Год на исходе, а от отпуска осталась еще целая неделя. Не дарить же ее неблагодарному и беспамятному начальству! Но куда можно поехать в конце ноября? Может быть, в Египет? Хочется своими глазами увидеть Луксор. Однако Светка погрузилась в интернет и решила - едем в Турцию! На мои возражения она заговорила с такой горячностью, что сразу стало ясно: спорить бесполезно. Я давно понял: женщине надо уступать в тех пунктах, которые для нее важнее. К тому же, именно об этом решении жалеть не пришлось.
На мой ограниченный взгляд, нигде нет такого спокойного и уютного отдыха, как на южном побережье Турции. По крайней мере, в окрестностях Кемера. По крайней мере, поздней осенью. И, конечно, не в огромных пятизвездочных корпусах, возле которых отдыхающие толпятся, как на площади трех вокзалов, а по соседству - в тихом небольшом отеле со старомодным маленьким зверинцем и кривыми тенистыми дорожками, выложенными розовой плиткой. С аккуратными клумбами на зеленых лужайках и стройными пальмами вдоль пляжа. С белыми горбатыми мостиками, перекинутыми через голубые бассейны.
Погода благосклонно позволяла нам вдоволь валяться на пляже и погружаться в еще теплое ласковое море. А для разнообразия можно отправиться в экскурсию вдоль побережья - по многовековым маршрутам, пропитанным горестями и надеждами бесчисленных народов.
Еще одна достопримечательность нашего расслабленного отдыха - невероятное количество кошек, расплодившихся к концу года. Экземпляры всех размеров и самых причудливых расцветок, словно листаешь страницы кошачьей энциклопедии. Впрочем, это неудивительно: ведь по последним археологическим данным, люди впервые одомашнили кошку именно здесь, в древней Анатолии.
...Тут надо заметить, что я терпеть не могу кошек. Нет, нельзя утверждать, будто я не люблю животных. У меня почти всегда были собаки - преданные, благородные создания. Как хорошо иметь верного друга, который всегда радостно встречает тебя у порога! Который не требует особого внимания, довольствуясь короткой скупой лаской. Который смотрит на тебя умными глазами и понимает без всяких слов...
Но я не в силах понять пристрастия к кошкам - пусть и грациозным, но ленивым, коварным и своевольным существам, неспособным на дружбу или хотя бы простую привязанность. К сожалению, у Светки дома есть горячо любимый кот - хитрый и наглый зверь, которое ранним утром специально поднимает шум в кухне, чтобы его покормили. При первом же знакомстве он оставил мне на память несколько глубоких царапин на ногах и руках. Правда, со временем у нас установился вооруженный нейтралитет. Я почти свыкся с характерным запахом в коридоре, а он изо всех сил делает вид, что не замечает моего присутствия.
...Но вернемся в Кемер. Разумеется, сердобольные обитатели отеля заворачивали остатки пищи в салфетку, чтобы потом, во время послеобеденной прогулки, подкормить "бедных кошечек". Вскоре и мы подчинились этому распорядку. Светка даже специально выбирала себе блюда, дающие лакомые остатки. Поначалу я просто сопровождал ее по кошачьим маршрутам, скрывая ироничную улыбку. Однако потом и сам втянулся в этот ежедневный ритуал.
Сразу по выходе из столовой в кустах лежал рыжий мордастый кот, который живо напомнил мне моего недруга. По-видимому, он был здесь полным хозяином, потому что никуда не спешил, не суетился и снисходительно поедал подносимые дары. В некотором отдалении поджидали своей доли его подданные. Впрочем, кошки располагались по всему пути нашего следования: на лужайках, в кустах, на тропинках и даже на пляже. И всем мы старались уделить хоть несколько крошек.
А на дальнем конце территории отеля, возле бесформенной каменистой гряды, вдающейся в море, пребывал большой поджарый черный кот. Возможно, он потерпел поражение в борьбе за место возле столовой, и ему пришлось в окружении своих сторонников удалиться под сень чахлой растительности на прибрежном песке. Он жадно пожирал приносимую нами котлету, однако не чинил препятствий, когда кормили его немногочисленных подданных. А мы, в свою очередь, непременно заходили сюда, в знак уважения к его гордой независимости.
Но самый вкусный кусочек мы все-таки приберегали для нашей любимицы: маленькой серой кошечки с голубоватым отливом. Она обитала в кустах возле зверинца и, завидев нас, бежала навстречу, жалобно мяукая.
... Так незаметно пролетела неделя. Курортный сезон заканчивался. В столовой становилось менее людно. Из окон опустевших номеров, пугая тишину, доносились шумные звуки ремонта. А на дорожках отеля появились трое работников, которые неторопливо везли закрытый со всех сторон фанерный контейнер на колесах. И с каждым их визитом кошек на территории становилось все меньше...
Первым исчез черный кот, обитавший в камнях, и его свита. Умный рыжий кот, видимо, что-то почувствовал, и переместился подальше от столовой. Но его это тоже не спасло. Каждый раз на прогулке мы недосчитывались все новых и новых знакомых кошачьих физиономий.
Женщины на пляже встревожились, стали спрашивать на всех языках самого тучного из рабочих - по-видимому, начальника: "Вы же их отпускаете потом, за территорией?!" - и с надеждой кивали куда-то туда, в сторону ломаной линии гор. Осанистый бригадир, надо отдать ему должное, вел себя очень предупредительно. Он голосом, жестами и всем своим внушительным видом показывал: "Ну конечно, мы же не душегубы, зачем нам убивать живых существ! Разумеется, мы их потом выпускаем".
Но женское сердце трудно обмануть. И в голосах женщин все чаще слышались подавленные слезы... На пляже воцарилось уныние. Светка тоже стала нервной и раздражительной. Когда я легкомысленно заговорил о кошачьей охоте, она вдруг резко оборвала меня, и затем наговорила много нелицеприятных вещей о некоторых чертах моей натуры, которых я прежде за собой не замечал.
Мы по привычке продолжали послеобеденные прогулки по территории отеля. Серая с синеватым отливом кошечка все еще встречала нас - наверное, ее спасали от петли робость и густые заросли. Но через день исчезла и она. Осталось только несколько сверхосторожных или просто удачливых представителей кошачьей породы. И теперь отель стал казаться нам пустым и негостеприимным.
...А потом было возвращение, трансфер в Анталью. Заднюю часть автобуса оккупировала шумная компания работников налоговой полиции. Всю долгую дорогу они под пьяные взвизги девушек спорили о тонкостях своей нелегкой службы. Слушать это было невозможно. Поэтому я, украдкой поглядывая на Светку, тоже поднес к губам горлышко фляжки.
И тогда возгласы разошедшихся мытарей отошли на второй план. А на передний выдвинулось багровое солнце, лениво утопающее в расплавленном стекле Средиземного моря, и розовеющие в закатных лучах горы. И в наступающих сумерках я вдруг подумал: Да, за все надо платить. И за недолгое сытное существование у порога столовой. И за тех, кого мы приручили. И за беззаботно прожитую жизнь, и за легкие, не обязывающие отношения... Из задумчивости меня вывели лишь яркие огни аэропорта.
![[]](/img/k/knjazew_w_a/20190410_kemer/kemer.jpg)