затем прикурил две сигареты и сел на пол.
  - Тебя как зовут? - спросил я у своего соседа по курилке.
  - Иван, - нерешительно ответил тот.
  - Иван, - повторил я. - У меня была учительница, старенькая, которая почему-то звала меня Иваном. Пыталась переделать на русский манер мое имя. Но это два разных имени, они не являются аналогами друг друга.
  - И что Вы сделали? - поинтересовался Иван. Мой ровесник он, наверное. Хотя сейчас я выгляжу лет на пять старше из-за слоя грязи, неаккуратного бритья и шрамов.
  - Меня это бесило, раздражало. Я хотел написать в классе на всю стену "Мое имя Ян", или хотя бы разбить ей стекло, - хихикнул я, вспоминая то время. - Но я ничего не сделал. Я терпел.
  - Иногда необходимо терпеть.
  - А иногда необходимо действовать...
  
  
  Глава 8.
  
  Вот же...! Растяпа! Забыл спросить у воинов Христа, передали ли они реликвии из моего подвала. А уже поздно, мы с Томпсоном стоим под стеной из груды металла. Ладно, раз они здесь, а не в своих новеньких особняках в какой-нибудь тихой стране, то, значит, ценности кому-то да они всучили.
  Центр - единственное нормальное место для работы снайпера. Здесь освещение хорошее, непривычно сильное для меня. Коршун справится. Необходимо подавить те огневые точки, под прицелом которых мы окажемся, когда будем прорываться от стены до входа в подземный торговый центр.
  Стена и раньше охраняла это место, только теперь здесь стало намного больше Проклятых. Люцифер укрепил позиции после нашего с Евой визита.
  Я взглянул на Томпсона, тот размял шею, тяжело вздохнул и кивнул мне. Высунувшись в проход в стене, я быстро осмотрелся, вырвал чеку у осколочной гранаты и швырнул ее в сторону группы вооруженных противников.
  Так как Люцифер поставил сюда свои элитные силы, у большинства Проклятых лица прикрыты балаклавами. Бывшие спецназовцы и омоновцы. Не люблю лицезреть физиономии врагов в битве, несмотря на отсутствие эмоций у Проклятых. Поэтому так даже лучше.
  Раздался взрыв, я уже занял позицию у прохода, карауля приближающихся уродцев. Табельное Евы поставил в режим стрельбы по три пули. Томпсон стоял позади с таким же Зубром, он прикрывал не только вход, но и дорогу. Оттуда быстрого удара по нам не ожидается, но осторожность не помешает.
  "Раз" - считал я выстрелы, совершенные Коршуном. ВКС хоть и имеет самый здоровенный глушитель из всех, что я видел, но звук от калибра 12,7 мм вряд ли вообще возможно полностью подавить.
  Наконец Проклятые решили перейти в атаку. Из входа в форт выскочили двое, но мы с Томпсоном мгновенно отправили их на "перезагрузку". Начало многообещающее.
  На четвертый выстрел Коршуна, из крепости Люцифера полезла целая толпа. В прямом смысле полезла - они пытались перелезть через стену. Мой наставник превосходно отстреливал их, пока я продолжал удерживать обычный выход. Оттуда показались еще двое, один успел послать в меня пару пуль, но, к счастью, мимо. Такими темпами я завалю проход трупами противника.
  Топот копыт, я уже ненавижу лошадей. Впрочем, всегда хотел обучиться верховой езде. Нестись на коне с саблей прямиком в толпу Проклятых, что может быть лучше? Саблю только подлиннее придется себе подобрать, моя же скорее для пехотного боя.
  Томпсон указал мне следить еще и за стеной. Вот теперь будут сложности. Но звонкий стук копыт прекратился. Проклятые группируются где-то в ударный кулак? Паршиво.
  Мы с наставником вернулись к изначальной тактике. Я мельком углядел, как после восьмого выстрела Коршуна с одной из кремлевских башен падает снайпер. Отлично работает наш стрелок, и его позиция еще не засветилась. Я шумлю сильнее, отвлекая восставших из Ада на себя. Напор Проклятых прекратился, поэтому я не глядя перебросил очередную гранату через стену. Нельзя дать им возможности собраться.
  Взрыв, томительные ожидания, выхлопы из "Выхлопа" Коршуна. И ничего больше, будто про нас совсем забыли. Именно такое поведение врага волновало сильнее всего, хотелось самому пойти в атаку.
  Девятнадцать. Либо снайпер справился, либо придется продолжать мучить себя ожиданиями. Из окна полетело фиолетовое полотенце, сигнал того, что все опасные огневые позиции зачищены. Отлично, обожаю Коршуна и его мастерство.
  Насладиться внутренней победой помешала внезапная атака. Группа невооруженных Проклятых пыталась прорваться сквозь проем. Люцифер подогнал пушечное мясо, вскоре будет серьезный удар. Женщины, подростки, старики шли на убой. Мы расходовали боеприпасы, заливали всё кровью, не давая им и шанса приблизиться, а они продолжали напирать, не страшась смерти. Ненавижу такое, но всё-таки я не Инди, я понимаю, что они - всего-навсего зомби, уже не люди, давно не люди. И их способность бессмысленно говорить ничего не меняет, как, например, не делает попугаев разумными.
  - Перезаряжаюсь, прикрой, - скомандовал Томпсон.
  - У самого магазин пустой! - ответил я после предательского щелка, свидетельствующего об окончании боеприпасов в шнеке. Я достал саблю и приготовился к ближнему бою, но тут Проклятые стали падать один за другим, куда быстрее, чем когда мы с Томпсоном оба по ним работали.
  - Ты вовремя, - поприветствовал наставник Коршуна.
  - Значит, у меня было 25 патронов, да? - спросил снайпер, подбежав к стене.
  - Ты же знаешь, я люблю устраивать сюрпризы, - пожал я плечами.
  Наконец-то раздались оглушительные очереди от святого воинства. Однако работу Калашей так просто не скрыть, Проклятые тут же открыли ответный огонь. Я заметил, как одного из наших новобранцев вмиг изрешетили пули.
  - Готовы к прорыву? - спросил Томпсон.
  - Удачи нам, - кивнул Коршун, меняя на своем табельном режим огня от одиночных до залпа по три.
  - Осколочная! - прокричал я. Товарищи не сразу среагировали, так как подумали, что я собираюсь кинуть гранату. Проблема заключалась в том, что это от Проклятых стали лететь такие подарки. Один угодил прямиком в груду тел перед нами.
  Я схватил за плечи Коршуна и Томпсона, повалил их животом на асфальт, ногами в сторону взрыва. Оказавшись на земле, я наблюдал, как небольшие куски человеческой плоти падают около нас. Затем увидел еще гранату, приземлившуюся в метре от меня. Дымовая. Повезло. Или рано радуюсь?
  - Они в атаку сейчас пойдут! Будьте готовы! - скомандовал Томпсон, поднимаясь на ноги. Ожидается ближний бой, раз Проклятые решили использовать завесу. Никогда раньше не видел, чтобы они дымовые применяли. Не знаю, чего ожидать дальше, если они так резко сменили тактику. Не расслабляться, принять бой и выиграть, как обычно. Всё просто.
  Сквозь перестрелку рабов Божьих с рабами Люцифера, я слышал топот приближающихся ног, лязг металла, свидетельствующий, что кто-то лезет через стену. Прямо передо мной приземлился уродец, стал наводить ствол на нас, я же быстрым движением выхватил нож и воткнул ему в шею. Люблю такие моменты.
  В следующее мгновение мы оказались окружены дымом и зомби-пехотой. Сгруппировавшись, я, Томпсон и Коршун встали спиной к спине, стреляя во всё, что замечаем. Силуэт? Получи очередь, силуэт! Движение? И тебе от пистолета-пулемета привет.
  Секунды растягивались, превращаясь в вечность, в горле пересохло, а уши уже ничего не слышали. Приятно, что хоть руки и глаза неутолимо выполняют своё дело.
  В нашу позицию вбежал Проклятый, разрушив строй и отдалив друг от друга братьев по оружию. Это совсем нетипичный уродец, у него был двуручный меч и средневековые доспехи. Бывший реконструктор, видимо. Или я пропустил очередную реформу милиции?
  После того, как я спустил курок, одинокая пуля пронзила его ногу, а мои уши всё же расслышали неприятный щелчок. Я принялся перезаряжать последний шнек, Коршун встал передо мной, прикрывая своим телом. Он блокировал удар меча табельным, вторую атаку Коршун пропустил. Тяжелый меч вонзился ему в руку ниже плеча, прорубил, дошел до грудной клетки, и остановился там из-за бронежилета.
  Лишь тогда я дал очередь по рыцарю, пули пробивали его смехотворные доспехи, словно их вообще не было. Только поздно уже.
  - К стене его оттащи! - послышался голос Томпсона. - Я прикрою!
  - Держись, Тимофей, мы тебя вытащим, - твердил я, ведя Коршуна. Он находился в полубессознательном состоянии. Потеря руки - тяжелейшее ранение, но шанс есть. - Помнишь, я тебе о командире аргентинского отряда рассказывал? Ну, Луис? Ему тоже руку отрубили в бою. Но Луису поставили отличный протез, сейчас инструктором в АПЛ работает, новичков тренирует. У нас, агентов, лучшая страховка и лучшие врачи...
  Я всё говорил и говорил с товарищем. Усадил Коршуна так, что спиной он опирался на стену. Срочно надо валить отсюда, вытаскивать нашего снайпера...
  - Ян, - негромко произнес раненый друг. Я продолжил осматривать местность, Томпсон пока что справлялся. Нужно вколоть обезболивающее, наложить жгут и отступать. - Не останавливайтесь.
  После этой фразы я мгновенно перевел взгляд на Коршуна, но опять не успел. Стрелок поднес оружие к своему подбородку и незамедлительно сделал выстрел. Суки! Мрази! Всех посажу в клетку к Златову!
  - Патроны возьми, - посоветовал Томпсон. Жестко, не по-людски, и всё же необходимо. Я почти пуст.
  - Прости, дружище, - склонился я над телом Коршуна, отцепляя от пояса шнек и осколочную гранату. - Обещаю поставить тебе памятник, если когда-нибудь захвачу мир.
  - Голд, очнись! Помогать мне будешь?! - донесся разгневанный голос наставника. Голдом он меня никогда не называл, видать, я правда никудышно сражаюсь сегодня.
  В окне гостиницы "Националь" прогремел мощный взрыв. Проклятые туда гранату что ли закинули? Подствольник? Или РПГ? Мы и без новобранцев остались. Вот оно какое, бесславное окончание моей истории.
  Дым почти рассеялся, поле боя выглядело кошмарно: ошметки тел, повсюду кровь, трупы на каждом шагу. В такой бойне я еще не участвовал. Левая рука Томпсона задета пулей, но оружие он продолжает держать уверенно.
  Еще один Проклятый попытался перелезть через стену, но мои пули его остановили. Я так больше не могу. Не вынесу больше. Хочется забиться в угол, или чтобы всё это оказалось сном...
  - Кентавры! - указал Томпсон на Тверскую улицу. Оттуда действительно приближалась тройка коней. Наставник принялся стрелять, то ли оружие заклинило (что практически не случается с нашим произведением оружейного искусства), то ли патроны кончились, но он быстро откинул табельное и достал саблю. Я сделал несколько удачных выстрелов, убив одну лошадку, когда что-то схватило меня за ногу и опрокинуло на землю.
  Чёртов раненый Проклятый. Я откатился, случайно уткнулся мордой в труп, вскочил на ноги и добил ту тварь. Оглянувшись, я увидел, как Томпсон саблей прорезает шею одному из несущихся на него Кентавров. А другой подхватывает бывшего Директора своей рукой с горба и уносит прямиком в проем форта.
  - Нет! - прокричал я, хотел было побежать туда, но передо мной со стены спрыгнули три элитных бойца.
  Двух я незамедлительно положил, третий ударил меня штык-ножом, прицепленным к автомату Калашникова. Я блокировал удар левой рукой, моя броня не подвела, нож соскользнул и прошел мимо. Затем я отпрыгнул назад и дал тройной выстрел в голову Проклятого. Неожиданно для меня, он прикрыл лицо своим оружием, затем перехватил поврежденный автомат за ствол, подскочил ко мне и с размаху ударил по голове прикладом. Я отшатнулся и растерялся, под повторную его атаку я подставил левую руку. Удар оказался слишком сильным и опрокинул меня на спину.
  Враг замахнулся еще раз, но тут же его тело прошила очередь, забрызгав мое стеклянное забрало кровью.
  - Слава Иисусу! - крикнул я своим спасителям. Минимум один новобранец жив, это хорошо. И то, что он помог мне, тоже великолепно.
  Я поднялся на ноги, сбросил с себя мотоциклетный шлем. Рука, вероятно, сломана. Но это не самое плохое, ведь Томпсон сейчас где-то там, за стеной. Перезарядив последний магазин, который я одолжил у Коршуна, и, сделав несколько глубоких вдохов, я ворвался в крепость через заваленный телами вход.
  Моему удивлению не было предела: внутри лежали трупы, много трупов, слишком много. Не меньше двадцати. У многих было перерезаны глотки, отрублены конечности, несколько голов потеряли свои тела. Или наоборот.
  А в центре форта на асфальте, поджав ноги к груди, сидел залитый кровью человек. Я не сразу поверил, что это Томпсон, но так оно и есть. Наставник вырезал тут всех. Я приблизился к Томпсону и увидел, что он держится за живот.
  - Эй! Вы как? - спросил я.
  - Ты знаешь, что делать, - слегка ослабил напор руки Томпсон, показывая мне свои ранения. Четыре пулевых в живот, финал известен. И еще в руку одно было до этого. Ногу ему тоже зацепили, как я вижу.
  Когда я говорил, что готов стать для Томпсона кайсякунином, я имел в виду в переносном значении, а не в прямом.
  - Для меня было честью знать Вас, работать под Вашим руководством и просто находиться рядом с Вами, - приставил я ствол к затылку наставника.
  - Давай уже, - сквозь зубы пробормотал он. Я отвел взгляд и спустил курок.
  Все. Все, кто был мне дорог, умерли. У меня никого не осталось. Я до последнего не верил, что сегодня кто-то погибнет. Думал так, пройдемся с ветерком, будем вечером сидеть и обсуждать в веселой обстановке нашу маленькую битву. Битва официально стала бойней.
  Из торгового центра выбежало четверо Проклятых. Подозреваю, что больше резервов поблизости у Люцифера нет. Я достал саблю, на секунду закрыл глаза, а затем всё потемнело...
  
  
  Глава 9.
  
  Никогда не любил томительные ожидания. Томпсон говорил, что "терпение - ключ к любой победе". Но в итоге и он не сдержался. Мой наставник, мой начальник, мой друг. А еще некогда самый влиятельный человек в мире. Томпсон долго смеялся, когда крупный журнал назвал его таковым пять лет назад. Впрочем, бывший Директор и правда был когда-то сравни императору человечества.
  Внезапно на него свалилась огромная ответственность, бюджет, сравнимый с достатком небольшой успешной страны, все умы и мускулы, вся власть. И он превосходно с этим справился, вряд ли кто-нибудь смог бы распоряжаться ресурсами лучше. Томпсон медлил и осторожничал, с этим я не спорю, но иначе было нельзя. Посылать солдат на мясорубку? Нет, искать уязвимости у врага. Только мы так ничего и не нашли. Кроме этого парящего шара перед моими глазами...
  - Ты долго, - проговорил я, сидя в позе лотоса и не оборачиваясь ко входу. Две пары шагов, одни слишком тихие, другие чересчур неуклюжие. - Что тут делает Михо?
  - Он за вами увязался, - послышался голос Инди. - А я подумал, что ученый может мне пригодиться.
  Как только я стал подниматься с пола, предатель произнес: "Медленно и плавно". Я направил свои руки вверх, показывая, что в них ничего нет. Затем повернулся лицом к своей будущей жертве. Инди держал меня на прицеле, в правой руке у него был "Магнум", найденный им когда-то вместе с СВД. На свою голову Инди надел нелепую черную шляпу, вместе с его коротким плащом и оружием казалось, будто я оказался на Западе США в девятнадцатом веке. "Дикий-дикий Инди", чтоб его. Ах, да, точно, мой внешний вид, наверное, еще более нелеп.
  - Михо тебе нужен, чтобы понять предназначение этого летающего металлического шарика за моей спиной? - спросил я у оппонента. На ученом блестели наручники, Инди притащил его сюда не по доброй воле.
  - Ты, как всегда, прозорлив, - улыбнулся предатель.
  - То есть ты стрелял в Еву даже не зная, что это за устройство?!
  - Извини, не сдержался, - ужасно хочется стереть его гребанную улыбку. И я сотру. Я же мастер по уничтожению улыбок.
  - В любом случае, Михо тебе не поможет. У него не тот склад ума. Я же наверняка знаю, для чего нужен шар.
  - Ты блефуешь, - прищурился Инди.
  - У меня к тебе предложение: давай сразимся в ближнем бою, и я всё тебе расскажу.
  - Мне проще прострелить тебе колено, и ты мне всё расскажешь, - вернулся к своему обычному самодовольному выражению лица убийца Евы.
  - Прицелься получше. У тебя рука ходуном ходит. Убьешь меня еще ненароком, а вместе со мной погибнут и ответы.
  - Скажи, если бы ты мог вернуть свою семью, что бы ты сделал ради этого? - серьезно спросил смуглый паренёк.
  - О, я бы точно не стал палить без разбора в своих друзей. И твою семью уже не вернуть, смирись, ублюдок.
  - Михо! Скажи ему! Скажи ему то, что сказал мне! - толкнул Инди ученого.
  - Тео... теоретически, - запинался Михо. - Теоретически мозг Проклятых частично работает. Поэтому, например, остатки сознания могут пребывать в состоянии, похожем на сон.
  - Слышал! Они могут спать! - размахивал стволом Инди.
  - Они могут спать и видеть вечный кошмар, - ухмыльнулся я.
  - Заткнись! Я не брошу свою семью!
  - Ты уже ее бросил. Твоей семьей стало агентство. Томпсон тренировал тебя, Ева отправлялась на задания вместе с тобой. Ты всех предал.
  - Меня заставили присоединиться! У меня не было выбора! - ткнул в мою сторону пистолетом Инди. Отлично, он себя почти не контролирует. Идеальная возможность резко отскочить в сторону, выхватить табельное и сделать в его шляпе несколько новеньких дырочек...
  - Опусти оружие! - неожиданно послышался голос позади предателя. Почти мексиканская дуэль. Один из рыцарей Христа, Иван. Слишком не вовремя. У меня всё было под контролем. Ну, почти.
  - Ян, отзови своего друга, - Инди вновь вернулся в русло адекватности. Вот на какие чудеса способен ствол, направленный тебе в спину.
  - Слушай, боец, я благодарен за попытку помочь, но лучше уйди, оставь нас, пожалуйста, - медленно произносил я, готовясь в любой момент отпрыгнуть вправо.
  - Я не уйду, - твердо заявил парнишка. Тупой упрямец.
  - Это приказ. Уйди немедленно, - жестко повторил я свои требования.
  - Нет.
  - Ян, либо он свалит, либо я спущу курок, - выставил ультиматум предатель, державший меня под прицелом.
  - Прощу, уйди по-хорошему, - пытался достучаться я до Ивана.
  - Нет, - не сдавался верующий. От его идиотизма и глупости всей ситуации, у меня стало покалывать в голове. Я чувствовал, как руки наливаются огнем, а сердце бешено колотится...
  В следующую секунду я уже стоял на одном колене, державшись рукой за ухо, пистолет-пулемет лежал на полу. На полу лежал и Иван, а из Магнума шла струйка дыма.
  - Хороший выстрел, - произнес Инди, окинув взглядом труп новобранца. В голове нестерпимо гудело, а левое ухо истекало кровью и словно горело. О, пресвятой Люцифер, как же оно горело! - Я не знаю, зачем ты это сделал, но спасибо.
  - Это наше с тобой дело, - только сейчас до меня дошло, что парня убил именно я, а Инди выстрелил в меня. Неконтролируемая боевая ярость. Давненько у меня ее не было. Инди пусть думает, что я сделал это, находясь в сознании и отдавая отчет своим действиям. Жалко, конечно, Ивана. Потом его буду оплакивать, сейчас надо завершить начатое.
  - Прости за ухо, - Инди не опускал оружие. - Я в голову целился.
  - Если мочка не отрастёт, то тебе лучше не знать, что я отрежу тебе, - засмеялся я.
  - Всё еще хочешь поединка на клинках? - спросил воришка.
  - У любой истории должна быть красивая концовка, - я улыбнулся и поднялся с колена на ноги.
  - Сможешь хоть меч в руке удержать? - усмехнулся Инди.
  - У меня перелом левой руки и нет мочки уха, но я тебе и так жопу надеру. Нет, погоди, чего-то не хватает... Ты не против, если я сниму броню? Так будет честнее.
  - Валяй, - согласился противник.
  - Не ответишь пока на несколько моих вопросов? - отстёгивал я защиту с правой руки. Это получалось медленно и больно, но в итоге я добуду именно то, что планировал. Ответы.
  - Пожалуйста.
  - Ты умеешь управлять Проклятыми?
  - Что-что? - удивленно захлопал он глаза. Наиграно и одновременно с этим искренне. Значит, не врёт.
  - Снайпер выстрелил в ногу Игла по твоему приказу? - уточнил я, хотя уже знал правду.
  - Нет, я сам был в шоке. Расстояние огромное. Не знаю, как так получилось
  - Это твои наемники нас преследовали? - спросил я, снимая нагрудную броню. Логичный вопрос, у него для этого были все мотивы и возможности. А версия с сепаратистами-террористами мне какой-то незаконченной кажется.
  - Не мои, - покачал Инди головой. - У них и моя фотография была, если ты помнишь.
  - Тебе еда нужна в Бездне?
  - Нет, - опять он дал отрицательный ответ. - Видимо, тебе тоже. Раз уж об этом заговорил.
  - И последнее: Инди - в честь того самого Инди, ну, который Джонс?
  - Тут ты угадал, - хоть где-то я угадал. Но это было несложно, ведь изначально окружающие считали, что в Бездне он занимался мародерством, этакий расхититель гробниц в поисках священного Грааля.
  - Можешь задать мне интересующие тебя вопросы, - предложил я, избавляясь от наголенника на левой ноге.
  - Хм, - задумался оппонент. Инди достал из-за спины меч, а пистолет переложил в левую руку. Близится момент битвы, на мне осталось не так много обмундирования. - Что мне сделать после того, как я убью тебя? Выстрелить в голову, вывести из Бездны?
  - Можешь оставить Проклятым, мне как-то всё равно, - честно сказал я. - Только тебе я такой выбор не предоставлю.
  - Посадишь меня в яму, как того?
  - Я еще не решил, - подмигнул я. - Давай, задавай свой главный вопрос.
  - Что это за шар? - я пригляделся к клинку Инди. Лезвие похоже на классический вакидзаси - короткую катану, сантиметров шестьдесят. А рукоять как у меня, с защитой для пальцев.
  - Это памятник, - снимал я защиту с правой ноги.
  - Что? - удивился Инди, опустив руку с тяжелым пистолетом. Идеальный момент.
  Подхватив пистолет-пулемет, я успел прицелиться и выстрелить. Пуля попала в левую кисть предателя, ломая кость и выбивая Магнум.
  - Ты бы не дал мне честной битвы, ты бы выстрелил, как только я снял броню, - пояснил я мотивы своих действий. Он же выживший. Мы все такие. Мы не верим в честность поединка, иначе никого из нас не осталось бы в живых.
  - Я думал о том, чтобы пристрелить тебя, когда ты ответишь на мои вопросы, - нашел в себе силы улыбнуться Инди, преодолевая адскую боль.
  Я молча повесил табельное оружие себе за спину, достал из ножен свою саблю, пару раз демонстративно разрубил воздух. Атаковать или защищаться? Томпсон говорил, что Инди грамотно использует контратаки, и он быстрее меня. Но поединок на коротких мечах без брони - это всегда несколько ударов, а не получасовые битвы, как в фильмах. Короче, в жопу всё...
  Я приближался к врагу, который принял оборонительную позицию. Разогнавшись в последний момент, я зашел слева и нанес легкий удар, который Инди без проблем блокировал. Дурак. Тут же, не сбавляя скорость шага, я произвел атаку снизу. Я оказался у него за спиной, но всё уже было закончено. Победой для меня и скорой смертью для предателя. Моя сабля поразила его ногу сзади, выше колена, прорезав десяток сантиметров плоти, сухожилия и крупные сосуды.
  Сняв катар Евы, который я взял именно для этого момента, я подошел к стоящему на коленях Инди. Я скинул с него шляпу, схватил его подбородок, на что он демонстративно поднял шею вверх, мол "режь, давай, победитель хренов". Что я и сделал. Разрезал шею, отпустил голову, тело бездыханно упало на пол, продолжая заливать всё кровью.
  Да, именно так я себе всё и представлял. Красиво...
  
  
  Глава 10.
  
  Я облизнул катар, на всякий случай проверив кровь. Железо. Инди тоже был человеком. Почти человеком. Все выжившие по какой-то причине являются немножко Проклятыми. Другие слуги Люцифера принимают нас за своих, Войты даже подкармливают. Однако у нас в мозгах нет никакой структуры, подчиняющей и управляющей поведением, нам по-прежнему необходим сон, и процесс самоликвидации не запускается при выходе из Бездны.
  Почему? Сейчас я не могу ответить на этот вопрос. Возможно, Люцифер совершил ошибку, пометив всех, кто изначально оказался во Тьме, как своих. Он часто ошибается. К сожалению, люди ошибаются еще чаще...
  - Ключ от наручников поищи у Инди в кармане, - я присел в ту позу, в которой находился до прихода Инди. - А сами наручники к Инди пристегни. Он же очнётся скоро.
  - Угу, - пробормотал Михо, звеня металлом.
  - Ты какого полового органа попёрся за нами? Хотел посмотреть на эту летающую фигню?
  - Не сдержался, - негромко ответил ученый. Хм, Инди сказал похожую фразу, когда я спросил его, зачем он убил Еву. Не сдержался. Да и я не сдержался, выстрелив в молодого солдата. Он, конечно, глупец, и вскоре мы могли встать по разную сторону баррикад, если бы настроение Патриарха изменилось. Но вины я с себя не снимаю. Я убил человека. Хладнокровно и безжалостно. Опять. И мне опять пофигу.
  - Так что ты там говорил? Ты блефовал? - освободившись от наручников, перешел Михо к своей любимой теме познания неизведанного.
  - Я уверен на... Восемьдесят процентов, - прикинул я, разминая шею.
  - Ты мне скажешь?
  - Сначала посмотри на мое ухо. Оно там не отросло, кстати?
  - Нет, но кровь уже не идет, - сообщил ученый, присев сзади и всматриваясь. - Так что я должен тут увидеть?
  - Инди промазал, - начал объяснять я, поняв, что Михо не в ладах с баллистикой. - Причём очень сильно промазал. Он попал в фонарь.
  - Вот в этот? - постучал по столбу Михо.
  - Не в столб, а в сам фонарь, - продолжил я. Круглый светильник располагался невысоко, на уровне моей головы, если я встану. - Пуля отрикошетила и зашла сзади.
  - От стекла? Из его супер-мощного пистолета? - не верил ученый.
  - Когда я первый раз сражался здесь с Проклятыми, несколько моих выстрелов из РПК попало в один из фонарей. Тогда я подумал, что мне лишь показалось, но теперь я в этом точно уверен.
  - Я ничего не понимаю, - развел руками Михо.
  - Что Люцифер сделает, если разбить фонарь на улице? - играл я в интеллектуальные загадки, которыми сам Михо так любил нас мучить на крыше.
  - Если источник света важен, точнее, находится в значимом месте, будь то широкая дорога вдоль домов или единственный рабочий фонарь в округе, то Люцифер его восстановит.
  - Да, мы никогда не видели, как он это делает, - подхватил я речь. - Теперь понятно, что при помощи Войтов. Однако первое, что совершил Люцифер при атаке - это захватил источники света. Ему нужен свет.
  - Думаешь, четыре фонаря здесь, создал лично Люцифер? - провел рукой по залу ученый.
  - Если мне не изменяет память, то в ООН есть теория, и она основная, что люди не являются первыми, на кого обрушил гнев наш враг. Он умеет воевать с органической жизнью, противостоять разумным существам, Он силой своей мысли преобразует саму материю. Должны же у него быть познания и в технической отрасли.
  - Так, фонарь, - задумался Михо, зачем-то начав щёлкать пальцами. - Ян! Человечество совершит рывок в науке при помощи этой штуки! Это же доступ к технологиям Люцифера!
  - Если светящийся шарик не развалится при попытке его вынести, - усмехнулся я, вставая с насиженного "лотосом" места. - И если мы сможем снять его со столба.
  - Есть идеи?
  - О, я тебя умоляю! Это же обычный столб от фонаря, созданного людьми! Из сквера неподалеку, наверное, - достал я гранату, присматриваясь, как лучше ее закрепить.
  - Не надо! Не делай этого! А если повредишь?! - запротестовал Михо.
  - Тут еще три есть, - говорил я, срезая ножом тонкий и длинный кусочек кожи с биомассы на стене. - Тебе лучше спрятаться.
  Ученый не стал спорить и зашел в один из павильонов торгового центра, а я неторопливо и аккуратно "привязывал" гранату человеческой кожей. Проще было бы отрезать рукав у того же Инди, но тогда Михо бы не отстал. Люблю запугивать других ненужной кровожадностью. Люди такие мягкотелые.
  Получилось, прямо сказать, не очень хорошо, держится буквально на соплях. Сойдет. Я выдернул чеку, стараясь не дышать, ибо боялся сломать всю конструкцию, затем забежал за угол к Михо. Тот стоял, как ни в чём не бывало. Я быстро закрыл его уши своими руками, через мгновение раздался взрыв.
  - Придурок, мы же в помещении, побереги свой слуховой аппарат, - произнес я сквозь дозу оглушения, которую получил сам.
  - Да уж, у меня до сих пор в ушах свистит после выстрела Инди в тебя.
  - Кстати, спасибо, что стоял и не вмешивался, - искренне поблагодарил я Михо. Это был мой бой.
  - Сначала я хотел броситься на него, сбить с ног или что-то вроде того, - говорил ученый. - Но после того как ты...
  - Спасибо, - прервал я фразу "...убил того невинного парня, который хотел тебе помочь".
  Мы вышли в задымленный зал, под ногами хлюпала алая кровь. Правильно, граната же осколочная, а тут на стенах биомассы до задницы.
  Столб лишь слегка изогнулся, но миссия выполнена: светящийся шар, размером с футбольный мяч, валялся на земле. Как и большой металлический, который упал из-под купола и улетел на нижние этажи торгового центра, отколов там всю плитку.
  - Тяжелый, - попытался поднять Михо светильник, но у него ничего не вышло. - Стой, если падение фонаря заставило упасть и металлический шар, то, значит, в этой штуке есть нечто вроде генератора...
  - Это был памятник, - повторил я то, что сказал недавно Инди.
  - В каком смысле? - оставил ученый попытки поднять светильник.
  - Там дальше стоял фонтан, - показал я рукой направление в сторону длинного коридора. - Под большим и красивым куполом.
  - Иногда мне кажется, что ты прилетел с другой планеты...
  - Посмотри на расположение фонарей. Они создают идеальный квадрат. Вот эти три колонны из мяса - это совершенный треугольник.
  - И шар под куполом, - понял мою логику Михо.
  - Да, геометрическое искусство, - улыбнулся я, склонившись над поваленным фонарем. - Люцифер учится у нас не только убивать, Он познает эстетические вещи.
  - А зачем тогда тут столько охраны? - засомневался ученый. Правильно, деятели науки всегда должны быть скептиками.
  - Он этому тоже у нас научился, - рассуждал я, вглядываясь в красный шар. - Вспомни, как был укреплен Кремль, какая охрана была там. А ведь это тоже по большей части музей...
  - Всего лишь памятник? Но чему?
  - Не знаю. Но та упавшая металлическая конструкция нас точно не интересует. Нам нужен фонарь.
  - Попробуем вынести его? - уточнил Михо наши дальнейшие действия.
  - Я провожу тебя до границы, а дальше ты сам, - поставил я собеседника перед фактом. - Тебе придется сложно. Очень сложно. Не смей передавать шар ни ООН, ни России, ни США. Ты обязан отнести его в нейтральную страну, вроде Швейцарии, иначе войны не избежать.
  - А если война начнется до того, как я доберусь?
  - Мы сделали всё, что смогли, - вздохнул я.
  - Инди? Что с ним?
  - Вынесу его. Пусть станет пеплом.
  - Гуманно, - улыбнулся Михо. - Не похоже на тебя.
  - Сначала я отрежу ему член, так как мое ухо не отросло, - потрогал я мочку, но тут же одернул палец из-за сильной боли. - Шучу. Я просто вынесу его тело. Без членовредительства.
  - А что дальше?
  - Расскажи всем о смерти Евы, великолепного снайпера Тимофея Коршунова, о героической роли Томпсона, о религиозных фанатиках, пришедших к нам на помощь. И о моей смерти расскажи.
  - Уверен? - уточнил он.
  - История о том, что Ян Гольдман пожертвовал собой, чтобы достать светящуюся штуку, способную продвинуть наши технологии, может временно охладить пыл горячих голов. И на меня охоту уже никто не станет объявлять.
  - А сам что делать будешь?
  - Я обязан выяснить, что стало с братом Евы, - только сейчас эта идея зародилась в моих неадекватных мозгах. Но это хорошая цель. Так я почту память своей любимой. - И еще я хочу всё же найти сраный Кремлевский бункер. Может, заодно, и Люциферу жопу надеру...
  - Приятно видеть, что ты с нами, - аккуратно, словно боясь, похлопал меня по плечу Михо.
  - Я сам по себе. Я ни с Люцифером, ни с людьми. Ян Гольдман сражается только за Яна Гольдмана. Во славу Яна Гольдмана. И под знамёнами Яна Гольдмана...
  Мы начали собираться для совершения последнего совместного рывка. Я надевал броню, попутно продумывая, как можно дотащить добытый артефакт.
  Справится ли Михо со своей задачей? Надеюсь на это. Ведь в случае ядерной войны, здесь мне будет сложно укрыться. Поэтому мир для меня необходим так же, как и для каждого обычного человека. А будет ли мир? Опять остается лишь надеяться. План хорош, может сработать. Мирная и нейтральная страна, получив технологическое преимущество, попытается удержать всех в узде, слегка поделившись своими знаниями. Это в идеале. На практике получается ровно наоборот. Только других вариантов я не вижу.
  Не мы первые, кто сражается с Люцифером, но мы можем стать последними. Только нужно ли оно? Люцифер не планирует уничтожать человечество, он просто добывает необходимые ресурсы. Ведь неразумно сжигать свой собственный курятник, когда ты можешь получать благодаря нему яйца и мясо. Так и здесь. Он использует нас. И Он уйдет, когда настанет время.
  Но не сейчас. Вскоре, я уверен, Люцифер научится полностью восстанавливать даже выкинутые за периметр Бездны конечности, склеить мозги тоже не будет для него проблемой. Впрочем, больше всего Его интересуют новые знания. Если Люцифер пытается понять наше искусство и изменить его на свой лад, то Он станет вникать во всё человеческое. Мы Его заинтересовали. Я не спорю, у нас есть чему учиться. Однако количество нашего дерьма перечеркивает всё самое доброе и светлое...
  Люциферу, как я уже говорил, нужен свет. Но еще больше ему нужна тьма. Тьма нужна всем. Ведь Тьма так сладка...
  
  
  Москва, 2015.
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"