Аннотация: "Мой гимн чувствам. Пусть с лёгким налётом маргинальности, зато на хорошую музыку..."
ДорогЪой посвящается...
Ой, привет, дорогЪая... А я тебя и не ждал, если честно. Да, слышал, что ты уезжаешь, слышал, что с концами. Да, очень мило с твой стороны, что зашла попрощаться... Да, да, да...
Да нет, нет никого, ты что. И ребят тоже нет. И чего мы в дверях стоим, правильно, проходи... Выпьем? Давай... Да уж чего найдём, глянь там на кухне. Выкладывай, дорогЪая, чем занимаешься последние два месяца? Не хочешь? Ладно...
Да, дорогЪая, у нас всё по старому... Возьмёшь с собой чего на память из дома этого? Да нет, не меня... Что можно? А всё, что хочешь. Огонь из глаз моих, тепло ладоней... Да нет, не пьяный я. Нет, это ты несёшь чушь, дорогЪая. Хорошо, будем более материалистичными. Какой ты была всегда, каким я не смог стать никогда. Слышишь, что Бутусов поёт? "Есть одна любовь, так что здесь и сейчас, есть другая, та, что всегда..." ДорогЪая, ты всегда хотела и имела первую, со мной или без, я же хотел второй, так как первой мне было мало.... И кто выиграл? Кто, я отвлекаюсь? Да ладно... Наливай, наливай, дорогЪая. Фотки возьми, если хочешь, из книжек бери, чего надо. А Бутусова кассету возьмёшь, как выходить будешь, пусть пока поиграет...
ДорогЪая, ты скажи, чего ты пришла, а? Напомнить мне, какая ты из себя? Или как мне без тебя плохо было? Так не надо, по идее, я знаю... Слушай, а я вот знаю, чего я тебе оставлю на память... Правда знаю. Ты помнишь первую ночь, что здесь провела? И как всё начиналось? А? Я напомню... Место, где ты работала, дорогЪая, и мы пришли туда пьянствовать, потом ты села за наш стол и в конце концов мы дали тебе два телефонных номера. Сказали, что это как "Любовь с первого взгляда", если позвонишь тому, кому ты понравилась, проси всё, чего хочешь... А ешё цветов нашли среди ночи и тебе прислали. Нет, дорогЪая, у меня не засушен цветок, да и откуда в нас такая романтичность. Нет, и салфетки той с номерами у меня нету. А что я тебе собираюсь дать? Так слушай, не перебивай...
Потом, уже через четыре часа, ты позвонила. Да, на мой телефон. Вот вот, и Бутусов поёт: "Мне не хочется думать, что это случайно..." Мерси, Слава... Нееет, дорогЪая, и не телефон я тебе буду дарить. Ты можешь потерпеть до конца рассказа? Мы поехали, забрали тебя из отеля, взяли по дороге виски и шоколада, поехали домой, пить дальше. Мы сели, начали соревноваться, кто кого перепьёт, ты любезно уступила мне первенство. Или правда тогда напилась? А? Ладно, ладно, продолжаю.
Потом ты потребовала пижаму и тёплые носки, правильно был декабрь, а ещё, чтобы я помог тебе переодеться. А я не пошёл... ДорогЪая, не пижаму я тебе собираюсь подарить, нет, и перестань меня перебивать! Уже еле стоя на ногах, мы добрались-таки до кровати, и, как рассказыывают очевидцы (!), даже не посчитав нужным закрыть дверь, занялись самым сокровенным. Что там говорит Бутусов? "Ты моя женщина, я твой мужчина, если надо причину, то это причина..." И на это случай у него есть уже готовые слова...
Нет, я не буду вдаваться в подробности. Ты что, правда хочешь комментариев? ОК... Маленькое волшебство, беспрецедентно волнующее, по крайней мере для меня, сладко-утомительное и слишком увлекательное, если учесть, чем мог грозить мой невыход на работу ровно через три часа. В неравной борьбе, развернувшейся тогда, ты всё-таки заснула первой, чем я должен гордиться, гордиться, что мне не пришлось в конце концов взмолиться, чтобы ты отвернулась к стене и успокоилась. Нет, дорогЪая, я не сохранил рубашку, что ты порвала, и не собираюсь тебе ничего такого дарить, нет. Что? Хорошо, хорошо, финал уж близок.
Проснувшись часа через два с твоим легким дыханием на щеке, я вскочил, принял душ, и даже не успев посмотреться в зеркало, побежал на работу. Тело и душу ломало так, будто я в одиночку взял штурмом Стамбул. И вот тут-то, по дороге на работу, а ещё больше на работе, началось что-то странное. ДорогЪая, люди смотрели на меня кто с улыбкой, кто с немым осуждением, а кто и с завистью, я не знал тогда, почему. Пришла моя сослуживица, почти старая дева, так она вообще поглядела на меня завистливо-презрительно и еле-еле удостоила меня своего приветствия.
Всё встало на свои места, когда разобравшись со всеми делами, я наконец-то нашёл время сходить в уборную. Ты не знаешь, что? На нижней губе у меня, которая изрядно побаливала, был внушительный, сочный и абсолютно недвусмысленный укус, дорогЪая, вполне ясно, чьих зубов. Тот самый укус, который целую неделю светился, как медаль на груди героя, и от которого на внутренней стороне губы осталась такая вот ямочка маленькая. Ты знаешь, дорогЪая, до сих пор, иногда нащупывая эту ямочку кончиком языка, я улыбаюсь, иногда про себя, иногда не вполне. А люди спрашивают, чего это я краснею ни с того ни с сего. Откуда им знать? "Я смотрел в эти лица и не мог им простить, того, что у них нет тебя и они могут жить..." Умница, Слава, песня опять к месту.
К чему это я ворошу старое, говоришь? Ты всё ещё не поняла, что я тебе подарю? Подойди, я скажу, подойди поближе. А теперь не отбивайся и не сопротивляйся, у нас разные весовые категории. Правильно, я ненормальный... Ну перестань же, а то весь свой празднично-боевой макияж размажешь. Всё равно всё будет, как я скажу, всё равно я прокушу тебе губу...
Ну вот... Ушла, точнее умчалась... Попрощались называется... Может я правда ненормальный, а? Если учесть, что укусив её за губу, я не лишился ямочки на своей губе (тут она, чувствую), а воспоминаний и подавно... А она так ничего с собой и не взяла, и Бутусов до сих пор поёт.
Да, а я уж тёпленький, ты смотри. А какие планы были зато на сегодняшний вечер: печень не сажать, почитать книжки умные, позвонить людям, которые действительно всегда рады слышать мой голос... Сейчас я им позвоню. Вот только допью, что в бутылке осталось, и позвоню... Честно!
Да, и чего там орёт Бутусов? "Я хочу быть с тобой..."? Нет, гр.Бутусов, нет... С ней уже не хочу...